Школьники «ленивой мамы» бесплатное чтение
Анна Быкова
Школьники «ленивой мамы»
© Быкова Д.,текст, 2018
© ООО «Издательство «Эксмо», 2018
Из этой книги вы узнаете:
• Как правильно выбрать школу
• Как относиться к оценкам
• Как без напряга и стрессов делать уроки
• Как быть в ситуации школьной травли
• Как противостоять учителю, если он нарушает границы личности ребенка
НЕЗАМЕНИМЫЕ КНИГИ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ
1) Дети и деньги. Книга для родителей из страны, в которой научились эффективно управлять финансами
Хотите вырастить успешных детей? Прежде всего научите их правильно обращаться с деньгами. Бизнесмены из Сингапура Адам Хо и Кеон Чи предлагают эффективные методы воспитания финансовой грамотности у детей и интересные рекомендации для родителей. Тесты в каждой главе помогут принимать правильные решения, а множество полезных советов облегчат применение идей на практике.
2) Дети страны хюгге. Уроки счастья и любви от лучших в мире родителей
Детей любят и окружают заботой во всем мире, но именно в Дании они растут уверенными в себе, самостоятельными, здоровыми и счастливыми. В чем же секрет? В этой книге известный датский психолог Еспер Юуль рассказывает, как правильно общаться с детьми и сохранять в семье атмосферу любви, взаимного уважения и поддержки.
3) Как сделать, чтобы ребенок учился с удовольствием? Японские ответы на неразрешимые вопросы
Как научить детей учиться? Как объяснить им, что это важно и нужно? Специалист по экономике образования Макико Накамуро опубликовала исследование, которое способно изменить жизнь как родителей, так и самих школьников. В этой книге на риторические вопросы, которые волнуют всех мам и пап, предлагаются научно обоснованные ответы.
4) Раньше у меня была жизнь, а теперь у меня дети. Хроники неидеального материнства
Блогер и мама двоих сыновей Кандис Анзель не позволяет бытовым неурядицам и стереотипам омрачать радость материнства. В своей книге она учит оставаться счастливой и самой лучшей для своих детей. Вас ждут откровенные разговоры о детях, мужьях и родственниках, а также полезные советы и море оптимизма.
Введение
Осень – сезон родительских собраний. Узнаю в садике от воспитателей младшего сына, что сейчас САМОЕ ВАЖНОЕ – это подготовка к школе. А в школе узнаю от учителей старшего сына, что сейчас САМОЕ ВАЖНОЕ – это подготовка к ЕГЭ. И не важно, сколько еще лет ждать этого момента. Про ЕГЭ говорит даже завуч начальной школы на собрании родителей будущих первоклассников. Будущих! То есть детям еще целый год до школы, а родителей уже пугают ЕГЭ. Как будто за восемнадцать лет жизни ничего более важного быть не может. Как будто все детство – это период, когда нужно готовиться к экзаменам. Как будто после плохо сданного экзамена нет будущего…
Зачем создавать такое напряжение? Уже известны случаи подростковых суицидов, связанных с волнением и тревогой в дни экзаменов. Пожалуйста, родители, сохраняйте спокойствие. Хорошее психологическое здоровье важнее хороших оценок.
В моем школьном детстве был реальный пример девочки-вундеркинда. Феноменальная память. Быстрое усвоение больших объемов информации. Родители гордились и стремились, из класса в класс ее переводили с опережением. К выпускным экзаменам она подошла в возрасте двенадцати лет претенденткой на золотую медаль. Но при сдаче последнего экзамена девочка так переволновалась, что с ней случился нервный срыв. Не знаю подробностей, ибо сама в то время была еще мала. Знаю только, что ее долго лечили в психиатрической больнице, а учиться после этого она больше не смогла… Я как-то приезжала в город своего детства. Мы с друзьями решили покататься на лыжах. Зашли в пункт проката, и там я увидела эту девочку-вундеркинда. То есть теперь уже тетеньку тридцати лет. Она работала гардеробщицей…
Эту грустную историю я вспомнила при посещении родительского собрания в лингвистической гимназии. Всего лишь информационная встреча завуча начальной школы с родителями, желающими водить своих детей на подготовительные курсы. Еще целый год до школы. Но какие напряженные лица у родителей… Особенно в момент, когда завуч говорит, что поступят в гимназию не все, что будет строгий отбор по результатам четырех контрольных работ, которые дети будут писать в течение года. Шестилетки?! Контрольные?! Да. И по результатам каждой контрольной будут индивидуальные собеседования с родителями.
Отслеживаю реакцию взрослых людей. Кто-то начинает нервно барабанить пальцами по своим коленкам. Кто-то начинает теребить сумочку. Кто-то вжимается в спинку стула и немного сползает под парту. Мышечная память отреагировала на слово «контрольная». Моя – тоже, мне захотелось немедленно сбежать с собрания. То есть сначала мои стопы развернулись в направлении двери, а потом я осознала пружинистый телесный импульс: «Хочу сбежать». Но я осталась. Сидела и смотрела на напряженные позы родителей, слушала наставления завуча про «обязательно за пятнадцать минут, чтобы успеть переодеть сменку», про «обязательные домашние задания», и мне очень захотелось продлить ребенку (и себе) беззаботное детство еще на один год… В итоге я приняла решение не водить Сашку на подготовительные курсы. Будет сохраннее для психики, если со всем, что «строго обязательно», он встретится годом позже.
А еще у меня возникла идея новой книги. Книги для родителей о том, как пережить эти школьные годы чудесные. Без неврозов, без насилия, без комплекса родительской неполноценности, без потребности пить валерьянку.
Тема школы мне близка. Я знаю школу не только снаружи, как родитель школьников, но и изнутри, как психолог, к которому часто обращаются другие родители за помощью в решении школьных проблем, и как учитель, много лет проработавший в системе государственного образования. По первому образованию я учитель математики и информатики. После окончания вуза пришла работать в школу, преподавала информатику в начальной школе. Потом преподавала информатику и дискретную математику уже в колледже, была куратором первокурсников. Со временем к педагогическому опыту добавился психологический взгляд на саму ситуацию обучения в школе. Честно скажу, психологический и педагогический взгляды на проблемы школьников сильно отличаются. Даже при воспитании собственных детей во мне часто спорят разные части «Я». Внутренние персонажи: педагог, психолог, родитель. Поэтому в данной книге я буду излагать не одну точку зрения, а сразу три своих точки зрения. То есть буду просматривать ситуации с точки зрения педагога, с точки зрения психолога и с точки зрения мамы.
Когда во мне рождался и рос психолог, авторитарному педагогу приходилось несладко. Он сопротивлялся, отстаивал свои установки, кричал о правилах и морали. Но психолог набирал силы, подтачивал замок убеждений, скруглял углы. Все структурированное и черно-белое в моей картине мире (то есть в той картине, которая была у меня как у педагога), он превращал в нечто текущее и переливающееся всеми цветами и оттенками. В конце концов педагог сдался, собрал остатки тетрадок, исписанных правилами, в портфель… но не ушел, а подвинулся, признав психолога равным и имеющим право голоса. Психологу, правда, было фиолетово, что там признает педагог. На самооценку психолога это никак не влияло.
С тех пор на любую ситуацию я смотрю то глазами педагога, то психолога.
• У педагога все четко: «Так можно, а так нельзя»
• У психолога: «Так тоже можно, но с другими последствиями»
• Педагог призывает: «Быстрее, выше, сильнее!»
• Психолог говорит: «Счастливее!»
• Педагог говорит: «Так надо!»
• Психолог спрашивает: «А как ты хочешь?»
Иногда педагог стремится перевоспитать психолога. Порой даже гневно поучает, но психолог не реагирует. В свою очередь психолог тоже осознает в себе желание немного поработать с педагогом, чтобы тот стал более расслабленным. Но психолог свое желание не выпячивает, так как запроса на консультацию от педагога не поступало…
А еще во мне есть родительская часть. Мама. Она вообще странная женщина. То сжимается от тревоги, то расплывается в любви и нежности, то впадает в ярость, то в отчаянье. Чаще всего паникует и боится сделать ошибку. Как бы она жила, бедная, без педагога и психолога?
Однажды в августе мама во мне начала тревожиться, что каникулы заканчиваются, а старший сын еще не прочитал книги из того списка, который выдали в школе. Десять книг за две недели прочитать нереально. Что же делать? Мама паникует.
Педагог возмущен таким наплевательским отношением к заданию. Педагог негодует и продумывает систему наказаний.
А психологу фиолетово…
Педагог возмущен, что психологу фиолетово. Но его возмущение психологу тоже фиолетово.
Мама в тихой панике. Мама не может принять решение: то ли надавить на ребенка, заставить читать с утра до вечера, то ли каждое утро проводить воспитательную беседу о пользе чтения, а вечером читать вслух…
И тогда внутренний психолог задает маме резонный вопрос: «А сколько книг ты сама прочитала за лето?» (Рассматриваем только произведения художественной литературы, профессиональная не в счет!) Я из своей «мамской части» честно отвечаю, что нисколько. Нет смысла врать внутреннему психологу. «Вот-вот!» – радуется он возможности провести сравнение. Мама старается оправдаться: «Мне было некогда! А вообще, я читать люблю. Вон та стопочка книг на книжной полке – это книги, которые ждут своей очереди. Я бы с радостью их прочитала, будь у меня свободное время».
Фразу «будь у меня свободное время» надо понимать как «всегда находятся дела поважнее».
Ребенок в деревне. Там велосипед и приятели. В его системе ценностей это определенно важнее, чем чтение книг, которые он даже не сам выбирал.
Мама отпустила ситуацию. Чуда не случилось. Ребенок не прочитал все книги по списку. Он вообще прочитал только одну книгу. Но он сдал в срок и в полном объеме читательский дневник, написав краткое резюме по каждому произведению (кто главные герои, о чем книга и что больше всего понравилось) – собственно, это то, что будет проверять учитель.
Нечестно! Но внутреннему возмущенному педагогу пришлось пристыженно замолчать, потому что психолог спросил его: «А не было ли в твоей жизни подобного?»
Все тяготы школьной жизни ребенок сможет преодолеть при наличии адекватной поддержки родителей.
Было. Когда-то давно, после первого курса университета, я сдавала отчет по педагогической практике в летнем лагере, хотя на самом деле все лето провела в студенческом стройотряде с мастерком в руке… А еще на защите выпускной работы я знакомила комиссию с результатами тестов при исследовании динамики развития внимания школьников 5–7-х классов, хотя на самом деле тесты я не проводила, а просто подогнала цифры под нужный мне результат… Вот так психолог учит педагога не осуждать.
Мой внутренний психолог научил моего внутреннего педагога задавать себе несколько простых вопросов, прежде чем принимать воспитательные решения. Вот эти вопросы:
• А не было ли в твоей жизни подобного? Всегда ли ты сама ведешь себя идеально правильно?
• Поступали ли с тобой аналогичным образом твои родители? Что ты при этом чувствовала?
• Если бы ты была на месте ребенка, какую поддержку от родителей ты хотела бы получить?
Родительской поддержке в этой книге будет отведена ключевая роль. Потому что я пока не придумала, каким образом могу повлиять на всю систему образования, перестроить ее таким образом, чтобы каждому ребенку было в ней комфортно. Но я знаю, что все тяготы школьной жизни, все недостатки системы ребенок сможет преодолеть при наличии адекватной поддержки родителей. Эту идею подтверждают многочисленные письма читателей моего блога. Когда я только начала работу над этой книгой, я попросила их поделиться историями из своей школьной жизни. Не историями успеха, а историями проблем, психологических травм, сильных переживаний и потрясений. Все истории разделились на три основные группы:
• Родители знали о проблемах, но не знали, чем поддержать ребенка
• Родители не подозревали о наличии проблем либо не считали нужным поддерживать ребенка
• Родители усугубляли ситуацию, были «страшнее школы»
Пока шла работа над этой книгой, жизнь активно подбрасывала мне новые школьные задачки. Поступление в школу младшего сына и выпускные экзамены у старшего. Для меня, мамы, первый класс показался испытанием посложнее, чем выпускной класс. Менялись учителя (за три класса начальной школы сменились три педагога), сменилось место жительства (переводить или оставить в прежней?), менялись взгляды на школу, и даже собственная система ценностей пересматривалась.
В какой-то момент сменилась форма получения образования, хотя изначально такие перемены я не планировала. Как будто есть некая книжная фея, которая знает, что книги я пишу, в основном опираясь на профессиональный и родительский опыт. И эта книжная фея смотрит сверху и рассуждает: «Хм, она еще ничего не написала про семейное обучение. А ведь это сейчас набирает популярность. Надо создать ситуацию, при которой у нее появится интерес к альтернативным формам получения образования и соответствующий опыт». Фея хлопает в ладоши (или машет волшебной палочкой) – и вот пожалуйста, я сопоставляю факты и размышляю, что, пожалуй, лучшим выходом, наименее энергозатратным, на данный период будет уход на заочное обучение. А там посмотрим, вернемся в школу или уйдем на семейное… Конечно, психоаналитики в этом месте скажут, что никакой книжной феи нет, а есть мое бессознательное, которое провоцирует меня на такие решения, но ведь нет существенной разницы в выборе терминологии? Это не меняет ни сути, ни фактов…
Часть 1
Детям нужна наша поддержка
Родители – ученик – учитель
Если рассматривать школу как систему, то можно выделить следующие составляющие ее звенья:
• Среда
• Учитель
• Ученик
• Родитель
Среда. Это и помещение, и оснащение. Это уютные классы. Это хорошая материально-техническая база, обеспечивающая реализацию всех дидактических принципов. В такой среде комфортно находиться. С такими наглядными пособиями интересно учиться. (Если, конечно, все это есть.)
Учитель. Когда учитель идеальный, дети с радостью бегут в школу и учатся с интересом. Идеальный учитель способен найти подход к каждому ребенку, сплотить коллектив, создать комфортную среду обучения.
Ученик. Идеальный ученик учится сам, вне зависимости от того, какая среда и какой учитель. Ему чрезвычайно интересно узнавать что-то новое. Он умеет работать с информацией. Легко находит ее, легко понимает и запоминает. Его не надо мотивировать, убеждать, заинтересовывать, контролировать. С ним никогда не бывает проблем. (В природе идеальный ученик встречается, но крайне редко.)
Родитель. Родитель – один из заказчиков образовательных услуг, но чему и как учить, все-таки определяет государство. Но я не об этом. Если ваш ребенок не родился с талантом идеального ученика, если вам не посчастливилось найти школу, где все учителя – идеальны, а среда не уровне, то единственный шанс приблизить школьную систему к идеалу (а идеальная школа для меня та, где у детей не возникает неврозов) это попробовать стать идеальным родителем. Родителем, который сможет сглаживать недостатки всех других звеньев системы и поддерживать ребенка при любых обстоятельствах, обеспечивая ему психологический комфорт на таком важном жизненном этапе.
Быть идеальным родителем для своего ребенка легче, чем быть идеальным учителем. Могу даже сказать, во сколько раз, – подсчитайте, сколько учеников в вашем классе. Не учат у нас в педагогических вузах тому, как мотивировать на учебу абсолютно каждого ребенка, я это знаю точно. Курса лекций по возрастной психологии недостаточно, чтобы понимать каждого ребенка, диагностировать его состояние и причины порой очень странных поступков, да еще и успевать делать все это в рамках урока. У родителей для этого больше возможностей. У родителей есть возможность изучать своего ребенка с самого рождения. Они замечают, как он меняется, как меняются его пристрастия и способности, они знают, в чем его сильные и слабые стороны. Родители могут сопоставить с ситуацией в школе различные факты из семейной жизни, косвенно влияющие на учебу. Учитель часто не в курсе, что происходит у ребенка дома или в личной жизни, почему он стал меньше внимания уделять урокам. А вот мама может выяснить у дочки, почему ей не хочется учить стихотворение. Потому что поссорилась с подружкой и от этого очень грустно, не запоминаются строчки. Мама дочку поймет, а учителю чаще всего приходится констатировать факт, что ребенок к уроку не готов. Не каждый ребенок не каждому учителю готов довериться. Да и не сможет учитель традиционной школы, где в одном классе учится тридцать человек, переварить переживания всех своих учеников, если они все внезапно захотят с ним пооткровенничать.
Родители бывают разные. Помимо «общечеловеческих» различий, таких как разные психотипы, темпераменты и тому подобное, существуют еще специфические родительские характеристики, которые я рассматриваю по шкале «порок – добродетель – порок». Добродетель – это некая черта характера доброго, мудрого, нравственного человека. Когда же эта черта доводится до крайности, до абсурда, она превращается в порок. Например, бережливость, рачительность – добродетель. Но в своем крайнем проявлении рачительность превращается в скупость, жадность – а это уже порок. Есть и другая крайность, полярная этой: транжирство, расточительство. И нет четкой границы, когда одно превращается в другое, оттого так непросто удерживать баланс, пребывать в состоянии «между крайностями».
Родительская власть
Одна крайность – безапелляционная власть родителей, подавление воли ребенка. «Мое слово кремень. Как я сказала, так и будет». Мнение ребенка обычно не учитывается. «Сопливым слова не давали», – часто слышит ребенок от таких родителей. Интересы ребенка обесцениваются. «Хочется – перехочется» и «Мало ли чего я хочу!» – в таких формах ребенку сообщают, что его потребности, скорее всего, будут проигнорированы, а возможно, и высмеяны. Ребенок не рассматривается как самостоятельная личность со своими индивидуальными особенностями. Ребенок нужен для обеспечения каких-либо родительских потребностей. Того же пресловутого стакана воды в старости. Ребенок должен слушать и выполнять то, что говорят родители. Воспитание у таких родителей больше похоже на дрессуру. Очень много ограничений. Ребенок находится под прессингом агрессивной критики. Воспитание сводится к выискиванию недостатков и их исправлению. Фокус родительского внимания направлен на ошибки ребенка. «Ну кто так делает? Откуда у тебя руки растут? Написал как курица лапой!» Уважение к ребенку отсутствует. Такие родители и школу выберут с жесткой дисциплиной, и педагога предпочтут авторитарного. Неавторитарного будут наставлять: «Вы с ним построже! Его надо в ежовых рукавицах держать!» При возникающих конфликтах властные родители, скорее всего, встанут на сторону педагогов и администрации школы. При проблемах с учебой во всем обвинят ребенка, назовут ленивым, поставят диагноз: «Плохо старается!» Чтобы ребенок стал «лучше стараться», лишат его удовольствий, развлечений, свободного времени.
Другая крайность – это власть ребенка. Родители делают ребенка даже не наследным принцем, а сразу королем, ставя себя в унизительное положение прислуги. Культ ребенка без уважения родителей. Родители не уважают свои интересы и потребности. Под девизом «Все самое лучшее для любимого сыночка» моментально исполняют все прихоти. Ограничений практически нет. «ОНЖЕРЕБЕНОК» творит что хочет, не беспокоясь об окружающих. В семейной жизни налицо хаос, потому что ребенку все позволено, а он сам еще не способен структурировать пространство и время. Как следствие – полное отсутствие порядка, режима дня, семейных традиций. Проступки ребенка игнорируются, а недостатки презентуются как достоинства: «Он не умеет дружить? Перессорился со всеми детьми в группе? Просто дети в группе такие, не способные понять его тонкую душевную организацию! Он не слушает воспитателя? Это воспитатель не нашла к нему подход! Она не учитывает его психологию лидера! Он пинает всех, кто проходит мимо? Так пусть не ходят, проход не загораживают, играть не мешают. Он так отстаивает свои личные границы».
В школе такому ребенку будет чрезвычайно тяжело принять другую реальность. Реальность, в которой он не самый умный, не самый интересный и вообще не король. Такому ребенку очень сложно встроиться в жесткую систему, коей является обычная общеобразовательная школа, принять ее правила и нормы. Как это нельзя вставать во время урока? Как это нельзя выкрикивать с места? Почему это спросили другого ребенка, если я хотел ответить? Между этими крайностями есть золотая середина – родительское доминирование, но не с позиции физического превосходства, а с позиции мудрости и любящей доброты. «Я уважаю твои желания. Я уважаю твои эмоции. Но сейчас мы сделаем так, как я решил, потому что я считаю, что так будет правильно».
Как понять, когда надо проявить власть, надавить, а когда можно уступить, согласиться с ребенком? Такой вопрос мне на консультациях задают часто. В ответ я рисую пирамиду человеческих потребностей. Ребенок ведь тоже человек – в этом нет сомнений? Стало быть, у него тоже потребности выстраиваются в пирамиду от низших к высшим. В самом низу – физиологические потребности. Потом потребность в безопасности. Выше – потребность в любви. Еще выше – потребность в уважении, самоуважении, познании и развитии. Все эти потребности не случайно выстроены в пирамиду: психологи заметили иерархическую закономерность. Потребности более высокого порядка становятся актуальны тогда, когда удовлетворены базовые потребности, те, что внизу. Ребенок, который очень сильно хочет в туалет, не может концентрироваться на теме урока. Только когда будет удовлетворена физиологическая потребность, его внимание вернется к обучению.
Приоритетность физиологических потребностей обычно родителями признается. Чаще от них можно услышать: «Иди быстро ешь, а потом за уроки». Значительно реже: «Пока не выучишь параграф, кормить не буду». Хорошо бы еще не забывать про приоритетность потребности в безопасности и любви. Первоклашка закрылся в туалете и кричит оттуда, что в школу не пойдет. Если бы просто закрылся, тогда понятно – физиологические потребности, но заявление «В школу не пойду!» превращает действо в акцию протеста. Что делать? Пообещать, что папа сейчас снимет дверь с петель и доставит бунтаря в школу силой? Или попытаться спокойно вразумить, объяснить, что школу прогуливать нельзя? Прежде чем говорить о долге, об ответственности, об обязанностях, надо проверить, на каком уровне пирамиды потребностей протестующий ребенок. Разговоры про ответственность и сознательность начинаются с уровня уважения и самоуважения. А закрыты ли потребности в безопасности и любви? Нет ли в классе активной травли? Не издеваются ли в школе над ребенком? Чувствует ли он себя принятым в коллективе? Уверен ли в любви близких?
Как понять, когда надо проявить власть, надавить, а когда можно уступить, согласиться с ребенком?
Еще пример. Ребенок рыдает, говорит, что он не будет выполнять задание по математике. Разрешить ему не делать или настоять на том, что еще шесть примеров на вычитание столбиком – это очень важно и обязательно нужно выполнить? Надавить или уступить?
