Красная книга магических животных бесплатное чтение

Аннотация

Все началось с того, что я нашла на улице котика и не смогла пройти мимо. Впрочем, все началось еще до находки, но об этом я расскажу после.Котик пропал, мою квартиру разгромили, на столе я нашла странные деньги. А когда я уже собиралась бежать в полицию, получила предложение о работе и отказаться от него не смогла. Управляющий магического заповедника – об этом можно только мечтать! Но все оказалось не так уж и радужно. Мой предшественник исчез прямо из своего кабинета, совет попечителей постоянно темнит, подчиненные метят в мое неспокойное кресло, а мой заместитель… про него разговор особый. Здорово, что он у меня есть, но не лучше ли, чтобы его не было вовсе?..

Глава первая

Снегом в этом году замело весь город. Пожалуй, я и не помнила таких сугробов, разве что лет десять назад, но тогда я была слишком занята учебой, чтобы видеть, что творится вокруг.

А сейчас электробус плавно тронулся с остановки, я проводила его невидящим взглядом и подумала – маски, это все-таки благо.

По крайней мере, теперь для меня. И хотела бы задрать голову и крикнуть в небо «за что мне все это?!», но глупо же! Да, обстоятельства, но легче от этого не становилось.

– Ну, что вы хотите, – развел руками мой лечащий врач. – Конечно, шрамы останутся. Ожоги были глубокими.

Почему-то врачи мне казались людьми, абсолютно лишенными всякой эмпатии. Можно же было хоть каплю надежды из себя выдавить?

– Я понимаю, здесь ожоговый центр, – пробормотала я. – Но… я не знаю, может, есть… пластическая хирургия? Может, там смогут помочь?

– Милая Виктория, – на лице доктора появилась понимающая улыбка. – Пластическую операцию по устранению шрамов за счет обязательного страхования вам сделали бы только в том случае, если бы они существенно ухудшили ваше качество жизни. Например, вам было бы трудно есть, или глотать, или были бы проблемы со зрением… Но ведь у вас ничего этого нет.

«А это?» – хотелось заорать мне и показать на два еще не полностью заживших шрама – на подбородке и на щеке. Это что, не ухудшает мою жизнь?! Меня бросил парень, меня донимают тупыми письмами всякие блогеры, которым нужен свежий герой для привлечения фолловеров, и на работу я уже не вернусь!

Но, конечно, я ничего не сказала, только губу закусила.

– Впрочем, – продолжал доктор, – к вам каждый день ломится такая толпа посетителей…

– Знаю, – буркнула я и отвернулась.

– Был даже какой-то человек с телевидения. Виктория, вы же герой. Рискуя жизнью, вытащили из огня всех животных приюта.

– Ну и? – набычилась я. Наверное, это выглядело устрашающе с учетом моих шрамов, но доктора вряд ли могло напугать. Он видел и не такое…

– И телевидение, и блоггеры могут вам заплатить. Тут, конечно, я вам не советчик. Надо проконсультироваться. Найдите знающих людей, эта публика – я имею в виду всяких товарищей из интернета – сейчас отлично себя чувствует в финансовом плане. Заплатить за интервью – раз, и потом – организовать сбор средств. И вам сделают операцию в любой клинике. Поверьте, эта схема работает.

Я думала об этом уже не раз. И… нет, каждый раз отметала. Было противно.

Меня со всех сторон обнюхает камера, а в зале рассадят оплаченную публику, которая будет периодически хлопать и в нужном месте пускать слезу. Потом резвый ведущий будет патетически вскрикивать и давать команду ассистенту «пинай народ, пусть эмоционируют»… Это еще ничего страшного...

Но помимо них явится с десяток экспертов – нормальных, не доморощенных, и они по косточкам разберут безопасность в нашем приюте. Расходование средств. Халатность персонала. И много чего еще. А нам предъявить будет нечего – мы не спасали бумажки, которых и так-то было немного, мы вытаскивали животных. Как могли. Кто мог.

Но у Анны Валентиновны астма, а Николай держал собак, чтобы не кинулись в разные стороны. И добрые люди предоставили машину, чтобы впихнуть туда кошек… И вообще, добра много было сделано. Но иногда этого количества все-таки мало.

А я как заведенная бегала туда-сюда до конца, когда все уже опустили руки.

А пожарные – нет, не опоздали, но попробуй пролезь по таким сугробам…

Вот и случилось то, что случилось. И шрамы.

Нет, нет! Не думать! Главное, жива, а там как пойдет. Где жить есть, работа… найду что-нибудь. Сейчас везде удаленка. Но хуже этого – стылый дом, не в прямом, в переносном смысле, потому что Степка ушел. Так, занес мне апельсины – вот что за идиотизм, он бы еще конфеты принес, как будто я просто так апельсины не ем, а в больнице объедками кормят! – ну и вместе с ними ключи.

Еще и отворачивался, в лицо не смотрел. И от этого стало так горько...

Я могу заниматься пиаром, думала я. Чему-то меня научили в моем универе. Пусть без опыта работы по профилю, а тем более в отрасли, хоть какой-нибудь, меня ждал только сетевой магазин косметики. Никто не будет смотреть на мое лицо, правда?

– Ой, дура, глаза бы мои тебя не видели. Жизнь свою испохабила! Тьфу! – сказала мать и больше в больницу не приходила.

Я и не ожидала от нее ничего. Хотя разрешила ее впустить, когда медсестра спросила, хочу ли я в принципе видеть эту занудную тетку, записанную родственницей в свидетельстве о рождении. Надежда была… Какая-то дикая надежда… Но нет. Я по-прежнему ничего из себя не представляла. Как была я дурой, так и осталась.

Почему-то моя мать считала, что я обязана ей обеспечить жизнь не хуже, чем у матери Илона Маска. Но что бы я ни делала, слышала только «да чего от тебя еще ждать».

Ребенок, верящий в чудо внутри меня, постепенно угас. Я была не нужна матери, а мать закономерно оказалась не нужна мне. Что же, здесь мы были полностью квиты.

А Степка… Степке я тем более была не нужна такая, некрасивая. Ему так нравились мои волосы, которые пришлось остричь. И губы – теперь сухие и шелушащиеся. А шрамы? Да, такое не передастся детям. Но как с такой теперь на люди показаться, да? Ха-ха!

Девочки из приюта… У меня мелькала подлая мысль, что я и в самом деле знала не все, но я гнала ее. Не хотела об этом думать. Все равно здание принадлежало муниципалитету и полиция вместе с пожарными расследовала причину пожара. Правда, меня особо не трогали, потому что в в ожоговое неохотно пускали, и еще потому, что я не имела отношения ни к чему, кроме прогулок, социализации, размещения, кормежки… самой нелюбимой работы.

За которую не получала, конечно же, ни гроша. Степка еще говорил, что я зря трачу время на волонтерство. Что достаточно денег кинуть на счет, а не заниматься ерундой.

Но как вышло – так вышло...

Я стояла на углу своего дома и ловила на закрытое маской лицо крупный снег. Где-то было открыто окно и жалобно плакал ребенок. Я слышала это безнадежное «уа-а». Эх, милый, я очень надеюсь, что у тебя мать не такая, как у меня…

Нет! Я встрепенулась. «Уа-а» доносилось не из окна, и меня прошибло холодным потом.

Я слышала о таком, разумеется. И читала. Но чтобы вот так, взять и найти ребенка на улице, в сугробе, зимой? Как назло, никого не было рядом, ни одного прохожего, что мне делать, звонить в полицию? Я крутила головой, пытаясь определить, откуда идет звук, когда вдруг поняла, что это никакой не ребенок.

С одной стороны – наступило облегчение. С другой – нет, только не снова, у меня уже были животные в доме, и хозяин квартиры, дядечка добрый, держать их не то чтобы не разрешал, но не в таком же количестве и не постоянно, и я замучилась с пристройством, потом – с тоской по ним… Но ночью обещали минус двадцать, а кошь, судя по писку, совсем маленькая. Она погибнет, если я оставлю ее!

Я знала, где искать этих бестий, все же коты были мне привычней, чем дети. Где-то там, под капотом машины, наверняка. Я заглянула под одну, потом под вторую. Третью. Есть! Я увидела часть кудлатого бока.

Я приготовилась к уговорам, попыткам просунуть две руки в теплое еще нутро машины и возможным разборкам с хозяином. Где его еще искать… Но нет, зверек пошел на мое «кис-кис». Буквально выпал в снег. Я схватила грязное, дрожащее тельце. Совсем маленький, и как он оказался на улице?

Теперь я уже не жевала сопли, а кинулась домой. Девчонки мне прикупили еды, за это я не волновалась, положиться на них в принципе было можно. Кошь в моих руках притихла, поняв, что никто ее умирать не бросит. А я подумала, что она прислана мне откуда-то сверху. Неважно, откуда, просто чтобы меня спасти от падения в бездну отчаяния.

Швырнув рюкзак и куртку с шапкой, кое-как сбросив сапоги, я бросилась в ванную. Ребенка надо отогреть и отмыть! Пока неясно, с каким потерями, но опыт купания котов у меня был большой, и шрамы были и до пожара… только те шрамы меня не портили, подумала я, но тут же забила эту мысль другими. Об этом думать не стоит. А вот о том, что сейчас будет!..

Но воды животинка не боялась, поставить себя в ванну дала спокойно. Но какая же кудлатая! Мех сбился, свалялся, торчал клочьями и кусками. Так и не догадаешься, что это кошь… Только по мяуканью. Надо было бы сначала срезать свалявшуюся шерсть, но я опасалась, что мелочь слишком замерзла. Так что первым делом пустила теплую воду, чтобы животное привыкло.

Лапки смешно переступали по ванне. А я осторожно опустила ладонь на спину животному. Хорошая какая котейка, не шипит и не дергается. Может, просто устала и замерзла. Но мне даже это было на руку. Постепенно вода стала горячее. Я осторожно включила душ в стороне, чтобы не испугать животное, и поднесла лейку к мордочке, чтобы показать.

– Все хорошо, я тебя отогрею, вымою и вычешу, – ласково говорила я. – И кем бы ты ни был под этими колтунами, ты – счастливчик.

Они все были счастливчиками – те животные, которых я достала из огня. Да, шрамы теперь со мной надолго. Человеческая реакция сломила меня, растоптала. Но вот я снова бережно касалась дрожащего тельца и понимала: брошусь в огонь еще раз. Потому что не могу бросить их. Они-то не виноваты.

Котейка принял поливания из душа с одобрением. Наверное, понравилось тепло. Шерстка у него была очень мягкой, и к моему удивлению некоторые колтуны просто распались, стоило чуть вымыть из них грязь и песок. Чернющая вода утекала в слив, кот теперь напоминал болонку, очень нескладную, худую, но с толстым мехом. Обычно шерсть плотно прилегала к телу, стоило котейку намочить, а тут – нет. Может, порода какая-то особая.

Мордочка вытянутая и крупная, но толком понять пока было сложно. Еще и уши были прижаты, а глазищи – закрыты. Скорее всего, из-за стресса. Толстый хвост я пока не трогала, чтобы не нервировать зверька еще больше, и сначала взяла шампунь – вот что-что, а запас шампуней разных видов для собак и кошек у меня имелся всегда – и намылила спину и бока.

Лапы были большими для такой мелочи, но рассматривать котейка их не дал, так что я просто хорошенько, до скрипа, прошлась по шерсти, вымыла между подушечками, стараясь не думать, что где-то там скрываются когти. Не понравится что-то – и меня оцарапают.

После очередного поливания кошь вдруг отстранилась и совсем по-собачьи встряхнулась, разбрызгивая воду и остатки грязи в разные стороны. Глаза я закрыть успела, а рот нет. А когда проплевалась, то чуть не села прямо на пол в ванной.

Ушки у котика – правда, котика ли? – были с тремя кончиками, будто резные. И если это еще можно было списать на извращение со стороны бывших хозяев. То два хвоста?.. Или раздвоившийся хвост? Я даже не знала, как правильно это назвать.

Может, у меня галлюцинации? Из больницы ведь только-только вышла.

Да, я схватилась за эти хвосты: правой рукой – за правый, левой – за левый. Чтобы уж точно не ошибиться. Нет, мне не кажется. Два хвоста. Действительно два.

Животное вдруг брякнулось на спину и заворчало недовольно. Длинные загнутые когтищи – да я таких и у мейнкунов не видела! – выдвинулись из напряженных лап, но очень медленно спрятались обратно. И животное замерло, только бока ходили ходуном, и хвосты в моих руках подергивались. Это кто? Это что?

– Ты меня не укусишь? – зачем-то спросила я. Непонятный зверь фыркнул, приоткрыл глазищи – кошачьи, но очень светлые, серые, внимательно посмотрел на меня, а потом отвернулся.

– Ладно, буду считать это согласием на дальнейшие действия, – я была в полном шоке, но все-таки опять потянулась за шампунем. Нужно было домыть это странное нечто. Глаза боятся, а руки делают, кажется, так говорят? Интересно, а на фен он зашипит как кот или проигнорирует? Я нервно захихикала. Что же это я нашла...

Глава вторая

– Что бы ты ни было, я тебя вымою, – сказала я зверю деревянным голосом. Мне было страшно. Но не выбрасывать же его на улицу? Это совсем глупость!

Ладно, успокоила я себя. В городе уже бобры, лоси, еноты и кого только нет. Крокодилов и тех держат. Всякие изуверы покупают на черном рынке редких животных, а потом они убегают. Я не знаю, кот это или нет… конечно, не кот, но вполне может быть, кто-то привез это чудо из дальних стран. И не уследил. Или избавился. Надо домыть зверька, а потом попробовать сфотографировать и поискать по картинке в гугле. Гугл не может не знать, что я обнаружила на самой обычной улице.

Но зверь был совершенно спокоен. Он дергал хвостами, перебирал лапами, встряхнулся еще пару раз, но не проявил никакой агрессии. Мне даже показалось, что для него мытье не в новинку. Шерсть стала светлой, серебристой и мягкой, я с удовольствием зарывалась в нее пальцами, а зверек урчал. Не совсем так, как коты, это было что-то странное – словно успокаивающее бормотание на незнакомом мне языке.

Я окончательно промыла найденыша, выключила воду, подумала и стащила с сушителя свое полотенце. Мытье он воспринял нормально, а вот фен… с такими когтями рисковать не стоило. Я полностью накрыла кота – проще было называть его так – полотенцем, осторожно промокнула, потом завернула, пожмякала, только что не выжала – никакого сопротивления, а потом стащила полотенце и обомлела. То, что стояло в моей ванне, было…

Ну нет, я даже потрясла головой, это просто свет так падал! Потому что шерстка кота сияла, и это было не какой-то фигурой речи. И была полностью сухая.

Я швырнула полотенце на пол. Достала кота из ванны. Орган, отвечающий за удивление, уже перетрудился. Состояние у меня было сумеречное и не хотелось уже ничего, только шлепнуться в кровать и спать в собственной кровати. Но сначала надо было покормить кота.

Я поставила его на пол. Он постоял, принюхиваясь, а потом почесал на кухню так уверенно, словно всю жизнь здесь жил. Я вздохнула – ну, что едят коты? У меня всегда в запасе был «Про-корм» что для собак, что для кошек. Недорого и ветеринарно. Вот только это был не кот и не собака.

Все еще гадая, что я принесла домой и что оно ест, я насыпала в миску крокеты. Кот понюхал и отошел. Я вздохнула. Все-таки не кот, потому что малая панда вообще не медведь, а скорее енот… Ориентироваться на собственные познания сложно, я не биолог, и я распаковала упаковку с кормом для собак.

– Может, ты не голодный? – предположила я. – Ты кто?

Зверь, конечно, мне ничего не ответил. Он обошел миски, а пока я наливала ему воды, забрался на кухонный уголок и там прилег. Определить, как кот или как собака, я не смогла. Просто лег и все, вытянул хвосты.

На всякий случай я оставила миски. У животного может быть стресс. Я лягу спать, а дальше пусть сам разбирается. Все равно в холодильнике из мяса только мороженная курица. И, надеюсь, кото-нечто человечиной не питается, встанет ночью и поест. Мелькнула мысль закрыть дверь на кухню, мало ли что, но я только сама над собой посмеялась. Это точно не крокодил и однозначно не человек, а от кого еще можно ждать удар в спину?

Я вытащила лоток, насыпала в него наполнитель. Подумала, достала второй – чего-чего, а этого добра у меня в доме хватало – насыпала древесный наполнитель. Коты существа очень капризные. А Степка всегда бурчал, что я слишком щепетильна на этот счет, что на животных трачу больше времени, чем на себя.

Кровать была холодной, но почему-то мне лежалось свободно. Я давно не спала одна, так что даже страшно было, как оно, а оказалось, это даже здорово, тихо, просторно. Привыкла, пока лежала в больнице? Или как в том анекдоте – продала ту козу?

Я закрыла глаза. Прохлада убаюкивала, а с кухни доносилось приятное слуху мурчание. Я вспомнила, что так и не посмотрела в интернете, что это я нашла, но решила – терпит до завтра. В любом случае явно нечто редкое, а может, и вовсе искусственно выведенное, два хвоста так просто не бывает. И на что только люди деньги не тратят! Нет чтобы взять обычного котейку из приюта, а они... А, ладно. Все завтра, окна закрыты, дверь тоже, никуда он не денется. И на этой мысли я уснула.

То ли это все-таки был сон, то ли нет, но где-то посреди ночи я открыла глаза. Может, облака разошлись и луна светила в окно, а может, это были уличные фонари, но на моей кровати лежало серебристое нечто и сияло в призрачном свете. Я удивилась этому наблюдению, но не сильно, зевнула, накрылась одеялом, чтобы сияние мне не мешало, и снова провалилась в глубокий сон.

Встала я поздно. Котейка свалил спать на кресло, когда я прошлепала мимо, только дернул укоризненно одним из хвостов. Миски были нетронуты… и это было плоховато. С одной стороны, коты могли не есть сутки из-за стресса. А с другой, все-таки надо показать найденыша ветеринару. Вдруг непроходимость кишечника или еще какая беда. Еще и в лотках ничего. Но воды в миске вроде бы стало меньше?..

– Эй, ты не болеешь у меня? – я осторожно коснулась мягкого бочка, немного опасаясь недовольства животного. Но нет, тот, конечно, смерил меня стандартным кошачьим взглядом «смотрю на тебя как на содержимое лотка», но потом разлегся вдоль, чтобы мне удобнее было гладить. И я бы сидела и гладила, но дела никуда не делись.

Я ела, прибиралась, принимала душ и все время прислушивалась к питомцу. Нет, все тихо, не мяучит, не бродит, в комок не свернулся, морда вроде бы спокойная. Я его смущаю? Он тоскует? Голоден? Я налила себе кофе и открыла на смартфоне браузер. Наверное, мой гугл никогда не слышал от меня ничего более глупого.

– Окей, гугл, потерялся э-э… с двумя хвостами…

Кто – я, конечно, сказать не смогла. Но ассистент порадовал меня только кадрами из советского мультика. Милый мультик с профессором Селезневым, и вот кто бы мне сейчас не помешал – космозоолог.

– Потерялся кот… ой.

Вкладку я закрыла сразу же. Понятно, что это не кот. А смотреть на объявления я не могла. Лучше новости и всякие катастрофы, чем это. Вот такая вот я… как называется человек, для которого зверюшки дороже?

Я приволокла ноутбук и, пока он загружался, сходила и сфоткала свое чудо. Получилось так себе, искать можно веками. Спина и два хвоста, но, может, что отыщется? Но заняться опознанием мне была не судьба: почта выкинула столько уведомлений, и ладно бы был привычный спам, но снова предложения от всяких медийщиков. Мне опять стало противно и я захлопнула крышку. Потом приду и вычищу все это, и откуда только узнали почту?

Я допила одним глотком кофе, отставила чашку и начала собираться. Зайти в магазин. А куда еще? В ветклинику? Хотя бы спросить, что такое я нашла? Ну, они там не могут не знать… или могут?

– Поешь, а? – пробормотала я, ставя миски в комнату. – Я уйду, а ты поешь пока, ладно? Хоть немного, а потом придумаем, чтобы тебе было вкусно, хорошо?

Кот сверкнул на меня глазами. Вот чудо, но что с ним делать? Никогда я жизни я не была настолько растеряна. Пожар? Парень бросил? С матерью разругалась? Какая ерунда, все ведь живы. Да, не такие красивые, как были, но живы, а все остальное решится как-нибудь. Пока на повестке дня кот!

Я вышла, собирая мысли в кучу. Купить… ну, что-то. Говядину? Влажные корма? Мышей? На вид это хищник. А что спросить у ветеринара? «Доктор, я вчера отмыла такое нечто, два хвоста, резные уши, когти – во, вы не знаете, что оно ест? И как часто оно должно посещать лоток?»

– Вика, ой, давно тебя видно не было!

Нет, все-таки я не люблю людей. Поздоровались и мимо прошли, и что некоторых индивидуумов на разговор толкает?

– Здрасьте, теть Марин.

Я посмотрела на нее вскользь и с удовольствием припустила бы по своим делам, но соседка преградила мне путь. Такие телеса-то и не обойдешь.

– А ты на сохранении лежала? И как? – чуть ли не вплотную прижалась она ко мне.

– Что? – переспросила я и попыталась отстраниться. Какое сохранение, сохранение чего?

– Ну, в больнице же была, девочки твои сказали. А Степа ушел? Давно его видно не было. Выкидыш у тебя был? Не выносила? – и глазки у нее прямо горели. А мне так мерзко стало: это же сидела она и у подъезда, а может, у лифта караулила, зачем-то спрашивала...

– Теть Марин, вы странная, – сказала я, радуясь наличию на лице маски, потому что выражение лица у меня было еще то, особенно со шрамами. – Вы в чужие дела не лезть никогда за свои шестьдесят лет не пробовали? Со своим ценным мнением?

– Какие шестьдесят? – возмущенно ахнула соседка. Ей было чуть больше сорока, но цели я добилась, она изобразила сердечный приступ и начала оседать по стене, а я проскочила мимо и бросилась в магазин. И настроение испортилось к чертям.

Рассматривала полки я долго. Продавщицы все были знакомые, меня не дергали, дали мне минут пятнадцать, но потом любопытство их пересилило.

– Викуль, тебе что надо?

– Э-э… – я озадаченно шмыгнула носом. – Мне… слушай, нашла я животное с двумя хвостами, с виду типа котик…

Продавщица захлопала глазами. Я даже не удивилась такой реакции. Ладно хоть рука не потянулась вызвать мне бригаду скорой помощи. Ту, которая для пациентов со странностями в поведении.

– В общем, – решилась я, – я понятия не имею, кто это, но я приютила его и согрела, теперь бы накормить… Может, к вам кто приходил… ну не знаю, брал что-то необычное, может, как раз для него? Оно же откуда-то на улицу попало. – Я помолчала, пожевала губу и призналась: – Я не сумасшедшая, правда. Просто странно, да?

– Необычно, но нет, сейчас вон какая экология, скоро с чешуей рождаться будут и дельфины на сушу выползут и ногами пойдут! – улыбнулась продавщица и подмигнула. – Я, если что, тоже не сумасшедшая. Эти хвосты, наверное, получились, как сиамские близнецы получаются. Такое внутриутробное развитие.

Почему-то мне такая мысль не пришла в голову. Может быть, потому, что были еще и уши, и лапы, и шерсть? Но стало как-то спокойнее. Объяснили вот хвосты, значит, и все остальное объяснимо!

– Тогда… тогда мне что-то из влажного корма.

– А клыки есть?

– Да, – закивала я. – Еще и когти имеются. Так-то с виду хищник.

– Может, его натуралкой кормили, – задумалась моя помощница. – Купи для интереса кусочек говядины нежирной или индейку, только проморозь хорошо или отвари. Вдруг влажный тоже не по вкусу будет.

Вышла я из магазина уже в неплохом настроении, хорошо, когда с тобой просто разговаривают, не отворачиваются, не косят взглядом, а по делу говорят. Маска скрывала шрамы, а с глупыми вопросами никто больше не приставал. Можно было жить, да? Только найти работу. И заставить упрямца поесть. Его капризы очень тревожили.

Я зашла в продуктовый и купила понемногу разного мяса. Кулинар из меня аховый, но отварить, если что, в мультиварке смогу. Может, слопает хотя бы это, а если нет, то сама доем и буду ломать голову дальше.

Снег понемногу таял, прогноз погоды не оправдался, никакого жуткого минуса не случилось. Сегодня выглянуло яркое солнце. Меня это радовало. В холода животным сложнее выжить. Я шлепала по мягким сугробам как малое дитя, во все стороны раскидывая рыхлые комки, и вызвала недовольство какой-то тетки, хотя она и шла метров за десять от меня.

– Вот что ты делаешь, а?

В этот момент я улыбалась. Если бы спросили почему – не ответила бы. Может, все не так плохо, а может, защитная реакция такая? Я повернулась к тетке, стащила маску и улыбнулась.

– Тьфу, уродина, еще и больная, кто вообще на улицу выпустил!

Да ладно? Кто это мне говорит, молодящаяся коровушка с жуткими бровями, ресницами и ногтями адского цвета и такой длины, что моя котейка еще позавидует? Фу на нее! Не люблю людей, они злые.

И да, мне было не до людей. Котик – вот что меня волновало. Еда и лотки, ну и если ничего есть не будет, надо хватать переноску и в ветклинику. А если поест, то искать работу. Сбережений моих хватит совсем ненадолго.

К счастью, хоть на лестнице никто не мне встретился. Я сбросила сумку, сунула ключ в замок, открыла дверь, протолкнула сумку ногой, повернулась, закрыла дверь и…

Меня не было минут сорок, не больше. Час – это максимум. И что же произошло, что и как перемкнуло у этого милого котика в его голове с такими дивными ушками?

Глава третья

Перевернуто было все. «Бедлам» – ну, не самое точное слово. И я бы даже подумала, что меня кто-то ограбил, только вот кто полезет ко мне в квартиру, когда у меня из всех ценностей – ноутбук, который не сегодня-завтра вообще работать откажется? Телефон и тот копеечный и со мной.

– Кис-кис! – позвала я, как только снова смогла дышать. Главное, чтобы уцелело все, что хозяйское, а тряпки – неважно. Но хозяйская только мебель, не сдвинет же ее кот?

Но глядя на кресло, которое перекрывало вход в комнату, я в этом засомневалась. Мне очень-очень не повезло!

– Кис-кис-кис?..

Хозяин квартиры сделал все по уму. Правда, давно, лет двадцать назад, поэтому он милостиво закрывал глаза на мое волонтерство. Под мебелью не было никаких щелей, хомячок, конечно, туда бы пролез, но не кот, все шкафы прилегали плотно к стене, кресло было на ножках, под кровать и соваться не стоило, палец не просунуть…

– Кис-кис!

Окна закрыты, ванная и кухня закрыты, балкон тоже, и совершенно точно никто не выбежал, когда я выходила.

Или выбежал?

Я могла и прохлопать этот момент. Впору самой теперь писать объявление: «Потерялся кот с двумя хвостами...»

Я машинально толкнула кухонную дверь. Она открывалась трудно, а закрывала я ее по привычке, потому что Степка курил в окно, но дым все равно шел в комнату. Вот как, у меня был парень, а мне на него плевать больше, чем на кота. Взрослый мальчик и сам о себе позаботится, правда?

Рядом с ноутбуком что-то лежало. И я, чтобы не очень удивляться, подумала, что стою в уличной обуви и теперь придется мыть пол. Но потом все-таки протянула руку и пересчитала пальцем то, что лежало.

Деньги. В этом сомнений не было, но какие-то ненастоящие. Огромные, как шоколадные медальки, и тяжелые. Золотистые или даже золотые... Старинные, наверное. Воры-мизантропы? Тайный Робин Гуд-зоозащитник? Но зачем он принес мне вот это вот, когда на них даже цифры какие-то странные?

На мгновение мне показалось, что со мной что-то не так. Последствия лечения? У меня все-таки галлюцинации? Я не находила никакого кота, а вместо этого устроила погромчик в квартире и положила косплеерский реквизит на стол? Где я его взяла? Или нет, или это не я, а девочки или Степка? У них были ключи и они могли сделать копии, вопрос только: зачем?

Я моргнула, потом еще раз и еще. Думать, что я спятила, мне не хотелось. И шрамы… это еще не конец света. Но все же. Что это значит и…

– Кис-кис-кис?

Я шлепнулась на стул и уставилась на кроссовки. С них моментально натекла вода, но я оставила это как-то побоку. Что происходит? Куда мне звонить сейчас? Или просто – сто двенадцать, а там пусть сами разбираются, полицию мне прислать или психиатрическую бригаду?

Или меня ограбили и унесли двухвостого кота, или должно было быть логичное объяснение. На телефоне ничего, но на почту могли что-то прислать? И я отодвинула странные монеты в сторону, придвинула к себе ноутбук и подняла крышку. Были бы эти деньги настоящими, я бы хоть купила себе новый ноут…

В почте была куча всякой ерунды. Половину я удалила, не читая. Например, спам, который программа не распознала, и просьбы об интервью. Стервятники. Но вот над одним сообщением мышка зависла.

«Приглашение на работу». Неужели мое резюме кого-то еще заинтересовало?

Я только один раз дала объявление, еще из больницы, и на него было всего два ответа: распространять какую-то фигню и место администратора в музыкальной школе. Понятно, что желающих не было за такую-то зарплату, ее даже на аренду квартиры не хватит. Но, может, это чуть лучше. Я щелкнула мышкой, посмотрю, от меня не убудет.

Письмо изначально было немного подозрительным. Чаще всего с таким заголовком это или распространение фигни, или кидалово. Обычно пишут «приглашение на собеседование». Но, может, это не бот сформировал, а от руки писали.

«Здравствуйте, Виктория. Мы поражены вашей самоотверженностью. Хотя вы не имеете специального образования, но умеете принимать решения, действовать быстро и прекрасно ладите с любыми животными, даже самыми строптивыми. Приглашаем вас на вакансию “администратор магического заповедника”, проживание и питание за наш счет. Отличные условия, зарплата в пересчете на ваши деньги составит триста тысяч ежемесячно. Вы сможете применять ваши способности, не сдерживаясь! Сообщите, пожалуйста, дату, когда мы сможем вас забрать. С уважением, мадам Лилиан Амари, председатель попечительского совета».

Отличная шутка, с неожиданной злобой подумала я. И, не задумавшись, отправила письмо в корзину.

Только люди способны шутить так жестоко. И ведь находят это смешным. Ха, магический заповедник! За дуру меня, что ли, приняли?

Может быть, я бы даже заплакала, только смысл? Чему это поможет? А вот адрес посмотреть стоило, чтобы потом не сталкиваться и знать, с кем больше не разговаривать. Хотя что сложного зарегистрировать еще один почтовый адрес?

Я полезла в корзину. Мусора там накопилась куча, надо бы сейчас почистить все, но для начала я вернула письмо обратно во «входящие» и открыла его. И не успела кликнуть по адресу, как пришло новое сообщение.

«Здравствуйте, Виктория. Мы рады, что вы получили наше письмо. Пожалуйста, проинформируйте нас как можно скорее, когда мы сможем вас забрать. Наш представитель находится сейчас недалеко от вас, и так было бы проще всего. С уважением, Лилиан Амари».

Кажется, мне стало понятно. Эти люди все-таки увидели какой-то репортаж – а они были по федеральным каналам, это я знала точно, – и им нужна «медийная личность». Ну, хоть такая, как я. Не «магический» заповедник, естественно, а аттракция, развлечение, и, наверное, это какой-то иностранный проект. Они такие деньги платят, пусть не всем, но ничего удивительного, это чуть больше трех тысяч евро. Для той же Германии, например, зарплата даже не средняя. Есть еще всякие смотрители островов…

Я хмыкнула и в шутку напечатала:

«Здравствуйте, госпожа Амари. Я готова приступить к работе в любое время».

Да-да, прямо сейчас и приступлю. Вот только пойму, куда делся мой кот.

Но фактически это должно быть интересно, пусть бы и правда у черта на куличках. Деньги хорошие. Отличные деньги, на самом деле, я же не разработчик мобильных приложений и не пластический хирург! Я решу сразу все вопросы и, может быть, даже возьму ипотеку.

Только потом я сообразила, что от меня ничего не потребовали. Собеседование им не нужно? Что брать с собой для устройства на работу, я знала. Диплом, резюме, трудовую книжку…

В дверь позвонили. Я зашипела. Соседи, больше некому. Или, может быть, девочки или Степка? Вот уж кому я совсем не хотела открывать дверь.

Но визитер попался настойчивый. Я сидела, не двигаясь, и ждала, что еще мне напишет госпожа Амари, а он продолжал названивать. Может, кто-то нашел кота, осенило меня, и я подлетела к двери и распахнула ее, вообще не посмотрев, кто там, на площадке.

– Э-э…

По виду это точно был иностранец. В дорогом пальто, бритое, слегка надменное лицо и при этом дежурная улыбка. И зубы, наверное, отличные, мрачно подумала я.

– Виктория? – осведомился визитер.

– Ну, да, – пробормотала я. Говорил он с каким-то акцентом, немного странно, как будто гугл-переводчик. Хотя сказал одно слово, но это было заметно. – А что?

– Я за вами.

– А вы собственно кто?

Очень своевременный вопрос. И тут я отступила на шаг, стало как-то не по себе. Очередной блогер? А может, и вовсе какой-то сталкер? Чуть не попалась на удочку. Но мужчина поморщился и представился:

– Я сотрудник магического заповедника. Меня зовут Дезмонд Стил.

– А, да, – прикинулась я все понимающей. – Но я даже не успела собраться. Может, вы… попозже зайдете? – Я не стала говорить, что только что из больницы и кот пропал, но он только махнул рукой и по-хозяйски отодвинул меня в квартиру.

– Мы вас полностью обеспечим.

Нет, он точно говорил как гугл-переводчик. Но и имя у него американское, кто его знает, до чего техника дошла? Рот вроде бы открывался.

– Но хоть что-то мне нужно? – я едва не вспылила. Но Дезмонд уже зашел и дверь за ним закрылась. – Дайте хоть десять минут!

– Вы же одеты?

– Потому что я только что пришла! – попыталась я объяснить, надеясь, что он понимает. Может, у него переводчик в одну сторону только работает. – Мне нужно…

– Десять минут, – кивнул Дезмонд предельно вежливо. Мне совершенно не хотелось отвечать на его улыбку.

Ежика ему в… Что вообще происходит? Так, Вика, соберись.

Кота нет. Удрал, скорее всего, или украли. Ведь двухвостый кот всем нужен. Черт. Но ничего не тронуто, только перевернуто вверх ногами, но… я быстро пробежала по квартире, распихала еду по полкам в холодильнике, выключила ноутбук, открыла шкаф, побросала в пакет какие-то чистые вещи. Что я творю? Какие сборы? Только из больницы вернулась. Дел выше крыши, вон сколько еще белья не стирано… Поверила в сказочку о приличной зарплате и интересной работе? Жадность, а как иначе. Но ничего, если все правда, то я заживу! А у меня ведь будет отпуск?

– А у меня будет отпуск? – я выглянула из спальни и впилась взглядом в мужчину. Он никуда не ушел, даже шаг в сторону не сделал.

– И даже два выходных.

Ответ мне понравился. С таких денег вполне можно купить билет и смотаться домой, чтобы привести все в порядок или нанять того, кто приведет. Жить сразу стало веселей. Я сунула в пакет трусы и пару футболок и повернулась к одежде, не то чтобы ее так много…

Я ведь даже маску не сняла, вспомнила я. Привыкла везде в ней ходить, как и все вокруг. Но так, может, и лучше. В Европе все с этим строго, масочный режим, локдаун.

– А я привитая, если что, – зачем-то предупредила я. Ну а смысл мне был отказываться? Все равно в больнице лежала. – Паспорт и документы?..

Паспорт был в поясной сумке. Я туда же впихнула трудовую и дипломы. Вдруг пригодятся.

– Отлично, – заявил Дезмонд, осмотрев меня с головы до ног, и улыбнулся. Я тоже осклабилась, хотя что он там под маской мог видеть. – Тогда отправляемся.

Я даже сказать ничего не успела, а интересно было, как ехать будем, да и куда. Он быстро подошел ко мне, взял меня за руку, а другой рукой вытащил из кармана какой-то светящийся шарик. Игрушку? Безделушку?

«Псих!» – пронзила меня догадка, а второй мыслью было то, что сопротивляться ему не надо, мало ли, что чокнутому в головушку придет. А так, авось пронесет… Но тут меня поглотил этот самый свет и куда-то потянуло.

Ощущение было приятным. То есть мне не хотелось орать или вырываться, я наслаждалась падением куда-то там, но мне не хватило времени понять, что это вообще такое. Свет погас, Дезмонд выпустил мою руку, я тряхнула сумкой с трусами и зубной щеткой… И закашлялась от удивления.

Мы стояли в каком-то дивном лесу. Никогда в жизни я не видела деревьев, покрытых мхом, огромных таких, монументальных даже. Это было похоже на… декорации к какому-то фильму. Будто сейчас из-за дерева выйдет синий пришелец из «Аватара». Очень уж все загадочное.

И на галлюцинации похоже не было! Прохладно, но не зима явно, и где-то шумела вода, а вдалеке виднелись горы. Воздух такой чистый и свежий, что у меня закружилась голова, и когда я попыталась вдохнуть, меня повело, будто спьяну. Где моя родная выхлопная труба?!

– Все нормально, – успокоил меня Дезмонд и за плечо придержал. – Сейчас вы придете в себя.

И теперь его речь звучала обычно. И я его поняла, но…

– Простите? – спросила я, чтобы проверить свою догадку. Губы шевельнулись как-то непривычно. Черт! Это был не русский язык! И не английский, который я не то чтобы знала, и вообще непонятно какой! Но я… я даже думать могла на этом языке?

«Что происходит, помогите!» – проорала я мысленно на этом самом языке. И осеклась.

Меня ведь не убивают. Ничего страшного не случилось, так чего орать?

Глава четвертая

– Пойдем, – пригласил Дезмонд. – Нужно представить вас попечительскому совету. Удачно вышло, что вы сразу согласились. Иначе представление пришлось бы переносить на день после выходных. И зарплата бы считалась не с сегодня.

Да, машинально кивнула я. Зарплата – это особенно важно, когда вокруг то светлячки пролетали, то орала дурниной какая-то птица.

– А мы где?

Где бы мы ни были, в Германию или Штаты путем светящихся шариков не попадешь. И в Германии сейчас тоже зима.

– Андора, – раздался ответ.

Я обрадованно кивнула, как будто это отменяло шарики. Ну да, похоже на эту маленькую страну, застрявшую между Францией и Испанией. Только один момент – похоже, но летом. И я в один миг перенеслась за тридевять земель и теперь спокойно шла по лесу без загранпаспорта, которого у меня сроду не было, медицинской страховки и визы.

– Господин Стил, – выдавила я, осознавая, во что же я вляпалась, – мне придется вернуться.

Он посмотрел на меня и нахмурился. Ожидал, что я объясню.

– У меня нет заграничного паспорта и визы, – промямлила я. – Я нахожусь на вашей территории незаконно.

– Ваше назначение согласовано с его величеством.

Андорра – это что? Княжество? Стоп, нет. Ой, мозги-то как сложно напрягать! Кажется, с одной стороны там соправитель – президент Франции, а с другой – какой-то священник… но я не знаток. Так, помню что-то по институту.

– Стойте же! – Вот теперь я начала путаться. И пугаться. – В Андорре нет короля. Кто вы такой и куда вы меня ведете?

А вели меня в сторону огромных водопадов. Почему-то мне всегда казалось, что там, где водопады, грохот ужасный. Но слышалось только «бульк-бульк» и звон хрустальный. А вот возле приютился основательный такой домик – светлые стены, увитые буйной растительностью, ярко-желтая черепица, несколько таких же вырвиглазных башенок. Размеры скрывали деревья и кусты, разросшиеся вокруг. И дом точно не был похож на логово маньяков. Не думаю, что маньяки все вокруг усыпают цветами и деревянными статуэтками… С другой стороны: что я знаю о маньяках?

– Что вы, Виктория, могу я вас по имени называть? – успокаивающим тоном ответил Дезмонд. – Его высочество не дал бы отцу не одобрить вашу кандидатуру после того, как вы спасли китце.

– Спасла кого? – переспросила я.

– Китце. Глупое животное пробралось в кабинет министра путей сообщения и решило поиграть с телепортом. Он еще молодой, глупый, его высочество его балует и все ему разрешает – и вот результат. А телепорт и вправду легко спутать с мячиком. К счастью, инженеры быстро вычислили, куда именно китце попал. Приношу извинения, что сотрудники заповедника немного попортили вашу квартиру, пока ловили китце. Но они оставили компенсацию. Вы же ее нашли?

Я смотрела на водопад. Сунуть бы туда голову и охладиться немного. Нет, психи бывают очень убедительны, но тут уже не с Дезмондом проблема, а со мной. Потому что все вокруг было настоящим. И трава стелилась под ноги, и вода пахла влагой, и даже комары у воды кусались, зар-раза!

– Вы же нашли компенсацию? – напомнил о себе мой сопровождающий. – Барт заверил меня, что оставил ее на столе.

А, компенсация?.. Дезмонда, кажется, интересовали деньги. Если это были те огромные монетки… я кивнула. И села на какой-то пенек.

– Слушайте, я…

Я облизала губы. Если он псих и я псих, то нам точно будет хорошо вместе. И так как я не знала, что предпринять, то взяла и стянула с лица маску.

Дезмонд смотрел на меня так, будто мои шрамы его ничуть не удивили. Вообще в лице не изменился, даже глаз не отвел. Он как будто не видел шрамов!

– Я… где-то… – наверное, это выбило меня из колеи еще сильнее, чем способ, которым я перенеслась из своей квартиры в лес. Я растерялась.

– В Андоре, – повторил он еще мягче, и улыбка теперь была не просто вежливая, а натуральная, человеческая такая улыбка. – Пойдемте, Виктория, нас ждет совет.

Я поднялась и на чужих непослушных ногах пошла за Дезмондом. Это какой-то другой мир? Реально, что ли? И магический заповедник? Не бывает таких правдоподобных глюков, а если и бывает, то мне уже все равно.

Двери дома распахнулись сами собой. Это не удивило – тоже мне магия, в любом торговом центре такая. Нас встретил широкий просторный холл с кучей мест для сидения, как будто это зона ожидания. За конторкой скучала какая-то старушка с розовыми волосами и длинными острыми ушами. С ушами! Я едва удержалась, чтобы пальцем не ткнуть, мол, это что? Бабушка-косплеер?

– Эльф? – я не выдержала, спросила, хотя голос мне изменил.

– Что? – не понял Дезмонд. А я вцепилась ему в рукав и зашептала:

– Так ведь уши… Ну, уши!

– Виктория, это как минимум неприлично, – как маленькому ребенку выговаривал мне он. – Госпожа Цуй урожденка Чи-иса, вам же не понравится, если на вас будут пальцем показывать за то, что вы рыжая?

Э? У меня даже челюсть отпала от удивления. Ну, рыжая, и что? Как будто это что-то из ряда вон выходящее. Но мгновением позже в воспаленный мозг просочилась информация. Что рядом с Андоррой находится какое-то государство Чи-иса, где у народа эльфийские уши?..

– Ага, спасибо, – беспомощно кивнула я. – Вы не против, если я еще у вас буду всякое спрашивать. Ну и про уши, и про хвост…

Меня несло, но это было даже и хорошо, лучше проговорить вслух, чем накрутить себя и сойти с ума. А так скорее удостоверюсь, что мне все не мерещится.

– Ничего ужасного, я понимаю, что вам сложно, – кивнул Дезмонд. Я чуть ли не прослезилась: какой же замечательный мужик, странно, что при встрече показался надменным. – Пойдемте.

Я послушно шла по коридору, рассматривая по пути картины на стенах. А вот и мой потерянный кот, и как хорошо, что он нашел своего хозяина, увидеть бы его еще раз. А остальные звери были, мягко говоря, настолько странными, что я не знала, как их назвать. Тут порой и не разобраться было, где голова, а где задница. Коридор закончился маленьким круглым залом и разошелся в три разные стороны. Но мы продолжили идти вперед.

Перед нами открылись двери, и я пошла в просторный зал. С виду все было очень скромно и сурово – обшитые деревом стены, по периметру кресла, и в каждом кто-то сидел и смотрел на меня без тени улыбки. Я немного смутилась от такого внимания, но маску натягивать было поздно, оставалось только вымученно улыбаться и не смотреть в глаза собравшимся.

– Здравствуйте, Виктория. Спасибо, что приняли наше предложение.

Женщина была очень молодой и красивой на вид, но когда она повернулась чуть ближе к свету, я рассмотрела, что – нет. Такое впечатление, что над ее внешностью поработали самые лучшие пластические хирурги, но не сделали из нее мумию, а сохранили видимость былой красоты. И уход определенно был недешевый. Так-то ей явно больше пятидесяти, и она и в своем возрасте действительно была красивой.

Зато меня теперь можно вместо пугала на огород, выглядела я на фоне остальных не очень. Я скривилась, но быстро придала лицу серьезное выражение. Еще посчитают, что это кривляние в их адрес.

– Совет впечатлило, как вы спасали животных, – продолжала госпожа Амари. Наверное, это была она. – И после того, как вы приняли участие в судьбе Глэдис… это китце его высочества, уже не оставалось сомнений, что вы именно тот, кто нам нужен.

Она опустила подробности. Может, считала, что они неважны, а может, подумала, что Дезмонд мне все рассказал. Я кивнула, но напряжение пока никуда не ушло.

– В заповеднике много дел… – госпожа Амари оглядела попечителей, а мне они напомнили совет джедаев. Сидят с такими же постными лицами, наверное, только деньги дают. Но я и не против, денежки нужны. – И, к сожалению, все, кто занимал этот пост до вас, либо не справился с возложенными обязанностями, либо…

Она замолчала. Покашлял какой-то старичок и решил вмешаться:

– Ваш предшественник взялся за дело, но, увы, долго не протянул.

– Нервы сдали? – тоже крайне нервно хихикнула я.

– Нет, – ровно сказала госпожа Амари. – Он просто исчез. Прямо из своего кабинета. Чтобы вы понимали, это физически невозможно.

– А как же телепорты? Шары эти ваши, – щегольнула я знаниями местных реалий. Не люблю, когда меня водят за нос.

– Телепорты все на учете и инженеры видят все перемещения. Иначе мы не нашли бы китце. Нет, это был не телепорт. Надеюсь, что с вами этого не случится. В остальном… рады видеть в наших рядах.

Госпожа Амари улыбнулась и с достоинством кивнула мне. Я ошеломленно кивнула в ответ. Как-то очень обыденно они поведали мне о том, что кто-то просто исчез, причем непонятно как. Я натянула на лицо маску, так я чувствовала себя более защищенной, и тяжко вздохнула. Глупая иллюзия, но она помогала.

Как говорят – бесплатный сыр только в мышеловке? Но так ли оно все? Из-за чего исчез предшественник и коснется ли меня это? Три тысячи евро в качестве вознаграждения за труд могли обойтись дорого… А может, я просто устала и уже себя накручиваю!

– Дезмонд передаст вам контракт, подпишите и сдайте в королевскую канцелярию, – прозвучало как сигнал к тому, что можно расходиться. Госпожа Амари встала первой, за ней потянулись остальные. И в итоге остались только я и Дезмонд.

– Расслабьтесь, Виктория, – отмахнулся он. – Если и есть какая-то тайна в исчезновении бывшего управляющего, то она вас не касается.

– Почему? – почти что потребовала я ответа, прижимая сумку с бельем к груди.

– Он был местным, а вы… приезжая. – Так себе объяснение, но все же я чуть успокоилась. Дезмонд тем временем собрал стопку бумаг со стола и указал мне на дверь. – Пойдемте, введу в курс дела. Так вышло, что я оказался вашим заместителем и знаю больше вас.

Я едва не запнулась о собственные ноги. Он – мой заместитель? Потрясающе. Только есть одна маленькая проблема: я не умею руководить.

Совсем. И те, кто считает, что это просто, заблуждается и еще как. Недостаточно уметь принимать решения и не бояться ответственности, надо еще и делегировать полномочия и понимать кому… А еще это деньги, финансы, пиар – ну, с этим я кое-как должна справиться! – и общение с людьми.

– Людей много? – спросила я так сурово, что Дезмонд замер в дверях и обернулся. Вид у него был ошарашенный. Пришлось поправиться. – Я имею в виду… общаться мне придется много? С людьми?

– С теми, кто работает, да, – кивнул он и нахмурился. Но не сильно. – Киперы, смотрители, ветеринарная служба, наше обеспечение. Людей мало.

– Это же хорошо! – искренне воскликнула я. Пояснять, что лучше самой загнаться как тузику, делая все от и до, чем ежедневно общаться с кучей народа, я пока что не стала. – Я справлюсь.

– Вот и отлично, – отмер Дезмонд. – Пойдем, я покажу вам комнату. Расположитесь, почитаете документы, а потом вам принесут поесть и после обеда я проведу вас по заповеднику.

Мы шли опять по коридорам, и я украдкой разглядывала все. Статуэтки. Вот два китце, какие же они милые, вот что-то очень похожее на обезьянок, только лап почему-то шесть, вот крокодил… с заячьими ушами? А это – утконос, серьезно? До меня понемногу начало доходить, откуда в моем мире эндемики Австралии. Кто-то тоже поиграл с телепортами, какой-то местный Ной, не иначе. Так целым ковчегом на континент и телепортировался.

А потом мы вышли на огромную застекленную веранду, и у меня пропал дар речи. Никогда в жизни я не видела такой красоты.

Прямо за окном бежала речка – изумрудно-зеленая, такая же, как деревья вокруг, и куда-то вниз уходила широкая лестница. Небо было изумительно-синим, словно какой-то мастер фотошопа решил собрать все призы за владение программой, и пятна облаков, казалось, цепляли горы вдалеке. На первый взгляд – ничего особенного, но вся картина напоминала прекрасную сказку.

– Ваша спальня и кабинет – направо, – сказал Дезмонд и передал мне документы. – Я вас пока оставлю, если возникнет необходимость, на столе в каждой комнате есть телефон для связи с персоналом. И распоряжусь насчет обеда для вас.

Вот оно что. Я машинально кивнула, не возражая. Кабинет? Тот самый, откуда загадочным образом исчез мой предшественник?

Его стоит изучить в первую очередь.

Глава пятая

Чтобы не вызывать подозрений, я дождалась, пока Дезмонд уйдет. Мое рабочее место – рай на земле. Пусть я пока не представляла, как выглядит моя спальня, неважно, я могу и сюда переселиться и смотреть каждый день на эту красоту. За это еще и деньги платят.

Вот только где обычно бывает бесплатный сыр? Кажется, я эту поговорку уже вспоминала.

Я ткнулась в первую дверь. Она оказалась жилой комнатой – спальней, совмещенной с гостиной. Это заинтриговало: каких гостей можно принимать в спальне, или здесь это в порядке вещей? Или это такая рабочая зона? Прямо как новомодные квартиры-студии, только уголка с плитой и чайником не хватает. Наверное, стоит завести.

Раз открыла дверь, пришлось зайти. Ничего сильно отличающегося от нашего мира не было, разве что кран. Зеленая вода – холодная, желтая – горячая. Мыло на вид твердое, а тронешь – жидкое, и фен без проводов. И да, ни одной розетки, а свет имелся и фен работал, я проверила. Кровать тоже привычная и даже пододеяльник был, в общем, вполне можно представить, что я в самом деле где-то в Европе. И висел в точности такой же, как и у нас, кондиционер, тоже без проводов и розеток. Телефон работал – я подняла трубку, раздался гудок – без проводов. Значит, электричество они получают каким-то иным способом, или не электричество это вовсе, любопытно.

Хотя чего любопытного, я не физик и могу только с умным видом покивать, усмехнулась я. В то, что это не электричество и не передача заряда по вайфаю, а магия какая-нибудь, верилось тяжело. Ну, просто магия – это же огненными шарами швыряться и заклинания болтать, на худой конец волшебной палочкой тыкать. А тут все прилично: техника, удобства, анатомическая сидушка на унитазе и даже телепорт и тот учтенный и с отслеживанием координат, небось и диспетчер какой сидит и контролирует.

Быстро рассовав вещи и с удивлением обнаружив, что меня ждет целый шкаф одежды – пусть форменной, но зато комфортной и красивой, на все случаи жизни и на любые погодные условия, я вышла из квартиры-студии – она больше всего именно на студию и была похожа – и отправилась осматривать кабинет.

Что я рассчитывала увидеть? Понятия не имела, но здесь ощущение того, что я оказалась в каком-то загородном отеле и это рабочая комната, не покидало. Даже моноблок стоял такой же, как у нас в офисах! Без проводов, но это меня уже не смущало. Свет, кондиционер, стол, стеллажи, кресло, темные занавески... Я подошла к огромному окну – понятно, еще немного, и солнце будет шпарить прямо в кабинет, поэтому такие меры предосторожности. За окном красотища…

Неучтенных дверей не обнаружилось. Как отсюда мог кто-то пропасть, если меня уверяли, что воспользоваться телепортом никак не возможно? Разве что из окна выпрыгнул – и с концами.

За окном, кстати, бежала река. Наверное, горная, потому что фантастически быстрая, и расстояние до нее было метра два. Выпрыгнуть можно, куда потом? И в каком виде ты вынырнешь из такой реки? Мои шрамы в таком случае показались бы мелочью.

Залезть на крышу? Я открыла окно и не поленилась, высунулась наружу. Теоретически… но это, скорее всего, будет последним поступком в чьей-то жизни. Сорваться легче легкого, да и стены были гладкими. А так даже спрятаться негде, чтобы если кто-то пришел, сделать вид, что тебя нет, а потом уйти, и стол такой, что от двери все отлично видно!

