Не лги себе. Почему Big Data знает тебя лучше, чем ты сам, и как использовать это, чтобы добиться успеха бесплатное чтение

Сет Стивенс-Давидовиц
Не лги себе. Почему Big Data знает тебя лучше, чем ты сам, и как использовать это, чтобы добиться успеха

Джулии

Если данные говорят, что любить тебя неправильно, я не хочу правильного.

Don’t Trust Your Gut: Using Data to Get What You Really Want in Life

Seth Stephens-Davidowitz

© 2022 by Seth Stephens-Davidowitz

© Вантух К. А., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Введение
Учебник самопомощи для верящих в данные

Вам вполне по силам улучшить качество решений, касающихся вашей жизни. Большие данные могут вам в этом помочь.

На наших глазах радикально, хотя и незаметно на первый взгляд, меняются наши представления о самых важных областях человеческой жизни. Причиной тому служат Интернет и данные, которые он сгенерировал. В последние годы ученые проводили исследование различных, но всегда огромных массивов данных – от сообщений OkCupid до биографических статей на Wikipedia и статуса отношений в социальных сетях. В этих миллиардах записей они смогли найти – вероятно, впервые – достоверные ответы на основные жизненные вопросы. В частности, на такие:

• По каким признакам можно определить хорошего родителя?

• Кто богат, а мы не догадываемся об этом? И почему?

• Каковы шансы стать знаменитостью?

• Почему некоторые люди необычайно удачливы?

• По каким признакам можно предсказать счастливый брак?

• Если посмотреть на вопрос шире, что вообще делает людей счастливыми?

Часто ответы, найденные при помощи данных, не соответствуют нашим интуитивным догадкам и требуют не тех решений, которые мы приняли бы. Дело обстоит просто: из этих гор данных можно сделать выводы, которые дают возможность вам – или кому-нибудь из ваших знакомых – улучшить качество своих решений.

Вот три примера, взятых из исследовательских работ, касающихся далеких друг от друга областей жизни.

Пример № 1: предположим, вы холостяк или незамужняя женщина и личная жизнь у вас обстоит хуже, чем хотелось бы. Вы пытаетесь улучшить себя всеми способами, которые вам советуют окружающие. Одеваетесь лучше. Отбеливаете зубы. Делаете новую дорогую стрижку. Все впустую. Женихи (или невесты) не толпятся под вашей дверью.

Здесь могут оказаться полезными выводы из больших данных.

Математик и литератор Кристиан Раддер исследовал миллионы случаев выбора на OkCupid в поисках свойств, обеспечивающих наибольший успех у противоположного пола^[1]. Он обнаружил – и это совсем не удивительно, – что популярнее всего оказываются красавцы и красавицы, живущие среди нас Брэды Питты и Натали Портман.

Но в этих горах данных он обнаружил и другой тип людей, показавший неожиданно высокую популярность: обладателей экстремальной внешности. Представьте себе, например, синие волосы, боди-арт, безумные очки или бритый череп.

В чем же дело? Ключ к успеху обладателей необычной внешности лежит в том, что, хотя многим она не слишком нравится, всегда есть группа людей, которых она привлекает очень. А в вопросах отношений с противоположным полом это решает все.

Здесь, если ваша внешность отличается от кинематографического идеала красоты, лучшей стратегией будет, по словам Раддера, набрать «много “да”, много “нет”, но как можно меньше “э…”». Подобная тактика, как открыл Раддер, способна увеличить число сообщений на 70 %. Создайте крайний вариант себя, говорят нам данные, и найдутся люди, для которых вы будете в высшей степени желанны.

Пример № 2: предположим, у вас только что родился ребенок (кстати, мазаль тов^[2]). Нужно выбрать район, где вы собираетесь его растить. Вы советуетесь с несколькими друзьями, выясняете у Google некоторые основные факты – и, собственно, все. Вы счастливый обладатель дома для своей семьи. Не бином Ньютона, правда?

В действительности сегодня дело обстоит ровно наоборот.

Ученые воспользовались недавно оцифрованными данными налоговой службы, чтобы исследовать жизненные траектории сотен миллионов американцев. Они обнаружили, что возможность вырасти в определенном городе – более того, в определенном квартале этого города – резко повышает шансы в жизни. Причем эти кварталы могут оказаться вовсе не теми, которые люди считают наиболее престижными. И не теми, жилье в которых стоит дороже всего. Сейчас существуют карты, созданные на основе тщательного анализа данных, которые показывают родителям перспективность любого квартала в Соединенных Штатах.

И это не все. Ученые внимательнейшим образом просеяли данные в поисках свойств, общих для всех перспективных районов. По ходу работы они откинули значительную часть житейской мудрости, касающейся воспитания детей. Благодаря большим данным мы наконец можем просветить родителей насчет того, что действительно имеет значение для успеха ребенка (намек: пример взрослых), а что имеет гораздо меньший вес (намек: лучшие школы).

И пример № 3: предположим, вы начинающий художник, которому никак не удается поймать удачу за хвост. Вы покупаете все книги по технике живописи, какие можете. Вы просите оценок и советов у друзей. Вы переделываете свои работы снова, снова и снова. И при этом все кажется бесполезным. Вы не можете понять, что делаете не так.

Большие данные указали на вероятную ошибку.

Недавнее исследование карьеры тысяч художников под руководством Сэмюэла П. Фрайбергера^[3] открыло прежде остававшуюся незамеченной закономерность, почему некоторые из них добиваются успеха, а некоторые нет. Итак, в чем же секрет отличия великих имен?

Часто он заключается в том, как выставлять свои работы. Данные говорят нам, что художники, не добившиеся ничего серьезного, имеют тенденцию выставлять свои работы все время в одних и тех же немногочисленных галереях. Те же, кто сделал большую карьеру, как правило, выставляются в гораздо большем числе точек, увеличивая тем самым вероятность встречи со своим шансом.

О важности демонстрации себя ради хорошей карьеры говорили многие. Но ученые, занятые исследованием данных, показали, что важно демонстрировать себя много где.

Я вовсе не хочу сказать, что эта книга будет источником советов исключительно для одиноких, молодых родителей и начинающих художников (хотя полезные указания для каждой из этих групп в ней еще будут). Моя задача – подчеркнуть выводы из больших массивов данных, которые были бы полезны именно для вас, независимо от того, на каком этапе жизни вы находитесь. Ниже последуют недавно разработанные указания, как быть счастливее, выглядеть лучше, продвинуться в карьере – и многое другое. А идея книги пришла ко мне как-то вечером, когда я… смотрел бейсбольный матч.

Moneyball для вашей собственной жизни

И я, и другие любители бейсбола не могли не заметить, что он стал совсем не той игрой, что тридцать лет назад. Когда я был мальчишкой и болел за New York Mets, бейсбольные команды выбирали тактику, опираясь на собственное понимание игры и интуицию. Они решали, сделать ли им бант или украсть базу, в зависимости от того, как смотрел на это менеджер команды. Они выбирали игроков для приобретения, опираясь на впечатления скаута.

Однако во второй половине XX века стали появляться признаки, указывавшие на существование более разумной тактики. В моем детстве отец каждый год приносил домой новую книгу Билла Джеймса. Джеймс, который работал охранником на заводе консервированных бобов со свининой, был одержим бейсболом. И у него был нестандартный метод анализа игры – с помощью недавно появившихся компьютеров и оцифрованных данных. Джеймс и его коллеги – они называли себя сайберметристами – при помощи анализа данных выяснили, что большинство решений, принимавшихся командами под влиянием интуиции, были полностью ошибочными.

Как часто команде нужно исполнять бант? Значительно реже, чем сейчас, говорили сайберметристы. А как часто следует красть базы? Почти никогда. Сколько должны стоить игроки, приносящие много пробежек? Больше, чем думали команды. Кого следовало приобретать? Больше питчеров из университетских команд.

Работа Джеймса производила захватывающее впечатление не только на моего отца. Билли Бин, который начинал карьеру в качестве игрока, а впоследствии переквалифицировался в бейсбольного администратора, тоже был его горячим сторонником. И став генеральным директором клуба Oakland Athletics, он решил управлять им в соответствии с принципами сайберметрики.

Идея принесла выдающиеся результаты. В книге Moneyball приводится довольно известный факт: в Oakland Athletics платили очень скромные зарплаты, но при этом команда выходила в плей-офф в 2002 и 2003 годах^[4]. С тех пор роль аналитики в бейсболе резко возросла. Клуб Tampa Bay Rays, о котором говорили, что он больше следует Moneyball, чем сама команда Oakland Athletics из Moneyball^[5], вышел в World Series 2020, несмотря на третий с конца уровень зарплат в бейсболе.

Принципы Moneyball и лежащая в их основе здравая идея, что когнитивные искажения могут быть компенсированы данными, повлияли на многие учреждения и виды спорта. Команды NBA все больше используют аналитику, прослеживающую траекторию каждого броска^[6]. В данных о 300 миллионах бросков были найдены значительные отклонения от оптимальной техники. Оказывается, что для среднего игрока NBA, выполняющего бросок в прыжке, вероятность пропустить бросок с недолетом вдвое выше, чем бросок с перелетом. А когда он выполняет бросок из угла, он скорее промахнется в сторону, противоположную щиту, потому что может опасаться попасть в него. Игроки воспользовались подобными данными, чтобы и корректировать когнитивные искажения, и одновременно делать больше бросков.

Фирмы Кремниевой долины в значительной степени опираются на принципы, изложенные в Moneyball. Google, где я в прошлом работал аналитиком данных, определенно верит в полезность данных при принятии важных решений. Была довольно известная история, когда оттуда уволился дизайнер, недовольный тем, что компания предпочитала данные, а не интуицию квалифицированных дизайнеров. Последней каплей для него стал эксперимент, в котором компания испытывала сорок один оттенок синего^[7] для гиперссылок в Gmail, чтобы выяснить на практике, какой из них даст больше всего кликов. Возможно, дизайнер и был недоволен, но эксперимент принес Google 200 миллионов долларов дополнительного дохода в год^[8]. Google ни разу не поколебался в своей вере в данные – и со временем превратился в компанию ценой в 1,8 триллиона долларов. Как сказал ее бывший исполнительный директор Эрик Шмидт: «В Бога мы верим. Все остальные должны предоставлять данные»^[9].

Джеймс Симонс, математик мирового класса и основатель компании Renaissance Technologies, принес строгий анализ данных на Уолл-стрит. Он и его группа количественных аналитиков создали беспрецедентный массив данных, содержащий одновременно курсы акций и события реального мира, и подвергли его анализу на предмет закономерностей. Какова тенденция изменения курсов после того, как компания-эмитент объявляет о прибылях? А при дефиците хлеба? А после упоминания компании в газете?

С момента основания Renaissance ее флагманский инвестиционный фонд Medallion^[10], который в своей торговой стратегии опирается исключительно на закономерности в данных, всегда приносил 66 % прибыли до вычета налогов и сборов. В тот же период S&P 500 приносил 10 % до вычета. Экономист Кеннет Френч (его имя связывают с гипотезой эффективного рынка, говорящей о практической невозможности обеспечить показатели существенно выше S&P 500) так объясняет успех Renaissance: «Видимо, они просто лучше всех остальных»^[11].

Но как нам принимать важные решения, касающиеся личной жизни? Как выбрать партнера для брака, как ходить на свидания, как проводить время, соглашаться ли на то или иное предложение о работе?

На кого мы больше похожи – на Oakland Athletics в 2002 году или на прочие бейсбольные команды в то же время? На Google или на привычный магазин? На Renaissance Technologies или на обычного управляющего инвестиционным фондом?

Я бы сказал, что большинство из нас принимают важнейшие решения, опираясь на интуицию. Может быть, мы посоветуемся с кем-то из друзей, родственников или самозваных гуру по части искусства жить. Может быть, прочитаем какие-то ни на чем не основанные советы. Бросим беглый взгляд на самую базовую статистику. И затем просто сделаем то, что кажется нам правильным.

«Что бы произошло, начни мы решать самые важные жизненные вопросы с опорой на данные?» – спрашивал я себя, смотря бейсбольный матч по телевизору. Если бы мы администрировали свою жизнь так же, как Билли Бин – клуб Oakland Athletics?

Я знаю, что в наши дни подобный подход становится все более осуществимым. В своей предыдущей книге «Все лгут» я показывал, как новые данные, которые стали доступны нам благодаря Интернету, меняют наши представления об обществе и работе человеческого ума. Может быть, статистическая революция началась с бейсбола именно из-за статистической информации, которую собирали и на которую создавали спрос сумасшедшие болельщики. Так сказать, «революция Moneyball для нашей жизни» стала возможной благодаря данным, которые собрали наши компьютеры и смартфоны.

Давайте зададимся не таким уж тривиальным вопросом: что делает людей счастливыми?

Данные, необходимые для строгого и систематического ответа на этот вопрос, в XX веке были недоступны.

Когда революция Moneyball потрясла мир бейсбола, в распоряжении сайберметристов были аккуратнейшим образом зарегистрированные данные по каждой игре и им было что анализировать. Но аналитики данных тогда не располагали подобными сведениями относительно существенных жизненных решений и настроений обычных людей. В те времена счастье, в отличие от бейсбола, не поддавалось строгому анализу.

Но теперь такая возможность есть.

Блестящие специалисты из Google, Джордж Маккеррон и Сюзанна Мурато, при помощи аппаратов iPhone сформировали не имеющий аналогов массив данных о счастье и назвали свой проект Mappiness^[12]. Они привлекли к работе десятки тысяч пользователей, которых опрашивали по нескольку раз в течение дня. Им задавали простые вопросы: что они делают в данный момент, с кем они, насколько при этом счастливы. Таким образом они получили массив данных более чем из трех миллионов «замеров счастья». Это нельзя даже сравнивать с десятками измерений, на которые опирались исследования счастья в прошлом.

Некоторые из скрытых в этих миллионах точек результатов наводят на размышления. Например, болельщики получают больше страданий от проигрыша своей команды, чем радости от ее победы. Иногда они противоречат нашим интуитивным представлениям: так, употребление алкоголя во время исполнения рутинных обязанностей в среднем доставляет больше удовольствия, чем во время общения с друзьями. Иногда результаты представляются здравыми: работа имеет тенденцию раздражать – если только мы не работаем вместе с друзьями.

Но полезны эти результаты всегда. Вы никогда не задавались вопросом, как в точности погода влияет на настроение? Какие занятия в среднем чаще всего обманывают нас в смысле ожидаемого удовольствия? Насколько деньги действительно важны для счастья? В какой мере настроение зависит от среды? Благодаря Маккеррону и Мурато у нас теперь есть достоверные ответы на эти вопросы – и они будут предметом восьмой и девятой глав. Я даже завершу эту книгу надежной формулой счастья, выведенной из замеров на тысячах смартфонов. Я называю ее «ответом на главный вопрос жизни, полученным при помощи данных».

Итак, последние четыре года я, вдохновившись примером бейсбола, погрузился в напряженную научную работу. Я говорил со специалистами. Читал академические публикации. Рассматривал приложения к публикациям под таким углом, который – я совершенно уверен в этом – еще не приходил в голову ни одному ученому. Провел несколько собственных исследований и интерпретировал их результаты. Свою задачу я видел в том, чтобы найти своих Биллов Джеймсов в таких областях, как брак, воспитание детей, спортивные достижения, финансовое благосостояние, удача, стиль и счастье, – и дать каждому из вас возможность стать Билли Бином своей жизни. Я готов поделиться всем, что узнал.

Называйте это «Moneyball вашей собственной жизни».

Передвижения в игровом поле жизни

Прежде чем приступить к работе, я задал себе несколько вопросов. Как могла бы выглядеть жизнь, в основу которой положены принципы Moneyball? Как мог бы выглядеть наш процесс принятия решений, если бы мы, подобно Oakland Athletics и Tampa Bay Rays, следовали данным, а не инстинктам? Одно из бросающихся в глаза свойств бейсбола после Moneyball заключается в том, что некоторые решения опирающихся на аналитику команд выглядят… скажем так, немного странными. Вот вам пример – расположение инфилдеров^[13].

В эпоху после Moneyball бейсбольные команды все активнее смещают положение полевых игроков. Они группируют многих своих защитников в одной и той же части поля, оставляя его обширные участки совершенно незащищенными, куда бьющему игроку ничего не стоит направить мяч. Такое смещение игроков на игровом поле кажется болельщикам традиционного бейсбола чистым безумием. Но от безумия оно предельно далеко. Подобное смещение оправдывается огромными массивами данных, предсказывающими, куда именно конкретный игрок, скорее всего, пошлет мяч^[14]. Числа говорят бейсбольным командам, что такая тактика верна, пусть и кажется неверной на первый взгляд.

Если мы применим подход Moneyball к нашей жизни, то можем ожидать, что некоторые кажущиеся странными решения – назовем их жизненными смещениями на игровом поле – на самом деле оправданны.

Мы уже говорили о поиске пары. Побриться наголо или покрасить волосы в синий цвет, чтобы тебя чаще приглашали на свидания, – это аналоги передвижения на игровом поле, только в качестве поля выступает сама жизнь. А вот еще один аналог, только найденный в больших данных по продажам.

Предположим, вы пытаетесь что-нибудь продать. Этот опыт все больше становится повсеместным. Как пишет Дэниел Пинк в книге To Sell Is Human, «неважно, выступаем ли перед коллегами, пытаемся ли убедить тех, от кого зависит финансирование, или развлекаем детей… мы все сейчас занимаемся продажами»^[15].

В любом случае, что бы вы ни пытались продать, вы вкладываете в это дело всю свою душу.

Вы пишете текст своего выступления (это хорошо!). Репетируете его (хорошо!). Ночью как следует высыпаетесь (хорошо!). Съедаете основательный завтрак (хорошо!). Справляетесь с нервами и начинаете говорить (хорошо!).

И вот, произнося речь, которая призвана продать ваш товар, вы вспоминаете, что нужно передать аудитории свою уверенность в нем широкой белозубой улыбкой (а вот это, как ни странно… не хорошо).

В недавно проведенном исследовании сопоставляются проявление эмоций агентами по продажам и результаты их работы.

Массив данных – 99 451 выступление на розничной платформе с живым потоковым видео. (Сейчас люди все чаще приобретают товары и услуги на платформах типа Amazon Live, позволяющих продавцам рекламировать свой товар при помощи видео.) Исследовали получали видео каждого такого рекламного выступления и данные о последовавших продажах. (Они также располагали информацией о продаваемом товаре, его цене и наличии бесплатной доставки.)

Методы – искусственный интеллект и глубокое обучение. Исследователи преобразовали 62,32 миллиона видеокадров в цифровые данные. В частности, искусственный интеллект оказался способен закодировать эмоции, выражаемые продавцом в видео. Выглядел ли он раздраженным? Испытывающим отвращение? Испуганным? Удивленным? Грустным? Или довольным?

Результат: исследователи обнаружили, что эмоции продавца – важнейший фактор для предсказания количества проданного товара. Неудивительно, что, когда продавец выражал отрицательные эмоции, такие как раздражение или отвращение, он продавал меньше. Злость продается плохо. А вот что как раз удивительно, так это то, что, когда он показывал положительные эмоции, такие как довольство или удивление, он тоже продавал меньше! Радость тоже продается плохо. Если речь заходит об увеличении продаж, сдерживание эмоций продавцом – иными словами, когда на лице у него покерфейс вместо широкой улыбки, – сказывается на результатах продаж примерно вдвое лучше, чем бесплатная доставка^[16].

Иногда, чтобы продать товар, не стоит слишком демонстрировать энтузиазм на его счет. Может быть, это кажется странным – но данные говорят, что дело обстоит именно так.

От «Все лгут» к «Не лги себе»

Дальше последует краткая пауза, на протяжении которой я попытаюсь оправдать свою вторую книгу в глазах читателей первой, «Все лгут»^[17]. Некоторые из вас, возможно, обратили внимание на эту книгу, поскольку вам понравилась та. Если же вас к этой книге привели другие причины, может, следующие абзацы убедят вас купить и первую. Я постараюсь.

Книга «Все лгут» была посвящена моему исследованию того, как при помощи поисковых запросов Google определить действительные мысли и поступки людей. Я назвал Google «цифровой сывороткой правды», потому что люди честны с поисковой машиной.

Кроме того, я назвал поисковые запросы Google самым важным набором данных о внутреннем мире человека.

Я показал, что:

• Расистские запросы Google предсказывали, где именно Барак Обама покажет слабые результаты на выборах 2008 и 2012 годов.

• Люди часто печатают в поисковой строке Google полные предложения – например, «Я ненавижу своего начальника», «Я пьян» или «Мне нравятся сиськи моей подружки».

• Самый популярный запрос Google, начинающийся со слов «мой муж хочет…», в Индии выглядит как «мой муж хочет, чтобы я кормила его грудью». Вообще в Индии запросов, посвященных кормлению мужа грудью, почти столько же, сколько посвященных грудному вскармливанию младенцев.

• Запросы Google о том, как сделать аборт самостоятельно, почти идеально концентрируются в тех частях Соединенных Штатов, где легально сделать аборт сложно.

• Мужчины чаще ищут, как увеличить собственный член, чем как настроить гитару, сменить колесо или приготовить омлет. Один из самых популярных запросов к Google на тему члена звучит: «Насколько большой у меня член?»

В конце предыдущей книги я предположил, что следующая будет называться «Все лгут (по-прежнему)» и что в ней я буду продолжать разбираться, что мы можем узнать из запросов Google. Кажется, я солгал насчет этого, прошу прощения. Чего еще ожидать от автора книги под названием «Все лгут»?

На первый взгляд моя вторая книга сильно отличается от первой. И если вы надеялись на продолжение анализа того, какие запросы делают мужчины относительно своих детородных органов, вы будете горько разочарованы. Впрочем, ладно. Один пример я приведу. Вы не знали, что мужчины часто набирают в поисковой строке полные предложения, сообщающие длину их пениса?^[18] Они печатают, например: «Длина моего члена – 5 дюймов»^[19]. И если сопоставить данные по всем подобным запросам, мы получим близкое к нормальному распределение длины пениса, сообщаемой Google его владельцем, с пиком около 5 дюймов.

