Берёзовая вольница бесплатное чтение

Глава 1. Пожар.

Жителей Мирной улицы разбудило совсем не мирное зарево. Горел один из частных домов. Пламя вспыхнуло внезапно и сразу охватило весь дом. Жители улицы выбегали из своих жилищ, кто бежал с вёдрами, кто с лопатами, кто-то тащил шланги. Соседи звонили в больницу, милицию, пожарную.  Не смотря на старания людей, потушить самостоятельно пламя не удалось. Пожарные приехали быстро, но спасать уже было практически нечего. Огонь как быстро и внезапно вспыхнул, так же и быстро погас, при этом весь дом сжёг дотла. Сказать, что люди были в шоке, значит не сказать ничего. Хозяек этого дома знали все, Березина Анна Филипповна лучший адвокат города и её восьмилетняя внучка Вероника.

 К Березиной люди относились не однозначно, кто её боялся, кто боготворил, но все её уважали. Многим она помогла, многих можно сказать спасла от смерти. Поэтому пожар в её доме вызвал буквально панику. Как это случилось? Кто поджёг, или само загорелось? Где хозяйки? Спаслись или нет? Вопросов было больше, чем ответов.

Один из первых на пожар прибежал Верный Семен Семёнович, начальник отделения местной полиции, подполковник. Он жил буквально несколько домов от происшествия. Как только он узнал о пожаре, сразу прибежал. Успел только штаны одеть. И когда Семён оказался у дома, он увидел происходящие, повёл себя очень странно. Его реакция поразила всех, кто его знал. Мужчина просто встал как вкопанный и застыл. Народ бегал, кричал, все суетились. Вокруг шум, крики, беготня. А он стоял и не на что не реагировал, его толкали, кричали в ухо. Но Семён как будто никого не слышал, он оцепенел.

– Сень, а Сень что же это такое происходит? Как же это? Где Аня? Сень, ну что ты молчишь? –  практически в ухо кричала и трясла его Митрохина Мария Васильевна, соседка и близкая подруга Анны Филипповны.

– Семен Семёнович, я ОМОН вызвала, вон они уже приехали. – Подошла к ним Марина, стажёрка Верного.

– Что, зачем? – Подполковник как будто бы очнулся.

– Да сами посмотрите. Здесь почти весь город собрался, как бы чего не вышло.

Теперь Семен, наконец, осознал, что происходит. Увидел толпу людей, кричащих, толкающихся. Все хотели подойти поближе, чтобы лучше все рассмотреть. ОМОН оцеплял территорию вокруг, и пытались оттеснить народ. Нет, Верный не испугался, его вообще мало, чем можно было напугать. Его поведение было оправдано. И он точно знал, что с ним происходит.

Верный Семён Семёнович знал Аню с момента заселения её в этот самый, уже сгоревший дом. В то время их дом был самым большим и красивым на улице. Она переехала в него со своими родителями ещё в 49 году. И тогда, он четырехлетний мальчишка увидел эту заводную малышку с огромными чёрными, как уголь глазами, пышными, как смоль чёрными кудрями и огромным белым бантом. Эта маленькая девочка, его ровесница, сразу поразила мальчика. Он не мог оторвать от неё глаз. Папу Ани маленький Сеня узнал раньше, ведь это добрый и просто огромный мужчина, как казалось мальчику, строил сам этот дом на их улице, с таким красивым названием – Мирная. После войны это слово было одним из самых лучших. Ведь что может быть лучше мира? Далеко не все мужчины вернулись домой. Кого-то Великая Отечественная война забрала навсегда, кого-то сделала инвалидом. И не многим повезло вернуться домой здоровым. Поэтому каждый из них казался Семену, героем и вызывали у мальчика зависть. Ведь своего папу он не знал. Его отец лейтенант милиции погиб перед самой победой и получил медаль за отвагу посмертно. Малыш очень гордился отцом и его наградами. А Филипп, был особенный, для него. Мужчина всегда был приветлив с мальчиком, трепал с улыбкой его кудрявую шевелюру и угощал, чем ни будь вкусным. Семён смотрел на него и представлял себе своего отца. Он думал, что именно таким был его папа, мальчик забегал на стройку пообщаться и посмотреть, как работает Филипп. Березин не был против, он с удовольствием общался с малышом, отвечал на его не по годам взрослые вопросы. Да ему повезло вернуться домой живым и здоровым. Мальчишка тянулся к нему, и Филиппу совсем не хотелось отталкивать его. Сенька рос любознательным, добрым и умным мальчиком.

Маму Ани – Нину, Сеня тоже видел несколько раз, очень красивая черноволосая женщина. Всегда с красивой прической и очень модно одета, но она пугала мальчика. Такая строгая, неприступная. Ему нравилось наблюдать за «Снежной королевой», так её прозвал малыш. Только вот чёрные волосы не вписывались в образ. Женщина его буквально зачаровывала. Её спокойный, тихий, убаюкивающий голос, в мгновение мог стать металлическим. От него у Семёна пробегали мурашки по всему телу. Мальчику нравилась эта женщина, но страх буквально сковывал малыша. Хотя ему очень хотелось до неё дотронуться, но подойти не решался. Интересно она тёплая, или холодная как лёд?

Старшего Аниного брата Игоря, он тоже видел. Такой серьёзный, и взрослый мальчик. Ведь ему уже 11, и он ходит в школу. Игорь часто помогал на стройке отцу. И тоже с удовольствием общался с маленьким Семеном.

Семён Семёнович знал очень хорошо семью Березиных. А Аня была не просто его подруга, она была его первой любовью, с первого взгляда, с первого дня и до конца. По-настоящему он любил только её. Прошёл с ней детские шалости, горе, потери, её замужество, рождение детей, всё! Этот дом стал для него родным. И теперь он стоит и смотрит, как сгорает его жизнь, его память и любовь. Нет, Семён не испугался, он готов броситься в огонь и спасти свою любимую…, но как в детстве, как будто «Снежная Королева» сковала всё его тело… картинки из его жизни, на фоне огня пролетали одна за другой, одна за другой… не чего не слышать, не чего не видеть…

– Семён Семёнович, я ОМОН вызвала, вон они уже приехали.

– Что, зачем?

– Да сами посмотрите. Здесь почти весь город собрался, как бы чего не вышло. – Продолжала Марина.

Наконец-то Семён очнулся, взял себя в руки и приступил к своим обязанностям. Ринулся в самую гущу, пробираясь к дому, сквозь толпу. За ним бежала Маша.

– Сень, а Сень, что же теперь будит? Сень, а как же…

– Хватит каркать, замолчи. Видишь не до тебя? – Закричал Семен Семёнович, да так громко и грубо у него это получилось, что находящиеся рядом люди застыли и уставились на него. Подполковник не когда не повышал голос, всегда был сдержан и деликатен. Все вопросы решал спокойно, но решительно. А сейчас накричал на свою подругу. Он и сам понимал, что переборщил, не сдержался.

– Прости, ты сама видишь, что происходит, ну правда не до тебя. Обещаю, узнаешь всё первая. «Только не сейчас», – уже спокойно говорил Семён и, обняв Марию, поцеловал в лоб. –  Присмотри за ней. – Обратился он к Марине.

Девушка подошла к Маше и обняла её за плечи.

– Пойдемте Мария Васильевна, пока мы только мешаем. – Марина повела плачущую женщину в сторону.

Когда Верный добрался до оцепления, дом уже потушили. Можно сказать его и не тушили. Он как спичка вспыхнул, и так же быстро затух. Бригады пожарных не торопились уезжать, ждали команду. Во дворе уже стояли: мер города Степанов Илья Аркадьевич, начальник пожарной службы Дикой Сергей Юрьевич, прокурор города Андреев Юрий Викторович, полковник глава городской милиции Сургучёв Игорь Денисович с участковым, главврач Бегунов Валентин Валентинович и фельдшер скорой помощи с двумя санитарами.  Верный Семён Семёнович поздоровался со всеми, пожал руки.

– Ну что Семёнович, у тебя здесь происходит, весь город на ушах? Где Анна Филипповна? Почему не уследил? – стал задавать вопросы Сургучёв.

Семен и сам хотел знать ответы на эти вопросы, поэтому просто промолчал, опустив голову. Сейчас ему особенно не хотелось спорить с начальством и кому-то что-то объяснять. Да и никто не ожидал от него отчёта.

– Что дальше, уже можно производить осмотр? – спросил прокурор, глядя на Дикого. Тот кивнул.

– Можно, то можно.

– Вас что-то смущает Сергей Юрьевич? – спросил мер.

– А вас нет? – пробурчал Дикой. – Всё! Как начался пожар, как закончился, да и… – мужчина махнул рукой. – За столько лет службы я первый раз такое вижу.

– Что вы имеете в виду? – Не унимался Илья Аркадьевич.

– Да всё. – Уже почти на крик срывался мужчина. Его раздражали глупые вопросы мера.

– Что вы нервничаете? Объясните нормально. Я первый раз на таком жутком пожарище. – Продолжал Степанов.

– А сами не видите? – снова сорвался Сергей Юрьевич. Потом уже спокойно добавил. –  Посмотрите. – Мужчина подошёл ближе к дому и провёл по воздуху рукой, показывая на окрестность. Затем наклонился и взял горсть пепла, стал разминать его в руке, подходя к мэру. – Потрогайте.

Мэр протянул руку и взял пепел, растёр его пальцами.

– Ну и что?

– Какой он?

– Ну – у… – протянул Илья Аркадьевич. – Мокрый…

– Тааак.

– Противный, холодный…

– Ну, вот же вот. В том то и дело. Браво. – Перебил мера главный пожарный и захлопал в ладоши. На него все посмотрели, как на сумасшедшего. Только Семён, кажется, понимал, о чём говорил Дикой. Он стоял и просто на всех смотрел. Сергей Юрьевич вновь махнул рукой.

– Ладно. Видно, не доходит. – Мер уже начал злиться, ведь Дикой явно выставлял его тупицей, хотя и другие ничего не понимали. – Ну, извините. – Уже спокойно стал говорить мужчина, понимая, что переборщил. – Вы не знаете, может все-таки Анна Филипповна, уехала, куда-нибудь? – обратился он к Семёну. Тот пожал плечами, как ему хотелось, чтобы это было так. Но вряд ли, вчера они виделись, и Аня говорила, что будет дома. Но мало ли?

– Посмотрите – Дикой, тяжело вздохнул и кивнул Семёну. – Боюсь, если хозяева были дома, то…– мужчина замолчал, затем продолжил, подойдя ближе к дому. – Видите здесь, как будто кто линию провёл.

И действительно по периметру около метра от дома была как бы черта. Ближе к дому, пепел, гарь всё черно, как и бывает при пожаре, а через метр ни чего. Будто на дом одели огромный купол и подожгли в внутри, а за куполом всё так же и осталось, зелёная трава, не тронутые огнём деревья, белёные бордюры, даже без копоти. Мер начинал понимать и уже злился на себя, за глупость.

– Дальше – Сергей нагнулся и снова поднял горсть пепла. – Да мокрый, мы же его поливали. – Он снова протянул пепел меру – Но холодный, как лёд. Даже если допустить, что он остыл за счёт воды, почему дом не парит? Да и так остыть? Мы же не льдом его забрасывали? Жара почти нет, вернее совсем. Будто уже несколько дней прошло.

И действительно от строения несло холодом, сырым мерзким холодом. Ещё несколько минут назад здесь было такое пекло, что метра за три приблизиться никто не мог. А теперь как в холодильнике. Как такое может быть?

– Ещё – продолжал Дикой – пожар начался с четырёх углов дома…

– Поджог? – встрял прокурор.

– Может быть, может быть. Но чем подожгли, если подожгли, мы узнаем это только после экспертизы. Пожар начался с снаружи это точно, так что не проводка, не газ. Причём углы загорелись одновременно вот видно, более тёмные. Потом огонь поднялся вверх, можно проследить по цвету как он разгорался. – Сергей показал на угол. Было видно возле фундамента дома чернота. Чем выше, тем гари было меньше. Пожарный продолжал, показывая рукой. – Огонь встретился в центре, затем стал опускаться вниз на стены и от углов к центру. Это ещё не всё. Все деревянные конструкции, двери, окна, балки сгорели дотла, как будто их и не было. А стены как новые, слегка обуглены. Такое я вижу впервые, чтобы все так быстро сгорело, меньше чем за час.

Все переглянулись. Действительно всё было очень странно.

– Надо осмотреть всё в внутри, может, повезёт и сгорел дом только с наружи. – Александр Валентинович похлопал Семёна по плечу и направился к дому – Сеня показывай, ведь ты лучше всех здесь всё знаешь.

Верный с силой заставил себя сдвинуться с места. Его тело не слушались, как будто миллионы ледяных игл пронзили всего. Каждое движение давалось с трудом и дикой болью. «Надо собраться, взять себя в руки, ты сможешь» – Мысли крутились в его голове. Шаг, ещё шаг и вот он на крыльце. Надо зайти в дом, хотя это уже и не дом. Ещё усилия и вот прихожая. Здесь была обувница, шкаф для верхней одежды, пуфик, зеркало… его кто-то подталкивал со спины. Вся компания пыталась войти вовнутрь.

– Как такое может быть? Кучки пепла вместо мебели, невозможно, чтобы так быстро всё сгорело? – не унимался Дикой.

С ним уже не кто не спорил, да особо и не слушал.

– Семён Семёнович, куда дальше? – спросил Степанов.

Никто не хотел торопить подполковника, зная давнею дружбу с Анной Филипповной, их отношения и понимая, сколько сил ему сейчас это стоит. И все-таки находиться здесь было тяжело всем и хотелось уйти по быстрей. Холодный, сырой запах гари бил в ноздри, было очень тяжело дышать.

– Пройдемте, это гостиная… была когда-то. – Семён снова замолчал. Сколько времени он здесь провёл? От дивана остались только металлические пружины. Вспомнилось, как они с мужем Ани заносили его в дом. Аня хохотала, по тому, что диван не проходил в проем двери. Как они с Алексеем его только не крутили. В конечном итоге он застрял, в дверном проёме. Леша лёг на диван.

– Я всё. Спать буду здесь. А вы, как хотите. И вообще я устал.

– Вставай, лентяй – Аня залезла на своего мужа и стала его трясти за плечи. – Мне так не нравится, вы должны его занести. Сенька что молчишь, помоги поднять мне этого бегемота.

– Не могу, я с твоего дивана встать, видишь, прилип. – Смеялся Алексей. – Ну ладно над мужем издевается, крест мой такой, твои косяки исправлять. А Семён за что мучается?

Аня перелезла через диван в комнату. Скрестив руки на груди, строго посмотрела на мужа.

– Таак  и долго ты здесь лежать будешь?

– Подвинься, я тоже лягу, – Верный забрался на диван и лет рядом с Алексеем. – А не че так, удобненько.

– Я с вами товарищ  милиционер полностью согласен. Можно и вздремнуть, и мужчины стали имитировать храп.

– Ну, хватить – Аня, как в детстве, затопала ногами и затрясла вытянутыми руками вперёд, повернув ладони вверх. – Мальчики, пожалуйста.

Мужчины переглянулись и одновременно кивнули. Не обращая внимания на Аню, продолжили диалог.

– Ну что пошли? – Спросил Семен.

– Что с ней поделаешь? Надо идти, а то покусает. – И дружно засмеялись.

– Дураки. – Надула губы Аня.

Алексей подошёл к своей жене обнял и поцеловал. Женщина оттолкнула его и обижено отвернулась.

– Ну ладно тебе, злюка. Сейчас что ни будь, придумаем, занесём мы твоё сокровище.

Как у них получилось затащить диван Семен, так и не понял. Поставив по центру комнаты, вся троица села на него.

– Всё, ты как хочешь, Анна Филипповна, а я с места не сдвинусь. «Пусть стоит посреди комнаты», – с сарказмом сказал Алексей.

– Ну и пожалуйста, пусть стоит. Хоть телевизор можно спокойно посмотреть. Не будешь маячить перед носом. – Аня поцеловала мужа в щёку, улыбнулась и пошла на кухню.

– Не ну ты видел? Не здрасти тебе, не спасибо. – Алексей не унимался.

– Ну – ну, а где «мальчики вы чудо, вы мои герои»? – добавил Семён.

– Мальчики вы чудо, вы мои герои, огромное спасибо. Только такие Гераклы, как вы могли полдня мучить бедный диванчик. – С кухни смеясь, прокричала Аня.

– Эта женщина не исправима. –  Вздохнул Алексей. – Бедный диванчик. – Передразнил он жену. – Это целая гора. – Развел в стороны руки.

–Это да. И как ты с ней только живёшь? – улыбнулся Семён.

– Да вот так и мучаюсь.

– Ах, ты мучаешься? – Аня зашла в комнату с подносом, на котором был чай с бутербродами и сурово посмотрела на сидящих.

Мужчины вжались в диван, поджав ноги, и сделали вид, что страшно боятся.

– Анечка, только не горячий чай, умоляю. Можно тряпку, на худой конец скалку. – Взмолился Алексей.

– Я даже на швабру согласен, только не кипяток. – Добавил Семён.

– Дураки. – Аня поставила поднос на журнальный столик. – Чай будете или голодные останетесь?

– Будим. – Хором ответили мужчины.

Они часто дурачились, по разным поводам. Алексей задевал жену, Аня начинала злиться, и весёлый скандальчик был обеспечен. Нет, они по-настоящему не ругались, просто дурачились. «В настоящей семье без драки ни как, а чем мы хуже. Нет повода, надо придумать» – смеялся Алексей. Он всегда умел разрядить обстановку и так же, как завести свою жену, так и успокоить. Удивительно, но он был единственным человеком, которого слушалась Аня. Алексей очень умело ей управлял. Даже со своими родителями Аня всегда спорила, а что бы согласиться с первого раза с чужим мнением это никогда. У неё было только своё мнение, всегда правильное. Если Березину надо было в чём-то убедить, все обращались к Алексею. Семён ревновал Аню, но понимал, что ей нужен именно такой мужчина как Белый Алексей Васильевич, только такой как он мог справиться и подчинить себе такую строптивую женщину.

– Семён Семёнович, кажется, здесь жильцов нет. – Семён вздрогнул, от голоса главврача и вернулся в реальность.

– Может, ну судя по мебели, тела… – замялся прокурор. От их измученного дивана, осталась только горсть пепла с торчащими пружинами.

– Нет, я думаю, фрагменты какие-нибудь остались бы. Людей здесь не было.

– Судя по мебели, не знаю, не знаю. – Продолжал прокурор.

