До упора бесплатное чтение

Кендалл Райан

До упора

Cover Design by Uplifting Author Services

«This Girl» – Kungs & Cookin’

«Broken» – Lovelytheband

«Stubborn Love» – The Lumineers

«Ophelia» – The Lumineers

«Delicate» – Taylor Swift

«Wish I Knew You» – The Revivalists

«Kamikaze» – Walk the Moon

«Change» – The Revivalists

«You Say» – Lauren Daigle

«Gold» – Chet Faker

Глава 1

Пьяные признания

Оуэн

– Ну, давай, вот так. Потихоньку. По шагу за раз.

Обхватив руками за талию, я медленно веду Бекку по коридору к своей спальне, прочь от наших друзей, которые все еще веселятся, включая мою сестру Элизу и моего лучшего друга Джастина, ставших недавно объектом всеобщего внимания.

– Но я не устала, – говорит Бекка, и мучительный зевок прерывает ее на середине этого утверждения. – Я могу веселиться часами.

Я коротко смеюсь.

– Точно. Ну, тогда повесели меня.

Наша группа друзей собралась покутить, чтобы отпраздновать нашу победу над противниками в сегодняшнем матче, а после некоторые из них приехали сюда, чтобы продолжить празднование.

Уже почти два часа ночи, и, как любой хороший друг, я помогаю очень пьяной Бекке добраться до своей комнаты, где она сможет отоспаться. Я ни за что не посажу ее в «Убер» с незнакомцем: не в таком состоянии и не в это время суток. Вот уж нет.

– Занимай мою кровать. Я могу поспать на диване в игровой комнате, – говорю я, заведя ее в свою комнату.

Я закрываю дверь за нами, отрезая шум вечеринки. Большая часть народу уже разошлась по домам, но пара парней все еще зависает в гостиной.

– Хочешь сказать, что никого не трахнешь сегодня? – бормочет она, голос у нее игривый и немного удивленный.

– Я не так уж часто трахаюсь.

Ну, ладно, часто, и все же я не знаю, почему она ставит мне это в укор. Мы с Беккой дружим уже много лет, раньше она никогда не комментировала мою чрезвычайно насыщенную сексуальную жизнь. Точно так же, как я не комментирую ее сексуальную жизнь, вернее – ее отсутствие. Что меня вполне устраивает. Я никогда не позволял себе думать о Бекке никак иначе, кроме как о подруге.

Пока она садится на край моей постели, чтобы снять ботинки и носки, я ищу в шкафу чистую футболку, дабы она могла переодеться в нее на ночь. Когда я поворачиваюсь, чтобы отдать ей футболку, Бекка уже наполовину разделась: ее брюки расстегнуты, и она неловко пытается стянуть их вниз по бедрам с громким пыхтением.

Я бросаю футболку на край постели рядом с ней и отворачиваюсь, чтобы не смущать ее.

Она, кажется, не думает сейчас, что дает мне бесплатное представление, но я знаю, утром она придет в ужас, когда вспомнит об этом. Обычно Бекка скромна и зажата. Не помню, когда в последний раз видел ее такой пьяной.

– Все. Теперь можешь смотреть.

Когда я поворачиваюсь, она стоит напротив в моей мягкой серой футболке с лого моей команды. Одежда поглощает всю ее пятифутовую фигурку, опускаясь ниже колен. Бекка выглядит такой маленькой, что я не могу не улыбнуться.

– Ты в порядке?

– Ага. Но не лги мне, Оуэн. – Она делает шаг ближе и тыкает пальцем мне в грудь. – Я знаю, ты лучше, чем ты думаешь.

Я ухмыляюсь в ответ.

– Неужели? И что ты себе воображаешь?

Я вдруг немного беспокоюсь о том, что могу услышать дальше.

Мои сексуальные аппетиты ни для кого не секрет. Как только я стал профессиональным игроком, я потворствовал себе, вероятно, немного больше необходимого, но у меня нет никаких сожалений по этому поводу. Я молод и одинок, после многих лет тяжелой работы, посвященной спорту, живу так хорошо, как только могу себе позволить.

Мне весело, и никто не пострадает от ложных обещаний длительных отношений. И я чертовски уверен, что не готов остепениться. Но сейчас, когда Бекка смотрит на меня так, словно я – загадка, которую она хочет разгадать, я чувствую себя немного неловко.

Она поджимает губы, размышляя.

– Честно? Я бы хотела быть как ты.

Она хочет спать со всеми подряд? Это новость. Не говоря уж о том, что любой парень в здравом уме будет счастлив переспать с ней.

Я вспоминаю наш разговор на прошлой неделе, когда мы встретились за чашкой кофе. Слушая, как откровенно Бекка рассказывает о своей личной жизни, я думал, мол, это всего лишь небольшой период одиночества, но теперь начинаю думать, что за этим, возможно, скрывается нечто иное.

– Эм, почему? – удается выдавить мне.

– Хотела бы я относиться к сексу проще, как ты. Мне кажется, ты не заморачиваешься, просто наслаждаешься жизнью и хорошо проводишь время.

Я переминаюсь с ноги на ногу, осознав, как близко мы стоим.

– Да, это так. Я наслаждаюсь сексом, так и есть.

Что-то тут не сходится. Бекка – хорошая девушка. Она не из тех, кто занимается случайным трахом. Она из тех, с которыми остаются насовсем. Моногамия и все такое.

Она тянется похлопать меня по груди, шепча и хихикая одновременно.

– Знаешь, ходят слухи, что у тебя очень большой член. Я ходила на массаж и слышала, как девчонки обсуждали его.

Я едва не проглатываю язык. Пьяная Бекка – чертовски забавная, и у нее совсем нет тормозов. Что можно ответить на такое? «Спасибо» кажется неуместным. И я уж точно не собираюсь спорить с ней, так что мой выбор – промолчать.

– Ну, ладно. – Хлопок в ладоши. – Достаточно сказок на ночь. Пора тебе проспаться.

Драматично вздохнув, она падает на мою постель, и когда делает это, футболка задирается, позволяя мне прекрасно рассмотреть ее трусики.

Бледно-голубые. Хлопковые. Обычные. И все же чертовски сексуальные.

Я сглатываю и делаю глубокий вдох.

– Бекка, прикрой ноги.

Она садится по-турецки и поднимает взгляд на меня.

– А?

– Я вижу твои трусики. – Я выразительно смотрю на ее колени и сглатываю. – Прошу, прикройся.

Кажется, ее это не колышет, вероятно потому, что со мной она чувствует себя в безопасности. И трусики у нее не очень-то эротичные, но моему телу плевать.

Бекки красива, уравновешенна, мила и умна. То, что мы всегда оставались друзьями, вовсе не означает, что я не вижу, насколько она привлекательна. Нужно быть слепым, чтобы не видеть этого.

Я должен уложить ее и уйти. И я определенно не должен стоять тут и пялиться на нее, как будто она сегодня в меню. Она – близкая подруга моей младшей сестры Элизы, она близкая подруга и для меня, единственная женщина, с которой я дружу так крепко. Она работает на катке, и я не могу, не стану портить все, относясь к ней как к сексуальному объекту.

– Тебе же тут удобно? – слышу я собственный вопрос.

Она кивает и улыбается.

– Спасибо, Оуэн. Что бы я без тебя делала?

Я резко втягиваю воздух между зубами.

– Бекка. Твои ноги.

– Я имею в виду… я такая неправильная, а ты так мил со мной.

– Ты не неправильная. – В голосе у меня звучат резкие нотки, и я откашливаюсь, начав снова в более мягком тоне. – Почему ты так говоришь?

Я знаю ее историю, она ужасна. Кровь вскипает при одной мысли об этом.

В свой первый год в колледже Бекка пережила жестокое нападение, а старшекурсник, который пытался ее изнасиловать, отделался легким испугом. Какая-то техническая формальность, к которой прицепился судья, спасла его.

Ублюдок не закончил свое дело лишь благодаря случайному свидетелю, который оттащил его прочь и которого я хотел бы поблагодарить. Тем не менее эта попытка изнасилования сильно повлияла на Бекку. Я не знал ее тогда, но знаю, что она прошла через годы консультаций, чтобы справиться с этим. А в душе ее все еще скрываются эмоциональные шрамы. Да и как иначе?

Она хватает подушку и прижимает ее к груди.

– Просто я хочу двигаться дальше, понимаешь? Я не хочу, чтобы мое прошлое диктовало мое будущее. Но каждый раз, как я сближаюсь с кем-то…

– Что? – спрашиваю я, делая шаг к постели.

Она качает головой.

– Не знаю. Думаю, я просто трусливая зайка, когда дело доходит до секса.

Тут до нее доходит, что она сказала, и она начинает смеяться.

– Зайка. О, боже! – Она прикрывает рот ладонью, все еще хихикая.

Я коротко смеюсь вместе с ней.

– Тебе не нужно трахаться со всеми подряд, если не хочешь. Нет ничего плохого в том, чтобы быть разборчивой. Черт, да я считаю, это просто отлично.

Она облизывает губы, подбирая ноги под себя и сдвигаясь в центр постели.

– Я знаю. Мне просто кажется, что я наконец дошла до черты, когда хочу чего-то большего, но я не знаю, что мне делать с этим.

Я уже был знаком с Беккой через Элизу, но, когда она начала работать в офисе арены, мы тут же стали друзьями. Я когда-то дразнил ее по поводу того, что она ни с кем не встречается, и тогда она, наконец, призналась мне. Бекка встречалась с кем-то время от времени, но ей было сложно довериться и открыться, и в любой момент попытки мужчины перевести отношения на новый уровень могли ввести ее в оцепенение. Что, очевидно, имело смысл.

– Ну. Серьезно, знаешь, как давно меня не целовали? – Глаза у нее большие и жаждущие.

– Я… нет.

– Офигеть как давно.

– Любой мужчина будет счастлив поцеловать тебя, – голос у меня звучит слегка напряженно.

Она кивает.

– Меня заставляет нервничать то, что следует за поцелуем. – Она поднимает взгляд, чтобы посмотреть на меня, ее ярко-голубые глаза смотрят пытливо и требовательно. – Ты – единственный парень, с которым мне комфортно. То есть, если бы ты захотел отдохнуть от всех этих заек и помочь мне вернуться в седло…

Она снова начинает хихикать, а у меня, мать его, замирает сердце.

– В седло. Ты понял? – Она хихикает, выразительно вскидывая брови и пихая меня под ребра.

Я чертовски надеюсь, что у меня слуховые галлюцинации, потому что иначе придется предположить, что Бекка только что предложила нам заняться сексом, и ничто в этом предложении не кажется логичным.

– Ты сегодня сколько выпила? – спрашиваю я напряженно.

Она постукивает пальцами по подбородку, раздумывая над ответом.

– Две «Маргариты» в баре. – Она считает их, загибая тонкие пальцы. Ногти у нее выкрашены в бледно-розовый. – А потом, я думаю, пара стопок текилы, когда мы вернулись сюда.

– Кто налил тебе столько текилы?

Она качает головой.

– Я в порядке. И вовсе не так пьяна. Плюс это мой самый гениальный план, Оуэн, серьезно. Блестящий.

Отведя взгляд, я издаю стон.

– Прошу, ради бога, прикрой ноги.

– Хм. Зачем?

– Потому что я вижу твои трусики. – В четвертый раз.

– О, извини.

Она серьезно считает, что я чокнутый? Ну, я сейчас чокнусь.

Бекка накручивает один темный локон на палец, пока ее взгляд блуждает по моему телу.

– Надеюсь, ты не бреешь грудь, мне нравятся волосы на груди.

За все четыре года нашей дружбы я никогда раньше не слышал, чтобы с ее губ слетали подобные слова. Мое сердце начинает дико колотиться о ребра.

– То есть я знаю… твой, наверное, намного больше, чем игрушка, которой я пользуюсь, но, по крайней мере, мы можем попробовать.

Игрушка? Во рту у меня моментально пересохло. Сфокусируйся, Оуэн.

– Бекка, я не собираюсь трахать тебя.

– Почему нет?

Почему нет? Матерь божья. Она невыносима.

– Потому. У тебя проблемы с интимной сферой и доверием, и…

Мысли покидают меня. Куда, мать его, это меня заведет?

Она кивает.

– Именно. И ты можешь помочь мне преодолеть эту неуверенность, потому что я полностью тебе доверяю и мы – лучшие друзья.

Я качаю головой.

– Тебе лучше поспать.

Проходит несколько напряженных секунд. Никто из нас не двигается.

– Могу я, по крайней мере, взглянуть на него? – Слова срываются с ее языка, в тоне чувствуется раздражение.

Я ее раздражаю? Ну, круто. Я пытаюсь вести себя прилично, а она в десять раз усложняет мне задачу. Буквально.

– Взглянуть на что?

Ее взгляд падает на мой пах.

– Твой пенис.

Брови мои взмывают вверх.

– Ты хочешь посмотреть на мой член?

– Нет. Ну, да. То есть прошу, Оуэн. Я должна доказать себе, что тут нечего бояться, так ведь?

Что-то болезненно сжимается у меня в груди. Ей нужна помощь, чтобы вспомнить – мужчины вовсе не такие пугающие, и она чувствует себя со мной в достаточной безопасности, чтобы не только говорить об этом, но и просить помощи.

Вашу ж мать. Я зарываюсь руками в волосы, тогда как разум мой мчится со скоростью миллион миль в час.

Я все что угодно сделаю для этой девушки. Когда я узнал ее ближе, то начал оберегать ее.

Пусть даже ее просьба безумна, в груди у меня все сжимается при мысли о ней.

– Это всего лишь старая добрая сосиска, верно? Нечего бояться. Но каждый раз, когда думаю об этом… – Она крепко зажмуривается и качает головой. – Я цепенею.

– Бекка. – Я останавливаюсь у постели и кладу руку ей на плечо. Ее глаза распахиваются, взгляд тут же обращается ко мне. – Ты это не серьезно.

– Можно быстренько одним глазком, а потом я лягу спать? – снова спрашивает она, и ее большие голубые глаза все еще смотрят на меня с надеждой.

Боже. Почему она просто не забьет на это? Разве она не понимает, что я едва сдерживаюсь? Я – парень… и женщина хочет увидеть мои причиндалы, так что да, я рассматриваю такую возможность.

– Не думаю, что это – хорошая идея. – Преуменьшение века.

Она фыркает.

– Парни в раздевалке, наверное, видели его восемь тысяч раз. Подумаешь, большое дело. – Она дуется, выпячивая нижнюю губу.

Очевидно, поскольку я мазохист, у которого нет проблем с тем, чтобы демонстрировать собственный член, я начинаю обдумывать это.

– Один быстрый взгляд, а затем я ухожу, и ты ложишься спать.

Бекка подпрыгивает на коленях, едва не падая.

– Да. Обещаю.

Это, мать его, так странно. Какая-то извращенная версия «покажи и расскажи».

– У тебя десять секунд, Бекка. – Она согласно кивает.

На мне – спортивные шорты, так что будет просто стянуть их вниз по бедрам. Но то, как оценивающе Бекка смотрит на меня, делает это очень сложным. Она сосредоточенно наморщила лоб, выражение ее лица стало серьезным. Как будто она готовится к гребаному экзамену по математике.

Скользнув руками под резинку, я стаскиваю шорты на пару дюймов и останавливаюсь. Теперь видна верхняя линия моих лобковых волос, но больше – ничего.

Я внимательно наблюдаю за Беккой, ожидая каких-либо признаков того, что ей неловко, что это – ужасная идея и что я должен ударить по тормозам. Но она прикусывает губу, ее глаза широко распахнуты, как будто она ждет, когда уже можно будет развернуть долгожданный рождественский подарок.

К черту. Я и так попаду в ад, так что могу уже не тянуть с этим. Я спускаю шорты до конца, пока сила тяжести не довершает остальное и они не падают к моим щиколоткам.

И слава, мать его, богу, что у меня не стоит.

Это не те мысли, которые обычно приходят мне в голову в присутствии красивой женщины, но прямо сейчас я крайне благодарен за то, что мой член, ну, практически вялый. Наш разговор в последние несколько минут по каким-то неведомым причинам возбудил меня, но я смог по большей части сдержаться. Мой член тяжело висит у бедра, лишь слегка заинтересованно набухнув.

Бекка склоняется ближе.

– О. Это… – Она сглатывает, ее взгляд все еще прикован к моему паху, и я бы что угодно отдал, чтобы знать, о чем она думает. – Это интересно, – говорит она, наконец.

Интересно? Мои брови взмывают. Это не то, что я хотел бы услышать.

– Интересно? – эхом отвечаю я.

Она кивает, склоняясь ближе.

– Просто это не то, чего я ожидала.

Я не могу спросить ее, чего она ожидала, потому что слова встают в горле, когда она придвигается ближе к краю постели, туда, где я стою.

– Можно?

Когда она тянется ко мне, я замираю. Она же не серьезно, да?

– Я не вижу целиком.

Озадаченный, я бросаю взгляд вниз, чтобы увидеть, что он лежит, прикрывая яйца. Я, мать его, понятия не имею, что она хочет сделать, но понимаю, что киваю.

Что.

За.

Хрень.

Реально.

Оуэн.

Осторожно, словно новорожденного щенка, а не член – член, прикрепленный к одному из ее лучших друзей, заметьте, – Бекка поднимает его в руке.

Как только я чувствую на себе ее теплую ладонь, у меня начинает вставать, и я ни черта не могу поделать с этим. Она прикасается ко мне, а мое тело, кажется, не видит разницы. Оно, мать его, просто реагирует.

Я считаю в обратном порядке от ста и тру нос двумя пальцами, испустив тяжелый, прерывистый вздох.

– Поспеши. Твои десять секунд почти вышли, – говорю я свистящим шепотом.

Тепло ее нежной руки подрывает мой самоконтроль. Я знаю, я должен чувствовать себя странно, неправильно, но ничего такого нет. Совсем. И мне это очень не нравится. Я должен положить этому конец, но, очевидно, просто не могу отказать ей.

Я осмеливаюсь бросить взгляд на Бекку, а она смотрит на меня с удивлением.

– О, это, хм… – Она издает нервный смешок, ее рука все еще осторожно держит меня.

Я медленно выдыхаю, прижимая ладонь ко лбу.

– Да, его трогает женщина, если ты вдруг не заметила.

– О, точно. – Она тут же выпускает меня и поднимает ладонями ко мне обе руки. – Извиняюсь. Я закончила.

Подтягиваю шорты и заправляю теперь уже полностью эрегированный член за резинку. Ну, блин, фантастика.

Я откидываю покрывало на постели и жестом приказываю ей забираться под него. Когда она делает это, я накрываю ее одеялом, надежно подтыкая его, как делала моя мама, когда я был маленьким.

– Поспи. – Я выключаю лампу у постели, оставив лишь узкую серебристую полоску света, проникающую из-под двери.

Пока я иду к двери, она зевает и шепчет:

– Спасибо, Оуэн. Ты – лучший. Я даже не испугалась. Думаю, ты мне точно помог.

Сердце у меня снова сжимается, я киваю ей.

– Спокойной ночи, ангел.

В коридоре я закрываю дверь в спальню, затем прислоняюсь к ней. Голова со стуком падает назад, и я закрываю глаза.

Дерьмо.

Я поверить не могу, что это случилось. Я поверить не могу, что позволил этому случиться. Я поверить не могу, как, мать его, приятно было чувствовать ее руку. Черт.

Голоса доносятся из спальни Джастина, и я понимаю, что они с Элизой разговаривают. Дверь открыта, так что, проходя мимо, я останавливаюсь, прислоняясь к косяку, чтобы взглянуть на них.

– Эй, – тихо говорю я.

Элиза смотрит на меня и, очевидно, замечает что-то в выражении моего лица.

– Что случилось? С Беккой все хорошо?

Смотря в каком смысле. Я провожу рукой по волосам и выдыхаю.

– Можно с тобой поговорить?

– Конечно, – говорит моя младшая сестра несколько напряженно, как будто уже знает – что-то случилось.

Она слишком проницательна во вред себе.

Элиза следует за мной в коридор, но я иду дальше, направляясь в игровую, где, слава богу, сейчас пусто. Я сомневаюсь, что Бекка хотела бы, чтобы кто-нибудь услышал этот разговор, и я намерен убедиться, что рядом никого не будет. Мы входим, и я сажусь на диван, тогда как Элиза остается стоять.

Я ищу нужные слова, а она смотрит на меня сверху вниз в ожидании.

Итак, Бекка только что трогала меня за член… Да, так не пойдет.

– Что случилось? Ты меня пугаешь, – резко бросает Элиза.

Оцепенев, я облизываю губы, все еще в полном шоке от того, что только что случилось в моей комнате. Боже, закрыв глаза, я все еще чувствую теплоту руки Бекки.

– Если ты тронул ее, Оуэн, то помоги мне бог… – Элиза упирает руку в бок.

– Я ее не трогал, – хрипло отвечаю я, качая головой.

– Тогда что случилось?

– Она хотела… – Я сглатываю. Нет. Это я тоже сказать не могу. – Она трогала меня, но всего лишь секунду. – Ну, десять секунд, если уж точно.

Элиза зло фыркает.

– Что за черт? Зачем ты ей позволил?

– Я знаю. Черт. Я не должен был. Но она говорила что-то о том, что не хочет больше бояться и что она мне доверяет.

Элиза сдвигает брови, потом вздыхает.

– О, Бекка.

– Все будет в порядке. Надеюсь, завтра она ничего из этого не вспомнит.

Очень надеюсь.

Глава 2

Текила = сыворотка правды

Бекка

После того, как меня подбросили до дома, я оказалась в одном из своих любимых парков Сиэтла. В месте, которое обещало мне возможный покой. К сожалению, безуспешно. Вместо этого я совершаю привычные движения, заставляя себя бежать свои обычные пять миль.

И судя по тому, как содержимое моего желудка бултыхается внутри, возмущаясь этим фактом, меня вот-вот вырвет. То ли от выпитого накануне непристойного количества текилы, то ли от воспоминаний о том, как я приставала к своему лучшему другу. Выбирайте сами.

Легкие горят, а сердце стучит где-то в глотке, но я держусь, быстрее шевеля ногами, пусть даже знаю, что не смогу убежать от воспоминаний прошлого вечера. Адель поет мне в уши о потерянной любви, и моя грудь вздымается при каждом болезненном вздохе.

Меня не любили так, как любили Адель, и не разбивали сердце, как ей, поэтому мне не знакома агония ее потери, но я пыталась выбраться из своего панциря и пойти на свидание. Мне двадцать пять, и, хотя я не против одиночества, поскольку у меня есть друзья и любимая работа, мне хотелось бы найти кого-то, в чьем присутствии у меня бы слабели колени. Кого-то, кто заставил бы меня петь о любви во всю силу легких, прямо как поет Адель.

Я слишком стара, чтобы быть настолько неопытной в любви и отношениях, и слишком молода, чтобы пренебрегать всем этим. Судя по всему, я – в полном дерьме. Пока я бегу, мысли мои крутятся вокруг Тома из «Тиндера» и Сэма из корпорации «Родственные души». Ладно, на самом деле это не их настоящие имена, просто так звучит забавнее.

В реальности их зовут Брайс и Алек. Я уже пару недель встречаюсь с обоими, от случая к случаю. Кофе, коктейли, прогулки по парку и тому подобное. Они оба – очень милые, одаренные парни с хорошей работой и добрыми глазами, парни, которых я не прочь отвезти домой, чтобы познакомить с мамой. И все же я замерзаю, как садовый шланг зимой в Миннесоте, когда они склоняются, чтобы поцеловать меня, или пытаются инициировать другой физический контакт.

Я все твержу себе, что я нормальна, что я преодолела это и двигаюсь дальше… но верить в это все труднее и труднее, поскольку мысль о физической близости с мужчиной пугает меня до смерти.

Добавьте сюда вчерашние пьяные выходки, последствия текилы и ее лучшей подружки – спутанности сознания. При воспоминании о том, что я говорила Оуэну, мои щеки вспыхивают. Оуэн, который видел больше задниц, чем сиденье туалета. Один из лучших моих друзей во всем Сиэтле, который по случаю оказался еще и профессиональным спортсменом с бесконечным запасом терпения и настолько же бесконечным запасом грязных шуточек. Как вратарь «Ледяных Ястребов», он может также похвастаться стальными нервами. И к его чести, когда я начала говорить всякие глупости, он даже не вздрогнул.

«Если бы ты захотел отдохнуть от всех этих заек и помочь мне вернуться в седло…»

Он, наверное, решил, что я шучу. Очень на это надеюсь.