Но давайте оставим мои исследования и вернемся в сумасшедший мир поисковых запросов Google, о котором можно прочесть больше в моей книге «Все лгут».

Большинство научных работ, о которых говорится в этой книге, в отличие от «Все лгут», написаны не мной, а другими людьми. Книга носит более практический характер, больше сосредоточена на самосовершенствовании, чем на погружении в различные аспекты современной жизни. Кроме того, в ней заметно меньше внимания уделяется сексу. Говоря о нем, мы не будем сосредотачиваться на человеческих тайных желаниях и страхах – им уделено достаточно места в предыдущей книге. Обсуждение секса в этой книге сводится к вопросу, делает ли он людей счастливее (спойлер: да).

И тем не менее я уверен, что эта книга служит естественным продолжением предыдущей – по двум причинам.

Во-первых, одним из главных побудительных мотивов к ее написанию для меня стали данные о том, чего на самом деле хотят читатели, а не о том, что они говорят, будто хотят. Закончив работу над «Все лгут», я, как любой приличный маркетолог, задал читателям вопрос, что заинтересовало их больше всего. Большинство ответили мне, что их сильнее всего заинтересовали главы, посвященные важнейшим проблемам нашего мира и путям их решения – например, те, которые касаются преступлений в отношении детей и проблем неравенства.

Но как автор «Все лгут» я отнесся к словам людей скептически и захотел посмотреть на какие-нибудь другие данные – может быть, на «цифровую сыворотку правды». И я стал выяснять, какие места чаще всего подчеркивают в цифровой версии книги для Kindle. Я заметил, что люди часто подчеркивают отрывки, где говорится, как они могли бы улучшить собственную жизнь, и редко – о том, как улучшить мир. Людей интересует самопомощь – независимо от того, готовы ли они в этом признаться.

Более тщательно исследовав данные Kindle, я пришел к этому же выводу. Обработав большой массив книг, исследователи определили, что вероятность обнаружить слово «вы» в подчеркнутых предложениях в двадцать раз выше, чем в неподчеркнутых. Людям, таким образом, действительно нравятся предложения со словом «вы»^[20].

Именно поэтому первый абзац книги «Не лги себе» построен так, а не иначе:

«Вам вполне по силам улучшить качество решений, касающихся вашей жизни. Большие данные могут вам в этом помочь».

Данные, а не интуиция, определили содержание этого абзаца. Он открывает для вас книгу, которая призвана помочь вам получить от жизни больше тех вещей, которые именно вы хотите. Он вам понравился?

Популярность литературы, способной предложить читателю помощь, подтверждается анализом книг, которые пользовались наибольшим спросом на протяжении человеческой истории^[21]. Я выяснил, какие книги лучше всего продавались. Наиболее многочисленная категория бестселлеров вне категории художественной литературы – это книги по самопомощи (примерно 42 % от общего количества). Вслед за ними идут мемуары знаменитостей (28 %). На третьем месте – исследования в области секса (8 %).

Я пытаюсь сказать, что, ориентируясь на данные, напишу сначала тот самый учебник самопомощи, который вы держите в руках. Затем перейду к книге «Секс: с точки зрения данных». Надеюсь, что к этому моменту стану достаточно известным, чтобы написать «Сет: мемуары автора, прославившегося благодаря данным о том, какие книги лучше продаются».

Второе качество, общее для обеих книг, – в обеих при помощи данных раскрываются секреты современной жизни. Одна из причин такой полезности данных для принятия более качественных решений – основополагающие факты об окружающем нас мире скрыты от нас. Существуют секреты получения от жизни желаемого, которые открываются при помощи больших данных.

Возьмите, например, такой секрет: кто богат? Очевидно, что его знание поможет любому, кто хочет заработать больше денег. Знание осложняется тем обстоятельством, что многие богатые не хотели бы, чтобы об их богатстве знали другие.

Недавнее исследование, в котором использовались оцифрованные в последнее время налоговые декларации, было наиболее подробным из тех, что касались богатых людей^[22]. Ученые определили, что типичный богатый американец – отнюдь не кудесник от высоких технологий, корпоративный магнат или нечто подобное, чего обычно ждет публика. Типичный богатый американец, по словам авторов, – это владелец «регионального бизнеса» типа автосалона или компании по оптовой торговле напитками. Кто бы мог подумать? В главе 4 мы поговорим, почему это так – и как это влияет на выбор карьеры.

Медиа тоже лгут нам – или, по крайней мере, создают у нас ложное впечатление об устройстве мира, выбирая для нас только истории определенного свойства. Прибегнуть к данным, чтобы развеять эту ложь, полезно для принятия решений.

Вот пример – связь возраста и предпринимательского успеха. Медиа дают нам искаженную картину возраста бизнесменов. Недавнее исследование показало, что медианный возраст предпринимателей, о которых пишут в бизнес-журналах, – 27 лет^[23]. Пресса обожает рассказывать нам завлекательные истории о вундеркиндах, создавших крупные компании.

Но сколько же лет капиталисту в действительности? Недавнее исследование данных обо всех предпринимателях Америки показало, что успешному их представителю в среднем 42 года^[24]. И шансы создать успешный бизнес увеличиваются с возрастом, достигая максимума в 60 лет^[25]. Более того, возраст является преимуществом даже для предпринимательства в сфере высоких технологий^[26] – то есть там, где, по мнению большинства, должна работать исключительно молодежь, поскольку только она способна к освоению нового.

Разумеется, тот факт, что возраст является преимуществом для предпринимательства в любой области, полезен для всех, кто достиг среднего возраста и уверен, что их шанс создать бизнес миновал. В главе 5 мы развеем несколько мифов о предпринимательском успехе и поговорим о выведенной из данных надежной формуле, которая обеспечивает максимум шансов создать успешное предприятие.

Когда вы знаете, как на самом деле устроен мир, – и избегаете лжи как людей, так и медиа, – вы готовы улучшить качество решений, касающихся вашей жизни.

От Бога к чувствам, от чувств – к данным

В последней главе своей книги «Homo Deus» Юваль Ной Харари пишет, что мы проходим через «религиозную революцию гигантского масштаба, подобной которой человечество не видело с XVIII столетия». Новая религия, говорит Харари, это вера в данные, «датаизм»^[27].

Как же мы пришли к этому?

На протяжении почти всей человеческой истории наиболее образованные люди наделяли высшей властью Бога. Как пишет Харари, «когда люди не знали, на ком жениться, чем заняться и начинать ли войну, они читали Библию и следовали ее советам».

Гуманистическая революция, которую Харари относит к XVIII веку, поставила под вопрос мировоззрение, в центре которого находится Бог. Философы наподобие Вольтера, Джона Локка и моего любимого Дэвида Юма утверждали, что Бог – плод человеческого воображения, а библейские догмы ложны. Устранив внешний авторитет, способный управлять нами, философы стали утверждать, будто люди управляют своей жизнью сами. Харари называет методы принятия важных решений в эпоху гуманизма: «прислушиваться к себе», «любоваться закатом», «вести личный дневник», «беседовать по душам с близким другом».

Революция датаизма, которая только началась и, по словам Харари, может завершиться только через десятки лет, поставила под вопрос мировоззрение гуманистов, в центре которого находятся наши чувства. Тот квазирелигиозный статус, которым они были наделены, был поставлен под сомнение биологами. Они открыли, что организмы – это алгоритмы, а наши чувства – просто «процессы биохимических вычислений»^[28].

Более того, такие легендарные специалисты в области человеческого поведения, как Амос Тверски и Даниэль Канеман, открыли, что чувства часто вводят нас в заблуждение. Наш ум, говорят они, глубоко поражен разного рода когнитивными искажениями^[29].

Вы считаете собственную интуицию надежным проводником? Это совсем не так. Зачастую мы излишне оптимистичны, переоцениваем значимость легко запоминающихся историй, отбираем только информацию, согласующуюся с тем, во что нам хотелось бы верить, ложно заключаем, что могли бы объяснить события, считавшиеся непредсказуемыми на момент, когда они произошли, и так далее.

Фраза «прислушиваться к себе» могла звучать освобождающе и романтично для гуманистов. Но, честно говоря, «прислушиваться к себе» звучит просто страшно после прочтения последнего выпуска Psychological Review или великолепной статьи «Список когнитивных искажений» в Википедии.

Наконец, революция больших данных предлагает нам альтернативу тому, чтобы прислушиваться к себе. Наша интуиция или советы таких же людей, как мы, могли казаться гуманистам единственными источниками мудрости, оставшимися нам в лишенной Бога вселенной. Но сейчас ученые, работающие в области анализа данных, формируют и анализируют огромные массивы информации, способные освободить нас от когнитивных искажений.

Еще процитирую Харари: «В XXI веке чувства утратили положение лучших алгоритмов в мире. Мы создаем новые, превосходящие их алгоритмы, опирающиеся на беспрецедентную вычислительную мощность и гигантские базы данных». Согласно датаизму, теперь ответы на вопросы «на ком жениться, чем заняться и начинать ли войну» заключаются в «алгоритмах, которые знают нас лучше, чем мы сами знаем себя».

Я не настолько дерзок, чтобы утверждать, будто книга «Не лги себе» – библия датаизма, и не пытаюсь написать новых десять заповедей. (Хотя мне бы очень хотелось, чтобы вы воспринимали тех исследователей, о работе которых я буду говорить, как пророков датаизма: их работа носит новаторский характер именно до такой степени.)

Но я надеюсь, что эта книга покажет, каково новое мировоззрение датаизма, и предложит вам несколько алгоритмов, которые помогут принять значительное решение. «Не лги себе» состоит из глав; каждая из которых посвящена тому, что данные могут сказать нам о какой-то одной важной области жизни. И первая касается, вероятно, самого важного решения в жизни^[30].

Итак, приверженцы датаизма и потенциальные новообращенные, давайте посмотрим, помогут ли вам алгоритмы с ответом на вопрос: «На ком жениться?»

Глава 1
Брак с участием искусственного интеллекта

С кем вам следует вступить в брак?

Может быть, именно этот вопрос – самый важный в жизни с точки зрения последствий ответа на него. Инвестор и миллиардер Уоррен Баффет, во всяком случае, считает именно так. Он называет выбор супруга «самым важным решением из всех, что вам предстоит принять».

И тем не менее люди редко искали помощи у науки в этом отношении. Честно признаться, здесь наука не могла помочь практически ничем.

Ученые, занимающиеся человеческими отношениями, пытались найти ответы. Но найти большие выборки пар оказалось трудной и дорогостоящей задачей. Исследования в этой области, как правило, опирались на очень маленькие выборки и зачастую приходили к противоречащим друг другу выводам. В 2007 году выдающийся ученый Гарри Рейс из Университета Рочестера сравнил науку о человеческих отношениях с подростком, назвав ее «растущей, временами непокорной – а может, и более таинственной, чем хотелось бы»^[31].

Но несколько лет назад молодая, энергичная, сверхлюбопытная и блестяще талантливая ученая из Канады Саманта Джоэл задалась целью изменить такое положение вещей. Джоэл, как и многих ее коллег, интересовало, что же предсказывает удачные отношения. Но ее подход был необычным. Она не стала строить очередную скудную выборку пар – вместо этого она решила свести вместе данные прежних исследований. Джоэл рассуждала так: если ей удастся объединить небольшие массивы данных из научных работ прошлого, может получиться один большой массив. И его будет достаточно, чтобы надежно определить, что предсказывает успех отношений, а что нет.

План Джоэл сработал^[32]. Она собрала в свою группу всех профессоров, располагавших данными об отношениях. В конечном счете ее группа состояла из 85 ученых и смогла аккумулировать массив данных об 11 196 парах^[33].

Размер массива был впечатляющим, как и содержащаяся в нем информация.

Для каждой пары у Джоэл и ее группы были результаты опросов, где каждый из партнеров давал численную оценку степени удовлетворенности отношениями. При этом данные у них были практически по всем вообразимым аспектам совместной жизни пары^[34], в частности:

• демографические сведения (например, возраст, образование, доход, раса);

• внешний вид (например, насколько высоко они оценивали привлекательность своего партнера);

• предпочтения в сексе (например, насколько часто каждый из партнеров хочет секса? Насколько традиционным должен быть этот секс?);

• интересы и хобби;

• умственное и физическое здоровье;

• ценности (например, взгляды на политику, отношения и воспитание детей);

• и многое-многое другое.

Кроме того, у Джоэл и ее группы не просто было больше данных, чем у других полевых исследователей. Они использовали более прогрессивные статистические методы. Джоэл и некоторые ее коллеги превосходно овладели машинным обучением – подмножеством искусственного интеллекта, позволяющим современным исследователям обнаруживать неочевидные закономерности в больших массивах данных. Проект Джоэл можно было бы назвать браком с участием искусственного интеллекта: он был одним из первых, где на службу задаче прогнозирования успешных отношений были поставлены столь современные методики.

Если вам нравятся викторины и другие игры на отгадывание, можете попытаться предсказать ее результаты. Как вам кажется, какой фактор лучше всего предсказывает успешные отношения? Действительно ли общие интересы важнее общих ценностей? Насколько важна сексуальная совместимость в долгосрочном плане? Будете ли вы счастливее в союзе с человеком одного с вами происхождения?

Джоэл подобрала людей в исследовательскую группу, собрала данные и проанализировала их – и наконец была готова предъявить миру один из самых важных результатов в науке об отношениях.

На октябрь 2019 года Джоэл назначила свое выступление в Университете Ватерлоо в Канаде^[35]. Оно было озаглавлено незамысловато: «Можно ли помочь людям подобрать более подходящего партнера для романтических отношений?»

Итак, могла бы Саманта Джоэл, объединив усилия с восьмьюдесятью пятью самыми известными учеными мира, собрав воедино данные из сорока трех научных исследований, получив значения сотен переменных путем опроса свыше десяти тысяч пар, применив находящиеся на острие прогресса модели машинного обучения, – могла бы она, проделав все это, помочь людям выбрать более подходящего романтического партнера?

Нет.

Первый – и самый удивительный – урок, извлеченный ею из данных, как сама Саманта сказала мне во время интервью в Zoom^[36], «заключается в том, насколько непредсказуемыми представляются отношения».

Джоэл и ее соавторы обнаружили, что демографические показатели, предпочтения и ценности двух людей практически ни в какой мере не позволяют предсказать, насколько те будут счастливы в романтических отношениях.

Вот так обстоят дела, друзья мои. Сегодня искусственный интеллект может:

• обыгрывать даже самых одаренных людей в шахматы и го;

• надежно предсказывать общественные беспорядки за пять дней до их начала, опираясь только на переписку в Интернете^[37];

• сообщать людям о том, какие проблемы со здоровьем их ожидают, исходя из естественного запаха их тела^[38].

Попросите при этом искусственный интеллект определить, смогут ли два человека счастливо жить вместе – и он окажется беспомощным, как и все мы.

Постойте… но ведь это выглядит настоящим провалом. К тому же это кошмарно плохое начало для главы моей книги, дерзко утверждающей, что наука о данных способна произвести революцию в принятии нами решений относительно своей жизни. Неужели ей в самом деле нечего предложить нам в части выбора романтического партнера – самого важного решения в жизни?

Не совсем. На самом деле из проекта машинного обучения Джоэл и ее соавторов можно извлечь полезные уроки, пусть даже способность компьютеров предсказывать успех в любви оказалась хуже предположений.

Джоэл и ее коллектив обнаружили крайне малое влияние собранных ими переменных на перспективы успеха пары – но при этом наличие у партнера определенных параметров все же чуть увеличивает шансы, что вам с ним будет хорошо. А что еще важнее, из удивительной трудности предсказания успеха в любовных делах вытекают странные следствия, касающиеся выбора партнера.

Давайте задумаемся. Многие считают, что параметры, которые рассматривали Джоэл и ее коллектив, важны при выборе романтического партнера. Они яростно конкурируют за потенциального партнера, обладающего определенными свойствами, думая, что таким образом борются за собственное счастье. Если же свойства, за которые на рынке разворачивается ожесточенная конкуренция, не коррелируют с романтическим успехом – значит, многие выстраивают свою линию поведения в этой области неверно.

Это приводит нас к другому бесконечно древнему вопросу, к решению которого недавно тоже пытались применить принципиально новые данные: как именно люди выбирают романтического партнера?

В последние несколько лет другие исследовательские коллективы предприняли анализ данных с сайтов знакомств. Они рассматривали новые большие массивы данных о чертах характера и привычках десятков тысяч претендентов, чтобы выяснить, что создает привлекательность для романтических отношений. И этот анализ, в отличие от исследования счастья в отношениях, дал вполне осязаемый результат. Если работающие с данными ученые выяснили, что указать качества партнера, предвещающие счастье в отношениях, удивительно сложно, то определить качества, делающие нас такими же привлекательными для противоположного пола, как кошачья мята для кошек, оказалось поразительно просто.

Одно недавнее исследование показало, что не только возможно с большой точностью предсказать, свайпнет ли конкретный человек фотографию на сайте знакомств направо или налево. Можно даже предсказать (и весьма точно), сколько времени пройдет перед тем, как фото смахнут: люди имеют тенденцию думать дольше над фото тех, кто находится близко к их порогу приемлемости в качестве романтического партнера.

То же самое можно переформулировать так: предсказать хорошего романтического партнера при помощи данных сложно.

Предсказать привлекательного партнера – просто. Следовательно, многие из нас выстраивают тактику поиска партнера полностью неверно^[39].

Что мы ищем в партнере

Важнейшим изменением в области поисков себе партнера по романтическим отношениям, произошедшим в начале XXI века, было появление сайтов знакомств. В 1990 году существовало шесть основных способов встретить своего будущего супруга или супругу. Чаще всего это происходило через друзей, а затем в порядке убывания шли следующие способы: на работе, в баре, через семью, в школе, в качестве соседей, в церкви.

В 1994 году был создан первый сайт знакомств в современном смысле – kiss.com. Годом позже запустился Match.com. А в 2000 году я с замиранием сердца разместил свой профиль на JDate.com, специальном сайте знакомств для евреев… чтобы в очередной раз осознать, что казавшаяся мне чудесной новинкой и при этом моим собственным открытием вещь используется в основном психами вроде меня.

Как находили друг друга в гетеросексуальной паре в зависимости от времени

Тем не менее популярность сайтов знакомств с тех пор испытала взрывной рост. В 2017 году почти 40 % пар встретились онлайн. И эта доля растет с каждым годом.

Пошли ли онлайн-знакомства на пользу людям в их личной жизни? Это спорный вопрос. Многие одинокие люди жалуются, что приложения и веб-сайты предлагают пары удручающего качества, и то же самое можно сказать о происходящих благодаря им встречах с людьми и свиданиях. Недавно оставленные комментарии на Quora, сайте вопросов и ответов: «Это изматывает», «За большой долей профилей, якобы принадлежащих очень привлекательным и игривым женщинам, на деле скрываются нигерийские мошенники», слишком много «непрошеных изображений мужских анатомических подробностей»^[40].

Но одно следствие появления сайтов знакомств несомненно: они бесспорно полезны для ученых, изучающих романтические отношения. Не будет преувеличением сказать, что в этой области науки на существование сайтов и приложений для знакомств не жалуется никто.

Понимаете, в прошлом столетии, когда ухаживание происходило офлайн, решения одиночек становились известными узкому кругу избранных и вскоре после того забывались. Если ученым хотелось узнать, какие качества люди ищут в своих избранниках или избранницах, им оставался только один путь – спрашивать. Исследование Гарольда Т. Кристенсена 1947 года, совершившее тогда революцию в своей области, было выполнено как раз так. Он опросил 1157 студентов, попросив их расположить в порядке важности 21 свойство потенциального партнера по романтическим отношениям^[41]. Первым, самым важным свойством для мужчин и для женщин оказался «надежный характер». В самом низу списка, среди свойств, которым не придается большого значения, оказались «привлекательная внешность» и «хорошие финансовые перспективы».

Но можно ли доверять тому, что люди говорят о себе сами? Давно известно, что относительно чувствительных вопросов люди склонны лгать. (На самом деле это и было темой моей предыдущей книги «Все лгут».) Может быть, им просто не хочется признаваться, до какой степени им нравится встречаться с обладателями красивого лица, точеной талии и увесистого бумажника?

Нынешний век предоставил ученым более надежные методы выяснения, что люди хотят от партнера, чем простой опрос. Раз такая значительная доля знакомств сосредоточилась в приложениях и на веб-сайтах, то профили пользователей, их клики и сообщения можно использовать как исходные данные. «Да» и «нет» легко преобразуются в CSV-файлы^[42].

Во всем мире ученые внимательно анализировали данные OkCupid, eHarmony, Match.com, Hinge и других служб знакомств, чтобы выяснить, как именно каждый фактор влияет на привлекательность на «романтическом рынке». Проще говоря, они собрали беспрецедентный объем информации о том, что делает человека привлекательным для других.

Как уже говорилось во введении, предпочтения слегка варьируются и кандидаты могут обратить эти вариации себе на пользу, заняв узкую нишу на рынке. Тем не менее в среднем факторы привлекательности предсказуемы.

Итак, что же делает людей желанными?

Первая истина, как и многие другие важные жизненные истины, была провозглашена сначала рок-звездой, а только потом учеными. Как написал Адам Дуриц из группы Counting Crows в своем шедевре Mr. Jones, нам всем нужно «прекрасное нечто».

Прекрасный некто

Группа ученых – Гюнтер Дж. Хитч, Али Хортаску и Дан Ариэли – изучила тысячи гетеросексуальных пользователей сайтов знакомств.

На каждом сайте были фото пользователей. Ученые наняли группу людей с тем, чтобы они по этим фото оценили привлекательность каждого пользователя по шкале от 0 до 10.

Оценки послужили ученым единой мерой физической привлекательности каждого кандидата. Они смогли проверить, насколько внешняя привлекательность влияет на востребованность. Причем востребованность измеряли как количеством сообщений, отправленных пользователю не по его инициативе, так и количеством его сообщений, сопровождавшихся ответом.

Ученые выяснили, что внешний вид имеет значение^[43]. И еще какое!

