Беглянка бесплатное чтение

Предисловие

Приступая ко второй части записок Агласии Даавэи Ичизы, представительницы цивилизации, не так давно, чуть больше миллиарда семисот десяти миллионов лет тому назад, существовавшей в созвездии Кассиопеи, авторов не покидает чувство, что, несмотря на отличия и в продолжительности жизни, и в развитости, и в условиях проживания, женские судьбы во многом схожи. И это, несмотря на то, что на планетах Родинайского содружества, где проживала Агласия, а ими были, как минимум, две планеты: Огия и Тиарон, условия существенно отличались от земных. В те времена космос был, несмотря на такой короткий временной промежуток, разделяющий наши цивилизации, более живым и жизненным, а планет, богатых жизнью, в нем было больше.

Эзона рассказывает о своей жизни с высоты прожитых лет, с улыбкой глядя на себя в юности. После окончания самой престижной академии на планете Тиарон Эзона решает отойти от прежней жизни, разводится с первым мужем и соглашается на командировку. Планета Огия, куда она отправляется по распределению, трудна для жизни, малой мерой освоена, но для исследователя широкого профиля, которым уже к тому времени является Эзона, представляет чрезвычайный интерес в связи с богатсвом животного и растительного мира и специфическими условиями проживания представителей разных рас.

Именно к моменту прибытия на Огию Нитар, ведущий мастер, курирующий планету и ее развитие, набирает команду инициативных и молодых тиаронцев и других представителей содружества для того, чтобы разобраться с происходящим на Огии, открыть ее тайны, остановить генную угрозу, становящуюся все большим вызовом не только для огийцев, но и для всех жителей Родинайского содружества.

На Эзону Нитар имеет особые виды, причем совершенно не связанные с тем, чтобы каким-то образом не то, чтобы жениться, приударить за женщиной, которая желает встретить «особенного» мужчину, уверенного в себе, знающего, что ему нужно, красивого, умного и обладающего всеми качествами воина-интеллектуала. Даже себе Эзона не признается, что ищет именно такого мужчину. Зато Дзая, новая подруга Эзоны, наблюдая за ней, давая жизненные советы, побуждает Эзону не приставать к Нитару, пытаясь обратить на себя его внимание, а всерьез знаться собой. Поскольку, как говорит Дзая, только лишь уверенная и сильная женщина может, если захочет, в конечном итоге заинтересовать такого мужчину, как Нитар.

Эзона и Дзая, как и Нитар, оказываются в числе тех, кому представители уфилов, так называются предтечи родинайцев, доверяют свои знания и технологии. Нитар знакомит женщин со Сферой, с этим источником жизни, силы и знания предшественников. Ведущие Сферы признают Эзону и Дзаю. Начинается обучение женщин многим премудростям, в том числе и знакомство с предшественниками. Ведущие Сферы делают все для того, чтобы посодействовать родинайцам и тиаронцам в отдалении времени гибели их цивилизации. Исход неумолимо брезжит, но, тем не менее, содружество пока еще не находится в критическом состоянии, несмотря на вызовы, с которыми сталкивается.

Эзона учится, тренируется, становится женщиной, которая все больше, в чем себе также не признается Нитар, увлекает и занимает его. У Эзоны на Огии все больше расширяются горизонты сознания. Понемногу для нее начинает проясняться тайна прошлых воплощений. Эзона все больше вникает в суть происходящего на планете. Являясь генетиком и биологом в одном лице, Эзона хочет изготовить препараты, которые бы прекратили возникновение эпидемий на планете.

Также, адаптировавшись к условиям Огии, Эзона все больше понимает, в какую сложную игру она попала, поскольку и на нее, и на мужчину, к которому она проявляет все большее внимание, идет охота. Все, кому не лень, желают и жаждут выведать секреты, к которым допущены Нитар и Эзона. Нитару приходится постоянно отбиваться, решать вопросы, связанные с больше организацией защиты и предупреждением ударов по себе и товарищам, чем работой по освоению Огии и прекращению на ней эпидемии.

Дальнейшие приключения Эзоны на Огии начинаются после командировки Нитара за пределы планеты. Его место заменяет точная генная копия Нитара, но эту загадку Эзона, несмотря на почти полное сходство оригинала и копии, разгадывает.

Итак, предоставляем слово Эзоне.

Глава 1

Неожиданное сообщение

Возвращаясь сознанием к временам далекой молодости, я, Агласия Даавэя Ичиза, в молодости Эзона Али Ротая, только лишь усмехаюсь себе. Намерение написать краткую историю своей жизни, осветив в ней самые интересные и судьбоносные для меня и для многих представителей нашей цивилизации моменты, появилась у меня давно, за несколько тысяч лет до ухода, но приступить к этому важному и интересному, как оказалось, для меня занятию я смогла только лишь в последние столетия. И это, несмотря на то, что чем ближе время, когда оболочки покинут физическое тело, тем больше у тебя забот, тем меньше времени, которое надо уделить себе и окружающим.

Тут уже ничего не поделаешь, поскольку, чем дальше в будущее несет свои волны время, тем все больше, пусть и незаметно для тебя, пусть и с малой скоростью, но ухудшаются условия для жизни представителей всех без исключения цивилизаций, входящих в наше содружество. Пока еще Родинайское содружество насчитывает в своем составе двадцать четыре планеты, на восемнадцати из которых такое явление, как жизнь на физическом плане, четко и явно проявляет и выражает себя.

На всех упомянутых планетах есть пригодная для жизни атмосфера, а на восемнадцати – присущие каждой планете прямоходящие существа, предки которых миллиарды лет назад топтали на некоторых планетах планетарную твердь. Остальные шесть планет – больше природные заповедники, на которых также проявлено такое явление, как жизнь, но здесь не разрешено селиться всем подряд, а прямоходящие существа, если проследить их путь, пришельцы с других планет. Огия, планета, на которую я отправилась и где долгое время проживала, входила именно в число шести планет-заповедников, но, что было особенным, здесь и еще на одной планете, Завии, пришлось все-таки перейти к более активной колонизации.

Решение об активной колонизации этих планет было принято большим количеством голосов содружества на общем Совете Родинайского содружества. Перевес сторонников активной колонизации над противниками был невелик, но все же это позволило провести через Совет нужное для содружества, как считали, решение. Оно позволяло, как ни парадоксально, в первую очередь поприжать лиц, занимавшихся на Огии незаконным клонированием, попросту выращиванием прямоходящих существ, которые составляли прямую угрозу не только базовым расам содружества, но и животному миру на планете. С другой стороны, активно вступив в конфронтацию с покровителями гвензов, черных генетиков, содружество выбрало путь войны с ними, а сделать это на планете, которая продолжительное время была базой для самых разных подозрительных личностей, попиравших закон содружества, было не так и просто.

Учтите еще и то, что Огия, покрытая густыми и влажными лесами, обладающая всеми типами рельефов, была дика, неприступна и удобна для того, чтобы на ее поверхности занимались самыми разными полузаконными и незаконными промыслами. Содружество от момента, когда планета была расконсервирована и многие представители содружества получили возможность продолжить свою жизнь на ней, получило, с одной стороны, еще одну полноценную для жизни планету с подходящими условиями, с другой – незаживающую рану. Стычки между представителями сил, контролирующих те или иные территории и промыслы, здесь проходили постоянно и раньше, но с высадкой колонистов, а перед этим воинского контингента, который расчищал места для устройства городов и поселений, они стали непрекращающимися. По сути, долгое время шла война, конца и края которой было невидно.

Проходили столетия. Войны сменялись короткими периодами затишья. Покровители гвензов – падшие эллосулы, ставшие на путь разбоя силовики, представители спецслужб, просто ведущие личности, владеющие силой и являющиеся лидерами, но использующие свои способности в личных целях в обход закона, никуда не девались. Да, многие из них были убиты, многим пришлось сменить профиль деятельности, даже покинуть на время планету, но результат от этого не слишком изменился. На их место пришли еще более нахрапистые, наглые, ушлые, хитрые и коварные существа, которые под маской законности и порядка занимались тем же, что и предшественники, получив вполне легально посты правителей в культурных зонах, их помощников, торговцев самым разным товаром и силовиков.

