Девочка Джа бесплатное чтение

Девочка Джа
Юлия Николаева

Глава 1

Машина, взвизгнув, тормознула возле меня, отчего я замерла. Оглядела ее — крутая иномарка, дорогая. И парень, вышедший из нее, тоже одет с иголочки. А как ко мне-то торопится… Почти похищение, если бы я только могла поверить, что меня кто-то захочет похитить. Ну сами подумайте: девушка в расташтанах и растянутой футболке со знаком «Ом», волосы в косе, за спиной гитара. Просто мечта мажора, не иначе. Потому пугаться я не стала, смотрела, скорее, с любопытством.

На вид парню было лет двадцать семь, симпатичный. Замер напротив меня, оглядел сверху вниз, во взгляде скользнуло сомнение. Все-таки выдавил улыбку и сказал:

— Привет.

— Добрый вечер, — кивнула я, ожидая продолжения.

Он развел руки в сторону, собираясь что-то сказать, но в итоге только выдохнул, хлопнул в ладоши. Да, общение парню тяжело дается, определенно. Помогать я ему не спешила, смотрела, хлопая глазами. Мне торопиться так-то некуда. Репетиция закончилась, а я вот решила пройтись после нее по городу, лето, погода хорошая.

— Ты певица?.. — он то ли спросил, то ли утвердил. Так и захотелось что-нибудь съязвить.

— Я музыкант, — ответила, вложив в голос проникновенности. Ясности это не внесло, потому добавила. — У меня своя группа, пою, играю на гитаре в стиле регги.

— Регги?.. — кажется, голос парня немного дрогнул.

— Регги, слышали о таком жанре?

— Конечно, — преувеличенно уверенно заявил паренек. — Регги — это прекрасно. Просто здорово. В общем-то, я к чему. У моего… друга, — немного сбился он, — сегодня день рождения. Он снял ресторан, заказали живую музыку, группа из Москвы должна была приехать, но в дороге у них сломалась машина. Короче, они не приедут.

— Мне жаль, — сказала я вполне искренне.

— Вот я и подумал, может, ты… Вы могли бы выступить вместо группы?

Звучало смешно, и я даже посмеялась, паренек тоже, но почти сразу стал серьезным. Так, кажется, он не шутит.

— А вы это как представляете? — спросила я с сомнением.

— Прекрасно представляю, — вот сейчас вообще неубедительно было. Он, кажется, сам это понял, потому что быстро добавил. — Нет, правда, уверен, вы отлично будете смотреться на сцене.

Я еще скептически поглазела, а потом стала обходить парня. Он умоляюще сложил руки.

— Девушка, милая, спасите. — Боже, ну таким меня не пронять. — Я заплачу.

Так, вот это уже интересней. Как человек, снимающий квартиру в компании еще нескольких ребят (благо, хоть друзей и заодно участников группы), зарабатывающий мало и нерегулярно, в деньгах, конечно, была заинтересована.

— Сколько? — задала вопрос. Парень еще раз окинул меня взглядом, видимо, прицениваясь, я вздернула бровь.

— В накладе не останетесь, — сказал уверенно, и я ему поверила, учитывая, сколько стоит машина, на которой он меня выловил.

Короче, я села в жутко комфортный салон автомобиля, устроив гитару на заднем сиденье. Рискованно, конечно, но почему-то мысль о похищении меня так и не посетила. Ну знаете, в нашем маленьком городе это как-то не практикуется. Наверное. А может, девушки в растянутых шмотках спросом не пользуются. Впрочем, я не жалуюсь. Тем более что Дима, так звали парня, действительно привез меня в ресторан, причем лучший в городе.

— Смотрю, ваш друг не бедствует, — заметила парню, вылезая из машины. Дима натянуто улыбнулся.

— Идем.

Он то и дело сбивался с ты на вы и обратно, так что я не стала его поправлять, просто потопала следом к главному входу. Швейцар невозмутимо открыл мне дверь, а вот метрдотель, выплывшая лебединой походкой, посмотрела с недоумением. Но Диму, кажется, узнала, потому что на его слова:

— Она со мной, — выдавила улыбку. Непрофессионально, дамочка, вот совсем. Хотя я, конечно, выгляжу неуместно на фоне всей этой позолоты и хрустальных тяжелых люстр.

— Нам сюда, — Дима кивнул в сторону коридора и направился туда первым. С каждым шагом уверенность его, которой и так немного было, таяла на глазах. А когда мы остановились у одной из дверей, парень сделал глубокий вдох и выдох.

— Не подведи меня, — сцепил ладони, демонстрируя, видимо, надежду на то, что мы справимся.

Я не стала комментировать, потому что пока не до конца понимала происходящее. Дима на мое непроницаемое лицо кивнул, постучал в дверь и сразу же ее открыл.

— Ну что, нашел? — услышала я мощный бас.

Впечатляет, надо сказать. Ничего удивительного, что Дима решил пустить вперед меня. Распахнул дверь пошире, я покосилась возмущенно, но прошла в комнату. Уставилась на здоровяка под два метра, в ширину он не уступал росту. Костюм на нем смотрелся так же, как на корове седло. Шею украшала цепь толщиной в палец. Причем, с его. Вот ведь Дима — такой интеллигент с виду, а дружит с этим мордастым.

Последний, кстати, изумлен был не меньше, разглядывая меня.

— Это кто? — перевел наконец взгляд на Диму, тот сразу вытянулся в струнку и кашлянул.

— Певица. То есть музыкант. — Легче одутловатому не стало, потому Дима суетливо добавил. — Играет на гитаре и поет.

— Шутишь, что ли? — не впечатлился здоровяк и, повернув голову в сторону, спросил кого-то: — Ты слышишь, что он несет?

Мы обернулись вместе с Димой. В углу стояло кресло, на котором сидел мужчина. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять. Сидел, закинув ногу на ногу, на губах в самых уголках сквозила усмешка. Видимо, он находил происходящее забавным. А вообще…

Вообще он был красавчик. Жгучий брюнет с правильными чертами лица, волосы немного длинные и вьются, уложены небрежно, но это совершенно не портит облика. Легкая щетина, и вот эта самая ухмылочка в уголках губ. А, ну еще темный костюм, сидящий на мужчине, как влитой, подчеркивая достоинства фигуры, которые сложно было не заметить.

На меня мужчина не смотрел, на вопрос толстого неоднозначно качнул головой. Вот и поговорили. Правда, здоровяку этого кивка хватило, может, они там ментально общаются?

— Ты кого привел? — рявкнул толстяк на Диму, но вздрогнули мы оба, я больше от неожиданности. — Мне певичка нужна, а не вот это. Если бы не коса, я бы подумал, что это пацан.

— Давайте без оскорблений, — не удержалась я, чем спасла Диму от объяснений, потому что внимание снова перешло ко мне. Мужик покраснел еще больше, видимо, от возмущения.

— Не надо лезть в разговор взрослых, девочка, — отчеканил, я аж брови вздернула.

— Слушайте, дяденька, — сложила на груди руки, — мне вообще-то двадцать два, а Дима ваш на мужчину не потянет и в сорок.

Дима не обиделся. Сейчас он был готов что угодно признать, лишь бы гнев сменился на милость. А мне вот обидно стало — всю жизнь ребенком обзывают, потому что я невысокая, и шмотки ношу такие, что фигуры не видно. Здоровяк все-таки замолчал. Картинно приложил ладонь ко лбу, всем своим видом показывая, что ему плохо. Главное, чтобы не решил обморок симулировать, а то такая туша может устроить землетрясение.

Здоровяк это тоже понимал, полагаю, потому ограничился тем, что подошел к столу, на котором стояла бутылка виски, и, налив в пустой бокал, залпом шарахнул вонючий напиток. Ну простите, я не эстет. Я вообще не пью, а виски воняет потными носками. Некоторые виски — очень дорогими, возможно, от Армани, но потные носки есть потные носки. По-моему, здоровяку не понравилось, его красное лицо сморщилось. Добрее он явно не стал, потому что, отставив бокал, сказал:

- Дима, я с тебя шкуру спущу.

Вот зачем ему шкура молодого мажора? На полу перед камином разложит? Будет рассказывать — а это я сам, голыми руками…

Дима, кажется, тоже ярко увидел перспективу, потому что его наконец прорвало:

— Виктор Алексеич, ну вы сами подумайте, где я найду певицу за пару часов? У нас в городе с этим вообще тухло, мы же не столица рок-н-ролла, в конце концов.

— Только рок-н-ролла мне тут и не хватало, — рявкнул здоровяк.

— Девчонка музыкант. Играет на гитаре, у нее своя группа, поет. Не уродина.

Дима на всякий случай на меня покосился, я сделала обиженное лицо, мол, вот как мы заговорили, когда уже заманили птичку в клетку.

— Переоденем, накрасим, все в ажуре будет.

Здоровяк посмотрел на меня, видимо, мысленно переодевая и накрашивая. Ему не понравилось — сие отчетливо читалось на сморщенном лице.

— Знаете что, — высказалась я, — мне этот цирк надоел. Не хотите — не надо. Мне ваши проблемы вообще до фонаря. Так что ищите кого-то другого.

Я развернулась, чтобы уйти, когда услышала голос:

— Подожди.

Замерла. Вот умеют некоторые одним словом, произнесенным негромко, заставить человека застыть. Не только меня — Виктор Алексеич с Димой тоже уставились на мужчину в кресле.

— Подойди, — поманил меня. Вот вроде жест так себе, а я чего-то иду. С опаской, конечно, но иду. Замерла в метре. Мужчина медленно оглядел меня снизу вверх, оценки я не увидела, но дольше всего взгляд задержался на лице.

— Как зовут? — задал вопрос.

— Саша.

Уголок губ снова скривился в улыбке.

— Тезка, значит. Давай начнем сначала, Саша. Петь умеешь?

— Умею.

— А в каком жанре твоя группа?

— Регги.

Снова губы дернулись в улыбке.

— Регги — это хорошо. Но у нас, как ты могла заметить, мероприятие иного плана.

— Да уж не заметишь тут, — хмыкнула я.

— Сможешь спеть что-то другого жанра?

— Ну… наверное. Мне только надо текст, и послушать сами композиции.

— Вот и хорошо. Дима, — мужчина повернулся к парню, — найди тексты и аккорды, все распечатай, композиции подготовь для прослушивания. У тебя пятнадцать минут.

Дима, кивнув, почти в воздухе растворился — так быстро его не стало. Мужчина тоже поднялся, сказав мне:

— Пойдем, — и потопал в сторону двери. Виктор Алексеич рассудительно молчал. Мы шли по коридору, смешная парочка со стороны — мужчина в дорогом костюме и я. Вот так и тянет какую-нибудь гадость сказать.

— Вас Александр зовут? — задала я вопрос.

— Да.

— Александр… — протянула, предлагая продолжить, он посмотрел непонимающе. — Ну отчество у вас есть?

Мужчина вздернул брови. Хотел что-то сказать, но, окинув меня еще раз взглядом, ответил:

— Александр Иванович.

— Хорошо.

Что тут хорошего — я не знала, но надо же было что-то сказать. Чувствую прямо его превосходство над собой и окружающим миром. Франт такой, ну, выхаживает тут, сидит в кресле, пальцем манит и улыбается.

Глава 2

Благо, мы подошли к другой двери, стукнув, Александр заглянул туда.

— О, какие люди, — услышала я женский голос. Тоже мне, нашла, чему радоваться. Мы зашли в комнату, здесь было что-то вроде гримерки, нам навстречу двигала брюнетка лет тридцати в вечернем платье. Похвастать ей было чем, и она начала сразу, пока шла навстречу мужчине. Я закатила глаза, женщина перевела на меня взгляд и притормозила в растерянности.

— Это кто? — посмотрела на Сашу.

— Певица новая.

Дама тоже не утруждала себя в воспитанности, уставилась на меня, как на внеземное явление, хоть сейчас возносись на небо, больше она удивиться все равно не сможет.

— Надо сделать из нее приличного человека, — заметил Александр. Еще один тут терпение мое испытывает.

— А получится? — с сомнением спросила дама.

— Я вообще-то тоже здесь нахожусь, — заметила им. Они переглянулись.

— Постарайся, Оль, — мужчина улыбнулся, ну нормально так, по-человечески, не то что дергал уголками презрительно. Дама, конечно, сразу растаяла и потекла. Во всех смыслах, судя по взгляду.

Александр развернулся, поймал мой хмурый взгляд и, подмигнув, вышел из комнаты. Мы остались с дамой один на один. Оглядели друг друга еще раз сверху вниз, словно прицеливаясь. Дама улыбнулась.

— Как зовут? — спросила меня.

— Саша.

— Я Ольга. Ну давай приступим, времени не так много.

Женщина прошла к длинной вешалке, на которой чего только ни висело. Окинув меня взглядом, стала копаться в одежде.

— А ты… — услышала я. — Ты подруга?..

— Александра Иваныча? — хмыкнула я. Ольга уставилась так, словно я призрак. Ну или за моей спиной призрак, не знаю. Я даже обернулась, но никого там не было. Хотя это, конечно, еще ничего не значит.

— Можешь не отвечать, — улыбнулась Ольга, снова отворачиваясь к платьям. Ну вот, а так хотелось сказать что-нибудь противное. Женщина вытащила платье, которое я тут же отнесла к категории шлюшанских. Глубокое декольте и разрез с одной стороны бедра, уходящий в дальние дали. Из зала, наверное, можно будет разглядеть мои трусы.

— Уверены? — поинтересовалась, не торопясь брать платье. Ольга осмотрела его, потом меня.

— Да тут что ни возьми… — начала она, но замолкла и всучила мне шмотку.

— А где можно переодеться?

— Тут вот за вешалкой, никто тебя не увидит.

Ладно, за вешалкой так за вешалкой, что я, никогда не была в таких ситуациях? Честно сказать, не была, ну да ладно.

Чехол с гитарой я поставила к стене, стянула футболку, одновременно снимая с ног шлепанцы. Последними были штаны.

— Ого, — высказалась Ольга, — кто бы мог подумать, что под этими шмотками такое тело. Девочка, да тебе в модели надо.

— Давайте без комментариев, — заметила я, пытаясь влезть в платье. Узкое какое, зачем женщины это носят? А главное, как? Еще и лифчик пришлось снять, с такими декольте ему места не нашлось.

Спустив платье таки вниз, я прошла к большому зеркалу и открыла рот. Грудь видна почти наполовину, про разрез мы уже обсуждали. Так, ладно, на такое мы не договаривались. Повернувшись, уперла руки в боки.

— Я выгляжу, как проститутка, — заметила женщине.

— Брось, ты красавица.

— Это не отменяет того, что выгляжу, как проститутка.

— Поверь мне, — Ольга приблизилась, разглядывая мое лицо, — проститутки не носят такие дорогие платья. Садись, у нас еще макияж и прическа.

— Косу хоть не отрежете? — проворчала я, усаживаясь в крутящееся кресло.

Но Ольга меня уже не слушала, набирая в руки какое-то неимоверное количество косметики. Нет, это даже неплохо, под ее слоем меня никто никогда не узнает, главное, чтобы к земле не тянуло под его тяжестью. Корпели надо мной добрых полчаса, я чуть не заснула. Хотя вру, заснуть, когда тебе тычут чем-то в глаза и бурчат, чтобы не дергалась, довольно сложно. И когда волосы тянут в разные стороны — тоже. Красота требует жертв, только непонятно, с какой стати, от меня.

Наконец Ольга все отложила, осмотрела меня и выдала:

— Невероятно.

В том плане, что я стала процентов на восемьдесят вероятно не я? Охотно допускаю.

— Туфли, — пихнула она мне что-то с такими каблуками, что длина моего разреза перестала пугать.

— Убить меня хотите? — критично осмотрела я черные туфли на шпильке.

Ну если не убить, то точно сделать инвалидом. Ольга сделала нетерпеливый жест, кажется, ей и впрямь хотелось полюбоваться плодом своих трудов. Туфли я натянула (чулки мне, кстати, тоже выдали), аккуратно сползла с кресла и, покачиваясь, направилась к зеркалу. Не, ну в принципе, ничего, сносно. Буду играть на гитаре, петь, а то, что ноги покачиваются — так это чтобы ритм поддерживать.

До зеркала я не дошла. Не в том плане, что ходули сломались, просто дверь распахнулась, и на пороге показался уважаемый Александр Иванович. Хотел что-то сказать, да так и замер с открытым ртом. Вот теперь его взгляд мне нравился. В плане, что это был взгляд не сканера, а нормального живого человека. С интересом таким смотрел, мужским. Даже немного задрожало где-то в районе живота. Ну ноги ходуном всегда можно на каблуки списать. Хотелось гордо сказать «челюсть подберите», но тут Ольга все испортила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Саша, ты что, влюбился? — захихикала она так по-дурацки, что было понятно: ей срочно нужно услышать от мужчины отрицательный ответ. Я только глаза закатила, а вот Александр вернул себе непроницаемое выражение лица.

— Оль, можно я поговорю с девушкой наедине?

Женщина недовольно повела плечом и удалилась, бросив на меня взгляд. Вот странная, не хотела плодить себе конкурентку, не надо было тут салон красоты разводить. Я доковыляла до зеркала и воскликнула:

— Матерь божья!

Не то чтобы я ее там увидела, но того, кого я видела, абсолютно точно не знала. И не узнала бы никогда, потому что такие дамы и я — ну мы живем в абсолютно разных измерениях.

Повернувшись к мужчине, развела руки в стороны и спросила:

— И сколько вы мне за это заплатите?

Я была почти уверена, что сейчас вылезу из платья, спрячу свою грудь куда подальше и отправлюсь домой. Какие-то границы ведь должны быть…

Александр назвал цену. Я икнула. Похлопала глазами.

- Сколько? — переспросила мужчину. Он повторил, разглядывая меня с интересом. Нравится, видимо, наблюдать, как люди меняют принципы на деньги. Хотя если вдуматься — то принципов у меня много, а денег мало. Можно и продать несколько, не обеднею.

Снова посмотрела в зеркало. Косметику уже не смыть, прическу не убрать, может, хоть платье поменяют на что-то более приемлемое? Хотела задать вопрос, а потом подумала — за другое платье премию могут и урезать. Тут же у них образ, понимаете ли.

Вздохнув, сказала печально:

— Творчество должно быть свободным, понимаете, Александр Иванович?

От отчества его малость перекосило. Малость — но приятно.

— Поверь, то, что ты будешь исполнять, на творчество не тянет. Так что можешь уверенно договариваться со своей совестью. Идем.

Я показала ему язык, правда, когда мужчина повернулся спиной. Одежда осталась на вешалке, заваленной шмотками, я подумала, ничего с ней не случится, потому посеменила на своих ходулях за Александром. Иванычем.

Мы пришли к Диме в маленькую комнатушку с диваном, столом и ноутбуком, рядом с которым лежала стопка листов. Парень вскочил и тоже открыл рот, на меня глядя.

— Это кто? — задал вопрос, я только глаза закатила. Нет, он серьезно?

— Это музыкант, — улыбнулась язвительно, — с регги-группой на гастролях.

Александр хмыкнул, Дима еще больше рот открыл. Рассматривал меня совсем неприлично, никакой выдержки у парня. Все на лице написано — сколько бы раз, в каких позах.

— Слюни подбери, — охладил его пыл Александр, и Дима сразу скуксился.

— Ну я пошел, — вздохнул и быстренько сбежал. Вот так и после секса, наверное, было бы. Бегать, я смотрю, он вообще мастер.

Я села на диван, Александр на стул, протянул мне листы. Оказалось, распечатанные тексты с аккордами. В общем-то, мне хватило одной строчки. Ну знаете, я угадаю эту мелодию с двух слов: корточки и папиросочка. Чувствуете, сложилось, да? Ну ладно, тексты блатняк, так те, кто их слушает, тоже значит. Некстати вспомнилась цепь Виктора Алексеича. Увесистая такая.

Если снять туфли, будет шанс сбежать. Ага, в этой змеиной шкуре… Они все продумали. Ладно, не будем отчаиваться, может, я что не так поняла?

Кашлянув, поинтересовалась, надеясь, что мой голос звучит нейтрально:

— Скажите, Александр Иванович, а эти товарищи, что будут меня слушать… Они типа бандиты?

Мужчина снова дернул уголком губ, давя улыбку.

— Так что, в песнях написано? — спросил вроде бы серьезно, но что-то вызывало сомнения.

— Литературный контекст намекает, — ответила я обтекаемо. Он все-таки хмыкнул, качая головой.

— Тебе нечего бояться. Выйдешь, отыграешь программу, получишь бабки и будешь свободна, как ветер.

Ну да, звучит привлекательно. Надеюсь, ветер не тот, что надо могилкой. Ладно, раз уж мы тут рубим начистоту…

- А вы тоже бандит? — выдала я. Александр вздернул брови.

— Похож?

Я хотела покачать головой, но поняла, что сравнивать-то мне не с кем. Контингент пока не видела, а мои представления о бандитах весьма романизированы. Ну, как в известной песне: «А я хочу быть, как Саша белый, ходить в плаще и решать вопросы»…

— Не знаю, — сказала честно, чем, кажется, повеселила. Отвечать он не стал, тоже мне, интригу держит. Встал, заметив:

— Сейчас принесу тебе гитару, разбирайся.

Ну вот, а так хотелось отсрочить неизбежное. Ладно, главное — это правильно себя мотивировать. Трудности закаляют характер, я вот и не знала, что способна на такое! Покосилась на текст на первом листе. Чет не уверена, точно способна? Взяла ручку, написала на листке озвученную сумму. Веры в себя прибавилось. Ладно, будем бороться.

Боролась я два часа и, можно сказать, победила. Знаете, ну песни такие, прямо надлом души. Плакать хочется. Жаль, что от ужаса, но об этом же никто не знает. А надрыв в голосе только придаст очарования. Надрыв и дрожащие на каблуках ноги. Александр заглянул всего раз, сообщить, что через двадцать минут мое выступление. Против воли стало волнительно. Все-таки концерт, люди слушать будут, не хотелось бы совсем уж облажаться. А вдруг они поймут мое настоящее отношение к данной музыке? Начнут свистеть и кидаться помидорами? Главное, чтобы не цепями с шеи.

Ладно, я сильная, я справлюсь. Да по мне можно картинки с мотиваторами делать!

Как оказалось, переживала я совершенно напрасно. В том плане, что меня встретили бурными овациями, когда я только шла, заплетаясь ногами, по сцене к микрофону. К сожалению, свет в глаза мне не бил — а я так надеялась! — и контингент оправдал мои ожидания. Хотя все приличные такие, в костюмах, но вот что-то выдавало. Причем всех сразу. Выражения лиц, что ли.



И дамы у них такие… Двух категорий: первые взрослые, примерно как их мужья, видимо, боевые подруги из тех, что патроны подавали в девяностых. Вторые, если подавали патроны, то ртом, большим таким, что даже со сцены боязно смотреть.

Беглого взгляда по залу было достаточно, чтобы понять: ни той, ни другой категории я не понравилась. Разрез они бы мне заштопали прямо с кожей, да и платье надели бы задом наперед. И гитару под шею — чтобы уж точно никому в голову не пришло на меня засмотреться. Ладно, дамы, не беситесь, меньше всего мне нужны эти ваши… боевые друзья.

Кстати, кто-то догадался поставить для меня стул — не зря, не зря. Правда, пока я присаживалась, стараясь сделать это так, чтоб большая часть зала не увидела мое белье, немного растеряла задор. Ладно, вроде все еще держат себя в руках. Ой, тьфу.

В общем, я поздоровалась и сразу перешла к делу. И знаете, что я вам скажу: такого благодарного слушателя я еще не встречала. Да все наши местные растаманы, вместе собранные, столько оваций мне не отсыпали. Черт возьми, даже не знала, что это так приятно. Подумаешь, цепи у них, зато вон как чувствуют текст. Хотя текст все-таки поганый. Так и они тоже не принцы… Короче, через тридцать минут невероятного успеха я решила взять перерыв: сгонять в туалет и попить. А что, звезда, имею право.

Гитару я оставила в закутке возле выхода на сцену, а сама направилась искать место релаксации. Ресторан был большой, я заплутала, потому что не сразу поняла, как попасть из зоны закулисья в обычную. Наконец, выбралась и увидела табличку со стрелкой, куда идти. Коридор оказался пуст, я прошла до двери — она вела в просторный предбанник, в котором было большое зеркало, умывальник и автомат с презервативами. Обслуживание по высшему разряду. Не удивлюсь, если его специально поставили на сегодняшнее мероприятие. А что — одним там рожать уже поздно, другим точно еще рано. Некоторым — вообще противопоказано.

Я сходила в туалет, с радостью стянув неудобные туфли, только подумайте — ногам больно, даже когда я сижу. Вышла в предбанник, поставив туфли рядом с раковиной, вымыла руки, разглядывая себя в зеркало. Очуметь, неужели можно так изменить человека посредством косметики? Мне мой обычный вид как-то милее.

Руки я вытерла салфетками, натянула одну туфлю, чуть не упала, и тут услышала странный звук из мужского туалета. Словно кто-то таки упал. Замерла на ноге без туфли, прислушиваясь. Вроде какие-то шорохи, возня, может, оступился? Не знаю, как, но всякое бывает. Еще постояв и ничего не услышав, я решила уйти.

А вдруг там человеку плохо стало? Дяденьки в возрасте, столько пережили, опять же цепь на шее тянет. Короче, я вылезла из туфли, определила ко второй на раковину, и, постучав в дверь, открыла ее. Тут была устроено, как в женском — две кабинки. Окно открыто нараспашку, может, это оно хлопнуло? Хотя вечер не сильно ветренный. Выглянула на всякий в окно — внутренний двор был пуст.

За дверями тишина, нормально будет, если я подам голос? Открыла одну дверь, никого, вторую… И вот тут офигела. На унитазе сидел мужчина, на вид ему было лет шестьдесят пять, но именно было. Ну то есть этим возрастом он и закончил. Выстрел в сердце и лоб — классика жанра. В плане, в жанре кино это классика. В реальности, видимо, тоже.

Надо было что-то делать, но я только глазами хлопала в ужасе. А потом и вовсе от двери отскочила. Так, убийца наверняка ушел через окно! Убил дедушку и того, свалил, вот эту возню я и слышала — сначала на унитаз посадил в кабинку, а потом сам в окно. Я еще раз выглянула — вдруг висит где на водосточной трубе. Обнаружила пожарную лестницу совсем рядом. Ну понятно — зачем висеть, когда можно не висеть. Ушел, значит.

Немного еще постояла, на город упала прохлада, приятный легкий ветерок дул в лицо. Вот бы сейчас обернуться — а там никакого застреленного мужика. И тут словно отпустило оцепенение: божечки мои, человека убили!

Бежать! Рассказать!



Глава 3

Я вылетела из туалета и заметалась по коридору — напрочь забыла, куда идти. А что сделать: выбежать в зал и заорать? Может, в обморок упасть? Нет, тогда все пропущу.

Я еще пометалась на месте. Александр! Вот кого надо найти, пусть он всем сообщит и меня защитит от этой банды в костюмах. Я ринулась по коридору, пытаясь открывать двери: их было много, и везде закрыто. Вот зачем столько помещений?

В ближайшую открытую я ввалилась. Кабинет, горит свет, и никого. И тут услышала топот, вот прямо как будто стадо бежит. Напряглась, инстинктивно закрыла дверь и повернула замок. Топот удалился, а потом пошел по новой в обратном направлении. Через мгновенье дернули мою дверь.

— Везде заперто, — крикнул чей-то голос.

— Она не могла далеко уйти, доставить живой, — ответил кто-то, а я нервно вжалась в дверь. Почему я решила, что они обо мне? Не знаю. Но внутренний голос подсказывал: радоваться тому, что я нужна живой — не стоит. Вполне возможно, после того как меня найдут, живой я как раз буду совсем недолго.

Только непонятно, с чего они так на меня ополчились? Вроде пела хорошо, всем нравилось… вряд ли они меня ищут на вторую часть выступления. Слишком агрессивный маркетинг. Господи, а если они решили, что это я мужика? Хмыкнула. Да нет, глупость какая. Они же разумные люди, должны понимать.

За дверью снова раздался топот, я испуганно заметалась и подалась к окну. Распахнула створку и столкнулась с невыполнимой задачей: в платье мне было не то что ногу не поднять, даже особо не вытянуть вперёд. А, к черту. Я рванула разрез, ткань разъехалась почти до пупка. Шикарный вечер, чё. Высунулась в окно: прямо под ним кусты, следом парковка. Тихо, как в могиле. Саша, ну что за сравнения!

Я перемахнула через подоконник, прикрыла его, чтобы в глаза не бросалось со стороны, и опустилась в кусты. Не настолько темно, конечно, но может, я сойду за тонкое деревце. Ага, трясущееся от ветра. Прислушалась: тихо, только сердце мое колотится. И тут осознала: что я творю! Ну топтуны, ну угрозы! На фига сбегать-то? Может, вернуться? Перспектива не радовала.

Мне нужно просто покинуть территорию ресторана незамеченной. По чесноку, они даже фамилии моей не знают. Документов с собой у меня нет, телефон удачно остался дома. Они меня никогда не найдут. Прописка областная, здесь снимаю… блин, так они ведь бандиты, захотят — из-под земли достанут. Аррр! И что, возвращаться?

И тут сзади хрустнула ветка. Клянусь, когда я труп увидела, я испугалась меньше. Пот выступил на лбу, а сердце заколотилось раз в десять быстрее, хотя оно и так не в обычном ритме стучало. Хотела обернуться, но меня прижали спиной к груди, а ладонь плотно закрыла рот.

— Обещай, что не будешь орать, и я тебя отпущу, — услышала знакомый голос, а в нос ворвался запах мужского парфюма.

Отчаянно закивала и оказалась свободна. Резко обернувшись, сказала:

— Это вы!

— У тебя в этих кустах свидание назначено? — хмыкнул Александр.

— А у вас? — фыркнула я.

— Машину водить умеешь? — спросил он вместо ответа.

— Права есть. Водила только, пока училась.

— Значит, справишься, — мужчина ободряюще улыбнулся, я насторожились. — Вот, — сунул мне в руку ключи, — жёлтая спортивная тачка, третий ряд отсюда, смотрит в сторону выезда. Не заперта, с сигнализации снята. Твоя задача включить зажигание и выехать, когда откроется шлагбаум. Поняла?

Я только глазами хлопала, кивая. Есть мнение, что в экстренных ситуациях начинаешь слушать того, кто говорит спокойно и уверенно. Наверное, это правда. Только… Только он вообще понимает, что говорит?

— Умница. Как только выедешь, бери налево, в конце дороги будет резкий поворот. За ним тормозишь, перебираешься на пассажирское и ждёшь меня. Ну все, двигай.