Востребованность гетеросексуальной женщины на подобном сайте приблизительно на 30 % определяется ее внешностью. Сами гетеросексуальные женщины несколько меньше обращают внимание на внешность, но тем не менее обращают.

Востребованность гетеросексуальных мужчин объясняется внешностью на 18 %. Для обоих полов красота служит самым надежным показателем того, сколько человек отправляют сообщения кандидату и, в свою очередь, отвечают на сообщения.

Вероятность того, что самые привлекательные мужчины ответят на сообщение женщины, в зависимости от ее внешнего вида

Источник: Хитч, Хортаску, Ариэли (2010). Данные предоставлены Гюнтером Хитчем. Создано в Datawrapper

Вероятность того, что самые привлекательные женщины ответят на сообщение мужчины, в зависимости от его внешнего вида

Источник: Хитч, Хортаску, Ариэли (2010). Данные предоставлены Гюнтером Хитчем. Создано в Datawrapper

Отнесите этот вывод к категориям «Спасибо, но нет» и «Понимаешь, когда мне говорили, что внешний вид не имеет значения, я знал, что этим людям втайне наплевать и они бессовестно врут».

Высокий некто (если он мужчина)

Та же группа ученых исследовала и зависимость привлекательности от роста. (Каждый пользователь сайта его сообщал.)

И снова выводы оказались вполне однозначными. Интерес к мужчине со стороны женщин в огромной степени зависит от его роста. Самые популярные мужчины были ростом от 190,5 см до 193 см: им доставалось на 65 % больше сообщений, чем мужчинам ростом от 170 см до 173 см.

Ученые также исследовали влияние дохода кандидатов на их привлекательность, о чем я буду говорить вскоре. В результате они смогли провести интересное сравнение ценности роста и дохода на брачном рынке. Появилась возможность задаться вопросом, сколько дополнительных денег должен зарабатывать коротышка, чтобы компенсировать свой недостаток. Они обнаружили, что мужчина ростом 6 футов, зарабатывающий 62 500 долларов в год, в среднем так же востребован, как его конкурент ростом 5 футов 6 дюймов, но зарабатывающий 237 500. Другими словами, шесть дюймов роста на брачном рынке примерно равны 175 000 долларов годового дохода.

Влияние роста на востребованность у женщин обратное и при этом значительно менее выраженное, чем у мужчин. Как правило, высокие женщины пользуются меньшим успехом на сайте знакомств. Женщина ростом 6 футов 3 дюйма может рассчитывать получать на 42 % меньше сообщений, чем женщина ростом 5 футов 5 дюймов.

Влияние роста на востребованность на брачном рынке

Источник: Хитч, Хортаску, Ариэли (2010)

Некто правильной расы (даже если никто не признается в этом)

Продолжим тему факторов, относящихся к наружности человека и при этом играющих неприятно высокую роль в успехе на брачном рынке. Ученые обнаружили веские доказательства расовой дискриминации в этой области^[44]. Математик Кристиан Раддер, один из сооснователей OkCupid, проанализировал данные из сообщений более чем миллиона пользователей его сервиса. Результаты он описывает в своей изумительной книге Dataclysm.

Две крайне удручающих таблицы на следующей странице отражают процент ответов на OkCupid в том случае, когда гетеросексуальные мужчины и женщины разных рас шлют друг другу сообщения. Если бы раса не влияла на решение встречаться, числа в таблицах были бы одинаковыми – то есть черная и белая женщины, посылая сообщение белому мужчине, имели бы равные шансы на ответ. На самом деле цифры значительно отличаются. На сообщение черной женщины белый мужчина ответит с вероятностью 32 %, а на сообщение белой – с вероятностью 41 %.

Трудности афроамериканок на рынке знакомств – наверное, самый поразительный вывод из этих данных. Обратите внимание на вторую строку первой таблицы. У черной женщины меньше вероятность получить ответ от мужчины любой расы.

Вторая строка второй таблицы показывает, как афроамериканки реагируют на холодное обращение с ними мужчин: они становятся куда менее разборчивыми. Черные женщины с большей вероятностью ответят на сообщение мужчины любой расы.

Опыт черных женщин на рынке знакомств резко отличается от опыта белых мужчин. У тех вероятность получить ответ на свое сообщение в среднем значительно выше. Это можно видеть из последней строки второй таблицы. И они, в свою очередь, становятся более разборчивыми, и вероятность ответа на женские сообщения у них наименьшая. Это видно из последнего столбца первой таблицы.

У мужчин меньше всего ответов получают представители двух рас – черной и желтой.

Таблицы Раддера – грубый инструмент. Они показывают процент ответов для каждой расовой пары, но не учитывают другие различия, которые могут изменить этот процент. Возможно, некоторые расы пользуются большим или меньшим успехом на брачном рынке в силу того, что представители этой расы в среднем больше или меньше зарабатывают.

Процент ответов: женщина первой посылает сообщение мужчине

Источник: пост Кристиана Раддера на OKTrends: https://www.gwen.net/docs/psychology/okcupid/howyourraceaffectsthemessagesyouget.html. Создано в Datawrapper

Процент ответов: мужчина первым посылает сообщение женщине

Источник: пост Кристиана Раддера на OKTrends: https://www.gwen.net/docs/psychology/okcupid/howyourraceaffectsthemessagesyouget.html. Создано в Datawrapper

Хитч, Хортаску и Ариэли попытались это учесть. Они обнаружили, что, если принять во внимание эти оставленные за скобками факторы, предубеждение против мужчин-азиатов оказывается еще сильнее. Поскольку в Соединенных Штатах их доход выше среднего, что привлекательно для женщин, малая доля ответов на их сообщения выглядит еще красноречивее. Ученые определили, что мужчина желтой расы должен зарабатывать исключительно много – 247 000 долларов в год, – чтобы обеспечить себе такую же благосклонность белой женщины, которой пользовался бы, будь он белым.

Некто богатый

Вернемся теперь к выводам, проходящим по разряду «ничего удивительного»: доход влияет на востребованность на брачном рынке, причем для мужчин – сильнее^[45].

Хитч, Хортаску и Ариэли обнаружили, что при прочих равных условиях мужчина, увеличивающий свой доход с 35 000 долларов до 50 000, потом до 150 000 и до 200 000, может рассчитывать, что вероятность получить ответ от среднестатистической женщины для него вырастет на 8,9 %. Если точно так же вырастет доход женщины, она может рассчитывать на прирост вероятности в 3,9 %.

Хорошо известно, что мужчина с высоким доходом может быть привлекательным для гетеросексуальных женщин. Вспомните первую строчку «Гордости и предубеждения» Джейн Остин: «Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену». Или возьмите истину, провозглашенную группой Barenaked Ladies^[46] – на деле они мужчины, разумеется, – если бы «у них был миллион долларов», они могли бы купить чью-нибудь любовь.

Поскольку влияние богатства на привлекательность и старание мужчин заработать больше денег давно превратились в клише, меня удивило то, что в действительности значение дохода невелико.

Профессия мужчины играет большую роль в его привлекательности для романтических отношений вне зависимости от дохода. Например, при прочих равных условиях мужчина может рассчитывать на значительно большее внимание противоположного пола, если он пожарный, а не официант.

Иногда переход в другую, более привлекательную профессию может увеличить шансы мужчины сильнее, чем значительный рост зарплаты. Например, данные сайтов знакомств говорят, что зарабатывающий 60 000 долларов в гостиничном бизнесе мужчина станет более востребованным, став пожарным с той же зарплатой, чем если добьется увеличения дохода до 200 000 долларов в гостиничном бизнесе.

Многие мужчины полагают, что должны зарабатывать значительные суммы, чтобы «купить» женскую любовь, но данные показывают, что для женщин «крутая» профессия часто привлекательнее скучной, но щедро оплачиваемой работы.

Сотрудник правоохранительных органов или спасающий попавших в беду (если вы мужчина)

На рынке знакомств профессия имеет значение, если вы мужчина.

Хитч, Хортаску и Ариэли располагали данными о роде занятий кандидатов со своих сайтов знакомств. Оказалось, что профессия женщины не влияет на количество получаемых ею сообщений, принимая во внимание ее физическую привлекательность.

Для мужчин, которые хотели бы быть привлекательными для женщин, ситуация совершенно иная. Представители определенных профессий получают больше сообщений. И это остается верным, даже принимая во внимание все остальные факторы, включая сумму дохода.

Юристы, полицейские, пожарные, военные и врачи получают больше сообщений, чем мужчины других профессий, зарабатывающие аналогичные суммы, обладающие таким же престижным образованием, настолько же привлекательные физически и имеющие такой же рост. Юристы оказались бы в среднем менее привлекательными для женщин, будь они бухгалтерами^[47].

Вот список профессий, привлекательных для гетеросексуальных женщин на сайтах знакомств, в порядке убывания их привлекательности:

Источник: Хитч, Хортаску и Ариэли [2010]

Некто с привлекательным именем

Несколько лет назад исследователи случайным образом рассылали сообщения пользователям сайтов знакомств, всякий раз подписывая их другим именем. В свои сообщения они не включали ни фотографии, ни какой-либо другой информации. Они обнаружили, что некоторые имена генерировали вдвое больше откликов, чем остальные. В список самых привлекательных (то есть с наибольшей долей откликов) вошли^[48]:

• Александр;

• Шарлотта;

• Эмма;

• Ханна;

• Джейкоб;

• Мари;

• Макс;

• Питер.

В список же наименее привлекательных (для которых доля откликов минимальна) вошли:

• Селина;

• Шанталь;

• Деннис;

• Жаклин;

• Джастин;

• Кевин;

• Мэнди;

• Марвин.

Некто, похожий на нас

Каких партнеров мы ищем – похожих на нас или непохожих?

Эмма Пирсон, специалист в области информатики и науки о данных, исследовала 1 миллион пар, составленных на сайте eHarmony, и изложила свои результаты на сайте дата-журналистики FiveThirtyEight. В сферу своего рассмотрения она включала 102 характеристики, замеряемые eHarmony для потенциальных партнеров, и провела статистические расчеты с целью выяснить, склонны ли люди выбирать себе пару среди тех, у кого характеристики сходны. Пирсон выяснила, что в этом вопросе двух мнений быть не может: притяжение вызывается сходством, а не противоположностью.

Особенно сходство действует на гетеросексуальных женщин. Пирсон обнаружила, что практически для всех 102 характеристик совпадение значений обладает положительной корреляцией с вероятностью того, что женщина первой пойдет на контакт. В списке характеристик присутствуют и такие, казалось бы, первостепенные, как возраст, образование и доход, и куда более экзотические – количество фотографий в профиле и использование в нем тех же прилагательных, что и у дамы. Женщина, аттестующая себя как «креативную», с большей вероятностью отправит сообщение мужчине, который описывает себя так же. Гетеросексуальные мужчины тоже демонстрируют предпочтение по отношению к женщинам, сходным с ними, но выражено оно далеко не в той же степени^[49].

В общем, как сама Пирсон назвала свою статью на FiveThirtyEight, «В конечном счете люди хотели бы встречаться сами с собой»^[50].

Вывод Пирсон, что пары создаются на основе сходства, подтверждается другим исследованием, использующим данные сайта Hinge. Его авторам тоже удалось подобрать остроумное название для своей работы – «Противоположные подобия». Кроме того, они рассматривали еще один весьма странный параметр, сходство в котором привлекало кандидатов друг к другу, – инициалы. У пользователей Hinge с совпадающими инициалами вероятность создать пару выше на 11,3 %^[51]. Причем за этим эффектом не стоит принадлежность к одной и той же религии, из которой следует повышенная вероятность обладать одинаковыми инициалами – скажем, когда пару образуют Адам Коэн и Ариэль Коэн. Наоборот: повышенная вероятность соединения людей с одинаковыми инициалами увеличивает вероятность того, что они будут принадлежать к одной вере^[52].

Утверждение, что крайности сходятся, не более чем миф, говорят нам данные. На самом деле подобное притягивается к подобному, и этот эффект очень ярко выражен.

Как предсказать счастье в любви

Данные с сайтов знакомств – удивительные, хотя подчас в неприятном смысле, – говорят, что одинокие предсказуемо тянутся к людям с определенными свойствами. Но следует ли им это делать?

Если вы похожи на среднего пользователя сайта знакомств и предсказуемо кликаете по людям, обладающим теми свойствами, которые ученые считают наиболее привлекательными, – правильную ли тактику устройства личной жизни вы выбрали? Или в корне ошибочную?^[53]

Вспомните, что в начале этой главы я обсуждал работу Саманты Джоэл и ее соавторов. Вспомните также, что они собрали самый большой в истории массив данных о парах и их свойствах. Вспомните их вывод, что предсказать по списку параметров, будет ли один человек счастлив в паре с другим, удивительно сложно. Не существует набора человеческих свойств, который однозначно указывал бы на счастье с партнером или, наоборот, исключал его. И ни одному алгоритму на свете не под силу предсказать, будут ли два человека счастливы вместе.

Так вот, с учетом всех этих оговорок, некоторые характеристики все-таки обладают определенной прогнозной ценностью и некоторые факторы хотя бы в известной степени увеличивают шанс конкретного человека на счастье в отношениях. Дальше я буду говорить о том, что же предсказывает это самое счастье – и до какой степени ничтожное отношение это имеет к тем качествам, которые люди ищут у потенциального партнера.

«Дело не в тебе, а во мне» – так говорит наука о данных

Предположим, что на свете живет человек по имени Джон и у него есть отношения с женщиной по имени Салли. Вы хотите предсказать, счастлив ли Джон в этих отношениях. Вам нужно задать Джону и/или Салли по три вопроса о них самих и по ответам предсказать, доволен ли этими отношениями Джон.

Какие вопросы вам следует задать? Что вы захотите знать о людях, составляющих пару?

Если я правильно понимаю работу Джоэл и ее соавторов, лучшие три вопроса, при помощи которых можно будет понять, счастлив ли Джон со своей подругой, не должны касаться Салли вообще – только самого Джона. Эти три вопроса должны выглядеть примерно так:

• «Джон, был ли ты доволен своей жизнью до встречи с Салли?»

• «Джон, был ли ты свободен от депрессии до встречи с Салли?»

• «Джон, воспринимал ли ты мир позитивно (в позитивном ключе) до встречи с Салли?»

Исследователи определили, что люди, ответившие «да» на все три вопроса, со значительно большей вероятностью заявят, что счастливы в своих романтических отношениях. Другими словами, счастливый вне отношений, скорее всего, будет счастлив и в них.

Далее – и это поразительно – ответы на вопросы о себе примерно в четыре раза важнее для предсказания успеха отношений, чем все свойства партнера, вместе взятые.

Разумеется, мысль, что счастье вне отношений может в огромной степени определять счастье в отношениях, едва ли можно назвать революционной. Позвольте напомнить вам изречение, которое воспроизводилось в Daily Inspirational Quotes: «Никто не может принести тебе счастье, пока ты не станешь счастлив сам с собой».

Услышав подобную фразу, циничные адепты данных вроде меня обычно закатывают глаза. Однако, прочитав работу Джоэл и ее соавторов, я убедился, что оно в целом верно.

Здесь мы встречаемся с важным аспектом жизни, построенной с опорой на данные. Мы, верные поклонники данных, можем приходить в восторг от открытия, которое противоречит распространенной мудрости или стереотипному совету. Оно подкармливает нашу природную потребность знать что-то такое, чего не знают другие. Но нам нужно быть готовыми смириться, когда они подтверждают распространенную мудрость или стереотипный совет. Мы должны быть готовы следовать за данными, куда бы они ни повели нас, даже если это путь к изречениям из Daily Inspirational Quotes.

Таким образом, как открыли 86 ученых и те, кто пишет Daily Inspirational Quotes, счастье вне отношений – самый важный фактор, позволяющий предсказать счастье в них. Но что еще предсказывает его? Какие качества партнера указывают на удачные отношения в будущем? Давайте начнем с тех качеств партнера, прогнозная ценность которых наименьшая.

Внешность переоценивают – и другие советы, которые вы давно пропускали мимо ушей, но на которые могли бы обратить внимание, если бы знали, что они подтверждаются наукой о данных

Модели машинного обучения показали, что для 11 000 пар, долгое время живущих вместе, определенные свойства партнеров практически не обладают прогнозной ценностью относительно удачных отношений с ним. Давайте назовем этот список «ничтожной восьмеркой»^[54], потому что вероятность в конечном счете выстроить счастливые отношения с партнером остается приблизительно постоянной при любых значениях следующих переменных:

• расовая принадлежность;

• религиозная принадлежность;

• рост;

• профессия;

• физическая привлекательность;

• прежнее семейное положение;

• сексуальные предпочтения;

• сходство с собой.

Какой вывод мы можем сделать из этой «ничтожной восьмерки»? Я немедленно обратил внимание на пересечение между этим и другим выведенным из данных списком, обсуждавшимся в данной главе.

Выше я перечислял черты, которые делают человека максимально привлекательным в качестве романтического партнера с точки зрения больших данных, собранных на сайтах знакомств. Оказывается, что этот список практически полностью совпадает со списком параметров, которые, согласно большому массиву данных, проанализированному Джоэл и ее коллегами, не коррелируют с долговременным счастьем.

Возьмите, например, обычную физическую привлекательность. Красота, как вы наверняка вспомните, – это тот товар, который на брачном рынке ценится выше всего. Хитч, Хортаску и Ариэли, исследовав десятки тысяч пользователей сайтов знакомств, заключили, что получение сообщений и ответов на них в значительной степени можно объяснить физической привлекательностью. Но Джоэл с соавторами в своем исследовании более 11 000 пар, долго живущих вместе, выяснили, что физическая привлекательность не предсказывает долговременного счастья. Точно так же на брачном рынке ценятся мужчины высокие, обладающие притягательными профессиями, принадлежащие к определенной расе или напоминающие другим самих себя. (Доказательства смотрите в этой главе выше.) Но спросите тысячи устойчивых пар, и вы не обнаружите свидетельств, что те, кому повезло найти партнера с набором тех самых желанных качеств, оказались сколько-нибудь счастливее в отношениях.

Если бы мне нужно было выразить одним предложением самое важное открытие науки об отношениях, сделанное благодаря большим данным, оно выглядело бы примерно так: на брачном рынке люди отчаянно конкурируют за партнеров со свойствами, нисколько не увеличивающими шансы на совместное счастье.

Более того, если бы мне нужно было кратко определить качества самые желанные, но при этом не помогающие создать долгие и счастливые отношения, я бы назвал многие из них «внешним блеском». Подобные качества немедленно привлекают наше внимание. Например, почти всех нас влекут к себе красивые люди. Но все эти привлекающие внимание качества, как говорят нам данные, не оказывают влияния на перспективу долгих романтических отношений. Одиночек предсказуемо обманывает внешний блеск.

Юкилисы любви, или выведенный из данных акцент на недооцененные качества

После того как я потратил столько труда на обдумывание последних результатов науки об отношениях, мне пришло в голову, что брачный рынок сегодня поразительно похож на рынок бейсбола в 1990-е.

Вспомните революцию Moneyball, которая послужила источником вдохновения для этой книги. Oakland Athletics и еще несколько команд благодаря анализу данных осознали, что рынок бейсбола работает полностью неверно. Существовал разрыв между ценой игроков на открытом рынке (можете воспринимать ее как зарплату, которую вам пришлось бы им платить) и ценностью, которую игроки могли принести команде (то есть сколько дополнительных игр команда сумеет выиграть благодаря им).

Игроков часто выбирали и платили им на основе не потенциальной ценности, а совершенно иных факторов. Рынок бейсбола имел тенденцию переоценивать качества игроков, относящиеся к «внешнему блеску», – например, физическую красоту, – и недооценивать игроков, чью внешность вряд ли можно было бы назвать подходящей звезде бейсбола.

Одним из таких игроков был Кевин Юкилис. Его описывали так: «Толстый третий бейсмен, который не может ни бегать, ни бросать, ни отбивать мяч». Его тренер из колледжа объяснял: «У него тело было как бы квадратным, и в форме он не выглядел спортивно. Он не был тем высоким парнем, при взгляде на которого решаешь, что он подает надежды»^[55]. Несмотря на невероятную статистику игр в колледже, неподходящий для бейсбольного игрока внешний вид отбросил Юкилиса на восьмой раунд подбора игроков.

Но аналитики данных знали, что он обладал всеми необходимыми качествами. Исходя из такого анализа, команда Boston Red Sox выбрала его в восьмом раунде, к большому огорчению генерального директора Oakland Athletics Билли Бина. Тот отчаянно хотел заполучить Юкилиса, но предполагал, что его и дальше, раунд за раундом, никто не захочет брать. Относительно невысокий, широкоплечий и полноватый игрок со временем трижды войдет в состав команды из одних звезд и дважды поможет своей команде оказаться в Мировой серии, ежегодном чемпионате США по бейсболу.

Другими словами, в 1990-е годы команды, строившие свою тактику на данных, добивались успеха за счет игроков типа Юкилиса, лишенных «внешнего блеска». По словам Майкла Льюиса, «человеческий ум обманывал себя, полагаясь исключительно на доступное взгляду, и каждая его ошибка была финансовой возможностью для того, кто сквозь иллюзию видел реальность».

Точно так же данные продемонстрировали поразительную неэффективность тактики на брачном рынке, где ум одиноких тоже обманывал себя. Есть разрыв между затратами на потенциальное создание пары (насколько трудно получить свидание с тем или иным кандидатом) и ценностью такой пары (шансом, что вы построите долгие счастливые отношения).

Итак, можно ли подходить к собственной тактике устройства личной жизни с тем же настроем, что Билли Бин – к бейсболу? Можно ли сосредоточить больше внимания на тех, кого остальной рынок игнорирует, – при том, что их шансы оказаться превосходными романтическими партнерами ровно такие же?

Как доказали данные, конкуренция за следующие группы людей гораздо слабее, хотя они способны точно так же принести счастье партнеру.

Значительно недооцененные на брачном рынке группы:

• невысокие мужчины;

• очень высокие женщины;

• мужчины желтой расы;

• женщины-афроамериканки;

• мужчины-студенты или занятые в непрестижных отраслях экономики, таких как образование, гостиничный бизнес, наука, строительство и транспорт;

• мужчины и женщины, менее красивые с традиционной точки зрения.

