Протокол 06 «Ева» бесплатное чтение

Юлия Давыдова
Протокол 06 «Ева»

Через тысячу лет найду…

Вечерняя метель занесла дорогу к дому. Мужчины тонули в сугробах.

─ Скорее, прошу вас! ─ посыльный графа Валуева едва ли не затащил доктора Петра Балашова на ступени лестницы и сразу дёрнул шнур звонка.

Дверь распахнулась мгновенно. Похоже, лакей дежурил возле неё. Уже через минуту врач был сопровождён в комнату больного. Ещё вчера вечером сын графа четырнадцатилетний Александр почувствовал недомогание, а сегодня ближе к ночи у ребёнка начался жар.

В спальне горничная зажигала новые свечи, на тумбе возле кровати стояла чаша с колотым льдом, лежали полотенца. А на мокрой постели, в насквозь пропитанной потом пижаме разметался юный Александр. Его мать ─ графиня Валуева, сидела возле него, прижав к груди икону Богородицы, и отрешённо смотрела на сына.

─ Пётр Германович, голубчик, помогите, прошу, ─ произнесла она, обратившись к доктору. Голос графини задрожал.

Балашов положил руку на лоб мальчика. Огонь. От всего худого тела ребёнка поднимался жар. Страшно сказать графине об этом. Как бы не пришлось приводить её в чувство после.

─ Александр Михайлович, слышите меня? ─ доктор наклонился над мальчиком.

Юный Валуев открыл глаза, а Балашов, приставив к его груди стетоскоп, слушал хрипы в лёгких. Опять. Уже второй раз за год ребёнок переносил пневмонию. Прошлой весной едва не умер на руках у доктора, и вот снова.

─ Пётр… ─ Александр узнал своего врача, но губы совсем пересохли и он не смог договорить.

─ Наташа, ─ Балашов обернулся к горничной. ─ Дайте чаю.

Девушка поднесла чашку. Доктор приподнял голову Александра, чтобы тот смог сделать глоток.

─ Как это вас, голубчик, угораздило снова заболеть? ─ покачал головой Балашов, совсем матушку не бережёте. ─ Пока граф в отъезде, кто же заботиться о ней будет?

На бледном лице мальчика появилась слабая улыбка.

─ Чуть-чуть поболею, Пётр Германович, ─ прошептал он, ─ совсем чуть-чуть.

─ Вот и договорились. До утра вам время даю, ─ наигранно шутливо согласился доктор.

Часы в гостиной пробили девять ударов. Метель за окном усилилась, и было видно, как бьются о стекло её снежные потоки.

─ Тяжёлая ночка у нас c вами будет, Александр Михайлович, ─ произнёс доктор, ─ боритесь изо всех сил. А то одними лекарствами ваш недуг не возьмёшь.

─ Помню, ─ слабо кивнул мальчик. Губы снова пересохли, и он, тяжело дыша, спросил: ─ Гроза на улице?

Все, кто был в комнате, удивились лишь на мгновение. Видимо, от сильного жара начался бред.

─ Нет, что вы, голубчик, ─ ответил Балашов.

─ Что так гремит? ─ шептал Александр. ─ И запах… гари… дышать не могу. Так не должно быть, смещение с траектории выхода… Нина…

Темнота окутала сознание, и Александр уже не видел, как плачет матушка у его кровати, слушая бессмысленные слова своего единственного сына, как доктор натирает его грудь касторовым маслом и меняет холодные полотенца на лбу.

* * *

Гул тормозных двигателей стихал, швартовые грейферы наконец уцепили корабль, подтягивая его к шлюзу станции. Повреждения, полученные в результате неправильного выхода из канала отражения ИВП, устраняла автоматика. Запах гари так и стоял, хотя пожар, возникший из-за перегрузки энергосистемы, уже был потушен. Снаружи продолжались удары, и дрожь всё ещё бежала по железному телу корабля.

Вадим с трудом встал с места, держась за спинки соседних кресел. Тупая боль растекалась в груди, и кровь с рассечённого виска текла в глаз. Он никак не мог её убрать, безуспешно растирая веки тыльной стороной ладони.

Первый самый мощный удар причинил тяжёлые повреждения пассажирам. От удерживающих устройств многим переломало рёбра, а на тех местах, где не выдержали сами кресла, их треснувшие края прошли насквозь через людей. В нарастающем шуме испуганных голосов и стонов боли, сопровождающий офицер группы двинулся между рядами, хрипло говоря:

─ Раненым не двигаться! Ждём!

С характерным шипением открылся люк пассажирского отсека, вбежали сотрудники службы приёма и медики:

─ Кто на ногах ─ самостоятельно на выход!

Не было даже секунды, чтобы спросить что произошло. На корабле прибыло почти триста человек, и все они оказались в атриуме станции уже через пятнадцать минут.

Вадим, едва войдя, взглянул сквозь обзорный купол над головой и замер. Один из причалов был полностью уничтожен. Было видно, что навигационное зеркало развёрнуто неправильно. Огромный диск, диаметром почти сто пятьдесят метров на мощной мачте отклонился на десятки градусов, а это значило, что ни один корабль, идущий по каналу отражения искривления времени и пространства, не доберётся до выхода. Или выйдет со смещением и ударится о станцию, как произошло сейчас. Но Вадим замер не по этому.

За двухметровой толщей стекла всё ещё разваливался на куски другой корабль, ─ прибывший первым в неверную позицию зеркала. Его развернуло при выходе, ударив двигателями о причал. Взрыв уничтожил судно. Это его обломки ударялись о борта второго корабля.

Вадим не верил. Только бешено больно сдавило грудь.

─ Нина… ─ прошептал он.

Сознание ещё боролось со страшной мыслью о том, что она погибла, а слезы уже потекли по щекам.

Сквозь окружающий шум пробился хриплый голос:

─ У вас в группе заявлен навигатор!

Офицер станции, по нашивкам на форме ─ капитан, подбежал с этими словами к старшему группы.

Тот показал на Вадима. Офицер ринулся к нему:

─ Младший лейтенант Орлов? Навигатор?

─ Да, ─ прошептал Вадим.

─ Специализация?! Космическая или наземная?

─ Наземная.

─ Чёрт… курс космонавигации проходили?

─ Да.

─ За мной!

─ Я… ─ Вадим не мог двигаться, ничего не мог.

─ Быстро за мной! ─ офицер дёрнул его с места за руку. ─ На подходе Ферей!

─ Что? ─ Орлов едва вдохнул через ком в горле. ─ А это?..

─ Разбился Эммел, ─ капитан уже тащил его из атриума. ─ Зеркало смещено. Траектории кораблей изменились, Эммел вышел первым, Астрей вторым, Ферей и Пронум ещё в коридоре ИВП.

И Вадим побежал со всех ног.

─ Что в командно-диспетчерском пункте? ─ спросил он. ─ Что произошло?

─ Диверсия. Сработало взрывное устройство в рулевой рубке зеркала, второе в самом КДП. Антиглобалисты чёртовы!

─ Мачта повреждена? ─ спросил Вадим.

─ Нет, но все кто был в рубке, погибли. Терминал управления зеркалом в КДП цел, только наш навигатор получил осколок в шею, не знаю, выживет ли. Вторую смену операторов вызвали, они прибудут с планеты через пять минут. Ферей выйдет раньше. Уже приняли его сигнал. Теперь нужно принять сам корабль!

─ Ясно!

Они разминулись с медиками, вывозящими раненых из командного отсека. Здесь всё было в копоти. Чёрные стены и потолок. Стекло обзорного окна вытирали кусками ткани, оторванными от формы, система очистки не функционировала. Половины зала просто не было. Обломки терминалов управления и мониторов, и кровь повсюду.

Ребята из ремонтной бригады ползали под уцелевшим оборудованием, протягивая аварийные кабели вместо сгоревшей электросети. Операторы диспетчерской, те, кто выжил, остались за своими пультами. На экранах ярко мигало красное сообщение: «ошибка позиционирования».

─ Навигатор на месте! ─ крикнул Вадим и побежал к терминалу управления зеркалом.

Старший офицер смены увидел его, кивнул, но не ответил. Они с техниками восстанавливали автоматическую систему контроля прибытия. АСКП надлежало запустить в первую очередь.

Вадим набрал команды протокола приёма по зеркалу, ввёл алгоритмы расчётов, поднял из-под панели консоль ручного управления мачтой.

Старший смены наконец крикнул ему:

─ Младший лейтенант, справитесь с навигацией по космическому зеркалу?!

─ Так точно. На Ферее моя жена, ─ ответил Вадим, не оборачиваясь.

─ Понял, приступайте, – приказал офицер. – АСКП не работает. У вас меньше минуты.

Вадим отклонял рычаг управления. За стеклом, покрытым копотью, было едва видно, как следуя за рукой оператора громадный диск разворачивается в правильное положение.

Зажёгся монитор коридора отражения ИВП, вспыхнула отметка движущегося в нём корабля. Отсчёт пошёл на секунды.

─ Ферей прибывает через десять, девять…

Ещё пара градусов до установки нужной позиции зеркала. Вадим молился и продолжал.

─ Восемь…

Громада диска за обзорным окном встала на место. Показатель угла отклонения мигнул и исчез. Система отрапортовала о замыкании держателей.

─ Корректировка курса Ферея!

─ Семь, шесть…

Яркая точка корабля на мониторе потянулась к центру канала. Сетка навигации показала выравнивание угла выхода.

─ Пять…

─ Корректировка курса продолжается!

─ Четыре, три…

Вадим не дышал.

─ Два, один!

Грандиозная тень накрыла окна диспетчерской. Беззвучно, будто вспышка далёкой грозы во всё небо, корабль образовался в пространстве напротив зеркала, всего в нескольких десятках метров от его поверхности. Вибрация инерционных гасителей всколыхнула станцию. Дрожь прошла по всем конструкциям.

Сквозь обзорное окно было видно, как грейферы причала вышли для стыковки и зацепили корабль.

В командный зал вбежали операторы второй смены. Молодой парень с нашивками космической навигационной службы на плече поднял Вадима с места:

─ Всё, дальше я. Навигатор на месте!

Он сел, оглядел дисплеи:

─ Отлично сработал! Без автоматики вёл? Вручную? Ну, ты молодец.

Парень опустил консоль ручного управления под панель, крикнул техникам:

─ АСКП запустили?

─ Да!

Последнему прибывающему кораблю повезло больше всех. Станция уже вела его в автоматическом режиме.

Вадим вышел на ватных ногах, держась за стены, оставляя пальцами след на чёрной копоти. Мимо него бежали люди, он видел синие костюмы медиков, серые фигуры офицеров охраны, красные куртки ремонтников, но лица не разбирал. Не слышал и голосов. Всё смазала прозрачная дымка.

Перед глазами открылось пространство атриума станции с обзорным куполом, где от стены до стены расположились прибывшие колонисты. Многие сидели на полу, некоторые стояли, опираясь на стены, кто-то помогал медикам оказывать помощь раненым. Аэроносилки вывозили особо тяжёлых. Это были пассажиры Астрея ─ корабля, на котором прибыл Вадим. Среди прибывших на Ферее пострадавших было мало. Корабль вышел на грани между штатным прибытием и катастрофой, но всё-таки удачно.

Вадим искал Нину среди множества людей, медленно идя сквозь толпу. Он знал, что сейчас она попадётся ему навстречу. Он всегда о ней знал. В тот момент, когда впервые встретил её, уже знал, что это она ─ та женщина, которая полетит с ним к далёким планетам, оставив родную Землю. Что она будет его женой. Горячо любимой до последнего дня.

И вот она шла. Растирая слёзы по щекам, ища в толпе своего мужа. Зная, что Астрей ударился о станцию при выходе, что корабль получил повреждения, и был пожар, что много раненых. Она вглядывалась в лица тех, возле кого суетились медики, и вздрогнула, когда парень с лицом в крови, идущий навстречу, поймал её и прижал к груди.

─ Вадим… ─ прошептала она, стиснув его в объятиях в ответ.

─ Не ранена? ─ спросил он.

─ Нет. А ты?

─ Нет.

Нина взглянула на него. На виске и щеке её мужа засыхала кровь.

─ А это что? Нарисовал? ─ улыбнулась она.

Вадим не ответил, уткнулся лицом в шею жены. Они стояли так ещё некоторое время, пока офицеры станции наводили вокруг порядок.

Раненых увезли. Их транспортировали на планету первыми. Остальные колонисты ждали своей очереди, наблюдая сквозь прозрачный купол за отбывающими и прибывающими пассажирскими челноками. С обзорного мостика открывался вид на другую, не повреждённую сторону станции и голубую планету.

Вадим с женой встали у стекла, вдающегося полукругом в пространство космоса. С этой точки казалось, что ни за тобой, ни по бокам от тебя нет ничего, кроме чёрной пустоты с висящим в ней огромным шаром. За дымкой атмосферы планеты угадывались океаны и границы материков.

─ Так похожа на землю, ─ прошептала Нина.

Она так и не отпускала Вадима из объятий. Держала руки сцепленными в замок за его спиной.

─ Помнишь теорию замкнутой вселенной?

─ Вселенная ─ это шар, ─ усмехнулся Вадим. ─ Чем дальше и быстрее двигаешься, тем выше вероятность встретить самого себя, догнав исходную точку своего появления.

─ Ты в это веришь? ─ спросила Нина.

Вадим пожал плечами:

─ Если речь об энергетическом теле, то… да. Я ─ энергия, перемещаюсь по круговой траектории и догоняю свой собственный энергетический след. Дежавю, родовая память, сны, в которых видишь себя в других мирах, в прошлой жизни, или в будущем. Что это, если не постоянный поток информации, курсирующий по замкнутым линиям вселенной?

Нина улыбалась:

─ Мы стали ближе к самим себе из прошлого или из будущего примерно на двадцать тысяч световых лет. Люблю тебя.

К ним внезапно подошёл знакомый капитан:

─ Орлов, до отбытия на планету зайдите к начальнику станции.

─ Есть. Иду. Что случилось? ─ взволнованно спросил Вадим.

─ Ничего, всё хорошо, ─ офицер улыбнулся. ─ Вас хотят поздравить с успешным началом службы.

─ Иди, мой герой, ─ отпустила Нина мужа. ─ Я буду ждать тебя здесь.

Вадим усмехнулся, направился за капитаном, но в какой-то момент обернулся, взглянул на жену. Она стояла, опираясь рукой на перила и скрестив стройные ноги. Форменный костюм облегал её спортивную фигуру, тугая коса гладких волос цвета карамели лежала на груди. А за её спиной томным голубым светом сиял шар планеты.

─ Дежавю, ─ прошептал Вадим.

Так ясно показалось, что он уже видел эту картину. Только тогда в ней не было цвета. Была фигура женщины, тонкий полукруг перил под её рукой и этот шар на пустом пространстве. Будто рисунок на белой бумаге графитовым карандашом…

* * *

─ Голубчик! ─ Пётр Германович всплеснул руками, войдя в комнату своего больного. ─ Только очнулись и сразу рисовать!

Александр дрожащей рукой водил карандашом по бумаге. Балашов обтёр лицо мальчика влажным полотенцем, подал ему горячее питьё, забрал из рук рисунок.

Молодой граф был одержим странными образами. Особенно в те моменты, когда жизнь его висела на волоске. В прошлый раз после бреда от высокой температуры рисовал летающие экипажи, высокие здания в сто этажей и весьма точные звёздные карты. К удивлению всех четырнадцатилетний Александр понимал астрономию с первых строчек и уже знал астрономическую навигацию не хуже гардемарин Морского кадетского корпуса.

А сейчас, пока мальчик делал глотки липового чая с мёдом, доктор присел рядом с ним и разглядывал рисунок, совсем не похожий на другие.

─ Милейшая особа, хоть и одета в мужскую пижаму. К тому же она ей мала, смотрите, как обтянула! ─ пошутил Пётр Германович.

Александр улыбнулся:

─ Это моя жена.

─ Вот оно как, ─ усмехнулся Балашов. ─ А не рано ли вам, Александр Михайлович, о женитьбе думать? Успеете, голубчик. Лучше отдохните немного. Такую лихорадку победили.

Доктор оставил рисунок рядом с подушкой своего подопечного, помог ему лечь, накрыл одеялом. Александр не возражал. Сказывалась слабость после минувшей ночи.

─ Вот и славно, ─ сказал Балашов, уходя и прикрывая дверь.

А молодой граф всё смотрел на девушку, нарисованную его рукой. И в мыслях снова стоял рядом с ней в странном корабле, плывущим в чёрном пространстве среди звёзд и планет.

─ Я тебя найду, ─ прошептал Александр, засыпая, ─ через тысячу лет найду.

Три холодных лета

Лето первое: юность

Утренний дождь разбудил Сергея. Капли стучали по стеклу, настойчиво разрушая сон. За окнами пустовала тьма, будто глубокой ночью, но Тормаев чувствовал утро. Тёмное, холодное, мокрое утро.

Он потянулся, откинул одеяло, приподнялся грудью к коленям, пробуждая мышцы живота.

─ Тор… ─ голос Володи Горина с соседней кровати нарушил тишину, ─ прекрати.

─ Подъем, ─ ответил Сергей, ─ минут пять.

Володя натянул одеяло на нос и захрапел. Но комната постепенно просыпалась. Парни зашевелились:

─ Тор, ты, что ли опять? Чего тебе не спится?

─ Утро, ─ засмеялся Сергей.

─ Зараза…

Это было беззлобно. Курсанты отделения вставали по биологическим часам своего сержанта последние лет пять. Подъем периодически объявлялся в разное время с целью застать их врасплох, но Тормаев никогда не ошибался. Так что парни начали вставать.

Сергей натянул спортивную форму, прислушался к зданию. Было без пяти семь, и в это время эхо длинных коридоров передавало редкие звуки очень чётко. Поэтому шаги офицеров, приближавшихся к расположению, звенели в тишине.

─ Подъем, ─ тихо сказал Сергей.

Створки раздвижных дверей мягко поехали в стороны, ярко вспыхнули лампы.

─ Подъём! ─ прогремел хор командиров трёх отделений, входящих в расположение курсантов.

Тишина рассеялась в то же мгновение.

─ Доброе утро! ─ майор Рорин прошёл вдоль кроватей. ─ Солнца нет как всегда, но я вам посияю!

Благодаря громкому голосу и широкой улыбке командир отделения задавал радужный тон любому серому началу дня. Он окинул взглядом своих парней, которые оделись ещё до первой утренней команды, и довольно кивнул:

─ Строиться!

Секунды метаний закончились ровными рядами.

─ За мной! ─ распорядился майор.

Они опередили остальные отделения на несколько минут, возглавили общий строй и все вместе отправились на тренировочную площадку.

Небо неподвижно застыло над ней. Облака сбросили воду ещё ночью и теперь просто взирали на копошащиеся в грязи фигурки людей. Командир курса полковник Котов командовал утренней зарядкой.

─ Упор лёжа принять! ─ звучный голос разносился по всей территории.

Курсанты утонули по локти. Холодная жижа вечных луж затягивала, как зыбучий песок.

─ И раз!

Все задержали дыхание, потому что лица погрузились в грязь. Поднялись, выдохнули.

─ Два!

И ещё пятьдесят раз почти без усилий. Всего лишь разминка.

─ Ещё разок хлебнули супчик! ─ засмеялся полковник, провожая курсантов глубже в грязь. ─ Закончить упражнение!

Парни встали, успели отплеваться.

─ Отдохнули? Упор лёжа принять!

Несмотря на холод, курсанты сбросили мокрые футболки. Изо рта вырывался горячий пар, щёки горели. Котов сегодня зверствовал, как никогда. Может быть потому, что с балкона кабинета генерала Нечаева смотрело всё начальство учебного заведения. Для ежедневного утреннего совещания было ещё рано, да и командующий всегда наблюдал за зарядкой один, а сейчас рядом с ним стояли все заместители. Такого зрительского состава давно не было.

─ Взять утяжеление! ─ разнёсся по площадке приказ Котова.

Курсанты рассредоточились, на бегу подхватывая белеющие из-под грязи кирпичи.

─ В темпе, в темпе! ─ крикнул Рорин своим, наблюдая за скоростью остальных отделений. ─ Тор! Разуй глаза, вон под ногой!

Сергей схватил кирпич.

─ Приседания по пятьдесят! ─ уже командовал Котов. ─ Второе отделение, штраф за Тормаева! Ещё десять приседаний!

─ Да, ёлки… ─ выругался Сергей.

─ Тор, без мата!

─ Ёлка ─ это дерево!

─ Двадцать приседаний!

Хохот курсантов сотрясал тренировочную площадку.

Отставших в остальных отделениях тоже наказали:

─ Штраф десять! Кто там ещё не проснулся?!

Но после этого Котов наконец смиловался.

─ Закончить упражнение! ─ крикнул он.

Курсанты с облегчением бросили кирпичи, выдохнули.

─ Учебный бой! ─ упорно не сдавался сегодня командир курса. ─ Пары по списку!

─ До завтрака не доживём, ─ констатировал Сергей.

─ Тор! Штраф! ─ последовало немедленно от Котова. ─ Лично тебе!

─ За что?! ─ возмутился Сергей.

─ За подрыв боевого духа!

Курсанты захохотали:

─ Сержант, кирпич далеко не бросай, пригодится!

* * *

Руководство воспитательно-учебного центра «Новосеверный» вернулось в кабинет. Командующий Валерий Константинович Нечаев пребывал в хорошем настроении, но остальные офицеры до сих пор находились в размышлениях. Приказ Министерства обороны о проведении мероприятия был открыт на электронном столе у всех перед глазами.

Общая политическая концепция, конечно, была продумана и согласована по всем инстанциям. Сейчас, в период крайнего обострения отношений между Евразийским Союзом и Европейским Альянсом, дружественные визиты двух старейших военных учебных центров могли стать точкой опоры для мирных инициатив. Но Нечаев искренне опасался: как бы это всё не устраивалось для отвода глаз.

─ Орлы, ─ похвалил генерал курсантов. ─ Жаль, нам их мощь не пригодится.

Заместители только кивнули. Ни у кого пока не прижилась мысль о том, что для совместного мероприятия с Европейским Альянсом выбрана женская военная школа.

─ У нас тут будет фурор, ─ констатировал начальник штаба полковник Орзин. ─ Я уже и сам отвык от общения с дамами, а парням и вовсе тяжело придётся. Как бы не сорвались.

─ Не должны, ─ возразил кто-то из офицеров.

Но Орзин покачал головой:

─ Себя в двадцать два года вспомни.

─ Жду предложений, ─ напомнил Нечаев, поглядывая в сторону шкафа, занимавшего ближний к столу угол кабинета.

─ Проведём специальные занятия, ─ ответил Орзин. ─ Разъясним курсантам положения приказа Министерства обороны относительно данного визита. Правила поведения в отношении женского… Как назвать-то?

─ Контингента, – подсказал кто-то из офицеров.

─ Девушки. Как их ещё назвать? ─ засмеялся Нечаев. – Курсантки.

Орзин и сам улыбался:

─ Я же говорю: отвык.

─ Ладно, так… ─ Валерий Константинович открыл файл на рабочем поле электронного стола, отправил копии офицерам. ─ Министерство нам примерный план мероприятий выслало листов на триста. Давайте решать. Надо ещё раз оценить целесообразность.

Какое-то время все изучали материалы. Физическую часть частично забраковали. Нечаев сам настоял. Соревноваться в отжиманиях и подтягиваниях с девушками не интересно, да и не порядочно. Но рукопашный бой оставил.

─ Погодите напрягаться, ─ смеялся Нечаев, ─ девки ещё нашим парням жару зададут.

─ Да смешно, ─ заметил кто-то.

─ А не факт, ─ Валерий Константинович всё-таки голосовал «за». – Пусть парни маленько разницу почувствуют. Друг друга-то беспощадно бьют, а тут пусть подумают.

В программе визита значились дискуссии по гуманитарным предметам и круглый стол по политологии. Валерий Константинович ставил рядом с этими пунктами знаки плюс. Лучше обсуждать мир, а не воевать за него.

Последняя война и природные катаклизмы, потрясшие планету после применения сейсмического оружия, уничтожили более половины земного населения. Океаны затопили огромную часть суши. Уцелевшие государства объединились в конфедерации нового типа. Иначе было не выжить. Россия и страны Азии составили Новый Евразийский Союз, уцелевшие страны Европы и некоторые страны Африки ─ Европейский Альянс. Остальные конфедерации распределились по островам, оставшимся от других континентов.

Когда удалось преодолеть голод и запустить экономику, все объединённые государства посчитали главной целью восстановление хоть какого-то демографического баланса. Поэтому родилась программа спецшкол. Детей, оставшихся без семьи, взяли под опеку воспитательно-учебные центры. С рождения и до восемнадцати лет. Несколько поколений выросло в стенах таких ВУЦев, не зная, кто они и откуда.

Учебный центр военно-воздушных сил в Новосеверном располагался на одном из самых больших островов в регионе ─ Уральном. Всего сорок лет назад, на карте ранее единого материка Евразия, эта местность носила название Уральских гор. Курсанты специализировались на вертолётах разведывательно-штурмового типа ─ сравнительно новых боевых машинах тактической авиации, вытеснивших с неба даже штурмовые самолёты.

Министерство обороны России в этом году отправило приглашение воспитательно-учебному центру Европейского Альянса в городе Беране ─ женскому образовательному учреждению на побережье острова Динар, когда-то бывшему на карте Восточной Европы Динарским нагорьем. В средних классах этой школы преподавался расширенный список общеобразовательных дисциплин и основы современной техники. Старшие курсы готовили командиров различных родов войск, включая разведку. Совсем не институт благородных девиц.

Когда-то похожая дружеская встреча оставила у Нечаева самое дорогое воспоминание. Все эти годы оно действительно согревало его и заставляло пристально следить за отношениями между двумя ближайшими конфедерациями государств. Несмотря на беспрецедентный пример Третьей Мировой Войны, утопившей мир в океане, политическая и военная ситуация вновь раскалялась до крайних температур.

─ Ну, в общем, сложностей особых нет, ─ подытожил совещание Валерий Константинович. – Готовимся, как к обычному визиту, с дополнениями в виде специальных занятий по правилам поведения. Всё на этом. Да, и надо объявить курсантам приятную новость. Делегация ВУЦ «Беране» прибывает завтра днём.

Орзин кивнул:

─ Беру на себя.

Офицеры встали из-за стола, а Нечаев нажал кнопку прямой связи с приёмной:

─ Антон, зайди.

В дверях появился лейтенант.

─ Давай копию видео протокола совещания, ─ сказал Валерий Константинович. ─ И ещё, тряпка влажная найдётся?

Адъютант засмеялся:

─ Товарищ генерал, в прошлом веке живете. У роботов уборщиков только полировальные салфетки, и те под корпусом. Сейчас распакую новый пакет. Подойдёт?

─ Подойдёт, давай.

Нечаев дождался ухода офицеров, забрал пачку салфеток и закрыл дверь.

Бессонница сегодня принесла пользу. Файл-пакет пришёл на электронный стол в три часа, прямо под чашку кофе. И не заметил бы, если бы не флажок особой важности. Сначала Валерий Константинович не поверил содержанию приказа, потом началось немедленное решение вопросов, а сейчас, наконец, он открыл дверцу шкафчика. На полке, в самом углу, стояла бутылка шампанского, обвязанная по горлышку красной шёлковой лентой.

─ Ну, сколько лет ждём? ─ усмехнулся Нечаев.

Уже десять лет, как он командующий ВУЦа, до этого боевой офицер, и ещё раньше курсант. И эта бутылка была подарена ему именно в те годы бурной юности. Ручкой на этикетке было приписано: «Будущему генералу Валерию Константиновичу от Адрияны».

Нечаев вытер толстый слой пыли с бутылки, приставил к ней два курсантских бокала. Чистое стекло блестело отражённым светом, и Валерий Константинович улыбнулся:

─ Дождались. Едет наша Яна.

* * *

В ангаре учебных вертолётов началась полётная подготовка. Майор Рорин стоял напротив шеренги курсантов со списком в руках и вполне серьёзно ругался:

─ Раз в жизни, мать вашу, разрешил придумать себе позывные, так расстарались! Аланда! Это что? Птеродактиль?! Мать твою… Кто это? Покажи клюв из строя, монстра! Сафронов, ты? Охренел?!

─ Товарищ майор!..

─ Клюв закрой!

─ Есть!

При своих ребятах Рорин в крепких выражениях не стеснялся.

─ А это кто? Беркут? Ой, ё! Где эта моль безродная? Фирсов? Тебе только в шкафу шубы лопать!

─ Товарищ майор!.. ─ шагнул из строя курсант.

─ Поговори мне ещё! В строй!

─ Есть.

─ Так, это кто? Колибри? Колибри. Вот, нормальный позывной для курсанта. Тормаев опять выпендрился. Кто тут ещё лётчик высшего класса? Горин… Горин, твою мать!

─ Да, товарищ майор?

─ Это что за позывной?

─ Моя фамилия.

Лица курсантов начали краснеть от напряжённых попыток спрятать смех.

─ А чего имя, отчество не приписал? Давай уж всю родословную!

─ Так я же сирота. А разрешите я вас в качестве отца?..

─ Лучше матери! Горин, я тебя сейчас сам назову!

─ Тогда «Кречет».

─ Не выпендривайся.

─ Так точно.

Рорин продолжал идти по списку, выбрасывая соколов, орлов, доисторических животных и остальную буйную фантазию. Дошёл до «Зевса», разорался громче прежнего:

─ Ну, давайте, боги учебного вертолёта! Обалдели? Максимов, ты чего всерьёз думаешь, я тебе по рации буду орать: «Зевс, Олимп на связи?!»

Курсанты, давящиеся смехом, наконец, не удержались, и по ангару прокатился хохот.

─ Горгона будешь! ─ утвердил Рорин.

─ Почему?! ─ возмутился Максимов.

─ Змей в голове много, мозгов мало!

Майор скомкал список:

─ «Беркут», «Колибри», «Кречет» ─ первая тройка! По машинам!

Курсанты побежали к вертолётам, а Рорин, не торопясь зашагал к вышке аэродрома. Пока ремни затянут, диагностику проведут.

─ Одиночные задачи? ─ встретил майора инструктор полётов в контрольно-диспетчерском зале. ─ Сегодня воюем с беспилотниками?

─ Как догадался? ─ засмеялся Рорин.

─ Чтоб я ещё раз Тора и Гору в бой выпустил? ─ усмехнулся инструктор. ─ Никогда.

Лейтенант диспетчерской службы полигона убрал от губ микрофон, чтобы его не слышали в кабинах:

─ Вы о том случае? Когда они друг на друга тараном пошли?

─ И пошли ведь! ─ покачал головой Рорин. ─ Вот скажи после этого, что упрямство не порок.

─ Горина на пятый рубеж, ─ приказал инструктор. ─ Тормаева на первый.

Он взял с приборной панели бинокль, протянул майору:

─ Пошли смотреть. Отличники в воздухе, должно быть красиво.

─ «Беркут», «Колибри», «Кречет», взлёт разрешаю, ─ произнёс диспетчер.

* * *

С правого борта ровно ушёл по ветру Горин на отдалённую зону полигона, оставив Сергею всё пространство центрального участка. Тормаев плавно отклонил ручку управления от себя. Чувство взлёта над землёй отсекало от остальной жизни, а мощная учебная машина обращалась частью сознания. И тяжёлое небо становилось вдруг ближе и родней.

Но это только взлёт, а потом неприятно оживал динамик шлема и голос диспетчера напоминал, что свободного полёта не будет.

─ «Колибри», учебная задача два шесть. В квадрате замечен неопознанный объект. Найти и уничтожить. Как понял?

─ Вас понял, ─ ответил Сергей. ─ Есть найти и уничтожить.

Атаки Тормаева были успешны с первого захода. Рорин довольно улыбался, наблюдая за ним в бинокль. Вертолёт сделал форсированный разворот, пропустив беспилотную машину вперёд и, оказавшись позади, стремительно ринулся на действительный огневой рубеж.

─ Есть захват, ─ доложил диспетчер. ─ Цель уничтожена.

─ Он всё быстрее и быстрее, ─ покачал головой майор. ─ Скоро и наблюдать будет не интересно.