– Может, хватит дискутировать, пожалейте человека. – Мер кивнул в сторону Семёна. – Давайте быстрее всё осмотрим. Возьмите что надо вам там на экспертизу…

– Это комната Верочки. – Семён не на кого не обращал внимание.

Пройдя в проем, где, когда та была дверь, остановился на несколько секунд замер, вспоминая как здесь всё было.

– Здесь вроде тоже никого не видно. – Заметил Бегунов.

– Может они все-таки, куда-нибудь, уехали? – предположил прокурор.

Затем все пошли в комнату Анны. Такая же картина. Мебель сгорела полностью. Ни одной вещи не осталось.

– Ну что посмотрим кухню? – спросил мер.

Зайдя на кухню на Семёна, снова нахлынули воспоминания. Как часто он сидел за этим столом. Как ел незабываемый черничный пирог. Анечка безумно вкусно пекла его, по секретному семейному рецепту. Только вспомнил, как ароматный запах пирога заполнил его лёгкие. Он увидел стол с кружевной скатертью и улыбающеюся Анечку.

– Сюда, скорей, врача, врача! – крик омоновца снова заставил Семёна очнуться. Едкий запах гари, снова ударил в нос.

Верный, подбежал к проёму окна. В метрах трёх от дома была яблоня, очень старое и любимое дерево всех Березиных, под ним было что-то белое. Семен облокотился на одну руку, шустро перепрыгнул через проем окна и побежал к дереву. Сейчас он всё узнает, всё будет хорошо, не может быть по-другому, не такой Аня человек, чтобы так глупо погибнуть… Размышления были прерваны, когда под деревом он увидел свою Анечку. Она как будто спала, и крепко обнимала свою внучку, которая лежала, сверху уткнувшись носиком в плечо женщины и обвив руками её шею. Как Аня, так и девочка были в белоснежных длинных ночных сорочках. Одежда была на удивление чистой.

Остальные не стали лезть в окно, они обошли и быстрым шагом направились к дереву.

– Сеня, Сеня, а как же я? – Верный услышал голос Марии и обернулся. Маша буквально весела на заборе, а её оттуда пытался снять омоновец.

– Пропустите её, – крикнул Семён, тихо добавил – а то она забор завалит.

Когда подбежала Мария с Мариной, уже подошли остальные: прокурор, начальник полиции, мер, пожарный, главврач и врач скорой с санитарами, которые все это время ждали за оградой со всеми. Маша рванула было к лежавшей Анне, но Семён её остановил, схватив за руку. Женщина осеклась, стала слегка с сзади своего друга, двумя руками обняла его руку и уткнулась носом в плечо мужчины, выглядывая из-за него. Семен накрыл руки женщины своей ладонью.  Бегунов опустился на колени рядом с Анной и Верочкой. Сначала малышка, пульс есть, дыхание ровное, видимых повреждений нет.

– Девочка, просто спит, наверное, из-за стресса. В больнице после обследования узнаем больше. – Отчитался врач, затем добавил – Забирайте ребёнка, только аккуратно. В больницу, потом сразу назад.

– Не надо, пусть малышку отвезут на моей машине, а Анну Филипповну, тогда на скорой. – Вызвался мер, – передайте водителю, отвезет ребёнка, передаст в руки врачей и сразу назад.

Девочка не проснулась. Ребёнка на руках отнёс к машине один из санитаров. И сел с Вероникой на заднее сидение. Водителю передал слова мера. Врач скорой помощи, сел на передние вместе с водителем.  Девочку повезли в больницу.

Валентин Валентинович приступил к осмотру женщины. Осторожно коснулся пальцами шеи, затем стал искать пульс на руке, на одной, на второй. Достал зеркальце…

– Что там, что там? – Шептала Маша.

– Всё будет хорошо, всё должно быть хорошо…– как молитву повторял Семён.

Поднеся зеркальце к лицу женщины Бегунов, подождал несколько секунд. Затем повернулся к собравшимся помотал головой и опустил глаза.

– Мне очень жаль, но… Скорей всего сердечный приступ… – посмотрев на Верного, добавил – мне правда жаль, но ничего не поделаешь.

– Скорей всего она вынесла девочку, и ей стало плохо, ну а малышка просто уснула рядом с бабушкой. – Предположил прокурор.

– Да у девочки видно был стресс, такое бывает. Во сне люди прячутся от реальности. – Добавил главврач.

– Семён что они говорят? Я не понимаю? Что с Анечкой? – Маша начала нервничать.

– Ани больше нет. – Тихо сказал Семён, его слова пульсировали с болью в висках «нет, нет, нет…». Как он оставался еще в сознании и на ногах, как ему удавалось, сдерживаться, мужчина не знал. Но он понимал, если сейчас сделает хоть одно движение, хотя бы слегка пошевелится, то упадёт. Ему надо поддержать Машу, но тело не слушается, как будто его замуровали в бетон. В голове шум, виски превратились в ударные инструменты: бум, бум, бум… Язык отказывается двигаться, как слепленый из ваты. Верный, даже не вздрогнул от внезапного и дикого крика Марии Васильевны.

– Неет, Анечка как ты могла, что же нам делать? Анечка…  – Рыдала женщина, кинувшись на тело Березиной, упала, обняла свою подругу. – Неет. –  Кричала женщина.

Семен даже не шелохнулся. Андреев и Дикой стали поднимать плачущею женщину.

– Мария Васильевна, пожалуйста, пойдёмте, Анну Филипповну надо забирать, пока журналисты не набежали. – Старался успокоить её прокурор.

– Уже ничего не изменить, надо держаться. – Поддержал его Дикой.

Митрохина не могла успокоиться. Её самого близкого человека больше нет. Анна Филипповна была не просто подруга, она была сестрой, старшим товарищем. Всем чего достигла в своей жизней Маша, была обязана Анне. Со своим паническим страхом Мария, без помощи подруги ни когда, бы не справилась и ни на что не решилась. Ни учёба, ни замужество, ни ребёнок, ни развод. Это Аня её подталкивали на все «жизненные подвиги», начиная со школы и до конца жизни.

– Я так не могу, как же, а если что-то случиться, а что люди скажут…? – бесконечные жизненные вопросы и страх за всё, всегда мучили Машу.

– Ты меня лучше бойся и что я скажу, а на остальных плевать. Тебе что с ними детей крестить? Если рискнёшь, земля вертеться перестанет, что ли, или мы в бездну упадём? А с остальным справимся. Пока мы вместе нам ни кто не страшен. – Аня с ней не церемонилась, она брала Марию за руку и протаскивала через все её страхи. Проходила все преграды с ней. С Аней Маши не когда не было страшно, она готова была шагнуть в пропасть, если бы подруга велела и сказала, что она полетит, а не упадет, Мария без оглядки поверила бы… А теперь кто будет её направлять, кто её убережет. Вновь детский страх начал сковывать женщину.

Семен тем временем снова впал в ступор. Он стоял и смотрел в одну точку на кого и ни на что, не обращая внимания. Сергачёв подошёл к нему.

– Семён Семёнович, ты как? Держись, надо взять себя в руки. Вам ещё Марию Васильевна поддержать надо. Без вас она не выдержит. – Семён кивнул, он все понимал, но что-то не давало ему вернуться в реальность – шок, страх, ужас или… Он медленно повернулся и посмотрел на Машу. Да у Анны вся жизнь была загадкой и смерть такая же.

– Сейчас Анну Филипповна заберут. – Тихо продолжал полковник.

Семён ни обратил внимание, на слова своего начальника, медленно направился к лавочке, на которую усаживали Машу, прокурор с пожарником. Они что-то говорили женщине, но она их не слушала. От рыданий Марии у Верного щемило сердце, и раскалывалась голова.

– Не накрывайте ей лицо и несите как живую, вперёд головой. – Скомандовал санитарам Степанов, – Пусть пока общественность не знает о её смерти. Спокойней будет, а то журналюги такой кипишь, устроят, только держись. Мы потихоньку разберемся со всеми загадками и тайнами тогда… А то работать не дадут.

– Они и так бучу подымут. Всё-таки  Анна Филипповна, это не какая-либо Нюрка с рынка. – Заметил доктор.

– Всё ровно пусть пока не знают, что она… – Сургучёв замолчал, потом продолжал. – Если кто, что лишнего скажет, сотру с лица земли. – Обратился он ко всем присутствующим.

Семен тем временем подошёл к сидевшей на лавочке Марии. Женщина подняла на него опухшие от слез глаза.

– Сенечка, как же мы теперь? – только и смогла она сказать.

Мужчина опустился на колени и взял её за руки.

– Ни чего Машенька, всё будет хорошо. Мы сильные, справимся. Анечка огорчилась бы, увидев сейчас нас. Она не любила, когда ты плакала. Я тебе обещаю, что всё выясню, что здесь случилось и найду виновных. Ты мне веришь?

Мария Васильевна кивнула. Он положил своё голову ей на колени и заплакал, тихо, тихо. Маша обняла Семёна и поцеловала в густую шевелюру и стала гладить по голове. Впервые она видела, как самый сильный и смелый для неё мужчина, плакал.

– Ни чего, ни чего… – тихо повторяла Маша, – ты прав, мы сильные. Ради Анечки. Ни чего, ни чего…

Первый раз успокаивала кого-то Мария, а не её. На удивления женщина чувствовала себя очень сильной. Куда делся её страх? Сейчас её ни что не беспокоило. Теперь она должна стать такой же, как Анна. Не знала почему, но знала, что должна. Маша ощутила огромный прилив сил. Только что она не знала, как жить, а теперь уверенность захлестнула её. Новое незнакомое чувство, сначала напугало женщину. Но страх быстро прошёл. Осталась только уверенность в своих силах и огромная энергия. Как будто не было минуту назад ни чего, ни страха, ни сомнений. Скорбь, злость и уверенность.  Ей понравились новые ощущения. «Нет, Семён, мы вместе всё узнаем и накажем виновных».  Проскочила в голове мысль.

– Что делать с ними? Их нельзя так оставить – мер показал в сторону Марии и Семёна.

– Сейчас их лучше не трогать. Пусть побудут вдвоём. Так будет лучше. – Бегунов был уверен, что этим двоим ни кто сейчас не нужен.

Тем временим, выносили тело Ани, как и сказал Сергачёв, женщину несли как живую. Выйдя на улицу к ним, как и подумал полковник подбежали журналисты. Омоновцы сориентировались быстро и закрыли стеной проход от калитки, до машины, дав спокойно погрузить тело в скорую помощь. Не сумев сфотографировать Анну и поговорить с врачом, журналисты кинулись к «главам города».

– Что вы можете рассказать о произошедшем?

– Как случился пожар?

– Это поджег?

– Что с Анной Филипповной и с её внучкой…

Наперебой выкрикивали журналисты, пытаясь друг друга перекричать и прорваться, через омоновцев. Но ребята в форме хорошо знали свою работу.

– Спокойно! Мы ответим на все вопросы. Созовем пресс-конференцию и ответим на все ваши вопросы. А сейчас не мешайте работать. – Ровным, строгим голосом сказал мер. Потом позвал старшего в оцеплении, и чтобы все слышали, громко добавил. – Не дай тебе бог, если кто проникнет на территорию двора. Если увижу в прессе, или где фото сгоревшего дома или его обитательниц, – И еще громче сказал, практически крикнул, обращаясь к силовикам. – Не буду разбираться, кто и как пропустил, выгоню с волчьим билетом всех, кто здесь находится. И в этом городе кроме как дворниками нигде работать не будите.– Затем подошел к машине, чтобы уехать.

– Игорь Денисович, думаю в больнице надо тоже охрану поставить, а то вся эта саранча, сейчас туда рванет. – Прокурор обратился к полковнику.

– Я позвонил насчёт охраны, ещё, когда малышку увозили. Так что там всё в порядке, я проконтролировал, мышь не проскочит.

– Ладно, давайте расходиться, много работы у всех. Надо время выиграть. В два у меня, на совещание. – Мер дал распоряжения и стал садиться в уже подъехавшую машину.

– Всё конечно хорошо. Но как быть с Семёном Семёновичем и Марией Васильевной… – Дикой повернулся в сторону дома.

– Ни чего, они сами знают, что делать. Я думаю, нам ничего делать не придётся. Семен сейчас чуть – чуть очухается, и землю всю перероет. Пока не докопается, не успокоится. Он как бульдог, железная хватка. Кстати, передайте ему, на счёт совещания. Ладно, всё поехали. – Степанов закрыл дверь в машине.

Глава 2. Знакомство.

Первая встреча со всей семьёй  Березиных у соседей состоялась в их переезд на улицу Мирную 75, в новый дом. Это знакомство изменило не только  жизнь маленьких Сени и Мани, но можно сказать, всего не большого района города. Их семья отличалась от окружающих. Мужчина без вредных привычек, работящий, интеллигентный, всегда опрятный, вежливый, веселый, да ещё и высокий белокурый красавиц, с зелеными глазами. Филипп обожал детей и не только своих. Он с удовольствием проводил свободное время со всей уличной ребятнёй, организовывал их, гонял с ними мяч. Собрал соседей мужчин и подростков, что бы, сделать детскую площадку для малышей, турники для старших и небольшое футбольное поле, на пустыре, расчистив свалку. Березин заражал своим азартом всех вокруг.

– Не может быть! Таких мужиков, не бывает. И за что ей такое везение? – судачили, завистливые соседки.

– Да это точно, от мужика должно вонять перегаром, спиртом, солярой, а от него парфюмом, как баба.

– А мне его парфюм даже очень, единственно, за какие заслуги он достался этой ведьме?

– Во-во не иначе, как приворожила. На других он и не смотрит. А своей, в рот заглядывает. А тут и получше неё будут.

– Да мужики по своей сути кабели, я-то знаю. А этот, гляди верного из себя строит. Видно, рыльце то в пушку.

Такие разговоры вошли в привычную жизнь округи. Нину они не любили, мало того, что муж домой живой вернулся, да ещё какой. На руках носит, пылинки сдувает, не бьёт, не гуляет, да ещё не пьёт и не курит. А она как королевна, не приступая, на козе не подъедешь, нос задирает. Нина действительна была строгой, серьёзной, но вежливая. Всегда здоровалась, но сблизилась по-настоящему, только с родителями Маши и Семёна. Других сторонилась, не любила она сплетничать и обсуждать чужие поступки. Сидеть на лавочке, судачить о чужих судьбах, считала – зря потерянным временим. Больше дома по хозяйству. И так время мало, дежурство в больнице, пациенты забирали много времени и сил. Отказать нуждающимся в помощи, она не могла.

– Вам только бы людей грязью поливать, – спорили с неуемными городскими сплетницами Алёна и Инга мамы детей. – Что она вам сделала, никогда в помощи никому не отказала. И днём, и ночью сами к ней бегаете, если что заболит. Кого Нина прогнала, кому отказала?

Болтушки притихали на время, соглашались, а потом с новой силой. Не давала им покоя чересчур хорошая, как им казалось, сладкая жизнь семьи. Подводных камней они не видели, а камни то были, да ещё какие… Не всегда Нина была такой, тихой и не общительной, когда-то она была хохотушкой и непоседой. Но жизнь делает свои корректировки.

И так первый день. Переезд. Филипп, Нина и Игорь разгружают вещи. Маленькая Анечка стоит, казалось спокойно и осторожно осматривается.

– Затишье перед бурей. – Шепчет жене Филипп, улыбаясь, кивает в сторону дочери.

Улица ещё не знает, какой возмутитель спокойствия к ней приехал. Девочка медленно поворачивает голову то в одну, то в другую сторону и оценивает обстановку, изучает. В её огромных, чёрных глазах просматривается интерес и любопытство ко всему окружающему. Кажется, что малышка просто не знает с чего начать. Не удивительно, вокруг столько нового и интересного.

– О, сосед! Привет, как дела? Иди к нам. – Филипп увидел Семёна и позвал его.

Мальчик осторожно подошёл к мужчине, не отрывая глаз от Ани. Малышка была похожа на большую и красивую куклу в витрине магазина. Часть волос у неё были собраны высоко на затылки в хвост, который украшал огромный белый бант. Остальные волосы чёрными локонами свисали на плечи девочки. Нежно голубое платье с ажурным, белым, широким воротником и пышной юбкой выше колен. Белые чулки и синие сандалики.  Кукла куклой, очень красивая и заводная.

– Знакомься, это наша дочь…– только успел произнести мужчина, как между ним и мальчиком уже стояла Анна.

– Беезина  Аня Фииповна. – девочка протянута ошеломленному Семёну руку, она не выговаривала половину букв, но держалась уверено и гордо.

– Семё… – только успел прошептать малыш, протягивая Ани руку.

Младшая Березина схватила своими цепкими пальчиками ладошку мальчика и помчалась во двор.

– Смотьи, как десь интеесно. Скоко сего? Побезаи смотеть.– девочка стала, нарезала круги по своему новому двору, а Семён бежал за ней и, даже не пытался сопротивляться такому напору.

– Что нашла жертву? – Улыбнувшись мужу, спросила Нина.

– Да – а когда-то и ты меня вот так схватила, что я до сих пор не могу очухаться, как и Семён. Посмотри. – Засмеялся Филипп.

– Нахал… – женщина, шутя, ударила по плечу мужа. – Это я тебя схватила. – Нина сделала обиженный вид.

– А кто же… – Филипп прижал к себе жену. – Вспомни, как мы познакомились?

– Это когда, ты у меня сумочку стащить хотел? – Положив руки на плечи мужу, сказала Нина и улыбнулась.

– Ты была, такая не приступая. А я хотел познакомиться.

– Ой, ли, а бабулька из магазина, тебе то же понравилась?

– Так, давай не будим мои грехи вспоминать. Тем более я рад был оказаться в твоих руках. А теперь ты от меня никуда не денешься. – Филипп ещё сильнее прижал Нину, та отклонилась, прогнувшись назад. Мужчина наклонился над ней и крепко поцеловал.

– Может, хватит нежностей? Лучше займемся делом? А то до утра не разгребемся. – Игорь одернул своих родителей. Они совсем забыли и о сыне, и о грузчиках, которые с любопытством наблюдали за парой.

– Ой, Игорек прости, мы с папой задумались.

– Можно вы задумываться будите, когда вещи дома окажутся? – улыбнулся мальчик.

Нина подошла к сыну обняла и поцеловала. Игорь был очень серьезным мальчиком, не по годам. Наверное, война не прошла и для него даром. Когда Филипп уходил на фронт,  Игорю было всего три с небольшими года.

– Ну что Игорёк, остаёшься за главного. Береги маму и бабушку, чтобы их ни кто не обидел, пока мы с дядей и дедушкой, родину защищаю. Ведь ты у меня настоящий мужчина.

