Красная нить бесплатное чтение

«Все говорят о любви – но разве многие любили хоть раз в жизни, всерьез, безоговорочно? Этот роман – тест на любовь, можно ли сохранить ее «от юности своей», и не предать, не опошлить. У читателя есть шанс нырнуть в эту книгу с ее удивительной атмосферой, прожить радости и печали ее героев, поплакать, порадоваться – и вынырнуть с долгим добрым послевкусием».

Елена Булганова, писатель,автор популярной трилогии «Вечники»

Глава 1

На вокзале было многолюдно. То и дело раздавались информационные сообщения о прибытии, убытии, времени ожидания. Доки́и удалось обогнать толпу галдящих школьников во главе с двумя учительницами и одной из первых подойти к своему вагону.

Протянув посадочный купон и паспорт проводнице, уже привычно отметила удивленный взгляд: маленький рост, изящная фигура, отсутствие макияжа создавали обманчивое впечатление, что Докия еще школьница, значит, ее должны провожать. Но не провожали. И ей уже двадцать три, а не шестнадцать.

В купе у стола справа уже сидела розовощекая толстушка средних лет.

– Здравствуйте, – кинула пробным шаром Докия, держась левой стороны.

– У вас низ или верх? – деловито поинтересовалась соседка вместо приветствия.

«Начинается», – мелькнула мысль, от которой стало одновременно и стыдно, и весело, и неудобно.

– Низ, – будто для иллюстрации Докия хлопнула сиденьем, укладывая багаж: спортивную сумку и пакет.

– Тогда мой Гришик сверху, ничего? – толстушка беззаботно улыбнулась, даже не задумываясь о двусмысленности своего вопроса.

Докия невольно улыбнулась в ответ.

– Ничего.

Минут через пять вошел Гришик: высоченный парень лет восемнадцати – косая сажень в плечах, с ярко-голубыми глазищами и залихватскими вихрами, – тащивший два огромных чемодана.

– Мам? – спросил низким басом, смущенно бросив взгляд на Докию.

– Айда, ставь сюда, – толстушка подскочила и открыла сиденье. Потом скомандовала: – Лезь, – и указала, куда именно.

– Мам, – на этот раз в голосе послышался упрек.

– Девушку я предупредила. Девушка все понимает. И не возражает, – соседка подчеркнула последнее слово.

Гришик вздохнул. Глянул на Докию, прячущую смех за притворным кашлем. Видя, что парень все еще сомневается, яростно закивала головой.

Он понурился, покраснел, и полез наверх. Покопошился там чего-то, а потом затих.

– Обувь-то сними, – запоздало присоветовала толстушка.

– Мам, – огрызнулся Гришик.

Женщина коротко глянула на Докию, на сына, опять на Докию, хохотнула и махнула рукой.

– Остолоп. Большой вымахал, а ума не нажил. Ничего, один поживет, оботрется, облупится, – заговорщицки подмигнула девушке. – Еду сдавать его.

– Куда? – удивилась Докия.

– Так в общагу же. Устрою, чтобы все чин по чину, и домой. У меня, кроме него, еще трое. Сейчас с мужем и свекрухой остались. Чую, наведут порядков!

– Мам! – выказал недовольство Гришик.

– Чего, мам! – толстушка повысила голос, но беззлобно. – Будто неправду говорю.

Докия отвернулась к окну, пряча улыбку. Скучать в дороге, похоже, не придется. Оставалось еще одно пустое место, но надежды, что соседка переключится на кого-то другого со своими «семейными историями» было мало.

Поезд тронулся. Соседка деловито разложила на столе провиант: пирожки, курицу, семечки. И кратко поведала, куда поступил Гришик (оказалось, в тот же универ, куда поступила на магистратуру Докия, а парень готовился «грызть бакалавриат»), что ее звать Ольга («можно без отчества, возраст ведь состояние души, а ей в душе всегда семнадцать, максимум двадцать пять»), что на следующей станции к ним в купе присоединится дочка ее сестры Галина («дюже странная, хоть и умная, с заскоками и экстазами»).

– Трансами, – лаконично поправил мать Гришик со своего места.

– Слазь давай, – скомандовала Ольга. – Кушать будем.

– Мам, – буркнул парень.

Судя по всему, слезать он не собирался. Докия тоже перекусывать не захотела.

– Так семки хоть грызи. Надо ж рот делом занять, – с легким сожалением предложила Ольга и продолжила дальше рассказывать о себе и семье.

На следующей станции в купе вплыла Галина: очень высокая, белокожая и темноволосая, с томным взглядом, она могла считаться эталоном красоты в каком-нибудь семнадцатом-восемнадцатом веке, сейчас же казалась несовременной и даже несвоевременной, если так можно сказать о человеке. Лет ей было, наверное, к тридцати.

– Галочка! – обдала малиновым приветствием вошедшую Ольга. – Гришик, поздоровайся с сестрой!

– Привет, Галь, – довольно равнодушно отозвался парень, едва выглянув со своей полки.

– Галочка, ты садись. Я на ночь наверх переберусь, а ты тут, – продолжала суетиться толстушка.

– Теть Оль, – неожиданно низким голосом отозвалась вновь прибывшая, – я не немощная какая, сама наверху лягу, – и легонько махнула рукой по слегка выпирающему животику.

Да она беременная! И заскоки, и экстазы не помешали.

Докия словно смотрела очередную серию сериала. Вот и новый персонаж добавился со своей историей.

Галина кивнула девушке с легким вопросом в глазах, потом присела рядом с теткой, достала книгу и воткнула в нее немного островатый нос.

– Перекусывать будешь? – не унималась Ольга.

Галина вздохнула, отложила книгу, достала из своей сумки влажные салфетки, вытерла руки и молча взяла теткин пирожок. А потом опять продолжила чтение.

Ольга, как ни удивительно, молчала. То ли семейные байки закончились, то ли стеснялась племянницы, то ли еще что. Гришик на своей полке вовсю сопел, даже иногда похрапывал.

Докия улыбнулась. Перекусила по-быстрому своим, полистала новости в смартфоне, початилась с подружками. И настолько забылась, что даже вздрогнула от неожиданности, почувствовав прикосновение. Галина, оказывается, незаметно пересела к ней, и теперь очень внимательно, как недавно в книгу, смотрела на девушку.

– Вас настигает прошлое.

– Да? – Докия оценила своевременное предупреждение насчет странностей племянницы Ольги.

Та как раз круглыми глазами смотрела на происходящее. Гришик тоже, как завороженный, спустился вниз и сел к матери.

Глядя на это, Докия не знала, может, надо уже начинать бояться? Пока действо ее слегка смешило, но вдруг Галина начнет биться в конвульсиях или царапаться? Однако пока прорицательница выглядела довольно умиротворенной. Правда, зрачки в ее глазах сузились до точки.

– Настигает, – еще раз подтвердила она.

– Спасибо за предупреждение, – Докия решила не волновать Галину и не провоцировать на что-то радикальное.

В ее прошлом не было ничего такого, чего надо опасаться. За плечами школа и бакалавриат, впереди – магистратура. Жаль, в этом году Женька не учится, придется искать новую напарницу по съему квартиры. Жить в общаге Докии не нравилось, ритм слишком не ее, а снимать одной – накладно. Так что прошлое девушку не волновало, больше беспокоило будущее.

– Простите, – Галина будто проснулась, убрала руку, схватилась за виски, как от головной боли, поморщилась. – Я ведь хотела вас попросить… Я в библиотеке работаю, мне надо презентацию сделать, а я не умею. Вы помоложе, может, научите?

Докия удивленно кивнула, соображая, зачем с этой просьбой обращаться к ней, совершенно постороннему человеку, если рядом сидит двоюродный брат. Принялась показывать в смартфоне простые программы для создания презентаций. Галина подсела еще ближе, почти уткнувшись в экран, сосредоточенно хмурилась, но через полчаса сдалась:

– Нет, так не запомню. Я практик. Давайте лучше возьму свой телефон, вы будете подсказывать, а я делать.

– Тоже вариант, – согласилась Докия.

– Например, сказки Пушкина, – задумалась Галина. – «О мертвой царевне и семи богатырях», – она улыбнулась и процитировала:

Валентина Максимовна посадила их за первую парту, прямо перед собой: его – самого высокого, но с минус четыре, и ее – самую маленькую, с бантами на полголовы. Ельникова и Санкина насупились и зашушукались: их отсадили дальше всех.

Лис решил не обращать внимания ни на них, ни на свою соседку по парте. Надо лишь слушать Валентину Максимовну, а в сторону бантов не смотреть, хоть они так и норовили попасть в поле зрения. Но на переменке, чтобы пойти в столовую, ему пришлось встать в пару с хозяйкой бантов, и план рухнул. Соседка послушно пристроилась рядом и протянула руку. Лис нащупал в маленькой ладошке что-то жесткое и круглое. Стало интересно, но посмотреть не получалось, потому что мелкая не отпускала.

Только в столовой, когда Валентина Максимовна подвела своих подопечных к отведенным столикам, Лис увидел подарок: голубой прозрачный шарик, внутри которого, если посмотреть на свет, играла радуга. Здоровски! И бантоголовой не жалко?

Лис посмотрел прямо в глаза соседки, внутренне ожидая подвоха, что возьмет и скажет сейчас отдать. Но она не сказала. Только щербато улыбнулась, так, что в ее глазах тоже вдруг заиграли радуги, и произнесла:

– Доки́я.

– Чего? – не понял Лис.

– Меня зовут Докия, – терпеливо повторила мелкая. – Если полностью, то Евдокия. Можно Дуся или Дося, но мне так не очень нравится. Мама называет Доня. Но я сама за Докию.

Ельникова и Санкина, услышав какую-то часть фразы, громко заржали, так что Валентине Максимовне пришлось сделать им замечание.

– А я – Елисей. Можно Лис.

– Я знаю, – сообщила Докия. – Мы же вместе ходили на подготовку.

Надо же, она его запомнила. А вот он – точно нет. Но куда с его минус четыре разглядеть такую малышку! Без бантов Докия, наверное, станет вполовину меньше. Лис даже немного испугался, что завтра, когда форма будет не парадная, он опять не увидит свою соседку.

Оказалось, что Докия живет в соседнем доме. И ее мама знакома с мамой Лиса: они отправили детей чуть вперед, а сами пошли сзади, чтобы болтать, как будто не наговорились за то время, что ждали во дворе школы.

Хотя, пожалуй, Лис был не против. Он уже почти привычно взял Докию за руку и повел. Она маленькая. А он большой, хоть и не очень хорошо видит. Значит, ее надо оберегать.

Однако как-то получалось, что это Докия подсказывала, где лужа, где рытвина, а где вообще надо встать, потому что они подошли хоть к узкой, но все же дороге.

– Доня, прощайтесь! – прозвучало как-то слишком быстро и неожиданно.

Лису стало немного жаль, что они живут так рядом от школы. Вот бы жили в другом квартале, а еще лучше – через остановку, или вообще через десять. Он не смог сдержать вздох, насупился и потупился. Потом нащупал в кармане брюк стеклянный шарик, достал его и протянул девочке.

– Не понравился? – огорчилась та. – Это же подарок!

– Понравился. Очень, – признался Лис. – Суперский шарик. Редкий. Несправедливо, если он будет только моим. Давай ты мне его каждый день дари с утра, а после уроков я тебе буду его отдавать. И он получится нашим общим.

Докия пожала плечами. Сказки, так сказки. Пушкин, так Пушкин. А свое подспудное скрытое недовольство отнесла на счет Ольги и Гришика, которые совершенно по-хозяйски принялись готовиться ко сну, несмотря на совсем детское время.

Глава 2

Утром Докия быстро отвязалась на вокзале от семейства Ольги: как-то не слишком хотелось прислуживать им бесплатным проводником и экскурсоводом.

Она еще неделю назад созвонилась наудачу с бывшей квартирной хозяйкой. Узнав, что квартира пока свободна и сдается на тех же условиях, Докия перевела деньги и теперь потопала вселяться. Накладно. Но на первый месяц средств хватило, а на потом надо искать соседку. Ну или работу, чтобы и матери отправлять, и самой тут жить.

Мария Олеговна, хозяйка квартиры, уже сидела на скамейке около подъезда и судачила с местными старожилами.

– Дунечка, – ее было не переучить, она еще с первого раза решила, что будет называть Докию только так, как звали ее бабушку, – я так рада, что гостевать у меня будете именно вы! Сдала на месяц летом, оказались такие нечистоплотные люди! Представляете, выкинули торшер, поцарапали двери, разбили зеркало в ванной!

Она подхватила сумку девушки за вторую ручку, не приемля возражений, и начала быстро делиться своими проблемами. Докии оставалось лишь внимательно слушать, где надо кивать и радоваться, что в общем-то во всех остальных случаях Мария Олеговна не вмешивается в жизнь квартирантов.

– Я, разумеется, все отремонтировала, прикупила, что надо. Но торшер жаль! А мое кресло! Почти новое ведь!

Докия промолчала, что оно давно просилось на помойку, сама лично ремонтировала его пару раз. Когда Женька – бывшая соседка – плюхалась по привычке со всего размаху.

– Думаю, вы оцените перемены, Дунечка! – Мария Олеговна с гордостью распахнула дверь квартиры.

Докия слегка онемела. Она никак не ожидала, что квартира окажется переделана полностью. Раньше тут было простенько, но в целом уютно. А сейчас слишком помпезно и крикливо, по крайней мере в коридоре: темно-бордовые обои, съевшие часть пространства, претензионный топчан, какая-то вешалка с виньетками.

– Нравится? – глаза хозяйки сияли в предвосхищении. – У моей подруги дочь учится на дизайнера, разработала проект совершенно бесплатно!

Докия осторожно зашла в квартиру. Прошла сначала в кухню. Видимо, тут фантазия развернулась не так бурно, шкафчики остались прежними, только их раскрасили под старину и налепили кустарную отделку. Обшарпаные стулья заменили угловой скамьей и парочкой удобных табуретов.

Одна комната оказалась оклеена обоями с детской расцветкой, и мебель, за исключением размера кровати, больше подходила ребенку. Вторая – просто кричала минимализмом и аскетизмом: шкаф-пенал, письменный стол, стул и диван – вот и вся мебель.

– Чудесно ведь! – не уставала восклицать Мария Олеговна.

Докия для приличия улыбнулась и коротко кивнула. На ее вкус, лучше бы все осталось как было.

– Тогда больше не буду докучать, – женщина хлопнула в ладоши. – Располагайтесь. В вашем благоразумии я уверена. Хотя, дело молодое, все понимаю. Но лучше всякие изменения согласовывать со мной. Где меня найти, знаете.