─ «Колибри», на базу! ─ приказал диспетчер, и было заметно, с какой неохотой вертолёт взял указанный курс.

Скорость упала до минимума, высота к самой земле, и нос машины печально уткнулся в камни, раздувая пыль вокруг.

─ Ладно, ─ улыбнулся Рорин, поняв просьбу. ─ Дай ему поиск наземного объекта.

Диспетчер посмотрел вопросительно.

─ В конце полигона, кажется, лужа была, ─ отмахнулся майор. ─ Пусть поищет, может, ещё не высохла.

И счастливый вертолёт с номером два на борту полетел до конца центрального участка. Инструктор заметил набор высоты на экранах диспетчерской, покачал головой:

─ Опять. За солнцем полетел.

Рорин вздохнул:

─ Иногда нужно.

Вертолёт уже поднимался в низкие облака. Минуты непроглядной серой мглы были долгими и слепыми, но стекла внезапно сверкнули, поймав лучи, и машина вышла на залитое ярким светом пространство…

В такие мгновения Сергей замирал. Чистый голубой купол над тёмным морем облаков завораживал его. Он убирал индикаторы лобового стекла, антибликовые панели, всё, что мешало видеть золото в воздухе, и огненно-жёлтое солнце свободно играло в кабине.

На земле Тормаеву было холодно всегда, сколько он себя помнил. Но не физически. С любым морозом тело справлялось стойко, а вот сознание скучало по ярким краскам, которые можно было увидеть только в солнечных лучах. Без них, всё вокруг сливалось в единую серую массу – безликого неба и чёрной земли, неживых оттенков зелени. Только здесь ─ над облаками во владениях солнца, мир становился светлым и тёплым. Живым. Всегда не хватало ещё минуты, чтобы напитаться им.

Вот и сейчас в наушнике раздалось:

─ Пятнадцать минут до окончания всех полётов.

Сергей вздрогнул, бросил последний взгляд на слепяще-яркий диск, и развернул машину. Нужно мчаться на базу. Он всегда возвращался точно к моменту, когда отделение заканчивало выполнение заданий. Сегодня тоже посадил машину вместе с последней тройкой. Негласное доверие Рорина обманывать было нельзя.

─ Все молодцы! ─ огласил вердикт майор. ─ Высший бал «Беркут», «Колибри», «Кречет». «Птеродактилю» приз зрительских симпатий. Ты когда научишься машину сажать без представлений?

─ Товарищ майор, ветер сильный!

─ А ты на что в кабине сидишь? Для красоты? Управляй!

Курсанты улыбались.

Рорин уже собрался заканчивать занятие, но в ангаре внезапно раздался сигнал оповещения и ожил громкоговоритель:

─ Внимание! Курсантам старших отделений проследовать в актовый зал для специальных занятий.

Парни удивлено переглянулись. Рорин, уже зная, о чём пойдёт речь, весело заметил:

─ Ну, готовьтесь, ребят. Приятные новости для вас.

* * *

Парадное построение проводить не стали. Курсанты дослушивали лекции по правилам поведения, так что на аэродроме делегацию встречало только начальство.

Самолёт приземлился секунда в секунду с назначенным временем. Открылась дверь, подъехал трап. Первой вышла полковник Адрияна Милатович, начальник штаба и официальный представитель воспитательно-учебного центра «Беране». Высокая красивая женщина сорока семи лет, со спортивной фигурой и молодым лицом. За ней курсовой офицер Катерина Качар и следом курсантки.

Женский взвод направился к встречающим. Несмотря на узкие юбки и высокие каблуки одновременный шаг девушек был отточен.

─ Здравия желаю, товарищ генерал! ─ задорно произнесла Милатович, подойдя.

Нечаев пожал её руку, улыбнулся:

─ Как долетели, полковник?

─ Отлично! Готовы представляться, отдыхать и приступать к программе нашего визита.

─ Молодцы, ─ генерал всё ещё держал руку женщины.

Но, наконец, чинно отпустил её, якобы не заметив заинтересованных взглядов своих подчинённых.

Для представления вновь прибывших в актовом зале собрались три старших отделения курсантов и весь преподавательский состав. Сергей не испытывал волнения, но интерес точно был. Как и у всех парней. Редкий случай для их ВУЦа, чтобы на его территории оказались женщины-курсантки. За всё время существования заведения дружественные визиты состоялись всего три раза, этот четвёртый. И впервые на предварительных занятиях им объясняли особые правила поведения в отношении особых гостей.

Девушки вошли в зал не строем, а толпой. Чем, конечно, произвели впечатление на привыкших к железной дисциплине парней. Курсантки прошагали к своим местам в первом ряду, громко цокая каблуками по мраморному полу.

Нечаев, не задерживаясь с речью, поприветствовал делегацию ВУЦа «Беране», полковник Милатович произнесла ответную речь. Дальнейший доклад о совместных мероприятиях прошёл в мёртвой тишине. Парни прослушали его со всем вниманием, рассматривая очертания лопаток под тонкой тканью форменных рубашек курсанток.

Генерал наконец закончил официальную часть и отдал приказ о первом совместном обеде. Сегодня обычное расположение в столовой изменилось, потому что с одной стороны выделили места для гостей и поставили отдельный стол для командования.

Девушки зашли после курсантов. Не обращая внимания на прикованные к ним взгляды, проследовали в свою часть зала и приступили к обеду. Они совсем не торопились, сидели в свободной позе, что выглядело как нечто исключительное для парней, привыкших к быстрому приёму пищи и немедленной сдаче тарелок. Курсанты невольно следили за их движениями, пропуская свои и рискуя остаться голодными до ужина.

─ Отделение, закончить приём пищи! ─ Рорин пошёл между столами. ─ Сержантам ознакомить личный состав с новым расписанием занятий на завтра! Расписание на доске! Доска в холле! Стройся!

Девушки, вальяжно опираясь на спинки стульев, с интересом посмотрели на курсантов, в мгновение ока оказавшихся в ровных шеренгах. На лицах играли улыбки. Одна показалась Сергею особенно насмешливой и это немного задело. Он искоса посмотрел на девушку.

Очень милое лицо. Изогнутые дуги бровей чуть скрывала тёмно-русая чёлка. Зато голубые глаза внимательно смотрели вокруг и в свете ярких ламп сияли отражённым светом. Заметив взгляд курсанта, она ещё больше развеселилась. Оглядела его с головы до ног. Кажется, сказала подругам: «какой троглодит». Тормаев прочитал по её красным губам это слово.

─ Шагом марш! ─ голос Рорина резко вернул в реальность.

Сергей вздрогнул, быстро вернулся взглядом в строй и больше не оборачивался. Отделение зашагало из столовой.

Совещание руководства ВУЦа в конце дня прошло на позитивной ноте. Сегодня совместных занятий не было, курсантки обустраивались в расположении, готовились к соревнованиям, ужинали в разное время с курсантами. Так что офицеры в темпе обсудили расписание следующего дня и уже через час Нечаев всех отпустил. Осталась только полковник Милатович.

Когда, наконец, закрылась дверь, генерал счастливо вздохнул:

─ Ну, здравствуй, Адрияна.

Женщина покачала головой:

─ Сколько лет прошло, Валер? А ты всё такой же… лопух.

─ Да ну?

Милатович засмеялась:

─ Ты бы мне ещё руку поцеловал при встрече.

Нечаев отмахнулся:

─ А, к чертям всех…

Он открыл шкаф, достал бутылку шампанского и бокалы. Адрияна засмеялась:

─ Надо же, она всё ещё у тебя?

─ Конечно. Я же тебе обещал, помнишь? Сохраню до твоего приезда.

Милатович посмотрела на собственноручную надпись на этикетке.

─ Видишь, как я угадала, ты действительно генерал, ─ довольно произнесла она.

─ Открываем? ─ спросил Валерий Константинович.

─ Конечно!

Пробка вылетела с громким хлопком и оба невольно присели.

─ Кто в приёмной? ─ шёпотом спросила Адрияна.

─ Никого, я всех отпустил, ─ также ответил Нечаев.

Ещё секунду они слушали тишину за дверью и, наконец, оба расхохотались. Валерий Константинович наполнил бокалы:

─ За встречу, Яна?

─ За встречу, товарищ генерал.

* * *

Рассвет следующего дня был опять незаметен. Просто пространство за окнами из чёрного стало тёмно-серым. Тормаеву вспомнились страницы учебника географии. Сорок лет назад Россия была центральной частью материка, а теперь её берега омывал Новый Атлантический океан, отделивший уцелевшие над водой части континента. Тогда климат был совсем другим. Теплело ещё в мае и только к сентябрю становилось холодней. А в июне была жара, градусов тридцать и яркое солнце. Но сейчас в середине июля на северных островах России царили только холодный ветер и вечные облака.

Сергей каждое утро ждал солнечного луча, который пробился бы через стекло окна. Но его всё не было.

─ Тор? ─ Володя приподнялся на кровати. ─ Чего ты? Встаём?

─ Да, сейчас объявят, ─ Сергей так и смотрел в серую мглу за окном.

У курсантки, которая вчера над чем-то смеялась, очень светлое лицо. Но Тормаев думал, что это не из-за цвета кожи, просто она сияла. Улыбкой. Глазами. Очень яркая девушка.

─ Подъём, ─ произнёс Сергей.

Но вставать не хотелось. Над чем, интересно, смеялась курсантка? Над его ростом? «Троглодит»? Да уж, в строю его голова действительно выше всех.

─ Подъём! ─ возвестил Рорин, входя в расположение.

Огляделся и удивлено добавил:

─ Охренеть, как расслабились.

Курсанты сегодня не встали до объявления первой утренней команды, как это бывало обычно. Так что майор подбодрил всех громким:

─ Строиться, мать вашу! Девочки! В темпе!

Вместо зарядки отделение отправилось в спортивный зал. По расписанию значилось первое совместное занятие ─ рукопашный бой. Курсантки уже были на месте.

Сергей поискал глазами улыбку. И не ошибся. Девушка, которая задела вчера, и сегодня не собиралась быть серьёзной. Стояла среди подруг, насмешливо глядя на курсантов.

Рорин посадил парней на лавку и направился к капитану Качар. Она беседовала с бригадой медиков. Из раскрытых сумок, сложенных на полу, высовывались раздутые от количества содержимого пакеты медикаментов.

─ Надо же… ─ разнеслось среди курсантов.

А когда они воевали между собой, присутствовал максимум один врач и тот с нашатырным спиртом.

Посовещавшись с Качар, Рорин объявил:

─ Первая пара Сергей Тормаев и Валентина Ристич.

«Ты, ─ Сергей почувствовал подвох, когда улыбчивая девушка шагнула вперёд, ─ Зачем рискуешь, кнопка?»

Валентина подошла к офицерам для проверки перчаток, вытянула руки, выпрямила пальцы. Капитан Качар, убедившись, что руки бойца защищены правильно, объявила:

─ Напоминаю всем о неукоснительном соблюдении требований техники безопасности. Будьте осторожны.

Сергей надел свой комплект перчаток, подошёл к Рорину. Тот обычно осматривал бегло, но не в этот раз. Его внимание было понятно. Майор покосился в сторону девушки, «взвесил» её глазами. Физические данные своего курсанта он знал в точности. Рост метр девяносто сантиметров, вес девяносто килограммов. Отсюда и кличка «Тор». Далеко не из-за фамилии. Сергей был на голову выше сокурсников и мог задавить любого.

─ Легче, ладно? ─ шепнул Рорин.

Все захлопали, поддерживая своих бойцов, но Тормаев не мог сосредоточиться. То, что курсантка Ристич была ростом по его грудь, причиняло сознанию сильное неудобство. Проще бить сильного врага, чем маленькую девушку.

Приказ прозвучал неумолимо:

─ Готовы? Бой!

И Валентина немедленно сделала выпад. Удар был таким стремительным, что Сергей не успел выставить блок. Кулак прилетел ему прямо в челюсть, точно в нерв. И секундная темнота в сознании, сразу подсказала, что внешняя хрупкость девушки не помеха в этом бою. Она едва не вырубила его с первого удара. Но Тормаев устоял и пошёл в атаку. Ударил. Метил в корпус, но наткнулся на хорошую защиту. Валентина блокировала его руку и перешла в наступление. Сергей уклонялся. Чёрт возьми, ударить страшно было, как никогда.

«Ты так долго не протянешь», ─ думал он, в надежде просто измотать противницу, чтобы сама руки опустила.

Но удары-то всё-таки имитировал, бой же. Валентина внезапно пошла на него, метя кулаком явно в живот. Тормаев опять уклонился, но девушка догнала его ногой.

Вокруг раздался смех.

«Ну, всё! ─ Сергей, получив этот удар, как пинок-насмешку, почувствовал раздражение. ─ Пора заканчивать. Цирк какой-то…»

Он пошёл в атаку, намереваясь закончить этот бой, захватить противницу и применить лёгкий болевой, чтобы сдалась, но за миг до того, как план Тормаева смог бы состояться, Валентина раскусила его, и резко ушла вниз. Но не без удара. Кулак девушки пришёлся в пах.

Сергей громко охнул от сильнейшей боли, припадая на корточки. На секунду в его сознании вспыхнул гнев за такой подлый удар. И рефлекторно, в короткое мгновение без контроля, он послал в лицо Валентины ладонь. Послал как надо, не жалея. И… успел осознать все последствия прежде, чем девушка отлетела от него на несколько метров и упала на пол, закрывая лицо руками.

─ Стоп! ─ прогремел голос Рорина. ─ Тор! Стоять!

Он даже не заметил, что назвал курсанта по кличке при гостях.

Медики подбежали к Валентине. К ней ринулась капитан Качар. Столпотворение закрыло девушку от глаз Тормаева.

─ Ты чего?! Обалдел?! ─ налетел на Сергея Рорин.

Тот стоял, как статуя, не двигаясь и не дыша, не мог вымолвить ни слова.

─ Не дай Бог! ─ прошипел майор и помчался в толпу.

─ Валентина! ─ слышался голос капитана Качар. ─ Так, молодец, открывай глаза.

─ Пульс в норме, ─ констатировали медики. ─ Но в зеркало пока не смотреть!

Сергей так и стоял. Мышцы окаменели, и по телу шла ледяная волна. Гневные крики Рорина ни на миллиметр не проникли в его сознание:

─ Тормаев! Арест сутки!

Офицеры забрали курсанта в дисциплинарную часть прямо с занятий. Но Сергей почти не замечал происходящего. Даже когда за спиной захлопнулась решётчатая дверь камеры, он думал только об одном:

─ Я мог её убить…

* * *

Потеряв ощущение времени надолго, Сергей внезапно пришёл в себя. Тускло горела единственная лампа, освещая серые стены комнаты, железный стол, стакан с водой и тарелку с порцией ужина. Тормаеву даже стало смешно. Давненько он не бывал в дисциплинарной части. Только по детству, лет до шестнадцати попадал. Да так, за всякие шалости, и ответные реплики офицерам не по делу.

Сергей сел на железный стул, взял хлеб и начал мять. Последним шедевром была ёлка, но теперь руки, помимо его воли, лепили фигурку человека. Она получилась маленькая, хлеб терял объем при превращении в плотную массу, но на юбочку хватило. Курсант поставил «Валю» на стол, осмотрел её… и облил водой, наблюдая, как фигурка расползается в рыхлую массу. Это было крайне глупо, но Тормаев всё равно испытал удовлетворение. Отомстил вот. Хоть так.

Только тревожные мысли всё равно не отпускали. Он сумел за один день покалечить девушку и подставить майора. Проявил эмоции, повёл себя недостойно. За это Сергей искал слова извинений. Рорин был отцом и братом их курсантского семейства, и выполнял обе эти роли, не уставая. С первого дня, когда принял тридцать сопливых мальчишек и до этих самых пор, когда все они вымахали в троглодитов. Он выдержит все взыскания начальства, и не такое бывало, но она? Что сказать ей?

Осторожный звук внезапно потревожил тишину. Тормаев удивлено поднялся. Возле решетчатой двери камеры стояла курсантка Ристич. Вместо спортивного костюма на ней снова была форма с юбкой. Лицо покрывал прозрачный слой маскирующего геля, но он всё равно не мог скрыть тёмно-синие пятна гематомы. Губы припухли.

─ Я пришла извиниться, ─ тихо сказала девушка.

─ Что? ─ поразился Сергей. ─ Ты как прошла? Часовой уснул?

─ Меня пропустили, ─ улыбнулась Валентина, ─ ваш майор разрешил. Удар в пах ─ нечестный способ ведения боя. Прости меня.

─ Удар не запрещён, ─ покачал головой Тормаев.

─ И всё же это низко.

Свет коридорных ламп красиво оттенял черты лица девушки.

─ Болит? ─ спросила она.

Сергей невольно усмехнулся.

─ Очень, ─ кивнул он. ─ А как?.. Как ты?

Хотя чего спрашивать? Всё видно в прямом смысле на лице.

─ Завтра буду в порядке, ─ улыбнулась Валентина, при этом сказала «ой» и прижала пальцы к губам. ─ Меня обкололи лекарствами, так что к утру останется только синяк.

─ Болит? ─ повторил её вопрос Сергей.

─ Да, ─ снова улыбнулась девушка, ─ очень.

─ Извини.

─ Сергей…

Тот вздрогнул. Собственное имя в устах Вали прозвучало не похоже, слишком нежно.

─ …мы друг на друга не в обиде? ─ спросила она.

─ Нет, конечно, ─ уверено ответил Тормаев.

─ Тогда, спокойной ночи, ─ улыбнулась девушка.

─ Спокойной ночи, ─ подтвердил Сергей.

Они обменялись ещё одной улыбкой, и курсантка Ристич ушла, оставив Тормаева в странном состоянии. Казалось, в серой камере стало светлее. И температура крови в теле поднялась на пару градусов.

Сергей походил туда-сюда, потом лёг на скрипящую кровать, но долго не мог уснуть из-за не дающих покоя мыслей. Завтра будет новый день, и Валя придёт на завтрак, снова поглядит насмешливо. На этот раз он не обратит на это внимания. У неё добрая улыбка. С чего он взял, что она над чем-то смеётся? Просто жизнерадостная девушка. Почему бы ей не улыбаться? Она красивая, сильная, наверное, лучшая в классе. И он чуть её не убил…

* * *

Решётка громко лязгнула, разбудив арестанта. Серое небо в маленьком окне подсказало, что уже утро.

─ Тормаев, на выход! ─ Рорин весело оглядел помятого курсанта. ─ Ты потрясающий везунчик. Никаких обвинений от полковника Милатович. Всё списали на случайность. Иди в душ и на завтрак. Сегодня с полётов тебя снимаю, отоспись.

─ Нет! ─ Сергей подскочил. ─ Разрешите продолжить занятия.

─ Уснёшь.

─ Никогда, ─ твёрдо сказал курсант.

─ Ладно, ─ кивнул Рорин, ─ приводи себя в порядок.

Сергей успел сбегать в расположения и явиться на полигон точно к началу занятий.

─ Сегодня у нас показательные выступления для гостей! ─ как раз объявил майор. ─ Ученицы сядут на лавочки и будут смотреть как вы ─ птеродактили, покоряете небо.

Курсанты засмеялись.

─ Без выпендрежей! ─ добавил Рорин. ─ Выполнили задачу, вернулись на базу.

В ангаре появилась капитан Качар со своим женским взводом и полковник Котов.

─ Первая тройка по машинам! ─ приказал майор.

Сергей побежал к вертолёту. Сегодня взлёт не вызвал обычных ощущений. Надевая шлем, он думал о том, что лётные курсы в ВУЦ «Барине» идут в качестве дополнительной дисциплины. Курсантки тоже пилоты, но для них это не основное.

─ «Колибри», задача пять два, ─ сообщил диспетчер полигона. ─ Вас обнаружил патруль квадрата. Приказано уйти от преследования.

Тормаев следил за точкой беспилотной машины на индикаторном экране лобового стекла. До визуального контакта было минуты две. Беспилотник уверенно летел на «добычу», ведущую себя весьма лениво.

─ Прощай, детка, ─ усмехнулся Сергей, уводя вертолёт с линии холостого пулемётного огня.

Он ещё долго изматывал беспилотник по всему полигону, не обращая на него особого внимания. Вот если бы можно было взять с собой Валю…

Здесь вообще есть на что посмотреть, если уж устраивать экскурсию. Горные склоны, река, а на самом краю, километров через триста, побережье океана. Закатным вечером видно красную полосу на горизонте.

Тормаев обратил внимание на беспилотник, только когда он, наконец, серьёзно его прижал. Не имея преимущества в скорости, учебная машина решила выйти в упреждающую точку. И уже начала набор высоты для занятия расчётного положения атаки, но Сергей этого ждал, так что устремился в крутой боевой разворот, спикировал навстречу и выстрелил учебный снаряд. Тот не наносил вреда, только искрился и создавал помехи, которые сразу сбили с толка беспилотник. Тот помчался на базу, поняв, что сбит, и Тормаев не стал отставать. Задачу он выполнил. Не совсем корректно, конечно, но его сейчас меньше всего волновало это обстоятельство.

Курсанта встретили на земле аплодисментами. Хотя Сергей был в воздухе до последней минуты максимально допустимого времени, представление было интересным.

─ Колибри, ты чего там делал? ─ недовольно спросил Рорин. ─ Я же сказал без выпендрежей!

Курсанты прослушали его гневную тираду по поводу дорогостоящего оборудования беспилотных машин, но на этом майор остановился и отправил вторую тройку к вертолётам. До конца занятий он сам и полковник Котов внимательно наблюдали за Тормаевым, который всё время смотрел в сторону курсанток. Довольно быстро выявили на кого конкретно. Улыбалась ему девушка не в меру отзывчиво и, поняв это, командир курса с опасением произнёс:

─ Рорин, держи на контроле.

К вечеру Сергей выучил наизусть расписание совместных занятий на всю неделю, и, надеясь, что Валентина не станет сидеть в стенах расположения, сразу после ужина пошёл бродить по коридорам корпусов. Буквально через полчаса встретил девушку с полотенцем и ключ-картой от зала бассейна в руках. Курсантка Ристич шла плавать, одна.

─ Добрый вечер, Сергей, ─ улыбнулась Валентина, с интересом рассматривая симпатичного парня.

В шаге друг от друга можно было увидеть много нового. Например, что у курсанта Тормаева длинные чёрные ресницы, красиво обрамляющие зелёные глаза и точка маленькой родинки на щеке.

─ А разве ты не должен быть на вечерней поверке? ─ спросила девушка.

─ До неё ещё час, ─ ответил Сергей. ─ А ты?

─ А до нашей два. У меня свободное время.

─ Ваш устав отличается, ─ заметил Тормаев.

Валентина улыбнулась:

─ Должно же быть хоть какое-то отличие.

Сергей покачал головой:

─ Навыки у вас не сильно отличаются. Если б не ваши юбки…

Ристич усмехнулась:

─ А ты думаешь, мы всё время в них?

─ А разве нет? ─ удивился курсант. ─ А как же обычно?

Валентина пожала плечами:

─ Такая же форма с брюками, никакой роскоши.

─ А почему тогда?..

Сергей остановил свой вопрос, сам понял. Своим женственным видом девушки здорово их обманули. Кто же заподозрит в таких бабочках угрозу? Несмотря на серьёзные бои в спортзале, курсанты до сих пор смотрели на них с умилением.

─ Для эффекта неожиданности, ─ улыбнулся Тормаев. ─ Честно скажу, это сработало. Опасности от вас никто не ждал.

Валентина засмеялась, но потом покачала головой:

─ Никому не говори. Это информация для внутреннего пользования. У нас задача от Конгресса Альянса победить вас на всех фронтах.

─ Договорились, ─ кивнул Сергей. ─ Я тебя провожу?

Ристич ответила твёрдо отрицательно:

─ Нет, не надо.

─ Боишься меня? ─ улыбнулся курсант.

Валентина махнула на него полотенцем:

─ Иди спать, увидимся завтра.

─ Уверена? Может, всё-таки провожу?

На лице девушки угадывалось сомнение и Тормаев начал этим пользоваться, сам не ожидая от себя такого. Но Валя не поддалась ему.

─ Нет, спокойной ночи, ─ сказала она и быстро зашагала по коридору, пока курсант Тормаев не успел её остановить. Даже не обернулась.

Но Сергей не обиделся. Она очень права, что не позволила себе задержаться рядом. Общение один на один в вечернее время запрещено правилами. Ристич спасла их обоих от наказания. Но Тормаев изнывал. Он вернулся в расположение и, когда закончилась вечерняя поверка, завалился на кровать, спрятав лицо в подушку.

За закрытыми веками он снова стоял в коридоре, разглядывая лицо Валентины. И пока не разрешал себе прикоснуться к ней даже в мыслях. Но чем глубже его сознание погружалось в сон, тем тоньше становились барьеры. В ещё тонкой дрёме, Валя обвила его плечи руками, и они целовались. Прямо в коридоре, никого не боясь…

* * *

Сергей проснулся в одно мгновение. В глаза бил свет ламп, вроде бы только погасших. Ночи как не бывало.

─ Тор! ─ Горин бросил в него подушку. ─ Да проснись ты! Подъём! Уже объявили!

Пол в расположении вибрировал от топота. Курсанты в темпе одевались, заправляли кровати и срочно строились в шеренгу. Майор Рорин стоял в центре помещения, сложив руки на груди, и хмуро оглядывал всю эту суматоху.

─ Я что проспал? Я проспал! ─ Сергей вскочил, за секунды надел спортивный костюм, и занял своё место в построении.

Рорин посмотрел на него пристальней, чем обычно, но акцентировать внимание не стал. Только кивнул, хотя и недовольно.

И Сергей помчался стрелой. Зарядку отработал лучше всех, первым в душ и сразу на завтрак. Отделение едва за ним поспевало.

─ Тор, что с тобой? ─ смеялись парни. ─ Как с цепи сорвался?

Сергей не мог дать им ответ. Он его не знал. Собственное тело казалось чужим, двигалось порывисто, дыхания не хватало даже на простые короткие фразы. И, несмотря на холод в коридорах, кожа горела, словно под ней текла лава, а не кровь. Так длился весь день, потом ещё один, и ещё.

Тормаев настойчиво искал взгляда Вали, потому, что когда это удавалось, она улыбалась ему. Они спорили на занятиях, просто чтобы говорить друг с другом. В общей толпе на лётной подготовке, или между занятий на переменах, Сергей всегда оказывался рядом с курсанткой Ристич. И она будто бы случайно задевала его кончиками пальцев. От чего у Сергея в теле возникала дрожь. И он ещё больше мучился, но всё равно вился мотыльком вокруг этого пламени, совсем не боясь за крылья. А ещё считал дни. Визит заканчивался. Был запланирован всего на неделю, а пять дней уже прошли.

И контроль ужесточали каждый час, наблюдая за многими парнями, которых касались улыбки девушек. Особенно после того, как некоторые попросили провести совместные уроки бальных танцев для офицерского бала, обещанного по окончании визита. Но разве это могло остановить молодых парней?

Сергей хватался за любой повод, чтобы оказаться рядом с Валентиной и побыть с ней подольше. К их счастью полковник Милатович была настроена боле миролюбиво, чем руководство ВУЦа. В столовой во время ужина, Тормаев случайно подслушал, как полковник сказала Нечаеву:

─ Да всё хорошо будет. Валерий Константинович, отлично парней воспитали. Никто моих не обидит.

─ Да я не за твоих боюсь, ─ пробурчал на это Нечаев, вызвав улыбку Милатович.

Тормаев быстро схватился за это дело. Понял, что если после занятий немного задержать курсантку Ристич и поводить её по корпусам ВУЦа в дневное время, то проблем не будет. Так и сделал. На следующий день, выходя из аудитории, Сергей поймал Валентину за руку:

─ Ну-ка, пойдём со мной.

─ Куда? ─ девушка с улыбкой посмотрела на него, но вздрогнула, вспомнив, что не всё так просто, и взглянула на капитана Качар.

Тормаев сразу спросил:

─ Товарищ капитан, разрешите?

Та усмехнулась, но утвердительно кивнула:

─ До поверки чтобы вернулись в расположение.

Сергей конечно отпустил руку Валентины, но едва они завернули за угол коридора, скрывшись от чужих глаз, Ристич с удовольствием сжала его ладонь.

─ Куда мы? – шепнула она.

Сергей мгновения не мог оторваться взглядом от сверкающих глаз Валентины.

─ Поговорить, ─ ответил он и повёл девушку к бассейну.

Он уже давно сообразил, где можно исчезнуть из виду ото всех. Электронный ключ-карта от зала бассейна передавалась курсантами по наследству от старших курсов младшим. И сейчас была у Тормаева в кармане.

Рорин знал, конечно, о том, что у его парней есть доступ в бассейн в неурочное время. Но смотрел на это сквозь пальцы. Ну, мало ли, кому в ночь не спится, или потренироваться дополнительно надо. Так что, если на пульт контроля приходил сигнал об открытии двери в бассейн вне времени учебных занятий, майор велел проверять, но доверять.

Валентина услышав, куда они идут, усмехнулась:

─ Тормаев, если нас поймают, я скажу, что ты меня заставил!

─ Так и скажи, ─ серьёзно ответил Сергей.

─ Мне не поверят, ─ засмеялась Ристич, – все же видят…

Она не договорила, потому что Тормаев улыбнулся, крепче сжимая её руку.

Курсанты вошли в помещение бассейна. В большом зале с высоким потолком и огромными окнами во всю стену царил полумрак. Серое тёмное небо в ливневых облаках наваливалась на стёкла снаружи, но внутри, дежурные лампы голубого цвета подсвечивали прозрачную воду в глубокой чаше. И поднимался пар. Стояла тишина.

Валентина, войдя, осмотрелась.

─ Серёж? – вопросительно произнесла она.

Тормаев подвёл девушку к тренерскому столу у края бассейна. Там было ещё пару кресел, но Сергей быстро поднял Валентину и посадил на стол. Ристич тихо засмеялась, хотя и возмутилась:

─ Курсант Тормаев, что ты задумал?

Сергей ещё мгновения молчал. И Валентина внимательно смотрела на него. На серьёзное лицо без тени усмешки. Тормаев не мог не сказать правды, как бы неправдоподобно она не звучала.

─ Люблю тебя, ─ прошептал он. ─ Веришь мне?

Валентина улыбнулась, нежно провела пальцами по его щеке.

─ Верю, ─ ответила она. ─ И я тебя.

Сергей взял руку девушки, поднёс её пальцы к своим губам, подул на них теплом, потёр подушечки и, наконец, поцеловал.

Улыбка почему-то медленно уходила с лица Валентины.

─ Думаешь, ничего не получится, ─ произнёс Тормаев.

Он не спрашивал. Знал. Послезавтра курсантка Ристич уедет, и они могут больше никогда не увидеться. По контракту, после выпуска им положены минимум десять лет действительной военной службы, и только после этого можно уволиться.

Военнослужащим разных конфедераций не позволят подать заявление о регистрации брака. Оно не одобряется даже внутри конфедерации. Военные не должны быть привязаны к семьям. Это мешает выполнению боевых задач. Заключение браков допустимо только после тридцати лет. За это время может произойти что угодно.

Валентина тяжело вздохнула и кивнула, подтверждая слова Сергея. Но Тормаев ни в чём не сомневался.

─ У меня никого нет, ─ произнёс он. ─ Нет семьи. ВУЦ «Новосеверный» мой дом с трёх лет. Но я покину его в назначенный день. И как бы ни сложилась служба, сюда я уже не вернусь. Когда срок закончится, я тебя найду. Согласна?

Валентина потянулась к Сергею, прошептав:

─ Согласна.

Тормаев наклонился, поймал губы Вали поцелуем. Она отвечала на него, пропускала пальцы сквозь короткие волосы курсанта, нежно ведя по его голове. И Сергей прижимал девушку к себе всё сильней. В тишине зала, среди бликов света на воде, время для двоих остановилось.

* * *

Шестой день визита завершался обещанным офицерским балом. Все столы в этот вечер объединили, флаги обоих учебных центров украсили стены, и золотые звёздочки на парадной форме курсантов заблестели в свете люстр. Генерал Нечаев разрешил каждому по бокалу белого вина за всё хорошее, что принёс этот визит. Обстановка была самая душевная и не касалась только двоих. Сергей не сводил с Валентины глаз, она платила тем же. Но теперь это стало ещё тяжелей.