Для принятия решения сверьте состояние ребенка с пирамидой потребностей. Голова болит, переутомление – уступить. Сыт? Здоров? Бодр? А любимым себя чувствует? Напитан теплым общением с близкими? Мама была две недели в командировке, только вернулась. Соскучился, хочется с мамой пообщаться, а тут вычитание столбиком… Надавить? Поставить ультиматум: «Не буду с тобой разговаривать, пока не решишь!» Или как? Логичней пообниматься, а потом помочь с примерами. День был неудачный. Череда происшествий, а всему виной он, ребенок. Он не специально, он не хотел, но вещи ломались. Весь день расстройство, лишения, наказания, упреки. Их было так много, что ребенку стало казаться, что его не любят. А тут еще ненавистные примеры, которые никак не получаются… «Ааа! Мне так плоохооо!» Пожалеть, восполнить дефицит любви.
Если же вы уверены, что все базовые потребности закрыты и ребенок просто отлынивает от уроков в сторону более интересного времяпрепровождения в компании планшета, тогда можно надавить. И даже поставить ультиматум: «Планшет получишь после того, как выполнишь задание».
Родительская забота
Одна крайность – это гиперопека, чрезмерная, удушающая родительская забота. Ребенку не дают возможности проявить свою самостоятельность. Ребенку всегда готовы оказать помощь, даже когда он об этом не просит. Я таких родителей называю неленивыми. Неленивая мама подает ребенку желанную игрушку раньше, чем он успеет до нее доползти. Неленивая мама бежит и поднимает упавшего ребенка раньше, чем он сделает попытку подняться самостоятельно. Неленивая мама знает наизусть школьное расписание, пересказывает ребенку параграфы учебника, собирает ему портфель, всегда и все за него помнит и не устает напоминать. Впоследствии неленивая мама ходит в институт чаще самого ребенка-студента, знакома со всеми преподавателями, знает, где найти репетитора и купить диплом. А потом неленивая мама работает на трех работах, хотя можно было бы пойти на пенсию. Но надо финансово помочь ребенку, у которого кризис среднего возраста, он в поисках себя, смысла жизни, идеальной спутницы… И пока он все это ищет, маме надо его кормить…
Если ребенок не просит о помощи – пусть справляется сам. Если попросил – помогите.
Далеко не всегда такая гиперопека происходит с согласия ребенка. Бывает, что и вопреки. Мама ходит в школу, беседует со всеми учителями, чтобы решить проблемы подростка. А подросток краснеет, а подросток бунтует: «Не приходи в школу! Надо мной уже все ребята смеются!» Мама удивляется такому бунту: «Но я же хочу как лучше!» Лучше для кого? Как правило, для мамы, чтобы унять ее повышенную тревожность. Проще сделать, решить, договориться, чем переживать, справится ли чадо.
Другая крайность – отсутствие заботы. Родительский пофигизм. Бесконтрольность.
Отсутствие адекватной заботы и контроля приводит к развитию ранней самостоятельности. Вынужденной – добавлю негативную краску. «Мне не на кого положиться», – с малых лет решает ребенок. О возникающих проблемах родителям он не сообщает, пытаясь решить их доступными для себя способами. Способы эти не всегда социально одобряемые. А иные и вовсе противозаконны: воровство, грабежи, насилие, бродяжничество.
Между этими двумя крайностями – адекватная забота, при которой у ребенка есть возможность проявить свою самостоятельность и есть возможность попросить о помощи. Ребенок хочет попробовать сделать что-то самостоятельно? Отлично, предоставьте ему эту возможность, если нет риска для жизни и здоровья. Просит совета? Дайте совет. Просит что-то сделать за него? Рассмотрите ситуацию: бывает, ребенок действительно что-то не может сделать, а бывает, что ему просто не хватает уверенности. Попробуйте разбить задачу на части, на подзадачи, выполнить которые ребенку по силам.
Если ребенок не просит о помощи – пусть справляется сам. Если попросил – помогите. Только сделайте это вместе с ним, а не вместо него. И не забудьте найти и похвалить то, что у него действительно хорошо получилось. Получилось недостаточно хорошо, но лучше, чем вчера, – тоже похвалите. Учите ребенка замечать динамику изменений – это мотивирует, потому что завтра будет еще лучше.
Поясню на примере.
Ребенок сообщает, что не может решить задачу.
• При адекватной заботе взрослый проясняет, что именно непонятно.
– Я не могу решить задачу!
– А ты пробовал?
– Нет, я не понял условие.
– Что именно ты не понял?
– Все не понял.
– «Лесорубы вырубили один гектар леса»… Что в первом предложении тебе непонятно?
– Тут все понятно.
– А что тогда непонятно? Зарисуй схематично условие, как ты его понял, а я объясню по твоей схеме.
• При отсутствии заботы от ребенка с его задачей отмахнутся, как от назойливой мухи: «Я в твои годы сам учился». Ребенок идет в школу с нерешенной задачей в надежде списать у кого-нибудь на перемене.
Нацеленность на успех
Одна крайность – «мой ребенок гений», сверхмотивация на успехи ребенка.
Ребенок обязан удовлетворять родительские амбиции и демонстрировать высокие результаты. В этом случае он является нарциссическим продолжением родителей. Родители ставят амбициозные цели в ущерб отношениям и психологическому комфорту ребенка. Школа выбирается самая престижная, программа углубленная, даже если ребенок ее не тянет. «Не тянет? Ничего! С репетиторами вытянем!» Занятий с репетиторами и тренировок столько, что у ребенка не остается времени просто поиграть.
Другая крайность – «мой ребенок бездарь» – возникает, если ребенок не оправдал завышенных ожиданий родителя.
Родитель не упускает возможности упрекнуть ребенка в отсутствии достижений, приводит в пример других детей или себя: «Вот я в твои годы!» Такие родители делают невозможной для ребенка ситуацию успеха. Достижения ребенка тут же обесцениваются родителями: «Ты думаешь, эта случайным образом полученная пятерка способна исправить твою стабильную тройку за четверть? То ли ты дурак, то ли просто очень наивный…», «Подумаешь, пятьдесят четыре слова в минуту прочитал. Я в твои годы уже сто двадцать слов читал!»
Между этими двумя крайностями – достаточно сильная мотивация на развитие способностей ребенка, но не ущерб его психологическому комфорту. Цели выбираются достижимые, с опорой на сильные стороны ребенка и признание его индивидуальных особенностей. Успехи ребенка, пусть даже незначительные, замечаются. «Пятьдесят четыре слова в минуту. Это на двенадцать слов больше, чем на прошлой неделе! Молодец». При необходимости родитель может создать ребенку ситуацию успеха.
Развитие познавательной активности
Одна крайность – «информационный потоп». Ребенка грузят энциклопедическими знаниями буквально с пеленок. При этом все ответы даются в готовом виде, еще до того, как проснулся познавательный интерес и ребенок начал задавать вопросы. При изложении материала нарушается системность, особенно принцип от общего к частному. Например, рассказывают о составе вулканической лавы, забыв поинтересоваться у ребенка, знает ли он, что такое вулкан. При объяснении пользуются сложными для детского восприятия наукоемкими терминами. В результате «каша в голове», перегруженность разрозненными знаниями.
Другая крайность – «информационный вакуум». Вопросы ребенка игнорируются, остаются без ответов. «Подрастешь – узнаешь», «Не забивай голову всякой ерундой не по возрасту», «Рано тебе еще это знать», «В школе расскажут», «Не грузи меня своими вопросами».
Между первым и вторым – «информационный серфинг», при котором родители не просто дают ребенку необходимую информацию, но ставят перед собой задачу научить ребенка эту информацию получать, работать с ней.
Важно стимулировать ребенка к самостоятельному поиску ответов, а объем информации должен соответствовать конкретному запросу ребенка и возрастным возможностям.
Краткость – сестра таланта. Но не педагогического.
Ребенок спрашивает – ему отвечают. Даже если прямо сейчас готового ответа нет, от ребенка не отмахиваются: «Ой, я не знаю», а предлагают вместе поискать ответ. Современным родителям для этого не нужно брать энциклопедии в библиотеке – достаточно обратиться к поисковой системе в Интернете. А современные средства связи предоставляют такую возможность практически всегда.
При адекватном подходе к развитию познавательной активности должен соблюдаться баланс учебы и отдыха. Родители знают, как важно не перекормить знаниями. Новую информацию нужно переварить. Легче переваривается информация, поданная с опорой на уже имеющиеся знания.
– Кто это? – Ребенок видит незнакомое животное у тети за пазухой; дело происходит в метро.
– Это сфинкс, – отвечает родитель.
Коротко и ясно. Краткость – сестра таланта. Но не педагогического.
– Сфинкс, – повторяет ребенок. И забывает через две остановки.
Через месяц он снова видит это лысое существо и пытается вспомнить: «Как же это… Мне же его называли…»
А вот если бы родитель связал новое с уже имеющимися знаниями, было бы проще запомнить.
– Это кошка. Вот такая порода лысых кошек. Нет, она не болеет. Нет, она не потеряла волосы от старости. Нет, у нее потом не вырастут волосы. Это наш папа родился лысым – помнишь его детскую фотографию? – потом волосы выросли, а после тридцати папа стал их терять и теперь опять лысый. А кошка такой породы рождается лысой и всю жизнь живет лысой. Какие еще породы ты знаешь? Все породы можно разделить на длинношерстные, короткошерстные и бесшерстные. У этой породы есть название, «сфинкс». Потому что кошка похожа по внешнему виду на мифическое существо, которое называли сфинксом. Помнишь, мы читали мифы Древнего Египта? Сейчас найду тебе картинку сфинкса. (Смартфон с Интернетом – универсальная карманная энциклопедия.) Правда, похоже? А на что похоже это название?
– Сфинкс… свинка-с… Сфинкс… с-финик-с…
Ребенок играет со словом, ищет звуковые ассоциации, а это стопроцентная гарантия запоминания. И формирование системного мышления.
Системность мышления – это умение соотносить часть и целое, искать сходства и отличия, уметь обобщать и понимать простые причинно-следственные связи.
Для развития лучше давать меньше знаний, но давать в системе, формируя таким образом привычку структурировать поступающую информацию, искать и устанавливать связи между отдельными элементами.
При системном подходе новая информация дается обязательно с опорой на уже известную, объясняется, как новое связано с тем, что уже знакомо.
Очень тяжело переучивать детей, которые выучили, что есть квадрат, прямоугольник, ромб, трапеция, параллелограмм, но выучили все это вне системы. Они спорят, что вот это квадрат, а это прямоугольник. И не понимают, что квадрат – это тоже прямоугольник. А еще квадрат – частный случай параллелограмма. И ромбом квадрат тоже является. По определению.
Чтобы выстроить систему, нужно начать с обобщающего понятия: это четырехугольники. И далее находить у разных четырехугольников общие признаки и отличия. Что общего у квадрата и трапеции?
Эмоциональная включенность
Одна крайность – игнорирование чувств ребенка, запрет на проявление чувств: «Стыдно плакать», «Что ты плачешь по пустякам», «Мальчики не плачут. Распустил нюни, как девочка».
При такой крайности – отсутствие разговоров по душам, только формальное общение: «Ты поел?», «Уроки сделал?», «Что получил?». По возникающим проблемам чаще всего разговор предельно короток: «Не жалуйся. Учись решать проблемы сам». А ребенок, возможно, пришел даже не за готовым решением, но с потребностью подумать вместе, поделиться своими мыслями и чувствами. Тайна ребенка в такой семье не считается тайной и легко может быть передана третьим лицам.
Ребенок что-то рассказал маме «по секрету», поделился сокровенным, а мама на первом же семейном ужине выдает секрет ребенка между анекдотом и свежей сплетней. Ребенок делает вывод: «Даже маме нельзя доверять» – и замыкается.
Другая крайность – слишком сильное погружение в чувства и эмоции, неспособность выносить сильные эмоции ребенка. Эмоции затопляют всех, мешая конструктивно мыслить и действовать. В результате дочь плачет, мама плачет, мир несправедлив и жесток, проблема ребенка не решается. Эмпатии много, но вот реальной поддержки, поддержки действием – нет. В результате ребенок тоже может замкнуться в себе, перестать делиться проблемами: «Что толку сообщать о своих проблемах и переживаниях? Проблемы не решаются, да еще и мама расстраивается». Мама встревожена, чувствует, что ребенок от нее отдаляется, но не понимает почему. Возникает родительская навязчивость: «Ну скажи-и, что у тебя происходит!»
Потребность получить информацию, пусть даже не из уст ребенка, приводит к вмешательству в его личную жизнь, вплоть до звонков друзьям, чтения личного дневника и проверки аккаунта в социальной сети.
Между этими крайностями – принятие чувств, но не в ущерб действиям. Эмоции ребенка не осуждаются, не блокируются. Вместо этого – спокойное принятие любых эмоций: «Я вижу, что ты очень сердишься. Еще я вижу в этом много обиды. Чем я могу помочь?»
Если ребенок доверил тайну маме, это значит, что дальше мамы тайна не уйдет.
Присутствует доверительное общение: «Расскажешь мне, что тебя беспокоит?» Если ребенок не хочет делиться, его желание уважают: «Хорошо. Как хочешь. Если что, я готова выслушать». Право на личную тайну строго соблюдается.
Если ребенок доверил тайну маме, это значит, что дальше мамы тайна не уйдет. Папе или бабушке мама может это рассказать только с разрешения ребенка. Ребенок в такой семье получает и эмпатическую поддержку (его выслушивают, понимают, ему сочувствуют), и поддержку действием (родители советуют, помогают).
* * *
Каждый родитель по каким-то из этих критериев может находиться в «золотой середине», а по каким-то уходить в крайности. У каждого есть своя «любимая крайность». Это не обязательно крайность, с которой вы живете постоянно. Это может быть крайность, в которую вы периодически впадаете. Например, в стрессовой ситуации. Знать эту крайность важно, потому что только так мы получаем доступ к управлению. Иными словами, получаем способность поймать себя: «Вот тут я перегибаю палку» – и вернуться к «золотой середине».
Часть 2
Такие разные дети… и взрослые
Интеллект
По общению с разными родителями я знаю, что остались еще идеалисты воспитания, уверенные, что ребенок – это чистый лист и все зависит от педагогических усилий. Мол, что родители нарисуют на нем, то и покажут свету. Увы, далеко не все зависит от ваших воспитательных усилий. Если ребенок и лист, то еще до рождения по этому листу основательно прошлись наследственность и эндогенные факторы периода беременности, влияющие на формирование мозга и центральной нервной системы.
Если уж применить какое-нибудь поэтичное метафорическое сравнение, то давайте сравнивать с зерном, семенем. Безусловно, от вложенных усилий зависит, насколько здоровым, сильным, приспособленным вырастет растение, но будет это дуб, подсолнух или рожь – зависит от того, чем изначально было то семя, что зарыли в землю. Подсолнух не хуже и не лучше дуба. Он такой, какой есть, и в этом своем качестве приносит пользу. Плохим подсолнух могут считать только те родители, что ожидали получить непременно дуб.
Даже успех интеллектуального развития ребенка, по гипотезам разных ученых, на 50–80 % зависит от наследственности. (Перефразируя известную пословицу – с чем родился, тем и пригодился.) Но это вовсе не значит, что попытки развивать интеллект не приносят пользы. Мне нравится идея условного деления интеллекта на «жидкий» и «кристаллизованный»[1]. «Жидкий», или «текучий», интеллект – врожденный, потенциальный – лежит в основе способностей, зависит от общих физиологических свойств индивида. «Кристаллизованный» интеллект определяется влиянием среды и изменяется в процессе обучения, состоит из различных знаний, умений и навыков, которые человек приобретает в процессе жизненного опыта. Так, например, «жидкий» интеллект отвечает за скорость и точность текущего оперирования информацией, а «кристаллизованный» – за словарный запас и общую эрудицию. «Жидкий» интеллект – сырье для построения «кристаллизованного», и, конечно, объем этого сырья – с лужицу, озерцо или океан – влияет на итоговый размер выращенного на нем кристалла. Но можно и из лужицы получить изумительной красоты кристалл, а из океана – ничего.
Это я к тому, что развивать ребенка все-таки нужно, но при постановке целей важно ориентироваться на врожденные способности. Для простоты понимания и наглядности в тренингах я часто привожу такую метафору с демонстрацией: показываю родителям куски глины. Куски разные. Отличаются по размеру: большие, средние, маленькие. Отличаются по качеству: жесткая, пересушенная глина, или мягкая, податливая, или слишком жидкая, расползается в руках, не держит форму. Даю задание вылепить посуду… Распределяю эти кусочки случайным образом по родителям. Кому-то достается солидный кусок пластичной глины, из которой лепить – одно удовольствие, и выходит крепкий добротный кувшин. Другой получает такой же хороший кусочек, но вот лепить человек не умеет или не хочет. Тая-ляп, сделает наспех грубоватую плоскую тарелку и идет руки мыть. Третьему достается непонятно что – жидкая лепешечка. Смотрят другие участники, сочувствуют: «Ну и что из такого можно слепить?» Однако гончар-родитель терпеливо и долго месит глину, выжимая лишнюю влагу, а потом получается у него изящная… свистулька. Да, не посуда, зато какие мелодичные звуки издает. А ведь мог человек просто рукой махнуть, мол, ничего путного из этого комка не выйдет, не повезло мне с ним…
Если остаться в рамках этой метафоры, традиционная школа оценивает качество «посуды» по способности вместить определенный объем знаний, умений и навыков, а «непосуду» выбраковывает. Традиционная школа ценит умение работать с вербальной информацией, способность к абстрактному мышлению. А вот умение придумать интересную игру из подручных материалов – не ценится. Умение нарисовать карикатуру на директора – не ценится. Умение мирить поссорившихся одноклассников – тоже. Мальчишку, который имеет в аттестате единственную пятерку по физкультуре и успешен только в забивании голов, учителя не назовут интеллектуалом. А зря, между прочим…
В 1983 году Говард Гарднер[2], изучая работу мозга, создал новую теорию – множественного интеллекта. Согласно этой теории, каждый человек обладает набором относительно независимых способностей, которые определяются степенью развития того или иного участка головного мозга. Мозг развивается неоднородно. Этим Гарднер объясняет тот факт, что у одних людей ярче проявляются склонности к логике и математике, а у других – к искусству и творчеству. Он пришел к выводу, что существует по крайней мере семь различных проявлений интеллекта. Эти виды интеллекта независимы друг от друга и в том или ином сочетании присутствуют у каждого человека. Но все-таки, понимая особенности своего ребенка, как-то легче смириться с двойкой по алгебре при пятерках по литературе.
Каким же бывает интеллект?
• Вербальный интеллект отвечает за все, что касается речи: произношение звуков, запоминание слов, грамотность, смысловое содержание. Ребенок, наделенный высоким уровнем вербального интеллекта, рано начинает говорить. Скорее всего, он заинтересуется стихами, с удовольствием будет подыскивать рифмы к словам, сам сочинять стихи и сказки. Он будет придумывать новые слова и вкладывать в них свой смысл. Полюбит чтение. Сам проявит интерес к буквам и сам захочет научиться читать. В дальнейшем он будет с легкостью писать сочинения, причем грамотно. Кажется, что грамотность у таких детей врожденная, так как пишут они без ошибок, не заучивая правила. Ребенок с вербальным интеллектом может увлечься иностранными языками. Если у него не будет психологической зажатости, застенчивости, то он станет прекрасным оратором, так как способен красиво излагать свои мысли и легко запоминать любые тексты. Застенчивый ребенок с вербальным интеллектом будет вести дневник, писать стихи и публиковать их в Сети под вымышленным именем. Вербальный интеллект помогает легко заучивать формулировки аксиом и теорем, даже не понимая их смысла. Зная свои сильные стороны, такие дети стараются нахватать хороших оценок за устные ответы и активно тянут руку, чтобы их спросили. Нередко учителя удивляются: «Как так? Блестяще знает все теоремы, а задачу решить не может». При выборе образовательного учреждения для ребенка с вербальным интеллектом предпочтение лучше отдать гуманитарной гимназии.
• Музыкальный интеллект – это все, что связано с восприятием звуков. Высота, громкость, длительность звучания, ритм… Одаренный музыкальным интеллектом ребенок начнет пританцовывать под музыку раньше, чем ходить. Он будет с удовольствием исследовать звуки окружающего пространства и не просто колотить чем-то обо что-то, а выстукивать четкий ритм. Его будут интересовать музыкальные инструменты, он сам попросит записать его в музыкальную школу, а освоив какой-нибудь инструмент, он будет увлеченно подбирать мелодию понравившейся песни на слух. Стихи и правила такие дети легче запоминают, когда пропевают их.
• Логико-математический интеллект – это способность к абстрактному мышлению, способность использовать и оценивать соотношения между действиями или объектами. Ребенок с высоким уровнем математического интеллекта, едва научившись считать, с удовольствием начнет считать все вокруг: ступеньки на лестнице, совочки в песочнице. А еще он будет сравнивать, что больше, а что меньше. Такой ребенок рано озадачится поиском самого большого числа и доказательством отсутствия такового. Он легко освоит бытовые измерительные приборы: градусник, который держат под мышкой, или же термометр за окном. Еще в дошкольном возрасте интуитивным путем он осилит действия с дробями и отрицательными числами и будет спорить со сверстниками-подготовишками, что из трех пять вычесть можно, а три конфеты запросто можно поделить на четверых. В средней школе он проявит страсть к сложным вычислениям, будет в уме складывать и вычитать многозначные числа. Он будет уговаривать родных поиграть с ним в шахматы. Решение математических головоломок и олимпиадных задач занимают его не меньше, чем музыканта подбор мелодии. Школьный курс математики покажется ему слишком легким. Другие школьные предметы, в которых он не найдет четкую структуру и логику, скорее всего, покажутся ему скучными и непонятными. Такие дети легче усваивают материал, если его структурируют и преподносят в виде лаконичных схем и таблиц.
• Пространственный интеллект – способность воспринимать зрительную информацию, обрабатывать ее, создавая новые зрительные образы, мысленно перемещать и вращать их. Ребенок с хорошим пространственным интеллектом раньше сверстников перейдет от этапа «каляки-маляки» к узнаваемым образам. Он рано научится собирать пазлы. Лепка, рисование, моделирование, конструирование будут для него любимым видом досуга. Из деталей конструктора он будет собирать не только изделия по образцу, но и придумывать свои варианты, технически совершенствуя модель. В школе такому ребенку легко даются рисование и черчение. Дети с пространственным интеллектом лучше запоминают информацию, когда представляют ее в виде образа, зарисовывают. Зная это, при заучивании стихотворения можно предложить ребенку нарисовать образ-подсказку на каждую строчку. Хорошо помогают пониманию материала различные метафоры, сравнения. «Волшебная» фраза для такого ребенка при объяснении – «Представь себе…». «Представь…» – и моментально в сознании включается образ, картинка, активизируется мышление. Именно изображение долго хранится в памяти, поэтому рекомендуется при написании конспектов часть информации зарисовывать, а главные мысли выделять цветом.