Ведь нет на самом деле места слаще и прибыльнее, чем охранять порядок. На этом поприще можно достичь небывалых успехов и, конечно же, подзаработать. Выявить двуликих стражей порядка и законности можно, а вот справиться с ними законным путем, доказав их вину даже в случае, если она есть, не такое простое дело. И это я поняла очень скоро, поскольку события после исчезновения Нитара с Огии и замены его персоны точной генной копией, стали развиваться совсем не так, как я предполагала.

Я, несмотря на то, что была видящей, могла предугадывать или в определённых рамках предсказывать события, даже, признаюсь, и подумать не могла, что такое возможно на Огии в отношении меня и группы, которой я руководила. Но жизнь и хороша непредсказуемостью, даже если эта непредсказуемость не несет для тебя ничего доброго. В те годы я, Эзона Али Ротая, была очень и очень молода, исполнена надежд и желаний, озабочена поиском спутника жизни, которым, без сомнения, должен был стать особый мужчина. Я мало смотрела по сторонам, только лишь училась видеть главное, отсеивать второстепенное и шелуху, мешающую мне трезво мыслить и совершать сильные поступки, упрочивающие положение. В те годы, хоть мне скоро должно было исполниться уже сто пятьдесят два года, что по нашим меркам было только лишь начало молодости, я была полна надежд и ожиданий, увлечена любимой работой и привлекательна именно своей необузданностью.

Мужчины из окружения Нитара, а он на Огии занимал пост куратора, координатора и правителя в одном лице, представляя интересы Родинайского содружества и выступая на переднем крае борьбы с нарушителями закона всех мастей, при общении со мной быстро составили обо мне мнение. Я, скажу честно, когда я узнала какое, то задумалась. С некоторого времени я, развив некоторые способности, с трудом, но могла, если даже стояла мысленная защита, просмотреть все то, что обо мне думают и кем меня считают. Конечно, это было, возможно, и неэтично, зато необходимо для меня, чтобы я не находилась в иллюзии относительно себя, поскольку я считала себя одной, а меня видели совершенно в ином свете. И тут, как говорится, винить можно было только лишь саму себя.

В окружении Нитара, о чем Дзая, с некоторого времени моя ближайшая подруга, меня предупреждала, что от момента моего появления на Огии, не было недалеких личностей, тупиц или ограниченных индивидов, которые бы впечатлялись моей внешней красотой. На них она если и действовала, а формы тела у меня, скрывать не буду, были отточены постоянными тренировками, то не так, как я полагала. Вообще не принято себя расхваливать, поэтому скажу словами Дзаи. Она как-то раз, когда мы еще только прибыли на Огию, щурясь на меня и слегка покусывая губу, как будто что-то прикидывая, произнесла следующие слова: «Да, природа в твоем лице, дорогая, постаралась однобоко». Я слегка нахмурилась, предложив Дзаи развить мысль, на что она только лишь усмехнулась, а когда я уже думала, что подруга ничего мне не скажет, Дзая разразилась целой речью, побудив меня всерьез задуматься о себе и о том, кто же я такая.

– Видишь ли, эолая (близкая подруга), ты гордо и высоко себя несешь, к тебе – не подходи без цветов и подарков, но ты, по сути, такой красивой и выразительной никому из здешних мужчин, привыкших быть на переднем фронте борьбы, не нужна.

Я тогда так и замерла едва ли не с открытым ртом, думая, обижаться мне или нет. Дзая в обличье женщины все-таки больше была по складу характера, как мне тогда казалось, мужчиной, поскольку говорила, что хотела, не смущаясь тем, как это будет воспринято.

– Обидеть меня хочешь? – вырвалось у меня.

– Лишь направить в нужную колею, если хочешь найти мужчину, который не только тобой заинтересуется, но и предложит вместе жить.

Я тогда фыркнула, показывая этим, что я еще очень и очень подумаю, соглашаться мне на такое условия или нет, мол, отбоя в поклонниках у меня не было на Тиароне. Приходилось иногда даже отбиваться. Дзая же восприняла такое мое поведение с усмешкой, сказав, как отрезав:

– Со спокойствием и силой информацию о себе не можешь воспринимать. Качает тебя, водит из стороны в сторону. Я же тебе уже говорила: я не конкурент тебе по части Нитара. Не нужен он мне, как и многие мужчины из его окружения.

– Учитель тоже мне, – сделала вид, что обиделась я.

– Ты хочешь мужчину-лидера, красавца, умельца на все руки, к тому же еще и интеллектуала, а сама? Чем ты рассчитываешь его привлечь? Миловидностью и красотой пропорций тела, правильными чертами лица, роскошными волосами, большими миндалевидными глазами и длинными ресницами? Да, в тебе это все есть, но ты, подруга, не обижайся, выглядишь на фоне всего, что здесь происходит, куклой, этаким странным объектом, который попал в здешние места из другого мира и не знает, что ему делать. Ты хочешь внимания и почитания своей красоты, а этого не будет, по крайней мере, со стороны Нитара и его ближайших соратников. А как ты сама видишь, большинство из них ведут вполне свободный образ жизни или вообще женами себя не обременяют. Что ни говори, передний край войны и борьбы. Проще жить, когда отвечаешь только лишь за себя. А вот если жена прикрывает спину, делом занимается, да еще и не слишком лезет в дела мужа, позволяя ему месяцами, а то и годами где-то пропадать…

– Да какая же это совместная жизнь?

– Сама настоящая. Зато нескучно. Мир посмотришь, себя покажешь и проявишь, многое узнаешь. Ведь, подруга, именно за этим, как я вижу, ты сюда и прибыла.

– А ты?

– С тобой за компанию, – нашлась Дзая и слегка закусила губу, глядя чуть мимо меня.

Не стала я ее тогда расспрашивать что да к чему, пробовала даже обидеться, но с Дзаей такое не проходило. Взглянув на меня, Дзая опередила меня.

– Дуться заканчивай, как обиженная иелла (девочка, желания которой не выполняются). Я тебе говорю первое приближение к правде. И лучше ты услышишь эти слова от меня, чем через годы или десятилетия от кого-то другого. К тому же, если ты трезво рассудишь и посмотришь на окружающее положение дел, чего пока, только не злись, ты делать не умеешь и не хочешь, то я еще мягко во многом сказала, оставив многое за кадром…

– Лучше бы уже все выложила, как есть.

– С тебя хватит. Нет нужды перегибать палку. То, что ты услышала, ты пока еще, как я вижу и чувствую, можешь переварить.

– Жестко ты кроешь.

Дзая слегка усмехнулась и сделала отводящий жест рукой.

– Не надо меня подводить под какие-то определения. Есть, как есть, нет нужды в твоей оценке с точки зрения это хорошо или плохо.

– Так учили там, откуда ты пришла? – слегка понизила я голос, намереваясь поддеть Дзаю тем, что знаю, зачем она здесь и кого, какие лица представляет.

Однако мою подругу вопрос не смутил.

– Подготовка, скрывать не буду, у нас была на уровне, но то, что я тебе говорю, не относится к ней.

– У тебя был наставник или учитель? – продолжила я расспросы.

– Как и у тебя, эолая. Вопрос ведь не в том, кто у кого был, а в том, кто и чему научился. Не полагаешь, что это так?