Курсантки сменили наряды по случаю торжества. Их строгие длинные платья вдохнули в серые стены атмосферу традиционных балов. И неожиданно для всех, генерал Нечаев пригласил на танец полковника Милатович. Курсанты первый раз в жизни увидели, как их командующий с гордой осанкой и особенной улыбкой закружил женщину в вальсе. Грациозно и легко, словно делали это всю жизнь, они прошли несколько кругов по пустому пространству зала. Так красиво и естественно смотрелись их объятия, ─ о большем милосердии Сергей не мог и мечтать.

Под удивлёнными взглядами с обеих сторон он покинул стол своего отделения, и, подойдя к гостям, предложил руку Валентине. А когда она шагнула навстречу, привлёк её к себе намного ближе, чем можно.

Остальные курсанты не заставили себя ждать. Офицеры не успели и глазом моргнуть, как танцующие пары заполнили зал. Сергей и Валентина прятались за чужими спинами, их губы сливались в поцелуях, и они оба не могли это остановить.

Горин вовремя дал Тормаеву подзатыльник и закрыл его от пристального внимания. Его партнёрша тоже была в гневе:

─ Ристич! С ума сошла?! Уже все про вас говорят!

Сергей едва мог унять собственное дыхание, но глядя в сверкающие глаза Валентины, повторял всё снова. И она тоже не хотела, чтобы он отпускал её из объятий. Не хотела, чтобы перестал целовать. Сама сжимала пальцы на плечах Тормаева так, что даже через ткань он чувствовал, как её ногти вдавливаются в кожу, причиняя ему боль.

Но стрелки часов неумолимо двигались, завершая бал. Нечаев проводил Милатович к столу, а остальные пары не теряли оставшихся минут.

Сергей сжал Валентину в объятиях последний раз. И бой часов разбил волшебство вечера, внезапно напомнив о реальности. Двенадцать ударов остановили музыку. Остался лишь шёпот. Ещё мгновение Валентина была рядом, и её присутствие наполняло ярким светом этот зал. Но вот она шагнула назад, а Тормаев физически ощутил боль.

─ Доброй ночи, курсанты, ─ пожелала полковник Милатович. ─ Спасибо за бал.

Девушки покинули зал, и после их ухода в его стенах стало непривычно темно.

─ Отделение, стройся! ─ крикнул Рорин. ─ В расположение!

Впервые за всю жизнь, его голос показался Сергею неприятно резким, и потребовалась секунда, чтобы выполнить приказ. Заставить себя встать в строй и шагать. Так, будто всё в порядке, будто ничего не произошло, будто всё по-прежнему. Но Тормаев знал, что это не так.

* * *

Рассвет следующего дня был ужасен. Мрачный, тихий, будто мир умер за одну ночь. Сергей не проспал на этот раз, но встал разбитый и обессиленный. Сегодня Валя покинет «Новосеверный». Предчувствие сковывало Тормаева и не давало дышать. Что-то было не так, что-то случилось.

В приёмной командующего полковник Милатович, глядя на дисплей личного смартфона, прочитала сообщение, пришедшее по зашифрованному каналу. После чего взглянула на капитана Качар, стоявшую рядом, и тихо приказала:

─ Срочный сбор. Без шума.

Капитан выскочила быстрее ветра. Разминулась в дверях с офицерами ВУЦа, входящими в приёмную. Адрияна поприветствовала Нечаева с улыбкой и непринуждённо попросила:

─ Прошу прощения, товарищ генерал, разрешите отлучиться буквально на минуту?

─ Конечно, разрешаю, ─ Валерий Константинович нахмурился. ─ Всё в порядке?

Милатович кивнула:

─ Всё в порядке. Я сейчас вернусь.

Она вышла спокойным шагом, но в коридоре быстро набрала скорость. Времени почти не было. Сообщение пришло по зашифрованному каналу военной разведки. Возможно, оно опережает информационный пакет аналогичного содержания для командующего ВУЦа всего на несколько минут.

Устройство тревожного оповещения экипажа самолёта было в наручных часах полковника, но она им не воспользовалась. Электронная защита ВУЦ «Новосеверный» имела высший уровень радиобезопасности, а это значило, что сигнал будет обнаружен и расшифрован немедленно, и тогда её плану конец. Придётся делать всё по старинке.

В ангаре пилоты сидели за раскладным походным столиком с чашками горячего кофе и пирожными из столовой. В салоне приятно гудел пылесос, снаружи по корпусу ездили полировочные машинки, высматривая микротрещины в обшивке.

Увидев, быстро идущую к ним полковника Милатович, члены экипажа встали.

─ Где командир? ─ спросила Адрияна.

Тот уже выбежал на трап из самолёта, увидев полковника.

─ Готовьтесь к срочному вылету, ─ приказала она. ─ Прямо сейчас.

В это же время в столовой ВУЦа курсанты и курсантки наконец расположились все вместе. Говорили, тихо смеялись. Последний день отменил строгие правила общения. Ведь до отбытия гостей осталась пара часов.

Сергей и Валентина сидели в дальнем углу зала. Улучив моменты, Тормаев успевал поднести руку девушки к губам и поцеловать. И они снова изображали серьёзный разговор. Но плохое утреннее предчувствие Сергея становилось всё сильней.

В дверях внезапно появилась капитан Качар, отдышалась и громко позвала:

─ Полковник Милатович хочет сделать объявление. Взвод, за мной!

Среди курсантов прокатились недовольные вздохи, но девушки немедленно встали и направились к своему капитану. Качар выхватила взглядом курсантку Ристич, повторила:

─ За мной!

Валентина встала. Тормаев тоже поднялся поприветствовать капитана, но та даже не заметила его, развернулась и быстро вывела девушек из зала.

─ Не поняла, ─ честно сказала Валентина. ─ Я сейчас…

Сигнал оповещения прервал её.

─ Внимание! ─ прогудело в громкоговорителях по всей территории учебного центра. ─ Сегодня, в восемь часов утра Объединённым Конгрессом государств Южного Альянса нанесён авиационный удар по территории Северного Союза…

Курсанты удивлённо посмотрели друг на друга:

─ Что? Какого?..

Сергея мгновенно прошиб холодный пот. Вот оно. Он чувствовал, что всё не закончится хорошо. А сейчас схватил Валентину за руку:

─ Идём!

Пока курсанты пытались осознать, что случилось, Тормаев и Ристич покинули зал. По коридору они почти бежали.

─ Значит, Качар собирала нас для срочного вылета! ─ быстро говорила Валентина. ─ Ты рискуешь, ─ она внезапно остановила Сергея. ─ Если война объявлена, должен быть приказ задержать нас. Мы уже военнопленные. Сергей…

Тормаев только крепче сжал её руку:

─ Быстрее, Валя!

* * *

Милатович стояла на трапе самолёта, ожидая быстро идущих к ней капитана Качар и курсанток. И сразу за ними в ангаре появились вооружённые офицеры вместе с генералом Нечаевым. Девушки ускорили шаг, добрались до трапа и поднялись в салон.

─ Занять места, ─ приказала им Милатович.

Курсантки немедленно побежали к своим креслам. Рядом с Адрияной осталась только капитан Качар, напряжённо глядя на подошедших к самолёту офицеров.

Валерий Константинович остановился внизу у начала ступеней. Он конечно понял, что будет делать Адрияна. Буквально через минуту после её ухода раздался звонок по линии спецсвязи. Генеральный штаб уведомил все ВУЦы о фактическом начале военных действий, и Нечаев ещё несколько минут стоял у себя в кабинете, пытаясь осознать этот факт и принять верное решение.

─ Полковник Милатович, вы знаете правила, ─ наконец произнёс Валерий Константинович.

─ Разумеется, ─ кивнула Адрияна, внимательно глядя на него и остальных офицеров.

Они все молчали, собираясь с моральными силами, чтобы потребовать немедленной сдачи самолёта.

─ Как же так всё обернулось, Яна? ─ произнёс Нечаев.

─ Никто не виноват, Валер, ─ напряжённо улыбнулась Милатович. ─ Но мы сдаться не можем, ты знаешь.

─ Придётся, Яна, ─ покачал головой Валерий Константинович, ─ иначе…

Он не успел закончить, в ангар внезапно вбежали два курсанта. Сергей так и тянул Валентину за руку. Невзирая на предупреждающие окрики офицеров, он проскочил мимо них прямо к трапу, поднял девушку на ступени и повернулся к генералу:

─ Разрешите взлёт!

Нечаев, удивлённо глядя на курсанта, сглотнул.

─ Вы будете жалеть всю жизнь, если не разрешите, ─ Тормаев смотрел ему в глаза, тяжело дыша. ─ Ещё есть время. Вы скажете, что они улетели раньше объявления войны.

Валерий Константинович хмуро свёл брови, взглянул на курсантку. Молодая девушка блестящими глазами смотрела на Тормаева, а тот крепко сжимал её руку.

Нечаев, глядя на это, тяжело вздохнул, покачал головой.

─ Ну, же… ─ прошептал курсант. ─ Мы ещё сможем отпустить их без последствий. Но надо сделать это прямо сейчас.

Нечаев перевёл взгляд вверх на полковника Милатович. Она смотрел на него, и ждала этого решения. И никто, кроме Валерия Константиновича, не мог понять по внешне спокойному виду Адрияны, насколько сильно она ждёт его решения. Только он знал, что пальцы её руки, убранной сейчас за спину, не держат оружие, а сложены в мудру «спасающая жизнь» ─ её неповторимый талисман. Только он знал, что она делает так всегда, когда ситуация держится на самой грани контроля. Только он знал Яну.

─ Дежурный диспетчер, разрешить взлёт борту ноль два, – произнёс Нечаев. ─ Открыть ворота.

Услышав приказ, офицеры посмотрели на своего генерала, опустили оружие. Валерий Константинович снял микрофон с воротничка, чтобы не слышал диспетчер и произнёс:

─ Удачи, Яна.

Милатович кивнула:

─ И тебе.

Створки ворот поехали в стороны, открывая мрачно-серое небо, а Тормаев обернулся к Валентине. Трап уже вибрировал от набора мощности двигателей, но она успела обнять Сергея, прошептав:

─ Жду тебя. Сдержи обещание.

На мгновение Тормаев сильно сжал её руку, улыбнулся, и отпустил. И Валентина побежала наверх. За ней закрылась дверь, и самолёт поехал из ангара. Он ушёл в небо стремительно, а Сергей стоял, провожая его взглядом и тяжело дыша.

─ Курсант Тормаев… ─ голос генерала Нечаева заставил вздрогнуть.

Сергей обернулся к нему и уверенно произнёс:

─ Личный состав курса находился в столовой, когда поступило уведомления о начале военный действий. К этому моменту представителей делегации ВУЦ «Беране» с нами уже не было.

Валерий Константинович внимательно смотрел в серьёзные глаза курсанта ещё несколько секунд, и наконец удовлетворённо кивнул:

─ Именно так.

Лето второе: молодость

Кажется, стало ещё холодней. Прошлое лето с вечными дождями, оказывается, было тёплым, потому что сейчас в середине июня шёл снег. Мелкий и мерзкий, покрывающий тонким слоем места боев, спящий на трупах. Маскировочную форму приходилось менять каждые три, четыре часа, следуя за его выпадением и таянием.

Штаб вертолётного полка расположился в лесу. Тридцать площадок, накрытых голографической маскировочной сетью и жилые палатки, втиснутые меж деревьев. Солдаты и офицеры, напоминали здесь призраков. Серая форма, бледные лица. В пелене утреннего тумана человеческие фигуры словно плыли, неожиданно исчезая и появляясь перед глазами.

Этим утром царило временное затишье. Ещё ночью грохотал авиаудар на Сарагосу в пятидесяти километрах, доносился гул машин пехоты при штурме. К рассвету всё стихло, но доклада об окончании операции не последовало. Город не сдался. Лишь ветер, доносивший запах гари, растворился в тумане.

Сергей стоял на улице возле палатки медиков, курил. Первую партию раненых привезли ночью, так что ему сам бог велел быстрее убраться с больничной койки с почти зажившими дырками в ноге и на боку. Врачам сейчас не до реабилитационных периодов.

─ Лейтенант Тормаев! ─ медик по фамилии Юный высунулся из палатки. ─ Вы что, выписались? Быстро на перевязку!

Сергей усмехнулся:

─ Юность, береги бинты.

Он выбросил сигарету в снег:

─ Я к себе. Потом приду.

Младший лейтенант Юный покачал головой, но не возразил. Медицинских запасов не хватало. Как и всего остального. Погибала техника, оружие, люди. Всё безвозвратно.

Через год после своего начала война перешла на территорию стран Альянса. Северный Союз оказался мощнее. Но армия увязла в боях на длительный срок. Одна только Сарагоса держалась уже три месяца.

Сергей дошёл до жилых палаток. Закурил ещё, когда остановился у своей. Вредная привычка затянула его до самых пяток. Он разве что во сне не дымил.

Из соседнего жилища вышел сонный лейтенант особого отдела Панин, потёр глаза, которых не было видно из-за похмелья, оглядел лейтенанта Тормаева, видимо пытаясь вспомнить кто это, потом кивнул в знак приветствия и пошёл в палатку майора Холина, где, собственно, и пил всю ночь. Особая служба войной не страдала. У этих парней была своя «особая» работа с момента, как Северный Союз вышел из договора о правах военнопленных. Сделали это в целях устрашения противника. Но сработало с обратным эффектом. Теперь никто не сдавался в плен. Это не имело смысла, потому что не гарантировало жизнь или помощь. А вот пытки и смерть обеспечивало с полной уверенностью.

Тормаев отбросил от себя эти мысли. Это всё его не касается. Решения высшего руководства не обсуждаются, они выполняются. Молча и быстро. Ему пора наконец это усвоить.

В тишине над лесом прогремели отдалённые залпы. Сергей сделал последнюю затяжку, подумал. О том, что войска защитников города отдохнули и снова ударили из всего, что осталось.

Тормаев стоял ещё минуту в раздумьях. Юный не просто так забросил его медкарту подальше, наотрез отказав в допуске к полётам, но почти недельный отпуск сейчас выглядел как издевательство над остальными пилотами. Многие уже спали в вертолётах со стаканом воды на приборной панели, чтобы по сигналу сначала запустить двигатели, потом запить дозу психоаналептиков и сразу подниматься в воздух.

Командно-штабная палатка, окружённая поясом мощных антенн, находилась совсем рядом. Было видно часовых возле неё и закрытую дверь. Полотно изолировало шумы, так что снаружи не раздавалось ни звука. Но Сергей знал, что внутри сейчас много «веселей». Он направился туда.

Едва вошёл, как захотелось закрыть уши от хора напряжённых голосов. Все были по боевым местам. За главным экраном наблюдения начальник оперативного штаба майор Севский, операторы за пультами управления системами связи и слежения.

─ Наблюдатель «Один», доложите.

Множество команд и ответы на них заполняли штабную палатку. Голоса в динамиках гудели:

─ «Аметист» заблокирован в квадрате шесть. Запрашивают поддержку с воздуха. Координаты для «Небесной фурии»…

─ Я «Небесная фурия», ─ раздавался голос пилота. ─ Подтверждаю: «Мастер Дедал» сбит.

─ Выжившие? ─ спросил Севский.

В ответ в динамиках затрещало:

─ Выживших нет, подтверждаю, выживших нет.

─ Потери с учётом «Мастера Дедала»?

─ Сто два человека за текущие сутки. Отсчёт с нуля часов по местному времени.

─ Почему такая связь? Что нас глушит?!

─ Выясняем.

─ Есть изображение! ─ доложила группа спутниковой связи.

На большом экране зарябили помехи и, наконец, образовалось ясно различимое изображение разрушенной площади города. Наполовину уцелевшие здания с порванными крышами и дырами в стенах ещё вели бой. Оттуда обстреливали застрявших в развалинах улиц десантников штурмового батальона.

На соседних мониторах шло изображение с видеокамеры вертолёта и наведение в кабине пилота. Красный квадратик обозначил огневые точки здания.

─ База, это «Небесная фурия»… ─ раздался голос командира экипажа, но его внезапно оборвал громкий крик второго пилота:

─ Атака с земли!

Мелькнула яркая вспышка снаряда, молниеносно взлетевшего из-под баррикад, и мониторы накрыла слепая рябь.

─ Сигнал потерян, ─ возвестила группа связи.

─ Да мать вашу… ─ выругался Севский. ─ Наблюдатель «Два», подтвердите падение «Небесной фурии»!

Изображение на главном экране дополнилось горящими обломками вертолёта.

─ Сукины дети!.. ─ прошипел майор.

Он отвернулся от мониторов, увидел Сергея. Секунду удивлённо смотрел на него, потом быстро сообразил:

─ Тормаев, какого… ты здесь? Справка от медиков есть?

─ Уже пишут, разрешите?..

─ Иди! ─ майор не дослушал, обернулся к диспетчеру. ─ Назначь ему вылет.

В прожжённом небе города над шестым квадратом осталась только одна машина. Выбора у Севского не было.

─ Всё, сынок, удачи! ─ бросил он.

Сергей вышел из палатки и быстрым шагом направился к вертолётным площадкам. Нога сразу напомнила, чтобы сильно не разгонялся. Медики обещали остаточные боли от последних переломов ещё минимум неделю. Стандартные травмы пилотов ─ переломы и разрыв органов. Раньше поддавались лечению легко, но сейчас уже и лазерный сшиватель не держал. Клетки организма всё равно разбегались в разные стороны.

Тормаев и сам удивлялся тому, что при стольких падениях вертолёта и множестве ранений, он до сих пор жив. Хотелось верить, что бог приберёг его для чего-то действительно важного.

На вертолётной площадке набирали обороты винты машины. Техники сматывали заправочный шланг. В кабине второй член экипажа ─ лейтенант Евгений Маурин, в темпе проводил предполётную диагностику. Он встретил командира, ещё не выпущенного с реабилитационного периода, кивком головы:

─ Здравия желаю. Я не буду за тобой кровь по салону вытирать, заколебал.

─ Я сам, ─ усмехнулся Сергей.

Он сел в кресло. На дисплее сразу вспыхнули параметры от биотелеметрических датчиков.

─ Показатели пилота не в норме, ─ покачал головой Женя. ─ Ты точно не вырубишься по дороге?

─ А ты здесь на что? Для красоты? ─ Сергей усмехнулся, повторив слова майора Рорина, и опустил тонкий ободок микрофона к губам: ─ База, «Титан Атлант» готов к вылету.

* * *

В оперативном штабе дали добро и белый вертолёт, разогнав вихрем туман, исчез в сером небе.

─ «Сирена Крита», ─ шли в кабине переговоры, ─ «Титан Атлант» направлен.

Сквозь грохот залпов женский голос пилота едва прорывался:

─ «База», это «Сирена», «Аметист» по-прежнему заблокирован в квадрате шесть. Сильный заградительный огонь. Работают протуберанцы…

Стало ясно, почему такая связь. Огневая система «протуберанец» генерировала направленный поток плазмы. Достигая цели, он буквально испарял её, а электромагнитное излучение, сопровождавшее луч, образовывало помехи для любой электроники.

─ База! Это «Аметист»! ─ затрещала связь. ─ Несём потери, где поддержка с воздуха?! Необходима срочная эвакуация!

─ «Аметист», это база. Заградительный огонь в вашем квадрате, работают термоплазменные орудия по периметру. Поддержка с воздуха невозможна.

─ База!.. ─ мат потонул в грохоте.

База молчала.

В серой дымке впереди рисовались очертания полуразрушенных зданий. Вспышки мелькали по всему городу, и плотная завеса дыма над ним питалась пылающими то тут, то там обломками боевых машин и остатками баррикад.

Залпы протуберанцев было видно издалека. Мобильное орудие с чудовищной силой пряталось под арматурами и кучами мусора, но в небе ядовитым красноватым свечением растекались пятна смертоносных облаков.

─ «Титан Атлант», подтвердите отсутствие выживших на «Небесной фурии», ─ снова зазвучала база.

Похоже, спутники больше не обеспечивали оперативный штаб картиной событий.

Сергей направил вертолёт мимо красного зарева, под которым находилось сейчас не меньше ста человек. Оборона города пропустила отряды противника глубоко в узкие каналы улиц и встретила ожесточённым огнём. Штурмовая группа с позывным «Аметист» рассредоточилась по развалинам, не сумев захватить заданную высоту, и оказалась в ловушке. Колонны машин пехоты, направленные для эвакуации, до них не добрались, а после того, как заработали протуберанцы, и воздушные пути спасения оказались отрезаны.

─ Сколько сетей, ─ Маурин смотрел на дисплей сканера, фиксирующий электромагнитные ловушки между зданиями. ─ Похоже, квадрат шесть ─ последний оплот обороны…

На лобовом стекле отчаянно быстро замигал индикатор системы слежения.

─ Атака с земли! ─ крикнул Женя. ─ Выпускаю вспышки!

Огненный шлейф реактивного снаряда стремительно дотянулся до своей цели. Но Сергей ювелирно увёл машину в сторону, оставляя в воздухе искрящийся рой тепловых ловушек. Облако разрыва снаряда из пламени и дыма накрыло их, а вертолёт был уже далеко.

─ Ничего, это мелкий гадёныш был, ─ напряжённо заметил Маурин. ─ Оплавление брони пять процентов.

─ «Титан Атлант», это база, ─ едва слышно добрался сигнал. ─ Доложите.

─ Воздушные доступы блокированы, ─ ответил Тормаев, снова снижаясь в опасное пространство горящего города. ─ Не могу добраться до «Небесной фурии».

Помимо «протуберанцев» в завалах города под камуфлирующими экранами пряталось несчётное количество тяжёлых огнемётных систем. Ещё минут пятнадцать облёта и какая-нибудь точно зацепит.

Серый воздух прорезала вспышка. Но красная точка очередной атаки погасла на лобовом стекле. А мимо вертолёта стремительно промчалась сверкающая очередь крупнокалиберного пулемёта, разнёсшая летящий снаряд в огненное облако.

─ О, спасибо… ─ Женя посмотрел из окна кабины, приветственно махнул рукой.

Вторая машина с обожжёнными бортами, в копоти, с ободранной краской пристроилась рядом.

─ «Атлант», рады вас видеть, ─ раздался в кабине голос лейтенанта Лулиной – командира экипажа «Сирены».

─ Мы тоже. Ваше состояние? ─ спросил Сергей.

─ Мощность энергоустановок средне-достаточная, боекомплект орудий израсходован на восемьдесят пять процентов.

─ «Сирена Крита», «Титан Атлант», ─ вклинилась база. ─ Приказываю покинуть квадрат.

─ Вас понял, ─ ответил Тормаев.

Он всматривался в освещённое красным светом пространство города. Чёрный дым заволакивал стены зданий, на завалах играло пламя, вспыхивали точки выстрелов. Напоминало пейзаж другой планеты или картину ада. В котором только что приказали бросить сотню человек. Эвакуации не будет, а значит «Аметист» обречён.

─ База, это «Титан Атлант», ─ произнёс Сергей. ─ Могу проложить курс между зданий для удара по огневой точке противника.

─ Там сети, ─ напомнил Женя.

Тормаев кивнул, пережал пальцем микрофон:

─ И если прорвёмся, окажемся прямо у линии «протуберанцев».

─ «Титан Атлант»… ─ раздалось через секунду. ─ Попробуйте.

─ «Атлант», ─ позвала Лулина. ─ Дайте канал, загрузим вам данные последнего сканирования.

Карта на дисплее обновилась, появились новые отметки расположения электромагнитных сетей между зданиями города.

─ Спасибо «Сирена», возвращайтесь на базу, ─ сказал Сергей.

Но Лулина не согласилась:

─ «Атлант», хороший план. Следую за тобой.

Тормаев направил машину вниз в узкие просветы улиц. Лопасти едва не высекали искры из каменных стен. Сделав пару крутых поворотов почти над землёй, вертолёт вышел на прямую улицу, ведущую к баррикадам, выстроенным вокруг протуберанцев.

Сканер завыл тонким протяжным звуком.

─ Сеть! ─ крикнул Маурин.

По всей высоте здания от угла до угла вспыхнули электрическими разрядами канаты, сплетённые из железной проволоки и проводов.

─ Тормаев!

─ Вижу!

Прямо за сетью широкое дуло пушки ощетинилось в сторону вертолёта. На лобовом стекле появился индикатор захвата цели. Резко рванув рычаг на себя, Сергей вывел машину в крутой вертикальный подъем, вылетая в пустое пространство прямо под золотой луч протуберанца, и крикнул:

─ «Сирена», огонь!

Снаряд второго вертолёта едва не поскрёб по животу «Атланта», стремительно влетая в точку поражения, но успел перевести на себя весь смертоносный заряд. Взрыв перед самым «носом» завертел обе машины. «Сирену» выбросило в стену здания и, проломив её, вертолёт влетел во внутренние помещения, осыпаемый кирпичами и балками.

─ Оплавление жёсткой брони семьдесят процентов, пробой корпуса! ─ кричал в грохоте и визге приборов Маурин. ─ Повреждение маневровых по левой стороне! Теряем мощность!

На лобовом стекле зажглись индикаторы слежения, показывая что «протуберанцы поймали цель. Но Сергей уже успел вернуть машину в боевое положение и направился прямо на линию орудий. Тяжёлые триста пятые снаряды, самые мощные из того, что было на борту, обрушились на ряд плазменных пушек за долю секунды до выпускания луча.

Взрыв поднял в воздух весь хлам баррикады и даже часть асфальта с глыбами земли. Линию улицы накрыла череда взрывов и слепящего света. И спутники, наконец, передали в оперативный штаб изображение огромного пожара вдоль всей границы квадрата.

─ «Атлант», это база, на связь! «Сирена», на связь!

В эфире шли переговоры:

─ Наблюдатели «Один» и «Два», подтвердите падение «Сирены Крита» и «Титана Атланта».

─ Невозможно подтвердить. Множество помех в зоне. Визуального контакта нет. Плотная дымовая завеса.

─ «Аметист», это база! Транспорт «Ланнер» и конвой направлены для эвакуации.

─ База, это «Аметист»! Подтверждаем падение «Сирены». С нашей позиции видно. Вертолёт прорубил здание и засыпан обломками.

─ Можете добраться?

─ Никак нет.

Связь заскрипела, теряясь на концах оборванных проводов потрёпанной машины:

─ База, это «Титан Атлант». Мы можем добраться до «Сирены».

Сергей вёл вертолёт над языками пламени. Стекло накрыла чёрная копоть и сетка трещин, но индикаторная система ещё работала. Панорама местности отображалась. Дисплей тепловизора показывал пятна жизни в завале над «Сиреной», там, где светлая обшивка вертолёта проглядывала сквозь камни.

─ «Атлант», это «Аметист»! – вышел на связь командир штурмового батальона. ─ Если расчистишь путь, нам пройти до точки падения всего триста метров, сможем вытащить экипаж «Сирены».

─ Обозначьте нам цели, ─ сказал Тормаев.

─ Есть обозначить цели.

На карте города вспыхнули точки маячков, выстрелянных снайперами на здания с огневыми позициями.

─ Есть цели, ─ подтвердил Женя.

─ Уничтожить, ─ коротко приказал Сергей.

Мелькнули вспышки, ушедших в пелену дыма снарядов, и она осветилась заревом взрывов. Последние стены рухнули под дождём искр рвущихся электромагнитных сетей.

─ База, это «Титан», мы идём за «Сиреной», ─ сказал Тормаев.

Но последовал отказ:

─ «Титан Атлант», это база, возвращайтесь.

Вертолёт трясло, мощность двигателей стремительно падала, а по ногам Сергея текла кровь. Разрез раны не выдержал. Даже под тугой повязкой чувствовалось, что спаянные медицинским лазером края, просто лопаются. Возразить было нечего. Он полетел прочь из дыма.

В рассеивающейся пелене появилось очертание транспортного вертолёта и прикрывающего его конвоя.

─ «Атлант», это «Ланнер», хорошая работа! ─ раздалось в кабине у Тормаева и Маурина.

─ Привезите «Сирену» домой, ─ ответил Сергей.

─ Вас понял, привезём.

* * *

Вертолёт дотянул до площадки аэродрома с трудом, по дороге просто распадаясь на детали, но они всё-таки сели. Бригада медиков встречала на месте. Сергей буквально выполз из кабины. Младший лейтенант Юный, который час назад ругал его за перевязку, разорался матом, чего от него никто не ожидал.

─ Нет, вы издеваетесь? ─ спросил он уже в медицинской палатке, накачивая своего раненого лекарствами.

Тормаев белел на глазах от потери крови.

─ Я вас не допускал к службе! Вы ещё минимум неделю не должны быть допущены до полётов! Лейтенант, вы слышите? Лейтенант, чёрт!..

Медик успел подхватить Сергея, прежде чем он получил бы ещё шишку на голове, и уложил на постель.

В палатку ворвался майор Севский:

─ Где он? Тормаев!

─ Он без сознания, ─ Юный ставил Сергею капельницу. ─ Большая потеря крови.

─ Ты уж постарайся, сынок, ─ майор с гордостью посмотрел на своего пилота. ─ Этому парню полагается медаль за спасение людей! К вечеру, чтобы был как новенький, понял?

─ Так точно, ─ отрапортовал Юный.

Севский вышел, а медик покачал головой:

─ Я вам Бог что ли?

Но Сергей всё же пришёл в себя к вечеру. Сразу посмотрел на часы, начал вставать. Юный, уже один раз поддавшийся на слова «да я в порядке», пригрозил привязать раненного к кровати.

─ Лежать, ─ грозно приказал он.

─ Я хотел узнать как там «Сирена», ─ усмехнулся Тормаев.

─ У меня можете спросить, ─ ответил медик. ─ Куда, по-вашему, привезли экипаж? Она в порядке, ушла два часа назад на торжество в честь взятия Сарагосы.

─ Город взят?

─ Да, почти сразу после вашего геройства. Без протуберанцев оборона серьёзного сопротивления не оказала.

Сергей вернулся головой на подушку и закрыл глаза:

─ Тогда можно спать.

Юный выждал полчаса, наблюдая за ровным ритмом его сердца на мониторе, потом подошёл:

─ Вас тоже хотели видеть. Я предупредил, что пока вы не проснётесь, ничем не могу помочь.

Тормаев тяжело вздохнул:

─ И кто хотел?

─ Все. Майор Севский в первую очередь.

Юный выждал паузу, пока его пациент собирался с мыслями, и потом добавил:

─ У вас хорошая переносимость биостимуляторов. Если хотите пойти, я вас поставлю на ноги за час. Ненадолго, правда.

Сергей не испытывал ни малейшего желания куда-либо идти, но любые слова заместителя командира полка можно было смело расценивать как приказ и он кивнул младшему лейтенанту:

─ Давай.

Юный накачал своего раненого под завязку полным коктейлем лекарств, и всего в перевязке отправил в штабную палатку. Сергей долго курил возле неё, не испытывая желания заходить. Через приоткрытый полог двери слышался смех, радостные тосты, шлепки пластиковых стаканчиков. Всё то, чего он больше всего не хотел ─ благодарные слова за гибель города, за смерть тысяч людей.

В памяти очень глубоко, словно воспоминание о прошлой жизни жил звук стеклянных бокалов и аромат белого вина, позволенного на скромном, но единственном в жизни бале…

Тормаев вздрогнул, выбросил сигарету и, ни секунды больше не позволив этих мыслей, шагнул внутрь.

Народу было много. Все свободные от дежурства. От заместителя командира полка Севского до сержантов техников. Маурин, увидев Сергея, покачал головой:

─ Ты что под наркотиками?

Тот утвердительно кивнул.

─ Тормаев! ─ командир «Ланнера» радостно приветствовал лейтенанта. ─ Как чувствуете себя?

─ Чувствую, ─ кивнул Сергей.

─ А настроение?

─ Боевое.

─ Рад за вас. Хотел поблагодарить за работу.

─ Принято.