• Телесно-кинестетический интеллект – способность управлять своим телом и отличное чувство баланса. Ребенок с хорошим телесно-кинестетическим интеллектом будет удивлять своей живостью, подвижностью, пластичностью. Как только он дорастет до возможности прямохождения, он сразу побежит, пиная мячик. Будет легко и с удовольствием подражать увиденным танцевальным и акробатическим движениям. Каждую кровать он будет превращать в батут, каждую балку – в турник, каждый шкаф с полочками – в шведскую стенку, каждый табурет – в гимнастического козла. Легко, без тени страха и неуверенности, научится кататься на велосипеде, коньках и лыжах. Проявит интерес к какому-нибудь виду спорта. Если в паре с телесно-кинестетическим интеллектом будет музыкальный, то ребенок может увлечься танцами, фигурным катанием. При обучении детям с ведущим телесно-кинестетическим интеллектом рекомендуется делать частые физкультурные паузы. Во время занятия хорошо бы позволить ребенку встать и попрыгать или выполнить несколько приседаний. Дети с телесно-кинестетическим интеллектом намного лучше запоминают действия, чем слова, – эту особенность можно использовать при заучивании стихов или правил, придумывая характерное движение для каждого слова. Порой дети интуитивно чувствуют важность движения и учат параграф, расхаживая по комнате, чеканя шаг на каждое слово. Одна мама рассказывала мне, что ее сын предпочитает заучивать стихи, лежа на спине и подбрасывая ногами вверх диванную подушку на каждую строчку. Если такого ребенка усадить за стол: «Сиди смирно! Не отвлекайся!» – результат запоминания будет только хуже. Эффективно при обучении использовать наглядные модели, которые можно потрогать или даже смастерить самому, потому что информацию дети с телесно-кинестетическим интеллектом лучше усваивают через действие. К хорошему результату приводят используемые при обучении «движухи»: эксперименты, опыты, экскурсии и ролевые игры.
• Внутриличностный (эмоциональный) интеллект – способность распознавать свои собственные чувства, намерения и мотивы. Такой ребенок будет удивлять способностью долгое время находиться в одиночестве. Он будет раздумывать о чем-то, мечтать, рефлексировать. Научившись писать, начнет вести личный дневник. Он будет запоем читать книги, в которых большее внимание автор уделяет описанию внутреннего мира героев, раскрытию их душевных метаний. В более старшем возрасте такие дети увлекаются философией и психологией. Обычно они нацелены на саморазвитие и к учебе имеют устойчивую мотивацию.
• Межличностный (социальный) интеллект – способность распознавать чувства, намерения и мотивы других людей. У такого ребенка просто талант нравиться окружающим. Он быстро усвоит нормы социально одобряемого поведения. Без каких-либо наставлений со стороны взрослых, сам поинтересуется здоровьем одной соседки, похвалит собачку другой, и все будут отзываться о нем как о вежливом, воспитанном ребенке. Но этот же вежливый и воспитанный ребенок может обладать большим запасом нецензурных слов, которые к месту употребляет, находясь в компании друзей, потому что там включаются свои социокультурные нормы. Он гибкий, подстраивающийся. Сможет установить хорошие отношения и с учителями, и с одноклассниками. Понимает, как играть на чувствах других людей, как использовать их слабые стороны, обращая себе во благо. Оценки может иметь выше своих способностей и затраченных усилий: договорился с одноклассником и списал, договорился с учителем об исправлении отметки. Важно особое внимание обращать на развитие нравственных качеств, чтобы ребенок не превратился в манипулятора.
Если следовать теории множественного интеллекта, то турист, обладающий развитыми навыками ориентации по звездам, фигурист, успешно выполняющий тройной «тулуп», музыкант, подбирающий мелодию на слух, харизматичный ведущий ток-шоу не менее интеллектуальны, чем математик, философ или высококвалифицированный инженер. Этим же объясняется факт, что традиционные тесты IQ хорошо прогнозируют оценки в школе, но их результаты совсем не очевидны в плане прогноза последующего социального успеха или карьерного продвижения. Если принять во внимание не только успехи в освоении точных и гуманитарных наук (вербальный и логико-математический интеллект), а еще и фактор межличностого общения (социальный интеллект), то легко объяснить, почему некоторые троечники становятся в дальнейшей жизни более успешными, чем отличники. И почему некоторые люди, которые многого достигают в профессии, могут быть несчастны в личной жизни, не умеют строить близкие отношения.
Не стоит трагически переживать из-за плохих оценок ребенка в школе. Возможно, что его способности просто не вписываются в рамки школьных учебников, а находятся где-то за их пределами. Попробуйте посмотреть на своего ребенка со стороны. Ему тяжело дается математика? Он не любит читать? Но, может быть, он лучше других проявляет себя в музыке или спорте? Может быть, он хорошо налаживает отношения с окружающими и у него много друзей? Важно понять при развитии ребенка, какой стратегии мы придерживаемся: отталкиваемся от сильных сторон или дотягиваем до нормы слабые? Что мы делаем для того, чтобы реализовать заложенный в ребенке потенциал? Каков интеллектуальный профиль у вашего ребенка?
Для примера могу рассказать о своем интеллектуальном профиле. Вербальный интеллект. Я начала сочинять стишки и сказки до того, как научилась читать и писать. Поэтому многие мои «шедевры» так и остались незаписанными и быстро забылись. Читать я начала в 4 года, наблюдая, как занимается мой старший брат-первоклассник. В школе на литературе развлекалась сочинением пародий на стихи изучаемых классиков. Вербального интеллекта у меня пусть не океан, но нормальное озерцо. Чего не сказать про музыкальный. Музыкального интеллекта у меня с чайную ложечку. Мои дети, подрастая, быстро отказывались от возможности слушать мамину колыбельную. Ноты, близкие по звучанию, я не отличаю. Мелодию запоминаю с большим трудом. Ритмический рисунок на ударных воспроизвожу с ошибками. Зато у меня все нормально с логико-математическим интеллектом. Тут и стабильные пятерки по алгебре и геометрии, и победы в городских олимпиадах по математике, и успешно оконченный математический факультет. А вот телесно-кинестетический подкачал… Когда другие дети в детском саду крутили «солнышко» на турнике, я боялась даже просто к нему подойти. Мои подружки делали сальто на траве, а я элементарный мостик сделать не могла. В школе искала все возможные способы прогулять физкультуру. Если прогулять не удавалось, то во время коллективных игр с мячом я бегала не как все – за мячом, а наоборот – от мяча. Панически боялась момента, что мяч ко мне прилетит и все будут кричать «бей», а я по нему все равно не попаду. Прыжки в высоту. Я подбегаю к планке и… в страхе останавливаюсь. Учитель физкультуры рисовал мне хорошие оценки просто так, чтоб не портить общую картину. Но я старательно ходила в танцевальный кружок несколько лет. Я никогда не была солисткой и даже просто успешной во время занятий – нет, не была. Руководитель никогда не хвалил меня за умение, а только за дисциплинированность. Мне требовалось много повторений, чтобы понять, как выполнить то или иное движение, и еще столько же, чтобы заучить его. Я часто путала рисунок танца на сцене, у меня никогда не было хорошей растяжки. Но из отведенного мне «жидкого» телесно-кинестетического интеллекта ценой многократных повторений я выкристаллизовала умение танцевать на дискотеках, и это был мой максимум при таких способностях.
А теперь представьте, что было бы со мной и моей самооценкой, если бы меня окружали люди, которые ценили бы только телесно-кинестетический или музыкальный интеллект. «Опять ты со своей книжкой! Положи книгу и иди отжиматься!» «Позор! Ты до сих пор не умеешь кувыркаться! Как ты жить-то будешь дальше без этого навыка?» «Ты поешь хуже всех в классе! Нам за тебя стыдно!» «Ты до сих пор не умеешь играть ни на одном музыкальном инструменте?! У соседей трехлетний Вася уже на рояле гаммы играет!» «Вот кому какое дело до твоей победы в олимпиаде по математике, если ты не можешь проехать на коньках 10 метров по прямой так, чтоб не упасть!» Постоянная ситуация неуспеха, постоянная критика, ощущение никчемности. Либо раздражение, либо «меня никто не понимает», отдаление, уход в себя.
Не стоит трагически переживать из-за плохих оценок ребенка в школе. Возможно, что его способности просто не вписываются в рамки школьных учебников.
Примерно то же чувствует ребенок, одаренный иными видами интеллекта при обучении в традиционной школе, где ценятся вербальный и математический интеллект. Помогая подтягивать «слабое звено», старайтесь увидеть то, в чем ваш ребенок успешен. Делайте акцент на его сильные стороны. Совершенно неспособных детей не бывает. Бывают незамеченные способности.
Заметить способности мешают ожидания. Например, ожидают родители, что их дочь будет знать английский. С детского сада водят ее на занятия. Потом в гимназию английскую отдают. А ей язык тяжело дается. Старается девочка, но все равно до пятерки не дотягивает. И слышит от взрослых постоянно, что она не тянет, что надо больше стараться. Считает себя «не умной», а у нее ведущий интеллект не вербальный, а пространственно-образный. Она бы могла рисовать лучше всех в классе, но об этом никто не догадывается, даже она сама. Потому что ей рисовать некогда, у нее английский каждый день. Английский, наверное, важно. Но важнее, чтобы у ребенка была высокая самооценка. А высокая самооценка формируется за счет знания своих сильных сторон.
Бывает так, что родители художники, а ребенок – спортсмен. Вот такой «нежданчик». «Отдел комбинаторики» при распределении детей по родителям развлекается, чтоб родителям скучно не было. Ребенок непременно в чем-то будет совершенно не похож на родителя, совершенно не впишется в ожидания. Родители из династии врачей, а сын решает поступать на философский факультет. Его всей врачебной семьей уговаривают «одуматься». И я не знаю, кому в этой ситуации тяжелее: ребенку, которого не поддерживают родители, или родителям, у которых рушатся ожидания. Принять ребенка – значит, в том числе принять ваши интеллектуальные «профильные несовпадения».
Психотип
Только множественным интеллектом различия детей не ограничиваются. Есть еще психика. К настоящему времени достаточно подробно изучено влияние генетики на психику и поведение человека. (Да, опять-таки ребенок не «чистый лист».) Родительские гены и условия внутриутробного развития влияют на то, какой будет у человека нервная система. Свойства нервной системы сами по себе не предопределяют никаких внешних форм поведения, но они образуют почву, на которой одни формы поведения сформировать легче, чем другие. Этим можно объяснить, почему одни дети быстро усваивают нормы поведения, а другие сопротивляются. Почему одним детям легко удается встроиться в школьную систему, а другим сложно. Почему одно и то же событие один ребенок может воспринять как травмирующее, а другой даже не расстроится.
Я думаю, вы уже не раз встречали различные научные и ненаучные деления людей на разные типы. Хочу предложить вам в этой главе вольный пересказ типологии Игоря Викторовича Боева[3]. Его деление людей по психотипам основано на психофизиологических показателях. Если суть его научного исследования попробовать объяснить совсем по-простому, то выглядит это так. На каждого подростка крепят много датчиков, снимают показания. Потом сравнивают показания, и людей с одинаковыми значениями заносят в одну группу. По полученным результатам исследований, проводимых Боевым, свыше 2000 подростков четко расположились по группам. Оказалось, что внутри каждой группы, сформированной по физиологическим показателям, психологические характеристики тоже одинаковы. Это было видно по результатам психологических тестов.
Я попробую описать каждый психотип. Но тестов на определение типа не будет. В ситуации определения психотипа я отношусь к тестам как к попытке переложить ответственность. Если взять тест, который директивно укажет: «Ты на 100 % вот такого типа и больше никакого и поэтому у тебя в жизни все так», то это будет еще один ярлык: «Я – Кролик, я – Козерог, я – вот такой вот психотип». А кто сказал, что данный тест не может ошибаться? Что мы не можем ошибаться, отвечая на вопросы теста? Уважая тесты, я все-таки призываю не терять бдительности. В смысле наблюдательности. Когда мы не навешиваем ярлык, а начинаем наблюдать за собой или за своим ребенком, за своими (его) эмоциями, установками, мотивацией («Что сейчас сподвигло меня (его) на это поступок? Какая внутренняя потребность?») и сопоставлять свое (его) поведение с проявлениями разных психотипов, то такое самоопределение приводит к повышению осознанности. Тест может дать ошибочный результат, но при этом не оставить сомнений. Если же вы обходитесь без теста, то сомнения появляются: может, этот тип, а может, вот этот. Сомнения – это прекрасно. В состоянии сомнения наблюдательность гораздо выше. Наблюдайте за своим ребенком, внимайте его словам. Знание типологии отрезвляет, излечивает от завышенных ожиданий, формирует понимание: «Я не должен ожидать от ребенка поведения, которое не свойственно его типу».
У Боева названия психотипов звучат пугающе: шизоид, циклоид, эпилептоид, истероид. Это просто такие названия, а не диагнозы из учебника по психиатрии. Однако для удобства восприятия я все-таки решила в этой книге использовать другую терминологию, более благозвучную и понятную. Пусть будет так: «творческий» ребенок, «правильный» ребенок, «звездный» ребенок, «дружелюбный» ребенок.
Важно ведь опираться на индивидуальные особенности конкретного ребенка, а уж каким языком и какими терминами эти особенности будут описаны – это уже вторично. Поэтому можете после прочтения характеристик в свою очередь переименовать типы, как вам захочется.
Самое интересное: типы бывают смешанные. То есть если вы узнаете себя или своего ребенка в двух описаниях или даже в трех – это нормально, так тоже бывает. Просто при этом какой-то тип будет ведущим.
«Творческий» ребенок
Именно творческий, нестандартно мыслящий. Маленький изобретатель. В садике отличается способностью придумывать новые игры. Может производить на педагога странное впечатление: «А он у вас нормальный? Ходит всю прогулку один, сам с собой разговаривает». Да, нормальный. Он придумал себе игру и сам в нее играет. Компания для этого необязательна.
В школе пытливому уму таких детей бывает скучно. Потому что в доведении навыков до автоматизма элемент творчества отсутствует. Опять умножать трехзначное число на двузначное столбиком?! Зачем?! Я же это уже умею! И «творческий» ребенок начинает изобретать новый способ умножения. Не факт, что получится, но процесс изобретения нового гораздо увлекательнее, чем выполнение действий по образцу. Что при этом видит педагог? Что ребенок не понял материал и, как следствие, неправильно выполняет задание. При своих высоких способностях «творческий» ребенок не всегда будет получать высокие оценки.
Действие по образцу – это то, что противоречит натуре «творческого» ребенка. Он даже конструктор редко собирает в точности по инструкции, непременно в процессе возникнет желание усовершенствовать модель, внести изменения в конструкцию. Это касается любой деятельности. Приготовить блюдо по рецепту? А что, если вот этот ингредиент заменить? Нарисовать портрет мамы к 8 Марта? Тогда пусть это будет портрет в стиле «кубизм». Почему на портрете нос и глаза прямоугольные? Я художник. Я так вижу.
«Творческий» ребенок часто имеет увлечения помимо учебы. Более того, учеба в школе досадно мешает его основным увлечениям. Увлекается он страстно, с жаждой глубины познания. Это не тот ребенок, который будет каждую неделю записываться в новый кружок и уходить через несколько посещений. Если «творческий» ребенок чем-то увлекся, то скорей всего это всерьез и надолго, до тех пор, пока познавательный потенциал выбранной темы не будет исчерпан. Не всегда, но часто его хобби приносят еще и практическую пользу. Например, увлекся компьютерной игрой, достиг в этом вершин мастерства, создал свой видеоблог о том, как нужно проходить миссии в такой-то игре, – другие ребята платят ему деньги за просмотр подсказок. Или увлекся плетением фенечек, браслетов из резиночек. Все дети в классе плетут браслетики, но у всех простенькие, одинаковые. А «творческий» ребенок непременно захочет глубже этот вопрос изучить. Он посмотрит сотни видеоуроков о том, как еще можно плести браслеты. Придумает свой способ, оригинальный. В результате появятся нескольких десятков браслетиков, которые можно продать одноклассникам.
Школу в целом или какой-нибудь школьный предмет «творческий» ребенок полюбит только при условии, если открывается возможность для творческой реализации. Если учитель оценит глубину и системность его мышления и будет задавать нестандартные задачи. А также если ему снисходительно разрешат игнорировать скучные нормы оформления тетрадей. Такие, как «отступать от края десять клеточек» или «слово «Задача» писать с заглавной буквы». Подобные мелочи «творческому» ребенку сложно запомнить, потому что его системно устроенный ум искренне не понимает, в чем смысл подобных правил. По-своему он прав, считая это занудством: «Какая разница, с большой буквы я пишу слово «Ответ» или с маленькой? Главное, что сам ответ правильный». Однако это может негативно сказаться на оценке, особенно в начальной школе, где оформлению и почерку придают большое значение. Небрежность и рассеянность в отношении того, что не попадает в зону непосредственного интереса, будут мешать отличной учебе. Учителя с сожалением говорят родителям, что их ребенок «способный, но ленивый», «способный, но витает в облаках». Проблемы именно в прилежности. Задачу решил правильно, но, оказывается, номер не тот задали. Учил английский, а вместо английского была биология. Для отличной учебы такой ребенок нуждается во внешнем контроле, потому что может увлечься идеей, не связанной с уроками, и бросить все силы на ее реализацию, запустив все остальное.
А еще в школе для такого ребенка слишком суетно и шумно. Возне на перемене с веселой потасовкой он предпочтет чтение. Выбирает обычно научно-популярные книги, фантастику или фэнтези.
Потребность в общении у таких детей низкая. Они ценят людей, которые разделяют их интересы, при общении с которыми можно получить для себя какую-то пользу, чему-то от них научиться, что-то узнать. Однако нельзя сказать, что «творческие» дети нелюдимы. Нет, они вполне коммуникабельны и могут длительное время спокойно выносить присутствие других людей, если этого требуют обстоятельства. Они спокойно чувствуют себя практически в любом коллективе, не особо сближаясь, но и не конфликтуя.
Действие по образцу – это то, что противоречит натуре «творческого» ребенка.
К конфликту может привести только природное стремление к справедливости, честности. Например, если весь класс договорился оклеветать одного ученика или убедить учителя, что тот на прошлом уроке забыл задать домашнее задание, – в этом «творческий» ребенок предпочтет не участвовать. На сторону лжи он не встанет даже в ущерб личным интересам. Он прямолинеен и принципиален, нетерпим к неправильному мнению.
Что касается борьбы за истину, то в этом вопросе для «творческого» ребенка не может быть компромисса. Если весь класс находится под влиянием определенного лидера, а «творческий» ребенок в нем лидера не признает, то он легко может пойти против мнения класса. Класс решил объявить ему бойкот? «Творческий» ребенок не воспримет это как трагедию – он легко обойдется и без общения. Он вообще с трудом переносит многих сверстников за их глупость и суетливость. Предпочитает отстраненность, одиночество, за что в школе может получить ярлык человека со странностями, белой вороны.
Важно, чтобы был альтернативный коллектив. Например, театральная студия или кружок компьютерной анимации, где такие же творческие, увлеченные люди будут создавать ощущение собственной нормальности, компенсировать школьную изоляцию.
«Я переживаю, что друзей в классе нет, а он на меня смотрит удивленно и говорит: «Мама, ты действительно переживаешь из-за того, что я не испытываю потребности общаться с этими тупыми созданиями?» – рассказала одна мама на тренинге. Родителям иногда кажется, что ребенок «толстокожий», ничто его не трогает. Действительно, эмоциональные переживания «творческих» детей слабо окрашены, но это не значит, что их нет. Есть, просто внешне они слабо проявляются, что совсем не означает душевной черствости.
Сопереживания «творческого» ребенка носят рациональный оттенок. Он не из тех, кто в ответ на несчастье близкого выдаст реакцию «обнять и плакать», зато его мозг сразу же запустит работу по поиску выхода из сложившейся ситуации. Нужна помощь – будет реальная практическая помощь без лишней суеты и эмоций. Да, ему тяжело долго выслушивать жалобы или нотации, ибо они засоряют мозг, поэтому он может прервать стенания коротким вопросом: «Что надо сделать?» Впрочем, при осознании необходимости он может научиться социально одобряемым стереотипам поведения, например выкажет приемы активного слушания, будет в нужном месте вздыхать и говорить что-то типа: «Да, я тебя понимаю». Но это только в старших классах школы, не раньше. А в семь лет ребенок может просто заткнуть уши, спасая мозг от информационного шума.
«Творческого» ребенка можно определить по моторной неловкости, неуклюжести движений и однообразной мимике. Внешний вид, особенно у мальчиков, часто неряшливый. Забывают причесываться, забывают заправлять рубашку в брюки. Даже умываться забывают. Понятно, что всех детей, независимо от психотипа, приходится учить быть опрятными. Но в случае с «творческим» ребенком порой кажется, что миссия невыполнима. Его утомляет рутина в поддержании порядка. «Творческий» ребенок раздевается, как дерево в пору листопада: просто скидывает с себя одежду там, где стоит. Да, он давно выучил, как надо складывать одежду и куда убирать. Но это же так ску-учно. Ему не до этих мелочей, его мысли заняты очередной гениальной идеей. Увлеченный этой идеей, он может тут же кинуться рисовать или лепить новый образ. «Одежда? Да потом уберу!» Родителям требуется много терпения и отказ от личного перфекционизма в стремлении к порядку. Проще смириться с локальным беспорядком в комнате «творческого» ребенка, чем продолжать вести выматывающую борьбу. Смириться с пластилиновыми завалами на подоконнике, где ничего нельзя трогать, даже пыль, – потому что там ведутся съемки пластилинового мультфильма (уже третий месяц). Смириться с тем, что уроки ребенок выполняет на полу. А где же еще? Стол-то завален декорациями. Остается только ходить, перешагивая «творческий» хлам, запинаться за ноги ребенка, выполняющего домашние задания лежа на полу, и ворчать себе под нос про то, что «тут у тебя ступить некуда» и «как же ты в своей семье жить будешь?». Как-нибудь… Он же творческий, он придумает свой способ жить эту жизнь.
«Правильный» ребенок
«Правильный» не потому, что остальные неправильные, а потому, что соблюдает правила и, главное, стремится к установлению правил.
Обычно это физически выносливые обладатели крепкого телосложения. Мимика живая, жестикуляция энергичная. Демонстрируют жизнелюбие и жизнерадостность. «Правильные» дети изначально нацелены на успех и имеют на то основание, потому что обладают хорошими способностями к обучению. Они педантичны, аккуратны, старательны.