И Саша тихо припустил вдоль кустов и пропал из вида. Я растерянно посмотрела на ключи в руке. Я серьезно собираюсь это делать?

Видимо, да, потому что вскоре я, передвигаясь перебежками между машин, искала нужную. Не заметить ее было сложно, не мог Александр выбрать что-то менее приметное? Но пришлось работать с тем, что имеем. Я скользнула в машину и распласталась на сиденье.

Так, поди разберись ещё, как она заводится. Вышло со второй попытки. И тут шлагбаум стал подниматься. Я запаниковала и дала по газам от души, забыв, что спортивные тачки разгоняются с полпинка. Уже ближе к шлагбауму мне наперерез бросился мужчина, я взвизгнула, выворачивая руль, и глаза закрыла. А когда открыла, оказалось, что я как раз проезжаю выезд. Налево, прямо, в конце поворот направо. Притормозила, поблагодарила себя за то, что пристегнулась, и быстро перелезла на соседнее сиденье.

Тут же в машине оказался Александр и тоже дал по газам. Меня вжало в спинку, под ремень безопасности я почти просочилась.

— Ты умница, — усмехнулся он мне, вглядываясь вперёд.

— И что теперь будет? — задала я насущный вопрос.

— Для начала надо оторваться от преследователей.

Я резко повернулась, позади мелькали две пары огней. Мужчина набрал скорость, я сглотнула. Смотреть на спидометр не хотелось, чтобы не поседеть раньше времени.

— Вы мне объясните, что происходит?

Александр бросил удивленный взгляд.

— Может, ты расскажешь, зачем сбежала через окно?

Я похлопала глазами. Тут же все очевидно, разве нет? И наконец стало ясно: по ходу нет.

— Я испугалась. Я мужика мертвого нашла в туалете!

— В мужском?

— В мужском, — подтвердила, только поняв, как это звучит со стороны. — Эй, я не убивала его! Куда бы я, по-вашему, пистолет сунула?!

Александр окинул меня взглядом, зацепился им за голые ноги, а я возмущённо попыталась свести несводимое: разорванные концы платья.

— На дорогу смотрите, — процедила ему, хотя мужчина уже и так отвернулся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ладно, рассказывай, как всё было.

Я передала суть событий, поглядывая в зеркало заднего вида: машины упорно держались за нами, нагнать не могли, но вели.

— Вы понимаете, что нас могут просто перехватить впереди? — спросила, закончив рассказ. Всё-таки преследователи нервировали.

— Понимаю.

Лаконично.

— Ну хорошо. А теперь вы расскажите, что делали в кустах?

— Увидел, как ты из окна вывалилась, и решил помочь.

Вывалилась. Да я выпрыгнула, как грациозная лань.

— А что вы вообще делали на парковке?

— Планировал отчалить.

Я непроизвольно хмыкнула.

— Тоже испугались трупа?

И тут уже испугалась сама. Как-то я не думала, а вдруг — это он его замочил? А что, ждал в мужском туалете, в окошко выбрался и на парковку к машине. А тут я из окна вывалилась. То есть выпрыгнула. Он понял, что я его увижу, и прихватил с собой. Понятно — зачем. Ой, мамочки, кажется, живой мне не выбраться из всего этого.

Наверное, мысли отразились на моем лице, потому что Александр, бросив хмурый взгляд, заметил:

— Я его не убивал.

— А кто его убил? — прозвучало с надеждой, не буду скрывать. Вдруг мужчина правду знает, и все не так плохо. Ага, поэтому мы удираем сейчас от двух машин. Хорошо еще, что я при этом не в багажнике. Я просто в него бы и не поместилась, конечно, может, в этом причина.

— Не знаю, — коротко ответил Александр, сворачивая с трассы на небольшую улицу. Я заволновалась.

— А мы вообще куда?

— На выезд из города. Мимо поста не поедем, там наверняка будут ждать. Так что придется окольными путями.

— Слушайте, — не выдержала я, — если вы ни при чем, зачем тогда убегаете?

— Потому что доказать свою непричастность не могу. А на меня подумают первого, — Александр покосился в мою сторону. — После тебя, конечно.

Мне подурнело, а он только скалится.

— Ладно, я пошутил.

Легче мне не стало. Я решила с вопросами пока не лезть, все-таки человек машину ведет. Вскоре мы выехали за город, и на трассе к нашим преследователям присоединилась еще одна машина. Александр, конечно, ее заметил, но ничего не сказал. Впрочем, что тут скажешь? Дела наши плохи. Мы не просто в несознанку ушли, еще и сбежали. Мужчина вздохнул, двигая в сторону темнеющих больших зданий — то ли металлобазы, то ли овощной.

— Чего вздыхаете? — решилась спросить я. Может, и мне пора, так сказать, морально готовиться к худшему?

— Машину жалко, — ответил он, — видимо, не судьба была мне на ней ездить.

Это он сейчас к чему? Что у него машину отберут? Или его в тюрьму посадят, а тачка там ни к чему? Главное, чтобы головы не лишили, без нее как-то и машина не нужна. Так что я пока вздыхать не стала. Еще через пару минут Александр снова заговорил:

— Сейчас будет поворот, я приторможу после него, там канава вдоль обочины. Скатишься в траву и будешь меня ждать, носа не показывая. Поняла?

Понять-то я поняла, но посмотрела настороженно. Это он от меня, как от балласта, избавляется? И смотрит так уверенно, словно менеджер из отдела кадров, когда говорит с улыбкой: конечно, мы вам перезвоним. Очень скоро.

Но знаете, выбора у меня особенно не было, так что Александр притормозил, я скатилась в овраг, хорошо, что сухой. Только и услышала, как он по газам дал, а вскоре мимо промчались три машины. Потом я все-таки выглянула. Нос не нос, но имею я право знать, что творится вокруг?

Адреналин бурлил в крови, а ничего не происходило. Даже как-то обидно, ну. Уже ночь на город опустилась, я постукивала зубами и смотрела на дорогу. Полный идиотизм. Скатилась обратно в канаву, обхватывая себя руками. Жаль, он не уточнил, сколько его ждать? И тут рвануло.

Я подскочила на месте, поскользнулась босыми ногами на траве и упала. Чертыхнувшись, вскочила снова и уставилась на зарево, развернувшееся как раз над базой. Взрыв! Это был взрыв! Красно-желтое полыхало, переливалось, а я стояла с открытым ртом. Что случилось-то вообще? Кто взорвался? Кто-то живой остался? Божечки, а если Александр…

Я не стала додумывать. Сказал, ждать, значит, будем ждать. Он же не про тот свет говорил, точно про этот. На тот я пока не собираюсь. На некоторое время я снова скатилась в канаву. Смотрела на темное небо, усыпанное звездами, и ни о чем не думала. Вот вообще. Наверное, не от большого ума. Минут через пятнадцать стало ясно: что-то надо решать. Лежать так можно долго, ночи хоть и теплые, но я полуголая, и придатки мне еще пригодятся.

Только вот что делать? Сматываться отсюда? Как я до города доберусь? А если кто-то из преследователей жив, поедет назад, а тут я выхаживаю? Нет, лучше еще часок посидеть, до прояснения ситуации. Поднявшись, выглянула: полыхало будь здоров.

Скатилась обратно и решила поплакать. Все равно еще час сидеть, надо же чем-то заняться. И было ведь о чем плакать. Судя по всему, Александр того… Что-то пошло не так, и вот — взрыв. Может, и преследователи погибли вместе с ним. А я тут осталась одна-одинешенька в дерьме по самые уши. Ой, жалко его все-таки. Красивый такой мужик. Может, и не плохой, меня вон спас, а мог бросить. Жизнь свою, можно сказать, положил…

Короче, завести себя я умею. Рыдала навзрыд от жалости ко всем, периодически выглядывая, не появился ли кто на горизонте.

И он появился! Я как раз шмыгала носом, размазывая слезы, когда темный силуэт начал вырисовываться в темноте. Я затаилась, перепугалась до смерти. Ну не до смерти, конечно… Просто я уже обо всех всплакнула, а тут вот…

А потом узнала его. Александр шел, держа перекинутый за спину пиджак. Вот еще бы сюда отдаленный свет фонаря, и вообще как в кино было бы. Все-таки он позер. Но я была рада. Выскочила из родной канавы и воскликнула:

— Вы живы!

Зуб даю, он улыбнулся. Хотя лица его я не видела толком.

— Жив, ты чего, плачешь?

— Ну так, я же думала, что вы того…

— К счастью, мне повезло.



— А преследователям?

— А преследователям нет.

Ладно, эту тему лучше закрыть. Что-то она меня нервирует. Александр опустил мне на плечи свой пиджак и, развернув, легонько подтолкнул вперед. Я потопала по трассе.

— И что теперь будет? — молчать не могла — слишком сильный стресс.

— Пока не знаю. Для начала нужно переночевать в безопасном месте и обдумать ситуацию.

— У вас есть такое место на примете?

— Ну… на одну ночь сойдет, я думаю. Идем.

Мы снова сползли в обочину, а дальше пошли по полю. Капец, приключения. Не надо было продаваться за деньги. Отказалась бы, сидела бы сейчас дома, в компании друзей, пила иван-чай, терла за жизнь. За нормальную жизнь, а не вот это все.

А теперь у меня ни денег, ни гитары, и перспективы туманны, как никогда.

— Между прочим, — заметила я, — из-за вас я лишилась гитары.

— Из-за меня? — удивился мужчина.

— Конечно. Виктор Алексеич сразу сказал: не подходит она, а вы устроили тут… Платье, косметика, песни эти дурацкие.

— Понятно. Выберемся из этой истории, подарю тебе «Такамин» в знак искреннего раскаянья.

— Очень смешно, — буркнула я, добавив: — Что, правда, подарите?

— Правда, только помолчи.

Пф. Ну надо же, какие мы. «Такаминами» разбрасываемся. Между прочим, дорогущая гитара. За моральный ущерб самое то. Ну и конечно, гонорар, выступление-то состоялось.

Минут сорок мы топали в молчании. То еще испытание для моего организма. Вскоре пришли к поселку под названием «Сосново». Еще километра три брели окольными путями, пока не вышли к колее, засыпанной асфальтовой крошкой. Если ее я преодолела по обочине, то заброшенная стройка мои голые ноги вообще не вдохновила.

— Я не пройду, — заметила, останавливаясь. Александр бросил на меня вопросительный взгляд. Приподняла ногу, демонстрируя, что я вообще-то без обуви. Он посмотрел на бедро. Ну что за человек?

Вздохнул и подхватил меня на руки.



Глава 4

Я ойкнула, устраиваясь поудобнее, и обхватила его за шею. Радостным Александр не выглядел, хотя я вешу не так много, а он вон какой сильный, мышцы каменные. Тренировки ему только на пользу, когда теперь доберется до спортзала в такой-то ситуации?

Стройка закончилась быстро, я даже немного расстроилась. Снова началось поле. Откуда у нас столько полей? Хотелось бы уже выяснить, как долго мы еще планируем бороздить просторы нашей великой родины?

— Александр Иванович… — позвала я, он резко остановился, я впечаталась носом в его спину. Ой, блин, какие широкие плечи, Атлант бы позавидовал.

Тут он повернулся, я приподняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Во-первых, — заметил мужчина, — перестань меня так называть. Я старше всего на двенадцать лет, а уже чувствую себя вековым старцем. Во-вторых, перестань выкать. После сегодняшних приключений, думаю, мы вполне можем перейти на ты.

Вот все у него просто.

— Что же мне вас… Тебя, — поправилась я под укоризненным взглядом. — Сашей звать?

— Знаешь, это покажется дикостью, но именно так меня обычно зовут.

И пошел дальше. Я показала ему язык и припустила вдогонку. Быстро ходит, зараза. На этот раз шли мы недолго, вскоре показались дома, и я поняла, что мы у края поселка. Сосново это или нет — не знаю, но жизнь вокруг не наблюдалась. Хотя какая жизнь ночью?

Мы миновали сухой овраг и оказались возле невысокого проволочного забора с калиткой. Она была закрыта, Саша повозился, и вскоре мы проходили на темный участок. Он был просторный, почти пустой, только в стороне стоял сарайчик. К нему мы и приблизились. Вокруг тишина, никакого лая собак, например. Может, деревня нежилая?

— Стой тут, — сказал Саша и ушел в другую часть участка, вернулся с ключом, так что вскоре дверь сарайчика была открыта.

— Я сейчас приду, располагайся, — заметил мужчина, щелкнув выключателем, и снова исчез в темноте. В туалет поди пошел, тут его точно нет.

Предбанник размером метр на два был переоборудован в кухню. Здесь стояла часть кухонного гарнитура, в углу висел рукомойник, под которым на стуле стоял таз. На гвоздике полотенце, на полу пятишки с водой. Так, ладно, что у нас с опочивальней?

Я толкнула вторую дверь, нащупав выключатель, зажгла свет. Перспективно. Эта комнатка была примерно три на четыре метра, в углу разложенный диван-лягушка, на котором лежали две подушки, одеяло и комплект постельного белья. У стены трельяж и шатающийся стол. И это я его не трогала, так понятно, что шатается. Перекосило по жизни.

Не спеша прошла в комнату, выглянула в маленькое окошко. Темно, ничего не видно. Может, не стоило свет включать? Но тут мне стало не до света, потому что в зеркале я увидела свое отражение.

«Матерь божья», — захотелось мне снова сказать. Но если бы она явилась, то начала бы сразу изгонять из меня бесов. О чем я думала, когда рыдала в канаве? Да если бы в таком виде я выскочила ловить машину, водитель бы поседел на месте и до конца жизни отказывался бы садиться за руль. С этим нужно было что-то срочно сделать.

Я бросилась в коридор, налила в рукомойник воды и принялась отчаянно тереть лицо. На подоконнике нашлось мыло, я пустила его в ход, и к тому моменту, когда Саша появился, имела вид, если не презентабельный, то терпимый. Волосы заплела в косу, налаченным кончиком обвязав ее в конце. Застегнула пиджак на все пуговицы, закрутив рукава. Саша, окинув меня быстрым взглядом, заметил:

— Свет лучше выключить.

Я погасила в комнате, он в предбаннике, уселся на крыльце, привалившись плечом к косяку. Потоптавшись, я разместилась рядом.

— Чей это дом? — спросила мужчину. Он вздохнул. В этом вздохе я почти услышала: как же ты мне надоела.

— Ты не знаешь этого человека.

Ну само собой, не знаю. Но можно было и рассказать.

— Что мы теперь будем делать?

— Подождем до завтра, там видно будет.

Нет, ну что, нельзя нормально разговаривать?

— А ты молодец, — Саша повернулся ко мне. — Честно сказать, не ожидал, что так ловко справишься с машиной. Да и вообще, настоящая боевая подруга. Смелая, красивая, сексуальная.

Нет, вот может ведь, когда захочет. С этого и надо было начинать.

— Вообще-то я испугалась, — призналась я. А то еще что в голову взбредет, я больше не хочу ввязываться в подобные авантюры. — И когда там взорвалось все, испугалась еще больше.

— Не знала, что дальше делать?

Он как-то ненавязчиво коснулся моего плеча своим, продолжая смотреть, я повернула к нему лицо.

— Это тоже. Ну и за тебя испугалась.

Возникла пауза. Мы оказались так близко, что я чувствовала его дыхание. И когда Саша склонился к моим губам, приоткрыла их.

А потом пришла в себя. Вскочила, возмущенно выдыхая.

— Да что ты себе позволяешь! Наговорил тут: сильная, красивая… И все на мази? Я, между прочим, не такая!

Саша поднялся следом.

— Какая не такая? — задал вопрос, запирая дверь изнутри. Я сделала неопределенный жест рукой.

— Не сплю, с кем попало, — выдала в итоге.

— Не удивлюсь, если ты вообще ни с кем не спала.

Я даже задохнулась от возмущения. Не то чтобы радела за свою девственность, но кто он такой, чтобы говорить мне подобные вещи?

— Тебя это в любом случае не касается, — ответила с гордостью. Саша промолчал. Глаза успели привыкнуть к темноте, и теперь я наблюдала, как мужчина расстегивает рубашку. Через полминуты она оказалась на гарнитуре, а он взялся за ремень на брюках.

— Это что еще за сеанс прилюдного стриптиза? — осторожно спросила я, вглядываясь в его тело. Жалко не видно толком, насколько оно идеально. Хотя мне кажется, более чем полностью.

— Почему прилюдного? — хмыкнул Саша, снимая ботинки, а следом и брюки. — Вполне себе целомудренный приват в темноте.

— А цель у него какая? — я все искала подвох.

— Вполне определенная. Я, например, дико устал. Хочу отдохнуть, прежде чем возвращаться к делам насущным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И, пройдя в комнату, начал возиться с постельным бельем.

— Ты как? — задал вопрос. — Присоединишься? Или будешь всю ночь смотреть в окно?

— А мне в чем спать? — поинтересовалась я. — Платье грязное и рваное.

— Можешь надеть мою рубашку. Она, конечно, пахнет, но зато сухая.

Я только фыркнула, не стала комментировать. Шутка старперская, ну так и он не молод.

Закрыла дверь в предбанник, скинула пиджак, с трудом вылезла из тряпки, которая осталась от платья, нацепила рубашку. Она, и правда, пахла. Только не потом: парфюмом и мужиком. Таким прямо самцом, которому хочется на плечо запрыгнуть, когда он в пещеру идет. Застегнувшись, закатала рукава. Рубашка мне оказалась по середину бедра, нормально вполне. Куда целомудренней платья в его первозданном виде.

Когда я заглянула в комнату, Саша уже лежал на диване, укрывшись одеялом. О том, что спать придется вместе, я как-то не подумала. Если начнет приставать, получит коленом куда-нибудь. Куда дотянусь. Вот честно, получит.

Но он не приставал. Как лежал спиной, так и остался. И спокойной ночи не сказал, не то что повернуться там, обхватить, вжать в промятый диван… Даже обидно как-то стало по-женски. Но я насупилась, собрала волю в кулак, отвернулась в другую сторону и велела себе спать.

Ничего не вышло. Лежала¸ слушала дыхание Саши. Равномерное такое, спокойное. По-любому спит, гад такой. А я теперь мучайся. Легла на спину, уставилась в темный потолок. Вздохнула. Покосилась в сторону мужской спины. Тихонько перевернулась, подползла чуть ближе.

Прижаться бы сейчас к нему, носом в спину уткнуться, руку на каменный пресс положить. Он точно должен каменный быть. Помечтать-то я могу? Вот дура-то, а. Сама скакала с возмущением, что не такая, и сама же…

Ну я же не лезу к нему, просто задумалась немного. Ой, все, отвернулась и спать!

На этот раз мне удалось. Спала я мертвым сном, а вот проснулась от удивительно приятных ощущений. Честно сказать, запредельно приятных. Не уверена даже, что такие испытывала раньше. И виноват в этом был точно не продавленный диван. А конечно, мужик, на нем возлежавший.

Потому что когда я открыла глаза, то увидела: во-первых, я лежу без одеяла, во-вторых, рубашка задрана чуть ли не до груди, в-третьих, Александр, то есть Саша, лежит на боку рядом со мной, и в-четвертых, наглаживает пальцами низ моего живота.

Только я собралась рявкнуть и вскочить, как ситуация кардинально изменилась: Саша что-то почувствовал в моем настроении, потому среагировал четко. Навалился сверху, оказавшись у меня между ног. Я тяжело выдохнула. От возмущения, конечно, а не оттого, что кое-что уперлось в меня многозначительно. Хотя если конкретней… Уперлось много. Значительно.

— Ты что себе позволяешь?! — прошипела я, надавив ладонями на его плечи.

— Брось, тебе же нравится, — шепнул он мне на ухо и еще за мочку прикусил. Я снова выдохнула, вцепившись ногтями в его кожу. Они у меня правда короткие, так что вреда не нанесла.

— Это не важно, нравится, не нравится, — начала я, но Саше вот было неважно другое: то, что я говорю.

Пока я пыталась донести до него азы нравственных ценностей, он поцеловал меня в шею, потом в ключицу, потом в солнечное сплетение, потом в пупок. К этому моменту я успела запутаться не только в азах, но и в собственных мыслях, которые никак не хотели выстраиваться в логичные цепочки. То есть я пыталась составить фразу: «немедленно отвали, а то врежу», но получалось почему-то: «продолжай, не останавливайся, даже если врежу».

В общем, я решила, что разумнее будет промолчать. Тем более, Саша уже подцепил мои трусики. И я подумала, а, пошло оно все лесом. Когда еще я встречу такого мужика? У него вон сколько кубиков на прессе, да и вообще — в кино бы ему сниматься, а не бегать от бандитов. Да и во всей этой истории неясно, сколько нам еще осталось, вдруг нас схватят, будут пытать. Я же потом сама пожалею, что отказалась от такого мужчины.

Короче, я расслабилась и подалась навстречу, и в этот момент раздался стук в дверь. Через секунду я сидела в углу дивана в застегнутой наглухо рубашке и завернутая в одеяло так, что торчало только лицо. Саша чуть-чуть помолчал, разглядывая рисунок на постельном белье, вздохнул грустно, а потом встал. Ну в некоторых местах ему, кстати, лучше лечь, потому что встречать людей в таком виде как-то неприлично.

— Кто это? — прошептала я, кивнув на дверь.

— Откуда я знаю?

— Может, тогда не стоит открывать?

— А чего ждать?

Ну тоже верно. Саша вышел в предбанник, надел штаны, а потом спросил:

— Кто?

Вообще, человек за дверью отличался терпением. Постучал раз и ждет ведь.

— Это я, — раздался мужской голос. Или его обладатель не утруждает себя объяснениями личности, или Саше знаком. Я понадеялась на второе. Дверь Саша открыл, пропустил внутрь невысокого шатена лет сорока. Руку пожал, значит, все же знаком, и видимо, это друг. Опять же надеюсь.

— Проходи, — пригласил его в комнату Саша. Шатен сделал шаг вперед и заметил среди одеяла мое лицо. Я осторожно улыбнулась, он растерялся.

— Помешал? — обратился к Саше, который появился следом и уселся на край дивана.

— Нет, — ответил тот. — Рассказывай.

Мужчина кашлянул, снова на меня покосившись.

— Это случайно не та певица, что вчера в «Витязе» выступала?

— Она, — подтвердил Саша, а я насторожилась. Ну вот, обо мне уже известно сторонним лицам.

— Не изменяешь привычкам, — хмыкнул тот, теперь я нахмурилась, нехорошо уставившись на голую спину впереди. Это еще что значит?

— Давай ближе к делу, Гарик, — ловко перевел тему Саша. — Что слышно?

— Да пока ничего хорошего. Ко мне вчера приходили, выспрашивали о тебе. В городе считают, Святогора ты убил.

— А она? — последовал легкий кивок в мою сторону. Гарик бросил взгляд.

— Полагают, вы были в сговоре. Ну или ты ее использовал. То, что вы сбежали вместе, не секрет. Потому лучше девушке особо не светиться. Да и тебе тоже, Джа. Тебя ищут и очень хотят найти.



Я поначалу напряглась, пока речь обо мне шла, но то, как Гарик назвал Сашу, перевело мысли в другую сторону. Джа? Это что, кличка такая? За что человека могут так обозвать, интересно? Вот уж точно не за то, что он гоняет на дорогих спортивных тачках и взрывает их вместе с преследователями. Запутано как-то все. Не нравится мне это. А Святогор — это вчерашний дядька из туалета? И если все так переживают, личность он значительная. Сашу подозревают в убийстве, меня в пособничестве. Зашибись ситуация.

— Уверен, что за тобой хвоста нет? — спросил Саша, я только глазами завращала.

— Уверен быть не могу, ты же понимаешь, соглядатаев тьма. В любом случае это место не надежно, если я додумался искать тебя здесь, кто-нибудь еще может додуматься. Так что лучше убраться отсюда скорей.

Саша кивнул.

— Где машину оставил?

— Возле заброшки за деревьями, где тупик.

Саша снова кивнул, вот мне бы так все понимать, а то я себя неуютно чувствую. Поднявшись, он обулся, натянул на голое тело пиджак, и даже так выглядел мужественно. Хотя немного и забавно. Я заволновалась и подскочила на диване все в том же одеяле.

— А я? — задала вопрос. Гарик отвел взгляд, Саша повернулся, сдвинул коврик лежавший на полу, под ним оказался подпол. Я малость запаниковала.

— Я туда не полезу, ты меня решил заживо похоронить?

Гарик кашлянул, Саша тяжело вздохнул, открывая подпол.

— Там есть свет, к тому же, на замок он не закрывается, — пояснил мне. — Мы сходим на разведку, и я вернусь за тобой. Безопасней тебе будет отсидеться здесь. Внутри он закрывается.

Я опасливо заглянула в подпол — ни черта не видать. Попыхтела, но полезла вниз по приставленной к стене лестнице. Одеяло свалилось, я спрыгнула на него, огляделась: небольшой подпол, стеллажи какие-то, на них что-то темное.

— Вон там свет, — указал Саша, я щелкнула выключателем и ахнула: на полках лежало оружие. Нет, ну это просто ни в какие ворота. — Дай вон ту сумку, — попросил Саша. Я бросила гневный взгляд, но сумку протянула. Тяжелая. — Вернусь минут через двадцать, если все будет хорошо.

— А если не будет? — заволновалась я. Мне что, в этом подполе вечность сидеть?

— Значит, вернусь чуть позже. Сиди и не высовывайся, поняла?

— Поняла, — буркнула я, натягивая одеяло. Крышка подпола захлопнулась, я осталась наедине с собой и оружием.



Глава 5

Вот внешность все-таки обманчива: хоть Саша и не похож на бандита, а складик про запас, так сказать, имеет. Я осмотрела полки. Взяла обычный пистолет, ну с виду обычный, если по кино судить. Повозившись, вытащила магазин: патроны есть. Ладно, как там в кино с предохранителя снимали? Нет, ну а чем еще заниматься прикажете? Если только ногти сгрызть совсем под основание.

Не сглупила ли я, послушавшись Сашу и оставшись здесь? Кто он мне вообще? Я его знать не знаю. Специально засадил в подпол, а сам смылся. Сейчас как придут по мою душу от этого… Святогора. Блин, неужели реально имя? Придумают же. Я осмотрела остальные припасы, вот, кто-то соленья делает, а кто-то… Каждому по интересам.

Я заскучала, закуталась в одеяло, усевшись в нем на полу. Здесь вообще-то ни фига не тепло. Если Саша надумает задержаться, мне придется выбраться просто для того, чтобы что-нибудь себе не отморозить.

Не знаю, сколько прошло времени, наверное, минут тридцать, но они показались мне вечностью. Наконец я услышала шаги сверху и испугалась. А вдруг не Саша? На всякий случай погасила свет, прихватила пистолет и поглубже укуталась в одеяло. Шаги пропали, через мгновенье я услышала стук в крышку и слова:

— Это я.

Ну слава богу! Я открыла щеколду, и крышка сразу поднялась.

— Давай помогу, — улыбнулся Саша, протянув мне руку, и почти вытянул наверх вместе с одеялом. Сильный, зараза. Правда, обрадоваться я не успела, потому что позади Саши нарисовался мужик, который ни много, ни мало приставил к затылку того пистолет. Саша замер, глядя на меня, я хлопала расширенными от ужаса глазами. Он показал мне руками, мол, все хорошо, но я готова была с этим поспорить. Если бы у меня в этот момент язык к небу не прилип.

— Не дергайся, Джа, — предупредил мужик позади Саши, а голос-то нервный. — Руки поднял.

Тот медленно поднял руки. Не скажу, что на его лице были написаны хоть какие-то эмоции. Мужик вытащил у него пистолет и сунул себе за джинсы.

— Шаг вперед и повернись, — приказал после. Мне пришлось отступить, чтобы Саша мог выполнить это. — Иди сюда.

А вот это уже мне. Ой, мамочки, что-то у меня ноги подкашиваются. Бросила взгляд на Сашу — он нахмурился. Ну да, мне тоже это все не нравится, но хотелось бы больше активности по моему спасению. Дуло пистолета уперлось мне в висок, я поморщилась — слишком сильно надавил. Нервничает, однозначно нервничает.

— Дернешься, Джа, я пристрелю ее, а следом тебя. Уяснил?

— Уяснил, — коротко ответил Саша.

— Двигай вперед, поедешь со мной.

Мы оказались на улице, та еще компания: Саша в пиджаке на голое тело и с поднятыми руками, я в одеяле, и потеющий нервный тип с пистолетом. Ну точно, жди беды. Пошли мы к калитке, не к задней, через которую заходили ночью, а к главной, она тоже имелась, и выходила на широкую ухабистую дорогу. Возле соседнего дома стояла машина, в которую мы и сели. Саша — за руль, а я с типом на заднее. Пистолет у виска начал уже порядком напрягать, если честно.

— Едем в город, и без фокусов, иначе выстрелю.

Мы двинули вперед, прыгая по ухабам, отчего дуло еще больнее упиралось в висок. Капец, так и синяк будет. Я покусала губы, поглядывая на Сашу через зеркало заднего вида. Он был задумчив. Нет, хорошо, конечно, что не дергается, потому что мог бы. Почти уверена, что мужик до Саши бы не успел добраться, но на курок бы нажал. Этого уже не хотелось мне. Ну и Саше, надеюсь, тоже, раз уж он за руль сел и едет…

Да его же там прихлопнут за этого Святогора! Нет, конечно, благородно с его стороны, но… Но меня-то тоже прихлопнут. Это, конечно, не так благородно звучит, но точно правда. Посему нужно что-то предпринять. От меня нервный пакостей не ожидает, я напуганная девчонка, которая боится шевельнуться. В общем-то, так и есть. Но козырь имеется: у меня в руках пистолет, о котором никто не знает. Главное, все правильно разыграть.

Я поймала в зеркале заднего вида Сашу и на мгновенье расширила глаза. Он быстро нахмурился и вернулся к дороге. Снова кинул взгляд. Я покосилась глазами на потного, как бы намекая. Саша отвернулся. Ну и как понять: он догадался, на что я намекаю или нет? Снова посмотрел. Я скроила злостное лицо, он отвернулся. Ничего он не понимает в женщинах, вот серьезно. Красивый, но глупый. Ладно, придется действовать самой.

Тут главное, все сделать правильно. На кону-то моя жизнь, как никак. Нет, об этом лучше не думать, сразу нервничать начинаю. Короче, я ненавязчиво покрутилась, типа удобнее усаживаясь. Одеяло сползло с ноги, оголив ее по самое некуда. Рубашку-то я специально задрала. Мужики, они знаете, такой народ, легко переключаемый.

