Бесстрашная Мэгги, или Путь воина бесплатное чтение
© М. Вильтор, 2021
Глава 1. Великолепная и обворожительная Мэгги, или как все начиналось
День вторника не задался для Мэгги с самого утра: она попала под дождь, хотя солнце обещало хорошую погоду, чуть не совершила морской забег в большой луже из-за какого-то невоспитанного мальчишки, который случайно толкнул ее по дороге в школу, да еще и любимый шарф казался утерян навсегда и обещал никогда не находиться. Все бы ничего, да только Мэгги ужасно сильно опаздывала. Будь это понедельник, среда, пятница или даже вторник другой недели, Мэгги бы не раздумывая заглянула бы к Мадам Блу – белочке, живущей в сосне неподалеку; устроила бы музыкальный конкурс, в котором она, между прочим, всегда выигрывала, с Мисс Хвостик или поиграла бы в классики с Тиком и Таком – местными воробьями. Чего только не сделаешь, чтобы попозже прийти в школу! Но вторник! Этот вторник был ТОТ САМЫЙ день! «Что за день?» – спросите вы. Все очень просто – День Выборов.
Но речь, конечно, не идет о всяких там скучных выборах, которыми кишат людские новости, – нет! При мысли об этом у девочки изящно скорчился носик. Сегодня должно произойти событие поважнее и гораздо больших масштабов: Мэгги наконец-то найдет себе наставника! Выбор наставника – это вам не детская шалость. Чего только стоит цена ошибки? Спросите у Колли – бедный мальчик! Какие только ужасы не приходят на ум, слыша его рассказы про дифференциалы, производные и модели! А ведь он даже когда-то хотел быть экономистом! Или возьмите в пример Ани, вместо прекрасных платьев, которыми она хвасталась перед Мэгги еще в прошлом месяце, – разноцветные и смешные костюмы клоунессы! Бр-рр… Вот так, одна ошибка – и всю жизнь мучиться. «Он непременно должен быть высоким, – думала девочка, не забывая перепрыгивать через лужи, оставленные утренним дождем, – умным, добрым, благородным и, конечно же, моего круга». Какого такого круга – она не знала, но часто слышала, как в школе разные мамочки говорят о каком-то таинственном круге – не рисуют же они его мелом на полу? – а значит, круг важен, и у нее тоже будет свой!
Со всеми этими мыслями о кругах и о том, можно ли все-таки рисовать круг не мелом, а например, фломастером, девочка не заметила, как показалось серо-когда-то-зеленое здание школы, наполовину окутанное непонятным растением – по легенде – проделки бывших учеников-ботаников, – наполовину окутанное мраком беспробудной серой действительности и утраченной молодости – по крайней мере так любили повторять многие взрослые. Мэгги всегда была бесстрашной. Она сама вам об этом скажет! Поэтому здание школы не вселяло в девочку никакого чувства тревоги, если, конечно, говорить о самом здании. Другое дело то, что происходит внутри. Несмотря на свои дрожащие коленки, Мэгги ускорила шаг. Перед ее глазами школа постепенно превращалась в замок из тех, про которые пишут в сказках о средневековых рыцарях: плохо покрашенный черный забор все больше напоминал непреступные стены крепости; открытая калитка – решетку, явно удерживаемую трудом непослушных учеников, загнанных в подземелье; а поникший, несмотря на все разнообразия дождя и ветра, флаг все больше походил на поставленную каким-нибудь пиратом-великаном метку, которая, впрочем, в данном случае имела совсем другую функцию. Ведь там, где есть замок, принцесса (то бишь сама Мэгги), обязательно – как знают абсолютно все – должен быть дракон…
– Маггистра Иана Пелес! – Женщина лет пятидесяти грозными шагами размеряла площадку перед входом в школу, периодически покрякивая имя отсутствующей ученицы. Ее хитрые крысячьи глазки, скрытые за очками формы съехавшей с пирамиды крыши, уже заприметили Мэгги, но для пущей зловредности директриса, зыркая на других опаздывающих, продолжала зловеще прикрикивать:
– Маггистра Иана Пелес! Вы видели Мэгги Пелес? А вы? А вы почему не в зале, мисс Никс? – Как будто жуткого голоса директрисы недостаточно для того, чтобы загнать всех на занятия. Мэгги закатила бы глаза, если бы не боялась получить наказание от Банши[1]. Ей никак нельзя провести сегодня полдня за разбором книг или мытьем полов. Сжав всю волю в кулак и обдумывая возможные варианты победы над драконом, девочка еще больше ускорила шаг. Директриса – с подходящей фамилией Крыс – уже стояла у ворот в школу, одним своим видом отпугивая потенциальных спасителей бедной принцессы. Не то чтобы их было много… Дворик перед входом в школу опустел.
«Победа, наверное, мне не так и необходима, – рассуждала Мэгги, – подумаешь День Выборов?! Через год будет еще один! Нужно просто сбе…»
– Мисс Пелес, – цепкие когти Мадам Крыс по прозвищу Банши вцепились в плечо бедной девочки за секунду до начала операции «Самостоятельное спасение принцессы». – Встреча с наставниками вот-вот начнется. Ваши систематические опоздания недопустимы и накладывают негативный отпечаток на репутацию… – Мэгги давно привыкла к подобным речам и, если нужно, могла на спор процитировать их полностью, начиная от «ваше поведение (или ваша выходка – речи директрисы не особо сильно различались) недопустимо» и заканчивая «Родителей в школу!»
