Наши «Новики» бесплатное чтение
От автора:
Эскадренные миноносцы типа «Новик» – один из самых удачных проектов кораблей класса эсминцев российского императорского флота.
Почему я решил написать про «Новики»? Наверно потому, что на одном из них «Незаможнике» служил мой отец – старший лейтенант Блытов Александр Кузьмич, закончивший ВВМУ и офицерские классы в годы Великой Отечественной войны. На «Незаможнике» он возвращался с эскадрой Черноморского флота в Севастополь в 1944 году во время Великой Отечественной войны. Он вспоминал, что большинство подчиненных матросов имели правительственные награды – ордена и медали. «Незаможник» прошел большой военный путь во время Великой Отечественной войны – Одесса, Севастополь, Новороссийск, Керчь, Феодосия, Поти, Новороссийск, Севастополь, Констанца.
Потом мне встретилась книга Валентина Савича Пикуля «Моонзунд», именно об эсминце «Новике», которая стала настольной книгой, настолько ярко Валентин Саввич описал боевую деятельность «Новика» в годы первой мировой войны и в революцию.
Занимаясь преподавательской деятельностью, я случайно приобрел две книги Степанова Ю.Г. и Цветкова И.Ф «Эскадренный миноносец «Новик», выпуска 1981 года. Одну для себя, вторую для отца. После прочтения Валентина Пикуля «Моонзунда» (она была весьма интересна), ибо раскрывала сложную историю создания, испытания, участия в войне, революции и большой войне «Новика» и его братьев.
Потом мне встретилась книга бывшего старшего офицера «Новика» в годы первой мировой войны и революции Гарольда Карловича Графа. Практически это мемуарное описание службы на «Новике».
Не видя ни разу, я полюбил эти корабли. Я восхищался ими, их создателями и теми, кто служили, воевали и умирали на них.
Вечерами мы с отцом, сидя за журнальным столиком, мы обсуждали книгу Степанова и Цветкова, морской роман Пикуля. Отец тогда почти потерял свое зрение. Служба на торпедных катерах приводит к профессиональному заболеванию – отслоение центра сетчатки глаз. А после эсминцев он попал именно на торпедные катера. Тогда это не лечили. И я читал отцу эту книгу вслух, и мы с ним обсуждали, а он мне рассказывал о своих воспоминаниях о «Незаможнике», достоинствах и недостатках. И я начал собрать данные по всем «Новикам», по их жизненному пути. Благо проживание во флотском городе и работа в Калининградском ВВМУ давала такую возможность. Но в 2001 году я ушел из училища на пенсию, и работа осталась незаконченной.
В 2003 году умер мой отец. Так сложилась судьба, что я переехал в Москву и здесь встретил соратника по военно-морской истории, члена морской секции Дворянского собрания России Александра Викторовича Яковлева, с которым мы быстро подружились. Нас сблизила любовь к истории русского и советского флотов. Мы с ним могли часами, как когда-то с отцом, обсуждать корабли ВМФ России и в том числе «Новики». Он попросил у меня эту книгу и начал писать о «Новиках». К сожалению, не успел – умер. И работа его пропала, во всяком случае дочка не нашла в компьютере. А книга «Эскадренный миноносец «Новик» годы осталась навсегда в его библиотеке.
Спустя несколько лет после его смерти, я решил вернуться к этой теме. Мне кажется, что это мой долг перед моим отцом и Александром Викторовичем Яковлевым закончить этот начатый совместно много лет назад труд.
Интересно было узнать, что «Новики» отказались на порядок прочнее новых «Семерок» в море. Во время спасения экипажа, переломившегося на волне эсминца «Сокрушительный» «Новики» показали себя с самой лучшей стороны и спасли большинство экипажа в то время, как «семерки» скрипели, трещали и были готовы разломиться, как это случилось с «Сокрушительным» и «Разъяренным». Это говорит о высоком уровне кораблестроения в императорской России, который в 1917 году мы потеряли и смогли восстановить спустя только многие годы.
Глава 1
Появление «Новика». Причины и задачи корабля
Как тогда он назывался при разработке проекта – эсминец со скоростью 35 узлов.
«Новики» были прорывом русской кораблестроительной мысли, открытием возможностей в будущее строительство и проектирование новых кораблей. Прорыв от медлительных броненосцев – бронированных тяжелых чудовищ к быстроходным и хорошо вооруженным кораблям. Два десятка японских миноносцев в русско-японскую войну смогли потопить броненосец «Севастополь» в бухте Белого волка, 3 даже охранявшийся семью русскими миноносцами и канонерской лодкой «Отважный».
«Новик» – один из первых кораблей подобного класса на то время, полностью спроектированный в России и построенный на отечественных верфях, хотя многие машины и механизмы все же были зарубежные.
Развитие и совершенствование использования в конце XIX и начале XX века минного оружия поставило перед руководством морских флотов, кораблестроительных комитетов новые задачи. Появление современного, мощного минного оружия заставляло пересматривать все кораблестроительные программы и искать новые приоритеты в строительстве флотов, их составу и вооружения.
Первое появления мин во время Крымской войны 1854–1855 года у Санкт-Петербурга показало уязвимость даже больших кораблей от относительно незначительного минного оружия. А использование самоходных (самодвижущихся) мин в русско-турецкую войну 1977–1878 года подтвердило эти опасения.
Русско-японская война 1904–1905 года наглядно показала незащищенность даже больших, хорошо бронированных кораблей. Гибель броненосца «Петропавловск» в течении нескольких минут подтвердило огромную опасность этого вида вооружения.
Русско-японская война выявила основную причину неудач Русского флота – несоответствие системы управления флотом и организации Морского ведомства задачам строительства, разработки тактики действия, вооружения и боевой подготовки флота.
Во главе русского флота и Морского ведомства после Крымской войны 1856 г. стоял генерал-адмирал, которого назначал царь, как правило назначался Императором из членов императорской фамилии – Великих князей, которые были весьма далеки от насущных потребностей флота по уровню своей образованности, своего воспитания и образования. Это почти так же, как поставить во главе армии, абсолютно не имеющего к ней человека и поручить ему проводить реформы по совершенствованию армии и повышению ее боеготовности. Если сумеет подобрать себе грамотных помощников, то это возможно, а если нет – то все загубит. Как это показа опыт назначения Министром обороны Сердюкова А.Э. – человека с непомерным амбициями (про таких говорят из грязи в князи), которому оказалось гораздо ближе лизоблюдство, угодничество, непомерные амбиции и зарабатывание на армии денег в свои карманы, чем повышение обороноспособности страны. Такой человек способен загубить эту армию, выгнать из нее тех, кто с ним не согласен и набрать в свое окружение неграмотных лизоблюдов. Так и сделал Сердюков, изгнав из армии и флота всех заместителей, командующих видами Вооруженных Сил и расставившим на эти места удобных людей, порой не имевших отношения к армии и флоту. Системой военного образования Сердюковым была поставлена Тамара Фральцова – учительница руцсского языка и литературы, но член «Единой России», никогда не имевшая отношения в военной службе и тем более образованию, а потом Екатерина Приезжева – налоговичка из Питера, получившая кличку «болонка» за усиленное внедрение программ по «Болонской системе» и очистке военного образования от военных дисциплин, так же не имевшая никогда никакого отношения к армии. И военное образование России оказалось растоптанным.
