Дженнифер Чан не одна бесплатное чтение

Тае Келлер
Дженнифер Чан не одна

Jennifer Chan Is Not Alone

Ttranslated under licence from Tae Keller c/o P. & R. Permissions & Rights Ltd.

* * *

Той двенадцатилетней девочке,

которой я была когда-то, спустя пятнадцать лет,

которые мне понадобились, чтобы написать эту книгу.

Сейчас
1

Конец всего начался с жужжания. Оно знакомо каждому: назойливое такое, как у насекомого. Этот звук заставлял сердце биться быстрее и намекал, что кто-то требует вашего внимания.

Так что, возможно, лучше сказать: конец всего начался с сообщения.

Но мы вернёмся к этому через минуту. Потому что прямо сейчас я сидела между Тесс и Рейган в школьном зале, мои бёдра вспотели и скользили по деревянному сиденью, а рубашка прилипла к спине. Над головой шумели вентиляторы, но их усилия были смехотворны из-за жары, которая властвовала над маленьким городком во Флориде даже в октябре.

Рейган обмахивалась концертной программкой, делая вид, что засыпает. Даже начала притворно храпеть.

Тесс не сдержала смешок, и я выразительно вытаращила на них глаза, безмолвно говоря разом две вещи: «Не отвлекайтесь, а то у нас будут неприятности!» и «Вы так правы. Мне тоже до безумия скучно».

Я многое могу сказать, не произнеся ни слова, что весьма на руку во время вечерних выступлений оркестра.

И будем честны: Рейган могла слегка переигрывать, но в чём-то она была права. Мы ходили на эти концерты, потому что сестра Тесс играла в оркестре, а мы не могли бросить Тесс одну. Но была у оркестра средней школы Академии Гиббонса одна проблема: вместо того, чтобы выучить что-нибудь новое, уже который год они по любому поводу играли одни и те же рождественские гимны. Так что миллионное исполнение «Тихой ночи», было вроде как… чересчур.

Однако в глубине души я считала, что в этом повторении и его знакомой предсказуемости было что-то успокаивающее. И именно сегодня я с особой радостью приветствовала все знакомое и предсказуемое.

Потому что весь день меня не оставляли мысли о Том Случае, произошедшем в пятницу, хоть я изо всех сил стараласьнедуматьобэтом. Мой разум постоянно уплывал, снова и снова возвращаясь к ощущению, что всё моё «я» распадается на части. И мне раз за разом приходилось усилием воли отбрасывать свои мысли назад, к этому, самому обычному, очень скучному вечеру. Мол, смотри, «Тихая ночь». Всё как всегда.

И вот тут у Рейган зажужжал телефон.

Сообщение, которое положило конец всему.

Но я ещё не знала, что это было именно такое сообщение. Оркестр начал играть «Вести ангельской внемли», Рейган достала свой телефон из кармана.

Увидев имя на экране, она на секунду нахмурилась, но выражение её лица быстро изменилось, словно она поняла свою ошибку. Улыбнувшись, она всё поднимала и поднимала брови, пока они не скрылись под тёмно-каштановой чёлкой. Голубые глаза засверкали. В них явно читалось: «у меня есть секрет».

— Это Пит, — одними губами произнесла Рейган.

Почувствовав прилив облегчения, я вознесла благодарность Вселенной.

Идеальное отвлечение. В отличие от Того Случая, драма Рейган и Пита предсказуема и неизменна. Она так же знакома и привычна, как и рождественские гимны.

— Серьёзно? — шёпот Тесс вышел слишком громким.

Со скамьи впереди на неё шикнул чей-то отец, и Рейган закатила глаза, прежде чем вернуть внимание к сообщению Пита.

С каждым прочитанным словом её плечи напрягались всё сильнее. Она ничего не сказала, не пошевелилась. Но её глаза бегали туда-сюда, словно Рейган перечитывала сообщение снова и снова. Я попробовала заглянуть ей через плечо, но она спрятала экран.

Слишком поздно я осознала свою ошибку. Это крошечное движение, мимолётный проблеск секретности, показал Тесс, что дело пахнет какой-то особенно интересной сплетней. А значит теперь она ни за что не отстанет.

— Что там написано? — спросила она. — Ты ведь обязана нам сказать?

Вот что вам нужно знать о Тесс: каждая фраза, что слетает с её губ, — вопрос. Даже если она делает заявление, закончится оно вопросительным знаком.

Чтобы оказаться ближе к Рейган, она перегнулась через меня, и я попробовала её оттолкнуть. Тесс очень худая и высокая, сплошь острые углы, длинные ноги и руки. Прямо сейчас её локоть упирался мне в живот, а огненно-рыжие кудри прилипли к блеску, которым я накрасила губы.

— Тесс, — прошипела я, — Остановись.

Меня отвлекли, поэтому реакцию Рейган я заметила не сразу. Она закусила губу, её кожа побледнела настолько, что веснушки, разбросанные по щекам, стали напоминать яркие брызги краски. Это выражение до сих пор я видела лишь однажды. Один единственный раз, а ведь мы были лучшими друзьями уже больше года!

Рейган была напугана.

В моих ушах отдался гулом участившийся пульс, но я велела сердцу перестать так драматизировать.

— Может быть, тебе стоит убрать телефон, — предложила я Рейган. Не стану отрицать, мне было любопытно, но после событий прошлой недели я была не в настроении для чего-то… впечатляющего.

— М-м-м, а может точно не стоит убирать телефон? — предложила Тесс. — Потому что ты должна поделиться с нами тем, что происходит?

Отец повернулся, чтобы шикнуть на нас снова, но Рейган было плевать на всех.

Её пальцы летали над дисплеем телефона, она лихорадочно переписывалась с Питом, пока, наконец, не подняла на нас глаза.

— Перед домом Дженнифер стоят полицейские машины, — прошептала она.

Это определённо что-то ненормальное.

— Нет, — сказала я. Наверное, сказала. Я слышала, как говорю, просто не могла этого осознать. Я лихорадочно искала хоть какое-то разумное объяснение: — Может, полиция просто… заглянула к ним? Или, может быть… Как думаете…

— Дженнифер рассказала полиции о том, что мы сделали? — перебила меня Тесс, — И, ну, они придут за нами?

Я бы хотела, чтобы Тесс дала нам немного времени. Я бы хотела, чтобы она хоть секунду подождала, прежде чем делать выводы. Я просто не могла переварить эту новость.

Моя правая нога начала дрожать, а сердце билось так громко, что я даже не могла…

Но нет, нет. Это просто бессмыслица какая-то. Мы не можем сесть в тюрьму из-за Того Случая. В смысле, случившееся не было чем-то хорошим. И мне не нравилось об этом вспоминать. Но всё было не так уж и плохо. В этом не было ничего противозаконного.

— Глупость какая, — сказала Рейган, и я невольно вздрогнула от того, как она произнесла это слово. Все согласные вышли такими твёрдыми и резкими: «Глупость». — Полиция приехала туда не за нами.

— Но, что тогда… — начала было Тесс, но телефон Рейган снова зажужжал.

Она посмотрела на экран и шепнула нам:

— Пит не должен этого знать, но ему сказал отец.

Отец Пита — окружной шериф, так что Пит всегда знал больше, чем следовало бы.

Рейган тяжело сглотнула.

— Дженнифер пропала.

От этих слов я словно покрылась ледяной коркой, через которую до меня не могли добраться ни жара, ни влажность, царящие в помещении.

— Она пропала, — автоматически повторила я.

Я пыталась найти в происходящем хоть крупицу смысла, но всё было слишком странно. В этом городе никогда ничего не происходило. В Нигдебурге никогда ничего не происходило.

Рейган смотрела на меня, и под непроницаемой маской скрывалось отчаяние, которое могла увидеть только я. В её глазах отчётливо читалось: «Ты мне нужна».

— Дженнифер оставила записку, в которой говорится, что она, ну, сбежала.

— Она сбежала, — по-видимому, я была способна только на то, чтобы повторять слова Рейган.

Тесс склонилась ближе к нам и спросила:

— Она сказала, почему?

Рейган моргнула, словно забыла, что Тесс всё ещё с нами. Но, следует признать, я обрадовалась, что Тесс задала этот вопрос. Мне тоже нужно было это знать.

Рейган покачала головой.

— Не знаю. Саму записку отец Пита не стал бы ему показывать.

Может, это было несправедливо, но я вдруг до безумия разозлилась на Пита. Серьёзно, я его ненавидела. Зачем он рассказал Рейган что-то подобное, если не знал всего? Почему рассказал это без столь жизненно важной информации?

— О боже, — прошептала Тесс. — Думаете, это, типа, такая месть Дженнифер?

От одной только мысли об этом у меня закружилась голова.

— Типа, Дженнифер пытается так отомстить нам? — Тесс не сдавалась. — Хочет втянуть нас в неприятности?

Её вопросы затопили последние островки спокойствия, не оставив от нормальности этого вечера даже руин. Я чувствовала себя так, словно мои внутренности в миг исчезли.

Атмосфера в церкви изменилась, я расслышала первые шепотки. Словно новость о Дженнифер были чем-то материальным. Я видела, как она движется по залу: сначала узнали мы. Затем Кайл — лучший друг Пита — проверил свой телефон и склонился к одному из своих приятелей.

Кайл отправил кому-то сообщение, а потом у его девушки-двухдневки зазвенел телефон, она ахнула, и спустя мгновение уже все девчонки из команды поддержки что-то приглушённо обсуждали.

Я видела, как новость расходилась среди учеников. Не все из нас собрались здесь этим вечером, но и этого было достаточно. Ещё до утра о случившемся узнают практически все.

Новость волной катилась по скамьям, и некоторые дети оборачивались к нам с Рейган, словно пытаясь понять, как себя вести. Под их пристальными взглядами меня охватили дрожь и зуд, словно я окончательно потеряла контроль над собственным телом.

Слишком скоро новость добралась и до родителей — они тоже начали шептаться.

Новости в Нигдебурге распространялись быстро. Это то, что нужно было знать.

Я слышала её имя, которое произносили сперва тихо, затем всё громче: Дженнифер, Дженнифер, Джен-ни-ФЕР. От неё негде было скрыться. Она была везде.

Её здесь не было.

Кто-то из родителей подбежал и что-то сказал дирижёру, который тут же прервал выступление. Звенели телефоны. Люди говорили.

Весь мир стал слишком громким.

Снова и снова я слышала: «Дженнифер Чан сбежала. Дженнифер Чан пропала».

Конец всего начинался тихо, с едва слышного жужжания. Но заканчивался он совсем иначе.

2

После этого выступление оркестра оборвалось чертовски быстро.

Все одновременно начали двигаться, к нам подбежала мама Тесс.

— Ох, какие ужасные новости, — сказала она, кладя руку на плечо Тесс. Мама Тесс из тех людей, у которых есть громкое мнение и бурная реакция на всё на свете, но сегодня её реакция казалась недостаточно бурной. — Давай отвезём вас с сестрой домой.

— Но я нужна моим друзьям, — запротестовала Тесс, её глаза горели страхом, замешательством, а ещё тем возбуждением, которое появляется только когда ты напуган.

Честно говоря, мне полегчало, когда мама Тесс потянула дочь прочь. Они мгновенно затерялись в толпе, которая сейчас напоминала спутанный клубок из паники, вопросов, предложений, вскинутых ко рту ладоней и прижатых к сердцу рук.

Я повернулась к Рейган:

— Что мы будем делать?

Рейган покачала головой. Снова проверила телефон. Но от Пита ничего не пришло — никакого сообщения, которое всё бы объяснило волшебным образом.

— Ты ведь всё ещё остаёшься у меня на ночёвку, правда? — в моем голосе послышались нотки отчаяния, но в этот единственный раз я не пыталась их подавить. В моей голове визжали скрипки, а мир расплывался по краям.

Рейган нахмурилась.

— Всё в порядке, Мэл. Всё будет хорошо.

Конечно. Всё будет хорошо. Просто тихая ночь. Как и любая другая ночь.

Мама появилась из ниоткуда.

Нет, это неправда. Не из ниоткуда.

Мама появилась со своего места в дальней части церкви и обняла меня за талию, уводя прочь от подруги.

— Тебе нужен свежий воздух, — сказала она мне на ухо.

— Подожди, — попросила я. — Мне нужна Рейган.

Потому что я огляделась вокруг, и внезапно Рейган пропала!

Но нет. Это тоже неправда. Она стояла там же, где и раньше, хмуро глядя в телефон.

Прямо сейчас мой мозг работал не слишком хорошо.

Мама провела меня сквозь беспорядочную толпу в тихий уголок. Затем опустилась передо мной на колени и обхватила ладонями моё лицо.

— Как у тебя дела? Ты плохо себя чувствуешь?

Крепко зажмурившись, я ждала, когда под веками перестанут плясать цветные пятна.

— Я всего один раз упала в обморок, — ответила я. — Не надо теперь постоянно из-за этого беспокоиться.

Мама нахмурилась. Она явно хотела мне что-то сказать, но к нам подошёл мужчина, который недавно шикал на нас с подругами.

— Мы собираем поисковую группу, — сказал он, коснувшись маминой руки. — И нам нужно как можно больше людей.

У меня перед глазами всё поплыло.

— Дай нам минутку, — ответила мама. Когда мужчина ушёл, она завела свою мантру «Беспокоюсь о Мэл». — Глубокий вдох. Сделай глубокий вдох, Мэллори.

— Я не могу… — начала было я, но так и не смогла собраться с мыслями. В голове один за другим возникали вопросы, но исчезали прежде, чем я успевала их поймать: почему Дженнифер сбежала? куда она отправилась? она кому-нибудь рассказала о том, что мы сделали?

Мама так крепко сжимала моё запястье, что я чувствовала, как под её большим пальцем бьётся мой пульс.

— О, милая. Я знаю, как это страшно. Я знаю, знаю.

— Где Рейган? — в церкви я потеряла её из виду, и она не последовала за нами сквозь толпу.

Мама отстранилась.

— Тебе не нужно беспокоиться о Рейган. С ней всё в порядке. Родители Тесс отвезут её домой. Я знаю, знаю, ты беспокоишься о Дженнифер, но о Рейган тебе сейчас волноваться не надо.

— Они отвезут её домой? Но она же должна была остаться у нас на ночь.

Знаю, звучит нелепо, но у Рейган был особый талант, доступный только лучшим друзьям. Она понимала, о чём я думаю, даже раньше меня самой. Всё, чего я хотела, это засидеться с ней допоздна, снова и снова обсуждая события этого вечера.

Мамино терпение лопнуло.

— Мэллори, с Рейган всё в порядке, — она глубоко вздохнула. Глубокий вдох. Сделай глубокий вдох, мама, — Я знаю, это пугает. Я знаю, что ты беспокоишься о подруге.

Сначала я решила, что она имеет в виду Рейган. Но нет. Разумеется, она говорила о Дженнифер. Моей подруге.

От этих слов мир вокруг завертелся. На секунду я снова оказалась в том туалете, который сейчас был прямо у нас под ногами, в подвале церкви, и я заново пережила Тот Случай. Слова Рейган эхом отдались в моей памяти: «Да кем ты себя считаешь?»

Я затрясла головой, чтобы прийти в себя, и снова оказалась в церкви.

Дженнифер Чан сбежала.

Кем вообще надо быть, чтобы сбежать?

— Я здесь, милая, я с тобой, — мягко произнесла мама, сжимая мою руку. Мама принципиально против того, чтобы лгать мне. Поэтому она не говорит, что всё будет хорошо.

За её плечом я увидела собирающихся соседей и учителей — поисковую группу. Поисковая группа в Нигдебурге, где невозможно спрятаться.

И я поняла, что боюсь того, что они могут найти. Я боюсь за Дженнифер, за Рейган, за себя. Боюсь до Юпитера и обратно.

Мне хотелось спрятаться в маминых объятиях, почувствовать, как крепко она сжимает меня и прижимает к себе. Но я всё ещё училась в школе, и сейчас вокруг собралось немало моих одноклассников, поэтому я просто закрыла глаза и сосредоточилась на её руке, держащей мою руку.

Когда я заговорила, мой голос показался чужим. Он был немного похож на голос Рейган — что-то среднее между шёпотом и всхлипом:

— Она ведь вернётся?

Мама не соврала. Она легко коснулась моей руки и сказала:

— Я не знаю.

Тогда
3

Если жужжание было концом всего, то пирог стал началом. Потому что в то утро, когда Дженнифер Чан переехала в Нигдебург, мама испекла пирог.

Вот что нужно знать: если мама занялась выпечкой — это плохой знак. Когда мама держит в руках свежий торт или пирожки, с тем же успехом у неё над головой может висеть мигающая табличка с надписью: «ПОДХОДИТЬ С ОСТОРОЖНОСТЬЮ».

Когда я заглянула на кухню, мама смотрела в сторону. Так что, стоило мне увидеть пирог, я быстро повернула прочь — но меня заметил папа.

— Доброе утро, Мэллори, — поздоровался он. Папа сидел за кухонным столом и потягивал, вероятно, уже третью чашку кофе за утро. — Как тебе спалось?

Я вошла на кухню тихо, осторожно, словно приближалась к посыпанной сахаром антилопе гну.

— Приятно.

Мама отряхнула муку с рук и повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Хорошо, Мэллори. Спят хорошо, а не приятно, — затем она нахмурилась, — Что это у тебя на лице?

Я дёрнулась. В начале лета, прежде чем уехать на месяц в Филадельфию к своей двадцатидвухлетней сестре Кейт, Рейган начала пользоваться косметикой. И подарила мне свой запасной карандаш для глаз.

Нельзя сказать, что я красилась слишком ярко. Я совсем слегка подводила нижние веки, чтобы мои неприметные карие глаза казались больше. С Рейган я чувствовала себя крутой, словно выгляжу не на свои двенадцать, а на все четырнадцать.

Но слова мамы заставили меня ощутить себя ребёнком, заигравшимся в переодевания. Глаза защипало от подступивших слёз. В последнее время так часто случилось, когда я говорила с мамой.

Папа заметил на своём типичном отцовском языке:

— Она исследует внешние проявления своих внутренних чувств.

Вот только от этого мне стало ещё хуже. Я ведь ничего не проявляла. Это просто макияж.

Мама бросила на папу взгляд, который говорил «мы обсудим это позже», затем негромко откашлялась.

— В любом случае, я рада, что ты встала. Я как раз собиралась поприветствовать в Нибурге наших новых соседей.

— Боже мой! — ахнула я. — Ты собираешься встретить Дженнифер Чан? — неловко признаваться, но мой голос упал до шёпота, когда я произнесла это имя. Но я ничего не могла с этим поделать. После всех слухов эта девочка практически стала знаменитостью.

Мама нахмурилась.

— И её мать, да. Можешь составить мне компанию.

Новости становились всё лучше и лучше.

— Хочешь сказать, что я буду первым ребёнком в Нигдебурге, который её увидит?

Папа пригубил кофе, чтобы скрыть улыбку.

— Постарайся не называть наш город Нигдебургом на публике, Мэл. Звучит немного уныло.

И вот так просто: вся неловкость от разговора про косметику взяла и испарилась. Потому что это было круто. Я смогу самолично подтвердить все эти слухи. Мне позарез надо было написать Рейган, и как можно скорее. Она же позеленеет от зависти!

Когда умерла моя соседка через дорогу, старая мисс Мартин (мир её праху), мы начали наблюдать, ожидая, кто въедет в опустевший дом. Последними новичками в городе были Рейган и её отец, и все дети надеялись, что приедет кто-то нашего возраста, кто-то, кто будет достаточно интересным.

Как оказалось, моему классу повезло дважды, потому что сначала к нам приехала Рейган, а потом — Дженнифер Чан.

И, право слово, слухи поползли быстро. Ещё до того, как она переехала, мы слышали истории:

Дженнифер Чан владеет карате и избила какого-то парня в прежней школе, после чего его пришлось загипсовать от макушки до пят.

Дженнифер Чан переехала в Нигдебург, чтобы не попасть в колонию для несовершеннолетних.

Мама Дженнифер Чан на самом деле — убийца в розыске, и им обеим пришлось выправлять фальшивые документы.

Дженнифер Чан — это даже не настоящее имя Дженнифер Чан!

В Нигдебурге постоянно кто-то что-то рассказывает, и поэтому никто не знает всей правды. Но далеко не всегда правда имеет значение. Иногда слухи о ком-то, всё то, что говорят люди, имеет гораздо большую ценность. Потому что, если задуматься, разве на самом деле мы не являемся всего лишь совокупностью того, что о нас думают окружающие?

— Кажется, она владеет карате и избила кого-то так сильно, что его пришлось загипсовать от макушки до пят, — сказала я родителям.

Папа фыркнул в кофе, а мама с грохотом поставила пирог на стол. Я пыталась не обращать внимания на манящий аромат — яблоко с корицей, мой любимый.

— Это нелепый слух, — сказала она, ткнув в меня пальцем, — и ты это знаешь.

— Я просто сказала… — пробормотала я, покосившись в сторону отца в надежде на помощь. Тот только шевельнул бровями, мол, сама напросилась.

В последнее время каждый разговор с мамой превращался в ссору или лекцию, словно она считала, что без её нотаций я не в состоянии вести себя прилично.

Мама тем временем продолжила, её голос стал высоким и резким.

— Мне кажется весьма интересным, что по слухам эта бедная девочка расправляется с кем-то при помощи ’каратэ’, — по какой-то причине мама так и не научилась правильно делать воздушные кавычки, и всегда изображала их одним пальцем вместо двух. Когда-то мы всей семьёй смеялись над этим, но это осталось в прошлом.

— Да, мам. Я знаю. Я понимаю. Просто…, — но как объяснить ей слухи? Мы ведь делали это не со зла. Нам просто любопытно.

— Это расистский стереотип, Мэллори, и я надеюсь, что ты выступишь против него.

— Но, мам, она действительно занимается карате. Мы с Рейган загуглили её.

Мама фыркнула, и я сразу поняла, что сказала что-то не то. Мама наполовину кореянка, и мечтой всей её жизни было стать профессором и активисткой американо-азиатской кафедры. Но когда папу пригласили профессором философии в Южный Университет Флориды, мама устроилась на работу в его приёмной. В этом университете не было отделения американо-азиатских исследований.

— Что ж, в любом случае, — произнесла мама таким тоном, словно это как-то доказывало её слова, затем взяла пирог и расправила плечи, — давайте познакомимся с нашими новыми соседями. Я хочу, чтобы ты была доброй и радушной, Мэллори.

Я хотела было сказать, что такая я и есть, но слова не шли с языка. Какая разница, ведь она уже составила обо мне своё мнение. Уже успела когда-то решить, что я не добрая и радушная.

Сглотнув, я вышла из дома следом за ней и пересекла улицу. Не важно, что обо мне думает моя мама. У меня всё ещё будет хорошая история, чтобы рассказать в школе.

Я всё равно буду первой семиклассницей, встретившей Дженнифер Чан.

4

Мисс Чан добиралась целую вечность до входной двери. Мы с мамой стояли, окутанные жарой и назойливым гулом цикад, слушая доносящиеся из дома грохот посуды и суетливое «Иду! Секундочку!»

Когда мисс Чан наконец распахнула дверь, она, растрёпанная, с выбившимися из пучка волосами, прислонилась к косяку, переводя дыхание.

Либо она распаковывала вещи, либо убивала очередную жертву. Что происходило на самом деле, оставалось только гадать.

Мама растянула губы в широкой улыбке.

— Здравствуйте! С новосельем, добро пожаловать в наш район!

Я на всякий случай оглянулась на неё, просто чтобы убедиться, что маму не подменили, пока я не смотрела. Но нет, это был тот же самый человек, который всего десять минут назад осуждал мой макияж.

— О, привет, — сказала мисс Чан, убирая с лица растрёпанные чёрные волосы.

Она была моложе большинства мам, и всё в ней буквально кричало об ином — она была такой… не-Нигдешной, в этом платье с красно-жёлтым орнаментом, с ярко-оранжевой помадой (которая немного размазалась по щеке), длинными накладными ресницами и нервной улыбкой, из-за которой мисс Чан казалась немного потерянной.

— Вы, должно быть, Ребекка Чан! Я — Лия Мосс, — представилась мама, протягивая пирог, — а это моя дочь, Мэллори. Она ровесница Дженнифер!

Несколько неловких секунд мисс Чан растерянно моргала, глядя на угощение, словно думала, что пирог и есть мамина двенадцатилетняя дочь. Потом она перевела взгляд на меня.

— О, точно.

Мама улыбнулась и наклонила голову. Я знала это выражение её лица — сплошь тепло и забота. Такой она становилась, когда говорила с людьми, которых хотела направить и утешить.

На меня она так больше не смотрела.

— Нибург может… вообще-то, все новые места поначалу могут показаться немного пугающими, — сказала мама, — Поэтому я подумала, что Дженнифер было бы неплохо познакомиться с кем-то её возраста. Приятно ведь увидеть дружелюбное лицо, согласны?

Я улыбнулась, стараясь придать своему лицу как можно более дружелюбный вид. Я уже жалела, что накрасилась. Проявляли ли дружелюбные лица свои скрытые эмоции при помощи подводки для глаз?

У мисс Чан эти слова вызвали явное облегчение.

— Конечно, да. Здравая мысль. Мэллори ходит в Гиббонс? Мы только что записали туда Дженнифер.

Я кивнула. Поблизости было две школы: Общественная школа Нибурга и Академия Гиббонса. Наша была поменьше, так что я старалась не слишком себя обнадёживать. Но вот оно. Захватывающая новость. Новый ученик.

Мисс Чан слегка улыбнулась, оглянулась через плечо и позвала:

— Жужелка! Кое-кто хочет с тобой познакомиться!

Я поёжилась: отчасти от неловкости при звуках этого приторного прозвища, но в основном потому, что во Флориде в нём не было ничего милого. В мае и сентябре к нам налетали жуки, кишели в воздухе и прилипали к ветровым стёклам, а затем снова исчезали.

Я бросила на маму вопросительный взгляд. Может стоит им сказать?

Мама поморщилась, мол, и почему наш штат такой? Затем слегка покачала головой. Наверное, лучше этого не делать.

Дженнифер сбежала по лестнице и подошла к входной двери, её волосы выбились из неряшливого хвостика. По сути, она была более молодой и округлой версией своей матери. И она не подводила глаза.

— Эм…, — мисс Чан посмотрела на маму в поисках поддержки.

Мама наклонилась к Дженнифер и опёрлась руками о колени, словно говорила с воспитанницей детского сада:

— Привет, Дженнифер. Меня зовут Лия Мосс, а это — Мэллори. Мэллори здесь, чтобы поприветствовать вас в Нибурге и рассказать всё, что тебе нужно знать об Академии Гиббонса.

Дженнифер просияла и пожала маме руку.

— Приятно с вами познакомиться!

Затем она оглядела меня с ног до головы, и на меня нахлынуло головокружительно неприятное ощущение, что за мной наблюдают. К этому я не была готова. Я шла сюда, чтобы собрать для друзей информацию о новенькой, но никак не ожидала, что она будет оценивать меня.

Интересно, какое впечатление у неё сложилось, какого человека она увидела. Меня даже затошнило от волнения.

— Я поступила в Гиббонс сразу после детского сада, — сказала я, словно это была какая-то важная информация.

Дженнифер наклонила голову, глядя на меня, и я невольно затаила дыхание.

Затем она улыбнулась.

— Пойдём посмотрим мою новую комнату, — не вопрос. Приказ.

