Венчур. Риск ради добычи бесплатное чтение

Добровольцам посвящается

Пролог

Реальное событие

16 ноября 2015 года

Заявление Владимира Путина на совещании об итогах расследования причин крушения российского самолета:

«Убийство наших людей на Синае – в числе наиболее кровавых по числу жертв преступлений. И мы не будем вытирать слез с нашей души и сердца. Это останется с нами навсегда. Но это не помешает нам найти и наказать преступников. Мы должны делать это без срока давности, знать их всех поименно. Мы будем искать их везде, где бы они ни прятались. Мы их найдем в любой точке планеты и покараем».

Сообщение ФСБ России

17 ноября 2015 года

«В результате расследования причин авиакатастрофы самолета А-321 российской авиакомпании «Когалымавиа», выполнявшего рейс № 9268 Шарм-эль-Шейх – Санкт-Петербург, установлено, что воздушное судно потерпело крушение в результате приведения в действие взрывного устройства, что квалифицировано как теракт. Федеральной службой безопасности и правоохранительными органами Российской Федерации осуществляются меры по розыску лиц, причастных к данному преступлению.

Федеральная служба безопасности обращается к российской и международной общественности за содействием в установлении террористов. За предоставление сведений, способствующих задержанию преступников, будет выплачено вознаграждение в размере 50 миллионов долларов США».

РИА новости

8 сентября 2019 года

Броня для десанта

О начале опытно-конструкторских работ по бронеавтомобилю для ВДВ командующий Воздушно-десантными войсками генерал-полковник Владимир Шаманов сообщил в декабре 2015-го. Речь шла о десантируемой машине с колесной формулой 4х4 вместимостью шесть-восемь человек и общей массой порядка 11 тонн.

Разработкой занимался «Завод специальных автомобилей», отвечающий, в частности, за выпуск бронемашин семейства «Тайфун» и броневиков «Выстрел». Готовый «Тайфун-ВДВ» представили уже в 2017-м на Международном военно-техническом форуме «Армия» в подмосковной Кубинке.

Инженеры отказались от рамной конструкции в пользу схемы «несущий бронекорпус» с установкой всех агрегатов на его крепления. Такая архитектура позволила заметно облегчить машину. Броня обеспечивает перевозимому внутри десанту баллистическую защиту по пятому классу. Все сиденья антитравматические, между ними крепится индивидуальное оружие. По словам разработчиков, «Тайфун-ВДВ» выдерживает взрывы мощностью до шести килограммов в тротиловом эквиваленте под колесом и до четырех килограммов под днищем.

«Тайфун-ВДВ» оборудован мощным 350-сильным двигателем КамАЗ-650.10-350, автоматической коробкой передач и независимой регулируемой гидропневматической подвеской. Бронеавтомобиль с полной массой 13,5 тонны разгоняется по шоссе до 100 километров в час, преодолевает подъем крутизной 30 градусов и брод глубиной 1,9 метра. Запас хода на одной заправке – до 1200 километров. Главное достоинство машины – универсальность, способность выполнять различные задачи.

1-й день. Исходный

Ранняя осень 2019 года.

Граница между Таджикистаном и Афганистаном.

Полоса лунного света серебрится на поверхности пограничной реки Пяндж, несущей воды, собранные многочисленными притоками с памирских гор и ледников. Темный силуэт лодки, возникший из ночного сумрака, плавно пересекает тусклую полосу света.

Прямо у реки на невысоком бугре оборудован замаскированный пост таджикских пограничников, над которым установлены оптические приборы наблюдения. Молодой пограничник, заметив на экране плывущее по реке пятно, медленно поворачивает объектив тепловизора вслед за лодкой. Убедившись, что это не коряга, солдат по рации сообщает другим постам о нарушении границы.

Сопротивляясь быстрому течению, электромотор бесшумно выводит лодку к пологому участку берега, и она причаливает с легким шуршанием. По прикрепленной к борту доске съезжает мотоцикл, а моторка в крутом развороте отчаливает от берега и исчезает в темноте.

Внедорожный байк «Дукати» в полумраке на малых оборотах движется по сонной долине, покрытой степной растительностью, одноцветной при лунном освещении. Внезапно вдалеке, разрезая мрак, вспыхивает прожектор и луч света выхватывает из темноты нарушителя границы. Теперь ему нет смысла таиться, мотоциклист включает фару и газует, стремительно набирая скорость. Ночь наполняется прерывистым треском двух мотокроссных поршней.

С другой стороны вспыхивает еще один сноп света – от прожектора и автомобильных фар. Яростно взревев мощными двигателями и выбросив из-под колес песок, бронемашины срываются с места, начиная преследование байка.

Мотоциклист гонит изо всех сил, но каменистая степь вынуждает его маневрировать, не давая разогнаться. Преследователи не отстают. «Дукати» выскакивает на грунтовую дорогу, получая шанс оторваться от погони. Двигатель надсадно трещит, набирая обороты. Но на пути байка включается третий прожектор, бьющий в глаза, а сзади раздается гулкая пулеметная очередь – прямо над нарушителем со свистом проносятся пули, некоторые из них трассирующие. Притормозив, преследуемый покидает опасную дорогу и рвется к холму, – его контур едва угадывается в свете неполной луны. Три бронемашины тут же скатываются с дороги и устремляются за ним, поднимая тучи пыли. Подъехав к подножию холма, мотоциклист виляет, объезжая крупные камни, когда-то скатившиеся со склона во время землетрясений.

Бронемашины, споткнувшись о камни, тормозят, не желая рисковать подвеской. Вслед нарушителю раздраженно строчит пулемет и пули с искрами врезаются в камни рядом с мотоциклом. Удачливый беглец заезжает за спасительный холм, выключает фару и крадется в темноте, осторожно продвигаясь по каменистому плато.

Разочарованно, словно сторожевые псы, упустившие юркую лисицу, бронированные машины нехотя разворачиваются и плетутся назад. Патруль чаще ловит нарушителей границы, чем упускает, но желающих пересечь быстрые и мутные воды Пянджа не становится меньше.

Нарушитель преодолевает несколько каменистых километров, останавливает «Дукати» между холмов, глушит мотор и снимает шлем. Он всматривается в темноту и прислушивается – света фар не видно, гула машин не слышно. На беглеце нехитрая одежда таджикского дехканина, его обветренное лицо со строгими чертами и темной бородкой покрыто ранними морщинами. Установив байк на подставку, контрабандист проверяет содержимое рюкзака, привязанного к заднему сиденью и, подложив под голову камень, разваливается прямо на земле, глядя на луну и звездное небо. Но при этом, как дикий зверь, опасающийся внезапного нападения хищника, он продолжает напряженно вслушиваться в ночные шорохи, прерываемые потрескиванием стынущего двигателя…

А на востоке темное небо, наполняясь фотонами, понемногу начинает светлеть. Дождавшись, когда свет утренней зари становится явным, беглец отходит от скверны, лежащей в рюкзаке, становится на колени лицом в направлении Каабы, расположенной во дворе Заповедной мечети в Мекке.

Совершив два ракаата намаза хаджат, беглец обращается к Аллаху за милостью:

– О, лучший из всех слышащих и наблюдающих, о, сводящий счеты раньше всех, о, достойнейший из всех достойных, о, милостивейший из всех милосердных! Прости грехи мои, допущенные мной ради спасения моих близких – твоих рабов. О, справедливейший из всех судей, молю, не дай случится беде, помоги мне отвести горе от моей дочери…

***

Планета медленно и неотвратимо поворачивается к солнцу другим боком, выводя из своей тени горные хребты, между которыми раскинулась холмистая долина, усыпанная островками редколесья дикой фисташки и миндаля. Светило поднимается все выше, прогревая остывшие за ночь горы и холмы. Их длинные тени со стороны западных склонов постепенно укорачиваются.

Среди потемневшего за время знойного лета кустарника мирно пасется табунок из дюжины джейранов. Грациозные газели неспеша выискивают пучки жухлой травы, срывают и пережевывают эту скудную пищу.

В нескольких километрах от табунка по бездорожью вдоль бугров и холмов ползет бронированный армейский «Тигр». Его песочная раскраска маскирует внедорожник среди чахлой желтоватой растительности, а мощные колеса с хрустом ломают встречные кусты.

На вершине отлогого холма с другого края долины стоит «Тайфун-ВДВ» – новая модель бронированного автомобиля серо-зеленой камуфляжной окраски с боевым модулем. В его башне установлены автоматическая пушка, пулемет, комплекс активной защиты и оптические приборы, у кормы – антенна рации с перекрестной связью. В сторону холма летит большой транспортный вертолет Ми-26. Броневик, ускоряясь, скатывается со склона. Пролетев над ним, вертолет несется над проснувшейся долиной.

Командир экипажа вертушки, заметив вдалеке клубы пыли, указывает на них штурману, а тот, присмотревшись в бинокль, передает координаты и направление движения «Тигра» водителю «Тайфуна». Заложив крен, пилот берет курс на север, в сторону горной гряды.

Вездеходный «Тайфун» на максимальной для бездорожья скорости делает вираж, объезжает очередной бугор и, поднимая пыль, движется в указанном штурманом направлении. Поблагодарив летчиков и пожелав им не простудиться под вентилятором, молодой испытатель бронеавтомобиля Булат снимает гарнитуру, расстегивает молнию спортивной куртки, увеличивает скорость и врубает музыку.

Петляя между холмами, буграми и оврагами, «Тайфун» преодолевает несколько километров по полученному сверху курсу. На ходу правая дверь броневика открывается, и над ней появляется маленький гоночный квадрокоптер. Саид, молодой офицер пограничных войск, поднимает его над кузовом. Винты начинают вращаться, дрон взмывает ввысь и, обгоняя броневик, поднимается на сотню метров. В десантном отделении «Тайфуна» сухопарый русоволосый инженер Антон Денисов, перебирая тумблеры контроллера, играючи управляет квадрокоптером. При помощи FPV-очков он в режиме взгляда от первого лица через камеру дрона с высоты птичьего полета всматривается в холмистую долину.

Гул стального «Тигра» все ближе, он пугает джейранов, и робкий табунок нехотя покидает пастбище. Машина набирает скорость, поднимая еще больше пыли, шум двигателя нарастает, и пугливые легконогие антилопы переходят в галоп. Они несутся меж холмов, преследуемые ревущим «Тигром». Люк на его крыше открывается, оттуда появляется Browning – пятизарядное ружье с газоотводом, а следом за ним крепкий таджик лет пятидесяти выпихивает наружу свой мощный торс в охотничьем камуфляже.

Денисов, заметив далекую машину, разгоняет квадрокоптер. Трансляция с его камеры дублируется на монитор у приборной панели «Тайфуна» – там тоже виден мчащийся во весь опор «Тигр». Дистанция между броневиками сокращается до двух километров. Преобразившийся в птицу Денисов видит бегущих антилоп, преследующего их «Тигра» и торчащую из его люка широкую спину охотника. Снижая дрон по наклонной, Антон разгоняет его до предельной скорости, надеясь, что завывание винтов заставит мужчину прекратить охоту. Булат азартно жмет на газ и дает звуковой сигнал.

«Тигр» почти нагоняет джейранов. Охотник, щурясь из-за встречного ветра, целится в отстающую антилопу, но на ухабах машину нещадно болтает, поэтому стрелку сложно поймать скачущее животное на мушку. К реву двигателя добавляется сигнал клаксона и жужжание квадрокоптера. Оглянувшись, таджик видит летящий дрон, а вдали за ним – несущийся между холмов «Тайфун». Охотник, резко вскинув дробовик, стреляет по дрону, и тот рассыпается вдребезги, словно врезавшись в невидимую стену. Упустивший антилопу стрелок раздосадованно ставит ружье на предохранитель и опускается в люк. Молодой водитель «Тигра» в форме рядового пограничника сбрасывает скорость, завершая охоту. Джейраны скрываются в редколесье фисташки и миндаля, последней бежит спасшаяся антилопа.

«Тигр» по дуге подъезжает к затормозившему «Тайфуну». Матерый охотник с «Браунингом» наперевес, не скрывая раздражения, размашистым шагом идет прямо на бронированного мастодонта. Густые черные брови хмурятся, карие глаза сверкают яростью. Под расстегнутой камуфляжной курткой на поясе висит охотничий нож в золоченых ножнах. Охотник останавливается и направляет ствол дробовика на оптический прицел боевого модуля «Тайфуна». Бронированная дверь открывается, над ней появляется голова Саида, а из двери на корме, согнувшись, выбирается долговязый Денисов. Оба застыли на подножках, не решаясь ступить на землю.

Охотник опускает дробовик и разгневанно кричит по-таджикски:

– Капитан, черт тебя подери! Ты опять мутишь воду? Тысячи лет мои предки охотились здесь на джейранов!

– Товарищ полковник, – возражает Саид, – ваши предки охотились на своих двоих или верхом на лошади, а применять против антилоп броневик негуманно.

– Как раз думая о гуманности, я хотел подстрелить больное животное, чтобы оно не заразило других!

– Товарищ полковник, мы не против охоты… Только антилопы для начала должны расплодиться, чтобы на них могли охотиться и ваши потомки! А пока эти джейраны занесены в Красную книгу!

– Ну-ка, животновод хренов, докладывай, кто тебе донес об охоте! – орет полковник, поднимая ружье.

– Моя жена…

– А твоей жене донесла моя? Или же моя дочь?!

– Товарищ полковник, если расколюсь, меня домой не пустят…

– Сам же и виноват! Развел тут зеленый феминизм!

– Женщины с помощью Всемирного фонда дикой природы пытаются защитить джейранов. В стране их осталось меньше сотни.

Полковник, переведя ствол дробовика и перейдя на русский, набрасывается на Антона:

– Денисов! Какого хрена ты устраиваешь здесь погони?! Завод доверил тебе бронетехнику для того, чтобы ты ее испытывал, а не использовал для облав!

– Беру пример с вас, товарищ полковник, – прищурив серые глаза, во все зубы улыбается Антон. Он гражданский, и рассерженный полковник ему не начальство. – Мы просто хотели подравнять шансы несчастных антилоп.

Полковник, желая замять подсудное дело, опускает ружье и сбавляет обороты:

– Ладно, на джейранов больше охотиться не буду, но про эту вылазку никому ни слова!

– Обещаю, товарищ полковник, – Саиду ссориться с начальством ни к чему.

– Будем молчать, – присоединяется Денисов, которому конфликты тоже не нужны.

– И вообще, как мужики, вы должны меня понять, – меняет тон полковник. – Браунинг мне подарили на юбилей, и с тех пор я вот только первый раз выстрелил.

– Так теперь вы с полным основанием можете рассказывать, что из этого ружья ни разу не промазали, – улыбается Денисов. – Стопроцентное попадание.

Угомонившийся полковник залезает в «Тигр» и приказывает темноволосому водителю трогаться. Команда «Тайфуна» едет следом, оставив валяться на земле останки летающего робота, заступившегося за живое существо. Аккуратно объезжая камни и кусты, броневики неспешно направляются на юг, в сторону границы с Афганистаном.

Низкое солнце постепенно прогревает безлюдную холмистую долину, и теперь приземный теплый воздух начинает подниматься вверх. Высоко в небе, в восходящих потоках нагретого воздуха, парят два степных орла.

Преодолевая пространство, в какой-то момент времени водитель «Тигра» замечает движущуюся вдали точку. Он указывает на нее полковнику, который, посмотрев в бинокль, приказывает догнать мотоциклиста.

Тот тоже видит машины, сворачивает, поддает газу и пытается скрыться за холмом.

«Тигр» быстро разгоняется, мощными колесами подминая под себя сухой кустарник и взметая вверх пыль.

Контрабандисту приходится объезжать кусты, поэтому он никак не может оторваться от внедорожника. «Дукати», маневрируя, мчит к подножию двух стоящих впритык холмам, узкий проем между которыми завален скатившимися со склонов камнями. Объезжая их, мотоциклист включает пониженную передачу и пробирается по проему наверх. «Тигр» упирается в каменную преграду и останавливается; его водитель открывает кормовую дверь, выпускает немецкую овчарку и указывает ей на беглеца. Подчиняясь жесту, собака бросается за ним.

Добравшись до верхней точки проема, мотоциклист видит, что выезд из него уже перекрыт «Тайфуном». Саид стоит на подножке за бронированной дверью и делает предупредительный выстрел из пистолета. Притормозив, беглец поспешно заезжает за большой камень, одним движением отвязывает рюкзак от заднего сиденья, откидывает его в сторону и разворачивает байк. Но у подножья двух холмов в люке «Тигра» его уже поджидает полковник с дробовиком, а вверх по проему, виляя меж камней, бежит собака. Мотоциклисту ничего не остается, как остановиться, выключить движок и поднять руки. Подбежавшая овчарка злобно рычит и, щуря глаза, скалит острые зубы.

С одной стороны к мотоциклисту поднимаются полковник с дробовиком и его водитель, с другой – Саид с пистолетом, за ним – Антон и Булат. Обыскивая беглеца, капитан достает из-под его куртки мощный никелированный револьвер, а из кармана штанов – телефон. Приказывает снять шлем. Нарушитель нехотя повинуется, на его темном от загара лице с полуседой бородкой – выражение испуга и горечи.

Хорошо обученная овчарка находит рюкзак беглеца, перевязанный веревкой, и громким лаем подзывает пограничников. Водитель подходит к собаке, хвалит ее, поднимает трофей и несет командиру. Вынув нож из золоченых ножен, полковник разрезает веревку, расстегивает молнию и видит в рюкзаке желтые пластиковые пакеты с надписью «999 VHQ». Саид проворно связывает руки задержанного веревкой от его же рюкзака.

Полковник с «Браунингом» на плече и револьвером в руке спускается к «Тигру», за ним следуют водитель с рюкзаком и овчарка, которая по пути обнюхивает все вокруг, стараясь найти еще что-нибудь подозрительное. С другой стороны двух холмов Саид подводит афганца к «Тайфуну» и заталкивает в десантное отделение, а Денисов садится за руль.

Булат на «Дукати», осторожно объезжая камни, спускается с проема, потом, чтобы не дышать пылью из-под бронемашин, он обгоняет их и движется в сторону границы. Выехав на грунтовую дорогу, гонщик резво набирает скорость, поднимает байк на дыбы и несколько сот метров едет на одном колесе.

Полковник, устроившийся на заднем сиденье «Тигра», передергивая затвор дробовика, выбрасывает из ствола и магазина четыре патрона. Он аккуратно складывает их в картонную упаковку с надписью «Картечь» – теперь в ней остается девять патронов.

***

Вырвавшись из теснины горных хребтов и разделившись на несколько рукавов, по зеленой долине торопливо течет Пяндж. Почти на всем своем протяжении река является естественной границей соседних стран. На левом берегу ничто не говорит о стремлении афганцев защитить свои рубежи. На правом же берегу стоят полосатые пограничные столбы с изображением государственного герба Республики Таджикистан. А кое-где установлен забор с колючей проволокой.

Между рекой и небольшим городком расположился пограничный отряд – здесь несут службу несколько сотен солдат. На ухоженной их заботливыми руками территории стоят невысокие армейские строения, окруженные аккуратно подстриженной живой изгородью. Между постройками высятся тенистые дубы и каштаны, рядом с ними – усыпанные плодами фруктовые деревья.

Через ворота КПП въезжают два запыленных броневика и мотоцикл. «Тигр» останавливается у штаба, а «Тайфун» и Булат на «Дукати» тормозят у соседнего дома. Пограничники – молодые ребята с короткими стрижками и автоматами наперевес – высаживают из бронемашины задержанного, заводят в дом и привычными движениями привязывают его к стулу.

Саид достает из рюкзака желтые пакеты и садится перед наркокурьером, рядом пристраивается водитель полковника рядовой Сафаров с паспортом курьера и с диктофоном в руке. Общительному и бойкому Руслану двадцать два года, он свободно говорит на пушту – родном языке афганца.

Тем временем Денисов паркует «Тайфун» рядом с бронетехникой погранотряда. Сразу заметно, что новейшая модель бронемашины превосходит армейских «Тигров» габаритами и мощью вооружения. Через кормовую дверь Булат залезает в десантное отделение – там стоят два электросамоката, а три сиденья из пяти занимают измерительные приборы и металлические ящики с инструментами. Взяв планшет и портативный осциллограф, испытатель открывает бронированный капот и подсоединяет клеммы прибора к электропроводке горячего двигателя. На экране планшета начинает дергаться гистограмма работающего мотора. Булат большим пальцем указывает Антону вверх, тот педалью акселератора постепенно наращивает обороты движка. Проверив его работу, инженеры вносят результаты в таблицу на планшете и переходят к тестированию электроники.

В здании штаба, расположенном в самом центре территории погранотряда, за столами в приемной начальника погранслужбы сидят два сержанта – адъютант и писарь. Саид и Руслан вводят закованного в наручники афганца. Адъютант докладывает полковнику о посетителях, и тот сразу разрешает войти.

Массивный письменный стол в кабинете полковника Хикмата Бахрома завален бумагами, с краю лежит никелированный револьвер в плечевой кобуре. Капитан выкладывает на стол желтый пакет с надписью «999 VHQ» и садится на стул, рядовой и пленник пристраиваются рядом. Полковник, увидев шестерки, не притрагивается к вещдоку с числом зверя, поднимает тяжелый взгляд на Сафарова.

– Что за байкер? – спрашивает он, переводя колючие глаза на пленника.

– Зовут Абдул Самед Хан. Тридцать восемь лет, – листая паспорт, читает Руслан. – Родился в Шахраке. Живет рядом с Кундузом в шестидесяти километрах от границы. Женат, четверо детей. В паспорте несколько виз, побывал во всех соседних странах. Этот особо чистый героин принадлежит Джафару аль-Катари.

– Допрос записал? – услышав имя наркобарона, полковник открывает ноутбук.

– Разумеется, все записано, – подтверждает рядовой.

– Говорят, Джафар в молодости занимался мотоспортом. Этот тоже гонял?

Переведя вопрос полковника на пушту, водитель синхронно переводит ответ Абдула на таджикский:

– Нет, мотоспортом не занимался, но «Дукати» действительно выдал Джафар аль-Катари.

– Как он пересек границу?

Сафаров переводит вопрос полковника.

Абдул держится спокойно и уверенно:

– Э-э… Могу отвечать по-английски.

Полковник тут же переходит на английский:

– Где учил?

– В школе, а потом на курсы ходил в Баграме на американскую авиабазу, туда без английского на работу не брали. У меня был фургон, я несколько лет на нем возил продукты на базу, тогда и выучил.

– Теперь подробно расскажи, как ты дошел до жизни такой? – Полковник бросает взгляд на рядового: – А ты все записывай!

Сафаров достает из кармана диктофон, включает и кладет на стол, направив микрофон на Абдула.

– Ну, если подробно… Пятьдесят лет назад русские построили электростанцию Наблу на реке Кабул и городок Шахрак при ней – для строителей. Эта станция до сих пор самая мощная в Афганистане, она снабжает электричеством Кабул. Мой дед тогда работал там строителем, а отец был шофером. Он вместе с русскими инженерами исследовал много рек, чтобы построить новые станции. Жили они в Шахраке, там я родился. Дед и отец понимали русский язык, а мне говорили, что шурави можно доверять. Хотя они были против русского нашествия, но особо не винили Брежнева – у того ведь не было злого умысла, генсек просто хотел построить в своей стране коммунизм, а заодно и в нашей…

– А ты сам как думаешь? – спрашивает полковник.