Его кто-то съел?.. Я представила, как какой-то дракон сунул башку в окно и сделал ням. Вот только должны же быть свидетели, если дракон был!

Я закрыла окно и задрала голову к потолку. Нет, и там ничего сверхъестественного. Кабинет как кабинет. Но находиться в нем жутковато, если постоянно напоминать себе, что отсюда кто-то исчез бесследно.

Я подумала и включила компьютер. Немного с опаской, но оказалось, что и тут ничего сложного. Не «Виндоуз», но очень похоже, даже проще, больше смахивает на «Андроид» и приложения «Гугл». Клавиатура непривычная… и очень странно было смотреть на абсолютно незнакомые буквы и все понимать. Вот что-что, а алфавит очень сильно отличался от нашего, но это мне ни капельки не мешало.

Что тут у нас? Отчеты финансовые, списки животных, строительство, снабжение… много разных документов, и все это мне предстоит изучить. Но уже хорошо, что я интуитивно – или как это верно назвать – понимаю, как с этим работать. Ничего, разберусь.

План заповедника. Я щелкнула по карте – ого! Он огромный! Карта выглядела как будто снятая с высоты птичьего полета, а может, так и было, и я ее увеличивала и разглядывала.

Рельеф заповедника был гористый. Наверное, тут обитали животные в естественных условиях. Много рек, водопадов, и я отметила, что огороженных мест не так уж и много, и все они недалеко от нашего домика. Вот здание ветеринарной службы, вот какие-то сараюшки, это, скорее всего, склады, а вот что-то похожее на гараж, интересно, какой здесь транспорт. Вот река, она и правда течет с горы, а там поразительной красоты озеро, я туда непременно хочу! Вот это работа!

Да-да, и бесплатный сыр... По идее сыр, за который еще и доплачивают, вообще должен вызывать страх, ужас и панику. Но не было ни того, ни другого, ни третьего. Я просто ощущала себя стоящей на пороге чего-то грандиозного. Еще вчера без будущего и парня, а сегодня уже на должности главнюка в восхитительном заповеднике! А, и заместитель у меня очень примечательный, вежливый, но не лезущий в не свое дело.

Я еще немного покопалась в компьютере. Нашла электронную почту, но там было исключительно то, что касалось работы. Хотя, может, у них личная переписка на рабочем месте и не принята. Может, отдельное приложение, потому что входа в другой почтовый клиент или аккаунта не было. А здесь поставки, корма, ветеринарные препараты… Все очень знакомое! До боли. Может быть, я действительно была им нужна?..

Оставив в покое компьютер, я занялась стеллажами. В общем, я увидела то, что и ожидала: те же документы, что я нашла в электронном виде, только уже с печатями и подписями. Договоры на подряд, на поставки, на строительство… Карты, полдесятка растений в горшках и макеты животных! Я понимала, что это все игрушечки, что масштаб у каждой разный, но такие они милые были и сделаны очень качественно!

Раздался стук в дверь, и почти сразу она открылась. Впрочем, я даже не повернулась, уверенная, что это Дезмонд.

– Здравствуйте. Я Вианна Лестер, – незнакомый голос заставил меня дернуться и чуть ли не подпрыгнуть.

Девушка, стоявшая в дверях, мне не понравилась с первого взгляда. В приюте были три категории людей: те, которые работали, те, которые давали деньги – этих было меньше всего, и те, которые громче всех орали. Вианна не была представителем ни одной из этих категорий.

Я бы сказала, что она какой-то специалист, но очень не любит свою работу.

– Я главный ветеринар и мне нужно вот это вот все!

Она прошла к столу, шлепнула на него пачку бумаг, я от удивления похлопала глазами, но в руки себя взяла.

– А по электронной почте вы это прислать не могли?

– Прежний управляющий предпочитал, чтобы все было на бумаге. Он не любил компьютеры.

Вот оно что. А я даже не посмотрела на даты сообщений. Интересная информация. Надо бы еще узнать, когда, собственно, моего предшественника распылило, чтобы быть в курсе, сколько еще просьб не выполнено.

– Хорошо, – ровно отозвалась я и попыталась улыбнуться. Злиться на мрачность просительницы не хотелось, начинать «правление» стоило вежливо. А Вианна смотрела на меня как-то странно, я предположила, что все дело, наверное, в маске. Я тут одна в ней хожу, здесь я исключение. Я многозначительно покосилась на бумаги. – К какому времени вам все это нужно?

– Вчера, – без тени иронии съязвила Вианна. – Мне нечем выкармливать детенышей блоссумов.

Блоссумы, решила я, это такие опоссумы. И это должно быть не так страшно. Один раз к нам попала беременная крольчиха. И мне не слишком хотелось вспоминать, чем все это закончилось. Раздать кроликов мы, конечно же, вовремя не успели и примерно через полгода схватились за головы. Но обошлось, помогли школьники, проявившие энтузиазм, и до сих пор я при виде кроликов холодела.

– На какое-то время запас у вас есть? – уточнила я.

– До послезавтра, – сдалась Вианна. – Но послезавтра их кормить будет нечем.

– Будет, – необдуманно пообещала я, понадеявшись на Дезмонда. Он ведь мой заместитель, он должен помочь. Я понятия не имею, как эти блоссумы выглядят и что они могут есть. – Еще что-то?

Вианна помотала головой и испарилась, а я подошла к столу и дрожащей рукой взяла бумаги.

Да, я напрасно считала, что будет легко. За три тысячи евро из меня выжмут все, высушат то, что останется, а затем разотрут в порошок и тоже пустят в дело. Вся эта стопка была озаглавлена «Блоссумы. Выкармливание» и состояла из пятнадцати страниц машинописного текста.

Пол куда-то поплыл из-под ног. Неведомые мне зверьки были катастрофически прожорливыми. Даже если у нас были деньги, все это нужно было вот прямо сейчас.

Я вздохнула, села за компьютер и после нескольких неуспешных попыток нашла аналог нашего браузера. К счастью, поисковая система тоже была похожей, и я вбила в строку поиска «блоссумы выкармливание молодняка поставки оптом».

Места, в которых располагались поставщики, а надо сказать, их было достаточно, мне ни о чем не говорили. Я подозревала, что это не ближний свет, но хорошо было уже то, что практически все из списка могли доставить с одного склада. Я напечатала несколько запросов, одновременно отмечая то, что уже нашла, в перечне Вианны, и так увлеклась, что не заметила, как пришел Дезмонд.

– Я смотрю, вы вполне тут освоились? – с улыбкой спросил он. – Обед вам давно принесли.

– Да-да, – рассеянно пробормотала я. – Мне срочно нужно заказать питание для блоссумов…

– Вам? – удивился Дезмонд. – Для этого есть Лу и Трэверс, они занимаются закупками.

Да? Я растерянно заулыбалась. Ну конечно, делегирование. Я должна делегировать. То есть: научиться вызывать к себе людей и заставлять их делать свою работу. Кажется, так?

Мне было неловко. Как-то неправильно я себя проявила как руководитель. Дезмонд, несколько хмурясь, поднял трубку телефона, бросил короткое: «Зайди», и буквально через пару минут в кабинет влетел запыхавшийся молодой парень. Дезмонд вручил ему списки Вианны, парень усвистел так же быстро, как и появился, а Дезмонд, опять чему-то хмурясь, указал мне на дверь:

– Раз вы не хотите обедать, может, пройдемся? Покажу вам ваши владения и заодно расскажу, чего вам делать ни в коем случае не стоит?

Вот что мне было сказать? Черт, стыдно. Но они виноваты сами, я никогда не была управляющим. Может, надо было честно все рассказать?

– Понимаете, я…

– Конечно, я понимаю, – хмыкнул Дезмонд. – Я сам был когда-то таким же. Ровно полгода, потом мне надоело. Вам ни в коем случае не стоит позволять им садиться себе на шею. Первое: они всегда будут являться к вам и требовать с вас же…

– Разве не так? – удивилась я.

– Разумеется, нет. Все прекрасно знают, куда и к кому обращаться. Вианна… – он поморщился. – Она отличный специалист, но несколько… хм… своеобразна. Впрочем, Лу, который к вам заходил, тоже. Второе, и оно гораздо важнее, чем первое: в заповеднике работают хорошие люди, но некоторые из них…

– Любят деньги больше, чем животных? – Вот это выскочило само собой, потому что было знакомо. И мне не хотелось бы сталкиваться с подобным еще и здесь, пусть я понимала, что люди во всех мирах одинаковые. – Вы хотите сказать, что кое с кем заповеднику лучше расстаться?

– К счастью, нет, – развеял мои опасения Дезмонд. – Животных здесь любят все и намного больше, чем друг друга. Вот это, я бы сказал, основное.

– А в чем проблема?

Ну это же хорошо? Мне без разницы, как сотрудники ладят между собой, если это не идет во вред зверюшкам. Не любят работать? Хотят озадачить сразу начальника, это тоже понятно, зато ясно, с кого потом спрашивать, тенденция решать вопросы напрямую не так и плоха…

Мы вышли на ту самую лестницу, которую я рассматривала. Вода шумела, но не заглушала слов, одуряюще пахло цветами, пусть я их не видела, но даже голова начинала кружиться от запахов. Ну или от того, что говорил мне Дезмонд.

– Каждый, ну, может, исключая меня, хотел бы оказаться на вашем месте. И поэтому каждый сейчас будет стараться доказать вашу некомпетентность – в первую очередь вам самой. Виктория, вы назначены на должность советом, и только совет вправе решать, справляетесь вы или нет. Или вы можете уйти сами, это дозволяется вашим договором, как вы уже, без сомнения, прочитали…

Да, вот именно это я и не сделала. Еще не вступила формально в должность, а в кое-что другое уже конкретно так вляпалась.

– А если я не уйду? – прищурилась я. Потому что одна перспектива перед глазами уже замаячила, и я на всякий случай даже вцепилась в перила лестницы. Потому что не может просто так кто-то исчезнуть. – Мне помогут?

Дезмонд только указал рукой вниз. Я решила, что это не намек и не молчаливый ответ на мой вопрос, мол, да, все верно, туда и скинут. А просто он предлагает мне прогуляться.

Но он был уверен – а значит, и весь совет – что раз я не местная, то мне не грозит исчезнуть.

А вот я почему-то в этом уверена не была.

Глава шестая

Я все-таки заставила себя отлипнуть от перил. Когда говорят «ты только не волнуйся» – значит, можно начинать паниковать. Вот только логика дятлом колотилась и напоминала, что нет вообще никакого смысла тащить меня из нашего мира для того, чтобы спустить с лестницы. Нет, с другой стороны, конечно, меня так-то никто не хватится, но в моем случае в курсе, где я и кем работаю, кажется, был сам король?

А Дезмонд шел со мной наравне и рассказывал:

– Вон там ветеринарная станция. Рядом вольеры, передержки…

До этого я его слушала немного вполуха, потому что никак не могла для себя решить: подписывать договор или отказаться? Риск или наслаждение? Кошелек или жизнь? Но при слове «передержка» тормоза у меня отказали, и я даже подумала – не успела покинуть привычный мир, как уже ностальгия накрыла.

– Вы подбираете бездомных животных?

Вокруг была красота, а у меня в голове шарились разные мысли. Природа отвлекала, заставляла себя созерцать, может, так и было задумано? Неужели люди даже в разных мирах одинаковые? Такие, что способны выбросить животное на улицу?

– Э-э… нет, – несколько растерялся Дезмонд. – Бездомных животных у нас нет. Это карантин для тех зверей, которых мы привозим из разных стран. Многие из них находятся на грани исчезновения из-за деятельности человека, и заповедники, условия в которых приближены к их естественной среде обитания, единственный выход сохранить популяцию.

В его речи было одновременно что-то заученное и очень личное. Слова как по учебнику, а тон, с которым он это все произнес, намекал, что его это задевает. Меня, с одной стороны, порадовало, что здесь нет бездомышей, с другой, оставалось только тяжело вздохнуть – видимо, люди везде гадят соседям по миру, куда их ни посели.

– А их можно увидеть? А откуда они? Они обеспечены всем необходимым? Они размножаются в неволе? А кто их привозит?

– Конечно, можно, из разных уголков мира, обеспечением мы и занимаемся. А привожу их я, в том числе, – просто ответил Дезмонд. Он чуть улыбался уголками губ, но это было как-то необидно, потому что тон голоса был мирным, успокаивающим. – Правда, я давно уже не был в экспедициях… полгода, наверное. И отправлюсь еще нескоро.

– Почему? – поинтересовалась я и оглядела еще раз его с ног до макушки. Как-то не производил он впечатления увлеченного зоологией человека, сумасшедших зоологов иначе изображали. Но, рассудила я, раз он заместитель управляющего, значит, финансирует и организует.

– Можно я задам вам встречный вопрос? – Я кивнула, обмен вопросами это дело хорошее. – Почему вы сами не стали зоологом?

Вопрос не испортил настроения, недовольство давно прошло. Я подумала, что в первую очередь не рискнула податься в эту профессию потому, что наука штука довольно жестокая. А вот во второй очереди я призналась легко.

– Не набрала баллы. Как объяснить… У нас такая система, сдаешь после окончания школы экзамен, и…

– У нас так же, и экзамен, и практику проходим по мере обучения, – улыбнулся Дезмонд и указал дальше, мол, сейчас повернем. – Вас, наверное, интересует, как мы узнали про вас?..

Я остановилась и глупо приоткрыла рот. Прямо перед моими глазами росло огромное дерево без коры, знакомое до боли! Эвкалипт натуральный! Я такой в ботаническому саду трогала. Очень интересно, у них здесь все смешано, выходит? Или это у нас чужое оказалось?

– Дайте угадаю? – предложила я. – Вы перемещаетесь между мирами и обмениваетесь животными и растениями. Может, где-то какие-то приживаются лучше, особенно после того, как опять же где-то человек успевает уничтожить их среду обитания… да?

Происходящее было будто из области фантастики, но я помнила, что видела на картинках уже здесь животных нашей Австралии, а Дезмонд серьезно кивнул.

– Не совсем так, но в принципе верно… На двух континентах у нас давно происходят сдвиги земной коры, там часты катаклизмы, поэтому межгосударственная программа переселяет оттуда людей и животных. Так что да, вы правы, мы действительно ищем – не я, а Институт Спасения – места, где животные нашего мира смогут прижиться. И иногда, хотя формально это запрещено правилами, сотрудники Института привозят к нам обитателей других миров. Видите это дерево?

– Угу, – буркнула я и ответила, понадеявшись, что не облажаюсь: – Это эвкалипт.

– Мы называем его «нудия», – Дезмонд подошел к дереву и провел пальцем по стволу. – Голое дерево. Оно отлично впитывает влагу из заболоченных мест. Его привезли сюда не потому, что ему грозило исчезновение, а просто оно очень нам подошло. А что касается вас – наши коллеги давно хотят привезти нескольких яванских носорогов из вашего мира, пока их не истребили полностью, условия в том заповеднике отличные и носороги должны прижиться. Но телепорты не работают в пределах других миров, и тот сотрудник из-за каких-то обстоятельств на полтора года застрял где-то… недалеко от вашей страны, – Дезмонд нахмурился, пытаясь что-то припомнить. Возможно, название сопредельного государства. – Он услышал какую-то передачу, восхитился вашей смелостью… а потом случилось так, что китце оказался в ваших руках, все было решено. Китце не пойдет к кому попало в руки.

Я пошевелила ногой листья, которыми была усыпана земля.

– Судьба, – усмехнулась я. – Расскажите теперь про себя. Значит, вы организуете экспедиции за редкими животными?

– Можно сказать и так, – очень величественно кивнул Дезмонд. Иногда у него был вид, словно его случайно выдернули с заседания в какой-то Палате Лордов. – Продолжим экскурсию: смотрите, там вольеры, чуть дальше – склады. Если вам будут говорить, что они пустые и все пропало, не верьте, там всегда есть недельный запас. Дальше, прямо за ними, отсюда не видно, площадка молодняка…

– А можно я… – оживилась я, потому что что может быть милее, чем звериные дети, но тут Дезмонд замер, только рука его потянулась ко мне и легла на мое плечо.

– Пожалуйста, не двигайтесь, – прошептал он.

Я громко запыхтела. Это должно было выразить мое недовольство, а также растерянность, но я послушалась. Во-первых, рядом могла оказаться змея. Во-вторых, нас мог кто-то заметить и намереваться схарчить. Или я могла наступить на чье-то гнездо. Много вариантов, я привыкла возиться с животными все же домашними и практически не гуляла по лесу. В чужом краю лучше слушаться местных.

– Вас не затруднит подержать мое пальто?

– Нет, конечно, – откликнулась я, и Дезмонд, обрадованный, будто опасался отказа, начал ерзать плечами, так змея, наверное, сбрасывает шкуру, но снять как все нормальные люди он почему-то не мог. Я как можно медленнее и незаметнее протянула руки и поймала наконец пальто, прикидывая, можно мне шевелиться или еще нет. А Дезмонд плавно опустился на корточки, отбежал в такой позе куда-то в сторону метра на три, а затем и вовсе лег на землю и уже совсем по-змеиному пополз в кусты.

Отлично, сказала себе я. Я считала, что он британский джентльмен при камзоле, белоснежной рубашке и шейном платке, а у него вовсю крыша течет. «А кто это у нас тут – змейка или ящерка?» – «Я сисадмин, доктор, сеть вам тяну...»

Меня разбирал смех и вместе с тем хотелось ударить себя по лбу. Я тут же нарисовала себе предстоящее собеседование уже в моем мире. «Мое последнее место работы – магический заповедник, платили мне там хорошо, вы столько не будете, но в моем подчинении были сплошь амбициозные психи...» Нет, не поверят, правду говорить легко и приятно, но при попытке трудоустроиться лучше соврать.

– Чвяк!

Я все еще помнила, что двигаться мне не советовали, поэтому просто скосила глаза. Благо мне было ясно, в каком направлении надо смотреть: туда, куда полз Дезмонд. Правда, зачем он полз, я так и не поняла, потому что «чвяк» издавала птичка и сидела она на дереве.

Она была похожа на нашего воробья, только что перья были темнее и несколько смахивали на шерсть, я не знаю, как это возможно, но куры такими бывают. Длинные тонкие лапки, которыми птичка переступала по ветке, внимательные глазки, а вот клювик подкачал… скорее мордочка, чем стандартный клюв. И этой крошечной пастью она и издавала мелодичные звуки.

– Чвяк.

Птичка встряхнулась, как после дождя, и перепорхнула на ветку ниже. Дезмонд показался из ближайшего к дереву куста аки ниндзя.

– Вы ее хотите поймать? – тихо спросила я, все так же не двигаясь. – А зачем?

Дезмонд мне не ответил. Я решила не торопить события, вон котика я уже помыла, и чем все кончилось. Зоо-ниндзя тем временем не спеша добрался до дерева и с ловкостью заправского акробата взлетел на нижнюю ветку, а потом словно бы слился со стволом и осторожно начал протягивать руку вверх.

Если бы я не видела Дезмонда несколько раз до того, решила бы две вещи: что он либо скорбный на всю кукушку, либо он опытный ловец животных. Как раз из тех, кто их привозит в заповедники. Даррелла я читала, мне все это еще с детства интересно было. И, кстати, может, с тех самых пор у меня и проснулась любовь к животным? Но мне и в голову не могло прийти, что процесс выглядит вот таким странным образом. Подобраться к зверю так близко, да еще акробатничая при этом, и весь свой джентльменский лоск Дезмонд сразу же растерял. Он уже не вежливая снулая рыба, а безбашенный приключенец. Глаза горят, губы сжаты, на лице восторг и восхищение. С таким лицом герои любовных романов смотрят на своих жертв... ой, то есть возлюбленных.

Птичка чвякнула еще пару раз, приглядываясь, что там происходит внизу, а потом, не успела я даже вдохнуть, замахала крылышками и в один миг перелетела мне на голову.

– Ой, – сказала я. Когти там были ого-го, и я это вмиг почувствовала. Даже взмолилась, чтобы птичка не выдрала мне волосы или чего покруче. Вон у сов такие когтищи, что дырки легко могут оставить в человеческом теле. Эта птичка с виду невеличка, а мало ли...

– Пожалуйста, только не двигайтесь! – прошелестел Дезмонд – как ему это удалось? – Я сейчас попытаюсь ее поймать!

– Побыстрее, пожалуйста, – попросила я, – пока она не сняла с меня скальп! Что это такое?

– Я не знаю! – Он отклеился от ствола и начал очень медленно двигаться в мою сторону. – Она эндемик Павистрии, мы очень хотели ее заполучить, и вот… – Еще пара шагов, птичка тоже переступила лапками, я закусила губу. – В последний день нам ее принес местный житель. К сожалению… – Еще шаг, Дезмонд вытянул руку. – ...Этот местный житель ни слова не знал на нашем языке. Она вылетела из клетки уже в заповеднике. Их исчезающе мало. Мне жизненно важно ее поймать. Пожалуйста, только не двигайтесь.

Откровенно говоря, я решила, что если пошевельнусь, то эта милота просто оторвет мне голову. Птичка была не больше воробья, но вот лапки ого-го и сильные не по размеру. Я чувствовала, как у меня уже лысина образовывается. А я помочь ничем не могла, с птицами мне дел иметь никогда не приходилось, какие птицы, когда у нас был полный приют кошек! Поэтому я во все глаза смотрела на Дезмонда. Рубашка в грязи и расстегнута на пару пуговиц, брюки мокрые и запачканные, на физиономии очаровательная полоска свежей глины, и при этом – куда делся весь тот сдержанный господин? Да о чем я, он вряд ли старше меня, скорее всего, мой ровесник, молодой еще парень, не больше тридцати лет! И, черт возьми, когда в его взгляде пылает такой восторг, то делает его настоящим красавцем! Как там говорили модные психологи – красота это харизма? Да, это было о нем, а не обо мне и сейчас.

Подумать над всей этой ерундой я не успела. Птичка зацепила лапками резинки на маске, испуганно чвякнула, Дезмонд совершил прыжок, птичка затрепыхалась, я, согласно законам физики, полетела на землю, птичка вверх, маска – тоже, Дезмонд – на меня.

Земля была мокрой и влажной, Дезмонд – довольно тяжелым, выражение его лица – крайне виноватым.

Глава седьмая

– Простите, – обескураженно сказал он. – Я гоняюсь за ней со дня своей последней экспедиции.

Я его понимала. Сколько я переловила собак и кошек, не желающих, чтобы их спасли, и потому терпела. Но одно дело – терпеть птичку на голове, а другое – собственного немелкого заместителя на себе.

– Слезьте с меня, будьте так добры, – прохрипела я чуть придушено. Дезмонд тотчас вскочил, и вот кто бы другой стал отряхиваться и прихорашиваться, но ему было словно бы все равно. Он только витиеватым жестом подал мне руку, виновато улыбаясь.

– Я вас не ушиб?

Я помотала головой. Не ушиб, но у меня было странное чувство, что чего-то мне не хватает. Маска!

Я необдуманно хлопнула рукой по лицу, и от Дезмонда это, разумеется, не укрылось.

– Что? – встревожился он.

– Да так… – я помялась. – Маска. Кажется, ваша птичка ее утащила.

– Я давно хотел спросить: а зачем вы ее носите? Это мода такая? – он смотрел достаточно добродушно, так что гадость сказать в ответ я не смогла. Язык не повернулся съязвить касательно своих шрамов, поэтому пришлось отвечать серьезно.

Маски… Я даже открыла рот. Потом закрыла. Зачем, казалось бы, да. Ну, нас полтора года приучали их носить, вот перчатки не прижились, зато масочная индустрия развернулась. Но я маску надевала по двум причинам: первая – она отгораживала меня от людей. Мне так было спокойнее. Вторая…

– Привыкла, – коротко объяснила я, и настроение поползло к нулевой отметке. Может быть, потому, что я взглянула на своего заместителя немного иначе. Интересный же мужик. Или парень? Не поймешь, сколько лет, разве что в личное дело залезть. Так что, пока не поздно, отказаться и вернуться? Прочитать бы для начала договор.

Вся спина у меня была мокрая. Но это уже не беспокоило, я отвернулась и помахала рукой неопределенно: куда теперь? И просто тянуло надеть что-то на обожженное лицо.

– Виктория, – позвал Дезмонд. – Я достану вам маску! Обещаю! В крайнем случае, закажу специально для вас. Очень странный предмет одежды, но я был в разных странах и мирах. В Далении, например, все жители старше подросткового возраста полностью закрывают лицо… Традиция.

– У нас тоже разные традиции есть, и лицо скрывают, – ответила я и подумала – сколько все-таки общего. – Но маски это… временное явление. Хотя и глобальное.

Я не удержалась и повернулась к Дезмонду. Он, что-то соображая, хлопал глазами, и до меня вдруг тоже дошло. Наверное, он посчитал, что маска скрывает мои шрамы, вот оно что. Шрамы ведь свежие, он не может не видеть этого!

Я решила все объяснить.

– Это после пожара, – на лицо я не стала указывать, но Дезмонд и так меня понял и почему-то спокойно кивнул. – Ну… я ни о чем не жалею.

– У меня тоже есть шрамы, – он с улыбкой пожал плечами, будто говорил «ну подумаешь». – Куда больше, чем у вас. И я тоже ни о чем не жалею. – Я на него воззрилась с изумлением, потому что он без всякого стеснения продолжал, одновременно вытаскивая из пояса брюк рубашку: – Сейчас сами увидите.

Я жалобно пискнула, выражая протест, но Дезмонд уже демонстрировал мне хорошие следы от чьих-то большущих когтей на животе. И да, шрамы были хоть и длинными, но аккуратными – медицина здесь была на высоте. Шрамы впечатляли.

Как и Дезмонд под рубашкой. М-да… Впрочем, чего я ждала, ведь уже знала, что он не кабинетный работник? Вот это кубики, на редкой обложке любовного романа такие увидишь.

Да-да, в довершение к тому, что он и повыше кубиков очень неплох. И спина хороша… И ниже! Это он что, штаны снять решил?!

– Есть еще на…

– Не надо, – сказала я. – Я вам верю. – И надо было еще что-то срочно сказать, пока я не развернулась и не заявила, что не намерена здесь работать. – Расскажите мне о… сотрудниках… и…

– Сотрудники, – Дезмонд словно что-то вспомнил и принялся сосредоточенно запихивать рубашку обратно. Хорошо, что не расстегнул штаны. – Совсем забыл и мы с вами загулялись. Скоро же собрание, на котором вы познакомитесь с ними со всеми.

Собрание? Великолепно. А я как чушка и без маски. Здравствуйте, меня зовут Вика, я буду вами руководить.

Хотя, может, и к лучшему, с порога всех испугаю, зверское лицо сделаю, и вокруг меня на цыпочках будут ходить. Жаловаться на начальство ни в одном мире не принято, особенно если некуда жаловаться. Выше меня по идее только попечители. Ой, Вика, ты еще документы не подписала, а уже на что-то рассчитываешь! И на кубики лучше не заглядываться!

– Вы мне не ответили, почему не собираетесь в экспедицию, – напомнила я. Пока у меня окончательно не снесло мозги.

Мы стояли друг напротив друга. Грязные, мокрые, хорошо хоть не замерзшие. Солнце через листья приятно грело.

– Думаю, скрывать что-то нет смысла, – вздохнул Дезмонд. – В конце концов, вам работать здесь, и… – Он постоял, посмотрел по сторонам. – Надо бы нам переодеться.

– Угу, – согласилась я, грязной ни на какие встречи идти не стоило. Но то, что он вдруг начал юлить, мне совсем не понравилось. – Есть что-то, что мне стоит узнать до того, как я подпишу договор?

– Вы еще не?.. – удивился Дезмонд.

– Еще нет. И, думаю, так будет честнее. Лучше сразу узнать обо всем и сделать правильный выбор. Предложение мне очень нравится, – я сказала правду, потому что, несмотря на полное непонимание происходящего, я уже подмечала и запоминала, куда идти, как и с чем разобраться, что нужно узнать, с кем познакомиться… Вот только убрать бы последние преграды на пути к этой должности.

Обдумывал Дезмонд мои слова какие-то доли секунды, но я нарисовала себе катастрофу вселенских масштабов.

– У нас… скажем так, нам необходимо как можно скорее провести полную перепись всех животных в заповеднике. Дело в том, что мы в прошлом году сильно расширились, получили новые территории и животных из еще нескольких миров… и произошел небольшой сбой, – сказал Дезмонд, а у меня завертелось на языке «выкрутился». – И пока я этот вопрос не решу, уехать никуда не могу.

Мы потихоньку двигались к домику.

– Так много дел? Пересчитать всех?

– Немало, – кивнул мне Дезмонд и рукой указал, куда идти. – Есть шесть больших секторов, отделенных друг от друга, и один центральный для живых организмов, которым подходит обычный местный климат и растительность, а также павильоны с особой экосистемой. Территория заповедника большая, ограждена от внешнего вмешательства куполом. Единственный вход – там, где мы с вами появились сегодня.

– Официальный? А как же для персонала и других нужд? – уточнила я. Всегда же есть лазейки. Такая большая территория, и как же без, так сказать, входа только для персонала? И без отдельных подъездов для приема груза?

– Работникам они не нужны, станция аэробуса тоже рядом с входом в заповедник. Иначе придется очень долго искать хоть какой-то транспорт, рядом с заповедником городов нет. Как происходит прием кормов и другие хозяйственные вещи, я вам потом расскажу… Или не я. А еще дело в том, что проще всего дойти до любой локации специальными переходами, а они начинаются опять же в главном здании.

– То есть вы хотите облазить все эти шесть с чем-то секторов?

– Не только сектора. Еще проверить склады, функциональные и технические помещения, животных туда, бывает, заносит, жилье для персонала – многие предпочитают оставаться в заповеднике, центральный офис и даже ваше крыло.

– Это сложно, – прикинула я. Но интересно. И правда – задачка отличная. – Мне по идее лазить с вами, да?

– Я бы не рекомендовал, – нахмурился Дезмонд. – Это я не к тому, что я запрещаю. Просто ваша квалификация немного не та. Опыт нужен. Многие животные совершенно дикие – такое условие их содержания. Многие ведут скрытный образ жизни. Это тоже условие их нахождения в заповеднике: полностью приближенное к природному. Даже будь у вас мои навыки, это займет немало времени. Поэтому я отложил любые экспедиции...

– Но можно же что-то придумать? – я тоже нахмурилась и даже в затылке почесала, авось идеи придут. Алгоритм у этого мероприятия должен быть простой, например, ловить и цеплять какой-то маячок на лапу пойманному. Как у нас отслеживали пути миграции птиц или некоторых животных.

– Я буду рад, если вы найдете решение, Виктория, – слегка поклонился мне Дезмонд и напомнил: – И все-таки – договор.

Я молча кивнула, уже немного погрузившись в мысли о переписи здешнего населения. Лес вокруг светлел, становилось больше пространства, Дезмонд вывел нас к лестнице, которая вдруг начиналась у одного из огромных деревьев, похожих на очень широкие дубы, только с более светлой древесиной. Я покосилась через плечо, странно, что Дезмонд не развернулся и не повел меня обратно, мы же должны были вернуться в мои комнаты… Я слегка заволновалась, еще и так некстати вспомнила про исчезнувшего моего предшественника.

– Стойте, – потребовала я. И когда Дезмонд обернулся, спросила: – Почему мы идем не в ту сторону?

– Почему не в ту? – удивился он. – Уж что, а заблудиться в заповеднике, к постройке которого сам же приложил руку и средства, я не могу! Мы сейчас идем в тот самый переход, который нас выведет к центру быстрее, чем если бы мы вернулись обратно…

– Если вы такой всезнающий, то куда делся мой предшественник? – очень уж меня это тревожило. А то Дезмонд такой добрый и милый, такой заботливый, пусть и странный моментами, такой бескорыстный, да еще и с кубиками проклятущими на животе, и косые мышцы как канаты натянулись, ух, вот подозрительно же!

– Честно? Не знаю, – пожал плечами он и даже спустился обратно ко мне с лестницы. – Расследование ведется до сих пор.

– Так почему вы уверены, что мне это не грозит?! – чуть ли не выкрикнула я и вообще старалась смотреть хмуро. Раз Дезмонд такой умный, то пусть уж объясняет, ведь слишком все вокруг идеально, даже проблемы заповедника это так, не проблема вовсе, а текучка и обыденные дела. – Зачем вам вообще я? Да, можете пудрить мне мозги, рассказывать, как здесь все чудесно… Но я же без образования, без опыта фактически. За героичность и спасенных кошек на работу не берут.

– Почему не берут? Мы берем. А с вашим предшественником все просто. Он был весьма состоятелен и многим оказывал покровительство, в том числе и заповеднику. И поскольку он сам очень увлекался прикладной зоологией, то назначить его на пост местного управляющего это было естественно. У него были недоброжелатели, родственники, которым не нравилось, что он тратил деньги на детенышей уххи, а не на наряды для двоюродной племянницы… По крайней мере, это то, что я слышал и сам видел.

– А как его звали?

– Эдвард. По идее, он все-таки лорд Эдвард, но когда он по колено в навозе и по локоть в заднице тайленской кудрявой коровы, тут как-то не до титулов, – хохотнул Дезмонд. И я тоже не удержалась, хотя и прикрыла губы рукой. – Я совсем забыл, у вас же нет аристократов. Лорд это…

– Не нужно, я поняла, – остановила я его. – В моей стране нет, но были, так что слово понятное. А кто в Андорре власть представляет?

– Андора – монархия, есть король, есть лорды и есть выборные представители…

– Думаете, его… ну, Эдварда, родственники как-то устранили? – снова вернулась я к интересующей меня теме.

– У меня нет доказательств, – нервно дернул головой Дезмонд. Еще бы, с исчезновением бывшего управляющего все, наверное, перевернулось с ног на голову, еще и заместителю досталось. – Но его исчезновение определенно с вами не связано, вы явно не наследница огромного капитала…

– Но зачем я здесь тогда? – я сделала шаг ему навстречу, и теперь мы смотрели глаза в глаза друг другу. И твердый взгляд Дезмонда заставил меня нервничать. А вдруг он не такой, как вел себя? А вдруг?.. Но тут он как-то тяжело вздохнул и выдал:

– Все из-за правил, нам выставлена квота – на двадцать работающих один должен быть из другого мира. А еще среди сотрудников должен присутствовать хотя бы в количестве одного человека житель того мира, откуда мы растения и животных берем. Разумеется, это касается только добровольных решений и тех мест, где есть разумная жизнь, – скороговоркой ответил Дезмонд. – Вот так и совпало: ваше интервью, исчезновение Эдварда… и уход на пенсию Леонида полгода до того. Он в вашем мире лесником был, если я правильно помню. Здесь много лет отработал, но потом ностальгия замучила. Хороший был работник.

– О-о-о… – я вытаращилась на него и почти что расхохоталась. Ну надо же, я проскочила, потому что кому-то сверху по ушам дали, что разнообразия на рабочих местах не хватает. Но зато очень похоже на правду.

Глава восьмая

– Так что с договором? – теперь уже Дезмонд нависал надо мной.

Я вздохнула: работа была интересной, даже захватывающей, и немного опасной, немного боязно было и из-за того, что я мира не знала. Хотя если здесь и правда были такие же наемные работники, как и я, то не так и страшно. Я всего лишь очередной случай, разве что сразу «из грязи в князи» с хорошей зарплатой. Может, у них здесь типа Скандинавии и разница между зарплатой директора и охранника не такая и большая?

И потом, что мне делать там… дома, если можно сейчас пустое и холодное место назвать домом.

– Подпишу, – кивнула я, – только вы мне на последний вопрос ответьте.

– Хорошо, – махнул рукой Дезмонд. А я мысленно злобно рассмеялась, он-то не знал, что я собиралась спросить.

– А вам какая выгода с моего здесь нахождения? Я вроде бы вам не особо понравилась, когда мы встретились, так с чего такая забота?

Дезмонд почесал лоб, пожевал губу и потом признался:

– Есть причины для заботы, очень даже обыкновенные. Во-первых, на это место кого только ни примеряли, от некоторых кандидатов волосы шевелились. Во-вторых, меня перестанет забрасывать сообщениями королевский секретариат, что мы не выполняем условия о найме, и вообще, где управляющий. Если не вы, то меня точно назначат, и тогда прощай любые экспедиции. А я, знаете ли, не особо желаю быть погребенным под бумажками…

– Отдаете мне эту честь?

– Что вы, какая честь, – отмахнулся Дезмонд и обвел рукой пространство вокруг нас. – Вот только неужели вам самой не хочется остаться здесь? Там, в вашем мире, есть что-то дорогое, из-за чего следует вернуться в холод?

– Нет. А вы так не любите холод? – хмыкнула я.

– Ненавижу, – поморщился он. – Как-то пришлось неделю бродить по льдам, все обошлось удачно, хотя и обморожение было. Но с тех пор стараюсь держаться подальше. И, Виктория… Послушайте, мои слова, может, показались вам не особо добрыми или даже приоткрыли мои корыстные цели. Но поверьте, заповедник чудесное место работы…

– Еще какие-то причины есть? – уже решила я дожать Дезмонда, к тому же он не особо и сопротивлялся. Видимо, и самому не хотелось играть в шпионов.

– И за вас очень просил его высочество наследный принц. Все уши прожужжал. Китце ведь жив, мил и полностью доволен жизнью.

О как! Я мысленно присвистнула. Теперь-то все сходилось и можно было спокойно подписывать договор. Да, у меня, как оказалось, в этом мире была своя мохнатая лапа! То есть я практически по знакомству сюда попала, а не за красивые глаза. Мне даже как-то спокойнее стало. Все-таки больше уверенность в завтрашнем дне дают не ласковые слова, а то, что кто-то решил ответить добром на добро. Не с потолка моя должность прилетела!

– Вижу, я все-таки вас убедил, – чуть расстроенно прокомментировал он. Я сначала не поняла, о чем это Дезмонд, а потом чуть не взвыла. На мне же маски не было! А я уже привыкла гримасы корчить за этой преградой. Но я тут же взяла себя в руки, сделала вид, что не было ничего, и потребовала:

– Ведите меня обратно, только не быстро, я дорогу запоминаю.

Те самые быстрые пути оказались будто деревянными коридорами, слегка округлыми, но через что они проходят и почему так быстро выводят к центральному зданию, мне осталось непонятным. Окон там не было, а Дезмонд молчал и пытался оттереть грязный рукав рубашки таким же не особо чистым подолом. Да и после разговора он, кажется, чувствовал себя не совсем уверенно, а может, делал вид, чтобы я его пожалела и не приставала больше.

Мы вывалились в уже знакомое мне здание внезапно: неожиданно повернули, появилась обычная такая офисная дверь – оп – и я снова вижу бабулю с розовыми волосами. Только с другого ракурса.

– Сюда выходят все двери в сектора, – указал мне Дезмонд. Я обернулась и увидела, что в почти круглом зале действительно шесть дверей и один широкий проем без двери, который и вел в холл центрального здания. – Такой же проход есть еще в трех местах – ближе к корпусу для работников и к ветеринарной клинике.

Я покивала головой: а ведь и правда было удобно. Телепортацию не использовали, наверное, чтобы животных не смущать, они же тут необычные. А может, чтобы какая-то крокодилобегемота не сожрала нерасторопного зеваку с телепортом и не оказалась у кого-то на кухне в другом мире. Мне еще повезло, мне просто котейку с двумя хвостами подкинули.

– Отсюда самостоятельно доберетесь до вашего офиса? – поинтересовался Дезмонд. – Я с удовольствием провожу, конечно, если нет…

Я прикинула расстояние, посмотрела на коридоры и поняла, что в принципе заблудиться не должна. Сначала дойти до зала, где меня, так сказать, собеседовали, а потом свернуть... Да, придется немало прошагать, но и привыкать стоило, раз уж я готова к работе!

– Я думаю, разберусь, – отважно кивнула я.

– Замечательно, – отвесил вежливый вычурный поклон Дезмонд, что смотрелось несколько потешно, учитывая, насколько он был грязным, а в волосах и вовсе торчали какие-то листья. – Я как раз попытаюсь найти замену вашей испорченной маске.

– А, спасибо, – брякнула я и с некоторым неудовольствием поняла, что как-то быстро расслабилась в чужой компании. Наверное, виновато напряжение и слишком обильный поток информации. Но то Дезмонд – он хотя бы один был, а показаться вот так перед кучей народа не было особого желания.

Я думала на эту тему очень-очень долго, так сильно погрузилась в мысли, что каким-то чудом вдруг дошла до своих комнат. Но первым делом не за договор схватилась, а за зеркало.

Шрамы были на месте, увы, не делись они никуда. Но кожа воспаленной не казалась, а значит, все хорошо. А то я явно забыла все врачебные советы и выписанные мази. Может, в этом мире что-то найдется? У Дезмонда шрамы очень аккуратные были, пусть и видные… Так, Вика, не стоит надеяться так опрометчиво!

Я даже на себя зашипела: уже известно, что бывает, когда строишь замки из песка, их сносит к чертям! Но на себя злиться сил не было и судьбу клясть тоже, потому что шанс мне сегодня очень замечательный выпал: и опыта набраться, и денег скопить.

В животе забурчало, напоминая, что уже обед прошел и время, может, даже к ужину двигалось. Из-за напряжения последних часов внутрь ничего не лезло, а стоило чуть расслабиться, как организм возмутился.

Договор. Но сперва я посмотрела на то, что было моим обедом: ничего не пищит, не шевелится, признаков жизни не подает. Спит, может? Я потыкала нечто, похожее на гибрид отбивной с холодцом, но оно, на мое счастье, оказалось действительно не живое и очень даже вкусное и сытное. Пока я лениво жевала неизвестное мне блюдо, пробежала по строчкам договора.

Жизнь меня приучила читать документы. И работодатели, и банки, так что знакомилась я с текстом хоть и быстро, но внимательно. Но в отличие от нашего мира, здесь довольно тщательно прописали обязанности сторон, причем всех одинаково, и от меня ожидали общего руководства, кучи отчетности, пребывания на рабочем месте за исключением двух дней в неделю на мой выбор – ого! – и этим «рабочим местом» считался весь заповедник. То есть я, как солдат-срочник, возможности выезжать отсюда когда мне заблагорассудится была лишена, но не очень-то и хотелось. А вот заповедник предоставлял одежду, питание, зарплату, жилье… все это заняло страниц пять и могло служить отличной инструкцией, что я должна, а что не должна, но по опыту я знала – все равно придется делать много больше. Не критично. Жаль только, что «общее руководство» не подразумевало возни с животными, а больше управленческую работу.

Была у меня и ответственность. Что-то такое я ожидала: растрата средств, пропажа животных… договор предусматривал порядок действий, например, немедленно заявить в полицейское управление при малейших подозрениях, и даже номера телефонов были. Наверное, в полиции был специальный отдел или как минимум человек, который отвечал за махинации в заповеднике. Ну и, конечно, контакты людей из совета. Я отметила эту страницу найденной тут же яркой клейкой закладочкой и понадеялась, что никогда.

Как я могу обнаружить махинации? И как вообще это делается? А если пропадет животное? И какое? Что там говорил Дезмонд – провести учет, вот это уже интересно. Играет ли роль то, что я именно как человек из нового мира ни с кем не могу тут быть связана, а потом совет надеется на мою добропорядочность? Версия, я вздохнула, с грустью посмотрела на тарелки, потому что пока я читала договор, слопала все, что мне принесли, и плевать, что остыло…

Я взяла ручку и подписала договор там, где было указано. И не успела отнять от листа руку, как подпись вспыхнула и отпечаталась на всех листах. Я подумала, магия это или же технологии, но надо было – что там мне сказали? – ах да, отвезти этот договор куда-то там… В королевскую канцелярию. Да, покровители у меня… выше некуда, но как говорят: подальше от начальства, поближе к кухне? И еще собрание. На мою голову. Так что сначала?

Я сложила документы в папку, приготовилась к выходу на люди и тут с запозданием вспомнила, что одежды-то никакой толковой не взяла. А здесь собрание! Новые люди, опять чужие взгляды, еще и обсуждать будут – я в этом была уверена. Тут же захотелось никуда не идти, спрятаться в шкафу или под столом… В принципе, зачем я им там? Я могу и бумажки просто разгребать, а с людьми общаться необязательно!

Я вздохнула: ну кого я обманывала, для того чтобы уверенно управлять огромным заповедником, с людьми общаться придется хотя бы ради того, чтобы увидеть их в деле, узнать, на что, как они сами считают, они способны. Можно снизить число контактов, но они все равно будут. И от сегодняшнего вечера зависело, как на меня потом смотреть станут. В боку тревожно закололо, я вспомнила, что из чистого и нового у меня только трусы, и скорее от отчаяния, чем всерьез, заглянула в тот самый шкаф, куда эти трусы и запихнула. И обомлела. Да, память у меня точно девичья или отшибло ее от количества впечатлений.

На вешалках висела форма, несколько комплектов, немного разных, рубашки, обычные штаны и какие-то майки еще… Я побоялась зарыться глубже и обнаружить еще и казенную пижаму или чесучие панталоны прямо из сказок. Но нет, никакого нижнего белья мне не выдали. То ли не носят, то ли это уже изыски, которые нужно покупать самостоятельно. Внизу стояла обувь, на вид определенно моего размера. Откуда все это? Кто все это мне принес и когда, ведь до моего прибытия, я уже видела этот ассортимент! И почему оно моего размера? Все это мне было непонятно. Но я тут же схватилась за ближайшую вешалку и быстро принялась переодеваться.

Одежда в принципе была не так чтобы чуждая, материал приятный, ткани натуральные, короткое легкое пальто – то ли пиджак, то ли что-то официальное – обтянуло плечи, но не казалось маленьким. Внутри пальто было несколько скрытых карманов, снаружи тоже этого добра хватало. Рубашка вообще оказалась такой же, как у Дезмонда, только с поправкой на размер и с парой вытачек на груди, наверное, у него тоже форменная.

Слава местным порядкам, никаких юбок! Хотя могли же и такое придумать, и корсеты, и кринолины, и другую шушеру! Я бы сдохла, прежде чем разобралась. Но, видимо, должность у меня беспокойная, нужно долго и много бегать, так что достались мне штаны, широкий кожаный пояс и ботинки-берцы. Милитаризированный стиль, так сказать, такое ощущение, что я оделась для какого-то фестиваля. Но в принципе я была не против. К тому же никаких сложностей с застежками – кое-где магнитными, а в целом в ходу были пуговицы, у меня не возникло.

Посмотреть бы на себя в зеркало… или нет, не стоит, пожалуй. Где Дезмонд и маска моя где?

(KS)

Глава девятая

– А-а, крокодилы-бегемоты, а-а, обезьяны-кашалоты, – пропела я и повернулась к окну. – А-а… ай.

Прямо за окном, за стеклом, сидела та самая когтистая птичка, за которой Дезмонд гонялся столько времени. И у меня мелькнула мысль: птичка против годового запаса масок, потому что мне постоянно придется помнить, что рожи корчить нельзя…

Но как ее достать? Было бы хотя бы открыто окно!

Я сделала шаг. Птичка постучала клювом по стеклу. Просит, чтобы ее впустили? Бедняжка, она же голодная!

Я сделала еще шаг. Птичка пробежала по подоконнику с внешней стороны. Я опять шагнула. Как открыть окно, я знаю, только бы она не свалила куда-нибудь!

Надежды на это было, конечно, мало. Птичка дикая, а тут я со своими телодвижениями. Но директор я заповедника или кто? Или как там правильно в договоре – администратор? Менеджер, проще говоря, управляющий… Криворукий, надо сказать, отметила я, когда сбросила ненароком на пол со стола подставку с ручками. Но это я от увлеченности процессом, а птичка все сидела и чистила перышки.

И вот я уже благополучно дошла до окна и даже протянула руку, чтобы его открыть, как в этот момент раздался короткий стук в дверь, а потом счастливый голос:

– Я нашел вам маску!

Птичка, конечно, встрепенулась и улетела, а я расстроенно повернулась к Дезмонду:

– Ну я же ее почти поймала!

– А, – протянул он. – Она часто садится на окна с той стороны, но даже не пробуйте. Столько людей уже пытались, все без толку, она улетает. Держите.

Я посмотрела на нечто плотное, гладкое, серебристое, с глянцевой поверхностью, полностью закрывающее нижнюю половину лица, и с кокетливым узорчиком из синих перьев. Мы на карнавал, что ли, идем?! От венецианских масок отличалось только отсутсвием губ и перьев! Выглядит как-то убийственно. Караул! Может, лучше полотенце на физиономию навертеть? Но Дезмонд смотрел с таким восторгом, что я все равно сказала:

– Спасибо.

И с заминкой приложила эту штуку к лицу, заранее ожидая, что задохнусь под ней. Если Дезмонд считал, что я эту маску на себя не надену и вообще откажусь от мысли ее носить, то пусть убедится, что он ошибался. Впрочем, вопреки опасениям, село приспособление аккуратно, не мешало и даже голос не звучал как-то приглушенно.

– Я и сам такое, бывает, ношу, – довольно кивнул Дезмонд и хохотнул. – Особенно когда от невест приходится отбиваться.

О как! Я мысленно сделала пометку, что мой заместитель не женат и почему-то бегает от невест Во множественном числе. Наверное, он – хорошая партия и все-таки какой-то местный лорд или как они еще называются?.. Я запихнула эти совершенно ненужные знания подальше в память и вернулась к самому главному пункту на сегодняшний день.

– Я подписала договор, – важно сказала я. – Так что, здравствуйте, я ваше новое начальство… может, как-то быстро поговорим со всеми, а потом я отправлюсь договор отвозить? Далеко это?

Я надеялась на телепорты. Пусть внутри заповедника они не работали, но можно же выйти наружу. Напрасно, потому что Дезмонд замотал головой:

– Я вас отвезу. На аэронике всего полчаса лету. Заодно посмотрите столицу, она ночью очень красивая. Канцелярия работает круглосуточно. Вечером еще и просителей меньше, в коридорах пусто.

Вот это у них тут сервис, подумала я, как есть королевский. И, как я ни противилась, но пришлось покорно идти знакомиться со своими подчиненными.

Крокодила мне в печень и питона на шею, у меня теперь были подчиненные! Каждый раз, как я об этом думала, ноги отказывались идти. Это страшно. Они же от меня будут чего-то ждать. Смотреть, спрашивать. Главное – говорить. Можно я буду как Великий и Ужасный Гудвин? Так, чтобы чучело на троне, а я где-то там, за стеной?

К моему удивлению, Дезмонд вывел меня на улицу, но только взглянув на собравшихся, я поняла почему. Люди работают, и там не только вид, но и, наверное, запах… Да и народа многовато, чтобы всех упихать в холле. А помещений таких, как наши актовые залы с километровыми рядами кресел, которые открывают только по специальным случаям, по всей видимости, здесь не водилось.

Я осматривала свой коллектив. Свой! Коллектив! Малодушно я подумала: если бы знала, к чему все приведет, вынула бы я из-под капота машины китце? Если бы я знала, что его найдут и очень скоро? Как нашли у меня дома утром. Я скривилась под маской. Разумеется, я бы все равно его вытащила, тут и гадать было нечего. Но вот соглашаться на это предложение, как получилось с письмом, так поспешно не стала…

Триста. Триста тысяч, напомнила я себе. Да-да, любопытство сгубило кошку, а человека – жадность, и я не исключение.

– Э-э… здравствуйте, – выдавила я.

Вианну и того парня, который заскочил ко мне, я опознала. Остальные слились для меня в одно пятно. И все смотрели на меня! Дезмонд сказал, что сотрудников мало, у нас с ним явно были разные понятия о нужном количестве.

– Я… кхм. Я приняла приглашение совета попечителей возглавить заповедник и рассчитываю оправдать их доверие. У меня достаточно опыта, – уверенно продолжала я, – в соответствующей области. Я работала в приюте для бездомных животных, и в мои обязанности входили лечение, социализация и пристройство. Это сложнее, чем наблюдать, но, к счастью, вы не знаете, что такое бездомные животные и как они оказываются на улице… хорошо бы, вы не узнали об этом никогда. Тот, кто узнал предательство, с трудом начинает верить людям, а иногда не начинает совсем.

Все молчали. Меня несло. Я говорила вообще не то, что должна была, но – господи, сколько людей, и только бы они не начали задавать мне вопросы!

– Я умею быть терпеливой, внимательной и заботливой. Я люблю животных и принимаю их боль к сердцу намного ближе, чем человеческую. Мне кажется, что если кто-то создал наши миры… то животных он дал нам для того, чтобы мы научились любить. Людей любить легче, они умеют хитрить. Животные готовы отдать тебе все, если ты докажешь им свою любовь…

Мне бы прикусить язык, но это все от страха. Я никогда не выступала перед таким количеством народа, каждый из которых еще и смотрел мне в рот, ну, в то место, где он у меня условно был под моей новомодной масочкой.

– Я знаю многое из того, что пригодится мне в заповеднике. Многого не знаю и надеюсь, что каждый из вас поможет мне. Со своей стороны могу заверить вас, что в любое время дня и ночи вы можете прийти ко мне с абсолютно любым вопросом, и я не отвечу на него только в одном-единственном случае: если меня съедят…

По толпе пронесся добродушный смешок. Я решила, что пора сворачиваться.

– Меня зовут Виктория, и с сегодняшнего дня я – администратор заповедника. Я здесь для того, чтобы животные чувствовали себя здесь как дома, а вы – как на работе, на которую хочется приходить каждое утро.

На этом слова у меня закончились. Голова кружилась, руки были влажными и холодными, ноги и вовсе тряслись. Еще даже не успев сообразить, что выдала, я перевела дух – кислорода резко стало не хватать. Если у меня что-то спросят, я в первый раз в жизни в обморок упаду, вот честно! Но тут собравшиеся разразились дружными хлопками. Я покосилась на Дезмонда – он одобрительно мне улыбнулся, а я подумала – жаль, что я в том мире не писала предвыборные речи. Хорошо же вышло, черт возьми!