У меня возникло острое желание написать Рейган, рассказать ей о происходящем, спросить, что делать. Я даже нащупала в кармане телефон, ощутила прохладную плоскую поверхность под ладонью, но не осмелилась его достать. Мама бы точно закатила истерику.

— Мэллори с радостью составит тебе компанию, — сказала мама, кладя мне на спину ладонь и подталкивая внутрь дома. Указав на пирог, она обратилась уже к мисс Чан, — Может быть, мы можем куда-нибудь его поставить?

Мама управляла нами, как маленькими куклами, указывая куда идти. Когда они с мисс Чан исчезли на кухне, Дженнифер повела меня по дому.

Наш район казался странным, потому что все дома в нём выглядели почти одинаково: крашеные кирпичные фасады и большие окна, маленькие здания на больших лужайках, засаженных дубами и заставленных цветочными клумбами. Изнутри дом Дженнифер представлялся зеркальной версией моего собственного, и казалось, что я была в нём миллион раз. Вот только всё было словно вывернуто наизнанку — версия моего дома из параллельной вселенной.

Но вместо того, чтобы выбрать спальню на первом этаже, как это сделала я, Дженнифер заняла комнату наверху — ту, которую мой папа использовал в качестве кабинета.

Пока мы поднимались по лестнице, Дженнифер оглянулась и понимающе улыбнулась, словно мы состояли в каком-то секретном клубе.

— Итак, какой же ты азиат?

— Ох, — я почувствовала, что краснею, хотя и не была уверена почему, — мама наполовину кореянка.

Дженнифер наморщила лоб, будто я сказал что-то странное. Но затем просто ответила:

— А я китаянка. Нас здесь не так уж много, не так ли?

— Думаю, да.

Мы снова погрузились в молчание, и я лихорадочно перебирала варианты тем для продолжения разговора:

— М-м-м, а откуда ты переехала?

Я уже знала ответ, Гугл подсказал: из Чикаго.

— Чикаго, — сказала Дженнифер, перепрыгивая через две ступеньки за раз. — Точнее, сначала Коламбус, потом Чикаго. Теперь здесь.

— Ого, круто, — когда мы с Рейган узнали, что Дженнифер из Чикаго, Рейган это не понравилось. Сама она, прежде чем переехать сюда, жила в Филадельфии — и это было потрясающе. Но Чикаго был ещё более престижным и захватывающим вариантом. — И почему вы переехали сюда?

Дженнифер открыла дверь в свою спальню и обвела комнату рукой, демонстрируя голый матрас, письменный стол и коробки.

— Вот мы и на месте. Как видишь, я всё ещё переезжаю.

Мне было интересно, услышала ли она мой вопрос, или следует задать его ещё раз. Иногда я ненамеренно говорила слишком тихо, и меня не слышали. Рейган всегда указывала мне на это, мягко напоминала говорить громче, чтобы люди воспринимали меня серьёзнее.

— М-м-м, это круто, — повторила я. — Так почему…

— Я устрою тебе экскурсию, — перебила Дженнифер, пробираясь через лабиринт, в который превратилась её комната, и указывая на картонные коробки, — Одежда: скучная. Обувь: такое себе. Книги, пальто — ага, вот оно! — она остановилась перед коробкой с надписью «РАССЛЕДОВАНИЕ» и поманила меня к себе.

Я подошла к ней, осторожно огибая груды одежды, которую она уже начала распаковывать.

— Итак, эта коробка… — она снова оценивающе оглядела меня с ног до головы. — С тобой когда-нибудь случалось что-то необычное? Что-то, чего ты не можешь объяснить?

Мои ладони мгновенно вспотели. Особенность слухов в том, что им никто никогда не верит. То есть никто никогда не верит им полностью, пока человек не скажет или не сделает что-то необычное. Или жуткое. Или откровенно странное, оставив тебя гадать: ну, кто знает? Может быть.

И вот, стоя в той комнате с Дженнифер, которая вела себя очень странно, я подумала: «Она ведь и меня может уложить одним приёмом карате. Кто знает».

— Я не говорю о чём-то, ну, совсем диком, — продолжила она. — Я бы не стала ожидать чего-то такого от жизни обычной горожанки.

— Правильно, — я отступила назад, ведь разве она сама, кхм, не была обычной горожанкой? Может передо мной и правда стояла обученная наёмная убийца.

— Подожди, нет, стой! — выпалила она, поднимая руки. Затем зажмурилась и, прежде чем снова заговорить, сделала глубокий вздох. — Уф, Ребекка же говорила не поднимать эту тему. Не всем это понятно.

Стал бы опытный убийца называть маму по имени? Вполне возможно.

— Иногда люди переживают что-то невероятное, что-то большое, — продолжила Дженнифер, — например, огни в небе — три вспышки красного — или странные сообщения по радио. Но в большинстве случаев знаки не такие заметные. Например, воздух становится холодным, или у тебя возникает дежавю. Или вот ты просыпаешься, а тело ещё спит, и несколько секунд ты просто не способна пошевелиться, — она широко размахивала руками и говорила всё быстрее. — Или иногда у тебя просто возникает такое чувство… Как будто ты хочешь что-то сделать или сказать, но тело тебя не слушается. Или чувствуешь себя такой потерянной, словно не принадлежишь этому миру. Будто все прочие знали, что будет тест, а ты нет, вот и не готовилась. И даже учебник не прочитала.

— Ох.

— Задумывалась ли ты когда-либо, что означают эти чувства?

Мои родители часто говорили о любознательности (в основном о том, как мне её не хватает). А вот у Дженнифер явно была самая тяжёлая форма этой самой любознательности.

Если честно, я никогда ни о чём таком не задумывалась. Да, то, о чём она говорила, было мне знакомо, но такова уж моя жизнь. Какой смысл задаваться вопросами.

— Ты, наверное, считаешь меня совсем чокнутой, — она опустила глаза и принялась пинать коробку мыском ботинка.

Я поняла, что ей хочется мне понравиться. Это желание было таким сильным, что она вполне могла бы засветиться от него, как от большой дозы радиации. Никто не старается ради чего-то так сильно. Не желает чего-то настолько отчаянно.

Именно тогда я и поняла, насколько далеки от реальности все слухи о Дженнифер. Потому что эта девушка ни за что бы не выжила в мире обученных убийц. Она едва переживёт Академию Гиббонса.

— Я не думаю, что ты… чокнутая, — сказала я.

Она со свистом выдохнула, даже не пытаясь скрыть облегчение, и, к собственному удивлению, я поняла, что тоже хочу ей понравиться.

— Ну и, э-э, что всё это означает?

В её взгляде вспыхнула надежда, а улыбка становилась всё шире и шире, словно Дженнифер не могла её сдержать — или не хотела. Она прошептала одно слово:

— Инопланетяне.

Я моргнула, ожидая, что она вот-вот скажет: «ШУЧУ». Но она просто стояла передо мной, и с каждой секундой, что я молча смотрела на неё, надежда в глазах Дженнифер постепенно угасала.

— О, — я буквально заставила себя произнести это. Официально заверено и подтверждено на все сто процентов: дети в Гиббонсе съедят её с потрохами.

И в этой ужасной тишине, душащей всякую надежду, я поняла, что моим друзьям она не понравится. А значит дружить с Дженнифер будет… проблемно. Это было бы сложно для нас обеих, некоторые вещи просто того не стоят. И хотя эта мысль опечалила меня сильнее, чем я готова была признать, иногда лучше просто не пытаться.

— Знаешь, думаю, мне пора у…, — начала было я, но она поджала губы, словно проглотила своё разочарование, и у меня в груди что-то сжалось. Я знала, что мне следует бежать прочь, но не могла выдавить из себя ни слова.

Мысленно я подтолкнула себя: «мне пора уходить».

Вот только сказала в итоге совсем другое.

— В смысле, инопланетяне?

Её лицо засияло от облегчения.

— Правда? Ты действительно хочешь знать? Боже мой, это потрясающе. Вообще-то существует масса свидетельств внеземной жизни.

Рейган показала мне, что уверенность может быть заразительной. С Дженнифер я поняла, что облегчение — тоже. Крошечный узелок в груди растаял, и от этого у меня голова пошла кругом. Это пробудило во мне… любознательность или что-то в этом роде. Указав на коробку с «РАССЛЕДОВАНИЕМ», я спросила:

— Это там и лежит? Улики?

— О, да. Она забита всем, что мне известно, — упав на колени, Дженнифер содрала полоску скотча и открыла коробку, демонстрируя сверкающие камни в стеклянных футлярах, потемневшие от времени газетные вырезки и толстую стопку красочных тетрадей. — А ещё всем, что знал мой папа. Мы часто смотрели документалки о космосе и научную фантастику, ходили смотреть на звёзды, когда он был жив.

— Ох, — мы были недостаточно близки, чтобы я могла её утешить, но не сделать этого я тоже не могла, — мне жаль насчёт твоего отца, — сказала я это совершенно искренне.

Дженнифер быстро заморгала, её улыбка дрогнула. Но потом она тряхнула головой и резво вскочила на ноги.

— Мои текущие записи лежат в сумке внизу. Я их тебе покажу. Жди здесь!

Она выбежала за дверь и затопала вниз по лестнице, а я осталась в комнате, полной коробок, пытаясь понять, что делать дальше.

Я написала Рейган: Я только что встретила новенькую!!

Та ответила молниеносно: М-м-м?? Дженнифер Чан? Она набросилась на тебя, словно ниндзя??

Стараясь не думать о том, что сказала бы мама, я начала печатать: Ты ни за что не поверишь. Она действительно верит в…

Застыв, я уставилась на текст и на значок «Отправить» рядом с ним. Снизу донёсся голос Дженнифер, она что-то говорила своей маме, интонации были лёгкими и беспечными, хотя слов я не разобрала.

Я медленно стёрла набранное сообщение.

Рейган была моим самым близким другом во всём мире. Она понимала меня лучше всех — лучше родителей, лучше Тесс, лучше всех друзей, что у меня когда-либо были. И всё же. Возможно, Рейган лучше не знать об инопланетянах Дженнифер.

Когда ответа не последовало, Рейган написала: Эй, ты там?

И ещё: Какая она? Уровень странности Кэт и Ингрид или ещё хуже?

Я закусила губу. Ингрид Стоун и Кэт Абрамс были непопулярны в школе, и до сих пор всякий раз, когда Рейган упоминала их, мне становилось неловко. Раньше я общалась с Ингрид — немного, но общалась. А затем, в прошлом году, Ингрид вдруг возненавидела меня. Я не знала причин, но иногда втайне думала, что, возможно, она просто завидует тому, что я стала популярной.

От Рейган пришло ещё сообщение: Кровавые подробности, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста??

Дженнифер вернулась, и я быстро убрала телефон обратно в карман. Рейган явно расстроит моё таинственное молчание, но я не знала, что ей ответить. Лгать ей не хотелось, быть до конца честной — тоже.

— Вот они, — сказала Дженнифер, держа в руках зелёную тетрадь. На обложке большими, жирными буквами, выходящими за рамку для заголовка, было написано:

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ВСЕЛЕННОЙ

ДЖЕННИФЕР ЧАН, ТОМ VII.

— Я собирала доказательства, теории и рекомендации. Разумеется, есть куча фальшивок, много недостоверной информации и источников. Именно поэтому нужно изучить вопрос во всех подробностях, чтобы знать, чему верить.

Прежде чем встретиться с ней взглядом, я долго смотрела на тетрадь.

— То есть ты хочешь сказать… что действительно веришь… в инопланетян? — мне не хотелось показаться грубой, но этот вопрос определённо стоило задать.

Она улыбнулась, словно ожидала именно такого скептического отношения.

— Конечно. Сперва это может прозвучать безумно, но мы не можем быть единственными разумными формами жизни во Вселенной. Просто задумайся. Началось всё с большого БУМ.

Я подпрыгнула от неожиданности, она рассмеялась и продолжила:

— А что потом? Вселенная закончится вместе с нами? Просто исчезнет, когда кучка людей уничтожит одну крохотную планетку? Без шансов. Должно быть что-то ещё, — она протянула мне тетрадь. — Это поможет тебе разобраться.

— Ты… даёшь её мне? — я провела пальцем по пухлому потрёпанному краю. Невозможно представить, чтобы я могла заполнить целых семь тетрадей… да чем угодно. И я была в равной степени тронута и напугана её доверием.

— Я ею делюсь. А когда дочитаешь, я расскажу тебе о поисках.

Я замешкалась. Было что-то зловещее в том, как она это произнесла.

— О, не волнуйся. Это совсем не страшно. Честное слово, тут самое главное — это общение. Инопланетяне где-то там, наверху. Они всегда там были, они готовы и ждут, и всё, что требуется от нас — выйти с ними на связь. Почти как узнать нужный номер, чтобы кому-то позвонить.

— В этом есть смысл, — сказала я. Он был, но не то чтобы совсем взаправду.

Дженнифер огляделась, словно инопланетянин мог прятаться в одной из её коробок, затем подалась ко мне.

— Я могу тебе доверять?

Не раздумывая, я кивнула.

— Ладно, в общем… Думаю, я уже знаю нужный номер. Знаю, как установить контакт.

Внезапно я поняла, что тоже склонилась ближе и перешла на шёпот.

— Это и правда возможно?

— Почему нет?! Ещё и так вовремя. Ты только посмотри на нашу планету: ужасные ураганы. Дикие пожары. Пандемии. Скоро половина этого штата уйдёт под воду. Но если бы во Вселенной был кто-то, способный помочь, способный решить наши проблемы или отвезти нас в безопасное укрытие, в какое-нибудь новое место…

— Это изменило бы всё, — закончила я. Дженнифер буквально заразила меня своим восторгом.

— Именно. И я буду первым человеком, который вступит в контакт. Большинство людей бегут от правды. А я бегу к ней. Я изменю историю. Я изменю весь мир.

— Не сомневаюсь, — я невольно улыбнулась. Да, стоило бы решить, что она, ну, совсем чокнулась. Но Дженнифер говорила с такой уверенностью, что я тоже поверила. Не в часть про инопланетян, разумеется, скорее в то, что она изменит мир. Вряд ли я когда-либо встречала человека, настолько уверенного в себе — даже Рейган ей уступала.

— Вот видишь, ты из тех, кто не боится верить, — улыбка Дженнифер стала шире. — Я знала, что могу тебе доверять.

Выдержка из «Путеводителя по Вселенной Дженнифер Чан: Том VII», статья № 11:

«Как найти союзников в поиске инопланетян»

Мама говорит никому не рассказывать о моём исследовании инопланетян. Или, как она это называет, «инопланетной чепухи».

Но мама боится верить. Её беспокоит, помята ли моя одежда, причёсаны ли мои волосы, в порядке ли мои мысли. Она боится того, что подумают окружающие.

Я называю это «людской чепухой».

Папа же, напротив, не боится людей, и инопланетян он тоже не боится.

Пару лет назад он рассказал мне об одной научной теории — она называется «теория альтруизма». Если вкратце, то группа реально умных учёных считает, что если инопланетная цивилизация стала достаточно развитой, чтобы путешествовать в космосе, это значит, что они прошли все тяжёлые стадии развития цивилизации. Они пережили ядерное оружие, войны и смену климата, и при этом смогли не уничтожить себя и свою планету.

Прожить так долго им мог позволить один единственный способ — они научились быть хорошими.

Именно поэтому нам не надо их бояться. И я думаю, что друг друга бояться нам тоже не стоит. Потому что даже если человечество ещё не во всем разобралось, мы же учимся.

По крайней мере, я так всегда считала.

Но сегодня папа сказал то, что я не совсем поняла. Мы сидели в больнице перед одним из его сеансов лечения, и он сказал: «После того как меня не станет, тебе понадобятся новые союзники».

Я сказала ему, что не стану их искать, что кроме него мне никто не нужен, но он только погладил меня по голове.

«Быть храбрым — это подойти к кому-нибудь и сказать: “Вот во что я верю. Я тебе доверяю”, — сказал он. — Доверие — самое страшное, что можно кому-то вручить. И в то же время — самое могущественное».

Я не нашла в его словах ни капли смысла, ведь есть вещи гораздо страшнее доверия. Я хотела спросить его об этом, но мама сказала, что нам нужно идти, и теперь этот вопрос звенит у меня в голове всю ночь.

Я просто не могу перестать думать: каким же образом доверие может навредить или причинить боль?

Сейчас
5

Мама и остальные родители отправились на поиски Дженнифер, а папа отвёз меня домой. Он пытался со мной поговорить, но я сказала, что устала, и сразу спряталась в своей комнате.

Закрыв за собой дверь, я первым делом отправила сообщение в общий чат: Как вы думаете, куда она пошла?

Обычно первой отвечала Тесс — и делала эта почти мгновенно. Телефон всегда был у неё под рукой, и печатала она нечеловечески быстро, потому что любила оставить за собой первое слово. Но сегодня моё сообщение так и осталось в одиночестве висеть посреди экрана. Прошла минута, за ней другая.

Я переключилась на личную переписку с Рейган и напечатала: «Ты в порядке?» — но фраза показалась какой-то неправильной. Удалив её, я набрала другую: «Что думаешь?», отправила сразу, не перечитывая, и тут же об этом пожалела.

На экране появились три точки, значит Рейган начала что-то печатать. Но скоро они исчезли. Я пристально смотрела на телефон, словно хотела запугать его и тем самым вытянуть ответ. Вот только руки у меня дрожали так сильно, что вряд ли вызвали бы страх даже у мыши.

Сев на кровать, я заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и выдохов.

Обычно друзья не заставляли меня чувствовать себя так неловко и неуместно, но сегодня всё было по-другому. Вопреки здравому смыслу, я отправила Рейган ещё одно сообщение: Ну… это было дико.

Рейган отреагировала мгновенно: Дико?

Я тут же осознала свою ошибку. Так говорила Дженнифер.

Странно, — поправилась я.

На этот раз никаких точек.

Прошло шесть долгих минут, в течение которых я просто пялилась в экран, но никакого ответа так и не последовало. Тогда я отправила ещё одно сообщение: Как ты там?

Даже если бы Рейган не игнорировала половину моих сообщений, спрашивать такое было чертовски неловко, но этот вопрос никак не выходил у меня из головы.

Пойди всё по плану, сейчас мы с Рейган лежали бы, свернувшись клубочками под одеялом, и обменивались секретами и историями. И я бы чувствовала себя, как во время любой из ночных посиделок имени Рейган: словно мы спрятались в невидимом пузыре, где не нужно беспокоиться о моей маме, отце Рейган и других учениках, которые нас совсем не понимают. В этом пузыре всё в порядке, потому что в нём есть только мы.

Но сейчас у меня была только тишина. Тревога ожидания — ответа, новостей, чего угодно — давила так сильно, что внутренности скручивало и тянуло разные стороны. Чтобы хоть как-то отвлечься, я гуглила истории о сбежавших девушках, но от этого становилось только хуже.

Шло время, напряжение от ожидания нарастало. Так что, услышав стук в дверь, я действительно вскрикнула от неожиданности.

Когда она открылась, на пороге, нахмурившись, стоял папа.

— Мэл, тебе нужно поесть. Хоть что-нибудь, — он подошёл к кровати, протягивая тарелку со свининой и квашеной капустой.

Если мамины пироги — это дурной знак, то папина квашеная капуста — настоящий билборд, на котором огромными буквами написано «ПЛОХИЕ НОВОСТИ». Папа всегда говорил, что это блюдо напоминает ему о родителях, и готовил его только в самые тяжёлые дни, когда нам была нужна особая поддержка.

Я взяла угощение, и от первой же ложки внутри растеклось тепло.

— От мамы что-нибудь слышно?

Поколебавшись, папа кивнул.

— Они ещё не нашли Дженнифер.

Я догадывалась об этом, но, получив подтверждение своим мыслям, мигом растеряла весь аппетит и отставила тарелку с капустой в сторону.

— Где они ищут? Может быть, она совсем в другом месте.

Папа на секунду задумался.

— С ними Ребекка Чан, да и полиция уже начала расследование. Каждый делится любой имеющейся информацией, и все делают всё, что в их силах.

Я перевела взгляд за окно, в темноту. Новое, непонятное чувство зародилось у меня в груди.

— Значит она там совсем одна?

Папа проследил за моим взглядом, и какое-то время мы сидели в тишине, словно ожидая чего-то. Будто Дженнифер могла выскочить из укрытия и весело крикнуть: «Попались!»

— Это страшно, — произнёс папа в своей обычной, осторожной манере.

Раньше, когда мы с мамой были ближе, мы с ним почти не разговаривали. Он держался в стороне, лишь изредка вставляя короткие комментарии, пока говорила мама. Но по мере того, как мы с мамой отдалялись друг от друга, папа заполнял образующуюся между нами пустоту. Так что я успела привыкнуть к его долгим паузам.

Наконец, он продолжил.

— Но, насколько я знаю, Дженнифер и раньше сбегала. Тогда она сама вернулась домой, спустя пару дней.

— Но почему? Зачем ей убегать?

Папа покачал головой.

— На этот вопрос отвечать не мне.

— Хочешь сказать, это вопрос к Богу?

Папины губы дрогнули в намёке на улыбку. Папа верил в Бога. Мама — нет. И хотя они позволяли мне самой решать, верить или нет, я не понимала, как они оба могут быть настолько уверены в своей позиции. Я, в свою очередь, верила только в то, чего я не знаю.

— Я имел в виду не это, — сказал папа.

Я ждала продолжения или пояснения, но его не последовало. Иногда папа так делал, что слегка меня раздражало: оставлял вопрос висеть в воздухе, позволяя каждому сделать собственный вывод.

Но я не знала. Я не знала, какой вопрос надо задать чтобы найти правильный ответ.

— Тогда, это вопрос к Дженнифер?

Он только поцеловал меня в макушку. И, хотя мне показалось, что это значит «да», одна мысль никак не давала мне покоя.

То, как он это сказал, — на мгновение мне показалось, он имеет в виду, что это вопрос ко мне. Но в этом не было никакого смысла, ведь я не знала, почему Дженнифер сбежала. Ни малейшего представления.

«Вот только, — шептала маленькая часть меня, — может быть, только может быть, у меня есть предположение».

Потому что у побега Дженнифер могло быть две причины.

Один из них — инопланетяне.

А другая — это я.

Тогда
6

В ту неделю, когда Дженнифер переехала в город, мы виделись почти каждый день. Обычно в гости приходила она, когда ей надоедало распаковывать вещи, — и под «приходила» я имею в виду, что она заходила прямо в дом и разговаривала с мамой, ожидая, пока я выйду из своей комнаты.

И поскольку мама не вняла моим предложениям запереть входную дверь или отправить Дженнифер восвояси, особого выбора у меня не оставалось.

Но главная проблема заключалась не в отсутствии у Дженнифер какого-либо представления о личных границах. Главная проблема заключалась в том, о чём она говорила, во всех этих бреднях вроде тёмной энергии и дружелюбных инопланетян. И хотя я, разумеется, не верила в эту инопланетную чепуху, от её слов во мне просыпались страх и какое-то странное возбуждение. Я не могла их объяснить, я просто знала, что хочу узнать больше.

— Думаю, пришло время совместной ночёвки, — заявила Дженнифер под конец недели таких вот спонтанных визитов. — Пора показать тебе инопланетян.

Что я могла на это ответить?

Есть во мне одна черта, которая мне не нравится: ночёвки не по мне.

Мы с Рейган нередко их устраивали, но она всегда ночевала у меня дома, а не наоборот, потому что хоть её дом и был довольно уютным, отец Рейган всегда возвращался поздно, а иногда и не возвращался вовсе, поэтому Рейган предпочитала быть где-то в другом месте.

Я, конечно, не возражала. Да, в моём возрасте уже глупо беспокоиться о ночёвке в чужом доме, но мне просто… комфортнее находиться в своём собственном пространстве, где мне всё знакомо, всё лежит на своих местах, и я всегда могу о чём-то попросить родителей, если потребуется.

Разумеется, я не собиралась рассказывать Дженнифер обо всём этом. Стыдно о таком говорить, да и, в конце концов, мой дом был прямо через дорогу. Так я и оказалась в палатке на заднем дворе дома Дженнифер в 10 часов вечера в последнюю пятницу лета.

Она натащила в палатку бутылки с лимонадом, упаковки сырных подушечек и коробки бисквитных палочек в шоколадной глазури. Края палатки она окружила гирляндой мерцающих огоньков, ведь, как она сказала, если можешь окружить себя звёздами, почему бы этого не сделать?

Несмотря на беспокойство из-за ночёвки, я чувствовала себя почти комфортно. И, к счастью, в тот вечер влажная погода Флориды дала нам передышку. Видимо, даже природа не могла сказать «нет» Дженнифер Чан.

Когда мы уже лежали в спальных мешках, глядя на небо сквозь затянутое прозрачным пластиком окошко, она повернулась ко мне. Половина волос выбилась из её хвоста, в полутьме ярко выделялась неоново-оранжевая футболка с надписью: «Инопланетяне среди нас!».

— Дико, скажи? — спросила она. — Звёзды такие яркие!

Честно говоря, свет в доме Дженнифер ещё не погас, поэтому звёзды были не такими уж и яркими, но говорить это было как-то неловко, поэтому я просто кивнула.

— А это, что падающая звезда?

— Эм, да, наверное, — пробормотала я, хотя ничего не видела.

— Она может быть началом метеоритного дождя, — голос Дженнифер дрожал от волнения. — Я их ещё ни разу не видела, но слышала, что здесь они иногда случаются. Мне всегда казалось, что это лучшее время для вступления в контакт — когда разверзается небо.

— Да… они тут случаются, — задумавшись о метеоритных дождях, я вспомнила Рейган — и вспышки, озаряющие небо за окном, когда мы вместе лежали в моей постели. Тогда я впервые увидела Рейган испуганной.

«Ты — единственный человек, которому я доверяю, — сказала она тогда. — Ты понимаешь меня».

У меня никогда раньше не было такого человека, и её слова принесли облегчение.

«Ты тоже», — ответил я.

И она улыбнулась.

«Мы вдвоём против всего мира. Только мы вдвоём».

И теперь, при свете не таких уж и ярких звёзд, Дженнифер Чан повернулась ко мне.

— Я так рада, что встретила тебя. Я боялась, что, когда перееду, не смогу найти друзей.

Я попыталась улыбнуться, но вышла скорее гримаса.

— Уверена, в школе ты ещё с кем-нибудь подружишься.

Дженнифер просияла.

— И мне так повезло, найти друга, который тоже верит в инопланетян.

Я сглотнула, понимая, что, возможно… я не совсем та, кем она меня считает. Да, я тусовалась с Дженнифер, потому что в ней было что-то интересное и необычное. Но я не была такой, как она.

— Но ты ведь можешь завести и других друзей, — осторожно произнесла я. — Друзей, которым не нужно знать об этой инопланетной теме. В смысле, тебе не обязательно говорить об этом людям или, ну, знаешь, носить эту футболку. Это может остаться между нами.

Она ненадолго замолчала.

— Но что если другие люди захотят помочь нам в наших поисках?

— Просто… кто-то может подумать, что все эти инопланетные штуки — странные.

— Но они не странные.

— Я это знаю. Но разве тебя не волнует, что подумают другие?

По лицу Дженнифер пробежала тень, но она упрямо тряхнула головой.

— Кого-то это волнует, но не меня. Чужое мнение не имеет никакого отношения к тому, кто я есть на самом деле.