– Думаю, что самое важное в любых отношениях, – это доверие, его завоевывают годами, а потерять можно за один день. Например, перейдя границу… Когда русские войска ушли, талибы1 разрушили Шахрак, и вся наша семья перебралась в Баграм. После смерти деда остались кое-какие деньжата, и отец купил на них фургон. На нем я закупал продукты в соседних кишлаках, а отец продавал их на базаре. Когда в страну залезли американцы, продавать им за доллары стало выгоднее, и я начал возить им. Пять лет назад за работу на янки талибы мою машину взорвали, а я чудом уцелел. Пришлось переехать в Кундуз, там купил минивэн. Жена на нем детей в школу возит, а я закупаю всякие вещи и продукты в городе, а потом продаю их в лагере арабов. Теперь и арабский немного знаю. Месяц назад Джафар увидел мою старшую дочь и объявил, что хочет жениться на Гульали. Я был против, а бедняжка рыдала и дрожала от страха, что еще больше завело педофила. Мы с женой решили бежать, но для этого нужны деньги. Тогда я нашел на вашей стороне покупателей и попросил у Джафара товар на реализацию. Он сразу смекнул, что может заработать или избавиться от меня. Согласился дать белый и разрешил использовать лодку и свой «Дукати». Я первый раз в жизни нелегально пересек границу.

– Сколько сейчас народу под Джафаром? – открыв один из файлов Exсel, спрашивает полковник.

– Больше двухсот исламистов из многих стран, – с готовностью отвечает Абдул. – Почти все состоят в ИГИЛ2.

– Машин?

– Практически у каждого. Джафар производит много белой пыли и хорошо платит своим головорезам.

– Сколько из них «тачанок»?

– Пикапов с пулеметами? Думаю, больше двадцати… Среди них появилось несколько Ford Ranger и Humvee, из тех, что американцы поставляют афганской армии и полиции.

Слушая ответы, полковник заносит данные в таблицу.

– Все в одном кишлаке?

– Нет, половина в соседних.

– Что еще есть?

– Ну, вроде больше ничего важного…

– Почему про танк молчишь?

– Так он же старый да ржавый, то едет, то нет. Советских времен…

– Как ты пересек реку и куда вез героин?

– На лодке… ночью. Когда ваши зеленые шапки погнались за мной, я оторвался от них и спрятался. А утром убедился, что меня не ищут, и поехал дальше. Потом сами знаете… А с купцами должен был встретиться в Сурхобе. Моей семье деньги нужны, нам жизнь заново начинать надо. Я хотел просить в России политического убежища для нас…

– А чем тебе таджикское убежище не подходит? – наигранно возмущается полковник. – Мы тебе обеспечим all-inclusive лет на двадцать, даже свидания с семьей будут.

Сафаров протягивает полковнику лист бумаги:

– Мы нашли у него эту распечатку из интернета.

Полковник читает вслух заголовок:

– «ФСБ России за содействие в задержании преступников, взорвавших самолет, выплатит пятьдесят миллионов долларов».

– На обороте какой-то шифр, – говорит Саид. – Но он сказал, что объяснит только вам.

Бахром переворачивает лист и видит написанные авторучкой две строки по восемь цифр и слово «Сино».

– Это улица в Душанбе, рядом с двести первой российской базой, – предполагает полковник. – А цифры – геолокация места встречи с солдатиком, который потащит эти пакеты в Россию. Так?

Бахром сверлит взглядом Абдула, и тот, поколебавшись, рассказывает дальше:

– Джафар аль-Катари начинал еще в «Аль-Каиде»3. После теракта в Нью-Йорке он скрывался с Усамой бин Ладеном на востоке Афганистана в пещерах Тора-Бора. Потом с ним же он прятался в Пакистане, пока того не ликвидировали американские морские котики. Четыре года назад Джафар передал миллион долларов Абу Бакр аль-Багдади. Я тогда вез на своем минивэне в Левант трех курьеров, которые тащили эти деньги… После этого Абу Бакр и поднял Джафара до главаря. Два года назад они вдвоем вложились в турецкое оборудование и теперь вообще не занимаются опием-сырцом, а только скупают грязный героин и перерабатывают его в особо чистый. А недавно один из бегунов, который тащил тот миллион в Сирию, под кайфом похвастался, что деньги пошли на подрыв самолета в Египте. Когда Джафару доложили об этом, он тут же пристрелил хвастуна.

Бахром жестом останавливает рассказ, уточняет у Сафарова непонятую английскую фразу и спрашивает у курьера:

– Зачем наркобарону тратить миллион на теракт?

– По слухам, Джафар стремился стать местным главарем ИГ, поэтому не скупился. Кроме того, боялся русских, и надеялся, что подрыв самолета в Египте отвлечет их спецназ от Среднего Востока в сторону Ближнего.

– Ну, может быть, это и резонно, – кивает полковник, разрешая Абдулу продолжать.

– А теперь еще моя старшая подросла, и старый козел намерен взять ее четвертой женой… Моей дочурке, Гульали, всего-то тринадцать! Я обещал ей не допустить позорной свадьбы. Тогда мой отец и вспомнил о награде ФСБ, сказал, что русские выловят жениха, а заодно и внучку освободят. Вчера жена и дети уехали из Кундуза, но без меня они не смогут скрываться долго. Да, «Сино» – это база, на которой я хотел сдаться русским, а два числа по восемь цифр – это геопозиция дороги, по которой через два дня проедет Джафар с грузом белой пыли для Штатов.

– Честь и месть, значит! – полковник сдвигает густые брови. – И ты хочешь, чтобы мы попытались его поймать и организовали операцию на территории Афганистана? А ты будешь нашим проводником?

– Русские хотят поймать его. Путин обещал награду. А я могу вам помочь захватить спонсора теракта.

– Если хотел помочь, почему пытался скрыться?

– Думал сначала получить деньги за белый… Но я не собирался отдавать их Джафару, – признается Абдул. – Планировал доехать до Душанбе и на русской базе рассказать генералу, на чьи деньги совершен теракт.

– Вон оно как! Вы, пуштуны, ушлые ребята: чего только не придумаете, чтобы избежать наказания. Но я ваши уловки знаю! Хочешь затянуть нас в Афган и надеешься там сбежать? Хитер бобер! – Полковник поворачивается к Саиду: – Наркокурьера – в камеру, вещдоки – в конфискат на хранение. Исполняйте!

Захватив пакет и револьвер, капитан и рядовой выводят удрученного Абдула из штаба. По дороге в изолятор пуштун, не теряя надежды, советует конвоирам:

– Э-э… Поставка героина – через два дня. Там будет тот, кого ищут русские. Он ездит на белом джипе. Свяжитесь с ФСБ, расскажите о спонсоре. Вы получите свои миллионы, а я спасу мою Гульали!

Руслан переводит слова пуштуна на таджикский, Саид в сомнении качает головой:

– Он наркокурьер. Ни ему, ни нам никто не поверит, ни полковники, ни генералы…

Руслан переводит ответ на пушту. Скупые мужские слезы застилают глаза Абдула и катятся по обветренным щекам. Конвоиры передают арестанта охранникам изолятора, а те отводят его в одиночную камеру.

Сдав вещдоки на склад, Саид и Руслан идут в штаб. Рядовой, возбужденный информацией о баснословной награде, спрашивает у бесстрастного капитана:

– А что, если про Джафара – правда? Может, провернем без Бахрома?

– Позвони в Москву, вдруг получится кого-нибудь заинтересовать. А лучше спроси у Денисова, вдруг у него есть знакомые в ФСБ. Только награда тогда достанется наркокурьеру и полковнику.

– Я первый заметил курьера! – возмущается Руслан. – Мне тоже положено!

– Чтобы и тебе перепало, сначала привези Джафара сюда! – смеется Саид.

– За такое лавэ я бы рискнул! Как думаешь, кто еще мог бы подписаться захватить гада?

– Согласятся многие, но я знаю только двоих, которые вместе смогли бы организовать такой захват.

– Колись! – Руслан за рукав останавливает Саида.

– Полковник и Денисов.

– Без Бахрома тут не обойтись, это понятно. А что Денисов? С виду – обычный мужик.

– С одной разницей… Пока другие говорят, он думает.

– Было бы еще чем думать… – постучав по голове, усмехается Руслан.

– Денисов – кандидат технических наук. За два месяца нашего знакомства он не сделал ни одной глупости.

– А что Булат?

Саид отвечает, не сбавляя шага:

– Они с Антоном имеют патенты на изобретение, связанное с электродвигателем. Булат – спец по моторам и автогонщик. Участвовал в тестовом ралли-рейде, хотел победить, пошел на риск и разбил спортивный КамАЗ. Из-за этого его из команды исключили…

– А если бы Бахром и русские согласились, ты бы поучаствовал?

– Может быть… Но ты ведь понимаешь – чтобы захватить Джафара живым, надо иметь несколько броневиков с пулеметами.

– Поговорю с русскими… Они не военные, полковник им не указ, за такое лавэ могут и решиться… Потом, может, вместе с ними уговорим и Бахрома.

– Если Денисов согласится, твои шансы заметно вырастут, – потихоньку подначивает Саид.

В штабе Руслан делает копию с распечатки курьера, в интернете ищет информацию о Джафаре аль-Катари, его боевиках и их лагере.

***

В кабине запыленного «Тайфуна» Денисов в джинсах, изрядно заляпанных масляными пятнами, заносит данные в приложение на планшете и, быстро получив просчитанные программой результаты, кричит Булату:

– Падение мощности около пятнадцати процентов!

– Значит, осталось где-то триста кобыл… – выбравшись из-под броневика, разочарованно заключает гонщик. – Маловато для двенадцати тонн…

– Разбирай фильтр!

Открутив крышку воздушного фильтра, Булат фиксирует на камеру смартфона скопившиеся в нем песок и пыль.

– Это опять после гонок по целине, – вздыхает он. – Если главный снова увидит столько грязи, заставит еще месяц мотаться здесь меж холмов, проверяя другие фильтры. Может быть, покажем фото, когда вернемся?

– Потом все равно придется ехать сюда с новыми фильтрами, – возражает Антон. – Надо щас показывать…

– А как же твое свадебное путешествие?

– Как всегда… Отложим. Объясню Ленке, что мы с тобой сами перенесли завершение испытаний, чтобы не мотаться сюда по новой… Надеюсь, поймет.

– То есть деньги по контракту мы пока не получим, проценты за кредит опять не заплатим, а банк начнет нас банкротить, – уныло констатирует Булат. – И наш инновационный стартап благополучно накроется медным тазом. Деньжат не хватило… или мозгов?

Антон пожимает сутуловатыми плечами:

– Против статистики интеллект бессилен. Ты же знаешь – из десяти венчурных компаний, основанных ради реализации изобретения, выживают всего две, а приличную прибыль получает только одна. Мы оказались за бортом, потому что переоценили идею и не рассчитали силы. Не стоило со своими скудными ресурсами лезть в рискованный бизнес. Были бы осторожнее, не потратили бы время и не влезли бы в долги.

– Ладно, отрицательный результат – тоже результат. В следующий раз будем умнее и подключим инвестора. Главное, чтобы банк не отнял патенты.

– Они оформлены не на компанию, которая брала кредит, – напоминает Антон, – а на нас как на индивидуальных предпринимателей.

– А учредители компании – мы, и банку это известно.

– Банкротство предприятия – длинная история. Пока суд да дело, мы сумеем продать патенты и рассчитаемся по всем долгам. Только вот жаль времени… Потеряли целых три года и кучу денег…

– Стало ясно, что в России наши патенты мы не пристроим, – соглашается гонщик. – Надо предлагать их заводам, где уже производят электрокары. А пока напишу главному, пусть не изобретают велосипед, а попросят у «КАМАЗ-мастер» воздушные фильтры, которые выдерживают трассы «Дакара». На заводе сделают небольшую доработку крепления, и выйдет то, что нужно для местного пейзажа.

Булат на смартфоне набирает текст, прикрепляет к нему видео и снимки забитого пылью воздушного фильтра и отправляет письмо главному конструктору завода.

К броневику с дружелюбной улыбкой вразвалочку приближается Сафаров.

– Привет защитникам природы!

– Привет браконьерам! – усмехается Булат.

– Есть тема для разговора, – понижает голос рядовой.

Испытатели садятся на походные раскладные стулья, Руслан устраивается на подножке бронемашины и непринужденно начинает издалека:

– Антон, Саид говорит, что ты кандидат наук. Так что мы с тобой родственные души – я тоже диссертацию пописываю… С темой «Переводы известных пословиц народов мира на таджикский язык». Я лингвист, изучаю пять языков. После университета все обязаны год отслужить, поэтому мне пришлось преобразиться из мажора в шофера, и теперь вынужден скучать на заставе. А вас-то какая нелегкая сюда занесла?

– У нас контракт с заводом бронетехники «Ремдизель», филиалом КамАЗа, – неохотно отвечает Булат.

– Да, знаю, ваши грузовики на «Дакаре» всегда впереди! – хвалится своими познаниями Руслан.

– Точно, – кивает Булат, – команда «КАМАЗ-мастер» побеждала шестнадцать раз.

– Саид сказал, что ты разбил машину команды. Я тоже разбил отцовскую «Ауди» в хлам.

– Хвастать нам тут нечем…

– После аварии отец психанул и отправил меня сюда, к своему приятелю на перевоспитание. Теперь маюсь здесь от скуки. Саид сказал, что вы ребята путевые, и «Тайфун» ваш – крутой.

– Опытный образец, – поясняет Булат. – Ваше Минобороны собирается закупить большую партию, но сначала хочет испытать бронемашину в условиях горной местности. Этот броневик с несущим корпусом – лучший в России, а может быть, и во всем мире.

– Я был в Москве три года назад. Большой современный город. Я кайфовал там несколько дней.

– Душанбе – тоже красивый, весь в зелени, ухоженный такой… – делится недавним впечатлением Антон.

– Мне тоже там понравилось, – поддерживает Булат. – Такого роскошного рынка я нигде не видел!

Лингвист снисходительно соглашается и объясняет:

– Жители Душанбе рынки особенно ценят, потому что наша столица зародилась от базара, который устраивали на перекрестке дорог один раз в неделю. На таджикском душанбе – понедельник. Кстати, мой отец увлекся ДНК-генеалогией, которая доказывает, что большинство таджиков и русских имели общего предка, жившего в Восточной Европе примерно шесть тысяч лет назад. Мутация одного из генов Y-хромосомы прослеживается у всех его потомков по мужской линии – у русских, которые обосновались на Русской равнине, и у тех, кто двинул дальше на юго-восток. Одни из них стали таджиками, а другие дошли до Индии.

– Так мы с тобой родня? – насмешливо щурится Антон.

– Далекая… – улыбается Руслан. – А теперь по делу. У байкера, которого мы поймали, было пятнадцать килограммов чистейшего героина. Я переводил допрос – он пуштун.

– Тоже родственник, гаплогруппа R1a, как у нас.

– Верно! – Руслан с удивлением смотрит на Антона. – Ты читал статьи моего отца?

– Слушал на ютубе лекции о происхождении славян одного русского ученого, он сейчас в Америке живет.

– Алексея Клёсова, что ли? Отец с ним переписывался, обсуждал наших предков. У папы есть артефакты, которые указывают на то, что арии, кочевавшие по Великой степи, первыми приручили лошадь, придумали удила, седло и стремена. Верховая езда, железные мечи и тугие луки обеспечили ариям мобильность и военное преимущество. Для цивилизации всадников лошади были важнее, чем письменность. – Руслан, довольный началом беседы, разворачивает лист со статьей из интернета и отдает Антону. – При обыске байкера я нашел эту распечатку. Наркокурьер признался, что работает на Джафара аль-Катари, главаря местной группировки ИГ и хозяина лабы по производству герыча. Пуштун уверен, что аль-Катари профинансировал теракт на российском самолете.

Дочитав распечатку, Антон передает ее Булату.

– Этот теракт совершен четыре года назад.

– Но пока преступников так и не поймали, – заверяет Руслан. – Курьер рассказал, где, когда и на чем поедет этот спонсор теракта через два дня. ФСБ платит за него пятьдесят лимонов долларов! Разве не интересно?

Из любопытства Антон достает из кармана смартфон:

– Окей, гугл… ФСБ… Награда… – На сайте солидной организации он ищет сообщение о вознаграждении.

– Вот что было написано в газете «МК.ру» в ноябре пятнадцатого года. – Булат, нашедший на планшете статью, читает вслух: – «Это самая крупная сумма в мировой истории за помощь в поимке преступников».

– Наивно ожидать, что за сомнительную инфу можно получить такие деньги, – скептически замечает Антон. Однако, увидев сообщение на сайте ФСБ, удивляется: – Ну надо же! Объявление все еще в силе.

– Нон-фикшн! – восклицает Руслан. – И не надо делиться инфой ни с кем, а нужно доставить террориста сюда. Тогда ФСБ точно не отвертится и вынуждена будет заплатить. У наркокурьера дочь тринадцати лет. А этот заказчик теракта, старый хрыч, хочет взять ее четвертой женой. Курьер пообещал сделать все, чтобы не допустить позорной свадьбы. Он готов помочь выловить своего хозяина! Нужны два-три броневика и несколько человек.

– Чистая авантюра! – убежденно говорит Антон. – Возможно, история со спонсором вообще фейк.

– Полковник и Саид тоже не верят. И я не верил, пока своими глазами не увидел, как плакал этот суровый дядька, когда понял, что не сможет спасти дочь. Да я и сам понимаю, что операция опасная и шансов немного… Но награда-то серьезная!

– Жизнь, пожалуй, дороже.

– Ну, если не желаете развлечься, то хоть подскажите, как бы вы спланировали засаду? – не отстает Руслан. – Плиз. Может, другие решатся…

Антон, переглянувшись с Булатом, неохотно соглашается:

– Ладно, если тебе интересны наши фантазии…

Руслан указывает пальцем на два восьмизначных числа в распечатке:

– Курьер выписал геопозицию дороги, по которой через два дня проедет Джафар. Я посмотрел, это сто километров от границы, там сплошные холмы.

Денисов берет у Булата планшет и в Google Maps набирает координаты. На экране появляется карта Афганистана с красным указателем геолокации.

– Если он предводитель, с ним непременно будут и боевики, – Антон переключает карту на изображение со спутника и масштабирует его. – Машины нужно зажать с двух сторон и всех выдавить из них. Без трех броневиков с пулеметами тут не обойтись… Но даже если ты найдешь с десяток отчаянных дураков, как вы пересечете Пяндж?

– Только не дураков, а смельчаков! – поправляет лингвист.

– От смелости до глупости один шаг, – говорит Булат. – Иногда смельчака трудно отличить от дурака с инициативой.

– Ну, если убедить полковника поучаствовать… – вслух раздумывает Руслан, – то он сможет договориться с афганскими погранцами о проведении антигероиновой операции. Попросит их пропустить броневики через границу всего на один день.

– Вот и договаривайся с полковником, – разводит руками Денисов. – Все равно без его приказа ни один «Тигр» не сдвинется с места, а тебе нужно целых три!

– Я дружил с сыном полковника… Он умер от передоза два года назад. Бахром еще тогда пообещал отомстить Джафару, сделавшему тот героин. И я знаю, что Бахром строит охотничий домик где-то в горах и ему нужны деньги. Думаю, у него возникнет соблазн покарать убийцу и получить долю от награды… Но я должен прийти к нему уже с готовым планом.

– Я бы спрятал два «Тигра» у дороги за вершинами холмов на расстоянии километра друг от друга… – размышляет Булат. – Когда твои «смельчаки» с одного броневика увидят Джафара, они передадут тем, кто во втором, чтобы те выехали наперерез. После этого первые перекроют отступление, а вторые заставят боевиков сложить оружие в одну из их машин. Дальше надо будет вызвать предводителя на разборку, предъявив, например, претензии к качеству героина, и в подходящий момент затащить его в броневик. Потом подорвать машину с оружием и смыться.

Согласившись с коллегой, Антон добавляет:

– Детали продумаешь со «смельчаками», которые согласятся на эту шальную авантюру. Только не забудьте про овраги.

– В смысле?

– Догадайся сам, раз занимаешься пословицами.

– А, понял! – заулыбался Руслан. – Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Если я все-таки уговорю Бахрома поучаствовать, вы тогда подумаете?

– Нет, не стану! – отрезает Антон. – Потому что здесь вся сложность не в наступлении, а в отступлении. В Афган во все века было легко зайти, да трудно выйти. Если боевики перекроют дороги, вырваться будет нереально.

– Вход – рубль, – Булат поднимает большой палец. – Выход – два! – выпрямляет указательный и средний, просовывает между ними большой, сооружает фигу и показывает ее Руслану. – А на бонус пословица для твоей диссертации, которую втолковывал мне отец: «Прежде чем войти, подумай, как выйти».

– А если Бахром договорится с афганскими военными, чтобы они сопровождали нас?

– Вот тогда и решим, впрягаться или нет, – пожимает плечами Антон.

– Но сначала поделишься планом полковника, – поддерживает коллегу Булат.

– Ну, тогда всё – мне в штаб! Конец рабочего дня, надо отвозить Бахрома домой. Он, кстати, грозился допросить жену и дочерей – хочет понять, кто проболтался про охоту.

Солнце медленно опускается за горы, и они накрывают своей тенью погранотряд. Антон с Булатом вытаскивают из броневика электросамокаты и едут на них к КПП. Оставив позади ворота, сворачивают на тихую улицу приграничного городка. Вдоль одной стороны улочки тянутся к солнцу еще зеленые тополя и чинары с выбеленными известью стволами, на другой стороне стоят деревянные столбы с электропроводкой.

Испытатели проезжают несколько кварталов и подкатывают к невзрачной двухэтажной гостинице «Фортуна». По негласному рейтингу проживающих здесь гостей она тянет примерно на половину звезды. Под вывеской с многообещающим названием висит щит с рекламой: «Лучшие цены в Евразии». Рядом с заведением – въезд во вместительный железный гараж с машинами и велосипедами, куда напарники ставят самокаты на подзарядку.

У стола-стойки сидит немолодая таджичка – «пять в одном»: швейцар, портье, администратор, кассир и охранник. Перед женщиной стоит монитор, на экране которого четыре сектора с картинками видеокамер: вход в гостиницу, въезд в гараж и коридоры двух этажей. Друзья заходят в буфет и берут по порции ароматного лагмана, по две горячие лепешки и по стакану холодного компота.

Пока Антон ест, Булат прикидывает:

– За небольшую долю от такой награды я мог бы купить раллийный КамАЗ и создать свою команду. Ты уговаривал меня продать наши патенты, чтобы раздать долги и купить приборы с оборудованием для мастерской. Но без прав на изобретение наша компания бесполезна. А если поймаем этого спонсора теракта, нам хватит на все, и патенты продавать не придется.

– Замануха, конечно, мощная…

– Давай оценим профит, прежде чем отказываться.

