Лето не вечно бесплатное чтение

Анна и Ксения Князевы
Лето не вечно

Все персонажи и события романа вымышлены, любые совпадения случайны.

© Князева А., Князева К., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Глава 1
Исчезнувший

В тот день Ульяна до обеда занималась бумагами: одни подписывала, другие откладывала в красную папку с функцией «долгого ящика». Помнила отцовские наставления: важный документ всегда должен вылежаться. Эта привычка помогала избегать поспешных решений.

Время течет на удивление быстро, когда человек постоянно занят работой. Пошел второй год с тех пор, как Ульяна заняла пост директора пансионата «Орион» ^[1] и переехала из московской квартиры в апартаменты, принадлежавшие ей как акционеру завода «Технопласт». Кирилл, ее брат, имел свои апартаменты, но в пансионат заглядывал редко, поскольку руководил самим «Технопластом» и был постоянно занят.

Возможно, поэтому Ульяна так удивилась, когда посреди рабочего дня в ее кабинете появился Кирилл.

– Здравствуй, сестренка.

– Вот неожиданность. – Ульяна встала из-за стола, одернула льняной пиджачок и вышла навстречу. – Ну хоть бы предупредил.

Он обнял и поцеловал ее в голову.

– Вспомнил, что скоро вторая годовщина смерти отца. И так стало грустно…

– Надо бы собраться на годовщину, – предложила Ульяна.

– Надо бы. – Он тяжело вздохнул. – Однако при настоящем положении дел ничего планировать не могу.

– Какие-то неприятности?

– Проверка за проверкой. Совещаюсь, работаю допоздна, короче, лавирую.

– За этим кто-то стоит? – осведомилась Ульяна.

– Еще не выяснил кто, но, думаю, докопаюсь.

Она подошла к буфету, взяла бутылку вина и два толстостенных бокала.

– Тогда помянем папу сейчас.

Кирилл разлил вино по бокалам и, опустив голову, произнес:

– Помним тебя, батя. Прости, что не уберегли.

Они молча выпили и сели друг против друга.

– Кажется, тебя можно поздравить? – спросил Кирилл.

– С чем? – не сразу поняла Ульяна.

– Ну, как же… – Он улыбнулся. – Сегодня узнал, что ты победила в аукционе.

– Прости, что забыла позвонить. – Ульяна огорченно вздохнула. – Сама не знаю, для чего я это затеяла.

– Дурная инициатива наказуема, – по-доброму пошутил Кирилл.

– Здесь дело в другом. Смотрю на эту усадьбу, и душа разрывается. Такое живописное место над То́ской ^[2]. Ну сколько еще она простоит? Год-два – и конец. Такую красоту потеряем.

– Ты идеалистка, – сказал Кирилл. – Но я всегда тебя поддержу.

– Надеюсь на конкретную помощь. У меня нет опыта реконструкции зданий, а ты построил пансионат.

– Опыт есть, да времени не хватает. В сутках по-прежнему двадцать четыре часа. Реконструкцией усадьбы занимайся сама. Твоя идея, тебе ее воплощать. О деньгах не беспокойся, я с тобой.

– Ну что же, – улыбнулась Ульяна. – Где наша не пропадала.

– Наша нигде не пропадет!

– Как там Надя? Как чувствует себя малыш?

– Серега? Взрослеет, растет, а меня распирает от гордости!

– Чего это вдруг? – Ульяна, глядя на его счастливое лицо, рассмеялась.

– Я все-таки отец!

– А я его тетка. – Она посмотрела на часы. – Ну что, посидели, и хватит. Через час у меня назначена встреча с главой Зареченской администрации и с чиновниками из Мособлархитектуры и Минмособлимущества.

– Не буду тебя задерживать. – Кирилл поднялся и направился к двери. На полпути обернулся: – Зубодробильные сокращения. Мос-обл-архитектура… Мин-мос-обл-имущество… Такая белиберда.

Встреча с комиссией была назначена у заброшенной усадьбы фабриканта Герасимова, которая и являлась предметом обсуждения. Она состояла из нескольких обветшалых построек в стиле русского классицизма и липовой аллеи, которая начиналась у хозяйского дома и шла прямиком к обрыву. От лестницы, спускавшейся к реке, остались лишь несколько столбов и сломанных укосин ограждения.

Усадьба находилась неподалеку от границы пансионата. Ульяна явилась туда пораньше. Время, которое она провела в ожидании комиссии, позволило оценить объем предстоящих работ и весь ужас ее положения. Повсюду, куда ни посмотри, царило запустение, тлен и забвение.

Двухэтажный дом с мезонином хоть и сохранил первозданный вид, но был в ужасающем состоянии – окна выбиты, крыша вот-вот провалится. Галереи, соединявшие дом с конюшней и скотным двором, разрушены, чугунные ворота парадного двора болтались на полувырванных петлях. Их не смогли оторвать охотники за металлом, но решетки ограждения растащили все до единой.

Услышав рокот моторов, Ульяна вышла к проселочной дороге и встретила гостей, прибывших на двух автомобилях. По их утомленным лицам было видно, что эта остановка не первая и всем надоело мотаться по ухабистым, пыльным дорогам.

Осмотр усадьбы и последующий разговор с Ульяной носили формальный характер. Самый представительный из членов комиссии, пятидесятилетний мужчина в светлой плетеной шляпе, здороваясь, протянул ей руку:

– Леонид Аркадьевич Короленко, глава Зареченской администрации. – Окинув взглядом усадьбу, он протянул: – Да-а… Все, что здесь осталось, – следы былой красоты.

– Цель аукционов – привлечь внебюджетные средства для восстановления таких вот красот, – сказал невысокий человек, назвавшийся чиновником Минмособлимущества.

В разговор вмешался представитель архитектурной службы:

– Главное – помнить: на все про все у вас не больше семи лет. И здесь, чтобы не затягивать, важен вопрос финансирования.

– Мы заключили договор с архитектурным бюро, – уверенно заявила Ульяна. – Они уже работают над проектом. По окончании работ у нас будет точная смета. После этого составим график строительных работ.

– Дело не такое уж прибыльное, – заметил чиновник.

– Это я знаю.

– Как собираетесь использовать объект после окончания работ? – спросил архитектор.

– Никаких гостиниц, ресторанов и прочего здесь не будет, – сказала Ульяна. – Барский дом отдадим под краеведческий музей, а на территории усадьбы разместим этнопарк. Над уточненной концепцией проекта еще работаем. Если коротко – здесь будет туристический объект для туристов и постояльцев пансионата.

– Ну что же… – Короленко снова пожал ей руку. – Поздравляю с приобретением усадьбы и с началом работ. – Он помолчал и продолжил другим, менее официальным тоном: – У меня к вам есть небольшая просьба.

– Прошу, говорите.

– В администрацию Зареченска поступил запрос на проведение археологических раскопок стоянки древнего человека. Мы, конечно, не возражаем…

– От меня что-то нужно? – забежала вперед Ульяна.

– Только согласие, поскольку раскопки будут проводиться на границе с вашей усадьбой.

– Я тоже не возражаю.

– Но это еще не все… – хитро улыбнувшись, Короленко продолжил: – Могли бы вы приютить членов экспедиции в своем пансионате?

– Сколько человек? – осведомилась она.

– Двенадцать.

– Когда приезжают?

– Дня через два.

– На какой срок заселяются?

– На две недели.

– Как насчет оплаты?

Короленко развел руками:

– Там добрая половина волонтеров. Конечно же, часть расходов администрация возьмет на себя, но сами понимаете, в бюджете подобных статей нет.

Ульяна с пониманием улыбнулась.

– Выделим для экспедиции отдельный коттедж. Надеюсь, в Зареченской администрации запомнят добро?

– Бог даст, сочтемся, – пообещал Короленко и тут же засобирался: – Ну, что ж, дерзайте, так сказать, творите и воплощайте. А мы отправимся дальше.

Ничего полезного от этой встречи Ульяна не ожидала. Тем не менее, глядя вслед отъезжавшим машинам, за которыми вихрилась легкая пыль, она испытала чувство разочарования. Пришло понимание, что купила кота в мешке и, несмотря на то что для участия в аукционе собрали множество документов, ее ожидала трудная работа, множество «подводных камней» и, как неизбежность, еще большее разочарование.

Все смолкло, лишь в кустарнике возле реки чуть слышно запела иволга. Из леса пахнуло хвоей.

В этот момент ее кто-то окликнул:

– Ульяна Сергеевна!

Она обернулась и увидела, что от пансионата к ней шагает начальник службы безопасности Степан Дюков. Он ловко перемахнул через фундамент ограды и, отряхнувшись, предстал перед ней:

– Вот вы где! А я вас ищу.

– Зачем же искать, если можно позвонить? – Ульяна строго посмотрела на подчиненного и зашагала к пансионату.

Дюков на ходу объяснил:

– Известная в наших краях проблема – абонент недоступен.

– Надо бы, в конце концов, решить эту проблему. Напишите письмо оператору, узнайте, во что обойдется дополнительная вышка или мощный ретранслятор.

– Сделаю.

– Что там у вас? Зачем искали? – Она выжидательно обернулась на Степана.

– Тут такое дело… Ребята с КПП, когда обходили автостоянку, нашли машину, хозяин которой отдыхал в пансионате и выехал три дня назад.

– Без машины? – удивилась Ульяна.

– Выходит, что так.

– Где он жил?

– В шестом коттедже, в пятом номере.

– Номер сдал?

– Да, и его уже заселили

– Звонили съехавшему постояльцу?

– Разумеется. Но он стабильно недоступен.

Ульяна озадаченно помолчала, а потом спросила:

– Кто он такой? Наш сотрудник? Работает в «Технопласте?»

– Нет, не наш, купил путевку за наличные, – ответил Дюков. – Конюхов Максим Анатольевич, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, зарегистрирован в Москве. Но регистрация сильно смахивает на «левую», мне уже попадались похожие адреса. Лучше проверить.

– Выяснили, кто и когда видел его в последний раз? – продолжая говорить, Ульяна шагала в сторону пансионата.

– Горничная, когда принимала номер в день отъезда.

– Имеются какие-то соображения?

Дюков на ходу почесал в затылке.

– Бывали у нас похожие случаи. Мужики отмечали отъезд и, чтобы с похмелья не садиться за руль, оставляли машины на стоянке. Но на следующий день, как правило, забирали. Тут же странная ситуация – машина стоит три дня, а от хозяина ни привета, ни ответа.

Вскоре они миновали КПП и вышли на стоянку за территорией пансионата. Дюков обогнал Ульяну, уверенно лавируя между машинами.

У забытого автомобиля стоял охранник.

– Дозвонился? – спросил у него Дюков.

Тот молча покачал головой.

Ульяна обошла машину. Остановилась у водительской двери, провела пальцем по пыльному стеклу и заглянула внутрь:

– Там ключи лежат на переднем сиденье. У кого-нибудь есть перчатка или пакет?

Охранник вытащил из кармана старую рабочую перчатку и протянул ей:

– Вот, возьмите.

Надев перчатку, Ульяна потянула за ручку, и та поддалась. Она забрала с сиденья ключи, окинула взглядом салон и, не заметив ничего примечательного, крикнула Дюкову:

– Степан! Осмотрите багажник! Только ни к чему не прикасайтесь голыми руками. – Услышав, как тот открыл крышку, она нетерпеливо спросила: – Ну что там?

– Какой-то хлам. Старая кафельная плитка и три геодезические рулетки по пятьдесят метров.

Ульяна вылезла из салона и подошла к открытому багажнику.

– Геодезические рулетки? С чего вы решили, что это именно они?

– Я этого добра повидал, – ответил Дюков. – Старший брат был геологом.

Ульяна оглядела рулетки и озадаченно спросила:

– Зачем ему три? Торгует он ими, что ли?

Дюков склонился над багажником и выдал свой вердикт:

– Думаю, нет. Все использованные.

Приблизившись, охранник осторожно заглянул внутрь багажника и удивленно хмыкнул.

– Что за фигня!

Чуть подумав, Ульяна распорядилась:

– Машину огородить и ни на минуту не выпускать из виду. А я позвоню в полицию.

Дюков предложил:

– Может, не надо? У нас в полиции и без того плохая репутация.

– Думаете, рано? – задумалась Ульяна.

– Уверен. Давайте попробуем сами разобраться. Если разрешите, я съежу по адресу регистрации Конюхова.

– Езжайте, – согласилась она. – Только оперативно. И прикажите айтишнику пересмотреть записи камеры наблюдения на стоянке за последние три дня.

– Уже распорядился. – Дюков кивнул на окна во втором этаже КПП. – Косолапов смотрит.

– Когда что-то прояснится, немедленно сообщите мне. Ситуация может сложиться так, что, если не позвоним в полицию, окажемся виноватыми. – Ульяна еще раз оглядела машину. – И знаете, что меня тревожит? Хозяин никогда не оставил бы ключи на сиденье. Так мог поступить только чужой человек.

Глава 2
Криминальный подтекст

Ульяна вошла в главный корпус и поискала глазами администратора. Увидев дежурного портье, спросила:

– Где Руднева?

– Вот она! – указал он рукой.

Ульяна обернулась, увидела Ольгу Францевну и с ходу распорядилась:

– К четвергу необходимо полностью освободить тридцатый коттедж. Всех, кто там проживает, расселите по другим номерам. В качестве мотивации используйте аргумент: дескать, поближе к главному корпусу, бассейну и ресторану.

– Тридцатый – самый удаленный коттедж. Кому туда захотелось? – с удивлением спросила Руднева.

Эта строгая пожилая женщина работала главным администратором пансионата. Статная, но дородная, она производила мощное впечатление и ростом была значительно выше Ульяны. Все в ее облике подчинялось работе: залитая лаком прическа, из которой не выбивался ни один волосок, поджатые губы и бесстрастное лицо матадора. Предельно собранная, она словно готовилась к марш-броску или к схватке с быком.

– В тридцатый поселим людей из археологической экспедиции, – ответила ей Ульяна. – Они будут вести раскопки возле усадьбы. От тридцатого коттеджа до нее ближе всего.

– Все сделаю. – Потупившись, администраторша сообщила: – У нас неприятность.

– Господи… – Ульяна обессиленно уронила руки. – Ну что там еще?

– Простите, что беспокою. Хотела, чтобы этим занялся Дюков, но он уехал в Москву.

– Говорите.

– В шестом коттедже пьяная компания разнесла номер.

– Кто такие?

– Все наши, работники «Технопласта».

– Когда это произошло? – мрачно осведомилась Ульяна.

– Соседи позвонили десять минут назад.

– Успели напиться до ужина?

– Дурное дело не хитрое, – вздохнула Руднева. – Ну что? Полицию вызываем?

Реакция Ульяны была мгновенной:

– Нет! Никакой полиции. Сами разберемся. Сейчас же позвоните на КПП, пусть туда срочно пришлют охранников. – Она огляделась и поманила рукой портье по фамилии Лурье: – Стас, вы идете со мной.

Он вопросительно поглядел на Рудневу.

Та кивнула:

– Иди. На ресепшене побуду вместо тебя.

До шестого коттеджа они дошли за несколько минут. Еще издали Ульяна заметила свернутую камеру наблюдения у входа и разбитое окно во втором этаже.

Войдя в коттедж, она сразу же поднялась наверх. Там, в коридоре, в осколках стекол лежала сорванная дверь с прибитым номером «5». В комнате на кроватях сидели четверо пьяных мужчин. Все четверо курили, дым клубами валил в коридор.

Переступив через дверь, Ульяна вошла в комнату и строго спросила:

– Кто из вас живет в этом номере?

– Ну я, предположим! Что с того? – куражливо осведомился парень с голым торсом.

– Кто второй?

– Я! – сидевший рядом с ним поднял руку.

– Вы двое – с вещами на выход! – распорядилась она.

– А ты кто такая?! – Еще один поднялся с противоположной кровати и стал угрожающе надвигаться.

Стас Лурье струхнул и резко сдал назад, она и сама чуть попятилась. Но в этот момент в номере появились охранники, и участники инцидента притихли.

– Забирайте всех четверых, – приказала Ульяна и, выйдя в коридор, обратилась к портье: – Выясни, в каких номерах живут остальные. Завтра их увезут на машине в город. До утра пусть проспятся в дежурке охранников.

Он пообещал:

– Доведу до сведения Рудневой.

Ульяна оценила его критическим взглядом и поняла, что расчет на мужскую поддержку стал опрометчивым шагом. Стас Лурье был бледен, тощ и безынициативен.

Охранники тем временем увели дебоширов. Ульяна уже хотела вернуться в комнату, чтобы оценить размер понесенного ущерба, когда из-за двери соседнего номера показалась испуганная женщина.

– Все закончилось? Их увели?

– Вам ничего не угрожает, можете не бояться, – улыбнулась Ульяна.

– А как же быть с этим? – женщина указала на выбитую дверь и осколки стекла.

– Сегодня все исправим и приберем. От имени администрации приношу свои извинения.

– Вы лично кем здесь работаете?

– Я директор пансионата.

– Раз так, тогда подождите… – Женщина скрылась за дверью, но вскоре вернулась и протянула ей смятый листок: – Вот, возьмите.

– Что это? – удивилась Ульяна.

– Записка. Ее подсунули под мою дверь несколько дней назад.

Ульяна расправила бумагу и прочитала:

– «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». – Она подняла глаза. – Какая-то ерунда. Это адресовано вам?

– Вряд ли. – Женщина пожала плечами. – Вернее, точно не мне. Скорее, ошиблись дверью.

– Постойте. – Ульяна перевела взгляд на лежавшую на полу дверь пятого номера. – Эти дебоширы когда сюда заселились?

– Три дня назад. До этого здесь жил спокойный мужчина лет пятидесяти.

– Были знакомы с ним?

– Пару раз говорили. Однажды вместе пошли на ужин… – женщина задумчиво прижала палец к носу. – А вот как зовут его, не припомню. Не то Михаил, не то …

– Максим, – подсказала Ульяна. – Максим Анатольевич Конюхов.

– Возможно. Полного имени он не назвал.

– В последний раз когда его видели?

Женщина замерла:

– А почему вы об этом спрашиваете?

Ульяна улыбнулась и в ответ поинтересовалась:

– Вас что-то напугало? По-моему, обычный вопрос.

– Так спрашивают, когда с человеком что-то случилось.

– Ах, вот вы о чем… – усмехнулась Ульяна. – Любите читать детективы?

– Как вы догадались? – смутившись, женщина все же ответила: – В последний раз я видела соседа в тот же день, когда подложили записку.

– Вам не приходила в голову мысль, что записка была адресована ему? Двери-то рядом.

– Нет… Об этом я не подумала.

– Почему же сразу не сообщили администратору пансионата? – поинтересовалась Ульяна.

– Решила, что это шутка. Да что толку? Если бы сообщила, вы бы никого не стали искать.

– По крайней мере, были бы в курсе.

– Вот и будьте. – Женщина посмотрела на часы. – А мне пора на ужин.

Их разговор закончился звонком айтишника Косолапова.

– Да, Артем… – Выслушав его, Ульяна быстро ответила: – Жди, я скоро приду.

К зданию центрального КПП она пришла через пятнадцать минут, поднялась на второй этаж в мониторную и увидела Косолапова – невысокого очкарика с хвостиком на затылке.

– Ну что?

Он отодвинул свой стул, второй поставил рядом.

– Садитесь. Я все просмотрел, но ничего не заметил.

Ульяна села рядом и уточнила:

– За сколько дней?

– За три дня, как приказал Дюков.

– И что? Совсем ничего? – разочарованно проронила Ульяна.

– Я же сказал – нет.

Она придвинулась к монитору:

– Показывай. Только, пожалуйста, на самой большой скорости, не то просидим до утра.

– Да я и сам так смотрел. – Ухмыльнувшись, Косолапов включил запись.

Ульяна впилась глазами в экран и сидела так до тех пор, пока вдруг не вскрикнула:

– Да вот же оно!

– Что?! – всполошился айтишник.

– Перемотай на половину одиннадцатого!

– Пожалуйста…

– И убери скорость, максимально ее замедли, – распорядилась Ульяна и, вглядевшись, повторила: – Да вот же! Неужели не видишь?!

На экране монитора и вправду произошла странная вещь. В какой-то момент автомобиль Конюхова словно отпрыгнул в сторону. Ориентиром, относительно которого произошло перемещение, был фонарный столб.

– Не понимаю… – Косолапов несколько раз на медленной скорости пересмотрел фрагмент и в конце концов обессиленно выдохнул: – Уф-ф-ф… Кажется, я все понял. Стерты десять минут записи, во время которых кто-то переставлял автомобиль.

– Как же так? – Ульяна развернулась к нему. – Кто это мог сделать?

Артем неопределенно пожал плечами:

– Будем разбираться.

– Какова вероятность, что найдешь?

– Она существует.

– Ты должен найти того, кто это сделал, и восстановить удаленный фрагмент. Понял?

– Этого не обещаю.

– И еще… – Ульяна строго посмотрела на него. – С этой минуты мы ничего не стираем до моего особого распоряжения.

– И где прикажете хранить такой объем информации? – не без иронии спросил Косолапов.

– Мне плевать.

– Ага, – хмыкнул он. – Значит, на облаке.

– Также просмотри предыдущие записи и выясни, когда Конюхов подходил к своей машине в последний раз. – Она поднялась со стула. – На это даю тебе сутки.

Ульяна взяла со стола лист бумаги, что-то записала и направилась к выходу.

Решив еще раз осмотреться на месте происшествия, она прошла на стоянку и, побродив вокруг автомобиля Конюхова, заметила на земле относительно свежие, но уже затоптанные следы протекторов. По конфигурации они напоминали рогатку или латинскую букву «Y».

– Ее и вправду переставляли… – Ульяна достала телефон и сделала несколько снимков, но трубка в ее руках ожила, раздался звонок.

Она тут же ответила:

– Говорите, Степан!

– Ульяна Сергеевна, в общем так… Как и предполагали – регистрация у Конюхова «левая», – начал Дюков. – В квартире по указанному адресу проживает старуха. Про Конюхова она ничего не знает. У нее таких, как он, прописана хренова куча. Рассказывает, что заключила договор с каким-то агентством, они находят клиентов и за каждого прописанного ей платят.

– Старуха должна была видеть Конюхова как минимум однажды, – с нажимом проговорила Ульяна. – Собственник квартиры обязан присутствовать на регистрации с документами.

– Я спрашивал. Все делалось через участкового и паспортный стол. Как говорится, свои люди подсобили.

– Все ясно. Подумаем, что с этим делать, а пока возвращайтесь в пансионат, и поскорее.

– Что-нибудь прояснилось?

– Мы с Косолаповым просмотрели записи видеокамер и выяснили, что машину переставляли.

– Узнали, кто это был? Лицо было видно?

– В том-то и дело, что нет. Кто-то удалил с сервера десять минут видеозаписи – как раз тот фрагмент.

– Да, ну… Быть такого не может!

– Жду от Косолапова результатов. Он пробует восстановить удаленный кусок.

Степан на несколько секунд замолчал и затем спросил:

– Следы протекторов остались? Вы сейчас где?

– Я на месте. Здесь, конечно, все затоптали, но следы различимы. По ним ясно видно, что машину перегоняли.

– Как далеко?

– Правее на корпус.

Дюков снова замолчал, но потом сказал:

– Знаете, я так делал однажды, когда выгружал из багажника продукты и одна жестяная банка закатилась под мою машину.

Ульяна чуть попятилась и заглянула под днище автомобиля.

– Хм… Думаю, что это рабочая гипотеза.

– Пора обращаться в полицию, – подытожил Дюков. – Сами не справимся.

– Еще раз все осмотрю, сделаю фотографии, потом позвоню в полицию, – пообещала Ульяна.

– Я выезжаю, – сказал Степан и положил трубку.

Ульяна присела возле машины Конюхова, включила в телефоне фонарик и еще раз заглянула под днище. То же самое проделала возле ближайших автомобилей и внимательно изучила пространство вокруг.

– Что ж ты здесь искал? – прошептала она и вдруг зацепилась взглядом за кустарник, который рос поодаль, между свободным парковочным местом и забором.

Она подошла поближе. Там, среди травы и листьев подорожника, лежал медицинский бутылек. Ульяна склонилась, чтобы разглядеть его. Это была коричневая полупрозрачная стекляшка с пилюлями и практически стертой надписью на бумажной наклейке.

– Вот! – Ульяна будто услышала чей-то голос.

Она распрямилась, сфотографировала находку, отошла чуть дальше и еще раз щелкнула камерой. Вернувшись, сорвала большой лист подорожника, завернула в него бутылочку и положила ее в карман.

После этого решительно зашагала к главному корпусу, чтобы позвонить в полицию из своего кабинета. Пока шла туда, в голове крутились обрывки собранной информации. Она пыталась обуздать поток мыслей и выстроить факты в единую цепь, но у нее ничего не получалось: мысли прыгали, а тревога все нарастала. Состояние было знакомым, такое бывало и раньше, в последний раз год назад, когда они с Кириллом попали в серьезную передрягу. Тогда им помог зареченский следователь Богданов, которого она полюбила. Но Богданов оказался женат, и Ульяна быстро с этим покончила.

Зайдя в кабинет, Ульяна достала из кармана бутылек и положила его на стол. Затем опустилась в кресло, откинулась на спинку и набрала номер полиции. Как только в трубке послышались гудки, она включила громкую связь.

– ОВД «Зареченский» слушает, – раздался низкий мужской голос. – Что случилось? Говорите.

– Вас беспокоит директор пансионата «Орион» Железняк.

– Слушаю.

– У нас пропал человек.

– Приезжайте в Зареченск, в дежурном отделении напишете заявление.

– Заявление мы напишем, но позже, – пообещала Ульяна. – Сейчас пришлите оперативно-следственную группу с криминалистом.

– Вы серьезно?

– В деле прослеживается явный криминальный подтекст. – Ульяна попыталась убедить упрямого солдафона.

– Как же вы это поняли? – спросил дежурный.

– Отдыхающий съехал три дня назад, при этом оставил открытую машину вместе с ключами на пансионатской стоянке.

– И что? Это редкость, по-вашему?

– По-моему, да.

– А по-моему, нажрался ваш отдыхающий водки и залег в номере у какой-нибудь бабы.

– Это вряд ли. Он, судя по всему, не из тех.

– Вы его родственница?

– Нет. Я директор пансионата.

– Тем более. Вот пускай родственники этого отдыхающего приедут к нам в отдел и напишут заявление о пропаже. – Дежурный офицер закончил говорить, и в трубке прозвучали короткие гудки.

В любое другое время Ульяна бы проявила настойчивость. Но именно теперь ей не хотелось спорить. Она с ходу набрала номер Богданова.

Тот словно ждал ее звонка и сразу ответил:

– Здравствуй, Уля. Давненько тебя не слышал.

– Повремени с сантиментами, Игорь. Давай перейдем к делу, оно не терпит.

– Слушаю, – мгновенно посерьезнел Богданов.

– У нас исчез отдыхающий. Есть основания полагать, что это как минимум похищение, как максимум – убийство. В зареченской полиции мне отказали. Сможешь приехать?

– Надо так надо. Завтра утром, раньше не получится.

– Я буду ждать, – проговорила Ульяна и, вспомнив, заметила: – Прихвати с собой криминалиста, желательно Усачева.

Глава 3
Пусть так и будет

В восемь часов утра в кабинет Ульяны вошел архитектор Зарайский, собранный молодой человек в светлом костюме. В руках он держал тубус и картонную папку с эскизами.

Его появление показалось досадной неожиданностью, несмотря на то что Ульяна сама назначила встречу. В ожидании приезда Богданова все ее мысли были только о нем.

Тем не менее, несмотря на рассеянность, Ульяна выслушала Зарайского и задала ему несколько вопросов. Самый главный – об окончательной стоимости реконструкции усадьбы.

На что Зарайский ответил:

– Для начала следует закончить проект. – Он разложил эскизы, словно призывая снова на них взглянуть. – Нам с вами нужно договориться.

Он умолк, и Ульяна поняла: сейчас архитектор выскажет то, что его волнует.

– По какому варианту пойдем? – спросил Зарайский.

– В каком смысле?

– По лайтовому или займемся усадьбой всерьез?

– Лайтовый – это, как я понимаю, самый дешевый? – уточнила Ульяна. – А серьезные работы влетят нам в копеечку. – И, чуть подумав, спросила: – А если мы пойдем по среднему варианту?

– Пойти-то мы сможем, – скис архитектор. – Но и результат будет средний.

Она с удовлетворением заключила:

– Это мы точно переживем.

– Вы не совсем понимаете… – Начав собирать эскизы, Зарайский остановился. – Мы с вами имеем дело с выдающимся архитектурным ансамблем. Когда я отыскал в архиве проект, то был оглушен его великолепием. Главные постройки усадьбы возведены в конце восемнадцатого века при графе Чернышеве. Они отразили стремительный переход к классицизму не только в конструкции зданий, но и в убранстве внутренних помещений. Их нужно восстановить!

– Признаюсь, мы плохо подготовились к аукциону – времени не хватило. Но теперь должны проявить умеренность, чтобы деньги не закончились на половине пути. Давайте ко всему подходить разумно. – Ульяна посмотрела на часы, и, словно в ответ на ее мысли, зазвонил телефон. Она подняла трубку: – Слушаю.

Донесся голос Дюкова:

– Богданов хочет с вами поговорить. Придете?

– Где вы сейчас?

– В моем кабинете.

– Давно он приехал? – поинтересовалась Ульяна.

– Семи еще не было. Мы все осмотрели, на стоянке работает криминалист.

– Минут через десять буду. – Она положила трубку и взглянула на архитектора. – Мне нужно идти.

– Да, я уже понял. – Свернув чертежи, Зарайский сунул их в тубус.

– В следующий раз обсудим проект подробнее, – словно извиняясь, пообещала Ульяна.

– Надеюсь.

– И, пожалуйста, учтите мои пожелания. Никаких излишеств, только необходимое.