Как только, скосив глаза, я заметила, что взгляд нервного устремился вниз, со всей дури пихнула из его рук пистолет, в это же время направляя в него тот, что был у меня в руках. Удачная рокировка, конечно. А пистолет нервного я не удержала, и он упал мне под ноги, больно отдавив палец. Я поморщилась, краем глаза поймала очумевший взгляд Саши — клянусь, не менее очумевший, чем у нервного. Все-таки не понимает человек намеков.

— Не дергайся, — заметила я, пистолет дрожал в руках. — Я не сдержанная, могу и выстрелить.

— Обалдеть можно, — Саша тормознул и поднял пистолет нервного. Тоже направил на него, а я быстренько перебралась с заднего сиденья на переднее, от греха и нервного подальше. — Выйдем.

Это Саша уже мужику. Они вышли вдвоем. Я уставилась в окно. Саша что-то сказал, а потом сделал резкий выпад рукой, и тот рухнул на землю. Не зря все-таки нервничал. Я ойкнула, вздрогнув — неожиданно, однако. Саша пистолет сунул за край джинсов, потом забрал свой пистолет у мужика, определил его туда же, и открыл дверцу машины.

— Пошли отсюда, — сказал мне, кивнув, я выбралась вместе с одеялом и пистолетом. Застыла под Сашиным взглядом, переминаясь с ноги на ногу. Рассматривал меня мужчина с вниманием.

— Что? — все-таки спросила я. Он качнул головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Отчаянная, — хмыкнул, протягивая руку. Пистолет я отдала с неохотой. Не то чтобы мне нравилось им пользоваться, но тяжесть в руках успокаивала. Опять же — пригодился ведь.

Третий пистолет разместился спереди в джинсах, я только глаза закатила. Мы пошли по дороге дальше, за заборами стояли дома, но складывалось впечатление, что нежилые. Часть были не достроены.

Метров через триста мы вышли на асфальтированную дорогу, напротив находился большой заброшенный дом, а дальше поворот направо. Туда мы и направились. За поворотом оказался тупик, в котором стоял черный джип. Саша кивнул мне в сторону заднего сиденья, и я полезла туда.

— Одеяло выкини, — заметил мне. Ну вот, а мы с ним почти сроднились.

Бросив одеяло в кусты, я разместилась сзади, натянув рубашку, как можно ниже. Гарик покосился на меня через зеркало заднего вида, но ничего не сказал, только вздохнул грустно. С чего бы это? Сашу, разместившегося на переднем, спросил о другом:

— Чего так долго?

— Вернулся за Сашкой, а меня ждали, — ответил тот, Гарик перевел на него изумленный взгляд. — Ты был прав, кто-то додумался и до этого места.

— Чьи?

— Святогорский, один был. Чуть не увез нас, Сашка, можно сказать, спасла.

Гарик снова покосился в мою сторону.

— Сашка — это она? — додумался спросить.

— Она. Мысли есть, где скрыться?

Гарик вздохнул особенно грустно, а потом ответил:

— К Любе поедем.

Так, уже какие-то Любы. Мы тут чуть не погибли, значит, а они сразу к бабам. Саша вроде бы не вдохновился, на Гарика посмотрел недовольно, о чем-то подумав, бросил на меня быстрый взгляд и отвернулся к окну. В общем, физиономистом быть не надо: что-то там нечисто с этой Любой.

Ехали мы долго, насколько я поняла, огибали город по кругу, не покидая пределы области. Потому иногда приходилось делать крюки. Наконец мы приехали в садоводство, Гарик позвонил, шлагбаум открылся, и мы поехали вдоль домов, один одного краше. Тут точно царевич живет, а тут королевич. А тут сразу два, по ходу.

Мы тормознули перед высоким забором, за которым возвышался добротный дом. Гарик посигналил, и ворота отъехали в сторону, пропуская нас на просторный участок, поросший зеленью, среди которой была короткая дорога в подземный гараж и мощеная дорожка, уходящая к дверям. В этот момент на крыльцо вышла девушка, на вид лет тридцати, жгучая брюнетка с точеной фигурой. Отсюда чую, что вся при параде. Интересно, она всегда такая, или очень рада встрече?

Саша вышел из машины и двинул ей навстречу, а вот мы с Гариком уехали в подземный гараж, я до последнего смотрела в окно и успела увидеть, как Саша с девушкой обнялся. Значит, они, как минимум, знакомы.

— А эта Люба, она кто? — спросила у Гарика. Он печально вздохнул.

— Коллега твоя.

— В каком смысле? — не поняла я, вылезая следом за мужчиной из машины. Здесь была холодная бетонированная площадка, потому я сразу поджала пальцы ног. Гарик осмотрел меня и качнул головой.

— Жаль, тебя в машине не оставить, — заметил мне, вот даже обидно стало. Не успела прокомментировать, как он добавил: — Певица она. Идем.

И потопал к двери, ведущей из гаража в дом. Ничего себе, певица. Это она на такой дом напела, что ли? Не, ну если за каждый концерт получать столько, сколько мне обещали заплатить, и не находить при этом трупы в туалете, то можно неплохо жить.



Глава 6

Мы прошли через коридор в гостиную и застали премилую картину: пистолеты лежали на низком столике перед диваном, на котором сидел Саша. Люба была рядом, чуть ли не прижимаясь к нему, улыбалась во все отбеленные зубы и пальцем накручивала его вьющуюся прядь. Надеюсь, она ее вырвет с корнем. Вот ведь бабник, а, даже не противится.

Ну радость дамочке я подпортила, при этом даже ничего не сказав. Она просто перевела взгляд на меня, улыбка с ее губ сползла, она посмотрела на Сашу, сопоставила его голый торс и мою рубашку на голое тело, и сразу отодвинулась от мужчины. Так-то, первый удар нанесен. Люба, попытавшись сохранить хоть сколько-то невозмутимый вид, сложила на груди руки и спросила:

— Это еще кто?

Саша повернул голову в мою сторону, но клянусь, смотрел куда-то сквозь, словно я привидение. Ноль эмоций. Просто нулище такой жирный, а я ему еще жизнь спасала.

— Я ее по дороге подобрал, пожалел. Люди Святогора бы с ней не стали церемониться.

Так, вот мне таких подробностей никто не рассказывал. Нет, я и сама, конечно, подозревала, что меня не ужинать позовут, и цветы дарить не будут, но все равно…

— А почему она в твоей рубашке?

Так-то, Саша, женский род не проведешь. Он вздохнул, потерев переносицу. Утомился врать, бедный.

— Платье, в котором она была, пришло в негодность.

Блин, и ведь правду сказал, не подкопаешься. А уж при каких обстоятельствах происходила передача одежды, можно и умолчать.

— Она тебе нравится? — выдала Люба, даже я смутилась. В конце концов, я же тут стою, слышу все это. Саша посмотрел на девушку, как на умалишенную. Вот клянусь вам, именно так.

— Ты меня извращенцем считаешь? По-моему, ей даже восемнадцати нет.

Во-первых, кого это когда останавливало, ежели все по обоюдному? А во-вторых, опять соврал, прекрасно знает ведь, сколько мне лет. Я в этом доме двадцать секунд, а уже уши в трубочку скоро свернутся от лжи.

Люба просканировала меня изучающим взглядом, я демонстративно рассматривала потолок, Гарик — пол, не решаясь вмешаться в беседу. Саша сидел расслабленно, словно медитировал. Даже знаю, какую мантру читал: «лишь бы купилась, лишь бы купилась, лишь бы купилась». Наверное, прочитал магическое количество раз, потому что Люба встала и сказала:

— Ладно, пойдемте, расселю вас, душ не помешает принять.

Саша поднялся, Гарик разместился в кресле, переводя взгляд с одного на другого, а наша троица поднялась на второй этаж.

— Ты знаешь, куда, — кивнула Люба Саше, он отправился дальше, а мы с ней зашли в ближайшую комнату.

Я осмотрелась, не, ну если это гостевая, то меня тут приветствуют как очень дорогого гостя. Широкая кровать, застеленная атласным бельем, шкаф, стол со стулом, тумба со светильником — все такое дорогое, видно сразу, даже ценник не надо вешать. Ванная с туалетом прямо в комнате. То есть не прямо тут, возле кровати, а за дверью, конечно. Но впечатляет. Пока я осматривала хоромы, Люба снова меня просканировала.

— Ты с ним спала? — задала вопрос, я поперхнулась слюной и закашлялась.

Не то чтобы мне очень хотелось защищать Сашу, но я решила уклониться от истины. Во-первых, избавлюсь от въедливых взглядов и вопросов. Во-вторых, не окажусь на улице потому, что одна девица захочет выдрать мне волосы из-за кудрявого бабника. Короче, я напустила дури в глаза и посмотрела на нее, как и Саша — то есть, как на умалишенную. Взгляд я специально запомнила, как знала, что пригодится.

— Вы в своем уме? — спросила с чувством. — Он же старый!

Такого Люба точно не ожидала, растерялась, глазами захлопала, осмысливая услышанное. Потом несколько подобрела и выдавила улыбку:

— За дверью ванная с туалетом, полотенца там же в шкафу. Ты пока мойся, а я тебе принесу что-нибудь из своей одежды.

Нет приветливей самки, чем та, которая отстояла своего самца. Упорхнула, даже дверью не хлопнула, а я с удовольствием отправилась в душ. Мылась так, словно месяц не была в ванной, вот это кайф. Как мало человеку порой надо для радости. Погонял пару дней, спасаясь от бандитов, ну труп нашел, на взрывы посмотрел, оружием угрожал… А душ сразу, как манна небесная.

Мылась я долго, пока кожа не сморщилась на руках и ногах. Растерлась огромным махровым полотенцем, закрутила его на теле и вышла в комнату. На кровати лежали джинсовые шорты до середины бедра и черная майка-стрейч. На полу стояли шлепанцы. Они оказались единственным, что мне подошло. Все-таки мужская рубашка ввела Любу в заблуждение относительно моей фигуры. Шорты висели на бедрах, грозясь упасть, а майка, наоборот, облепила так, что грудь чуть ли не вываливалась. Я покрутилась перед зеркалом и махнула рукой: исправить это своими силами невозможно, пусть Люба что-то другое подберет.

Гостиная на этот раз была пуста, но в кухне-столовой, в которую был вход через арку, я увидела за столом всю честную компанию. Мое место оказалась рядом с Гариком и напротив Любы, видимо, чтобы максимально далеко от Саши. Пфф. Да с такого ракурса моя грудь только краше выглядит в этом декольте. Люба увидела меня первая, замерла, не донеся ложку до рта, Саша мазнул быстрым взглядом и вернулся к еде. Проголодался, видимо, сильно, такой стресс, такой стресс.

Гарик повернулся, когда я уже садилась рядом с ним, как раз делал глоток сока, взгляд его уперся в мою грудь, и мужчина поперхнулся, выплюнув часть сока обратно. Я девушка тактичная, сделала вид, что ничего не заметила. Люба растеряла недавно обретенную доброту, так что улыбаться пришлось мне.

— Суп? — спросила девушка так, как будто нож вонзила.

— А он с мясом? — осторожно поинтересовалась я.

— Да.

— Тогда не надо, я вегетарианка.

Гарик грустно склонил голову над тарелкой, Саша даже взгляда не поднял, но губы дернулись в улыбке, как тогда в ресторане, когда незабвенный Виктор Алексеич краснел и кричал на меня. Люба смотрела, как на дуру. Я старательно улыбалась. Ну а что делать, какие-то принципы должны у меня сохраниться? Музыку предала, с незнакомым мужиком чуть не переспала, тут уж не моя воля, а случай помешал. Еще не хватало мясо начать есть. Я его не ела, между прочим, четыре года.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— У меня рис есть, — наконец высказалась Люба, я разулыбалась еще больше.

— Буду признательна. Я могу сама погреть.

— Да уж ладно, — она дернула бровями и отправилась к холодильнику. Саша, оглядев меня с легкой улыбкой на губах, качнул головой. Это вот что значит? Что Люба проклянет и меня, и рис, и лучше бы мне есть, так сказать, что и все, чтобы не пасть жертвой отравления?

Рис выглядел прилично, еще соус соевый дали. И помидорку. Наверное, Люба меня пожалела. Ели мы молча, девушка сердито стучала ложкой о тарелку, Саша думал о чем-то своем, а Гарик отчаянно косился в сторону моей груди, всем видом пытаясь скрыть данный интерес. В общем, добрый семейный обед. Когда он закончился, я кашлянула и обратилась к Саше:

— Могли бы мы с вами поговорить наедине?

Саша снова спрятал улыбку, я покосилась на Любу, она нахмурилась, но в целом тревоги не испытала. Наверное, я смогла ее убедить в отсутствии интереса с моей стороны. Ну или она подумала: эти вегарианцы, они такие странные, им вообще не до секса. Кстати, надо обдумать эту мысль. Нет, конечно, вряд ли отсутствие секса в моей жизни связано с этим. Хотя…

Мясо я не ем четыре года, а секс у меня был четыре раза. Совпадение? А вдруг нет? Вдруг у вегетарианцев один секс в год — ну чтобы не расшатывать зазря, так сказать, другие энергетические центры. Было больше, чем раз — потом несколько лет простой. Ой, глупость какая. Надеюсь, глупость.

За этими мыслями я не заметила, как мы поднялись наверх и прошли в мои апартаменты. Саша сел на край кровати и посмотрел вопросительно: мол, давай, выкладывай. Я вздохнула, сунула руки в карманы и чуть не потеряла шорты. Спешно натянула их обратно под заинтересованным мужским взглядом. Кстати, а он ведь переоделся: брюки, футболка, — сшиты, как на него. И куда идти, он знал. Вот точно непросто у них все с Любой, будь она неладна, наше единственное убежище.

— Хотелось бы знать, насколько здесь безопасно? — спросила я для начала. Саша вздохнул.

— Сложно сказать. Завтра в любом случае придется уехать. Об этом доме мало кто знает, но найти могут.

— И куда же мы будем переезжать?

— Я работаю над этим.

— А когда я смогу вернуться домой?

— Над этим я тоже работаю.

Ему только диспуты вести.

— Каким образом? — не удержалась я. — Ищешь, на кого свалить убийство Святогора?

Саша честно так удивился.

— Считаешь, я его убил?

— Не исключаю такой возможности. Оправданий слушать не буду, — замахала руками на его желание заговорить. — То, что ты знатный лжец, я уже поняла. Так что наболтать можешь, что угодно.

— Когда это я тебе врал?

Нет, ну серьезно?

— Хочешь поговорить об этом? Ну давай. Во-первых, — я загнула палец, — сказал, что не бандит, однако повадки у тебя бандитские, опять же склад оружия как бы намекает. Во-вторых, говорил, я спою, получу деньги, и все будет хорошо. А в итоге ни денег, ни хорошо. И в-третьих, соврал своей Любе, что я тебе как женщина неинтересна. Ага, конечно, а утренний подъем — это просто физиология, и ничего больше.



Глава 7

На слове подъем он не удержался и прыснул.

— Ну а что я должен был сказать Любе, как считаешь? Что у тебя отличное тело, и мы чуть не переспали? Поверь, после этого спасать тебя от людей Святогора стало бы значительно труднее, потому что в этом доме ты бы не осталась. Опять же, когда ты надеваешь не мешок, всем становится понятно, что подростковый возраст ты давно покинула.

Он покосился на мою грудь, я закатила глаза. Так, пора расставить точки над «и». Я приблизилась и выставила палец вперед.

— Запомни раз и навсегда: между нами ничего не будет.

— Как скажешь, — ответил он, следом потянул за руку, я растерялась и оказалась у него на коленях. Нет, ну вот он вообще понимает, что я говорю?

— Ты очень сексуальная, — заметил Саша, положив ладони на мою пятую точку.

— Я только что тебе сказала…

— Что между нами ничего не будет, — покладисто кивнул он. — Так я не претендую, просто говорю, что ты сексуальная.

— Со мной это не сработает, — я выбралась из его объятий и на всякий случай отошла к столу. Вообще, приятно было, конечно. Ой, запущенный какой-то случай.

— Я просто что хотела сказать, — вернулась к теме насущной, — у меня с собой не было документов и телефона. Прописана я не в этом городе, никто даже не знает, как моя фамилия. Подобрал меня Дима в центре… Ты считаешь, меня реально найти? Особенно если учесть, что мой обычный внешний вид сильно отличается от того сценического образа.

— Не надо недооценивать противника. Диме ты сказала, что музыкант и у тебя группа. Поверь, проверить репточки и клубы и найти девчонку, поющую регги — дело нескольких часов.

И чего я регги выбрала? Пела бы попсу, искали бы меня как минимум несколько дней. Опять же, Дима-то видел меня в моих шмотках, и Виктор Алексеич тоже, так что опознать смогут… Вот ведь засада, а. Значит, мне придется провести какое-то время в рядах данной компании? Не очень-то она мне нравится. Нет, к лжецу я уже привыкла, хотя вопросов много, Гарик вроде тоже ничего, но Люба…

Данная мысль только подтвердилась, когда через некоторое время, так ничего и не надумав, я спустилась вниз и обнаружила Сашу в кресле, а Любу на подлокотнике. Изогнулась она так, что не каждый йог смог бы. Надеюсь, ей неудобно. Правда, сейчас она улыбалась, потому что Саша что-то нашептывал ей на ухо, пока она наглаживала его плечо.

Я вот только одно не пойму: почему мне это неприятно? В любви мне этот кудрявый гад не клялся, ничего не обещал, а то, что чуть не завалил, так я вроде как не против была. И все равно скреблось что-то внутри противно, и сразу захотелось пакость какую-нибудь сделать. Но я себя пересилила и вместо этого юркнула в сторону двери.

Аккуратно выскользнула, обошла дом. Красивый, и явно дорогой, участок вон какой здоровый, вековые ели растут, и до леса рукой подать. Красота. Умеют же люди выбирать места. Дом я обошла и вышла к веранде, с которой можно было попасть в кухню-столовую. Тут обнаружился Гарик, покачивался в кресле-качалке, потягивая через трубочку сок. Лицо блаженное. Вот ведь странный субъект. Хотя нормальных тут по ходу не наблюдается. Кроме меня, конечно.

Я уселась в соседнее кресло, Гарик меня заметил, сразу выпрямился и напрягся. Блаженство как ветром сдуло. Я решила пока не обращать на него внимания, пусть немного расслабится, диалога с ним сходу не выйдет, еще и заикаться начнет, бедный, так нервничает. Хотя с чего? Я девушка безобидная, опять же, не уродина, чтобы взрослого мужика так перекашивало.

Короче, я смотрела вперед, на березку, листочки которой переливались на свету. По всему выходит, Люба — Сашина любовница. Насколько прочны их отношения, пока сказать сложно. С одной стороны, она боится его потерять и не ревнует разве что к Гарику. Впрочем, учитывая, что Саша бабник, это неудивительно. С другой, не стесняется напрямую задавать вопросы, типа того, понравилась ли я ему. Обычно женщины как-то с тылов заходят на такие темы. Хотя я в отношениях не сильна, но я бы точно так делала, а не с порога: ты с ней спал?!

Да у такого, как Саша, на автомате ответ: нет. И взгляд этот наивный, глазками хлопает еще с длиннющими своими ресницами. И зачем мужику такие ресницы? Ой, все, даже думать об этом гаде не хочу.

Гарик немного расслабился, поняв, что я на него внимания не обращаю, потому я повернулась и спросила:

— А почему Сашу называют Джа?

Мужчина на мгновенье застыл, вздохнув, отставил сок. Прямо вот всем видом показал, что я испортила такой хороший день. Ничего милый, я еще жизнь испортить могу.

— Об этом лучше его спросить, — ответил уклончиво.

Так, ясно, на контакт не идем, придется задействовать тяжелую артиллерию. Я вздохнула, закинула ноги в кресло, развернувшись к Гарику, оперлась руками на подлокотник и спросила:

— А с Любой вы давно знакомы?

Удар пришелся в цель, Гарик занервничал, косясь на мою грудь, которая с такого ракурса просматривалась весьма привлекательно. Смотреть на нее, конечно, было неловко, потому Гарик уставился куда-то перед собой, наверное, пытался разглядеть пылинку, летающую в воздухе. К сожалению, если разум думал о пылинках, то инстинкт заставлял коситься в сторону груди. Я терпеливо ждала ответа.

— Джа нас познакомил, — выдал наконец Гарик. Я перегнулась еще больше, отчего он откровенно запаниковал.

— Они любовники? — спросила я шепотом, при этом захлопав глазками.

— У них… У них сложные отношения, — ответил Гарик моей груди. Я печально глубоко вздохнула и села нормально, что позволило мужчине немного прийти в себя. Глотнул сока и вытер лоб. Да уж, нелегко тебе пришлось, друг мой.

— Я тоже хочу с кем-нибудь встречаться, — добила я его, посмотрев при этом так многозначительно, что бедный Гарик заерзал на месте.

Что сказать — не нашелся, но я не стала ждать ответа. Продолжая смотреть, поднялась, тряхнула волосами, поправила шорты и летящей походкой направилась в дом через столовую. Надо дать Гарику время осознать, какое счастье на него готово свалиться. В гостиной обнаружился Саша, сидел в кресле, о чем-то размышляя. Люба, наверное, не выдержала в той позе и убежала наклеивать перцовый пластырь. Старость не радость. Да знаю я, что она не старая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я собиралась молча удалиться к себе, но Саша остановил меня словами:

— Девочка, да ты актриса.

Я притормозила, посмотрев непонимающе. Слышать разговор он не мог, но видеть нас — вполне. Уж вряд ли у меня такой актерский талант, что он его почувствовал по моим взглядам. Но видимо, почувствовал, потому что насмешливо продолжил:

— Бедный Гарик теперь спать перестанет, будет мечтать прикоснуться к святому.

Я фыркнула.

— Моя не грудь не святое, — ответила ему, — к ней уже прикасались другие мужчины.

— Я думал, взрослые не в твоем вкусе? — оставил он без комментария мой ответ. Я закатила глаза.

— Некоторые просто умеют произвести правильное впечатление.

Саша рассмеялся.

— Так тебе нравится, когда мужчина бледнеет и заикается, пялясь на твою грудь?

— А ты попробуй, — съязвила я в ответ, — увидишь результат.

И удалилась под его взглядом наверх.

До вечера решительным образом ничего не происходило. Я торчала в комнате и думала о том, что такие качели мне не нравятся. То несколько часов треша, то затишье с разглядыванием потолка. Если продолжить цепочку, дальше опять треш будет? Что-то слабо верится в то, что Саша волшебным образом все разрулит, сидя в кресле и обжимаясь со своей Любой. Сложные отношения у них. А у кого тут простые?

Короче, Гарик сам напросился, я считаю. Во-первых, за ужином он оказался напротив меня и чуть ли не еду мимо рта проносил. Люба могла бы уже сообразить и дать мне что-то более скромное, ну правда. Но она только хмурилась, поедая пюре с котлетами. Еще и хозяйственная, вот прямо кладезь талантов. Во-вторых, Гарик мог бы сразу ответить на вопросы, а не уходить от ответа. От Саши Суздальцевой еще никто не уходил.

Потому после ужина я предложила Гарику прогуляться. Он ощутимо напрягся, Саша только бровь вздернул, а вот Люба порадовалась, непонятно чему. Могла бы додуматься, что уж если я Сашу взрослым считаю, то Гарика и подавно. А значит, дело тут не чисто.

Но она не догадалась, благословила нас, и мы отправились на увлекательнейшую прогулку вокруг дома, потому как покидать территорию участка было запрещено. Гарик все больше молчал, я болтала, как заведенная, дабы растопить лед, об который комары ломали свои хоботки еще на подлете к нам.

Льда было много, но и я много знала. Рассказала о детстве в маленьком городке, потом о школе, о вузе, о том, как увлеклась музыкой, о самой музыке, о регги и растафарианстве как образе жизни. Короче, топить лед я умею, только вот язык устает.

— Я мечтаю съездить на Ямайку, — перешла на тему путешествий, — культовое место.

— Джа понравилось, — наконец высказался Гарик, я ухватилась за его слова.

— Саша был на Ямайке?

Гарик расстроился, почувствовав, что за столько времени усердного молчания первые слова оказались неудачными. Ну для него, конечно. Подумав, все же ответил:

— Он там жил несколько лет.

Я аж присвистнула. Ничего себе дела. Круто, однако. Это он типа себя познавал или чем там занимаются приезжие?

— А что его подвигло на это? — снова спросила я.

Гарик помялся.

— Лучше его об этом спросить.

Кодовая фраза, включающая режим молчания. Нет, только не в этот раз. Я улыбнулась, хлопая глазками, и сказала:

— Тогда, может, ты о себе расскажешь?

Вопрос поставил мужчину в тупик. Я поежилась, потерев плечи, прохладно уже, и комары еще… А Гарика пока разговоришь, ночь пройдет. Тут он сообразил быстро, как истинный джентльмен стянул свою олимпийку и накинул мне на плечи. Я благодарно улыбнулась, он руку не убрал.

Ну вот, разговоры не любит, сразу к делу. Бросила ему мутный взгляд, который было невозможно идентифицировать строго отрицательно или положительно. Гарик подзавис и руку на всякий случай убрал. Начал рассказывать о себе, пока мы наворачивали миллион сто двадцатый круг. Ничего полезного я не услышала, потому стала закругляться в сторону дома.

В нем было подозрительно тихо и темно, в гостиной горела только напольная лампа в углу. Так, очевидно, все разошлись по комнатам, может, даже оба в одну. Не злиться, не злиться, мне это вообще до фонаря. Гарик проводил меня до двери, я вернула ему кофту, послала очередной мутный взгляд и скрылась в комнате, сказав напоследок:

— Спасибо за чудесный вечер.

Злость сделала свое дело, дверью я хлопнула, уверена, Гарик нервно вздрогнул. Совсем сбила мужика с пути, теперь он не знает, что думать о моем поведении. Но это к лучшему. Замков на дверях нет, вдруг ему бы взбрело в голову прийти ночью? Лучше пусть пока размышляет и анализирует.

На всякий случай некоторое время повалялась на кровати, но было тихо. Выглянув в коридор, Гарика не обнаружила. А что, он вполне мог до сих пор стоять под дверью, анализировать… Ладно, на сегодня, кажется, обошлось. А завтра мы все равно уезжаем.

Я стянула шорты с майкой, бросив их на кровати, отправилась в ванную. Неизвестно, когда смогу принять душ в следующий раз, так что лучше перестраховаться. Трусики я постирала и повесила на сушитель для полотенец. Надо что ли хоть в магазин забежать, не могу же я в одних трусах шататься столько дней.

Завернувшись в большое пушистое полотенце, чуть не замурлыкала. Прямо как будто вся в котятах, милота. Вышла из ванной и вздрогнула от неожиданности: на краю кровати сидел Саша, покручивая на пальцах мою майку.

Так, главное, не паниковать ни в коем случае. А чего мне паниковать? Зачем он пришел? И почему, блин, двери не закрываются?

— Комнаты перепутал? — спросила с язвительностью. — Тебя тут быть не должно.

— А ты кого ждала? Гарика?

Я фыркнула.

— Даже если и его, тебе-то что? — поинтересовалась с вызовом. Саша качнул головой с легкой улыбкой.

— Не трать на него силы зря, не выгорит. Он знает, что ты моя женщина.

Очуметь не встать. Я уже его, да еще и женщина. Совсем стыд потерял. Хотя звучит приятно, надо признать. Ну если абстрактно рассматривать. Я вздернула бровь и заметила:



— Я не твоя женщина. И вообще, что за лексикон. Ты меня что, клеймил? И верни мою майку.

— На, — Саша протянул руку, майка висела, покачиваясь, на кончиках его пальцев.

Подозрительно это все. Я сделала неуверенный шаг вперед, потом еще один, еще. Саша ждал, никоим образом не выказывая эмоций. Я рассердилась, решительно подошла, одной рукой взяла шорты с кровати, другой майку, а этот хитрый лис сдернул с меня полотенце.

Глава 8

Я ахнула, прикрываясь, а он отбросил полотенце на кровать позади себя.

— Да ты, да ты, — я возмущенно хватала воздух, все еще прикрываясь, а Саша жадно бродил взглядом по моему телу. Так жадно, что внизу живота тут же стало горячо, в груди потяжелело. Разум подсказал: беги, но не успела я его послушаться, как Саша схватил меня и усадил на себя. Вырываться из объятий, при этом прикрывая руками тело, затея не простая. Тем более, когда тебя гладят и целуют сладко, а хриплый голос шепчет на ухо:

— Хочу тебя безумно, Саш.

Безумно — самое верное слово, иначе как объяснить, что моя одежда летит в сторону, а сама я обвиваю шею мужчины руками, отвечая на требовательный поцелуй? Ох, ни фига себе, бывает, оказывается, так, что голову уносит напрочь. Я и подумать не могла, что желание может быть таким сильным, что руки и губы могут довести почти до помешательства. Что удовольствие такое яркое и его не удержать в себе. С ума сойти просто. И я потерялась в этом удовольствии, и только Сашин шепот:

— Тише, девочка, тише, — порой возвращал в реальность. И я закусывала губу, цепляясь за сильные мужские плечи, чтобы никто не догадался о том, что сейчас происходит между нами.

А потом все кончилось. Правда, в себя я пришла далеко не сразу. Лежала на кровати, тяжело дыша, а перед глазами звездочки. Очуметь. Оказывается, сексом до этого дня я не занималась. Те четыре раза, что были — не в счет. Они даже на прелюдию не тянут. Скорее, на неловкий просмотр голых людей в журнале.

Мамочки мои, это как же теперь дальше жить, когда знаешь, что может быть вот так?

Вопрос хороший, а главное, возвращает с неба на землю. Я быстро села, мотнув головой, перевела взгляд на Сашу. Он смотрел по-прежнему жадно, так что внутри снова начал сворачиваться узел желания. Вот ведь неугомонный какой. Хотя приятно, чего уж там врать.

Я схватила полотенце, укуталась в него и, подняв вещи, ушла в ванную. Хоть тут дверь закрывается. Уставилась на себя в зеркало: ого, как глаза блестят, как будто я под кайфом. Хотя почему — как будто. По-моему, так и есть. Потрогала припухшие губы, мысли о поцелуе дали новую вспышку желания. Капец просто. Я встала под струи воды, подставила им лицо.

Да, Саша, облажалась ты по полной. Великий стратег, блин. Охмуряла Гарика, выставляла себя прямо великой соблазнительницей. А пришел этот, в один миг скрутил меня и… Ой, об этом лучше не вспоминать. А чего он, собственно, приходил? О чем-то поговорить хотел? Ну не о том же, что я должна оставить Гарика в покое? Или он рассчитывал меня именно завалить? В это слабо верится. Зачем, когда Люба под рукой, и никаких последствий и неприятностей после?