— Разве? — я должна была заставить её понять, что чужое мнение важно, и что оно имеет самое прямое отношение к тому, кем она является. Ведь как узнать, кто ты есть, не зная своего места в мире?

Она не ответила. Вместо этого она вскинула ноги к потолку палатки, коснувшись большими пальцами пластикового окошка.

— Моя двоюродная бабушка оставила нам этот дом, когда умерла. Жизнь в Чикаго становилась слишком дорогой для нас с мамой, вот мы и переехали сюда. Я лишь однажды навещала бабушку много лет назад, но у меня с первого взгляда создалось ощущение, что этот город отличается от меня.

Моё сердце бешено колотилось. Должна ли я сказать ей, что мы и правда отличаемся от неё? Я боялась, что она не впишется — по крайней мере, если будет такой… такой собой. Было бы жестоко сказать ей об этом? Или напротив, это было бы добрым поступком — помочь ей, подготовить её?

— Так что, да, я немного волновалась. Но на самом деле важно не это, — продолжила она, — потому что я также знаю, что это место особенное. Я знаю, что именно здесь я и должна быть.

Я заколебалась, но затем всё же спросила.

— Почему?

— Потому что здесь есть инопланетяне. В тот самый визит мы проехали мимо военной базы недалеко от города, и радио поймало какие-то помехи. И вот тогда я увидел доказательство.

Я моргнула. Как будто мы с Дженнифер существовали в двух разных реальностях, и я просто хотела вернуть её в свою.

— Доказательство, — повторила я наконец.

Она наклонилась вперёд и театрально прошептала:

— Круги на полях.

Я нахмурилась. Я никогда не слышала, чтобы в Нигдебурге были круги на полях. Это был проездной город, на полпути между Орландо и Тампой. Нас окружали тематические парки, пляжи и все те причудливые истории о Флориде, которые Интернет растаскивал на мемы, — но ничто из этого не относилось к нам напрямую. Здесь у нас было очень много абсолютного ничего.

— Ты уверена?

Но тут свет в доме Дженнифер погас, и она села, улыбаясь мне в лунном свете.

— Теперь мы можем посмотреть.

Она закрыла глаза и подняла руки в воздух ладонями вверх. После чего начала ритмично выдыхать, коротко и быстро. Фух, фух, фух.

Я растерянно уставилась на неё.

— Что ты делаешь?

Дженнифер улыбнулась.

— Открываю себя для новых возможностей.

Кем была эта особа и как она оказалась в Нигдебурге? Я не могла представить себя делающей что-то подобное, даже без свидетелей.

Мне стало за неё стыдно, смущение быстро превратилось в беспокойство и желание защитить эту девочку. Но затем пришло другое чувство, острое и назойливое, как попавший в ботинок камешек.

Почти раздражение. Потому что это она должна чувствовать себя смущённой и обеспокоенной. Она должна себя защищать. То, что она игнорировала всё, имеющее значение, казалось несправедливым.

По какой-то причине Вселенная решила, что я должна постоянно беспокоиться о том, как что-то выглядит со стороны, что подумают окружающие, а Дженнифер просто… не делала этого.

Это было похоже на своеобразное высокомерие.

Закончив ухать, она выбралась из палатки, и я последовал за ней на лужайку, всё ещё влажную после вечернего дождя.

— Каким именно возможностям? — казалось, что я постоянно на десять шагов позади, хоть изо всех сил пыталась догнать её.

— Свидетельству, — Дженнифер подняла голову к небу, — ищи яркий шар света, обычно красный или белый, мигающий три раза и движущийся по непонятной траектории. Иногда можно увидеть настоящий корабль, возможно, в форме овала или конфеты Тик Так. Но, самое главное, искать… чувство. Его ни с чем не спутать, ты поймёшь, когда это случится. Ты будешь уверена до Юпитера и обратно.

Что-то из этой фразы засело в моей душе. Она была такой Дженниферской. Рейган была просто помешана на словах и фразах. Она говорила, что большинство людей следует тенденциям, но лучшие люди их создают. И Рейган всегда создавала их при помощи слов. Однажды она сказала, что самое крутое — прорыть себе путь в сам образ мысли окружающих и обосноваться там.

— Но как можно что-то узнать? — спросила я у Дженнифер.

Она улыбнулась моей неуверенности, словно в ней было что-то очаровательное. Вот оно, именно это я имела в виду, когда говорила о высокомерии.

— Ты читала записи, которые я тебе дала? — спросила она.

— Эм-м-м, ну-у-у, — я прочитала первую пару заметок. Но дальше я просто… не смогла. Мне казалось, словно я вторгаюсь во что-то. Её записи были таким личными, и в каждом отдельном слове чувствовалось, как сильно она жаждет. От чтения становилось почти физически больно.

— Тебе не кажется, что всему этому может быть простое, человеческое объяснение?

— Во Вселенной насчитывается более ста миллиардов галактик. И в каждой из этих галактик сияет сто миллиардов звёзд.

Я посмотрела на небо, пытаясь осознать, насколько на самом деле велика Вселенная. Мой разум оцепенел от одной только мысли об этом.

— Значит, где-то там должна быть другая цивилизация, — продолжила Дженнифер. — Вообще, должно быть множество цивилизаций. Неужели так трудно поверить, что в этой бесконечной Вселенной найдётся хотя бы один вид, готовый протянуть руку помощи? Те, кто хочет показать нам, что мы не одиноки?

Я смотрела на звёзды, и мне показалось, что они стали чуть-чуть ярче.

— Может ты и права, — признала я.

— Знаешь, я ведь не одна такая.

Я оглянулась, и впервые увидела Дженнифер по-настоящему расстроенной.

— Это не шутка, Мэллори. Мы знаем, что это реально. Столько людей взаправду видели неопознанные летающие объекты. Даже правительство подтвердило существование НЛО! Но людям всё равно плевать на это.

— Разве не может быть множества других объяснений? Мы не знаем наверняка, что это…

— Целая команда учёных прислушивается к небу, пытаясь засечь сигнал инопланетян. У них есть передатчики, направленные в космос, фиксирующие всё необычное. И знаешь что? Они что-то нашли.

Я замешкалась.

— Они нашли что-то в… космосе?

Она кивнула.

— Ещё в семидесятых учёные создали радиотелескоп, который назвали «Большое ухо». В течение нескольких месяцев оно слушало, но безрезультатно. Но однажды ночью оно уловило сигнал, идущий от звёзд. Он длился семьдесят две секунды, и был в тридцать раз громче и чётче всего, что они засекали когда-либо прежде.

— И что же это было?

— В том-то и дело. Дежуривший в ту ночь учёный был так потрясён, что распечатал запись и написал на ней: «Вау!» По сей день он и его команда считают, что инопланетяне — это наилучшее возможное объяснение.

Я снова посмотрела на небо, и сердце ёкнуло от страха.

— И что они сделали?

— Ничего.

— Что? — я снова посмотрела на Дженнифер. — Но если они решили, что это инопланетяне, разве они не должны были… разобраться в этом?

Она вздохнула.

— Им не хватило денег. У подобных программ не самое щедрое финансирования, особенно когда стране надо обеспечивать армию и всё такое. Люди скорее потратят деньги на создание бомб и на смерть, а не на поиски жизни.

Я неловко открыла и закрыла рот.

— Но… нам нужно знать о таких вещах.

Её губы снова приподнялись в намёке на улыбку. Дженнифер никогда не могла спрятать её слишком надолго.

— Видишь? Вот об этом я и говорю. Вот почему всё зависит от нас.

Мне это показалось неправильным. От нас ничего не должно зависеть. Мы ведь просто дети.

Но, прежде чем я успела это сказать, Дженнифер широко раскинула руки и крикнула звёздам:

— Привет, инопланетяне! Мы здесь! Мы верим в вас! — она говорила так громко, что слова эхом раскатились по пустому району.

Я зажала рот рукой, словно это я кричала.

— Ты что творишь? — мой шёпот было едва слышно. До этого мы говорили обычным голосом, но после этого крика мне показалось, что его надо как-то скомпенсировать.

— Иногда надо просто заявить о себе, понимаешь?

Я не понимала.

— Надо просто оставить свой клич во Вселенной, — она улыбнулась моему неверию, явно сдерживая смех. — Это весело. Попробуй.

Я посмотрела на тёмное окно комнаты её мамы, на наш тихий район. Всё было как обычно: сонные дома тесно прижимались друг к другу, одинаковые почтовые ящики охраняли их, как сторожевые псы, выцветшие флаги Америки поникли в безветренной ночи.

Несмотря на то, что вокруг никого не было, меня внезапно охватил страх, что кто-нибудь в школе может узнать. Иногда на меня накатывало чувство, словно на меня все смотрят. Как будто есть невидимые зрители, о которых всегда надо помнить.

Дженнифер подтолкнула меня локтем.

— Эй, не нужно так бояться.

Рейган научила меня хитростям, тому, как жить в этом мире, чтобы лишний раз не волноваться. Она научила меня, как сделать так, чтобы окружающие думали обо мне хорошо, чтобы мне больше не приходилось беспокоиться об их мнении.

Но Дженнифер почти заставила меня почувствовать, что беспокоиться об этом и вовсе не надо. Словно не нужно учиться каким-то особым трюкам; нужно просто быть. Словно всё самое важное во Вселенной было прямо передо мной, надо только это увидеть.

— Скажи что-нибудь, — прошептала она.

Я сделала глубокий вдох. Широко раскинула руки. Слова наливались силой у меня в груди. Я здесь. Я верю.

Я действительно думала, что смогу сказать это.

Но не смогла.

— Нет, спасибо, — пробормотала я, опуская руки. — Это как-то не моё.

Дженнифер наклонила голову.

— Но может быть.

Когда я не ответила, она нахмурилась, и я снова посмотрела на небо, чтобы не видеть её разочарования.

Бездумно изучая звёзды, я поняла, что невольно затаила дыхание, стараясь увидеть что-то иное, ища в своём сердце какое-то чувство.

Стоя там вместе с Дженнифер, я поняла, что почти способна забыть всё то, что мне известно об устройстве этого мира. И это было самое страшное в дружбе с Дженнифер.

Она пробуждала во мне желание верить.

Сейчас
7

Я не могла уснуть.

Когда мама вернулась домой, папа сказал ей, что я уже легла, так что она не стала меня беспокоить. Часы летели один за другим. Я гонялась за сном, но никак не могла его поймать.

Каждый раз, стоило мне закрыть глаза, я вспоминала о Том Случае. Каждый раз, когда скрипел дом или свистел снаружи ветер, мне слышалось: «Дженнифер Чан пропала».

Я часами залипала в телефон, пытаясь не обращать внимания на тугой кулак беспокойства, сжавший мои внутренности, — и я так сосредоточилась на том, чтобы отвлечься, что едва всё не пропустила.

Я вполне могла бы его не заметить, но, мелькнув за окном, красный луч проник в мою комнату, заливая белые стены, стол и кровать жутковатым сиянием. В мгновение ока я вдруг оказалась внутри дома с привидениями.

Схватив одеяло, я быстро натянула его на голову и тут же мысленно обругала себя за трусость. Это же просто свет. Может фонарь кого-то из поисковой группы. Это было бы логично.

Вот только мне всё равно было до жути страшно. Свет просачивался сквозь хлопок одеяла. Затем он мигнул. Один. Два. Три раза.

А потом исчез.

Сделав глубокий вдох, я села, сбросив одеяло. До сих пор меня просто мучила бессонница, но сейчас я настолько разволновалась, что все мысли о сне просто вылетели у меня из головы. Я уже начала придумывать, как бы рассказать эту историю друзьям. И гадала, поверят ли они или решат, что я всё просто выдумала.

Но ведь это случилось.

Я осторожно соскользнула с кровати и открыла окно скользкими, потными руками.

Мир снаружи был пуст и безмолвен, и я невольно задумалась, не привиделся ли мне этот мигающий свет.

— Эй? Кто здесь? — прошептала я.

Тишина.

Я вытянула шею к небу, сначала испытав неловкость, а затем и раздражение. Злость. Ведь вдруг я и правда что-то увидела? Вдруг каким-то невероятным образом Дженнифер была права?

Тогда выходит, что стоило инопланетным существам появиться у моего окна, всё, что я смогла сделать, — спрятаться под одеялом?

Недолго думая, я перекинула ноги через подоконник и выпрыгнула наружу, босиком приземлившись на хрустящую коричневую траву под окнами.

Прыгать было не так уж и высоко. Моя комната находилась на первом этаже, и лишь на пару ступенек приподнималась над землёй. Но всё же я никогда раньше не вылезала через окно. И, тем более, не делала этого тайком.

Я сделала несколько шагов прочь от дома, к заднему двору. Он оказался пуст, и я не знала, вызвало у меня это облегчение или разочарование.

Я уже обернулась, чтобы вернуться внутрь…

И тогда воздух стал густым, словно вата. Он стал вязким, он лип к моей коже, и капелька пота, щекоча, побежала вниз по спине. Воздух стал таким влажным, что я едва могла дышать.

Мне давно полагалось привыкнуть к жаре. Такая духота не раз накатывала в самые тяжёлые дни лета. Но на дворе был октябрь, и это казалось чем-то другим. Чем-то… диким.

По венам побежал адреналин, подталкивая меня рыбкой нырнуть в окно и спрятаться под одеяло. Но я победила этот порыв и заставила себя поднять глаза.

В чернильном небе парил красный овал света, большой, как вертолёт, но длинный и тонкий, как Тик Так. Появившись, он вспыхнул, заслоняя собой тонкий серп луны. Он завис над дубами, слишком далеко, чтобы дотянуться, и достаточно близко, чтобы начать беспокоиться. Я огляделась в поисках других людей, но улицы были пусты.

Затем «Тик Так» нырнул вниз, закладывая вираж над окрестностями. Я смотрела, как он скользит над черепичными крышами, двигаясь быстрее, чем что-либо виденное мною прежде, прыгая вверх и вниз, словно гравитация не имела над ним власти.

Он остановился прямо надо мной. Моё тело окутал свет, и я застыла, уставившись на свои руки. Они выглядели так, словно их окунули в кровь.

Страх бурлил у меня в животе, как имбирный эль.

— Дженнифер? — её имя сорвалось с моих губ, когда я подняла глаза наверх, гадая, что это за штука, откуда она взялась — и что или кто находится внутри.

Я подняла ладонь, чтобы прикрыть глаза от света, и одна сторона Тик Так тоже поднялась, отражая моё движение. Я медленно опустила руку и подняла другу, и Тик Так склонился в другую сторону, снова повторяя за мной.

Сердце бешено заколотилось в груди, дыхание стало быстрее.

— Что вам нужно? — прошептала я.

Свет снова мигнул. Один. Два. Три раза. А потом НЛО исчезло, оставив меня стоять в одиночестве, мокрую от пота и внезапно озябшую от волнения.

Обхватив себя руками, чтобы не дрожать, я жадно глотала воздух, пока мои глаза привыкали к темноте.

Этому должно было быть какое-то объяснение. Простое, человеческое объяснение. Потому что даже если бы инопланетяне действительно существовали, они бы не прилетели в Нигдебург. Они бы не прилетели ко мне. Это просто невозможно.

Но пока я смотрела в опустевшее небо, крошечная часть меня шептала: Мир не такой, каким ты его себе представляла.

Что-то бесконечное заполняло меня изнутри. Как Большой взрыв.

— Это действительно произошло, — прошептала я безмолвной ночи. — И я знаю, почему Дженнифер ушла.

Но кому я могла об этом рассказать? Никто бы не поверил, что я видела инопланетян.

Выдержка из «Путеводителя по Вселенной Дженнифер Чан: Том VII», статья № 2:

Как понять, что с вами связались инопланетяне.

1. Животные замечают их первыми. Если птицы перестают щебетать, а собаки лаять, будьте начеку! Инопланетяне здесь.

2. Неопознанные Дружественные Объекты самим своим присутствиям влияют на атмосферу Земли, поэтому обратите внимание на воздух! Есть ли повышение или понижение температуры? Можете ли вы почуять запах дождя? Может у вас покалывает в носу, словно вы вот-вот чихнёте или, может быть, даже заплачете?

3. Радио передаст помехи или три сигнала. Это, вероятно, вызовет у вас головную боль.

4. Вы увидите мигающий свет в небе. Один. Два. Затем три раза. Это их сигнал. Это значит, что они готовы.

Важное Примечание: Бояться инопланетян нет необходимости! Папа говорил мне об этом. Соблюдайте осторожность и подумайте вот о чём: инопланетяне планировали свой контакт дольше, чем вы живёте, и у них есть только один шанс всё сделать правильно. И это значит, что они выбрали тебя. Раз они так поступили, значит у них была на это веская причина. Это значит, что ты — особенный.

И подумайте ещё об одной вещи: если инопланетяне выбрали вас, если они доверились вам, — это большая ответственность. Так что задайте себе один очень важный вопрос: как вы собираетесь этому соответствовать?

Сейчас
8

Школа бурлила.

За пятнадцать минут до первого звонка все говорили о Дженнифер — о том, почему она убежала и куда пошла.

Очевидно, теперь она стала знаменитостью, но слухи меня не интересовали.

Я пробежала мимо столиков для пикника перед школой, где собирались дети, чтобы шёпотом обменяться теориями, и ворвалась в главное здание. Мои друзья стояли у шкафчиков.

— Мэл, слава Богу, ты здесь, — едва завидев меня, Рейган улыбнулась, в её голосе звучало неподдельное облегчение. Я улыбнулась ей в ответ, впервые с тех пор, как мы услышали новости. Несмотря ни на что, я почувствовала, что напряжение отпускает и я могу расслабиться.

— Тесс стала настоящим кошмаром, — пожаловалась Рейган.

— Как грубо, — ответила Тесс, хотя, не похоже, что эти слова её как-то задели.

— Шучу, — Рейган одарила Тесс улыбкой, но сразу после этого нахмурилась. — Но я так беспокоилась о Дженнифер прошлой ночью, что почти не спала. А теперь Тесс без передышки о ней болтает.

Услышав это, я испытала такое облегчение, что готова была расплакаться. Значит, не я одна волнуюсь за неё.

— Я тоже, — кивнула я — На самом деле, посреди ночи, я…

Но Тесс меня перебила:

— Слышали последние новости? Вчера после школы Эрика Роуз видела Дженнифер возле «Уэллс Фарго», так что мы думаем, что она могла ограбить банк, потому и сбежала?

Рейган испустила самый долгий вздох в мире.

— Видишь, с чем мне приходится иметь дело, Мэл? Тесс, это смешно. Ты знаешь, что это просто бред.

Глаза Тесс расширились.

— Откуда мне знать, что правда, а что нет? Я просто не стала бы исключать такой возможности, вот и всё.

— Умоляю тебя, — фыркнула Рейган — И как бы она ограбила банк? Ей двенадцать.

— Я просто сказала. Мою маму с самого начала волновала Дженнифер. Она говорит, что воспитание у неё сомнительное, да и не стоит доверять тем, кто не ходит в церковь.

Мы с Рейган обменялись взглядами, и Тесс тут же вскинула руки.

— Кроме вас двоих, конечно!

Рейган закатила глаза.

— Тесс, она сбежала. Не усложняй.

Я прикусила губу.

— Но, как вы думаете, может быть…

Тесс в ожидании наклонила голову, Рейган недобро прищурилась. Я колебалась.

— Может быть, это связано с инопланетянами?

Мои слова наткнулись на пустые взгляды.

— Как думаете, — добавила я тихо, хотя всё во мне кричало «ХВАТИТ БОЛТАТЬ», — может инопланетяне нашли её?

Рейган повернулась к Тесс, у которой от удивления отвисла челюсть, и сказала:

— Прошу прощения.

Затем она схватила меня за запястье и потащила сквозь толпу учеников к выходу из главного здания, в сторону часовни. Мы спустились в подвал и, спотыкаясь, зашли в женский туалет. Никто никогда им не пользовался, так что сюда мы приходили, когда назревал серьёзный разговор. Тут нас никто не мог подслушать.

Эта комната умела хранить секреты.

Когда дверь захлопнулась, и Рейган убедилась, что кабинки пусты, я выпалила:

— Я кое-что видела прошлой ночью. Знаю, это прозвучит так, словно я совсем чокну… это немного странно, но мне кажется, это может привести нас к Дженнифер. Думаю, мы можем…

— Мэл, — Рейган перебила меня и нахмурилась, — Я волнуюсь.

— Я тоже! Тесс не понимает, но мне кажется, мы можем помочь Дженнифер.

— Нет, — Рейган взяла меня за руку. — Я беспокоюсь о тебе. Мэл, я люблю тебя, но тебе нужно взять себя в руки.

Я невольно шагнула назад и наткнулась на стену. На мгновение мне вспомнилась Дженнифер, прижавшаяся к стене туалета, затравленно глядящая на нас. Не думая о грязи и заразе, я соскользнула прямо на кафельный пол.

Рейган села рядом.

— Послушай, Мэл, конечно, я беспокоюсь о Дженнифер. Она там совсем одна, и она кажется мне немного, знаешь… неуравновешенной. Но ты беспокоишься о ней иначе. И так было всегда, — её взгляд стал мягче. — Помнишь, как плохо всё было до того, как мы стали друзьями? Ты постоянно раздувала из мухи слона.

Я кивнула, вспоминая Рейган во время ночёвок, первую из которых мы устроили всего через пару недель после знакомства. Словно кто-то наконец увидел меня, предложил взвалить на себя груз моих тревог и отбросил всё лишнее. «Тебе не всегда нужно так волноваться, — сказала она тогда. — Я с тобой».

И я тоже была с ней.

Рейган придвинулась ближе.

— Давай размышлять логически. Это не первый раз, когда Дженнифер убегает, и не последний. Так что это не имеет к тебе никакого отношения.

Я позволила её словам окутать меня. Может быть, она права. Может быть, это просто совпадение, что она сбежала сразу после Того Случая.

Закрыв глаза, я загнала Дженнифер как можно глубже, спрятала мысли о ней и том, что мы сделали, в самый дальний ящик, как грязное бельё. На сердце сразу стало легче. Теперь, когда мне больше не надо было о ней беспокоиться, даже дышать стало как-то проще.

Но эта дверь не останется закрытой навсегда. Вздохнув, я открыла глаза:

— Просто она сбежала всего через несколько дней после того, как мы…

— Поговорили с ней? — закончила Рейган за меня. — Мэл, мы ведь сделали только это. Мы просто поговорили. И если она такая хрупкая, что это её так обеспокоило, у неё есть проблемы посерьёзнее нас.

Я изучала трещину, змеившуюся по полу до самой стены. То, о чём говорила Рейган, могло быть правдой. Но я всё равно спросила:

— Разве мы не должны попытаться найти её?

Рейган вздохнула.

— Мэл, что подумают люди, если ты будешь бегать и говорить о ней? Ты будешь выглядеть виноватой — и я знаю, что ты всегда всё подвергаешь сомнению, но услышь меня: ты не обязана это делать. Ты самый хороший человек, из тех, кого я знаю.

— Но…

— И ты не хочешь, чтобы это стало проблемой.

— Ты права, — мой голос звучал безжизненно, как у робота.

Рейган встала, протянула мне руку, чтобы помочь подняться, и я её приняла. Но даже пытаясь убедить Рейган, что я не буду об этом думать, я никак не могла забыть увиденное прошлой ночью.

Я не могла забыть о Дженнифер.

В глубине души я знала: мне нужно кому-нибудь рассказать о том, что произошло.

И если мои друзья отказывались слушать, мне надо было найти тех, кто это сделает. И как бы сильно мне ни нравилась эта идея, я знала, что это Ингрид Стоун и Кэт Абрамс.

Проблема заключалась в том, что обратиться к Ингрид означало бы предать Рейган. Это означало бы сделать шаг назад, к той, кем я была раньше — к человеку, которым я не хотела становиться снова.

Тогда
9

Когда мы с Рейган встретились, я была на грани второго в своей жизни обморока.

Первый раз это случилось в пятом классе, когда мы с папой и мамой поехали на ярмарку штата. Там была сахарная вата, неоновые огни и мультяшные изображения Флориды, но гораздо важнее — там было колесо обозрения. Я была в восторге от аттракциона, пока мы не добрались до вершины.

— Посмотри на все эти огни, — сказала мама, указывая на ярмарку под нами. Я выглянула из кабинки, и там, внизу, раскинулся самый большой карнавал, на котором я когда-либо бывала.

Вот только с такой высоты он совсем не выглядел большим. На самом деле, он выглядел довольно маленьким. И меня охватило невероятно странное чувство, которое я до сих пор не способна толком объяснить. Словно я — это какой-то чудовищный великан, и весь мир съёжился у моих ног. Словно достаточно одного неверного шага, чтобы всё разрушить.

Моё дыхание участилось, а ладони вспотели. Честно говоря, я уже порядком привыкла к такому, потому что часто чего-то боялась. Но в тот раз всё было гораздо хуже. Тогда я смотрела на мир и понимала, как сильно он отличается от того, что я о нём думала. Перед глазами всё потемнело.

Когда я пришла в себя, обнаружила, что лежу на полу нашей кабинки, уже у самой земли. Весь аттракцион остановился, и какой-то незнакомец навис надо мной, говоря: «С ней всё в порядке. Она просто упала в обморок. Думаю, она испугалась».

Я хотела объяснить, что не просто испугалась. Это было нечто большее. Словно я узнала нечто ужасное, какую-то страшную тайну о Вселенной и о себе самой.

Но стоило мне сойти с аттракциона, ступить на твёрдую почву, и это открытие стёрлось из памяти, померкло, а мне самой не хотелось о нём вспоминать. Я только поклялась никогда больше не подниматься так высоко.

Это не повторялось до первого дня в шестом классе, когда на уроке физкультуры нам не дали забраться вверх по канату.

До меня упражнение должно было выполнить ещё восемь человек, и каждый раз, когда очередь продвигалась, подкатывала тошнота. В подмышках покалывало. Сердце бешено стучало. Я знала, что если полезу по этой верёвке, то потеряю сознание, стоит мне добраться до верха, — а значит я упаду и умру. Так что ставки были высоки. Буквально.

Наверное, стоило рассказать об этом кому-нибудь, но мне было слишком стыдно признаваться в страхе, да и не было у меня достаточно близких друзей в классе. Я вообще ни с кем особо не сближалась. По сути, я дружила только с Ингрид, которая была слишком бесстрашной, чтобы ей можно было признаться в чём-то подобном. Была ещё Тесс, которая вроде как дружила со всеми, но которой, я кажется не слишком нравилась.

Когда я оказалась четвёртой в очереди, кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидела Рейган, новенькую. Канат так сильно напугал меня, что я даже не заметила, кто именно за мной стоял. Было бы обидно прошляпить такую возможность, ведь по школе уже поползли самые разнообразные слухи об этой девочке. Говорили, что она приехала из Филадельфии, что само по себе достаточно круто. Но также, как рассказала мне Тесс, в её маму ударила молния — а это что-то и вовсе из ряда вон: и уникальное, и жуткое разом.

— Ты в порядке? — спросила Рейган.

Я кивнула, потому что единственное, что хуже страха, — это признать, что ты напуган.

— Точно? Потому что выглядишь ты так, словно вот-вот упадёшь замертво.

Я громко сглотнула.

Рейган подняла брови.

— Может позвать учителя?

Я покачала головой.

— Нет, нет. Я просто… нервничаю, — я признала это не потому, что хотела, а потому, что не смогла придумать ничего другого в ответ.

Её глаза сузились.

— Из-за высоты?