Обладая иерархичным мышлением, выстраивают в своем восприятии пирамиду из окружающих людей: кто получше – те стоят повыше, кто похуже – те пониже. Слушаться нужно тех, кто выше. Сами они стремятся к доминированию, возможности подчинять себе окружающих. «Правильные» дети предпочитают играть с теми, кто младше по возрасту, потому что ими легко командовать. В друзья по этому же принципу выбирают тех, кто не спорит, не оказывает сопротивления, соглашается со всеми их идеями. Таким образом, образуется классическая пара «ведущий – ведомый», и «правильный» ребенок будет стремиться занять позицию ведущего. Если же другой в паре проявит себя как более сильный или будет занимать более высокую ступень по своему социальному статусу, «правильный» ребенок сначала может признать его авторитет, согласившись на роль ведомого. Но только до тех пор, пока не придумает план, как стать ведущим. Судьба «свергнутого» лидера зависит от того, как он ранее обходился с нашим «правильным» ребенком, не обижал ли его. «Правильный» ребенок очень долго помнит нанесенные обиды и может годами вынашивать план мести. Он склонен к тонкому психологическому садизму и получает удовольствие от проворачиваемых интриг. Но очень бережет, как ценный ресурс, тех людей, которые чем-то для него полезны, которые помогут приблизиться к намеченной цели.
«Правильный» ребенок обладает хорошим социальным интеллектом. Легко заводит полезные знакомства, умеет производить впечатление. Может манипулировать, играя на сильных и слабых сторонах людей, улавливая их скрытую мотивацию. Склонен продавливать свою позицию в переговорах (дети тоже ведут переговоры). На уступки соглашается, если есть осознание, что в долгосрочной перспективе компромисс более выгоден.
«Правильные» дети честолюбивы и меркантильны. Любят подарки, но не милые сюрпризики, а что-то существенное или, лучше, деньги: «Я сам знаю, что мне надо». Первая копилка появится у них еще в дошкольном возрасте. Копить могут не только деньги, но и конфеты и прочие «полезные ресурсы». В одной семье, где было несколько детей, но только один из них «правильный», регулярно разворачивался один и тот же сценарий. Родители приносили пакет конфет. Конфеты делились между детьми поровну – это правило завел «правильный» ребенок: чтобы всем одинаково. После того как другие дети все конфеты съедали, выяснялось, что «правильный» свои конфеты не ел, а припрятал. И вот тут-то «правильный» ребенок доставал «заначку». Он знал, что делает: немного силы воли – и конфеты становятся в два раза вкуснее, потому что теперь он их единственный обладатель, а все остальные смотрят и завидуют. Это был его способ почувствовать власть, возможность влиять на других. В этот момент другие дети были готовы сделать за него какую-нибудь работу по дому или отдать монеты из своих копилок, чтобы получить конфету. Родители за это прозвали «правильного» сыночка капиталистом, посмеивались над ситуацией, но не вмешивались, так как все сделки между детьми проворачивались «на законных основаниях», с соблюдением договоренностей. При недостатке нравственного воспитания «правильный» ребенок мог бы для достижения желаемого использовать антисоциальные способы: грабеж, шантаж, обман.
Вообще, при воспитании «правильного» ребенка важно делать акцент на развитии морально-нравственных качеств, иначе его жизненным правилом станет «кто сильнее, тот и прав». Начиная с дошкольного возраста за ним потянется шлейф конфликтов, драк, обманов. В школе он организует «дурную компанию» или станет инициатором травли. В этом случае остановить его можно только с помощью другой силы. Силу он уважает, к тому же, как я уже говорила, он мстителен и злопамятен. Если такие дети терпят унижения от своего учителя в школьные годы, то потом, при достижении определенного уровня материального достатка, они не упустят возможности продемонстрировать этот уровень, похвастаться. Победоносно придут в школу и скажут учителю: «А ты говорил, что я в жизни ничего не добьюсь. Сравним, что теперь имею я и что ты?» Впрочем, некоторые не откладывают месть на такой дальний срок, а забивают в поисковик «Как отомстить учителю и не спалиться». От вариантов, которые предлагают друг другу мстительные деточки школьного возраста, взрослому человеку становится понятно, насколько опасна профессия учителя. Варианты предлагаются от «стащить ключ и запереть в кабинете» до «обвинить в педофилии». Ребенок не приготовился к контрольной, родители дома жестко наказали за двойку, а виноват с точки зрения ребенка учитель, влепивший двойку. Поэтому машину учителя царапают гвоздем… Вот почему при воспитании таких детей важно уделять как можно больше внимания нравственному аспекту. Важно дисциплинировать, важно четко регламентировать деятельность, учить жить «в рамках», соблюдая правила. Хотя это непросто. Любые бытовые ограничения вызывают у «правильных» детей бурную реакцию. Родителям требуется колоссальное терпение, чтобы, выставляя рамки, не перейти на уровень физических наказаний, если перейдут – это только укрепит у ребенка культ силы и агрессивную модель поведения. Родители должны поддерживать не только свой авторитет, но и авторитет учителя – сообща легче удерживать ребенка в рамках. Если один взрослый будет обесценивать другого, то вскоре у ребенка не останется никаких авторитетов.
«Правильные» дети изначально нацелены на успех и имеют на то основание.
Плюсы при воспитании ребенка этого типа: можно опираться на силу рациональных аргументов. Если показать взаимосвязь школьных оценок и материальных успехов в дальнейшей жизни, ребенок (при наличии интеллектуальных способностей) будет учиться в школе азартно и без принуждения.
Среди школьных дисциплин «правильный» ребенок тоже установит иерархию: «Это важный предмет, по нему нужно все знать досконально, потому что потом сдавать вступительный экзамен, а это неважный, можно относиться формально». Может вести с учителем борьбу за власть. С учителями не конфликтует, только если чувствует свою уязвимость. Например, опасается, что учитель может завалить, помешать получить нужные баллы. Если же «правильный» ребенок чувствует за собой силу в виде поддержки влиятельных родителей или рассчитывает на бонус от инцидента в виде повышения своего рейтинга среди одноклассников, то он может позволить себе прямую конфронтацию с педагогом.
«Правильный» ребенок самый предсказуемый тип. Главное – понять, по каким правилам он живет.
«Звездный» ребенок
«Звездный» – не потому, что реально звезда, а потому, что так о себе думает. Субъективная заявка на исключительность.
Очень любит быть в центре внимания. Обычно это получается за счет внешней привлекательности, выразительной мимики и артистичной жестикуляции. Порой ведет себя неестественно, наигранно.
Вот две девочки на школьном дворе. Они о чем-то оживленно болтают. Но если все внимание одной направлено на подругу, то вторая в этот момент еще и на воображаемой сцене. Ее внимание как будто по периметру распределяется: «А видят ли меня? А какое я сейчас впечатление произвожу?» Говорит нарочито громко, чтобы слышала не только подруга, машет руками, изображает эмоции.
На уроках «звездные» дети суетливы, беспокойны, везде вставляют свои замечания и комментарии. Замечания не отличаются рациональностью, комментарии не несут смысловой нагрузки, но им архиважно высказаться, лишь бы привлечь внимание. «Звездные» первоклашки часто на уроках тянут руку, даже не зная ответа. Учителя недоумевают: «Зачем тянуть руку, если нечего сказать?» Так ведь потребность у «звездного» ребенка в другом. У него потребность быть замеченным. Его спросили – значит, его заметил учитель. Он встал отвечать – значит, его заметил весь класс.
В общении с другими детьми много конфликтов, недоразумений, обид. «Звездные» дети ревнуют своих друзей и ставят ультиматумы: «Или ты дружишь со мной – или с Машей. Если ты с Машей будешь играть, я с тобой дружить не буду». Тот, кто не захочет выбирать и приведет вполне логичный довод: «Я могу дружить и с тобой, и с Машей», сразу становится предателем и эгоистом. Никаких компромиссов. Родителям может казаться, что ребенок в школе больше отношения выясняет, чем учится.
«Звездный» ребенок не умеет быть наедине с собой. Ему нужна аудитория, нужны поклонники: кто-то ведь должен рукоплескать. Помните, как фильме «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен»: «Аплодируйте, аплодируйте!»
Если место лидера занять не удается, «звездный» ребенок предпочтет быть при лидере «верным помощником и правой рукой», он будет льстить лидеру, греться в лучах его популярности, питая себя иллюзией, что в этой популярности есть и плоды личных заслуг. Предпочитает дружить с сильными учениками, чтобы была возможность списать, чтобы готовить на двоих один проект. «Ты сделаешь презентацию, а я выступлю, чтобы поровну поучаствовать» – могут и такое предложить. Вообще, очень много усилий тратится на то, чтобы казаться, а не быть. Потому что казаться, с точки зрения таких детей, важнее.
Складывается впечатление, что обучение «звездному» ребенку дается легко, но на самом деле он не всегда глубоко понимает связи, предметы, явления. Ему важно красиво презентовать. На упорный кропотливый труд у него нет ни времени, ни желания. Уровень жизненного тонуса обычно средний, поэтому требуется частая смена деятельности и перерывы на отдых.
Такие дети часто меняют кружки и секции. «Если не получилось стать тут первой и самой лучшей, то пойду в другое место».
Тяжело переживают поражение. Для того чтобы пережить неуспех, могут выдавать желаемое за действительное, изящно пуская пыль в глаза.
– Я почти занял первое место!
– Как так? Ты ведь даже третье не занял?
– Тот, с которым я был в спарринге, занял первое место, но мне просто соринка в глаз попала. А если б не попала, я бы его точно уложил.
– Но ты же проиграл тому, у которого третье?
– Я же по баллам проиграл. Так это судья засудил. Он мне запрещенный удар засчитал. А не было никакого запрещенного удара. Если бы судья не засудил и соринка в глаз не попала, у меня было бы первое место!
«Звездный» ребенок совершенно не критичен к себе и склонен обвинять окружающих в предвзятости. Всегда найдет массу причин для объяснения «случайного» неуспеха. Поэтому высока вероятность конфликтов с одноклассниками. Ведь это они во всем всегда виноваты: не дали списать, поздно дали списать, дали списать, но неверное решение, шумели, мешали, испортили учителю настроение, и он из-за этого всем оценки снизил.
«Звездный» ребенок демонстрирует высокие амбиции при недостаточности усилий. Искренне верит, что сможет легко достичь привилегированного положения благодаря «способностям». Богатая фантазия, в которой он/она герой/звезда. А в реальном мире может присутствовать некая социальная пассивность, инфантильность: «Все равно добьюсь успеха. Как-нибудь. Потом».
Перед родителями стоит задача вырабатывать у «звездного» ребенка терпение, упорство и самоконтроль.
Перед родителями стоит задача вырабатывать у «звездного» ребенка терпение, упорство и самоконтроль. Очень важна родительская поддержка и помощь в учебе. Родители должны оставаться фан-группой, помогающей в самореализации, создающей ситуацию успеха.
«Дружелюбный» ребенок
Милые, добрые дети. Бывают веселые, шумные, болтливые, а бывают тихие и спокойные. Мягкое, приветливое выражение лица. Внешне обаятельны. С ними очень уютно общаться. Вежливы, доброжелательны. Из них получаются надежные друзья, готовые всегда прийти на выручку, выслушать, посочувствовать. Особенно посочувствовать.
В общении для них характерен мягкий юмор, без издевки и сарказма. С помощью доброй шутки умеют выходить из конфликтных ситуаций. Сами не конфликтуют и стараются помирить других. Тяжело переживают ссоры близких. Трагедией для девочки-школьницы может стать ультиматум «звездной» одноклассницы: «Если ты с ней дружишь, то со мной не дружи» – из-за невозможности выбора.
Обладают высоким жизненным тонусом, однако предпочитают жить «в режиме энергосбережения». Не ставят перед собой сверхзадач, довольствуются меньшим, чем могли бы. Отказываются от роли лидера, предпочитая быть душой компании. Умеют довольствоваться в жизни тем, что имеют.
Пожалуй, единственной сложностью при воспитании такого ребенка являются периоды флегматичности вплоть до меланхолии. День-два, несколько дней с интервалом от месяца до года он может демонстрировать подавленное состояние, отсутствие привычной жизнерадостности. Некоторые дети склонны к затяжным депрессиям. Особенно если в период спада рядом не найдется человека, способного оказать эмпатическую поддержку. Самое разумное в таких ситуациях – поговорить с ребенком по душам о том, что его волнует, позволить ему прогулять один учебный день. Он потом все нагонит, а после спада в настроении всегда наступает ресурсный подъем.
Не стоит включать строгость, если учебные провалы происходят по причине эмоциональных переживаний.
К традиционной школе такие дети адаптируются достаточно легко, быстро заводят друзей. Но им крайне важно получить эмоциональный отклик, душевное тепло, чтобы общение не было излишне формализованным. Учатся хорошо, старательно, но скорее не для себя, а чтобы не огорчать близких. В периоды каких-то волнений, связанных с межличностными отношениями, могут терять работоспособность. Не стоит включать строгость, если учебные провалы происходят по причине эмоциональных переживаний, это лишь усилит глубину переживаний: «Меня не понимают». Бывает тяжело выдерживать продолжительное нытье по любому поводу, но придется. Разговоры на тему «хватит ныть» и «сам виноват» с «дружелюбным» ребенком не проходят. Только поддерживать, подбадривать, говорить: «Мы вместе. Мы всегда тебе поможем».
Такие разные взрослые
Проблемы общения возникают от непонимания особенностей друг друга. Люди разных психотипов говорят на разных языках. Очень часто на консультациях приходится объяснять родителям: «Вы поймите, ваш ребенок – другой. Он не хуже и не лучше вас, он просто другой. И он действительно не может выполнить то, чего вы от него хотите».
Думаю, понятно, что приведенные выше характеристики распространяются не только на детей и подростков. Дети вырастают и превращаются во взрослых. В «творческих» взрослых или в «правильных» взрослых. В «звездных» или «дружелюбных». А также в «творческих» с элементами «правильности» и в «правильных» с элементами «звездности». (Вы же помните, что бывают смешанные типы? Кстати, они встречаются чаще, чем чистые.)
Идеальный вариант, когда, например, у «творческого» ребенка родители и педагоги тоже «творческие». Тогда они всегда будут на одной волне. Общими усилиями будут постигать азы науки, не особо расстраиваясь, что нет в их отношениях «дружелюбной теплоты». Но такой вариант бывает редко. Мне, например, в моей практике не встречался, хотя по теории вероятности могу предположить, что он существует. Зато встречался вариант «дружелюбной» мамы, которая обратилась за помощью к психологу, потому что «ребенок ее не любит». «Где? Когда я его упустила?» Да нигде. Просто у него другая натура. Ему не хочется подолгу сидеть вместе, обнявшись, делиться секретиками и вкрадчивым шепотом разговаривать о чувствах. Ему, творческой натуре, интересно обсудить научную гипотезу, поэтому он идет к товарищу по научной лаборатории, а мама в панике: «Сын не хочет проводить время со мной».
Или наоборот. «Дружелюбный» ребенок просит:
– Мамочка, побудь со мной.
– Хорошо, давай вместе почитаем.
– Нет, не надо читать, просто поговори со мной.
– Разве не лучше потратить время на полезное дело?
– Я просто хочу пожаловаться, какая несчастная у меня жизнь!
– А ты не жалуйся. Не вижу смысла в нытье. Нытьем ничего не исправить. Надо не жаловаться, а искать решение.
– Ах, меня никто никогда не понимает!
Дочь уходит в депрессию не на классические пару дней, а на целых четыре.
Есть ли выход? Выход в понимании. В понимании разности натуры. Натура – это не приобретенные поведенческие привычки, она «выдана при рождении». «Поговори со мной, мама, о том, как я несчастна» – это не блажь и не каприз, а потребность «дружелюбного» ребенка. И если ребенку отказывают в удовлетворении этой потребности, то возникает эмпатический провал. Регулярные эмпатические провалы приводят к формированию ощущения отвержения: «Меня не понимают и не принимают».
«Дружелюбная» мама очень любит детей, и своих, и чужих. Радостно привечает у себя дома всех подружек дочери. Заботливо заплетает подружке сложную косу, такую же, как у своей родной дочки: «Вот теперь вы обе красавицы, обе с прическами принцесс!» «Звездная» дочка возмущена: «Что ты, мама, наделала! Это я! Я! Я должна быть красавицей и принцессой! Только я! Теперь, когда мы обе с красивыми прическами, мне будет меньше внимания!»
Выступление детского творческого коллектива на концерте, посвященном кому-то или чему-то. Открывает концерт кто-то очень главный. И вместо запланированных пяти приветственных минут говорит четверть часа, что приводит к сбою в расписании. Выступления приглашенных творческих коллективов по минутам были расписаны. Но кто ж решится прервать монолог САМОГО ГЛАВНОГО. Администрация (а на такие должности чаще идут «правильные» натуры) принимает решение кого-то из детей на сцену не выпускать. Для «звездного» ребенка это психологическая травма. Девочка рыдает: «Как так? Я же готовилась, я же наряжалась, у меня же в зале бабушка с фотоаппаратом и мама с камерой. Да мое выступление должно было стать самым главным событием концерта!» А ее «правильный» папа с иерархичным мышлением не понимает размера дочкиной драмы. Для него в этом нет никакой трагедии. Да, главный говорил долго. Но он же ГЛАВНЫЙ. Имеет право, и точка. Поэтому папа категорично пресекает дочкины рыдания: «Хватит реветь! Льешь слезы на пустом месте! Вот вырастешь до уровня этого дядьки, и тогда твое выступление никто не отменит. Вон посмотри, подружка твоя нисколько не расстроилась». Для «звездной» дочки двойная травма: папа только что дал ей понять, что она пока вообще никто, да еще и обратил внимание не на нее, а на подружку. Ее «творческая» подружка в этот момент сочиняет сказку, мыслями она далека от происходящего и никакой трагедии тоже не видит. Подумаешь, не выступили. Зато сейчас в буфете пирожное поедим.
Группа детей едет на соревнование в другой город. Навигатор завел на уже не существующую дорогу. В результате опоздали на регистрацию. По правилам группу не допускают до соревнований. «Звездная» мама возмущается. «Как же так, ведь мы успели до начала соревнований. До соревнований еще целый час. Разве можно так наказывать детей, которые готовились к выступлению!» («Вы сорвали мой звездный триумф, триумф мамы ребенка-победителя».) «Правильный» тренер не спорит с организационным комитетом: «Правила есть правила. Правила едины для всех, не имеет значения, кто и откуда приехал», он игнорирует маму, потому что в его спортивной иерархии она вообще никто. Эмпатичный «дружелюбный» родитель поддерживает шутками всю группу (главное, чтобы дети не расстроились), находит слова и для утешения «звездной» мамы (видно ведь, как она расстроилась), и для утешения тренера (чувствуется, что он тоже расстроен, просто не показывает виду).
Подготовка выпускного класса к последнему звонку. Совместно с классным руководителем обсудили дресс-код: цвет блузок, фасон и допустимую длину юбок. Однако у «звездной» девочки есть задача выделиться. Поэтому на мероприятие она приходит в стильном брючном костюме. «Правильная» учительница категоричным тоном заявляет: «В таком виде ты на сцену не выйдешь. Наряд принципиален. Это не показ мод, а выступление коллектива на большой сцене. Коллектива! Здесь важна каждая деталь. Вам нужно показать себя как коллектив, сформировать единый образ, а ты собралась показывать себя на общем фоне». Девочка расстроилась, что «звездный» выход не удался. Ее «дружелюбная» мама увидела в этом отвержение любимого чада, долго плакала на тему «нас здесь не любят», искала защиту у директора.
«Правильный» ребенок очень любит порядок. Поэтому он ходит по квартире и прибирается. Он сам так придумал: прибираться по понедельникам, определяя всему, что найдет, свое место. Расчески на мамином трюмо выкладываются строго параллельно зеркалу, помады – в ряд по росту. Папины бумаги собираются в одну аккуратную стопочку, предварительно они сортируются по формату. Листы А3 – вниз, А4 – сверху, а записочки с цифрами и формулами, по всему столу разложенные, ребенок кладет в отдельный конвертик. Его «творческий» папа, гениальный инженер, без пяти минут кандидат наук, превращается в «без двух дней кандидат наук», потому что за пять минут в наведенном порядке нужные бумаги не найти. Они ведь не просто так по всем горизонтальным поверхностям были разложены. Там была определенная логика, ведущая к научному открытию…
Дети приходят в этот мир не для того, чтобы оправдывать наши ожидания.
«Творческий» ребенок решил задачу. Да, не так, как в учебнике, а своим способом. Да, он не выучил теорему, но смог доказать ее в процессе решения. Да, он не написал часть решения, потому что «сделал это в уме и это вообще элементарно». «Правильный» учитель не принимает такую работу. Ему надо, чтобы решение было оформлено по образцу, и решено способом, как было всем показано в классе, а если иначе, то это неподчинение авторитету учителя.
«Правильный» папа заставляет сына ходить в спортивную секцию. Потому что у него есть установка: «Каждый ребенок должен заниматься спортом» А ребенок у него «творческий», ему претит общество других детей и необходимость строиться по свистку тренера. Ребенок, дабы не ссориться с родителем по вопросам физического совершенствования, начинает дома выполнять упражнения на определенные группы мышц, вешает в комнате боксерскую грушу. Папа, однако, непреклонен: ребенок должен заниматься не физкультурой дома, а именно спортом. «В спорте ведь главное дисциплина! Что значит – тренер тупой? Он тренер, и его надо слушаться! Ну и что, что тренер пришел с похмелья. Это не повод над ним смеяться. Он старше, и его надо уважать».
Примеров могу привести много, а объединяет их одно: субъективная картина мира. У каждого из нас имеется своя картина мира, свои шаблоны суждений, свои убеждения, свои фильтры восприятия. Информация из окружающего мира проходит через эти фильтры. Что-то отсеивается, что-то пропускается. Одну и ту же учительскую фразу разные дети по-разному воспринимают. «Контрольную работу написали плохо!» – рубит воздух ладонью «правильный» учитель, подводя итоги. «Дружелюбный» ребенок начинает сочувствовать одноклассникам и самому учителю, который, вероятно, очень расстраивается, когда ставит двойки. «Звездный» ребенок думает только о себе, о своей оценке, о возможных последствиях для себя. «Творческий» тоже думает. Но совсем не об учителе, сотрясающем воздух, и не о контрольной, которая не первая и не последняя, тем более что у него скорее всего четверка. (Точно не пять, потому что один балл, как обычно, снизят за оформление.)
Дети приходят в этот мир не для того, чтобы оправдывать наши ожидания. Иначе почему они так часто совсем не похожи на нас по характеру? Я уже от многих психотерапевтов слышала, что даже для них самым сильным развивающим фактором выступил собственный ребенок. Перед родителями стоит задача научиться понимать и принимать своего ребенка. Смиряться с его непохожестью. Смиряться с выбором ребенка. Смиряться с его отказом посещать спортивную секцию. Смиряться с желанием дочери носить только черные майки и рваные джинсы, а не те красивые юбочки, что любит покупать мама. Смиряться с отсутствием желания читать книги из семейной библиотеки, которую с такой любовью собирали родители. Смиряться с желанием изучать в вузе философию вместо приобретения востребованной профессии. Смиряться со своей тревогой относительно стабильности и устроенности будущего ребенка. У ребенка свой путь. И его на этом пути нужно не ломать, а поддерживать.