Она, едва не танцуя, удалилась. А Докия осталась в готическом коридоре, буквально рухнув на топчан и размышляя, кого ей удастся уговорить на соседство в этом подобии жертвы «Квартирного вопроса». Сейчас квартира подходила больше для безвкусной семейной пары с детьми, а не двум студенткам.

Решив проветрить мозги от переизбытка впечатлений, Докия направилась в универ. Там стояла гулкая тишина и пахло свежей краской. Подойдя к информационному стенду, поискала глазами списки. Вскользь пробежала по первокурсникам. Григориев оказалось несколько, а фамилии соседа по купе Докия не узнала, да и ладно. А вот список поступивших в магистратуру удивил:

– Ельникова? Алиса? Офигеть!

Напрасно Лис боялся, что не узнает Докию без бантов, она же пришла и села за одну с ним парту. Порылась в портфеле, выудила шарик и протянула его вместо приветствия. И сразу по всему классу замерцали радуги! Просто волшебство какое-то!

– Тили-тили-тесто! – заверещали Ельникова и Санкина. – Порошок Дося – постирает, что не просят!

Мало того, что сами верещали, так еще и других стали привлекать. Уже почти весь класс пялился на Лиса и Докию: кто подпевал, кто хихикал в кулачок, кто просто наблюдал, что будет дальше.

Лис оглянулся и сделал предупредительный взгляд. У мамы он выходил особенно хорошо. У папы хуже, но тоже становилось страшно. Видимо, Лис пошел не в родителей, потому что Ельникова и Санкина и не подумали угомониться. Пришлось взять и со всего маха стукнуть рукой по парте.

Хлопок получился на славу: в классе сразу стало тихо. Только обидно, что ладошка сначала загорелась, а потом ужасно разболелась.

Валентина Максимовна удивленно спросила у дверей:

– Это что еще такое, Стрельников? Ты чего себе позволяешь?

Докия, маленькая, будто детсадовка, подошла к учительнице, встала напротив и громко сказала:

– Елисей ничего себе не позволяет. Просто решил показать мне прием боевых искусств.

– Да? – Валентина Максимовна переводила взгляд с Докии на Лиса и обратно. – Ты занимаешься боевыми искусствами? Разве тебе можно?

– Ему нельзя, он сам, – продолжала отвечать Докия.

И она говорила настолько уверенно, что Лис сам ей поверил и закивал. В испуганных глазах одноклассников забрезжило уважение. Даже у Санкиной. Еще бы: боевые искусства!

А Ельникова надулась, как мышь на сыр, и заявила:

– А вот и неправда! Ничем Стрельников не занимается! Он очкарик и тупой! Он хотел нас побить!

– За что же он вас хотел побить, Алиса? – Вкрадчиво поинтересовалась Валентина Максимовна.

Лис сник.

– Потому что они с этой дурой Кисловой влюбились, – выпалила Ельникова. – Тили-тили-тесто! – и показала язык.

Стало совсем страшно. Даже пятки похолодели и сердце запрыгало в ушах. У Лиса было так пару раз: в садике, когда на утреннике он учил-учил стих, а рассказать не смог, и когда кровь на анализ перед школой брали. Оба раза приходилось махать перед носом Елисея вонючей ваткой. А сегодня вместо ватки оказалась горячая ладошка Докии, скользнувшая в его руку и так крепко сжавшая, что Лис передумал бояться.

Валентина Максимовна прошлась туда-сюда по классу. Потом остановилась, набрала в грудь много воздуха и сказала:

– Так разве это плохо, когда люди друг друга любят?

Глава 3

Меньше всего Докия ожидала увидеть здесь свою давнишнюю одноклассницу. Пути разошлись после одиннадцатого класса, но надо же, опять сошлись, и где – в другом городе!

Интересно, Алиса все такая же? Вопрос, разумеется, был риторическим и ответа не требовал. Девушка принялась изучать фамилии и имена одногруппников.

Знакомых оказалось довольно много. Это порадовало. По крайней мере, появился хоть какой-то шанс, что удастся кого-то уговорить на совместное проживание в одной квартире. Например, Машу Иванову или Юлю Никитину. В прошлом году они тоже снимали комнаты, будучи не в восторге от местной общаги.

Удовлетворенно вздохнув, Докия потопала в учебную часть – оформить все необходимые документы, написать согласия и отказы. Давно знакомая секретарша Лилечка сидела с озадаченным видом перед экраном компьютера и появление девушки восприняла чуть ли не с овациями.

– Кислова, в компах разбираешься?

– Не на уровне восьмидесятого левела, но пойдет, – Докия перегнулась через стол, перехватила мышку – система висела, как картина на стене.

Нажав нужные клавиши, девушка отменила тысячу ненужных задач и вкладок, видимо, результат хаотичности Лилечки, и передала управление секретарше.

– Ты ж моя красоту-у-уля! – протянула та, непонятно к кому обращаясь, к своей спасительнице или компьютеру. – И даже все сохранилось? А я уже расстроилась, весь день работала-работала.

– Бывает, – философски поддержала Докия.

– Ты по делу? – поинтересовалась Лилечка, не отрываясь от чтения документа на экране. – Все ваши сегодня приходили в первой половине дня.

– Да, я знаю. Не успела.

Секретарша, опять же не глядя, набрала из накопителя кипу бумаг, всучила Докии и махнула рукой:

– Садись заполняй.

Докия села. Только вчиталась, в коридоре раздались шаги, одновременно и уверенные, и робкие, словно идущий не знал, туда ли идет. Первокурсник?

Потом раздался двойной стук в косяк распахнутой двери. Докия и Лилечка одновременно вскинули глаза на возникшего в проеме парня: высокого, широкоплечего и такого шикарного, будто с обложки. Его парфюм овеял всю секретарскую легким морским бризом, заставив забыть о душном столичном смоге.

Лилечка тут же забила на компьютер. Принялась теребить локон пальчиками с идеальным маникюром.

– Добрый день! Или, – парень быстро глянул на наручные часы, – скорее, вечер. Я не слишком припозднился?

– Для чего? – Секретарша ответила на его обескураживающую улыбку.

– Оформления.

– Простите? – Лилечка явно тормозила. – А вы кто?

А вот Докия никак не могла понять, когда успела заснуть, да еще так крепко, чтобы увидеть сон. Реальный. Красочный. Вполне себе возможный. Но и невероятный. Этого же просто не могло быть!

– Стрельников Елисей, – они с Лисом проговорили оба одновременно, только девушка тихо, а парень, напротив, громко и уверенно.

– Бакалавриат? – Лилечка на ощупь дотянулась до стопки бумаг и облизнула пухлые губешки.

– Магистратура.

Лис тоже не спускал пристального взгляда с секретарши.

А Докия гадала: ее-то саму он заметил? Или можно склониться над столом чуть ниже, мимикрировать под окружающую среду и молиться непонятно о чем, посылая невнятные даже себе самой запросы во вселенную. Некстати вспомнилось, что волосы – просто собраны в конский хвост, макияж – отсутствует, бесформенная футболка далеко не обтягивает не самые выдающиеся формы, а джинсы удобные, но не модные, и старенькие спортивные тапочки на ногах. Блин!

Заполнять документы Лис сел напротив Докии. Посмотрел изучающе, но и только. А она почему-то одновременно и огорчилась, что, похоже, он ее не узнал, и обрадовалась этому же. Собрала свои листочки и документы покомпактнее, освободив больше пространства для Стрельникова. На долю секунды возникло желание прикрыться, как школьнице, от списывания, но оно быстро улетучилось.

Лис невозмутимо принялся заполнять бумаги. У него изменился почерк. Буквы стали четче и жестче. Докия не могла оторвать взгляда от кончика ручки, выводящей непонятные слова, казалось, Стрельников выписывает незнакомые иероглифы.

А он писал-писал-писал, один документ за другим, заполнял-откладывал, словно всю жизнь только этим и занимался. Пока вдруг не поставил прямо посреди листа какой-то невообразимый росчерк и, толкнув лист в сторону Докии, сказал, обращаясь к Лилечке:

– Кажется, я тут немного напортачил, не дадите еще бланк?

– Какой? – та с готовностью принялась рыться в документах, так и стреляя в Лиса кокетливые взгляды.

Он ответил. А Докия с ужасом читала то, что завершалось на листе росчерком: «Ты специально смотришь так пристально, чтобы меня смутить? Хочешь, чтобы я наделал ошибок? Кислова, не создавай ненужных проблем».

Из секретарской Лис и Докия вышли почти одновременно. Она вперед, а Стрельников нагнал ее уже на лестнице. С обескураживающей улыбкой сграбастал в медвежьи объятия и заявил:

– Ты ничуть не изменилась, Докия! Все такая же маленькая!

– Зато ты – очень изменился, – раздавленно пискнула она.

– Я так рад тебя видеть!

– А по тебе и не скажешь, – девушка не лукавила, он хорошо морочил голову первые минуты.

– Давай рассказывай, как ты, где ты?

– Ну, как видишь, там же, где и ты. Здесь. Первый год магистратуры, но не первый в этих стенах.

Докия до сих пор не могла разобраться в испытываемых чувствах, и получалась мешанина типа овощного рагу, которое она терпеть не могла. Это раздражало, заставляло говорить резко и односложно, хотелось как-то сойти с этой интонации, но колея все затягивала и затягивала.

– Замужем? – Лис бесцеремонно схватил правую руку и проверил на наличие кольца. – Пока нет.

– Может, я не ношу обручалку.

– А ты не носишь? – парень шутливо приподнял бровь.

– Не замужем, – призналась Докия и сообразила, что, наконец, улыбается.

Он на краткий миг отвел глаза, словно заблудившись в своих мыслях, а потом вновь продолжил расспросы: о бывших одноклассниках, о жизни в общем, об этом универе – не давая передышки, хотя они уже вышли на улицу и пошли по дороге. Докия – в съемную квартиру. А Лис – рядом.

Уже у дома парень остановился, оглянулся по сторонам, словно только что проснувшись:

– Стоп. А мы куда?

– Я не знаю, – честно призналась Докия. – Я, наверное, к себе, а ты…

– К себе?

– Квартиру снимаю.

– Ага, – он кивнул, на миг замолчал, а потом предложил: – Тогда, может, в кафе?

Докия оценила: Лис не напрашивался в гости, но и избавиться от нее не спешил.

– Тут есть хорошая кофейня, – сказала она. – Там недорого, но кофе отменный.

Кофейня располагалась в подвальчике: не зная, пройдешь мимо. Небольшое уютное помещение с приглушенным светом, тихой музыкой, особой загадочной атмосферой сказок «Тысячи и одной ночи». Здесь собирались одни завсегдатаи. Новенькие появлялись только по протекции.

Сейчас в кофейне сидело человек пять-шесть, почти все по одному. Казалось, пришедшие – члены тайного клуба, ждущие председателя. Свободными оставались лишь два столика: в углу и на периферии.

– Ого, – Лис удивленно озирался по сторонам, разглядывая миниатюрные эстампы[1], развешанные по стенам. – Никогда бы не подумал, что тут так.

– Как?

– Ну-у… Хорошо.

– Да, – Докии понравилось, что он оценил ее любимое местечко. – Здесь хозяин – турок, женился на нашей девушке и переехал. Я помогала им с рекламой кофейни, – призналась было, а потом смутилась, что Лис подумает, что она хвастается.

Молодые люди уселись за угловой стол, над которым висел небольшой фонарь, рассеивающий вокруг мягкий свет. Почти сразу подошел высоченный седовласый мужчина с основательным пузиком за натянутым кипенно-белым фартуком.

– Евдокия, очен рад! Как поживаете? – мужчина заговорил с легким акцентом и улыбнулся Докии, как старой знакомой. Потом посмотрел на Лиса. – Левент, но можно Лев. Всегда рады новым гостям!

Лис кивнул с легкой улыбкой. И полистав меню, сделал заказ.

– Как всегда? – хозяин вновь повернулся к Докии.

– Да, – ответила девушка. – И разных сладостей по чуть-чуть.

– Понятно, – хозяин кивнул и показал пальцами: – По чут-чут, – и ушел.

– Левент, да? – Лис опять приподнял бровь.

– Да. А его жена сама готовит сладости. Иногда за официанта их сын, но сегодня его что-то нет, – Докия подперла руками подбородок. – Семейный бизнес.

– И много в твоей коллекции подобных местечек? Семейных? – он спросил это так, что сразу становилось понятно – у фразы тысячи неведомых смыслов. – Поделишься?

Докия смотрела на Лиса и понимала, что смешной мальчишка-одноклассник остался где-то очень далеко. Сейчас перед ней сидел незнакомый молодой мужчина, и она понятия не имела, как себя с ним вести.

– Что-то не так?

– Мне кажется, что я тебя совсем не знаю, – вырвалось неожиданное признание.

Лис весело помотал головой:

– Ты просто забыла и вспомнишь. Но для этого надо задавать вопросы.

– Какие же? – Докия с интересом взглянула на парня.

– Ну например…

Он вдруг преобразился и заговорил высоким голосом, по-видимому, изображая ее:

– Какими судьбами тебя занесло в этот город?

Затем вновь вернулся к обычной манере:

– Захотелось что-то поменять. Я ведь учился и работал у отца. Набрался определенного опыта, наверное, пришло время его применить, пожить без оглядки на родительскую поддержку.

Голос Лиса опять поменялся:

– Ты работал у отца?

И тут же вернулся.

– Да!

– А девушка у тебя есть? – пискнул Лис.

И ответил себе нормальным голосом:

– Ну в наше время довольно сложно вести отшельнический образ жизни.

Докия прыснула и прервала этот моноспектакль. Или прервал Левент, принесший два кофе и целый поднос сладостей.

– Угощайтесь с аппетитом! – пожелал он добродушно.

Девушка подцепила с подноса орешек. Облизнула крошку, прилипшую к губе. Посмотрела, как Лис пробует напиток.

– Так есть у тебя девушка, Лис?

Он ответил на взгляд. И промолчал.

Глава 4

Ночью не спалось. Докия лежала на новом диване, довольно ровном, в меру жестком, просторном, но уснуть не могла. В голове все прокручивалась встреча с Лисом. Оставленные без ответа вопросы. Неоправданные ожидания. Глупая девичья неуверенность.

В кофейне Лис и Докия просидели довольно долго. Он рассказал, что сделал операцию на глазах, и теперь прекрасно видит. Она – о том, что родители попали в аварию, папа погиб, мама не совсем здорова, поэтому хотелки Анютки – на Докии. Хорошо, что удается находить небольшие дизайнерские проекты, вести сайты.