Сосредоточив свои романтические амбиции на этих группах людей, вы столкнетесь с меньшей конкуренцией за подходящую пару. Это больший шанс найти превосходного партнера, которого при этом другие ошибочно игнорируют. Может статься, в любви вы найдете своего Юкилиса!

Разумеется, говорить людям меньше обращать внимание на качества внешнего блеска, которые переоценены на брачном рынке, – совет и разумный, и опирающийся на данные, но в то же время трудновыполнимый. Качества внешнего блеска ценятся не без причины: блеск по определению притягивает к себе наше внимание. Давайте вернемся к мысли Адама Дурица, что все мы ищем «прекрасное нечто». Существует ли способ позволить себе перестать обманываться внешним блеском, причем такой, в основе которого лежали бы факты?

Один важный, удивительный и выведенный из данных факт был обнаружен учеными Техасского университета. В начале курса профессорá попросили всех гетеросексуальных студентов на потоке оценить привлекательность каждого из сокурсников противоположного пола^[56]. Неудивительно, что оценки в значительной степени совпали. Многие назвали самыми привлекательными одних и тех же сокурсников, и эти люди были по определению физически привлекательными в обычном смысле. Представьте себе Брэда Питта, Натали Портман или их ближайшее подобие из числа студентов потока.

В конце курса профессора попросили студентов оценить сокурсников повторно. И вот тут результаты стали интересными. Они стали показывать куда меньшую степень согласия. К этому моменту заметно выросла вероятность, что кто-то поставит высшую оценку сокурснику, которого остальные вовсе не находят привлекательным.

Что же такое произошло между началом и концом курса, что заставило многих студентов пересмотреть свои представления о привлекательности сокурсников? Они проводили время друг с другом.

Юноша с глазами охотника и волевым подбородком мог казаться привлекательным в начале курса. Но он подрастерял эту привлекательность в глазах тех, кому довелось беседовать с ним. Девушка с крючковатым носом и низкими скулами могла в начале курса казаться непривлекательной, но стала куда симпатичнее в глазах тех, кому довелось с ней поговорить.

Результаты этого исследования имеют решающее значение для нашей тактики в личной жизни. У нас есть тенденция искать себе партнеров, обладающих физической привлекательностью и другими факторами внешнего блеска, – то есть таких, которые показались бы самыми привлекательными в первый день курса, – хотя конкуренция за них высока и партнеры из них не лучше, чем из остальных. Встретив человека, не обладающего этими качествами, мы, как правило, не чувствуем влечения к нему и не приглашаем его на свидание.

Итоги исследования показывают, что на первоначальное отсутствие влечения можно не обращать внимания. Физическое притяжение, как показывает исследование, может увеличиваться со временем, если человек нам симпатичен (или, наоборот, исчезать в противоположном случае). Данные говорят, что нам следует чаще приглашать на свидания, так сказать, «недооцененные активы» (тех, кто может и не обладать качествами, такими ценными в глазах прочих) – и делать это, даже если человек сначала не кажется привлекательным нам самим, проявлять терпение и дать возможному влечению время вырасти.

Итак, мы поговорили о качествах человека, которые никак не предсказывают удачные отношения, и то же самое можно сказать о физической привлекательности. А какие же качества позволяют их предсказать?

Самый вероятный лучший партнер: некто довольный жизнью и самим собой, при этом сознательно занимающийся самосовершенствованием

Джоэл и ее соавторы обнаружили несколько качеств, обладающих предсказательным весом в отношении счастья будущего романтического союза. В их исследовании утверждается, что следующие качества находятся среди тех, предсказательный вес которых максимален:

• удовлетворенность жизнью;

• безопасный стиль отношений (не переживайте, если не знаете, что означает эта и некоторые другие фразы, – чуть позже я все объясню);

• добросовестность;

• настрой на самосовершенствование.

Какие выводы мы можем сделать из этого списка?

Первый заключается в том, что для повышения своих шансов на рынке романтических отношений следует… читать сложные психологические журналы и разбираться, что означают употребляемые в них термины. Оказывается, лучший фактор предсказания, насколько счастливы будут ваши отношения с потенциальным партнером, – его результаты в разных хитроумных опросах, изобретенных психологами. Это означает, когда ваша вторая половинка в следующий раз попросит вас отвлечься от матча по телевизору, чтобы ответить вместе с ней на новый психологический тест, который она выискала где-то в Интернете, не стоит закатывать истерику насчет того, как вы ненавидите эти идиотские психологические тесты и хотите, чтобы вас просто оставили в покое и просто раз в жизни дали досмотреть матч, и заявлять, что лучше оставаться холостым. Вместо всего этого лучше присоединитесь к ней. Тогда вы выясните, есть ли у нее качества, необходимые для долгих счастливых отношений. А еще лучше – предложите ей тесты сами.

Так что определяют эти тесты?

Понятие удовлетворенности жизнью в объяснениях не нуждается. Люди, довольные жизнью, в среднем оказываются лучшими партнерами в долгосрочных отношениях, чем те, кто этого качества лишен. Предупреждаю, сейчас я собираюсь отпустить глупую шутку про Мика Джаггера, хотя шуткой это может быть названо только отчасти. Он выходит на сцену и в песне Satisfaction поет, что не может быть довольным жизнью. Его голос, ритм, харизма могут быть сколь угодно привлекательными – но вслушайтесь в слова, и вы обнаружите там «красный флаг», говорящий о его неспособности выстроить долгие и счастливые отношения с женщиной.

Стили отношений описываются в превосходной книге Attached Амира Левин и Рейчел Хеллер. Люди, практикующие безопасный стиль отношений – идеальное качество для партнера, – могут доверять окружающим и достойны доверия сами, им просто выражать интерес и увлеченность другими, выстраивать действительно близкие, доверительные отношения. Тест, позволяющий определить ваш тип отношений, можно пройти здесь: https://www.attachmentproject.com/attachment-style-quiz/.

Добросовестность – одно из качеств «большой пятерки», впервые предложенной Эрнестом Тьюпсом и Рэймондом Кристалом в 1961 году. Добросовестные люди дисциплинированны, эффективны, организованны, надежны и лучше подходят для долговременных отношений. Тест на добросовестность можно пройти здесь: https://www.attachmentproject.com/attachment-style-quiz/.

Настрой на самосовершенствование и развитие – этому качеству посвящены работы психолога Кароля Двека. Обладатели такого настроя обычно уверены, что могут улучшить свои навыки и способности при помощи усердного труда и упорства. Такие люди могут работать над тем, чтобы стать лучшими партнерами, поэтому в конце концов могут ими оказаться. Тест на этот настрой можно пройти здесь: https://www.idrlabs.com/growth-mindset-fixed-mindset/test.php.

Список качеств, в наибольшей степени указывающих на счастье в романтических отношениях, выглядит довольно неожиданно и может значительно изменить наши представления о брачном рынке. Вспомните удручающие данные с сайтов знакомств, где говорится, что их пользователи беспощадно поверхностны. Людям сильно хочется, чтобы их партнер был красивым, даже если таких кандидатов не слишком много.

В принципе, данные о действительных отношениях вполне могли бы показывать, что сумевшие заполучить привлекательного партнера в конце концов оказываются счастливее. Может быть, им долго доставлял удовольствие безумный секс или их тщеславию льстила возможность блистать на вечеринках с сексуальным партнером. Но данные, собранные у тысяч пар, не показывают ничего подобного. Если кто-то и оказывается счастливым в конце концов, так это выбравшие партнера с хорошим характером.

И можно извлечь урок из успехов и неудач десятков тысяч пар на романтическом поприще. Выбирая себе романтического партнера, не обращайте внимания на цвет кожи, правильные черты лица, рост, привлекательность профессии или совпадение инициалов с вашими. Данные говорят нам, что на длинной дистанции самое большое значение имеет характер.

Якобы случайная и непредсказуемая связь между двумя людьми

Почему некоторые пары со временем становятся счастливее? Почему иногда отношения начинаются хорошо, но со временем распадаются?

Саманта Джоэл и ее соавторы попытались ответить и на эти вопросы. Ученые воспользовались тем фактом, что в их массиве были данные некоторых пар, которые проходили опросы несколько раз, иногда через годы. Некоторые из них сначала сообщали о несчастливых отношениях, а со временем их счастье возрастало. У некоторых дело обстояло наоборот. Что же общего у тех пар, которые в среднем становятся счастливее со временем? А что – у тех, чьи отношения портятся?

Новаторская исследовательская работа Джоэл и ее коллег в том числе предусматривала обработку обширных данных, находившихся в их распоряжении, методами машинного обучения, чтобы таким образом предсказать изменения в романтических отношениях. Обратите внимание, что это не тот же самый вопрос, который они ставили в предыдущем проекте. Там ученые пытались предсказать, были ли романтические партнеры счастливы друг с другом в текущий момент.

Итак, что же могли огромные массивы данных и машинное обучение сказать нам о неблизком будущем отношений конкретной пары? Что могут демографические параметры партнеров, их ценности, психологические свойства и предпочтения сообщить нам о том, станут ли их отношения со временем лучше или хуже?

Ровным счетом ничего.

Модели Джоэл и ее коллег практически не имели предсказательной силы в том, что касалось изменений в романтических отношениях. Счастливые пары с большей вероятностью будут счастливы и в будущем. Несчастливые, скорее всего, останутся несчастливыми. Но любые другие сведения об этих людях практически бесполезны для уточнения прогноза их будущего счастья вдвоем.

Я осмелюсь утверждать, что из этого фиаско прогнозных моделей следуют важные выводы относительно тактики романтических отношений.

Разумеется, многие строят эту тактику, опираясь на предполагаемые изменения в степени своего счастья. Как часто ваши друзья оставались в отношениях, где были глубоко несчастны, только потому, что полагали, будто должны быть счастливы в них – и со временем непременно станут? «Конечно, сейчас мне очень плохо, – скажет такой человек, – но эти отношения не могут не сложиться. Они просто обязаны стать лучше».

Из результатов этой работы следует, что люди чаще всего совершают ошибку, когда из определенных качеств, своих собственных или партнера, делают вывод, будто их отношения со временем станут счастливее. Ваш друг, который остается в несчастливых отношениях, потому что верит в их постепенное исцеление только из-за наличия множества общих черт у себя и партнера, совершает ошибку.

Данные утверждают, что нет другого средства предсказать ваше будущее счастье в романтических отношениях, кроме счастья нынешнего. И если партнер не приносит вам счастья теперь, не стоит надеяться, что какие бы то ни было его или ваши свойства сделают вас счастливыми впоследствии.

Или же, чтобы подвести итог всем советам по выбору партнера, построенным на основе данных: будучи одиноким, сосредоточьте ваш поиск на людях без свойств, за которые идет сильная конкуренция. Сосредоточьте его на людях, обладающих положительными психологическими качествами. Когда у вас появятся отношения, обращайте внимание исключительно на то, насколько вы счастливы со своим партнером, и не переживайте, но и не тешьте себя ложными надеждами из-за ваших с ним сходств или различий. Не думайте, будто обладаете способностью распознать счастливые отношения, которые со временем испортятся, или несчастливые, которые станут лучше. Если лучшие ученые современности, вооруженные самым обширным набором данных из когда-либо собранных, неспособны предсказать эти изменения, неспособны и вы.

Далее

Если вы найдете партнера, у вас могут появиться дети. А если у вас будут дети, вы наверняка зададитесь вопросом, что значит быть хорошим родителем. Новый смысл ответу на этот вопрос придает информация, содержащаяся в огромных массивах данных, в частности – в налоговых декларациях миллионов американцев.

Глава 2
Место, место и еще раз место: секрет успеха в воспитании детей

Родителем быть, мягко говоря, непросто. В недавно проведенном исследовании было подсчитано, что в первый год жизни ребенка родителям нужно принять 1750 неочевидных решений^[57]. В их числе – какое имя выбрать ребенку, кормить ли его грудью, как приучать его засыпать самостоятельно, какого педиатра выбрать и размещать ли фото ребенка в социальных медиа.

И это только в первый год! После него родительские обязанности не становятся легче. В действительности опрос родителей показал, что они считают самым трудным для себя возрастом ребенка восемь лет^[58].

Как же родители принимают эти тысячи сложных решений? Разумеется, они всегда могут обратиться за помощью к Google, где в изобилии найдут разные варианты ответа практически на любой мыслимый вопрос по воспитанию детей. Но советы по воспитанию обычно укладываются в два типа: очевидные и противоречащие друг другу.

Примеры очевидных советов: сайт KidsHealth.org учит родителей: «Будьте хорошим примером для своего ребенка» и «Покажите ему, что ваша любовь безусловна». Примеры взаимно противоречивых: недавно газета The New York Times опубликовала статью, где в качестве меры наказания советовала родителям ставить ребенка в угол^[59]. В 2016 году программа PBS NewsHour разместила онлайн-статью под названием «Почему никогда нельзя ставить ребенка в угол»^[60].

Молодая мать по имени Ава Нейер, прочитав множество книг по воспитанию детей, в особенности про их сон и развитие, выплескивает свое раздражение^[61]:

«Пеленайте ребенка туго, но не слишком туго. Укладывайте их спать на спину, но не давайте им лежать на спине слишком долго, или они станут отставать в развитии. Давайте им соску, чтобы снизить риск синдрома внезапной детской смерти. Будьте осторожными с сосками, потому что они могут вызвать проблемы с грудным вскармливанием и будут мешать ребенку крепко спать. Если ребенок спит слишком крепко, он умрет от синдрома внезапной детской смерти».

Ава Нейер, я солгал бы, если бы сказал, что хорошо тебя понимаю. У меня нет своих детей, я всего лишь дядя. Мой процесс принятия решений в основном сводится к тому, что я спрашиваю у своей мамы совета, что ему подарить, та отвечает «игрушечный грузовик», я покупаю грузовик, а потом племянник следующие четыре года благодарит меня за один раз подаренный ему грузовик.

Тем не менее я внимательно штудировал литературу по воспитанию детей, пытаясь понять, что же именно данные могут сказать Аве и всем остальным родителям. Есть ли вещи, которые родители могли бы узнать – и которые не были бы при этом очевидными или взаимоисключающими? Может ли наука помочь советом в тех тысячах трудных решений, которые предстоят родителям?

Убедительного и научно обоснованного ответа на каждый из 1750 вопросов первого года жизни пока не существует – как и на тысячи за их рамками. Тем не менее наука предлагает два крайне важных и доказанных урока из области воспитания.

Во-первых, суммарный результат всех решений, которые примут родители, окажется меньше, чем большинство людей ожидает. Таким образом, родители слишком много переживают из-за большинства решений, которые должны принять.

Во-вторых, есть одно-единственное родительское решение, последствия которого предельно важны, – и многие родители в нем ошибаются. Если родитель здесь примет правильное, опирающееся на данные решение, уже одним этим он поднимет себя выше среднего уровня.

Мы разберем эти уроки – и доказательства в их пользу – по очереди.

Суммарное влияние родителей

Давайте начнем с самого основного вопроса о воспитании: насколько вообще важны родители? Насколько «очень хорошим» родителям под силу улучшить жизнь своего ребенка в сравнении со «средними»?

Можно представить себе три различных мира^[62].

Мир № 1: (В нем хорошие родители могут превратить бортпроводника в зубного техника).

В этом мире родителям под силу дать ребенку, который иначе получил бы работу со средним доходом, то есть зарабатывал бы примерно 59 000 долларов в год (например, в качестве сантехника или бортпроводника), в руки позицию с доходом чуть выше среднего – 75 000 долларов в год (скажем, в качестве медсестры или зубного техника).

Мир № 2: (В нем хорошие родители могут превратить бортпроводника в инженера).

В этом мире родителям под силу перенести ребенка, который иначе во взрослой жизни получал бы средний заработок, в верхнюю прослойку среднего класса с доходом около 100 000 долларов в год (скажем, в качестве судьи или инженера).

Мир № 3: (В нем хорошие родители способны превратить бортпроводника в нейрохирурга).

В этом мире родителям под силу сделать из ребенка, который иначе во взрослой жизни получал бы средний заработок, богатого человека с годовым доходом 200 000 долларов (скажем, нейрохирурга или психиатра).

Многие считают, что мы живем в мирах № 2 или № 3, где умелым и знающим родителям под силу протолкнуть почти любого ребенка на несколько ступеней вверх по социально-экономической лестнице.

И не подлежит сомнению, что некоторым родителям удалось вырастить более чем достойное количество замечательных детей. Достаточно вспомнить Бенджамина и Маршу Эмануэль и их троих сыновей – Ари, Иезекииля и Рама.

• Ари – влиятельный голливудский агент, с которого списан образ Ари Гольда в сериале HBO «Красавцы».

• Иезекииль – заместитель проректора Пенсильванского университета.

• Рам в прошлом был главой администрации президента США и мэром Чикаго.

Иными словами, Бенджамин и Марша вырастили сыновей, которые поднялись на самые высокие этажи бизнеса, науки и политики.

Я знаю, что думают некоторые мои еврейские читатели, узнав о результатах жизненных усилий отпрысков Бенджамина и Марши Эмануэль. Некоторые из вас, евреи, думают: «Все это, конечно, хорошо. Но вырастили ли Эмануэли хотя бы одного доктора?»

Есть такой старый еврейский анекдот (я собираюсь рассказать первый из N еврейских анекдотов в этой книге):

«Еврей впервые избран президентом Соединенных Штатов. На церемонии инаугурации его мама сидит среди первых лиц государства и видных представителей общества, а сына приводят к присяге. Она громко говорит всем окружающим по очереди: “Видите того мальчика, которого сейчас приводят к присяге? Его брат – доктор!”»

Не переживайте. Иезекииль еще и онколог.

Из успеха братьев Эмануэль можно даже попытаться извлечь урок, относящийся к воспитанию, и именно этому посвящена книга Иезекииля Brothers Emanuel^[63].

Из этой книги мы узнаем, что каждое воскресенье, когда большинство семей смотрели игры клуба Chicago Bears, семья Эмануэль отправлялась на какое-то культурное мероприятие – например, в Чикагский институт искусств или на мюзикл. Когда мальчики стремились учиться карате или джиу-джитсу, их мать настояла на занятиях балетом. Другие дети смеялись над всеми тремя – зато подумайте теперь, как этот опыт способствовал развитию дисциплины, характера и бесстрашия.

Кажущийся урок из истории семьи Эмануэль заключается в том, что следует растить детей культурными и отличающимися от других. Пусть ваш сын носит балетное трико, даже если другие мальчики смеются над ним.

Но правда состоит в том, что пример отдельно взятой семьи, несмотря на ее выдающиеся достижения, не доказывает истинности какой бы то ни было стратегии воспитания. И к уроку семьи Эмануэль легко подобрать контрпримеры. Возьмите, например, Дейла Фернсби^[64]. Он недавно ответил одной матери на сайте вопросов и ответов Quora, где она спрашивала совета, отдать ли ей своего сына на балет^[65]. Фернсби рассказал, что мать записала его на балет и на другие занятия по искусству, хотя он терпеть их не мог и к тому же подвергался насмешкам других детей из-за этого. Он заявил, что вывел из своего опыта следующий урок: ему не позволено иметь свое мнение и свое лицо. Он считает, что в результате приобрел низкую самооценку, оказался неспособен к самовыражению и возненавидел собственную мать.

Одна из трудностей при поиске ответа на вопрос, как родители влияют на детей, заключается в том, что ценность одного рассказа крайне мала. Опираться ли нам в своих выводах на историю семьи Эмануэль или Фернсби?

Есть в вопросе о родительском влиянии и другая трудность: корреляция не означает причинности.

Большую половину XX века ученые пытались отыскать корреляцию между стратегиями воспитания и жизненными результатами детей, причем в их распоряжении были вполне приличные объемы данных. Коррелирующие показатели отыскались в изобилии. Некоторые примеры приводятся в превосходной книге Джудит Рут Харрис The Nurture Assumption. Например, дети много читающих родителей в целом показывают отличные достижения в образовании.

Но в какой мере эта корреляция представляет собой причинность? Есть один важный фактор неопределенности – генетика. Видите ли, дети получают от родителей не только походы в музей, уроки балета или книги. Они получают и их ДНК. Давайте вернемся к корреляции между книгами, которые родители читают детям, и хорошо образованными детьми. Стремятся ли дети к образованию из-за книг, которые читают им родители? Или же оба поколения тянутся к книгам и знаниям в силу их генетики? Природа это или воспитание?

Множество историй свидетельствует о могучей власти генов над жизненными путями человека. Давайте вспомним случаи, когда близнецы воспитывались по отдельности. Гены у них общие, но воспитание при этом совершенно различное. Вот пример однояйцевых близнецов Джима Льюиса и Джима Спрингера, которых разлучили в возрасте четырех недель^[66]. Они воссоединились в 39 лет и обнаружили, что они оба весят по 180 фунтов, их рост – 6 футов, оба кусают ногти и страдают головной болью тензионного типа, у обоих в детстве была собака, которую оба назвали Той^[67], оба ездили с семьей в отпуск на один и тот же пляж во Флориде, оба работали на неполную ставку в органах правопорядка, оба предпочитали пиво Miller Lite и сигареты Salem.

Впрочем, между двумя Джимами было одно существенное различие: они дали разные вторые имена своим детям. Джим Льюис назвал своего первенца Джеймс Алан, а Джим Спрингер выбрал для своего имя Джеймс Аллан.

Если бы мистер Льюис никогда не встретился с мистером Спрингером, они могли бы предполагать, что их вкусы отчасти сформированы родителями. А так становится очевидным, что их сходство в значительной мере закодировано в ДНК.

У Стива Джобса, который тоже был усыновленным ребенком, появилась своя история о важности генетики, когда он в 27 лет встретил свою родную сестру, Мону Симпсон. Их сходство поразило его: в том числе они оба сумели подняться на вершины в творческой сфере (Мона Симпсон – писатель, лауреат нескольких премий). Как сам Джобс сказал в интервью The New York Times: «Я был твердым адептом воспитания, но перешел на сторону генетики»^[68].

