Красавица и чудовища бесплатное чтение

Глава 1. Под прикрытием

Ника

1

Он смотрит на меня жирным, лоснящимся взглядом. Его толстые пальцы трогают слюнявый розовый язык, готовясь ощупать меня в самых укромных местах. Глаза от возбуждения навыкате, дыхание участилось и по звуку напоминает паровой каток. Одышка отнюдь не прибавляет ему сексуальности, но последняя ему и не нужна. Этот человек привык брать всё, что хочет и в тот момент, когда сочтёт это необходимым.

Он скидывает пиджак, ослабляет галстук на расплывшейся шее и срывает его с себя. Затем дрожащими пальцами-сосисками расстёгивает пуговицы, оголяя обвисшие, словно у много и часто рожавшей женщины, груди и тучный, колышущийся будто огромный кусок желе, живот.

Если бы я была той, за кого себя выдаю, мне пришлось бы туго. Обязательно пришлось бы выдумывать некого стройного мачо, который нежно ласкает, а не грубо вламывается в тебя, как разъярённый бык в загон к тореро. К счастью, мне это не понадобится.

Я получаю физическое удовольствие от того, что делаю. Медленно, распахиваю куртку, словно собираясь снять её, но вместо этого мои пальцы отточенным жестом ныряют в карман и нащупывают там жёсткие корочки. Я, не отрываясь, смотрю в его глаза, хочу видеть, как животное вожделение и похоть в них сменятся растерянностью и удивлением.

– Стойте на месте, работает ФСБ, – говорю я, и лёгкое подобие оргазма прокатывается по телу, когда я вижу, как расширяются его зрачки.

2

Момент прошёл, я перестала чувствовать всё так остро, словно каждый миг проникал в моё существо и застывал в нём подобно древнему комару в смоле, что через тысячи лет превратится в янтарь.

Мужчина дрожал, брюки из дорогого шёлка промокли, на дорогом паркетном полу появилась небольшая лужица. «Этот ещё хоть чего-то боится, – подумала я. – Не то что Зорг».

– Что я сделал? – промямлил мужчина. – Я же ничего, никому…

Если молчать достаточно долго, то он выложит мне всю свою подноготную, это я поняла сразу. Однако это не входило в мои планы. Если после моих выездов под видом девочки по вызову клиенты начнут массово приседать в Матросскую Тишину, долго я на этом месте не задержусь. У меня же совсем иные цели и задачи. Мне нужно выйти выше. Гораздо выше.

– Короче так, – я запахнула лёгкую курточку, словно мне было зябко, впрочем, тело, и правда, иногда пробивала дрожь, – я, как в том анекдоте про маленькую смерть, не к тебе, мужик. Мы про тебя всё знаем, так что не поздно исправиться, но сейчас это глобальной роли не играет, – я достала жвачку и кинула в рот пастилку, а клиент, наконец, захлопнул отвисшую перед тем челюсть. – Я – сотрудник спецслужб и моя задача прикидываться проституткой, ясно?

– Ясно, – едва слышно пробормотал боров.

– У тебя есть два выхода: либо мы идём сейчас пить чай, после того, как ты переоденешься, естественно, а затем ты пишешь восхищённый комментарий всем моим прелестям, либо я вызываю группу захвата, и следующий секс у тебя будет уже в камере изолятора. Ясно?

– Ясно, – ещё тише.

– Что выберешь?

– Чая только нет…

– Что? – я состроила одну из самых любимых своих гримас «я сейчас чего-то не поняла».

– Но есть кофе, – быстро поправился мужчина и зачем-то добавил: – В капсулах.

– Пойдёт. Давай сюда мобилу и иди помойся, от тебя воняет.

– А зачем Вам мой телефон?

Надо отдать ему должное, мужик быстро приходил в себя. Это-то и настораживало.

– Чтобы ты охране своей ненароком не набрал. Да ты не бойся, после кофе отдам, – я очаровательно улыбнулась. Ещё полчаса назад он бы потёк от этой улыбки, а сейчас только болезненно сморщился. – Просто пойми, любой твой импульсивный поступок в данный момент приведёт к тому, что пострадаю я, а затем пострадаешь ты. И поверь, никакие связи тебя не спасут. Ясно?

– Да ясно мне всё! – мужик уже полностью пришёл в себя и откровенно злился. Насколько я могла понять, больше всего на себя самого.