– Да и так понятно… Это критически опасно, поэтому нецелесообразно. Вот ты свою жизнь дорого ценишь?

– Я – гонщик.

– То есть не очень дорого?

– Кто-то кайфует от героина, а я от адреналина, – говорит Булат, налегая на лагман. – А ты от чего?

– Я – от жизни… Пытаюсь, во всяком случае.

– После того, как мы начали свое дело и залезли в долги, жизнь нашу не назовешь сладкой.

– Стараюсь радоваться бытию, какое есть.

– Да… Решительности в тебе, Антоха, поубавилось… Такая возможность подвернулась, чтобы жизнь наладить, а ты в кусты…

– Надеюсь, в школе ты проходил «Пиковую даму» Пушкина? Если так, должен помнить слова военного инженера Германна о том, что не резон жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее.

– Да за такие деньжищи ты смог бы создать полноценное конструкторское бюро! Разве это излишнее?

– А какую реальную инфу мы имеем? – парирует Антон. – Слова наркокурьера? Геопозицию? Будем ставить свою судьбу на географическую карту?

– А если не поставим, так и будем прозябать, – насупился Булат, ковыряя ложкой в тарелке. – Какой смысл в такой паршивой жизни, если не пытаться ее изменить?

– Любая жизнь – это результат сочетания многих случайностей. Вот если бросить монету, какой смысл в выпадении орла? Лично я сомневаюсь, что у случайности бывает смысл, – пускается в рассуждения Антон с ложкой в руке. – Вот наша первозданная планета случайно оказалась на таком расстоянии от Солнца, при котором температура на поверхности Земли держит воду в жидком состоянии. Вода растворила химические вещества, они стали взаимодействовать между собой и с воздухом. В каждой капле могли возникнуть органические молекулы, они усложнялись, стабильные блоки сохранялись и множились. Устойчивые углеводы и аминокислоты случайно сочетались, начался биосинтез нуклеотидов. Через миллиард лет такой комбинаторики появилась простейшая РНК-молекула, способная копировать себя. Жизнь зародилась в форме ДНК, которая синтезировалась независимо от чьего-то желания – так вышло благодаря химическим реакциям. Копии быстро плодились, началась эволюция.

– По-твоему, нам просто повезло с химическими законами?

– Вот именно! А когда бактерии наполнили атмосферу кислородом, появились первые животные.

– Ты уж совсем упростил появление жизни.

– А что есть жизнь? – Антон задает каверзный вопрос жующему другу и сам же отвечает: – Жизнь – это способ существования нуклеиновых кислот, склонных к воспроизводству. Когда-то в недрах Земли образовалось твердое внутреннее ядро из раскаленного железа и никеля, которое поддерживало во внешнем ядре циркуляцию потоков жидкого металла, создающих магнитное поле. Сочетание поля, защитившего планету от солнечной радиации, и атмосферы, не пропускающей губительный ультрафиолет, и позволило организмам не только выжить, но и размножиться. В появлении жизни не было умысла, значит, не было и смысла.

– Это как зависать в интернете, что ли? И смысла нет, и уходить не хочется…

– А цель у всех организмов одна – сохранить свой род.

– А как же «быть или не быть»? – доедая лагман, усмехается Булат. – И в чем тогда наше предназначение?

– «Ищите, и обрящете; стучите, и отворят вам…» Но, по-моему, для любой планеты жизнь – как мох для камня.

– Ну а смерть? Зачем тогда природа придумала ее?

– Для эволюции, – отвечает Антон. – Благодаря мутациям и естественному отбору потомки в новых поколениях становились совершеннее предков. Мутации способствовали и зарождению новых животных.

– Получается, что Земля – планета мутантов?

– Выживших… Земле около пяти миллиардов лет, а скелетные формы биоты появились всего полмиллиарда лет назад. Тогда эволюция ускорилась, возникли тысячи видов. А у некоторых развился начальный разум, как самый эффективный механизм выживания. Вот так вследствие череды случайных совпадений и началась эволюция человека. А теперь его деятельность способна спровоцировать на Земле очередное массовое вымирание.

– Будет жаль… В жизни есть свои прелести, победы и радости… Она в любом случае лучше, чем покой, полная тишина и черная пустота.

– Ага, жить – оно всегда веселее, – уплетая лагман, соглашается Антон. – Поэтому каждый божий день, просыпаясь, не мешало бы восклицать: «Спасибо, что живой!».

– Но жить хорошо, когда есть на шо! А если радостей меньше, чем страданий, тогда я согласен – смысла жить нету.

– Судьбу можно изменить, поменяв свои цели и приоритеты.

– До тех пор, пока у меня есть цель стать победителем большого ралли-рейда, мне будет интересно жить. А доля от фээсбэшной награды мне здорово бы помогла…

– Вернись на землю, Булат! Сейчас главное – выполнить обязательства по контракту и завершить испытания.

Запустив в смартфоне браузер, гонщик пишет в поисковой строке «риск».

– По-моему, ты просто пытаешься найти оправдание своей нерешительности. Развел тут болтологию про смыслы… Ты не хуже меня знаешь – кто не рискует, тот не выигрывает!

– В отличие от тебя я не экстремал. Напрасный риск мне не нужен, тем более сейчас!

– Вот, слушай. – Булат находит в интернете цитату: – «Больше всех рискует тот, кто никогда не рискует».

– Кто сказал?

– Иван Бунин. Между прочим, нобелевский лауреат!

– А ты будто и не знаешь, что в инете можно найти аргументы для любой позиции, – Антон, на смартфоне ищет подходящую цитату. – Вот пример: «Глупый риск, без учета реальной ситуации и без ясного понимания последствий, неприемлем».

– Кто сказал?

– Путин в недавнем интервью. Между прочим, президент. А мне надо еще учитывать, что Лена на третьем месяце…

Булат поднимает стакан с компотом:

– Поздравляю с явлением новой, бессмысленной в твоем понимании, жизни.

– Спасибо!

Напарники чокаются стаканами и доедают хрустящие лепешки, запивая сладким компотом.

– Колись, коллега, – усмехается Булат, – какие ощущения у инженера от роли будущего папаши?

– Позитивные… И потом, нет в жизни ничего ценнее самой жизни, и я рад, что подарил ее.

Друзья поднимаются на второй этаж гостиницы. По обеим сторонам – двери в скромные номера, а общие удобства в аскетичной гостинице находятся в конце темного коридора. В комнате командированных ничего лишнего – у двери расположился шкаф, у противоположных стен – две узкие кровати с тумбочками, , в углу – телевизор, у окна – стол и два стула. Ноутбук на столе скучает в компании пустого графина и двух граненых стаканов.

Сев за стол, Антон открывает ноутбук, проверяет почту и зачитывает товарищу письмо от главного конструктора завода:

– «Изучил ваши фотографии воздушного фильтра. Нам уже писали, что на юге Средней Азии участились бури, несущие пыль из пустынь Афганистана. Ваши фото подтвердили, что штатные фильтры для передвижения наших машин по их плоскогорью не подойдут. В требованиях Минобороны Таджикистана четко сказано, что во время движения колонны по грунтовым дорогам пыль от идущих впереди машин не должна забивать фильтры остальных, а двигатели броневиков при пыльных бурях должны работать стабильно и безотказно. Мы пришлем наш новый фильтр и второй – с «КАМАЗ-мастер». С каждым погоняйте по бездорожью по несколько дней, замеряя уровни загрязненности и мощности. Давайте технике максимальную нагрузку в условиях предельно жестких режимов, приближенных к экстремальной эксплуатации. О малейших недостатках в конструкции новых фильтров сообщайте мне лично. От вас зависит заключение закупочной комиссии и судьба контракта».

– Вот тебе и раз! – возмущается Булат. – Выходит, если броневики не купят, виноваты будем мы!

– Да ладно, не горячись. Обидно, конечно, что через неделю мы могли уехать, а теперь грязные фильтры задержат нас в этой дыре еще на месяц. Ох, Ленка меня загрызет, ей ведь только дай повод для праведного гнева.

Лежа в кровати перед сном, Антон читает на ноутбуке истории о создании бронемашин, а Булат на планшете – о соревнованиях раллийных грузовиков.

– Прикинь, оказывается, жена Менделеева была дочерью донского казака, а их сын стал главным конструктором подводных лодок, – нарушает молчание Антон. – После Первой мировой, служа инженером на заводе «Кубаноль» в Краснодаре, он разработал первый в России проект бронированной гусеничной машины под названием «Бронеход». Умер от тифа в тридцать шесть лет…

2-й день. Роковой

Сквозь пелену моросящего дождя золотом блестят купола храма, недавно воздвигнутого в Набережных Челнах. Современный город, расположенный на северо-востоке Татарстана, раскинулся на берегах широкой и глубокой Камы – самого крупного притока Волги. В Яр Чаллы, как называют город татары, мирно соседствуют многовековые культуры – татарская и русская, исламская и православная.

Раннее утро, в церкви царит тишина и покой. Всего несколько прихожан зашли помолиться перед началом рабочего дня. Пламя свечи, опалив поднесенный фитилек, разгорается, породив еще один огонек. Молодая женщина в накинутом на голову белом кружевном палантине, тяжело вздохнув, ставит зажженную свечку перед образом благоверного князя Александра Невского. Лена с грустью смотрит на огонь, на икону, затем, опустив раскосые зеленые глаза, крестится и шепчет, еле шевеля губами:

– Господи, обращаюсь к тебе с верою и молитвою. Позволь мне, рабе Твоей, душой принять все то, что несет мне день грядущий. Помилуй мя грешную. Повинна пред мужем моим. Утешь раба Твоего Антона, мужа моего. Вразуми и помоги ему, Господи. Дай силы ему. Научи его, Отец наш небесный, верить и надеяться, любить и прощать. Антон у меня неверующий, хотя и втайне крещеный своею бабушкой. Он порядочный, работящий и заслуживает лучшей доли. Пошли ему помощь Свою, Господи, защити его от напастей и всякого лиха. А мя, рабу Твою, накажи, ибо грешная я… Готова без ропота принять кару Твою, Боже.

Лена преклоняет голову перед образом, трижды осеняет себя крестным знамением, отходит в дальний угол и тихонько садится на скамейку. Она достает из сумочки батистовый платочек и аккуратно, чтобы не размазать тушь, утирает слезы. В храме все так же мирно и спокойно.

Лена оказалась в этой церкви не случайно – именно здесь сохранили икону прославленного полководца, шесть раз бывавшего в Золотой орде. Лена выбрала Александра Невского в небесные покровители мужа, потому что этого святого Антон считал дальновидным правителем, способным на компромиссы и сумевшим спасти Русь от полного разорения. Достав смартфон, Лена читает набранное в Телеграм письмо, попутно добавляя в текст новые слова и исправляя ошибки.

«Привет, Антон.

Вчера ты сказал, что твое возвращение снова откладывается. И мне снова придется передвигать дату отпуска и менять график приема врачей в клинике, опять нужно будет сдавать билеты на самолет и отменять бронь отеля. Мы не виделись уже два месяца. Я так больше не могу. Я устала. Наши отношения зашли в тупик. Я любила тебя, но ты остудил мои чувства.

Ты обещал, что надо потерпеть пару лет, что вложенные в ваш с Булатом проект занятые деньги принесут прибыль и процветание, и все будет на мази. Но вместо этого вы разорились! Булату простительно – он молодой, холостой, перспективный. А нам уже по тридцать два. К тому же мы с тобой уже год живем на мою зарплату. Скоро пять лет нашим отношениям, на которые я потратила свои лучшие годы. Я разочаровалась в твоих надеждах на светлое будущее и устала от твоей рациональности и вечной экономии.

Ты неделями пропадаешь в командировках, и я понимаю, что ты стараешься, трудишься, экономишь из-за ипотеки. Только неизвестно, ради семьи ты это делаешь или ради своих патентов – этой несбыточной мечты инженера, на которую ты тратишь времени и денег больше, чем на меня. И уж точно свой броневик ты любишь сильнее меня. Смешно сказать, но ты променял меня на железо!

Ради своего изобретения вы с Булатом жертвовали благополучием близких вам людей, экономили на них, а все, что зарабатывали, тратили на свою фирму. Да еще и в долги влезли! Если бы вы вообще ничего не делали, и то было бы выгоднее. Как психиатр ставлю вам обоим диагноз: синдром сверхценной идеи, прогноз негативный.

Пора признать – мы с тобой совершенно разные. Ты ради призрачного будущего готов на жертвы, а мне нужно настоящее – здесь и сейчас. Я с сожалением вспоминаю, как в самом начале нашего с тобой знакомства мама советовала мне не связываться с атеистом. Я, наивная, не послушалась, променяла молодость на призрачную надежду. За прошедший год я честно прошла все стадии принятия неизбежного – сомнение, злость, ломку, депрессию… Пришло время исправлять ошибки и принимать решение, пока не поздно.

Твои подозрения были не напрасны – у меня в самом деле роман. Мы полюбили друг друга. Я не могу и не хочу скрывать это и притворяться. Антон, прости, я долго терпела и играла роль любящей жены. Романтические чувства прошли. Позавчера случился выкидыш, завтра подаю на развод.

Да прибудет с тобой милость Божия».

Дочитав письмо и перекрестившись, Лена отправляет сообщение, выходит из храма, садится за руль потрепанного «БМВ», снимает с белокурой головы палантин и уезжает. В пелене моросящего дождя машина вливается в уличный поток, проезжает мимо мечети и теряется среди бесконечной вереницы других автомобилей. Горожане торопятся по своим делам. Одни едут на работу, а другие до ее начала спешат отвезти детей в школу или детсад.

Вдалеке над городом, где небо уже просветлело, появляется радуга. Проехав несколько кварталов, Лена паркует «БМВ» и заходит в четырехэтажное здание, над входом в которое располагается вывеска: «Психодиагностика».

***

Ссутулившийся над ноутбуком Денисов дописывает очередной отчет об испытаниях «Тайфуна», изредка переговариваясь с Булатом, который лежит на кровати, изучая занесенные в планшет данные тестирования бронемашины. Справа на панели задач Антон замечает значок Телеграм-канала о входящем сообщении. Он начинает читать, не веря своим глазам, кровь стучит в висках. Дочитав письмо, он глубоко вздыхает, встает, замахивается на ноутбук и со всей дури бьет кулаком по столу.

– Промазал! – шутит Булат, не ожидавший бурной эмоции от всегда уравновешенного друга. – Повтори!

– Это конец! Лена обвинила меня в том, что я люблю броневик больше нее! Да я за пять лет ни разу не изменил ей. Пишет, что случился выкидыш, и теперь она подает на развод. Вот дрянь! Говорит, что у нее появился другой, и что он ее любит. Мне намекали, так я не верил. Вот дрянь! Выбрала самого богатого из моих друзей, которому я еще и денег должен.

– Может, опять блефует? Ты четыре года подряд обещаешь ей поехать в свадебное путешествие.

Раненый в сердце Антон, путаясь в мыслях, мечется по комнате, как дикий зверь по клетке.

– Еще до свадьбы я купил тур в Египет! Но из-за теракта туда вообще запретили полеты на три года. Мы с ней тогда договорились – сначала купим квартиру. Я пустил все свои сбережения на первый взнос, с тех пор пашу на ипотеку! На путешествия денег не остается. Так еще и в долги влез ради патентов и создания компании. Она уже предупреждала, что из-за отсутствия денег на воспитание ребенка готова таблетками прервать беременность, хотя в душе против абортов.

– Может быть, сомневалась, от кого залетела? А может, ничего и не было? – задается вопросами Булат. – Или захотела проверить твою реакцию?

– Мы долго спорили о том, когда человечек получает право на жизнь – с момента зачатия или рождения? Пришли к согласию, что с появлением у плода мозга убивать его уже нельзя. Она отговаривала своих пациенток от абортов, выступала в клинике, убеждала, что для уменьшения количества абортов и решения демографической проблемы в стране достаточно ясли и детсады сделать бесплатными. Чтобы побыстрее заработать, я пообещал ей временно устроиться туда, где хорошо платят.

– Так вот почему ты так настойчиво уговаривал меня взяться за испытания у черта на куличках!

Антон перестает мерить комнату шагами и опускается на стул:

– Этот контракт и тебе поможет поправить дела.

– Из-за него ты рядом с броневиком с утра до вечера, а дома не был два месяца.

– У нас обязательства перед заводом, которые надо выполнять. Я ведь звал ее сюда, но она отказалась! Пишет, что ради своего изобретения мы с тобой готовы пожертвовать благополучием близких.

– Ты же при мне объяснял ей, – припоминает Булат, – что если внедрим наше устройство – разбогатеем, и она будет при финансах.

– Объяснял много раз. Бесполезно! У нее своя, женская логика.

– Снова переедешь к предкам?

– Я люблю родителей, но в моем возрасте жить с ними как-то неловко. Да мне теперь и в город-то возвращаться стыдно. А если увижу того козла, точно не сдержусь, побью, несмотря на последствия.

Булат понимающе смотрит на Антона и пытается утешить друга, используя метод от противного:

– А если бы она не призналась?

– Могла бы годами изменять мне, наивному, с моим же приятелем. Да, это было бы еще хуже!

– Вот! А если могло быть хуже, считай, что повезло.

– Ага… Мой тезка Чехов высказался мудрее – радуйся, что жена изменила тебе, а не отечеству.

Обматерив фото супруги, Антон удаляет его с экрана ноутбука и спускается в гараж. Встреченная лаем дворняги, одинокая фигура инженера на самокате быстро удаляется по пустынной улице унылого городка.

***

Руслан находит Саида, который втолковывает стоящим перед ним экипажам бронемашин стратегию и тактику борьбы с наркотрафиком. Капитан, дав задания экипажам, подходит к рядовому.

– Награду от ФСБ когда обмывать будем?

– Мы вчера с русскими обсудили план засады, – правдоподобно заливает Руслан. – Они сказали, что если ты будешь участвовать, то и они подумают.

– А что полковник?

– Я хотел сначала узнать твое мнение, а уже потом разговаривать с Бахромом.

– Ну, если русские решатся использовать свое чудовище, я с ними.

В ряду бронемашин стоит «Тайфун», чистый и влажный после мойки. Бодрый гладковыбритый Булат сидит за рулем и настраивает приложение на планшете. Хмурый взъерошенный Антон пытается проводами подсоединить клеммы мобильного осциллографа к электросети двигателя, но, поглощенный грустными мыслями, неосторожно стягивает прибор, и тот, упав в щель между дрожащим двигателем и броней корпуса, трескается. Денисов достает осциллограф, выхватывает из ящика с инструментами большой молоток и гневно колотит им по броне «Тайфуна», вымещая досаду. Звон ударов разносится по округе.

Руслан идет по направлению к штабу, слышит тревожное звучание брони, останавливается, размышляя, «по ком звонит колокол», поворачивается и, насвистывая тему из фильма «Убить Билла», подходит к броневику.

– Привет, инженеры!

– Привет, лингвист! – отзывается Булат.

– Бахром еще не определился, – Руслан домысливает отношение полковника к мутной затее. – А Саид сказал, что если вы решитесь, то он с нами.

– У меня тоже обстоятельства изменились, – грустно усмехается Антон. – Теперь мне надо добывать деньги на таблетки от депрессии.

– Давайте вместе уговорим полковника рискнуть, а то он пока весь в сомнениях… – Рядовой по своему трактует позицию командира.

– Мне надо встретиться с моими приятелями. Если они согласятся помочь, операция может стать вполне реальной. Тогда и поговорим с полковником.

– Только встречайся побыстрее. Как говорил вождь мирового пролетариата – сегодня еще рано, а завтра будет поздно! – Руслан коверкает цитату Ленина.

– Светить «Тайфун» пока не положено… Договорись с полковником, пусть он одолжит машину на несколько часов.

– Попытаюсь. Но ему надо сказать, куда и зачем вы поедете, иначе не даст.

– Скажи, что в Нурек, – уклончиво отвечает Антон.

– А, знаю… Там на горе российский комплекс оптико-электронного контроля космоса.

– Почти угадал, всезнайка.

Когда довольный Руслан отходит, Антон говорит:

– На эмоциях нельзя принимать важные решения, но времени нет.

– Я все-таки сомневаюсь, что Саид решится на такую затею… – озвучивает свое мнение Булат. – У него семья, дети.

Зачинщик, насвистывая привязавшийся мотив из фильма, возвращается к Саиду и самодовольно сообщает:

– Денисов собрался ехать в российский космический узел. По-моему, хочет получить данные по Джафару, посоветоваться с тамошним командиром и попросить, чтобы тот помог устроить засаду. Русские спрашивают, можешь ли ты дать машину, чтобы съездить в Нурек?

– Могу, – отвечает Саид. – Но лучше если бы я поехал вместе с ними, тогда не надо будет обращаться к полковнику и оформлять разрешение.

– Отлично, я передам русским. Но ты поторапливайся, они уже созрели.

***

Шоссе, по которому едет «Тигр», ведет на север страны. Проложенная таджиками и китайцами дорога, поднимаясь в горы, начинает петлять.

Булат с заднего сиденья поясняет сидящему за рулем капитану:

– Саид, при управлении полноприводными машинами лучше пользоваться обеими ногами. Когда поворачиваешь, нужно правой ногой сохранять крутящий момент, а левой дробно притормаживать. Выработаешь эту моторику в течение недели, а потом всю жизнь будешь надежнее контролировать сцепление колес с дорогой.

– Ты давно гоняешь?

– Отец работал на КамАЗе, дружил с Володей Чагиным. Когда экипаж Чагина впервые выиграл «Дакар», мне было пять лет. С тех пор я получал от отца подарки, связанные только с ралли. Он записал меня в секцию картинга и со всей своей татарской настойчивостью делал все, чтобы я стал чемпионом. О том же мечтал и я. А мама всегда переживала за меня, боялась, что разобьюсь. Мне не обязательно было хорошо учиться в школе – я должен был хорошо гонять на автодроме. Вместо художественной литературы читал про моторы и тормоза. Все шло неплохо. Погонял в армии на бронетранспортере, и в двадцать лет меня включили в команду Чагина, которого тогда уже называли Царем Дакара. Но в двадцать три, готовясь к рейду «Шелковый путь», я не вписался в поворот… После аварии отец перестал меня подгонять, а мама вообще просила остановиться. Вот уже два года подрабатываю инженером без высшего образования.

– Чтобы ты понимал, Саид, – вступается за напарника Антон, – я знаю много инженеров, но в движках раллийных грузовиков лучше всех разбирается Булат. Он чувствует двигатель и умеет его совершенствовать благодаря интуиции, знаниям и воображению.

– Вообще-то мне нравится, когда меня хвалят, – улыбаясь, реагирует Булат. – Но не в моем присутствии.

– Получим вознаграждение, – капитан смотрит на раллиста в зеркало заднего вида, – сделаешь себе чемпионский грузовик.

– Саид, как ты понимаешь, дело опасное, – предупреждает Антон. – Ты уверен, что готов участвовать?

– У меня жена, дети… Если вы получите награду, а я ее прозеваю – домой не пустят!