Потом у Лиса зазвонил телефон. Он сбросил. Но вызов повторялся и повторялся, наверное, раз пятнадцать. Тогда Лис встал, извинился перед Докией и вышел из зала. Она видела в зеркало, что он перезвонил. Напряженная спина и мимика выдавали не самый приятный разговор. Еще один довод в пользу того, что девушка имелась, а к ней в придачу – сложные многогранные отношения.

Неудивительно, в общем-то. Наверняка на сегодняшнего Лиса делает стойку не одна Лилечка.

Докия допила свой кофе. Пощипала сладости. Когда вернулся Стрельников, предложила закругляться.

– Думаю, у нас обоих был насыщенный день. Мне еще вещи разбирать, – ей хотелось показаться дружелюбной и веселой нынешней одногруппницей, бывшей одноклассницей. – Встретимся в универе, – она положила на стол купюру.

– Убери, – строго сказал Лис.

И Докия поняла: лучше не спорить. И в кафе не встречаться. Держать по возможности нейтралитет.

Докия почти не думала о Стрельникове, пока разбирала вещи по местам, перемывала посуду, нежилась в ванне, смотрела телик, лазила по сети… Почти… Мысли окрепли только тогда, когда она легла спать. И в желудке моментально образовывалась сосущая дыра, тоска по тому исчезнувшему мальчишке в очках.

У мамы Лиса отпуск закончился. Но мама Докии, тетя Лена, пообещала забирать детей из школы, чтобы все было в порядке. У нее пока отпуск только начинался: как объяснила Докия, скоро у них должен родиться малыш и ее маме еще долго сидеть дома. Будет гулять с братишкой или сестренкой и заодно встречать.

И сообщила:

– Уже коляску купили.

Лис посмотрел на Евдокию и прикинул – если она такая маленькая, каким же будет тот, новый ребенок? Пожалуй, ему даже коляска не понадобится: просто тетя Лена положит его в карман и будет так ходить. Совсем не напряжно.

Но когда выпал снег и Докия стала сестрой маленькой Анечки, у тети Лены перестало получаться забирать ребят после школы. К этому делу привлекли бабушек. А те вечно куда-то торопились. Или норовили угостить той едой, которую считали правильной, например, курагой и изюмом. Или вовсе старались забрать Лиса и Докию по отдельности. И так происходило все чаще и чаще.

Помощь бабушек Лису не понравилась. Он попробовал поспорить, что уже большой, что может самостоятельно отпирать дверь и даже знает, как вести себя с незнакомыми. А уж разогреть себе обед в микроволновке – это вообще пустяки.

Бабушка на все доводы приводила кучу своих: бесконтрольный интернет, маньяки, падение успеваемости, вредный фастфуд… И опека, которая только и ждет, как отобрать у вечно работающих родителей ребенка.

Мама, пожалуй, хотела доверять сыну. Но у бабушки было больше опыта, как ее убедить, и слушаться бабушку мама привыкла с детства. Тем более открытый разговор плавно перетек в приватный по телефону, и Елисей не мог приводить контраргументы. Провал по всем фронтам!

Под гнетом несправедливой беспомощности Лис распсиховался и устроил дома бог весть что, как назвала это мама. Она потом даже пила на кухне «корвалор» или «колварол» – Лис не запомнил, но очень стыдился за свое поведение.

Ему даже захотелось себя наказать. Например, встать на горох, как делали давным-давно, при царе. Или полгода не есть сладкого, а ведь скоро Новый год и подарят много вкусностей…

Он проскользнул к маме на кухню и сказал о своем решении. Мама уставилась на Лиса, будто у него на голове вдруг выросли ослиные уши, а потом потрепала по волосам и чмокнула в макушку.

– Иди спать, Лисенок.

Когда Лис забрался под одеяло, пригрелся и начал засыпать, он услышал, как мама позвонила сначала бабушке и сказала, что решила дать ребенку шанс. А потом, наверное, тете Лене – что, может, дети будут ходить домой вместе, в конце концов, в их время… Дальше он не услышал. То ли мама заговорила тише, то ли навалился сон.

Но снилось что-то приятное и обнадеживающее.

Видимо, тетя Лена согласилась доверить Лису Докию: ведь он такой высокий, что его запросто можно принять за третьеклассника, и серьезный – во всяком случае, ему нравилось так о себе думать. Теперь Лис по полному праву мог брать соседку по парте за руку после уроков и провожать ее до самого подъезда, а потом уже идти к себе.

В полвторого обязательно звонила мама. В три звонил папа. Не каждый день, конечно, если получалось – потому что он чаще всего был в командировке, очень далеко. Спрашивал всякое, а любой разговор заканчивал напутствием вести себя по-мужски и беречь своих женщин.

Хотя хватит думать о Стрельникове.

Проблема поиска соседки от этого никуда не денется. Платить за квартиру одной – слишком накладно: при Анютиных аппетитах Докия разорится, а сестричка – разорется. Значит, надо что-то решать. Тем более за время проживания в этом городе девушка обзавелась милыми сердцу привычками – та же кофейня, например.

Материальные проблемы наконец-то немного вытеснили из сознания образ Лиса, и Докия заснула. И плевать, что снился опять же он. Неважно, сон есть сон. Лишь отголоски впечатлений, ничего больше.

Последние дни августа пролетели, будто их и не было. Докия связалась со старыми заказчиками по возможным заказам (минус два), познакомилась с новыми (плюс три), пообщалась с матерью и доложила, что живет одна, но надеется найти соседку, прикупила необходимые канцтовары, восстановила абонемент в библиотеке, подключила стационарный интернет… Наступило первое сентября. Голова шла кругом.

Докия в водовороте дел совершенно забыла и про Ельникову, и даже про Лиса. Поэтому почти удивилась, увидев, как оба бывших одноклассника мило общаются перед дверью аудитории.

Алиса хорошо смотрелась рядом со Стрельниковым: высокая, фигуристая, с рыжей гривой и губами уточкой, наращенными ресницами… Хоть сейчас на обложку. Достать фотоаппарат, щелкнуть. Но лучше – прошмыгнуть мимо, что Докия и попыталась сделать.

Ей не дали.

– Кислова! Точно ты! – Алиса заступила дорогу с показательным восторгом и даже обчмокала бывшую одноклассницу. – Я, когда увидела списки, чуть с ума не сошла! Бывает же такое! В чужом городе, через столько лет, и сразу двое! Нам надо держаться вместе! Поддерживать друг друга и дружить.

С чего бы? И для чего? Вроде без особой надобности. С Алисой четыре года не общались, с Лисом – еще больше. В сущности, чужие люди. Не ближе, чем с любым другим одногруппником… Ну или почти.

Мысли пронеслись кометой и упали, разбившись вдребезги о взгляд Стрельникова: ироничный, с легким прищуром. Он словно присматривался: скушаешь или откажешь, никогда же с Ельниковой не дружила. В Докии же сразу сработало упрямство. Годы меняют людей. Не всегда в лучшую сторону.

– Я тоже, Алиса, тебя приметила, – Докия понадеялась, что улыбка получилась искренней и сердечной.

– Надо отметить встречу! – предложила Ельникова. – После пар я позвоню Котику. Он не откажется познакомиться с моими давнишними друзьями!

«Друзьями?» – Лис беззвучно, одними губами спросил Докию, пользуясь, что Алиса не видит, и повел бровью.

– А Котик – это..? – Докия сделала выразительную паузу.

– Муж, – не подвела Ельникова.

– Фамилию ты, как я понимаю, не поменяла? – это уже вступил Лис.

– Поменяла, – закивала Алиса, как китайский болванчик. – Но мы поженились буквально на той неделе, – она помахала пальчиками правой руки с весомым бриллиантом на безымянном, – а списки были, наверное, напечатаны раньше. Так что я теперь… Барабанная дробь, ребят! …Елкина.

Она расхохоталась. Заливисто и звонко. В тон раздавшемуся звонку.

– О! Уже? – Алиса буквально потянула за собой Докию, шепча, что надо поговорить «обо всем-всем».

Что именно скрывалось за этим «всем-всем», Докия не слишком понимала, да и записывать Алису в сердечные подруги не собиралась, но не отпихиваться же.

Лис тоже не отставал. Они так втроем, почти паровозиком, и вошли. Уселись на предпоследний ряд. Преподаватель запаздывал. Зато другие сокурсники оглянулись с интересом.

Докия кивнула знакомым, планируя поспрашивать потом про возможное соседство. Алиса, как вариант, отпадала, и ее замужество не причина. Лис тоже. Но и к концу пар проблема не решилась, кто-то уже с кем-то снимал, кого-то устраивало общежитие.

Зато бывшая Ельникова пригласила к себе всю группу, отметить и начало учебного года, и магистратуру, и знакомство. Набралось, наверное, человек двадцать.

– Котик, закажи кейтеринг, – жеманно тянула Алиса в трубку. – И пусть Тимур заберет нас от универа.

Докии было смешно. Обезьяну изменил труд, Ельникову – богатый муж, и она буквально упивалась своим семейным положением, светилась радушием и гостеприимством, хоть за все время учебы никого из класса к себе ни разу не пригласила.

Глава 5

Докия праздновать не хотела. Надеялась слинять. Но когда у крыльца универа остановился мини-автобус, Алиса с педантичностью школьного экскурсовода проследила, чтобы в него сели все, включая бывших одноклассников.

– Ребята! За начало учебного года! – она, как фокусник, извлекла из-под сиденья коробку с шампанским и пустила по салону одноразовые стаканчики.

И когда она только успела так измениться? Даже на выпускном Алиса не отжигала. А тут вдруг такое веселье.

Лис словно прочитал мысли Докии. Подсел к ней и скорчил рожу:

– Атака клонов?

– Наверняка, – согласилась, опрометчиво делая слишком большой глоток шампанского, пузырьки буквально вонзились в нёбо, шмальнули салютом в нос и выбили слезы.

– А нас везут на опыты? – Стрельников, видимо, на полном автомате оттер их большим пальцем, очертив овал лица Докии.

– Ты сразу так пессимистично, – она едва нашлась, что ответить, мысли спутались, подобно дорожкам в детском лабиринте. – Может, мы интересны им коммуникативно?

Они замолчали разом. Докия даже не заметила, как выпила шампанское, и теперь мягкий стаканчик мешался в руках. Лис тоже, похоже, не знал, куда деть свой. В конце концов, забрал у нее, сложил один в один и ловко закинул в опустевшую коробку.

Алиса попросила водителя включить музыку, и теперь в салоне гремела дискотека девяностых прошлого века – видимо, что было. Но в общем-то напряга в атмосфере не чувствовалось. Расслабились все. Кто-то даже подпевал. Разговоры текли ровным ручейком по салону и носили туда-сюда бывшую Ельникову.

– Интересно, назад нас тоже довезут? – Докия глянула в окно и убедилась, что они выехали за город.

– Утром, – кивнул Лис, – к первой паре. Как там… «Видели ночь, гуляли всю ночь до утра-а»[2], – пропел он довольно сносно, учитывая гремящую музыку.

Докия ошарашенно вытаращила глаза, надеясь, это он так пошутил.

– Алиса, твой муж – олигарх? – кто-то громко озвучил витающий в воздухе вопрос.

– Почти! – звонко отозвалась та. – Вот повезло мне, правда?

Докии показалось, последняя фразочка адресовалась именно ей. Иначе к чему взгляд, направленный в сторону бывших одноклассников? Спрашивать у Лиса, так ли это, было бесполезно: он уже отвернулся куда-то назад и перешучивался с парнями.

Котику оказалось к пятидесяти. Коротко стриженные, темные с сединой волосы, очки-хамелеоны и легкий перебор веса – ровно на столько, чтобы не казаться ни натренированным качком, ни обрюзгшим жирдяем, – ему шли. Холодок в глазах, абсолютно не сочетающийся с улыбкой и безупречными манерами, вызывал интуитивное опасение. Но, в конце концов, может, явившаяся компания его отвлекла от важных дел.

Он подал руку Алисе и приветственно поманил:

– Прошу.

На открытой террасе стоял стол, туда-сюда сновали несколько официантов в униформе, расставляя закуски, аппетитно тянуло дымком шашлыка.

Алиса вспорхнула бабочкой. Показала, где помыть руки, где примоститься на необременительный отдых с бокальчиком игристого, где поиграть в напольные шахматы – высотой с пятилетнего ребенка, на клетках в полметра каждая. Она хвалилась, будто это все было лично ее заслугой и достижением. А Елкин смотрел на это с легкой усмешкой.

Докию почему-то напрягала эта усмешка. Вроде бы внешне приятный мужчина, немногословный, покладистый, позволяет жене играться в радушную хозяйку, но… Чего именно «но», понять не получалось.

Другим вечеринка нравилась. Гоготали, отмечали начало учебного года, завидовали, не по-злому, конечно, а так, по-белому. Хотя – кто знает, что за мысли витали в их головах?

Усевшись в плетеное кресло с бокалом и тарелочкой с закусками, Докия постаралась поймать общее настроение. Глупо чувствовать себя одинокой среди своих же одногруппников, резвящихся не хуже подростков на школьной вечеринке.

Алиса, проходящая мимо, на миг остановилась:

– Все хорошо?

– Отлично!

– Ты какая-то напряженная.

– Нет, – Докия убежденно мотнула головой. – Слегка устала.

Алиса улыбнулась и ушла.

Официанты разносили шашлык, освежали стол. Рядом с Докией в другое кресло бухнулась Юля Никитина и вздохнула:

– Такой приятный нежданчик! А мы сегодня собирались пожрать пиццы после универа, отметить начало учебного года.

– По-моему, пицца там тоже где-то была, – улыбнулась Докия, показав на стол.

– Не-не-не. Я лопну! – Юля воровато оглянулась по сторонам, а потом приподняла футболку и расстегнула джинсы. – О! Кайф! – Она помолчала немного, а потом поинтересовалась: – А ты давно ее знаешь?

– Кого?

– Алису.

– Сто лет. Учились вместе с первого класса.

– Повезло. Классная девчонка!

Валентина Максимовна поймала Лиса за лацкан пиджака:

– Стрельников, куда бежим?

– Бежим, – Лис задумался и, чтобы потянуть время и придумать ответ, снял очки и принялся протирать стекла, – бежим…

– Да?

– На свидание он бежит. К своей Дуське-Марфуське, – прошипела проходящая мимо Ельникова.

Санкина, как всегда шедшая рядом, прыснула:

– Ну не глупые ли? Какие свидания? Утром! За десять минут до урока!