— Да ничего серьёзного, — солгала я. Очередь продвинулась вперёд ещё на одного человека.

— Подниматься по канату — это не серьёзно. А вот бояться — наоборот. Ты не должна этого делать, если боишься.

Мне и в голову не приходило, что у меня был выбор.

— Пойдём со мной, — она едва заметно улыбнулась. — У меня есть план.

— Подожди, — сказала было я, боясь, что она может рассказать о моём страхе всему классу. Но когда она вышла из очереди и направилась к учителю физкультуры, я пошла следом.

— Мисс Крэбб, — обратилась к учителю Рейган, изобразив страдальческую улыбку и понизив голос до шёпота, — это так неловко, но у нас только что начались месячные.

Я почувствовала, как к щекам прилила кровь, потому что оказаться на уроке физкультуры во время месячных гораздо унизительнее, чем бояться высоты. Я боялась, что мисс Крэбб объявит классу об этом. Кроме того… это ведь была ложь, а я не очень хорошо умела врать.

Но учительница только поджала губы, словно слышала эти слова миллион раз.

— У вас обеих?

Рейган торжественно кивнула.

— Такое бывает, когда девушки проводят много времени вместе.

— Рейган Мейер, верно? Разве ты не новенькая? — губы мисс Крэбб вытянулись в ещё более тонкую полосу, и мне показалось, что она сердится. Пока до меня не дошло, что она просто сдерживает смех.

Рейган вздохнула.

— Да, и, честно говоря, это не самый приятный способ отметить первый день здесь. Мы можем уйти к медсестре, чтобы прилечь? Живот очень болит.

Мисс Крэбб повернулась ко мне, и я улыбнулась. Затем нахмурилась. Я не была уверена, как должна выглядеть девушка, у которой только что начались месячные.

Она долго изучала нас, и моё сердце колотилось всё быстрее. Каким будет наказание, если она поймёт, что мы лжём? В любом случае, сейчас я была не одна — со мной была Рейган — и я правда не хотела карабкаться по той верёвке.

Наконец, мисс Крэбб кивнула.

— Вы можете пойти прямо к медсестре и отлежаться у неё остаток урока. Если у вас действительно месячные, попросите у мисс Лайлы обезболивающее и прокладку.

* * *

Мисс Лайла явно нам не поверила. У неё была репутация человека, точно знающего, когда дети лгут о болезнях и прочих болячках. Но, поскольку мы уже получили разрешение от мисс Крэбб, она просто указала нам на кушетки.

— Я не могу поверить, что у нас получилось, — приглушённо хихикнула Рейган, когда мы уже лежали в задней части медицинского кабинета. — Я видела такое по телевизору, но не думала, что это сработает в реальной жизни.

— Мне показалось, что ты уже не раз такое проворачивала, — удивилась я. — Ты казалось такой уверенной.

— Ты тоже, — ответила она. Вероятно, это было неправдой, но, когда она это сказала, я почти ей поверила.

— У меня даже месячных ни разу не было, — призналась я с пылающими щеками. Это было не то, что стоит говорить людям, — особенно тем, с кем ты только что познакомился. Но в Рейган было что-то такое, напоминающее мой любимый яблочный пирог с корицей. Рядом с ней я чувствовала себя в безопасности.

— И у меня, — она придвинулась ближе. — Никому не говори.

— Ни за что.

Она усмехнулась, и дружба внезапно показалась такой лёгкой. Это мы все и искали — того, кто поймёт, и примет, и разделит с тобой любые заботы.

— Только посмотри на нас, — хмыкнула Рейган, — настоящие заговорщики, соучастники в преступлении.

* * *

После этого мы с Рейган тусовались каждый день, она стала часто ночевать у нас, но только три месяца спустя мы укрепили нашу дружбу навеки.

Мы лежали в моей постели поздно ночью, разговаривая о том, в каких парней она влюбилась (она всё ещё выбирала между Кайлом и Питом), как вдруг она замолчала.

— Что не так? — спросила я.

Она уставилась за окно, словно увидела, ну, инопланетянина.

— Ты видишь это? Там, вдалеке?

Я прищурилась и разглядела полосы света, пронзающие темноту.

— Падающие звезды!

— Да.

Мне потребовалась минута, чтобы понять, что для Рейган падающие звезды не были чем-то хорошим. Наверное, это странно: обижаться на падающие звезды, но вряд ли более странно, чем обижаться на колёса обозрения.

— Ты в порядке?

Она повернулась ко мне, оказавшись спиной к окну.

— Умеешь хранить секреты?

Я кивнула. Я хранила её секреты уже несколько месяцев. Больше никто не знал о её влюблённостях.

— В мою маму не била молния.

— Оу, — теперь, когда она это сказала, я почувствовал себя немного виноватой за то, что поверила в эти слухи. — Да, я так и подумала, что это просто слухи.

— Я их запустила.

— Оу.

— Я сказала об этом Тесс Вэнс на первом уроке, а к вечеру знали уже все. Нам стоит почаще с ней общаться. Она из тех, кто может стать хорошим другом — или ужасным врагом.

Отсмеявшись, я осторожно спросила:

— Но… зачем ты это сказала?

Она пожала плечами.

— Дала людям пищу для разговоров. Это лучше, чем позволить кому-то другому выдумать свою историю.

— Понятно, — наверное, если смотреть на это таким образом, в её словах был смысл.

— Моя мама ушла, — сказала она наконец.

У меня перехватило дыхание. В последнее время я часто ссорилась с мамой, но и представить не могла, чтобы она ушла.

— Мне так жаль.

— Она ушла во время метеоритного дождя, так что это был полный облом. Я побежала к ней в комнату, чтобы рассказать о происходящем, и была так взволнована — сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, как нелепо и жалко себя вела, это ведь просто космический мусор, — но её там не было. Она уже ушла.

— Это ужасно, — прошептала я.

Рейган сдвинула одеяло между нами.

— Честно говоря, я была совсем маленькой, так что это не слишком важно, — вот только это было важно. Я видела это. И дело было не только в том, что она рассказала мне об этом, но и в том, что я видела это. Я могла увидеть её, и она позволила мне это сделать. Казалось, что она сделала мне подарок. И я почувствовала себя особенной.

— Никто не остаётся навсегда, — сказала она. — Никому нельзя доверять.

— Ты можешь доверять мне.

Я не знала, как показать ей всю серьёзность моих слов, но, думаю, она поняла. Не её популярность заставила меня хотеть быть её другом. И дело было не в её плане по спасению от физкультуры, не в её уверенности или мудрости. Дело было в том, что все остальные — мои родители, Ингрид и другие дети в школе — смотрели на меня и видели испуганную маленькую девочку, которая упала в обморок на колесе обозрения и мучительно покраснела, когда учитель окликнул её. Но когда Рейган посмотрела на меня, она увидела кого-то другого. Кого-то смелого, весёлого и заслуживающего доверия.

Глядя на росчерки звёздной пыли, проносящиеся сквозь ночь, я дала ей обещание:

— Я останусь.

Сейчас
10

Я знала, к кому мне нужно обратиться за помощью. Мне просто не хотелось это делать.

Когда уроки закончились, я остановилась перед дверью класса 204 — официальной штаб-квартиры Научного клуба — и сделала несколько глубоких вдохов. С мамой и папой мы договорились, что сегодня они заберут меня позже, потому что мне надо было задержаться и поработать над проектом, — и отчасти это было правдой.

Сейчас мне надо было просто открыть дверь и сказать: «Привет, Ингрид. Привет, Кэт. Прошлой ночью кое-что произошло».

Если кто-то и мог помочь мне найти Дженнифер, то эти двое. Разум Ингрид был как лазерный луч, особенно когда дело касалось науки. Выбрав цель, она полностью посвящала себя делу, исследовала и экспериментировала, пока не узнавала об объекте всё, что возможно.

Кэт мыслила масштабнее. Она была первой скрипкой и президентом клуба аудиотехники. Она также относилась к тому типу детей, которые, взявшись за дело, сперва изучат его со всех возможных сторон и найдут подход, о котором никто бы и не подумал. Наши учителя часто хвалили её за нестандартность, отчего мне становилось немного не по себе, ведь она была чернокожей еврейкой в почти полностью белой христианской школе, и иногда я гадала, не имеют ли они в виду что-то, помимо образа мышления.

Когда я проверила время на телефоне, оказалось, что я стою перед дверью уже четыре минуты. Любой сторонний наблюдатель был бы совершенно сбит с толку. Но, к счастью, комната 204 пряталась в забытом коридоре на втором этаже.

Я собиралась зайти внутрь — действительно собиралась, — когда дверь распахнулась, и передо мной появилась Кэт, которая явно удивилась нашему столкновению не меньше меня самой.

— Эм, — чёрное афро выбивалось из-под капюшона армейской куртки, которую она натянула ещё ниже. — Привет?

— Привет, — я заставила себя улыбнуться, но щеки неуверенно дрожали.

Повисло неловкое молчание, она пристально смотрела на меня, пока я не поняла, что от меня ждут продолжения.

— Я просто хотела поговорить с Ингрид, — прозвучало это так, словно я спрашивала разрешения.

Мы с Кэт никогда не общались вне занятий, да ещё и эта неловкость между теми, кто принадлежит к разным тусовкам.

— Хорошо, но она сейчас занята в Научном клубе. А ты не состоишь в Научном клубе. Так что… пока, — произнесла она и закрыла передо мной дверь.

Я ошеломлённо застыла. Это было так… странно. К тому же «Научный клуб» состоял только из двух человек: Ингрид и Кэт. Все знали, что для них это был просто повод получить клубное время, чтобы они могли спокойно тусоваться, пока Ингрид возится с лабораторным оборудованием.

Я закусила губу.

Будь здесь Рейган, она бы не стала слушать Кэт. Рейган добивалась всего, чего хотела, и никому не позволяла встать у неё на пути.

Так что я собиралась ворваться в помещение — действительно собиралась, — когда дверь снова открылась. Кэт нахмурилась, глядя на меня.

— Я не собираюсь тебя впускать, — пояснила она. — Я просто иду в туалет. Поэтому я и открыла дверь в первый раз, но ты меня отвлекла. Так или иначе, ты всё ещё не можешь войти внутрь.

Она обошла меня и двинулась прочь по коридору, то и дело оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что я не пытаюсь проникнуть в класс.

Дождавшись, пока она завернёт за угол, я подумала о том, чтобы сдаться, прежде чем поняла, насколько нелепа вся эта ситуация. Кэт не может выгнать меня из класса.

Оказавшись внутри, я увидела Ингрид, склонившуюся над микроскопом спиной ко мне. Мисс Роджерс сидела у противоположной стены, но она была очень старой и почти глухой, так что из-за неё я не беспокоилась. Кажется, она не поняла, что я вошла в комнату, потому что даже не подняла глаз от своей книги.

Я откашлялась.

— Эй… привет.

Когда Ингрид никак на это не отреагировала, я поняла, что у неё в ушах затычки. Я совсем об этом забыла: Ингрид могла размышлять только в полной тишине.

Я прошла через комнату, надеясь, что она как-то почувствует моё присутствие, но она по-прежнему не оборачивалась. Не зная, что ещё сделать, я осторожно похлопала её по плечу.

Резко вскрикнув, она обернулась, а я отшатнулась, больно ударившись бедром об одну из парт.

Мы обе рефлекторно посмотрели на мисс Роджерс, но та просто обслюнявила палец и перевернула страницу, словно ничего не произошло.

— Прости! — я вскинула руки, словно говоря: «Я пришла с миром». — Не пугайся. Я просто хотела…

Ингрид вытащила затычки.

— Ты мне чуть инфаркт не устроила. Я немного на взводе после… — она замялась, и в беседе образовалась пауза размером с Дженнифер. Затем спросила: — Что ты здесь делаешь? Я имею в виду… Что ты здесь делаешь?

Я снова откашлялась.

— Кое-что случилось прошлой ночью.

Прищурившись, она откинулась на стол позади, облокотившись о него локтями.

— Ага-а-а-а-а.

Искра интереса в её глазах была настолько мне знакома, что на мгновение она снова стала прежней Ингрид. Будто прошлого года никогда не было, словно я всё ещё ей нравилась.

— ЭтонасчётДженнифер, — выпалила я так быстро, что слова слились. — Я знаю, что вы с ней дружили, поэтому я подумал, что ты могла бы…

Ингрид перебила меня, явно сбитая с толку.

— Я не дружила с Дженнифер.

Я замялась.

— Но она сидела с тобой и Кэт за обедом. Я думала, вы, ребята… — с кем тусоваться Дженнифер, если не с Кэт и Ингрид? Были ли у неё вообще друзья?

Ингрид в замешательстве покачала головой.

— Она обедала с нами в самую первую неделю, но в какой-то момент просто перестала, так я подумала, что мы ей неинтересны. Хотя мне она понравилась.

Я была совершенно уверена, что Дженнифер тусовалась с Кэт и Ингрид. У Дженнифер были друзья — ведь я об этом позаботилась.

— Ну, в любом случае, — наконец произнесла я после минутного молчания, — если кто-то и может разобраться в этом, то только ты.

Складка между бровями Ингрид стала глубже.

— И почему ты так думаешь?

— Потому что я видела, как ты ищешь ответы.

Когда мы были младше, у Ингрид всегда были неприятности из-за проведения самых разных, порой излишне рискованных экспериментов. Она делала это потому, что ей было любопытно исследовать этот мир. Однажды она даже устроила контролируемый пожар в Говард-парк, потому что хотела узнать, как справляться с лесными пожарами. Она хотела выжечь наши инициалы на поле — ради науки, — но, когда она потушила огонь, подпалины вышли кривыми и нечитаемыми. Понять, что это буквы, можно было только прищурившись.

— Я знаю тебя, — добавила я. Может, мы больше не были друзьями, но провели вместе достаточно много вместе, а это что-то да значило.

Ингрид слегка сгорбилась.

— Вот только это не так.

Прежде чем я успела ответить, дверь с грохотом распахнулась. Мы с Ингрид обе подпрыгнули.

— Разумеется, — процедила Кэт, пересекая комнату и опускаясь на один из стульев за партой. — Разумеется, ты не послушалась.

Очевидно, ни одна из них не была рада меня здесь видеть. Возможно, я совершила ошибку, придя сюда, но я была обязана попробовать. Дженнифер пропала. И раз у меня не получилось облегчить себе задачу, может быть, стоило их удивить. Воззвать к их любознательности. Так что я выпалила:

— Что, если Дженнифер нашла инопланетян?

Какое-то время единственным звуком в комнате был шелест страниц книги мисс Роджерс.

Потом Ингрид спросила:

— Инопланетян?

А Кэт спросила:

— Дженнифер?

От их взглядов у меня начала зудеть кожа. Я не могла понять, о чем они думали.

Глубоко вздохнув, я заставила себя объяснить:

— Дженнифер рассказывала мне, что происходит, когда ты становишься свидетелем явления Неопознанного Летающего Объекта. Но только прошлой ночью я поняла, каково это на самом деле. Я увидела этот красный овальный космический корабль, и всё было непривычно тихо и… в общем, я знаю, в это трудно поверить, но мне хотелось бы знать, действительно ли существуют инопланетяне, — я огляделась по сторонам, проверяя и перепроверяя, что никто из наших одноклассников не спрятался где-то и не подслушивает. — Потому что, если они существуют, возможно, Дженнифер и не сбежала. Может быть, её похитили.

Кэт прищурилась.

— Это какая-то жестокая шутка?

— Нет! Я серьёзно.

Меня разозлило то, что Кэт решила, будто я способна шутить по такому поводу.

Ингрид медленно склонила голову набок.

— Ты уверена, что это была не игра света? Какой-то электрический сбой? Вертолёт с прожекторами? Ты же знаешь, тогда весь город искал её.

И, ох, когда она всё так изложила в своей практичной манере, ситуация показалась такой очевидной. Конечно же, это были не инопланетяне.

Но всё же я не могла избавиться от этой уверенности, что охватила меня прошлой ночью. Я никогда не видела ничего подобного. И мне трудно было объяснить это чувство, словно произошло что-то из совсем другой вселенной.

Трудно было объяснить его, и не звучать как… Дженнифер.

— Не думаю, что это был вертолёт, — я покачала головой. — А что, если взрослые ищут не там? Что, если бы мы могли найти её?

— То есть, ты хочешь поискать её… в открытом космосе? — вопрос Кэт не прозвучал грубо. Раздражение на её лице исчезло, и она говорила искренне, откровенно — и её вопрос был весьма осмысленным.

— Эм, — неопределённо промычала я, потому что осмысленного ответа у меня не было, — да?

Ингрид вздохнула, и я вся подобралась, ожидая, что она вышвырнет меня из класса.

Затем она произнесла, почти неохотно.

— Дай мне секунду, — и снова вставила затычки в уши. Затем подошла к классному компьютеру и начала что-то лихорадочно печатать. Раздумывая. Ища.

Глаза Кэт сузились. У неё была довольно горячий норов, который на самом деле не так уж сильно отличался от характера Рейган.

— Так ты это всерьёз? Ты действительно веришь в инопланетян?

— Не знаю, — честно призналась я. — Но Дженнифер верила, что это возможно. И никто не верил ей раньше. Не воспринимал её всерьёз.

— Включая тебя.

Мои щёки тут же вспыхнули. Иногда, когда я не знаю, как на что-то реагировать, я представляю, что бы сделали мои друзья. Тесс бы огрызнулась в ответ. Рейган бы отшутилась, словно сказанное её совсем не задело.

Но ни один из этих вариантов не казался правильным. Так что я просто ответила:

— Возможно, я была неправа.

На лице Кэт мелькнуло удивление, она собиралась было что-то сказать в ответ, но в этот момент Ингрид снова достала из ушей затычки.

— Так, взгляните-ка на это, — мы с Кэт подошли к ней и увидела на экране изображение солнечной системы. — Может показаться, что жизнь в космосе должна быть более распространённым явлением, но условия для поддержания жизни в том виде, в каком мы её знаем, на самом деле очень специфичны. И встречаются невероятно редко.

— Но ведь существует сто миллиардов галактик, — возразила я.

Ингрид теребила крошечный серебряный крестик, висевший у неё на шее. Она всегда так делала, когда пыталась в чём-то разобраться.

— Верно, но для зарождения жизни должна быть в точности выполнена тысяча условий. Например… — она резко одёрнула себя и пробормотала: — Неважно. Ты, наверное, не захочешь выслушивать все подробности.

Её внезапное смущение сбило меня с толку, но Кэт кивнула с пониманием:

— Нет, хотим. Рассказывай.

Немного поколебавшись, Ингрид прочистила горло и продолжила.

— Эм-м, ладно. Хорошо. Чтобы поддерживать жизнь, нам нужна луна, потому что луна влияет на наш океан. Но нужна не просто какая-нибудь луна, которая есть у многих планет, а именно наша луна, именно такого размера и именно на таком расстоянии от Земли. Наша луна, вероятно, появилась из остатков планеты, столкнувшейся с Землёй миллиарды лет назад. Но эта планета должна была врезаться в Землю под очень точным углом, чтобы в итоге всё оказалось именно там, где оно есть сейчас. Понимаешь?

Она нажала на изображение Луны, и началось воспроизведение симуляции — столкновение Земли с другой планетой. При первом столкновении обе планеты полностью взорвались. В следующем от луны-планеты откололся лишь крошечный кусочек, а остальное улетело дальше в космос. На экране проигрывалась одна симуляция за другой, и все они были совершенно разными. Ни в одном из этих случаев не появлялась Луна — такая, какой мы её знали.

Я склонилась вперёд, словно если подойти достаточно близко, экран мог сказать мне то, что я хотела услышать.

— Но должны быть планеты со спутниками, вроде нашего.

— Вот только дело не только в Луне, — произнесла Ингрид, снова вспыхнув энтузиазмом. — Важен точный размер нашего солнца и расстояние до него, из-за которого у нас есть почти уникальное сладкое местечко, из-за которого на планете есть жидкая вода. Даже Юпитер имеет значение: наличие газового гиганта именно на таком расстоянии, по сути, делает его нашим телохранителем. Он поглощает большинство астероидов, которые могли бы упасть на Землю.

— Ох, — я почувствовала, что моя надежда тает, словно утренний туман. Может быть, это и правда было нелепо — верить в инопланетян.

Когда Ингрид заметила выражение моего лица, её взгляд смягчился.

— Слушай, я не говорю, что это невозможно. Это просто маловероятно. Когда учёные ищут внеземную жизнь, они ожидают увидеть какие-нибудь микроорганизмы, микробы или червей, а не летающих-на-космических-кораблях людей-с-луны, похищающих-двенадцатилеток.

Я поморщилась.

— Да. Ты права.

Тут вмешалась Кэт.

— Но должны же быть учёные, которые верят в НЛО, не так ли?

Я в замешательстве оглянулась на Кэт, которая, кажется, была на моей стороне. Но та не посмотрела на меня в ответ.

— Ну, да, могут. Многое возможно, — Ингрид перевела дыхание. — И мы знаем, что Неопознанные Летающие Объекты существуют. Пентагон подтвердил, что есть корабли, способ полёта которых правительство не может объяснить. Они набирают скорость быстрее любой технологии, известной нам сейчас, мгновенно меняют направление и, кажется, даже исчезают.

— Вот именно! — вскрикнула я. — Это инопланетяне.

Ингрид подняла ладонь. Притормози, Мэл.

— Но неопознанный — это именно что… неопознанный. НЛО вполне может быть технологией какой-то другой страны. Или технологией нашей страны, о которой лжёт правительство. Это даже может быть чем-то из параллельной вселенной или результатом путешествий во времени.

— На этом фоне инопланетяне звучат вполне разумно, — заметила Кэт.

— Я хочу сказать, — продолжила Ингрид, — что внеземная жизнь — это одно из объяснений НЛО. Но нам нужно сосредоточиться на фактах, а не историях. Все имеющиеся у нас доказательства указывают на нечто неопознанное здесь, на Земле. Нет никаких свидетельств, что что-то происходит там.

— Но это может быть не совсем так, — наверное, я начинала походить на конспиролога, но я ничего не могла с этим поделать. Я рассказала им о Большом Ухе и сигнале «Вау!», пытаясь вспомнить детали из рассказа Дженнифер.

— Это был семидесятидвухсекундный звуковой сигнал, который никто не мог объяснить, и никто не отреагировал на него, — завершила я рассказ. — Так что я думаю, что происходит очень много того, о чём нам не известно. Большинство людей не хотят верить в это, но Дженнифер пыталась найти правильный… э-эм, телефонный номер.

Ингрид и Кэт обменялись взглядами, но не теми, что говорят: «она чокнулась».

Это были взгляды, в которых читалось: «возможно ли это?»

— Сигнал был настолько сильным? И шёл не с Земли? — пальцы Ингрид снова вцепились в крестик. — Если это правда… и если ты действительно видела НЛО… это и правда звучит как то, на что стоит обратить внимание.

Она заинтригована. Она в деле. Я готова была ликовать, когда Ингрид снова отстранилась, на её лице проступило настороженное смущение.

— Но я не могу.

Невольно я дёрнулась вперёд, словно могла поймать её любопытство и вернуть его назад. Затем я опустила руку.

— Что?

Она избежала моего взгляда, опустила глаза на руки, нервно потёрла их.

— Просто мне не кажется, что это хорошая идея.

Кэт посмотрела на Ингрид. Затем перевела взгляд на меня. Нахмурившись, она заговорила, и в её голосе звучало почти отчаяние.

— Жаль, что мы не можем помочь.

Я очень старалась не поддаться панике. Я не понимала, что произошло. Я почти заставила их понять — почти заручилась их помощью. Они были нужны мне, чтобы найти Дженнифер. Мне надо было найти Дженнифер.

— Пожалуйста, — взмолилась я.

Ингрид подняла на меня глаза, и я не увидела перед собой девочку, с которой дружила, или ту, которая меня ненавидела. Эта девочка просто казалось пустой.

— Это не наше дело — искать Дженнифер. Давай просто оставим это профессионалам и не будем лезть куда не просят.

Ингрид, которую я знала, не верила в то, что нужно куда-то «не лезть». Ингрид, которую я знала, всегда вовлекалась в происходящее. Она была безрассудна и любопытна.

А ещё Ингрид, которую я знала, не осталась бы в стороне от происходящего только потому, что она злилась на меня за то, что я стала популярной. Но, возможно, мы изменились сильнее, чем мне казалось.

— Но подумайте о Дженнифер… — прошептала я.

Ингрид отвернулась.

Я снова оказалась на вершине колеса обозрения, раскачиваясь и глядя вниз на далёкую, крошечную Землю. Глаза жгло. Я глубоко вздохнула, чтобы вернуться в настоящее.

— Хорошо, — хрипло сказала я. А затем вышла из комнаты, пытаясь подавить панику. Я должна найти Дженнифер. Я должна разобраться, что это были за огни. Но я понятия не имела, как мне это сделать, и мне не к кому больше было обратиться.

Что бы сделала Дженнифер?

Конечно, она попыталась бы сама найти инопланетян. Но я была недостаточно умной. Недостаточно храброй. Я не могла…

Дверь класса громко хлопнула за моей спиной, обернувшись, я увидела Кэт. Она стремительно шла ко мне, засунув руки в карманы куртки.

— Хорошо, — она произнесла это так, словно слова причиняли ей физическую боль. — Я помогу тебе.

— Правда? — я чуть не упала от облегчения. Одно нелепое мгновение мне хотелось обнять её, но, разумеется, я не стала этого делать. Неподходящий момент.

Она вздохнула.

— Я тебе не доверяю. И не считаю тебя или твоих друзей хорошими людьми.

— Оу, — больше на это сказать было нечего.

— Но… — она снова глубоко вдохнула. — Думаю, ты пытаешься поступить правильно. И когда люди пытаются поступить правильно, наверное, стоит им помочь, не так ли?

Почему-то это походило на ловушку. Но я не хотела всё испортить.

— Так?

— Ты только не слишком радуйся. Я хороша, но не иду ни в какое сравнение с Ингрид. Я понятия не имею, как найти инопланетян.

— Я тоже, — я оглянулась на закрытую дверь, ведущую в класс.

— Как думаешь, ты смогла бы убедить Ингрид?

Кэт облизнула губы, размышляя.

— Я попробую, но сомневаюсь, что смогу подобрать нужные слова. Стоит ей принять решение, переубедить её непросто. На данный момент, вероятно, потребуется чудо, чтобы она сказала «да».

— Ясно, — я подавила разочарование, потому что, даже если Кэт мне не доверяла, даже если я ей не нравилась, я все равно была благодарна ей за готовность помочь. — Дженнифер говорила вам хоть что-нибудь, чтобы могло бы пригодиться? Я действительно считала, что вы с ней тусуетесь.

Кэт прикусила ноготь большого пальца.

— Не совсем. Мы общались только ту первую неделю.

Я кинула. Мне казалось, что у меня всё схвачено, но с постепенно нарастающим ужасом я начала понимать, как мало я знала на самом деле.

Тогда
11

Первый школьный день Дженнифер начался лучше, чем я могла ожидать. Статус новенькой сделал Дженнифер псевдопопулярной, а слухи только усиливали ощущение таинственности. Даже если бы она не понравилась моим друзьям — она могла бы понравиться другим людям. И если бы Дженнифер завела новых друзей, мы могли бы иногда встречаться как соседи, а в школе держаться раздельно.