«Тигр» проезжает пожелтевшие поля с уже убранным урожаем и зеленые ухоженные сады с яблоневыми, абрикосовыми, персиковыми и грушевыми деревьями. Трудолюбивые дехкане собирают созревшие плоды в ящики, а деловые трактористы складывают их в прицепы.

Около полудня между нагретых солнцем гор показывается водная гладь. Современное скоростное шоссе проходит по склону между хребтом и водохранилищем. Грандиозная плотина перекрыла ущелье, а река Вахш, потеряв сток, до краев заполнила живой памирской водой все окружающие ее каньоны. Над зеркальной поверхностью остались островки вершин затопленных гор. Искусственное озеро гармонично вписалось в древний природный ландшафт.

– Вы знаете, что Нурекскую электростанцию строили двадцать лет? – спрашивает Саид. – К сожалению, при наборе водохранилища пришлось затопить Туткаул – стоянку древних людей времен мезолита. Там была целая индустрия по производству орудий труда из пластинчатых камней. Отец Руслана в молодости публиковал статьи в научных журналах про коллекции ножей, скребков и наконечников стрел из гальки, найденных тогда археологами. Когда наполнялось Нурекское водохранилище, пресмыкающиеся выплывали на берега. Мой отец тогда много змей наловил для серпентария, в котором из яда делали лекарство. По высоте Нурекская плотина как Эйфелева башня, она сорок лет была самой высокой в мире! Но пять лет назад в Китае построили плотину, специально превысив нашу на пять метров.

– У нас в Яр Чаллы на Каме тоже плотина приличная – длиной целых три километра, – вклинивается Булат. – Внутри нее – ГЭС, а сверху – железная дорога и шоссе.

– Но природную дамбу на нашей реке Бартанг превзойти невозможно, – продолжает рассказывать Саид. – Около ста двадцати лет назад после девятибалльного землетрясения из обломков горы образовался завал шириной три километра и высотой больше полукилометра. Перекрыв реку, он создал озеро Сарез, названное так в честь затопленного поселения.

«Тигр» останавливается у смотровой площадки рядом с небольшим рынком. Выйдя из машины, таджик, русский и татарин фотографируют поразительно красивую панораму горного моря. Антон покупает лепешки и приготовленный на мангале шашлык, а Саид – ароматные фрукты. Уложив еду в багажник, заговорщики продолжают путь.

Недалеко от шоссе рокочет транспортный вертолет Ми-26. Он подносит монтажникам ажурную вышку линии электропередач и, зависнув над землей, удерживает ее на весу. Несколько рабочих поворачивают вышку и ловко крепят ее на опоры.

Выйдя из машины, приятели фотографируют вертолет.

– Редкий снимок! – восхищается Булат. – Самая большая вертушка в мире над высочайшей плотиной!

– И еще здесь самый прозрачный воздух, поэтому вон у той вершины – дача нашего президента, – Саид показывает на гору. – Там он гостей принимает из разных стран. А рядом, вон там – российские телескопы. Они тоже принимают… сигналы из космоса.

Завершив работу, Ми-26 подлетает к берегу водохранилища и приземляется, вращение восьми лопастей огромного винта замедляется и затихает. Заговорщики подъезжают к вертолету, командир, пилот и штурман сходят на землю и обмениваются с гостями крепкими рукопожатиями.

– Рад видеть защитников редких животных! – командир приветливо улыбается и вручает Булату бронзовую фигурку джейрана. – Вот, жена передала подарок от Фонда дикой природы. Женщины в Киргизии и у нас объединились в борьбе против браконьеров и понемногу прижимают их.

– Спасибо, Петрович! – благодарит Булат, рассматривая статуэтку. – Передай дамам наше восхищение их упорством.

Пилот отдает Денисову коробку с гоночным дроном:

– Это, так сказать, взамен утраченного. Все признательны вам за помощь!

– Будем в тех краях, можем повторить, – улыбаясь, подмигивает командир, – если, конечно, не придется сильно отклоняться от маршрута.

Укрывшись от палящего солнца в тени вертолета, прибывшая делегация и летчики устраивают обеденный перерыв – прямо на земле расстилается брезент, все рассаживаются на нем и посередине раскладывают купленную на рынке еду. Получается настоящий походный дастархан.

На планшете Денисов показывает экипажу сообщение о вознаграждении:

– Вот, читайте. ФСБ за содействие в задержании террористов обещает заплатить пятьдесят миллионов долларов.

– Да, помню, было когда-то такое сообщение, – вспоминает командир вертолета.

– Есть сведения о том, по какой дороге спонсор этого теракта будет двигаться через два дня. Надо доставить туда «Тайфун» и несколько человек – это около пятнадцати тонн. Если примете участие в операции, то получите часть награды. Разделим ее на десять человек поровну. Каждому достанется по пять лимонов.

– А кто координатор операции? Министр?

– Если будет участвовать министр, награду получит министерство, а не мы, – отвечает Саид. – В курсе только полковник Бахром. Послезавтра надо быть на месте. Эта операция станет нашим частным однодневным предприятием.

– Венчурное, – с усмешкой уточняет Антон.

Летчики удивлены.

– И тебя не смущает, что это нарушение не только инструкций? – обращается командир к Антону. – Это вообще-то нарушение закона!

– Мы исходим из целесообразности.

– И нам на троих перепадет пятнадцать миллионов? – уточняет пилот.

– Долларов США! – подтверждает Саид.

– А за это вознаграждение мы сможем официально купить вертолет?

– Легко.

– И возить туристов на экскурсии сможем? – не отстает пилот.

– Запросто, – заверяет Саид.

– А как мы объясним, почему оказались в Афганистане? – сомневается штурман. – Нам такое никто не согласует.

Денисов выдает заготовленный ответ:

– Ваш Ми-26 и наш «Тайфун» создавались для десанта. Скажете, что я уговорил вас в нерабочее время провести тестовые испытания. Загрузили, полетели, но подвис чип матплаты навигатора, поэтому ночью залетели немного южнее. В общем, свалите все на меня!

– Звучит заманчиво… – задумывается командир. – Перед такой наградой трудно устоять, но и неприятностей в случае чего не оберешься. Даже если все сложится, работы лишимся.

– Если мы не просто разделим деньги, а купим вертолет, для меня выбор очевиден, – высказывает свое мнение пилот. – Организуем авиакомпанию и наконец-то будем работать на себя, а не на чужого дядю.

– Согласен, – кивает штурман. – Упускать возможность купить вертолет однозначно нельзя!

– Да-а, с такими сотрудниками трудно побороть искушение. Выбора вы нам не оставили, – обреченно резюмирует командир. – Если провернете это дело без нас, а мы останемся без собственного вертолета, будем до конца дней локти кусать.

– Насколько опасно потерять наш вентилятор? – пытается взвесить риски пилот.

– Непосредственно в операции вы участвовать не будете, – заверяет Саид. – Вертушка будет стоять за холмами.

– Оружие дадите?

– Попрошу у полковника.

– Как видите, мы почти готовы согласиться… – задумчиво произносит командир и выдвигает свое условие: – Но для полета с таким грузом нужны полные баки, а это двенадцать тонн керосина. Он обойдется в десять тысяч долларов. У нас таких денег нет.

– А если достанем топливо или деньги, подвезете? – улыбается обрадованный Антон.

Командир смотрит на коллег – те кивают.

– Что ж, была не была! Рискнем! – решается он.

– Если что, звоните по ватсап, пишите в телеграме, – говорит Саид.

Шестеро вдохновленных перспективным прожектом сообщников заканчивают деловой обед, прощаются и расходятся. Ми-26 с рокотом возносится в небо, а «Тигр», басовито урча, отправляется в обратный путь.

Антон задумчиво рассматривает проплывающие за окном пейзажи:

– Операция может состояться, если полковник подсобит с топливом и боеприпасами.

– Снарядами полковник заниматься не будет, подставляться он вряд ли захочет, – предполагает Булат и, подумав, добавляет: – Ему есть что терять.

– Если нам придется стрелять, я смогу отчитаться о потраченном боекомплекте, – говорит Саид. – Но достать ленту со снарядами для вашей пушки у меня не получится.

«Тигр» въезжает на территорию отряда, где будничная армейская жизнь идет своим чередом – офицеры проводят занятия с солдатами, несколько пограничников с немецкими овчарками бегают по полосе препятствий, экипажи броневиков возятся со своими машинами.

Руслан поджидает заговорщиков у «Тайфуна» вместе с молодым лейтенантом. Сообщники садятся в круг, используя в качестве сидений что придется.

– Тимур – лучший стрелок части, – представляет лейтенанта Руслан. – У него есть дружок на полигоне.

– Ну так, однокашник, – поправляет Тимур. – Мы с ним вместе в стрелковом училище начинали. Потом его отчислили за пьянство. Говорят, он иногда приторговывает бракованными и сэкономленными боеприпасами. Но учтите, парень он ушлый и задешево ничего не отдаст.

– В общем, все как обычно – чтобы заработать деньги, нужны деньги, – иронизирует Антон. – Без полковника не обойтись. Ты с ним договорился о встрече?

– Да, встречаемся сразу после работы, – отвечает Руслан.

***

Вечереет. В кабинете полковника уже горит свет. Саид, Антон, Булат, Тимур, Руслан и Абдул сидят перед Бахромом, который внимательно слушает инициативную группу захвата Джафара аль-Катари – главаря джихадистов, влиятельного наркобарона и возможного спонсора теракта.

– Мы проверили, – говорит Саид, – на сайте ФСБ до сих пор висит сообщение о вознаграждении в пятьдесят миллионов долларов.

– И я выяснил кое-что новое про этого араба, – докладывает Руслан. – Лидер халифата ИГ Абу Бакр аль-Багдади, за которого американцы дают двадцать пять миллионов, назначил Джафара главарем исламистов провинции Кундуз в декабре пятнадцатого, то есть сразу после теракта в Египте. Это подтверждает слова Абдула о том, что именно аль-Катари спонсировал тот теракт.

– Косвенно… – замечает полковник.

– Вертолетчики согласились, – сообщает Антон. – Ми-26 создавался как раз для доставки броневиков и десантников, поэтому он легко довезет нас к месту засады.

– Как они могли согласиться? – недоумевает полковник. – Их же уволят и накажут!

– Они мечтают взять в лизинг небольшой вертолет, чтобы возить любителей экстремального туризма по труднодоступным местам, – поясняет Булат. – А тут есть возможность всего за один день заработать деньги на покупку своего вертолета. Поэтому и готовы рискнуть. Ночью надо будет пролететь от границы меньше ста километров – это всего двадцать минут полета. А потом они просто подождут нас. «Тайфун» справится с несколькими машинами боевиков, даже если они будут с пулеметами. Тачки мы остановим, если надо – постреляем по колесам. Всех заставим без оружия выйти из машин. Джафару предложим переговоры о поставках его героина в Россию. А когда он подойдет к броневику, мы его упакуем, машины расстреляем, людей не тронем, заедем в вертушку и улетим.

Бывалый полковник настроен скептически, он переводит тяжелый взгляд с Булата на Антона:

– Может, вы не в курсе… Исламистам позволено вводить в заблуждение неверных. Объясняю для непонятливых… Наркокурьер запросто мог придумать легенду про дочь и распечатать статью про награду в качестве алиби для себя. А вы, купившись на неслыханную сумму, готовы верить в «поле чудес в стране дураков». Пуштуну просто надо заманить вас в Афган, а там смыться. Попадетесь его соплеменникам – они церемониться не станут, завалят вас или возьмут в заложники! И неизвестно, что лучше…

Дослушав перевод Руслана на пушту, Абдул объясняет на английском:

– Э-э… Я первый раз пересек границу с героином и если бы продал его, отдавать деньги Джафару не собирался. Хотел помочь русским захватить террориста, получить за него награду и переправить семью в Россию. Если я вернусь без денег, Джафар меня убьет. К тому же он понимает, что пока я жив, дочь без ее согласия я ему не отдам. Прятаться с семьей в Афгане мы долго не сможем – талибы тоже преследуют меня за то, что я работал в Баграме на американцев. Мне никак нельзя возвращаться!

Сафаров решительно выступает на стороне Абдула:

– Мой отец говорит, что доминирующая сила в сознании таджиков – это семья. У русских – примат справедливости. У китайцев главное – Поднебесная. У американцев – прибыль. У немцев – рациональность. А у пуштунов – свод древних законов Пуштунвалай.

– Следуя кодексу чести Пуштунвалая, я должен соблюдать Намус – обязанность защищать честь женщины. – Благодарно кивнув Руслану, Абдул заискивающе смотрит на полковника. – Гульали маленькая, но все же женщина. Она не хочет выходить замуж за старого араба. Этот педофил унизил мою семью тем, что втайне от меня подарил дочери роман «Лолита». И теперь я обязан отомстить за оскорбление!

– Такие подробности на ходу не придумать, – задумчиво произносит полковник. – Я начинаю тебе верить… У меня самого две дочери. Денисов, если правильно, что у русских превыше всего справедливость, скажи нам, что это по-твоему?

– Думаю, справедливость – это сочетание равноправия, учета интересов других людей при принятии решений и соразмерность наказания и вознаграждения. Шансов захватить Джафара у нас немного, но, учитывая сумму награды, риск оправдан.

– То есть вы готовы пойти на большой риск ради добычи?

– Ради большой добычи, – поправляет Антон. – Ситуацию оценим на месте. Если риски окажутся слишком высокими, просто не станем вылезать из укрытия.

– Оценивать ситуацию на месте, вероятно, будет поздно, – возражает полковник. – Действовать надо предусмотрительно, а не опрометчиво!

– Все дело в том, что долго раздумывать и планировать не получается, – продолжает убеждать Денисов. – Послезавтра – это единственный шанс. Но, в любом случае, поймаем Джафара или нет, сразу вылетим назад.

– Так легко не получится, – качает головой Бахром. – Джафар —дерзкий, коварный и жестокий гад. Много людей подсадил на свое зелье ради наживы. И не только погубил их этой отравой, но и сделал несчастными их близких. Свирепым наркобаронам должен противостоять жесткий спецназ. Интеллигентам тут не место!

– Кто-то же должен наказать его! – продолжает настаивать Саид. – А мы знаем, как это сделать.

– Не надо играть в благородство, капитан! Хотя арестовать Джафара дорогого стоит… Американцы за террориста номер один – Усаму бен Ладена – обещали заплатить двадцать пять миллионов, искали его десять лет. В штурме его дома на западе Пакистана участвовали два вертолета и двадцать четыре отборных «морских котика». На организацию операции «Копье Нептуна» было потрачено шестьдесят миллионов долларов!

– Так мы еще сэкономим для ФСБ десять миллионов! – улыбаясь, вставляет Булат.

– Обещанную награду американцы так никому и не выплатили, посчитав, что аналитики ЦРУ, которые вычислили бен Ладена, и так получали неплохое жалованье.

– Поэтому и надо обойтись своими силами, – заявляет Саид. – Чтобы ФСБ не смогла открутиться…

– Против арабов сил-то у вас маловато… Вы должны все хорошенько продумать и предусмотреть, – уже без твердой уверенности в безнадежности засады произносит полковник. – И не спешите, вспомните русскую пословицу: «Семь раз отмерь – один раз отрежь».

– А я знаю нерусскую, – парирует Руслан. – Пока семь раз отмеришь, другие уже отрежут.

– В операции будет участвовать человек десять, – говорит Саид. – Каждому – по пять миллионов.

– Я служу на границе не из-за денег! – хмурится Бахром. – Сам попросился в отряд, потому что мой сын умер от передоза. Я с детства поощрял в нем любознательность… Вот он и захотел попробовать героин один раз, но тот оказался слишком крепким… Раньше кристаллизацией белого для Европы занимались турки. Но арабские джихадисты притащили эту технологию на север Афганистана – к нашей границе. После похорон сына я передал пакетик из-под белого в лабораторию. Оказалось, для большего эффекта Джафар в героин подмешивал фентанил, который в сотни раз сильнее…

– Мы можем хотя бы попытаться наказать его, – продолжает наступать Денисов. – Если грубо прикинуть, прогноз вероятности такой: возвращаемся пустыми – сорок процентов, привозим трофей – двадцать, остаемся навечно в Афгане – процентов десять. Остальные тридцать – неопределенность. Исходя из суммы вознаграждения, есть смысл рискнуть.

– И как же ты вычислил этот смысл?

– Умножил сумму награды на вероятность ее добыть – получилось десять миллионов долларов. Такое матожидание в работе или бизнесе мне невозможно получить.

– Ну-ну, – качает головой Бахром, мол, какие вы все еще наивные. – А теперь умножь цену твоей жизни на вероятность смерти.

– Сегодня цена моей жизни несколько изменилась… – не без грусти отвечает Денисов. – Такой риск стал для меня приемлем.

– А для твоих близких? Самое большое горе для родителей, когда ребенок умирает раньше них. Я это пережил… Не желаю другим такого испытать.

– Пока такие упыри, как Джафар, живут, ни в чем не повинные люди будут погибать.

– Ладно, – уступает полковник. – Участвовать не буду, но мешать не стану, и от справедливой доли не откажусь.

Авантюристы приободряются, Сафаров предлагает:

– Операцию можно назвать «Капкан».

– Необходимо добыть топливо для полета, – обращается к полковнику Денисов.

– Бензин смог бы достать, а керосин не могу.

– Летчики подсчитали, что полная заправка обойдется в десять тысяч долларов, – говорит Булат.

– Небольшие венчурные инвестиции… – улыбается Антон. – Которых нет.

Кто растерянно, кто беспомощно, но, за неимением таких средств, все замолкают, только Руслан переводит последние фразы на пушту.

– Э-э! – оживляется Абдул и восклицает на английском: – Деньги есть! Завтра в Сурхобе меня будут ждать купцы. Они обещали за пятнадцать пакетов белой пыли заплатить сто пятьдесят тысяч долларов!

Шесть пар глаз с надеждой смотрят на полковника, который задумчиво барабанит по столу пальцами:

– И ваши жизни подвергать опасности нельзя, и наказать гада надо… Штаты воевали с упертыми афганцами восемнадцать лет. За это время маковые поля разрослись многократно. Производство опиатов увеличилось в десятки раз, до десяти тысяч тонн в год. Пока за рекой будут делать героин, его распространение невозможно остановить. Это как метастазы.

– Мы попытаемся остановить хотя бы одного наркобарона! – выражает общую решимость Булат.

– Ладно, так и быть, курьера и конфискат берите.

– Может, и с боекомплектом поможете? – с надеждой спрашивает Саид.

– Патроны для пулемета получите, – обещает полковник и поспешно добавляет: – Но никто не должен знать, что я в курсе вашей затеи.

– Нужны еще три «калаша», – вопросительно смотрит на полковника Денисов.

– Табельное оружие выдать не могу. Руслан – фантазер и ботаник! А его папа – доктор исторических наук Сафаров, профессор университета. Если он узнает о ваших помыслах, немедля донесет министру.

– Фантазер, ботан… – обиженно повторяет Руслан, – Я, когда будет надо, сделаю все, что надо!

– У вас есть броненосец, только на него надежда. При любых раскладах постарайтесь избежать перестрелок. Вы должны понимать: если операция сорвется, вас отсюда попрут навсегда, а меня разжалуют в рядовые!

– А если все получится, станете генералом, – улыбаясь, Антон похлопывает себя по плечу.

– Разговор окончен, все свободны!

Полковник, которому не до смеха, указывает на дверь, сообщники молча выходят из кабинета, а бывалый вояка, поставив локти на стол, обхватывает голову руками и еще долго сидит в плену воспоминаний…

3-й день. Лихой

С утра в номере гостиницы «Фортуна» угрюмый Денисов сидит за ноутбуком и сочиняет ответное письмо:

«Привет, Лена.

Прости за напрасно потраченные на меня свои лучшие годы. Мне жаль, что ты поставила не на ту лошадь и потеряла пять лет своей бесценной жизни. Хотя считаю, что и на этот раз недостоин твоего гнева. Да, я материалист и, в отличие от тебя, у меня нет возможности замолить грехи, поэтому стараюсь их не совершать. Я ни разу не согрешил в отношении тебя и уж тем более не изменял. В общении с людьми следую основному принципу этики – не делаю другим того, чего не желаю себе. Живу по правде, совести и справедливости.

Да, признаю, ошибся в прогнозах по поводу своих доходов. Пока не продал ни одного патента, хотя очень надеялся на это. Ты прекрасно знаешь, что я уже четыре года отдаю четверть заработанного за ипотеку. Нам с Булатом приходилось содержать компанию и одновременно поддерживать в разных странах наши патенты, покупая для этого валюту. Эти траты и подорвали семейный бюджет. Ты права – вместо того, чтобы заработать, я оказался в долгах. Да еще и завышенные требования военных к броневику затянули сроки выполнения нашего контракта с заводом.

Раньше ты мне ставила диагноз – синдром самозванца, а теперь – синдром сверхценной идеи. Но я не обижаюсь, а благодарю судьбу за пять лет нашей любви. У нас с тобой были и счастливые дни, и бурные ночи, и яркие эмоции, и общие мечты. Надеюсь, что когда-нибудь я буду с нежностью вспоминать и тебя, и это время.

Мою долю квартиры передам тебе, но оставшиеся ипотечные платежи будешь вносить сама. Взамен твоя супружеская доля в патентах станет моей, если их удастся куда-нибудь пристроить, конечно. Но это уже мой риск. БМВ тоже оставляю тебе, а гараж нужен мне – там наша с Булатом мастерская, оборудование и приборы. Если помнишь, все эти инструменты и механизмы были у меня на съемной холостяцкой квартире, куда я привел тебя в первый раз. А когда мы поженились, я перетащил все в гараж. Мои вещи и одежду можешь перевезти туда же. С нашими долгами разберусь сам.

Прости, что не оправдал твоих надежд. Прощай и не поминай лихом. Кто знает, может, больше не увидимся».

Дописав письмо, Антон вздыхает и отправляет его.

– От супружеских оков я освободился, – говорит он Булату, который лежит на кровати с планшетом. – Можно в путь.

– Дело прошлое, но ее подруга как-то проговорилась мне, будто Лена считала, что ты женился удачней, чем она вышла замуж.

***

Антон и Булат заходят в здание рядом со штабом и проходят в помещение, где проводился допрос Абдула.

Поджидающий их Тимур объясняет:

– У моего знакомого сержанта с полигона было в заначке только двадцать пулеметных патронов. Зато он согласился дать их в долг. То, что потратим, потом оплатим.

Саид и Руслан приводят Абдула, снимают с него наручники и сажают на стул напротив остальных.

Саид кладет на стол смартфон и обращается к Абдулу:

– Я правильно понимаю, что ты должен позвонить дилерам именно со своего телефона?

Руслан переводит Абдулу вопрос.

– Правильно, – отвечает тот и добавляет: – Я назову время встречи. Место они назначили раньше.

Булат поворачивается к Руслану:

– А если по телефону начнется длинный разговор, ты уверен, что абсолютно все поймешь?

– Конечно! – заверяет Сафаров. – Язык пуштунов относится к индоевропейской семье, как и наш с вами.

– Таджики и впрямь что-то среднее между индийцами и европейцами, – улыбается Булат.