Я уткнулась лбом в холодный кафель. Ну я и дура. Еще вчера секс с Сашей — это был просто секс с красивым незнакомцем, не отягощенный обязательствами. Но сегодня все иначе. Появилась Люба, стало ясно, что мы все тут вместе на неопределенный срок, и секс только все усложнил. Особенно для меня. Следовало признать: Саша мне нравится.

Видимо, правду говорят, что хороших девочек тянет на плохих парней. Меня вон как потянуло — отдалась через сутки в доме его любовницы. Вот это молодец, Саша, вот это падение так падение. Блин, какой же отстой. Как теперь в глаза ему смотреть? Да и Любе тоже, она же виды на него имеет. А главное, что делать с тем, что меня по-прежнему тянет к этому гаду? И ситуация не стала проще, очевидно. Блин, может, мне все-таки слинять? Нет, ну рисковать жизнью из-за того, что мне неудобно по поводу секса — совсем как-то не нормально.

Я оделась, немного постояла у двери, прислушиваясь, а потом решительно вышла из ванной. Пусто. Кто бы сомневался, видимо, Саша сказал все, что хотел.

Я легла на кровать, раскинула руки в разные стороны и уставилась в потолок. Мне кажется, тут до сих пор пахнет сексом. Блин, да я теперь не усну. Повалявшись с полчаса, поднялась и тихо вышла из комнаты. Спустилась вниз, свет горел в столовой, оттуда же доносился тихий голос Саши, следом раздался смех Любы. Смеется она, знала бы реальный расклад дел — не смеялась бы.

Подумав, я проскользнула к двери, аккуратно открыла и выскользнула на крыльцо. Прошла в глубь участка, где росли деревья, посидела на скамейке, вдыхая ночной прохладный воздух. Стало зябко, особенно в майке-то после душа. Надо возвращаться обратно, ложиться спать и не думать о случившемся.

Блин, вот ведь накрыло от случайного секса. Очевидно же, что он даже не повторится больше. Саша получил свое и переключился на Любу. Надо же разобраться в их сложных отношениях. Где-то недалеко прошуршали шины по дороге. Я не сразу обратила на это внимание. А потом подумала: света фар не видно, должен был мелькнуть в щели забора, дорога же как раз с этой стороны. Настороженно встала, подкралась к забору, выглянула в щель. Ничего не видно.

И все-таки этот факт не давал покоя. Осмотревшись, приметила недалеко высокое дерево. На цыпочках добралась до него и стала аккуратно забираться. Мне повезло, что оно было ветвистым, по крайней мере, надеюсь, что я была хоть как-то скрыта. Потому что, поднявшись выше, обомлела: вокруг были люди. Много людей, машина стояла в стороне. Точно они не на ней все приехали. Очуметь! Это как же им нужен убийца, что они решили брать дом штурмом! А я-то чего тут сижу?!

Тихо поползла вниз, а потом и вовсе свалилась в траву. Полежала для надежности. Прислушиваясь, на карачках отправилась к двери. И уже оказавшись в коридоре, понеслась, не думая о тишине. Конечно, привлекла внимание, когда вбежала в гостиную, Саша и Люба как раз выскочили из столовой. Девушка, кстати, была в полупрозрачном халате. Впрочем, сейчас мне было не до этих мелочей. Кстати, он реально был мелочью — такой маленький, что непонятно, зачем она вообще его надела.

Ой, все!

— Там, — указала я за спину большими пальцами, — куча народу, по ходу нас брать пришли.

Даже удивилась — откуда я так выражаться научилась? Люба отчаянно заморгала, зато Саша сразу начал командовать. И первый приказ отдал как раз ей:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Позови Гарика, оденься и возвращайся.

Девушка кивнула и побежала выполнять приказ. Я тоже ждала указаний, но их не поступило, вместо этого Саша залез в ящик и достал три пистолета. Отлично. Кто-то из нас, видимо, пойдет на удачу. Я, кстати, пистолет уже держала в руках, так что пусть Люба идет. На всякий случай уточнила:

— Это все, что у нас есть против орды снаружи?

Он только усмехнулся, бросив взгляд, ничего не сказал. Тут как раз появились Гарик с Любой.

— Пошли, — сказал Саша, отдав один пистолет Гарику, тот сунул его за пояс, кстати, там уже имелся такой же. Прошли в гараж, Саша сел в машину, пока мы толпились в углу, сдал в сторону, а под машиной оказался люк. Отлично, очередной оружейный завод? И нам теперь с Любой там сидеть?

Но я ошиблась. Внутри оказался обычный погреб. То есть все еще хуже, будем сидеть тут без оружия, отстреливаясь из четырех пистолетов.

Первой в погреб спустилась Люба, потом я, следом Гарик, за это время девушка успела включить свет, а еще… Открыть лаз, который был запрятан в одной из стен. Капец, Джеймс Бонд отдыхает.

— Ну ничего себе, — все-таки не удержалась я.

Гарик подтолкнул меня вперед, я сделала шаг и только тогда поняла, что Саша с нами не идет. Подняла глаза, он как раз стоял наверху и собирался закрыть крышку. Поймав мой взгляд, подмигнул, а я так растерялась, что никак не ответила. Гарик снова меня подтолкнул, и я полезла за Любой, а он за мной. И почему-то так горько стало…

А вдруг мы больше с Сашей не увидимся? Вдруг он погибнет? Один против полчища бандитов. Даже всплакнуть захотелось, глаза стали на мокром месте. Нет, не думать об этом. Саша молодец, он бы просто так не остался, он знает, что делает. Ага. Прикрывает нас, чтобы мы успели спастись. Стало еще печальней, теперь прямо щипало в глазах, соленая слезинка скатилась по щеке и капнула вниз. Шмыгнув носом, я велела себе верить в лучшее и думать о чем-то другом.

— А куда мы ползем? — задала вопрос.

— Лаз выходит в лес, — коротко ответила Люба.

Больше спрашивать было не о чем, ну или боязно. Вдруг все тут понимают, что Саша остался на верную смерть? А пока не спросила, вроде бы и не знаю. Ползли мы долго, минут двадцать, наверное, колени стерлись об землю и болели, шлепанцы то и дело спадали, но я молчала. Холода просто не чувствовала. Наконец, Люба остановилась, попыхтела, толкая что-то перед собой, а потом полезла дальше.

Оказывается, выход из лаза был закрыт решеткой, замаскированной специальной сеткой. Удобно. Интересно только, зачем кто-то рыл этот лаз из дома? Не Люба же этим занималась? Саша? Спорный вопрос, хотя все может быть. Снаружи стало как-то холодно, я поежилась, обхватывая себя за плечи, Гарик уступил мне свою олимпийку. Натянув ее, я не выдержала и спросила:

— И что теперь?

Ответ пришел тут же, что-то громыхнуло не так далеко, я вздрогнула, поворачиваясь, и увидела отблески зарева. Господи, опять взрыв, что ли?

— Стиль не меняет, — качнул головой Гарик, я посмотрела с подозрением.

— Это сейчас что взорвалось? — поинтересовалась с волнением.

— Полагаю, что машина, — ответил мужчина, срывая травинку и начиная ее грызть.

— А если лес загорится? — я вот лично испугалась, да тут же все выгорит к чертям, включая нас, кстати, мы же в лесу. Мужчина только пожал плечами. Вот это хорошая реакция.

— Думаю, он это тоже понимает, — ответила мне Люба.

— Идем, — кивнул Гарик, откидывая травинку, и первым отправился куда-то в глубь леса, Люба последовала за ним, ну и я поплелась в хвосте, то и дело оборачиваясь.

Где-то между деревьев был виден легкий блеск, но, кажется, Саша действительно позаботился о лесе: пожар бы расползся моментально, и мы бы уже поняли это. Еще я оглядывалась, высматривая самого Сашу, но его не было. Только темные стволы деревьев уходили вдаль.

Я шла за ребятами и думала о том, куда я все-таки вляпалась. Совершенно очевидно, Саша легко расстается не только со своими машинами, но и с чужими. Причем у него, видите ли, свой стиль. Это взрывной? А если у него стиль есть, значит, он успел себя в этом деле зарекомендовать. Так что я все-таки права была: выглядит он не бандитом, а на деле…

Вздохнула. Это, конечно, все усложняет. Если бы он был парнем, оказавшимся не в то время, не в том месте… А так… Кто знает, ограничивается ли Саша автомобилями или их владельцы тоже идут в расход? Связываться с таким парнем себе дороже.

Впрочем, чего это я? Он вот точно не собирается со мной связываться. У него уже есть боевая подруга: ее взрывы не смущают, опять же сидит, его ждет в доме с лазом, пистолет в шкафчике рядом с гречкой лежит. Я вот не из таких, однозначно. Я же раста, мир во всем мире, любовь, все дела. Нет, ну как можно человека, который занимается взрывной деятельностью, называть Джа?

Пока я об этом всем думала, мы оказались на добротной лесной дороге, по которой могла бы проехать машина. Она, кстати, нашлась неподалеку, в лесном тупичке. Все-таки готовились ребята к отступлению, не скажешь, что не обстоятельно к делу подошли.

Вскоре мы уже ехали в молчании. Мне-то было ясно: никто ничего рассказывать не собирается. У Гарика ответ всегда один: об этом лучше спросить Сашу. Люба просто сидит рядом, а я уже чувствую, что лучше рта не раскрывать. Ехали мы еще минут двадцать, а потом приткнулись в очередных кустах. Гарик погасил фары и сложил на груди руки. Я поерзала на месте и не удержалась:

— А теперь что?

— Теперь ждать, — он закрыл глаза, удобней устраиваясь на сиденье, — и не спрашивай, сколько. Я не знаю.

Вот и хорошо. Чего хорошего, я не знала, сидеть в молчании — это вообще не мое. Я вся измаялась, пока они оба даже не шелохнулись. Может, такое спокойствие с годами появляется? И практикой. Так еще побегаешь под пулями и взрывами, глядишь, и привыкнешь. Сразу в нирвану, слушать щебет птиц, смотреть на порхание бабочек, медитация левел сто.



Наконец, минут через пятнадцать раздался шум двигателя. Гарик сразу подобрался, вглядываясь в темноту, а ведь так сладко спал на вид. Еще один притворщик.

Где-то впереди мелькнул свет фар, машина остановилась в стороне от нас, мигнула и выключила свет. Гарик завел двигатель и выехал из кустов. Вскоре мы тормознули у бетонки, на которой стояла машина. Люба выскочила и понеслась туда, Гарик только чертыхнулся, а потом махнул рукой. Да уж, шустрая коза. Не лань, конечно, но на что-то способна. Ладно, попробуем и мы. Машина проехала вперед, Гарик тронулся следом, а я перелезла на переднее сиденье. Он только вздохнул.

— Это Саша? — спросила я.

— Ага.

— И куда мы теперь?

— В новое место. Мы бы так и так уехали, но планировали с утра. Быстро по нашим следам идут, — качнул он головой.

— Не подготовились, — съязвила я, Гарик взглянул укоризненно.

— Между прочим, никто не собирался бегать. И не ожидал, что Святогора замочат на его же дне рождения. И что Джа окажется подозреваемым. Думаешь, он очень рад?

Вот уж не знаю. Рад не рад, а зачем-то поперся на этот бандитский банкет. Тоже ведь не спроста. Вот теперь и отдувается.

Глава 9

Ехали мы опять долго, и опять петляли по деревням. Кто бы мог подумать, что их вокруг нашего городка так много. Наконец, когда уже рассвело, и я успела поспать, мы въехали в очередную деревушку, названия которой нигде не было, но поехали не по главной дороге, а свернули на ухабистую. Естественно. Легких путей не ищем.

Поскакали по ней, я только охала и придерживала грудь. Гарик косился, но не впадал в рассеянность, потому что на мне была его олимпийка, которая все скрывала. В итоге мы притормозили у глухого высокого забора. Я наблюдала, как Саша вылез из машины и, поковырявшись, открыл ворота. Места на участке оказалось немного, так что машины встали впритык друг к другу, заняв его все.

Саша закрыл ворота, я вылезла и осмотрелась. Забор был добротный, а вот дом не особенно. Обычная старая дача. С замком на двери справились быстро. Внутри все оказалось предсказуемо: сени, переделанные под кухню, дальше комната с диваном и столом, из нее выход в еще одну комнатушку, которая должна была служить кладовой, но с чьей-то легкой руки стала спальней на две персоны. В том плане, что там стояло две узких кровати, между которыми оставался небольшой проход. Вот и весь шик. Выглянув в окно, я увидела туалет и рядом летний душ. Ну ладно, не так уж плохо. Хорошо, что сейчас лето.

— Миленько, — высказалась я, — а вы уверены, что сюда точно никто не явится через несколько часов?

Саша почесал бровь.

— Не должны, — ответил коротко. Но уверенности, конечно, не чувствовалось.

— Надо отдохнуть, — высказался Гарик, все с ним согласились.

Он прошел в комнатушку и улегся на кровать, стянув ботинки. Это он сейчас на что намекает? Что мы с Любой будем делить диван? Не настолько мы близки, знаете ли. Еще мужчину поделить не успели, а уже спать вместе. Надо сказать, кто-то свыше меня услышал, потому что Люба взяла под руку Сашу и, гаденько улыбнувшись, сказала:

— Мы займем диван.

Вот радость-то. Аж прямо оскомина на зубах, как улыбаться хочется.

— Наслаждайтесь, — ответила в том же тоне и ушла в кладовку, закрыв за собой дверь. Улеглась на вторую кровать, закинула руки за голову и уставилась в потолок. Надеюсь, Люба не будет нарочито громко стонать. Ну ничего, он ей шепнет: тише, тише, — и она сразу заткнется. Ай, как я зла, так и хочется чего-нибудь эдакого вытворить.

— Саша, — тихо позвал Гарик, нахмурившись, я перевела на него взгляд.

— Что?

— Спой что-нибудь.

Я рот открыла от удивления. Он вообще понимает, что в таком настроении я могу в лучшем случае спеть песню «КиШа»? Ели мясо мужики, пивом запивали. Эх, Люба, Люба… Так, ладно, я не кровожадная, а мясо вообще не ем.

— Что тебе спеть? — буркнула все же.

— Что-нибудь лирическое можешь?

Капец, одним шансон, другим романсы подавай. И все забесплатно. Но я все-таки спела романс из одного фильма, в котором герои попали в прошлое, на войну. Там его исполняла военная докторша. Красивая песня, да.

Гарик оценил, потому что к концу спал с улыбкой на лице. Милота какая, а. Надо и мне поспать, пока эти там молчат. Усну и ничего не услышу. Отличное решение, я считаю. Кстати, я действительно ничего не слышала, а когда проснулась, Гарика не было в комнате. Зато я чувствовала себя отдохнувшей.

Потянувшись, аккуратно выглянула за дверь: Люба спала на плече у Саши, оба одеты, кстати. Нет, конечно, вряд ли бы они остались голыми, все-таки мы тут, но может, и вовсе обошлось без интима?

Я аккуратно прошмыгнула к двери, ведущей из этой комнаты на задний двор, здесь обнаружился пластиковый стол и пара стульев. А еще Гарик, пьющий горячий чай, от которого вверх струился дымок. Мне аж самой захотелось.

— Ты чего так мало поспала? — удивился мужчина. Я пожала плечами. — Чаю хочешь?

— Давай.

Гарик сбегал в дом в окружную — то есть через центральный вход, и вскоре я сидела с кружкой, чаем и таким же дымком. Сделала глоток и даже зажмурилась. Кайф, то, что нужно. А еще мне нужны ответы на вопросы. Я подумала и решила, что имею право знать, куда, в конце концов, оказалась втянута. Это несправедливо, что я мечусь в потемках, не понимая расположения сил. Потому спросила:

— Гарик, а этот Святогор — он кто вообще?

Гарик сразу расстроился, чай наверняка показался ему пресным, а жизнь — тусклой. Ну как же, мало того, что в принципе надо говорить, так еще и о таких вещах.

— Саш, лучше не вникай, — попытался отмазаться. — Есть хорошая поговорка: меньше знаешь — крепче спишь.

— Я вообще уже спать не могу из-за происходящего. Я оказалась в этой истории не по своей воле и имею право знать, что…

— Может, Сашу спросишь? — начал Гарик переводить стрелки. Я нахмурилась, мужчина вздохнул, уставившись в забор. Честно сказать, я думала, он так и будет молчать и смотреть в одну точку, вроде как на него паралич напал. Но Гарик заговорил:

— В городе есть несколько криминальных группировок. Сечешь, о чем я? — кинул он взгляд в мою сторону. Я закивала. Секу не секу, потом разберусь, сейчас главное — добыть информацию. — У каждой в городе своя сфера деятельности, и свой, так сказать…

— Главнокомандующий, — подсказала я, Гарик посмотрел укоризненно.

— Вроде того. В нашем городе это распределение власти закрепилось с девяностых годов. Если кто-то уходил, так сказать, с поста в силу возраста, то оставлял приемника. Никаких кровавых разборок, переделов. Тем более убийств, подобных этому.

— А чем оно так уникально?

— Тем, что Святогор как раз рулил одной из сфер. И уходить он не собирался. Сечешь?

— Кто-то решил, что он засиделся на своем посту, и сработал кардинально?

— Именно. Местные не в теме, сами ищут смельчака. Ты же понимаешь, если кто-то осмелился выступить против одного главаря, может, и против остальных.

— И кто мог на такое решиться?

Но тут разговор пришлось прервать, потому что дверь открылась, и появился Саша. Потянувшись, сел на ступеньку и спросил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— О чем говорите?

Удивительно, но ни я, ни Гарик не пожелали делиться. Я понятно почему — Гарик мой пока единственный источник информации, по крайней мере, из него можно что-то вытянуть. А он, наверное, уверен, что Саша ему по голове наскучит за такие подробности. Потому и сказал сейчас:

— Да я все о Сашином голосе. Так поет, заслушаться можно.

И заснуть — хмыкнула я мысленно.

— Кстати, — улыбнулась Саше, — кто-то мне «Такамин» обещал.

— Это еще что за зверь? — удивился Гарик.

— Гитара такая.

— Обещал, значит, будет. Гарика в город зашлем, привезет тебе «Такамин».

Я уставилась во все глаза, Гарик, кстати, тоже.

— Ты серьезно? — спросила все же.

— Ну да. Обещания надо выполнять. Сгоняешь, Гарик? Я тебе объясню, что купить.

Мужчина перевел взгляд с Саши на меня и обратно, потом вздернул брови, пожимая плечами.

— Ну если очень надо…

На его лице было ясно написано: у нас тут такие дела творятся, а мы за гитарами собрались. Типа в бой, так с песней? Но все-таки он ничего не сказал по этому поводу, только спросил:

— Сейчас съездить?

— А чего тянуть? — усмехнулся Саша. Гарик снова пожал плечами и потопал в дом через сени. Мы проводили его взглядами, а потом я услышала вопрос:

— Теперь ты перестанешь на меня злиться?

Я непонимающе на него посмотрела, и тут дошло.

— Ты от меня типа откупиться хочешь гитарой? — спросила возмущенно.

— Нет, просто порадовать. А то ты очень напряженная стала.

Ну здрасьте вам. Напряжена я. Сейчас я тебе покажу, что такое напряжена. Я улыбнулась, даже присела на ступеньку рядом с ним. Заглянула в глаза, Саша наблюдал внимательно.

— Я понимаю, как у вас тут все это устроено, — заметила ласково. — Ты с женщиной спишь, даришь ей шубы, духи, гитары, тут по настроению, а она всему радуется, даже тому, что ты спишь не только с ней. Так вот: я не такая. Я переспала с тобой, и это было моя ошибка. Больше я ее совершать не намерена. И не надо задабривать меня, ясно? А «Такамин» ты мне и так был должен, потому что обещал за все случившееся в ресторане. Так что не рассчитывай, что я перестану быть такой напряженной. Я нахожусь здесь только потому, что вынуждена в силу обстоятельств. И поверь, вытерпеть рядом с собой очередного бабника могу вполне без задабриваний с его стороны. И не бойся, твоей дорогой Любе я ничего не расскажу.

Я ушла в дом, Саша остался на улице. За мной не пошел, не окликнул. Значит, я права, ничего ему от меня не надо. Лишь бы не мешалась под ногами и лишнего не болтала. Ну и плевать. Плевать я сказала, а не нюни распускать.

А «Такамин» я все-таки приняла, потому что действительно заслужила, и договор о нем был еще до секса. Да тогда даже и мысли о сексе не было никакой, только гонки на автомобилях и труп в туалете. Ну и взрыв.

Кстати, за гитарой Гарик уехал вместе с Сашей, и последний обратно не вернулся. Спрашивать, где он, я разумно не стала. У меня теперь «Такамин» есть, он лучше всех мужиков.

«Только с ним сексом не займешься», — шепнул надоедливо внутренний голос. Вот уж кто бы помолчал сейчас, выступать надо было, когда я совершала ошибку, и спасать меня от нее, а не вот это вот все.

Любу гитара не заинтересовала, она занялась готовкой, Гарик как раз продукты привез. Странная она все-таки певица. Гарик же сразу попросил сыграть что-нибудь.

— Сейчас, настрою и сыграю, — не стала я отнекиваться. «Такамин» же, ну.

В общем, до вечера дело у меня нашлось, я даже отвлеклась от всех этих мрачных бандитских дум и взрывных мужиков. Ужинали мы втроем, потом Люба отправилась мыть посуду, а я решила тактично не мешать, вместо этого устроилась на заднем дворе с Гариком и чаем. Вкусно он его все-таки заваривает.

И конечно, раз уж дело к чаю, я сделала глоток и попросила:

— Расскажи мне дальше про разборки.

На этот раз Гарик был готов, хмуро покачал головой на мои слова.

— Джа не будет доволен, что я тут болтаю.

— Так мы ему не скажем.

Он посмотрел укоризненно, потом спросил:

— А что ты еще хочешь знать?

— Как что? Есть идеи, кто этот бесстрашный, убивший Святогора?

— Пока нет. Вот Джа узнает новости, расскажет, может, у кого умные мысли появились. Пока что оставшиеся объединились и рыщут в поисках убийцы.

Я нахмурилась.

— Они считают, это Саша убил Святогора?

— Не исключают такой возможности.

Я немного посверлила Гарика взглядом, а потом спросила напрямую:

— А ты не думаешь, что это действительно Саша?

Гарик поперхнулся чаем и закашлялся.

— С ума сошла? — высказался наконец. — Джа это ни к чему.

— Тогда чего он сбежал?

Тут Гарик откровенно замялся, но все же ответил, хоть и неохотно:

— История одна была, но даже не начинай просить, не буду рассказывать. Джа пришлось уехать на время. И вот вернулся, хотел, так сказать, наладить былые отношения с высшими нашего города, а тут нате вам.

— То есть кто-то мог его подставить специально? — нахмурилась я.

— Мог. Но кто — не знаю, и Джа не знает, потому и спрятался на время, чтобы попытаться разобраться в ситуации.

— А кто он вообще такой, Саша? — додумалась я спросить. Ответ получить не особенно рассчитывала и оказалась права.

— Чужие истории я рассказывать не буду.

— Ладно, тогда ответь на другой вопрос. Это ведь все опасно, зачем тебе влезать? Зачем помогать Саше, ставить себя под угрозу?

Гарик задумался. Ничего себе, реально ответ ищет? Философию затирает в голове поди о высших смыслах? Я уже готовилась что-то такое услышать, когда он ответил:

— Джа хороший человек. Помочь хорошему человеку в беде — разве это неправильно?

О как. Ну почти философия, что тут скажешь.

— Слушай, — вернулась я к делам земным, — неужели эти твои высшие нашего города не понимают, что настолько подставляться было бы глупо? Прийти на праздник и тупо грохнуть Святогора в туалете… Это же форменное идиотство.



— Так поди им объясни это. Они сначала из Саши душу вытрясут, а потом будут думать, правильно ли сделали.

— Да уж, не самые умные люди правят нашим городом, — вздохнула я. Гарик хмыкнул, тут мы услышали автомобильный гудок и поспешили к воротам. Приехал Саша, Люба встречала его как истинная жена декабриста: смотрела преданным взглядом, прижав полотенце к груди. Ну или как будто двадцать пять лет ждала из царской армии, не меньше.

— Кушать будешь? — спросила ласково, я закатила глаза. Кушать. Он что, дите малое? Или она его будет кормить с ложечки?

Так далеко Любина влюбленность не заходила, ел Саша сам, она сидела, подперев щеку кулаком, и смотрела. Я бы уже раз двадцать подавилась, если бы мне кто-то так в рот заглядывал. Но Саша, видать, привычный, съел все и даже чай выпил.

Распространяться на тему того, где был и что видел, он не спешил, а его никто не спрашивал, так что, помаявшись немного, я отправилась к себе. Слышимость здесь отличная, если будет что интересное, всегда можно просто припасть ухом к стенке. Но они как назло ничего интересного не обсуждали. Болтали ни о чем, вот ведь, то слова из них не вытянешь, то не заткнуться никак.

Под их монотонный бубнеж я в итоге и уснула. Спала на удивление крепко, а еще долго. Проснулась последней, сладко потянувшись, вышла в комнату. Так, штаб в полном сборе, лица хмурые. По ходу, ничего хорошего ждать не стоит.

— Что еще? — уперла я руки в бока. Гарик печально вздохнул, отводя взгляд.

Саша буднично ответил, прямо вот как диктор из новостей. Кстати, он бы хорошо смотрелся в этом блоке, и насколько бы повысился сразу рейтинг передачи… Боже, о чем я думаю? Не о том, явно, потому и смысл сказанного дошел до меня позднее.

— Вчера около восьми вечера в своем загородном доме был убит товарищ Павленко, крупный криминальный авторитет нашего города.

Я некоторое время поморгала.

— Только он? — спросила зачем-то. Саша кивнул.

— Жена с ребенком были в гостях.

— А как его убили?

— Он заходил в дом, тот взорвался, когда Павленко открыл дверь. По крайней мере, так предполагается сейчас.

Вот тебе и на-а-а… Взрыв, значит. А кто у нас тут главный специалист по взрывам? Теперь вопрос: это его так грамотно подставляют или?.. Или это он так ловко водит нас всех за нос. Его ведь не было весь вечер. Если прикинуть, он вполне мог сгонять до загородного дома, заложить бомбу, гранату, чем они там пользуются, эти специалисты… А потом вернуться сюда. Ох, как мне не понравились эти мысли.

— Умоюсь пойду, — буркнула я, хотя все ждали, видимо, комментариев к случившемуся.

Холодная вода взбодрила, в голове стало яснее. Итак, что мы имеем. Саша откуда-то возвращается, причем история мутная. Он якобы хочет наладить отношения с местными авторитетами, и на первой же встрече один из них погибает. Саша скрывается с места преступления и всеми силами старается, чтобы его не нашли.

С того момента, как мы встретились в кустах под окном, он все время был рядом, ну или в ощутимой близости. И только вчера уехал в город. И нате вам — тут же погибает еще один криминальный авторитет. Совпадение? Что-то мне так не кажется. И вот тут наконец стало страшно. Наконец — потому что бояться надо было начинать значительно раньше.

Тот факт, что Саша мне нравится, никак не означает, что он человек хороший. Ну ладно, что он хотя бы не причастен ко всему происходящему. Меня могут ловко водить за нос, в этом он мастер, уже убедились. И пока водят за нос — милейшие люди, а потом — бац! — и нет Саши Суздальцевой.

Нет, и уже как будто давно. Потому что о моем исчезновении толком ничего не известно. А если еще хуже: если Саша просто потом подпихнет меня разъяренным бандитам, лишившимся кровных руководителей, которые им были и отцами, и братьями, и… ну вы поняли. И меня растерзают, меня, а не его. А иначе зачем он так обо мне печется? За собой утащил из ресторана? Вроде как охраняет? От чего или для чего?



Глава 10

Честное слово, у меня на руках волосы дыбом встали, хотя они такие маленькие, что их не видно даже обычно. Как я могла так слепо довериться не пойми кому? А он тоже хорош, молодец: ты такая сексуальная, Саш, я так тебя хочу, Саш.

Я и поплыла, как полная идиотка. Нет способа проверенней лишить женщину мозга, чем уложить ее в постель. Бушующие гормоны блокируют доступ к любым мыслям, кроме как о кубиках на прессе. Ну и задница у него тоже зачетная.

Я треснула себя ладонью по лбу и запричитала: вышло больно. Вот еще один знак того, что сначала надо думать, потом делать. В общем, я вытерлась полотенцем и решительно направилась в комнату. Все трое тут же уставились на меня.

— Хотела спросить, — посмотрела я на Сашу, — обо мне новости есть? Узнали, кто я?

Он немного меня погипнотизировал взглядом, потом качнул головой.

— Не поверишь, но пока нет.

Что только подтверждает мои мысли. Как он пел на тему того, что меня найдут за пару часов…

— Тогда, может, я поеду?

Пару секунд стояла немая сцена.

- Это может быть опасно… — начал Гарик, но замолк под быстрым Сашиным взглядом.

— А если тебя найдут? — спросил Саша.

— Можешь мне глаза завязать и вывезти подальше от деревни, — хмыкнула я, складывая на груди руки, — чтобы я при всем желании не смогла рассказать, где ваша берлога.

Саша еще поглазел. Гарик явно маялся, Люба переводила взгляд с одного на другого.

— Так и сделаем, — кивнул Саша, — не то чтобы я тебе не доверяю, но ты пойми, у нас не так много надежных мест, а допрашивать они умеют.

Запугивает, значит? Нет уж, проходили мы это.

— Я не против, — кивнула я, Саша тоже кивнул и добавил:

- Гарик тебя отвезет.

Гарик только губы поджал, но все же поднялся. Я сходила в комнату, взяла чехол с гитарой и вышла обратно. Саша рассматривал меня исподлобья и молчал, Люба была растеряна. Гарик как будто даже расстроен. Хотя, может, ему просто не хочется в город лишний раз ехать.

— Ну прощайте, — высказалась я и поморщилась, вышло слишком патетично. Люба кивнула, словно все еще не верила, что я всерьез ухожу, Саша промолчал, проводив серьезным взглядом.

— Зря ты так, — высказался Гарик, как только мы вышли. — Дело даже не в том, что мы можем оказаться в опасности, Джа прав: если тебя найдут, мало не покажется.

— Не нашли же до сих пор.

— И что? Не нашли пока. Но они ведь ищут. И неизвестно, что будет, когда найдут… А ты девушка хорошая.

Ты глянь, сколько у Гарика хороших людей вокруг. Вот повезло человеку.

— Ты тоже ничего, — улыбнулась я, — но мне, знаешь ли, привычней без вот этого всего.