Часть 3
Первый раз в первый класс
Выбирая школу…
Выбирая школу, ориентируйтесь не только на показатели успеваемости учеников и процент поступления в престижные вузы. В начальной школе это наименее важно. Важен первый учитель. Сможет он если не привить любовь к учению, то хотя бы не убить имеющийся познавательный интерес? Сможет ли обеспечить легкую адаптацию? Сможет ли создать дружескую атмосферу в детском коллективе? Или вселит страх и неуверенность, настроит класс против конкретного ребенка, сделав его изгоем? Выбирайте учителя не по количеству отличников в его классе, а по количеству счастливых глаз детей, когда дети выбегают на перемену.
Выбирайте учителя не по «заслуженности», а по совместимости с вашим ребенком. Особенно если ребенок ранимый, чувствительный, плохо выдерживающий интенсивный темп. Ему очень тяжело будет с авторитарным, строгим, нацеленным на высокие результаты своих учеников педагогом. Хорошо, если есть положительные рекомендации от знакомых, но ориентируйтесь не только на их обобщенный отзыв «очень хороший учитель». Уточните, что именно они считают «хорошим», и сопоставьте, подходит ли это лично вашему ребенку. В каждом классе есть родители, которые боготворят учителя, и родители, убежденные в том, что с педагогом им не повезло. Потому что критерии «хорошести» могут быть разными.
– Ой, нам так не повезло. Учитель молодюсенькая, только после института, никакого опыта. Дисциплину не держит, класс организовать не может.
– Ой, нам так повезло. Учительница молодая, энергичная, еще не выгорела, работать хочет. Улыбчивая, детей любит. Дети ее тоже любят.
Это об одном и том же человеке.
– Нам очень повезло с учителем. Она заинтересована в хорошей успеваемости. Большой опыт. Она много может дать ребенку. Спрашивает, конечно, строго. Задает на дом много, но это потому, что на уроке старается нестандартные задания разбирать, задачи к олимпиаде решает. Дети ее слушаются.
– Нам не повезло с учителем. Она на высокие результаты нацелена. Ощущение, что результаты важнее психики детей. Нагрузку большую дает, задания сложные, темп высокий, не все дети справляются. Отстающих стыдит. На отвлекающихся сразу орет. Дети ее боятся.
И это тоже об одном и том же человеке. Понятно же, что «повезло» – это про совпадение приоритетов у родителей и педагога.
Выбирая учителя, постарайтесь прояснить, есть ли у вас совпадение приоритетов («главное – здоровье» или «пятерка любой ценой»?). Ну и просто интуитивно, какое первое впечатление учитель произвел? Понравился вам? Контакт с детьми скорее «теплый», чем «холодный»? Совпадает ли ваш ребенок с учителем по «скорости»? Если ребенок медлительный, то для него лучше, если педагог будет неспешно говорить и двигаться. Быстрая речь, чрезмерная жестикуляция, высокая скорость сменяемости заданий медлительного ребенка будут напрягать.
Медлительный ребенок может раздражать «быстрого педагога». И наоборот, вертлявый, суетливый ребенок способен вывести из себя «медленного» педагога. Конечно, если учитель профессионал своего дела, он найдет подход к любому ребенку, независимо от собственного темперамента. Но если вы не уверены, что перед вами настоящий профессионал, подстелите соломки, пусть будет как можно больше совпадений. По скорости, по приоритетам и даже по внешности. Хорошо, если внешне (черты лица, фигура) или по манере поведения (голос, мимика, жесты) учитель будет напоминать человека, с которым у ребенка когда-то сложились хорошие отношения. Например, учитель похож на любимую няню или воспитательницу детского сада. Или даже на вас, на маму. Редко, но так бывает: смотришь на человека, слушаешь, как он говорит, что он говорит, и появляется ощущение родственной души. С таким человеком легко идти на контакт. Конечно, трудно выбрать педагога по такому принципу, но ведь не случайно учителя начальной школы называют «вторая мама».
Выбирая школу, предпочтите ту, что ближе к дому. Чем ближе, тем лучше. Первокласснику физически тяжело рано вставать и ехать в супершколу через весь город. Я помню, как приезжала в школу к первому уроку, когда вела информатику у первоклассников. Зима. Малыши только отогрелись с мороза. Сидят за партами, сложа руки, как полагается, одна на другую. А глаза такие сонные, что с трудом перебарывала в себе желание выключить свет и предложить им досмотреть свои сны. Но есть цели, структура урока и поурочное планирование. Поэтому: «Здравствуйте, дети, открываем рабочие тетради на тринадцатой странице».
Школа возле дома – это лишний час сна. Нет, он совсем не лишний… Школа рядом с домом – это и приятели-одноклассники во дворе. Это общение после уроков на игровой площадке. Это – «Мам, а можно к нам Федя в гости зайдет?». Это – «Мам, можно я после уроков к Жене?». Это – «Мам, мы у Кати во дворе играть будем». Это больше возможностей для детской дружбы. Очень важно, чтобы в классе было много друзей. Выдерживать школьную нагрузку и давление авторитарного педагога при условии отсутствия друзей почти нереально. Тогда вообще никакой отдушины. А так на перемене можно подзарядиться от дружеского общения.
Школа рядом с домом – это возможность самому приходить в школу и возвращаться домой. Это ранняя самостоятельность, поднимающая самооценку ребенка. Если он может сам в любой момент дойти до школы, то это повышает вероятность его участия в различных внеклассных мероприятиях, так как перед родителями не стоит проблема отвезти-встретить. А чем больше взаимодействия с одноклассниками во внеурочное время, тем выше шансы на дружбу.
Выбирая школу, выбирайте ее направление. Нет, я не про окна на юго-восток по фэн-шую. В деятельности школы бывает приоритетное направление. Например, предметное (физико-математическое, лингвистическое, эколого-валеологическое, историко-краеведческое, художественно-эстетическое) Предметам по выбранному направлению уделяется повышенное внимание, отводится больше часов в неделю, более сложная программа. С этим все понятно. Желательно, чтобы «любимый предмет» школы совпадал с любимым предметом у вашего ребенка. Не стоит детей с ярко выраженным логико-математическим интеллектом и слабым лингвистическим отдавать в языковую гимназию.
Бывает так, что у школы нет какого-то предметного уклона, но есть значимое досуговое направление. Во многих школах есть творческие коллективы, кружки, секции, которые учащиеся посещают по желанию, в свободное от уроков время. Танцевальный коллектив, хор, вокально-инструментальный ансамбль, баскетбольная команда, шахматный клуб, команда КВН, театральная труппа. Создаваться они могут по инициативе вдохновленного педагога (иногда по принципу «занять детей чем-то полезным»), но если коллектив – команда – труппа занимает где-нибудь призовое место, то становится гордостью школы, ее визитной карточкой. Администрация школы поддерживает досуговое направление, потому что результаты положительно влияют на имидж образовательного учреждения. Ребенок, который по своим интересам и способностям совпадает с досуговым направлением школы, легче адаптируется и комфортнее себя чувствует, потому что школа негласно транслирует ему: «Ты важен для нас». Талантливому солисту прославленного школьного хора могут даже завышать отметки по предметам.
Выбирая школу, попробуйте представить: если бы школа была человеком, какой у нее был бы психотип? Школы тоже бывают «звездные», «правильные», «творческие» и «дружелюбные».
«Звездная» школа нацелена на успех. Победы, призы, медали, высокое место в рейтинге лучших школ. Там любят учеников, которые помогают в этот рейтинг попасть.
Конечно, все школы любят, когда их хвалят, но далеко не все относятся к успеху с надрывностью, потому что для них это не основная мотивация. Получилось – хорошо. Нет – ну и ладно. В «звездных» школах эта надрывность присутствует. Они работают на внешний имидж, им важно создать ареол элитарности. Там ажиотаж при поступлении.
А теперь самое интересное. Большинство школ – «никакие».
Про «звездные» школы родители часто ворчат, что пафоса много, а реальные знания дают совсем не на заявленном уровне. При этом спрашивают строго, без репетитора на хорошую оценку не выйти. «Звездные» учителя «звездной» школы направляют все усилия на работу со способными детьми, которым гарантировано поступление в престижные вузы. «Слабенькими» там заниматься не хотят, намекают родителям на перевод в другую школу. От троечников проще избавиться, чтобы статистику не портили. «Быстрее! Выше! Сильнее!» – вот девиз «звездных» школ.
«Дружелюбная» школа нацелена на психологический комфорт. Здесь совсем другой подход: школа для детей, а не дети для школы. Никаких вступительных экзаменов, двери открыты каждому. Маленькое уточнение: каждому, чьи родители готовы платить за обучение, потому что обычно «дружелюбные» школы – это частные школы. В таких школах не больше десяти человек в классе, чтобы у педагога была возможность учитывать личностные особенности каждого ученика. Там очень гибкое расписание, выходные и каникулы готовы подстроить под пожелания родителей. У педагогов и родителей обычно формируется крепкое чувство «мы»: «Мы сотрудничаем на благо наших детей». Учителя в «дружелюбных» школах опекающие: «Как нам сделать лучше для вас?»
«Правильная» школа нацелена на порядок и дисциплину. Суворовские училища, к примеру, – очень «правильные». Строгая форма. Строгий распорядок дня. Строгие условия приема. Учителя задают рамки: «Необходимо и достаточно». В отличие от «дружелюбной» школы вы не встретите здесь ученика с пирсингом, зелеными волосами или в рваных джинсах. В уставе прописаны и допустимые прически, и цвет рубашек, и длина юбок.
«Творческая» школа нацелена на глубину познания. Там меньше формальных правил, нет строгой иерархии, как в «правильной» школе. Имидж у таких школ достаточно «звездный», но он формируется скорее как побочный эффект, а первичным является то, что и учителя, и ученики фанатично влюблены в науку или искусство (зависит от направленности заведения). Внутри достаточно демократично, нет строгой иерархии, как в «правильной» школе. К форме относятся либерально – «творческих» учителей обычно не волнует, в чем ребенок пришел на урок, главное – что у него в голове. Учителя и ученики скорее коллеги, которых объединяет общий интерес: «А давайте еще вот это исследуем».
А теперь самое интересное. Большинство школ – «никакие». В том смысле, что их сложно однозначно отнести к какому-либо определенному типу. Есть немного от «правильной», есть немного от «звездной», а вот этот учитель вполне себе «дружелюбный»… На мой взгляд, чтобы школа стала школой определенного типа, нужна жесткая политика; руководство школы может меняться (уходит один директор, приходит другой), но общая направленность остается. «Никакая» школа – это даже хорошо, потому что ребенку любого психотипа легче к ней адаптироваться.
«Правильная» школа хороша для «правильного» ребенка. «Звездная» – для «звездного». Если вы видите, что школа «правильная» с элементами «звездности», пожалуй, не стоит отдавать туда свободолюбивого и беспечного «творческого» ребенка, которому важно быть принятым, поскольку «дружелюбность» в нем тоже присутствует.
* * *
Первого сентября во всех школах страны проходят торжественные линейки. При наличии хорошей погоды это действо происходит на улице. За год до того, как ваш ребенок станет первоклассником, можно заглянуть в ту школу, куда вы планируете отдать сына или дочь. О том, какого типа данное учебное заведение, можно понять по сценарию праздника.
Вот «дружелюбная» школа. Дети с букетами рядом родители. Директор улыбается тепло и приветливо. Учитель улыбается тепло и приветливо. Всем радостно. Звенит звонок, веселой гурьбой дети бегут в класс, родители идут с ними, фотографируют, снимают видео. Учитель подготовила для всех веселые конкурсы и сюрпризы. А потом общее чаепитие в классе, на котором родители имеют возможность познакомиться друг с другом.
Вот «правильная» школа. Строгие правила гласят, что родители не должны мешаться. На линейке их оттесняют подальше, к забору. Из-за рослых старшеклассников родителям первоклашек не видно, как там их ребенок, один, в толпе незнакомых людей. Ничего, пусть привыкает. Официальная часть пафосная и… скучная для первоклашек. (Но ведь школа не развлечение, разве не так?) Вот детей стройными рядами заводят в школу. Родителей туда не пустят, нечего им там делать. Первый раз за партой – это, конечно, очень важное фото, но сделает его не мама, а специальный фотограф, с которым у школы контракт.
Вот «творческая» школа. Линейка больше похожа на концерт. Песни – танцы – сценки, подготовленные учениками, перемежаются напутственными речами администрации. Директор школы улыбается непринужденно и естественно.
Вот «звездная» школа. Директор улыбается, как для обложки глянцевого журнала. Непременно сообщит, что всем несказанно повезло учиться «в лучшей школе»! В прошлом году «школа снова попала в топ-300 лучших школ России» (о том, что в этом рейтинге она на 299-м месте, директор скромно умолчит). В «звездной» школе речи тоже могут быть разбавлены концертными номерами, подготовленными «нашими лучшими учениками».
Сценки, которые разыгрываются на праздничной линейке, тоже могут раскрыть систему ценностей данной школы.
Вот сценка, в которой действующие персонажи – Мэри Поппинс (конечно же, она выходит под песню «Я само совершенство») и Пеппи Длинныйчулок в пестрой одежде с нелепым чемоданом. Мэри Поппинс приходит в ужас: «Разве можно в школу с такой прической и в такой одежде!» Потом Мэри Поппинс устраивает испытания: «Ты же не знаешь элементарных вещей!» Она высмеивает чемодан и мягкую игрушку, которая оказалась в чемодане вместо учебников и тетрадей. (Подразумевается, что в этом месте первоклашки должны смеяться.) Однако леди Совершенство весьма благосклонна к Пеппи и соглашается взять ее в школу и учить уму-разуму. И вот происходит волшебное превращение Пеппилотты в ученицу. Под скинутыми пестрыми одеждами на ней оказывается строгая школьная форма с эмблемой образовательного учреждения. Мэри Поппинс дарит девочке вместо «чумадана» школьный ранец. И, приглаживая ее торчащие косички, вздыхает: «Однако сколько же еще придется потрудиться, чтобы из тебя человека сделать». Пожалуй, это все, что нужно знать об отношении к ученикам в этой школе…
Выбирая школу, выбирайте атмосферу. Что вы чувствуете, когда переступаете порог школы? Напряжение? Желание сжаться, развернуться и выбежать? Раздражение и агрессию? Или спокойствие, интерес и желание пройти дальше? Что вы слышите? Как гардеробщица орет на детей? Как завуч отчитывает старшеклассника? Как подростки матерятся? Или как дети смеются? Как обсуждают лабораторный опыт? Как поет школьный хор во время репетиции? И еще. Чем пахнет при входе в школу? Свежей выпечкой или канализацией?
Выбирая школу, выбирайте… туалеты. Уютные туалеты для психологического комфорта школьников даже важнее, чем уютные классы. Увы, до сих пор во многих школах отсутствуют кабинки в туалетах – только перегородки между унитазами. Невозможность уединиться тяжело переживается застенчивыми детьми. Дети стараются дотерпеть до дома, отказываются от еды и питья в школе, чтобы не возникла необходимость в посещении туалета. Стремление избежать насмешек одноклассников может привести к привычке подавлять естественные позывы, а последствием могут стать хронические запоры, растяжение прямой кишки и даже геморрой. Девочки-подростки во время критических дней стараются найти повод, чтобы прогулять школу, только бы не менять прокладку при свидетелях. Ведь в туалетах на переменах очень оживленно. Там и красятся, и списывают, и сплетничают. Не каждый учитель отпустит в туалет во время уроков. А если отпустит, то может бросить колкое замечание, сделав ребенка объектом насмешек одноклассников. Так что еще раз скажу: выбирая школу для своего ребенка, загляните в туалет.
Выбирая школу, ориентируйтесь на людей, рядом с которыми придется быть все эти годы. Подойдите и послушайте, как и о чем говорят дети, выходя из школьных дверей. (Дети обычно очень громко разговаривают, вам даже слух напрягать не придется.) Оцените материальный достаток родителей. Это не трудно сделать по внешнему виду детей и гаджетам, которые они держат в руках. По маркам машин, на которых этих детей встречают. Особенно если ваш ребенок «звездный». Потянете ли вы его запрос «чтобы все было как у всех и даже лучше»?
Знакомый мне «звездный» ребенок, девочка Маша, две недели прогуливала школу по причине того, что потеряла свой смартфон. Родители со словами: «Вот тебе, раз не умеешь беречь вещи!» – вручили ей старый кнопочный телефон. И Маша предпочла прогулять, опасаясь насмешек одноклассников.
Возле школы обычно много родителей, когда в начальных классах заканчиваются уроки. Подойдите к школе в это время. Оцените атмосферу, спросите себя: «Я чувствую себя на равных с другими родителями?»
Попробуйте через знакомых узнать, как в этой школе принято отмечать дни рождения, выпускные. Куда детей возят на каникулах. Какие подарки дарят педагогам. Какую сумму обычно собирают на нужды класса.
Спросите себя:
• «Я смогу купить своему ребенку то, что есть у других детей его класса?»
• «Я смогу оплачивать все те развлечения, на которые будет решено идти всем классом?»
• «Я смогу без ущемления своих интересов скидываться на нужды класса?»
• «Я смогу поддерживать своим кошельком традиции школы?»
• «Я смогу выложить ту сумму на выпускной вечер, с которой согласится большинство?»
• «Если я решу уменьшить бюджет мероприятия, хватит ли у меня энергии убедить остальных?»
Конечно, расходы – дело добровольное, можно не платить. Можно не скидываться на подарки, не ездить на экскурсии и, в конце концов, не пойти на выпускной. Но ребенок в классе станет изгоем.
Какими будут одноклассники, легко ли будет общаться с ними – это даже более важно, чем по какой программе в выбранной школе ведут математику. Я проводила опрос среди своих читателей. Спросила: если оглянуться назад и погрузиться в школьные переживания, с чем они будут связаны? Что сложнее давалось: учеба, отношения с учителями, отношения с родителями или отношения с одноклассниками? Что тяжелее всего переживалось? В какой сфере было больше проблем и негативных эмоций? Пятьдесят восемь процентов опрошенных (а их было более тысячи) на первое место поставили переживания из-за отношений с одноклассниками.
* * *
Идеально подходящую по всем параметрам школу найти очень непросто. Скорее всего, придется сравнивать несколько школ, в каждой из которых будут свои плюсы и свои минусы. Простой подсчет минусов выбор не облегчит. Потому что выявленный вами недостаток может быть «минусиком», а может быть «минусищем». С каждым минусом нужно разбираться детально.
Этот минус временного характера или постоянный?
Примеры временного минуса
В этом классе у ребенка нет ни одного знакомого. Все друзья из садика идут в другую школу. Ничего, через какое-то время ребенок познакомится со всеми детьми из нового класса.
• Школа учится в две смены, но через год закончится ремонт второго здания школы, и все дети смогут учиться в одну смену.
• По финансам эту школу сейчас сложновато тянуть. Но через год закончится декретный отпуск, мама выйдет на работу, и будет нормально.
• Школа находится далеко от дома. Но в перспективе семья планирует купить квартиру рядом с этой школой.
Следующий вопрос: чем я могу компенсировать минусы конкретной школы?
• Вторая смена в школе? Прекрасно. Можно с утра ходить в бассейн.
• Школа далеко от дома? Час в день мы будем проводить с ребенком в дороге. Целый час разговоров с ребенком каждый день – это ценно.
• В школе нет продленки. Наймем няню.
• Сложная программа. Многие жалуются, что ребенок сам не может справиться с домашними заданиями. Значит, будем помогать, наймем репетитора. Зато ребенок будет больше знать, больше шансов поступить в престижный вуз.
При желании почти все минусы можно компенсировать. Но важно задать себе третий вопрос: хватит ли моего ресурса противостоять этим минусам? Хватит ли времени, нервов, денег?
Психологическая готовность ребенка к школе
Когда отдавать ребенка в школу? Понятно, что когда ему исполнится 7 лет. Или 6? Важно сделать это не ранее, чем ребенок будет психологически готов к обучению!
Было время, когда считалось, что если ребенок умеет писать и читать, то он готов к школе. Не факт. Ребенок может не уметь читать и писать, но при этом он готов к школе психологически. А может быть и наоборот: умеет писать, умеет читать, но при этом совершенно не готов к школе.
Моим одноклассником в первом классе был пятилетний сын учительницы параллельного класса. По-видимому, она была настроена сделать из него вундеркинда и поспешила отдать его в школу. Мальчик умел читать, и казалось, этого достаточно для того, чтобы учиться в школе, он потянет программу первого класса. Программу, может, он бы и потянул, но сидеть 45 минут на одном месте ему было тяжело. Он вертелся, отвлекался, засовывал ноги в парту, рисовал ручкой на полях в тетради, на своей ладошке, на белом фартуке соседки по парте и на самой парте. За все это ему, естественно, влетало от учительницы. Ребенок ежедневно получал кучу замечаний. Постоянная ситуация неуспеха. Моторика рук была еще слабо развита. То есть она соответствовала его возрастной норме, но писать наравне с семилетками ему было тяжело. Он отставал от класса, не успевал за учителем во время диктантов. Конечно же, у него был плохой почерк, за что его критиковала учительница. На переменах он доставал из портфеля игрушки и играл сам с собой. Мальчишки из класса не принимали в свои игры «этого малявку». В результате его оставили на второй год, но мама, наученная горьким опытом, отправила ребенка еще на один год в садик, а потом, через год, он снова пошел в первый класс, но уже в другую школу, со своими ровесниками.
Даже если ребенок демонстрирует высокие интеллектуальные способности, это не означает, что он готов к школе.
• Ребенок готов к школе, если у него есть устойчивая мотивация к учебе. Ему нравится узнавать что-то новое. Он понимает важность и необходимость учения. Высоко оценивает статус школьника. Деловито рассуждает, какой ему нужен портфель, с удовольствием выбирает канцтовары для школы.
• Ребенок готов к школе, если умеет выполнять задания по образцу, может правильно перенести в тетрадь простейший графический узор, свободно ориентируется в пространстве листа (верх – низ – право – лево). Он уверенно владеет ножницами и карандашом, не устает писать в течение десяти минут. Он умеет находить сходства и различия разных предметов. Он умеет устанавливать простые логические связи между предметами и явлениями. Он может объединять предметы в группы на основе общих признаков. Он способен запоминать информацию и пересказывать ее.
• Ребенок готов к школе, если он умеет общаться со сверстниками, налаживать с ними дружеские связи, подчиняться обычаям детских групп. Он понимает, что есть другие, поэтому способен спокойно дождаться при опросе своей очереди. Он умеет слышать одноклассников. Адекватно реагирует на успех или неудачу другого ребенка. Может встать на точку зрения другого, взглянуть на себя или свою деятельность со стороны.
