Мифы Древней Индии бесплатное чтение

© Эрман В. Г., наследник, 2023

© Темкин Э. Н., наследник, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Предисловие

Мифология древней Индии составляет необходимый и важнейший элемент ее богатой и самобытной духовной культуры, наследие которой не утратило для нас живой интерес и поныне. Памятники древней литературы и искусства Индии невозможно понять, не зная ее мифологии, так же как непонятна без знания античных мифов скульптура Фидия или поэзия Горация; и это относится не только к древним памятникам. Начиная с эпохи Возрождения образцы античной мифологии вошли в плоть и кровь европейской культуры, и сейчас трудно представить себе образованного человека, не имеющего хотя бы самых общих сведений в этой области. Точно так же мифологические представления древних индийцев не только отразились в санскритской литературе, но продолжали питать духовную жизнь народа на протяжении веков, вплоть до наших дней, и распространились за пределы Индии, вошли в литературу и искусство стран Востока, воспринявших влияние индийской культуры.

Но если популярнейшие мифы Античности знакомы европейскому читателю, в том числе и русскому, по многочисленным переводам и изложениям и по отражению их мотивов в классике родной литературы, индийская мифология, ничуть не менее богатая образами и сюжетами, чем античная, доныне остается малоизведанной областью, о которой большинство наших читателей имеет лишь самое смутное представление.

Предлагаемая читателю книга представляет собой, в сущности, первую попытку изложения на русском языке в доступной форме наиболее популярных и интересных в художественном отношении мифов, запечатленных в памятниках древнеиндийской литературы. Авторы не ставили перед собой научных задач. В подборе и изложении материала они рассматривали миф как явление литературы и преследовали преимущественно литературные цели. Рассчитанная на всех интересующихся древнеиндийской культурой и литературой, эта книга призвана в какой-то мере восполнить существующие пробелы в знакомстве читателя с индийскими мифами и в этом отношении ориентируется на те задачи, осуществлению которых послужила в свое время популярная книга Н. А. Куна в области древнегреческой мифологии.

Индийская мифология представляет собой необозримое море сюжетов и образов, запечатленных в обширных циклах и памятниках древней литературы, охватывающих века и тысячелетия культурной традиции. Естественно, что единой системы понятий и воззрений на мир мы не найдем на протяжении всего периода ее истории. Мифологические представления древних индийцев менялись и эволюционировали от одной эпохи к другой: исчезали старые и возникали новые космогонические и религиозные концепции, образы и культы древнейших божеств тускнели и сходили со сцены, а на смену им выдвигались новые; местные божества и культы включались в центральный пантеон, либо оттесняя закрепленные в нем раньше, либо сливаясь с ними и обогащая их новыми чертами и атрибутами; менялось содержание мифологических образов, смещались акценты в старых мифах, которые получали новую интерпретацию в свете изменившихся в новую историческую эпоху идеологических течений. При этом нередко древние образы и представления, исчезнув из литературы, появлялись после веков забвения снова, иногда неузнаваемо преображенными, иногда легко различимыми в новом оформлении. И часто в относительно поздних литературных памятниках мы встречаем более архаические элементы мифологии и культа, вовлеченные в господствующую систему идеологии с периферии культурного ареала. Все это создает картину крайне разнообразную, во многом хаотическую и доныне далеко не освещенную во всех деталях современным научным исследованием.

Древнейший из дошедших до нас памятников индийской литературы – «Ригведа» («Книга гимнов») – отражает мифологию и культы арийских племен, пришедших в Индию в середине и на исходе II тысячелетия до н. э. Это один из самых ранних мифологических текстов индоевропейских народов, и в нем мы находим отголоски древнейших представлений, восходящих ко времени индоевропейского единства. Особенно много общих черт (сохранившихся от эпохи пребывания арийских и иранских племен на единой территории) в мифологических системах «Ригведы» и древнеиранской «Авесты».

В пантеоне древних ариев, видимо, уже очень рано выделился, как и в античной мифологии, образ бога-отца, верховного повелителя прочих божеств, отразивший в мифологическом аспекте черты патриарха – главы рода в человеческом обществе. У греков это Зевс, у ариев – Дьяус, бог неба и небесного света. Имена этих богов – одного происхождения. Dyaus pitar («Дьяус-отец») и Zeus pater («Зевс-отец») восходят к одному индоевропейскому корню, так же как и латинский Diespiter, Ju-piter. Дьяус воспевается в нескольких ранних гимнах «Ригведы» вместе с Притхиви, богиней Земли. Дьяус и Притхиви, Небо и Земля, рассматриваются в этих гимнах как всеобщие родители, родители всего живого, – идея, восходящая к древнейшим мифологическим представлениям человечества.

Но уже в «Ригведе» мы застаем культ Дьяуса на стадии угасания, и он вскоре совершенно исчезает из ведийского пантеона. В гимнах более позднего слоя верховным божеством выступает Варуна, грозный судия и каратель людских грехов, напоминающий, по мнению некоторых исследователей, древнееврейского бога-отца Ветхого Завета, но и он еще в пределах мифологии «Ригведы» отодвигается на второй план, уступая место главы пантеона Индре.

Индра, бог-громовержец, победитель дракона Вритры, грозившего пожрать вселенную, напоминает некоторыми чертами античного Зевса и других божеств в индоевропейских мифологиях, связанных с тем же природным явлением, – славянского Перуна, литовского Перкунаса, скандинавского Тора. Другие боги, наиболее почитаемые в культе «Ригведы», – Агни, бог огня, и Сома, божество священного ритуального напитка того же названия. Кроме них в пантеон «Ригведы» входят божества, большей частью олицетворяющие различные природные явления: Сурья, бог солнца, пересекающий небо на блистающей колеснице (имя его, несмотря на внешнее несходство, одного происхождения с греческим Гелиос); другое солнечное божество – Савнтар; Ушас, богиня зари (имя одного происхождения с греческим Эос, латинским Аурора, славянским «утро»); Ашвины, двое братьев-близнецов, ассоциирующиеся с предрассветными и вечерними сумерками (их мифологические черты находят параллель в греческих Диоскурах); Тваштар, связанный, очевидно, с культом огня, образ божественного мастера, подобный античному Гефесту или Вулкану; Ваю, бог ветра; Маруты, боги бури, связанные в своем происхождении, как полагают, с культом мертвых, и др.

Противниками богов в «Ригведе» выступают змееподобные чудовища – асуры, обитающие в воздушных сферах; позднее их образы, олицетворяющие враждебные человеку стихии, все больше приобретают антропоморфные черты. В древнейших текстах «Ригведы» слово «асура» означает всякое существо, обладающее сверхъестественными силами, – как бога, так и демона (в чем отражается, очевидно, неразличение понятий бога и демона в древнейшей мифологии), позднее – только злое существо, отграничиваясь от «дэва», постоянного наименования бога (любопытно, что в родственной иранской мифологии происходит обратное в разграничении понятий – «ахура» означает бога, «див» – злого духа).

В «Ригведе» отразилась весьма ранняя стадия мифотворчества, для которой характерно обожествление стихий и в которой запечатлелись черты древних анимистических верований. Следующую стадию в эволюции мифологических и религиозных представлений знаменует так называемая поздневедийская литература – «Яджурведа» («Книга жертвенных изречений»), «Атхарваведа» («Книга заклинаний») и цикл Брахман, памятников ритуально-мифологического содержания (приблизительно VIII–VI вв. до н. э.).

В этот период новое божество выдвигается на первый план и затмевает большинство остальных – Праджапати, бог-творец, создатель вселенной и отец других богов, унаследовавший некоторые черты древнего Дьяуса. Стремительно вырастает значение и двух других божеств, образы которых фигурировали уже в «Ригведе», но занимали там малозаметное место и, по-видимому, вошли туда из каких-то местных, возможно неарийских, культов. Один из них – Вишну, который в Брахманах связан с мифологией солнца, но в еще большей мере – с мистической интерпретацией обряда жертвоприношения; другой – Рудра, который в дальнейшем становится более известен под именем Шива; это божество, во всяком случае с развитием его культа, все больше вбирает в себя черты, определенно восходящие к древним верованиям доарийского населения Индии, – элементы архаических культов плодородия с их фаллической символикой и т. д. Его прототип исследователи усматривают в изображениях рогатого божества на печатях, найденных при раскопках древнейших городов долины Инда (III – II тысячелетия до н. э.). Эти боги оттесняют Индру на второй план. Утрачивают свои главенствующие позиции и другие значительные божества эпохи «Ригведы», и мифологическое содержание их образов существенно меняется. Варуна становится богом вод, земных и атмосферных (окончательно уже в эпосе), Сома – богом луны. Падает значение и других образов древнего пантеона: Сурьи, Савитара, Ушас, Тваштара и пр.; некоторые же совсем предаются забвению.

Но самой характерной и важной чертой эволюции религиозных и мифологических воззрений в эту эпоху было коренное изменение соотношения между богом и обрядом, ему посвященным, богом и жрецом. Обряду приписываются самодовлеющее значение и магическая сила, которая подчиняет жрецу, владеющему тайнами ритуала, природные стихии и самих богов. Боги оказываются бессильными перед магией обряда при условии правильного его исполнения, и в Брахманах прямо утверждается превосходство жреца над божеством. «Жрецы – земные боги», – говорит «Шатапатха-брахмана», самый значительный памятник цикла, и далее эта мысль развивается в направлении, приводящем к выводу, что земные боги – брахманы выше небесных.

