Спасение бесплатное чтение

Ощущение того, что что-то все-таки не так, не давало покоя. То ли это было от того, что руки изрядно затекли, то ли от непомерного запаха сырости и плесени. В любом случае, что-то было не так, как это должно было быть. Память не хотела приходить на помощь, от этого все приходится делать самому, невзирая на затекшее тело и странные запахи, да к тому же что-то мягкое под собой.

Игорь попытался открыть глаза – тщетно. Веки как будто бы срослись воедино от, казалось, векового сна, и уже не могли разлепиться. Тело не слушалось, как будто Игорь является гостем внутри другого человека, и, несмотря на то что чувствует все то, что чувствует «тело», сделать ничего не может.

Прохладный ветер обдувает лицо – очень нежно, как мать гладит ребенка. Возможно, этот ветер и мог помочь найти в себе силы подняться, если бы не этот странный запах, который приносился ветром неизвестно откуда. Или, скорее всего, не приносился, потому что этот запах был повсюду, а просто перегонялся с места на место, отчего казался еще более своеобразным и будоражащим.

Определив наощупь, что лежит в довольно-таки густой траве, парень попробовал перевернуться на спину, чтобы хоть как-то уйти от запахов и сделать первый шаг к своему пробуждению, но, как он и предполагал, попытка обернулась провалом, обозначив себя лишь легкими покачиваниями из стороны в сторону. Предприняв еще несколько таких попыток, Игорь решил оставить затею и приходить в себя в таком положении, в котором он сейчас находится.

Задав себе вопрос о том, что он тут делает и как он здесь оказался, парень попытался собрать все последние воспоминания, которые старательно путались, воедино. В памяти начали всплывать какие-то картинки и образы, которые сливались в странные бессвязные ролики, в духе рекламного блока по телевизору, когда мы сразу видим переход от шоколада к женским прокладкам и кошачьему корму. Игорь пытался упорядочить свою «рекламу», но этот процесс протекал по своему желанию, оставляя человека, в голове которого этот «блок» прокручивался, всего лишь наблюдателем, причем очень пассивным наблюдателем, неспособным «переключить канал». Но все же обрывки воспоминаний восстанавливали картину; не так хорошо, как хотелось бы, но восстанавливали.

Утро в офисе банка было обычным и ничем не отличающимся от ежедневного утра. Все настраивались на работу и пили кофе, что-то было потом (наверное, работа, но «провал» в памяти убрал эту часть), затем конец рабочего дня. Кажется, он, Игорь, стоял и общался перед входом на стоянку с кем-то о футболе, да, наверное, кубок Испании. Потом он шел к своей машине, видя себя как бы со стороны, дальше обрыв и чернота. Появлялись какие-то образы, что он куда-то едет, или его куда-то везут, затем он носит что-то тяжелое и страшно ругается. Но последние видения могли быть уже сном и иллюзией. Покопавшись еще в воспоминаниях, и осознав, что дело это бестолковое и неблагодарное, парень решил забыться и отдаться сну, который не спешил покидать его тело, уткнувшись лицом в сочную мягкую зелень.

– Эй, Игорь! – кто-то резко проговорил прямо над ухом лежащего парня и потряс его за плечо. – Игорь, просыпайся! Вставай же! – еще раз вскрикнул кто-то и перевернул Игоря на спину.

В этот момент глаза все-таки соизволили разомкнуться, открывая смотрящему вид на унылый болотный пейзаж. Именно болото, в котором находился Игорь, и было причиной этого непонятного запаха. Но это уже не беспокоило парня, и он обвел взглядом местность.

Они находились на поляне, поросшей густой зеленью и небольшим болотным кустарником, который раскинулся по обе стороны от поляны и прикрывал ее с боков. На сотню метров перед ними лежали болотные просторы, поросшие одинокими деревьями-ветками, громадными кочками и мутной зеленью на такой же мутной воде. За этой открытой полосой виднелась гряда деревьев, за которыми, судя по далеким приглушенным звукам, проходила магистраль. С другой же стороны от поляны начинался лес, болотистый лес, с перекошенными огромными, поросшими мхом деревьями и непонятной почвой-жижей под ногами. Кое-где высились участки земли, являющиеся настоящими твердыми островками, их отличали более прямые деревья и густая трава. Что было за лесом, и на какое расстояние он раскинулся, сказать было нельзя, ибо взор терялся в деревьях и прочей поросли, говоря тем самым, что данная растительность не «три сосны», а оконечность чего-то мощного, величественного и зловещего.

Осенний день клонился к закату, давая возможность вечернему ветру прокатить волну особой болотной прохлады по всей округе, заставляя ежится и кутаться в теплые одежды всех, кого он накрывал. Мурашки, появившиеся благодаря ветру, заставили Игоря потянуться и почувствовать что-то, похожее на бодрость, или поверить в то, что он эту бодрость почувствовал. Парень, который тряс его, по-прежнему стоял перед ним, немного наклонившись и вопросительно поглядывая.

– Пришел в себя? – спокойно спросил он.

Осмотрев стоящего перед собой, Игорь едва заметно кивнул головой и что-то буркнул себе под нос. Этого хватило, чтобы нависший парень выпрямился и, сделав несколько шагов к центру поляны, стал всматриваться во всё, что их окружало.

Парень этот был громадного роста и крепкого телосложения, что всегда вызывало у всех его друзей, да и вообще у всех, с кем довелось ему общаться, дополнительную порцию восхищения. И сейчас, стоя на краю болота, когда ветер колыхал его не слишком длинные, но и не короткие русые волосы, он походил на завправского охотника за сокровищами и отвязного сорвиголову. Полноту образа дополняла легкая кожаная куртка, сделанная в стиле «жутко потертой», и черные джинсы с клепками, которые тянулись с боков штанин от пояса и до самого конца. Было в этом что-то пижонское, но эти штаны, впрочем как и всё, что носил этот парень, лишь добавляло ему шарма и подчеркивало его сильную, но добрую натуру.

– Где мы? – неуверенно спросил Игорь.

– Хрен его знает, – грубо ответил Сорвиголова не оборачиваясь. – Могу сказать только то, что это не то место, куда бы Господь Бог хотел нас отправить по своей воле, – и он усмехнулся, так же не оборачиваясь.

Игорь, поняв, что ничего нового он уже не узнает, поднялся и на ватных ногах побрел к ближайшей луже, чтобы умыться и прогнать от себя остатки непонятной сонливости. Путь оказался более длинным и сложным чем предполагалось, но, приложив усилия, которые, кстати, тоже не желали никуда прикладываться, цель была достигнута, и холодная вода омыло лицо, придавая при этом ясность и свежесть всему организму.

– Полегчало? – спросил здоровяк с середины поляны, откуда он наблюдал за старательным передвижением Игоря.

– Да, немного, – он стоял, всё ещё пошатываясь, но чувствуя, как силы возвращаются в его тело. – Как думаешь, Макс, что с нами случилось? Или у тебя так же нет предположений? – вяло продолжал Игорь, удивляясь потерянности своего голоса.