– Мобилку? – повторила я и протянула руку.

Он тяжело вздохнул, взял пиджак, вынул телефон из внутреннего кармана и отдал мне.

– Доиграетесь, – сказал он, развернулся и пошёл в душ.

Я смотрела на лужу, оставшуюся на полу, и мне не чуточки не было его жалко.

3

Жизнь в «организации» Зорга, как нас заставляли называть элитный бордель на Рублёвке, текла размеренно. Вообще это можно было принять за полный пансион, для обеспеченной молодёжи, если бы не периодические вызовы к клиентам. Местное народонаселение состояло, в основном, из молодых девчонок. Встречались, естественно и парни, но гораздо реже. Зато какие! Предполагаю, за таких некоторые студентки и молодые домохозяйки могли бы и подраться. Впрочем, у нас тут романов между персоналом замечено не было. Род деятельности не располагает, сами понимаете.

Я обустроилась в «организации» довольно быстро. Более того, меня почти сразу назначили негласным вожаком у девочек. Остальные не были забитыми тихонями, но сильно уставали от рабочих смен и предпочитали, чтобы за них всё решал кто-то другой. А я на «заказах» сильно не перетруждалась, поэтому и оставался ещё девичий пыл на прочие вопросы. Зоргу это, конечно же, не понравилось. Не успела приехать, двадцатку ещё не разменяла, а её уже все слушаются и считают авторитетом.

– Никуся, ты меня бесишь, – сказал он мне как-то, подкараулив под лестницей на первый этаж.

– Ой! – я сделала вид, что испугалась и широко раскрыла глаза.

– Не коси под дурочку, я тебя насквозь вижу, – сказал на это Зорг. – И ты мне не нравишься. Пока не понимаю, чем именно, но не нравишься. Молись, чтобы и не понял. Или ошибся.

Понимая, что простенькими приёмами этого тёртого жизнью калача не переиграть, я решила поменять тактику.

– Вот такая я, что же мне делать? Против Вас я ничего не имею, деньги свои зарабатываю честно. Кто ж виноват, что девочки ко мне прислушиваются, правил-то я вроде не нарушала?

Зорг скривился и скрипнул зубами. По всему его виду становилось ясно, что он с удовольствием выгнал бы меня взашей, но что-то его удерживало от этого шага. Это уже потом для меня станет очевидным, что – катастрофический недобор, а тогда я ещё не была настолько посвящена в дела «организации».

– Мой тебе совет: лучше не отсвечивай. И на глаза мне попадайся, как можно реже, усекла?

Едва не сдержалась, чтобы не ответить: «Так точно». Уж на эту фразу меня в академии вымуштровали, а хозяин борделя сейчас напоминал эдакого бравого сержанта, распекающего новичка. Хорошо, что я смогла заставить себя не улыбаться.

– Усекла. Простите, если принесла неудобства.

И вот тут Зорг глянул на меня с недоверием. Впрочем, взгляд его быстро смягчился он махнул на меня рукой, развернулся и ушёл. А меня буквально разрывало от двух противоречивых чувств: желания расхохотаться и расплакаться от злости. Я висела на волоске от провала. В тот момент, как никогда, тонком.

4

С того разговора минул уже целый месяц, когда я под утро вернулась от напрудившего в портки борова. Как мне казалось, я смогла укрепить свой авторитет даже перед владельцем «организации». Хотя смешно думать, что тот мог видеть сколь-нибудь значимую фигуру в девке по вызову.

Больше всего в создавшейся ситуации меня добивало, что я не могу позвонить своим и пообщаться. Ни прикрытию, ни родне, ни даже парню. Нет, я могла вызвать подкрепление, но всего лишь раз. С какого-то момента это стало меня так сильно угнетать, что захотелось в отпуск. Дня на два-три.

Вообще-то нам полагается выходной каждую неделю, а то и не один, зависит от смен, но я хотела накопить побольше и съездить домой. Кроме того, что можно было обменяться текущей информацией с начальством, я смогла бы поговорить со своим Толей, по которому безумно соскучилась.

Несмотря на раннее утро, на кухне сидели трое наших девчонок. Аня, которая встречалась с мажором, но быстро надоела, и он сдал её сюда. Ася – брюнетка, не слезавшая с подоконника кухни, когда была не на смене. Гот от эскорта, как шутили между собой другие. И Лера – странная смесь тихой отличницы и развратной оторвы.