Ах, а как она умела пародировать! Спросите хоть всех мальчишек в округе: Мэгги лучше всех изображала старую Банши, специально излишне покрякивая на гласных, периодически поднимая верхнюю бровь, как будто отдавая честь ее прототипу, навсегда потерянному в строгом сером пучке Мадам Крыс, не забывая при этом похаживать туда-сюда, зыркая на всех представителей собравшейся аудитории сощуренными глазками с воплями «А вы? А вы?». Поэтому сейчас, когда Мэгги отчетливо поняла, что не опоздала (несмотря на все старания утреннего мальчишки!), ее волновали гораздо более важные вещи, чем то, что пытается до нее донести немного скрипучий, но прикрикивающий голос директрисы, за который ее и прозвали Банши.
«Успела! – радостно проносилось в голове девочки снова и снова. – Дамы и господа, удивительная, самая обворожительная и прекрасная, еще более неожиданная и фантастическая (на буквы Л и А терпения уже не хватило) Мэгги!»
В голове звучали фанфары и при каждом слове раздавались аплодисменты – именно так и представляла себе День Выборов Мэгги. Ведь ее наверняка уже все заждались! Вы представляете, сколько взрослых собралось в зале? И все именно для того, чтобы она – Маггистра Иана Пелес, для друзей Мэгги – наконец-таки определила свой дальнейший жизненный путь! По коже пробежали мурашки.
«А что, если мне никто не понравится? – зловредная, как сама директриса, мысль громко прозвучала в голове девчушки тем же скрипучим и одновременно покрякивающим голосом, который девочка так любила пародировать. – Да нет! Что за ерунда! – отмахнулась Мэгги, сморщив носик. – Такого не было со времен… не было… да вообще никогда не было! А если бы и было, то мне бы обязательно об этом рассказали, да тот же Колли!» Все на районе знают, что Колли абсолютно не умеет врать. Стоит только задать ему маленький вопросик, как сразу сине-буро-малиновым потоком в крапинку из него вырываются последние новости, перетекающие в речи, связные и несвязные, понятные и совершенно заумные о каких-то заговорах и масонах, мировой политике и власти, синих, белых – да каких угодно, лишь бы не коричневых! – воротничках, праве и демократии. В общем, этот поток сметал все напрочь, а вместе с тем и число заинтересованных слушателей. Поэтому весь двор давно негласно договорился: с Колли в полемику не вступать. Причем тут поле Мэгги, конечно, не понимала, но с тех пор, Колли, как «уважающий себя будущий экономист», предпочитал заговорщицки помалкивать, якобы с тем, чтобы потом не объяснять, почему и как все оказалось не так и кто в этом виноват.
– …ничего не остается как назначить вам наказание, мисс Пелес. Сегодня, после занятий, жду вас в своем кабинете, – из пелены донесся голос директрисы.
«Наказание?! Но ведь…»
Скрип.
«Когда они успели дойти до зала?»
– Прошу вас занять ваше место, мисс Пелес.
«Место?»
Посмотрев в сторону открытой двери, Мэгги невольно отшатнулась. В зале было темно.
– Мадам Крыс», – девочка обернулась к директрисе, но та, очевидно, не дожидаясь ответа Мэгги, уже закрыла входную дверь и растворилась в таинственной черноте помещения. Кое-как разглядев свободное место – в третьем ряду, справа – Мэгги быстро поспешила к нему. «Так темно! Как перед представлением, – подумалось ей, – наверное, будущие наставники будут представляться перед нами, чтобы мы знали, кого нам выбирать!» Мысль успокоила девчушку, и она с большей уверенностью, несмотря на дрожащие то ли от холода, то ли – она никогда не сознается – от страха коленки, зашагала к своему третьему ряду.
«Какие-то все маленькие… – невольно отметила про себя самопровозглашенная особа королевской крови, – как будто… – осознание пришло намного быстрее, чем возможность девочки видеть в темноте. – Где же все взрослые?»
Здесь важно отметить, что как настоящий гений своего времени Мэгги, сама того не понимая, постоянно и без всякой платы все рационализировала, а именно: она безумно любила разговаривать сама с собой. Как иначе! Ведь это ужасно интересно – поговорить с умным человеком. И зачастую, очевидно, из-за крайне развитого воображения, ее внутренний голос становился немного похожим на…
«Очевидно, мисс Пелес, готовятся к выступлению, – прервал рассуждения скрипучий голос директрисы в голове девочки, – где ж еще им быть?»
Еще раз осмотрев тихо перешептывающихся ребят в зале, Мэгги ужаснулась: «А что, если это мы должны что-то показывать?»
Эта идея вызвала волну возмущения у всех проживающих в голове девочки персонажей:
«Да за кого они нас принимают? Пораньше предупредить было нельзя?» – возмущалась воображаемая Мадам Крыс.
«Давайте взглянем на это с политической точки зрения…» – очевидно, в беседу включился Колли.
«Да что ты вообще умеешь делать?» – продолжала своим скрипяще-покрякивающим голосом директриса.