– Ну, по этому поводу я тебя порадую, – без энтузиазма ответил Макс. – Хлороформ, с примесью какой-то еще дряни, именно от нее так погано себя чувствуешь при пробуждении. Нас усыпили, скорее всего, на стоянке, потому что это было последнее, что я помню, затем вывезли сюда. – Голос его был ровным и спокойным, было видно, что пробуждение далось сорвиголове проще, или же просто он проснулся намного раньше Игоря.

Игорь согласился с предположением Макса и, не найдя что ответить или добавить, решил более внимательно осмотреться с желанием найти хоть какую-то знакомую вещь, которая поможет определить, где они находятся.

– Нужно разбудить девчонок, – добавил Макс, сделав несколько шагов навстречу приходившему в себя Игорю. – Скоро станет темно и похолодает, и, если мы хотим что-нибудь сделать, то времени для этого не так много, – говорил он убедительно, как и всегда, когда находил нужную «жилку» в порученной работе.

– Каких девчонок? – непонимающе спросил Игорь, и только в этот момент заметил еще три тела, лежащие в куче на другом конце поляны.

Макс небрежно указал рукой в сторону, где лежали девушки и хотел еще что-то добавить, но видя, что Игорь и сам все понял, решил промолчать. Мысли, как и сами действия на этом болоте, застаивались, отчего присутствовало ощущение застоя и непоколебимости всего, что тебя окружало. Макс медленно подошел к началу топи и, глядя на другую сторону, мучал себя вопросом, сколько потребуется им времени, чтобы добраться до той злосчастной трассы, которая так издевательски манила такими родными звуками. Он уже был готов озвучить свои предположения, когда Игорь резко перебил его.

– Они живы? – говорил он еще не четко, но в словах уже чувствовалась твердость, которую говоривший умел привлекать на свою сторону.

– Что? – непонимающе переспросил Сорвиголова.

– Девушки точно спят? С ними все нормально? – Игорь бросал вопросы уже на ходу, двигаясь к тому месту, где лежали тела девушек.

Макс, поняв, о чем идет речь, бросился следом, отпуская в свой адрес ругательство, по поводу того, что сам не дошел до этой мысли и всей душой надеясь на то, что девушки, так же как и они с Игорем, находятся под действием снотворного, и что больше ничего скверного с ними не случилось.

Секунды, за которые молодые люди преодолели эти несколько метров, как всегда в такие ответственные минуты, шли медленно, или, сказать по правде, попросту не хотели уходить. Встав рядом, Игорь и Макс, с замиранием сердца смотрели на трех раскинувшихся на траве девушек, надеясь на лучшее, но готовясь к самому плохому повороту событий. Но увиденное успокоило мужчин и позволило им вновь расслабиться, скинув с себя все напряжение, схватившее их в цепкие объятия.

Девушки еще мирно спали, под раскидистыми ветками, каких-то не известных ни Игорю, ни Максу болотных кустарников, но уже начали проявлять первые признаки пробуждения, и в момент когда к ним подошла мужская половина собравшихся на этой поляне, наверняка уже испытывали то, что переживал Игорь несколько минут ранее.

– Их аккуратно сюда положили, в отличии от нас с тобой, – спокойно заметил Макс с легкой досадой в голосе.

– Тебе стало бы легче, если бы тот человек, который нас сюда затащил, укрыл бы тебя одеялом и подложил под голову подушку? – попытался съязвить Игорь, без особого интереса к сказанному.

Макс пропустил колкость мимо ушей и, спокойным движением наклонившись к ближайшей «спящей красавице», легонько потряс ее за плечо, так же как и Игоря ранее.

Игорь же, не получив ответа на свое выпад, перевел свое внимание на девушек, которые волей–неволей теперь будут их спутницами по дороге домой. Девушки, как и заметил Макс, были реально аккуратно уложены, из чего следовало, что у похитившего, или похитивших их, были на девушек какие-то определенные планы. Не став вдаваться в тонкости этих мыслей, Игорь сделал шаг вперед, поддавшись появившемуся желанию рассмотреть лица девушек, которые казались верхом очарования и блаженства, оттого что пребывали в сонном томлении.

Слева от всех остальных, небрежно растянувшись, лежала Татьяна, миленькая, хрупкая девушка, с таким же приятным и милым характером. Ее длинные густые русые волосы раскинулись ореолом вокруг ее головы, что говорило о том, что девушка уже несколько раз за свое пребывание в «плену у Морфея» успела перевернуться. Игорь непроизвольно улыбнулся, Таня всегда вызывала у него улыбку, отчасти от нежности, которая прямо-таки исходила от нее, а отчасти из-за излишней слабости и мягкости, которые сопровождали девушку вслед за нежностью. Но, несмотря на такую черту характера, большинство сотрудников питало к ней симпатию и всячески выказывали ей свое расположение. Так же никто не мог упрекнуть девушку в том, что она плохо или «помято» выглядела. Татьяна была «конченой аккуратисткой», как называли ее подруги. Она со всей ответственностью подходила ко всем делам, даже если у нее они не получались, так же как и к тому, чтобы всегда идеально и примерно выглядеть, в этом вопросе к ней бы не придрались и самые зловредные сержанты на армейской утреннем смотре. Вот и сейчас Таня лежала в густой зелени в наглаженных черных брюках и пушистом свитере-тоге, который подчеркивал ее утонченность и придавал ей по-молодежному современный и игривый вид. И самое большое, что удивило Игоря, да, наверное, и Макса, если тот успел обратить внимание, что даже пребывая на болоте, на ней не было ни пятнышка, ни лишней соринки. Если бы Таня сейчас смогла встать и оказаться на рабочем месте, то она спокойно могла начать работать, не тратя времени на то, чтобы привести себя в порядок.

Игорь сказал что-то неразборчивое, на что так же неразборчиво что-то ответил Макс, продолжая «пробуждать» всю ту же «отдыхающую». Игорь же покачал головой, видя всю бесполезность действий, и перевел взгляд на девушку, которая лежала между своих спящих коллег «звездочкой», раскинув в разные стороны руки и ноги. Эту «соню» Игорь узнал еще когда начал свое движение в сторону девушек. Александра или, как ее за глаза называли коллеги, «шаровая молния», была изрядной стервой, пренебрежительно, а местами и презрительно относившейся к большинству людей из своего рабочего окружения, в какое и входил Игорь. Если она была, как говорится, «не в духе», ей старались не попадаться на глаза, если кому-то приходилось с ней работать, требовалось прикладывать немалые усилия, чтобы не бросить все, выругаться, психануть и уйти куда-нибудь подальше. Так обычно случалось, если к работе с ней подключали какого-нибудь «желторотого» новичка. Не проходило и рабочего дня, как тот уходил покурить или куда-нибудь проветриться, а она с милой улыбкой лишь провожала того взглядом. Когда же «товарищ» успокаивался и возвращался, то получал несколько язвительных колкостей и упреков вместе со всё той же очаровательной улыбкой, от которой кружилась голова у доброй половины сотрудников банка мужского пола. А в сочетании с изящной и грациозной фигурой и королевской внешностью, которую, как считал Игорь, ей добавляли смуглая бархатная кожа и черные с переливом волосы, девушка могла по своему желанию крутить мужчинами как ей заблагорассудиться, что она собственно говоря и делала. Симпатий у коллег Саша не вызывала, хотя и была одной из лучших сотрудниц в отделе, вызывая за своей спиной лишь женские шепотки и мужские негодования. И единственный человек, с которым Молния уживалась на работе, причем уживалась настолько, что возвела этого человека в статус «лучшая подруга», сейчас спал, а, точнее, спала от нее по правую руку – Татьяна. Кто-то удивлялся, а кто-то считал, что таким образом они, полные противоположности, дополняют друг друга, но факт оставался фактом.