– Зорг тут? – спросила я.

Очень хотелось отдохнуть от всего этого люксового блеска. Я поняла, что хочу уехать прямо сейчас, и ни днём, ни часом позже. Есть также большая вероятность того, что я не захочу возвращаться. Впрочем, сейчас это вообще не важно.

– Да, – ответила Лера. – Ещё не уезжал и пятнадцать минут тому назад не спал, а был в приподнятом настроении.

– О, мне это подходит. Хочу в отпуск!

– Это вряд ли, – буркнула с подоконника Ася. – Через день смены уже ставит, а новеньких всё нет.

– Не мои проблемы, – я развела руками. – У меня неделя накопилась, наверное.

Девчонки лишь развели руками. К работе в «организации» все относились по-разному. Но одно объединяло всех: встречи через силу не приветствовались.

– Ладно, пойду попытаю счастья.

И я вышла из кухни, даже не глотнув Мартини. Не хотелось. И вина не хотелось. Когда я поймала себя на том, что постепенно начинаю привыкать к ежедневным дозам элитного алкоголя, да и вообще ко всей этой окружающей меня «люксовости», мне стало противно от себя самой. Об этом ли я мечтала, поступая в академию?

Зорг, и правда, был в отличном настроении.

– Вижу ты не в духе? – спросил он, участливо улыбаясь. – Клиент противный попался, или ещё что-то?

– Клиент, как клиент, – я пожала плечами. – Но я устала.

– Я устал, я мухожук? – хозяин борделя едва сдерживал смех от своей тупой шутки.

– Хочу домой съездить, – я сделала вид, что не заметила подковырки.

– Домой? – Зорг задумался. – А далеко ли ты живёшь, Никуся?

С самого первого дня меня бесило это его «Никуся», но я держалась. Сейчас же сильно захотелось ответить, но это могло стоить мне отпуска, поэтому я сжала зубы до хруста.

– Деревня Аксёново, Рязанской области, – выпалила я, понимая, что над такой информацией задумываться нельзя. И легенда была выучена на зубок, однако я едва не назвала свой реальный адрес.

– Есенинские места, – владелец «организации» состроил лицо ценителя дорогих вин и редких знаний. Впрочем, я была удивлена.

– Ого, Вы знаете?

– Помотала меня жизнь в юности, побросала, – задумчиво проговорил мой собеседник. – Надолго собралась?

– У меня неделя уже…

– На неделю не пущу! Четыре дня максимум.

– А если я совсем уйду?

– И что ты там станешь делать? Будешь читать стихи проституткам и с бандюгами жарить спирт1? – Зорг расхохотался. – Вернёшься, куда ты денешься.

Мне захотелось его убить. Не вытащить корочки из потайного кармана и трясти перед его лыбящейся физиономией, а взять что-нибудь тяжёлое и бить по голове до тех пор, пока не закончатся последние вздрагивания в агонии. Мысленно я уже взяла статуэтку с полки за его спиной и с чудесными хлюпающими звуками погружала её в мозг лощёному хозяину борделя раз за разом.

– Вернусь, конечно, – ответили мои губы.

– У тебя четыре дня!

– Значит, до пятницы? – я прикинула в уме, что этого времени мне должно хватить.

– До четверга, – улыбка исчезла с лица Зорга, словно её там и не бывало никогда. – Сегодняшний день тоже считается.

– Но…

– Быстрее, пока я не передумал!

Я выдохнула и практически выбежала из кабинета владельца «организации». Итого у меня трое суток и сколько там часов? Впрочем, в четверг я приеду не раньше девяти-десяти.

Кто бы мне тогда рассказал, как я ошибалась.

5

Обожаю поезда дальнего следования и ненавижу электрички. Так сложилось исторически. В поезде можно долго ехать и не уставать, смотреть в окно, любоваться пейзажами. И даже в ночное время, когда видны лишь далёкие проплывающие мимо огоньки, всё равно интересно вглядываться в тьму, витая в это время высоко в собственных мыслях. С электричками дело другое – пока будешь четыре часа ехать от Москвы до Рязани, сложится ощущение, что тебя изнасиловали бесчисленным количеством остановок у серых полуразвалившихся полустанков. Подумать только, а кто-то каждый день ездит двести километров до столицы, а вечером обратно.