Начиная с эпохи Брахман этот мотив входит в мифы и легенды индийской литературы как один из ведущих и характерных, отражая особенности исторического развития древнеиндийской цивилизации, обусловившие непомерные претензии жречества на абсолютное господство в общественной и культурной жизни страны. Роль, которую играют в индийских мифах святые мудрецы и подвижники, постоянно торжествующие в конфликтах с богами, не находит параллелей в мифологии Древней Греции или Рима.

Другая преобладающая со времени Брахман и характернейшая для индийской мифологии тема – космическое могущество, приобретаемое подвижничеством, аскетическим истязанием плоти. Выросшая из примитивных магических представлений ранней эпохи, эта тема занимает в древнеиндийской литературе такое значительное место, какого не уделяет ей ни одна другая из литератур Древнего мира. В индийских мифах эпической литературы к подвижничеству часто прибегают демоны в борьбе с богами; это – сила, постоянно враждебная богам, главное оружие которых в борьбе с этой силой – красота небесных дев, ниспосылаемых для соблазнения аскетов.

Эти мотивы получают развитие в древнеиндийском эпосе, который представляет собой следующую стадию в эволюции мифологической системы. На этой стадии поздневедийского Праджапати в роли демиурга и главы пантеона сменяет новое божество – Брахма. Еще больше возрастают в значении Вишну и Шива, Индра же, хотя и сохраняет формально титул «царя богов», владыки небесного царства, окончательно переходит на подчиненное положение. Образ его снижается и во многих сказаниях трактуется уже иронически; он постоянно подвергается унижениям и терпит поражение от святых мудрецов и подвижников и даже от демонов, и только заступничество высших богов помогает ему сохранить свое положение в небесной иерархии. Еще менее значительными в этот период становятся другие ведийские божества. Но один образ выделяется среди них, также восходящий к ведийской литературе, но значительно изменивший свое содержание. Это – Яма, бог смерти. В Ведах это образ человека, первого, кто умер на земле и открыл путь в загробное царство, властителем которого он и становится (параллель этому образу в иранской мифологии – Йима, царь людей в счастливую эпоху Золотого века). В эпической мифологии Яма становится мрачным божеством смерти, властителем расположенного в подземном мире ада (позднее многих адов, «нарака»), места наказания грешников.

В этот период складывается представление о «локапалах», четырех (позднее – восьми) «хранителях мира», занимающих в мифологической иерархии промежуточную ступень между верховными и второстепенными божествами. Верховный бог Брахма отдает каждому из локапал во власть одну из стран света. Индра, бог грома и дождя, становится властителем Востока; Яма, бог смерти и повелитель предков (т. е. теней усопших), – Юга; Варуна, бог океана, – Запада; властителем же Севера становится новое божество пантеона, появляющееся только в относительно поздних частях эпоса, – Кубера, владыка богатств и повелитель якшей – горных духов, стерегущих сокровища. Еще позднее промежуточные страны света отдаются древним ведийским божествам – Соме, Сурье, Агни и Ваю.

«Махабхарата», великий эпос Древней Индии, основной памятник так называемой эпической мифологии, представляет собой огромный свод литературы разнообразного содержания, складывавшийся на протяжении столетий и мало отвечающий нашему пониманию эпической поэмы. Основное сказание «Махабхараты» – поэма о великой битве на Курукшетре – возникло в середине I тысячелетия до н. э., но затем в него включались другие эпические сказания древности, мифы и легенды, в него вливались все новые сюжеты и образы, пока к середине I тысячелетия н. э. поэма не разрослась до огромных размеров, составив, по сути дела, целую литературу в пределах одного памятника. Естественно, что и мифологическое содержание «Махабхараты» не могло остаться однородным в частях, принадлежащих разным эпохам. Мифология так называемого раннего эпоса существенно отличается от мифологии поздних частей «Махабхараты», которые вместе с мифами и легендами примыкающего к «Махабхарате» цикла пуран, религиозно-эпических поэм, и поздними частями другого великого эпоса Индии – «Рамаяны» Вальмики – представляют следующую стадию – мифологию индуизма.

По мере складывания свода «Махабхараты» в поздних ее частях все более возрастает значение двух верховных божеств и все более оттесняются и умаляются Индра и другие древние боги. Наконец и сам Брахма отступает на второй план, затмеваемый Вишну и Шивой; но он все же сохраняет формально свое место в верховной триаде. Относительно поздно в индуизме складывается концепция Тримурти, верховного божества, единого в трех лицах: Брахмы, создателя вселенной, Вишну, ее хранителя, и Шивы, разрушителя (впрочем, функции эти не разграничиваются строго, и в разных текстах каждый из этих богов может выступать во всех трех ролях).

Индуизм разделяется на два основных течения – вишнуизм и шиваизм, неантагонистических и объединяемых концепцией Тримурти; от вишнуизма ответвляется еще особенно влиятельное в Средние века течение кришнаизм (почитание Вишну в образе обожествленного героя народных эпических сказаний – Кришны). В религиозной и мифологической системе вишнуизма важным элементом становится учение об «аватарах» – «нисхождениях» Вишну на землю в разных обликах ради ее спасения (подробнее см. в примечаниях). Шиваизм, главной областью распространения которого становится дравидийский Юг, особенно широко ассимилирует культы и верования неарийского населения Индии, сохраняющие многие архаические черты, утраченные в мифологии брахманизма.

Индуизм складывается на исходе I тысячелетия до н. э. как модификация системы древней брахманистской религии в процессе борьбы с завоевавшими широкие массы последователей еретическими учениями буддизма и джайнизма. В этой борьбе индуизм, отказавшись от аристократической замкнутости древнего брахманизма, включает в свою систему и приспосабливает к ней многие популярные народные верования, ранее остававшиеся за ее пределами. Именно этой цели служит доктрина аватар, отождествляющая с Вишну ранее самостоятельные образы местных народных культов. В еще большей степени это относится к шиваизму.

В поздних частях эпоса и в пуранах некоторые мифологические образы получают новое развитие и появляются новые фигуры в пантеоне. К последним можно отнести Каму, бога любви, весьма сходного с античным Эротом или Амуром; образ его становится особенно популярным в санскритской классической поэзии. Выдвигается образ Сканды, сына Шивы (или Агни), бога войны, предводителя небесного воинства в битвах с демонами, решительно оттесняющего Индру; в мифологии этого божества, несмотря на позднее его появление, отражаются многие чрезвычайно архаические черты. Уже в эпоху раннего Средневековья в индуистский пантеон включается другой сын Шивы – слоноголовый бог мудрости Ганеша, образ которого сложился, очевидно, в каком-то из местных народных культов. Женская параллель ему – богиня мудрости и красноречия Сарасвати – восходит к ведийскому божеству одноименной реки, слившемуся с появляющимся в Брахманах аллегорическим олицетворением Речи. И наконец, наиболее значительное из новых божеств индуизма – богиня Кали, или Дурга, отождествляемая с супругой Шивы (Умой), – образ, восходящий к древнейшему культу Богини-Матери, известному еще в городах цивилизации долины Инда. Почитание этой богини со временем превращается в самое мощное ответвление шиваизма, в некотором роде самостоятельную религию, ставшую особенно влиятельной в Индии в Средние века.

Разумеется, весь этот мир мифологических представлений, сюжетов и образов, отраженный в памятниках древнеиндийской литературы, при всей его разнородности и обширности не мог вместиться в пределы нашего изложения. В основу его мы положили систему мифологии раннего эпоса – того периода, когда место верховного божества занимал Брахма, а вся вселенная – боги, демоны и другие сверхъестественные существа, люди и животные – представлялась его порождением. Исторически эта стадия особенно близка гомеровскому эпосу; и мифологический элемент в раннем индийском эпосе (подобно греческому, он ярко мифологичен в своем мировосприятии) отразился наиболее отчетливо, если понимать здесь под мифологией древнейшее «бессознательно-художественное» (по выражению Маркса) творчество народа. Однако нами использованы и ведийские источники, и ряд мифов и сказаний – особенно в начале книги – изложен по ведийским версиям, отражающим более раннюю и более «мифологичную» литературную интерпретацию (например, миф о Вритре). В некоторых случаях для более полного изложения мы допускали сочетание непротиворечивых мотивов и деталей из разных версий. Наконец, в заключительной части книги мы привели несколько типичных шиваитских мифов («Рождение Сканды», «Разрушение Трипуры», «Богиня Кали») и вишнуитское «Видение Маркандеи» из пуран, чтобы отразить в какой-то мере эволюцию мифологических представлений и некоторые поздние концепции (например, о цикличности вселенной), характерные для идеологической системы индуизма.