И сейчас Шаровая молния лежала на траве в позе беспечного романтика мечтателя, что никогда не было похоже на нее. В отличии от Тани, на Александре не было практически ничего; вместо брюк, от которых та категорически отказывалась, на девушке была юбка немного короче допустимых размеров. Между делом, можно отметить, что за эту юбку Александра иногда получало «нагоняй» от начальства, когда тот был не в духе, но большим это не оборачивалось, да и хозяйка юбки вообще не придавала значения замечаниям. Кроме юбки на ней красовался прозрачный синий бюстгалтер с золотой окантовкой, по первому взгляду на который сразу читалось то, что этот элемент одежды очень дорогой (кроме этого, материал был такой, что можно было в полной мере любоваться тем, что этот элемент гардероба должен был закрывать).

Игорь поймал себя на том, что уже несколько минут просто стоит и не может оторваться от девушки, чаруясь ее изящным, спортивным, ухоженным телом, к которому очень хотелось прикасаться, гладить и изредка, если девушка позволяла, едва касаться его своими губами. Все это были пустые мечты, Игорь это знал, знал так же, как и то, что Макс, уже успевший поднять третью девушку, так же не упускал случая попялиться на спящую полуобнаженную девушку.

Игорь, вновь посмотрев на Александру, невольно вспомнил, как пришел работать в банк, когда впервые увидел ее с мыслью, что она будет его девушкой, что именно он сможет покорить неприступную Шаровую молнию. Так думали все «мужчины-новички» в отделе. Помнил парень и корпоратив, на котором эта «милая особа», всласть наигравшись с парнем, просто выкинула «игрушку», оставив ни с чем. Сейчас почему-то казалось, что все это можно исправить и попробовать еще раз, хотя ему этого и не хотелось.

Проснувшаяся девушка, которую звали Виктория, прижималась к Максу и тихо всхлипывала, то ли пытаясь сдержать слезы, то ли отходя от «подаренного» сна. Она, как и все в этой компании, была сотрудницей банка, так что можно было смело сказать, что, попав на болото, она не выпадала из компании.

Вика по праву считалась одной из лучших девушек в коллективе, а по мнению Игоря, одной из лучших девушек, которых он вообще знал. Милая и приветливая со всеми, уверенная в себе, она являлась для всех коллег светлым маяком на однообразной и порой скучной работе, указывающим правильное направление в делах. Среди мужчин Вика пользовалась не меньшей популярностью, чем Александра, но отношение к ней было наполнено большим уважением, и даже почтением. А благодаря своей врожденной тонкой дипломатичности Вике без труда удавалось сохранять приятельские и дружеские отношения со всем коллективом, что тоже приписывали к ее достоинству. В плане же своей «неприступности» «дипломатка» не уступала Шаровой молнии, с одной лишь оговоркой: Вика уже была влюблена, искренне и беззаветно. Этим счастливчиком, которому добрый процент мужчин банка завидовал молча, был Макс, обнимавший ее в этот момент и накидывавший на нее свою куртку. Виктория же поправила свои золотистые, доходившие до плеч волосы и, промурлыкав что-то на ухо Максу, положила голову ему на плечо.

И даже в такой момент, оказавшись не пойми где и не пойми как, Вика улыбалась, еще не до конца придя в себя, но улыбалась, так искренне и счастливо, что, казалось, находится девушка не на болоте, а на каком-нибудь курорте во время отдыха, что рядом любимый человек, пляж, и официант вот-вот принесет коктейли в огромных бокалах с парой закрученных соломинок-трубочек.

Игорь чувствовал, как сжимается его сердце от сожаления, что не он сейчас сидит рядом с этой красавицей, и не ему она шепчет свои тайны на ухо. Чувство опустошения всегда прокатывалось по нему, когда он видел, как Макс ворковал со своей возлюбленной, хотя и понимал, что пока он с ней, она не обратит на него, Игоря, никакого внимания, больше положенного по статусу «друг». Игорь хотел сказать что-то резкое, чтобы оборвать идиллию влюбленных, но никак не мог подобрать правильных, по его мнению, слов. Не в силах выбрать нужный вопрос из мешанины слов, витавших в голове, он уже захотел просто деликатно покашлять, как его опередил женский голос, похожий то ли на всхлипывание, то ли на стон.

– Что происходит, где я? – Александра безуспешно пыталась подняться, потирая лоб руками.

– Давай помогу, – холодно, без энтузиазма, ответил Игорь и опустился рядом с девушкой.

От попыток подняться, юбка девушки задралась еще больше и, подходя ближе, Игорь позволил себе бросить взгляд туда, куда смотреть парню было запрещено. В очередной раз отметив про себя, что у Александры самое красивое тело из всех девушек в их офисе, и по тому, какое на ней было белье, а, точнее сказать, комплект белья, такой же хороший вкус и тяготение к роскоши, парень опустился рядом с пробудившейся и, нежно взяв ее под руку, помог сесть.

– Спасибо, – автоматически ответила девушка, не испытывая при этих словах никакой благодарности.

– Не стоит, – с такой же «любезностью» парировал Игорь, встречаясь с Сашей глазами.

Налетевший прохладный ветер нежно потрепал волосы девушки, подарив ей порцию мурашек, и улетел прочь, в ту же сторону, откуда и появился, как не парадоксально бы это не звучало. Поёжившись и приободрившись от прикосновения ветра, Александра почувствовала наконец, что из одежды на ней практически ничего не осталось. Ощущение излишней «открытости» вызвало в девушке гнев, приправленный страхом (который ей не хотелось показывать, но который не скрылся от Игоря). Она тихо, едва слышно, выругалась и злобно посмотрела на Игоря. Мужчину же вся эта волна негодования приводила в восторг, хотя он сам не понимал почему.

– Отвернись, извращенец! Где моя одежда? – сквозь зубы процедила девушка, сложив руки на груди так, чтобы все запретное вновь было закрыто, и ловко поджав под себя ноги.