Но Рязань слишком близко, туда ходят только электрички. К счастью, есть ещё экспрессы, которые представляют собой нечто среднее. На такой я и купила билет, оказавшись на вокзале за двадцать минут до его отхода. Я решила, что удача улыбается мне, и какое-то время так оно и было. Мне вообще сегодня везло с транспортом: ранняя маршрутка подобрала меня с остановки и без пробок домчала до метро, которое тоже справилось со своей задачей и доставило меня на Казанский вокзал весьма оперативно.

Усевшись в удобное кресло, я вставила в уши наушники, включила музыку и откинулась на спинку закрыв глаза. Совсем скоро электричка тронулась и покатила, набирая скорость, прочь от пробуждающегося для суеты мегаполиса.

Я открыла глаза, когда проводница проверяла у нас билеты. Затем я ещё раз взглянула на пролетающие за окном пейзажи, но бессонная ночь сказывалась, и меня неуклонно утягивало в дрёму.

Я уже не слышала перестука железных колёс по рельсам, когда меня грубо схватили подмышки, перевернули и бросили головой вниз.

Глава 2. Он

Катя

1

Я не знаю, что такое любовь с первого взгляда. Изредка читая любовные романы, я всегда думала, что в главной героине должно что-то резко меняться, когда она видит своего суженного. Какой-то щелчок, по которому всё начинает течь иначе. Или отрезок времени, когда она переосмысливает свою жизнь «до», готовясь к тому, что начнётся «после».

У меня ничего подобного не было. Когда я увидела эту огромную фигуру, возвышающуюся даже над толпами кадровых вояк, я приняла её, как должное. Он посмотрел на меня, и взгляд его выразил даже больше чем обычное узнавание. Как будто мы давным-давно вместе, но вот последнюю сотню-другую лет были в разлуке по независящим от обоих причинам.

Он круто изменил направление своего движения, и буквально взрезал, разделявшую нас толпу, разодетую, в основном, в парадные мундиры.

– Здравия желаю, товарищ женщина, – прогудел он, широко улыбаясь и протягивая мне свою огромную лапищу. – Толя.

– Катя, – ответила я, протягивая свою. – Очень приятно.

И всё. С этого момента мы были вместе. Не спрашивая, он купил мне варёную кукурузу, о которой я так мечтала, провёл меня короткими путями на трибуны, где мы с ним уже рука об руку смотрели танковый биатлон. Нам не требовалось выяснять что-то друг у друга, всё было понятно до предела. Мы сидели, наслаждались зрелищем, периодически комментируя это обрывками фраз, понятных нам, но совершенно недоступных для осознания окружающим нас людям. Основная часть фразы оставалась в наших головах и не требовала вербализации.

– Вот он!..

– Ага, сейчас, как…

– И-ех!

И всё в этом духе.

Так прошёл тот тёплый августовский день, который, как я уже говорила, не особо-то и изменил мою судьбу, так как я была готова к этому. Словно знала, что всё так и случится.

А затем он проводил меня до автобуса. Нас везли в кадетское училище в Москву, а ему надо было ехать в город, где он обучался на десантника. Но в транспорт со всеми вместе мы не сели. Предупредили кураторов, что доберёмся сами и двинули на электричке с полигона «Алабино» в Москву.

Если по пути мы и целовались, то мало и скромно. В основном, моя голова лежала у него на груди, и я рассказывала, какой у нас долбанутый лектор по юридическому праву. А он мне затем говорил, как на первом курсе его трое хотели зажать, чтобы «сбить гонор», но обломались, приобретя лишь ушибы разной степени тяжести. Одним словом, делились тем, что произошло с нами за то время, пока мы не виделись сто-двести лет.

Москва встречала нас радушно, как встречает всех: иллюминацией, приятной прохладой узких вечерних улочек, весёлыми музыкантами, подвыпившими, но доброжелательными встречными, потоком вечно спешащих такси на центральных проспектах и маленькими магазинчиками, невесть как выживающими тут. Я давно учусь тут, но редко когда покидаю общежитие училища для праздного шатания. Однако сейчас душа моя пела и хотелось сполна насладиться ночной жизнью столицы. Опять же, словно я знала, что когда-нибудь я смогу испить эту чашу искрящегося праздника до дна, поэтому и не разменивалась по мелочам.