— Да ладно, — хмыкнул он, усаживаясь в машину, Саша вышел на крыльцо и наблюдал. — Да я более боевой девчонки не встречал еще.

— Ну уж, Люба вон есть, тоже, наверное, хороший человек.

Гарик вздохнул, ничего не ответил, порывшись в бардачке, выудил какую-то тряпицу, на вид чистую, и завязал мне глаза.

— Извини, Саш, — сказал при этом, — это и правда необходимо.

Я не стала отвечать, а тем более рассказывать о том, что вообще-то мне через натянутую ткань все более-менее видно. И название деревни запомнила, и какой был въезд в город тоже. Может, стоило глаза закрыть и сыграть честно, но голос внутри подсказывал: знать это все мне не повредит. Потому что неизвестно, что меня ждет впереди. В городе повязку Гарик мне снял, я, щурясь, посмотрела в окно.

— Адрес свой назови, подкину, — заметил мне. Я сказала и добавила:

— Только лучше рядом высади где-то. А то мое появление на такой машине лишние вопросы вызовет.

С этим Гарик спорить не стал, потому тормознул за два дома.

— Ну спасибо за все, — улыбнулась ему, он только кивнул, привычно печально.

Накинув на плечо лямку чехла с гитарой, я потопала к дому. Во двор входила с опаской, но никто меня тут не ждал. По крайней мере, с первого взгляда. В песочнице ковырялись дети, на скамейке сидели женщины, переговариваясь. Никаких подозрительных личностей. Я набрала номер квартиры на домофоне, ответили мне нескоро. Если выходной, так все спят до обеда, а те, кто на работе, уже отбыли, само собой.

— Кто? — узнала я сонный голос барабанщика Фили.

— Саша.

— Саша!

Дверь тут же открылась, и я побежала вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Разом навалились новые мысли — привычные для этого мира. Поговорить с друзьями, узнать, что было в мое отсутствие, искали меня или нет. Позвонить родителям. Обязательно! Успокоить их как-то.

Филя первым делом меня обнял, крепко прижав к себе. За ним маячили флейтистка Яночка и басист Ваня. Лица у всех хмурые.

— Тут такое творится, Сань, — наконец отпустил меня Филя и закрыл дверь. — Мы не знали, что и думать.

Так, ясно. Сашины слова о том, что меня не нашли, были враньем. Иначе откуда такая паника в рядах?

— Что творится? — спросила я, стягивая чехол.

— Ищут тебя, — встревоженно ответила Яна. Ей всего восемнадцать, и на мир она смотрит восторженно — спасибо родительскому воспитанию. Так что да, история, подобная моей, способна породить в ее душе ужас.

— А что на тебе надето? — Ваня вздернул бровь. Я шмыгнула мимо них в кухню, выглянула в окно. Никого.

— Давайте сначала быстро о том, что было в мое отсутствие.

— Приезжали разные люди, — начал Ваня, — ребята на черном джипе, по ходу, бандиты. Расспрашивали о тебе, когда мы тебя видели последний раз, с кем общаешься. Куда могла пойти. Короче, все, что можно.

— А вы?

— А мы ничего. Мы ничего и не знаем ведь. Ушла с репы пораньше, сказала, прогуляешься, и пропала. Телефон с ключами забыла дома.

Не мог Саша этого не знать, просто не мог. Он уверенно заявил, что меня не нашли, а меня вот вполне себе нашли. И действительно быстро. А это значит, он меня специально отпустил. Только вот зачем? И снова вспомнила о том, что меня могли тупо бросить на амбразуру. Они же уверены, что я не знаю дороги до их убежища.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Одно ясно: оставаться дома опасно. Куда бежать — вопрос, но главное, хотя бы сейчас уйти, пока никто еще не объявился.

Убежала в свою комнату, схватила рюкзак и сунула в руки вошедшему Ване. Он худощав, так что худо-бедно его шмотки будут на мне держаться.

— Сунь пару своих вещей, комплект.

Ваня не стал задавать лишних вопросов, я натянула носки и выбежала в коридор, достала кеды.

— Ты объяснишь, во что вляпалась? — спросил Филя, я подтолкнула в его сторону стоявший рядом «Такамин».

— Бери гитару, — сказала ему, но тут же нахмурилась, нащупав что-то в кармане чехла. Там оказался конверт. Что еще за надушенные письма? Сунула его в рюкзак, который как раз протянул Ваня, обулась в кеды.

— Обо мне не врите, они все равно узнают, — сказала ребятам. — Расскажите, как есть, что пришла и сразу ушла. И родителям напишите с моего телефона, что все в порядке.

Я выскочила в подъезд и сразу же услышала топот: кто-то поднимался наверх, не жалея сил и явно жалея время. Почему-то сомнений не возникло: встречи жаждут со мной. Быстро они. Видимо, сторожили-таки возле дома. Поняли, что точно я, и в путь. Вот же блин!

Я ринулась наверх, чердачная дверь у нас открыта, потому что мы периодически вылезаем на крышу, смотрим закат, поем песни. Но вот за соседний подъезд быть уверена я не могла. Не повезет — окажусь в ловушке. Но удача была на моей стороне: дверь оказалась открыта.

Я понеслась вниз по лестнице, выскочила из подъезда, даже не глядя по сторонам, и понеслась через дорогу, слушая визг тормозов и ругательства водителей. У меня был только один шанс сбежать, это я понимала совершенно четко. И знаете, вот такие осознания очень способствуют бегу. Я неслась сквозь дворы, не разбирая дороги, петляла, ныряя из одного в другой — не строила путь, не анализировала, не выбирала, что лучше, что хуже. Просто бежала, куда подальше. Сердце колотилось отчаянно, в груди было больно, в боку кололо.

Наконец я выскочила на дорогу прямо к отъезжающей маршрутке, запрыгнула внутрь, рухнула на сиденье и уставилась в окно. Смотрела внимательно, но преследователей не обнаружила. Надеюсь, мне действительно удалось оторваться. Сменив маршрутку, я поехала в центр. Стоило подумать, что делать дальше. А затеряться проще там, где много людей.

В торговом центре я закрылась в туалетной кабинке и первым делом заглянула в конверт, найденный в чехле. Присвистнула: там были деньги. Пересчитав, поняла: ровно та сумма, что была мне обещана за выступление в ресторане.

— Вот гад, — высказалась шепотом.

Расплатился, значит, по полной и отпустил с миром. Прямо в объятья врага. Знал и отпустил. И я прямо чуяла нутром: есть у этого какая-то цель. Только вот какая — ума не приложу. Еще минут десять я просидела в кабинке, просветления не наступило. Ладно, пока замаскируемся, там видно будет.

Я вытащила Ванины джинсы и футболку, переоделась в них, сверху снова нацепила олимпийку Гарика. Волосы собрала в пучок и спрятала под кепку. Накинула капюшон. В целом, неплохо. Правда, лицо выдает, на пацана я похожа мало. Купила мужские солнечные очки, нацепила на нос. А бороду накладную нигде не продают?

Походку я старалась выдать за мужскую, но не уверена, что у меня вышло. Потому просто опустила плечи и пошла широкими шагами. Лучше пусть не совсем правдиво, но естественно. Конечно, вряд ли маскировка меня спасет, но все-таки может дать отсрочку.

Поев в ресторанном дворике и купив немного еды с собой, я разместилась в одном из дворов. Села на скамейку и стала чертить носком кеда по земле. Ну и что теперь? Возвращаться в деревню к этой троице? Если честно, это была первая мысль, которая пришла на ум. Но торопиться я не стала. Особенно после такой подставы, как сегодня. Доверять им нельзя, это точно.

Конечно, Саша меня спас, и я ему благодарна, но это вовсе не значит, что меня не кинут, если это будет выгодно. Сегодня уже кинули вот. Если честно, было обидно. Вот вроде все понимала, а все равно обидно. До последнего, кажется, надеялась, что Саша не во всем врал, ну или что хотя бы не подставит специально. И о чем это говорит? Ну кроме того, что я полная идиотка?

Тут во двор въехала крутая тачка, и оттуда вышли два мужика, а я испугалась. Вроде представительные, но за километр понятно, чем занимаются. А я сижу близко-близко, вдруг узнают? Понятное дело, что я не каждому бандиту теперь знакомое лицо, но я-то лично боюсь каждого.

Эти, слава богу, на меня внимания не обратили. Закурили возле машины, я поморщилась, когда едкий дым дошел до меня. Вот сейчас можно уйти безбоязненно — типа курево мешает. Есть интересно кто-то, кому оно может не мешать? Нравится вот людям травиться.

Я уже даже попу оторвала от скамейки, как один из них сказал:

— Короче, я теперь крещусь по несколько раз в день, что жив остался. Ты прикинь, ситуация. Если бы я не задержался в машине, то взорвался бы вместе с Павленко.

Попу я опустила обратно, а сама прислушалась.

— Только что теперь делать — непонятно, — вздохнул второй.

— Что делать… Пойду к Джафару под крыло.

Тот хмыкнул.

— А толку? Думаешь, его грохнуть не могут? Потом куда? К Стрелке? А если и его грохнут?

Боже, Стрелки, Джафары — они вообще сейчас серьезно?

— А ты сам-то куда? — первый отбросил окурок в сторону.

— Никуда. Теперь нигде не безопасно. Кто-то объявил войну нашему городу, и самое разумное — отсидеться в стороне, носа не высовывая.

Мысль, кстати, очень даже правильная. Я бы тоже отсиделась, только мне негде, да и вообще неясно, какая роль отведена моей скромной персоне. Кругом враги, как говорится.

Мужчины разошлись, и я тоже решила удалиться. Шла по центру среди пестрой толпы и размышляла. Если свести воедино все данные, что у нас получается? В городе было четыре криминальных группировки, две из них лишились своих лидеров. В данный момент находятся в раздрае и не знают, что делать. Хотели бы найти убийцу? Безусловно. Как и две еще живые главы, я думаю. Предположительно, Джафар и Стрелка.



Блин, это было бы смешно, если бы не происходило в реальности. Криминальный авторитет Стрелка. Белка, стрелка, колесо, тарелка. Вот это была бы компания. Дурдом на выезде, а не город, наплодили бандитов, а мне с ними разбирайся. Нужно порыскать в сети, вот что. Только телефона у меня с собой нет. Кажется, у нас была кофейня с сэндвичами, и там стояли мониторы с доступом в сеть. Надеюсь, это место еще живо.

Оказалось, да, так что я взяла поесть, чай и разместилась в дальнем углу. На добывание информации угробила больше часа. Святогор в миру оказался Святогорским Эдуардом Ульяновичем, капец, как он с таким именем в бандиты вообще пробился… Про них с Павленко прочитала бегло, в конце концов, мужчины уже почили. А вот кто был интересен, так это оставшиеся.

Джафар, как оказалось, действительно имя. Нелегальная сфера деятельности: проституция. В плане не он сам, а заведует. Ну это если я правильно поняла намеки журналистов. Легально держит кабаре-клуб.

Стрелка оказался Стрелковым Владимиром Петровичем. Весьма прозаично. Легальная деятельность: сеть ночных клубов по области. Нелегальная: распространение наркотиков. Прямо анкета для сайта знакомств для рисковых женщин. Жаль, они об этом не подумали, потому что фотографий хорошего качества я не нашла, рассмотрела тщательно те, что были, а потом наконец осознала, чем занимаюсь.

А все жажда денег: откажись я тогда, уйди, и жизнь моя осталась бы прежней. Мирной, тихой и скучной, то есть стабильной. Я хотела сказать стабильной. В общем, я решила попытать счастья в кабаре. Для начала. Не устроиться туда на работу, если вы это подумали, а просто сходить на выступление. Конечно, не факт, что Джафар вообще появится там, но надо же с чего-то начинать. Что я жду от нашей встречи, я не знала. Но сидеть без дела тоже не могла. Посмотрим, вдруг решение придет само.

Открывалось заведение в десять вечера, так что остаток дня я посвятила бесцельным шатаниям. И это еще непонятно, где ночевать. Положим, до трех ночи я просижу в кинотеатре, а потом куда? На скамейке торчать? Блин, об этом я как-то совсем не подумала. Хотя вот кабаре до шести утра работает, раскошелюсь на билет все равно, так хоть с пользой — подремлю в темном уголке.



Глава 11

Парковка перед кабаре была забита дорогими иномарками. Перед рестораном тогда тоже, и ничем хорошим это не кончилось, кстати. Так что дорогая машина — еще не показатель спокойной жизни.

Охранник не очень хотел меня пускать. Я бы сказала, совсем не хотел, но я вежливо пожала ему руку, сунув при этом крупную купюру, и он сразу воспылал ко мне добрыми чувствами и распахнул двери в обитель разврата. Иначе это место было просто не назвать. Двадцать первого века тут почти не ощущалось, антураж времен расцвета парижского кабаре. На стенах афиши — репродукции старых. Официантки все, как одна, пришли сюда прямо с последнего показа мод. Тоже парижского, но уже современного, судя по формам. Наряды-то были тех времен. Милота.

Зал оказался большим, еще второй этаж — балкончики, видимо, для вип-персон. А главное, все столики были заняты. Да уж, место явно пользуется спросом. И такой гомон стоит, словно я на базарной площади, и сейчас мне будут продавать телочку. Хотя так и есть, телочки тут зачетные, по-любому.

Я прогулялась по залу, потом притулилась у барной стойки. Представление начиналось в одиннадцать, было еще минут пятнадцать. Вот тут и появился он. Джафар вошел в зал в сопровождении какого-то мужчины. На локте болталась девица из тех, что сновали вокруг. Видимо, подруга на ночь. Хотя вообще-то сам Джафар был женат. Девица была на голову выше его, на лице много косметики и мало интеллекта. Такую точно дольше одной ночи не вытерпишь.

Сзади зашли еще трое молодчиков. Для Джафара был выделен отдельный столик на небольшой подъеме в углу зала, откуда отлично просматривалась сцена. Там они разместились, подозвали официанта. Молодчики стояли в стороне, создавая угрозу всем окружающим.

Я покусала губы, решила еще раз прошвырнуться по залу, присмотреться к мужчине. Блин, ну может, он все-таки адекватный? Пойдет на разговор со мной, а я ему объясню, что ни при чем. Скажу, что Саша мне угрожал, увез силой, а потом держал в какой-то деревне. Пусть донесет мысль до остальных, оставят меня в покое. С ним как-то лучше это обсуждать, он непосредственный начальник, а кто бы там со мной разбирался — еще вопрос.

Я шла, глядя на заветный столик, и не заметила, как впечаталась в мужчину. Он на меня даже не взглянул, потеснил в сторону и пошел дальше, а я так и осталась стоять столбом. Потому что это был Саша! В толстовке и с капюшоном на голове, но точно он! Резко обернулась, высматривая его фигуру, но нигде не увидела. Пошла в ту же сторону: никого. Ушел из заведения? Или спрятался где-то? Зачем он здесь? Разведывает обстановку? Или…

Я затрясла головой, отгоняя непрошенную мысль. Да, я там, в доме, предавалась страхам о том, что на самом деле Саша за всем и стоит, но поверить до конца не могла. Наверное, в этом виновата дебильная тяга к нему. Не могу представить, что я влюбляюсь в мужчину, который ходит и направо-налево убивает людей. Влюбляюсь? В кого ты влюбляться собралась, Суздальцева? Совсем офанарела, что ли?

Я прошвырнулась по залу, но Сашу нигде не увидела. Зато, возвращаясь, увидела, как Джафар идет по коридору, в начале которого стоял охранник. Блин, там, видимо, кабинеты какие-то? Джафар зашел за одну из дверей, а мне оставалось только ждать, что еще делать? Только вот появление Саши заставило задуматься: а стоит ли мне вообще вступать сейчас в диалог с Джафаром? Мало ли что. Лучше уйти, приду в следующий раз, там видно будет.

Не успела я воплотить эту мысль в жизнь, как меня сграбастала чья-то здоровая рука. Я струхнула так, что приготовилась падать в обморок, но все же собрала остаток сил и посмотрела на моего захватчика. Охранник! Боже, что ему от меня надо? Попыталась вырываться, но он даже слушать не стал, протащил до какой-то комнатушки, в которой сидел еще один охранник, и пихнул на стул. Я села, поправляя очки. В солнечных выглядела бы глупо, потому купила еще обычные без диоптрий. Сердце стучало у горла.

— Вот, — указал на меня охранник второму, а я приготовилась-таки рухнуть в обморок. — Опять Перфильев пропустил малолетку. Он чего ждет? Чтобы нас всех посадили?

Второй охранник интереса ко мне не проявил, неудивительно: он в этот момент поедал бургер такого размера… Ну точно больше моей головы.

— Паспорт проверил? — все же лениво задал вопрос, повернувшись к нервно расхаживающему мужчине, меня сюда притащившему.

— Паспорт давай, пацан, — обратился тот ко мне.

— У меня нет, — то ли просипела, то ли пробасила я. Мужчины переглянулись, а я бросила взгляд на стену, и вот тут точно у меня все краски с лица ушли. Потому что на стене висело два портрета: мой и Сашин! Причем мой — в обычном виде, а не в том разукрашенном образе. И что-то мне подсказывало: портреты тут не для услады взора висят.

— Да выстави его, и все, а Перфильеву пригрози, — лениво высказался второй и откусил огромный кусок.

Первый снова схватил меня за руку, поднимая, отчего капюшон слетел с головы, потянув за собой кепку. Я быстро напялила ее обратно, и если первый внимания на это не обратил, то второй… Второй расширил глаза, перевел взгляд на портрет на стене, снова на меня. Только сказать ничего не мог: потому что во рту у него был кусман бургера.

Этим я и воспользовалась, вырвала руку и побежала. Прошмыгнула под рукой у охранника на входе, растолкав толпу жаждущих попасть внутрь, а через мгновенье уже бежала по парковке.

— Держи ее, — услышала голос, и в этот момент что-то шарахнуло совсем рядом.

От неожиданности я рухнула на колени, краем глаза зацепив сбоку зарево. Обернулась: окно на первом этаже выбито, языки пламени вырываются наружу. И даже думать не надо, что произошло: Джафар, по ходу, тоже почил.

Медлить было нельзя, и я побежала. Колени саднило, но мне было плевать. Потому что ситуация была полное дерьмо. Бежала, сколько могла, возле одного из домов, черт знает где, спустилась к подвальной двери, и прислонившись к бетонной стене, отдышалась. Так себе укрытие, но мне нужно немного времени.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сил почти нет, в боку колет нещадно. Что же это выходит? Джафар приезжает в свое кабаре, идет в кабинет, а через несколько минут — бах! — ни кабинета, ни Джафара. И все это время рядом отирается Саша, мастер по взрывам. Боже, неужели это все-таки он? Самое поганое, что очень на то похоже.

А мне что теперь делать? Фотокарточки-то наши вместе висят, в связке. А после сегодняшнего взрыва, боюсь, как раз на меня и будут думать в первую очередь. Потому что Сашу не засекли, а я спалилась по полной.

Блин, ну обидно, правда. Как же так-то? Не мог он, что ли, вечерок переждать? У него там Люба под боком, в конце концов, нет, надо сразу на амбразуру.

Короче, выхода у меня не было — надо возвращаться. С ними небезопасно, но одной еще хуже. Я за день умудрилась вляпаться так, что мама не горюй. Не удивлюсь, если меня официально в розыск объявят.

Я рискнула и поймала тачку, доехала почти до выезда из города, а дальше не рискнула, там посты, вдруг всерьез проверять будут? Долго шла пешком, шарахаясь по кустам. Потом устроилась на ночлег в ближайшем лесочке. Вот вроде лето, а спать зябко. Так что через несколько часов уже двинула дальше, шмыгая замерзшим носом.

Мне повезло, словила машину с дедком, назвала деревню по соседству с той, что нужна была, он довез меня до места и даже денег не хотел брать. Но я все равно сунула. Добрые дела надо поощрять. До нужной деревни дошла пешком, оказалась там ближе к обеду, уставшая донельзя.

Забор казался неприступным. Даже щелочки нет ни одной, серьезно. Вдруг они уехали отсюда? И что мне делать тогда? Я обошла дом по периметру и снова замерла у ворот. Только хотела постучать, как мне в затылок уперлось что-то твердое. Ну прямо ни дня без приключений.

— Руки поднял, — услышала я голос Гарика и медленно выполнила приказание. Ладно, лучше до дома подождем, вдруг он нервный, выстрелит еще, потом будет страдать. Лишит мира такого хорошего человека. — Давай к калитке.

Он ее толкнул, она открылась, вот я феня, даже не обратила внимания, что не заперто. Тоже мне, боевая подруга, ага… Не вижу дальше собственного носа. Калитку Гарик запер, а мне сказал:

— Двигай к дому.

Люба с Сашей были в комнате. На мое появление встали, Гарик еще раз подтолкнул меня пистолетом куда-то под лопатку, чтобы я сделала шаг вперед. Я поморщилась — больно ведь. Ему потом точно стыдно будет.

— Какой-то пацан, — высказался Гарик, глядя на Сашу. Я подумала: мы друг друга стоим. Я калитку открытую не увидела, он свою олимпийку не признал. Идеальная пара бы вышла. Милый, а где мои очки? Не знаю, милая, давай поищем. Через сорок минут: а вот же они, на голове.

Саша подошел ко мне, скинул капюшон, кепку, конский хвост, собранный в пучок, тут же раскрутился. Следом с меня сняли очки. Так медленно меня еще никто не раздевал, скажу я вам.

А на губах у Саши играла та самая едва заметная улыбочка, что в нашу первую встречу. Радуется опять не пойми чему. Уж точно не моему светлому лику. Гарик обошел меня и высказался удивленно:

— Саша?

Пистолет спрятал, видимо, чтобы не так стыдно было за плохое обращение.

— Вернулась, — хмыкнул Саша. — Мы ей глаза завязали, а она все равно дорогу нашла. Ну прямо суперженщина.

— У вас тряпки просвечивают, — съязвила я в ответ. — И вообще, ты как будто не знал, что этим все кончится.

Саша вдруг нахмурился и чертыхнулся.

— Ты действительно была в кабаре вчера. В этом дурацком прикиде!

Люба с Гариком аж рты открыли, я посопела носом от обиды.

— Ну была.

Теперь Саша выругался более витиевато. Нет, я, конечно, совершеннолетняя, но может, не стоит так? Много новых слов, не факт, что мне нужных.

— Ты зачем туда полезла? — спросил наконец.

— Хотела посмотреть на живого криминального авторитета.

— Посмотрела?

— Ага. Он уже не живой, да?

Саша хмыкнул, вытащил телефон и что-то там открыл. Сунул мне в руки видео с местного канала.

— Любуйся.

Любовалась я недолго, сложно любоваться, когда силы покидают. Присела на край дивана, хлопая глазами и не веря.

Криминальный авторитет Джафар Бикмамбаев действительно погиб во время взрыва в одном из кабинетов кабаре. А дальше на экране появилась та самая моя фотография, что висела на стене, и девушка ведущая строго-настрого велела всем, кто видел меня и знает хоть что-то о моем местоположении, сообщить в полицию по указанному номеру или набрав 112.

Про Сашу ничего не было. Я главная злодейка, певица из ресторана и предположительно находившаяся вчера в кабаре девушка. Александра Суздальцева двадцати двух лет отроду. Мама будет мной гордиться.

Телефон у меня забрали, вместо него дали стакан воды. Ее я выпила, а потом жалобно высказалась:

— Я его не убивала.

Легче, конечно, никому не стало, мне — особенно. Даже если эти трое знают, что я не при чем, этого ведь не хватит, чтобы меня в тюрьму не посадили. Хотя лучше в тюрьму, а то попадусь бандитам, и все…

— Я должна сдаться властям, немедленно! — я даже вскочила, но Саша надавил мне на плечо, заставляя сесть обратно.

— Слушай, преступница века, — усмехнулся он, — не гони лошадей. Власти у нас такие, что сами тебя бандитам отдадут, лишь бы прекратилась бойня. Так что на них на твоем месте я не стал бы рассчитывать.

— На кого же мне тогда рассчитывать?

Саша пожал плечами.

— Могу предложить нашу веселую компанию, только она тебе вроде как не приглянулась.

— И чем же ты мне поможешь?

— Я, как и ты, заинтересован в том, чтобы найти убийцу.

Мы немного посмотрели друг на друга, словно прицениваясь, потом я кивнула. Да, не верю, но выбора-то нет. Вздохнула и спросила:

— Поспать можно? Я почти не спала ночью.

— Ложись, — кивнул Саша в сторону комнаты, я прошла, прикрыв дверь, легла на кровать. Да уж, перспективы так себе. Только неприятностей нажила своим уходом, плюс теперь ко мне никакого доверия ни с чьей стороны.



Усталость дала о себе знать, я уснула. Когда проснулась, за окном уже смеркалось, а в комнате стоял полумрак. Я потянулась и вздрогнула: на соседней кровати сидел Саша.

— И что ты тут делаешь? — спросила хмуро, выпрямляясь и опуская ноги с кровати.

— В роли мальчишки ты выглядишь забавно.

— Подлецу все к лицу, — пошутила я, Саша криво усмехнулся.

— Значит, ты пришла в кабаре посмотреть на Джафара? — задал вопрос. Я кивнула и добавила вслух:

— Да.

— И как ты о нем узнала?

Ну да, вопрос понятный. Я не стала вставать в позу, не та ситуация. Да и вообще, ничего криминального в моем рассказе нет. Я просто услышала чужой разговор и порылась в интернете.

Саша выслушал меня, покачал головой:

— Понимаешь, что тебе просто повезло?

— Не просто, мне очень сильно повезло, — не стала я спорить. Впрочем, теперь меня обвиняют в убийстве, а за моей головой охотится куча человек. Так что все равно ничего хорошего.

— Разберемся, — уверенно сказал Саша, мне бы вот такой позитивный настрой не помешал. Он вдруг встал на корточки возле меня, руки положил на колени, рассматривая мое лицо. — Ты в этой одежде, как пацан-переросток.

— Тебя послушать, так я всегда выгляжу, как малолетка, — не удержалась я, Саша снова усмехнулся. Его такая близость несколько напрягала. Ну не то чтобы напрягала, но заставляла ждать дальнейших действий.

— Я переживал, — выдал он, я хмыкнула.

— В какой момент? Когда отправлял домой, зная, что меня там ждут?

— А ты бы не уехала, если бы знала об опасности?

Я подумала. Сложно сказать, тут он прав. Поверила бы я его словам, тем более после того, как решила, что за всем стоит сам Саша? Я и сейчас эту мысль не отвергала, но все равно нахожусь рядом с ним вот.

— Не знаю, — ответила честно. — И все равно это был плохой поступок.

— Гарик тебя страховал, — выдал Саша, я вздернула брови. — Он бы тебя отбил у людей Джафара, это они были возле твоего дома. Только ты умудрилась всех перехитрить, ушла через чердак, растворилась в городе, сбежала. Гарик тебя искал, не нашел. А ты смотри-ка, раз и в кабаре. А там раз — и Джафар погиб. Какая шустрая девочка.

Я немного похлопала глазами.

— Ты что, меня подозреваешь? — спросила в изумлении. Ладно, эти все, они меня в глаза не видели, но Саша! Он же должен понимать, что я не могла никак все это провернуть.

— Ты подозреваешь меня, я тебя. Все закономерно.

— Закономерно?! — я даже вскочила, отчего Саша чуть не свалился, но удержался и поднялся следом. — Я оказалась втянута в это все случайно, я вообще не должна была оказать в том ресторане. Я обычная девушка, живущая обычной жизнью. А вот к тебе большие вопросы. Ты был приглашен на ужин в ресторан, ты, оказывается, специалист по взрывам, что бы это ни значило. Ты был в кабаре, и в прошлом у тебя какие-то мутные бандитские истории. И ты говоришь, что меня нормально подозревать?

— Я смотрю, вы с Гариком немало общались.

Я хотела выйти, но Саша ухватил меня за руку и спокойно сказал:

— Я не идеал, Саша. Но стараюсь играть честно, когда могу. Узнаю, что ты ведешь двойную игру, пеняй на себя.

Вот так поговорили, по-доброму, по-семейному. Я вышла из комнаты на задний двор, где за столом сидели Гарик с Любой. При моем появлении они резко замолчали. Тоже, видимо, подозревают в плохой игре. Да уж. И как мы теперь будем вместе сосуществовать?



Глава 12

Мне точно никуда не деться, это просто неразумно. Раз уж меня объявили в розыск по телевидению. Да уж, представляю, как ребята пишут моей маме, что у меня все хорошо, и на следующий день я в розыске. Ох, надеюсь, они там с ума еще не сошли все.

Сидеть в молчании было тяжко, я ушла на главное крыльцо, села там, уставилась на ворота. Вскоре сзади открылась входная дверь, появился Саша. Уселся рядом со мной.

— Настроение на нуле? — усмехнулся вполне по-доброму.

— А ты и рад, — буркнула я, — кто-то в такой же заднице, как и ты.

— Ты меня переплюнула. Хотя я не привык радоваться чужим неприятностям. Даже если они заслужены.

— И чем это я заслужила подобное? — скривилась я. Саша пожал плечами.

— У всего есть высший смысл. Порой он раскрывается много позже. И иногда даже уже не можешь сопоставить, что это вытекло из каких-то определенных событий.

— Дожить бы до этого высшего смысла.

— Доживешь, — он легонько хлопнул меня по плечу, вставая. — Пойдем, пройдемся.

Я посмотрела с удивлением.

— Мы же вроде в осаде?

— Ничего, уже темно, рядом лес, вряд ли на нас обратят внимание.

Ну ладно, пройдемся так пройдемся. Раз уж человеку приспичило. До леса действительно было рукой подать, вскоре мы уже шли в полутьме между деревьев, сумерки уплотнялись, переходя в вечер. Мы шли не спеша, молчали. Потом я все же спросила:

— Что теперь будет?

Саша немного подумал, прежде чем ответить.

— Если рассуждать, то по идее скоро должны убить Стрелку. Будем смотреть, что будет после. В этом всем тоже должен быть смысл. Ну если тот, кто все это затеял, не полный псих. Такое тоже встречается.

Я только вздохнула. Не знаешь, на что и надеяться. Саша прав: с гибелью последнего криминального авторитета все это может не закончиться. И неизвестно, когда закончится и чем.

— О чем думаешь? — спросил Саша. Я вздохнула.

— О родителях. Пока обо мне по телику не говорили, еще был какой-то шанс, что они не узнают. Хотя к ним наверняка тоже наведались люди. Но блин, такие новости… Боюсь, их это подкосит. А главное, и помочь никак нельзя. Записку не пошлешь: мама, папа, не виновата я, он сам умер.

— Ты единственный ребенок в семье?