Первые несколько часов я беспокоилась, что она ляпнет что-нибудь такое, что всё испортит, поэтому внимательно прислушивалась к тому, что о ней болтают. К счастью, похоже, она ничего не говорила об инопланетянах, и это меня несколько успокоило. Как если бы я сделала что-то правильно. Мой совет помог ей найти своё место в седьмом классе.

Я махала ей и улыбалась, когда мы пересекались в коридоре, но у нас не было общих уроков, так что я оставалась свободной.

Всё и правда шло хорошо — до самого обеда.

Рейган, Тесс и я сидели за нашим обеденным столом в углу, у самого большого окна кафетерия.

— Что ж, после этого лета я практически другой человек, — говорила Рейган с притворной серьёзностью, — Во-первых, я узнала про грудь, и это изменило правила игры.

Она имела в виду, что её сестра купила ей пуш-ап, но это было не единственное отличие. Рейган вернулась домой с новой причёской: теперь чёлка едва касалась её ресниц, густо покрытых тушью. С ней Рейган выглядела гораздо старше.

Она торжественно указала себе на грудь.

— Узрите, — воззвала она, недостаточно громко, чтобы её услышали другие столики, но достаточно громко, чтобы заставить нас с Тесс покраснеть, — явление груди.

Я рассмеялась, хотя уже начала беспокоиться о том, что моя собственная грудь слишком мала.

Тесс закрыла лицо руками.

— Я тебя не знаю, — но она смеялась и сияла, как нередко сияли люди в обществе Рейган. Она всех вокруг делала ярче.

Рейган повернулась ко мне, её глаза сияли.

— А что до второй вещи… об этом нельзя никому говорить, потому что иначе у меня будут большие проблемы.

Рефлекторно я склонила голову в её сторону, чувствуя, как образуется мерцающий пузырь — только мы двое, защищённые от внешнего мира. Она только что вернулась из своей летней поездки, и я увидела её впервые за целый месяц. Пребывание с Дженнифер заставляло меня чувствовать себя обнажённой, открытой для всех вопросов мироздания. Рядом с Рейган я чувствовала себя в безопасности.

— Ты же знаешь, что я никому не расскажу? — прошептала Тесс, и это разрушило мой пузырь «Мэл-Рейган». Её вопросительные интонации не внушали уверенности. Как и тот факт, что она однажды призналась, что у неё «проблемы сплетницы».

Рейган невозмутимо продолжила:

— Пока я жила у сестры, я научилась водить машину.

— Ты была за рулём? — глаза Тесс расширились от удивления.

— Не просто за рулём. Например, каждый может кататься по парковочной площадке. Но я водила машину на улице. Я ездила повсюду.

— И тебя не поймали? — спросила я, ненавидя себя за то, что говорю как паинька.

Рейган ухмыльнулась мне, и я моё сердце ёкнуло.

— Тебя поймают, только если ты совершишь ошибку, — сказала она, — А я никогда не ошибаюсь.

Тесс намотала локон на палец.

— И твоя сестра разрешила тебе это сделать?

— Моя сестра ненавидит водить машину, так что это играло на руку нам обеим. Может быть, если вы обе правильно разыграете свои карты, я смогу взять вас на…

— Погоди, погоди, погоди, — прервала её Тесс. — Смотрите-ка, кто здесь. Может, нам попросить её сесть с нами?

Обернувшись, я увидела Дженнифер, стоящую в очереди за обедом, и закусила губу.

Рейган раздражённо нахмурилась. Всего на миллисекунду. Затем её лицо разгладилось, и она пожала плечами.

— Да кого волнует эта новенькая?

— И правда, — Тесс кивнула, и выражение её лица из заинтересованного стало пренебрежительным, — Я просто подумала, что она жуткая? Например… как насчёт того, что она убила того парня в своей прежней школе?

Если у меня и была какая-то надежда на то, что Дженнифер понравится моим друзьям, то теперь она исчезла.

Рейган закатила глаза.

— И почему все такие психованные?

— Это даже не слухи, — добавила я. — Подобное говорят о её маме, — почти сразу я поняла, что ответ был неправильным.

Тесс фыркнула.

— Яблочко от яблоньки? Может быть, они ещё устраивают массовые убийства вместо семейных посиделок? Чтобы сблизиться, как мама и дочь? — затем она ахнула. — ох, прости, Рейган. Я не хотела тебя расстраивать?

Я ненавидела, когда Тесс так поступала — вот мы говорим о чём-то, и вдруг она прерывается, чтобы надавить на больное место Рейган. Словно выискивала в ней слабое место.

Рейган встретилась со мной взглядом, и эта секунда растянулась в вечность, прежде чем моя подруга адресовала Тесс фальшивую улыбку.

— Почему ты извиняешься, Тесс? Мою маму никто не убивал. В неё ударила молния. Так что я даже не знаю, на что мне здесь обижаться.

Тесс неловко рассмеялась. Да, она подняла эту тему, но хотя бы отступила прежде, чем всё зашло слишком далеко.

— Так что вы в итоге думаете о новенькой? — спросила она, переводя разговор в более безопасное русло — к Дженнифер.

Рейган откинулась на спинку стула и посмотрела на меня. На этот раз она не улыбалась, только её щека едва заметно дёрнулась. Рейган отлично умела изображать безразличие, но я видела, что ей больно.

— Почему бы тебе не спросить Мэл? В конце концов, это она первая познакомилась с Дженнифер этим летом.

— Ты знакома с ней? — спросила Тесс. — Но как? Вы тусовались вместе?

Под их взглядами я начала чувствовать себя неуютно. Они были моими лучшими друзьями. Они ожидали, что я им что-нибудь расскажу. Они доверяли мне. Как и Дженнифер.

Внезапно я почувствовала себя в западне, а ведь я знала, что это случится. Я никогда не хотела выбирать, и вот я здесь, хоть никогда и не просила об этом.

— Совсем немного, — ответила я. — Она никого не убивала. И её мама тоже.

— Но откуда ты знаешь? — продолжила напирать Тесс. — У вас с ней какая-то тайная связь?

— Что? Нет! Все совсем не так.

— Да, но вы ведь похожи с ней? Ну, это прям невооружённым глазом видно?

Я не знала, что Тесс хотела этим сказать, и потому почувствовала себя весьма странно. Всё в Дженнифер казалось мне полной моей противоположностью, в чём мы могли с ней быть похожи? Как будто что-то застряло у меня в зубах — очевидное для всех остальных, но не для меня. Я обхватила себя руками.

Рейган закатила глаза.

— Мэл и её мама угостили Дженнифер пирогом, и это навсегда их связало. Теперь они практически лучшие подруги, и Мэл собирается оставить своих бедных старых друзей позади, не так ли, Мэл?

Я выдавила из себя смешок.

— Мы совершенно точно не лучше друзья. Просто мне кажется, что не стоит верить всему, что говорят.

— Нет, — медленно произнесла Рейган. Взгляд у неё стал точь-в-точь как у акулы. — Тебе может и не стоит. Но твоя новая лучшая подруга сейчас стоит там совсем одна. Разве ты не хочешь с ней поздороваться?

Она кивнула в сторону Дженнифер, которая стояла со своим подносом, глядя на группу детей перед ней. Выглядела она совсем потерянной.

— Рейган, — взмолилась я. Не предупреждение, но просьба. Не надо. Не усложняй.

Рейган посмотрела мимо меня и подняла руку, помахав.

— Дженнифер! Дженнифер Чан!

Дженнифер подпрыгнула и обвела взглядом кафетерий. Её взгляд остановился на Рейган затем на мне. И её лицо просияло от облегчения.

Мой желудок перевернулся.

— Рейган, — прошипела я. — Хватит.

Но моя лучшая подруга проигнорировала меня.

Дженнифер подошла к нам, и Рейган улыбнулась — ярко-белая, никогда не нуждавшаяся в брекетах безупречность — всё для новенькой девушки. Часть меня хотела схватить Рейган и вернуть её внимание ко мне.

— Дженнифер! — Рейган буквально лучилась радушием. — Неужто это наша самая симпатичная маленькая знаменитость дня?

Дженнифер секунду молчала, глядя на меня. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она ждала, что я что-то скажу.

— Привет, — пробормотала я, стараясь не смотреть на Тесс, чьи брови поползли вверх, когда она прикусила свою многоразовую соломинку.

Я не знала, почему Рейган позвала Дженнифер. Может быть, Рейган и правда просто хотела с ней познакомиться. Но это всё больше походило на катастрофу, масштаба планетарного столкновения.

Прочистив горло, я спросила Дженнифер:

— Ты уже познакомилась с Кэт и Ингрид? Думаю, они бы тебе понравились. Они сидят вон там.

И я указал в противоположную сторону столовой.

Тесс уточнила:

— Та блондинка в синем и чернокожая в армейской куртке?

Дженнифер явно поладит с ними лучше, чем с моими друзьями, и я почувствовала прилив облегчения, словно разом помогла ей и решила эту запутанную проблему дружбы.

Дженнифер застыла, держа свой поднос, переводя взгляд с меня на Кэт и Ингрид, в её глазах застыло замешательство. Но, прежде чем она успела что-то сказать, Рейган фыркнула.

— Я вас умоляю, — сказала она нам с Тесс. И, обратившись к Дженнифер, указала на пустое место рядом со мной. — Садись.

Поколебавшись, Дженнифер приняла приглашение. Я снова почувствовала на себе её взгляд, но предпочла сосредоточить всё своё внимание на школьном обеде, отделяя брюссельскую капусту от картофельного пюре, прежде чем отправить его в рот, словно это была самая вкусная вещь во вселенной. Спустя несколько секунд Дженнифер сказала:

— Спасибо, что позвали меня. Все уже знают, где их место, и я не знала, куда податься.

Я бы хотела, чтобы она не признавала этого вслух. Это было как-то… излишне.

Но Рейган кивнула.

— Я тоже была новенькой в прошлом году.

Дженнифер просияла, её насторожённость мгновенно улетучилась.

— Вау! Здорово, что я не единственная.

— Мы можем всё тебе показать, — Рейган казалась искренней, и я почувствовала слабый трепет надежды — а вдруг всё будет хорошо. Вдруг я могла бы дружить со всеми, без каких бы то ни было трудностей. — Итак, — добавила Рейган, положив подбородок на сплетённые замком пальцы и подняв брови. — Я слышала, что вы с Мэллори сблизились за лето.

Дженнифер кивнула:

— О да, мы много времени провели вместе.

Рейган повернулась ко мне — интересно, замечал ли хоть кто-то ещё этот её акулий взгляд? Или я была единственной?

— И все же Мэллори ничего не рассказала мне об этом. Потому что она плохая подруга, — Рейган рассмеялась собственной шутке.

Я чувствовала, что меня сейчас вырвет прямо в картошку.

Дженнифер неуверенно улыбнулась.

— Ага, за это время я многое рассказала её об ино…

— Мы проводили вместе не так уж и много времени, — быстро встряла я. Дженнифер нахмурилась, и я увидела, как осторожность мгновенно вернулась к ней. Меня накрыло паникой и разочарованием, потому что я не хотела, чтобы это обернулось чем-то серьёзным. А Дженнифер явно к этому вела, это точно было бы странно, и я просто хотела, чтобы она это поняла.

— Я хотела сказать… — медленно произнесла Дженнифер.

Я попыталась глазами просигнализировать ей, как мы всегда делали с Рейган. Всё в порядке. Не устраивай сцену. Не говори об инопланетянах.

Но Дженнифер либо не поняла меня, либо ей было все равно.

— Что мы вообще-то немало времени провели вместе.

Вокруг нас сгустилась тишина. Я уставилась на картофельное пюре, пытаясь найти слова, но их не было. Я хотела, чтобы Рейган пошутила, спасла меня, сделала хоть что-нибудь, что угодно.

Тесс многозначительно причмокнула.

— Нело-о-о-о-овко.

Мне аж захотелось метнуть брюссельскую капусту прямо ей в лицо.

Дженнифер проигнорировала Тесс и посмотрела прямо на меня:

— Почему ты так себя ведёшь?

Во рту у меня пересохло. Дженнифер понятия не имела, о чём можно говорить, а о чём следует промолчать. Кто, едва придя в новую школу, подсаживается к самым популярным девчонкам в школе и устраивает сцену?

— А как я себя веду? — наконец выдавила я.

Под её взглядом мне стало как-то неловко. Но ведь я ничего не делала. Это не я пришла, чтобы наехать на кого-то на глазах у его друзей, от чего всем стало странно и неловко.

Она едва слышно ответила.

— Ведёшь себя так, будто мы едва знакомы.

— Ну, так ведь я знаю тебя всего несколько недель.

Со стороны Тесс донеслось негромкое «о-о-о-ох».

Я не хотела показаться грубой. Я правда, правда не хотела. Это ведь была правда. Вот только прозвучала она как-то подло.

Мне хотелось вернуть сказанное, но слово не воробей. И что теперь? Что мне делать?

Рейган посмотрела на меня так, словно пыталась увидеть правду. И в тот момент я пожалела, что знаю её настолько хорошо. Я бы хотела не видеть боль под её нейтральным выражением лица — словно она уже решила, что я оставлю её, и просто ждала, пока я докажу её правоту.

— Я хотела сказать… мы не то чтобы… — запинаясь, пробормотала я, Но от чувства вины перехватило горло, и я не смогла закончить предложение. Глядя на Дженнифер так долго, как я только могла выдержать, я прошептала:

— Прости.

Дженнифер словно даже не услышала меня.

— О, — безжизненно произнесла она. — Я поняла.

Той полной веры и надежды девушки, которую я встретила этим летом, больше не было.

Она схватила свой поднос и встала.

— Вы грубые, жестокие девчонки.

В столовой было достаточно шумно, чтобы другие ученики не услышали наш разговор, но все обернулись, когда Дженнифер встала. Наши одноклассники смотрели, как она уходит от нас к Кэт и Ингрид. Люди обратили внимание на выражение лица Дженнифер — и на наши взгляды.

Она словно взяла гигантский прожектор и направила его прямо на нас, и никто из нас не был к этому готов. Мне стало дурно.

Рейган моргнула.

— Грубые, жестокие девчонки?

Тесс рассмеялась, как будто всё это не имело значения, но Рейган просто в замешательстве смотрела на меня, широко раскрыв глаза.

— Я пыталась быть милой, — сказала она. — Я ведь буквально была вежливой и милой.

— Я знаю, — согласилась я. И она была такой. Я вполне уверена, что так всё и было. Я все ещё пыталась понять, что только что произошло, и голова до сих пор немного кружилась.

— То есть она, по сути, подошла сюда, поговорила с нами две минуты и решила, что может судить нас, основываясь только на этом, — покачала головой Рейган.

И, возможно, она была права. Может быть, Дженнифер следовало дать им возможность нормально проявить себя. Может быть, тогда всё было бы по-другому.

Затем Рейган вздохнула и медленно произнесла голосом, полным льда:

— Да кем она себя считает?

Сейчас
12

Следующим утром мне трудно было сосредоточиться на нашем еженедельном общеклассном собрании. Мы все набились в зал часовни, рассевшись по скамьям с жёсткими спинками, и директор Вон произнёс ту же речь, что звучала каждую неделю: о командной работе и трудолюбии. Но как можно было думать о чём-либо, помимо произошедшего здесь во время прошлого собрания? Как можно было думать о чём-то, кроме Дженнифер?

Рядом со мной горячо шептала Тесс, но и этого я не могла разобрать. Рейган сидела где-то позади, в задней части часовни — с Питом. И, несмотря на всё происходящее, я всё ещё немного расстраивалась из-за этого, потому что друзья не бросают друг друга, даже ради влюблённости. Я не знала, избегает ли она меня после моих вчерашних расспросов о поисках Дженнифер или ей просто всё равно. Но я не понимала, как мои друзья могут быть такими незаинтересованными, как они могут не беспокоиться.

Впервые я задумалась, были ли они хорошими людьми. И была ли я хорошим человеком. Стала бы я помогать, сложись всё иначе? Если бы это я едва знала Дженнифер, а Кэт обратилась ко мне за помощью?

Собрание почти закончилось, когда директор Вон вдруг прочистил горло и поправил галстук, что всегда означало, что он собирается выйти за рамки привычного сценария. Микрофон взвизгнул короткими, пронзительными помехами, заставив всех скривиться.

— Многие из вас приходили ко мне с вопросами и опасениями, и я знаю, что вы напуганы. Это непростое время. Но меня тронули эти проявления любви. Мне в очередной раз напомнили о том, как сильно мы поддерживаем друг друга здесь, в Академии Гиббонса, и в Нибурге.

Директор Вон и раньше так говорил о нашей школе и о городе, о том, что мы все — одна большая семья, преисполненная любви и духа добрососедства. Кажется, он искренне верил в это, но оглядываясь, я не видела того, о чём он говорил. Интересно, это происходило потому, что чего-то не хватало в самом месте или чего-то не хватало во мне.

— Заверяю вас, что полиция работает со всем усердием, — продолжил он. — Сейчас самое время довериться экспертам, и очень важно рассказать им всё, что вам известно. Если у кого-нибудь есть любая информация, пожалуйста, выйдите вперёд.

Моё сердце сжалось. Я почти наяву видела, как весь класс оборачивается, чтобы посмотреть на меня. Но на самом деле никто даже не шевельнулся.

Я должна довериться взрослым, рассказывать им всё, что знаю — но ведь я ничего не знала наверняка. А о своих догадках я не решалась говорить вслух. Никто не стал бы слушать, никто не поверил бы в инопланетян. А если бы люди узнали о Том Случае… Но нет. Он не имеет к этому никакого отношения.

Если Дженнифер ушла из-за инопланетян, то это уже не имело значения. Так совпало. Расскажи я о случившемся кому-нибудь, это принесло бы неприятности всем. Это отвлекло бы всех от поисков Дженнифер, повело бы по ложному следу.

Правда ведь?

Звон в ушах слился в одно слово: Расскажи, расскажи, расскажи. На фоне этого в такт с биением сердца звучало: Не надо, не надо, не надо.

В отчаянии я посмотрела на потолок часовни и мысленно взмолилась: Что мне делать? Скажи мне, что делать.

Не знаю, к кому обращалась, — Богу, инопланетянам или кому-то ещё, — но, разумеется, никто не ответил.

Я почувствовала, как накатывает слабость.

Микрофон снова взвизгнул, и мы все подпрыгнули на своих местах. Только в этот раз, вместо того чтобы восстановиться, связь превратилась в статические помехи.

А потом раздался сигнал. Он был таким громким, что все зажали уши. Ученики озирались, вытаращив глаза. Кто-то из детей начал смеяться.

Но это отозвалось эхом в моей памяти, и мой взгляд невольно метнулся к часам. Я начала отсчитывать секунды.

* * *

Директор Вон безуспешно попытался выключить микрофон, а затем замахал руками в сторону аппаратной, привлекая внимание преподавателя аудиотехники. Будто та без подсказки не могла заметить, что творится в зале.

Тридцать пять секунд.

— Прекратите это! — простонал мальчик сзади и сполз со скамейки, словно умирая от этого назойливого шума. Его друзья расхохотались.

Пятьдесят пять секунд.

Технические трудности и раньше возникали во время таких собраний, но они никогда не затягивались так надолго. И никогда не были такими громкими.

Директор пытался перекричать шум:

— Извините за задержку. Не волнуйтесь!

Прошло уже больше минуты, часы продолжали тикать. Шестьдесят пять. Семьдесят. Семьдесят одна. Семьдесят две.

И вот, наконец, звук прекратился.

В ушах зазвенело от внезапной тишины, а по спине пробежали мурашки. Семьдесят две секунды. Длина сигнала «Вау!».

Обведя часовню взглядом, я встретилась глазами с Кэт. Она отвернулась и что-то прошептала Ингрид, которая тут же напряглась.

Тишина наполнилась гудением восьмидесяти учеников, говорящих разом, и директору Вону пришлось кричать, чтобы привлечь наше внимание:

— Тихо! Тишина, пожалуйста!

Это сработало только отчасти. В зале стало тише, но все ещё шептались. Побег Дженнифер словно сорвал какой-то клапан, и всё, что так долго в нас копилось, теперь бесконтрольно выплёскивалось наружу. Тесс, сидящая рядом, произнесла:

— Так странно.

Отказавшись от бесплотных попыток восстановить порядок, директор Вон объявил:

— Собрание окончено. Пожалуйста, спокойно идите на следующий урок.

Все встали и начали расходиться, разговоры слились в единый гул. Мы с Тесс попытались найти Рейган, но она лишь на миг мелькнула в толпе, после чего её закрыл собой Пит.

Мы уже выходили из часовни, когда я снова заметила Ингрид. Она протискивалась сквозь толпу, Кэт держалась прямо за ней.

— Это было то, о чём думает Кэт? — спросила Ингрид, оказавшись рядом с нами. Под осторожными интонациями безошибочно угадывалось любопытство, и я не могла подавить едва зародившуюся надежду.

Тесс, стоявшая рядом, уточнила:

— Эм, а вы о чём? — когда Ингрид проигнорировала её, Тесс приподняла бровь и продолжила напирать, как делала всегда: — Мэл, а ты знаешь, о чём говорит Ингрид?

— Вау, — пробормотала я.

Тесс нахмурилась.

— «Вау» что?

Заметив гримасу отвращения на её лице, я почувствовала приступ жгучего смущения, а затем и стыда. Я ненавидела себя за то, что часть меня не хотела, чтобы её видели разговаривающей с Кэт и Ингрид.

Меня даже не волновало, что подумает Тесс, или, по крайней мере, я не хотела волноваться об этом. Но это чувство не уходило — словно все вокруг смотрят на меня, оценивают. Хотелось выпрыгнуть из собственной кожи, но вместо этого я глубоко вздохнула, затем медленно выдохнула. Сделай глубокий вдох, Мэллори.

— Мне надо поговорить с Кэт и Ингрид, — сказала я Тесс. Та рассмеялась, словно над хорошей шуткой.

— Зачем?

Кэт закатила глаза.

— Потому что мы приятные собеседницы, Тесс. Это же не высшая математика, могла бы догадаться.

От удивления и шока Тесс поперхнулась, а я с трудом смогла сдержать смех. Позаимствовав часть уверенности Кэт, я добавила:

— Просто… иди. Иди.

Её глаза недобро сузились, и я нутром почуяла, что она ещё заставит меня об этом пожалеть. После чего Тесс резко развернулась на каблуках и устремилась прочь.

Стоило ей раствориться в толпе, Ингрид спросила меня:

— Ты устроила этот сигнал?

Я покачала головой, но вместо меня негромко ответила Кэт.

— Она не могла. Единственный способ это сделать — через аудиосистему часовни, которая находится в запертом техническом помещении.

Мы с Ингрид проследили за её взглядом к маленькой комнате в дальней части часовни, где располагалась вся звуковая техника, а также система трансляции, которую использовали для общешкольных объявлений. Я смутно знала, что клуб аудиотехников занимался освещением и звуковым обеспечением выступлений в часовне, и что это они делают утренние объявления, но никогда особо не задумывалась о самой звуковой системе.

— Большинство детей не имеет доступа в техническую комнату без присмотра учителя, — продолжила Кэт. — Есть всего несколько человек, которые знают код: я как президент клуба аудиотехники, капелланы, руководитель нашего клуба, мисс Лукас и вице-президент клуба, Кайл.

Мы посмотрели на Кайла, который стоял в другой части помещения, вместе с Питом, Рейган, а теперь и Тесс. Он смеялся и исполнял небрежную версию какого-то танца с Тик Тока.

— Может быть, он сделал это, чтобы сорвать собрание? — предположила Ингрид, — Чтобы мы могли уйти пораньше?

Кэт покачала головой.

— Может он и хотел бы это сделать, но у него интеллектуальный уровень мешка с картошкой. Чтобы провернуть такое, ему бы пришлось сегодня, до собрания, записать сигнал в систему, да ещё и команду перегрузки добавить, чтобы директор Вон и мисс Лукас не могли просто взять и отключить его. Кайл ходит в клуб только ради дополнительных баллов. Он понятия не имеет, как на самом деле работать с оборудованием.

— Если у учителей нет причин срывать собрание. И если бы это был не студент… — я понизила голос, — может это и правда были…

— Инопланетяне? — скептически перебила меня Ингрид.

— «Вау», — уточнила я.

Кэт колебалась, и выглядела как-то нездорово. Затем она кивнула.

— «Вау».

— Мы всё ещё ничего не знаем наверняка, — Ингрид медленно выдохнула. — Но… я заинтригована.

Я не знала, ликовать мне или падать в обморок. Как положено себя чувствовать, когда с вами вступили в контакт инопланетяне? Что положено чувствовать, когда два самых умных ребёнка в классе, возможно, согласятся помочь вам найти их? Держи себя в руках, держи себя в руках.

— Итак, Ингрид, — осторожно начала я. Мы с Кэт обменялись взглядами, пытаясь скрыть радостное волнение. — Ты в деле?

Ингрид посмотрела на Кэт, которая сейчас больше всего походила на восторженного щенка, и не смогла удержаться от улыбки. Едва заметив это, я тоже не смогла её сдержать.

Может, многое и изменилась, но где-то глубоко в Ингрид ещё скрывалась знакомая мне девочка, отчаянно жаждущая ответов.

— Здесь определённо что-то происходит, — заявила она. — Разве я могу сказать «нет»?

Выдержка из «Путеводителя по Вселенной Дженнифер Чан: Том VII», статья № 21: Что мне нужно

Папа сейчас слишком болен, чтобы искать инопланетян, так что всё зависит от меня.

«Ищи три вспышки, — сказал он мне несколько дней назад, когда я пыталась не расплакаться, — и ты поймёшь, что кто-то там, наверху, присматривает за тобой».

С тех пор я каждую ночь сплю в палатке на улице, хотя Ребекке это не нравится. В одну из таких ночей она попыталась переночевать со мной, но я ей не позволила. Это дело только для меня и папы.

Конечно, в одиночку нелегко, потому что всё гораздо проще, если рядом есть тот, кто тебя понимает. Но если мне придётся действовать одной, я справлюсь: ради него и ради себя. У меня есть мои исследования, моя храбрость, моя сила. Они позволят мне справиться с чем угодно.

Сейчас
13

Во время обеда мы с Кэт и Ингрид написали родителям, что нам нужно поработать над проектом, так что Кэт и Ингрид разрешили зайти ко мне после школы. У нас всё ещё не было плана, но пока с нами была Ингрид у нас была надежда.

После уроков нас забрала моя мама, и когда мы все забрались в машину, вся эта ситуация вызвала такое чувство дежавю, что у меня голова пошла кругом. Здесь должна была быть Рейган. Но её здесь не было.

Под пристальным взглядом мамы, напряжение между Кэт, Ингрид и мной заметно нарастало. Все эти внеземные волнения отвлекли нас от того неловкого факта, что мы не то чтобы особо нравились друг другу. Но теперь, когда салон маминой машины заполнила тишина, сбежать от него было некуда.

Мама посмотрела на меня в зеркало заднего вида, и я увидела в её взгляде все те вопросы, которые она до смерти хотела задать. Когда я написала ей о Кэт и Ингрид, она забрасывала меня сообщениями вроде: «Что за проект?», «Вы сами выбирали напарников?», «Вы с Ингрид снова дружите?»

Я едва заметно покачала головой. Мама, не надо.

— Привет, девочки, — сказала она самым нормальным голосом, который смогла изобразить. Сделав радио немного тише, она лучезарно улыбнулась. — Рада снова видеть тебя, Ингрид. И, Кэт, очень приятно с тобой познакомиться.

