Город пепла бесплатное чтение

Пролог

Я с тоской гляжу в окно, наблюдая, как последние лучи заходящего осеннего солнца скрываются за горными вершинами. Мгновение – и оставшийся проблеск света исчезает, уступая место сменяющему день вечеру. Небосвод окрашивается багровыми цветами, плавно смешивающимися с сумрачным синим. Из-за облаков над кронами деревьев выплывает яркий полумесяц.

Темнеет. Близится к концу очередной день.

Я люблю это таинственное время года: осенью природа преображается, насыщаясь красочными оттенками. Есть в этой поре что-то неповторимое, что-то особенное, таинственное. Люблю смотреть, как деревья в саду медленно окутывают пламенные краски; как лёгкий ветер подхватывает с влажной после дождя земли опавшие листья и кружит их в танце. Люблю наблюдать, как где-то вдалеке, у острых горных вершин, сверкают молнии, пока за окном льёт проливной дождь. Воздух становится морозным, леденит нутро.

С губ срывается судорожный вздох – над домом кружит оглушительно каркающая стая воронов. Эти удивительные крылатые создания здесь с самого утра поют свою печальную песнь.

Оплакивают.

По телу проходит неприятный холодок, и я поплотнее кутаюсь в тёплую вязаную шаль. От холода она, может, и спасёт, но от тоски, преследующей меня многие годы – увы, нет. Я чувствую, как глаза жгут подступающие горькие слёзы; как они скатываются по щекам и скрываются где-то за воротником платья. Поспешно смахиваю солёную влагу с лица морщинистой рукой и всхлипываю.

Сегодня памятная дата.

Сегодня ровно год, как не стало его.

Моего друга, соратника, любимого мужа.

Много лет он был моей опорой, верным спутником; тем, кто пожертвовал всем ради моего благополучия. С его уходом весь мир перевернулся с ног на голову, и я уже не могла быть самой собой. Мой мир потускнел, утратил свои краски и прежнее очарование.

Прошёл ровно год, но я до сих пор вскакиваю посреди ночи от кошмаров и пытаюсь нащупать рядом лежащую руку, ощутить тепло его тела и услышать тихий нежный голос, нашёптывающий успокаивающие слова. Всё надеюсь угодить в его крепкие объятия, ведь в них мне становилось спокойно.

«Милая Аирэ́лла», – всё повторял он вкрадчиво моё имя с широкой улыбкой на лице.

Я стала забывать, как звучит его голос. Забывался не только голос, но и черты лица превращались в одну смазанную, неясную кляксу. Как бы я ни пыталась, всё не могла вспомнить, как он выглядел – эта мысль пугала меня, даже ужасала. Больше всего на свете я боялась забыть.

Поднимаю взгляд к окну, видя, как в небе загораются первые мерцающие звёзды. Уже стемнело.

Тело мелко подрагивает. Кутаюсь в шаль, и та плотно оборачивает моё тело, окутывая его теплом, пока я медленно, насколько позволяют силы, иду по длинному коридору. Высокие белые стены украшены написанными мною картинами; ярко горят настенные канделябры. Раньше, много лет назад, этот дом казался мне небольшим ― но сейчас, оставшись одной, я осознаю, как он огромен. Коридор кажется бесконечным. В этих стенах прошла почти вся моя жизнь: здесь мы встретили свой покой, нашли своё счастье; здесь же сделали первые шаги наши дети. Много лет вместе прожили, а уж сколько несчастий пережили – на пальцах не сосчитать. О половине я и позабыть успела.

Ноги приводят меня в просторную светлую комнату – мою спальню. Зажигаю настенные канделябры, развеивая мрак в её углах.

Воздух тут пропитан ароматом цитрусовых: видимо, моя помощница уже успела сменить постельное бельё.

Окидываю усталым взглядом помещение. Подмечаю, что пыль с книг надо бы протереть, а творческий беспорядок на рабочем столе пора бы и разобрать. С кончиной моего мужа так и не решилась трогать его бумаги – боялась, что то немногое, что осталось от него, рассыплется в прах, и я останусь ни с чем.

С губ срывается тяжёлый вздох.

Беру в руки небрежно раскиданные листы пергамента с криво нацарапанными на них нотами. Улыбаюсь. Мой благоверный как-то пытался научить меня нотной грамоте; терпеливо объяснял, что к чему, однако после многочисленных бесполезных попыток научиться я бросила это дело ― всё равно выходило скверно. Сейчас же моё сердце сжимается будто в тисках; и мысленно я ругаю себя за то, что в те годы не была столь усидчивой, не уделяла больше времени обучению. Теперь лишь остаётся гадать, что за мелодия написана на этом пергаменте.

Кое-как разбираю бумаги, складывая их в ровную стопку, а затем провожу кончиками пальцев по шкатулке, покоящейся на книжном стеллаже. Морщинистые пальцы аккуратно поддевают крючок, и бархатная крышка шкатулки откидывается. Внутри – нежная диадема с тёмными, мерцающими в свете канделябров драгоценными камнями.

Я провожу шершавой рукой по очертаниям украшения, задерживаясь прикосновениями на изящных витиеватых узорах из металла. Пальцы натыкаются на неровности, оглаживают их. Пятьдесят лет прошло с того мгновения, как я надевала её в последний раз – мне тогда было двадцать три.

Тогда весь мир лежал, погребённый в руинах, а шёпот в ночи воссылал к небесам молитвы о победе королевы Аирэллы. Эта война затронула все Пять королевств, как одно павшие перед разрушительной силой врага.

Он был жесток. Беспощаден. Несокрушим.

Самые близкие мне люди и я оказались в самом центре завертевшихся событий; бесчисленное количество раз мы были на волосок от смерти. Война сблизила нас; научила, как важно ценить друг друга; и больше всего на свете я боялась потерять их. Мне хорошо помнятся ужасы, что довелось видеть своими глазами; память до сих пор навевает воспоминания об удушающем запахе крови, залившей поле битвы. Этот отвратный запах был повсюду. Я видела смерть, но также я была и её рукой.

Сколько бы лет ни прошло, эти воспоминания останутся со мной до самой моей кончины. Они – причина моих ночных кошмаров.

После пережитого ужаса и победы над злом мы с моим дражайшим супругом наконец обрели друг друга. Он был один против всего мира, но моя любовь стала ему гаванью, успокоением.

Я тосковала по нему…

И тоскую до боли в груди.

Мой взгляд падает на скрипку, аккуратно поставленную в угол комнаты. Его скрипку.

Он любил играть на ней, сидя в саду; говорил, что музыка облегчает его душевные муки. Он мог играть часами, забывая о еде и сне. Мелодии, плавно струящиеся из-под его смычка, действительно были способны унести в беззаботные края ― лишая, хотя бы ненадолго, давящего чувства внутри. Я с удовольствием слушала его игру.

Беру скрипку в руки и сажусь на край кровати, не обращая внимания на ноющую боль в ноге.

Струны задрожали от лёгких прикосновений, а на пальцах отпечатался толстый слой пыли. Я стёрла её как могла, дотрагиваясь до музыкального инструмента так трепетно, словно он мог рассыпаться в руках от одного лишь неосторожного движения.

Глаза вновь наполняются слезами: всё бы отдала, чтобы послушать его игру ещё раз.

Трепетно держа в руках инструмент, я погружаюсь в воспоминания о далёкой юности. О временах, когда душа ещё не была сломлена ужасами войны; когда никто ещё не задумывался над тем, что принесёт завтрашний день. О временах, когда я встретила своего будущего мужа и как бесповоротно влюбилась в него. Это – моя история, а эти воспоминания – моё наследие…

Глава 1

Две тысячи сто пятьдесят восьмой год от конца Великой войны.

– Инни, подойди. Помоги мне.

Юная девушка с собранными в высокий хвост рыжими волосами отложила шкатулку с украшениями и с широкой улыбкой подошла ко мне.

– Слушаю, Ваше Величество. С чем потребуется помощь?

Я подняла глаза и глянула на неё в отражение. Мы встретились взглядами. Инниция, моя фрейлина, нежно улыбнулась. Она приблизилась со спины едва ли не вплотную, откинула с плеч мои светлые кудри, и я протянула ей вынутый из ларца хрустальный гребешок. Девушка в ту же минуту принялась собирать волосы в аккуратную причёску, заколола их, а затем проверила проделанную работу на прочность. Её тонкие губы вновь озарила нежная улыбка.

– Готово, госпожа. Сегодня Вы особенно прекрасны, буквально светитесь. Да не лишат Вас небеса Вашей красоты, Аирэлла!

Мои щёки тотчас вспыхнули от комплимента. Под глазами появились крохотные, едва заметные морщинки.

– Спасибо, Инни.

Я встала из-за туалетного столика, бросая последний взгляд на себя в зеркало – сегодня я и вправду выглядела лучше, чем когда-либо. После множества бессонных ночей мне наконец удалось выспаться и почувствовать себя отдохнувшей. Однако, несмотря на бодрость, под выразительными синими глазами всё равно залегли небольшие тёмные круги, которые моя дражайшая фрейлина уже успела скрыть белилами. Круглое лицо сияло в лучах солнца, пробивающегося сквозь окно.

Обернувшись, я увидела, как Инни держит в руках приготовленную по случаю одежду. Это было лёгкое платье в пол, нежно-голубого оттенка – моё любимое. Правда, и не только моё.

Губы невольно растянулись в смущённой улыбке.

– А я его вчера весь вечер искала! Где оно было?

– Я ведь знаю, как Его Величество А́рмунд любит этот наряд. Я забрала его, чтобы постирать и отгладить заблаговременно.

– Спасибо, дорогая. Я уж думала, затерялось где.

Сегодня очень волнительный для меня день. Почему? Сегодня приезжает Армунд – мой жених из соседнего королевства Мéриан. С тех пор, как пару лет назад Армунд взошёл на престол своего государства, нам толком не удавалось видеться – лишь посылать друг другу письма. Юный король был с головой погружён в государственные дела, и одним из них стала наша будущая помолвка. Свадьба должна состояться через две недели, и мне не терпится поскорее увидеться с Армундом, ведь я очень соскучилась.

С этими мыслями я подбежала к фрейлине, принимаясь снимать с себя вещи и надевать любимое платье. От волнения подрагивали руки, а на губах то и дело появлялась глупая от влюблённости улыбка.

– Покои для него уже готовы?

– Да, госпожа. Всё сделано в лучшем виде. Ваш избранник прибудет ближе к вечеру.

– Прекрасно. Всё должно быть без сучка, без задоринки, – я сделала глубокий вдох, когда Инни стала затягивать на моём теле корсет.

– Конечно. Может, желаете взглянуть на его комнату?

– Нет, я тебе доверяю. Сейчас на носу много других первостепенных дел. Передай Джефферсону, чтобы пришёл в комнату для приёма, как только Армунд будет здесь. Нужно обсудить с ним свадебные приготовления, у нас ещё толком ничего не готово.

– Не нервничайте, госпожа. Ещё много времени, столько всего успеем сделать!

На фоне охватившего волнения перед встречей я действительно была сама не своя. Мне всё время казалось, будто что-то обязательно пойдёт не так, и это навязчивое чувство не давало покоя. Как бы ни старалась, я не могла избавиться от него – оттого и мучила бессонница последние несколько дней. Однако сейчас я прислушалась к словам Инни: времени на подготовку и вправду было достаточно.

Из приоткрытого окна подул лёгкий ветерок. От его прохлады я поёжилась, тело покрылось гусиной кожей. Но эта наступившая прохлада и заставила меня мягко обернуться.

Из окна спальни открывался великолепный вид на просторы моего королевства – королевства Инвéрия. Одну его часть называли Благим двором – или же «местом, где всегда светит солнце». Хоть я и родилась здесь, и выросла, – всё же всякий раз не могла сдержать восторженного вздоха от красоты родных земель. Столица Благого двора была возведена на межгорье: горные массивы и круглый год цветущие сады наполняли этот край чистым, свежим воздухом. Город был разделён рекой, стекающей с горных вершин; она же, в свою очередь, впадала в воды двора Теней – вторую часть моего королевства. Двор Теней – название говорило само за себя – был тёмным, непроглядным местом у подножья гор. Оно располагалось так низко, что туда практически не проникал солнечный свет и всегда царила ночь. Двор Теней походил на преисподнюю – мрачную, сырую и зловещую. Но не я была его правительницей. У королевства всегда было два правителя, которые испокон веков жили в мире и согласии, лишь изредка встречаясь по случаю решения важных государственных вопросов.

С нынешним же главой двора Теней я поддерживала нейтральные отношения – мы не докучали друг другу, и нас обоих устраивал этот нейтралитет.

Словно вспомнив о чём-то, я обернулась к своей помощнице.

– Ты отправила свадебное приглашение во двор Теней?

– Да, Ваше Величество, ещё две недели назад, – отозвалась Инни после секундного промедления.

– Есть ответ?

Инниция потупила взор. Она делала так всегда, когда о чём-то переживала. Пухловатые розовые губы девушки едва заметно задрожали, а затем фрейлина и вовсе опустила голову:

– Ну…

– Говори, Инни, не тяни, – пытаясь понять, о чём она не договаривает, я свела брови к переносице.

– Его Величество ещё не прислал никакого ответа. Мы отправили уже несколько писем, думали, что они затерялись, но гонец доставил последнее лично ему в руки.

Я нахмурилась ещё больше: на Ка́миана, правителя двора Теней, это было совершенно непохоже. Когда мы обменивались редкими письмами, касающимися принятия важных государственных решений, не успевало еще солнце скрыться за горизонтом, как в тот же день я уже держала в руках ответное письмо.