Вопросов не последовало. И слава местным богам или кто тут у них водится… На счастье, знакомить меня с каждым в отдельности никто не стал. Наверное, у людей просто было много работы, да и смысл что-то требовать или обсуждать с совершенно новым человеком. Вот через недельку-другую, когда все друг к другу притрутся, тогда, я чувствовала, ко мне нагрянут.

Все громкие обещание Дезмонда о собрании в итоге вылились в то, что коллектив на меня просто посмотрел, а я посмотрела на него, ну и отлично. Работники быстро начали расходиться, кто в одиночку, а кто компаниями, а мы направились к гаражам. К длинному ряду ангаров в стороне от входа в заповедник, сами здания находились как бы внутри, а выход из них, точнее, выезд, судя по всему, был снаружи.

К гаражам вела выложенная булыжником дорожка, по краям которой росли яркие красные и желтые мелкие цветы. Красиво, и я даже не захотела уезжать ни на секунду. Ночью тут наверняка появляется какая-нибудь новая живность, и вот бы на нее посмотреть. Но это я успею, а вот документы должны быть в порядке, тем более если дело касается королевского двора. И я уверенной поступью вошла в гараж, чтобы тут же застыть в изумлении.

– Вот это да, – вырвалось у меня.

– Это аэроника, – пояснил Дезмонд. – Летает на магически заряженных антимагнитах. То есть: она как бы отталкивается от земли. Управлять ей очень просто, но если вы вдруг захотите, учтите, что двигаться она может только по специальным дорогам.

– Почему? – я спросила явную глупость, потому что Дезмонд усмехнулся, но охотно объяснил:

– Потому что антимагнитам нужно что-то, от чего они… отталкиваются, скажем так. Попробуете полететь не по дороге – от силы минута движения, и перевернетесь.

Ну, кивнула я, логично. На машине тоже ездить не следует как попало.

Внутри аэроника мало чем отличалась от привычного мне такси. Почти такая же панель управления, только руль полубаранкой, а не круглый, и кресла более глубокие, удобные такие, а еще ноги вытянуть можно было легко. С водительской стороны педалей не было. Дезмонд просто нажал кнопку, аэроника негромко загудела, загорелись значки на панели. Никакого ворчания двигателя, только легкое ощущение в желудке, как будто я на американских горках.

Потом мы плавно оторвались от земли и развернулись в пространстве гаража. Тут же открылись ворота – просто металлические жалюзи поехали вверх, и мы плавно вылетели наружу, оказались на забетонированной узкой дорожке. Дезмонд щелкнул другой кнопкой, засветилась ровным синим полоса над рулем, аэроника чуть дернулась, наверное, присоединилась к дороге или что-то вроде того. А в следующий миг мы с невероятной скоростью понеслись вперед.

Ух! Первым делом я вдруг вспомнила, что не пристегнулась, и автоматически зашарила вокруг сидения руками. Но и Дезмонд был не пристегнут. Сбоку мелькал зеленый лес, наверное, заповедник, но у меня все внимание было сосредоточено на том, что я буду делать, если вдруг что! Караул! Я не подозревала, как мы вообще доберемся до места в целости и сохранности. На такой скорости нормальный человек не может столько времени сохранять концентрацию! Но Дезмонд даже не особо и напрягался.

– Виктория? Все хорошо? – он и вовсе повернулся ко мне, и я с трудом удержала себя, чтобы не схватить Дезмонда за голову и не повернуть ее в сторону дороги, главное, чтобы не до щелчка.

– На дорогу смотрите! – я постаралась, чтобы голос не дрожал, но вышло плохо.

– Все контролирует автомагика. К тому же мы на третьей полосе сверху, для высокоскоростного транспорта. И датчики следят за потоком и предотвращают столкновения. Это очень удобно, потому что все потоки обрабатываются компьютером и не возникает ни пробок, ни аварий.

– А если отключить эту… автомагику? – поинтересовалась я уже чуть более спокойно.

– Можно и отключить, но если у тебя нет лицензии профессионального аэронавта, то вообще лишат права управления, – ответил Дезмонд, – а если случится авария, хотя это практически невозможно, потому что другие аэроники все равно контролирует автомагика, то светит огромный штраф и тюремный срок. Так что не советую, – он нажал на панели несколько клавиш – я только успела понять по дисплею, что он выбрал маршрут, и сразу аэроника сбросила скорость. – Видите? На въезде в столицу большое скопление транспорта, и наша аэроника сама подстроится и не поедет быстрее, чтобы мы не создавали пробки.

Супер, мрачно подумала я. А если мне вдруг надо будет срочно? Но приставать с расспросами пока не стала. Раз мы поехали – полетели? – медленнее, я могла рассмотреть окрестности.

Глава десятая

Тонкая серая полоса дороги мелькала где-то внизу, перечеркивая пополам зеленое пространство. Иногда от нее отделялись более тонкие полосы, уводя дорогу куда-то еще. А один раз под нами, правда, в другую сторону, пролетел большой такой автобус с прозрачной крышей. Я даже успела углядеть фигурки людей внутри. Чтобы лучше видеть, я маску свою задрала на лоб на манер солнцезащитных очков.

Слева тянулась громада заповедника, но никакой ограды я не увидела, разве что ровный густой ряд деревьев мог за нее сойти. Хотя, может, там просто натянут кабель и проведен магический ток? Ах да, голова дырявая, точно, заповедник накрывает поле неизвестной мне природы, поэтому-то и птицы не улетают. Но явно тот, кто отвечал за благоустройство этого места, постарался. Не было ни отвратительных бетонных блоков, ни кое-как окрашенной металлической ограды. Все чинно, красиво, и крыши центрального здания сверкали золотистыми искрами в закатном солнце.

Но вот заповедник остался позади, и по бокам стали мелькать какие-то поселения. Не то чтобы города – огромные скопления многоэтажек и совсем небоскребов, но и не деревни на три улицы. Сверху было сложно разобрать, но домики не выглядели большими, блестели крыши, издали были видны кое-где тонкие шпили, а еще между поселениями торчали конструкции, смахивающие на вышки сотовой связи, только горящие синим приятным светом в области верхушки.

– А это что такое? – я ткнула в мелькающие вышки.

– Передатчики, – не совсем ясно ответил Дезмонд. Понятное дело, что передатчики, это я и сама догадалась. Но, видимо, мое напряженное молчание сработало, и он продолжил: – Не везде есть генераторы магии, не каждый город может себе позволить пробурить скважину на нужную глубину… Проводится тщательная диагностика перед созданием генератора.

Ага! Геотермальная энергия это, а не магия! Я уже почти поздравила себя с догадкой, но потом впала в ступор. Ладно еще телефон и компьютер без проводов, но как тогда нужно обработать эту самую энергию, чтобы телепорт получился? Чтобы обычный шарик тебя в одну секунду зашвырнул к черту на кулички! Не сходится как-то...

– Раньше мы бездумно подходили к добыче магии, что вылилось весьма неприятным образом для Андоры и нашего мира в целом, – продолжал свой экскурс в историю мира Дезмонд. – Видите, сейчас справа проплешины?

Я дисциплинированно повернулась и прижалась к окну. Проплешины действительно были, но я бы издали приняла их за просто свежую землю, как будто посреди зеленого поля кто-то вскопал пару гектаров под картошку.

– И что с ними?

– Земля там пустая, ничего не вырастет еще долго, – покачал головой Дезмонд. – Но мы стараемся – и в плане сохранения видов, и в плане восстановления природного баланса. Раньше здесь все было одной сплошной проплешиной. Сухая коричневая земля.

Я мысленно похлопала, потому что результаты впечатляли, если и правда все это смогли восстановить. Вот только радость за других была не особо сильной, ведь понятное дело – не расходуй местные жители недра своей планеты так беспечно, то ничего и не было!

– А вышки пользуют те, кому не повезло пройти эту вашу диагностику? – уточнила я, и Дезмонд почти сразу кивнул.

– Основная масса вырабатывается в окрестностях столицы, здесь и сейсмической активности меньше, и у города положение устойчивее. Впрочем, это и понятно, где попало столицу строить бы не стали, – он хмыкнул и указал мне смотреть вперед.

Я в принципе понимала, что что-то внушительное на горизонте – это неспроста, но чем ближе мы становились, тем больше я удивлялась. Сам город напоминал очень большой свадебный торт, из тех самых забугорных, с подставками, разноцветной глазурью и украшениями. Не хватало небоскребов? Так вот они торчали – пять огроменных, поддерживали платформу, на которой и высился сам город! Только похожи эти небоскребы, а может, они и не жилые, кстати, на деревья – один толстый ствол, а потом несколько ветвей, в разные стороны торчащих, и на каждой ветви что-то имеется. Эти ветви будто опоясывали город.

– Пять генераторов – гордость Андоры. Они питают многие и многие города вокруг. Помогают восстановить целостность нашего мира. За ними следят многие и многие маги и конструкторы, – похвастался Дезмонд, вот реально я услышала гордость за свою страну и людей.

Эх, я бы тоже не против так сказать о своей родине, мол, горжусь! Только беспокоило меня кое-что: просто тревожненько, что город расположен над своего рода атомной электростанцией.

– А не опасно вот так строить? Вы же сами сказали, что были катастрофы...

– Здесь почти что идеальная точка, за колебаниями следят очень тщательно, а добыча магии четко регламентирована. Столице уже три сотни лет, и мы никогда не забираем больше, чем восстанавливается,– покачал головой Дезмонд и хохотнул. – Из катастроф разве что весенний ветер, он, бывает, сносит головные уборы, бумагу, вещи с сушки. Потом жители бегают по району и снимают нижнее белье с флюгеров.

Надо же… Я промолчала, потому что говорить о том, что любая система может выйти из-под контроля – это всего лишь воздух сотрясать. Вряд ли здешние ученые знали меньше, чем я.

Аэроника тем временем заложила вираж, вынося нас к одному из «деревьев». Никакого гула или еще каких страшных вещей я не услышала, низ столбом едва заметно светился, что в сумерках как раз и хорошо было. Впрочем, через минуту вдоль дороги тоже стали загораться огоньки, подсвечивая нам путь.

Дезмонд схватился за баранку и с уверенностью человека, который делал это уже не первый раз, опустил ее вниз, потом крутанул влево, и мы заложили еще один плавный вираж – перепрыгнули почти что с одной дороги на другую. Потом, видимо, маршрут снова подхватила автомагика.

– Мы же не нарушили ничего? – я даже не успела схватиться за кресло, как все манипуляции были закончены.

– Что? Нет, конечно! – рассмеялся Дезмонд. – Здесь разрешено менять высоту, место отмечается такими синими полосами вдоль дороги, потом покажу, если захотите. Просто автомагика ведет нас… кх-м, не совсем в ту часть королевского дворца, которая нам нужна. А так… Смотрите, почти на месте! Маску только снимите.

Я вздохнула, но подчинилась. Да, в королевской канцелярии лучше физиономией посветить, а то у меня из всех документов только паспорт, неизвестно, считается ли он тут вообще за удостоверение личности. Начинать работу с пребывания в местном КПЗ не хотелось.

Аэроника еще немного взмыла вверх – и я увидела то, что здесь называли королевским дворцом. Ну, образов у меня в голове было немало: от неприступной крепости до ажурных стен, вычурного дизайна и огромных окон. Но другой мир – и архитектура другая. В общем, это было не особо большое здание, скорее их комплекс. Три цилиндрических здания из светлого и золотистого камня такого же цвета, как в заповеднике, а за ними возвышались еще два здания, больше похожие на башни, только вместо шпилей на верхних площадках было очень зелено. Окружен королевский дворец был рядом загончиков в виде небольших навесов, чтобы можно было оставить аэронику, и серьезных таких платформ, наверное, уже для рейсовых местных автобусов. То тут, то там торчали как грибы после дождя небольшие будочки. И к одной из них мы и направились, как только вышли из нашего транспорта.

Под ногами вместо асфальта была короткая упругая травка, сначала я волновалась, что растерзаю бедное растение, примну всем своим весом, но даже следы Дезмонда не отпечатывались. Травке было все нипочем. Зелени и цветов и правда было немало, в стороне от загончиков для транспорта, как раз под деревьями, в тени, стояли лавочки в виде половинки бревна и высокие узкие столы. Наверное, чтобы можно было подождать или заполнить какие-то документы. Все вокруг было подсвечено, а рядом со столами и вовсе, если я не ошиблась, висело подобие настольных ламп на гибкой ножке.

У будочки Дезмонд нажал на кнопку, и окошко, которого я сначала и не увидела, стало прозрачным. Внутри сидел, позевывая, парнишка, но к чести ни одним мускулом не выдал того, что мы его разбудили. Вежливо улыбнулся, скороговоркой выдал приветствие и заветное «чего желаете».

– Нам в королевскую канцелярию, – уведомил его Дезмонд и попросил уже меня: – Виктория, договор, пожалуйста.

Я с готовностью вынула из форменной куртки листы договора. Они как раз поместились в самый большой внутренний карман. Парнишка вытащил большую линзу на цепочке, кажется, она была пристегнута внутри будки к чему-то, потому что цепочку пришлось подергать, чтобы нормально управляться со странным прибором. Окулярчик засветился, все печати и подписи на моем договоре замигали. Процедура заняла едва ли минуту, а еще через пару секунд парнишка выдал мне плотную картонку с кучей точечек.

– Ваше направление. Дорожка с красной строкой, поворот на три уллуния, – радостно сообщил он мне. – Приятной ночи!

Я уже было хотела переспросить, что это такое – «уллунии», но Дезмонд помахал мне рукой, мол, пойдем, знаю, куда тебя вести. Найти путь на самом деле оказалось легко. После регистрации в будке все так или иначе собирались на небольшой квадратной площади перед зданиями, иначе к ним не пройти было, разве что через кусты и деревья ломиться. А с площади отходили полдюжины дорожек и каждая со своим цветом. Они разводили посетителей в разные стороны, распределяя, кому и куда нужно.

– Уллунии, – показал Дезмонд мне на красивый указатель с обычными такими шестиконечными звездами.

Наша дорожка распалась на четыре тропы, и та, которая была обозначена как с тремя звездами, вывела в итоге к левой стороне центральной башни. Возле арки, которой заканчивалась дорожка, уже ждала девушка – тоже молоденькая, тоже в форме, с линзой и каким-то компостером, иначе не назовешь. Билетик мне пробили, в арку пригласили – и раз – немного закружилась голова – и мы вдруг оказались в красивой гостиной или переговорной, на офис комната с мягкими диванчиками и журнальным столиком была мало похожа. Светлые, даже нежные обои, окна узкие, но почти что в пол, верхний свет приглушен, а на столике вазочка с конфетами и чайник с другими прибамбасами.

– Подождите здесь, пожалуйста, мне тоже бумаги надо занести, я быстро, – с этими словами Дезмонд выскочил из комнаты, оставив меня одну. Но на самом деле скучала я недолго.

– Светлой ночи! – ворвалась в комнату дамочка странного вида – если Дезмонд одевался и вел себя местами как английский лорд, то сотрудник королевской канцелярии выглядела как предсказательница с любовью к стилю бохо. И тараторила она так, что захотелось побыстрее разделаться со всем и исчезнуть: – Мы так рады, заповедник в таких хороших руках. Мне уже все-все рассказали, мы с Лилиан давние подруги… Вы такая смелая, такая отчаянная, такая благородная! Я буду настаивать на премировании!

– За что?.. – хрипло спросила я.

– Как за что? – удивилась она. – За то, что вы есть! Это ли не чудо? И это ли не радость, что вы теперь работаете на королевскую власть?! Обещаю, вы не пожалеете! Принцы, кстати, такие красавчики… Наследный просто милашка, очень о вас волновался. А ненаследный...

И она мне подмигнула. А я-то тут при чем?

Глава одиннадцатая

Вот только принцев мне и не хватало. Особенно в таком виде. Раньше, насколько я знала, могли бы и в придворные шуты забрать… шутихи? Все равно не легче. Но дамочка, все еще вереща, какой я герой и вся такая незаменимая, схватила договор, вытащила печатку, заверила листочки – раз и два, и опять, как и в случае с моей подписью, на каждой страничке засветилась копия. Отлично, дело сделано, можно идти?

Дамочка унеслась, а я села на диванчик и загрустила. Ну вот и все, пути назад нет, ну то есть есть, но как-то не хочется. Начала я зарабатывать на начало своей кабалы, то есть ипотеки. Я прикинула: если здесь я на всем готовом и тратиться мне ни на что особо не нужно, за год у меня будет три миллиона – ну, надо вычесть еще и налог, – а за два года – шесть миллионов, а если проработаю три – куда мне спешить? – целых девять, и я смогу купить трехкомнатную квартиру и ни перед кем не отчитываться! А именно: заводить столько собак и кошек, сколько душа пожелает. А если повезет и я отработаю как Леонид, то… то я смогу открыть свой приют! С хорошей ветклиникой, врачами, просторными вольерами и… и…

Размечтаться мне не дал Дезмонд.

– Все? – с улыбкой спросил он. – Беатрис уже приходила? Как хорошо, что я ее не застал.

– Почему? – настороженно спросила я.

– Восторгаться мной, конечно, будет, в общем, не обращайте внимания, – он отмахнулся и предложил: – Пойдемте, вечер в разгаре, покажу вам город.

Мы опять переместились через арку – телепорт, не иначе – и оказались на дорожке с уллуниями, но пошли в другую сторону. Как у себя дома, подумала я, когда Дезмонд потащил меня куда-то вопреки всякой логике. Ага, в кусты, хмыкнула я, но нет, кусты оказались только кратчайшим путем. Видимо, та часть, в которой мы были, значилась как открытая для публики, а мы по немнущейся травке шли сейчас к тем самым двум башням, которые меня так привлекли.

– Нам не наваляют? Ну то есть это можно вот так ходить? – встревожилась я, поняв, куда мы путь держим. – Вы прямо туда хотите э-э… – я потыкала пальцем. – Там что?

– Собственно дворец и есть, – ответил Дезмонд. – Не переживайте, только пройдем через левую дверь.

Через левую – это в смысле, хмыкнула я, она слева или это в значении «какая-то не такая»? И что нам будет, если нас там прихватят?

– Виктория, я не стал бы так бездумно подвергать вас риску, – успокоил мои невысказанные мысли Дезмонд. – Поверьте, я нахожусь тут абсолютно законно и спокойно могу вас туда провести.

– Почему? – набычилась я.

– Потому что я заместитель управляющего заповедника. А вы и есть тот самый управляющий, – пояснил он. – Виктория, это практически министерская должность. Ну как вы считаете, насколько было бы реально вам получить покровительство от его величества, если бы он о существовании заповедника только догадывался? Это же международный проект! И попечители, если вы не обратили внимание, половина иностранцы и даже говорят на нашем языке не слишком хорошо.

И тут я вспомнила.

– А почему я так хорошо говорю на вашем языке?

Дезмонд вздохнул и пропихнул меня под очередную арочку. Я успела ее рассмотреть – два крокодильчика, ну или не крокодильчика, в изумрудной подсветке обнимаются. Ну хорошо, раз арочка с животными, то я не возражаю.

– Это эффект межмирового телепорта. Точно так же мы понимаем язык той местности, куда попадаем. Ну… Относительно.

– А, вот оно что… – протянула я. – Вы говорили по-русски с каким-то странным акцентом. Я даже подумала, у вас где-то переводчик встроен. Нашептывает, а вы повторяете.

– Могу вас обрадовать, но вы тоже говорите по-андорски с акцентом, – подмигнул мне Дезмонд. – Но разве это важно? Главное, что вас понимают.

Сначала я хотела расстроиться, но потом вспомнила, что мои попытки говорить даже на английском в принципе были обречены на провал. Понимать меня отказывались и тогда, когда я извлекала из себя просто заученные фразы. А тут было бы необходимо выучить совершенно чуждый язык! Ради работы мечты я бы попыталась, но получилось бы или нет – это загадка.

Там, где мы теперь шли, людей уже не было. Частный парк – так бы я назвала эту местность. Невысокие деревья, подсветка дорожек – что-то светилось, как наши фонарики на солнечных батареях, цветы, статуи и ночные бабочки, которые носились туда-сюда. Но в целом в этом парке было темнее, чем в части для посетителей, разве что по мере того, как мы шли, загоралось все больше фонариков и светили они несколько ярче. Удобно же! А еще над нашими головами была рассыпана едва заметно мерцающая сетка.

– А это зачем? – спросила я.

– Отпугивает хищников, птиц в основном, иначе они сожрут ночных бабочек, а они – эндемик совершенно противоположной точки нашего мира. Поэтому у местных птиц, если они постоянно будут питаться бабочками, потом будут проблемы с высиживанием птенцов, потому что в бабочках содержится вещество, которое делает скорлупу более мягкой. Хотите, я вам расскажу, на какую тему я защитил диссертацию? – Я даже кивнуть не успела, Дезмонда уже понесло: – Такая же проблема есть у драконов. Они в неволе размножаться не особо любят, но в заповеднике мы организовали для них все условия, не отличить от дикой природы. Яйцо чаще всего одно, редко два, но скорлупа плотная, защищающая от всех опасностей, драконята даже не всегда могут вовремя выбраться, самец или самочка должны пробить скорлупу. Но это не каждый раз получается, родители они так себе. А вмешиваться сотрудникам нельзя! Так вот, я сделал подкормку из этих фей – ночных бабочек, скорлупа драконьих яиц от нее становится мягкой, и драконята спокойно выбираются наружу, даже когда родители отправились на охоту.

– Здорово, – искренне сказала я. – То есть сетка еще и для того, чтобы у вас был запас бабочек?

– Нет, сетка для того, чтобы не нарушать естественное… – Дезмонд встал на полушаге и воззрился на меня.

– Что?

– Сетку натянули для того, чтобы у птиц нормально выводилось потомство, – сказал он деревянным голосом. – А фей – бабочек – заселили сюда потому, что они опыляют ночные растения. Но никому и в голову не пришло, что королевский сад можно использовать еще и как ферму для производства подкормки. Вы просто находка!

Я кивнула. Думала я вообще о другом, но хорошие мысли, пусть и пришедшие в чужую голову, стоит использовать.

– Кто же позволит, – хмыкнула я и дернула ручку двери. Мы уже оказались у башни.

Разбежалась! Дверь меня не пустила, а вот Дезмонд вошел без проблем и изысканным жестом пригласил меня.

– Ладно, я вам немного соврал, – признался он, когда мы поднимались по узкой лестнице и чуть впереди нас вспыхивали лампы, освещая путь. – Я могу пройти сюда потому, что я родственник королевской семьи.

– Наследник, что ли? – съязвила я.

– Нет. Просто родственник, – поморщился он.

Вот мне очень хотелось его расспросить, но вокруг было интереснее. Эта самая левая дверь, с виду такая неприметная, за собой скрывала чудо и красоту. Во-первых, в стенах были окна, узкие, но все равно было отлично видно, какое великолепие там, внизу. Во-вторых, не успела я посетовать про себя, что тащиться по винтовой лестнице придется на самый верх, как мы очутились на площадке с лифтом. И я зашла, как только двери приветственно разъехались.

Следом зашел до сих пор чуть задумавшийся Дезмонд, а в следующую секунду пол ушел у меня из-под ног и в голове поплыло. Лифт взмыл вверх так стремительно, что желудок мой тоже куда-то прыгнул, но ощущения были не неприятными, а просто немного новыми. Обычно меня болтало как теннисный мячик в стиральной машинке! Задняя стенка лифта была стеклянная, но я не смогла ничего рассмотреть, в глазах сначала темнело, а потом мы уже оказались на самом верху. Вот это лифт!

Двери распахнулись, я вывалилась, немного пошатываясь, благо Дезмонд меня поддержал и поволок куда-то – я даже не сопротивлялась. Ну не на корм драконам он меня тащит?

А ведь когда он загорался какой-то идеей, его было просто не узнать. Совершенно другой человек! Правда, что людей делает красивыми то, чем они увлечены, или только слова красивые? Нет, правда, конечно. Вот только раньше я этого не замечала. Не было настолько увлеченных людей рядом или я просто по сторонам не смотрела?

– Смотрите, – Дезмонд поставил меня ровно, развернул в правильную сторону и сказал так гордо, словно сам создал то, что открылось моим глазам.

Стемнело уже полностью. Ночь настала так быстро, как на нашем юге, в момент. Зато теперь я видела огромный бархатный черный полог, под которым сияла столица – сплошь ровные россыпи бесчисленных огоньков. Выглядело это не так, как из иллюминатора самолета, а будто кто-то создал яркую привлекательную компьютерную игрушку и я смотрю на нее через монитор. Красные огоньки гасли, загорались синие, блекли синие и становились зелеными, рядом в этот момент появлялись желтые, белые, розовые – так светились крыши домов. А еще – город был расчерчен дорогами, которые растекались ровными кругами и линиями, меняя цвета, меняя направление – нет, конечно, это мне только казалось… А еще где-то далеко, наверное, совсем за городом, заходил на посадку местный авиалайнер – округлая большая штука с мощными прожекторами по корпусу.

Но это было еще не все. В наших городах не увидеть звезд, освещение мешает глазу. Здесь же, стоило мне поднять голову, я ахнула от количества ярких созвездий. Какие-то ближе, какие-то дальше, какие-то мерцают, иные ровно горят, и различить их легче легкого, даже не зная названий и принципа. Обычно примерно так видно звезды вне искусственного освещения, когда находишься вдали от цивилизации, да и то не сравнить.

– Это все… – спросила я, не зная, как выразить словами. Слов не хватало, а может, таких слов и не было. Дух захватывало, глаза слезились, а сердце тихонько щемило – слишком красиво было.

– Равновесие, – пояснил Дезмонд негромко. – Все продумано так, чтобы не нарушать равновесие. Баланс технологии и природы, не брать больше, чем необходимо.

– Поэтому такое освещение, – догадалась я.

– Верно. Хотите увидеть еще?

Хотела ли я? Он еще спрашивает!

Мы наперегонки взбежали по лестнице на следующую смотровую площадку, и теперь я смогла полюбоваться на королевский дворец. Оказывается, весь свет, который я видела, образовывал нечто вроде королевского герба: лилия или какой-то похожий цветок, а еще – меч и, кажется, волшебная палочка.

– Это всего лишь символ, – усмехнулся Дезмонд, – иначе подумаете, что мы тут действительно бегаем с палочками наперевес. А если правда – палочки это первые генераторы магии. Слабенькие и недолговечные, но их изобретение значимое событие для нашего мира. А сейчас это символ развития и того, что о прошлом стоит помнить.

– А там что? – я повернулась и как-то внезапно оказалась к Дезмонду очень близко. И мне стало неловко и немного смешно. Вот мы стоим на смотровой площадке, а по сути – на каком-то балкончике, как романтично, как на обложке. Правда, дам на картинках обычно так наклоняли, что я на их месте вырвалась бы и удрала. А если бы не удрала, то спину бы заклинило, а воплем я бы испугала ухажера... И не ровен час, уронил бы он меня, а лететь тут долго…

– Там? – Дезмонд будто и не замечал, что практически касался моего лба подбородком. – Там городской рынок. Представления, магазинчики, уличная еда, аттракции...

– Колесо обозрения! Еда! – воскликнула я, потому что живо уже представила гуляния и веселье, и прикусила язык. Ну не глупость? После того, что я увидела, а ведь точно город отсюда видит не каждый, я еще тычу в какую-то ерунду. Ничего нового я с колеса все равно не рассмотрю. – Просто… – я смущенно уткнулась взглядом Дезмонду в пуговицы. – Мне нравится на нем кататься. Правда, спасибо, то, что вы мне показали, я…

– Я тоже люблю на нем кататься, – сказал Дезмонд откуда-то сверху. – Хотите, прокатимся?

Глава двенадцатая

Вот что он за человек, его вообще возможно вывести из себя или обидеть? Наверное, нет, потому что он сначала стремится выслушать. И это сокровище не женато?! Хотя мало ли, может, он носки разбрасывает по комнате или ставит стакан не на подстаканники. Я скорчила смешную рожицу, но тут же напомнила себе, что маски нет и надо быть осторожнее. Так-то с мимикой у меня все отлично.

Мы еще немного полюбовались на королевский дворец. Я отметила, что просителей в канцелярии меньше не стало: сверху было отменно видно, сколько народу к ночи понабежало. Ого, интересно, сколько тогда их днем бывает? И тут же я нашла разгадку: наверное, днем их намного больше, просто толпа, но из-за регулирования движения частники на аэрониках могут приехать только к ночи, а днем их целыми автобусами привозят. И были еще те люди, которые не могли прийти днем из-за работы. А в целом ведь хорошо продумано! Правда, здесь все было настолько продумано, что временами даже пугало. То есть: а какой на фоне всего это великолепия выгляжу я?

Но я уже нашла одно решение! Внесла свою лепту в общее дело, так сказать, в первый же день. Ай да я! Ай да умница! А если напрягу мозги, то еще что-нибудь выдам и прославлюсь. И даже дышать стало легче: все-таки не даром казенный харч проедаю.

Потом мы спустились с башен, такими же окрестными путями вернулись к нашей аэронике – по дороге я хотела поймать и рассмотреть поближе бабочку, но они, хоть и вились прямо над нами, на протянутую руку садиться никак не хотели – и отправились на рынок. Как раз вовремя, обед-то был, но как-то с тех пор столько всякого случилось, что теперь желудок намекал «вкинь в меня какую-нибудь вкусняшку».

На самом деле это был не совсем рынок, по крайней мере, не такой, где продают селедку и труселя на соседних прилавках. От наших рынков одно название, скорее это мероприятие или фестиваль. Торговали тут только всякими напитками и едой. Но у меня еще не было местных денег, а так бы хоть чуть-чуть попробовала. Ну хотя бы вон ту странную штуку, которую как раз веселый дяденька обдувал какими-то золотистыми блестками. Было даже непонятно – сладкое оно или соленое, но разве это важно? Народ разодетый, веселый вокруг, пахло разным – от горелого до цветочного. Ряды с едой закончились вдруг, я сделала себе пометку в памяти, что потом стоит еще раз побывать здесь. А мы тем временем вышли к всяким развлекательным выступлениям.

Жаль, что мой телефон, который я достала и даже попыталась включить, здесь в принципе не работал. Я не особенно огорчилась – все равно его камеры не хватало на то, чтобы сфотографировать что-то нормально.

Акробаты, танцоры, жонглеры, мимы – все это ничем не отличалось от земных выступлений, у нас даже шоу более шикарные были. Но вот что любопытно – здесь не было музыки. То есть она была, но тихая, когда ты вдали, а стоит подойти ближе, стать возле определенного артиста – и все отлично слышно сразу. Так получалось, что мелодии не смешивались. И люди, здесь тоже людей было много, и речь часто я не разбирала. Наверное, это были иностранцы, что и неудивительно, столичный город же.

Ну и когда мимо меня прошла стайка людей с эльфийскими ушками, я постаралась не улыбаться и не очень таращиться. Вика, ты же цивилизованный человек без предрассудков, ну, уши. Подумаешь. Все нормально. У всех уши есть.

Здесь все собственно делали одно и то же: по рынку ходили, смотрели представление, лопали мороженое и фотографировали. Бездумное, но и привлекательное времяпровождение, особенно когда расслабиться надо. Но, увы, возле колеса обозрения стоял длинный хвост. Я вздохнула и пожалела, что сюда сунулась. Все правильно Дезмонд сказал – туристическая аттракция, а значит, все занято до нас, но не ныть же, что здесь делать нечего, очереди до утра ждать и вообще – тут люди?

– Хотите мороженое? – вдруг предложил Дезмонд.

Я обернулась и поняла по его как бы незаинтересованному взгляду, что если скажу «нет» или что-то о том, что денег у меня нет пока, то буду выглядеть просто ну… не очень умной. Он ведь и сам все понимал, взрослый поди мальчик. Да и чего отказываться? Мне устроили экскурсию, отвезли, показали, проявляют заботу… или, кхм, усыпляют бдительность и подлизываются к начальству, разумеется! Но можно же не думать хоть сейчас о плохом, да?

– Хочу, спасибо.

Дезмонд пропал в толпе, а я принялась рассматривать какого-то мима. Он изображал то ли мага, то ли йога, кто разберет, как это у них называется? Но на пальцах у него эффектно светились огоньки, то и дело срываясь, и вообще он показывал любопытные опыты с этими огоньками и водой, меняя ей цвет и переливая из емкости в емкость. Сосуды были в виде зверей, и в конце концов я догадалась – это что-то вроде «процесса создания мира», как его тут понимали. Занятное зрелище.

– Ферри! Фотография с ферри! – услышала я и почувствовала, что на мое плечо что-то село и вцепилось слабо коготками. – Милая девушка, всего три акка – фотография с ферри.

Ну, сглотнула я, «акк» – это точно не аккаунт. Хотя у меня тут и этого нет.

– Ну, давайте, где ваша камера? – настаивал какой-то верткий молодой паренек, к запястью которого тянулась веревка. – Я хлопала глазами, и он спросил то же самое, наверное, на иностранном языке. Я замотала головой. – Немая, что ли?

– Я не немая, у меня денег нет, – сказала я и посмотрела на левое плечо.

Ферри была похожа на маленькую обезьянку. Очень маленькую, горячую, размером с ладонь, со светлой мордочкой и чуть оттопыренными ушками. Несмотря на размеры, она была на удивление тяжеленькой и смотрела на меня огромными грустными глазами, которые ко всему еще и слезились. И слеза была не прозрачная, а мутная!

У меня сработал какой-то рефлекс, перед глазами как забрало упало. Я схватилась и с такой силой дернула за веревку, что вырвала ее из рук парня, который подобного не ожидал. Расслабился, а я воспользовалась. Обезьянка даже не трепыхнулась, что для животного – дикого или домашнего, без разницы – было не очень хорошим признаком.

– Полиция! – крикнула я. – Полиция!

Ненавижу! Просто ненавижу их всех! Я-то думала, что здесь нет этой мерзости! Как так можно – издеваться над животными? Ненавижу!

– Я управляющий заповедника! Позовите полицию!

Есть ли здесь вообще эта полиция? Потому что парень попытался у меня животинку выхватить!

Люди, конечно, не сразу поняли, что что-то происходит, так-то они просто ходили и смеялись. Вот только пусть вокруг и представления были, но не было музыки, этого постоянно орущего ада, и меня моментально услышали. А еще я была в форме, это тоже сыграло роль. Мим, который показывал представление с водой, бросил все свои сосуды и поднял вверх руку, кто-то засвистел, народ зашушукался. И тут как по волшебству позади парня возникли двое крепких мужчин, а я развернулась так, чтобы он не смог схватить бедного зверя. Обезьянка даже не дрожала, она вообще была ко всему безразлична. И хорошо, если характер у животного такой, что очень вряд ли. Скорее всего, обезвоживание или как бы не хуже...

Толпа образовала вокруг нас полукруг, но все оказалось напрасно. И я уже слышала топот ног, и вот кто-то положил на плечо мне руку. Я дернулась, изо всех сил надеясь, что это не подельники нарушителя. Но парень как раз в этот момент вывернулся из чужой хватки, толкнул какую-то даму, одним прыжком перескочил через оградочку сбоку и припустился в бега. За ним тут же кинулись двое мужчин, от которых он умудрился удрать. Но наперерез бегущему неслись трое полицейских в униформе, жаль только, мне не видно было, удалось поймать или нет.

За моей спиной оказался Дезмонд. Я даже не оглянулась, просто по тому, как сжались пальцы на моем плече, вдруг поняла, что это он. А может, виноват какой-то особенный флер вокруг заместителя? Или я увидела край его формы? Он убрал с моего плеча руку почти сразу, задержал не дольше, чем нужно было, чтобы поддержать. А затем аккуратно разжал мои руки, чтобы посмотреть на маленькую ферри. Я подняла взгляд на Дезмонда, но, прежде чем что-то спросить, оглянулась и неожиданно для себя увидела, с какими озабоченными лицами стоят люди вокруг. Странно, но никакого смеха или недовольства моими действиями не было. Правда, кажется, кто-то успел меня сфотографировать, мелькнула вспышка. А маска – маску я оставила в аэронике, потому что – ну темно же, черт! Вот же черт! И глупо уже прикрывать лицо ладонями.

Да и нужно ли оно сейчас? Когда все мое внимание было на ферри.

Зверек доверчиво сидел на руке Дезмонда, а тот осматривал его мало того что в темноте, так еще и с мороженым в другой руке. Запоздало себя отругав, я забрала у него рожок. Но стоять с ним в руке было глупо, а выбросить – и того хуже, поэтому я, конечно, принялась его точить, даже вкуса не чувствуя. Меня еще раз кто-то сфотографировал, к счастью, уже со спины, но я все равно представила себе заголовки: «Администратор заповедника спас зверька, спугнул преступника и жрет себе преспокойно, вот это нервы!» М-да, отличный старт карьеры. Просто пинком обратно в мой мир, и прощайте триста тысяч в месяц и милые животные.

– Так что? – сурово спросила я. – Он в порядке?

– Сильно истощен и обезвожен, – проговорил Дезмонд, – но вроде не ранен. Веревка натерла ему лапку.

– Убила бы, – в сердцах сказала я, не выдержала. Ну, еще и это припишут к фотографии, косяком больше, косяком меньше? – Это у вас в порядке вещей?!

– Фотографии с животными? – уточнил Дезмонд. – Да, но, во-первых, не каждый вид можно фотографировать. А во-вторых, это явно делается не в толпе. И конечно же, подобная деятельность строго регламентируется. Есть звери, давно живущие с людьми, которые сами идут на контакт. И то нужно разрешение, а потом проверки...

– Но тут-то явно было без проверок! – снова вспылила я. – И… черт, как он мог сбежать?!

– На вашем месте я задал бы другой вопрос, – хмурясь, сказал Дезмонд и кивком предложил мне следовать за ним. Он шел, не обращая внимания ни на толпу, и что самое странное, она расступилась перед ним. Его, как и меня, интересовал зверек, а не зрители или его начальство с мороженым, он просто быстро пошел к стоянке.

– Какой вопрос?! – напомнила о себе я. Дезмонд на мгновение осмотрелся, нашел, видимо, что нас никто толком не услышит, и ответил:

– Откуда у него зверь из Красной книги?

– Что? – опять икнула я. – Это вымирающий вид?

– Практически исчезнувший, – пояснил Дезмонд и сунул зверька за пазуху. – У нас в заповеднике их всего шесть. Было. Вот это – шестой.

– Стойте! – я догнала его в два прыжка. Он что, на меня так обозлился, но за что? Хотя – понятно, конечно, испортила вечер и еще крупные проблемы нашла. – Этот ферри из нашего заповедника?

Дезмонд шел – несся, сказать точнее – впереди, а я пыталась успеть за ним. Что там уже творилось на рынке, я понятия не имела, но меня это не особо и волновало. Нас найдут, если нужны будут показания. Как мог зверь из заповедника оказаться на столичном рынке и как этого до сих пор никто не заметил?

Ответы на свои вопросы я получила только тогда, когда Дезмонд уселся за полубаранку и вручил мне пригревшегося зверька. Тот заурчал, хотя и выглядел до сих пор слабеньким, я, секунду подумав, тоже определила его за пазуху. Если ему так уютнее – почему нет, и нужно как можно скорее показать его Вианне.

– Я, конечно, сам виноват, – в сторону сказал Дезмонд, когда аэроника направилась в обратный путь. – И мне стоило рассказать вам все полностью, но, если честно, я опасался, что вы откажетесь.

– И тогда на этот пост сунут вас. Ведь так? – ткнула я его побольнее, а чего он меня за что-то винит? И лучшая защита – нападение, правда?

– Да. – Дезмонд нимало не смутился. – Но я вам уже сказал – это не мое. И все же, мне стоило сказать вам хотя бы то, что… пересчет зверей в заповеднике необходим потому, что они пропадают.

– Что? – Вот я заладила, но что мне еще у него спрашивать?

– Поставки, – пояснил Дезмонд, – планируются с учетом складских площадей, рациона животных и их количества. И за последние полгода мы заметили, что порции у нас… не всегда съедаются полностью. Не все звери едят про запас, у некоторых чувство сытости все же присутствует. Так что…

– Ошибка исключена? – пискнула я.

– Снабженцы уверяют – категорически. Но вот с ферри вопрос, потому что они довольно прожорливы, ручные, но, кстати, не все, так что я искренне был удивлен, увидев на рынке этого зверька. Но если бы вопрос о количестве касался только ферри... Это мелкие зверьки, симпатичные, мошенники делали с ними фото, продавали их как любимцев, а в неволе они не размножаются. Украсть ферри это как бы естественно. Но более крупные пропажи – где они? А хищные? Или не особо симпатичные, так сказать? Где все эти звери? Живут в домах ненормальных миллионеров?

– Проверьте социальные сети, – буркнула я, – если они у вас есть. Кто-то может снимать всякие видео или собирать деньги на содержание зверей. Типа «ой, не знаем, чем кормить, нашли нового члена семьи и все такое». Или «смотрите, как супер-редкий кот выпил виски и теперь его плющит»...

Глава тринадцатая

Если бы аэроника требовала управления, как обычный автомобиль, мы бы уже кувыркались. Дезмонд чуть полубаранку свою не свернул и почти что шею себе.

– Что вы на меня так смотрите? Люди еще и не на такое способны! – проворчала я. – Да, у нас таких тьма-тьмущая! Заводят диких зверей, выкладывают в интернет… это такая… всеобщая сеть, – Дезмонд кивнул. – Кто просто чтобы похвастаться. А кто чтобы больше популярности приобрести. И, естественно, просят деньги на их содержание! И как вы до этого не додумались сами?

– Говорят, – отстраненно пробормотал Дезмонд, – что у его высочества дар предвидения. Это, конечно, антинаучно. Но я сейчас вас слушаю и думаю…

– Вы о работе бы лучше думали! – взъелась я. – Завтра же – нет, прямо сейчас, пока вы будете с Вианной осматривать ферри, я с кем-нибудь из сотрудников проверю, что водится у вас в сети! Даже если я до утра спать не буду!

Да я, в общем-то, наверное, и не усну. Вот же… нелюди! Ну почему эти хомо сапиенс во всех мирах такие… Ну почему?

Хотя эти, по крайней мере, пытались, заповедники, правила, проверки… Но все равно, что-то да происходило!

– С богатыми людьми намного сложнее, – продолжала я. – Но вряд ли они сами возятся с такими зверями, так что… – я с усилием зашевелила мозгом, какой же можно сделать вывод. – Надо поднять все старые резюме и посмотреть, кто из редких специалистов нашел себе работу.

Дезмонд молчал, а потом вздохнул:

– Работников проверили, но мало ли… Новый взгляд нового человека.

– Тогда нужно, чтобы в этот раз проверял кто-то другой… Кому из наших людей можно поручить такую работу?

Я мысленно улыбнулась и погладила себя по голове, мол, молодец, расту. Значит, уже «наши люди» и «поручить», в общем, руководить, оказывается, не так и сложно. Если знать, конечно, какие именно указания раздавать, и если рядом заместитель толковый.

– Люку, – не задумавшись ни на секунду, ответил Дезмонд. – Он работает кипером, очень толковый парень. Тем более пока он не занят – драконица скоро родит, а когда они ждут потомство, к ним лучше не подходить.

– Вы сказали, что они несут яйца? – напомнила я.

– Есть живородящие. Агостинские драконы именно такие. Собственно, драконов всего около ста тридцати видов, они относятся к отряду чешуйчатых, а вот агостинский и еще несколько видов стоят особняком. Эндемики мира, очень схожего с нашим, там случилась глобальная катастрофа, драконы – мы их здесь к драконам отнесли, у себя на родине они по-другому, естественно, назывались – одни из немногих, кто выжили и кто смог прижиться у нас. Увидите, в чем тут сложность, но, думаю, вас она не испугает.

И усмехнулся! Хотя ведь он был прав: драконы, прекрасно прижившиеся в заповеднике, у меня действительно не вызывали опасений.

– Они тоже пропадают? – нахмурилась я. Драконы ведь, наверное, ценная шкура или еще какие запчасти!

– Эти – нет, никому эти не нужны, – уверенно сказал Дезмонд. – Их невозможно содержать в неволе помимо открытых заповедников или больших зоопарков, это крупные звери, к тому же нелетающие. Точнее, летать они могут, но на короткие расстояния, больше похоже на прыжки. А весом взрослая самка под шесть-семь тонн, представляете, какие звуки и ущерб от их прыжков? Но в целом они мирные, конечно, когда взрослые. А молодняк… сами увидите, самка скоро принесет новый помет. Самка у нас, к счастью, одна, а самцов разбирают в зоопарки и другие заповедники. И если самочка вылупится, ее тоже придется отдавать в другой заповедник или расселять стаю. У них матриархат, самки агрессивны к другим самкам своего вида, зато самцы примерно как праздники.

– Какие праздники? – не поняла я.

– Животные такие есть – праздники. У нас их нет, эти уж точно не редкий вид, но можете найти в сети. Висят на ветках деревьев, лопают листья, постоянно спят. Любят их как питомцев заводить.

– У нас тоже такие есть, – хмыкнула я. «Праздник» – это, наверное, от слова «праздный». – Называются ленивцы. Я в зоопарке их видела, но у нас их дома не заводят. Давайте не отвлекаться на драконов?

Я включила начальника. Драконы это интересно, хотя что интересного в ленивцах размером со слона, разве что потребляемый рацион. Но у меня было дело, которое не требовало отлагательств! Раз на меня повесили целый заповедник, я уж тут наведу порядок!

Я вытащила зверька из-за пазухи и осмотрела. На лапке все еще была привязана веревка, и вот ее-то я и попыталась снять. Дезмонд смотрел на мои попытки с сомнением, но в конце концов узелок поддался и я смогла освободить зверька.

Очень милое создание. Неудивительно, что его совали фотографироваться. Хотя…

– Слушайте, он что, больной? Ну или умственно недалекий? – спросила я. – Ну, этот парень. Я ведь в форме! Пусть он формы заповедника не знал, но форма – это же уже показатель! И он, получается, совсем без мозгов, что из всех девушек и тетенек с детьми и внуками на площади выбрал именно меня? Или…

– Или он хотел, чтобы вы забрали зверя, – серьезно кивнул Дезмонд. – Подвернулись вы ему очень удачно.

– Но он может знать, откуда идет этот канал! – распетушилась я. – Нам все равно нужно его найти, задержать. И понять, откуда в столице взялись наши звери. Я прекращу этот беспредел!

– Не сомневаюсь.

Он издевается? А с виду такой серьезный. Вот точно издевается! Я скорчила рожу, и плевать, что маски на мне нет. Хотя, может, и не издевался он вовсе. Дезмонд все еще был абсолютно серьезен, снаружи, по крайней мере, как будто его вообще не смущало, что я из себя тут строю смесь полководца с управленцем.

А ведь бедный зверек хочет есть. Он устал, измучился, ему нужна вода!

– Можно как-то связаться с заповедником и сказать, что мы везем ферри? – я чуть успокоилась и теперь просто волновалась о том, что важно сейчас.

– Уже, – коротко кивнул Дезмонд и показал мне какой-то браслет на левой руке. Надо же, я думала, это просто часы, а выходит, что-то вроде нашего телефона. – Нас ждут.

Мне тоже надо обзавестись такой полезной штукой, решила я. Только сначала я получу зарплату. И тут я вспомнила, что как-то упустила в договоре момент, когда именно я получаю расчет за месяц. А он вообще там был? Вот я ду-у-ура!

– Что-то не так? – встревожился Дезмонд.

– Э-э… ну как вам сказать, – признаваться в том, что я так оплошала, было неловко. Я же начальник! Но с другой стороны, я же здесь новичок и оставить без ответа такой важный вопрос не могла. – Я… посмотрела на ваш браслет… мне тоже нужен такой, не скажете, по каким дням выплачивают зарплату?

– Браслет вам завтра выдадут, он полагается каждому сотруднику, – пожал плечами Дезмонд, – его просто не успели запрограммировать, наверное. А зарплату выплачивают каждый день после выходных, это общее правило в Андоре. Поэтому это не пишут ни в каких договорах и видеть вы этого не могли. Извините, никто даже и не подумал, что вы не знаете. Размер жалования заносится в государственную систему и его автоматически перечисляет банк со специального счета, а не работодатель, это сделано для того, чтобы не было никаких махинаций и обманов.

Вот это да, погрустнела я. У нас до такого если и додумаются, то хорошо если к моей пенсии. Но вряд ли – и что додумаются, и что пенсия эта будет. Я до сих пор получала часть зарплаты в конвертике… Точнее, не получала. Бывает. Бывает все. Впрочем, что вспоминать всякую ерунду. Наоборот, все чудесно, значит, деньги я получу совсем скоро, пусть немного, но мне же нужна какая-то мелочь – белье там, книги по здешним местам. А остальное я отложу – буду копить на первый взнос.

Аэроника обратно домчала так быстро, что я даже не успела начать подгонять. А может, мы и вовсе с мигалками летели? Дезмонд не соврал: нас действительно ждали. Вианна, какой-то взъерошенный старичок – Курт, представил его Дезмонд, ответственный за сектор приматов, девочка-лаборант, которая тут же сунула ферри в небольшой контейнер с кислородом, и все они унеслись. Включая Дезмонда, который успел мне крикнуть, что пришлет ко мне Люка.

Я вздохнула и пошла к себе. Сразу же навалилась усталость. День был откровенно сумасшедшим и он пока еще не закончился. Что же, сама взвалила все на себя, чего заднюю передачу врубать?

Зато заповедник ночью жил своей жизнью. Кто-то где-то вопил – я понадеялась, что это чьи-то брачные игры. Порхали крохотные птички с блестящими перышками. На камне сидела ящерица и раздувала перламутровые бочка. Из кустов горели яркими зелеными пятнами то ли чьи-то глаза, то ли пузико. Здесь тоже была подсветка, как в городе, и тоже было очень красиво, но я так устала и одновременно была так возбуждена, что понимала – не усну все равно.

Возвращалась я к себе в кабинет, как домой, на автопилоте. Зато на своем столе я нашла горячий кофейный чайничек! Кто-то обо мне позаботился, и это согрело душу. Я налила кофе, откусила от чего-то похожего на наш круассан – вкусная штука! – и полезла в браузер.

Знала бы я, что искать! Но «дикие животные дома видео» и «экзотические звери дома» у меня ума хватило набрать. Вот только я понятия не имела, занесены ли эти зверюшки в Красную книгу или нет, но – у меня же была сеть под рукой!

Когда я успела записать несколько названий и благополучно их вычеркнуть, пришел Люк. Дезмонд сказал – он кипер, но я легко бы спутала его с обычным сисадмином. Был он в очках, с бородой и в свитере – не хватало ему только наушников.

– Это точно не то, что нам нужно, – отмахнулся он, увидев пару вкладок. – Это, конечно, дурь, но всех этих животных выводят специально в питомниках, а потом продают частным лицам.

– У вас же такой продвинутый мир! – возмутилась я. – Как так можно? Я понимаю – мы по сравнению с вами категорически дикие, мы производим пластик, выкидываем его, вырубаем леса, истребляем животных, но у вас все такое! – я для наглядности взмахнула руками. – Почему никто это не остановит?

– У них есть обязательство заботиться о питомце, закрепленное королевскими указами, но отказать вообще заводить их мы не можем. Но понятное дело, что на сотню законопослушных может найтись один не особо честный, – Люк пожал плечами и посмотрел на меня очень печально. Ну а что он мог мне сказать?

А я тоже чуть сдулась, потому что... ну, не запретить же людям мейнкунов покупать. А из питомника у нас кошек и собак забирали – и тоже разные случаи были. Чаще всего новые хозяева и нарадоваться не могли новому другу, фото присылали, где животное и бочка отъело, и счастливо в домике валяется или за хозяином мчится. А бывало… Несмотря на все меры предосторожности, случалось всякое. И хорошо, если нам животное просто возвращали. А не приносили такие же волонтеры месяцы спустя в очень-очень плохом состоянии. М-да…

– Давайте мы поищем иначе?..

Он предложил мне другую схему. Вызвав – я так поняла, что разбудив – уже знакомого мне Лу, он выгнал меня из кресла и принялся искать целенаправленно. Именно тех животных, которых подсказывал ему зевающий Лу. Кстати, этот товарищ чувствовал себя в моем кабинете как дома, потому что тут же сожрал оставшиеся круассаны и допил кофе.

Но… к сожалению или к счастью, мы ничего не нашли. Животные, которые могли пропасть из нашего заповедника, в сети не засветились. И хотя у меня было желание все перепроверить, я сказала себе – нужно доверять. Делегировать и доверять, они все равно знают все это лучше. Проверять я смогу действенно, только когда сама всех животных просмотрю и в этом мире получше закреплюсь.

На часах давно перевалило за полночь, а мы продолжали искать – на этот раз уже резюме тех, кто мог в частном порядке работать на миллионеров. Но и тут быстро выяснилось, что или эти специалисты уже сняли свои резюме, или постоянно их обновляли.

Тупик?

Глава четырнадцатая

Я грустно посмотрела на ребят.

– Не огорчайтесь, – приободрил меня Люк. – Это же хорошо, что мы никого не нашли?

– Плохо, – буркнула я и скривилась. И тут вспомнила – маска. Маска! Нет, меня никто не рассматривал, я устала настолько, что и шрамы меня уже не беспокоили, просто… ну, выразительная мимика меня подводила. – Звери пропадают, а мы не можем понять, где они. Если полиция задержит того парня, что-то станет ясно, но пока – пока это все более чем печально.