Я только лишь вздохнула, искоса поглядывая на Дзаю. С этой женщиной, знавшей свою силу, бывшей чуть старше меня, было интересно. И Дзая это знала. К тому же, что было в ней еще более отличительно, Дзая никого из себя не строила, хотя была красива и выразительна, что касалось ее внешних проявлений, поведения, походки, линий тела. Мужчинам так и хотелось, что я неоднократно видела, заключить это существо в объятия, но Дзая была в этом отношении щепетильна. Я вначале никак не могла понять, почему ко мне мужчины из окружения Нитара не подходят или встречаются только по необходимости, а к Дзае они так и липнут, как мухи на мед. Тонкими и совершенными пропорциями лица, как я считала, Дзая не обладала, но, тем не менее, привлекала к себе взоры. Я как-то вначале своего появления на Огии, видя ее беседующей с очередным мужчиной, спросила:

– Зачем он подходил?

Дзая усмехнулась, какое-то время помолчала, а потом призналась:

– Предлагал встречать и начать жить вместе.

У меня слегка открылся рот.

– Вот так просто и предложил?

Дзая слегка кивнула.

– И что ты сказала?

– Предложила ему найти другой объект для встреч.

– Да, тут не церемонятся.

– А зачем сковывать себя условностями, если и так видно кто и что стоит?

– Но ты его не знаешь!

– Почему не знаю? Зовут моего нового друга Савар. Он живет сам. У него свое обиталище. Мне он в нем предлагает быть хозяйкой. Савар, как я вижу, вполне самостоятелен, едва ли не правая рука Гирза, а он частенько заменяет Нитара, когда тот в отлучке. Савар простой, надежный, уверенный в себе, с силой делает свое дело и на хорошем счету. Не предатель и за спиной козней не строит. Внешние данные, сама видишь, вполне приемлемы. Он атлетичен, красив, манера поведения почти благородная, не развязная, все время бдителен и начеку. Чем не пара?

– Новедь необходимо как-то присмотреться?

– Начнете жить, там и присмотритесь. Кстати, очень даже неплохой вариант.

– Так почему же ты отказалась?

– Видишь ли, подруга, – на лице Дзаи появилась очаровательная усмешка, которая так прельщала мужчин, – у меня на примете есть уже мужчина…

– Кто?

– А вот это пусть будет пока моей маленькой тайной.

– Боишься, что я его уведу?

Дзая расхохоталась.

– Ты точно не в его вкусе.

– Почему?

– Манерная ты слишком. За тобой надо ухаживать, как-то по-особому себя вести, пленять, а у того, кто мне нравится, на такое нет времени.

– Он знает, что ты его выбрала?

– Пока нет. Присматриваюсь, но, я так думаю, он скоро начнет действовать.

– Также нетерпеливо, как этот Савар? Подавай ему все и сразу?

– По поводу Савара ты слишком предвзята. Он предложил мне на выбор или подождать, или сразу решиться. Он готов и согласен предварительно на мои условия. Иначе бы не подходил бы. Мужчины его типа сто раз подумают, прежде чем делать предложение, определяющее его дальнейшую жизнь.

– Так может он и к Нитару, как к главному, подошел и спросил: а можно ли мне сделать предложение Дзае?

– Я не сомневаюсь, что такой разговор имел место быть. Ведь Гирз, Савар и другие являются соратниками и единомышленниками, помогающими Нитару, составляют одно целое. И принимать такое ответственное решение, как совместная жизнь, без совета друзей не будут.

– Выходит, что этот Савар в своем решении не самостоятелен.

– Нет, подруга. Получается, что он правильно и ответственно поступил, поговорив с Гирзом и с Нитаром. Зачем кому-то дополнительные проблемы?

– Ты, получается, проходная женщина, раз Нитар, если послушать тебя, свое согласие Савару дал.

– А по-иному бы Савар ко мне и не подошел, – задорно повела плечами Дзая, слегка усмехаясь при взгляде на меня.

– Нет, я такого не понимаю.

Ответом мне был звонкий смех Дзаи, не ставшей себя сдерживать.

– Ты что-то такое себе мнишь, сама не знаешь что. Знаешь, какие вопросы проясняли для себя Нитар и Гирз, когда давали свое согласие, точнее не возражали против того, что Савар сделает мне, если говорить местным языком, предложение руки и сердца?

– Я готова тебя выслушать, хотя догадываюсь.

– Два вопроса: не предам ли я, ударив Савару в спину, и смогу ли я ему ее защитить. Остальное, судя по всему, их мало волновало.

– А совместимость? А обоюдное влечение?

– С этим относительный порядок. Савару я понравилась с первого раза, как мы с ним случайно встретились по делам. Еще раньше он видел мое изображение, когда Нитар, в чем я не сомневаюсь, представлял новых участников группы. Тогда, скорее всего, он сам себе и сказал примерно такое: с этой стоит попробовать.

– Легко как-то. Не находишь?

– Только за этой легкостью столетия, а во многих случаях и больший срок работы над собой, чтобы быть, а не казаться. Ты же хочешь сильного мужчину? Хочешь. А он обязан самовоспитаться в сложных условиях, когда опрометчивый шаг приравнивается в лучшем случае к потере темпа и ранению, а в худшем – к потере физического тела, чего, заметь, никто не хочет. Ибо личность, опираясь на физическое тело, может в буквальном смысле все.

– Какая ты умная!

– Так, приколистка, если ты хочешь поизголяться и попытаться меня достать, то у меня нет времени на подобные игры. Ты просто еще не поняла всей прелести такого становления, когда ты определяешь для себя судьбу и выковываешь себя собственными усилиями. Будешь ждать, как пава, томно возлежа на эйтшете (роскошное ложе), так сама и останешься или получишь «в награду» мужчину, которого через какое-то время не захочешь возле себя видеть, если он раньше от тебя не сбежит.

– Прорицательница. Это на службе такими учат быть?

– Это жизнь, подруга, такие выводы позволяет мне сделать, когда внимательно смотришь за собой и других видишь.

Колкостями мы тогда не стали обмениваться. С Дзаей вообще это было почти невозможно делать. Она, как я видела сейчас, кроме того, что сама никогда подобным не занималась, была чрезвычайно стойкой, когда ее задевали. Конечно, Дзая могла уязвить, но считала это ниже своего достоинства. Я признаюсь, что на самом деле в чем-то Дзае завидовала, но скрытой завистью, выдавая ее за расположение. Тянуло меня к моей новой подруге. Более того, со временем наша дружба только лишь окрепла, несмотря на то, что Дзая вскоре выскочила за Зио.

Я считала, что она могла найти себе кого-то и достойнее, учитывая данные Дзаи, ум, умение себя вести, более чем идеальную фигуру и формы, способные свести с ума любого мужчину. Чем-то Зио, который, будучи опытнейшим проводником, меня, как муж Дзаи, не привлекал. Я, конечно, об этом поначалу подруге не говорила, но все равно намекнула, мол, могла бы себе и лучше кого-то найти. Дзая, когда я ей в беседе как-то проговорилась невзначай на эту тему, усмехнулась. Взглянув на меня, беседа наша происходила как раз перед исчезновением Нитара, отметила:

– Долго же ты держалась. Хочешь для меня лучшей доли?

– Я этого не говорила.

– Подруга, ты очень высоко держишь планку. Хуже для тебя же, что ты не видишь достоинства мужчины, особенно неочевидные…

– Это еще на что ты намекаешь? – с некоторым неудовольствием спросила я.

Не любила я, когда мне выговаривали или называли вещи своими именами, говоря, что я чего-то не могу, не умею или не вижу.

– Ты картинки хочешь, – после паузы, глядя чуть мимо меня, сообщила Дзая. – Картинки, а не реальной жизни. Ты желаешь, чтобы мужчина будил тебя утром поцелуем, носил еду и напитки в постель, но, эолая, скажи, а зачем мужчине это делать?

– Как зачем? Он же меня любит.

– И что?

– Следовательно, обязан мне оказывать знаки внимания.

Тихий смех Дзаи был мне ответом.

– А ты? Что ты ему даешь?

– Тепло сердца, ласку…

– Помечтай, подруга. С такими замашками далеко пойдешь, если вовремя не остановишься. Никто и ничего никому не должен. Запомни и усвой это простое правило и поступай так, как нужно сообразно ситуации, а не рассчитывай на то, что тебя, такую красавицу, должны почитать и уважать. Я тебе на будущее больше по секрету скажу, – Дзая даже сделала полшага ко мне, чтобы довести до меня, как ей казалось, очень важную информацию.