«Да у тебя даже наряда нету», – начала мстить за «клоунессу» маленькая воображаемая Ани. Мэгги бы точно грохнулась в обморок от надвигающегося ужаса – репутация или нет! – если бы в диалог не включилась логичная мисс Маггистра Иана Пелес, называемая про себя «Мисс Логика», «Мисс Формальность» или «Мисс-кото-рая-всегда-вытягивает-оттуда-когда-влипла-по-самые-уши». Что можно показать? Фокус? Но ведь ни Мэгги, ни Маггистра Иана Пелес, никакие другие вдруг возникшие воображаемые личности девочки совершенно не умеют показывать фокусы! Но как же так! Надо представить себя в лучшем виде!
«Танцы!» – подумалось Мэгги.
«Ага, и под что ты будешь танцевать, балерина ты наша?» – не удержалась Мадам Крыс.
«Да и платья красивого у тебя нету», – добавила ехидная Ани.
«А вот так и буду! Главное в танце – это смысл, это… душа!» – убеждала себя Мэгги.
«Давайте взглянем на это с профессиональной точки зрения…» – Ах, Колли! Не лезь в женские разговоры!
«С каких пор ты умеешь танцевать?!» – язвительно ответила за всех обиженных и не очень воображаемых персонажей Мадам Крыс. Как бы грустно это ни было, но правда в том, что Мэгги с роду не занималась танцами, да и музыка. Музыка?! Где она возьмет музыку? Так, танцы не подходят. Может, спеть?
«Ага, твоим пищащим голосом?»
«Да ничего он не пищащий, это он такой только когда вас пародирует!»
«Да и в чем ты будешь выступать? Платья-то у тебя красивого нету».
«Давайте все-таки взглянем на ситуацию с позиции внешнего обывателя…»
Все! Решено! Если будет нужно выступать, Мэгги возьмет, возьмет и… и…
Поп! Кромешная тьма. Последние еле горевшие лампы по краям зала вмиг погасли. Лишь только небольшой прожектор, освещающий край сцены, оставался гореть желтым пятном. Все воображаемые голоса, безотрывно спорящие друг с другом, вмиг затихли.
«Что это свет вдруг погас?»
«Уж не вам ли не знать, Мадам Крыс. Мы все знаем, что вы администрировали сегодняшнее мероприятие, и только вы можете сказать, с чего это вдруг в школе, где, как вы говорите, вы усердно оплачиваете все счета, отключился свет…»
– Магда Тю, подойдите, пожалуйста, к сцене, – раздалось в громкоговоритель, где-то со сцены или откуда-то с боку. – Магда Тю, подойдите, пожалуйста, к сцене!
Девочка на первом ряду, справа, ближе к выходу медленно зашевелилась.
– Магда Тю, подойдите к сцене, – продолжал громкоговоритель. В этот момент из темноты на сцене что-то показалось.
«Смотри! Смотри! Это кто?» – раздавалось со всех сторон. Может, это и есть наставник? Темная фигура в темном плаще, изредка пропадающая и вдруг появляющаяся на темном фоне зала, двинулась в сторону лестницы у сцены. Первая ступенька. Весь зал наблюдал за тем, как этот незнакомый черный силуэт идет в сторону бедной, побелевшей от страха Тю.
«Вторая!» – считала про себя Мэгги. Руки, вцепившиеся в край стульчика, начали подрагивать от напряжения.
«Надо быть готовой ко всему!» – здесь со мнением Мэгги сошлись все воображаемые персонажи.
«Третья!»
Фигура протянула девочке руку.
Что все это значит? Кто этот человек? Неужели это и есть Выбор?
«Ах!» – Зал замер в ожидании.
Дальше все происходило как в черно-белом немом фильме. Вот Тю озирается по сторонам, пытаясь найти хоть кого-то, кто спасет ее, остановит происходящее. Вот Тю обреченно подходит к темной фигуре. Вот ее дрожащая рука пожимает протянутую в ее сторону руку. Двери открылись, и вот они ушли. В зале никто не дернулся. Напряжение витало в воздухе, но вместе с ним какое-то взбудораживающее возбуждение и интерес, которые охватывают тебя, когда рядом что-то незнакомое, что-то опасное, что-то, не дай Бог, магическое. Вновь воцарилась тишина.
– Майкл Кук! – От неожиданной резкости звука в тишине Мэгги чуть не подпрыгнула. Смотри! Другая фигура!
– Джереми Раш! – Еще одна!
– Катрина Бук! – И еще!
– Чоу Чай! – И еще!
Имена, казалось, выкрикивались все быстрее; детей в зале становилось все меньше, пока не остались только Мэгги и еще один мальчик, вроде из параллельного класса.
– Мэттью Джаз! – Мальчик тихо спрыгнул со стульчика, куда забрался уже с ногами в силу своего пока небольшого роста, и обреченно пошел в сторону уже ждавшей его тени.
«Осталась только я! – промелькнуло в голове у Мэгги. – Я – следующая!» Коленки еще больше затряслись. Тук-тук-тук – отчетливо било в голове, руки неожиданно вспотели, а глаза судорожно вглядывались в сцену, пытаясь хоть что-то разглядеть.