– Именно таджики, используя для перемещения товаров первые в мире повозки, были связующим звеном между китайцами, индусами и европейцами, – поясняет сын историка. – Благодаря такому обмену товарами древний язык ариев распространился на половину Евразии.

– Самые древние повозки на колесах со спицами обнаружили в курганах скифов на моем родном Нижнем Урале, – со знанием дела уточняет гонщик. – И вообще именно скифы первыми придумали колесницы пять тысяч лет назад. В свои лучшие времена они занимали всю Великую степь от Дуная до Китая.

– Скифы – это потомки ариев и предки русских и таджиков. В детстве папа брал меня в Куляб на раскопки, он там и познакомился с подполковником Бахромом, а я подружился с его сыном. Археологи тогда установили, что арии поселились там четыре тысячи лет назад.

– Абдул, имей в виду, – глядя на пуштуна, говорит на английском Антон, – в броневике полный боекомплект. Если что-то пойдет не так, перестреляем всех твоих дилеров вместе с тобой, понял?

– Понимаю, – невесело произносит пуштун, берет телефон, включает громкую связь и набирает номер.

Отвечает грубый мужской голос, Абдул напоминает о себе и произносит в трубку:

– Могу в час дня.

– Давай, – соглашается мужчина и отключается.

***

К чайхане на окраине небольшого поселка Сурхоб подъезжают два черных джипа с тонированными стеклами. Из них выходят трое мужчин в темной одежде, с бородами, но без усов. Оставшиеся в джипах водители с такими же бородами внимательно следят «за поляной».

Вальяжной походкой поднявшись на террасу чайханы, брутальные бородачи усаживаются на диван для почетных гостей. Старший достает смартфон, поглядывает на фото Абдула и обшаривает цепким взглядом присутствующих. В углу Сафаров в тюбетейке и выцветшем ватном халате ест ароматный таджикский плов. В другом углу неприметный Абдул смакует чай. Бородач с надменным видом доминантного самца подходит к нему, пуштун молча кивает на стоящий неподалеку мотоцикл.

Бородач идет к «Дукати», отвязывает рюкзак и переносит его в джип, расстегивает молнию и осматривает уложенные в рюкзак плотные желтые пакеты. Шилом перочинного ножа он аккуратно протыкает один из пакетов и через прокол всасывает чуточку содержимого в рот. Водитель цепляет рюкзак к багажным весам, а бородач, убедившись, что вес товара соответствует обещанному, берет из джипа кошелку и несет ее пуштуну.

– Можем брать по столько каждый месяц, – коверкая слова, говорит на пушту бородатый.

– Звоните, – отхлебнув чай, произносит Абдул. – Если не передумаете…

Он открывает кошелку и, обнаружив среди фисташек связку из пятнадцати пачек долларов, кивает бородатому. Руслан незаметно включает айфон и отправляет сообщение.

Трое довольных бородачей возвращаются в свои джипы, и те трогаются с места. Неожиданно у выезда на шоссе путь им преграждает «Тайфун». За рулем – Булат, рядом, на месте командира машины – Антон, в десантном отделении – Саид. У пульта боевого модуля Тимур смотрит на экран и наводит стволы пушки и пулемета на джипы. Машины наркодилеров резко тормозят и пытаются развернуться. Трещат две короткие пулеметные очереди, пули разносят радиаторы джипов, из них льется кипяток.

Из установленного на броневике громкоговорителя раздается приказ капитана: «Операция погранслужбы! Всем выйти из машин с поднятыми руками!»

Бородатые, приподняв руки, угрюмо вылезают из машин. Саид с пистолетом и фотоаппаратом, поднявшись над кормовой дверью «Тайфуна», снимает наркодилеров. С подножки броневика спрыгивает Антон, подходит к джипу, вытаскивает из него рюкзак с пакетами и несет мимо опешивших бородачей.

– Кошелку, рюкзак и видео заберете у полковника Бахрома, – любезно сообщает инженер. – Он будет рад с вами поболтать. Прием по будням с семнадцати до восемнадцати.

Антон отдает рюкзак Саиду и неспешно садится в броневик. Обескураженные бородачи опускают руки. Чем дальше «Тайфун» отъезжает от Сурхоба, тем заметнее на лицах дилеров бессильная злоба.

По шоссе на «Дукати» гонит воспрянувший духом Абдул. Сзади него – Руслан, одной рукой он обхватил пуштуна, а в другой держит никелированный револьвер. Проехав десяток километров, Абдул сворачивает на грунтовку и подруливает к «Хонде» командира вертолета. Через пару минут к ним подъезжает «Тайфун». Абдул достает из кофра мотоцикла кошелку и с гордостью открывает ее. Фартовые аферисты молча любуются на пятнадцать пачек по десять тысяч долларов каждая.

Одну пачку деловитый Антон отдает Руслану:

– Я скину тебе список необходимых вещей. Провиант – на твое усмотрение.

– Закуплюсь на три дня.

Две пачки переходят в руки командира вертолета:

– Петрович, не жмись, купи все, что считаешь нужным.

– Насчет топлива мы уже договорились – заберем сегодня. Осталось обработать диспетчера полетов, – сообщает командир. – Но мы придумали легенду насчет секретных ночных учений, чтобы он мог в случае чего оправдаться перед начальством.

– Теперь все зависит от вас. Пожалуйста, не тяните, – просит вертолетчика Руслан. – Надо ковать железо, пока горячо!

– С таким молотом и ковать легче, – командир взвешивает рукой доллары.

– Надо бы раздать всем по пачке на всякий случай, – советует Абдул. – Если в Афгане кто-то из вас потеряется, деньги пригодятся для обратной дороги.

– Разумно, – кивает Антон. – Подумаю.

Обсудив предстоящие вылет и посадку, решительно настроенные сообщники разъезжаются в разные стороны.

Пока «Тайфун» едет на полигон, Тимур созванивается со знакомым сержантом. Свернув с шоссе, Булат проезжает еще несколько километров и останавливает броневик у КПП, откуда выходит сержант с одутловатым лицом. Антон, Саид и Тимур подходят и пожимают ему руку.

Лейтенант просит бывшего однокурсника помочь с боеприпасами:

– Будем брать одного наркодилера из крутых. Там не дом, а крепость – оружия гора. Готовимся втихаря на случай, если кроты инфу сливают. Но автоматных патронов не хватит, надо кое-что посерьезней.

Сержант оценивающе рассматривает невиданный еще им «Тайфун» и набивает цену:

– Боекомплект можно поискать, но найти тяжело…

Тимур достает из карманов две пачки долларов:

– Двадцати хватит?

– Оставьте предоплату и приезжайте через неделю.

– Нам надо сегодня, – хмыкает Тимур и добавляет третью пачку.

– Придется обращаться к командиру.

– И какие шансы, что сегодня получится?

– Ну… Чего нельзя купить за лавэ, можно купить за много лавэ, – без улыбки отвечает сержант.

– Только давай по-шустрому, времени нет!

– Ну тогда поехали прямо сейчас, раз торопитесь.

***

Вечером в кабинете полковника семеро авантюристов обсуждают план предстоящей операции. Руслан сидит рядом с Абдулом и быстрым шепотом переводит с русского на пушту.

– Вознаграждение достойное, спору нет, – продолжает полковник. – Но вы все готовите наспех. Да и сил у вас маловато… Давайте еще раз взвесим, стоит ли оно такого риска?

– Если бы я имел довольствие полковника, – усмехается капитан, – я, возможно, был бы осторожнее.

– Ну как вы не понимаете! – Руслан вскакивает со стула. – Завтра будет первая и последняя возможность добраться до шайтана. Такой шанс упускать нельзя!

Полковник пристально, как питон Каа на бандерлога, смотрит на рядового. Тот, осекшись, медленно оседает на место. Бахром окидывает взглядом присутствующих и делает неожиданное предложение:

– Сафаров мне рассказал, как лихо наши отпетые мошенники провернули сегодня аферу. Теперь у вас появилась возможность разделить добычу на всех и спокойно жить дальше. А можете использовать добытый первоначальный капитал для создания мелкого бизнеса. Принимая во внимание появление новых обстоятельств и недостаток сил для десанта и засады, предлагаю не искать приключений на свои задницы, а проголосовать за разумное решение – отказ от операции.

– У нас все в обрез, – отвечает Антон. – Если кто-то один без всякого голосования откажется, то у остальных без него ничего не получится. Я же соглашусь с решением большинства, хотя понимаю, что во время операция придется стрелять, а я против любого убийства человека.

– Мы должны договориться, – предлагает Булат, – что при любом раскладе голосования меньшевики не будут ставить палки в колеса, а подчинятся большевикам.

– Ладно, – соглашается с гонщиком полковник. – Если никто не против этого условия, вы должны без всякого давления друг на друга прямо сейчас проголосовать. Приказываю тем, кто за то, чтобы поделить награбленное, поднять руку!

Поднимают трое. Бахром – быстро и решительно, Тимур – медленно и нехотя, Антон – раздумывая и сомневаясь.

Полковник, не скрывая разочарования, продолжает процедуру голосования:

– А теперь поднимите руку те, кто за проведение сомнительной операции, имея в виду, что у каждого есть неотъемлемое право воздержаться.

И на этот раз руку поднимают трое. Сначала Абдул, затем Булат и Руслан. Дюжина глаз устремляется на Саида.

– Примерно как я сейчас, десять тысяч лет назад древний вьетнамец сидел на берегу болота и думал, съесть собранную жменю риса или засунуть зерна в почву и остаться голодным? Заманчиво, конечно, на долю от ста пятидесяти тысяч купить себе земельный участок… – рассуждает капитан, взглянув на калькулятор смартфона. – Но если посеять добытое, то урожай будет в триста тридцать три раза больше! А плодами такого решения смогут пользоваться наши дети и внуки… Все знают, как поступил тот вьетнамец… А я вот не могу сделать верный выбор. Думаю, для детей отец важнее, чем деньги… Поэтому воздержусь и начну опять ловить ядовитых змей, чтобы заработать на строительство дома.

– Ну хоть так! – фыркает полковник и недовольно смотрит на сторонников авантюры. – Еще раз подумайте: такие игры с судьбой опасны для жизни!

– Что наша жизнь? Игра! – восклицает неугомонный лингвист. – Ловите миг удачи!

Руслана горячо поддерживает Булат:

– Я прекрасно понимаю, что единица больше нуля в бесконечное число раз. Для каждого из нас жизнь ценнее смерти ровно во столько же раз. Но я хочу не просто существовать, а прожить отведенный мне срок обеспеченно, плодотворно и увлекательно! Для этого и готов рискнуть.

После глубокого молчания полковник объявляет:

– При равенстве голосов я как председатель собрания принимаю решение отменить сырую операцию.

– Это несправедливо! – запальчиво возражает Булат. – Наше собрание равносильно совещанию акционеров компании, где каждый голосует числом акций, а не своей значимостью. А в нашем венчурном предприятии у всех равное количество долей.

– И как ты предлагаешь выбираться из этого тупика?

– Не знаю… – не находит выхода Булат.

– Не проблема, – выручает друга Антон. Он достает телефон и жмет на контакт. – Привет, Петрович! Мы тут проводим голосование – разделить сегодняшний улов и не взлетать или инвестировать наши кровные в очень рискованное мероприятие. В вашем распоряжении час. Обсуди там с дольщиками и сразу перезвони. Ждем.

Потупившись, полковник оправдывается:

– Я бы хотел вместе с вами участвовать в засаде, чтобы наказать гадину, но я не могу нарушать присягу. На мне лежит ответственность за всех ребят на заставе, включая вас. Эх, если бы мне приказали выловить Джафара… Вооруженными до зубов боевиками должны заниматься военные, а не вы.

– Мы придумали, как захватить упыря, – объясняет Антон. – Это уникальная возможность, и чтобы ее не упустить, мы готовы идти на риск.

– Считайте нас добровольцами, – поддерживает друга Булат.

– Volunteers, – переводит лингвист, показывая курьеру на себя и собравшихся.

– Еще раз крепко подумайте, зачем будете рисковать жизнью? – полковник обращается к здравому смыслу собравшихся. – Ради призрачной награды? Так ли нужны вам эти деньги? Капитан, у тебя четверо детей, стоит ли тебе лезть в это неверное дело?

– Еще на свадьбе моя жена пообещала рожать до тех пор, пока не подарит мне сына, – выдает семейные тайны Саид. – А я обещал ей построить дом. Теперь у меня три дочери и сын, а своего дома нет и не предвидится. Выходит, я трепло. А если дело выгорит и мы получим награду, я для своих принцесс три дома построю с общим вишневым садом. И на достойное образование хватит, и на приданое дочерям и даже внучкам.

– Сидя в засаде, мы увидим, какими силами располагает Джафар, – поддерживает Руслан. – И начнем атаку, только если убедимся, что все получится. Будем действовать согласно пословице: «Не зная броду, не суйся в воду». – Он мечтательно продолжает: – А если получим награду, я половину денег отдал бы отцу на его исследования с применением ДНК-генеалогии и молекулярной истории. С помощью этих наук историки, археологи, лингвисты и химики смогут разгадать многие тайны древних народов, выяснить пути миграции племен в те времена, когда люди обходились без письменности.

– А я купил бы КамАЗ и двигатель, оснастил бы по-своему, собрал бы экипаж на ралли-рейд и попробовал бы выиграть какую-нибудь гонку, – говорит Булат. – Руководители «КАМАЗ-мастер» поперли меня не из-за того, что превратил в груду металла дорогой грузовик, а потому что излишне рискую в стремлении к победе. Чтобы самому решать, насколько опасен риск, должны быть собственные машины. И еще… Если у других не получается остановить убийцу, а у меня появилась такая возможность, я не могу отсиживаться в стороне. К тому же мы решили – если машин у боевиков будет много или если у нас вообще появятся сомнения в успехе, мы не раскроем себя и просто пропустим их.

Все смотрят на Антона, помявшись, он объясняет:

– Для меня деньги – не цель, а средство для реализации моих идей, для свободы выбора. У меня в гараже не машина, как у всех, а груда инструментов для создания механизмов и аппаратура для их тестирования. Получив такие бабки, я создал бы полноценную лабораторию для испытания моих изобретений. И на их продвижение тоже хватило бы. Ради этого готов рискнуть. А голосую против, потому что мы успели просчитать далеко не все возможные ситуации.

Очередь доходит до Тимура, он пожимает плечами:

– Я и представить не мог, что у меня окажутся пятнадцать тысяч долларов, – усмехнувшись, признается лейтенант. – Ну а если мы все-таки полетим, а потом еще и получим премию… Хочется, чтобы об этом узнала одна моя одноклассница… Ну, может быть, построил бы в горах лагерь для охотников – лучший на Памире.

Все головы, будто стрелки компасов, притянутые магнитом, поворачиваются к Абдулу.

– Э-э… Во время советского нашествия мой отец работал с шурави, – произносит тот на английском. – Все горные реки прошел с ними, искал места для строительства электростанций. У нас дома до сих пор диски валяются с русскими фильмами – отец показывал их и переводил. Я с детства смотрел и «Золотого теленка», и «Белое солнце пустыни», и «Мимино», и «Холодное лето пятьдесят третьего…». Это отец посоветовал спрятать Гульали от старого араба, а потом сдать его ФСБ и всей семьей перебраться в Россию… А если получим награду, куплю большой дом и фуру, стану дальнобойщиком. Может, по Европе буду колесить… Большие города посмотрю.

– Шофер-турист-миллионер! – смеется Булат.

Раздается звонок от командира вертолета, Антон включает громкую связь.

– Тебя слышат все, – предупреждает он.

Из динамика звучит объяснение Петровича:

– Я был за дележ! Но трудящиеся уперлись не на шутку! Грозили бастовать! В общем, с минимальным перевесом в один голос экипаж решил сделать инвестицию.

– Ладно, подсчитаем голоса и сообщим, – обещает Антон.

– Понимаю!.. – смеется Петрович. – Как говаривал генералиссимус: «Не важно, как проголосуют, важно, как подсчитают».

Полковник обводит всех обреченным взглядом:

– Жизни ваши – вам и решать…

– Давайте договоримся, – предлагает Саид, – если кто-то из нас погибнет, а награду мы все-таки получим, его доля будет передана родителям.

Переглянувшись, все соглашаются с этим условием.

Полковник предупреждает:

– Повторю – о том, что я в курсе вашей самодеятельности, никто не должен знать. Хотя бы для того, чтобы на свободе остался надежный человек, способный договориться о вашем выкупе или о доставке сюда двухсотых, если что-то пойдет не так. А вы должны быть крайне осторожны. Хотя все вы образованные и, надеюсь, приняли верное решение. А я, к сожалению, не доучился, – признается полковник. – В советские времена в девяностом поступил в военную академию, а второй курс окончил, когда Союз распался. Таджикистан стал независимым, но не избежал клановой войны. Полилась кровь, гибли люди, уезжали, бросая дома. Я добровольцем из Москвы полетел прямо на фронт и попал в самое пекло. Уже через неделю во время боевой операции погиб мой командир. Меня сразу назначили на его место. После победы я был уже майором. Так что, – он дотрагивается до погон, – это не за штабную работу, это боевые звезды.

– В военном училище вас ставили в пример как одного из героев гражданской войны, – вспоминает Саид.

– На фронте погибают самые смелые… Они – герои, – сказав это, полковник задумчиво смотрит на курьера и переходит на английский: – Ну, смотри, Абдул, ты заварил всю эту кашу. Если наврал, берегись! Капитан, все время держи его на мушке!

– Вы все меня еще будете благодарить, – заверяет Абдул. – А я – вас.

– Лейтенант, – полковник переводит взгляд на стрелка. – Снарядов у вас маловато, экономь.

– Есть экономить! – обещает Тимур. – Буду стрелять только в крайнем случае.

– Если живым Джафара взять не удастся, – полковник обводит долгим взглядом присутствующих, – вспомните о моем сыне, завалите шайтана!

– Если замочим, мы вряд ли сможем доказать его причастность к теракту, – возражает Антон. – Но если привезем упыря сюда, то ФСБ сможет расколоть его.

– Не могу приказывать тебе, Денисов, поэтому прошу – если появятся хоть малейшие сомнения, отменяй операцию, а лучше вообще не начинай!

– Так и будет. Я сам против экшена.

Полковник передает ему записку с геопозицией:

– Отдай штурману. Одну камеру с этого места увезли на ремонт на один день.

– По прочтении сжечь?

– Сожжете после пересечения границы.

В телеграм Антон пишет Петровичу: «Точка невозврата 5:00», и получает в ответ эмодзи «окей».

Заговорщики уточняют последние детали предстоящей операции. Затем полковник достает бутылку коньяка, а Руслан разливает его по рюмкам.

Бахром, тронутый решительностью молодежи, поднимает свою стопку:

– Завтра у вас, ребята, трудный день, опасный. У каждого должна быть ясная голова – всем нужно выспаться. Могут произойти события, которые потребуют настоящего мужества и отваги. Давайте выпьем за то, чтобы никто не встретился с шальной пулей, чтобы все вернулись целыми и невредимыми. И простите, что меня там не будет. Я хотел бы… Сам в молодости был таким, как вы – настырным ишаком… Теперь ваше время!

4-й день. Фатальный

Полная луна в ночной тишине льет бледный серебристый свет на горное плато. Навостренные уши томящихся десантников начинают воспринимать долгожданные колебания звуковых волн. Слышен нарастающий стрекот вертолетного винта. Степную полутьму на мгновение пронзает луч мощного прожектора «Тайфуна», направленный вертикально вверх. Приблизившись, Ми-26 включает яркие фары; огни выхватывают из темноты пылевые вихри. Шесть мощных колес касаются земли, но винт продолжает вращаться, со свистом рассекая лопастями воздух. Створки грузового люка открываются, рампа опускается, и «Тайфун» с ходу въезжает в раскрытое чрево вертолета. Рампа и створки смыкаются, рев двигателей усиливается, и винт, рассекая воздух, вновь набирает обороты. Вертолет тяжело отрывается от земли, поднимается и, погасив фары, исчезает в темноте, оставив после себя облако пыли, заслонившее луну и звезды.

На фоне ночного неба летящий без огней вертолет едва заметен. За окнами кабины – темнота, внутри мерцают многочисленные приборы. За штурвалами – командир и пилот, перед приборами навигации – штурман, рядом с ними устроились Денисов и Абдул. Сафаров стоит неподалеку у открытой двери кабины. В полумраке грузового отсека на откидных сиденьях расположились Булат, Саид и Тимур. Посередине отсека застыл притянутый цепями к полу «Тайфун». Новоиспеченные десантники напряжены в ожидании поворота судьбы, после которого жизнь каждого из них станет намного лучше. Или намного хуже…

Денисов выходит из кабины и раздает десантникам шесть пачек долларов. Сев рядом и подняв штанину, он с помощью пластыря приматывает пачку к ноге чуть ниже икроножных мышц. Остальные делают то же самое.

Слева по курсу забрезжил рассвет. Вертолет понемногу снижается, переходя на бреющий полет. Небо становится светлее, и уже можно различить очертания цепи холмов. Из кабины экипажа все высматривают русло высохшей реки. Увидев ориентир, штурман находит место для посадки. Вертолет опускается, пыль вихрями взмывает из-под фюзеляжа, двигатель умолкает, но лопасти винта по инерции еще некоторое время вращаются.

Денисов протягивает командиру три пачки долларов:

– Вот, Петрович, на всякий случай. Не дай Бог, конечно, но вдруг мы не вернемся, а вентилятор не закрутится. Пригодятся тогда на обратную дорогу.

– Типун тебе на язык! – восклицает командир, но от страховки не отказывается.

Дождавшись, когда осядет пыль, штурман открывает дверь на выход. Антон достает из коробки пульт управления, связывает его с квадрокоптером и калибрует гироскопы. Он сходит на землю, надевает FPV-очки и запускает движки дрона, отправляя его и себя в полет. С высоты осматривает все вокруг. Ни среди холмов, ни в далеком кишлаке никакого движения не наблюдается. Денисов возвращает дрон и приземляет его у своих ног.

Пилот открывает створки вертолета и откидывает рампу, а когда «Тайфун» задним ходом съезжает на землю, Антон залезает на переднее сиденье, занимая командирское место. Броневик, управляемый Булатом, маневрируя, продвигается между холмами. Присев на корточки между передними креслами, Абдул помогает выбрать место для засады. На приборной панели поблескивает бронзовая статуэтка джейрана.

Первые лучи солнца освещают вершины холмов. Пересекая длинные тени, «Тайфун» перебирается через сухое русло и подъезжает к отлогому холму рядом с узкой грунтовой дорогой. Объехав холм, броневик поднимается по склону, который не виден со стороны грунтовки, и занимает удобную для спуска позицию.

Десантники надевают бежево-серые каски и выходят из броневика. Четверо в степном камуфляже, а Руслан и Абдул облачены в национальную одежду местных дехкан – на таджике потертый подпоясанный халат и кожаные мокасины, на обутом в кроссовки пуштуне – длинная афганская рубаха, жилетка и широкие штаны. У всех шестерых под верхней одеждой бронежилет, а на плече – рация. Капитан и лейтенант быстро натягивают над броневиком песочно-серую маскировочную сетку.