Я слегка усмехнулась, тряхнула головой и немного нахмурилась, рассчитывая услышать от Дзаи что-то очень и очень важное. Она, глядя на мою реакцию, и сама слегка усмехнулась.

– Так вот, моя дорогая, если мужчина начинает «вилять хвостиком», угождать тебе, что-то куда-то носить, не говоря о том, чтобы заигрывать и желать тебе больше, чем это надо, стараясь понравиться, а неестественность в поведении ты чувствуешь всегда, ты же женщина…

– То что? – уточнила я, присматриваясь к Дзае.

– А сама, как думаешь?

– Следовательно, отношения сложились или на пути к этому, – самонадеянно заявила я, снова вызвав своей репликой усмешку на лице Дзаи.

– А тебе учителя и наставники не говорили, что обманывать себя не следует?

– И в чем же я себя обманываю?

– Нормальный мужчина, прошедший суровую школу жизни, так себя вести не будет. Подобным образом поведет себя либо опускающийся индивид, либо мужчина, желающий втереться тебе в доверие, угодить или быстро сдающий позиции, которому от тебя что-то надо. Как только он добьется своего, все обожание и вся «любовь» закончатся. Ты хочешь завоевать сердце Нитара, но Нит не будет посыпать твое ложе лепестками амаэлий (вид благоухающих цветков на Огии), не будет превозносить твои достоинства, а будет указывать тебе на недостатки и неточности. Он воспитает тебя, как это необходимо для того, чтобы вам с ним лучше жилось. И не жди от него похвалы. Поступать так – против его сути. Ты хочешь завоевать Нитара, но в постели и в жизни ты хочешь быть с кем-то другим, никак не с ним. Это раздвоение сделает тебя несчастной. Ты не получишь желаемого ни под каким предлогом. Нитар, кстати, на тебя и не «клюет» поэтому, несмотря на то, что ты, по всей видимости, ему все-таки нравишься чуть больше, чем остальные.

– И это меня радует.

– Мужчина не будет таким, каким ты хочешь. Попробовав жить с тобой, если ты свои замашки не оставишь, он попросту покинет тебя. Уловила?

Я слегка прикусила губу.

– Вижу, что нет, – сделала обоснованный вывод Дзая.

Глядя на меня, слегка смущенную и обескураженную, поскольку правота слов Дзаи, в чем я не хотела себе до конца признаться, сомнений не вызывала, подруга только лишь вздохнула, слегка потерла указательным и средним пальцем место на лбу чуть выше переносицы и зашла с другой стороны.

– Ты знаешь, как тебя мужчины в окружении Нитара и он сам тебя называют?

Я кивнула.

– А ты не стесняйся, можешь мне это смело сказать.

– Практикантка, – вздохнула я.

– Вот, – с каким-то даже удовлетворением отметила Дзая. – Прак-ти-кант-ка, – раздельно и по слогам произнесла подруга. – Не пора ли нам вырасти из прежних одежд? Имя или кличка иной раз прилепляется так, что становится настоящим именем.

– Что ты хочешь этим сказать?

Дзая слегка прищурилась, искоса поглядывая на меня, прикидывая, видимо, как бы мне доходчивее пояснить ситуацию.

– И что выражает твое прозвище?

– А с этим надо разбираться, ты полагаешь?

– Если хочешь сделать шаг вперед, то необходимо. Пошевели мозгами и сообщи мне, что думаешь по этому поводу.

– Скажи еще, что время пошло и у тебя на ответ не больше минуты.

Дзая только лишь слабо пожала плечами, мол, сама знаешь, что время для беседы у нас ограничено.

– Прозвище обозначает некоторую несерьезность ко мне в отношении, – подумав, поделилась я соображениями.

Дзая молчала, ожидая продолжения.

– Может, я не ответственная или легкомысленная? И вообще, почему это я должна тебя слушать? Я могу делать все, что захочу. Не надо мне указывать, как себя вести.

Слабый вздох вырвался у Дзаи. Вместо ответа она, ступив шаг навстречу мне, заключила в свои объятия. Так мы несколько мгновений и стояли: я, несколько недоумевая от такого проявления чувств ко мне, а вот мотивы Дзаи мне были непонятны. Эта женщина даже для меня, не то, чтобы для мужчины, была загадкой. Поступала моя лучшая подруга так, что сразу одномоментно обезоруживала меня. Дзая же, как меня быстро и неуловимо обняла, так и отступила, разжав объятия, издалека как бы присматриваясь ко мне, как будто что-то во мне было не так.

– Что ты меня так подозрительно рассматриваешь?

– Думаю, с чего начнет мужчина, подступая к тебе, – рассмеялась Дзая.

– Нет никакой мочи с тобой беседовать, – только и нашлась я, что ответить.

– Тут, подруга, вот в чем вопрос. Положиться на тебя нельзя. Что с тебя возьмешь? Ты ведь практикантка, несмотря на то, что уже почти двадцать лет на Огии топчешь эту твердь, да еще и получила в Сферу допуск. Ты далеко не бесталанна, но близорука, находишься в плену каких-то иллюзий в отношении самой себя. Конечно, ты не олуэлла (фифа), которая уж очень гордо себя несет, но на поверхность не опираешься, все витаешь в верхних слоях и оболочках Огии, все себя хорошую высматриваешь, как и любимого.

Да, я себя тогда ловила на мысли, что такие слова я могла выслушать только от Дзаи. Обижаться на нее у меня, хоть я даже старалась это делать, не получалось. Кстати сказать, ни Аци, ни Агулая, ведущие Сферы, мне мало что говорили о мужчинах и об отношении к ним. Точнее, они не расшифровывали, как Дзая, и не раскладывали по полочкам, как это получалось делать у моей подруги. Аци просто говорил: мужчины – твоя слабость. Агулая вслед за ним вторила: измени свое отношение к мужчинам и к себе, перестань хотеть им нравиться. «И это решит мои проблемы?» – вопрошала я наставников, но ответа на подобные вопросы мне от ведущих не поступало. И Аци, и Агулая считали, что я сама должна разобраться с собой и с мужчинами. По этому поводу рекомендаций они мне почти никаких не давали. И правильно делали, как я вижу, глядя на себя молодую с высоты прожитых лет.

К Дзае ведущие относились как-то по-другому, хотя отношение ко всем посетителям Сферы было равное, добродушное и доброжелательное. Не выделяли ведущие тех, кто им нравился больше или на кого они возлагали особые надежды. Я, по крайней мере, не чувствовала предпочтения в отношении себя, Нитара, Дзаи или других посетителей Сферы, которых можно было пересчитать по пальцам на руках. Никогда ведущие Сферы не говорили нам слова, вот это у тебя хорошо получается или какой ты талантливый или продвинутый. Похвалой было уже то, что тебе просто говорили: «На данном этапе подготовки на том или ином направлении сделано достаточно. Определённые навыки имеются, но их надо совершенствовать».

Правда, ведущие никогда и не распекали, не говоря о том, чтобы тебя как-то достать или побудить к эмоциональным проявлениям по поводу неудачи. Подобное поведение было у Аци и у Агулаи попросту исключено. Когда ты видел, как на тебя смотрели их добрые глаза, полные какой-то невыразимой надежды, то у тебя на сердце помимо воли начинало проявляться странное чувство. Я, когда попыталась его прочесть, поначалу не смогла это сделать. Только с годами, когда ты уже завершаешь жизненный путь, а физическое тело все больше ветшает, как будто говоря тебе: я скоро не в состоянии буду нести свой вес, я наконец-то прояснила для себя, что же значили эти взоры. Дело в том, что и Аци, и Агулая, бессменные ведущие Сферы, знали гораздо больше, чем говорили и могли сказать. Да, у них была надежда на нас, но несбыточная.