– На этом День Выборов закончен. Всем спасибо! – раздался спокойный голос из громкоговорителя, где-то из-за спины, а может, и сбоку от Мэгги. Бум! Сердце рухнуло в пятки. Так не бывает! – Все могут быть свободны, – продолжил вещать громкоговоритель откуда-то сверху или сзади. Да какая разница, откуда шел этот противный, немного скрипучий голос! Он как молния поразил бешено стучащее сердечко Мэгги, гулко отзываясь громовыми раскатами: – «Как?»
Глава 2. Наказание, или хуже быть не может
В шесть часов вечера здание школы начало свой каждодневный процесс опустения. Ученики, довольные и не очень, быстро покидали уже поднадоевший за день храм знаний и, полные чувства вдохновения, которое, как вы знаете, появляется, когда выходишь за ворота школы, устремлялись покорять Новый Свет. Одно за одним гасли окна, знаменуя конец еще одного рабочего дня. Все, кроме одного. То было окно небольшой местной библиотеки, откуда, если прислушаться, доносились странные звуки.
– Это немыслимо! – еле неся на руках стопку старых потертых книг, ворчала Мэгги. – Где это видано, чтобы меня не выбрали? Разве так бывает? – Шмяк. Книги на столе. – Колли бы сказал, если бы знал, – грустный тон девочки никак не совпадал с ее бурным поведением при разборе книг. Книги летали по сторонам; оказывались совсем не там, где должны были быть; а чтобы было удобнее разбирать остальные, Мэгги подложила несчастную «Мисс Ведьму»[2] под ножку стола! – Мало того, что не выбрали, так еще и наказание не отменили!
После утреннего провала, где девочка узнала, что она первая и единственная, кого не выбрал наставник за всю историю существования школы, ей даже не дали возможности разреветься, сохранив чувство собственного достоинства. В актовом зале включился свет («С бухгалтерией, как видите, все в порядке!» – отчиталась воображаемая Мадам Крыс), и начали вливаться ученики, у которых по расписанию должен был быть урок драмы.
В тот момент Мэгги и сама была в шаге от того, чтобы их не научить чему-нибудь. Чего только стоят поджатые губки, порозовевшие щечки и блестящие от невыплаканных слез глаза. Как королева драмы, титул которой Мэгги присвоила себе сама, девочка размышляла с той же логикой, присущей маленьким сказочным принцессам в самом начале истории, до возникновения всех этих ваших уроков и чудес. Ее только что не выбрали? Ранили! Она такая одна? И снова ранили! Что делать дальше? Взмах ручки ко лбу и закатываемые псевдо-полуобморочные глаза – убита!
Когда Мэгги того хотела, корона появлялась на голове у принцессы быстрее, чем кто-либо успевал возразить. Отсюда: «Мэгги, что ты, не плачь! Можешь не отдавать Джону конфеты!», или «Успокойся, милая, давай сделаем, как ты хочешь! Кого бы ты хотела играть?», и самое любимое – «Может, отправить тебя домой?» Но с ситуацией такого масштаба девочка никогда не сталкивалась. Вы представляете себе: вас только что ударило, и не просто каким-нибудь мимо летящим фантиком на ветру или палкой, запущенной местными ребятами, вообразившими, что у них есть собака и выкрикивая «Апорт». Вас ударило так, как никогда никого не било. И главное – кто? Люди и место, которым вы всегда доверяли. От драматичности момента невольно показались столь же драматичные слезы.
Ага, как же! И вот, когда вы наконец-то хотите выплеснуть всю обиду, грусть и разочарование самым древним и проверенным способом – через истерику и топот ножками, в ваше секретное убежище, как муравьи, лезут всякие другие… ученики! Они зевают, смотрят по сторонам и совершенно игнорируют тот факт, что вторглись на чужую территорию и что не надо тыкать палками в дракона. Мэгги не знала, что разозлило ее больше: то, что она так и не смогла проплакаться из-за этих глупых школьников; или то, что вместе с этими школьниками зашла Мадам Крыс, которая, в отличие от остальных, быстро заметила девочку, и вместо того, чтобы пожалеть и отправить ее домой оправляться от нанесенного ей жуткого удара под дых, послала Мэгги разбирать книги в школьной библиотеке! И это до того, как Мэгги смогла высказать свое «фи» вторгшимся в ее личное пространство, коим она считала весь зал, ученикам. Да, день вторника не задался с самого утра.
И вот теперь, сидя в библиотеке и смотря на старые пожелтевшие страницы книг, девочка пыталась понять, что же она сделала не так, как ей быть дальше. Тяжело опустившись на стул, поджатый на этот раз первым томиком любимого Гарри Поттера, Мэгги размышляла о том, что все-таки чудес не бывает. Ведь если бы они были, она бы не осталась без наставника. Конечно, только если этот наставник не придет за ней в библиотеку, а все это наказание Мадам Крыс ничего более как уловка, чтобы подшутить над Мэгги. Девочка с надеждой глянула в сторону двери.
«Досчитаю до десяти», – подумалось ей. Один. Два. Три… Восемь. Десять. Тишина. Никого.
«Надо считать до пятидесяти! И закрыть глаза! Надо дать чуду свершиться!» – проснулась Маггистра Иана Пелес.
Что ж, до пятидесяти, так до пятидесяти. Мэгги закрыла глаза и вновь начала считать. Один. Два. Три. Десять… Пятнадцать. Прищурилась – в библиотеке все так же стояло на своих местах.
«Дай чуду свершиться!» – уговаривала внутренняя Маггистра.