– В архитектуре так не бывает, – буркнул Зарайский.

– Уверена, мы с вами договоримся и найдем золотую середину. – Ульяна дружески похлопала его по руке и провела к двери.

Они вместе вышли из главного корпуса и спустились по ступеням к машине.

– Вас подвезти? – осведомился Зарайский.

– Спасибо, не надо, пешком пройдусь. Погода хорошая, до КПП не так далеко.

На самом деле Ульяна категорически не хотела появиться там раньше, чем обещала, и это был принципиальный момент. Иначе Богданов подумает, что она хотела поскорее увидеться с ним.

«Кого я обманываю? – размышляла Ульяна, шагая по аллее к воротам пансионата. – Ведь я и в самом деле хочу его видеть».

В кабинет Дюкова она вошла ровно через десять минут после телефонного разговора. Увидев ее, Богданов поднялся на ноги, потом снова сел. В его лице не было и тени смятения, только предательская бледность выдавала глубинные чувства.

– Здравствуй, Ульяна. – Он посмотрел на Дюкова, который сидел за своим столом. – Степан показал машину и ввел в курс дела. Но было бы хорошо, если бы ты сама мне все рассказала.

Ульяна присела рядом.

– У нас пропал отдыхающий…

– Конюхов Максим Анатольевич семидесятого года рождения, – нетерпеливо перебил ее следователь. – Мой помощник Гаврилов уже пробивает его паспорт. Насчет забытой машины я тоже знаю, с ней работает Усачев.

– Обращаю твое внимание, что кто-то переставил автомобиль Конюхова в день, когда он должен был уехать из пансионата, – проговорила Ульяна.

– Ты решила, что машину переставлял не он сам? – спросил Богданов.

– Да, я в этом уверена.

– Это не аргумент, – усмехнулся он.

– Тогда приведу тебе сразу два аргумента: во‑первых, хозяин никогда не оставит ключи на сиденье в открытой машине. Во-вторых, ему незачем стирать запись видеокамеры, на которой видно, как он переставляет свою машину.

– Степан говорил, но я бы хотел услышать и твои соображения относительно того, зачем это сделали.

Ульяна достала из кармана бутылек, упакованный в прозрачный пакет:

– Преступник искал это.

– Уверена? – Богданов взял пакет, посмотрел его на просвет и с нескрываемой издевкой спросил: – Преступник уронил, но сам не нашел. А ты, значит, нашла?

– Я глазастая.

– Где он лежал?

– В трех метрах от машины, в траве под кустом.

– Слишком далеко. – Богданов покачал головой.

– Предмет круглый, при существующем уклоне асфальтового покрытия мог откатиться далеко, даже за пределы стоянки, – монотонно, чтобы не сорваться, проговорила Ульяна.

– Ну предположим. – Он поднял глаза и в первый раз за весь разговор взглянул ей в лицо. – Еще что-нибудь есть?

– Женщина, проживавшая в соседнем номере с Конюховым, передала мне записку, которую подсунули под ее дверь. – Ульяна протянула бумагу. – Вот она.

Не вынимая записки из прозрачного файла, следователь прочитал:

– «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». – Он огляделся, словно ища поддержки. – Да это какая-то чушь…

– Не думаю, что речь идет о подушке, – заметил Дюков.

– Тогда о чем?

– Со временем разберемся, – пообещала Ульяна.

– Скорее всего, преступник ошибся дверью, – сказал Богданов.

– А разве и так не ясно?

Раздался вежливый стук, и в кабинет вошел криминалист Усачев.

Ульяна тотчас узнала его, хотя не видела около года, с тех пор, как Федор Кузьмич работал в составе следственной группы Богданова на территории пансионата.

– Приветствую вас, Ульяна Сергеевна. Давненько не виделись. – Поставив свой чемоданчик на стул, Усачев обернулся к следователю: – Все осмотрел, зафиксировал, снял отпечатки пальцев.

– Заметил что-нибудь интересное? – осведомился Богданов.

– Заметил. Три геодезические рулетки по пятьдесят метров. Изъял, надо бы их изучить.

– Не понял…

– На выдвижных полотнах с градуировкой присутствуют странные отметки. На каждой рулетке разные.

– И что это может значить?

– Пока не знаю, но скоро все объясню.

– Что-нибудь еще?

– В багажнике лежит подержанная кафельная плитка – скорее всего, остатки от домашнего ремонта.

Богданов положил перед криминалистом бутылек и записку:

– Вот тебе дополнительные вещественные доказательства. Выясни, что за пилюли внутри, и расшифруй полустертую надпись на этикетке, на глаз не разобрать. Что касается записки – отдай на графологическую экспертизу, пусть составят примерный психологический портрет того, кто писал, и дадут хоть какой-то поведенческий анализ. Ну и, разумеется, снять отпечатки пальцев и пробить по базе, возможно, обнаружится совпадение.

Усачев раскрыл чемодан и спрятал туда вещдоки, а потом нерешительно взглянул на Богданова:

– Товарищ капитан, уголовное дело не заведено, химический анализ вещества и графология будут затруднительны.

– Сделай под мою ответственность, – попросил Богданов.

– Буду стараться.

Как только Усачев закрыл за собой дверь, в нее тут же постучали.

– Входите! – выкрикнул Дюков.

На пороге возникла щуплая фигура Артема Косолапова. Он настороженно оглядел присутствующих.

– Заняты? Мне только доложить Ульяне Сергеевне…

Степан разрешил:

– Проходи, докладывай.

Прикрыв за собой дверь, Косолапов остановился возле Ульяны.

– Выполнил ваше поручение, еще раз просмотрел видеозаписи. Вот что выяснил: за день до окончания срока пребывания в пансионате, в половине одиннадцатого вечера, Конюхов принес и положил в багажник большую сумку.

– То есть ровно за сутки до того, как переставили машину, – задумчиво проронила Ульяна.

В разговор вмешался Богданов:

– Если Конюхов оставил сумку в багажнике, а теперь ее нет, значит, забрал тот, кто переставлял машину.

– Логично, – заметил Дюков.

– Также мне удалось выяснить, когда стерли запись, – продолжил Косолапов.

– Ну, говори, – поторопила Ульяна.

– Через тридцать минут после того, как переставили машину.

Степан Дюков придвинул к себе ноутбук:

– Сейчас посмотрим… Той ночью в смене у мониторов дежурили двое, в том числе Инютин. Но он уволился.

– Проверим обоих, но упор сделаем на Инютина, – распорядился Богданов.

– Для начала надо его найти. Он нездешний, – мрачно заметил Дюков и махнул рукой Косолапову, дескать, свободен.

Дождавшись ухода айтишника, Богданов позвонил в управление.

– Гаврилов… Опять ты что-то жуешь? Послушай, сейчас я скину тебе паспорт еще одного гражданина. Этого надо не только пробить, но и разыскать. Фамилия – Инютин. Из-под земли мне его достань. Трубку не клади…

Степан, не вставая с кресла, откатился к стеллажу, достал из папки копию паспорта Инютина и, вернувшись к столу, передал Богданову.

Тот сделал фото на телефон и тут же отправил Гаврилову.

– Получил? – Богданов одобрительно кивнул и тут же спросил: – Что там по Конюхову? Так… Так… Так… Это все? Тогда на связи.

Закончив разговор, он посмотрел на Ульяну и прокомментировал:

– Темная лошадка этот ваш Конюхов…

– Что-нибудь серьезное? – осведомилась она.

– В том-то и дело – ничего. Не привлекался, не замечен, не состоял. Простой работяга. Ни на одном предприятии больше года не задерживался. В советское время таких летунами называли.

– Родственники есть у него?

– Родители умерли. С женой развелся, но Гаврилов нашел ее во Владимире.

– Дозвонился?

– Она его лет двадцать не видела, но заявление об исчезновении написала.

– Ну хоть какое-то основание. – Ульяна посмотрела на Дюкова и спросила: – Про адрес регистрации рассказал?

Тот покачал головой.

– Нет еще. Не успел.

– Ну, так расскажи, – вмешался Богданов.

– Я выезжал на место его прописки.

– И каков результат?

– Липа. Резиновый адрес.

Богданов поднялся на ноги и прошелся по кабинету.

– С этого дня действуем на основании заявления бывшей жены Конюхова. – Он посмотрел на Ульяну. – Тебя попрошу переговорить с горничной, которая обслуживала его номер. И, кстати, соседей опросила?

– Конюхов купил путевку на коммерческой основе и, поскольку не работал на «Технопласте», жил один. Соседка, что передала мне записку, рассказала совсем немного: спокойный и необщительный. В последний раз видела Конюхова за день до исчезновения.

– За день до того, как он съехал, – уточнил Богданов.

– Ну да.

– А что с остальными?

– С ними не говорила.

– Нужно опросить всех, кто жил в этом коттедже или, по крайней мере, на одном этаже с Конюховым.

– Сегодня этим займусь.

– Сейчас мне пора ехать. – Богданов протянул руку Дюкову, и тот ответил рукопожатием.

– Провожу тебя, – предупредила Ульяна.

Они вышли из кабинета и молча спустились по лестнице. У ворот Ульяна взяла его за руку.

– Постой.

Богданов остановился и развернулся к ней. Они встретились взглядами и одновременно опустили глаза.

– Спасибо тебе, Игорь, – потупившись, проговорила Ульяна.

– За что?

– Ты в очередной раз выручил меня. Без тебя зареченская полиция ничего бы не сделала.

– Когда найдем труп, окончательно переведем дело в официальное русло. И вот еще что… – Богданов аккуратно поправил прядь волос у ее лица. – Наши личные отношения не должны мешать делу.

Ульяна слегка отстранилась.

– У нас нет личных отношений.

– Вот пусть так и будет, – сказал Богданов.

Глава 4
Мертвая зона

По возвращении в главный корпус Ульяна не нашла Рудневу ни за стойкой, ни в ее кабинете. Дежурный портье, тот самый Стас Лурье, струсивший перед пьяными дебоширами, сказал, что Ольга Францевна срочно отлучилась на кухню.

Далее последовал вопрос, который Ульяна задавала несколько раз на дню:

– Что-нибудь случилось?

Стас опустил глаза и с усилием выдавил:

– Она сама вам расскажет.

Набравшись терпения, Ульяна решила поберечь свои нервы.

– Пустите-ка… – она потеснила портье, заставив его освободить место у компьютера.

Он поинтересовался:

– Могу вам чем-то помочь?

– Займитесь делом и не мешайте.

Ульяна вошла в программу расселения постояльцев, задала временной период и просмотрела список проживавших в шестом коттедже. Записав данные двух мужчин из четвертого номера, убедилась, что их путевки закончились одновременно с путевкой Конюхова. Оба проживали в Зареченске и работали на «Технопласте». Решив ограничиться этими двумя, она вновь изучила список постояльцев и, дойдя до фамилии Конюхова, удивленно вскинула брови.

– Что за ерунда?

Пометив что-то в блокноте, Ульяна решила дождаться возвращения Рудневой.

Ольга Францевна явилась к ней в кабинет спустя полчаса.

– Мне сказали, что вы меня искали.

Оторвавшись от работы, Ульяна жестом пригласила ее присесть.

Устроившись в кресле, Руднева сообщила:

– Если вы хотели спросить про тридцатый коттедж, так он освобожден и номера подготовлены.

– Это хорошо, – кивнула Ульяна. – Однако речь пойдет не об этом. Сначала расскажите, что там, на кухне?

– Не знаю, как и начать… – Руднева поморщилась. – Воруют…

– Воровство следует пресекать и наказывать. Мы с вами много раз об этом говорили.

– Пресекаем по мере возможности, но тут уж совсем плохо вышло. – Она расстроенно махнула рукой.

– Говорите.

– Одна отдыхающая, из особо продвинутых, явилась на обед с электронными весами.

– Зачем? – не сразу сообразила Ульяна.

– Проверить реальный вес порций и сравнить с тем, что указан в меню. В результате обнаружила недовес и пообещала направить жалобы во все инстанции, включая прокуратуру.

– Вы говорили об этом с шеф-поваром?

– С Клевцовым? Нет, он человек новый, как бы не напугать. Решила дождаться вас.

– Тогда для чего ходили на кухню?

– Под предлогом обычной проверки. На самом деле, чтобы осмотреться на месте.

– Очень хорошо… – Ульяна замерла, и на ее лице появилось хитрое выражение. – Сделаем так: накроем их неожиданно. Затем по результатам проверки примем решение. И вот еще что! Обязательно сохраните контакты этой принципиальной особы. Напишем ей благодарственное письмо и принесем извинения.

– Буду ждать вашей команды. – Руднева встала с кресла. – Могу идти?

– Минутку… – Ульяна заглянула в блокнот. – У меня есть к вам еще один вопрос. Прошу объяснить, почему в программе расселения значится, что Конюхов жил в шестом номере, если по факту он занимал пятый?

– Ах, это! Я точно помню, что вносила изменения, но, видно, не сохранились, – всплеснула руками Руднева.

– И все-таки почему?

– Видите ли, Ульяна Сергеевна, – чтобы объяснить ситуацию, администраторша снова села, – сначала я планировала заселить его в шестой номер, но по приезде Конюхов доплатил за одноместное размещение. В шестом уже проживал один отдыхающий, его срок не вышел, поэтому пришлось заселить Конюхова в пятый. Вот так все и было.

– С этим ясно, – проговорила Ульяна. – Кто из горничных прибирал номер Конюхова?

– Субботина Лида. Вчера я перевела ее в главный корпус. – Руднева улыбнулась. – Сейчас она прибирает ваши апартаменты.

Как только Руднева ушла, Ульяна тут же отправилась к себе. У ее двери стояла тележка с мусором и туалетной бумагой. Горничную Лиду она обнаружила в своей спальне.

– Здравствуйте.

– Ой! – Заметив директора, Субботина залилась румянцем. – Простите, Ульяна Сергеевна! Не думала, что вы так рано вернетесь.

– Не беспокойтесь, пожалуйста, я не стану мешать, – проговорила Ульяна. – Просто задам вам несколько вопросов.

Не зная, куда пристроить пылесос, девушка заметалась по комнате. В конце концов оставила его на полу и опустила руки по швам с видом экзаменуемой.

– Раньше вы прибирались в шестом коттедже? – осведомилась Ульяна.

– Работала. Да.

– Помните постояльца из пятого номера, который выехал оттуда около недели назад?

– Помню, – с готовностью кивнула Субботина. – Солидный такой мужчина, вот только грязнуля ужасный, замучилась полотенца за ним стирать.

– А ну-ка расскажите подробнее. – Заинтересовавшись, Ульяна сделала шаг вперед.

– А что рассказывать? Грязнуля, вот и все

– Ну а как человека можете его охарактеризовать?

– Да мы и говорили-то с ним однажды, когда он номер сдавал.

– Странного ничего не заметили?

– В нем?

– Ну да. Мы же говорим про отдыхавшего в пятом номере.

Субботина ненадолго задумалась, но вдруг ее осенило:

– Вспомнила! Нервничал сильно и уходил налегке.

– Что значит налегке? – осведомилась Ульяна.

– Без вещей, стало быть. Я еще подумала: наверное, заранее в машину отнес.

– А как вы узнали, что он приехал в пансионат на машине?

– Так он ключи крутил на пальце, пока я белье и полотенца считала.

– Поэтому вы решили, что он нервничает?

– Не только. Он все время поторапливал меня. Говорил, что очень спешит.

Ульяна внимательно оглядела горничную, словно прикидывая, можно ли ей доверять, и в конце концов проронила:

– Продолжайте уборку.

В Зареченск Ульяна поехала после обеда, который из-за позднего времени ей подали в кабинет. Помимо тревог и забот, которые неожиданно свалились на голову, пришлось осмысливать инцидент с электронными весами. Случай был курьезным, но он свидетельствовал не в пользу Ульяны. Как директор пансионата она явно недорабатывала.

Дорога проходила через сосновый бор и до районного центра обычно занимала чуть более получаса. Ульяна опустила стекло и, ощутив запах хвои, откинулась на спинку сиденья. Ей было о чем подумать – история с исчезнувшим постояльцем принимала пугающий оборот.

В отделе кадров завода «Технопласт» она прямиком направилась в кабинет начальника.

Увидев сестру генерального директора, тот бодро вскочил из-за стола и зачастил:

– Ульяна Сергеевна! Рад видеть! Чем обязан?

– Переговорка свободна? – бегло осведомилась она.

– Да, конечно! Все к вашим услугам.

Ульяна заглянула в блокнотик:

– Распорядитесь, чтобы туда пришли Бочаров из литейного цеха и Васильев из складского. Мне нужно с ними поговорить.

– Что-нибудь не так? – справился кадровик и выразительно свел брови к переносице. – В пансионате набедокурили?

– Нет, ничего такого. Ни к одному из них нет претензий. Разговор пойдет на отвлеченную тему.

Уже через пятнадцать минут Бочаров и Васильев нерешительно переступили порог переговорной.

– Садитесь, – пригласила Ульяна и, дождавшись, пока они сядут, заговорила: – Хочу расспросить вас о соседе из пятого номера.

– Так вы про пансионат? – спросил тот, что постарше. – А мы-то, пока шли сюда, чего только не передумали. – Он посмотрел на приятеля: – Скажи, Васильев?

Тот нервно вздрогнул и лишь закивал.

– Лично к вам у меня как у директора пансионата претензий нет, – проговорила Ульяна, желая их успокоить.

– Стало быть, хотите знать про Максима? – осмелев, поинтересовался Васильев.

– Его фамилия Конюхов, – уточнила она.

– Что-нибудь натворил? – спросил Бочаров и озадаченно покачал головой. – Мужик вроде спокойный.

– Просто расскажите все, что о нем знаете. Может быть, имеются какие-то наблюдения?

– Мужик как мужик, что сказать… – Бочаров хитро усмехнулся. – Вот только не компанейский. За две недели не выпили с ним ни разу.

– Предлагали?

– Да сколько раз! – выпалил Васильев, но, перехватив критический взгляд старшего товарища, притих.

– Пару раз предложили, – внес ясность Бочаров. – И он оба раза отказался. Все куда-то спешил, как будто был чем-то занят. Зачем человек приехал в пансионат? Неясно. И, главное, уходил по вечерам и до самой ночи, мы, грешным делом, решили – бабу себе завел.

– Можете сказать поточнее, в каком часу Конюхов уходил из номера?

– После ужина, как стемнеет, – в разговор вмешался Васильев.

– А когда возвращался?

– Шут его знает, – ответил Бочаров. – Ночью, стало быть. Мы уже спали.

– Ничего странного в нем не заметили? В поведении, например, в одежде или в привычках?

– С сумкой постоянно таскался. Мы даже посмеивались: дескать, ждешь, когда загребут? А он в ответ только дергался – нервы, видать, ни к черту.

– С сумкой, говорите? Может, в спортивный зал ходил или в бассейн?

– Да нет. Это не про него, – отмахнулся Бочаров.

– Замурзанный был всегда, – встрял Васильев. – Из бассейна чистыми возвращаются.

Ульяна улыбнулась – парень походил на большого ребенка, которому хотелось казаться взрослым.

– Кто-нибудь навещал его в номере? – снова спросила она.

– Нет, не видели, – покачал головой Бочаров.

– Может быть, он общался с кем-нибудь во время обеда или на ужине?

– Сидел как сыч, на отшибе.

– Значит, больше ничего интересного, – заключила Ульяна.

– Так вроде все рассказали. – Бочаров поглядел на часы. – Рабочий день закончился, а нам еще в душ и переодеваться.

– Да-да, – спохватилась Ульяна. – Спасибо! Можете идти. Больше вас не задерживаю.

Прежде чем уехать с завода, Ульяна решила заглянуть к брату. Она поднялась на лифте и сразу оказалась в приемной. В центре стоял ресепшен, за которым сидела девушка-секретарь. Справа и слева располагались двери, ведущие в кабинеты руководителей. Все пространство было оформлено в классическом стиле: ковровое покрытие, массивная мебель и кожаные диваны с каретной стяжкой.

Заметив Ульяну, секретарша вскочила с места.

– Сидите, – распорядилась та и спросила: – Кирилл Сергеевич у себя?

– Да, – ответила девушка. – Сейчас же сообщу, что вы здесь.

– Не нужно, – остановила ее Ульяна и направилась к кабинету брата.

Отворив тяжелую дверь, вошла внутрь. Кирилл в это время говорил по телефону, увидев сестру, жестом указал на кресло вблизи своего стола.

Ульяна села и стала ждать, когда он закончит, но очень скоро поняла, что речь идет об очередной проверке, каких за последнее время было много. И поскольку она переживала за брата, то окончательно утвердилась в решении не посвящать его в свои неприятности.

Наконец Кирилл положил трубку и обратился к ней:

– Кофе выпьешь?

– Нет, спасибо. – Ульяна помотала головой. – Иначе ночью не засну.

– Ты ко мне приехала или по своим делам?

– Заходила в отдел кадров.

– Надеюсь, у тебя все в порядке?

– Да, ничего особенного – обычная текучка.

Кирилл ослабил галстук и глотнул минералки из бутылки, стоявшей у него на столе.

– Что там с усадьбой?

– Утром приезжал архитектор, показал эскизы. Но, если честно, меня тревожит…

– Дай угадаю! – насмешливо предложил Кирилл.

– Валяй.

– Ему нужен миллиард.

– Плюс-минус, – усмехнулась Ульяна. – Говорит, что мы имеем дело с выдающимся архитектурным ансамблем, на котором грех экономить.

– И что ты ему ответила?

– Предложила поискать золотую середину.

Кирилл поднялся на ноги, обошел вокруг стола, чмокнул ее в макушку и сел рядом.

– Умница. Сейчас нам как никогда необходимо ужаться в расходах.

Она резко посерьезнела:

– Снова проверки?

– Просто замучили. На взятки и штрафы уходят большие суммы.

– Ты только не переживай, мы ужмемся, – сочувственно пообещала Ульяна. – Думаю, что все эти проверки – происки Маргариты Фейгин.

– Тут и думать нечего, – ухмыльнулся Кирилл. – Я точно знаю, что это Марго мутит воду.

– Она сама держатель двадцати процентов акций завода. Не пойму, зачем ей наезжать на собственное предприятие?

– Самый распространенный прием среди чиновников и уголовников: сначала создать проблему, а потом за отдельную плату ее решить.

– Думаешь, она ждет, когда ты попросишь помощи?

– Уверен в этом. Имея такую должность в правительстве Московской области, она решит все наши вопросы. Но что попросит взамен?

– Например, часть наших акций, – предположила Ульяна.

– Марго, конечно, мастер манипуляций, однако думаю, что не это ее цель. Тут дело в чем-то другом.

– Ты прав. Она способна на все, – мрачно обронила Ульяна. – Вспомни, как ее адвокаты отмазали Тягачева ^[3]. Придумала мужу связь с референтом и, как результат, убийство из ревности.

Кирилл усмехнулся:

– «Фейгин и сыновья» – специалисты по неожиданным адвокатским решениям. Пять лет – срок ни о чем. Через полтора года Тягачев выйдет по УДО. Ну да бог с ними! – Кирилл брезгливо поморщился. – С проверками мы разберемся, ты, главное, не переживай.

Ульяна встала и приблизилась к стене со старыми фотографиями.

– Вся жизнь как на ладони… – задумчиво проговорила она и прикоснулась пальцами к портрету отца. – Папа… – Но вдруг возмущенно обернулась: – Позади него сидит Тягачев! Убери его! Пусть фотограф заретуширует!

Кирилл подошел к фотографии, обнял сестру и грустно произнес:

– Из песни слова не выкинешь, в то время они были друзьями.

– Что не помешало этому подлецу погубить нашего отца!

– Судом не доказано, – благоразумно заметил Кирилл.

– Но мы-то об этом знаем!

– Хватит, Уля. Давай не будем ковырять ножом в старой ране. Нам сейчас и без того нелегко. – Он вдруг зевнул. – Твой племянничек этой ночью задал нам с Надеждой жару! Орал как подорванный.

– Заболел? – встревожилась Ульяна.

– Зубы режутся.

– Как там Надя?

– Твоя подруга каждый день в спортзале убивается.

– Вот и правильно. Пусть убивается, – одобрительно кивнула Ульяна. – Там есть что спасать.

На этот раз дорога в пансионат показалась короче обычного. В пути Ульяна пересмотрела видео с племянником, которые на ее телефон сбросил Кирилл. Оторвалась от них, лишь когда водитель затормозил у главного корпуса.

– Приехали, Ульяна Сергеевна.

Она открыла дверцу машины, вышла и поднялась на крыльцо.

У входа ее встретила взволнованная Ольга Францевна.

– Как хорошо, что вы уже здесь!

– Что опять?

– Наш рабочий нашел телефон Конюхова!

– Где? – В ожидании ответа Ульяна затаила дыхание.

– В мусорке.

– Откуда вы знаете, что это именно его телефон?

– Сначала я подумала, что он принадлежит кому-то из отдыхающих. Поставила на зарядку и позвонила себе, чтобы определить номер.

– Неужели не было пароля? – осведомилась Ульяна

– По счастью, нет, – коротко ответила Руднева и продолжила: – Определив номер, я забила его в программу расселения и выяснила, что телефон принадлежит Конюхову.

Выслушав ее, Ульяна вошла в вестибюль.

– Когда рабочий его нашел?

– Часа два назад.

– Мусор из пансионата вывозят каждый день. Ведь так?

Ольга Францевна подтвердила:

– Ежедневно в шесть часов вечера.

– Значит, если бы телефон выбросил или выронил сам Конюхов, то мусор вместе с телефоном был бы давно на свалке. – Ульяна подошла к двери своего кабинета и, обернувшись, распорядилась: – Пригласите ко мне того, кто нашел телефон.

Она успела проверить почту и сделать несколько звонков, когда в дверь робко постучали.

– Заходите!

В кабинет вошел невысокий мужчина лет сорока пяти в рабочей спецовке. Потупившись, он застыл у порога.

– Звали?

– Присаживайтесь. Как вас зовут?

– Первушкин я… Геннадий.

Открыв ежедневник, Ульяна взяла ручку и приготовилась писать.

– Расскажите, при каких обстоятельствах вы нашли телефон?

– Да не было никаких обстоятельств. – Он сокрушенно повесил голову. – Честно скажу, телефон хотел взять себе, но услышал о пропавшем мужике, испугался и отдал его Ольге Францевне.

– Когда вы его нашли?

Первушкин закатил глаза и стал загибать пальцы:

– Это было дней шесть назад.

– Где он был?

– Он лежал в урне.

– Где стоит эта урна?

– Метрах в сорока от главного входа, за углом.

Замолчав, Ульяна мысленно прошлась по маршруту и отметила, что это мертвая зона, которую не видит камера наблюдения. Но самое важное заключалось в том, что Первушкин нашел телефон на следующий день после того, как Конюхов сдал свой номер. Значит, от него избавились в день его исчезновения после шести часов вечера или на следующий до шести. Это обстоятельство могло иметь существенное значение

– Много ли было мусора в этой урне? Рядом с чем лежал телефон, когда вы его заметили?

– Он был засунут в пустую сигаретную пачку.

– Как же вы его обнаружили?! – удивилась Ульяна.

– Так я ж пакеты с мусором из урн доставал и вставлял новые. – Первушкин с хитрецой улыбнулся. – Заметил полную пачку, смотрю – внутри не сигареты, а телефон. Старенький такой, небольшой.

Ульяна заглянула ему в глаза и спросила с пристрастием:

– Пачку сохранили?

– Зачем? Вытащил телефон, а пачку выбросил в тот же мешок.

– Помните марку сигарет?

Первушкин с охотой заговорил:

– Марку не запомнил, потому что никогда не видал такой.

– И что же в ней необычного? – заинтересовалась Ульяна.

– Надпись английская, на всю пачку, блондинка нарисована в майке, и вроде бы с цветком на голове.

– То есть… – Ульяна ошарашенно замолчала. – Вы хотите сказать, что пачка была от женских сигарет?

– Этого я не говорил. Это вы сказали. Но вам виднее.

Глава 5
Уравнение с пятью неизвестными

Утром следующего дня в пансионат приехали археологи. Ульяна заметила их, когда спустилась в вестибюль из ресторана после раннего завтрака.

За стеклянными дверьми, на крыльце, стояла группа молодых людей с рюкзаками, одетых по-походному. Постояльцы пансионата, спешившие на завтрак, глядели на них с любопытством.

Ульяна вышла на крыльцо и громко спросила:

– Приехали на раскопки?

– Так точно, – ответил невысокий, щуплый старик, которого она сначала не заметила. Он поправил очки и протянул руку: – Лев Николаевич Збруев, профессор кафедры археологии, доктор наук и руководитель археологической группы.

– Ульяна Сергеевна Железняк – директор пансионата. – Она ответила рукопожатием и спросила: – Позвольте предположить, что это ваши студенты?

– Лучшие!

– А вы не очень похожи на профессора. – Она улыбнулась.

– К сожалению, вся наша жизнь состоит из стереотипов. Своих студентов я призываю шире смотреть на мир и мыслить по возможности нестандартно.

– Это правильно, – задумчиво обронила Ульяна. – Предлагаю всем пройти в вестибюль. Оформим вас прямо сейчас, коттедж готов к заселению.

– Уж и не знаю, как вас благодарить! – воскликнул Збруев и, обернувшись к своей группе, скомандовал: – Молодежь, всем приготовить паспорта!

Археологи дружно проследовали к ресепшену, куда на помощь портье уже прибежала Руднева.

Собрав паспорта, Збруев положил их на стойку и снова обратился к Ульяне:

– Неловко пользоваться вашей добротой, однако я хотел попросить…

– О чем?

– Нам с группой невероятно повезло. В самый последний момент, буквально за день до отъезда, нашелся спонсор, который арендовал для наших исследований сложное и дорогостоящее оборудование.

– Так…

– С минуты на минуту сюда приедет грузовик с этим бесценным арсеналом. Прошу впустить его на территорию пансионата, чтобы мы смогли выгрузить оборудование у нашего коттеджа.