Мальчик принял слова отца, как приказ. Наверное, тогда он и повзрослел. Игорь был ответственен и не любил не законченные дела. На отлично учился в школе, занимался спортом. Играл в футбол и ходил на борьбу. И успевал помогать маме по хозяйству, да ещё следить за неугомонный сестрой, которую просто обожал. Он не любил показывать свои чувства на людях, поэтому шутки родителей его смутили. Да ещё грузчики слюни распускали с самого начала, глядя на маму. А игры родителей? Они рты по открывали и слюнями всю дорогу забрызгали. Неужели отец не видит? Грузчики разочаровано посмотрели, но чету Березиных. Спектакль закончился, снова надо работать.

– Может, все-таки поможете, мебель в дом занести?

– Извини, хозяйка, у нас ещё заказ. Люди ждут.

– Да, как за нами наблюдать, вас люди не ждут? Аж рты по раскрывали, – заметил подошедший Филипп.

– Ну, такой спектакль не каждый день увидишь, – ухмыльнулся один из рабочих – а за работу мы сразу договорились.

– Ладно, все разгрузили? Вот деньги, свободны. – Расплатился с людьми Филипп.

– Нет, хозяин подожди. Мы на другую сумму договаривались.

– Это я плату за спектакль взял. – Улыбнулся Филипп.

Мужики ещё попытались возмущаться, но Филипп был не приклонен. Так они плюнули и уехали.

– Надо было заплатить. Что они подумают? Обиделись, наверное?

– Ни чего. Как глазеть, так время есть, а как помочь мебель занести, так не когда.

Филипп был мягкий человек, любил и подурачиться, и пошутить, но, когда надо, мог быть и очень серьёзным, и даже очень принципиальным. Не любил холявщиков и лентяев. В миг любого ставил на место. Со стороны казалось, что в семье Березиных правила Нина. Но это не так. Женщина умело сглаживала углы, но все решения были за Филиппом. Если он упрется, то не сдвинешь. И Аня была вся в папу, очень своенравная девочка. Игорь был мамин, спокойный, аккуратный, деловой и ответственный.

– Какой ты у меня суровый.

– Да я такой! – Гордо заметил Филипп и улыбнулся.

– Семён, ты опять здесь? Быстро домой. Сладу с тобой нет. – К ним подошла Алёна, мама мальчика.

– Оставь, он нам совсем не мешает, а даже помогает. – Остановил Филипп женщину, показывая на бегающих детей. Вернее сказать, одна носилась по двору, а мальчик едва поспевал за девочкой.

– Это точно, пока Сеня отвлекает наше стихийное бедствие, мы можем хоть что-то сделать. – Добавила Нина.

– Ну, тогда может и я, чем ни будь, вам помогу?

– Ой, неудобно. У вас, наверное, своих дел много?

– Ни чего. Соседям надо помогать. А дела? Их не переделать.

– Это точно. –  Засмеялась Нина. – Спасибо, с удовольствием примем помощь. Работы много. – Женщина развила руки.

– Вот и Митрохины. – Алена помахала, людям переходившим улицу. – Наши соседи. Очень хорошие люди. У Василия практически в самом конце войны руку ампутировали, ранение и гангрена. А до войны, каким мастером был. И плотник, и столяр. Золотые руки. Но и сейчас понемногу столярничает. С моим мужем очень дружили. – И замолчала, опустив голову.

К ним подошли мужчина, левая рука которого была отрезана по локоть, а за другую вел маленькую девочку. Малышка все время пыталась спрятаться за папу. С ними ещё была молодая женщина.

– Добрый день. Вы наши новые соседи? Как хорошо, хоть новые лица. – Заговорила женщина. – Я Инга.

– Ну, всё затараторила. Василий… – протянул руку, отпустив малышку, мужчина.

Девочка сразу схватила отца за ногу и спряталась, иногда выглядывала.

–Мы пришли помочь. – Продолжал мужчина. – Командуйте что делать.

– Филипп, это моя жена Нина и сын Игорь. А та, что носится по двору, наша младшая Анютка. – И пожал, в ответ протянула руку.

– Помощь нам не помешает, только с чего начать? – Улыбнулась Нина.

– Разберемся, главное помощники есть. – Филипп присел – А это кто у нас прячется?

Только он успел произнести, как откуда ни возьмись, появилась Аня. Девочка по-прежнему крепко держала Семёна за руку. Мальчик тяжело дышал. Ещё одна жертва!

– Аня. – Протянута руку девочка.

Малышка замялась. Потом с опаской, поглядывая на отца, не уверенно протянула свою руку на встречу Ани.

– Маша. – Едва слышно прошептала.

Наживка сработала и капкан захлопнулся. И вот уже двое малышей в цепких руках Анюты. Дети едва поспевали за ней, их ноги казалась, почти не касались земли. Как малыши не падали оставалось загадкой. Аня при этом ещё умудрялась им что-то рассказывать. Ошеломленный Семён и испуганная Маша бежали за своей новой подругой.

– Шустрая она у вас. – Заметила Инга.

– Наша даже на улицу одна боится выходить. Да и дома то за юбку матери держится, то за мою ногу. Может с вашей, хоть не много самостоятельной станет. – Добавил Василий.

– Не дай вам боже такую, самостоятельную. Мы за ней втроём уследить не можем. Такая неугомонная. – Филипп засмеялся. – Боюсь, она ваших, сегодня совсем загоняет.

– Может и в правду, дети разные, но друг друга будут дополнять. Похоже у нас крайности. Одна трусишка и тихоня, другая сорви – голова. – Нина засмеялась – А Семён их рыцарь серединка.

– Па, какие узлы первые заносить? – пока взрослые болтали, Игорь пытался разобраться с кучей вещей.

– Сами мы не справимся. Сейчас соседей соберем и быстро всё решим. – Инга побежала звать людей.

– Правильно, а потом новоселье. – Взбодрился Василий.

– Ой, ну какое новоселье, нам и угощать  то нечем? – Всполошилась Нина.

– Не переживайте, каждый понемногу и стол соберем. Как без новоселья? Счастья в доме не будет. – Вмешалась Алёна.

Буквально минут через десять двор у Березиных был похож на муравейник. Собрались женщины и мужчины, казалось со всей улицы. Кто нёс вещи, кто мебель. Ещё полчаса и все было сделано. Мебель расставлена, вещи в узлах аккуратно сложены в доме. Игорь был доволен. Мальчик думал, что они до утра возиться будут.

– Ну, что хозяева, принимайте работу и гостей. – Улыбался Василий. – А вы боялись, видели, как быстро и дружно миром справились.

– Спасибо большое. Без вас нам было бы очень трудно, – Благодарила всех Нина, потом тихо добавила – Алёна, мне ведь действительно кормить людей нечем, а отблагодарить надо.

– Не переживай, сейчас всё будет.

Женщина подошла к соседям, что-то сказала. Все быстро начали разбегаться. Через несколько минут, во двор затаскивали столы и лавки. Кто нёс вареную картошку, кто квашеную капусту, кто-то даже пирожки принёс. Пока взрослые суетились Аня так, и таскала по всему двору малышей. Девочка ловко передвигалась между людьми, маневрируя, не врезаясь и не падая, продолжала крепко держать Машу и Семёна.

– Ой, – И все – таки Аня врезалась в ноги отца, мужчина перегородил дорогу, расставив ноги, на ширине плеч и разведя руки в стороны. – Па – а – па…– девочка возмущение протянута.

– Стоп, дальше пробег закрыт. – Мужчина улыбнулся. – Посмотри на своих друзей, они задыхаются и уже подают от усталости.

Аня оглянулась и посмотрела удивлённо то на Семёна, то на Марию. Дети тяжело дышали. Но почему? Она же ничуточки не устала. Девочка сморщила недовольно носик.

– Там тетя Инга, принесла компота целую кастрюлю. Кто пить будет?

– Я, я….– наперебой закричали дети.

Аня хотела рвануть, схватив детей, но Филип их остановил. И помахал пальчиком. Девочка удивлённо посмотрела на отца.

– Стой,  дорогая, посмотри, как ты замучила своих новых друзей. Теперь шагом идите, и мама Маши напоит вас компотом.

Было бы сказано. Аня рванула, оставив своих товарищей. Семён с Машей переглянулись и, взявшись за руки, спокойно пошли к столу. Аннушка быстро забралась на лавку, и пристально уставилась на Ингу.

– Ты что-то хотела? – улыбнулась женщина.

– Да, копот…

– С ягодами?

– Да. – Быстро закивала девочка.

– Держи. – Сию секунду компот был вручен ребёнку. Аня выпила его залпом и набила ягодой полный рот. Тут подошли Сеня и Маша, сели напротив Ани. Тем временим торопыга, уже притягивала пустой стакан за добавкой.

– Анна, остановись. Имей совесть, остальные ещё даже не попробовали. – Услышала девочка за спиной голос мамы.

– Пускай, на всех хватит. – Улыбнулась Инга. – Забавная она у вас, смешная.

– Ага, обхохочешься. Вы её сильно не балуйте, а то быстро на голову запрыгнет.

Компот был роздан детям. Малыши с удовольствием пили напиток. Взрослые накрывали столы. Скоро всё было готово для празднования. Кто-то принёс гармонь, и началось веселье. Время прошло не заметно. Все отошли от своих проблем, пели, танцевали. Малыши бегали под ногами. Аня была в ударе, загоняла так Семёна и Машу, что дети просто уснули на ходу. Когда малышей отнесли в дом, праздник был в самом разгаре. Только Игорь поел и тихо ушёл в дом, читать книгу.

– Дорогой, там и твои ровесники есть. Хорошие ребята, может, пойдешь, познакомишься. А то сидишь один, так и мхом зарасти можно. – Улыбнулась Нина.

– Ма,  я познакомлюсь, обязательно познакомлюсь, только потом. Книга дюже интересная.

– Игорёк, время бежит слишком быстро, не успеешь оглянуться и ты взрослый. Детство не вернуть, пока есть возможность, пользуйся. Нельзя быть таким серьёзным, ведь ты ещё ребёнок, а взвалил на себя не подъемную ношу. Поверь мне, когда повзрослеешь, будешь очень жалеть о своём детстве, но его не вернёшь. Посмотри на Аню, она берет от жизни всё …

– Даже слишком много, ты хочешь, что бы я был как она?

– Да нет, конечно, это перебор. Но милый, уже завтра ты не сможешь сделать, то, что можешь сделать сейчас.

– Что ты имеешь в виду?

Нина присела на корточки перед сыном и положила руки ему на колени.

– Давай порассуждаем…. Смотри Аня бегает как заведённая, хохочет, визжит, пищит, кричит. Всех сбивает с ног. И не кто не ругается, все умиляются и улыбаются, глядя на неё. А если ты или я, или папа сейчас будем себя так вести, что люди скажут? Решат, чтобы просто больная на голову семейка и вызовут неотложку. Разницу видишь? – мальчик кивнул. Нина продолжила – Если папа будет дергать девчонок за косички или в ножечки с пацанами играть? А для тебя это нормально, только могут назвать тебя хулиганом. Но для твоего возраста это самое то. Мальчишки все хулиганы, до определённого времени. Понимаешь? А ходить с серьёзным видом,… но это совсем не для тебя. Ещё успеешь. А вот мяч погонять и другие радости пройдут, жалеть будешь. – Женщина нежно потрепала сына.

– Мама, я обещаю, что не упущу своё время. Но только завтра. – Игорь улыбнулся. – Я всё понял. Только вы с папой, уж очень часто ведёте себя как дети…

– Это потому, что мы в своё время не наигрались. – Засмеялась Нина. – Но прошу, не старайся нас заменить. Иногда впадать в детство, даже полезно. В своё время поймешь…

Женщина улыбнулась сыну и вышла к гостям. Праздник закончился далеко за полночь. Когда гости уже почти все разошлись, и уборка почти закончилась, Инга и Алёна хотели забрать своих детей домой. Филипп их остановил.

– Не тревожьте, пусть спят. А завтра заберёте. И огромное вам спасибо за всё.

– Сочтёмся. – Улыбнулись женщины.

Наконец всё успокоились, и улица мирно уснула…

Глава 3. Загадки, загадки.

В первой городской этой ночью дежурил молодой, но очень перспективный врач. Дар Андрей Аркадьевич, не так давно окончил аспирантуру, про таких как он говорят – талант от бога, и фамилия у него подходящая. Несмотря на то, что он проработал в этой больнице не более двух лет, слава о врачебном таланте разошлась далеко за пределы района. Спокойный, вежливый, внимательный, больше слушает, чем говорит. Женский коллектив влюблёнными глазами смотрел на молодого, высокого, светло русого, с голубыми глазами врача, но побаивались, чересчур серьёзен и суров.

– Вот красавчик!

– Повезёт же кому-то! – Судачили медицинские сестрички.

– Уж, да жену будет держать в ежовых рукавицах.

– А я согласна и на ежовые, как представляю его жаркие объятья, так дух захватывает.

Он долго учился и работал в Москве, набирался опыта у лучших столичных светил. Там ему предлагали работу в лучших институтах, должности, заняться наукой. Его талант, а лучше сказать дар и интуицию оценили лучшие медики и его непосредственный руководитель, и учитель, профессор медицины.

– Тебе за диссертацию, докторскую надо приниматься. Ты столько пользы можешь принести.

Но Андрея тянуло на малую родину. Хотя молодому специалисту льстило такое внимание метров медицины.

– Научные работы, практика – это хорошо. Но я хочу просто лечить людей. И лечить на своей родине. Для этого я и шёл в медицину, а не в тёплых креслах просиживать…

У Андрея были, и свои личные причины вернуться домой. Он считал, что только в своем родном городе найдёт ответы на очень многочисленные вопросы из своей жизни, которые его мучали с детства.

Эта ночь обещала быть спокойной. Дар сидел в ординаторской, и пил кофе, читая научные статьи в медицинском журнале. Скоро уже закончится смена, и можно отоспаться. Как вдруг дверь распахнулась.

– Андрей Аркадьевич, вы слышали? На Мирной, пожар. Говорят, у «снежной королевы». Звонили, везут пострадавших. – В кабинет ворвалась Томочка, дежурившая с ним медсестра и можно сказать его правая рука. От неожиданности Андрей даже кофе выронил, коричневая жидкость растеклась по столу.

– Ничего, ничего я сейчас вытру. – Засуетилась Тамара. Мужчина подскочил и направился к выходу.

– Это точно? У Березиных? – врач оглянулся возле двери и посмотрел на медсестру. Девушка пожала плечами.

– Не знаю, так говорят.

– Разберемся. – Тихо сказал Андрей, больше себе, чем Тамаре. Быстро вышел и поспешил в приемную.

Шумел город, шокированный новостями, шумела и больница. Все шептались, судачили, новости обретали все большими подробностями. Как он не любил эти сплетни и пересуды. Андрей не мог понять, почему люди, так любят перемывать друг другу кости? А больше всего бесило, когда со скорбными лицами соболезнуют, а потом злорадствуют. Человеческая зависть и подлость не давала ему покоя. Если у кого- то, что-то случалось, всегда повторялось одно и то же: как хорошо, что не со мной. Богатые, ещё себе наворуют. Кто живёт лучше меня, все негодяи. Человечество развлекается и подпитывается чужой трагедией. Конечно, не все, но большинство.

Дар зашёл в приемный покой.

– Вы слышали, ведь её обокрали.

– Да, да, а потом подожгли.

– Перед этим пытали, знаете, сколько золото у неё и денег было спрятано, всё вынесли.

– Ещё бы адвокатша, какие гонорары…

– Во, во и как они выжили…

Медсёстры замолчали, как только увидели Андрея. Мужчина строго посмотрел на них. Да он мог глянуть, что мурашки до костей прибирали. Девушки притихли, не смея пошевелиться. Не обращая на них внимания, врач вышел на улицу. Светлое, летнее небо, дул лёгкий ветерок. На лицо капнула капля, ещё одна. Дождя не обещали, но… казалось, сама природа плакала и скорбела. Он вздохнул и обнял себя руками, как будто замёрз.

Знал ли он Березиных? Конечно, знал. Когда был ребёнком, жили с родителями в нескольких домах от Анны Филипповны. Потом к школе переехали, но не далеко. На другую улицу. Андрей помнил, как познакомился с Надеждой, дочерью Березиной. Надя была на год его старше, когда он пошёл в первый класс, девочка уже была во втором. Одноклассники Андрея пошутили, поставив ему подножку, и мальчик упал. Упал прямо в ноги Нади. Все рассмеялись, только она наклонилась и подала руку.

– Тебе не больно, не ушибся? – С нежностью и заботой, помогая встать, сказала девочка. Отряхнула его от пыли и улыбнулась. – Не обращай на них внимание, они ещё маленькие, глупые.

Этого было достаточно, чтобы малыш влюбился. Милая завораживающая улыбка, огромные чёрные глаза до сих пор остались в его памяти. Андрей любил Надю тихо, незаметно, ненавязчиво. Наблюдал за её жизнью издалека, боялся спугнуть. Радовался её успехам, огорчался, когда она грустила. И когда, уже девушка, влюбилась, не в него, стало понятно, что ловить ему не чего. Нет, он не ревновал, не злился. Андрей искренне радовался чужому чувству. Надя даже не подозревала о любви парня. Относясь к нему как к хорошему знакомому.

– Привет, как дела? Пока.

Примерно так начинались и заканчивались их диалоги. Они не были в одной кампании, не гуляли вмести, не дружили. Но всё-таки при каждой встречи девушка находила какие-нибудь приятные для парня слова. После школы армия, потом учёба в Москве. Домой он приезжал редко, натянутые отношения с матерью отбивали всякое желание вернуться. Вдали стал отвыкать от мыслей о Наде, вернее сказать, загрузил себя учебой и работой, что бы не было ни сил, не времени думать о чём-то другом. В один из приездов на родину, он попал на похороны своей Нади. Сказать, что это был шок для него, не сказать не чего. Одно дело знать, что она живёт и любит другого, но всё-таки главное слово, живёт, а другое видеть любимую в гробу. Пусть не с ним, но только бы жила,… но ничего не исправить. А теперь её дочь…

Мысли мужчины, прервала приближающаяся машина. Из машины вышел врач.

– Кого привезли?

– Девочка.

– Что с ребёнком?

– Трудно сказать. Все рефлексы и реакции в норме. Видимых повреждений нет. – Рассказывал врач и открыл дверь, чтобы помочь санитару с ребёнком. – Она просто спит… только сон странный.

Из больницы выкатили каталку. Девочку положили на неё. Андрей внимательно посмотрел на Вероничку.

– Это шутка?

Санитар и врач переглянулись.

– Вы о том, что она, как из бани, так их нашли ни в доме, в саду. Видно, бабушка внучку вынесла, когда только начался пожар. А потом у самой удар случился.