Основным нашим источником была «Махабхарата», но кроме нее были использованы «Рамаяна», «Шатапатха-брахмана», «Вишну-пурана», «Матсья-пурана» и некоторые другие Брахманы и пураны. В книге мы старались расположить отдельные сюжеты по возможности в порядке той «хронологии» мифических событий, которая подразумевается содержанием эпических памятников, но выдержать здесь сколько-нибудь строгую логическую последовательность на протяжении всей книги, разумеется, материал не позволял. Столь же трудно было бы построить единую систему родственных отношений между мифологическими персонажами, ибо различные тексты в этом крайне противоречивы (см. примечания).

Наша книга – первая попытка приоткрыть перед любознательным читателем завесу, скрывающую богатый и своеобразный мир художественных представлений и образов, рожденных древним мифотворчеством индийского народа. Картина, раскрываемая этой книгой, будет, естественно, далеко не полной; целые обширные области (например, буддийская мифология) оставлены нами в стороне. И в эпической мифологии мы ориентировались, как упомянуто выше, главным образом на сказания, представляющие наибольший литературный интерес; при этом в своем изложении мы пытались передать по возможности стиль и манеру повествования тех древних памятников, где эти мифы нашли свое литературное выражение. Не претендуя на исчерпывающий охват материала и его научную интерпретацию, наше изложение знакомит с наиболее популярными и яркими мифами и мифологическими образами древнеиндийского эпоса. В примечания вошли пояснения и сведения, дополняющие изложенный в книге материал, и указания на его источники.

Предисловие ко второму изданию

В настоящее издание включен ряд новых сюжетов, кроме того, некоторые из сказаний, содержащихся уже в первом издании, излагаются здесь более подробно за счет деталей, почерпнутых из различных источников. Введение новых сюжетов и образов повлекло за собой некоторую перестройку композиции книги во избежание явных противоречий в изложении отдельных мифов. Из тех же соображений для некоторых персонажей избраны иные варианты их мифологической «генеалогии» (что оговаривается в примечаниях).

1. Творение[1]

Вначале не было ничего. Не было ни солнца, ни луны, ни звезд. Только воды простирались беспредельно; из тьмы первозданного хаоса, покоившегося без движения, словно в глубоком сне, воды возникли прежде иных творений. Воды породили огонь. Великой силой тепла в них рождено было Золотое Яйцо. Тогда еще не было года, ибо некому было отмерять время; но столько, сколько длится год, плавало Золотое Яйцо в водах, в безбрежном и бездонном океане. Через год из Золотого Зародыша возник Прародитель Брахма. Он разбил Яйцо, и оно раскололось надвое. Верхняя половина его стала Небом, нижняя – Землею, а между ними, чтобы разделить их, Брахма поместил воздушное пространство. И он утвердил землю среди вод, и создал страны света, и положил начало времени. Так была сотворена вселенная.

Но тогда творец огляделся вокруг и увидел, что нет никого, кроме него, во всей вселенной; и ему стало страшно[2]. С той поры страх приходит ко всякому, кто остается один. Но он помыслил: «Ведь здесь нет никого, кроме меня. Кого же мне бояться?» И страх его прошел; ибо страх может быть перед кем-то другим. Но и радости не ведал он; и потому тот, кто пребывает один, не ведает радости.

Он помыслил: «Как мне сотворить потомство?», и силою мысли своей он породил шестерых сыновей[3], шестерых великих Владык созданий[4]. Старшим из них был Маричи, рожденный из души Творца[5]; из глаз его родился второй сын – Атри; третий – Ангирас – явился из уст Брахмы; четвертый – Пуластья – из правого уха; пятый – Пулаха – из левого уха; Крату, шестой – из ноздрей Прародителя. Сыном Маричи был мудрый Кашьяпа[6], от которого произошли боги, демоны и люди, птицы и змеи, исполины и чудовища, жрецы и коровы и многие другие существа божественной или демонической природы, населившие небеса, и землю, и подземные миры. Атри, второй из сыновей Брахмы, породил Дхарму[7], ставшего богом справедливости; Ангирас, третий сын, положил начало роду святых мудрецов Ангирасов[8], старшими из которых были Брихаспати, Утатхья и Самварта.

Седьмым сыном Брахмы, седьмым из Владык созданий, был Дакша[9]. Он вышел из большого пальца на правой ноге Прародителя. Из пальца на левой ноге у Брахмы родилась дочь; имя ее – Вирини[10], что означает Ночь; она стала женой Дакши. У нее было пятьдесят дочерей[11], и тринадцать из них Дакша отдал в жены Кашьяпе, двадцать семь – Соме, богу луны, – эти стали двадцатью семью созвездиями на небе; десять дочерей Дакши стали женами Дхармы. И еще родились у Дакши дочери, коим определено было стать женами богов и великих мудрецов.

Брахма

Старшая из дочерей Дакши[12], Дити, супруга Кашьяпы, была матерью грозных демонов – дайтьев; Дану, вторая дочь, породила могучих исполинов – данавов. У третьей – Адити – родились двенадцать светлых сыновей – адитьев[13], великих богов. Варуна, бог океана, Индра, бог грозы и грома, Вивасват, бог солнца, которого называют также Сурья, были могущественнейшими из них; но всех превзошел славой младший из сыновей Адити, Вишну[14], хранитель мироздания, владыка пространства.

Издревле сыновья Дити и Дану – их называют обычно асурами – были врагами богов, сыновей Адити. И борьба между асурами и богами за власть над вселенной длилась много веков, и не было конца их вражде.

2. Асуры, старшие братья богов[15]

Когда Брахма создал небо, и землю, и воздушное пространство и от сыновей его пошли все живые существа во вселенной, сам он, утомленный творением, удалился отдыхать под сенью дерева шалмали[16], а власть над мирами передал своим потомкам – богам и асурам. Асуры были старшими братьями богов. Они были могучи и мудры и ведали тайны волшебства – майя[17], могли принимать различные образы или становиться невидимыми. Им принадлежали несметные сокровища, которые они хранили в своих твердынях в горных пещерах. И были у них три укрепленных города: сначала на небе, потом на земле – один из железа, другой из серебра, третий из золота; впоследствии они соединили эти три города в один[18], возвышающийся над землею; и они построили себе города в подземном царстве.

Восьмым сыном творца был Бхригу; он родился из кожи Брахмы. Сын Бхригу, мудрейший Ушанас Кавья, постигший все тайны чародейства, стал верховным жрецом и наставником асуров. Царем асуров был Хираньякашипу, могущественный демон, старший из сыновей Дити. Боги же избрали своим царем Индру, седьмого сына Адити; их наставником стал Брихаспати, старший сын Ангираса, третьего из сыновей Прародителя. Ушанас, коего прозывали также Шукра, стал владыкою планеты, носящей то же имя[19], а Брихаспати стал владыкою планеты Брихаспати[20].

Некогда асуры были благочестивы и добродетельны, они соблюдали священные обряды, и счастье пребывало с ними. Но потом они возгордились своей силой и своей мудростью и склонились ко злу; и счастье покинуло их и перешло к богам. Индра, властитель богов, сокрушил в битвах многих могучих асуров. Грозный бог Рудра, порождение гнева Брахмы, довершил их разгром, испепелив их волшебные три города, вознесенные над землею.

3. Рудра и жертвоприношение Lакши[21]

Рудра вышел из чела Брахмы, подобный пламени гнева, и в нем воплотились все разрушительные силы и самые грозные и устрашающие свойства богов. Мрачный, свирепый и одинокий, он удалился от всех и поселился в пустынных северных горах, на Химавате[22]. Ему была дана власть над зверьми, и потому этот бог зовется также Пашупати, Владыка зверей. В облике дикого охотника, одетый в шкуры, красный, с иссиня-черными волосами, стянутыми в узел, он скитался по горам и лесам, вооруженный черным луком и стрелами.

Но не только над зверьми дарована была ему власть, и не только в горах и лесах его обитель. Он вездесущ, и все живое трепещет перед его ужасными стрелами, несущими болезни и смерть. Чтобы оградиться от его гнева, его умилостивляют молитвами. Он насылает болезни на людей и порчу на скот, но он же – великий целитель, и он бывает милостив к тем, кто молит его о пощаде. Поэтому впоследствии люди стали называть его Шива, что значит Милостивый[23].

Дакша, Владыка созданий, выдал за Рудру одну из своих дочерей, носящую имя Сати[24]. Но этот союз не связал узами дружбы Дакшу и грозного бога. Однажды гордый Дакша явился в собрание богов и небесных мудрецов. Когда он вошел туда, все поднялись со своих мест, почтительно приветствуя его; сидеть остались только Брахма и Рудра. Дакша оскорбился: «Как мог Рудра не воздать почести мне, отцу его супруги!» И он затаил обиду на своего зятя.

Рассказывают, что в те давние времена, на исходе Золотого века[25], когда добродетель в мире поколебалась, Дакша, Владыка созданий, по желанию богов учредил первое жертвоприношение во искупление греха. Он устроил жертвоприношение на вершине великой горы Химават, в том месте, где берет начало и низвергается со скал в долину священная река Ганга, и он созвал на него богов, сыновей Адити. Но Рудру он не призвал, не питая к нему приязни после той встречи в собрании богов.