– Не вижу проблем, но должна поинтересоваться: что за оборудование?

– Перечень не так уж велик: все от рулеток до ноутбуков со специальным программным обеспечением. Так же несколько единиц сложного геодезического оборудования. Все можете проверить и увидеть своими глазами.

– Хорошо. – Ульяна кивнула. – Предупрежу охрану и попрошу, чтобы вам помогли при разгрузке.

– Благодарю! – нараспев произнес профессор и в порыве благодарности поцеловал ей руку.

Уже через пятнадцать минут все члены археологической группы получили свои ключи и потянулись к выходу.

Профессор Збруев вежливо попрощался:

– До встречи, милейшая Ульяна Сергеевна.

– Всего хорошего, Лев Николаевич.

Збруев отправился вслед за студентами, а Ульяна подсела к бару и обратилась к бармену:

– Сделай мне кофе.

Через минуту ловкий парнишка за стойкой поставил перед ней чашку с ароматным напитком. Она вдохнула приятный запах и сделала небольшой глоток. В тот же момент в кармане зазвонил телефон.

Ульяна взглянула на экран. Номер был незнакомым.

– Слушаю.

– Здравствуйте, Ульяна Сергеевна, это Короленко, глава Зареченской администрации.

– Леонид Аркадьевич! Как приятно вас слышать!

– Хотел бы вынести вам благодарность от районной администрации. Только что позвонил профессор, он в полном восторге от того, как вы его встретили.

– Спасибо. Мне очень приятно.

– От себя лично добавлю, что всегда готов оказать вам ответную любезность.

Ульяна мгновенно перебрала в голове все резоны, включая реконструкцию усадьбы, и с благодарностью сообщила:

– Я очень на это рассчитываю.

– Даже не сомневайтесь. И дело не только в том, что вы откликнулись на мою просьбу.

– А в чем же еще? – Помолчав, она обронила: – Заинтриговали…

– Вы невероятно харизматичная женщина, Ульяна Сергеевна. Такие, как вы, вдохновляют мужчин на подвиги. – Короленко рассмеялся так громко, что ей пришлось отстраниться от телефона.

– В таком случае, Леонид Аркадьевич, жду от вас подвигов.

– На том и договоримся!

Отключившись, Ульяна округлила глаза и удивленно покачала головой.

– Тоже мне, ухажер!

Тем временем за окнами разразилась настоящая буря: поднялся ветер, небо потемнело и хлынул чудовищный ливень. От этого в вестибюле стало еще уютнее: в воздухе витал запах кофе, звучала тихая музыка, из-за ресепшена доносился умиротворенный голос портье, который говорил по телефону.

Постояльцы пансионата спешили на завтрак, вбегали в вестибюль и, оставляя у входа мокрые зонтики, поднимались по лестнице в ресторан.

За спиной Ульяны послышались быстрые шаги, и через мгновенье на соседний стул с грохотом уселся насквозь промокший Богданов.

– Привет!

Она резко повернулась.

– Господи, как же ты меня напугал! За тобой что, гнались?

– У вас пока добежишь от КПП, захлебнешься.

– Дай-ка сюда… – Ульяна помогла ему снять промокший пиджак. – Мы расположили строения на максимальном удалении друг от друга…

– Знаю, знаю, – перебил ее Богданов, – чтобы отдыхающие больше ходили.

Ульяна окинула его взглядом и, поразмыслив, решила, что выбора нет.

– Идем ко мне, тебе надо обсохнуть. Заодно я кое-что тебе передам.

Богданов не стал противиться, и уже через несколько минут они оказались в ее апартаментах.

– Стой здесь! – распорядилась Ульяна и направилась в спальню.

Богданов разулся, встряхнул пиджак и повесил его на крючок в прихожей.

Вернувшись, Ульяна протянула ему фен и полотенце.

– В ванной есть халат.

Он предупредил:

– Боюсь, что моя одежда быстро не высохнет.

Ульяна сделала обнадеживающий жест:

– Я скажу, чтобы ее высушили в прачечной. Это не займет много времени, там есть специальное оборудование.

– Вот и отлично, – согласился Богданов и перед тем, как скрыться за дверью ванной, пожал плечами. – Ты извини, что так получилось.

– Не стоит извиняться. Другого выхода я не вижу, – ответила она и ушла в комнату, чтобы сделать звонок горничной.

Та вскоре пришла и забрала одежду Богданова, не забыв прихватить пиджак, который теперь походил на мокрую тряпку.

Ульяна тем временем припудрилась, накрасила губы и привела в порядок прическу. Когда Богданов, завернутый в халат, вышел из ванной, она уже сидела за большим овальным столом.

Он сел напротив.

– Ты обещала мне что-то передать.

Ульяна со значением положила перед ним старенький телефон.

– Что за артефакт? – поинтересовался Богданов.

– Телефон Конюхова.

– Откуда он у тебя?

– Его нашел рабочий в урне с мусором.

– С чего ты решила, что телефон принадлежал Конюхову?

– В программе заселения есть его номер. И, кстати, все эти дни мы на него звонили.

– Н-да… – задумчиво проронил Богданов. – Он был выключен. Где и когда рабочий его нашел?

– В мусорке у главного корпуса на следующий день после того, как Конюхов сдал свой номер.

– Запись камеры наблюдения просмотрела?

– Нет.

– Почему? – Богданов с удивлением вскинул брови.

– Урна с мусором стоит в мертвой зоне и с камер не просматривается. Поэтому преступник использовал ее.

– Как неудачно!

– В соответствии с графиком сбора и вывоза мусора телефон был выброшен в промежуток между шестью вечера в день выезда Конюхова из пансионата и шестью часами следующего дня.

– Понял. Что еще?

– Есть интересная деталь… – проговорила Ульяна. – Телефон был спрятан в пустую пачку от сигарет.

– Она сохранилась? – оживился Богданов.

– К сожалению, нет. Но есть ее описание: надпись на английском, на всю пачку блондинка в майке, с цветком на голове.

– Женские сигареты?! – Он покачал головой. – Чувствую, что дело простым не будет. Женщина это или мужчина, пока неясно. Телефон мог выбросить любой человек, который находится или находился на территории пансионата. Это очевидно.

– Ясно только одно – сам Конюхов не стал бы его выбрасывать, – проговорила Ульяна.

Чуть помолчав, Богданов снова заговорил:

– Нужно определить перечень лиц, принятых на работу недавно, и тех, кто заехал в пансионат одновременно или чуть позднее Конюхова.

– Это не займет много времени, – пообещала она.

– Особое внимание обрати на коммерческий контингент – тех, кто купил путевки за деньги, а не получил от завода. Также проверь, кто выехал раньше времени после исчезновения Конюхова, – распорядился Богданов.

– Да, это хорошая идея, – похвалила его Ульяна. – Что планируешь делать ты?

– Запрошу у оператора сотовой связи детализацию по его номеру и сделаю запрос на пеленгацию передвижений.

– Об этом я могла бы только мечтать.

Богданов встал и, запахнув махровый халат, прошлепал босыми ногами к окну. Выглянув в него, он похвалил:

– Хороший вид. – Потом обернулся. – Вообще, неплохо ты здесь устроилась.

– Тебе бы мою работу, – пробормотала Ульяна.

– Что? – Он улыбнулся. – Хуже, чем в следственном управлении?

– Там интересно было. Здесь же все дни одинаковые.

– Я бы так не сказал… У вас как в Голливуде: то гробы у реки находят, то женщин убивают в гримвагенах, то помощников мочат в бассейне. И что примечательно… – Богданов зло улыбнулся. – Преступники – сплошь приличные люди.

– Теперь вот отдыхающий исчез, – расстроенно протянула Ульяна. – Что за напасть?

Богданов сел рядом с ней так близко, что они соприкоснулись плечами.

– С горничной говорила?

– Да, но узнала не так уж много: пачкал полотенца, сдавая номер, спешил, уезжал без вещей.

– Скудная информация.

– Соседи Конюхова из четвертого номера сетуют, что ни разу с ним не выпили. Рассказывают, по вечерам он куда-то пропадал и повсюду таскал с собой дорожную сумку.

– Где он был? Есть наблюдения?

– Подозревают, что завел себе женщину.

– Кого-то из отдыхающих?

– Теперь нам об этом уже никто не скажет… – вздохнула Ульяна и вдруг воскликнула: – И вот еще что! В программе расселения Конюхов значился в шестом номере, а на самом деле проживал в пятом.

– Ошибка?

– В последний момент при заселении номер сменили, но отметку в программе не сделали. Это значит только одно: предполагаемый преступник имел доступ к программе и поэтому ошибся дверью с запиской.

– Надо проверить, – сказал Богданов. – Выясни, кто, кроме администраторов и портье, имеет доступ к этой программе и не был ли кто-то из посторонних замечен за стойкой.

– Здесь есть и другой аспект, – проговорила Ульяна. – Некто мог позвонить на ресепшен и поинтересоваться, где живет Конюхов. Портье заглянул в программу и выдал неверную информацию.

– И этот некто мог проживать или работать на территории пансионата… – сказал Богданов.

– А также за его пределами, – уточнила она.

– Да… Уравнение с пятью неизвестными. – Богданов покачал головой. – Не дает мне покоя та записка. – Он процитировал: «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». Как думаешь, что это значит?

– Ночью – значит ночью, – рассудительно проговорила Ульяна. – Только это и ясно. Остальное – полная ерунда.

Богданов осторожно, словно примеряясь, обнял ее.

Она тут же встала и, обернувшись, спросила:

– Инютина разыскали?

– Охранника? Того, что уволился? Пока не нашли. – Он встал и направился к двери. – Стучат. Кажется, принесли одежду.

Глава 6
Синий ромб с четырьмя васильками

К полудню от ненастья не осталось и следа. Ульяна проводила Богданова до стоянки и, когда тот уехал, вернулась к КПП. Там на крыльце заметила Дюкова.

– Здравствуйте, Ульяна Сергеевна! Только что собирался к вам, а тут гляжу в окошко – сами идете. Надо бы подписать документы.

– Тогда идемте к вам, раз уж я здесь, – предложила Ульяна.

Степан распахнул перед ней дверь, и они прошли в кабинет. Дюков выдвинул для Ульяны стул и положил перед ней бумаги.

– Ручку?

– У меня есть своя, – ответила она и начала подписывать документы.

Подождав, пока Ульяна закончит, Дюков осторожно произнес:

– Тут такое дело…

– Какое? – Она спрятала ручку в карман и подняла глаза.

– Прошлым летом вы приказали выставить пост у реки.

– Ну…

– В этом году, ближе к лету, я возобновил дежурство на берегу. Мало ли кто напьется да в воду полезет. А там и до беды недалеко.

– Ну, ну! – поторопила его Ульяна.

– Так вот… Охранники, которые дежурили там по ночам, видели свет в руинах усадьбы.

– Что? Реально?

– Могу позвать, они вам сами расскажут.

– Когда это было?

– В начале месяца каждую ночь. А в последние несколько дней, может, с неделю, света не было.

– Почему не сказали раньше?

– Не хотел беспокоить, думал, местные балуют.

– О таких вещах нужно докладывать, особенно теперь, когда у нас неприятности.

– Виноват. Исправлюсь. – Дюков по-военному вытянулся.

Ульяна собрала документы, сложила и захлопнула папку.

– Вот о чем я вас попрошу… – Она поднялась из-за стола и подошла к окну. – Подготовьте список сотрудников, которых приняли на работу недавно, с месяц назад и позже. Это же касается коммерческих постояльцев. Составьте список тех, кто поселился в пансионате одновременно или чуть позже Конюхова. А также тех, кто съехал до срока.

– Понял, – сказал Дюков.

– Пусть Косолапов выяснит – не было ли постороннего вмешательства в программу заселения. Как только все сделаете, сразу ко мне.

– Все проверим и выполним в лучшем виде.

Ульяна вышла из КПП и направилась к себе. По дороге ей то и дело встречались отдыхающие. Пришло время обеда, и они тянулись в ресторан со всех уголков пансионата. На главной аллее звучала негромкая музыка и пахло цветами – душистым табаком и настурцией. К нему подмешивался тонкий запах сырой хвои из соснового бора.

В главном корпусе у ресепшена стояла очередь из вновь прибывших.

Ульяна обратилась к Стасу Лурье:

– Скажите Рудневой, чтобы срочно зашла ко мне.

Тот кивнул и тут же снял трубку телефона.

Ульяна вошла в бар, взяла чашечку кофе и отправилась к себе в кабинет. В ожидании Рудневой сделала несколько записей в ежедневнике.

Наконец в дверь постучали, и она разрешила:

– Входите!

В кабинет, запыхавшись, вошла Ольга Францевна:

– Звали?

– Садитесь.

Руднева устало рухнула в кресло.

– Простите, Ульяна Сергеевна, срочно прийти не получилось – была в ресторане. Такой наплыв постояльцев!

– Я заметила. На ресепшене приличная очередь. В таких случаях надо вызывать второго портье. Одному с таким объемом работы не справиться.

– Конечно! – наконец Ольга Францевна отдышалась. – Можете не беспокоиться, я уже позвала.

Ульяна собралась с мыслями и сосредоточенно взглянула на нее.

– Скажите, кто, кроме вас и дежурных портье, имеет доступ к программе бронирования номеров?

– Соответственно, вы, я, бухгалтерия, Косолапов… Вот, пожалуй, и все.

– Понятно, – задумчиво подытожила Ульяна.

– Все доступы к программе выдает Косолапов. Он сможет лучше меня ответить.

– Тогда попрошу вас побеседовать с дежурными портье и аккуратно их расспросить, не было ли подозрительных случаев в последнее время.

– Например? – уточнила Руднева.

– Возможно, кто-то из посторонних… – Ульяна сделала паузу и продолжила: – …случайно оказался за стойкой ресепшена или попросил воспользоваться компьютером.

Лицо Ольги Францевны приняло недоуменное выражение, но она смиренно ответила:

– Хорошо. Сейчас же этим займусь.

В следующие полчаса Ульяна несколько раз выходила в фойе в ожидании архитектора и уже собралась ему позвонить, когда увидела среди отдыхающих подтянутую фигуру Зарайского. В его руках, как всегда, были тубус и огромная картонная папка с эскизами.

– Приношу свои извинения, Ульяна Сергеевна! – воскликнул он, когда подошел ближе. – Машина в дороге забарахлила, пришлось вызывать эвакуатор и добираться на такси.

– Это ничего. – Она посмотрела на часы. – Вы ненамного опоздали.

Шагая по коридору, он продолжил:

– Но я-то знаю, насколько вы заняты и какое у вас беспокойное хозяйство.

– И здесь вы правы. – Она распахнула дверь своего кабинета и пригласила: – Прошу, заходите.

Не теряя времени, Зарайский разложил на столе эскизы и достал из тубуса планировки. Ульяна медленно передвигалась от рисунка к рисунку, внимательно их разглядывала и задавала вопросы.

Отвечая, архитектор указывал на планах расположение каждого интерьера.

– Мы учли ваши пожелания насчет экономии. Хотя, если честно, посмотришь на оригинальные эскизы и фотографии, и как ножом по сердцу. Вот скажите, как не воссоздать в центральной гостиной барельеф с профилем первого хозяина усадьбы графа Чернышева?

– Сначала скажите, во сколько это обойдется, – сдержанно осведомилась Ульяна.

– Не так уж дорого, – неуверенно ответил Зарайский.

– Будем плясать от сметы. Пока рисуйте, потом, если нужно, откажемся.

– Ульяна Сергеевна, вы меня убиваете!

– Все не так драматично, – уверила она и, отойдя от стола, посмотрела в окно: – Надо же… Дождь закончился, и солнышко показалось. Не хотите ли пройтись до усадьбы? Там, на месте, мы сможем поговорить обо всем предметно.

Зарайский поддержал ее предложение, они вышли на улицу и направились к реке, туда, где располагалась усадьба Тишь-на-Тоске. К тому времени солнце уже перевалило зенит, и в перелеске растянулись длинные тени от деревьев. Вскоре они достигли разрушенной ограды и вошли в полуоторванные чугунные ворота.

– Идемте в дом с мезонином, – предложил архитектор.

Внутри старинного здания было сумрачно, под подошвами скрипели мелкие камни и стекла. Пыль неподвижно висела в воздухе, светилась в солнечных лучах, которые пронизывали помещения через дыры в кровле и оконные рамы.

– Ну, вот. – Архитектор остановился посреди просторной залы и вытащил из папки рисунок. – Помещение для торжественных приемов и балов. Здесь особенно заметен переход российской архитектуры к классицизму…

Ульяна одернула его:

– Мне бы поконкретнее.

– Смотрите… – Он показал эскиз.

Они методично переходили из помещения в помещение, Зарайский доставал эскиз и для пущей наглядности отступал с ним на несколько шагов.

Ульяна положительно оценила его работу, но Зарайский был не в состоянии сдержаться. В мезонине, где некогда располагался кабинет хозяина дома, он указал на облезлую печь-голландку:

– Полюбуйтесь на это безобразие! Его здесь быть не должно!

– Почему? – простодушно осведомилась Ульяна. – Красивые изразцы.

– Это всего лишь отделочная плитка, налепленная поверх оригинальных изразцов – поздние наслоения. В оригинальном проекте ничего подобного нет.

– А по-моему, очень симпатично. Я бы сказала – уютненько.

– После того как усадьбу купил фабрикант Герасимов, он реконструировал дом. В результате первоначальные интерьеры были утрачены да и общий стиль подпорчен. – Зарайский похлопал по печи: – К примеру, эти дешевые плитки не представляют никакой художественной ценности. Ими испорчена сама голландская печь и примыкающая к ней стена. Объяснить это можно лишь тем, что хозяину не понравились оригинальные изразцы. Вероятнее всего, плитка куплена по дешевке, в большем количестве, поэтому ее налепили куда ни попадя. – Он поморщился. – По-моему, это вульгарно.

– Не проще ли было содрать оригинальные изразцы и заменить их новыми? Зачем же лепить плитку поверху?

– Видите ли, Ульяна Сергеевна, конструкция настоящих изразцов такова, что их невозможно снять, не разрушив саму печь.

Ульяна потрогала рельефную плитку с синим ромбом и четырьмя васильками.

– Жаль, что их осталось так мало.

– Бомжи поотбивали… – Зарайский прошел к окну: – Не знаете, что там за люди?

– Где? – Ульяна подступила к нему.

– Копаются в земле за оградой. – Он протянул руку.

– Это археологи. Идемте, полюбопытствуем.

Они спустились, прошли за ограду и зашагали к раскопкам. Там повсюду виднелись пропотевшие спины людей, сидящих на корточках. Большинство участников экспедиции копались в земле, и только несколько человек переносили в носилках куски дерна и просеянный грунт.

Один из копателей поднял голову и, заметив гостей, поднялся на ноги.

– Ульяна Сергеевна! Здравствуйте! Вы ко мне?

– Здравствуйте. – Она представила профессора архитектору: – Лев Николаевич Збруев, руководитель археологической экспедиции.

Ее спутник протянул руку:

– Артемий Зарайский, архитектор.

– Тысяча извинений. – Збруев показал испачканные руки и кивнул на господский дом. – Не вы ли занимаетесь реконструкцией усадьбы?

– Я, – не без гордости ответил Зарайский.

– Тогда мы с вами в некотором роде коллеги – спасаем и сохраняем культурные памятники.

– Как продвигаются раскопки? – поинтересовалась Ульяна.

– С утра расчистили площадки, вбили колышки и натянули веревки. Теперь сняли дерн, просеиваем верхний слой грунта. – Профессор вытер локтем лицо и устало улыбнулся. – Самый неблагодарный этап работ.

– Если будет нужна помощь – обращайтесь.

– Ваши отдыхающие уже приходили. От желающих помочь нет отбоя!

Закончив разговор, они попрощались. Профессор Збруев вернулся к работе, а Ульяна с Зарайским отправились к воротам, где его ожидало такси.

На ужин Ульяна пришла с опозданием, поэтому ей накрыли на террасе. К тому времени ресторан уже опустел, из зала доносились голоса официанток, они, переговариваясь, прибирали столы.

Вдруг все затихло, и в двери, ведущей на террасу, показалась Руднева. Поискав глазами Ульяну, она решительным шагом направилась к ней. Рядом семенил дежурный портье Стас Лурье.

Приблизившись к столу, Ольга Францевна для приличия поинтересовалась:

– Надеюсь, вы закончили ужин?

Сообразив, о чем пойдет речь, Ульяна чуть оживилась.

– Удалось что-то выяснить?

Руднева отступила назад и вытолкнула перед собой портье.

– Стас утверждает, что за два дня до отъезда Конюхова у стойки продолжительное время была хозяйка охотничьего домика.

– Кружилиха? – переспросила Ульяна. – Она там оставалась одна?

– Да, – проронил портье.

– Стас отлучился на пять минут, – прокомментировала Ольга Францевна. – Его вызвали в номер.

– Что Кружилиха забыла на ресепшене?

– Она приходила за списком отдыхающих, которые записались в баню охотничьего домика.

– Тогда что здесь не так?

– Дело в том, что обычно она забирает список и сразу уходит, – сказал Лурье.

– А в этот раз? – поинтересовалась Ульяна.

– Я был один, но, как уже сказала Ольга Францевна, мне пришлось отлучиться. Когда я вернулся, Кружилиха стояла за стойкой ресепшена.

– Она как-то объяснилась?

– Я не требовал объяснений, не придав этому значения. Когда вернулся, она вышла из-за стойки, дождалась, когда я распечатаю список, и тут же ушла.

– Вот как… – Ульяна ненадолго задумалась и спросила: – Еще есть что добавить?

– Да нет. Вроде все рассказал.

– Тогда вы свободны.

Ольга Францевна проводила взглядом портье, дождалась, когда он уйдет, и сказала:

– У меня имеется еще одна информация.

– Любопытно. – Ульяна приготовилась слушать.

– В тот же день, когда Кружилиха заходила за стойку, в пансионат приезжала Маргарита Леонардовна.

– Марго Фейгин? – удивилась Ульяна. – Что ей было нужно?

– Мы встретились в вестибюле, и я предложила позвать вас. Но она категорически отказалась, сказав, что спешит, и быстро уехала.

Ульяна встала из-за стола, прошлась по террасе и остановилась напротив Рудневой.

– Вам не доводилось видеть у курящих сотрудниц или гостей пачку сигарет с нарисованной блондинкой?

– Точно нет. – Ольга Францевна покачала головой. – Я сама курю, поэтому всегда обращаю внимание на то, какие сигареты у сотрудников. Таких необычных сигарет ни у кого не видела.

За разговором Ульяна не сразу услышала звонок телефона, который сунула в карман. Она попрощалась с Рудневой и ответила:

– Да!

В ответ услышала взволнованный голос Богданова:

– Немедленно беги на КПП! Буду там через десять минут!

– Ты разве не уехал в Зареченск? – удивилась Ульяна.

– Уехал! Но возвращаюсь обратно!

– Да объясни же мне, что случилось? – воскликнула она.

– Быстро на КПП! – распорядился Богданов и отключился.

Излишне описывать, с какой поспешностью Ульяна прибежала туда. Минуты через три подъехал Богданов и, выскочив из машины, бросился к автомобилю Конюхова.

Ничего не объясняя, он рванул крышку багажника, нырнул внутрь и через мгновенье сунул в лицо Ульяны цветную глиняную плитку:

– Вот!

– Что? – не сообразила она.

– Сегодня в Зареченске в своей квартире был убит коллекционер Качалин. В его квартире обнаружили точно такие же!

– Думаешь, Конюхов связан с погибшим? – догадалась Ульяна.

– Теперь этот факт доказан.

– Подожди-ка… – Она взяла из его рук рельефную плитку с синим ромбом и четырьмя васильками. – Такие же я сегодня видела в мезонине усадьбы Тишь-на-Тоске.

– Идем туда! – Богданов хлопнул крышкой багажника и зашагал к воротам.

Глава 7
Загадочный пазл

Уже стемнело, когда Богданов и Ульяна добрались до заброшенной усадьбы. Он догадался прихватить с собой фонарь, и это было весьма кстати, поскольку в доме не было видно ни зги.

Следуя за пляшущим расплывчатым кругом света, они поднялись в мезонин.

– Когда-то здесь располагался хозяйский кабинет, – вполголоса проговорила Ульяна.

– Где плитки?! – Богданов, напротив, сказал это громко, как будто теперь он здесь хозяин.

Она указала на дальний угол:

– Там, на голландке и на стене.

Богданов пошарил светом от фонарика по печи и подошел к стене с плитками. Через минуту сказал:

– М-да… Все совпадает. Плитки коллекционера отсюда.

Лавируя между битыми стеклами и кучами мусора, Ульяна приблизилась к нему.

– По словам Дюкова, ночью охранники видели здесь огни.

– Когда это было?

– В последний раз с неделю назад.

Богданов присел на корточки, внимательно оглядел пол, потом изучил поверхность стены и самой голландки.

– Кажется, кое-что начинает проясняться.

– Я тоже догадалась, – тихо проронила Ульяна. – Конюхов приходил сюда и сбивал их.

– Причем крайне аккуратно, – сказал Богданов. – Нигде ни кусочка побитой плитки. Учитывая, что раствор, на который ее сажали, старый и крепкий, работал Конюхов ювелирно, с большими затратами времени.

Ульяна присела рядом:

– Но почему только ночью?

– Чтобы избежать свидетелей и лишних вопросов. – Следователь достал сигареты и с видимым удовольствием закурил. Выдохнув дым, продолжил: – Давай порассуждаем, о чем это все говорит?

Она глядела на его освещенное лицо до тех пор, пока не погасла зажигалка. Потом, помолчав, отозвалась:

– Во-первых, Конюхов был связан с коллекционером и, вероятно, выполнял его заказ.

– Во-вторых?

– Поскольку изразцы сбивались аккуратно, можно предположить, что они представляли какую-то ценность.

Богданов поднялся на ноги и помог встать Ульяне.

– Та-а-а-к, хорошо. Что из этого следует?

Она отряхнулась и продолжила:

– Но тут возникает противоречие. Сегодня утром, когда мы были здесь с архитектором, он сказал, что изразцы дешевые и не имеют никакой художественной ценности. Скорее всего, были куплены по бросовой цене.

– Ему, конечно, виднее. Но мы-то просто рассуждаем и говорим о выводах, которые напрашиваются сами собой. Так что у нас в‑третьих?

– Того, кто расправился с коллекционером и, возможно, с Конюховым, плитки не интересовали. Ведь он их не забрал, они остались и в квартире, и в машине, – задумчиво проговорила Ульяна и провела пальцами по рельефной поверхности. – Здесь что-то не складывается.

– Хочешь съездить в квартиру коллекционера? – спросил Богданов.

– Сейчас? Не поздно?

– Там еще работают Усачев и оперативная группа.

– И ты еще спрашиваешь. Поехали! – воскликнула Ульяна. – И кстати… Как звали этого человека?

– Коллекционера? Качалин Иван Васильевич, – сказал Богданов и покачал головой. – Бедолага.

В подъезде у квартиры коллекционера толпились возбужденные соседи и вполголоса обсуждали убийство. Замешкавшись в дверях, Ульяна переступила порог и направилась за Богдановым в глубь помещения.

Они пошли через анфиладу просторных комнат, залитых мягким светом. Бордовая гостиная со множеством картин, уютная спальня, столовая с длинным обеденным столом, где на низком буфете поместилась коллекция антикварных статуэток. Повсюду, здесь и там, громоздились витрины со старинным серебром и фарфором. Все, чего ни коснись, пребывало в ужасном беспорядке, из чего следовало, что здесь побывали грабители.

– Никогда бы не подумала, что в Зареченске есть такие роскошные квартиры, – проговорила Ульяна.

Старательно маневрируя между разбросанными по полу предметами, она замерла у кровавого пятна на ковре. Начертанный на нем белый контур указывал место, где лежал труп коллекционера Качалина. Его к тому времени уже увезли, и на месте преступления воцарилась рабочая атмосфера.

Криминалисты и прочие сотрудники оперативной группы вели себя раскованно и по-деловому. Время от времени кто-нибудь отпускал безобидную шутку, и это могло показаться кощунством, если бы не истина, которую знали все: что бы ни случилось, нужно работать.

Из спальни вышел криминалист Усачев и, кивнув Ульяне, обратился к Богданову:

– Куда ты пропал? Нужна твоя помощь.

– А что же дежурный следователь? – поинтересовался тот.

– С ним каши не сваришь. Мне нужен ты.

– Как продвигается работа?

– Все своим чередом, вот только ребята жалуются. При таком количестве антиквариата трудно составлять список похищенного.

– Вдова Качалина здесь?

– Здесь. Медики откачали, но в больницу ехать категорически отказалась.

– Помогает установить, что похитили?

– Да она и сама ничего толком не знает. Здесь куда ни плюнь – одни ценности. Греби сколько хочешь.

– Думаешь, так и было?

– Да не-е-е-т… – протянул Усачев. – Все не так просто.

– Куда уж проще – вспороли ножом живот и ограбили… – к ним подошел черноволосый широкоплечий офицер и замер в нарочито расслабленной позе, слегка сутулясь.

Богданов представил его Ульяне:

– Дежурный следователь, капитан Пантелеев.

– Ульяна Железняк. – Она пожала офицеру руку. – Время смерти установлено?

– С момента убийства прошло не менее двадцати четырех часов, – сказал Усачев.

– Вы сказали, все не так просто. Что имели в виду?

– До того, как убить, Качалина пытали. Он сильно избит, пальцы на руках переломаны. Рядом с трупом лежал полиэтиленовый пакет с характерными признаками орудия удушения.

– К тому же убитый был связан по рукам и ногам, – задумчиво проронил Богданов. – Вот только одного понять не могу. Для того, чтобы убить его, преступник мог просто не снимать с головы пакет. Так нет же… Взял и зарезал.