– Девочки! – осекла обеих Валентина Максимовна. – Вы же дружите, и Елисей с Докией дружат. Кстати, – учительница вновь переключилась на него, – а почему Докия сегодня не пришла? Заболела?

– Нет! Я не знаю, мне надо очень, сейчас звонок будет, – Лис заволновался, запутался в словах и от избытка эмоций начал перетаптываться на одном месте.

– Так тебе в туалет нужно? – догадалась Валентина Максимовна. – Что ж ты молчишь. Беги, солнышко.

Хорошо, что она не смотрела вслед, когда он метнулся к лестнице, а потом вниз, в раздевалку.

– Ты долго! – Докия ждала его, придерживая соскальзывающую вниз юбку обеими руками. – Сейчас звонок будет.

– Успеем, – он махнул, проворно стягивая с себя брюки, оставшись в одних трико, впервые согласный с мамой, что надо их пододевать вниз.

– Они мне большие, – расстроилась Докия – штанины не только собрались гармошкой, но еще и волочились по низу.

Лис нахмурился, подтянул до самой крайней дырочки ремень, потом присел и принялся сосредоточенно подворачивать штанины. Получалось не совсем одинаково, но зато, как обычно говорила на примерках мама, главное, что село в поясе.

– Ты просто не ходи никуда. Придешь в класс и сиди.

Они даже успели в класс до звонка. И совсем не удивились прилетевшему в спину:

– Тили-тили-тесто! Жених и невеста! По полу катались, вместе целовались!

Докия не стала разуверять собеседницу. Перед ней Алиса предстала в довольно благоприятном образе, зачем портить впечатление детскими воспоминаниями. Как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон. Лучше поменять тему:

– Не слышала, никто квартиру снять не хочет?

Юля хихикнула:

– Я. Но меня никто из моего караван-сарая не отпустит. Знаешь, какая у моей матери любимая семейная байка?

– Какая?

– Что в одной трехкомнатной квартире в девяностых у них жило пятнадцать человек, и никто не ныл, кредита не взял, накопили денег и съехали. Вот, я в стадии накопительства, – Никитина достала кошелек, перевернула и потрясла. – А что?

– Ищу соседку, – призналась Докия, – чтоб платить пополам.

– Если про кого услышу, скажу, – пообещала Юля.

Часам к одиннадцати вечера к воротам снова подрулил мини-автобус с тем же водителем, громко известившим, что доставит всех к универу. Официанты недвусмысленно стали разбирать столы. Значит, все-таки Стрельников пошутил начет ночевки. Вечеринка подошла к концу.

У Алисы ощутимо испортилось настроение. Она стояла со скрещенными на груди руками и провожала гостей разом потухшим взглядом. Даже на доброжелательное Докии:

– Спасибо! Все было здорово! – только усмехнулась и сухо кивнула.

Даже ее Котик, и тот провожал не в пример теплее, едва ли не каждой гостье поцеловав ручку. Впрочем, Докия предпочла бы избежать такого внимания. Она едва удержалась, чтобы совершенно по-детски не вытереть ладонь о джинсы.

Лис дремал на заднем сиденье, прикрыв лицо ладонью. Рукав рубашки задрался, приоткрыв обхватывающий запястье стильный кожаный браслет. Взгляд Докии отчего-то буквально прилип к нему. Она пялилась и пялилась, пока не спалилась, заметив взгляд Стрельникова сквозь пальцы. Ничего не оставалось, как поскорее юркнуть к Юле, увлеченно обрабатывающей в телефоне фотки.

Та выбирала фильтры, обрезала ненужное, подгоняла тона и контрасты. Через несколько минут похвасталась:

– Смотри. Скажи, круть?

– Ага. Ты прямо профи.

Юля довольно улыбнулась.

Докия не льстила. Фото получились естественно и симпатично. А вот Алису камера показала потерянной, что не стыковалось с ролью молодой жены местного олигарха.

На паре снимков засветился Лис. И оба раза, смущенно сообразила Докия, смотрящим в ее сторону… А она и не замечала его внимания.

Докия кинула короткий взгляд на Стрельникова. Тот, словно почувствовав, дернулся и приоткрыл глаза.

– Приехали?

– Нет, спи, Лис, – мотнула головой.

Он кивнул и снова задремал.

– Почему Лис? – удивилась Юля.

Докия вдруг почувствовала, будто ее поймали на чем-то очень личном. Но ничего, кроме правды, в голову не пришло:

– Елисей же. Как привыкла, так и назвала. Мы тоже учились вместе в школе до седьмого или восьмого класса, – сделала вид, что не помнит, – потом он с семьей переехал.

– А-а-а, – протянула собеседница и кивнула понимающе. – Еще один одноклассник. – Она с улыбкой сфоткала дремлющего Стрельникова. – Я тебе перешлю… Ты от универа далеко живешь?

– В паре кварталов. А что?

– Тогда я к тебе, можно? А то до дома переть и переть, – она показательно зевнула. – И спа-а-ать хотца!

На ночевку, смешно взметнув брови и молитвенно сложив руки, попытался напроситься и Лис, правда позже, когда ребята уже высадились из автобуса:

– Приютите бедного странника?

– Боюсь, у меня только два спальных места, оба заняты, – строго ответила Докия, не поддержав легкомысленного настроя.

– Я могу на дверном коврике, на полу, в кухне, в ванной…

– Не можешь, Лис. Все мальчики предварительно проходят собеседование у квартирной хозяйки.

– Я готов! – он гусарски отсалютовал и прищелкнул пятками, слегка покачнувшись.

Перебравший фигляр!

– За несколько дней до визита, – обрубила Докия.

– А проводить?

– Не стоит.

– Понял, – смиренно кивнул Лис и отстал.

– Сурово ты, с бывшим одноклассником, – немного удивленно проговорила Юля.

Глава 6

Однажды Лис попросил папу купить ему книжку, по которой можно научиться драться.

– Зачем тебе?

– Мальчики должны уметь драться.

– Мальчики должны иметь другие аргументы, кроме собственных кулаков, – настаивал папа.

– Я имею, – не отступал Лис. – Но ты же дрался?

– Дрался, – соглашался папа. – Но у меня не было минус четырех. Поэтому я хочу, чтобы ты научился договариваться.

– Я буду снимать очки, – обещал Лис. – Тем более вдруг я пойду Докию провожать, а нам навстречу хулиганы. Тоже, что ли, договариваться?

На этом аргументе спор закончился. Папа так и не ответил, купит книгу или нет, а через несколько дней вообще уехал в командировку.

Спрашивать у мамы было бесполезно, поэтому Лис стал экономить на карманных деньгах. Сколько может стоить книжка, в которой расписаны боевые приемы, он не знал, но, наверное, очень дорого – ведь это такая хорошая и нужная вещь!

Ельникова и Санкина по-прежнему зубоскалили, особенно когда Валентина Максимовна выходила из класса по делам. Придумывали всякие дразнилки типа: «Елисей наелся щей» или «Дося – это не девчонка, это имя поросенка».

Дразнить Докию получалось плохо: она смеялась со всеми вместе, полностью обесценивая злые слова. А вот Лис, бывало, обижался. Ему хотелось показать какой-нибудь суперски-сложный прием, чтобы каждый понял. Но в копилке было негусто…

Однажды Лис проснулся – и увидел книгу прямо на своей кровати.

– Привет, пап! Спасибо, пап! – такие дикие вопли он не издавал уже очень давно.

Папа поймал Лиса, завертел, и стало щекотно и немножко страшно. Он то хохотал, то повизгивал, совсем позабыв, что сегодня выходной и еще очень рано, даже темно пока. Но соседи не забыли и забарабанили по батарее.

– Мальчики, тихо, – шикнула мама и отправилась готовить завтрак.

А папа с Лисом принялись рассматривать книжку с приемами. Картинки были замечательные: посмотришь – и как будто бы уже научился.

До дома девушки добрались быстро и без приключений, в чем Докия и не сомневалась, – милый тихий район, где из приключений только перегоревший фонарь или в неурочный час выскочившая из-за угла шавка.

Никитина с интересом обошла квартиру, периодически щелкая снимки.

– Забавный дизайн.

– Уникальная разработка дочери приятельницы хозяйки, – усмехнулась Докия. – Где она училась – не знаю. Не у нас.

– Поня-я-ятненько, – протянула Юля. И сделала еще несколько фоток. – Забацаю постик, что моя подруга ищет соседку, – и уточнила, выставив пальчик: – Приличную, и без фокусов.

Подруга? Докию, пожалуй, еще никто так быстро в подруги не записывал. Но в общем-то, возражать не хотелось.

– Полотенце подкинешь? И футболку, которой не жалко? – принялась попрошайничать Юля.

– Да, конечно.

Выдав требуемое, показала, где ванная, а сама отправилась готовить постель гостье в комнате с Микки Маусами и прочими мультяшками. Себе Докия изначально определила другую, не переселяться же из-за разовой акции.

В плане мытья Никитина не наглела, вышла быстро, с сырыми волосами и в футболке на голое тело.

– Я там бельишко простирнула, на трубу повесила, ты не против? – спросила, зевая.

– Нет.

Гостья плюхнулась на кровать, завернулась в одеяло и блаженно потянулась:

– Блин! Хорошо-то как! Донь, ты приглашай меня чаще… – но последнее слово Юля выговорила, пожалуй, уже во сне, так неразборчиво оно прозвучало.

Усмехнувшись, Докия пошла мыться, потом завела будильник и легла. Луна светила ярким фонарем прямо в окно, а плотных штор на них не было, только легкий тюль. Видимо, придется помучиться. Вот способность у Юли уникальная: на новом месте, в чужом доме – и заснуть так быстро! Или Никитина бывшая беспризорница.

Стук во входную дверь прозвучал так осторожно, что в первый момент Докия даже решила, что он ей снится. Тем более зачем стучать, если есть звонок? Пока она думала-гадала, звук повторился чуть громче. Девушка соскочила с постели, заглянула в комнату, где спала Юля, прикрыла ей дверь, глянула в глазок.

На миг отпрянула. Переварила увиденное. Посмотрела опять. Открыла.

– Лис, тебя не учили, что незваный гость хуже татарина?

Он состряпал умильно-виноватую физиономию:

– Постели мне на коврике в коридоре, честное слово, я не претендую на отдельное спальное место. И специально для твоей квартирной хозяйки притворюсь… – Лис задумался, обводя взглядом все вокруг.

– Торшером, – вырвалось у Докии.

– Можно и им, – согласился парень. – Но я настраивался на роль домашнего питомца. Лиса, например.

– Они часто болеют бешенством, – но она уже со вздохом пропускала его внутрь.

– Я здоров и привит, – Лис уселся на тахту и откинулся на стенку, блаженно прикрыв глаза.

– Ты как меня нашел? – поинтересовалась Докия.

– Пошел на свет, – ответил Стрельников. – Нет, серьезно, Кислова, будь человеком. Мне действительно негде переночевать.

– А вчера было где?

– Вчера было.

– И что такого произошло?

Спросила и внутренне замерла, почти ожидая слезливо-драматическую историю про девушку, которая бросила вот прямо только что. Но не случилось.

Он пожал плечами:

– Договор аренды закончился. Я должен был сегодня встретиться с другим хозяином, получить ключи, но Ельникова… Елкина повезла нас на смотрины Котика и всего, что к нему прилагается.

– Ты нахал, Лис. Жрал и пил, а теперь издеваешься, – Докия поразилась, насколько точно совпали их общие впечатления, но из чужих уст они прозвучали как-то слишком цинично.

– Я не издеваюсь, а констатирую факт, – и Стрельников вновь прикрыл глаза.

Опасаясь, что он так и заснет здесь, Докия толкнула его в плечо и показала на свою комнату.

– Пошли уже. Там есть кресло, по-моему, оно раскладывается.

Глава 7

Юля, едва продрав глаза, почапала в туалет, потом в ванную. Открыла дверь и отпрянула, когда на нее уставился Стрельников, весь всклокоченный и в зубной пасте.

– Блин! Предупреждать надо! – фыркнула Никитина.

С кухни выглянула Докия, вполне себе одетая и даже подкрашенная:

– Если не хотим опоздать, надо поторопиться. Ты с утра чай или кофе?

– Лимонную воду, – пробурчала Юля, но, увидев недоуменный взгляд Докии, махнула рукой, – забей, шучу. Чего нальешь, то и выпью, я не привередливая. Но жрать тоже хочется.

– Бутеры, – Кислова показала на тарелку.

– Супер. Мне бы мои трусы, – сказала, вытягивая вниз футболку Никитина.

Докия усмехнулась:

– Лис скоро выйдет.

– Откуда он тут? – Юля схватила кружок колбасы и откусила почти половину.

– Пришел, когда ты уже спала.

В ответ Никитина многозначительно хмыкнула и улыбнулась.

– Между нами ничего нет. Честно, – Докия сломала кусочек сыра на половинки, потом еще на половинки, и еще, пока в пальцах не оказалась стопочка малюсеньких квадратиков.

– Ну и зря, – пожала плечами Юля. – Стрельников симпатичный. Очень.

Хлопнула дверь ванной. Никитина снова потянула вниз футболку и засеменила умываться-одеваться. Докия немного недоуменно посмотрела на квадратики сыра, положила их на блюдце и насыпала по чашкам кофе.

– Здесь еще и полный пансион? – Лис появился в проеме неожиданно, как привидение, даже немного испугав.

– Не рассчитывай. Это разовая акция, – ответила резковато Докия, но потом добавила мягче, протягивая чашку: – Кофе растворимый, но, если я правильно помню, – без сахара, с каплей ванили и сливками.

Парень вытаращил глаза. Явственно читались его попытки понять, откуда ей это известно.

– Кофейня у Левента, – пояснила Докия, пока он не дошел в своих предположениях до чего-то экстрасенсорного.

Лис взял чашку и уткнулся в нее смущенно. А ему, признаться, даже не пришло в голову вчера купить что-нибудь вкусненькое. Хотя было уже поздновато для походов по магазинам, и район этот он пока не слишком знал.

Никитина появилась из ванной шумно и благоуханно. Она накрутила тюрбан из полотенца и переоделась в собственную одежду.

– Кислова, если бы у меня не было четверых младших братьев и имелись лишние деньги, я бы сама к тебе переехала! – заявила девушка, усаживаясь за стол и схватив третью чашку. – Сахар есть?

– А зачем ты Докии? – удивился Лис.

– А в прошлом году как снимала? – одновременно поинтересовалась Докия.