Да, он красив, и хуже всего – он знает это. Он тот еще плейбой, и я не имела права рисковать нашей дружбой, прося его показать свое хозяйство… и ради чего? Какой-то дурацкий эксперимент?

Я не стану сейчас думать об этих частях мужского тела. Нельзя, чтобы мысль об этом чудесном мужском достоинстве у него в штанах заставила меня забыть о том, в каком я отчаянном положении. Но, черт возьми, там действительно было на что посмотреть.

Дыши глубже, Бек.

Я включаю музыку громче, плотнее вжимая наушники в уши, и ускоряю бег по асфальтированной дорожке. Мне даже не нравится бегать. И все же я тут каждые выходные, отсчитываю мили, пока не закончу.

Ладно, может, немного и нравится. По крайней мере, я тащусь от того, что мои пять миль позволяют мне время от времени съесть пончик и столько китайской еды, сколько потянет мой кошелек. И эти маленькие печеньки в форме покрытых глазурью сердечек, что продают в пекарне у моего офиса. Ради этих маленьких ублюдков я и бегаю. Ради них и ради возможности очистить мозги. Очевидно.

Мое приложение для бега объявляет, что я пробежала две мили с постыдной цифрой в двенадцать минут и шесть секунд на милю, хотя черт с ним, по крайней мере – я еще не выблевала свой кофе. Расцениваю это как победу. Возможно, единственную свою победу в этот мрачный, ужасный день.

Мое внимание привлекает догоняющая меня тень. Громоздкая, она становится больше, и я прижимаюсь вправо, пропуская бегуна – меня легко обогнать. Любой серьезный бегун промчится мимо как ветер. Но тень замедляется, приноравливаясь к моему бегу. Я бросаю взгляд и замираю на полушаге.

– Оуэн? – Запыхавшаяся, я выдыхаю его имя в полной прострации.

Он никогда раньше не бегал со мной, так что он буквально последний, кого я ожидала увидеть. Я полагала, что в лучшем случае парень будет отсыпаться с похмелья, а в худшем – забудет обо мне вплоть до Судного дня.

– Привет. – Он останавливается рядом, выражение его лица нейтрально, прохладные серые глаза смотрят оценивающе. – Так и думал, что найду тебя здесь.

Я упираюсь руками в колени, склоняюсь, набирая полные легкие воздуха, пока сердце колотится неприлично быстро.

– Что ты тут делаешь?

Я осмеливаюсь взглянуть на него, радуясь тому, что глаза скрыты за солнцезащитными очками.

Он в черных спортивных штанах, белой футболке и черной бейсболке, надвинутой на глаза. Он не брился по меньшей мере неделю, и подбородок покрывает темная щетина – во всяком случае, она темнее, чем его растрепанные каштановые волосы.

Оуэн поворачивается так, чтобы мы оказались лицом к лицу, смотрит расслабленно, ничем не выдавая своих чувств.

– У меня есть вопрос получше: как ты вообще бегаешь после всей этой текилы?

– Честно, не знаю, – тяжело выдыхаю я.

Я улизнула из его дома рано утром, когда проснулась с пульсирующей головной болью и непрекращающимся калейдоскопом воспоминаний о прошлой ночи, крутящимся перед глазами. Я понимала лишь, что выпила слишком много текилы, а Оуэн, будучи джентльменом, привел меня в свою комнату и предложил свою постель, после чего я набросилась на него и практически растерзала бедолагу. Буквально растерзала. Я держала его член в своей руке.

Не лучший мой момент.

– Мы можем поговорить? – спрашивает он необычайно вкрадчиво. – О прошлой ночи.

Изо рта вырывается стон, убираю за ухо выбившуюся из хвоста прядь.

– Я надеялась, нам не придется этого делать.

Оуэн коротко смеется, но что-то в его смехе звучит натянуто.

– Да ладно. Все не так уж и плохо. Я возьму тебе чашку кофе.

Я киваю, решив оставить свою пробежку и лицом к лицу встретиться с последствиями вчерашней ночи. Мы молча идем в кофейню на Брайант и садимся за круглый столик для двоих. Покупаем для меня большой стакан воды со льдом и кекс, а для Оуэна – кофе.

– Уверена, что не хочешь латте? Я знаю, ты его любишь, – говорит он, поднимая чашку к губам и делая маленький глоток.

Я качаю головой, беря свою воду.

– Думаю, мне нужно восстановить водный баланс. Но спасибо.

Он не позволил мне взять одну лишь воду и настоял на том, чтобы я также заказала еды. Мне нравятся здешние банановые кексы, но мой желудок по-прежнему буйствует. Хотя я все еще не могу определиться – то ли это нервы, то ли похмелье.

– Слушай. По поводу того, что случилось прошлой ночью. Мы можем просто… прояснить ситуацию?

– Ага, – с трудом бормочу я, затем откусываю кусочек кекса. Жуй. Глотай. Дыши. Веди себя нормально. У тебя получится.

– Отлично, круто. Потому что я не мог заснуть всю прошлую ночь. Если я каким-то образом разрушил нашу дружбу…

Он считает, что это он разрушил нашу дружбу?

Я вскидываю ладонь, останавливая его.

– Оуэн, нет. Вовсе нет.

Взяв в рот соломинку, я делаю долгий глоток, пока мои мысли мчатся в шестнадцати разных направлениях в попытках решить, как мне вести себя дальше.

Притвориться, будто я не помню прошлой ночи?

Тогда почему этим утром я сбежала оттуда так, будто у меня горела задница?

Признать, что мне действительно нужна небольшая помощь в преодолении своих страхов, и это все не вина текилы?

Я лучше умру от тысячи бумажных порезов.

Всплывает третий вариант, и, прежде чем он успевает окончательно оформиться в голове, я вцепляюсь в него, словно новорожденный ребенок в материнскую грудь.

– Оуэн Пэриш? – зовет женский голос с другого конца кофейни.

Обе наши головы одновременно поворачиваются к миниатюрной блондинке, направляющейся к нашему столику, ее взгляд прикован к Оуэну.

Она останавливается рядом с ним, игнорируя тот факт, что он тут с кем-то другим.

– Почему ты не перезвонил мне? – спрашивает она, выпячивая нижнюю губу, слово потерянный щенок.

– Эм… – Оуэн удивленно мычит, кидает взгляд на меня.

Я улыбаюсь в ответ. Если он считает, будто я выручу его, он чокнулся. Откидываюсь на спинку стула и готовлюсь насладиться представлением.

– Мелани, верно?

Она закатывает глаза.

– Мелисса.

– Точно. Извини, что не позвонил. Я просто думал, что это была… встреча на один раз.

Она хмурит лоб еще сильней, глядя на него так, словно он отрастил себе вторую голову.

– У нас трижды был секс. Я не сильна в математике, но это явно не один раз.

Оуэн откашливается, явно чувствуя себя неуютно. И, очевидно, считая, что последние два раза с ней были лишними.

– Мне жаль, если я заставил тебя подумать, будто между нами что-то есть. Я не тот парень, который заводит отношения.

Не говоря ни слова, блондинка хватает со стола воду со льдом, опрокидывая весь стакан на колени Оуэну, а потом мчится прочь.

Когда он встает и вода стекает по его ногам на пол, я хихикаю в кулак. Бариста спешит к нему со шваброй и просит не волноваться. Оуэн хмуро смотрит на меня сверху вниз.

– Твою ж мать. Извини, что тебе пришлось стать свидетелем этого.

Пожав плечами, я встаю и забираю со стола наушники.

– Кажется, у меня где-то завалялась твоя толстовка. Не хочешь зайти переодеться?

– Было бы круто.

Я выхожу из кофейни, посмеиваясь над Оуэном, который ковыляет за мной, словно утка. Смотреть, как ковыляет человек ростом шесть футов четыре дюйма и весом в двести двадцать фунтов, довольно забавно – я не могу не смеяться.

– Вот это было шоу.

– Ха-ха, – сухо отвечает он, бросая на меня нарочито мрачный взгляд. Затем он толкает меня локтем под ребра. – Мне и правда жаль.

– Прекрати. Все в порядке. Наверняка она какая-то психованная фанатка, – отмахиваюсь я.

Ему не нужно извиняться. Я достаточно давно дружу с Оуэном, чтобы знать, как все это происходит. Он не засранец, но он знаменитость. Молод, богат и талантлив и играет в одной из лучших команд лиги. Все хотят прикоснуться к нему.

Я знаю, он пользуется пристальным вниманием женщин. Это никогда не волновало меня раньше и не станет волновать теперь. Особенно сейчас, когда есть поводы для волнений посерьезнее. Например, ну, скажем, вся наша дружба, поставленная под удар.

Мы доходим до моего дома и поднимаемся на второй этаж. Когда я отпираю дверь, Оуэн входит следом, стягивая футболку через голову.

Я тянусь за ней, изо всех сил стараясь не замечать восемь кубиков пресса или восхитительные, скульптурные грудные мышцы.

– Брошу в сушилку и поищу толстовку.

Он качает головой.

– Да я в порядке.

Я несогласно мычу.

– Ты не можешь расхаживать в мокрой одежде. Просто отдай все мне.

– Снова пытаешься вытряхнуть меня из штанов, а? – Он ухмыляется, явно пытаясь разрядить атмосферу.

Я коротко смеюсь, пусть даже щеки мои вспыхивают.

– Просто дай их сюда.

– Я, ну, без трусов.

– О, тогда ладно.

И мы снова там, с чего начали: я отчаянно пытаюсь не представлять себе его член.

Это нелепо. Это Оуэн. Одна пьяная ошибка не встанет между нами. Я не позволю. Даже если сейчас я неистово краснею от его признания. Хотя, если подумать, вчера на нем тоже не было трусов.

Собравшись с силами, я сглатываю.

– Все равно тебе нужно просушить штаны. Переоденься в мой халат. Он чистый и висит на двери моей спальни.

Я гоню его к своей спальне, и он идет без возражений.

Спустя какое-то время он появляется в розовом махровом халате, и я начинаю хихикать.

– Боже, боже, – я вскидываю брови, глядя на него. – Розовый тебе очень идет. Подчеркивает твою…

– Отвали. – Он кашляет в кулак, скрывая свою фирменную ухмылку.

Я качаю головой, все еще смеясь.

– Нет, ты выглядишь… таким хорошеньким. Даже очаровательным.

Раскинув руки, он крутится вокруг себя, поощряя меня.

– Насмехайся, Бек.

Облегчение накатывает при мысли о том, что, возможно, только возможно, наша дружба не разрушена окончательно. Если Оуэн все еще шутит со мной и подкалывает, есть шанс, что между нами все будет хорошо. Потому что на самом деле это – все, чего я хочу: пройти через это, ничего не разрушив. Ну, и наладить отношения с противоположным полом, но осторожными шажками. Ведь верно?

Он устраивается на диване, а я достаю из холодильника пару бутылок воды. Я серьезно отношусь к обезвоживанию.

– Нас там прервали, – говорит он, открывая свою бутылку, пока я сажусь рядом.

Я киваю, втягивая воздух сквозь зубы.

– Ага. Я, хм, собиралась рассказать тебе о предложении, которое у меня к тебе есть.

– Я слушаю. – Он ставит свою бутылку на стол и откидывается на диване, демонстрируя тем самым, что я завладела его безраздельным вниманием.

Оуэн действительно хороший друг. Когда четыре года назад я познакомилась с Элизой, я и представить не могла, что стану близкой подругой ей, а затем – ее брату. Они даже помогли мне получить работу в команде. Я многие годы работала помощником администратора, но теперь отчитываюсь лишь перед владельцем команды.

Это – работа мечты, и Оуэн всегда был рядом, чтобы помочь. Он тот, кто научил меня менять спустившее колесо, показал, где найти лучшие в городе бургеры, рассказал все о командных линиях и расписаниях тренировок. Ведь все так и должно быть, верно?

– Прежде всего, извиняюсь за свое поведение прошлой ночью. То, что я сказала… то, что сделала…

Он поднимает ладонь, останавливая меня.

– Ты прощена. Это было немного… неожиданно, но тебе не нужно извиняться. Я тоже там был. И был не так уж пьян. Я – большой мальчик, знал, что делаю.

Это уж точно.

Он – большой мальчик.

Щеки у меня снова вспыхивают. Сосредоточься, Бекка.

Оуэн всегда был добр ко мне. С тех пор, как я подружилась с Элизой, он всегда был рядом: покупал выпивку, следил, чтобы мы благополучно добирались до дома, насколько бы ни задержались. Проще говоря, с ним легко общаться. Мило, весело и легко.

Но, несмотря на все это, та сцена с барби-зайкой, которую я видела недавно, доказывает, что у нас с Оуэном ничего не может быть. Не то чтобы я сомневалась в этом раньше. Для протокола, пьяная я просто немного запуталась. Но теперь все стало на свои места.

– Я больше волнуюсь за тебя. Хочу убедиться, что с тобой все в порядке, – говорит он, и в его глубоком голосе действительно звучит беспокойство.

Киваю.

– Я в порядке. И я не думала, что прошлой ночью все так кончится, но, очевидно, текила для меня – как сыворотка правды. – Я замолкаю, ожидая, что Оуэн рассмеется или сверкнет своей фирменной улыбкой, но он ничего такого не делает, и я продолжаю: – Знаю, что мне надо чаще встречаться с парнями, вот почему я зарегистрировалась в нескольких приложениях для свиданий и даже встречалась с парой парней. Я заставляю себя ходить на свидания, знакомиться с людьми.

Оуэн кладет свою ладонь на мою и чуть сжимает.

– Это отлично, Бек.

Я киваю.

– Пока что все шло хорошо. Я легко общаюсь с новыми людьми и могу пойти куда-нибудь в кафе. Но каждый раз, когда дело доходит до физического контакта, я пугаюсь и нахожу предлог, чтобы уйти.

Он хмурится, вновь пожимая мне руку.

– У тебя в прошлом была серьезная травма. То, что ты боишься, это нормально. Нормально двигаться вперед потихоньку. Нормально говорить нет.

Он совсем как мой психолог. Тот, к которому я перестала ходить, поскольку он мог лишь поощрять мои неврозы, и весь мой прогресс после встреч с ним замер. Мне нужен кто-то, способный бросить мне вызов. Вытолкнуть из зоны комфорта. Дать смелости двигаться дальше. Я чувствую это всем своим существом, это единственный способ сделать шаг вперед и заявить свои права на ту личность, какой я хочу быть, и ту жизнь, которую я хочу вести.

– Потихоньку, конечно, хорошо, но у меня такое чувство, будто я совсем никуда не двигаюсь. Уже прошло шесть лет с тех пор как… – Я не заканчиваю предложение.

– Ладно… и что ты хочешь сделать? Что, ты считаешь, может тебе помочь?

– Ну, думаю, мне нужна небольшая помощь. Нет, я знаю, что мне нужна помощь. Нужен кто-то, способный подтолкнуть меня к краю. Кто-то, с кем мне будет комфортно. Кто-то, кто знает мою историю. И этот кто-то – ты. – Я осторожно улыбаюсь ему, чувствуя некий оптимизм, а также будто ступаю на неизведанную почву.

С этими своими мощными плечами, широкой грудью, дежурной улыбкой и игривыми шуточками – этот парень просто источает сексуальность. Это так естественно для него. Иногда рядом с ним мне становится немного не по себе, но если он и замечает во мне женщину, то никогда этого не показывает. Но сейчас… сейчас он выглядит смущенным.

Оуэн хмурит свои темные брови.

– Это и есть твое предложение?

Кивок.

– Но чем я могу помочь?

Я пожимаю плечами.

– Ты же король съема. Я подумала, ты мог бы научить меня, стать моим тренером на пути возвращения к личной жизни. Моим вторым пилотом. Уговорить меня сделать шаг, когда я боюсь. И все такое. Я верю тебе, я знаю, ты разбираешься в таких вещах.

Он взвешивает мои слова так, будто я предложила брак по расчету или что-то настолько же странное.

– Могу я обдумать это? – спрашивает он, немного нервно потирая затылок.

О чем тут думать? Я думала, он с энтузиазмом ответит да и начнет раздавать советы по свиданиям быстрее, чем я успею моргнуть.

Сушилка жужжит, и я быстро вскакиваю с дивана.

– Заберу твою одежду, – бормочу я, едва не заикаясь, и убегаю от него.

Вернувшись, вручаю Оуэну его одежду, и он идет в мою спальню переодеться.

Когда он приходит обратно, то направляется к двери и начинает натягивать кроссовки.

– Мне пора. Скоро командная тренировка.

Я киваю, провожая его до двери.

– Спасибо за разговор.

Он улыбается.

– Всегда пожалуйста.

Я открываю дверь и прислоняюсь к косяку, глядя, как он проходит мимо меня.

– Подумай о том, что я сказала. Я знаю, с тобой в качестве моего наставника мне будет легче пройти по миру онлайн-свиданий.

Оуэн смотрит задумчиво и уходит, сжав губы в тонкую линию. Он коротко оборачивается, чтобы взглянуть на меня.

– Я подумаю об этом. Увидимся, Бек.

Глава 3

Между молотом и наковальней

Оуэн

Никогда в жизни мне не было так трудно.

Желая немного дистанцироваться, я бегу вниз от квартиры Бекки. Да, мне нужно успеть на каток, но главным образом – мне нужно уйти от Бекки, чтобы понять, что же сейчас произошло. Я возвращаюсь туда, где припарковал свою машину, и еду на каток на автопилоте, постоянно прокручивая в голове наш разговор.

Я все еще пытаюсь уложить в голове ее просьбу.

А моя голова? Она рождает самые безумные мысли. И ни одна из них не безопасна.

Прошлой ночью с Беккой я слушал ее мысли обо мне – о нас… то, как она самоудовлетворяется игрушками, боится физической близости с мужчинами… Из-за того, что случилось шесть лет назад. Шесть долбаных лет.

Это, мать его, разбивает мне сердце. Более того, это что-то перевернуло во мне.

Я хочу помочь ей, но я эгоист, потому что хочу быть тем, кто сделает это. Не просто подготовить ее к походу на свидание с каким-то уродом, с которым она познакомилась онлайн. Она должна понимать, что это станет совершенно неверным шагом. Одна неудачная встреча, и ее вновь отбросит назад еще на шесть лет. Я не позволю этому произойти. Не могу.

Но мне нужно время, чтобы собраться с мыслями. Она огорошила меня этим разговором, и все это время я сидел в нелепом розовом халате. Я припарковываю свой внедорожник за ареной на спецстоянке и беру с заднего сиденья хоккейную сумку. Направляясь внутрь, чтобы переодеться, я заставляю себя отвлечься от мыслей о Бекке, но получается не очень хорошо. Я начинаю тренировку с того, что едва не убиваю четверых.

– Шевелите задницами, парни, – кричит Тедди, когда я пролетаю мимо него, нетвердо держась на льду. Тедди Кинг – один из лучших нападающих в команде и мой хороший друг, но сейчас он стоит у меня на пути, и я не теряю времени, обходя его.

– Жжет с утра, – говорит Ашер. Он центровой и один из моих любимых товарищей по команде, но я даже не утруждаю себя поздороваться. Проносясь мимо моего соседа по комнате, Джастина, я толкаю его.

– Кто тебя выбесил? – спрашивает он, озадаченно глядя на меня.

Игнорируя их комментарии, я мчусь еще быстрее, быстрее, пока мускулы не начинают протестовать, а легкие – гореть.

Я не люблю опаздывать на тренировки. И совершенно невыносимо, что в голове у меня такая сумятица. Лед обычно очищает мозги от всего. Сегодня это не работает. Сегодня я весь переполнен адреналином, не находящей выхода энергией и мыслями о Бекке.

Я держусь два часа, но с большим трудом.

– Пэриш, можно с тобой поговорить? – кричит тренер Додд, пока большая часть игроков ковыляет мимо него к раздевалке. Я останавливаюсь у кромки льда и киваю ему.

– Конечно. Здесь или…

– Сходи в душ. Переоденься. Жду тебя в своем кабинете через десять минут, – говорит он, кивает и, развернувшись, уходит.

Глубоко внутри таится неуверенность. Когда тренер хочет поговорить с тобой наедине, это дурной знак. Если бы это была похвала сегодняшней тренировке – чего, откровенно говоря, не может быть, поскольку я все еще прокручиваю в голове свой разговор с Беккой, – он бы высказал все прямо тут, пока я еще на льду.

Нет, он не хочет, чтобы нас слышал кто-нибудь из команды. А это значит лишь одно: что бы он ни сказал, он скажет это наедине потому, что мне это не понравится. Богом клянусь, если он хотя бы подумает о том, чтобы выпустить на этих выходных на лед нашего нового вратаря Моргана, я взорвусь. Это мое место, и я намерен сохранить его за собой.

Я принимаю душ в рекордные сроки, и быстро переодеваюсь и уже через девять минут стучу в стеклянную дверь тренерского кабинета.

– Входи, – доносится изнутри.

Я вхожу и вижу тренера Додда за столом, пристально глядящим в ноутбук.

Кард Додд – легенда. Он – главный герой «Ледяных Ястребов» с тех пор, как двенадцать лет назад в Сиэтле появилась профессиональная команда. Он справедлив, честен и пользуется большим уважением в лиге.

К тому же он не тот человек, которого хочется злить.

Прежде чем стать тренером, он тоже был игроком. Он играл восемь сезонов в Канаде и США за целый ряд команд, и статистика тут говорит сама за себя. Но он был известен не столько забитыми голами и голевыми передачами, сколько своим поведением во время игры. В некоторых играх этот чувак больше времени проводил в штрафной, чем на льду. Он не боялся сбросить перчатки и большинство стычек разрешал кулаками. С другой стороны, сейчас он кажется довольно мягким, возможно, так на него повлиял возраст. Черт его знает.

– Присаживайся, сынок, – говорит он, закрывая ноутбук и переключая все внимание на меня.

Я облизываю пересохшие губы, жалея, что не прихватил по пути сюда один из спортивных коктейлей.

Тренер Додд изучает меня поверх очков.

– Перейду сразу к делу. Ты сегодня был рассеян. Все в порядке?

– Да, я в порядке. – Это не совсем ложь.

Он медленно выдыхает, затем снимает очки и потирает переносицу.

– Я наблюдал за тобой. Ты казался каким-то отрешенным, и я захотел убедиться.

Плотно сжимаю губы и качаю головой.

– Я в порядке. Честно, тренер. Я буду готов к игре в Монреале.

Он сглатывает, кивая.

– Уверен в этом. Но сегодня что-то было не так. Я это видел, и, уверен, некоторые члены команды тоже заметили это.

– Вы о чем?

Он складывает очки и заправляет их в карман рубашки, делая паузу перед ответом.

– Обычно ты приходишь первым, первым выходишь на лед, разминаешься вместе с юниорами. Сегодня Морган катался как потерянный до того, как ты появился ровно перед началом тренировки.

Я сглатываю, тяжесть в желудке снова возвращается.

– Да. Сегодня утром действительно вроде как кое-что случилось.

Он кивает.

– Я так и понял. Хочешь поговорить об этом?

Качаю головой. Это твердое нет. Я сомневаюсь, что он поймет безумное требование Бекки. Дьявол, да я сам с трудом его понимаю.

– Это женщина? – говорит он, пристально глядя на меня.

– Эм… Да, в некотором роде.

Твою мать. Тренер – последний, с кем мне хочется обсуждать ситуацию с Беккой.

– Это всегда женщины, сынок. – Он молчит, выражение его лица смягчается. – Но я кручусь в этом уже какое-то время. И если я что-то и узнал о хоккее, так это то, что девушки приходят и уходят. Даже те самые.

Так говорят о женах и подругах, и я никогда не слышал, чтобы тренер использовал это выражение. Возможно, потому, что никогда раньше я не давал ему повода для подобной речи.

– Игра, вот на чем нужно сосредоточиться, – добавляет он.

– Я знаю, тренер. Игра для меня – приоритет номер один.

Мы сидим так пару минут, в давящей тишине, пока тренер не откашливается, чтобы снова взглянуть на меня.

– Знаешь, что в тебе самое лучшее, Пэриш?

– Что? – Я склоняюсь, искренне заинтересованный в том, что он во мне увидел.

– Ты никому не даешь залезть себе в голову. Не позволяешь отвлекать себя.

Я сглатываю, кивая.

– Не изменяй себе, парень. У тебя блестящее будущее в этой команде и в этой лиге.

– Не стану. Обещаю.

Он кивает.

– Хорошо. А теперь убирайся отсюда, но не забудь о том, что я сказал.

Я встаю.

– Не забуду.