А список животных был странный. Лу легко написал всех, кто мог числиться пропавшим. Много видов, даже слишком! Одинаковых животных всего парочка. Я почесала голову.

– Между ними есть что-то общее?

– Да, наверное, ничего, – вздохнул Люк. – Если их похищать отсюда… Не знаю. Кормлы, например, крайне прихотливые в еде. Не то чтобы у нас с ними были проблемы, но они помимо яиц буссенских гусениц едят только цветы макки. А вырастить макки – это уже задачка. Левгусы? Совершенно бесполезные животные для домашнего содержания. Во-первых, они только и делают, что висят на вертикальных поверхностях. Во-вторых, когда они переваривают пищу, они воняют. У них процесс дефекации происходит воздушно-капельным путем. Темоккаринки? Им нужна постоянно проточная вода и рыба. И остальные тоже… кто водоплавающий, кто рукокрылый, кто пресмыкающееся. Поскольку у нас заповедник, нам проще их разместить и создать условия. Но чтобы подобное и где-то еще...

– А вывезти их куда-то с помощью телепорта реально?

Парни переглянулись. Но они знали, что я – человек из другого мира, поэтому не стали умничать, просто ответили.

– Теоретически да. Но телепорт всегда фиксирует не только координаты, но еще и количество перемещаемых, их габариты и вес… это же зависит от мощности. А если говорить о тех телепортах, которые межмировые – промышленная штука, только на заказ и только из терминалов. Ну, вот у заповедника есть специальный допуск из-за перемещения зверей из других миров. Но просто так, чтобы никто не узнал, никто никуда переместиться не может. Да и… не у каждого телепорт есть. Слишком дорого стоит сам и обслуживание его не каждому по карману.

Я решила слегка схитрить.

– А я смогу себе его приобрести?

– Если ваше жалование – два-три миллиона акков в год, – засмеялся Лу, а я подумала – сильно вряд ли, – тогда да. Или если это дело королевской важности. Мы вон таскаем все запасы дедовским методом! А как было бы просто.

Кстати, если он называл это с левитациями и всякими примочками «дедовским методом» – то здравствуйте, я к вам из каменного века.

Наше расследование зашло в тупик. Я чувствовала себя несколько паршиво. Так красиво все начала, и вот… но не бывает так, чтобы всегда везло, правда? Вот провалы тоже необходимы. Чтобы не расслабляться. Так что пришлось пожелать ребятам спокойного остатка ночи и самой тоже отправляться отдыхать.

Я закрыла кабинет, преодолела кусочек коридора и шаг за шагом доползла до ванной комнаты. Расслабиться бы немного! И не перепутать, где какая вода. Администратор поджаренный, а потом вареный – так себе управленец будет, даже если на него не смотреть.

Как же хорошо!.. Первым делом меня порадовало качество воды. И шампунь, и мыло это необычное, и кожу не стягивало, и волосы легли как после крутого салона. Натуральная косметика, что тут сказать. До чего прогресс-то дошел!

Потом я нашла какие-то баночки – понюхала, намазалась, понадеялась, что крем, но зону бровей на всякий случай аккуратно обошла. Потому что если это крем-депилятор, то маску придется к лицу просто приклеивать, разбегутся не то что сотрудники, а и звери. А потом я доползла до кровати, уже не соображая, который час. Матрас мягко принял меня в свои объятья, одеяло обняло – и так закончился этот ненормальный бесконечный день, вместивший столько событий, что голова кругом шла. Ведь только вчера я вышла из больницы и сегодня с утра, и не с самого раннего, проснулась в своей постели! Только сегодня я выбирала корм для китце!

Вот это да. Вот это поворот. Не в каждой книжке такое встретишь!.. И, кстати, на новом месте приснись жених невесте…

Но снилась мне вообще какая-то муть… Или же женихов у меня предполагалось аж четверо: Дезмонд и три дракона, причем семья у нас очень вышла бы не традиционная, потому что один из драконов был определенно самочкой. А наутро потянулись трудовые будни.

С маленьким ферри было все хорошо. Пока он находился у Вианны на попечении, но она обещала скоро выпустить его к остальным. Звонили из полиции – парня все-таки задержали, полицейские бегали быстро, и мне пришлось заполнять специальную форму на сайте и давать таким образом показания. Правда, по поводу зверька ничего они выяснить не смогли. Парень сказал, что купил его у такого же любителя развести добропорядочных граждан на солидное количество акков за фото, а на вопрос дознавателя, неужели он не видел, кому сажал на плечо ферри – полицейские были точно не глупее, чем я – просто пожал плечами: «Ну, какая-то девушка в форме, мало их, что ли». И тоже верно, так что было это притворство или тупик, мы с Дезмондом так и не поняли.

Все утро и половину дня после обеда я провела в возне с документами и, кажется, начала понимать, почему Дезмонд так избегал столь ответственного поста. И хотя мне казалось, что вроде бы я разобралась с формулярами и все сделано правильно, червячок сомнения грыз. Доверяй, но проверяй даже саму себя. И я, вздохнув, снова открывала файлы и начинала по новой… пересматривала, пересчитывала и очень переживала, что не нашла никакой ошибки. Ну как не нашла, когда она должна быть!

Сверку поставок медикаментов я закончила только ближе к вечеру. Кажется, на столе появлялся обед, но честно говоря, я даже не помнила, съела ли я его. Зато теперь можно было приниматься за остальные заказы… если бы мой предшественник не исчез, было бы как-то проще, что ли. Но выбора у меня не было.

Я развернула карту строительства центра реабилитации. Огромное здание, огромные суммы! В акках, но цифры все равно немного пугали. К тому же я еще по опыту работы в приюте знала, как бывает: собрали денег, построили, что-то не учли, а потом еще и сгорело. И тревожно еще от того, что непонятно: сгорело оно от того, что со строительством напортачили, или от того, что деньги где-то улетучились и материалы взяли не те.

Я вздрогнула. Ну нет, это точно не наш случай!.. Не мой случай! Мы ведь с приютом занимали не свое здание. Но воспоминание все равно было каким-то тревожным.

Я покопалась в компьютере и почтовой программе – должно же быть какое-то обоснование этой постройке? Дезмонд про нее ничего не сказал, но документы были, сметы были, то ли он не знал, то ли в принципе хотел держаться от этого подальше… Но лучше бы я не искала эти обоснования, честное слово.

Потому что центр реабилитации строился полностью на средства попечителей и по договоренности с другими заповедниками и зоопарками. Точнее, как я смогла понять: зоопарков в том смысле, в каком мы привыкли, тут не было. По сути – это были огромные природные зоны, где животные жили в привычных им условиях, а люди могли наблюдать за ними либо издалека, со специальных площадок, с помощью биноклей и «маговизоров» – я так и не поняла, это телескоп или все-таки телевизор, – либо из тоннелей, которые отделяли один ареал обитания от другого или одних животных от других. Последнее как раз было понятным, во избежание, так сказать, неконтролируемого истребления одних видов другими. Тоннели были прозрачными изнутри и замаскированными снаружи. Но у нас такие штуки строить не собирались, у нас и без них было куда деньги деть.

Итак, этот центр должен был, во-первых, заниматься социализацией некоторых животных и подготовкой их к отправке в другие зоопарки и заповедники, а во-вторых – помогать тем животным, которые были вынуждены по тем или иным причинам возвращаться к жизни в естественных условиях. Казалось бы, очень благая цель! Но вот мой предшественник задавал по этому поводу очень много вопросов.

Очень много. И все – попечителям.

Например: какая необходимость привозить в центр зверей из других заповедников и даже мест, в том числе миров, и пытаться их адаптировать, если заранее непонятно, сможет ли животное прижиться в условиях хотя бы заповедника, не говоря уже о зоопарке, где так или иначе все звери были ограничены? У нас, по идее, тоже, но у нас хотя бы огромная территория, а тут хоть невидимые, но вольеры? Мне было сложно соображать на примере местной живности, и я переложила ее на привычных мне крокодилов и сусликов.

А ситуация была откровенно странная: в реабилитационный центр где-нибудь в Питере привозят пострадавшего крокодила. Смешно, да не очень! Крокодил мало того что африканский. Мало того, что ему нужно лечение, кстати, с этим можно было справиться и без центра. Но адаптация тут при чем? Как адаптировать крокодила, чтобы он жил не в условиях заповедника, где ему регулярно будут подкидывать необходимый рацион и учитывать, конечно, тот факт, что крокодил может слопать любое другое животное, а в условиях канадского снежного зоопарка, где он может схарчить любое животное, только уже на глазах у зрителей, если, конечно, не сдохнет прежде? (KS)

В изложении Эдварда это звучало так: «Не считает ли многоуважаемый совет, что медоку, который при привычном образе жизни охотится шесть часов в сутки, не сходя с места, способен приучиться, извините, не жрать совсем, пока на него смотрит глубокоуважаемая публика?». Дальше шли такие кровавые подробности, что я слегка перепугалась – надеюсь, эта жуть не живет у нас в заповеднике?

«Поселить на ПМЖ», «Тут так и останется», «Обожрет и заповедник, и совет!» – комментарии Эдварда были резкими, но любопытными. И я примерно начала понимать, что реабилитационный центр может представлять собой огромный насос по отмыванию денег… Ой, как мне этого не хотелось!

Знала же, что таким и у нас промышляли. Только деньги давай, а мы разберемся, но… тут были средства попечителей, а откуда они сами брали эти средства? Да еще там половина иностранцев, которые наш язык не понимают и подпишут все, что им дадут?

– Вы, однако, куда хитрее, чем мне вчера показалось, – буркнула я, когда наконец совсем под вечер – мама дорогая, уже целый день прошел! – ко мне заявился Дезмонд. – Расскажите, что это за центр и почему Эдвард был так против его строительства?

– Вообще он хотел построить его сам и на собственные средства, – очень неохотно отозвался Дезмонд, но хоть не стал хитрить. – Но потом проект немного завис. У него была другая концепция, а попечители… по его словам, они предлагали сделать что-то вроде колодца, из которого постоянно берешь воду и поливаешь болото.

– Отличная аналогия, – хмыкнула я, потому что сама пришла к точно такому же выводу. – То есть: звери в центр будут поступать постоянно, деньги тоже, а вот удастся ли центру выполнить свое назначение – неизвестно. Так?

– Так, – сказал Дезмонд и сел. – А у вас есть другие идеи?

– Есть, – ответила я прежде, чем сумела подумать. – Во-первых, нужно ограничиться только зверями, которым нужна медицинская реабилитация и постепенное привыкание к нашим – конкретно нашим условиям, ну и, может, тех заповедников, которые находятся в той же климатической зоне, что и мы. А еще не пытаться сделать из хищников ручных котиков, на которых будут умиляться посетители, а наоборот, минимизировать общение с человеком и потом выпустить их либо у нас, либо в других заповедниках. Вот тогда…

– А, – протянул Дезмонд и понимающе улыбнулся, – так вы все же нашли этот файл? Восстановили?

Глава пятнадцатая

– Что? – не поняла я и даже откровенно растерялась. Какой еще файл? Судя по всему, выражение лица у меня, как обычно, было очень даже говорящим, так что мгновение спустя уже Дезмонд удивлялся. Впрочем, тянуть резину он не стал, принялся объяснять:

– Эдвард обозлился и удалил это все с компьютера. Хотя у него была привычка все печатать и вообще он предпочитал сначала все писать от руки. Так вы это нашли? Или нет?

– Ничего я не находила, – мотнула я головой, чтобы уж точно понятно было.

Дезмонд встал, подошел к столу и протянул мне трубку.

– Это еще зачем?

– Позвоните Амари и скажите ей все, что вы думаете.

«Вообще-то это я тут начальник», – хотела возмутиться я, но не стала. Позвонить? Я позвоню! Нашла в экземпляре договора нужные телефоны и попросила соединить меня с нужными людьми. Достаточно было моей должности, чтобы я добралась до абонента. Даже странно, что никто не подумал, что это розыгрыш или ошибка. Хотя, может, я просто не была в курсе того, как и что проверялось.

– Виктория? – Лилиан Амари куда-то бежала, что ли, голос у нее был запыхавшийся. – Что-то случилось?

– Я по поводу реабилитационного центра, – выпалила я и повторила ей то же, что только что говорила Дезмонду. Лилиан пыхтела, потом долго пила воду, потом, когда я закончила, а она отдышалась, сказала:

– Мне жаль, дорогая Виктория, но этот вопрос решен на уровне… политическом.

– Вы хотите оттянуть кучу рабочих рук и средств на реализацию проекта, который пользы не принесет, а только повиснет! – я деликатно пыталась ее убедить. – У меня и так не хватает людей!

Тут я душой покривила. Но Дезмонд сказал – людей мало. Окей, значит, мало.

– Виктория, это внимание прессы и спонсоров, – ласково заговорила Лилиан. – Визиты высокопоставленных лиц, пожертвования. Понимаете, на корм вашим драконам и уххи никто ничего не даст. А если привезти из вашего мира…

– Стоп, – оборвала ее я. Это было мне очень знакомо. И я не хотела вспоминать, что именно. – Верно ли я понимаю, что центр рассчитан на визиты людей, которые, увидев какого-то престарелого носорога, пусть даже у нас их осталось всего два, будут выделять на его лечение и содержание множество средств, хотя ему на самом деле много не надо, только привычная пища, а где ее, кстати, взять? Доставлять телепортами из нашего мира? Приучить больное или старое животное к новому рациону? Вытащить его в условия, пусть и близкие к его родным, но все же чужие?.. А потом опять переместить в зоопарк?

– Виктория… – Лилиан была явно растеряна и определенно не знала, что мне сказать.

– Я работала в приюте, – напомнила я. – У нас была такая же схема. И она не всегда от добра. Продлять мучения животного для того, чтобы легче было собрать средства что на него, что на других – я категорически против.

Что? Что я говорю и каким тоном? И кому? Сейчас я отсюда вылечу, возможно, даже ногами вперед. Наймут киллера – и я тоже пропаду из закрытого помещения.

– Может быть, у вас есть другие рецепты? – елейно протянула Лилиан. – Я охотно вас выслушаю.

– Вы на них даже посмотрите, – пообещала я. Что я несу? Голова моя садовая, я с одним не разобралась и уже в другое лезу! Точно пропаду без вести! – И никакого центра не будет кроме того, который планировал построить Эдвард.

– Вы нашли его схемы?

Я не ответила. Сделаю вид, что не слышала этот вопрос. Не надо, чтобы кто-то знал, нашла я что-то или нет.

– Дайте мне месяц, – сказала я, – и у нас будут средства на содержание животных. Добровольно и без людей в заповеднике.

– Ну, посмотрим, – опять усмехнулась Лилиан и отключила связь.

Я положила трубку и воинственно посмотрела на Дезмонда. Тот не выглядел удивленным и даже не злился, что я обрушила на наши головы, скорее всего, какую-то кару. Он вообще не особо был почтителен... Вежлив – это да, но было ощущение, что должности и ранги для него так – пыль под ногами. Он изначально ставил себя со всеми наравне. Хм-м, с таким подходом перестаешь трястись, наверное, за работу и остаешься сосредоточен на том, что важнее – на общем деле, на заповеднике и животных.

– Что вы задумали? – заинтересованно спросил у меня Дезмонд.

– Начнем строительство реабилитационного центра как можно скорее. Но по чертежам Эдварда. Он жил там же, где и я? – Дезмонд кивнул. – Тогда я поищу, может, где-то что-то осталось. Вы же сказали, что он был практикующим зоологом?

– Да, и у него очень много трудов, о-о…

Дезмонд замер, а мне показалось, что у меня вошло в привычку его пугать…

– Даже если мы тут ничего не найдем, у него множество монографий! И да, я точно знаю, что там есть планы и чертежи. Я достану.

– Не сомневаюсь, – фыркнула я. – Маску же вы нашли.

– Но что именно вы хотите сделать?

– Привлечь студентов и волонтеров, естественно. – Естественно? Это делали лучшие зоопарки и центры нашего мира, я даже ничего не выдумывала! – Кому нужна практика? Кому нужны портфолио? Кому нужны рекомендации и кто горит своим делом? Те, кому еще оно не надоело! Студенты! Строительных вузов, биологических факультетов, рабочих специальностей, как они у вас называются?..

– Профессиональные училища?

– Наверное, – кивнула я. – Сделаем рекламную кампанию, попросите Люка, у него точно получится. И Лу можно привлечь, он вполне сможет координировать эту работу. Мы получим качество и скорость, а наши волонтеры – рекомендации и опыт. В выигрыше все, а мы сэкономим кучу денег. Кроме того, им не нужно такое же крутое жилье и разносолы, как графам и миллионерам. Да?

– Да, – подтвердил Дезмонд, но я не могла понять, нравится ему эта идея или пока так себе. – Эдвард на этом застрял… Он планировал финансировать сам и…

– Споткнулся о родственников, – понимающе покивала я. Интересно, интересно… его такое загадочное исчезновение. – Но мы сделаем все открыто, добро от попечителей у меня уже есть.

Как-то все так стремительно завертелось: Дезмонд засел за компьютер покупать электронные книги, примчались Люк и Лу, пришла даже Вианна – в конце концов, этот центр был частично ее ведомством. И всем сразу нашлась работа, кроме…

Конечно же, как иначе.

– Я займусь этим тогда, когда проект одобрит совет, – заявила Вианна. – Это вам делать нечего, а у меня работы полно.

– Тут так много больных зверей? – испугалась я, когда за Вианной захлопнулась дверь.

– Да не то чтобы, – отмахнулся Лу, который как раз расчерчивал какую-то табличку на огромном ватмане. Ватман лежал на полу, а Лу – на нем. Люк приволок ноутбук и занимался рекламной кампанией. – Но скоро период общей вакцинации.

– Что? – переспросила я.

– Что? – не понял Лу. – Ну, мы вынуждены вакцинировать всех животных, разве вы так не делаете?

Я понятия не имела. Наверное, нет? Домашним прививки ставили, а как и что происходило в зоопарках, я не интересовалась, поэтому сейчас с вниманием прислушивалась к новым сведениям.

– Это общие требования международного законодательства. Вакцинация проходит не только в заповедниках, но даже в природных ареалах обитания, где и людей-то нет. Понимаете, лет сто пятьдесят назад у нас была пандемия…

– Я знаю, как нам легко и просто выяснить, сколько животных у нас в заповеднике, – легко бросила я и только потом обмерла. Да? Знаю? А если не получится? – Но сначала расскажите, как проходит вакцинация?

Дезмонд оторвался от компьютера, потер покрасневшие глаза.

– Вианна рассказала бы лучше…

– Да там все просто, я же логист, частично мое ведомство, – хохотнул Лу. – Домашние животные – ну, вы сами понимаете. А в зоопарках можно делать привычные инъекции. Но как быть с местами обитания диких зверей? Так вот ученые из… то ли Арманды, то ли Велесетрии, сейчас это уже неважно, разработали пероральную вакцину. Принцип довольно прост: в местах кормления вместо привычного корма раскладываются куски того же корма, но окрашенного в непривычный цвет. Первый раз животное лопает, потому что ориентируется на знакомый запах, второй раз оно уже не возьмет, потому что вакцина довольно горькая и у него идет связка «горчит – цвет». Каждый раз, кстати, меняем пищевой краситель, – пояснил он. – С теми, кто не различает цвета, свои варианты. Главное – понимать, где места кормления животных, и рассчитать дозировку. В природе, конечно, один экземпляр может сожрать всю партию, но у нас они сытые, так что случается это довольно редко. Но передозировка ничем не грозит. Так, пару дней побегает почаще в кусты и все.

– То есть… – начала было я, но – вот тут мне досталось за все мои гениальные мысли вслух!

– Да понятно, – веселился Лу. – Вы хотите посмотреть количество затраченных доз и сравнить их с количеством оставшихся. Разница и будет примерным количеством тех животных, которых у нас не хватает. Конечно, оно не учтет молодняк, который питается молоком, и тех, кто опоздал к кормежке, но… такое примерное количество мы и сами, без всяких подсчетов, знаем. Мы же заказываем вакцины. Вот лично я.

Я покраснела или же нет? Ведь нет, правда? Щелкнули мне по носу. А должна была понять, что и без меня тут специалистов хватает, так что не каждая идея такая уж новая будет. Но расстроиться я не успела, Дезмонд отъехал на стуле от компьютера и потер глаза.

– Пойдемте перекусим, Виктория, – предложил он. – И еще у меня для вас кое-что есть.

Я не стала отказываться: может, и правда у Дезмонда было что-то для меня, а может, так он меня спасал от почти что позора. Или все было еще проще – он сам устал и решил дать мне возможность отдохнуть. В общем, пока мои мысли путались, пока в голове кипели страсти, мы уже спустились в холл здания, поприветствовали бессменную розововолосую бабульку. Она, кстати, такое ощущение, была приклеена к этому стулу за конторкой. Даже на какой-то момент показалось, что бабулька-то ненастоящая! Но тут предполагаемая статуя лизнула палец и перевернула страницу книги – всамделишной, бумажной.

– Это одно из моих любимых мест, – сказал Дезмонд, когда все-таки мы остановились. А пилить пришлось немало, аж за гаражи. Я могла бы похихикать с такого совпадения: спрятаться за гаражами – это так знакомо, но вид в том месте, где я оказалась, стирал все дурацкие мысли.

– Вау, – прошептала я, громко говорить здесь было странно.

От гаражей это место отделяла стена местного бамбука – не зеленого, а бело-оранжевого, но тоже полого и глухо стучащего друг о друга, стоило задеть плечом один тонкий ствол. Дезмонд зачем-то повязал на один из стволов ярко-синий клок ткани. Точнее, он висел ниже, а перевесили его выше. Каким был сакральный смысл этого действия, мне даже представлять не хотелось. А на вопрос Дезмонд лишь пожал плечами, мол, пустяк. За этой забавной рощей был сравнительно небольшой пятачок, огражденный и оборудованный лавкой и столиком. Судя по тому, что тут и урна была, наведываются сюда здешние работники частенько. А край пятачка…

Здесь земля резко пропадала, по всей видимости, здесь или вырыли впадину, или это был естественный переход, а внизу виднелся тропический лес, черно-синяя гладь озера и белые каменные островки посреди него. Заходящее солнце скользило красными лучами по листьям деревьев внизу, по гладким стволам бамбука и по лицу Дезмонда, который замер с ровной спиной, вглядываясь куда-то за горизонт. Сказать что-то было кощунством, это значило нарушить ту странную гармонию, которая была в этом месте. Сейчас я слышала шелест листьев, далекие крики какой-то птицы, стук бамбука и как эхо этого стука мое сердцебиение. Природа все-таки была великолепной, шикарной в своем многообразии, достойной того, чтобы от ее красоты на глаза наворачивались слезы.

Но вот вокруг стало темнее, и Дезмонд пошевелился, опустился на лавочку, достал откуда-то из кустов осветительный прибор и корзину с едой.

– А вы подготовились, – растерянно произнесла я и почему-то смутилась. Это, конечно же, было никакое не свидание – он просто показал мне красоту этого мира, да и поговорить хотел, видимо, в одиночестве о чем-то серьезном. Вид Дезмонд имел как обычно вежливый, томных взглядов не отпускал и не позволял себе ничего, что можно было натянуть на глобус как ту сову и признать ухаживанием. Он просто проявлял заботу. Но это – и мне прямо не по себе стало – было даже большее, чем у меня было на некоторых свиданиях. Так что я растерялась.

– Вы спрашивали, зачем я повязал ленту, – усмехнулся он. – Чтобы нас не потревожили. Я не люблю ужинать в шумной компании, особенно после такого тяжелого дня. Вы всерьез решили разворошить наше сонное логово. Но это и к лучшему. Я думаю, что если кто и мог нас объединить, то совершенно посторонний человек. Спасибо вам, Виктория, за то, что не бросили нас.

И он поднял вверх, как будто салютуя, бутерброд. Я почувствовала, как стало жарко щекам и ушам, и едва сдержалась, чтобы не нахамить. Он же не издевался, просто хвалил за работу, но почему мне так хотелось сделать шаг назад и начать отнекиваться.

– Это… спасибо, – едва ли не пропищала я, но потом взяла себя в руки: раз человек говорит, что я достойна хороших слов, то я достойна! – Тем более, у вас здесь очень-очень интересный проект. Жаль, что нашлись проблемы… Но я рада, что взялась за эту работу.

Вот не получалось у меня с Дезмондом общаться как начальница и подчиненный. Может, оттого, что он чуть старше, да нет, это бред. Во всем виновата его невозмутимость или… Ух, я окончательно запуталась.

– Но отдыхать тоже стоит, нам всем нужен здоровый управляющий, – подмигнул мне он и вдруг выложил на стол какую-то квадратную бархатную коробочку.

Глава шестнадцатая

«Кольцо», – мелькнула дурацкая мысль. Хотя почему дурацкая, до происшествия в приюте я вполне надеялась получить крошечный золотой ободок от любимого парня. Бархатная же коробочка, такие я только в ювелирном и видела. Вот только с чего вдруг?! Нелогично! Но секунда испуга – и я поняла, что коробочка слишком велика для простого кольца, да и где мой мозг вообще шлялся, чтобы такое придумывать? Совсем заработалась, не иначе.

– Вам помочь? – предложил Дезмонд, потому что я смотрела на коробочку как на врага народа и совсем не собиралась ее брать.

– Нет, все хорошо, – поспешила я отказаться и слишком поспешно, стараясь скрыть неловкость, открыла… эм-м, подарок. Внутри оказался браслет, он же часы, он же местная мобилка. Я чуть себе по лбу не врезала: конечно же, Дезмонд сам говорил, что мне такое выдадут, а я совершенно об этом забыла. Это, значит, даже не подарок, что на самом деле радовало, ведь не нужно ничего придумывать в ответ, а вполне себе обычная доставка служебного оборудования.

– Его передали днем через курьерскую службу, первичная настройка уже произведена, так что осталось только провести идентификацию…

– Постойте, какую идентификацию? – растерялась я, глядя, как Дезмонд что-то нажимает на большом квадратном экране. – У меня же и паспорта нет с собой. Почему не сказали? В кабинете хотя бы какие-то документы нашлись!

– Все хорошо, Виктория, вы уже ее прошли, голосом, – улыбнулся мне Дезмонд, даже пофыркал в ответ на мое волнение. Но так по-доброму, что никакого желания обидеться у меня его улыбки не вызывали. И протянул ко мне руку – тут понять было легко, мне предлагали протянуть руку в ответ. Я могла, конечно, заартачиться, да и не нравится мне, что чужаки за руки лапают, но Дезмонд не давил, не требовал и опять-таки выглядел как сверхаристократ, который ну в жизни не позволит себе ничего лишнего. Я не ощущала опасности и протянула руку.

– Так долго я не уговаривал даже детеныша вилютии, а они очень пугливые, лишнее движение, и от испуга они визжат так, что мозг, кажется, вытечет через уши, – хмыкнул Дезмонд, обхватывая мое запястье и закрепляя браслет на нем. Никаких больше шуточек не последовало, только объяснение, что нажимать и куда свайпать. В принципе ничего сложного, просто немного практики не мешало. Техника опять же работала не на аккумуляторах, ничего заряжать не надо было, только раз в квартал проходить техобслуживание.

– А почему тогда не отдали днем, когда получили? – поинтересовалась я, рассматривая приобретение. Потыкала на сенсорные клавиши – почти сразу нашла, как посмотреть погоду, и уже этому обрадовалась. Даже удобнее, чем смартфон тягать и ничего не отвлекает: в этом устройстве игрушек не было.

– А вдруг бы я спугнул ваш боевой настрой? Да и потом, может, мне хотелось выбраться сюда и спокойно поужинать, но не было повода? А так он как бы появился, – ответил Дезмонд то ли всерьез, то ли все-таки его глаза смеялись.

Я только глаза закатила, потому что порой Дезмонд становился невыносим. Пусть в итоге это было и к лучшему. Например, если бы не его инициатива, то я не увидела ни этого места, ни этой красоты.

А потом дни понеслись вперед с жуткой скоростью. Несмотря на то, что с подсчетом животных я пока потерпела крах, строительство реабилитационного центра пошло полным ходом. И честно говоря, сначала у меня даже руки тряслись. Да что там руки! Я сама полностью тряслась, потому что одно дело участвовать в самоорганизации приюта для домашних животных, совершенно другое – управлять огромным заповедником, и абсолютно третье – строить специфическое учреждение. Причем нужно было строить так, чтобы никто не прикопался! Так что руки у меня тряслись недаром, даже пришлось капелек попить от нервов, их мне Дезмонд как-то принес. Но потом волноваться стало некогда.

Люк не успел еще до конца раскидать все посты и разместить информацию на сайте заповедника, как почта переполнилась письмами желающих принять участие. Кого только не было! И строители, и дизайнеры разных мастей, и отделочники, и даже повара, не говоря уже о ветеринарах!

Мы брали всех, руки были не лишними. Постоянные работники удивились, но поскольку на их зарплату никто не претендовал, даже воодушевились. А что, больше народа, который готов за животными следить – чистить, где надо, кормить и так далее. Лу выделил возле стройплощадки небольшое пространство, так, чтобы волонтеров не сожрали случайно. Волонтеры же быстро расставили привезенные палатки, соорудили места для отдыха и еды, от нас, собственно, требовалась только энергия и продукты, но этого как раз было в достатке.

Компания подобралась молодая и активная, возглавила ее, к моему величайшему удивлению, очень хрупкая с виду девушка по имени Марго. Еще больше я удивилась, когда узнала, что Марго – инженер-строитель с огромным опытом, недавно вернулась из-за границы, где вела какой-то дорогущий проект, и дома, желая вроде бы отдохнуть, решила провести отпуск с пользой. Она забрала у меня копии чертежей и уже к вечеру принесла набросок проекта с примерной сметой, а через пару дней, когда начались первые строительные работы, с раннего утра порадовала меня даже 3D-визуализацией и уже подробнейшей сметой. Сравнив то, что предлагала Марго, с изначальной стоимостью реабилитационного центра, я едва не прослезилась.

Мы с Дезмондом провели волонтерам экскурсию. Хотя я подозревала, что она больше была для меня, потому что я тоже ничего не успела увидеть, но Дезмонд расстарался. Истории из жизни рассказал, про экспедиции, про содержание животных, про то, как строили сам заповедник. В общем, душа компании и светило, а не мужчина. И вот тут я, конечно, догадывалась, что его красноречие и увлеченность были не для меня, потому что куда я денусь с такой высокооплачиваемой работы, а для волонтеров… Впрочем, это не могло меня огорчить. Звери! Я видела их в естественной среде обитания!

Мы заглянули в каждый сектор, даже за работой сотрудников наблюдали. Зверей не так часто, на самом деле, было видно. Но иногда...

Огромные местные крокодилы грелись на солнце и подставляли лучам бока и крылья. Летать они, конечно, не могли, и слава богу, зато при нашем появлении приподнялись на коротких лапках и в одну секунду попрыгали в воду. Оттуда они наблюдали за мясными кусочками на ножках внимательными голодными глазами, из которых то и дело скатывалась прозрачная слеза. Так и напрашивались, чтобы к ним поближе кто-то подошел. Я так умилилась, что тоже смахнула слезинку.

Низкорослый зверек ростом чуть больше кошки, очень похожий внешне на нашего барсука, лениво гнал по искусственной, но все равно прекрасной саванне стадо антилоп. С шестью ногами. Количество ног не мешало антилопам резво эти самые ноги делать ровно до тех пор, пока зверьку не надоело, он не нашел себе новое развлечение и не принялся стаскивать за хвост питона с дерева. Хотя питоном он был только за счет длины и, чтобы сбежать, хватался за все что мог короткими многочисленными лапками, а антилопы ехидно переглядывались, мол, теперь твоя очередь развлекать этого идиота. Как только нахальный псевдо-барсук сволок питона с дерева, тут же потерял к нему интерес и побежал по саванне в поисках новой жертвы. Питон же, очевидно, вздохнув и барсука по-питоньи выматерив, не спеша полез обратно на дерево.

Я видела драконов – издалека! Но какое же это было зрелище! Огромная самка устроилась возле гнезда, и ее чешуя переливалась всеми цветами радуги. Как раз очень кстати я заметила и барсука, увидела его и драконица и, махнув длинным хвостом, отправила в полет в дальние кусты. Но судя по тому, что Дезмонд не хватал себя за волосы и не рвал их на себе, барсуку такая подача реально ничем не грозила. Наверное, он особо стойкий за счет отсутствия инстинкта самосохранения.

Я кормила двухголовых лебедей и слушала, как поют местные павлины. После этого вся наша группа немного оглохла, и Дезмонду пришлось обходиться языком жестов. Но это были такие мелочи по сравнению с обилием впечатлений!

Чинно брели по саванне длинношеии то ли жирафы, то ли все же динозавры, шипя друг на друга и срывая с верхушек деревьев листья. Резко взлетали из густого камыша сине-зеленые упитанные птицы и закладывали головокружительный вираж. Их перья сверкали на солнце, вокруг летали солнечные зайчики зеленого и голубого оттенков, воздух наполнился клекотом и гоготом – стая заложила еще одну петлю и, ловко выйдя из штопора, исчезла в густых кустах.

Я уже не находила слов, чтобы описать свой восторг. Да и наши волонтеры только рот разевали и пальцами показывали, а ведь вначале даже комментировать порывались – какое это животное. Дезмонд корчил из себя строгого профессора, но я заметила, что на самом деле весело ему – вон как собрались морщинки вокруг глаз, да и уголки губ дергались, сдерживал он улыбку.

А еще наконец увидела, как были отделены все сектора друг от друга. Никаких сеток или бетонных стен, все очень естественно – понижением и повышением ландшафта. Оттого и лестниц в заповеднике было много.

Волонтеры впечатлились, постоянные работники заволновались за свои места, и работа закипела с удвоенной силой! Я выбиралась на площадку только по вечерам, потому что у меня были: сверки, проверки, отчеты… после завтрака я зарывалась в цифры и приходила в себя, только видя, как продвигается наше строительство.

Только вот про похищение ферри не было никаких новостей, словно все об этом забыли. И как посчитать зверей, я так и не смогла придумать.

Зато когда фундамент был готов и счастливый Люк его запечатлел для потомков и выложил в сеть, мне позвонили.

– Совет ждет отчет о проделанной работе, – сухо известила меня очкастая секретарша.

Я приготовилась в дальний путь и отыскала маску. Как-то в праведных трудах я и забыла о ней… никто не рассматривал мои шрамы, все были заняты и довольны жизнью, даже я. Особенно когда получила зарплату… но мне даже тратить ее было некогда. Я все обещала себе, что вот завтра отложу дела и выделю хотя бы пару часов на просмотр предложений местных интернет-магазинов, но вместо работы откладывались магазины. А денежки капали.

Не жизнь, а мечта. Правда, попечители со своим отчетом немного подпортили мне настроение, но и тут оказалось, что отчет будет дистанционно.

Маску я все-таки напялила, хотя вместо подаренной Дезмондом красоты я накрутила обычный платок на манер ковбойских. Скромность украшает крутого специалиста, его дела говорят сами за себя.

– Ваши успехи впечатляют, – сказала Лилиан Амари и поджала губы.

– Я просто офонарел, когда увидел. Вы хотите загнать нас всех в гроб, милочка моя?

Вся деревня, как говорится, была довольна, но одного что-то не устраивало. Я поискала, кто это такой борзый, по рассыпанным на мониторе квадратикам. Какой-то бородатый мужик. Выдернуть бы ему поросль пучком, чтобы выбирал выражения.

– Вот что это за фигню вы там понастроили? Вам вроде давали проект?

– Он меня не устроил, – заносчиво ответила я. – Я уже объясняла все госпоже Амари.

– Так ясен пень, это был не проект, а дерьмо, – буркнул бородатый хам, но больше вопросов не задавал. Наверное, убедился в том, что я загубила все, не успев и начать.

– Не обращайте на него внимания, – из-за плеча посоветовал Дезмонд, когда попечители отвлеклись на какого-то мужика, вломившегося к Лилиан с посторонним вопросом. – Мигу Асу из Го-Бойе, он отлично говорит по-андорски с точки зрения беглости речи и грамматики, только, к сожалению, за столько лет так и не выучил правильные слова.

– Вы о чем? – прошептала я.

– В их языке только такие грубые слова. Вот он и переводит как знает. Просто имейте это в виду, он не ругается, он так разговаривает.

– У нас тоже иностранцы есть и бывает «витч вотч», – обиделась я, – но этот экземпляр в голову ест или все же ей иногда думает?

Теперь Дезмонд меня не понял, но Лилиан выпихнула непрошеного мужика вон, попечители вернулись ко мне, и в общем и целом меня спас язык цифр. И качество постройки, к которому, как я поняла, претензий не оказалось. Я снова была на коне, только – надолго ли.

Амари меня взглядом еще посверлила, но видимо, сказать что-то против было нелогично, так что мы остались при своих. Явно же я нарушила чьи-то планы.

Глава семнадцатая

Что я хотела особенно и даже сделала в этом направлении несколько шагов – так это поймать Дезмонду птичку. Нет, ну правда, это бы повысило мою самооценку до небес, а еще, честно, хотелось приятное сделать заместителю. Все-таки без него мне было бы сложно. Я, конечно, в бумажках хорошо разбиралась, но Дезмонд знал, кого, куда и как.

Я засекла птицу еще раз на своем окне и после этого стала немного приоткрывать створку и оставлять ей корм. Кормом меня снабдил Лу. Увы, птичка не только не проявляла благодарности, если я подходила к окну, когда она точила угощение, она даже ухом не вела! Если у нее, конечно, были уши. А стоило мне сунуть руку в щель между окном и рамой, как она моментально сматывалась. Птичка была независимой и гордой, я – терпеливой. И не таких собак и кошек я приучала к лотку и ошейнику!

Портила мне настроение только Вианна. Остальные хотя бы стучаться перед тем, как войти, научились. Она же считала себя вправе явиться ко мне в любое время с претензиями, причем касательно тех вещей, которые никак меня не касались. Поставщик прислал не тот препарат, пусть даже он оказался дороже и лучше? Плевать! Поставщик долго недоумевал, в чем проблема, а я чувствовала себя полной дурой. Вышивица никак не может разродиться? Опять надо прийти ко мне и сказать, что мне стоит отметить, возможно, минус одно животное, а так как самцы вышивиц не могут жить без своей единственной самки, то минус целая стая… Дезмонд, застав меня после такого визита однажды чуть ли не в слезах, долго пыхтел, глядя в стену, а потом, то и дело вздыхая и осторожно подбирая слова, рассказал историю этого зверя.

– Понимаете, Виктория… вышивицы… оказались на грани истребления… – сдавленный вздох, такое ощущение, что Дезмонду было очень неловко говорить. – После того, как миссионеры были вынуждены дать аборигенам Новой Попо-Гайи оружие. – И еще один вздох. – Потому что вышивицы приносят столько приплода, с такой регулярностью и столько раз в год, что если бы не оружие… В общем, что я хочу сказать, что за всю историю нашего мира в родах не скончалась ни одна самка. Особенно под присмотром человека.

– А они не выживут всех зверей из заповедника? – испугалась я, тут же забыв о Вианне. А то будет как с кроликами в Австралии, самим придется выходить и отстреливать.

– Их оплодотворяют искусственно, потому что самка должна регулярно вынашивать потомство. Регулярно – это значит постоянно. И наше вмешательство ограничивает плодовитость, у нее всего три-пять плодов вместо сорока.

Вианна умело пользовалась моей неосведомленностью, путала меня и, возможно, даже этим наслаждалась. А что, отличное развлечение как по мне, лучше телевизора! И я поняла, что бороться с этим могу только одним способом. Так к моим ежедневным делам добавились книги – энциклопедии и просто справочники с картинками. Мне пока не нужны были углубленные знания, Вианна подлавливала меня в основном на чем-то общеизвестном.

– Идите сюда! – выловила она меня, когда я, ничего не подозревая, возвращалась с инвентаризации на складе. И даже удивиться я не успела – почему именно я. – Идите и держите его! Быстро!

Все-таки моя работа – как в приюте. Хоть ты и номинально руководишь, а ловить кота, который залез на дерево, будешь вместе со всеми. Потому что пока МЧС к нам приедет, да и если приедет вообще…

– Держите ему хвост.

Э-э… я несколько растерялась.

– А где он?

– Слева. Держите.

Правый хвост держал один из так же неудачно пойманных волонтеров.

Я осторожно приблизилась. Волонтеру хотя бы достались грубые строительные перчатки.

– А оно… меня не укусит?

– Главное – чтобы меня не укусило, – фыркнула Вианна. – Держите хвост.

Окей. Хвост так хвост, хотя я была уверена, что это запасная голова. Глаз на ней не было, зато пасть – ого-го. И такие же ого-го зубы.

– Вот тут придерживайте, – посоветовал волонтер. Кажется, его звали Монти.

– Тут это где?

– Вот там, где держу я.

Окей. Если это у него шея – на хвосте – ну допустим. Но похоже на шею больше всего. Я выбрала момент и схватила зубастый хвост за шею, после чего поняла, что мои познания в биологии потерпели окончательный переворот. Огромное крокодилообразное равнодушно зыркало на Вианну с аппаратом УЗИ шестью глазками навыкате и деликатно демонстрировало когти на двенадцати коротеньких пухлых лапках.

Я во все глаза смотрела на экран аппарата. Ну не на зубы же на хвосте мне смотреть, это жутко. И ничего, конечно, не понимала. Какие-то пятна и что-то шевелится.

– Опять сожрал, – ругалась Вианна. – Как ты это достал, чучело?

– Что сожрал? – перепугалась я. Не хватало еще, чтобы мне предъявили претензии, что звери у нас жрут что ни попадя!

Все было еще хуже, чем я предполагала. Но разжимать руки было нельзя – Вианна как раз водила визором по крокодильему пузу, и крокодилу это не то чтобы нравилось.

– Рурбанский варан, – негромко просветил меня Монти. – Отличается крайней неразборчивостью в еде.

– Он ест людей? – ужаснулась я.

– Нет, – фыркнула Вианна с таким видом, мол, и вот эта невежа еще и руководитель. – Он ест то, что принимает за еду. Например, часть системы орошения. Он заглотил поливочный шланг.

Я критически осмотрела хвост, который держала за шею. О господи, шея у хвоста?

– Пасть у него не здесь, – подсказал Монти. – А на хвосте яйцеклад. Зубы – для защиты потомства.

– Что теперь делать? – спросила я чуть не плача, и даже то, что хвост у зверя служил частью половой системы, приняла довольно спокойно на фоне того, что внутри крокодила содержалась абсолютно несъедобная вещь.

– Чинить систему и заказывать новый шланг, – отрезала Вианна, а я в этот момент расслабилась и пошевелила рукой, которой держала зверю шею.

– А операция?

– Зачем? Полежит пару дней, переварит…

– Ага, – растерянно ответила я, и варан, воспользовавшись тем, что я ослабила бдительность, в тот же момент цапнул визор УЗИ.

Конечно, тут все было без проводов. Так что тянуть было не за что!

– Отдай немедленно! – взвыла я, цепляясь за торчащий из яйцеклада визор. Пальцы скользили, хватка у варана была железной. – Выплюнь! Сию же секунду!

– По голове его только не бейте, – озабоченно сказал Монти, все так же держа свой хвост.

– Если бы я еще знала, где у него голова! Там, где глаза?

– Там, где пасть.

– А где пасть?

– Пасть на пузе. Но жрет он не только ей.

Вианна веселилась. Вроде бы лицо у нее было спокойным, но пренебрежение и то, что я попала в дурную ситуацию, ее радовало бесспорно. Мне удалось подцепить визор, но и варан сдаваться не собирался. И ведь шланг внутри ему не мешал.

– Где пасть-то? – переспросила я, и в этот момент пузо раззявилось и явило мне вараний рот.

– Буэ, – сказал варан очень отчетливо. – Буэ.

В следующий миг мы все трое уже обтекали содержимым его желудка. Кажется, основным рационом варана были все-таки яйца. Вианна все с тем же равнодушно-непроницаемым видом помогала варану избавиться от шланга – он был бесконечный. Я же постаралась не дышать и с не менее деревянным лицом положила на рабочий столик очень грязный, но зато целый визор.

Я была, конечно, не в лучшем виде, зато совесть моя была чиста. А вскоре благодаря моим ежевечерним чтениям я взяла абсолютный реванш.

– Я еще два месяца назад просила заказать мне контейнеры для яиц падуки! – ворвалась ко мне однажды Вианна, когда я почти закончила кликать мышкой, подсчитывая нужные суммы. Естественно, рука дрогнула и работу надо было начинать сначала. – Если контейнеров у меня не будет завтра с утра, я не смогу оказать яйцам…

– Психологическую помощь, – перебила ее я, специально смотря в экран. – Последние исследования Монтье и Круппса, сделанные лет пятнадцать назад, говорят, что птенцы рогоклювых не нуждаются в дополнительной инкубации, особенно если они вылупляются в более северном климате. Помещая яйца в контейнеры, вы таким образом лишаете их возможности получить природную защиту от переохлаждения, которую все птенцы этого вида еще зародышами приобретают в первые три часа после того, как мать окончательно покидает гнездо…

Вианна вылетела, сильно хлопнув дверью. Эта партия осталась за мной. Я вскинула руку вверх и крутанулась на кресле в знак своей победы.

– Ну? Ты видела? – спросила я у птички, которая преспокойно хавала за окном очередную порцию корма и ни на что не обращала внимание. – Как я ее? Скажи, я молодец?

Все шло отлично, и только одно меня беспокоило. Дезмонд. Наше общение свелось к исключительно деловому – он постоянно помогал, советовал, предостерегал, забегал ко мне и мы вместе разбирались с какими-нибудь особенно заковыристыми сметами… Но я больше не видела в его глазах той увлеченности, которая меня так поразила в первый день, когда он ловил птичку, и, что самое ужасное, я пришла к выводу, что это мне не нравится…

Он был теперь тем же лордом-занудой, каким появился на пороге моей квартиры. Да, он относился ко мне по-дружески, я могла на него положиться, но…

Мне не нравилось это «но». После этого «но» случаются всякие вещи, о которых потом обычно жалеют. И надо отдать Дезмонду должное – у него не было никаких «но». Он был лучшим из заместителей и моей правой рукой, а иногда даже левой, то есть обеими руками сразу.

Но я вопреки всякой логике и здравому смыслу хотела «но». Потому что мне нравились увлеченные люди, успокаивала я себя.

Потому что в заповеднике все было увлеченными, и меня даже не напрягало общение с ними, если не считать, конечно, Вианну. Хотя она все-таки зацикленная, пусть и по-своему. У всех были задачи и цели, нас объединяло общее дело. Мы смотрели не друг на друга, а на работу – то, что мне нужно.

Но Дезмонд слишком смотрел на работу… и я понимала, что ему не хватает другого. Другой работы, меньше бумаг, больше риска и драйва. И я думала, что сама должна как-то ему намекнуть, что он может ехать в экспедицию, ну или хотя бы отпуск взять, но для начала мне нужно было придумать, как решить задачку с подсчетом зверей.

Я как-то, сама того не замечая, думала об этом и днем, и ночью. Цель-то была стоящая, даже две цели. Я изучала, на что способны здесь техника и наука, ехидничая сама над собой – да, вот ты такая умная тут приехала, что до тебя никто не додумался. Просто пролистывала сведения о мире, все-таки мне многое было неизвестно. А я чувствовала, что мое незнание может мне многого стоить, да и вообще слишком все хорошо шло.

Но буря грянула оттуда, откуда не я не ждала. Одним вечером я возвращалась с нашей строительной площадки, где уже торчали стены и даже коммуникации оказались проложены. Лу остался ругаться с представителем компании-арендодателя строительной техники, которые подсунули нам грейдер недостаточной мощности, и ему мешать не стоило. Я уже гадала, что же сегодня будет на ужин, когда меня окликнул Кристоф, наш контролер, живущий возле главного входа в уютном домике вместе со своей супругой Арлет.

– Госпожа администратор! – махал руками Кристоф. Он был жителем какой-то небольшой страны, где государственным языком тоже был андорский, но никак не мог привыкнуть к тому, что в Андоре нет такого чинопочитания, как на его родине, и всех величал господами. – Госпожа администратор! Тут девушка хочет пройти, я не могу ей никак объяснить, что это же заповедник, сюда нельзя всем желающим, и в списке волонтеров ее тоже нет! Может, какая-то ошибка?

Может, кивнула я. Так уже было, мы просто не успевали внести всех вовремя.

– Добрый вечер, – услышала я не особо радостное приветствие, как будто говорившая испытывала нежелание вообще открывать рот.

Девушка была явно не эко-волонтером, ну или каким-то ушибленным на всю голову волонтером, потому что она приехала на собственном автомобиле – без крыши, с ярко-красными сидениями. Авто работало не на бензине, но все-таки чем-то дымило. Были тут и такие машинки, но, как объяснил мне Лу, содержать их в частном порядке было намного дороже, чем даже аэроники, потому что на них был огромный экологический налог. А еще у нее были несколько сумок, и одета она была… ну, точно не как волонтер. – Вы администратор? Виктория? Приятно познакомиться.

– Мне тоже, – прошипела я, потому что девушка рассматривала мои шрамы еще более бесцеремонно, чем это могла бы делать любая моя соседка по дому. Она даже не скрывала ни взгляда, ни своей оценки – снисходительной улыбки в мою сторону.

– Я Барбара, невеста Дезмонда. Он ведь сейчас в заповеднике? Я хочу его видеть.

Глава восемнадцатая

Невеста? Допустим. Почему это должно меня удивлять? Это же нормально, что у неженатого мужчины может быть невеста. Что-то такое Дезмонд говорил… Вот только невеста – это не жена, штампа в паспорте нет и прав никаких нет.

– Пусть кто-то донесет мои вещи – капризно потребовала Барбара, смерив меня с ног до головы. – Их много.

Что-что? Тут я точно могла оторваться в ответ. Нечего было меня рассматривать. Я не картина в музее.

– Сожалею, – на самом деле не сожалела я ни разу, но надо же быть вежливой. – Но никто вас не пустит внутрь. Это заповедник, вход сюда только по пропускам. Дезмонда… я его позову, если найду. Ждите здесь.

Конечно, я могла с ним связаться через браслет, но зачем? Мне абсолютно не понравилась эта девица. Пусть сидит там и ждет, если мне повезет, то Дезмонда я не встречу и совесть моя будет чиста.

Но кто-то там наверху был не на моей стороне. Дезмонд сидел у меня в кабинете с отчетами и Лу.

– Там, – сказала я, придав себе как можно более незаинтересованный вид, – приехала какая-то Барбара. Ждет у ворот, права качает, я ее, разумеется, сюда не пустила. Здесь не проходной двор.

Лу деликатно отвернулся. Но я видела его отражение в стекле – он явственно хихикал.

– А еще у нее куча вещей, которые она с какого-то перепуга сюда притащила… в общем, если вам необходимо, я вас отпускаю до завтра, – милостиво позволила я. Хорошо быть руководителем – вот в таких мелочах. – Все-таки невеста.

Я проводила взглядом мрачного Дезмонда. Он не сказал и слова, просто вышел и, как мне показалось, хлопнул дверью чуть сильнее обычного. Ого.

– Началось, – хохотнул Лу.

– А? – глупо переспросила я. Но кому же не нравится копаться в грязном белье? Мне не нравится, ничего интересного. Так это, а почему я тогда?..

– Давно тут не было верениц девиц, – сострил Лу. – Вообще Дезмонд у нас завидная партия. Какое-то время было тихо, особенно после его экспедиций, в конце концов, это не занятие для человека с такими… – Он изобразил руками в воздухе что-то непонятное.

– Понтами? – подсказала я.

– Ну, можно и так сказать, – согласился Лу, а я подумала: он ведь родственник короля. Сам признался.

– А чем невестам мешают его экспедиции?

– Затраты, время… как-то считают, кому нужен тот муж, который по несколько месяцев где-то ползает в погоне за очередным червяком. Но тут то ли выяснили, что с финансами все нормально, то ли какая-то более крупная рыба с брачного крючка сорвалась. – Я внимательно слушала. Лу был отличным источником информации и в силу профессии обрабатывал ее хорошо, практически не искажая. – А может, где-то резко скакнули акции и об этом стало известно. Вариантов у охотниц за большими деньгами невероятная тьма.

– Ну, наверное, он богат, – я пожала плечами как можно равнодушнее. Понятно, если он родственник короля. Не считает акки от зарплаты до зарплаты.

– Да, только вот для некоторых недостаточно знатен, что с того, что он родственник короля.

Я чуть не хлопнула себя ладонью по лбу. Почему я такая… недальновидная? Почему я решила, что он родственник короля именно со стороны этого самого короля? Нет же, вот, например, все папы-мамы и братья-сестры наших британских принцесс! Родственники? Ну, в принципе да. У одной даже миллионеры. И можно сказать, что члены королевской семьи. Но не принцы же и не принцессы! И даже не аристократы никоим образом. Просто родители… м-м-м… жен внуков ее величества.

Почему я испытала какое-то облегчение?

Но раз Дезмонд ушел отчитываться перед невестой о дивидендах, Лу решил времени зря не терять. Невесты невестами, а дела по расписанию.

– Вот, смотрите. Если мы воспользуемся тем, что у нас под рукой волонтеры и построим еще пару ангаров для хранения, то сможем закупать вот это вот все, – Лу перелистал целую папку – а Эдвард хорошо приучил их к бумаге, однако – и ткнул в длинный список, – более крупными партиями. Что это значит? Во-первых, цена за такой объем упадет процентов на пять, а то и десять. А во-вторых, стоимость доставки тоже будет ниже в расчете на единицу. Опять же: погрузочные работы будут дешевле. Вот тут у меня все выкладки.

Я посмотрела. Да, цифра впечатляла. Не то чтобы она была огромной, но тут тысяча акков, там тысяча акков, и еще тут, вот уже три, и их можно пустить на что-то еще.