– Наверное, тот, кто притащил нас сюда, забрал твою блузку себе на память! Ведь ради этого мы тут все и оказались, – Игорь хотел, чтобы в его голосе было как можно больше сарказма, но не был уверен, что у него получается.

Александра что-то фыркнула и принялась одной рукой поправлять волосы, чтобы немного успокоиться и окончательно прийти в себя, вторая рука девушки по-прежнему была прижата к груди. Игорь видел ее взгляд, направленный на себя, от которого бросало в холод не хуже, чем от только что налетавшего порыва ветра. Когда на тебя смотрят вот так, то хочется либо расправить крылья и парить над миром, либо пойти и спрыгнуть с крыши головой вниз, так, чтобы больше не видеть такого взгляда.

– Слушай, одень вот это, не могу смотреть, как ты мерзнешь, – и Игорь протянул ей свитер, который только что снял с себя. – Может, это тебя успокоит, – и он отвернулся от Александры, давая ей возможность спокойно одеться.

– Спасибо, – на этот раз слова звучали более искренне, кроме того, Игорю показалось, что на лице девушки промелькнула ее коронная «покоряющая» улыбка.

Подождав минуту, Игорь повернулся; Молния была уже одета и, как чаще всего бывало на работе, не обращала на него никакого внимания.

– Давайте поднимать Таню, – прервал паузу Макс, стоявший теперь в теплой ковбойской рубахе, которая до этого была скрыта под курткой.– Начинает темнеть, а нам нужно выбраться отсюда, ну или хотя бы подготовиться к ночевке, – говорил он с напором.

– Да уж, – кивнула Александра. – Может, ты мне скажешь, как мы тут оказались? – сухо ответила девушка на предложение Макса. – А то Игорь ничего сказать не может, молчит как мешок с картошкой, – и она бросила наигранный обиженный взгляд в Игоря.

Игорю захотелось послать девушку куда подальше, но, сдержавшись, он поднялся и направился к краю поляны, где рядом с водой сидела Виктория, которая так же, как и он сам, ранее умывалась, чтобы придать голове свежесть и вернуть себе способность логически мыслить. Тихо подойдя к кромке воды, парень остановился, ожидая, когда Вика закончит свой ритуал и сможет нормально общаться. За спиной слышался диалог Молнии с Максом, которые приводили в чувства Таню, попутная строя гипотезу о том, как и с какой целью они оказались тут. И, как предполагал парень, следующим пунктом их местами наигранного диалога станет то, как они будут отсюда выбираться.

– Как ты себя чувствуешь? – негромко поинтересовался он у девушки, видя, что та перестала умываться и просто сидит на коленях, всматриваясь в противоположенный берег.

– Думаю, жить буду, – коротко ответила Вика, не оборачиваясь. – А ты как?

– Почти пришел в себя, еще осталась легкая слабость, но, думаю, это в скором времени пройдет, – говорил Игорь очень четко и спокойно, стараясь расположить девушку к беседе.

Обернувшись, Вика осмотрела Игоря, который чинно стоял рядом с ней, в помятых брюках, с едва заметными стрелками, и белой рубашке, которую требовала от сотрудников банка корпоративная этика. Постаравшись мило улыбнуться, чтобы показать молодому человеку свой позитивный настрой, она умылась еще раз – медленно, стараясь держать воду у лица как можно дольше. Окончив водные процедуры, девушка, помедлив, неуверенно поднялась на ноги.

– Как думаешь, успеем до темна перейти на ту сторону? – задала вопрос девушка и вновь посмотрела на Игоря, ожидая его прогноз.

Игорь же стоял и молча вглядывался туда, где болотце упиралось в противоположный берег, поросший камышами и небольшим кустарником. Весь его вид говорил о том, что он сейчас пребывает именно там и не слышит всего, что происходит вокруг него.

Вика, ожидая ответа, но уже понимая, что, скорее всего, его не будет, наблюдала за тем, как Макс с Шаровой Молнией уже поставили на ноги Таню (Александра во время этого успела пустить Максу несколько колкостей).

– Игорь? – насторожено в очередной раз спросила Вика и взяла его за руку.

Игорь, вид у которого стал серьезнее, что говорило о том, что ему, как минимум, известно больше, чем другим, резко вздрогнул.

– С этим-то еще что приключилось? – подала голос Александра, с любопытством наблюдающая за происходящим у воды. – До конца еще не отпустило?

– Матерь Божья, – негромко сказал молодой человек, не обращая внимания ни на кого другого. – Мы не перейдем эту топь и, скорее всего, не выберемся до темноты.

– Что? – Виктория внимательно посмотрела туда, куда был направлен взгляд Игоря, желая увидеть то, что навело парня на такие выводы, но увидела лишь монотонные болотные пейзажи, ничем не отличающиеся от других видов этого болота.

– Что он говорит? – переспросил Макс, помогавший Тане добраться до воды (пробуждение девушке давалось явно тяжелее, чем всем остальным)

– Почему мы не сможем ее перейти? – серьезно спросила Александра, сидевшая по-турецки на том же самом месте, где и проснулась. – До темноты мы как раз выйдем на трассу, поймаем попутку и уберемся отсюда восвояси.

– Нас, наверное, уже ищут, – вставила свое слово Татьяна, ее голос звучал неувереннее, чем обычно. – Если нас всех похитили со стоянки, то это, должно быть, заметила охрана через видеонаблюдение, – и она замолчала, не высказав все, что ей хотелось, борясь с приступами подступающей тошноты.

– Да на что эта охрана смотрит? – ответила Александра. – Их это мало интересует, да и к тому же если этот, наш загадочный «кто-то», проник на стоянку, то он нашел способ себя обезопасить.

В этот момент на поляне вновь (как и до появления людей) наступила тишина. Все оказавшиеся на ней люди, наверное, впервые с момента пробуждения, задумались (по-настоящему задумались) о том, как и благодаря кому они тут оказались. Проснувшись, они приходили в себя, не понимая, что произошло и пытаясь притянуть свою повседневность даже в эту ситуацию (еще пару часов, и они будут дома, и нужно подумать о том, кто какой фильм будет смотреть после ужина). А теперь, когда все более или менее осознали, что их группа находится не в городском парке, а в каком-то Богом забытом болоте, все собравшиеся начинали понимать, что до их повседневной обыденности (если она у них вообще теперь будет) ой как далеко. Мысли роились в головах, а тем временем на болото на цыпочках начинали подкрадываться сумерки, а с топей, раскинувшихся перед ними, поднимались странные белесые облачка тумана, и в сердцах людей начал прорастать страх, остановить который уже не могла ни одна бравада.

– Кто нас сюда притащил? – спросила Татьяна, все так же сидевшая у воды, нарушив нараставшую паузу.

Вопрос этот в данный момент беспокоил всех, и задать его хотелось всем без исключения, но понимание того, что ответ получен не будет, пугало еще больше, отчего не хотелось говорить или что-то спрашивать.