Даже в истории братьев Эмануэль, которая должна быть, казалось бы, примером хорошего родительства, есть малоизвестный нюанс. Он заставляет усомниться, что в их случае успех обусловлен воспитанием. После появления на свет трех биологических сыновей Бенджамин и Марша удочерили четвертого ребенка – девочку по имени Шошана. Будучи таким же образом погружена в культуру, что и ее братья, она не обладала теми же генами – и не может похвастаться подобным успехом^[69].

Есть ли научный способ определить, насколько родители влияют на детей? Чтобы установить именно причинно-следственные связи между родителями и судьбой детей, на первый взгляд кажется нужным случайным образом распределить детей по родителям и посмотреть, как те проявят себя во взрослой жизни. Оказывается, такое уже пробовали делать. На вопрос о совокупном влиянии родителей на ребенка впервые был дан убедительный ответ… благодаря документальному фильму о корейской войне.

Одним прекрасным днем 1954 года семейная пара из Орегона, Гарри и Берта Холт^[70], у которых было шесть своих детей, посмотрели документальный фильм на тему, о которой до того почти ничего не знали, – G.I. Babies. Он был о детях, которые потеряли родителей во время корейской войны и теперь росли в детских домах, в условиях недостатка еды и любви.

Гарри и Берта Холт отреагировали на этот фильм вовсе не так, как обычно делаю это я – сплю весь сеанс, а потом судорожно пытаюсь создать у моей девушки впечатление, будто запомнил содержание. Напротив: чета Холт решила отправиться в Корею и усыновить многих их них.

На пути этого амбициозного плана стояло одно-единственное препятствие – закон. Тогда законодательство Соединенных Штатов разрешало усыновление максимум двух детей-иностранцев.

Препятствие оказалось преодолимым. Холты лоббировали в Конгрессе изменение закона. Конгрессмены, впечатленные их стремлением совершить доброе дело, согласились. Холты отправились в Корею. И вскоре они уже снова были в Орегоне – но в сопровождении восьми новых детей. Теперь семья Холт насчитывала 16 человек!

Вскоре о ней заговорили новостные организации. Их историю рассказывали по радио. О ней писали газеты. Телевидение посвящало ей передачи.

А дальше подобно тому, как семья Холт сразу начала действовать, узнав о корейских детях, тысячи американцев начали действовать, узнав о семье Холт. Один за другим американцы говорили, что хотят последовать по пути Холтов. Они тоже высказывали желание усыновить сирот.

И тут на сцену выходит фонд Holt International Children’s Services, помогающий американцам в усыновлении детей-иностранцев. Благодаря этой организации американские семьи усыновили свыше 30 тысяч корейских детей. Родители просто записываются, получают одобрение, а затем им достается следующий по очереди ребенок.

Какая же связь между этой историей и научным подходом к воспитанию? Дело в том, что о программе Холтов услышал Брюс Сакердот, экономист из Дартмутского колледжа. Как и у многих американцев, у него возникло желание в связи с этим сделать что-нибудь – в данном случае провести регрессионный анализ^[71].

Видите ли, фонд Холтов подбирает ребенка приемным родителям практически случайно, а значит, у ученых появляется возможность легко установить действительную степень родительского влияния. Можно просто сравнить приемных братьев и сестер, помещенных в одну и ту же семью. Чем больше влияние родителей на детей, тем сильнее похожими друг на друга такие братья и сестры в конечном счете окажутся. И, в отличие от случая генетически близких детей, нам не нужно беспокоиться о каких бы то ни было корреляциях, обусловленных генетикой.

Одно из замечательных свойств работы Сакердота, посвященной изучению программы Холтов, – она позволяет нам увидеть результаты усилий по воспитанию детей, к чему мы совсем скоро обратимся. Еще одно ее примечательное свойство – она позволяет увидеть разницу в том, как руководители некоммерческих организаций и экономисты описывают один и тот же фонд.

Начнем с описания Holt International Children’s Services из уст самой организации. Они сообщают о себе, что «приносят свет в самые темные ситуации», а также «помогают укрепить уязвимые семьи, заботятся о сиротах и находят детям приемные семьи».

Далее приведем описание Holt International Children’s Services, сделанное экономистом Брюсом Сакердотом:

«Случайное распределение приемных детей по семьям гарантирует отсутствие корреляции между образованием биологической и приемной матери… Таким образом, пренебрежение первым и вторым членом в (1) не приводит к возникновению систематической ошибки в ß1».

Holt International Children’s Services считают, что они «приносят свет в самые темные ситуации». Сакердот полагает, что они гарантируют отсутствие «систематической ошибки в ß1» даже в случае «пренебрежения первым и вторым членом в (1)». Я бы взял на себя смелость утверждать, что правы они оба!

И все же чему учит нас переменная ß1, свободная от систематической ошибки? В большинстве случаев – тому, что вырастившая ребенка семья удивительно мало значит для его жизненных достижений. Приемные братья и сестры, распределенные по семьям более-менее случайно, оказываются только чуть более похожими друг на друга, чем приемные братья и сестры, воспитывавшиеся раздельно.

Помните, выше я говорил, что существует три возможных мира, каждый из которых соответствует разной степени влияния родителей на детей? Исследование Сакердота утверждает, что мы живем в мире № 1, где родителям под силу не так уж многое. Согласно его данным, увеличение параметров среды, где воспитывался ребенок, на величину одного среднеквадратического отклонения может увеличить его доход во взрослой жизни на 26 %. Это кое-что, конечно, но и не сильно выше по социально-экономической лестнице. Далее Сакердот выяснил, что доход ребенка зависит от природы в 2,5 раза сильнее, чем от воспитания.

Исследовательская работа Сакердота – только часть свидетельств в пользу удивительно малого значения, которое имеет воспитание. После него приемными детьми занимались другие ученые. Кроме того, они разработали остроумную методику эксперимента над близнецами, позволяющую разделить влияние воспитания и природы. Ее я буду объяснять в следующей главе.

Вновь и вновь научные исследования давали одни и те же результаты. Брайан Каплан таким образом подытожил их в своей провокационной книге Selfish Reasons to Have More Kids: «Исследования, проводившиеся над близнецами и приемными детьми, показали, что значение воспитания поразительно мало».

Родители – как удивительно это ни звучит и как вытекает из наиболее состоятельных научных результатов по этой теме – лишь в незначительной степени могут повлиять на следующие показатели:

• ожидаемая продолжительность жизни;

• общее состояние здоровья;

• образование;

• религиозность;

• доход во взрослой жизни.

Им под силу в умеренной степени повлиять на:

• религиозную принадлежность;

• потребление алкоголя и наркотиков, а также сексуальное поведение, особенно в подростковом возрасте;

• отношение детей к родителям.

Разумеется, существуют крайние примеры, где родители могут оказать огромное влияние на вещи типа образования и дохода. Возьмите, к примеру, миллионера Чарльза Кушнера, пожертвовавшего 2,5 миллиона долларов Гарвардскому университету (благодаря чему, похоже, его сын был принят туда, несмотря на довольно низкие результаты экзаменов GPA и SAT в школе), а потом выделившего Джареду долю в своем доходном предприятии, работающем в области недвижимости^[72]. Не будет преувеличением сказать, что достижения Джареда по части образования и дохода сильно выше тех, которые он имел бы, будь у него другой отец. Я рискую показаться предвзятым, но, по-моему, состояние Кушнера, которое оценивается в 800 миллионов долларов, было бы во много раз ниже, не унаследуй он бизнес-империю отца. Но из данных следует, что средний родитель – решающий, сколько читать детям вслух, а не сколько миллионов дать Гарварду, – может повлиять на образование и доход ребенка только в ограниченной степени.

И если воспитанием можно добиться меньше ожидаемого, то и цена отдельных решений в этом процессе тоже меньше ожидаемой. Посмотрите на это так: если родителям нужно принять тысячи решений, а приняв более качественные решения, мы все равно получим ребенка с достижениями всего на 26 % выше, то каждое из этих тысяч решений в конце концов не может слишком много значить.

Наиболее состоятельные исследования – многие из которых обсуждаются в важных книгах Эмили Остер – в целом не смогли найти сколько-нибудь заметного эффекта даже от самых спорных воспитательных методик. Вот некоторые примеры:

• Единственное рандомизированное контролируемое исследование, посвященное грудному вскармливанию, показало отсутствие у него значительного долгосрочного влияния на жизненные достижения ребенка^[73].

• Тщательное исследование, посвященное телевидению, показало отсутствие связи между просмотром телепередач и результатами экзаменов^[74].

• Тщательное рандомизированное исследование показало, что обучение детей играм, предъявляющим высокие когнитивные требования, – например, шахматам, – не делает их умнее в долгосрочной перспективе^[75].

• Тщательный метаанализ двуязычного образования показывает, что оно незначительно увеличивает когнитивные показатели ребенка и выводы можно полностью объяснить склонностью к публикации только положительных результатов^[76].

Также, что касается противоречия семей Эмануэль и Фернсби относительно уроков танцев для мальчиков, метаанализ обнаружил «ограниченные доказательства», что участие в танцевальных программах способно снижать тревожность^[77]. Авторы, однако, предупреждают, что причина может заключаться в «низком методологическом качестве» работы, и призывают относиться к результатам с осторожностью.

Взгляните на тщательно проведенные исследования, а не самые свежие и сделанные с целью захватить внимание читателя, и вы увидите, что многие вещи, которые сильнее всего беспокоят родителей, значат удивительно мало. Попросту говоря, большинство родительских решений значат меньше, чем те думают – и меньше, чем воспитательно-промышленному комплексу хотелось бы, чтобы мы думали.

Как пишет Каплан:

«Если бы ваш ребенок вырос в совершенно другой семье или если бы вы были совершенно иным родителем, он, по-видимому, все равно стал бы примерно таким же. Вам не нужно быть воплощением изматывающих стандартов “супермамы” или “суперпапы”, которыми, конечно же, являются ваши соседи. Вместо этого можете растить детей удобным для себя образом и перестать беспокоиться. У них все равно все будет в порядке».

Или, как Каплан назвал одну из глав своей книги, одновременно дав родителям лучший совет по воспитанию детей, основанный к тому же на достижениях социальных наук примерно за два десятка лет: «Расслабьтесь».

Я бы сказал, что на 2011 год, когда Каплан писал свою книгу, самая лучшая рекомендация науки относительно воспитания выглядела именно так. С тех пор только накапливались свидетельства в пользу того, что все действия родителя значат меньше, чем принято думать, и что большинство решений, о которых родители переживают, не производят никаких измеримых улучшений в жизненных достижениях потомства. Однако сейчас появилось важное дополнение, поскольку возникли определенные свидетельства, что одно решение может оказаться самым важным – и стоит тщательного обдумывания.

Теперь я бы дал родителям такой совет: «Расслабьтесь… в отношении всех решений, кроме одного».

Влияние района

“Asiyefunzwa na mamaye hufunzwa na ulimwengu”.

Именно так выглядит моя любимая африканская пословица. Приблизительно она переводится с суахили так: «Чтобы вырастить ребенка, нужна целая деревня».

Если кому-то интересно, вот другие мои любимые африканские пословицы (в переводе):

«Дождь никогда не льется только на одну крышу».

«Не каждый, кто гнался за зеброй, поймал ее, но поймавший – гнался».

«Как бы горяч ни был твой гнев, ямс на нем не приготовишь».

Но давайте вернемся к деревне, которая нужна для воспитания ребенка.

В январе 1996 года Хиллари Клинтон, бывшая тогда первой леди Соединенных Штатов, развернула эту пословицу до размеров книги, которая называлась It Takes a Village: And Other Lessons Children Teach Us («Нужна целая деревня. И другие уроки, которым нас учат дети»). Книга Клинтон – и упомянутая выше африканская пословица – утверждают, что жизнь ребенка складывается под влиянием многих людей в его районе: пожарных, полицейских, почтальонов, мусорщиков, учителей и тренеров.

На первый взгляд книга Клинтон казалась одной из длинной вереницы совершенно безобидных книг, которые политики пишут, когда решают добиваться более высокого поста. Там она оказалась бы в компании, например, биографических очерков храбрецов, написанных Джоном Ф. Кеннеди в 1956 году, автобиографии «Глядя в будущее», вышедшей из-под пера Джорджа Буша-старшего в 1987 году, и трактата Джимми Картера 1975 года в защиту необходимости прикладывать к делу все силы.

Однако несколько месяцев спустя после выхода книги Клинтон Боб Доул, кандидат от республиканцев на президентских выборах 1996 года, решил, что нашел способ заработать определенный политический капитал на отрицательных чувствах, которые многие питали к первой леди. И он обнаружил то, что представлялось ему слабым местом в обороне Клинтон, казавшейся во всех остальных смыслах неуязвимой. Доул стал утверждать, что, подчеркивая роль населения района в воспитании ребенка, Клинтон пытается свести к минимуму ответственность родителей. Рассуждения Клинтон, говорил Доул, представляют собой скрытую атаку на семейные ценности. На предвыборном собрании республиканцев он нанес удар. «При всем уважении, – сказал Доул, – я здесь, чтобы сказать вам: не нужна деревня, чтобы воспитать ребенка. Для этого нужна семья»^[78]. Толпа восторженно заревела. И это, друзья мои, история самой шумной овации на предвыборных собраниях республиканской партии 1996 года и того, что сорвали ее нападками в адрес красивой, меткой и трогательной африканской пословицы.

Так кто же был прав, Боб Доул или Африка?

Двадцать два года назад честным ответом со стороны ученых, занимающихся данными, было бы… пожатие плечами. Исчерпывающие научные исследования в пользу как того, так и другого ответа отсутствовали. Знакомая нам проблема проявила себя еще раз: трудно установить причинность.

Из некоторых районов, несомненно, выходит больше успешных детей^[79]. Вот забавный факт, о котором я говорил в своей предыдущей книге: из беби-бумеров, родившихся в Уоштено, штат Мичиган (то есть в округе, где располагается Мичиганский университет), каждый 864-й совершил что-то достойное отдельной страницы в Википедии. В преимущественно сельском округе Харлан, штат Кентукки, в Википедию попал каждый 31 167-й. Но в какой мере это обусловлено тем, что дети профессоров и других профессионалов из верхушки среднего класса действительно умнее и амбициознее – то есть использовали бы тот же интеллект и напор, родись они в сельской местности в штате Кентукки? Проще говоря, разные районы населяют действительно разные люди, и поэтому на первый взгляд невозможно узнать, насколько конкретный район обуславливает успех ребенка.

Пожатие плечами перестало быть актуальным ответом на вопрос о роли района, где воспитывался ребенок, примерно пять лет назад. Именно тогда этой темой заинтересовался экономист Радж Четти.

Радж Четти – гений. Не верите мне? Поверьте Фонду Макартуров, который присудил ему в 2012 году свою «стипендию для гениев». Или профессиональному сообществу экономистов, присудившему ему в 2013 году медаль Джона Бейтса Кларка, которой награждается лучший экономист моложе сорока лет. Или правительству Индии, которое в 2015 году вручило ему награду Падма Шри – одну из высших в стране. Или экономисту Тайлеру Коуэну, который назвал Четти «самым влиятельным экономистом в мире из ныне живущих».

Так что да, практически все уверены, что Четти, получивший степень бакалавра в Гарвардском университете за три года, доктора философии – еще через три, сейчас попеременно преподающий то в Стэнфорде, то в Гарварде, – уникум. (Четти был моим преподавателем в аспирантуре в Гарварде.)

Чуть ранее Четти и группа ученых – в том числе Натаниэль Хендрен, Эммануэль Саез и Патрик Клайн – получили от Налогового управления США анонимизированные данные обо всех американских налогоплательщиках. Что еще важнее, Четти и его коллектив могли связать друг с другом налоговые декларации родителей и детей и таким образом выяснить, где люди провели каждый год своего детства и сколько они в конце концов стали зарабатывать взрослыми. Если ребенок проводил первые пять лет жизни в Лос-Анджелесе, а оставшуюся часть жизни – в Денвере, то Четти и его сотрудникам это было известно. Причем речь идет не о небольшой выборке населения, а обо всех американцах. В распоряжении исключительного ума оказался исключительный массив данных.

Как можно воспользоваться подобными данными обо всех американских налогоплательщиках, чтобы выяснить последствия жизни в том или ином районе? Наивный подход заключался бы в том, чтобы просто сравнить доход людей, выросших в разных местах. Но это привело бы нас к проблеме, которую мы уже обсуждали: корреляция не означает причинности.

Именно здесь в игру вступил ум – или, по мнению Фонда Макартуров, гений – Четти. Хитрость использованного его группой метода заключалась в том, чтобы сосредоточиться на конкретном и очень интересном подмножестве американцев – тех, которые в детстве переезжали. Поскольку весь набор данных был таким большим – помните, они рассматривали всех американских налогоплательщиков, – то и количество подобных людей было значительным.

Как же дети, переезжавшие в детстве, могут помочь установить причинно-следственные связи, относящиеся к проживанию в конкретном районе? Давайте подумаем, как это могло бы выглядеть.

Возьмем гипотетическую семью с двумя детьми, Сарой и Эмили Джонсон, и два города – Денвер и Лос-Анджелес. Предположим, что в нашем гипотетическом мире семья переехала из Лос-Анджелеса в Денвер, когда Саре было тринадцать лет, а Эмили восемь. Предположим далее, что Денвер лучше подходит для того, чтобы растить детей, чем Лос-Анджелес. Если дело обстоит именно так, мы должны ожидать, что Эмили достигнет в жизни больше, чем Сара, потому что проведет на пять лет больше в полезной для детей атмосфере Денвера.

Конечно, даже если Денвер в среднем действительно будет лучше подходить для того, чтобы растить детей, нет 100 %-ной гарантии, что Эмили с ее пятью дополнительными годами в Денвере покажет более высокие результаты в жизни. Возможно, у Сары есть какие-то преимущества, которые перевешивают меньшее количество лет, проведенных в Денвере. Возможно, Сара была более умной и превзошла сестру^[80] благодаря интеллекту.

Если рассматривать десятки тысяч переехавших – что возможно, располагая данными обо всех американских налогоплательщиках, – то разница в способностях потомства будет взаимно компенсироваться. В определенном смысле всякий раз, когда семья минимум с двумя детьми переезжает из одной местности в другую, они производят тест двух районов. Если местность, откуда они уехали, лучше подходила для воспитания детей, можно ожидать, что старший ребенок окажется успешнее, потому что провел там больше времени. Если же более подходящей была та местность, куда они переместились, то можно ожидать больших успехов от младшего, потому что там он провел больше времени. Повторюсь, это будет верно не всякий раз.

Но если в вашей выборке достаточно переехавших и некоторые районы действительно лучше с точки зрения воспитания ребенка, вы должны будете увидеть систематическую разницу в результатах старших и младших, если семья уехала из этого района или приехала в него.

Кроме того, поскольку у детей одни и те же родители и, как можно ожидать, одинаковые генетически обусловленные способности, мы можем быть уверены, что стойкие отличия в результатах старших и младших обусловлены именно местностью. Умножьте это соображение на весь массив данных об американских налогоплательщиках, прибавьте кое-какую остроумную математику – и получите меру ценности всех жилых районов в Соединенных Штатах.

Итак, что же выяснили ученые? Давайте начнем с их анализа мегаполисов. Некоторые из них устойчиво дают детям преимущество. Если ребенок переезжает в правильную местность, он с меньшей вероятностью оказывается в тюрьме. Он получает более качественное образование. Он зарабатывает больше денег. Четти и его соавторы выяснили, что детство, проведенное в лучших городах (давайте назовем их супермегаполисами), может повысить доход во взрослой жизни приблизительно на 12 %^[81].

Вот пять лучших мегаполисов, дающих наибольший прирост шансов ребенку в среднем:

Источник: Equality of Opportunity Project

Итак, со стороны родителя может быть мудро рассмотреть некоторые из этих мегаполисов в качестве подходящих мест для воспитания детей. Однако родители выбирают не только мегаполис, но и район внутри него.

Работа Четти и его сотрудников не ограничивается указанием, насколько хорош тот или иной мегаполис. В рамках каждого из них определенные районы дают лучшие результаты, а другие – наоборот. А некоторые районы могут оказаться выгоднее только для отдельных групп.

В своей замечательной статье Четти и его соавторы при помощи налоговых данных определяют, насколько годится каждый конкретный, даже самый маленький, жилой район в Соединенных Штатах, чтобы растить там мальчика или девочку, детей разных рас, детей с разным социально-экономическим статусом. Между мегаполисами существуют огромные различия, и некоторые из них дают выросшим там детям весьма значительное преимущество.

Например, ученые разбили данные для Сиэтла по переписным районам и выяснили, какие результаты в жизни показали дети, выросшие в каждом из них. Они определили, например, что детям из семей с относительно низким доходом район Норт-Квин-Энн дает преимущество, а Уэст-Вудленд – нет. В целом улучшение качества района на величину одного среднеквадратического отклонения может увеличить доход горожанина примерно на 13 %^[82].

Ученые создали веб-сайт http://opportunityatlas.org, с помощью которого можно выяснить, насколько подходит тот или иной район для детей разного пола и расы, из семей с разным уровнем дохода.

Следующий рисунок показывает ожидаемый уровень дохода во взрослой жизни для мальчика из семьи с относительно низким доходом в разрезе районов Сиэтла.

Доход домохозяйств в возрасте 35 лет для детей из семей с низким доходом

Самое важное – это район. Математическое обоснование

Если сравнить работу Сакердота (о влиянии родителей) с работой Четти и его соавторов (о влиянии района), возникает интересный эффект. Причем главная мысль здесь оказывается довольно тонкой.

Сакердот выяснял, что происходит с детьми, усыновленными практически случайным образом, – и обнаружил, что воспитание в хорошей семье повышает доход во взрослой жизни примерно на 26 %. Словосочетание «хорошая семья» включает в себя множество факторов: тысячи принятых родителями решений о воспитании детей плюс… район, где стоял их дом.