– Обыкновенный садист. Как видно, получал от этого удовольствие, – сказал Пантелеев.

– И наверняка забрызгался кровью, – добавил Усачев. – Неаккуратно, однако.

– Орудие убийства обнаружили? – поинтересовалась Ульяна.

– Ножа не нашли, но если говорить о характеристиках – это должен быть клинок с широким лезвием, длиной не менее пятнадцати сантиметров.

– Кто обнаружил убитого?

– Жена, сегодня, в четырнадцать тридцать, – сказал Пантелеев, перелистав свой блокнот. – Она уезжала к матери в Москву и вернулась домой после того, как Качалин перестал отвечать на звонки.

– Есть соображения, сколько их было?

– Ясное дело, что убийца действовал не один. Качалин был довольно крупным, физически крепким мужчиной, в одиночку с ним было не справиться. И, что характерно, следы взлома на входной двери отсутствуют.

– Значит, сам открыл, – задумчиво проронил Богданов и, обернувшись к Ульяне, распорядился: – Идемте в кабинет, кое-что покажу.

Квартира Качалиных была огромной даже по московским меркам. По пути к кабинету Ульяна разглядывала антикварные предметы, которые были расставлены на полках бесконечного коридора. Наконец они уткнулись в двухстворчатую дверь с витражными стеклами. Богданов открыл ее и пропустил вперед Ульяну и Усачева.

Пройдя вглубь комнаты, Ульяна вдруг увидела изразцы, которые были разложены на полу каким-то особенным образом: где-то плотно, один к одному, а в иных местах небольшими фрагментами или по отдельности.

Остановившись, Богданов обернулся к криминалисту:

– Ничего здесь не трогали?

– Ты же предупредил. Ничего, – кивнул в ответ Усачев.

– Это хорошо. – Свой следующий вопрос он адресовал Ульяне: – Что скажешь на это?

Она прошлась вдоль разложенных изразцов и заметила:

– Он даже не пытался сложить из них связанный орнамент, как это было на стене и на голландской печи в поместье.

– Тебе это кажется странным?

– Кажется, но не это странно. У меня такое чувство, будто Качалин группировал изразцы по иному признаку. – Ульяна присела на корточки, перевернула на обратную сторону одну плитку, потом вторую и третью. – На ней ничего, кроме каких-то цифр и остатков бетонного раствора.

– Я тоже проверил. Первое, что пришло в голову. – Богданов присел рядом с ней. – Хочешь, поделюсь предположением?

– Ну, говори.

Он оглядел разложенные на полу плитки.

– Все это похоже на пазл с недостающими фрагментами, которыми необходимо заполнить пустые места.

– В поместье их много, – проговорила Ульяна.

– Осталось только выявить принцип и сложить пазл до конца.

– Но что это даст?

– Пока не знаю. – Богданов поднялся на ноги и приказал Усачеву: – Федор Кузьмич, сфотографируй все с разных ракурсов, включая крупные планы. И, кстати, где сейчас вдова?

– Где-то там… – махнул рукой криминалист. – Спроси Пантелеева. Он точно знает.

Следователь Пантелеев, в свою очередь, указал на гостиную, где на старинном гобеленовом диване сидела немолодая заплаканная женщина.

Богданов присел рядом с ней:

– Можете говорить?

– Теперь уже да, – ответила она и поправила волосы, уложенные в старомодную прическу.

– Меня зовут Игорь Константинович Богданов, я следователь. Буду вести дело об убийстве вашего мужа.

– Дора Моисеевна, – с достоинством проговорила Качалина.

– Расскажите, как вы обнаружили тело вашего мужа.

– Со вчерашнего дня я не могла до него дозвониться, – тихо проговорила вдова. – Вам, вероятно, известно, что я находилась в Москве. Сегодня утром потеряла терпение и вернулась в Зареченск. Дверь в квартиру была открыта, я вошла и увидела мужа мертвым на полу со связанными руками. – Она всхлипнула. – Это было ужасно!

– Во сколько это произошло?

– В половине третьего или около того.

– И вы сразу позвонили в полицию?

– Да.

– Что-нибудь необычное заметили?

– В квартире был беспорядок.

– Определились с тем, что пропало?

– Более или менее… Мне сложно сосредоточиться на этом барахле после того, как убили Ваню.

– Понимаю. – Богданов взял ее за руку и дружески сжал. – И все-таки, возможно, что-то вас удивило или показалось особенным.

Задумавшись, Дора Моисеевна обронила:

– Если только шкатулка…

– Так-так! – заинтересовался Богданов и, не сдержавшись, посмотрел на Ульяну. Та напряглась и в ожидании ответа подалась вперед.

– Пропала шкатулка с документами. – Качалина указала на массивную консоль. – Она была здесь. Остального тоже нет.

– Чего именно?

– Серебряный портсигар, фарфоровый ангел и французский подсвечник…

– Это были ценные вещи?

– Насколько мне известно, нет. Их, скорее, можно было бы назвать предметами интерьера, но не антиквариатом. Да я и пропажу-то заметила только потому, что все это стояло на виду.

– Тогда поговорим о шкатулке.

Качалина повела рукой, словно описывая форму.

– Невзрачная, деревянная, к слову сказать, копеечная.

– Что за документы в ней лежали? – в разговор вмешалась Ульяна.

Богданов строго посмотрел на нее и уточнил у вдовы:

– Знаете?

– Вряд ли что-то важное. Иначе бы муж их там не хранил. – Дора Моисеевна вдруг замолчала и спустя мгновенье продолжила: – Видите ли, в чем дело, домработница к нам приходит раз в неделю, в остальное время я сама протираю пыль со всего, что здесь есть.

– К чему это вы?

– Убийца мог взять по-настоящему ценные вещи, но прихватил какую-то ерунду.

– Возможно, он плохо разбирался в антиквариате, – предположил Богданов.

– Или приходил за чем-то другим, – сказала Ульяна, однако он сделал ей знак помолчать и продолжил сам:

– Ваш муж торговал антиквариатом?

– Он собирал антиквариат, – с нажимом на слово «собирал» уточнила вдова. – И очень любил это дело.

– Так продавал он что-нибудь или нет?

– Крайне редко. У него был другой источник дохода.

– Какой, если не секрет?

– Недвижимость в Москве. Ее мы сдаем в аренду.

– Когда вы видели мужа живым в последний раз?

– Три дня назад, когда уезжала в Москву.

– Вы упоминали, что у вас есть домработница. Она приходила во время вашего отсутствия?

– Нет. Иван Васильевич не любил посторонних в доме. Она прибиралась только при мне, и у нее не было ключа от нашей квартиры.

– Не замечали странностей в поведении мужа в последнее время?

– Нет. Все было как обычно.

Богданов достал из папки фотографию Конюхова и показал вдове коллекционера:

– Знаете этого человека?

Качалина внимательно изучила снимок и покачала головой:

– Нет, никогда не видела.

– Ну что же… – Богданов поднялся на ноги. – Пока мне все ясно. Если что-нибудь вспомните из того, что не рассказали, звоните в любое время. – Он протянул ей свою визитку.

Потом, увлекая Ульяну к выходу, обернулся:

– Да! И чуть не забыл! Не трогайте, пожалуйста, разложенные плитки в кабинете мужа до моего особого распоряжения. И домработнице скажите, чтобы не трогала.

Они вышли в коридор и нос к носу столкнулись с Пантелеевым. Богданов вручил ему фото Конюхова:

– Пошли оперативников по соседям, может, кто-нибудь опознает.

– Все понял, – ответил тот и сообщил: – Мы закончили.

– Тогда сворачивайтесь. – Богданов посмотрел на Ульяну: – Тебя отвезти в пансионат?

Она покачала головой:

– Я вызову такси. Можешь не беспокоиться.

Автомобиль затормозил у ворот пансионата. Ульяна расплатилась с водителем и направилась к зданию КПП. Миновав кабинет Дюкова, она поднялась на второй этаж и оказалась в комнате видеонаблюдения.

Сидевший у экранов охранник вскочил с места, но Ульяна жестом дала понять, чтобы он продолжал работать, и зашла за перегородку, за которой располагался стол Косолапова.

– Я все проверил, – с ходу заметил он и придвинул к столу соседнее кресло.

Ульяна уселась рядом:

– Что удалось выяснить?

– Могу ответственно заявить: постороннего вмешательства в программу бронирования не было.

– Уверен?

– Абсолютно. Программное обеспечение позволяет отследить подобные действия.

Ульяна взяла из подставки стикер, что-то записала и придвинула его Косолапову.

– Вот дата и время. Покажи мне видео с камер наблюдения в вестибюле, где хорошо виден ресепшен.

– Секундочку… – Артем несколько раз кликнул мышкой, и на мониторе появилось изображение.

– Ускорь, – распорядилась Ульяна и впилась глазами в экран.

Прошло довольно долгое время, когда она наконец воскликнула:

– Стоп! Это здесь!

Косолапов мгновенно отреагировал и остановил видео, потом, чуть отмотав назад, запустил его снова, но теперь уже медленнее.

На экране была Кружилиха. Она зашла за стойку ресепшена и замерла у компьютера. Казалось, что время тянется слишком медленно.

– Что она делает… – проронила Ульяна.

Косолапов пожал плечами. Он не понимал, о чем идет речь.

Тем временем на экране появился портье Стас Лурье. Он распечатал какой-то документ и вручил Кружилихе. Она направилась к выходу, и когда столкнулась с вошедшей Маргаритой Фейгин, та застыла на месте с удивленной гримасой на лице. Потом Марго обернулась и замерла, глядя вслед Кружилихе.

– Перемотай назад и покажи еще раз, – попросила Ульяна и, просмотрев фрагмент видеозаписи, приказала Артему: – Скинь этот фрагмент мне на флешку.

Глава 8
Опираясь на факты

Спокойная жизнь пансионата была нарушена уже через год после памятных событий, переиначивших жизнь Ульяны, и это не прибавляло ей уверенности в завтрашнем дне.

Но, как бы то ни было, утренний распорядок оставался незыблемым. Проснувшись, она отправилась в душ, оттуда – на кухню. Решив не тратить время на завтрак в ресторане, Ульяна сварила кофе и сделала пару тостов, на которые намазала слой абрикосового джема.

Оделась она быстро и не особо мудрствуя: в джинсы, легкую блузку и туфли без задников. Все вместе в корне нарушало ею же заведенное правило – на работу только в строгой одежде. Ульяне предстоял визит в охотничий домик, которым заправляла Кружилиха, и, как следствие, – доверительный разговор.

С Кружилихой Ульяна познакомилась в те времена, когда работала начальником службы безопасности. Эта женщина в свои пятьдесят имела необыкновенное обаяние. Невзирая на полноту, она предпочитала яркие цветастые платья, которые подчеркивали ее магнетическую притягательность. Поговорив с Кружилихой каких-то несколько минут, мужчины становились кроткими и покладистыми. Она не боялась жить и ночевать в охотничьем домике, жарко топила баню и ловко управлялась с пьяными постояльцами. Возможно, за эти качества и умения местные и обслуга пансионата прозвали ее ведьмой.

Дойдя до ограды пансионата, Ульяна открыла неприметную калитку и пошла через лес, ступая по мягкому ковру из сосновых иголок. Минут через десять меж деревьев засветлело, и она увидела охотничий домик. Он был стилизован под лесную берлогу для сугубо мужских компаний, но внутри имелись все атрибуты современного шале. Там на постоянной основе проживала Кружилиха.

Ульяна была уверена, что в ранний час в охотничьем домике не окажется никого, кроме хозяйки. Она постучала, дверь открылась, и перед ней предстала Кружилиха, одетая в белое платье с крупными васильками. Рыжие волосы волнами спадали на округлые плечи. Румяные губы и зеленые глаза улыбались.

– Ульянушка! Здравствуйте! – Кружилиха по-дружески взяла ее под руку и потянула в дом. – А я как чувствовала, что с утра будут гости. Самовар согрела, пирогов напекла.

– Я позавтракала, не беспокойтесь, Елизавета Федоровна, – попросила Ульяна.

– Не отказывайтесь. Чаек у меня с листом смородины, пироги с капустой. Посидим за столом перед открытым окошком, послушаем птичек. Знали бы вы, какие они нынче концерты заводят!

Ульяна не стала упираться, села за стол и дождалась, когда Кружилиха нальет ей душистого чая. Отпив, улыбнулась:

– Действительно, вкусно.

– Вот видите, зря отказывались. – Хозяйка поставила посреди стола овальное блюдо с горячими пирогами. – Ешьте осторожно, не обожгитесь, только что из печи.

Вскоре Ульяна задала свой первый вопрос:

– Елизавета Федоровна, вы курите?

– Желаете? – Кружилиха подхватилась, распахнула буфет и достала оттуда красно-белую пачку «Мальборо». – Сама не курю, но для гостей держу. Огоньку?

– Нет, не надо. – Ульяна покрутила пачку в руках и положила на стол. – Значит, никогда не курили?

– Зачем же… – Кружилиха села и пухлыми ухоженными пальчиками расправила волнистый подол платья. – В юности баловалась. Но эта привычка, слава богу, не прилипла ко мне. Ну а теперь здоровье уже не то. – Она махнула рукой. – О-о-ох!

– Вы правы. – Обдумывая следующий вопрос, Ульяна выдавила подобие улыбки.

Однако Кружилиха опередила ее, заговорив первой:

– Вчера ходила к реке, гляжу, а там возле старой усадьбы работают археологи. Полюбопытствовала, спросила, что да как, с профессором познакомилась.

– В ближайшее время мы приступаем к реконструкции усадьбы, – заметила Ульяна.

– Да-да, мне кто-то говорил…

– Хотела спросить: бывали вы там, на берегу реки, или поблизости поздним вечером?

– Догадываюсь, о чем хотите спросить, – загадочно обронила Кружилиха. – Свет в доме видела, однако носа туда не совала. Покуда жизнь дорога.

– К чему это вы про жизнь вдруг сказали? – удивилась Ульяна. – Там что, сборище бомжей или бандитов?

– Ни то ни другое… – Хозяйка лесного домика поджала губы.

– Ну, так расскажите мне, я тоже хочу знать.

– Плохое там место, нечистое, большего не скажу.

– Так можно говорить, опираясь на факты, – возразила Ульяна. – Но вы о них не сказали.

– В округе об этом все знают, – настойчиво проговорила Кружилиха.

Ульяна выгнула брови – с такой непробиваемой обороной она встречалась на допросах. Но там были закоренелые преступники, а здесь пожилая благонамеренная женщина.

– Давайте обобщим, но только без этих ваших фантазий, – миролюбиво предложила она. – Вы утверждаете, что в усадьбе происходит нечто… экстраординарное?

– Лучше не скажешь!

– Но вы не знаете, что именно?

– Нет, не знаю. – Кружилиха покачала головой.

– Так кто же там зажигает огни?

– Бог его знает.

– Значит, в усадьбе небезопасно?

– Об этом все знают, – повторила Кружилиха и с любопытством глянула на Ульяну.

Та нахмурилась и спросила:

– И все-таки вы ходили туда?

– Когда? – удивилась Кружилиха.

– Ну как же… Вот даже с профессором познакомились. Верно?

– Так то же днем.

Ульяна кивнула – ответить ей было нечего, и она решила двигаться напрямик.

– Несколько дней назад портье Стас Лурье застал вас за стойкой регистрации у компьютера. Что вы там делали?

– Ага, поняла… – Кружилиха с хитрецой улыбнулась. – За этим вы явились, Ульянушка? – и, не дожидаясь ответа, продолжила: – А Стасик вам не сказывал, что такое случается раз в неделю? Когда его нет или он занят, я сама распечатываю списки.

– При нем тоже? – переспросила Ульяна.

– Много раз. Например, вчера. Он выписывал постояльцев, а я печатала список.

– Понятно, – кивнула Ульяна. Она не понимала, почему Лурье об этом не упомянул. – Ну что же, спасибо за чай, за пироги. Мне нужно идти.

По дороге в пансионат Ульяна испытывала легкое чувство растерянности, как будто только что держала в руках веревочку, способную привести к чему-то важному, но вдруг упустила.

Нырнув в потайную калитку, она увидела Дюкова, который проводил по маршруту нового охранника. Заметив, Ульяну, он указал новичку направление движения, и тот зашагал один.

– Доброе утро! Я подготовил список, про который вы говорили.

– Так-так, – заинтересовалась Ульяна.

– Вот! – Степан достал из кармана и развернул помятый листок. – Здесь все, кто недавно был принят на работу и заселился одновременно с Конюховым. Раньше срока после его исчезновения никто не выписывался.

Забрав листок, Ульяна быстро пробежала глазами текст.

– Это все?

– Пятнадцать человек отдыхающих – все работники «Технопласта», из них пятеро мужиков и десять женщин. Всех проверил, придраться не к кому.

– На работу за это время приняли только одного? – Она закивала: – Да-да, этого я помню, новый шеф-повар. Кажется, он имеет судимость?

– Отсидел три с половиной года за драку. Но это было давно – около двадцати лет назад.

– Клевцов Тимофей Петрович, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения. – Ульяна подняла глаза и, глядя перед собой, стала размышлять: – Вероятность того, что Клевцов имеет отношение к Конюхову, невелика. Шеф поступил на работу за три недели до его заселения. Однако надо будет его перетрясти, как говорится, на солнышке.

– Сделаю все, что в моих силах, – пообещал Дюков.

– И не только вы, – отрывисто проговорила Ульяна. – Я сама с ним поговорю.

– Ага. – Степан посмотрел на нее с уважением, удивляясь, как ловко, без видимых усилий, она вникала в обстоятельства дела и выбирала верное направление. – Чуть не забыл…

– Что еще? – насторожилась Ульяна.

– Ничего особенного. В пансионат приехал Богданов и, как водится, не смог до вас дозвониться.

– Когда, наконец, вы решите вопрос с ретранслятором?! – возмутилась она.

– Уже решаю, – виновато ответил Дюков и опустил глаза.

Богданова Ульяна обнаружила в баре на первом этаже главного корпуса. Он сидел за стойкой, уткнувшись в телефон.

– Здравствуй, Игорь! – Она устроилась рядом и помахала рукой бармену. – Сделай один эспрессо.

– Привет. – Богданов положил телефон на стойку и развернулся к ней: – Где была?

– С Кружилихой говорила.

– В ее берлоге?

– Да.

– Есть результат?

– Практически нулевой. – Ульяна придвинула к себе чашку с кофе и насыпала в нее сахара. – Во-первых, она не курит, и значит, пачка из-под сигарет, в которой лежал мобильник, принадлежала не ей. Во-вторых, за стойкой ресепшена она бывает регулярно.

– Для чего? – поинтересовался Богданов.

– Самостоятельно печатает списки желающих посетить охотничий домик. Не понимаю, почему портье не рассказал мне об этом.

– Кто же сознается в том, что недобросовестно выполняет свою работу?

– Думаешь, только поэтому?

– Конечно. Он или отсутствовал, или был занят своими делами.

– Так и есть.

– Чего ж тогда спрашивать? Все и без того ясно. – Понаблюдав за Ульяной, Богданов понял – она чем-то озабочена или рассеянна. На всякий случай он уточнил: – У тебя все нормально?

– Не совсем, – призналась она. – Вчера смотрела видео с камер наблюдения и заметила интересный момент.

– Уточни.

– В тот день, про который сказал Лурье, в пансионате побывала Марго.

– Маргарита Фейгин? Жена Тягачева? Что ей здесь нужно? – удивился Богданов.

– Не забывай, пока Тягачев в отсидке, она представляет его как акционера «Технопласта».

– В тот день ты с ней виделась?

– В том-то и дело, что нет.

– Странно… Тогда что тебя так насторожило?

– Ее реакция. – Ульяна серьезно посмотрела ему в глаза. – Войдя в вестибюль, Марго столкнулась с Кружилихой, и у нее вытянулось лицо. Потом она оглянулась ей вслед.

Богданов предположил:

– Это было удивление?

– Не совсем. – Ульяна покачала головой. – Умножай на сто или двести. Марго была потрясена.

– А что Кружилиха?

– Та просто ушла. Никакой реакции.

Богданов взглянул на Ульяну и уже открыл было рот, чтобы высказать догадку, но та опередила его:

– Похоже, они знакомы.

– Тогда это нужно как-то проверить.

– Дай время. – Ульяна сделала вид, будто она имеет козырную карту, но придержит ее до поры до времени.

Богданова это не устроило.

– Поговори с Марго! Или давай я поговорю. Думаю, мы ее расколем.

– Прошу тебя, подожди, – повторила Ульяна. – Я все сделаю. Обещаю.

– Ну как знаешь.

Ульяне показалось, что он отстранился. Поймав обиженный взгляд, она похлопала его по коленке и спросила:

– Есть что-то новое?

Он уточнил:

– В деле коллекционера?

– Ну да.

– Сосед Качалина вспомнил, что Конюхов подъезжал к дому на машине и заходил в подъезд. Соседка по площадке видела в глазок, как Конюхов заходил в квартиру коллекционера, дверь открывал сам Качалин. Но это было больше недели назад.

– Как располагается дверь той соседки? – поинтересовалась Ульяна.

– Как раз напротив квартиры Качалина.

– Как же она разглядела лицо Конюхова?

– Я тоже спросил об этом, – усмехнулся Богданов, и в его голосе прозвучали нотки одобрения. – Эта любопытная особа сказала, что увидела Конюхова еще на лестничном марше, когда тот обернулся.

– Похоже, она не отлипает от дверного глазка.

– В нашем деле такие люди бесценны.

– Больше ничего не рассказала?

– Есть кое-что… – признался Богданов, и Ульяна непроизвольно подалась вперед.

– Ну?

– Тем вечером, когда убивали коллекционера, ее глазок залепили пластырем.

– Какая досада! Впрочем, в подобных случаях преступники так и поступают. Пластырь сохранился?

– Нет, она его выбросила.

– Послушай… – Ульяна замолчала, словно подыскивая нужные слова или решая, стоит ли говорить. – А может, он просто сбежал? Я про Конюхова. Наломал дров или кого-нибудь испугался и решил залечь на дно.

Богданов мрачно заметил:

– Я бы на его месте сбежал на машине, так, знаешь ли, проще. И телефон бы точно не выбросил, в лучшем случае купил бы левую симку.

– Да, сморозила глупость, – призналась Ульяна.

– Тебе простительно. – Богданов накрыл ее руку своей. – С тобой это случается крайне редко.

– Интересно, почему Конюхов не передал коллекционеру плитки, которые лежали в багажнике? – Спросив, она осторожно высвободила руку.

– Наверное, не успел.

– Преступник их тоже не забрал. Значит, на тот момент плитки его не интересовали. Однако совершенно очевидно, что они интересовали Качалина.

– Значит, имеют какую-то ценность. Если не художественную, то…

– Информационную? – предположила Ульяна. – Мне кажется, что истина где-то близко. Рано или поздно убийца Качалина до нее докопается.

– Но мы должны докопаться быстрее. – Богданов вытащил из кармана телефон и начал перелистывать пальцем фотографии, которые прислал Усачев.

Склонившись к нему, Ульяна смотрела на монитор. Богданов листал снимки, ускоряя темп.

– Погоди. – Она сама вернула предыдущую фотографию. На ней свет от настольной лампы высветил на плитке подобие борозды или рельефа. – Что это?

– Какая-то неровность.

– Откуда она взялась? Почему?

– Сама же сказала: плитки бросовые, куплены по дешевке. Отсюда и брак. – Богданов убрал телефон и убежденно проговорил: – Я уверен, что помимо этих плиток есть что-то еще. Вспомни содержание записки.

Ульяна процитировала: «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову».

– И это явно не плитки.

– Под голову… – задумчиво повторила она. – Какая-то ерунда. Думаешь, что преступник имел в виду?

– Все что угодно, о чем мы не знаем.

– Надо бы покопаться в архивах.

– Зачем?

– Неужели не понимаешь? Все крутится вокруг усадьбы Тишь-на-Тоске. Может быть, в архиве мы найдем ту веревочку, за которую можно потянуть.

– Это не по моей части, – решительно заявил Богданов. – Я привык опираться на реальные факты и тянуть за другие веревки.

– А я все же попробую, – проговорила она. – Для начала переговорю с архитектором, он уже работал в архиве.

– А вот с этим попрошу аккуратнее!

– Не беспокойся.

Глава 9
Болевой шок

Ульяну разбудил громкий стук. Она вскочила с кровати, метнулась к двери. Открыв ее, увидела на пороге Надежду. В руках у той был коричневый бумажный пакет и два стаканчика кофе.

– Надя? – изумилась Ульяна. – Почему не позвонила, что приедешь?

– Я звонила и, между прочим, уже долго стучу, – ответила та и по-хозяйски прошла в гостиную.

– Сколько сейчас времени? – спросила Ульяна.

– Половина двенадцатого.

– Не может быть! – Она взяла со стола телефон и, взглянув на экран, изумленно вскинула брови. – Десять неотвеченных вызовов!

Надежда внимательно посмотрела на подругу и спросила:

– С каких это пор ты спишь в одежде?

Только теперь Ульяне пришло в голову оглядеть себя. Так и есть – она заснула, не переодевшись в пижаму.

– Судя по всему, со вчерашнего дня.

– Очень на тебя не похоже, – удивилась Надежда и обеспокоенно спросила: – Что произошло?

– Ничего. Просто допоздна засиделась за работой. Архитектор прислал на утверждение проект реконструкции усадьбы и черновую смету расходов.

– Надеюсь, что ты не врешь, – кивнула Надежда и поставила на стол гостинцы.

– Только не тебе! – Ульяна крепко обняла подругу. – Рада, что ты приехала.

– Садись! – распорядилась та, достала из буфета тарелку и аккуратно переложила на нее круассаны.

Ульяна тут же взяла один, но получила по руке:

– Подожди! Скажи, когда ты научишься разделять работу и личную жизнь? – назидательно осведомилась Надежда и села напротив. – До ночи работаешь, потом засыпаешь в одежде, словно бродяжка.

– Как-нибудь научусь, – пообещала Ульяна и снова потянулась за круассаном.

– Когда планируешь начинать?

– Не скоро. Дело в том, что разделять пока нечего – личного нет.

– А как же оно появится, при таком образе жизни?

– Вопрос риторический. – Ульяна многозначительно подняла указательный палец. – Здесь все в божьих руках.

– Все шутишь? Говорила я тебе: надо было брать Богданова.

– А тебя не смущает, что он женат?

Надежда отвлеклась от завтрака и удивленно уставилась на Ульяну:

– Так ты ничего не знаешь?!

– Не знаю чего?

– Они с женой не живут вместе, подали заявление на развод.

– Откуда ты знаешь?

– Не забывай, что я жена генерального директора и мы живем в небольшом городе. Информация поступила из нескольких проверенных источников.

Ульяна сделала вид, что ей неинтересно, и перевела разговор на другую тему:

– С кем оставила моего племянника?

Лицо Надежды осветила улыбка.

– Няню вызвала. Все для того, чтобы приехать к тебе.

– Правильно сделала. Только, по-моему, раньше ты нянь не жаловала?

– И сейчас не жалую, но иногда припекает…

Ульяна заметила, что глаза подруги медленно наполняются слезами, и пересела ближе:

– У вас с Кириллом не ладится?

Надежда встрепенулась:

– Нет! Нет! Что ты! У нас все прекрасно. – Она выдержала маленькую паузу и продолжила: – У Кирилла все плохо.

– Т-а-а-а-к! – трагически протянула Ульяна. – С этого и надо было начинать. Говори, в чем дело.

– Пообещай, что поможешь! Я очень переживаю, просто места себе не нахожу. – Надежда взяла ее за руку.

– Конечно, помогу. Вы для меня самые близкие люди – моя семья. Сейчас же рассказывай!

– На заводе происходит что-то странное. Я чувствую, это неспроста. Налоговые проверки – одна за одной, перетрясают всю финансовую отчетность. На днях предстоит прокурорская проверка. Кирилл работает на износ, почти не отдыхает, спать перестал нормально. Врач сказал, у него нервное истощение и серьезные проблемы с сердцем. Требует срочную госпитализацию, но Кирилл не может отстраниться от дел в такой непростой момент.

– Почему не рассказала об этом раньше? – строго спросила Ульяна. – Я знала о проверках, но не предполагала, что все настолько серьезно. Мы виделись с Кириллом недавно, он ни словом не обмолвился о болезни.

– Я говорила, что нужно все рассказать тебе, но он пригрозил: если я это сделаю, он тут же со мной разведется. Вот тут-то я и поняла, что дело серьезное, и решила ехать к тебе. Пусть разводится, лишь бы остался жив! Никогда не думала, что все зайдет так далеко…

– Почему он занял такую позицию? – осведомилась Ульяна и с досадой в голосе продолжила: – Раньше мы друг от друга ничего не скрывали.

– Кирилл сказал, что не хочет тебя тревожить, у тебя и своих проблем хватает. – Надежда вдруг заплакала и достала из сумочки платок. – Помоги ему, Уля! Я знаю, ты можешь! Если с Кириллом что-нибудь случится, я не смогу без него жить!

Ульяна жестом прервала ее:

– Никаких «если». Я знаю, откуда ветер дует.

– Откуда? – прервав рыдания, Надежда притихла.

– Марго Фейгин, жена Тягачева, это ее рук дело. Пора мне с ней встретиться и серьезно поговорить.

Ульяна молча встала с дивана, прошла к столу и сделала запись в ежедневнике, прикинув, когда лучше позвонить Марго. Но в конце концов доверилась интуиции и решила подождать, пока улягутся мысли.

Надежда тоже поднялась.

– Поеду я. Сережка с няней, мне как-то не по себе.

– Поцелуй его за меня… – Ульяна подалась к подруге и порывисто ее обняла. – Прошу тебя, успокойся! Доверься мне, я все устрою.

Расстались они грустно, шмыгая носами и утешая друг друга. Беда затронула того, кто им был одинаково дорог.