– Черт его знает, – ответил Макс, который теперь стоял лицом к лесу и всматривался в недра природы, ожидая увидеть за ближайшим деревом маньяка или извращенца из второсортного триллера.

– А меня больше интересует не кто нас сюда притащил, а для чего мы тут, – Александра сидела все в той же позе, только теперь подперев голову руками. – Ведь если с нами хотели что-то сделать, то уже сделали бы. Нас не убили, насколько я понимаю, ни одну из девушек не изнасиловали, мы с вами находимся относительно на свободе, так что версия с выкупом тоже не смотрится, да и в таких историях похищают обычно поодиночке, – продолжала девушка свои рассуждения, подводя слушателей к финалу мини монолога.– Так для чего мы тут?

– Неважно, – резко оборвала подругу Вика, – пока у нас есть возможность, нужно отсюда уходить, потом будем обсуждать все вопросы.

– Верно, – спокойно поддержал Макс свою девушку. – Отсюда до трассы, может, около полукилометра через топь, так что, если повезет, за час мы выберемся отсюда, – он по-прежнему стоял, всматриваясь в лес. – Еще один плюс – это то, что, пока мы будем на открытой местности, этот псих не сможет напасть на нас неожиданно. А при открытом нападении шансов у нас больше, – он наконец развернулся лицом к остальным. Все, кроме Игоря, смотрели на него, ожидая услышать еще что-то.

Но Макс молчал, а вместо него заговорил Игорь, который по-прежнему рассматривал противоположенный берег, периодически бубня себе под нос что-то похожее на ругательства.

– Мы тут не пройдем, – голос его был спокоен.

– Почему? – сухо спросила Молния. – Мне кажется, я тебя уже об этом спрашивала, между прочим.

– Долго объяснять, – задумчиво начал Игорь. – Поэтому сейчас расскажу вкратце, – и он повернулся ко всей компании.

Теперь они образовали круг, в центре которого, как просветленный будда, сидела Александра, расчесывая руками свои взъерошенные ветром волосы.

– Я знаю это место, я тут был пару раз, – и Игорь вновь сделал паузу. – Это болото находится восточнее нашего города и занимает площадь примерно три–четыре километра в диаметре, и места тут по-настоящему страшные: один неверный шаг и тебя утянет глубоко вниз, без единственного шанса на спасение. Эту топь, которая раскинулась перед нами, нам не пройти. – Он снова замолк, давая слушателям возможность переварить услышанное. – Это оконечность болота, называется Ведьмина топь, кажется. Проход сквозь нее удавалось найти единицам, и даже те, кто его находил, не горели желанием соваться сюда еще раз. Так что нам придется идти через лес, к тому выходу, который я знаю, – Игорь закончил говорить и поднял руки, давая понять, что теперь можно задавать вопросы.

Все молчали, обдумывая свое положение, а заодно и свое будущее. Теперь страх уже не ходил рядом, а тихонько начинал щекотать им пятки.

– А почему это место называется Ведьмина топь? – поинтересовалась Татьяна.

– Да, за ответом на этот вопрос наверняка скрывается наше спасение, – съязвила Молния. – Ты уверен, что тут нет прохода?

– Иди, и убедись сама! – сорвался Игорь. – Может быть, всем будет спокойнее от того, что не нужно будет больше терпеть тебя! Иди, сделай всем одолжение, а заодно и окружающий тебя мир добрее!

Александра бросила на парня взгляд, от которого, наверное, могло бы высохнуть все болото, но ничего не ответила.

– Успокойтесь все! – вышел вперед Макс, – Нет времени чтобы собачиться!

– Спасибо, Кэп! – вставила Александра, развернулась и, медленно ступая босыми ногами по траве, опасаясь наступить на острые прутики или камни, зашагала в сторону леса. Все медленно проводили ее взглядом. – Ну что, идем искать выход? Или будем стоять тут до скончания века? – она остановилась под раскидистым деревом, которое росло между поляной и лесом.

– Взбалмошная девчонка, – прошипел Макс. – Мы успеем выбраться до темноты, или, может, нам лучше оставаться ночевать на этой поляне? – спросил он Игоря.

– До темноты мы не выберемся, но и ночевать на поляне мы не останемся, – ответил Игорь, рассматривая Александру, все так же стоявшую в ожидании на границе леса. – Тут есть хорошее и безопасное место для ночлега, так что Саша в кои-то веки права, надо поторапливаться, – и он небрежно, вразвалочку, зашагал вслед Шаровой молнии, которая не упустила возможность пофыркать, услышав, что ее упомянули в разговоре.

Все остальные, переглянувшись друг с другом, пошли следом, не выказывая при этом никакого энтузиазма и рвения. Но выбора у них не было, оттого все действо начинало пахнуть безнадегой, идеально подходящей для окружавшего их пейзажа.

Поравнявшись с Александрой, Игорь неожиданно остановился и посмотрел на нее. Девушка стояла, облокотившись о дерево и терла ногу об ногу – все-таки она наступила на что-то острое. Молния ответила ему привычной для себя улыбкой, которая обычно не сулила никому ничего хорошего, но сейчас, скорее всего, носила защитный характер.

– Место называется Ведьминой топью, потому что на том берегу растет раскидистая ветла, – он указал рукой в сторону болота, на противоположенном краю которого сквозь белесые волокна тумана виднелось большое старое дерево. – Дерево Похоже на руку, местные ее называют лапой ведьмы, – Игорь продолжал говорить, но уже медленно уходил в лесистую часть болота. – От того, что это рука ведьмы, то и топь тоже должна так называться. Все просто до самой глубокой банальности. – Затем он снова посмотрел на Александру: – И на твое замечание я тоже отвечу: да! Это именно тот важный фактор, который нас, я надеюсь, спасет и поможет найти дорогу домой!

Больше никто ни о чем не говорил, и даже Саша предпочла промолчать, оставив без ответа тычок в свою сторону. Теперь все люди, едва пришедшие в себя, медленно шагали, выстроившись в колонну по болотистому лесу, надевшему на себя свой вечерний наряд из непроглядных сумерек и густого пушистого тумана. И уже спустя несколько минут поляна обрела свой первоначальный вид, пустой и тихий, теперь она вновь принадлежала тихому болоту и резвящемуся на его просторах вечернему ветру.

Сумерки сменились более темным мраком, так же быстро, как и открытое болото сменилось густым болотистым лесом. Идти по лесу было чуточку не по себе от того, что почва под ногами, стоило только наступить, продавливалась, и нога погружалась в мутную, холодную жижу, добавляя в каждый шаг порцию страха и отвращения. Ко всему прочему, несмотря на топкую почву, весь лес, или, как это будет правильнее, вся лесная часть болота была заросшая какой-то порослью и колючим кустарником, что тоже затрудняло движение.