Узнав, что Рудре не оставили доли в жертвоприношении, добродетельная Сати бросилась в костер и сожгла себя, оскорбленная пренебрежением, выказанным отцом ее супругу. Великий гнев охватил тогда Рудру. Он взял свой лук и пошел туда, где боги совершали обряд. Когда он там появился, земля затряслась, закачались горы, ветер перестал дуть, а огонь гореть, солнце, луна и звезды померкли, и мир окутала тьма. Устрашенные боги пали ниц. Рудра пронзил жертву стрелою, и она, превратившись в антилопу, устремилась в небо. Там она стала созвездием Мригаширша[26]. И поныне можно видеть на ночном небе в созвездии Мригаширша голову пронзенной стрелой антилопы, а в созвездии Ардра – дикого охотника, который гонится за нею.

Когда жертва исчезла, боги от страха лишились чувств. Разъяренный Рудра напал на сыновей Адити и концом своего лука выбил зубы богу Пушану, хранителю дорог и стад; Бхаге, тому, который дарует людям счастливую долю, он выбил глаза; Савитара, бога солнечного света, лишил его лучеподобных рук. Разбегаясь в смятении во все стороны, боги подняли такой крик, что лопнула тетива на луке Рудры. Лишь тогда они осмелились приблизиться к нему, и стали молить его о пощаде. Мудрому Брихаспати, сыну Ангираса, жрецу и наставнику богов, удалось умиротворить Милостивого. Рудра бросил свой гнев в воду, и гнев его стал огнем, от которого вода обратилась в пар. Он вернул Пушану зубы, Бхаге – глаза, а Савитару – руки. Но говорят, что Пушану с тех пор приносят жертву кашей, что Бхага, бог счастливой доли, – слеп и что новые, золотые руки Савитару приделал его брат Тваштар, божественный мастер, искусный создатель многих необычайных вещей; и эти руки – золотые лучи – Савитар поныне простирает по утрам над вселенной. Рассказывают еще, что когда гневный Рудра избивал богов, он снес голову самому Дакше и ее потом не могли найти, как ни искали, и пришлось приставить Дакше голову козла.

Рудра же тогда сказал Брахме: «Ты сотворил меня раньше этих богов. Почему же им дана была доля в жертвоприношении, а мне – нет?» И Брахма повелел, чтобы отныне и боги и асуры приносили жертвы Рудре, восхваляли бы его и почитали.

Некоторые рассказывают о жертвоприношении Дакши иначе. Говорят, что жертвой тогда был сам Владыка созданий[27], которого боги хотели покарать за тягчайший грех. Он преследовал нечестивыми домогательствами собственную дочь, прекрасную Рохини, и однажды, обернувшись козлом, вступил в преступную связь с нею, принявшей облик антилопы. Боги сами призвали Рудру, чтобы он покарал неслыханного грешника; и за это деяние Рудра потребовал себе власть над зверьми и скотом. Другие же говорят, что сам Рудра рожден был от той кровосмесительной связи. Но это – очень древние сказания, забытые уже в давние времена.

Грозен и страшен был великий бог Рудра, и таким же было его потомство. Всюду следовало за ним ужасное воинство его исчадий – рудр[28], обликом подобных змеям. Шипящие, вопящие, дико завывающие, они носились по лесам в поисках добычи. Повинуясь воле Рудры, из дремучих лесов и с гор приходили к человеческому жилью вредоносные духи, неся невзгоды, насылая мор на людей и на их скот.

Иными были его сыновья Маруты, боги бури. Некогда Рудра, обратившись в быка, вступил в брак с Землею, принявшей облик пятнистой коровы[29], и от этого брака родилось трижды семь сыновей, могучих и прекрасных. Хотя отцом их был Рудра, они стали дружиною Индры, возлюбившего их, как родных детей. В золотых доспехах и шлемах, с огненными молниями в руках отправлялись Маруты в поход на сверкающих колесницах, запряженных пятнистыми оленями, и, неистовые, как бурные ветры, мчались они по небу, закрывая око солнца. И сотрясались горы, и леса склонялись в страхе перед ними, когда они сопровождали Индру в его битвах с асурами и чудовищами.

4. Деяния Индры[30]

Индра был любимым сыном Адити, матери богов, самым могучим из ее сыновей. Рассказывают, что он родился не так, как другие ее дети, а необычным путем[31], при рождении чуть было не погубив свою мать. Едва появившись на свет, он схватился за оружие. Устрашенная необычным рождением сына и его грозным обликом, Адити спрятала Индру; но он явился перед всеми в золотых доспехах сразу после рождения, наполнив собою вселенную; и мать преисполнилась гордости за могучего сына.

И он стал великим, неодолимым воином, перед которым трепетали и боги и асуры. Еще будучи совсем юным, он победил коварного демона Эмушу[32]. Этот демон в облике вепря похитил некогда у богов зерно, предназначавшееся для жертвоприношения, и спрятал его среди сокровищ асуров, что хранились за трижды семью горами. Эмуша уже принялся варить из похищенного зерна кашу, когда Индра натянул свой лук, пронзил стрелою двадцать одну гору и убил вепря Эмушу. Вишну же, младший из Адитьев, унес жертвенную пищу из владений асуров и вернул ее богам.

Другим подвигом Индры была победа над Шушной, Иссушителем, рогатым змеем, который откладывал яйца, из коих плодилось зло, и который поглотил небесные воды. Индра убил его и освободил воды, изливающиеся с небес животворным дождем.

И еще многих злых и опасных врагов победил Индра своей отвагой и силой. Он стал властелином небесного царства; боги сами просили Брахму поставить его над ними царем. Грозные Маруты стали дружиною Индры. Брат его Тваштар сделал ему золотую колесницу и выковал ему громовое оружие – ваджру[33]. Это несравненное оружие сверкало, как солнце, в деснице Индры и повергало в трепет его врагов. Ваю, бог ветра, стал колесничим у Индры и сопровождал его в битвах.

Прекраснорукий Тваштар, искуснейший из небожителей, сделал также чудесную чашу для сомы[34], божественного напитка, который в незапамятные времена принес на землю орел, птица Индры. Индра вскормлен был сомой, заменившей ему материнское молоко. На подвиги свои он отправлялся сопровождаемый воинством Марутов, на золотой колеснице, с ваджрой в руке, вдохновляемый обильными возлияниями сомы. И тогда никто не мог противостоять ему, и земля и небо содрогались от ярости Индры, когда он поражал врага своей ваджрой.

В битвах богов с асурами – а они длились многие сотни и тысячи лет – Индра во главе воинства небожителей не однажды сокрушал вражескую силу, и многим вождям дайтьев и данавов он нанес поражение. Он одолел в единоборстве Шамбару, коварнейшего из асуров, ослеплявшего противника в бою тысячью колдовских уловок; Индра низверг его с гор, где была его обитель, и разрушил девяносто девять его цитаделей. Он рассеял рати могучего Варчина, победил страшного исполина Джамбху, сразил насмерть злого Пуломана[35]. Дочь Пуломана, прекрасная Шачи[36], бежавшая от жестокого отца, стала женою своего избавителя – Индры и повелительницей небесного царства.

Убил Индра и Намучи[37], самого могучего из асуров, который ранее был его другом.

Намучи, сын Дану, был непобедимым воителем, первым в битве среди асуров, как Индра был первым среди богов. Некогда Намучи и Индра заключили между собою союз. Они поклялись, что ни один не нанесет удара другому, ни днем, ни ночью, ни на воде, ни на суше, ни сухим оружием, ни покрытым влагой. И долго они были друзьями. Но Намучи был духом греховного хмельного напитка – суры[38].

И однажды он напоил Индру сомой, смешанной с пьяной сурой, и лишил героя силы. Индра пришел тогда за советом и помощью к Ашвинам[39], братьям-близнецам, сыновьям его брата Вивасвата, – Ашвины были богами предрассветных и вечерних сумерек и божественными целителями. «Что мне делать? – спросил их Индра. – Намучи предал нашу дружбу, он выпил мою силу. Но я дал клятву не поднимать на него оружия, ни сухого, ни покрытого влагой». Тогда Ашвины покрыли ваджру Индры морскою пеной. И вот в час сумерек – ни днем, ни ночью – на берегу океана, у самого прибоя – ни на воде, ни на суше – Индра убил Намучи, отрубив ему голову своей ваджрой, покрытой морской пеной – оружием не сухим и не мокрым. Ашвины же из крови убитого Намучи приготовили целительное питье, вернувшее силу Индре.

В другой раз, опьяненный выпитыми им озерами сомы, Индра в порыве безрассудного гнева обрушил удар своей ваджры на колесницу Ушас[40], богини зари, отмеряющей дни смертных. Ушас, прекрасная дочь Неба, бежала в страхе, покинув свою разбитую колесницу, и скрылась, трепетная, от взоров грозного воителя.

5. Похищение коров[41]

Одним из великих подвигов Индры было возвращение коров, похищенных у богов демонским племенем паниев[42], которое обитало в неведомых землях, за пределами мира богов и асуров. Пании угнали коров в далекую страну за рекою Раса, текущей на краю света, и спрятали их в горной пещере. Тогда померкли небеса, ибо те божественные коровы были лучами зари. Брихаспати, видевший паниев, поведал могучему Индре о похищении. Индра послал на поиски коров божественную собаку Сараму[43]. Сарама выследила коров, добежала до реки, на другом берегу которой стояла неприступная крепость паниев, перепрыгнула через поток и услышала мычание похищенных коров внутри скалы.