И я не могу забыть. Я живу мечтой, за которой гнался с детства. Это – моя карьера, чертовски хорошо оплачиваемая, и все, что мне нужно, – оставаться в игре. Но с маленьким предложением Бекки, звенящим в голове, это легче сказать, чем сделать.

Я хочу помочь ей. Но не хочу все испортить.

Для нас обоих.

Глава 4

Трусики для большой девочки

Бекка

Я пытаюсь забыть свой катастрофический разговор с Оуэном.

Боже, как он смотрел на меня. Как будто я – испорченная вещь. Как будто ему меня жаль.

Хочется все забыть, но поскольку я решила на какое-то время бросить пить после ночных приставаний к Оуэну в его спальне, мозги у меня совершенно трезвые и во всех деталях прокручивают весь разговор, который состоялся на диване.

Хорошенькое дело.

Мне бы не помешал бокал (или три), прямо сейчас. Вместо этого я усаживаюсь на барный стул рядом с Элизой, наблюдая, как команда празднует победу. На этой неделе они выиграли у Монреаля три к двум, и все счастливы. Ну, почти все. Я однозначно притворяюсь.

Лишь разочаровываюсь все сильней и сильней? На коленях у Оуэна – какая-то страшно обидчивая белокурая зайка и, судя по выражению его лица, он вовсе не против, чтобы она сидела там. Он одет небрежно: в темные джинсы и черную футболку с длинными рукавами. На его подбородке темная щетина, он не брился уже несколько дней. Оуэн выглядит хорошо, лучше, чем хорошо, и меня это бесит.

Мне это не нравится. Не хочется признавать, что мне требуется помощь от кого-то с игрек-хромосомой, но, черт подери, так и есть. Потому что жизнь монашки, у которой нет никого, кто мог бы согреть ее постель, может заставить любую девушку почувствовать себя одинокой. После того, как я видела, что было между Элизой и Джастином, каким милым и любящим он был по отношению к ней, в голову начали лезть глупые идеи о том, что мне тоже нужно с кем-нибудь встречаться.

Я, может, и покалечена, но уж точно не мертва. И, возможно, мне и правда понадобилось все это время, чтобы осознать – я заслуживаю вновь чувствовать себя хорошо. Черт подери, я действительно заслуживаю этого.

Если я не проверну свой план с Оуэном, это будет все равно что признать победу того мудака, который посмел тронуть меня, а я чертовски уверена, что не позволю этому случиться. Я устала прятаться в своей квартире, устала притворяться, будто все в порядке. Я хочу почувствовать себя лучше, чем «в порядке», а это включает в себя по-настоящему хороший секс. В этом у меня нет никаких сомнений.

Но он все еще не дал мне ответа, и кажется довольно очевидным, каким именно он будет, учитывая, что мы с Оуэном не общались уже несколько дней. Решив, что не могу сидеть тут и наблюдать пип-шоу, которое, без сомнений, скоро здесь развернется, я спрыгиваю со своего барного стула.

– Ты куда? – спрашивает Элиза, и между бровей у нее залегает складка.

– Скоро вернусь, – отвечаю я, уже сконцентрировавшись на своей цели.

Новичок, запасной вратарь, сидит один в конце стойки. Он симпатичный, невероятно высокий и хорошо сложен, а его левая рука покрыта рукавом татуировок. Выглядит довольно круто. Никогда раньше не обращала на него внимания, но сейчас, кажется, подходящий момент для дружеского разговора.

– Морган, да? – спрашиваю я, останавливаясь рядом.

– Да, а ты Бекка? – спрашивает он, окидывая меня взглядом.

Я работаю в офисе арены помощником владельца команды, так что большинство парней меня знают. Я всегда прихожу на работу первой и обычно ухожу последней, поэтому знаю практически всех, имеющих отношение к хоккею.

– Можно? – я указываю на пустой табурет рядом с ним.

Морган улыбается и пододвигает табурет ко мне.

– Конечно. Взять тебе чего-нибудь выпить?

Только я собираюсь отказаться, как рядом нависает громоздкая тень. Это Оуэн, и выглядит он взбешенным. Когда он переводит взгляд с Моргана на меня, его глубокие серо-голубые глаза полны смятения.

– Бекка, на пару слов?

Я буквально чувствую, как он сверлит меня взглядом, когда я вновь оборачиваюсь к Моргану.

– Извини, похоже, я занята.

Глаза Моргана чуть распахиваются. Они с Оуэном работают в тесном контакте, и очевидно, что он совершенно не хочет злить Пэриша.

– Морган, исчезни, – рычит Оуэн, и быстрее, чем я могла бы ожидать от шестифутового парня, Морган спрыгивает с табурета и обходит нас.

Вместо того чтобы, как я ожидала, занять освободившееся место, Оуэн остается стоять.

– Надо поговорить.

Я снова поворачиваюсь к нему и вижу пульсирующую жилку у парня на шее.

– Знаю. Ты так мне и не ответил, а увидев, как ты занят, качая на коленках ту девицу у бара, я поняла, что лучше не давить на тебя, а найти кого-нибудь другого, кто согласится помочь мне. Честно, без обид.

Он вздыхает, раздувая ноздри.

Я выпрямляюсь, чувствуя себя на коне.

– Не беспокойся обо мне, Оуэн. Я больше не твоя забота.

– Прошу, Бекка. Нам надо поговорить. Мы можем уединиться где-нибудь? – На этот раз он говорит тише и спокойнее.

Я не хочу уступать ему. Я хочу злиться за ту девчонку у него на коленях, пусть это и совершенно бессмысленно. Это Оуэн, кобель, и если у него и есть к чему-либо талант, так это без перерыва трахать все, что движется. Ну, может, у него есть два таланта, потому что он еще и чертовски хороший вратарь.

Оуэн всегда был таким – дамским угодником, и это никогда не задевало меня раньше. Полагаю, теперь это задевает меня потому, что я надеялась, он захочет забыть об этом на пару ночей и помочь мне.

Он смотрит умоляюще, и я чуть смягчаюсь.

– Я готова валить отсюда, – отвечаю я. – Можешь подбросить меня до дома, поговорим по пути.

– Идеально, – бормочет он. – Идем.

Я беру свою сумочку и прощаюсь с Элизой и Сарой.

Всегда проницательная Сара, адвокат команды, крепко меня обнимает.

– Ты в порядке? Кажется, ты сегодня не в духе. – Часть темных прядей выбилась из пучка на затылке, ее обеспокоенные голубые глаза смотрят пристально.

Я киваю.

– Нормально. Просто устала, Оуэн отвезет меня домой.

Она кивает и больше ни о чем не расспрашивает.

Оуэн молча стоит за спиной, пока я прощаюсь, будто стережет меня. Когда позади тебя зависла стена из мышц, это может немного дезориентировать, но я не протестую. Если он хочет поговорить, поговорим. Я просто не отвечаю за слова, которые могут слететь у меня с языка, поскольку сегодня я не в том настроении, чтобы оставаться леди.

До моей квартиры мы доезжаем спокойно. Темный салон его внедорожника пропах одеколоном, древесный аромат расслабляет меня. Я познакомилась с Оуэном через Элизу, и он всегда был добр ко мне. Кроме того, он всегда относился ко мне как к сестре, и я не могу не задаваться вопросом, не будет ли это немного странно.

– Так мы будем разговаривать? – спрашиваю я.

Его руки расслабленно лежат на руле, большими пальцами он выбивает какую-то мелодию.

– Поговорим у тебя. Ладно?

Кивок.

Мы приезжаем ко мне домой, и я так нервничаю, что едва могу усидеть на месте. Каким-то образом мне удается опуститься на диван рядом с Оуэном и не ерзать. Он делает глубокий вдох и встречается со мной взглядом. Я понятия не имею, как ему удается выглядеть таким спокойным и расслабленным, тогда как мое сердце бухает в ребрах, стучит с неимоверной скоростью. Его большие ладони лежат на коленях, и он выглядит абсолютно спокойным.

– Я подумал о твоем предложении. О том, чтобы помочь тебе.

Киваю, ожидая продолжения.

– Прежде всего, мы должны снова обговорить случившееся с тобой, – говорит он, и когда я дергаюсь, поднимает ладонь. – Не во всех деталях, не все. Мне просто… нужно знать, от чего отталкиваться.

– Понимаю. Ты хочешь понять, во что ввязываешься.

Он качает головой.

– Нет. Я должен понять, как тебе помочь.

Оу. Точно.

– Звучит разумно, – тихо отвечаю я.

Нелегко рассказывать ему, как меня пытались изнасиловать в колледже, что это случилось, когда я возвращалась в общежитие из библиотеки. Я забыла о времени, готовясь к своим выпускным экзаменам по коммуникации, и было уже далеко за десять, когда я начала эту пятнадцатиминутную прогулку по кампусу.

Оуэн внимательно слушает, его глаза гневно сверкают, когда я рассказываю подробности той ночи, которые так глубоко засели у меня в мозгу, что я боюсь, мне от них уже не избавиться. Как нападавший толкнул меня на цементную дорожку за домом. Как он стянул с меня легинсы и зажал мне рот рукой. Болезненное чувство беспомощности, с ревом возвращающееся всякий раз, когда я думаю о том, что мужчина будет меня раздевать. Незнакомец, пришедший мне на помощь прежде, чем все зашло слишком далеко.

Я говорю спокойно, лишь иногда голос срывается. Говорю бесстрастно, будто это – просто события прошлого, а не то, что стало частью меня. Хотела бы я, чтобы так оно и было. Но Оуэн смотрит на меня не с жалостью, а с удивлением, словно я – самое поразительное существо, которое ему встречалось.

Я не рассказываю ему о том ужасном годе, который последовал за этим. Когда, вопреки слезным мольбам родителей, я осталась в кампусе. Или как я корчила из себя храбрую, но боялась собственной тени. Или как рыдала до изнеможения, не в силах заснуть по ночам. Я не рассказываю об аресте и суде, потому что Оуэн знает – этот парень получил предупреждение и провел в камере меньше двух суток.

Когда заканчиваю, я глубоко, прерывисто вздыхаю, и Оуэн затягивает меня в свои объятия.

– Твою мать, Бекка, ты такая храбрая. Спасибо, – говорит он, его голос переполняют эмоции.

– За что?

– За то, что доверилась мне.

Киваю.

– Я думала, что все это преодолела. Бог свидетель, я много работала с психологом. Но правда в том, что ничего я не преодолела. Я ни с кем не встречаюсь, сама мысль об этом ужасает меня.

Меня почти удивляет, что это сказано вслух.

Я говорю себе, родителям, друзьям, всем – мол, все позади, но истина в том, что подобное нельзя оставить позади. Теперь это часть меня, часть моей истории, и как бы я ни хотела, чтобы все было иначе, так будет всегда. Однако я пришла к мысли о том, что вне зависимости от случившегося я все еще заслуживаю лучшего: любви и уважения, того, чтобы быть с кем-то, не испытывая паники, перекрывающей все остальное.

Оуэн склоняется вперед, напряженно спрашивает:

– Что я могу для тебя сделать? Это просто ужасно.

– Помоги мне стать увереннее в постели.

Едва слова слетают с языка, часть меня тут же хочет забрать их обратно. Но оттого, как Оуэн смотрит на меня, внутри все цепенеет.

У него голодный взгляд.

– Я помогу тебе. Но именно я должен показать тебе путь. Я не стану готовить тебя для какого-то парня, с которым ты познакомилась в интернете. Какого-то чувака, которого мы совершенно не знаем. Я не отправлю тебя на это, чтобы ты снова пострадала. Это единственный вариант, на который я согласен.

Мне требуется почти минута, чтобы осознать его слова и предложение, и когда я, наконец, понимаю, у меня перехватывает дыхание.

Оуэн не хочет быть моим наставником, как я предлагала поначалу. Он хочет стать тем, кто будет со мной в постели… хочет убедиться, что я преодолеваю свои страхи безопасным и контролируемым методом. Внутри все сжимается, но на этот раз это больше, чем нервы. Это возбуждение.

– Я знаю, тут есть о чем подумать. Но ты должна знать, я стану придерживаться того темпа, который будет комфортен тебе. Я помогу тебе со всем, что ты захочешь узнать.

Я киваю, во рту внезапно становится слишком сухо, чтобы произнести хоть слово.

– Скажи что-нибудь, Бекка.

– Но мы друзья. Как это вообще будет происходить?

Великолепно, Бекка. Умеешь констатировать очевидное.

Оуэн кивает.

– Верно. Мы друзья, но ты красивая и всегда мне нравилась. Я просто никогда не показывал этого, поскольку ты дружишь с моей сестрой.

Его слова зажигают во мне что-то. Мне он тоже нравится. Боже, как он может не нравиться? Эти широкие плечи, скульптурная грудь и пресс. Сосредоточься, Бекка.

– Ты и правда считаешь, что у нас получится? Остаться друзьями и экспериментировать вместе?

На слове «экспериментировать» я едва не разражаюсь смехом: будто мы ведем какой-то научный проект для четвертого класса с пищевой содой и столовым уксусом на кухне моей мамы. Но одновременно это – важный вопрос, и мне нужно знать ответ прежде, чем я соглашусь на это. С сердцем, замершим где-то в глотке, я жду ответа Оуэна.

Он потирает нижнюю губу большим пальцем, пристально глядя на меня, и долго молчит. Так долго, что я решаю: он передумал и теперь размышляет, как бы помягче сказать мне об этом.

Наконец, он отвечает:

– Чувства обычно ранят, когда один ожидает от второго нечто, чего тот никогда не обещал.

Я киваю, думая, сколько же раз Оуэн сталкивался с подобным сценарием: когда девушка, с которой он переспал, считала его своим парнем. Я, к счастью, знаю его достаточно хорошо – за эти годы он никогда ни с кем не встречался на постоянной основе, и я бы не стала ожидать от него подобного. Оуэн прав. Это лишь породит проблемы.

– Все так.

– Поскольку мы сразу обговорили условия, в наших отношениях ничто не должно поменяться.

Я слабо улыбаюсь, сердце сбоит.

– Тогда давай попробуем.

– Вот так просто? – Он внимательно смотрит мне в глаза, будто ищет признаки сомнения.

Снова киваю.

– Мне нужна твоя помощь. Если это – единственный способ получить ее и двигаться дальше, я хочу попробовать.

Честно говоря, я немного не уверена в том, что смогу отделить секс от чувств, поскольку мне никогда не приходилось делать этого раньше. Но это мой единственный шанс получить помощь, и, очевидно, мне нужно преодолеть свои страхи.

– Дерьмо. Ты уверена?

Я улыбаюсь. Очевидно, он не ожидал, что я так быстро соглашусь с этой безумной идеей. Полагаю, он не понимает, насколько я хочу оставить позади эту часть моей жизни.

– Да, коль скоро мы договорились, что наша дружба – прежде всего. Никаких глубоких чувств. И тогда ничьи чувства не будут задеты.

– Не думаю, что это станет проблемой, – бормочет он, нахмурившись.

Я фыркаю.

– Господи, Оуэн. Ты никогда не стеснялся задеть чьи-то чувства. Наверное, просто боишься, что меня тебе будет недостаточно?

Его взгляд сверкает какой-то неясной эмоцией.

– Не в этом дело. Я беспокоюсь, что меня будет слишком… много.

Прежде чем я успеваю спросить его, о чем он, он вновь откидывается на спинку дивана, зарывается пальцами в волосы.

– Знаешь что? Прежде чем мы согласимся на это, нам надо обсудить кое-что еще.

Я не уверена, о чем он. Мы обсудили все основное. Главное, что наша дружба остается в приоритете.

– И что же это?

Темные волосы Оуэна растрепаны, топорщатся спереди, когда он зачесывает их пальцами, но эта растрепанность странно очаровательна.

Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.

– Думаю, ты должна знать, что мои, хм, сексуальные предпочтения, вероятно, отличаются от твоих.

– Окей… – медленно отвечаю я, не уверенная, о чем это он. – Я знаю, тебе нравятся женщины, так что…

Он смотрит на меня с нежностью.

– Нравятся. Это точно.

Он намеренно меня путает?

– Так что ты имеешь в виду, когда говоришь о том, что у тебя другие вкусы?

Он медлит, и в этот момент мне хочется уметь читать мысли, потому что по его лицу ничего невозможно прочесть.

– Знаешь что? Давай не будем беспокоиться об этом сейчас. Пусть все идет своим чередом, ладно?

Я обдумываю его слова, пытаясь найти в них смысл.

– Будем продвигаться маленькими шажочками, – добавляет Оуэн.

– Да. Вероятно, это хорошая идея.

– Именно. – Он улыбается.

Развернувшись на диване к нему лицом, я делаю глубокий вдох. Единственный плюс во всем этом – с Оуэном я чувствую себя в безопасности, и я знаю, он никогда не заставит меня делать то, что мне не нравится. Что-то в этом придает мне смелости.

– Итак, как начнем? Пойдем в мою спальню или…

– Нет. – Он смотрит мне в глаза. – Встретимся у меня завтра, в шесть. Сперва отправимся на экскурсию.

– Ладно. – Я улыбаюсь ему, разжимая кулаки, которые сама не заметила, как сжала.

Оуэн поднимается, и я провожаю его до двери.

– Ты уверена, что все в порядке? – спрашивает он, задержавшись у порога.

Я киваю.

– Да. На удивление хорошо себя чувствую.

Он касается моей щеки, отбрасывая за плечо прядь волос, и смотрит на меня сверху вниз с удивительной нежностью.

– Я тоже. – Он открывает дверь, а потом оглядывается еще раз. – И, Бекка, не трахай Моргана, ладно?

– И не думала, – отвечаю я прежде, чем успеваю обдумать ответ. Мне даже не приходит в голову сказать ему, мол это не его дело, с кем я сплю… Но я просто соглашаюсь.

Глава 5

Дешевый массажный салон

Оуэн

– Столько всего изменилось, – говорит Элиза, драматично всплескивая руками.

– Да! – Сара кивает, соглашаясь.

Я наблюдаю за их разговором как за игрой в пинг-понг, так они перебрасываются мыслями.

Тедди, Ашер, Сара, Джастин и моя сестра – все собрались тут, чтобы посмотреть недавно вышедший научно-фантастический фильм. Все расположились на огромном сером диване, занимающем большую часть нашей гостиной, и я слушаю их разговор, пока жду Бекку. На журнальном столике стоят огромные миски с попкорном и шесть банок пива.

– Многие мои знакомые женщины не хотят детей, и это совершенно нормально, – говорит Элиза.

– Вы смотрите на одну из них, – Сара поднимает руку. – Если бы мужчины не крепились к моему любимому придатку, мне бы они и вовсе не сдались, – хихикает она.

Элиза кивает.

– Верно. Кроме того, они хорошо открывают банки.

– Это просто смешно, – усмехается Тедди.

Их разговор хорошо отвлекает от шума в голове, который не стихает с тех пор, как Бекка попросила меня о помощи, а тренер вызвал для разговора.

Я всегда слышал, что мужчины и женщины не могут быть друзьями. Что платонические отношения между мужчиной и женщиной сочетаются так же, как вода с электричеством.

Но мы с Беккой всегда пренебрегали этим правилом. Все, что было между нами с первого дня, оставалось в рамках дружбы, и лишь теперь я подумываю о том, чтобы изменить это. Понятия не имею, не совершаю ли огромную ошибку.

Но прежде чем я успеваю хорошенько обдумать это, звучит интерком, и я впускаю Бекку. Через несколько мгновений открывается входная дверь, и она входит внутрь.

– Привет, – говорит она, улыбаясь и окидывая всех взглядом.

Она выглядит идеально. Когда она написала сегодня утром, спросив, что ей надеть на эту небольшую экскурсию, я посоветовал что-нибудь удобное и многослойное. Она одета в черные легинсы, ботинки и толстовку оверсайз.

Это соответствует моему собственному повседневному образу: спортивным шортам, белой футболке и темно-зеленой толстовке, накинутой поверх.

– Привет, – говорю я, глядя на нее и слегка теряя дар речи. Мне приходится сморгнуть и отвести взгляд, чтобы не смотреть на нее как на закуску, которую так и хочется съесть.

– Привет, Бекка. – Элиза соскакивает с дивана, чтобы обнять подругу. – Что ты тут делаешь? Я думала, у тебя планы.

Бекка переводит взгляд с Элизы на меня. Очевидно, Элиза пригласила ее сюда на вечер, и Бекке пришлось отказаться.

– Да, – она смотрит на меня с улыбкой. – С Оуэном.

Элиза хмурит брови.

– Но сегодня понедельник. Оуэн собирается в свой отвратительный массажный салон.

Это правда. У меня сеанс каждый понедельник в шесть тридцать. И мои друзья уже давно дразнят меня этим.

На самом деле это дешевый массажный салон в торговом центре. Он принадлежит самой милой вьетнамской семье, какую только можно представить. Но мои друзья-задроты обязаны были превратить его в нечто грязное. Они предполагают, что я получаю какой-то особый массаж с полным спектром услуг, где счастливо кончаю в финале. Это усугубляется тем фактом, что раньше я никого с собой туда не брал, поэтому место оставалось окутанным тайной.

Бекка бросает взгляд на меня.

– Эм…

Я улыбаюсь. Сюрприз. Это наша экскурсия. Но пока я не хочу говорить об этом прямо, ведь все непременно начнут ее отговаривать, а я искренне считаю, что этот сеанс поможет ей расслабиться. Плюс она допустила меня в свой мир, и будет справедливо, если я покажу ей свой.

– Заставишь бедную Бекку смотреть, как тебя гладят и растирают? – спрашивает Тедди. – Это ненормально, чувак. Ты болен.

– Заткнись, ТиКей, – отвечаю я, предупреждающе глядя на него. Последнее, что мне нужно, это чтобы мои друзья-идиоты до смерти напугали Бекку прежде, чем мы хотя бы начнем.

Элиза и Бекка встревоженно переглядываются.

Желая разрядить обстановку, я разворачиваю Бекку за плечи и веду дальше по коридору, к моей комнате.

– Сейчас обуюсь, и поскачем.

Она кивает.

В комнате я разворачиваю ее лицом к себе.

– Ты же не боишься, верно?

Даже не раздумывая, она качает головой.

– Нет. Я тебе доверяю.

От ее слов в моей груди расцветает гордость.

– Прекрасно. – Я хватаю пару кроссовок из гардероба и быстро натягиваю их. – Тогда идем.

Мы машем на прощание всей банде, игнорируя странные взгляды, которые они бросают на нас, и направляемся на подземную парковку к моему кроссоверу.

Я все еще не вполне убежден, что я – именно то, что нужно Бекке, но она верит мне, а это, полагаю, уже что-то. Кроме того, что может случиться в худшем случае? Мы будем двигаться потихоньку, начнем с малого и пойдем от этого.

Я вспоминаю слова тренера о том, что я не позволяю ничему меня запугать. Он прав. Я не нервничаю по жизни и не собираюсь начинать. Глава 6

К новому опыту

Бекка

Я сажусь в машину рядом с Оуэном, и пока мы пристегиваемся, он сверкает своей фирменной улыбкой – той, от которой фанатки сходят с ума. На хоккейных сайтах пишут целые блоги об этих его ямочках на щеках.

О, боже, и почему он такой чертовски мужественный?

Когда я пришла и увидела его в спортивных шортах, низко сидящих на узких бедрах, и в толстовке, обтягивающей широкие плечи, что-то внутри меня встрепенулось. Понятия не имею, потому ли, что мы договорились быть сексуальными партнерами, или потому, что в последнее время мне сложно не раздевать его взглядом.

Соберись, Бек.

Его мускулы словно обладают особой силой.

Что? Я не слепа к противоположному полу лишь потому, что у меня сексуальный посттравматический синдром. Я вижу, когда кто-то привлекателен, а Оуэн определенно привлекателен.

Кроссовер у него большой и черный, с необычными колесами и навороченный… ну, круто навороченный. Но он никогда не кичился и не выставлял напоказ свои деньги, хотя обычно настаивал на том, чтобы платить, куда бы мы ни пошли. И хотя мне нравится баловать своих друзей и проявлять щедрость, я обычно позволяю ему платить, ведь моя работа далеко не так высокооплачиваема. Я с трудом зарабатываю на то, чтобы оплачивать квартиру и покупать продукты.

– Тебе не холодно? – спрашивает он, выруливая на трассу.

– Я в порядке, – отвечаю я, обхватывая себя руками за плечи.

Оуэн едет на север, и поскольку все его любимые места расположены в другом направлении, я вскидываю брови.

– И на какую именно экскурсию мы направляемся? – Я все еще не уверена, что он и вправду везет меня в печально известный массажный салон, которым все его поддразнивают. Ведь нет, правда?