Антон, Руслан и Абдул, прихватив по бутылке воды, поднимаются на вершину холма, откуда внимательно изучают местность в бинокли. Солнце – справа, грунтовая дорога – внизу, а вокруг застыли бесконечные коричневатые волны лысых холмов, прорезанные высохшей рекой, по берегам которой торчат блеклые кусты. Каждую весну, когда накопившийся в горах снег превращается в талую воду, в сухие русла устремляются мутные потоки и на некоторое время наполняют их. Тогда и полынь зеленеет, и верблюжья колючка цветет, и маки краснеют. А пока без живительной влаги земля лишь местами покрыта запыленной пожухлой травой и серыми пятнами невысокого кустарника. Далеко справа, на горизонте, виднеются силуэты высоких отрогов Гиндукуша. Грунтовка, бегущая вдоль высохшей реки, хорошо просматривается на несколько километров в обе стороны.

Булат вытаскивает из броневика три матраса в вакуумной упаковке, несет их на вершину холма и распаковывает перочинным ножом. Пока матрасы надуваются, гонщик накрывает их камуфляжной тканью. Теперь можно с комфортом лежать на матрасах и наблюдать за дорогой.

Солнце постепенно прогревает остывшие за ночь холмы. В тишине изредка раздаются возгласы птиц. Руслан снимает халат, под ним – бронежилет, а слева под мышкой висит кобура с никелированным револьвером.

В десантном отделении «Тайфуна» сложены инструменты, пакеты с продуктами, бутылки с водой, квадрокоптер и Browning – охотничий дробовик полковника. Антон берет ружье и пачку с патронами картечи, из которой четыре вставляет в подствольный магазин, один – в ствол, а остальные четыре кладет в карман куртки.

Рядом с броневиком готовится нехитрый завтрак. Капитан золоченым ножом нарезает колбасу, а лейтенант складывает в пакет самсу по-таджикски.

– Пахнет аппетитно! – потянув носом, говорит он.

– Самбусу испекла жена Бахрома.

Тимур берет ножны с золоченым орнаментом и с восхищением разглядывает их:

– Красиво!

– Эта модель авторского ножа называется «Арабская сказка». браунинг и нож подарили полковнику на пятидесятилетие. Он одолжил их Антону на один день.

Саид с пистолетом на поясе, пакетом и термосом в руках взбирается на вершину холма, выкладывает еду и наливает десантникам в кружки говяжий бульон из термоса.

Вскоре к ним присоединяется Антон с дробовиком на плече, контроллером и FPV-очками на шее, в руках у него – квадрокоптер, на поясе – нож полковника и граната.

Абдул опускает бинокль и поворачивается к жующим товарищам:

– Э-э… Давным-давно вдоль этой реки ходили богатые караваны. До сих пор здесь можно наткнуться на кости павших в пути верблюдов. А на древних стоянках и сейчас валяются осколки разрисованной посуды. Это ответвление Шелкового пути пролегало через Иран и Ирак в Левант. Четыре года назад именно по этой дороге я вез арабов с деньгами Джафара.

– Что еще можешь рассказать про эту местность? – интересуется у пуштуна Антон.

– Это место со всех сторон обступают стокилометровые цепи холмов. В кишлаках южнее живут в основном пуштуны, восточнее – таджики, на северо-западе – узбеки. А на юго-западе поселились племена хазарейцев – это потомки монгольских воинов. Там под одним из холмов покоится Чингисхан с награбленными сокровищами. А примерно в пятидесяти километрах на юго-восток палеонтологи раскопали кости динозавров.

Вдали слева, на грунтовке, появляется первая машина – потрепанный грузовик. Надев FPV-очки, Антон запускает квадрокоптер в полет. Прячась за холмами, дрон летит в сторону грузовика и пристраивается за поднимающей пыль машиной. Антон легко различает лежащие в кузове стройматериалы.

Когда грузовик проезжает мимо холма, Руслан картинно выхватывает из кобуры револьвер и, не высовываясь, целится в машину. Пуштун, глядя на это, непроизвольно улыбается.

– Абдул, а почему у тебя револьвер, а не пистолет? – интересуется Руслан.

– Когда я жил в Баграме, на своем фургоне приходилось много колесить по пыльным дорогам, закупать в кишлаках овощи-фрукты, – объясняет Абдул. – В таких условиях револьвер надежнее.

Услышав ответ, Булат усмехается:

– Револьвер для того, чтобы после стрельбы на месте преступления не осталось гильз.

– А почему никелированный? – лингвист не отстает от пуштуна.

– Я продавал товар на американской авиабазе, а янки, как вороны, любят все блестящее. Ну и купил у них по случаю. Он у меня чтобы пугать, а не убивать.

Антон возвращает дрон, откладывает пульт и снимает очки. Руслан вынимает из револьвера пять патронов, оставив один, прокручивает барабан, взводит курок, подносит ствол к своему виску и смотрит на реакцию окружающих.

– Э-э! Экономь патроны! – реагирует Абдул.

Руслан, убедившись, что патрон не у ствола, направляет его в небо и жмет на спусковой крючок.

– Дай взглянуть, – Булат протягивает руку к Руслану.

Взяв револьвер, он внимательно рассматривает его, крутит барабан, медленно взводит курок, подносит ствол к голове и нажимает на крючок. Получив порцию адреналина, гонщик возвращает оружие лингвисту.

– Во дурак! – возмущен, удивлен и восхищен Сафаров.

Саид с сочувствием, как на больного, смотрит на Булата, Абдул неодобрительно качает головой, Антон, усмехнувшись, меняет аккумулятор у дрона. Руслан берет бинокль и снова смотрит на дорогу.

Солнце поднимается все выше. Тени от холмов становятся короче, а затем и вовсе исчезают.

Далеко справа по дороге пылят машина и автобус. Глядя в бинокли, Руслан и Абдул следят за легковушкой и автобусом с несколькими пассажирами, пока они не скрываются из виду.

И опять на дороге и вокруг нее – ни души. Только в небе в восходящих потоках теплого воздуха парит орел.

Забрав у Руслана бинокль, Саид рассматривает хищную птицу:

– Степной… Он питается в основном грызунами, но у них мех желтоватый, под цвет почвы, и орлу легче с высоты выслеживать их двигающиеся тени. Поэтому он чаще охотится по утрам, когда тени длинные.

– Змеями тоже питается? – спрашивает Булат.

– Тоже… Но есть особый вид орлов – змееяды, те охотятся в основном на пресмыкающихся. И при каждом нападении на ядовитую змею рискуют жизнью. Змееяд когтями хватает ее голову, клювом дробит шею и проглатывает змею целиком. За жизнь съедает до тысячи рептилий. А горные орлы охотятся обычно парами, даже на диких коз нападают, сталкивают их с кручи. Беркут может справиться даже с лисой. Он когтями одной лапы хватает ее за голову, а второй лапой за спину и ломает ей шею. А если заметит черепаху, поднимает ее и сбрасывает на камни, чтобы расколоть панцирь.

– Антон, а если сбросить с высоты наш броневик, он расколется? – с ироничной улыбкой спрашивает Руслан.

– Сбрасывали, и не раз. Спокойно так приземляется на парашюте, – отвечает Денисов и добавляет: – У «Тайфуна» несущий корпус – он создан для десанта.

На дороге и вокруг – по-прежнему никого.

Булат опускает бинокль:

– Абдул, это правда, что джихадисты обещают водителям джихад-мобилей рай и девушек?

– Да. Семьдесят две девственницы, – уточняет пуштун. – Ты неплохо водишь – экстремисты тебя возьмут.

– Бонус предлагают прелестный… – почесывает затылок Булат.

– Отчего же не сотню для круглого счета? – встревает Антон.

– В наше время собрать сто девственниц практически нереально! – с серьезной миной сокрушается Руслан.

Проходит еще около часа. За это время по грунтовке проехало всего две машины. Абдул смотрит в бинокль левее холма и передает всем по рации:

– Э-э! Похоже!

Руслан направляет бинокль в ту же сторону. Далеко на дороге едва различаются автомобили, выехавшие из-за дальних холмов.

– Машины слева! – по рации передает Руслан. – Расстояние – километра четыре. Из-за пыли видны только первые две.

Надев FPV-очки, Антон запускает квадрокоптер в сторону автомобилей.

– Смотри седого старика с белой бородой в белом джипе, – наставляет Абдул.

Булат и Саид бегом спускаются к «Тайфуну», в котором безмятежно спит хладнокровный Тимур. Гонщик заводит двигатель.

В памяти Руслана всплывает полузабытый стишок:

– Вдаль бежит река сухая

Вдоль нее растут кусты.

Всех в игру я приглашаю,

Мы играем – водишь ты!

Услышав по рации детскую считалочку, суровые мужики на мгновение переносятся в беззаботное детство.

Орел замечает в своих угодьях конкурента. Повинуясь инстинкту, он складывает крылья, пикирует на квадрокоптер, хватает его когтями и отшвыривает. Шлепнувшись на землю, дрон разбивается. Хищная птица, резво взмахивая крыльями, снова набирает высоту.

Антон снимает очки, раздосадовано чертыхается, с ненавистью глядя на орла, забирает у Руслана бинокль и рассматривает колонну:

– Ветра нет, поэтому вся пыль остается над дорогой. Водилы из-за нее держат большую дистанцию между машинами. Слишком растянулись… Вот сука!

– Боишься – не делай, делаешь – не бойся! – подзуживает Руслан.

– Кто сказал?

– Чингисхан! Единственный в истории завоеватель, победивший афганцев.

– А что еще знаешь? – Денисов в бинокль разглядывает надвигающиеся автомобили.

– Лучше геройски пернуть, чем предательски бзднуть!

Время поджимает, но Антон колеблется.

– Камон! – призывает к действию Абдул.

Решившись, Антон командует по рации:

– Саид! Начинаем!

Саид и Тимур сдергивают с броневика маскировочную сетку, кидают ее в кабину и забираются внутрь.

Поднимая пыль, по грунтовке движутся четыре автомобиля.

Антон возвращает бинокль Руслану, тот рассматривает колонну и передает экипажу «Тайфуна»:

– Расстояние – два километра… Четыре машины… Дистанция между машинами – метров по сто…

Антон связывается с командиром вертолета:

– Птица! Мы начали.

– Удачи! – слышится в ответ.

Автомобили приближаются.

Абдул разглядывает их в бинокль и, щелкнув пальцами, восклицает:

– Yes!

Руслан продолжает передавать:

– Расстояние до первой машины – один километр. На ней, похоже, пулемет… Третья машина – белая.

От переполненной адреналином крови по телам почуявших добычу захватчиков бежит легкая дрожь.

Антон, взглянув сверху на «Тайфун», командует:

– Булат! Поехали!

Броневик неторопливо скатывается по склону, невидимому с дороги.

Из рации слышен голос Антона:

– Саид, Тимур! Белый джип не трогайте!

В бинокль Руслан уже может рассмотреть за стеклами окон силуэты боевиков.

– Пятьсот метров! Первая машина – «Хамви» с пулеметом. Белый джип – третий.

Оставаясь невидимым, «Тайфун» продолжает скатываться, огибая холм и набирая скорость.

Четыре автомобиля все ближе. Мощный американский бронированный пикап с крупнокалиберным пулеметом на крыше с ревом несется мимо холма.

«Тайфун» выкатывается на дорогу навстречу мчащимся автомобилям, и те резко тормозят. Броневик останавливается в пятидесяти метрах перед «Хамви», из кабины которого вылезает боевик, забирается в кузов, хватается за гашетку пулемета и с остервенением открывает огонь. Пули с искрами и звоном отскакивают от брони «Тайфуна», который двумя выстрелами из пушки подрывает «Хамви» вместе со стрелком и, осторожно объехав его, продвигается ко второму автомобилю.

«Рэндж Ровер» стоит прямо напротив лежащих в засаде. Из автомобиля, пригнувшись, вылезает пассажир, открывает дверь багажника, достает гранатомет и кладет его на плечо. Для выстрела боевику остается только выскочить из-за машины. С позиции «лежа на матрасе» Антон целится из дробовика и делает превентивный выстрел. Не ожидавший картечи гранатометчик невольно дергается, надавив на спусковой крючок. Через открытую дверь багажника граната влетает в салон, врезается в лобовое стекло и взрывается. Осколки стекол разлетаются вокруг «Рэндж Ровера» и осыпаются на землю.

Объехав раздутый взрывом автомобиль, «Тайфун» приближается к белому «Навигатору». Из динамика броневика разносится звукозапись голоса Руслана – сначала на арабском, а затем на пушту: «Всем выйти с поднятыми руками!» Но из «Навигатора» никто не выходит. Ствол пулемета броневика приподнимается, гремит короткая очередь. Пули по касательной рикошетят от крыши и, оставив вмятины, улетают вдаль.

Двери машины медленно открываются. С места водителя вылезает высокий жилистый мужчина средних лет европейской внешности в куртке со множеством карманов и с фотоаппаратом на шее. Из другой двери выходит напуганная молодая стройная шатенка в брючном костюме свободного кроя для путешествий.

Последняя машина – тойота с тремя боевиками – срывается с места, съезжает с дороги и, петляя среди камней, пытается улизнуть. Надеясь попасть по колесам, Антон дважды стреляет. Описав полукруг, машина выскакивает на дорогу и мчится в обратном направлении.

К подножию холма сбегает Антон с дробовиком наперевес, гранатой и ножом на поясе, за ним – Руслан с биноклем на шее и револьвером в руке, а следом – Абдул с биноклем. Увидев разношерстных разбойников, опешившие пассажиры «Навигатора» неохотно поднимают руки. Руслан бегло осматривает кабину – в ней никого нет.

Абдул бежит к «Рэндж Роверу», на его передних сиденьях застыли два трупа с кровью в ушах. На земле рядом с телом гранатометчика блестят на солнце два больших металлических кейса, выброшенных взрывом из багажника.

Пуштун вытаскивает из кобуры водителя Glock, прячет его за пояс под рубаху и передает по рации:

– Э-э! Джафара тут нет!

Антон тычет пальцем в удирающую тойоту:

– Догоняй!

Как охотничья собака по команде хозяина, «Тайфун», взревев мотором, срывается с места и бросается в погоню.

– Птица! – вызывает Антон.

– Слышу! – отвечает командир вертолета.

– Одна тачка соскочила! Едем за ней! Придется подождать…

– Ждем с нетерпением!

Руслан подходит к растерянным пленникам, которые замерли с поднятыми руками, направляет на них ствол револьвера и спрашивает по-английски:

– Кто такие?!

– Американцы, – отвечает мужчина.

– Оружие и мобильники, быстро!

– Оружия и не было, а телефоны арабы отобрали, – пленник показывает на взорванный «Рэндж Ровер».

– Где Джафар аль-Катари? – угрожающе спрашивает Антон.

– Мы никого не видели. Они не выпускали нас из машины. Кто ехал в других машинах, нам неизвестно.

Антон открывает багажник «Навигатора». В нем лежат четыре большие кожаные сумки, к стенке пристегнута канистра для топлива. Раскрывает одну из сумок – она набита знакомыми желтыми пакетами с надписью «999 VHQ».

– Героин? – обращается к американцу Антон.

– Особо чистый. Четыре сумки, по двадцать пять килограммов в каждой.

Подходит Абдул, кладет два увесистых черных кейса на капот «Навигатора»:

– Открой!

Американец дрожащими руками набирает коды на замках и открывает кейсы; в них – плотно уложенные пачки купюр в банковской упаковке.

– Здесь два миллиона долларов.

По грунтовке вдоль русла высохшей реки трясется и пылит уцелевшая тойота наркомафии. Простреленная шина заднего колеса спущена, и автомобиль не может набрать максимальную скорость. Отставая всего на километр, тойоту преследует «Тайфун», которому нипочем плохие дороги. Расстояние между машинами неуклонно сокращается.

Покинув место засады, «Навигатор» скачет по грунтовой дороге. Ухабы не дают ему как следует разогнаться. Антон, управляющий машиной, сосредоточенно следит за дорогой, опасаясь попасть колесом в глубокую рытвину. Рядом с ним Руслан с револьвером в руке и дробовиком между ног внимательно вглядывается в две цепи холмов по берегам сухой реки. На заднем сиденье притулился угрюмый Абдул вместе с ошалевшими пленниками. В багажнике – четыре сумки с героином и кейсы с деньгами.

Антон связывается по рации с «Тайфуном»:

– Саид! Как вы там?

Слышится голос капитана:

– Почти догнали! Вы где?

– Мы за вами, на белом «Навигаторе». Аккуратней там! За дохлую рыбу не заплатят.

Руслан протягивает руку к американцам:

– Документы!

Пленники с готовностью отдают паспорта, лингвист сличает фотографии с оригиналами:

– Lois Baker, двадцать семь лет. Made in USA. Pete Baker, тридцать пять лет. Рассказывай, Петя!

– Те, что в «Ровере», – боевики Джафара аль-Катари. Он хозяин лаборатории, в которой его химики производят чистый героин. За эти два миллиона в одном кишлаке они загрузили нам сто килограммов, и мы ехали в другой, чтобы взять остальное.

– Антон, перевести? – уточняет Руслан.

– Я понимаю…

Подбитая тойота рвется в сторону кишлака, расположенного недалеко от высохшей реки. До него остается всего пара километров. Укрытие уже совсем близко, это подгоняет боевиков, и водитель выжимает из машины максимум. Как матерый хищный зверь, преследующий раненую жертву, «Тайфун» неумолимо настигает тойоту. Близость добычи подстегивает преследователей.

«Навигатор» мчится за броневиком, отставая на считанные минуты.

Абдул наклоняется к Антону и предупреждает:

– Скоро кишлак, в нем лагерь Джафара. У его боевиков есть гранатометы и старый танк. Соваться туда, где живут по законам шариата, не стоит. Живыми ни за что не уйдем!

Руслан с укором смотрит на пуштуна:

– Ну и где твой спонсор теракта?

– Не знаю. Обычно все сделки больше миллиона он контролирует лично, – суетливо оправдывается Абдул.

– Саид! – вызывает Антон, не отвлекаясь от дороги. – Абдул сказал, что в кишлаке есть гранатометы и танк. Заканчивайте – и назад!

Проселочная дорога вновь пересекает сухое русло реки и проходит мимо кишлака, притаившегося в пологой лощине меж двух больших холмов. От заднего колеса тойоты остался только обод. Разрыв между ней и «Тайфуном» неотвратимо уменьшается.

Свернув с дороги, тойота мчится через кишлак, вопя сигналом. На запыленных улочках засуетились испуганные жители – кто-то прячется в домах, кто-то наблюдает из укрытия. Боевики палят по броневику из автоматов, но пули тщетно бьются о броню, лишь высекая искры. «Тайфун» огрызается короткими очередями по огневым точкам. Один из боевиков стреляет из гранатомета. Радиолокационная станция комплекса активной защиты засекает летящую гранату, бортовой вычислитель рассчитывает ее траекторию, из мортиры боевого модуля выносится боеприпас, сближается с подлетающей гранатой, подрывается и уничтожает ее пучком поражающих элементов.

Ухватившись за ручку над дверью, Саид передает:

– Антон! В кишлаке палят со всех сторон. У них есть гранатометы. Мы захромали! В кишлак не въезжайте!

Тойота и броневик вылетают из кишлака на бездорожье. Булат с охотничьим азартом гонит «Тайфун» за добычей, не обращая внимания на два простреленных колеса. Напряженный Тимур, сидя за пультом управления боевой башни, делает несколько одиночных выстрелов из пушки. Снаряды взрываются вокруг тойоты, принуждая беглецов остановиться. Из машины выскакивают три боевика с поднятыми руками, один из них размахивает над головой белой тряпкой. «Тайфун» подъезжает к боевикам – все трое черноволосы и довольно молоды.

Саид разочарованно передает по рации:

– Антон, Руслан, тойоту догнали, пассажиры сдались. Джафара в машине нет!

Из рации слышится мат Антона и приказ возвращаться.

Внезапно рядом с «Тайфуном» оглушительно взрывается снаряд. Из кишлака выползает старый советский танк в сопровождении нескольких пикапов с установленными на турелях пулеметами. Из его орудия вырывается облачко дыма, и, опередив звук выстрела, второй прилет взметает грунт еще ближе к броневику. Пока «Тайфун» разворачивается, трое боевиков пускаются наутек. Танк на ходу стреляет в третий раз. Снова срабатывает активная защита боевого модуля – ее боеприпас подрывает подлетающий снаряд.

Сопровождая выстрелы вспышками и громким треском, начинает работать автоматическая пушка «Тайфуна». Тимур со спокойствием удава управляет орудием с помощью монитора и сдвоенного джойстика. Экономя боеприпасы, он совершает одиночные выстрелы, каждый более точный, чем предыдущий. Врезаясь в броню танка, снаряды взрываются фейерверком осколков и пламени. За пару минут пушка производит около двадцати выстрелов – оптика танка разбита, он останавливается и затихает. Боясь вызвать на себя гнев броневика, оставшиеся без вожака пикапы боевиков тоже тормозят.

– Антон! У нас проблема! – взволнованно передает Саид. – Танк мы ослепили, но боезапас на исходе. Кишлак между холмами, а танк и несколько «тачанок» преградили дорогу. Мимо не проскочить. Вы их тоже не объедете.

Подключается Булат, который пытается разогнать «Тайфун»:

– Колеса нахватали дырок, компрессор не надувает. Я отключил дифференциал, но хода нет!

После томительной паузы из рации слышится команда Антона:

– Двигайте на север! Птица подберет сначала нас, а потом вас.

Денисов сбавляет скорость «Навигатора» и останавливается. Взяв у Руслана бинокль, он залезает на крышу машины и пытается высмотреть «Тайфун», прикидывает расстояние до кишлака – около трех километров. Селение расположено между холмами на другом берегу высохшей реки. В бинокль видно, как из кишлака торопливо выезжают несколько джипов и, свернув на грунтовку, гонят навстречу «Навигатору».

Спрыгнув с крыши, Денисов садится за руль и разворачивает машину в обратном направлении.

– Вот сука! Все-таки попали в переплет! – злится он и, склонив голову к рации, меняет распоряжение: – Саид! На нас выехали четыре тачки. Если у них есть гранатометы, могут повредить «вентилятор» и вы не улетите. Мы двинемся к границе своим ходом. Вызывайте Птицу, но пусть облетает кишлаки, там могут заваляться «стингеры». Главное – верните железяку в гараж! Связи между нами скоро не будет.

Из рации слышится голос Саида:

– Мы увлеклись. Наш косяк. Простите!

– Созвонимся, когда появится сотовая связь. Приготовьте лодку!

– Лодку подготовим. Удачи!

«Тайфун» разворачивается и пытается разогнаться, но камни и два спущенных задних колеса не позволяют набрать скорость. Преодолевая препятствия, броневик пробирается между холмами, удаляясь от кишлака.

Из почерневшего танка вылезают танкисты – прицельно стрелять они не могут. Автомобили боевиков замерли в нерешительности, опасаясь приближаться к грозному и неуязвимому броневику.

Подскакивая на ухабах, «Навигатор» несется по грунтовке. Его преследуют джипы с боевиками, отставая на пару километров.

По рации Денисов связывается с вертолетом:

– Птица, как слышно?