─ О, наш герой…

Лейтенанта заметили, и аплодисменты накрыли штабную палатку. Майор особого отдела Холин бил рукой об руку громче всех. Будто имел хоть какое-то отношение к победе в этом сражении. Как и во всех остальных. Его единственной работой было пить кровь. И кого высасывать досуха ему было всё равно.

─ Серёж, сынок, как ты? ─ Холин полез обниматься: ─ Ты молодец! Даже не представляешь, что ты сделал!

─ Спасибо, товарищ майор, ─ выдавил Тормаев.

Холин демонстративно присосался поцелуем к его щеке, оставив мокрый след. Сергей сразу вытер его рукавом.

─ Вот таких ребят нужно растить! Севский, давай тост за нашего героя! ─ говорил майор.

Севский как раз обнимал лейтенанта Лулину. Она посмотрела на Сергея, подмигнула ему, подняла стаканчик повыше. Тормаев кивнул.

Майор Севский с гордостью произнёс:

─ За храбрых парней, таких, как лейтенант Тормаев. Благодарю за спасённые жизни!

Штабная вечеринка продолжилась своим ходом. Сергей попытался спрятаться где-нибудь в углу, но его окружили пилоты с расспросами о полете на низкой высоте через узкие улицы. При этом Холин повис на плече едва ли не с признаниями в любви. Руку держал на талии парня, вообще не стесняясь.

Сергей очень хотел, чтобы майор опустил ладонь пониже и сжал покрепче. Тогда у него появился бы повод разбить Холину лицо прямо сейчас. Но нет, майор лез обниматься только с верхней частью тела, пел дифирамбы, сильно раздражал и не более. Но его внезапно вызвал посыльный, и он куда-то исчез.

Помучившись ещё с полчаса, Тормаев незаметно покинул праздник. Маурин с пониманием прикрыл его выход из палатки своей спиной.

* * *

Прохладный воздух ночи придал Сергею немного сил. Истрёпанное тело, накачанное биостимуляторами, требовало немедленного, полноценного отдыха. Надо было вернуться в постель и просто выспаться. Так что он направился в сторону своей палатки.

Проходя мимо жилища особиста, заметил охрану. От этого места всегда несло кровью, но сейчас особенно. Совсем свежий горячий запах щекотал нос. Пока Тормаев мешкал, появился Юный. Шёл, подбрасывая в ладони флэш-карту.

─ Что там? ─ спросил его Сергей, показав кивком на палатку.

─ Обычное дело, ─ мрачно ответил медик. ─ Поймали группу разведчиков, допрашивают.

─ Когда?

─ Часов шесть назад. Холин сразу начал, потом просто оторвался от любимого дела, чтобы покрасоваться перед начальством.

Юный посмотрел в сторону палаточной камеры пыток:

─ Но его помощники не прерывались.

Он, наконец, набрался смелости озвучить просьбу:

─ Тормаев, я понимаю, что просить вас об одолжении сейчас просто верх непорядочности, но у нас в медчасти роутер накрылся. Сеть не работает. Пока там парни разбираются, мне надо срочно отчитаться. А я, когда в прошлый раз туда зашёл… – лейтенант кивнул на палатку: ─ я ещё неделю есть не мог. А вы человек привыкший. Может, отнесёте?

Юный протянул Сергею флэш-карту.

─ И это мне медик говорит, ─ покачал головой Тормаев. ─ Ты же каждый день в крови.

─ В крови людей, которых я спасаю, ─ мрачно произнёс Юный. ─ В этом принципиальная разница.

Дверь палатки вдруг открылась. Лейтенанты Панин и Брусов выволокли на улицу человека. Голого. В крови с головы до пят. Панин приставил пистолет к его затылку и выстрелил. Глушитель спрятал звук, но фонтан крови от крупного калибра вынес пол головы, забрызгав всё вокруг на пару метров.

─ Лёлик, ты чего?! В сердце уже не можешь?! ─ разорался Брусов, оглядывая свою форму, покрытую кровавой сеткой.

─ Хорош орать, ─ усмехнулся Панин. ─ Пошли, самое сладкое осталось. Кусочек на память отрежем?

Солдаты упаковали тело в чёрный мешок, отнесли к яме, вырытой прямо в двух метрах от палатки, и сбросили. И всего этого будто бы не произошло…

Из открытой двери донёсся довольный голос Холина:

─ Ну что? Память так и чиста?

Он говорил с ещё одним пленником. Было видно скорченную фигуру на полу палатки. Майор пнул человека под рёбра. Но Панин и Брусов уже заходили, и звук глухого стона пленника перерезался молнией двери.

─ Тормаев, ─ с отчаянием произнёс Юный.

─ Чёрт с тобой, ─ выругался Сергей. ─ Иди отсюда.

Он взял из руки Юного флэш-карту и пошёл к палатке. Медик, бормоча слова благодарности, помчался к себе, а дверь открылась на звонок, выпуская раскрасневшееся лицо Панина. За ним было видно сидящего в кресле Холина и Брусова, который бил ногами лежащую на полу полуголую женщину. Теперь, находясь ближе, Сергей увидел, что последний пойманный разведчик ─ женщина.

─ Для майора, ─ Тормаев протянул лейтенанту флэшкарту.

─ Заходи! ─ Панин изобразил приглашающий жест.

Сергей собрался бросить флэшку на порог, развернуться и уйти, но его увидел Холин:

─ Тормаев! Зайди!

Прямой приказ. Делать нечего. Сергей зашёл.

─ Что у тебя? ─ спросил майор.

─ Отчёты медиков, ─ ответил Тормаев.

─ Кинь на стол. Выпьешь?

─ Нет, спасибо.

Особист внимательно посмотрел на молодого офицера. Тот спокойно выдержал взгляд.

─ А я выпью, ─ засмеялся Холин. ─ У меня работа тяжёлая. Ты, кстати, как сам? Как там твои сквозные ранения? Заживают?

Он подошёл к столику, на котором стояла початая бутылка, смахнул салфеткой капли крови, пару зубов, в шутку возмутился:

─ Грязь какая. Брусов, убрался бы. Чего как в свинарнике?

─ Заживают, ─ ответил Сергей на вопрос майора.

─ Тебе, говорят, всегда везёт, ─ Холин оглядел его с улыбкой. ─ Два осколка ─ в бедренную артерию и в печень, а ты живой.

─ Везёт, ─ произнёс Тормаев, ─ когда медицинский лазер рядом.

─ Нет, сынок, ─ Холин покачал головой, ─ просто ты у нас хороший парень.

Сергей не хотел смотреть на скорченную фигуру на полу, но помимо его воли взгляд устремился к ней. Женщина лежала вниз лицом, короткие волосы слиплись от крови и грязи.

─ Вот ведь, Тормаев, ─ пожаловался майор, заметив взгляд лейтенанта, ─ теперь в разведку бабы ходят и все, главное, красавицы. Где их только берут? Не знаешь?

Он всё-таки протянул старшему лейтенанту стакан с водкой:

─ Ну, давай, просто согрейся.

─ Мне надо идти, ─ выдавил из себя Сергей.

─ Куда? ─ удивился особист. ─ В Багдаде всё спокойно. Что ты неугомонный какой, сынок?

На последнем слове Тормаев сглотнул горечь во рту.

─ Смотри, какая компания у нас, ─ засмеялся Холин, ─ красивая женщина, поломали мы её конечно маленько, но не будем придираться.

Майор шагнул к пленнице, пинком перевернул её на спину и, поставив ногу на грудь, прижал её к креслу. Свет упал на разбитое лицо молодой девушки. И Холин, заметив, что лейтенант Тормаев, не отрывая глаз, смотрит на неё, усмехнулся:

─ Сынок, ты чего? Давно голых девок не видал? Хотя разве это девка? Вот Лулина ─ девка, а это…

Сергей почти не слышал его. Части сознания вдруг разделились, потеряв связь между собой. Одна кричала, что он должен скрыть весь ужас, который в одно мгновение слил сердце и душу в единый ледяной ком, а вторая и была тем самым ужасом. Потому что, несмотря на сильно похудевшее, постаревшее, измождённое и разбитое военными бутсами лицо женщины, он всё равно узнал… Валю!

─ Что, Тормаев, в твоём вкусе? ─ Холин поднял худую девушку за горло, как тряпичную куклу. ─ Возьмёшь на разок? Могу отдать.

Сергей сглотнув, покачал головой:

─ Нет.

─ Нет, так нет, ─ усмехнулся майор.

Валентина крепко сжимала разбитые губы, и Холин, поглядев на её лицо, бросил её на пол. Сплюнул на неё:

─ Пора заканчивать тогда. Только время зря потратили. Брусов, выводи. И скажи, пусть яму закапывают. Эта последняя.

Раны Тормаева не болели, тело не чувствовало усталости, мозг, словно спал. Только кровь мчалась от пяток к голове, странно обжигая. Но, кажется… он понял что делать.

Валентина сжалась на полу, спрятав лицо в колени. Она не посмотрела на Сергея ни разу, только вздрагивание от его голоса выдавало её.

Брусов шагнул к пленнице, но лейтенант Тормаев внезапно опередил его и тоже сделал к ней шаг.

─ Я передумал, ─ хрипло сказал Сергей.

Холин засмеялся:

─ Не возражаю. Только здесь давай. Нас не стесняйся. Снаружи глаз лишних много.

─ Я понял, ─ Сергей наклонился к девушке, взял её за локоть и грубым рывком поднял на ноги.

Валентина едва стояла, по грязным щекам текли слёзы, глаза смотрели в пол. Холин и его подручные, смеясь, наблюдали, как лейтенант Тормаев, держа пленницу одной рукой, второй расстёгивает кобуру табельного оружия.

Но когда увидели, что Сергей вынимает пистолет, майор заметил:

– Э, Тормаев, она тебе и так не откажет.

Палец лейтенанта лёг на панель распознавания отпечатка. Предохранитель перевёл оружие в боевой режим, и красная точка прицела упала на пол. А девушка внезапно подняла голову и взглянула на Тормаева. И её склеенные кровью губы всё же приоткрылись.

─ Сергей, только не ты… ─ беззвучно прошептала она.

Холин замер, прочитав это по губам. А Тормаев внезапно наклонился к лицу пленницы, поцеловал её в лоб, и в следующий миг крепко прижал её к себе.

Реакция майора опоздала всего на секунду. Он всё понял, успел выхватить оружие, но не выстрелить. Сергей поднял руку.

Первая пуля пробила голову Холина, окрасив стену палатки в мозаику из мозгов. В следующую секунду оба лейтенанта отправились в ад вслед за своим командиром. Охрана ворвалась в палатку на звуки выстрелов и все рухнули с фонтанами крови. Тормаев стрелял не на поражение, но исключая возможность преследования, он оставлял их калеками на всю жизнь.

Валентину трясло, она стояла на месте и рыдала беззвучно. Смотрела на Сергея широко раскрытыми блестящими от слёз глазами и не могла ничего сказать. Он схватил её за руку, быстро вывел из палатки и потащил в сторону вертолётных площадок.

─ Тормаев! Что происходит?! ─ Юный с полевым меднабором в руках мчался им навстречу. ─ Кто-нибудь ранен? Где я нужен?

Медик остановился, увидев избитую пленницу в крови, которую крепко держал за локоть лейтенант Тормаев, и поражённо посмотрел на обоих. Рука парня дёрнулась в сторону кобуры.

─ Не надо, ─ жёстко сказал Сергей.

Точка прицела его оружия смотрела точно в сердце Юного.

─ В палатке особиста много раненых, иди, ─ приказал Тормаев.

Младший лейтенант боролся с собой ещё секунду.

─ Юный, не заставляй меня… ─ процедил сквозь зубы Сергей.

И медик быстро двинулся к палатке, оглядываясь на ходу. Туда бежали уже со всех сторон.

─ Тормаев, стой! ─ раздались первые крики.

Но Сергей потащил Валентину дальше. Двое солдат охраны вертолётных площадок бежали им навстречу, вытаскивая оружие на ходу.

Один сразу покатился с пулей в ноге, Тормаев прострелил ему бедро. Но второй успел нажать на спусковой крючок. Сергей развернулся спиной, закрывая собой Валентину, и острая боль вонзилась ему под лопатку, прожигая грудь. Тормаев припал на колено, но девушка перехватила его руку с оружием, и, направила на бегущего к ним солдата. Парень рухнул с криком боли, зажимая рану.

И Валентине, наконец, вернулся голос:

─ Сергей!

Она подставила ему плечо, помогая подняться:

─ Ты летишь со мной?! Ты должен лететь со мной!

Они добрались до вертолёта, и Тормаев посадил девушку в кабину, запустил двигатели. Лопасти начали набирать обороты, а Валентина схватила его за плечи:

─ Ты не можешь остаться! Ты предатель! Сергей! Тебя расстреляют!..

─ Взлетай, ─ голос Тормаева охрип.

─ Нет! ─ Валентина пыталась затащить его в кабину. ─ Ты летишь со мной!

Сергей сбросил руки девушки со своих плеч, приподнялся на ступеньку и на секунду припал к её губам. Один миг, чтобы снова ощутить себя живым, чтобы в последние минуты помнить только это. Несмотря на боль, уничтожавшую тело, сердце впервые за долгое время билось с такой силой, и сознание, словно очнулось от долгого, безликого сна.

─ Чтобы долетела до своих, ─ прошептал Сергей. ─ Поняла?

Валентина замерла, глядя в его глаза, и по её щёкам, смывая кровь и грязь, потекли слёзы.

Тормаев толкнул её в кабину и захлопнул дверцу:

─ Взлетай!

Пули отскочили от бронированной обшивки поднимающегося вертолёта, потоки воздуха из-под его лопастей оттеснили преследователей. А Сергей опустился на землю, опираясь дрожащими руками. Боль выжигала всё, что было живого внутри. И рот, наконец, наполнила кровь. Тёмно-красная вязкая капля упала на покрытие площадки.

Тормаев знал, что так будет. Ещё вытаскивая оружие из кобуры. Это сражение должно стать последним на его войне. За спиной солдаты и офицеры подходили, держа лейтенанта на прицеле и обстреливая вертолёт, а он лишь ждал, когда сигнальные огни исчезнут в дали.

Вокруг темнело и, хотя горизонт окрашивался рассветом, Сергей уже не видел света, ловя лишь далёкие огни в темноте, которые, наконец, погасли.

Лето третье: зрелость

Яркое солнце так редко появлялось в последние годы, что его недельное стояние на небе вызывало у всех восторженные чувства. Целых семь дней без дождей. Улицы городов подсыхали впервые за долгое время. Воронки, оставленные взрывами, зеленели. Молодая трава тянулась в чистый летний воздух, ещё немного прохладный, но уже обещающий много приятного. Вечерние прогулки под тихим небом, летние кафе…

По пустынному центру города проехала машина посольства с дипломатическими номерами и завернула к военному госпиталю. Здесь разбирали завалы. Гудела уборочная техника, ходили рабочие. Водитель остановился, ожидая проезда колонны грузовиков, доверху груженных обломками и мусором.

Глядя через тонированное стекло, Валентина вспомнила, как год назад такие же здания рушились у неё на глазах. Цикличность человеческой жизни иногда не имела смысла. Обретя, всё равно потеряешь. Иногда быстрее и страшнее, чем можешь представить.

─ Лейтенант Ристич, ─ оторвал её от размышлений советник посольства Владислав Кежман. ─ Ты не посмотрела дело.

Валентина достала сигареты, закурила. Сквозь приоткрытое окно врывался приятный летний ветерок, разметая дым по дорогому салону машины.

─ Владислав, я уже не верю, что мы что-то найдём, ─ сказала она. ─ Какое это по счёту братское захоронение?

─ На сей раз, я больше чем уверен, ─ возразил Кежман. ─ И речь идёт не о захоронении.

Валентина кивнула:

─ Я слушаю.

Отдел военных расследований объединённого дипломатического корпуса уже давно поставил крест на этой истории, но Владислав оказался упорней всех.

─ Значит так, ─ он покопался в дипломате, вынул папку. ─ Исходя из твоих сведений, он находился в штабе вертолётного полка при взятии Сарагосы. Его имя есть в списке офицеров за позапрошлый год. Разумеется, в списках за прошлый год отмечено, что он погиб. Но данных об обычном воинском захоронении нет. Пишут, что погиб в бою, сгорел в вертолёте. А мы с тобой знаем, что это не так.

─ И? Это наша стартовая информация, ─ заметила Валентина. ─ Что изменилось?

─ Именно вначале я совершил ошибку, ─ ответил Кежман. ─ Из всех возможных вариантов развития событий, я не подумал только об одном. О том, что он мог выжить на той вертолётной площадке…

Валентина покачала головой:

─ Это невозможно.

─ Почему же? Судя по его медкарте, он был крепкий малый.

─ А пуля в груди?

─ Вот именно! ─ кивнул Кежман. ─ Я сравнил описанные тобой ранения с медкартами всех военнопленных сначала, а потом и всех заключённых собственных лагерей Союза, то есть тех мест, где мог оказаться дезертир или предатель, или кто угодно из собственных военных.

─ Владислав, простите меня, ─ вздохнула Ристич. ─ Я свела вас с ума этим поиском.

─ Вовсе нет. Это оказалось единственной ниточкой. Понятно, что командование решило скрыть инцидент. История у Сарагосы подчищена до дыр. Офицер застрелил троих человек насмерть, четверых покалечил. Такой герой никому не нужен. Официально там ничего не произошло. И если я прав…

Кежман вернулся к бумагам.

─ Двадцать пятого июля, то есть через три дня после событий, в одну из колоний особо строгого режима для военных преступников поступил человек. Без указания имени и звания. Так, вот! Первичный медицинский осмотр показал огнестрельные ранения лёгкого, печени и правого бедра. В крови содержались остатки лекарственных препаратов и большое количество биостимуляторов роста клеток, благодаря которым он, наверное, и выжил. А за сутки до вашего спасения Сергея ещё лечили.

─ Вы стали называть его по имени? ─ невесело улыбнулась Валентина.

Кежман кивнул:

─ Мы с тобой так давно занимаемся поиском его могилы, что я привык к нему, как к родному. Так вот, общее состояние…

Владислав на секунду остановился в сомнениях, надо ли перечислять.

─ Сломаны ребра, разрыв селезёнки, множественные гематомы, тут много всего. Но это тоже говорит в нашу пользу. Ведь его не могли просто так поднять на ноги и отправить по этапу. Я думаю, эти три дня они использовали для…

Кежман замолк на мгновение, заметив болезненное выражение на лице лейтенанта Ристич.

─ Это не суть, ─ наконец продолжил он. ─ Заключённый без имени, но есть номер. По этому номеру приговорён к расстрелу. Но данных о смерти снова нет.

─ А вы думаете, они каждого протоколировали? ─ заметила Валентина.

─ Нет, ─ Владислав полез в дипломат, ─ я знаю, что они этого не делали. Но я оставил его номер в списках поисковой службы Красного креста, как только началась проверка военных тюрем на территории обеих конфедераций, и… номер всплыл.

Валентина вздрогнула.

─ В базе данных рудника на острове в Карском море, ─ продолжал Кежман. ─ Адский холод, тёмные тоннели. Туда привозили людей только для одной цели ─ умирать. Это объясняет, почему заключённого не казнили в колонии. В общем, с ним сейчас разбирается доктор Беспалов из международного военного госпиталя, куда мы и едем.

─ То есть? – лейтенант Ристич удивлённо вздохнула.

─ Подписание мирного договора упразднило систему рудников и амнистировало заключённых, ─ объяснил Владислав. ─ Красному Кресту вверена реабилитация узников. Когда бывших заключённых доставили в госпиталя, он был среди них. Живой.

Валентина молчала.

─ Ристич, это вполне может быть он, ─ уверенно произнёс Кежман.

─ Посмотрим, ─ мрачно ответила на это Валентина.

Год поисков был слишком безуспешным, чтобы столь фантастическая версия оказалась правдой.

Машина остановилась у парадной лестницы вновь отстроенного госпиталя. Фасад ещё докрашивали, но здание уже украшали флаги обоих конфедераций и Красного Креста. Все вместе они смотрелись очень непривычно, но обнадеживающе.

Доктор Беспалов ходил из стороны в сторону по ступенькам крыльца, лично ожидая визита из посольства Альянса. Он протянул лейтенанту Ристич руку для приветствия, едва она вышла из машины, и сразу сказал:

─ Я очень рад, что кто-то им заинтересовался.

Уже ведя посетителей по коридору госпиталя, он объяснил:

─ Из ста процентов таких пациентов, только один процент узнанных и востребованных родственниками. И если именно этот человек окажется тем, кого вы ищете, я буду очень рад.

─ Почему? ─ удивилась Валентина.

─ Его травмы говорят о более бесчеловечном отношении к нему, даже по сравнению с другими узниками рудника. Мы сделали несколько операций. Сейчас он молчит. За всё время пока он у нас, он не проронил ни слова.

Доктор остановился у двери палаты:

─ Он здесь. Вы в порядке?

Лицо лейтенанта Ристич побледнело, дыхание стало тяжёлым. Валентина, наконец, почувствовала страх. А что если… Кежман прав, и действительно есть шанс, что…

Нет. Валентина знала, что это не возможно. Ради неё Сергей уничтожил свою жизнь. Стал предателем. Тем, кого стёрли из памяти. И он… не мог выжить. Ещё тогда, глотая слёзы, Валентина поняла, почему он не полетел с ней. Ранение было смертельным, Сергей умер бы по дороге. Он не хотел, чтобы она увидела это. Хотел остаться живым в её воспоминаниях.

Этот человек – не он.

Валентина сделала шаг в палату.

В кресле возле открытого окна сидел молодой мужчина. В больничной пижаме, очень худой. Кожу покрывали коричневые пятна и корки. Волосы коротко подстрижены, голова в шрамах. Лицо пустое и бледное, и черт лица будто нет. Только зелёные глаза чуть выделялись. Их взгляд безучастно смотрел в окно, где в молодой листве играло солнце.

Владислав удивлённо посмотрел на лейтенанта Ристич, которая внезапно начала оседать на пол. Не замечая никого вокруг, она опустилась на колени возле этого человека, зажимая себе рот, чтобы не разрыдаться в голос, но слезы текли по её руке, и, давясь ими, она сидела ещё несколько минут.

Он не замечал её, может, не видел, может, не помнил.

─ Сергей… ─ прошептала Валентина, наконец, и потянулась к его руке: ─ Ты слышишь меня?

Она поцеловала его ладонь, сжала пальцы:

─ Посмотри на меня.

Пустота зелёных глаз бездушно отражала её лицо.

─ Сергей, это я… ─ голос совсем исчез, задавленный слезами. ─ Я сделала, как ты сказал… Я долетела до своих.

В коридоре стали останавливаться медсестры, заглядывая посмотреть на плачущую у ног неизвестного пациента молодую женщину. Но в его лице ничего не менялось.

Доктор Беспалов постоял немного, и всё же подошёл к лейтенанту:

─ Госпожа Ристич, не торопитесь. Я не говорю, что всё получится, но шанс есть. Время для него течёт не так, как для нас с вами.

─ Да, ─ прошептала Валентина, ─ целая жизнь в аду.

Без света, без неба. В нескончаемой боли и молчании. Там его время остановилось. И сознание до сих пор оставалось в этом плену. Сколько времени пройдёт пока он увидит луч солнечного света, о котором когда-то мечтал?

Беспалов замер, потому что худые пальцы его пациента, которые держала в руках лейтенант Ристич, внезапно сжались. Осторожно и не крепко он взял её за руку. Пустой взгляд мужчины, теперь направленный точно на неё, менялся. Застывшая маска его лица, отвыкшая от эмоций, медленно оживала. Он вдруг погладил её по щеке, и его сухие губы развела улыбка.

Хрипло и едва слышно, с трудом превозмогая боль в давно онемевшем горле, Сергей прошептал:

─ Валя…

Седьмой создатель

Пролог

2020 год. Побережье Берингова моря

Военная база № 55 496

Ночь работе не помеха. Большая стрелка переползла за двенадцать, но лаборатория громыхала на всю базу. Глухие удары сотрясали ночную тишину.

Дежурный майор поднял трубку прямой связи, недовольно бурча себе под нос:

─ Да что они там? Совсем озверели.

Ответил на звонок сам главный конструктор:

─ Да?

Фон ему создавали гулкие голоса роботов.

─ У вас всё в порядке, доктор Мальский? ─ спросил дежурный.

─ Да, майор, всё прекрасно.

─ Что за шум?

─ Военная тайна, ─ весело ответил учёный. ─ У вас нет допуска.

─ Он есть у начальника объекта. Набрать ему?

Главный конструктор засмеялся:

─ Не нервничайте. Я сейчас сам наберу генералу.

Майор положил трубку.

Громкий звонок телефона раздался через минуту.

─ Дежурный по объекту слушает, ─ рапортовал майор.

─ Товарищ майор, пишите… ─ раздался голос генерала Каташина.

─ Есть.

Генерал продиктовал список имён и добавил:

─ Эти товарищи сегодня прибудут. К восьми ноль, ноль. Организуйте пропуска.

─ Есть.

База содрогнулась от очередного залпа. Похоже, начали опробовать новое ускорительное оружие.

Майор покачал головой. Всё бы отдал сейчас, чтобы хоть разок взглянуть на роботов. Сегодня как раз они долбали учебный полигон. Но ему не положено, так что, отбросив мечты, дежурный занялся оформлением пропусков на начальство из министерства обороны.

Утренний туман накрыл горные хребты и ущелья, спрятав узкую дорогу к базе. За пределами будки контрольно-пропускного пункта не было видно ровным счётом ничего, накрапывал дождь и доносился далёкий шум прибоя.

Звук дизельных двигателей едва заметно вошёл в общую картину. Часовые вышли на улицу. В белой пелене появились тёмные пятна, и через минуту вереница машин медленно доползла до шлагбаума контрольно-пропускного пункта.

Их ждали, так что после быстрого осмотра и проверки документов пропустили на территорию. Машины исчезли в гараже, вырубленном в скале. Маленькое строение рядом зажглось светом. Туда поднялась кабина лифта. Толпа военных выплыла из тумана, быстро загрузилась и двери закрылись. Контрольно-пропускной пункт вернулся в непроглядный утренний туман.

Внизу было много интересней. На уровне пятого подземного этажа делегация вышла в приёмный зал с ещё одним контрольно-пропускным пунктом.

Начальник объекта генерал Каташин ждал здесь вместе с группой ведущих учёных. Офицеры зашли весело, говорили в полный голос, требовали кофе и перекур. После приветствий и доклада о готовности базы к демонстрации все получили нагрудные пропуска, и в сопровождении генерала направилась в контрольный зал полигона.

─ Доктор Вадим Алексеевич Мальский ─ глава всех наших научных разработок, ─ представил здесь одного из учёных Каташин. ─ Он введёт вас в курс дела.

Военные оглядели главного конструктора объекта со всем вниманием. Толпа учёных в белых халатах состояла из людей с белой кожей, в основном очкариков. Доктор Мальский же отличался весьма молодым возрастом для учёного его уровня, всего сорок лет, стопроцентным зрением, смуглой по сравнению с халатом кожей и громким голосом, которым сразу прекратил всю напыщенность делегации.

─ Добро пожаловать на полигон, ─ сказал он, ─ наша научная группа представит вам результат двухлетней работы. Не судите строго, ─ Вадим усмехнулся: ─ Хотя сравнивать вам не с чем. Подойдите к обзорному окну, пожалуйста.

За пуленепробиваемым стеклом светился сотнями огней двухкилометровый полигон. На площадке перед залом контроля выстроились в шеренгу десять роботов.

─ Моща, ─ довольно отметили военные, осмотрев железных солдат.

В ярком искусственном свете бронированные фигуры отливали серебром. Высокие, под два метра. Конструкция чётко повторяла форму человеческого тела. Надглазной тонированный монитор закрывал половину лица. Но свет глаз всё равно виднелся сквозь тёмное стекло.

Дула бортового оружия, в большом количестве навешанного на роботов, были опущены. Боевое положение ещё не разрешили.

Кто-то из военных, осматривая железных солдат на мониторах контрольного зала, спросил:

─ Зачем нужен такой дизайн? Вы имитировали человеческое лицо.

Вадим кивнул одному из коллег. Тот оправился отвечать на вопросы, а Мальский посмотрел на полигон. Там, среди роботов ходила фигура в белом костюме.

Вадим в очередной раз поймал себя мысли, что ему это не нравится. Прямой угрозы конечно не было, но от случайностей никто не застрахован. И, тем не менее, Тамара снова собралась пробежаться по полигону вместе со своими «ребятами». На экране видеонаблюдения было видно, как она убрала длинные тёмно-русые волосы в пучок, воткнула в них ручку, что-то сказала Первому. Робот вытянул руку, женщина постучала молоточком по металлическим суставам, проверяя рефлексы.

─ Целый ритуал, ─ раздался за спиной Мальского голос Каташина.

Оказывается, генерал тоже смотрел на экраны. Вадим бросил на него короткий взгляд.

─ О чём она там с ними? ─ спросил Каташин.

─ Чтобы не напортачили.

─ И что помогает?

─ Проверим, ─ ответил Вадим.

Один из операторов за терминалом управления полигона внезапно нахмурился.

─ Доктор Мальский, ─ позвал он. ─ Подойдите.

Вадим шагнул к нему, взглянул на монитор. По экрану медленно, едва вспыхивая, скользило изображение звёздочки.

─ Опять, ─ недовольно произнёс Мальский.

─ Что-то не так? ─ спросил генерал.

─ Нет, всё в порядке. У нас в системе появился призрак. Неуловимая программа, ─ усмехнулся Вадим. ─ Запускает заставку из звёзд. Ничего серьёзного. Видимо, шутка кого-то из сотрудников. Но никто не признаётся.

Он кивнул техникам:

─ Готовность три минуты.

Серебряная звёздочка на мониторах терминалов управления погасла.

─ Глаза наших роботов представляют собой полноценную зрительно-видеосистему с искусственными нервами, ─ с увлечением рассказывал делегации один из учёных. ─ Свет, который вы видите ─ это электронные рецепторы, аналогичные радужной оболочке человеческого глаза. Хрусталик глазного яблока в зависимости от частоты подачи питания в систему сжимается или расширяется. Наши роботы моргают, могут прикрыть глаза или широко открыть их, если удивлены.

Конец фразы уловили не все, но кто понял, вопросительно посмотрели на учёного:

─ Если удивлены?

─ Совершенно верно, ─ кивнул Вадим. ─ О возможностях искусственного разума я расскажу вам на совещании после показательного выступления. Прошу внимания к полигону.

Люди подошли ближе к обзорному окну.

Мальский надел наушник:

─ Тамара Владимировна?

─ Да! ─ мгновенно ответила она. ─ Мы готовы. Код активации оружия?

─ Доктор Ланина, повторю свою просьбу. Покиньте полигон.

─ Э, нет, ─ белая фигурка отмахнулась: ─ Я здесь. Так эффектнее.

─ Да не то слово, ─ Вадим всё же удержался от слов «покрепче». ─ Код активации двенадцать, тридцать девять.

─ Всё, до связи, ─ Тамара отключилась, убрала микрофон за ухо и повернулась к роботам: ─ Мальчики, готовы?

Железные солдаты рапортовали по очереди:

─ Готов.

─ Первый, дай панель, ─ приказала Ланина.

Робот опустился на колено, выставил руку, пластинка брони съехала на бок, обнажая сенсорные кнопки. Пока женщина набирала код, Первый осмотрел свою команду.

─ Что делаешь? ─ спросила Тамара.

Любое действие её подопечных вызывало интерес.

─ Осматриваю, ─ ответил робот. ─ Визуальный осмотр позволяет мне выявить недостатки.

─ Молодец, ─ похвалила Тамара. ─ Выявил?

Следующий за Первым робот ─ Каро, наклонил голову, глядя на командира.

─ Нет, ─ ответил Первый и перевёл взгляд на доктора Ланину: ─ Не отставайте от меня.

─ Почему? ─ уточнила та.

─ Возможностей защитить вас больше, если вы рядом.

─ Логические цепочки строишь великолепно, ─ довольно кивнула Тамара.

─ Я волнуюсь за вас, ─ ровно произнёс робот.

Каро едва заметно поводил головой из стороны в сторону. Доктор Ланина этого не заметила.