Двадцать семь. Сорок. Сорок восемь. Сорок девять. Пятьдесят. Тишина. Приоткрыла глаз, осмотрелась – никого.
«Не бывает ваших чудес! – сделала для себя вывод Мэгги и вернулась к своему наказанию. – Быстрее закончу, быстрее освобожусь».
А ведь действительно, девочке всего-то оставалось выбрать из стопки книг на столе наиболее старые и отнести их в тайное хранилище – так называли небольшую комнатку, спрятанную за дверью недалеко от рабочего места библиотекаря. Конечно, этот маленький склад на самом деле не был никаким тайным. Дверь, почти сливавшаяся со стеной из-за своего серо-белого цвета, добавляла помещению мистицизма, так как была сложно различима для учеников, страдающих близорукостью более минус двух. Поэтому ученики и прозвали эту комнатку «тайная». Видимо, хорошо видящие студенты мнили себя наследниками, если уж не Слизерина, то хотя бы школы № 736. Впрочем, Мэгги не была исключением и, обладая прекрасным, если спросите ее, зрением, так же прекрасно знала, где находится это тайное хранилище. Более того, она многократно там уже бывала. И дело не в том, что у всех остальных учеников было плохое зрение или комната больше всего любила Мэгги – нет! – просто, как уже говорилось, комнатка совсем уж и не была никакой тайной. Здесь хранили не только старые книги, учебники и журналы, но и различные канцелярские принадлежности, сопутствующие, как девчушка знала не понаслышке, образованию: бумага, мел, ручки с карандашами, фломастеры, краски, пластилин. Мэгги, будучи любимицей одних преподавателей и наиболее любимой ученицей с конца у других, постоянно была вынуждена ходить на этот маленький склад за чем-нибудь, так как одни могли доверить это ответственное задание только ей, а другие считали, что раз уж ей так неинтересно их слушать, то и за мелом сходить она не откажется. В общем, в любой непонятной ситуации за канцтоварами в тайное хранилище отправляли именно Мэгги.
Вот и сейчас, собирая книги со стола, девочка думала о том, что ей хотя бы не придется искать эту каморку и лазить по ней, так как она очень хорошо знала, где именно хранятся старые книги. Набрав полные руки старых фолиантов так, что при маневрировании пришлось задействовать нос для удержания баланса этой гениальной, но весьма расшатанной архитектурной конструкции, Мэгги двинулась в сторону «тайной» двери.
Стоит отметить, что дверь на маленький библиотечный склад закрывалась на ключ, как и сама библиотека вместе с закрытием школы. Но до закрытия оставалось еще пару часов. Мистер Рид – библиотекарь и по совместительству местный психолог, выполнял план своей второй ставки, выслушивая и успокаивая то ли взволнованных мамочек после очередного родительского собрания, то ли детей, так или иначе пойманных Мадам Крыс, то ли и тех, и других в рамках семейного консультирования. Потому Мэгги не боялась, что дверь в тайное хранилище будет закрыта, и тем более не страшилась быть закрытой в библиотеке на ночь.
Мизинцем нащупав ручку двери, девочка изо всех сил давила на нее, толкая дверь всей массой своего довольно щупленького тельца. «И раз! – командовала воображаемая Мадам Крыс. – И два! И три!»
Ни в какую.
«Ты все делаешь неправильно! Нужно сначала надавить, а потом уже толкать!»
«А я, по-вашему, что делаю?»
«Может, ее заклинило? Надо хорошенько постучать дверью туда-сюда», – разгорелись споры в голове бедной Мэгги.
Со всеми стараниями открыв дверь, девочка не заметила, как потихоньку, мелкими шажками, мало-помалу вместе с каждой ее попыткой парочка книг из самой середины собранной стопки все больше и больше уплывали влево. Стопка накренилась, нос Мэгги больше не мог удерживать книги на месте, и потому, пытаясь ничего не уронить и не упасть самой, девочка двинулась влево. От резкого движения верхние фолианты дернулись вправо, Мэгги за ними.
Все происходило как в замедленной съемке. Девочка только успела проводить взглядом падающий сверху социальный вопрос Штейна, как вдруг вся стопка покачнулась. Она попыталась прислонить стопку к двери. Правая рука дернулась, чтобы поймать летящего Штейна, но книги начали сыпаться одна за другой. Единственное, что успела сделать Мэгги, – это ухватиться за ручку. И вот, под звуки падающих как фейерверки направо и налево книг, о переиздании которых мечтают все послушные школьники и школьницы, дверь в тайное хранилище со скрипом отворилась. А вместе с ней – бум! – по инерции подалась и девочка.
– Ай! Больно! – зашипела она, стукнувшись коленкой о холодный твердый пол. Разве может быть что-то хуже вторника? Последняя летящая книга больно стукнула девочку по руке, ознаменовав собой конец представления. Теперь Мэгги могла оценить потери.
Порвавшийся «Том Сойер», упавший на страницы (и от того помявшийся) Брэдбери, парочка томиков Шекспира, завалившихся под стеллаж и, наконец, мятый пресловутый социальный вопрос Штейна, с которого все и началось. Все остальные книги, казалось, не пострадали и находились на расстоянии вытянутой руки от девочки. Ну вот! Мало того, что придется корчиться на коленках, собирая еще раз все разбросавшиеся по своей милости любимые книжки (при том, что она только что ушибла коленку, и уже даже стало видно подранное с капельками крови место будущего синяка!), так еще и заново распределять их по кучкам! А как тут вспомнишь, какая книга куда относится. Здесь нужна схема, какой-то проверенный метод. Так как Мэгги никогда не думала о книгах с точки зрения художества, девочка решила делить все по более рациональному признаку: интересные книги и все остальные.