Ингрид вежливо поздоровалась, Кэт начала расспрашивать маму о работе — о том, как идут дела в университете и об администрации. Оба моих родителя работали в университете, но мне даже в голову не приходило спросить их об администрации. От этого я почувствовала себя немного странно: Кэт познакомилась с моей мамой всего пару секунд назад, а они уже ладили друг с другом лучше, чем я с кем-либо из них обеих.

Уткнувшись в телефон, я отправила групповое сообщение Кэт и Ингрид. Я впервые писала кому-то из них.

Нам нужно продумать наш первый шаг.

Но Кэт продолжила разговаривать с мамой, Ингрид вежливо кивала в нужных местах. Ни одна из них даже не проверила свой телефон. Мы с Рейган переписывались на протяжении всей поездки, но я напомнила себе: сейчас всё по-другому.

Мама оглянулась на меня, и я поняла, что она собирается задать все свои вопросы.

Мам, нет. Нет, нет, нет.

Она открыла рот с самым невинным выражением на лице.

Но внезапно жизнерадостный голос местного радиоведущего прервали помехи. Мы с Ингрид и Кэт обменялись ошарашенными взглядами, пока мама возилась с кнопками, пытаясь найти станцию, на которой было бы что-то кроме статики.

А затем мы услышали череду звуковых сигналов. Не один длинный звук, а короткие очереди, независимо от того, на какую станцию переключалась мама. Они были такими громкими, что машина почти дрожала. Звук проникал прямо в мой мозг и сотрясал его.

— Как странно, — пробормотала мама, поднося руку ко лбу и массируя точку между бровями. Помехи. Головная боль. Признаков, о которых упоминала Дженнифер, становилось всё больше.

Когда я посмотрела на Кэт и Ингрид, у них над головами чуть ли не мультяшные восклицательные знаки висели.

По рукам пробежали мурашки. Сначала свидетелем была только я. Затем — вся школа. Теперь очередь дошла до местного радио, вещающего на весь город.

Из-за этого инопланетяне казались всё более реальными — только я начала слышать ещё и едва уловимый шёпот страха. Возможно, это на порядок выше моего понимания.

Я передёрнула плечами, прогоняя беспокойство. Затем показала на свой телефон, пытаясь намекнуть Кэт и Ингрид, что это стоит обсудить через сообщения.

Они меня не поняли. Ингрид прошептала:

— Это было…

— С вами всё в порядке, миссис Мосс? — перебила её Кэт, одарив Ингрид взглядом, явно говорящим: «Держи себя в руках!»

Мама глубоко вздохнула, она, явно выглядя смущённой.

— Да, простите. Просто от этих помех у меня ужасно разболелась голова.

Кэт обернулась к нам и тихо пробормотала.

— Только что всё стало ещё интереснее.

Мама потёрла лоб, снова включилась местная радиопередача. Глубокий мужской голос распинался об изменении климата, словно только что не произошло ничего экстраординарного.

— Должно быть, какой-то сбой, — мама пожала плечами.

Я кивнула. Но мы с Кэт и Ингрид знали, что это не так.

14

Мы втроём едва дождались момента, пока за нашими спинами не закрылась дверь в мою комнату, и тут же взорвались вопросами, возбуждением и паникой.

Кэт ошарашенно потрясла головой.

— Это правда? В смысле, возможно ли это? Могут ли инопланетяне и это все быть реальными?

Я расхаживала туда-сюда перед кроватью, потому что никак не могла усидеть на месте.

— Ты слышал сегодня аудиосистему в школе.

— Да, но это…, — Кэт прикусила щеку, — Это отличалось от школы. Это было…

— Больше, — закончила я за неё, — Я согласна. И всё было именно так, как описывала Дженнифер. Помехи, сигналы, даже головная боль.

Ингрид почти искриться от напряжения, от которого дрожит всё её тело. Она быстро-быстро постукивала ногой по полу, не отставая от скорости, с которой летела её мысль.

— Хорошо. Давайте разберёмся с тем, что нам известно.

Я начала с очевидного.

— Мы знаем, что инопланетяне общаются по радио.

— Мы знаем, что что-то происходит по радио, — поправила меня Ингрид.

Кэт наклонилась вперёд.

— Что-то очень похожее на инопланетян Дженнифер.

Я беззвучно прошептала Кэт «спасибо», всё ещё удивляясь, что она верит. Та пожала плечами.

— Ладно. Ладно, ладно, ладно. Сегодня, в свободное время после уроков я провела кое-какие исследования, — Ингрид сделала паузу, словно ожидая, что мы её остановим. Когда этого не произошло, она продолжила, — На мой взгляд, есть три основных препятствия.

Она взяла с моего стола блокнот на спирали и вырвала из него три пустых страницы. От звука рвущейся бумаги я невольно поморщилась.

— Прости, — пробормотала Ингрид, заметив мою реакцию, — я забыла, что ты из тех, кто во всём предпочитает порядок. Твой стол выглядит почти нетронутым.

Стоило ей это сказать, как я увидела свою комнату её глазами. Белые стены, белый стол, белое одеяло. Всё на своих местах. Мама всегда предлагала мне добавить что-то, «что заявило бы» обо мне, но я не люблю громкие заявления.

— Ничего, — ответила я, — всё в порядке.

— Ингрид просто привыкла к своей собственной комнате, — сказала Кэт, — в которой царит полный хаос.

— Организованный хаос, — упрямо возразила Ингрид.

— Всё ещё хаос.

Ингрид одарила Кэт улыбкой и схватила одну из моих ручек. Затем она написала на каждом листе одному слову: САМОЧУВСТВИЕ, CПОСОБ и СООБЩЕНИЕ.

Кэт приподняла бровь.

— Самочувствие?

— В смысле «плохое самочувствие», — объяснила Ингрид.

Это звучало гораздо хуже, и беспокойство клубком свернулось у меня в груди, но я решила не обращать на него внимание.

— Тогда давайте начнём с этого, — Ингрид указала на лист с «Самочувствием», — Чего стоит опасаться в смысле безопасности и негативных последствий?

— Директор Вон сказал доверять экспертам. Если мы станем искать инопланетян самостоятельно, то явно его ослушаемся, — сказала Кэт. — А ещё выступим против полиции. Что опасно.

Казалось, воздух в комнате становился всё гуще по мере того, как в нас росло понимание: это происходит на самом деле, и наши действия могут иметь вполне реальные последствия.

Ингрид добавила:

— И это не считая вероятности, что мы действительно найдём инопланетян. Что тоже может быть весьма опасно.

Её беспокойство откликалось моим собственным страхам, но потом я вспомнила слова Дженнифер во время одного из её визитов этим летом.

— Дженнифер говорила, что инопланетяне альтруистичны. В смысле, что если им удалось достичь такого уровня развития и не убить друг друга, то они должны быть миролюбивым видом.

Ингрид поморщилась.

— А вот другой вариант: что, если одна группа инопланетян убила всех остальных, а затем отправилась колонизировать остальную Вселенную? Вероятно, именно так и поступили бы люди, если бы могли.

Такую возможность я не рассматривала. Но мне хотелось верить Дженнифер.

— Может, они и были такими раньше, но, вероятно, это больше не так. Скорее всего они эволюционировали, стали… милыми и добрыми друг к другу.

Ингрид иронично приподняла брови.

— Как, по-твоему, люди могли бы когда-нибудь так эволюционировать, чтобы стать добрыми друг к другу?

Я не знала, как на это отреагировать. На моей памяти Ингрид не была настолько циничной.

— Я думаю, это возможно, — внезапно сказала Кэт, и я поняла, что в этой девочке больше оптимизма, чем мне казалось раньше.

Ответ Кэт заставил Ингрид слегка сдать позиции.

— И, по-вашему, люди когда-нибудь будут заботиться о других людях или других видах больше, чем о самих себе?

Когда Дженнифер говорила об этом, она казалась такой уверенной. Её слова легко было принять на веру, не задумываясь. Но теперь я начала сомневаться.

— Может быть они смогли бы, если бы чувствовали, что действительно могут что-то изменить, — наконец сказала я. — И, возможно, инопланетяне знают, что они способны на это. Ведь у них более продвинутые технологии и больше знаний. Они действительно могут изменить нашу жизнь.

Ингрид глубоко вздохнула.

— Просто это немаленькая просьба… просто поверить в добро.

На лице Кэт мелькнуло сочувствие, и я снова задалась вопросом, что же произошло, из-за чего Ингрид… потеряла всякую надежду и веру в лучшее.

— Это риск, — мягко согласилась я, — но если пришельцы опасны, и Дженнифер нашла их, это значит…

На нас опустилась тишина. Никто не хотел заканчивать эту мысль.

Наконец, Кэт протянула руку и перевернула лист Самочувствие.

— Мы понимаем риски и будем предельно осторожны.

Я согласна кивнула и указала на следующую заметку. Идти нам оставалось только вперёд.

— Итак, что значит Способ?

Ингрид коротко тряхнула головой и продолжила, снова став воплощением практичности.

— Нам нужно продумать логистику контакта. Судя по моему исследованию, большинство учёных из Института SETI, которые занимаются поисками инопланетного разума, считают, что лучший способ связаться с ними — это либо радиоволны, либо гигантские лазеры. Очевидно, с радио нам будет проще. Но астрономы используют гигантские радиотелескопы — по сути, огромные спутниковые тарелки.

— Большое Ухо, — уточнила я.

Ингрид кивнула.

— Если бы у нас был один из таких, мы могли бы установить контакт.

— Но у нас нет ничего подобного, — напомнила нам Кэт.

— Наверное, у них есть что-то подобное на военной базе, — предположила я.

Кэт нахмурилась.

— И мы определённо не можем получить к нему доступ.

Ингрид растерянно моргнула.

— Почему нет?

— Я прям представляю, как трое детей собираются проникнуть на военную базу.

Несколько секунд казалось, что Ингрид действительно просчитывала такую возможность.

— Моя мама очень разозлилась, когда мы с Мэллори устроили тот пожар в Говард-парке. В особенности она была расстроена тем, что мы были рядом с базой. Позже она сказала, что если бы нас нашёл военный, у нас были бы гораздо более серьёзные неприятности.

— Будем честными, — добавила я, — наверняка она злилась не только из-за того, что мы были рядом с базой. Она также была в бешенстве из-за собственно пожара.

— Правда.

Кэт смотрит на нас как на сумасшедших.

— Давайте мы все согласимся, что мы не собираемся вламываться на военную базу? Или поджигать что-нибудь?

Ингрид неохотно кивнула.

— Да, — согласилась я. — А что насчёт местной радиостанции?

Кэт потёрла виски.

— Это могло бы сработать. Но опять же, это значит взлом и проникновение. Даже если бы мы захотели это сделать, там будет слишком много охраны.

Я задумчиво барабанила пальцами по бедру, пока мы рассматривали возможности — и их отсутствие.

— А радио в машине? — снова предложила я, — Мы знаем, что оно реагирует на… что бы это ни было.

Ингрид покачала головой.

— Нам нужна двусторонняя связь, если мы собираемся спросить их о Дженнифер.

Кэт подалась вперёд.

— Кажется, у моего отца в гараже есть несколько старых раций. Он никогда ничего не выбрасывает.

Ингрид снова помотала головой.

— Недостаточно сильный сигнал.

— Это рации дальнего действия.

— Достаточно дальнего, чтобы дотянуться до космоса?

Кэт на секунду замолчала.

— Тушé.

Мы погрузились в молчаливое раздумье. Это бессилие выводило из себя. Способы установить контакт были, но у нас не было доступа ни к одному из них. Что, если инопланетяне действительно здесь, и Дженнифер у них, а мы ничего не можем с этим поделать?

— Или… — у меня начала зарождаться идея, — Что насчёт технической комнаты в часовне? У них определённо есть аппаратура для отправки и приёма сигнала. Ввод и вывод.

Глаза Ингрид расширились.

— Идеально. И мы могли бы провести расследование сигнала, прозвучавшего на собрании. Там могут быть подсказки о том, что его вызвало.

Мы с Ингрид посмотрели на Кэт, которую эта идея явно не вдохновила.

— Предполагается, что мы будет использовать это оборудование только для занятий, связанных со школой, — сказала она.

— Дженнифер учится в нашей школе, — заметила я, — так что технически это связано со школой.

— Технически это не так.

Настала очередь Ингрид строить щенячьи глазки.

— Часовня всегда открыта, но во время обеда там никогда никого нет. Мы могли бы быстро проскользнуть внутрь. И, Кэт… у тебя есть код.

— У меня будут из-за этого большие неприятности, — Кэт нервно грызла кожу у ногтей.

— Пожалуйста, — взмолилась я, — ради Дженнифер.

Кэт закрыла глаза, размышляя. Затем вздохнула.

— Ты права. Это важнее правил. Мы можем пойти туда во время обеда завтра.

Мысленно я исполнила танец ликования, затем перевернула страницу «Способ» чистой стороной вверх. Вторая проблема: решена.

Ингрид указала на последнюю бумагу.

— Итак, Сообщение. Если мы собираемся отправить сообщение, нам нужно настроить радио на нужную частоту. Существует множество различных каналов, и маловероятно, что инопланетяне отслеживают каждый из них.

— Дженнифер говорила о том, как найти правильный номер для звонка, — сказала я. — Она это имела в виду?

— Похоже на то. Но я понятия не имею, с чего начать.

— Дженнифер годами исследовала этот вопрос, и у нас нет времени, чтобы наверстать упущенное, — вздохнула я. И тут меня осенило. — Если только мы не воспользуемся её наработками.

Обе девочки посмотрели на меня. Тяжело сглотнув, я отбросила все сомнения.

— Я знаю, где она хранила свои исследования. Она вела дневники.

От упоминания дневников руки у меня задрожали, и я спрятала их в карманы.

— Она хранила их в своей спальне. Мы могли бы получить их все, — это была ложь. Все мы получить уже не могли. Но я не хотела рассказывать им о Томе VII, дневнике, который Дженнифер вложила в мои руки в день нашего знакомства. Нам не нужно было говорить об этом.

Кэт пристально посмотрела на меня.

— То есть, каким-то образом мы снова вернулись к взлому и проникновению?

Мы с Ингрид обменялись взглядами. В её глазах горела искорка вызова. Потому что по сравнению с радиостанцией или военной базой… проникнуть в комнату Дженнифер не казалось невозможным.

Кэт переводила взгляд с меня на Ингрид и обратно.

— Скажите, все ваши планы связаны с нарушением закона?

— Ты сама сказала, — возразила я, — это важнее правил.

— Я говорила о школьных правилах. А не реальном законе, — пробормотала Кэт, — Вы говорите о том, чтобы проникнуть в дом пропавшей девочки. Вы представляете, как подозрительно это будет выглядеть?

Я заколебалась. Кэт была права.

— Но… мы не сможем найти Дженнифер, если не найдём нужную частоту, — наконец сказала я — А мы должны найти её.

Казалось, что Кэт вот-вот упадёт в обморок.

— Я понимаю это. Но вы не можете просто… — когда мы с Ингрид обменялись взглядами ещё раз, она прервалась, сложив руки на груди, — Перестаньте так смотреть друг на друга.

— Как «так»?

— Словно вы что-то замышляете.

Ингрид рассмеялась, и я поняла, что не слышала её смеха больше года.

А потом Кэт добавила:

— Словно вы… друзья.

Смех Ингрид оборвался, проглоченный обратно. Эта мерцающая энергия и предвкушение испарились, когда мы поняли, что мы не друзья, планирующие приключение. Что это всё — только временное перемирие.

— Думаю, у нас есть два варианта, — наконец сказала я. — Первый: сегодня вы можете остаться у меня на ночь. Я слышала, как мои родители обсуждали поисковую операцию, и они сказали, что мисс Чан выходила на поиски Дженнифер каждый день в пять утра. После того, как она уйдёт, дом опустеет, и у нас будет где-то час до того, как мои родители проснутся. Проблем с тем, чтобы попасть в дом, у нас возникнуть не должно: мисс Чан всегда оставляет дверь незапертой, на случай если Дженнифер вернётся.

Мы все вздрогнули, подумав о Дженнифер, которая была сейчас где-то там, далеко от дома.

— Или есть второй вариант, — продолжила я. — Я могу сделать это сама. Вы обе правы. Мы рискуем, и с инопланетянами, и с проникновением. Вам не обязательно во всём этом участвовать.

Говорить это было почти физически больно, и от мысли о том, что мне предстоит действовать в одиночку, паника в груди обернулась настоящей черной дырой. Но как бы сильно я ни хотела их помощи, я не хотела втягивать их в неприятности.

Между Кэт и Ингрид шла какая-то безмолвная беседа, и, наблюдая за ними, я жалела, что не могу понять их тайный язык, которые знают только лучшие друзья.

Наконец Кэт вздохнула и перевернула лист с «Сообщением».

— Ой, да ладно. Давайте свяжемся с какими-нибудь инопланетянами.

Тогда
15

После того неловкого случая в столовой в первый школьный день дела Дженнифер шли всё хуже и хуже. Рейган и Тесс невзлюбили её и повернули эффект новизны в противоположную сторону: Дженнифер больше не была крутой загадочной новенькой. Она была странной, неуклюжей новенькой.

Пит, Кайл и остальные не стали долго ждать, чтобы начать издеваться над Дженнифер. Не прошло и недели, а они уже имитировали разнообразные удары в стиле карате, стоило ей появиться в коридоре, а после хохотали, словно это было невероятно смешно.

В конце концов, все это привело к печально известному противостоянию в стиле кунг-фу.

Оно не то чтобы было запланировано. Или, по крайней мере, мне об этом не было известно. Но когда я пришёл в школу тем утром, воздух потрескивал от резкой, враждебной энергии.

До первого звонка оставалось полчаса, но вокруг скамеек у входа в школу уже собралась целая толпа. Как обычно, Пит и Кайл с друзьями тусовались там, но в этот раз они были бодры и явно настороже. Они были готовы. Они ждали.

Все казалось неправильным. Табличка у входа в школу, предупреждающая о том, что шериф всегда начеку, казалась зловещей, а не утешительной. Пришёл сезон жуков, и они метались вокруг, угрожая запутаться в моих волосах. Воздух стал настолько раскалённым, что мне захотелось покинуть собственное тело.

Я протискивалась мимо одноклассников, мимо шума, смеха, страха и неодобрения, всего смешанного воедино, пока не нашёл Рейган. Она стояла одна, потому что в то утро Тесс опоздала, и стояла в самых задних рядах.

— Что происходит? — спросила я у неё.

— Вся эта история с карате, — она отмахнулась от жука и вздохнула, словно ей было скучно, но что-то тёмное мелькнуло в её взгляде. Какое-то предвкушение. — Пит ждёт Дженнифер.

От волнения в висках болезненно застучало.

— Что он собирается сделать? Может, стоит его остановить? Сказать что-нибудь?

Рейган бросила на меня взгляд, раздражённый и немного обиженный.

— Всё с ней будет в порядке.

Тут же, словно Рейган призвала её этими словами, появилась Дженнифер.

Или, по крайней мере, так я это запомнила. Странная вещь происходит, когда вы видите что-то своими глазами, а потом слышите об этом от кого-то другого. Словно ваша реальность смешивается со слухами, и уже нельзя быть уверенным, что на самом деле реально. Нельзя положиться даже на свою собственную память.

Но вот что запомнила я:

Дженнифер подошла и посмотрела на толпу, одновременно смущённая и заинтересованная, явно пытаясь понять, чего же все ждут. Стоило ей приблизиться, Пит медленно поднялся на ноги, разминая длинные конечности.

— Привет, Дженнифер Чан, — сказал он, чётко выговаривая каждый слог её имени. Засунув руки в карманы, Пит ухмыльнулся.

Я уже видела такое раньше. Несколько раз он проворачивал этот фокус с Рейган, и я не доверяла его улыбке. Я не доверяла Питу. Он всегда вёл себя так, словно всё это — просто игра, словно он может причинять людям боль, не заботясь о последствиях.

Я до боли прикусила губу. Дженнифер, уходи.

Дженнифер нахмурилась, и я почти воочию видела, как в её голове складывается картинка происходящего, как она постепенно понимает, что все здесь собрались из-за неё. Она посмотрела на нас. Затем её взгляд нашёл меня и задержался едва ли на мгновение дольше, чем следовало бы.

Я не выдержала и опустила глаза.

— Что? — осторожно спросила Дженнифер у Пита.

Он лучился очарованием. Чтобы казаться ещё лучше, он провёл рукой по своим песочно-светлым волосам и улыбнулся так, что показались ямочки на щеках.

— Ты здесь уже целую неделю, а так должным образом и не представилась.

Это было неправильно, и точно не могло закончиться хорошо. Я огляделась в поисках учителя, надеясь, что он волшебным образом появиться на улице, но никого из них не было видно.

— Эм, прости, что? — голос Дженнифер слегка дрожал, и на секунду мне показалось, что я могу услышать, как колотится её сердце. Но нет, это было моё собственное.

Детей стало ещё больше, и, возможно, некоторые собирались вмешаться, стиснув зубы и молясь, чтобы всё не обернулось совсем плохо.

Но остальные хотели шоу. И в глубине души я боялась, что была одной из последних. Я знала, что по большей части это не так, но никто не знает себя полностью. Трудно было не сомневаться, что ни одна частичка меня не хотела, чтобы произошло что-то захватывающее.

Я поёжилась.

Несколько человек достали телефоны, чтобы заснять происходящее. Рейган скрестила руки на груди и стояла так неподвижно, что, казалось, едва дышала.

Дженнифер изобразила что-то среднее между испуганной гримасой и вежливой улыбкой и попыталась обойти Пита.

Его друзья не дали ей этого сделать. Остальные дети окружили её со всех сторон. Она была в ловушке.

— Дженнифер, ты меня игнорировала, — продолжил Пит, сплошь очаровательные ямочки и притворная обида. — И ты должна загладить свою вину передо мной.

Улыбка Дженнифер дрогнула. Она оглядела толпу. Должно быть, какая-то часть её кричала: «Убегай!» Но что-то промелькнуло в её взгляде — вспышка страха, которая почти сразу же смягчилась. Она явно решила довериться парню.

Я хотела закричать, остановить происходящее, но это было не в моих силах.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила она.

И, чёрт возьми, всё выглядело так, словно он установил гигантскую ловушку, а она посмотрела на неё и сказала: «Кака�

Jennifer Chan Is Not Alone

Ttranslated under licence from Tae Keller c/o P. & R. Permissions & Rights Ltd.

© Калинина И., перевод, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

© Кривогина А., иллюстрации, 2023

* * *

Той двенадцатилетней девочке,
которой я была когда-то, спустя пятнадцать лет,
которые мне понадобились, чтобы написать эту книгу.

Сейчас
1

Так что, возможно, лучше сказать: конец всего начался с сообщения.

Рейган обмахивалась концертной программкой, делая вид, что засыпает. Даже начала притворно храпеть.

Я многое могу сказать, не произнеся ни слова, что весьма на руку во время вечерних выступлений оркестра.

И вот тут у Рейган зажужжал телефон.

Сообщение, которое положило конец всему.

– Это Пит, – одними губами произнесла Рейган.

Почувствовав прилив облегчения, я вознесла благодарность Вселенной.

– Серьёзно? – шёпот Тесс вышел слишком громким.

– Что там написано? – спросила она. – Ты ведь обязана нам сказать?

Вот что вам нужно знать о Тесс: каждая фраза, что слетает с её губ, – вопрос. Даже если она делает заявление, закончится оно вопросительным знаком.

– Тесс, – прошипела я, – Остановись.

Рейган была напугана.

В моих ушах отдался гулом участившийся пульс, но я велела сердцу перестать так драматизировать.

– Может быть, тебе стоит убрать телефон, – предложила я Рейган. Не стану отрицать, мне было любопытно, но после событий прошлой недели я была не в настроении для чего-то… впечатляющего.

– М-м-м, а может точно не стоит убирать телефон? – предложила Тесс. – Потому что ты должна поделиться с нами тем, что происходит?

Отец повернулся, чтобы шикнуть на нас снова, но Рейган было плевать на всех.

– Перед домом Дженнифер стоят полицейские машины, – прошептала она.

Это определённо что-то ненормальное.

– Нет, – сказала я. Наверное, сказала. Я слышала, как говорю, просто не могла этого осознать. Я лихорадочно искала хоть какое-то разумное объяснение: – Может, полиция просто… заглянула к ним? Или, может быть… Как думаете…

– Дженнифер рассказала полиции о том, что мы сделали? – перебила меня Тесс, – И, ну, они придут за нами?

Моя правая нога начала дрожать, а сердце билось так громко, что я даже не могла…

– Глупость какая, – сказала Рейган, и я невольно вздрогнула от того, как она произнесла это слово. Все согласные вышли такими твёрдыми и резкими: «Глупость». – Полиция приехала туда не за нами.

– Но, что тогда… – начала было Тесс, но телефон Рейган снова зажужжал.

Она посмотрела на экран и шепнула нам:

– Пит не должен этого знать, но ему сказал отец.

Отец Пита – окружной шериф, так что Пит всегда знал больше, чем следовало бы.

Рейган тяжело сглотнула.

– Дженнифер пропала.

– Она пропала, – автоматически повторила я.

– Дженнифер оставила записку, в которой говорится, что она, ну, сбежала.

– Она сбежала, – по-видимому, я была способна только на то, чтобы повторять слова Рейган.

Тесс склонилась ближе к нам и спросила:

– Она сказала, почему?

Рейган покачала головой.

– Не знаю. Саму записку отец Пита не стал бы ему показывать.

– О боже, – прошептала Тесс. – Думаете, это, типа, такая месть Дженнифер?

От одной только мысли об этом у меня закружилась голова.

– Типа, Дженнифер пытается так отомстить нам? – Тесс не сдавалась. – Хочет втянуть нас в неприятности?

Атмосфера в церкви изменилась, я расслышала первые шепотки. Словно новость о Дженнифер были чем-то материальным. Я видела, как она движется по залу: сначала узнали мы. Затем Кайл – лучший друг Пита – проверил свой телефон и склонился к одному из своих приятелей.

Слишком скоро новость добралась и до родителей – они тоже начали шептаться.

Новости в Нигдебурге распространялись быстро. Это то, что нужно было знать.

Её здесь не было.

Весь мир стал слишком громким.

Снова и снова я слышала: «Дженнифер Чан сбежала. Дженнифер Чан пропала».

Конец всего начинался тихо, с едва слышного жужжания. Но заканчивался он совсем иначе.

2

После этого выступление оркестра оборвалось чертовски быстро.

Все одновременно начали двигаться, к нам подбежала мама Тесс.

– Ох, какие ужасные новости, – сказала она, кладя руку на плечо Тесс. Мама Тесс из тех людей, у которых есть громкое мнение и бурная реакция на всё на свете, но сегодня её реакция казалась недостаточно бурной. – Давай отвезём вас с сестрой домой.

– Но я нужна моим друзьям, – запротестовала Тесс, её глаза горели страхом, замешательством, а ещё тем возбуждением, которое появляется только когда ты напуган.

Я повернулась к Рейган:

– Что мы будем делать?

Рейган покачала головой. Снова проверила телефон. Но от Пита ничего не пришло – никакого сообщения, которое всё бы объяснило волшебным образом.

– Ты ведь всё ещё остаёшься у меня на ночёвку, правда? – в моем голосе послышались нотки отчаяния, но в этот единственный раз я не пыталась их подавить. В моей голове визжали скрипки, а мир расплывался по краям.

Рейган нахмурилась.

– Всё в порядке, Мэл. Всё будет хорошо.