Четти и его соавторы исследовали, что происходило, когда дети переезжали и проводили критические с точки зрения их формирования годы в других районах, но при этом ничего не менялось в отношении родителей. Они выяснили, что, перенеся ребенка с теми же родителями в самый лучший район, можно увеличить его доход во взрослой жизни на значительную долю того эффекта, который родители имеют согласно Сакердоту.

Если оба эти исследования верны (а они были выполнены очень тщательно), то значительная часть эффекта, который дает воспитание в хорошей семье, обусловлена районом ее проживания.

На самом деле, по моей оценке, полученной сведением воедино цифр из разных источников, примерно 25 % (а может быть, и больше) суммарного эффекта^[83], который производят родители, определяется локацией, где они растят ребенка. Иными словами, одно из тысяч решений, которые родители должны принять, намного важнее остальных. При этом оно, несмотря на всю его важность, не получает достаточного освещения в книгах по самопомощи для родителей. Нейт Хилгер в своей книге The Parent Trap указывает, что ни одна из 60 лучших книг, посвященных воспитанию детей, не содержит рекомендаций, где именно следует растить детей.

Если выбор места, где растить детей, оказывается настолько важным решением, было бы полезно знать, какими общими качествами в среднем обладают наиболее подходящие для этого места. Четти и его соавторы исследовали и этот вопрос.

Что значит «хороший район»?

Как только у Четти и его соавторов оказался в распоряжении массив данных, показывающий относительную ценность разных районов для воспитания детей, они смогли сравнить его с другими массивами, построенными в разрезе районов, и выяснить, какие факторы наиболее прогностически ценны с точки зрения того, окажется ли район «хорош» или «плох» для семьи с детьми.

Если вы любите разного рода викторины, можете проверить, удастся ли вам угадать, какие показатели жилого района позволяют предсказать значительный успех в жизни для выросших там детей. В приведенном ниже списке три фактора обладают наибольшей прогнозной ценностью с точки зрения качества района^[84], а остальные пять – минимальной.

Выберите три показателя, позволяющих точнее всего предсказать, что данный район «хороший» (то есть для выросших там детей вероятность добиться успеха в жизни максимальная):

• количество высокооплачиваемых должностей поблизости;

• процент жителей с высшим образованием;

• большой прирост числа рабочих мест в этой области;

• количество учеников, приходящихся на одного учителя, в местности района;

• затраты на обучение в школе в расчете на одного учащегося в местности района;

• процент домохозяйств с полными семьями (то есть таких, где есть оба родителя);

• процент жителей, заполняющих и сдающих свои переписные листы;

• плотность населения (иными словами, является ли район городским, пригородным или сельской местностью).

Есть предположения?

Три главных показателя, позволяющих предсказать успех, это:

• процент жителей с высшим образованием;

• процент домохозяйств с полными семьями (то есть таких, где есть оба родителя);

• процент жителей, заполняющих и сдающих свои переписные листы.

Вне зависимости от того, насколько точно вы угадали, можете теперь догадаться, что общего у этих трех факторов? И что они говорят нам о причинах, по которым дети из этого района оказываются успешными?

Все они относятся ко взрослым, населяющим район. Взрослые с высшим образованием, как правило, умны и занимают устойчивое положение в обществе. У взрослых, живущих вместе и составляющих полные семьи, как правило, семейная жизнь стабильна. Взрослые, заполняющие и сдающие переписные формы, как правило, активные граждане.

Из этого следует, что именно взрослые, с которыми ребенок общается в детстве, более всего влияют на его жизненный успех в будущем. Разумеется, корреляция между качествами взрослых, живущих в конкретном районе, и жизненными достижениями детей из него, сама по себе не доказывает наличия причинно-следственной связи между характеристиками взрослых и судьбой детей. Но из дальнейших исследований Четти и его соавторов следует, что взрослые данного района могут обеспечить весомое преимущество для детей из него. Хороший пример со стороны взрослых оказывается важнее, чем элитные школы и растущая экономика.

Случай из практики № 1: о важности примера для женщин‑изобретателей

В исследовании, озаглавленном «Кто становится изобретателем в Америке? Важность нахождения в среде новаторов»^[85], Четти и другие собрали большое количество наборов данных – включая налоговые декларации, выданные патенты и результаты школьных экзаменов, – чтобы таким образом попытаться определить, какие дети в конечном счете смогут совершить выдающиеся прорывы в науке.

Некоторые их результаты были неудивительными. Результаты школьных экзаменов оказались верным индикатором будущего успеха ребенка в роли изобретателя. Дети, получающие хорошие оценки на экзаменах по математике в юном возрасте, с большей вероятностью станут обладателями патентов во взрослой жизни.

Что касается результатов, внушающих тоску и при этом совсем неудивительных, то пол ребенка и его социально-экономический статус могут повлиять на шансы со временем превратиться в успешного изобретателя. К сожалению, афроамериканцы и девочки имеют меньше шансов стать изобретателями, чем белые дети и мальчики с теми же экзаменационными оценками, полученными в детстве.

Но один фактор сыграл на удивление значительную роль в предсказании будущих успехов в изобретательстве – взрослые в районе, где вырос ребенок. Дети, которых в раннем возрасте перевезли в районы с высокой долей изобретателей среди населения, с большей вероятностью сами становились изобретателями в будущем. При этом эффект в значительной степени проявляется в отрасли, где работают взрослые. Стоит переехать в район, где многие занимаются изобретением новых медицинских приборов, и вероятность того, что ребенок во взрослой жизни тоже будет изобретать медицинские приборы, увеличится.

Что поразительно, жизнь рядом с изобретателями из числа взрослых как фактор успеха оказалась сильно зависимой от пола. Четти и его соавторы выяснили, что для девочек шанс стать изобретателями возрастал, если они в детстве общались именно с женщинами-изобретателями. Если девочек в детстве окружали изобретатели-мужчины, на шансы девочек стать изобретателями это не влияло никак.

Маленькие девочки, видящие в своем окружении многих успешных женщин-изобретателей, пытаются (часто успешно) подражать этим женщинам. Если вы хотите, чтобы ваша дочь стала изобретателем, одна из лучших вещей, которые вы можете для этого сделать, пока она еще маленькая, – перевезти ее в район, где она будет окружена успешными дамами-изобретателями.

Случай из практики № 2: о важности примера для черных мальчиков

Второй случай из практики, который разбирают Четти и его соавторы, касается факторов, позволяющих предсказать социальную мобильность черного населения Соединенных Штатов^[86]. К сожалению, в Соединенных Штатах у черных она ниже, чем у белых. Таблица на следующей странице показывает, что если взять черного и белого ребенка из семей с одинаковым доходом, то с достаточной долей уверенности можно ожидать, что черный во взрослой жизни будет зарабатывать заметно меньше.

Социальную мобильность черного населения обеспечивают практически все жилые районы Соединенных Штатов, но некоторые из них определенно выглядят в этом смысле лучше. Сравните, к примеру, Куинс-Виллидж в Нью-Йорке и Вест-Энд в Цинциннати. В Куинс-Виллидж черный ребенок, родившийся в семье с доходом в рамках 25-го процентиля, может рассчитывать в конце концов обеспечить себе доход в 55,4-м процентиле. Родившись в семье того же 25-го процентиля в Вест-Энде, можно рассчитывать только на 31,6-й процентиль.

Доход родителя и ребенка в зависимости от расы

Источник: Opportunity Insights. Создано в Datawrapper

Существует очевидный и прискорбный фактор, влияющий на жизненные успехи афроамериканцев, – расизм. Четти и его соавторы выяснили, что различные показатели, позволяющие измерить степень расизма в районе, включая количество расистских запросов к Google, обладают отрицательной корреляцией с продвижением афроамериканских мужчин в жизни. В книге «Все лгут» я рассказывал о моем собственном исследовании, показавшем высокий уровень скрытого расизма в Соединенных Штатах; при этом опирался я именно на запросы к Google. Исследование стало еще одним доказательством пагубной природы расизма в современных Соединенных Штатах.

Но здесь опять-таки существовал один удивительный фактор, сыгравший большую роль в судьбах черных мужчин, – наличие взрослого, который служил образцом для подражания. Ученые определили, что одним из важнейших факторов, указывающих на будущий успех в жизни черных мальчиков, было количество черных отцов, проживающих в районе. Вернемся к сравнению Куинс-Виллидж в Нью-Йорке и Вест-Энда в Цинциннати. В Куинс-Виллидж 56,2 % черных мальчиков воспитываются так или иначе при наличии отца, в Вест-Энде – 20,5 %.

При этом для черных мальчиков наличие отцов в той среде, где они воспитываются, оказывается важнее наличия собственного отца. Даже мальчики, воспитывающиеся без него, достигают в жизни гораздо большего, если воспитываются в местах наподобие Куинс-Виллидж, где просто живет много черных отцов.

Почему так важны примеры для подражания?

Почему наличие в районе взрослых так важно в вопросе, кто из девочек постарается осуществить свою мечту стать ученым, кто из черных мальчиков избежит пагубных последствий расизма и вообще для жизненных достижений многих других? Как нам согласовать неожиданно большое значение взрослых, не являющихся родителями, и подчас на удивление незначительное влияние собственных родителей?

Одно из потенциальных объяснений заключается в том, что дети испытывают к родителям сложные чувства. Многие бунтуют против своих родителей и стремятся делать ровно противоположное тому, что делали родители.

Если вы превосходно образованы и добросовестно исполняете свои гражданские обязанности, ваши дети в результате, может быть, получат стимул быть самим такими же. А может, и к тому, чтобы прокладывать свою дорогу в жизни и поступать противоположным образом.

Но отношения детей с другими взрослыми, живущими в том же районе, устроены гораздо проще. По отношению к паре с той же улицы они не испытывают подобных чувств: у них нет ни комплекса Эдипа, ни комплекса Электры. Дети, вероятно, будут считать некоторых взрослых достойными восхищения – и станут подражать многим их поступкам.

Всем родителям трудно убедить ребенка поступать так, как им хотелось бы. Но при этом они могут обнаружить, что дети естественным образом хотят следовать примеру других взрослых, встречающихся им на пути.

Обеспечить ребенку хороший пример

Некоторые выводы, прозвучавшие в этой главе, могут показаться неожиданными. Может быть, вы думали, что родители в целом обладают более значительным влиянием на ребенка. Или что жизнь в Сиэтле не увеличит доход ребенка во взрослой жизни по сравнению с жизнью в Лос-Анджелесе. Или что женщина-соседка не может вдохновить вашу дочь на выбор жизненного пути.

Все эти выводы важны с точки зрения ответа на вопрос, как воспитывать детей. Из двух основных выводов науки в отношении воспитания вытекают разные следствия.

Вывод первый: от родителей зависит на удивление немного, что было продемонстрировано исследованием усыновленных детей и другими научными работами. Так что родители могут действительно расслабиться насчет многих стоящих перед ними решений.

Если вы родитель, который проводит множество ночей в переживаниях из-за неуверенности, как поступить, вы почти наверняка воспринимаете свои родительские обязанности с излишней долей тревожности.

На самом деле для преобладающего большинства решений я бы даже предложил метод, который вы наверняка назвали бы нехарактерным для меня: доверьтесь своей интуиции. Не потому, что вашей интуиции присущи какие-то волшебные свойства, благодаря которым она непременно выведет вас на верный путь, а потому, что ваши решения особого значения не имеют. Сделать то, что кажется вам правильным, и двинуться дальше в данном случае совершенно приемлемо. Данные в определенном смысле оправдывают простой интуитивный подход. Будьте уверены, что, если вы принимаете более-менее разумные решения, вы практически идеальный родитель.

И тем не менее есть одна область, говорят данные, на которую следует обращать больше внимания, – выбор людей, с которыми взаимодействуют ваши дети. Вот здесь вам, возможно, удастся повлиять на то, как у них сложится жизнь.

Если вас всерьез заинтересовало исследование, посвященное жилым районам, можете сравнить их достоинства и недостатки на интерактивной карте по адресу: https://www.opportunityatlas.org.

Но даже если вам не хочется выбирать район проживания, исходя при этом из данных, вы можете привнести дух этого исследования в свою тактику воспитания. Всегда есть смысл давать своим детям взаимодействовать с людьми, которым вы хотели бы, чтобы дети подражали. Если в вашей жизни есть люди, которые могли бы послужить детям источником вдохновения, устройте для детей возможность увидеться с ними. Попросите этих людей рассказать о своей жизни и дать совет детям.

Давно можно было услышать истории из жизни, свидетельствующие, что для будущего успеха ребенка важно наличие положительного примера с самого начала жизни. Данные, описывающие судьбу десятков миллионов американцев, подтверждают истинность этих историй.

Далее

Данные налоговых деклараций могут помочь понять, как увеличить доход вашего ребенка во взрослой жизни примерно на 12 %. Но что, если вы хотите обеспечить ему успех в спорте? Некоторые новые данные могут помочь и в этом.

Глава 3
Самый надежный путь к спортивной славе для лишенных таланта

Кем вы мечтали стать в детстве? У меня была всего одна мечта. Я хотел стать профессиональным спортсменом^[87].

Понимаете, я был одержим спортом. Причем по-настоящему одержим. Когда мне было четыре, отец взял меня на игру команды New York Knicks, последнюю игру Джулиуса Эрвинга в Мэдисон-сквер-гарден. Сидевшие рядом с нами болельщики, услышав, как я на память воспроизвожу статистику по игрокам, приняли меня за карлика. Они решили, что такой маленький ребенок столько о спорте знать не может.

Но хотя другие были впечатлены моими не по годам обширными познаниями в спорте, меня мое положение не радовало. Моя мечта, как я говорил в первом абзаце этой главы, была стать спортсменом, а не знать больше всех о профессиональном спорте. Почему, спрашивал я себя, мне не быть Джулиусом Эрвингом, а Джулиусу Эрвингу – тем мальчишкой, который знает процент моих свободных бросков с точностью до четвертого десятичного знака?

Но на пути к моей мечте лежало одно, казалось бы, непреодолимое препятствие – отсутствие у меня спортивных данных. У меня рост был меньше всех в классе. Кроме того, я медленно бегал. Наконец – если вы вдруг решили вести учет моих недостатков, – я был просто слабым физически.

Мое жалкое положение подчеркивалось самим существованием моего лучшего друга, Гаррета. Он был самым высоким в классе, мог похвастаться как сильными мышцами, так и отменной быстротой в беге. Он лучше меня играл в баскетбол, подавал, бил по мячу, ловил мяч, играл в европейский футбол, бегал, играл в «вышибалы», в «мяч об стену» – даже в те игры, которые я придумывал на перемене, чтобы наконец превзойти его хоть в какой-то.

Если мой лучший друг, живущий от меня через два квартала, настолько превосходил меня в спорте, как я мог рассчитывать стать одним из лучших в мире? Я был мечтателем, лишенным малейшего шанса на исполнение своей мечты, Сетом, желавшим быть Гарретом, атлетом, заключенным в тело зубрилы. Короче, дело мое было плохо.

…

…

…

Или не совсем?

Мой отец, Митчелл Стивенс, блистательный профессор журналистики в Нью-Йоркском университете, искренне сочувствовал моей беде. Тяжело видеть, как твой сын страстно желает чего-то и не может добиться. И он обратил мощь своего ума на то, чтобы мне помочь.

Стивенсы могут не обладать высоким ростом, быстротой в беге или физической силой. Но, черт побери, мы обладаем умом и изобретательностью! И однажды дух изобретательности снизошел на моего отца, когда он в своих пижамных штанах марки Old Navy смотрел игру клуба New York Jets.

«Наверняка это не слишком трудно», – заключил отец. Я мог бы просто тренировать бросок мяча, пока не достиг бы мирового уровня – и тогда моя мечта стать профессиональным спортсменом исполнилась бы.

С гордыми улыбками на лицах семейство Стивенс отправилось в магазин Modell’s Sporting Goods и приобрело подставку для мяча.

Сначала мне едва удавалось заставить мяч оторваться от земли. Но я продолжал тренироваться. Продолжал, продолжал и продолжал. Днем и ночью. Под снегом и дождем. Мальчик, подставка, мечта.

И это, друзья мои, история о том, как я – малорослый, не умеющий быстро бегать еврейский мальчик из пригорода в штате Нью-Джерси – стал кикером^[88] в команде Стэнфордского университета!

Шучу. Разумеется, этого не произошло. Через несколько месяцев тренировок я научился уверенно бросать мяч на 25 футов. Гордый своим достижением, в один прекрасный день я пригласил к себе Гаррета, чтобы показать, на что способен. Гаррет сказал, что ему интересно, как далеко он сможет забросить мяч сам. С первой же попытки он отправил его на 80 футов.

Я перестал пытаться стать спортсменом. Я стал заниматься математикой и написанием сочинений, надеясь когда-нибудь достичь мирового уровня в анализе того, каким образом моей мечты достигают другие.

На недавно найденном снимке аналитик данных (то есть я) пытается достичь своей детской мечты (и терпит поражение)

В своей блестящей книге The Sports Gene научный журналист Дэвид Эпштейн начал крайне важный разговор о том, чего стоит добиться успеха в спорте. Эпштейн заметил, что, вопреки убежденности многих родителей и подростков в том, что желание и труд способны привести к спортивному величию, в основном оно обусловлено генетикой.

Яснее всего это видно, пожалуй, в баскетболе. Рост в нем обеспечивает преимущество. Возможно, вы это и так заметили. Но вы могли не заметить, насколько существенным может быть это преимущество.

Я и другие исследователи независимо друг от друга выяснили, что каждый дополнительный дюйм роста вдвое увеличивает шансы попасть в NBA. У человека ростом ровно 6 футов шансы оказаться там почти вдвое больше, чем у того, чей рост – 5 футов 11 дюймов. Причем эта закономерность сохраняется и далее при распределении величины роста. У человека ростом 6 футов 2 дюйма шансов вдвое больше, чем у человека ростом 6 футов 1 дюйм. Человек ростом 6 футов 10 дюймов обладает вдвое лучшими шансами, чем человек ростом 6 футов 9 дюймов, и так далее.

Этот эффект настолько значителен, что для человека ростом меньше 6 футов шанс попасть в NBA составляет 1 из 1,2 миллиона, а если его рост больше 7 футов – уже примерно 1 из 7.

Далее Эпштейн пишет, что ученые вывели существование идеального типа тела – и генетического преимущества – для многих других видов спорта. Лучшие спортсмены мира благодаря везению в генетической лотерее получили тела, наиболее подходящие для своих дисциплин. Например, в плавании идеальное тело, как правило, подразумевает довольно длинный торс и короткие ноги, дающие максимальную скорость при равном усилии. Для бега на средние и длинные дистанции, наоборот, нужны длинные ноги, позволяющие покрывать большее расстояние одним шагом. При этом лучшие из бегунов, как правило, обладают генами, создающими тело именно такого типа^[89].

Также Эпштейн отметил поразительный контраст между сложением пловца Майкла Фелпса, удостоенного самого большого количества наград за всю историю этого вида спорта, и Хишама Эль-Герружа, одного из величайших бегунов на средние и длинные дистанции. Майкл Фелпс (рост 6 футов 4 дюйма) на семь дюймов выше Эль-Герружа (5 футов 9 дюймов). При этом длина ног у них, как ни странно, совпадает. Как пишет Эпштейн, «они носят брюки одинаковой длины». Благодаря коротким ногам Фелпс царил в плавании, а Эль-Герруж благодаря длинным – в беге.

Выводы, которые делает Эпштейн в своей книге, могут деморализовать тех, кто, подобно мне или членам моей семьи, мечтал стать спортсменом мирового уровня, но был лишен соответствующих генов. Некоторые родители и подростки могут, прочитав такое, оставить мечты о спортивной славе. Какой смысл соревноваться с генетически одаренными соперниками со всего мира?

Но книга Эпштейна, при всей ее революционности, – только начало разговора о том, что влияет на успех в спорте. Разумеется, роль генетики в нем очень велика.

Но не может ли быть так, что ее роль в разных видах спорта разная? Что, если в некоторых дисциплинах победа практически полностью зависит от генов, в то время как в других скорее определяется желанием и усердными тренировками? Существуют ли вообще виды спорта, в которых, как предположил мой отец относительно карьеры кикера в американском футболе, юноша или девушка имеют шанс достичь вершин только благодаря желанию и усердию?

Совсем скоро я приведу данные, дающие примерное понятие, насколько успех в разных видах спорта зависит от генетики – и какие из них подходят тем, кто нужных генов лишен. Но прежде чем я перейду к этим вопросам, я хотел бы поговорить об интереснейших данных, обнаруженных Патриком О’Рурком. Они тоже способны пролить свет на вопрос, в каком виде спорта молодежь без генетических данных обладает максимальным шансом на успех. О’Рурк интересовался не дисциплинами, где генетика не имеет значения, а несколько иной темой – какая из них дает максимальное число стипендий на одного спортсмена.

В колледж дорогу шпагой проложим себе?

Однажды вечером Патрик О’Рурк, сертифицированный аудитор, сидел за ужином с друзьями и говорил о своем сыне, который тогда учился в старших классах и был хорошим бейсболистом – но при этом, возможно, недостаточно хорошим, чтобы получить стипендию на бесплатное обучение в колледже. Друзья предложили ему идею: может, стоит переключиться на лакросс?^[90] Его выбирает гораздо меньше людей. Может, ему будет проще добиться стипендии на обучение в колледже, если он будет играть в менее популярную игру.

О’Рурка эта идея заинтриговала, но он не стал принимать на веру слова друзей. Вместо этого он начал собирать данные. Для каждого вида спорта он собрал данные о том, сколько учеников старших классов им занимается и сколько стипендий для него выдается. И тогда он смог создать метрику «Простота получения спортивной стипендии» – процент спортсменов в старших классах, занимавшихся конкретным видом спорта и получивших при этом стипендию.

Итак, что же показали данные?

Друзья О’Рурка были решительно неправы. Конечно, в старших классах меньше юношей играет в лакросс, чем в бейсбол. Но при этом и стипендий для лакросса гораздо меньше. В целом шанс для игрока в лакросс добиться стипендии составляет 85:1, а для бейсболиста – 60:1, что несколько выше.

О’Рурк узнал из данных, которые выложил на всеобщее обозрение на своем сайте ScholarshipStars.com, не только это. Кстати, первым на его работу обратил внимание журналист Джейсон Нотт^[91].