Юля насыпала три ложки сахара с горкой, помешала, попробовала, добавила еще немного, только потом ответила, в порядке обратной очередности:

– Снимала не я, а снимали мне. Но сейчас – не снимают, – описала кружочком колбасы круг, видимо, предполагая ноль. – А Докии я нужна, потому что она попросила найти ей соседку, чтобы было легче платить за квартиру.

Докия едва сдержалась, чтобы не прибить болтливую Юлю. А Стрельников завис с задумчивым видом, не иначе прикидывая, как перевозит сюда свои вещи по праву бывшего одноклассника.

– Серьезно, Докия? – Лис подъел все разломанные кусочки сыра. – Ищешь соседку?

– У тебя кто-то есть на примете? – внутренне проклиная саму себя за этот вопрос и предчувствуя ответ, спросила она.

– Есть. Я.

– Ты не сосед-ка, – Докия сделала акцент на последнем слоге.

Никитина невозмутимо потянулась за третьим бутербродом, относясь к происходящему, как к телевизионному шоу, переводя взгляд с одного на другого.

– Я сосед.

Кажется, Лис уже все решил?

– Нет, – Докия возразила так твердо и убедительно, как только могла. – Я не соврала насчет своей квартирной хозяйки и ее строгом отборе квартирантов.

В мыслях штормило. Еще чего! Стрельникова только пусти в квартиру. Он как та самая лисица, что заняла домик бедного зайчика! Конечно, наверняка Докия знать не могла, но слишком уж уверенно и нахально Лис себя вел. Мало ли, дружили в детстве. Оно закончилось. Давно. Да и, в конце концов, все ведь сразу решат, что если девушка с парнем живут в одной квартире, то они – пара. Со всеми не наобъясняешься. И как быть, если у Докии появится настоящий парень? Тайком встречаться? А девушка Лиса как отнесется? Не получится!

В универ они заявились все вместе: Докия, Юля и Лис. Ну не расходиться же нарочно в разные стороны. Впрочем, кучное появление заметила разве что Алиса. Она взглянула на бывшую одноклассницу с любопытством, но ничего не спросила.

Сегодня Докия села ближе к преподавательской кафедре. И презентацию виднее, и вообще привыкла со своим ростом. Юля примостилась рядышком, достав из сумки очки и водрузив их на нос. Лис остался позади. Хорошо, а то получился бы отсроченный на годы эффект дежавю. Так и представилось, что Алиса опять находит наперсницу и начинает с ней нашептывать дразнилки в спину.

Докия не смогла удержаться и оглянулась на Ельникову. Та оживленно разговаривала с ребятами, сидевшими по соседству, и думать не думала о делах давно минувших, улыбалась, что-то показывала в телефоне. Стало стыдно. Жаркая волна затопила щеки, и, чтобы охладиться, Докия прижала к ним холодные ладони.

Зашел преподаватель. Новенький. Раньше Докия его не встречала. Лет, наверное, тридцати, с модной бородкой и в стильном клетчатом пиджачке. Не представившись, тут же начал лекцию, изредка взъерошивая собственную шевелюру. Рассказывал увлеченно, местами ударяясь в пафос.

Докия первые минуты просто наблюдала, а потом очухалась, что вообще-то надо конспектировать. Такие фанатики за просто так зачеты не ставят, заставляют вылезти вон из кожи, мучают не меньше инквизиторов Средневековья.

Никитина же вместо того, чтобы записывать лекцию, принялась обрабатывать фотки квартиры Докии, беззвучно посмеиваясь над комнатой, в которой ночевала: и над веселенькими обоями с мультяшками, и над прочими атрибутами детства. Другая ей, похоже, понравилась меньше и заставила попыхтеть при подборе фильтров.

– Это монашеская келья. Ни удобств, ни настроения, – ворчала Юля под нос.

Докия периодически цыкала на нее, подталкивая в бок. Но Никитина только отмахивалась, абсолютно не обращая внимания на препода и его лекцию.

– Я вам не мешаю, девушка? – спикировал в итоге тот к столу, как большой взлохмаченный филин.

– Нет, – не смутилась Юля, вскинула на него невинные глаза и улыбнулась.

– Что такого важного в вашем телефоне, могу поинтересоваться?

Девушка показательно убрала смартфон в сумку и раскрыла тетрадь:

– Ваша лекция, но, если вы против инноваций, буду вести конспекты консервативным способом, – проговорила тоном пансионерки.

Препод поверил, жутко смутился, закашлялся, вернулся за кафедру и принялся с еще большим пылом и рассказывать, и лохматить шевелюру.

Докия хихикнула и украдкой вскинула большой палец. Никитина даже мускулом в ответ не повела, но вывела в тетради: «Объявление выложила».

Во время перерыва Юля проверила отклики. Сразу отсеяла пару:

– Подстава! – махнула рукой. – Думаю, до выхов и кто-то нормальный отзовется. Назначишь им встречи через каждые полчаса, на нейтральной территории, как раз хватит времени понять, твой это человек или нет. В долг жить не пускай. Любителей приводить подруг-друзей отметай сразу, мода на хиппи закончилась давно, в коммуналках тоже ничего прикольного. И вообще, я могу ходить на смотрины с тобой. – Никитина выдавала свои жизненные истины с завидной скоростью, не давая раскрыть рот, чтобы поспорить.

Впрочем, Докия сомневалась, что спорить с этой девушкой – хорошая идея. Такой напор и смешил, и злил. Юля заняла нишу доброй феи-крестной, свободную в жизни Докии, и интенсивно махала не то волшебной палочкой, не то топором. И отвлечь ее оказалось возможно лишь призывом на обед.

В столовой ребята из группы соединили несколько столиков. Жевали, смеялись, вспоминали вчерашнюю экспромт-вечеринку. Алиса на пиццу скинулась, как и все. Хотя в школе, Докия помнила точно, она перекусывала всегда в одиночестве, принесенной из дома едой, и не делилась.

Лису, видимо, купленной еды показалось мало, он набрал еще целый поднос пирожков с разной начинкой и взял порцию пюре с котлетой.

– Стрельников, – Алиса буквально вытаращила глаза, – теперь я знаю, почему ты такой вырос! Ты же лопнешь!

– Я ж не только себе. Угощайтесь, – парень поставил поднос на середину стола.

Все будто только этого и ждали. Какой-то миг – и остались две жалкие плюшки. Докия хмыкнула. Но Лис как ни в чем не бывало уминал пюре, словно его угощение было лишь отвлекающим маневром от основного лакомства.

Однако парень заметил взгляд Докии. Прекратил жевать. Посмотрел вопросительно, а потом дружелюбно протянул на вилке часть котлеты. Девушка поперхнулась от неожиданности и закашлялась. Он что, считает, что она недоедает?

– Спасибо, Лис, я сыта, – нарочито строго ответила Докия и отвела взгляд в сторону.

Стрельников усмехнулся и продолжил жевать. А она вдруг почувствовала, что внутри нее, словно пузырьки в газировке, прыгают смешинки.

В город приехала выставка бабочек. Мама бабочек обожала. Папа обожал маму. Поэтому решили сходить в воскресенье. Тем более вокруг сугробы, мороз щиплет щеки и нос, а тут – настоящий кусочек лета. Бабочки ведь, они яркие! И летают! Здоровски!

Лис так красочно представил все это, что захотел поделиться с Докией. Это же практически как ее радужный шарик, которым они до сих пор владели сообща.

– Пойдешь с нами? – предложил в школе, немного волнуясь.

– Пойду! – согласилась Докия.

Казалось, что теперь самое главное – уговорить ее родителей, чтобы отпустили дочь с семьей Лиса. Но как раз это оказалось не проблемой.

– Конечно-конечно, пусть идет, – согласилась тетя Лена, покачивая маленькую Анечку, которая сама, будто бабочка, взмахивала ручонками.

Папа или что-то неправильно понял, или организаторы слукавили: бабочки на выставке не летали. Они сидели пришпиленными в деревянных рамочках, были нарисованными, вырезанными из бумаги, даже выпиленными из фанеры и вылепленными из глины.

Маме все понравилось. А вот Лис чувствовал себя паршиво. Хоть Докия улыбалась и с удовольствием рассматривала экспонаты, он чувствовал, будто обманул ее.

– Ты что, Лисенок? – заметил вечером его плохое настроение папа.

Лис тяжело вздохнул и махнул рукой:

– Они не летали!

Папа сначала усмехнулся, но быстро понял, что дело серьезнее, чем казалось на первый взгляд:

– Так не лето.

– Понимаю, – кивнул Лис и отвернулся.

– Погоди! – папа залез в кладовку и долго перебирал свои старые журналы, которые уже несколько раз отстоял у бабушки, когда надо было принести макулатуру сначала в садик, а потом в школу. – Вот! – ткнул пальцем в статью с картинками.

А потом папа и Лис допоздна сначала выпрямляли, а потом сгибали скрепки, нашли в маминых закромах денежные резиночки, которые прилаживали к скрепкам, потом рисовали, вырезали и прицепляли крылышки. Не сразу, но получилось настоящее волшебство! Бабочки летали, почти как настоящие!

Подходящую коробочку, куда их можно было убрать, нашла мама. И даже повязала ее красивым бантом.

Лис даже плохо спал, представляя, как удивится Докия. А утром собрался на полчаса раньше, чем нужно, папа еще не побрился, когда он уже стоял у порога. До школы они почти бежали.

– Вот! – Лис еле дождался в раздевалке Докию, чтобы вручить сюрприз. – Открывай!

– Ах! – она буквально всплеснула руками, когда из коробочки взмыли несколько бабочек, трепеща пусть и бумажными крыльями.

Пожалуй, Докия уже забыла, что Лис всегда знал, как вызвать ее улыбку. Даже будучи очень высоким мальчиком в толстых очках, а не этим красавчиком, в данный момент дегустирующим столовский компот.

Лис поперхнулся и закашлялся.

– Донь, – выговорил через силу, – если интубирование не умеешь делать, лучше не смотри.

И пока большинство хихикало над шуткой, Докия дала себе установку: держаться от Стрельникова подальше. Детство было давно и прошло. Он уехал с родителями, и общение оборвалось. Совсем.

А то, что он делает сейчас, – позерство и фарс.

Глава 8

Левент принес Докии чашку кофе и какие-то сладости, которые она не заказывала:

– Угощение, – остановил он возражения.

Видимо, слишком унылый вид был у клиентки после четырех встреч с возможными соседками. Ни одна не подошла: первая оказалась риелтором, вторая посчитала, что Докия – хозяйка и сдает всю квартиру, третья едва ли не с первой минуты стала оговаривать условия и границы, причем касались они только Докии, четвертая даже по виду казалась полной неряхой. Осталась последняя из откликнувшихся на объявление. И особой надежды, что она подойдет, не осталось.

На фото профиля мультяшка, информации никакой, друзей почти нет, ни аудио, ни видео. Такое чувство, что страничку слепили недавно и наспех. Хотя, если судить по id – несколько лет назад, а по сообщениям – пишет девушка довольно грамотно.

– Привет! Евдокия? – незнакомка подошла бесшумно.

Симпатичная. Фигуристая. В платье-бохо и косухе. На ногах кроссы. Волосы собраны в хвост.

– Привет. Да. А ты?

– Лиза. Баранова. Мы договаривались.

– Конечно, – Докия кивнула, сообразив, – прости, не поняла сразу.

Лиза присела за стол.

– Уютное местечко, – похвалила сдержанно. Полистала меню. – Посоветуешь чего-нибудь?

– Тут все вкусно.

Когда подошел Левент, заказала кофе и пирожное, без ужимок, что жаль денег или сидит на диете.

– М-м-м, – протянула после того, как принесли заказ. – Красота. А запах! Редко балуюсь кофе, сердцебиение частит, но совсем отказаться не могу.

Докия ее понимала. Особенно сегодня. Сердце стучало, как ненормальный дятел, если такие имеются в природе. Заснуть, наверное, не получится. Но отказаться от кофе было выше ее сил.

Лиза тем временем зачерпнула ложкой пирожное, медленно распробовала, поцокала языком:

– Обалденно! Меренга. Малиновый мусс. Можно гурманить и гурманить, – она довольно быстро расправилась с лакомством, промокнула салфеткой губы. – Итак, ты ищешь соседку?

– Да. Одной снимать дороговато.

– Точно, – согласилась Лиза. – Особенно студенту.

– Где учишься?

– В технологическом, на кондитера. Так что, если сойдемся, буду изредка баловать.

– Заманчиво, – улыбнулась Докия.

В целом Лиза казалась приятной девушкой. Рассказала, что приехала из поселка городского типа. До сегодняшнего дня жила у тетки, но та решила съехаться с мужчиной и стала кидать намеки, что пора бы и честь знать. В общагу не хочется, тем более родители обещали помогать материально. Есть молодой человек, но с ним предпочитает встречаться на нейтральной территории. В ванной посидеть любит, но готова к компромиссам. Умеет готовить.

Все хорошо. Если не сказать даже больше – идеально. Понятно, что в быту могут проявиться разные царапающие мелочи, но ведь и Докия – далеко не ангел.

Расплатившись каждая за себя, пошли в квартиру.

– Бли-и-ин, просто треш! – сквозь смех резюмировала свой осмотр потенциальная соседка. – Медовик с ореховым пралине!

Гастрономические сравнения Докии еще в голову не приходили, но, в общем-то, что-то в этом было.

– Моя какая?

Докия ткнула в сторону детской.

– Ну и отличненько! – Лиза плюхнулась на кровать, немного покачалась на ней, вскочила, принялась рассматривать мультяшек на обоях, выдвигать ящики, открывать шкаф. – Если ты не против, я только за. А хозяйке ничего, что мы вдвоем?

– Ничего. Мы четыре года жили здесь с соседкой.

– Надеюсь, ее не дизайнерский ремонт испугал?

– Нет, – рассмеялась Докия. – Женька вернулась к себе.

– А договор? На каждую из нас отдельно?

– Нет. Между мной и Марией Олеговной.

Хозяйку решили вызвонить сегодня же. Она пенсионерка, жила недалеко. Прибежала, познакомилась с новой квартиранткой. Видимо, доверяя чутью Докии, спорить не стала и свое мнение оставила при себе. Девушка как девушка. Говорит без мата. Шустрая. Тем более расчеты все равно со старой знакомой.

Уходя, шепнула Докие, что, если надо, может врезать замки на каждую комнату. Девушка покивала, но без энтузиазма. Зачем? Каждого считать мошенником?

Лис изучал боевые приемы при любом удобном случае. Даже брал с собой книжку в школу, и она сразу стала предметом зависти почти всех мальчишек в классе.