Он улыбается, не отводя взгляда от дороги.

– Увидишь.

Когда мы подъезжаем к торговому центру у шоссе, я рассматриваю надписи на магазинах, пока не замечаю одну, похожую на вывеску массажного салона.

– «Нога номер один»? – спрашиваю я со скепсисом.

Оуэн смеется.

– Ага. Идем. Тебе понравится.

Полагаю, вот и ответ.

Мы выбираемся из машины и идем к неоновой вывеске. Я кладу руку на твердое предплечье Оуэна, остановив его прежде, чем мы доходим до двери. Он поворачивается, встречаясь со мной взглядом.

– Об этом месте все шутят, да?

– О, тебя ждет счастливый конец, обещаю. – Оуэн подмигивает и открывает дверь, звенит множество колокольчиков, подвешенных на одной петле. Из-за угла появляется пожилая азиатка, присоединяясь к нам в пустынном холле.

– Мой любимый клиент. – Она улыбается, когда видит Оуэна, и протягивает к нему руки для объятий, которые он тут же дарит ей.

Улыбаясь, он отстраняется и указывает на меня.

– Это моя подруга Бекка. Она тоже пришла на массаж.

Я на мгновение задаюсь вопросом: он что, нас обоих включил в расписание? Ведь пригласил он меня только вчера. Хотя, опять же, не похоже, чтобы тут была толпа народу, а вывеска на входе приглашает всех заходить.

– Хорошо, хорошо. Проходите. – Она машет, чтобы мы следовали за ней, и исчезает за углом.

Оуэн встречается со мной взглядом.

– После вас.

Глубоко вздохнув, я иду следом. Нет тут ничего такого. Мы входим в просторную, тускло освещенную комнату. Здесь равномерно расставлено шесть массажных столов.

Окей, это странно. В прошлом я несколько раз ходила на массаж. Там всегда была отдельная комната, где я раздевалась и ждала массажиста под простыней.

Здесь все открыто. И хотя тут никого нет, ничто не мешает очередному посетителю присоединиться к нам в этом маленьком массажном приключении. Не говоря уже о том, что я понять не могу, где мне раздеться и куда сложить свою одежду.

– Сюда.

Женщина похлопывает по первому столу, предназначенному мне, тогда как Оуэн занимает второй рядом. Он начинает снимать кроссовки и носки, так что я следую его примеру. Женщина выходит из комнаты, и я слышу, как она кричит что-то, кажется, по-вьетнамски.

– Что я тут делаю? – шиплю я Оуэну.

Он стягивает через голову толстовку и ложится на спину.

– Устраивайся поудобнее.

Столы, на которых мы расположились, поднимаются над полом всего на фут, и они коротки, так что улечься ни них можно лишь спиной. Оуэн ложится, свесив ноги и опустив ступни на пол.

– Ты в порядке? – спрашивает он, кидая на меня взгляд.

Я киваю и ложусь на спину, мои ноги свешиваются с края стола, я шевелю пальцами.

Старая женщина возвращается, но в этот раз – с молодой сотрудницей. У молодой – перекинутая через плечо густая завеса черных волос. Она бросает на Оуэна оценивающий взгляд, но пожилая строго одергивает ее.

Они обе ставят у основания столов по чашке с дышащей паром водой. Оуэн опускает ноги прямо в чашку, тогда как молодая женщина подходит ко мне помочь закатать мои легинсы.

Дальше следует самый необычный и, честно говоря, один из лучших массажей в моей жизни. Пока мои ноги погружены в горячую воду, женщина массирует мои руки, кисти и голову. А когда к моим ступням прижимают горячие камни… вау, я теперь понимаю, зачем Оуэн ходит сюда.

Я слышу стон со стола рядом и поворачиваю голову, моргая и пытаясь понять, что же я вижу. Оуэн теперь лежит на животе, и пожилая женщина стоит прямо у него на лопатках. Металлические кольца вмонтированы в потолок, и она придерживается за них, пока прогуливается по его спине.

Окей, вот это уже странно.

Но я наслаждаюсь всем происходящим, и, кажется, Оуэн – тоже, так что проехали. К тому же рефлексология ног – потрясающая вещь. Клянусь, когда мне нажимают на разные точки ступни, я чувствую, как отзываются разные части моего тела.

Проходит, кажется, вечность, прежде чем нам объявляют, что массаж окончен. Я лениво потягиваюсь, открывая глаза.

Оуэн снова стонет и перекатывается на спину, медленно поднимаясь со стола.

– Все нормально?

Я улыбаюсь ему.

– Ты был прав, когда обещал счастливый конец. Просто потрясающе.

Он улыбается.

– А я говорил, а?

Пока мы обуваемся, я бросаю на него взгляд.

– Почему ты хранишь это место в тайне? И позволяешь всем дразнить себя?

Он лишь пожимает плечами.

– Ну… Парни просто развлекаются.

Наверное, так оно и есть. Они постоянно придумывают новые способы подкалывать друг друга.

Когда мы выходим в холл, Оуэн передает женщине кредитку, а она вручает каждому из нас крошечную бутылку воды. Оуэн опустошает свою одним глотком, тогда как я пью потихоньку.

На пути к его машине я все еще чувствую себя немного не в своей тарелке: спасибо состоянию полного расслабления.

– Я хожу сюда каждую неделю те два года, что живу в этом городе. И ты – первая, кого я взял с собой.

Я чувствую себя странно особенной, зная, что он поделился со мной своим тайным массажным салоном.

– Есть хочешь? – спрашивает он, выруливая на дорогу.

– Очень, звучит замечательно.

На обратном пути мы заглядываем в суши-бар, который Оуэн рекламирует как «потрясающий». И когда мы возвращаемся, неся пакеты с едой навынос, все взгляды в гостиной обращаются к нам.

– Вы вернулись, – говорит Элиза, поднимая пульт, чтобы нажать на паузу. – Мы только начали смотреть, и скоро приедет пицца. Хотите присоединиться?

– Обойдемся. Мы захватили собственный ужин, – говорит Оуэн, демонстрируя наши пакеты.

Я улыбаюсь Элизе.

– Но спасибо за предложение.

– И… как это было? – спрашивает Тедди, чарующе шевеля бровями.

– Потрясающе.

Серый взгляд Оуэна встречается с моим.

– Хорошая девочка.

Разряд пробегает у меня вдоль позвоночника от его признательного взгляда.

– Умираю от голода. Идем.

Этот крохотный момент оканчивается так же быстро, как и начался. У Оуэна явно бурчит в животе. Хотя он всегда голоден, так что это не новость.

В гостиной вновь включают фильм, и Оуэн направляется на кухню, чтобы захватить пару тарелок и пачку салфеток.

– Пиво хочешь? Или бокал вина? – спрашивает он, задерживаясь у холодильника.

Качаю головой.

– Я на время завязала с алкоголем.

Он склоняет голову набок, но больше ни о чем не спрашивает. Лицо его выражает молчаливое понимание… по крайней мере, мне так кажется.

Оуэн берет из холодильника бутылки с водой, и мы идем по коридору в медиацентр, где в стену вмонтирован плоский экран. Взяв пульт, Оуэн включает его. Это идеальная комната для просмотра фильмов, поэтому я понять не могу, почему ребята не смотрят кино здесь, хотя, полагаю, в гостиной больше места для гостей. Тут лишь один диван, и мы оба усаживаемся на него.

Мы наполняем тарелки острым тунцом, копченым лососем и роллами с креветками, выложив все из пакетов. Оуэн, должно быть, сильно переоценил мой аппетит, потому что мне он накладывает не меньше, чем себе. Учитывая массаж ног и блюда на ужин – у нас довольно азиатское свидание.

К счастью, я ловлю себя на этой мысли прежде, чем слова успевают слететь с языка, поскольку что? Это не свидание. Оуэн не ходит на свидания.

Я откусываю суши и жую.

– Так ты завязала с выпивкой? – спрашивает Оуэн, набив рот суши. – Это как-то связано с той ночью?

Я глотаю и лукаво смотрю на него.

– А ты как думаешь? Я выставила себя полной засранкой.

Он пожимает плечами и палочками берет еще суши.

– Мы это пережили.

– Как и наша дружба, слава богу.

Не прекращая жевать, он коротко смеется.

– Конечно. Чтобы разлучить нас, Бек, требуется нечто большее, чем одна лишняя рюмка.

Он подталкивает пульт ближе ко мне, предлагая включить все, что захочу.

Я все еще думаю о том, что он сказал. Если мне не изменяет память, это было нечто серьезнее, чем одна лишняя рюмка. Когда закончим есть, я планирую спросить его, как и когда начнется наш маленький эксперимент, но он вдруг придвигается, откидываясь на спинку дивана, и кладет руку на подушку у меня за спиной.

Я прыскаю от смеха.

– Что? – Оуэн смотрит озадаченно, но руку не убирает.

– Это твой ход? – Я хихикаю, вопросительно вскинув бровь.

– Я таким не страдаю, ангел, и ты это знаешь. Поверь мне. – Его взгляд встречается с моим, и сквозь меня пробегает волна горячей дрожи. Кончики его пальцев поглаживают мое плечо, взгляд смягчается.

Я понимаю, что в доме полно членов команды и их друзей. Может, сегодня ничего и не будет. Но, опять-таки, Оуэн смотрит на меня так, будто хочет съесть на десерт.

Черт возьми. В животе у меня порхают бабочки, но я совсем не чувствую неловкости. Может быть, немного нервничаю, но при этом заинтригована.

– Идем, – говорит он, поднимаясь с дивана.

Оуэн подхватывает наши тарелки и пустые контейнеры, относит все на кухню.

– У меня есть что тебе показать. Идем.

Мы направляемся в спальню, и он закрывает дверь.

– Садись. – Он указывает на постель.

Я сажусь, пока он выуживает что-то из ящика комода.

– Видишь эту шайбу? – спрашивает он, вручая ее мне.

Киваю и кручу ее в руках. Выглядит как обыкновенная шайба.

– Это шайба с моей первой игры в Национальной лиге. – Он садится рядом со мной.

– Вау. Круто. – Я проворачиваю ее в руках. – Почему ты захотел показать ее мне?

– К тому времени, как меня пригласили в профессиональную лигу, я играл уже шестнадцать лет. Я знал, как играть, знал, что мне надо делать, вот и все. Но знать не значит делать: я понял, что это совершенно разные вещи. В ту первую игру я был в ужасе. Думал, меня вырвет прямо в шлем, был уверен, что все испорчу. Мне казалось, все считают меня самозванцем.

– Ты? – Я задыхаюсь от изумления. – Но ты всегда такой спокойный, никогда ни о чем не паришься. Ничто тебя не смущает.

Он кивает.

– Теперь да. Но я хочу сказать, что на это требуется время. И совершенно нормально нервничать и даже бояться, Бекка.

Я смотрю с благодарностью, взвешивая его слова.

– Мне потребовалось много месяцев, чтобы найти свой темп, почувствовать, что я вписываюсь в команду, и еще больше времени, чтобы научиться не падать в обморок от нервного перенапряжения на каждой игре.

Мне кажется, я понимаю, о чем он. Это то, что происходит со мной сейчас. Это меня сейчас позвали играть в профессиональной лиге. Я благодарна ему за то, что он указал на очевидное и сделал это так прямо. И что был так добр и осторожен со мной.

Хотя, честно говоря, меньшего я от него и не ожидала.

Положив шайбу на постель, я прикасаюсь к его заросшей щетиной щеке.

– Спасибо, что рассказал мне об этом.

Он встречается со мной взглядом.

– Вне зависимости от того, что будет дальше… черт, даже если ничего не будет… знай, что ты потрясающая просто потому, что смотришь в лицо своим страхам. Я думаю, это, мать его, удивительно.

Он заключает меня в объятия, обхватывая меня своими сильными руками и крепко прижимая к себе. Это так приятно – чувствовать, как он успокаивает меня, даже просто чувствовать его объятия.

Его слова медленно доходят до сознания. Даже если между нами ничего не будет, знать, что Оуэн гордится мной, – это, мать его, круто. И он так божественно пахнет: чистым хлопком и еще чем-то терпким и мужественным.

Еще мгновение я размышляю над его предложением. Хочу ли я, чтобы между нами что-то было? «Да», – немедленно решаю я. Мне будет плохо, если все кончится, не начавшись.

Я прижимаюсь к нему теснее, и когда поворачиваю голову, его губы находят мои. А затем, будто нет ничего естественнее, Оуэн целует меня.

Он начинает медленно, осторожно, я и не представляла, что он может быть таким. Оуэн ничего не делает медленно. Он играет в хоккей с такой яростной решимостью и так агрессивен на льду – я никогда не думала, что он умеет быть таким нежным. Но он нежен. Он берет меня за подбородок, склоняет голову, осторожно углубляя поцелуй.

Первое влажное прикосновение его языка к моему посылает разряд, пробегающий по всему телу. Это, безусловно, лучший поцелуй, который у меня когда-либо был. Но как только мое сердце пускается вскачь, а внизу живота начинает приятно покалывать, Оуэн отстраняется, прерывая поцелуй.

– Ты в порядке? – спрашивает он, внимательно вглядываясь в меня. Голос у него глубокий и хриплый, и я невольно задаюсь вопросом, оказал ли на него поцелуй такой же эффект, как на меня?

Не в силах вздохнуть, я киваю. Он что, проверяет меня? Прощупывает почву? Почему сама мысль об этом так восхитительна?

– Я в порядке. Почему ты остановился?

– Там что-то стало слишком тихо.

Он кивает головой на дверь, и я понимаю, что он прав. По ту сторону двери воцарилась полная тишина. Наверное, фильм закончился, и все они задаются вопросом, чем мы тут заняты, а может, даже собираются прийти, позвать нас к себе. С Элизы станется. Поскольку мы еще никому ничего не рассказывали, я благодарна Оуэну за то, что он прервался.

– Полагаю, мне скоро уже пора домой. Завтра на работу.

Он кивает.

– Давай я тебя провожу.

Оуэн встает с постели, но, прежде чем открыть дверь, замирает и оборачивается ко мне. Когда мы пришли, он снял толстовку, и теперь его белая футболка заманчиво обтягивает его широкие плечи. Я заставляю себя смотреть ему в глаза.

– Ты уверена, что сегодня все было хорошо? – спрашивает он, заправляя за ухо мой выбившийся локон.

Я киваю и опускаю ладонь на его твердую грудь.

– Очень хорошо. С тобой мне было очень комфортно и просто. – На самом деле это один из лучших вечеров, каких у меня давно не было. – В следующий раз, может, не будешь таким трусишкой и пройдешь дальше первой базы.

На мгновение взгляд Оуэна становится серьезным.

– Я не трушу. Просто не хочу давить на тебя. Я подумал начать с поцелуя, чтобы проверить, есть ли между нами химия, и двигаться дальше уже отсюда.

– И? – спрашиваю я, невольно задаваясь вопросом, стало ли это для него таким же сильным ощущением, как для меня.

– Я бы сказал, что если бы химии было чуть больше, то у меня бы возникли проблемы, – улыбается он.

Боже, эти проклятые ямочки. У меня появляется безумнейший порыв вновь поцеловать его. Вместо этого я откашливаюсь и жду, пока он откроет дверь.

Мы направляемся в гостиную и обозреваем разгром. Элиза и Джастин обнимаются на диване, а все остальные ушли. На журнальном столике еще стоят несколько коробок из-под пиццы и пара пустых бутылок из-под пива.

Не удивительно, что было так тихо. Я и не представляла, что мы с Оуэном так долго сидели в его спальне.

– Я домой, – говорю я Элизе.

Она поднимает голову от скульптурной груди Джастина и слегка машет мне на прощание.

– Пока, Бек. Увидимся на неделе за ужином?

– Обязательно, – отвечаю я. Как две незамужние девушки за двадцать, мы с Элизой часто ужинаем вдвоем посреди недели. Теперь, когда она встречается с Джастином, она особенно настаивает на сохранении этой традиции. Что я, одинокая дама, очень ценю.

– Увидимся завтра на работе? – спрашивает Оуэн, когда я задерживаюсь у двери.

Киваю. Завтра команда на льду с девяти утра, и я уверена, что увижу их. Конечно, если смогу выскочить на минуту из-за рабочего стола.

Я почти ожидаю, что Оуэн обнимет меня или скажет что-нибудь игривое, прежде чем я уйду, но он просто прислоняется к косяку, наблюдая за мной так, будто я – загадка, которую он пытается разрешить.

Наши взгляды встречаются, и что-то болезненно сжимается внутри. У меня такое чувство, что теперь все станет намного сложнее.

Глава 7

Вбрасывание

Оуэн

– Сегодня ты был в ударе, – говорит Джастин, салютуя мне стаканом.

Я улыбаюсь и чокаюсь с ним, прежде чем сделать долгий глоток.

– Спасибо, чувак. Было неплохо.

Мы в Нью-Йорке, у нас игра конца недели, и я не стану отрицать, выиграть сегодня было очень приятно.

Допив пиво, Тедди машет официантке.

– Последняя шайба была как пуля. Не думал, что ты поймаешь ее.

Это стало сюрпризом и для меня. Я почувствовал, как она ударила в перчатку, но все же опустил взгляд, не веря, что действительно поймал ее.

– У Кристоффа отвратительный удар, это точно, – говорю я, пытаясь приуменьшить свой героический сейв, но трудно скрыть улыбку, когда двое парней нахваливают тебя. И правда в том, что сегодня на льду я был чертовски хорош.

Надеюсь, этого выступления будет достаточно, чтобы тренер понял, что со мной все по-прежнему и мои проблемы с девушкой – вовсе не проблемы.

То, что я согласился помочь Бекке, уж точно не выглядит проблемой. Пока что между нами был лишь один поцелуй, но это был чертовски хороший поцелуй, и я уже два дня не могу забыть о нем.

Кстати о Бекке. Я бросаю взгляд на телефон, посмотреть, ответила ли она на мое сообщение. Пока нет.

Иногда ее должность позволяет ей путешествовать вместе с командой, но это случается редко, обычно во время плей-оффов, когда с нами ездит владелец команды. Сегодня она в Сиэтле, и я понятия не имею, чем она занята, потому что на экране телефона у меня по-прежнему пусто. До этого мы перебросились парой сообщений, она пожелала мне удачи в игре, а я, будучи гордым ублюдком, ответил, что удача мне не нужна. А теперь у нас радиомолчание.

Сунув телефон в карман, я невольно вспоминаю, как познакомился с Беккой четыре года назад…

Она стояла рядом с разбитой серебристой «хондой», на щеке у нее виднелось жирное пятно, и я никогда не видел, чтобы брюки хаки и белая рубашка выглядели на ком-то так сексуально. С тонкой талией и округлой пышной попкой, девушка была адски знойной, но они с Элизой быстро подружились. Я только и слышал: «Бекка то, Бекка се». И поскольку Элиза сложно сходилась с людьми, я тут же понял, что, как бы шикарно ни выглядела Бекка, мы никогда не станем больше, чем друзьями.

Сестра тогда позвонила мне посреди дня, попросив об услуге. Машина Бекки сломалась у офиса бухгалтера, где она работала. Элиза хотела помочь, но не могла оставить без присмотра своих дошколят. Я неохотно согласился идти спасать какую-то цыпочку, которую даже не знал.

Когда я приехал, Бекка была злее шершня, и это было странно очаровательно. Она ругалась, но такими словами, как «черт» и «блин», тогда как я давно бы уже матерился. Она пинала шины этой старой развалюхи. Даже когда я представился, она не хотела от меня никакой помощи, ей было плевать на то, кто я.

Не обращая внимания на ее истерику, я просто откинул капюшон и взялся за работу… ну, мне пришлось делать то, что делают все парни, когда они понятия не имеют, что случилось с машиной. Я покопался там, сям и осмотрел двигатель.

Через несколько минут вышел ее разъяренный босс, очевидно недовольный ее очередным опозданием. Судя по всему, с ее машиной часто случалось подобное. Я старался не поднимать глаз и не обращать внимания на то, как он ругает ее.

Я не знал эту девушку, но было ясно, что она может постоять за себя. По крайней мере, казалось, будто ей самой хочется в это верить.

– Я починю машину в день зарплаты, и этого больше не повторится, – обещала она.

– Мне жаль, Бекка. Ты хорошо справляешься, когда ты здесь, но поскольку в офисе только ты да я, мне нужен кто-то более надежный.

После того, как пухлый, средних лет бухгалтер вернулся в здание, я опустил капот и закрыл его, обернувшись к Бекке.

– Давай уберемся отсюда. Я вызову эвакуатор.

Она медленно выдохнула и посмотрела мне в глаза.

– Да, и куда направимся? Если ты не заметил, меня только что уволили.

– Это я заметил, – усмехнулся я, пытаясь выразить сочувствие, но ее попытки играть в крутую девчонку все осложнили. – Подумал, вдруг ты захочешь выпить пива.

Она пожевала нижнюю губу и бросила взгляд на телефон.

– Всего час пополудни.

Я пожал плечами.

– Зато где-то в другом месте уже пять часов.

И я впервые увидел, как она улыбается. До сих пор это помню – то, как загорелись ее голубые глаза, а полные губы раздвинулись в улыбке.

– К черту, – она пожала плечами, идя за мной к моему кроссоверу. – Но платишь ты.

– Иначе и быть не может.

– Чему это ты, блин, улыбаешься? – спрашивает Тедди, возвращая меня в настоящее.

Все еще улыбаясь, я качаю головой.

– Да ничему. – А затем вновь принимаюсь за пиво.

– Вы, парни, собрались тут вечно сидеть или как? – спрашивает Джастин, поправляя бейсболку.

– Я бы не возражал против небольшой компании сегодня, – говорит Тедди, окидывая взглядом группку девчонок у бара, которые не сводят с нас глаз с тех пор, как мы пришли. – Вы когда-нибудь спали с женщиной старше себя? – спрашивает он, и я понимаю, что пропустил в разговоре гораздо больше, чем мне казалось.

Я качаю головой.

– Нет. И не надо об этом.

– Что? Они добрые и внимательные. Это потрясающе. – Он улыбается, наблюдая за моей реакцией.

Обычно я глупо шучу в ответ и заставляю друзей закатывать глаза от моих грубых шуток, но сейчас мне просто хочется побыть наедине с собственными мыслями.

– Ладно, вы, два идиота, валите отсюда, – говорит Джастин Тедди и Ашеру. – Я оплачу ваши счета.

Улыбаясь, Тедди поднимается, и Ашер хлопает Джастина по спине.

– Спасибо, чувак. Увидимся утром.

– Автобус в аэропорт отходит в восемь, – напоминает им Джастин.

Как только они уходят, вместо того чтобы насладиться уютной тишиной, Джастин поворачивается ко мне.

– Не расскажешь, что у тебя на уме?

Я думаю, не уклониться ли от его вопроса, сказав, что я все еще на подъеме после игры… и это не будет ложью. Я выпил три бокала пива, и если не захмелел еще, то только благодаря избытку адреналина в крови. Но это Джастин, Джей – мой лучший друг на протяжении почти всей моей жизни. Я не могу лгать этому чуваку.

– Ну, мы с Беккой…

– Твою ж мать. – Он снимает бейсболку и зарывается руками в волосы. – Скажи, что ты не спал с ней. Блин, твоя сестра меня убьет. – Он смотрит на меня едва ли не с болью.

Я тихонько смеюсь и облизываю губы.

– Уймись уже на хрен, придурок. Я не спал с ней.

– Да? – медленно говорит он с явным подозрением и вновь надевает бейсболку. – Тогда о чем речь?

– Я не спал с ней, но она этого хочет.

Джастин обдумывает мои слова, глядя на меня настороженно. Он знает ее историю, как и все наши друзья. Она никогда не скрывала ужасной правды о том, что с ней случилось, хотя и не кричала об этом на каждом углу. Бекка была достаточно смелой, чтобы открыться близким друзьям, в круг которых входит наша драная команда.

– Ну, ты ведь не станешь спать с ней, да? – спрашивает он.

Я делаю долгий глоток пива.

– Да? – повторяет он, и тон его становится резче.

– Я не знаю, – признаю я. – И не могу сказать, что не думал об этом.

– Можешь трахать кого угодно. Но не делай этого. Не с ней. Она – хорошая девчонка. Ей нужен кто-то добрый и понимающий.

Я пристально смотрю на него.

– Ха. Спасибо за вотум доверия. – Гребаный засранец.

Он пожимает плечами.

– Ты знаешь, о чем я. Она ищет кого-то, в кого можно влюбиться, кого-то, кто может предложить ей нечто большее, чем одна ночь развлечений.