Автомобиль Надежды отъехал от крыльца главного корпуса и направился к воротам. Прощаясь, Ульяна долго махала рукой, пока он не скрылся из вида. На душе было муторно, чувство тревоги стало таким сильным, почти осязаемым.

«Вот как бывает, – с горечью подумала Ульяна. – Было плохо, но потом узнаешь, что бывает еще хуже».

Она поднялась по ступенькам, вошла в вестибюль, увидела Рудневу и спросила:

– Когда здесь будет Стас Лурье?

– Его смена завтра, – ответила она. – Если хотите, могу ему позвонить.

– Спасибо, не надо. Дело терпит. – Помолчав, Ульяна распорядилась: – Покажите мне списки тех, кто посещал охотничий домик.

– За какое время?

– За весь период проживания Конюхова.

– Вам распечатать? – осведомилась Руднева.

– Да, пожалуйста. – Через минуту, получив несколько печатных листов, Ульяна пробежала их глазами и вдруг присвистнула: – Ого!

– Что такое? – Ольга Францевна обеспокоенно заглянула в бумаги.

– Нет, ничего. – Она торопливо свернула листы. – Помните, мы договаривались как-нибудь проверить кухню?

– Да-да…

– Теперь самое время. Возьмите ручку и бумагу. Да! И еще электронные весы.

– Они есть на кухне.

– Тогда идемте со мной.

Шагая за постояльцами пансионата, спешившими в ресторан, они поднялись на второй этаж. Обед был в самом разгаре, и большинство столов оказались заняты. По залу сновали официантки с подносами, на которых громоздились тарелки.

– Давно говорю: пора организовать «шведский стол», – пробормотала Ульяна, направляясь к двери, ведущей на кухню.

Войдя туда, они остановились, решая, с чего начать.

Поварихи были в запарке. При одном только взгляде на них делалось ясно, что ни одна из них не горит желанием работать под контролем начальства.

– Давайте сделаем так, – предложила Ульяна. – Берите электронные весы, идите в обеденный зал и начинайте выборочную проверку. Особое внимание на вторые блюда, там чаще бывают недостачи.

– Ульяна Сергеевна, – осторожно сказала Руднева, – стоит ли это делать при отдыхающих?

– Стоит, – резко ответила та. – Это послужит уроком всем, и нам самим в первую очередь. Если виноваты, будем отвечать. И да! Все взвешенные порции замените. Уверена, что в нашем присутствии обвесов больше не будет.

Ольга Францевна вышла в зал, а Ульяна отправилась к шеф-повару, который сидел за столом в своем кабинете и заполнял какие-то документы. Услышав звук открывшейся двери, он поднял глаза и удивленно поприветствовал:

– Здравствуйте, Ульяна Сергеевна!

– Добрый день, Тимофей Петрович. – Она подошла к столу и села напротив. – Ненадолго отвлеку вас от дел.

– У вас что-то срочное?

Тимофей Петрович Клевцов был крупным пятидесятилетним мужчиной, имел весьма презентабельный вид, внушавший уважение с первого взгляда. Большая голова, широкие плечи, открытое лицо, внимательный, оценивающий взгляд уверенного человека. И, конечно, усы – атрибут, свойственный поварской профессии. Шеф имел типаж отца-покровителя, который обычно нравится женщинам.

– Есть разговор, – напрямую продолжила Ульяна.

– Уф! – выдохнул он. – А я-то подумал, проверка.

– И это тоже.

– Ну что же, пожалуйста, проверяйте. С чего начнем?

– Уже начали.

– От меня что требуется? – Клевцов помрачнел.

– Только поговорить со мной.

– О чем?

– Расскажите о себе. Когда принимала вас на работу, у меня не было времени.

– А сейчас, стало быть, время появилось. – Тимофей Петрович снял с головы поварской колпак, аккуратно сложил его на столе и сдвинул в сторону. – Вас, конечно, интересует, за что я сидел?

– В том числе, – подтвердила Ульяна.

– За драку, – с вызовом отчеканил он. – И было это давно. Так давно, что деталей уже не помню. – Шеф-повар посмотрел Ульяне в глаза. – Есть вещи, о которых хочется не вспоминать, а поскорее забыть.

– Понадобятся детали – я их найду, – пообещала она.

Клевцов усмехнулся:

– Звучит как угроза. Может быть, мне лучше написать заявление?

– Об этом я не просила. – Ульяна сохраняла спокойствие, не впадая ни в агрессию, ни в излишнюю добросердечность. – Чем вы занимались после того, как отбыли срок?

– Пошел учиться.

– Куда?

– В институт пищевой промышленности на заочное отделение. По окончании женился.

– Дети есть? – осведомилась Ульяна.

– Четверо. Младшей дочери полтора года.

– Вот как…

– К чему эти вопросы? – Клевцов уставился на нее твердым взглядом. – Что произошло? Можете сказать откровенно?

– Есть жалобы. У вас на кухне недовесы в порциях.

Он медленно покачал головой:

– Это неправда. Но ведь дело не в этом. Верно?

– Не в этом, – сдалась Ульяна и уточнила: – Не только в этом.

– Давайте начистоту, – предложил Клевцов.

– Знакомы с Максимом Конюховым?

Чуть задумавшись, шеф спросил:

– А кто он такой?

– Человек, который отдыхал в пансионате.

– Давно?

– Съехал полторы недели назад. – Глядя в лицо Клевцова, Ульяна попыталась уловить малейшие изменения. – Ну, так что?

– Нет. Такого не знаю, – ответил он.

– Тогда прошу объяснить, почему вы и тот самый Конюхов трижды парились в бане охотничьего домика в один и тот же день и в одно и то же время.

– Я?.. – Лицо шеф-повара побагровело, да так сильно, что могло показаться, его вот-вот хватит удар.

– Вы! – хлестко обронила Ульяна.

– Я такого не помню!

– Да вы, похоже, и не очень старались вспомнить.

– Что?! – Клевцов вскинул голову.

– Врете, – кратко пояснила она.

– Я сказал – не помню, и точка!

– Вот как… – Ульяна скрывала гнев под маской равнодушия, эмоции в подобных ситуациях только вредили. – Где вы были в прошлую пятницу и в ночь с пятницы на субботу?

– А я что, помню? – вопросом на вопрос ответил Клевцов.

– На этот раз придется напрячься.

– А то что? Дался вам этот Конюхов! – с досадой воскликнул шеф, но вдруг насторожился: – Что там?!

Из кухни донесся душераздирающий женский крик. Вскочив со стула, Ульяна бросилась туда. По тяжелым шагам за спиной она поняла, что Клевцов бежит следом.

Столкнувшись с Ольгой Францевной, она выкрикнула:

– Что случилось?!

Мертвенно-бледная Руднева безмолвно указала на женщину в поварской куртке, от которой валил пар.

– А-а-а-а! – дико орала та. – Эта Сонька нарочно кипятком меня обварила!

– Воду! Холодную воду сюда! – Ульяна кинулась к женщине, начала стаскивать с нее фартук и одежду. Ей обжигало руки, но она продолжала. – Аптечку несите! Подсолнечное масло! Звоните в «Скорую помощь»!

Уже через несколько секунд их обеих окатили холодной водой. Обернувшись, Ульяна заметила Клевцова, который схватил за шиворот высокую черноволосую повариху и потащил к себе в кабинет.

Глава 10
Таинственная сказка для взрослых

Остаток дня прошел в суматохе. Ошпаренную кипятком повариху Зудину поместили в карету «Скорой помощи» и увезли в ожоговое отделение.

После нескольких фраз, сказанных ей Клевцовым, Зудина, рыдая, попросила Рудневу не звонить в полицию. Теперь она во всем обвиняла только себя.

После того как Зудину увезли, все, включая Клевцова и Рудневу, пребывали в состоянии прострации. Но Ульяна ринулась в бой и была полна решимости во всем разобраться.

Первой в кабинет Клевцова она вызвала уборщицу, которая в момент инцидента была рядом с Зудиной.

– Расскажите, как все случилось? – Решив не записывать на бумаге, Ульяна включила диктофон.

– Ну как… – начала женщина. – Я стояла рядом с Зудиной…

– И?

– Она закричала.

Ульяна недовольно поежилась.

– Что произошло прежде, чем она закричала?

– Я не видела, – женщина опустила голову.

– Как же так? Вы ведь рядом стояли.

– Я чистила морковку на ужин. Она меня попросила.

– На кухне все чем-то заняты, но это не мешает им видеть, что происходит.

– Ну да…

– Что «ну да»?! – прикрикнула Ульяна. У нее не оставалось сомнений – женщина что-то знает.

– Пожалуйста, не выдавайте меня, – всхлипнула та. – Меня здесь сожрут, если узнают, что я проболталась. А другой работы в округе нет.

– Говорите, обещаю, что никому ничего не расскажу, – пообещала Ульяна.

– Незадолго до этого они поругались…

– Кто?

– София и Люда.

Ульяна уточнила:

– То есть Бойко и Зудина?

– Да.

– Что было потом?

– София подошла к Люде. – Женщина подняла голову и впервые взглянула в глаза Ульяне. – Знаете, так близко-близко, и что-то сказала.

– Слышали, что именно?

– Нет. На кухне шумно, все вокруг гомонили.

– Как отреагировала Зудина? – спросила Ульяна.

– Она оттолкнула Софию.

– И что сделала та?

– Схватила полотенце и столкнула кастрюлю с кипятком прямо на Люду.

Обычно Ульяна с легкостью представляла возможные ситуации, но детали этой истории в ее воображении не выстраивались. Ответная реакция Бойко была несоразмерной поступку Зудиной.

– Можете подтвердить, что Бойко намеренно обварила Зудину?

– Миленькая, пожалейте меня! – Женщина мелко затрясла головой и сжалась в комок. – Тимофей Петрович сказал: если кто-нибудь пикнет…

– А при чем здесь Тимофей Петрович? – насторожилась Ульяна. Однако в этот момент дверь распахнулась и в кабинет, не дожидаясь разрешения, вошел сам Клевцов.

– В чем дело? – поинтересовалась Ульяна.

– Ни в чем, – мрачно ответил он. – Мне нужен мой нож.

– Я работаю. Возьмите другой нож на кухне.

– Не могу. Я работаю только своим. – Клевцов распахнул шкаф, достал деревянный футляр и, открыв его, закричал: – Кто посмел?!

Уборщица вжалась в стул и затряслась от страха. Едва ворочая языком, она попросила:

– Можно я уйду?

– Идите, – разрешила Ульяна и встала из-за стола: – Что случилось?

– Нож украли! Что же еще?! – проорал Клевцов. – Он стоит две тысячи долларов!

В кабинет заглянула Руднева, пропустила в дверь испуганную уборщицу и спросила:

– У вас все нормально, Ульяна Сергеевна?

Увидев за ее спиной любопытные лица поварих, та приказала:

– Войдите, Ольга Францевна, и закройте за собой дверь. – Подождав, сообщила: – Тимофей Петрович не может найти свой нож.

– Не могу найти?! – проревел Клевцов. – Его украли! Нагло сперли из моего кабинета! – Он в ярости огляделся: – Кто здесь был?!

– Я, – спокойно проронила Ульяна.

– Вы не в счет.

– Когда вы видели свой нож в последний раз?

– Не помню!

– Выходит, редко им пользуетесь?

– А это не ваше дело.

В ответ на откровенную грубость Ульяна предположила:

– Или нож был всего лишь поводом?

– Для чего? – Клевцов настороженно замер.

– Для того, чтобы войти в кабинет и разузнать, что здесь происходит.

– У меня украли нож, – повторил Тимофей Петрович скорее грустно и уже без наезда.

– Спросите на кухне, может быть, кто-то его взял или видел того, кто взял.

– Вот и спрошу. – Клевцов решительно направился к выходу.

Ульяна осталась наедине с Рудневой, и та растерянно прошептала:

– Не понимаю, что происходит…

– София Бойко намеренно обварила Зудину кипятком.

Ольга Францевна схватилась за голову:

– Какой ужас! Звоним в полицию или просто уволим?

– Ни то ни другое, – тихо сказала Ульяна.

– Почему?!

– Во-первых, Зудина отказалась от обвинений, и у нас с вами нет доказательств. Во-вторых, уволить Бойко сейчас – значит ни в чем не разобраться. А нам необходимо понять, что творится на кухне у Клевцова.

– Я проверила десять порций и никаких недовесов не обнаружила. Все в полном соответствии с весовкой, указанной в меню, – не к месту сказала Руднева.

– Недовесы меня интересуют меньше всего. Здесь дело посерьезнее, – задумавшись, проговорила Ульяна. – Есть у вас доверенный человек на кухне?

Ольга Францевна безмолвно кивнула, и она продолжила:

– Попросите этого человека понаблюдать за Софией Бойко. Ну и как следует расспросите.

– Сейчас? – Желая немедленно выполнить приказ, Руднева двинулась к двери.

– Ни в коем случае! – остановила ее Ульяна. – Необходимо выбрать удобное время. И вот еще что… Высокая черноволосая повариха – кто такая?

– Так это же и есть София Бойко.

Уже через несколько минут они прошли через притихшую кухню, миновали обеденный зал и спустились в вестибюль.

Ульяна предупредила девушку-портье:

– В ближайшие полчаса приедет архитектор Зарайский. Сразу проводите его ко мне.

Первым делом Зарайский спросил о предварительной смете на реконструкцию усадьбы.

– Что скажете по сумме, Ульяна Сергеевна?

Она дипломатично улыбнулась:

– Вы забыли спросить про эскизы. Они мне понравились.

– А как насчет сметы?

– С этим сложнее. – Ульяна встала и, пройдясь по кабинету, остановилась у окна. – Ее придется сократить.

– На сколько?

– Минимум вдвое, но желательно…

Не дослушав, архитектор воскликнул:

– Это невозможно! – Внутри его будто взорвался вулкан. – В таком случае разорвите эскизы! Давайте оклеим стены обоями в розочках. Будет мило!

– Возьмите себя в руки, – доброжелательно сказала Ульяна. – Уверена, мы найдем компромиссный вариант. – Она села за стол, на котором лежала смета, и жестом пригласила присесть Зарайского. – Поговорим подробно по каждому пункту.

На обсуждение сметы они потратили около часа. По окончании стало ясно, что этого будет недостаточно и понадобится еще не одна встреча.

Когда Зарайский собрал документы и уже застегивал портфель, Ульяна неожиданно спросила:

– Помните плитки с васильками, что были на печи в мезонине?

– Те аляповатые? Этот ужас? Конечно же помню.

– Вы изучали документы по переустройству усадьбы в архиве?

– Ну да, – подтвердил архитектор.

– Не попадались ли вам документы на их закупку?

– В одном из дел встречал упоминание, однако не почувствовал желания заглянуть.

– Очень жаль.

Собравшись уходить, Зарайский вдруг остановился и снова опустился на стул.

– Знаете, меня больше заинтересовала личность самого фабриканта Герасимова.

Ульяна выжидала, надеясь на продолжение, и Зарайский продолжил:

– Интересным человеком был Алексей Григорьевич, хозяин Зареченской мануфактуры.

– Изразцы – дешевка, интерьеры безвкусные. А сам хозяин этого безобразия – незаурядная личность? – засомневалась Ульяна. – Смотрели архивные документы? Тратили время?

– Был такой грех, – сказал архитектор и, будто извиняясь, наклонил голову. – Не сдержался. Два года назад в районной газете вышла занимательная статейка. В ней говорилось о том, что перед революцией хозяин вашего поместья закрыл все счета и обанкротился. Но вот что странно: Герасимов не играл в карты, не ставил на скачках, был человеком трезвомыслящим и расчетливым. Возможно, по причине безденежья сбежать за границу он так и не успел и был убит мародерами в своем же поместье. Автор статьи, некто Марковская, выдвинула интересную версию: Герасимов перевел деньги в то, что можно было спрятать, например драгоценности. После этого в усадьбе все перекопали. Но площадь, как вы знаете, слишком большая. И даже если бы Герасимов действительно спрятал клад, без конкретных указаний его не найти.

– Скорее всего, это выдумка, – проговорила Ульяна.

– Люди нуждаются в таинственных историях и сказках, – поддержал ее архитектор.

– Это одна из них.

Провожая Зарайского, Ульяна хозяйским взглядом отметила, что у стойки ресепшена выстроилась большая очередь из прибывших отдыхающих. В воздухе витало напряженное настроение, которое передалось и ей.

Возле бара Ульяна заметила Рудневу и твердой поступью направилась к ней.

– Ольга Францевна…

Та обернулась и от неожиданности выронила из рук папку с документами. Ульяна помогла ей собрать разлетевшиеся листы и продолжила:

– Почему за стойкой работает только один сотрудник? Посмотрите, какая толпа собралась! Мы же обсуждали этот вопрос. Или вы решили подождать, чтобы очередь до КПП растянулась?!

– Ульяна Сергеевна, нам катастрофически не хватает людей, – попыталась оправдаться Руднева.

– Не хватает – наберите еще. Не можете – решайте вопрос за счет существующих ресурсов. Сейчас же помогите Лурье разобраться с расселением и впредь на большие группы прибывших ставьте не меньше двух человек.

Руднева кивнула и зашагала в сторону ресепшена, что-то бормоча себе под нос.

С приходом Ольги Францевны очередь быстро рассосалась. Довольная результатом, Ульяна выпила чашку кофе и решила сделать несколько звонков.

Она расположилась на диване напротив большого панорамного окна и достала из кармана телефон.

– Ульяна Сергеевна?

Она оторвалась от экрана и подняла глаза. Перед ней стоял высокий статный парень лет двадцати пяти, с растрепанной белокурой шевелюрой. Его прямой крупный нос со всей определенностью указывал на решительный характер и цельность натуры. Она видела его и раньше среди археологов.

– Да…

– Меня зовут Георгий Вяземский. Я помощник профессора Збруева, младший научный сотрудник.

– Слушаю вас, Георгий. – Ульяна положила телефон на подлокотник дивана.

– От имени Льва Николаевича мы просим продлить ужин на час, а лучше на полтора.

– Зачем это вам?

– У нас мало времени на раскопки, и мы вынуждены использовать для работы весь световой день, поэтому зачастую не успеваем поужинать.

Телефон на подлокотнике завибрировал и шлепнулся на пол. Ульяна подняла его и, посмотрев на экран, увидела, что звонит Короленко – глава Зареченской администрации.

– Хорошо, мы что-нибудь придумаем, – ответила она и жестом дала знать, что разговор закончен. Вяземский молча попятился и вышел из вестибюля.

Ульяна еще раз изучила телефон, оценила последствия падения и, решив, что в очередной раз отделалась лишь небольшой царапиной, ответила на звонок.

– Слушаю вас, Леонид Аркадьевич!

– Что-то вы долго не отвечали, Ульяна Сергеевна.

– Во время вашего звонка уронила телефон. В этом все дело.

– Я видел.

– В каком смысле?

– В буквальном. Сейчас я сижу в баре и смотрю на вас.

Ульяна огляделась и увидела Короленко. Потягивая что-то из бокала, он вальяжно помахал ей рукой.

Она отключила связь и не торопясь подошла к нему. Короленко встал и галантно выдвинул перед ней стул.

Ульяна кивнула в знак благодарности и, почувствовав запах алкоголя, спросила:

– Не рановато ли для возлияний, Леонид Аркадьевич? Рабочий день еще не закончился.

– Так это я для смелости, Ульяна Сергеевна.

– Чего-то боитесь?

Короленко с хитрецой посмотрел на нее и залпом допил содержимое бокала.

– Например, пригласить вас в ресторан.

– Такое страшное испытание?

– В своем роде да. Вы женщина решительная, вдруг откажете?

– И когда же вы осуществите это намерение?

– Да прямо сейчас! Пойдете?

Ульяне вспомнилась недавняя беседа с Надеждой о личном. Сама того не ожидая, она выпалила:

– Почему бы нет! Но мне нужно переодеться.

Короленко оглядел ее и, не скрывая восхищения, рассыпался в комплиментах:

– Вы и так прекрасно выглядите, но я с удовольствием вас подожду.

Ульяна встала и отправилась в свой номер. Зайдя туда, на ходу скинула туфли и вошла в спальню. Долго перебирала вешалки в шкафу и наконец нашла подходящий вариант – яркое голубое платье с крупными розами.

Она по-быстрому переоделась, собрала длинные волосы в прическу и поправила макияж. Перед выходом еще раз оглядела себя в зеркале и уже собралась выходить, как в номер постучали.

– Сказала же, переоденусь и приду… – она распахнула дверь, но вопреки ожиданиям увидела на пороге Богданова.

– Думала, Короленко? – Он отодвинул ее рукой и прошел в гостиную.

– Что случилось, Игорь? – Ульяну это обескуражило.

– Лучше ты скажи, что случилось.

– Не понимаю.

– Я думал, что мы команда и работаем на результат.

– Так и есть.

– Нет. Это не так.

– Да что случилось?! Скажи!

– Я приезжаю в пансионат в полной уверенности, что сообщу тебе новую информацию и мы все обсудим. И что же я вижу? Ульяна Железняк, главное заинтересованное лицо в этом расследовании, на глазах у всего пансионата разводит шашни. И с кем?! – Богданов покрутил у виска. – Он же бабник!

– Какие шашни, Игорь? Короленко помогает нам с реконструкцией усадьбы. Мы с ним собирались на деловой обед.

– Поэтому ты так нарядилась?

– Ну вот что! Все! – Ульяна повысила голос. – Еще одно слово, и я попрошу тебя уйти.

– Я попал в точку! – торжествующе воскликнул Богданов.

– Ты не имеешь права предъявлять мне претензии. Ты женат! Мне продолжить?

– Нет. Не надо.

– А теперь уходи!

– Не уйду. – Богданов сел на диван и демонстративно положил ногу на ногу.

– Ты пьян или я непонятно выражаюсь? – сдерживая гнев, поинтересовалась Ульяна.

Сообразив, что перегнул палку, он попытался снизить градус разговора:

– Мы работаем на результат, а у меня есть новая информация.

– Выкладывай и уходи.

– Нет. Разговор будет долгим.

– Чего ты хочешь сейчас?

– Перенеси свою встречу с Короленко, и мы спокойно поговорим.

– С какой это стати? – Ульяна уперлась руками в бока и выжидающе замерла.

– Прошу! Не для себя, а для дела, – душевно произнес Богданов, и она сдалась:

– Ну, хорошо! Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

Короленко стоял на крыльце, но, увидев Ульяну, картинно отшатнулся.

– Вы бесподобны!

Она позволила ему насладиться своим внешним видом, после чего сказала:

– У меня появились неотложные дела. Вы обидитесь, если мы перенесем нашу встречу?

– Надеюсь, ничего не случилось? – с показной заботой справился Короленко.

– Ничего страшного, но вопрос безотлагательный.

– Конечно, я огорчен, однако не могу не уступить.

– Простите. – Ульяна с такой же показной теплотой коснулась лацкана его пиджака.

– Тогда я позвоню вам на днях. Годится?

– Договорились.

Короленко сошел на одну ступень, но Ульяна его остановила:

– Послушайте!

– Что такое? – спросил он с надеждой в голосе.

– Мне нужен доступ в Зареченский районный архив.

– Ничего себе у вас смена тем!

Ульяна напомнила:

– Любезность за любезность.

– Вы про археологов? – Короленко понимающе улыбнулся. – Будет вам архив. Ждите звонка.

Богданов сидел за столом в гостиной, сложив перед собой руки.

Вернувшись в номер, Ульяна села напротив и пристально посмотрела ему в глаза.

– Ну? Я перенесла встречу с Короленко и внимательно тебя слушаю.

Богданову явно не хотелось продолжения конфликта. Он заговорил спокойным, ровным тоном, надеясь хоть немного исправить ситуацию:

– Усачев установил состав пилюль и обнаружил на этикетке затертые надписи, которые сейчас расшифровывает: определяет координаты аптеки, в которой их изготовили.

– Другая информация появилась?

– Нет. Почерковедческая экспертиза не готова, но отпечатки на записке и бутыльке совпадают.

– Значит, они принадлежат преступнику.

– И в этом ты была права.

– Отпечатки прогнали по базе?

– Разумеется, но совпадений не обнаружили.

– Это плохо, – тяжело вздохнула Ульяна.

– Но не критично, – заметил Богданов.

– Инютина разыскали?

– Охранника? Нет, пока не удалось. Его нет ни дома, ни у родителей. Возможно, где-нибудь прячется.

– Он, кстати, заявление на увольнение по почте прислал, – сказала Ульяна. – После того, как ему уже поставили два прогула. Зарплату перечислили на карту, трудовая книжка до сих пор лежит у кадровика.

Повисла недолгая пауза. Богданов первым ее нарушил – тронул Ульяну за руку и тихо сказал:

– Прости меня.

– Простила, – ответила она.

– Сам не знаю, что на меня нашло. Но должен заметить, теперь я имею право на большее, даже на ревность.

– Это еще почему?

– Потому, что развелся с женой.

– И что это меняет? Еще недавно ты сам сказал, что личных отношений быть не должно – они вредят делу.

– Все потому, что боюсь и сомневаюсь. Но я люблю тебя, Уля!

– Не надо, Игорь…

– Зачем я, по-твоему, так часто бываю здесь, если могу обойтись телефонным звонком?!

– Не начинай все заново, прошу! Личные отношения и работа несовместимы. Это же ясно.

– Господи, какая ты дура! – Богданов вскочил со стула и заметался по комнате.

– Не забывай, что ты сам сказал эту фразу. А я только повторила.

Глава 11
Странные вещи

Ульяну неотступно терзали мысли о болезни Кирилла. Трудности на заводе тоже не прибавляли ей оптимизма. Вечером, перед сном, она дала себе слово, что встанет пораньше и позвонит Марго.

Но когда прозвенел будильник, Ульяна с неохотой вспомнила о своих намерениях.

Маргарита Фейгин была дочерью высокопоставленного партийного чиновника и с детства привыкла, что все вокруг должны ей по праву рождения. Она была холодной, расчетливой женщиной, вовсе не глупой и тонко чувствующей конъюнктуру. Ее решительность, умение брать на себя ответственность и держать удар восхищали Ульяну. Однако общение с ней не доставляло удовольствия и вызывало тягостные ассоциации. Но теперь это не имело значения, поскольку речь шла о здоровье и благополучии Кирилла.

После обязательных утренних ритуалов и диалога с собой Ульяна вышла из апартаментов и решительно направилась к себе в кабинет.

Первым делом она открыла окно и глубоко вдохнула влажный утренний воздух. В тот же момент на столе раздался звонок внутренней связи.

– Ульяна Сергеевна, это Руднева. Тут Фейгин приехала и, судя по всему, сейчас идет к вам.

Ульяна села в кресло и сделала вид, что работает.

– Вот дела, – пробормотала себе под нос. – И даже звонить не пришлось…

Марго вошла в кабинет без стука и сразу направилась к переговорному столу. Она удобно расположилась на стуле и положила перед собой устройство для нагревания табака и коробку стиков.

После этого любезно проговорила:

– Здравствуй, Ульяна.

– Доброе утро, Маргарита Леонардовна, – кивнула Ульяна, отметив, что обычные сигареты она не курит.

– Заехала кое-что забрать из своего номера и решила к тебе заглянуть. Надеюсь, не отвлекаю?

– Конечно же, нет. Я всегда вам рада.

Марго осмотрелась и закурила:

– А у тебя красивый кабинет. Вот только секретаря не хватает, хотя по рангу положен.

Ульяна безразлично махнула рукой.

– Зачем мне секретарь? Без него прекрасно справляюсь.

– Я в курсе. Говорят, у тебя хорошо получается.

– Спасибо. Ну, а как поживаете вы?

– Как говорят у нас в министерстве – все в рабочем режиме.

– Хорошо, когда все хорошо.

Разговор становился беспредметным, и Ульяна сосредоточилась, мысленно пролагая дорогу к нужной теме.

Однако Марго опередила ее, заговорив первой:

– Послушай… На днях я заезжала сюда и встретила женщину. Насколько я понимаю, она здесь работает. Так вот, хотела спросить: кто она такая и чем занимается?

Ульяна сразу поняла, что речь идет о Кружилихе, но раскрываться не стала.

– Не могли бы вы ее описать?

– Рыжеволосая, в теле, похожая на грелку для чайника. Может быть, помнишь, раньше такие шили?

Ульяна сделала вид, что задумалась, и, выдержав паузу, снова заговорила:

– Думаю, что речь идет о Елизавете Федоровне Головиной. Эта пожилая женщина присматривает за охотничьим домиком и топит там баню.

Марго изумленно округлила глаза и неоправданно горячо воскликнула:

– Пожилая? Да мы с ней почти ровесницы!

– Вы знакомы? – тут же поинтересовалась Ульяна.

Чуть помедлив, Марго, наконец, призналась:

– Мы с ней учились на одном факультете. Только она на два курса старше меня.

– Надо же! – Ульяна искренне удивилась.

– Сейчас в это сложно поверить, но она была необычайной красавицей, отличницей и звездой факультета. – Марго выразительно вздохнула. – Катиться вниз всегда быстрее и проще, чем подниматься в гору.

– Хорошо сказано, – оценила Ульяна.

– И вот что интересно, многие на факультете говорили о ее благородном происхождении. И где это все, скажи, пожалуйста?

– Откуда мне знать, Маргарита Леонардовна?

– Ну и бог с ней. Как говорил твой отец: каждый там, где хочет. – Марго поправила безупречно уложенные волосы. – Лучше расскажи, как тебе здесь живется?

– У меня все нормально. А вот за Кирилла я беспокоюсь.

– Что такое? – притворно встревожилась Марго.

– В последнее время на заводе происходят странные вещи: проверки, инспекции, аудиты.

– И что же здесь странного? «Технопласт» – большое градообразующее предприятие. Вполне объяснимо, что оно стоит на особом контроле у государственных органов.

– Не до такой степени, – возразила Ульяна. – Проверки идут одна за другой. Раньше такого не было. Предприятие не месяц назад стало градообразующим. На мой взгляд, здесь прослеживается чья-то заинтересованность.