К училищу мы подошли уже засветло. Я сильно устала, но прощаться не хотелось. Я не успела ещё пресытиться обществом моего кавалера. Взглянув в его глаза, я поняла, что он тоже ещё не готов проститься со мной.

– Поедем? – спросил он.

– Только вещи кое-какие соберу, – кивнула я. – И через четыре дня мне надо будет обязательно вернуться.

Он кивнул. Нам по-прежнему не нужны были слова, чтобы общаться и понимать друг друга. Достаточно было взгляда пронзительных глаз, движения бровей или губ, прикосновения ладони.

На сборы у меня ушло минут пять, а уже через час мы мчались на электричке в областной центр, где недалеко от училища у Толи была квартира.

2

Малюсенькая «обтягивающая» квартирка в обшарпанной «хрущёвке», что может быть лучше для двух молодых сердец, бьющихся в унисон?

Всю дорогу в поезде я проспала на груди моего кавалера. Проснулась чётко в тот момент, когда объявили, что через пять минут прибудем на нужную нам станцию. Казалось бы, сутки до этого на ногах, но двух с половиной часов сна – вполне хватило, чтобы отдохнуть. Юность тем и хороша, что можно использовать ресурсы организма на полную.

Войдя в квартиру, мы, не сговариваясь, по очереди сходили в душ, а потом… Потом мы целовались. Если про любовь с первого взгляда я не знаю ничего, то вот про первый поцелуй с любимым человеком – очень много.

Я села к нему на колени, отодвинув крохотный кухонный столик, положила руки на плечи и приблизила своё лицо к его. Как же он вкусно пах! Боже, этот миг не забуду никогда! Я вбирала ноздрями его аромат, будоражащий на запредельном уровне, добирающийся до самых глубин моего женского естества. Пробуждающий самые сокровенные инстинкты, что только остались в нас с доисторических времён. Я поняла, что пропала, но ничего иного и не желала. Лишь быть с ним, и чтобы он был во мне.

Я отнюдь не девственница, у меня был секс, но все те разы даже близко не стоят с тем, что ждало меня здесь. Даже не знаю, как сказать. Да, мне нравились парни, которым я позволяла нечто большее, чем невинный поцелуй, но они не заводили меня так, как Толя. Можно сказать, что меня заставляла идти им навстречу жалость, и я вполне могла бы пережить все те разы без близости. Но не сейчас.

Мощнейшая волна желания оторвала мой разум от реальности и позволила случиться всему дальнейшему действу. За окнами стоял ясный день, и многие люди, населявшие такие же крохотные квартирки в данной «хрущёвке», находились на работе. Полагаю, лишь это и уберегло нас от стуков в стены, в дверь да по батареям.

Я сидела у Толи на коленях, вдыхая пьянящий мужской аромат, и чувствовала, как реагирует его член, мгновенно напрягшийся и окаменевший от моих действий. Его руки обхватили меня нежно и бережно, что вряд ли ожидаешь от такого огромного и мускулистого человека, а затем привлекли ещё ближе. Тут мы и слились в поцелуе.

Банальная фраза, тем не менее, точно передающая суть. Мы перестали быть отдельными единицами, и стали общим с нереальной страстью, перекатывающейся по этому целому, достающей до каждого нервного окончания.

Мы целовались, не отрываясь, много минут подряд, словно терзаемые жаждой, прильнувшие к нежданному роднику. Не знаю, сколько точно. По ощущениям могли пройти и годы, и столетия; мы были вне времени. Его язык скользил во рту, лаская и обвивая мой. Наше дыхание смешивалось и вырывалось куда-то за пределы. Нам не было до этого дела. Только ощущение единства двух едва прикоснувшихся друг к другу тел. Тот поцелуй, что знаменует преддверие настоящей близости бывает не так часто. И им нужно насладиться.

Спустя сладкую вечность, любимый подхватил меня на руки и отнёс в комнатку на широкую кровать, занимающую чуть ли не половину жилой площади. Лишь почувствовав под спиной матрас, я осмелилась прервать поцелуй.

– Да? – спросил он, слегка приподняв бровь.

– Да, – ответила я и улыбнулась.