Так же решались вопросы и на других направлениях армии и флота. 200 тысяч офицеров-специалистов и 70 тысяч мичманов и прапорщиков были уволены (изгнаны) с военной службы Сердюковым и его помощниками и полуграмотными помощницами.
В результате подобного же руководства непрофессионалами Россия получила поражение в русской-японской войне, сдачу крепостей Порт-Артура и Дальнего и бесславный Цусимский разгром, позорную сдачу (спуск Андреевских флагов) боевых кораблей в Порт-Артуре и после Цусимы. Я не могу бросать камни в сторону экипажей кораблей до конца, выполнивших свой воинский долг, но руководство и управление эскадрами было отвратное.
Ближайшим помощником генерал-адмирала тогда был управляющий Морским ведомством. Великий князь подбирал того, кто был удобен ему в вопросах управления флотом. Все важнейшие дела и приказы по флоту утверждал император лично через Великого князя, управляющего флотом. Император, как правило не вникал в важнейшие вопросы развития и вооружения флота. Для императора флота был скорее просто большой игрушкой, которую имели все Императоры других стран. Парады, показательные выходы в море со всей Императорской фамилий на борту, понимающие мужественные бородатые лица окружения, порой совершенно не разбирающиеся в потребностях флота, не знакомых с современной научной мыслью по его развитию. Наверно приоритетом интереса Императора в делах флота, как, впрочем, и его руководителей – Великих князей, носивших морскую форму, выходивших прокатиться в круиз на кораблях флота в море только для того, чтобы доложить Императору свою работу и получить орден или получение медальки или ордена за выход. А так корабль выстрелил и попали в щит, или выстрелили и не попал и все нормально. Дырку в мишени прокрутят, как и на мундире. На что обращали внимание? Прежде всего на строй матросов, одетых в одинаковую форму, на верноподданические взгляды, на чистоту палуб, качество пищи в кают-компании, количество элитного спиртного в кают-компании. И это все, судя по воспоминаниям офицеров и адмиралов, присутствовавших на таких посещениях.
Великий князь Алексей Александрович Алексеев (четвертый сын Императора Александра II) наверно был наверно никудышным главой Морского ведомства, во всяком случае его сложно заподозрить в компетентности. Его двоюродный брат, великий князь Александр Михайлович, он же Сандро, презрительно отзывался о нем в своих мемуарах: «Трудно было себе представить более скромные познания, которые были по морским делам у этого адмирала могущественной державы. Одно только упоминание о современных преобразованиях в военном флоте вызывало всегда болезненную гримасу на его красивом лице».
На военную службу он был записан при рождении, как это делали для всех членов царской семьи, – сразу в Гвардейский экипаж и лейб-гвардии полки Преображенский и Егерский, а также шефом Московского. Авось где-нибудь пригодится. На тезоименитство 1853 года зачислен в лейб-гвардии Уланский полк. 22 июля 1855 года зачислен в только что сформированный Стрелковый императорской фамилии полк. 13 марта 1856 года стал шефом 27-го флотского экипажа (впоследствии упразднённого). На своё семилетие получил первые обер-офицерские чины: морской – мичмана и гвардейский – прапорщика и в том же году к тезоименитству – шефство над Екатеринбургским пехотным полком. С 1860 года проходил морскую практику на различных кораблях, под руководством своего воспитателя, контр-адмирала К. Н. Посьета. На двенадцатый день рождения повышен до чина подпоручика. 13 сентября 1866 года произведён в лейтенанты флота и поручики гвардии.
В 1868 году под руководством вице-адмирала Посьета находился в плавании из Поти на Балтику на борту фрегата «Александр Невский», который в ночь с 12 на 13 сентября потерпел крушение, наскочив на мель в Ютландском проливе. В процессе спасательной операции погибли три матроса и офицер корабля. Командир капитан 1-го ранга О. К. Кремер счёл, что Алексей Александрович повёл себя достойно на терпящем крушение судне, отказавшись быть среди первых, переправленных на берег. Через четыре дня после этого события великий князь был произведён в штабс-капитаны и назначен флигель-адъютантом. В том же году назначен шефом 77-го пехотного Тенгинского полка.
В 1870 году совершил путешествие по водной системе из Петербурга в Архангельск, откуда вернулся морем в Кронштадт в должности вахтенного начальника на корвете «Варяг».
В 1871 году стал шефом прусского 2-го Силезского гусарского № 6 полка и был назначен старшим офицером на фрегат «Светлана», на котором совершил плавание в Северную Америку, обогнул мыс Доброй Надежды и, посетив Китай и Японию, 5 декабря 1872 года прибыл во Владивосток, откуда вернулся сухим путём через Сибирь. Посетил многие сибирские города. В Томске в честь этого посещения были поименованы – улица Алексее-Александровская, реальное училище. Во время визита в США 14 января 1872 года участвовал в охоте на бизонов вместе с генералом Шериданом и Буффало Биллом. В том же году стал шефом австрийского пехотного № 39 полка.
С 1873 года командовал Гвардейским флотским экипажем. Как член кораблестроительного и артиллерийского отделений Морского технического комитета принимал участие в деятельности морского ведомства. 2 января 1876 года назначен шефом 1-го Восточно-Сибирского линейного батальона (с 1900 года – 17-го Восточно-Сибирского стрелкового полка).
Во время русско-турецкой войны 1877–1878 был с 20 июня 1877 по 31 января 1878 года начальником морских команд на Дунае. Принял участие в военных действиях; сооружал (руководил сооружением) переправы через Дунай. 9 января 1878 года награждён орденом Святого Георгия 4-й степени – по свидетельствованию Главнокомандующего действующею армией «за неутомимую и успешную распорядительность морскими командами и средствами, и за успешное принятие всех мер не допускать неприятеля нанести вред нашим переправам, чем обеспечивалось довольствие армии и доставлялась возможность вести военные действия спокойно и безостановочно».
9 июня 1877 года (в 27 лет) произведён в контр-адмиралы; 26 февраля 1882 года – в вице-адмиралы. 1 января 1881 года был назначен членом Государственного совета; 13 июля того же года – Главным начальником флота и Морского ведомства (вместо дяди – великого князя Константина Николаевича) с правами генерал-адмирала и председателем Адмиралтейств-совета. 15 мая 1883 года пожалован званием генерал-адмирала (последний генерал-адмирал российского флота); 1 января 1888 года произведён в чин адмирала. С 1890 года состоял почётным членом берлинского православного Свято-Князь-Владимирского братства. 18 января 1892 года назначен шефом Морского кадетского корпуса, а 27 января того же года – шефом 5-го флотского экипажа.
А военное образование? А зачем? Он и так все должен знать, как член императорской фамилии. Просто он ближе всех членов императорской фамилии оказался к флоту.
Безусловно его можно осуждать в безграмотности, в некомпетентности, но вокруг его были же моряки- адмиралы с образованием, опытом плавания, как правило на парусных кораблях или винтовых фрегатах).
Учреждения, которое занималось бы выработкой официальной военно-морской доктрины государства, разработкой долгосрочных судостроительных программ и оперативно-тактических заданий на строительство кораблей, стратегической и тактической подготовкой флота, в составе Морского ведомства, по существу, не было. Как и не было главного морского штаба, вырабатывающего доктрину использования флота, его оперативного управления, управляющего кораблями и флотами в реальном времени.