– Вообще-то мне известно о проблемах «Технопласта», – наконец призналась Марго.

– И какой позиции вы придерживаетесь?

– Нейтральной.

– Но ведь это и ваша компания?

– Я объясню. – Марго зло прищурилась и раздельно произнесла: – Кирилл заварил эту кашу, вот пусть и расхлебывает.

– Ага… – В ответ на такую откровенность Ульяна опустила глаза.

– Или он думал, что быть генеральным директором такого предприятия – это как в свистульки свистеть? – не сдержав себя, поинтересовалась Марго.

– Тогда поговорим начистоту, Маргарита Леонардовна. – Ульяна пошла ва-банк.

– Ну, что же, давай поговорим.

– Проверки на предприятии – ваших рук дело?

Марго облокотилась на стол и пристально посмотрела в лицо Ульяне.

– Я не буду отвечать на этот вопрос. Но уверена, что ответ ты знаешь сама.

– Теперь знаю.

– Есть еще один момент, который нам следует обсудить, – сказала Марго.

– Слушаю вас.

– Я имею полное право участвовать в реконструкции усадьбы, и если вы с Кириллом на это не согласитесь, то я подам в суд и легко оспорю ваш выигрыш на аукционе.

– Мы приобрели право и проводим реконструкцию за счет своей доли прибыли. Вы к этому не имеете никакого отношения, – заметила Ульяна.

– Выражусь яснее. Я настаиваю на своем участии в реконструкции усадьбы. Если вы решите по-другому, то у меня нет уверенности, что в ближайшее время дела «Технопласта» улучшатся, – настойчиво повторила Марго.

– Позвольте узнать: какой вам прок от реставрации усадьбы? Там будет этнопарк и краеведческий музей. Никаких гостиниц и ресторанов.

– Это вы так решили?

– Разумеется.

– Еще одно подтверждение тому, что ты и твой брат занимаетесь не своим делом. Вы не умеете зарабатывать деньги.

– У вас есть другие предложения?

– Здесь будет гостиница и апартаменты для обеспеченных людей.

– Это вряд ли. – Ульяна откинулась в кресле и холодно улыбнулась. – Но хорошо, что мы встретились и все прояснили.

– Согласна. Теперь ожидаю вашего решения.

– Так мы вроде обо всем поговорили. – Ульяна поднялась из-за стола.

Марго быстро сориентировалась и последовала ее примеру. Перед тем как закрыть за собой дверь, она обернулась и сказала:

– Ты забыла рассказать о воровстве на кухне. Уверена, что это только начало.

– Как говорят у вас в министерстве – все в рабочем порядке, – ответила ей Ульяна.

На ее счастье, в этот момент зазвонил телефон, и Марго ничего не оставалось, кроме как закрыть за собой дверь.

Ульяна выдохнула и тяжело опустилась в кресло.

– Слушаю.

– Это Короленко. Ставлю вас в известность, что доступ в архив открыт.

– Когда могу поехать туда? – Ульяна преобразилась, теперь ею овладели нетерпение и азарт.

– Да хоть сейчас, – хохотнул Короленко. – Однако также напомню, что вы пообещали со мной поужинать.

– Да-да, я помню.

– Ну так что?

Она полистала ежедневник и взялась за ручку:

– В среду в пять свободны?

– Для вас – да, – ответил Леонид Аркадьевич.

– Значит, договорились.

– Тогда я заеду в пансионат и отвезу вас в лучший ресторан Зареченска.

– Договорились.

Закончив разговор, Ульяна схватила сумку и стремительно вышла из кабинета. В ее глазах читалась решимость кошки перед броском на добычу. Выйдя в вестибюль, она остановилась у ресепшена и обратилась к Лурье:

– Вы рассказали мне только часть правды.

Он сильно побледнел и чуть слышно обронил:

– Не понял…

– Почему вы не рассказали, что Елизавета Федоровна и раньше проходила на ресепшен и самостоятельно распечатывала списки?

– Я не знал, что это так важно…

– Серьезно? – перебила его Ульяна.

– Ольга Францевна спросила про конкретную дату. Раньше на этом не заостряли внимание. Вот я и подумал, что не важно, – проговорил Лурье и выдавил из себя подобие улыбки.

Помедлив несколько секунд, Ульяна кивнула, давая понять, что его ответ принят, и поспешила к выходу.

Перед тем как поехать в Зареченск, она заскочила в здание КПП и, поднявшись на второй этаж, заглянула в кабинет Артема Косолапова:

– Послушай, надо еще кое-что посмотреть.

– Опять?! – Вздохнув, айтишник взял в руки карандаш: – Говорите.

– Проверь по видеозаписям камеры в проходной, не выходил ли с территории шеф-повар. Клевцов. Знаешь его в лицо?

– Шеф-повара знает каждый… Период?

– Позапрошлая пятница с двенадцати дня до семи утра в субботу. Если да, запиши, когда он вышел и когда вернулся.

– Сделаю, – пообещал Косолапов.

Только теперь Ульяна с чистой совестью могла сесть в машину и уехать в Зареченск.

Районный архив располагался на одной из окраинных улиц Зареченска. Это было современное здание сложной конфигурации, облицованное красным кирпичом. На первом этаже, как и водится, был установлен турникет и сидела суровая вахтерша.

– В читальный зал?! По записи?! – громогласно осведомилась она.

– Вам звонили из администрации от Короленко.

– Как же, как же! Звонили, предупредили! – Старуха нажала кнопку и подхватилась с места, как будто собралась провести Ульяну под руки.

Но та сама преодолела турникет и, обернувшись, спросила:

– Куда идти?

– Налево, прямо и потом направо.

– Спасибо.

Когда Ульяна вошла в читальный зал, то увидела, что к этому времени большинство посетителей уже поработали и освободили столы. Повесив сумку на спинку стула, она подошла к невзрачному человеку, дежурному архивариусу.

Тот, не поднимая головы, сообщил:

– У вас на все про все четыре часа. Лучше приходите завтра.

– Мне надо сегодня, – категорично заявила Ульяна.

– По записи? – Архивариус не сдавался. – Ваша фамилия?

– Насчет меня звонили из приемной Короленко.

Архивариус встрепенулся и на глазах подобрел:

– Что вы хотели?

– Все, что касается строительства и переделки усадьбы Тишь-на-Тоске.

Он встал, прошел к стеллажу и отыскал на нем нужный том.

– Вот в этом фонде ищите нужную опись, в зависимости от того, что именно вас интересует.

Ульяна была знакома с последовательностью архивного поиска. Усевшись за стол, она быстро нашла нужные описи, после чего архивариус выдал ей несколько папок потоньше, по которым она отыскала номера дел и листов.

– А теперь вам следует подождать, – предупредил архивариус, получив от нее бланк заказа. – Пока документы соберут и спустят из хранилища.

– Сколько придется ждать? – деловито поинтересовалась она.

– Около часа, – сказал мужчина и виноватым тоном добавил: – В соответствии с регламентом сегодня мы выдаем документы, которые заказали вчера. Но в вашем конкретном случае делаем исключение.

– Спасибо! Значит, гуляю час.

– Здесь рядом кафе, – посоветовал он перед тем, как она вышла из читального зала.

Ульяна миновала турникет, но ее кто-то окликнул:

– Постойте!

Она обернулась и увидела профессора Збруева, который немедленно вступил в противоборство с запертым турникетом. Не справившись, он грозно посмотрел на вахтершу:

– Выпустите меня отсюда!

Та разблокировала устройство, и он, миновав фойе, подбежал к Ульяне.

– Приветствую вас, голубушка! То-то я смотрю, вы это или не вы!

– Я, – улыбнулась она.

– Вы здесь по делам или из любопытства?

– То и другое. А вы?

Профессор взял ее под руку и почтительно сопроводил на улицу.

– Я, знаете, здесь раскопал интересную штуку! – Он восторженно улыбнулся и надел шляпу.

– На раскопках? – заинтересовалась Ульяна.

– Нет, не совсем. Я узнал, что в сорок восьмом году прошлого века, поблизости от того места, где мы копаем, уже производились раскопки.

– Надо же, как интересно, Лев Николаевич. – Ульяна остановилась, чтобы побыстрее выслушать профессора и успеть перекусить в кафе.

– Представьте себе, дорогая, в этом затрапезном архиве я отыскал копию отчета о тех раскопках. В нем много интересного. Речь идет о стоянке древнего человека, которая относится к костенковско-авдеевской культуре. Или в более широком представлении – к костенковско-виллендорфскому единству.

Для Ульяны в его рассказе не было ничего интересного. Однако уйти, не выслушав хотя бы из вежливости, она не могла.

– Надо же, какая удача!

– Руководитель экспедиции выдвинул гипотезу, что обширная жилая площадка, которую обнаружили на с�

Все персонажи и события романа вымышлены, любые совпадения случайны.

© Князева А., Князева К., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Глава 1

Исчезнувший

В тот день Ульяна до обеда занималась бумагами: одни подписывала, другие откладывала в красную папку с функцией «долгого ящика». Помнила отцовские наставления: важный документ всегда должен вылежаться. Эта привычка помогала избегать поспешных решений.

Время течет на удивление быстро, когда человек постоянно занят работой. Пошел второй год с тех пор, как Ульяна заняла пост директора пансионата «Орион» [1] и переехала из московской квартиры в апартаменты, принадлежавшие ей как акционеру завода «Технопласт». Кирилл, ее брат, имел свои апартаменты, но в пансионат заглядывал редко, поскольку руководил самим «Технопластом» и был постоянно занят.

Возможно, поэтому Ульяна так удивилась, когда посреди рабочего дня в ее кабинете появился Кирилл.

– Здравствуй, сестренка.

– Вот неожиданность. – Ульяна встала из-за стола, одернула льняной пиджачок и вышла навстречу. – Ну хоть бы предупредил.

Он обнял и поцеловал ее в голову.

– Вспомнил, что скоро вторая годовщина смерти отца. И так стало грустно…

– Надо бы собраться на годовщину, – предложила Ульяна.

– Надо бы. – Он тяжело вздохнул. – Однако при настоящем положении дел ничего планировать не могу.

– Какие-то неприятности?

– Проверка за проверкой. Совещаюсь, работаю допоздна, короче, лавирую.

– За этим кто-то стоит? – осведомилась Ульяна.

– Еще не выяснил кто, но, думаю, докопаюсь.

Она подошла к буфету, взяла бутылку вина и два толстостенных бокала.

– Тогда помянем папу сейчас.

Кирилл разлил вино по бокалам и, опустив голову, произнес:

– Помним тебя, батя. Прости, что не уберегли.

Они молча выпили и сели друг против друга.

– Кажется, тебя можно поздравить? – спросил Кирилл.

– С чем? – не сразу поняла Ульяна.

– Ну, как же… – Он улыбнулся. – Сегодня узнал, что ты победила в аукционе.

– Прости, что забыла позвонить. – Ульяна огорченно вздохнула. – Сама не знаю, для чего я это затеяла.

– Дурная инициатива наказуема, – по-доброму пошутил Кирилл.

– Здесь дело в другом. Смотрю на эту усадьбу, и душа разрывается. Такое живописное место над То́ской [2]. Ну сколько еще она простоит? Год-два – и конец. Такую красоту потеряем.

– Ты идеалистка, – сказал Кирилл. – Но я всегда тебя поддержу.

– Надеюсь на конкретную помощь. У меня нет опыта реконструкции зданий, а ты построил пансионат.

– Опыт есть, да времени не хватает. В сутках по-прежнему двадцать четыре часа. Реконструкцией усадьбы занимайся сама. Твоя идея, тебе ее воплощать. О деньгах не беспокойся, я с тобой.

– Ну что же, – улыбнулась Ульяна. – Где наша не пропадала.

– Наша нигде не пропадет!

– Как там Надя? Как чувствует себя малыш?

– Серега? Взрослеет, растет, а меня распирает от гордости!

– Чего это вдруг? – Ульяна, глядя на его счастливое лицо, рассмеялась.

– Я все-таки отец!

– А я его тетка. – Она посмотрела на часы. – Ну что, посидели, и хватит. Через час у меня назначена встреча с главой Зареченской администрации и с чиновниками из Мособлархитектуры и Минмособлимущества.

– Не буду тебя задерживать. – Кирилл поднялся и направился к двери. На полпути обернулся: – Зубодробильные сокращения. Мос-обл-архитектура… Мин-мос-обл-имущество… Такая белиберда.

Встреча с комиссией была назначена у заброшенной усадьбы фабриканта Герасимова, которая и являлась предметом обсуждения. Она состояла из нескольких обветшалых построек в стиле русского классицизма и липовой аллеи, которая начиналась у хозяйского дома и шла прямиком к обрыву. От лестницы, спускавшейся к реке, остались лишь несколько столбов и сломанных укосин ограждения.

Усадьба находилась неподалеку от границы пансионата. Ульяна явилась туда пораньше. Время, которое она провела в ожидании комиссии, позволило оценить объем предстоящих работ и весь ужас ее положения. Повсюду, куда ни посмотри, царило запустение, тлен и забвение.

Двухэтажный дом с мезонином хоть и сохранил первозданный вид, но был в ужасающем состоянии – окна выбиты, крыша вот-вот провалится. Галереи, соединявшие дом с конюшней и скотным двором, разрушены, чугунные ворота парадного двора болтались на полувырванных петлях. Их не смогли оторвать охотники за металлом, но решетки ограждения растащили все до единой.

Услышав рокот моторов, Ульяна вышла к проселочной дороге и встретила гостей, прибывших на двух автомобилях. По их утомленным лицам было видно, что эта остановка не первая и всем надоело мотаться по ухабистым, пыльным дорогам.

Осмотр усадьбы и последующий разговор с Ульяной носили формальный характер. Самый представительный из членов комиссии, пятидесятилетний мужчина в светлой плетеной шляпе, здороваясь, протянул ей руку:

– Леонид Аркадьевич Короленко, глава Зареченской администрации. – Окинув взглядом усадьбу, он протянул: – Да-а… Все, что здесь осталось, – следы былой красоты.

– Цель аукционов – привлечь внебюджетные средства для восстановления таких вот красот, – сказал невысокий человек, назвавшийся чиновником Минмособлимущества.

В разговор вмешался представитель архитектурной службы:

– Главное – помнить: на все про все у вас не больше семи лет. И здесь, чтобы не затягивать, важен вопрос финансирования.

– Мы заключили договор с архитектурным бюро, – уверенно заявила Ульяна. – Они уже работают над проектом. По окончании работ у нас будет точная смета. После этого составим график строительных работ.

– Дело не такое уж прибыльное, – заметил чиновник.

– Это я знаю.

– Как собираетесь использовать объект после окончания работ? – спросил архитектор.

– Никаких гостиниц, ресторанов и прочего здесь не будет, – сказала Ульяна. – Барский дом отдадим под краеведческий музей, а на территории усадьбы разместим этнопарк. Над уточненной концепцией проекта еще работаем. Если коротко – здесь будет туристический объект для туристов и постояльцев пансионата.

– Ну что же… – Короленко снова пожал ей руку. – Поздравляю с приобретением усадьбы и с началом работ. – Он помолчал и продолжил другим, менее официальным тоном: – У меня к вам есть небольшая просьба.

– Прошу, говорите.

– В администрацию Зареченска поступил запрос на проведение археологических раскопок стоянки древнего человека. Мы, конечно, не возражаем…

– От меня что-то нужно? – забежала вперед Ульяна.

– Только согласие, поскольку раскопки будут проводиться на границе с вашей усадьбой.

– Я тоже не возражаю.

– Но это еще не все… – хитро улыбнувшись, Короленко продолжил: – Могли бы вы приютить членов экспедиции в своем пансионате?

– Сколько человек? – осведомилась она.

– Двенадцать.

– Когда приезжают?

– Дня через два.

– На какой срок заселяются?

– На две недели.

– Как насчет оплаты?

Короленко развел руками:

– Там добрая половина волонтеров. Конечно же, часть расходов администрация возьмет на себя, но сами понимаете, в бюджете подобных статей нет.

Ульяна с пониманием улыбнулась.

– Выделим для экспедиции отдельный коттедж. Надеюсь, в Зареченской администрации запомнят добро?

– Бог даст, сочтемся, – пообещал Короленко и тут же засобирался: – Ну, что ж, дерзайте, так сказать, творите и воплощайте. А мы отправимся дальше.

Ничего полезного от этой встречи Ульяна не ожидала. Тем не менее, глядя вслед отъезжавшим машинам, за которыми вихрилась легкая пыль, она испытала чувство разочарования. Пришло понимание, что купила кота в мешке и, несмотря на то что для участия в аукционе собрали множество документов, ее ожидала трудная работа, множество «подводных камней» и, как неизбежность, еще большее разочарование.

Все смолкло, лишь в кустарнике возле реки чуть слышно запела иволга. Из леса пахнуло хвоей.

В этот момент ее кто-то окликнул:

– Ульяна Сергеевна!

Она обернулась и увидела, что от пансионата к ней шагает начальник службы безопасности Степан Дюков. Он ловко перемахнул через фундамент ограды и, отряхнувшись, предстал перед ней:

– Вот вы где! А я вас ищу.

– Зачем же искать, если можно позвонить? – Ульяна строго посмотрела на подчиненного и зашагала к пансионату.

Дюков на ходу объяснил:

– Известная в наших краях проблема – абонент недоступен.

– Надо бы, в конце концов, решить эту проблему. Напишите письмо оператору, узнайте, во что обойдется дополнительная вышка или мощный ретранслятор.

– Сделаю.

– Что там у вас? Зачем искали? – Она выжидательно обернулась на Степана.

– Тут такое дело… Ребята с КПП, когда обходили автостоянку, нашли машину, хозяин которой отдыхал в пансионате и выехал три дня назад.

– Без машины? – удивилась Ульяна.

– Выходит, что так.

– Где он жил?

– В шестом коттедже, в пятом номере.

– Номер сдал?

– Да, и его уже заселили

– Звонили съехавшему постояльцу?

– Разумеется. Но он стабильно недоступен.

Ульяна озадаченно помолчала, а потом спросила:

– Кто он такой? Наш сотрудник? Работает в «Технопласте?»

– Нет, не наш, купил путевку за наличные, – ответил Дюков. – Конюхов Максим Анатольевич, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, зарегистрирован в Москве. Но регистрация сильно смахивает на «левую», мне уже попадались похожие адреса. Лучше проверить.

– Выяснили, кто и когда видел его в последний раз? – продолжая говорить, Ульяна шагала в сторону пансионата.

– Горничная, когда принимала номер в день отъезда.

– Имеются какие-то соображения?

Дюков на ходу почесал в затылке.

– Бывали у нас похожие случаи. Мужики отмечали отъезд и, чтобы с похмелья не садиться за руль, оставляли машины на стоянке. Но на следующий день, как правило, забирали. Тут же странная ситуация – машина стоит три дня, а от хозяина ни привета, ни ответа.

Вскоре они миновали КПП и вышли на стоянку за территорией пансионата. Дюков обогнал Ульяну, уверенно лавируя между машинами.

У забытого автомобиля стоял охранник.

– Дозвонился? – спросил у него Дюков.

Тот молча покачал головой.

Ульяна обошла машину. Остановилась у водительской двери, провела пальцем по пыльному стеклу и заглянула внутрь:

– Там ключи лежат на переднем сиденье. У кого-нибудь есть перчатка или пакет?

Охранник вытащил из кармана старую рабочую перчатку и протянул ей:

– Вот, возьмите.

Надев перчатку, Ульяна потянула за ручку, и та поддалась. Она забрала с сиденья ключи, окинула взглядом салон и, не заметив ничего примечательного, крикнула Дюкову:

– Степан! Осмотрите багажник! Только ни к чему не прикасайтесь голыми руками. – Услышав, как тот открыл крышку, она нетерпеливо спросила: – Ну что там?

– Какой-то хлам. Старая кафельная плитка и три геодезические рулетки по пятьдесят метров.

Ульяна вылезла из салона и подошла к открытому багажнику.

– Геодезические рулетки? С чего вы решили, что это именно они?

– Я этого добра повидал, – ответил Дюков. – Старший брат был геологом.

Ульяна оглядела рулетки и озадаченно спросила:

– Зачем ему три? Торгует он ими, что ли?

Дюков склонился над багажником и выдал свой вердикт:

– Думаю, нет. Все использованные.

Приблизившись, охранник осторожно заглянул внутрь багажника и удивленно хмыкнул.

– Что за фигня!

Чуть подумав, Ульяна распорядилась:

– Машину огородить и ни на минуту не выпускать из виду. А я позвоню в полицию.

Дюков предложил:

– Может, не надо? У нас в полиции и без того плохая репутация.

– Думаете, рано? – задумалась Ульяна.

– Уверен. Давайте попробуем сами разобраться. Если разрешите, я съежу по адресу регистрации Конюхова.

– Езжайте, – согласилась она. – Только оперативно. И прикажите айтишнику пересмотреть записи камеры наблюдения на стоянке за последние три дня.

– Уже распорядился. – Дюков кивнул на окна во втором этаже КПП. – Косолапов смотрит.

– Когда что-то прояснится, немедленно сообщите мне. Ситуация может сложиться так, что, если не позвоним в полицию, окажемся виноватыми. – Ульяна еще раз оглядела машину. – И знаете, что меня тревожит? Хозяин никогда не оставил бы ключи на сиденье. Так мог поступить только чужой человек.

Глава 2

Криминальный подтекст

Ульяна вошла в главный корпус и поискала глазами администратора. Увидев дежурного портье, спросила:

– Где Руднева?

– Вот она! – указал он рукой.

Ульяна обернулась, увидела Ольгу Францевну и с ходу распорядилась:

– К четвергу необходимо полностью освободить тридцатый коттедж. Всех, кто там проживает, расселите по другим номерам. В качестве мотивации используйте аргумент: дескать, поближе к главному корпусу, бассейну и ресторану.

– Тридцатый – самый удаленный коттедж. Кому туда захотелось? – с удивлением спросила Руднева.

Эта строгая пожилая женщина работала главным администратором пансионата. Статная, но дородная, она производила мощное впечатление и ростом была значительно выше Ульяны. Все в ее облике подчинялось работе: залитая лаком прическа, из которой не выбивался ни один волосок, поджатые губы и бесстрастное лицо матадора. Предельно собранная, она словно готовилась к марш-броску или к схватке с быком.

– В тридцатый поселим людей из археологической экспедиции, – ответила ей Ульяна. – Они будут вести раскопки возле усадьбы. От тридцатого коттеджа до нее ближе всего.

– Все сделаю. – Потупившись, администраторша сообщила: – У нас неприятность.

– Господи… – Ульяна обессиленно уронила руки. – Ну что там еще?

– Простите, что беспокою. Хотела, чтобы этим занялся Дюков, но он уехал в Москву.

– Говорите.

– В шестом коттедже пьяная компания разнесла номер.

– Кто такие?

– Все наши, работники «Технопласта».

– Когда это произошло? – мрачно осведомилась Ульяна.

– Соседи позвонили десять минут назад.

– Успели напиться до ужина?

– Дурное дело не хитрое, – вздохнула Руднева. – Ну что? Полицию вызываем?

Реакция Ульяны была мгновенной:

– Нет! Никакой полиции. Сами разберемся. Сейчас же позвоните на КПП, пусть туда срочно пришлют охранников. – Она огляделась и поманила рукой портье по фамилии Лурье: – Стас, вы идете со мной.

Он вопросительно поглядел на Рудневу.

Та кивнула:

– Иди. На ресепшене побуду вместо тебя.

До шестого коттеджа они дошли за несколько минут. Еще издали Ульяна заметила свернутую камеру наблюдения у входа и разбитое окно во втором этаже.

Войдя в коттедж, она сразу же поднялась наверх. Там, в коридоре, в осколках стекол лежала сорванная дверь с прибитым номером «5». В комнате на кроватях сидели четверо пьяных мужчин. Все четверо курили, дым клубами валил в коридор.

Переступив через дверь, Ульяна вошла в комнату и строго спросила:

– Кто из вас живет в этом номере?

– Ну я, предположим! Что с того? – куражливо осведомился парень с голым торсом.

– Кто второй?

– Я! – сидевший рядом с ним поднял руку.

– Вы двое – с вещами на выход! – распорядилась она.

– А ты кто такая?! – Еще один поднялся с противоположной кровати и стал угрожающе надвигаться.

Стас Лурье струхнул и резко сдал назад, она и сама чуть попятилась. Но в этот момент в номере появились охранники, и участники инцидента притихли.

– Забирайте всех четверых, – приказала Ульяна и, выйдя в коридор, обратилась к портье: – Выясни, в каких номерах живут остальные. Завтра их увезут на машине в город. До утра пусть проспятся в дежурке охранников.

Он пообещал:

– Доведу до сведения Рудневой.

Ульяна оценила его критическим взглядом и поняла, что расчет на мужскую поддержку стал опрометчивым шагом. Стас Лурье был бледен, тощ и безынициативен.

Охранники тем временем увели дебоширов. Ульяна уже хотела вернуться в комнату, чтобы оценить размер понесенного ущерба, когда из-за двери соседнего номера показалась испуганная женщина.

– Все закончилось? Их увели?

– Вам ничего не угрожает, можете не бояться, – улыбнулась Ульяна.

– А как же быть с этим? – женщина указала на выбитую дверь и осколки стекла.

– Сегодня все исправим и приберем. От имени администрации приношу свои извинения.

– Вы лично кем здесь работаете?

– Я директор пансионата.

– Раз так, тогда подождите… – Женщина скрылась за дверью, но вскоре вернулась и протянула ей смятый листок: – Вот, возьмите.

– Что это? – удивилась Ульяна.

– Записка. Ее подсунули под мою дверь несколько дней назад.

Ульяна расправила бумагу и прочитала:

– «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». – Она подняла глаза. – Какая-то ерунда. Это адресовано вам?

– Вряд ли. – Женщина пожала плечами. – Вернее, точно не мне. Скорее, ошиблись дверью.

– Постойте. – Ульяна перевела взгляд на лежавшую на полу дверь пятого номера. – Эти дебоширы когда сюда заселились?

– Три дня назад. До этого здесь жил спокойный мужчина лет пятидесяти.

– Были знакомы с ним?

– Пару раз говорили. Однажды вместе пошли на ужин… – женщина задумчиво прижала палец к носу. – А вот как зовут его, не припомню. Не то Михаил, не то …

– Максим, – подсказала Ульяна. – Максим Анатольевич Конюхов.

– Возможно. Полного имени он не назвал.

– В последний раз когда его видели?

Женщина замерла:

– А почему вы об этом спрашиваете?

Ульяна улыбнулась и в ответ поинтересовалась:

– Вас что-то напугало? По-моему, обычный вопрос.

– Так спрашивают, когда с человеком что-то случилось.

– Ах, вот вы о чем… – усмехнулась Ульяна. – Любите читать детективы?

– Как вы догадались? – смутившись, женщина все же ответила: – В последний раз я видела соседа в тот же день, когда подложили записку.

– Вам не приходила в голову мысль, что записка была адресована ему? Двери-то рядом.

– Нет… Об этом я не подумала.

– Почему же сразу не сообщили администратору пансионата? – поинтересовалась Ульяна.

– Решила, что это шутка. Да что толку? Если бы сообщила, вы бы никого не стали искать.

– По крайней мере, были бы в курсе.

– Вот и будьте. – Женщина посмотрела на часы. – А мне пора на ужин.

Их разговор закончился звонком айтишника Косолапова.

– Да, Артем… – Выслушав его, Ульяна быстро ответила: – Жди, я скоро приду.

К зданию центрального КПП она пришла через пятнадцать минут, поднялась на второй этаж в мониторную и увидела Косолапова – невысокого очкарика с хвостиком на затылке.

– Ну что?

Он отодвинул свой стул, второй поставил рядом.

– Садитесь. Я все просмотрел, но ничего не заметил.

Ульяна села рядом и уточнила:

– За сколько дней?

– За три дня, как приказал Дюков.

– И что? Совсем ничего? – разочарованно проронила Ульяна.

– Я же сказал – нет.

Она придвинулась к монитору:

– Показывай. Только, пожалуйста, на самой большой скорости, не то просидим до утра.

– Да я и сам так смотрел. – Ухмыльнувшись, Косолапов включил запись.

Ульяна впилась глазами в экран и сидела так до тех пор, пока вдруг не вскрикнула:

– Да вот же оно!

– Что?! – всполошился айтишник.

– Перемотай на половину одиннадцатого!

– Пожалуйста…

– И убери скорость, максимально ее замедли, – распорядилась Ульяна и, вглядевшись, повторила: – Да вот же! Неужели не видишь?!

На экране монитора и вправду произошла странная вещь. В какой-то момент автомобиль Конюхова словно отпрыгнул в сторону. Ориентиром, относительно которого произошло перемещение, был фонарный столб.

– Не понимаю… – Косолапов несколько раз на медленной скорости пересмотрел фрагмент и в конце концов обессиленно выдохнул: – Уф-ф-ф… Кажется, я все понял. Стерты десять минут записи, во время которых кто-то переставлял автомобиль.

– Как же так? – Ульяна развернулась к нему. – Кто это мог сделать?

Артем неопределенно пожал плечами:

– Будем разбираться.

– Какова вероятность, что найдешь?

– Она существует.

– Ты должен найти того, кто это сделал, и восстановить удаленный фрагмент. Понял?

– Этого не обещаю.

– И еще… – Ульяна строго посмотрела на него. – С этой минуты мы ничего не стираем до моего особого распоряжения.

– И где прикажете хранить такой объем информации? – не без иронии спросил Косолапов.

– Мне плевать.

– Ага, – хмыкнул он. – Значит, на облаке.

– Также просмотри предыдущие записи и выясни, когда Конюхов подходил к своей машине в последний раз. – Она поднялась со стула. – На это даю тебе сутки.

Ульяна взяла со стола лист бумаги, что-то записала и направилась к выходу.