Конечно. Всё будет хорошо. Просто тихая ночь. Как и любая другая ночь.

Мама появилась из ниоткуда.

Нет, это неправда. Не из ниоткуда.

Мама появилась со своего места в дальней части церкви и обняла меня за талию, уводя прочь от подруги.

– Тебе нужен свежий воздух, – сказала она мне на ухо.

– Подожди, – попросила я. – Мне нужна Рейган.

Потому что я огляделась вокруг, и внезапно Рейган пропала!

Но нет. Это тоже неправда. Она стояла там же, где и раньше, хмуро глядя в телефон.

Прямо сейчас мой мозг работал не слишком хорошо.

– Как у тебя дела? Ты плохо себя чувствуешь?

Крепко зажмурившись, я ждала, когда под веками перестанут плясать цветные пятна.

– Я всего один раз упала в обморок, – ответила я. – Не надо теперь постоянно из-за этого беспокоиться.

– Мы собираем поисковую группу, – сказал он, коснувшись маминой руки. – И нам нужно как можно больше людей.

У меня перед глазами всё поплыло.

– Дай нам минутку, – ответила мама. Когда мужчина ушёл, она завела свою мантру «Беспокоюсь о Мэл». – Глубокий вдох. Сделай глубокий вдох, Мэллори.

– Я не могу… – начала было я, но так и не смогла собраться с мыслями. В голове один за другим возникали вопросы, но исчезали прежде, чем я успевала их поймать: почему Дженнифер сбежала? куда она отправилась? она кому-нибудь рассказала о том, что мы сделали?

Мама так крепко сжимала моё запястье, что я чувствовала, как под её большим пальцем бьётся мой пульс.

– О, милая. Я знаю, как это страшно. Я знаю, знаю.

– Где Рейган? – в церкви я потеряла её из виду, и она не последовала за нами сквозь толпу.

Мама отстранилась.

– Тебе не нужно беспокоиться о Рейган. С ней всё в порядке. Родители Тесс отвезут её домой. Я знаю, знаю, ты беспокоишься о Дженнифер, но о Рейган тебе сейчас волноваться не надо.

– Они отвезут её домой? Но она же должна была остаться у нас на ночь.

Мамино терпение лопнуло.

– Мэллори, с Рейган всё в порядке, – она глубоко вздохнула. Глубокий вдох. Сделай глубокий вдох, мама, – Я знаю, это пугает. Я знаю, что ты беспокоишься о подруге.

Сначала я решила, что она имеет в виду Рейган. Но нет. Разумеется, она говорила о Дженнифер. Моей подруге.

Я затрясла головой, чтобы прийти в себя, и снова оказалась в церкви.

Дженнифер Чан сбежала.

Кем вообще надо быть, чтобы сбежать?

– Я здесь, милая, я с тобой, – мягко произнесла мама, сжимая мою руку. Мама принципиально против того, чтобы лгать мне. Поэтому она не говорит, что всё будет хорошо.

За её плечом я увидела собирающихся соседей и учителей – поисковую группу. Поисковая группа в Нигдебурге, где невозможно спрятаться.

Когда я заговорила, мой голос показался чужим. Он был немного похож на голос Рейган – что-то среднее между шёпотом и всхлипом:

– Она ведь вернётся?

Мама не соврала. Она легко коснулась моей руки и сказала:

– Я не знаю.

Тогда
3

Вот что нужно знать: если мама занялась выпечкой – это плохой знак. Когда мама держит в руках свежий торт или пирожки, с тем же успехом у неё над головой может висеть мигающая табличка с надписью: «ПОДХОДИТЬ С ОСТОРОЖНОСТЬЮ».

Когда я заглянула на кухню, мама смотрела в сторону. Так что, стоило мне увидеть пирог, я быстро повернула прочь – но меня заметил папа.

– Доброе утро, Мэллори, – поздоровался он. Папа сидел за кухонным столом и потягивал, вероятно, уже третью чашку кофе за утро. – Как тебе спалось?

Я вошла на кухню тихо, осторожно, словно приближалась к посыпанной сахаром антилопе гну.

– Приятно.

Мама отряхнула муку с рук и повернулась, чтобы посмотреть на меня.

– Хорошо, Мэллори. Спят хорошо, а не приятно, – затем она нахмурилась, – Что это у тебя на лице?

Папа заметил на своём типичном отцовском языке:

– Она исследует внешние проявления своих внутренних чувств.

Вот только от этого мне стало ещё хуже. Я ведь ничего не проявляла. Это просто макияж.

Мама бросила на папу взгляд, который говорил «мы обсудим это позже», затем негромко откашлялась.

– В любом случае, я рада, что ты встала. Я как раз собиралась поприветствовать в Нибурге наших новых соседей.

– Боже мой! – ахнула я. – Ты собираешься встретить Дженнифер Чан? – неловко признаваться, но мой голос упал до шёпота, когда я произнесла это имя. Но я ничего не могла с этим поделать. После всех слухов эта девочка практически стала знаменитостью.

Мама нахмурилась.

– И её мать, да. Можешь составить мне компанию.

Новости становились всё лучше и лучше.

– Хочешь сказать, что я буду первым ребёнком в Нигдебурге, который её увидит?

Папа пригубил кофе, чтобы скрыть улыбку.

– Постарайся не называть наш город Нигдебургом на публике, Мэл. Звучит немного уныло.

Как оказалось, моему классу повезло дважды, потому что сначала к нам приехала Рейган, а потом – Дженнифер Чан.

И, право слово, слухи поползли быстро. Ещё до того, как она переехала, мы слышали истории:

Дженнифер Чан переехала в Нигдебург, чтобы не попасть в колонию для несовершеннолетних.

Мама Дженнифер Чан на самом деле – убийца в розыске, и им обеим пришлось выправлять фальшивые документы.

Дженнифер Чан – это даже не настоящее имя Дженнифер Чан!

– Кажется, она владеет карате и избила кого-то так сильно, что его пришлось загипсовать от макушки до пят, – сказала я родителям.

Папа фыркнул в кофе, а мама с грохотом поставила пирог на стол. Я пыталась не обращать внимания на манящий аромат – яблоко с корицей, мой любимый.

– Это нелепый слух, – сказала она, ткнув в меня пальцем, – и ты это знаешь.

– Я просто сказала… – пробормотала я, покосившись в сторону отца в надежде на помощь. Тот только шевельнул бровями, мол, сама напросилась.

Мама тем временем продолжила, её голос стал высоким и резким.

– Мне кажется весьма интересным, что по слухам эта бедная девочка расправляется с кем-то при помощи ’каратэ’, – по какой-то причине мама так и не научилась правильно делать воздушные кавычки, и всегда изображала их одним пальцем вместо двух. Когда-то мы всей семьёй смеялись над этим, но это осталось в прошлом.

– Да, мам. Я знаю. Я понимаю. Просто…, – но как объяснить ей слухи? Мы ведь делали это не со зла. Нам просто любопытно.

– Это расистский стереотип, Мэллори, и я надеюсь, что ты выступишь против него.

– Но, мам, она действительно занимается карате. Мы с Рейган загуглили её.

– Что ж, в любом случае, – произнесла мама таким тоном, словно это как-то доказывало её слова, затем взяла пирог и расправила плечи, – давайте познакомимся с нашими новыми соседями. Я хочу, чтобы ты была доброй и радушной, Мэллори.

Я всё равно буду первой семиклассницей, встретившей Дженнифер Чан.

4

Мама растянула губы в широкой улыбке.

– Здравствуйте! С новосельем, добро пожаловать в наш район!

– О, привет, – сказала мисс Чан, убирая с лица растрёпанные чёрные волосы.

Она была моложе большинства мам, и всё в ней буквально кричало об ином – она была такой… не-Нигдешной, в этом платье с красно-жёлтым орнаментом, с ярко-оранжевой помадой (которая немного размазалась по щеке), длинными накладными ресницами и нервной улыбкой, из-за которой мисс Чан казалась немного потерянной.

– Вы, должно быть, Ребекка Чан! Я – Лия Мосс, – представилась мама, протягивая пирог, – а это моя дочь, Мэллори. Она ровесница Дженнифер!

– О, точно.

Мама улыбнулась и наклонила голову. Я знала это выражение её лица – сплошь тепло и забота. Такой она становилась, когда говорила с людьми, которых хотела направить и утешить.

На меня она так больше не смотрела.

– Нибург может… вообще-то, все новые места поначалу могут показаться немного пугающими, – сказала мама, – Поэтому я подумала, что Дженнифер было бы неплохо познакомиться с кем-то её возраста. Приятно ведь увидеть дружелюбное лицо, согласны?

У мисс Чан эти слова вызвали явное облегчение.

– Конечно, да. Здравая мысль. Мэллори ходит в Гиббонс? Мы только что записали туда Дженнифер.

Мисс Чан слегка улыбнулась, оглянулась через плечо и позвала:

– Жужелка! Кое-кто хочет с тобой познакомиться!

Я бросила на маму вопросительный взгляд. Может стоит им сказать?

– Эм…, – мисс Чан посмотрела на маму в поисках поддержки.

Мама наклонилась к Дженнифер и опёрлась руками о колени, словно говорила с воспитанницей детского сада:

– Привет, Дженнифер. Меня зовут Лия Мосс, а это – Мэллори. Мэллори здесь, чтобы поприветствовать вас в Нибурге и рассказать всё, что тебе нужно знать об Академии Гиббонса.

Дженнифер просияла и пожала маме руку.

– Приятно с вами познакомиться!

Интересно, какое впечатление у неё сложилось, какого человека она увидела. Меня даже затошнило от волнения.

– Я поступила в Гиббонс сразу после детского сада, – сказала я, словно это была какая-то важная информация.

Дженнифер наклонила голову, глядя на меня, и я невольно затаила дыхание.

Затем она улыбнулась.

– Пойдём посмотрим мою новую комнату, – не вопрос. Приказ.

– Мэллори с радостью составит тебе компанию, – сказала мама, кладя мне на спину ладонь и подталкивая внутрь дома. Указав на пирог, она обратилась уже к мисс Чан, – Может быть, мы можем куда-нибудь его поставить?

Наш район казался странным, потому что все дома в нём выглядели почти одинаково: крашеные кирпичные фасады и большие окна, маленькие здания на больших лужайках, засаженных дубами и заставленных цветочными клумбами. Изнутри дом Дженнифер представлялся зеркальной версией моего собственного, и казалось, что я была в нём миллион раз. Вот только всё было словно вывернуто наизнанку – версия моего дома из параллельной вселенной.

Но вместо того, чтобы выбрать спальню на первом этаже, как это сделала я, Дженнифер заняла комнату наверху – ту, которую мой папа использовал в качестве кабинета.

– Итак, какой же ты азиат?

– Ох, – я почувствовала, что краснею, хотя и не была уверена почему, – мама наполовину кореянка.

Дженнифер наморщила лоб, будто я сказал что-то странное. Но затем просто ответила:

– А я китаянка. Нас здесь не так уж много, не так ли?

– Думаю, да.

Мы снова погрузились в молчание, и я лихорадочно перебирала варианты тем для продолжения разговора:

– М-м-м, а откуда ты переехала?

Я уже знала ответ, Гугл подсказал: из Чикаго.

– Чикаго, – сказала Дженнифер, перепрыгивая через две ступеньки за раз. – Точнее, сначала Коламбус, потом Чикаго. Теперь здесь.

– Ого, круто, – когда мы с Рейган узнали, что Дженнифер из Чикаго, Рейган это не понравилось. Сама она, прежде чем переехать сюда, жила в Филадельфии – и это было потрясающе. Но Чикаго был ещё более престижным и захватывающим вариантом. – И почему вы переехали сюда?

– Вот мы и на месте. Как видишь, я всё ещё переезжаю.

– М-м-м, это круто, – повторила я. – Так почему…

– Я устрою тебе экскурсию, – перебила Дженнифер, пробираясь через лабиринт, в который превратилась её комната, и указывая на картонные коробки, – Одежда: скучная. Обувь: такое себе. Книги, пальто – ага, вот оно! – она остановилась перед коробкой с надписью «РАССЛЕДОВАНИЕ» и поманила меня к себе.

Я подошла к ней, осторожно огибая груды одежды, которую она уже начала распаковывать.

– Итак, эта коробка… – она снова оценивающе оглядела меня с ног до головы. – С тобой когда-нибудь случалось что-то необычное? Что-то, чего ты не можешь объяснить?

– Я не говорю о чём-то, ну, совсем диком, – продолжила она. – Я бы не стала ожидать чего-то такого от жизни обычной горожанки.

– Правильно, – я отступила назад, ведь разве она сама, кхм, не была обычной горожанкой? Может передо мной и правда стояла обученная наёмная убийца.

– Подожди, нет, стой! – выпалила она, поднимая руки. Затем зажмурилась и, прежде чем снова заговорить, сделала глубокий вздох. – Уф, Ребекка же говорила не поднимать эту тему. Не всем это понятно.

Стал бы опытный убийца называть маму по имени? Вполне возможно.

– Иногда люди переживают что-то невероятное, что-то большое, – продолжила Дженнифер, – например, огни в небе – три вспышки красного – или странные сообщения по радио. Но в большинстве случаев знаки не такие заметные. Например, воздух становится холодным, или у тебя возникает дежавю. Или вот ты просыпаешься, а тело ещё спит, и несколько секунд ты просто не способна пошевелиться, – она широко размахивала руками и говорила всё быстрее. – Или иногда у тебя просто возникает такое чувство… Как будто ты хочешь что-то сделать или сказать, но тело тебя не слушается. Или чувствуешь себя такой потерянной, словно не принадлежишь этому миру. Будто все прочие знали, что будет тест, а ты нет, вот и не готовилась. И даже учебник не прочитала.

– Ох.

– Задумывалась ли ты когда-либо, что означают эти чувства?

– Ты, наверное, считаешь меня совсем чокнутой, – она опустила глаза и принялась пинать коробку мыском ботинка.

– Я не думаю, что ты… чокнутая, – сказала я.

– Ну и, э-э, что всё это означает?

В её взгляде вспыхнула надежда, а улыбка становилась всё шире и шире, словно Дженнифер не могла её сдержать – или не хотела. Она прошептала одно слово:

– Инопланетяне.

– О, – я буквально заставила себя произнести это. Официально заверено и подтверждено на все сто процентов: дети в Гиббонсе съедят её с потрохами.

– Знаешь, думаю, мне пора у…, – начала было я, но она поджала губы, словно проглотила своё разочарование, и у меня в груди что-то сжалось. Я знала, что мне следует бежать прочь, но не могла выдавить из себя ни слова.

Мысленно я подтолкнула себя: «мне пора уходить».

Вот только сказала в итоге совсем другое.

– В смысле, инопланетяне?

Её лицо засияло от облегчения.

– Правда? Ты действительно хочешь знать? Боже мой, это потрясающе. Вообще-то существует масса свидетельств внеземной жизни.

Рейган показала мне, что уверенность может быть заразительной. С Дженнифер я поняла, что облегчение – тоже. Крошечный узелок в груди растаял, и от этого у меня голова пошла кругом. Это пробудило во мне… любознательность или что-то в этом роде. Указав на коробку с «РАССЛЕДОВАНИЕМ», я спросила:

– Это там и лежит? Улики?

– О, да. Она забита всем, что мне известно, – упав на колени, Дженнифер содрала полоску скотча и открыла коробку, демонстрируя сверкающие камни в стеклянных футлярах, потемневшие от времени газетные вырезки и толстую стопку красочных тетрадей. – А ещё всем, что знал мой папа. Мы часто смотрели документалки о космосе и научную фантастику, ходили смотреть на звёзды, когда он был жив.

– Ох, – мы были недостаточно близки, чтобы я могла её утешить, но не сделать этого я тоже не могла, – мне жаль насчёт твоего отца, – сказала я это совершенно искренне.

Дженнифер быстро заморгала, её улыбка дрогнула. Но потом она тряхнула головой и резво вскочила на ноги.

– Мои текущие записи лежат в сумке внизу. Я их тебе покажу. Жди здесь!

Я написала Рейган: Я только что встретила новенькую!!

Та ответила молниеносно: М-м-м?? Дженнифер Чан? Она набросилась на тебя, словно ниндзя??

Я медленно стёрла набранное сообщение.

Рейган была моим самым близким другом во всём мире. Она понимала меня лучше всех – лучше родителей, лучше Тесс, лучше всех друзей, что у меня когда-либо были. И всё же. Возможно, Рейган лучше не знать об инопланетянах Дженнифер.

Когда ответа не последовало, Рейган написала: Эй, ты там?

И ещё: Какая она? Уровень странности Кэт и Ингрид или ещё хуже?

Я закусила губу. Ингрид Стоун и Кэт Абрамс были непопулярны в школе, и до сих пор всякий раз, когда Рейган упоминала их, мне становилось неловко. Раньше я общалась с Ингрид – немного, но общалась. А затем, в прошлом году, Ингрид вдруг возненавидела меня. Я не знала причин, но иногда втайне думала, что, возможно, она просто завидует тому, что я стала популярной.

От Рейган пришло ещё сообщение: Кровавые подробности, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста??

– Вот они, – сказала Дженнифер, держа в руках зелёную тетрадь. На обложке большими, жирными буквами, выходящими за рамку для заголовка, было написано:

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ВСЕЛЕННОЙ

ДЖЕННИФЕР ЧАН, ТОМ VII.

– Я собирала доказательства, теории и рекомендации. Разумеется, есть куча фальшивок, много недостоверной информации и источников. Именно поэтому нужно изучить вопрос во всех подробностях, чтобы знать, чему верить.

Прежде чем встретиться с ней взглядом, я долго смотрела на тетрадь.

– То есть ты хочешь сказать… что действительно веришь… в инопланетян? – мне не хотелось показаться грубой, но этот вопрос определённо стоило задать.

Она улыбнулась, словно ожидала именно такого скептического отношения.

– Конечно. Сперва это может прозвучать безумно, но мы не можем быть единственными разумными формами жизни во Вселенной. Просто задумайся. Началось всё с большого БУМ.

Я подпрыгнула от неожиданности, она рассмеялась и продолжила:

– А что потом? Вселенная закончится вместе с нами? Просто исчезнет, когда кучка людей уничтожит одну крохотную планетку? Без шансов. Должно быть что-то ещё, – она протянула мне тетрадь. – Это поможет тебе разобраться.

– Ты… даёшь её мне? – я провела пальцем по пухлому потрёпанному краю. Невозможно представить, чтобы я могла заполнить целых семь тетрадей… да чем угодно. И я была в равной степени тронута и напугана её доверием.

– Я ею делюсь. А когда дочитаешь, я расскажу тебе о поисках.

Я замешкалась. Было что-то зловещее в том, как она это произнесла.

– О, не волнуйся. Это совсем не страшно. Честное слово, тут самое главное – это общение. Инопланетяне где-то там, наверху. Они всегда там были, они готовы и ждут, и всё, что требуется от нас – выйти с ними на связь. Почти как узнать нужный номер, чтобы кому-то позвонить.

– В этом есть смысл, – сказала я. Он был, но не то чтобы совсем взаправду.

Дженнифер огляделась, словно инопланетянин мог прятаться в одной из её коробок, затем подалась ко мне.

– Я могу тебе доверять?

Не раздумывая, я кивнула.

– Ладно, в общем… Думаю, я уже знаю нужный номер. Знаю, как установить контакт.

Внезапно я поняла, что тоже склонилась ближе и перешла на шёпот.

– Это и правда возможно?

– Почему нет?! Ещё и так вовремя. Ты только посмотри на нашу планету: ужасные ураганы. Дикие пожары. Пандемии. Скоро половина этого штата уйдёт под воду. Но если бы во Вселенной был кто-то, способный помочь, способный решить наши проблемы или отвезти нас в безопасное укрытие, в какое-нибудь новое место…

– Это изменило бы всё, – закончила я. Дженнифер буквально заразила меня своим восторгом.

– Именно. И я буду первым человеком, который вступит в контакт. Большинство людей бегут от правды. А я бегу к ней. Я изменю историю. Я изменю весь мир.

– Не сомневаюсь, – я невольно улыбнулась. Да, стоило бы решить, что она, ну, совсем чокнулась. Но Дженнифер говорила с такой уверенностью, что я тоже поверила. Не в часть про инопланетян, разумеется, скорее в то, что она изменит мир. Вряд ли я когда-либо встречала человека, настолько уверенного в себе – даже Рейган ей уступала.

– Вот видишь, ты из тех, кто не боится верить, – улыбка Дженнифер стала шире. – Я знала, что могу тебе доверять.

Выдержка из «Путеводителя по Вселенной Дженнифер Чан: Том VII», статья № 11:
«Как найти союзников в поиске инопланетян»
Мама говорит никому не рассказывать о моём исследовании инопланетян. Или, как она это называет, «инопланетной чепухи».
Но мама боится верить. Её беспокоит, помята ли моя одежда, причёсаны ли мои волосы, в порядке ли мои мысли. Она боится того, что подумают окружающие.
Я называю это «людской чепухой».
Папа же, напротив, не боится людей, и инопланетян он тоже не боится.
Пару лет назад он рассказал мне об одной научной теории – она называется «теория альтруизма». Если вкратце, то группа реально умных учёных считает, что если инопланетная цивилизация стала достаточно развитой, чтобы путешествовать в космосе, это значит, что они прошли все тяжёлые стадии развития цивилизации. Они пережили ядерное оружие, войны и смену климата, и при этом смогли не уничтожить себя и свою планету.
Прожить так долго им мог позволить один единственный способ – они научились быть хорошими.
Именно поэтому нам не надо их бояться. И я думаю, что друг друга бояться нам тоже не стоит. Потому что даже если человечество ещё не во всем разобралось, мы же учимся.
По крайней мере, я так всегда считала.
Но сегодня папа сказал то, что я не совсем поняла. Мы сидели в больнице перед одним из его сеансов лечения, и он сказал: «После того как меня не станет, тебе понадобятся новые союзники».
Я сказала ему, что не стану их искать, что кроме него мне никто не нужен, но он только погладил меня по голове.
«Быть храбрым – это подойти к кому-нибудь и сказать: “Вот во что я верю. Я тебе доверяю”, – сказал он. – Доверие – самое страшное, что можно кому-то вручить. И в то же время – самое могущественное».
Я не нашла в его словах ни капли смысла, ведь есть вещи гораздо страшнее доверия. Я хотела спросить его об этом, но мама сказала, что нам нужно идти, и теперь этот вопрос звенит у меня в голове всю ночь.
Я просто не могу перестать думать: каким же образом доверие может навредить или причинить боль?

Сейчас
5

Закрыв за собой дверь, я первым делом отправила сообщение в общий чат: Как вы думаете, куда она пошла?

Обычно первой отвечала Тесс – и делала эта почти мгновенно. Телефон всегда был у неё под рукой, и печатала она нечеловечески быстро, потому что любила оставить за собой первое слово. Но сегодня моё сообщение так и осталось в одиночестве висеть посреди экрана. Прошла минута, за ней другая.

Я переключилась на личную переписку с Рейган и напечатала: «Ты в порядке?» – но фраза показалась какой-то неправильной. Удалив её, я набрала другую: «Что думаешь?», отправила сразу, не перечитывая, и тут же об этом пожалела.

Сев на кровать, я заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и выдохов.

Рейган отреагировала мгновенно: Дико?

Я тут же осознала свою ошибку. Так говорила Дженнифер.

Странно, – поправилась я.

На этот раз никаких точек.

Но сейчас у меня была только тишина. Тревога ожидания – ответа, новостей, чего угодно – давила так сильно, что внутренности скручивало и тянуло разные стороны. Чтобы хоть как-то отвлечься, я гуглила истории о сбежавших девушках, но от этого становилось только хуже.

Когда она открылась, на пороге, нахмурившись, стоял папа.

– Мэл, тебе нужно поесть. Хоть что-нибудь, – он подошёл к кровати, протягивая тарелку со свининой и квашеной капустой.

Если мамины пироги – это дурной знак, то папина квашеная капуста – настоящий билборд, на котором огромными буквами написано «ПЛОХИЕ НОВОСТИ». Папа всегда говорил, что это блюдо напоминает ему о родителях, и готовил его только в самые тяжёлые дни, когда нам была нужна особая поддержка.

Я взяла угощение, и от первой же ложки внутри растеклось тепло.

– От мамы что-нибудь слышно?

Поколебавшись, папа кивнул.

– Они ещё не нашли Дженнифер.

– Где они ищут? Может быть, она совсем в другом месте.

Папа на секунду задумался.

– С ними Ребекка Чан, да и полиция уже начала расследование. Каждый делится любой имеющейся информацией, и все делают всё, что в их силах.

Я перевела взгляд за окно, в темноту. Новое, непонятное чувство зародилось у меня в груди.

– Значит она там совсем одна?

– Это страшно, – произнёс папа в своей обычной, осторожной манере.

Наконец, он продолжил.

– Но, насколько я знаю, Дженнифер и раньше сбегала. Тогда она сама вернулась домой, спустя пару дней.

– Но почему? Зачем ей убегать?

Папа покачал головой.

– На этот вопрос отвечать не мне.

– Хочешь сказать, это вопрос к Богу?

Папины губы дрогнули в намёке на улыбку. Папа верил в Бога. Мама – нет. И хотя они позволяли мне самой решать, верить или нет, я не понимала, как они оба могут быть настолько уверены в своей позиции. Я, в свою очередь, верила только в то, чего я не знаю.

– Я имел в виду не это, – сказал папа.

Но я не знала. Я не знала, какой вопрос надо задать чтобы найти правильный ответ.

– Тогда, это вопрос к Дженнифер?

То, как он это сказал, – на мгновение мне показалось, он имеет в виду, что это вопрос ко мне. Но в этом не было никакого смысла, ведь я не знала, почему Дженнифер сбежала. Ни малейшего представления.

«Вот только, – шептала маленькая часть меня, – может быть, только может быть, у меня есть предположение».

Потому что у побега Дженнифер могло быть две причины.

Один из них – инопланетяне.

А другая – это я.

Тогда
6

В ту неделю, когда Дженнифер переехала в город, мы виделись почти каждый день. Обычно в гости приходила она, когда ей надоедало распаковывать вещи, – и под «приходила» я имею в виду, что она заходила прямо в дом и разговаривала с мамой, ожидая, пока я выйду из своей комнаты.

– Думаю, пришло время совместной ночёвки, – заявила Дженнифер под конец недели таких вот спонтанных визитов. – Пора показать тебе инопланетян.

Что я могла на это ответить?

Есть во мне одна черта, которая мне не нравится: ночёвки не по мне.

– Дико, скажи? – спросила она. – Звёзды такие яркие!

– А это, что падающая звезда?

– Эм, да, наверное, – пробормотала я, хотя ничего не видела.

– Она может быть началом метеоритного дождя, – голос Дженнифер дрожал от волнения. – Я их ещё ни разу не видела, но слышала, что здесь они иногда случаются. Мне всегда казалось, что это лучшее время для вступления в контакт – когда разверзается небо.

– Да… они тут случаются, – задумавшись о метеоритных дождях, я вспомнила Рейган – и вспышки, озаряющие небо за окном, когда мы вместе лежали в моей постели. Тогда я впервые увидела Рейган испуганной.

«Ты – единственный человек, которому я доверяю, – сказала она тогда. – Ты понимаешь меня».

У меня никогда раньше не было такого человека, и её слова принесли облегчение.

«Ты тоже», – ответил я.

И она улыбнулась.

«Мы вдвоём против всего мира. Только мы вдвоём».