Под давлением общественного мнения Император, как верховный главнокомандующий армии и флота России после Цусимского поражения в русско-японской войне вынужден был принять ряд мер по реорганизации управления флотом. Первыми шагами в этом направлении была отставка главы Морского ведомства великого князя Алексеева – а как же виноват в поражении, вторым шагом стало упразднение должности генерал-адмирала и замена ее должностью морского министра. С этого времени Морское ведомство переименовали в Морское министерство, первым морским министром стал вице-адмирал А. А. Бирилев.
В апреле 1906 г. была проведена вторая крупнейшая реформа – учреждение Морского генерального штаба (МГШ) во главе с капитаном 1 ранга Брусиловым. С подачи лейтенанта Щеглова, сумевшего доказать необходимость этого ведомства. Планировалось вообще без морского министра прямое подчинение Генерального морского штаба Императору, как армии. Но … решение было такое.
В состав Морского ведомства теперь вошли Адмиралтейств-совет, Главный морской штаб (ГМШ) с 1906 года, Главное управление кораблестроения и снабжения флота (ГУКиС), Морской технический комитет (МТК).
Созданный МГШ тщательно обследовал состояние флота, всех оставшихся кораблей и пришел к твердому убеждению, что он не только не может оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления флоту противника в открытом море, но даже не в состоянии оборонять русские морские границы. Особое беспокойство вызывало состояние минного флота.
Побережья Прибалтики и подступы к Петербургу были фактически без защиты. Все это заставило царское правительство спешно приступить к разработке программ восстановления, прежде всего разгромленного во время русско-японской войны Балтийского флота России.
2 октября 1906 г. начальник МГШ капитан 1 ранга Л. А. Брусилов представил Николаю II доклад, в котором были сформулированы основные ближайшие задачи развития морских вооруженных сил. Они сводились к упорядочению наличных морских сил и средств. Предполагалось в течение четырех-пяти лет создать на Балтийском и Черном морях флот, способный противостоять германскому и турецкому флотам при оборонительной войне. Основу оборонительных морских сил должны были составить миноносцы. Да и строить миноносцы было гораздо дешевле, чем строить броненосцы. Такова была отправная идея VUI при разработке первой судостроительной программы восстановления русского флота.
В апреле 1907 г. МГШ представил четыре варианта этой программы, последнюю из которых – так называемую Малую судостроительную программу – Николай II одобрил. На докладе морского министра он начертал: «Дай бог, нам выполнить в точности Малую судостроительную программу? А не замахиваться пока на большее. Средств нет».
Большую помощь МГШ оказал премьер-министр России Столыпин Петр Аркадьевич, который понимал необходимость сильного флота в стране, которая имеет значительные морские границы. Он выступил на заседании думы, где обсуждалолсь выделение денег на строительство кораблей:
«Россия после Цусимы оказалась на море практически безоружна, и нашлось много желающих заявить, что флот стране не нужен – его создание и развитие требует весьма значительных ассигнований, а потерять его можно мгновенно. Надо забыть ту жгучую боль, которую испытывает каждый русский, когда касается вопроса о русском флоте, и понять, что только тот народ имеет право и власть удержать в своих руках море, который может его отстоять. Для защиты берегов необходимы подвижные, свободно плавающие крепости, необходим линейный флот. Это поняли все прибрежные народы. Беззащитность на море так же опасна, как и беззащитность на суше. Конечно, можно при благоприятных обстоятельствах некоторое время прожить на суше и без крова, но когда налетает буря, чтобы противостоять ей, нужны и крепкие стены, и прочная крыша. Вот почему дело кораблестроения везде стало национальным делом. Вот почему спуск каждого нового корабля на воду является национальным торжеством, национальным празднеством. Это отдача морю части накопленных на суше народных сил, народной энергии. Вот почему, господа, везде могучие государства строили флоты у себя дома: дома они оберегают постройку флота от всяких случайностей; они дома у себя наращивают будущую мощь народную, будущее ратное могущество. Эти вот простые соображения привели правительство к тому выводу, что России нужен флот. А на вопрос, какой России нужен флот, дала ответ та же комиссия государственной обороны, которая выразилась так: России нужен флот дееспособный. Это выражение я понимаю в том смысле, что России необходим такой флот, который в каждую данную минуту мог бы сразиться с флотом, стоящим на уровне новейших научных требований. Если этого не будет, если флот у России будет другой, то он будет только вреден, так как неминуемо станет добычей нападающих. России нужен флот, который был бы не менее быстроходен и не хуже вооружен, не с более слабой броней, чем флот предполагаемого неприятеля. России нужен могучий линейный флот, который опирался бы на флот миноносный и на флот подводный, так как отбиваться от тех плавучих крепостей, которые называются броненосцами, нельзя одними минными судами».
То есть Столыпин уже тогда говорил о хорошо сбалансированном флоте, способном выполнять на море любые задачи.
Стратегические задачи, положенные в основу этой программы, были сформулированы в докладе МГШ «Стратегические основания для плана войны на море», представленном в марте 1907 г. В этом докладе говорилось о необходимости Балтийскому флоту оборонять Финский залив и вместе с тем представлять собой свободную морскую силу для поддержания интересов империи во внешних водах. Задача Черноморского флота – не допускать флот неприятеля в Черное море.
Оборона побережья Финского залива возлагалась на специальный минный флот, а свободной морской силой должна была стать одна боевая эскадра, которая «будет всегда правоспособна в случае надобности следовать туда, где ее присутствия потребуют политические обстоятельства». Действительно у России были огромные морские пространства на Дальнем Востоке, но после русско-японской войны о их милитаризации не могло быть и речи. Россия потеряла Порт-Артур и все владения в Корее, Курильские острова, половину острова Сахалин. К любым вопросам создания Россией флота на Дальнем Востоке очень болезненно относились Британия, Франция, Германия и теперь еще Япония. Поэтому там не строились судостроительные заводы, а всего лишь отправлялись с Балтики корабли-стационары. А угроза русскому Приморью, да и Камчатке не исчезла. Многие страны с вожделением смотрели на русские морские богатства.
Малая судостроительная программа, правда видоизмененная, была утверждена Думой и Государственным советом. Теперь она называлась «Распределение ассигнований на судостроение» и предусматривала строительство для Балтийского моря 4 линейных кораблей (типа «Севастополь»), 3 подводных лодок и плавбазы для них. Для Черного моря намечалось построить 14 эскадренных миноносцев старого типа и 3 подводные лодки. Таким образом, вместо создания оборонительного флота, ядром которого должны были стать миноносцы, предполагалось строительство в основном линейных кораблей.
Летом 1909 г. на Балтийском и Адмиралтейском заводах состоялась закладка четырех линейных кораблей типа «Севастополь», что положило начало восстановлению русского флота.
МГШ предусматривал усиление Черноморского флота, состояние которого мало чем отличалось от состояния Балтийского. Однако царское правительство считало строительство его делом второстепенным. Не хватало и средств для одновременного воссоздания одновременно Балтийского и Черноморского флотов.
Однако весной 1910 г. оперативная обстановка на Черном море изменилась. Османская империя запланировала купить три линейных корабля, строившихся в Британии для Бразилии. Ситуация на Черном море стало меняться не в пользу России. Изменилось и мнение Императора и Государственного совета на усиление Черноморского флота.
В начале 1911 г. был принят план строительства флота на Черном море под названием «Об ассигновании средств на усиление Черноморского флота». В соответствии с ним планировалась постройка наряду с тремя линейными кораблями типа «Императрица Мария» девяти быстроходных эскадренных миноносцев нового типа, а шести новых подводных лодок типа «Барс».