Решив еще раз осмотреться на месте происшествия, она прошла на стоянку и, побродив вокруг автомобиля Конюхова, заметила на земле относительно свежие, но уже затоптанные следы протекторов. По конфигурации они напоминали рогатку или латинскую букву «Y».

– Ее и вправду переставляли… – Ульяна достала телефон и сделала несколько снимков, но трубка в ее руках ожила, раздался звонок.

Она тут же ответила:

– Говорите, Степан!

– Ульяна Сергеевна, в общем так… Как и предполагали – регистрация у Конюхова «левая», – начал Дюков. – В квартире по указанному адресу проживает старуха. Про Конюхова она ничего не знает. У нее таких, как он, прописана хренова куча. Рассказывает, что заключила договор с каким-то агентством, они находят клиентов и за каждого прописанного ей платят.

– Старуха должна была видеть Конюхова как минимум однажды, – с нажимом проговорила Ульяна. – Собственник квартиры обязан присутствовать на регистрации с документами.

– Я спрашивал. Все делалось через участкового и паспортный стол. Как говорится, свои люди подсобили.

– Все ясно. Подумаем, что с этим делать, а пока возвращайтесь в пансионат, и поскорее.

– Что-нибудь прояснилось?

– Мы с Косолаповым просмотрели записи видеокамер и выяснили, что машину переставляли.

– Узнали, кто это был? Лицо было видно?

– В том-то и дело, что нет. Кто-то удалил с сервера десять минут видеозаписи – как раз тот фрагмент.

– Да, ну… Быть такого не может!

– Жду от Косолапова результатов. Он пробует восстановить удаленный кусок.

Степан на несколько секунд замолчал и затем спросил:

– Следы протекторов остались? Вы сейчас где?

– Я на месте. Здесь, конечно, все затоптали, но следы различимы. По ним ясно видно, что машину перегоняли.

– Как далеко?

– Правее на корпус.

Дюков снова замолчал, но потом сказал:

– Знаете, я так делал однажды, когда выгружал из багажника продукты и одна жестяная банка закатилась под мою машину.

Ульяна чуть попятилась и заглянула под днище автомобиля.

– Хм… Думаю, что это рабочая гипотеза.

– Пора обращаться в полицию, – подытожил Дюков. – Сами не справимся.

– Еще раз все осмотрю, сделаю фотографии, потом позвоню в полицию, – пообещала Ульяна.

– Я выезжаю, – сказал Степан и положил трубку.

Ульяна присела возле машины Конюхова, включила в телефоне фонарик и еще раз заглянула под днище. То же самое проделала возле ближайших автомобилей и внимательно изучила пространство вокруг.

– Что ж ты здесь искал? – прошептала она и вдруг зацепилась взглядом за кустарник, который рос поодаль, между свободным парковочным местом и забором.

Она подошла поближе. Там, среди травы и листьев подорожника, лежал медицинский бутылек. Ульяна склонилась, чтобы разглядеть его. Это была коричневая полупрозрачная стекляшка с пилюлями и практически стертой надписью на бумажной наклейке.

– Вот! – Ульяна будто услышала чей-то голос.

Она распрямилась, сфотографировала находку, отошла чуть дальше и еще раз щелкнула камерой. Вернувшись, сорвала большой лист подорожника, завернула в него бутылочку и положила ее в карман.

После этого решительно зашагала к главному корпусу, чтобы позвонить в полицию из своего кабинета. Пока шла туда, в голове крутились обрывки собранной информации. Она пыталась обуздать поток мыслей и выстроить факты в единую цепь, но у нее ничего не получалось: мысли прыгали, а тревога все нарастала. Состояние было знакомым, такое бывало и раньше, в последний раз год назад, когда они с Кириллом попали в серьезную передрягу. Тогда им помог зареченский следователь Богданов, которого она полюбила. Но Богданов оказался женат, и Ульяна быстро с этим покончила.

Зайдя в кабинет, Ульяна достала из кармана бутылек и положила его на стол. Затем опустилась в кресло, откинулась на спинку и набрала номер полиции. Как только в трубке послышались гудки, она включила громкую связь.

– ОВД «Зареченский» слушает, – раздался низкий мужской голос. – Что случилось? Говорите.

– Вас беспокоит директор пансионата «Орион» Железняк.

– Слушаю.

– У нас пропал человек.

– Приезжайте в Зареченск, в дежурном отделении напишете заявление.

– Заявление мы напишем, но позже, – пообещала Ульяна. – Сейчас пришлите оперативно-следственную группу с криминалистом.

– Вы серьезно?

– В деле прослеживается явный криминальный подтекст. – Ульяна попыталась убедить упрямого солдафона.

– Как же вы это поняли? – спросил дежурный.

– Отдыхающий съехал три дня назад, при этом оставил открытую машину вместе с ключами на пансионатской стоянке.

– И что? Это редкость, по-вашему?

– По-моему, да.

– А по-моему, нажрался ваш отдыхающий водки и залег в номере у какой-нибудь бабы.

– Это вряд ли. Он, судя по всему, не из тех.

– Вы его родственница?

– Нет. Я директор пансионата.

– Тем более. Вот пускай родственники этого отдыхающего приедут к нам в отдел и напишут заявление о пропаже. – Дежурный офицер закончил говорить, и в трубке прозвучали короткие гудки.

В любое другое время Ульяна бы проявила настойчивость. Но именно теперь ей не хотелось спорить. Она с ходу набрала номер Богданова.

Тот словно ждал ее звонка и сразу ответил:

– Здравствуй, Уля. Давненько тебя не слышал.

– Повремени с сантиментами, Игорь. Давай перейдем к делу, оно не терпит.

– Слушаю, – мгновенно посерьезнел Богданов.

– У нас исчез отдыхающий. Есть основания полагать, что это как минимум похищение, как максимум – убийство. В зареченской полиции мне отказали. Сможешь приехать?

– Надо так надо. Завтра утром, раньше не получится.

– Я буду ждать, – проговорила Ульяна и, вспомнив, заметила: – Прихвати с собой криминалиста, желательно Усачева.

Глава 3

Пусть так и будет

В восемь часов утра в кабинет Ульяны вошел архитектор Зарайский, собранный молодой человек в светлом костюме. В руках он держал тубус и картонную папку с эскизами.

Его появление показалось досадной неожиданностью, несмотря на то что Ульяна сама назначила встречу. В ожидании приезда Богданова все ее мысли были только о нем.

Тем не менее, несмотря на рассеянность, Ульяна выслушала Зарайского и задала ему несколько вопросов. Самый главный – об окончательной стоимости реконструкции усадьбы.

На что Зарайский ответил:

– Для начала следует закончить проект. – Он разложил эскизы, словно призывая снова на них взглянуть. – Нам с вами нужно договориться.

Он умолк, и Ульяна поняла: сейчас архитектор выскажет то, что его волнует.

– По какому варианту пойдем? – спросил Зарайский.

– В каком смысле?

– По лайтовому или займемся усадьбой всерьез?

– Лайтовый – это, как я понимаю, самый дешевый? – уточнила Ульяна. – А серьезные работы влетят нам в копеечку. – И, чуть подумав, спросила: – А если мы пойдем по среднему варианту?

– Пойти-то мы сможем, – скис архитектор. – Но и результат будет средний.

Она с удовлетворением заключила:

– Это мы точно переживем.

– Вы не совсем понимаете… – Начав собирать эскизы, Зарайский остановился. – Мы с вами имеем дело с выдающимся архитектурным ансамблем. Когда я отыскал в архиве проект, то был оглушен его великолепием. Главные постройки усадьбы возведены в конце восемнадцатого века при графе Чернышеве. Они отразили стремительный переход к классицизму не только в конструкции зданий, но и в убранстве внутренних помещений. Их нужно восстановить!

– Признаюсь, мы плохо подготовились к аукциону – времени не хватило. Но теперь должны проявить умеренность, чтобы деньги не закончились на половине пути. Давайте ко всему подходить разумно. – Ульяна посмотрела на часы, и, словно в ответ на ее мысли, зазвонил телефон. Она подняла трубку: – Слушаю.

Донесся голос Дюкова:

– Богданов хочет с вами поговорить. Придете?

– Где вы сейчас?

– В моем кабинете.

– Давно он приехал? – поинтересовалась Ульяна.

– Семи еще не было. Мы все осмотрели, на стоянке работает криминалист.

– Минут через десять буду. – Она положила трубку и взглянула на архитектора. – Мне нужно идти.

– Да, я уже понял. – Свернув чертежи, Зарайский сунул их в тубус.

– В следующий раз обсудим проект подробнее, – словно извиняясь, пообещала Ульяна.

– Надеюсь.

– И, пожалуйста, учтите мои пожелания. Никаких излишеств, только необходимое.

– В архитектуре так не бывает, – буркнул Зарайский.

– Уверена, мы с вами договоримся и найдем золотую середину. – Ульяна дружески похлопала его по руке и провела к двери.

Они вместе вышли из главного корпуса и спустились по ступеням к машине.

– Вас подвезти? – осведомился Зарайский.

– Спасибо, не надо, пешком пройдусь. Погода хорошая, до КПП не так далеко.

На самом деле Ульяна категорически не хотела появиться там раньше, чем обещала, и это был принципиальный момент. Иначе Богданов подумает, что она хотела поскорее увидеться с ним.

«Кого я обманываю? – размышляла Ульяна, шагая по аллее к воротам пансионата. – Ведь я и в самом деле хочу его видеть».

В кабинет Дюкова она вошла ровно через десять минут после телефонного разговора. Увидев ее, Богданов поднялся на ноги, потом снова сел. В его лице не было и тени смятения, только предательская бледность выдавала глубинные чувства.

– Здравствуй, Ульяна. – Он посмотрел на Дюкова, который сидел за своим столом. – Степан показал машину и ввел в курс дела. Но было бы хорошо, если бы ты сама мне все рассказала.

Ульяна присела рядом.

– У нас пропал отдыхающий…

– Конюхов Максим Анатольевич семидесятого года рождения, – нетерпеливо перебил ее следователь. – Мой помощник Гаврилов уже пробивает его паспорт. Насчет забытой машины я тоже знаю, с ней работает Усачев.

– Обращаю твое внимание, что кто-то переставил автомобиль Конюхова в день, когда он должен был уехать из пансионата, – проговорила Ульяна.

– Ты решила, что машину переставлял не он сам? – спросил Богданов.

– Да, я в этом уверена.

– Это не аргумент, – усмехнулся он.

– Тогда приведу тебе сразу два аргумента: во‑первых, хозяин никогда не оставит ключи на сиденье в открытой машине. Во-вторых, ему незачем стирать запись видеокамеры, на которой видно, как он переставляет свою машину.

– Степан говорил, но я бы хотел услышать и твои соображения относительно того, зачем это сделали.

Ульяна достала из кармана бутылек, упакованный в прозрачный пакет:

– Преступник искал это.

– Уверена? – Богданов взял пакет, посмотрел его на просвет и с нескрываемой издевкой спросил: – Преступник уронил, но сам не нашел. А ты, значит, нашла?

– Я глазастая.

– Где он лежал?

– В трех метрах от машины, в траве под кустом.

– Слишком далеко. – Богданов покачал головой.

– Предмет круглый, при существующем уклоне асфальтового покрытия мог откатиться далеко, даже за пределы стоянки, – монотонно, чтобы не сорваться, проговорила Ульяна.

– Ну предположим. – Он поднял глаза и в первый раз за весь разговор взглянул ей в лицо. – Еще что-нибудь есть?

– Женщина, проживавшая в соседнем номере с Конюховым, передала мне записку, которую подсунули под ее дверь. – Ульяна протянула бумагу. – Вот она.

Не вынимая записки из прозрачного файла, следователь прочитал:

– «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». – Он огляделся, словно ища поддержки. – Да это какая-то чушь…

– Не думаю, что речь идет о подушке, – заметил Дюков.

– Тогда о чем?

– Со временем разберемся, – пообещала Ульяна.

– Скорее всего, преступник ошибся дверью, – сказал Богданов.

– А разве и так не ясно?

Раздался вежливый стук, и в кабинет вошел криминалист Усачев.

Ульяна тотчас узнала его, хотя не видела около года, с тех пор, как Федор Кузьмич работал в составе следственной группы Богданова на территории пансионата.

– Приветствую вас, Ульяна Сергеевна. Давненько не виделись. – Поставив свой чемоданчик на стул, Усачев обернулся к следователю: – Все осмотрел, зафиксировал, снял отпечатки пальцев.

– Заметил что-нибудь интересное? – осведомился Богданов.

– Заметил. Три геодезические рулетки по пятьдесят метров. Изъял, надо бы их изучить.

– Не понял…

– На выдвижных полотнах с градуировкой присутствуют странные отметки. На каждой рулетке разные.

– И что это может значить?

– Пока не знаю, но скоро все объясню.

– Что-нибудь еще?

– В багажнике лежит подержанная кафельная плитка – скорее всего, остатки от домашнего ремонта.

Богданов положил перед криминалистом бутылек и записку:

– Вот тебе дополнительные вещественные доказательства. Выясни, что за пилюли внутри, и расшифруй полустертую надпись на этикетке, на глаз не разобрать. Что касается записки – отдай на графологическую экспертизу, пусть составят примерный психологический портрет того, кто писал, и дадут хоть какой-то поведенческий анализ. Ну и, разумеется, снять отпечатки пальцев и пробить по базе, возможно, обнаружится совпадение.

Усачев раскрыл чемодан и спрятал туда вещдоки, а потом нерешительно взглянул на Богданова:

– Товарищ капитан, уголовное дело не заведено, химический анализ вещества и графология будут затруднительны.

– Сделай под мою ответственность, – попросил Богданов.

– Буду стараться.

Как только Усачев закрыл за собой дверь, в нее тут же постучали.

– Входите! – выкрикнул Дюков.

На пороге возникла щуплая фигура Артема Косолапова. Он настороженно оглядел присутствующих.

– Заняты? Мне только доложить Ульяне Сергеевне…

Степан разрешил:

– Проходи, докладывай.

Прикрыв за собой дверь, Косолапов остановился возле Ульяны.

– Выполнил ваше поручение, еще раз просмотрел видеозаписи. Вот что выяснил: за день до окончания срока пребывания в пансионате, в половине одиннадцатого вечера, Конюхов принес и положил в багажник большую сумку.

– То есть ровно за сутки до того, как переставили машину, – задумчиво проронила Ульяна.

В разговор вмешался Богданов:

– Если Конюхов оставил сумку в багажнике, а теперь ее нет, значит, забрал тот, кто переставлял машину.

– Логично, – заметил Дюков.

– Также мне удалось выяснить, когда стерли запись, – продолжил Косолапов.

– Ну, говори, – поторопила Ульяна.

– Через тридцать минут после того, как переставили машину.

Степан Дюков придвинул к себе ноутбук:

– Сейчас посмотрим… Той ночью в смене у мониторов дежурили двое, в том числе Инютин. Но он уволился.

– Проверим обоих, но упор сделаем на Инютина, – распорядился Богданов.

– Для начала надо его найти. Он нездешний, – мрачно заметил Дюков и махнул рукой Косолапову, дескать, свободен.

Дождавшись ухода айтишника, Богданов позвонил в управление.

– Гаврилов… Опять ты что-то жуешь? Послушай, сейчас я скину тебе паспорт еще одного гражданина. Этого надо не только пробить, но и разыскать. Фамилия – Инютин. Из-под земли мне его достань. Трубку не клади…

Степан, не вставая с кресла, откатился к стеллажу, достал из папки копию паспорта Инютина и, вернувшись к столу, передал Богданову.

Тот сделал фото на телефон и тут же отправил Гаврилову.

– Получил? – Богданов одобрительно кивнул и тут же спросил: – Что там по Конюхову? Так… Так… Так… Это все? Тогда на связи.

Закончив разговор, он посмотрел на Ульяну и прокомментировал:

– Темная лошадка этот ваш Конюхов…

– Что-нибудь серьезное? – осведомилась она.

– В том-то и дело – ничего. Не привлекался, не замечен, не состоял. Простой работяга. Ни на одном предприятии больше года не задерживался. В советское время таких летунами называли.

– Родственники есть у него?

– Родители умерли. С женой развелся, но Гаврилов нашел ее во Владимире.

– Дозвонился?

– Она его лет двадцать не видела, но заявление об исчезновении написала.

– Ну хоть какое-то основание. – Ульяна посмотрела на Дюкова и спросила: – Про адрес регистрации рассказал?

Тот покачал головой.

– Нет еще. Не успел.

– Ну, так расскажи, – вмешался Богданов.

– Я выезжал на место его прописки.

– И каков результат?

– Липа. Резиновый адрес.

Богданов поднялся на ноги и прошелся по кабинету.

– С этого дня действуем на основании заявления бывшей жены Конюхова. – Он посмотрел на Ульяну. – Тебя попрошу переговорить с горничной, которая обслуживала его номер. И, кстати, соседей опросила?

– Конюхов купил путевку на коммерческой основе и, поскольку не работал на «Технопласте», жил один. Соседка, что передала мне записку, рассказала совсем немного: спокойный и необщительный. В последний раз видела Конюхова за день до исчезновения.

– За день до того, как он съехал, – уточнил Богданов.

– Ну да.

– А что с остальными?

– С ними не говорила.

– Нужно опросить всех, кто жил в этом коттедже или, по крайней мере, на одном этаже с Конюховым.

– Сегодня этим займусь.

– Сейчас мне пора ехать. – Богданов протянул руку Дюкову, и тот ответил рукопожатием.

– Провожу тебя, – предупредила Ульяна.

Они вышли из кабинета и молча спустились по лестнице. У ворот Ульяна взяла его за руку.

– Постой.

Богданов остановился и развернулся к ней. Они встретились взглядами и одновременно опустили глаза.

– Спасибо тебе, Игорь, – потупившись, проговорила Ульяна.

– За что?

– Ты в очередной раз выручил меня. Без тебя зареченская полиция ничего бы не сделала.

– Когда найдем труп, окончательно переведем дело в официальное русло. И вот еще что… – Богданов аккуратно поправил прядь волос у ее лица. – Наши личные отношения не должны мешать делу.

Ульяна слегка отстранилась.

– У нас нет личных отношений.

– Вот пусть так и будет, – сказал Богданов.

Глава 4

Мертвая зона

По возвращении в главный корпус Ульяна не нашла Рудневу ни за стойкой, ни в ее кабинете. Дежурный портье, тот самый Стас Лурье, струсивший перед пьяными дебоширами, сказал, что Ольга Францевна срочно отлучилась на кухню.

Далее последовал вопрос, который Ульяна задавала несколько раз на дню:

– Что-нибудь случилось?

Стас опустил глаза и с усилием выдавил:

– Она сама вам расскажет.

Набравшись терпения, Ульяна решила поберечь свои нервы.

– Пустите-ка… – она потеснила портье, заставив его освободить место у компьютера.

Он поинтересовался:

– Могу вам чем-то помочь?

– Займитесь делом и не мешайте.

Ульяна вошла в программу расселения постояльцев, задала временной период и просмотрела список проживавших в шестом коттедже. Записав данные двух мужчин из четвертого номера, убедилась, что их путевки закончились одновременно с путевкой Конюхова. Оба проживали в Зареченске и работали на «Технопласте». Решив ограничиться этими двумя, она вновь изучила список постояльцев и, дойдя до фамилии Конюхова, удивленно вскинула брови.

– Что за ерунда?

Пометив что-то в блокноте, Ульяна решила дождаться возвращения Рудневой.

Ольга Францевна явилась к ней в кабинет спустя полчаса.

– Мне сказали, что вы меня искали.

Оторвавшись от работы, Ульяна жестом пригласила ее присесть.

Устроившись в кресле, Руднева сообщила:

– Если вы хотели спросить про тридцатый коттедж, так он освобожден и номера подготовлены.

– Это хорошо, – кивнула Ульяна. – Однако речь пойдет не об этом. Сначала расскажите, что там, на кухне?

– Не знаю, как и начать… – Руднева поморщилась. – Воруют…

– Воровство следует пресекать и наказывать. Мы с вами много раз об этом говорили.

– Пресекаем по мере возможности, но тут уж совсем плохо вышло. – Она расстроенно махнула рукой.

– Говорите.

– Одна отдыхающая, из особо продвинутых, явилась на обед с электронными весами.

– Зачем? – не сразу сообразила Ульяна.

– Проверить реальный вес порций и сравнить с тем, что указан в меню. В результате обнаружила недовес и пообещала направить жалобы во все инстанции, включая прокуратуру.

– Вы говорили об этом с шеф-поваром?

– С Клевцовым? Нет, он человек новый, как бы не напугать. Решила дождаться вас.

– Тогда для чего ходили на кухню?

– Под предлогом обычной проверки. На самом деле, чтобы осмотреться на месте.

– Очень хорошо… – Ульяна замерла, и на ее лице появилось хитрое выражение. – Сделаем так: накроем их неожиданно. Затем по результатам проверки примем решение. И вот еще что! Обязательно сохраните контакты этой принципиальной особы. Напишем ей благодарственное письмо и принесем извинения.

– Буду ждать вашей команды. – Руднева встала с кресла. – Могу идти?

– Минутку… – Ульяна заглянула в блокнот. – У меня есть к вам еще один вопрос. Прошу объяснить, почему в программе расселения значится, что Конюхов жил в шестом номере, если по факту он занимал пятый?

– Ах, это! Я точно помню, что вносила изменения, но, видно, не сохранились, – всплеснула руками Руднева.

– И все-таки почему?

– Видите ли, Ульяна Сергеевна, – чтобы объяснить ситуацию, администраторша снова села, – сначала я планировала заселить его в шестой номер, но по приезде Конюхов доплатил за одноместное размещение. В шестом уже проживал один отдыхающий, его срок не вышел, поэтому пришлось заселить Конюхова в пятый. Вот так все и было.

– С этим ясно, – проговорила Ульяна. – Кто из горничных прибирал номер Конюхова?

– Субботина Лида. Вчера я перевела ее в главный корпус. – Руднева улыбнулась. – Сейчас она прибирает ваши апартаменты.

Как только Руднева ушла, Ульяна тут же отправилась к себе. У ее двери стояла тележка с мусором и туалетной бумагой. Горничную Лиду она обнаружила в своей спальне.

– Здравствуйте.

– Ой! – Заметив директора, Субботина залилась румянцем. – Простите, Ульяна Сергеевна! Не думала, что вы так рано вернетесь.

– Не беспокойтесь, пожалуйста, я не стану мешать, – проговорила Ульяна. – Просто задам вам несколько вопросов.

Не зная, куда пристроить пылесос, девушка заметалась по комнате. В конце концов оставила его на полу и опустила руки по швам с видом экзаменуемой.

– Раньше вы прибирались в шестом коттедже? – осведомилась Ульяна.

– Работала. Да.

– Помните постояльца из пятого номера, который выехал оттуда около недели назад?

– Помню, – с готовностью кивнула Субботина. – Солидный такой мужчина, вот только грязнуля ужасный, замучилась полотенца за ним стирать.

– А ну-ка расскажите подробнее. – Заинтересовавшись, Ульяна сделала шаг вперед.

– А что рассказывать? Грязнуля, вот и все

– Ну а как человека можете его охарактеризовать?

– Да мы и говорили-то с ним однажды, когда он номер сдавал.

– Странного ничего не заметили?

– В нем?

– Ну да. Мы же говорим про отдыхавшего в пятом номере.

Субботина ненадолго задумалась, но вдруг ее осенило:

– Вспомнила! Нервничал сильно и уходил налегке.

– Что значит налегке? – осведомилась Ульяна.

– Без вещей, стало быть. Я еще подумала: наверное, заранее в машину отнес.

– А как вы узнали, что он приехал в пансионат на машине?

– Так он ключи крутил на пальце, пока я белье и полотенца считала.

– Поэтому вы решили, что он нервничает?

– Не только. Он все время поторапливал меня. Говорил, что очень спешит.

Ульяна внимательно оглядела горничную, словно прикидывая, можно ли ей доверять, и в конце концов проронила:

– Продолжайте уборку.

В Зареченск Ульяна поехала после обеда, который из-за позднего времени ей подали в кабинет. Помимо тревог и забот, которые неожиданно свалились на голову, пришлось осмысливать инцидент с электронными весами. Случай был курьезным, но он свидетельствовал не в пользу Ульяны. Как директор пансионата она явно недорабатывала.

Дорога проходила через сосновый бор и до районного центра обычно занимала чуть более получаса. Ульяна опустила стекло и, ощутив запах хвои, откинулась на спинку сиденья. Ей было о чем подумать – история с исчезнувшим постояльцем принимала пугающий оборот.

В отделе кадров завода «Технопласт» она прямиком направилась в кабинет начальника.

Увидев сестру генерального директора, тот бодро вскочил из-за стола и зачастил:

– Ульяна Сергеевна! Рад видеть! Чем обязан?

– Переговорка свободна? – бегло осведомилась она.

– Да, конечно! Все к вашим услугам.

Ульяна заглянула в блокнотик:

– Распорядитесь, чтобы туда пришли Бочаров из литейного цеха и Васильев из складского. Мне нужно с ними поговорить.

– Что-нибудь не так? – справился кадровик и выразительно свел брови к переносице. – В пансионате набедокурили?

– Нет, ничего такого. Ни к одному из них нет претензий. Разговор пойдет на отвлеченную тему.

Уже через пятнадцать минут Бочаров и Васильев нерешительно переступили порог переговорной.

– Садитесь, – пригласила Ульяна и, дождавшись, пока они сядут, заговорила: – Хочу расспросить вас о соседе из пятого номера.

– Так вы про пансионат? – спросил тот, что постарше. – А мы-то, пока шли сюда, чего только не передумали. – Он посмотрел на приятеля: – Скажи, Васильев?

Тот нервно вздрогнул и лишь закивал.

– Лично к вам у меня как у директора пансионата претензий нет, – проговорила Ульяна, желая их успокоить.

– Стало быть, хотите знать про Максима? – осмелев, поинтересовался Васильев.

– Его фамилия Конюхов, – уточнила она.

– Что-нибудь натворил? – спросил Бочаров и озадаченно покачал головой. – Мужик вроде спокойный.

– Просто расскажите все, что о нем знаете. Может быть, имеются какие-то наблюдения?

– Мужик как мужик, что сказать… – Бочаров хитро усмехнулся. – Вот только не компанейский. За две недели не выпили с ним ни разу.

– Предлагали?

– Да сколько раз! – выпалил Васильев, но, перехватив критический взгляд старшего товарища, притих.

– Пару раз предложили, – внес ясность Бочаров. – И он оба раза отказался. Все куда-то спешил, как будто был чем-то занят. Зачем человек приехал в пансионат? Неясно. И, главное, уходил по вечерам и до самой ночи, мы, грешным делом, решили – бабу себе завел.

– Можете сказать поточнее, в каком часу Конюхов уходил из номера?

– После ужина, как стемнеет, – в разговор вмешался Васильев.

– А когда возвращался?

– Шут его знает, – ответил Бочаров. – Ночью, стало быть. Мы уже спали.

– Ничего странного в нем не заметили? В поведении, например, в одежде или в привычках?

– С сумкой постоянно таскался. Мы даже посмеивались: дескать, ждешь, когда загребут? А он в ответ только дергался – нервы, видать, ни к черту.

– С сумкой, говорите? Может, в спортивный зал ходил или в бассейн?

– Да нет. Это не про него, – отмахнулся Бочаров.

– Замурзанный был всегда, – встрял Васильев. – Из бассейна чистыми возвращаются.

Ульяна улыбнулась – парень походил на большого ребенка, которому хотелось казаться взрослым.

– Кто-нибудь навещал его в номере? – снова спросила она.

– Нет, не видели, – покачал головой Бочаров.

– Может быть, он общался с кем-нибудь во время обеда или на ужине?

– Сидел как сыч, на отшибе.

– Значит, больше ничего интересного, – заключила Ульяна.

– Так вроде все рассказали. – Бочаров поглядел на часы. – Рабочий день закончился, а нам еще в душ и переодеваться.

– Да-да, – спохватилась Ульяна. – Спасибо! Можете идти. Больше вас не задерживаю.

Прежде чем уехать с завода, Ульяна решила заглянуть к брату. Она поднялась на лифте и сразу оказалась в приемной. В центре стоял ресепшен, за которым сидела девушка-секретарь. Справа и слева располагались двери, ведущие в кабинеты руководителей. Все пространство было оформлено в классическом стиле: ковровое покрытие, массивная мебель и кожаные диваны с каретной стяжкой.

Заметив Ульяну, секретарша вскочила с места.

– Сидите, – распорядилась та и спросила: – Кирилл Сергеевич у себя?

– Да, – ответила девушка. – Сейчас же сообщу, что вы здесь.

– Не нужно, – остановила ее Ульяна и направилась к кабинету брата.

Отворив тяжелую дверь, вошла внутрь. Кирилл в это время говорил по телефону, увидев сестру, жестом указал на кресло вблизи своего стола.

Ульяна села и стала ждать, когда он закончит, но очень скоро поняла, что речь идет об очередной проверке, каких за последнее время было много. И поскольку она переживала за брата, то окончательно утвердилась в решении не посвящать его в свои неприятности.

Наконец Кирилл положил трубку и обратился к ней:

– Кофе выпьешь?

– Нет, спасибо. – Ульяна помотала головой. – Иначе ночью не засну.

– Ты ко мне приехала или по своим делам?

– Заходила в отдел кадров.

– Надеюсь, у тебя все в порядке?

– Да, ничего особенного – обычная текучка.

Кирилл ослабил галстук и глотнул минералки из бутылки, стоявшей у него на столе.

– Что там с усадьбой?

– Утром приезжал архитектор, показал эскизы. Но, если честно, меня тревожит…

– Дай угадаю! – насмешливо предложил Кирилл.

– Валяй.

– Ему нужен миллиард.

– Плюс-минус, – усмехнулась Ульяна. – Говорит, что мы имеем дело с выдающимся архитектурным ансамблем, на котором грех экономить.