Поджав губы, я окинула фрейлину тоскливым взглядом.

– Лично в руки, говоришь?

– Да, госпожа.

– Ясно. Разберусь с этим позже. Сейчас есть дела поважнее.

– Госпожа, Вам нужно подписать кое-какие бумаги, я говорила Вам об этом. Если у Вас есть свободная минута, мы могли бы заняться этим.

– Да, конечно. Время ещё есть. До вечера нужно многое успеть сделать.

Закончив с приготовлениями, мы направились в кабинет, где меня ждала кипа бумаг государственной важности. Я уже понимала, что это будет трудный и долгий день; одно лишь радовало – вечером состоится долгожданная встреча с женихом. Армунд был не только хорош собой, но также и очень галантен, чуток и внимателен – именно такими обычно описывают принцев в детских сказках. Конечно, у него были и заметные недостатки, но все они меркли на фоне его отзывчивости и душевности.

Близость скорой встречи придавала мне энергии и заряжала позитивными мыслями.

Однако, едва мы с Инницией оказались в центральном холле, мой взгляд натолкнулся на непривычно большое столпотворение слуг. Они о чём-то громко спорили, быстро передавая друг другу седельные сумки и тяжёлые сундуки, в то время как вокруг суетились лакеи из дворца. Мы с фрейлиной переглянулись.

Едва завидев меня, в тот же момент все присутствующие склонились в поклоне, прекратив препирания и галдёж. Все – за исключением одного. В центре толпы стоял высокий рыжеволосый юноша, и при виде него моё сердце пропустило удар. В одно мгновение разум охватило волнение, предательски задрожали ноги.

Приезжим гостем оказался не кто иной, как Армунд, мой жених. Сперва я даже не узнала его – за пару лет нашей разлуки он довольно сильно возмужал. Молодой человек ощутимо прибавил в росте; бледные до этого мгновения веснушки намного отчётливее обозначились на благородном лице. Даже цвет волос стал значительно темнее, в то время как очертания прядей, напротив, завораживающе отливали на солнце золотом. На стройном, подтянутом теле красовался красный камзол: молодой король очень любил этот цвет, и в целом предпочитал яркие оттенки холодным.

На квадратном лице его заиграла нежная, счастливая улыбка, при виде которой на душе стало невероятно тепло; на щеках появились ямочки, что показалось мне крайне очаровательным. Яркие изумрудные глаза блестели от переполняющих его эмоций – он словно был готов броситься ко мне и стиснуть в своих крепких объятиях. Поведать через них, как сильно тосковал.

Армунд подошёл ко мне и взял за руку, прикоснувшись к ней мягкими губами. Он вложил в этот простой поцелуй всю нежность, на которую был способен. От смущения у меня зарделись щёки, а губы растянулись в глупой улыбке.

– Здравствуй, Аирэлла, – от глубокого голоса короля кожа покрылась мурашками. Я так давно не слышала его звучания, что даже забыла, какой он.

– Здравствуй, Армунд!.. – мой голос дрогнул. От столь внезапной встречи я несколько растерялась, не зная, как вести себя. Вокруг находилось столько людей, а дать себе волю, броситься на него с объятиями и расцеловать было невозможно. Моё замешательство, кажется, даже позабавило его, и… сделало возможным понять. Он крепко обнял меня, прижав к себе, и я вдохнула запах его одежд. Тот самый терпкий цитрусовый запах… В этом молодом человеке меня будоражило всё.

– Ты рано, мы ждали тебя к вечеру…

Юный король Мериана заулыбался, обнажая белоснежные ровные зубы.

– Хотел сделать небольшой сюрприз. И он бы удался, если бы ты не пришла.

– Я так рада тебя видеть.

Армунд жестом отдал распоряжение своим сопровождающим продолжать разбирать вещи, а сам вновь приобнял меня за плечи.

– Давай уйдём отсюда? – шёпотом проговорил он, кивком указывая в сторону дворцового сада. – Я очень устал с дороги, хочу наконец побыть с тобой наедине.

– Конечно. Инни, перенеси, будь добра, запланированные встречи на середину дня.

– Будет исполнено, госпожа, не беспокойтесь.

Быстро отдав распоряжение накрыть стол в саду, мы с Армундом отправились на небольшую прогулку.

Всю дорогу, проходя под цветущими деревьями, он бережно держал меня за руку, гладил её и переплетал наши пальцы. Меня переполняли эмоции: его присутствие ощущалось словно во сне. И я боялась пробудиться от этого сна; боялась, что сейчас Армунд исчезнет, растворится у меня на глазах, и я вновь останусь одна.

Вокруг щебетали птицы, проносясь над головами; постепенно нас обоих окутывал чудный аромат благоухающих кустов диких роз. Эти удивительные цветы Армунд привёз во дворец из своего королевства – они отлично прижились в столице, украшая собой едва ли не каждую улицу и едва ли не каждый дом.

– Дорога не была утомительной? Ты выглядишь очень уставшим.

– Немного устал. Путешествия по воде – не моё, ты ведь знаешь. На второй день угодили в небольшой шторм, но всё, к счастью, обошлось. Во время плавания мне вспомнилось то, как я впервые был приглашён в Инверию вместе с отцом на дипломатический приём. С тех пор этот дворец ничуть не изменился: именно таким я его и запомнил. Единственное, что изменилось – это ты. С каждым днём ты становишься всё краше и краше, дорогая. Не могу не сказать, как сильно мне повезло с невестой.

Последние слова вызвали во мне новую волну смущения, и я покраснела с головы до пят. Армунду крайне нравилось меня смущать, и он делал это при каждом удобном случае.

Остановившись, я не удержалась и прильнула к нему, обняв за талию. Ответные объятия не заставили долго ждать – крепкие руки прижали меня к себе, а тонкие пальцы мгновенно запутались в светлых кудрях.

– Я так соскучилась по тебе… Ты представить себе не можешь, как осчастливил меня, – сорвался с моих губ тихий шёпот, и я почувствовала, как Армунд улыбается.

– Я знаю… Я тоже скучал по тебе, дорогая. Всё считал дни до отправления, а в пути часы тянулись невыносимо медленно. И вот, наконец, я с тобой.

– Нам столько всего нужно успеть сделать! Я уже разослала приглашения, дала указания на кухню касательно свадебного пира, даже провела дегустацию торта и сняла мерки для платья, но ещё столько дел впереди, и я…

Внезапно Армунд перебил меня с нежной улыбкой на лице:

– Ты хочешь успеть всё и сразу. Я знаю, дорогая, ты волнуешься. Но не торопись. До свадьбы ещё две недели, мы успеем сделать всё, и даже больше.

– Но… Мне всё время кажется, что что-то пойдёт не так… Будто что-то должно произойти, – совсем тихо произнесла я, решив поделиться с ним своими переживаниями. За исключением Инни, только ему я могла доверить своё волнение и страх, зная, что он отнесётся с пониманием и не станет посмеиваться за моей спиной: Армунд был одним из немногих, кому я на самом деле доверяла. – Я хочу, чтобы наша свадьба прошла без каких-либо происшествий, понимаешь?..

– Что же такого может случиться? – Король Мериана вновь растянул губы в улыбке, и это не было насмешкой. Он глядел на меня с такой нежностью во взгляде, что о насмешке и речи быть не могло. – Разве только блюда перепутают – вон сколько гостей будет.

Армунд трепетно коснулся своим лбом моего, а затем провёл тыльной стороной ладони по щеке. Мне был хорошо знаком этот жест: он повторял его всякий раз, когда хотел успокоить меня, тем самым давая понять, что всё под контролем. В голову запоздало пришла мысль – возможно, и он, и Инниция были правы. Я просто переволновалась: всё же свадьба – это ответственное событие.

– Хорошо, дорогой.

– Я тоже волнуюсь, дорогая. И прекрасно понимаю твоё волнение.

На этот раз моего лба коснулись его тёплые губы, и это прикосновение вызвало горячую волну мурашек, мгновенно разбежавшихся по всему телу – как же давно у нас не было подобных моментов уединения. При встречах нам редко удавалось выкроить свободную минуту и побыть друг с другом – рядом всегда кто-то был. О, эти редкие мгновения были для меня на вес золота… Я поддалась ему, давая волю чувствам.

– Ты выглядишь расстроенной, – вдруг заметил Армунд, чуть нахмурившись.

Да, даже если я буду прятать что-то глубоко внутри, от глаз моего дорогого избранника ничего не ускользнёт. Неужели отсутствие новостей из двора Теней так сильно расстроило меня?..

– Что тебя так огорчило, дорогая?

– Пустяки, – отмахнулась я с улыбкой, хоть на его лице не смягчился ни один мускул. – Просто устала.

– Может, хочешь поделиться? Ты чем-то сильно озабочена.

– Пустяки, правда. Всего лишь ответ на приглашение из двора Теней до сих пор не пришёл. Но это беспокоит.

– От Камиана?

– От него, – кивнула я, потупив взгляд. – Раньше он сразу отвечал на мои письма, а теперь тишина вот уже много дней.

В ответ молодой король наморщил лоб и едва заметно поджал губы, раздумывая над ответом.

– Думаю, повода для волнения нет… – протянул он наконец медленно и задумчиво. – Уверен, ответ не заставит себя долго ждать. Не беспокойся и не казнись. Уверяю, всё образуется.

Армунд жестом пригласил меня в беседку, где слуги уже накрыли для нас завтрак. В ноздри ударил сладкий запах моих любимых творожных булочек – рот немедленно наполнился вязкой слюной.

Едва я села за стол, Армунд взял небольшой чайник, наливая для меня в поднесённую чашку холодный освежающий чай. Эти галантность и забота всегда вызывали в мыслях смущение; он с улыбкой протянул мне булочку, а я в ответ – тарелку с его любимыми воздушными оладьями. Чужие глаза загорелись в предвкушении: мерианский король обожал дворцовую выпечку, и однажды даже попросил поделиться с ним секретами её приготовления.

– Отец с матерью просили передать тебе наилучшие пожелания, – Армунд улыбнулся уголками губ, окуная кусок оладьи в ягодный сироп.

– Как отец? – Я улыбнулась в ответ, ощущая, как заливает румянцем щёки. – Надеюсь, ему лучше.

– Хворает. Лекарь прописал ему особую мазь – отец стал часто жаловаться на боли в теле.

– Как же он приедет? – Я с тоской подпёрла щёку рукой, мысленно посылая прежнему королю Мериана всех благ и крепкого здоровья.

– Такое событие отец точно не пропустит, – на шершавых губах Армунда заиграла усмешка. – Он будет в порядке. Выше носик, красавица моя. Я так мечтал вновь увидеть твою улыбку.

И от этих слов я действительно улыбнулась, отведя в смущении взгляд.

– К вечеру прибудет Джефферсон, – я отщипнула от булочки небольшой кусок: мягкое тесто сразу начало таять во рту.

– Джефферсон?

– Тот, кто устраивает всё к нашей свадьбе; я писала тебе о нём. Хотелось, чтобы некоторые вопросы мы обсудили вместе: всё же не мне одной решать, что да как будет. Ты как раз успеешь отдохнуть к его приходу.

– Замечательно, – уголки его губ коварно поползли вверх, и он ухмыльнулся, – у меня как раз были идеи относительно празднества.

Я заинтересованно вскинула брови, не сумев утаить пробудившегося внутри интереса.

– Расскажешь?

– Дождись вечера – уверен, тебе понравится.

Скорчив недовольную гримасу, я вернулась к поеданию завтрака. Мы негромко переговаривались на отвлечённые темы, делились впечатлениями и говорили о нашем будущем союзе. Меня мгновенно охватили воспоминания из детства о тёплых встречах с ним – к примеру, как мы, будучи подростками, сбегали из дворца и прятались в саду, пока гувернантки пытались найти нас, чтобы вернуть на приёмы. Мы любили прятаться где-нибудь в укромных углах королевской оранжереи, поедая яблоки и печенье, украденные с кухни. Годы шли, мы росли, и так же росли нежные чувства друг к другу. Я с удовольствием вспоминаю наши танцы в приёмных комнатах, когда последние лучи заходящего солнца скрывались за горизонтом, и мир погружался во тьму.

Мы с Армундом с самой первой встречи были предназначены друг для друга – власть решила всё за нас. Нам повезло лишь в том, что мы успели познакомиться, подружиться и сблизиться. Я не противилась воле отца, даже наоборот – со временем мне и самой захотелось связать свою судьбу с таким чудесным юношей, каким был рыжеволосый принц из заморского королевства. Но хоть Армунд и являлся замечательным человеком, должна признаться, я не могла сказать, что любила его. Он нравился мне, даже очень. Но эти чувства нельзя было назвать любовью.

Возможно, однажды наступит день, когда я с уверенностью в душе смогу произнести слова любви к Армунду, и они окажутся правдивыми.

Внезапно на один из свободных стульев приземлился ворон, и мы одновременно замолчали, с удивлением уставившись на незваного гостя. Воронов здесь, в Благом дворе, я видела впервые, и потому сильно удивилась появлению этого чужого в наших краях существа. Его оперение было иссиня-чёрным, глаза же сияли с ярко-жёлтым отливом. Ворон цеплялся своими острыми когтями за плетёные стулья и смотрел на нас таким осознанным взглядом, что мне невольно стало не по себе. Я слышала, что вороны – умные птицы, но никогда не сталкивалась ни с одним лицом к лицу.

– Ты смотри, у нас гость, – с усмешкой произнёс Армунд, окидывая ворона весёлым взглядом. Юноша взял самую крупную оладью, которую смог найти на тарелке, и протянул угощение птице.