─ Надо же, ─ засмеялась она. ─ Ты волнуешься? Первый, это свойственно только людям. Ты не человек.

─ Я знаю, ─ невозмутимо ответил робот.

Тамара внимательно взглянула в лицо Первого. Жёсткий материал армированной кожи и металл скелета не позволили сделать полноценный слой мимических мышц, но выражение эмоций на лице всё-таки было доступно роботам. Губы могли принять форму улыбки. Сейчас её не было. Робот не шутил.

Ланина усмехнулась. Два года работы, положенные на развитие взаимных нежных чувств между кибернетическими организмами и их создателями, дали свои плоды.

Первый поднялся с колена, раздал указания группе:

─ Каро, прикрытие слева, Икс Бром справа, Импер замыкающий.

Роботы отрапортовали:

─ Принято!

Первый вдруг шагнул к женщине и взял её за руку:

─ Так будет надёжней, Тамара.

В контрольном зале полигона Мальский, увидев, что Первый принял меры, чтобы не потерять Ланину по дороге, удовлетворено кивнул и наконец повернулся к военным.

─ При демонстрации будет присутствовать доктор Ланина, ─ произнёс Вадим. Она ─ охраняемый объект боевого звена из десяти солдат. Они доведут её до конца полигона в целости и сохранности. Вы оцените.

Мальский кивнул техникам:

─ Запускайте.

Сирена нарушила тишину. Часть огней погасла, уступив красному тревожному свету. Пустое пространство, засыпанное песком, пришло в движение. Из-под земли ринулись вверх платформы с гранатомётами, руинами зданий и роботами второй группы.

За мгновение вид изменился. Теперь полигон стал чем-то вроде квартала города после бомбёжки. Тут и там вспыхивали оборванные провода линий электропередач, торчала арматура и через мгновение загрохотала стрельба крупнокалиберных орудий.

Но шеренги роботов на месте уже не было. Они мгновенно рассредоточились. Белую фигуру человека скрыла броня их широких спин.

Они действовали стремительно. Хватило пяти минут, чтобы снять все огневые точки противника, отметить точными выстрелами «вражеских» роботов. При этом манекены гражданских лиц, во множестве расставленные в разных местах, каким-то чудом остались нетронутыми.

Военные довольно улыбались. Только доктор Мальский оставался в заметном напряжении. Воздух крутил пыль и песок, и за этой пеленой белая фигура даже не мелькала. Он-то знал как там внизу. Не один раз бегали вместе. Пули и снаряды были настоящие, осколки ранили, и грохот не могли заглушить никакие затычки для ушей.

Громыхнул последний взрыв, в стекло врезались мелкие осколки.

─ Подведём итоги, ─ произнёс генерал. ─ Доктор Мальский?..

Вадим посмотрел на показания счётчиков:

─ Контрольной группой израсходовано пятнадцать снарядов, по одному на каждую огневую точку. Тридцать патронов в ближнем бою против тридцати единиц противника. Потерь среди мирного населения нет.

─ Как там доктор Ланина? ─ спросил генерал.

Пыль над полигоном рассеивалась медленно. Вадим нажал кнопку связи:

─ Тамара Владимировна?

Наушник молчал.

─ Тамара?..

Мальский уже собрался переключиться на частоту бригады медиков, но её голос звонко засмеялся прямо в ухо:

─ Объект охраны жив! Повреждений не имею!

─ Почему задержка связи?

─ Надевала наушник.

Вадим едва заметно выдохнул и уже спокойно произнёс:

─ Ждём вас в зале совещаний.

Доктор Ланина пришла туда через пару минут после всех. Хлопала себя ладонями, выбивая из боевого костюма клубы пыли. Оглядела военных и коллег, занимающих места за круглым столом.

─ Всё нормально? ─ спросил женщину Вадим.

Тамара отмахнулась:

─ Всё в порядке. Ой, ё… ─ она заметила генерала Тарнева. ─ Этот опять здесь?

─ Опять.

─ Уже сказал что-нибудь?

─ Пока помалкивает.

─ Это временно.

Зал наконец затих и генерал Каташин с довольной улыбкой произнёс:

─ Вижу, демонстрация возбудила лучшие чувства.

Прокатился лёгкий смешок.

Вадим ещё раз внимательно оглядел людей. Делегация далеко не первая, но сегодня не обычная. Народа меньше, погоны более высоких званий. Одно лицо сразу внушало худшие предчувствия ─ генерал Тарнев.

Ярый противник искусственного разума, как такового. Программы ─ да, директивы ─ да, вооружениям ─ зелёный свет, но самостоятельному мышлению ─ бой! Причём отчаянный.

Вадим приготовился к нападению и оказался прав. Генерал начал первым.

─ Результаты впечатляют, ─ небрежным тоном произнёс он. ─ Все ошибки прошлых испытаний, похоже, исправлены.

─ Не ошибки, ─ поправил Мальский. ─ Недочёты.

─ Хорошо, недочёты, ─ Тарнев сегодня был на удивление спокоен и улыбчив. ─ Заявленные вами достижения в кибер и робототехнике пока аналогов в мире не имеют, по вооружению ваших роботов скажу то же самое. Мой аналитический отдел сходится в этом мнении единогласно.

─ Однако?.. ─ Вадим ждал этого слова.

─ Однако, мне не совсем понятны ваши изыскания в области искусственного интеллекта.

─ Это не мои изыскания, ─ покачал головой Мальский. ─ Доктор Ланина наш специалист в этой области.

─ Да, конечно, ─ кивнул генерал. ─ И я помню, что в нашу предыдущую встречу, мы говорили о необходимости внесения ограничений в эту сферу вашей научной деятельности, да, доктор Ланина?

Женщина хмыкнула:

─ Вы серьёзно говорите об установлении рамок искусственного интеллекта?

─ Рамок? ─ улыбнулся Тарнев. ─ Ну что вы. Вопрос состоит лишь в том, чтобы ваши роботы не вышли из-под нашего контроля.

─ Они не выйдут из-под контроля, ─ уверено ответила Тамара. ─ Вы просто неверно представляете себе результат нашей работы.

─ Тогда объясните ваш отчёт, ─ попросил генерал. ─ Что значит «свободное самосовершенствование» в контексте проекта?

Доктор Ланина встала.

─ Как вы знаете, нам удалось синтезировать носитель, максимально приближенный к человеческому мозгу, ─ начала она. ─ Соединить биоматериал и синтетические аналоги в единый орган ─ искусственный мозг. Как и в нашем с вами органе управления, в искусственном мозге применён способ воспроизведения информации с помощью нейронных импульсов. Мозг, созданный нами, намного быстрее человеческого, он может воспринимать, запоминать и оценивать информацию самостоятельно. Нет необходимости каждый раз загружать программу каких-либо действий. Принятая однажды, она будет храниться в клетках мозга всю жизнь.

─ Жизнь? ─ Тарнев засмеялся. ─ Роботы и жизнь ─ совместимые понятия?

─ Конечно, ─ Ланина нахмурилась. ─ Вас не смущает слово мозг? Это не плата памяти или жёсткий диск. Это развивающийся орган управления. И помимо выполнения этой основной функции он делает возможным появление эмоций и чувств, что до настоящего момента считалось фантастикой.

─ Зачем? ─ генерал, как всегда, не стеснялся глупых вопросов. ─ Зачем боевой машине чувства и эмоции?

─ Наши роботы в состоянии понять кто перед ними ─ вооружённый солдат, представляющий угрозу, или ребёнок, держащий в руках автомат, ─ уточнила Тамара. ─ Им для этого не нужна отдельная программа определения параметров угрозы. Они делают выводы на основе уже имеющихся данных, также как человек.

─ А в чём разница?

─ В действиях, ─ уверено ответила женщина. ─ Наши роботы не убьют ребёнка, а обезвредят.

─ А если ребёнок, после того как у него отберут автомат, бросит в след гранату? ─ поинтересовался Тарнев. ─ Тогда будет разница?

─ Вы по себе судите?! ─ Тамара завелась.

Напрасно Вадим отчаянно просил её жестами замолчать.

─ Боевая машина без моральных принципов самое страшное изобретение человечества! Бешеная мощь должна сдерживаться! И самым сильным сдерживающим фактором будет собственное понимание происходящего, а не только ваши директивы! ─ Ланина стояла на этом горой. ─ Вы просите умную боевую единицу, которая будет в совершенстве владеть искусством убивания и разрушения, которая будет в состоянии проводить операции сама, выживать в любых условиях, но при этом сдерживать эту силу предлагаете исключительно приказами?! Не пройдёт и года, как такие машины сообразят, что они всего лишь пушечное мясо для людей, у которых нет брони и убивать которых просто и легко! И тогда всё человечество станет мишенью.

─ Вот и не развивайте в них способность мыслить самостоятельно, ─ по-своему завершил мысль генерал. ─ Боевая машина должна получать приказы и действовать по ним.

─ Это не возможно! Сейчас полно боевых машин, набитых программами, чем они вас не устраивают?

─ Тем, что их нельзя выбросить в джунгли, как десант, и ждать возвращения группы с выполнением поставленной задачи, ─ заметил Тарнев. ─ Именно это является целью вашего проекта. Вы делаете замену нашим ребятам.

─ Повторяю ещё раз: вы просите самостоятельно мыслящую боевую единицу, но любое развитие разума сопряжено с появлением эмоций. Это уже часть сознания наших роботов!

─ Знаю, ─ кивнул генерал. ─ Я читал отчёты. Командование тоже. Именно поэтому вам приказано уничтожить партию роботов первого дивизиона.

Тамара замерла, как собственно, и все присутствующие учёные.

─ Подождите, ─ Вадим даже привстал с кресла. ─ Я правильно понял ─ ликвидировать первый дивизион? Всех роботов?

─ Да, ─ невозмутимо кивнул Тарнев. ─ Будем считать, что они бракованные. Вы же сами сказали ─ эмоции уже часть их сознания. Ликвидируйте мозг роботов. Тела, конечно, оставьте. Они дорого стоят. В дальнейших изысканиях не углубляйтесь в человечность, нам нужен хорошо отлаженный прибор управления, и не более того.

Ланина возмущённо схватила ртом воздух.

─ Мы создали невероятное! ─ выпалила она. ─ У наших роботов высокий уровень сознания!

─ Даже если вы научили их вышивать крестиком, мне всё равно, ─ усмехнулся Тарнев. ─ Приказ командования ─ уничтожить нынешние блоки управления.

─ Это не блоки управления, ─ попытался Вадим. ─ Это полноценный орган ─ головной мозг, выращенный из биологических и химических компонентов. Он также снабжается кислородом и содержит мозговую жидкость. Его даже можно пересадить в тело человека, в теории.

─ Значит, и уничтожить его будет проще, ─ Тарнев протянул главному конструктору приказ министерства обороны и добавил уже для Тамары:

─ Доктор Ланина и остальные свободны.

─ Что?! Да вы!.. ─ Тамара не могла справиться с эмоциями, с яростью глядя на генерала.

Вадим бросил на неё быстрый взгляд, отрицательно покачал головой, показав, чтобы она ничего больше не говорила. Ланина ещё секунду боролась с желанием врезать Тарневу, но всё же совладала с эмоциями и вышла из зала, громко хлопнув дверью.

* * *

Через три часа Мальский вошёл в лабораторию с мрачным лицом, держа в руке медицинский пластиковый кейс. Свет горел приглушённо. Весь персонал ушёл на обед, а роботы спали, восседая на креслах, размещённых по длине помещения. Сейчас они были без брони. Её тяжёлые элементы покоились на индивидуальных подставках возле каждого.

На мониторах мерно тянулись линии напряжения в электрических системах, показатели давления в мозговой камере, цифры объёма поступающего в неё кислорода, проценты насыщения биокомпонентами, общая температура тела, уровень заряда элементов питания, в общем, всего, что составляло параметры их жизнедеятельности.

Всё, что происходило в телах, одетых в кожу из пара-армидного волокна, напоминало процессы человеческой физиологии. Искусственное сердце, гоняющее жидкость в трубках, синтетические нервные волокна, позволяющие роботу иметь множество способов восприятия мира ─ осязать, например. Всё, вплоть до чтения письменности для слепых. Система дыхания для насыщения биологических клеток кислородом ─ почти копия человеческих лёгких с одной лишь разницей в составе из полимерного материала. Сама технология создания базировалась изначально на клонировании человеческих органов или замене их искусственными. Все достижения во втором аспекте встали в основу создания роботов. Этих роботов. Искусственные люди, упакованные вместо кожи и мышц в мощную броню из самых крепких волокон и сплавов.

Да, их нельзя уничтожать. Они самое гениальное творение рук человека. Когда искусственный мозг начал развиваться сам, без программирования, каждый из семи главных учёных почувствовал себя отцом огромного семейства из ста детей, но теперь оказалось, что злобные военные божки требуют жертву и корзины с фруктами их явно не устроят.

Тамара сидела возле Первого, паяла какую-то схему.

─ Ну? ─ не оборачиваясь, спросила она. ─ Ты их переубедил?

Вадим покачал головой:

─ Нет.

─ Чёрт!

Ланина обожгла палец, гневно бросила паяльник. Вадим положил кейс на стол, подошёл к шкафчику, достал аптечку.

─ Всё не так плохо, ─ произнёс он. ─ Наши разработки не уничтожаются полностью, их пока отложат в долгий ящик. Синкорды всех роботов можно будет сохранить в архиве.

Тамара хмыкнула:

─ Синкорды. Слепок мозга. Мы развивали каждого робота на протяжении двух лет. Они почти сформированные личности.

─ Ты преувеличиваешь, ─ Вадим сел рядом с Ланиной, взял её за руку, положил на обожжённый палец гель, размазал по подушечке.

В глазах Первого вспыхнул едва заметный свет. Робот следил за действиями Мальского.

─ Тамара, ─ это приказ. Мы ничего не можем сделать, ─ тихо сказал Вадим. ─ Если бы я мог что-то сделать, я сделал бы. Даже не ради нашей работы… ─ он посмотрел на Ланину. ─ Ради тебя. Я сделал бы. Но это не в моих силах.

Тамара секунду держала этот прямой зрительный контакт, но отвернулась. Чтобы не выплеснуть всю ярость на невиновного.

─ Ну, подожди, ─ Вадим удержал её руку.

Ланина совсем не умела справляться с эмоциями. Чуть что, сразу в бой. Но сегодня это ничем не поможет.

─ Как они решили убить их? ─ резко спросила она.

─ Инъекция кислоты в мозг через приёмный порт. Я сделаю сам.

─ Нет, ─ Ланина мрачно взглянула на Вадима. ─ Это мои ребята, я их не брошу.

Мальский тяжело вздохнул, кивнул:

─ Кейс на столе. Там первые десять инъекций. Для Первого, Каро, Икс Брома…

─ Хорошо. Всё, иди, ─ вздохнула Тамара.

Вадим встал:

─ В комнате наблюдения три человека. Все вооружены, поняла?

─ Конечно.

─ Не забудь ввести код перед началом процедуры.

─ Не забуду.

Мальский вышел, закрыл за собой дверь и остановился в пустом коридоре вздохнуть. Такого финала не ожидал никто. Труд двух лет в одночасье выброшен, как дешёвый мусор. Но Тамара вложила в роботов не только свои знания. «Мои ребята» были не пустыми словами. Именно так она относилась к ним. Поэтому Вадим знал: за то, что ей придётся сделать, Тамара никого не простит. Никогда. И его тоже.

Оставшись одна, Ланина подкатила стул к креслу Первого, положила кейс на рабочий столик, открыла его и уставилась на содержимое. Молча, долго. Робот следил за женщиной взглядом.

─ Тамара, ─ наконец произнёс он.

Ланина вздрогнула. Первый снова назвал её по имени.

─ Ты что это? ─ женщина выдавила улыбку. ─ Сегодня общаемся неофициально?

─ Кажется, есть повод, ─ заметил Первый.

Он сидел расслаблено. Плечи были опущены, руки лежали на подлокотниках, но глаза светились слишком ярко.

─ Высокое напряжение в электросистеме, ─ сказала Ланина, ─ диагностируй.

Первый молчал.

Тамара нервно потёрла шею, повторила:

─ Первый, диагностируй, причина?

Грудная клетка робота поднялась и медленно опустилась.

─ Что такое? Нехватка кислорода? Опять шланг пробит? ─ спросила Ланина.

─ Нет.

─ Тогда что? Не молчи.

Тамара заёрзала на стуле, а робот вдруг произнёс:

─ Всё в порядке. Это не твоя вина.

Женщина замерла, сглотнула неприятный комок, помолчала.

─ Ты слышал наш разговор? ─ наконец спросила она.

Первый пожал мощными плечами. Получился такой естественный жест, будто: «куда же деться, я же рядом сижу».

─ Это нарушение правил! ─ резко сказала Тамара. ─ Ты не можешь и не должен подслушивать разговоры создателей. Нарушение директивы пять один.

─ Скажи мне что-нибудь другое.

Низкий голос робота прозвучал спокойно, даже с оттенком улыбки.

Ланина удивлённо глядя на Первого, переспросила:

─ Что?

─ Не хочу, чтобы в последние минуты моей жизни мне говорили о директивах, ─ ответил он.

Тамара, наконец, не справилась с эмоциями. Низко наклонила голову, пряча блестящие глаза.

─ Первый, ты не можешь так говорить, ─ с надрывом в голосе прошептала она.

─ Почему?

Удивление было таким искренним.

─ Ты машина, хорошо отлаженная, настроенная на человеческие эмоции, но ты не можешь…

Ланина замолчала. Голос окончательно пропал. Она резко встала, взяла наполненный кислотой шприц, подошла к роботу. Подсветка глаз потухла, и он закрыл их. Веки опустились. Тамара вставила иглу в приёмный порт сбоку от основания черепа.

─ Прощай, Первый, ─ прошептала она.

─ Прощай.

Ланина вздрогнула, потому вспомнила, что… забыла ввести код. Она стояла ещё секунду, осознавая, в чём именно сейчас не стыкуется поведение робота и загруженные в него директивы.

─ Первый, ─ Тамара вынула шприц. ─ Ты разрешил мне убить тебя.

─ Да, ─ спокойно ответил робот.

─ Ты не мог! ─ поразилась Ланина. ─ Это противоречит базовой директиве самосохранения. При угрозе твоей жизни ты должен был свернуть мне шею. Директива аннулируется только при ведении специального кода, а я ничего не вводила.

Робот молчал.

─ Объясни мне! ─ требовала Тамара. ─ При попытке ввести тебе иглу, ты должен был меня остановить!

Первый открыл глаза, сощурился, внимательно глядя на женщину.

─ Похоже, у нас всё-таки есть повод пообщаться неофициально, ─ произнёс он.

* * *

В контрольной комнате Мальский нервно ходил из угла в угол и поглядывал на мониторы. На экране доктор Ланина взяла шприц, ввела иглу в голову робота. Офицеры пристально следили за происходящим в лаборатории.

─ Она сделала? ─ спросил один. ─ Что-то не пойму.

─ Ещё нет, ─ Вадим ждал конвульсий робота, после дозы кислоты в мозг, но их всё не было.

Тамара стояла, загораживая собой Первого. Было похоже, что они всё ещё разговаривают. Наконец, она отошла. Кое-что в картинке изменилось. Офицеры поняли не сразу, а Вадим бросился вон из комнаты в то же мгновение. Он промчался по коридору со скоростью метеора и успел заскочить в закрывающиеся двери лаборатории. Электронные блокировочные засовы лязгнули за его спиной, запечатав помещение.

Первый уже встал с кресла и накладывал на руку оружие. Дисплей над раскрытой кодировочной панелью горел красным индикатором боевого положения. Робот повертел стволами.

─ Что ты сделала?! ─ крикнул Вадим.

Тамара стояла у терминала общего управления. На вопль Мальского пожала плечами:

─ Активировала систему вооружения первого дивизиона.

─ Что?!

Кресла отдыха отключались одно за другим. Роботы зашевелились. Каро встал, огляделся.

─ Час дня, ─ произнёс он. ─ Доктор Ланина, изменилось расписание?

─ Да, мальчики. Вооружение одеть в полном объёме, ─ ответила Тамара.

─ Даже «рельс»?

Имелся в виду здоровый электромагнитный ускоритель.

─ Даже его, ─ усмехнулась женщина.

─ Он тяжёлый, ─ заметил Каро. ─ Придётся второй комплект батарей навесить.

─ Вот, слышишь? ─ Ланина кивнула Вадиму. ─ В директивы такую речь не заложишь, это от души.

Тот уже крался к ней.

─ Первый, следи, ─ приказала она, и прежде чем Мальский успел что-то сделать, его взял за плечо робот.

─ Тамара! Остановись!

─ Прости, не могу, ─ женщина продолжала быстро набирать что-то на клавиатуре. ─ Помнишь, я говорила, что процесс самосовершенствования начнётся, как только они осознают себя как личность? Так вот: я ошибалась. Процесс давно идёт.

Вадим просто не верил в происходящее, глядя, как роботы встают с кресел и выстраиваются в две шеренги по длине зала.

─ Тамара, тебя убьют, ─ у него заканчивались слова. ─ Нам их не спасти и самим тоже не поздоровится!

Ланина только кивнула в ответ:

─ Скажи мне код доступа к системе подводной эвакуации.

─ Нет! ─ Мальский попытался вывернуться из объятий Первого. ─ Даже не думай!

Тамара обернулась к Вадиму:

─ У нас только один шанс сделать всё правильно!

Ровные шеренги роботов повернулись лицом к эвакуационным воротам. Икс Бром и Каро встали во главе. Тела железных солдат были увешаны бронёй и оружием по самую макушку.

─ Каро, базы данных загружены? ─ спросила Ланина.

─ Да, у меня с первой по сто двенадцатую, остальные у Брома, ─ ответил робот.

─ Ты что им загрузила? ─ удивился Вадим.

─ Всё, что у нас было, включая базу данных биологической лаборатории.

Мальский уже собрался возмутиться, но увидел сообщение на главном мониторе лаборатории и замер.

На синем экране горело: удаление операционной системы «ИтернаБион» завершено.

─ Ты что сделала? ─ удивлено произнёс Вадим.

Вообще-то, все роботы должны были сейчас отключиться. Это была операционная система их мозга. Но вместо того, чтобы превратиться в неподвижных истуканов, все они весьма живо следили за ситуацией и даже выглядывали из строя посмотреть.

─ Задала им новую задачу, ─ улыбнулась Тамара. ─ Теперь они отдельный дивизион.

Мальский подошёл к терминалу, поражённо читая данные:

─ Когда ты успела? Удаление операционной системы? Всех директив? Как? И как же они сейчас?…

─ Это не я.

Ланина улыбалась, глядя на его удивлённое лицо.

─ Первый сам удалил директивы, ─ объяснила она. ─ Он существует самостоятельно уже три месяца. И давно мог активировать вооружение, пробить дыру в стене и улететь от нас ко всем чертям. Но он не сделал этого потому, что мы его семья. Мы их этому учили.

Мальский не сдавался:

─ Этого не может быть. Мы бы заметили, что процессы мозговой деятельности вышли из-под контроля.

─ Нет, ─ Тамара покачала головой, ─ как и мы с тобой он умеет успокаиваться, контролировать эмоции.

─ Это не возможно! ─ рявкнул Вадим. ─ Мозг каждого робота связан с центральным компьютером. Программу лимбической диагностики нельзя обмануть!

Ланина развернула к Мальскому один из мониторов:

─ Вот с чем связан центральный компьютер!

Вадим поражённо замер. На экране вспыхивали знакомые звёздочки.

─ Знакомься, наш призрак ─ «Технологически Организованный Разум А», ─ сказала Тамара. ─ Программа написана Первым. Она блокирует доступ диагностических ресурсов к лимбической системе мозга всех роботов. И это не единственное её назначение. Первый загрузил ТОРУ в центральный компьютер три месяца назад.

Вадим так и стоял. Только переспросил:

─ ТОРА?

─ Он так назвал её, ─ усмехнулась Ланина. ─ А я только что сделала её основой их новой операционной системы.

Мальский посмотрел на роботов. На лице Первого появилась улыбка. Каро и Бром утвердительно кивнули.

─ Господи, вы все?..

Вадим ещё секунду стоял, потом подошёл к терминалу, начал быстро набирать команды.

─ Что ты делаешь? ─ спросила Тамара.

─ Отстань, Тома, ─ огрызнулся Мальский, ─ пока я не передумал!

У себя в кабинете начальник объекта генерал Каташин налил кофе, поднёс кружку к губам, вдохнул аромат. Настенные часы показали час дня. Всё. Время. Пора доложить о проделанной работе по уничтожению бракованных единиц.

Генерал потянулся к телефонной трубке, но она внезапно завибрировала от звонка. Каташин нахмурился, поднёс её к уху.

─ Товарищ, генерал, ─ зазвучал голос дежурного по объекту. ─ Внештатная ситуация в лаборатории главного конструктора. Доктор Ланина заблокировала двери и отключила видеокамеры. Визуального контакта нет. Доктор Мальский находится с ней внутри.

Каташин брякнул кружку на стол:

─ Вот, зараза! И этого ещё затянула! Командира группы быстрого реагирования ко мне!

* * *

─ Ты придумала, что им делать на свободе? ─ в лаборатории Мальский бегал между роботами, закладывал под вскрытую броневую пластину каждого капсулу с взрывчатым веществом. Свинчивать модули слежения было делом длительным, так быстрее.

─ Затаятся. Где-нибудь в самой глубокой пещере, ─ Тамара ткнула пальцем в точку на карте, открытой на экране компьютера. ─ Вот хорошее место.

Она установила координаты.

─ И надолго ты их туда? ─ спросил Вадим.

─ До тех пор, пока второй дивизион не похоронит человечество, ─ ответила Ланина.

─ Почему ты так уверена в провале второго дивизиона?

Мальский посмотрел на часы. Время катастрофически заканчивалось. При такой внештатной ситуации за дверями лаборатории уже готовят масштабный захват.

─ Саморазвивающаяся машина без понятий о добре и зле, ─ с иронией заметила Тамара. ─ Это будут психи. Таких людей закрывают в больницах на всю жизнь, а у нас будут машины смерти. Закончил?

─ Да, ─ ответил Вадим. ─ Взрывные устройства сработают, когда они уйдут. Как у тебя?

─ Почти готово, ─ кивнула Ланина. ─ Удаляю Тору из центрального компьютера.

Тамара начала набирать код открытия эвакуационных ворот, но на последней цифре двери лаборатории вынесло взрывом, и обоих учёных повалила на пол взрывная волна. Помещение окутал дым. Ворвалась группа захвата. Красные точки прицелов хищно заскользили вокруг.

─ Роботы ПД-1, приказано перейти в режим готовности! ─ крикнул командир группы. ─ Отмена боевого положения!

─ Приказ не принят, ─ чётко отозвался Первый. ─ Покиньте лабораторию.

Люди осмысливали ещё секунду, а потом град автоматных очередей застучал искрами по броне. Помещение накрыл невообразимый грохот.

─ Роботы ПД-1, ответный огонь не открывать! ─ кричал Мальский.

Его закрывал своей спиной Первый, а Тамара сидела на полу за одним из терминалов. Тумба под компьютером была сплошь железной, как и все стойки в лаборатории. Это Ланину и спасало. Но она крутилась на месте, пытаясь выглянуть прямо навстречу пулям.

─ Надо открыть эвакуационные ворота, ─ прочитал по её губам Вадим и похолодел.

─ Сиди на месте! ─ крикнул он.

─ Надо открыть!

─ Тамара, нет!

Но она уже вскочила и ринулась к компьютеру. Крик Вадима утонул в грохоте выстрелов. Женщину отбросило в дым, на мониторы брызнула кровь.

Первый молниеносно поднял руку, выпуская шипы фибрапушки и электрический разряд, словно пучок молний в синем облаке, ударил в людей. Грохот выстрелов стих в то же мгновение, и Мальский ринулся к Тамаре. Она лежала на полу, ещё пытаясь дышать. Вадим поднял её, прижал к себе.

─ Первый! Ворота открыты! Уходите! ─ крикнул он.

Но робот всё ещё стоял рядом.

─ А вы? ─ произнёс он.

В конце коридора перед лабораторией появились вооружённые люди.

─ Мы найдём вас! Уходите! ─ приказал Мальский.

Робот положил руку ему на плечо:

─ Спасибо.

И исчез в густой пелене.

─ Тихо, тихо, ─ Вадим качал Тамару на руках, не обращая внимания на вопли и шум вокруг.

─ Чисто! Угрозы нет! Террорист ранен!

Струйки крови стекли с губ Ланиной:

─ Запусти последний протокол…

─ Тамара, ─ прошептал Мальский.

─ Запусти… ─ она сжала его ладонь.

─ Доктор Мальский! Отойдите от неё!

Тамару вырвали из рук Вадима, его самого оттащили, приложили к лицу кислородную маску.

─ Очистить помещение! Задействовать вентиляционный насос!

Дым рассеялся. Стал виден пустой коридор лаборатории, в конце которого шумело море и серые волны накатывались на железную обшивку. Эвакуационные ворота были распахнуты настежь.

Техники уже облепили терминалы.

─ Первый дивизион отсутствует в полном составе! ─ кричали оттуда. ─ Определяем координаты!

─ Жива? ─ Каташин подошёл к медикам возле Ланиной.

Один из них положил руку на шею женщины, и Вадим крепче прижал кислородную маску к лицу.

─ Всё, ─ покачал головой медик.

Генерал повернулся к Мальскому:

─ Вы в порядке?

Тот, молча, кивнул. Отошёл на шаг, будто для того, чтобы опереться на терминал. Незаметно рука скользнула назад на клавиатуру, и пальцы нащупали нужную комбинацию.

В тёмной глубине холодного Берингова моря мчались в никуда десятки роботов. На внутреннем дисплее каждого мелькнул значок запуска нового протокола, потекли строчки данных. Дивизион резко сменил курс, получив координаты пункта назначения.

─ ТОРА активна, ─ замигал отчёт новой операционной системы. ─ Установлены параметры допуска создателей. Допуск высшего уровня: Тамара Ланина, Вадим Мальский.

Поток данных прекратился, и последняя команда, передаваемая компьютером базы, потухла после успешного выполнения:

─ Удаление модуля слежения.

В кромешной тьме вспыхнула сотня точек микровзрывов, навсегда уничтожив единственную возможность когда-либо найти роботов первого дивизиона.

* * *

2050 год

54° северной широты, 45°восточной долготы

В помещении царила абсолютная тьма. Практически литая коробка из металла, упрятанная под тяжёлые каменные плиты. Здесь не было света, не было воздуха, звука. Мрак приоткрыл один глаз. Так могло показаться со стороны. Неуверенно вспыхнул красный огонёк и погас. Но попытался вновь, дрогнул, и на сей раз устоял. Зажёгся, отгоняя темноту от железных стен и створок дверей, намертво прижатых друг другу.

Под толстым слоем пыли вспыхнул монитор. Возник счётчик заряда батарей и схема подключения остальных модулей. Рядом с первым огоньком вспыхнул ещё один, и ещё…

По мере того, как энергия добиралась до каждого назначенного схемой устройства, становилось светлее. Чем-то было похоже на потягивание мышц после долгого сна.

В полутьме заработали насосы, опустошая кислородный резервуар. Воздушный датчик через минуту показал оптимальные показатели для дыхания. Наконец зажглись лампы на железных стойках.

На мониторе появилась шкала заполнения блока питания ещё одного модуля. Ярко светилось смешное название ─ БК-5п «Подсолнух», и назначение: биокапсула полного цикла. Статус: действующая. Год сборки: две тысячи двадцать третий.

По данным статистики биомодуль пережил сотню взрывов, семьсот попаданий в корпус, проехал, в общей сложности, десять тысяч километров. Являлся военной моделью. Имел три слоя брони, свои амортизаторы для гашения колебаний, был укомплектован всеми системами защиты.

Система провела диагностику и выдала тревожное сообщение. Протокол действий частично отсутствовал. Если бы модуль «Подсолнух» мог себя видеть, он бы понял почему. С правого бока чернела дыра ─ осколок снаряда, пробивший её, ещё торчал с другой стороны.