– И что ты ему ответила?

– Предложила поискать золотую середину.

Кирилл поднялся на ноги, обошел вокруг стола, чмокнул ее в макушку и сел рядом.

– Умница. Сейчас нам как никогда необходимо ужаться в расходах.

Она резко посерьезнела:

– Снова проверки?

– Просто замучили. На взятки и штрафы уходят большие суммы.

– Ты только не переживай, мы ужмемся, – сочувственно пообещала Ульяна. – Думаю, что все эти проверки – происки Маргариты Фейгин.

– Тут и думать нечего, – ухмыльнулся Кирилл. – Я точно знаю, что это Марго мутит воду.

– Она сама держатель двадцати процентов акций завода. Не пойму, зачем ей наезжать на собственное предприятие?

– Самый распространенный прием среди чиновников и уголовников: сначала создать проблему, а потом за отдельную плату ее решить.

– Думаешь, она ждет, когда ты попросишь помощи?

– Уверен в этом. Имея такую должность в правительстве Московской области, она решит все наши вопросы. Но что попросит взамен?

– Например, часть наших акций, – предположила Ульяна.

– Марго, конечно, мастер манипуляций, однако думаю, что не это ее цель. Тут дело в чем-то другом.

– Ты прав. Она способна на все, – мрачно обронила Ульяна. – Вспомни, как ее адвокаты отмазали Тягачева [3]. Придумала мужу связь с референтом и, как результат, убийство из ревности.

Кирилл усмехнулся:

– «Фейгин и сыновья» – специалисты по неожиданным адвокатским решениям. Пять лет – срок ни о чем. Через полтора года Тягачев выйдет по УДО. Ну да бог с ними! – Кирилл брезгливо поморщился. – С проверками мы разберемся, ты, главное, не переживай.

Ульяна встала и приблизилась к стене со старыми фотографиями.

– Вся жизнь как на ладони… – задумчиво проговорила она и прикоснулась пальцами к портрету отца. – Папа… – Но вдруг возмущенно обернулась: – Позади него сидит Тягачев! Убери его! Пусть фотограф заретуширует!

Кирилл подошел к фотографии, обнял сестру и грустно произнес:

– Из песни слова не выкинешь, в то время они были друзьями.

– Что не помешало этому подлецу погубить нашего отца!

– Судом не доказано, – благоразумно заметил Кирилл.

– Но мы-то об этом знаем!

– Хватит, Уля. Давай не будем ковырять ножом в старой ране. Нам сейчас и без того нелегко. – Он вдруг зевнул. – Твой племянничек этой ночью задал нам с Надеждой жару! Орал как подорванный.

– Заболел? – встревожилась Ульяна.

– Зубы режутся.

– Как там Надя?

– Твоя подруга каждый день в спортзале убивается.

– Вот и правильно. Пусть убивается, – одобрительно кивнула Ульяна. – Там есть что спасать.

На этот раз дорога в пансионат показалась короче обычного. В пути Ульяна пересмотрела видео с племянником, которые на ее телефон сбросил Кирилл. Оторвалась от них, лишь когда водитель затормозил у главного корпуса.

– Приехали, Ульяна Сергеевна.

Она открыла дверцу машины, вышла и поднялась на крыльцо.

У входа ее встретила взволнованная Ольга Францевна.

– Как хорошо, что вы уже здесь!

– Что опять?

– Наш рабочий нашел телефон Конюхова!

– Где? – В ожидании ответа Ульяна затаила дыхание.

– В мусорке.

– Откуда вы знаете, что это именно его телефон?

– Сначала я подумала, что он принадлежит кому-то из отдыхающих. Поставила на зарядку и позвонила себе, чтобы определить номер.

– Неужели не было пароля? – осведомилась Ульяна

– По счастью, нет, – коротко ответила Руднева и продолжила: – Определив номер, я забила его в программу расселения и выяснила, что телефон принадлежит Конюхову.

Выслушав ее, Ульяна вошла в вестибюль.

– Когда рабочий его нашел?

– Часа два назад.

– Мусор из пансионата вывозят каждый день. Ведь так?

Ольга Францевна подтвердила:

– Ежедневно в шесть часов вечера.

– Значит, если бы телефон выбросил или выронил сам Конюхов, то мусор вместе с телефоном был бы давно на свалке. – Ульяна подошла к двери своего кабинета и, обернувшись, распорядилась: – Пригласите ко мне того, кто нашел телефон.

Она успела проверить почту и сделать несколько звонков, когда в дверь робко постучали.

– Заходите!

В кабинет вошел невысокий мужчина лет сорока пяти в рабочей спецовке. Потупившись, он застыл у порога.

– Звали?

– Присаживайтесь. Как вас зовут?

– Первушкин я… Геннадий.

Открыв ежедневник, Ульяна взяла ручку и приготовилась писать.

– Расскажите, при каких обстоятельствах вы нашли телефон?

– Да не было никаких обстоятельств. – Он сокрушенно повесил голову. – Честно скажу, телефон хотел взять себе, но услышал о пропавшем мужике, испугался и отдал его Ольге Францевне.

– Когда вы его нашли?

Первушкин закатил глаза и стал загибать пальцы:

– Это было дней шесть назад.

– Где он был?

– Он лежал в урне.

– Где стоит эта урна?

– Метрах в сорока от главного входа, за углом.

Замолчав, Ульяна мысленно прошлась по маршруту и отметила, что это мертвая зона, которую не видит камера наблюдения. Но самое важное заключалось в том, что Первушкин нашел телефон на следующий день после того, как Конюхов сдал свой номер. Значит, от него избавились в день его исчезновения после шести часов вечера или на следующий до шести. Это обстоятельство могло иметь существенное значение

– Много ли было мусора в этой урне? Рядом с чем лежал телефон, когда вы его заметили?

– Он был засунут в пустую сигаретную пачку.

– Как же вы его обнаружили?! – удивилась Ульяна.

– Так я ж пакеты с мусором из урн доставал и вставлял новые. – Первушкин с хитрецой улыбнулся. – Заметил полную пачку, смотрю – внутри не сигареты, а телефон. Старенький такой, небольшой.

Ульяна заглянула ему в глаза и спросила с пристрастием:

– Пачку сохранили?

– Зачем? Вытащил телефон, а пачку выбросил в тот же мешок.

– Помните марку сигарет?

Первушкин с охотой заговорил:

– Марку не запомнил, потому что никогда не видал такой.

– И что же в ней необычного? – заинтересовалась Ульяна.

– Надпись английская, на всю пачку, блондинка нарисована в майке, и вроде бы с цветком на голове.

– То есть… – Ульяна ошарашенно замолчала. – Вы хотите сказать, что пачка была от женских сигарет?

– Этого я не говорил. Это вы сказали. Но вам виднее.

Глава 5

Уравнение с пятью неизвестными

Утром следующего дня в пансионат приехали археологи. Ульяна заметила их, когда спустилась в вестибюль из ресторана после раннего завтрака.

За стеклянными дверьми, на крыльце, стояла группа молодых людей с рюкзаками, одетых по-походному. Постояльцы пансионата, спешившие на завтрак, глядели на них с любопытством.

Ульяна вышла на крыльцо и громко спросила:

– Приехали на раскопки?

– Так точно, – ответил невысокий, щуплый старик, которого она сначала не заметила. Он поправил очки и протянул руку: – Лев Николаевич Збруев, профессор кафедры археологии, доктор наук и руководитель археологической группы.

– Ульяна Сергеевна Железняк – директор пансионата. – Она ответила рукопожатием и спросила: – Позвольте предположить, что это ваши студенты?

– Лучшие!

– А вы не очень похожи на профессора. – Она улыбнулась.

– К сожалению, вся наша жизнь состоит из стереотипов. Своих студентов я призываю шире смотреть на мир и мыслить по возможности нестандартно.

– Это правильно, – задумчиво обронила Ульяна. – Предлагаю всем пройти в вестибюль. Оформим вас прямо сейчас, коттедж готов к заселению.

– Уж и не знаю, как вас благодарить! – воскликнул Збруев и, обернувшись к своей группе, скомандовал: – Молодежь, всем приготовить паспорта!

Археологи дружно проследовали к ресепшену, куда на помощь портье уже прибежала Руднева.

Собрав паспорта, Збруев положил их на стойку и снова обратился к Ульяне:

– Неловко пользоваться вашей добротой, однако я хотел попросить…

– О чем?

– Нам с группой невероятно повезло. В самый последний момент, буквально за день до отъезда, нашелся спонсор, который арендовал для наших исследований сложное и дорогостоящее оборудование.

– Так…

– С минуты на минуту сюда приедет грузовик с этим бесценным арсеналом. Прошу впустить его на территорию пансионата, чтобы мы смогли выгрузить оборудование у нашего коттеджа.

– Не вижу проблем, но должна поинтересоваться: что за оборудование?

– Перечень не так уж велик: все от рулеток до ноутбуков со специальным программным обеспечением. Так же несколько единиц сложного геодезического оборудования. Все можете проверить и увидеть своими глазами.

– Хорошо. – Ульяна кивнула. – Предупрежу охрану и попрошу, чтобы вам помогли при разгрузке.

– Благодарю! – нараспев произнес профессор и в порыве благодарности поцеловал ей руку.

Уже через пятнадцать минут все члены археологической группы получили свои ключи и потянулись к выходу.

Профессор Збруев вежливо попрощался:

– До встречи, милейшая Ульяна Сергеевна.

– Всего хорошего, Лев Николаевич.

Збруев отправился вслед за студентами, а Ульяна подсела к бару и обратилась к бармену:

– Сделай мне кофе.

Через минуту ловкий парнишка за стойкой поставил перед ней чашку с ароматным напитком. Она вдохнула приятный запах и сделала небольшой глоток. В тот же момент в кармане зазвонил телефон.

Ульяна взглянула на экран. Номер был незнакомым.

– Слушаю.

– Здравствуйте, Ульяна Сергеевна, это Короленко, глава Зареченской администрации.

– Леонид Аркадьевич! Как приятно вас слышать!

– Хотел бы вынести вам благодарность от районной администрации. Только что позвонил профессор, он в полном восторге от того, как вы его встретили.

– Спасибо. Мне очень приятно.

– От себя лично добавлю, что всегда готов оказать вам ответную любезность.

Ульяна мгновенно перебрала в голове все резоны, включая реконструкцию усадьбы, и с благодарностью сообщила:

– Я очень на это рассчитываю.

– Даже не сомневайтесь. И дело не только в том, что вы откликнулись на мою просьбу.

– А в чем же еще? – Помолчав, она обронила: – Заинтриговали…

– Вы невероятно харизматичная женщина, Ульяна Сергеевна. Такие, как вы, вдохновляют мужчин на подвиги. – Короленко рассмеялся так громко, что ей пришлось отстраниться от телефона.

– В таком случае, Леонид Аркадьевич, жду от вас подвигов.

– На том и договоримся!

Отключившись, Ульяна округлила глаза и удивленно покачала головой.

– Тоже мне, ухажер!

Тем временем за окнами разразилась настоящая буря: поднялся ветер, небо потемнело и хлынул чудовищный ливень. От этого в вестибюле стало еще уютнее: в воздухе витал запах кофе, звучала тихая музыка, из-за ресепшена доносился умиротворенный голос портье, который говорил по телефону.

Постояльцы пансионата спешили на завтрак, вбегали в вестибюль и, оставляя у входа мокрые зонтики, поднимались по лестнице в ресторан.

За спиной Ульяны послышались быстрые шаги, и через мгновенье на соседний стул с грохотом уселся насквозь промокший Богданов.

– Привет!

Она резко повернулась.

– Господи, как же ты меня напугал! За тобой что, гнались?

– У вас пока добежишь от КПП, захлебнешься.

– Дай-ка сюда… – Ульяна помогла ему снять промокший пиджак. – Мы расположили строения на максимальном удалении друг от друга…

– Знаю, знаю, – перебил ее Богданов, – чтобы отдыхающие больше ходили.

Ульяна окинула его взглядом и, поразмыслив, решила, что выбора нет.

– Идем ко мне, тебе надо обсохнуть. Заодно я кое-что тебе передам.

Богданов не стал противиться, и уже через несколько минут они оказались в ее апартаментах.

– Стой здесь! – распорядилась Ульяна и направилась в спальню.

Богданов разулся, встряхнул пиджак и повесил его на крючок в прихожей.

Вернувшись, Ульяна протянула ему фен и полотенце.

– В ванной есть халат.

Он предупредил:

– Боюсь, что моя одежда быстро не высохнет.

Ульяна сделала обнадеживающий жест:

– Я скажу, чтобы ее высушили в прачечной. Это не займет много времени, там есть специальное оборудование.

– Вот и отлично, – согласился Богданов и перед тем, как скрыться за дверью ванной, пожал плечами. – Ты извини, что так получилось.

– Не стоит извиняться. Другого выхода я не вижу, – ответила она и ушла в комнату, чтобы сделать звонок горничной.

Та вскоре пришла и забрала одежду Богданова, не забыв прихватить пиджак, который теперь походил на мокрую тряпку.

Ульяна тем временем припудрилась, накрасила губы и привела в порядок прическу. Когда Богданов, завернутый в халат, вышел из ванной, она уже сидела за большим овальным столом.

Он сел напротив.

– Ты обещала мне что-то передать.

Ульяна со значением положила перед ним старенький телефон.

– Что за артефакт? – поинтересовался Богданов.

– Телефон Конюхова.

– Откуда он у тебя?

– Его нашел рабочий в урне с мусором.

– С чего ты решила, что телефон принадлежал Конюхову?

– В программе заселения есть его номер. И, кстати, все эти дни мы на него звонили.

– Н-да… – задумчиво проронил Богданов. – Он был выключен. Где и когда рабочий его нашел?

– В мусорке у главного корпуса на следующий день после того, как Конюхов сдал свой номер.

– Запись камеры наблюдения просмотрела?

– Нет.

– Почему? – Богданов с удивлением вскинул брови.

– Урна с мусором стоит в мертвой зоне и с камер не просматривается. Поэтому преступник использовал ее.

– Как неудачно!

– В соответствии с графиком сбора и вывоза мусора телефон был выброшен в промежуток между шестью вечера в день выезда Конюхова из пансионата и шестью часами следующего дня.

– Понял. Что еще?

– Есть интересная деталь… – проговорила Ульяна. – Телефон был спрятан в пустую пачку от сигарет.

– Она сохранилась? – оживился Богданов.

– К сожалению, нет. Но есть ее описание: надпись на английском, на всю пачку блондинка в майке, с цветком на голове.

– Женские сигареты?! – Он покачал головой. – Чувствую, что дело простым не будет. Женщина это или мужчина, пока неясно. Телефон мог выбросить любой человек, который находится или находился на территории пансионата. Это очевидно.

– Ясно только одно – сам Конюхов не стал бы его выбрасывать, – проговорила Ульяна.

Чуть помолчав, Богданов снова заговорил:

– Нужно определить перечень лиц, принятых на работу недавно, и тех, кто заехал в пансионат одновременно или чуть позднее Конюхова.

– Это не займет много времени, – пообещала она.

– Особое внимание обрати на коммерческий контингент – тех, кто купил путевки за деньги, а не получил от завода. Также проверь, кто выехал раньше времени после исчезновения Конюхова, – распорядился Богданов.

– Да, это хорошая идея, – похвалила его Ульяна. – Что планируешь делать ты?

– Запрошу у оператора сотовой связи детализацию по его номеру и сделаю запрос на пеленгацию передвижений.

– Об этом я могла бы только мечтать.

Богданов встал и, запахнув махровый халат, прошлепал босыми ногами к окну. Выглянув в него, он похвалил:

– Хороший вид. – Потом обернулся. – Вообще, неплохо ты здесь устроилась.

– Тебе бы мою работу, – пробормотала Ульяна.

– Что? – Он улыбнулся. – Хуже, чем в следственном управлении?

– Там интересно было. Здесь же все дни одинаковые.

– Я бы так не сказал… У вас как в Голливуде: то гробы у реки находят, то женщин убивают в гримвагенах, то помощников мочат в бассейне. И что примечательно… – Богданов зло улыбнулся. – Преступники – сплошь приличные люди.

– Теперь вот отдыхающий исчез, – расстроенно протянула Ульяна. – Что за напасть?

Богданов сел рядом с ней так близко, что они соприкоснулись плечами.

– С горничной говорила?

– Да, но узнала не так уж много: пачкал полотенца, сдавая номер, спешил, уезжал без вещей.

– Скудная информация.

– Соседи Конюхова из четвертого номера сетуют, что ни разу с ним не выпили. Рассказывают, по вечерам он куда-то пропадал и повсюду таскал с собой дорожную сумку.

– Где он был? Есть наблюдения?

– Подозревают, что завел себе женщину.

– Кого-то из отдыхающих?

– Теперь нам об этом уже никто не скажет… – вздохнула Ульяна и вдруг воскликнула: – И вот еще что! В программе расселения Конюхов значился в шестом номере, а на самом деле проживал в пятом.

– Ошибка?

– В последний момент при заселении номер сменили, но отметку в программе не сделали. Это значит только одно: предполагаемый преступник имел доступ к программе и поэтому ошибся дверью с запиской.

– Надо проверить, – сказал Богданов. – Выясни, кто, кроме администраторов и портье, имеет доступ к этой программе и не был ли кто-то из посторонних замечен за стойкой.

– Здесь есть и другой аспект, – проговорила Ульяна. – Некто мог позвонить на ресепшен и поинтересоваться, где живет Конюхов. Портье заглянул в программу и выдал неверную информацию.

– И этот некто мог проживать или работать на территории пансионата… – сказал Богданов.

– А также за его пределами, – уточнила она.

– Да… Уравнение с пятью неизвестными. – Богданов покачал головой. – Не дает мне покоя та записка. – Он процитировал: «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». Как думаешь, что это значит?

– Ночью – значит ночью, – рассудительно проговорила Ульяна. – Только это и ясно. Остальное – полная ерунда.

Богданов осторожно, словно примеряясь, обнял ее.

Она тут же встала и, обернувшись, спросила:

– Инютина разыскали?

– Охранника? Того, что уволился? Пока не нашли. – Он встал и направился к двери. – Стучат. Кажется, принесли одежду.

Глава 6

Синий ромб с четырьмя васильками

К полудню от ненастья не осталось и следа. Ульяна проводила Богданова до стоянки и, когда тот уехал, вернулась к КПП. Там на крыльце заметила Дюкова.

– Здравствуйте, Ульяна Сергеевна! Только что собирался к вам, а тут гляжу в окошко – сами идете. Надо бы подписать документы.

– Тогда идемте к вам, раз уж я здесь, – предложила Ульяна.

Степан распахнул перед ней дверь, и они прошли в кабинет. Дюков выдвинул для Ульяны стул и положил перед ней бумаги.

– Ручку?

– У меня есть своя, – ответила она и начала подписывать документы.

Подождав, пока Ульяна закончит, Дюков осторожно произнес:

– Тут такое дело…

– Какое? – Она спрятала ручку в карман и подняла глаза.

– Прошлым летом вы приказали выставить пост у реки.

– Ну…

– В этом году, ближе к лету, я возобновил дежурство на берегу. Мало ли кто напьется да в воду полезет. А там и до беды недалеко.

– Ну, ну! – поторопила его Ульяна.

– Так вот… Охранники, которые дежурили там по ночам, видели свет в руинах усадьбы.

– Что? Реально?

– Могу позвать, они вам сами расскажут.

– Когда это было?

– В начале месяца каждую ночь. А в последние несколько дней, может, с неделю, света не было.

– Почему не сказали раньше?

– Не хотел беспокоить, думал, местные балуют.

– О таких вещах нужно докладывать, особенно теперь, когда у нас неприятности.

– Виноват. Исправлюсь. – Дюков по-военному вытянулся.

Ульяна собрала документы, сложила и захлопнула папку.

– Вот о чем я вас попрошу… – Она поднялась из-за стола и подошла к окну. – Подготовьте список сотрудников, которых приняли на работу недавно, с месяц назад и позже. Это же касается коммерческих постояльцев. Составьте список тех, кто поселился в пансионате одновременно или чуть позже Конюхова. А также тех, кто съехал до срока.

– Понял, – сказал Дюков.

– Пусть Косолапов выяснит – не было ли постороннего вмешательства в программу заселения. Как только все сделаете, сразу ко мне.

– Все проверим и выполним в лучшем виде.

Ульяна вышла из КПП и направилась к себе. По дороге ей то и дело встречались отдыхающие. Пришло время обеда, и они тянулись в ресторан со всех уголков пансионата. На главной аллее звучала негромкая музыка и пахло цветами – душистым табаком и настурцией. К нему подмешивался тонкий запах сырой хвои из соснового бора.

В главном корпусе у ресепшена стояла очередь из вновь прибывших.

Ульяна обратилась к Стасу Лурье:

– Скажите Рудневой, чтобы срочно зашла ко мне.

Тот кивнул и тут же снял трубку телефона.

Ульяна вошла в бар, взяла чашечку кофе и отправилась к себе в кабинет. В ожидании Рудневой сделала несколько записей в ежедневнике.

Наконец в дверь постучали, и она разрешила:

– Входите!

В кабинет, запыхавшись, вошла Ольга Францевна:

– Звали?

– Садитесь.

Руднева устало рухнула в кресло.

– Простите, Ульяна Сергеевна, срочно прийти не получилось – была в ресторане. Такой наплыв постояльцев!

– Я заметила. На ресепшене приличная очередь. В таких случаях надо вызывать второго портье. Одному с таким объемом работы не справиться.

– Конечно! – наконец Ольга Францевна отдышалась. – Можете не беспокоиться, я уже позвала.

Ульяна собралась с мыслями и сосредоточенно взглянула на нее.

– Скажите, кто, кроме вас и дежурных портье, имеет доступ к программе бронирования номеров?

– Соответственно, вы, я, бухгалтерия, Косолапов… Вот, пожалуй, и все.

– Понятно, – задумчиво подытожила Ульяна.

– Все доступы к программе выдает Косолапов. Он сможет лучше меня ответить.

– Тогда попрошу вас побеседовать с дежурными портье и аккуратно их расспросить, не было ли подозрительных случаев в последнее время.

– Например? – уточнила Руднева.

– Возможно, кто-то из посторонних… – Ульяна сделала паузу и продолжила: – …случайно оказался за стойкой ресепшена или попросил воспользоваться компьютером.

Лицо Ольги Францевны приняло недоуменное выражение, но она смиренно ответила:

– Хорошо. Сейчас же этим займусь.

В следующие полчаса Ульяна несколько раз выходила в фойе в ожидании архитектора и уже собралась ему позвонить, когда увидела среди отдыхающих подтянутую фигуру Зарайского. В его руках, как всегда, были тубус и огромная картонная папка с эскизами.

– Приношу свои извинения, Ульяна Сергеевна! – воскликнул он, когда подошел ближе. – Машина в дороге забарахлила, пришлось вызывать эвакуатор и добираться на такси.

– Это ничего. – Она посмотрела на часы. – Вы ненамного опоздали.

Шагая по коридору, он продолжил:

– Но я-то знаю, насколько вы заняты и какое у вас беспокойное хозяйство.

– И здесь вы правы. – Она распахнула дверь своего кабинета и пригласила: – Прошу, заходите.

Не теряя времени, Зарайский разложил на столе эскизы и достал из тубуса планировки. Ульяна медленно передвигалась от рисунка к рисунку, внимательно их разглядывала и задавала вопросы.

Отвечая, архитектор указывал на планах расположение каждого интерьера.

– Мы учли ваши пожелания насчет экономии. Хотя, если честно, посмотришь на оригинальные эскизы и фотографии, и как ножом по сердцу. Вот скажите, как не воссоздать в центральной гостиной барельеф с профилем первого хозяина усадьбы графа Чернышева?

– Сначала скажите, во сколько это обойдется, – сдержанно осведомилась Ульяна.

– Не так уж дорого, – неуверенно ответил Зарайский.

– Будем плясать от сметы. Пока рисуйте, потом, если нужно, откажемся.

– Ульяна Сергеевна, вы меня убиваете!

– Все не так драматично, – уверила она и, отойдя от стола, посмотрела в окно: – Надо же… Дождь закончился, и солнышко показалось. Не хотите ли пройтись до усадьбы? Там, на месте, мы сможем поговорить обо всем предметно.

Зарайский поддержал ее предложение, они вышли на улицу и направились к реке, туда, где располагалась усадьба Тишь-на-Тоске. К тому времени солнце уже перевалило зенит, и в перелеске растянулись длинные тени от деревьев. Вскоре они достигли разрушенной ограды и вошли в полуоторванные чугунные ворота.

– Идемте в дом с мезонином, – предложил архитектор.

Внутри старинного здания было сумрачно, под подошвами скрипели мелкие камни и стекла. Пыль неподвижно висела в воздухе, светилась в солнечных лучах, которые пронизывали помещения через дыры в кровле и оконные рамы.

– Ну, вот. – Архитектор остановился посреди просторной залы и вытащил из папки рисунок. – Помещение для торжественных приемов и балов. Здесь особенно заметен переход российской архитектуры к классицизму…

Ульяна одернула его:

– Мне бы поконкретнее.

– Смотрите… – Он показал эскиз.

Они методично переходили из помещения в помещение, Зарайский доставал эскиз и для пущей наглядности отступал с ним на несколько шагов.

Ульяна положительно оценила его работу, но Зарайский был не в состоянии сдержаться. В мезонине, где некогда располагался кабинет хозяина дома, он указал на облезлую печь-голландку:

– Полюбуйтесь на это безобразие! Его здесь быть не должно!

– Почему? – простодушно осведомилась Ульяна. – Красивые изразцы.

– Это всего лишь отделочная плитка, налепленная поверх оригинальных изразцов – поздние наслоения. В оригинальном проекте ничего подобного нет.

– А по-моему, очень симпатично. Я бы сказала – уютненько.

– После того как усадьбу купил фабрикант Герасимов, он реконструировал дом. В результате первоначальные интерьеры были утрачены да и общий стиль подпорчен. – Зарайский похлопал по печи: – К примеру, эти дешевые плитки не представляют никакой художественной ценности. Ими испорчена сама голландская печь и примыкающая к ней стена. Объяснить это можно лишь тем, что хозяину не понравились оригинальные изразцы. Вероятнее всего, плитка куплена по дешевке, в большем количестве, поэтому ее налепили куда ни попадя. – Он поморщился. – По-моему, это вульгарно.

– Не проще ли было содрать оригинальные изразцы и заменить их новыми? Зачем же лепить плитку поверху?

– Видите ли, Ульяна Сергеевна, конструкция настоящих изразцов такова, что их невозможно снять, не разрушив саму печь.

Ульяна потрогала рельефную плитку с синим ромбом и четырьмя васильками.

– Жаль, что их осталось так мало.

– Бомжи поотбивали… – Зарайский прошел к окну: – Не знаете, что там за люди?

– Где? – Ульяна подступила к нему.

– Копаются в земле за оградой. – Он протянул руку.

– Это археологи. Идемте, полюбопытствуем.

Они спустились, прошли за ограду и зашагали к раскопкам. Там повсюду виднелись пропотевшие спины людей, сидящих на корточках. Большинство участников экспедиции копались в земле, и только несколько человек переносили в носилках куски дерна и просеянный грунт.

Один из копателей поднял голову и, заметив гостей, поднялся на ноги.

– Ульяна Сергеевна! Здравствуйте! Вы ко мне?

– Здравствуйте. – Она представила профессора архитектору: – Лев Николаевич Збруев, руководитель археологической экспедиции.

Ее спутник протянул руку:

– Артемий Зарайский, архитектор.

– Тысяча извинений. – Збруев показал испачканные руки и кивнул на господский дом. – Не вы ли занимаетесь реконструкцией усадьбы?

– Я, – не без гордости ответил Зарайский.

– Тогда мы с вами в некотором роде коллеги – спасаем и сохраняем культурные памятники.

– Как продвигаются раскопки? – поинтересовалась Ульяна.

– С утра расчистили площадки, вбили колышки и натянули веревки. Теперь сняли дерн, просеиваем верхний слой грунта. – Профессор вытер локтем лицо и устало улыбнулся. – Самый неблагодарный этап работ.

– Если будет нужна помощь – обращайтесь.

– Ваши отдыхающие уже приходили. От желающих помочь нет отбоя!

Закончив разговор, они попрощались. Профессор Збруев вернулся к работе, а Ульяна с Зарайским отправились к воротам, где его ожидало такси.

На ужин Ульяна пришла с опозданием, поэтому ей накрыли на террасе. К тому времени ресторан уже опустел, из зала доносились голоса официанток, они, переговариваясь, прибирали столы.

Вдруг все затихло, и в двери, ведущей на террасу, показалась Руднева. Поискав глазами Ульяну, она решительным шагом направилась к ней. Рядом семенил дежурный портье Стас Лурье.

Приблизившись к столу, Ольга Францевна для приличия поинтересовалась:

– Надеюсь, вы закончили ужин?

Сообразив, о чем пойдет речь, Ульяна чуть оживилась.

– Удалось что-то выяснить?

Руднева отступила назад и вытолкнула перед собой портье.

– Стас утверждает, что за два дня до отъезда Конюхова у стойки продолжительное время была хозяйка охотничьего домика.

– Кружилиха? – переспросила Ульяна. – Она там оставалась одна?

– Да, – проронил портье.

– Стас отлучился на пять минут, – прокомментировала Ольга Францевна. – Его вызвали в номер.

– Что Кружилиха забыла на ресепшене?

– Она приходила за списком отдыхающих, которые записались в баню охотничьего домика.

– Тогда что здесь не так?

– Дело в том, что обычно она забирает список и сразу уходит, – сказал Лурье.

– А в этот раз? – поинтересовалась Ульяна.

– Я был один, но, как уже сказала Ольга Францевна, мне пришлось отлучиться. Когда я вернулся, Кружилиха стояла за стойкой ресепшена.