Люди продвигались очень медленно, из-за всех этих «чудес природы», которые дополнялись сумерками и вечерним туманом. Шли они уже несколько часов, но окружающий их пейзаж не менялся, что взывало у всех лишнее беспокойство и тревогу, которые с легкой подачи оборачивались в язвительные замечания и короткие перебранки.

Несколько раз группа, ведомая Игорем, заходила в тупик, после чего поворачивала назад и двигалась в обратном направлении столько, сколько Игорь считал нужным. Возвращаясь они находили якобы верный путь, по которому, снова растянувшись в цепочку, двигались за своим лидером.

Игорь не был многословен во время похода, он не отвечал на вопросы, которые бесконечно задавали ему девушки и не реагировал на уколы Молнии, которые граничили с оскорблениями в моменты, когда парень в очередной раз заводил компанию «не туда» и требовал вернуться назад. Он просто шел, иногда делая жест товарищам остановиться. В такие моменты он прислушивался к каким-то звукам и всматривался в белесый туман, стараясь что-то разглядеть или предвидеть чье-то появление. Такое поведение беспокоило всех присутствующих, даже невозмутимый Макс чувствовал, как у него от всего этого немного потеют руки, но ни один вопрос про то, куда они идут, и про то, кого он высматривает, не были удовлетворены, что вызывало еще больше негодования.

Мрак, который, как казалось путникам, окутал болото, стал еще более плотным и жутким (люди уже без всяких шуток могли назвать пятьдесят оттенков черного), и уже окончательно избавил болото от всего того, что было связано со светом и дневным временем суток, туман естественно выступал для мрака верным союзником. Небольшая полянка, на которой остановились путники, была затянута туманной дымкой, так, что люди видели лишь силуэты друг друга и окружавших деревьев. Весь остальной мир не существовал, больше не существовал, как минимум до утра.

– Господи, как же я замерзла, – проговорила Александра, сидящая на коленях в какой-то болотной траве и растирая свои ножки. – Куда он нас притащил? – она кивнула в сторону Игоря, хотя понимала, что никто не увидит ее жест.

– Не притащил, – тут же ответил Макс. – А куда он нас тащит? – внес поправку он, глядя на то, как Игорь в нескольких метрах от остальных ходил по краю поляны и что-то искал.

– Игорь, мы опять не туда зашли? – вставила Татьяна. – Мы, наверное, совсем заблудились! – рассержено пробубнила девушка, что было для нее совсем несвойственно.

Все посмотрели на Игоря, ожидая от него ответа, но парень молчал, как и прежде, не обращая внимания на свою компанию. Поняв, что ответа не будет, все последовали примеру Александры и опустились на траву, лицом друг к другу, образовав маленький круг. Ночная прохлада успела смениться легким осенним морозцем, который возвещал всем о том, что лето окончено и пора бы уже задуматься о теплой одежде и о вечерах под одеялом с чашечкой горячего чая в руках. Теперь для молодых людей, сидевших на поляне, главным беспокоившим их фактором был не притаившийся на болоте маньяк, что затащил их сюда, а надвигающийся холод, который вкупе с болотной влажностью, по ощущениям, мог превратить осеннюю ночь в зимнюю.

– Я больше никуда не пойду! – рычала Александра, которая из-за своего полупровакационного наряда мерзла больше всех остальных. – Давайте устраиваться на ночлег здесь! Разожжем костер, переночуем, а наутро что-нибудь придумаем.

– Сомневаюсь, что с костром получится, – ответил Макс, глядя на то, как Татьяна крепко прижимает к себе Александру, чтобы той стало теплее. – Под ногами вода, да и сушняка мы тут в достаточном количестве не найдем. – Он обиженно хлипнул носом, весь его позитив куда-то испарились, за время их импровизированной прогулки. – Но дальше идти я тоже смысла не вижу, в таком тумане мы не найдем дороги, а еще, чего доброго, угодим в какую-нибудь канаву, в которой утонем. Если Игорь хочет, может идти дальше один! Мы останемся ночевать тут, – все остальные ответили ему одобрительным ворчанием.

– Глупость! Мы почти пришли, – Игорь вырос из тумана с той стороны, откуда его не ожидали.

– Да пошел ты! – рявкнула Молния, теряя свое хладнокровие. – Сколько раз мы это уже слышали? У меня ноги немеют от хождения по этим ледяным лужам! Я в конец промерзла и промокла! А ты подходишь и опять говоришь, что «почти пришли», что «последние усилия», а через десять минут ты скажешь, что мы опять «свернули не туда» и что надо вернуться назад! – Александра резко вскочила и встала напротив Игоря. По блеску ее глаз, в которых читалась неимоверная злость, было видно, что девушка готова вцепиться в своего обидчика.

– Ты предлагаешь мне понести тебя на руках? – с неприкрытой издевкой ответил Игорь.

– Не смешно! – фыркнула Вика, прижимаясь к Максу.

– Мы не пойдем дальше! – поддержала Таня, которая уже стояла рядом с Молнией.

– Ну хорошо, – уже серьезно сказал Игорь, выдержав паузу, которая была заполнена ворчанием коллег. – Шутки в сторону. Да, путь занял больше времени, чем я планировал. Пару раз мы сбивались с дороги, но все-таки находили верный путь, – он говорил очень сосредоточено.

– Какой верный путь, Игорь? – вставил слово Макс. – Куда? Оглянись вокруг, кругом туман и болото. Мы никуда не сможем пройти, а еще интереснее то, что эти самые факторы, которые не дают нам идти, развязывают ему руки, и он может делать все что угодно, оставаясь незамеченным для нас.

– Во-первых, не перебивай меня, – сурово ответил Игорь, выслушав замечание Макса до конца. – Во-вторых, не утрируй! А теперь, слушайте: там, – он показал рукой в туманную пелену, – остров, на котором стоит старая изба лесника. На этот остров можно добраться только вплавь, идти по топи бессмысленно и безнадежно.

– Ну и? – сухо вставила Александра, которая немного успокоилась. – Если я тебя правильно поняла, ты предлагаешь нам переплыть эту топь и заночевать в избе?

Игорь одобрительно кивнул, не сказав при этом ни слова, зная, что Александра еще не выговорила свою мысль до конца, и что лучше будет ее не перебивать.

– И как же, ты планируешь, мы будем переплывать эту твою топь? – Молния была готова перейти на крик. – Брассом? Или кролем? А может быть на белоснежном паруснике с алыми парусами?

– Да и еще одно но, – вновь подключился Макс. – Что, если наш старый добрый Джек-Потрошитель живет именно там, и сейчас мы нагрянем прямиком к нему в лапы?

– Там мы будем в большей безопасности, чем тут, – спокойным голосом отвечал Игорь, пропуская иронию мимо себя.– Там сухо, тепло и есть еда. Мы спокойно сможем отдохнуть и переночевать. А если Джек-Потрошитель, как ты его назвал, там, то увидеть нас у себя дома это то, чего он ожидает меньше всего, поэтому для нас эта избенка лучший из вариантов для ночлега.