– Что с Анной Филипповной?

– Мы не знаем. Нас отправили с ребёнком и сказали, не задерживаться, вернуться.

– Ладно, езжайте, я сам её отвезу.

Мужчины сели в машину и поехали снова на пожарище. Андрей аккуратно покатил Веронику в здание больницы, отправив санитаров. Медсёстры оставались на том же месте и продолжали сплетничать.

– Вам заняться нечем? Работы нет? Сейчас я придумаю для вас занятие. – Закричал врач, женщин, как ветром сдуло.

– Наконец то они ушли. Андрей Аркадьевич, что будем делать? Что с малышкой? – вмешалась Тома.

– Пока не знаю. – Уже спокойно, даже растерянно проговорил Андрей. – Для начала надо отвести её в палату, от любопытных глаз.

Тамара и Дар покатили Веронику по коридору. Андрею нравилось работать с Томой. Девушка была замужем и не претендовала на его внимание. К тому же не задавала лишних вопросов, чётко выполняла все требования и указания, главное попусту не болтала. Ей можно было полностью довериться. Уже в палате Дар взял себя в руки и начал разумно мыслить.

– Давай для начала возьми анализы, давление. Проверим сердечко. Потом оформи её.

– Андрей Аркадьевич, с оформлением боюсь, будут проблемы. Ведь не документов…

– Ладно, пока главное состояние девочки. Я проконсультируюсь с главным. По любому все знают кто она. Думаю, с оформлением не будет проблем.

– Малышка выглядит здоровой, она такая чистая. Не скажешь, что с пожара. А может, пожара и не было? Сплети всё? Как вы думаете, что с ней?

– Не знаю,… давай решать проблемы по мере поступления. – Девушка кивнула и направилась к выходу. – Тома… и я тебя прошу никаких разговоров.

– Андрей Аркадьевич… вы ведь меня знаете – обижено, сказала медсестра. Мужчина улыбнулся.

– Знаю, знаю,… прости, на всякий случай и ещё как привезут Березину, сразу зови.

Девушка кивнула и вышла. В коридоре была какая-то возня. Андрей разозлился.

– Что там ещё?

Он вышел из палаты и столкнулся с двумя милиционерами.

– Что здесь происходит?

– Андрей Аркадьевич, они хотят в палату зайти. – Пожаловалась Тамара.

– У нас приказ, охранять девочку. – Шагнул к палате один из них.

– Здесь я отдаю приказы и в палату к ребёнку ни кто, ни пройдёт.

– Вы не поняли, это приказ прокурора…

– Может прокурор, и лечить сам будет. – Грубо прервал милиционера Андрей. – Охраняйте, кто вам не даёт? Только возле палаты, а не внутри. Выдай им халаты, пока ни кого не перепугали.

Врач, сказав своё твёрдое слово, зашёл в палату и закрыл за собой дверь. Обалдевшие милиционеры переглянулись, но ничего не сказали. Стали возле двери в коридоре. Тома торжествующе пошла прочь. Через не которое время она вернулась, с медицинским оборудованием для сбора анализов. На руке у неё висели халаты.

– Вот возьмите. Оденьте, а то всех больных перепугаете. Скажут, что маньяка стережёте. Что смотришь, дверь открой. – Обратилась она к одному из них.

– Что вы делать собираетесь? – спросил лейтенант.

– А ты разве в медицине разбираешься, или может, сам хочешь определить диагноз?

– Что вы сразу нападаете? Нам приказали следить, чтобы с девочкой ничего не случилось. – Проговорил смущенно второй мужчина.

– Вот и следите. Вы думаете, что, врач может причинить ребёнку вред?

– Нет, но…

– Тогда не мешайте. – Затем сжалилась, над ними. – Сейчас закончу, стулья вам принесу и чаем напою. – Улыбнулась девушка.

Милиционер учтиво открыл дверь, Тамара вошла в палату. Андрей сидел возле Веронички, держа её за руку. Первый раз он столкнулся с такой проблемой и не знал, что делать. Дар видел и был уверен, что девочка здорова. Она спит, но как её разбудить? Вот вопрос.

– Смешные эти менты, пытаются контролировать, то, в чем совсем не разбираются. Андрей Аркадьевич всё в порядке?

– Да.

Тамара приступила к работе.

– Андрей Аркадьевич, у девочки давление в норме, я сейчас кровь…

– Кто бы сомневался, оставь. Думаю, кровь тоже в норме. Не вижу смысла, ни лечить, ни мучать ребёнка.

– Но, как? Нам же надо что-то написать?

– Оставь, сказал. Я выдумывать не существующие болезни не буду. Она здорова.

Тома работала с Андреем со дня его появления в больнице. И привыкла к чудаковатости врача. Поначалу она даже думала, что он слегка сумасшедший. Но потом решила, у всех свои методики и, во всяком случае, он ни разу не ошибался с диагнозом. А самое главное, с Андреем было очень интересно. Ей доставляло удовольствие наблюдать, смотреть за его работой. Женщина восхищалась врачом и гордилась, что он доверял ей, именно ей. Тому несколько раз хотели перевести в распоряжение другого врача, но каждый раз Андрей отстаивал свою медсестру, как и всех, кто окружал его, в ком был уверен и кем дорожил. Он собрал свою команду, и не хотел терять никого, к кому привык. И его приближенные тоже не хотели работать под руководством другого врача. Хоть Андрей и странный, но все хотели поучаствовать в его «экспериментах над людьми». Поучиться у него.

– Я не хочу работать с тупыми куклами или с черствыми стервятниками. Меня устраивает только моя команда, если нет, ищите другого хирурга. – Не часто, но врач мог быть очень резким и ни стесняться в выражениях, хоть большую часть времени молчал. Постоять за свою команду, кинуться в бой за близкого, всегда готов и отстоять интересы. Поэтому его побаивались и особо не спорили. Уверенный, в своих силах и в своих знаниях, ни в чем никогда не сомневался. Но в этот раз, он вел себя особо странно, ведь даже толком не осмотрел Верочку и анализы… как можно утверждать, что всё в порядке. Ведь девочка спит, и просыпаться не собирается. Значит всё ровно, что-то не так? И надо же принимать меры, а он как будто завис.

– Андрей…

– Я что-то непонятное сказал? – Грубо прервал её врач. Потом посмотрел на Тому. – Послушай, ты сколько, меня знаешь. Хоть раз я кого-то подводил, ошибался? Если бы я сомневался, хоть чуть-чуть…– Андрей замолчал, выдержал паузу и продолжил. – Я не хочу лечить здорового ребёнка. Понимаешь? Пичкать не нужными препаратами…

Тамара кивнула и не стала спорить. Не зная почему, но она ему верила и доверяла Андрею. Хотя часто не соглашалась с его решениями, но выполняла, всё в точности как он говорил, не задавая лишние вопросы. Каждый раз, удивляясь его смелым решениям и правоте. За это он её и уважал. Действия Дара были всегда не предсказуемыми, он знал, что, как и когда надо делать. Особенно это было видно в экстренных случаях, если счёт шёл на минуты или даже на секунды. А сегодня Тамара первый раз увидела врача таким растерянным. Андрей и в правду не знал, что делать с девочкой, как её разбудить?

– Хорошо, как скажете. Я могу идти?

– Да, конечно. Отдыхай.

– Ага, только доблестную, милицию посажу и чаем бедолаг напою.

– В смысле посажу?

– Андрей Аркадьевич, вы сегодня заработались. Отдохнуть вам надо. Посажу на стулья, а то, что им стоять теперь не знамо сколько?

– Хорошо. – Мужчина улыбнулся, если честно у него сейчас голова была занята только девочкой. Поэтому он с трудом соображал, кто и о чём ему говорит.

Тома вышла, оставив своего кумира в раздумьях. Андрей потерял счёт времени, когда в палату вошёл главврач. Парень продолжал сидеть возле ребёнка и держать её за руку.

– Ну как дела? Что здесь у нас?

– Не знаю. – Не поднимая глаз на Бегунова, расстроено прошептал мужчина.

– Тааааак. – Протянул главный. – Андрей Аркадьевич, соберись. Что мы имеем?

– Ни чего. – Так же тихо сказал Дар.

– Андрей хватит хандрить, соберись…

– Валентин Валентинович, я, правда, не знаю…

– Наш всезнайка растерян? – С сарказмом спросил Бегунов, потом улыбнулся и добавил уже по-дружески. – Ладно, расслабься. Был у меня в практике подобный случай, даже пара…

– И что? – Парень заметно оживился. – Что делать надо?

– Что, что… ничего. – Андрей удивлённо, посмотрел на начальника с надеждой, что он все-таки расскажет про эти случаи. Валентин улыбнулся, увидев любопытство в глазах парня. Он поставил перед собой стул спинкой вперёд и сел, как в седло, положив руки на спинку стула. Разговор ожидался быть долгим. – Чем-то и я вас могу удивить Андрей Аркадьевич. – Засмеялся мужчина, чем сильно смутил собеседника. – Ладно, не буду мучать. Когда я был ещё зелёным, даже помладше вас. Не помню, сколько я тогда проработал? Год или два,… но это не важно. Привезли сюда парня, молодого. Он толи без сознания был, толи в коме. Сразу не могли определить. Стали обследовать, всё как положено, но не тут-то было. Тёплый, вроде с нормальной температурой, мышцы расслаблены, как при сне. А иголку воткнуть не могут. После третей сломанной иглы, попытки взять кровь на анализ прекратили. Что только с ним не делали, но вывести из этого состояния не могли. Особенно вторжение в тело, было невозможно. Ни уколы, ни естественно капельницы… кто-то ради эксперимента пытался даже скальпелем надрез на теле у него сделать и что ты думаешь? – Валентин засмеялся. А Андрей с любопытством смотрел на него. – Скальпель сломался. Представляешь, скальпель сломать! Через зонд пытались накормить. Рот открыли, трубку только сквозь зубы затолкали и всё застрял. Тогда даже медиков из Москвы вызывали, хотели парня туда забрать, только почему-то здесь так и оставили. Вот такая история.

– А потом? Что сейчас с ним? Где этот парень?

– Ааа, интересно. Знаешь если бы я, сам всё это не видел, не поверил бы. Сейчас на сколько, знаю у него всё хорошо, хотя… – Мужчина замолчал, потом продолжил. – Ни чего с ним не делали. Помучили не много, помучили, да и сами помучились. И оставили его в покое. Только приходили, смотрели, что ещё живой. Да медсёстры умывали его, да брили. Он как будто в анабиоз впал, ну знаешь, как медведи, ёжики. А через полгода сам проснулся. Представляешь, утром сестричка заходит, как всегда, умыть, побрить. А он на кровати сидит, поворачивается и спрашивает: – Ты кто? А я кто? Как она кричала, я, наверное, за всю свою жизнь таких криков не слыхивал. К сожалению, память так к нему и не вернулась. Только имя своё вспомнил, да свое или нет, тогда и не узнали и всё. Кто? Где? Как? Ничего. Недельку ещё здесь полежал, а потом одна сестричка к себе забрала. Поженились, сына родили. Всё как у всех.

– Так он до сих пор ничего не помнит?

– Да нет через много лет, всё-таки память вернулась. Но там всё хорошо. Хиппи энд, как говорят.

– А другой случай? Ну, вы говорили, что парочка? – Бегунов снова засмеялся.

– Что заинтриговал? – Андрей кивнул. – Ладно, слушай. Да там не так, всё трагично. Мальчишка, подросток, упал с дерева. Перелом руки и ноги…

– Дааа,  уж, со всем не трагично… – Улыбнулся Андрей.

– Нуу, да ты прав. Я в другом смысле. В общем, наложили гипс, сделали уколы успокаивающие. Парень уснул и на две недели. Но знаешь, что самое интересное. После пробуждения, нет, он память не потерял. Но его переломы стали на глазах зарастать, заживать. Ещё через неделю он без костылей бегал. Когда его спросили, почему он так долго спал. Ответ был прост. Больно было, вот просыпаться не хотел. Видно, во время сна у него регенерация, как-то возросла. Как у ящерицы, когда ей хвост оторвёшь. В общем, там тоже счастливый конец. И знаешь за многие годы работы в больнице, я столько чудес видел. И исцеление не излечимых,  и воскрешение. А объяснения всем этим случаям нет. Тоже по молодости пытался правду искать, хотел докопаться до истины. А потом понял, должны быть тайны, должны быть чудеса и объяснять их не надо.

– И что же всё-таки делать, с малышкой?

– Ни чего. Ей надо дать время, сама проснётся. Просто нужно, чтобы с девочкой, кто-то был постоянно. А то может испугаться.

– И сколько ждать пробуждения?

– Кто его знает? Может сутки, а может неделя, месяц, год. Я не чему не удивлюсь. Как говорят: «мы предполагаем, а бог располагает». Знаешь, что я ещё понял, работая здесь. То, что, не обязательно всё понимать, главное принять.

– Но ведь всему должно быть объяснение. Всему есть своя причина. И для этих странных проявлений организма, тоже должны быть причины.

– Об этом я тебе и говорю. Ты врач и очень хороший врач, поэтому должен знать, что полностью человек не изучен. Все знают, что есть душа. А где она? Если всё было бы известно. Не было бы неизлечимых болезней. И люди бы жили вечно. Так что некоторые вещи не надо понимать их надо принимать и не задавать лишние вопросы. Просто прими, что мы не боги и не всё нам под силу.

– Я с вами не согласен. Но человек разумен, и находить ответы на вопросы, разгадывать загадки и тайны, это и есть смысл в жизни. А если не думать, не искать, то мы будем не люди, а быдло, тупое и безмолвное. До сих пор по деревьям с палкой лазили. А вы, что предлагаете сложить руки…

– Ни в коем случае. Ты сам много ответов нашёл, в своей жизни? А ты уверен, что хочешь узнать всю правду, и она тебе понравиться? То-то – Андрей пожал плечами. – Вот видишь, не на все вопросы можно ответить. Земля круглая. Почему, не квадратная, не треугольная и т. д., а круглая? Это факт и нет никаких объяснений. Многое надо просто принять, потому что всё мы не можем изменить и сделать, как нам хочется. Не которые вещи должны оставаться как есть, просто по тому, что так надо. И не всем дано приблизится к тайнам мироздания, и я считаю это правильно. Иногда надо жить и в неведенье.  А доказывать, кто раньше появился курица или яйцо. Ты ведь понимаешь, что это зря потрачено время. Всё знает только бог, как он и кого создал. И во многое человек не должен вмешиваться.

– Да наверно вы правы. Только человеческое любопытство очень сильно. Кстати, о любопытстве. Вы не знаете, что с Анной Филипповной?

Глава 4. Друзья.

Наконец все успокоились, и улица мирно уснула. Новоселье удалось, Березины были очень благодарны соседям, а особенно родителям Семёна и Марии. Так и сдружились три семьи. Помогали друг другу, поддерживали. Делили заботу о малышах, тем более дети очень сдружились. Лидером, естественно, была Аня. Маша, так и продолжала всего бояться, во всём сомневаться и часто плакать. Она хоть и пыталась сопротивляться напору своей подруги, но всё ровно шла на её авантюры. Семён тоже долго не мог сопротивляться натиску Анюты. Девочка не была злой или избалованной, просто у неё было очень много энергии, гиперреактивность и большая любознательность. Но все её приключения заканчивались одним, либо соседи, прохожие или участковый приводили всю троицу, как правило, к Березиным.

– Это ваши дети? Они бегали по перекрестку. (Или, мы сняли их с дерева, они подрались с нашими детьми и т. д.)

– Да наши. Мы с ними поговорим. – Соглашались Березины. Они никогда не отказывались, принимать проказников. Для профилактики, конечно, проводили строгие лекции. Но сильно не ругали. Поэтому малышня и просилась отвести их именно к родителям Ани.

Когда не было дома Филиппа или Нины, детей принимал Игорь. Мальчик уже учился в четвертом классе. Был не по годам ответственен и серьёзен. Ему можно было доверить хулиганов. И в свободное время он возился с малышнёй, если с ними Игорь, то все были спокойны. Дети его обожали. Но свободного времени у парня было не так много. Кроме успешной учебы школы, он занимался спортом: футболом и боксом. Выбрать что-то одно не мог и разрывался между двух секций… В обоих он одинаково преуспел. Футбол ему нравился, как спорт. Ну а бокс – каждый мужчина должен быть сильным и уметь постоять за себя и близких. В промежутках ещё хотелось провести время с друзьями, почитать, а тут ещё малышня. Игорь как-то умудрялся совсем справляться и всему уделить внимание. Вот только Аня всегда была не довольна. Она просто обожала брата и хотела, чтобы он был только с ней. К тому же ревновала его ко всем и ко всему. Не давала ему прохода и душила своей любовью. Её и так было много, а в жизни Игоря был просто перебор. Тем более с большой занятостью родителей, почти всё падало на плечи мальчика.

Нина работала в больнице врачом, причём очень хорошим. Поэтому не только постоянные дежурства в поликлиники, но и неугомонные пациенты, приходившие даже домой. Отвлекали от семьи женщину и днём, и ночью. Нина не жаловалась, она знала, на что шла, выбрав такую профессию. Отказать нуждающимся в помощи, не могла.

Филипп не сильно отличался от своей супруги занятостью. Он работал водителем на скорой, и подрабатывал на стройке. Что бы подзаработать лишнею копейку. Времена были тяжелые, после военные. Зарабатывать было трудно, но возможно. Филипп не упускал ни единой возможности, он не хотел, чтобы его семья хоть в чём-то нуждалась. Да ещё, он с Ниной, как бы взяли опеку над Семёном, потому что видели, как тяжело было одной Алёне воспитывать сына и материально, и физически. Женщина была гордая и с неохотой принимала помощь.

– Это не для тебя, а для сына. Так, что будь добра, прими. И запомни это помощь, а не подачки. Когда-то и нам может понадобиться от тебя поддержка. – Нина была достаточно жёсткая на язычок и когда хотела, могла быть очень убедительна.

Соседи никак не могли смириться с такой чистой дружбой, их раздражало всё, особенно дети. Самые главные сплетницы не могли угомониться, что не попали в число избранных и приближённых. Многое бы они отдали, чтобы заглянуть к Березиным и покопаться в их грязном белье. Ведь не может же быть всё так хорошо? А их не пускали даже на порог, вернее они сами не могли зайти. Слухи об «идеальном семействе» разрастались всё сильнее и больше. Филиппа несколько раз признавали дезертиром и шпионом, потом маньяком. Какой же нормальный мужик вместо пьянки с мужиками, будет собирать местную шпану, и увлекать подростков полезными делами? Нина же, по словам тех же сплетница, была гулёной и вообще «младшая видно нагулянная, только муж, бедолага не чего не хочет видеть». Участковый благодаря добрым людям, можно сказать почти прописался у Березиных. Они уже сроднились.