– Ну и что? И что? – задирался Тимур Ивлеев. – А я вот тебе так! А ты мне что? – И больно тыкал Лиса под ребра.

Тот терпел – по двум причинам. Первая: Ивлеев был на полголовы ниже. Вторая: у Тимура был старший брат. Восьмиклассник…

Да и книгу Лис еще не всю изучил.

А потом книга пропала из школьного рюкзака, когда ребята ушли на физкультуру, оставив вещи в классе. До урока – была. Вернулись – уже нету.

Внутри Лиса кипело и бурлило отчаяние, грозя вылиться злыми слезами. Тем более никто не признавался в воровстве.

Докия погладила друга по руке и рассказала обо всем Валентине Максимовне, не испугавшись прослыть ябедой.

На следующий день Валентина Максимовна принесла в класс бутылку с прозрачной жидкостью, которую при всех вылила в тазик для мытья доски.

– Ребята, я сходила к нашему химику, Надежде Валерьевне, и та дала мне определитель честности. Сейчас каждый будет опускать в тазик руки и говорить, что он не брал книгу Елисея. Определитель честности подскажет нам, кто обманывает.

Тут же посыпались вопросы:

– А у нас руки не отвалятся?

– А это волшебная вода?

– А можно только определить, кто книгу взял, или что-то еще?

– А Елисей и Дося тоже будут руки опускать?

Валентина Максимовна терпеливо отвечала, что жидкость абсолютно безвредная и не волшебная, что руки ни у кого не отвалятся, что для чистоты эксперимента участвовать будут все, даже она сама.

Учительница окунула руки и сказала:

– Честное слово, что я не брала книгу Стрельникова Елисея! – Потом стряхнула воду с рук и улыбнулась. – Видите, не страшно.

Ребята подходили друг за другом, по очереди. Мочили ладони, повторяли фразу, потом удивленно переглядывались. Кто-то тайком лизнул палец, кто-то понюхал. Определитель честности не имел ни вкуса, ни запаха, да и вообще напоминал воду.

Последним подошел Азов Влад, почему-то насупившийся и красный. Он долго не решался опустить ладони в тазик. Потом все же сделал это, скороговоркой проговорил, что ничего не брал, и уставился на свои руки, будто в первый раз увидел:

– И ничего! – выпалил нервно. – Обычная вода это! – И расплакался.

– Владик, – спокойно отозвалась Валентина Максимовна, – надо вернуть чужое. Если хотел посмотреть, просто попросил бы на время.

Никто из ребят не понял, как именно действует определитель честности, но у всех заронилось уважение к химику Надежде Валерьевне, у которой есть такие удивительные жидкости.

Лиза решила переехать от тетки прямо сегодня. Умчалась собирать вещи, уже у самого порога приобняв Докию так, что та от неожиданности остолбенела, как жена Лота.

– Ключи пока просить не буду, – шепнула почти соседка, – а то мало ли что.

– Например?

– Машина меня собьет, – пожалуй, нашлась в ней и раздражающая черта – отвратительный черный юмор, но Лиза уже умчалась, не дав придумать достойный ответ.

Через час нагрянула Никитина с тортом. Конечно, ей не терпелось узнать, как продвигаются дела, тем более пойти на встречу она не смогла – в очередной раз пришлось вытаскивать братьев из какой-то заварушки.

– Аферистка! – уверенно заявила Юля, когда услышала про Лизу. – Ты паспорт у нее посмотрела? Или хотя бы студенческий билет? Прямо все такое идеальное-идеальное! Надо было все-таки с тобой пойти!

– Не параной, – отрезала Докия. – Лиза самая обычная, как я и ты. Сама убедишься, она скоро подъедет с вещами.

Юля упрямо скрестила руки и кивнула, усаживаясь на стул:

– Убедюсь. Или убежусь? Ну, в общем, я не филолог, а ты меня поняла.

Докия хмыкнула, налила чай, порезала купленный торт и насыпала в вазочку конфеты. Спорить с Юлей, тем более переубеждать ее, бесполезно. Проще пойти по пути наименьшего сопротивления. Главное, чтобы Лиза не испугалась напора Никитиной и не сбежала раньше времени.

– Вот ты бы прям все-все о себе рассказала первой встречной? – будто бы безо всякой задней мысли принялась рассуждать Юля. – Мы с тобой четыре года учились, а я про тебя мало что знаю.

– Все люди разные, – возразила Докия.

– И шмотки свои я бы дня три собирала, если бы переезжать решила.

– Так ты и живешь дома. А Лиза приезжая. Всяко не со всем скарбом к тетке приехала.

– А я и не про нее, – с самым невинным видом отхлебнула чай Никитина. – Я риторически.

Скоро раздался звонок в дверь.

Молчаливый крепкий дяденька за пятьдесят внес в коридор две огромные разбухшие от вещей сумки, потом пропустил Лизу – тоже с двумя сумками, правда, поменьше.

– Все? – уточнил угрюмо.

– Ага, – пискнула Лиза неестественно высоко.

– Бывайте, – дяденька скупо махнул рукой и растворился в подъезде.

А Лиза, Юля и Докия остались в коридоре.

– Девочки, поможете? – попросила пришедшая. – Только перетащить, разложу я все сама.

– Конечно, – ответила Докия и схватилась за одну сумку.

– Оплата жилья за месяц вперед, – проворчала Юля, но тоже поволокла вторую. – И паспорт покажешь.

Лиза кивнула и потопала в комнату с тем же багажом, что и пришла.

Через полчаса на кухне пили чай уже втроем, только и сделав, что запихнув сумки под кровать, чтобы глаза не мозолили и не портили общий вид. Главное, бухтеть Никитина перестала.

Когда Юля уехала, Лиза принесла паспорт.

– Что это? – недоуменно уставилась на него Докия.

– Ну, понимаю, спрашивала не ты. Но показать-то надо, – соседка замялась. – С деньгами, правда, пока не густо, сразу свою половину не отдам, буду постепенно, – призналась с неохотой, – но ты не сомневайся, я платежеспособная.

– Хорошо, – Докия немного растерялась, повертела в руках паспорт своей соседки и вернула ей. – За этот месяц я уже заплатила. Можешь подкопить свою половину к следующему и пожить в кредит.

– Но готовку беру на себя, – Лиза смущенно вздохнула. – Чтоб совсем уж не в кредит.

Глава 9

Докия поковырялась в тарелке без особого воодушевления. Столовское месиво особого аппетита не вызывало, тем более, когда девушка подошла, уже все более-менее съедобное разобрали. Осталось только с сожалением вспоминать пирог, который вечером испекла Лиза, и слушать возмущенные вопли собственного желудка.

– Ты чего так долго? – подлетела откуда-то со стороны Юля.

– Да Тимофеев задержал. Предлагал поработать в лаборатории.

– А ты?

– Что я? Юль! – Докия возмущенно отставила тарелку.

– Ну он ничего так, этот Тимофеев, – подруга захихикала.

– Оставь сюжет для ромфанта и дамских романчиков. Неудовлетворенные особы как раз на подобное пускают розовые слюни, – настроение невольно прорвалось в язвительных фразах.

– А ты на что пускаешь?

– Глядя на эту бурду, – Докия мельком обозначила, что имеет в виду столовские кулинарные шедевры, – кровавые триллеры.

Применить выученные приемы из книги у Лиса все не получалось – повода не возникало. Изо дня в день ничего опасного не происходило: ни бандитов, ни маньяков, ни погонь с перестрелками.

Зато Лис узнал, что Докия – придумщица. Она заразила его: по дороге из школы они рассказывали бесконечную историю, в которой были и перестрелки, и погони, и бандиты.

Возвращаться домой хотелось все медленнее, чтобы успеть поделиться всеми приключениями, смеясь и удивляясь новым поворотам сюжета.

Однажды они даже простояли у подъезда минут двадцать. Воодушевление потихоньку спадало, подпуская к сердцу наливающуюся тоску и ощущение недосказанности. Ведь можно рассказать еще вот это… И это… И то… Но пора было идти.

Лис махнул, как обычно, и поплелся в свою сторону.

– Лис! – испуганный тонкий голосок прозвучал за спиной, как набат. – Там… Там…

Докия стояла побледневшая. Лис сразу почувствовал себя рыцарем перед огнедышащим драконом, с мечом наперевес. Вот и пришло время показать себя! Развернуться! Он заскочил в подъезд с горячим желанием защитить Докию ото всех возможных бед.

Прямо посреди лестницы полусидел-полулежал кто-то плохо пахнущий. Он невразумительно мычал, тряс головой и пытался встать, но ноги у него разъезжались, а руки только скользили по стене и перекладинам перил.

– Я не пройду, – шепнула сзади Докия. – Я боюсь.

Лис тоже испугался. Все приемы выветрились из головы, будто там их и не было. Хотелось схватить подругу за руку и бежать-бежать-бежать. Домой, например. К Лису. Раз уж к Докии нельзя. А оттуда позвонить ее маме и рассказать, что в подъезде сидит страшный дядька.

Но Лис постарался взять себя в руки. И ломким до невозможности голосом произнес:

– Пропустите нас, пожалуйста!

Мутный взгляд остановился на мальчике, безуспешно пытаясь сфокусироваться, а потом грязный указующий перст взвился в воздух и помахал прямо перед носом.

– Что же делать? – совсем расстроилась Докия. – Меня дома потеряют. И телефон разрядился.

Лис взял ее за руку. Крепко-крепко. Стараясь не показывать растерянности и страха. И предложил:

– Пойдем ко мне, и от меня позвоним твоей маме.

– Я не помню ее номер.

– Так мы же поставим твой телефон на зарядку.

– И как она за мной придет?

– А мы еще вызовем милицию, – пообещал уже увереннее. – Они приедут и заберут этого дядьку! Чего он людей пугает!

Лис несколько дней после случившегося чувствовал себя настоящим героем – помог Докие. А страшного дядьку действительно забрали в милицию.

Однако потом Лис стал думать, что приемы, наверное, мало рассматривать, их надо отрабатывать с кем-то, хотя бы с папой, когда он приедет.

Думал, пока не заболел.

– Чего такая злая? – Юля ткнула вилкой в слипшиеся макароны с сыром, которые отстранила подруга, и, задумчиво прожевав, проглотила.

– Да не обращай внимания! – махнула рукой Докия. – Жутко проголодалась, но вот это… Есть невозможно.

– Так и не ешь. Все наши пошли в пиццерию. Алиса угощает.

Опять? Кажется, у Елкиной это вошло в привычку. Ее муж настолько богат? Или просто влюблен? Или это Алиса тайком от него развлекается?

Докия, глядя на Никитину, отобрала у той вилку и еще раз подтянула к себе тарелку. Ужасно! Надо иметь талант – так несъедобно приготовить простейшее блюдо.

Юля ждала, буравя глазами, в которых явственно читалось: «Да вставай уже. Идем к ребятам».

– Привет! У тебя свободно? – к столу подрулил высокий парень с почти пустым подносом, еще один бедолага, которому не досталось ничего приличного. – Как дела?

Докия подняла взгляд и посмотрела сначала удивленно, а потом с веселым узнаванием:

– Гришик?

– Угу, – он заулыбался.

– Нормально. У тебя как?

– Тоже ничего. Главное, мать уехала.

Слова прозвучали, как пароль, моментально вызвавший смех у обоих.

– В общежитии устроился?

– Угу.

Юля с интересом прислушивалась к разговору, поглядывая то на Докию, то на Гришика, смешного и похожего на воробья-переростка с голодными глазами. Потом предложила:

– Может, вы в пиццерии поболтаете?

– Да нет, – тут же принялся отказываться Гришик. – Я так, просто увидел знакомую, подошел.

– Ну приятно было увидеться, – Докия встала, махнула парню и пошла за подругой.

– Это кто? – вполголоса поинтересовалась Юля, наверняка опять мигом сочинив сюжетик под хештегом «разница в возрасте».

– Попутчик. Вместе ехали в поезде. Я и не думала, что он умеет еще что-то говорить, кроме «ну, мам», – передразнила Докия, опустив голос ниже.

И принялась подробно рассказывать все, включая маму Гришика, Ольгу, и ее волоокую племянницу Галину, цитирующую Пушкина. Только «предсказание» о встрече предпочла упустить. Давать Юле повод шипперить ее и Лиса, – а она бы точно смиксовала Лиса и королевича Елисея, – казалось кошунством.

Как раз всей истории из поезда хватило, чтобы добраться до пиццерии.

Одногруппники опять разместились за несколькими сдвинутыми вместе столиками. Алиса призывно махнула рукой, увидев девушек. Лис принялся переставлять стулья, чтобы всем хватило места.

– Я же говорила, что они придут, – сказала Елкина.

И столько послышалось в словах самодовольства, что захотелось развернуться и уйти. Но Юля тянула Докию за собой, как бурлак баржу: вперед-вперед, невзирая на препятствия. Уселась за стол, схватила приглянувшийся кусок пиццы и стала жевать как ни в чем не бывало.

Свободное место осталось лишь рядом с Лисом. Докия села и даже не отказалась, когда он предложил налить сок. Это ведь ничего? Просто дружба. Они  одногруппники. Ничего большего. А то, что так колотится сердце, – сахар упал, сейчас съест кусок растекающейся сыром пиццы, и все придет в норму. Или лучше два, чтобы спокойно отсидеть до конца пар.

После занятий Докия замешкалась, быстро списывая с доски то, что набросал препод. Можно было сфоткать, но телефон разрядился, да так и запомнится лучше. И оглянувшись, никак не ожидала увидеть Алису.

Елкина сидела какая-то скукоженная, потухшая, с остановившимся взглядом. Настолько погрузившаяся в свой внутренний мир, что этот, реальный перестал для нее существовать. Такое бывает. Редко. Когда в этом мире столько всего хочется изменить, что проще поменять мир.

У Докии это было. Давно.

– Алис, что-то не так? – она легко тронула девушку за плечо.

Та вздрогнула. Быстро заморгала, будто не понимая, где находится. А потом стала прежней Алисой, как тумблер переключили.

– Все так, Дуся, все так. Я же сорвала джекпот: богатый муж, который меня лю-ю-юбит, куча бабла, магистратура, веселая жизнь.

– Ну и хорошо, – Докия хотела уйти.

Но Елкину прорвало. Она принялась рассказывать, как познакомилась с Котиком, как он красиво ухаживал, как мама – которой он ровесник – сначала была против из-за огромной разницы в возрасте, но сдалась. Расписывала под гжель или хохолому. Ярко, сочно. Поливала сиропом.