– Там нас уже и дивные угощения дожидаются! Прямо сказка сплошная! – негодуя вскинула руки вверх Александра. – Объясни мне, пожалуйста, что это за хрень? И заодно ответь на мой вопрос о том, как мы будем, по-твоему, переплывать непроходимые топи?

– Переплывать? На плоту, – ответил Игорь так, как будто это было само собой. – В эту избушку ходит отдыхать местная молодежь, которая таскает туда легкие запасы провизии и все необходимое для дневных и ночных посиделок и полежалок. – Парень посмотрел Александре в глаза и, не увидев в них гнева, который бушевал ранее, продолжил. – Да, я не обещаю вам бутербродов с красной икрой и элитных вин, но с голоду мы не умрем. К тому же в нашем положении выбирать особо не из чего.

– Хорошо, – кивнул Макс, который уже тоже был на ногах. – Но как мы поплывем по этому туману? Ведь несложно сбиться с пути, и неизвестно, куда мы можем причалить.

– Плыть недалеко, – ответил Игорь, – на то чтобы заблудиться нам не хватит места. – И парень усмехнулся, показывая всем всю необоснованность их беспокойств.

– А если наш похититель тоже переплывет вслед за нами? – заговорила Татьяна.

– Поверь, тут не так много транспортных средств, – с иронией ответил ведущий группы.

И компания с неохотой отправилась к тому месту, где, по словам Игоря, их ждал «плот». С каждым шагом почва становилась все мягче, с каждым новым шагом продавливаясь под весом идущих все глубже и глубже. Каждый шаг сопровождался смачным чавканьем болотного ила, который не желал просто так отпускать попавшую в него ногу. Такая борьба раздражала и пугала идущих, в особенности Александру, которой из-за отсутствия обуви приходилось тяжелее, чем всем остальным. Поначалу, когда ил только начал попадаться, девушки вскрикивали, оттого что начинали уходить под землю. Страх того, что вот так вот запросто можно тонуть и погружаться вниз, не чувствуя под ногами твердой почвы, до тех пор, пока жижа, состоящая из грязи и воды не поглотит провалившегося и не сомкнет над его головой свою обманчиво надежную твердь, становился крепче после каждого сделанного вдоха.

Но несмотря на это все они, девушки, непохожие друг на друга как внешне, так и внутренне, безропотно шли за Игорем, который очень аккуратно пробирался вперед, внимательно высматривая, куда нужно ставить ногу, туда же старались наступить все те, кто шли следом. Процессию замыкал Макс, который тоже двигался настороженно, с тем отличием, что его настороженность была направлена не на то, что происходит впереди и куда ему нужно наступить, а на то, что происходит в тех местах, откуда они уходили и которые оставались у идущих за спиной. В руках замыкающего колонну парня красовался приличных размеров сук одного из деревьев, который Макс обломал для себя в самом начале их экспедиции на случай, если таинственный похититель людей все-таки решит показаться.

Так называемая суша окончилась через несколько минут осторожного передвижения. Так что идти дальше смысла не было, и вся компания, по просьбе Игоря, остановилась на своих местах, ожидая дальнейших действий и пытаясь разглядеть «припаркованный» у туманного берега плот. Но все высматривания были безрезультатными.

Вика стояла, медленно утопая в зыбкой почве, что немного пугало, несмотря на то что девушка к этому уже привыкла, и слушала свое дрожащее от холода дыхание. Впереди снова слышалось тихая ругань Александры, она стояла ближе к «воде», сразу непосредственно за Игорем. Вика ничего не видела, да и не хотела видеть, впереди сквозь болотный туман, который почему-то становился черным, виднелся силуэт Тани, начавшей хлюпать носом, то ли от простуды, то ли от навернувшихся слез. А позади, всего в нескольких шагах, был Макс, ее Макс. Тот, в чьих объятиях ей хотелось сейчас оказаться больше всего, и не здесь, а у себя в теплой квартире, на мягкой кровати и под двумя теплыми одеялами. Девушка закрыла глаза и представила, как прижимается к своему любимому и мурчит от удовольствия как кошка. И обязательно так и будет, пускай не сразу и не сейчас, но обязательно будет.

Холодный ветер, упорно кружащий вокруг, сумел залезть под куртку, в которой стояла девушка, и игриво пощипать женские бока, отчего Вика резко дернулась и чуть не упала. Игорь что-то говорил, но говорил так тихо, что она не слышала его, ей захотелось подойти поближе, чтобы всё услышать, чтобы понять. Но было ли это настолько необходимым? А еще Вике захотелось укрыться от этого болота в злосчастной избушке, про которую им трезвонил Игорь, где девушка сможет прижаться к любимому и переждать эту ночь. Переждать ночь, с ее туманом и образами, которые как приведения выплывали из белесой завесы и тут же растворялись в ней, заставляя лишь вздрагивать от неожиданности и радоваться, что увиденный образ лишь плод воображения, а не ужасные фантастические обитатели болот. Но пока что не было ни избушки, ни обещанного плота, а только смех ветра, доносящийся с крон деревьев, и мокрый холод, от которого слезы выступали из глаз помимо воли, да разбросанные желания комфорта и уюта, которые казались мечтами, навсегда увязшими в этом болоте, как и кучка замерзших людей.

Только сейчас Вика поняла, что плачет, причем навзрыд, и не может остановиться. Не может или не хочет? Сказать она не могла, но ей хотелось плакать, ей хотелось упасть на траву и плакать, свернувшись в комочек. Но и этого она не могла: упади на землю, вернее сказать, в лужу, и ты вся вымокнешь (хоть н ней и так уже ничего сухого не оставалось), а под ледяными бичами ветра это равносильно прогулке по канату над бездной. Не могла она и быть с Максом, и лежать под одеялом, она ничего не могла. Лишь только плакать, от страха, бессилия и пустоты в сердце, которую подарило девушке чертово болото.

Руки Макса нежно обняли Викторию сзади и прижали девушку к себе. От неожиданности девушка вскрикнула, но, быстро сообразив, что случилось, развернулась лицом к парню и, забыв обо всем на свете, заключила его в объятия. Девушка старалась как можно крепче обнять своего спасителя, который почувствовал, что ей плохо, что она нуждалась в нем, и поэтому подошел к ней. Ей хотелось, чтобы это было так и никак не иначе. И несмотря на все страхи и слезы, которые в обычном мире были ей не свойственны, она была счастлива. Счастлива от этого мгновенья, от мужских прикосновений и ощущения, что они живы и продолжают бороться. Бороться неизвестно с чем и неизвестно за что, возможно за то, чтобы выбраться из болота, или за то, чтобы переночевать в уютном месте, или за то, чтобы заключить друг друга в любящие объятия и простоять так вечность, растягивая каждую секунду, наслаждаясь ею и отгоняя от себя мысль, что эти объятия могут стать для них последними. Ведь их похититель может неожиданно появиться и всадить нож в спину любому из собравшихся, так быстро и ловко, что жизнь человека растворится в тумане и улетучится вместе с ним. Улетучится, оставляя в болотных топях лишь человеческое тело, которое будет валяться и гнить, пока полностью не смешается с болотом. Один из классиков писал, что человек внезапно смертен. Звучит коряво и затерто, так что если это прочитать, то в подсознании останется лишь запоминающая цитата, ничего более. Но это если эту фразу прочитать. А если к ней прийти, осознать, пропуская через все свои чакры-макры и прочие чувствительные места? Как эта фраза воспринимается в таких случаях? Виктория сильнее вжалась в Макса, понимая, что ее Макс в любой момент может перестать быть ЕЁ Максом, так же, как и она может в мгновенье ока отправиться на тот свет и упасть бездыханной в эту водянистую кашу, в которой сейчас они стояли.