Вероятность получения стипендии для юношей в зависимости от вида спорта

Источник: ScholarshipStars.com. Впервые таблица была составлена Джейсоном Ноттом для Marketplace

Вероятность получения стипендии для девушек в зависимости от вида спорта

Источник: ScholarshipStars.com. Впервые таблица была составлена Джейсоном Ноттом для Marketplace

Эти таблицы поражают. Кто знал, что у юноши-гимнаста из старших классов шанс получить стипендию примерно в 9 раз выше, чем у юноши-волейболиста? Или что у девушки, которая в старших классах занимается греблей, шанс получить стипендию примерно в 30 раз выше, чем у той, которая занимается легкой атлетикой?

При всем при том О’Рурк обнаружил несколько подвохов в этих данных. Некоторые виды спорта среди дающих наибольшую вероятность получить стипендию почти не имеют программ в выпускных классах и требуют дорогостоящего членства в клубных командах. Вдобавок некоторые стипендии невелики. Веб-сайт О’Рурка содержит больше информации по каждому виду спорта.

Если вы американец, было бы разумно проконсультироваться с ScholarshipStars.com, если ваш ребенок мечтает специализироваться на спорте и собирается заниматься этим спортом в колледже. Но достигнуть вершин в любом спорте при отсутствии генетических данных все равно будет сложно, как объяснил нам Эпштейн.

Итак, какие виды спорта больше всего опираются на генетику, а какие – меньше всего? Я понял, что ключ к пониманию этого в подсчете… количества близнецов, ими занимающихся.

Близнецы – это не только клуб из Миннесоты^[92]

Ученые, занимающиеся генетикой поведения, исследуют вопрос, почему судьба взрослых сложилась именно так – например, почему некоторые в конце концов оказываются республиканцами, а другие демократами. Сколько здесь природы и сколько воспитания?

Однако разделить эти два фактора не так просто. В чем же заключается главная трудность? Люди, обладающие общей природой, чаще всего имеют и общее воспитание.

Возьмите для примера братьев и сестер.

В среднем они проявляют больше сходства по любому мыслимому признаку для сравнения. Например, братья и сестры с большей вероятностью будут иметь одинаковые политические взгляды, чем случайно выбранные люди. Мой младший брат Ной почти всегда соглашается с моим анализом политических событий. Мы оба восхищаемся Бараком Обамой. Мы оба терпеть не можем Дональда Трампа.

Но почему так? Может быть, у Ноя и у меня в ДНК закодирована одна и та же генетическая информация, принуждающая нас сочувствовать идеям Обамы о надежде и переменах и отворачиваться от идей Трампа? Такое вполне возможно, поскольку 50 % ДНК у нас с Ноем общие.

Или, может, мы с ним разделяем одни и те же политические взгляды, потому что его и мой ум формировался в детстве одинаково? Такое тоже возможно, поскольку разговоры во время многих семейных обедов вращались вокруг политики. И моя мать, и мой отец поддерживали демократов. Подобное направление мысли закреплялось в нас друзьями-демократами из либерального района в пригороде Нью-Йорка, где мы выросли.

У Ноя со мной общие и природа, и воспитание.

Немецкий генетик Герман Вернер Сименс предложил остроумное решение задачи. Для эксперимента можно воспользоваться средством, предоставляемым самой природой. Я говорю о близнецах.

Примерно в четырех случаях на каждую тысячу беременностей яйцеклетка после оплодотворения делится на два самостоятельных эмбриона, и в результате на свет появляются совершенно одинаковые однояйцевые близнецы^[93]. У таких братьев и сестер генетическая информация совпадает на 100 %.

Примерно в восьми случаях на каждую тысячу беременностей две яйцеклетки оплодотворяются двумя разными сперматозоидами, и в результате на свет появляются разнояйцевые близнецы. У разнояйцевых близнецов одного пола, как и у однояйцевых, совпадает дата рождения, они получают одно и то же воспитание – но их генетическая информация в среднем совпадает только на 50 %.

Задача о соотношении природы и воспитания теперь может быть решена при помощи определенных алгебраических уравнений, от которых я вас избавлю. Основная мысль такова: если какое-то свойство в высокой степени определяется генетикой – другими словами, решающее значение имеет природа, – однояйцевые близнецы проявят по нему гораздо больше сходства, чем разнояйцевые. Разумеется, большинство свойств формируется под воздействием как природы, так и воспитания. Но теперь их степень воздействия можно в точности определить из уравнений.

В любом случае из этих простых уравнений вытекали значительные следствия, ощутимо отозвавшиеся в современном обществе. Например, осознание важности, которую феномен близнецов имеет для исследований в области бихевиористики, изменило облик ежегодного праздника близнецов в городе Твинсбург^[94], штат Огайо^[95].

Свое нынешнее название город получил в 1823 году. Тогда пара однояйцевых близнецов по имени Мозес и Аарон Уилкокс, обладавших землей, деньгами и чувством юмора, заключила договор с городом Миллсвилл в штате Огайо. Близнецы жертвуют городу шесть акров земли, на которых можно было разместить центральную площадь, и 20 долларов, весьма полезные для постройки новой школы. В обмен город меняет свое название на Твинсбург.

В 1976 году жители Твинсбурга осознали, что идеальное летнее мероприятие в городе с таким названием – это праздник близнецов. Те съезжались со всего мира. Некоторые пары оказывались носителями весьма изобретательных имен – например, Бернис и Вернис, Джейнаэа и Джейваэа, Кэролайн и Шэролайн. Некоторые прибывали в футболках с забавными надписями вроде «Смотрите, я раздвоился», «Я – его темная сторона» или «Я Эрик, а не Дерик, не перепутайте». Для близнецов проводились шоу талантов, уличные шествия, даже свадьбы. На празднике 1991 года однояйцевые близнецы Дуг и Филип Мэлм, которым тогда было п�

Don’t Trust Your Gut: Using Data to Get What You Really Want in Life

Seth Stephens-Davidowitz

© 2022 by Seth Stephens-Davidowitz

© Вантух К. А., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Введение

Учебник самопомощи для верящих в данные

Вам вполне по силам улучшить качество решений, касающихся вашей жизни. Большие данные могут вам в этом помочь.

На наших глазах радикально, хотя и незаметно на первый взгляд, меняются наши представления о самых важных областях человеческой жизни. Причиной тому служат Интернет и данные, которые он сгенерировал. В последние годы ученые проводили исследование различных, но всегда огромных массивов данных – от сообщений OkCupid до биографических статей на Wikipedia и статуса отношений в социальных сетях. В этих миллиардах записей они смогли найти – вероятно, впервые – достоверные ответы на основные жизненные вопросы. В частности, на такие:

• По каким признакам можно определить хорошего родителя?

• Кто богат, а мы не догадываемся об этом? И почему?

• Каковы шансы стать знаменитостью?

• Почему некоторые люди необычайно удачливы?

• По каким признакам можно предсказать счастливый брак?

• Если посмотреть на вопрос шире, что вообще делает людей счастливыми?

Часто ответы, найденные при помощи данных, не соответствуют нашим интуитивным догадкам и требуют не тех решений, которые мы приняли бы. Дело обстоит просто: из этих гор данных можно сделать выводы, которые дают возможность вам – или кому-нибудь из ваших знакомых – улучшить качество своих решений.

Вот три примера, взятых из исследовательских работ, касающихся далеких друг от друга областей жизни.

Пример № 1: предположим, вы холостяк или незамужняя женщина и личная жизнь у вас обстоит хуже, чем хотелось бы. Вы пытаетесь улучшить себя всеми способами, которые вам советуют окружающие. Одеваетесь лучше. Отбеливаете зубы. Делаете новую дорогую стрижку. Все впустую. Женихи (или невесты) не толпятся под вашей дверью.

Здесь могут оказаться полезными выводы из больших данных.

Математик и литератор Кристиан Раддер исследовал миллионы случаев выбора на OkCupid в поисках свойств, обеспечивающих наибольший успех у противоположного пола[1]. Он обнаружил – и это совсем не удивительно, – что популярнее всего оказываются красавцы и красавицы, живущие среди нас Брэды Питты и Натали Портман.

Но в этих горах данных он обнаружил и другой тип людей, показавший неожиданно высокую популярность: обладателей экстремальной внешности. Представьте себе, например, синие волосы, боди-арт, безумные очки или бритый череп.

В чем же дело? Ключ к успеху обладателей необычной внешности лежит в том, что, хотя многим она не слишком нравится, всегда есть группа людей, которых она привлекает очень. А в вопросах отношений с противоположным полом это решает все.

Здесь, если ваша внешность отличается от кинематографического идеала красоты, лучшей стратегией будет, по словам Раддера, набрать «много “да”, много “нет”, но как можно меньше “э…”». Подобная тактика, как открыл Раддер, способна увеличить число сообщений на 70 %. Создайте крайний вариант себя, говорят нам данные, и найдутся люди, для которых вы будете в высшей степени желанны.

Пример № 2: предположим, у вас только что родился ребенок (кстати, мазаль тов[2]). Нужно выбрать район, где вы собираетесь его растить. Вы советуетесь с несколькими друзьями, выясняете у Google некоторые основные факты – и, собственно, все. Вы счастливый обладатель дома для своей семьи. Не бином Ньютона, правда?

В действительности сегодня дело обстоит ровно наоборот.

Ученые воспользовались недавно оцифрованными данными налоговой службы, чтобы исследовать жизненные траектории сотен миллионов американцев. Они обнаружили, что возможность вырасти в определенном городе – более того, в определенном квартале этого города – резко повышает шансы в жизни. Причем эти кварталы могут оказаться вовсе не теми, которые люди считают наиболее престижными. И не теми, жилье в которых стоит дороже всего. Сейчас существуют карты, созданные на основе тщательного анализа данных, которые показывают родителям перспективность любого квартала в Соединенных Штатах.

И это не все. Ученые внимательнейшим образом просеяли данные в поисках свойств, общих для всех перспективных районов. По ходу работы они откинули значительную часть житейской мудрости, касающейся воспитания детей. Благодаря большим данным мы наконец можем просветить родителей насчет того, что действительно имеет значение для успеха ребенка (намек: пример взрослых), а что имеет гораздо меньший вес (намек: лучшие школы).

И пример № 3: предположим, вы начинающий художник, которому никак не удается поймать удачу за хвост. Вы покупаете все книги по технике живописи, какие можете. Вы просите оценок и советов у друзей. Вы переделываете свои работы снова, снова и снова. И при этом все кажется бесполезным. Вы не можете понять, что делаете не так.

Большие данные указали на вероятную ошибку.

Недавнее исследование карьеры тысяч художников под руководством Сэмюэла П. Фрайбергера[3] открыло прежде остававшуюся незамеченной закономерность, почему некоторые из них добиваются успеха, а некоторые нет. Итак, в чем же секрет отличия великих имен?

Часто он заключается в том, как выставлять свои работы. Данные говорят нам, что художники, не добившиеся ничего серьезного, имеют тенденцию выставлять свои работы все время в одних и тех же немногочисленных галереях. Те же, кто сделал большую карьеру, как правило, выставляются в гораздо большем числе точек, увеличивая тем самым вероятность встречи со своим шансом.

О важности демонстрации себя ради хорошей карьеры говорили многие. Но ученые, занятые исследованием данных, показали, что важно демонстрировать себя много где.

Я вовсе не хочу сказать, что эта книга будет источником советов исключительно для одиноких, молодых родителей и начинающих художников (хотя полезные указания для каждой из этих групп в ней еще будут). Моя задача – подчеркнуть выводы из больших массивов данных, которые были бы полезны именно для вас, независимо от того, на каком этапе жизни вы находитесь. Ниже последуют недавно разработанные указания, как быть счастливее, выглядеть лучше, продвинуться в карьере – и многое другое. А идея книги пришла ко мне как-то вечером, когда я… смотрел бейсбольный матч.

Moneyball для вашей собственной жизни

И я, и другие любители бейсбола не могли не заметить, что он стал совсем не той игрой, что тридцать лет назад. Когда я был мальчишкой и болел за New York Mets, бейсбольные команды выбирали тактику, опираясь на собственное понимание игры и интуицию. Они решали, сделать ли им бант или украсть базу, в зависимости от того, как смотрел на это менеджер команды. Они выбирали игроков для приобретения, опираясь на впечатления скаута.

Однако во второй половине XX века стали появляться признаки, указывавшие на существование более разумной тактики. В моем детстве отец каждый год приносил домой новую книгу Билла Джеймса. Джеймс, который работал охранником на заводе консервированных бобов со свининой, был одержим бейсболом. И у него был нестандартный метод анализа игры – с помощью недавно появившихся компьютеров и оцифрованных данных. Джеймс и его коллеги – они называли себя сайберметристами – при помощи анализа данных выяснили, что большинство решений, принимавшихся командами под влиянием интуиции, были полностью ошибочными.

Как часто команде нужно исполнять бант? Значительно реже, чем сейчас, говорили сайберметристы. А как часто следует красть базы? Почти никогда. Сколько должны стоить игроки, приносящие много пробежек? Больше, чем думали команды. Кого следовало приобретать? Больше питчеров из университетских команд.

Работа Джеймса производила захватывающее впечатление не только на моего отца. Билли Бин, который начинал карьеру в качестве игрока, а впоследствии переквалифицировался в бейсбольного администратора, тоже был его горячим сторонником. И став генеральным директором клуба Oakland Athletics, он решил управлять им в соответствии с принципами сайберметрики.

Идея принесла выдающиеся результаты. В книге Moneyball приводится довольно известный факт: в Oakland Athletics платили очень скромные зарплаты, но при этом команда выходила в плей-офф в 2002 и 2003 годах[4]. С тех пор роль аналитики в бейсболе резко возросла. Клуб Tampa Bay Rays, о котором говорили, что он больше следует Moneyball, чем сама команда Oakland Athletics из Moneyball[5], вышел в World Series 2020, несмотря на третий с конца уровень зарплат в бейсболе.

Принципы Moneyball и лежащая в их основе здравая идея, что когнитивные искажения могут быть компенсированы данными, повлияли на многие учреждения и виды спорта. Команды NBA все больше используют аналитику, прослеживающую траекторию каждого броска[6]. В данных о 300 миллионах бросков были найдены значительные отклонения от оптимальной техники. Оказывается, что для среднего игрока NBA, выполняющего бросок в прыжке, вероятность пропустить бросок с недолетом вдвое выше, чем бросок с перелетом. А когда он выполняет бросок из угла, он скорее промахнется в сторону, противоположную щиту, потому что может опасаться попасть в него. Игроки воспользовались подобными данными, чтобы и корректировать когнитивные искажения, и одновременно делать больше бросков.

Фирмы Кремниевой долины в значительной степени опираются на принципы, изложенные в Moneyball. Google, где я в прошлом работал аналитиком данных, определенно верит в полезность данных при принятии важных решений. Была довольно известная история, когда оттуда уволился дизайнер, недовольный тем, что компания предпочитала данные, а не интуицию квалифицированных дизайнеров. Последней каплей для него стал эксперимент, в котором компания испытывала сорок один оттенок синего[7] для гиперссылок в Gmail, чтобы выяснить на практике, какой из них даст больше всего кликов. Возможно, дизайнер и был недоволен, но эксперимент принес Google 200 миллионов долларов дополнительного дохода в год[8]. Google ни разу не поколебался в своей вере в данные – и со временем превратился в компанию ценой в 1,8 триллиона долларов. Как сказал ее бывший исполнительный директор Эрик Шмидт: «В Бога мы верим. Все остальные должны предоставлять данные»[9].

Джеймс Симонс, математик мирового класса и основатель компании Renaissance Technologies, принес строгий анализ данных на Уолл-стрит. Он и его группа количественных аналитиков создали беспрецедентный массив данных, содержащий одновременно курсы акций и события реального мира, и подвергли его анализу на предмет закономерностей. Какова тенденция изменения курсов после того, как компания-эмитент объявляет о прибылях? А при дефиците хлеба? А после упоминания компании в газете?

С момента основания Renaissance ее флагманский инвестиционный фонд Medallion[10], который в своей торговой стратегии опирается исключительно на закономерности в данных, всегда приносил 66 % прибыли до вычета налогов и сборов. В тот же период S&P 500 приносил 10 % до вычета. Экономист Кеннет Френч (его имя связывают с гипотезой эффективного рынка, говорящей о практической невозможности обеспечить показатели существенно выше S&P 500) так объясняет успех Renaissance: «Видимо, они просто лучше всех остальных»[11].

Но как нам принимать важные решения, касающиеся личной жизни? Как выбрать партнера для брака, как ходить на свидания, как проводить время, соглашаться ли на то или иное предложение о работе?

На кого мы больше похожи – на Oakland Athletics в 2002 году или на прочие бейсбольные команды в то же время? На Google или на привычный магазин? На Renaissance Technologies или на обычного управляющего инвестиционным фондом?

Я бы сказал, что большинство из нас принимают важнейшие решения, опираясь на интуицию. Может быть, мы посоветуемся с кем-то из друзей, родственников или самозваных гуру по части искусства жить. Может быть, прочитаем какие-то ни на чем не основанные советы. Бросим беглый взгляд на самую базовую статистику. И затем просто сделаем то, что кажется нам правильным.

«Что бы произошло, начни мы решать самые важные жизненные вопросы с опорой на данные?» – спрашивал я себя, смотря бейсбольный матч по телевизору. Если бы мы администрировали свою жизнь так же, как Билли Бин – клуб Oakland Athletics?

Я знаю, что в наши дни подобный подход становится все более осуществимым. В своей предыдущей книге «Все лгут» я показывал, как новые данные, которые стали доступны нам благодаря Интернету, меняют наши представления об обществе и работе человеческого ума. Может быть, статистическая революция началась с бейсбола именно из-за статистической информации, которую собирали и на которую создавали спрос сумасшедшие болельщики. Так сказать, «революция Moneyball для нашей жизни» стала возможной благодаря данным, которые собрали наши компьютеры и смартфоны.

Давайте зададимся не таким уж тривиальным вопросом: что делает людей счастливыми?

Данные, необходимые для строгого и систематического ответа на этот вопрос, в XX веке были недоступны.

Когда революция Moneyball потрясла мир бейсбола, в распоряжении сайберметристов были аккуратнейшим образом зарегистрированные данные по каждой игре и им было что анализировать. Но аналитики данных тогда не располагали подобными сведениями относительно существенных жизненных решений и настроений обычных людей. В те времена счастье, в отличие от бейсбола, не поддавалось строгому анализу.

Но теперь такая возможность есть.

Блестящие специалисты из Google, Джордж Маккеррон и Сюзанна Мурато, при помощи аппаратов iPhone сформировали не имеющий аналогов массив данных о счастье и назвали свой проект Mappiness[12]. Они привлекли к работе десятки тысяч пользователей, которых опрашивали по нескольку раз в течение дня. Им задавали простые вопросы: что они делают в данный момент, с кем они, насколько при этом счастливы. Таким образом они получили массив данных более чем из трех миллионов «замеров счастья». Это нельзя даже сравнивать с десятками измерений, на которые опирались исследования счастья в прошлом.

Некоторые из скрытых в этих миллионах точек результатов наводят на размышления. Например, болельщики получают больше страданий от проигрыша своей команды, чем радости от ее победы. Иногда они противоречат нашим интуитивным представлениям: так, употребление алкоголя во время исполнения рутинных обязанностей в среднем доставляет больше удовольствия, чем во время общения с друзьями. Иногда результаты представляются здравыми: работа имеет тенденцию раздражать – если только мы не работаем вместе с друзьями.

Но полезны эти результаты всегда. Вы никогда не задавались вопросом, как в точности погода влияет на настроение? Какие занятия в среднем чаще всего обманывают нас в смысле ожидаемого удовольствия? Насколько деньги действительно важны для счастья? В какой мере настроение зависит от среды? Благодаря Маккеррону и Мурато у нас теперь есть достоверные ответы на эти вопросы – и они будут предметом восьмой и девятой глав. Я даже завершу эту книгу надежной формулой счастья, выведенной из замеров на тысячах смартфонов. Я называю ее «ответом на главный вопрос жизни, полученным при помощи данных».

Итак, последние четыре года я, вдохновившись примером бейсбола, погрузился в напряженную научную работу. Я говорил со специалистами. Читал академические публикации. Рассматривал приложения к публикациям под таким углом, который – я совершенно уверен в этом – еще не приходил в голову ни одному ученому. Провел несколько собственных исследований и интерпретировал их результаты. Свою задачу я видел в том, чтобы найти своих Биллов Джеймсов в таких областях, как брак, воспитание детей, спортивные достижения, финансовое благосостояние, удача, стиль и счастье, – и дать каждому из вас возможность стать Билли Бином своей жизни. Я готов поделиться всем, что узнал.

Называйте это «Moneyball вашей собственной жизни».

Передвижения в игровом поле жизни

Прежде чем приступить к работе, я задал себе несколько вопросов. Как могла бы выглядеть жизнь, в основу которой положены принципы Moneyball? Как мог бы выглядеть наш процесс принятия решений, если бы мы, подобно Oakland Athletics и Tampa Bay Rays, следовали данным, а не инстинктам? Одно из бросающихся в глаза свойств бейсбола после Moneyball заключается в том, что некоторые решения опирающихся на аналитику команд выглядят… скажем так, немного странными. Вот вам пример – расположение инфилдеров[13].

В эпоху после Moneyball бейсбольные команды все активнее смещают положение полевых игроков. Они группируют многих своих защитников в одной и той же части поля, оставляя его обширные участки совершенно незащищенными, куда бьющему игроку ничего не стоит направить мяч. Такое смещение игроков на игровом поле кажется болельщикам традиционного бейсбола чистым безумием. Но от безумия оно предельно далеко. Подобное смещение оправдывается огромными массивами данных, предсказывающими, куда именно конкретный игрок, скорее всего, пошлет мяч[14]. Числа говорят бейсбольным командам, что такая тактика верна, пусть и кажется неверной на первый взгляд.

Если мы применим подход Moneyball к нашей жизни, то можем ожидать, что некоторые кажущиеся странными решения – назовем их жизненными смещениями на игровом поле – на самом деле оправданны.