— Нет, еще старший брат есть. Женат, двое детей. Ну он такой, правильный, семейный. А я свалила, как только смогла.

— А чего так? В ушах звучала музыка свободы? — хмыкнул Саша. Я даже посмеялась и пропела:

— Sun is shining, weather is sweet, make you want to move your dansing feet… — при этом я пританцовывала, а Саша смотрел на меня… Так, блин, смотрел, что внутри невольно начинало подрагивать. Я замолчала, смутившись, он сказал:

— У тебя красивый голос. Почти как у Марли.

Я снова рассмеялась на это. Удивительно, как может быть легко с человеком, даже если осознаешь, что он тебе совершенно не подходит.

— Родители меня не поняли, — продолжила я, мы медленно шли по траве, я срывала попадающиеся травинки. — Как это, взять и бросить родных, когда мы тут всю жизнь, все рядом. Опять же — регги, группа…

— Как же ты такая у них получилась?

— Не знаю. Они сами этим вопросом задаются. Наверное, правду говорят, что дети рождаются заведомо отдельными личностями, а родители их воспитывают. Только вот такого они точно не заслужили. Это не просто косяк. Настоящая уголовка, убийство. А главное, чего ради? Денег. Не согласись я на предложение Димы… — Поймав Сашин взгляд, добавила: — Помню я про высший смысл, ага. Речи ты умеешь задвигать. Тебя не за это случайно Джа прозвали?

Саша рассмеялся, а потом притянул меня к себе за руку и поцеловал. Причем не напористо, а нежно так, ласково. Приятно.

Я ответила, но все-таки через время нашла силы отстраниться.

— Мы вроде договорились, — заметила ему.

— О чем?

— Сделать вид, что между нами ничего не было.

— Хорошо, между нами ничего не было, — я чувствовала, как он улыбается, а сама не знала, то ли стукнуть его, то ли… Вообще, хотелось поцеловать.

— Тебя возбуждают пацаны-переростки? — съязвила все же. Саша рассмеялся, не расцепляя объятий.

— Меня возбуждает девочка Саша, — сказал низким голосом, предательские мурашки вылезли черт знает откуда и затопали по моему телу во всех направлениях.

И пока я думала, что на это ответить, Саша снова начал меня целовать, прижав к стволу дерева. А чем это закончилось — лучше и не говорить. Хотя я могла бы много чего сказать. Как минимум трижды точно бы высказалась. Причем хотелось говорить громко и не сдерживая эмоций, а пришлось опять губы кусать. У всего, конечно, есть минусы.

И вообще-то в моем случае их очень много. Об этом я думала, пока мы с Сашей в молчании возвращались к дому. Конечно, после того как было очень хорошо, непременно должно стать плохо.

Потому что очевидно — я полная идиотка: у него с Любой роман, который он даже не скрывает, а я таю от всяких глупостей, которые он мне говорит. Подумаешь, возбуждаю я его. Надо было врезать по этому самому возбуждению и гордо удалиться, пока Саша там корчится. А я… А я наоборот, врезала по чувству собственного достоинства и прямо там, у березы…

Ой, все. Саша уверен, что я Любе ничего не скажу, а я и не скажу, только разборок с разъяренной бабой мне не хватало. Но если честно, больше пугало другое.

То, что мне было хорошо с ним. И не только физически, мне с ним рядом в принципе как-то хорошо. Легко. Я не боюсь шутить, язвить, быть собой. Да если бы все по-нормальному было, ну или хотя бы без Любы, я бы с ним и через огонь, воды и трубы всякие… И вот эта мысль пугала.

Потому что нельзя так привязываться к человеку, которому ты нужна в лучшем случае для удовлетворения сексуальных потребностей, а в худшем — он думает, как свалить на тебя убийства, которые совершил.

Да уж, Суздальцева, влипла так влипла. Нужно собрать волю в кулак, и больше никогда ни за что с Сашей не спать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Люба встретила нас сканирующим настороженным взглядом, но так как у меня на лице было угрюмое раскаяние из-за случившегося, она решила, что ничего такого не было. По крайней мере, вела себя нормально, не цеплялась, и вечер прошел относительно спокойно.

Разговоров о происходящем не вели, заняли выжидательную позицию, так сказать, потому я ушла спать рано, все равно делать нечего. Надо Гарика хоть за книгами заслать, что ли. Мы тут со скуки с ума сойдем.

Однако скучать нам не дали. Утром я проснулась последней, умывшись, присоединилась к остальным. Погода была теплая, завтракали на заднем дворе. Только увидев их лица, я спросила:

— Что еще случилось?

Хотя что могло случиться, если мы ждали смерти Стрелки? Видимо, оно самое, но Саша удивил.

— Стрелка пропал.

— Чего? — я села на стул, Гарик заботливо налил мне кофе и пихнул в руку бутерброд.

— Того, — хмыкнул Саша. — Видимо, решил спрятаться от греха подальше. Если учесть, что Джафара убили в собственном кабаре — не самая плохая мысль залечь на дно.

— Джафар, конечно, сглупил, — принялась я жевать.

— Уж конечно. Не думал, что кто-то сможет проникнуть в кабаре. Как и Павленко был уверен в безопасности своего дома.

Мы поиграли в гляделки. Я была в кабаре, он был в кабаре. Но это еще ничего не значит. Правда? Убийца тоже был в кабаре — вот это однозначно.

— А зачем ты пошел на праздник к Святогору? — не удержалась я. Саша вздернул бровь.

— Мы были знакомы. Я недавно вернулся в город, вот он и пригласил меня.

Я хмыкнула. Ну конечно. Соскучился. Более расплывчатого ответа и не придумаешь. Люба при этом вопросе напряглась, смотрела исподлобья. Интересно, почему? Знает истинную причину встречи?

— А может, ты так ему обрадовался, что убил на радостях? — все-таки не удержалась. Гарик взглянул укоризненно, Люба нахмурилась, только Саше было до фени.

— Точно, — улыбнулся мне, — убежал в окошко, встретил в кустах свою пособницу и удрал.

Я скривилась.

— Ну дела это не меняет — ты собирался удрать, и машину подготовил, и шлагбаум открыл. Как ты узнал, что Святогор мертв?

— Саш, — он качнул головой, — кто-то заметил, что его долго нет. Не то чтобы они опасались за его жизнь, но это показалось странным. Ему позвонили, абонент был вне зоны. Ребята запереживали и бросились на поиски.

— А ты удрал? То есть допускал мысль о том, что его убили?

— Святогор — криминальный авторитет. А еще, говорят, стал зарываться. Вот народ и запереживал. Я только вернулся на родину, и у нас была напряженная ситуация в прошлом, которую мы разрешили. Но кто-то мог и не знать об этом. И подумал бы на меня.

— Но ты же понимаешь, что уехав, только укрепил их в этой мысли?

— Она все равно бы возникла. И была бы принята за основную. Так что неизвестно, сколько бы я прожил. Возможно, скончался бы раньше Павленко. Они бы поняли, что сглупили, но мне от этого было бы мало радости.

Я задумалась. Ну вот, понемногу идут откровения. Что-то узнаю. Конечно, я бы предпочла сразу все, но не будем торопиться. Ниточка тянется, клубок распутывается. Дойдем до истины малыми шажочками.

— И какие у нас теперь планы? — деловито отхлебнула я кофе. Саша пожал плечами.

— Если мы правы, убийца будет искать Стрелку. Мы найдем его раньше и поймаем убийцу на живца.

Я даже присвистнула. Нет, план, конечно, хороший. В теории. Но вот выполнение его лично мне представлялось смутным. Стрелка уж наверняка спрятался надежно. Я бы на его месте точно постаралась, чтобы меня никто не нашел.

— И что, есть идеи, как его искать? — поинтересовалась все-таки.

— У Стрелки сеть стрип-клубов по области. В одном из них сидит его дружок. Пару дней назад они созванивались. Попробуем с ним поговорить.

Я хмыкнула.

— Ага, так он вам и скажет: Стрелка звонил, просил спрятать, я подсобил, вот адрес.

— Конечно, не скажет, — улыбнулся Саша. — Потому нужно поставить его в такую ситуацию, чтобы у него не было выбора.

— Та-а-а-ак, — протянула я, щурясь. — И каким образом это сделать?

Они переглянулись, и это мне очень не понравилось.



Глава 13

Они снова уставились на меня, я терпеливо ждала продолжения.

— У парня есть привычка, — заметил Саша, — уединяться с работницами клуба. Не только со стриптизершами, но и с официантками.

- Ага, маленькая слабость, — фыркнула я, — и что дальше?

Они снова переглянулись.

— Обычно он с ними уединяется прямо в клубе. У него там кабинет, удачно расположенный на первом этаже.

— Угу, кабинет, — покивала я, складывая на груди руки. Саша смотрел с деланным смущением, Гарик вовсе взгляд отвел. — И?

— В свете сложившейся ситуации наш товарищ ведет себя крайне осмотрительно. В том плане, что выловить его одного довольно трудно.

— Тем более увезти в багажнике, — съязвила я.

— Потому, — Саша сделал вид, что не заметил ремарки, — нужна девушка, которая его соблазнит, уведет в кабинет, а там приоткроет нам окошко.

— Потрясающий план, — делано восхитилась я, догадываясь, куда все катится. — И кто же у нас выступит в роли соблазнительницы?

— Что-то мне чаю захотелось, — Гарик суетливо поднялся, Люба вскочила следом со словами:

— Я тебе помогу.

Ну конечно, один человек чайник никак вскипятить не сможет. Как только они скрылись за дверью и принялись подслушивать (а что бы еще им там делать, не чайник же кипятить), я твердо сказала:

— Никого соблазнять не буду.

Саша вздохнул.

— Саш, это наш шанс. Возможно, единственный шанс перехватить убийцу. Если он избавится от Стрелки и заляжет на дно, мы не сможем никому ничего доказать. Притом оба. И я, и ты будем в лице общественности убийцами.

Я немного посопела. Ладно бы, просто общественности, но ведь эта общественность бандитская. Вот вообще не радостно.

— Пусть Люба идет, — выдвинула контраргумент, за дверью что-то грохнуло. Наверное, чья-то совесть разбилась вдребезги.

— Люба не подходит.

— Это еще почему? Она молода, красива, и вон как щеголяла в полупрозрачном халате перед тобой. Сразу видно — боевая особа.

Саша вздохнул, покосившись на дверь. Ну Люба знает, что я от нее не в восторге, переживет. К тому же я признала ее красоту. И даже молодой назвала, хотя вопрос спорный.

— Люба родом из того города. И там ее неплохо знают. Если она появится в клубе в виде официантки, мы можем тупо спалиться.

— А с чего ее там хорошо знают? — закинула я удочку. — Пела по всем местным кабакам в обтягивающих платьях с вырезом до пупка?

Саша вопрос проигнорировал, вместо этого заявил:

— Твоя задача всего-то выманить его в кабинет. Огреешь там чем-нибудь по голове и откроешь окно.

— Очуметь, всего-то, — нервно хихикнула я, — чего ж ты раньше молчал, уже бы выезжали.

— Саш, на данный момент это наш единственный шанс. Мы даже не уверены, что эта ниточка куда-то ведет. А время между тем уходит.

Я откинулась на стуле, прикрывая глаза. Нет, все, конечно, понятно. Кого пихнуть на амбразуру? Никому не нужную Сашу. Все равно я уже засветилась где только можно, деваться мне некуда… С другой стороны, ждать у моря погоды тоже не вариант. Это только в начале казалось хорошей идеей, пока не стали мереть один за одним криминальные авторитеты.

А теперь ясно: к

Глава 1

Машина, взвизгнув, тормознула возле меня, отчего я замерла. Оглядела ее – крутая иномарка, дорогая. И парень, вышедший из нее, тоже одет с иголочки. А как ко мне-то торопится… Почти похищение, если бы я только могла поверить, что меня кто-то захочет похитить. Ну сами подумайте: девушка в расташтанах и растянутой футболке со знаком «Ом», волосы в косе, за спиной гитара. Просто мечта мажора, не иначе. Потому пугаться я не стала, смотрела, скорее, с любопытством.

На вид парню было лет двадцать семь, симпатичный. Замер напротив меня, оглядел сверху вниз, во взгляде скользнуло сомнение. Все-таки выдавил улыбку и сказал:

– Привет.

– Добрый вечер, – кивнула я, ожидая продолжения.

Он развел руки в сторону, собираясь что-то сказать, но в итоге только выдохнул, хлопнул в ладоши. Да, общение парню тяжело дается, определенно. Помогать я ему не спешила, смотрела, хлопая глазами. Мне торопиться так-то некуда. Репетиция закончилась, а я вот решила пройтись после нее по городу, лето, погода хорошая.

– Ты певица?.. – он то ли спросил, то ли утвердил. Так и захотелось что-нибудь съязвить.

– Я музыкант, – ответила, вложив в голос проникновенности. Ясности это не внесло, потому добавила. – У меня своя группа, пою, играю на гитаре в стиле регги.

– Регги?.. – кажется, голос парня немного дрогнул.

– Регги, слышали о таком жанре?

– Конечно, – преувеличенно уверенно заявил паренек. – Регги – это прекрасно. Просто здорово. В общем-то, я к чему. У моего… друга, – немного сбился он, – сегодня день рождения. Он снял ресторан, заказали живую музыку, группа из Москвы должна была приехать, но в дороге у них сломалась машина. Короче, они не приедут.

– Мне жаль, – сказала я вполне искренне.

– Вот я и подумал, может, ты… Вы могли бы выступить вместо группы?

Звучало смешно, и я даже посмеялась, паренек тоже, но почти сразу стал серьезным. Так, кажется, он не шутит.

– А вы это как представляете? – спросила я с сомнением.

– Прекрасно представляю, – вот сейчас вообще неубедительно было. Он, кажется, сам это понял, потому что быстро добавил. – Нет, правда, уверен, вы отлично будете смотреться на сцене.

Я еще скептически поглазела, а потом стала обходить парня. Он умоляюще сложил руки.

– Девушка, милая, спасите. – Боже, ну таким меня не пронять. – Я заплачу.

Так, вот это уже интересней. Как человек, снимающий квартиру в компании еще нескольких ребят (благо, хоть друзей и заодно участников группы), зарабатывающий мало и нерегулярно, в деньгах, конечно, была заинтересована.

– Сколько? – задала вопрос. Парень еще раз окинул меня взглядом, видимо, прицениваясь, я вздернула бровь.

– В накладе не останетесь, – сказал уверенно, и я ему поверила, учитывая, сколько стоит машина, на которой он меня выловил.

Короче, я села в жутко комфортный салон автомобиля, устроив гитару на заднем сиденье. Рискованно, конечно, но почему-то мысль о похищении меня так и не посетила. Ну знаете, в нашем маленьком городе это как-то не практикуется. Наверное. А может, девушки в растянутых шмотках спросом не пользуются. Впрочем, я не жалуюсь. Тем более что Дима, так звали парня, действительно привез меня в ресторан, причем лучший в городе.

– Смотрю, ваш друг не бедствует, – заметила парню, вылезая из машины. Дима натянуто улыбнулся.

– Идем.

Он то и дело сбивался с ты на вы и обратно, так что я не стала его поправлять, просто потопала следом к главному входу. Швейцар невозмутимо открыл мне дверь, а вот метрдотель, выплывшая лебединой походкой, посмотрела с недоумением. Но Диму, кажется, узнала, потому что на его слова:

– Она со мной, – выдавила улыбку. Непрофессионально, дамочка, вот совсем. Хотя я, конечно, выгляжу неуместно на фоне всей этой позолоты и хрустальных тяжелых люстр.

– Нам сюда, – Дима кивнул в сторону коридора и направился туда первым. С каждым шагом уверенность его, которой и так немного было, таяла на глазах. А когда мы остановились у одной из дверей, парень сделал глубокий вдох и выдох.

– Не подведи меня, – сцепил ладони, демонстрируя, видимо, надежду на то, что мы справимся.

Я не стала комментировать, потому что пока не до конца понимала происходящее. Дима на мое непроницаемое лицо кивнул, постучал в дверь и сразу же ее открыл.

– Ну что, нашел? – услышала я мощный бас.

Впечатляет, надо сказать. Ничего удивительного, что Дима решил пустить вперед меня. Распахнул дверь пошире, я покосилась возмущенно, но прошла в комнату. Уставилась на здоровяка под два метра, в ширину он не уступал росту. Костюм на нем смотрелся так же, как на корове седло. Шею украшала цепь толщиной в палец. Причем, с его. Вот ведь Дима – такой интеллигент с виду, а дружит с этим мордастым.

Последний, кстати, изумлен был не меньше, разглядывая меня.

– Это кто? – перевел наконец взгляд на Диму, тот сразу вытянулся в струнку и кашлянул.

– Певица. То есть музыкант. – Легче одутловатому не стало, потому Дима суетливо добавил. – Играет на гитаре и поет.

– Шутишь, что ли? – не впечатлился здоровяк и, повернув голову в сторону, спросил кого-то: – Ты слышишь, что он несет?

Мы обернулись вместе с Димой. В углу стояло кресло, на котором сидел мужчина. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять. Сидел, закинув ногу на ногу, на губах в самых уголках сквозила усмешка. Видимо, он находил происходящее забавным. А вообще…

Вообще он был красавчик. Жгучий брюнет с правильными чертами лица, волосы немного длинные и вьются, уложены небрежно, но это совершенно не портит облика. Легкая щетина, и вот эта самая ухмылочка в уголках губ. А, ну еще темный костюм, сидящий на мужчине, как влитой, подчеркивая достоинства фигуры, которые сложно было не заметить.

На меня мужчина не смотрел, на вопрос толстого неоднозначно качнул головой. Вот и поговорили. Правда, здоровяку этого кивка хватило, может, они там ментально общаются?

– Ты кого привел? – рявкнул толстяк на Диму, но вздрогнули мы оба, я больше от неожиданности. – Мне певичка нужна, а не вот это. Если бы не коса, я бы подумал, что это пацан.

– Давайте без оскорблений, – не удержалась я, чем спасла Диму от объяснений, потому что внимание снова перешло ко мне. Мужик покраснел еще больше, видимо, от возмущения.

– Не надо лезть в разговор взрослых, девочка, – отчеканил, я аж брови вздернула.

– Слушайте, дяденька, – сложила на груди руки, – мне вообще-то двадцать два, а Дима ваш на мужчину не потянет и в сорок.

Дима не обиделся. Сейчас он был готов что угодно признать, лишь бы гнев сменился на милость. А мне вот обидно стало – всю жизнь ребенком обзывают, потому что я невысокая, и шмотки ношу такие, что фигуры не видно. Здоровяк все-таки замолчал. Картинно приложил ладонь ко лбу, всем своим видом показывая, что ему плохо. Главное, чтобы не решил обморок симулировать, а то такая туша может устроить землетрясение.

Здоровяк это тоже понимал, полагаю, потому ограничился тем, что подошел к столу, на котором стояла бутылка виски, и, налив в пустой бокал, залпом шарахнул вонючий напиток. Ну простите, я не эстет. Я вообще не пью, а виски воняет потными носками. Некоторые виски – очень дорогими, возможно, от Армани, но потные носки есть потные носки. По-моему, здоровяку не понравилось, его красное лицо сморщилось. Добрее он явно не стал,  потому что, отставив бокал, сказал:

– Дима, я с тебя шкуру спущу.

Вот зачем ему шкура молодого мажора? На полу перед камином разложит? Будет рассказывать – а это я сам, голыми руками…

Дима, кажется, тоже ярко увидел перспективу, потому что его наконец прорвало:

– Виктор Алексеич, ну вы сами подумайте, где я найду певицу за пару часов? У нас в городе с этим вообще тухло, мы же не столица рок-н-ролла, в конце концов.

– Только рок-н-ролла мне тут и не хватало, – рявкнул здоровяк.

– Девчонка музыкант. Играет на гитаре, у нее своя группа, поет. Не уродина.

Дима на всякий случай на меня покосился, я сделала обиженное лицо, мол, вот как мы заговорили, когда уже заманили птичку в клетку.

– Переоденем, накрасим, все в ажуре будет.

Здоровяк посмотрел на меня, видимо, мысленно переодевая и накрашивая. Ему не понравилось – сие отчетливо читалось на сморщенном лице.

– Знаете что, – высказалась я, – мне этот цирк надоел. Не хотите – не надо. Мне ваши проблемы вообще до фонаря. Так что ищите кого-то другого.

Я развернулась, чтобы уйти, когда услышала голос:

– Подожди.

Замерла. Вот умеют некоторые одним словом, произнесенным негромко, заставить человека застыть. Не только меня – Виктор Алексеич с Димой тоже уставились на мужчину в кресле.

– Подойди, – поманил меня. Вот вроде жест так себе, а я чего-то иду. С опаской, конечно, но иду. Замерла в метре. Мужчина медленно оглядел меня снизу вверх, оценки я не увидела, но дольше всего взгляд задержался на лице.

– Как зовут? – задал вопрос.

– Саша.

Уголок губ снова скривился в улыбке.

– Тезка, значит. Давай начнем сначала, Саша. Петь умеешь?

– Умею.

– А в каком жанре твоя группа?

– Регги.

Снова губы дернулись в улыбке.

– Регги – это хорошо. Но у нас, как ты могла заметить, мероприятие иного плана.

– Да уж не заметишь тут, – хмыкнула я.

– Сможешь спеть что-то другого жанра?

– Ну… наверное. Мне только надо текст, и послушать сами композиции.

– Вот и хорошо. Дима, – мужчина повернулся к парню, – найди тексты и аккорды, все распечатай, композиции подготовь для прослушивания. У тебя пятнадцать минут.

Дима, кивнув, почти в воздухе растворился – так быстро его не стало. Мужчина тоже поднялся, сказав мне:

– Пойдем, – и потопал в сторону двери. Виктор Алексеич рассудительно молчал. Мы шли по коридору, смешная парочка со стороны – мужчина в дорогом костюме и я. Вот так и тянет какую-нибудь гадость сказать.

– Вас Александр зовут? – задала я вопрос.

– Да.

– Александр… – протянула, предлагая продолжить, он посмотрел непонимающе. – Ну отчество у вас есть?

Мужчина вздернул брови. Хотел что-то сказать, но, окинув меня еще раз взглядом, ответил:

– Александр Иванович.

– Хорошо.

Что тут хорошего – я не знала, но надо же было что-то сказать. Чувствую прямо его превосходство над собой и окружающим миром. Франт такой, ну, выхаживает тут, сидит в кресле, пальцем манит и улыбается.

Глава 2

Благо, мы подошли к другой двери, стукнув, Александр заглянул туда.

– О, какие люди, – услышала я женский голос. Тоже мне, нашла, чему радоваться. Мы зашли в комнату, здесь было что-то вроде гримерки, нам навстречу двигала брюнетка лет тридцати в вечернем платье. Похвастать ей было чем, и она начала сразу, пока шла навстречу мужчине. Я закатила глаза, женщина перевела на меня взгляд и притормозила в растерянности.

– Это кто? – посмотрела на Сашу.

– Певица новая.

Дама тоже не утруждала себя в воспитанности, уставилась на меня, как на внеземное явление, хоть сейчас возносись на небо, больше она удивиться все равно не сможет.

– Надо сделать из нее приличного человека, – заметил Александр. Еще один тут терпение мое испытывает.

– А получится? – с сомнением спросила дама.

– Я вообще-то тоже здесь нахожусь, – заметила им. Они переглянулись.

– Постарайся, Оль, – мужчина улыбнулся, ну нормально так, по-человечески, не то что дергал уголками презрительно. Дама, конечно, сразу растаяла и потекла. Во всех смыслах, судя по взгляду.

Александр развернулся, поймал мой хмурый взгляд и, подмигнув, вышел из комнаты. Мы остались с дамой один на один. Оглядели друг друга еще раз сверху вниз, словно прицеливаясь. Дама улыбнулась.

– Как зовут? – спросила меня.

– Саша.

– Я Ольга. Ну давай приступим, времени не так много.

Женщина прошла к длинной вешалке, на которой чего только ни висело. Окинув меня взглядом, стала копаться в одежде.

– А ты… – услышала я. – Ты подруга?..

– Александра Иваныча? – хмыкнула я. Ольга уставилась так, словно я призрак. Ну или за моей спиной призрак, не знаю. Я даже обернулась, но никого там не было. Хотя это, конечно, еще ничего не значит.

– Можешь не отвечать, – улыбнулась Ольга, снова отворачиваясь к платьям. Ну вот, а так хотелось сказать что-нибудь противное. Женщина вытащила платье, которое я тут же отнесла к категории шлюшанских. Глубокое декольте и разрез с одной стороны бедра, уходящий в дальние дали. Из зала, наверное, можно будет разглядеть мои трусы.

– Уверены? – поинтересовалась, не торопясь брать платье. Ольга осмотрела его, потом меня.

– Да тут что ни возьми… – начала она, но замолкла и всучила мне шмотку.

– А где можно переодеться?

– Тут вот за вешалкой, никто тебя не увидит.

Ладно, за вешалкой так за вешалкой, что я, никогда не была в таких ситуациях? Честно сказать, не была, ну да ладно.

Чехол с гитарой я поставила к стене, стянула футболку, одновременно снимая с ног шлепанцы. Последними были штаны.

– Ого, – высказалась Ольга, – кто бы мог подумать, что под этими шмотками такое тело. Девочка, да тебе в модели надо.

– Давайте без комментариев, – заметила я, пытаясь влезть в платье. Узкое какое, зачем женщины это носят? А главное, как? Еще и лифчик пришлось снять, с такими декольте ему места не нашлось.

Спустив платье таки вниз, я прошла к большому зеркалу и открыла рот. Грудь видна почти наполовину, про разрез мы уже обсуждали. Так, ладно, на такое мы не договаривались. Повернувшись, уперла руки в боки.

– Я выгляжу, как проститутка, – заметила женщине.

– Брось, ты красавица.

– Это не отменяет того, что выгляжу, как проститутка.

– Поверь мне, – Ольга приблизилась, разглядывая мое лицо, – проститутки не носят такие дорогие платья. Садись, у нас еще макияж и прическа.

– Косу хоть не отрежете? – проворчала я, усаживаясь в крутящееся кресло.

Но Ольга меня уже не слушала, набирая в руки какое-то неимоверное количество косметики. Нет, это даже неплохо, под ее слоем меня никто никогда не узнает, главное, чтобы к земле не тянуло под его тяжестью. Корпели надо мной добрых полчаса, я чуть не заснула. Хотя вру, заснуть, когда тебе тычут чем-то в глаза и бурчат, чтобы не дергалась, довольно сложно. И когда волосы тянут в разные стороны – тоже. Красота требует жертв, только непонятно, с какой стати, от меня.

Наконец Ольга все отложила, осмотрела меня и выдала:

– Невероятно.

В том плане, что я стала процентов на восемьдесят вероятно не я? Охотно допускаю.

– Туфли, – пихнула она мне что-то с такими каблуками, что длина моего разреза перестала пугать.

– Убить меня хотите? – критично осмотрела я черные туфли  на шпильке.

Ну если не убить, то точно сделать инвалидом. Ольга сделала нетерпеливый жест, кажется, ей и впрямь хотелось полюбоваться плодом своих трудов. Туфли я натянула (чулки мне, кстати, тоже выдали), аккуратно сползла с кресла и, покачиваясь, направилась к зеркалу. Не, ну в принципе, ничего, сносно. Буду играть на гитаре, петь, а то, что ноги покачиваются – так это чтобы ритм поддерживать.

До зеркала я не дошла. Не в том плане, что ходули сломались, просто дверь распахнулась, и на пороге показался уважаемый Александр Иванович. Хотел что-то сказать, да так и замер с открытым ртом. Вот теперь его взгляд мне нравился. В плане, что это был взгляд не сканера, а нормального живого человека. С интересом таким смотрел, мужским. Даже немного задрожало где-то в районе живота. Ну ноги ходуном всегда можно на каблуки списать. Хотелось гордо сказать «челюсть подберите», но тут Ольга все испортила.

– Саша, ты что, влюбился? – захихикала она так по-дурацки, что было понятно: ей срочно нужно услышать от мужчины отрицательный ответ. Я только глаза закатила, а вот Александр вернул себе непроницаемое выражение лица.

– Оль, можно я поговорю с девушкой наедине?

Женщина недовольно повела плечом и удалилась, бросив на меня взгляд. Вот странная, не хотела плодить себе конкурентку, не надо было тут салон красоты разводить. Я доковыляла до зеркала и воскликнула:

– Матерь божья!

Не то чтобы я ее там увидела, но того, кого я видела, абсолютно точно не знала. И не узнала бы никогда, потому что такие дамы и я – ну мы живем в абсолютно разных измерениях.

Повернувшись к мужчине, развела руки в стороны и спросила:

– И сколько вы мне за это заплатите?

Я была почти уверена, что сейчас вылезу из платья, спрячу свою грудь куда подальше и отправлюсь домой. Какие-то границы ведь должны быть…

Александр назвал цену. Я икнула. Похлопала глазами.

– Сколько? – переспросила мужчину. Он повторил, разглядывая меня с интересом. Нравится, видимо, наблюдать, как люди меняют принципы на деньги. Хотя если вдуматься – то принципов у меня много, а денег мало. Можно и продать несколько, не обеднею.

Снова посмотрела в зеркало. Косметику уже не смыть, прическу не убрать, может, хоть платье поменяют на что-то более приемлемое? Хотела задать вопрос, а потом подумала – за другое платье премию могут и урезать. Тут же у них образ, понимаете ли.

Вздохнув, сказала печально:

– Творчество должно быть свободным, понимаете, Александр Иванович?

От отчества его малость перекосило. Малость – но приятно.

– Поверь, то, что ты будешь исполнять, на творчество не тянет. Так что можешь уверенно договариваться со своей совестью. Идем.

Я показала ему язык, правда, когда мужчина повернулся спиной. Одежда осталась на вешалке, заваленной шмотками, я подумала, ничего с ней не случится, потому посеменила на своих ходулях за Александром. Иванычем.

Мы пришли к Диме в маленькую комнатушку с диваном, столом и ноутбуком, рядом с которым лежала стопка листов. Парень вскочил и тоже открыл рот, на меня глядя.

– Это кто? – задал вопрос, я только глаза закатила. Нет, он серьезно?

– Это музыкант, – улыбнулась язвительно, – с регги-группой на гастролях.

Александр хмыкнул, Дима еще больше рот открыл. Рассматривал меня совсем неприлично, никакой выдержки у парня. Все на лице написано – сколько бы раз, в каких позах.

– Слюни подбери, – охладил его пыл Александр, и Дима сразу скуксился.

– Ну я пошел, – вздохнул и быстренько сбежал. Вот так и после секса, наверное, было бы. Бегать, я смотрю, он вообще мастер.