Этот план завершал Малую судостроительную программу. В целом она явилась первой программой развития военно-морского флота России после катастрофического разгрома его в русско-японской войне.
Но ситуация в Европе резко начала ухудшаться. Создавались новые политические союзы. В воздухе запахло большой войной. И уже в июне 1912 года была утверждена программа так называемого усиленного судостроения, или Большая судостроительная программа, на 1912–1916 гг.
МГШ представлял ее еще в 1910 г. как программу на 1910–1920 гг. За два года обсуждений и согласований в различных ведомствах и учреждениях программа претерпела много изменений. Количество кораблей значительно уменьшилось, но сократились и сроки их постройки в связи с обострившейся политической обстановкой в Европе. Строительство всех кораблей предполагалось закончить к 1916–1917 году.
В окончательном виде Большая судостроительная программа предусматривала в дополнение к Малой программе постройку для Балтики 4 линейных крейсеров типа «Бородино», 4 легких крейсеров типа «Адмирал Спиридов», 36 эскадренных миноносцев нового типа и еще 9 подводных лодок типа «Барс» для Балтийского моря, а для Черного моря 2 легких крейсеров типа «Адмирал Спиридов», еще 4 эскадренных миноносцев нового типа и 2 подводных лодок типа «Барс».
Обострение международной обстановки на Балканах перед первой мировой войной заставило немного позднее царское правительство спешно принять еще одну программу усиления Черноморского флота. В соответствии с ней в 1914 г. для Черного моря закладываются еще 1 линейный корабль, 2 легких крейсера, 8 эскадренных миноносцев и 6 подводных лодок.
Начавшаяся мировая война не дала возможности царскому правительству завершить ни эту, ни другие программы строительства и усиления флота. Более того, к началу войны ни один новый корабль не вступил в строй.
Глава 2
Эскадренный миноносец 35 узлов. Задумки и реализация технических условий
Скоростные миноносцы 35 узлов стали новым словом в Российском судостроении. Эти эсминцы по первому построенному корпусу получили название «Новик».
«Новики» – это корабли (сначала по первой классификации минные крейсера, потом эскадренные миноносцы – эсминцы), послужившие более 50 лет – Императорской России в 1-ой мировой войне, Советской России в гражданскую войну и СССР во время 2-ой мировой войны.
Прозвище «Новик» давали в России пришлым людям, селившимся в деревне. От этого прозвища произошли многие известные русские фамилии Новиков, Новиченко, Новых и так далее.
Во времена Петра I «Новиками» стали называть дворянских новобранцев, призванных на службу в полки, а также отправленных на учебу корабельному делу за границу. Известен патриотический роман Ивана Ложечникова И.И. «Последний Новик» о завоевании Лифляндии во времена Петра I – один из первых русских исторических романов, написанный и изданный в России в 1831-33 годах. На волне успеха, Лажечников через министра народного просвещения преподнёс экземпляр романа императору Николаю I и его супруге, которые также оценили произведение и пожаловали автору бриллиантовый перстень
Первым кораблем, получившим имя «Новик» в русском флоте стал винтовой корвет «Новик» серии «Боярин». Всего было построено на российских верфях 14 таких винтовых корветов «Боярин», «Волк», «Зубр», «Вепрь», «Новик», «Рысь», «Воевода», «Буйвол», «Медведь», «Посадник», «Удав», «Гридень», «Вол», «Рында» еще во времена и после Крымской войны на стапелях Охтенского Адмиралтейства. Краткие характеристики винтовых фрегатов типа «Боярин»: водоизмещение 885 тонн, размеры – 53,6х9,73х4. Фрегаты деревянные и поэтому век их был недолговечен, мощность двигателя 3000 л.с., скорость 9,5 узлов, дальность плавания – 800 миль. 1 – 173 мм орудие (всего 6 орудий), 178 человек команды. Винтовой фрегат «Новик» участвовал в изучении морей Тихого океана. В честь него его именем названы банка в заливе Чихачева, бухта в заливе Петра Великого, гора на острове Сахалин, остров в архипелаге Северная Земля. В 1863 году при переходе Хакодате (Япония) – Сан-Франциско (США) винтовой фрегат «Новик» во время демонстративного похода русской эскадры к берегам США в тумане сел на мель, пробил днище и затонул.
Вторым «Новиком» стал быстроходный бронепалубный крейсер 2 ранга, построенный на стапеле судоверфи «Шихау» в Данциге (Гданьске) в Германии. Тактико-технические данные: Водоизмещение нормальное – 3080 т. размеры: 109,86х12,9х5. Броня 50 мм. – палуба и 75 мм. рубка. Вооружение – 6-120 мм., 1 – 64 мм, 8 – 47 мм, 2 – 37 мм, 5 -381 мм торпедных аппаратов Энергетическая установка корабля включала три вертикальные четырёхцилиндровые (два цилиндра низкого и по одному среднего и высокого давления) машины тройного расширения и 12 водотрубных котлов системы «Шихау», являвшихся фактически модификацией котлов Торникрофта. Их общая нагревательная поверхность составляла 4500 м2, рабочее давление – 18 атм. Крейсер имел два машинных отделения (носовое с бортовыми машинами и кормовое со средней машиной) и шесть котельных отделений, по два котла в каждом. Экипаж 328 человек. Участвовал в русско-японской войне, обороне Порт-Артура. За бой 27 января 1904 года под Порт-Артуром командира корабля фон Эссена Н.О. наградили золотой саблей с надписью «За храбрость», а 12 членов экипажа «Новика» получили Георгиевские кресты. 18 марта 1904 года в командование крейсером «Новик» вступил капитан 2-го ранга М. Ф. фон Шульц. После боя в Желтом море 28.7.1904 года, прорвался к порту Корсаков на острове Сахалин, где 7 августа вступил в бой с японским крейсером «Цусима», получил 3 подводные пробоины, повреждено управление рулем и был затоплен экипажем. Экипаж крейсера «Новик» участвовал в обороне Сахалина от японского десанта. Впоследствии крейсер был поднят японцами и под названием «Сутсуя» в качестве посыльного судна (авизо) вошел в состав японского флота.
Третьим и наиболее известным «Новиком» стал один из первых эскадренных миноносцев с парогазотурбинными установками на жидком топливе. В русском флоте такие корабли назывались «нефтяниками» в отличие от угольных кораблей, называвшихся «угольщиками».
Для экипажей эсминцев – это был шаг вперед. Исчезала необходимость погрузки угля, занимавшая значительную часть подготовки корабля к выходу в море. Это действительно была адская работа для всего экипажа, включая офицеров. И матросы, служившие на «угольщиках», завидовали тем, кто служил на «нефтяниках».
Для создания эскадренного миноносца такого класса ставились задачи на проектирование – это высокая скорость, качественное артиллерийское, минное, торпедное вооружение, способное противостоять даже крейсерам и относительно небольшое водоизмещение.
С организацией МГШ изменился принятый ранее порядок проектирования кораблей. МГШ взял на себя выработку и обоснование стратегических и тактических заданий, которым должен удовлетворять корабль нового типа, предусмотренный судостроительной программой. Возможность его технической реализации согласовывалась с МТК (морской технической комиссией). Затем, после внесения изменений и дополнений, задания, утвержденные морским министром, служили основанием для разработки технических условий на проектирование нового корабля.
МГШ принимал также активное участие в рассмотрении и оценке конкурсных проектов, представляемых судостроительными заводами.