И это смущало. Слишком сладко. Приторно.

– Алиса, я правда очень за тебя рада! Тем более, если тебя саму все устраивает. Честно! – Докия улыбнулась.

Но то ли Елкина не поверила, то ли ее настроение опять совершило невозможный кульбит, потому что она вдруг резко замолчала, застегнула сумку и быстро, словно ее поторапливали, вышла из аудитории, даже не попрощавшись.

Докия удивленно посмотрела ей вслед. Не понимала она бывшую одноклассницу. Мыслила бы поверхностно, подумала, что с жиру бесится.

Звякнуло сообщение. Мама. Писала, что подорожали репетиторы. А Ане обязательно нужен иностранный, математика, физика и биология с химией, потому что она никак не может определиться, куда ей поступать после одиннадцатого. Что лучше бы Докия жила в общежитии – дешевле. Или поступила в магистратуру в родном городе. Помогала бы не только материально. Ничего нового. Только старое. Намек на то, что старшая дочь отчасти виновата во всей этой ситуации, а значит, всегда обязана!

Докия. Обязана. Точка. Без права передачи ответственности.

Мама услышала, как Лис постанывает во сне.

– У тебя болит что-нибудь?

Прощупала железки, вздохнула, опять прощупала. Поставила градусник.

– Голова болит? Вроде нос дышит. Неужели грипп подхватил?

Лису хотелось спать. А еще было страшно, как же там Докия будет добираться одна из школы? Ладно бы кто забирал, но ведь нет. И в эту сторону ребята шли только вдвоем. Если только из других классов кто-то, но так ведь просто не познакомишься!

Мысли кучились и мельтешили в голове. Лис пытался изложить их маме, но она не слушала, только скармливала сыну какие-то таблетки, укутывала одеялом и то и дело щупала лоб.

– Ну, Лисенок, сейчас станет лучше…

Понятно, что станет, всегда стает, как бы плохо ни было. Даже если собственные кости становились расплавленными прутьями, а каждое движение причиняло боль.

С этой убежденностью Лис и заснул. Чтобы проснуться мокрым, как селедка в собственном соку. Мама появилась тут как тут, со сменной одеждой и чаем с малиновым вареньем.

– Мам, – прохрипел Лис, – в школу пора уже собираться?

– Какая школа! – вытаращила глаза мама. – Мы с тобой останемся дома, вызовем педиатра и будем усиленно лечиться!

– Я не могу, – ответил он. – Надо Докию провожать.

– Господи! – всплеснула руками мама. – Я позвоню, предупрежу тетю Лену. Уж чего-нибудь придумают!

– Предупреди.

– Обещаю!

Только услышав, что она точно выполнила обещание, Лис немного успокоился, выпил горячий чай и уснул.

Докия хмуро оглядела пустую аудиторию и вышла.

Тошные мысли мешали воспринимать окружающее, словно Алиса перекинула на нее проблемы и упорхнула вольной птицей. Поэтому Докия не с первого оклика заметила Лиса. Тому даже пришлось коротко ухватить ее за руку.

– Ты и в универе – вечная дежурная? – он улыбался.

– Нет.

Улыбка Лиса немного померкла:

– Что-то не так?

Проклятое дежавю. Но Докия тоже умеет лить сироп и рассказывать сказки. До сих пор.

– Все нормально. Устала, наверное, просто.

– Устала? Учебный год только начался, – Лис медленно пошел рядом, подстраиваясь под ее ритм.

– Не от учебы, – Докия глянула на него, но вскользь, – мелкие бытовые проблемы.

– Бытовые? – Стрельников поднял брови. – Соседка напрягает?

И как он узнал про соседку? За почти месяц, что Лиза жила вместе с Докией, Лис не напросился ни разу.

– Не напрягает.

– Но ты, если что, зови, помогу. С кем надо, разберусь.

И он долго расписывал, что сделает возможным обидчикам, пока Докия не рассмеялась. Умел он это – смешить.

Дома Лиза опять ворожила на кухне. Помешивала что-то в сковородке, невнятно подпевая песне в наушниках и пританцовывая. Кажется, Докия первый раз видела на соседке коротенькое платьице веселенькой расцветки. На спине болталась необрезанная бирка.

А вот денег за квартиру Докия пока не видела, да и продукты покупала сама – теперь уже на двоих.

– Хорошее настроение? – поинтересовалась она громко, потянув за бирку.

– Ой, – Лиза испуганно прижала руки к груди и задышала часто-часто. – Фу ты! – содрала наушники и выключила музыку.

– Я не «фу». Я Докия. У тебя обновка?

– Просто влюбилась в это платье, как увидела, не смогла отказаться! – призналась Лиза.

– Так ты разбогатела?

Соседка покраснела и отвернулась. Принялась мешать чего-то в кастрюльке, пробовать, пристраивать грязную ложку то туда, то сюда.

– Оно стоит сущие копейки.

– Ага.

Наверное, надо было слушать Юлю. Сразу. Требовать авансом плату за комнату. А теперь уже поздно. И стыдно. Хотя не должно быть стыдно – не Докии, во всяком случае. Тем более мама не просто так жалуется на репетиторов.

– Сегодня едим рататуй! – преувеличенно-воодушевленно заявила Лиза.

Как маленькая девочка, она смотрела лучистыми глазами и делала вид, что ни в чем не виновата, ни о каком договоре не слышала. Подумаешь, платье. Было плохое настроение – купила. Женское право! Можно подумать, она такая первая!

Докия вздохнула. Похоже, разговор предстоял неприятный.

– Нам надо платить за квартиру.

– Да, – быстро согласилась Лиза, – помню.

– Мария Олеговна придет в пятницу.

– Сегодня вторник.

– Что-то изменится?

– Я займу, – пообещала соседка.

Докия немного смутилась. В конце концов, за этот месяц она может заплатить и сама. Набрала заказов – только успевай делать. Времени бы еще кто добавил. И хорошо, что Лиза взяла на себя готовку и прочие бытовые мелочи.

– Хочешь примерить платье? – спросила соседка немного виновато. – Мне кажется, тебе пойдет.

– Не мой стиль, – отказалась Докия.

– Зря, – Лиза скорчила забавную мину.

Потом разложила по тарелкам то, что громко назвала рататуем. Выглядело блюдо как овощное рагу с баклажанами. На вкус было прилично, но в общем-то тоже – как овощное рагу с баклажанами. Еще Лиза предупредительно обжарила тоненькие кусочки хлеба и обмазала их чесноком, достала салфетки и заварила чай. Не соседка, а сущая забота, если так говорится не только о наказании.

Наверное, живи Докия одна, просто бы пожарила себе яичницу или вообще обошлась бутербродом.

– А в холодильнике мо́ти, – нанесла Лиза очередной гастрономический удар под дых. – Давно хотела попробовать сделать. Кажется, получились.

Докия мысленно прикинула, как будет выкручиваться в следующем месяце с деньгами. Очень давить на соседку тоже нечестно. Юля, конечно, будет ворчать. Но можно просто пригласить ее на чай, когда Лиза в очередной раз что-то испечет. Тогда Никитина подобреет. Наверняка.

Глава 10

Тимофеев снова пристал со своим предложением оформиться лаборантом. Поглаживая усы, расписывал все прелести работы на кафедре. Докия отводила взгляд и прятала улыбку. Это же мышеловка. Только согласись – клетка захлопнется навсегда. Маленькая зарплата, куча работы, бесконечные бумажки, а еще же писать авторефераты и прочую лабуду за препода. Нет уж.

Тимофеева она, конечно, уважает, он знает свой предмет, может увлечь им, но ее долг заканчивается на внимательном прослушивании лекций и хорошем уровне текущей подготовки.

Докия с легкой улыбкой выскользнула из аудитории, уже предвкушая, как вернется домой, нальет себе чай, отрежет кусок Лизиного пирога… И осторожно вернулась через порог обратно, медленно соображая, что же именно только что увидела в коридоре.

– Вы передумали, Кислова? – воодушевился Тимофеев.

– Нет, – девушка нацепила на лицо мину озабоченности. – Просто вспомнила, что, кажется, кое-что забыла.

Она, под цепким взглядом преподавателя, вернулась к своему месту и нырнула под стол. В нише, которая планировалась под учебную литературу, тетради и прочие нужные вещи, вряд ли можно было обнаружить что-то полезное: прилепленная жвачка, клочки бумажек, обертки, фантики, даже нераспечатанный презерватив… Докия брезгливо отдернула пальцы. Тайком залезла в сумку, выудила тетрадь и сделала вид, что искала именно ее:

– Вот! Слава богу, никто не взял!

Едва не расшаркиваясь, осторожно выглянула в коридор. Картина, конечно, не изменилась. Но теперь Докия уже оказалась к ней подготовленной: у окна стояли Юля и Гришик и о чем-то увлеченно разговаривали. Парень пальцем водил туда-сюда по всей руке девушки – от плеча до запястья и обратно. Дорога была долгой. И вряд ли Юля не замечала этих действий – не настолько уж плотная на ней была толстовка, – но в ответ ничего не предпринимала.

– Юля! – заблаговременно окликнула Докия. – Меня ждешь?

Подруга не испугалась, не дернулась, в отличие от Гришика, тут же спрятавшего в карман еще секунду назад такую вольную руку.

– Жду. Вдруг тебя Тимофеев зажал в уголок, – сначала ляпнула Юля, а потом вдруг захихикала и отвернулась, едва не вжавшись в стену.

Докия краем глаза увидела – из аудитории за ней следом вышел как раз тот, о ком брякнула Никитина. И судя по тому, как быстро препод рванул по коридору, он все услышал. Ну и ладно. Нет худа без добра, теперь, может, перестанет уговаривать на рабство.

А Юля все хохотала. Беззвучно, но плечи тряслись, словно у припадочной.

Гришик совсем растерялся. Ссутулился, словно сломался. Поглядывал на Докию украдкой, с явным вопросом в глазах. Тимофеева он не увидел – стоял спиной к двери, и что вдруг случилось с девушкой – не понимал.

– Ладно, Юль, хватит уже. Пугаешь ребенка, – не удержалась от легкой подколки Докия.

– Я не… – но договорить парень не успел, Юля его оборвала.

– Пока-пока, Гриш. Увидимся. Я подумаю над твоим предложением.

Докия вопросительно глянула на подругу. Однако та, красная, словно после бани, уже потопала по коридору. И остановилась только в фойе на первом этаже.

– Как ты думаешь, он на мне еще отыграется?

– Гришик? – недоверчиво переспросила Докия.

Юля вздохнула. Хорошо хоть пальцем у виска не покрутила.

– Тимофеев, – в ответе явственно послышалось «дуреха», но вслух Никитина этого не произнесла.

– Не должен. Будем надеяться, что он недопонял.

– Угу, – кивнула подруга. – Но ты имей в виду, что он к тебе реально неровно дышит.

– Кто неровно дышит? – Лис словно материализовался из воздуха.

Откуда? Обе девушки не заметили, как он появился. Фойе – огромное, открытое помещение без закоулков, тут невозможно встать за углом так, чтобы потом выпрыгнуть, как черт из табакерки. Лису, однако, удалось.

– Стрельников! – схватившись за горло, выдавила Юля. – Нельзя же так пугать? Ты откуда взялся?

Он недоуменно развел руками, типа, отсюда, откуда же еще. Гудини новоиспеченный!

Докия пихнула Стрельникова в бок. Разумеется, по-дружески.

– Так кто к тебе неровно дышит? – не отступил Лис.

Глаза его вроде смеялись, и на губах мелькала улыбка. Только потянуло холодком, Докия даже оглянулась по сторонам и зябко поежилась.

– Никто. Идемте уже. Холодно. На улице теплее.

Лис увязался за девушками. Шел рядом, не встревая в разговор, просто не отставая. Обычно он убегал сразу после занятий, то ли работал, то ли еще какие-то дела были. А тут вдруг такое неожиданное внимание.

Докия не знала, что и думать. Бросала на Лиса удивленные взгляды, он ловил их и, словно играя в пинг-понг, отбрасывал то улыбками, мимолетными, как радуга, то игрой бровями.

Вечером приехал папа. На попутках. Просто узнав, что сын загрипповал. Без подарков и гостинцев, но зато на целых три дня раньше. И, пока измеряли температуру, взялся читать сыну сказки и легенды разных народов мира. Правда, выбрать, какую именно, оказалось сложно.

Тогда папа просто открыл страницу наугад. Выпала китайская сказка о красной нити судьбы.

В одной деревне жил мальчик [3]. Однажды ночью он повстречал старика Юэ Лао, окутанного лунным сиянием. Старец поведал мальчику, что его судьба связана красной нитью с одной девочкой, и показал ее дом.

Мальчик был мал, не хотел жениться, поэтому поутру он взял камень и бросил его в играющую в своем дворе девочку.

Прошли годы. Мальчик вырос и стал юношей. Закончив учебу в дальних краях, он вернулся в отчий дом и узнал, что его родители договорились о свадьбе. По обычаю лицо невесты скрывала плотная вуаль. Все торжество юноша гадал, какова его жена. Оставшись же наедине, сорвал ткань и увидел, что его избранница – одна из самых прекрасных девушек. Единственным изъяном на ее лице был шрам, рассекающий бровь.

Юноша спросил девушку, откуда этот шрам, и она ответила, что в детстве в нее бросил камень незнакомый мальчик.

Предсказание Юэ Лао сбылось. Молодые люди оказались крепко связаны красной нитью судьбы.

Сказка понравилась Лису, хоть особых приключений в ней и не было. Было другое: настоящее волшебное совпадение. Ведь накануне мама ходила в магазин и аптеку, а вернувшись, рассказала, что встретила по дороге Докию, которую провожала домой баба Капа. И передала привет и памятный подарок от девочки – красную косичку от шарфа. Это, конечно, не красная нить судьбы, но кто знает, какая та на самом деле.

Чтобы не потерять, Лис повязал косичку на запястье, и она теперь приятно щекотала кожу.

Юля тоже не понимала, зачем Стрельников увязался. Ну дружили в детстве. Мало ли, кто с кем и когда дружил?

Нет, Кислова довольно симпатичная, не поспоришь, чем-то напоминает Одри Хепберн внешне. Но далеко не душа компании.

А Стрельников – это Стрельников. Себе на уме. У него в базовых настройках своя фирма с кучей длинноногих секретарш, крутая тачка, работа-работа-работа и жизнь через край, если, конечно, время остается на эту самую жизнь. Пришел парень за дипломом, чистая формальность. Получит – и забудет эти два года. Потому что там папа кто-то очень важный, всего сам добившийся, и куча прочих бонусов. Стрельникову – это к Алисе в компанию. Но с Елкиной он, как ни странно, общается исключительно по ее инициативе.