– Здравствуйте, я опять к вам.

– О, мы опять какую-то диверсию планируем или банк ограбили? – Улыбнулся Филипп. – Ну, проходите…

– А вы знаете, мне нравится к вам приходить. Всегда накормите, чаем напоите…

– Так может, это вы сами на нас доносы пишите? Приходите просто так. Мы всё ровно вас покормим.

– Ниночка, Филипп я прекрасно всё понимаю. Вы замечательные люди, таких ещё поискать. Но не могу я им рот закрыть, а так иногда хочется… приходиться проверять, отрабатывать, отписываться. Как мне это уже надоело. Пусть им пусто будет.

– Не волнуйтесь. И не надо ни кого проклинать. Мы всегда вам рады. А об этих анонимах, не беспокойтесь. Они несчастные люди, бог им судья. Пусть пишут, когда-нибудь им надоест.

– Вы святая женщина…

– Перестаньте, я реалистка. А чем больше, мы будим тратить сил, чтобы кого-то, в чём-то убеждать, тем больше будет разговоров. Вы ведь знаете, что на чужой роток…

Участковый был мужчина в возрасте Игнат Иванович. Очень порядочный, справедливый и добрый. Он прошёл всю войну имел награды. Игнат Иванович не мог терпеть не справедливость. А то, что происходило с Березиными, было не справедливо, что очень беспокоило мужчину. Но каждый раз, когда он приходил по поводу очередной кляузы, Нина его уговаривала ни кого не наказывать. Хотя участковый был уверен, что одну сплетница припугнуть и все успокоятся. Так всё и оставалось без изменений.

Самый большой нарушитель порядка, по словам соседей, конечно же, была Березина младшая.

– И куда они смотрят, такая малая, а уже по ней тюрьма плачет. Что же будет когда вырастит?

От Ани и правда, было много шума, она дралась, дерзила, но только когда заступалась за своих друзей и родных. Девочка не понимала, как люди, которые говорят, что хорошо, что плохо, сами творят ни весть что и считала нужным это высказать прямо в лицо. В том числе за это, её так и невзлюбили. Хотя больше всего доставалось её брату. Игорь обожал сестру и готов был порвать за неё любого. Аня этим хорошо пользовалась. И когда её было уж сильно много, Игорь пытался хоть ненадолго от неё сбежать.

– Тебе нельзя со мной. Там будут только взрослые. Иди домой.

– Я хочу с тобой. Я тозе бошая, взослоя.

– Я сказал, иди домой. Хвост мышиный. Или Сеню с Маней позови. Со мной нельзя.

– Хочу с тобой. Я не хвост, ты сам хвост. Ия ты похой. Ты зой и меня не юбишь.– Начинала хныкать девочка.

– Брысь, я тебе сказал. Мышиный хвостик.

– Тода ты сам миса. Зой, зой. Я тебя тозе не юбю. – плача девочка убегала домой жаловаться.

Если дома была мама, то Аня с порога начинала жаловаться на брата.

– Маааа, Ия похой, не игает со мной. Ия меня не юбит, я его тозе не юбю. Он зой, зой. – хныча, начинала прочитать девочка.

Нина целовала дочку, гладила по голове. Наливала ей молока и давала, что ни будь вкусненькое. Она всегда, когда успокаивала детей, кормила их какими ни будь лакомствами. Женщина очень вкусно готовила и всегда придумывала, что-то новенькое.

– Милая, ты ведь знаешь, что не права. Ия очень тебя любит. – У Ани вместо имени Игорь получалось только, Ия. Вскоре его стали так называть не только домашние, но и друзья. Мальчик не обижался, в принципе ему даже нравилось придуманное не осознано, сестрой прозвище.

– Он хочет погулять со своими друзьями, ведь у тебя тоже есть друзья. – Продолжала мама.

– Я тозе бошая, тозе хочу гуять с его дузями.

– А как же Сеня или Маша?

– Они маиши…

– И как же они без тебя? Машенька будет плакать, а Сеня расстроится.

– Ну и сто? Я хочу к Ию… – продолжала хныкать девочка.

– Тётя Нина, а Аня выйдет? – прибежали к Березиным друзья Анютки.

– Нет, Семён не выйдет…

– Выду, выду… – девочка спрыгивает со стула и бежит на улицу.

– Они же малыши? – Вдогонку спросила Нина.

– Ну и сто…

Малышка так же очень любила своего отца. И ждала с нетерпением его возвращение с работы. Только он перешагивал порог, как Аня прыгала ему на руки и заводила вновь свою песню.

– Папаська, Ия сново меня обижай. Он игать не хочет сомой и югаися.

– Что прямо так, сильно ругается? – с серьёзным лицом стараясь не засмеяться, вступал в дочкину игру мужчина.

– Да, сино, сино…

– Это, что за безобразие? Ты почему, сестричку обижаешь? – продолжал дурачиться Филипп.

– Да ну, вас. Я к себе. – Игорь махал рукой и уходил.

– Ну, вот видишь, он и меня не слушается. – Разводил руками Филипп – Наверное, наказать надо.

– Нееет, он хооший.

– Ты же говорила, что он тебя обижал?

– Неть, я пошутия.

Девочка спрыгивала с отца и бежала к брату мериться.

– Что пришла ябеда?

– Я не ябеда, я хоёший.

Конечно, брат простит, как не простить, когда на тебя смотрят такие глаза.

Шло время. Вот Аня, Семён и Маша пошли в школу. Родители для своих детей устроили настоящий праздник. Гуляли по городу, катали малышей на каруселях, кормили их лакомствами в детском кафе. Но самый главный праздник был в школе. Аню нёс на плече, очень большой мальчик и девочка звонила в большой красивый, с большим красным бантом колокольчик. Маша, Семён и ещё несколько ребят, читали стихи. Хотя Машу и долго настраивали, она справилась с очень трудным для неё заданием – выступление на публики.

– Если не прочитаешь стих, громко и с выражением, я с тобой больше вводиться не буду.

– Аня, так нельзя, ведь Машенька твой друг. – Возмутилась Нина.

– Можно! По-другому нельзя. С трусишками по-другому нельзя.

– Я не трусишка… – чуть не плача сказала Маша.

– Тогда докажи.

И девочка доказала. Правда с закрытыми глазами, но громко и с выражением, выдала своё четверостишье. Аня от радости, что угрозы подействовали, и от гордости, что подруга справилась со своим страхом, кинулась обнимать и целовать её прямо на линейке. Чем озадачила всех присутствующих.

– Ну, всё, началось. Поздравляю, тебя дорогая. Наша дочь вновь отличилась. – Обратился, наклонившись к супруге Филипп.

Нина ни чего, не ответила, просто строго посмотрела на дочь. Аня, словно почувствовав, взгляд матери, быстро ретировалась и стала на своё место. Конечно, угрозы обращенные Маше, были не настоящими. Но об этом знала, только Аня. Девочка хорошо успела, узнать свою подругу и также знала, что вывести её из состояния страха можно, только напугав ещё сильнее. А Мария больше всего боялась потерять расположение Анютки. Девочка воспользовалась ситуацией и у неё всё получилось.  Праздник для всех продолжился. Было всё так интересно, малыши были в восторге. Теперь они школьники, первоклассники! Праздник продолжался не долго, начались будни. Нет, все трое учились очень хорошо, но Аня быстро показала свой характер. И всей троице стало доставаться, учёба отлично – поведение неуд. На второе сентября – она уже побила одного из одноклассника.

– Аня, но ты же девочка, а девочки не дерутся.

– Ага, он будет мою подругу обижать, а я просто смотреть.

Ничего не поделаешь, девочка упорно не хотела мириться с несправедливостью. И если видела, что кто-то обижает более слабого, не могла сдержаться и сразу вставала на защиту. От неё доставалось даже старшим хулиганами.

– Если ты видишь, что кто то, кого то обижает, то должна прийти и сказать об этом взрослым, а не драться.

– Пока, я буду бегать за взрослыми, и ябедничать, хулиганы разбегутся.

Вскоре, можно сказать в районе остался один «хулиган», вернее хулиганка. Бывшие нарушители спокойствия прозвали её – бешённой. И как только она появлялась в поле их видимости, все быстро разбегались. Если кто-то пытался, кого-то обидеть… стоило только жертве назвать имя Аня и хулиганы сдавались: «Ладно, иди, только не плачь». Не кому не хотелось связываться с дикой девочкой. Тем более у неё был старший брат, если она не наваляет, то он точно за свою сестру. Вскоре Анюта стала поспокойней, перестала кидаться на людей. То ли повзрослела, переросла. А может, просто с ней никто не хотел связываться. Аня, Семён и Маша так и продолжали дружить втроем и особо в свой круг посторонних не пускали. Нет, они прекрасно общались с одноклассниками и были активистами в общественной жизни школы. Но всё-таки находили время посекретничать. Их прозвали – святая троица, почему святая? Никто не знал, просто так. Вскоре на них перестали жаловаться. Родители были довольны, наконец, наступили спокойные времена.

Соседки, то же притихли, наверное, устали сплетничать. Ведь Березины не как не реагировали на слухи. Анну и её компанию, тоже оставили в покое. Ребята проводили всё своё время вместе: школа, дом, задания, досуг. Им ни когда не было скучно, друзья не ссорились, но очень часто спорили. В основном во всех спорах побеждала Аня. Её способность влиять на мнение людей с каждым годом увеличивалось. Даже если кто и пытался с ней спорить, быстро сдавались. Единственный человек, который имел беспрекословное влияние над девочкой, это Нина. Аня даже ни смела, перечить ей. Слово матери был закон, для неё, не требующий объяснений. Непослушание было чревато. Нина не когда не наказывали физически, своих детей и даже ни разу не повысила на них голос. Но она могла так посмотреть, что кровь в жилах стыла. А если женщина замолкала, то Аня была готова на всё, чтобы получить прощение. Для девочки лучше, было бы, если бы мама, накричала или ударила, но только не молчала. Нина могла несколько дней не разговаривать с дочерью. Филипп часто просил жену быть помягче с девочкой.

У меня не так много время, нужно, чтобы она выросла сильной, жалость только ослабляет Аню. – Говорила Нина.

Филипп не всегда понимал жену, но, когда она начинала говорить строго и непонятно, уступал. Она упряма и всё ровно сделает, как задумала, спорить бесполезно.

Жизнь шла своим ходом. Вот младшей Березиной уже скоро десять. Игорь совсем взрослый, семнадцатый год, юноша. Красивый, высокий, сильный. Девчонки заглядывались на него, а Аня злилась. Девочка по-прежнему сильно ревновала брата и не хотела ни кого к нему подпускать. Игорь, не был ловеласом, то ли стеснялся, то ли некогда было думать о девочках, но его забавляла ревность сестры. Парень всегда подшучивал и дразнил её.

– Мама, почему Ия такой сухарь? Почему он постоянно смеётся надо мной? И не воспринимает меня в серьёз?

– Дорогая, пройдёт время, и он полюбит. И тебе придётся смириться и принять его решение. И он принимает тебя в серьёз, ты даже не представляешь, насколько серьёзно он к тебе относится.

– Нет, я не хочу, я не хочу его не с кем делить. Он мой и только мой! – девочка топнула ногой.

– Конечно, он твой, но твой брат. Мой и папин сын. А ещё будет, чей-то муж, отец. Как и ты, чья-то жена. Если Игорь будет решать с кем тебе дружить, куда ходить. Тебе понравиться?

– Нет. – Аня опустила голову. – Мамочка, но я хочу, что бы он всегда был со мной…

– И он будет рядом, всегда, особенно когда тебе нужна будет его помощь, Игорь будет с тобой. Вы навсегда останетесь братом и сестрой, и никто этого не изменит. Даже когда он далеко, всё ровно ты будешь чувствовать его поддержку. Ты всегда будешь на первом месте, у вас одна кровь. Дорогая не стоит ревновать брата, твоё место в его сердце никто не займёт.

Девочка всё понимала, но справиться с собой было трудно. Скоро знаменательная дата… Анюта с нетерпением ждала своего дня рождения, ведь все, кто ей дорог будут рядом. Её друзья, их и её родители, и самое главное Игорь, все внимание только ей. Нина дождалась, когда дочь уснет, и только тогда затеяла торт и другие угощения для гостей. Аня очень любила праздники, все весёлые, шутят, танцуют, никаких серьёзных тем. На столе праздничная еда,… предвкушая будущее событие, девочка заторопилась поскорее уснуть.

Сон был чудесный, красочный, цветной. Ей всегда снилось сказочные приключения, где она была или принцессой, или феей и обязательно кого-то спасала. И в этот раз – сказочный березовый лес, чудесная полянка. Она как Белоснежка, вокруг смешные зверьки. Аня бегала с ними, играла, кормила с рук… Вдруг зверьки начали разбегаться, как будто кого-то или чего-то испугались. Затем подул ветер, сначала слабый, потом всё сильней и сильнее. Цвета стали исчезать она оказалась на черно- белой поляне со страшными, искорёженными вокруг деревьями. Девочка озиралась, пыталась понять, что случилось. Потом попыталась кричать, позвать на помощь, но не могла издать ни единого звука. Одежда на ней тоже изменилась, из красивого платья превратилась в грязные лохмотья. Вдруг ветер стал ещё сильнее и поднял девочку, куда-то понес, закручивая в воронку. И вот, она оказалась в какой-то деревни. Люди были странно одеты, то же в какие-то лохмотья, деревянные дома. Сначала никто не обращал на неё внимание. Но как только её увидели, все стали смеяться над ней, толкать, кто-то даже кинул в неё камень и попал. Аня даже во сне почувствовала сильную боль, и горячею, липкую кровь стекающею по лицу. Но девочка не плакала, даже не пыталась убегать, просто закрыла руками лицо. Вдруг всё затихло. Аня услышала, какие то странные звуки, то ли шёпот, то ли шуршание. Она как никогда хотела проснуться, хорошо понимая, что это сон, просто сон. Но изменить его не могла.  Убрав руки от лица, девочка осознала, что летает высоко над землёй. Она не ощущала своего тела, но чувствовала лёгкий ветерок, который её нёс и плавно опускал к земле. Теперь уже сверху она наблюдала, ту странную деревню. Странные люди, столпились в центре и что-то кричали. Аня не могла разобрать ни слова, странный язык, вроде русский, но какой-то чужой, всё странно. Но она не испытывала страха, понимая, что летает над ними и её не видят и не достанут. Вдруг из одного дома, вывели связанную женщину. Ей было около 35 – 40 лет, одета в длинную грязную и во многих местах порванную рубаху. Женщина была очень красива, длинные светло русые волосы, стройная, изящная фигура и миловидное лицо. Было видно, что её мучали и били: кровоподтёки, синяки. Аню передёрнуло, когда она увидела, что женщина с трудом наступает босыми ногами скованными кандалами на землю и хромает. Было понятно, что ей трудно и больно идти. Вели незнакомку два огромных мужика, толкая её и ругаясь. Женщина шла, высоко подняв голову. Проходя через толпу, в неё полетели камни, куски грязи, плевки. Аня съёжилась, странно, но почему-то девочка стала чувствовать всё, что испытывала незнакомка, боль, разочарования,… но не было страха, ей как будто было всё ровно, что с ней будет дальше. Женщину подвели к куче бревен, сложенных в виде шалаша, вокруг была солома, затащили наверх и привязали к центральной балке.

– Ты можешь себя спасти и знаешь, что делать. – Аня увидела, молодого мужчину, он отличался от остальных.

 Довольно красивый, белокурый. На нём была тоже странная одежда, но красивая и видно богатая, не смотря на черно – белый сон. Девочке парень совсем не понравился, он её пугал.

– И так, что ты можешь сказать? – Продолжал он, женщина молча смотрела на своего мучителя и улыбалась.

– Она издевается, вы, что не видите? – крик из толпы, взбудоражил всех. Люди зашумели, это было похоже на разъярённый пчелиный рой. Аня поняла, что тот красавчик главный, он поднял руку, и все замолчали.

– И так, что ты решила? – повторил он.

Рядом с ним стояла, совсем юная девушка, белокурая и очень красивая.

– Мама, пожалуйста. Всё будет как раньше, скажи, что знаешь.

Женщина перевила взгляд на девушку, но гордый, даже пренебрежительный взор остался. По лицу не было понятно, какие эмоции, она испытывает. Аня почувствовала, только сильное раздражение и разочарование.

– Ни чего как раньше не будет. Ни моего любимого господина, ни моих дочерей. Вы ни чего не измените, ни чего не выйдет. Она сильна и вам, её недостать, моя дочь вернётся…– её громкий смех, похоже, разозлил, парня с девушкой. Потом женщина продолжила. – Всем вернётся по заслугам. И мне, за то, что я была плохой матерью…

– Хватит! – закричал красавчик. – Последний раз спрашиваю, где она?

– Я её столько лет предавала,… ты с ней встретишься, но я тебе не завидуют. Я не придам дочь, в этот раз нет…

– Поджигай!!! – снова закричал разъярённый парень.

Когда Аня увидела, что несколько мужиков с факелами подошли к соломе,… девочка попыталась закричать, но звук по-прежнему издать не удалось, она хотела подлететь, чтоб хоть как-то помочь женщине, но поток воздуха не позволил вмешаться. Вспыхнуло пламя, девочка слышала смех незнакомки и чувствовала всю боль женщины. Аннушка не понимала, как можно смеяться, испытывая адскую боль. Тело жгло и горело, она чувствовала, как лопается её кожа и запекается кровь, даже ощущала запах жареного мяса. Словно это, её жгли на костре. Смех женщины перерастал в истерику, и последние слова вырвались из уст: – она вернётся, ждите. И женщина затихла…

Аня проснулась от собственного крика. Девочка сидела на кровати и испугано смотрела на свои руки. Они были обожжены, как будто на самом деле её жгли на костре. И ещё она испытывала сильнейшую боль, адскую боль. Горело всё тело, руки лицо. Девочка сползла с кровати, включила абажур и посмотрела в зеркало. Дикий крик Аннушки разбудил весь дом…

Глава 5. У всех есть свои тайны.

– Да наверно вы правы. Только человеческое любопытство очень сильно. Кстати, о любопытстве. Вы не знаете, что с Анной Филипповной? Ведь к нам, я так понял, её не привезли?