Начав с интересных, Мэгги, как грозный вершитель судеб, командовала книгами как шахматами.
– Так, ты иди сюда, – шептала она Брэдбери, разглаживая страницы и бережно определив книгу в стопку, негласно обозначенную как «интересная». – Ты – сюда, – подняв другую книгу и положив ее к остальным. – Так, один. Два. Три, – начала Мэгги пересчет шахматного войска, – девять… Ах! Одной книги не хватает!
«Может, под стеллажом?» – заговорил в голове девочки Колли.
«Я там уже смотрела. Там ничего нет, кроме пыли!»
«Перед входом смотрела?»
«Там тоже нет!»
«А может, кто-то просто не умеет считать?» – раздался ехидный скрипучий голос воображаемой директрисы.
«Да умею я считать! Вот смотри: один, два, три, четыре, пять – это все интересные книги. А вот: один, два, три, четыре – это все остальные. Но их же было поровну!»
«А ты вытащила книгу из-под ножки стола?»
«Да!»
«А из-под ножки стула?»
«Да!»
«Ничего не понимаю…» – с умным видом озвучил свой вердикт Колли.
Мэгги ничего не оставалось, как вернуться к расшатанному столу, с которого началось все вечернее приключение. Подойдя к столу, она внимательно осмотрела его. Действительно, книг вокруг него не было.
«Так, я взяла стопку книг…» – начала вспоминать девочка.
«Бери книги! – грозно скомандовала Мадам Крыс. – Для правдоподобности, чтобы ничего не упустить».
«Но ведь у меня сейчас нет никаких книг!» – пыталась возразить распоясавшейся воображаемой директрисе девчушка.
«Значит, представь, что они у тебя есть! – поддержал идею Колли. – Я читал, что наиболее точное представление ситуации, в которой произошла потеря какого-либо предмета, в большей степени способствует актуализации эмоционального следа в памяти…»
«Колли!» – перебила его Мэгги. Все-таки когда Колли уходил в науку, он долго мог из нее не выходить. Едва сделав шаг вперед, девочка все-таки сделала вид, что держит в руках стопку книг.
«Итак, я шла прямиком к двери, открыла дверь…»
«Упала!» – поправил покрякивающий от смеха голос несуществующей Мадам Крыс.
«…открыла дверь, – проигнорировав директрису, продолжила девчушка, – и начала собирать книги с пола. Когда книги на полу закончились, я их пересчитала. Одной не хватало. Вот, смотрите, один, два, три – это все… Подождите-ка, их же было четыре!»
«Кого их? Сколько? Кого было?» – забегали мысли, кхм… то есть стали интересоваться поселившиеся в голове иллюзорные персонажи.
«Неинтересных, остальных книг! Их было четыре! Я точно помню. Точнее, сначала их было пять, но перед тем, как пойти к столу, их было четыре! Я же считала, помните?»
«Что ж, – вальяжно покачивая воображаемыми бедрами и протирая очки, заявила Мадам Крыс, – это значит, что среди нас, так сказать, завелась крыса!» – рявкнула она, страшно позыркивая своими хитрыми глазками в сторону других персонажей в голове девочки. «Крыса? Да что вы себе позволяете? Среди нас есть только одна крыса, Мадам Крыс, и это…» – начали громко возмущаться каким-то образом занявшие мысли Мэгги всякие там воображаемые знакомые.
«Это точно была не я!» – истошным противным воплем, прославившим директрису на всю школу, завопила Банши.
«А вас никто и не обвиняет, мадам директриса! Никто из вас… нас… меня… я… в общем, думаю, что книгу кто-то взял. Видимо, пока я искала одну в библиотеке, кто-то проник в тайное хранилище и украл еще одну книгу!»
«Но кто?» – прозвучало со всех сторон. На этот вопрос и сама Мэгги хотела бы знать ответ. И потому, заручившись своим бесстрашием (вы же помните, она ничего не боится), девочка, как и некогда любимый Шерлок Холмс, отправилась по следам грабителя, который, как оказалось, и не собирался прятаться. Обходя «тайное хранилище» размером несильно больше каморки, Мэгги, дав полную свободу своему воображению, представляла себя благородным детективом, стремящимся восстановить утраченную справедливость и вернуть себе свое доброе имя. Для этого было необходимо двигаться бесшумно… и медленно. На цыпочках. Как в прятках. Словно… тебя… тоже… могут… найти…
– Ты что тут делаешь? – раздался резкий звонкий мальчишеский голос слева. От неожиданности Мэгги подпрыгнула, из-за чего задела рядом стоящий стеллаж и, потеряв равновесие вместе с ним, упала с огромных «Ах!» на пол библиотечного склада второй раз за день. Лучше и не придумаешь.