После утверждения Малой судостроительной программы МГШ выработал основные требования к эскадренному миноносцу нового типа и выслал технические задания в МТК. Как считал МГШ, назначение нового эсминца – нанесение мощных ударов по кораблям противника торпедами в составе дивизиона из четырех-пяти однотипных кораблей, также постановка минных заграждений, нанесение удара артиллерией по кораблям и берегу. Такой корабль должен обладать высокой скоростью, сильным минно-артиллерийским вооружением и такими мореходными качествами, которые позволят выполнять боевые задачи в открытом море при ветре 8–9 баллов и волнении 6–7 баллов. Требование к скорости – она предполагалась невиданно высокой – 35 узлов! Дальность плавания определялась 86 ч непрерывного хода со скоростью 21 уз, т. е. должна была составить примерно 1800 миль. В качестве вооружения предлагалось установить два двухтрубных торпедных аппарата с двумя запасными торпедами, хранящимися на верхней палубе, и два 120-миллиметровых орудия длиной 45 калибров с унитарными патронами. Количество патронов рассчитывалось на 100 выстрелов из каждой пушки. Водоизмещение ограничивалось 1000 т.
Русским конструкторам удалось разработать проект такого корабля, совмещавшего в себе все эти характеристики. Но стоило даже в проекте немного добавить вооружения, увеличить его калибры, увеличить количество боезапаса, то сразу увеличивалось водоизмещение и падала скорость. Надо было найти «золотую середину», чтобы решить все проблемы.
Проект эсминца, получившего впоследствии название «Новик», стал основой для строительства целой серии эсминцев, имевших свои отличительные особенности. А название первого корабля «Новик» было закреплено за всей серией строящихся эсминцев.
Своим созданием эсминцы типа «Новик» обязаны поражению русского флота в войне с Японией. Колоссальные потери, которые понес русский флот во время сражений с японскими кораблями необходимо было восполнять. Казна страны была пуста, после поражения в русско-японской войне. Надо было изыскать возможности для восстановления флота. Энтузиастами начался добровольной сбор денег у населения. До «Новиков» собирались деньги на угольные эсминцы «Добровольцы».
Кто же разрабатывал проект нового скоростного эсминца? В этот период в МТК работали выдающиеся русские кораблестроители А. Н. Крылов, И. Г. Бубнов, А. П. Шершов, Г. Ф. Шлезингер. Заняв этот высокий пост начальника МТК, А.Н.Крылов тем не менее возглавил разработку технических условий на проектирование турбинных эскадренных миноносцев 35-узловой скорости. Ближайшим его помощником в этом деле был корабельный инженер полковник Г. Ф. Шлезингер, который составил окончательный вариант, технических условий. Генерал-майор Г. Ф. Шлезингер возглавил кораблестроительный отдел Путиловского завода и начал работать над созданием скоростного эскадренного миноносца. Должность старшего делопроизводителя МТК занимал в то время корабельный инженер А. П. Шершов – впоследствии видный ученый-кораблестроитель, инженер-вице-адмирал ВМФ Советского Союза, профессор Военно-морской академии. В разработке чертежей корабля нового типа принимал участие заведующий кораблестроительной чертежной МТК корабельный инженер полковник Н. В. Лесников, осуществлявший позднее в качестве представителя Морского министерства наблюдение за постройкой корабля на Путиловском заводе. Говоря о славной плеяде русских кораблестроителей, создавших замечательный проект эскадренного миноносца нового типа, нельзя не упомянуть чертежника П. К. Ермакова, проработавшего в МТК.
В проекте эсминцев, прежде всего при обосновании требований к их мореходным качествам на волнении, непотопляемости и живучести, допустимым нагрузкам и вибрациям корпуса, нашли отражение теоретические работы судостроителей-ученых А.Н.Крылова и И.Г.Бубнова. В этом проекте эсминцев впервые удалось полностью реализовать разработанные И. Г. Бубновым продольную систему набора корпуса корабля и нормы допускаемых напряжений корпуса корабля. В соответствии с заданием МГШ И. Г. Бубнов еще в октябре 1907 г. приступил к определению основных элементов будущего корабля. Полученные результаты были изложены им в докладной записке на имя председателя МТК от 2 ноября 1907 г., которую можно считать первым документом, положенным в основу проекта эскадренных миноносцев 35-узловой скорости. Анализируя весовую нагрузку эскадренных миноносцев последней постройки типа «Гайдамак» и «Лейтенант Пущин» (спущены на воду в 1905 и 1907 гг.), И. Г. Бубнов пришел к выводу, что при некотором сокращении веса грузов первой группы (команда, багаж, провизия, снабжение, вооружение) и корпуса за счет применения более легких материалов повышенной прочности и новой системы набора можно довести относительный вес механизмов нового корабля и топлива на весь период плавания до 55–60 % водоизмещения. Затем, взяв за прототип английский миноносец «Коссак», И. Г. Бубнов определил необходимую мощность механизмов для развития скорости 35 уз. На основании этих расчетов была построена диаграмма, наглядно иллюстрирующая зависимость водоизмещения корабля, развивающего такую скорость, от веса механизмов и топлива, приходящегося на 1 л. с. в час. Таким образом, задача определения главных размеров и конфигурации корабля сводилась лишь к установлению предельного веса механизмов и топлива. По этому поводу было запрошено мнение Невского, Николаевского, Путиловского и Балтийского заводов. Однако опрошенные русские заводы не имели опыта строительства быстроходных турбинных судов, и представленные ими сведения носили не освсем компетентный и порой противоречивый характер.
Морское министерство рассматривало возможность разместить заказ на проектирование на британском заводе «Торникрофт» по типу британского эсминца «Тартар», в качестве образца для проектирования новых отечественных турбинных эсминцев. Но вопрос о заказе миноносца за границей вскоре отпал, так как при внимательном изучении его тактико-технических характеристик оказалось, что германские и британские эсминцы не удовлетворяют по многим характеристикам требованиям МГШ. В частности, выяснилось, что скорость полного хода 35,7 узлов была достигнута британским миноносцем «Тартар» лишь на испытаниях при выгруженном комплекте боеприпасов, предметов снабжения и ограниченного запаса топлива, то есть при резко сниженном водоизмещении.
Большую помощь в разработке технических условий на проектирование эсминцев 35-узловой скорости оказал корабельный инженер подполковник И. А. Гаврилов, заведующий техническим бюро Адмиралтейского завода. Он выслал в МТК свои записки «О некоторых особенностях быстроходных эскадренных миноносцев». В них были рассмотрены вопросы прочности корпуса и применяемых материалов, остойчивости на циркуляции при скорости 35 уз, а также непотопляемости при повреждении двух смежных отсеков и рационального размещения запасов жидкого топлива.
Основные требования к продольной прочности миноносца и размерам главных связей корпуса были рассчитаны и сформулированы А. Н. Крыловым. Он же привел методики расчета изгибающего момента и допустимых напряжений, а также указал возможные судостроительные стали, которые необходимы для постройки такого корабля.