– Да ты мне совсем голову заморочил. Я забыл, зачем пришёл,… Анны Филипповны больше нет… – Бегунов замолчал, опустив голову. Затем продолжил тяжело вздохнув. – Хорошим была она человеком, я когда-то имел удовольствие и честь поработать с её мамой, Ниной Алексеевной, знатный была врач, знал и её отца. Ну ладно об этом,… в общем, никто, почти никто не знает, что Березиной нет. Для всех она у нас в больнице, в ВИП палате лежит, лечится. Один я поддерживать легенду не смогу, мне нужна будет помощь. Слушай внимательно: я лично берусь за её «лечение», ты мне помогаешь, кроме тебя и меня никто в ту палату заходить не будет и не должен. Там, как и здесь стоит уже охрана, но даже они не знаю, что палата пустая. И ещё, нам нужна медсестра, чтобы не задавала вопросы и держала язык за зубами.

– Тамара, других вариантов нет. – Даже не колеблясь, сказал Андрей. – Я только ей доверяю. Сколько мы должны будим всем голову морочить?

– Да я собой согласен. Тома лучший вариант. Что касается, морочить голову… не знаю. Ну не думаю, что долго. Хоронить же надо? Вряд ли её долго держать будут в морге, или хоронить в втихаря. Нам главное время потянуть.

Дверь открылась и в палату вошла Тамара.

– На ловца и зверь бежит. – Улыбнулся Бегунов. Женщина посмотрела удивлённо и немного испуганно.

– Что, я сделала?

– Пока ничего. Не бойся, больно не будет. – Валентин приобнял медсестру.

– Да ну вас, с вашими шутками, Валентин Валентинович. – Она сбросила руку со своего плеча. – Я вообще пришла к Андрею Аркадьевичу. Там в ординаторской вас ждёт Семен Семёнович.

– Хорошо, я пойду. Мы потом договорим… Тамаре, сами всё объясните? – Валентин кивнул, Дар вышел из палаты.

– А вас Тамара Ивановна, я попрошу остаться. – Остановил женщину главврач.

– Снова, вы со своими шуточками. – Разозлилась Тома.

– Ладно, не обижайся, я серьёзно. Дело есть. – И прошептал. – Секретное.

Валентин Валентинович в краткости объяснил суть дела. Тамара согласилась, без лишних вопросов сразу. И так было решено, Валентин лечит мнимую « ВИП пациентку», Андрей как бы его замещает и Тамара, как медсестра, проводит процедуры. И всё трое молчат, до указаний сверху.

Тем временим, Дар зашёл в ординаторскую, где ждал его Верный. Подполковник стоял лицом к окну, но даже со спины было видно, как он расстроен.

– Семён Семёнович, вы хотели меня видеть?

Мужчина вздрогнул, быстро вытер глаза и повернулся. Таким его Андрей ещё никогда не видел. Всегда сильный, подтянутый, волевой, сейчас был похож на побитую дворнягу, дряхлого старика.

– Да Андрей… – очень тихо сказал Семён. – Как девочка?

– Пока по-прежнему, спит. Но угрозы никакой. Она полностью здорова просто стресс…

– Это и опасно. Что случилось с Анной Филипповной, знаешь?

Андрей кивнул и сел на диван, показывая рукой на кресло Семёну Семёновичу, приглашая сесть. Верный присел и продолжил.

– Сколько мы знакомы? Наверное, с твоего рождения… я тебя не когда ни о чём не просил. Видно, пришло время, что мне понадобилась твоя помощь. Андрюш, я знаю о твоём даре и хочу им воспользоваться…

– Я не понимаю, о чём вы говорите. – Врач смутился.

– Знаешь, знаешь… – Улыбнулся Семён. – Ты видишь людей насквозь, не зря пошёл в медицину. Когда тебе было года 3-4, твоя мать пробежала ко мне. Если честно, я хотел сначала для неё дурку вызвать. Когда Татьяна начала кричать, что в тебя бес вселился и что ты людей убиваешь. Пытался я ей объяснить, что я не батюшка бесов не изгоняю. Но у неё началась настоящая истерика, и шутить мне больше не хотелось. Мы пошли к вам домой, я долго с тобой общался. Много чего ты мне тогда рассказал. Ты, наверное, этого не помнишь, совсем малыш был. Я не мог, как участковый не реагировать на твою мать и реагировать не мог. Если бы я не вмешался, то случилось одно из двух: либо мамку в психушку сдали, либо тебя медики экспериментами замучили. И знаешь, что я сделал. Обратился к Алексею, мужу Ани. Ведь они тоже, как я предполагал, имели особые способности. Не знаю, что за дар был у них,… в общем, было, что-то необычное в их семье. Не могу этого объяснить, но что-то было. Они никогда не открывались. Может этой своей неповторимостью она меня и приворожила на многие годы. Так вот, я как бы, между прочим, при встречи рассказал Лёши про тебя. Он пошёл к вам и о чём-то долго говорил, после твоя мать уже ни истерила.

– Я помню дядю Лёшу, не помню, о чём мы говорили, но главное я уяснил.  Что нельзя никому говорить о своём проклятье, чтобы с ним разобраться я и пошёл в медики.

– О чём ты говоришь, какое проклятье. Ты благодаря своему дару людям помогаешь. Тебе даровано, такое чудо, а ты… ладно, я не об этом хотел поговорить. Мне нужен твой дар. Не хочу, чтобы Аню препарировали, как лягушку, но хочу, узнать от чего она умерла? Что произошло? Понимаешь?

– Да, но Лёня… вы ведь знаете. Для него главное…

– Знаю и поэтому пришёл к тебе. Если он кого и послушает, то только тебя. Ты без скальпеля сможешь причину смерти определить. Я прошу, сделай это, пожалуйста.

– Я постараюсь, но не за что не отвечаю. Тем более за Леонида. И ещё, дядь Сень никому не говорите, ну что я, не такой как все.

– Я двадцать с лишнем лет молчал и теперь побегу всем всё рассказывать? Обижаешь, Андрей, ты, что меня первый день знаешь?

– Хорошо, я сделаю всё, что от меня зависит. Обещаю!

– Как только, что узнаешь, звони.

На этом мужчины и разошлись. Подполковник, пошёл в свой отдел, а врач отправился в морг. Тем времени в морге уже изрядно заведенный и злой, Макаров Леонид Викторович, бегал по приёмной, , громко ругаясь.

– Цирк из морга сделали. Скоро клоунов с фокусниками позовут, клиентов развлекать. Совсем обалдели. Не буду я из своей работы показательные выступления делать. Идите всё к черту. Хоть какое-то уважение к усопшим проявлять надо?

– Успокойтесь Леонид Викторович, никто не собирается вас контролировать. Все знают вашу квалификацию, способность и отношение к делу. Просто так надо. – Пытался его успокоить зав. моргом.

– Так сами и выясняйте все тайны бытия, я причём… – продолжал кричать Леонид.

Макаров, мог быть классным хирургом. Но характер… как он всегда говорил: «с мертвыми легче договориться, они не спорят, не чего не нарушают и молчат». И он стал самым лучшем, патологоанатомом. Его уважали, но говорить с ним было невозможно о работе. Ему всегда поручали самые «трудные и загадочные» трупы. Леня не успокоится, пока не выяснит всё досконально. Многие пытались с ним договориться, страховщики, родственники, в конце концов, менты. Либо выдать срочно результат, либо подделать его. Но у Лёни разговор короткий, не обращая внимание на чины и должности, посылал всех. Ему пытались угрожать братки, бандиты. Но у Макарова как будто было 10 жизней. В конечном итоге все поняли, его лучше не трогать. Единственным другом был Алексей. Они как-то умудрялись ладить. И дружили в школе и в институте. Правда, Андрей потом пошёл дальше учиться в ординатуру, а Леонид вернулся в их родной город. Полгода в хирургии потом морг. Ему нравилось здесь, никто не лезет, спокойно и как он говорил «огромное пространство для творчества…». Сегодня было не его дежурство, но в связи с важностью событий, вызвали. Кому доверить такое дело, как не ему? И в больнице, и в морге был дурдом. Все жужжали, как в пчелином рое. Каждый пытался хоть что-то узнать, хоть как-то приблизиться к тайне происходящего. Но главы города перекрыли всю информацию. Журналисты негодовали, пробраться в больницу никак не удавалось. Персонал ни чего, по сути, не знал, а кто хоть что-то знал, молчали: «без комментариев». В морг, как и в больницу, были присланы служители закона. Только здесь они были инкогнито. Двух милиционеров и прокурорского переодели в санитаров, а девушку из милиции посадили как приёмщицу, регистратора. Поэтому Леонид так и завёлся. Когда в морг пришёл Андрей, Лёня всё ещё продолжал возмущаться.

– Не ты видел? Санитары. А тела для вскрытия, они мне готовить будут? – Не унимался Макаров.

– Андрюш, может хоть ты, его угомонишь, сил никаких нет. Лёня успокойся, но тебя это даже не коснется. – Взмолился зав. морга.

– Ща всё будет, – улыбнулся Дар и показал жест «окей», потом приобнял Леонида за плечо. – Пойдём поговорить надо.

– Что ещё случилось?

– Ни чего. Ты уже занялся телом Березиной?

– Нет, когда бы я это делал. Успел только поругаться.

– Но ругаться, тебе и мёда не надо. Ну а теперь серьёзно. Я знаю, что ты этого не любишь…

– Ладно, не тяги кота за…, – Улыбнулся Лёня – от меня сегодня всем что-то надо.

– Разреши присутствовать на вскрытие.

– Ты на вскрытие? Великий Дар снизошёл, до простых смертных. – Рассмеялся Макаров. – Или любопытство богам тоже присуще?

– Ладно, перестань, это не любопытство. Хочу просто разобраться.

– Не объясняй, пошли. Две головы лучше. Похоже, с ней будет много мороки, поможешь.

Мужчины пошли в зал, где их уже ждала Березина. По центру комнаты стоял стол, на нём лежало накрытое с головой тело. Над столом висел большой осветительный прибор. Рядом стоял столик с инструментами, накрытый белой пелёнкой, и ещё диктофон. Оба подошли к столу. Леонид обошёл его и стал лицом к двери.

– Готов? – Макаров натягивал перчатки, и ещё одну пару кинул Дару. Затем маску.

– К такому можно подготовиться? Мрачновато у тебя здесь.

– Ага, а у тебя там оркестр туш играет. – Снова рассмеялся Лёня, он любил подшучивать над своим очень серьёзным другом.

Ребята дружили с первого класса. Все удивлялись, такие разные, а не разлей вода. Леонид маленький бандит, но благородный. Называл себя Робин Гуд, шумный, озорной постоянно с шутками. Красавец огненно-рыжий, среднего роста, соблазнитель, душа компании. И Андрей степенный, чересчур правильный, серьёзный. Хоть и Лёнька постоянно подшучивал над ним, парень не обижался, знал, что не со зла. Они дополняли друг друга, один остужал пыл другого, другой немного заводил. После возращения Андрея мужчины вновь сошлись. Леонид к этому времени женился и очень переживал, что у них с женой не получаются дети. Поэтому поводу в его семье часто ругались. Его жена была очень ревнивая и боялась, что он бросит её. Считала себя виноватой, хотя многочисленные обследования показывали, что оба здоровы. Последние время,  Лёня радовался, когда работал по ночам или его вызывали сверхурочно. Он очень любил Светлану, но постоянные претензии и скандалы заставляли его сбегать из дома по любому поводу.

– Ладно, приступом не будим оттягивать удовольствие.

– Да уж сомнительное удовольствие.

– Слушай, тебе не надоело. Ты конченый пессимист. – Леонид убрал покрывало. – Охренеть, с пожара привезли.

– Малышка, выглядела также.

– И всё-таки, какая красивая была женщина. Знаешь, я наверно не когда не привыкну, резать детей и таких красавец.

– А, мужиков и уродов, значит с удовольствием? – Улыбнулся Андрей.

– Ага, не так жалко, ты не представляешь с каким удовольствием, я посмотрю из чего состоишь ты. – Засмеялся Макаров.

– И всё-таки ты сволочь.

– Ну, да. – Потом добавил уже серьёзно. – Конечно, всех жалко, особенно молодых,… но все-таки дети и молодые девочек… ладно, сколько ей было 40-45?

– 55.

– Охренеть! Она выглядит не старше 40.  Шикарная женщина. – Макаров включил лампу, и нагнулся, чтобы лучше рассмотреть лицо женщины. – Никакой пластики, инъекций…

– Она никогда бы не занималась такими глупостями.

– Ну, знаешь, женщины и в 100 хотят быть красотками. Но здесь, похоже, гены поработали.

Он взял ножницы и от шеи начал разрезать сорочку. Андрей схватил его за руку.

– Подожди, я хотел тебя попросить. Не надо проводить вскрытие, ты всё ровно ни чего не найдешь. Она абсолютно здорова…

– Ты, что охренел? – парень отдернул руку. – Не мешай, ты думаешь, что она просто прилегла, что бы умереть, просто так, без причины. Ты врач, конечно, от бога, я всегда доверял твоей интуиции и даже завидовал. Но её к бумагам не пришьёшь. Что я напишу в отчёте, Андрей мне сказал, не режь.

Макаров оттолкнул Дара и продолжил разрезать строчку.

– Лёнь не кипятись. Я знаю как, ты относишься к своим обязанностям, и все это знают. Но поверь мне смерть Анны Филипповны очень загадочная, но вскрытие не даст нам ответы.

– А что даст? Ты ведь знаешь я не успокоюсь пока не найду причину. Твою мать, ты такое видел? – Леонид дорезал до конца ткань и обнажил Березину. Оба врача замерли, глядя на неё. – Ей 55 говоришь, у неё тело юной девственницы, как такое может быть? У неё двое детей? Где целлюлит, растяжки после родов и т.д.? Возрастные изменения?

В то время как врачи спорили и решали, что делать, к моргу подъехал большой чёрный джип. Из него вышли трое мужиков. Они казались огромными, просто великанами. Один был в длинном кожаном плаще, аккуратная стрижка с лёгкой проседью и в чёрных очках. Двое других в кожаных куртках с короткими стрижками и то же в очках, были видно по моложе. Они зашли в морг, переодетые «санитары» хотели перегородить им путь. Двое в куртках остановились с обеих сторон у входной двери, расставив ноги на ширине плеч и спрятав руки за спину. Другой шагнул навстречу санитаром, девушка регистратор привстала и хотела, что-то сказать, но передумала и медленно опустилась на стул. Загадочный мужчина снял очки и пристально посмотрел на них. Санитары отступили в сторону, девушка опустила глаза. Незнакомец пошёл по коридору, оставив своих спутников возле входа. Андрей, продолжал пытаться уговорить Леонида, когда открылась дверь.

– Налюбовались? А теперь накройте тело.

Лёнька от неожиданности и наглости незнакомца просто обалдел. Он быстро накрыл Анну Филипповну, но не потому, что так сказал этот тип. А потому, что не хотел, чтобы ещё кто-то вмешивался в его работу. Мало ему Андрея.

– Какого чёрта? Покиньте помещение, сейчас же.

Незнакомец, казалось, не замечал Леонида. Это было похоже на басню «слон и Моська». Мужчина спокойно, даже равнодушно, стоял и смотрел в одну точку, а изо рта Макарова вырвались ругательства, переходящие в крик. Парень даже стал слегка подпрыгивать и жестикулировал руками. Но Моська Моськой.

– Андрей Аркадьевич, вас там ждут. – Без каких-либо эмоций проговорил человек в плаще.

Андрей как под гипнозом, молча пошёл к выходу. Леонид продолжал ругаться, но уже старался сильно не хамить.

– И что вы здесь раскомандовались, Андрюха ты куда? Ты мне ещё нужен.

Андрей не реагировал на слова друга.

– Меня ждут, меня ждут… – как завезённый, медленно бубнил парень. Он вышел и закрыл за собой дверь. Леонид подбежал к выходу и открыл дверь, указывая на неё незваному гостю.

– Пошёл вон…

– Ну, что довольна. – Незнакомец, не обращал ни какого внимания на Леонида.

Он смотрел в сторону стола, и начал разговаривать с покойной. Сначала спокойным, строгим тоном, потом постепенно стал повышать голос и в конечном и итоге уже кричать. Его голос отзывался эхом, и казалось, что сам Зевс спустился на землю. И тут дверь с ужасным стуком захлопнулась. Макаров подпрыгнул, повернулся к закрывшейся двери, затем обернулся к незнакомцу и закричал от ужаса. Отскочил назад, ударился об дверь и скатился по ней. Он сидел на полу, облокотившись на неё спиной с открытым ртом. Крика уже не было. Мужчина застыл в ужасе.

– Ну и что дальше? Как теперь быть? Ты не имела права решать все сама. Почему не посоветовалась, сама, все сама. Ты не когда, никого не слушала. Упрямая ослица. А о нас подумала, что с Верочкой будет. Ты же дева…

Андрей шёл по коридору и бубнил: меня ждут, меня ждут,…  выйдя из морга и продолжая шептать, пошёл по тропинки до больницы. Подойдя к входу, стал подниматься на крыльцо.

– Андрей Аркадьевич, можно вас на минутку?

Врач остановился. Постояв не много, повернулся. Не далеко от входа стоял серый Опель, на который облокотились два парня. Андрей немного замялся, он узнал их.

– Андрей Аркадьевич, мы вас уже полчаса ждём. – Сказал один из них.

Дар медленно подошёл к молодым людям, по-прежнему находясь в каком-то трансе. Пожал протянутые ему руки. Он был похож на зомби…

– Приветствуем вас. У нас к вам есть очень важное дело. Проведите нас к Вероничке.

Андрей замялся.

– Я не могу, нельзя, никого не пускают… – голосом зомби пробубнил врач, даже под гипнозом он не забывал о долге.

– Док, только, до палаты. Дальше мы сами. У нас мало времени надо торопиться.

Дар медленно повернулся, махнул, приглашая парней с собой. Он зашёл в больницу и пошёл вдоль коридора. Мужчина чувствовал дыхание за спиной, но не решался повернуться. С ним все здоровались, что-то спрашивали. Он что-то отвечал.

– Андрей Аркадьевич, мы думали, что вы ушли?

– Ой, ваша смена уже ведь закончилась?

– Приветствую, я думал ты дома, уже десятый сон видишь.

Врач не на кого особо не реагировал, иногда кивая и глупо улыбался. Просто шёл куда, зачем? И вот уже палата. Охранники встали, увидев врача.

– Как дела? Кто-то заходил к ней? – все таким же холодным голосом спросил он, даже не ждал ответа.

– Всё хорошо, девочка вроде без изменений. Кроме главврача и вас, а ещё ну та милая медсестра. А больше мы ни кого не пускали.