Я села на диван, Александр на стул, протянул мне листы. Оказалось, распечатанные тексты с аккордами. В общем-то, мне хватило одной строчки. Ну знаете, я угадаю эту мелодию с двух слов: корточки и папиросочка. Чувствуете, сложилось, да? Ну ладно, тексты блатняк, так те, кто их слушает, тоже значит. Некстати вспомнилась цепь Виктора Алексеича. Увесистая такая.

Если снять туфли, будет шанс сбежать. Ага, в этой змеиной шкуре… Они все продумали. Ладно, не будем отчаиваться, может, я что не так поняла?

Кашлянув, поинтересовалась, надеясь, что мой голос звучит нейтрально:

– Скажите, Александр Иванович, а эти товарищи, что будут меня слушать… Они типа бандиты?

Мужчина снова дернул уголком губ, давя улыбку.

– Так что, в песнях написано? – спросил вроде бы серьезно, но что-то вызывало сомнения.

– Литературный контекст намекает, – ответила я обтекаемо. Он все-таки хмыкнул, качая головой.

– Тебе нечего бояться. Выйдешь, отыграешь программу, получишь бабки и будешь свободна, как ветер.

Ну да, звучит привлекательно. Надеюсь, ветер не тот, что надо могилкой. Ладно, раз уж мы тут рубим начистоту…

– А вы тоже бандит? – выдала я. Александр вздернул брови.

– Похож?

Я хотела покачать головой, но поняла, что сравнивать-то мне не с кем. Контингент пока не видела, а мои представления о бандитах весьма романизированы. Ну, как в известной песне: «А я хочу быть, как Саша белый, ходить в плаще и решать вопросы»…

– Не знаю, – сказала честно, чем, кажется, повеселила. Отвечать он не стал, тоже мне, интригу держит. Встал, заметив:

– Сейчас принесу тебе гитару, разбирайся.

Ну вот, а так хотелось отсрочить неизбежное. Ладно, главное – это правильно себя мотивировать. Трудности закаляют характер, я вот и не знала, что способна на такое! Покосилась на текст на первом листе. Чет не уверена, точно способна? Взяла ручку, написала на листке озвученную сумму. Веры в себя прибавилось. Ладно, будем бороться.

Боролась я два часа и, можно сказать, победила. Знаете, ну песни такие, прямо надлом души. Плакать хочется. Жаль, что от ужаса, но об этом же никто не знает. А надрыв в голосе только придаст очарования. Надрыв и дрожащие на каблуках ноги. Александр заглянул всего раз, сообщить, что через двадцать минут мое выступление. Против воли стало волнительно. Все-таки концерт, люди слушать будут, не хотелось бы совсем уж облажаться. А вдруг они поймут мое настоящее отношение к данной музыке? Начнут свистеть и кидаться помидорами? Главное, чтобы не цепями с шеи.

Ладно, я сильная, я справлюсь. Да по мне можно картинки с мотиваторами делать!

Как оказалось, переживала я совершенно напрасно. В том плане, что меня встретили бурными овациями, когда я только шла, заплетаясь ногами, по сцене к микрофону. К сожалению, свет в глаза мне не бил – а я так надеялась! – и контингент оправдал мои ожидания. Хотя все приличные такие, в костюмах, но вот что-то выдавало. Причем всех сразу. Выражения лиц, что ли.

И дамы у них такие… Двух категорий: первые взрослые, примерно как их мужья, видимо, боевые подруги из тех, что патроны подавали в девяностых. Вторые, если подавали патроны, то ртом, большим таким, что даже со сцены боязно смотреть.

Беглого взгляда по залу было достаточно, чтобы понять: ни той, ни другой категории я не понравилась. Разрез они бы мне заштопали прямо с кожей, да и платье надели бы задом наперед. И гитару под шею – чтобы уж точно никому в голову не пришло на меня засмотреться. Ладно, дамы, не беситесь, меньше всего мне нужны эти ваши… боевые друзья.

Кстати, кто-то догадался поставить для меня стул – не зря, не зря. Правда, пока я присаживалась, стараясь сделать это так, чтоб большая часть зала не увидела мое белье, немного растеряла задор. Ладно, вроде все еще держат себя в руках. Ой, тьфу.

В общем, я поздоровалась и сразу перешла к делу. И знаете, что я вам скажу: такого благодарного слушателя я еще не встречала. Да все наши местные растаманы, вместе собранные, столько оваций мне не отсыпали. Черт возьми, даже не знала, что это так приятно. Подумаешь, цепи у них, зато вон как чувствуют текст. Хотя текст все-таки поганый. Так и они тоже не принцы… Короче, через тридцать минут невероятного успеха я решила взять перерыв: сгонять в туалет и попить. А что, звезда, имею право.

Гитару я оставила в закутке возле выхода на сцену, а сама направилась искать место релаксации. Ресторан был большой, я заплутала, потому что не сразу поняла, как попасть из зоны закулисья в обычную. Наконец, выбралась и увидела табличку со стрелкой, куда идти. Коридор оказался пуст, я прошла до двери – она вела в просторный предбанник, в котором было большое зеркало, умывальник и автомат с презервативами. Обслуживание по высшему разряду. Не удивлюсь, если его специально поставили на сегодняшнее мероприятие. А что – одним там рожать уже поздно, другим точно еще рано. Некоторым – вообще противопоказано.

Я сходила в туалет, с радостью стянув неудобные туфли, только подумайте – ногам больно, даже когда я сижу. Вышла в предбанник, поставив туфли рядом с раковиной, вымыла руки, разглядывая себя в зеркало. Очуметь, неужели можно так изменить человека посредством косметики? Мне мой обычный вид как-то милее.

Руки я вытерла салфетками, натянула одну туфлю, чуть не упала, и тут услышала странный звук из мужского туалета. Словно кто-то таки упал. Замерла на ноге без туфли, прислушиваясь. Вроде какие-то шорохи, возня, может, оступился? Не знаю, как, но всякое бывает. Еще постояв и ничего не услышав, я решила уйти.

А вдруг там человеку плохо стало? Дяденьки в возрасте, столько пережили, опять же цепь на шее тянет. Короче, я вылезла из туфли, определила ко второй на раковину, и, постучав в дверь, открыла ее. Тут была устроено, как в женском – две кабинки. Окно открыто нараспашку, может, это оно хлопнуло? Хотя вечер не сильно ветренный. Выглянула на всякий в окно – внутренний двор был пуст.

За дверями тишина, нормально будет, если я подам голос? Открыла одну дверь, никого, вторую… И вот тут офигела. На унитазе сидел мужчина, на вид ему было лет шестьдесят пять, но именно было. Ну то есть этим возрастом он и закончил. Выстрел в сердце и лоб – классика жанра. В плане, в жанре кино это классика. В реальности, видимо, тоже.

Надо было что-то делать, но я только глазами хлопала в ужасе. А потом и вовсе от двери отскочила. Так, убийца наверняка ушел через окно! Убил дедушку и того, свалил, вот эту возню я и слышала – сначала на унитаз посадил в кабинку, а потом сам в окно. Я еще раз выглянула – вдруг висит где на водосточной трубе. Обнаружила пожарную лестницу совсем рядом. Ну понятно – зачем висеть, когда можно не висеть. Ушел, значит.

Немного еще постояла, на город упала прохлада, приятный легкий ветерок дул в лицо. Вот бы сейчас обернуться – а там никакого застреленного мужика. И тут словно отпустило оцепенение: божечки мои, человека убили!

Бежать! Рассказать!

Глава 3

Я вылетела из туалета и заметалась по коридору – напрочь забыла, куда идти. А что сделать: выбежать в зал и заорать? Может, в обморок упасть? Нет, тогда все пропущу.

Я еще пометалась на месте. Александр! Вот кого надо найти, пусть он всем сообщит и меня защитит от этой банды в костюмах. Я ринулась по коридору, пытаясь открывать двери: их было много, и везде закрыто. Вот зачем столько помещений?

В ближайшую открытую я ввалилась. Кабинет, горит свет, и никого. И тут услышала топот, вот прямо как будто стадо бежит. Напряглась, инстинктивно закрыла дверь и повернула замок. Топот удалился, а потом пошел по новой в обратном направлении. Через мгновенье дернули мою дверь.

– Везде заперто, – крикнул чей-то голос.

– Она не могла далеко уйти, доставить живой, – ответил кто-то, а я нервно вжалась в дверь. Почему я решила, что они обо мне? Не знаю. Но внутренний голос подсказывал: радоваться тому, что я нужна живой – не стоит. Вполне возможно, после того как меня найдут, живой я как раз буду совсем недолго.

  Только непонятно, с чего они так на меня ополчились? Вроде пела хорошо, всем нравилось… вряд ли они меня ищут на вторую часть выступления. Слишком агрессивный маркетинг. Господи, а если они решили, что это я мужика? Хмыкнула. Да нет, глупость какая. Они же разумные люди, должны понимать.

За дверью снова раздался топот, я испуганно заметалась и подалась к окну. Распахнула створку и столкнулась с невыполнимой задачей: в платье мне было не то что ногу не поднять, даже особо не вытянуть вперёд. А, к черту. Я рванула разрез, ткань разъехалась почти до пупка. Шикарный вечер, чё. Высунулась в окно: прямо под ним кусты, следом парковка. Тихо, как в могиле. Саша, ну что за сравнения!

Я перемахнула через подоконник, прикрыла его, чтобы в глаза не бросалось со стороны, и опустилась в кусты. Не настолько темно, конечно, но может, я сойду за тонкое деревце. Ага, трясущееся от ветра. Прислушалась: тихо, только сердце мое колотится. И тут осознала: что я творю! Ну топтуны, ну угрозы! На фига сбегать-то? Может, вернуться? Перспектива не радовала.

Мне нужно просто покинуть территорию ресторана незамеченной. По чесноку, они даже фамилии моей не знают. Документов с собой у меня нет, телефон удачно остался дома. Они меня никогда не найдут. Прописка областная, здесь снимаю… блин, так они ведь бандиты, захотят – из-под земли достанут. Аррр! И что, возвращаться?

И тут сзади хрустнула ветка. Клянусь, когда я труп увидела, я испугалась меньше. Пот выступил на лбу, а сердце заколотилось раз в десять быстрее, хотя оно и так не в обычном ритме стучало. Хотела обернуться, но меня прижали спиной к груди, а ладонь плотно закрыла рот.

– Обещай, что не будешь орать, и я тебя отпущу, – услышала знакомый голос, а в нос ворвался запах мужского парфюма.

Отчаянно закивала и оказалась свободна. Резко обернувшись, сказала:

– Это вы!

– У тебя в этих кустах свидание назначено? – хмыкнул Александр.

– А у вас? – фыркнула я.

– Машину водить умеешь? – спросил он вместо ответа.

– Права есть. Водила только, пока училась.

– Значит, справишься, – мужчина ободряюще улыбнулся, я насторожились. – Вот, – сунул мне в руку ключи, – жёлтая спортивная тачка, третий ряд отсюда, смотрит в сторону выезда. Не заперта, с сигнализации снята. Твоя задача включить зажигание и выехать, когда откроется шлагбаум. Поняла?

Я только глазами хлопала, кивая. Есть мнение, что в экстренных ситуациях начинаешь слушать того, кто говорит спокойно и уверенно. Наверное, это правда. Только… Только он вообще понимает, что говорит?

– Умница. Как только выедешь, бери налево, в конце дороги будет резкий поворот. За ним тормозишь, перебираешься на пассажирское и ждёшь меня. Ну все, двигай.

И Саша тихо припустил вдоль кустов и пропал из вида. Я растерянно посмотрела на ключи в руке. Я серьезно собираюсь это делать?

Видимо, да, потому что вскоре я, передвигаясь перебежками между машин, искала нужную. Не заметить ее было сложно, не мог Александр выбрать что-то менее приметное? Но пришлось работать с тем, что имеем. Я скользнула в машину и распласталась на сиденье.

Так, поди разберись ещё, как она заводится. Вышло со второй попытки. И тут шлагбаум стал подниматься. Я запаниковала и дала по газам от души, забыв, что спортивные тачки разгоняются с полпинка. Уже ближе к шлагбауму мне наперерез бросился мужчина, я взвизгнула, выворачивая руль, и глаза закрыла. А когда открыла, оказалось, что я как раз проезжаю выезд. Налево, прямо, в конце поворот направо. Притормозила, поблагодарила себя за то, что пристегнулась, и быстро перелезла на соседнее сиденье.

Тут же в машине оказался Александр и тоже дал по газам. Меня вжало в спинку, под ремень безопасности я почти просочилась.

– Ты умница, – усмехнулся он мне, вглядываясь вперёд.

– И что теперь будет? – задала я насущный вопрос.

– Для начала надо оторваться от преследователей.

Я резко повернулась, позади мелькали две пары огней. Мужчина набрал скорость, я сглотнула. Смотреть на спидометр не хотелось, чтобы не поседеть раньше времени.

– Вы мне объясните, что происходит?

Александр бросил удивленный взгляд.

– Может, ты расскажешь, зачем сбежала через окно?

Я похлопала глазами. Тут же все очевидно, разве нет? И наконец стало ясно: по ходу нет.

– Я испугалась. Я мужика мертвого нашла в туалете!

– В мужском?

– В мужском, – подтвердила, только поняв, как это звучит со стороны. – Эй, я не убивала его! Куда бы я, по-вашему, пистолет сунула?!

Александр окинул меня взглядом, зацепился им за голые ноги, а я возмущённо попыталась свести несводимое: разорванные концы платья.

– На дорогу смотрите, – процедила ему, хотя мужчина уже и так отвернулся.

– Ладно, рассказывай, как всё было.

Я передала суть событий, поглядывая в зеркало заднего вида: машины упорно держались за нами, нагнать не могли, но вели.

– Вы понимаете, что нас могут просто перехватить впереди? – спросила, закончив рассказ. Всё-таки преследователи нервировали.

– Понимаю.

Лаконично.

– Ну хорошо. А теперь вы расскажите, что делали в кустах?

– Увидел, как ты из окна вывалилась, и решил помочь.

Вывалилась. Да я выпрыгнула, как грациозная лань.

– А что вы вообще делали на парковке?

– Планировал отчалить.

Я непроизвольно хмыкнула.

– Тоже испугались трупа?

И тут уже испугалась сама. Как-то я не думала, а вдруг – это он его замочил? А что, ждал в мужском туалете, в окошко выбрался и на парковку к машине. А тут я из окна вывалилась. То есть выпрыгнула. Он понял, что я его увижу, и прихватил с собой. Понятно – зачем. Ой, мамочки, кажется, живой мне не выбраться из всего этого.

Наверное, мысли отразились на моем лице, потому что Александр, бросив хмурый взгляд, заметил:

– Я его не убивал.

– А кто его убил? – прозвучало с надеждой, не буду скрывать. Вдруг мужчина правду знает, и все не так плохо. Ага, поэтому мы удираем сейчас от двух машин. Хорошо еще, что я при этом не в багажнике. Я просто в него бы и не поместилась, конечно, может, в этом причина.

– Не знаю, – коротко ответил Александр, сворачивая с трассы на небольшую улицу. Я заволновалась.

– А мы вообще куда?

– На выезд из города. Мимо поста не поедем, там наверняка будут ждать. Так что придется окольными путями.

– Слушайте, – не выдержала я, – если вы ни при чем, зачем тогда убегаете?

– Потому что доказать свою непричастность не могу. А на меня подумают первого, – Александр покосился в мою сторону. – После тебя, конечно.

Мне подурнело, а он только скалится.

– Ладно, я пошутил.

Легче мне не стало. Я решила с вопросами пока не лезть, все-таки человек машину ведет. Вскоре мы выехали за город, и на трассе к нашим преследователям присоединилась еще одна машина. Александр, конечно, ее заметил, но ничего не сказал. Впрочем, что тут скажешь? Дела наши плохи. Мы не просто в несознанку ушли, еще и сбежали. Мужчина вздохнул, двигая в сторону темнеющих больших зданий – то ли металлобазы, то ли овощной.

– Чего вздыхаете? – решилась спросить я. Может, и мне пора, так сказать, морально готовиться к худшему?

– Машину жалко, – ответил он, – видимо, не судьба была мне на ней ездить.

Это он сейчас к чему? Что у него машину отберут? Или его в тюрьму посадят, а тачка там ни к чему? Главное, чтобы головы не лишили, без нее как-то и машина не нужна. Так что я пока вздыхать не стала. Еще через пару минут Александр снова заговорил:

– Сейчас будет поворот, я приторможу после него, там канава вдоль обочины. Скатишься в траву и будешь меня ждать, носа не показывая. Поняла?

Понять-то я поняла, но посмотрела настороженно. Это он от меня, как от балласта, избавляется? И смотрит так уверенно, словно менеджер из отдела кадров, когда говорит с улыбкой: конечно, мы вам перезвоним. Очень скоро.

Но знаете, выбора у меня особенно не было, так что Александр притормозил, я скатилась в овраг, хорошо, что сухой. Только и услышала, как он по газам дал, а вскоре мимо промчались три машины. Потом я все-таки выглянула. Нос не нос, но имею я право знать, что творится вокруг?

Адреналин бурлил в крови, а ничего не происходило. Даже как-то обидно, ну. Уже ночь на город опустилась, я постукивала зубами и смотрела на дорогу. Полный идиотизм. Скатилась обратно в канаву, обхватывая себя руками. Жаль, он не уточнил, сколько его ждать? И тут рвануло.

Я подскочила на месте, поскользнулась босыми ногами на траве и упала. Чертыхнувшись, вскочила снова и уставилась на зарево, развернувшееся как раз над базой. Взрыв! Это был взрыв! Красно-желтое полыхало, переливалось, а я стояла с открытым ртом. Что случилось-то вообще? Кто взорвался? Кто-то живой остался? Божечки, а если Александр…

Я не стала додумывать. Сказал, ждать, значит, будем ждать. Он же не про тот свет говорил, точно про этот. На тот я пока не собираюсь. На некоторое время я снова скатилась в канаву. Смотрела на темное небо, усыпанное звездами, и ни о чем не думала. Вот вообще. Наверное, не от большого ума. Минут через пятнадцать стало ясно: что-то надо решать. Лежать так можно долго, ночи хоть и теплые, но я полуголая, и придатки мне еще пригодятся.

Только вот что делать? Сматываться отсюда? Как я до города доберусь? А если кто-то из преследователей жив, поедет назад, а тут я выхаживаю? Нет, лучше еще часок посидеть, до прояснения ситуации. Поднявшись, выглянула: полыхало будь здоров.

Скатилась обратно и решила поплакать. Все равно еще час сидеть, надо же чем-то заняться. И было ведь о чем плакать. Судя по всему, Александр того… Что-то пошло не так, и вот – взрыв. Может, и преследователи погибли вместе с ним. А я тут осталась одна-одинешенька в дерьме по самые уши. Ой, жалко его все-таки. Красивый такой мужик. Может, и не плохой, меня вон спас, а мог бросить. Жизнь свою, можно сказать, положил…

Короче, завести себя я умею. Рыдала навзрыд от жалости ко всем, периодически выглядывая, не появился ли кто на горизонте.

И он появился! Я как раз шмыгала носом, размазывая слезы, когда темный силуэт начал вырисовываться в темноте. Я затаилась, перепугалась до смерти. Ну не до смерти, конечно… Просто я уже обо всех всплакнула, а тут вот…

А потом узнала его. Александр шел, держа перекинутый за спину пиджак. Вот еще бы сюда отдаленный свет фонаря, и вообще как в кино было бы. Все-таки он позер. Но я была рада. Выскочила из родной канавы и воскликнула:

– Вы живы!

Зуб даю, он улыбнулся. Хотя лица его я не видела толком.

– Жив, ты чего, плачешь?

– Ну так, я же думала, что вы того…

– К счастью, мне повезло.

– А преследователям?

– А преследователям нет.

Ладно, эту тему лучше закрыть. Что-то она меня нервирует. Александр опустил мне на плечи свой пиджак и, развернув, легонько подтолкнул вперед. Я потопала по трассе.

– И что теперь будет? – молчать не могла – слишком сильный стресс.

– Пока не знаю. Для начала нужно переночевать в безопасном месте и обдумать ситуацию.

– У вас есть такое место на примете?

– Ну… на одну ночь сойдет, я думаю. Идем.

Мы снова сползли в обочину, а дальше пошли по полю. Капец, приключения. Не надо было продаваться за деньги. Отказалась бы, сидела бы сейчас дома, в компании друзей, пила иван-чай, терла за жизнь. За нормальную жизнь, а не вот это все.

А теперь у меня ни денег, ни гитары, и перспективы туманны, как никогда.

– Между прочим, – заметила я, – из-за вас я лишилась гитары.

– Из-за меня? – удивился мужчина.

– Конечно. Виктор Алексеич сразу сказал: не подходит она, а вы устроили тут… Платье, косметика, песни эти дурацкие.

– Понятно. Выберемся из этой истории, подарю тебе «Такамин» в знак искреннего раскаянья.

– Очень смешно, – буркнула я, добавив: – Что, правда, подарите?

– Правда, только помолчи.

Пф. Ну надо же, какие мы. «Такаминами» разбрасываемся. Между прочим, дорогущая гитара. За моральный ущерб самое то. Ну и конечно, гонорар, выступление-то состоялось.

Минут сорок мы топали в молчании. То еще испытание для моего организма. Вскоре пришли к поселку под названием «Сосново». Еще километра три брели окольными путями, пока не вышли к колее, засыпанной асфальтовой крошкой. Если ее я преодолела по обочине, то заброшенная стройка мои голые ноги вообще не вдохновила.

– Я не пройду, – заметила, останавливаясь. Александр бросил на меня вопросительный взгляд. Приподняла ногу, демонстрируя, что я вообще-то без обуви. Он посмотрел на бедро. Ну что за человек?

Вздохнул и подхватил меня на руки.

Глава 4

Я ойкнула, устраиваясь поудобнее, и обхватила его за шею. Радостным Александр не выглядел, хотя я вешу не так много, а он вон какой сильный, мышцы каменные. Тренировки ему только на пользу, когда теперь доберется до спортзала в такой-то ситуации?

Стройка закончилась быстро, я даже немного расстроилась. Снова началось поле. Откуда у нас столько полей? Хотелось бы уже выяснить, как долго мы еще планируем бороздить просторы нашей великой родины?

– Александр Иванович… – позвала я, он резко остановился, я впечаталась носом в его спину. Ой, блин, какие широкие плечи, Атлант бы позавидовал.

Тут он повернулся, я приподняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Во-первых, – заметил мужчина, – перестань меня так называть. Я старше всего на двенадцать лет, а уже чувствую себя вековым старцем. Во-вторых, перестань выкать. После сегодняшних приключений, думаю, мы вполне можем перейти на ты.

Вот все у него просто.

– Что же мне вас… Тебя, – поправилась я под укоризненным взглядом. – Сашей звать?

– Знаешь, это покажется дикостью, но именно так меня обычно зовут.

И пошел дальше. Я показала ему язык и припустила вдогонку. Быстро ходит, зараза. На этот раз шли мы недолго, вскоре показались дома, и я поняла, что мы у края поселка. Сосново это или нет – не знаю, но жизнь вокруг не наблюдалась. Хотя какая жизнь ночью?

Мы миновали сухой овраг и оказались возле невысокого проволочного забора с калиткой. Она была закрыта, Саша повозился, и вскоре мы проходили на темный участок. Он был просторный, почти пустой, только в стороне стоял сарайчик. К нему мы и приблизились. Вокруг тишина, никакого лая собак, например. Может, деревня нежилая?

– Стой тут, – сказал Саша и ушел в другую часть участка, вернулся с ключом, так что вскоре дверь сарайчика была открыта.

– Я сейчас приду, располагайся, – заметил мужчина, щелкнув выключателем, и снова исчез в темноте. В туалет поди пошел, тут его точно нет.

Предбанник размером метр на два был переоборудован в кухню. Здесь стояла часть кухонного гарнитура, в углу висел рукомойник, под которым на стуле стоял таз. На гвоздике полотенце, на полу пятишки с водой. Так, ладно, что у нас с опочивальней?

Я толкнула вторую дверь, нащупав выключатель, зажгла свет. Перспективно. Эта комнатка была примерно три на четыре метра, в углу разложенный диван-лягушка, на котором лежали две подушки, одеяло и комплект постельного белья. У стены трельяж и шатающийся стол. И это я его не трогала, так понятно, что шатается. Перекосило по жизни.

Не спеша прошла в комнату, выглянула в маленькое окошко. Темно, ничего не видно. Может, не стоило свет включать? Но тут мне стало не до света, потому что в зеркале я увидела свое отражение.

«Матерь божья», – захотелось мне снова сказать. Но если бы она явилась, то начала бы сразу изгонять из меня бесов. О чем я думала, когда рыдала в канаве? Да если бы в таком виде я выскочила ловить машину, водитель бы поседел на месте и до конца жизни отказывался бы садиться за руль. С этим нужно было что-то срочно сделать.

Я бросилась в коридор, налила в рукомойник воды и принялась отчаянно тереть лицо. На подоконнике нашлось мыло, я пустила его в ход, и к тому моменту, когда Саша появился, имела вид, если не презентабельный, то терпимый. Волосы заплела в косу, налаченным кончиком обвязав ее в конце. Застегнула пиджак на все пуговицы, закрутив рукава. Саша, окинув меня быстрым взглядом, заметил:

– Свет лучше выключить.

Я погасила в комнате, он в предбаннике, уселся на крыльце, привалившись плечом к косяку. Потоптавшись, я разместилась рядом.

– Чей это дом? – спросила мужчину. Он вздохнул. В этом вздохе я почти услышала: как же ты мне надоела.

– Ты не знаешь этого человека.

Ну само собой, не знаю. Но можно было и рассказать.

– Что мы теперь будем делать?

– Подождем до завтра, там видно будет.

Нет, ну что, нельзя нормально разговаривать?

– А ты молодец, – Саша повернулся ко мне. – Честно сказать, не ожидал, что так ловко справишься с машиной. Да и вообще, настоящая боевая подруга. Смелая, красивая, сексуальная.

Нет, вот может ведь, когда захочет. С этого и надо было начинать.

– Вообще-то я испугалась, – призналась я. А то еще что в голову взбредет, я больше не хочу ввязываться в подобные авантюры. – И когда там взорвалось все, испугалась еще больше.

– Не знала, что дальше делать?

Он как-то ненавязчиво коснулся моего плеча своим, продолжая смотреть, я повернула к нему лицо.

– Это тоже. Ну и за тебя испугалась.

Возникла пауза. Мы оказались так близко, что я чувствовала его дыхание. И когда Саша склонился к моим губам, приоткрыла их.

А потом пришла в себя. Вскочила, возмущенно выдыхая.

– Да что ты себе позволяешь! Наговорил тут: сильная, красивая… И все на мази? Я, между прочим, не такая!

Саша поднялся следом.

– Какая не такая? – задал вопрос, запирая дверь изнутри. Я сделала неопределенный жест рукой.

– Не сплю, с кем попало, – выдала в итоге.

– Не удивлюсь, если ты вообще ни с кем не спала.

Я даже задохнулась от возмущения. Не то чтобы радела за свою девственность, но кто он такой, чтобы говорить мне подобные вещи?

– Тебя это в любом случае не касается, – ответила с гордостью. Саша промолчал. Глаза успели привыкнуть к темноте, и теперь я наблюдала, как мужчина расстегивает рубашку. Через полминуты она оказалась на гарнитуре, а он взялся за ремень на брюках.

– Это что еще за сеанс прилюдного стриптиза? – осторожно спросила я, вглядываясь в его тело. Жалко не видно толком, насколько оно идеально. Хотя мне кажется, более чем полностью.

– Почему прилюдного? – хмыкнул Саша, снимая ботинки, а следом и брюки. – Вполне себе целомудренный приват в темноте.

– А цель у него какая? – я все искала подвох.

– Вполне определенная. Я, например, дико устал. Хочу отдохнуть, прежде чем возвращаться к делам насущным.

И, пройдя в комнату, начал возиться с постельным бельем.

– Ты как? – задал вопрос. – Присоединишься? Или будешь всю ночь смотреть в окно?

– А мне в чем спать? – поинтересовалась я. – Платье грязное и рваное.

– Можешь надеть мою рубашку. Она, конечно, пахнет, но зато сухая.

Я только фыркнула, не стала комментировать. Шутка старперская, ну так и он не молод.

Закрыла дверь в предбанник, скинула пиджак, с трудом вылезла из тряпки, которая осталась от платья, нацепила рубашку. Она, и правда, пахла. Только не потом: парфюмом и мужиком. Таким прямо самцом, которому хочется на плечо запрыгнуть, когда он в пещеру идет. Застегнувшись, закатала рукава. Рубашка мне оказалась по середину бедра, нормально вполне. Куда целомудренней платья в его первозданном виде.

Когда я заглянула в комнату, Саша уже лежал на диване, укрывшись одеялом. О том, что спать придется вместе, я как-то не подумала. Если начнет приставать, получит коленом куда-нибудь. Куда дотянусь. Вот честно, получит.

Но он не приставал. Как лежал спиной, так и остался. И спокойной ночи не сказал, не то что повернуться там, обхватить, вжать в промятый диван… Даже обидно как-то стало по-женски. Но я насупилась, собрала волю в кулак, отвернулась в другую сторону и велела себе спать.

Ничего не вышло. Лежала¸ слушала дыхание Саши. Равномерное такое, спокойное. По-любому спит, гад такой. А я теперь мучайся. Легла на спину, уставилась в темный потолок. Вздохнула. Покосилась в сторону мужской спины. Тихонько перевернулась, подползла чуть ближе.

Прижаться бы сейчас к нему, носом в спину уткнуться, руку на каменный пресс положить. Он точно должен каменный быть. Помечтать-то я могу? Вот дура-то, а. Сама скакала с возмущением, что не такая, и сама же…

Ну я же не лезу к нему, просто задумалась немного. Ой, все, отвернулась и спать!

На этот раз мне удалось. Спала я мертвым сном, а вот проснулась от удивительно приятных ощущений. Честно сказать, запредельно приятных. Не уверена даже, что такие испытывала раньше. И виноват в этом был точно не продавленный диван. А конечно, мужик, на нем возлежавший.

Потому что когда я открыла глаза, то увидела: во-первых, я лежу без одеяла, во-вторых, рубашка задрана чуть ли не до груди, в-третьих, Александр, то есть Саша, лежит на боку рядом со мной, и в-четвертых, наглаживает пальцами низ моего живота.