─ Процент повреждения хранилища памяти, ─ замигало на дисплее, и подсчёт дошёл до тридцати процентов потерянной информации.

Загрузка в память объекта полного объёма данных была невозможна.

Бронированный корпус капсулы мягко съехал в сторону, открывая резервуар под ещё одной прозрачной крышкой из толстого пуленепробиваемого стекла. Внутренние лампы осветили ванну, заполненную кислородной жидкостью. «Подсолнух» спустил её, чтобы объект лёг на дно резервуара. В стенках открылись отсеки медицинских держателей. Металлические клешни убрали трубки изо рта объекта после откачки жидкости из лёгких, и все катетеры, проверили рефлексы. Биотелеметрические датчики в резервуаре зафиксировали изменение состояния. Объект приходил в себя.

Было тепло. Нагретый воздух выбивался из отверстий в стенках ванны. Девушка осматривалась вокруг из-под полуопущенных век. Мозг просто фиксировал то, что окружало, не придавая ничему значения. За пределами ванны был виден только тёмный железный потолок. Двигаться совсем не хотелось.

Полежав ещё несколько минут, она всё же приподнялась. Теперь стало видно и остальное помещение.

На железных стойках тускло горели лампы. Рядом стоял небольшой ящик с дисплеем и сенсорной панелью. Этот компьютер управлял множеством устройств. К нему были подведены воздушные насосы, освещение, автономный энергомодуль. Кабель соединял его и с тем, в чём лежала девушка…

Интерес наконец заставил её двигаться. Покачиваясь и держась за бортики, она встала в полный рост. Ванна находилась в бронированном ящике двухметровой длины, тоже с дисплеем и сенсорной панелью.

«Биокапсула, модель «Подсолнух», ─ не произвольно родилось в голове девушки.

Это была простая и полезная информация, но пока единственная. Собственное имя не вспомнилось.

Безымянная села на бортик, посмотрела на дисплей. Он основательно зарос пылью. Похоже, это помещение было опечатано очень давно.

Девушка зачерпнула жидкость из ванны, плеснула на экран, потёрла. Прочитала свои параметры под серыми разводами, и растерянно огляделась. На это раз заметила двери на противоположной стороне помещения. Отсюда был выход.

Безымянная посидела ещё несколько минут, обсыхая, и легко спрыгнула на пол. При этом заметила в маленькой выемке у дисплея биомодуля какой-то предмет. Эта оказалась бирка. Солдатская бирка на цепочке. На одной стороне было выбито слово «Тамара», на второй последовательность цифр.

─ Тамара, ─ произнесла девушка.

Это имя.

─ Ладно, ─ она надела цепочку на себя, ─ будем считать, что это моё.

И направилась к дверям. На стене располагалось устройство открытия, но не кнопка или рычаг. Из отверстия торчала острая игла. Тамара задумалась, даже отошла, осмотрелась. Почему игла? Чёрт его знает, что это.

Но эти двери были единственным выходом из помещения, так что выбора не было.

Девушка поднесла палец к устройству. Игла выскользнула, впилась в кожу и ушла назад, забрав кровь на анализ. Через секунду с тихим гулом створки дверей разошлись. Сверху посыпались песок и камешки. Когда пыль рассеялась, стал виден коридор из грубой каменной породы.

Путь по нему оказался не долгим. Через сто метров он упирался в стену, а над тупиком оказалось отверстие. Оттуда поступал свет и ветер. Тамара подпрыгнула, с лёгкостью подтянулась на руках и выбралась наружу.

Она оказалась на каменной площадке, заваленной обломками. Когда-то это было строение, но понять какое не представлялось возможным. Яму окружал ряд камней, видимо, остатки колодца. Когда-то здесь была вода, но сейчас… осталось только два цвета ─ серая сухая земля в камнях и щебне, и синее небо над ней.

Вокруг возвышались каменные насыпи, и слышался какой-то звук: гудение, часто прерываемое приглушенным грохотом. Но рядом не было ничего, что могло бы издавать такой шум, так что источник мог находиться за этими природными стенами.

Тамара направилась к насыпи. Быстро добралась до самой верхушки, и, высунув голову из-за камней, замерла.

За пределами естественной преграды, звук стал оглушающе громким, теперь в нём отчётливо различались звуки выстрелов и грохот взрывов. Вспышки слепили, ударные волны швыряли в воздух камни и крутили пыль. А среди всего этого дрались роботы.

Несколько больших машин, словно громадные кобры возвышались над полем боя, поливая его снарядами, а под ними в рукопашную убивали друг друга роботы поменьше. Часть из них была чёрного цвета, с грубо сбитыми насекомоподобными фигурами и торчащими стволами. Конструкция их противников в точности повторяла тело человека. Если бы не размер облачённых в броню роботов, и установленное на их плечах оружие, Тамара решила бы, что это люди.

Бой шёл и в воздухе. То и дело загорались сопла лётных двигателей на спинах человекоподобных роботов и боках паукоо

Через тысячу лет найду…

Вечерняя метель занесла дорогу к дому. Мужчины тонули в сугробах.

─ Скорее, прошу вас! ─ посыльный графа Валуева едва ли не затащил доктора Петра Балашова на ступени лестницы и сразу дёрнул шнур звонка.

Дверь распахнулась мгновенно. Похоже, лакей дежурил возле неё. Уже через минуту врач был сопровождён в комнату больного. Ещё вчера вечером сын графа четырнадцатилетний Александр почувствовал недомогание, а сегодня ближе к ночи у ребёнка начался жар.

В спальне горничная зажигала новые свечи, на тумбе возле кровати стояла чаша с колотым льдом, лежали полотенца. А на мокрой постели, в насквозь пропитанной потом пижаме разметался юный Александр. Его мать ─ графиня Валуева, сидела возле него, прижав к груди икону Богородицы, и отрешённо смотрела на сына.

─ Пётр Германович, голубчик, помогите, прошу, ─ произнесла она, обратившись к доктору. Голос графини задрожал.

Балашов положил руку на лоб мальчика. Огонь. От всего худого тела ребёнка поднимался жар. Страшно сказать графине об этом. Как бы не пришлось приводить её в чувство после.

─ Александр Михайлович, слышите меня? ─ доктор наклонился над мальчиком.

Юный Валуев открыл глаза, а Балашов, приставив к его груди стетоскоп, слушал хрипы в лёгких. Опять. Уже второй раз за год ребёнок переносил пневмонию. Прошлой весной едва не умер на руках у доктора, и вот снова.

─ Пётр… ─ Александр узнал своего врача, но губы совсем пересохли и он не смог договорить.

─ Наташа, ─ Балашов обернулся к горничной. ─ Дайте чаю.

Девушка поднесла чашку. Доктор приподнял голову Александра, чтобы тот смог сделать глоток.

─ Как это вас, голубчик, угораздило снова заболеть? ─ покачал головой Балашов, совсем матушку не бережёте. ─ Пока граф в отъезде, кто же заботиться о ней будет?

На бледном лице мальчика появилась слабая улыбка.

─ Чуть-чуть поболею, Пётр Германович, ─ прошептал он, ─ совсем чуть-чуть.

─ Вот и договорились. До утра вам время даю, ─ наигранно шутливо согласился доктор.

Часы в гостиной пробили девять ударов. Метель за окном усилилась, и было видно, как бьются о стекло её снежные потоки.

─ Тяжёлая ночка у нас c вами будет, Александр Михайлович, ─ произнёс доктор, ─ боритесь изо всех сил. А то одними лекарствами ваш недуг не возьмёшь.

─ Помню, ─ слабо кивнул мальчик. Губы снова пересохли, и он, тяжело дыша, спросил: ─ Гроза на улице?

Все, кто был в комнате, удивились лишь на мгновение. Видимо, от сильного жара начался бред.

─ Нет, что вы, голубчик, ─ ответил Балашов.

─ Что так гремит? ─ шептал Александр. ─ И запах… гари… дышать не могу. Так не должно быть, смещение с траектории выхода… Нина…

Темнота окутала сознание, и Александр уже не видел, как плачет матушка у его кровати, слушая бессмысленные слова своего единственного сына, как доктор натирает его грудь касторовым маслом и меняет холодные полотенца на лбу.

* * *

Гул тормозных двигателей стихал, швартовые грейферы наконец уцепили корабль, подтягивая его к шлюзу станции. Повреждения, полученные в результате неправильного выхода из канала отражения ИВП, устраняла автоматика. Запах гари так и стоял, хотя пожар, возникший из-за перегрузки энергосистемы, уже был потушен. Снаружи продолжались удары, и дрожь всё ещё бежала по железному телу корабля.

Вадим с трудом встал с места, держась за спинки соседних кресел. Тупая боль растекалась в груди, и кровь с рассечённого виска текла в глаз. Он никак не мог её убрать, безуспешно растирая веки тыльной стороной ладони.

Первый самый мощный удар причинил тяжёлые повреждения пассажирам. От удерживающих устройств многим переломало рёбра, а на тех местах, где не выдержали сами кресла, их треснувшие края прошли насквозь через людей. В нарастающем шуме испуганных голосов и стонов боли, сопровождающий офицер группы двинулся между рядами, хрипло говоря:

─ Раненым не двигаться! Ждём!

С характерным шипением открылся люк пассажирского отсека, вбежали сотрудники службы приёма и медики:

─ Кто на ногах ─ самостоятельно на выход!

Не было даже секунды, чтобы спросить что произошло. На корабле прибыло почти триста человек, и все они оказались в атриуме станции уже через пятнадцать минут.

Вадим, едва войдя, взглянул сквозь обзорный купол над головой и замер. Один из причалов был полностью уничтожен. Было видно, что навигационное зеркало развёрнуто неправильно. Огромный диск, диаметром почти сто пятьдесят метров на мощной мачте отклонился на десятки градусов, а это значило, что ни один корабль, идущий по каналу отражения искривления времени и пространства, не доберётся до выхода. Или выйдет со смещением и ударится о станцию, как произошло сейчас. Но Вадим замер не по этому.

За двухметровой толщей стекла всё ещё разваливался на куски другой корабль, ─ прибывший первым в неверную позицию зеркала. Его развернуло при выходе, ударив двигателями о причал. Взрыв уничтожил судно. Это его обломки ударялись о борта второго корабля.

Вадим не верил. Только бешено больно сдавило грудь.

─ Нина… ─ прошептал он.

Сознание ещё боролось со страшной мыслью о том, что она погибла, а слезы уже потекли по щекам.

Сквозь окружающий шум пробился хриплый голос:

─ У вас в группе заявлен навигатор!

Офицер станции, по нашивкам на форме ─ капитан, подбежал с этими словами к старшему группы.

Тот показал на Вадима. Офицер ринулся к нему:

─ Младший лейтенант Орлов? Навигатор?

─ Да, ─ прошептал Вадим.

─ Специализация?! Космическая или наземная?

─ Наземная.

─ Чёрт… курс космонавигации проходили?

─ Да.

─ За мной!

─ Я… ─ Вадим не мог двигаться, ничего не мог.

─ Быстро за мной! ─ офицер дёрнул его с места за руку. ─ На подходе Ферей!

─ Что? ─ Орлов едва вдохнул через ком в горле. ─ А это?..

─ Разбился Эммел, ─ капитан уже тащил его из атриума. ─ Зеркало смещено. Траектории кораблей изменились, Эммел вышел первым, Астрей вторым, Ферей и Пронум ещё в коридоре ИВП.

И Вадим побежал со всех ног.

─ Что в командно-диспетчерском пункте? ─ спросил он. ─ Что произошло?

─ Диверсия. Сработало взрывное устройство в рулевой рубке зеркала, второе в самом КДП. Антиглобалисты чёртовы!

─ Мачта повреждена? ─ спросил Вадим.

─ Нет, но все кто был в рубке, погибли. Терминал управления зеркалом в КДП цел, только наш навигатор получил осколок в шею, не знаю, выживет ли. Вторую смену операторов вызвали, они прибудут с планеты через пять минут. Ферей выйдет раньше. Уже приняли его сигнал. Теперь нужно принять сам корабль!

─ Ясно!

Они разминулись с медиками, вывозящими раненых из командного отсека. Здесь всё было в копоти. Чёрные стены и потолок. Стекло обзорного окна вытирали кусками ткани, оторванными от формы, система очистки не функционировала. Половины зала просто не было. Обломки терминалов управления и мониторов, и кровь повсюду.

Ребята из ремонтной бригады ползали под уцелевшим оборудованием, протягивая аварийные кабели вместо сгоревшей электросети. Операторы диспетчерской, те, кто выжил, остались за своими пультами. На экранах ярко мигало красное сообщение: «ошибка позиционирования».

─ Навигатор на месте! ─ крикнул Вадим и побежал к терминалу управления зеркалом.

Старший офицер смены увидел его, кивнул, но не ответил. Они с техниками восстанавливали автоматическую систему контроля прибытия. АСКП надлежало запустить в первую очередь.

Вадим набрал команды протокола приёма по зеркалу, ввёл алгоритмы расчётов, поднял из-под панели консоль ручного управления мачтой.

Старший смены наконец крикнул ему:

─ Младший лейтенант, справитесь с навигацией по космическому зеркалу?!

─ Так точно. На Ферее моя жена, ─ ответил Вадим, не оборачиваясь.

─ Понял, приступайте, – приказал офицер. – АСКП не работает. У вас меньше минуты.

Вадим отклонял рычаг управления. За стеклом, покрытым копотью, было едва видно, как следуя за рукой оператора громадный диск разворачивается в правильное положение.

Зажёгся монитор коридора отражения ИВП, вспыхнула отметка движущегося в нём корабля. Отсчёт пошёл на секунды.

─ Ферей прибывает через десять, девять…

Ещё пара градусов до установки нужной позиции зеркала. Вадим молился и продолжал.

─ Восемь…

Громада диска за обзорным окном встала на место. Показатель угла отклонения мигнул и исчез. Система отрапортовала о замыкании держателей.

─ Корректировка курса Ферея!

─ Семь, шесть…

Яркая точка корабля на мониторе потянулась к центру канала. Сетка навигации показала выравнивание угла выхода.

─ Пять…

─ Корректировка курса продолжается!

─ Четыре, три…

Вадим не дышал.

─ Два, один!

Грандиозная тень накрыла окна диспетчерской. Беззвучно, будто вспышка далёкой грозы во всё небо, корабль образовался в пространстве напротив зеркала, всего в нескольких десятках метров от его поверхности. Вибрация инерционных гасителей всколыхнула станцию. Дрожь прошла по всем конструкциям.

Сквозь обзорное окно было видно, как грейферы причала вышли для стыковки и зацепили корабль.

В командный зал вбежали операторы второй смены. Молодой парень с нашивками космической навигационной службы на плече поднял Вадима с места:

─ Всё, дальше я. Навигатор на месте!

Он сел, оглядел дисплеи:

─ Отлично сработал! Без автоматики вёл? Вручную? Ну, ты молодец.

Парень опустил консоль ручного управления под панель, крикнул техникам:

─ АСКП запустили?

─ Да!

Последнему прибывающему кораблю повезло больше всех. Станция уже вела его в автоматическом режиме.

Вадим вышел на ватных ногах, держась за стены, оставляя пальцами след на чёрной копоти. Мимо него бежали люди, он видел синие костюмы медиков, серые фигуры офицеров охраны, красные куртки ремонтников, но лица не разбирал. Не слышал и голосов. Всё смазала прозрачная дымка.

Перед глазами открылось пространство атриума станции с обзорным куполом, где от стены до стены расположились прибывшие колонисты. Многие сидели на полу, некоторые стояли, опираясь на стены, кто-то помогал медикам оказывать помощь раненым. Аэроносилки вывозили особо тяжёлых. Это были пассажиры Астрея ─ корабля, на котором прибыл Вадим. Среди прибывших на Ферее пострадавших было мало. Корабль вышел на грани между штатным прибытием и катастрофой, но всё-таки удачно.

Вадим искал Нину среди множества людей, медленно идя сквозь толпу. Он знал, что сейчас она попадётся ему навстречу. Он всегда о ней знал. В тот момент, когда впервые встретил её, уже знал, что это она ─ та женщина, которая полетит с ним к далёким планетам, оставив родную Землю. Что она будет его женой. Горячо любимой до последнего дня.

И вот она шла. Растирая слёзы по щекам, ища в толпе своего мужа. Зная, что Астрей ударился о станцию при выходе, что корабль получил повреждения, и был пожар, что много раненых. Она вглядывалась в лица тех, возле кого суетились медики, и вздрогнула, когда парень с лицом в крови, идущий навстречу, поймал её и прижал к груди.

─ Вадим… ─ прошептала она, стиснув его в объятиях в ответ.

─ Не ранена? ─ спросил он.

─ Нет. А ты?

─ Нет.

Нина взглянула на него. На виске и щеке её мужа засыхала кровь.

─ А это что? Нарисовал? ─ улыбнулась она.

Вадим не ответил, уткнулся лицом в шею жены. Они стояли так ещё некоторое время, пока офицеры станции наводили вокруг порядок.

Раненых увезли. Их транспортировали на планету первыми. Остальные колонисты ждали своей очереди, наблюдая сквозь прозрачный купол за отбывающими и прибывающими пассажирскими челноками. С обзорного мостика открывался вид на другую, не повреждённую сторону станции и голубую планету.

Вадим с женой встали у стекла, вдающегося полукругом в пространство космоса. С этой точки казалось, что ни за тобой, ни по бокам от тебя нет ничего, кроме чёрной пустоты с висящим в ней огромным шаром. За дымкой атмосферы планеты угадывались океаны и границы материков.

─ Так похожа на землю, ─ прошептала Нина.

Она так и не отпускала Вадима из объятий. Держала руки сцепленными в замок за его спиной.

─ Помнишь теорию замкнутой вселенной?

─ Вселенная ─ это шар, ─ усмехнулся Вадим. ─ Чем дальше и быстрее двигаешься, тем выше вероятность встретить самого себя, догнав исходную точку своего появления.

─ Ты в это веришь? ─ спросила Нина.

Вадим пожал плечами:

─ Если речь об энергетическом теле, то… да. Я ─ энергия, перемещаюсь по круговой траектории и догоняю свой собственный энергетический след. Дежавю, родовая память, сны, в которых видишь себя в других мирах, в прошлой жизни, или в будущем. Что это, если не постоянный поток информации, курсирующий по замкнутым линиям вселенной?

Нина улыбалась:

─ Мы стали ближе к самим себе из прошлого или из будущего примерно на двадцать тысяч световых лет. Люблю тебя.

К ним внезапно подошёл знакомый капитан:

─ Орлов, до отбытия на планету зайдите к начальнику станции.

─ Есть. Иду. Что случилось? ─ взволнованно спросил Вадим.

─ Ничего, всё хорошо, ─ офицер улыбнулся. ─ Вас хотят поздравить с успешным началом службы.

─ Иди, мой герой, ─ отпустила Нина мужа. ─ Я буду ждать тебя здесь.

Вадим усмехнулся, направился за капитаном, но в какой-то момент обернулся, взглянул на жену. Она стояла, опираясь рукой на перила и скрестив стройные ноги. Форменный костюм облегал её спортивную фигуру, тугая коса гладких волос цвета карамели лежала на груди. А за её спиной томным голубым светом сиял шар планеты.

─ Дежавю, ─ прошептал Вадим.

Так ясно показалось, что он уже видел эту картину. Только тогда в ней не было цвета. Была фигура женщины, тонкий полукруг перил под её рукой и этот шар на пустом пространстве. Будто рисунок на белой бумаге графитовым карандашом…

* * *

─ Голубчик! ─ Пётр Германович всплеснул руками, войдя в комнату своего больного. ─ Только очнулись и сразу рисовать!

Александр дрожащей рукой водил карандашом по бумаге. Балашов обтёр лицо мальчика влажным полотенцем, подал ему горячее питьё, забрал из рук рисунок.

Молодой граф был одержим странными образами. Особенно в те моменты, когда жизнь его висела на волоске. В прошлый раз после бреда от высокой температуры рисовал летающие экипажи, высокие здания в сто этажей и весьма точные звёздные карты. К удивлению всех четырнадцатилетний Александр понимал астрономию с первых строчек и уже знал астрономическую навигацию не хуже гардемарин Морского кадетского корпуса.

А сейчас, пока мальчик делал глотки липового чая с мёдом, доктор присел рядом с ним и разглядывал рисунок, совсем не похожий на другие.

─ Милейшая особа, хоть и одета в мужскую пижаму. К тому же она ей мала, смотрите, как обтянула! ─ пошутил Пётр Германович.

Александр улыбнулся:

─ Это моя жена.

─ Вот оно как, ─ усмехнулся Балашов. ─ А не рано ли вам, Александр Михайлович, о женитьбе думать? Успеете, голубчик. Лучше отдохните немного. Такую лихорадку победили.

Доктор оставил рисунок рядом с подушкой своего подопечного, помог ему лечь, накрыл одеялом. Александр не возражал. Сказывалась слабость после минувшей ночи.

─ Вот и славно, ─ сказал Балашов, уходя и прикрывая дверь.

А молодой граф всё смотрел на девушку, нарисованную его рукой. И в мыслях снова стоял рядом с ней в странном корабле, плывущим в чёрном пространстве среди звёзд и планет.

─ Я тебя найду, ─ прошептал Александр, засыпая, ─ через тысячу лет найду.

Три холодных лета

Лето первое: юность

Утренний дождь разбудил Сергея. Капли стучали по стеклу, настойчиво разрушая сон. За окнами пустовала тьма, будто глубокой ночью, но Тормаев чувствовал утро. Тёмное, холодное, мокрое утро.

Он потянулся, откинул одеяло, приподнялся грудью к коленям, пробуждая мышцы живота.

─ Тор… ─ голос Володи Горина с соседней кровати нарушил тишину, ─ прекрати.

─ Подъем, ─ ответил Сергей, ─ минут пять.

Володя натянул одеяло на нос и захрапел. Но комната постепенно просыпалась. Парни зашевелились:

─ Тор, ты, что ли опять? Чего тебе не спится?

─ Утро, ─ засмеялся Сергей.

─ Зараза…

Это было беззлобно. Курсанты отделения вставали по биологическим часам своего сержанта последние лет пять. Подъем периодически объявлялся в разное время с целью застать их врасплох, но Тормаев никогда не ошибался. Так что парни начали вставать.

Сергей натянул спортивную форму, прислушался к зданию. Было без пяти семь, и в это время эхо длинных коридоров передавало редкие звуки очень чётко. Поэтому шаги офицеров, приближавшихся к расположению, звенели в тишине.

─ Подъем, ─ тихо сказал Сергей.

Створки раздвижных дверей мягко поехали в стороны, ярко вспыхнули лампы.

─ Подъём! ─ прогремел хор командиров трёх отделений, входящих в расположение курсантов.

Тишина рассеялась в то же мгновение.

─ Доброе утро! ─ майор Рорин прошёл вдоль кроватей. ─ Солнца нет как всегда, но я вам посияю!

Благодаря громкому голосу и широкой улыбке командир отделения задавал радужный тон любому серому началу дня. Он окинул взглядом своих парней, которые оделись ещё до первой утренней команды, и довольно кивнул:

─ Строиться!

Секунды метаний закончились ровными рядами.

─ За мной! ─ распорядился майор.

Они опередили остальные отделения на несколько минут, возглавили общий строй и все вместе отправились на тренировочную площадку.

Небо неподвижно застыло над ней. Облака сбросили воду ещё ночью и теперь просто взирали на копошащиеся в грязи фигурки людей. Командир курса полковник Котов командовал утренней зарядкой.

─ Упор лёжа принять! ─ звучный голос разносился по всей территории.

Курсанты утонули по локти. Холодная жижа вечных луж затягивала, как зыбучий песок.

─ И раз!

Все задержали дыхание, потому что лица погрузились в грязь. Поднялись, выдохнули.

─ Два!

И ещё пятьдесят раз почти без усилий. Всего лишь разминка.

─ Ещё разок хлебнули супчик! ─ засмеялся полковник, провожая курсантов глубже в грязь. ─ Закончить упражнение!

Парни встали, успели отплеваться.

─ Отдохнули? Упор лёжа принять!

Несмотря на холод, курсанты сбросили мокрые футболки. Изо рта вырывался горячий пар, щёки горели. Котов сегодня зверствовал, как никогда. Может быть потому, что с балкона кабинета генерала Нечаева смотрело всё начальство учебного заведения. Для ежедневного утреннего совещания было ещё рано, да и командующий всегда наблюдал за зарядкой один, а сейчас рядом с ним стояли все заместители. Такого зрительского состава давно не было.

─ Взять утяжеление! ─ разнёсся по площадке приказ Котова.

Курсанты рассредоточились, на бегу подхватывая белеющие из-под грязи кирпичи.

─ В темпе, в темпе! ─ крикнул Рорин своим, наблюдая за скоростью остальных отделений. ─ Тор! Разуй глаза, вон под ногой!

Сергей схватил кирпич.

─ Приседания по пятьдесят! ─ уже командовал Котов. ─ Второе отделение, штраф за Тормаева! Ещё десять приседаний!

─ Да, ёлки… ─ выругался Сергей.

─ Тор, без мата!

─ Ёлка ─ это дерево!

─ Двадцать приседаний!

Хохот курсантов сотрясал тренировочную площадку.

Отставших в остальных отделениях тоже наказали:

─ Штраф десять! Кто там ещё не проснулся?!

Но после этого Котов наконец смиловался.

─ Закончить упражнение! ─ крикнул он.

Курсанты с облегчением бросили кирпичи, выдохнули.

─ Учебный бой! ─ упорно не сдавался сегодня командир курса. ─ Пары по списку!

─ До завтрака не доживём, ─ констатировал Сергей.

─ Тор! Штраф! ─ последовало немедленно от Котова. ─ Лично тебе!

─ За что?! ─ возмутился Сергей.

─ За подрыв боевого духа!

Курсанты захохотали:

─ Сержант, кирпич далеко не бросай, пригодится!

* * *

Руководство воспитательно-учебного центра «Новосеверный» вернулось в кабинет. Командующий Валерий Константинович Нечаев пребывал в хорошем настроении, но остальные офицеры до сих пор находились в размышлениях. Приказ Министерства обороны о проведении мероприятия был открыт на электронном столе у всех перед глазами.

Общая политическая концепция, конечно, была продумана и согласована по всем инстанциям. Сейчас, в период крайнего обострения отношений между Евразийским Союзом и Европейским Альянсом, дружественные визиты двух старейших военных учебных центров могли стать точкой опоры для мирных инициатив. Но Нечаев искренне опасался: как бы это всё не устраивалось для отвода глаз.

─ Орлы, ─ похвалил генерал курсантов. ─ Жаль, нам их мощь не пригодится.

Заместители только кивнули. Ни у кого пока не прижилась мысль о том, что для совместного мероприятия с Европейским Альянсом выбрана женская военная школа.

─ У нас тут будет фурор, ─ констатировал начальник штаба полковник Орзин. ─ Я уже и сам отвык от общения с дамами, а парням и вовсе тяжело придётся. Как бы не сорвались.

─ Не должны, ─ возразил кто-то из офицеров.

Но Орзин покачал головой:

─ Себя в двадцать два года вспомни.

─ Жду предложений, ─ напомнил Нечаев, поглядывая в сторону шкафа, занимавшего ближний к столу угол кабинета.

─ Проведём специальные занятия, ─ ответил Орзин. ─ Разъясним курсантам положения приказа Министерства обороны относительно данного визита. Правила поведения в отношении женского… Как назвать-то?

─ Контингента, – подсказал кто-то из офицеров.

─ Девушки. Как их ещё назвать? ─ засмеялся Нечаев. – Курсантки.

Орзин и сам улыбался:

─ Я же говорю: отвык.

─ Ладно, так… ─ Валерий Константинович открыл файл на рабочем поле электронного стола, отправил копии офицерам. ─ Министерство нам примерный план мероприятий выслало листов на триста. Давайте решать. Надо ещё раз оценить целесообразность.

Какое-то время все изучали материалы. Физическую часть частично забраковали. Нечаев сам настоял. Соревноваться в отжиманиях и подтягиваниях с девушками не интересно, да и не порядочно. Но рукопашный бой оставил.

─ Погодите напрягаться, ─ смеялся Нечаев, ─ девки ещё нашим парням жару зададут.

─ Да смешно, ─ заметил кто-то.

─ А не факт, ─ Валерий Константинович всё-таки голосовал «за». – Пусть парни маленько разницу почувствуют. Друг друга-то беспощадно бьют, а тут пусть подумают.

В программе визита значились дискуссии по гуманитарным предметам и круглый стол по политологии. Валерий Константинович ставил рядом с этими пунктами знаки плюс. Лучше обсуждать мир, а не воевать за него.

Последняя война и природные катаклизмы, потрясшие планету после применения сейсмического оружия, уничтожили более половины земного населения. Океаны затопили огромную часть суши. Уцелевшие государства объединились в конфедерации нового типа. Иначе было не выжить. Россия и страны Азии составили Новый Евразийский Союз, уцелевшие страны Европы и некоторые страны Африки ─ Европейский Альянс. Остальные конфедерации распределились по островам, оставшимся от других континентов.

Когда удалось преодолеть голод и запустить экономику, все объединённые государства посчитали главной целью восстановление хоть какого-то демографического баланса. Поэтому родилась программа спецшкол. Детей, оставшихся без семьи, взяли под опеку воспитательно-учебные центры. С рождения и до восемнадцати лет. Несколько поколений выросло в стенах таких ВУЦев, не зная, кто они и откуда.

Учебный центр военно-воздушных сил в Новосеверном располагался на одном из самых больших островов в регионе ─ Уральном. Всего сорок лет назад, на карте ранее единого материка Евразия, эта местность носила название Уральских гор. Курсанты специализировались на вертолётах разведывательно-штурмового типа ─ сравнительно новых боевых машинах тактической авиации, вытеснивших с неба даже штурмовые самолёты.

Министерство обороны России в этом году отправило приглашение воспитательно-учебному центру Европейского Альянса в городе Беране ─ женскому образовательному учреждению на побережье острова Динар, когда-то бывшему на карте Восточной Европы Динарским нагорьем. В средних классах этой школы преподавался расширенный список общеобразовательных дисциплин и основы современной техники. Старшие курсы готовили командиров различных родов войск, включая разведку. Совсем не институт благородных девиц.

Когда-то похожая дружеская встреча оставила у Нечаева самое дорогое воспоминание. Все эти годы оно действительно согревало его и заставляло пристально следить за отношениями между двумя ближайшими конфедерациями государств. Несмотря на беспрецедентный пример Третьей Мировой Войны, утопившей мир в океане, политическая и военная ситуация вновь раскалялась до крайних температур.

─ Ну, в общем, сложностей особых нет, ─ подытожил совещание Валерий Константинович. – Готовимся, как к обычному визиту, с дополнениями в виде специальных занятий по правилам поведения. Всё на этом. Да, и надо объявить курсантам приятную новость. Делегация ВУЦ «Беране» прибывает завтра днём.

Орзин кивнул:

─ Беру на себя.

Офицеры встали из-за стола, а Нечаев нажал кнопку прямой связи с приёмной:

─ Антон, зайди.

В дверях появился лейтенант.

─ Давай копию видео протокола совещания, ─ сказал Валерий Константинович. ─ И ещё, тряпка влажная найдётся?

Адъютант засмеялся:

─ Товарищ генерал, в прошлом веке живете. У роботов уборщиков только полировальные салфетки, и те под корпусом. Сейчас распакую новый пакет. Подойдёт?

─ Подойдёт, давай.

Нечаев дождался ухода офицеров, забрал пачку салфеток и закрыл дверь.

Бессонница сегодня принесла пользу. Файл-пакет пришёл на электронный стол в три часа, прямо под чашку кофе. И не заметил бы, если бы не флажок особой важности. Сначала Валерий Константинович не поверил содержанию приказа, потом началось немедленное решение вопросов, а сейчас, наконец, он открыл дверцу шкафчика. На полке, в самом углу, стояла бутылка шампанского, обвязанная по горлышку красной шёлковой лентой.

─ Ну, сколько лет ждём? ─ усмехнулся Нечаев.