Глава 3. Все не так плохо, как кажется, или новый друг
– Так, значит, ты – та самая Мэгги! – После фиаско с книгами в «тайном хранилище», о котором, Мэгги твердо решила забыть навсегда, ребята быстро собрали книги и переместились за один из столиков недалеко от входа в библиотеку. – Я – Джордж Хил, для друзей Джо, – задорно начал парниша, протянув девочке свою руку.
«Та самая? Это интересно, какая та? И какая самая? – подумала Мэгги. – Неужели вся школа уже знает?» Она хотела было возмутиться и показать, что никакая она не та, и тем более не самая, как вдруг ей вспомнилось, что у сегодняшнего происшествия, которого, как скажут все сводки, не было, был зато один негласный свидетель, который, собственно, и сидел сейчас перед ней с вытянутой рукой.
– Это какая такая та? – не подав руки, угрожающим тоном с милой улыбкой спросила девочка. На голову Мэгги уже давила воображаемая охотничья кепка в черно-белую полоску, а воображаемая лупа так и норовила вырваться из внутреннего кармана пиджака девочки. Что и говорить? Для завершения образа не хватало только монокля и черной трубки. Подозреваемый найден, поэтому прежде всего нужно понять, что ему известно!
– Ну как? – воодушевленно начал Джо, ни на секунду не опуская руку и даже начав ей жестикулировать, водя по воздуху туда-сюда, как будто наматывая сахарную вату из того потока словесной лапши, которая начала выливаться на девочку, – та, которая живет у парка? Лучше всех пародирует Мадам Крыс и всегда опаздывает! Бесстрашная Мэгги, которая всегда берет ватрушку с творогом на завтрак?
«Враг хорошо осведомлен!» – переодетая в военную форму воображаемая директриса сообщила команде. Не то, чтобы эта информация была секретной. После первого случая – которого, разумеется, не было – в школьной столовой, абсолютно все население школы знало о любви Мэгги к ватрушкам и пончикам. А также то, что девочкам нужно уступать, когда дело доходит до этикета, места в общественном транспорте и ватрушек.
– А ты тот самый Джо по прозвищу Дарвин? – Лучшая защита – это нападение, решила для себя Мэгги и начала ответную атаку, пытаясь показать, что ее информаторы (в переводе с детективного на язык простых смертных – друзья) ничуть не хуже, чем сидящего перед ней мальчишки.
– А ты та самая Мэгги, которая играла лох-несское чудовище в прошлом году!
«Откуда он это знает?» – При мысли о ТОМ дне девочку кинуло сначала в жар, потом в холод, а потом она и вовсе засмущалась. Как вы понимаете, ТОТ день относился к тем немногочисленным дням, которые Мэгги вспоминала с детским стыдливым ужасом: рука невольно тянулась к глазам, так и норовившим закатиться, а голова начинала качаться из стороны в сторону, выражая свой бессознательный протест. После умопомрачительного выступления, состоящего из непрекращающихся потоков слез и горестных стенаний в сторону преподавателя драмы, Мэгги все-таки смогла добиться главной роли в ставящемся спектакле. Нужно отметить, что упомянутый выше преподаватель отличался богатой фантазией, и потому было решено, что новый театральный сезон откроется экспериментальным чудо-творением, которое стало сборной солянкой народных сказок, мифологических историй и средневековой Англии. Мэгги, которая настойчиво наревела на серьезную роль, дали самую сложную и яркую, по мнению самой девочки, роль, а именно – лох-несского чудовища. И все бы ничего, да только история была романтическая. Как бы Мэгги ни старалась обольстить принца, чья стрела попала в озеро Лох-Несс, ее костюм цвета грозной тучки, обтянутый змеиной кожей, со страшной головой и длинным хвостом, делал все, чтобы сорвать планы бедной любвеобильной монстрихи. Чем больше она тянула ручку тут, тем длиннее казалось тело чудовища там. Чем аккуратнее ставила ножку, тем больше метался ее огромный синтепоновый хвостик. В общем, чем больше Мэгги старалась, тем быстрее от нее убегал принц. Стоит ли говорить, что постановка прошла с успехом. Мэгги сорвала овации, все смеялись, и хохотали над ее знакомым скрипуче-покрякивающим «Мой милый», и хлопали стоя, отстукивая ритм ее шаманского танца, несомненной целью которого было заворожить как можно больше принцев! Несмотря на весь фурор, девочка твердо решила завязать с драмой на уроках драмы и припасти это все на какой-нибудь жизненный случай.
– А ты тот самый Джо, который играл принца! – вдруг вспомнила его хитрое лицо девочка.
– А ты та самая Мэгги, которая не умеет играть в шахматы! – Это, как показал общешкольный турнир по нардам и шахматам, тоже было правдой.
– А ты тот самый Джо, который умеет показывать фокусы!
– Я не волшебник, я только учусь! – рассмеялся парниша и протянул ей монетку, которая каким-то волшебным образом появилась из ниоткуда. – К вашим услугам! – здесь Джо глубоко поклонился, положив одну руку на сердце и отведя другую в сторону, как будто держа шляпу.
В этот момент в голове у Мэгги все прояснилось, все легло по полочкам, а что не легло, то встало на свои места. Ведь там, где есть замок, принцесса и дракон, обязательно, как знают абсолютно все, должен быть волшебник.