Да, я действительно хотела ощутить его немалый вес на себе и некоторую его часть в себе. Но он не спешил, всё больше раззадоривая нас обоих. Одним умелым движением он сорвал с меня лёгонькое платьице, которое тут же аккуратно легло на потёртую спинку древнего, но крепкого стула. Следом за ним в недолгое путешествие отправились и трусики.

Я лежала совершенно обнажённая, но не чувствовала ни стыда, ни какого-либо дискомфорта. Пальцами я прикасалась к его накачанной груди, рукам, наконец, обвила спину. Он припал ко мне в новом поцелуе, но это уже был не тот – невинный – первый, а полноценно мог считаться предвестником страсти, буря которой уже маячила на горизонте. Я выгнулась, утопая в горячих губах и сильных, но невероятно нежных руках.

Он оторвался от моего рта, оставив его приоткрытым для сладких стонов, периодически срывающихся с моих губ, а сам стал спускаться ниже и ниже, покрывая теплом своего дыхания чуть ли не каждый сантиметр моей жаждущей его прикосновений кожи. Когда он коснулся одной груди, а затем другой я поняла, что больше так не смогу ни единого мгновение. Мне необходимо, чтобы он вошёл в меня, вдавив в старенький уже, но весьма приятный матрас. Я хочу его в себе, иначе просто сгорю, как спичка.

Я лишь слегка коснулась его лица, а ногами обвила его поясницу и прижала к себе. Он снова всё понял, и, скинув с себя трусы, накрыл меня всю, снова целуя в рот. Краем глаза я успела увидеть набухший от возбуждения член, размеры которого поражали. Впрочем, совсем скоро мне посчастливилось почувствовать его внутри себя.

Проникновение оказалось совсем не таким, как бывало обычно. Затвердевшая плоть раздвигала стенки моего влагалища, с трудом протискиваясь внутрь, несмотря на обильную смазку. В какой-то момент мне даже показалось, что он просто не влезет, и нам придётся что-то придумывать, но мой любимый знал, как действовать: он не стал вдавливаться в меня силой, вместо этого слегка вынул свой огромный агрегат, и вошёл вновь. На этот раз чуть-чуть глубже, затем ещё и ещё раз. Мне казалось, что я не выдержу и разорвусь от его размеров, но тут всё смела волна желания и я сама принялась помогать ему, насаживаясь на член всё глубже и глубже.

Если боль и была, то затопившее меня наслаждение полностью выключило её из сознания. Мне даже начинало нравиться, что я заполнена мужчиной до краёв. Он доставал до всего до чего должен был. Возможно, даже и больше. Но сейчас это не играло особой роли. Только движение наших тел было важно и темп, в котором они двигались.

Наверное, я стонала. Может быть, даже кричала. Потом я ничего вспомнить не могла, так захлестнуло меня происходящее с нами. Тем временем, мой мужчина понял, что я не испытываю сильного дискомфорта от объёма его достоинства, и стал ритмично входить в меня, не забывая и про осторожность. Я чувствовала, как при каждом толчке его бёдер меня распирает изнутри, и на некоторое время даже теряла контроль над собой, царапая спину моего мужчины в кровь. Он ускорялся, но я видела, что недостаточно для того, чтобы кончить. Всё из-за боязни причинить мне боль.

– Расслабься, – выдохнула я ему в ухо.

Он внял моим словам и скинул с себя последние оковы. Одной рукой он подхватил меня под попку, причём, мне показалось, что в его ладонь уместились обе моих ягодицы, а другую подложил под спину, заключив меня таким образом в крепкие объятия. После чего принялся вколачиваться в меня сильно и самозабвенно, наращивая темп до невероятного. После каждого его толчка я стонала и кричала, а потом мне перестало хватать воздуха, и я лишь слабо вскрикивала, уже мало соображая: кто я и где нахожусь. Впрочем, поручиться не смогу.

Ещё несколько минут безумного танца слившихся воедино тел, и я услышала сквозь пелену обволакивающего меня наслаждения, как застонал мой кавалер. Значит, и он уже близок к своему финалу. Это хорошо, потому что я готова хоть вечность заниматься с ним сексом, но чуть позже. Сначала нужно немного передохнуть. Совсем чуть-чуть.