Речь шла не просто о том, чтобы мы, дети представителей более могущественных и ранее существовавших в космосе цивилизаций, смогли продолжить их дело. Это было бы слишком простым действием. В данном случае вопрос стоял вообще о таком явлении, как Жизнь, которая все реже возникала на планетах, поскольку нисходящие процессы неумолимы. Безостановочно делая свое дело, они низводят саму Жизнь и нас, как одно из ее проявлений, к Небытию. Как отвратить приход Небытия в космосе, наши предтечи не знали, но зато точно знали, что, поспособствовав нашему становлению, они тем самым позаботятся об этом. В данном случае это тот вариант, когда конкретно не знаешь, как сложится и за счет чего можно остановить нисходящие процессы, но, делая свое дело, ты все-таки способствуешь тому, чтобы Небытие не наступило и безжизненная материя – шилта, не вытеснила с физического плана такое явление, как Жизнь.

Что есть Жизнь? Только лишь поле и сетка невидимых обычным глазом энергий, пронизывающих планетарное тело. Без этого поля Жизни, без этих энергий, пропитывающих планету, будь на ней что угодно, в том числе и вода в затвердевшем виде, не будет условий для этого, все реже проявляющегося явления.

Длинное у меня получилось вступление перед началом повествования, которое я хочу привести для потомков, но еще больше для себя, чтобы еще раз ближе к концу жизни разобраться в себе и с собой. Приключение, о котором пойдет речь, едва не стоило мне жизни, Нитару – будущей жены, а для Аци и Агулаи – тиаронки, которая, уже много чему обучившись, подавала определенные надежды. Так, как меня тогда потрясла жизнь, наверное, не колебало даже в годы, когда во многом мне пришлось заняться воинским делом. С другой стороны, в зрелые годы ты все-таки больше готова к испытаниям, более сильна и устойчива внутренне, еще больше опираешься на себя, имея кое-какой опыт.

В молодости, даже в юности, так тот период жизни я вообще по-иному с высоты прожитых лет не называю, ты не замечаешь преград и неприятностей, ведома во многом эмоциями, берущими то и дело верх над разумом. Но главное, ты хочешь кому-то, а еще больше себе, доказать одно: я могу, могу и еще раз могу. Да и как мне не мочь, если я обучалась не только, как минимум, в нескольких учебных заведениях, высшим из которых была академия, но и под руководством Аци и Агулаи, хотя они никогда не говорили о том, что так есть?

Мой пример, пример женщины, которая, не всякий раз слушая не только своих наставников, но и внутренний голос, инстинкт самосохранения, прет напролом, не видя преград. Некоторое время такие действия даже дают определённый результат, вдохновлённая которым, ты и вовсе начинаешь забывать о безопасности и обо всем том, чему училась. Прежняя наука отходит на второй план, когда перед тобой открывается безграничное поле деятельности, как для специалиста широко профиля. И тебе кажется: вот я сейчас как размахнусь, как разойдусь, как осчастливлю себя и окружающих своим гением и расчетом, что точно быстро справлюсь с первыми ступенями посвящения, которые требуется пройти, чтобы стать кандидатом как можно более высокой ступени на соискание звания эллосула.

Мысль о достижении звания эллосула тебя вдохновляет и подзуживает, подталкивает к неразумным и отчаянным действиям особенно после того, как получаются первые успехи. Тут бы впору задуматься и задаться вопросом: а почему это мне вдруг ни с того ни сего везет? Но что-то, что, как ты думаешь, выше тебя, упрямо подталкивает тебя на подвиги. Что хуже всего, ты не в состоянии обрести четкий контроль над собой и сознательно сказать какой-то части себя: «Постой, не торопись. Что-то точно идет не так, как нужно. Есть скрытый подвох, есть обман, который, когда вскроется, точно придется мне, да и тебе, моя разудалая часть естества, не по вкусу».

Когда тебя несет течение, в такие моменты ты очень часто не только обманываешься, принимая белое за черное, а друзей за врагов и наоборот, но и, что хуже, начинаешь разочаровываться в наставниках, подозревая их в том, что они чего-то не дают тебе сделать. Ты даже не отслеживаешь, не хочешь отслеживать тот факт, что такое твое поведение – во многом суть работа против тебя хорошей. Ты не осознаешь, что так обстоит дело, не желая даже допускать мысли, что это так.

Но довольно прелюдии. Отъезд Нитара побудил меня только лишь к более внимательному изучению себя и окружающего, к работе по нахождению вакцин и препаратов, которые, как я самонадеянно считала, могут если не остановить полностью, то существенно замедлить эпидемию на Огии. Аци и Агулая ничего мне не говорили, а к секретам, которые были у них, имеется в виду в базах данных Сферы, не допускали. Мой уровень доступа к информации, хранящейся в архиве Сферы, был начальным. Я могла работать только лишь с двумя-тремя процентами данных, но на самом деле это было очень и очень много. Сознание не охватывало все то, что мне могло быть представлено. Оно, не тренированное особым образом, не справлялось с задачей. Я частенько попросту засыпала, распластавшись в той или иной позе в удобном кресле, принимавшем как раз во время этого вид удобного спального места.

Хуже было, когда от усердия меня начинало тошнить, иногда выворачивать наизнанку. Я несколько раз обратилась к Аци и к Агулае, как к хранителям Сферы, не только с вопросом, но и с претензией. Мол, вы же видите, что у меня перебор, почему не останавливаете? И нарвалась сразу же на ответ: «Сама за собой смотри. Никто тебя не будет контролировать из друзей, кроме тебя самой. Привыкай работать сама, а еще больше – отдавать отчет в том, что с тобой в реальности происходит».

Я, конечно, не занимаю потомков рассказами, как тебе плохо, когда у тебя передозировка. Препротивное чувство немощи и собственной никчемности овладевает тобой. Начинаешь себя корить: ты же знала, чувствовала, а все равно, упрямица, сделала то, что делать не надо. И почему? Ответа на этот вопрос я тогда не находила. Впрочем, на должном уровне я и не могла его найти, учитывая состояние Сознания, как оболочки, объединяющей ум, разум, сознание, интеллект и психику. Я буду комплекс этих энергий назвать в дальнейшем одним словом – Сознание.

Новый Нитар, точная копия исчезнувшего Нитара в неизвестном направлении, с виду ничем от оригинала не отличался. Но если внимательно присмотреться, да приглядеться, отличия, пусть и очень сложно отслеживаемые, были. Между тем своим обществом новый Нитар, как и его копия, не надоедал ни мне, ни тем более Дзае. Мы занимались каждый своими делами, становясь все сильнее и состоятельнее. Так мне казалось, поскольку у меня в Сфере начали каким-то самым непостижимым образом проявляться способности, о которых я и не догадывалась. Сила, которую я обретала, поначалу сама не зная толком как, меня слегка на начальных стадиях смущала. Все-таки тебе доставляет некоторое неудовольствие и сложности совладение с собой, когда вокруг тебя начинают перемещаться предметы.

Я сразу же у Агулаи так и спросила:

– Не могу понять, что со мной происходит. Может, ты намекнешь мне?

Прямые вопросы: скажи, что это такое, почему так происходит, тем более апелляция к ведущим, чтобы тебе что-то прояснили, должного результата не давали. Ни Аци, ни Агулая на мои уловки не поддавались, неустанно побуждая думать и анализировать, как будто их и не было, но намеки, косвенные пояснения, беседы якобы ни о чем давали больший результат, чем прямые разъяснения. Сама незаметно для себя я училась опираться только лишь на себя, обретая навыки работы с бесконечным океаном информации. И это на самом деле впоследствии помогло мне прожить продолжительную жизнь, причем сделать это так, чтобы всерьез не попасть под силы, паразитирующие на твоей жизни и способностях.

– Готова услышать твои пояснения, – мило усмехаясь, мелодично почти пропела Агулая.