• Ребенок готов к школе, если он обладает определенными навыками самостоятельности. Он умеет быстро переобуть сменную обувь, переодеться в физкультурную форму. Может быстро поесть и убрать за собой тарелку. Может самостоятельно сходить в туалет и обязательно вымоет после этого руки. Готовясь к уроку, аккуратно положит учебник и тетрадку на парте. Это мелочи, но от того, насколько быстро и качественно ребенок справляется с этими мелочами, зависит отношение к нему учителя и одноклассников.
• Ребенок готов к школе, если в предложенной задаче он может отличить важное от неважного. В задаче про маму, у которой было пять яблок и три из них она раздала, важно количество, цвет яблок не важен. Взрослым это кажется очевидным, а дети могут мыслить иначе. Работаем с первоклашками, выполняем задание в тетрадях по информатике. Решали логическую задачку, где через рассуждения из условия нужно было понять, каким цветом какой предмет раскрасить. Туфли – красным. Платье – зеленым. Вероника все красит зеленым. «Почему?» – спрашиваю. «Потому что красные туфли к зеленому платью не подходят!» Ответ логичен, но условие проигнорировано: то, что нужно подобрать комплект, девочка сама придумала. Это не нестандартное решение, как может показаться. Это непонимание учебной задачи.
• Ребенок готов к школе, если он умеет регулировать свое поведение. Если он способен сорок минут высидеть на одном месте. Не вскакивать с места без разрешения взрослого, не выбегать из класса, если чем-то недоволен. В моем классе был мальчик Ваня. Ваня убегал. Обижался и убегал. Потому что спросила я не его, а другого ребенка. Потому что сделала ему замечание. В первый раз я попала в ситуацию сложного выбора: бежать ловить Ваню по школе означало оставить без присмотра в классе двадцать других малышей. Во второй раз я заранее на всякий случай заперла дверь кабинета. Ваня не смог открыть и стал в истерике биться головой о дверь… А вот Леночка не убегала. Леночка, когда ей не нравилось какое-либо задание, залезала под парту. И Ваня, и Лена пошли в школу в шесть лет. «Почти в семь», – посчитали родители, потому что в ноябре и декабре детям исполнилось по семь лет. По уровню психологической готовности лучше было бы подождать еще год. Да, есть дети, которые в «почти семь» уже обладают необходимым уровнем саморегуляции поведения. Но ориентироваться нужно не на них, не на статистическое большинство, не на советы знакомых, а на собственного ребенка и его возможности.
• Ребенок готов к школе, если он может выполнять не только интересные задания, но и скучные, рутинные, например писать одинаковые крючочки до конца строки. В традиционной школе преимущественно работает простое правило: «Хочу не хочу – пишу и молчу». Звучит грубовато, категорично, но я пока не встречала учителя традиционной школы, который скажет: «Если не хотите, то можете ничего не писать». Ребенок учится делать то, что в данный момент не хочется, но надо. Кстати, нужный навык по жизни. Взрослым людям тоже довольно часто приходится делать то, что не хочется, но надо. Например, в крупных компаниях, когда решается вопрос формирования кадрового резерва, обязательно оценивают претендентов по компетенции «исполнительская дисциплина». Попросту говоря, смотрят, насколько человек готов выполнять то, что ему скажут. Быстро, четко, без лишних вопросов. «Нельзя» и «надо» нужны ребенку для формирования собственной воли: «Мне это надо. А вот это делать нельзя». Сначала ребенок учится регулировать свое поведение под влиянием внешних ограничений, потом образ ограничивающего взрослого впечатывается в память и становится «внутренним» взрослым. Впоследствии этот «внутренний» взрослый будет говорить: «Тебе надо сейчас сделать это».
При подготовке к школе дошкольников для прояснения границ «хочу» и «надо» можно использовать следующую практику. Нарисуйте на листе сектора – красный, желтый, зеленый (я называю их полянами).
Красный – я делаю то, что надо, что скажет мама (воспитатель, тренер).
Зеленый – я делаю что хочу.
Желтый – мы обсуждаем, мы договариваемся; я делаю то, что хочу, но с некоторыми ограничениями.
Очень много капризов, протестов, непослушания у ребенка возникает в двух случаях:
1. Когда слишком много зеленого. Слова «надо» здесь нет. Ребенок не привык встречать отказ, знает, что всего можно добиться истерикой.
2. Когда слишком много красного. Запреты душат, ребенок начинает отвоевывать себе хоть маленький кусочек зеленой полянки… Причем он не понимает, что отвоевать реально, а что нереально, а не умея договариваться (ведь желтая поляна тоже не проявлена), протестует против всего подряд, на авось – вдруг получится хоть чуть-чуть сдвинуть границу красной поляны.
Объясняем значение полян ребенку. Для наглядности делаем бумажную куклу и три наряда к ней. Ребенок привлекается к оформлению нарядов, раскрашивает один наряд красным, другой желтым, третий зеленым. В зеленом платье можно гулять по зеленой поляне. В желтом – по желтой. Проблемы начинаются тогда, когда мы в зеленом платье приходим на красную поляну. Это про несоответствие ситуации.
Пришла девочка в школу, учителя не слушает, делает что хочет, еще и учителя перебивает во время объяснения, начинает рассказывать про то, как выходные провела и куда ездила. Это ситуация из разряда «девочка в зеленом наряде на красной поляне». Используя наглядность, можно показать, что есть свободное время: зеленая поляна, кукла надевает зеленое платье и гуляет по поляне, делает что хочет. Но вот начинается занятие – это красная поляна. Значит, кукла в красном платье должна выполнять то, что велит педагог. Если кукла во время занятия встает и делает что хочет, значит, она забыла, что нужно переодеться в красное платье. Или наоборот: стоит кукла в красном платье на зеленой поляне и ждет, когда ей скажут, что надо делать. А никто ничего не говорит. Вокруг все бегают, играют кто во что хочет.
После того как вы проиграете на полянках разные ситуации, нововведения войдут в повседневную жизнь. «Дочь, сейчас время красной поляны. Мы садимся и делаем уроки. После этого у тебя будет два часа зеленой поляны, когда ты можешь делать все что хочешь, а перед сном будет время желтой поляны со спокойными делами. Ты можешь выбрать любую книгу или настольную игру, я с тобой почитаю или поиграю».
Взрослые, кстати, тоже часто путают поляны, хотя тут все просто.
Зеленая: это твой выбор.
Красная: это мое решение.
Желтая: твой выбор в обозначенных мною рамках.
Примеры:
«Ты можешь выбрать любой кружок, любую секцию, я поддержу любое твое решение. И даже если ты решишь никуда не ходить, ничем не заниматься, меня этот вариант тоже устроит». – Это послание с зеленой поляны.
«Ты будешь заниматься хоккеем, потому что это лучший вид спорта». – Папа стоит на красной поляне.
«У меня есть идея, что заниматься спортом полезно для здоровья. Кроме того, я беспокоюсь, что при наличии большого количества свободного времени ты слишком много будешь играть в компьютерные игры и смотреть видео. Как минимум одна секция – это обязательно. Но ты можешь выбрать сам, чем будешь заниматься. Плавание? Футбол? Фигурное катание? Я даю тебе неделю на размышление, чем бы ты хотел заниматься. Ответ «ничем» не принимается. Если выбор не сделаешь ты, в конце недели за тебя его сделаю я». – Это желтая поляна.
«Может, уже спать? Время позднее? Не хочешь еще?» – Это вопрос из зеленой поляны.
«Можешь не спать, почитать в кровати, но только никаких больше теликов и компьютеров». – Это компромисс из желтой поляны.
«Через 10 минут я выключаю свет! Чтобы все были в кроватях!» – Это распоряжение из красной.
А теперь примеры полянной путаницы.
Мама иногда задает вопрос из зеленой поляны: «Может, домой пойдем? Ты не устал гулять?» А сама при этом из красной поляны берет и уводит, хотя ребенок говорит, что он не устал. Определиться бы сначала с возможностями: можно еще погулять или нужно срочно возвращаться домой? Если нужно срочно возвращаться домой, то это красная поляна, и тогда просто ставим ребенка перед фактом: «Через десять минут идем домой, заканчивай игру». А вопрос «Может, домой пойдем?» подразумевает возможность отказа.
Ребенку дали деньги, сказали: «Это твои, карманные, купи что хочешь». У ребенка иллюзия зеленой поляны. Он идет и покупает чипсы с газировкой. Дома родители видят «эту гадость», отбирают, выбрасывают, читают лекцию о вреде для организма сахара, красителей, консервантов и канцерогенов, содержащихся в чипсах. Учат на будущее, что покупать нужно было это или это, в крайнем случае вот это. Эх, думает ребенок, а так все хорошо начиналось… Чувствует, что его жестоко обманули… Поляна-то оказалась желтой, с возможностью личного выбора, но достаточно ограниченной.
Еще пример, когда мама стоит одной ногой на зеленой поляне, другой на красной и кричит: «Может, уже пора пообедать? Кушать хочешь? Как это нет?! Быстро за стол! За стол, я сказала!»
Примеры полянной путаницы с моих консультаций.
– Когда ваш ребенок просто сел порисовать – это какая поляна?
– Зеленая.
– Тогда почему вы так настаивали, чтобы он взял в руки карандаш, а не ручку?
– Карандашом ведь лучше получится.
– Когда вы твердо знаете, как лучше, и настаиваете на своем выборе – это какая поляна?
– Красная… получается.
– Вы уверены, что в ваших отношениях с ребенком действительно много зеленой поляны?
Еще пример. Разбираем конфликт мамы с дочкой-подростком.
– Я спросила, во сколько она придет домой. Говорит, что в восемь вечера. А я говорю, чтоб в семь была. Она берет и в восемь приходит!
– Вопрос «Во сколько ты придешь домой?» подразумевает, что ваша дочь может сама решить, когда ей вернуться. Это зеленая поляна. Она ответила из зеленой поляны, что в восемь, и пришла в восемь.
– Но я же сказала, чтоб в семь дома была!
– Это прямое указание. Из красной поляны. Зачем тогда нужен был вопрос из зеленой поляны? Вы сами своим вопросом сначала отправили дочь на зеленую поляну, а потом пытаетесь из красной до нее докричаться.
Бывает, что родители скачут по полянам от переполняющих эмоций. То в порыве гнева и отчаяния мама кричит: «Вообще больше не буду проверять твои уроки! Делай что хочешь! Живи как знаешь!», переселяя сына с его уроками на зеленую поляну. А через час, напившись валерьянки и набравшись решительности, мама из красной поляны командным тоном вещает: «Немедленно открывай дневник, учебник, тетрадь!» Ребенок в недоумении: только что ему дали свободу и тут опять…
Границы дозволенного – где кончается «хочу» и начинается «надо» – должны быть четко определены, так легче и для детей, и для родителей. Если вы решили, что какая-то деятельность будет отнесена в красную поляну, то необходим контроль. Если же ранее сказали «как хочешь» – то уже не контролировать, не ругать, не стыдить, не принуждать. Можно обговорить с ребенком условие перехода из одной поляны в другую. Например: «Я не вмешиваюсь в твои школьные дела до тех пор, пока меня не вызывают в школу за поведение и успеваемость». Или так: «Пока в твоем дневнике пятерки и четверки, ты можешь сам решать, делать или не делать домашнее задание. Но если появятся тройки, я начну контролировать, проверять каждую работу». Причем для каждого ребенка эти границы индивидуальны. С одним ребенком приходится больше контролировать и помогать, а другой самостоятелен. Если в семье два ребенка и более, не всегда получается применять к ним одинаковые правила. Обязательно ориентируйтесь на индивидуальные особенности ребенка.
Кружки и секции в первом классе
На первую консультацию я всегда прошу приходить без ребенка. Даже если родитель считает, что проблема исключительно в ребенке. Без ребенка – потому что требуется собрать много информации. А для этого надо задать много вопросов. Далеко не все вопросы корректно задавать при ребенке. Это я так всем родителям при записи на консультацию объясняю. Но на самом деле в процессе разговора может выясниться: проблема вовсе не в ребенке…
– У нас сложности во взаимопонимании с ребенком. Всегда все было нормально, а теперь она стала врать.
– С чем вы это связываете?
– С ленью. Она какая-то ленивая стала. Стараться не хочет.
– А можно поподробнее, в чем эта лень проявляется и в каких случаях дочка врет?
– Спрашиваю ее: уроки сделала? Говорит, что сделала, сидит играет. А потом оказывается, что не сделала. И так уже много раз было. Потом начались проблемы с кружком рисования. Сама ведь рисовать захотела, я не заставляла. Это в дворовом клубе, прямо в нашем доме. Она сама на занятия ходит. А теперь оказалось, что не всегда ходит. Случайно узнали. Уйдет как будто на кружок, а сама гуляет. Она у меня, в принципе, самостоятельная. В магазин за хлебом тоже сама ходит. Сдачу стала в последнее время терять. Я ее ругала за рассеянность. А потом ключи в ее портфеле искала – и деньги нашла. То есть она врет, что сдачу потеряла. Я ее спрашиваю: «Зачем ты мне врешь?» Молчит. Я ей говорю: «Ты молчишь, я тоже с тобой разговаривать не буду». Так два дня и молчали… Еще врет, что поела. А я смотрю, котлета в унитазе плавает. Пока я по телефону в комнате разговаривала, она котлету в унитаз спустила.
Есть закономерность: «Врут тому, кому правду говорить боятся». Если от котлеты необходимо избавиться таким варварским способом, то, скорее всего, у ребенка нет шанса отделаться от нее другим путем.
Относительно других фактов вранья это тоже справедливо. При выяснении подробностей мои предположения подтвердились.
Если котлету не выбросить в унитаз, ее придется съесть. «Не съешь котлету, не получишь планшет», – говорит мама. Причем планшет разрешен только в выходной, а котлету нужно съедать ежедневно.
Если не присвоить себе сдачу, то не будет карманных денег. Карманных денег девочке не дают. Потому что она непременно «купит какую-нибудь ерунду». Например, пиццу или сосиску в тесте – то, что обычно покупают одноклассники в школьном буфете. «Там выпечка невкусная. Я же дома вкуснее готовлю», – недоумевает мама и принципиально не дает на это деньги. А дело вовсе не во вкусе. Дело в интересе. Это интересно: сбегать на переменке в буфет, купить пиццу, разделить ее с подружками. Непременно разделить, потому что в другой раз они тебя угостят. Это подтверждение факта дружбы: если мы друг друга угощаем, значит, мы дружим. Между подружками начинают формироваться свои традиции. Сложно дружить, если не можешь поддержать традиции. У девочки есть интерес, есть потребность в поддержании традиции, а денег нет… Но можно присвоить себе сдачу, соврав, что потеряла.
Если не прогулять рисование, то вообще останешься без прогулки. Потому что кроме рисования («это же рядом с домом, вообще без напряга») еще английский («репетитор на дом приходит»), плавание («всего раз в неделю, для здоровья полезно») и танцы («обязательно надо, она же девочка»). Таким образом, каждый день расписан. Свободным остается только вечер после 20:00. Ну как свободным… Уроки делать надо…
– А поиграть время остается?
– Уроки сделает и может играть. Но она редко успевает поиграть. Ленивая потому что, рассеянная, отвлекается, вот и за уроками так долго сидит. Еще плакать начинает, когда видит, что времени уже много и скоро спать.
Единственная возможность поиграть – это соврать, что уроки сделаны…
Если суммарно сложить все кружки и уроки, получится, что каждый день девочка занималась по расписанию 8–9 часов – это рабочий день взрослого человека.
Мне сразу вспомнился отрывок из книги «Поллианна» американской писательницы Элинор Портер.
«Ознакомив племянницу с распорядком дня, мисс Полли поднялась со стула и направилась к выходу.
– Но тетя Полли! – испуганно крикнула Поллианна. – Тетя Полли! Когда же я буду жить? Вы мне совсем не оставили времени.
– Жить? – удивленно подняла брови тетя Полли. – Не понимаю, что ты имеешь в виду, дитя мое. Все мы живем, пока Господь не приберет нас к Себе. И ты живешь, чем бы ни занималась.
– Ну, да, да, тетя Полли! Конечно, все время, пока я буду заниматься, я не перестану дышать или двигаться. Но это не значит, что я буду жить. Вот ведь когда я сплю, я тоже дышу, но я же не живу. Когда я говорю «жить», тетя Полли, я имею в виду, что я могу делать то, что хочется».
Так сколько часов в день живет ваш ребенок?
Это не значит, что нужно уйти в другую крайность и освободить ребенка от всех дополнительных занятий (хотя такой вариант тоже возможен).
При выборе нагрузки нужно ориентироваться на два критерия: желания ребенка и его возможности. В данном случае «возможность» – это про ресурсы организма, позволяющие выдерживать нагрузку.
Одна девочка много всего хотела. Она была из тех, про кого писала Барто: «Драмкружок, кружок по фото… мне еще и петь охота». Однажды она упала в обморок на репетиции… Другая девочка при подобной нагрузке в обмороки не падала, но стала очень нервной, плаксивой. Что-то не получилось – и сразу в слезы… Третья стала часто болеть…
Признаки того, что нужно сбавить нагрузку, связаны также со сном.
1 вариант. Ребенок плохо спит, у него сложности с засыпанием, беспокойный сон, частые ночные кошмары.
2 вариант: Ребенок хорошо спит. Слишком хорошо. На ходу засыпает. За столом может уснуть во время обеда. В раздевалке, в ожидании тренировки. Приходит из школы – и засыпает, хотя ночью тоже был полноценный сон.
Конечно, и первый, и второй вариант – повод дойти до невролога и терапевта. Но порой проблема уходит, если сбавить нагрузку.
Признаки нормальной нагрузки
• Ребенок с удовольствием ходит на занятия (бывают дни, когда идти не хочется, но чаще идет без сопротивления).
• Ребенок бодр и активен, сон и аппетит нормальные. («Нормальный аппетит» – это значит «как обычно» у конкретного ребенка. Если обычно у него избирательный аппетит – «это ем, а это не ем» – или он с младенчества был малоежка, то это и есть его индивидуальная норма.)
• Ребенок вовремя ложится спать, не засиживается допоздна за уроками.
• Ребенок не стал более нервным, агрессивным или плаксивым.
• Каждый день в режиме дня ребенка присутствует прогулка на свежем воздухе.
• У ребенка остается свободное время, которым он может распоряжаться по своему усмотрению.
• У сопровождающего взрослого нет устойчивого ощущения замотанности: «Весь день бегом. Как белка в колесе». Иными словами, и ребенок, и взрослый успевают жить.
Оценки в первом классе
Я помню свою первую оценку. Это была звездочка. Большая синяя звездочка. И это было очень-очень плохо. Потому что те, у кого тоже было плохо, но получше, чем «очень-очень», получили маленькую синюю звездочку. За хорошую работу счастливчики получали маленькую красную звездочку. За очень-очень хорошую работу красная звездочка увеличивалась до большой.
Свою первую оценку я получила в детском саду. В тот неудачный день я допустила ошибку, выводя печатные буквы простым карандашом. А из пенала куда-то исчез ластик. И тогда мне в голову пришла гениальная идея стереть ошибку пальцем. Для надежности я его еще послюнявила. От моего усердия очень скоро на месте ошибки образовалась дыра.
Методист собрала тетради у детей подготовительной группы на проверку. На следующий день она вернула мне тетрадь с большой синей звездой на обложке. Я возненавидела методиста. Как она могла поставить мне синюю звезду и сказать при всех, что это очень-очень плохо? Мне было очень стыдно и казалось, что я хуже всех. Поразительная метаморфоза самооценки. Буквально день назад я считала себя самой умной девочкой группы, потому что единственная из всех уже умела читать и всегда правильно отвечала на вопросы воспитателя. И тут огромная синяя звезда на обложке…
Один из негативных факторов обучения в школе – его оценочность.
Потрясение было настолько сильным, что сейчас, спустя тридцать лет, я отчетливо помню, как выглядела эта звездочка, и свою эмоцию ненависти к методисту. Мне крупно повезло, что оценку я связала исключительно с личностью методиста и мое отношение не перешло на воспитателя, иначе я бы возненавидела и воспитателя, и все занятия, которые она вела. Мне крупно повезло, что воспитатель в тот момент меня поддержала, посочувствовала и выразила уверенность, что это случайность и больше у меня не будет синих звездочек. Мне крупно повезло, что родители не стали упрекать меня за синюю звездочку, а просто купили новый ластик. Иначе не знаю, как бы сложились мои отношения с учебой.
А теперь внимание: на тот момент мне было семь лет. Семь лет – это возраст первоклассника. (Я – осенний ребенок и в школу пошла в неполных восемь лет.) В семь лет я была психологически не готова к оценкам.
Оценочность – это то, что добавляет напряжения в любую деятельность. Ожидание оценки превращает ситуацию в стрессовую. Сравните сами ситуации, когда вы просто болтаете с подругой и когда вы находитесь на собеседовании, желая устроиться на работу. И там, и там вы делитесь какими-то фактами о себе. По сути, происходит одно и то же. Но как по-разному в этот момент вы себя ощущаете! С подругой общение происходит легко и непринужденно. А на собеседовании вас оценивают, поэтому может появляться волнение, напряжение, вызванное желанием контролировать каждую фразу.
Один из негативных факторов обучения в школе – его оценочность. Практически вся деятельность ребенка в школе подвергается оценке. Оценивают учителя. Оценивают родители. Оценивают одноклассники. Зная, что оценка тяжело бьет по психике ребенка, запрещено ставить оценки в первом классе, однако и здесь учителя находят выход из положения и вводят оценку, только не виде баллов в дневнике, а виде наклеечек. Некоторые учителя приходят к «наклеечной» системе оценивания под давлением родителей, которым крайне необходимо знать, как же учится их ребенок. То есть как учитель оценивает его способности и старания.
Оценки в первом классе ставить нельзя, это чревато для детской психики. Однако во многих гимназиях оценки появляются даже не в первом классе, а еще раньше, на подготовительных курсах. Это, кстати, еще одна причина, по которой я не стала водить своего ребенка на подготовительные курсы: чтобы он не встречался с оценками раньше времени.
Но оценки нас догнали в детском саду.
Однажды с утра я привела ребенка в садик. Заметила красивые елочки на каждом шкафчике, старательно раскрашенные малышами. Порадовалась, как красиво украшают к Новому году группу. А вечером я узнала, что елочки «с душком»…
– У меня уже есть одна наклеечка! – похвастался ребенок, когда вечером мы шли из садика домой.
А потом, вздохнув, добавил:
– А у Насти уже две. У меня не получилось хорошо погулять.
– Что значит не получилось хорошо погулять?