Уже десять лет, как он командующий ВУЦа, до этого боевой офицер, и ещё раньше курсант. И эта бутылка была подарена ему именно в те годы бурной юности. Ручкой на этикетке было приписано: «Будущему генералу Валерию Константиновичу от Адрияны».

Нечаев вытер толстый слой пыли с бутылки, приставил к ней два курсантских бокала. Чистое стекло блестело отражённым светом, и Валерий Константинович улыбнулся:

─ Дождались. Едет наша Яна.

* * *

В ангаре учебных вертолётов началась полётная подготовка. Майор Рорин стоял напротив шеренги курсантов со списком в руках и вполне серьёзно ругался:

─ Раз в жизни, мать вашу, разрешил придумать себе позывные, так расстарались! Аланда! Это что? Птеродактиль?! Мать твою… Кто это? Покажи клюв из строя, монстра! Сафронов, ты? Охренел?!

─ Товарищ майор!..

─ Клюв закрой!

─ Есть!

При своих ребятах Рорин в крепких выражениях не стеснялся.

─ А это кто? Беркут? Ой, ё! Где эта моль безродная? Фирсов? Тебе только в шкафу шубы лопать!

─ Товарищ майор!.. ─ шагнул из строя курсант.

─ Поговори мне ещё! В строй!

─ Есть.

─ Так, это кто? Колибри? Колибри. Вот, нормальный позывной для курсанта. Тормаев опять выпендрился. Кто тут ещё лётчик высшего класса? Горин… Горин, твою мать!

─ Да, товарищ майор?

─ Это что за позывной?

─ Моя фамилия.

Лица курсантов начали краснеть от напряжённых попыток спрятать смех.

─ А чего имя, отчество не приписал? Давай уж всю родословную!

─ Так я же сирота. А разрешите я вас в качестве отца?..

─ Лучше матери! Горин, я тебя сейчас сам назову!

─ Тогда «Кречет».

─ Не выпендривайся.

─ Так точно.

Рорин продолжал идти по списку, выбрасывая соколов, орлов, доисторических животных и остальную буйную фантазию. Дошёл до «Зевса», разорался громче прежнего:

─ Ну, давайте, боги учебного вертолёта! Обалдели? Максимов, ты чего всерьёз думаешь, я тебе по рации буду орать: «Зевс, Олимп на связи?!»

Курсанты, давящиеся смехом, наконец, не удержались, и по ангару прокатился хохот.

─ Горгона будешь! ─ утвердил Рорин.

─ Почему?! ─ возмутился Максимов.

─ Змей в голове много, мозгов мало!

Майор скомкал список:

─ «Беркут», «Колибри», «Кречет» ─ первая тройка! По машинам!

Курсанты побежали к вертолётам, а Рорин, не торопясь зашагал к вышке аэродрома. Пока ремни затянут, диагностику проведут.

─ Одиночные задачи? ─ встретил майора инструктор полётов в контрольно-диспетчерском зале. ─ Сегодня воюем с беспилотниками?

─ Как догадался? ─ засмеялся Рорин.

─ Чтоб я ещё раз Тора и Гору в бой выпустил? ─ усмехнулся инструктор. ─ Никогда.

Лейтенант диспетчерской службы полигона убрал от губ микрофон, чтобы его не слышали в кабинах:

─ Вы о том случае? Когда они друг на друга тараном пошли?

─ И пошли ведь! ─ покачал головой Рорин. ─ Вот скажи после этого, что упрямство не порок.

─ Горина на пятый рубеж, ─ приказал инструктор. ─ Тормаева на первый.

Он взял с приборной панели бинокль, протянул майору:

─ Пошли смотреть. Отличники в воздухе, должно быть красиво.

─ «Беркут», «Колибри», «Кречет», взлёт разрешаю, ─ произнёс диспетчер.

* * *

С правого борта ровно ушёл по ветру Горин на отдалённую зону полигона, оставив Сергею всё пространство центрального участка. Тормаев плавно отклонил ручку управления от себя. Чувство взлёта над землёй отсекало от остальной жизни, а мощная учебная машина обращалась частью сознания. И тяжёлое небо становилось вдруг ближе и родней.

Но это только взлёт, а потом неприятно оживал динамик шлема и голос диспетчера напоминал, что свободного полёта не будет.

─ «Колибри», учебная задача два шесть. В квадрате замечен неопознанный объект. Найти и уничтожить. Как понял?

─ Вас понял, ─ ответил Сергей. ─ Есть найти и уничтожить.

Атаки Тормаева были успешны с первого захода. Рорин довольно улыбался, наблюдая за ним в бинокль. Вертолёт сделал форсированный разворот, пропустив беспилотную машину вперёд и, оказавшись позади, стремительно ринулся на действительный огневой рубеж.

─ Есть захват, ─ доложил диспетчер. ─ Цель уничтожена.

─ Он всё быстрее и быстрее, ─ покачал головой майор. ─ Скоро и наблюдать будет не интересно.

─ «Колибри», на базу! ─ приказал диспетчер, и было заметно, с какой неохотой вертолёт взял указанный курс.

Скорость упала до минимума, высота к самой земле, и нос машины печально уткнулся в камни, раздувая пыль вокруг.

─ Ладно, ─ улыбнулся Рорин, поняв просьбу. ─ Дай ему поиск наземного объекта.

Диспетчер посмотрел вопросительно.

─ В конце полигона, кажется, лужа была, ─ отмахнулся майор. ─ Пусть поищет, может, ещё не высохла.

И счастливый вертолёт с номером два на борту полетел до конца центрального участка. Инструктор заметил набор высоты на экранах диспетчерской, покачал головой:

─ Опять. За солнцем полетел.

Рорин вздохнул:

─ Иногда нужно.

Вертолёт уже поднимался в низкие облака. Минуты непроглядной серой мглы были долгими и слепыми, но стекла внезапно сверкнули, поймав лучи, и машина вышла на залитое ярким светом пространство…

В такие мгновения Сергей замирал. Чистый голубой купол над тёмным морем облаков завораживал его. Он убирал индикаторы лобового стекла, антибликовые панели, всё, что мешало видеть золото в воздухе, и огненно-жёлтое солнце свободно играло в кабине.

На земле Тормаеву было холодно всегда, сколько он себя помнил. Но не физически. С любым морозом тело справлялось стойко, а вот сознание скучало по ярким краскам, которые можно было увидеть только в солнечных лучах. Без них, всё вокруг сливалось в единую серую массу – безликого неба и чёрной земли, неживых оттенков зелени. Только здесь ─ над облаками во владениях солнца, мир становился светлым и тёплым. Живым. Всегда не хватало ещё минуты, чтобы напитаться им.

Вот и сейчас в наушнике раздалось:

─ Пятнадцать минут до окончания всех полётов.

Сергей вздрогнул, бросил последний взгляд на слепяще-яркий диск, и развернул машину. Нужно мчаться на базу. Он всегда возвращался точно к моменту, когда отделение заканчивало выполнение заданий. Сегодня тоже посадил машину вместе с последней тройкой. Негласное доверие Рорина обманывать было нельзя.

─ Все молодцы! ─ огласил вердикт майор. ─ Высший бал «Беркут», «Колибри», «Кречет». «Птеродактилю» приз зрительских симпатий. Ты когда научишься машину сажать без представлений?

─ Товарищ майор, ветер сильный!

─ А ты на что в кабине сидишь? Для красоты? Управляй!

Курсанты улыбались.

Рорин уже собрался заканчивать занятие, но в ангаре внезапно раздался сигнал оповещения и ожил громкоговоритель:

─ Внимание! Курсантам старших отделений проследовать в актовый зал для специальных занятий.

Парни удивлено переглянулись. Рорин, уже зная, о чём пойдёт речь, весело заметил:

─ Ну, готовьтесь, ребят. Приятные новости для вас.

* * *

Парадное построение проводить не стали. Курсанты дослушивали лекции по правилам поведения, так что на аэродроме делегацию встречало только начальство.

Самолёт приземлился секунда в секунду с назначенным временем. Открылась дверь, подъехал трап. Первой вышла полковник Адрияна Милатович, начальник штаба и официальный представитель воспитательно-учебного центра «Беране». Высокая красивая женщина сорока семи лет, со спортивной фигурой и молодым лицом. За ней курсовой офицер Катерина Качар и следом курсантки.

Женский взвод направился к встречающим. Несмотря на узкие юбки и высокие каблуки одновременный шаг девушек был отточен.

─ Здравия желаю, товарищ генерал! ─ задорно произнесла Милатович, подойдя.

Нечаев пожал её руку, улыбнулся:

─ Как долетели, полковник?

─ Отлично! Готовы представляться, отдыхать и приступать к программе нашего визита.

─ Молодцы, ─ генерал всё ещё держал руку женщины.

Но, наконец, чинно отпустил её, якобы не заметив заинтересованных взглядов своих подчинённых.

Для представления вновь прибывших в актовом зале собрались три старших отделения курсантов и весь преподавательский состав. Сергей не испытывал волнения, но интерес точно был. Как и у всех парней. Редкий случай для их ВУЦа, чтобы на его территории оказались женщины-курсантки. За всё время существования заведения дружественные визиты состоялись всего три раза, этот четвёртый. И впервые на предварительных занятиях им объясняли особые правила поведения в отношении особых гостей.

Девушки вошли в зал не строем, а толпой. Чем, конечно, произвели впечатление на привыкших к железной дисциплине парней. Курсантки прошагали к своим местам в первом ряду, громко цокая каблуками по мраморному полу.

Нечаев, не задерживаясь с речью, поприветствовал делегацию ВУЦа «Беране», полковник Милатович произнесла ответную речь. Дальнейший доклад о совместных мероприятиях прошёл в мёртвой тишине. Парни прослушали его со всем вниманием, рассматривая очертания лопаток под тонкой тканью форменных рубашек курсанток.

Генерал наконец закончил официальную часть и отдал приказ о первом совместном обеде. Сегодня обычное расположение в столовой изменилось, потому что с одной стороны выделили места для гостей и поставили отдельный стол для командования.

Девушки зашли после курсантов. Не обращая внимания на прикованные к ним взгляды, проследовали в свою часть зала и приступили к обеду. Они совсем не торопились, сидели в свободной позе, что выглядело как нечто исключительное для парней, привыкших к быстрому приёму пищи и немедленной сдаче тарелок. Курсанты невольно следили за их движениями, пропуская свои и рискуя остаться голодными до ужина.

─ Отделение, закончить приём пищи! ─ Рорин пошёл между столами. ─ Сержантам ознакомить личный состав с новым расписанием занятий на завтра! Расписание на доске! Доска в холле! Стройся!

Девушки, вальяжно опираясь на спинки стульев, с интересом посмотрели на курсантов, в мгновение ока оказавшихся в ровных шеренгах. На лицах играли улыбки. Одна показалась Сергею особенно насмешливой и это немного задело. Он искоса посмотрел на девушку.

Очень милое лицо. Изогнутые дуги бровей чуть скрывала тёмно-русая чёлка. Зато голубые глаза внимательно смотрели вокруг и в свете ярких ламп сияли отражённым светом. Заметив взгляд курсанта, она ещё больше развеселилась. Оглядела его с головы до ног. Кажется, сказала подругам: «какой троглодит». Тормаев прочитал по её красным губам это слово.

─ Шагом марш! ─ голос Рорина резко вернул в реальность.

Сергей вздрогнул, быстро вернулся взглядом в строй и больше не оборачивался. Отделение зашагало из столовой.

Совещание руководства ВУЦа в конце дня прошло на позитивной ноте. Сегодня совместных занятий не было, курсантки обустраивались в расположении, готовились к соревнованиям, ужинали в разное время с курсантами. Так что офицеры в темпе обсудили расписание следующего дня и уже через час Нечаев всех отпустил. Осталась только полковник Милатович.

Когда, наконец, закрылась дверь, генерал счастливо вздохнул:

─ Ну, здравствуй, Адрияна.

Женщина покачала головой:

─ Сколько лет прошло, Валер? А ты всё такой же… лопух.

─ Да ну?

Милатович засмеялась:

─ Ты бы мне ещё руку поцеловал при встрече.

Нечаев отмахнулся:

─ А, к чертям всех…

Он открыл шкаф, достал бутылку шампанского и бокалы. Адрияна засмеялась:

─ Надо же, она всё ещё у тебя?

─ Конечно. Я же тебе обещал, помнишь? Сохраню до твоего приезда.

Милатович посмотрела на собственноручную надпись на этикетке.

─ Видишь, как я угадала, ты действительно генерал, ─ довольно произнесла она.

─ Открываем? ─ спросил Валерий Константинович.

─ Конечно!

Пробка вылетела с громким хлопком и оба невольно присели.

─ Кто в приёмной? ─ шёпотом спросила Адрияна.

─ Никого, я всех отпустил, ─ также ответил Нечаев.

Ещё секунду они слушали тишину за дверью и, наконец, оба расхохотались. Валерий Константинович наполнил бокалы:

─ За встречу, Яна?

─ За встречу, товарищ генерал.

* * *

Рассвет следующего дня был опять незаметен. Просто пространство за окнами из чёрного стало тёмно-серым. Тормаеву вспомнились страницы учебника географии. Сорок лет назад Россия была центральной частью материка, а теперь её берега омывал Новый Атлантический океан, отделивший уцелевшие над водой части континента. Тогда климат был совсем другим. Теплело ещё в мае и только к сентябрю становилось холодней. А в июне была жара, градусов тридцать и яркое солнце. Но сейчас в середине июля на северных островах России царили только холодный ветер и вечные облака.

Сергей каждое утро ждал солнечного луча, который пробился бы через стекло окна. Но его всё не было.

─ Тор? ─ Володя приподнялся на кровати. ─ Чего ты? Встаём?

─ Да, сейчас объявят, ─ Сергей так и смотрел в серую мглу за окном.

У курсантки, которая вчера над чем-то смеялась, очень светлое лицо. Но Тормаев думал, что это не из-за цвета кожи, просто она сияла. Улыбкой. Глазами. Очень яркая девушка.

─ Подъём, ─ произнёс Сергей.

Но вставать не хотелось. Над чем, интересно, смеялась курсантка? Над его ростом? «Троглодит»? Да уж, в строю его голова действительно выше всех.

─ Подъём! ─ возвестил Рорин, входя в расположение.

Огляделся и удивлено добавил:

─ Охренеть, как расслабились.

Курсанты сегодня не встали до объявления первой утренней команды, как это бывало обычно. Так что майор подбодрил всех громким:

─ Строиться, мать вашу! Девочки! В темпе!

Вместо зарядки отделение отправилось в спортивный зал. По расписанию значилось первое совместное занятие ─ рукопашный бой. Курсантки уже были на месте.

Сергей поискал глазами улыбку. И не ошибся. Девушка, которая задела вчера, и сегодня не собиралась быть серьёзной. Стояла среди подруг, насмешливо глядя на курсантов.

Рорин посадил парней на лавку и направился к капитану Качар. Она беседовала с бригадой медиков. Из раскрытых сумок, сложенных на полу, высовывались раздутые от количества содержимого пакеты медикаментов.

─ Надо же… ─ разнеслось среди курсантов.

А когда они воевали между собой, присутствовал максимум один врач и тот с нашатырным спиртом.

Посовещавшись с Качар, Рорин объявил:

─ Первая пара Сергей Тормаев и Валентина Ристич.

«Ты, ─ Сергей почувствовал подвох, когда улыбчивая девушка шагнула вперёд, ─ Зачем рискуешь, кнопка?»

Валентина подошла к офицерам для проверки перчаток, вытянула руки, выпрямила пальцы. Капитан Качар, убедившись, что руки бойца защищены правильно, объявила:

─ Напоминаю всем о неукоснительном соблюдении требований техники безопасности. Будьте осторожны.

Сергей надел свой комплект перчаток, подошёл к Рорину. Тот обычно осматривал бегло, но не в этот раз. Его внимание было понятно. Майор покосился в сторону девушки, «взвесил» её глазами. Физические данные своего курсанта он знал в точности. Рост метр девяносто сантиметров, вес девяносто килограммов. Отсюда и кличка «Тор». Далеко не из-за фамилии. Сергей был на голову выше сокурсников и мог задавить любого.

─ Легче, ладно? ─ шепнул Рорин.

Все захлопали, поддерживая своих бойцов, но Тормаев не мог сосредоточиться. То, что курсантка Ристич была ростом по его грудь, причиняло сознанию сильное неудобство. Проще бить сильного врага, чем маленькую девушку.

Приказ прозвучал неумолимо:

─ Готовы? Бой!

И Валентина немедленно сделала выпад. Удар был таким стремительным, что Сергей не успел выставить блок. Кулак прилетел ему прямо в челюсть, точно в нерв. И секундная темнота в сознании, сразу подсказала, что внешняя хрупкость девушки не помеха в этом бою. Она едва не вырубила его с первого удара. Но Тормаев устоял и пошёл в атаку. Ударил. Метил в корпус, но наткнулся на хорошую защиту. Валентина блокировала его руку и перешла в наступление. Сергей уклонялся. Чёрт возьми, ударить страшно было, как никогда.

«Ты так долго не протянешь», ─ думал он, в надежде просто измотать противницу, чтобы сама руки опустила.

Но удары-то всё-таки имитировал, бой же. Валентина внезапно пошла на него, метя кулаком явно в живот. Тормаев опять уклонился, но девушка догнала его ногой.

Вокруг раздался смех.

«Ну, всё! ─ Сергей, получив этот удар, как пинок-насмешку, почувствовал раздражение. ─ Пора заканчивать. Цирк какой-то…»

Он пошёл в атаку, намереваясь закончить этот бой, захватить противницу и применить лёгкий болевой, чтобы сдалась, но за миг до того, как план Тормаева смог бы состояться, Валентина раскусила его, и резко ушла вниз. Но не без удара. Кулак девушки пришёлся в пах.

Сергей громко охнул от сильнейшей боли, припадая на корточки. На секунду в его сознании вспыхнул гнев за такой подлый удар. И рефлекторно, в короткое мгновение без контроля, он послал в лицо Валентины ладонь. Послал как надо, не жалея. И… успел осознать все последствия прежде, чем девушка отлетела от него на несколько метров и упала на пол, закрывая лицо руками.

─ Стоп! ─ прогремел голос Рорина. ─ Тор! Стоять!

Он даже не заметил, что назвал курсанта по кличке при гостях.

Медики подбежали к Валентине. К ней ринулась капитан Качар. Столпотворение закрыло девушку от глаз Тормаева.

─ Ты чего?! Обалдел?! ─ налетел на Сергея Рорин.

Тот стоял, как статуя, не двигаясь и не дыша, не мог вымолвить ни слова.

─ Не дай Бог! ─ прошипел майор и помчался в толпу.

─ Валентина! ─ слышался голос капитана Качар. ─ Так, молодец, открывай глаза.

─ Пульс в норме, ─ констатировали медики. ─ Но в зеркало пока не смотреть!

Сергей так и стоял. Мышцы окаменели, и по телу шла ледяная волна. Гневные крики Рорина ни на миллиметр не проникли в его сознание:

─ Тормаев! Арест сутки!

Офицеры забрали курсанта в дисциплинарную часть прямо с занятий. Но Сергей почти не замечал происходящего. Даже когда за спиной захлопнулась решётчатая дверь камеры, он думал только об одном:

─ Я мог её убить…

* * *

Потеряв ощущение времени надолго, Сергей внезапно пришёл в себя. Тускло горела единственная лампа, освещая серые стены комнаты, железный стол, стакан с водой и тарелку с порцией ужина. Тормаеву даже стало смешно. Давненько он не бывал в дисциплинарной части. Только по детству, лет до шестнадцати попадал. Да так, за всякие шалости, и ответные реплики офицерам не по делу.

Сергей сел на железный стул, взял хлеб и начал мять. Последним шедевром была ёлка, но теперь руки, помимо его воли, лепили фигурку человека. Она получилась маленькая, хлеб терял объем при превращении в плотную массу, но на юбочку хватило. Курсант поставил «Валю» на стол, осмотрел её… и облил водой, наблюдая, как фигурка расползается в рыхлую массу. Это было крайне глупо, но Тормаев всё равно испытал удовлетворение. Отомстил вот. Хоть так.

Только тревожные мысли всё равно не отпускали. Он сумел за один день покалечить девушку и подставить майора. Проявил эмоции, повёл себя недостойно. За это Сергей искал слова извинений. Рорин был отцом и братом их курсантского семейства, и выполнял обе эти роли, не уставая. С первого дня, когда принял тридцать сопливых мальчишек и до этих самых пор, когда все они вымахали в троглодитов. Он выдержит все взыскания начальства, и не такое бывало, но она? Что сказать ей?

Осторожный звук внезапно потревожил тишину. Тормаев удивлено поднялся. Возле решетчатой двери камеры стояла курсантка Ристич. Вместо спортивного костюма на ней снова была форма с юбкой. Лицо покрывал прозрачный слой маскирующего геля, но он всё равно не мог скрыть тёмно-синие пятна гематомы. Губы припухли.

─ Я пришла извиниться, ─ тихо сказала девушка.

─ Что? ─ поразился Сергей. ─ Ты как прошла? Часовой уснул?

─ Меня пропустили, ─ улыбнулась Валентина, ─ ваш майор разрешил. Удар в пах ─ нечестный способ ведения боя. Прости меня.

─ Удар не запрещён, ─ покачал головой Тормаев.

─ И всё же это низко.

Свет коридорных ламп красиво оттенял черты лица девушки.

─ Болит? ─ спросила она.

Сергей невольно усмехнулся.

─ Очень, ─ кивнул он. ─ А как?.. Как ты?

Хотя чего спрашивать? Всё видно в прямом смысле на лице.

─ Завтра буду в порядке, ─ улыбнулась Валентина, при этом сказала «ой» и прижала пальцы к губам. ─ Меня обкололи лекарствами, так что к утру останется только синяк.

─ Болит? ─ повторил её вопрос Сергей.

─ Да, ─ снова улыбнулась девушка, ─ очень.

─ Извини.

─ Сергей…

Тот вздрогнул. Собственное имя в устах Вали прозвучало не похоже, слишком нежно.

─ …мы друг на друга не в обиде? ─ спросила она.

─ Нет, конечно, ─ уверено ответил Тормаев.

─ Тогда, спокойной ночи, ─ улыбнулась девушка.

─ Спокойной ночи, ─ подтвердил Сергей.

Они обменялись ещё одной улыбкой, и курсантка Ристич ушла, оставив Тормаева в странном состоянии. Казалось, в серой камере стало светлее. И температура крови в теле поднялась на пару градусов.

Сергей походил туда-сюда, потом лёг на скрипящую кровать, но долго не мог уснуть из-за не дающих покоя мыслей. Завтра будет новый день, и Валя придёт на завтрак, снова поглядит насмешливо. На этот раз он не обратит на это внимания. У неё добрая улыбка. С чего он взял, что она над чем-то смеётся? Просто жизнерадостная девушка. Почему бы ей не улыбаться? Она красивая, сильная, наверное, лучшая в классе. И он чуть её не убил…

* * *

Решётка громко лязгнула, разбудив арестанта. Серое небо в маленьком окне подсказало, что уже утро.

─ Тормаев, на выход! ─ Рорин весело оглядел помятого курсанта. ─ Ты потрясающий везунчик. Никаких обвинений от полковника Милатович. Всё списали на случайность. Иди в душ и на завтрак. Сегодня с полётов тебя снимаю, отоспись.

─ Нет! ─ Сергей подскочил. ─ Разрешите продолжить занятия.

─ Уснёшь.

─ Никогда, ─ твёрдо сказал курсант.

─ Ладно, ─ кивнул Рорин, ─ приводи себя в порядок.

Сергей успел сбегать в расположения и явиться на полигон точно к началу занятий.

─ Сегодня у нас показательные выступления для гостей! ─ как раз объявил майор. ─ Ученицы сядут на лавочки и будут смотреть как вы ─ птеродактили, покоряете небо.

Курсанты засмеялись.

─ Без выпендрежей! ─ добавил Рорин. ─ Выполнили задачу, вернулись на базу.

В ангаре появилась капитан Качар со своим женским взводом и полковник Котов.

─ Первая тройка по машинам! ─ приказал майор.

Сергей побежал к вертолёту. Сегодня взлёт не вызвал обычных ощущений. Надевая шлем, он думал о том, что лётные курсы в ВУЦ «Барине» идут в качестве дополнительной дисциплины. Курсантки тоже пилоты, но для них это не основное.

─ «Колибри», задача пять два, ─ сообщил диспетчер полигона. ─ Вас обнаружил патруль квадрата. Приказано уйти от преследования.

Тормаев следил за точкой беспилотной машины на индикаторном экране лобового стекла. До визуального контакта было минуты две. Беспилотник уверенно летел на «добычу», ведущую себя весьма лениво.

─ Прощай, детка, ─ усмехнулся Сергей, уводя вертолёт с линии холостого пулемётного огня.

Он ещё долго изматывал беспилотник по всему полигону, не обращая на него особого внимания. Вот если бы можно было взять с собой Валю…

Здесь вообще есть на что посмотреть, если уж устраивать экскурсию. Горные склоны, река, а на самом краю, километров через триста, побережье океана. Закатным вечером видно красную полосу на горизонте.

Тормаев обратил внимание на беспилотник, только когда он, наконец, серьёзно его прижал. Не имея преимущества в скорости, учебная машина решила выйти в упреждающую точку. И уже начала набор высоты для занятия расчётного положения атаки, но Сергей этого ждал, так что устремился в крутой боевой разворот, спикировал навстречу и выстрелил учебный снаряд. Тот не наносил вреда, только искрился и создавал помехи, которые сразу сбили с толка беспилотник. Тот помчался на базу, поняв, что сбит, и Тормаев не стал отставать. Задачу он выполнил. Не совсем корректно, конечно, но его сейчас меньше всего волновало это обстоятельство.

Курсанта встретили на земле аплодисментами. Хотя Сергей был в воздухе до последней минуты максимально допустимого времени, представление было интересным.

─ Колибри, ты чего там делал? ─ недовольно спросил Рорин. ─ Я же сказал без выпендрежей!

Курсанты прослушали его гневную тираду по поводу дорогостоящего оборудования беспилотных машин, но на этом майор остановился и отправил вторую тройку к вертолётам. До конца занятий он сам и полковник Котов внимательно наблюдали за Тормаевым, который всё время смотрел в сторону курсанток. Довольно быстро выявили на кого конкретно. Улыбалась ему девушка не в меру отзывчиво и, поняв это, командир курса с опасением произнёс:

─ Рорин, держи на контроле.

К вечеру Сергей выучил наизусть расписание совместных занятий на всю неделю, и, надеясь, что Валентина не станет сидеть в стенах расположения, сразу после ужина пошёл бродить по коридорам корпусов. Буквально через полчаса встретил девушку с полотенцем и ключ-картой от зала бассейна в руках. Курсантка Ристич шла плавать, одна.

─ Добрый вечер, Сергей, ─ улыбнулась Валентина, с интересом рассматривая симпатичного парня.

В шаге друг от друга можно было увидеть много нового. Например, что у курсанта Тормаева длинные чёрные ресницы, красиво обрамляющие зелёные глаза и точка маленькой родинки на щеке.

─ А разве ты не должен быть на вечерней поверке? ─ спросила девушка.

─ До неё ещё час, ─ ответил Сергей. ─ А ты?

─ А до нашей два. У меня свободное время.

─ Ваш устав отличается, ─ заметил Тормаев.

Валентина улыбнулась:

─ Должно же быть хоть какое-то отличие.

Сергей покачал головой:

─ Навыки у вас не сильно отличаются. Если б не ваши юбки…

Ристич усмехнулась:

─ А ты думаешь, мы всё время в них?

─ А разве нет? ─ удивился курсант. ─ А как же обычно?

Валентина пожала плечами:

─ Такая же форма с брюками, никакой роскоши.

─ А почему тогда?..

Сергей остановил свой вопрос, сам понял. Своим женственным видом девушки здорово их обманули. Кто же заподозрит в таких бабочках угрозу? Несмотря на серьёзные бои в спортзале, курсанты до сих пор смотрели на них с умилением.

─ Для эффекта неожиданности, ─ улыбнулся Тормаев. ─ Честно скажу, это сработало. Опасности от вас никто не ждал.

Валентина засмеялась, но потом покачала головой:

─ Никому не говори. Это информация для внутреннего пользования. У нас задача от Конгресса Альянса победить вас на всех фронтах.

─ Договорились, ─ кивнул Сергей. ─ Я тебя провожу?

Ристич ответила твёрдо отрицательно:

─ Нет, не надо.

─ Боишься меня? ─ улыбнулся курсант.

Валентина махнула на него полотенцем:

─ Иди спать, увидимся завтра.

─ Уверена? Может, всё-таки провожу?

На лице девушки угадывалось сомнение и Тормаев начал этим пользоваться, сам не ожидая от себя такого. Но Валя не поддалась ему.

─ Нет, спокойной ночи, ─ сказала она и быстро зашагала по коридору, пока курсант Тормаев не успел её остановить. Даже не обернулась.

Но Сергей не обиделся. Она очень права, что не позволила себе задержаться рядом. Общение один на один в вечернее время запрещено правилами. Ристич спасла их обоих от наказания. Но Тормаев изнывал. Он вернулся в расположение и, когда закончилась вечерняя поверка, завалился на кровать, спрятав лицо в подушку.

За закрытыми веками он снова стоял в коридоре, разглядывая лицо Валентины. И пока не разрешал себе прикоснуться к ней даже в мыслях. Но чем глубже его сознание погружалось в сон, тем тоньше становились барьеры. В ещё тонкой дрёме, Валя обвила его плечи руками, и они целовались. Прямо в коридоре, никого не боясь…

* * *

Сергей проснулся в одно мгновение. В глаза бил свет ламп, вроде бы только погасших. Ночи как не бывало.

─ Тор! ─ Горин бросил в него подушку. ─ Да проснись ты! Подъём! Уже объявили!

Пол в расположении вибрировал от топота. Курсанты в темпе одевались, заправляли кровати и срочно строились в шеренгу. Майор Рорин стоял в центре помещения, сложив руки на груди, и хмуро оглядывал всю эту суматоху.

─ Я что проспал? Я проспал! ─ Сергей вскочил, за секунды надел спортивный костюм, и занял своё место в построении.

Рорин посмотрел на него пристальней, чем обычно, но акцентировать внимание не стал. Только кивнул, хотя и недовольно.

И Сергей помчался стрелой. Зарядку отработал лучше всех, первым в душ и сразу на завтрак. Отделение едва за ним поспевало.

─ Тор, что с тобой? ─ смеялись парни. ─ Как с цепи сорвался?

Сергей не мог дать им ответ. Он его не знал. Собственное тело казалось чужим, двигалось порывисто, дыхания не хватало даже на простые короткие фразы. И, несмотря на холод в коридорах, кожа горела, словно под ней текла лава, а не кровь. Так длился весь день, потом ещё один, и ещё.

Тормаев настойчиво искал взгляда Вали, потому, что когда это удавалось, она улыбалась ему. Они спорили на занятиях, просто чтобы говорить друг с другом. В общей толпе на лётной подготовке, или между занятий на переменах, Сергей всегда оказывался рядом с курсанткой Ристич. И она будто бы случайно задевала его кончиками пальцев. От чего у Сергея в теле возникала дрожь. И он ещё больше мучился, но всё равно вился мотыльком вокруг этого пламени, совсем не боясь за крылья. А ещё считал дни. Визит заканчивался. Был запланирован всего на неделю, а пять дней уже прошли.

И контроль ужесточали каждый час, наблюдая за многими парнями, которых касались улыбки девушек. Особенно после того, как некоторые попросили провести совместные уроки бальных танцев для офицерского бала, обещанного по окончании визита. Но разве это могло остановить молодых парней?

Сергей хватался за любой повод, чтобы оказаться рядом с Валентиной и побыть с ней подольше. К их счастью полковник Милатович была настроена боле миролюбиво, чем руководство ВУЦа. В столовой во время ужина, Тормаев случайно подслушал, как полковник сказала Нечаеву:

─ Да всё хорошо будет. Валерий Константинович, отлично парней воспитали. Никто моих не обидит.

─ Да я не за твоих боюсь, ─ пробурчал на это Нечаев, вызвав улыбку Милатович.

