Лето в деревне – 3. Тайна отшельника бесплатное чтение

© Тамара Габриель, 2022

ISBN 978-5-0059-3267-9 (т. 3)

ISBN 978-5-0059-3189-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лето в деревне – 3. Тайна отшельника

Привет-привет! Доброе утро! А вот и я, Август Работин. Да-да, у меня странное имя, потому что мама назвала меня в честь римского императора, и теперь мой любимый дедушка постоянно ворчит «о странной моде на заморские имена». А мне нравится моё имя, и моим друзьям тоже. Они дали мне прозвище «Гас».

Мы с друзьями встречаемся только раз в год, летом, в деревне под смешным названием Колбаса. Мы все живём далеко друг от друга, но каждое лето мы приезжаем к своим бабушкам и дедушкам, за что они прозвали нас «летними внуками». Но обо всём по порядку.

Меня зовут Август, я живу в Новосибирске, а деревня, где живут мои дедушка с бабушкой, называется – Колбаса, и она находится в самом далёком краю Новосибирской области – в Кыштовском районе. Каждое лето мы приезжаем сюда на каникулы, а родители специально берут отпуск. Правда, они могут отдыхать не всё лето, только месяц, но это самый лучший момент года.

В Колбасу приезжают и мои лучшие друзья, только Зорро живёт в деревне постоянно. Зорро – это Давид Обоянцев. В прошлом году его родители переехали жить в Колбасу навсегда. Мы все завидовали Зорро. Своё прозвище Давид получил с лёгкой руки моего дедушки, когда Давид укротил самую строптивую лошадь в дедушкиных конюшнях.

Огнеслав Набойщиков ещё один мой друг. Он из маленького городка Новосибирской области – Татарск. Слава живёт ближе всех нас к деревне и приезжает сюда и на зимние каникулы. Мы прозвали его Варяг, чтобы придать ему уверенности в себе. По-секрету скажу, что когда я услышал, как его ласково называют родители, у меня волосы на голове зашевелились. Они называют его – Ягусечка. Бр-р-р-р!

Ещё один мой друг приезжает каждое лето из Перми! Его прозвище «Танк», потому что он всегда действует напрямую, напролом. Зато он всегда честен и не умеет хитрить. Его зовут Равиль Кабанец.

А вот «Рокки» приезжает в Колбасу каждое лето аж из самой Америки. На самом деле его зовут Абель Набока. Его родители переехали туда на ПМЖ, но каждое лето Рокки приезжает к бабушке и дедушке. Мы прозвали его Рокки в честь киношного боксёра, потому что он с детства занимается боксом и даже участвует в соревнованиях.

А этим летом мы познакомились Зинаидой Авксентьевой, по прозвищу «Дьявольский огонь» и это прозвище настолько точное, что даже страшно становится. Зина была зачинщицей всяких игр, которые обязательно заканчивались наказанием или переполохом во всей деревне. Например, когда мы угнали «Запорожец» местного алкоголика, или когда вызывали духов в доме ведьмы. Но с другой стороны эти приключения были столь захватывающими, что не жаль было отбыть за них наказание.

Сегодня с раннего утра мы собрались провести первые летние соревнования забега лягушек из Заветного пруда. Но этому не суждено было сбыться. Прибежал Зорро с сообщением, что деревенские уже вовсю таскают землянику вёдрами! Надо срочно бежать на наши полянки, а то не достанется.

Мы всё побросали и побежали домой за ёмкостями для ягоды. Кто ведро взял, кто ягодник, а кто и лукошко захватил. Зинка из Москвы и она никогда ещё не ходила за ягодой, потому не понимала этого ажиотажа. Но взяла с собой баночку, и пошла вместе с компанией в лес. В Колбасе большая проблема с мобильной связью. Её здесь просто не было. Мой дедушка с гордостью говорил, что Колбаса это «Зона свободная от Wi-Fi». Новичкам поначалу было очень сложно отвыкнуть от гаджетов современной цивилизации, но потом всё приходило в норму. Без мобильной связи и интернета, мы научились держать связь по старинке. Договаривались о встрече заранее, а потом вместе проводили весь день.

Вот и сегодня, мы собрались у Заветного пруда, но изменили свои планы, и уже через 15 минут, насвистывали песенку, идя по дороге в лес. У нас, как и у местных сторожил, были в деревне и окрестностях свои любимые и тайные ягодные места. Землянику мы собираем на тайной поляне, которая находится посреди леса. Туда очень сложно добраться и мы тоже постоянно плутаем, прежде чем находим большую, уютную поляну с земляникой. Вот и сегодня мы плутали по лесц минут 15, прежде чем нашли полячнку. Когда мы вышли из леса, будто попали в другой мир. На поляне было солнечно, тепло, и она вся заросла земляникой.