– Ну, это когда не бегаешь, не балуешься. Девочкам, конечно, легче хорошо гулять. Они почти не бегают.
– А как связаны «хорошо гулять» и наклеечки?
– Когда ты что-то хорошо делаешь, тебе дают наклеечку. Ее надо на свою елочку наклеить. У кого будет больше всех наклеечек, Дед Мороз принесет приз.
Вот такую систему оценивания детей придумали воспитатели. Я сразу вспомнила очаровательного шестилетнего мальчика, которого привели ко мне на консультацию по причине формирующегося невроза из-за введенной оценочной системы. Только там были не наклеечки. Там были фишечки. На каждом шкафчике висел карманчик. За хорошее поведение и правильные ответы на занятиях воспитатель выдавала ребенку фишечку, которую нужно было положить в карманчик. За 10 фишечек на шкафчик приклеивалась медаль. Целый день, изо дня в день дети группы находились в стрессе оценивания и конкуренции.
Самое ужасное было то, что заработанные фишечки воспитатель могла изъять из карманчика за «плохое поведение». Самый первый оделся на прогулку – получи фишечку. Самый последний оделся – минус фишечка. Дети наперегонки бежали к скамеечке с обувью, чтобы не остаться последним и не потерять фишечку. При этом важно было никого не задеть, не толкнуть, потому что если толкнешь, то минус фишечка. А если толкнули тебя – ты попадаешь в ситуацию, когда дать сдачи и отстоять свои границы равносильно потере фишечки и медали в перспективе. (Вы что для себя выбираете: отстаивание границ личности или продвижение по службе с повышением оклада? Согласитесь, подобный выбор очень непросто сделать даже взрослому.)
Мама мальчика как-то застала в раздевалке такую сцену: один ребенок запутался в штанах. Пока он их крутил и выворачивал, сильно отстал от остальных. Он рыдал и просил друга подождать его. Представляете дилемму второго ребенка? Поддержать друга в беде и потерять фишечку. Или сохранить девятую фишечку, за которой будет уже медаль, но есть риск потерять друга. Даже на уровне взрослого это непростой нравственный выбор. Не все дети могут справляться с таким нервным напряжением. Некоторые влетают в невроз и попадают на прием к психологу.
Я представила, что нам предстоит прожить в ближайшие две недели, пока на шкафчиках висят елочки. Каждый вечер ребенок будет мне перечислять, кому и за что дали наклеечку. Будет радоваться каждой своей наклеечке и досадовать, когда наклеечка достанется другому. Может быть, до слез обидится, если решит, что наклеечки распределяют несправедливо. Или придумает всю прогулку спокойно просидеть на скамеечке, только чтобы заработать наклеечку. Дети в группе станут считать, у кого сколько наклеечек, и оценивать по ним, кто лучше, кто хуже. У детей в этом возрасте еще неустойчивая самооценка, отсутствие наклеечки может очень болезненно восприниматься.
Что предлагают педагоги, вводя в обиход такие елочки? По сути, выстраивание детей по рейтингу. Чей рейтинг выше, чей ниже. Вскоре дети начнут думать друг о друге через призму количества наклеек. Кто из них лучше, кто хуже. Дети могут начать смеяться над теми, у кого мало наклеек. В детском коллективе активизируется чувство зависти. Начнется напряженное соперничество между «хорошистами» Ведь приз обещан только один, а хочется каждому. Может возникнуть соблазн переклеить наклеечку с чужой елочки на свою…
По рассказам родителей я знаю, что в некоторых первых классах учителя вводят подобные системы: «У нас в классе висят такие елочки. Кто ответил правильно или сделал доклад – плюс наклейка; баловался на перемене или в столовой – минус наклейка. Наклейка отдирается зачастую с частью елки. Многие дети до слез переживают по поводу этих елочек». Если многие дети до слез переживают, то лично для меня это уже повод отказаться от системы. Но не все педагоги так думают: «Мы обсуждали на родительском собрании, рассказали, как остро реагируют дети, особенно на срывание наклеек, но учитель считает, что это хороший воспитательный момент. Оценок пока нет, а как-то наказать надо».
Не стоит каждую наклеечку, выданную педагогом, рассматривать как фактор невротизации ребенка. «Наклеечка» не равно «невроз». Наклейка может выполнять разные функции, и сами системы, при которых используются наклейки, могут быть разными.
Система может быть просто поощрительной – когда ребенок получает наклеечку за выполненную работу. При этом отсутствует сравнение с другими детьми и конкуренция между ними – никакого обещания приза лучшему и выстраивания по рейтингу. Сделал домашнюю работу – вот тебе наклеечка. Даже если работа выполнена неправильно, есть ошибки, все равно – наклеечка, потому что старался. Ошибки несложно исправить. Нужно дать понять ребенку, что ошибки – это нормально: «На ошибках учатся. Хорошо, что ты дома позанимался». И это, пожалуй, единственный вариант, когда наклеечка не имеет ничего общего с традиционной школьной оценкой. Это не оценивание, это поощрение.
Рейтинговая система – это когда детей в классе или группе выстраивают по рейтингу, в зависимости от количества полученных баллов (оценок, фишечек, наклеечек). Была у нас рейтинговая система в вузе первые три курса. Очень стимулировала. Особенно после слуха, что на вторую ступень обучения возьмут только первых шестьдесят по рейтингу, а остальных студентов выпустят с дипломом о неоконченном высшем. Особо рьяные студентки за дополнительный балл к рейтингу на семинарах старались заткнуть своих одногруппниц, перекрикивая, не давая им ответить. После каждой сессии рейтинговый список вывешивался на всеобщее обозрение, и каждый про каждого мог узнать, на каком он месте по успеваемости среди студентов своего курса. Но это уже студенты. Люди в большинстве своем с устойчивой самооценкой и работающими компенсаторными механизмами. Плохую учебу они могли компенсировать сами для себя акцентированием на других своих достоинствах. То есть последний по рейтингу не особо переживал сей факт, потому что, несмотря на низкий балл в рейтинге, пользовался вниманием девушек. Или: «Да, я плохо учусь. Но я уже неплохо зарабатываю». Студенты понимали: «плохие результаты в учебе» не равно «я плохой», но вот в начальной школе дети в этом месте могут поставить знак равенства. Поэтому я категорически против использования подобных систем в школе. При этом я не считаю травмирующими детскую психику различные игры-соревнования, даже если в них кто-то из детей бывает расстроен проигрышем, – это тоже ценный для ребенка опыт. Но одно дело – игра, ограниченная во времени и пространстве. И совсем другое – рейтинговая оценочная система, которая охватывает всю жизнедеятельность ребенка внутри школы, включая поведение на переменах. Это уже чрезвычайная нагрузка на психику. В первом классе ребенку и так непросто, приходится адаптироваться к новому социальному статусу, новому образу жизни, новому коллективу, новой деятельности.
Берегите психику детей. Родители имеют полное право просить отмены подобных систем. В этом вас поддержат и методическое объединение психологов, и районо.
В районо на этот счет даже имеется Письмо Минобразования РФ от 25.09.2000 № 2021/11—13 «Об организации обучения в первом классе четырехлетней начальной школы». Там вот что написано:
«Следует помнить, что дети этого возраста эмоционально реагируют на неуспехи и неудачи в своей деятельности, могут болезненно относиться к стилю отношения взрослого к себе, эмоционально (иногда неадекватно) реагировать на замечания и критику своей деятельности, требуют постоянно положительной поддержки и одобрения. В первом классе четырехлетней начальной школы исключается система балльного (отметочного) оценивания. Недопустимо также использование любой знаковой символики, заменяющей цифровую отметку (звездочки, самолетики, солнышки и пр.). Допускается лишь словесная объяснительная оценка».
(На момент написания книги новой редакции документа я не нашла, из чего делаю вывод, что документ не потерял актуальности.)
«Объяснительная оценка» – это значит объяснить, где неправильно. Без ярлыков «плохо», «лентяй», «глупая ошибка».
Не нужно доносить эту информацию об оценках до детей, выставлять и стыдить «двоечников» перед всем классом.
Если заглянуть во ФГОС (Федеральный государственный образовательный стандарт), то там мы можем найти такой пункт: «Успешность усвоения программ первоклассниками характеризуется качественной оценкой на основе листа оценки образовательных достижений, включающего совокупность критериев освоения программы первого класса. Качественная оценка может быть выражена оценкой «зачтено»/«незачтено»… Лист оценки образовательных достижений используется учителем при составлении отчета по итогам работы за учебный год». То есть оценка возможна только в конце учебного года и нужна она для итогового отчета. О детях, получивших «незачет», будет знать завуч школы, родители этих учеников, и этого вполне достаточно. Не нужно и крайне нежелательно доносить эту информацию до детей, выставлять и стыдить «двоечников» перед всем классом.
Многие педагоги, особенно с большим опытом работы, могут на это возразить, что законы пишутся теоретиками, а педагоги-практики знают, что без оценок нельзя. Иначе дети не стараются, родители в течение года не видят «реальной картины успеваемости». Они по-своему правы. У них приоритеты другие. Когда я говорю, что оценок в первом классе быть не должно, я ставлю на первое место психологический комфорт каждого ребенка. Когда учитель-практик говорит о том, что оценка необходима, он ставит на первое место учебный процесс и уровень усвоения материала большинством детей класса.
Если требовать отмены оценок через районо не хочется, так как это может повлечь ухудшение отношений с учителем, можно снизить последствия влияния оценки, работая в направлении психической устойчивости своего ребенка.
Не все дети болезненно реагируют на оценки. Если вспомнить типы личности, «творческие» дети, вероятнее всего, не будут из-за них переживать. «Дружелюбные» станут переживать, если в их сознании произойдет сцепка явлений: «Мне не дали наклейку» равно «Меня не любят. Меня отвергают». «Звездные» дети будут переживать из-за своей потребности быть в центре внимания (больше наклеек равно больше внимания). «Правильные» дети легче других примут рейтинговую систему из-за встроенной в их натуру иерархичности мышления.
Эта система очень соответствует их внутреннему восприятию мира. «Главнее тот, кто выше по рейтингу, у кого больше наклеек. Мне надо больше наклеек».
Если ребенок болезненно воспринимает оценивание, сильно расстраивается из-за сорванной или неполученной наклейки, если считает себя хуже одноклассников, то важно транслировать ребенку мысль, что никакая елочка с наклеечками не определяет, кто хороший, а кто нет. «Это просто рисунок елки и просто наклейки. Мы любим тебя независимо от количества наклеек. И друзья тебя будут ценить не за наклейки. Не так важно, сколько у тебя наклеечек. Важно, что нового ты узнал и чему научился за это время».
Личное
Толпа первоклассников во главе с учителем и в окружении родителей.
– А сейчас загадываем свое самое заветное желание и на счет «три» отпускаем шарики в небо!
– Мама, у меня есть желание оставить шарик себе, – Александр отделяется от тусовки.
– Да, – говорю, – так тоже можно.
– Раз! Два! Три! – командует учитель. – Кто еще шарик не отпустил? Отпускайте! Отпускайте!
– Спасибо, – говорит Александр, держа шарик, – у меня уже сбылось, – и направляется с шариком в сторону дома…
– Мама, а тебе эта книга нужна?
Замечаю у Сашки в руках «Психологию», первый том из трехтомника Немова.
– Нужна.
– А можешь мне ее подарить?
Удивляюсь.
– Могу.
– Спасибо.
Уносит к себе. Что-то читает…
Проходит неделя. В классе занятие с психологом. Приходит ребенок, рассказывает:
– Психолог сегодня каждого спрашивала, для чего он в школе учится. Все говорили: «Чтоб пятерки получать. Чтоб учиться хорошо». А я сказал, чтоб в мозгу новые нейронные связи образовывались.
– А что психолог тебе на это сказал?
– Ничего. У нее глаза большие стали. Как у тебя сейчас.
Начали задавать домашние задания.
– Саша, достаточно, не надо дальше раскрашивать.
– Почему?
– Это вы завтра на уроке будете делать вместе с учителем.
– А мне нравится.
– Сейчас тебе еще задание по окружающему миру нужно сделать.
– Ну, давай я посмотрю, что там задано. Если это мне понравится больше, чем раскрашивать, то сделаю.
Эх, Санечка, тебе еще предстоит привыкнуть к тому, что в массовой школе аргумент «нравится» не первичен…
– Зачем писать «Ау»?! Я уже вчера писал «Ау»! Каждый день, что ли, это «Ау» писать?!
Ребенок гневно бунтует, размазывая слезы по глазам.
– Не пиши.
(В конце концов, в первом классе домашние задания по закону не являются обязательными к выполнению, их можно выполнять по желанию.)
– Нельзя не писать! Учитель спросит, почему не написано!
– Скажешь, что устал, не мог, мама разрешила не делать.
– Она скажет, что надо было в садике оставаться!
В голосе тоска и отчаяние. Уже есть понимание «надо», но сил для реализации «надо» недостаточно. Я вижу, что он реально устал.
– Давай я напишу?
– Правда?
– Правда. Я за тебя напишу «Ау».
Сашка, всхлипывая, засыпает у меня на руках…
Он спал с двух часов дня до семи вечера. Он проспал тренировку в шахматной школе… Я выводила «Ау», стараясь, чтобы было похоже на Сашкин почерк. Ребенок был в таком состоянии, когда мотивировать на выполнение задания бесполезно. Лучше обнять и дать поспать…
Мы в тот год убрали все дополнительные занятия, чтобы справляться с нагрузкой в гимназии.
Разговоры за чашкой чая.
– Саша, а от чего тебе бывает радостно?
– Когда на дом ничего не задано и в прописи писать не надо.
– А еще?
– Когда всего три урока, как было в самом начале учебы, а не пять, как сейчас.
– А еще?
– Когда учитель заболел.
– А еще?
– Когда выходные наступают.
Шла середина самой первой четверти самого первого класса. Что-то не так с этой школой…
– Сань, а мне нравится твоя учительница. Она такая умная, ответственная, собранная.
– Она никогда не улыбается и не шутит.
– Понимаю.
И мы вспоминаем позитивную воспитательницу из Сашкин
© Быкова Д.,текст, 2018 © ООО «Издательство «Эксмо», 2018 • Как правильно выбрать школу • Как относиться к оценкам • Как без напряга и стрессов делать уроки • Как быть в ситуации школьной травли • Как противостоять учителю, если он нарушает границы личности ребенка НЕЗАМЕНИМЫЕ КНИГИ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ 1) Дети и деньги. Книга для родителей из страны, в которой научились эффективно управлять финансами Хотите вырастить успешных детей? Прежде всего научите их правильно обращаться с деньгами. Бизнесмены из Сингапура Адам Хо и Кеон Чи предлагают эффективные методы воспитания финансовой грамотности у детей и интересные рекомендации для родителей. Тесты в каждой главе помогут принимать правильные решения, а множество полезных советов облегчат применение идей на практике. 2) Дети страны хюгге. Уроки счастья и любви от лучших в мире родителей Детей любят и окружают заботой во всем мире, но именно в Дании они растут уверенными в себе, самостоятельными, здоровыми и счастливыми. В чем же секрет? В этой книге известный датский психолог Еспер Юуль рассказывает, как правильно общаться с детьми и сохранять в семье атмосферу любви, взаимного уважения и поддержки. 3) Как сделать, чтобы ребенок учился с удовольствием? Японские ответы на неразрешимые вопросы Как научить детей учиться? Как объяснить им, что это важно и нужно? Специалист по экономике образования Макико Накамуро опубликовала исследование, которое способно изменить жизнь как родителей, так и самих школьников. В этой книге на риторические вопросы, которые волнуют всех мам и пап, предлагаются научно обоснованные ответы. 4) Раньше у меня была жизнь, а теперь у меня дети. Хроники неидеального материнства Блогер и мама двоих сыновей Кандис Анзель не позволяет бытовым неурядицам и стереотипам омрачать радость материнства. В своей книге она учит оставаться счастливой и самой лучшей для своих детей. Вас ждут откровенные разговоры о детях, мужьях и родственниках, а также полезные советы и море оптимизма. Введение Осень – сезон родительских собраний. Узнаю в садике от воспитателей младшего сына, что сейчас САМОЕ ВАЖНОЕ – это подготовка к школе. А в школе узнаю от учителей старшего сына, что сейчас САМОЕ ВАЖНОЕ – это подготовка к ЕГЭ. И не важно, сколько еще лет ждать этого момента. Про ЕГЭ говорит даже завуч начальной школы на собрании родителей будущих первоклассников. Будущих! То есть детям еще целый год до школы, а родителей уже пугают ЕГЭ. Как будто за восемнадцать лет жизни ничего более важного быть не может. Как будто все детство – это период, когда нужно готовиться к экзаменам. Как будто после плохо сданного экзамена нет будущего… Зачем создавать такое напряжение? Уже известны случаи подростковых суицидов, связанных с волнением и тревогой в дни экзаменов. Пожалуйста, родители, сохраняйте спокойствие. Хорошее психологическое здоровье важнее хороших оценок. В моем школьном детстве был реальный пример девочки-вундеркинда. Феноменальная память. Быстрое усвоение больших объемов информации. Родители гордились и стремились, из класса в класс ее переводили с опережением. К выпускным экзаменам она подошла в возрасте двенадцати лет претенденткой на золотую медаль. Но при сдаче последнего экзамена девочка так переволновалась, что с ней случился нервный срыв. Не знаю подробностей, ибо сама в то время была еще мала. Знаю только, что ее долго лечили в психиатрической больнице, а учиться после этого она больше не смогла… Я как-то приезжала в город своего детства. Мы с друзьями решили покататься на лыжах. Зашли в пункт проката, и там я увидела эту девочку-вундеркинда. То есть теперь уже тетеньку тридцати лет. Она работала гардеробщицей… Эту грустную историю я вспомнила при посещении родительского собрания в лингвистической гимназии. Всего лишь информационная встреча завуча начальной школы с родителями, желающими водить своих детей на подготовительные курсы. Еще целый год до школы. Но какие напряженные лица у родителей… Особенно в момент, когда завуч говорит, что поступят в гимназию не все, что будет строгий отбор по результатам четырех контрольных работ, которые дети будут писать в течение года. Шестилетки?! Контрольные?! Да. И по результатам каждой контрольной будут индивидуальные собеседования с родителями. Отслеживаю реакцию взрослых людей. Кто-то начинает нервно барабанить пальцами по своим коленкам. Кто-то начинает теребить сумочку. Кто-то вжимается в спинку стула и немного сползает под парту. Мышечная память отреагировала на слово «контрольная». Моя – тоже, мне захотелось немедленно сбежать с собрания. То есть сначала мои стопы развернулись в направлении двери, а потом я осознала пружинистый телесный импульс: «Хочу сбежать». Но я осталась. Сидела и смотрела на напряженные позы родителей, слушала наставления завуча про «обязательно за пятнадцать минут, чтобы успеть переодеть сменку», про «обязательные домашние задания», и мне очень захотелось продлить ребенку (и себе) беззаботное детство еще на один год… В итоге я приняла решение не водить Сашку на подготовительные курсы. Будет сохраннее для психики, если со всем, что «строго обязательно», он встретится годом позже. А еще у меня возникла идея новой книги. Книги для родителей о том, как пережить эти школьные годы чудесные. Без неврозов, без насилия, без комплекса родительской неполноценности, без потребности пить валерьянку. Тема школы мне близка. Я знаю школу не только снаружи, как родитель школьников, но и изнутри, как психолог, к которому часто обращаются другие родители за помощью в решении школьных проблем, и как учитель, много лет проработавший в системе государственного образования. По первому образованию я учитель математики и информатики. После окончания вуза пришла работать в школу, преподавала информатику в начальной школе. Потом преподавала информатику и дискретную математику уже в колледже, была куратором первокурсников. Со временем к педагогическому опыту добавился психологический взгляд на саму ситуацию обучения в школе. Честно скажу, психологический и педагогический взгляды на проблемы школьников сильно отличаются. Даже при воспитании собственных детей во мне часто спорят разные части «Я». Внутренние персонажи: педагог, психолог, родитель. Поэтому в данной книге я буду излагать не одну точку зрения, а сразу три своих точки зрения. То есть буду просматривать ситуации с точки зрения педагога, с точки зрения психолога и с точки зрения мамы. Когда во мне рождался и рос психолог, авторитарному педагогу приходилось несладко. Он сопротивлялся, отстаивал свои установки, кричал о правилах и морали. Но психолог набирал силы, подтачивал замок убеждений, скруглял углы. Все структурированное и черно-белое в моей картине мире (то есть в той картине, которая была у меня как у педагога), он превращал в нечто текущее и переливающееся всеми цветами и оттенками. В конце концов педагог сдался, собрал остатки тетрадок, исписанных правилами, в портфель… но не ушел, а подвинулся, признав психолога равным и имеющим право голоса. Психологу, правда, было фиолетово, что там признает педагог. На самооценку психолога это никак не влияло. С тех пор на любую ситуацию я смотрю то глазами педагога, то психолога. • У педагога все четко: «Так можно, а так нельзя» • У психолога: «Так тоже можно, но с другими последствиями» • Педагог призывает: «Быстрее, выше, сильнее!» • Психолог говорит: «Счастливее!» • Педагог говорит: «Так надо!» • Психолог спрашивает: «А как ты хочешь?» Иногда педагог стремится перевоспитать психолога. Порой даже гневно поучает, но психолог не реагирует. В свою очередь психолог тоже осознает в себе желание немного поработать с педагогом, чтобы тот стал более расслабленным. Но психолог свое желание не выпячивает, так как запроса на консультацию от педагога не поступало… А еще во мне есть родительская часть. Мама. Она вообще странная женщина. То сжимается от тревоги, то расплывается в любви и нежности, то впадает в ярость, то в отчаянье. Чаще всего паникует и боится сделать ошибку. Как бы она жила, бедная, без педагога и психолога? Однажды в августе мама во мне начала тревожиться, что каникулы заканчиваются, а старший сын еще не прочитал книги из того списка, который выдали в школе. Десять книг за две недели прочитать нереально. Что же делать? Мама паникует. Педагог возмущен таким наплевательским отношением к заданию. Педагог негодует и продумывает систему наказаний. А психологу фиолетово… Педагог возмущен, что психологу фиолетово. Но его возмущение психологу тоже фиолетово. Мама в тихой панике. Мама не может принять решение: то ли надавить на ребенка, заставить читать с утра до вечера, то ли каждое утро проводить воспитательную беседу о пользе чтения, а вечером читать вслух… И тогда внутренний психолог задает маме резонный вопрос: «А сколько книг ты сама прочитала за лето?» (Рассматриваем только произведения художественной литературы, профессиональная не в счет!) Я из своей «мамской части» честно отвечаю, что нисколько. Нет смысла врать внутреннему психологу. «Вот-вот!» – радуется он возможности провести сравнение. Мама старается оправдаться: «Мне было некогда! А вообще, я читать люблю. Вон та стопочка книг на книжной полке – это книги, которые ждут своей очереди. Я бы с радостью их прочитала, будь у меня свободное время». Фразу «будь у меня свободное время» надо понимать как «всегда находятся дела поважнее». Ребенок