В следующее мгновение ворон громко каркнул и с силой клюнул его в руку – да так, что угощение укатилось куда-то в кусты. Король Мериана вскрикнул, отдёргивая ладонь.

– Больно?!

– Нет, – внезапно он рассмеялся, осматривая руку. – Скорее, не ожидал, что меня так безжалостно цапнут.

– Давай я попробую, – я, успокоившись, с готовностью отщипнула кусок булочки, когда Армунд накрыл мою ладонь своей.

– Не стоит. Поцарапает ещё, упаси небеса.

Но я лишь махнула ладонью, с улыбкой протянув ворону своё угощение. Казалось, ещё мгновение, и меня постигнет та же участь, что и Армунда. Я ощущала на себе птичий пристальный взгляд и была готова отдёрнуть руку в любую секунду. Но, к нашему общему удивлению, ворон сделал крохотный шажок в мою сторону, а затем аккуратно взял протянутый кусок в свой длинный клюв.

На лице Армунда тут же отразилось возмущение наряду с широкой улыбкой.

– Какой привередливый, ты только глянь, – юный король захохотал, вновь возвращаясь к поеданию своего завтрака. – Ему ты приглянулась куда больше, я смотрю.

– Я впервые вижу здесь воронов, – отрешённо проговорила я. Армунд лишь пожал плечами, бросив в ответ что-то нечленораздельное. – Вкусно? – Обратилась я к птице, привлекая к себе её внимание. – Мне тоже они нравятся.

В ответ ворон лишь склонил голову, словно соглашаясь с моими словами. Пробыл незваный гость за нашим столом недолго – съев с рук ещё пару кусочков булки, ворон улетел, оставив после себя только несколько тёмных перьев.

Так время подошло к полудню. Попрощавшись со мной, Армунд отправился передохнуть после долгого путешествия, а я занялась государственными делами. За работой время пролетело быстро: глазом моргнуть не успела, как за окном начало темнеть. День близился к концу.

Вскоре я, Армунд и Джефферсон встретились в кабинете для обсуждения ключевых моментов и деталей предстоящей свадьбы. Мы обменивались идеями, придумывали что-то вычурное. Предложения и идеи моего жениха также пришлись мне по душе.

Внезапно в кабинет ворвалась встревоженная Инниция, и, едва ли не заикаясь, попросила меня о срочной аудиенции ввиду принесённых новостей крайней государственной важности. Её перепуганный вид не на шутку встревожил меня – что ж за новости такие она принесла? Неужели что-то произошло?

Когда мы остались с ней наедине, она забормотала:

– Ваше Величество, простите меня, я пыталась выяснить причину, но посыльный и сам ничего не знает, он просто…

– Что случилось, Инни?! – строго воскликнула я, тряхнув девушку за плечи.

– Это касается двора Теней, госпожа… Его Величество Камиан отдал приказ отозвать всех купцов и ремесленников из Благого двора.

Глава 2

Обычно спокойную меня теперь буквально трясло от переполняющего сердце гнева. Ладони стали влажные от пота; голова гудела так сильно, словно была готова вот-вот взорваться от напряжения.

Допрашивание гонца не дало никаких результатов: тот сам не знал ровным счётом ничего о первопричинах данного решения и лишь исполнял приказ. Передав мне всё, что знал, он уехал, скрывшись на коне во мраке ночи.

Сидя в своих покоях глубоко за полночь, я пыталась понять причину такого возмутительного поступка своего друга. Камиан никогда не принимал подобных решений, не посоветовавшись со мной. Более того, мы с ним руководили одним государством, а значит, подобные вольности были просто недопустимы. Как он может отзывать своих ремесленников и торговцев из моих земель, когда между нашими краями ведётся активная торговля? Он, видно, с ума сошёл!

Я всю ночь не спала, обдумывая полученные известия: они попросту лишили меня сна. Под утро в измученную мыслями голову наконец постучалось решение: настала пора посетить двор Теней с официальным визитом и лично разобраться в происходящем.

С утра я сообщила о своём решении Инниции и приказала начальнику королевской стражи выделить мне в дорогу небольшой сопровождающий отряд. Армунд постучался в мои покои до оглашения поездки, потому он был крайне растерян моими внезапными сборами. Его взгляд заметался между мной и дорожными сумками.

– Что-то стряслось? – молчание нарушил его встревоженный голос.

Я кивнула, складывая вещи в дорожную сумку.

– Да. Кое-что стряслось.

После вслух произнесённых слов я нервно бросила плащ в дорожную сумку, подавляя в себе желание зарычать подобного дикому зверю от охватившего меня гнева.

– На тебе лица нет, дорогая, – Армунд подошёл ближе, бережно взяв меня за руки. – Что произошло? Плохие новости?

– Я еду во двор Теней, нужно кое-что прояснить.

– Во двор Теней?.. Это из-за отсутствия ответа на приглашение? Ты поэтому так взвинчена?

– Ох, Армунд, если бы всё было так просто… – устало разводя руками, я вздохнула. – Мне доложили, что Камиан отозвал из Благих земель своих купцов и ремесленников. Наши торговые отношения приостановлены, и я еду, чтобы разобраться в причинах такого решения.

– Это… странно. Зачем ему так поступать?

– Для того я и еду – чтобы узнать.

– Но не проще ли отправить ему гонцом письмо? Ехать в такую даль одной – глупо.

– Камиан игнорирует мои письма. Не знаю, что он затевает, но я не позволю, чтобы подобные вопросы решались без моего участия и ведома. К тому же, я буду не одна – со мной отправится отряд королевской стражи.

Армунд в растерянности приобнял меня за плечи. Губы его были сжаты в тонкую полоску, а на лбу проступили морщины. Молодой король выглядел озабоченным и озадаченным подобными известиями.

– Может, мне стоит сопровождать тебя в пути?

Ох, как бы мне хотелось, чтобы он был рядом в дороге; больше всего на свете желалось провести с ним как можно больше времени. И я бы с радостью согласилась, если бы на носу не была наша свадьба, подготовку к которой нужно обязательно контролировать.

– С радостью, дорогой, но… Ты нужен мне здесь. Меня не будет несколько дней, а значит, кто-то должен следить за приготовлениями. Не хочу, чтобы в момент нашего отсутствия всё пошло наперекосяк, а я чувствую, это с лёгкостью может случиться.

Армунду не оставалось ничего, кроме как согласиться. Он прильнул губами к моей ладони, а затем пожелал лёгкого пути, добавив, что будет с нетерпением ждать моего возвращения. Да уж, лёгкий путь мне определённо не помешал бы. Что-то в глубине души подсказывало, что с Камианом теперь проблем не оберёшься.

. . .

Перед отправлением встретилась со своим главнокомандующим, вверив Благой двор в его надёжные руки. Дядя Марк, как я ласково звала этого человека, заменил мне отца в подростковые годы. Он научил меня всему, что я знала об управлении, рассказал много дипломатических тонкостей и предупредил о подводных политических камнях. Я могла быть спокойна за вверенные под его ответственность земли – дядя Марк и под страхом смерти не подвёл бы меня.

Впереди нас ждала долгая дорога. По моим подсчётам, ближе к ночи королевский отряд должен был добраться до столицы двора Теней. Оседлав коней, мы выдвинулись в путь. Время тянулось медленно, неторопливо. Порой бывают дни, когда оно, подобно стремительному речному потоку, сбивает с ног – только недавно мне вот думалось, что до свадьбы ещё далеко, целых несколько месяцев. А тут, пожалуйте!.. Две недели пролетят как молния, опомниться не успеем.

Последние лучи заходящего солнца скрывались за затянутыми лёгкой дымкой горными вершинами, окутывая вечернее небо багровыми облаками. До ушей то и дело доносилось стрекотание пробудившихся сверчков, а порой тишину разрезало громкое уханье совы где-то поблизости. Шаг за шагом мир всё больше погружался во мрак, и дело было вовсе не в закате солнца – владения двора Теней не освещало даже сияние звёзд, мрак царил здесь сотни и сотни лет. Глухая ночь окутала путников, сковывая неприятным ощущением чужого пристального взгляда из темноты. Буквально на каждом шагу ощущалось чьё-то зловещее присутствие, но стоило вглядеться во мрак, как невидимого наблюдателя и след простывал. Я поёжилась, надеясь сбросить с плеч это гадкое чувство слежки.

Вскоре впереди показались огни. Они ярко выделялись на фоне бесконечной мглы, становились всё больше и отчётливее. И вот мы вошли в город. С моего последнего визита сюда город сильно преобразился – архитектурой он стал схож с моей столицей, даже очень. Это сходство сразу бросилось мне в глаза: те же фасады зданий, улочки, вымощенные камнем; так же особое внимание здесь, как я заметила, выделялось ювелирным лавкам. Я не удержалась от смешка, поражаясь тому, как сильно здесь всё напоминало дом.

На мгновение даже почудилось, что нам посчастливилось настолько скоро вернуться обратно, в родные края.

Даже в такое позднее время город был полон людей. Их голоса и заливистый смех смешивались в один хаотичный клубок; отовсюду играла живая, энергичная музыка, под которую ноги невольно неслись в пляс. Мне всегда казалось, что, живя в бесконечном мраке, поколения здесь вырастают угрюмые и неприветливые, но, должна признаться, меня приятно удивило увиденное.

Похоже, люди здесь были… счастливы.

Впереди на небольшом пригорке, подсвеченном голубыми огнями, виднелся дворец. При одном лишь взгляде на него меня охватил вихрь неприятных воспоминаний, связанных с этим местом. Не знаю, отчего, но, будучи ребёнком, я всегда страшилась этого дворца. Сердце пропустило удар и ухнуло куда-то в пятки.

«Возможно, от волнения», – подумалось мне, и я поспешила отогнать от себя эти мысли, словно назойливых мошек.

Спешившись у дворца, я велела доложить о моём визите Камиану. Однако вместо того, чтобы проводить меня к законному правителю двора Теней, встретивший нас главный дворецкий поклонился и, не поднимая глаз, известил, что Камиана нет во дворце.

Меня словно кипятком ошпарило от подобного заявления.

– То есть, как это – «нет во дворце»? А где он?

– Его Величество уехал на охоту, госпожа, и будет отсутствовать до завтрашнего утра.

– И давно он уехал?

– Нет, госпожа, – продолжил он спокойным тоном, по-прежнему не поднимая головы, – Его Величество покинул дворец сегодня, рано утром. Я распоряжусь, чтобы Вас должным образом приняли и приготовили комнату для почётных гостей. Как только Его Величество явится, ему тут же доложат о Вашем визите.

– Благодарю.

Вновь поклонившись, дворецкий открыл двери, впуская нас в замок. Меня тут же обдало холодом дворцовых стен. В холле, что удивило, светили яркие люстры, и сей факт кардинально разнился с моими воспоминаниями. Дворец двора Теней запомнился мне, как мрачное зловещее место, где всегда царит кромешная тьма – но, похоже, за долгие годы здесь многое изменилось. Преобразилось убранство, стало более вычурным – на каждом шагу на глаза попадались фарфоровые статуэтки всевозможных форм и картины, написанные маслом; только весьма мрачного характера.

Но хоть место и изменилось внешне, от него по-прежнему веяло зловещим холодом, от которого тело покрывалось гусиной кожей. Мрачнее места на земле не сыскать, это точно.

Я коротала время за чашечкой чая и лёгкими закусками в комнате для приёмов, пока мне готовили спальню. Глаза то и дело бегали по убранству, изучая его. Справедливости ради стоило отметить, что у Камиана оказался довольно хороший вкус. Что бросилось в глаза не сразу – небольшой стеклянный шкаф, а в нём… множество бутылок. Интереса ради я потянула на себя дверцы и достала одну – по названию поняла, что её содержимое когда-то было вином редкой марки. На полке в лёгком слое пыли также отпечатались круглые следы; их я насчитала семь штук. Бутылки на тех местах будто недавно кто-то забрал.

Я нахмурилась.

Спустя какое-то время меня наконец проводили в отведённые покои, и я осталась одна. Приняла ванну, переоделась в лёгкую шёлковую сорочку и укуталась с головой в тёплое одеяло. Дорога была длинной и тяжёлой – меня сразу сморил крепкий сон.

*       *       *

Когда я открыла глаза, уже было позднее утро. Сперва мне показалось обратное, словно я проспала от силы пару часов – не было ни лучей солнца, пробивающихся через шторы, ни ясного голубого неба. Ах, да… В этом краю царила бесконечная ночь, что сразу навеяло на меня тоску. Мне не терпелось как можно скорее разобраться с причиной королевского визита и уехать обратно в свои залитые теплым солнечным светом просторы. Здесь я ощущала себя, словно в каком-нибудь подземелье, и не представляла, как люди живут тут всю свою жизнь.

Наскоро приведя себя в порядок с помощью дворцовой прислуги и отказавшись от завтрака – кусок в горло не лез, – первым делом я поинтересовалась, вернулся ли хозяин дворца. Как оказалось, вернулся он ещё глубокой ночью и до сих пор спал как убитый. Я с натянутой улыбкой попросила привести ко мне его слугу. Вскоре в дверь аккуратно постучал высокий парень, представившийся Дорианом – взгляд безошибочно узнал в нём мальчишку, приставленного к Камиану ещё в далёком детстве.

– Ваше Величество, доброе утро, – Дориан поклонился и одарил меня своей сдержанной улыбкой. Крепкий, миловидный светловолосый юноша, безупречно соблюдая дворцовый этикет, сложил руки за спиной и выпрямился. – Для нас честь видеть Вас во владениях Его Величества.

– Доброе утро. Рада видеть, Дориан, – я тоже улыбнулась ему в ответ. – Много лет прошло с нашей последней встречи.