Пании вышли ей навстречу. «Зачем ты пришла сюда, Сарама? Путь к нам далек и труден. Чего ты хочешь от нас?» – «Я пришла как посланница Индры, – отвечала она. – Я хочу, чтобы вы отдали коров, о пании, чтобы вы вернули великие сокровища, которые вы награбили». – «Как он выглядит, этот Индра, коим ты послана сюда издалека, о Сарама? Если он сам придет сюда, пусть будет он нашим другом, пусть будет пастырем наших стад». – «Он, пославший меня издалека, не из тех, кого можно перехитрить, о пании, – отвечала демонам Сарама. – Он – тот, кто сам вводит в обман других. Убитые Индрой, вы будете лежать здесь, о пании!» Тогда они сказали: «Вот коровы, которых ты желаешь, о Сарама. Но кто же отдаст их без боя? Оружие наше остро, сокровища наши надежно сокрыты в горах и пании сумеют охранить их. Напрасно проделала ты долгий путь». – «Ваши слова, о пании, еще не войско, – возразила им Сарама. – И когда придут сюда Индра и гневные мудрецы Ангирасы, они разделят между собой ваши стада, и вы проглотите свои хвастливые речи!»

Тогда пании сказали: «Если ты уже пришла сюда, о Сарама, повинуясь воле богов, останься с нами, будь нам сестрою. Не возвращайся к богам; мы дадим тебе долю в наших стадах, о красавица!» – «Не ищу я родства с вами, – отвечала она. – Я принадлежу Индре и грозным Ангирасам. Берегитесь их, пании! Не надо мне ваших стад. Но я отведала бы молока от тех коров, которых вы прячете в пещере».

И пании принесли ей молока. Не устояв перед искушением, она выпила усладительную влагу. Затем она вновь перепрыгнула широкую реку и пустилась в обратный путь. Когда она вернулась к Индре, он спросил ее: «Нашла ли ты коров, о Сарама?» И Сарама, одурманенная демонским молоком, солгала ему. «Нет», – отвечала она. Но Индра понял, что она лжет; и в гневе он ударил божественную собаку ногой. Тогда она изрыгнула заколдованное молоко. И, дрожа от страха, она пошла в страну паниев, а Индра последовал за ней на колеснице, запряженной гнедыми конями. С ним пошли мудрецы из рода Ангираса, возглавляемые Брихаспати, Владыкой молитвы.

Когда они пришли в страну, что лежит на краю света, за рекою Раса, мудрые Ангирасы волшебными заклинаниями и песнопениями разверзли скалу и вывели коров из плена. И когда они сделали это, исчезла недобрая тьма, воссиял на небе свет Ушас, богини зари, и солнце явилось взорам живущих. Печалясь об утрате коров, Вала[44], демон пещеры, поднял из недр горы устрашающий вой, но он был насмерть сражен доблестным Индрой. И могучий сын Адити рассеял паниев, Ангирасы же забрали себе все достояние этого злого племени.

6. Вивасват и его дети[45]

Индра был седьмым сыном Адити, восьмым был Вивасват. Но когда он родился, его не признали равным семерым старшим братьям, богам. Ибо восьмой сын Адити родился безобразным – без рук и без ног, гладкий со всех сторон, и высота его была равна его толщине. Старшие братья – Митра, Варуна, Бхага и прочие – молвили: «Он не похож на нас, он иной природы – и это плохо. Давайте переделаем его». И они переделали его: отсекли все лишнее; так возник человек. Вивасват и стал прародителем смертных на земле; только сам он потом сравнялся с богами. Он стал богом солнца; и как бог солнца он зовется Сурья. А из кусков его тела, отсеченных богами, возник слон.

Сурья

Тваштар выдал за Вивасвата свою дочь Саранью[46]. Саранью не хотела идти замуж за человека, но ей пришлось подчиниться воле отца. Она родила Вивасвату близнецов, брата и сестру; их звали Яма[47] и Ями. Но после того гордая Саранью не могла более вынести жизни в доме неравного ей супруга. Она создала женщину, которая была совершенно подобна ей обликом, и оставила ее вместо себя в доме Вивасвата, препоручив ей своих детей, а сама вернулась в дом отца. Тваштар не принял непокорную дочь. «Ступай обратно, в дом мужа», – повелел он ей; но она скрылась, обернувшись кобылицей с огнедышащей пастью, и в облике этом удалилась в северные страны.

Сначала Вивасват не заметил подмены. Мнимая Саранью родила ему сына по имени Ману, того самого Ману, от которого происходят все люди, ныне живущие на земле. И еще родились у нее сын по имени Шани, взошедший звездою на небо, и дочь Тапати[48].

Но эта жена не стала истинной матерью старшим близнецам, детям Саранью; совсем не с той любовью, как с родными своими детьми, обращалась она с ними. И как-то раз Яма, выведенный из терпения ее постоянными нападками, пригрозил ей. «Как смеешь ты угрожать супруге твоего отца, женщине, которую ты должен почитать!» – воскликнула мачеха и в раздражении прокляла Яму. Опечаленный, тот пошел к отцу и все рассказал ему. «Мать не балует нас любовью, – пожаловался он. – Младших она ласкает, а мы с сестрою не видим от нее добра. Может ли мать проклясть собственного сына, хотя бы и провинившегося перед нею? Но она прокляла меня во злобе, и я отныне не считаю ее матерью. Прости меня, отец, за мое прегрешение и огради от ее проклятья!»

Вивасват отвечал Яме: «Гнев одолел тебя, и ты, мой праведный сын, преступил закон справедливости, закон дхармы[49]. Нет силы, которая могла бы отвратить проклятие матери. Но я сделаю так, чтобы оно не было для тебя слишком тяжким». Потом он обратился к матери Ману и спросил ее: «Почему ты не можешь быть беспристрастна к детям моим, которые все равны между собою? Нет сомнения, ты не Саранью, ты – ее отражение, и имя твое – Санджня, Отражение[50]. Ибо не может мать проклясть собственного сына за проступок, совершенный по детскому недомыслию». Санджня ничего не ответила на это Вивасвату, и он узрел правду. В страхе перед его гневом, она призналась ему во всем.

Тогда Вивасват отправился в дом своего тестя, который принял его с почетом. И, узнав, что его истинная жена бежала, приняв облик кобылицы, Вивасват сам обернулся конем и пустился ее искать. Он настиг ее в отдаленной стране, и между ними произошло примирение. В конском облике они вновь стали супругами, и у них родились еще двое близнецов, двое братьев по имени Насатья и Дасра, которых именуют Ашвинами[51], что значит «Рожденные от коня».

Ашвины стали богами сумерек и утренней и вечерней звезд. Перед самым рассветом, когда на исходе ночи свет борется с тьмой, они первыми из богов появляются на утреннем небе, двое могучих витязей, вечно юные и прекрасные, на золотой колеснице, влекомой крылатыми конями. Вместе с ними на колеснице едет их подруга, солнечная дева Сурья[52], дочь Савитара. Когда-то отец назначил ей быть женой Сомы, бога луны, но руки прекрасной девы домогались многие боги, и было решено, что ее получит тот, кто в беге на колесницах первым доскачет до солнца. В этом состязании первыми достигли солнца Ашвины, и светлая Сурья взошла на их колесницу и стала их спутницей.

К людям, своим родичам, Ашвины благосклонны больше, чем прочие боги, и они спасают смертных от всяческих бед и несчастий. Ашвины мудры и обладают целительной силой; они помогают немощным, больным и увечным и возвращают молодость старым. Они спасают гибнущих в водной пучине – так вызволили они некогда Бхуджью[53], сына Тугры, брошенного в море во время бури собственными товарищами. Три дня и три ночи несли его Ашвины над морскими волнами, пока не достигли берега. Едва живого, не чаявшего спасения в водах, где не на что опереться ноге и не за что ухватиться руке, они вынесли сына Тугры на сушу.

Младшие дети Вивасвата родились богами, старшие же – Яма, Ями и Ману – были смертными, ибо и отец их был смертным, когда они появились на свет, и только потом стал богом солнца. Яма, старший сын Вивасвата, был человеком и жил со своей сестрой на земле; и никогда уже не преступал он закона дхармы. И был он первым человеком на земле, который умер. Ману же, брат его, единственный из смертных спасся во время великого потопа – он-то и стал прародителем человечества. Ями стала потом богиней священной реки Ямуны[54], Шани, взошедший на небо, стал владыкою недоброй планеты Шани, Тапати вышла замуж за царя Лунного рода, и великий герой Куру был ее сыном.

Яма был первый из умерших – он открыл смертным путь в загробный мир. Милостью отца, смягчившего проклятие мачехи, он с той поры и поныне – владыка царства мертвых и блюститель закона справедливости. В его обитель по тропе, проложенной предками, уходят с земли души тех, кто умирает.

Вивасват же, его отец, первым на земле совершил жертвоприношение и даровал людям огонь. Он послал за ним Матаришвана[55], духа ветра, и тот принес его с небес на землю. Мудрецы из рода Бхригу научили смертных, как обращаться с огнем.