– Понятно, я тут… – Андрей повернулся и понял, что он стоит один. Врач сразу осекся и молча зашёл в открытую перед ним дверь, учтивым охранником.

В палате у кровати девочки он увидел другую медсестру Марго. Девушка проводила какие-то странные манипуляции над ребёнком.

Маргарита пришла на работу не так давно, с полгода. Но Дару она сразу не понравилась, скользкая какая-то. Вроде и симпатичная, красавица и исполнительная, но что-то в ней было отталкивающие, он не мог объяснить. Хотя другие её приняли, как-то она быстро у всех вызвала доверие, и даже обожание. Только у Андрея была к ней дикая антипатия.

– Маргарита, что вы здесь делаете? – Он услышал, как захлопнулась дверь, вздрогнул и сразу обернулся.

 За его спиной стояли два его пропавших попутчика. Но сейчас его меньше всего волновало, как они зашли и почему их пропустили стражи порядка. Андрей как будто проснулся и пришёл в себя. Он вроде всё помнил, но всё ровно, чувствовал себя, как во сне, не более… странный осадок его всё-таки угнетал. Ладно,… с ними он потом разберётся. Наверное, и её пропустили за красивые глазки, улыбнулась, подмигнула и прошла. Говорили же им, что только троим можно заходить в палату, но это всё потом. Сейчас его волновала, что она делала с ребёнком. И это волновало его очень сильно, не зная, что происходит, он не понимал, но чувствовал, что что-то плохое, очень плохое…

– Я спросил, что вы здесь делаете? И что вы делаете с малышкой? – Уже на повышенном тоне, не скрывая раздражение, спросил врач. Теперь он окончательно пришёл в себя. И стал прежним Андреем Аркадьевичем.

– Я же говорил, что у нас мало времени. – Сказал один из парней.

Девушка повернула голову, не разогнувшись. Её взгляд испугал Андрея, и он шагнул назад. Она улыбнулась, почувствовав страх мужчины пристально уставившись на него. Потом выпрямилась и засмеялась.

– Мой милый, доктор я, конечно, могу вам рассказать, что я делаю. Но боюсь, вы перейдете после этого в психиатрию и конечно не в качестве врача. – Снова засмеялась, смех был какой-то странный, металлический, от него у Андрея побежали мурашки…

Глава 6. Березины.  

              Аня проснулась от собственного крика. Девочка сидела на кровати и испугано смотрела на свои руки. Они были обожжены, как будто на самом деле её жгли на костре. Теперь она ещё и сильнейшую боль почувствовала. Горело всё тело, руки, лицо. Девочка сползла с кровати, включила абажур и посмотрела в зеркало. Дикий, не человеческий крик Аннушки разбудил весь дом,… она смотрела в отражение и видела изуродованное страшными ожогами лицо, сожжённые, покрытые волдырями руки с лопнувшей кожей. Её пугала не адская боль, которая сводила с ума, а вид, отражение. Малышка не понимала, что происходит. Ведь это был только сон, и жгли совсем не её.

       На крик девочки первая прибежала Нина. Потом испуганный Филипп с Игорем. Женщина подошла к дочери и взяла её за руки.

– Дорогая, это только сон, только сон. Всё хорошо. – она обняла Аню. Такой ласковой и нежной Нина никогда не была с дочерью.

      Анютка ничего не могла понять, разве мама не видит изуродованное тело дочери? Женщина повернулась к стоявшим в приёме двери мужчинам, махнула рукой, (уходите, я сама справлюсь). Игорь и Филипп переглянулись и вышли, закрыв дверь. Аня уже не чувствовала той страшной боли и со страхом посмотрела на руки. Всё как должно быть, ни ожогов, ни шрамов, ни чего… девочка отстранилась от мамы и испугано с заплаканными глазами посмотрела на Нину. Потом кинулась в объятия матери и зарыдала.

– Мама, мама… – заикаясь и всхлипывая, заговорила Аня. – Я, они, руки, лицо… мамааа.

         Девочка вновь заплакала. Нина прижала к себе дочь и стала медленно гладить её по голове, спине. Но вот и началось. Знания начали приходить. Женщина вспомнила, себя и свой первый кошмар. Она не знала, что во сне девочка увидела, но знала, что, что-то страшное. Женщина помнила свои кошмары, которые ей снились в детстве. И как будучи ребёнком, переживала их.

– Всё хорошо милая, всё хорошо. Это только сон. Расскажи мне.

           Аня, путаясь и всхлипывая начала свой рассказ. Мама держала её за руки и внимательно слушала. Девочка постепенно успокоилась и уже спокойно закончила свой сон.

– Когда я проснулась, у меня руки и лицо… всё было в ожогах, как это?

– Просто, от впечатлений ночного кошмара, ты не успела отойти. Это просто игры разума. Теперь будет всё хорошо.

– Но почему, мне приснился такой сон? Мама боль была настоящей…

– Милая… – Нина погладила, дочь. – иногда во сне нам приходит информация, которая потом пригодиться.

– Как может пригодиться, такой кошмар?

– Не сегодня, не завтра.  Пройдет время и через много лет, ты его вспомнишь и всё поймешь. Ты поймёшь всё, что тебе хотели рассказать. Сны просто так, не приходят.

– Кто мне хочет, такое рассказать? Кто это женщина? Мне кажется, что я её знаю. Почему я?

           Нина замолчала, было видно, что женщина знает больше, чем говорит. Но она не хочет или не может всё рассказать.

– Пройдёт время, и ты всё поймешь и примешь. А сейчас просто ты получила часть информации, маленькую часть. Солнышко ещё спит, очень рано, тебе стоит ещё немного подремать.

– Нет, я больше не буду спать. Я больше никогда не буду спать.

– Обещаю, сегодня кошмар к тебе не вернется. Ты мне веришь.

– Значит, он может вернуться завтра? Мамочка не уходи. Полежи со мной.

– Я не уйду. И запомни малышка, что бы ни случилось, я всегда буду с тобой, всегда. И ещё, какой бы кошмар тебе не приснился, ты справишься. К нам приходят только те испытания, которые мы можем победить и пережить.

– Мама, я не понимаю, я не чего не понимаю?

            Нина ничего не ответила, ей еще роно всё знать, очень рано. Но придет время,… Она легла с дочерью крепко обняла ее и осталась до утра…

           Аня проснулась в хорошем настроением, не смотря не на что. Ей потом, что-то снилось, что девочка не помнила, но что-то хорошее. Страх от ночного кошмара пропал, хотя осадок всё-таки остался. В ней что-то изменилось, толи сломалась, или наоборот приобрелось. Аня долго не задумывалась над изменениями, произошедшими с ней. Всё ровно толком понять девочки было трудно, что стало не так? Да и зачем, ведь сон пришёл и снова всё хорошо. И потом, сегодня ей 10 лет. Будет большой праздник! Её праздник!

         Нина колдовала на кухне. Её мужчины украшали дом и двор. Игоря мучила ночная история, у парня до сих пор стоял дикий крик сестры в ушах. Но отец и мама делали вид, что ничего не случилось. В конце концов, он не выдержал и пошёл на кухню расспросить обо всём у Нины.

– Маа… – протянул парень, женщина повернулась.

– Да дорогой.

– Что сегодня, ночью было?

– А что было?

– Мам перестань, ты всё поняла. Я об Ане.

– Малышке приснился кошмар, уже всё хорошо.

– Это не просто кошмар. Она так бы не кричала.

– Страшный сон её разбудил, много эмоций… ты ведь знаешь, что она очень впечатлительна. Где то, что-то услышала, увидела – плюс игры разума. Вот и результат. Милый всё уже прошло, я думаю, она даже не вспомнит. Только ты не напоминай и не задавай ей вопросы. Не надо, я знаю, что ты волнуешься. Но каждый должен, сам научиться справляться со своими страхами. Мы не должны вмешиваться.

– Но мама…

– Ты слышал, что я сказала? Есть вещи, в которые, если влезешь, сделаешь только хуже. Просто поверь. Она должна сама. Она справится. – Так резко и грубо Нина ещё никогда, так не обрывала сына она практически закричала. – Всё разговор закончен.

          Игорь растерялся, мальчик не узнавал свою мать, но не стал спорить, хотя был не согласен. Понял, что перечить маме сейчас не стоит. Пока парень решил оставить всё как есть, но в любую минуту был готов действовать, чтобы спасти сестру.

         Филипп молча наблюдал за диалогом сына и жены. Похоже, ему тоже не нравилась позиция Нины. Но при Игоре, он не стал спорить.

– Грубо… Нина. Может, объяснишь? Только, без лапши.

        Женщина вытерла руки и села.

– Присядь, началось то, о чём я говорила. К ней начали приходить знания. Пока сумбурно…

– Что за знания? Ты видела её лицо?

– Филипп, не нагнетай. Я не могу, всё объяснить, но поверь, Анечка справится. Я смогла, и она сможет. Наша девочка намного сильнее меня.

– Тебе легко говорить, а как я себя чувствую, Игорь? Нам как справиться, видя её в таком состоянии?

– Игоря я понимаю. Но Филипп, ты ведь тоже всё понимаешь.

– Да, но почему, ты не хочешь им всё рассказать?

– Они не готовы принять, всю правду. Всему своё время. Они будут принимать постепенно и это поможет адаптироваться. Ни я, не особенно ты не имеем право вмешиваться. Мы можем всё испортить, повлиять на их выбор. Поверь, просто поверь. Мне тоже больно. Я знаю гораздо больше, чем, ты и от этого ещё больнее. Но наши дети сильнее нас, и они достойно выдержат все испытания. У них должно быть право выбора.

– Стать монстрами? – разозлился он.

– Если они так решат, то да. – Даже не колеблясь, спокойным голосом сказала Нина. – Мне очень трудно, но я знаю, чем может откликнуться мое вмешательство.

– Я надеюсь, что бог им поможет.

      На этом разговор был закончен. К нему супруги больше не возвращались.

      Аня вышла из комнаты и завизжала от радости. Везде шарики цветные, поздравления и пожелания на бумаге, развешанные по комнате. И всё это для неё. Филипп, Нина и Игорь поздравили её, расцеловали и подарили подарки. Родители велосипед, а брат красивого белого плюшевого медведя. Парень сам заработал на подарок сестре. Она всю жизнь будет с этим медведем. Девочка была на седьмом небе. Всё плохое осталось позади. Скоро придут гости, и начнётся настоящие веселье. Этот день казался для неё самым счастливым. Мамины вкусности, игры, розыгрыши, смех и торт со свечами.… Это был самый лучший день её рождения. Её семья, друзья, все самые родные, дурачились и смеялись. Даже мама, всегда серьезная, сегодня, похоже, впала в детство и заводила всех своим задором. Но всё когда-нибудь, заканчивается и этот день тоже…

        Жизнь продолжалась, всё вошло в своё русло. У Игоря пошёл выпускной класс. Только мама как-то изменилась, стала более грустная. Аня даже несколько раз видела, как она плачет. Хотя Нина и придумывала разные оговорки (лук резала, в глаз что-то попало), Аня чувствовала неладное. Но девочка не зацикливалась и быстро переключилась. Мало ли, что за проблемы у взрослых? Не часто, но всё-таки Анютки снилось странные сны, не такие ужасные, но не приятные. Ей часто снилась девочка, вернее она была той девочкой. Снилась та странная деревня, со странными людьми, злыми и страшными. И они обежали девочку, смеялись над ней, прогоняли, обзывали, кидались в неё грязью. Это было неприятно. Аня всегда обсуждала свои сны с мамой. Нина внимательно выслушивала дочь, утешала. После разговоров, Анютки становилось, легче. Она по-прежнему не понимала, что происходит, но особо не переживала. Нина говорила, что дочка растёт и всё это связанно с тем, что девочка становится девушкой. От части, это было правдой, но не всей. Аня перестала кричать по ночам и просыпаться в поту. А вскоре совсем перестала замечать эти сны, привыкла.

        Березины стали готовится к изменениям в семье. У Игоря выпускной, а значит скоро армия. Парень не захотел поступать учиться дальше.

– Сначала отслужу, а учеба потом. Я лучше поработаю.

– Сын, после школы поступить легче, а после армии просто восстановишься и всё. – Филипп пытался спорить. – За свою жизнь ещё успеешь наработаться. Образование главное, ты, что зря золотую медаль получил?

Нина при этом молчала, в последнее время казалось, что женщине всё ровно, что будет.

– Оставь его. Какое бы решение Игорь не примет, всё будет, как будет.

        Ани было грустно, расставаться с братом совсем не хотелось. Но едва ему исполнилось 18, как волшебное письмо с военкомата было доставлено. Повестку получил не только Игорь, но и многие его друзья и одноклассники. Стали готовить проводы. Решили провожать ребят во дворе Березиных. Было грандиозное застолье, много людей. Всё напоминало свадьбу, только на месте для молодоженов, семь молодых ребят. Баян, частушки, шутки про армию. Девчонки, повисшие на призывниках. Слава богу, что на Игоре ни кто, ни висит. Пока это почётное место принадлежит Ане. Девочке было очень грустно, но она гордилась братом. Ведь каждый настоящий мужчина, должен отслужить, отдать долг родине. Только Нина постоянно куда-то пропадала, появлялась на несколько минут и снова уходила. Аня зашла в дом и случайно подслушала разговор родителей.

– Милая, ведь сейчас не война. Ты меня дождалась. Что с нашим сыном может случиться. Может всё обойдётся?

– Ты не понимаешь, я его не дождусь.

– Что за глупости, прекрати. Ты сама говорила, что у наших детей всё будет хорошо.

– У детей, да.

– Нина, ты ведь можешь всё, ты же ве…

– Молчи! – женщина закрыла мужу рукой рот. – Молчи, даже я не всесильная, есть вещи мне не подвластны. Даже наша дочь не сможет изменить, начертанное. Мне осталось только пару раз увидеть нашего сына.

       Женщина заплакала, прижавшись к мужу. Ане показалось, что папа тоже плачет, хоть он и стоял к девочке спиной. Она поспешила выйти. Смущенная и растерянная Анюта побежала к брату, нет она ему не расскажет, что слышала. Но девочки просто необходимо было обнять брата. Сев рядом, она прижалась к Игорю. Парень обнял сестру и поцеловал в лоб.

– Ты чего?

          Девочка не ответила, просто замотала головой. Слёзы текли, но она не хотела, что бы брат их увидел. Она закапалась лицом ему в плечо. Ей сейчас было так хорошо. Игорь рядом, обнимает и целует её. Это чувство останется с девочкой надолго, навсегда. Тепло, нежность и любовь брата будет её поддерживать всю жизнь, в самые трудные времена.

       Вот Игорь уехал. Дом стал какой-то пустой. Мама почти перестала улыбаться. Но стала очень нежной с Аней. Часто обнимала и целовала её. Скоро получили первое письмо от солдата. Он приглашал всю семью на присягу. Писал, что часть очень хорошая, показательная, профессиональные командиры. Ему всё нравилось.

– Вот видишь всё хорошо. – отец пытался при ободрить Нину.

– Разве я говорила, что что-то будет плохо? – с грустью отвечала женщина.

       Аня не заморачивалась. Самое главное скоро она увидит Ию, обнимет его. И снова он будет только её,… Семья стала собираться в поездку. Даже Нина стала немного веселей, шутила и улыбалась. Девочка была счастлива. Не только Березины собирались на присягу к Игорю, ещё несколько семей. Родители друзей Игоря. Аня первый раз поедет на поезде. Березины были домоседы, никуда не выезжали. Даже отпуска проводили дома. Почему они не были ни на море, ни в горах? Каждый год сочинения на тему «как я провёл лето?» у Ани всегда было одинаковое, за исключением некоторых подробностей. Но девочку это не смущало. Она ни когда не завидовала своим одноклассникам, путешественникам. Не задавала родителям, почему всё именно так. Ей и дома хорошо, здесь есть всё что нужно: мама, папа, Ия и её друзья. Зачем что-то выдумывать. Но теперь другое дело, Аня едет к своему Ию. Предчувствия нового приключения сильно возбудили девочку.  Она не переставала об этом говорить, всем и везде. Не могла дождаться дня отъезда.

– Аня, а мы, как же мы? – выла Маша.

– Не на всегда же она уезжает, скоро приедет. – рычал на неё Сеня.

– Ага, скучно без неё, что мы делать будем?

– Не бойся, я тебе скучать не дам.

     Аня смеялась, её веселила болтовня друзей, и было приятно, что ещё не уехала, а они уже скучают. Ей тоже грустно, но там Ия, милый и родной, любимый брат.

    И вот поезд. Девочке он показался волшебным. Березины выкупили купе. Маленькая комната. Аня была в восторге.

– Я сверху. – Сразу утвердительно сказала она.

            Никто спорить особо и не стал. Филипп занял вторую верхнею полку. Нина разместилась внизу. Аня скакала то вверх, то вниз. Смотреть в окно было тоже интересно, начало осени. У них всё ещё зелено, а дальше уже деревья начинают желтеть. Как в сказке переносилась из лета в осень. Папа придумывал шарады и веселил их. Девочка уже давно не слышала такой звонкий мамин смех. Они играли в слова, города. Аня злилась, что почти всегда проигрывала, а папа побеждал. Филипп, конечно, поддавался дочери, но не всегда. Потом играли в морской бой. Ну, здесь равных ей не было. Так и прошли три дня поездки.

            Приехали они рано утром. На перроне встретились со своими земляками. Выяснилось, что часть находится на отшибе. Довольно далековато от города. Надо было ехать в посёлок, а от него ещё 5 километров. Хорошо к поезду почти сразу подъехал автобус. Людей было много, все сразу не поместились. Нина остановила своих.

– Давайте подождем, сейчас другой будет.

– А если нет, там тётя сказала, что в этот посёлок очень редко ходит транспорт. – пыталась возразить Аня.

– Ты хочешь в давке, да ещё и в духоте стоя поехать. Вперёд, мы с папой подождём…

            Березина младшая хотела возразить, с мольбой посмотрела на папу, ведь он должен её поддержать там же Ия. Чем быстрей приедут, тем быстрее она увидел своего брата. Но Филипп, виновато улыбнулся и пожал плечами. Аня смиренно опустила голову.

– Ниночка, а ты точно знаешь, что мы уедим? – к Березиным подошли родители одного из друзей Игоря.

– Ночевать здесь не останемся. – грустно ответила женщина.

            Ещё несколько человек остались ждать следующий транспорт. К ним подошла женщина, видно местная.

– Что не поместились? Теперь не известно будет или нет. У нас тут если водила, не запьёт, то уедим. А не пьёт он редко. А так если вечером будет, то хорошо.

– Я же говорила, в тесно… – Аня попыталась вставить своё веское слово.