Мы уже говорили о поиске пары. Побриться наголо или покрасить волосы в синий цвет, чтобы тебя чаще приглашали на свидания, – это аналоги передвижения на игровом поле, только в качестве поля выступает сама жизнь. А вот еще один аналог, только найденный в больших данных по продажам.

Предположим, вы пытаетесь что-нибудь продать. Этот опыт все больше становится повсеместным. Как пишет Дэниел Пинк в книге To Sell Is Human, «неважно, выступаем ли перед коллегами, пытаемся ли убедить тех, от кого зависит финансирование, или развлекаем детей… мы все сейчас занимаемся продажами»[15].

В любом случае, что бы вы ни пытались продать, вы вкладываете в это дело всю свою душу.

Вы пишете текст своего выступления (это хорошо!). Репетируете его (хорошо!). Ночью как следует высыпаетесь (хорошо!). Съедаете основательный завтрак (хорошо!). Справляетесь с нервами и начинаете говорить (хорошо!).

И вот, произнося речь, которая призвана продать ваш товар, вы вспоминаете, что нужно передать аудитории свою уверенность в нем широкой белозубой улыбкой (а вот это, как ни странно… не хорошо).

В недавно проведенном исследовании сопоставляются проявление эмоций агентами по продажам и результаты их работы.

Массив данных – 99 451 выступление на розничной платформе с живым потоковым видео. (Сейчас люди все чаще приобретают товары и услуги на платформах типа Amazon Live, позволяющих продавцам рекламировать свой товар при помощи видео.) Исследовали получали видео каждого такого рекламного выступления и данные о последовавших продажах. (Они также располагали информацией о продаваемом товаре, его цене и наличии бесплатной доставки.)

Методы – искусственный интеллект и глубокое обучение. Исследователи преобразовали 62,32 миллиона видеокадров в цифровые данные. В частности, искусственный интеллект оказался способен закодировать эмоции, выражаемые продавцом в видео. Выглядел ли он раздраженным? Испытывающим отвращение? Испуганным? Удивленным? Грустным? Или довольным?

Результат: исследователи обнаружили, что эмоции продавца – важнейший фактор для предсказания количества проданного товара. Неудивительно, что, когда продавец выражал отрицательные эмоции, такие как раздражение или отвращение, он продавал меньше. Злость продается плохо. А вот что как раз удивительно, так это то, что, когда он показывал положительные эмоции, такие как довольство или удивление, он тоже продавал меньше! Радость тоже продается плохо. Если речь заходит об увеличении продаж, сдерживание эмоций продавцом – иными словами, когда на лице у него покерфейс вместо широкой улыбки, – сказывается на результатах продаж примерно вдвое лучше, чем бесплатная доставка[16].

Иногда, чтобы продать товар, не стоит слишком демонстрировать энтузиазм на его счет. Может быть, это кажется странным – но данные говорят, что дело обстоит именно так.

От «Все лгут» к «Не лги себе»

Дальше последует краткая пауза, на протяжении которой я попытаюсь оправдать свою вторую книгу в глазах читателей первой, «Все лгут»[17]. Некоторые из вас, возможно, обратили внимание на эту книгу, поскольку вам понравилась та. Если же вас к этой книге привели другие причины, может, следующие абзацы убедят вас купить и первую. Я постараюсь.

Книга «Все лгут» была посвящена моему исследованию того, как при помощи поисковых запросов Google определить действительные мысли и поступки людей. Я назвал Google «цифровой сывороткой правды», потому что люди честны с поисковой машиной.

Кроме того, я назвал поисковые запросы Google самым важным набором данных о внутреннем мире человека.

Я показал, что:

• Расистские запросы Google предсказывали, где именно Барак Обама покажет слабые результаты на выборах 2008 и 2012 годов.

• Люди часто печатают в поисковой строке Google полные предложения – например, «Я ненавижу своего начальника», «Я пьян» или «Мне нравятся сиськи моей подружки».

• Самый популярный запрос Google, начинающийся со слов «мой муж хочет…», в Индии выглядит как «мой муж хочет, чтобы я кормила его грудью». Вообще в Индии запросов, посвященных кормлению мужа грудью, почти столько же, сколько посвященных грудному вскармливанию младенцев.

• Запросы Google о том, как сделать аборт самостоятельно, почти идеально концентрируются в тех частях Соединенных Штатов, где легально сделать аборт сложно.

• Мужчины чаще ищут, как увеличить собственный член, чем как настроить гитару, сменить колесо или приготовить омлет. Один из самых популярных запросов к Google на тему члена звучит: «Насколько большой у меня член?»

В конце предыдущей книги я предположил, что следующая будет называться «Все лгут (по-прежнему)» и что в ней я буду продолжать разбираться, что мы можем узнать из запросов Google. Кажется, я солгал насчет этого, прошу прощения. Чего еще ожидать от автора книги под названием «Все лгут»?

На первый взгляд моя вторая книга сильно отличается от первой. И если вы надеялись на продолжение анализа того, какие запросы делают мужчины относительно своих детородных органов, вы будете горько разочарованы. Впрочем, ладно. Один пример я приведу. Вы не знали, что мужчины часто набирают в поисковой строке полные предложения, сообщающие длину их пениса?[18] Они печатают, например: «Длина моего члена – 5 дюймов»[19]. И если сопоставить данные по всем подобным запросам, мы получим близкое к нормальному распределение длины пениса, сообщаемой Google его владельцем, с пиком около 5 дюймов.

Но давайте оставим мои исследования и вернемся в сумасшедший мир поисковых запросов Google, о котором можно прочесть больше в моей книге «Все лгут».

Большинство научных работ, о которых говорится в этой книге, в отличие от «Все лгут», написаны не мной, а другими людьми. Книга носит более практический характер, больше сосредоточена на самосовершенствовании, чем на погружении в различные аспекты современной жизни. Кроме того, в ней заметно меньше внимания уделяется сексу. Говоря о нем, мы не будем сосредотачиваться на человеческих тайных желаниях и страхах – им уделено достаточно места в предыдущей книге. Обсуждение секса в этой книге сводится к вопросу, делает ли он людей счастливее (спойлер: да).

И тем не менее я уверен, что эта книга служит естественным продолжением предыдущей – по двум причинам.

Во-первых, одним из главных побудительных мотивов к ее написанию для меня стали данные о том, чего на самом деле хотят читатели, а не о том, что они говорят, будто хотят. Закончив работу над «Все лгут», я, как любой приличный маркетолог, задал читателям вопрос, что заинтересовало их больше всего. Большинство ответили мне, что их сильнее всего заинтересовали главы, посвященные важнейшим проблемам нашего мира и путям их решения – например, те, которые касаются преступлений в отношении детей и проблем неравенства.

Но как автор «Все лгут» я отнесся к словам людей скептически и захотел посмотреть на какие-нибудь другие данные – может быть, на «цифровую сыворотку правды». И я стал выяснять, какие места чаще всего подчеркивают в цифровой версии книги для Kindle. Я заметил, что люди часто подчеркивают отрывки, где говорится, как они могли бы улучшить собственную жизнь, и редко – о том, как улучшить мир. Людей интересует самопомощь – независимо от того, готовы ли они в этом признаться.

Более тщательно исследовав данные Kindle, я пришел к этому же выводу. Обработав большой массив книг, исследователи определили, что вероятность обнаружить слово «вы» в подчеркнутых предложениях в двадцать раз выше, чем в неподчеркнутых. Людям, таким образом, действительно нравятся предложения со словом «вы»[20].

Именно поэтому первый абзац книги «Не лги себе» построен так, а не иначе:

«Вам вполне по силам улучшить качество решений, касающихся вашей жизни. Большие данные могут вам в этом помочь».

Данные, а не интуиция, определили содержание этого абзаца. Он открывает для вас книгу, которая призвана помочь вам получить от жизни больше тех вещей, которые именно вы хотите. Он вам понравился?

Популярность литературы, способной предложить читателю помощь, подтверждается анализом книг, которые пользовались наибольшим спросом на протяжении человеческой истории[21]. Я выяснил, какие книги лучше всего продавались. Наиболее многочисленная категория бестселлеров вне категории художественной литературы – это книги по самопомощи (примерно 42 % от общего количества). Вслед за ними идут мемуары знаменитостей (28 %). На третьем месте – исследования в области секса (8 %).

Я пытаюсь сказать, что, ориентируясь на данные, напишу сначала тот самый учебник самопомощи, который вы держите в руках. Затем перейду к книге «Секс: с точки зрения данных». Надеюсь, что к этому моменту стану достаточно известным, чтобы написать «Сет: мемуары автора, прославившегося благодаря данным о том, какие книги лучше продаются».

Второе качество, общее для обеих книг, – в обеих при помощи данных раскрываются секреты современной жизни. Одна из причин такой полезности данных для принятия более качественных решений – основополагающие факты об окружающем нас мире скрыты от нас. Существуют секреты получения от жизни желаемого, которые открываются при помощи больших данных.

Возьмите, например, такой секрет: кто богат? Очевидно, что его знание поможет любому, кто хочет заработать больше денег. Знание осложняется тем обстоятельством, что многие богатые не хотели бы, чтобы об их богатстве знали другие.

Недавнее исследование, в котором использовались оцифрованные в последнее время налоговые декларации, было наиболее подробным из тех, что касались богатых людей[22]. Ученые определили, что типичный богатый американец – отнюдь не кудесник от высоких технологий, корпоративный магнат или нечто подобное, чего обычно ждет публика. Типичный богатый американец, по словам авторов, – это владелец «регионального бизнеса» типа автосалона или компании по оптовой торговле напитками. Кто бы мог подумать? В главе 4 мы поговорим, почему это так – и как это влияет на выбор карьеры.

Медиа тоже лгут нам – или, по крайней мере, создают у нас ложное впечатление об устройстве мира, выбирая для нас только истории определенного свойства. Прибегнуть к данным, чтобы развеять эту ложь, полезно для принятия решений.

Вот пример – связь возраста и предпринимательского успеха. Медиа дают нам искаженную картину возраста бизнесменов. Недавнее исследование показало, что медианный возраст предпринимателей, о которых пишут в бизнес-журналах, – 27 лет[23]. Пресса обожает рассказывать нам завлекательные истории о вундеркиндах, создавших крупные компании.

Но сколько же лет капиталисту в действительности? Недавнее исследование данных обо всех предпринимателях Америки показало, что успешному их представителю в среднем 42 года[24]. И шансы создать успешный бизнес увеличиваются с возрастом, достигая максимума в 60 лет[25]. Более того, возраст является преимуществом даже для предпринимательства в сфере высоких технологий[26] – то есть там, где, по мнению большинства, должна работать исключительно молодежь, поскольку только она способна к освоению нового.

Разумеется, тот факт, что возраст является преимуществом для предпринимательства в любой области, полезен для всех, кто достиг среднего возраста и уверен, что их шанс создать бизнес миновал. В главе 5 мы развеем несколько мифов о предпринимательском успехе и поговорим о выведенной из данных надежной формуле, которая обеспечивает максимум шансов создать успешное предприятие.

Когда вы знаете, как на самом деле устроен мир, – и избегаете лжи как людей, так и медиа, – вы готовы улучшить качество решений, касающихся вашей жизни.

От Бога к чувствам, от чувств – к данным

В последней главе своей книги «Homo Deus» Юваль Ной Харари пишет, что мы проходим через «религиозную революцию гигантского масштаба, подобной которой человечество не видело с XVIII столетия». Новая религия, говорит Харари, это вера в данные, «датаизм»[27].

Как же мы пришли к этому?

На протяжении почти всей человеческой истории наиболее образованные люди наделяли высшей властью Бога. Как пишет Харари, «когда люди не знали, на ком жениться, чем заняться и начинать ли войну, они читали Библию и следовали ее советам».

Гуманистическая революция, которую Харари относит к XVIII веку, поставила под вопрос мировоззрение, в центре которого находится Бог. Философы наподобие Вольтера, Джона Локка и моего любимого Дэвида Юма утверждали, что Бог – плод человеческого воображения, а библейские догмы ложны. Устранив внешний авторитет, способный управлять нами, философы стали утверждать, будто люди управляют своей жизнью сами. Харари называет методы принятия важных решений в эпоху гуманизма: «прислушиваться к себе», «любоваться закатом», «вести личный дневник», «беседовать по душам с близким другом».

Революция датаизма, которая только началась и, по словам Харари, может завершиться только через десятки лет, поставила под вопрос мировоззрение гуманистов, в центре которого находятся наши чувства. Тот квазирелигиозный статус, которым они были наделены, был поставлен под сомнение биологами. Они открыли, что организмы – это алгоритмы, а наши чувства – просто «процессы биохимических вычислений»[28].

Более того, такие легендарные специалисты в области человеческого поведения, как Амос Тверски и Даниэль Канеман, открыли, что чувства часто вводят нас в заблуждение. Наш ум, говорят они, глубоко поражен разного рода когнитивными искажениями[29].

Вы считаете собственную интуицию надежным проводником? Это совсем не так. Зачастую мы излишне оптимистичны, переоцениваем значимость легко запоминающихся историй, отбираем только информацию, согласующуюся с тем, во что нам хотелось бы верить, ложно заключаем, что могли бы объяснить события, считавшиеся непредсказуемыми на момент, когда они произошли, и так далее.

Фраза «прислушиваться к себе» могла звучать освобождающе и романтично для гуманистов. Но, честно говоря, «прислушиваться к себе» звучит просто страшно после прочтения последнего выпуска Psychological Review или великолепной статьи «Список когнитивных искажений» в Википедии.

Наконец, революция больших данных предлагает нам альтернативу тому, чтобы прислушиваться к себе. Наша интуиция или советы таких же людей, как мы, могли казаться гуманистам единственными источниками мудрости, оставшимися нам в лишенной Бога вселенной. Но сейчас ученые, работающие в области анализа данных, формируют и анализируют огромные массивы информации, способные освободить нас от когнитивных искажений.

Еще процитирую Харари: «В XXI веке чувства утратили положение лучших алгоритмов в мире. Мы создаем новые, превосходящие их алгоритмы, опирающиеся на беспрецедентную вычислительную мощность и гигантские базы данных». Согласно датаизму, теперь ответы на вопросы «на ком жениться, чем заняться и начинать ли войну» заключаются в «алгоритмах, которые знают нас лучше, чем мы сами знаем себя».

Я не настолько дерзок, чтобы утверждать, будто книга «Не лги себе» – библия датаизма, и не пытаюсь написать новых десять заповедей. (Хотя мне бы очень хотелось, чтобы вы воспринимали тех исследователей, о работе которых я буду говорить, как пророков датаизма: их работа носит новаторский характер именно до такой степени.)

Но я надеюсь, что эта книга покажет, каково новое мировоззрение датаизма, и предложит вам несколько алгоритмов, которые помогут принять значительное решение. «Не лги себе» состоит из глав; каждая из которых посвящена тому, что данные могут сказать нам о какой-то одной важной области жизни. И первая касается, вероятно, самого важного решения в жизни[30].

Итак, приверженцы датаизма и потенциальные новообращенные, давайте посмотрим, помогут ли вам алгоритмы с ответом на вопрос: «На ком жениться?»

Глава 1

Брак с участием искусственного интеллекта

С кем вам следует вступить в брак?

Может быть, именно этот вопрос – самый важный в жизни с точки зрения последствий ответа на него. Инвестор и миллиардер Уоррен Баффет, во всяком случае, считает именно так. Он называет выбор супруга «самым важным решением из всех, что вам предстоит принять».

И тем не менее люди редко искали помощи у науки в этом отношении. Честно признаться, здесь наука не могла помочь практически ничем.

Ученые, занимающиеся человеческими отношениями, пытались найти ответы. Но найти большие выборки пар оказалось трудной и дорогостоящей задачей. Исследования в этой области, как правило, опирались на очень маленькие выборки и зачастую приходили к противоречащим друг другу выводам. В 2007 году выдающийся ученый Гарри Рейс из Университета Рочестера сравнил науку о человеческих отношениях с подростком, назвав ее «растущей, временами непокорной – а может, и более таинственной, чем хотелось бы»[31].

Но несколько лет назад молодая, энергичная, сверхлюбопытная и блестяще талантливая ученая из Канады Саманта Джоэл задалась целью изменить такое положение вещей. Джоэл, как и многих ее коллег, интересовало, что же предсказывает удачные отношения. Но ее подход был необычным. Она не стала строить очередную скудную выборку пар – вместо этого она решила свести вместе данные прежних исследований. Джоэл рассуждала так: если ей удастся объединить небольшие массивы данных из научных работ прошлого, может получиться один большой массив. И его будет достаточно, чтобы надежно определить, что предсказывает успех отношений, а что нет.

План Джоэл сработал[32]. Она собрала в свою группу всех профессоров, располагавших данными об отношениях. В конечном счете ее группа состояла из 85 ученых и смогла аккумулировать массив данных об 11 196 парах[33].

Размер массива был впечатляющим, как и содержащаяся в нем информация.

Для каждой пары у Джоэл и ее группы были результаты опросов, где каждый из партнеров давал численную оценку степени удовлетворенности отношениями. При этом данные у них были практически по всем вообразимым аспектам совместной жизни пары[34], в частности:

• демографические сведения (например, возраст, образование, доход, раса);

• внешний вид (например, насколько высоко они оценивали привлекательность своего партнера);

• предпочтения в сексе (например, насколько часто каждый из партнеров хочет секса? Насколько традиционным должен быть этот секс?);

• интересы и хобби;

• умственное и физическое здоровье;

• ценности (например, взгляды на политику, отношения и воспитание детей);

• и многое-многое другое.

Кроме того, у Джоэл и ее группы не просто было больше данных, чем у других полевых исследователей. Они использовали более прогрессивные статистические методы. Джоэл и некоторые ее коллеги превосходно овладели машинным обучением – подмножеством искусственного интеллекта, позволяющим современным исследователям обнаруживать неочевидные закономерности в больших массивах данных. Проект Джоэл можно было бы назвать браком с участием искусственного интеллекта: он был одним из первых, где на службу задаче прогнозирования успешных отношений были поставлены столь современные методики.

Если вам нравятся викторины и другие игры на отгадывание, можете попытаться предсказать ее результаты. Как вам кажется, какой фактор лучше всего предсказывает успешные отношения? Действительно ли общие интересы важнее общих ценностей? Насколько важна сексуальная совместимость в долгосрочном плане? Будете ли вы счастливее в союзе с человеком одного с вами происхождения?

Джоэл подобрала людей в исследовательскую группу, собрала данные и проанализировала их – и наконец была готова предъявить миру один из самых важных результатов в науке об отношениях.

На октябрь 2019 года Джоэл назначила свое выступление в Университете Ватерлоо в Канаде[35]. Оно было озаглавлено незамысловато: «Можно ли помочь людям подобрать более подходящего партнера для романтических отношений?»

Итак, могла бы Саманта Джоэл, объединив усилия с восьмьюдесятью пятью самыми известными учеными мира, собрав воедино данные из сорока трех научных исследований, получив значения сотен переменных путем опроса свыше десяти тысяч пар, применив находящиеся на острие прогресса модели машинного обучения, – могла бы она, проделав все это, помочь людям выбрать более подходящего романтического партнера?

Нет.

Первый – и самый удивительный – урок, извлеченный ею из данных, как сама Саманта сказала мне во время интервью в Zoom[36], «заключается в том, насколько непредсказуемыми представляются отношения».

Джоэл и ее соавторы обнаружили, что демографические показатели, предпочтения и ценности двух людей практически ни в какой мере не позволяют предсказать, насколько те будут счастливы в романтических отношениях.

Вот так обстоят дела, друзья мои. Сегодня искусственный интеллект может:

• обыгрывать даже самых одаренных людей в шахматы и го;

• надежно предсказывать общественные беспорядки за пять дней до их начала, опираясь только на переписку в Интернете[37];

• сообщать людям о том, какие проблемы со здоровьем их ожидают, исходя из естественного запаха их тела[38].

Попросите при этом искусственный интеллект определить, смогут ли два человека счастливо жить вместе – и он окажется беспомощным, как и все мы.

Постойте… но ведь это выглядит настоящим провалом. К тому же это кошмарно плохое начало для главы моей книги, дерзко утверждающей, что наука о данных способна произвести революцию в принятии нами решений относительно своей жизни. Неужели ей в самом деле нечего предложить нам в части выбора романтического партнера – самого важного решения в жизни?

Не совсем. На самом деле из проекта машинного обучения Джоэл и ее соавторов можно извлечь полезные уроки, пусть даже способность компьютеров предсказывать успех в любви оказалась хуже предположений.

Джоэл и ее коллектив обнаружили крайне малое влияние собранных ими переменных на перспективы успеха пары – но при этом наличие у партнера определенных параметров все же чуть увеличивает шансы, что вам с ним будет хорошо. А что еще важнее, из удивительной трудности предсказания успеха в любовных делах вытекают странные следствия, касающиеся выбора партнера.

Давайте задумаемся. Многие считают, что параметры, которые рассматривали Джоэл и ее коллектив, важны при выборе романтического партнера. Они яростно конкурируют за потенциального партнера, обладающего определенными свойствами, думая, что таким образом борются за собственное счастье. Если же свойства, за которые на рынке разворачивается ожесточенная конкуренция, не коррелируют с романтическим успехом – значит, многие выстраивают свою линию поведения в этой области неверно.

Это приводит нас к другому бесконечно древнему вопросу, к решению которого недавно тоже пытались применить принципиально новые данные: как именно люди выбирают романтического партнера?

В последние несколько лет другие исследовательские коллективы предприняли анализ данных с сайтов знакомств. Они рассматривали новые большие массивы данных о чертах характера и привычках десятков тысяч претендентов, чтобы выяснить, что создает привлекательность для романтических отношений. И этот анализ, в отличие от исследования счастья в отношениях, дал вполне осязаемый результат. Если работающие с данными ученые выяснили, что указать качества партнера, предвещающие счастье в отношениях, удивительно сложно, то определить качества, делающие нас такими же привлекательными для противоположного пола, как кошачья мята для кошек, оказалось поразительно просто.