– Наверное, энергии, содержащиеся в Сфере, воздействуют на меня таким образом, что пробуждают то, что сосредоточено в моих тонких телах и оболочках, в физическом теле к такому проявлению, что это в свою очередь являет действие в виде перемещения предметов.

– Тогда ответь, что в тебе есть такое, что позволяет воздействовать подобным образом на предметы, и почему ты не можешь управлять происходящим? Ведь на самом деле лицо, у которого что-то проявляется самым необычным, как оно думает, образом, оказывается заложником своего незнания и неумения проявлять силовые способности тогда, когда нужно, и не проявлять в противном случае.

– Скажи, а почему ты, зная это, не учишь меня управлению способностями?

– А зачем?

– Как зачем? – удивилась я. – Ты же сама говоришь, что я могу дел натворить.

– Заметь, можешь ты, а не я. А раз так, то приложи усилия, разберись с тем, что нужно для того, чтобы в твоем присутствии не проявлялись неконтролируемо способности. Как минимум, это дурной тон, а максимум – предложение тем, у кого этого нет, ограбить тебя и переключить способности на себя. Разбирайся, почему так происходит, изучай себя в процессе разбирательства и изучения. Иных рецептов нет и быть не может.

– Но ты же знаешь ответ, можешь помочь. Почему тогда ты этого не делаешь? Ведь всем, и мне, и тебе, и Аци было бы легче.

– Легче от чего? От того, что я тебе все объясню и скажу, что делать для того, чтобы ты вошла в норму? А кто будет разбираться и доходить до всего своим умом? Я не хочу плодить зависимых от себя существ, которые по любому поводу сразу же обращаются ко мне, не поразмыслив, не найдя ответа лишь потому, что не привыкли его искать. Это твоя работа: найти подход и пояснить себе, что с тобой происходит. Я не всегда буду с тобой, а тебе в самое ближайшее время самой в окружении врагов придется принимать решение. И тебя никто не подстрахует. Так что тренируйся. Нам ты нужна сильной, здоровой и, главное, умной и сознательно действующей, умеющей быстро менять направление поиска, размышления и действий. Тебе надо выйти на творчество в процессе жизни. Если получится так жить хотя бы малой мерой, многое решишь.

– А если нет?

– Поразительное свойство задавать вопросы, на которые ты прекрасно знаешь ответ.

– Но вы же заинтересованы в том, чтобы у меня получилось и получалось, почему не помогаете советом?

– А кто сказал, что тебе не помогают? – вступил в беседу Аци. – Покажи мне таких лиц в нашем доме. Ты хочешь, чтобы в отношении тебя поступали так, как тебе удобно и привычно, но так не будет. И мы с Агулаей не собираемся оказывать тебе сомнительную услугу, ухудшая за счет этого в будущем свое положение. Ведь во многом, ты даже не знаешь пока как, мы будем зависимы от тебя и от других родинайцев и тиаронцев, допущенных в Сферу.

– Мне интересно. А что за ситуация будет в будущем, когда я окажусь в окружении врагов? – обратилась я к Агулае, мол, раз начала, то хоть что-то проясни.

– Деталей я не знаю. Скорее всего, что-то случится такое, что ты будешь вынуждена прервать обучение.

– И вы меня отпустите?

– А ты не предполагаешь того, что сама поставишь нас перед фактом? – усмехнулся Аци.

– И не говори, что ты примерная девушка и не будешь так поступать. Не идет тебе себя и нас обманывать, – вторила ему, но слегка хмурясь, Агулая.

– Я что, себя не знаю?

– Ты еще даже не приступала к знакомству с собой настоящей, а все потому, что ты, такая как есть, нравишься себе. Ты не собираешься в себе ничего менять. С одной стороны, это не так и плохо, по крайней мере, нет неприятия к себе, с другой – у тебя нет стимула к изменениям, раз ты себе нравишься. В чем на самом деле проблема? Лишь в том, что тобой самой не осознаны твои же проявления. А раз так, то ты себя не знаешь и не владеешь собой, не умеешь переключаться или вообще не проявлять эмоций, ослабляющих тебя.

– Что-то мне не очень хочется быть куклой, – призналась я.

– Вот тебе еще один пример непонимания того, что значит не проявлять эмоций. Ты считаешь себя едва ли не бесчувственной. Таким образом, у тебя образуется психический барьер, не позволяющий тебе не проявлять то, что ослабляет тебя. Кто мешает тебе смеяться? Веди себя также, но без эмоций. Не нужны внутренние взрывы, разлагающие сознание. Внутренняя организация должна быть такой, чтобы она позволяла тебе в кратчайшие сроки решать проблемы, находя нетривиальные решения. Это – твоя забота о себе. И не думай, что тебя будут побуждать к такой жизни. Происходить все будет наоборот. Твоим врагам ты не нужна умная, сознательная и неподвластная им. Осознай такую данность и тебе будет легче жить. Ты обретешь цель в жизни.

– Противостоять врагам?

– Еще варианты, – усмехнулся Аци.

– Решить наболевшие вопросы, встающие перед нашей цивилизацией?

– Ближе, но все равно холодно, – раздался голос Агулаи.

– Кажется, догадываюсь. Надо стать собой.

– Уточни, что ты вкладываешь в слово собой, – сразу же отреагировал Аци. – Какой собой? Расхлябанной и слабой?

– Да зачем оно мне нужно?! – почти возмутилась я, выйдя из спокойного состояния, чем потешила Аци и Агулаю, на лицах которых сразу же мелькнули усмешки.

– Видишь, – после паузы откликнулся Аци, – ты не хочешь, но делаешь. Очень легко тебя сбить. Рождение эмоций возмущения в данный конкретный момент ослабило тебя. Показываю, что происходит в твоем организме.

Перед моими глазами произошел взрыв. Темные энергии разлетелись во все стороны, проникая в оболочки, разрушая их, сталкиваясь с тем, что в них содержалось и было накоплено. Хуже всего, что страдала организация Сознания и других тонких оболочек и физического тела.

– И что скажешь? – спросила Агулая.

– Что-что, безобразие вижу.

– И кто его породил?… – намекнул Аци.

Ответить мне было нечего. Я только лишь слегка надулась. Конечно, меня, как «свободную» женщину, напрягали такие выпады, как я считала, со стороны учителей. «Может, – думала я, – они мне и замуж выйти не разрешат?» Мысли, конечно, рождались во мне или приходили извне разные. Иногда такие, что я прикусывала губу, не решаясь кому-то сказать о том, что меня тревожит, хотя между нами и ведущими действовала договорённость: все, что приходит или каким-либо другим образом воспринимается – все, невзирая на неблаговидность, должно озвучиваться. Только таким образом, когда сознательно дается себе отчет, развивается сознание, настраиваясь на отдание себе отчета, внимательность, видение ситуации и себя в целом и другую организующую деятельность.

– Я исправлюсь.

В ответ на эту фразу на губах моих наставников появились усмешки.

– Исправишься в будущем или начнешь действовать сейчас? – вежливо отозвалась Агулая, слегка прикрыв на мгновенье своими длинными ресницами глаза, чтобы, как мне показалось, не видеть меня, такую «двоечницу».

– Ты разберись, что нужно для того, чтобы себя саму лишний раз не подставлять, – намекал Аци.

«И куда мне деваться от этих все знающих учителей?» – чем дальше в Сфере я находилась, тем все больше донимал меня этот вопрос.

Не хотелось мне быть под постоянным, как я считала, надзором, под неусыпными очами пары, которая, казалось, знала и видела все, а что не знала и не видела, о том, в чем я тоже мало сомневалась, догадывалась. Я хотела свободы, точнее, в чем себе не признавалась до конца, вседозволенности, желания жить так, как я того хочу, но при этом выполняя важную задачу. Должны же были у меня, у свободной женщины, быть свои маленькие слабости? Должны или нет?