– Сколько бы лет не прошло, Вы, госпожа, всё так же прекрасны, как и прежде. Поздравляю Вас с помолвкой. Во всех Пяти королевствах не найдётся того, кто б не говорил о Его Величестве Армунде, о его доблести, мудрости и чистом благородстве. Репутация Вашего будущего супруга поистине исключительна.

– Благодарю, Дориан.

– Вы посылали за мной. Чем я могу служить Вам?

– Камиан, – отрывисто бросила я. – Ты ведь знаешь, что он сделал?

Дориан тут же отвёл взгляд в сторону и неловко поджал губы, словно эта тема была последней, на которую он хотел бы когда-либо со мной говорить.

– Слышал, верно. Господину Камиану… С ним нелегко, хоть я и не имею никакого права говорить подобное.

– Под «нелегко» ты имеешь в виду?..

– Он вырос очень сложным человеком. Я пытался отговорить его от того необдуманного решения, Ваше Величество, но Вы ведь знаете его упорный нрав – если господину Камиану что-то в голову взбредёт, он мир перевернёт, но всё равно поступит по-своему.

– Могу я узнать причину? – внутри нарастало раздражение. И ведь я этого безрассудного ещё даже в глаза не видела!..

– Не могу знать, Ваше Величество. Господин не обсуждает со мной решения, касающиеся королевства.

На короткий миг почудилось, что Дориан недоговаривает, и что ему прекрасно известна причина подобного поведения своего хозяина, но это смутное ощущение пропало так же быстро, как и появилось. Допытываться я не стала, лишь отдала короткое распоряжение:

– Проводи меня к нему. Я хочу лично обсудить с ним вопрос о разрыве торговых соглашений.

– Беспокоить Его Величество в личных покоях наутро после ночной охоты противоречит приказу. Слугам нужно немного времени, чтобы привести господина в порядок к приёму, да и…

– Я сказала: отведи меня к нему.

Дориан, помедлив, взглянул на меня и понял, что единственным разумным решением будет повиноваться. Юноша вновь низко склонил голову.

– Конечно. Я покажу Вам дорогу.

На удивление, комната правителя двора Теней оказалась совсем недалеко от той, куда поселили меня. Дориан шёл впереди, пока коридор не свернул прямо к королевским покоям. Юноша тихонько отворил дверь, вошёл сам, а затем пропустил и меня.

В нос сразу ударил мерзкий запах спиртного – это было первое, чем встретил нас просторный рабочий кабинет. Бо́льшую его часть занимали резные книжные стеллажи, забитые до отказа всевозможной литературой, но что сразу бросилось в глаза – немалая часть книг в раскрытом брошенном виде лежала просто на полу. Дорогой диван, расположенный возле тлеющего камина, грубо сдвинула в сторону чья-то тяжёлая рука, а ваза со свежесрезанными тюльпанами – моими любимыми цветами, – валялась возле кофейного столика. Здесь царил настоящий хаос, на фоне которого выделялась лишь аккуратно поставленная в угол комнаты скрипка с выгравированными инициалами «К.Х.». А у широкого окна стоял рабочий стол, за которым и спал хозяин всего этого безобразия. Вокруг него было множество бутылок из-под вина, содержимое одной из которых пролилось на светлый изысканный ковёр.

Так вот кто опустошил те винные запасы.

В груди начала закипать ярость; ладони мелко задрожали, сбилось дыхание. Спиной я ощутила на себе сочувствующий взгляд Дориана, словно тот как раз и пытался предостеречь меня от подобной картины.

Камиан – молодой парень; он был лишь на два года старше меня – ему исполнилось двадцать три. Но во что правитель двора Теней уже успел превратить свою жизнь? Неужели жизнерадостный мальчик, которого я когда-то знавала в детстве, которому была лучшим другом, превратился в заядлого пьяницу?! Вдобавок ко всему, свежа ещё его выходка о прекращении торговли между нашими землями. Уму непостижимо!

Переступив через разбросанные бутылки, Дориан потянулся и аккуратно коснулся чужого плеча ладонью, надеясь, что прикосновение выдернет Камиана из объятий сна. Но юноша спал так крепко, что даже не отреагировал на касание. Я сморщила в отвращении нос.

Тогда, не видя иного способа разбудить его, я рукой подала Дориану знак, чтобы тот прекратил напрасные попытки привести хозяина в чувство, а затем достала из комода чистый бокал, наполнила его до краёв вином и, задумавшись на мгновение, плеснула ним в молодого короля. Реакция последовала моментальная: слуга отпрянул к стене, едва не угодив под плеснувшийся в их сторону напиток, а сам Камиан с громким вздохом вскочил с места и едва не рухнул на пол, успев ухватиться ладонями за стол. Карие глаза хозяина комнаты посмотрели на меня с такой яростью и ненавистью, что на мгновение невольно стало не по себе. Казалось, в таком состоянии он готов был наброситься на меня.

Вести себя подобным образом я считала ниже своего достоинства, однако этот случай вынудил меня пойти наперекор своим убеждениям. Другого выхода просто не нашлось.

– Ты что творишь?! Совсем рехнулась, ненормальная! – прокричал он хриплым ото сна голосом, стряхивая вино с волос цвета вороньего крыла. Начавшийся со злобы взгляд его, напротив, быстро прояснялся. В одночасье разъярённый подобным пробуждением парень превратился в растерянного юношу. Он в недоумении захлопал ресницами, пытаясь проморгаться. – Элла?.. Глазам не верю… Это ты!

Мгновением спустя Камиан сорвался с места и сгрёб меня в крепкие объятия. В нос ударил стойкий запах спиртного, пропитавшего одежду: я не удержалась и вновь случайно сморщила в отвращении нос. До ушей донёсся звук тяжёлого дыхания от охватившего юношу волнения; грудной клеткой явно ощущалось его учащённое сердцебиение. Признаться честно, я тоже волновалась перед встречей с ним, ведь последняя наша встреча была примерно десять лет назад. С тех пор утекло много воды, многое поменялось. И я не могла не сравнивать то, каким он запомнился мне и каким стал сейчас. Юноша возмужал, и в его внешности проявились необычные, цепляющие черты, хоть я и не могла назвать его красивым. Скорее, довольно симпатичным.

Было сложно поверить, что парень передо мной – тот самый Камиан, с которым я так крепко дружила в детстве.

– Доброе утро, Камиан, – неловко приобняла его за плечи и постаралась натянуть на губы дружелюбную улыбку. Взгляд неосознанно упал на неловко переминающегося с ноги на ногу Дориана.

– Вот уж действительно доброе, – молодой правитель продолжал сжимать меня в руках, даже и не думая отпускать. От сильной хватки уже начинало болеть тело. – О, небеса, вот так неожиданность! Как же ты изменилась, милая Элла, тебя просто не узнать! Какой красавицей стала!

– Отпусти, пожалуйста, мне больно.

Словно опомнившись, он выпустил меня из объятий, бубня под нос извинения. Быстро оправившись от неловкости, Камиан нежно коснулся моей ладони губами, после чего отдал слуге распоряжение на скорую руку привести кабинет в порядок и разложить разбросанные вещи по своим местам.

– Когда ты приехала? Если бы я знал о твоём приезде, я бы распорядился подготовить всё для тебя.

– Господин, я ведь говорил Вам о прибытии Её Величества, когда Вы вернулись с охоты… – не совсем уместно встрял Дориан, пытаясь объясниться. Камиан тем временем как раз направлялся в ванную комнату, где слуга торопливо наливал своему хозяину воды в позолоченный таз для умывания.

– Говорил? – переспросил Камиан, стрельнув в юношу раздосадованным взглядом. Дориан кивнул. Взяв в руки махровое полотенце, король двора Теней протёр влажное лицо и сощурился. – Уж новость о прибытии Аирэллы я бы точно запомнил.

Видимо, он был столь пьян, что совершенно пропустил эту новость мимо ушей. Но, всё же отвечая на заданный вопрос, я коротко заметила:

– Вчера вечером.

– Элла, ночью ведь опасно. Тебе нужно было предупредить меня о своём визите, я бы сам тебя встретил.

«Элла». Это нежное сокращение моего имени вновь навеяло воспоминания из детства, когда мы были беззаботны и юны. Камиан был единственным, кто звал меня так.

– Аирэлла, – поправила его я, но, кажется, на замечание он не обратил особого внимания. – Очень мило с твоей стороны, Камиан, но я не в гости. Я приехала поговорить.

– Слушаю тебя, – хозяин комнаты распахнул платяной шкаф, достал свою одежду, а затем зашёл за высокую тёмную ширму, принимаясь стягивать с себя охотничий наряд – конечно, не без помощи своего ближайшего помощника. – Так о чём ты хотела поговорить?

Подбирая нужные слова в голове, я скрестила руки на груди, готовясь к предстоящему разговору. Привычка доверять собственным ощущениям теперь подсказывала мне, что этот диалог окажется весьма тяжёлым для нас обоих.

– Объяснись, будь так любезен. По какому праву ты смеешь прекращать торговые отношения, не обговорив это со мной? Да ещё и накануне моей свадьбы!..

На мгновение в комнате воцарилась тишина: мой собеседник выдержал паузу. А затем тон Камиана неожиданно стал холодным, и в словах прорезались нотки стали.

– А… – голос юноши прозвучал разочарованно, отстранённо. – Об этом ты хотела поговорить.

Правитель двора Теней вновь замолчал, будто назло оставляя меня в неведении – было слышно лишь шуршание одежд. Необыкновенно раздражало то, что я даже не могла видеть его лица, на котором обычно отражалось всё, о чём тот думал. Парень равнодушно бросил из-за ширмы несколько слов:

– Я уж думал, ты решила в кои-то веки навестить старого друга.

Словно камни в студёную реку.

– Не переводи тему. Зачем ты это сделал?

– Я счёл такое решение разумным. Это всё.

Меня словно обухом по голове ударили. В крови начала закипать ярость.

– Ты с ума сошёл? Чего ты этим добиваешься? Тебе не пришло в голову обговорить своё разумное решение со мной? Кто вообще допустил тебя к власти, когда ты творишь такое?!

За ширмой послышался тихий шелест, а пару мгновений спустя Камиан уже прошёл мимо меня, одетый в красивую, заправленную в брюки чёрную рубаху. В полумраке на чужой шее блеснула золотая цепочка – мой подарок ему на десятилетие. Он окинул меня холодным, бесстрастным взглядом, где от прежнего радушия и восторженности не осталось и следа.

– Не стоит срываться на крик, недостойный королевы, Элла. Гнев не идёт такому чудному личику. У этого решения была причина.

– Так расскажи же о ней!

– До меня дошли слухи, из-за которых я и принял такое решение.

– Что ещё за слухи?

– Ты ведь скоро выходишь замуж, – с последним произнесённым словом он скривил лицо в недовольной гримасе. Этот жест показался мне очень странным: чем же была вызвана такая реакция? – Твои земли объединятся с землями твоего муженька. Всё предельно просто, милая Элла, ведь торговлю я начну вести с ним. Конечно, если будет подписана новая договорённость. Клянусь, с этим браком от былого величия Инверии и следа не останется.

– Что за чушь ты несёшь? Ты с ума сошёл! – я раздражённо всплеснула руками, чувствуя нарастающий внутри гнев. – Никто не собирается объединять наши земли! Всё останется как есть!

– Надо же, вот досада! А я слышал обратное!

– Я не знаю, что ты слышал, но всё совершенно не так. Никто не собирается присоединять Благой двор к Мериану, это несусветная чушь! Армунд предлагал мне это, но я категорически отказалась, сказав, что двор Теней такого не потерпит. Я по-прежнему останусь правительницей своих земель. Но даже если это было бы и правдой, ты обязан был обговорить своё решение со мной!

Камиан пробубнил что-то неразборчивое себе под нос и потянулся к бутылке с вином. Дориан, о чьём присутствии, кажется, успели позабыть мы оба, хотел было что-то возразить, но, поймав разгневанный взгляд господина, тут же осёкся. Прильнув губами к горлышку, молодой король сделал несколько больших глотков; по бледной коже скатилось несколько капель, которые парень тут же вытер рукавом рубашки.

– Что сделано – то сделано, душа моя.

– Камиан, не глупи. Ты по-прежнему будешь вести торговлю с Благим двором, и Мериан не будет иметь к этому никакого отношения. Поверь, Камиан, никто не собирается это делать. Я бы этого не допустила. Неужели слухам ты веришь больше, чем мне?.. Ты ведь меня знаешь, я бы не стала тебе лгать.

– Нет, – он неожиданно зло оборвал меня на полуслове, вскинув руку. – Нет, не говори так. Я не знаю тебя. Не повзрослевшую тебя, по крайней мере. Я зол на тебя. Ты меня забыла. Увидев тебя здесь, я уж подумал: «моя милая Элла вернулась ко мне, после стольких лет»!.. Не думал, что наша с тобой встреча состоится только тогда, когда по глупости своей тебе поперёк горла встану. Я… Признаю, я поверил слухам, да, сглупил. И, так и быть, я восстановлю торговую договорённость между нашими дворами. Но, Элла… По отношению ко мне это в каком-то смысле подло, не находишь?

Я стояла столбом, даже не зная, как реагировать на подобное откровение. В глубине души моя уверенность в себе пошатнулась: Камиан был прав, хоть и не во всём. После появления в моей жизни Армунда я действительно стала проводить с Камианом намного меньше времени, а затем наше общение и вовсе сошло на нет. Неправ он был только в одном, но очень… важном моменте.

– Я ни-ког-да о тебе не забывала, – только и смогла негромко вымолвить я.

Камиан демонстративно фыркнул себе под нос в ответ на мои слова.