– Вполне, – отвечает командир.

– Рыбы в пруду не оказалось. Заберите птенцов и верните в гнездо. Саид подскажет место. К кишлаку не приближайтесь.

– Вы раздельно что ли?

– Мы вечерком… на лодочке.

– Приятного плавания!

Штурман связывается с Саидом, а пилот запускает двигатели, огромный винт начинает неистовое вращение.

Пассажиры «Навигатора» видят, как Ми-26 на низкой высоте устремляется на северо-запад в направлении, обратном движению их машины.

Руслан поворачивается к американцу:

– Объясни нам подробнее, что это за деньги?

Ствол револьвера, наведенный на пленника, не оставляет сомнений в том, что тема крайне интересует лингвиста.

– Деньги выдал наркокартель из Калифорнии, – объясняет американец. – Мы расплатились ими за героин. Если не довезем его до Гонконга, вместо гонорара получим по пуле… Заберите зелень, а белый отдайте нам.

Видно, что Руслану нравится предложение американца.

– Кто вы?

– Журналисты. Я фотографирую, а жена пишет и ведет тревел-блог. Делаем репортажи из разных стран для разных журналов. – В подтверждение своих слов Пит достает из кармана аккуратно сложенные бумажки: – Вот билеты на самолет и задание редакции.

Развернув билеты, Руслан читает вслух для Антона:

– Вылет из Кабула – завтра в девять утра, прилет в Гонконг – в шесть вечера.

Доехав до места недавней засады, «Навигатор» объезжает два искореженных автомобиля. Поднятая внедорожником пыль еще не успевает осесть, как мимо останков машин проносятся джипы боевиков. Последний из четырех джипов остается на месте засады.

«Навигатор» приближается к перекрестку проселочных дорог. Антон снимает ногу с педали акселератора, машина катится по инерции.

– Наша граница на севере, это налево…

– Дорога налево ведет в Кундуз, – поясняет Абдул. – Проходит через несколько кишлаков, в которых живет много узбеков. Там и солдат таджикского генерала Дустума полно, они нас не пропустят.

Поколебавшись, Антон жмет на газ, и машина набирает скорость. Преследователи на трех джипах, воспользовавшись заминкой, сокращают отставание от «Навигатора».

Грунтовка проходит через серо-желтые поля мака со зрелыми сухими коробочками.

Антон смотрит в зеркало на сидящих сзади:

– А куда ведет эта дорога?

– Э-э… Здесь все хорошие дороги ведут в Кабул, – отвечает Абдул. – А плохие – в горы.

– Ехать надо в Кабул! – убежденно говорит Пит. – До него километров триста. Там вы заберете зелень, а мы – белый. И разбежимся.

– Правильно! Мой знакомый в Кабуле делает настоящие документы, – поддерживает американца Абдул. – Воришки таскают их у иностранцев, а он переделывает. Один паспорт стоит двадцать тысяч. Отсюда через Ваханский коридор до горной границы с Китаем четыреста километров.

Денисов жмет на газ и объявляет на манер водителя рейсового автобуса:

– Автомобиль следует до границы с Таджикистаном. Пассажиры, которым не по пути, смогут выйти на следующей остановке.

Все затихают.

Автомобили пылят по грунтовке. Преследователи не отстают. Американцы постоянно оборачиваются и с тревогой следят за попытками боевиков догнать «Навигатор».

***

На пологом склоне холма пасется стадо разномастных коз. За ними наблюдает пастушья собака, лениво развалившись в тени большого камня. Юный пастух с посохом в руке, скучая, сидит на выступе скалы и болтает ногами. Услышав гул мотора, он вскакивает и видит вдалеке странную машину, которая крадется между холмами.

Простреленные на двух колесах шины сдулись, но «Тайфун» продолжает движение благодаря резинометаллическим ободам внутри боестойких колес – они не дают ему сесть на диски. Подъехав к соседнему плоскому холму, броневик с трудом, как антилопа, волочащая раненую ногу, взбирается на него.

Вдалеке появляется вертолет. Командир замечает броневик, застывший в ожидании у вершины холма, приближается к нему. От грохота невиданного монстра козы в ужасе разбегаются, собака жалобно скулит, поджав хвост и уши, перепуганный пастух прячется за выступ скалы. Сдувая песок и пыль с вершины холма, Ми-26 садится и открывает створки грузового отсека. «Тайфун» быстро въезжает внутрь, створки закрываются, вертолет с усилием отрывается от земли и улетает.

Пастух, осмелев, выбирается из укрытия и грозит посохом вслед летучему монстру. А когда тот скрывается за вершинами холмов, пацан отправляется сгонять разбежавшихся коз. Собака трусит вслед за ним, звонко гавкая.

***

По ухабистой грунтовке «Навигатор» приближается к пересечению с хорошо укатанной дорогой, которая проходит через кишлак левее перекрестка.

Абдул наклоняется вперед:

– Э-э… Налево – кишлак талибов. Прямо – река и горы. Нам надо направо!

Антон сбрасывает газ, намереваясь повернуть налево, в сторону границы. Вытянув руку, Абдул показывает направо. Слева на пересекающей дороге перед въездом в кишлак стоят несколько автомобилей. Рядом с ними – вооруженные бородачи в шароварах и безрукавках поверх длинных рубах, некоторые из них в тюрбанах.

«Навигатор» подкатывает к перекрестку.

Антон видит машины, но упрямо повторяет:

– Граница слева! Нам туда!

Пит нервно указывает в сторону людей у машин:

– Это талибы, они все вооружены! Нам направо!

Антон медлит, притормаживает, теряя драгоценное время. Пикап с боевиками стремительно приближается – он уже на расстоянии выстрела. Пользуясь промедлением беглецов, стрелок в кузове пикапа, держась за поручень, выпускает очередь из автомата. Одна из пуль пробивает дверь багажника «Навигатора» и застревает в сумке с героином.

Пассажиры в испуге кричат:

– Давай! Go! Пошел!

Колеса «Навигатора» раскручиваются, выбрасывая перемолотый грунт, машина, ускоряясь, едет прямо.

На дороге перед кишлаком бородачи суматошно подбегают к своим автомобилям. Главный из талибов, дождавшись, когда три машины боевиков пронесутся через перекресток, отправляет им вслед один из пикапов – «Форд Рейнджер» с пулеметом и стрелком в кузове.

«Навигатор» мчится на всех парах, возглавляя колонну из четырех преследующих его машин.

– Э-э! Ехать прямо нельзя! – не унимается Абдул. – Там Банги и там Анджуман!.. Эх, нельзя было…

Боевик в кузове пикапа снова стреляет, но тряска мешает как следует прицелиться, и он в очередной раз промазывает.

Пит обеспокоенно смотрит назад:

– Надо пострелять, припугнуть их выстрелами, чтобы не приближались!

– Я не попаду – я не левша, – оправдывается Руслан.

– Абдул, тебе легче с правой! – пытаясь перекрыть шум двигателя, кричит Антон сидящему за ним пуштуну. – Бери немного выше и пальни разок!

Руслан протягивает дробовик Абдулу:

– Береги патроны, целься поточнее!

Пуштун с ухмылкой достает из-под рубахи трофейный «Глок», взводит затвор, высовывается из окна и стреляет по пикапу. Боевик из кузова отвечает короткой очередью, но ни одна пуля не достигает цели. «Навигатор» нещадно болтает, и с одной руки Абдулу непросто попасть по движущемуся пикапу. Только одна из нескольких пуль на излете врезается в его кузов, не причинив особого вреда, зато охлаждает пыл боевика за рулем. Тот сбрасывает скорость, уступая место лидера джипу.

Чтобы хоть немного задержать джип, пуштуну приходится сделать еще несколько выстрелов.

– Береги патроны! – орет Руслан.

Абдул, попав и в джип, с гордым видом откидывается на сиденье и засовывает пистолет за пояс.

«Навигатор» рвется в сторону гор. Три машины боевиков, сменив резвость борзых на упорство гончих, не отстают. За ними, не пытаясь приблизиться, следует «Форд Рейнджер» с талибами.

Абдул оглядывается на боевиков:

– Э-э. Надо скидывать сумки! По одной… Мимо такого подарка они не проедут. Каждая сумка будет их хоть немного задерживать!

– Нельзя! – паникует Пит. – Если мы не доставим груз в Гонконг, нас убьют!

– Не оторвемся – убьют и вас, и нас! – рычит Руслан. – И прямо сейчас!

– А нас-то за что?! – вопит американец.

– Абдул, бросай! – распоряжается русский.

Пуштун перегибается через сиденье, достает из багажника сумку с героином и, открыв окно, выталкивает ее из машины под негодующий возглас Пита.

Джип сбрасывает скорость и останавливается перед лежащей посреди дороги сумкой. Из него выходит боевик, осторожно, словно принюхиваясь, приближается к приманке, с опаской заглядывает в нее, затем хватает и бросается назад в машину. Пока джип набирает скорость, его обгоняет пикап с автоматчиком.

На пути «Навигатора» появляется очередной кишлак. Прямо на дороге афганские дети играют в футбол. Антон снижает скорость, сигналит и аккуратно объезжает мальчишек.

Пикап все ближе к «Навигатору»; снова звучат короткие автоматные очереди. Абдул сбрасывает вторую сумку с наркотиком. Теперь перед «подарком» тормозит пикап.

Кавалькада машин несется по дороге вдоль подножья гор. Боевики упорно преследуют «Навигатор», из которого вываливается очередной «тормоз». Теряя темп, боевики из джипа подбирают и третью сумку.

Абдул опять наклоняется к Антону:

– Скоро Банги. Я знаю брод. Джафар давал мне деньги, чтобы я покупал в копях Бадахшана крупные изумруды и рубины. Я несколько раз ездил по этой дороге. Дальше высокие горы – легко сорваться в пропасть. Я хорошо знаю эту дорогу. Дай сяду за руль!

«Навигатор» въезжает в отроги горной гряды, машины боевиков следом. Абдул выбрасывает последнюю сумку. Пока выскочивший из джипа боевик забирает контрибуцию, пикап вновь вырывается вперед.

У подножья горы бурная Банги, выскользнув из скалистых обрывов, растекается на несколько рукавов и становится широкой и мелкой, в этом мелководье дорога пересекает реку. «Навигатор» подъезжает к Банги и в поисках переправы сбрасывает скорость.

Абдул, протиснувшись между передними сиденьями, рукой показывает Антону место брода. «Навигатор» въезжает в бурную реку, раскачиваясь на валунах, вода брызжет в лобовое стекло. Накренившись, внедорожник застревает. Ревет мотор, прокручиваются четыре колеса, бурлит выхлопная труба, но «Навигатор» не может сдвинуться с места.

Все, кроме Антона, выскакивают из машины, оказавшись по колено в воде. Стремительный поток наваливается на ноги беглецов. Вчетвером они с трудом выталкивают «Навигатор» из западни. В этот момент нога Лоис соскальзывает с отполированного водой валуна, и американка, вскрикнув от боли, падает в заваливший ее поток. Пит пытается поднять Лоис, а Абдул, наклонившись, раздвигает тяжелые камни, чтобы освободить застрявшую ногу. Вдвоем они вырывают девушку из холодных объятий бурливой реки.

«Навигатор», подталкиваемый Русланом, ревя и содрогаясь, преодолевает брод и добирается до берега.

Пит и Абдул, закинув руки Лоис себе на плечи, тащат пострадавшую, спотыкаясь о валуны и с тревогой оглядываясь. На одном берегу – несущийся к броду пикап боевиков, на другом – «Навигатор» и кейсы с миллионами. А трое мокрых и беззащитных – в воде, ровно посередине реки.

Лоис пытается шагнуть, но стонет от боли:

– Нога не держит!

– О-о, дьявол! – вырывается у Пита.

Абдул, поддерживая чужую жену за мягкое место, причитает:

– Прости и сохрани, Аллах!

Антон и Руслан смотрят с берега на отставших подельников. Заметив, что пикап с боевиком в кузове приближается к реке, они прячутся за внедорожник.

Боевик выпускает очередь из автомата, но попадающие под колеса валуны трясут пикап, и прицелиться снова не удается. Пули раскалывают камни, одна из них пробивает стекло двери багажника «Навигатора». Прикрывая американцев, Абдул отстреливается из «Глока». Антон, прячась за машиной, палит из дробовика, а затем добавляет в его подствольный магазин последние патроны. Руслан стреляет из револьвера, уверенно держа его двумя руками.

– Предписано нам право за смерть убитых близких отплатить! – лингвист изрекает слова аята.

Автоматчик дергается как ужаленный и с криком падает в кузов. Пикап тормозит, из его кабины выскакивает водитель, вырывает из рук раненого боевика автомат и, опершись локтями на капот, целится в переходящих брод беглецов. Звучит ружейный выстрел, заряд картечи, перелетев через Банги, с металлическим треском рикошетит от капота и дробит шейные позвонки боевика.

К броду мчит джип, из его окон высовываются два араба с автоматами и готовятся открыть огонь. Абдул разворачивается, старательно целится по джипу, но стреляет всего трижды. Вытащив обойму и убедившись, что она пуста, пуштун швыряет «Глок» в реку.

Бедолагам, которые с трудом преодолевают брод, остается пересечь последний рукав реки. Джип с арабами все ближе. Антон снимает с пояса гранату и, вырвав чеку, с разбега бросает ее в сторону обреченной троицы. Лоис, как завороженная, смотрит на летящую гранату, Пит прикрывает ее своим телом, а Абдул, заткнув уши, с головой опускается под воду. Пролетев над ними, граната взрывается. Непроницаемая дымовая завеса от аэрозольного боеприпаса повисает над бродом, закрывая цели стреляющим боевикам.

Руслан бросается в реку навстречу оглушенным подельникам и, подхватив Лоис за ноги, помогает вынести ее на берег. Антон открывает для нее заднюю дверь, Абдулу указывает на водительское место, а сам с ружьем залезает в освободившийся от груза багажник.

«Навигатор», которым управляет пуштун, натужно ревет мотором, набирая скорость.

Два джипа боевиков через аэрозольную маскировку преодолевают реку. На безопасной дистанции за ними следует «Рейнджер» талибов – он не отстает, но и не приближается.

Достав из аптечки эластичный бинт, Пит накладывает его на голеностоп Лоис.

Погоня продолжается по дороге вдоль Банги, повторяя ее извивы. Беглецы пытаются оторваться, поднимаясь все выше и выше. На берегах появляются скудные рощицы невысоких деревьев с кустиками терескена под ними. Солнце слепит преследователей – прицелиться становится еще сложнее, но боевики не прекращают палить, рассчитывая на очередную дозу наркотика.

Абдул уверенно и с азартом ведет «Навигатор» – машина стремительно несется вдоль берега. Сидящий в багажнике Антон просовывает ствол дробовика в пробитое пулей в стекле отверстие, целится и стреляет по машине боевиков. Картечь оставляет на лобовом стекле несколько сколов.

Лоис достает из своей походной сумки сухой костюм, переодевается и засовывает в нее промокшую одежду.

В начале крутого подъема, когда преследователи успевают сократить дистанцию, Антон тщательно прицеливается и снова стреляет. На этот раз картечь разбивает лобовое стекло машины боевиков – съехав с дороги, та врезается в камень. Мимо нее проносится последний джип преследователей. «Рейнджер» с талибами тормозит у разбившейся машины. С автоматами наизготовку бородачи заглядывают в кабину и забирают у пострадавших боевиков оружие и трофей с желтыми пакетами.

Перед очередным подъемом Пит выбрасывает из окна сумку с мокрой одеждой. Джип тормозит, боевик хватает пустышку и проворно тащит ее в машину. После остановки джипу сложнее взбираться в гору – он заметно отстает.

Дорога, зажатая между утесами и бурной Банги, то следует за поворотами реки, то поднимается и переходит в извилистый серпантин. Путь хорошо знаком Абдулу, поэтому боевикам за «Навигатором» не угнаться, и их джип отстает уже на несколько поворотов.

– Почему выбросил пистолет, Абдул? – спрашивает Руслан.

– Если меня поймают с чужим «Глоком», решат, что это я убил тех троих из «Ровера». – Пуштун повышает голос, чтобы сквозь завывание двигателя его услышал русский, который лежит за задними сиденьями: – Э-э! Антон! Освободи багажник и спрячь свою пушку! Скоро армейский блокпост! Чтобы не обыскивали, нужно двадцать косарей. Достаньте три пачки, а кейсы бросьте под ноги и накройте чем-нибудь.

Антон передает два черных кейса американцам и перелезает к ним на сиденье. Пит безропотно достает три упаковки долларов и отдает их Абдулу, а кейсы кладет под ноги. Лоис держит таджикский халат, а Антон золоченым ножом разрезает его на две половины и накрывает ими кейсы. Трое снимают бронежилеты и каски и выбрасывают их в обрыв, а ружье прячут за спинкой заднего сиденья.

«Навигатор» подъезжает к блокпосту прямо у моста через узкую бурную речку и останавливается перед шлагбаумом. Из казармы неспешно выходят вооруженные афганцы в армейской форме. Офицер и солдат с тетрадью в руке чинно идут к «Навигатору», следом плетется огромный лохматый алабай.

Приветливо улыбаясь, Абдул роняет пачку долларов на землю. Не моргнув глазом, офицер проходит мимо и через окно с простреленной дыркой заглядывает в багажник, в котором стоит только канистра с топливом. Алабай берет пачку купюр в зубы и лениво удаляется в свою конуру. Солдат записывает в тетрадь номер машины и количество пассажиров.

– Документы! – требует офицер.

Изобразив на лице почтение, Абдул показывает паспорт, роняет вторую пачку и доверительно доносит:

– Э-э… командир, по секрету: в следующей машине – наши конкуренты. У них в сумках и в запаске белого на сотню косарей.

Алабай возвращается, шлагбаум открывается, и «Навигатор» переезжает мост.

Из-за поворота показывается последний джип боевиков, но тормозит, не доезжая до блокпоста. Сумки с героином в багажнике не позволяют боевикам связываться с военными. Офицер приказывает солдатам самим подойти к джипу, но боевики, не дожидаясь разборок, разворачиваются и уезжают. Офицер тут же отдает приказ догнать машину, а сам прыгает в военный внедорожник. Солдаты с автоматическими винтовками на трех армейских «Хамви» с пулеметами устремляются вдогонку за боевиками.

В зоне прямой видимости пулеметчик выпускает по джипу боевиков ассорти крупнокалиберных и трассирующих пуль. Навстречу джипу едет «Рейнджер» с талибами, их стрелок тоже дает очередь по боевикам. Те тормозят, выскакивают из загоревшегося джипа и торопливо карабкаются вверх по склону горы.

Солдаты и талибы с разных сторон завороженно смотрят на разгорающееся пламя, но, опасаясь взрыва, не решаются выйти из машин.

А «Навигатор» продолжает путь наверх.

– Э-э. Впереди Анджуман! – торжественно произносит Абдул. – Такого вы еще не видели.

Грунтовая дорога проходит по склонам высоких гор. Река становится уже, а течение – более бурным.

Пуштун комментирует:

– Банги вливается в Пяндж, а тот, слившись с Вахшем, образует Амударью, которая течет к Аральскому морю.

– Кстати, одно из значений слова «банги» на таджикском – наркоман, – замечает лингвист. – А «пяндж» в переводе с иранского – «пять».

Речная стремнина и дорога поднимаются еще выше. У берегов реки на каменистых склонах растет редкий арчовник. «Навигатор», тяжело завывая, минует бездонные пропасти, устремляясь вперед и вверх – к перевалу. Пит фотографирует величественные горные пейзажи.

Добравшись до высшей точки перевала, Абдул ставит «Навигатор» на обочину и выключает двигатель. На придорожном столбе установлен указатель на трех языках: «Перевал Анджуман – 4450 метров». С перевала открывается потрясающий вид на заснеженные вершины Гиндукуша, искрящиеся на фоне синего неба. Дует холодный пронизывающий ветер.

Беглецы вылезают из машины, с облегчением разминают ноги, оглядываются и прислушиваются. Вокруг тишина – значит, погони нет. Достав из багажника канистру с бензином, Абдул заливает топливо в бак. Антон поднимается на бугор и высматривает в бинокль преследователей. Пит продолжает фотографировать, а Лоис записывает в блокнот путевые впечатления. К ним подходит пуштун.

– Эти хребты – сердце Гиндукуша и водораздел, где зарождаются реки. – Абдул, указывая рукой на теснящиеся вокруг вершины, замечает, что блогерша записывает его слова. Стараясь выражаться красиво, он продолжает: – А их ледники, как водонапорные башни, питают водные артерии – Амударью, Инд и Тарим – реки, которые орошают Центральную Азию.

В разреженном воздухе ощутимо трудно дышать, у всех начинают проявляться признаки горной болезни. Беглецы торопятся занять прежние места. Перед тем как залезть в машину, Руслан поворачивается назад, к невзгодам прошлой жизни, и злорадно показывает средний палец.

Яркое солнце освещает южный склон горы. Дорога круто уходит вниз. Внедорожник, двигаясь под уклон, так и норовит разогнаться до опасной скорости, но Абдул уверенно ведет машину и довольно скалится, когда у пассажиров захватывает дух от близости крутых обрывов.

Наконец «Навигатор» скатывается на двухполосную асфальтовую дорогу, которая проходит вдоль реки, берущей начало в ледниках Гиндукуша.

– Это река Панджшер! – объявляет Абдул. – Она впадает в реку Кабул, а та – в Инд, который течет к Индийскому океану! До сих пор эти горы продолжают выталкиваться из-под земли. Они подняли из преисподней драгоценные камни и самоцветы, – рассказывает Абдул, расслабившись на гладкой дороге. Увидев, что притихшие пассажиры во все глаза разглядывают окрестные пейзажи, а Лоис записывает за ним, он увлеченно продолжает: – В Бадахшане добывают самые синие лазуриты и самые зеленые изумруды на свете! В копях находят и рубины, и сапфиры, и много других ценных минералов. А путь, по которому пуштуны и таджики веками доставляли эти камни в другие страны, называли лазуритовым.

– Верно! – подтверждает Руслан. – Древние индусы поклонялись драгоценностям, а ариям камни служили пропуском для проникновения на Индостан. Когда ариев стало много, они образовали почитаемую индусами касту брахманов. В нее входили жрецы и мудрецы, привилегии которых прописаны богом Брахмой в Ведах индуизма.

– Похоже, что летописцем у Брахмы служил один из ариев, – иронизирует Антон.

Дорога проходит по широкому ущелью, которое река промыла за миллионы лет. Она несет свои быстрые воды мимо утопающих в зелени таджикских кишлаков, огородов и фруктовых садов с деревьями, ветви которых наклонены под тяжестью спелых плодов.

– Отсюда недалеко мавзолей Панджшерского льва – Ахмад Шаха Массуда, – указывает пальцем Абдул.

– Кстати, тоже таджик, – вставляет Руслан. – Как и большинство людей, живущих в Панджшере.

– Копи и залежи драгоценных камней Гиндукуша всегда принадлежали эмирам и другим властителям Афганистана. Когда шурави ввели сюда войска, Ахмад Шах захватил копи и владел ими целых десять лет. Много камней тогда ушло на рынки южной Азии, а самые лучшие переправлялись в Лондон, где жил его брат, который их там благополучно сбывал. Братья делали большие деньги и покупали оружие.