Аци и Агулая предлагали мне самой поразмыслить над этим вопросом, хотя я и так знала ответ, который был отрицательным. Слабостей быть не должно, поскольку наличие слабостей укорачивает жизнь. А она нужна продолжительная для того, чтобы со знанием дела выполнять порученную или взятую на себя задачу. Я думала, что с ведущими будет проще работать, что они тебе скажут сами, что делать, но время шло, а мне предлагали только лишь поразмыслить над этим. Меня напрягала, чем дальше шло время, такая неопределённость. «Знают ведь, чем мне следует заняться, – думалось мне. – Знают, но молчат, как рыбы. И ничем их не проймешь».

Год пролетал, когда ты обучаешься в Сфере, как один день. Хотя ощущение времени у меня все время путалось. Мне иногда казалось, что прошли годы, но, когда я выходила из Сферы, вместо годов иногда пролетали только лишь недели или дни. Я многое узнавала, но все равно что-то было в таком обучении, как мне виделось, слегка неестественное. Хотя, если честно, Сфера была универсальным объектом. На выбор для тебя могла быть воспроизведена среда проживания на любой из планет содружества и даже на планетах, которые в данное время уже не существовали. Конечно, если это было нужно. Меня же пока таким положением дел не утомляли. В Сфере поддерживалась для нас с Дзаей среда Огии. Более того, с некоторого времени я бродила по самым диким и заповедным местам, находя в них зачем-то тропинки к населенным местам, к силовым пунктам, учась ориентированию на местности.

Для этого в Сфере был отсек, в котором создавалась соответствующая среда. И ты, попадая туда, чувствовал себя в полном соответствии с тем, что было бы в реальности на местности. Меня подобные «забавы» вначале радовали, а потом начали утомлять. Я даже к Агулае обратилась, мол, сколько еще мне терпеть. Наставница, мило усмехнувшись, спросила:

– А жить ты хочешь?

– Не поняла тебя. Почему так ставится вопрос?

– Пионер и первопроходец в одном лице обязан знать ситуацию в месте, где он работает. Ты первопроходец.

– Я исследователь. Мне бы вакцину состряпать. Сама видишь, какая ситуация. Во многих зонах на Огии эпидемия, а в других еще хуже положение дел, хоть оно и скрытое пока что. Посоветовала бы ты мне, что делать, а то так дождемся, что половина населения вымрет. Не о себе забочусь же…

Мои уговоры на Аци и на Агулаю вообще не действовали. Они молча делали свое дело, как видели и понимали. И это, как я вижу с высоты прожитых лет, было с их стороны очень даже правильным действием. Я же возмущалась, но все-таки делала то, что предлагалось, хотя, не скрою, могла бы и отказаться. Мне бы никто и слова бы не сказал. Однако умная женщина в моем лице что-то подозревала, понимая, что подобные и иные тренировки ей вполне пригодятся.

Прошел почти год с момента, когда исчез Нитар, а его место заменила его копия. Я специально вела себя с копией почти вежливо и не навязывалась, хотя, не скрою, копия тоже нравилась мне, даже предлагала чуть ли не встречаться. Приятно, скрывать не буду, когда мужчина внимателен к тебе и вежлив, а вот то, что он к твоей особе не привязан и совсем, меня не то что раздражало, а бесило. Этот угодник женщин, мужчина, который, в чем я ни на йоту не сомневалась, нравился всем типам женщин, ускользал от них в самый неподходящий момент, когда можно было не только приобнять и поцеловать, но и заняться с понравившейся женщиной более тесным общением. Съезжал Нитар мастерски. Я скрежетала зубами, глядя на его поведение.

Меня больше всего смущал тот факт, что копия Нитара, как и он сам, как мне казалось, совершенно не цеплялась за понравившуюся ему особу. Нитар мог быть искренним и внимательным с женщиной, но приходило время и все, от ворот поворот. Больше не нужна. Логика у меня, конечно, была не женская. Я хотела, чтобы в отношении меня вели так, как я того желала или видела для себя необходимым, а когда этого не происходило, я чувствовала себя обманутой. Что-то внутри меня, щурясь, говорило: «Тебя, моя хорошая, обвели вокруг пальца и продолжают дурить. Надо задать этому почти негоднику перцу». Это я уже перевожу на земной язык, чтобы не приводить аналогичных продуктов на Огии, Тиароне, на других планетах Родинайского содружества. Ведь на самом деле фауна и флора, потомки, на планетах, где существуют прямоходящие существа, во многом сходная.

Да, может не быть точно таких форм и видов слонов или мамонтов, какие будут на Земле, но аналоги им, гораздо более гигантские и красивые животные, иногда в два-три, а то и в пять-семь раз превышающие земные, водились на Огии, как и на Тиароне. После эти виды, как я вижу, перекочуют на Фаэтон, а оттуда в несколько изменённом виде сообразно условиям – на Землю. Мы, земляне, ваши предтечи, которые во многом хранили то, что в вашем времени будет утрачено. Но это не значит, что лучшие представители цивилизаций, которые будут существовать на Земле, не смогут изменить самих себя и мир, несмотря на инволюцию, царящую в космосе и устанавливающую свои законы. А именно это самое важное. Виды животных, растений, расы прямоходящих существ, я имею в виду прежде всего физическое тело прямоходящего существа, – произведения не только естественного отбора, а в первую очередь генной инженерии.

Правда, наука, которой я занималась, была более широка в применении в базе знаний и информации. Генная инженерия была только лишь ее частью. Ведь на самом деле ген сам по себе мало что значит, если им не уметь управлять. Так вот, наука управления генами называлась в нашем времени марсая. Специалистов, умеющих писать программы и управлять деятельностью клеток и генов, звали иэнами, что означало – ведущие, постигшие науку создавать себя заново.

Конечно, это громко сказано, но, тем не менее, во многом так дело и обстояло. Почему? Приходило время, когда организм, хотели мы того или нет, накапливал критичное количество изменений, которое выражалось в потере его прежних свойств и качеств обеспечивать функционирование, тождественное молодости. Это период, за который клетки и гены теряли свои прежние качества, назывался эгурл. На земное летоисчисление эгурл равнялся примерно двумстам пятидесяти годам. Именно через этот срок требовалось проводить коррекцию клеток и генов таким образом, чтобы возвращать их в прежнее состояние. Срок общей жизни среднестатистического огийца, тиаронца или родинайца, который жил себе, не особо высовываясь, не получая критичных повреждений, составлял примерно от двенадцати до восемнадцати обновлений.

Несложный расчет показывает, что средний срок жизни равнялся от трех до четырех с половиной тысяч лет. И это немало, но ученики эллосулов, сами эллосулы, другие нужные для цивилизации лица, интеллектуалы, специалисты в самых разных науках, областях знаний и не только в соответствии с решением Совета планеты и Круга эллосулов получали разрешение на продление срока жизни. Для этого надо было пройти танг – сдать зачет на свою полезность, профпригодность, силу и необходимый уровень реализации имеющихся знаний. После прохождения танга происходила коррекция физического тела, причем делалось это таким образом, что срок жизни увеличивался еще на такой же срок, с сохранением возможности и дальше, используя подобные технологии, продлить сроки жизни.

Отрезок в 3000–4500 тысячи лет назывался ферк. Эллосулы могли жить три, а то и четыре ферка, иногда дотягивая и до пятнадцати или семнадцати тысяч лет. Но это, земляне, пишу исключительно для вас, было дано сотням и десяткам, позже единицам. Я не буду скрывать, что попала в их число. На этом основании я имею право, как непосредственный участник событий по неоднократной перестройке тела и его коррекции, об этом написать, чтобы было понятно в целом, что к чему, предвидя некоторое удивление далеких потомков. Скажу честно, гены и клетки в вашем времени утратили способность омолаживаться и регенерироваться. Так что даже применение технологий не сможет это изменить, а вот реально увеличить срок жизни вполне возможно даже на Земле. Надо, правда, знать, как это делать, а потом еще и делать.