– Когда присылала коротенькие письма по праздникам и на дни рождения? Хорошо же ты обошлась со старым другом.

Гнев юноши, его раздражение были вполне обоснованными и справедливыми. Я не могла и слова возразить, ведь знала, что он прав – в прошлом глупышка Аирэлла и вправду бросила мальчика Камиана после долгих лет дружбы, не сказав и слова, и столько времени о нём не вспоминала… Многие годы не зная, как себе в этом признаться, всегда находила какие-то оправдания. Теперь же, сделав это, я ощутила болезненный укол совести.

– Поэтому ты не ответил ни на одно письмо с приглашением на свадьбу?

– Я не приду. Могу теперь сказать тебе это лично, лицом к лицу.

– Почему?

– Ты прекрасно знаешь, почему я не приду. Зачем бередишь раны?

Мы встретились взглядами, и я ужаснулась от того, какой гнев полыхал в них. Но, вопреки утверждению Камиана, я не понимала, о какой такой веской причине шла речь. Возможно, её и не было вовсе. Всё, что мне было ясно – это то, что передо мной стоял обиженный мальчик, который не смог справиться с потерей друга и впал в отчаяние, глуша собственные эмоции алкоголем.

Он вновь поднёс горлышко к губам, и тогда, не раздумывая, я вырвала бутылку из его рук, едва не расплескав дорогущее вино на пол. Глаза Камиана округлились в удивлении, тогда как меня объяла злость от абсурдности этой ситуации.

– Не знаю, что за причина заставила тебя начать пьянствовать, но послушай сюда, пьянчуга!.. Ты сейчас же пойдёшь в свой кабинет и подпишешь бумагу о восстановлении наших торговых отношений!

– Пожалуйста, отдай мне бутылку, Элла, – пугающе спокойным тоном ответил правитель двора Теней, протягивая ко мне руку. Мои слова он, похоже, вообще мимо ушей пропустил.

– Ты слышал, что я сказала?

– Элла, душа моя, верни её.

– С каких пор ты пьёшь?.. Что такого у тебя случилось, что ты стал заядлым пьяницей?! Только не говори, что из-за конца нашей дружбы! В жизни не поверю, что ты опустился до такого из-за этого пустяка!

– Времена меняются, душа моя. И в моей жизни произошли большие события.

– Настолько большие, что ты пьяницей заделался?!

– Лечить утрату вином – не значит быть пьяницей. А теперь, будь так любезна, милая Аирэлла, отдай мне мою бутылку.

Камиан протянутой рукой едва не вырвал сосуд из моих ладоней – я успела вовремя отдёрнуть руку. Худое бледное лицо юноши исказилось в немом гневе; от него прямо-таки исходили волны ярости. Молодой правитель угрожающе двинулся в мою сторону, намереваясь ступить в противостояние; Дориан же ринулся на мою защиту.

Внезапный стук в дверь заставил нас обоих замереть на месте. Повисла гробовая тишина. Однако спустя несколько секунд стук повторился, стал более настойчивый и громкий, и тогда Камиан в бешенстве подлетел к двери и распахнул её, яростно взревев по направлению к стоящему гостю:

– Пошёл вон отсюда! Убирайся!

За дверью оказался молодой парень, на загорелом лице которого не дрогнул ни один мускул – кажется, он уже привык к вспышкам гнева своего господина. В этом тёмном, лишённом солнечного света месте было странно увидеть человека с загорелой кожей. Его мрачная военная форма навела меня на мысль, что, возможно, этот человек – приближённый Камиана. Он коротко поклонился своему господину, тотчас заговорив:

– Ваше Величество, есть срочное донесение.

– Я сказал, пошёл вон, Генри! Слов не понимаешь?! Я занят!

– Всенепременно, Ваше Величество, однако у меня срочные новости, и они действительно не терпят отлагательств.

Правитель двора Теней бросил на меня короткий взгляд.

– Говори, быстро, – обратился он уже к Генри, отчего-то старательно закрывая собой дверной проход и мою фигуру на фоне.

– Западные земли Благого двора охвачены огнём, Ваше Величество. Мне было доложено о неких мятежниках, учиняющих этот произвол. Они убивают любого, кто пытается им помешать, и захватывают всё на своём пути. А ещё… Небо над Пятью королевствами полностью окутало беспросветным мраком. Люди напуганы, никто не знает природу сгустившейся тьмы.

Глава 3

Кровь отлила от моего лица, едва я услышала принесённые молодым человеком вести. Ощутила, как ноги задрожали, практически сразу становясь ватными, и, если бы я не опёрлась рукой о книжный стеллаж в спальне Камиана, то обязательно бы рухнула на пол. Дориан аккуратно коснулся моего локтя рукой, придерживая, чтоб я не упала. Правитель двора Теней пришёл в замешательство и замолчал, переваривая услышанное из уст Генри. Злость его сошла на нет, уступив место недоумению.

Камиан молча пригласил своего приближённого войти в комнату, что тот и сделал. Только тогда Генри заметил, что господин в комнате не один, и, встретившись со мной глазами, учтиво поклонился.

– Прошу простить меня, Ваше Величество, я Вас не заметил. Приветствую Вас.

– Аирэлла, это Генри, мой главнокомандующий и моя правая рука, – Камиан выглядел непоколебимо, но от моего слуха не ускользнула едва слышная дрожь в его голосе. – Генри, это Аирэлла, правительница Благого двора.

Молодой человек вновь склонился в поклоне.

– Ни одна девушка в королевстве не сравнится с красотой Её Величества. Я сразу узнал госпожу Аирэллу. Мне очень жаль, что накануне Вашей свадьбы Вы узнали такие ужасающие новости, но дело не терпит отлагательств – необходимо как можно скорее выдвинуть войска на защиту земель Благого двора.

Со стороны Камиана послышалось тихое бормотание:

– Пропадом пропади эта свадьба.

– Что произошло, Генри? – воскликнула я. Камиан, на мгновение встретившись взглядом с Дорианом, кивком указал ему на двери, а затем выпрямился и встал со мной рядом, выжидающе глядя на своего главнокомандующего. – Расскажи поподробнее!

– Доподлинно неизвестно, Ваше Величество. Я выполнял поручение господина Камиана в Благом дворе, когда наткнулся на сгоревшую дотла деревню. В ней случилось нечто страшное, что и привело к пожару; выжившие с широко открытыми от ужаса глазами рассказывали, что видели некоего Чёрного жнеца, всадника на коне. Его многочисленному войску никто не смог противостоять.

– Что ещё за Чёрный жнец? – юноша нахмурился, кривя рот в гневной гримасе. – Ты разузнал, кто он такой, этот мятежник?

– Нет, господин, – Генри качнул головой, обеспокоенно переводя взгляд с Камиана на меня. – К сожалению.

Склоняясь к правителю Тёмного двора ближе и тем самым привлекая к себе его внимание, я негромко поинтересовалась:

– Что за поручение для Генри у тебя было в Благом дворе?

Словно отвечая на мой вопрос, главнокомандующий выудил из-под плаща бутылку с вином, отдав её в руки Камиану. Тот удовлетворённо кивнул, выражая благодарность, а затем поспешно проговорил:

– Никогда не устану повторять, что в Благом дворе ви́на просто волшебные.

Но, прежде чем я успела вновь упрекнуть друга за излишнее пьянство, Генри продолжил:

– Каковы будут Ваши распоряжения, господин?

– Собери войско, Генри. Нельзя позволить этой заразе подступить к краям столицы. Солдат веди на западные земли. На разведку прямо сейчас отправляй своих лучших бойцов, если их недостаточно – хоть сам отправляйся с ними. Нам нужно больше сведений.

Я поспешно проговорила прежде, чем тот ушёл:

– Генри, одна просьба.

Тот коротко кивнул, готовясь выслушать поручение.

– Слушаю, Ваше Величество.

– Отправляйся в Благой двор и найди моего главнокомандующего. Сообщи ему о случившемся от моего имени, пусть войска под его управлением присоединятся к войскам двора Теней.

– Будет исполнено, ни о чём не беспокойтесь.

Генри тотчас же покинул комнату Камиана, оставляя нас наедине друг с другом. Мы оба стояли, не решаясь произнести и слова – в голове бушевал настоящий хаос.

«Мятежники на моих землях», всё крутилась в голове мысль, раз за разом словно вгоняя нож тупым остриём в сердце. Чуяла моя душа, что случится что-то нехорошее. Знала ведь, что что-то грядёт, оттого и на сердце было неспокойно. Я ощущала, как оно бешено стучит, как волнение и страх за близких мне людей ударяет в голову, и меня затошнило. Весь мир погрузился во мрак, если верить словам Генри… В голове не укладывалось.

Тонкие пальцы Камиана коснулись моей руки, выдёргивая из оцепенения.

– Ты побледнела, – несмело прошептал он, блуждая по лицу обеспокоенным взглядом. – Тебе нехорошо?..

– Нет, – вопреки утверждению мой голос дрогнул, что только укрепило предположение старого друга. – Нет, всё в порядке.

– Иди сюда, – Камиан аккуратно притянул меня к себе и заключил в крепкие объятия. Его тонкие пальцы зарылись в светлые кудри, сжимая их у основания. – Говоришь, что всё в порядке, а на самой лица нет.

Я обняла его в ответ, неловко обвивая руками чужую талию.

– Что это, Камиан? Что сейчас творится?..

– Не знаю. Что бы это ни было, мы обязательно с этим справимся, Элла, вот увидишь.

Мы простояли в объятиях друг друга довольно долго, прежде чем я, наконец, успокоилась и сумела взять себя в руки. Раз в нашем королевстве вспыхнули мятежи, важно прежде всего сохранять спокойствие и принимать верные решения для подавления восстаний. Слабость и страх делу не помогут – отец учил меня преодолевать жизненные преграды с достоинством, высоко подняв голову.

«И чем сквернее, тем выше поднимай – вот увидишь, всё образуется, Аирэлла. Удача сопутствует смелым.»

Хозяин комнаты выглядел весьма озадаченным – брови его были хмуры, а губы поджаты в задумчивости. Он ходил по комнате взад-вперёд, мельтеша перед моими глазами.

– Странно, – неожиданно пробормотал он.

– Что?

– Я уже видел что-то подобное несколько дней назад.

– То есть как это, «видел»?

Юноша плюхнулся на край кровати, обдумывая, как преподнести свою мысль. Он нервно заламывал пальцы, чем сильно раздражал, а затем, спустя несколько секунд раздумий, заговорил:

– Несколько дней назад я выпил больше, чем планировал. Мне было так паршиво, что я не мог встать с кровати – всё перед глазами кружилось, будто в водоворот провалился. А затем… у меня случилось некое видение.

Внимая его словам, я села напротив, лицом к лицу, опустившись на жёсткий стул.

– Что за видение, Камиан?

– Клянусь, я списал это на сильное опьянение. Прежде у меня никогда такого не было. Голова заболела пуще прежнего, а затем собственными глазами я увидел сцены сражения… Пожары… Беспросветную мглу над нашим королевством… И кровь. Много крови, Элла. Такого ужаса мне ещё не доводилось испытывать.

– Так всё и случилось… – негромко пробормотала я, после чего Камиан кивнул. – Это мог быть вещий сон?

– Думаю, мог. И вот ещё одно, что вспомнил. В видении я видел мужчину, и, полагаю, это и был Чёрный жнец. Только вот…

– «Только вот» – что?

– Где-то я уже видел его прежде. Только не могу вспомнить, где.

В недоумении я захлопала ресницами. В попытках принять услышанное резко заходила по комнате, время от времени ощущая на себе пристальные взгляды молодого правителя.

– Где, например?

– В библиотеке, может, и найдём ответ на этот вопрос. Но это может занять больше времени. Не забывай: мне ещё нужно подписать указ о восстановлении торговли между нашими дворами.

– Сейчас это меньшее из двух зол. Иди ищи.

– Разве ты не пойдёшь со мной? – удивился юноша, вскинув густые брови.

– Позже присоединюсь. Мне нужно написать письмо.

– Главнокомандующему? Генри ведь сказал, что передаст всё, что нужно.

– Не ему. Письмо для Армунда.

Выражение лица Камиана вмиг стало жёстким, и он, фыркнув себе под нос, с демонстративным видом вышел из покоев, хлопнув дверью. Причина такого поведения при каждом упоминании моего жениха была для меня неясна, и я отметила в мыслях, что нужно обязательно провести с Камианом беседу на этот счёт. Только позже.

*       *       *

Я несколько часов сидела в комнате, в которой провела ночь, и пыталась подобрать правильные слова для письма. На столе уже лежало множество скомканных набросков, а нужные слова всё не шли в голову. Что сказать и как изложить мысли на бумагу стало для меня настоящей загадкой. Я писала о том, что услышала из уст Генри; делилась своими переживаниями и выражала сожаление о том, что свадьбу придётся отложить. Если в наших краях действительно творится хаос, методы борьбы с которым пока малоизвестны, это будет правильным решением.

Наконец, после бесчисленных попыток написать в письме что-то стоящее, я написала также письмо и дяде Марку, запечатала конверты королевской печатью и передала их посыльному, наказав отдать адресатам лично в руки. Поклонившись, тот ушёл восвояси.

Камиан же нашёлся в библиотеке, где тот по-хозяйски развалился в кресле и листал книгу. Рядом на слегка покосившемся стуле стояла высокая стопка из просмотренных им справочников и книг по истории Пяти королевств. Должна сказать, размеры библиотеки были внушительными, и на прочтение хотя бы половины из имеющихся здесь сборников ушло бы, по меньшей мере, несколько месяцев. Книжные стеллажи, расставленные в хаотичном порядке, больше напоминали лабиринт, а в углу комнаты горел камин, треск которого в гробовой тишине ласкал слух. Моё скованное холодом двора Теней тело тут же почувствовало тепло.