в деревне. Там велосипед и приятели. В его системе ценностей это определенно важнее, чем чтение книг, которые он даже не сам выбирал. Мама отпустила ситуацию. Чуда не случилось. Ребенок не прочитал все книги по списку. Он вообще прочитал только одну книгу. Но он сдал в срок и в полном объеме читательский дневник, написав краткое резюме по каждому произведению (кто главные герои, о чем книга и что больше всего понравилось) – собственно, это то, что будет проверять учитель. Нечестно! Но внутреннему возмущенному педагогу пришлось пристыженно замолчать, потому что психолог спросил его: «А не было ли в твоей жизни подобного?» Все тяготы школьной жизни ребенок сможет преодолеть при наличии адекватной поддержки родителей. Было. Когда-то давно, после первого курса университета, я сдавала отчет по педагогической практике в летнем лагере, хотя на самом деле все лето провела в студенческом стройотряде с мастерком в руке… А еще на защите выпускной работы я знакомила комиссию с результатами тестов при исследовании динамики развития внимания школьников 5–7-х классов, хотя на самом деле тесты я не проводила, а просто подогнала цифры под нужный мне результат… Вот так психолог учит педагога не осуждать. Мой внутренний психолог научил моего внутреннего педагога задавать себе несколько простых вопросов, прежде чем принимать воспитательные решения. Вот эти вопросы: • А не было ли в твоей жизни подобного? Всегда ли ты сама ведешь себя идеально правильно? • Поступали ли с тобой аналогичным образом твои родители? Что ты при этом чувствовала? • Если бы ты была на месте ребенка, какую поддержку от родителей ты хотела бы получить? Родительской поддержке в этой книге будет отведена ключевая роль. Потому что я пока не придумала, каким образом могу повлиять на всю систему образования, перестроить ее таким образом, чтобы каждому ребенку было в ней комфортно. Но я знаю, что все тяготы школьной жизни, все недостатки системы ребенок сможет преодолеть при наличии адекватной поддержки родителей. Эту идею подтверждают многочисленные письма читателей моего блога. Когда я только начала работу над этой книгой, я попросила их поделиться историями из своей школьной жизни. Не историями успеха, а историями проблем, психологических травм, сильных переживаний и потрясений. Все истории разделились на три основные группы: • Родители знали о проблемах, но не знали, чем поддержать ребенка • Родители не подозревали о наличии проблем либо не считали нужным поддерживать ребенка • Родители усугубляли ситуацию, были «страшнее школы» Пока шла работа над этой книгой, жизнь активно подбрасывала мне новые школьные задачки. Поступление в школу младшего сына и выпускные экзамены у старшего. Для меня, мамы, первый класс показался испытанием посложнее, чем выпускной класс. Менялись учителя (за три класса начальной школы сменились три педагога), сменилось место жительства (переводить или оставить в прежней?), менялись взгляды на школу, и даже собственная система ценностей пересматривалась. В какой-то момент сменилась форма получения образования, хотя изначально такие перемены я не планировала. Как будто есть некая книжная фея, которая знает, что книги я пишу, в основном опираясь на профессиональный и родительский опыт. И эта книжная фея смотрит сверху и рассуждает: «Хм, она еще ничего не написала про семейное обучение. А ведь это сейчас набирает популярность. Надо создать ситуацию, при которой у нее появится интерес к альтернативным формам получения образования и соответствующий опыт». Фея хлопает в ладоши (или машет волшебной палочкой) – и вот пожалуйста, я сопоставляю факты и размышляю, что, пожалуй, лучшим выходом, наименее энергозатратным, на данный период будет уход на заочное обучение. А там посмотрим, вернемся в школу или уйдем на семейное… Конечно, психоаналитики в этом месте скажут, что никакой книжной феи нет, а есть мое бессознательное, которое провоцирует меня на такие решения, но ведь нет существенной разницы в выборе терминологии? Это не меняет ни сути, ни фактов… Часть 1 Детям нужна наша поддержка Родители – ученик – учитель Если рассматривать школу как систему, то можно выделить следующие составляющие ее звенья: • Среда • Учитель • Ученик • Родитель Среда. Это и помещение, и оснащение. Это уютные классы. Это хорошая материально-техническая база, обеспечивающая реализацию всех дидактических принципов. В такой среде комфортно находиться. С такими наглядными пособиями интересно учиться. (Если, конечно, все это есть.) Учитель. Когда учитель идеальный, дети с радостью бегут в школу и учатся с интересом. Идеальный учитель способен найти подход к каждому ребенку, сплотить коллектив, создать комфортную среду обучения. Ученик. Идеальный ученик учится сам, вне зависимости от того, какая среда и какой учитель. Ему чрезвычайно интересно узнавать что-то новое. Он умеет работать с информацией. Легко находит ее, легко понимает и запоминает. Его не надо мотивировать, убеждать, заинтересовывать, контролировать. С ним никогда не бывает проблем. (В природе идеальный ученик встречается, но крайне редко.) Родитель. Родитель – один из заказчиков образовательных услуг, но чему и как учить, все-таки определяет государство. Но я не об этом. Если ваш ребенок не родился с талантом идеального ученика, если вам не посчастливилось найти школу, где все учителя – идеальны, а среда не уровне, то единственный шанс приблизить школьную систему к идеалу (а идеальная школа для меня та, где у детей не возникает неврозов) это попробовать стать идеальным родителем. Родителем, который сможет сглаживать недостатки всех других звеньев системы и поддерживать ребенка при любых обстоятельствах, обеспечивая ему психологический комфорт на таком важном жизненном этапе. Быть идеальным родителем для своего ребенка легче, чем быть идеальным учителем. Могу даже сказать, во сколько раз, – подсчитайте, сколько учеников в вашем классе. Не учат у нас в педагогических вузах тому, как мотивировать на учебу абсолютно каждого ребенка, я это знаю точно. Курса лекций по возрастной психологии недостаточно, чтобы понимать каждого ребенка, диагностировать его состояние и причины порой очень странных поступков, да еще и успевать делать все это в рамках урока. У родителей для этого больше возможностей. У родителей есть возможность изучать своего ребенка с самого рождения. Они замечают, как он меняется, как меняются его пристрастия и способности, они знают, в чем его сильные и слабые стороны. Родители могут сопоставить с ситуацией в школе различные факты из семейной жизни, косвенно влияющие на учебу. Учитель часто не в курсе, что происходит у ребенка дома или в личной жизни, почему он стал меньше внимания уделять урокам. А вот мама может выяснить у дочки, почему ей не хочется учить стихотворение. Потому что поссорилась с подружкой и от этого очень грустно, не запоминаются строчки. Мама дочку поймет, а учителю чаще всего приходится констатировать факт, что ребенок к уроку не готов. Не каждый ребенок не каждому учителю готов довериться. Да и не сможет учитель традиционной школы, где в одном классе учится тридцать человек, переварить переживания всех своих учеников, если они все внезапно захотят с ним пооткровенничать. Родители бывают разные. Помимо «общечеловеческих» различий, таких как разные психотипы, темпераменты и тому подобное, существуют еще специфические родительские характеристики, которые я рассматриваю по шкале «порок – добродетель – порок». Добродетель – это некая черта характера доброго, мудрого, нравственного человека. Когда же эта черта доводится до крайности, до абсурда, она превращается в порок. Например, бережливость, рачительность – добродетель. Но в своем крайнем проявлении рачительность превращается в скупость, жадность – а это уже порок. Есть и другая крайность, полярная этой: транжирство, расточительство. И нет четкой границы, когда одно превращается в другое, оттого так непросто удерживать баланс, пребывать в состоянии «между крайностями». Родительская власть Одна крайность – безапелляционная власть родителей, подавление воли ребенка. «Мое слово кремень. Как я сказала, так и будет». Мнение ребенка обычно не учитывается. «Сопливым слова не давали», – часто слышит ребенок от таких родителей. Интересы ребенка обесцениваются. «Хочется – перехочется» и «Мало ли чего я хочу!» – в таких формах ребенку сообщают, что его потребности, скорее всего, будут проигнорированы, а возможно, и высмеяны. Ребенок не рассматривается как самостоятельная личность со своими индивидуальными особенностями. Ребенок нужен для обеспечения каких-либо родительских потребностей. Того же пресловутого стакана воды в старости. Ребенок должен слушать и выполнять то, что говорят родители. Воспитание у таких родителей больше похоже на дрессуру. Очень много ограничений. Ребенок находится под прессингом агрессивной критики. Воспитание сводится к выискиванию недостатков и их исправлению. Фокус родительского внимания направлен на ошибки ребенка. «Ну кто так делает? Откуда у тебя руки растут? Написал как курица лапой!» Уважение к ребенку отсутствует. Такие родители и школу выберут с жесткой дисциплиной, и педагога предпочтут авторитарного. Неавторитарного будут наставлять: «Вы с ним построже! Его надо в ежовых рукавицах держать!» При возникающих конфликтах властные родители, скорее всего, встанут на сторону педагогов и администрации школы. При проблемах с учебой во всем обвинят ребенка, назовут ленивым, поставят диагноз: «Плохо старается!» Чтобы ребенок стал «лучше стараться», лишат его удовольствий, развлечений, свободного времени. Другая крайность – это власть ребенка. Родители делают ребенка даже не наследным принцем, а сразу королем, ставя себя в унизительное положение прислуги. Культ ребенка без уважения родителей. Родители не уважают свои интересы и потребности. Под девизом «Все самое лучшее для любимого сыночка» моментально исполняют все прихоти. Ограничений практически нет. «ОНЖЕРЕБЕНОК» творит что хочет, не беспокоясь об окружающих. В семейной жизни налицо хаос, потому что ребенку все позволено, а он сам еще не способен структурировать пространство и время. Как следствие – полное отсутствие порядка, режима дня, семейных традиций. Проступки ребенка игнорируются, а недостатки презентуются как достоинства: «Он не умеет дружить? Перессорился со всеми детьми в группе? Просто дети в группе такие, не способные понять его тонкую душевную организацию! Он не слушает воспитателя? Это воспитатель не нашла к нему подход! Она не учитывает его психологию лидера! Он пинает всех, кто проходит мимо? Так пусть не ходят, проход не загораживают, играть не мешают. Он так отстаивает свои личные границы». В школе такому ребенку будет чрезвычайно тяжело принять другую реальность. Реальность, в которой он не самый умный, не самый интересный и вообще не король. Такому ребенку очень сложно встроиться в жесткую систему, коей является обычная общеобразовательная школа, принять ее правила и нормы. Как это нельзя вставать во время урока? Как это нельзя выкрикивать с места? Почему это спросили другого ребенка, если я хотел ответить? Между этими крайностями есть золотая середина – родительское доминирование, но не с позиции физического превосходства, а с позиции мудрости и любящей доброты. «Я уважаю твои желания. Я уважаю твои эмоции. Но сейчас мы сделаем так, как я решил, потому что я считаю, что так будет правильно». Как понять, когда надо проявить власть, надавить, а когда можно уступить, согласиться с ребенком? Такой вопрос мне на консультациях задают часто. В ответ я рисую пирамиду человеческих потребностей. Ребенок ведь тоже человек – в этом нет сомнений? Стало быть, у него тоже потребности выстраиваются в пирамиду от низших к высшим. В самом низу – физиологические потребности. Потом потребность в безопасности. Выше – потребность в любви. Еще выше – потребность в уважении, самоуважении, познании и развитии. Все эти потребности не случайно выстроены в пирамиду: психологи заметили иерархическую закономерность. Потребности более высокого порядка становятся актуальны тогда, когда удовлетворены базовые потребности, те, что внизу. Ребенок, который очень сильно хочет в туалет, не может концентрироваться на теме урока. Только когда будет удовлетворена физиологическая потребность, его внимание вернется к обучению. Приоритетность физиологических потребностей обычно родителями признается. Чаще от них можно услышать: «Иди быстро ешь, а потом за уроки». Значительно реже: «Пока не выучишь параграф, кормить не буду». Хорошо бы еще не забывать про приоритетность потребности в безопасности и любви. Первоклашка закрылся в туалете и кричит оттуда, что в школу не пойдет. Если бы просто закрылся, тогда понятно – физиологические потребности, но заявление «В школу не пойду!» превращает действо в акцию протеста. Что делать? Пообещать, что папа сейчас снимет дверь с петель и доставит бунтаря в школу силой? Или попытаться спокойно вразумить, объяснить, что школу прогуливать нельзя? Прежде чем говорить о долге, об ответственности, об обязанностях, надо проверить, на каком уровне пирамиды потребностей протестующий ребенок. Разговоры про ответственность и сознательность начинаются с уровня уважения и самоуважения. А закрыты ли потребности в безопасности и любви? Нет ли в классе активной травли? Не издеваются ли в школе над ребенком? Чувствует ли он себя принятым в коллективе? Уверен ли в любви близких? Как понять, когда надо проявить власть, надавить, а когда можно уступить, согласиться с ребенком? Еще пример. Ребенок рыдает, говорит, что он не будет выполнять задание по математике. Разрешить ему не делать или настоять на том, что еще шесть примеров на вычитание столбиком – это очень важно и обязательно нужно выполнить? Надавить или уступить? Для принятия решения сверьте состояние ребенка с пирамидой потребностей. Голова болит, переутомление – уступить. Сыт? Здоров? Бодр? А любимым себя чувствует? Напитан теплым общением с близкими? Мама была две недели в командировке, только вернулась. Соскучился, хочется с мамой пообщаться, а тут вычитание столбиком… Надавить? Поставить ультиматум: «Не буду с тобой разговаривать, пока не решишь!» Или как? Логичней пообниматься, а потом помочь с примерами. День был неудачный. Череда происшествий, а всему виной он, ребенок. Он не специально, он не хотел, но вещи ломались. Весь день расстройство, лишения, наказания, упреки. Их было так много, что ребенку стало казаться, что его не любят. А тут еще ненавистные примеры, которые никак не получаются… «Ааа! Мне так плоохооо!» Пожалеть, восполнить дефицит любви. Если же вы уверены, что все базовые потребности закрыты и ребенок просто отлынивает от уроков в сторону более интересного времяпрепровождения в компании планшета, тогда можно надавить. И даже поставить ультиматум: «Планшет получишь после того, как выполнишь задание». Родительская забота Одна крайность – это гиперопека, чрезмерная, удушающая родительская забота. Ребенку не дают возможности проявить свою самостоятельность. Ребенку всегда готовы оказать помощь, даже когда он об этом не просит. Я таких родителей называю неленивыми. Неленивая мама подает ребенку желанную игрушку раньше, чем он успеет до нее доползти. Неленивая мама бежит и поднимает упавшего ребенка раньше, чем он сделает попытку подняться самостоятельно. Неленивая мама знает наизусть школьное расписание, пересказывает ребенку параграфы учебника, собирает ему портфель, всегда и все за него помнит и не устает напоминать. Впоследствии неленивая мама ходит в институт чаще самого ребенка-студента, знакома со всеми преподавателями, знает, где найти репетитора и купить диплом. А потом неленивая мама работает на трех работах, хотя можно было бы пойти на пенсию. Но надо финансово помочь ребенку, у которого кризис среднего возраста, он в поисках себя, смысла жизни, идеальной спутницы… И пока он все это ищет, маме надо его кормить… Если ребенок не просит о помощи – пусть справляется сам. Если попросил – помогите. Далеко не всегда такая гиперопека происходит с согласия ребенка. Бывает, что и вопреки. Мама ходит в школу, беседует со всеми учителями, чтобы решить проблемы подростка. А подросток краснеет, а подросток бунтует: «Не приходи в школу! Надо мной уже все ребята смеются!» Мама удивляется такому бунту: «Но я же хочу как лучше!» Лучше для кого? Как правило, для мамы, чтобы унять ее повышенную тревожность. Проще сделать, решить, договориться, чем переживать, справится ли чадо. Другая крайность – отсутствие заботы. Родительский пофигизм. Бесконтрольность. Отсутствие адекватной заботы и контроля приводит к развитию ранней самостоятельности. Вынужденной – добавлю негативную краску. «Мне не на кого положиться», – с малых лет решает ребенок. О возникающих проблемах родителям он не сообщает, пытаясь решить их доступными для себя способами. Способы эти не всегда социально одобряемые. А иные и вовсе противозаконны: воровство, грабежи, насилие, бродяжничество. Между этими двумя крайностями – адекватная забота, при которой у ребенка есть возможность проявить свою самостоятельность и есть возможность попросить о помощи. Ребенок хочет попробовать сделать что-то самостоятельно? Отлично, предоставьте ему эту возможность, если нет риска для жизни и здоровья. Просит совета? Дайте совет. Просит что-то сделать за него? Рассмотрите ситуацию: бывает, ребенок действительно что-то не может сделать, а бывает, что ему просто не хватает уверенности. Попробуйте разбить задачу на части, на подзадачи, выполнить которые ребенку по силам. Если ребенок не просит о помощи – пусть справляется сам. Если попросил – помогите. Только сделайте это вместе с ним, а не вместо него. И не забудьте найти и похвалить то, что у него действительно хорошо получилось. Получилось недостаточно хорошо, но лучше, чем вчера, – тоже похвалите. Учите ребенка замечать динамику изменений – это мотивирует, потому что завтра будет еще лучше. Поясню на примере. Ребенок сообщает, что не может решить задачу. • При адекватной заботе взрослый проясняет, что именно непонятно. – Я не могу решить задачу! – А ты пробовал? – Нет, я не понял условие. – Что именно ты не понял? – Все не понял. – «Лесорубы вырубили один гектар леса»… Что в первом предложении тебе непонятно? – Тут все понятно. – А что тогда непонятно? Зарисуй схематично условие, как ты его понял, а я объясню по твоей схеме. • При отсутствии заботы от ребенка с его задачей отмахнутся, как от назойливой мухи: «Я в твои годы сам учился». Ребенок идет в школу с нерешенной задачей в надежде списать у кого-нибудь на перемене. Нацеленность на успех Одна крайность – «мой ребенок гений», сверхмотивация на успехи ребенка. Ребенок обязан удовлетворять родительские амбиции и демонстрировать высокие результаты. В этом случае он является нарциссическим продолжением родителей. Родители ставят амбициозные цели в ущерб отношениям и психологическому комфорту ребенка. Школа выбирается самая престижная, программа углубленная, даже если ребенок ее не тянет. «Не тянет? Ничего! С репетиторами вытянем!» Занятий с репетиторами и тренировок столько, что у ребенка не остается времени просто поиграть. Другая крайность – «мой ребенок бездарь» – возникает, если ребенок не оправдал завышенных ожиданий родителя. Родитель не упускает возможности упрекнуть ребенка в отсутствии достижений, приводит в пример других детей или себя: «Вот я в твои годы!» Такие родители делают невозможной для ребенка ситуацию успеха. Достижения ребенка тут же обесцениваются родителями: «Ты думаешь, эта случайным образом полученная пятерка способна исправить твою стабильную тройку за четверть? То ли ты дурак, то ли просто очень наивный…», «Подумаешь, пятьдесят четыре слова в минуту прочитал. Я в твои годы уже сто двадцать слов читал!» Между этими двумя крайностями – достаточно сильная мотивация на развитие способностей ребенка, но не ущерб его психологическому комфорту. Цели выбираются достижимые, с опорой на сильные стороны ребенка и признание его индивидуальных особенностей. Успехи ребенка, пусть даже незначительные, замечаются. «Пятьдесят четыре слова в минуту. Это на двенадцать слов больше, чем на прошлой неделе! Молодец». При необходимости родитель может создать ребенку ситуацию успеха. Развитие познавательной активности Одна крайность – «информационный потоп». Ребенка грузят энциклопедическими знаниями буквально с пеленок. При этом все ответы даются в готовом виде, еще до того, как проснулся познавательный интерес и ребенок начал задавать вопросы. При изложении материала нарушается системность, особенно принцип от общего к частному. Например, рассказывают о составе вулканической лавы, забыв поинтересоваться у ребенка, знает ли он, что такое вулкан. При объяснении пользуются сложными для детского восприятия наукоемкими терминами. В результате «каша в голове», перегруженность разрозненными знаниями. Другая крайность – «информационный вакуум». Вопросы ребенка игнорируются, остаются без ответов. «Подрастешь – узнаешь», «Не забивай голову всякой ерундой не по возрасту», «Рано тебе еще это знать», «В школе расскажут», «Не грузи меня своими вопросами». Между первым и вторым – «информационный серфинг», при котором родители не просто дают ребенку необходимую информацию, но ставят перед собой задачу научить ребенка эту информацию получать, работать с ней. Важно стимулировать ребенка к самостоятельному поиску ответов, а объем информации должен соответствовать конкретному запросу ребенка и возрастным возможностям. Краткость – сестра таланта. Но не педагогического. Ребенок спрашивает – ему отвечают. Даже если прямо сейчас готового ответа нет, от ребенка не отмахиваются: «Ой, я не знаю», а предлагают вместе поискать ответ. Современным родителям для этого не нужно брать энциклопедии в библиотеке – достаточно обратиться к поисковой системе в Интернете. А современные средства связи предоставляют такую возможность практически всегда. При адекватном подходе к развитию познавательной активности должен соблюдаться баланс учебы и отдыха. Родители знают, как важно не перекормить знаниями. Новую информацию нужно переварить. Легче переваривается информация, поданная с опорой на уже имеющиеся знания. – Кто это? – Ребенок видит незнакомое животное у тети за пазухой; дело происходит в метро. – Это сфинкс, – отвечает родитель. Коротко и ясно. Краткость – сестра таланта. Но не педагогического. – Сфинкс, – повторяет ребенок. И забывает через две остановки. Через месяц он снова видит это лысое существо и пытается вспомнить: «Как же это… Мне же его называли…» А вот если бы родитель связал новое с уже имеющимися знаниями, было бы проще запомнить. – Это кошка. Вот такая порода лысых кошек. Нет, она не болеет. Нет, она не потеряла волосы от старости. Нет, у нее потом не вырастут волосы. Это наш папа родился лысым – помнишь его детскую фотографию? – потом волосы выросли, а после тридцати папа стал их терять и теперь опять лысый. А кошка такой породы рождается лысой и всю жизнь живет лысой. Какие еще породы ты знаешь? Все породы можно разделить на длинношерстные, короткошерстные и бесшерстные. У этой породы есть название, «сфинкс». Потому что кошка похожа по внешнему виду на мифическое существо, которое называли сфинксом. Помнишь, мы читали мифы Древнего Египта? Сейчас найду тебе картинку сфинкса. (Смартфон с Интернетом – универсальная карманная энциклопедия.) Правда, похоже? А на что похоже это название?