Мы радостные кинулись к кустикам, ползали на коленях и кидали ягоды сразу в рот. Зорро кидал одну в рот, другую в ведёрко, которое ему дали родители. В итоге, дети наелись и даже успели набрать немного ягод домой. Вдруг громыхнул гром, нас буквально оглушило! Потом засверкали молнии, и полил холодный дождь. Мы кинулись искать укрытие, но лес уже перестал быть укрытием. Проливной дождь с лёгкостью проникал сквозь крону деревьев. Мы бежали со всех ног в сторону деревни. Подскальзывались, спотыкались и падали. Когда выбежали из леса, видимость была нулевая. Ливень стеной стоял, и вымочил нас до нитки. Вдруг Зинка заметила дом.

– Ребята, смотрите, какой-то дом!

Перед нами и, правда, появился заброшенный, старый дом. У него толком и окон-то не было, лишь небольшое оконце вверху. Дом был очень старый, брёвна уже потрескались от времени. На крыше рос мох и трава, и вокруг домика всё заросло кустарником. Мы с огромным любопытством дёрнули на себя дверь, и она со скрипом отварилась.

Внутри домик выглядел таким же заброшенным. Это был однокомнатный сруб, построенный без единого гвоздя.

– Ребята, – воскликнул Давид. – Я, кажется, знаю, что это за место! Это Ничейная хатка!

– Ничейная хатка? – переспросила Зина.

– Ага, – подтвердил Давид, который жил в деревне и знал о ней больше остальных ребят. – Раньше этот дом назывался «Хижиной отшельника».

– Здесь раньше жил отшельник что ли? – спросил Танк.

– Я слышал это от деревенских, что однажды много лет назад, сразу после войны…

– Той самой? – спросил я, перебив друга.

– Да, Гас, после Второй Мировой Войны в местных лесах появился старец. Он был одет, как монах, и он был немым. Он общался жестами. Этот старик, имя котрого никто не занет, сам построил себе этот сруб, и стал жить здесь в одиночестве. В деревне его прозвали Отшельником, а поскольку он был немым, то его не стали трогать ни местные, ни приезжие. Этот Отшельник умер от старости в своей хижине. Его похоронили здесь же, рядом с избушкой. Местные сразу спёрли, что плохо лежит, и избушка простояла лет 10, прежде чем её стали использовать грибники и охотники. Не знаю, откуда пошло название «Ничейная хатка», но этот дом, теперь так называют. Здесь прячутся от непогоды местные.

Ребята стали осматриваться внутри хижины. В доме стояла трухлявая лавка, качающийся табурет и пыльный дубовый стол. На стене висели полуразвалившиеся часы с кукушкой, только кукушка висела на пружинке под часами, в том месте, где обычно висят цепочки с гирями. Правый угол занавешен какой-то ажурной тканью, которая частично истлела и висела лохмотьями. На стене прибита рамка для фотографий, грубая, с сучками, даже на ощупь шершавая. Рамка обрамляла стекло, под которым было много очень старых фотографий.

– Ух, ты! – туже заинтересовался Варяг, который любил всё старинное. Да и нам было интересно рассмотреть фотографии. Мы столпились у стены и стали рассматривать старинный коллаж.

На первой фотографии была изображена семья: мама и папа, 4 сына и маленькая дочка. На другой фотографии был странный мужчина в чёрном костюме. У него были зализанные волосы и накрашенные губы. Дети засмеялись.

– Вот это да! Зачем в таком виде фотографироваться? – спросил Танк.

– Может мода была такая? – сказал я. – Фотографи старинная. Может, раньше и мужчины красили губы, как, например, шотландцы носили юбки?

– Я так не думаю, – ответил Рокки. – Вот на этом фотографии мужчина же нормальный, а она тоже старая. А шотландцы и сейчас носят юбки, это их национальный костюм. Называется он килт.