Взгляд упал на большой резной стол, на поверхности которого была расстелена карта нашего королевства – карта Инверии.

– У тебя здесь красиво, – проговорила я, продолжая оглядывать помещение. Оно так пришлось мне по душе, что я сразу определила его для себя как любимое место в этом холодном дворце.

– Спасибо, – без особого энтузиазма буркнул Камиан в ответ, не отрываясь от книги. Под глазами его залегли тёмные круги, чудом я сумела их углядеть. – Ты закончила?

– Закончила. А как у тебя продвигается работа?

– Медленно, – Камиан пожал плечами, тут же поморщившись от тянущей боли в шее. – Сведений немного, но кое-что стоящее я всё же нашёл. Вот, посмотри.

Выпрямившись, юноша наскоро размял мышцы и схватился за верхнюю книгу из стопки. Поиск нужной страницы занял у правителя двора Теней считанные минуты, и вот, наконец, он поманил к себе рукой поближе, приглашая сесть рядом. Тишину вновь разрезал его бархатный голос:

– Это же было и в пророчестве.

– В каком пророчестве?

– Вот, посмотри, – он сунул мне под нос толстенную книгу. Страницы её выглядели такими ветхими, словно могли рассыпаться от одного лишь прикосновения к ним. Похоже, книге была не одна сотня лет.

«И вернётся на землю проклятую верховный властитель, и мир по его возвращении окутает вуаль мрака. Вспыхнет пламя до небес, заплачет кровью небосвод и смерть встанет на пороге домов. Весь мир падёт пред тем величием, прогнётся под силой, а меч в его руках, выкованный под священным лунным светом, станет погибелью всего живого».

На этом Камиан прекратил чтение пророчества, которое, кажется, уже выучил наизусть, и просто развёл руки в стороны. Сказанное им в точности повторяло то, что происходило в королевстве – пожары и охваченные мглою небеса. Тогда получается, что…

– Значит, верховный властитель – это и есть тот Чёрный жнец?

– Полагаю, что да, – юноша кивнул, задумчиво кусая тонкие губы. – А знаешь, что любопытнее всего? Кого, по-твоему, зовут верховным властителем?

Я мысленно перебрала имена всех великих полководцев и правителей Инверии, но даже мои глубокие исторические познания не дали ответ на его вопрос. Досадливо покачала головой в ожидании ответа.

– Не имею ни малейшего представления.

– Норриса, – негромко, почти шёпотом, отозвался Камиан, и лицо его вмиг помрачнело. – Смотрю, историю ты учила из рук вон плохо.

– Хватит паясничать. Ты говоришь о том самом Норрисе, который развязал Великую войну?

– О том самом. И именно его я видел в своём видении.

С этими словами Камиан начал листать книгу и остановил ладонь только ближе к концу, почти у самой обложки. На странице красовался большой выцветший портрет, от одного лишь взгляда на который моё тело покрылось холодными мурашками. На нём был изображён – в прошлом даже, возможно, довольно красивый – мужчина, которому едва ли перевалило за сорок. На квадратном лице вились глубокие морщины, особенно в области прищуренных глаз. И ведь не зря говорят: глаза – зеркало души. Глядя в глаза портрету бывшего правителя Инверии, я ощутила на себе всю тяжесть его взгляда, всю злость и ненависть, на которую он был способен; и это несмотря на то, что глаза Норриса всё еще оставались неживыми, всего лишь написанными кистью неизвестного художника.

Я медленно провела кончиками пальцев по изображённым светлым волосам, уложенным в аккуратную причёску, по острым скулам и длинному носу с небольшой горбинкой.

На самом деле, меня ничто не поразило так сильно, как тот факт, что Камиан был… похож на властителя. Отдалённо, и лишь некоторыми чертами, но я почти сразу приметила это сходство.

По коже вновь пробежались мурашки.

– Вы с ним похожи, – высказала я свою мысль, на что услышала тяжёлый вздох со стороны Камиана.

– Да, фамильные черты… Это мой предок. Думаю, поэтому я вижу эти видения.

– С ума сойти…

– Да, его сын Дэмиан основал новую Инверию, которая и тебе, и мне так отлично знакома. Он же и поделил наш дом на Благой двор и двор Тьмы.

– В пророчестве ещё сказано про меч, выкованный при священном лунном свете. Речь идёт о Мече Всевластия, полагаю?

Юноша призадумался на мгновение, а после утвердительно кивнул.

– Полагаю, что так. Меч Всевластия – мощное оружие, выкованное специально для Норриса. Его создавали в условиях, которые, как по мне, больше похожи на чётко выверенный ритуал; в процессе создания кузнецы также запечатали в мече кровь, взятую у властителя. С помощью того клинка ему и удалось создать былую Великую Инверию; он пошёл войной на остальной мир, но собственное же оружие Норриса стало причиной его гибели. Какая ирония, согласись? Что ж, властитель вернулся, и, полагаю, он будет охотиться за Мечом. Здесь говорится, что каждые сто лет меч наполняется священным лунным светом, из которого он был выкован, и этот свет наделяет его необъятной силой. В таком случае, если Норрис завладеет им, нам всем крышка. И тебе, и мне, и всем Пяти королевствам. Эти предзнаменования тому подтверждение.

– Значит, нужно опередить его и завладеть мечом первыми.

– Верно подмечено, душа моя. Остаётся найти ответ на главный вопрос…

Я вопросительно вскинула брови, ожидая продолжения.

– Где находится Меч Всевластия?

Глава 4

Наши с Камианом поиски упоминаний о возможном местонахождении клинка затянулись на несколько долгих часов, а результата всё не было. Мы не нашли больше ни единой строки о мече, не говоря уже о дальнейшей его истории и указаниях, где видели злополучный клинок в последний раз. Когда была просмотрена сотая книга, перед глазами всё плыло от усталости и количества страниц с мелкими буквами.

«Кто вообще додумался печатать книги таким малым шрифтом?» – негодовала я, открывая очередной справочник. При мысли о том, что придётся снова вчитываться в мелкий текст, у меня заболела голова.

После нескольких часов работы Дориан заботливо принёс нам блюдо с нарезанными фруктами, чтобы мы могли подкрепиться. Перекус придал мне немного сил, и я вновь с головой погрузилась в работу. День сменялся ночью, а в мире по-прежнему была беспроглядная мгла. Я начала терять надежду, когда стрелка на часах практически приблизилась к концу суток, но, перевернув очередную страницу, наткнулась на изображение… того самого меча. Изображённый масляными красками клинок был воткнут в каменную глыбу, его лезвие сияло в лунном свете. Изящную рукоять с выгравированными на ней незамысловатыми символами украшали драгоценные камни, переливающиеся в падающих с звёздного неба лучах.

Я легонько коснулась ладонью бедра Камиана, который уже успел благополучно задремать, развалившись в кресле. Он тут же распахнул глаза, и сон его как рукой сняло.

– Я не сплю, – прохрипел юноша, выпрямляясь и едва не роняя на пол толстенный фолиант. Он протёр глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на мне.

– Я нашла кое-что, – тут же затараторила я и впихнула ему в руки книгу. – Посмотри. Это же он?

– Ну-ка, дай взглянуть.

Правитель двора Теней окинул взглядом изображённый меч и поджал губы. Выглядел он весьма озадаченным.

– Смею предположить: да, это он. Клинок Норриса – древняя реликвия, созданная ещё до начала Великой войны; думаю, обычному мечу не стали бы посвящать целую книжную главу. Здесь и описание есть. Хм… – на мгновение юноша затих, вчитываясь в мелкий текст. Губы его беззвучно шевелились. – При правлении властителя Инверия охватывала все Пять королевств, и здесь сказано, что после смерти Норриса меч был погребён под руинами бывшей столицы. По крайней мере, последние сведения указывают именно на это.

– Понятно. Где находилась бывшая столица?

– Вот это и самое интересное. Она была расположена на тех землях, которые на сегодняшний день являются частью… королевства Мериан.

– В Мериане? – переспросила я, в удивлении вскидывая брови. Родина моего жениха – ну неужели не забавное совпадение?

– Ага. Я плохо помню историческую географию, но, если мне не изменяет память, бывшая столица располагалась где-то на севере соседнего королевства. Значит…

– Значит, туда нам и лежит дорога. Мы должны отправиться в Мериан, чтобы разыскать меч раньше Норриса.

– Я, несомненно, восхищён твоим энтузиазмом и решительностью, душа моя, но это лишь моё предположение. Как уже и сказал, я плохо помню историческую географию. Истинное местоположение бывшей столицы никому точно не известно, эти знания давно утеряны. Подведу итог: мы в тупике.

– Нет. Не в тупике. Скорее всего, я знакома с тем, кто может что-то знать об этом.

Камиан скептически выгнул бровь, словно сомневался в уверенности сказанного.

– Да ну? И кто же это?

– Армунд может знать. Мериан – его родина. Он наверняка хотя бы раз слышал о том, где мог находиться этот старинный город. И Армунд может поехать с нами, ведь он…

– Ну-ну, попридержи коней, душа моя. Твоего павлина разукрашенного никто с собой не возьмёт.

Голос его внезапно вновь наполнился той самой злостью, неконтролируемой яростью, выбившей меня из колеи. Прозвище, сказанное в сторону близкого мне человека, досадно резануло слух. Будь между ними напряженные отношения, какая-то неприязнь – я могла бы понять, почему друг детства воспринимает мерианца в штыки, но эти двое никогда не встречались друг с другом. Если Армунд что-то и знал о Камиане, то лишь из моих уст, а Камиан, насколько я знаю, за время моего правления никогда и не ступал на чужие земли.

Я вздрогнула, словно меня хлыстом ударили.

– «Павлина разукрашенного»? Какая муха тебя укусила?..

– Элла, тебе не кажется, что это не самая лучшая затея – вмешивать в дела нашего с тобой государства постороннего человека?

– Армунд не посторонний. Он – мой жених, а совсем скоро станет и супругом. Будь добр не отзываться о человеке, которого ты даже не знаешь, в подобном тоне.

– Это наши с тобой беды! Это наши земли полыхают, и убивают наших людей. Ты серьёзно пойдёшь на принцип и откажешься ехать со мной только потому, что мы не взяли твоего жениха в дорогу? Спятила?!

Он с отвращением, брезгливо скривив тонкие губы, отвёл взгляд в сторону.

Гнев, закипающий внутри меня, начал подступать к горлу.

– А ты в своём уме?! Да ты совесть свою пропил, не иначе, одна лишь наглость осталась! Чем он так насолил тебе?! Ответь же мне, что такого сделал Армунд, что тебя бешенство охватывает при одном только его упоминании?!

Обычно мне удаётся сдерживать подкатывающую к горлу ярость, но в тот раз конфликта было не избежать, это очевидно. Тёмно-карие глаза Камиана стали почти чёрными, а глазные яблоки налились кровью. Руки его мелко подрагивали.

Но Камиан молчал. То ли от того, что ему было нечего ответить, то ли потому, что он не хотел подливать масла в огонь разгоревшегося конфликта.

С губ сорвался разочарованный вздох: грубое поведение Камиана затрагивало всех, включая и меня. Его бесцеремонность не имела границ. Однако я понимала, что начавшаяся война непременно будет сталкивать нас друг с другом, а значит, нужно как-то найти компромисс. Если мы с ним не уживёмся, то никогда не сможем одержать верх над мятежниками. Мне хотелось верить, что и он это понимал.

– Послушай, Камиан, – потянувшись, я коснулась ладонью его руки, чем, кажется, озадачила юношу: чужие глаза заметно округлились. – Мне не хочется устраивать с тобой распри, мы… не виделись много лет, и начинать общение с противоречий – не самая лучшая затея. Я не знаю, что за обиду ты затаил на Армунда, но сейчас не то время, чтобы гневить друг друга. Мы должны действовать сообща. Ты правильно сказал – наши земли полыхают, убивают наших людей. Так позволь же объединить силы с теми, кто готов помочь нам по доброте душевной.

Он молчал, но глубокие морщины на лбу выдавали его серьёзную задумчивость. Спустя несколько мгновений размышлений, показавшихся бесконечно долгими, Камиан всё же кивнул, цокнув языком.

– Хорошо. Твоя взяла.

– Если не Армунд, то… есть ещё двое, кто мог бы помочь нам с поисками города, – на вопросительный взгляд молодого человека я продолжила. – Родители Армунда. Уж их-то помощь ты примешь?

– Приму.

– Хорошо. Отправляться нужно как можно скорее, чтобы не терять время зря.

– Я распоряжусь, чтобы в порту к нашему прибытию был готов корабль. Он доставит меня и тебя в Мериан; там нас встретят и сопроводят до дворца. Отправимся через Благой двор, так дорога будет короче. Если всё пройдёт согласно плану, в их дворце мы будем через полторы недели.

На том и договорились. Я была рада, что мы с Камианом пришли к соглашению. Конечно, в пути нам бы пригодился человек, знающий земли Мериана как свои пять пальцев – коим был Армунд, – но раз мой старый добрый друг так принципиально хочет начать путешествие без него, так тому и быть.

Следующие несколько дней прошли в подготовке к отплытию. Мы готовили план, продумывали ситуации, когда что-то могло пойти не так, и таким образом складывался запасной вариант действий. Казалось, продумано всё до мельчайших деталей. Я была приятно удивлена стратегическому мышлению Камиана и его готовности защищать страну. Наше сотрудничество приносило плоды, и это не могло меня не радовать: ведь где-то в душе предполагалось, что наше видение ситуации и мнения насчёт происходящего будут кардинально разниться. Опять же, я прекрасно помнила о его вспыльчивом характере, и готова была погасить искру в тот же миг, как она загорится.