Я не собираюсь лгать и утверждать, будто меня не задевает то, каким он меня видит: не больше, чем ночь развлечений.

Мимо пролетает официантка, собирая со стола пустые бокалы Тедди и Ашера, и мы ненадолго прерываемся, пока она не оказывается вне зоны слышимости.

– Я читал, будто, когда влюбляешься, мозги затапливает дофамином.

– И? – Джастин бросает на меня недоуменный взгляд, явно не понимая, к чему я клоню.

– Что еще оказывает тот же эффект? Наркотики.

Он смотрит все с тем же непониманием. Я раздраженно вскидываю руки.

– Это просто безумие, чувак. Ты должен признать. Я не собираюсь курить мет, и точно так же не собираюсь влюбляться.

Он ухмыляется, потом качает головой.

– Если эта мысль тебя успокаивает, верь в это, – мрачно бормочет он.

Чувак влюблен в мою сестру. Это не то, о чем хочется думать, – моя сестра, имеющая этого бедного дурачка. Так что я продолжаю:

– Я лишь хочу сказать, что, если бы я помог Бекке преодолеть ее страхи, это ведь было бы хорошо, так?

Ноздри Джастина раздуваются, он смотрит куда-то вдаль.

– Очень надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Я тоже, чувак. Я тоже.

Я надеялся на поддержку своего лучшего друга, но, кажется, этого мне от Джастина не видать. Полагаю, мне не в чем его винить, учитывая список моих побед, но я действительно не желаю Бекке ничего плохого.

* * *

В пятницу вечером я возвращаюсь в Сиэтл на благотворительный вечер сообщества по борьбе с раком, где должна быть вся команда. Я не в восторге всю ночь проходить в смокинге, пожимая руки спонсорам, но в чем плюс? Бекка тоже здесь будет.

Я не видел ее с тех пор, как вернулся в город, хотя последние несколько дней мы переписывались. Бекка осторожничала, когда отвечала на мои сообщения, и это нормально. Она попросила меня стать ее проводником, и я решительно намерен сделать это. А мой флирт? Идет на пять с плюсом. И сегодня вечером я сделаю все возможное.

Лимузин останавливается, и я смотрю на Джастина и свою сестру Элизу. Они держатся за руки и улыбаются друг другу как влюбленные дураки.

Владелец команды Брайс О’Мэлли прислал лимузины всем игрокам этим вечером. Во-первых, потому, что мы будем пить, а он не хочет, чтобы повторился прошлогодний случай, когда Ашера арестовали и об этом сообщили во всех СМИ. И во‐вторых, потому, что сегодня вечером у них здесь что-то вроде чертовой ковровой дорожки, где мы должны пожимать друг другу руки, целовать младенцев и все такое.

Элиза первой выбирается из машины, а я выхожу за Джастином. Небольшая группа спортивных репортеров, собравшихся освещать события, сверкает вспышками.

Я держусь чуть позади, освобождая место счастливой паре, и Джастин предлагает Элизе руку, чтобы провести ее по вишнево-красной ковровой дорожке к главному входу в музей, где проводится сегодняшнее мероприятие. Я немного смущаюсь того, что уже несколько лет живу в этом городе, но никогда раньше не заходил в музей науки.

Может, мне следует это исправить. Я мог бы пригласить Бекку на настоящее свидание, и…

Вау. Притормози, чувак. Я не могу забывать о своей цели в этом соглашении. Бекка не ищет кого-то для свиданок. А если бы искала, я бы точно не стал тем самым парнем. Ей всего-то надо стать чуть увереннее в спальне, и это – все, для чего я нужен.

Налепив на лицо приветливую улыбку, я делаю несколько шагов вперед, и мерцание вспышек освещает мой путь по красной дорожке.

– Пэриш! Я люблю тебя! – раздается из небольшой толпы женский голос. – Оуэн! Поедем к тебе!

Я даю пару автографов группе подростков, околачивающихся у бокового входа. Их свитера наготове, и именно поэтому сегодня вечером я сунул в карман фломастер.

Оказавшись внутри, я окидываю музей взглядом. Мы с Беккой встретимся тут, она должна была приехать пораньше, чтобы в последнюю минуту согласовать с персоналом некоторые моменты.

Прошло уже несколько дней, а воспоминания о нашем поцелуе все еще живы, и мне не терпится увидеть ее. Как будто я хочу убедиться, действительно ли между нами есть химия, которую я почувствовал тем вечером, или это лишь мое воображение.

Не обращая внимания на официанта с подносом охлажденного шампанского, я направляюсь прямо к бару. Не потому, что хочу выпить, а потому, что он стратегически расположен в центре большой комнаты и даст мне лучшую точку обзора, чтобы увидеть Бекки.

Я подхожу к бару и останавливаюсь рядом, опустив одну руку на полированную дубовую столешницу, разочарованный тем, что ее здесь нет – по крайней мере, я не могу ее заметить. Я мог бы написать ей, но вряд ли она увидит мое сообщение. Бекки не одержима телефоном, как многие другие женщины, с которыми я общался. Она никогда не требовала сделать селфи со мной и не заботилась тем, чтобы проверять свою ленту в социальных сетях. Это освежало.

А затем, господи Иисусе, я замечаю ее на другой стороне комнаты: пять футов четыре дюйма изгибов, обернутых в черный шелк. Боже правый… Темные волны падают на ее кремовые плечи, а губы окрашены в яркий ягодный цвет. Хочется сцеловать эту помаду прямо с ее пышных губ.

Подбородок ее приподнимается, взгляд сосредотачивается на мне. А затем, прежде чем я успеваю осознать, что происходит, ноги несут меня по полированному полу прямо к ней.

– Вот ты где. – Увидев меня, она приподнимается на цыпочках, чтобы дружески поцеловать меня в небритую щеку.

Я осторожно кладу руку ей на талию и смотрю сверху вниз.

Химия, о которой я переживал? Ну да, скажем просто, что тут не о чем беспокоиться.

Шевеление под змейкой ширинки и бухающее сердце – это все благодаря этой великолепной женщине, стоящей рядом со мной. Она великолепна и даже не знает об этом, что почему-то делает ее еще более привлекательной. Она тут не как моя девушка, но, ручаюсь, я использую сегодня все возможности, чтобы стать к ней ближе.

– Прекрасно выглядишь, – бормочу я, окидывая взглядом каждый дюйм ее тела.

Бекка недовольно ворчит, но слегка крутится, демонстрируя свое платье.

– Я устала от объективации, Оуэн, – говорит она делано скучающим тоном. Я улыбаюсь, когда вижу на ее губах намек на улыбку.

– А я так устал без объективации. – Бекка смеется, и я продолжаю: – Ну, смотри, я трачу по сорок минут на стрижку. Я хочу, чтобы девушки замечали это. Разве я о многом прошу?

Она смотрит на меня, в ее глазах светится озорство.

– Думаю, нет.

Мы улыбаемся друг другу на полсекунды дольше. Боже, она великолепна. Я не в силах отвести от нее глаз.

Все еще пытаясь спрятать улыбку, Бекка спрашивает:

– Хочешь выпить, или…

Помня, что она воздерживается от алкоголя, я качаю головой.

– Нет, спасибо. Ты?

– Я только что выпила «Ширли Темпл», и лучше бы мне больше ничего не пить, а то всю ночь не засну от избытка сахара.

Обычно я цепляюсь за подобную отговорку, чтобы предложить надежный способ сжечь лишний сахар, но я решаю придержать язык за зубами. Бекка – не случайная любовница, которую я пытаюсь затащить в постель, и я не хочу, чтобы мои слова показались ей грубыми или заставили почувствовать неловкость.

– Пройдемся? – предлагаю я свою руку, и Бекка принимает ее.

– Давай.

Следующий час я провожу с Беккой под руку, окунувшись в толпу и продвигаясь сквозь нее. В обязательном порядке я здороваюсь с владельцем команды и его супругой, беседую с некоторыми из крупнейших спонсоров лиги и со всеми, с кем тренер Додд просил поздороваться.

Бекка великолепна и мила, как и всегда. Никогда не задумывался об этом раньше, но это круто, что она знает команду почти так же хорошо, как я. Если бы на ее месте была сейчас другая девушка, ее взгляд уже остекленел бы от скуки.

Но Бекка стоит на другом конце комнаты, смеясь над чем-то, что сказала жена О’Мэлли, и я не сомневаюсь, что в этой толпе она сможет постоять за себя. В этом есть что-то бесспорно привлекательное. Я и раньше приводил девушек на подобные мероприятия. Они висли у меня на руке, будто боясь утонуть в этом море, а потом задолго до того, как я действительно мог это сделать, начинали умолять меня уйти. Я закругляю разговор с Грантом, капитаном команды, и иду к Бекке.

Она поднимает взгляд и улыбается при виде меня. Миссис О’Мэлли говорит что-то Бекке и просит ее извинить.

– Развлекаешься? – спрашиваю я тихо, когда мы остаемся вдвоем.

Она широко улыбается.

– Ага. Ты?

Я киваю.

– Да. Но я уже не прочь свалить. Хотел узнать, как ты…

– Идем, – говорит она, беря мою ладонь в свою мягкую ладошку, и мое сердце пропускает удар.

Твою мать.

Глава 8

Чего хочет оуэн

Бекка

– Готова? – Оуэн снова предлагает мне руку, его губы изгибаются в улыбке.

Харизма и шарм исходят от него ленивыми волнами, и ему никогда не приходится беспокоиться о том, вписывается ли он в окружение. Он привлекает людей, куда бы ни пошел, и все встречают его как старого знакомого.

Я – скорее одиночка по жизни, которой каким-то невероятным образом повезло подружиться с Элизой, а потом усыновить всю эту команду, включая мускулистых жеребцов-хоккеистов. Но все это не дается мне само собой, и потому сейчас я очень благодарна Оуэну. За все эти легкие ободряющие улыбки, которые он бросал в мою сторону, нежные взгляды, которыми одаривал с другой стороны зала. Так хорошо было находиться тут рядом с ним, чувствовать себя со всеми на равных. Ощущать себя кем-то умным, кого он уважает. Кем-то, с кем можно посмеяться. Два часа пролетели как-то незаметно, я даже расслабилась.

– Давай, – говорю я, беря его под руку.

Может, я и пережила наш совместный вечер, но нечто подсказывает мне, что дальше будет сложнее.

Вдвоем мы спускаемся по широким ступеням музея. Все фотографы и журналисты уже ушли, тут достаточно тихо, чтобы слышать, как цокают по камню мои каблуки, слышен даже звук нашего тихого дыхания.

Снаружи нас ждет лимузин.

Лимузин, мать вашу. Для нас.

Когда Оуэн спросил меня, не хочу ли я уйти немного раньше, я ожидала, что уеду отсюда так же, как и приехала, – на заднем сиденье «Убера». Но мой лучший друг, который в этом смокинге выглядит словно модель, предлагает мне место на заднем сиденье лимузина.

Это круто.

Как только Оуэн закрывает дверь, он называет водителю мой адрес, затем поднимает перегородку, чтобы мы могли побыть наедине. Не уверена, то ли это потому, что он хочет интимной обстановки, то ли из-за нежелания давать водителю возможности отрапортовать таблоидам о том, что голкипер «Ястребов» милуется с ассистентом владельца команды. Такова жизнь, когда ты бегаешь по льду в толпе профессиональных атлетов, и я стараюсь не зацикливаться на этом.

А в темном роскошном салоне легко не зацикливаться, ведь я окружена мужественным ароматом Оуэна и его громоздким присутствием. Меня охватывает нервозность, в основном потому, что я понятия не имею, что будет дальше.

– Как тебе Нью-Йорк? – спрашиваю я, изо всех сил стараясь не смотреть на его губы.

Все то время, что его не было, я не могла не думать о том, как он поцеловал меня, как его теплое дыхание призрачно коснулось губ, от чего пальцы на ногах поджались. Меня не целовали так примерно целую вечность. Думаю, его губы способны не только сыпать скверными словами на катке.

И, признаться, мне интересно, что еще умеют эти губы. Для меня это определенно нечто новое, и я все еще пытаюсь привыкнуть.

– В Нью-Йорке все было схвачено, – говорит он, вытягивая ноги до тех пор, пока они не упираются в мое сиденье. – Это была чертовски приятная победа. Я еще долго буду вспоминать, как я блокировал Кристофа.

– Заслуженное удовольствие. Весь офис гудел об этом. Видел бы ты отдел маркетинга, они с ума сходили над гифкой, на которой ты взял эту шайбу.

Оуэн смеется, откидывая голову на спинку сиденья.

– О, так я теперь – герой гифки, а? Эпично, чтоб его.

– Не загордись. Ты и так уже слишком гордый. – Я сжимаю губы, пытаясь сдержать улыбку.

Уголок его губ приподнимается, когда он бросает на меня дьявольский взгляд.

– Да, мне говорили, что мне есть чем гордиться.

И он вскидывает бровь, глядя едва ли не с вызовом. Я разрываюсь между: «а» – растаять прямо на заднем сиденье лимузина; «бэ» – стукнуть его по голове. И подумываю над вариантом «цэ» – попытаться скрыть краску, разливающуюся по щекам, драматически закатив глаза.

Почему я вдруг смущаюсь рядом с ним? Раньше шутки на тему секса лишь раздражали меня.

– Прибереги грязные шутки для парней, придурок, – со смехом отвечаю я. Только я знаю, что он не шутит. У него впечатляющая репутация.

Когда мы добираемся до моего дома, я пытаюсь прочесть что-нибудь в его глазах, которые приобрели знойный, дымчато-голубой оттенок. Его глаза всегда меняли цвет в зависимости от настроения: ярко-голубые, когда он счастлив или возбужден, и почти серые, когда серьезен. Этот средний оттенок – редкость, и я надеюсь, это значит, что он хочет подняться ко мне.

Чувствуя легкую смелость, я думаю, что готова сделать следующий шаг на пути преодоления своих страхов. Если пойму, как именно его сделать и что он может повлечь за собой. А Оуэн в этом смокинге выглядит чертовски аппетитно.

– Хочешь присоединиться ко мне ненадолго? – спрашиваю я, надеясь, что он прочтет между строк, что именно я предлагаю. К счастью, мое размытое предложение получает желанный ответ.

– Если ты этого хочешь. – Улыбка трогает губы Оуэна, когда дверь открывается. – Мы оба выйдем здесь, – говорит он водителю, помогая мне выйти, затем достает из бумажника пятьдесят баксов и отдает водителю, прежде чем догнать меня на ступенях крыльца.

Войдя, я тут же скидываю туфли на каблуках и направляюсь прямо к холодильнику, чтобы взять пару бутылок воды. На этом торжестве на каждого гостя приходилось по крайней мере три официанта, предлагающих подносы с шампанским, но воду там найти было просто невозможно. И мне нужно смыть сахарную сладость выпитого напитка.

– Есть хочешь? – спрашиваю я, бросая Оуэну бутылку.

Он ловит ее и качает головой.

– Воды будет достаточно. Думаю, я съел достаточно… как они называются? Маленькие тосты с помидорчиками? – Он хмурится, пытаясь вспомнить название. Выглядит так, будто он решает самую трудную математическую задачу в мире. Это странно очаровательно.

– Брускетта? – спрашиваю я, давясь смехом.

Он щелкает пальцами.

– Бинго. Брускетта. Я съел, наверное, штук пятьдесят. Мне хватит.

Открыв крышку бутылки, Оуэн опустошает ее двумя огромными глотками, а затем бросает ее, словно трехочковый, в корзину для мусора. Неплохой бросок для человека, построившего карьеру на том, чтобы отражать броски, а не делать их.

– Впечатляет, – говорю я между маленькими глотками. – Вероятно, если ты однажды устанешь от хоккея, тебя ждет карьера баскетболиста.

Оуэн коротко смеется.

– Ага. Как будто я устану от хоккея.

Я закрываю бутылку и протестующе поднимаю палец.

– Или если ты однажды решишь, что перспектива получить сотрясение мозга тебя не привлекает.

Застонав, Оуэн присоединяется ко мне у стойки.

– Давай пропустим сегодня лекцию по технике безопасности, Бек. Я понял… я занимаюсь опасным видом спорта.

Я фыркаю. Типичный парень. Раздражается по пустякам.

– Ты знаешь, я люблю хоккей не меньше, чем ты. Но я могу наслаждаться чем-то, одновременно понимая, что это опасно.

Усмешка кривит его губы, когда одной рукой он обхватывает меня за талию, пока мои бедра не прижимаются к его бедру.

– Ты мне нравишься в этом платье, – бормочет он, заправляя мне за ухо выбившуюся прядь. – В равной степени приятно и опасно.

По спине с рекордной скоростью бегут мурашки. Неужели мой лучший друг только что флиртовал со мной? И понравилось ли мне это? Судя по тому, как сердце стучится о ребра, весьма.

Прежде чем я успеваю сформулировать связный ответ, Оуэн прижимает меня еще немного ближе. Губы мои размыкаются, пока я пялюсь на него, затерявшись в этих туманно-голубых глазах.

– Оуэн, – говорю я, но не успеваю вымолвить и слова, как он заставляет меня замолчать лучшим из известных ему способов: нежным, но требовательным поцелуем, от которого у меня кружится голова.

Рот у меня раскрывается сперва от шока, но так и остается открытым, чтобы принять его язык, который нежно поглаживает мой. Твою мать, целоваться с ним так же крышесносно, как мне запомнилось, если даже не лучше.

С его обилием энтузиазма и огромными габаритами я почти ожидаю, что Оуэн – из тех парней, которые рвутся к финишу. Но, судя по тому, как он целуется: с бесконечной нежностью и удивительно безмерной лаской, – мне, кажется, придется проверить на практике все, что, как я думала, знаю о нем.

Губы у него теплые и мягкие, и одурманивающие поцелуи, которыми он дразнит меня, разогревают изнутри. Я борюсь с дрожью, пока он посасывает мой язык, и все вокруг как будто плавится. Его губы опускаются, прокладывая теплую влажную дорожку вдоль моего горла, тогда как кончики пальцев скользят по голой коже рук.

Я опираюсь на его плечи, и руки Оуэна соскальзывают с моей талии, опускаясь на задницу. Я тихонько одобрительно мычу, чтобы обозначить этим: да, он может оставить свои руки там, – и в ответ он сжимает меня крепче. Даже через шелк платья я чувствую его мозолистые пальцы, знакомящиеся с изгибами моей задницы.

Твою ж мать! Все мое тело захлестывает поток эндорфинов, я едва могу дышать.

С момента нападения я жила с постоянным страхом того, что никогда уже не почувствую этого снова. Я жила, думая, что страх всегда будет побеждать. Но сейчас, когда Оуэн держит меня в руках и целует меня так, что перехватывает дыхание, я понимаю, что, может быть, страх отступит, и я надеюсь выйти из схватки с ним победителем.

– Ты в порядке? – спрашивает он, отстранившись лишь на чуть-чуть. Голос у него глубокий и хриплый, глаза полны желания, но смысл кристально ясен – он не пойдет дальше, если я этого не хочу.

– Вполне, – говорю я, заводя ладони под лацканы его пиджака, чтобы прикоснуться к его твердой груди. Его горячий взгляд пронизывает меня насквозь. Да, он сильный, и мужественный, и немного ошеломляющий со всей своей горой мышц, но это – Оуэн. Я полностью доверяю ему и знаю, что он никогда не причинит мне боли и не задаст темп, на который я не соглашалась.

– Перейдем в спальню? – шепчет он, его дыхание обжигает и дразнит ухо. Это утверждение, но он сделал из него вопрос.

– Ладно, – говорю я, выдыхая.

Я чувствую, как он улыбается мне в шею.

– Веди.

И я веду.

С радостью.

Переплетя свои пальцы с его, я веду Оуэна по коридору в свою спальню. За четыре года нашей дружбы он бывал тут всего пару раз, но по тому, как он тянет меня к постели, складывается впечатление, будто мы проделывали это раз сто. Есть что-то естественное в том, как мы двигаемся вдвоем и падаем на мое белое одеяло, запутавшись друг в друге.

Его щетина приятно царапает кожу, пока он целует мое горло, доходя до ключиц. Я жду, что меня охватит паника, одолеют страхи, но этого не происходит. Проведя большим пальцем по моей груди, он умело находит сквозь слой шелка сосок и пощипывает, теребит его – сначала нежно, потом немного грубее, срывая с моих губ пьянящий стон, который я не могу удержать. Когда между моими бедрами нарастает гул желания, я приподнимаю их от удовольствия. Я хочу его, нет – нуждаюсь в том, чтобы он дотронулся до меня там. Оуэн на мгновение отстраняется, сбрасывая смокинг, и дает мне отличный обзор на свои восхитительно широкие плечи. Во время летних поездок на пляж я видела его торс десятки раз, но это всегда было строгое – «смотреть и не трогать».

Когда он забирается на меня сверху, я не могу удержаться от того, чтобы не протянуть руку и не запустить пальцы под его теперь уже расстегнутую рубашку, не провести ладонью по рельефным кубикам пресса. Я вытягиваю шею в жажде еще одного поцелуя, но он лишь обхватывает мою голову руками и смотрит на меня сверху вниз так, словно я – загадка, которую он пытается разгадать.

– Сначала мы должны все обсудить.

Я хмурюсь, пристально глядя на него.

– Обсудить что?

– Нам нужно обговорить границы, прежде чем мы поднимемся на ступеньку выше.

А разве мы уже не поднялись не ступеньку выше? В прошлый раз, когда мы были близки, он быстро поцеловал меня и пожелал спокойной ночи. Теперь он лежит на мне в постели, и я жажду большего.

– Какие границы?

– Например, что тебе нравится, а что нет. Есть ли что-то, что может вновь вызвать те воспоминания? Есть ли что-то, что возвращает тебя в тот момент? Я не хочу заходить слишком далеко, сказать или сделать нечто, что заставит тебя почувствовать себя неуютно.

Сердце у меня сжимается от его предусмотрительности и желания защитить меня.

– Ты не заставишь меня почувствовать себя неуютно, Оуэн. Я верю тебе. А если вдруг это и случится, я просто скажу тебе прекратить. Ты об этом?

Он кивает, слезая с меня и плюхаясь рядом. Кажется, этот разговор еще не закончен.

– Это хорошее начало. Но что, если я, ну, не знаю, прижму тебя к кровати? Или закушу шею или что-то вроде того? Или буду говорить грязные вещи? Это не испугает тебя?

Я морщу нос, взвешивая его слова, вдумываясь в них.

– Мне кажется, нет. – Он не выглядит убежденным, и я пробую снова, кладя ладонь на его бицепс. – Мне хорошо с тобой. Я чувствую себя в безопасности. Тебе не стоит беспокоиться, я знаю, ты никогда не причинишь мне вреда, и я знаю, ты прекратишь, если я скажу нет.

Может, звучит безумно, но это – абсолютная правда. Я не уверена, есть ли что-то, чем он может меня напугать.

Он слегка расслабляется, но буря в его взгляде не стихает.

– Это чертовски приятно слышать. Но я все еще стараюсь быть осторожным, понимаешь? Мы тут ступаем по неизведанной территории.

Я улыбаюсь. Мне нравится видеть в Оуэне эту осторожную нежность. Никогда раньше я не видела его таким, и, если бы он не сидел прямо напротив меня, я решила бы, что обозналась.

– Может, просто прощупаем почву и посмотрим, что будет? Черт возьми, ты еще даже не снял с меня платье, а уже говоришь о том, чтобы прижать меня к постели, – беспечно отвечаю я, надеясь шуткой разрядить возникшее напряжение.

В его глазах сверкает озорство.

– Отличный аргумент.

Осторожные пальцы медленно и до конца расстегивают змейку на боку платья. Затем он поднимается к лямкам и снимает его с меня. Вот так вот просто я лежу перед своим лучшим другом в одних лишь узких черных стрингах и таком же пуш-ап бюстгальтере.

– Боже, Бекка. – Он облизывает нижнюю губу, изучая меня взглядом. – Ты сногсшибательна.

Я краснею и не знаю, то ли поблагодарить его, то ли прикрыться. К счастью, мне не оставляют времени для размышлений.

Через секунду Оуэн снова лежит рядом со мной, положив большую, мозолистую руку мне на живот, задерживая ее там. Когда его руки касаются кожи, это прекрасно отвлекает. Он горячий, но ласковый, с кипящей страстью, которая скрыто бурлит, ожидая, когда же сможет выплеснуться на поверхность. И я здесь ради этого.