7. Сказание о происхождении смерти[56]

Было время, когда смерти не знали на земле. Люди, потомки Вивасвата, вначале были бессмертными. В Критаюге, Золотом веке, они не ведали греха и жили на земле счастливо, в мире и благоденствии.

Так шло время, и живые существа на земле рождались и не умирали; они умножались бесконечно и совсем заполонили ее. Наконец Земля взмолилась к Брахме – она уже не могла выносить долее такое бремя. Тогда задумался Создатель над тем, как уменьшить количество живых существ в мирах, но не мог найти никакого средства. И он впал в гнев, и пламя его гнева вырвалось из всех пор его тела. Запылали страны света, страх объял все живое; миру грозила гибель. Великий бог Шива сжалился над живыми существами. Он приблизился к Брахме и сказал: «Не гневайся на созданных тобою тварей, о Прародитель! Не допусти, чтобы опустела вселенная! Ибо, если погибнут ныне все эти существа, они уже не возродятся более. Пусть они живут и умирают, но пусть не прекращается их род!» И когда Шива молвил это, Брахма укротил свой гнев и вернул в свое сердце огонь, пожиравший вселенную.

Тогда вышла из тела Брахмы женщина с темными глазами, с венком из лотосов на голове, одетая в темно-красное платье[57]. Она направилась к югу своим путем[58], но Брахма воззвал к ней и сказал: «Смерть, ступай и убивай живые существа в этом мире! Ты возникла из моей мысли об уничтожении мира и из моего гнева, поэтому иди и уничтожай живущих – и неразумных и мудрых!» И заплакала увенчанная лотосами Смерть, но Брахма не дал ее слезам упасть на Землю и собрал их в свои ладони. Она же, смиренно склонившись перед ним, взмолилась: «Будь милостив ко мне, о Владыка созданий, не возлагай на меня столь ужасное бремя! Сжалься надо мной! Как могу я губить невинные существа, детей и взрослых, молодых и стариков? Смилуйся, о владыка! Не смогу я разлучать близких и любящих, отнимать у родителей возлюбленных сыновей, у детей отнимать матерей и отцов, лишать их милых братьев и дорогих сердцу друзей. Ведь когда те умрут, оставшиеся в живых будут проклинать меня. Я боюсь этого! И слез несчастных я боюсь! Вечно будут жечь меня эти слезы».

Но Брахма сказал: «О Смерть, я предназначил тебя уничтожать живущих! Иначе быть не может! Ступай не колеблясь, госпожа. Исполни мое веление». И Смерть, не сказав больше ни слова, отправилась в путь и явилась в мир. Но все же Прародитель даровал ей милость: слезы, которые она пролила, превратились в болезни, убивающие людей в назначенный срок; страсти и пороки ослепили человеческий род и стали причиною гибели живых существ. Поэтому искони нет вины на Смерти. Брахма сделал ее госпожой справедливости; свободная от любви и ненависти, исполняет она его веление.

8. Сказание о создании ночи[59]

Когда Яма, сын Вивасвата, умер, Ями, его сестра и возлюбленная, проливала безутешные слезы, и не было предела ее горю. Тщетно боги пытались облегчить бремя ее скорби. На все их уговоры и увещевания она отвечала: «Но ведь он умер только сегодня!» А тогда еще не было ни дня, ни ночи. Боги сказали: «Так она его не забудет! Мы сотворим ночь!» И они создали ночь. И ночь прошла, и настало утро; и она забыла о нем. Потому говорят: «Чреда ночи и дня приносит забвение горя».

9. Сказание о потопе[60]

Ману, сын Вивасвата, сводный брат Ямы, поселился на земле в уединенной обители близ южных гор. Однажды поутру, когда он умывал руки, как это делают и по сей день, ему попалась в воде, принесенной для умывания, маленькая рыбка. Она ему сказала: «Сохрани мне жизнь, и я спасу тебя». – «От чего ты спасешь меня?» – спросил удивленный Ману. Рыба сказала: «Придет потоп и погубит все живые существа. От него я спасу тебя». – «Как же мне сохранить тебе жизнь?» И она сказала: «Нам, рыбам, пока мы так малы, отовсюду грозит смерть. Одна рыба пожирает другую. Ты сначала держи меня в кувшине, когда я из него вырасту, выкопай пруд и держи меня там; и когда я вырасту еще больше, отнеси меня к морю и выпусти на простор, ибо тогда смерть уже не будет грозить мне ниоткуда». Ману так и сделал. Вскоре она выросла и стала огромной рыбою джхаша с рогом на голове; а это самая большая из всех рыб. И Ману выпустил ее в море. Тогда она сказала: «В такой-то год будет потоп. Ты сделай корабль и жди меня. А когда настанет потоп, взойди на корабль, и я спасу тебя».

И в том году, который ему указала рыба, Ману построил корабль. Когда настал потоп, он взошел на корабль, и рыба приплыла к нему. Повинуясь ее велению, Ману взял с собою семена различных растений. Потом он привязал веревку к рогу рыбы, и она быстро повлекла его судно по бушующим волнам. Не видно стало земли, скрылись из глаз страны света; одна вода была вокруг них. Ману и рыба были единственными живыми существами в этом водном хаосе. Свирепые ветры раскачивали корабль из стороны в сторону. Но рыба все плыла и плыла вперед по водной пустыне и наконец привела корабль Ману к высочайшей горе Хималая. Тогда она сказала Ману: «Я спасла тебя. Привяжи корабль к дереву. Но будь осторожен, вода может смыть тебя. Спускайся постепенно, вслед за спадом воды». Ману последовал совету рыбы. С тех пор это место в северных горах называется «Спуск Ману».

А потоп смыл все живые существа. Один Ману остался, чтобы продолжить человеческий род на земле.

10. Гандхарвы и наги[61]

Старшими детьми Кашьяпы, внука Брахмы, были асуры и боги, рожденные его тремя старшими женами. Другие десять его жен[62] дали жизнь различным и многообразным существам, населившим землю, и поднебесье, и подземные миры. Сураса родила огромных чудовищных драконов, Аришта стала прародительницей ворон и сов, ястребов и коршунов, попугаев и других пернатых, Вината породила гигантских солнечных птиц супарнов, Сурабхи – коров и лошадей, и еще многие божественные и демонические создания произошли от других жен Кашьяпы, дочерей Дакши. Кадру стала матерью нагон, а Муни – гандхарвов.

Наги, дети Кашьяпы и Кадру, исполинские змеи, поселились в подземном мире Патала[63], где они воздвигли себе великолепные дворцы, блистающие золотом и драгоценными камнями. Мудрый змей Васуки стал царем нагов и правил в их подземном городе Бхогавати, полном невиданных на земле сокровищ. Некоторые же из нагов поселились в подземных водах, в реках и на дне океана, в царстве Варуны. Змеи обитают и на поверхности земли, где они стерегут сокровища и клады. Царственные змеи, трехглавые, семиглавые и десятиглавые, владеют несметными богатствами; головы их увенчаны драгоценными коронами; они могущественны и мудры; вожди великого племени нагов, они снискали милость и дружбу богов.

Гандхарвы, сыновья Кашьяпы и Муни, жили в поднебесье. Некогда они были стражами сомы и владели ею. Но потом утратили ее. Сарасвати[64], дочь Дакши, богиня мудрости и красноречия, сумела очаровать гандхарвов и выманила у них сому. Гандхарвы хотели оставить прекрасную Сарасвати у себя взамен сомы, но и она ушла от них к богам, к которым лежало у нее сердце. Подругами гандхарвов стали апсары[65], прелестные девы, рожденные из вод первозданного океана; пленяющие взоры богов и смертных, они стали танцовщицами в небесном царстве Индры. А сами гандхарвы, прекрасные обликом и вечно юные гении небесных пространств, ведающие божественные тайны и направляющие пути звезд, стали певцами и музыкантами в том царстве и услаждали слух богов звуками лютней и чудесными песнопениями. Сладкоголосые и очаровывающие, они поют на горах, где небожители проводят время в беззаботных развлечениях; и голоса гандхарвов слышатся иногда с небес. А в ясную погоду в чистом воздухе предстает иногда взорам смертных призрачный город с высокими дворцами и башнями; это – город гандхарвов[66], и говорят, что беда ждет того, кто ненароком его увидит.

Некогда гандхарвы во главе со своим царем Вишвавасу напали на своих родичей нагов[67] в их подземном царстве, победили их и отобрали у них драгоценности и сокровища. Наги прибегли к покровительству Вишну; тот спустился в подземный мир, изгнал оттуда гандхарвов и заставил их вернуть нагам награбленное. Тысячеглавый вселенский змей Шеша, прозываемый также Ананта, Бесконечный, брат царя Васуки, самый огромный из змеев, стал другом и спутником Вишну; плавая на поверхности вселенских вод, он служит с той поры опорой и ложем Вишну, когда великий бог отдыхает и спит.

И наги и гандхарвы могли менять свой облик по желанию, и часто те и другие являлись среди людей в человеческом образе. Нередко земные цари и герои брали себе в жены нагини – дев несравненной красоты, которые были по рождению змеями. А сладострастные гандхарвы особенно опасны для смертных женщин; они преследуют их и соблазняют своей искусной игрой на лютнях и чарующим обликом; так же и апсары, их подруги, являются обольщать смертных мужей на земле. Вместе с богами – покровителями свадебного обряда – Агни, богом огня, и Сомой, богом луны, – на каждой человеческой свадьбе присутствуют незримо гандхарвы как тайные соперники жениха, и всегда нужно остерегаться их козней.