Каковы же главные особенности разработанных технических условий? Ведь они явились начальным этапом проектирования нового корабля. Максимальная скорость будущего корабля должны была быть не меньше 35 узлов. Это явилась определяющим фактором в формулировке всех основных требований технических условий. Из максимально возможной скорости определялись все другие элеметы проектирования. Для достижения такой скорости прежде всего требовалось придать корпусу определенные обводы, а именно достичь большого отношения длины к ширине и осадку. Это, в свою очередь, предъявляло очень жесткие требования к продольной прочности корпуса. В то же время нельзя было усиливать продольные связи за счет утолщения деталей набора. Это привело бы к увеличению веса корпуса и исключило бы возможность установки тяжелых турбинных механизмов при заданном водоизмещении ограниченного 1000 тонн. Становилось ясно, что требования к допускаемым напряжениям продольных связей, которые не должны были превышать 1/3 предела упругости и 1/5 временного сопротивления на разрыв, можно обеспечить лишь при продольной системе набора, разработанной И. Г. Бубновым, и применении судостроительных сталей высокого сопротивления.
Требования к обеспечению мореходных качеств корабля, высокой маневренности на полном ходу и необходимому запасу, плавучести можно было удовлетворить при достаточной высоте надводного борта с выраженным полубаком и начальной метацентрической высоте в пределах 0,83-0,99 м. При израсходовании топлива и половины всех остальных грузов допускалось уменьшение метацентрической высоты до 0,53 м. Для того чтобы удовлетворить всем этим требованиям, да еще при относительно малой осадке, также заданной в технических условиях, от проектантов потребовалось длительная кропотливая работа без всяких упрощений.
В механическом, минном и артиллерийском отделах МТК одновременно велось обоснование технических условий на механизмы и вооружение. Основным требованием механического отдела было применение на корабле паровых турбин.
Право выбора турбинных механизмов из уже испытанных в судовых условиях систем Парсонса, Кертиса, Рато предоставлялось заводу-строителю. Кроме того, было рекомендовано использовать водотрубный котел с нефтяным отоплением типа Ярроу, Торникрофта, Нормана. Право окончательного выбора котельной установки тоже предоставлялось заводу судостроителю.
Минный отдел предложил оригинальную конструкцию двойного торпедного аппарата на поворотном основании для стрельбы на оба борта с диаметром труб 450 мм. Был разработан также ряд устройств, обеспечивающих установку и крепление мин заграждения на верхней палубе эсминца. Артиллерийский отдел рекомендовал установить новую 102-миллиметровую пушку, с длиной ствола 60 калибров.
Спустя год после представления докладной записки И. Г. Бубнова, 4 ноября 1908 г., выработанные технические условия были разосланы в МГШ и отделы МТК для окончательного согласования. После внесения последних исправлений и дополнений технические условия на проектирование эскадренных миноносцев 35-узловой скорости в феврале 1909 г. были утверждены товарищем морского министра и разосланы заводам, пожелавшим участвовать в конкурсе эскизных проектов скоростного эсминца.
Технические условия представляли собой обширный глубоко разработанный документ, включавший требования к мореходности и остойчивости, конструкции корпуса, отделке и оборудованию, системам и устройствам, снабжению, вооружению и механизмам проектируемого корабля. В них был также отражен порядок проведения испытаний.
Новый эсминец должен был удовлетворять весьма противоречивым в инженерном смысле требованиям, которые не предъявлялись до сих пор ни к одному из кораблей. Теперь предстояло реализовать эти требования, разрабатывая эскизный проект.
Был объявлен конкурс на лучший эскизный проект, в котором приняли участие Адмиралтейский, Металлический, Невский заводы и завод «Крейтон и К°» в Петербурге, а также Николаевский судостроительный завод и завод «Ланге и сын» в Риге, Срок представления проектов назначался каждому заводу в отдельности, но не превышал четырех-шести недель. Рассмотрение представленных проектов в МГШ и МТК проходило с 12 марта по 6 июля 1909 г.
Результаты были весьма неутешительными – качество всех проектов было очень низким. Причиной этого являлось отсутствие необходимого опыта. Но можно назвать еще одну, не менее важную причину. Работа по проектированию не финансировалась Морским министерством, поэтому судостроительные заводы не знали, получат ли они заказ на строительство корабля или нет, и некоторые относились к ней небрежно. Спецификации изобиловали эпитетами в превосходной степени, за которыми едва просматривались цифры, подкрепленные расчетами.
Несколько в лучшую сторону отличался проект Металлического завода. В нем были учтены пожелания МГШ об усилении торпедного вооружения эсминца – на корабле предлагалось разместить шесть двойных аппаратов. По отзыву МГШ, «залп одного дивизиона эсминцев (9 кораблей), проектируемых Металлическим заводом, будет состоять из 108 торпед. Чтобы сравняться в силе залпа с дивизионом таких миноносцев, необходимо иметь 13,5 миноносца завода «Ланге и сын» и 18 миноносцев прочих заводов». При водоизмещении 1100 т и мощности турбин 22 тысяч л. с. ожидаемая скорость миноносца составляла 35–37 уз. Но проект Металлического завода также не был оптимальным.
Главный недостаток этого проекта, так же, как и проектов других заводов (Адмиралтейского, «Крейтон и К°» и «Ланге и сын»), – неудовлетворительная остойчивость корабля. Так как технические условия предписывали очень малую осадку (8 фут., или 2,4 м), проектировщики приняли чрезмерно большую метацентрическую высоту (свыше 5–8 фут., или 1,5–2,4 м). При такой высоте миноносцы воспринимали бы малейшую качку, которая могла оказаться столь стремительной, что использовать оружие вообще не удалось бы.
Николаевский завод принял начальную метацентрическую высоту, равную 0,6 м, обеспечивающую хорошие мореходные качества, но не подтвердил расчетами, что деление трюма на отсеки обеспечивает при затоплении двух смежных отделений метацентрическую высоту не менее 22 см. При столь малой осадке судно не могло развить скорость 35 уз. Для сохранения остойчивости требовалось увеличить ширину корпуса, следовательно, уменьшалось отношение длины к ширине корабля и ухудшалась ходкость. Кроме того, для сохранения заданной осадки требовалось уменьшить диаметр гребных винтов и глубину их погружения в воду. Это влекло за собой увеличение количества и уменьшение эффективности винтов и было сопряжено с дроблением мощности, понижением коэффициента полезного действия турбин.
Металлическим заводом была предложена двухвальная установка с двумя турбинами типа Рато общей мощностью 22 тысяч л.с. В связи с относительно малым размером высокооборотных винтов их коэффициент полезного действия был невысок, и поэтому данный проект выделялся среди других повышенным расходом топлива, что также являлось большим недостатком.
В связи с заданной малой осадкой приходилось особенно тщательно разрабатывать конструкции корпуса для обеспечения продольной прочности. Наиболее удачными и рациональными в этом отношении были признаны проекты Металлического и Адмиралтейского заводов.
Значительные трудности представляло размещение жидкого топлива. В проектах Металлического и Адмиралтейского заводов предлагалось хранить нефть в бортовых отсеках, примыкающих к котельным отделениям. Такое решение было недопустимым, так как попадание снаряда или осколка в борт могло вызвать пожар и гибель эсминца.
К недостаткам проектов механический отдел относил чрезмерное форсирование котлов, снижающее надежность и долговечность котельной установки. Все проекты, где напряженность котлов превышала 4,5 кг сжигаемой нефти на 1 кв. м поверхности нагрева, были признаны неудовлетворительными.
Замечания минного и артиллерийского отделов в основном касались расположения орудий и торпедных аппаратов, а также погребов с боеприпасами, граничащих с котельными отделениями.
