Экспертиза бесплатное чтение

Наконец после продолжительного блуждания по однообразному лабиринту коридоров-близнецов всех четверых завели в пустую комнату с сиротливым столом посередине и четырьмя казенными стульями.

– … чем продиктованы критерии, по которым мы определяем, что красиво, а что нет? – всю дорогу не унимался Роберт Гейм. Своей характерной жестикуляцией он мог вызывать ассоциации с разминающимся мастером кунг-фу, слегка подрастерявшим былую физическую форму. Ему никак не удавалось завершить инициированный им же самим спор убедительной победой – не в последнюю очередь из-за того, что ему никто не возражал. Он не сделал перерыв даже во время серии утомительных процедур, связанных с соблюдением протокола безопасности (правда, не упустив при этом возможности сварливо поинтересоваться у угрюмого бритого сержанта, немилосердно швырявшего их мобильники в картонную коробку с логотипом Почты России, не забудут ли вернуть обратно их останки). – Вот почему закат над океаном прекрасен, а, скажем, пирсинг (он выразительно покосился на плюхнувшегося на стол спиной к нему парня азиатской наружности с кольцами в бровях, укутанного в безразмерную чёрную толстовку с изображением Голлума из «Властелина колец»), – безобразен?.. (тот вяло реагировал оттопыренным средним пальцем через плечо)

– Вот именно! – оживился Гейм, – э-э-э… кажется, Макс?

– У меня ещё и татухи есть, заценишь?, – глухо раздалось из недр толстовки.

– … обязательно, но как-нибудь в другой раз, – не делал пауз Гейм. – Итак! Что же заставляет нас решать какие именно цвета могут образовывать гармоничные сочетания, а какие – нет? Откуда мы вообще знаем что есть гармония? Или вот, например, пресловутые каноны женской красоты?

Стройная рыжеволосая девушка выразительно вздохнула. Сопровождавший их накаченный лейтенант с шеей, едва ли не превосходящей шириной окружность головы, угрюмо процедил едва разборчиво насчёт того, что кому принести из напитков. Услышав в ответ «чай, пожалуйста», «зелёный чай если можно», «кофе, чёрный без сахара и сливок» и «пиво с водкой – взболтать, но не не смешивать», вышел строевым шагом, лязгнув захлопнувшейся дверью.

На мгновенье этот звук заставил прерваться даже Гейма и стало тихо до осознания монотонного бормотания кондиционера под потолком, но лишь на мгновенье.

– Если не ошибаюсь, Маргарита? – неожиданно развернув в тяжеловатом реверансе своё не слишком грациозное тело, навис он над присевшей к столу девушкой, – что можете сказать о канонах женской красоты? Вы ведь явно специалист в данной области?

– Я могу сказать, что представления о женской привлекательности продиктованы генетически закрепленными в процессе эволюции на подсознательном уровне критериями выбора самки с признаками, свидетельствующими о наибольшей приспособленности к функции производства конкурентоспособного с точки зрения выживания потомства, – глядя прямо в веселые голубые глаза, с хладнокровием вивисектора отчеканила она. – И я специалист совсем в другой области.

Обладатель пирсинга ехидно хихикнул, сделав жест с большими пальцами обеих рук:

– Хэдшот, Гейм.

– Когда узнают в Поднебесной, что прекрасное – это прекрасное, тогда и возникает безобразное, – неожиданно изрек поджарый пожилой мужчина с аккуратной профессорской бородкой, представившийся при встрече как Исаак Станиславович Гольдфарб. В своём безупречном костюме он сидел на стуле с тем же величием, с каким восседают на троне. На его точеном носу с изысканной горбинкой красовались очки с круглыми стеклами в тонкой золоченой оправе.

– Вот и я о том же! – с энтузиазмом подхватил Гейм. – Кстати, это кто у нас сказал?

– Лао-Цзи в трактате «Дао до Цзин».

– Странно, что не Мао, – хмыкнул кольцебровый. – Гейм, вы не слышали в новостях, что красота – это страшная сила?

Впервые все они увидели друг друга пару часов назад в аэропорту, где их встречали хмуро неразговорчивые атлетического вида субъекты в строгих черных костюмах, чтобы проводить до поджидавших не менее чёрных танкоподобных внедорожников с наглухо затонированными стёклами. На фоне унифицированных до неотличимости сопровождающих их эклектичный квартет смотрелся довольно экстравагантно – полузабытой музыкальной группой из прошлого века, воссоединившейся для ностальгического шоу.

Дверь распахнулась, вошедший лейтенант молча грохнул пластиковым подносом с тремя безликими белыми кружками о стол и, развернувшись словно по команде «кругом», чеканно шагнул обратно.

– Эй, да я же пошутил про пиво! Смешивайте сколько угодно! Можно мне тоже кофе?.. – крикнул было обладатель бровных колец вдогонку исчезающей за металлической дверью треугольной спине, – ну-у пжааалуйстааа…

Дверь захлопнулась звонкой пощёчиной.

– Это же была шутка, – надул губы кольцебров, скрещивая руки на груди и сползая на стул, обиженной улиткой уползая в раковину своей толстовки.

– Детям кофе нельзя, – беззлобно отрезал Гейм, плюхаясь за стол рядом с девушкой, ловким движением пододвигая к ней кружку с чаем, одновременно подтягивая дымившуюся кофейным ароматом к себе.