Его губы снова находят мои, и я не могу удержаться и не прижаться бедрами к его бедру, когда он придвигается ближе. Жесткий стержень в его брюках упирается мне в бедро, но он совершенно не замечает этого. Мое сердце наполняет нечто горячее и нестерпимое. Между нами не должно быть таких чувств, но они есть. Просто есть.

– Ммм, – мычу я от удовольствия и тянусь к ремню его брюк. Но едва я дотрагиваюсь до пряжки, он инстинктивно хватает меня за запястье и прижимает его к постели над моей головой.

Очевидно, не я одна удивлена этим. Глаза Оуэна распахиваются, и он так быстро отдергивает руку, что я задыхаюсь от неожиданности.

– Оуэн? – тихо спрашиваю я, все еще тяжело дыша, но пытаясь сообразить, что же случилось. По одному взгляду в его глаза понятно, что наша ночь окончена.

Вся его мускулистая фигура окаменела, руки сжались в кулаки. Веселый Оуэн с нежными прикосновениями исчез, на его месте – человек, который едва может смотреть на меня.

– Уже поздно. Я пойду.

Как ни хочется мне, чтобы он остался, я знаю, что он уже принял решение. А когда Оуэн знает, чего хочет, он стоит на своем.

* * *

– И он просто ушел?

Выражение лиц Бейли и Сары, пытающихся не разбрызгать латте, бесценно. Ничто не дает настолько свежего взгляда на ситуацию, как глоток эспрессо и пара советов лучших подруг. Бейли – студент-медик и просто душка. Сара умна как черт и знаменита своей прямотой. Я знаю, что обе они могут дать дельный совет.

После того, как накануне вечером Оуэн выскочил из моей квартиры и сел в «Убер», я немедленно написала Саре и Бейли, что мне нужно обсудить с ними проблемного парня. Как всегда, они тут же пришли на помощь, подтвердив, что встретятся со мной сегодня за чашкой кофе.

Но когда мы встретились утром в нашем любимом кафе и они поняли, что Элиза не получила приглашения, им потребовалась миллисекунда, чтобы сложить элементы головоломки. Это был не просто проблемный парень. Это был Оуэн. И на данный момент я хотела бы держать ситуацию подальше от внимания его сестры, пусть даже она одна из моих лучших подруг.

– Значит, он ушел, то есть вышел из комнаты? – спрашивает Сара, нахмурившись. – Или он ушел, в смысле, совсем?

– Совсем, – вздыхаю я. – Он не писал и не звонил мне с тех пор.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы рассказать историю прошлой ночи, а также детали той сделки, которую я заключила с Оуэном, но Сара и Бейли слушали внимательно, напряженно покусывая соломинки. Бейли, вечная королева драмы, всегда бурно на все реагировала, а Сара, голос разума в нашей компании, предлагала первоклассные практичные советы.

– Поверить не могу, что он это сделал. – Бейли грохает на стол пустую чашку и сплетает руки на груди. – Что за придурок. Хочешь, я забросаю его машину яйцами?

– Эй, эй, притормози, торопыга, – спокойно говорит Сара. – Может, ей стоит сперва поговорить с ним?

– Не думаешь, что еще слишком рано? – Я нервно тереблю соломинку. – Не хочу, чтобы все вдруг стало странным и разрушило нашу дружбу.

– Вы просто поговорите, – подчеркивает Сара. – Если ты не поговоришь с ним, тогда точно можешь распрощаться с вашей дружбой. Потому что тогда ты проигнорируешь эту странность, и она всегда будет стоять между вами.

О боже, что, если она права?

Бейли расплетает руки и кивает.

– Да, это так. Ты с ума сойдешь, если не поставишь точку в этом деле. Тем более, что это твой первый сексуальный контакт с… Ну, ты понимаешь, с колледжа.

«Колледж» – так мои друзья называют то, что случилось со мной на первом курсе. Это проще, чем сказать: «С тех пор, как ты подверглась сексуальному насилию». Боже, как ужасно, что слово «колледж» так запятнано.

– Ладно, – со стоном отвечаю я. – Но вы должны помочь мне составить сообщение для него.

Бейли придвигает стул поближе и потирает руки.

– Да-а-а, – шепчет она. – Моя специальность.

С Сарой и Бейли, нависшими над плечами, я создаю текст, идеально балансирующий между серьезностью и беспечностью, где прошу его встретиться, чтобы обсудить случившееся. Через несколько секунд на экране появляется троеточие, а через минуту я получаю ответ, что скоро он заедет ко мне.

– Дерьмо! – Я вскакиваю на ноги. – Он едет. Я должна вернуться домой.

– Идеально. Рада, что вы, ребята, поговорите, – отвечает Сара. – Дай знать, как все прошло.

Быстро обняв и поблагодарив их, я мчусь к своей машине, затем к дому. Я едва успеваю повесить пальто, как раздается звонок. Как хорошо, что я сразу же уехала из кофейни.

Распахиваю дверь, чтобы увидеть потного Оуэна в спортивном костюме и повернутой козырьком назад бейсболке.

– Извини за вид, – говорит он. – Я сразу с тренировки.

Пожимаю плечами и делаю шаг в сторону.

– Я не возражаю. Входи.

Оуэн потирает затылок и пялится на собственные кроссовки.

– Не, лучше не надо. Нам нужно отменить эту сделку, Бек.

Желудок сводит, я хватаюсь за дверную ручку, чтобы не упасть.

Наверное, впервые за четыре года дружбы между нами воцаряется тишина. Мертвое молчание. Но я не закрою дверь, пока Оуэн не объяснится. Я вижу, как его взгляд смещается с кроссовок к лестнице, снова возвращается к кроссовкам, и, наконец, он поднимает глаза на меня.

– Просто дело в том… думаю, то, к чему я привык, ну… немного менее ванильно, чем ты, должно быть, ожидаешь. Я никогда себе не прощу, если обижу тебя.

Я морщу нос.

– Ванильно? О чем ты…

– Слушай, мне пора. – Он тычет большим пальцем в сторону лестницы. – Я знаю, ты справишься и без того, чтобы я сделал все еще хуже. Без обид, ладно?

Не сказав больше ни слова, он делает шаг назад, а в следующую секунду – разворачивается на сто восемьдесят градусов, и я смотрю, как он уходит.

Что это еще за хрень?

Глава 9

Вишенка на торте

Оуэн

Уйдя от Бекки накануне, я подумывал о том, чтобы воспользоваться одной из женщин в своем списке контактов, дабы стереть из памяти Бек и все ее многочисленные проблемы. Но другая часть меня знала, что это невозможно, поскольку она прочно прописалась в моих мыслях, ничто и никто не мог стереть ее оттуда.

Итак, я вернулся домой один и провел ужасную ночь, ворочаясь в кровати, прежде чем в пять утра окончательно отказаться от попыток уснуть и отправиться на долгую пробежку. Я ожидал увидеть там Бекку, учитывая ее любовь к бегу, но дорожка была пуста. Когда тренировка закончилась, она написала мне.

Это была худшая ночь в моей жизни, и что теперь? Теперь Бекка стоит напротив, глядя на меня с обиженным и растерянным выражением лица, ведь я сказал ей, что мы должны отменить нашу сделку, и теперь чувствую себя в сто раз хуже.

– О чем ты? – спрашивает она, ее маленькая ладошка вцепляется в косяк. – Прошу, скажи мне.

– Черт. Слушай… – Я зачесываю волосы назад, надеясь выиграть время. – Я просто не хочу все испортить. И, честно говоря, я не нужен тебе для этого, Бекка. Ты…

– Я что? – спрашивает она, и ее тон становится резче.

Красивая. Сексуальная. Умная. Сильная. Но ни одно это слово не срывается с моих губ. Я запинаюсь на словах «слишком хороша для меня». Или, скорее, я – слишком пресыщен для нее. Это чистая правда, но я не хочу признаваться в этом сейчас. Возможно, где-то в глубине души я действительно хочу, чтобы у нас все получилось.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.

– Прошлая ночь стала… неожиданной. Химия между нами…

– Я знаю, – говорит она с легкой улыбкой на губах. – Я тоже там была, помнишь?

У меня возникает страстное желание поцеловать ее сладкие губы. Эти теплые, мягкие губы, чтобы они скользили по моим, чтобы ее язык был у меня во рту – мое тело помнит все это и жаждет повторить.

Дверь в квартиру сбоку открывается, пожилая женщина в розовом спортивном костюме неторопливо выходит на лестничную клетку, глядя на нас с любопытством, будто, услышав разговор через закрытую дверь, хочет теперь занять место в первом ряду.

– Здравствуйте, миссис Роджерс, – с вежливой улыбкой говорит Бекка.

Женщина смотрит на нас, осторожно оценивая все: расстояние между нами, то, как я держу руки в карманах, лишь бы не сделать какую-нибудь глупость, например – не протянуть руку, чтобы дотронуться до Бекки.

– Давай войдем и поговорим наедине, – говорю я, хотя несколько мгновений назад готов был бежать. Бекка соглашается, и я следую за ней внутрь.

– Хочешь кофе? Или воды? – спрашивает она, задержавшись у кухни. Возможно, между нами сейчас не все ладно, но ее хорошие манеры побеждают.

– Выпить воды было бы чудесно. Спасибо. – Я сажусь на диван в цветочек, а Бекка достает из холодильника бутылку. Пытаюсь сообразить, что, черт возьми, скажу ей. Последнее, чего мне хочется, так это обидеть или напугать ее, а я боюсь, что могу сделать и то и другое, если все это продолжится.

Она протягивает мне бутылку воды и садится на диван рядом.

– У тебя были планы на утро? – оценивая ее одним взглядом, спрашиваю я. В поношенных джинсах и белой футболке, завязанной узлом на талии, она выглядит так, что ее хочется съесть. Волосы собраны в небрежный хвост, несколько прядей обрамляют лицо.

– Просто чашка кофе с подружками, – отвечает она. Еще секунду мы молчим, а потом Бекка поворачивается ко мне.

– Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшей.

– Конечно, нет. Что за вопрос? – Открутив крышку, я делаю долгий глоток.

Она пожимает плечами.

– Ты вчера умчался, будто тебе хвост прищемили. Мне казалось, все шло хорошо. Я сделала что-то не так?

Я снова сглатываю, во рту, несмотря на выпитую воду, вновь пересохло.

– Все шло хорошо. Может быть, даже слишком. И ты точно все делала правильно. Ты была идеальна, Бекка. Ты и сейчас идеальна. – Я улыбаюсь ей.

Бекка сжимает губы и качает головой, совсем не впечатленная моими словами.

– Тебе лучше объясниться, Оуэн. Скажи мне, что происходит.

Я облизываю губы, склоняясь вперед.

– Честно? Все накалилось, и я испугался.

– Но почему?

Милая маленькая складочка меж ее бровей очаровательна, и я знаю, о чем она спрашивает на самом деле. Почему королю случайных связей паниковать из-за небольшого, ни к чему не обязывающего секса?

Ну, прежде всего потому, что тут много всего завязано. Просто прорва всего.

Для начала, Бекка – друг не только мне, но и моей сестре. И у нее шаткое прошлое, вокруг которого нужно ходить на цыпочках. Но прошлой ночью? Лежа с ней в постели? Все это вылетело в гребаное окно.

Потому что как только я поцеловал ее, как только мои ладони обхватили эти мягкие изгибы, все эти связи потеряли для меня значение. Я мог думать лишь о том, как получить больше, и, мать его, да, это все вело к массе прочих неуместных вещей, которые лучше не обсуждать.

И к вопросу о моих сексуальных предпочтениях… Я слепо надеялся, что эта тема даже не появятся на сцене. Но после одного взгляда на ее соблазнительное тело, после поцелуя, мои мозги оказались взбиты не хуже яиц для омлета, и я понял, что с моей стороны это было глупое предложение.

– Просто скажи, Оуэн.

– Я пытаюсь. То, что мне нравится в спальне, это не то, что тебе нужно. – И я понятия не имею, почему я решил, будто смогу дать тебе то, что нужно. Но последнее я не говорю, лишь думаю об этом.

Я бы никогда не повел себя с ней слишком грубо намеренно, ничего подобного. Но вчерашний вечер показал, как быстро наша химия может перейти от нуля к точке кипения. Как я могу забыть о манерах и все испортить, надавив на нее слишком сильно? Нет, ни за что.

– Думаю, это мне решать, нет? Я и пришла к тебе, чтобы выйти из зоны комфорта, помнишь?

Я делаю еще глоток, прежде чем поставить воду на журнальный столик.

– Я просто… я не думаю, что это хорошая идея, ведь я могу причинить тебе вред, Бекка… Физический и эмоциональный. Я не могу так рисковать.

– Поэтому ты вчера ушел?

– Да, – признаю я, потирая шею ладонью.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что у тебя не такие ванильные интересы?

Это в духе Бекки: сразу перейти к делу и задать вопрос без обиняков. И будь я проклят, если она не закусила губу, ожидая моего ответа.

– Мне нравится контролировать, – говорю я. – Нравится раздвигать границы и испытывать пределы.

Она ерзает рядом со мной, вроде бы чувствуя неловкость, или скорее примеряя эту мысль на себя, пытается понять, как это сочетается с тем беззаботным парнем, которого она знает.

– Мне нравится, что ты все контролируешь. Мне нравится позволять тебе брать на себя ведущую роль, а самой ни о чем не думать.

Сердечный ритм ускоряется.

– Тут кроется немного большее. Если мы продолжим, я обещаю вести себя отныне и впредь наилучшим образом. Но ты должна обещать мне: ты скажешь, если что-то для тебя будет слишком. Мне все еще кажется, что это плохая идея.

Губы Бекки расплываются в милой улыбке, она смотрит мне в глаза.

– Тебе меня не напугать. Я, знаешь ли, и так уже далеко зашла.

– Это правда. Ты зашла далеко.

Я раскрываю ладонь, и она кладет свою сверху. Наши пальцы переплетаются на диванной подушке, но больше мы не делаем никаких движений. Это успокаивает, но одновременно я чувствую, как, потрескивая, между нами проскакивает электричество. Я едва дышу. Будто из комнаты выкачали весь кислород. Сердце бухает в груди.

– Оуэн? – спрашивает она тихо, встречаясь со мной взглядом. – Может, мы просто попробуем?

Попробуем.

Она понятия не имеет, о чем просит.

Проглотив накатившую волну желания, я поражаюсь тому, насколько она доверчива. Это очень возбуждает, но дело не во мне и не в моем гиперактивном либидо. Речь идет о великолепной, хоть и робкой женщине, что сидит передо мной.

Глубоко вдохнув, я медленно выдыхаю. В голове у меня звучат слова Джастина, сказанные несколько дней назад в баре.

«Не облажайся, Пэриш».

Придвинувшись на диване ближе, Бекка прижимается своим соблазнительным телом к моему и кладет ладонь мне на грудь.

А затем она делает нечто совершенно неожиданное. Она целует меня в шею.

Я едва не издаю стон, так приятны ее теплые губы, прижимающиеся к моей коже, ее пальцы, скользящие вверх и вниз по моей груди.

– Что ты делаешь? Я только что сказал, что это плохая идея.

– Я тебя услышала, – отвечает она, а ее пальцы продолжают дразниться.

– Бекка? – Имя слетает с губ глубоким, горловым звуком.

– Мне все равно, я тебе доверяю, – отвечает она.

Ее слова распутывают что-то внутри меня, и все сразу встает на свои места. Приподняв подбородок двумя пальцами, я наклоняю ее голову и чувствую, как она улыбается прямо перед тем, как я захватываю ее губы в нежном поцелуе.

– Ты на сто процентов уверена, ангел?

– Угу, – бормочет она мне в губы. – На сто тысяч миллионов процентов уверена. Я хочу этого, Оуэн. Прошу.

Это все, что мне нужно.

Обхватив ее затылок, я нахожу идеальный угол, чтобы углубить поцелуй. Ее губы раскрываются с судорожным вздохом, а затем ее язык тепло и жадно касается моего.

Проклятье. От этого прикосновения вдруг начинают болеть яйца.

Ее ладони блуждают по моей груди, и при любом другом сценарии мои собственные руки уже исследовали бы каждый дюйм ее идеальных изгибов. Вместо этого одной рукой я придерживаю ее подбородок, другая лежит у нее на коленях.

Пусть она сделает первый шаг.

Я целую ее медленно и пытливо, затем ее пальцы вцепляются в мою рубашку. Она издает горловой звук, и все мои намерения двигаться медленно попросту исчезают.

Ее губы такие мягкие, и она такая сладкая, и, боже, зачем она издает эти страждущие всхлипывающие вздохи?

– Ты уверена, что все в порядке? – бормочу я ей в губы. – Одно слово, и мы прекратим. Все контролируешь ты.

Не ответив ни слова, Бекка вдруг встает, берет мои руки и тащит меня за собой. Она ведет меня в свою спальню. Мы падаем вдвоем в центр кровати, заправленной белыми пушистыми покрывалами, пахнущими лавандой, стиральным порошком и Беккой.

Дрожащими пальцами она снимает свою футболку, и будь я проклят, она так сексуальна в своем кружевном бежевом бюстгальтере и джинсах.

Ее фигура идеальна, достаточно пухленькая, чтоб не бояться сделать ей больно. Можно шлепать, покусывать и посасывать сколько душе угодно.

Кровь начинает закипать: сначала медленно, как те буррито в микроволновке, которые едва теплятся, прежде чем тут же стать обжигающе горячими. Я больше не в силах этого отрицать. Бекка меня заводит. И уже давно. Эти сочные розовые губы, гладкая кремовая кожа, спутанные длинные волосы, румянец на щеках… она распалена. И все это – для меня.

– Не очень вежливо, тебе не кажется? – говорит она, прерывая мои непристойные мысли.

– Что?

– Пялиться на меня вот так.

Ленивая улыбка трогает мои губы.

– Сложно удержаться. Ты чертовски хорошо выглядишь.

Когда я провожу руками по ее ребрам, она выгибается от моего прикосновения, и я расстегиваю ее бюстгальтер, прежде чем швырнуть его за край постели.

– Если я сделаю что-то, что тебе не понравится…

Она кивает.

– Я велю тебе прекратить.

Пока я целую и засасываю по очереди ее тугие соски, движения Бекки становятся все более возбужденными. Она прижимается тазом к моему бедру, ее руки сжимают мою задницу. Наши языки соприкасаются, и она дрожит в моих объятиях.

Расстегнув пуговицу, я стягиваю ее джинсы вместе с крошечными трусиками вниз по гладким ногам, бросив их на пол у кровати.

– Такая красивая, – шепчу я, наклоняясь к ней и нежно целуя живот, грудь, шею, губы. Бекка расслабляется на подушках, позволяя мне ласкать себя. Пока мы лежим рядом, сплетя ноги, она раздвигает колени, раскрывая бедра, и моя рука скользит вниз по ее животу.

Она чисто выбрита, такая мягкая и влажная. Твою мать. Горячая дрожь пульсирует во мне, когда я трогаю ее нежную, как лепестки, сердцевину, пробегаю большим пальцем по клитору.

– Ах, – издает она легкий стон, скорее похожий на вздох.

– Вот так. Позволь мне сделать тебе хорошо, – бормочу я, целуя и покусывая ее шею.

– Да. Так хорошо, – тихо отвечает она, едва шевеля губами.

Целуя ее губы и груди – глубоко и сладко, я массирую ее киску, медленно, методично подводя ее к пику, а Бекка стонет, извивается и сжимает меня, будто от этого зависит ее жизнь. Это самое сексуальное, что только можно представить.

Я могу ласкать ее хоть весь день, но через какое-то время Бекка отстраняется и долго, прерывисто вздыхает, тело ее напрягается.

– Ты в порядке?

Ее глаза горят решимостью, но губы сжаты в тонкую линию.

– Ничего не получается. Извини. Дело не в тебе, это…

– Эй. Ш-ш. – Я поцелуем заставляю ее замолчать. – Я что, выгляжу скучающим? Или разочарованным?

Она сглатывает и качает головой, по лицу видно, что она приняла свое поражение.

– Ты был великолепен. Думаю, я просто слишком погружена в свои мысли или типа того.

– Мы можем прерваться. Можем продолжить. Все, что захочешь.

Бекка понимающе кивает. Она не просит меня обнять ее, но, чувствуя, что ей это нужно, я притягиваю ее ближе, прижимая к своей груди. Не обращая внимания на тяжелое свидетельство моего возбуждения, я сдвигаю ее так, чтоб она не лежала прямо на моем члене.

– Ты ничего не обязана делать. Ты не цирковая зверушка. Я не ожидаю шоу. Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Хочешь, – повторяет она тихим голосом, как будто стесняется того, что не может кончить.

Но я не хочу, чтобы она стеснялась этого. Это сложный процесс, и первый шаг тут – сделать так, чтобы она чувствовала себя комфортно.

Ее пальцы сдвигаются к ремню моих брюк, и мой пресс тут же напрягается. Как бы мне ни хотелось почувствовать ее руки, я знаю, что сейчас этого не случится.

Я беру ее ладонь и крепко сжимаю, отводя от моей жаждущей эрекции.

– Нет, об этом мы не договаривались. Не кончаешь ты, не кончаю и я.

Она расстроенно стонет.

– Теперь я чувствую себя еще хуже.

– Не надо. Мы решим эту проблему.

– Ты уверен?

– Абсолютно. – Я целую ее в лоб, и она прижимается к моему боку. Беру ее за подбородок и разворачиваю к себе, чтобы заглянуть в глаза. – Ты ела?

Я ручаюсь, что минут через пять мой желудок жутко зарычит, а минут через десять я начну переваривать сам себя. Я пришел сюда сразу после тренировки и теперь умираю с голоду. Кроме того, нам нужен тайм-аут, чтобы собраться с мыслями и прочистить мозги.

Она качает головой.

– Нет. А ты?

– Не-а. Давай закажем обед.

Она улыбается.

– Звучит чудесно.

Пока Бекка одевается, я валяюсь на ее постели, прокручивая варианты доставки в телефоне и зачитывая ей каждый.

– Суши. Тайская еда. Бургеры.

Она качает головой на каждое предложение.

– Это кафе, «Подкрепись» – хорошее место, – говорит она, подумав.

И вот через двадцать минут я сижу на ее диване, поедая нечто, называющееся «Миска зерна». Тут есть киноа и тыквенные семечки и что-то, что называется «льном». На вкус не так уж и плохо, но ручаюсь – через полчаса я снова проголодаюсь. Сидя рядом со мной, Бекка грызет тофу в кунжутной глазури.

– Для тебя это слишком здоровая пища, да? – Она ухмыляется, наблюдая краем глаза, как я ем.

Запихнув в рот последнюю порцию, я смеюсь.

– Неплохо. Непривычно, но неплохо.

Она относит пустые пластиковые контейнеры на кухню, тогда как я убираю с журнального столика бумажные салфетки и соломки.

– Сейчас вернусь, – говорит Бекка. Она идет в ванную, и я слышу, как она ненадолго включает воду.

Я практически уверен, что скоро мне нужно будет уходить, но часть меня не спешит возвращаться домой, в пустую квартиру. По телику все еще беззвучно крутится нарезка спортивных выступлений, и я откидываюсь назад, забрасывая одну руку на спинку дивана.

Когда Бекка возвращается, она встает передо мной, касаясь своими коленями моих. Понятия не имею, как ей удается сделать столь невинное прикосновение таким возбуждающим, но во мне снова вспыхивает желание.

– Привет, – бормочу я. – Ты в порядке?

Она робко улыбается.

– Я так глупо себя чувствую. – Она толкает меня коленом в колено.

Я обхватываю ладонями ее ноги и качаю головой.

– Ты совсем не глупая. Вовсе нет. Это нормально – чувствовать разочарование, но ты должна пообещать мне кое-что.

Она пристально смотрит на меня сверху вниз, ее большие голубые глаза беспокойно сверкают.

– Что именно?

– Что ты понимаешь – с тобой все в порядке. Ты сделала большой шаг, и сегодня это был огромный прогресс. Ты двинулась вперед, и пока ты продолжаешь, это отлично, так что не дави на себя. Мы движемся с тем темпом, который тебе нравится, который тебе нужен.

Глядя с нежностью, она протягивает руку и касается моего подбородка, ее прежняя нервозность и неуверенность исчезают.

– И как же мне так повезло?

Вопрос получше: как она стала такой сексуальной? Я не замечал этого годами, но достаточно умен, чтобы держать рот на замке.

– Я бы сказал, что это мне повезло.

Хватаю ее за бедра и тяну на себя, пока она не падает прямо мне на колени. Это должно было быть игривое, спонтанное движение, но как только она седлает мои колени, все накаляется.