В ночь перед отплытием мне принесли новую одежду. Больше всего порадовал комплект из удобных штанов и лёгкой синей рубахи – в дороге удобное облачение должно было быть на первом месте. Пошитой для меня одежды было столь много, что некоторые вещи даже пришлось оставить во дворце: они элементарно не влезали в дорожную сумку.

Я уже собиралась ложиться спать, предвкушая долгий и полный опасностей путь до Мериана, когда услышала доносящиеся из коридора звуки скрипки.

Мелодия лилась из покоев Камиана.

Никогда не имела привычки стоять под дверью и подслушивать, но сейчас любопытство взяло надо мной верх. Я прислонилась к деревянной поверхности ухом, позволяя медленному печальному звучанию скрипки унести меня в мир воспоминаний из детства. Мы с Камианом были не разлей вода; знали друг друга едва ли не с рождения, ведь наши родители тесно дружили. Также часто были друг у друга в гостях, и в особенности он любил бывать у меня – поскольку это были редкие, но ценные мгновения, позволяющие ему видеть солнечный свет. Его образ из далёкого прошлого кардинально разнился с тем, что я наблюдала сейчас, и это повергало меня в шок. Некогда жизнерадостный мальчик, мечтающий перевернуть мир, каким-то неведомым образом превратился в депрессивного озлобленного юношу, поддавшемуся своим слабостям.

«Что так изменило Камиана?». Этот вопрос непрерывно вертелся в моей голове, стоило потоку мыслей случайно затронуть его.

Было в этом моменте что-то… сокровенное. Я могла бы пойти спать, но упорно стояла и слушала скрипку, затаив дыхание.

Минуты шли, а тоскливая мелодия всё не утихала, а наоборот – только крепчала. Отчаянный мотив струился из-под смычка – роняя невидимые слёзы, разносился меж дворцовых стен. Я поймала себя на мысли, что его звучание не было мне знакомым. Интересно, он сам написал эту музыку? Какие душевные переживания терзали Камиана, когда он сочинял её?

Плавное звучание внезапно надломилось и затихло. Я даже не успела осознать произошедшее, когда из-за двери послышался его тихий голос и единственное: «Проходи».

Я вздрогнула. Мурашки окатили кожу такой волной, словно меня застали за чем-то постыдным. Затаив дыхание, я взялась за дверную ручку и чуть потянула на себя дверь, ступая в комнату.

Обстановка, царившая внутри, показалась куда приятней, чем при первом моём появлении: вещи стояли на своих местах, мебель тоже не была сдвинута как попало. Но что бросилось мне в глаза сразу, так это винные бутылки.

Вернее, их отсутствие.

Хозяин комнаты стоял у окна, держа в руке скрипку со смычком.

– Почему не спишь? Что-то стряслось? – пробормотал он, даже не взглянув в мою сторону. Юноша достал из-под кровати футляр, неспешно раскрывая его.

– Нет, ничего.

– Тогда что привело тебя ко мне в такой поздний час? Мы с тобой уже всё обсудили. Завтра выдвигаемся в путь.

– Мне не спится.

– Попроси помощницу заварить тебе успокаивающий чай.

– Вообще-то… Я пришла послушать скрипку.

Камиан неожиданно вскинул голову, поднимая на меня полный изумления взгляд.

– Что? – переспросил он, видимо решив, что ослышался.

– Я пришла послушать скрипку, – вновь повторила, неловко переминаясь с ноги на ногу у порога. – Не знала, что ты играешь. Сыграй ещё, пожалуйста.

Юноша застыл на месте как вкопанный, не веря своим ушам. На его уставшем лице сменилась тысяча эмоций, одна за другой – но вот растерянность прошла, и вместо ответа он кивком указал на диван, приглашая меня сесть. Сам же взял свой музыкальный инструмент и сделал глубокий вдох, готовясь играть. Я не могла не заметить, как задрожали от волнения его руки. И тут комнату наполнило звучание уже другой мелодии, более живой и резвой. Она была не менее красива, звучала куда сильнее предыдущей, но в голову закралась мысль: я ожидала не её. Эта была… фальшивой. Ненастоящей. Мотив же предыдущей мелодии лился из души самого Камиана, повествуя о его переживаниях и боли, о чём-то… интимно-личном.

– Сыграй другую, – негромко попросила я, поудобнее устраиваясь на мягкой диванной подушке.

– Какую – «другую»?

– Не эту. Ту, что ты играл до этого.

– Чем тебе эта не угодила?

– Угодила. Но я хочу не эту.

– Ну… хорошо. Раз ты так настаиваешь.

Тонкие длинные пальцы вновь заскользили по грифу с бережным напором – Камиан вновь принялся играть ту самую понравившуюся мне мелодию. Её звучание было плавным и чувственным, ведь он старался выводить мотив без единой фальшивой ноты. Пальцы юноши ловко орудовали смычком.

Стрелки часов перевалили глубоко за полночь, когда сонливость начала одолевать меня. Камиан стоял ко мне спиной, продолжая игру. Встав с кровати, я подошла к нему поближе и коснулась кончиками пальцев широких плеч – друг отреагировал, незамедлительно прерывая мелодию.

– Достаточно. Уже поздно, – пробормотал он негромко, по-прежнему не поворачиваясь ко мне. – Выдвигаемся рано утром. Тебе нужно отдохнуть.

Не знаю, что именно нашло на меня – возможно, всплеск чувств и нахлынувшие волной воспоминания, – но в следующее мгновение я неловко приобняла его, прижавшись щекой к спине юноши. И буквально ощутила, как под толстой тканью чёрного камзола сердцебиение Камиана участилось.

Собравшись с силами, я прошептала то, в чём не могла признаться себе последние пару дней, проведённых в его компании.

– Я рада… рада, что мы снова начали разговаривать.

И эти слова были чистой правдой. Пускай мы уже и успели поскандалить бесчисленное количество раз, я была действительно рада тому, что мы вообще заговорили после стольких лет разлуки. Ведь он не был для меня чужим человеком.

Юноша бережно коснулся моих рук кончиками пальцев, после чего прошептал:

– Я тоже рад, Аирэлла.

Пожелав хозяину комнаты доброй ночи, я ушла к себе. Сон принял меня в свои мягкие объятия в тот же миг, как голова коснулась подушки – я провалилась в небытие.

*       *       *

Мы выдвинулись в путь рано утром, когда Пять королевств уже должны были быть залиты первыми лучами солнца. Погрузив в седельные сумки всё необходимое, отряд вывел лошадей на дорогу. Камиан обговорил своё отсутствие с Генри, доверив ему управление двором Теней на время своего отсутствия, а также принятие важных решений и мер по защите королевских границ. В пути нас сопровождал отряд из нескольких солдат;; они же должны были сопроводить и к порту. Спустя четыре часа мы подъехали ко дворцу Благого двора.

Небо, по обыкновению своему голубое и безоблачное, теперь походило на чёрную вуаль. Создавалось впечатление, словно небеса окутало густыми грозовыми тучами – только цвет был гораздо темнее, чем если бы они просто предвещали грозу. Оттого и весь Благой двор был погружен в непривычный полумрак.

Я сразу помчалась на встречу с дядей Марком, не желая терять время; мы говорили обо всём. Я рассказала ему о нашей с Камианом находке во всех подробностях и поведала, куда мы держим путь. Дядя Марк слушал, не перебивая, а едва мне стоило закончить свой рассказ, как он крепко, по-отцовски, прижал меня к себе. На какое-то мгновение тоска по родителям охватила с головой: прежде мне никогда не доводилось совершать что-то опасное, похожее на нашу авантюру. Я очень боялась, очень переживала, хоть и не показывала этого.

А перед отъездом я повидалась с Армундом. Мой жених, едва прознав о моём возвращении, вышел ко мне навстречу. Его крепкие объятия вышибли из лёгких весь воздух, а затем руки и вовсе оторвали меня от земли, закружив в своих объятиях. С губ невольно сорвался громкий, заливистый смех.

– Ну, наконец-то, вернулась! – воскликнул Армунд. Курносый нос уткнулся в мою макушку. – Дорогая моя, наконец-то ты дома.

– Прости, что так оставила тебя, мне очень стыдно перед тобой.

– Пустяки. Я понимаю. Ты уже слышала, что произошло?

– Да… Я ненадолго, дорогой. Уезжаю, пришла попрощаться.

– Что? Куда уезжаешь?

Переминаясь с ноги на ногу, я смущённо пробормотала:

– В Мериан… Я уезжаю в Мериан, чтобы найти вещь, которая поможет нам победить в этой войне.

– В Мериан?! – глаза юноши расширились от удивления, а затем с губ сорвался тихий смешок. – Не говори, что ты собралась ехать туда одна, дорогая. Я еду с тобой.

– Я еду не одна, – качнула головой, кивая в сторону ворот. – Я еду с Камианом. С радостью взяла бы тебя с собой, но мы выезжаем сейчас, и любое промедление будет стоить нам дорого.

Король Мериана поднял взгляд и прищурился, выискивая глазами Камиана. Тот, немного ссутулившись, стоял за дворцовыми воротами рядом со своим конем, подкармливая его с рук, и не обращал на нас никакого внимания. Или, по крайней мере, делал вид, что не обращает.

На губах Армунда внезапно заиграла весёлая улыбка, посыл которой я, признаться честно, совсем не поняла. Не отрывая глаз от друга моего детства, он обратился ко мне:

– Это и есть Камиан?

– Он самый. Вот тебе и довелось его увидеть – твоё желание сбылось.

– А почему он не подходит, словно чужой?

– Он… не в настроении, – мягко улыбнулась я, бросая короткий взгляд в сторону Камиана.

– Я представлял его иначе. Думал, он будет ниже.

Я ответила на колкость в адрес старого друга лёгкой улыбкой.

Рука потянулась к сумке, и спустя мгновение выудила из крохотного кармана небольшое письмо, что я писала накануне, и в котором изложила всё, что нам удалось разузнать за последние несколько дней. Вложила его в руки Армунда, сжав наши ладони.

– Здесь всё, что тебе нужно знать… Я рассказала в этом письме всё, что нам удалось выяснить. Мне нужно спросить… Ты знаешь, где находится бывшая столица Инверии, со времён Великой войны?

– Нет, – Армунд покачал головой, досадливо кусая губы, – к сожалению.

– Значит, придерживаемся первоначального плана. Мы отправляемся к твоим родителям, чтобы найти бывшую столицу и вернуть утраченную реликвию. Враг близко, и он тоже охотится за ней.

Улыбка сошла с его лица, и молодой человек в то же мгновение стал серьёзным. Армунд кивнул, соглашаясь с тем, что эта поездка действительно необходима.

– Понял. Значит, это отправится с тобой, – юный король выудил из кармана камзола свиток с сургучной печатью и протянул его мне. – Все уже слышали о начавшейся войне. Я хотел послать это, но не успел. Это для моего главнокомандующего, приказ о снаряжении армии на помощь Инверии. Передай это моим родителям, как встретишь. Я останусь здесь, помогу чем смогу.

Кивнув, я спрятала свиток в сумку.

– Говорила же, что произойдёт что-то до свадьбы… Чуяло моё сердце, а ты не верил мне.

– Чш-ш-ш… Справимся. Вот увидишь, с любой напастью справимся. Только береги себя, хорошо? Твоя безопасность на Камиане. Если с тобой что-то случится, буду спрашивать с него.

«Защитник», – с улыбкой подумалось мне.

Я встала на носочки, потянувшись к юноше – мы заключили друг друга в крепкие прощальные объятия. И ведь никто из нас не знал, вернусь ли я из этой поездки, или же встречу свою незавидную судьбу где-то на просторах Мерианских земель. Мне не хотелось покидать молодого человека – Армунд был моей тихой гаванью. Но таков долг правителя. Я должна была сделать всё возможное, чтобы защитить свой дом.

Наши губы слились в коротком нежном поцелуе. На его коже я ощутила привкус утреннего крепкого кофе и чего-то сладкого – это сочетание вскружило мне голову. Ноги задрожали, рискуя уронить моё тело на жёсткую брусчатку. Мне хотелось запечатлеть это мгновение в своей памяти, чтобы мысленно возвращаться к нему, если во время поездки на душе станет худо. Я хотела запомнить каждую минуту, проведённую вместе с ним.

– Возвращайся ко мне, – прошептал Армунд, разрывая столь долгожданный поцелуй. – Я буду неустанно молиться небесам, чтобы ты вернулась ко мне в целости и сохранности.

– И ты береги себя, дорогой.

– Я люблю тебя, Аирэлла.

– И я тебя, Армунд, – пробормотала после секундной паузы.

Сжав напоследок тёплую руку жениха, я зашагала в сторону ворот. Услышав приближающиеся шаги, Камиан вскинул голову и без лишних слов помог мне взобраться на коня.

– Всё в порядке, Элла?

– Да. Можем выезжать.

И мы двинулись в путь.

*       *       *

Дорога в порт заняла у нас около двух дней, и это, должна признаться, был самый сложный путь, который мне когда-либо доводилось проделывать. Нас поджидали непроходимые леса, чьи густота и тернистость только усугубились с отсутствием дневного света – то и дело мы натыкались на что-то, что задерживало отряд в дороге. Ко всему прочему, тёплая летняя погода резко сменилась на холодную: ледяной воздух пробирал до самых костей, зубы громко стучали друг о друга. Хорошо, что в дорогу нам положили пару тёплых вещей: если бы не они, мы бы уже давно встретили свою смерть, закоченев у корней столетних деревьев. Густые леса сменялись чащобами, бескрайними полями и бурными речными потоками, а затем всё повторялось. Ночи мы проводили в небольшой палатке, пока стражники охраняли наш покой.