– Так значит, – потянув букву А начала Мэгги, – ты хочешь быть врачом? – После бурного приветствия, в ходе которого выяснилось, что Джо помогает Мистеру Риду в библиотеке, а Мэгги под громкие рыдания (наконец-то!) поделилась своей душераздирающей историей вторника, ребята сидели за все тем же столом и болтали ногами в такт.
Глаза Джо загорелись:
– Не просто врачом! Лучшим врачом, которого видел наш маленький городок! Ко мне будут приходить люди со словами «доктор, у меня болит…» – голос Джо начал пищать, пародируя будущего маленького пациента, – да что-нибудь болит. А я в ответ: «Ничего, проходите, мы вас сейчас вылечим!» – «Вам не сложно…» – вновь начал пищать Джо. – «Мне ничего не сложно! Все для пациентов!» И люди будут выходить здоровые и счастливые!
– Здорово, наверное, когда знаешь, чего хочешь, – грустно добавила Мэгги, подперев голову рукой.
– А чего хочешь ты? Чем бы ты хотела заниматься? – с энтузиазмом спросил девочку Джо. В его зеленых глазах все еще разыгрывалась сцена, где к нему приходят люди со всего света «Вы можете? Вы поможете?», а он, конечно, может и, конечно, поможет всем и каждому нуждающемуся. В груди мальчика зеленым светом тук-тук-тук отбивала надежда.
– Даже не знаю… – прервали его мечтания слова Мэгги, – никогда об этом не думала.
– А что ты умеешь делать? – Девочка пожала плечами.
– Я всегда думала, что, когда настанет День Выборов, я почувствую, чем должна заниматься. Посмотрю на наставника и пойму, что вот это – мое. – Тяжелый вздох девочки наметил новую волну меланхолии, захлестнувшую ее. Джо кожей чувствовал, как его радостные мысли сменяются серыми туманными облаками, центром которых, несомненно, была Мэгги. Мальчик даже нахмурился, задумавшись о судьбе мира: кому-то, ему, например, так повезло, и с мечтой, и с наставником; а кому-то, например, сидящей рядом Маггистре, фортуна никак не повернется своей счастливой стороной, игриво повиливая своим пышным, но не очень счастливым… хвостом. То наставник не выбрал, то мечты нет.
– Так не пойдет! – Джо вскочил со стула и, повернувшись к девочке, вновь начал махать руками, как будто здесь и сейчас показывал удивительные фокусы. – Посмотри на ситуацию под другим, как говорят фокусники, колпаком! – Спрыгнув со стола, мальчик занял таинственную позу Великого Фокусника, облачившегося в воображаемый плащ, закрывающий его лицо (которое на самом деле закрывала его рука). Добавив побольше мистицизма в голос и немного переведя его в шепот для придания все той же магической атмосферы, так как все знают, что истинные тайны мира сообщаются только шепотом, Джо продолжил: – Тебе не нужно гоняться за упущенным зайцем! – В доказательный ход пошли руки мальчика, которые, казалось, начали жить своей жизнью, целью которой было открытие портала в другой мир.
«Что еще за заяц?» – пронеслось у Мэгги.
«Там – кролик», – поправил интеллигентный Колли.
«Заяц наверняка что-то символизирует!» – начала мысленно ходить из стороны в сторону воображаемая Мадам Крыс. Но вопрос оставался: что именно? Джо в это время продолжал все тем же таинственным полушепотом:
– …вместо того чтобы гоняться за убегающим зайцем, нужно посмотреть под другим колпаком! – Закончив выступление, мальчик торжественно развел руки в сторону и слегка поклонился, ожидая криков счастья и оваций. Когда ни того, ни другого не последовало, он поднял голову и обратился к девочке: – Поняла?
Мэгги, конечно, решительно ничего не понимала: при чем тут зайцы («Да хоть те же кролики, Колли!») или колпаки. Увидев отстраненное непонимающее лицо своей вопрошающей аудитории, Джо с тяжелым вздохом мысленно снял с себя плащ Великого Фокусника и уточнил:
– Это значит, что с сегодняшнего дня ты – свободна!
«Свободна?! Это теперь так называется?!» – возмущенно негодовала про себя Мэгги.
«Да как он смеет издеваться!» – Воображаемая Мадам Крыс скрестила руки на груди и характерно подняла бровь над правым глазом.
Колли поправил несуществующие, как и он сам, очки, стараясь предположить максимально рациональные пути к разрешению конфликта, и даже Мисс Маггистра Иана Пелес, появляющаяся только тогда, когда обворожительность Мэгги уже не спасала, надевала воображаемые кроссовки, размышляя, как быстро бегает Джо. Кто знает, как Мэгги в ее очень ранимом состоянии отреагирует на слова мальчика?
– Это значит, – Джо вмиг превратился обратно в волшебника с плащом, шепчущего тайны мироздания главным героям сказок, – теперь ты можешь делать то, что нравится! Становится тем, кем хочешь! Жить так, как тебе вздумается!
В голове Мэгги в очередной раз после встречи с Джо что-то щелкнуло.
«А ведь он прав! – Глаза девочки загорелись. – Я могу заниматься любым делом; пробовать, что хочу; делать, что мне заблагорассудится!» Из уст девочки вырвалось:
– Ты абсолютно прав, милый Джо, – скрипуче-покрякивающие нотки в голосе то ли от Банши, то ли от недавно вернувшегося к жизни лох-несского чудовища выражали абсолютное счастье.