Только я собралась рявкнуть и вскочить, как ситуация кардинально изменилась: Саша что-то почувствовал в моем настроении, потому среагировал четко. Навалился сверху, оказавшись у меня между ног. Я тяжело выдохнула. От возмущения, конечно, а не оттого, что кое-что уперлось в меня многозначительно. Хотя если конкретней… Уперлось много.  Значительно.

– Ты что себе позволяешь?! – прошипела я, надавив ладонями на его плечи.

– Брось, тебе же нравится, – шепнул он мне на ухо и еще за мочку прикусил. Я снова выдохнула, вцепившись ногтями в его кожу. Они у меня правда короткие, так что вреда не нанесла.

– Это не важно, нравится, не нравится, – начала я, но Саше вот было неважно другое: то, что я говорю.

Пока я пыталась донести до него азы нравственных ценностей, он поцеловал меня в шею, потом в ключицу, потом в солнечное сплетение, потом в пупок. К этому моменту я успела запутаться не только в азах, но и в собственных мыслях, которые никак не хотели выстраиваться в логичные цепочки. То есть я пыталась составить фразу: «немедленно отвали, а то врежу», но получалось почему-то: «продолжай, не останавливайся, даже если врежу».

В общем, я решила, что разумнее будет промолчать. Тем более, Саша уже подцепил мои трусики. И я подумала, а, пошло оно все лесом. Когда еще я встречу такого мужика? У него вон сколько кубиков на прессе, да и вообще – в кино бы ему сниматься, а не бегать от бандитов. Да и во всей этой истории неясно, сколько нам еще осталось, вдруг нас схватят, будут пытать. Я же потом сама пожалею, что отказалась от такого мужчины.

Короче, я расслабилась и подалась навстречу, и в этот момент раздался стук в дверь. Через секунду я сидела в углу дивана в застегнутой наглухо рубашке и завернутая в одеяло так, что торчало только лицо. Саша чуть-чуть помолчал, разглядывая рисунок на постельном белье, вздохнул грустно, а потом встал. Ну в некоторых местах ему, кстати, лучше лечь, потому что встречать людей в таком виде как-то неприлично.

– Кто это? – прошептала я, кивнув на дверь.

– Откуда я знаю?

– Может, тогда не стоит открывать?

– А чего ждать?

Ну тоже верно. Саша вышел в предбанник, надел штаны, а потом спросил:

– Кто?

Вообще, человек за дверью отличался терпением. Постучал раз и ждет ведь.

– Это я, – раздался мужской голос. Или его обладатель не утруждает себя объяснениями личности, или Саше знаком. Я понадеялась на второе. Дверь Саша открыл, пропустил внутрь невысокого шатена лет сорока. Руку пожал, значит, все же знаком, и видимо, это друг. Опять же надеюсь.

– Проходи, – пригласил его в комнату Саша. Шатен сделал шаг вперед и заметил среди одеяла мое лицо. Я осторожно улыбнулась, он растерялся.

– Помешал? – обратился к Саше, который появился следом и уселся на край дивана.

– Нет, – ответил тот. – Рассказывай.

Мужчина кашлянул, снова на меня покосившись.

– Это случайно не та певица, что вчера в «Витязе» выступала?

– Она, – подтвердил Саша, а я насторожилась. Ну вот, обо мне уже известно сторонним лицам.

– Не изменяешь привычкам, – хмыкнул тот, теперь я нахмурилась, нехорошо уставившись на голую спину впереди. Это еще что значит?

– Давай ближе к делу, Гарик, – ловко перевел тему Саша. – Что слышно?

– Да пока ничего хорошего. Ко мне вчера приходили, выспрашивали о тебе. В городе считают, Святогора ты убил.

– А она? – последовал легкий кивок в мою сторону. Гарик бросил взгляд.

– Полагают, вы были в сговоре. Ну или ты ее использовал. То, что вы сбежали вместе, не секрет. Потому лучше девушке особо не светиться. Да и тебе тоже, Джа. Тебя ищут и очень хотят найти.

Я поначалу напряглась, пока речь обо мне шла, но то, как Гарик назвал Сашу, перевело мысли в другую сторону. Джа? Это что, кличка такая? За что человека могут так обозвать, интересно? Вот уж точно не за то, что он гоняет на дорогих спортивных тачках и взрывает их вместе с преследователями. Запутано как-то все. Не нравится мне это. А Святогор – это вчерашний дядька из туалета? И если все так переживают, личность он значительная. Сашу подозревают в убийстве, меня в пособничестве. Зашибись ситуация.

– Уверен, что за тобой хвоста нет? – спросил Саша, я только глазами завращала.

– Уверен быть не могу, ты же понимаешь, соглядатаев тьма. В любом случае это место не надежно, если я додумался искать тебя здесь, кто-нибудь еще может додуматься. Так что лучше убраться отсюда скорей.

Саша кивнул.

– Где машину оставил?

– Возле заброшки за деревьями, где тупик.

Саша снова кивнул, вот мне бы так все понимать, а то я себя неуютно чувствую. Поднявшись, он обулся, натянул на голое тело пиджак, и даже так выглядел мужественно. Хотя немного и забавно. Я заволновалась и подскочила на диване все в том же одеяле.

– А я? – задала вопрос. Гарик отвел взгляд, Саша повернулся, сдвинул коврик лежавший на полу, под ним оказался подпол. Я малость запаниковала.

– Я туда не полезу, ты меня решил заживо похоронить?

Гарик кашлянул, Саша тяжело вздохнул, открывая подпол.

– Там есть свет, к тому же, на замок он не закрывается, – пояснил мне. – Мы сходим на разведку, и я вернусь за тобой. Безопасней тебе будет отсидеться здесь. Внутри он закрывается.

Я опасливо заглянула в подпол – ни черта не видать. Попыхтела, но полезла вниз по приставленной к стене лестнице. Одеяло свалилось, я спрыгнула на него, огляделась: небольшой подпол, стеллажи какие-то, на них что-то темное.

– Вон там свет, – указал Саша, я щелкнула выключателем и ахнула: на полках лежало оружие. Нет, ну это просто ни в какие ворота. – Дай вон ту сумку, – попросил Саша. Я бросила гневный взгляд, но сумку протянула. Тяжелая. – Вернусь минут через двадцать, если все будет хорошо.

– А если не будет? – заволновалась я. Мне что, в этом подполе вечность сидеть?

– Значит, вернусь чуть позже. Сиди и не высовывайся, поняла?

– Поняла, – буркнула я, натягивая одеяло. Крышка подпола захлопнулась, я осталась наедине с собой и оружием.

Глава 5

 Вот внешность все-таки обманчива: хоть Саша и не похож на бандита, а складик про запас, так сказать, имеет. Я осмотрела полки. Взяла обычный пистолет, ну с виду обычный, если по кино судить. Повозившись, вытащила магазин: патроны есть. Ладно, как там в кино с предохранителя снимали? Нет, ну а чем еще заниматься прикажете? Если только ногти сгрызть совсем под основание.

Не сглупила ли я, послушавшись Сашу и оставшись здесь? Кто он мне вообще? Я его знать не знаю. Специально засадил в подпол, а сам смылся. Сейчас как придут по мою душу от этого… Святогора. Блин, неужели реально имя? Придумают же. Я осмотрела остальные припасы, вот, кто-то соленья делает, а кто-то… Каждому по интересам.

Я заскучала, закуталась в одеяло, усевшись в нем на полу. Здесь вообще-то ни фига не тепло. Если Саша надумает задержаться, мне придется выбраться просто для того, чтобы что-нибудь себе не отморозить.

Не знаю, сколько прошло времени, наверное, минут тридцать, но они показались мне вечностью. Наконец я услышала шаги сверху и испугалась. А вдруг не Саша? На всякий случай погасила свет, прихватила пистолет и поглубже укуталась в одеяло. Шаги пропали, через мгновенье я услышала стук в крышку и слова:

– Это я.

 Ну слава богу! Я открыла щеколду, и крышка сразу поднялась.

– Давай помогу, – улыбнулся Саша, протянув мне руку, и почти вытянул наверх вместе с одеялом. Сильный, зараза. Правда, обрадоваться я не успела, потому что позади Саши нарисовался мужик, который ни много, ни мало приставил к затылку того пистолет. Саша замер, глядя на меня, я хлопала расширенными от ужаса глазами. Он показал мне руками, мол, все хорошо, но я готова была с этим поспорить. Если бы у меня в этот момент язык к небу не прилип.

– Не дергайся, Джа, – предупредил мужик позади Саши, а голос-то нервный. – Руки поднял.

Тот медленно поднял руки. Не скажу, что на его лице были написаны хоть какие-то эмоции. Мужик вытащил у него пистолет и сунул себе за джинсы.

– Шаг вперед и повернись, – приказал после. Мне пришлось отступить, чтобы Саша мог выполнить это. – Иди сюда.

А вот это уже мне. Ой, мамочки, что-то у меня ноги подкашиваются. Бросила взгляд на Сашу – он нахмурился. Ну да, мне тоже это все не нравится, но хотелось бы больше активности по моему спасению. Дуло пистолета уперлось мне в висок, я поморщилась – слишком сильно надавил. Нервничает, однозначно нервничает.

– Дернешься, Джа, я пристрелю ее, а следом тебя. Уяснил?

– Уяснил, – коротко ответил Саша.

– Двигай вперед, поедешь со мной.

Мы оказались на улице, та еще компания: Саша в пиджаке на голое тело и с поднятыми руками, я в одеяле, и потеющий нервный тип с пистолетом. Ну точно, жди беды. Пошли мы к калитке, не к задней, через которую заходили ночью, а к главной, она тоже имелась, и выходила на широкую ухабистую дорогу. Возле соседнего дома стояла машина, в которую мы и сели. Саша – за руль, а я с типом на заднее. Пистолет у виска начал уже порядком напрягать, если честно.

– Едем в город, и без фокусов, иначе выстрелю.

Мы двинули вперед, прыгая по ухабам, отчего дуло еще больнее упиралось в висок. Капец, так и синяк будет. Я покусала губы, поглядывая на Сашу через зеркало заднего вида. Он был задумчив. Нет, хорошо, конечно, что не дергается, потому что мог бы. Почти уверена, что мужик до Саши бы не успел добраться, но на курок бы нажал. Этого уже не хотелось мне. Ну и Саше, надеюсь, тоже, раз уж он за руль сел и едет…

Да его же там прихлопнут за этого Святогора! Нет, конечно, благородно с его стороны, но… Но меня-то тоже прихлопнут. Это, конечно, не так благородно звучит, но точно правда. Посему нужно что-то предпринять. От меня нервный пакостей не ожидает, я напуганная девчонка, которая боится шевельнуться. В общем-то, так и есть. Но козырь имеется: у меня в руках пистолет, о котором никто не знает. Главное, все правильно разыграть.

Я поймала в зеркале заднего вида Сашу и на мгновенье расширила глаза. Он быстро нахмурился и вернулся к дороге. Снова кинул взгляд. Я покосилась глазами на потного, как бы намекая. Саша отвернулся. Ну и как понять: он догадался, на что я намекаю или нет? Снова посмотрел. Я скроила злостное лицо, он отвернулся. Ничего он не понимает в женщинах, вот серьезно. Красивый, но глупый. Ладно, придется действовать самой.

Тут главное, все сделать правильно. На кону-то моя жизнь, как никак. Нет, об этом лучше не думать, сразу нервничать начинаю. Короче, я ненавязчиво покрутилась, типа удобнее усаживаясь. Одеяло сползло с ноги, оголив ее по самое некуда. Рубашку-то я специально задрала. Мужики, они знаете, такой народ, легко переключаемый.

Как только, скосив глаза, я заметила, что взгляд нервного устремился вниз, со всей дури пихнула из его рук пистолет, в это же время направляя в него тот, что был у меня в руках. Удачная рокировка, конечно. А пистолет нервного я не удержала, и он упал мне под ноги, больно отдавив палец. Я поморщилась, краем глаза поймала очумевший взгляд Саши – клянусь, не менее очумевший, чем у нервного. Все-таки не понимает человек намеков.

– Не дергайся, – заметила я, пистолет дрожал в руках. – Я не сдержанная, могу и выстрелить.

– Обалдеть можно, – Саша тормознул и поднял пистолет нервного. Тоже направил на него, а я быстренько перебралась с заднего сиденья на переднее, от греха и нервного подальше. – Выйдем.

Это Саша уже мужику. Они вышли вдвоем. Я уставилась в окно. Саша что-то сказал, а потом сделал резкий выпад рукой, и тот рухнул на землю. Не зря все-таки нервничал. Я ойкнула, вздрогнув – неожиданно, однако. Саша пистолет сунул за край джинсов, потом забрал свой пистолет у мужика, определил его туда же, и открыл дверцу машины.

– Пошли отсюда, – сказал мне, кивнув, я выбралась вместе с одеялом и пистолетом. Застыла под Сашиным взглядом, переминаясь с ноги на ногу. Рассматривал меня мужчина с вниманием.

– Что? – все-таки спросила я. Он качнул головой.

– Отчаянная, – хмыкнул, протягивая руку. Пистолет я отдала с неохотой. Не то чтобы мне нравилось им пользоваться, но тяжесть в руках успокаивала. Опять же – пригодился ведь.

Третий пистолет разместился спереди в джинсах, я только глаза закатила. Мы пошли по дороге дальше, за заборами стояли дома, но складывалось впечатление, что нежилые. Часть были не достроены.

Метров через триста мы вышли на асфальтированную дорогу, напротив находился большой заброшенный дом, а дальше поворот направо. Туда мы и направились. За поворотом оказался тупик, в котором стоял черный джип. Саша кивнул мне в сторону заднего сиденья, и я полезла туда.

– Одеяло выкини, – заметил мне. Ну вот, а мы с ним почти сроднились.

Бросив одеяло в кусты, я разместилась сзади, натянув рубашку, как можно ниже. Гарик покосился на меня через зеркало заднего вида, но ничего не сказал, только вздохнул грустно. С чего бы это? Сашу, разместившегося на переднем,  спросил о другом:

– Чего так долго?

– Вернулся за Сашкой, а меня ждали, – ответил тот, Гарик перевел на него изумленный взгляд. – Ты был прав, кто-то додумался и до этого места.

– Чьи?

– Святогорский, один был. Чуть не увез нас, Сашка, можно сказать, спасла.

Гарик снова покосился в мою сторону.

– Сашка – это она? – додумался спросить.

– Она. Мысли есть, где скрыться?

Гарик вздохнул особенно грустно, а потом ответил:

– К Любе поедем.

Так, уже какие-то Любы. Мы тут чуть не погибли, значит, а они сразу к бабам. Саша вроде бы не вдохновился, на Гарика посмотрел недовольно, о чем-то подумав, бросил на меня быстрый взгляд и отвернулся к окну. В общем, физиономистом быть не надо: что-то там нечисто с этой Любой.

Ехали мы долго, насколько я поняла, огибали город по кругу, не покидая пределы области. Потому иногда приходилось делать крюки. Наконец мы приехали в садоводство, Гарик позвонил, шлагбаум открылся, и мы поехали вдоль домов, один одного краше. Тут точно царевич живет, а тут королевич. А тут сразу два, по ходу.

Мы тормознули перед высоким забором, за которым возвышался добротный дом. Гарик посигналил, и ворота отъехали в сторону, пропуская нас на просторный участок, поросший зеленью, среди которой была короткая дорога в подземный гараж и мощеная дорожка, уходящая к дверям. В этот момент на крыльцо вышла девушка, на вид лет тридцати, жгучая брюнетка с точеной фигурой. Отсюда чую, что вся при параде. Интересно, она всегда такая, или очень рада встрече?

Саша вышел из машины и двинул ей навстречу, а вот мы с Гариком уехали в подземный гараж, я до последнего смотрела в окно и успела увидеть, как Саша с девушкой обнялся. Значит, они, как минимум, знакомы.

– А эта Люба, она кто? – спросила у Гарика. Он печально вздохнул.

– Коллега твоя.

– В каком смысле? – не поняла я, вылезая следом за мужчиной из машины. Здесь была холодная бетонированная площадка, потому я сразу поджала пальцы ног. Гарик осмотрел меня и качнул головой.

– Жаль, тебя в машине не оставить, – заметил мне, вот даже обидно стало. Не успела прокомментировать, как он добавил: – Певица она. Идем.

И потопал к двери, ведущей из гаража в дом. Ничего себе, певица. Это она на такой дом напела, что ли? Не, ну если за каждый концерт получать столько, сколько мне обещали заплатить, и не находить при этом трупы в туалете, то можно неплохо жить.

Глава 6

Мы прошли через коридор в гостиную и застали премилую картину: пистолеты лежали на низком столике перед диваном, на котором сидел Саша. Люба была рядом, чуть ли не прижимаясь к нему, улыбалась во все отбеленные зубы и пальцем накручивала его вьющуюся прядь. Надеюсь, она ее вырвет с корнем. Вот ведь бабник, а, даже не противится.

Ну радость дамочке я подпортила, при этом даже ничего не сказав. Она просто перевела взгляд на меня, улыбка с ее губ сползла, она посмотрела на Сашу, сопоставила его голый торс и мою рубашку на голое тело, и сразу отодвинулась от мужчины. Так-то, первый удар нанесен. Люба, попытавшись сохранить хоть сколько-то невозмутимый вид, сложила на груди руки и спросила:

– Это еще кто?

Саша повернул голову в мою сторону, но клянусь, смотрел куда-то сквозь, словно я привидение. Ноль эмоций. Просто нулище такой жирный, а я ему еще жизнь спасала.

– Я ее по дороге подобрал, пожалел. Люди Святогора бы с ней не стали церемониться.

Так, вот мне таких подробностей никто не рассказывал. Нет, я и сама, конечно, подозревала, что меня не ужинать позовут, и цветы дарить не будут, но все равно…

– А почему она в твоей рубашке?

Так-то, Саша, женский род не проведешь. Он вздохнул, потерев переносицу. Утомился врать, бедный.

– Платье, в котором она была, пришло в негодность.

Блин, и ведь правду сказал, не подкопаешься. А уж при каких обстоятельствах происходила передача одежды, можно и умолчать.

– Она тебе нравится? – выдала Люба, даже я смутилась. В конце концов, я же тут стою, слышу все это. Саша посмотрел на девушку, как на умалишенную. Вот клянусь вам, именно так.

– Ты меня извращенцем считаешь? По-моему, ей даже восемнадцати нет.

Во-первых, кого это когда останавливало, ежели все по обоюдному? А во-вторых, опять соврал, прекрасно знает ведь, сколько мне лет. Я в этом доме двадцать секунд, а уже уши в трубочку скоро свернутся от лжи.

Люба просканировала меня изучающим взглядом, я демонстративно рассматривала потолок, Гарик – пол, не решаясь вмешаться в беседу. Саша сидел расслабленно, словно медитировал. Даже знаю, какую мантру читал: «лишь бы купилась, лишь бы купилась, лишь бы купилась». Наверное, прочитал магическое количество раз, потому что Люба встала и сказала:

– Ладно, пойдемте, расселю вас, душ не помешает принять.

Саша поднялся, Гарик разместился в кресле, переводя взгляд с одного на другого, а наша троица поднялась на второй этаж.

– Ты знаешь, куда, – кивнула Люба Саше, он отправился дальше, а мы с ней зашли в ближайшую комнату.

Я осмотрелась, не, ну если это гостевая, то меня тут приветствуют как очень дорогого гостя. Широкая кровать, застеленная атласным бельем, шкаф, стол со стулом, тумба со светильником – все такое дорогое, видно сразу, даже ценник не надо вешать. Ванная с туалетом прямо в комнате. То есть не прямо тут, возле кровати, а за дверью, конечно. Но впечатляет. Пока я осматривала хоромы, Люба снова меня просканировала.

– Ты с ним спала? – задала вопрос, я поперхнулась слюной и закашлялась.

Не то чтобы мне очень хотелось защищать Сашу, но я решила уклониться от истины. Во-первых, избавлюсь от въедливых взглядов и вопросов. Во-вторых, не окажусь на улице потому, что одна девица захочет выдрать мне волосы из-за кудрявого бабника. Короче, я напустила дури в глаза и посмотрела на нее, как и Саша – то есть, как на умалишенную. Взгляд я специально запомнила, как знала, что пригодится.

– Вы в своем уме? – спросила с чувством. – Он же старый!

Такого Люба точно не ожидала, растерялась, глазами захлопала, осмысливая услышанное. Потом несколько подобрела и выдавила улыбку:

– За дверью ванная с туалетом, полотенца там же в шкафу. Ты пока мойся, а я тебе принесу что-нибудь из своей одежды.

Нет приветливей самки, чем та, которая отстояла своего самца. Упорхнула, даже дверью не хлопнула, а я с удовольствием отправилась в душ. Мылась так, словно месяц не была в ванной, вот это кайф. Как мало человеку порой надо для радости. Погонял пару дней, спасаясь от бандитов, ну труп нашел, на взрывы посмотрел, оружием угрожал… А душ сразу, как манна небесная.

Мылась я долго, пока кожа не сморщилась на руках и ногах. Растерлась огромным махровым полотенцем, закрутила его на теле и вышла в комнату. На кровати лежали джинсовые шорты до середины бедра и черная майка-стрейч. На полу стояли шлепанцы. Они оказались единственным, что мне подошло. Все-таки мужская рубашка ввела Любу в заблуждение относительно моей фигуры. Шорты висели на бедрах, грозясь упасть, а майка, наоборот, облепила так, что грудь чуть ли не вываливалась. Я покрутилась перед зеркалом и махнула рукой: исправить это своими силами невозможно, пусть Люба что-то другое подберет.

Гостиная на этот раз была пуста, но в кухне-столовой, в которую был вход через арку, я увидела за столом всю честную компанию. Мое место оказалась рядом с Гариком и напротив Любы, видимо, чтобы максимально далеко от Саши. Пфф. Да с такого ракурса моя грудь только краше выглядит в этом декольте. Люба увидела меня первая, замерла, не донеся ложку до рта, Саша мазнул быстрым взглядом и вернулся к еде. Проголодался, видимо, сильно, такой стресс, такой стресс.

Гарик повернулся, когда я уже садилась рядом с ним, как раз делал глоток сока, взгляд его уперся в мою грудь, и мужчина поперхнулся, выплюнув часть сока обратно. Я девушка тактичная, сделала вид, что ничего не заметила. Люба растеряла недавно обретенную доброту, так что улыбаться пришлось мне.

– Суп? – спросила девушка так, как будто нож вонзила.

– А он с мясом? – осторожно поинтересовалась я.

– Да.

– Тогда не надо, я вегетарианка.

Гарик грустно склонил голову над тарелкой, Саша даже взгляда не поднял, но губы дернулись в улыбке, как тогда в ресторане, когда незабвенный Виктор Алексеич краснел и кричал на меня. Люба смотрела, как на дуру. Я старательно улыбалась. Ну а что делать, какие-то принципы должны у меня сохраниться? Музыку предала, с незнакомым мужиком чуть не переспала, тут уж не моя воля, а случай помешал. Еще не хватало мясо начать есть. Я его не ела, между прочим, четыре года.

– У меня рис есть, – наконец высказалась Люба, я разулыбалась еще больше.

– Буду признательна. Я могу сама погреть.

– Да уж ладно, – она дернула бровями и отправилась к холодильнику. Саша, оглядев меня с легкой улыбкой на губах, качнул головой. Это вот что значит? Что Люба проклянет и меня, и рис, и лучше бы мне есть, так сказать, что и все, чтобы не пасть жертвой отравления?

Рис выглядел прилично, еще соус соевый дали. И помидорку. Наверное, Люба меня пожалела. Ели мы молча, девушка сердито стучала ложкой о тарелку, Саша думал о чем-то своем, а Гарик отчаянно косился в сторону моей груди, всем видом пытаясь скрыть данный интерес. В общем, добрый семейный обед. Когда он закончился, я кашлянула и обратилась к Саше:

– Могли бы мы с вами поговорить наедине?

Саша снова спрятал улыбку, я покосилась на Любу, она нахмурилась, но в целом тревоги не испытала. Наверное, я смогла ее убедить в отсутствии интереса с моей стороны. Ну или она подумала: эти вегарианцы, они такие странные, им вообще не до секса. Кстати, надо обдумать эту мысль. Нет, конечно, вряд ли отсутствие секса в моей жизни связано с этим. Хотя…

Мясо я не ем четыре года, а секс у меня был четыре раза. Совпадение? А вдруг нет? Вдруг у вегетарианцев один секс в год – ну чтобы не расшатывать зазря, так сказать, другие энергетические центры. Было больше, чем раз – потом несколько лет простой. Ой, глупость какая. Надеюсь, глупость.

За этими мыслями я не заметила, как мы поднялись наверх и прошли в мои апартаменты. Саша сел на край кровати и посмотрел вопросительно: мол, давай, выкладывай. Я вздохнула, сунула руки в карманы и чуть не потеряла шорты. Спешно натянула их обратно под заинтересованным мужским взглядом. Кстати, а он ведь переоделся: брюки, футболка, – сшиты, как на него. И куда идти, он знал. Вот точно непросто у них все с Любой, будь она неладна, наше единственное убежище.

– Хотелось бы знать, насколько здесь безопасно? – спросила я для начала. Саша вздохнул.

– Сложно сказать. Завтра в любом случае придется уехать. Об этом доме мало кто знает, но найти могут.

– И куда же мы будем переезжать?

– Я работаю над этим.

– А когда я смогу вернуться домой?

– Над этим я тоже работаю.

Ему только диспуты вести.

– Каким образом? – не удержалась я. – Ищешь, на кого свалить убийство Святогора?

Саша честно так удивился.

– Считаешь, я его убил?

– Не исключаю такой возможности. Оправданий слушать не буду, – замахала руками на его желание заговорить. – То, что ты знатный лжец, я уже поняла. Так что наболтать можешь, что угодно.

– Когда это я тебе врал?

Нет, ну серьезно?

– Хочешь поговорить об этом? Ну давай. Во-первых, – я загнула палец, – сказал, что не бандит, однако повадки у тебя бандитские, опять же склад оружия как бы намекает. Во-вторых, говорил, я спою, получу деньги, и все будет хорошо. А в итоге ни денег, ни хорошо. И в-третьих, соврал своей Любе, что я тебе как женщина неинтересна. Ага, конечно, а утренний подъем – это просто физиология, и ничего больше.

Глава 7

На слове подъем он не удержался и прыснул.

– Ну а что я должен был сказать Любе, как считаешь? Что у тебя отличное тело, и мы чуть не переспали? Поверь, после этого спасать тебя от людей Святогора стало бы значительно труднее, потому что в этом доме ты бы не осталась. Опять же, когда ты надеваешь не мешок, всем становится понятно, что подростковый возраст ты давно покинула.

Он покосился на мою грудь, я закатила глаза. Так, пора расставить точки над «и». Я приблизилась и выставила палец вперед.

– Запомни раз и навсегда: между нами ничего не будет.

– Как скажешь, – ответил он, следом потянул за руку, я растерялась и оказалась у него на коленях. Нет, ну вот он вообще понимает, что я говорю?

– Ты очень сексуальная, – заметил Саша, положив ладони на мою пятую точку.

– Я только что тебе сказала…

– Что между нами ничего не будет, – покладисто кивнул он. – Так я не претендую, просто говорю, что ты сексуальная.

– Со мной это не сработает, – я выбралась из его объятий и на всякий случай отошла к столу. Вообще, приятно было, конечно. Ой, запущенный какой-то случай.

– Я просто что хотела сказать, – вернулась к теме насущной, – у меня с собой не было документов и телефона. Прописана я не в этом городе, никто даже не знает, как моя фамилия. Подобрал меня Дима в центре… Ты считаешь, меня реально найти? Особенно если учесть, что мой обычный внешний вид сильно отличается от того сценического образа.

– Не надо недооценивать противника. Диме ты сказала, что музыкант и у тебя группа. Поверь, проверить репточки и клубы и найти девчонку, поющую регги – дело нескольких часов.

И чего я регги выбрала? Пела бы попсу, искали бы меня как минимум несколько дней. Опять же, Дима-то видел меня в моих шмотках, и Виктор Алексеич тоже, так что опознать смогут… Вот ведь засада, а. Значит, мне придется провести какое-то время в рядах данной компании? Не очень-то она мне нравится. Нет, к лжецу я уже привыкла, хотя вопросов много, Гарик вроде тоже ничего, но Люба…

Данная мысль только подтвердилась, когда через некоторое время, так ничего и не надумав, я спустилась вниз и обнаружила Сашу в кресле, а Любу на подлокотнике. Изогнулась она так, что не каждый йог смог бы. Надеюсь, ей неудобно. Правда, сейчас она улыбалась, потому что Саша что-то нашептывал ей на ухо, пока она наглаживала его плечо.

Я вот только одно не пойму: почему мне это неприятно? В любви мне этот кудрявый гад не клялся, ничего не обещал, а то, что чуть не завалил, так я вроде как не против была. И все равно скреблось что-то внутри противно, и сразу захотелось пакость какую-нибудь сделать. Но я себя пересилила и вместо этого юркнула в сторону двери.

Аккуратно выскользнула, обошла дом. Красивый, и явно дорогой, участок вон какой здоровый, вековые ели растут, и до леса рукой подать. Красота. Умеют же люди выбирать места. Дом я обошла и вышла к веранде, с которой можно было попасть в кухню-столовую. Тут обнаружился Гарик, покачивался в кресле-качалке, потягивая через трубочку сок. Лицо блаженное. Вот ведь странный субъект. Хотя нормальных тут по ходу не наблюдается. Кроме меня, конечно.

Я уселась в соседнее кресло, Гарик меня заметил, сразу выпрямился и напрягся. Блаженство как ветром сдуло. Я решила пока не обращать на него внимания, пусть немного расслабится, диалога с ним сходу не выйдет, еще и заикаться начнет, бедный, так нервничает. Хотя с чего? Я девушка безобидная, опять же, не уродина, чтобы взрослого мужика так перекашивало.

Короче, я смотрела вперед, на березку, листочки которой переливались на свету. По всему выходит, Люба – Сашина любовница. Насколько прочны их отношения, пока сказать сложно. С одной стороны, она боится его потерять и не ревнует разве что к Гарику. Впрочем, учитывая, что Саша бабник, это неудивительно. С другой, не стесняется напрямую задавать вопросы, типа того, понравилась ли я ему. Обычно женщины как-то с тылов заходят на такие темы. Хотя я в отношениях не сильна, но я бы точно так делала, а не с порога: ты с ней спал?!

Да у такого, как Саша, на автомате ответ: нет. И взгляд этот наивный, глазками хлопает еще с длиннющими своими ресницами. И зачем мужику такие ресницы? Ой, все, даже думать об этом гаде не хочу.

Гарик немного расслабился, поняв, что я на него внимания не обращаю, потому я повернулась и спросила:

– А почему Сашу называют Джа?