– Здорово, – восхитилась я. – А сколько составят затраты на хранение сверх того, что мы закупаем обычно?

Лу перелистнул страницу.

– Увеличатся на три процента. Нам придется немного добавить мощности в охладитель. Но все равно в итоге останемся в выигрыше.

Я задумалась. Предложить волонтерам или уже неловко? Но я ничего не теряю.

– Окей. Поговорю с ними завтра. Мысль мне нравится.

– А еще, – прибавил Лу, – я здесь не считал экологический налог, который платит за каждую доставку не только транспортная компания, но и мы как заказчики этой услуги. Это лучше узнать у Джозефа, он бухгалтер, ему видней.

И это стало последней каплей. У нас тут налог не уплаченный, а у него там эти… невесты. К черту Дезмонда и его невест! Голова у него явно не тем забита! И у меня теперь тоже.

– Голова у него занята не тобой… – сказала я, уже устроившись уютно в кровати.

– Чвяк, – посочувствовали мне.

У меня даже пропало желание ловить эту птичку. И спать почему-то я не могла. Сама не знала, в чем дело, ну все хорошо же, разве же нет? Поэтому я поправила подушку, села и взяла с тумбочки еще одну папку, которую притащил Лу.

Птичка чвякала на подоконнике. Я старалась на нее не смотреть. Пусть живет как знает, и нечего тут. Очередной доклад отдела снабжения был интереснее. Особенно когда я дошла до раздела с ветпрепаратами.

Нет, я ничего не имела против Вианны, совсем. Она хорошо выполняла свою работу. Но я смотрела на цифры и думала, что…

Я так напряженно думала, что встала с кровати, накинула халат и пошла в кабинет, где немедленно вернула компьютер из режима сна, а потом открыла файлы. Хм, пропадают животные? А может, дело не в животных, а Вианна просто куда-то продает препараты? Или как объяснить то, что в прошлом году их было закуплено гораздо больше?

Но тогда, сказала я себе, она должна была заказывать больше? Или это вызвало бы подозрения. А так она вроде бы заказывает меньше и никаких вопросов не возникает, главное – что у нее остается, ведь так? Нет, что-то не вяжется, больше или меньше, наверное, тут не главное, важно то, что они у нее вообще остаются! А ведь препараты имеют срок годности. И она их списывает. Так? Так…

А если она сама куда-то сплавляет зверей? А потом говорит, что очередная вышивица не пережила роды? Может такое быть? По опыту я знала – да. Еще и не так мухлевали недобросовестные передержки. Доходило то того, что у них было шесть одинаковых котов в тяжелом состоянии. Ну понятно, что кот был один, а казалось бы, как обратить внимание на то, что кто-то очень настоятельно требовал себе именно этого кота, когда только вчера отказывал, ссылаясь на то, что нет ни денег, ни рук, ни мест?

Ой, как же я… не люблю людей. Нет вообще ничего святого.

От праведного возмущения меня отвлек рев за окном. Такого я еще не слышала и побоялась, что некто сейчас схарчит птичку, а этого мне было вовсе не надо. Эндемик Павистрии, вымирающий вид! Я подбежала к окну и всмотрелась в ночь. Темно, ничего не видно, только чья-то спина медленно ползет по тому берегу речки и при этом ревет. Опять у кого-то брачный период. Но когда звери размножаются, вроде не думают о еде. Вон коты в марте какие тощие!

Рев прекратился. Я похлопала глазами. В воду, что ли, нырнул? Ну и пусть, главное мне туда случайно не ухнуть.

Естественно, вернулась я к себе только под утро и тут же уснула.

Снилась мне всякая ерунда. Коты, которых у меня в заповеднике оказалось почему-то невероятно много. Птички, которые лопали этих котов, и я отбивала их веником. А Дезмонд сидел на крыльце в короне и на все мои увещевания отговаривался, что не царское это дело. Я в итоге озверела и огрела веником и его, а потом проснулась.

Настроение у меня было ниже дна, в голове звенело, шевелиться не хотелось, а надо было. Дела сами себя не сделают. Потом я вспомнила про зверя, открыла окно… нет, никого, ничего, уплыл, наверное. Даже следов не осталось. Можно выйти и немного побегать по берегу. Авось не сожрут.

После завтрака я наведалась к волонтерам и осторожно намекнула на расширение стройки. Я ожидала некоторое возмущение, но оказалось, все только рады. Немного пересилив себя и пообщавшись на отвлеченные темы, я поняла, что для них работа у нас – это не только возможность накопить проекты в портфолио, но еще и бесплатный и полезный отпуск. Собственно, почему бы и нет? Природа, свежий воздух, кормят, дают энергию, можно столькому научиться. В общем, все были за, и Марго обещала встретиться вечером с Лу и обсудить в деталях проект.

До обеда я была занята и после обеда тоже. Столько дел, иногда вроде мелких, а оглянешься – уже вечер. И пусть у меня накопилась уже значительная сумма, а Люк показал, как отправить ее на мой банковский счет через специальный криптоключ на браслете, тратить мне ее было некуда, да и некогда. Я только считала, пока пила кофе, сколько смогу внести в кабалу, то есть в ипотеку. Да, если мне ее еще дадут, потому что – откуда у меня такие деньги?

– Как я смогу подтвердить легальность дохода? – огорошила я Дезмонда, не успел он войти. И судя по его виду, ночь у него выдалась не из простых. Мы с ним как две панды с кругами под глазами были. – Вот представьте, мне придется брать ипотеку – кредит такой на жилье. Работы у меня нет, а какая была – получала я там копейки. И тут я приношу хороший такой первый взнос. Мне только разборок с налоговой не хватало!

Дезмонд улыбнулся. Почему-то виновато.

– Леонид делал так… Покупал недорогой тур куда-нибудь за границу, а там пару раз заходил в казино. Понятно, что он ставил какие-то мелочи, может, даже и не выигрывал. Но об этом ведь знать необязательно?

– Ага, – протянула я, – а потом он просто платил налог. Да?

– Ну, наверное, – улыбнулся Дезмонд, – я не в курсе, как у вас что. Но мы можем вам предоставить любой документ, если понадобится.

– Спасибо, – буркнула я. – Сама сделаю.

Ой, хорошо, если он спишет это на то, что я вся в делах и заботе. Потому что… а что, собственно? Я в делах. Просто по уши.

– Я вчера забыл вам сказать, – произнес он так, как будто вообще ничего не было. А что было, собственно? Да ничего, никаких невест и бессонной ночи. – Пришло письмо, вы его, может быть, не заметили, я не отметил его как важное. На следующей неделе будет благотворительный бал.

– Что? – переспросила я. – А мы тут при чем?

– Ну как же? – улыбнулся Дезмонд и сел. Он еще улыбается, вот… зараза. – Светские леди и джентльмены танцуют, покупают всякую ерунду, выделяют средства на заповедник…

– Вот вы и поедете, – сказала я, потому что это же ужас. Бал? Люди? Танцы? Господи, танцы, что может быть ужаснее! Кто выдумал танцы, бесцеремонно нарушающие личное пространство?

– Я и бал? – засмеялся Дезмонд. – Я и танцевать не умею.

– Я тоже, – отрезала я. – И потом… ну… – Что бы придумать? – У меня нет ни платьев, ни туфель, и манерам я не обучена. Я же там опозорюсь. Эдвард хоть что-то знал.

Вот сейчас я и узнаю, ха-ха, правильны ли мои подозрения насчет его родства с королем.

– Чему-то меня, конечно, учили, – покачал головой Дезмонд, – но поверьте, танцы туда не входили. Светская беседа… Я ее поддержать могу, но благотворителям интереснее вы как администратор. Виктория, это часть вашей работы.

Вот тут он был, конечно же, прав. Я печально потыкалась в почту, нашла злополучное письмо. Прекрасно, и отвертеться никак не получится. И даже платье пришлют. Ну за что?

– Но… – я сглотнула. – Но вы же меня не оставите? Я же не поеду туда одна?

– Я бы рад, – пожал плечами Дезмонд. – Но я ваш заместитель. Когда вас нет, я выполняю ваши обязанности.

Что? Нет, мысль, которая у меня проскочила, была дельной, но слишком… предательской. Во-первых, ему ничего не помешало явиться за мной в наш мир лично и заповедник от этого не рухнул в тартарары. Во-вторых, возможно, не просто так ему нужно от меня на какое-то время избавиться?

Замести какие-нибудь следы?..

Глава девятнадцатая

Настроение у меня оказалось испорчено на несколько дней. К счастью, работа отвлекала, не давала «засохнуть», так сказать. Никогда не понимала людей, которые не работают, а тупо ноют. У тебя есть дело! Делай его! И сразу о всякой фигне думать некогда. А если она и не фигня, так тем более решать стоит быстрее.

Так что про бал я вспоминала только тогда, когда выдавалась свободная минутка. Вот потому я делала так, чтобы у меня не было этих свободных минут: заглянуть к тем, пойти туда, сделать то, проверить это. Или сюда еще можно нос свой сунуть, не помешает. Из-за моей бешеной деятельности мы начали строительство дополнительных складских помещений, к великому удовольствию Лу.

На этой волне продуктивности я выдала еще одну идею. Почему бы и нет? Натолкнула меня на мысль, как ни странно, Барбара. Я ведь приняла ее за посетителя? Отлично, посетители иногда к добру и процветанию. Ну и этот проклятый бал… Он, конечно, проклятый и глаза бы мои его не видели. Я же ни танцевать, ни красиво улыбаться не умею. Но его организовали, чтобы собирать деньги? Отлично. Значит, надо постараться, чтобы он эти деньги все-таки собрал.

Я поискала планы зоопарков. Но больше меня интересовали не местные зоопарки, а наши заповедники. Животные там живут в дикой среде, но к транспорту привыкли – сафари там всякие, фототуризм. А если использовать аэроники?..

– Вы с ума сошли! – Лицо Лилиан Амари было возмущенным, а глаза только что не выкатились из орбит прямо мне на клавиатуру. – Я понимаю вашу идею, но как вы себе представляете? А если животное начнет есть другое животное, как оно делает в дикой природе?

– Ну, – подумав, сказала я, – мы же сейчас учитываем, кто чей рацион питания. Естественно, мы не держим вместе хищника и его рацион, если этот рацион – исчезающий вид.

– Да я же не об этом! – взвыла Лилиан. Как-то она приняла близко к сердцу. – Что будет, если это увидят зрители?

– А что такого? Этим же зрителям сажают на плечи животных из Красной книги...

Мы померились взглядами. Кто бы сомневался, что совет попечителей обо всем узнает, когда в дело уже вмешалась полиция. Но особого возмущения у них это не вызвало, наоборот, вопреки моим опасениям, Лилиан Амари заявила для прессы, что это животное не из нашего заповедника. Я сначала думала, что это только для прессы, но нет, она и мне повторяла, что это не доказано и вообще.

– Мы не знаем, откуда это животное, – мило прощебетала она. – Согласитесь, вашего ферри мог кто-то съесть.

Тут я поспорить не могла, потому что да, съесть могли, и не только ферри. Вот только действительно ли у нас пропадают животные или это так… опять для отвода глаз?

Все темнят. Вот просто все, куда ни посмотри.

– И потом, – продолжала Лилиан, – аэроника… ее невозможно использовать вне дорог. Мне сложно вам объяснить, попросите кого-нибудь из технических специалистов. Почему вы так хотите привлечь как можно больше средств напрямую в заповедник?

Ого. Вот тут уже я чуть не выронила глаза прямо на стол Лилиан. Странные же вопросы! Разве плохо для такого глобального проекта, когда есть лишние средства?

– Потому что… – начала я и осеклась. Просто поняла, что рассказывать я могла бы многое, но кому оно надо? Точнее, кому-то все-таки нечто определенное нужно: чтобы деньги не шли мимо их рук. Это для меня заповедник много уже значил, работа как-никак, а для других он всего лишь цифры на бумаге. Тьфу ты пропасть! – Извините, я погорячилась с этой идеей.

На самом деле мне хотелось биться головой о стену. Нет, сделать так, чтобы средства поступали непосредственно в заповедник, минуя двенадцать пар алчных ручек, нереально. Смирись, Вика, люди есть люди, их не переделать.

Но уже вечером следующего дня случилась такая история, что я и думать обо всем забыла… ну, еще на пару дней.

Началось все с того, что я вызвала Люка, чтобы обсудить с ним дальнейшие поиски путей, которыми ферри мог попасть в руки живодеров. Мы каждый день искали что-то, но пока все было глухо. А сейчас и Люк как будто оглох.

Я позвонила раз, два. На третий позвонила уже киперам. Опять трубку никто не брал, а на четвертый мне наконец-то ответили.

– Так он в загоне, – пояснила одна из киперов. – Драконица рожает.

У меня трубка из руки выпала. Я обмерла. Рожает! Рожает драконица! Что может быть милее щенят и котят? Новорожденные драконята!

Меня как ветром сдуло в направлении загонов. Все ходы и проходы я уже изучила так, что неслась с закрытыми глазами. Могла бы с закрытыми, но все равно я ничего не видела перед собой, кроме сказочных картинок. Драконята!

Да, я помнила, что сказал Дезмонд: ожидающие потомство агостинские драконы крайне агрессивны. Но я изучила все и даже больше. Драконы же! У самочки с началом родов, точнее, за пару дней до них – и это верный признак, что пора готовиться – выделяется гормон, схожий с нашим – как же он называется? Окситоцин? – и тогда агрессия перерастает в нетипичную для этого вида лизучесть. Так что я не боялась, что меня перекусят пополам.

Увы и ах! Мои мечты разбились о реальность. Во-первых, еще не добежав до родовой пещеры, я услышала голос Вианны. Такой, недовольный, причем на этот раз недовольный не в принципе, а конкретно. Она покрикивала на помощников и нервничала. А во-вторых, Вианна и помощники были, как в настоящем родильном отделении, за огромной ширмой, и я все равно ничего не видела.

Я могла бы воспользоваться своим правом администратора. Но драконица смотрела на меня с такой тоской, что я, натянув на физиономию самую сладкую из возможных улыбок, подошла к горе размером с неплохого такого слона… трех слонов, наверное, и протянула руку к страдающей морде.

– Ты моя умница, ты моя девочка. А кто у меня хорошая девочка?

В ответ драконица лизнула меня по щеке как раз в том месте, где был шрам, заодно обслюнявила мне волосы и шею, и я подумала, что хуже-то уже все равно не будет. А зверю многого для счастья не надо, только чтобы кто-то спокойный рядом был. А то от драконов никакой поддержки.

Я села рядом, дала ей воды в ведре. Драконица шумно дышала время от времени, от воды отворачивалась, но потом все-таки попила. Меня это обрадовало.

Я понятия не имела, какого размера у нее драконята. Непохоже было, что она мучается, скорее ее напрягала необходимость неподвижно лежать и то, что возле задней половины кто-то копошился. Агостинские драконы очень ленивые, но не до такой степени, чтобы не двигаться, а двигаться она не могла: все-таки вес и вообще габариты были немаленькими, и лапки ее поэтому пришлось своеобразно приковать к родильной площадке. Из того, что я читала – неуклюжесть матери едва ли не единственная причина, по которой может погибнуть потомство, ну а вторая – плоды могут просто застрять в родовых путях. Поэтому Вианна, конечно же, помогала.

И как я слышала, не зря. Одного драконенка пришлось вручную временно впихнуть обратно, чтобы он дал пролезть брату или сестричке. Драконица зафыркала, я насторожилась. Особенно я старалась не выдавать себя, потому что Вианна не преминула бы либо меня вообще выгнать, либо потом списать на меня какой-то косяк. Но драконицу мое присутствие не беспокоило. Она только и делала, что ластилась ко мне и периодически пыталась выдернуть лапы из крепежей.

– Нельзя, моя девочка, потерпи немного, – увещевала я. – Все хорошо, вот какая ты у меня умница!

Драконица была очень красивой. Не то чтобы мне было с чем сравнить, но длинная, метра полтора, очень изящная мордочка, розовый влажный нос, огромные глаза потрясающего изумрудного цвета, а ресницы такие, что от зависти умерли бы все лэшмейкеры разом. И еще у нее была гладкая блестящая чешуя, которая переливалась в лучах заходящего солнца.

Ну а потом я услышала детский плач. Не совсем детский, так, скажем, интонации как у человеческого младенца, но если бы плакал вполне себе взрослый мужчина – басовито и на разные голоса. Не то чтобы я удивилась, все же драконята должны быть немаленькими.

А затем у меня запищал браслет, очень не вовремя! Я так хотела побыть с дракончиками, но мне пришлось тащиться на строительную площадку, где назревал скандал со стройматериалами. Лу бегал и орал, а я увидела и второго нашего снабженца – Трэверса, что само по себе говорило: ситуация серьезная. Трэверс очень редко выбирался куда-то за пределы складов.

Итак, поставщик прислал нам вроде бы то же самое, но на деле совершенно не то. Строительные блоки и на вид были из дерьма и палок, что там было внутри – я даже прогнозировать не бралась. Думаю, дерьмо и палки и были. Зато экспедитор нас уверял, что за счет этого нам сделали огромную скидку.

Трэверс, прислонившись к дереву, повторял, что эти блоки и без того стоят меньше, чем нам объявили, а Лу продолжал вопить, что все жулики. Волонтеры неодобрительно косились на привезенный стройматериал – что и понятно: он странно попахивал. А уж касаться его руками и вовсе не хотелось.

Я начальственной волей прекратила конфликт, наотрез отказавшись принимать поставку, и немедленно связалась с руководством поставщика. После попытки навешать мне лапшу я озверела и заявила, что в случае, если товар нам немедленно не заменят за счет поставщика, уже утром под дверью у них будут торчать присланные попечительским советом юристы. Видимо, попытка сплавить некондиционный товар заповеднику не удалась, и поставщик согласился с нашими требованиями.

Я ушла, собой очень гордая, в очередной раз отметив, что даже общение перестало меня напрягать…

А потому что оно все по делу.

Потом мне снова пришлось побегать, на этот раз уже по поводу складов, потому что приехал чиновник и требовал детального осмотра территории. Что же, пришлось согласиться, но в итоге чиновник сожрал у меня два часа и не нашел никаких нарушений, которые повлияли бы на содержание животных. Хозяйственная территория есть хозяйственная территория, чему там влиять.

И только когда уже стемнело, я вернулась к драконице. Предвкушая! Все уже ушли, роды кончились, и огромная мать, судя по звукам, выкармливала потомство. Я хотела уже подобраться ближе, как вдруг заметила что-то странное. В кустах торчала нога.

Голая нога. Божечки!

Я сглотнула. Нет, меня уверяли, что драконы людей не жрут. Но пока я пыталась справиться с шоком, нога дернулась и скрылась в этих самых кустах. Я сделала вывод, что обладатель ноги жив и здоров.

– Эй? – окликнула я. – С тобой все в порядке?

Ответа не было. Это кто-то из наших? Почему голый? Почему молчит?

– Эй! – вот теперь я уже решительно потопала в кусты. – Ты пьяный, что ли?

Волонтеров много, и вот где минус – за ними не уследить и мне они фактически не подчиняются. Я могу, конечно, выгнать, и такой прецедент уже был – двух парней пришлось отправить из заповедника после того, как они бродили где попало и фотографировали зверей, а ведь это совершенно не дело и мы это им объясняли раз десять.

– Да ты…

Я чуть было не попятилась назад. На меня смотрел невероятной красоты мужчина. Абсолютно голый. Блондин с огромными голубыми глазами, пухлыми губами, нежной кожей. Как с картинки.

– Ты кто? – глупо спросила я. Точно я не видела такого красавца у нас среди сотрудников и волонтеров. Не заметить такого было невозможно! – Как ты сюда попал?

Мужчина смотрел на меня своими потрясающими глазами и молчал.

– Ты что, немой? – Ага, и глухой заодно. Он что, с неба свалился? Я даже голову задрала… Но нет же, там купол. – Откуда ты взялся?

Ага, как тот самый парень с ферри – я задавала те же вопросы. Иностранец? Не понимает? Или просто красивый, но при этом тупой? А мужчина вдруг сморщился, надул губки и завопил – ну в точности так, как вопят младенцы, только взрослым голосом… ой. Знакомое такое басовитое мычание!..

Что?

Пока я хлопала глазами и хватала воздух, пытаясь уложить увиденное в голове, надо мной и мужчинкой – о господи, драконенком! – возникла мамашина голова. Драконица ткнула меня розовым носом, подхватила чадо поперек талии и утащила в гнездо. Я наконец отмерла. Да какого носорога здесь происходит?!

– А! А! Да как? Да почему?! – я влетела в кабинет Дезмонда, вечно заваленный всякой фигней, и, конечно, своротила какие-то книги и стопки бумаг. – А почему мне никто не сказал, что агостинские драконы…

– Похожи на людей, когда рождаются? – хмыкнул Дезмонд. – Да, особенность видов. Они такие лет до семи, потом они окукливаются, лежат яйцом примерно полгода и вылупляются уже драконами. Такой вот у них промежуточный этап развития.

– Как у гусениц, – кивнула я, тут же успокаиваясь. Очень уж своеобразно на меня заместитель влиял, я сразу находила в себе профессионала. – Забыла, как называется, впрочем, у вас может называться по-другому. А почему у них так происходит?

– Не знаю, – пожал плечами Дезмонд. – Одна из версий, что они так более активны, чем в виде взрослой особи. Другая – что лучше обмен веществ. Я же говорил, они из другого мира, а разумной жизни там нет, вот, изучаем… Но у них огромные минусы: они себя до семи лет ведут не как драконы, а как обезьяны. Пройдет пара недель, и придется отсаживать их в крытый вольер или уже собирать по всему заповеднику… Хотя кто знает, иногда у них вполне спокойный помет, лежит себе возле матери…

– Придется отсаживать, – мрачно сказала я. – Отдельные экземпляры уже ползают.

Дезмонд был какой-то замученный. Причем я видела, что не работой. Когда работой – у него глаза горели, а сейчас…

– Случилось что-то? – сочувственно спросила я. – Могу чем-то помочь?

– Да, – кивнул Дезмонд. – Мне нужен отпуск на несколько дней. Я отправлю вам заявление?

– А причина? – нахмурилась я. У меня был впереди бал. Странно. То говорил, что не на кого оставить заповедник…

– Я вернусь до бала. Мне нужно кое-что сделать перед свадьбой.

Вот это да, шокированно подумала я. Вот это приплыли.

Глава двадцатая

Что-то слишком много волнений в последнее время! Дезмонд с его свадьбой, драконы-люди, пропажа зверей… Мне снилось, что я иду по следу. Иду и иду, и следы оставлены на песке, шумит, накатывая на этот песок, океан, смывает следы, появляются новые, а я неотступно…

Во сне я застыла как вкопанная, а на самом деле проснулась и долго хлопала глазами, бессмысленно таращась в темноту.

Ну конечно, я же об этом читала! Как считают животных? Кажется, это называется «зимний прогон». По следам. Затирают старые и ждут, когда пройдет новая партия животных. И до этого дня я не думала, работает эта схема вообще или нет. Но раз ей пользуются в моем мире ученые, значит, работает?

– Итак, – стараясь сохранить как можно более бесстрастное выражение лица, объявила я, – мы насыпаем полоски песка шириной метров пятнадцать-двадцать и ждем, пока животные пойдут в места кормления. Не уверена, что это сработает на все сто процентов, но… в общем, это хороший метод. Потому что придуман не мной.

Да, отдавать лавры было обидно. Но что делать? А еще я так прикрыла свой тыл. Все равно то, что я предлагала раньше, было… ну так себе. Разве что еще чипирование не протестировала, но тут уж проблема была с технической стороны, не на всех зверей можно было чип навесить или вживить. Кто-то сбрасывал кожу с инородными элементами, кто-то перекусывал металл, а кто-то и вовсе мог расплавить все в желудочном соке. Так что приходилось пока выкручиваться, применяя менее современные методы.

Конечно, послышались возражения. Что нам нужно точное количество, что примерно и так все известно, что только напрасно потратим ресурсы.

– Какие ресурсы? – спросила я. – Песок?

– Человеко-часы, – проворчал Джозеф, бухгалтер. Но я не сдавалась.

– Даже если кто-то опоздает к кормежке, пройдет позже. А молодняк ходит за матерями.

– А как быть с теми, кто не покидает нор? – опять влез кто-то.

А я слушала и думала. Ну вот зачем и почему нужно так точно знать, кого и сколько у нас в заповеднике? Потому что они пропадают, сказал Дезмонд. Но тогда я не вникла еще в дела так детально и возразить ничего не смогла. Сейчас же я понимала: нормально, если где-то кого-то ам. Собственно, ну, хоть и жестоко, но природа есть природа, и жили у нас не только представители вымирающих видов, но и их пропитание тоже. Пропитание считать было бессмысленно, но бывало, что закусывали кем-то, кем в общем не следовало бы, и тогда, конечно, выясняли, как это произошло. Но не отправишь же дикого зверя в кутузку потому, что он решил сожрать какой-то редкий вид…

Но ведь этот подсчет – не для заповедника, вдруг поняла я. И даже удивилась, как такая простая мысль не пришла мне в голову.

– Вам это надо для того, чтобы найти концы. Так?

Дезмонд посмотрел на меня несколько виновато. Он как раз собирал чемодан, когда я к нему вломилась, уже вечером, сразу после собрания не получилось – все дела и дела. Так что да, в итоге появилась я не вовремя и видела сейчас ну очень интимные предметы одежды, раскиданные по кровати.

– Вы не можете уехать, пока не поймете, кто замешан в пропаже животных. Не так важно точное их количество, сколько реакция персонала. Да?

– Да, – не стал он спорить и сел на кровать. Я подумала и тоже села рядом. Ну, трусы разложены. Подумаешь. Тем более и смотреть не на что, ни кружевов, ни экзотических дизайнов, обычные черные боксеры. – И я наблюдал сегодня и вообще… и так и не понял. Кажется, что все искренне переживают. Кроме Джозефа, того интересуют только акки.

– Его они и должны интересовать, – пожала я плечами. – Но я согласна, персонал заповедника действительно реагирует… как и должен. Если только кто-то не притворяется так, что мы ничего не можем заметить.

– Но ваш способ все равно отличный, – обрадовал меня Дезмонд.

– Он не мой. Я сказала правду – его используют в моем мире в наших заповедниках. Только зимой. Но тут снега нет, поэтому я предложила песок…

Мы помолчали. Говорить было не о чем. Мне было тоскливо, а Дезмонд и без меня был немного пришибленный.

– Вы что, не хотите жениться? – зачем-то спросила я.

– Не хочу. Жена это… – он вздохнул. – Прощайте, экспедиции. Редкая женщина воспримет такое нормально.

– Я бы восприняла, – сказала я. Ой, ну что я брякнула? Еще подумает, что я в жены напрашиваюсь! Объяснить, надо срочно все объяснить. – Я… я имею в виду, что в нашем мире есть и полярники, и ученые-зоологи, и геологи, и археологи, кого только нет, и капитаны дальнего плавания, и военные всякие. Это нормально – такая работа.

– Такая, да. Но все дело в том, что геологу нужно искать месторождения, а капитану – управлять судном. А я могу сидеть и работать здесь.

Глаза у него были грустные-грустные, у иных котиков таких глаз нет. Я понимала: его лишают любимого дела. И так он тут застрял, а теперь вообще, наверное, просто без шансов. Можно, конечно, взбрыкнуть и уехать к черту на кулички, так супруга прискачет и обратно утянет.

Но утешить мне его было нечем. Меня бы кто утешил, все вроде и хорошо, но на самом деле не очень, хотя и работа есть, и акки капают, и звери вроде бы всем довольны, и персонал… кроме Дезмонда. Честно, я сбежала! Как-то скомканно попрощалась и вышла на улицу, развеяться, отдохнуть, проветрить голову – редко мне так удавалось, чтобы не бегом по делам, а просто послушать ночь.

В темноте все было знакомо, слышались крики зверей – кто очаровывает самочку, кто обозначает границы владений, а кто просто песни поет, потому что вкусно пожрал. Вдалеке, над низкорослыми кустами, порхали светящиеся бабочки. Пролетела какая-то птица, ухнула, словно сова. Может, и была местная сова, я пока всех животных не знала…

Я пошла по тропинке. Было свежо, ветер несильный, но неплохо так выдувал из головы ненужные мысли. Шелестели листья, под ногами шуршала галька, доносился плеск воды. Я села на валун у реки и закрыла глаза, подставив лицо ночному ветерку. Ну почему мне так погано, что мне неймется?

Как вообще животное может покинуть пределы заповедника? Телепортом, самое очевидное, быстро и качественно. Но все перемещения на учете, и это не просто слова, контрабанды не бывает, за нее – я уже узнала – секир-башка местная полагалась. А как еще?

Вместе с пустым грузовиком – тоже возможно. Уже не так быстро, не так надежно, и нужна очень кропотливая организация всего процесса. Поставщики-то обычно разные, за исключением тех, кто привозит корма. Наладить канал сбыта можно только с проверенными людьми. Вот тут мне и нужно проявить бдительность. Авось обнаружу что-то подозрительное. Когда там новая поставка корма?..

До полуночи я просидела, проверяя накладные. Загвоздка вышла на месте, которое я не учла. Водители и экспедиторы, а также транспортные компании, были разные, иногда приезжала одна и та же машина. Но это было, во-первых, крайне редко, а во-вторых – непредсказуемо. И, конечно же, какая машина приедет, какого перевозчика и когда – спрогнозировать было нереально.

Если только… если только этот канал не наладил кто-то из наших логистов. Они могли знать заранее, кто приедет?.. Я влезла в программу учета. Нет. Был указан только номер машины, да и то, как я проверила, отмотав на прежние поставки, этот номер мог запросто измениться, да и сама транспортная компания тоже. Наверное, на этот фактор ни Лу, ни Трэверс повлиять не могли.

Я вернулась в спальню, заползла под одеяло, но опять не могла уснуть и ворочалась с боку на бок. Сон не шел, а все потому что никакой определенности, сплошные загадки.

А потом меня опять словно что-то кольнуло. Может, какое-то воспоминание, а может, догадка. Но я его, что называется, не поймала. Сама не зная почему и зачем, я встала, накинула халат и снова пошла в кабинет. Вообще такими темпами мне или кровать нужно в кабинет переносить, или рабочий стол в спальню.

«Ферри, приматы…» – читала я по десятому кругу.

Рацион, образ жизни… так – обезьянка как обезьянка, ничего необычного. Места обитания, вот и наши красавцы из Красной книги, да, живут теперь только в заповедниках, что поделать, вымирающий вид. Статья в специальном справочнике мне ничего не дала, никакого озарения не случилось. Поиск в браузере выдал множество ссылок, и большинство из них были, конечно, профессиональными, часть даже на языках, которые я не знала. Были и отрывки из книг, и я туда кликнула. Все равно не усну.

Книга была вообще не про ферри, но поисковик четко и уверенно выделил запрошенное слово, так что я принялась ее листать. Благо что написана она была очень давно и была в полном бесплатном доступе. По меркам этого мира прошло лет двести с тех пор, как автор, известный, как я поняла, путешественник и исследователь, написал этот роман. Он был вообще не про животных – скорее про антропологию, но описаний мест, куда ездил автор, было довольно много.

Я зачиталась. И нравы, и обычаи, и культура – все это было увлекательно. Но время шло, ночь была, к несчастью, не вечная, а мне еще бы хотелось немного поспать…

Но тут я добралась до визита автора на какие-то тропические острова, а автор, соответственно, добрался до ферри. Описания вполне себе забавные. Я хмыкнула: да такие же обезьяны, как и у нас. Прожорливые и ручные, людей не боятся, воришки мелких и не очень вещей. А зацепил меня фрагмент, когда автор обнаружил ферри в собственных вещах, причем тогда, когда корабль уже отплыл… Обезьянки совершенно не чурались путешествий, главное, чтобы еда была рядом. А еще у них отсутствовал страх больших существ, мелких и средних хищников они боялись, но крупных не воспринимали как естественную угрозу. И людей потому не боялись.

Я сидела и какое-то время растерянно открывала и закрывала рот. Сон? Какой, к черту, сон? Я судорожно рылась в своих записях в поисках телефона того полицейского, который занимался похищением зверька.

Телефон я нашла, а вот самого полицейского, увы, в половине третьего ночи не было на месте. Вежливая, но очень сонная девушка-диспетчер отчаялась мне помочь, когда судьба решила вознаградить меня за упорство. Наверное, чтобы я от нее отстала.

– Виктория? – послышался в трубке молодой мужской голос, энергичный, несмотря на время. – Я Бенджамин, немного работал по вашему делу. У вас что-то еще произошло?

– Нет, – вздохнула я. – Я просто хотела узнать, если ли какие-то новости.

– Сожалею, но порадовать нечем, – Бенджамин тоже вздохнул. – Мы, конечно, смогли убедить парнишку сотрудничать со следствием, и он даже помог нам найти того человека, который продал ему зверька… Долго возились, пока искали, пересмотрели все фотографии в сети с этими вашими ферри, опрашивали, но вышли на след. Сами понимаете, животное из Красной книги.

– Понимаю, – невесело согласилась я.

– В общем, тот человек не стал запираться и сообщил, что от ферри избавился быстро, больно много с ним было возни. А купил он ее, по его же словам, у какого-то человека. Они все так говорят.

– А как она попала к тому человеку, он не сказал?

– Сказал, – усмехнулся Бенджамин. – Как обычно: нашел. Они все всё находят. От ферри до драгоценностей. То есть: тот человек приехал домой и обнаружил зверька у себя в сумке. Голову морочат, ясное же дело. Ничего нового, за свою работу я слышал такое тыся…

– А знаете, – перебила его я, – думаю, он вам не соврал…

Наутро я, невыспавшаяся и разбитая, поползла – иначе не сказать – с нашим старичком, ответственным за приматов, смотреть, что там с нашими ферри. Вообще-то и начальник сектора – Курт – не мог толком сказать, сколько ферри у нас в заповеднике, потому что – и Дезмонд этой информацией не владел – ферри формируют стаи вокруг одного или двух самцов, и подсчет ведется обычно по самцам. В одной стае был самец и четыре самочки, а еще два самца были вроде как одиночками, но не было никаких гарантий, что одна из самочек не изменила владельцу гарема…

– А кто вообще бывает в этом секторе, кроме вас?

– Попечители? – пожал плечами Курт. Он и сам смахивал на примата, такой же бойкий и прыгающий. – Репортеры. Но они все всегда под присмотром. Последний раз тут была госпожа Амари…

Госпожа Амари, значит! Я вернулась в офис, закрыла дверь на замок – неслыханная мера предосторожности – и поняла, что устала. Даже раздражаться сил не было. Просто набрала уже знакомый номер и спросила в лоб сразу, как только появилось лицо этой самой госпожи Амари.

– Это же глупо! Почему вы мне не сказали все как есть? – потребовала я ответа на свой вопрос. – Почему не вернули зверя в заповедник?

– Вам не понять, это был бы такой удар по моей репутации, – покачала головой Лилиан и даже платочек к мгновенно набежавшим на глаза слезам приложила. – Я ведь обнаружила ее не сразу. Только на следующий день. И то не я, а моя домработница, когда стала разбирать мою сумку. Мне пришлось ей хорошо заплатить, чтобы она избавилась от зверька, кажется, она попросила помочь то ли своего мужа, то ли зятя… Такой позор!

– Не проще ли было позвонить в заповедник? – ой, как мне сложно было не кричать, но сорвись я сейчас, то просто бы начала биться головой о стену. Почему люди такие ту… глупые, даже когда они возглавляют совет попечителей? Кто бы мне ответил? – Объяснили бы. Наш начальник сектора в курсе, какой у ферри нрав.

– И какие бы поползли слухи? – Нет, она еще говорила так, словно я ее обвиняла, а сама она ни в чем не виновата, вот ничуть. – Что я украла животное, что не смогла с ним справиться или не смогла продать, и вообще, что обо мне бы подумали?!

Ой, все. Я нажала на кнопку завершения вызова, не думая ни о каких приличиях. Вот дура! Вместо пластических операций попросила бы добавить себе мозгов! Огласки она испугалась да того, что ферри не было пару дней, вообще бы никто не заметил. А теперь целое уголовное дело завели, куча народа замешана! И что мне следователям местным говорить?

Впрочем, об этом следовало с Дезмондом посоветоваться. Он все-таки лучше в реалиях местных разбирался. Я уже представляла, как он отреагирует на мой рассказ. Это же не просто так! Я, собственно, дело раскрыла. Но когда прямо с утра я попросила найти мне Дезмонда, мне сказали, что он еще с рассветом уехал. С вещами.

И мне стало грустно, как никогда. А как же восторг и уважение в его глазах от того, что я похитителя ферри нашла?..

Глава двадцать первая

Новый день, и все завертелось по-новому. Квиддлы – это такие почти-обезьяны вроде наших горилл. И вот эти самые квиддлы устроили нам цирк с конями.

Нет, лошади – овце-лоты, мне никто не мог объяснить, откуда такое название – квиддлов не интересовали. У них пошли разборки, кто круче, и поэтому все, кто мог, и кто не мог тоже, побежали на место выяснения отношений. Возглавлял процессию Курт с видеокамерой, а за ним несся Люк с шлангом. Шланг нужно было подсоединить к колонке и пустить в ход, когда разборки перейдут в криминальную стадию.

– У них один альфа-самец, – пояснял мне Курт доходчивыми словами. Мы притаились в засаде и смотрели. Меня немножко трясло: то ли от беспокойства, то ли от воодушевления. Каждый такой случай – как будто на сафари побывала. – Все самочки – одного старого самца.

На мой взгляд все было тихо, мирно, самки с детенышами оккупировали деревья и занимались молодняком. Внизу грустно ходил молодой самец и бил себя кулаком в грудь.

– А этот, – Курт указал на него, – этот молодой самец хочет забрать себе самку.

– А ему не дают? – опечалилась я. Как-то неправильно. – А самочка хочет?

– Нет, конечно, ей и в стае неплохо.

Я припомнила все, что читала про обезьян. Потом – про морских львов, кажется, или слонов? Нет, у обезьян было еще как-то, если так можно выразиться, по-людски.

Минут двадцать мы ждали. Самец тоже ждал, потому ему надоело, и он, вздохнув, начал взбираться по стволу к самочкам. Люк прикрутил шланг к колонке. Курт включил видеокамеру.

Самец дополз до ветки, где было особенно много самок. Те, кто был без детенышей, сразу попрыгали выше. Те, кто был с детенышами, замешкались, самец протянул лапу, чтобы перебраться поближе – и в этот момент старая самка, сидевшая безучастно и вроде как дремавшая, размахнулась и отвесила ему оплеуху. Самец ойкнул и шлепнулся. Я испугалась, что он что-то себе повредил, но нет, он тут же вскочил и продолжил попытки.

Когда старая самка скинула его с ветки в четвертый раз, он сменил тактику. Теперь он ходил, выпячивая красный с желтым зад, демонстрируя самочкам силу и мощь. Матери с детьми кидались в него всяким-разным и, как мне показалось, крутили пальцами у виска. Старая самка дремала, и только одна молоденькая квиддлица заинтересованно начала спускаться. Осторожно, по веточкам, завидев это, самец утроил усилия. Люк открутил на колонке вентиль.

– Это зачем? – спросила я с замирающим сердцем.

– Чтобы до драки не дошло.

– Они вроде бы не собираются драться?

– А это пока.

Когда юная самочка заняла позицию на самой нижней ветке, самец решил, что процесс соблазнения окончен. Он выпрямился во весь свой немаленький рост и издал жуткий рев, поколотил себя кулаками в грудь, и самочка, как завороженная, пошла на его зов.

Ей оставалось сделать всего пару движений, и она оказалась бы в лапах пылающего от страсти самца. Но, как оказалось, кое-кто бдил и лишаться гарема был не намерен.

Откуда-то сверху тяжело, как мешок с картошкой, свалился огромный пожилой самец. Он был на голову выше того, который завлекал самку, и юный пикапер немного струхнул. Самочка осмотрела одного, второго, подумала и перебралась на ветку выше.

Соблазнитель взревел. Старый самец показал ему кулак. Люк взял шланг наизготовку, Курт замер с видеокамерой.

– Только не сразу, – прошептал он, – это же такой материал!

– Они же покалечат друг друга! – ужаснулась я. – Я запрещаю!

Но, кажется, я плохо представляла себе ситуацию.

– Это вам не кино о любви, – надменно фыркнула Вианна. – Случаев, когда самцы квиддлов пытаются разделить стаю, в природе по пальцам пересчитать. Никто не страдал еще. – И добавила в сторону: – Понабирают знатоков по объявлениям…

Я была так напугана, что даже проглотила явное оскорбление.

– Но тогда зачем шланг?

– Потому что мы не знаем, кто победит. А нам совершенно не нужно доводить драку до финала. Если эта стая поймет, что у вожака так просто отжать влияние, они все начнут бунтовать и потом разбегутся кучками по всему заповеднику. Поэтому драки не будет, – спокойно объяснил Люк.

Драки пока действительно не было. Оба самца стояли друг напротив друга и орали, периодически со всей дури шибая себя кулаком в грудь, словно бы спрашивая – «а ты кто такой, давай-досвиданья». Выглядело устрашающе и громко. На верхних ветках заплакали разбуженные малыши, а самки недовольно зароптали. Кто-то даже кинул в самцов нечто смахивающее на ананас.

Время шло, самцы орали, дети плакали, Курт устал стоять с камерой и сел, и ничего не происходило. Наверное, самцы обменивались любезностями и пытались решить вопрос путем переговоров. Но, как это часто бывает, на всякого альфа-самца нашлась управа.

Пожилая самка, которая все это время – а прошел, наверное, час, не меньше – кряхтя, слезла с дерева, постояла, глядя на неслучившийся беспредел, после чего, коротко размахнувшись, огрела молодого самца по заду. Тот аж присел – рука у самки, видно, была тяжелая. Но самка на этом не остановилась – она развернулась, дала молодому самцу пинка, и я сделала вывод, что и нога у нее неслабая, и когда страдающий от страсти бедолага заковылял в кусты, самка повернулась к вожаку стаи.

Тот встал на дыбы. Вмешательство самки его возмутило. Самец заревел так, что на деревьях задрожали листья и стая. Град ударов, обрушившийся на его мощную грудь, мог бы сокрушить армию. Самка и ухом не повела, устало вздохнула, небрежно лягнула его сначала по колену, потом в пах, и когда обескураженный вожак согнулся пополам, опять вздохнула, повернулась, подошла к дереву и преспокойно заняла свое любимое место на ветке.

Люк начал откручивать шланг. Глаза Курта были как плошки. Остальные встревоженно перешептывались.

Я видела, что что-то не так, ну и потому, что наш старичок Курт выглядел не менее грозным, чем вожак стаи, обнимая свою камеру, это «не так» я списала на какую-то научную сенсацию.

– Что-то не так, да? – спросила все-таки я, когда Вианна отошла так, что не могла меня слышать.

– О, – очнулся Курт и посмотрел на меня так, будто впервые увидел. – То, что мы засняли, меняет все представление о квиддлах. Все меняет, просто вообще все.

– Что – все?

– У них матриархат, – и тут Курт очень грустно вздохнул и не менее печально побрел к административным постройкам.

– Он защитил докторскую и написал монографию, – пояснил Люк, – доказывая, что у приматов патриархат. А сегодня заснял то, что полностью опровергает его слова.

– И как ему теперь быть? – Мне даже стало за него немного обидно.

– Ну, это наука. Теперь он докажет, что у части приматов матриархат, защитит еще одну докторскую и напишет еще одну монографию.

Однако, думала я, возвращаясь в свой кабинет. А у ученых все достаточно просто. Ну как просто: на словах, конечно, а потом еще писать, читать, оформлять...

День прошел, как обычно, в бумагах, беготне, остывшей еде и птичке. Мне прислали платье, но я даже не стала его разворачивать. Потом, все потом. Без Дезмонда мне было неуютно, и я не спрашивала себя – почему, потому что нет никакой поддержки. И уже после ужина я решила посмотреть, что там за монография про квиддлов – черт меня дернул, не иначе, потому что лучше бы я этого вовсе не делала.

Монографию я нашла и даже начала читать, но она была откровенно скучной. Зато когда я перешла по вкладке «видео» – засмотрелась. Наблюдать за жизнью этих приматов было увлекательно. Но вот очередное видео кончилось, и следующий ролик гласил: «Топ дня! Квиддлы в заповеднике Андоры! Как реагирует администратор! Всем смотреть!»

Что?.. У меня сердце ухнуло в пятки. Кто мог выложить эту сенсацию в сеть? Как Курт позволил? Но все оказалось еще хуже, чем я подумала.

Собственно, квиддлов никто не снимал. Снимали меня и с близкого расстояния, и все мои дурацкие вопросы и ужимки тоже. И физиономия моя без маски тоже светилась на весь экран. Роликов было два, и я пошла смотреть авторов, подозревая Вианну, но…

«Логист Лу» – сомнения мне не оставило. И второй ролик, как я поняла, снял кто-то из сотрудников сектора приматов.

Я не хотела читать комментарии. Не хотела и не могла себя заставить, мне как будто прилюдно надавали пощечин – за что? Что я сделала Лу и остальным, за что они так меня ненавидят? Зачем им нужно было выставлять меня на посмешище?

«Ой, ну офигеть теперь, и это руководитель? Она ничего не знает!»

«Да ясно, что ее кто-то из совета протолкнул!»

«Да у нее по лицу видно, что неуч полный! Развалит все, долго жда…»

Я вздрогнула. Нет, мне не показалось, на середине комментариев страница вдруг перезагрузилась и появилась надпись: «Контент недоступен». Я обновила страницу сама – тот же результат, и когда я открыла вкладку со вторым видео – тоже.

Ничего не понимая, я кликнула на ники тех, кто выложил видео. «Пользователи заблокированы за нарушение п. 5.7.11 Правил: размещение контента, затрагивающего интересы частных лиц; п. 9.7.3 Правил: размещение контента, защищенного авторским правом и иными аналогичными правами».

Ложки нашлись, а осадок остался. Я утерла слезы. Обидно и непонятно, я ведь им доверяла, я старалась как лучше! Что говорил Дезмонд? Они все метят в мое кресло, да? И вот дождались, пока он уедет!..

Я не сразу обратила внимание, что ярко-красным горит иконка мессенджера, а когда увидела, кто мне звонит – не захотела вообще отвечать. Но Лилиан Амари была настойчива.

– Теперь вы понимаете, Виктория, какой сложный перед нами был выбор? – спросила она. – К счастью, мой секретарь отслеживает все, что может повредить репутации заповедника. Видео удалено, пользователи заблокированы, надеюсь, вы догадались, какого решения я от вас жду?

Я всхлипнула.

– Совет вами очень доволен, – продолжала она. – И… вы можете рассчитывать на любую поддержку с моей стороны.

Я опять всхлипнула. Ну да, я не выдала ее. Пусть полиция сама ищет концы – найдет так найдет, нет так нет, но, кажется, им хватило и той бурной деятельности, которую они успели развить.

– Чтобы вам было проще, – продолжала Лилиан, – увольнение за такое нарушение следует незамедлительно. Можете указать как одну из причин пункты, которые написаны в блокировке пользователей, государственная программа сама определит, каким пунктам договора с заповедником это соответствует. А вторая причина – это наш пункт одиннадцать-девять, разглашение конфиденциальной информации… о, вот и разгневанный Курт. И завтра чтобы их обоих не было на территории.

Я сделала то, что она мне сказала. Открыла программу, расторгла договоры. Мне было больно, какая-то часть меня хотела получить объяснения, может быть, произошла какая-то ошибка, но нет. Не было никакой ошибки, я уже прекрасно знала, что здесь намного сложнее, если не невозможно в принципе, взломать компьютерную сеть, потому что использовалась все та же магия – обойти ее было практически нереально, Люк говорил мне это, когда объяснял, как проводить платежи… и идентификация голосом.

За что они так со мной, вот за что?

И если бы не Лилиан, я, конечно, тотчас бы уволилась. Но то, что она поддержала меня, несмотря на то, что я на нее наорала, мне помогло. Не то чтобы очень, но помогло. И если так подумать, то все мы неидеальны и глупости можем делать, и что-то не знать. Главное в другом – некоторые готовы измениться, а некоторые – нет.

И все равно я заснула, даже не посмотрев, что за платье, в слезах. Завтра буду вся опухшая на этом балу, но и плевать.

Глава двадцать вторая

Наутро мне даже вставать не хотелось. Спала я беспокойно, была уставшая – никакая. Может, подумала я, к черту бал? Вот только приглашение никуда не делось, еще и проблем неявка добавит.

Я сидела на кровати, грустно пялясь в окно. Я привыкла вставать рано, с рассветом, но зачем сегодня я поднялась? Чтобы успеть наловить кучу взглядов в спину?

Вот только мне нужно было убедиться, что увольнение прошло как положено. Это уже, скажем так, решение председателя попечительского совета и деньги тоже заповедника. Поэтому, в прямом смысле пересилив себя и свое побитое самолюбие, я умылась, оделась и отправилась в кабинет.

В программе мигали уведомления: договоры расторгнуты, имущество сдано, уволенные сотрудники покинули территорию заповедника. Я не удержалась, проверила вчерашнее видео, но тут подчищали все сразу и навсегда. Никаких следов и никаких упоминаний, будто ничего и не было вовсе…

Но оно было. Я прекрасно все помнила и ощущение гадливости никуда до сих пор не исчезло. И когда дверь открылась и появилась Вианна, я была готова ее убить уже на пороге.

– Нужна замена, – без всяких предисловий бросила Вианна. – Один логист не справится. Или что, вы уже написали заявление на увольнение?

– Не дождетесь, – сквозь зубы сказала я, стараясь, чтобы прозвучало грозно, а не жалко. Но прозвучало как прозвучало. Вианна хохотнула.

– Курт вчера их обоих чуть не придушил. По мне так форменное свинство, особенно если учесть, как Лу вокруг вас крутился. Ну, он давно метил в это кресло, все никак была не судьба. Дайте объявление о вакансии, пока у нас вся логистика не пошла в драконье гнездо. Но вообще вы молодец, хотя по делу ничего толком не знаете.

Она привычно хлопнула дверью, а я сидела, хлопая в ответ глазами. Это что у нее – такая форма поддержки? Ни издевок, ни подколов? Пришла, сказала, что нужна замена, сказала, что я молодец, и все?

Или меня опять водят за нос, или я так и не научилась разбираться в людях. Впрочем, я ведь совсем не люблю людей.

Я закинула объявление о поиске логиста, посмотрела на часы и поняла, что либо сачковать, либо собираться на бал. Будь он проклят.

И будь проклято платье! Вообще – зачем мне платье, если форма сотрудника заповедника предполагала приличные в общем-то брюки. И в городе я многих женщин видела в штанах, хотя, конечно, и в платьях попадались, особенно старшего возраста. И бал благотворительный, то есть лучше было бы показать себя как сотрудника заповедника, а не фифу, которая потанцевать пришла. И это еще я не учитывала, что танцевать местные танцы я не умела… Но кого я обманываю, все, на что я способна в балу, так это положить руки на плечи партнеру и неспешно покачиваться. Даже если бы меня учить сейчас кинулись, увы, навыка нет и не было.

Платьем на самом деле все не обошлось: к огромному чехлу прилагались еще и коробки – с туфлями и аксессуарами. В очередной раз мне захотелось задать закономерный вопрос «зачем», но Дезмонда не было, и спросить было не у кого.

В общем, настроена я была скептически – и по поводу бала, и касательно моей уместности там. Но стоило мне с трудом отодрать одежный чехол, как я поняла, что как никогда в жизни хочу надеть на себя то, что вижу. Даже если бы оно было не мое, я бы попросила его примерить.

Платье было не таким, как у нас рисуют на обложках любовных романов: то есть никаких рюшей и кружев. Очень простые линии силуэта, верхний материал местами плотный и жесткий, но нижние ткани на ощупь оказались мягкими. Грудь была закрыта – уже за одно это нужно было расцеловать дизайнера. Состояло платье, как оказалось, из двух частей – внутреннего костюмчика и наружного, оттого надеть его было очень легко. Юбки на самом деле оказались очень-очень широкими штанами из льющегося легкого материала. Так что в итоге я сначала облачилась в бежевый, приятный телу комбинезон. А уже потом накинула сверху более плотный и яркий «чехол», так сказать.

Корсета не было, в области талии неизвестный, но очень мудрый дизайнер оставил мне свободного места немало: а вдруг на балу кормят прилично и заморскими деликатесами? Верхняя юбка оказалась неоднородной, с длинными разрезами, благодаря чему я даже шагать быстро могла. А еще в платье были карманы – скрытые в основном, но я очень быстро их нашла. И это было – словно мне явилось чудо! Просто не ожидала я от наряда, который не должен быть по идее функциональным, такой продуманности.

А в коробке с аксессуарами для меня нашлись перчатки и какие-то ленты. И если с перчатками все в принципе было ясно, то ленты я долго крутила в руках – были они немного разные и цветом отличались: но по форме было сложно сказать – это для волос, на пояс или еще куда, опознавательных знаков на них не было.

А вот туфли разочаровали, обыкновенные такие балетки, ну, может, с местной ортопедической подошвой. А так – песен не пели, взлетать не взлетали, обычная обувь.

Смысла надевать платье я до сих пор не нашла, но надеть его хотелось, к тому же сидело оно как нужно и никакого дискомфорта я не чувствовала. Такое уже было с формой и остальной доставшейся мне одеждой, хотя я мерок вроде бы своих никому не говорила. Возможно, это все было сделано каким-то магическим образом?