– А сын Ахмад Шаха – Ахмад Масуд, – подхватывает Руслан, – после учебы в Англии стал принцем местных таджиков и их надеждой.

– Его отца убили два смертника, прикинувшиеся журналистами, как раз за два дня до атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке, – покосившись в зеркало на сидящих сзади американцев, продолжает пуштун. – После этого янки разозлились, собрали коалицию и вторглись в Афганистан.

«Навигатор» проезжает большое селение, Антон высовывает руку со смартфоном из окна. Появляется сотовая связь, и тут же приходит несколько сообщений.

Денисов с облегчением выдыхает:

– Броневик на базе! Все путем.

У Абдула созревает план, и он говорит громко, чтобы слышали все:

– Э-э! Вы, конечно, знаете, что Гонконг – лучший город в Азии. Раз Питу и Лоис нельзя появляться в нем, их билеты могут сгодиться вам. Если поделим деньги на пятерых, мой человек в Кабуле вклеит ваши фото в их паспорта и поменяет несколько букв. Тогда сможете побывать в Китае.

– О, круто! В Гонконге все говорят на английском, – с готовностью поддерживает тему Руслан. – Давно мечтал побывать там. Это настоящий драйв!

– Мы обещали полковнику вернуться, – напоминает Антон.

– Вернемся! – соглашается Руслан. – Но не сразу.

Абдул сворачивает в ивовую рощу и ставит машину прямо у горного ручья с прозрачной водой. На берегу с галечником растет барбарис, а на другом, заиленном, – облепиха. Мужчины обнажаются по пояс и, коченея от холода, плещутся в воде, смывая с себя пыль и пот. Прихрамывая, Лоис отходит от них подальше, раздевается до нижнего белья, смело заходит в ручей и опускается в ледяную воду. На девушку украдкой поглядывает Руслан; на правой стороне его груди синеет татуировка в виде снежного барса, под мышкой висит кобура с револьвером.

Ниже по течению Абдул, набрав воду в канистру из-под бензина, кладет ее на крышу «Навигатора». Пока вода вытекает из канистры, он успевает щеткой смыть с машины дорожную пыль.

К Руслану подходит Антон с дробовиком и рассматривает татуировку:

– Эффектная наколка. Но самую эффективную я видел на пляже у проститутки. Чуть пониже поясницы – синяя эмблема «Зенита».

– Фанатка?

– Неа… Увидев эмблему «Зенита», болельщики «Спартака» не могли устоять…

– Я болею за «Барселону»!

– Хорошо, увижу путану с тату «Реала», подгоню по-братски, – ухмыльнувшись, Антон негромко сообщает: – Учти, я пустой – патронов нет. Только пассажирам не болтани.

Руслан достает револьвер, крутит барабан и невесело усмехается:

– У меня осталось два… Один выстрел для меня, другой – для тебя… Если что…

– Последние часы у нас была одна задача – остаться в живых… Теперь могут быть варианты. Но чтобы наметить правильные действия, надо обозначить цель.

Руслан иронизирует, кивая в сторону попутчиков:

– А чтобы никто не мешал определяться с целью, нужно оставить эту троицу выбираться отсюда автостопом!

– Джафар теперь просто обязан наказать нас, чтобы другим не повадно было обижать его. Но при наличии двух противоборствующих сторон вполне можно применить теорию игр, в которой сказано: если возникла новая ситуация, необходимо определить новую цель.

– Вот новая ситуация – у нас появилась куча денег. И вот тебе новая цель – кайфануть на них по полной программе! Я учил языки, потому что всегда мечтал о приключениях и путешествиях.

– Такие приключения опасны… – предчувствуя проблемы, предупреждает Антон.

– С такими деньгами я не прочь рискнуть. Я – гедонист, хочу вкусить все прелести жизни, пока молодой. Моей доли мне как раз хватит для полного счастья!

Антон кладет ружье и кейсы в багажник, накрывает их половинками халата и своей курткой.

Дорога извивается по залитому солнцем косогору. «Навигатор» катится вниз без помощи отдыхающего двигателя. Вдали у отрогов гор расстилается живописная долина. Среди разноцветных клочков возделанной земли виднеются небольшие таджикские и пуштунские селения. Американец продолжает щелкать затвором фотоаппарата.

«Навигатор» спускается в долину и в одном из селений подъезжает к заправке. Абдул заливает бензин в пустой бак машины. Рядом уличные торговцы разложили свои нехитрые товары. Пуштун покупает горячие лепешки, местные фрукты и воду. Пассажиры с благодарностью разбирают еду.

Автомобиль мчится дальше, Абдул ведет его уверенно и быстро. Пит фотографирует интересные места, а Лоис вновь записывает свои впечатления.

Руслан садится вполоборота к американцам:

– Вы вдвоем везли деньги наркомафии из Америки?

– Мы решили рискнуть раз в жизни. Другого выбора не было, – оправдывается Пит. – У нас и у нашей дочери диагностировали ВИЧ. Деньги нам нужны на операцию по пересадке ей костного мозга. А это очень дорого, у нас такой суммы нет.

Американец, вынув из кармана куртки фотографию, протягивает ее Антону. Тот рассматривает портрет похожей на Лоис улыбающейся девочки с новейшим айфоном в руке и передает Руслану, который, посмотрев на фото, показывает снимок Абдулу.

– У меня два сына и две дочери, – взглянув на девочку, с гордостью и грустью сообщает пуштун.

Пит задает мучающий его вопрос:

– Вы можете сказать, откуда вам стало известно о нашей сделке?

– Нам нужны были не ваши деньги, – снисходительно отвечает Руслан. – Мы ловили главаря ИГ.

– Джафара аль-Катари? – уточняет американец.

– Круто! – Лоис впервые нарушает молчание.

«Навигатор» проезжает небольшой городок. На обочине стоит дорожный указатель: «Кабул – 80 км».

***

Высоко в небе над холмами парит орел, осматривая свои владения. Внизу на проселочную дорогу съехалось множество машин. У взорванного «Рэндж Ровера» на трех матрасах лежат шесть укутанных в саваны тел. Вокруг столпились боевики, в сопровождении свиты к ним подходит седобородый статный старик.

Джафар аль-Катари склоняет голову, потом громко, чтобы слышали все, произносит:

– Американцы предали нас! По их наводке русские послали против нас гигантский вертолет и бронемашину. От рук неверных погибли наши братья. Ничто, кроме мести предателям, не сможет облегчить нашу скорбь. Все должны знать – кто покушается на наш бизнес, будет наказан. Мы обязаны покарать убийц. Найдите и уничтожьте этих шакалов! Всех до единого!

Старик произносит поминальную молитву и подходит к белому внедорожнику; водитель открывает перед ним заднюю дверь.

– Хафиз! – садясь в машину, властно зовет Джафар.

К нему почтительно подходит моложавый мужчина в паколе – афганском головном уборе, похожем на берет.

– Да, мой господин.

Джафар поворачивается к нему:

– Русские решили от меня избавиться и сговорились с американцами. Раз янки скрылись, значит, причастны к этим убийствам. Они едут на юг. Я позвоню в Кабул, чтобы взяли пару гранатометов и ждали их у посольства. Они дорого заплатят за эти смерти. У янки мои два миллиона. А ты гони в Кабул, вместе с Мамедом найдите шакалов и, начиная с пальцев, ломайте им суставы до тех пор, пока не вернут все деньги. И только потом убейте! Пока не найдете американцев, триада ничего не должна знать. Если китайцы поймают воров первыми, то наверняка скроют это, а потом потребуют повторить поставку за наш счет. Сначала найдите журналюг, а потом, если начнутся разборки с триадой, будете говорить, что мы отдали бегунам все двести килограммов белого.

– Слушаюсь, мой господин.

– Китайцы станут торговаться, но выходить из бизнеса не захотят. Надо заставить триаду продолжить работу на наших условиях. Если сделаете, как я велю, ваша ежемесячная оплата возрастет.

– Благодарю, мой господин.

– Никого из тех, кто причастен к этому разбою, не щадите. Пусть все знают – мой товар трогать нельзя! И позвони в лабу, скажи, чтобы до моего распоряжения груз отправляли через другие каналы.

Джафар закрывает дверь, водитель заводит джип и неспешно трогается с места. Его обгоняют два пикапа с пулеметами, а за джипом пристраиваются еще две машины с боевиками. Колонна направляется в сторону лагеря. Получивший задание Хафиз подходит к своей машине, садится за руль и едет в обратном направлении.

***

Движение на шоссе, по которому едет «Навигатор», становится все интенсивней.

– Э-э… До Кабула осталось сорок километров. Уже сегодня Джафар начнет охоту на нас, —гнет свою линию Абдул. – Единственный шанс спастись – завтра утром улететь в Гонконг.

– Но имейте в виду, – суетится Пит, – вы не сможете провезти деньги через две границы!

Руслан сомневается в его искренности:

– А как же вы сами собирались провезти через границы сумки, набитые героином?

– У нас есть «лицензии» на перевозку. Отправку партии из Кабула обеспечивает Джафар, за доставку товара в Гонконг и переправку в Америку отвечает триада. Ну а прибытие белого в Калифорнию контролирует картель из Лос-Анджелеса. Это отлаженный наркотрафик с бюджетом в десятки миллионов долларов. Но если мы поделим деньги поровну на пятерых, вы получите три «лицензии» на три чемодана.

«Навигатор» оставляет позади дорожный указатель «Кабул».

– Нужно найти российское посольство! – то ли утверждает, то ли предлагает Антон.

– Не, это без меня! Я не собираюсь за два лимона покупать себе звание лоха с вручением грамоты! – решительно возражает Руслан. – Кроме того, как пить дать у посольства нас уже караулят снайперы Джафара.

Беглецы приближаются к центру Кабула.

– Определись, гедонист, – Антон ставит Руслану вопрос ребром: – Ты хочешь в Китай или на родину?

– Моя родина – планета Земля. Гульнем на ней, потратим лавэ и вернемся на перевоспитание. Второго такого шанса у нас не будет.

– И ты не поможешь мне попасть в российское посольство?

– Я не содействую глупым поступкам, – ухмыляется Руслан.

– Ну, это уже слишком! Что-то ты раздухарился.

– А ты меня пристрели!

Руслан протягивает револьвер рукояткой вперед.

– Во дурень! – качает головой Антон.

«Навигатор» останавливается в переулке.

– В Кабуле оставаться нельзя, – нагнетает Абдул. – Чтобы вернуть деньги, боевики Джафара будут гоняться за нами, и можно не сомневаться, что они нас быстро найдут. А переделка документов на высшем уровне и покупка чемоданов с двойным дном обойдется нам всего в сорок косарей.

– Номера всех краденных паспортов находятся в базе данных аэропорта, – пытается возражать Денисов.

– Антон, пятую часть от двух лимонов ты уже заработал. Теперь зелень надо потратить! – напирает Руслан. – Сделаем фотки для паспортов, станем братьями: Питом и Луисом. А там – раз-два и в дамки. В Гонконг!

– Если разделим деньги на пятерых, – сразу ставит условие Пит, – наши паспорта, водительские права, билеты и «лицензии» на три чемодана будут вашими. А мы с женой обещаем, что подождем, когда вы прилетите в Китай, и только на следующий день пойдем в свое посольство и сообщим, что нас обокрали. С американскими паспортами вы сможете без виз шляться по всему миру.

– Мне и в России хорошо.

– Твое дело… Но не лишай и меня свободы выбора! – возмущается Руслан. – Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше!

– Мы же с тобой не тупые рыбы! – упрямится Антон.

– Вот именно! С такими бабками лучше всего очутиться в Гонконге. Пожалуйста, не мешай мне открыть дверь в сказку – ведь она открывается только тем, кто в нее стучит.

– Мы должны держаться вместе…

Под гнетущими взглядами четырех пар глаз Антон замолкает, вынужденный против своей воли подчиниться мнению большинства.

«Навигатор» заезжает в маленький дворик. Руслан идет вслед за Абдулом в парикмахерскую, где того подстригают, а затем сбривают бороду.

В фотосалоне грузный афганец лет сорока пяти и Абдул договариваются о переделке американских документов, а также о вклейке визы в паспорт пуштуна. Фотограф ведет новоявленных контрабандистов в соседний магазин к своим людям. Продавцы выносят из подсобки пять чемоданов, наполняют их одеждой и предметами, необходимыми в путешествии, включая пять смартфонов. Засучив штанину, пуштун отклеивает с ноги пачку долларов и отсчитывает продавцам нужную сумму.

Фотограф, Абдул и Руслан, толкая перед собой тележку с пятью чемоданами, возвращаются в фотосалон. Контрабандисты надевают пиджаки, фотографируются и несут три чемодана к «Навигатору».

Напряженный Антон сидит за рулем вполоборота так, чтобы контролировать пассажиров. Притихшие американцы, обнявшись, с заднего сиденья наблюдают за развитием событий. Положив чемоданы в багажник, Руслан и Абдул садятся в машину.

– Фотографу нужны двадцать тысяч аванса, – говорит Абдул.

– А нам нужны гарантии, что вы отдадите нам наши доли, – ставит условие Пит.

Достав револьвер, Руслан наводит его на американца:

– Петя, давай документы и деньги, а я гарантирую, что не выстрелю.

Янки упирается. Таджик взводит курок.

Пит отдает паспорта и с досадой сообщает:

– А коды замков кейсов я забыл. Можешь пристрелить меня.

– Да, гедонист, америкос тебе попался хитромудрый! – усмехается Антон.

– На хитрую жопу всегда найдется прибор с винтом! – Руслан поднимает штанину, отматывает пластырь, открепляя от ноги страховочные десять тысяч, показывает их американцу и отдает пуштуну.

– А на винт – есть лабиринт! – упрямится Пит.

Русский вынимает нож полковника и направляет изогнутое лезвие на живот Пита, приговаривая:

– А на лабиринт найдется лом с навигатором!

– Против такого лома у вас нет приема! – улыбается Руслан, глядя на американцев.

Антон разрезает пластырь на своей ноге, снимает пачку купюр и тоже отдает ее Абдулу. Наблюдающая за дурацкой перепалкой Лоис начинает заразительно хохотать. Мужчины дружно присоединяются к ней, сбросив напряжение дня, полного событий и стрессов.

Наконец Антон решается, и пуштун ведет его в салон, где отдает фотографу три паспорта и половину гонорара. Тот завязывает угрюмому нелегалу галстук, надевает на него пиджак и фотографирует. Вскоре повеселевший Абдул и по-прежнему раздосадованный Антон с чемоданами в руках возвращаются к машине.

В сумерках «Навигатор» въезжает во двор одноэтажного мотеля. Абдул оплачивает номер и ставит машину у его двери. Компаньоны переносят в комнату кейсы и чемоданы, запирают дверь и зашторивают окна. Из предосторожности Антон не расстается с ружьем и ножом полковника, а Руслан – с револьвером Абдула.

Все внимательно следят за тем, как пуштун кладет на пол два кейса с деньгами и вокруг них расставляет пять чемоданов. Открыв все, он берет пять пачек долларов и раскидывает по одной в каждый чемодан, затем берет следующие пять и снова раскидывает. В воздухе витают мириады молекул от банкнот, рождающие пленительный запах новых возможностей. Когда кейсы опустошаются, подельники, разобрав чемоданы, закладывают доллары между двойными стенками.

Абдул помещает половину своей доли в женскую сумку:

– Для семьи. Нам еще долго придется скрываться в Баграме. Дам знать Шарифе, чтобы приехала в Кабул, – поясняет пуштун, звонит жене и назначает встречу.

Пит лепит у ручек чемоданов «лицензии» – обычные на вид дорожные наклейки с изображением океанского лайнера.

Лоис с сочувствием смотрит на разбойников:

– Вижу, что парни вы лихие, но даже не представляете, во что вляпались. Афганская, китайская и американская наркомафии будут всюду охотиться за вами.

– Пусть попробуют найти нас среди полутора миллиардов человек, – зубоскалит Руслан.

– Ставка в этой игре – жизнь! – предостерегает Лоис. – Не доверяйте никому и ходите в бронежилетах.

– Просто в сложившихся обстоятельствах – это весьма неплохое развитие неудачных событий, – скорее оправдываясь перед самим собой, объясняет Антон.

Приклеив «лицензии», Пит инструктирует контрабандистов:

– В Гонконге вас будет встречать таксист по прозвищу Сухой с табличкой National Geographic. Не подходите к нему ни в коем случае! Пусть триада ищет нас, а не вас.

Увидев на столе рекламный листок соседнего ресторана, Руслан предлагает заказать еду, все соглашаются, Абдул звонит в ресторан.

***

Вечером зажиточное мужское население Кабула ужинает в ресторанах. В одном из них красивая афганка с точеной фигурой исполняет танец живота. Четверо музыкантов на небольшой сцене постепенно ускоряют темп и наращивают громкость – грациозные движения танцовщицы увеличивают амплитуду. Достигнув кульминации, музыканты неожиданно прерывают музыку и смотрят на входную дверь в зал ресторана. Зрители поворачивают головы, устремляя свои взгляды на лысого араба плотного телосложения, с черной бородой, без усов в темном охотничьем костюме шейха, который стоит у входа в зал. Со зловещим видом араб идет к сцене, танцовщица отступает к стене и возносит руки, прося о пощаде. «Шейх» останавливается в десяти метрах перед сценой и, выхватывая из-под одежды метательные ножи, бросает их в танцовщицу, застывшую от страха. Ножи вонзаются вплотную к напряженному женскому телу в покрытую красной тканью деревянную стену. Гробовую тишину нарушает только посвистывание летящих ножей и их удары в стену, усиленные микрофоном, стоящим на сцене. Бросив десяток ножей, араб подходит к танцовщице, хватает ее за руку и тащит к выходу из зала. Там он разворачивается и бросает последний нож. Пока зрители следят за ножом, который со свистом пролетел через весь зал и вонзился в стену, «шейх» со своей «наложницей» исчезают.

Подручный Джафара Хафиз встает из-за стола и выходит из ресторана вслед за арабом, а когда тот подходит к своей машине, окликает его:

– Мамед! Я от Джафара! Салам алейкум!

Мамед открывает заднюю дверь машины, в которую забирается танцовщица.

– Ва-алейкум ас-салям, Хафиз! Садись…

Мамед садится за руль, а Хафиз устраивается рядом и достает фотографии Пита и Лоис.

– Эти америкосы вместе с шурави убили шестерых, украли двести килограмм и два миллиона баксов…

5-й день. Рисковый

Солнце еще не взошло над горами, но его свет отражается от неба и льется на просыпающиеся улицы древнего Кабула. С высоких минаретов муэдзины пятисот мечетей уже возвестили правоверных о наступлении нового дня и призвали к всеобщей утренней молитве. Каждый мусульманин, отдав дань Всевышнему, теперь готов заняться мирскими делами, думая о хлебе насущном.

Мимо мотеля проезжает старенькое такси, в котором фотограф с пассажирского места внимательно осматривает окрестности. Не заметив ничего подозрительного, он просит таксиста возвратиться к мотелю и подождать. В номере пятеро гладко выбритых мужчин в новых костюмах уже на низком старте. Чтобы сойти за афганскую женщину, Лоис нарядилась в местную одежду и густо подвела брови черной тушью. Изрядно нервничая, дерганный фотограф кладет на стол три конверта с подправленными документами. Контрабандисты внимательно изучают ставшие липовыми паспорта и остаются удовлетворены качеством подделки. Абдул отдает спецу вторую половину гонорара, и тот, забрав две пачки денег, благодарит клиентов и поспешно ретируется.

Не теряя времени, подельники усаживаются в «Навигатор» и отправляются в аэропорт Кабула. По пути они делают короткую остановку возле чайханы, где Абдула поджидает неприметно одетая Шарифа. Пуштун вручает взволнованной супруге сумку с половиной своей доли и торопливо дает последние наставления.

Когда «Навигатор» отъезжает, Шарифа прячет сумку в салоне серого потрепанного минивэна, садится за руль и трогается с места, поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы проверить, нет ли за ней «хвоста».

«Навигатор» подъезжает к аэропорту, Пит паркует его в самом дальнем углу стоянки, предусмотрительно развернув на случай экстренного выезда. Мужчины, разделившись, направляются в зону вылета, а Лоис в синем никабе недалеко от входа в здание аэропорта поглядывает на прибывающие машины.

В терминале монотонно звучат объявления о регистрации пассажиров, о вылете и прибытии рейсов. В зале с автоматическими камерами хранения Пит, осмотревшись, водружает два своих чемодана в разные секции. Встав так, чтобы американцу не были видны кодовые замки, Антон набирает комбинации цифр и захлопывает дверцы. Затем, оглядываясь, подходит к Руслану, который с двумя чемоданами уже стоит в очереди к стойке регистрации.

В это время по парковке семенит танцовщица в черном длинном платье и в черном никабе, полностью закрывающем ее лицо, лишь глаза видны сквозь узкую прорезь. Женщина проходит между машинами, перемещается в соседний ряд и, двигаясь вдоль него, скользит взглядом по каждому автомобилю. Поравнявшись с пустым «Навигатором», она внимательно оглядывается по сторонам, снимает машину на смартфон и отправляет сообщение и фото.

На заднем сиденье автомобиля, припаркованного неподалеку от терминала, развалился Мамед. Сигнал его телефона звучит как звон колокольчиков, на экране появляется имя контакта – Фарида – и красивое лицо чернобровой танцовщицы с серо-зелеными глазами. Лысый киллер, рассмотрев снимок «Навигатора», выходит из машины и уверенной походкой идет к зданию аэропорта. Фарида в никабе, ускорив шаг, направляется туда же.

Хафиз шныряет по залу терминала, искоса разглядывая лица пассажиров и посматривая на экран смартфона. Заметив Пита, который быстро идет к выходу, афганец сличает его лицо с фотографией и звонит шефу. Лысый, выслушав подручного Джафара, разворачивается и бежит назад на парковку, находит «Навигатор» и, прячась, осматривает его. Обнаружив в окне багажника отверстие, заклеенное липкой лентой, он рукояткой ножа расширяет дырку, раздробив стекло вокруг нее, делает крестообразный прорез в скотче, просовывает в него руку, изнутри открывает дверь и залезает в багажник.

Пит подходит к «Навигатору» и оглядывается, открыв дверь, встает на подножку, смотрит по сторонам, потом садится за руль. Неожиданно из-за спинок заднего сиденья вырастает Мамед, наводит пистолет с глушителем на американца и приказывает ему заложить руки за голову. Раздается выстрел. Пуля, пробив стекло багажника, врезается в киллера, и он, вздрогнув, падает на бок.

От соседнего ряда машин к «Навигатору», прихрамывая, спешит Лоис. Прежде чем выйти из машины, Пит нажимает кнопку, дверь багажника медленно открывается. Мамед с обезумевшими глазами приподнимается с пистолетом в руке. Лоис на ходу выхватывает револьвер из плечевой кобуры и повторяет выстрел. Лысый вновь заваливается на бок. Выскочивший из машины Пит вырывает пистолет из ослабевшей кисти киллера.