11. Бегство Агни, бога огня[68]

Восемь блистательных богов появились на свет на исходе творения. Их знают под именем Васу, что значит Благодетельные[69]. Говорят, что они изошли из пупа Брахмы. Имя старшего из них – Ахан [70], День, второго – Дхрува – он стал владыкой Северной Звезды[71], третьим был Сома, ставший богом луны[72], четвертый из Васу – Дхара, Опора Земли, пятый – прекрасный Анила, прозываемый также Ваю, Ветер, шестой – Анала, он же Агни, Огонь, седьмой – Пратьюша, Рассвет, восьмой – Дьяус, Небо[73], он же Прабхаса, Сиянье. Агни был могущественнейшим из них, и он стал их предводителем; но все они слывут свитой Индры, царя богов, коего часто именуют поэтому – Васава, Владыка Васу.

Когда Агни появился на свет, боги замыслили учредить жертвоприношение. И они хотели, чтобы Агни стал их жрецом, они хотели, чтобы он стал Возносителем жертвы[74]. Но он устрашился: «Когда я вознесу жертву и догорит жертвенный огонь, кончится и жизнь моя». И он бежал от богов и спрятался в водах.

Но когда Агни скрылся, воспряли духом демоны, ибо не стало огней на земле, разгоняющих ночной мрак, и ночь была отдана демонам в безраздельное владение. «Мы должны найти Агни», – сказали боги и во главе с Варуной, владыкою ночи[75] и владыкою вод, отправились на поиски. Рыба выдала богам местопребывание Агни – она была обеспокоена жаром, распространившимся в воде. В гневе Агни проклял ее – и силою его проклятия рыбы стали с той поры законной добычей людей, употребляющих рыбу в пищу.

Варуна воззвал к Агни: «Вернись! Ману, спасшийся от потопа, должен свершить жертвоприношение, чтобы продолжить человеческий род на земле. Кто же кроме тебя вознесет его жертву богам? Вернись, о Агни!» Агни возразил: «Уже гибли жертвенные огни на Земле. Из страха гибели я бежал, как буйвол от стрелы охотника. Я вернусь, если вы дадите мне бессмертие».

Агни

Боги сказали: «Ты будешь нашим бессмертным жрецом, о Агни, такова милость Брахмы. Никогда не будет тебе ущерба при обряде, и жертва будет принадлежать тебе. И вселенная будет вечно почитать тебя». И Агни вернулся; вместе со своим братом Сомой он стал владыкою жертвоприношений.

12. Сома, бог Луны[76]

Сому, бога луны, Брахма сделал властителем над планетами и звездами, над жрецами и растениями, над обрядами и благочестивыми обетами. Сома первым совершил обряд раджасуя – посвящения на царство – и стад царем. После этого он возгордился своею славой и красотой и забыл о добродетели. Он похитил у Брихаспати, владыки планеты Брихаспати, его жену, красавицу Тару, Звезду. Напрасно Брихаспати пытался вернуть ее в свой дом, напрасно увещевали Сому святые мудрецы и сам Брахма – он не хотел отпускать ее. Шукра Ушанас, владыка планеты Шукра, наставник асуров, вечный соперник Брихаспати, стал на сторону Сомы. Боги во главе с Индрой вступились за своего наставника. И началась война между богами и асурами, война из-за прекрасной Тары, жены Брихаспати, похищенной богом луны.

Во главе рати богов стал грозный Рудра, издревле покровительствовавший роду Ангирасов, Ушанас повел на богов полчища асуров: и битва между могучими противниками разгорелась с такой яростью и таким ожесточением, что Земля сотряслась до самого своего основания и в смятении воззвала к Брахме, моля положить предел ужасному сражению.

И Брахма вмешался и повелел Ушанасу, предводительствовавшему асурами, и Рудре, вождю богов, заключить мир; Индра между тем освободил Тару и вернул ее Брихаспати.

Когда же Тара вернулась в дом Брихаспати, тот увидел, что она беременна. Вскоре она родила сына необычайной красоты. И Сома и Брихаспати пленились его чудесным обликом, и тот и другой хотели назвать его своим сыном. Боги обратились к Таре: «Открой нам, кто отец его?» Но, подавленная стыдом, она безмолвствовала. Они не могли добиться от нее ответа, пока сам ее сын, рассердившись, не пригрозил, что проклянет ее, если она будет скрывать правду. Тогда Брахма, успокоив гнев дитяти, спросил Тару: «Скажи мне, дочь моя, чей это сын, Брихаспати или Сомы?» Сгорая от стыда, она ответила: «Сомы». И Сома возрадовался, и восхвалил своего сына, и нарек его Будха, что значит Мудрый. Брахма сделал его владыкой планеты Будха[77].

Но Тара осталась с Брихаспати, а царь Сома взял себе в жены двадцать семь прекрасных дочерей Дакши – двадцать семь созвездий лунного неба.

Самой прелестной из них была Рохини, и она стала любимой супругой Сомы. Он постоянно оказывал ей предпочтение, а остальных своих жен совсем забросил, и вот, наконец, обиженные пренебрежением супруга, они пошли и пожаловались на него отцу. «Сделай так, отец, чтобы он всех нас оделял своей любовью», – попросили они. Дакша призвал к себе Сому и стал сурово выговаривать ему. «Греховно твое поведение, – сказал он Соме. – Ты должен со всеми своими женами обращаться одинаково!» И Сома обещал ему это.

Но слова он не сдержал, и обиженные жены снова прибегли к Дакше. «Он смотрит только на Рохини, встречается только с нею, – жаловались они. – Мы не можем больше выносить это! Мы не вернемся к нему, отец, мы останемся в твоей обители!» И снова Дакша призвал к себе Сому, и снова тот обещал, что будет любить всех своих жен одинаково. И жены вернулись к нему.

Все же и на этот раз он не исполнил своего обещания. В третий раз пришли его жены к отцу и сказали: «Он не слушается твоих велений!» Тогда разгневанный Дакша проклял повелителя звезд и наслал на него недуг.

И Сома стал чахнуть изо дня в день. Он все худел и худел; все бледней становилось сияние луны, и ночи становились все мрачнее. На земле стали сохнуть травы, а затем и многие животные стали спадать с тела. Чем больше чах Сома, тем сильней истощались живые существа. Он все худел и убывал в размерах, и наконец боги встревожились и пошли к повелителю звезд и сказали: «Что с тобой, Сома? Некогда ты блистал красотою; куда она теперь делась? Почему ты так исхудал?» И Сома рассказал им о проклятии Дакши. Боги пошли к Дакше и стали просить его: «Смилуйся над Сомой, о Владыка созданий! Сними с него свое проклятие! Он так исхудал; от него уже почти ничего не осталось. И животные сохнут вместе с ним, и растения, и мы тоже! А если мы, боги, зачахнем, что станется со вселенной?»

Дакша внял речам богов и сказал: «Пусть он пойдет и смоет свой грех в водах священной реки Сарасвати, в том месте, где она впадает в океан[78]. Я пощажу его, но отныне он будет худеть каждый месяц в течение одной его половины и снова полнеть в течение другой».

И Сома пошел на берег Западного океана, туда, куда указал ему Дакша, и там в день новолуния он омылся в священных водах Сарасвати и очистился от греха. К нему вернулись его холодные лучи, и снова он стал озарять ими вселенную. И возрадовались тогда боги, и люди, и звери, и растения.

Дакша, довольный послушанием Сомы, сказал ему: «Не пренебрегай же больше своими женами! Повинуйся моим велениям!» И он отпустил Сому, и тот вернулся в свою обитель.

С тех пор луна всякий раз убывает в течение темной половины месяца и прибывает в течение светлой его половины. Говорят еще, что луна убывает оттого, что боги и пребывающие в царстве Ямы души усопших пьют из нее священную сому, из которой она состоит, а солнце потом опять наполняет ею луну.

13. Жертвоприношение Пуруши[79]

В древних книгах священного Знания – Ведах – сказано, что Вселенная возникла из тела Пуруши – Первозданного Человека, которого боги принесли в жертву в начале мира. Они рассекли его на части. Из уст его возникли брахманы – жрецы, руки его стали кшатриями – воинами, из бедер его созданы были вайшьи – земледельцы, а из ног родились шудры – низшее сословие, которому определено было служить высшим. Из разума Пуруши возник месяц, из ока – солнце, огонь родился из его рта, а из дыхания – ветер. Воздух произошел из его пупа, из его головы произошло небо, а из ушей создались страны света, ноги же его стали землею. Так из великой жертвы сотворили мир вечные боги.

14. Сказание о Пуруравасе и Урваши[80]

Когда Ману, сын Вивасвата, спасся от великого потопа на горе Хималая, он принес жертву, бросив с горы в воду немного масла и творога. Из той жертвы возникла женщина по имени Ила[81], которая назвалась дочерью Ману. Потом Ману чихнул, и из его чиха родился сын по имени Икшваку[82], потом еще восемь сыновей родилось у Ману. От Икшваку произошли цари Солнечного рода, правившие на Востоке.