Ее руки зарываются мне в волосы, и она ищет губами мой рот. Я целую ее, мое тело жаждет вспомнить весь тот жар, всю химию, которые были между нами менее получаса назад. Она размыкает свои пухлые губы, и наши языки соприкасаются. У меня моментально встает.

Очевидно, что она хочет этого, но часть меня терзается сомнениями. Не нужно ли мне прерваться и вернуться домой? Или я должен довести дело до конца?

– Я хочу кончить, Оуэн, – наполовину шепчет, наполовину хнычет она.

Отчаяние в ее голосе принимает решение за меня, и я целиком и полностью за.

– Понял тебя, ангел.

Я задираю ее топ и стягиваю его вместе с расстегнутым бюстгальтером. Мои губы находят ее сосок, и я крепко засасываю его.

– О, да. Черт, – говорит она, глубоко запуская пальцы мне в волосы.

Я ласкаю ее груди языком, губами, прикусываю зубами, а пальцы тем временем скользят в тепло ее трусиков. Бекка трется бедрами о мои колени. Боже, мне так хочется погрузить пальцы в ее влажное лоно, но я сосредотачиваюсь на набухшем бутоне ее клитора. Во-первых, я не уверен, как она отнесется к проникновению, а во‐вторых, моя цель – заставить ее кончить, а не предаваться собственным фантазиям о том, как я войду в нее.

– Еще, – вскрикивает она, и я закусываю губу, чтобы не укусить ее. – Прошу, Оуэн.

Бушующий взгляд цепляется за меня, пока она продолжает перекатываться на моей руке. И я вижу в ее глубоких, голубых, доверчиво глядящих на меня глазах, что она всецело мне верит. Твою мать. Это что-то переворачивает во мне. Горячо отзывается глубоко внутри. Я не подведу ее.

Мгновением позже Бекка вскрикивает, ее тело напрягается. Неконтролируемая дрожь сотрясает ее, и я еще крепче прижимаю девушку к своей груди, когда она кончает.

Это самое сексуальное, что только можно представить, – смотреть, как она теряет контроль. Мой член болезненно дергается за молнией, пока я продолжаю ублажать ее, даря новые и новые волны оргазма.

– Святые угодники. – Она, задыхаясь, открывает глаза и смотрит на меня. – Это было…

Гордость захлестывает меня, и мне хочется сделать что-нибудь пошлое. Отсалютовать, или станцевать победный танец, или поотжиматься. Я ограничиваюсь дерзкой полуулыбкой.

Бекка лишь смеется, закрывая глаза ладонями.

– О, боже. Такой заносчивый. Видел бы ты себя. Мне как-то даже неловко.

Я лишь коротко смеюсь.

– О, да. Я горд.

Но горд я не собой. Я горжусь ею.

Глава 10

Батарейки в комплекте

Бекка

Я проверяю время на экране ноутбука, наверное, в двухтысячный раз за день. На часах без двенадцати пять, прошло всего лишь две минуты с тех пор, как я проверяла в последний раз, а такое чувство, будто прошло полчаса.

Фу. Сегодня работа ползет особенно медленно.

Обычно мне нравится моя работа. Работать в чудесном мире профессионального хоккея – сбывшаяся мечта. Но с учетом того, что большинство выездных игр этого сезона уже распланировано, мне остается скоординировать не так много поездок моего босса. И поскольку я все еще жду ответа от университета, который пытается заполучить начальника в качестве оратора на вступительной речи, то сегодня мне светит только медленное скольжение по списку административных дел.

Не считая того, что я, словно одержимая, проверяю телефон в ожидании сообщений от Оуэна. Внимание, спойлер: их нет. Он все утро провел на тренировке, а потом команда полетит в Колорадо на завтрашнюю выездную игру. У него нет времени общаться по телефону. Даже не знаю, почему я так дергаюсь по этому поводу.

А вот что я точно знаю – вечером субботы Оуэн переломил ход игры.

У меня были оргазмы, благодаря моим собственным пальцам и любой фантазии, которую могло вызвать мое воображение. Но оказалось, что бы я ни делала, это выглядело жалко по сравнению со вчерашним. Я и понятия не имела, что это может быть так. Если мастурбацию под собственные фантазии можно было бы сравнить с игрой хоккеистов-любителей, то вчера вечером состоялся, мать его, чемпионат профессионального уровня. А у нас ведь даже не было секса.

Считайте, мой мир официально пошатнулся.

Раздается стук в дверь кабинета, я поднимаю взгляд и вижу в дверях Оуэна, только пришедшего из душа. От одного взгляда на него мое сердце начинает стучать быстрее. Его неожиданное появление лучше любых текстовых сообщений.

Его глаза вспыхивают, когда он видит меня. Он улыбается этой своей улыбкой. Верхняя губа приподнимается, открывая белые зубы, и на левой щеке появляется ямочка.

Боже, эта проклятая ямочка. Внутри у меня все переворачивается.

– Привет, суперзвезда. Разве тебе не пора на самолет? – Я быстро оглядываю его, отмечая заодно уровень сексуального излучения в моем кабинете. Его мокрые волосы растрепаны, рубашка «Хоукс» под пиджаком липнет к мокрой коже, и мне это очень нравится. Первое слово, что приходит на ум, – вкусняшка.

Оуэн бросает взгляд на часы.

– Да, но у меня вроде как еще двадцать минут. Я хотел повидаться с тобой, прежде чем улететь в другой часовой пояс.

– Ты готов к Денверу?

Он проводит рукой по волосам.

– Думаю, вопрос в том, готов ли Денвер к нам, – отвечает он, хохотнув. – Сегодня на тренировке мы были несокрушимы. У них нет ни единого шанса.

От разряда этой улыбки в тысячу ватт у меня по спине бегут мурашки. Боже, его уверенность так сексуальна. Этот мужчина – хозяин на льду, и он это знает. Не удивительно, что он так притягивает женщин.

– Ну, если они извлекли урок из игры в Нью-Йорке, то уверена, они дрожат от страха.

– Чертовски верно, – отвечает он, уверенно кивнув. – Но я пришел не дела с тобой обсуждать. Вообще-то я принес тебе кое-что.

Когда Оуэн ставит сумку на стол и вытаскивает маленький розовый пузырчатый пакетик с блестящей белой упаковочной бумагой, мое сердце счастливо танцует. Он принес мне подарок?

– Секунду. – Он оглядывается через плечо и опускает спортивную сумку на пол, затем закрывает дверь в мой кабинет, прежде чем сесть в кресло по другую сторону стола. – Вот так. Вперед. Открывай.

Его голубые глаза сверкают ярче, чем обычно, – верный признак того, что он более чем взволнован этим подарком. Но ухмылка на его губах сбивает меня с толку. Я не знаю, что, черт возьми, он задумал, и есть лишь один способ узнать.

Я аккуратно снимаю сначала упаковочную бумагу, затем достаю из пакета прозрачную пластиковую коробочку со странным продолговатым предметом внутри. Мне требуется секунда, чтобы понять, что это.

О. Мой. Гребаный. Бог. Оуэн Пэриш подарил мне вибратор. Ярко-розовый вибратор. Я чувствую, как мои щеки становятся точно такого же цвета. Что за черт?

Как можно быстрее я запихиваю его обратно в пакет. Не то чтобы его мог увидеть еще кто-то, кроме Оуэна, но все же. Мысль о вибраторе в моих руках, пока я сижу за своим столом, кажется мне совершенно неправильной.

– Все в порядке, – заверяет Оуэн, поднимая руки перед собой. – Не пугайся. Дверь заперта. Никто не увидит. – Он коротко смеется, затем добавляет: – Хотя, если бы кто и увидел, то наверняка поздравил бы тебя с великолепной ночью, которую ты проведешь с этой штукой.

Я ошеломленно смотрю на него.

– Когда ты купил… это? – Я указываю на пакет, не в силах назвать это вслух.

– Сегодня перед тренировкой, – отвечает он, пожимая плечами. – Подумал, он поможет тебе не скучать, пока меня не будет. А потом мы сможем поговорить о том, что тебе понравилось… а что нет. Я подумал, было бы неплохо, ну, не знаю, обсуждать то, что тебе приятно.

О боже, хочется немедленно растаять, пусть даже я все еще немного в ужасе от того, что Оуэн – мускулистый спортсмен до мозга костей – предлагает обсуждать мои сексуальные предпочтения, чтобы знать, что мне нравится.

– Ты когда-нибудь пользовалась ими? – спрашивает он тихо и откровенно.

Я киваю и вновь медленно достаю пластиковую коробку из пакета, проворачивая ее в руке, чтобы оценить вес.

– Можешь вынуть его, – говорит Оуэн с ноткой волнения в голосе. – Он не кусается. Гарантирую.

Улыбаясь, я открываю пластиковую коробку и вытаскиваю свою новую игрушку. Она мягче, чем я себе представляла. Такая шелковистая на ощупь, и конец разделен на две секции, одна из которых похожа на кроличьи ушки.

Я удивлена тем, как приятно держать это в руках. Я чувствую себя странно могущественной и очень сексуальной. Может быть, в конце концов, это и не такой уж странный подарок.

– Батарейки в комплекте, – говорит он, кивая на пакет. – Просто отвинчиваешь заднюю часть и вставляешь. Он должен сразу включиться, как только нажмешь эту кнопку. Тут есть несколько скоростей.

Я подмигиваю ему, на моем лице расплывается понимающая улыбка.

– О, ты так хорошо знаком с этими штуками, а?

Он прячет руки в карманы и вновь пожимает плечами.

– Возможно, я провел некоторые исследования. Но эта штука совершенно новая, так что не подозревай лишнего.

– Об этом я и не переживала, – смеюсь я. – Но спасибо, что успокоил.

Пока я отвинчиваю крышку, Оуэн подскакивает открыть упаковку батареек и вручает мне три прежде, чем я успеваю спросить, сколько их тут нужно. Может быть «знаком» – не точное слово. Если он это имел в виду, когда говорил, что его вкусы не так ванильны, то я только за.

– Итак, вот в чем суть. Я вполне готов терпеть столько, сколько тебе потребуется, и вчера я получил массу удовольствия. Мне просто не понравилось видеть, как ты переживаешь, и поскольку нам обоим надо поближе познакомиться с твоим телом и узнать, что тебе нравится… я подумал, это может помочь.

Он смотрит, улыбаясь, в глазах его читается надежда, и я улыбаюсь в ответ.

– Да, думаю, это неплохая идея. – Теперь я нервничаю не столько от смущения, сколько от возбуждения.

Кто бы мог подумать, что секс-игрушка способна стать проявлением заботы?

Вставив в свою новую игрушку последнюю батарейку, я вновь завинчиваю ее и нажимаю кнопку на ручке. Мой крошечный розовый кролик жужжит быстрее, чем я могла себе представить. Это что, самая низкая скорость? Мои глаза удивленно распахиваются, и Оуэн не сдерживает смеха.

– Ты приноровишься, – говорит он, хохотнув. – Просто попробуй.

Переключив четыре оставшихся скорости, я нажимаю большим пальцем на кнопку до тех пор, пока мой новый розовый зверь не замирает. Я вся как на иголках. То ли от вибраций игрушки, то ли от желания вручить ее Оуэну, чтобы он испытал ее на мне прямо здесь и сейчас, – я не уверена.

Но я выбираю несколько более соответствующую офисной атмосфере версию благодарности. Не задумываясь, я перегибаюсь через стол и оставляю на губах Оуэна благодарный поцелуй.

– Спасибо, – шепчу я, снова целуя его в щеку. – Это немного странно, но мне нравится. Очень.

И это правда. Если всего несколько недель назад мне сказали бы, что я искренне обрадуюсь, получив от своего лучшего друга секс-игрушку в подарок, я бы ни за что в это не поверила. Но сейчас я, ничуть не смущаясь, кладу в сумку своего розового друга. На самом деле я чувствую себя своего рода сексуальной богиней. И разве не в этом и был смысл? Я – женщина, слышишь мой рык? И все такое.

Теперь я точно чувствую себя могущественной и контролирующей ситуацию. Той, кто думает прежде всего о собственном удовольствии. Может быть, этого и хотел Оуэн, а может, он просто извращенный ублюдок, но прямо сейчас это не имеет значения.

Быстрый взгляд на часы на экране ноутбука подсказывает, что Оуэну пора выдвигаться. И он тоже явно знает об этом. Быстро застегнув свою спортивную сумку, он встает. Если подумать, то и мне нужно идти.

– Хотелось бы задержаться подольше, – говорит он, поправляя ремень сумки.

– Не переживай, все равно я планировала поужинать с Элизой.

Я натягиваю кожаную куртку на плечо, и в горле встает ком. Я планирую ужинать с его сестрой. Я мысленно делаю заметку и близко не подпускать ее к своей сумочке. Или, точнее, к тому, что там лежит.

Когда мы направляемся к двери, Оуэн обхватывает меня за талию мускулистой рукой и притягивает для быстрого прощального поцелуя в лоб.

– Развлекись с этой штучкой, – игриво шепчет он, быстро сжимая мою задницу.

Я улыбаюсь ему, прищурившись.

– Мне кажется, сильно стараться не придется.

Оуэн снова коротко смеется и, наконец, отпускает меня.

– Жду не дождусь, когда услышу рассказ об этом.

Я наблюдаю, как его массивная фигура исчезает в конце коридора, и все это время мое сердце пытается вырваться из груди.

* * *

Ехать до суши-бара, где мы согласились встретиться с Элизой, совсем не долго. Паркуясь, я замечаю ее ярко-голубую «тойоту» на другой стороне улицы.

Не удивительно, что она обогнала меня. Учителя дошколят заканчивают работу немного раньше всей остальной корпоративной Америки, может быть, чтобы дать учителям несколько лишних часов для обретения дополнительного терпения. Элиза, будучи святой, профессионально управляет своим классом мини-человечков. Я бы так никогда не смогла.

В дальнем конце суши-бара я замечаю Элизу – она жует заказанный эдамамэ. Подруга машет мне, снимая сумочку со стула, который заняла для меня. Суши-бар на удивление переполнен для вечера пятницы. Мы – не единственные в Сиэтле, кто захотел полакомиться суши в те часы, когда их продают с пятидесятипроцентной скидкой.

Проскальзывая на место, я безмолвно благодарю владельцев бара за столь тусклое освещение. Меньше шансов, что Элиза заметит ярко-розовый подарок в моей сумочке.

– Привет, привет, – говорит она, улыбаясь и надкусывая ярко-зеленый стручок эдамамэ. – Как работа?

– Еле ползет. Все это время провела в мечтах об острых роллах с тунцом. – Это не совсем ложь. Работа и правда еле тянулась, и я действительно все это время фантазировала. Просто мои фантазии не имели ничего общего с сырой рыбой.

После того, как мы делаем заказ, я спрашиваю Элизу о Джастине. Она тут же принимается рассказывать о свидании, которое он спланировал для них на пирсе шестьдесят шесть. Я киваю по мере того, как она излагает все милые детали, ахая в соответствующих местах и время от времени восклицая: «Какой он милый!»

И все это время я невольно задаюсь вопросом, каким бы было свидание с Оуэном.

Будет ли это что-то странное и спонтанное, вроде того похода в безумный массажный салон? Или он больше похож на парня, предпочитающего остаться дома ради совместно приготовленного ужина? За все время нашего знакомства я ни разу не слышала, чтобы он приглашал девушек на свидания. Если, конечно, не считать свиданиями одну совместную ночь в комнате для отдыха. А я, определенно, так не считаю.

– Ну, а что насчет тебя?

Меня выдергивает из мечтаний в реальность, где Элиза выжидающе на меня смотрит.

– Ч-что насчет меня? – заикаюсь я.

– Твоя любовная жизнь, – мягко говорит она, с интересом склоняясь ближе. – Не думала о том, чтобы снова начать ходить на свидания? Мне просто интересно, вдруг ты уже готова?

Прежде чем я успеваю ответить, официант ставит на стол перед нами две прекрасные тарелки разноцветных суши. Я громко благодарю его за заказ и молчаливо – за то, что он так вовремя прервал нас.

Я люблю Элизу, и мне не хочется лгать ей. Но я не знаю, как она отреагирует на правду о моей текущей личной жизни.

Особенно если она узнает, что в моей сумочке – секс-игрушка, любезно предоставленная никем иным, как ее старшим братом. Чтобы выиграть время, я запихиваю в рот кусочек суши.

Глава 11

Терпение – не мой конек

Оуэн

– Когда произносишь тост, надо смотреть прямо в глаза тому, за кого пьешь. Или тебя ждет семь лет плохого секса, – говорит Тедди, когда мы поднимаем пивные бутылки за покерным столом.

Язык у Тедди как помело – никогда не знаешь, что слетит с него в следующий момент. Но когда мой взгляд падает на Бекку, я вижу, что она смеется и качает головой.

Мы уже два дня как вернулись из Денвера, и все это время мы с Беккой болтали по телефону и переписывались. До сих пор мне не удалось повидаться с ней. И она выглядит чертовски хорошо, одетая в обтягивающие темные джинсы и уютный серый свитер, на ногах у нее – коричневые ботинки, в которых ноги ее выглядят длинными и соблазнительными.

Поиграть в покер на квартире у Тедди собрались все. Обычно на таких встречах я отдаю предпочтение разговорам о хоккее и крепким напиткам, но сейчас я ловлю себя на том, что мне хочется очутиться с Беккой в каком-нибудь уединенном месте. Мысль о том, чтобы медленно раздевать ее, отдавая дань каждому дюйму сексуальных изгибов ее тела, гораздо более привлекательна, чем игра в покер. Пусть даже я выиграл пятьдесят баксов.

Я вздыхаю и провожу рукой по лицу.

– Твоя очередь, Пэриш, – говорит Тедди, глядя на меня с другой стороны стола.

Я жую губу и кладу на покрытый войлоком стол даму. Потом достаю телефон и быстро набираю сообщение Бекке:

«Ты уже пробовала свою игрушку?»

Ее глаза распахиваются, когда на другой стороне комнаты она, стоя рядом с моей сестрой, читает сообщение. Игра, в которую я играю, опасна, но, черт возьми, у меня нет сил проявлять осторожность. Я отчаянно жду ее ответа.

Он приходит через секунду, и когда я опускаю взгляд на экран, я усмехаюсь.

«Веди себя прилично».

Закатив глаза, я отсылаю новое сообщение.

«Хочу поцеловать тебя взасос».

Мне жутко нравится видеть ее реакцию, когда она читает мои сообщения. Как будто я флиртую с ней, пусть даже за весь вечер мы не перекинулись и парой слов. Если она не хочет, чтобы наши друзья знали, что между нами что-то происходит, я должен уважать ее желание.

Бекка смеется, глядя в телефон.

«Это было бы приятно…»

Мои пальцы порхают над клавиатурой.

«Притворись, будто у тебя болит живот. Я отвезу тебя домой».

Она качает головой, коротко взглянув на меня, прежде чем набрать ответ.

«Все поймут».

– Чувак, отвлекись от телефона и вернись в игру, – говорит �

Cover Design by Uplifting Author Services

Плейлист

«This Girl» – Kungs & Cookin’

«Broken» – Lovelytheband

«Stubborn Love» – The Lumineers

«Ophelia» – The Lumineers

«Delicate» – Taylor Swift

«Wish I Knew You» – The Revivalists

«Kamikaze» – Walk the Moon

«Change» – The Revivalists

«You Say» – Lauren Daigle

«Gold» – Chet Faker

Глава 1
Пьяные признания
Оуэн

– Ну, давай, вот так. Потихоньку. По шагу за раз.

Я коротко смеюсь.

– Точно. Ну, тогда повесели меня.

– Занимай мою кровать. Я могу поспать на диване в игровой комнате, – говорю я, заведя ее в свою комнату.

– Хочешь сказать, что никого не трахнешь сегодня? – бормочет она, голос у нее игривый и немного удивленный.

– Я не так уж часто трахаюсь.

Я бросаю футболку на край постели рядом с ней и отворачиваюсь, чтобы не смущать ее.

– Все. Теперь можешь смотреть.

– Ты в порядке?

Я ухмыляюсь в ответ.

– Неужели? И что ты себе воображаешь?

Я вдруг немного беспокоюсь о том, что могу услышать дальше.

Она поджимает губы, размышляя.

– Честно? Я бы хотела быть как ты.

– Эм, почему? – удается выдавить мне.

Я переминаюсь с ноги на ногу, осознав, как близко мы стоим.

– Да, это так. Я наслаждаюсь сексом, так и есть.

Она тянется похлопать меня по груди, шепча и хихикая одновременно.

– Знаешь, ходят слухи, что у тебя очень большой член. Я ходила на массаж и слышала, как девчонки обсуждали его.

– Ну, ладно. – Хлопок в ладоши. – Достаточно сказок на ночь. Пора тебе проспаться.

Бледно-голубые. Хлопковые. Обычные. И все же чертовски сексуальные.

Я сглатываю и делаю глубокий вдох.

– Бекка, прикрой ноги.

Она садится по-турецки и поднимает взгляд на меня.

– А?

– Я вижу твои трусики. – Я выразительно смотрю на ее колени и сглатываю. – Прошу, прикройся.

– Тебе же тут удобно? – слышу я собственный вопрос.

Она кивает и улыбается.

– Спасибо, Оуэн. Что бы я без тебя делала?

Я резко втягиваю воздух между зубами.

– Бекка. Твои ноги.

– Я имею в виду… я такая неправильная, а ты так мил со мной.

Я знаю ее историю, она ужасна. Кровь вскипает при одной мысли об этом.

Она хватает подушку и прижимает ее к груди.

– Что? – спрашиваю я, делая шаг к постели.

Она качает головой.

– Не знаю. Думаю, я просто трусливая зайка, когда дело доходит до секса.

Тут до нее доходит, что она сказала, и она начинает смеяться.

– Зайка. О, боже! – Она прикрывает рот ладонью, все еще хихикая.

Я коротко смеюсь вместе с ней.

Она облизывает губы, подбирая ноги под себя и сдвигаясь в центр постели.

– Ну. Серьезно, знаешь, как давно меня не целовали? – Глаза у нее большие и жаждущие.

– Я… нет.

– Офигеть как давно.

– Любой мужчина будет счастлив поцеловать тебя, – голос у меня звучит слегка напряженно.

Она кивает.

Она снова начинает хихикать, а у меня, мать его, замирает сердце.

– В седло. Ты понял? – Она хихикает, выразительно вскидывая брови и пихая меня под ребра.

– Ты сегодня сколько выпила? – спрашиваю я напряженно.

Она постукивает пальцами по подбородку, раздумывая над ответом.

– Кто налил тебе столько текилы?

Она качает головой.

– Я в порядке. И вовсе не так пьяна. Плюс это мой самый гениальный план, Оуэн, серьезно. Блестящий.

Отведя взгляд, я издаю стон.

– Прошу, ради бога, прикрой ноги.

– Хм. Зачем?

– Потому что я вижу твои трусики. – В четвертый раз.

– О, извини.

Она серьезно считает, что я чокнутый? Ну, я сейчас чокнусь.

Бекка накручивает один темный локон на палец, пока ее взгляд блуждает по моему телу.

– Надеюсь, ты не бреешь грудь, мне нравятся волосы на груди.

Игрушка? Во рту у меня моментально пересохло. Сфокусируйся, Оуэн.

– Бекка, я не собираюсь трахать тебя.

– Почему нет?

Почему нет? Матерь божья. Она невыносима.

– Потому. У тебя проблемы с интимной сферой и доверием, и…

Мысли покидают меня. Куда, мать его, это меня заведет?

Она кивает.

Я качаю головой.

– Тебе лучше поспать.

Проходит несколько напряженных секунд. Никто из нас не двигается.

– Могу я, по крайней мере, взглянуть на него? – Слова срываются с ее языка, в тоне чувствуется раздражение.

Я ее раздражаю? Ну, круто. Я пытаюсь вести себя прилично, а она в десять раз усложняет мне задачу. Буквально.

– Взглянуть на что?

Ее взгляд падает на мой пах.

– Твой пенис.

Брови мои взмывают вверх.

– Ты хочешь посмотреть на мой член?

– Нет. Ну, да. То есть прошу, Оуэн. Я должна доказать себе, что тут нечего бояться, так ведь?

Вашу ж мать. Я зарываюсь руками в волосы, тогда как разум мой мчится со скоростью миллион миль в час.

Я все что угодно сделаю для этой девушки. Когда я узнал ее ближе, то начал оберегать ее.

Пусть даже ее просьба безумна, в груди у меня все сжимается при мысли о ней.