В докладе А. Н. Крылова от 16 июня 1909 г. морскому министру был дан исчерпывающий анализ результатов рассмотрения конкурсных проектов. «Требование мореходности и остойчивости, – указывалось в нем, – должно было заставить проектантов принять меры к согласованию этих важнейших условий. Так, требование остойчивости заставляет иметь метацентрическую высоту, не превышающую 2,5–3,0 фута, или же средства для уменьшения размахов качки в случае большей метацентрической высоты. Требование сохранения остойчивости при заполнении водой двух смежных отсеков указывает на необходимость возможно мелкого подразделения трюма или, по крайней мере, чередования крупных и мелких отсеков, а это ни в одном проекте не было сделано.
Материалы рассмотрения конкурсных проектов были возвращены заводам-исполнителям на доработку до 1 августа 1909 г. Начался второй тур конкурса эскизных проектов, из которого выбыл завод «Крейтон и К°». Директор его Г. Лундстрем сообщал в Морское министерство: «Все затребованные МТК чертежи не были представлены ввиду краткости данного срока и больших денежных расходов, вызываемых их разработкой, притом, что только для предварительного проекта. К крайнему сожалению, представить новый переработанный проект считаем невозможным, так как при теперешнем уровне техники эта задача невыполнима».
Однако остальные заводы продолжили разработку эскизного проекта с учетом замечаний МТК.
В период с 1 по 15 августа 1909 г. оставшиеся заводы представили переработанные эскизные проекты. После тщательного их изучения в кораблестроительном, механическом, артиллерийском и минном отделах Комитета в конце сентября 1909 г. состоялось совместное заседание МТК и МГШ, на котором эскизный проект эскадренного миноносца Металлического завода был признан наилучшим. 30 сентября 1909 г. этот проект утвердил морской министр.
В связи с тем, что МГШ согласился на некоторое увеличение осадки миноносца, появилась возможность разработать проект эсминца с лучшими мореходными качествами и большей прочностью корпуса. Поэтому Металлическому заводу предложили еще раз переработать проект и представить два варианта с осадкой 9 и 10 фут. (2,7 и 3,0 м соответственно).
Металлический завод к концу января 1910 г, разработал и представил в Морское министерство два варианта эскизного проекта эскадренного миноносца со скоростью 35 узлов Стремясь быстро испытать модели, изготовленные заводом в соответствии с этими проектами, А. Н. Крылов писал И. Г. Бубнову: «В непродолжительном времени СПБ Металлический завод доставит в Опытовый бассейн модель 35-узлового миноносца проекта означенного завода. Модель эту я разрешаю испытать в бассейне в первую очередь по готовности ее, о чем Вас и уведомляю. Обе модели эсминца были испытаны в Опытовом бассейне МТК под непосредственным наблюдением И. Г. Бубнова.
После испытаний моделей и рассмотрения вариантов проекта в МГШ и отделах МТК был выбран второй вариант эсминца, основные элементы которого были следующими: водоизмещение 1025 т, длина 96 м, ширина 9 м, осадка 2,76 м. Наконец 2 апреля 1910 г. проект Металлического завода утвердил морской министр С. А. Воеводский, но сделал приписку: «Заказ нахожу возможным сделать не раньше, как будет утверждена финансовая программа судостроения законодательными учреждениями и, кроме того, придерживаясь указанных в программе сроков». Что означало – денег нет, но сделать надо.
Фактически МГШ требовал изменения состава вооружения: установки на черноморских эсминцах трех 102-миллиметровых пушек и пяти двойных торпедных аппаратов. Изменение в вооружении влекло за собой увеличение водоизмещения на 40–50 т. Кроме того, механический отдел МТК предложил заменить турбины Рато, предусмотренные в проекте Металлического завода, на уже испытанные в судовых условиях турбины «Кертис-АЕГ-Вулкан» или турбины Парсонса. В связи с увеличением водоизмещения и сохранением прежней мощности энергетической установки требование к скорости было снижено до 34 уз.
Все эти изменения должны были неизбежно привести к значительной переработке проекта Металлического завода, поэтому МТК объявил новый конкурс на проектирование эскадренного миноносца специально для Черного моря и потребовал, чтобы постройка и испытания его проводились там же. К новому конкурсу дополнительно привлекались Путиловский завод и иностранные заводы «Блом и Фосс», «Шихау», «Вулкан» (Германия), «Виккерс» (Британия), «Норман», «Форж и Шантье» (Франция).
Три лучших конкурсных проекта награждались премиями соответственно в 5000, 3000 и 2000 рублей и объявлялись собственностью Морского министерства. Срок представления проектов был назначен на 27 мая 1911 г. Процедура рассмотрения и оценки проектов оставалась прежней.
К 23 августа 1911 г. стали известны результаты конкурса. Лучшим был признан проект Путиловского завода, затем Металлического, Николаевского и Невского. Иностранные заводы всего лишь повторили проекты, строящихся у них эсминцев.
В конце 1911 г. в отделах ГУКиС рассматривались материалы окончательных эскизных проектов эсминцев Путиловского и Николаевского заводов. Объем конструкторской документации, представленной заводами в соответствии с перечнем ГУКиС, был весьма значительным. В кораблестроительной чертежной ГУКиС анализировались теоретические чертежи, проверялись расчеты водоизмещения, веса корпуса, прочности продольных и поперечных связей, нагрузки и остойчивости. В механическом отделе рассматривались чертежи общего расположения котлов и механизмов, трубопроводов, линий гребных валов и др. Артиллеристы и минеры давали оценку размещению орудий и торпедных аппаратов, погребов и элеваторов, способу подачи боеприпасов, системам вентиляции, орошения, затопления и осушения торпедных и артиллерийских погребов.
19 декабря 1911 г. в ГУКиС состоялся технический совет, на котором были рассмотрены и отобраны проекты эсминцев для Черного моря Николаевского и Путиловского заводов
Когда был составлен проект, то был объявлен конкурс на его постройку и ожидалось финансирование. Неотъемлемой частью договора была спецификация. Она устанавливала основные тактико-технические характеристики, главные размеры корабля, систему набора корпуса, материалы, из которых он должен быть изготовлен, тип главных и вспомогательных механизмов, вооружение, основные системы и устройства, а также примерное расположение всех помещений.
Договором также были предусмотрены порядок проведения приемных испытаний, сроки платежей, штрафы, неустойки и премии за выполнение требований, указанных в спецификации (скорость, осадка, метацентрическая высота и др.). Испытания полностью готового корабля назначались не позже 1 июня 1912 г., а окончательная приемка в казну – 1 августа 1912 г.
Постольку поскольку в казне денег на постройку новых эсминцев не было, то в России началась компания по сбору пожертвований. Сбор денег стартовал после призыва князя Льва Кочубея, который в первые же дни русско-японской войны обратился к гражданам России через газету «Новое время». Жертвовавшие более определенной суммы, награждались «муаровыми крестами» русско-японской войны, а наиболее значимые суммы пожертвований присваивалось личное дворянство.
В связи с таким подходом желающих участвовать в усилении русского флота оказалось очень много, и для сбора пожертвований по высочайшему соизволению императора Николая II был создан «Особый комитет по усилению военного флота на добровольные пожертвования». Средства, которые в него поступали, были весьма значительными. Большинство жертвователей были состоятельные дворяне, купцы, мещане и даже крестьяне. Отдельные люди жертвовали небольшие суммы – от рубля до десяти, иногда больше. Но были и такие, кто жертвовал сразу миллионы рублей, такие как эмир Бухарский Сеид Абдулахад-хан, или по 300 тысяч, как Казанское земство или сенат Финляндии, или по 200 тысяч, как генерал-майор граф Александр Шереметьев. Значительные суммы жертвовали купцы.