Будха, сын Сомы, бога луны, женился на Иле, дочери Ману, и у них родился сын Пуруравас, первый из царей Лунного рода, владевших странами Запада. Пуруравас был могущественным и справедливым царем, он правил многими обширными странами, а также островами в океане, и достоинствами своими он был равен богам.

Рассказывают, что однажды его посетили Желание, Выгода и Добродетель[83]. Всех троих он принял с почетом, но высшее почтение оказал Добродетели. Оскорбленные Желание и Выгода прокляли Пурураваса. Желание предрекло ему разлуку с любимой, а Выгода предсказала царю гибель от чрезмерной корысти. Но Добродетель смягчила эти проклятия, предначертав ему долгую жизнь, а потомкам его – власть над землею.

В то время апсара Урваши, прекраснейшая из небесных дев, сошла на землю, покинув обитель богов и гандхарвов. Некогда Митра[84] и Варуна, старшие сыновья Адити, узрели ее на небесах, в божественной роще Нандана[85], и сердца их воспламенились страстью. Могучий Митра, бог дневного света, отважный победитель асуров, взял Урваши в жены. Но сердце ее лежало к Варуне. Она родила двоих сыновей – великих мудрецов Агастью[86] и Васиштху[87], но кто был их отцом – Митра или Варуна – не было ведомо богам. Когда Митра узнал об измене Урваши, он изгнал ее с небес и проклял, предсказав, что ей суждено стать женою смертного и жить на земле, среди людей.

В мире смертных Урваши встретила Пурураваса, и, когда она увидела его, она забыла о небесных чертогах и полюбила его всем сердцем. И царь Пуруравас полюбил божественную деву, очарованный ее дивной красотою. И он просил ее стать его женой.

«Я согласна, – отвечала царю Урваши. – Но обещай мне, что исполнишь два моих условия». – «Какие это условия?» – спросил царь. Урваши сказала: «У меня есть два ягненка, которые дороги мне, как родные дети. Пусть они будут всегда рядом с моим ложем, а ты обещай охранять их. И еще обещай, что никогда не предстанешь передо мной обнаженным». И Пуруравас с радостью согласился на оба условия. Так небесная дева стала женою смертного.

Они жили счастливо долгие годы, и любовь Пурураваса к прекрасной Урваши возрастала с каждым днем, и так же росла ее любовь к нему, и она совсем не вспоминала о том времени, когда жила среди бессмертных на небесах. Но для гандхарвов и апсар их небесная обитель утратила свою прелесть без Урваши, и они тосковали о ней. Вишвавасу, властитель гандхарвов, спустился на землю с небес, чтобы привести Урваши обратно.

Зная об уговоре Пурураваса и Урваши, Вишвавасу однажды ночью проник в их опочивальню и схватил одного из ягнят. Урваши пробудилась и закричала, обнаружив пропажу. «Где же супруг мой? Кого мне просить о помощи?» – горестно причитала она. А Пуруравас, не смея предстать перед ней обнаженным, не поднялся вовремя с ложа, и похититель исчез вместе с ягненком. Урваши же укоряла Пурураваса, восклицая: «Нет защитника у женщины, вышедшей замуж за труса!»

На следующую ночь гандхарвы унесли второго ягненка. На этот раз Пуруравас сразу же вскочил с ложа, надеясь, что жена в темноте не увидит его наготы, и, схватив меч, бросился за похитителями. Тут гандхарвы осветили его блеском молнии, и Урваши увидела супруга обнаженным. Гандхарвы же, оставив ягнят, удалились в свою небесную обитель.

Когда Пуруравас вернулся с ягнятами, он увидел, что Урваши исчезла. Безутешный, пустился он странствовать по свету в поисках своей возлюбленной. Долго скитался он, словно безумный, горько оплакивая свою утрату; наконец, обойдя многие страны, он пришел на Курукшетру[88]. Там он увидел покрытое лотосами озеро, по которому плавали лебеди. То были апсары в облике лебедей, и среди них была Урваши. Увидев его, она сказала подругам: «Вот человек, которого я любила». – «Давайте покажемся ему», – сказали апсары, и они предстали перед Пуруравасом в своем истинном облике небесных дев.

Тогда он воззвал к Урваши: «О жена моя, жестокая сердцем, не уходи, поговори со мной! Если останется между нами недосказанное, не будет нам радости в грядущие дни». – «О чем мне говорить с тобой? – возразила Урваши. – Я ушла, как первый луч зари. Возвращайся домой, Пуруравас! Я – как ветер, которого не удержать». Напрасно молил ее Пуруравас; в отчаянии обещал он, что расстанется с жизнью, если она не вернется, бросится с утеса, отдаст свое тело на съедение диким волкам. «Не умирай, Пуруравас, – молвила Урваши, – не бросайся с утеса. Знай, не может быть дружбы с женщинами, сердца их безжалостны». Но все же ей стало жаль его, и она сказала: «В этот же день, через год приходи сюда снова. К тому времени родится наш сын, которого я ношу во чреве».

И когда минул год, он пришел туда снова. И на том месте, где было озеро, он увидел золотой дворец. Урваши вышла к нему из дворца и сказала: «Я пробуду с тобой эту ночь, а завтра гандхарвы предложат тебе исполнить на выбор одно желание. Тогда ты скажешь: “Я хочу стать одним из ваших!”»

И Пуруравас сделал так, как сказала ему Урваши. «Нет ничего на Земле, чего бы я мог пожелать и что не было бы мне доступно, – сказал он гандхарвам. – Мое единственное желание – быть там, где Урваши, не разлучаться с нею». Гандхарвы дали ему жаровню с огнем и сказали: «Ступай в лес и там раздели этот огонь на три огня; с мыслью об Урваши соверши на огонь жертвенное возлияние, и твое желание исполнится». Пуруравас взял огонь и пошел с ним в лес. Но там его охватило сомнение: «Безумный, вместо жены я взял с собой эту жаровню. Гандхарвы обманули меня». И, оставив жаровню в лесу, он вернулся к себе во дворец. Среди ночи он проснулся и подумал: «Напрасно я не послушал гандхарвов; ведь они обещали исполнить мое желание!» Он встал с ложа и снова пошел в тот лес, но жаровни там уже не было, а на ее месте росли два дерева – шами[89] и ашваттха[90]. Пуруравас сорвал с каждого дерева по ветке, вернулся во дворец и там, потерев их одна о другую, добыл священный огонь. Пуруравас и был первым смертным, учредившим три священных огня: огонь для домашних обрядов, огонь для общих жертвоприношений и огонь для возлияний.

Этим обрядом Пуруравас обрел природу гандхарва и смог снова соединиться со своей возлюбленной Урваши. Но рассказывают, что на склоне лет, гордый своим могуществом, он посягнул на имущество брахманов[91] и, проклятый разгневанными мудрецами, погиб, как было ему предсказано, из-за чрезмерной корысти.

15. Победа Индры над Вритрой[92]

Тваштар[93], бог-созидатель, искуснейший мастер, сотворивший многие диковинные вещи и изваявший тела людей и животных, был одиннадцатым сыном Адити. Но жена его была демоницей из рода асуров. Она родила ему сына-чудовище – трехглавого дракона Вишварупу[94] и дочь – божественную кобылицу Саранью, которая стала потом супругой Вивасвата и матерью Ямы, Ями и Ашвинов. Грозен обликом был Вишварупа, сын Тваштара. Один его лик был подобен солнцу, другой – луне, а третий – пламени. Одни уста его произносили гимны Вед, другие – пили вино, а третьи – готовы были поглотить все вокруг. И он обладал необычайной мудростью и был великим подвижником. Раньше, до Брихаспати, верховным жрецом богов был Вишварупа, а у асуров до Ушанаса верховным жрецом и наставником был Васиштха, сын Урваши.

Когда разгорелась первая война между богами и асурами, Вишварупа втайне принял сторону родичей своей матери и замыслил измену богам. Хираньякашипу, сын Дити, который был тогда царем асуров, обещал Вишварупе сделать его своим верховным жрецом; узнав об этом, Васиштха разгневался и покинул асуров.

Индра не доверял Вишварупе и страшился могущества, которое тот обрел своим великим подвижничеством[95]. И чтобы лишить Вишварупу его силы, царь богов призвал к себе прекраснейших из апсар, танцовщиц небесной обители, и повелел им: «Ступайте к сыну Тваштара и пением, плясками и чарами своей красоты склоните его к любовным наслаждениям. Никто не может устоять перед вашей прелестью. Украсьте себя цветами, драгоценными ожерельями и браслетами, умастите тела свои благовониями. Пусть он нарушит свое подвижничество и, позабыв обо всем на свете, отдастся вашим ласкам».

И, повинуясь велению Индры, апсары приблизились к обители Вишварупы и принялись искушать его соблазнительными телодвижениями, полными неги и любовного томления. Но, преданный суровому подвижничеству, сын Тваштара только раз взглянул на прелестных посланниц Индры, и красота их не пробудила в нем волнения. Владеющий своими страстями, он остался недвижим в созерцании, как полноводное озеро в безветренный день.