– Не думаю, что это – хорошая идея. – Преуменьшение века.

Она фыркает.

– Один быстрый взгляд, а затем я ухожу, и ты ложишься спать.

Бекка подпрыгивает на коленях, едва не падая.

– Да. Обещаю.

Это, мать его, так странно. Какая-то извращенная версия «покажи и расскажи».

– У тебя десять секунд, Бекка. – Она согласно кивает.

И слава, мать его, богу, что у меня не стоит.

Бекка склоняется ближе.

Интересно? Мои брови взмывают. Это не то, что я хотел бы услышать.

– Интересно? – эхом отвечаю я.

Она кивает, склоняясь ближе.

– Просто это не то, чего я ожидала.

– Можно?

Когда она тянется ко мне, я замираю. Она же не серьезно, да?

– Я не вижу целиком.

Что.

За.

Хрень.

Реально.

Оуэн.

Я считаю в обратном порядке от ста и тру нос двумя пальцами, испустив тяжелый, прерывистый вздох.

– Поспеши. Твои десять секунд почти вышли, – говорю я свистящим шепотом.

Я осмеливаюсь бросить взгляд на Бекку, а она смотрит на меня с удивлением.

– О, это, хм… – Она издает нервный смешок, ее рука все еще осторожно держит меня.

Я медленно выдыхаю, прижимая ладонь ко лбу.

– Да, его трогает женщина, если ты вдруг не заметила.

– О, точно. – Она тут же выпускает меня и поднимает ладонями ко мне обе руки. – Извиняюсь. Я закончила.

Подтягиваю шорты и заправляю теперь уже полностью эрегированный член за резинку. Ну, блин, фантастика.

Пока я иду к двери, она зевает и шепчет:

– Спасибо, Оуэн. Ты – лучший. Я даже не испугалась. Думаю, ты мне точно помог.

Сердце у меня снова сжимается, я киваю ей.

– Спокойной ночи, ангел.

Дерьмо.

– Эй, – тихо говорю я.

Элиза смотрит на меня и, очевидно, замечает что-то в выражении моего лица.

– Что случилось? С Беккой все хорошо?

Смотря в каком смысле. Я провожу рукой по волосам и выдыхаю.

– Можно с тобой поговорить?

– Конечно, – говорит моя младшая сестра несколько напряженно, как будто уже знает – что-то случилось.

Она слишком проницательна во вред себе.

Я ищу нужные слова, а она смотрит на меня сверху вниз в ожидании.

Итак, Бекка только что трогала меня за член… Да, так не пойдет.

– Что случилось? Ты меня пугаешь, – резко бросает Элиза.

– Если ты тронул ее, Оуэн, то помоги мне бог… – Элиза упирает руку в бок.

– Я ее не трогал, – хрипло отвечаю я, качая головой.

– Тогда что случилось?

Элиза зло фыркает.

– Что за черт? Зачем ты ей позволил?

Элиза сдвигает брови, потом вздыхает.

– О, Бекка.

– Все будет в порядке. Надеюсь, завтра она ничего из этого не вспомнит.

Очень надеюсь.

Глава 2
Текила = сыворотка правды
Бекка

«Если бы ты захотел отдохнуть от всех этих заек и помочь мне вернуться в седло…»

Он, наверное, решил, что я шучу. Очень на это надеюсь.

Дыши глубже, Бек.

– Оуэн? – Запыхавшаяся, я выдыхаю его имя в полной прострации.

– Что ты тут делаешь?

Я осмеливаюсь взглянуть на него, радуясь тому, что глаза скрыты за солнцезащитными очками.

– У меня есть вопрос получше: как ты вообще бегаешь после всей этой текилы?

– Честно, не знаю, – тяжело выдыхаю я.

Не лучший мой момент.

– Мы можем поговорить? – спрашивает он необычайно вкрадчиво. – О прошлой ночи.

Изо рта вырывается стон, убираю за ухо выбившуюся из хвоста прядь.

– Я надеялась, нам не придется этого делать.

Оуэн коротко смеется, но что-то в его смехе звучит натянуто.

– Да ладно. Все не так уж и плохо. Я возьму тебе чашку кофе.

Я качаю головой, беря свою воду.

– Думаю, мне нужно восстановить водный баланс. Но спасибо.

– Слушай. По поводу того, что случилось прошлой ночью. Мы можем просто… прояснить ситуацию?

– Отлично, круто. Потому что я не мог заснуть всю прошлую ночь. Если я каким-то образом разрушил нашу дружбу…

Он считает, что это он разрушил нашу дружбу?

Я вскидываю ладонь, останавливая его.

– Оуэн, нет. Вовсе нет.

Притвориться, будто я не помню прошлой ночи?

Тогда почему этим утром я сбежала оттуда так, будто у меня горела задница?

Я лучше умру от тысячи бумажных порезов.

– Оуэн Пэриш? – зовет женский голос с другого конца кофейни.

Она останавливается рядом с ним, игнорируя тот факт, что он тут с кем-то другим.

– Почему ты не перезвонил мне? – спрашивает она, выпячивая нижнюю губу, слово потерянный щенок.

– Эм… – Оуэн удивленно мычит, кидает взгляд на меня.

– Мелани, верно?

Она закатывает глаза.

– Мелисса.

– Точно. Извини, что не позвонил. Я просто думал, что это была… встреча на один раз.

Она хмурит лоб еще сильней, глядя на него так, словно он отрастил себе вторую голову.

– У нас трижды был секс. Я не сильна в математике, но это явно не один раз.

– Твою ж мать. Извини, что тебе пришлось стать свидетелем этого.

Пожав плечами, я встаю и забираю со стола наушники.

– Кажется, у меня где-то завалялась твоя толстовка. Не хочешь зайти переодеться?

– Было бы круто.

– Вот это было шоу.

– Прекрати. Все в порядке. Наверняка она какая-то психованная фанатка, – отмахиваюсь я.

– Брошу в сушилку и поищу толстовку.

Он качает головой.

– Да я в порядке.

Я несогласно мычу.

– Ты не можешь расхаживать в мокрой одежде. Просто отдай все мне.

– Снова пытаешься вытряхнуть меня из штанов, а? – Он ухмыляется, явно пытаясь разрядить атмосферу.

Я коротко смеюсь, пусть даже щеки мои вспыхивают.

– Просто дай их сюда.

– Я, ну, без трусов.

– О, тогда ладно.

И мы снова там, с чего начали: я отчаянно пытаюсь не представлять себе его член.

Собравшись с силами, я сглатываю.

– Все равно тебе нужно просушить штаны. Переоденься в мой халат. Он чистый и висит на двери моей спальни.

Я гоню его к своей спальне, и он идет без возражений.

Спустя какое-то время он появляется в розовом махровом халате, и я начинаю хихикать.

– Боже, боже, – я вскидываю брови, глядя на него. – Розовый тебе очень идет. Подчеркивает твою…

– Отвали. – Он кашляет в кулак, скрывая свою фирменную ухмылку.

Я качаю головой, все еще смеясь.

– Нет, ты выглядишь… таким хорошеньким. Даже очаровательным.

Раскинув руки, он крутится вокруг себя, поощряя меня.

– Насмехайся, Бек.

Он устраивается на диване, а я достаю из холодильника пару бутылок воды. Я серьезно отношусь к обезвоживанию.

– Нас там прервали, – говорит он, открывая свою бутылку, пока я сажусь рядом.

Я киваю, втягивая воздух сквозь зубы.

– Ага. Я, хм, собиралась рассказать тебе о предложении, которое у меня к тебе есть.

– Прежде всего, извиняюсь за свое поведение прошлой ночью. То, что я сказала… то, что сделала…

Он поднимает ладонь, останавливая меня.

Это уж точно.

Он – большой мальчик.

Щеки у меня снова вспыхивают. Сосредоточься, Бекка.

Киваю.

Оуэн кладет свою ладонь на мою и чуть сжимает.

– Это отлично, Бек.

Я киваю.

Он хмурится, вновь пожимая мне руку.

– Ладно… и что ты хочешь сделать? Что, ты считаешь, может тебе помочь?

Оуэн хмурит свои темные брови.

– Это и есть твое предложение?

Кивок.

– Но чем я могу помочь?

Я пожимаю плечами.

Он взвешивает мои слова так, будто я предложила брак по расчету или что-то настолько же странное.

– Могу я обдумать это? – спрашивает он, немного нервно потирая затылок.

Сушилка жужжит, и я быстро вскакиваю с дивана.

– Заберу твою одежду, – бормочу я, едва не заикаясь, и убегаю от него.

Вернувшись, вручаю Оуэну его одежду, и он идет в мою спальню переодеться.

Когда он приходит обратно, то направляется к двери и начинает натягивать кроссовки.

– Мне пора. Скоро командная тренировка.

Я киваю, провожая его до двери.

– Спасибо за разговор.

Он улыбается.

– Всегда пожалуйста.

Я открываю дверь и прислоняюсь к косяку, глядя, как он проходит мимо меня.

Оуэн смотрит задумчиво и уходит, сжав губы в тонкую линию. Он коротко оборачивается, чтобы взглянуть на меня.

– Я подумаю об этом. Увидимся, Бек.

Глава 3
Между молотом и наковальней
Оуэн

Никогда в жизни мне не было так трудно.

Я все еще пытаюсь уложить в голове ее просьбу.

А моя голова? Она рождает самые безумные мысли. И ни одна из них не безопасна.

Это, мать его, разбивает мне сердце. Более того, это что-то перевернуло во мне.

– Кто тебя выбесил? – спрашивает он, озадаченно глядя на меня.

Я держусь два часа, но с большим трудом.

– Конечно. Здесь или…

– Входи, – доносится изнутри.

Я вхожу и вижу тренера Додда за столом, пристально глядящим в ноутбук.

К тому же он не тот человек, которого хочется злить.

– Присаживайся, сынок, – говорит он, закрывая ноутбук и переключая все внимание на меня.

Я облизываю пересохшие губы, жалея, что не прихватил по пути сюда один из спортивных коктейлей.

Тренер Додд изучает меня поверх очков.

– Перейду сразу к делу. Ты сегодня был рассеян. Все в порядке?

– Да, я в порядке. – Это не совсем ложь.

Он медленно выдыхает, затем снимает очки и потирает переносицу.

– Я наблюдал за тобой. Ты казался каким-то отрешенным, и я захотел убедиться.

Плотно сжимаю губы и качаю головой.

– Я в порядке. Честно, тренер. Я буду готов к игре в Монреале.

Он сглатывает, кивая.

– Вы о чем?

Он складывает очки и заправляет их в карман рубашки, делая паузу перед ответом.

Я сглатываю, тяжесть в желудке снова возвращается.

– Да. Сегодня утром действительно вроде как кое-что случилось.

Он кивает.

– Я так и понял. Хочешь поговорить об этом?

– Это женщина? – говорит он, пристально глядя на меня.

– Эм… Да, в некотором роде.

Твою мать. Тренер – последний, с кем мне хочется обсуждать ситуацию с Беккой.

– Игра, вот на чем нужно сосредоточиться, – добавляет он.

– Я знаю, тренер. Игра для меня – приоритет номер один.

Мы сидим так пару минут, в давящей тишине, пока тренер не откашливается, чтобы снова взглянуть на меня.

– Знаешь, что в тебе самое лучшее, Пэриш?

– Что? – Я склоняюсь, искренне заинтересованный в том, что он во мне увидел.

– Ты никому не даешь залезть себе в голову. Не позволяешь отвлекать себя.

Я сглатываю, кивая.

– Не изменяй себе, парень. У тебя блестящее будущее в этой команде и в этой лиге.

– Не стану. Обещаю.

Он кивает.

– Хорошо. А теперь убирайся отсюда, но не забудь о том, что я сказал.

Я встаю.

– Не забуду.

Я хочу помочь ей. Но не хочу все испортить.

Для нас обоих.

Глава 4
Трусики для большой девочки
Бекка

Я пытаюсь забыть свой катастрофический разговор с Оуэном.

Боже, как он смотрел на меня. Как будто я – испорченная вещь. Как будто ему меня жаль.

Хорошенькое дело.

– Ты куда? – спрашивает Элиза, и между бровей у нее залегает складка.

– Скоро вернусь, – отвечаю я, уже сконцентрировавшись на своей цели.

– Морган, да? – спрашиваю я, останавливаясь рядом.

– Да, а ты Бекка? – спрашивает он, окидывая меня взглядом.

– Можно? – я указываю на пустой табурет рядом с ним.

Морган улыбается и пододвигает табурет ко мне.

– Конечно. Взять тебе чего-нибудь выпить?

– Бекка, на пару слов?

Я буквально чувствую, как он сверлит меня взглядом, когда я вновь оборачиваюсь к Моргану.

– Извини, похоже, я занята.

Вместо того чтобы, как я ожидала, занять освободившееся место, Оуэн остается стоять.

– Надо поговорить.

Я снова поворачиваюсь к нему и вижу пульсирующую жилку у парня на шее.

Он вздыхает, раздувая ноздри.

Я выпрямляюсь, чувствуя себя на коне.

– Не беспокойся обо мне, Оуэн. Я больше не твоя забота.

– Прошу, Бекка. Нам надо поговорить. Мы можем уединиться где-нибудь? – На этот раз он говорит тише и спокойнее.

Он смотрит умоляюще, и я чуть смягчаюсь.

– Я готова валить отсюда, – отвечаю я. – Можешь подбросить меня до дома, поговорим по пути.

– Идеально, – бормочет он. – Идем.

Я беру свою сумочку и прощаюсь с Элизой и Сарой.

Всегда проницательная Сара, адвокат команды, крепко меня обнимает.

Я киваю.

– Нормально. Просто устала, Оуэн отвезет меня домой.

Она кивает и больше ни о чем не расспрашивает.

– Так мы будем разговаривать? – спрашиваю я.

Его руки расслабленно лежат на руле, большими пальцами он выбивает какую-то мелодию.

– Поговорим у тебя. Ладно?

Кивок.

– Я подумал о твоем предложении. О том, чтобы помочь тебе.

Киваю, ожидая продолжения.

– Понимаю. Ты хочешь понять, во что ввязываешься.

Он качает головой.

– Нет. Я должен понять, как тебе помочь.

Оу. Точно.

– Звучит разумно, – тихо отвечаю я.

Когда заканчиваю, я глубоко, прерывисто вздыхаю, и Оуэн затягивает меня в свои объятия.

– Твою мать, Бекка, ты такая храбрая. Спасибо, – говорит он, его голос переполняют эмоции.

– За что?

– За то, что доверилась мне.

Киваю.

Меня почти удивляет, что это сказано вслух.

Оуэн склоняется вперед, напряженно спрашивает:

– Что я могу для тебя сделать? Это просто ужасно.

– Помоги мне стать увереннее в постели.

У него голодный взгляд.

Я киваю, во рту внезапно становится слишком сухо, чтобы произнести хоть слово.

– Скажи что-нибудь, Бекка.

– Но мы друзья. Как это вообще будет происходить?

Великолепно, Бекка. Умеешь констатировать очевидное.

Оуэн кивает.

– Ты и правда считаешь, что у нас получится? Остаться друзьями и экспериментировать вместе?

Наконец, он отвечает:

– Чувства обычно ранят, когда один ожидает от второго нечто, чего тот никогда не обещал.

– Все так.

– Поскольку мы сразу обговорили условия, в наших отношениях ничто не должно поменяться.

Я слабо улыбаюсь, сердце сбоит.

– Тогда давай попробуем.

– Вот так просто? – Он внимательно смотрит мне в глаза, будто ищет признаки сомнения.

Снова киваю.

– Мне нужна твоя помощь. Если это – единственный способ получить ее и двигаться дальше, я хочу попробовать.

– Дерьмо. Ты уверена?

– Не думаю, что это станет проблемой, – бормочет он, нахмурившись.

Я фыркаю.

Его взгляд сверкает какой-то неясной эмоцией.

– Не в этом дело. Я беспокоюсь, что меня будет слишком… много.

– Знаешь что? Прежде чем мы согласимся на это, нам надо обсудить кое-что еще.

Я не уверена, о чем он. Мы обсудили все основное. Главное, что наша дружба остается в приоритете.

– И что же это?

Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.

– Думаю, ты должна знать, что мои, хм, сексуальные предпочтения, вероятно, отличаются от твоих.

– Окей… – медленно отвечаю я, не уверенная, о чем это он. – Я знаю, тебе нравятся женщины, так что…

Он смотрит на меня с нежностью.

– Нравятся. Это точно.

Он намеренно меня путает?

– Так что ты имеешь в виду, когда говоришь о том, что у тебя другие вкусы?

Он медлит, и в этот момент мне хочется уметь читать мысли, потому что по его лицу ничего невозможно прочесть.

– Знаешь что? Давай не будем беспокоиться об этом сейчас. Пусть все идет своим чередом, ладно?

Я обдумываю его слова, пытаясь найти в них смысл.

– Будем продвигаться маленькими шажочками, – добавляет Оуэн.

– Да. Вероятно, это хорошая идея.

– Именно. – Он улыбается.

– Итак, как начнем? Пойдем в мою спальню или…

– Нет. – Он смотрит мне в глаза. – Встретимся у меня завтра, в шесть. Сперва отправимся на экскурсию.

– Ладно. – Я улыбаюсь ему, разжимая кулаки, которые сама не заметила, как сжала.

Оуэн поднимается, и я провожаю его до двери.

– Ты уверена, что все в порядке? – спрашивает он, задержавшись у порога.

Я киваю.

– Да. На удивление хорошо себя чувствую.

– Я тоже. – Он открывает дверь, а потом оглядывается еще раз. – И, Бекка, не трахай Моргана, ладно?

Глава 5
Дешевый массажный салон
Оуэн

– Столько всего изменилось, – говорит Элиза, драматично всплескивая руками.

– Да! – Сара кивает, соглашаясь.

Я наблюдаю за их разговором как за игрой в пинг-понг, так они перебрасываются мыслями.

– Многие мои знакомые женщины не хотят детей, и это совершенно нормально, – говорит Элиза.

Элиза кивает.

– Верно. Кроме того, они хорошо открывают банки.

– Это просто смешно, – усмехается Тедди.

– Привет, – говорит она, улыбаясь и окидывая всех взглядом.

– Да, – она смотрит на меня с улыбкой. – С Оуэном.

Элиза хмурит брови.

– Но сегодня понедельник. Оуэн собирается в свой отвратительный массажный салон.

Это правда. У меня сеанс каждый понедельник в шесть тридцать. И мои друзья уже давно дразнят меня этим.

Бекка бросает взгляд на меня.

– Эм…

Элиза и Бекка встревоженно переглядываются.

Желая разрядить обстановку, я разворачиваю Бекку за плечи и веду дальше по коридору, к моей комнате.

– Сейчас обуюсь, и поскачем.

Она кивает.

В комнате я разворачиваю ее лицом к себе.

– Ты же не боишься, верно?

Даже не раздумывая, она качает головой.

– Нет. Я тебе доверяю.

От ее слов в моей груди расцветает гордость.

– Прекрасно. – Я хватаю пару кроссовок из гардероба и быстро натягиваю их. – Тогда идем.

Я вспоминаю слова тренера о том, что я не позволяю ничему меня запугать. Он прав. Я не нервничаю по жизни и не собираюсь начинать.

Глава 6
К новому опыту
Бекка

О, боже, и почему он такой чертовски мужественный?

Соберись, Бек.

Его мускулы словно обладают особой силой.

– Тебе не холодно? – спрашивает он, выруливая на трассу.

– Я в порядке, – отвечаю я, обхватывая себя руками за плечи.

Оуэн едет на север, и поскольку все его любимые места расположены в другом направлении, я вскидываю брови.

Он улыбается, не отводя взгляда от дороги.

– Увидишь.

– «Нога номер один»? – спрашиваю я со скепсисом.

Оуэн смеется.

– Ага. Идем. Тебе понравится.

Полагаю, вот и ответ.

– Об этом месте все шутят, да?

Улыбаясь, он отстраняется и указывает на меня.

– Это моя подруга Бекка. Она тоже пришла на массаж.

– Хорошо, хорошо. Проходите. – Она машет, чтобы мы следовали за ней, и исчезает за углом.

Оуэн встречается со мной взглядом.

– После вас.

– Сюда.

– Что я тут делаю? – шиплю я Оуэну.

Он стягивает через голову толстовку и ложится на спину.

– Устраивайся поудобнее.

– Ты в порядке? – спрашивает он, кидая на меня взгляд.

Я киваю и ложусь на спину, мои ноги свешиваются с края стола, я шевелю пальцами.

Окей, вот это уже странно.

Оуэн снова стонет и перекатывается на спину, медленно поднимаясь со стола.

– Все нормально?

Я улыбаюсь ему.

– Ты был прав, когда обещал счастливый конец. Просто потрясающе.

Он улыбается.

– А я говорил, а?

Пока мы обуваемся, я бросаю на него взгляд.

– Почему ты хранишь это место в тайне? И позволяешь всем дразнить себя?

Он лишь пожимает плечами.

– Ну… Парни просто развлекаются.

Наверное, так оно и есть. Они постоянно придумывают новые способы подкалывать друг друга.

– Я хожу сюда каждую неделю те два года, что живу в этом городе. И ты – первая, кого я взял с собой.

Я чувствую себя странно особенной, зная, что он поделился со мной своим тайным массажным салоном.

– Есть хочешь? – спрашивает он, выруливая на дорогу.

– Очень, звучит замечательно.

– Обойдемся. Мы захватили собственный ужин, – говорит Оуэн, демонстрируя наши пакеты.

Я улыбаюсь Элизе.

– Но спасибо за предложение.

– И… как это было? – спрашивает Тедди, чарующе шевеля бровями.

– Потрясающе.

Серый взгляд Оуэна встречается с моим.

– Хорошая девочка.

Разряд пробегает у меня вдоль позвоночника от его признательного взгляда.

– Умираю от голода. Идем.

В гостиной вновь включают фильм, и Оуэн направляется на кухню, чтобы захватить пару тарелок и пачку салфеток.

– Пиво хочешь? Или бокал вина? – спрашивает он, задерживаясь у холодильника.

Качаю головой.

– Я на время завязала с алкоголем.

Я откусываю суши и жую.

– Так ты завязала с выпивкой? – спрашивает Оуэн, набив рот суши. – Это как-то связано с той ночью?

Я глотаю и лукаво смотрю на него.

– А ты как думаешь? Я выставила себя полной засранкой.

Он пожимает плечами и палочками берет еще суши.

– Мы это пережили.

– Как и наша дружба, слава богу.

Не прекращая жевать, он коротко смеется.

– Конечно. Чтобы разлучить нас, Бек, требуется нечто большее, чем одна лишняя рюмка.

Он подталкивает пульт ближе ко мне, предлагая включить все, что захочу.

Я прыскаю от смеха.

– Что? – Оуэн смотрит озадаченно, но руку не убирает.

– Это твой ход? – Я хихикаю, вопросительно вскинув бровь.

– Идем, – говорит он, поднимаясь с дивана.

Оуэн подхватывает наши тарелки и пустые контейнеры, относит все на кухню.

– У меня есть что тебе показать. Идем.

Мы направляемся в спальню, и он закрывает дверь.

– Садись. – Он указывает на постель.

Я сажусь, пока он выуживает что-то из ящика комода.

– Видишь эту шайбу? – спрашивает он, вручая ее мне.

Киваю и кручу ее в руках. Выглядит как обыкновенная шайба.

– Это шайба с моей первой игры в Национальной лиге. – Он садится рядом со мной.

– Вау. Круто. – Я проворачиваю ее в руках. – Почему ты захотел показать ее мне?

Он кивает.

Я смотрю с благодарностью, взвешивая его слова.

Хотя, честно говоря, меньшего я от него и не ожидала.

Положив шайбу на постель, я прикасаюсь к его заросшей щетиной щеке.

– Спасибо, что рассказал мне об этом.

Он встречается со мной взглядом.

Продолжение книги

До упора бесплатное чтение

Плейлист

Глава 1Пьяные признанияОуэн

Глава 2Текила = сыворотка правдыБекка

Глава 3Между молотом и наковальнейОуэн

Глава 4Трусики для большой девочкиБекка

Глава 5Дешевый массажный салонОуэн

Глава 6К новому опытуБекка

Глава 1
Пьяные признания
Оуэн

Глава 2
Текила = сыворотка правды
Бекка

Глава 3
Между молотом и наковальней
Оуэн

Глава 4
Трусики для большой девочки
Бекка

Глава 5
Дешевый массажный салон
Оуэн

Глава 6
К новому опыту
Бекка