        Она же права была. А теперь, когда они уедут. Но Нина грубо одёрнула ее за руку. Девочка не посмела возразить, посмотрев на сердитое лицо мамы. Но всё-таки обиделась и отвернулась. Несколько человек уехали на частниках. Березина стояла на своём. Несколько пар начали ругаться, что послушались и остались.

– Вечно ты уши развесишь, уже бы на пол дороге к сыну были.

       Другие просто переглядывались. Те, кто знал Нину Березину стояли тихо, и изредка поглядывая на женщину, молчали,… Местная жительница бегала и пыталась предложить всем свои услуги. Но к Березиным не подходила, только изредка косилась на Нину. Филипп, улыбаясь, смотрел на свою жену.

– Ну что ты как ёжик, всё хорошо.

– Ты тоже хотел поехать на том автобусе?

– Нина, сколько лет я тебя знаю. Уже привык доверять своей жене. Ждать значить ждать. – Засмеялся он.

         Нина сурово посмотрела на мужа, что его ещё сильнее развеселило. Аня не понимала, что смешного. Папино настроение разозлило девочку. Тут из-за угла вырулил автобус.

– Неужели сегодня трезвый, неужели завязал? – пронырливая дама разочарованно вскрикнула. Ещё бы ей испортили весь нелегальный доход.

          Все ожидающие с облегчением вздохнули. Одна Нина оставалась серьёзной. Казалось, ей дела не было до всего происходящего вокруг неё. Аня тоже притихла, чувствуя вину перед мамой. Подошёл автобус, но никто не двинулся с места. Все смотрели на Березину. Женщина спокойно подошла к открывшейся двери пропустила дочь, слегка хлопнув её по попе. Девочка не прореагировала, только опустила виновато голову. Затем вошла Нина, следом улыбаясь и гордясь своей женой Филипп. За ними потихоньку и молча стали заходить остальные. Автобус оказался чуть больше чем на половину заполнен. Он был светлым и чистым в отличии от предыдущего, а ждали всего минут двадцать. Аня хотела что-то сказать, но взглянув на маму, передумала и притихла. Спорить с Ниной, когда она не в духе, это было чревато… Местная же дама была очень зла, и пыталась выкрикивать своё недовольство. Скоро, скоро уже они встретятся с Игорем. Каждая минута длилась для девочки словно вечность. Она смотрела в окно, но только не чего почти не видела. Глаза её были полны слез. Филипп обнял дочь и поцеловал в затылок.

– Всё будит хорошо милая, не грусти. Скоро увидишь своего Ию.

       Нина села рядом с водителем. Это был молодой парень лет двадцати пяти.

– Давно пьёшь?

        Парень вздрогнул и удивлённо посмотрел на женщину. Она же сидела спокойно и равнодушно смотрела на дорогу в лобовое стекло. Он подумал, что почудилось, и промолчал. Завёл автобус и поехали.

– Будешь пить, через полгода умрёшь.

– Что?

– Не ходи к ней, она тебя погубит. Не твоя она судьба. Пить бросишь, жить будешь, хорошо жить будешь. – Продолжала Нина.

         Теперь водитель был уверен, что это у него не после запоя, как уже бывало, глюки. А действительно эта красивая женщина говорит с ним.

– Смотри на дорогу, людей везёшь.

– От куда вы про меня знаете?

– Какая разница, если пить не будешь, то и девочку хорошую встретишь и жить будешь в достатке. А запьешь, сдохнешь под забором в своей блевотине и ни кто не вспомнит, добрым словом не помянет. – Нина продолжала смотреть вперед, и говорило тихим, спокойным голосом, почти убаюкивающий. – Отказать не бойся, если захочешь, то сил хватит. Главное запомни, кто предлагает, тот враг. Друзья не будут спаивать. А друзья у тебя есть. Только ты больше с врагами общаешься. Не ходи к ней, не та она не та.

          Парень молча слушал. Ему много раз говорили простые истины. Но ни слушать, ни слышать он не хотел. А сейчас как будто пелена с глаз упала. Голова после вчерашнего, уже не болела, и похмелиться не хотелось. Почему он сегодня не выпил? Почему пошёл в автопарк? Ведь ещё вчера он не собирался завязывать. Водитель вел автобус, а в голове… мама всегда плачущая, причитающая. Как она его умоляла, просила, «сынок не пей, сгинешь, один ты у меня. Брось ты эту шалаву…». И плакала и пугала и била. Последние время, и он когда выпьет, то толкнет, то крикнет. Почему он слушает эту женщину, как незнакомка смогла добраться до самого сердца, даже до души. Но хочет он её слушать, хочет. Ранят её слова. Тихий спокойный, убаюкивающий голос, век бы слушал. Все люди, которых обежал, которые пытались ему помочь, кого оттолкнул, стояли перед глазами. Сколько друзей от него отвернулись устав его вытаскивать из запоев. А сегодняшние друзья уже не казались такими хорошими. Омерзительно стало всё: собутыльники, пьянки, да и сам он. Боже как он был слеп. Теперь всё стало на свои места. Нина замолчала. Она всё сказала, всё остальное он знает сам. До места доехали быстро. Увиделись и с теми, кто приехал предыдущем рейсом. Они их практически догнали. Люди были замучены, автобус, оказывается, останавливался на каждом углу. Потом была какая-то поломка. Нина с сочувствием посмотрела на них. Приезжих окружили местные жители. Для живущих в этом посёлке приезд родственников, проведать своих солдат, был дополнительный заработок. Жители сдавали комнаты, угол или дом. Замученные дорогой, долго не торговались и соглашались на любые условия.

       Нина повернулась к мужу и взяла сумку.

– Ну что пошли.

       Филип взял сумки и пошёл за женой.

– Ма мы куда? Здесь же…

      Теперь её перебил отец.

– Тебе недостаточно с автобусом? Лучше иди молча. Мама знает, куда нас ведёт.

          Девочка снова надулась. Они шли вглубь села. Из-за оград кто-то спрашивал: не нужно ли жильё? Предлагали совсем не дорого. Но Березина упорно шла вперёд. Было ощущения, что она знает точно куда идти и бывала здесь раньше. Но ведь женщина никогда не выезжала из своего города. Они остановились. Нина повернулась к дороге и внимательно посмотрела на дом противоположной стороне.

– Вы только приехали? Угол хотите снять?

   Нина повернулась, перед ними стояла женщина влетах.

– Могу сдать.

    Березина улыбнулась ей.

– Нет спасибо. – Потом посмотрела на мужа и указала на дом, который отличался от всех. Он был очень ухожен и опрятен – нам туда.

– Ой, вы хотите у Аринке остановиться, так она никого не берет. Или вы родственники. Я-то до того время как она здесь посилилась ни разу не видела, что бы к ней кто приезжал. Коли не родственники не пустит. Дюже гордая, да правильная. Интеллигенточка… – это было сказано, как насмешка, оскорбление.

        Но Нина её уже не слушала, а стала переходить дорогу.

– Нина ты уверена? – женщина строго посмотрела на мужа. Так же молча. – Филипп улыбнулся и пожал плечами глядя на дочь.

           Аня в этот раз молчала. Просто шла за мамой. Ей ещё за тот раз было стыдно, что не поверила близкому человеку. Ведь мама в конечном итоге всегда была права. Они подошли к дому. Возле покинутой ими женщины уже собрались пара любознательных соседок. Они шептались и посмеивались.

– Ну, ну, пусть сходят. Всё ровно не чего не выйдет, а потом на улице останутся…

      Доносились до Березиных слова.

– Ничего не напоминает? – улыбнулась Нина.

– Да мам, как дома.

          Женщина ласково посмотрела на дочь. «Ура она не злится, простила», прокричала в голове у себя Аня и улыбнулась в ответ матери. Нина постучала в калитку, никто не ответил. Соседушки веселились, наблюдая. Березина не успокоилась, постучала ещё раз.

– Хозяева дома? – громко прокричала она.

         Ани стало страшно, может, и вправду не пустят, а другие из-за вредности оставят их на улице. За калиткой послышались шаги. Приятная, ухоженная женщина лет 50, вышла со двора. Она была не похожа на других жителей. Хоть и в домашней одежде, но очень элегантная. Как сказала её соседка «интеллигенточка». Женщина была серьёзной, даже суровой. Ане показалось, что она очень злая, чем напугала девочку. Всегда смелая, тут Аннушка как будто кто подтолкнул спрятаться за папу. Первый раз она испытала то, что испытывала её подруга. Девочка сразу вспомнила Машу, «так вот что значит бояться, неприятно…» прозвучало у неё в голове.

– Слушаю, что вы хотели? – металлическим голосом, не скрывая раздражения, спросила незнакомка.

           В ответ Нина мило улыбнулась. За забором вдруг раздался громкое, страшное рычание и лай. Аня подпрыгнула и ойкнула. Каких же размеров должна быть псина, с таким голосом, подумала девочка. Нина даже ухом не повела, продолжала так же мило улыбаться.

– Девочка, место… – закричала хозяйка и собака, слегка поскулив, замолчала.

– Простите за беспокойство, – начала Нина, – мы к сыну, на присягу. Хотели попроситься на постой.

          Женщина внимательно стала осматривать не прошеных гостей.

– Разве, вас не предупредили, что я не беру постояльцев? – спокойным, ровным голосом спросила та, указав на своих соседок.

– Да, но мы не постояльцы… – Березина продолжала улыбаться.

           Аня заметила, что женщина, стала смягчаться. Да, мама кого хочешь, уговорит. Девочке снова стало стыдно, что не доверилась ей. Теперь Аннушка не сомневалась…

– Дааа, – протянута хозяйка, – вижу. Значит, у меня остановиться хотите?

      Нина кивнула.

– Хорошо заходите, только в этом доме свои правила и ещё у меня условия…

– Мы заплатим, сколько скажете… – наконец, вмешался в разговор папа и стал доставать кошелёк.

         Женщина, замахала руками и закачала головой.

– Нет, нет. Уберите деньги. Вы сами сказали, что не постояльцы, а с гостей я денег не возьму.

         Филип с Аней посмотрели на хозяйку дома с удивлением. Та продолжала.

– Ко мне не каждый зайти сможет… – и с хитрецой улыбнулась. – Если получится, добро, пожаловать. Если нет,… Только сперва мою девочку, водой напоите. – Женщина засмеялась, открыла калитку и жестом руки пригласила войти.

          Соседи, увидев, что Березиных пустили, разочаровано ещё немного посудачили и стали расходиться. Аня уже осмелела и протиснулась во двор первая и замерла, открыв рот. Прямо перед ней стояла огромная собака, похожая на белого медведя. Она смотрела на девочку, высунув язык.

– Медвежонок! – С восторгом завизжала девочка, похоже, что собака обалдела и села, когда с дикими визгоми на неё кинулась девчонка. Аня обняла испуганное, таким натиском животное, и стала трепать её по голове и шее, закапывая свои маленькие пальчики в густую шерсть собаки.

– Извините. – Слегка смущенно, хором выдавили Филипп с Ниной.

         Хозяйка, же засмеялась.

– Забавная у вас девчушка.

– А то, обхохочешься – тихо сказал Филипп. – Только, я не понял, что мы должны сделать?

– Вот здесь в ведре, вода. Просто дайте девочке со своих рук полакать. – И указала на собаку, которая испугано, смотрела на хозяйку и взглядом просила её спасти от странного ребёнка.

           Филипп нагнулся, зачерпнул ладонями воды, подошёл к зверю, присел и протянул руки.

– Аня оставь животное, ты его задушишь.

– Ну, папа, она такая смешная…

– Аня. – Строго отрезала Нина.

           Девочка не довольно отпустила собаку, та с благодарностью бросилась к Филиппу и стала лакать воду. Аня сморщилась и вздохнула. После Нина повторила действия мужа, присев на корточки, перед животным. Девочка с удовольствием выпила и из рук женщины. Аня вновь завизжала.

– Я, я тоже хочу. – Пока девочка зачерпывала воду, собака пыталась ретироваться. Но хозяйка остановила её.

– Девочка, кому легко? – улыбнулась женщина, гладя свою питомицу.

           Собака легла и лапами пыталась закрыть морду и стала поскуливать.

– Ладно тебе, – рассмеялась хозяйка. – Не всё так страшно.

            Тут уже и Аня побежала с сомкнутыми ладошками, водичка быстро сочилась между пальчиками. Она присела.

– На, пей. – С восторгом девочка протянула руки.

          Собака с неохотой подняла голову, и лизнула уже пустые, но влажные руки. Аня попыталась вновь схватить и обнять, но животное выскользнуло, и с выполненным долгом быстро спряталась в своей просторной будке. Хозяйка снова  рассмеялась, видя расстроенное лицо маленькой гостьи.

– Ну и страж, ну и охрана. Ребёнка испугалась. Ой, бессовестная, не стыдно?

         Но животное даже не выглянуло.

– Не ругайте её, нашу Аню ещё и не такие смельчаки пугались. – Засмеялся Филипп.

– Доча, умерь свой пыл, даже собачка от твоего темперамента сбежала.

– Ну, мама. Она такая красивая…

– Умерь пыл, больше повторять не буду. – Отрезала Нина.

– Ну ладно, не ругайте малышку. Давайте знакомиться. Меня зовут Арина Марковна. Мою, охрану – Девочка.

– Очень приятно, я Нина, мой супруг Филипп и наша дочь Аннушка.

– Мы к Ию, ой Игорю приехали, это мой брат. А зачем ее поить надо? – хозяйка дома уже не пугала Аню.

– Хорошо, вы, наверное, с дороги освежиться хотите? А насчёт собачки… есть такая примета у нас, что из рук плохих, злых людей пить не станет. Те, кто со злом пришли, не пустила бы.

– Мы с добро, мы с добром… – завизжала Аня.

– Я вижу крошка, даже не сомневаюсь.

– Да, большое спасибо. Освежиться это первое, что хочется. – Филипп, с благодарностью улыбнулся.

– Пройдемте в дом, я дам вам полотенце.

          После того как вся семья смысла с себя дорожную пыль. Они собрались идти в часть.

– Без обеда я вас не пущу. – Добродушно улыбнулась хозяйка.

– Мы не хотим вас обременять, да и сына… – пыталась возразить Нина.

– Глупости, пока не покушаете, ни куда не пойдете. – строго оборвала на полуслове гостью. – Тем более, сейчас вас туда не пустят, чего стоять под воротами.

           Нина опустила голову. Аня первый раз увидела маму смущённую и похожую на маленькую девочку, которую отсчитывают за проказы. Нина никому не позволяла собой командовать. А здесь так покорно согласилась. Девочка удивленно посмотрела на отца. Тот улыбался. Филипп обнял жену и прошептал.

– Ничего не напоминает?

            На что женщина ещё больше смутилась и, не поднимая головы, молча села за уже накрытый стол. За ней последовали и муж, и дочь. Аня уже не испытывала к хозяйке страха, а наоборот. У девочки никогда не было бабушки, вернее она её не помнила. Но если бы бабушка была, то хотелось бы, чтобы она была именно такой. Обед был, кстати. Только когда всё сели за стол, то поняли, как они голодны. Стол был накрыт на улице под навесом, хоть и было слегка прохладно. Горячие щи, свежий воздух сделали своё дело. Березины чувствовали себя отдохнувшими и довольными… если бы не вновь дикий визг Ани. Взрослые подскочили и уставились на ребёнка. Она бежала к будке, и казалось, никто, и ничто её не остановит. Из будки выглядывала Девочка, а из-под её морды, торчала точная её копия, только намного меньше. Аня увидела щенка. И это был вихрь восторга. Бедная собака сразу не сообразила, что к ней надвигается ураган. Она не привыкла к таким бурным эмоциям. Но щенок не стушевался, он выкарабкался из-под мамы и поскакал навстречу вихрю по имени Аня. Девочка только и успела заскулить и прикрыть морду лапой. Встреча была фееричной. Аня схватила щенка и стала кружиться, держа его на вытянутых руках. Всё произошло так быстро, среагировать на действия дочери не успели ни Нина, ни Филипп. И хором закричали.

– Аня не смей…

           На что Арина Марковна звонко засмеялась

– Похоже, эти две хулиганки нашли друг друга.

           С трудом угомонив Аню, Березины всё-таки отправились на встречу с Игорем. Хозяйка рассказала, как туда добраться, через лес быстро и без попуток. Спокойная прогулка им сейчас как раз нужна, ещё взбудораженная Аня должна успокоиться. Через полчаса они были у части. Как и сказала Арина Макарова никого не пускали и приехавшие толпились у ворот. Толпа шумела и возмущалась. Нина остановилась по отдали от всех, возле сломанной берёзы. Погладив ствол, прошептала:

– Досталось тебе милая, вот и я такая же, как и ты сломанная. Недолго уже.

             Женщина села на упавшую берёзу, рядом сел Филипп и Аня. Мужчина обнял жену и поцеловал в макушку.

– Даже не мечтай, – прошептал он – я не дам тебе упасть.

              Нина грустно посмотрела на мужа и улыбнулась, как же всё-таки она его любит, как ей с ним повезло. Кто её ещё выдержит? Аня ничего не замечала. Девочка сидела на дереве, держалась руками за ствол, раскачивала ногами и что-то мурлыкала себе под нос. Притом успевала за всеми понаблюдать. Люди её веселили, все суетятся, ругаются, кто первый на КПП зайдет. Она с гордостью посмотрела на маму. Аннушка не понимала, как мама может быть такой спокойной. Девочка даже не представляла, какие сильные эмоции бушуют внутри женщины. И вот калитка открылась, и к ним вышел подполковник. Толпа заметно стихла, люди стали напирать на военного. Посыпались претензии и вопросы. Только Березины оставались на своём месте, образец равнодушия и спокойствия. Аня теперь уже не суетилась, ей захотелось быть похожей на маму, смотреть на всё сверху вниз.

– Граждане, пожалуйста, успокойтесь. Меня зовут Коротков Иван Павлович, я начальник этой части. Не кричите, всем уделю время. А теперь послушайте меня. Здесь армия, а не пионерский лагерь. Поэтому свои условия и претензии оставьте при себе. У солдат режим и даже на время вашего приезда я менять ничего не собираюсь. Режим нарушать я не кому не позволю. Будет выделено время для вашего общения. После присяги солдаты получат увольнительную. Позаботьтесь, чтобы они вернулись вовремя в часть. Не хочется сразу отправлять их на губу. Алкоголь противопоказан, если будут замечены ваши дети в нетрезвом состоянии, сразу последует наказание. Будут выделены автобусы, если хотите проехать в город. Расписание на стенде. Будьте внимательны. Ну, вроде всё, остальную информацию до вас донесут солдаты, ваши дети. Вопросы по теме есть?