А тут вдруг идет рядом. Играет в переглядки с Докией. Молчит. Сказал бы сразу уж, чего надо. Такие, как он, так просто время не теряют.

И поэтому вся эта ситуация Юлю бесила. Что, если Кислова влюбится? Это ведь запросто! И потом ее сердце окажется разбито! Никитина знала, как это больно, и ей хотелось защитить пусть не всех, но хотя бы самых близких. Докию она считала близкой.

– Стрельников, тебе никуда не нужно? – Юля даже не пыталась казаться вежливой.

– Абсолютно, – улыбнулся парень.

– У нас, между прочим, свои женские секреты имеются.

Если Юля хотела его смутить, не получилось. Он отступил на пару шагов, всунул в уши наушники и прибавил на полную громкость музыку, показательно развернув экран к девушкам.

– Оглохнет, болезный, – поморщилась Никитина.

Докия пожала плечами: то ли пусть глохнет, то ли не оглохнет. Но смотрела не на экран, а на кожаную повязку на запястье Лиса.

– Пошли в библиотеку? – предложила Юля.

– Зачем?

– Посмотрим, этот, – она едва заметно мотнула головой в сторону Стрельникова, – увяжется или нет.

– Юль, да ладно тебе. Мне он не мешает, – Докия с удивлением поняла, что так и есть.

– И куда тогда пойдем?

– Домой. Не вижу никаких проблем.

Никитина видела. Закатила глаза и фыркнула. Но оставалась, конечно, надежда, что у дома Докии Стрельников вспомнит о сверхважных делах.

Не сложилось. Так и дошли втроем, до подъезда, до квартиры.

Докия развернулась к Лису, бесцеремонно вытащила наушник:

– Есть хочешь?

– А ты накормишь? – моментально парировал он, словно только и ждал этого вопроса.

– Сам будешь есть, – она пожала плечами, – ложку-вилку держать умеешь.

Квартира оказалась наполненной музыкой и вкусными ароматами. Лиза гремела посудой на кухне и подпевала, порой не в такт, известной попсовой песенке.

– Я не одна! – известила Докия с порога, скидывая туфли.

Соседка выглянула. Молниеносно спряталась. Снова выглянула. Уставилась на Лиса, хлопая глазами, как сломанная кукла.

Лис же окинул Баранову быстрым взглядом, бросил: «Привет» – и прошел в комнату.

– Лиза! – громче, чем надо, проговорила Докия. – Этот грубиян – мой бывший одноклассник, Елисей. Лис, это моя соседка – Елизавета. Именно она приготовила то, что ты будешь сейчас есть.

Стрельников вышел в кухню. Уставился на Баранову более внимательно.

– Не отравлюсь? – спросил не без иронии.

Лиза молча замотала головой.

– Это радует, – он сухо улыбнулся и вернулся в комнату. – Кислова, пароль от ноута скажешь? Прислали кое-что, не хочу в телефоне глаза портить.

– Даже не думай! – прошипела Юля.

Но Докия не послушала и собственноручно ввела пароль в окошке. Юля некоторое время безотрывно следила за Стрельниковым, но тот с отрешенным видом подгрузил какие-то документы и внимательно их читал, похоже, и не думая совершать что-то противоправное – лазить по чужим папкам, ставить шпионские программы и тому подобное.

Докия усмехнулась, видя разочарование подруги, и пожала плечами, как бы говоря: «Видишь». А потом поманила Никитину на кухню.

Лиза нафаршировала перцы, нарезала салат. Под полотенцем отдыхал пирог. От запахов кружилась голова, истерил желудок и повышалось слюноотделение.

– Сейчас накроем и будем есть, – Докия принялась доставать посуду.

– Здесь? – Никитина скептически обвела пальцем кухню. – Со Стрельниковым маловато места будет.

Юля не придиралась, действительно, маловато. Пришлось бы ютиться, сидеть почти друг у друга на коленках. Вынести стол же в другую комнату тоже бы не получилось, столешница явно была шире дверного проема.

– Я могу потом, – заикнулась Лиза.

– Ну уж нет! Ты не домработница! – возмутилась Докия. Присела, глянула под стол. – Ли-ис! – крикнула, поднимаясь.

Тот явился моментально, будто только и ждал, пока его позовут.

– Надо открутить ножки и переместить стол в мою комнату.

Стрельников нахмурился:

– Зачем?

– Ты есть сейчас хочешь или во вторую очередь? – пробурчала Юля.

– А, – Лис присел точно так же, как недавно Докия, – понял. Инструменты есть? Отвертка, плоскогубцы, молоток, шуруповерт, – добавил почти себе под нос.

Однако Докия уже принесла строительный чемоданчик – хорошо, что Мария Олеговна не избавилась от него во время своего радикального ремонта. Докия приобрела все необходимое, когда соседствовала в этой квартире с Женькой: мебель дышала на ладан, коммунальщики на вызовы не спешили, муж на час – лишняя трата денег.

– Ого! – удивился Лис. – Просто роскошь!

Он минут за пять разобрал стол, перенес его в комнату Докии и собрал заново. Пока мыл руки, девушки дружно все накрыли.

Еде воздали должное все. Только Лиза едва притронулась и к перцам, и к пирогу, все отмалчивалась, кидая на Лиса быстрые взгляды. Для Стрельникова же ее как будто не было. Он пикировался с Юлей, перебрасывался ничего не значащими фразами с Докией, а Лизу – просто не замечал.

– Лис, хоть похвали девушку! – не выдержала Докия, когда он довольный откинулся на спинку стула.

Стрельников снова вперил в Баранову внимательный взгляд. Медленно поднялся. Приложил одну руку к груди и кивнул головой:

– Все было супер!

Паяц.

Лиза побагровела, закашлялась и смылась в ванную.

А Стрельников, что-то прочитав в своем телефоне, внезапно засобирался.

– Хорошо с вами, девчата, но труба зовет.

– Лис, а стол кто назад перетащит? – Докия такой подставы точно не ожидала.

– Я. Завтра.

Глава 11

Эхо шагов Лиса следом за ним запрыгало мячиком по ступенькам. Докия почти с усилием заставила себя перестать прислушиваться и закрыть дверь. Слишком уж это напомнило прошлое. Но все нежные чувства остались там, в детстве.

Развернувшись, Докия наткнулась взглядом на Лизу, выглядывающую из ванной.

– Одноклассник… – она запнулась, – ушел?

– Наконец-то, – крикнула из комнаты Юля.

Показалось, или соседка и впрямь расслабленно выдохнула, словно все это время, пока Лис находился у них в гостях, задерживала дыхание и подбирала живот.

А на улице задождило. Тугие струи били в окна. Тучи плотным коконом укутали небо. На улице стало неуютно и казалось позже, чем было на самом деле.

– Оставайся, – предложила Докия Никитиной.

Но та отказалась.

– Такси вызову. Мне еще надо кое-куда.

Пока Докия и Лиза караулили с балкона, как Юля садится в автомобиль, махали вслед, умудрились замерзнуть и промокнуть.

Проворная соседка с воплем:

– Чур ванная моя! – первая заняла заветное место.

Докии ничего не оставалось, кроме как пристраиваться на край дивана и смиренно набрасывать на себя плед.

Стол посреди комнаты мозолил глаза. Казался инородным и лишним. Был бы стандартного размера – сейчас бы уже стоял на кухне. А теперь придется мириться с таким громоздким соседством до завтра.

Лису правда нужно было срочно бежать? Или это импровизация – как повод прийти еще? В таком случае в детстве Стрельников мог считаться более прямолинейным, маленькая Докия читала в нем, как в большой книге. А сейчас? Сейчас он незнакомец. И самообманами заниматься глупо.

Она сжала в кулачки уголки пледа, прогоняя рвущиеся из недр души воспоминания.

В начальной школе Валентина Максимовна Лиса и Докию не рассаживала. Знала, что бесполезно: наступит новый день, и они опять сядут вместе. Тем более вести уроки они не мешали, если и говорили, то по делу. А между собой – разве что взглядами. Она порой даже удивлялась, как у них все так ладно получается, будто мысли друг у друга читают.

Ельникову и Санкину Валентина Максимовна тоже оставила в покое. В третьем классе подруги сами рассорились и расселись подальше друг от друга.

Ельникова Алиса теперь сидела рядом с Владом Азовым, которого называла придурком и упрямым ослом. А Санкина Варя позволяла провожать себя после школы то одному, то другому однокласснику, доверяя сменку и тяжелый портфель, и перешла в разряд Алисиных врагов, как раньше Докия.

Как заметил Лис, девчонки вообще разделились на два лагеря: кто мальчишек терпеть не мог и кто общался с ними нормально.

Хорошо, что Докия была во втором. Но она вообще – лучшая девчонка на свете!

В пятом классе учителей стало много. Каждый предметник считал свой урок самым важным и пересаживал ребят, как ему казалось лучше. Лис и Докия, по классу, конечно, не гуляли (один из-за зрения, другая из-за роста), но оказывались на разных рядах.

К Лису чаще всего подсаживали Ельникову. Та демонстративно клала посередине линейку, будто проводила границу, и одаривала соседа таким взглядом, что любому стало бы плохо.

Но Лису и так было невозможно без Докии. Он на первой неделе даже умудрился получить три двойки, хотя шли повторения пройденного. Сидел, тоскливо уставившись в одну точку и мечтая, чтобы рядом оказалась не Алиса.

Докия же будто не заметила, что сидит теперь с Тимуром Ивлеевым. Ведь остались перемены, дорога до дома, общение по телефону. На уроках жизнь не заканчивалась. И для настоящих друзей не главное сидеть вместе. Об этом она и сказала Лису, когда он совсем скис после очередной двойки.

Лис обиделся. Решил, что Докии все равно. Насупился и замолчал. Девочка же, напротив, щебетала всю дорогу до дома, обсуждала школьные дела, новые предметы и учебники. И совершенно не пыталась хоть как-то переубедить Лиса, что он ошибается насчет нее.

Лишь у подъезда Докия вдруг тоже замолчала, прозорливо взглянула в глаза друга и выдала:

– Обиделся? Тебя учителя пересадили на время уроков, а ты сейчас отсаживаешь себя и на все остальное время.

И ушла.

Только дома Лис понял, что она права. Глупо вышло. И новое – не значит плохое. Зато сейчас все, что происходило после уроков между ним и Докией, казалось ярче и значимее, а уроки…

Они не навсегда.

Лиза вышла, вытирая волосы полотенцем. Довольная, румяная. В пушистом халатике с улыбающимися смайликами. Опять новый, что ли?

– Думала, не согреюсь! – заявила радостно. – Я там тебе тоже воду пустила и пену налила. Сегодня в магазине акция была – набрала сразу с ароматом дыни, манго, клубники, шоколада. Не знаю, какую ты любишь, выбрала шоколад.

– Спасибо, Лиза, – машинально отозвалась Докия.

Смайлики улыбались во весь рот. А казалось, что подсмеивались над тем, какая же она… Нет, не дура, наверное. В конце концов, материальных благ не выиграла, но о ней заботятся. Готовят там, убираются, ванную вон наполняют с ароматной пеной. И ездят по ушам.

От обидных злых мыслей захотелось сбежать. Хотя бы в ванную. Это Докия и сделала.

Пена поднялась ароматной шапкой. Аромат шоколада бил в ноздри. Раздражал. Что-то все раздражало. И низ живота ныл. Хотелось плакать.

Докия присела на бортик и начала раздеваться, глуша обиды и рыдания. Надо же. Настроение – как погода. С утра вполне себе солнечно и тепло. К вечеру – ливень и осенняя промозглость.

Или просто месячные должны начаться? Надо проверить в календарике.

Девушка села в теплую воду. Мысли постепенно меняли окраску. Хотелось увидеть не отрицательную, а положительную сторону.

Лиза, конечно, как соседка – очень даже. Везде убрано, приготовлена еда – когда успевает? Пар меньше в колледже? Может быть, и ну эти деньги… Нет пока их у Лизы, и ладно. Зато она повесила на себя все бытовые вопросы, практически домработница. И бесплатно ведь. А Докия прицепилась – и замечает только платьица, халатики, пену по акции.

В общем-то за этот месяц Марии Олеговне плата уже переведена, коммуналка оплачена. Если не шиковать по кафешкам, – а сейчас с домашней едой такой необходимости нет, то вполне можно прожить. В универ брать пирожки, печенюшки.

Докия представила, как приносит это все из дома в контейнере, водружает на стол… Алиса ухохочется. Хотя, можно подумать, Докии до Алисы есть какое-то дело. У той Елкин. А у Докии – Баранова.

Кажется, на завтра остался пирог. Возьмет с собой пару кусков. На антресолях до ремонта валялся ненужный пластмассовый шейкер. Если Мария Олеговна его не выбросила, можно сделать вид, что принесла новомодный коктейль и перешла на ПП. Пирог, конечно, выбивается из легенды, но и Докия со школы не может выбраться из сорок второго размера, так что все нормально.

Пена пахла шоколадом. Даже захотелось какао. Настоящего. Не разведенного, а сваренного. Рот наполнился слюной. Докия сглотнула. Улыбнулась. Вытащила ногу из воды, поиграла пальцами. Вот уже и легче. Веселее. Даже перспектива просидеть полночи за учебой не так пугает.

Девушка задержала дыхание и нырнула под воду. Хорошо.

А с Лизой надо поговорить, чтобы не тушевалась Лиса. Что она, парней не видела? У нее же молодой человек имеется, она рассказывала. И с чего бы Барановой обманывать?

Наутро в универе начался обычный день сурка. Все со всеми привычно здоровались, обнимались, задавали одни и те же вопросы, получали одни и те же ответы. Докия недавно прочитала, что, чтобы жизнь не пролетала так быстро, надо находить особенное в каждом моменте. Пока не получалось выцепить это особенное. Все как обычно, бесконечная матрица, или детский калейдоскоп – вертишь его и любуешься узорами, на первый взгляд разными, а если задуматься – вариациями одних и тех же фигур.

Лис сегодня показался Докии особенно отстраненным. Хотя, может, потому что разговаривал по телефону. Она почувствовала, Стрельников раздражен. Это выдавали нахмуренные брови, напряженные желваки, сузившиеся глаза.

Его хотелось поддержать. Сказать, что все будет хорошо. Естественное же желание? Докия заняла место в аудитории, сев так, чтобы видеть, когда Лис войдет. Однако пара уже началась, а он не пришел. Странно.