Все время никак не могу остановиться, постоянно пытаясь для землян прояснить ситуацию, сложившуюся в содружестве. Даже хотела убрать приведенные выкладки по поводу возраста, но, поразмыслив, все-таки решила оставить, перед тем, как перейти к событиям, которые начали меня всерьёз наталкивать на размышления по поводу своего положения и того, чем я занимаюсь.

Еще через полгода, а время, по мере того, как я обучалась в Сфере, бежало незаметно, но быстро, мне вдруг пришло сообщение о том, что Нитар, не копия, а оригинал, попал в беду. Сон мне приснился как раз перед тем, когда я после отдыха должна была вновь наведаться в Сферу. Мужчина, которого я увидела в длинном плаще, не принадлежал, как я поняла, ни к одной из рас. Свое лицо он не скрывал.

Слегка крючковатый нос, большие глаза, густые брови, которые слегка хмурились, заострённый подбородок и черные, как смоль, волосы, таков был портрет незнакомца. Вперед выдавались скулы, взор был полон силы и ясности. Передо мной во сне предстал мастер, эллосул одной из самых высоких степеней посвящения.

– Эц эгирай от маираа икуаа онирамо (Трудно же до тебя добраться), – были первые его слова.

На лице мужчины заиграла тогда усмешка, а обруч на голове испустил сияние, подтверждающее правоту слов незнакомца.

– Кто ты? – вырвалось у меня.

Незнакомец оставил мои слова без ответа. Его следующие слова побудили меня задуматься.

– Зэрз агвар он тишуай (беда уже пришла). Нитара взяли в плен. Только ты можешь ему помочь.

Больше всего меня во сне удивило то, что незнакомец, оказывается, знал, что рядом со мной был не Нитар. Еще больше меня взволновало то, что мужчина знал и то, что я это знала. А раз так, то у него была точная информация обо мне, раз он решил обратиться.

– Зачем ты мне это сказал, даже если это и так?

– Нитар – твой будущий муж и проводник в мир, который ты вскоре откроешь для себя. Не будет его, не будет и мира. А раз так, то не будет и продолжения твоей жизни, при которой ты сможешь помочь содружеству и отдалить на некоторое время его крах. Ради этого, поверь, стоит потрудиться. Ты, конечно, можешь меня не послушать и отмахнуться, но это, если ты здраво рассудишь, тебе ничего не даст, кроме потерь и прозябания.

– Имя твое!

– Иранг Осанат, – подумав, ответил незнакомец и усмехнулся.

В его руке блеснул значок эллосула высшего разряда.

– Печать верховного нарига (председатель Совета эллосулов) тебе предъявляю.

Прямо передо мной на уровне головы во сне расположился знак, который ни с чем нельзя спутать. Он слегка покачивался, поворачиваясь из стороны в сторону, как будто показывая себя и давая лучше разглядеть. Знак исчез. Я увидела лицо. Мужчина, смотрящий на меня, был по внешнему виду преисполнен знания и опыта. Эти глаза, это лицо я запомнила со всей отчётливостью, чтобы воспроизвести.

Ранним утром я была уже на ногах. Взяв с собой Дзаю, я направилась к службе, которая курировала работу со Сферой. Ее глава Витир Уриат, выслушав меня, только лишь вздохнул.

– Ты же понимаешь, что я не могу просто так, не поставив никого в известность, помочь тебе.

– Вначале по моему сну и восприятию во сне мы составим портрет мужчины, который ко мне приходил, а потом делай, что хочешь.

Витир вздохнул, провел рукой по лицу, перевел взгляд с меня на Дзаю, а потом, вернув его на меня, сказал:

– Ладно, пошли.

– Информацию я себе сразу же перепишу, а ты сделаешь копию, – продолжала я настаивать на своих условиях.

Витир слабо кивнул головой, соглашаясь.

Не прошло и пяти минут, как я, выйдя из специальной камеры, где с меня была считана информация по сну и воплощена в объемное изображение, уже наблюдала за видением, представшим передо мной во весь рост. Витир только лишь щурился, поглядывая то на меня, то на изображение.

– Знаешь, кто это? – после паузы спросил он.

– Иранг Осанат, – не раздумывая, ответила я.

– Единственный эллосул, который покинул пост Председателя Совета эллосулов и исчез примерно пять тысяч лет назад в неизвестном направлении, так ничего никому и не сказав. Его искали, но безуспешно. Конечно, возможно, что под его обликом скрывается кто-то другой, но это маловероятно. Оригинальное изображение с тем слепком, который восприняла ты, я сравнил. Почти стопроцентное попадание с учетом возраста. Я не скрываю, есть специалисты высшего класса, которые сделают что угодно, изображение любой точности и качества, но это, скорее всего, не подстава.

– Я бы так уверенно этого не утверждала…

Витир слегка нахмурился и посмотрел на Дзаю, как будто прикидывая, стоит ей что-либо говорить или нет, но через секунду на его лице уже пламенела усмешка. Широкая и добрая, она, казалась, шла от сердца.

– Ты мне всегда нравилась своим независимым мнением, – почти польстил он Дзае, – но я отвечу тебе также: я бы этого так уверенно не утверждал.

Дзая в ответ лишь усмехнулась.

– Можете информацию предъявить Аци и Агулае. Посмотрите, что они скажут.

И прав был Витир. Я так и сделала, когда сразу после события попала снова в Сферу. Агулая, кстати, уже знала о том, что меня волнует. Очаровательно усмехнувшись, она предложила мне все рассказать. Сон был восстановлен до деталей. Объемное видимое во всех подробностях изображение Иранга медленно прокручивалось вокруг своей оси, как бы предлагая себя лучше рассмотреть.

– И что ты думаешь? – спросила Агулая.

– Очень похоже на ловушку.

– А ты, Дзая? – обратилась Агулая к моей подруге.

– Точно подстава, – не колеблясь, высказала мнение Дзая.

– Что ж, тогда вопрос решен, – сделала вывод Агулая. – Или ты не согласна?

Взгляд, устремленный на меня, побуждал к ответу.

– Что-то тут не так. Я не знаю что, но не так. А почему ты, – адресовала я слова Агулае, – не можешь проверить, как обстоят дела на самом деле? Вы же все можете. Давайте вышлем разведчиков, давайте что-то сделаем, чтобы определиться с правдивостью информации.

– Если окажется, что Нитар действительно попал в беду, что тогда?

Вопрос, заданный Агулаей, повис в воздухе. Уже тогда я знала, что так и есть. Чувство знания проявилось у меня тогда с особой силой, причем так, что я сказала, как выстрелила:

– Тогда надо его выручать. Не зря же ко мне обратился Иранг.

– Это ловушка. Тебя хотят выманить, – не стала медлить с ответом Дзая, хотя ее никто не спрашивал.

– Выручать? – слегка, как мне показалось удивленно, спросил Аци. – Ты прервешь подготовку и отправишься на поиски?

– Нитар ведущий. Его отсутствие пагубно скажется не только на колонизации Огии, но и на всех ее жителях. Вначале надо собрать информацию о том, правда ли то, что Нитар в плену. И я выражаю свою волю к вам, уцийлы (наделенные силой и могуществом предки), чтобы вы оказали содействие в этом деле. Я знаю, что Гирз, Уцвиг, Савар, Крадих и другие друзья Нитара уже подняли на ноги всех и вся, но они, насколько я чувствую, его не обнаружат. Здесь многое зависит от меня.

– Почему так считаешь? – поинтересовался Аци, всматриваясь в меня.

– Есть между нами какая-то связь. Я не знаю какая, но она существует. Эта связь поможет мне найти Нитара или хотя бы сообщить, где он.

– Подруга, ты, как я смотрю, настроилась туда, куда тебе вообще нет смысла стремиться, – поделилась соображениями Дзая, явно начав за меня беспокоиться.

– Связь? Связь – это даже не полдела, – заметила Агулая. – Я понимаю, что тебе нравится Нитар, но в данном случае слишком велик риск для тебя идти по его следам. Нитара ведь заботой не оставляют…