До назначенного момента выезда из заповедника оставалось больше получаса, так что это время я посвятила шастанью по местной сети в поисках того, для чего нужны ленты. Платье послушно тянулось за мной, вилось вокруг ног, но не мешало, и наступить на подол я перестала бояться очень быстро. Информация нашлась сразу, разный цвет лент означал желание и возможность танцевать и всякое такое, прикреплялись они к поясу. Заодно появилась возможность поглазеть на подобное платье – как то, что было на мне. Оказалось, это очень распространенная модель, но надевают этот наряд едва ли пару раз в год, ну, чуть чаще, чем используют в нашем мире свадебное платье.

– На следующей неделе мне требуется помощь из столичного госпиталя, оперируем болотного вертеха, планово… – ворвалась Вианна, как обычно, без стука. Я уже привычно даже не отреагировала недовольным взглядом, я не верила, что что-то изменится, даже если повесить на дверь распечатку, типа «стучите, прежде чем войти». И спрашивать «стучаться не учили», по всей видимости, было уже поздно, она уже привыкла ко мне врываться вот так.

– Плановая операция? – навострила я уши. О болотных вертехах я, естественно, ничего не знала, но это уже и неудивительно было. Я тут же принялась менять запрос в поисковике.

– Оставьте, это не срочно, – махнула вдруг рукой Вианна и кивнула на мое платье. – Я смотрю, вечер обещает быть забавным? Могу предложить свою помощь с лентами? Вы ведь не знаете наших обычаев.

Сказано это было с таким видом, как будто я преступление совершила против заповедника и мира в целом. Но меня сейчас беспокоило немного другое, и даже, о горе мне, не болотный вертех. На фото модели в платьях были разными – и юными, и очень пожилыми, то есть морщин здесь не стеснялись, но куда мне с моими шрамами? И тональником не замажешь. Чего же я не подготовилась-то?! Так что на очередную тираду Вианны я ответила даже не так, как сама от себя ожидала:

– Вы бы мне лучше маску предложили! Я же заповедник представлять буду!

– Что? – она вдруг впервые за все время опешила, на меня уставилась так, словно не видела до сих пор. – Маски у нас не приняты, если вы думали, что это обязательный элемент одежды на таком мероприятии.

– Дезмонд мне маску находил, такую, – я на автомате провела пальцами по шрамам. Пока работала, то забывала о них, казалось, что их и вовсе нет. Тут бы зубы почистить и до кровати доползти, а не в зеркало смотреться. Но на балу не получится за колоннами прятаться. Начнем с того, что я не знала, будут ли там, куда меня повезут, колонны. Правда, глядя в лицо Вианне, я уже жалела о вырвавшихся словах, дала слабину, показала мягкое нутро, наверное, просто еще и ролики те самые меня слишком задели, иначе бы не сорвалась. Надо помнить, что и кому говорить! Теперь-то ветеринар…

– Что за глупость?! – фыркнула Вианна с еще большей ненавистью. – Вы, конечно, умом не блещете, но можно хоть раз пошевелить той кашей, что у вас вместо мозга. У нас тут не курорт и мы тут не в детские куколки играем. Заповедник – не равно милые зверушки-игрушки. Даже самые нежные очаровашки могут разодрать человеку лицо или укусить за палец, если вообще его не откусить. Так что, пряча шрамы, вы как раз унижаете всех тех, кто рискует сейчас, спасая животных!

И она вдруг задрала футболку и продемонстрировала мне обезображенный живот. Я с трудом сдержалась, чтобы не отшатнуться. Шрамов было несколько: длинные, застарело-белые, наверное, от когтей, а вот более рваные – точно от клыков.

– Это метки не неосторожности, мне как раз повезло, – она опустила ткань. – Но те холеные морды, которые видят в нас только деньги, должны видеть, что это риск и не игрушки. Наша работа не придурь и не развлечение. Наденете маску – уподобитесь им.

Для меня это прозвучало как ультиматум. Я поняла, что теперь в случае, если я шрамы спрячу, Вианна мне жизни в заповеднике нормальной не даст. Но дело было еще и в том, что я никогда не воспринимала следы на моем лице как нечто значимое. Да, это было мое решение – спасти животных, но я не хотела для себя таких последствий. Но для меня это было нелегко.

– Извините, – невпопад ответила я, откровенно растерявшись.

– Возможно, в вашем мире все по-другому, – вдруг смягчилась Вианна.

– Они мне… эти последствия доставили несколько неприятных минут, – я преуменьшила свой дискомфорт, но, видимо, моя собеседница и так поняла.

– Никто не желал бы себе никаких шрамов, мы все соблюдаем технику безопасности, – сказала она. – Но вам все же стоит пересмотреть свое отношение к этим меткам. Они не делают никого из нас хуже. А вы… Мало того, что у вас голова пустая, еще и это… – как обычно, едко закончила она. Но это было своего рода знаком, что все вернулось на свои круги. Или не все?.. Вианна взяла одну из лент и протянула ее мне:

– Думаю, вот эта вам подойдет.

– А что она значит?.. – спросила я, но тут в дверь постучали и даже дождались моего «войдите». Испуганный парень был мне незнаком, наверное, кто-то из младшего состава.

– У ворот спрашивают, аэроника прилетела с королевскими знаками.

– Иду, – я мысленно прикинула время, и получалось, что да, водитель за мной прибыл вовремя. Еще пару минут я потратила на то, чтобы распихать по карманам кое-какие мелочи и глянуть в зеркало. Отражение показало мне мое растерянное лицо – ничуть не лучше, чем обычно, хотя и платье было офигенное, и прическу я себе навертела на вымытые волосы, и даже тушь нашла в том самом пакете, что когда-то много дней назад притащила из родной квартиры. Но шрамы… Я на мгновение закрыла глаза и попыталась отстраниться от всего прошлого. Ведь и правда, ну подумаешь, шрамы!

Глава двадцать третья

Аэроника мчала вперед совсем не так, как это было с Дезмондом, водитель в строгой форме вел летучую машинку ровно, гладко и как-то безлико. Если не смотреть по сторонам, то и не заметишь, что куда-то летишь. Салон тоже отличался, меня устроили на заднем сидении, поэтому ни поговорить, ни спросить у водителя ничего не получалось. Точнее, можно было перегнуться через кресло и начать диалог, но, с другой стороны, вряд ли случайный служащий станет именно тем, кто мне расскажет все и о балах, и тамошних порядках.

Давно у меня не выдавалось момента, когда была возможность просто сидеть и ни о чем не думать. Хотя думать было о чем: начнем с того, что среди работников слишком много укушенных! Может, нормы техники безопасности нужно пересмотреть. В том, что сотрудники соблюдали все те перечни, что были сейчас, я не сомневалась. Я-то, может, и не в курсе чего-то была, но совет попечителей стоял на стреме. И, судя по истории с моими видео, ничего хорошего проштрафившемуся не будет.

Но тут я себя одернула: все равно, пока я в аэронике, можно просто расслабиться. Можно было бы, конечно, позвонить в заповедник, поднять всех на уши, чтобы к моему возвращению у меня на столе была сводка по несчастным случаям и подобным происшествиям. Но я так и не пошевелилась, хоть на один вечер заповедник отдохнет от меня, пока я на страже его интересов буду оттанцовывать чьи-то ноги. Одно было печально: я так и не глянула, какого цвета у меня лента – точнее, цвет-то ясный, но значение?..

Город все приближался. Мне почему-то казалось, что бал обязательно должен проходить после заката, но солнце пока было не у горизонта, так, ранний вечер. Осмотреть зато королевский дворец можно было нормально, а не в полумраке. Хотя подсветка у него шикарная, тут не поспоришь.

Лепестки-площадки, башенки, зеленые насаждения – выглядел комплекс зданий игрушечно, пусть я и понимала, что он весьма себе громадный. Но эти яркие цвета и почти неестественная чистота – и удивляли, и создавали ощущение, что все это не со мной и не в реале. Впрочем, город тоже был вылизан. И заповедник чистили. Судя по всему, с чистотой помещений в этом мире вообще никаких проблем.

Аэроника опустилась на одну из небольших площадок, и я выхватила взглядом, что рядом опустились еще несколько машин. Я на секунду замерла, собираясь с силами, а потом выскочила наружу со всем своим опытом выскакивания из нашемирских родных машин. Водитель даже не пошевелился. Видимо, у них все же строгий какой-то кодекс был, либо я не знала, что ему такого сказать – какой пароль, чтобы этот «мальчик» стал человеком.

Меня едва не сбили с ног, и некто, не извинившись, унесся вдаль. Я мстительно запомнила темно-бордовый удлиненный пиджак и осмотрелась. Гостей было не так и много, возможно, остальные либо уже прибыли, либо внутри, либо прибудут. Кроме того, площадка-стоянка явно была не одна. Мимо меня проплыл некто с эльфийскими ушами, с бородой и в юбке, судя по росту и кадыку – мужик, а вот неожиданно мелодичный высокий голос намекал, что не все так очевидно. Рядом с эльфом шествовали две чуть засушенные возрастом эльфийки, не такие, как бабушка у нас на рецепции, но уже не первой свежести определенно. И не понять – то ли жена, то ли дочь. Особенно когда бородатый эльф прихватил и ту, и ту за место чуть ниже талии.

Я плавно отвела взгляд от этого безобразия. Ладно, в чужой монастырь мне не стоит соваться, а то в компанию еще возьмут, и хорошо если третьей, а не десятой любимой женой.

Со всех сторон слышались разговоры, но понимала я только частично – тот язык, который здесь принят, а вот иностранные мне были недоступны.

Вопрос, куда идти, очень быстро решился: хозяева вечера не поскупились на спецэффекты, и в воздухе, специально для особо умных еще и со стрелочками, было указано, насколько прямо нужно идти. Как можно было заблудиться, идя по одной дорожке, которая вела к входу, я не знала. Но раз указывали, то, наверное, прецеденты были.

Я специально отстала от эльфов, засмотрелась на высаженные растения, цветы были шикарные, явно садовники не скупились на внимание. У меня в заповеднике таких не было, так, больше дикая природа или сделанная под дикую. А здесь, если куст, то особенной формы, если травка на газоне, то такая, чтобы не подстригать. Я все любовалась и любовалась, пока внезапно среди зелени не увидела очень знакомые два хвоста. И это явно не были двое животных, хвосты виляли в одном темпе, а потом и вовсе появилась шерстяная пятая точка с очень знакомой серебристой шерсткой.

И я не сдержалась, сошла с дорожки. Она ведь никуда не денется, а опоздание на пять минуток – это абсолютно не опоздание.

Я почти приблизилась к китце, когда хвосты спрятались в куст, потом с другой стороны вынырнула мощная мордочка. Глазищи сощурились, будто бы меня разглядывая, и зверь кошачьего типа плавной походкой продефилировал вглубь парка. И если это не предложение прогуляться вместе, то я, скорее всего, олень.

Вот не олень ни разу! Как оказалось!

Стоило отойти на десяток метров – но так, осторожно, чтобы не заблудиться, как я услышала вполне себе человеческий шепот.

– Ну что, получилось? – голос был определенно детский, но скорее все же мальчишеский, а еще он кривлялся. – Да знаю я, что ты сокровище и вообще перед тобой все склониться должны!.. Но вдруг не придет? А мне же нельзя просто так… Еще накажут! Играть с тобой не буду. Да тише ты! Чего возмущаешься?..

Я выглянула из-за дерева и обнаружила очень милую картину. Серебристый китце деловито вращал своими хвостами и сидел на нижней ветке толстого дерева, как раз такой высоты хватало, чтобы смотреть на говорившего чуть свысока. А рядом с деревом стоял подросток – в расшитой яркой одежде, правда, колени уже были вымазаны в грязи, и с тонким обручем на лбу. Корона? Неужели тот самый принц?

– Простите? – подала я голос. – Ваше высочество, правильно?

– Ой, – опешил мальчишка, ему реально больше тринадцати дать было сложно. Слишком хрупким он пока был. Но вот что больше меня поразило – так это глаза и восторженный взгляд. И прическу я такую уже видела, и другие мелочи очень бросались в глаза. Передо мной стояла маленькая не совсем точная, но все же копия Дезмонда.

– Все хорошо, – примирительно я подняла ладони. – Я китце увидела. Это же он? Тот, который в другой мир попал?

Мало ли, вдруг это весьма распространенная зверушка. Будто в ответ на мои мысли китце зевнул, продемонстрировав весь набор кусалок, словно говорил: «Эй, какие животные?! Ты еще скажи, что человек – царь природы!».

– Ладно, ты выиграл, – почесал за ухом китце мальчик, точнее, китце разрешил себя почесать, и уже обернулся ко мне. – Он – Ою, а я – Реджинальд! Но можно просто Реджи!

– Очень приятно, Реджинальд, а я – Вика, – имя мальчика я не решилась сокращать, еще потом ляпнешь где-нибудь на балу про Реджи – а потом окажется, что папеньке и маменьке не нравится, что всякие шрамированные тетки рядом с ребенком шляются.

Я не так чтобы ладила с детьми, но тут был особый случай: этот ребенок не нуждался в том, чтобы его развлекали, он точно знал, что ему от меня надо.

– А как там – в заповеднике? Отец обещал, что отвезет меня туда, если у меня отметки отличные хотя бы по половине дисциплин будут, но… – Реджи вздохнул так тяжело, что я с трудом сдержалась, чтобы не хихикнуть. У ребенка травма, нехорошо смеяться над ним!

– Пока не выходит? – с сочувствием спросила я и между делом протянула руку к китце – так осторожно, чтобы он понюхал. Даже интересно было: вспомнит или нет. Хотя даже если и вспомнит, то он и в моей квартире был достаточно самостоятельным, так что, наверное, обтираться как обычный кот не будет. Но, к моему удивлению, китце долго нюхал мои пальцы, а потом подставил шею почесать. Больше двух касаний пальцами не дал провести, но это уже что-то да значило.

– Совсем немного дотянуть экологию нужно! И будет половина! – с воодушевлением поделился со мной Реджи. – А правда, что у вас там самые настоящие чудища из других миров? Эдвин меня все пугает, что видел зверя с во-о-от такой пастью. В ней даже я поместиться могу.

– Животных очень много, но, думаю, бояться не стоит, хищников мы не пускаем гулять везде, где им хочется, только на своей территории, – успокоила я ребенка. Хотя вспомнить сразу, кто же у нас с такой большой пастью и хищник к тому же, было сложно. Так-то Реджи хрупкий, он и в пасти обычного бегемота поместится, если свернется калачиком. Но расстраивать ребенка все же не хотелось, так что я начала рассказывать про драконов и ферри, про бегущие стада и охотящихся хищников, про милых птичек, пусть некоторые из них кричали басом, про самоотверженную работу волонтеров и сотрудников, про ветеринаров и то, как за животными следят. Про замечательный, чуть ли не волшебный заповедник, где целый мир с необычными животными, и в каждой части заповедника этот мир свой.

Мы брели параллельно основной дороге, дворец мелькал между деревьев где-то впереди и становился все ближе. Вот только пока мы шли, отгороженные от всех кустами и деревьями, казалось, что мы с Реджи в заповеднике или еще где-то, где людей нет, зато оживают описанные мной животные и бредут за нами, вокруг нас. Китце вышагивал чуть впереди, Реджи держал меня за руку и иногда подпрыгивал при ходьбе – даже и не скажешь, что принц. Принцы ведь… они как Дезмонд с непроницаемой рожей, выправкой и сговоренной невестой, чтоб ее! Такого сотрудника терять не хотелось, было бы из-за чего!

Наверное, я поморщилась, а Реджи, конечно, это заметил и поэтому спросил:

– У вас что-то болит?

– Что? Нет, все хорошо, просто вспомнила о не особо веселом, – ответила я и будто по секрету призналась: – Знаешь, я не очень люблю балы.

– Я тоже! – обрадовался он. – Сначала мне нужно стоять, потом улыбаться, а потом еще и с мамой за руку ходить… Но на балах можно со столов стащить пирожных!

– А тебе разве не дают их? Не разрешают?

– Разрешают, конечно, – махнул он рукой. – Но украдкой стащить – это же весело! А еще я в саду скамейку нашел, там можно спрятаться, никто не найдет. И ниши есть за гобеленами, не за всеми, но я знаю, за какими… Показать?

И хотелось бы мне сказать «да», ведь получается, что вроде бы и на балу побывала, а то, что вы меня не увидели, то это ваши проблемы. Но, увы, такое для ребенка подошло бы, но не для меня – не для администратора заповедника. Мне нужно с предполагаемыми вкладчиками – спонсорами? Дарителями? Как их правильно? – общаться, деньги выбивать, народу глаза мозолить – жуть, в общем.

Но тут наш путь заступила длинная тень.

– Виктория, – раздался совершенно незнакомый мне мужской голос, – а вы умеете заводить правильные знакомства. Кажется, я недооценил угрозу с вашей стороны.

Глава двадцать четвертая

Я машинально подобралась и заслонила ребенка, хотя понимание уже мгновение спустя пришло: это кто-то явно знакомый маленького принца.

– И вам вечер добрый, господин неизвестный, – быстро ответила я, стараясь не ляпнуть ничего лишнего. Это с ребенком, даже самым титулованным, я просто общалась. А вот взрослый мог что-то и выкинуть, спесь свою аристократическую проявить. Не факт, конечно, да и пока этот мир во многом был достаточно приятен, пусть и не без недостатков. Но лучше остеречься, чем потом оправдываться. Все же я теперь лицо официальное. От этой мысли, правда, захотелось это самое лицо прикрыть, но я с силой сжала кулаки и гордо выпрямилась.

– Реджи, ты бы предупреждал, мама себе места не находила… До открытия бала всего ничего осталось, – голос неизвестного смягчился. И, судя по надутым губам подростка, он точно знал, кто пришел по его душу.

– Почему я должен туда-сюда ходить? Еще и противная Розалинда будет в руку вцепляться, а от нее еще и цветочками пахнет! – совсем по-детски топнул он ногой. Китце заворчал, возмущенный такой эмоциональностью. Но, видимо, Реджи очень надоела какая-то девчонка. Я бы даже посмеялась, но не хотела обижать мальчика.

– А чем ей еще пахнуть? Рыбой? Ты – наследный принц, так что крепись! – вздохнула тень и вышла на свет.

Честно, я только чудом не уронила челюсть. Опять Дезмонд! Только помоложе и глаза хитрющие. Они что здесь, все как под копирку?! И пока я офигевала, мне протянули руку:

– Арчибальд, ненаследный принц Андоры, – пальцев только слегка коснулись чужие пальцы, даже рукопожатием это легкое прикосновение было сложно назвать, и тем более никакого лобызания. – Позвольте проводить вас и этого сорванца в бальный зал. Скоро открытие.

– Очень приятно, спасибо, да, было бы замечательно, – скороговоркой пробормотала я, не зная, куда деваться от столь пристального внимания. Эм-м, если я когда-то и мечтала о самоуверенном красавчике, который глаз с меня не сводит, то эти мечты остались в далеком-далеком прошлом. И вообще не все, что в голове представлялось прямо идеальным, в реальности не вызовет раздражения. Сейчас мне скорее было неудобно, хотя вроде бы ничего эта омолодившаяся копия Дезмонда подозрительного не делала. Только жгучие взгляды кидал. На меня!

Пора было заподозрить, что ненаследному принцу не чужды странные вкусы, как он вдруг покачал головой и с шальной – такой знакомой – улыбкой выдал:

– Вот до сих пор не могу поверить, что я это сделал!

– Сделали что? – промямлила я, отодвигаясь.

– Брат у нас головастик, – фыркнул с ревнивыми нотками Реджи. – Не слушай его, слушай меня, потому что китце мой!

– Твой китце сунул нос, куда его не просили! Сколько раз тебя предупреждали не шалить в моих лабораториях, – по-учительски забурчал Арчибальд. А у меня начала вырисовываться картинка: где валялся тот самый телепорт, почему туда попал именно китце принца и как этот китце вообще оказался в месте, где мог лежать телепорт. Кто-то просто берет работу на дом! И – как это – мне же сказали, что китце залез к какому-то министру?.. Выходит, прикрыли задом министра косяк ненаследного принца? Ну да, так вроде было бы как-то логично. Министрам не привыкать, работа у них такая.

– Постойте, вы же принц, – вдруг поняла я несостыковку. – Работаете?

– А чем еще заниматься? Еду есть и на кровати лежать? – фыркнул Арчибальд и тряхнул головой, отправляя в полет чуть более длинную, чем у Дезмонда, челку. – Потому и ненаследный, что пошел по другой стезе. Как вам все же телепорт, Виктория? Какие-то побочные эффекты, странные ощущения? Тошнота, чесотка, забывчивость, сбой в языковом знании? Меня заинтересует любая обратная связь!

– Нет-нет, ничего такого, – поспешила я отступить от совершенно одуревшего принца-ученого. – Только в глазах потемнело.

– Может, зайдете проверить зрение? Мало ли, – улыбнулся во все тридцать два псевдо-Дезмонд.

– Не зайдет она к тебе! – Реджи влез между мной и братом. Я уже не знала: плакать или смеяться. Пока оригинальный Дезмонд был на первом месте в списках Дезмондов: может, потому, что перерос кое-какие выдающиеся особенности вот этих двоих принцев?

О май гад! Принцев! Точно, Дезмонд – принц! Это же!.. Это же!..

А если и так, собственно, что это меняло? Да ничего: ни моего отношения, ни отношения окружающих, все к нему явно привыкли. В заповеднике все забывали о том, что за его пределами была жизнь и немного другая. Внутри заповедника – труд, иногда без понятия о времени и месте. Постоянно нужно крутиться, вертеться, и тут не до того, что рядом вертится принц.

– О чем задумались? – напомнил о себе Арчибальд. Мы, оказалось, уже дошли до широкой короткой лестницы чуть сбоку от большущего здания.

– Да ни о чем, так, о быте, – отмахнулась я и осмотрелась. А старший принц тем временем отряхивал штаны младшего принца и вообще приводил его в порядок. Лестница вела не совсем к главному входу. Но я понадеялась на копии Дезмонда, они должны были знать, куда меня ведут. Правда же?

– Мне, может, надо?.. – я не смогла придумать, что надо, потому что никогда на балах не была. За приоткрытой дверью было людно, шумно и пиликали какие-то струнные, но ненавязчиво и негромко. Все равно народ болтал без остановки.

– Сначала открытие, ознакомление, пара-тройка легких танцев, представление позже будет, – огласил для меня регламент Арчибальд, я чуть не прослезилась от благодарности. Хоть бы методичку присылали «Бал и с чем его едят?». Старший принц подтолкнул младшего, мол, беги уже, а сам пристроился рядом со мной и потащил через какую-никакую толпу вперед. Если я и собиралась отстояться в укромном уголке, то не вышло.

Арчибальд что-то выискивал в толпе, но не нашел, прозвучали дудки, народ расступился, прижался к стенам зала, а в центр вышел… вышел… Ну, судя по суровому лицу и расшитому камзолу – его величество. И он был ни капли не Дезмонд! У меня неприятно засвербило под ложечкой, это что, у короля дети не его? Или глупости надумала? Или…

Но тут из-за спины мужчины в короне вышел… вышла Дезмонд в юбке и при макияже, и я почувствовала, как с души прямо-таки камень свалился. Конечно, женщина ни разу не была мужеподобной, но сходство было и очень сильное – разрез глаз, форма носа, цвет волос и какой-то еще особый флер. Я даже вперед наклонилась, пытаясь выяснить, что я упускаю.

Мимо меня проползла какая-то бабулька – и я поняла. Пара-то – король и королева – они не старые. Но даже я не представляла, во сколько ей забеременеть нужно было, чтобы Дезмонд вымахал, отъелся и успел в экспедициях побывать! Странно...

– Первый круг эффисы! – открытие как-то быстро завершилось, и сразу же все сорвались в танцы. Кто-то стоял и даже не волновался – как мужчины, так и женщины, кто-то наоборот. Рядом стоящий Арчибальд постукивал туфлей, отбивая ритм.

– Будете танцевать?

– Да, считаю, что я в этом неплох, – он хмыкнул и, ступив за линию, которая ограничивала танцующих от нормальных людей, вдруг протянул мне руку. – Пойдемте.

– Я не танцую! – рассмеялась я, на что Арчибальд непонимающе нахмурился:

– Но ведь… – его взгляд почему-то скользнул по моему поясу. Но объяснить ничего он не успел. Его подхватила за талию какая-то молодая красотка и унесла магией, не иначе, с собой – дергать руками и совместно покачиваться.

Пронесло! Я зашарила ручками по талии. Что-то тут на мне надето не то, надо срочно что-то придумать! Но пока люди были заняты, мне можно быть отстояться спокойно. Без нервов. Самое страшное уже, кажется, позади, ну или впереди, но минутка перерыва у меня имеется. Пусть танцуют, лишь бы меня не трогали.

А Вианна все-таки мне смогла нагадить!

Наверное.

Я попыталась вспомнить, что там было написано насчет лент, и как-то сравнить цвета своих лент с цветами других дам. На первый взгляд вообще никакой логики, все они разные. Нет, закономерность есть, но как ее вычислить, и надо ли или проще снять эту всю фигню? Или это совсем уже неприлично?

Но поразмыслить мне толком не дали. Потому что «первый круг» оказался коротким, снова взвыли дудки, народ рассредоточился, я насторожилась. Король и королева, а также оба принца, сидели на каком-то возвышении, причем Реджи откровенно скучал. Зато на помостик, украшенный невероятно красивыми цветами – я даже отсюда видела, что они искусственные, здесь, наверное, предпочитали не губить природу ради торжеств – вышла госпожа Амари.

Я приуныла.

– Ваше величество, ваше величество, ваши высочества, – начала она хорошо поставленным голосом, обращаясь с легким поклоном к правящей семье, а потом повернулась к публике: – Дамы и господа! Попечительский совет заповедника Андоры рад приветствовать вас, мы благодарны, что вы пришли и разделили с нами наш нелегкий, но такой благородный труд!

Она сделала паузу, зал взорвался аплодисментами. Я вспомнила шрамы Вианны и хмыкнула, тут же сообразив, что вокруг полно народу, а я без маски, и корчить рожи здесь не самое уместное. Черт!

– Если и есть где-то место, где уникальные животные чувствуют себя как дома…

«То это твоя сумочка…»

– То это наш заповедник! К нам приезжают ученые из множества стран перенимать наш уникальный опыт…

«Господи, если еще и иностранцы понаедут, я этого точно не переживу».

– Наши специалисты проводят уникальные операции пострадавшим животным, принимают все меры по сохранению исчезающих видов, обеспечивают им условия, ничем не отличающиеся от их естественной среды обитания, подбирают максимально здоровый и питательный рацион…

«Иногда эти виды жрут все равно то, что попалось, невзирая на свой и чужой охранный статус…»

Госпожа Амари несла банальности, от которых у меня сводило челюсти, но зато публика была в восторге. С другой стороны: зачем что-то придумывать, если и так работает? А я еще жаловалась, что все книги и кино одинаковые.

– Все это требует огромных средств. Например, сейчас в заповеднике начато строительство реабилитационного центра…

«Стоимостью в разы меньше, чем изначальный проект…» И тут я вспомнила Лу – неужели это все он делал исключительно для того, чтобы потом показать – да он достоин места управляющего куда больше, чем я?

Госпоже Амари периодически хлопали, а мне хотелось куда-нибудь срочно свалить. И что она там говорила, я просто не слушала. Тем более что меня вдруг нащупали и куда-то поволокли. Никакого криминала – меня тащили на трибуну, а лучше бы в багажник.

– Познакомьтесь с нашим новым администратором! За невероятно короткий срок она сделала для заповедника поразительно много, и мы убеждены – Виктория на этом не остановится!

Свет ламп бил мне прямо в лицо, и я подслеповато щурилась на толпу. Подозреваю, что вид у меня при этом был не самый умный и впечатляющий.

– Скажите им что-нибудь воодушевляющее! – попросила меня госпожа Амари, оторвавшись от микрофона.

– Что сказать? – опешила я. Можно мне готовый текст? Ну в конце-то концов, я же не политик, вот так без подготовки!

– Ну, что вы хотите от них получить?

– «Дайте денег»? – предположила я.

– Ну, только не так прямо, – кивнула госпожа Амари.

– Э-э… – протянула я, оказалось, что я микрофон. Тьфу ты пропасть! – Спасибо, что вы пришли. Знаете, мы…

Госпожа Амари дружески толкнула меня в плечо. Спасибо, я и без тебя не могу мысли в кучу собрать.

– Мы очень стремимся сделать все максимально качественно и дешево.

– Кхм.

– Дешево – в том смысле, что стараемся тратить как можно меньше денег… Например, сейчас реабилитационный центр строят волонтеры…

– Не надо об этом.

– Да? Хорошо, – кивнула я, не отворачиваясь от микрофона. – В общем, что я хочу сказать?

Что говорить с сотрудниками у меня вышло как-то изящнее. А тут хоть бумажка какая бы была, что ли… Лампы немного отвели от моего лица, и на этом было спасибо, потому что я хоть смогла рассмотреть, что происходит.

– Я хочу сказать, что деньги мы тратим с умом… Но их все равно не хватает. На такую работу денег никогда не хватает, и не потому, что сложно что-либо рассчитать, наоборот. Когда есть время подумать и найти оптимальное решение – это прекрасно. Но что делать, если времени нет? Например, нам очень нужно одно лекарство, которое облегчает заживление ран. Оно импортное и очень дорогое, и его не хватит надолго, и в зоопарках, насколько я знаю, оно почти не используется, но в заповедниках – да… потому что у нас все как в дикой природе. Почти все. Некоторые вещи мы все равно не можем сделать по-своему, потому что так будет хуже зверям. Нам нужно много разных видов заменителей молока – потому что никто никогда не знает, в какой момент мать откажется от потомства, ей ведь плевать, насколько ее вид редок. Нам нужно набрать персонал.

Потому что его действительно не хватает. Дезмонд был прав. И Вианне нужны помощники, и логистов хорошо бы хотя бы троих, и хозяйственная служба тоже зашивается с утра до ночи, и в бухгалтерию тоже нужны еще люди.

– Нам очень много всего нужно. Мне даже неловко перечислять. Но если вы нам поможете – нам будет легче. Намного.

Госпожа Амари была в полуобмороке. А тут в полуобмороке едва не стала я. Так, что даже захлопнула рот, а люди, решив, что я закончила, принялись неистово хлопать.

А я стояла и смотрела на новых людей в толпе. Или, может, они просто попали в поле моего зрения, потому что встали туда, пока я пялилась не на людей, а на ослепляющий свет.

Я стояла и смотрела на того, кто обещал мне вернуться до бала, а вместо этого вернулся на бал, и не один, а с невестой.

Глава двадцать пятая

Ну, а теперь можно было и сбежать. Обидно немного, что вместо того, чтобы выполнить обещанное, он поступил вот так… непрофессионально, я бы сказала, не по-человечески. А я тоже хороша: привыкла, что заместитель надежный, и это мне вышло боком. Этим самым боком – бочком-бочком – я сползла с трибуны и попыталась затеряться в толпе. А что, делать мне больше здесь нечего. Речь толкнула, себя показала, о заповеднике рассказала. И сейчас бы просто в тишине посидеть и с тем же китце поиграть, но мелкого принца уже не было на месте. Остались только взрослые, и они общались где-то в стороне. Наверное, торжественная часть закончилась, теперь можно было держаться вольно.

– Уважаемая Виктория, это было восхитительно! – мне дорогу вдруг заступили два молодых человека и руки мне подали. И, судя по зырканью, они сразу записали друг друга в соперники. Что? Я растерянно спрятала руки за спину, но молодчики не расстроились, тут же завалили вопросами:

– А что по поводу волонтеров? Это как? И где работать, с вами?

– Э-э-э?.. – глубокомысленно ответила я, отступая от них на шаг. Что вообще происходит? Неужели что-то не то наговорила? Перли-то на меня эти кавалеры, как осы на мед. Стоило задуматься, что ответить одним, как к компании присоединились еще двое. А за ними пришли еще и девушки – все были или молодыми, или моего возраста. И в считанные минуты я оказалась окружена толпой людей, которые мало того что между собой трещали, но и с меня не сводили взгляд.

– Да, да, расскажите! Правда, что у вас каждые полгода пропадает по сотруднику, потому что в заповеднике скрывается Мировой змей и его нужно кормить? Поэтому и не хватает персонала.

– А вы превращаетесь в какого-то зверя? Я слышал, что в заповеднике живут такие иномирные монстры, которые специально царапают человека и превращают его в свое подобие? И приходится бедняге становиться раз в месяц жуткой жутью?

– А правда, что вы осмотр заповедника проводите верхом на большой саблезубой кошке? И что ее нужно укусить за ухо, чтобы подчинить себе?

– А правда, что сотрудники засовывают себе в уши и ноздри специальные затычки, чтобы туда не проникло ничего? Жуки ведь маленькие, наверное, там, где есть звери, их много.

– А есть такие инопланетные чудища, которые с таким длинным и большим носом, что могут втянуть туда зазевавшегося человека?

А правда… А правда… У меня уже закружилась голова, а вопросы все сыпались. В основном какая-то дурость: ем ли я мясо сырым, выращиваем ли мы какие-то специфические овощи и фрукты, кто убирает в естественной среде заповедника за зверями остатки жизнедеятельности. И еще более дурацкие – таких в нашем интернете пруд пруди – только у нас про Нибиру и снежного человека, а у них про Мирового змея, зверей-людоедов, спонтанные проходы в другие миры – мол, не только магией единой можно перемещаться, а и животные переносят.

Я старалась отвечать, как могла, и не бить себя ладонью по лбу. Отвязаться получилось не сразу, только тогда когда вместо молодежи ко мне подошли уже более солидные дяденьки и тетеньки, скорее всего, из тех самых влиятельных людей с деньгами.

У них вопросы были более приземленные: сколько кормить, чем поить, и не сильно ли большая зарплата у сотрудников.

В какой-то момент я стала уже заговариваться, голова закружилась, воздуха стремительно не хватало. Как будто меня по десятку собеседований протащили. А люди все шли и шли, и все целеустремленно ко мне. Я уже делала вид недоступный и смотрела в другую сторону, не на собеседника. Но нет! И когда уже хотелось плюнуть очередному старичку в лысину, подхватить юбки платья и сбежать, пришла помощь.

– Сэр Агриссон, если вам нужна сводка по расходам прошлого периода, то вам стоит обратиться в финансовый отдел заповедника. Здесь я сам вам ничего не скажу, слишком много цифр, а уж тем более откуда это знать Виктории, которой тогда и в заповеднике еще не было, – перехватил внимание старичка появившийся ниоткуда Дезмонд. Воблу свою он тоже привел, она безмолвно висела у него на локте и скучающе вздыхала. В общем, старик ушел довольный, а у меня как раз появилось время, чтобы немного отыграться на пока еще моем заместителе.

– Ой, благодарствую за помощь. Сначала бросаете, а теперь корчите из себя героя? – подошла я почти вплотную и прошипела тихо-тихо с улыбочкой. Пусть все думают, что мы мило общаемся. И только Варвара, которая Барбара, нахмурилась и дернула Дезмонда за плечо, мол, пойдем.

– Я и не подумал сначала, что вас нужно спасать! Вы же выбрали синюю ленту.

– Что? И что она значит? – вцепилась я в шикарный камзол Дезмонда. У него самого лента тоже была: но красно-синяя.

– Вы разве не знаете?.. – удивился он. – А как тогда?..

– Дорогой, – в очередной раз дернула его за руку Барбара. – Мне скучно. Ты обещал, что твоя работа нам не помешает. Она уже мешает. А у гобелена с зимним садом я вижу сестер Финдоу, пойдем!

– С сестрами ты можешь и сама пообщаться, – ровным тоном ответил ей Дезмонд и с места не сдвинулся.

– Но как же? А поздравления? Их лучше принимать вдвоем! – она демонстративно подула на большущее кольцо на пальце и взглядом победительницы прошлась по мне. Мол, смотри, он мой, а не твой. М-да, так и хотелось ей за такое по щеке влупить. Но не на балу же, среди кучи народа! Скандал будет, а я не в одиночку работаю, вдруг на заповеднике отразится.

– Это твои подруги, мне там делать нечего, – отрезал «счастливый жених» и еще и подтолкнул в спину «любимую невесту», чтобы она быстрее двигалась в нужную сторону. Мы вместе проводили взглядами изящную фигуру Барбары: хороша все-таки, только ума не особо или скрывает, что вряд ли.

– Так что не так с лентой? – как будто ничего не случилось, спросил Дезмонд и, подхватив меня под локоть, медленно повел. – Если не останавливаться, то меньше народа пристанет.

– Ленту мне Вианна подсунула! Сказала, что мне подойдет, – я дернула ее, пытаясь сорвать, но меня остановили, мол, нельзя. Зараза! И когда я научусь не доверять этой женщине?

– Извините, Виктория, но я не вижу проблемы. Это и правда наиболее правильный вариант. Такой синий цвет значит, что вы открыты для делового и дружественного общения. Единственное, что я добавил бы еще ленту «не танцую». Но, скажите, странно было, если бы вы всем дали понять, что не желаете общаться, после того как речь прочитали и вас представили?

– Хотите сказать, что Вианна сделала доброе дело? – нахмурилась я, теребя ленту.

– Конечно, а ведь могла и желтую с красной полосой предложить, – мягко улыбнулся Дезмонд и, вспомнив, что я не разбираюсь, объяснил: – Это значило бы, что вы мужа ищете и готовы к флирту.

– Если бы вы вернулись, как обещали, то мне бы не пришлось все это проходить! Я надеялась на вашу помощь. А вы подвели.

– Я искренне сожалею… – поморщился Дезмонд, он на меня не смотрел, а продолжал с вежливым лицом вести меня через бальный зал. Нас то и дело останавливали, здоровались, но там, где я опешила бы, Дезмонд принимался пожимать руки или выделывать пальцами какие-то жесты. Я детальнее присматривалась к встреченным людям, старалась как можно менее криво улыбаться и мысленно бесилась. Бросил ведь! Как есть бросил! А если бы не появился?.. То что бы я делала?

– Третий сигнал, – он вдруг остановился, а потом подхватил меня под локоть и увлек ближе к стене. – Сейчас снова будут танцы.

– А что же вы прячетесь тогда? – язвительно спросила я. – Ваша партнерша, наверное, места себе не находит!

– Сколько раз мне нужно извиниться? – устало спросил он. Но меня таким было не пронять, дело же было не только в моем комфорте, но и в работе.

– В следующий раз такие исчезновения я приравняю к невыходу на работу. Сколько прогулов нужно, чтобы вас уволили?

– Виктория!.. – ошарашенно посмотрел на меня Дезмонд.

– Что Виктория?! Разве что-то не так? Оставили рабочее место, спонтанный отпуск. Я по доброте душевной дала вам, так сказать, этот отгул. Не вернулись к сроку. В следующий раз берите в счет отпуска или за свой счет заранее. За неделю! А лучше за две! Если никто не умер, конечно. А если совсем никак вовремя на работу ходить, то переходите в разряд волонтеров, а я возьму кого-то на ваше место. Потому что позволить вам занимать должность и пропадать где-то у меня средств банально нет!

– Вы разозлились, – сказал очевидное Дезмонд.

– Конечно! С чего это из-за ваших любовных приключений должны страдать другие? – я, может, и преувеличивала, но очень уж меня задело то, что Дезмонд не придал особого внимания тому, что не вернулся. И даже не написал, не предупредил! Ну что за детский сад!

– Это не любовные! – выпучил он глаза, разом теряя остатки чопорности английского лорда. – Межде нами ничего нет! Кроме помолвки по договоренности. И свадьбы...

– Ну да, свадьба это совсем ничего! Но мне все равно, – вздернула я гордо подбородок и потребовала: – Скажите, с этой лентой я что, совсем даже отказаться от общения не могу?

– Можете… Если не хотите общаться, то просто завяжите несколько узлов на ней. А если просто хотите отказать в общении конкретному человеку, нужно так, чтобы он видел, сложить ленту и зажать в кулаке… Но, Виктория...

– Отлично, – я тут же быстренько свернула гладкую ткань гармошкой и продемонстрировала это сверточек Дезмонду. – Вот так, да? Теперь вы должны обходить меня стороной?

– Виктория, пожалуйста, не надо так, – как-то растерянно пробормотал Дезмонд, выглядел он подавленно. – Я слишком привык к тому, что Эдвард знает о моих семейных обстоятельствах, поэтому я просто предупреждал его, а потом, конечно же, справлялся со всеми накопленными делами по возвращению. И заочно мои отпуска принимали. Но нынешние обстоятельства для меня тяжелые…

– Виктория, что такого сделал мой младший брат, что вы его лишаете своего общества?

Из-за ссоры я не сразу заметила, как мы с Дезмондом оказались не одни. Но, по правде говоря, королева – а я предполагала, что это она – подкралась очень тихо. Сейчас у меня появилась возможность рассмотреть женщину ближе. Несмотря на уже взрослых сыновей, она выглядела свежо и по-девчоночьи весело. На нашем с Дезмондом фоне – двух угрюмых взрослых – почти что юной девушкой.

– Я не?.. Постойте, младший брат? – наконец поняла я то, что услышала. И даже как-то легче на душе стало. Никто, значит, королеву едва совершеннолетней замуж не выдавал!

– Да, младший и непутевый, вот все никак пристроить не могу, – игриво вздохнула она, прижав ладошку к щеке, и ущипнула Дезмонда за бок. Это было смешно, особенно когда на щеках моего заместителя появился румянец. – Может, возьмете?

Я не утерпела – хрюкнула от смеха, едва успев прикрыть рот рукой. Говорила королева так, будто котика предлагала приютить, мол, к лотку приучен, мурчальник встроенный, ест все, породистый, не мстительный. На мгновение я даже решила, что предложение заманчивое. Но потом мотнула головой:

– Так оно не делается, да и вашего брата уже забрали. – Как-то не так оно прозвучало, так что я поспешно прибавила: – Ваше величество.

– Кто? – нахмурилась королева и повернулась к Дезмонду. – Ты серьезно, что ли? Та киллба сушеная, пучеглазая?

– Ты же сказала, что эта свадьба укрепит позиции Андоры на внешнем рынке, – нахмурился Дезмонд. Обо мне даже на мгновение забыли, и этому я и рада была. Но исчезать не хотелось, а послушать было интересно. Не часто королевские и не очень индивиды при мне ссорятся.

– А еще сказала, что интеллект ребенка во многом зависит от интеллекта матери! – королева постучала себя по голове. – Или ты намека не понял? Позиции-то укрепит, но семью-то вряд ли крепкую создать получится! – И, не дав вставить брату и слова, поднялась на цыпочки и схватила его за ухо. – Вырос-то как! А ума чуть больше, чем у Реджи! Я же знаю, что ты скорее на каком-то кро-ко-ди-льи женишься, чем на Барбаре… Так зачем?..

– Я не… – он заморгал, как будто совершенно потерял ориентиры. – Но ведь надо… Долг...

– Часики тикают, – тихо себе под нос фыркнула я.

– Да у него вечно что-то тикает в голове, – услышала меня королева, но по-своему поняла фразу. – Как тикнет что-то, так не переубедишь. Он в семь лет руку в нору грошки сунул, едва пальца не лишился. А я ведь говорила, что нельзя! Что грызун агрессивный! А Деззи мне: «Он пушистый, хочу потрогать». Потрогал, дурачок мелкий.

– Эльза! – чуть ли не прошептал мой заместитель, пятна румянца стали заметнее. Я старалась не рассмеяться и даже заметила за собой, что вместо раздражения и обиды почувствовала еще и чуть-чуть жалости. Все-таки кому приятно, когда твои детские шалости или ошибки вспоминают?

– Он тогда все равно мне не поверил, а ведь мне уже почти семнадцать было, я определенно больше знала, – сообщила королева Эльза. – И с тех пор все возится с животными. И что ты собирался делать дальше, после женитьбы? Бросить своих зверей? Так ты сам же взвоешь не хуже какого-то голодного хищника!

– Я смирился.

– Ну и дурак! Но я твоя сестра, так что поддержу все, что ты решишь, главное, чтобы ты головой думал, а не тем местом, на котором сидишь! – фыркнула она и чуть смущенно сказала уже мне: – Может, вам показалось, что я достаточно вольно выражаюсь. Но после рождения сыновей я стала сдерживать слова, которые порой вылетали сами по себе. Вот что бывает, когда король вдруг выбирает в супруги военного инструктора…

Она подмигнула мне и улыбнулась, рассматривая мою, скорее всего, удивленную физиономию. Ну да, было чему удивляться. Другой мир – другие правила. Можно быть отпрыском знатного семейства и преподавать бой в учебке или зверей ловить. И за короля замуж выйти. А король – это что-то вроде должности, самого главного администратора в стране, потому что не сказать, что у королевской семьи самые роскошные одежды. А украшений на Эльзе было меньше, чем на той же Барбаре. Да, я это успела заметить.

– Так что он совершенно свободен, – подмигнула мне королева. На что я тут же возмутилась, мол, Дезмонд же мой заместитель, и он рядом стоит, и вообще замечательный человек, но…

– Расслабьтесь, – рассмеялась эта коронованная возмутительница моего спокойствия и приобняла брата за талию. – Я шучу. И я рада, что кто-то взял на себя заботу о заповеднике, а то Деззи совсем грустный ходил, столько дел… столько дел! Вы молодец, Виктория! Хорошего вам вечера.

Мне достались искренние королевские обнимашки, отчего я еще какое-то время разминала плечи, все-таки хватка у королевы Эльзы оказалась внушительная. Как обняла, так весь воздух выдавила. Но королева ушла, и мы остались с Дезмондом одни.

– Значит, Деззи, – протянула я, ухмыляясь.

– Не вздумайте! Вы же не можете так со мной поступить! – взмолился Дезмонд, но, к его печали, у меня было чем крыть.

– За Деззи я вам прощу, так и быть, то, что вы не вернулись.

– А иная плата?.. – скорбно спросил он. Но я максимально четко мотнула головой, мол, никак нет. Дезмонд вздохнул и предложил мне уцепиться за его локоть. Бал все еще не был окончен.

Глава двадцать шестая

Неожиданно вернулись легкость и толика бесстрашия. Подумаешь, бал, подумаешь, толпа народа, и завтра снова вставать к станку, то есть браться за проблемы заповедника. Делить деньги, рвать волосы в поисках лучшего решения, погружаться с головой в жизнь совершенно невообразимых животных. Разве это страшно или трудно? Не пустяки, но и не ярмо на шее.

Да и когда-нибудь я стану знать если не больше Дезмонда, то так же хотя бы. Вот сколько я уже здесь, в этом мире? Месяц? Два или даже больше двух. Я и забыла считать. Дни бежали вперед, ни сесть, ни скучать, ни остановиться я не могла. А если пройдет еще столько же дней или и вовсе год?.. Что я буду знать? Как себя вести?

Я посмотрела на Дезмонда и улыбнулась. Снова.

Да уж. Вовсе не неожиданно мое настроение изменилось, просто мелькнула очень положительная личность. Повеяло и в мою сторону теплом, а ведь, наверное, быть королевой тоже нелегко, но она сохраняла позитивный настрой и делилась им.

Я как будто получила передышку. Выбралась, так сказать, за пределы рабочего колеса и оглянулась. А ведь неплохо все выходит с заповедником. Гораздо лучше, чем мне казалось. Глаза боятся, а руки делают – это, наверное, обо мне. А еще было желание доказать, что могу. И ведь смогла же! Пусть не все, пусть не всегда мои предложения правильные, но постепенно у меня и больше получаться будет. Опыт-то дело наживное!

И как мне потом отсюда уезжать? Бросать огромное хозяйство, которое привыкла считать своим? А ведь если выдержу на своем месте год, а потом и следующий, то никто меня сместить уже не сможет. Вот еще!

– Приглашаю вас на танец, – протянул мне руку Дезмонд. Он выглядел тоже не таким потерянным и расстроенным. Как будто мы откатили дни назад. Он не нарушал обещание, я не истрепала себе нервы.

Я выглянула из-за спины Дезмонда: пары и правда танцевали, и меньше всего это было похоже на топтание на одном месте. Кружиться вот так меня точно не учили, хотя выглядело все приятно и красиво. Если полчаса назад я бы послала Дезмонда с его приглашением к черту на кулички, то сейчас просто пожала плечами:

– Увы, я не умею.

– Главное, что я умею, – хмыкнул он. – Знайте, Виктория, предоставляю свои ноги в ваше распоряжение. Если оттопчете, то так тому и быть.

– Будьте готовы опозориться, – хмыкнула я. Но Дезмонд только мотнул головой:

– Полно вам. Какой позор? Не все рождаются танцорами. Не всем дано договориться даже с домашним мелким зверьком. Но не отказывать же себе в танцах или в том, чтобы завести питомца?

– Ну, сравнили тоже!

– А то у вас знакомых не было, к которым питомец только за едой подходил? Не ластился, не терся? – спросил он и кивнул, будто вспомнив: – Эдвард был из таких людей. Казалось, целый заповедник зверей – должен был найтись хоть один ласковый, но нет, к нему только за едой. Или и вовсе не обращали внимания. А он для них все делал.

– Вы скучаете, – я не спрашивала, озвучила факт, и Дезмонд просто кивнул.

– Большая потеря для нашего сообщества, – но в следующий миг он уже снова был весел. – Но не будем о грустном. Танцы.

Я и не поняла, как шаг за шагом мы оказались на танцполе. Рядом пронеслась пара то ли в вальсе, то ли в другом похожем танце. Музыка была медленная, но с хорошим четким ритмом. И как я на это решилась? Все же смотрят! Но Дезмонд уже взял меня за руки, и мы замерли друг напротив друга.

– Делайте как я, – подмигнул он и шагнул в сторону. Я тоже шагнула и приставила ногу, совсем как мой «учитель». Сначала в одну сторону, потом в другую. И чем дальше мы топались туда-сюда, тем больше я впадала в состояние полного шока.

– А что мы делаем?! – я возмущенно спросила, потому что пока это напоминало детский утренник: два притопа, три прихлопа! Если бы мы руками болтали, а не красиво держали их лодочкой, то вообще не отличить!

– Танцуем, – загадочно ответил Дезмонд. Я скептически покосилась на пролетающие в затейливых пируэтах пары и наградила моего кавалера недовольным взглядом. Но он только рассмеялся: – Что умею, то и танцуем. Я же не обещал определенный танец.

– Что?.. – от удивления я слов не нашла. Вот же жук!

– Так что вам не грозит никакой позор. Все прекрасно знают, как я танцую, – хохотнул этот «жук» и неуклюже предложил мне покружиться вокруг себя.

– Я вам это припомню, – пообещала я Дезмонду. Но тот снова рассмеялся.

А вот кое-кому было явно не до смеха. Когда я кружилась, как могла, успела заметить разгневанную Барбару. Она стояла возле танцпола и чуть ли не локти себе грызла, по крайней мере, выражение лица было жутким. Она же не решила, что я у нее жениха отбиваю?

Хотя почему не отбиваю?! Надо же отбить! До меня дошло, что с таким успехом жениться Дезмонда я отпущу только через пару лет, пока заместитель и мне любимой был нужен.

– Вас сверлит взглядом невеста, и кажется мне, что она не совсем довольна, – предупредила я Дезмонда. Тот едва слышно за музыкой вздохнул, потянул меня к себе и положил мою руку себе на плечо, а свою мне на талию. Мы перешли к вполне известному мне и не раз обкатанному топтанию на одном месте.

– Только не говорите, что вы так пытаетесь от нее спрятаться, – по-своему поняла я его молчание.

– Нет, что вы, Виктория, танец это не повод для скандала. Но я и правда чувствую себя… не особо умным. Впервые за многие годы, – признался он. – Должен был, точнее, спросить у сестры, поговорить с ее мужем. А в итоге, когда Барбара поставила меня перед фактом, что ее отец беспокоится о наших отношениях и надо бы свадьбу… Я согласился. Надо же.

– Вот только кому надо? И надо ли? – грустно спросила я.

– Эльза… Она на самом деле многим пожертвовала, но тогда, многие годы назад, глупо было отговаривать ее от свадьбы. Это не брак по расчету. Она только и могла трещать в свободное время о том, какой ее новый парень душка. Даже нам – своей семье – не говорила о том, кто он на самом деле.

– Ошарашила?

– Да, очень. Быть королевой тяжело, – Дезмонд вздохнул. – Я видел, как больно сестре от сплетен. Бывает, их с мужем снимают без разрешения. Побледнела – значит, больно. Прижала руку к животу – ждет ребенка. Поморщилась – разругалась с мужем. Хотя все совершенно не так. Но это чужое мнение давит. Многие еще и не понимают, сколько сил и времени тратит королевская семья на благо этой страны. Действительно тратит.

– Я думаю, что понимаю, – ни принцы, ни сама королева не показались мне свободными. Даже маленький принц Реджи уже имел понятие о своих обязанностях.

– Еще бы вам не понимать, все-таки не самая простая работа вам досталась… Я поговорю с Барбарой. Извинюсь. Будет отвратительная сцена, я уверен. Но я поступил не самым лучшим образом, так что стерплю… – он снова вздохнул. – А пока… Вы не против, если, когда закончится мелодия, мы с вами сбежим? Это, увы, покажет вам меня не с самой лучшей стороны. Но пусть этот бал запомнится вашим выступлением, а не скандалом между двумя благородными семьями.

– Но вы с ней поговорите? – не то чтобы мне нравилась Барбара, просто я ее немного понимала: кому же понравится, когда добыча, почти пойманная, вдруг испаряется из сетей! Может, у нее мечта всей жизни была окольцевать именно этого мужчину! А что, как добыча Дезмонд был весьма неплох, хотя бы за счет внешнего вида и манер.

– Конечно, но завтра, – серьезно кивнул он и вдруг сжал мою ладонь сильнее. – А сейчас… бежим!