Мои ногти вжались в кожу на его спине чуть сильнее, чем обычно, и тут он охнул, несколько раз дёрнулся туда-сюда, а затем поспешно вышел из меня. Но мне уже было хорошо, оргазм накрыл меня в ту же секунду, что и его.

Потом мы лежали, держась за руки и восстанавливая дыхание.

– Прости, – сказал он. – Презервативы на мой размер – дорогие, не пользуюсь. Но и беременеть тебе рано.

– Не люблю резину, – ответила я. – Обычно знаю тех, с кем сплю и справку требую.

Он улыбнулся моим словам, как удачной шутке. Я уж решила, что он спросит, нужна ли справка будет ему. Но он оказался более приземлённым в данный момент.

– И много их было?

– Со справкой-то? – настал мой черёд улыбнуться.

– Ага.

– Человек пять. Может быть шесть. Ревнуешь?

– Нет. Просто интересно. Мы знакомы с тобой чуть больше суток. А ты уже в другом городе, в постели с мужчиной.

– Хочешь узнать, в привычке ли у меня давать первому встречному?

– Типа того.

– Нет, ты исключение.

– Хорошо, – он повернулся ко мне и поцеловал.

Больше к этому вопросу мы не возвращались.

3

В общежитие я вернулась ровно через четыре дня, как и говорила. Всё это время мы провели в его квартирке, чуть ли не днями напролёт занимаясь сексом. Ещё были старые сериальчики, еда на дом, вылазка в ближайший магазин за пивом и прокладками и много ещё маленьких незначительных дел, на которые не обращаешь внимания, когда поглощён компанией интересного тебе человека.

Все эти дни слились в единый отрезок времени, пропахший сводящим с ума потом вожделенного человека. Так он и остался где-то в памяти, в отделении с вывеской: «что-то безумно похожее на счастье». Но, наверное, не оно, так как это всего лишь миг в вакууме, за пределами которого течёт настоящая жизнь.

Я очень удивилась, когда Толя вызвался проводить меня непосредственно до общаги. Я хотела настоять, чтобы он оставался в своём городе. Но он сказал, что кое-что нужно купить в Москве.

– Будь по-твоему, – сказала я и получила ещё несколько часов на то, чтобы прикасаться к любимому человеку.

– Вот и пришли, – я смотрела на ограду училища и не знала, хочу ли я туда, или обратно в тесную квартирку с огромной кроватью.

– Когда теперь увидимся? – спросил он.

– Раньше ноября никак, – ответила я. – Последний курс. Завалить нельзя, хочу поступать дальше…

Он не дал мне договорить, накрыв мои губы своими.

– Хорошо, – сказал он, оторвавшись через несколько минут. – Я буду ждать. Беги.

– На связи, – ответила я и чуть ли не бегом бросилась в калитку.

Когда я обернулась, он уже пропал, будто никогда его и не существовало, а события последних дней – лишь плод моего воспалённого воображения.

Глава 3. Не измена?

Ника

1

Удар о землю получается слишком мягкий, чуть ли не нежный. Ещё в полёте я успеваю ухватить противника ногами за шею и выкручиваюсь вокруг своей оси. Весил бы он меньше центнера, точно не удержался бы на ногах, но мой – настоящий богатырь, поэтому он смахивает меня с себя, словно котёнка, и нежно кладёт на траву.

Я подскакиваю, чтобы контратаковать, но тут же взвиваюсь в воздух, бессмысленно колотя по нему руками и ногами. Меня снова с любовной осторожностью укладывают на траву.

– Если ты будешь жалеть меня, – говорю я, – мне очень сложно будет биться с настоящим противником. Мы же договаривались на полный контакт!

– Прости, – но я не слышу в его голосе извиняющихся ноток. – Не хочу навредить тебе.

– Но когда я столкнусь с теми, кто захочет, учиться приземляться будет поздно. Тебя-то инструктор по самбо небось кидал во все стороны?

– Он не был в меня влюблён, – разводит руками.

– Вот и ты забудь! Сейчас ты – инструктор по самбо, а я – твой ученик. И всё! Ясно?

– Угу, – выдавливает он из себя и снова занимает боевую позицию.

А я откровенно злюсь. Столько тренировок, а я ещё ни разу не смогла не то что его одолеть, но даже просто дотянуться. Мой мужчина чрезвычайно быстр, ловок и умел в рукопашном бою настолько, что я вижу бездну, разделяющую наши способности.