Действительно на третьей фотографии был мужчина, волнистыми, длинными волосами. У него был интересный галстук в белую полосочку, да и завязан он был совершенно непостижимым образом. Мужчина с ямочкой на подбородке выглядел, как богатый человек. Ещё была старинная фотография какого-то города. Справа виднелась крепостная стена с зубчиками, как в Кремле. Стена была на уровне двухэтажного дома. В центре фотографии находилась большая площадь без асфальта. На чёрно-белой фотографии были видны трава и грязь. В углу площади стояла беседка, а внизу фотографии видна пустая телега с конём. Город был большим, в основном частные дома, но было много каменных зданий, двухэтажных. Справа виднелся купол церкви, вдалеке угадывалась вода какого-то водоёма или реки. А ещё дальше, может быть на другом берегу, было огромное каменное здание, напоминавшее поместье или дворец.

– Это что? Старинная Москва? – спросила Зина.

– Не знаю, – ответил Варяг, почесав за ухом. Он всегда так делал, когда его что-то глубоко интересовало. – Это фотография начала века, а Москва в начале века уже не выглядела древней. И её площадь не пустырь с лужей посредине. Их мостовую клали в незапамятные времена, она и сейчас ещё отлично выглядит. А здесь…

– Я тоже думаю, что это другой город, – поддержал его Зорро. – Это, наверное, тот город, откуда родом Отшельник. Давайте возьмём с собой фото и выясним.

Ребята лишь приподняли рамку, как оттуда что-то упало. Я нагнулся, просунул руку под стол и нащупал гладкий картон. Когда я достал картон, это оказалась фотография. На ней был тот же мужчина с накрашенными губами и глазами, только он был одет в праздничный фрак, а в верхнем кармане была белая гвоздика. Взгляд мужчины был таким пронзительным, даже с фотокарточки чувствовалась его харизма. А ниже на фотокарточке написано белыми тонкими буквами – Иван Мухин.

– О, ребят, – крикнул я. – Смотрите, этот тот же накрашенный мужик! Оказывается, его зовут Иван Мухин!

– Ну и что? – сказал Танк. – Больше дело знать имя этого мужика.

– Не скажи, – возразил Варяг, который по праву считался ходячей энциклопедией. – Я делал в школе реферат по истории фотографии. Так вот, эту надпись сделал сам фотограф. Человек на фотографии, какая-то важная особа, подпись на фотографии стоила дорого. Мне интересно узнать, кто эти люди, и какое они имеют отношение к немому отшельнику.

– Ну и зачем нам всё это знать? – спросил Танк, которого совсем не заинтересовала эта история.

– Здесь что-то кроется, – вдруг сказала Зинка, по прозвищу Дьявольский огонь. – Я это чувствую. Помните? Как в доме ведьмы? Это тайна! Новая тайна!

– Ага, – угрюмо ответил Давид. – Ещё одна тайна Колбасы, которую мы раскроем, а деревенские нас ещё больше возненавидят.

– О, да это круто! – сказал Рокки. – Мы, как разрушители Мифов и Легенд! Мне нравится! Давайте сделаем это!

У меня, Зинки, Варяга и Рокки глаза от счастья загорелись. А вот Танк и Зорро не были рады. Оно и понятно, Танк не любитель тайн, а Зорро живёт в деревне, и ему отвечать за все последствия. Но отступить мы уже не могли. Когда мы сняли коллаж со стены, то с другой стороны, мы обнаружили приклеенную изолентой, истрёпанную чёрную книжицу.

Зинка аккуратно оторвала книжку, и открыла. Это оказалась записная книжка, исписанная аккуратным размашистым почерком.

– Не понимаю, что здесь написано, – сказал Зорро. – Вроде по-русски и в то же время нет. Может украинский или белорусский язык?

– Это русский, – сказал я со вздохом.

– Откуда ты знаешь? – спросил Танк.

– Это русский, на котром писали до революции. Раньше был другой алфавит. Бабушкина книга «Закон Божий», тоже написана такими буквами.

– Точно! – вспомнил Огнеслав. – В 1918 году в России была орфографическая реформа, из алфавита были исключены несколько букв. Я не помню, какие и почему, но теперь я знаю откуда начать, чтобы прочитать эти записи!

– Откуда? – спросил Рокки.

– У меня здесь есть пара книг по русскому, одна из них точно посвящена дореволюционному алфавиту! Я видел её. Я узнаю, что значит этот странный мягкий знак с чёрточкой и перечеркнутая буква о.

– Варяг, ты взял с собой на каникулы учебники? – спросил с ужасом Танк.

– В деревню без сотовой связи и интернета ехать без книг? Кончено, я взял парочку. И хорошо, что взял! Мы сможем самостоятельно прочесть дневник!