И теперь, при свете не таких уж и ярких звёзд, Дженнифер Чан повернулась ко мне.

– Я так рада, что встретила тебя. Я боялась, что, когда перееду, не смогу найти друзей.

Я попыталась улыбнуться, но вышла скорее гримаса.

– Уверена, в школе ты ещё с кем-нибудь подружишься.

Дженнифер просияла.

– И мне так повезло, найти друга, который тоже верит в инопланетян.

– Но ты ведь можешь завести и других друзей, – осторожно произнесла я. – Друзей, которым не нужно знать об этой инопланетной теме. В смысле, тебе не обязательно говорить об этом людям или, ну, знаешь, носить эту футболку. Это может остаться между нами.

Она ненадолго замолчала.

– Но что если другие люди захотят помочь нам в наших поисках?

– Просто… кто-то может подумать, что все эти инопланетные штуки – странные.

– Но они не странные.

– Я это знаю. Но разве тебя не волнует, что подумают другие?

По лицу Дженнифер пробежала тень, но она упрямо тряхнула головой.

– Кого-то это волнует, но не меня. Чужое мнение не имеет никакого отношения к тому, кто я есть на самом деле.

– Разве? – я должна была заставить её понять, что чужое мнение важно, и что оно имеет самое прямое отношение к тому, кем она является. Ведь как узнать, кто ты есть, не зная своего места в мире?

– Моя двоюродная бабушка оставила нам этот дом, когда умерла. Жизнь в Чикаго становилась слишком дорогой для нас с мамой, вот мы и переехали сюда. Я лишь однажды навещала бабушку много лет назад, но у меня с первого взгляда создалось ощущение, что этот город отличается от меня.

Моё сердце бешено колотилось. Должна ли я сказать ей, что мы и правда отличаемся от неё? Я боялась, что она не впишется – по крайней мере, если будет такой… такой собой. Было бы жестоко сказать ей об этом? Или напротив, это было бы добрым поступком – помочь ей, подготовить её?

– Так что, да, я немного волновалась. Но на самом деле важно не это, – продолжила она, – потому что я также знаю, что это место особенное. Я знаю, что именно здесь я и должна быть.

Я заколебалась, но затем всё же спросила.

– Почему?

– Потому что здесь есть инопланетяне. В тот самый визит мы проехали мимо военной базы недалеко от города, и радио поймало какие-то помехи. И вот тогда я увидел доказательство.

– Доказательство, – повторила я наконец.

Она наклонилась вперёд и театрально прошептала:

– Круги на полях.

Я нахмурилась. Я никогда не слышала, чтобы в Нигдебурге были круги на полях. Это был проездной город, на полпути между Орландо и Тампой. Нас окружали тематические парки, пляжи и все те причудливые истории о Флориде, которые Интернет растаскивал на мемы, – но ничто из этого не относилось к нам напрямую. Здесь у нас было очень много абсолютного ничего.

– Ты уверена?

Но тут свет в доме Дженнифер погас, и она села, улыбаясь мне в лунном свете.

– Теперь мы можем посмотреть.

Я растерянно уставилась на неё.

– Что ты делаешь?

Дженнифер улыбнулась.

– Открываю себя для новых возможностей.

Это было похоже на своеобразное высокомерие.

– Каким именно возможностям? – казалось, что я постоянно на десять шагов позади, хоть изо всех сил пыталась догнать её.

– Свидетельству, – Дженнифер подняла голову к небу, – ищи яркий шар света, обычно красный или белый, мигающий три раза и движущийся по непонятной траектории. Иногда можно увидеть настоящий корабль, возможно, в форме овала или конфеты Тик Так. Но, самое главное, искать… чувство. Его ни с чем не спутать, ты поймёшь, когда это случится. Ты будешь уверена до Юпитера и обратно.

Что-то из этой фразы засело в моей душе. Она была такой Дженниферской. Рейган была просто помешана на словах и фразах. Она говорила, что большинство людей следует тенденциям, но лучшие люди их создают. И Рейган всегда создавала их при помощи слов. Однажды она сказала, что самое крутое – прорыть себе путь в сам образ мысли окружающих и обосноваться там.

– Но как можно что-то узнать? – спросила я у Дженнифер.

– Ты читала записи, которые я тебе дала? – спросила она.

– Эм-м-м, ну-у-у, – я прочитала первую пару заметок. Но дальше я просто… не смогла. Мне казалось, словно я вторгаюсь во что-то. Её записи были таким личными, и в каждом отдельном слове чувствовалось, как сильно она жаждет. От чтения становилось почти физически больно.

– Тебе не кажется, что всему этому может быть простое, человеческое объяснение?

– Во Вселенной насчитывается более ста миллиардов галактик. И в каждой из этих галактик сияет сто миллиардов звёзд.

– Значит, где-то там должна быть другая цивилизация, – продолжила Дженнифер. – Вообще, должно быть множество цивилизаций. Неужели так трудно поверить, что в этой бесконечной Вселенной найдётся хотя бы один вид, готовый протянуть руку помощи? Те, кто хочет показать нам, что мы не одиноки?

Я смотрела на звёзды, и мне показалось, что они стали чуть-чуть ярче.

– Может ты и права, – признала я.

– Знаешь, я ведь не одна такая.

Я оглянулась, и впервые увидела Дженнифер по-настоящему расстроенной.

– Это не шутка, Мэллори. Мы знаем, что это реально. Столько людей взаправду видели неопознанные летающие объекты. Даже правительство подтвердило существование НЛО! Но людям всё равно плевать на это.

– Разве не может быть множества других объяснений? Мы не знаем наверняка, что это…

– Целая команда учёных прислушивается к небу, пытаясь засечь сигнал инопланетян. У них есть передатчики, направленные в космос, фиксирующие всё необычное. И знаешь что? Они что-то нашли.

Я замешкалась.

– Они нашли что-то в… космосе?

Она кивнула.

– Ещё в семидесятых учёные создали радиотелескоп, который назвали «Большое ухо». В течение нескольких месяцев оно слушало, но безрезультатно. Но однажды ночью оно уловило сигнал, идущий от звёзд. Он длился семьдесят две секунды, и был в тридцать раз громче и чётче всего, что они засекали когда-либо прежде.

– И что же это было?

– В том-то и дело. Дежуривший в ту ночь учёный был так потрясён, что распечатал запись и написал на ней: «Вау!» По сей день он и его команда считают, что инопланетяне – это наилучшее возможное объяснение.

Я снова посмотрела на небо, и сердце ёкнуло от страха.

– И что они сделали?

– Ничего.

– Что? – я снова посмотрела на Дженнифер. – Но если они решили, что это инопланетяне, разве они не должны были… разобраться в этом?

Она вздохнула.

– Им не хватило денег. У подобных программ не самое щедрое финансирования, особенно когда стране надо обеспечивать армию и всё такое. Люди скорее потратят деньги на создание бомб и на смерть, а не на поиски жизни.

Я неловко открыла и закрыла рот.

– Но… нам нужно знать о таких вещах.

Её губы снова приподнялись в намёке на улыбку. Дженнифер никогда не могла спрятать её слишком надолго.

– Видишь? Вот об этом я и говорю. Вот почему всё зависит от нас.

Мне это показалось неправильным. От нас ничего не должно зависеть. Мы ведь просто дети.

Но, прежде чем я успела это сказать, Дженнифер широко раскинула руки и крикнула звёздам:

– Привет, инопланетяне! Мы здесь! Мы верим в вас! – она говорила так громко, что слова эхом раскатились по пустому району.

Я зажала рот рукой, словно это я кричала.

– Ты что творишь? – мой шёпот было едва слышно. До этого мы говорили обычным голосом, но после этого крика мне показалось, что его надо как-то скомпенсировать.

– Иногда надо просто заявить о себе, понимаешь?

Я не понимала.

– Надо просто оставить свой клич во Вселенной, – она улыбнулась моему неверию, явно сдерживая смех. – Это весело. Попробуй.

Дженнифер подтолкнула меня локтем.

– Эй, не нужно так бояться.

– Скажи что-нибудь, – прошептала она.

Я сделала глубокий вдох. Широко раскинула руки. Слова наливались силой у меня в груди. Я здесь. Я верю.

Я действительно думала, что смогу сказать это.

Но не смогла.

– Нет, спасибо, – пробормотала я, опуская руки. – Это как-то не моё.

Дженнифер наклонила голову.

– Но может быть.

Когда я не ответила, она нахмурилась, и я снова посмотрела на небо, чтобы не видеть её разочарования.

Она пробуждала во мне желание верить.

Сейчас
7

Я не могла уснуть.

Я часами залипала в телефон, пытаясь не обращать внимания на тугой кулак беспокойства, сжавший мои внутренности, – и я так сосредоточилась на том, чтобы отвлечься, что едва всё не пропустила.

А потом исчез.

Но ведь это случилось.

Я осторожно соскользнула с кровати и открыла окно скользкими, потными руками.

Мир снаружи был пуст и безмолвен, и я невольно задумалась, не привиделся ли мне этот мигающий свет.

– Эй? Кто здесь? – прошептала я.

Тишина.

Тогда выходит, что стоило инопланетным существам появиться у моего окна, всё, что я смогла сделать, – спрятаться под одеялом?

Я уже обернулась, чтобы вернуться внутрь…

Страх бурлил у меня в животе, как имбирный эль.

– Дженнифер? – её имя сорвалось с моих губ, когда я подняла глаза наверх, гадая, что это за штука, откуда она взялась – и что или кто находится внутри.

Сердце бешено заколотилось в груди, дыхание стало быстрее.

– Что вам нужно? – прошептала я.

Обхватив себя руками, чтобы не дрожать, я жадно глотала воздух, пока мои глаза привыкали к темноте.

Что-то бесконечное заполняло меня изнутри. Как Большой взрыв.

– Это действительно произошло, – прошептала я безмолвной ночи. – И я знаю, почему Дженнифер ушла.

Но кому я могла об этом рассказать? Никто бы не поверил, что я видела инопланетян.

Выдержка из «Путеводителя по Вселенной Дженнифер Чан: Том VII», статья № 2:
Как понять, что с вами связались инопланетяне.
1. Животные замечают их первыми. Если птицы перестают щебетать, а собаки лаять, будьте начеку! Инопланетяне здесь.
2. Неопознанные Дружественные Объекты самим своим присутствиям влияют на атмосферу Земли, поэтому обратите внимание на воздух! Есть ли повышение или понижение температуры? Можете ли вы почуять запах дождя? Может у вас покалывает в носу, словно вы вот-вот чихнёте или, может быть, даже заплачете?
3. Радио передаст помехи или три сигнала. Это, вероятно, вызовет у вас головную боль.
4. Вы увидите мигающий свет в небе. Один. Два. Затем три раза. Это их сигнал. Это значит, что они готовы.
Важное Примечание: Бояться инопланетян нет необходимости! Папа говорил мне об этом. Соблюдайте осторожность и подумайте вот о чём: инопланетяне планировали свой контакт дольше, чем вы , и у них есть только один шанс всё сделать правильно. И это значит, что они выбрали . Раз они так поступили, значит у них была на это веская причина. Это значит, что ты – особенный.
И подумайте ещё об одной вещи: если инопланетяне выбрали вас, если они доверились вам, – это большая ответственность. Так что задайте себе один очень важный вопрос: как вы собираетесь этому соответствовать?

Сейчас
8

Школа бурлила.

За пятнадцать минут до первого звонка все говорили о Дженнифер – о том, почему она убежала и куда пошла.

Очевидно, теперь она стала знаменитостью, но слухи меня не интересовали.

– Мэл, слава Богу, ты здесь, – едва завидев меня, Рейган улыбнулась, в её голосе звучало неподдельное облегчение. Я улыбнулась ей в ответ, впервые с тех пор, как мы услышали новости. Несмотря ни на что, я почувствовала, что напряжение отпускает и я могу расслабиться.

– Тесс стала настоящим кошмаром, – пожаловалась Рейган.

– Как грубо, – ответила Тесс, хотя, не похоже, что эти слова её как-то задели.

– Шучу, – Рейган одарила Тесс улыбкой, но сразу после этого нахмурилась. – Но я так беспокоилась о Дженнифер прошлой ночью, что почти не спала. А теперь Тесс без передышки о ней болтает.

Услышав это, я испытала такое облегчение, что готова была расплакаться. Значит, не я одна волнуюсь за неё.

– Я тоже, – кивнула я – На самом деле, посреди ночи, я…

Но Тесс меня перебила:

– Слышали последние новости? Вчера после школы Эрика Роуз видела Дженнифер возле «Уэллс Фарго», так что мы думаем, что она могла ограбить банк, потому и сбежала?

Рейган испустила самый долгий вздох в мире.

– Видишь, с чем мне приходится иметь дело, Мэл? Тесс, это смешно. Ты знаешь, что это просто бред.

Глаза Тесс расширились.

– Откуда мне знать, что правда, а что нет? Я просто не стала бы исключать такой возможности, вот и всё.

– Умоляю тебя, – фыркнула Рейган – И как бы она ограбила банк? Ей двенадцать.

– Я просто сказала. Мою маму с самого начала волновала Дженнифер. Она говорит, что воспитание у неё сомнительное, да и не стоит доверять тем, кто не ходит в церковь.

Мы с Рейган обменялись взглядами, и Тесс тут же вскинула руки.

– Кроме вас двоих, конечно!

Рейган закатила глаза.

– Тесс, она сбежала. Не усложняй.

Я прикусила губу.

– Но, как вы думаете, может быть…

Тесс в ожидании наклонила голову, Рейган недобро прищурилась. Я колебалась.

– Может быть, это связано с инопланетянами?

Мои слова наткнулись на пустые взгляды.

– Как думаете, – добавила я тихо, хотя всё во мне кричало «ХВАТИТ БОЛТАТЬ», – может инопланетяне нашли её?

Рейган повернулась к Тесс, у которой от удивления отвисла челюсть, и сказала:

– Прошу прощения.

Эта комната умела хранить секреты.

Когда дверь захлопнулась, и Рейган убедилась, что кабинки пусты, я выпалила:

– Я кое-что видела прошлой ночью. Знаю, это прозвучит так, словно я совсем чокну… это немного странно, но мне кажется, это может привести нас к Дженнифер. Думаю, мы можем…

– Мэл, – Рейган перебила меня и нахмурилась, – Я волнуюсь.

– Я тоже! Тесс не понимает, но мне кажется, мы можем помочь Дженнифер.

– Нет, – Рейган взяла меня за руку. – Я беспокоюсь о тебе. Мэл, я люблю тебя, но тебе нужно взять себя в руки.

Рейган села рядом.

– Послушай, Мэл, конечно, я беспокоюсь о Дженнифер. Она там совсем одна, и она кажется мне немного, знаешь… неуравновешенной. Но ты беспокоишься о ней иначе. И так было всегда, – её взгляд стал мягче. – Помнишь, как плохо всё было до того, как мы стали друзьями? Ты постоянно раздувала из мухи слона.

Я кивнула, вспоминая Рейган во время ночёвок, первую из которых мы устроили всего через пару недель после знакомства. Словно кто-то наконец увидел меня, предложил взвалить на себя груз моих тревог и отбросил всё лишнее. «Тебе не всегда нужно так волноваться, – сказала она тогда. – Я с тобой».

И я тоже была с ней.

Рейган придвинулась ближе.

– Давай размышлять логически. Это не первый раз, когда Дженнифер убегает, и не последний. Так что это не имеет к тебе никакого отношения.

Но эта дверь не останется закрытой навсегда. Вздохнув, я открыла глаза:

– Просто она сбежала всего через несколько дней после того, как мы…

– Поговорили с ней? – закончила Рейган за меня. – Мэл, мы ведь сделали только это. Мы просто поговорили. И если она такая хрупкая, что это её так обеспокоило, у неё есть проблемы посерьёзнее нас.

– Разве мы не должны попытаться найти её?

Рейган вздохнула.

– Мэл, что подумают люди, если ты будешь бегать и говорить о ней? Ты будешь выглядеть виноватой – и я знаю, что ты всегда всё подвергаешь сомнению, но услышь меня: ты не обязана это делать. Ты самый хороший человек, из тех, кого я знаю.

– Но…

– И ты не хочешь, чтобы это стало проблемой.

– Ты права, – мой голос звучал безжизненно, как у робота.

Я не могла забыть о Дженнифер.

В глубине души я знала: мне нужно кому-нибудь рассказать о том, что произошло.

Проблема заключалась в том, что обратиться к Ингрид означало бы предать Рейган. Это означало бы сделать шаг назад, к той, кем я была раньше – к человеку, которым я не хотела становиться снова.

Тогда
9

Когда мы с Рейган встретились, я была на грани второго в своей жизни обморока.

Первый раз это случилось в пятом классе, когда мы с папой и мамой поехали на ярмарку штата. Там была сахарная вата, неоновые огни и мультяшные изображения Флориды, но гораздо важнее – там было колесо обозрения. Я была в восторге от аттракциона, пока мы не добрались до вершины.

– Посмотри на все эти огни, – сказала мама, указывая на ярмарку под нами. Я выглянула из кабинки, и там, внизу, раскинулся самый большой карнавал, на котором я когда-либо бывала.

Вот только с такой высоты он совсем не выглядел большим. На самом деле, он выглядел довольно маленьким. И меня охватило невероятно странное чувство, которое я до сих пор не способна толком объяснить. Словно я – это какой-то чудовищный великан, и весь мир съёжился у моих ног. Словно достаточно одного неверного шага, чтобы всё разрушить.

До меня упражнение должно было выполнить ещё восемь человек, и каждый раз, когда очередь продвигалась, подкатывала тошнота. В подмышках покалывало. Сердце бешено стучало. Я знала, что если полезу по этой верёвке, то потеряю сознание, стоит мне добраться до верха, – а значит я упаду и умру. Так что ставки были высоки. Буквально.

Когда я оказалась четвёртой в очереди, кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидела Рейган, новенькую. Канат так сильно напугал меня, что я даже не заметила, кто именно за мной стоял. Было бы обидно прошляпить такую возможность, ведь по школе уже поползли самые разнообразные слухи об этой девочке. Говорили, что она приехала из Филадельфии, что само по себе достаточно круто. Но также, как рассказала мне Тесс, в её маму ударила молния – а это что-то и вовсе из ряда вон: и уникальное, и жуткое разом.

– Ты в порядке? – спросила Рейган.

Я кивнула, потому что единственное, что хуже страха, – это признать, что ты напуган.

– Точно? Потому что выглядишь ты так, словно вот-вот упадёшь замертво.

Я громко сглотнула.

Рейган подняла брови.

– Может позвать учителя?

Я покачала головой.

– Нет, нет. Я просто… нервничаю, – я признала это не потому, что хотела, а потому, что не смогла придумать ничего другого в ответ.

Её глаза сузились.

– Из-за высоты?

– Да ничего серьёзного, – солгала я. Очередь продвинулась вперёд ещё на одного человека.

– Подниматься по канату – это не серьёзно. А вот бояться – наоборот. Ты не должна этого делать, если боишься.

Мне и в голову не приходило, что у меня был выбор.

– Пойдём со мной, – она едва заметно улыбнулась. – У меня есть план.

– Подожди, – сказала было я, боясь, что она может рассказать о моём страхе всему классу. Но когда она вышла из очереди и направилась к учителю физкультуры, я пошла следом.

– Мисс Крэбб, – обратилась к учителю Рейган, изобразив страдальческую улыбку и понизив голос до шёпота, – это так неловко, но у нас только что начались месячные.

Но учительница только поджала губы, словно слышала эти слова миллион раз.

– У вас обеих?

Рейган торжественно кивнула.

– Такое бывает, когда девушки проводят много времени вместе.

– Рейган Мейер, верно? Разве ты не новенькая? – губы мисс Крэбб вытянулись в ещё более тонкую полосу, и мне показалось, что она сердится. Пока до меня не дошло, что она просто сдерживает смех.

Рейган вздохнула.

– Да, и, честно говоря, это не самый приятный способ отметить первый день здесь. Мы можем уйти к медсестре, чтобы прилечь? Живот очень болит.

Она долго изучала нас, и моё сердце колотилось всё быстрее. Каким будет наказание, если она поймёт, что мы лжём? В любом случае, сейчас я была не одна – со мной была Рейган – и я правда не хотела карабкаться по той верёвке.

Наконец, мисс Крэбб кивнула.

– Вы можете пойти прямо к медсестре и отлежаться у неё остаток урока. Если у вас действительно месячные, попросите у мисс Лайлы обезболивающее и прокладку.

* * *

– Я не могу поверить, что у нас получилось, – приглушённо хихикнула Рейган, когда мы уже лежали в задней части медицинского кабинета. – Я видела такое по телевизору, но не думала, что это сработает в реальной жизни.

– Мне показалось, что ты уже не раз такое проворачивала, – удивилась я. – Ты казалось такой уверенной.

– Ты тоже, – ответила она. Вероятно, это было неправдой, но, когда она это сказала, я почти ей поверила.

– У меня даже месячных ни разу не было, – призналась я с пылающими щеками. Это было не то, что стоит говорить людям, – особенно тем, с кем ты только что познакомился. Но в Рейган было что-то такое, напоминающее мой любимый яблочный пирог с корицей. Рядом с ней я чувствовала себя в безопасности.

– И у меня, – она придвинулась ближе. – Никому не говори.

– Ни за что.

Она усмехнулась, и дружба внезапно показалась такой лёгкой. Это мы все и искали – того, кто поймёт, и примет, и разделит с тобой любые заботы.

– Только посмотри на нас, – хмыкнула Рейган, – настоящие заговорщики, соучастники в преступлении.

* * *

– Что не так? – спросила я.

Она уставилась за окно, словно увидела, ну, инопланетянина.

– Ты видишь это? Там, вдалеке?

Я прищурилась и разглядела полосы света, пронзающие темноту.

– Падающие звезды!

– Да.

– Ты в порядке?

Она повернулась ко мне, оказавшись спиной к окну.

– Умеешь хранить секреты?

Я кивнула. Я хранила её секреты уже несколько месяцев. Больше никто не знал о её влюблённостях.

– В мою маму не била молния.

– Оу, – теперь, когда она это сказала, я почувствовал себя немного виноватой за то, что поверила в эти слухи. – Да, я так и подумала, что это просто слухи.

– Я их запустила.

– Оу.

– Я сказала об этом Тесс Вэнс на первом уроке, а к вечеру знали уже все. Нам стоит почаще с ней общаться. Она из тех, кто может стать хорошим другом – или ужасным врагом.

Отсмеявшись, я осторожно спросила:

– Но… зачем ты это сказала?

Она пожала плечами.

– Дала людям пищу для разговоров. Это лучше, чем позволить кому-то другому выдумать свою историю.

– Понятно, – наверное, если смотреть на это таким образом, в её словах был смысл.

– Моя мама ушла, – сказала она наконец.

– Мне так жаль.

– Она ушла во время метеоритного дождя, так что это был полный облом. Я побежала к ней в комнату, чтобы рассказать о происходящем, и была так взволнована – сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, как нелепо и жалко себя вела, это ведь просто космический мусор, – но её там не было. Она уже ушла.

– Это ужасно, – прошептала я.

Рейган сдвинула одеяло между нами.

– Честно говоря, я была совсем маленькой, так что это не слишком важно, – вот только это было важно. Я видела это. И дело было не только в том, что она рассказала мне об этом, но и в том, что я видела это. Я могла увидеть её, и она позволила мне это сделать. Казалось, что она сделала мне подарок. И я почувствовала себя особенной.

– Никто не остаётся навсегда, – сказала она. – Никому нельзя доверять.

– Ты можешь доверять мне.

Я не знала, как показать ей всю серьёзность моих слов, но, думаю, она поняла. Не её популярность заставила меня хотеть быть её другом. И дело было не в её плане по спасению от физкультуры, не в её уверенности или мудрости. Дело было в том, что все остальные – мои родители, Ингрид и другие дети в школе – смотрели на меня и видели испуганную маленькую девочку, которая упала в обморок на колесе обозрения и мучительно покраснела, когда учитель окликнул её. Но когда Рейган посмотрела на меня, она увидела кого-то другого. Кого-то смелого, весёлого и заслуживающего доверия.

Глядя на росчерки звёздной пыли, проносящиеся сквозь ночь, я дала ей обещание:

– Я останусь.

Сейчас
10

Я знала, к кому мне нужно обратиться за помощью. Мне просто не хотелось это делать.

Когда уроки закончились, я остановилась перед дверью класса 204 – официальной штаб-квартиры Научного клуба – и сделала несколько глубоких вдохов. С мамой и папой мы договорились, что сегодня они заберут меня позже, потому что мне надо было задержаться и поработать над проектом, – и отчасти это было правдой.

Я собиралась зайти внутрь – действительно собиралась, – когда дверь распахнулась, и передо мной появилась Кэт, которая явно удивилась нашему столкновению не меньше меня самой.

– Эм, – чёрное афро выбивалось из-под капюшона армейской куртки, которую она натянула ещё ниже. – Привет?

– Привет, – я заставила себя улыбнуться, но щеки неуверенно дрожали.

Повисло неловкое молчание, она пристально смотрела на меня, пока я не поняла, что от меня ждут продолжения.

– Я просто хотела поговорить с Ингрид, – прозвучало это так, словно я спрашивала разрешения.

– Хорошо, но она сейчас занята в Научном клубе. А ты не состоишь в Научном клубе. Так что… пока, – произнесла она и закрыла передо мной дверь.

Я закусила губу.

Так что я собиралась ворваться в помещение – действительно собиралась, – когда дверь снова открылась. Кэт нахмурилась, глядя на меня.

– Я не собираюсь тебя впускать, – пояснила она. – Я просто иду в туалет. Поэтому я и открыла дверь в первый раз, но ты меня отвлекла. Так или иначе, ты всё ещё не можешь войти внутрь.

Я откашлялась.

– Эй… привет.

Резко вскрикнув, она обернулась, а я отшатнулась, больно ударившись бедром об одну из парт.

– Прости! – я вскинула руки, словно говоря: «Я пришла с миром». – Не пугайся. Я просто хотела…

Ингрид вытащила затычки.

– Ты мне чуть инфаркт не устроила. Я немного на взводе после… – она замялась, и в беседе образовалась пауза размером с Дженнифер. Затем спросила: – Что ты здесь делаешь? Я имею в виду… Что ты здесь делаешь?

Я снова откашлялась.

– Кое-что случилось прошлой ночью.

Прищурившись, она откинулась на стол позади, облокотившись о него локтями.

– Ага-а-а-а-а.

Продолжение книги

Дженнифер Чан не одна бесплатное чтение

Тае Келлер Дженнифер Чан не одна

* * *

Сейчас 1

2

Тогда 3

4

Сейчас 5

Тогда 6

Сейчас 7

Сейчас 8

Тогда 9

* * *

* * *

Сейчас 10

Тогда 11

Сейчас 12

* * *

Сейчас 13

14

Тогда 15

Сейчас1

2

Тогда3

4

Сейчас5

Тогда6

Сейчас7

Сейчас8

Тогда9

Сейчас10

Тае Келлер
Дженнифер Чан не одна

Сейчас
1

Тогда
3

Сейчас
5

Тогда
6

Сейчас
7

Сейчас
8

Тогда
9

Сейчас
10

Тогда
11

Сейчас
12

Сейчас
13

Тогда
15

Сейчас
1

Тогда
3

Сейчас
5

Тогда
6

Сейчас
7

Сейчас
8

Тогда
9

Сейчас
10