Я только фыркнуть и успела, мы ловко пронеслись за танцующими парами, музыка как раз грянула громче, видимо, были заключающие аккорды. Я отметила, что людей в зале стало меньше, а вдоль стен появились уютные уголки со стульями и низкими столиками. Оставшиеся собрались в группы и общались, кто-то танцевал, часть людей и вовсе вышла на улицу. Именно туда устремились и мы. Снаружи звуки были тише, музыка теперь не заглушала тихий человеческий гомон: небольшой парк тоже уставили беседками. Но Дезмонд тут же свернул в совершенно другую сторону, за королевский дворец, в местные более густые насаждения. Все-таки назвать это лесом было сложно.

Но неожиданно в густых кустах обнаружилась тропинка. Я не успела забеспокоиться, что ветками изуродую платье – а вдруг мне еще какой бал предстоит, а наряд вряд ли еще один пришлют! – как мы уже вынырнули с другой стороны.

Мелькнул рядом какой-то мужчина в темной одежде, но, просканировав нас взглядом, коротко поклонился Дезмонду и снова исчез в тени. Охрана?..

– Это охрана, да?

– Не то чтобы нам что-то угрожало, так же как и семье моей сестры. Но иногда слишком настойчивые журналисты попадаются или девушки, романтично настроенные посмотреть на звездное небо с ненаследным принцем… Вы уже видели Арчибальда?..

– Да, – я хмыкнула. – Дезмонд маленький, молодой и если бы родился женщиной.

– Не начинайте, Виктория, Артур уже который год мне простить не может, что сыновья на меня похожи. Хотя я тут никаким боком не причастен! – простонал Дезмонд.

– Артур? – если я правильно поняла его слова, то Артур – это отец принцев, то есть король.

– Да, Артур Виер Андора. А что не так?

– У нас есть легенда о короле Артуре…

– Интересно! Впрочем, я замечал, что иногда в чужих языках бывают сходные слова… Надеюсь, ваша легенда о хорошем?..

Я попыталась вспомнить все, что знала, но в голову лезли либо сражения, либо что-то про магию, ну и мультики, естественно. Так что пришлось хитрить, рассказывая самую простенькую версию для маленьких детей – где к мальчику являлся добрый волшебник и помогал ему справедливость наводить. Я смотрела этот мультик давным-давно, но врезался он мне в память вовсе не от того, что понравилась наивная милая история. Мне тогда очень хотелось пить, но встать и выйти из комнаты было невозможно. Мама была на кухне с чужими людьми – то ли ее друзья, то ли коллеги. И мне строго-настрого нельзя было показываться на глаза, не мешать. А в ванную нельзя зайти незаметно. Слюна становилась все более сладкой и вязкой, если сосать палец, то ощущения были лучше. Мультик длился, гости шумели…

– Что случилось? – Дезмонд ощутимо сжал пальцы на моем плече. Я поморщилась, пытаясь изгнать воспоминания. Получалось не так быстро, как хотелось бы.

– Да так, вспомнилось кое-что, – пожала я плечами как можно более равнодушно.

– Сожалею, – услышала я и удивленно посмотрела на Дезмонда. Он-то тут при чем? Я же сама вспомнила. Или он сожалеет о том, что со мной было в детстве? Так не стоит, это просто память… И опять же я была вынуждена признать, что «просто» памяти не бывает.

– Не нужно сожалеть, – я даже криво улыбнулась. Все-таки в итоге моя жизнь стала чем-то более чудесным, чем я могла предположить.

– О чем сожалеть? – раздался за нашими спинами вопрос. Я выглянула из-за плеча Дезмонда и увидела королеву Эльзу в простом платье. В руках она держала нечто, подозрительно похожее на толстую бутыль. Я даже решила, что это алкоголь, и не ошиблась. Королева весьма красноречиво булькнула содержимым: – Этот вечер не для сожалений! Давайте отметим замечательную новость. Хотя я пить не буду. Нельзя. Положение у меня такое!

– Что? Когда? – Дезмонд чуть ли не затрясся, подбежал к сестре и попытался обнять, но не обнял, как будто она стала хрупкой и развалится от простого касания.

– Деззи, это же не первый мой ребенок, – рассмеялась она.

– Ожидаем девочку, – это подкрался к своей жене король, который Артур, и крепко ее обнял. И пожаловался: – Надеюсь, хоть она будет похожа на меня. Милая, что скажешь?

Мне было не по себе от их нежности, от ощущения надежных связей между этой парой, что даже мелькнула мысль посетовать на работу и уйти. Но королева рассмеялась, как будто подслушала мои мысли, крепко взяла меня за руку и потянула за собой. За еще одним рядом кустов нашлась большая уютная беседка с мягкими креслами и диванчиками. На толстом пледе играл с китце Реджи, в беседке что-то читал старший принц. И судя по количеству бокалов, нас с Дезмондом явно ждали.

Глава двадцать седьмая

Посиделки с королевской семьей оказались на диво не королевскими, никаких церемоний, хотя я старалась сидеть ровно и держать руки на коленях. Впрочем, этим рукам скоро нашлось применение. Китце вдруг решил, что мои колени самое что ни на есть лучшее место на белом свете, и свернулся на них клубком. Тяжелым таким клубком. Первые минут десять я умилялась и почесывала за ушком, пока давали, а потом понемногу начала страдать. Но не будить же животинку!

Эти мои страдания были встречены смехом. Из-за него китце раздраженно дернул ушами, обиделся на мои колени и сам ушел.

Король разливал вино в тоненькие полукруглые бокалы на низкой ножке. Королева пила какой-то сок и то и дело предлагала мне еду – пирожочки, тарталетки, мясные шарики и много других закусок. С большинством я уже была знакома, но что-то и новенькое встретилось. Ужин был поздний, казалось, дети бы мешались, но нет. То Дезмонд со старшим принцем разговорились о порталах, то Эльза и младший принц расспрашивали меня о моем мире, чем это таким китце пах, после того как ко мне попал… А потом я и вовсе очнулась, когда уже всерьез спорила с королем по поводу заповедника. Не иначе, вино виновато!

– Расслабьтесь, – улыбнулся он, хотя казалось, что он неулыбчивый. – Здесь сейчас только те люди, которых мы хотели видеть. Там, за пределами этой беседки, ко мне даже сыновья должны обращаться по титулу большую часть времени. Но отдыхать нужно…

– Ага, так ты и доотдыхался двадцать лет назад, – ткнула его в бок королева.

– До сих пор отделаться от последствий не могу, – поддержал ее игру король и объяснил мне: – Есть у меня увлечение – люблю фехтование. Казалось бы, зачем оно нужно в наш-то век. Но мне всегда казалось, что это так романтично!..

– Пока тебя одна красотка не поваляла в пыли, да? – хохотнула Эльза. Я сразу поняла, что слышу историю их встречи.

– Я поддался красотке, разве может быть иначе?! – наигранно возмутился король, но Эльза только пальчиком погрозила:

– Конечно, поддался инструктору по бою. Самому молодому, между прочим в академии, самому талантливому! – и тут она вдруг повернулась ко мне. – А что насчет вас, Виктория?

– Насчет меня? – не поняла я.

– Совместные интересы, говорят, сближают, – и она стрельнула глазами в сторону Дезмонда, что-то показывающего на китце младшему принцу. А пока я офигевала, Эльза продолжила: – А что, хочу брата в надежные руки отдать.

– Мне кажется, он сам способен решить, куда ему отдаваться… – я напряглась. Но Эльза вдруг рассмеялась:

– Расслабьтесь, я же шучу! Хотя правда в этой шутке есть. Кто же не хочет, чтобы близкий человек был не одинок и счастлив?

– А-а-а, – растерянно протянула я.

– Вот скажите, хорошо бы вышло. И в экспедицию можно вместе ездить, животных искать, да? – лукаво прищурившись, продолжала Эльза. И я даже представила это… Но тут появился Дезмонд и так выразительно посмотрел на свою сестру, что рядом сидевший король чуть не вывалился из кресла от смеха. Больше королева ничего мне не предлагала, и разговор сместился снова на проблемы заповедника.

Но вечер, увы, был не такой и бесконечный. Клевал носом Реджи, ушел, что-то бормоча себе под нос, Арчибальд, и мы – взрослые – как-то тоже одновременно решили, что нужно расходиться. Хорошо посидели, но было пора отдыхать.

От вина меня не стали хуже держать ноги, но Дезмонд так услужливо предлагал мне свой локоть, и через кусты было так проще пробираться, что я все-таки вцепилась. Несмотря на намеки и горестные вздохи его сестры, Дезмонд держался молодцом и проявлял дружескую поддержку. Я и сама не была в курсе, как бы отреагировала, если бы сейчас заместитель упал на одно колено и начал мне в любви признаваться. Ну глупость же! К тому же романтические отношения чаще всего недолговечны, и единомышленник и друг мне был гораздо нужнее, чем любовное приключение. Над матримониальными планами королевы мы посмеялись вместе и пошли дальше под ручку – спокойные и расслабленные. Все-таки хорошее винцо было, легкое, цветочное какое-то.

Другие гости, как и мы, тоже медленно расползались по домам. На зеленой площадке перед входом в бальный зал сейчас оставались только небольшие группки людей, остальные уже направились по дороге к стоянке транспорта.

Честно, я не обратила на нее внимания. Просто очередная девушка в светлом платье, ничем не выделяющаяся. Спроси меня кто, я бы не узнала ее, даже столкнувшись лицом к лицу. Мы шли ей навстречу, или это она шла целенаправленно к нам – этого я тоже не поняла. Да и смысл смотреть по сторонам? Я как раз спрашивала Дезмонда о том, как перемещают животных, и он делился своим опытом. Но резкое движение... Да, его я почти что заметила, но не отреагировала, не успела.

Дезмонд вдруг зачем-то сильно толкнул меня в сторону, я упала, ударившись ладонями и боком, что-то зашипело, откуда-то появились люди в черном, кто-то отдавал команды звучным голосом… В следующий миг меня вздернули за руки на ноги, как куклу развернули, осматривая, проверяя, что я в порядке. Я лишь мельком заметила незнакомца в форме, но не возмутилась – слишком все быстро происходило.

– Виктория, вы как? – ко мне рвалась королева, но ее удерживал муж, и Арчибальд появился, да еще и вокруг было черным-черно от охраны.

Откуда-то, будто бы издали, до меня донесся встревоженный или даже ошеломленный шепот «покушение».

Что? Кто?

– Дезмонд? – подал голос король.

– Все отлично, успел, – так же коротко ответил мой заместитель. Что успел? Что вообще произошло? Я закусила губу до боли и внимательно попыталась осмотреться. На земле лежала девушка с заломленными руками в некогда светлом платье. Она даже не трепыхалась, руки уже были скованы, но ее все равно удерживали. Неожиданно она повернула кое-как голову и уставилась на меня.

– Это ты во всем виновата! Ты-ы-ы!..

Когда я успела и перед кем провиниться? Да я кроме заповедника ничего и не видела толком!

– Ваше величество, это была черная труть, если бы она сразу попала на кожу, на лицо, то проела бы до кости… – кто-то что-то сообщил королю. Что? Кислота какая-то? Тут же заголосила королева:

– Деззи, труть! Ты – идиот, снимай быстро все с себя, снимай!

– А, вот чего чешется-то так, – глубокомысленно хмыкнул Дезмонд и осторожно начал сдирать с себя одежду. И я как замедленной съемке рассмотрела яркие красные пятна у него на руке и груди. В голове щелкнуло – и все стало на свои места: меня хотели облить какой-то жуткой кислотой, скорее всего, метили в лицо, но шрамами я бы не отделалась, а Дезмонд меня закрыл – получил ожоги левой стороны груди и левой руки. Но это казалось бредом!

– Вы зачем? Вы как? – я смотрела, как расползаются красные пятна поверх уже имеющихся шрамов.

– Вызвали врача?! – кричала королева, но волноваться ей не дали, минута – не больше – и к нам подбежало целое трио в желтой форме и с большущим чемоданом. Оттуда мигом были извлечены какие-то колбочки, ватные тампоны, распылители, скребочки...

– Мо-может, в больницу? – растерянно пробормотала я, все же подобные процедуры на свежем воздухе не проводились обычно, здесь же не стерильно.

– Надо быстрее обезвредить эту гадость, – ответила мне Эльза и вдруг попросила: – Вы подержите его за руку? Мне так будет спокойнее. Я не могу, расплачусь, гормоны, чтоб их!

– Э? Хорошо, – кивнула я на эту просьбу, хотя сидящий на стуле Дезмонд не выглядел как человек, который нуждается в поддержке.

– Спасибо, – прошептала Эльза и подтолкнула меня вперед.

Я не знала, что сказать, и просто сначала положила Дезмонду руку на правое плечо, чтобы обратить на себя внимание, а потом слегка обхватила его ладонь своей. Дезмонд виду не подал, но пальцы мои сжал очень крепко. Ему было больно, это и без криков и страданий на лице было ясно, а я помнила свои ощущения в ожоговом центре. Никому такого не пожелаешь.

Врачи работали споро: протерли, попшикали, соскребли выступившую черную пену, повторили процедуру несколько раз, и только тогда, когда пена перестала быть черной, на раны нанесли сначала тонким слоем одну мазь, а потом толстым другую. Только тогда Дезмонд расслабился, видимо, в последних средствах было обезболивающее. Поверх закрепили пластырь и обмотали как будто эластичным бинтом. После всех процедур Дезмонд вдруг пошатнулся на стуле и прислонился головой и плечом к моему боку.

– Извините за вольность, – пробормотал он. – Вымотался. К боли невозможно привыкнуть.

– А почему сразу не обезболили? Есть же уколы, мази…

– Кажется, потому что черная труть и сходные с ней вещества могут связываться с любыми другими частично или полностью, и тогда вывести яд становится еще сложнее, – с некоторой долей неуверенности произнес Дезмонд, но потом кивнул, мол, да, память не подводит.

– Это яд?

– Причем природный. Минеральный. Если правильно помню, – он зевнул, не прикрывая рот. Но тут уж было не до правил приличия – руки висели плетьми. Я знала это состояние, после стресса наступал период отупления.

– Спасибо, что закрыли меня собой, – было неловко об этом говорить, и странно, что кто-то пожертвовал собой ради меня. – Но вы могли умереть!

– Вам попало бы в лицо, а у меня риск был гораздо меньший, – мотнул головой Дезмонд. – И я не стал бы стоять и смотреть, как вас убивают, когда могу помочь!

– Спасибо, – еще раз повторила я. – Но больше так не делайте. Это вредно для здоровья.

Дезмонд хрипло рассмеялся и кивнул, мол, постараюсь.

– Вы знаете ее? – к нам подошел мужчина в черном, правда, какие-то золотистые знаки на плече намекали, что ранг у него повыше. Я мотнула головой. А вот Дезмонд сначала прищурился, но потом сдался:

– Может, и сталкивался, но не помню где.

– Имя Лайна Лэнс вам о чем-то говорит? – продолжал мужчина. Следователь? Но наш ответ был таким же: теперь уже синхронное покачивание головой.

– Девушка в данный момент абсолютно не в себе, – с выдохом произнес следователь. – Уверяет, что вы, госпожа администратор, заслуживаете наказания. И, видимо, это и было наказание. Будет проведена психиатрическая экспертиза, возможно, лечение. Но я уверен, что это покушение на убийство и госпожа Лэнс произвела все действия в трезвом уме и при полной памяти. Она не числится в каких-либо списках медицинских учреждений с психическими проблемами и нет каких-либо других свидетельств ее неадекватности.

– Но при чем здесь наказание? – только и смогла удивиться я. – Я ее не знаю, я в этом мире-то недавно. У меня и знакомых…

– Думаю, мы это скоро выясним… – но тут он заглянул в местный смартфон и что-то быстро пролистнул, медленно сообщая нам выжимки: – Госпожа Лайна Лэнс, оказывается, является подругой госпожи Барбары Эшхоуп. Еще с колледжа.

– Я не помню такой, – пожал плечами Дезмонд. – Впрочем, мы с Барбарой последние годы не особо и встречались, так, только по необходимым поводам.

– Но сегодня вы должны были объявить о женитьбе, но не сделали этого. После вас видят вместе с госпожой администратором, потом вы разговариваете втроем с королевой и ее величество относится к вашей паре весьма положительно. И, наконец, совместный танец и исчезновение с бала, – резонно заметил следователь. – Самое простое, что напрашивается в этой ситуации, что вы разрушили пару…

– Но постойте! Это же глупо…

– Конечно, это только одна из версий, – серьезно ответил следователь. – И с госпожой Лэнс мы будем работать, пока не узнаем все. Но чаще всего преступления совершаются именно так: кто-то что-то для себя увидел и на волне эмоций решился на ужасный поступок. Но просто так черную труть достать не так и легко, здесь налицо продуманность преступления. Результаты я вам сообщу. Приятной ночи.

И ушел, оставив меня в совершенном ошеломлении. Дезмонд неловко кашлянул, привлекая внимание.

– Если это из-за меня…

– Ой, да ладно вам, – я отмахнулась. – Тем более пока ничего не ясно. Лучше скажите, как себя чувствуете?

– Уже лучше, но глаза буквально закрываются. Наверное, придется остаться у сестры, – он сцедил зевок в кулак и нахмурился. – А я ведь хотел отвезти вас обратно в заповедник…

– Ничего, я и сама доберусь, – поспешила я отказаться, пусть и автопилот, но мало ли что будет, если водитель уснет. – А вы, как отдохнете, возвращайтесь. Работа не ждет!

Сонного потрепанного Дезмонда увели, королева на секунду задержалась, чтобы благодарно меня приобнять, но мгновение спустя уже спешила за братом. И водитель для меня нашелся: почти сразу же возник за моей спиной в уже знакомой мне форме. «Пройдемте, осторожно, устраивайтесь удобнее, время в дороге два часа».

Кажется, я даже успела задремать. Аэроника летела над ночными красотами, леса темнели внизу, звездный свет мерцал в окнах транспорта, и моя усталость понемногу вытесняла все переживания. Будет новый день – я получу все ответы. В таком же расслабленном и измученном состоянии я добралась до своих комнат. Желание было одно – рухнуть лицом в подушку и замереть часов на десять. Правда, пить хотелось. Так что пришлось зайти в кабинет.

Я уже взяла бутылку с водой у стола и тут замерла на месте.

– Чвяк, – сказала моя знакомая – вертлявая и неуловимая. Птица сидела на спинке кресла, так близко, как никогда. Я даже рассмотрела все перышки на пузике, несмотря на полумрак. Птица казалась спокойной и не собиралась улетать. И я поняла, что это мой шанс. Дезмонд же будет невероятно счастлив!

Первым делом я закрыла окно, створка плавно вошла в паз, но даже такое шевеление воздуха потревожило пичугу. Она затрепетала крыльями, открыла клювище и тревожно зачвякала.

– Тихо!.. Тихо… – ласково пробормотала я, понимая, что почти что выиграла. Даже если не поймаю, выхода из кабинета все равно нет. Окно закрыто, дверь тоже. Поймаю, если не сама, то с чьей-то помощью. Хотя хотелось приручить самой, конечно!

– Ну же… Я тебя кормила, иди сюда, – протянула я аккуратно руку к уже готовой взлететь птичке. Какая же она красивая! И маленькая!

– Чвя-а-а-а-а… – птица раскрыла клюв… раскрыла… и еще, и еще, и еще. За считанные секунды вместо клюва передо мной появилась огромная черная пасть. Я не успела даже вскрикнуть, как чернота бросилась на меня.

Что?!

– Чвяк.

Глава двадцать восьмая

«Алиса! Миелофон у меня!»

Ах нет, не то. «Алиса все падала и падала и, наверное, летела к центру Земли».

Что совершенно точно – я ведь не на Земле и падать мне, возможно, придется ой как долго.

Вокруг была темнота. И если бы не ощущение того, что я в самом деле лечу, я решила бы, что вырубилась. В первый миг я так и подумала – что прямо там, в своем кабинете, я от всего произошедшего просто свалилась и прикорнула этак часов на десять рядом с собственным рабочим столом. Но нет. Я себя ущипнула за бок, потом несколько раз открыла и закрыла глаза, потом задержала дыхание – я не спала, фигушки, я летела.

Это смахивало на бесконечный тоннель. Такая аэродинамическая труба, только волокло меня почему-то как в слив ванны. Ну так себе ощущение и запах был соответствующий. Не аромат, прямо скажем.

В бальном платье меня тащило черт знает куда, и в этот момент я оценила всю иронию. То есть вот сейчас я стану уже подлинной попаданкой, о которых пишут книги. Не то что меня вежливо и со всеми документами пригласили на работу, а просто взяли и куда-то уволокли.

И все равно я ничего не понимала. Кто-то подсадил эту птицу в мой кабинет и вмонтировал в нее телепорт? Которые все-все-все под наблюдением?

Стоп, сказала я себе и быстро сложила два и два. Может, насчет «всех» я погорячилась?

Что мы имеем, прикинула я. Ненаследный принц Арчибальд, который изобрел телепорт и – да-да, от меня ведь это скрывали! – именно через его телепорт и его кабинет китце ухнул в наш мир. Ну допустим, китце сразу нашли, но это, может быть, потому, что Арчибальду не хотелось огорчать младшего брата.

А еще мы имеем Дезмонда, который привлек мое внимание к этой птичке.

А еще – королеву и короля, которые ну очень много уделили мне сегодня внимания. И подозрительным это никому не казалось, ведь бал был посвящен вытряхиванию денег из благотворителей.

А может быть, Лу таким образом хотел не подставить меня, а спасти? А Вианна… что тогда хотела Вианна? И кто подсадил мне эту странную птичку? А покушение? И это все неспроста?..

А может, точно так же избавились и от Эдварда? У Дезмонда точно было какое-то чувство вины.

А может, я ищу совпадения там, где их нет?

Моя мысль оборвалась, чвякнула и улетела. Потому что внезапно чвякнула я – по самый пояс в какое-то месиво. Холодное, но не слишком, вязкое и слегка вонючее. Ух, противно-то как! Я убедилась, что при падении не пострадала, что под ногами что-то твердое и пока никакое сосало не собирается меня засасывать дальше, что в принципе я стою и теоретически могу двигаться.

– Черт, – сказала я и зачем-то пошлепала по месиву руками. Ощущение было не из приятных – то ли холодец не первой свежести, то ли болото. Вокруг было темно и недружелюбно.

Я сделала пару шагов. Меня никто не съел, не сжег, не облизал и вообще первые тридцать секунд я не была объектом кулинарного интереса. Что там будет дальше – то ли голову снесут, то ли чего похуже. С другой стороны: куда бы вы ни попали, у вас всегда есть два выхода…

Я покрутила головой, вглядываясь в темноту. Где-то справа мерцали огонечки, я предположила, что это светлячки и по логике они должны жить на суше. И пусть эта логика действовала не везде, начинать мне было с чего-то надо, поэтому я пошла туда.

– Я влипла, – констатировала я, когда болотце почти закончилось. Платье мое по пояс было вымазано в жиже. В туфлях хлюпало, и вообще было удивительно, как я обувь нигде не потеряла.

– Угу, – подтвердил кто-то сверху. Я подняла голову и увидела двухголовую сову. Чудно, решила я. Скорее всего, окружающее не глюки, это какой-то еще один параллельный мир. Как меня сюда затащило? Ах да, королевский заговор. И вот это меня не столько возмущало, сколько смешило.

Нет, ну правда. Сколько раз я закрывала книги и выключала сериал, если у героя вдруг появлялся «враг». Нет, серьезно? Герой там не Гарри Поттер и никаких Волдемортов в годовалом возрасте не убивал, не наследный принц, мешающий родному дяде усесться на престол, не Супермен и не прочие Женщины-кошки. Стало было, «врагу» взяться неоткуда, но вот он – «враг».

Причем непременно могущественный, иначе неинтересно. Категорически неправдоподобно. А значит, неправдоподобно и то, что целая королевская семья капитально озаботилась тем, чтобы притащить меня из моего мира и устроить вот это вот все. Вот такие вот пляски с бубном. И все ради...

А правда, зачем? Здесь же своего народу хватает, бери не хочу и суй куда хочешь. Президент какой-то крупной державы, у которого заклятый «враг» – инженер из конторы «Рога и копыта», это куда-то в область «криминального фэнтези». А у нас, на секундочку, все-таки жизнь, которая не любит такого множества «если» в событиях.

Оттоптавшись под ехидные угуканья совы-мутанта и кое-как отряхнув с себя болотную жижу, я пришла к выводу, что с обвинениями поторопилась. Может, и вовсе ловушка с птицей на Дезмонда была расставлена, неспроста же он ее ловил! Вот выкрасть родственника королевы – это уже более реалистичная гипотеза.

Я постаралась сосредоточиться и хорошенько осмотреться. Звезд не было видно, да и не знала я, как по звездам ориентироваться в чужом мире. А еще звуки были, не тишина. И вот я услышала это: по болоту кто-то шел. Я вздрогнула, присмотрелась… Ого, кто-то размером с хорошего бегемота, идет вроде в другую сторону, но мало ли! Может учуять меня и сожрать!

Пусть оно будет травоядным, взмолилась я, пусть оно будет травоядным. Сова ехидно захохотала.

– Я сейчас тебе этой лентой, – пригрозила я тихо и потрясла кулаком, – оба клюва завяжу и бошки одну к другой примотаю. Хочешь?

– Угу. У-у-угу!

Но совой, если честно, заниматься мне было некогда. Ей хорошо, она на ветке и вообще у нее крылья, а у меня лапки и клювом щелкать нельзя. Съедят.

Стоп.

Съедят.

Я даже остановилась. Мысль, которая пришла мне в голову, была из разряда «могущественный враг», то есть такая же невероятная, но что если…

Я ведь тоже исчезла из своего кабинета? Совсем как Эдвард.

Может, кто-то и видел, как я туда зашла. Я же не смотрела по сторонам. А может, кто-то – да та же Вианна – побежал за мной, чтобы высказать кучу претензий. Вианна их всегда находила, например, ворвалась она по привычке следом за мной, а тут меня нет?

И что получается?

Я быстро покрутила головой и медленно пригнулась к поверхности, чтобы не торчать как столб. Просто для того, чтобы никто не съел… еще раз. Перебежками я добралась до безопасного, как мне показалось, местечка, прислонилась спиной к дереву и вяло как-то подумала, что сейчас безопасности для меня нет нигде. Может, уже какая-то зверюга обрадовалась, что закуска сама пришла и сопротивления не оказывает, и точит на меня зубы.

Я бы потерла лицо, но делать это грязными руками не хотелось.

Что мы знаем об этой птичке? Она – эндемик Павистрии, Дезмонд очень хотел ее получить, что еще? В последний день перед отъездом из Павистрии ее приволок какой-то местный житель. Ну, обычная вроде история, я такое даже у Даррелла читала. Местные жители денег хотят. Вот только было ведь что-то еще? Но память моя сопротивлялась и данные выдавать не спешила.

Ладно, пока обойдусь. Для начала, напомнила я себе, мне надо найти такое место, где я безопасно пересижу ночь. Если это, конечно, ночь, а не перманентное состояние того мира, в котором я находилась. Мои глаза уже привыкли к темноте достаточно, чтобы я начала различать что-то вокруг себя. Деревья очень печальные, такие, лысоватые, невысокие, чахленькие даже какие-то. Светлячков просто колоссальное количество, это сперва я видела только крупных, а вон их сколько – все усеяно, даже перепачканная юбка моя. Из кустов кто-то пялится. Надеюсь, не хищник. Метрах в двух сидит на камне лягушка и что-то жрет.

Жрет. Точно! Да-да, я же остановилась как раз на том, что меня съели.

Что я помню? Птичка раззявила пасть и меня поглотила бездна. Я исчезла из своего кабинета так же, как исчез бедняга Эдвард. Логично? Ну как сказать. Ни в одном мире, наверное, не возможно, чтобы внутри такой ерунды с перьями скрывался еще один мир. Заклинание пространственного расширения или как его там, как ни крути, можно выдумывать, но законы физики действуют везде одинаково.

Законы природы, кстати, тоже, об этом мне забывать нельзя. Главный из них такой: все, что может быть съедено, должно быть съедено, пока не сбежало. И поэтому я обрадованно схватила какую-то палку, взмахнула ей, порадовавшись, что это все-таки палка была, а не змея, и решительно пошла по тропинке.

Одно название, а не тропинка, скорее какая-то звериная тропа. К водопою, наверное. Но идти можно и юбка за ветки хоть и цеплялась, но не так, чтобы совсем ни туда, ни сюда. Палка тоже оружие ненадежное, но лучше, чем ничего. И при случае можно ей обороняться. Нужда в ней есть и немалая, сначала перекусят ее, а затем и мной перекусят. В общем, все мои мысли так и сводились к тому, что я к утру – если оно вообще здесь бывает – стану чьим-то ранним завтраком.

Я услышала плеск воды. Первой мыслью было моментально свалить с тропинки, пока тот, кто пьет, не решил еще и покушать… о черт! Меня даже передернуло. Чем дальше, тем больше это было похоже на игру в выживание. Голодные игры, до финала доходит тот, кто сидит на вершине пищевой цепочки. Я обхватила себя трясущимися руками. Нельзя постоянно об этом думать, иначе я свихнусь раньше, чем меня тут сожрут…

О черт!

Речушка показалась впереди, неширокая, темно-синяя, мерцающая… я подошла ближе, потому что на берегу вроде бы никого не увидела, зато вода так и играла, и переливалась. Высокие достаточно берега – слезть можно и без труда, но полметра будет, а другой берег даже повыше. Перебраться… вот тут вопрос. Да и надо ли? По реке, наверное, на нерест, шла рыба, и именно ее спинки давали такой сверкающий эффект.

О, еда, можно запас сделать...

О черт! Вика, ты сытая! Я даже по голове себе постучала.

Но я-то сытая, а вот тот, кто сейчас, может быть, за мной наблюдает, скорее всего, нет. Опять мысли завертелись вокруг гастрономических интересов всяких хищных тварей. И на этом я решила, что раз кулинарные идеи меня не покидают, то лучше будет не спорить с ними, а примириться.

Опираясь на палку и проклиная платье, я спустилась вниз. Рыба шла сплошным потоком, но была не особенно крупная, я прикинула и решила, что с ног она меня не собьет. Глубина реки оставалась загадкой, но у меня была палка. Можно тыкать в поисках дна, а в поисках дна можно ходить бесконечно.

Теперь меня и на философию пробило. Следовало ожидать: сначала бал, потом принцы, потом выступление, потом ужин в компании местной королевской семьи, потом покушение, потом вот это. Что «это» – я больше не гадала, и так голова опухла уже. А может, я сошла с ума? Какая досада.

Вода в речке оказалась приятной. Рыбки обтекали мои ноги, изредка путаясь в юбке. Я тыкала палкой – ну, метр, может быть, метр двадцать, надо было длиннее палку искать, но где. И пока я могла идти довольно уверенно. Вот уже половина реки пройдена, а я в воде примерно по грудь. На этом самом месте меня порадовала новая мысль: что самое опасное в лесу?

Не хищники и не голод. А обезвоживание и переохлаждение. И если пить я не особо хотела, да и воды было кругом завались, то есть залейся, то переохлаждение я себе уже заработала. Платье мокрое и назад уже ничего не откатишь. Да, пока вроде тепло, но кто знает, что будет дальше? Сейчас продует ветерком – и все, прощай, легкие!

Вот правду говорят, меньше думаешь – лучше живешь. Поэтому вместо того, чтобы мучить и без того перегруженный мозг, я принялась напевать знакомую песенку.

– Пора-пора-порадуемся на своем веку…

Нога провалилась куда-то, но я удержалась, спасибо палке.

– Тому, что нас не съели…

Берег был уже близко. Зачем я вообще сюда пошла?

– В собственном соку…

На берег я все-таки вышла, тяжко, шатко, чуть ли не проползая последние шаги. Теперь вот стояла на отбитой твердой земле, и с меня стекал водопад. Тут разве что платье снимать и выжимать его, а еще наверх как-то лезть. Я перешла на другой мотив и закрепила свои достижения:

– Она прошла как каравелла через рыбий косяк, толкаясь палкой в вечных поисках дна!..

А что, поэзия!

А залезть наверх мне все-таки было как-то надо, ну или опять идти распугивать рыбу. Тут высота была как раз вроде бы в мой рост, задача не непосильная, но юбка… Я прислонила палку к откосу, попыталась как-то отодрать ткань, потом вспомнила, что на мне надет комбинезон, а уже потом все, что сверху! Ура! Да простит меня природа, что я брошу тут эту ткань, надеюсь, она разложится достаточно быстро…

У меня даже настроение подскочило на пару десятков градусов. Или в чем оно там измеряется. Как мало человеку надо для счастья! Всего-то получить возможность забраться повыше. Ха-ха, опять философия. Ой, Вика, остановись, или в тебе еще королевское вино бродит?..

Мне нужно было ухватиться и подтянуться. Сказать это было легко, сделать посложнее. Физическая форма у меня была не то чтобы аховая, но на такие выкрутасы я оказалась не способна. Не с первого раза. И, к счастью, я вовремя вспомнила, что сначала надо палку закинуть, а потом забираться самой.

Петь пришлось перестать. Нужны были силы. И вообще меня накрыл какой-то пофигизм: заберусь – не заберусь… хотя нет, палка уже там, хочется или нет, а лезть надо… поэтому я скребла ногами, как толстый кот, цеплялась руками и пыталась затянуть свою тушку на откос. А это сложно, однако! Надо бы заняться физподготовкой, если мне, конечно, ее не устроят сейчас местные ночные хищники.

И словно в подтверждение моим мыслям кто-то из темноты захохотал, как киношный злодей – «абсолютная власть», то есть «кушать подано», и так как я все же не очень хотела стать частью чьего-то меню, то вмиг выработала достаточно адреналина, чтобы оказаться наконец наверху.

Первым делом я подобрала палку, потому что будь готов к труду и обороне, а потом выпрямилась и оглянулась.

Кажется… кажется, я явно поторопилась сюда попасть.

Глава двадцать девятая

В полумраке мерцали алыми искрами глаза. Их было много, вот реально много! Тени затейливо скрывали от меня силуэты жутких тварей, которые на меня таращились. Одно было ясно – прыгни я сейчас назад к воде, и могу руки-ноги переломать, спускаться все же стоило аккуратно. Останусь – сожрут. Вон как гипнотизируют! Что же делать? Что же?..

Защищаться!

Палка в руке, руки не дрожат, осторожно обойти эту стаю красноглазых ужасов. Без сопротивления я явно не собиралась сдаваться. Хорошо бы это все было на свежую голову, а еще лучше – не попадать в такую передрягу никогда. И к тому же мокрая одежда мешала движению.

И тут красные огоньки все как по сигналу опустились ниже и потускнели. Неужели сейчас прыгнут?!

– Ме-е-е-е… – раздалось тихонькое и вполне обнадеживающее. Видимо, хищники уже кого-то поймали. Жалко, конечно, этого «ме-е-е», но помочь я ему не могла. Себе бы помочь.

– Ме-е-е! – заголосило со всех сторон. Красные глаза в темноте замигали, тени мелькали – звери двигались. Звук меканья повторялся, вызывая у меня подозрение, что не все то хищное, что ночью красноглазое. Я прищурилась, всматриваясь вперед: постепенно в полумраке получилось увидеть силуэты более четко, потом к меканью добавился металлический перезвон, как будто у кого-то болтался где огромный жестяной колокольчик, и наконец я различила еще и чавканье. И я позволила себе вздохнуть с облегчением. А уже когда конкретно увидела двенадцать рогов на большущей голове, то и вовсе расслабилась. Многороги, несмотря на то, что едят почти круглосуточно и даже во сне, мясо не употребляют, даже то, которое случайно попалось им на зуб.

Но на всякий случай подбиралась я к стаду осторожно, могут испугаться и понестись куда глаза глядят. Переломают еще ноги-шеи!

Самым первым мекающим существом на моем пути оказался мелкий рогастик, совсем малыш. Он был активнее своих полусонных родичей и все пытался жевать меня за грязный и мокрый рукав, а потом и вовсе от меня не отлипал. Возможно, он голоден? Но такие мелкие – а рожки у этого были бархатные и мягкие – едят траву очень мало, скорее пьют молоко и воду. В заповеднике были многороги и селились они как раз возле водоемов. Чтобы мелкие рогастики могли пить, пока их мама жует. А здесь до воды было немало.

– Погоди, сейчас все будет, – обнадежила я рогастика.

Спускаться к воде не пришлось, я просто нашла длинную ветку, подцепила брошенное платье, намотала на палку ткань и опустила в воду. Так получилось напоить рогастика.

– Так, откуда же вы такие? – я осторожно погладила большущего многорога по спине. То, что здесь были именно эти животные, увеличивало шансы, что я все-таки не в другом мире, а пока в мире заповедника. Куда бы меня ни занесло, это было не настолько далеко. Просто местность незнакомая, может, и вовсе не Андора.

Я скользнула руками по плотной шкуре животного и нащупала на шее у него обрывок веревки и подобие колокольчика – загнутый кусок металла и какой-то камешек или гайку на проволоке. Явный намек, что здесь где-то есть хозяин этих животных или тот, кто за ними присматривает. Самок многорогов можно было доить, пусть и не так, как коров, все же дикие животные. А еще они периодически сбрасывали частями рога. В заповеднике их собирали на сувениры.

Где-то должны быть люди! Это очень обнадеживало. Не факт, что люди бросятся ко мне с распростертыми объятиями, но это лучше, чем ничего. Но как их найти? По темноте уж точно никто никуда ходить не будет.

Ветра почти не было, но я подмерзала, все-таки купание в одежде до добра не доводит. Сытый рогатый малыш тыкался мне в ноги, а потом к нему прибились еще несколько мелких многорогов, их тоже пришлось поить, но они в ответ делились своим теплом. В полумраке я собрала какие-то ветки, прислонила их к дереву и села. Натруженные ноги благодарно загудели. Все-таки я нуждалась в отдыхе. А когда мелкие рогатики с плюшевой шерсткой расположились вокруг меня, то и совсем хорошо стало. Безопаснее не стало, но, по крайней мере, если и появится что-то хищное, что меня сожрать может, то многороги первыми всполошатся.

Мне снилось что-то странное: какие-то локации, постоянный бег, неприятное чувство, что я опаздываю, а потом и вовсе Дезмонд с жутким лицом, которое плавила та самая черная кислота, которой меня пытались угостить. И свет бил в лицо…

Я поморщилась, кое-как вынырнула из сна, но свет никуда не исчез. Пришлось даже рукой закрываться! Солнце, что ли?.. Но из-под козырька ладони было видно, что полумрак никуда не делся, а яркий свет, будто прожектор, слепил. Возникло ощущение, что я сижу в пещере, а сбоку через дыру проникают яркие лучи солнца.

Свет вдруг стал менее ярким, так что у меня появилась возможность проморгаться, встать и осмотреться. В голове гудело, непонятно даже, спала ли я или только кошмарами давилась. От неудобной позы ныло в пояснице и ноги не хотели нормально выпрямляться. Да, все-таки не двадцать два мне и даже не двадцать пять. Тогда еще можно было отоспаться на земле, весь день таскаться по городу, а потом еще ночью на звезды смотреть до утра. Весь мир по колено. А теперь-то у меня под ногами по колено лужи. Но хоть не болото.

В свете многороги казались даже ухоженными и чаще трясли головами. У многих был колокольчик, явно домашние животные! Монотонное звяканье немного оживляло откровенно тусклую и странную округу. Я решила, что это лес, но он не походил ни на что. Там, где паслись многороги, была плоская равнина с разнокалиберными деревьями, листья которых были больше похожи на иголки. Вдали же пространство равнины будто бы заворачивалось вверх, но это не напоминало горы, в мареве я не видела высоты или края. А еще вокруг хватало странных элементов – холмы, которые больше всего напоминали мне остовы кораблей, какие-то остатки зданий. Все это прекрасно было видно над невысокими деревьями. В тусклом небе медленно ползла стая крупных птиц. Слишком крупных! И когда они, заложив очередной маневр, вдруг распахнули длинные клювы и заорали, перепугались многороги, я и другая живность в округе.

Птеродактили!

Крылья, длинные когтистые лапы, узкий хищный клюв. Сразу же в голове пронеслись кадры из «Парка Юрского периода». Там такие птички людей хватали и вполне удачно уносили. Противно крича, птички теперь проносились совсем низко, так что самцы многорогов стали трясти этими самыми рогами и вставать на дыбы. А детеныши жались к взрослым… И не прижаться и мне? А то утащат еще!

Я юркнула ближе к сбившемуся стаду, пытаясь не попасть под копыто и не засветиться перед птеродактилями. Туши многорогов толкались, дрожали, меканье стало почти что оглушающим. Но тут все звуки перекрыл жуткий звон, как будто били в огромный колокол. Птеродактили всполошенно завертелись в небе, звук их нервировал и отпугивал. А вот многороги все еще всхрапывали, но уже более спокойно себя вели. Может, и неспроста на них как раз колокольчики? Чтобы привыкали к такому звуку? Вот только я не многорог, у меня чуть мозг из ушей не вылился.

– ...А ну проваливайте, не для вас здесь все!.. Разорители!

Как только гул в голове закончился, я услышала слова. Голос был мужской, немолодой, чуть надтреснутый бас, несмотря на ругательства, тон был достаточно миролюбивым. И птеродактилей же звук не убил и не покалечил, только отпугнул. Слова были понятными, но не земными, значит, говоривший был из Андоры! Иначе зачем ему именно на этом языке общаться? Так, может, меня не так далеко и занесло?

Я осторожно выглянула из-за крупа многорога. Сначала показалась макушка неизвестного – блестящая лысина в обрамлении белых кудряшек и лопоухие уши. Появилась в поле зрения рука в краге, утерла лысину и взгромоздила на голову раздавленную шляпу – когда-то она, может, и была пристойная, но с тех пор, видимо, много что произошло. Далее я увидела спину в лопнувшем по шву пиджаке без рукавов, широченные штаны явно с чужого плеча… окей, не плеча, ладно, и огромный шарф на шее.

Оборванец, это все, что мне в голову пришло в первые секунды. И правда, в таком виде по городу уж точно не ходить. Разве что на не особо чистых работах работать – чтобы не жалко одежды было. На плече у незнакомца болталась огромная сумка, в которую он совочком принялся что-то собирать с земли. Что можно найти на земле, где ходят травоядные животные, было и так понятно. Но для чего? Для удобрения? Или все гораздо хуже и в Андоре есть места, где вот таким экологическим топливом пользуются?

Увы, больше рассматривать мне было нечего. А прятаться тоже причин не находилось. Так что я выглянула из-за многорога и, прокашлявшись, сказала:

– Эм-м, добрый день…

Мужчина повел себя крайне странно: он взвизгнул, отшатнулся, поскользнулся и рухнул задом на землю. Судя по влажному звуку, кроме земли там было что-то еще, более мягкое и вонючее. Но его это не беспокоило, он вытаращился на меня, как на призрак. Неужели так странно, что в этой местности еще какой-то человек может быть?

– Вы не ушиблись? – уточнила я, потому что пришибленным он точно выглядел. Не старый, но явно пожилой. Круглые глаза, рыжая борода со следами кривой стрижки. Чуть обвисшая кожа, как след того, что некогда мужчина был еще круглее, чем сейчас.

– Мне так жаль, – вдруг произнес мужчина. И шарф на его шее вдруг развернулся, надулся парусом, открыл глаза и зашевелил лапками. То ли геккон, то ли лемур, но оно цокнуло зубом и издало колокольный звон.

– Чего жаль? – не поняла я и шагнула вперед к незнакомцу. И осеклась.

Солнца не было. Вот совсем. То, что я приняла за солнце, сверкало среди веток. В большой клетке со шторками, подвешенной на ветку дерева, сидела настоящая жар-птица! Правда, напоминала она смесь совы и фламинго, и самый яркий свет вырывался из ее нутра, когда она открывала клюв, но это были сущие пустяки. Солнца ведь не было!

– Что здесь вообще происходит?! – я уперла кулаки в бока и нависла над мужчиной. Тот неуклюже улыбнулся и в который раз протер лысину.

– Вы, главное, не нервничайте, – пробормотал он, окончательно вводя меня в состояние паники.

Глава тридцатая

– А я и не нервничаю, – рявкнула я в ответ и тут же губу прикусила. Так, Вика, дыши… Это всего лишь зверь. Ну, жар-птица-обломинго, ну подумаешь. Чего ты только не видела! И мужчина в общем-то обычный, растерянный, безобидный, и он птеродактилей отогнал. Значит, все наладится.

– И это замечательно, – мягко ответил незнакомец, если бы у меня был любящий дедушка, он бы говорил именно так.

– Это ваши звери? – в голове у меня роилось столько вопросов, что выбрать что-то одно было сложно. Зато на глаза попались многороги, и один мелкий рогастик снова попытался меня жевать. Поэтому первый вопрос был о зверях.

– Можно и так сказать, – вздохнул мужчина и попытался погладить мелкого многорога, но тот, смешно подкидывая колени, увернулся и ускакал в сторону. Мужчина с какой-то обидой пошевелил пальцами, вздохнул, но потом, уже более приободренный, кивнул мне в сторону жар-птицы: – Вы посидите рядом, там безопаснее, а я пока делом займусь.

И он достал из кармана скребок и стал быстро-быстро, даже профессионально вычесывать лишнюю шерсть из многорогов. Клубы шерсти он запихивал в мешочек, туда же отправились и сброшенные рога. Потом он споро пощупал вымя у самок, посмотрел на морды мелких многорогов и обошел стадо по кругу, заставляя животных ходить. О, наверное, это для того, чтобы определить, не хромает ли кто!

Заняло это не так и много времени, судя по моему браслету – час с копейками. Но его я просидела так спокойно и незаметно, что пора диву даваться. Виной тому усталость. А еще гораздо спокойнее, когда рядом есть люди.

– Пойдемте, милочка, здесь оставаться небезопасно, – немного фамильярно, но как-то по-доброму обратился ко мне мужчина. Возмущаться было бы странно, пусть хоть кем назовет, лишь бы понимать, где я и что делать дальше.

Мужчина тем временем собрал все инструменты, подхватил жар-птицу, накрывая ее чуть сильнее, так, чтобы глаза нам не слепило, а путь освещало.

– А как же?.. – я покосилась на оставшееся позади стадо многорогов.

– Им рамфоринхи не грозят, разве что молодняку. Но взрослые чуют опасность. А рамфоринхов пугает звон. Так что даже если и утащат кого, то это редко бывает. Стадо не чувствует страх.

– А звон?.. – я попыталась рассмотреть странную зверушку, спрятавшуюся у мужчины в воротнике.

– Эфейская громогласка, – тут же выдал мне ответ мой собеседник и едва-едва коснулся пальцем шкурки животного. Я заметила блеснувшую полосу, а потом зверь снова слился с поверхностью, будто пропал. – Безобидное и беззащитное животное, но живет в Эфейском бассейне, очень густо населенном всевозможной живностью. Предпочитает прятаться между скал и пролезать в естественные тоннели и трещины породы. Но когда подходит время размножаться, выползает на открытое пространство. А звук замечательно отпугивает прилетевших полакомиться мягкими громогласками крыланок.

– Это рептилия, ведь да? – и, дождавшись удивленного взгляда и кивка, я уже с большим восторгом поинтересовалась: – Я знаю, что змеи привыкают к людям и даже могут распознавать хозяев. Но издавать звук по требованию? Разве это возможно?

– Эффи уже немолодая громогласка, – улыбнулся мужчина, продемонстрировав круглые щечки и ямочки на них. К животному у него явно были самые теплые чувства. – Я вам потом покажу, сколько черточек у нее на хвосте. Но она переняла опыт у другой громогласки…

– Покажете, конечно, – согласилась я, а потом все-таки смогла из себя выдавить приветствие, хотя так-то не особо любила первой представляться. – Я Виктория, спасибо, что выручили.

– Вы и сами замечательно справлялись, если бы я не пришел, то вы бы нашлись достаточно быстро, – улыбнулся мужчина. – Разве что появление рамфоринхов было сложно предусмотреть.

– Да, таких я у себя в заповеднике не видела, только на картинках, – фыркнула я, уж больно эти рамфоринхи напоминали динозавров.

– В заповеднике? – мой собеседник даже споткнулся и посмотрел в мою сторону. – Вы из заповедника? В Андоре?

– А, да… – растерянно ответила я и тут же поняла, что услышала: – Постойте, вы знаете, где мы находимся? Мы в том же мире, что и Андора? Я переместилась, но совершенно не разбираюсь, что произошло. И как произошло! У меня там проект, и расследование, и...

– Мне очень жаль, милочка, вы такая молоденькая… И ничего не поделать, – вдруг повторил мужчина, сочувствующе покачал головой и положил мне руку на плечо. У меня в голове как будто бомба взорвалась, я от души возмутилась:

– Что не так, объясните? Чего жаль? Мне нравится моя работа, пусть она и нелегкая, мне нужно обратно, понимаете? Вы представляете, что будет, если в огромном заповеднике пропадает управляющий?!

– Да, представляю, – очень-очень грустно произнес мужчина и вместо того, чтобы что-то объяснить, потянул меня за руку, предлагая залезть на ближайшее дерево. На мое «зачем» только головой качнул: – Залезайте, это стоит увидеть. Иначе мне будет сложно объяснить.

Я взяла себя в руки, все-таки глупо было бросаться на человека, от которого зависела пока моя жизнь, и неуклюже влезла на дерево. Хорошо, что лезть было невысоко, а то если я подобным и занималась, то в далеком детстве. Ветки оказались плотными и толстыми, хотя деревья откровенно были мелковаты и можно было подумать, что это молодняк и он сломается под моим весом. Но нет, я спокойно залезла на три ветки вверх, и когда вылезла немного над деревьями, то завертела головой и недовольно протянула:

– И что я там должна увидеть?

Я почти решила спуститься вниз, как оттуда – снизу – вверх поднялся столб света, как будто заработал огромный прожектор. Еще значка Бэтмена в желтом круге не хватало. Я на автомате проследила вверх взглядом и замерла. Высоко-высоко не было никакого неба, больше всего это напоминало стены пещеры – неоднородное темное пространство. Луч прочертил линию к горизонту, во всей красе демонстрируя мне, что пространство ограничено. Неужели и правда пещера? Огромная, невероятная, но пещера, где растут кое-как приспособившиеся растения, была вода и жили животные. Вот только откуда животные-то? Еще и такие разные. Должен же быть выход отсюда. Ладно, я телепортом попала, но животные…

Слезала я уже с другим настроением. Ну и что, что пещера, вот правда. Все равно где-то мы находимся. Не в центре же планеты!

– Знаете что, я совершенно не вижу причины опускать руки! – заявила я, спрыгивая на землю с последней ветки. В ноге неприятно хрустнуло, как будто обвиняя меня, что я так неосторожно с родными конечностями. – Мы где-то под землей, да?

– Нет, я уверен в этом, – мотнул головой мужчина. Честно говоря, мне этот фарс уже надоел, я держалась из последних сил и только оттого, что не хотелось портить отношения с единственным пока встреченным на пути человеком.

– С чего вдруг? – скептически улыбнулась я.

– Потому что вы попали сюда из заповедника, – вздохнул мужчина. Я только руками развела. Мне достался еще один вздох. – Вы говорили, что мне не понять, как это – пропасть с рабочего места. Но дело в том, что я прекрасно понимаю.

Он откинул полу своей оборванной безрукавки, и я еще долгие секунды не могла понять, что вижу, а это был испачканный логотип заповедника. Я тут же дорисовала оборванные рукава и ахнула. Шевельнулась мысль, что я почти что уверена, кого вижу перед собой, но это было как-то совсем невероятно.

– Это не пещера, моя дорогая коллега, – грустно улыбнулся тот самый пропавший управляющий, лорд Эдвард. – Мы с вами внутри Левиафана. Он засасывает все, что попадет ему на глаза, и копит в себе.

Постойте, постойте! Внутри чего? Внутри кого? Но чем дальше мы шли, тем больше у меня челюсть отвисала до земли. Левиафан или что оно такое – огромная штука, зверь, животное. Если Эдвард не сошел с ума, то все то, что я видела, огромная долина и все в ней находится внутри большущего существа. Я уже не допускала, что это фактически невозможно, мне хватило того, что драконы могут иметь человеческую ипостась и бегать голыми. Я смирилась с жар-птицами и другими странными существами, так что почему не быть супер-пупер огромной животине. Особенно если она где-то плавает себе… в океане или космосе. Но дело было еще в другом.

– Знаете, я вам верю, но я бы заметила такую громадину у себя в кабинете! – и руки в бока уперла, мол, докажите, что я не права.

– Вы же из другого мира, да? – это был даже не вопрос, видимо, Эдвард был в курсе квот в заповеднике. – Значит, переносились уже из мира в мир. Что скажете о пространстве? Как возможно его пронзить? Телепортация не вырывает клочья из ткани мира, не разрушает его структуру, не изменяет его, максимум это понижение температуры на месте телепортации. Магия скручивает ваше тело в тоненькую нить и протягивает в узенькое ушко иглы-портала. Благодаря этому вы не окажетесь в дереве или в камне по другую сторону портала. Ваш размер относителен и определяется только программой, магическим указанием, сколько взять и сколько доставить. В какой-то момент вы становитесь для случайного наблюдателя всего лишь лучом, волной… – он посмотрел на меня так пристально, что мне стало даже неудобно. – Я видел множество удивительных вещей. Природу некоторых мне до сих пор сложно постичь. Но советую вам как ваш предшественник – не бойтесь делать допущения, иногда даже самые странные и дикие оказываются правильными.

– То есть Левиафан, огромное существо, совершенно не то, чем кажется? – пробормотала я. – Или мы – совершенно не такие, как кажемся?..