Она плакала и вжималась в него, а он нежно и заботливо поглаживал ее по спине. Поглаживал так, как она любила, отчего сходила с ума, отчего верила в хороший добрый конец истории. Верила, но перед глазами стояла картинка, как ее возлюбленный безвольно падает на землю мертвый с перерезанным горлом и закатанными к небесам, ночным черным небесам, глазами.

А что, если действительно такое случится? Что будет с человеком, который сейчас ее гладит, и с тем другим, которого гладили? Сейчас она его обнимает, а что тогда? Он будет лежать мертвым, а сможет ли она обнять его бездыханное тело, сможет ли быть с ним и после смерти? Ведь он не ответит ей более ничем. Ни объятий, ни утешений, ни поглаживания. Только тишина, которую заменит сердцебиение в его груди, только холод, разливающийся по его жилам вместе с кровью. Его похоронят? Может быть, если все они выберутся после этого отсюда и вытащат его тело. А если не выберутся? Или, еще хуже, если им придется бросить Макса тут. Оставить его тело болоту, вложить его душу в ту самую ведьмину лапу, которая уродливо торчала на другом конце болота. Он перестанет быть собой, перестанет быть похожим на себя под действием болотного гнилого натиска, который превратит его самого в гниль и разлагающуюся бесформенную кучу, пока он не сольется с болотом и не станет частью той земли, на которой сейчас стояли возлюбленные.

А что бывает, когда человек исчезает? Что будет дальше с ним, и с тем, кто его любил. Вот так вот Макс ходил на работу, разговаривал, шутил, грустил, жил, а потом – ррраз! – и он часть болота, затерянного и никому не ведомого. У человека была жизнь, целая жизнь с приключениями, достижениями маленькими победами и поражениями, и вот он превращался в нечто, в кучу, которую постепенно съедали черви и прочие паразиты. Сможет ли она обнимать его, когда он будет весь облеплен червями и всякой дрянью? Ведь она любит его, ведь это же ее Макс! А что будет с ней самой? Переживания, слезы, боль, непонимание как жить дальше? Да, да и еще раз да! Только вот один нюанс, сегодня –да! Завтра – да! Через месяц – да? А через год? Через пять лет? Нет? Нет. А через десять лет она уже не вспомнит ни это похищение, ни Макса, ни своих чувств к нему. Любовь? Сегодня любовь, а завтра, как это говорится: «жизнь продолжается»… Грустно? Страшно? Да, но реально и естественно. А человек, который останется тут? Черви и опарыши – это ведь не самое страшное. Страшно то, что он мог бы прожить еще день, месяц, те же десять лет. Жить, не обращая внимания на то, что живет, работать, общаться, грустить и радоваться и быть частью этого мира, и быть любимым и близким для окружающих. Мог бы. И от этого мороз в жилах.

Но они были живы, она была напугана, он обнимал ее, и она была счастлива. Так, что ничего больше не было, только их объятия, и болотный ночной туман, с вонью мертвеца, готовящийся заполучить себе возлюбленных.

Резкий и неожиданный крик Александры, в очередной раз полный возмущения, отогнал от Вики нависшее чувство спорного счастья, вместе с дурными видениями. И теперь уже девушке не хотелось плакать и впадать в уныние, по крайней мере, до того как она узнает из-за чего вновь поднят крик. Чмокнув любимого в щеку и прошептав свое «Спасибо, любимый», она аккуратно двинулась к краю затопленной поляны, где стояли Игорь и Александра. Татьяна, немного помедлив, тоже решила подобраться ближе, хотя она понимала в чем дело, но тоже решила пойти следом за Викой. Макс в очередной раз обернулся, и, убедившись, что позади них все по-прежнему тихо и спокойно, последовал примеру своей девушки.

– И это твой обещанный плот? – Молния едва держала себя в руках.

– Ну, когда я был тут в последний раз, – смущенно ответил Игорь, понимая всю каверзу ситуации, – плот был больше и надежнее, но, я думаю, мы прекрасно сможем переправиться и на этом.

Вика подобралась совсем близко к Игорю. Девушка уже могла видеть воду на пару метров впереди себя, что позволило ей сделать вывод, что она пришла к краю. Но как она ни всматривалась, как ни пыталась вглядываться в туман, разглядеть плот ей было не под силу, так же как и Татьяне, которая стояла рядом с таким же сосредоточенным видом, как и Вика. Но плота видно не было. А Игорь с Александрой продолжали обмениваться колкостями.

– Извините, что прерываю ваше воркование, – вмешался Макс. – Но не могли бы вы нам показать плот? Лично я его не вижу. Девочки, как я понимаю, тоже его не могут найти, – он был спокоен и не выказывал абсолютно никаких эмоций.

– Плот? – первой ответила Александра. – Вот эта кучка сбитых бревен у твоих ног и есть плот! – Девушка ждала, что в остальных проснется гнев такой же, как и в ней самой, но все вокруг молчали.

Всмотревшись в черное пятно возле ног Игоря, Макс понял, что это «нечто» и было плавательным средством, которое даже плотом можно было назвать с большой натяжкой. Плотик представлял собой с десяток небольших бревнышек, беспорядочно сколоченных гвоздями огромных размеров, местами погнутых и не забитых до конца. Так же, кроме гвоздей, бревна были обвязаны длинной веревкой-канатом, которая змеей обвивалась вокруг плотика и уже успела изрядно распушится от долгого пребывания во влажном болотом климате. Рядом с транспортным средством лежали две длинные деревянные жерди, с помощью которых, должно быть, плот приводился в действия в стоячей болотной воде. Этот фактор тоже не добавлял уверенности и радужных перспектив. Разместиться на этом плоте могли лишь двое взрослых человек, естественно, не с комфортными условиями, да и то не было никаких гарантий, что плот не развалится где-нибудь на середине водоема, который надобилось переплыть.

– Вот вам и плот, свитый из песен и слов! – Александра была готова броситься на Игоря.

– И это плавает? – сухо вставила Вика.

– Плавает, – Игорь не был готов к такому повороту событий.