– Итак, Марго – вы ведь не против, чтобы я вас так называл? – понизил голос он, с многозначительным видом помешивая извлеченной из кармана пиджака шариковой ручкой в своей кружке. – Так в какой же области вы специалист?

Маргарита с демонстративным грохотом двинула стулом, раздраженно махнув конским хвостом на затылке.

Из тёмных глубин толстовки раздался язвительный смешок.

– Гейм, вы дилетант.

– Тишина в лаборатории, – весело отозвался Гейм. – Наслаждайся своим пивом.

– Детям пиво нельзя, – парировал мятый Голлум.

– Мне крайне неприятно прерывать вашу увлекательную беседу, – негромко подал голос Гольдфарб. – Но кто-нибудь обладает информацией с какой целью нас, собственно, здесь всех собрали?

Он сделал осторожный глоток из своей кружки и поморщился.

– Еще было бы неплохо узнать где это «здесь», – пробормотал выползший на свет властелин колец, крутивший в руках бэдж, на котором кроме слова «ПОСЕТИТЕЛЬ» и штрихкода не было ничего. Он натянул капюшон на голову, превратившись в мастера Йоду из «Звездных войн».

– В самом деле, – подхватил Гольдфарб, – я не заметил никаких табличек у ворот здания. Кто-нибудь знает как называется учреждение, в котором мы находимся?

Гейм задумчиво посмотрел сначала на Голлума-Йоду, потом перевел взгляд на старика. Он поднял кружку и осмотрел ее со всех сторон.

– Логотипа нет.

Некоторое время все четверо рассматривали друг друга как будто увидели впервые.

– Меня попросили проверить какой-то нестандартный программный код, – зевнул псевдоджедай, вытягивая скрещенные руки и ложась на них лицом вниз, – двойной тариф за срочность.

– Кто попросил? – спросила Маргарита.

– Я не задаю вопросов, если они не относятся к делу, – ответил капюшон.

– Хакер? – прищурил глаз Гейм.

– Программист, – зевнули в толстовке.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул Гейм.

Гольдфарб поставил пустую кружку на стол с громким отчетливым звуком, подчёркнутым заполнявшей комнату ватной тишиной («прошу прощения»).

– Мне было предложено, – он промокнул сухие тонкие губы белоснежным платком с витиеватым вензелем в виде букв «И» и «Г», – осмотреть некие культурные ценности с на предмет экспертного заключения с довольно щедрым гонораром.

Под капюшоном невнятно чавкнули.

– Иногда я оказываю консультационные услуги в тех областях, в которых могу оказаться полезным. Письмо с приглашением и вложенным авиабилетом в бизнес-класс доставили курьером. Меня заверили, что такого мне ещё не приходилось видеть. Хотя это вряд ли, – снисходительно резюмировал старик, отправляя в карман педантично сложенный платок.

Кончиками холёных наманикюренных пальцев Гольдфарб извлек из внутреннего кармана пиджака аккуратно вскрытый продолговатый конверт. Там, где должен был быть указан отправитель, красовался синюшный штемпель с номером почтового ящика.

– И что это за область? – повернулась к нему Маргарита.

– Искусствоведение. Специализация – ранние культуры человечества. Я специалист по петроглифам.

– Чегоглифам? – пожал плечами Гейм.

– По наскальной живописи, – пояснила девушка. Она медленно водила пластиковой ложечкой по кромке опустевшей кружки.

– Абсолютно верно, – кивнул старик. – Мой старинный знакомый по Строгановке попросил помочь его друзьям наверху разобраться в кое-каких тонкостях. Подробности мне неизвестны. Но он утверждал, что случай весьма любопытный.

– Наверху, значит, – задумчиво проговорил Гейм, поднимаясь и направляясь к двери. По дороге он поставил выпитую наполовину кружку рядом с распластавшимся на столе большой чёрной медузой Максом, слегка толкнул его в плечо. – Любопытно.

– Что именно? – поинтересовалась Маргарита. – Что любопытно?

– Какая разница? – сонно промычала не склонная лишним вопросам медуза со стола, принюхиваясь к содержимому чашки. – Щас вернётся официант-лейтенант и все объяснит.

Гейм дернул за ручку и повернулся к остальным.

– Любопытно то, что эта дверь заперта.

Медуза насмешливо угукнула.

– Можешь поверить, умник.

– А вам что – внезапно подпёрло?

– В каком смысле заперта? – склонил набок голову на тонкой шее Гольдфарб, став неуловимо похожим на недоуменную цаплю.

– В том смысле, что нас заперли снаружи – вот в каком! – начиная раздражаться, буркнул Гейм. Он громко постучал кулаком по хромированному металлу. – Эй, вояки! Долго нас здесь мариновать собираются?

– Почему здесь охрана – военные? – задумчиво произнесла Маргарита.

– Если дозоветесь, не попросите официантку принести мне чаю? – сказал Макс, отодвигая от себя чашку с остывшим кофе, кривя круглое лицо в гримасе отвращения. – Говоришь им взбалтывать, а они смешивают.

– Ты же мечтал о кофе, – рассеянно произнес Гейм. Он присел на корточки и пытался рассмотреть что-нибудь через замочную скважину.

– Да кофе он варит отстойный. Может, чай – его конек? – отреагировал тот (Гольдфарб в знак согласия поднял указательный палец с затейливым перстнем).