– Правильные выводы, один из них верен, – кивнул Эдвард. – А может, неверны все и мы с вами застряли в очень странном сне…

– Ой, хватит! – я даже за голову схватилась. – Скажите уже прямо, что вы знаете!

– Иногда самое огромное существо – это всего лишь юркая мелкая противная кричащая… – он не закончил предложение, я и так поняла, что он имел в виду, и простонала:

– Да не может быть?! – и, не дожидаясь ироничного «может», продолжила чуть ли не волосы на себе рвать. – Но она же мелкая! А я по сравнению с этой птичкой громадная! Как это вообще возможно? Вы хотите сказать, мы уменьшаемся? Или внутри птицы свернуто особым образом пространство?

– Увы, неизвестно, мне рассказали, что после смерти птицу разрывает на такие мелкие кусочки, что вообще не ясно, что это было. Но живут они долго и причиняют много проблем местным жителям. Иногда пропадали даже целые деревни. Или корабли.

– Рассказали? – удивилась я. – Здесь еще есть люди?

– Да, пойдем, обопритесь на мою руку, – предложил мне локоть Эдвард, – я понимаю, что слишком много на вас навалилось, так что прошу вас принять мою помощь.

Я не стала отказываться, вцепилась в него как в самое ценное и теперь шла и оглядывалась. Потому что крайне тяжело было поверить, что мы внутри кого-то! А где желудочный сок? А вдруг сверху упадет птичкина еда? Или она мелкой упадет? А за счет чего птица вообще живет?

– Живет она явно не за счет того, что съела, за счет самого процесса – возможно, – поделился своими размышлениями Эдвард. – Здесь нет света, хотя даже растения умудряются выживать. Здесь не холодно, и животные могут плодиться. Здесь даже вода есть. Но я бы не рекомендовал трогать все, что лежит или висит на ветках. Внутри Левиафана есть такие редкие виды, которых почти не осталось снаружи… А вот мы и пришли!

– Что? – не поняла я, но тут увидела, что это не деревья так плотно сошлись, а забор из черных стволов. Эдвард что-то сделал с ними и открыл проход, достаточно широкий, чтобы прошли двое плечом к плечу. И я оказалась в деревне, иначе и назвать – старой, заброшенной и даже жуткой, если бы не бегающие туда-сюда по центру забавные лохматые собаки. И чуть поотдаль в местное небо вился сизый дым как знак, что здесь еще кто-то живет.

– Добро пожаловать, Виктория, – кивнул Эдвард в сторону, где я видела дым. – Пойдемте, мы как раз к завтраку. Эхорджа приготовил лепешки с рыбой. За едой и подумаете, что делать дальше.

Глава тридцать первая

Что делать, что делать? Паниковать!

Это не птичка с ловушкой, это птичка-ловушка! Никто на меня силки не ставил, я сама в капкан сунула нос. Хотя…

Дезмонд. Нет, не может этого быть. Или может?

Все-таки я не люблю людей. Как можно им верить? Вот Дезмонду, например. Обаятельный, с ним интересно, он спас мне жизнь, ну, может, не жизнь, но здоровье точно. И – что, он специально обратил мое внимание на эту жуть?

Нет, нет, он никак не мог знать, что мне втемяшится в голову. Ну прилетала птичка, ну приваживали ее. А ведь я могла бы догадаться и раньше. Да, я слышала, как эта птичка закусила каким-то зверем, как раз в ту ночь, когда в заповедник явилась Барбара, Дезмонд убежал к ней, а мы сидели с Лу с проектами… Я тогда еще испугалась, что некто, кто плещется в воде, сожрет нашу ценность, а вышло – вышло наоборот.

Понятно тогда, куда деваются звери. Кормлы, левгусы, темоккаринки, кто там был еще? Никто их не похищал, их надо искать где-то здесь.

При условии, что они влились в местную экосистему. Часть которой теперь и ты, Вика, с чем тебя и поздравляем.

Я тоскливо осмотрелась по сторонам: деревня была явно не современной ни с точки зрения Земли, ни Андоры. Никак не получалось совместить стены из тонкого дерева и будто бы бамбуковые крыши с более темным, грубым и основательным забором и другими мелочами. Крыши местами провалились, а местами кто-то пытался их чинить, даже ткань натянута была. Здесь будто смешали разные эпохи и места. Широкие, четкой формы ступени не подходили к округлым домам, а под ногами была серая дорожка из квадратной плитки! Я не сразу обратила на это внимание, слишком грязно было, но это явный признак цивилизации!

– Что здесь произошло? – спросила я Эдварда, стараясь идти совсем рядом с ним.

– Это время, милочка, всего лишь время.

Я на мгновение почувствовала раздражение: вот нельзя, что ли, нормально ответить?! А потом до меня дошло.

– Сначала были хижины, да? – на первый взгляд они были самыми старыми, нуждающимися в ремонте и из того материала, который вокруг явно не водится.

– Эхорджа уже застал постройки в этом месте. Иногда Левиафан застывает в спячке, а когда просыпается, то может сожрать многое, например, деревню, – Эдвард обвел рукой округу. – Возможно, сначала она была ближе к тому месту, где вы и я появились, но постепенно здесь все движется.

Ужас! У меня внутри все заледенело! Нет, конечно, я знала шуточку «если вас проглотили, есть два выхода», но в жизни она показалась совсем не смешной. Меньше всего я хотела выбираться через кишечник птице-монстра! Одно радовало, что я не доживу. Вряд ли там, куда двигался остров, благоприятная атмосфера. «Мы все умрем», – хотела сказать я, но тут Эдвард меня хорошенько тряхнул за плечо.

– Что вы, милочка! Не придумывайте глупостей. Остров движется так медленно, что ни вы, ни я уже точно не доживем до этого момента. Может, Эхорджа, он все-таки другого вида…

«Вида?» – у меня чуть челюсть не отпала. Мало мне таинственных птиц, так еще и иномиряне! Хотя… И почему я раньше об этом не подумала? Я тут же вспомнила, каких я животных встречала в заповеднике. Странно же, если в других мирах при таком разнообразии животного мира все разумные были бы похожи на людей. Разум – оно такое, могло зародиться хоть в камне, хоть в гусенице. Правда, иногда не водится даже в положенных головах…

– Деревню перестраивали и не раз, просто материал стен у этих домов очень крепкий и стойкий, поэтому их и не трогали. Но если зайдете внутрь, то можно заметить и перестановки, и попытки ремонта. Дорожки прокладывал кто-то другой, и не так давно, как появилась деревня. Кстати, под ними уложено дерево, наверное, для устойчивости…

«Какая прелесть!» Вот только есть ли смысл в этом всем, если мне отсюда не выбраться? Какая разница, как уложена уличная плитка или насколько тепло в доме, если мы в ловушке?

– Пожалуйста, не надо такого лица, – вдруг поморщился Эдвард. – Понимаю, вам тяжело, я и сам был не рад, когда попал сюда. Но мы стараемся здесь держаться, не впадать в уныние. Надежда есть!

– И сколько той надежды? – с надрывом спросила я. – Уже кто-то выбирался? Хоть кто-то?!

– Нет, – вздохнул Эдвард. – К тому же иногда уже не было смысла выбираться из Левиафана, потому что он менял мир. А люди редко когда хотят оказаться в совершенно чуждом месте. Судя по запискам, в деревне было немало поколений, а на стене главного дома есть отметки тех, кто здесь умер. Но у нас пока надежда есть!

– Какая? Вы же сами сказали…

– Он в заповеднике! Нас еще можно, по крайней мере, найти, – напомнил мне мой собеседник и вдруг остановился, тяжело дыша, сжал руку на груди. Меня окатило неприятным ощущением, что от Эдварда что-то зависит и терять его нельзя. Он ведь знал, что здесь происходит, а я нет! А еще я бы не хотела объясняться с незнакомцем, к которому меня вел Эдвард, самостоятельно.

– Эй, вы что? Что случилось? – я кинулась к нему, поддерживая под руку, пытаясь схватить и клетку с жар-птицей, и чтобы ящерка на шее меня не куснула.

– В груди заболело, – тяжело выдохнул он, а потом улыбнулся и похлопал меня по руке. – Простите еще раз, это же я заказ на Левиафана оформил. Мы как раз птиц собирали… Я и одобрил. Ну какой вред от птицы? Так-то по наблюдениям все отлично было. Она еще и к людям шла, показывалась. Эх… Это я потом вспомнил, что в тех местах, когда экспедиция проходила, караван пропал. Большой, многолюдный, человек тридцать с местными копытными и повозками...

– Вы их нашли? Потом, здесь?

Эдвард дернул уголком губы и как бы нехотя кивнул.(KS)

– Они ушли в сторону гор, я так понял, что они хотели выгнать из этого поселка Эхорджа, в конфликте убили человека, который жил вместе с Эхорджа. И, в общем, ничем хорошим не закончилось. Но у них хватило ума, чтобы уйти.

– Почему не закончили начатое? – удивилась я. Все-таки одно, пусть и другого вида существо, в поле не воин.

– А, вы сами увидите почему, – усмехнулся он и уже более свободно вздохнул. Кажется, приступ прошел. – Все хорошо, все уже хорошо. Просто надо помнить, что я уже не так и молод. И ноги держать в тепле.

– Цепляйтесь за локоть, куда идти? – вынудила я его на меня опереться. Эдвард кивнул мне в нужную сторону, хотя тут и гадать было нечего, в деревне была всего одна улица и закономерно она заканчивалась большим домом. Неожиданно на каменном фундаменте. В окнах даже горел какой-то свет, наверное, еще одна жар-птица или что-то подобное. Электричества здесь явно не было.

Вокруг большого дома был забор попроще, а сбоку распахана земля под какой-то огородик с некоторым подобием теплицы. А вот за домом…

– Это что за хрень? – у меня даже челюсть отпала, я чуть не споткнулась и не завалила нас с Эдвардом на землю. Но иначе никак! Ладно там аэроника или мобилки, или столица Андоры, оно все выглядело как плод человеческой фантазии. Но то, что было припарковано за домом, больше всего напоминало смесь работ Гигера и творчества нейросети, то есть смотреть на перекрученное, какое-то округло-гадкое сооружение было почти невозможно, сразу глаза болели и тошнить начинало. Еще и цвет такой – грязно-розовый. Как ни посмотри, напоминало оно мне очень разные символы, и все по Фрейду.

– Транспорт Эхорджа, – объяснил мне Эдвард. Я старательно отвела взгляд, чтобы не позеленеть еще сильнее. Не ожидала, что во мне так сильно чувство прекрасного, а вот!

– Как вы это терпите? – сглотнула я слюну, пытаясь прогнать внезапную тошноту.

– Привыкаешь ко всему, – понимающе ответил он. – А еще можно скосить взгляд и вроде бы не видно ничего.

Мне как-то даже расхотелось заходить в этот дом, но Эдвард уже тянул меня за руку. Паранойя орала благим матом, что с таким транспортом непонятный Эхорджа мог и мозгового слизня бывшему управляющему подсадить, не говоря уже о всяких вещах типа гипноза, инопланетных зондов и нейропрограммирования! Фильмы и игры замечательно подготовили меня к встрече с нечеловеческим разумным существом.

Но первым делом, после того как меня в дом впихнул Эдвард, я обратила внимание не на какие-то инопланетные организмы, а на освещение. Потолки в доме оказались высоченные, а стены были уставлены деревянными полками, на которых плелись фосфоресцирующие лианы. Я не успела задуматься о том, откуда мог накапливаться свет, чтобы растения светились в темноте, как Эдвард ловко поднялся по лесенке и закрепил жар-птицу где-то сверху, как лампочку. А потом дернул какой-то шнур, и над нашими головами расправилась ткань, скрывая большую часть света жар-птицы. Я могла только подивиться тому, как все было сделано: растения напитывались и свет не гас никогда, а людям внизу слишком яркий свет не мешал.

– Эдж?.. – что-то прохрипело из соседней комнаты, и в проеме показалась высоченная тень.

«Мамочки!» – но взвизгнуть мне не дала гордость. Да и куда визжать, тут налаживать контакты надо! Улыбаемся и машем, Вика, улыбаемся и машем.

– Здрасте… – бесцветным голосом сказала я, но мгновение спустя повторила уже более бодро: – Здравствуйте!

Ужас от встречи прошел, и теперь можно было смотреть на вещи более трезво. Ну… скажем так, в кино я видела и более жутких пришельцев. На деле оно оказалось человекоподобным, мощным и четырехруким. А на морде маска. И как будто капюшон вокруг головы.

– Эхорджа, это Виктория, она из того же мира, что и я, – представил меня Эдвард. Существо что-то махнуло руками, но угрожающим не выглядело, а потом и вовсе мое отношение скакнуло в сторону «милый парень или девушка».

– Эхордж-ж-жа. Эсть будэшь?

А есть и правда хотелось. Как только я немного успокоилась и слегка смирилась со своим положением, как только в моей голове смогла сложиться картина происходящего, то организм сказал «хватит» и тут же заворчал пустой живот. Пахло-то рыбой, самой обычной, и хлебом, серым и плотным, как будто запах из детства. И даже без подбадриваний Эдварда я направилась за жутким поваром в соседнее помещение. Если Эдвард не отравился за эти месяцы, то и я подавно не отравлюсь. Наверное.

Глава тридцать вторая

Уже третий день я просыпалась в доме, который находился внутри огромного Левиафана, который на самом деле выглядел как маленькая птичка. Комнату мне выделили небольшую, но очень теплую, за стенкой была печь. И к ванной близко, хотя назвать ванной пустое помещение с дырой слива в полу было сложно. Но это лучше, чем ничего, так же как и аккуратный деревенский туалет лучше кустиков, в которых тебя за мягкое место могут укусить.

Но если хижины строили те, кто мало что понимал в комфорте, то к этому дому и нескольким таким же зданиям рядом, по всей видимости, приложили руку более современные люди или гуманоиды. Здесь были удобства или намек на них, в комнатах был свет – те же лианы, шкаф и полки, самодельные столы и подобие стульев в виде строганого полена с набитой травой подушкой. Матрас тоже был внутри травяной и слегка кололся, но пах приятно, и я надеялась, что никакая живность в нем не живет. Я, конечно, что с блохами, что с клещами дело имела, но лучше бы с ними сталкиваться, когда цивилизация вокруг, а не черт знает что. Подушкой мне служило скомканное и перевязанное платье. Я его сполоснула, высушила и поняла, что мягкая внутренняя ткань как нельзя лучше подойдет для этого дела. Носить платье было некуда, рвать не хотелось. А одежду мне нашли, пусть мужскую и не совсем подходящую, и скорее всего тот, кто до меня ее носил, умер, но… Я не стала крутить носом и взяла.

– Доброе, Виктория, – встретил меня Эдвард во дворе. Я только встала, а он уже и хозяйство обошел, и многорогов вычесал, и в огороде пошуршал, но я, увы, все никак не могла себя заставить просыпаться вот так, как он… Просто местные жили по какому-то другому графику: просыпались чуть ли не в два ночи, а спать ложились где-то около шести вечера. Скорее всего, ритмы сдвинулись из-за отсутствия солнца.

– Доброе, извините, я как обычно, – немного смутилась я, все-таки спать, пока все работают, а потом приходить на все готовенькое, я не привыкла. Готовил Эхорджа, он же поддерживал печку, работал в саду, добывал еду, делал все, для чего нужна большая физическая сила, дрова, например, колол огромным странно блестящим мечом. Эдвард больше за животными бегал, но и от остальной работы не отлынивал. А я… а я вот решила воды набрать. В специальном баке еще оставалась где-то четверть, но скоро по местному распорядку должен быть обед.

– Ничего страшного, – отмахнулся Эдвард. – Все наладится. Отдыхайте, привыкайте.

А если я не хочу?!

Вслух, впрочем, я ничего не сказала, только улыбнулась.

Я пока все еще верила, что получится выбраться из чрева Левиафана. Чего не скажешь по моим новым знакомым. С Эхорджа я толком общаться боялась, точнее, даже не знала о чем, так, пара слов и немного объяснений. Говорил иномирец неплохо, или научился, или какое-то приспособление было, чтобы понимать речь. Лицо свое он все так же прятал, и была у меня мысль, что это вовсе не парочка шрамов там под маской, а что-то более жуткое. Клыки в три ряда или мандибулы какие-нибудь.

Правда, на один разговор я себя все же раскрутила, вчера подкатила, пока Эхорджа занят был заготовкой еды на кухне. Очень уж интересовало меня, летает ли жуткая штука, которая припаркована у нас на заднем дворе.

– Нэ лэтаэт, – мотнул головой Эхорджа. Он с жуткой силой месил четырьмя руками тесто, правда, не из пшеницы, а из каких-то корнеплодов. И, кстати, перед тем как заняться готовкой, он эти четыре руки помыл тщательно. В общем, цивилизованный, хоть и страшный. – Пронзаэт мэсто, – он свернул из теста кружок и показал, что другой кусочек, пролетая кружок, оказывается очень далеко. Телепортация?

– Это перемещение… Тогда почему вы все еще здесь? – удивилась я.

– Внутри совсэм нэт связи с пространством, – вздохнул он и еще усиленнее взялся за тесто. Расстроился, наверное, потому что лепешки получились мягкие-мягкие, очень сильно он их намесил.

Эдвард и вовсе чувствовал себя как дома. А что, от заповедника почти не отличается, даже лучше, никакие Вианны настроение не портят. Вокруг животные, за которыми можно следить, ухаживать, жизнь проста… Может, чуть тяжелее, все-таки еду нужно не забывать добывать. Но в целом вид у бывшего управляющего заповедником был довольный. Или он очень умело прятал свои настоящие переживания.

Ведь если сорвется Эдвард, то и я не удержусь.

Воду брали из ручья в пятнадцати минутах ходьбы, там она была чище и кто-то уже сделал выемку, чтобы вода текла вниз и собиралась. Было еще озерцо, практически под боком, но там много живности водилось и вода пахла то ли тиной, то ли рыбой. Оттуда брали воду для помывочных работ, но пить… нет уж!

Набрав воды полное ведро, я покачиваясь потащилась обратно. Было тяжеловато, но так хоть видимость появилась, что я что-то полезное делаю. Теперь нужно было процедить воду через специальный фильтр и только потом снести в кухню. Дополнительно ее еще и кипятили, но Эдвард уверял, что можно и так, сырую. Но я не рисковала.

Пока сцеживалась вода, я заглянула в огород. Над грядками торчала горой спина Эхорджа. В основном здесь росли какие-то клубни, на вкус похожие на овсянку. Именно их сейчас и собирали. Но было несколько пятен мрачной зелени и кусты с ягодами. Увы, без солнца, даже с жар-птицами на специальных столбиках, вырастить то, что нуждалось в поливе, свете, опылении и обычных природных условиях было невозможно. А еще… Откуда бы здесь появились огурцы или помидоры? Не свалится же на голову пакет с семенами!

Я смотрела на тонкую струйку воды и уже почти что представляла, как это все будет.

Уход за животными, возможно, долгие прогулки в поисках чего-то полезного, что проглотил Левиафан. Буду пополнять записи о повадках зверей, моих коллег по несчастью и про интересные случаи, пока хватит памяти и заряда у браслета. Здесь неоткуда взять письменные принадлежности. Обычные заботы будут тянуться каждый день – приготовить, помочь, собрать урожай, разделать рыбу или мясо, принести воды, перетряхнуть матрасы… Придется вспомнить, как шить…

И так пробежит жизнь.

Холодок скользнул по позвоночнику. Я поежилась, обняла себя руками. Закралась мысль, что Левиафан кормится не столько тем, что проглотил, сколько временем живых существ, которые попали в ловушку. И я понимала, что это время убежит быстрее, чем вода сквозь пальцы.

Привет, депрессия, только тебя мне не хватало!

Я с силой провела руками по лицу, вскочила на ноги, метнулась в сторону огорода и со скоростью отличного уборочного комбайна стала выдергивать клубни. Злые слезы жгли глаза, пыль забивала нос, но я не собиралась сдаваться. Ни Левиафану, ни дню сурка точно!

– Всэ, хватит, вэликая помощь! – остановил меня за плечо Эхорджа, а потом и вовсе верхней парой рук поднял под мышки. А нижними руками собрал выкопанное мной в мешок. Вот и преимущество четырех рук. Хотя, может, и Эхорджа порой не хватает пятой, как нам – обычным людям – третьей и хвоста.

– Умываться! – отправил он меня в сторону ванной, а сам ушел к озеру. Я немного истерически хихикнула, но не могла не признать, что огромный иномирец воспринимал нас с Эдвардом как ботаников – слабеньких, хоть и полезных и умненьких. Это нам грозили сквозняки и нельзя в холодную воду лезть, иначе чем лечить? А сам четырехрукий вообще не парился ни о чем.

Всплеск активности имел приятный постэффект – я успокоилась. Не смирилась, нет, но выдергивать волосы клочьями больше не хотелось. Потому что в такую ловушку я могла попасть где угодно. И это не о Левиафане речь, а о дне сурка. И кто сказал, что выйти из чрева безразмерной птицы легче, чем вырваться из монотонных будней и дом-работа-дача?..

– А вы проверяете все, что птица жрет? – спросила я Эдварда за обедом. Тот только плечами пожал. И я обличительно ткнула в его сторону пальцем. – А вдруг бы она что-то полезное съела? Надо проверить! Может, транспорт...

– Чаще животныэ. Оно любит шумных и больших, – качнул головой Эхорджа.

– Самолет тоже шумный и большой, – подала я идею, но тут же сникла, транспорт надо еще уметь поднять с земли. К тому же непонятно, горло ли то, откуда все попадают на эту землю? Или все и вовсе магия какая-то непостижимая? А вообще, птица ли это вокруг или другой мир, заключенный в птицу? А если птица, то можно ли пробурить дыру в ней?..

Уф! У меня даже голова загудела, так я пыталась все представить.

– Миры были простыэ, – вздохнул Эхорджа. – Нэчэго ждать было спасэния. Вы – самыэ умныэ из всэх, кого я видэл здэсь.

Это была еще одна проблема. Если птица рванет еще куда-то, то какая вероятность, что к нам не динозавров пачку закинут, а что-то вроде аэроники? Разум вроде как не такая уж и часто встречаемая штука. Чаще все-таки челюсти и желание откусить от ближнего водится.

– Вы не подумайте, Виктория, что мы и вовсе руки опустили, – серьезно произнес Эдвард, постучав деревянной ложкой о край стола. – Я давно уже собирался наведаться к горам, глянуть хоть издали, как живут те, кто ушел туда. Вдруг, если обойти все, мы найдем полезные вещи? Хотелось бы выход, но как минимум я был бы рад и технике или магическим источникам.

Я тихонько вздохнула и благодарно улыбнулась Эдварду. А ведь он казался таким довольным сложившейся ситуацией, но, видимо, не дано мне читать людей как раскрытую книгу. Оно и к лучшему! Зато никогда не соскучишься.

– И когда пойдем? – я уже чуть ли не подпрыгивала на месте.

– Не так скоро, – с улыбкой покачал он головой. – Еще неделя или около того, надо убедиться, что молодняк у многорогов может о себе позаботиться. И помочь Эхорджа с урожаем, нам в любом случае нужны припасы.

Тут я ни с чем поспорить не могла. Даже наоборот, сразу же спросила, чем помочь, чем заняться. Раньше сделаем – раньше займемся подготовкой к путешествию. Я хотела найти выход – я его должна была найти. В другое верить не было желания. Не после всего, что мне пришлось пережить…

– Я что подумал… – начал Эхорджа что-то говорить. Я машинально кивнула и зачерпнула ложкой теплое варево – мясная похлебка была горячей, пока мы разговаривали, уже подостыла, но все равно оставалась вкусной.

И тут все дрогнуло.

Я всем телом почувствовала, как меня подбросило в воздух. На мгновение легкие забыли как дышать, тело замерло в высшей точке, будто в полной невесомости, а потом все вокруг – и мы тоже – рухнули на пол. Где-то рядом охнул Эдвард, я приземлилась со стула мягче, но сильно ударила себя ложкой по губе и заляпала одежду похлебкой и кровью. Пол продолжал дрожать, не сильно, но рывками. Дребезжала посуда, что-то соскользнуло с крючка и загрохотало по полу. Эхорджа держал стол, себя и котел с похлебкой.

Землетрясение? Здесь?

Но больше всего ощущаемые толчки напоминали именно землетрясение. Я в ужасе замерла на полу: сложно представить, что происходит снаружи, что происходит с птицей, если нас так трясет! Ее убивают? Она переходит в другой мир? Или все гораздо хуже, и наши жизни уже закончились?!

– Наружу! – рявкнул Эхорджа, потому что почти закончившиеся толчки снова стали сильнее. Амплитуда нарастала. Меня даже начало укачивать. Поэтому когда мы вывалились на улицу, я не сразу поняла, что не так.

Глаза выедал нестерпимо белый свет.

Глава тридцать третья

Ядерный взрыв? Ну нет, нас бы давно уже смело и испепелило. Что могла схарчить эта безмозглая курица размером с кулак? Да что угодно. Знала бы раньше – прибила бы ее еще там, в заповеднике.

И что с животными происходит, когда с Левиафаном беда? Где они, как они?

Вот все же как ни крути, но работа отпечаток накладывает. Если бы Эхорджа не схватил Эдварда верхними руками, а меня – нижними, мы бы рванули куда-то, сами не зная куда. Просто потому, что за белым светом ничего, совсем ничего не было видно, а наша помощь, наверное, была очень нужна. А то бедные несчастные звери с ума сходили!

Стоял… нет, не крик. Громкое что-то, но непонятное. Землетрясение продолжалось. То сильнее, то слабее. Мы подскакивали, деревья качались, дома плясали. Что Эдвард там говорил? Эта птичка распадается на атомы после смерти? Кусок дерьма ты с перьями, ну почему именно сейчас?! Зараза! Я только жить начала, нашла работу по нраву, в собственных способностях уверилась... Хотя, впрочем, какая мне разница? Сегодня она исчезнет или завтра? Нет, разница есть, у меня только что появилась надежда, но…

– Нэт! Нэльзя! Ложись! Сюда ложись!

– Там! Мне нужно бежать! – вопил Эдвард, но Эхорджа его не слушал, шмякнул его на землю, следом меня, прикрыл нас собой. Он был настолько тяжелый, что меня, показалось, расплющило моментально. – Там же звери!

– Тэбэ сейчас о сэбэ думать надо, – резонно возразил Эхорджа. И, наверное, он был прав. Если мы не выживем, то и помочь никому никто не сможет.

Свет, ор… нет, не звериный, поняла я внезапно, он был какой-то другой. Как могут орать звери, я уже знала. Размножаются они или дерутся, но крик другой. Скорее… Это было похоже на какой-то неправильный ор, искусственный.

Сирена? Хм-м, вполне вероятно. Но откуда здесь сирена?

Земля замерла на секунду, потом будто вспучилась, и я быстро проговорила:

– Прощайте.

Меня не услышали за воплями, да и некогда было, ведь почва подо мной прогнулась как в судороге. Сейчас проглотит насовсем?

– Она распадаэтся?

– У меня нет релевантного опыта! – взорвался Эдвард и задергался. Я бы тоже задергалась, Эхорджа хорошо нас придавил, крепко, чтобы и не дернулись. – Я понятия не имею! Но на всякий случай – прощайте, друзья!

– Прощайте, – снова всхлипнула я. Можно мне умирать побыстрее? Ожидание убьет меня раньше, чем катастрофа. А Эхорджа промолчал. Ну, может, ему так проще и прощаться не принято перед смертью.

Гнулись деревья, прямо перед моим лицом полоснуло гибкой веткой, и я зажмурилась. Сказать бы Эхорджа спасибо, что прикрывает нас, он там как вообще, жив? Я увидела, как из-под разошедшейся земли забил родник и даже успела ухватить холодные капли губами – теперь уже можно ничего не бояться, поздно бояться уже, смерть пришла. Родник исчез, как не было, его словно всосало обратно. С воплем пролетел прямо над нами отчаявшийся птеродактиль… как там его? Да тоже нет уже никакой разницы.

Вика, а ты очень хотела ипотеку, помнишь? Ты зарплату откладывала, экономила, а как она теперь – по наследству перейдет? Или как, пропал очередной управляющий, да и ладно?

Помогите, спасите меня. Ну пожалуйста! Хоть кто-нибудь, а желательно все же удачно спасите. Я знала, что это глупо. Никакой принц на белом коне сейчас не явится, просто сиди и ожидай вот этот самый… неминуемый конец. И вообще я закрыла глаза, потому что ничего уже больше не видела.

А потом свет погас. Даже с закрытыми глазами понятно было, что вокруг темно. И внезапно стало пронзительно тихо.

Подо мной в последний раз икнула земля и будто бы оставила нас в покое, мол, ну молодцы, что выдержали, возьмите с полки пирожок.

Я вдохнула, и у меня получилось, ребра чуть заныли, но воздух заходил в легкие со скрипом, но нормально. Значит, я все же не умерла? Э-э? Это что, проблемы никуда не делись?! А ведь я уже расслабилась и готова была получать удовольствие посмертия. Не судьба.

– Эдвард? Эхорджа? – позвала я, дернув головой и осмотревшись.

– Да?

– Да?

Все живы, я с облегчением выдохнула. Видно было только силуэты вокруг, темнота стояла такая, что хоть волком вой. Даже хуже, чем обычно.

– Как вы думаете, что это было? Она распалась? Перелетела в какой-то другой мир? Сожрала телепорт? Ее кто-то сожрал?

– Вполне возможно, – ворчливо заметил Эдвард. – Эхорджа, друг мой, еще немного, и ты меня окончательно раздавишь. Мне трудно дышать.

– Лэжи. – У иномирца оказалось потрясающее самообладание. Где такое дают, можно два? Или это только тем, у кого четыре руки, достается? И, кстати, то, что я почти ничего не вижу, это так и должно быть? – Ничэго эщэ не закончилось.

– Брось, – сказала я. Мне хотелось верить, что все уже позади. – Убери свои руки с Эдварда, нам надо проверить, что с животными. С домом. Может, нам уже негде жить.

– Ляг и лэжи, – повторил Эхорджа и потянул меня обратно под свое «крыло». – Слышишь?

Нет, я помотала головой, но вряд ли кто это увидел. Было темно. Или не было и у меня со зрением случилась беда, несмотря на то, что я чернику старалась есть. Но, видимо, витамины не всегда помогают. Потом я увидела все-таки какое-то мельтешение впереди – светлячки? Похоже.

Но потом я услышала то, на что мне намекали. Наверное, у Эхорджа был острее слух. Это было жужжание. Еле различимое, нежное даже, я бы сказала, но интенсивное. Совсем как у роя разъяренных огромных ос.

Эхорджа почему-то пошевелился, а потом и поднялся, отряхнулся, оглянулся. Я тоже попыталась пошевелиться или даже встать на ноги и не смогла. Конечности были будто ватные. Да и шевелиться стало явно тяжелее, чем было до землетрясения. Может, сила гравитации изменилась? Мало ли, какой механизм регуляции внутренней среды у птицы. Впрочем, Эдварда Эхорджа в два счета поднял и поставил на ноги, потом нащупал и поставил меня. Я слегка осоловело осмотрелась и нахмурилась, звук был очень уж подозрительный.

– Здесь есть осы? – легко спросила я, напрягая слух. – Большие… или не очень?

– Здесь кого только нет, – вздохнул Эдвард. Ему опять было нехорошо. Ой, нет, пожалуйста, не сейчас! Сейчас бежать надо… наверное. Хотя куда тут убежишь?

– Их могло растревожить… вот это, – сказала я, неопределенно махнув рукой. – Нам надо куда-то бежать. Если животные взбудоражены, то они способны нападать на все, что попадается на пути! Там есть озерцо, мы там спрячемся?

Я предложила и тут же сама поняла, что, конечно, нет. Разве что с головой в воду и с полчаса не дышать. Пчелы и осы достаточно умные, чтобы долгое время караулить намеченную жертву. Похоже, мне придется все-таки умереть, и легкой и быстрой смерти никто мне не обещал. Очень жаль.

– Они летят сюда, – сказал Эдвард нашему инопланетнику. – Спрячемся в доме. Или в твоем транспорте?

Мне не хотелось туда идти. Совсем не хотелось. Нет, ну правда, если снаружи оно выглядит как жуть, то и внутри не сахарный пончик, чтобы мне понравиться. Не то чтобы я пончики любила, но в условиях их отсутствия съесть что-то подобное желание имелось. Но выбора не было: или прячемся, или сдыхаем вот так, как замерли. Мне бы стать в пафосную позу и застыть так на века. Но где там!.. Да и вообще, рано еще умирать. Я не различала, как там Эдвард, но по дыханию чувствовала – ему нехорошо.

– Эхорджа, помоги нам, – попросила я. – Особенно Эдварду.

Просить нашего четырехрукого друга дважды было не нужно. Он легко подхватил нас обоих поперек тел и быстро понес к транспорту. И – да, я оглянулась и увидела, что они – кем бы там они, к чертовой бабушке, ни были, действительно летят сюда. Приближаются, чтобы испепелить все. Огромные, со светящимися глазами. Их не то чтобы много, штук пять… шесть… но нам хватит.

Заскрежетало железо. Эхорджа втолкнул нас внутрь транспорта, закрыл шлюз, прильнул к иллюминатору. Внутри адова конструкция, наверное, была такой же мозговыносящей, как и снаружи, но Эхорджа экономил энергию и в транспорте было темно.

– Вы как? – спросила я у Эдварда, помогая ему усесться на пол. Плохо, плохо… нет, не ему, он был помят, конечно, но я списала это на вес Эхорджа и вообще на потрясение, но так вроде бы руки теплые и сухие, дыхание хриплое, но ровное и нормальное, глазами следит за моим пальцем без проблем. Плохо то, что у нас ни воды, ни еды, ни теплых вещей.

– Лэтят, – проинформировал Эхорджа.Так-то он мог и и промолчать, жужжание было уже над нашими головами.

Я подлезла ему под нижние верхние конечности и выглянула в иллюминатор.

Жуть какая-то: светящиеся глаза, впечатление, что бошки огромные, а сами глаза – как фары. Караул, это кого нам принесло? Кого эта птица дурацкая на этот раз сожрала? Идиотка непереборчивая! Одна жуть как назло полоснула меня по глазам, я вскрикнула и отвернулась.

А потом я поняла, что жужжание удаляется. Медленно, но определенно слабеет, его уносит куда-то в сторону гор. Неужели пронесло?

– Все? – спросила я.

– Нэт.

Я хотела было возразить, но потом и сама увидела все. То, чем закусил Левиафан – где он вообще нашел эту дрянь? – возвращалось. Животные умные, они могли спрятаться. А может быть, люди и гуманоиды – основной рацион фароглазых ос? А жало у них, наверное, толщиной с мое собственное бедро.

Жужжание все усиливалось. И в какой-то момент я с ужасом поняла, что Эхорджа намерен сделать.

– Нет! – заорала я и вцепилась в него. – Ты спятил? Нельзя! Нельзя же туда! Смотри, они прямо над нами!

Они были не просто над нами, они полосовали пространство над нашей деревней. И я видела, что мало что осталось после землетрясения от построек, разве что уцелели стены. Наверное, не в первый раз птичку тошнило неподходящей едой. Что же ты не вырвала весь рой целиком, дурында?

– Нет, Эхорджа, нельзя!

Но ни мне, ни Эдварду было его не остановить. Силы слишком неравны, и Эхорджа распахнул дверь транспорта, поднял меня на руки над головой и заорал.

И я заорала тоже. И Эдвард. Кажется, он решил, что Эхорджа решительно спятил. Я трепыхалась в воздухе, оглушенная грохотом и страхом, собственными криком и биением сердца, пыталась соскочить с рук Эхорджа и не слишком хорошо понимала, ну за что мне такой нож в спину уже второй раз?! Что в его громадную голову пришло?!

А потом одна оса вдруг села на землю, и Эхорджа меня отпустил. Поставил рядом, а я стояла, пошатываясь, ошеломленная и лишенная возможности размышлять здраво, и не воспринимала то, что вижу перед собой. А ведь все на самом деле было проще, чем я себе навоображала!

Вертолет. Это был вертолет! Или что-то похожее на него. И вываливались из транспорта коммандос, ну или как их тут называли. Причем все было сделано так дисциплинированно, что закралась мысль: вряд ли их в таком количестве пожрал Левиафан. Вертолеты садились, мой браслет, теряя последние запасы энергии, пищал и светился, улавливая позывной с вертолетов, в котором сейчас уже не было никакой необходимости… Я растерялась. А коммандос бежали к нам, и впереди всех несся Дезмонд.

Принц на белом коне, подумала я и почему-то заплакала. Сама не ожидала, но слезы вдруг чуть ли не ручьем полились.

Первым он обнял Эдварда, врезался в него, облапил, но не целовал, так, по плечам похлопал. Я была не в обиде, понятное дело, что это стоило отметить – воскрешение из мертвых старого друга. Поэтому я просто стояла и позволяла слезам бесконечно течь. А ведь раньше не замечала за собой такую чувствительность. Наверное, надо было попасть в ловушку, откуда не выбраться. А может, я просто старею. Оставалось понимающе повздыхать и трясущимися губами улыбнуться стоящему рядом коммандос, мол, все нормально.

– Ну вот зачэм? – пожал плечами Эхорджа. – Всэ было, тэпэрь ничэго нэт.

Он разводил руками, недвусмысленно давая понять, что спасать можно было и без ущерба инфраструктуре. А я вырывала обрывки фраз.

– …бросилась за Викторией, кабинет закрыт, Виктории нет, но Вианна ведь видела, как она только что заходила! И птица эта сидит.

Конечно, подумала я, квалифицированный ветеринар сразу поняла, что ей нужно сделать и как надо действовать. Немедленно закрыть дверь и позвонить – в каком бы состоянии он ни был – заместителю. И вытащить его, в каком бы состоянии он ни был, естественно, на рабочее место. Быстро сработали все. Оперативно. Молодцы. Догадались, в чем дело. Есть у меня медаль или грамота какая, чтобы наградить? Если нет, то выдумаю!

– Повезло, что Арчи работал над схожим проектом телепорта нового образца. Пара дней ему все-таки понадобилась. Эксперимент на таком количестве людей – хорошо, что сестра у меня бывший военный…

Да, замечательно. Эльза вообще просто котик. Они все котики, не бросили меня. Не наняли нового управляющего. Наверное, это был бы кто-то с Земли. А что, квоту закрыть надо!

– Сначала забрали телепортом военных с техникой, потом я взял заряженный телепорт. Как было сложно заставить эту дрянь разинуть пасть! Арчи дал нам маглинзу, да, знаю, что опытный образец, но в итоге сработало!

– А обратно? – встревоженно спросил Эдвард. – Обратно опытный образец ваш сработает?

– Понятия не имею, – отмахнулся Дезмонд и обернулся ко мне. Губы его прыгали в виноватой улыбке. Может, он считал, что если бы не оставил меня, ничего бы и не было? – Виктория?

– Вы молодец, – сказала я деревянным голосом и сглотнула. – Все очень… быстро… оперативно… и качественно. И… и…. Арчибальд настоящий гений.

Неудивительно, что о старшем принце я слышала только восторги. Он их целиком и полностью заслужил.

– Вернусь, выпишу премию и грамоту подпишу, – я облизала губы и посмотрела на Эдварда.

Или нет, ничего я не выпишу. Я смотрела на Эдварда, на лежащую на его плече руку Дезмонда и понимала, что вот и все. Моя работа в этом чудесном мире закончена. И, кажется, у меня из глаз опять полились слезы, а Дезмонд понял это по-своему, шагнул вперед и по-братски прижал меня к груди.

Ему идет эта военная форма, чтоб его тоже кто-то сожрал!

Глава тридцать четвертая

В заповеднике наступил вечер, и я смотрела на закат, спрятавшись от всех на той самой скамейке в кустах. Казалось, кто-то обязательно попадется мне на глаза или займет это место. Но нет, меня ждали только тишина, пустота и офигенный вид. Впрочем, неудивительно, что лавка была свободной, большая часть персонала заповедника, если не три четверти, носилась с Левиафаном и всем, что эту зверюгу окружало.

Мне даже стало немного жалко птичку, когда я увидела, как ее пришлось держать. Во-первых, небольшая клетка со светящимися прутьями и огромной линзой в одной стенке. Во-вторых, кандалы на две лапки. Птица выглядела рецидивистом в колонии строгого режима.

И зал был ей под стать – один из ангаров, которые у нас и под склад использовались, и просто для техники. Здесь сейчас стоял военный транспорт, за ширмой пряталась машина Эхорджа, чтобы людей не смущать. А еще один угол был полностью занят научной делегацией – белые костюмы, доски с символами, суровые лица. И там на столах было такое всякое и этого всякого было так много, что у меня глаза разбегались. Я махнула рукой Арчибальду, но, кажется, он меня даже не заметил: с серьезным лицом он тыкал в какую-то схему, нарисованную на листе.

Центром внимания, конечно, стал Эхорджа. Настолько он был непохож на жителей других миров, которые уже открыли исследователи Андоры, что парочка волонтеров хотела его в заповеднике оставить. А что? Кормить будут, развлекаться или хобби заниматься тоже никто препятствовать не будет. Но Эхорджа продолжал держать оборону и, наверное, уже печалился, что нельзя притвориться, что он язык не понимает или разговаривать не может.

Эдварду тоже досталось, но уже скорее от начальства, бесчисленных родственников и знакомых. Врученное ему в руки переговорное устройство разрывалось от звонков. Видимо, хватило всего-то пары часов, чтобы все вокруг прознали, что Эдвард выжил да и вообще жив и здоров.

Нас всех осмотрели, даже к Эхорджа попытались пристать. Но тот с такой невозмутимостью отказывался, что врачи, а скорее исследователи, очень желающие получить пробирку крови новооткрытого, так сказать, существа, поняли: еще немного, и будет скандал.

А я… Я вдруг поняла, что да, фактически у меня и места теперь нет. Квота квотой, но разница между мной – из другого мира и до сих пор путающей животных – и Эдвардом, который от и до каждую мелочь знал, огромная. Каким бы растерянным он ни был, но при нем все же ни одно животное не пропало – Левиафан не в счет, Вианна сидела на своем месте, а злые языки не смели уколоть его ни происхождением, ни подготовкой. А кто я? Образования нет, разве что опыт и немаленький, и желание имеется, но все равно этого мало...

Я вернулась в комнаты, пока они все еще были моими, собрала вещи… Ой, да сколько тех вещей, с которыми я приехала? Полупустой пакет. Его я и нашла. Заодно привела себя в порядок и переоделась. Нужное утрамбовала в пакет, оказалось, у меня и мелочей всяких накопилось, не рабочих, а просто для души. Из одежды только камзол трогать не стала, он все-таки с нашивками заповедника, а остальное было обычным. Я предполагала, что одежду можно было с собой взять, все же кому она после меня нужна?

Поработали, пора и честь знать… И сколько денег уже заработала? На ипотеку, конечно, не хватало ни разу, но сумма все равно была приятной. Гордость требовала, чтобы я ее отринула и просилась хоть на какую должность. Или волонтером остаться. А что, мне же здесь нравится. И когда еще другой мир посмотреть удастся?

А если не возьмут? Как пережить отказ? Гордость заставляла гордо поджать губы и вздернуть подбородок.

Выбралась я в коридор в расстроенных чувствах, сгибаясь под тяжестью раздувшегося пакета. Куда шла, мне самой было непонятно. Теплилась надежда, что я все слишком серьезно воспринимаю, что появление Эдварда ничего не изменит. Но мимо меня несколько раз кто-то пробегал, даже не обращая внимания. Вот что значило: снять форму. Ни Вианна не приставала, никто… Никто не рождался, никому денег не надо было и никакого песца не произошло. Я в один миг осталась за бортом. Только старушка с розовыми волосами и эльфийскими ушами обратила на меня внимание:

– На прогулку собрались? Это правильно! – воодушевилась бабулька, осматривая меня от и до. – Ай, нынче погода такая, что только выйти на улицу, найти укромный уголок, чтобы без насекомых под ногами и над головой, да чтобы никто не подполз, и лечь на траву. Красота!

Я молча покивала ей в ответ, а потом направила свои стопы на природу. Потому что я еще та дурында, вещи собрала, а где теперь находиться, не имела ни малейшего понятия. К волонтерам, что ли, действительно напроситься?

– А пакет-то, может, кому из младшеньких поручить? Вон они бегают…

– А нет, – я плотнее прижала вещи к себе. – Это мое, так, на всякий случай.

Старушка заинтересованно дернула ушами, но вопрос не задала: воистину, удивительное рядом.

И вот теперь сидела я, смотрела на закат: солнечные лучи скользили по спинам животных внизу, краснела подсвеченная вода, а мимо мелькали клином птицы, готовясь к ночлегу. Вид птиц заставил меня немного дернуться, все-таки я еще долго буду припоминать этот обман – такая мелкая птичка и такие большие проблемы! Заповедник продолжал жить своей жизнью, даже когда я исчезла вслед за Эдвардом. Можно было даже представить, что меня искали более интенсивно и поэтому Левиафана разгадали. Но это все совпадение. И львиная доля удачи. Вот! Не повезло мне с ожогами, зато повезло не торчать в животе Левиафана следующие двадцать лет.

Нельзя винить в каких-то моих бедах Эдварда! Что я, изверг какой-то, вменять в вину человеку то, что он просто выжил!

Над тропическим лесом раздался протяжный, звонкий вопль, но я даже не шевельнулась. Привыкла, что ли. Зато в пакете нашла пачку местного печенья, видимо, запасливой рукой кинула ее и даже не поняла, когда это сделала. Можно было оставить на потом, когда еще такой деликатес удастся съесть, или подсластить себе пилюлю сейчас.

Я выбрала второй вариант. Шоколад похрустывал на зубах, как и карамельная прослойка, печально клонился день к концу, заунывно выли то ли волки, то ли еще кто, вторя моему стремительно скатывающемуся настроению… И тут вдруг браслет ожил.

Я мгновенно смахнула звонок, даже не глянув. Но вызов поступил снова и снова. (KS)

Так! Что за люди? Даже упиться своей грустью и ненужностью не дают! Могу я наесться печенья и разрыдаться спокойно, а? Я в одно мгновение вынырнула из лужи плаксивой меланхолии и рявкнула в динамик:

– Что?!

– Ну наконец-то! – послышался голос Дезмонда. Я сразу же надулась как мышь на крупу, только его тут не хватало. – Виктория, где вы?.. Куда ушли?

– Где я? Вещи собирала, конечно, – пробурчала я, а потом собрала все силы и пошла в атаку. А то опять красивыми словами разговорит. – Пойду искать свободную комнату у волонтеров.

– Зачем? – удивились на той стороне.

– Как зачем? Мы с Эдвардом на одной кровати явно не поместимся, – фыркнула я.

– С чего вам?.. – и тут звонок прервался. Обрыв связи?

Я тихонько выдохнула и зажевала печеньку. Что-то я себя совершенно по-идиотски веду. Просто странная ситуация… Я же почти с жизнью попрощалась, предполагала, что все, придется жить внутри Левиафана. Собеседники у меня были бы интересные, но даже за несколько месяцев можно устать от человека, а тут бок о бок жить с теми, кого не выбирал. И никакой цивилизации, новостей, лекарств, помощь тоже будет неполноценной. В какой-то момент я поняла, что завтра не будет, а тут – раз – и все спасены. А Дезмонд, гад, будто бы и не меня спасал! Как это так? Он же мой заместитель! А я так, сбоку припеку.

Это называется ревностью, Вика, мысленно настучала я себе по голове. Очень черное и неприятное чувство. И не обязательно влюбляться, чтобы ревновать. Друзей-то ревнуют еще и как! Ах, как он смел играть с другим мальчиком в песочнице?! Ах, почему это он на меня сразу внимание не обратил? Это еще почему они все заняты своими делами, а мне сочувствие проявить, меня заботой окружить?

Я нахохлилась на скамейке, еще бы дождь пошел, так вообще была бы полноценная картина брошенности и страдания. Вика, Вика, ты же такой не была… Никто не обязан тебя развлекать – ты же знала это с самого детства. И лучше бы не искать признания в глазах людей, не пытаться стать важной для кого-то. Животные же лучше, животные не пудрят мозги и честны, а люди глупые и жадные.

А, я тоже глупая и жадная, как откровение на меня свалилась эта мысль. Так что когда через кусты вдруг ко мне прорвался Дезмонд, я не смогла ничего сказать, только глазами хлопала. А потом и в лицо ему смотреть не хотелось, стыдно было, устроила не пойми с чего истерику. Еще бы ногой топнула! Неужели хорошее отношение меня так испортило?

– Виктория, что такое? Вас всем заповедником уже ищут, – он навис надо мной и сверлил меня взглядом, скорее всего, полным легкой укоризны. Я обиженно всхлипнула, и тон голоса Дезмонда сразу же поменялся. – Так, постойте, вы плохо себя чувствуете? Что-то болит?

Он присел на корточки, ухватил меня за запястье, пульс измерять, потом в лицо заглянул. А я только промямлила:

– Правда ищут?

– С чего мне вас обманывать? Не успели мы оглянуться, как вас и след простыл. Вас видели у ваших комнат, потом на выходе из здания и возле гаражей. Так получилось вас найти.

Странно, а мне показалось, что меня никто не заметил.

– Так болит или нет? – уточнил Дезмонд, слегка встряхнув меня за плечи.

– Нет, все хорошо, – призналась я. – Но, видите ли, я переволновалась. И домой же мне собираться, да? Эдвард же на месте. Я все понимаю. Зачем заповеднику неспециалист, которого взяли, потому что кого-то было нужно взять. Я же видела Эдварда в деле, а как он распознает животных… как кормит… как уверенно сдерживает и обращается с ними!..

– Странно, – усмехнулся Дезмонд. – Но нечто подобное я пару минут назад слышал от самого Эдварда. Мол, как так, она и года не прожила в заповеднике, а уже столько знает и умеет, и вообще ее местные не съели. Такой талант не должен пропадать.

– Что? – растерялась я. – Вы шутите?

– Вы на своем месте, Виктория, – покачал головой Дезмонд. – Вас же назначили управляющим, документы подписаны, контракт длится. Куда это вы собрались уходить?

– Но Эдвард же тоже управляющий, раньше меня им стал.

– Как там говорят: зад поднял – место потерял? – мягко улыбнулся Дезмонд и осторожно положил мне на плечо руку, чуть сжал пальцы. – Зачем тогда мы спешили вас спасти, если вы вдруг решили нас покинуть? Неужели все наши – и мои в частности – усилия пойдут прахом? Обесцените все, что было сделано? Друзья так не поступают!

– Друзья? – хрипло выдохнула я.

– Кхм, я поспешил? – немного расстроенно спросил он. Я, конечно, принялась убеждать, что не то имела в виду, Дезмонд даже успешно изобразил обиженного, а потом улыбнулся – широко-широко: – Настроение печальное ушло?

Я с некоторым удивлением поняла, что так и есть. А Дезмонд снова кивнул, устроился на земле напротив меня и спросил:

– А теперь рассказывайте, страшно было? Переволновались? Были уверены, что никто не спасет? Я хочу услышать, а вам нужно выговориться.

– А друзья друг друга на «вы» не называют, – заметила я, а внутри все задрожало от несмелого пока осознания – ничего не изменилось, меня не забыли, не предали, я и дальше могу впрягаться в проекты, наблюдать животных и учиться, узнавать больше о них. Теперь только вокруг меня на одного специалиста стало больше.

– Но вы еще и мой начальник… Хотя рабочий день уже окончен. Вика? – лукаво подмигнул он.

– Деззи? – хихикнула я, и Дезмонд расхохотался, бормоча, что он еще это сестре припомнит.

– Так расскажешь? С подробностями, а то Эдвард очень однобоко все воспринимает, пусть и прожил там почти полгода. А мне нужно больше, чтобы как следует подготовиться… – загадочно произнес Дезмонд.

– К чему подготовиться? – задала я вопрос, который он, конечно же, ожидал.

– К экспедиции! Представь, Левиафан был во многих мирах, оттуда захватывал… Да кого только ни захватывал! Но животные и растения продолжают жить, значит, была создана особенная экосистема, аналогов которой нет нигде! Мы получим доступ к новым формам симбиоза, а еще... – он размахивал руками и говорил, и говорил, глаза горели от восторга, а лицо покраснело. И я так заслушалась, что не сразу поняла последний вопрос.

– Что?

– Так ты хочешь отправиться со мной в экспедицию? – повторил Дезмонд. – Думаю, это будет удивительный опыт, такое пропустить никак нельзя. Арчибальд сказал, что Левиафана можно удерживать еще месяц, может, чуть больше. Время ограничено, но…

– Я согласна! – выпалила я и даже немного испугалась своего энтузиазма. Но с другой стороны, разве можно отказаться? Это и правда такой случай, который выпадает крайне редко. Так же, как возможность стать во главе заповедника редких животных из разных миров. Дезмонд протянул мне руку, мол, договорились, и я с силой вцепилась в нее.

Что-то яркое взвилось с шумом в воздух совсем рядом с заповедником. Низкий гул слегка разбился об купол, но все же не услышать его было невозможно, и птицы зашумели в лесу. Но объект вдруг замер на месте, в небе над нами почти что, завертелся как юла и – вр-риу – исчез. Растворился в пространстве.

– Эхорджа сбежал, на него чуть ли не пачками вешались биологи, а некоторые и пощупать норовили, – хохотнул Дезмонд и потянул меня за руку, поднимая со скамьи. – Идем? Нас ждут…

Ждали нас не только работники заповедника, не только Эдвард и Арчибальд, взъерошенный и с кругами от недосыпа под глазами. Ждали нас тайны Левиафана и другие миры, где так много самых разных зверей, которые так и ждут, чтобы их приютили, накормили и просто любили.

Конец