Довольно скоро на счетах общества собралась огромная сумма в 17 млн рублей. Существенную часть её – около пятнадцати миллионов – Морской технический комитет и Морской генеральный штаб израсходовали почти сразу, на строительство угольных миноносцев типа «Доброволец», стремясь оперативно восполнить потери флота. Но свыше двух миллионов оставались в распоряжении комитета, который по своей инициативе в декабре 1905 года созвал совещание по вопросу проектирования новых минных крейсеров.
«Особый комитет», не дождавшись указаний от Морского генерального штаба, сформулировал собственные требования к новому быстроходному минному крейсеру – или, как они стали называться согласно новой классификации кораблей того же года, эскадренному миноносцу. А ещё через год объявил от своего имени конкурс на разработку его проекта. О том, что русскому флоту нужен именно такой, более современный корабль, говорили большинство участников двухгодичной давности совещания. Новый корабль по заданию комитета должен был быть самым быстроходным, чтобы при необходимости обогнать ордер и встретить противника на подходе или отстать, чтобы отсечь нападающих, и догнать свои корабли позднее. Он должен был обладать большой дальностью плавания – по тем же причинам. Наконец, он должен был уметь ходить по морю при волнении в 7–8 баллов, то есть в условиях крутого шторма. А кроме того, ему полагалось иметь и артиллерийское, и торпедное, и минное вооружение, что превращало его в первый в мире универсальный боевой корабль, способный вести крейсерские набеговые действия на вражеских коммуникациях. В соответствии с этими условиями формулировались и требования к проекту нового корабля. Водоизмещение – 1000 т, скорость при полной нагрузке минимум 33 узла, турбинная главная энергетическая установка, вооружение – две 120-миллиметровые пушки, четыре пулемета и три 450-миллиметровых торпедных аппарата.
Итоги конкурса на строительство подвели в январе 1909 года. Из иностранных заводов ни один не смог представить по-настоящему серьезного проекта, отвечавшего требованиям комитета и потому на рассмотрение вынесли четыре предложения русских заводов – Адмиралтейского, завода Крейтона (Охтинских верфей), Невского и Путиловского.
Путиловский получил заказ на проектирование и постройку нового эскадренного миноносца: ибо его проект наилучшим образом соответствовал требованиям конкурса. Решение о передаче заказа общее собрание «Особого комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования» утвердило 4 июля 1909 года, а через 25 дней был подписан договор с заводом. На постройку корабля отпускались все оставшиеся у комитета деньги – 2,19 млн рублей.
Все «Новики» строились не на деньги из казны, а на народные пожертвования.
Глава 3
Первенец рождается в муках
Заложен эсминец «Новик» 19 июля (1 августа по н. ст.) 1910 года на верфи Путиловского завода. Командующий Балтийским флотом вице-адмирал Николай Оттович фон Эссен обратился к Николаю II с просьбой присвоить новому кораблю имя «Новик». Так назывался бронепалубный крейсер, которым командовал сам вице-адмирал в ходе русско-японской войны, который героически сражался с японцами в сражении в желтом море, в бою у Корсакова с японским крейсером «Цусима», и был затоплен экипажем. Тот крейсер получил имя в память об 11-пушечном парусно-винтовом корвете, ходившем в плавания в середине XIX века.
Эскадренный миноносец Российского флота «Новик», спроектирован и построен на стапеле Путиловской верфи общества Путиловских заводов. Первый предсерийный корабль.
Были и проблемы, выяснившиеся уже в ходе постройки первого корабля. Завод «Вулкан» изготовил котлы и турбины и приступил к их стендовым испытаниям, которые закончились успешно. Турбины вместе с котлами были отправлены на Путиловский завод. Однако ошибка, допущенная при определении мощности силовой установки, сказалась на расчете паропроизводительности котлов. Даже при полной форсировке котлы не могли полностью обеспечить потребности турбин в паре для развития проектной скорости. Пришлось устанавливать новые котлы с большей производительностью, турбины же, имевшие большие возможности форсировки, заменять не пришлось. Завод «Вулкан» проявил недобросовестность и при изготовлении отдельных частей механизмов. Во многих деталях имелись раковины, хотя на отливках и стояло клеймо Германского Ллойда.
Наконец 21 июня 1911 г. состоялся спуск «Новика» на воду. Торжеств не было. Дело в том, что окончание строительства «Новика» и линкора «Полтава» на Адмиралтейском заводе совпало по срокам, поэтому морской министр вице-адмирал И. К. Григорович просил «высочайшего соизволения» на спуск «Новика» без церемонии.
По случаю спуска на воду эскадренного миноносца «Новик» командующий морскими силами Балтийского моря вице-адмирал Н. О. Эссен как бывший командир крейсера «Новик» обратился с ходатайством к морскому министру о повышении в чине старшего берегового боцмана Сибирского флотского экипажа И. Челнова и минно-машинного кондуктора 1-го Балтийского флотского экипажа М. Васильева, участвовавших в последнем бою крейсера «Новик» в заливе Анива. Просьбу удовлетворили, и оба героя русско-японской войны, были произведены в подпоручики по Адмиралтейству.
На второй день после спуска «Новика» на воду командиром нового корабля был назначен капитан 2 ранга Д. Н. Вердеревский. Назначение командира было произведено вовремя.
Сразу же после спуска на корабле началась установка механизмов, монтаж трубопроводов, устройств и отделка внутренних помещений, хозяйский глаз командира в этот период был крайне необходим.
К началу Первой мировой войны «Новик» уже являлся лучшим кораблём в своём классе, послужил мировым образцом при создании русских и зарубежных эскадренных миноносцев военного и послевоенного поколения. Первый эсминец российской постройки с паротурбинными двигателями и котлами высокого давления, отапливаемыми только жидким топливом. В 1910 году, когда накануне закладки корабля решался вопрос о включении его в списочный состав Балтийского флота. 4 апреля 1911 года зачислен в списки БФ и спущен на воду 21 июня 1911 года. Тактико-технические данные корабля: водоизмещение 1801 тонну, размеры 102х43х9,53х3,53. Скорость 37,3 узлов максимальная 16 экономичная, дальность плавания 1800 миль, вооружение 4х102 мм орудия, 4х7,63 пулемета, 4х2 -457 мм. торпедных аппарата, 60 морских якорных мин, 168 человек личного состава. Радиорубка на эсминце располагалась под кормовым мостиком. При вступлении в строй корабль имел один длинноволновый передатчик типа «МВ» (Морского ведомства) обр.1911 г. мощностью 2 кВт и дальностью связи до 200 миль, а также два ламповых приёмника с диапазоном 300—1900 метров.
Перед швартовными испытаниями 13 апреля 1912 г. на корабле произошел пожар из-за возгорания нефти в среднем котельном отделении. Температура была настолько значительной, что плавилась оболочка свинцовых кабелей. Путиловскому заводу понадобилось приложить немалые усилия, чтобы не сорвать сроков предъявления корабля.
Общее расположение помещений на «Новике» было выполнено весьма удачно и принято за образец на последующих кораблях этого типа. Всю среднюю часть корпуса (между 90-м и 190-м шп.) занимали машинно-котельные отделения, Три паровые турбины располагались в двух машинных отделениях, разделенных между собой поперечной водонепроницаемой переборкой.