Тормаев быстро схватился за это дело. Понял, что если после занятий немного задержать курсантку Ристич и поводить её по корпусам ВУЦа в дневное время, то проблем не будет. Так и сделал. На следующий день, выходя из аудитории, Сергей поймал Валентину за руку:

─ Ну-ка, пойдём со мной.

─ Куда? ─ девушка с улыбкой посмотрела на него, но вздрогнула, вспомнив, что не всё так просто, и взглянула на капитана Качар.

Тормаев сразу спросил:

─ Товарищ капитан, разрешите?

Та усмехнулась, но утвердительно кивнула:

─ До поверки чтобы вернулись в расположение.

Сергей конечно отпустил руку Валентины, но едва они завернули за угол коридора, скрывшись от чужих глаз, Ристич с удовольствием сжала его ладонь.

─ Куда мы? – шепнула она.

Сергей мгновения не мог оторваться взглядом от сверкающих глаз Валентины.

─ Поговорить, ─ ответил он и повёл девушку к бассейну.

Он уже давно сообразил, где можно исчезнуть из виду ото всех. Электронный ключ-карта от зала бассейна передавалась курсантами по наследству от старших курсов младшим. И сейчас была у Тормаева в кармане.

Рорин знал, конечно, о том, что у его парней есть доступ в бассейн в неурочное время. Но смотрел на это сквозь пальцы. Ну, мало ли, кому в ночь не спится, или потренироваться дополнительно надо. Так что, если на пульт контроля приходил сигнал об открытии двери в бассейн вне времени учебных занятий, майор велел проверять, но доверять.

Валентина услышав, куда они идут, усмехнулась:

─ Тормаев, если нас поймают, я скажу, что ты меня заставил!

─ Так и скажи, ─ серьёзно ответил Сергей.

─ Мне не поверят, ─ засмеялась Ристич, – все же видят…

Она не договорила, потому что Тормаев улыбнулся, крепче сжимая её руку.

Курсанты вошли в помещение бассейна. В большом зале с высоким потолком и огромными окнами во всю стену царил полумрак. Серое тёмное небо в ливневых облаках наваливалась на стёкла снаружи, но внутри, дежурные лампы голубого цвета подсвечивали прозрачную воду в глубокой чаше. И поднимался пар. Стояла тишина.

Валентина, войдя, осмотрелась.

─ Серёж? – вопросительно произнесла она.

Тормаев подвёл девушку к тренерскому столу у края бассейна. Там было ещё пару кресел, но Сергей быстро поднял Валентину и посадил на стол. Ристич тихо засмеялась, хотя и возмутилась:

─ Курсант Тормаев, что ты задумал?

Сергей ещё мгновения молчал. И Валентина внимательно смотрела на него. На серьёзное лицо без тени усмешки. Тормаев не мог не сказать правды, как бы неправдоподобно она не звучала.

─ Люблю тебя, ─ прошептал он. ─ Веришь мне?

Валентина улыбнулась, нежно провела пальцами по его щеке.

─ Верю, ─ ответила она. ─ И я тебя.

Сергей взял руку девушки, поднёс её пальцы к своим губам, подул на них теплом, потёр подушечки и, наконец, поцеловал.

Улыбка почему-то медленно уходила с лица Валентины.

─ Думаешь, ничего не получится, ─ произнёс Тормаев.

Он не спрашивал. Знал. Послезавтра курсантка Ристич уедет, и они могут больше никогда не увидеться. По контракту, после выпуска им положены минимум десять лет действительной военной службы, и только после этого можно уволиться.

Военнослужащим разных конфедераций не позволят подать заявление о регистрации брака. Оно не одобряется даже внутри конфедерации. Военные не должны быть привязаны к семьям. Это мешает выполнению боевых задач. Заключение браков допустимо только после тридцати лет. За это время может произойти что угодно.

Валентина тяжело вздохнула и кивнула, подтверждая слова Сергея. Но Тормаев ни в чём не сомневался.

─ У меня никого нет, ─ произнёс он. ─ Нет семьи. ВУЦ «Новосеверный» мой дом с трёх лет. Но я покину его в назначенный день. И как бы ни сложилась служба, сюда я уже не вернусь. Когда срок закончится, я тебя найду. Согласна?

Валентина потянулась к Сергею, прошептав:

─ Согласна.

Тормаев наклонился, поймал губы Вали поцелуем. Она отвечала на него, пропускала пальцы сквозь короткие волосы курсанта, нежно ведя по его голове. И Сергей прижимал девушку к себе всё сильней. В тишине зала, среди бликов света на воде, время для двоих остановилось.

* * *

Шестой день визита завершался обещанным офицерским балом. Все столы в этот вечер объединили, флаги обоих учебных центров украсили стены, и золотые звёздочки на парадной форме курсантов заблестели в свете люстр. Генерал Нечаев разрешил каждому по бокалу белого вина за всё хорошее, что принёс этот визит. Обстановка была самая душевная и не касалась только двоих. Сергей не сводил с Валентины глаз, она платила тем же. Но теперь это стало ещё тяжелей.

Курсантки сменили наряды по случаю торжества. Их строгие длинные платья вдохнули в серые стены атмосферу традиционных балов. И неожиданно для всех, генерал Нечаев пригласил на танец полковника Милатович. Курсанты первый раз в жизни увидели, как их командующий с гордой осанкой и особенной улыбкой закружил женщину в вальсе. Грациозно и легко, словно делали это всю жизнь, они прошли несколько кругов по пустому пространству зала. Так красиво и естественно смотрелись их объятия, ─ о большем милосердии Сергей не мог и мечтать.

Под удивлёнными взглядами с обеих сторон он покинул стол своего отделения, и, подойдя к гостям, предложил руку Валентине. А когда она шагнула навстречу, привлёк её к себе намного ближе, чем можно.

Остальные курсанты не заставили себя ждать. Офицеры не успели и глазом моргнуть, как танцующие пары заполнили зал. Сергей и Валентина прятались за чужими спинами, их губы сливались в поцелуях, и они оба не могли это остановить.

Горин вовремя дал Тормаеву подзатыльник и закрыл его от пристального внимания. Его партнёрша тоже была в гневе:

─ Ристич! С ума сошла?! Уже все про вас говорят!

Сергей едва мог унять собственное дыхание, но глядя в сверкающие глаза Валентины, повторял всё снова. И она тоже не хотела, чтобы он отпускал её из объятий. Не хотела, чтобы перестал целовать. Сама сжимала пальцы на плечах Тормаева так, что даже через ткань он чувствовал, как её ногти вдавливаются в кожу, причиняя ему боль.

Но стрелки часов неумолимо двигались, завершая бал. Нечаев проводил Милатович к столу, а остальные пары не теряли оставшихся минут.

Сергей сжал Валентину в объятиях последний раз. И бой часов разбил волшебство вечера, внезапно напомнив о реальности. Двенадцать ударов остановили музыку. Остался лишь шёпот. Ещё мгновение Валентина была рядом, и её присутствие наполняло ярким светом этот зал. Но вот она шагнула назад, а Тормаев физически ощутил боль.

─ Доброй ночи, курсанты, ─ пожелала полковник Милатович. ─ Спасибо за бал.

Девушки покинули зал, и после их ухода в его стенах стало непривычно темно.

─ Отделение, стройся! ─ крикнул Рорин. ─ В расположение!

Впервые за всю жизнь, его голос показался Сергею неприятно резким, и потребовалась секунда, чтобы выполнить приказ. Заставить себя встать в строй и шагать. Так, будто всё в порядке, будто ничего не произошло, будто всё по-прежнему. Но Тормаев знал, что это не так.

* * *

Рассвет следующего дня был ужасен. Мрачный, тихий, будто мир умер за одну ночь. Сергей не проспал на этот раз, но встал разбитый и обессиленный. Сегодня Валя покинет «Новосеверный». Предчувствие сковывало Тормаева и не давало дышать. Что-то было не так, что-то случилось.

В приёмной командующего полковник Милатович, глядя на дисплей личного смартфона, прочитала сообщение, пришедшее по зашифрованному каналу. После чего взглянула на капитана Качар, стоявшую рядом, и тихо приказала:

─ Срочный сбор. Без шума.

Капитан выскочила быстрее ветра. Разминулась в дверях с офицерами ВУЦа, входящими в приёмную. Адрияна поприветствовала Нечаева с улыбкой и непринуждённо попросила:

─ Прошу прощения, товарищ генерал, разрешите отлучиться буквально на минуту?

─ Конечно, разрешаю, ─ Валерий Константинович нахмурился. ─ Всё в порядке?

Милатович кивнула:

─ Всё в порядке. Я сейчас вернусь.

Она вышла спокойным шагом, но в коридоре быстро набрала скорость. Времени почти не было. Сообщение пришло по зашифрованному каналу военной разведки. Возможно, оно опережает информационный пакет аналогичного содержания для командующего ВУЦа всего на несколько минут.

Устройство тревожного оповещения экипажа самолёта было в наручных часах полковника, но она им не воспользовалась. Электронная защита ВУЦ «Новосеверный» имела высший уровень радиобезопасности, а это значило, что сигнал будет обнаружен и расшифрован немедленно, и тогда её плану конец. Придётся делать всё по старинке.

В ангаре пилоты сидели за раскладным походным столиком с чашками горячего кофе и пирожными из столовой. В салоне приятно гудел пылесос, снаружи по корпусу ездили полировочные машинки, высматривая микротрещины в обшивке.

Увидев, быстро идущую к ним полковника Милатович, члены экипажа встали.

─ Где командир? ─ спросила Адрияна.

Тот уже выбежал на трап из самолёта, увидев полковника.

─ Готовьтесь к срочному вылету, ─ приказала она. ─ Прямо сейчас.

В это же время в столовой ВУЦа курсанты и курсантки наконец расположились все вместе. Говорили, тихо смеялись. Последний день отменил строгие правила общения. Ведь до отбытия гостей осталась пара часов.

Сергей и Валентина сидели в дальнем углу зала. Улучив моменты, Тормаев успевал поднести руку девушки к губам и поцеловать. И они снова изображали серьёзный разговор. Но плохое утреннее предчувствие Сергея становилось всё сильней.

В дверях внезапно появилась капитан Качар, отдышалась и громко позвала:

─ Полковник Милатович хочет сделать объявление. Взвод, за мной!

Среди курсантов прокатились недовольные вздохи, но девушки немедленно встали и направились к своему капитану. Качар выхватила взглядом курсантку Ристич, повторила:

─ За мной!

Валентина встала. Тормаев тоже поднялся поприветствовать капитана, но та даже не заметила его, развернулась и быстро вывела девушек из зала.

─ Не поняла, ─ честно сказала Валентина. ─ Я сейчас…

Сигнал оповещения прервал её.

─ Внимание! ─ прогудело в громкоговорителях по всей территории учебного центра. ─ Сегодня, в восемь часов утра Объединённым Конгрессом государств Южного Альянса нанесён авиационный удар по территории Северного Союза…

Курсанты удивлённо посмотрели друг на друга:

─ Что? Какого?..

Сергея мгновенно прошиб холодный пот. Вот оно. Он чувствовал, что всё не закончится хорошо. А сейчас схватил Валентину за руку:

─ Идём!

Пока курсанты пытались осознать, что случилось, Тормаев и Ристич покинули зал. По коридору они почти бежали.

─ Значит, Качар собирала нас для срочного вылета! ─ быстро говорила Валентина. ─ Ты рискуешь, ─ она внезапно остановила Сергея. ─ Если война объявлена, должен быть приказ задержать нас. Мы уже военнопленные. Сергей…

Тормаев только крепче сжал её руку:

─ Быстрее, Валя!

* * *

Милатович стояла на трапе самолёта, ожидая быстро идущих к ней капитана Качар и курсанток. И сразу за ними в ангаре появились вооружённые офицеры вместе с генералом Нечаевым. Девушки ускорили шаг, добрались до трапа и поднялись в салон.

─ Занять места, ─ приказала им Милатович.

Курсантки немедленно побежали к своим креслам. Рядом с Адрияной осталась только капитан Качар, напряжённо глядя на подошедших к самолёту офицеров.

Валерий Константинович остановился внизу у начала ступеней. Он конечно понял, что будет делать Адрияна. Буквально через минуту после её ухода раздался звонок по линии спецсвязи. Генеральный штаб уведомил все ВУЦы о фактическом начале военных действий, и Нечаев ещё несколько минут стоял у себя в кабинете, пытаясь осознать этот факт и принять верное решение.

─ Полковник Милатович, вы знаете правила, ─ наконец произнёс Валерий Константинович.

─ Разумеется, ─ кивнула Адрияна, внимательно глядя на него и остальных офицеров.

Они все молчали, собираясь с моральными силами, чтобы потребовать немедленной сдачи самолёта.

─ Как же так всё обернулось, Яна? ─ произнёс Нечаев.

─ Никто не виноват, Валер, ─ напряжённо улыбнулась Милатович. ─ Но мы сдаться не можем, ты знаешь.

─ Придётся, Яна, ─ покачал головой Валерий Константинович, ─ иначе…

Он не успел закончить, в ангар внезапно вбежали два курсанта. Сергей так и тянул Валентину за руку. Невзирая на предупреждающие окрики офицеров, он проскочил мимо них прямо к трапу, поднял девушку на ступени и повернулся к генералу:

─ Разрешите взлёт!

Нечаев, удивлённо глядя на курсанта, сглотнул.

─ Вы будете жалеть всю жизнь, если не разрешите, ─ Тормаев смотрел ему в глаза, тяжело дыша. ─ Ещё есть время. Вы скажете, что они улетели раньше объявления войны.

Валерий Константинович хмуро свёл брови, взглянул на курсантку. Молодая девушка блестящими глазами смотрела на Тормаева, а тот крепко сжимал её руку.

Нечаев, глядя на это, тяжело вздохнул, покачал головой.

─ Ну, же… ─ прошептал курсант. ─ Мы ещё сможем отпустить их без последствий. Но надо сделать это прямо сейчас.

Нечаев перевёл взгляд вверх на полковника Милатович. Она смотрел на него, и ждала этого решения. И никто, кроме Валерия Константиновича, не мог понять по внешне спокойному виду Адрияны, насколько сильно она ждёт его решения. Только он знал, что пальцы её руки, убранной сейчас за спину, не держат оружие, а сложены в мудру «спасающая жизнь» ─ её неповторимый талисман. Только он знал, что она делает так всегда, когда ситуация держится на самой грани контроля. Только он знал Яну.

─ Дежурный диспетчер, разрешить взлёт борту ноль два, – произнёс Нечаев. ─ Открыть ворота.

Услышав приказ, офицеры посмотрели на своего генерала, опустили оружие. Валерий Константинович снял микрофон с воротничка, чтобы не слышал диспетчер и произнёс:

─ Удачи, Яна.

Милатович кивнула:

─ И тебе.

Створки ворот поехали в стороны, открывая мрачно-серое небо, а Тормаев обернулся к Валентине. Трап уже вибрировал от набора мощности двигателей, но она успела обнять Сергея, прошептав:

─ Жду тебя. Сдержи обещание.

На мгновение Тормаев сильно сжал её руку, улыбнулся, и отпустил. И Валентина побежала наверх. За ней закрылась дверь, и самолёт поехал из ангара. Он ушёл в небо стремительно, а Сергей стоял, провожая его взглядом и тяжело дыша.

─ Курсант Тормаев… ─ голос генерала Нечаева заставил вздрогнуть.

Сергей обернулся к нему и уверенно произнёс:

─ Личный состав курса находился в столовой, когда поступило уведомления о начале военный действий. К этому моменту представителей делегации ВУЦ «Беране» с нами уже не было.

Валерий Константинович внимательно смотрел в серьёзные глаза курсанта ещё несколько секунд, и наконец удовлетворённо кивнул:

─ Именно так.

Лето второе: молодость

Кажется, стало ещё холодней. Прошлое лето с вечными дождями, оказывается, было тёплым, потому что сейчас в середине июня шёл снег. Мелкий и мерзкий, покрывающий тонким слоем места боев, спящий на трупах. Маскировочную форму приходилось менять каждые три, четыре часа, следуя за его выпадением и таянием.

Штаб вертолётного полка расположился в лесу. Тридцать площадок, накрытых голографической маскировочной сетью и жилые палатки, втиснутые меж деревьев. Солдаты и офицеры, напоминали здесь призраков. Серая форма, бледные лица. В пелене утреннего тумана человеческие фигуры словно плыли, неожиданно исчезая и появляясь перед глазами.

Этим утром царило временное затишье. Ещё ночью грохотал авиаудар на Сарагосу в пятидесяти километрах, доносился гул машин пехоты при штурме. К рассвету всё стихло, но доклада об окончании операции не последовало. Город не сдался. Лишь ветер, доносивший запах гари, растворился в тумане.

Сергей стоял на улице возле палатки медиков, курил. Первую партию раненых привезли ночью, так что ему сам бог велел быстрее убраться с больничной койки с почти зажившими дырками в ноге и на боку. Врачам сейчас не до реабилитационных периодов.

─ Лейтенант Тормаев! ─ медик по фамилии Юный высунулся из палатки. ─ Вы что, выписались? Быстро на перевязку!

Сергей усмехнулся:

─ Юность, береги бинты.

Он выбросил сигарету в снег:

─ Я к себе. Потом приду.

Младший лейтенант Юный покачал головой, но не возразил. Медицинских запасов не хватало. Как и всего остального. Погибала техника, оружие, люди. Всё безвозвратно.

Через год после своего начала война перешла на территорию стран Альянса. Северный Союз оказался мощнее. Но армия увязла в боях на длительный срок. Одна только Сарагоса держалась уже три месяца.

Сергей дошёл до жилых палаток. Закурил ещё, когда остановился у своей. Вредная привычка затянула его до самых пяток. Он разве что во сне не дымил.

Из соседнего жилища вышел сонный лейтенант особого отдела Панин, потёр глаза, которых не было видно из-за похмелья, оглядел лейтенанта Тормаева, видимо пытаясь вспомнить кто это, потом кивнул в знак приветствия и пошёл в палатку майора Холина, где, собственно, и пил всю ночь. Особая служба войной не страдала. У этих парней была своя «особая» работа с момента, как Северный Союз вышел из договора о правах военнопленных. Сделали это в целях устрашения противника. Но сработало с обратным эффектом. Теперь никто не сдавался в плен. Это не имело смысла, потому что не гарантировало жизнь или помощь. А вот пытки и смерть обеспечивало с полной уверенностью.

Тормаев отбросил от себя эти мысли. Это всё его не касается. Решения высшего руководства не обсуждаются, они выполняются. Молча и быстро. Ему пора наконец это усвоить.

В тишине над лесом прогремели отдалённые залпы. Сергей сделал последнюю затяжку, подумал. О том, что войска защитников города отдохнули и снова ударили из всего, что осталось.

Тормаев стоял ещё минуту в раздумьях. Юный не просто так забросил его медкарту подальше, наотрез отказав в допуске к полётам, но почти недельный отпуск сейчас выглядел как издевательство над остальными пилотами. Многие уже спали в вертолётах со стаканом воды на приборной панели, чтобы по сигналу сначала запустить двигатели, потом запить дозу психоаналептиков и сразу подниматься в воздух.

Командно-штабная палатка, окружённая поясом мощных антенн, находилась совсем рядом. Было видно часовых возле неё и закрытую дверь. Полотно изолировало шумы, так что снаружи не раздавалось ни звука. Но Сергей знал, что внутри сейчас много «веселей». Он направился туда.

Едва вошёл, как захотелось закрыть уши от хора напряжённых голосов. Все были по боевым местам. За главным экраном наблюдения начальник оперативного штаба майор Севский, операторы за пультами управления системами связи и слежения.

─ Наблюдатель «Один», доложите.

Множество команд и ответы на них заполняли штабную палатку. Голоса в динамиках гудели:

─ «Аметист» заблокирован в квадрате шесть. Запрашивают поддержку с воздуха. Координаты для «Небесной фурии»…

─ Я «Небесная фурия», ─ раздавался голос пилота. ─ Подтверждаю: «Мастер Дедал» сбит.

─ Выжившие? ─ спросил Севский.

В ответ в динамиках затрещало:

─ Выживших нет, подтверждаю, выживших нет.

─ Потери с учётом «Мастера Дедала»?

─ Сто два человека за текущие сутки. Отсчёт с нуля часов по местному времени.

─ Почему такая связь? Что нас глушит?!

─ Выясняем.

─ Есть изображение! ─ доложила группа спутниковой связи.

На большом экране зарябили помехи и, наконец, образовалось ясно различимое изображение разрушенной площади города. Наполовину уцелевшие здания с порванными крышами и дырами в стенах ещё вели бой. Оттуда обстреливали застрявших в развалинах улиц десантников штурмового батальона.

На соседних мониторах шло изображение с видеокамеры вертолёта и наведение в кабине пилота. Красный квадратик обозначил огневые точки здания.

─ База, это «Небесная фурия»… ─ раздался голос командира экипажа, но его внезапно оборвал громкий крик второго пилота:

─ Атака с земли!

Мелькнула яркая вспышка снаряда, молниеносно взлетевшего из-под баррикад, и мониторы накрыла слепая рябь.

─ Сигнал потерян, ─ возвестила группа связи.

─ Да мать вашу… ─ выругался Севский. ─ Наблюдатель «Два», подтвердите падение «Небесной фурии»!

Изображение на главном экране дополнилось горящими обломками вертолёта.

─ Сукины дети!.. ─ прошипел майор.

Он отвернулся от мониторов, увидел Сергея. Секунду удивлённо смотрел на него, потом быстро сообразил:

─ Тормаев, какого… ты здесь? Справка от медиков есть?

─ Уже пишут, разрешите?..

─ Иди! ─ майор не дослушал, обернулся к диспетчеру. ─ Назначь ему вылет.

В прожжённом небе города над шестым квадратом осталась только одна машина. Выбора у Севского не было.

─ Всё, сынок, удачи! ─ бросил он.

Сергей вышел из палатки и быстрым шагом направился к вертолётным площадкам. Нога сразу напомнила, чтобы сильно не разгонялся. Медики обещали остаточные боли от последних переломов ещё минимум неделю. Стандартные травмы пилотов ─ переломы и разрыв органов. Раньше поддавались лечению легко, но сейчас уже и лазерный сшиватель не держал. Клетки организма всё равно разбегались в разные стороны.

Тормаев и сам удивлялся тому, что при стольких падениях вертолёта и множестве ранений, он до сих пор жив. Хотелось верить, что бог приберёг его для чего-то действительно важного.

На вертолётной площадке набирали обороты винты машины. Техники сматывали заправочный шланг. В кабине второй член экипажа ─ лейтенант Евгений Маурин, в темпе проводил предполётную диагностику. Он встретил командира, ещё не выпущенного с реабилитационного периода, кивком головы:

─ Здравия желаю. Я не буду за тобой кровь по салону вытирать, заколебал.

─ Я сам, ─ усмехнулся Сергей.

Он сел в кресло. На дисплее сразу вспыхнули параметры от биотелеметрических датчиков.

─ Показатели пилота не в норме, ─ покачал головой Женя. ─ Ты точно не вырубишься по дороге?

─ А ты здесь на что? Для красоты? ─ Сергей усмехнулся, повторив слова майора Рорина, и опустил тонкий ободок микрофона к губам: ─ База, «Титан Атлант» готов к вылету.

* * *

В оперативном штабе дали добро и белый вертолёт, разогнав вихрем туман, исчез в сером небе.

─ «Сирена Крита», ─ шли в кабине переговоры, ─ «Титан Атлант» направлен.

Сквозь грохот залпов женский голос пилота едва прорывался:

─ «База», это «Сирена», «Аметист» по-прежнему заблокирован в квадрате шесть. Сильный заградительный огонь. Работают протуберанцы…

Стало ясно, почему такая связь. Огневая система «протуберанец» генерировала направленный поток плазмы. Достигая цели, он буквально испарял её, а электромагнитное излучение, сопровождавшее луч, образовывало помехи для любой электроники.

─ База! Это «Аметист»! ─ затрещала связь. ─ Несём потери, где поддержка с воздуха?! Необходима срочная эвакуация!

─ «Аметист», это база. Заградительный огонь в вашем квадрате, работают термоплазменные орудия по периметру. Поддержка с воздуха невозможна.

─ База!.. ─ мат потонул в грохоте.

База молчала.

В серой дымке впереди рисовались очертания полуразрушенных зданий. Вспышки мелькали по всему городу, и плотная завеса дыма над ним питалась пылающими то тут, то там обломками боевых машин и остатками баррикад.

Залпы протуберанцев было видно издалека. Мобильное орудие с чудовищной силой пряталось под арматурами и кучами мусора, но в небе ядовитым красноватым свечением растекались пятна смертоносных облаков.

─ «Титан Атлант», подтвердите отсутствие выживших на «Небесной фурии», ─ снова зазвучала база.

Похоже, спутники больше не обеспечивали оперативный штаб картиной событий.

Сергей направил вертолёт мимо красного зарева, под которым находилось сейчас не меньше ста человек. Оборона города пропустила отряды противника глубоко в узкие каналы улиц и встретила ожесточённым огнём. Штурмовая группа с позывным «Аметист» рассредоточилась по развалинам, не сумев захватить заданную высоту, и оказалась в ловушке. Колонны машин пехоты, направленные для эвакуации, до них не добрались, а после того, как заработали протуберанцы, и воздушные пути спасения оказались отрезаны.

─ Сколько сетей, ─ Маурин смотрел на дисплей сканера, фиксирующий электромагнитные ловушки между зданиями. ─ Похоже, квадрат шесть ─ последний оплот обороны…

На лобовом стекле отчаянно быстро замигал индикатор системы слежения.

─ Атака с земли! ─ крикнул Женя. ─ Выпускаю вспышки!

Огненный шлейф реактивного снаряда стремительно дотянулся до своей цели. Но Сергей ювелирно увёл машину в сторону, оставляя в воздухе искрящийся рой тепловых ловушек. Облако разрыва снаряда из пламени и дыма накрыло их, а вертолёт был уже далеко.

─ Ничего, это мелкий гадёныш был, ─ напряжённо заметил Маурин. ─ Оплавление брони пять процентов.

─ «Титан Атлант», это база, ─ едва слышно добрался сигнал. ─ Доложите.

─ Воздушные доступы блокированы, ─ ответил Тормаев, снова снижаясь в опасное пространство горящего города. ─ Не могу добраться до «Небесной фурии».

Помимо «протуберанцев» в завалах города под камуфлирующими экранами пряталось несчётное количество тяжёлых огнемётных систем. Ещё минут пятнадцать облёта и какая-нибудь точно зацепит.

Серый воздух прорезала вспышка. Но красная точка очередной атаки погасла на лобовом стекле. А мимо вертолёта стремительно промчалась сверкающая очередь крупнокалиберного пулемёта, разнёсшая летящий снаряд в огненное облако.

─ О, спасибо… ─ Женя посмотрел из окна кабины, приветственно махнул рукой.

Вторая машина с обожжёнными бортами, в копоти, с ободранной краской пристроилась рядом.

─ «Атлант», рады вас видеть, ─ раздался в кабине голос лейтенанта Лулиной – командира экипажа «Сирены».

─ Мы тоже. Ваше состояние? ─ спросил Сергей.

─ Мощность энергоустановок средне-достаточная, боекомплект орудий израсходован на восемьдесят пять процентов.

─ «Сирена Крита», «Титан Атлант», ─ вклинилась база. ─ Приказываю покинуть квадрат.

─ Вас понял, ─ ответил Тормаев.

Он всматривался в освещённое красным светом пространство города. Чёрный дым заволакивал стены зданий, на завалах играло пламя, вспыхивали точки выстрелов. Напоминало пейзаж другой планеты или картину ада. В котором только что приказали бросить сотню человек. Эвакуации не будет, а значит «Аметист» обречён.

─ База, это «Титан Атлант», ─ произнёс Сергей. ─ Могу проложить курс между зданий для удара по огневой точке противника.

─ Там сети, ─ напомнил Женя.

Тормаев кивнул, пережал пальцем микрофон:

─ И если прорвёмся, окажемся прямо у линии «протуберанцев».

─ «Титан Атлант»… ─ раздалось через секунду. ─ Попробуйте.

─ «Атлант», ─ позвала Лулина. ─ Дайте канал, загрузим вам данные последнего сканирования.

Карта на дисплее обновилась, появились новые отметки расположения электромагнитных сетей между зданиями города.

─ Спасибо «Сирена», возвращайтесь на базу, ─ сказал Сергей.

Но Лулина не согласилась:

─ «Атлант», хороший план. Следую за тобой.

Тормаев направил машину вниз в узкие просветы улиц. Лопасти едва не высекали искры из каменных стен. Сделав пару крутых поворотов почти над землёй, вертолёт вышел на прямую улицу, ведущую к баррикадам, выстроенным вокруг протуберанцев.

Сканер завыл тонким протяжным звуком.

─ Сеть! ─ крикнул Маурин.

По всей высоте здания от угла до угла вспыхнули электрическими разрядами канаты, сплетённые из железной проволоки и проводов.

─ Тормаев!

─ Вижу!

Прямо за сетью широкое дуло пушки ощетинилось в сторону вертолёта. На лобовом стекле появился индикатор захвата цели. Резко рванув рычаг на себя, Сергей вывел машину в крутой вертикальный подъем, вылетая в пустое пространство прямо под золотой луч протуберанца, и крикнул:

─ «Сирена», огонь!

Снаряд второго вертолёта едва не поскрёб по животу «Атланта», стремительно влетая в точку поражения, но успел перевести на себя весь смертоносный заряд. Взрыв перед самым «носом» завертел обе машины. «Сирену» выбросило в стену здания и, проломив её, вертолёт влетел во внутренние помещения, осыпаемый кирпичами и балками.

─ Оплавление жёсткой брони семьдесят процентов, пробой корпуса! ─ кричал в грохоте и визге приборов Маурин. ─ Повреждение маневровых по левой стороне! Теряем мощность!

На лобовом стекле зажглись индикаторы слежения, показывая что «протуберанцы поймали цель. Но Сергей уже успел вернуть машину в боевое положение и направился прямо на линию орудий. Тяжёлые триста пятые снаряды, самые мощные из того, что было на борту, обрушились на ряд плазменных пушек за долю секунды до выпускания луча.

Взрыв поднял в воздух весь хлам баррикады и даже часть асфальта с глыбами земли. Линию улицы накрыла череда взрывов и слепящего света. И спутники, наконец, передали в оперативный штаб изображение огромного пожара вдоль всей границы квадрата.

─ «Атлант», это база, на связь! «Сирена», на связь!

В эфире шли переговоры:

─ Наблюдатели «Один» и «Два», подтвердите падение «Сирены Крита» и «Титана Атланта».

─ Невозможно подтвердить. Множество помех в зоне. Визуального контакта нет. Плотная дымовая завеса.

─ «Аметист», это база! Транспорт «Ланнер» и конвой направлены для эвакуации.

─ База, это «Аметист»! Подтверждаем падение «Сирены». С нашей позиции видно. Вертолёт прорубил здание и засыпан обломками.

─ Можете добраться?

─ Никак нет.

Связь заскрипела, теряясь на концах оборванных проводов потрёпанной машины:

─ База, это «Титан Атлант». Мы можем добраться до «Сирены».

Сергей вёл вертолёт над языками пламени. Стекло накрыла чёрная копоть и сетка трещин, но индикаторная система ещё работала. Панорама местности отображалась. Дисплей тепловизора показывал пятна жизни в завале над «Сиреной», там, где светлая обшивка вертолёта проглядывала сквозь камни.

─ «Атлант», это «Аметист»! – вышел на связь командир штурмового батальона. ─ Если расчистишь путь, нам пройти до точки падения всего триста метров, сможем вытащить экипаж «Сирены».

─ Обозначьте нам цели, ─ сказал Тормаев.

─ Есть обозначить цели.

На карте города вспыхнули точки маячков, выстрелянных снайперами на здания с огневыми позициями.

─ Есть цели, ─ подтвердил Женя.

─ Уничтожить, ─ коротко приказал Сергей.

Мелькнули вспышки, ушедших в пелену дыма снарядов, и она осветилась заревом взрывов. Последние стены рухнули под дождём искр рвущихся электромагнитных сетей.