За всю дорогу мы с Камианом перекинулись лишь парой фраз – разговаривать было не о чем. Довольно часто я ловила на себе его изучающий взгляд, но достаточно было нашим глазам встретиться, как он тут же отводил их в сторону.

И вот, как только мы взобрались на небольшой холм, перед нами открылся вид на бескрайные морские просторы. Подгоняемые гуляющим холодным ветром волны разбивались о берег и прибрежные скалы. Едва ли не у самого уреза начинался портовый город. Городок был не очень большой, но зато известный на все Пять королевств наличием самой вкусной рыбы любых видов и размеров. Её в здешних краях было вдоволь.

Мы с Камианом переглянулись – половина пути пройдена. Осталось лишь ступить на земли Мериана, а оттуда до столицы – рукой подать.

Город встретил нас стойким запахом рыбы – он был настолько сильным, что спустя пару вдохов я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Над рыночной площадью, полной людей, кружила стая чаек, то и дело ворующая с прилавков свежую рыбу. Вглядываясь в лица горожан, я с ужасом замечала в них неподдельные страх и отчаяние. Вести о начавшейся войне уже распространились по всему королевству, и вражеское войско неумолимо двигалось в сторону столицы.

Хоть бы мы успели найти меч и вернуться домой! Одна лишь мысль, что по возвращении мы наткнёмся на руины, приводила меня в неописуемый ужас. Что же будет с Инни, со всеми моими поданными и верными людьми? А с Армундом? Что будет с ним? Совсем скоро мы подошли к судну, на котором должны были отплыть в Мериан.

Отряд взошёл на борт. Я обвела изучающим взглядом суетившихся на палубе матросов. Их крики и ругань резали слух, от чего я быстро пришла в раздражённое расположение духа. А через несколько минут, показавшихся мне вечностью, судно тронулось в путь, отплывая от пристани. Инверия постепенно оставалась позади, и вскоре цветущие горные просторы стали вовсе крохотной точкой на горизонте, быстро растворившейся в пучине мрака.

Камиан уже давно был в своей каюте. Даже словом не обмолвился. Я последовала его примеру, решив дать себе время отдохнуть – впереди был долгий, тяжёлый путь.

Глава 5

Дни, проведённые на судне, тянулись бесконечно. К тому моменту, как корабль прошёл половину пути, я уже успела порядком вымотаться от бесконечной качки. В воздухе постоянно чувствовался тошнотворный морской запах, и мне чудилось, что он пропитал собой всё вокруг – стены, мебель, одежду.

К концу третьего дня – а внутренние часы подсказывали мне, что сейчас была именно ночь, – я вышла на палубу. Вокруг было темно, хоть глаз выколи; единственным источником света служил небольшой фонарь, освещающий корабельную палубу. Она казалась пустой – однако, в полумраке можно было разглядеть очертания ва́хтенного, стоящего у штурвала; военных, патрулирующих то тут, то там; а также услышать снующих туда-сюда матросов, которые перетаскивали тяжёлые ящики. Они громко ругались между собой, когда кто-то один случайно ронял груз на ногу другого. Бо́льшая часть команды спала, разместившись в трюмах.

Тишину разрезал негромкий шум встречных волн и шелест паруса.

Я медленно подошла к освещённому участку палубы, оперевшись вспотевшими от повышенной влажности ладонями о фальшборт. Холодный бриз обдувал лицо и шею, заставляя кожу раз за разом покрываться мурашками. Волосы, собранные в небрежный пучок, давно и сразу растрепало ветром, поэтому я даже не пыталась собрать их в нормальную причёску. А меж тем голова была переполнена мыслями, тяжёлыми и мрачными. Я без устали гадала: сможем ли мы одолеть врага в начавшейся войне, сможем ли вернуть мир на наши земли? Безусловно, мне хотелось верить, что победа будет за нами – как иначе? Только чутьё редко подводило меня – я нутром чувствовала, что в этой битве будет много потерь.

Пребывая в раздумьях, я даже не сразу заметила, что рядом кто-то стоит. Лишь подняв глаза, обнаружила рядом с собой Камиана, бесстрастными глазами глядящего вдаль, на линию горизонта.

Странно. Мы с ним всё время находились на одном судне, но до этой минуты так и не нашли возможности поговорить.

– Не спишь, – негромко пробормотала я, обратившись к давнему другу.

– Да, – коротко отозвался Камиан в ответ.

С его губ сорвался протяжный вздох, а затем юноша прикрыл глаза, подставляя лицо под холодные прикосновения гуляющего ветра.

– Красивая сегодня ночь.

Я не знала, о чём говорить с ним, а потому ляпнула первое, что пришло в голову. Камиану же моё утверждение пришлось по душе не слишком. Он брезгливо поморщился.

– Не вижу в ней ничего красивого.

– Не в буквальном смысле. Она спокойная, тихая, знаешь… Без беготни и суеты. Не представляю, как ты держишься, но я за последние несколько месяцев очень устала от этих хлопот… Потому и говорю, что красивая.

– Странные у тебя понятия о красоте, душа моя.

«Душа моя». Не в первый раз я слышала это обращение из его уст. Похоже, у Камиана уже вошло в привычку звать меня так.

Не придумав, что на это ответить, я обратила взгляд туда же, куда и он. Пыталась разглядеть что-нибудь на линии горизонта – и, может, глаза уже попривыкли к вуали тьмы, но все мои попытки рассмотреть всё равно проваливались с треском.

Скрестив руки за спиной, Камиан внезапно продолжил:

– Я тут подумал… Раз нам с десяток лет не доводилось общаться, может, имеет смысл узнать друг о друге что-нибудь? Всё же у нас есть общая цель, и весьма странно продолжать оставаться незнакомцами, не находишь?

– Я за, – негромко хмыкнув, посмотрела на него. В почти чёрных глазах правителя двора Теней отчего-то стояли тоска и печаль, причину которых, похоже, мне ещё предстояло узнать. – Меня Аирэлла зовут.

– Я знаю, как зовут тебя, Элла, – впервые за всё время, проведённое с ним, я увидела на чужих тонких губах улыбку. Настоящую, неподдельную. – Но, получается, всё остальное, что я знал о тебе, уже не имеет никакого значения. Чем же сейчас ты живёшь?

– Немногое изменилось, если честно. Всё так же увлекаюсь живописью, и, если выдаётся свободная минута, пишу картины, которые украшают дворец. Ещё я занимаюсь благотворительностью. Я создала первое убежище для нуждающегося населения после того, как однажды мы с отцом во время путешествия набрели на деревню, где из-за пропавшего урожая царил голод. У жителей толком не было ни еды, ни тёплой одежды. Теперь же каждый может обращаться в убежища при монастырях и получить посильную помощь от королевства.

Камиан с упоением слушал каждое моё слово, впитывая их в себя жадно, словно сухой песок – ключевую воду.

– Да, про благотворительность слышал. Пишешь картины, надо же… Ты ненавидела живопись.

– Вкусы меняются. Вот, к примеру – никогда бы не подумала, что ты столь крепко пристрастишься к спиртному. И ведь даже на судно умудрился протащить несколько бутылок, я видела. Думал, не замечу? К чему это пьянство?

Юноша повёл плечом, сморщив нос.

– Говоришь так, будто я это скрывал. А на моё – как ты выразилась, «пьянство» – есть причины.

– Какими бы они ни были, заливать алкоголем душевные раны – не выход. В жизни часто бывают переломные моменты, и если каждый при трудностях начнёт пить, миру придёт конец. И в этом даже Норрис не будет виноват.

– Элла, – тяжело вздохнув, он повернулся ко мне, – я не просил читать мне нотации. Мне лестны твои забота и переживания, но ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти.

– Переживал потерю друга, я это уже слышала.

– Увы. Не только друга. У меня… – Камиан затих. Я увидела, как дёрнулась его скула, как юноша медленно сглотнул, силясь не отвести взгляд и собрать все душащие его эмоции в кулак. Ощутимо тяжело, однако он смог выдавить из себя тихие, чёткие слова.

– У меня была возлюбленная. В подробности вдаваться не стану. Скажу лишь, что мои планы на то, чтобы навсегда связать свою жизнь с ней, необратимо рухнули. Поэтому я терпеть не могу свадьбы.

Он говорил сбивчиво, в совершенно не свойственной ему манере, что сразу бросилось мне в глаза.

Я прикусила язык, хоть была уже готова бросить ему в ответ очередную колкость.

В один миг то, почему Камиан отказался явиться на мою с Армундом свадьбу, наконец сложило в голове хоть какую-то картину. Видимо, это он и имел в виду, когда говорил, что я разбередила его раны.

– Поэтому ты так остро среагировал на приглашение… Это напоминает тебе о твоей боли? – предположила я, и в ответ он кивнул.

– Можно и так сказать. Я любил её, как никого другого не любил. Думал, мы свяжемся узами и будем счастливы.

– Узами?.. – недоумённо переспросила я, чуть нахмурившись. – Узами брака, ты хотел сказать?

– Не бери в голову. Тебе, милая Элла, вероятно, не понять, каково это, когда твоя избранница оказывается влюблена в другого.

– Ты прав… – голос дрогнул, и я перешла на сбивчивый громкий шёпот. – Мне не понять. Мне очень жаль это слышать, Кам. Даже представить не могу, как тебе было больно. Прости, что сказала столько ужасных слов. Время лечит… Ты ещё найдёшь ту, что заставит твоё сердце вновь разгореться от пламени любви. Та девушка не единственная – в мире множество других, куда более достойных. Достойных такого, по-настоящему чудесного парня, как ты. Она уж точно не стоит того, чтобы ты убивался по ней.

Мне стало очень жаль друга, и я впервые пожалела о том, что наговорила ему столько поганых слов. Не представляю, как ему было больно слышать всю ту грязь, что на него вылилась в порыве моего гнева. Наверняка мне тоже было бы больно, узнай я, что Армунд нашёл себе другую.

Протянув руку, коснулась его ладони кончиками пальцев – Камиан вмиг отдёрнул свою. Меня окинули яростным взглядом, способным прожечь насквозь, если бы это было возможным. Но я, не обратив на этот испепеляющий взор никакого внимания, всё же взяла его руку. Нежно стиснула в своей ладони ладонь друга, проговаривая:

– Ты не один, Камиан.

С губ молодого человека сорвался горький смешок.

– Прости, душа моя, но как же отвратительно у тебя получается лгать.

– С чего ты решил, что я лгу?

– Потому что это так. Я один, – затем он, не дав мне ни слова сказать, ни обоснованно возразить, поспешно перевёл тему. – Я музыкой увлёкся, как ты знаешь. В таком мрачном месте, как двор Теней, нечасто услышишь музыку, вот и подумал: почему бы не творить её самому? Скрипка – это моё всё.

– У тебя замечательно получается. Мне нравится звучание скрипки.

– Рад, что смог угодить тебе. То было в честь последних часов нашего наслаждения мирной жизнью – дальше будет только хуже. Эта война принесёт нам много страшных потерь.

Неосознанно помрачнела – думать о войне сейчас совершенно не хотелось. Будучи романтиком, я не до конца понимала, что война из себя представляет. Но в одном была уверена наверняка – она оставит неизгладимый след в душе каждого из нас. Камиан был прав.

Я сжала фальшборт руками, и доски тихонько скрипнули.

– Предзнаменования сбылись, а мы даже не знаем, что делать. Мы не воины; у меня и вовсе нет опыта в военном ремесле. Одной лишь стрельбой из лука не победить…

Мой собеседник усмехнулся, но и приподнял в удивлении брови.

– Ты освоила стрельбу из боевого лука? Надо же.

– Да.

– Забавно, я всё быстрее узнаю тебя с новой стороны. Откуда такие навыки?

– Отец научил. Пока ты сидел у себя во дворце затворником, я училась защищать себя – спасибо придворным мальчишкам за мотивацию.

– Нет, я не сидел затворником, начнём с этого. Служба в армии всё же научила меня кое-чему. А мечом случайно не владеешь?

Я отрицательно замотала головой, не совсем понимая, к чему он клонит.

– Нет. Хотела научиться, но времени не было.

– Значит, сейчас самое время. Мы на корабле – времени на обучение хоть отбавляй. Я принесу мечи.

С этими словами он ушёл, оставив меня одну. В растерянности я захлопала ресницами: неужели он собрался учить меня драться на мечах здесь, на шаткой корабельной палубе, да ещё и на глазах у бодрствующей команды?! Совсем спятил!

Он вернулся так же быстро, как и ушёл; в руках было два длинных меча. Подбросив один в воздухе, он протянул его мне. Я еле успела взять клинок, чуть не уронив обретённое на пол. Вот шуму бы поднялось!.. Вытащив меч из ножен, я с опаской оглядела оружие – при виде острия внутри всё сжалось в комок. Разум охватила некая тревога. Подобного рода оружие мне ещё не доводилось держать в собственных руках.

Камиана же, кажется, идея научить меня сражаться на мечах лишь взбодрила, и также придала ему сил – взгляд юноши стал живым, наполненным эмоциями и некой… особенной страстью.

– Не думала, что мечи такие тяжёлые, – подметила я. Мечи были даже не настоящими, а деревянными, но этот факт не исключал то, что весили они немало.

– Уметь стрелять, конечно, замечательно, но и мечом не помешало бы научиться владеть. Мало ли что может случиться. Привыкнешь, душа моя.

– Да ты сама любезность, – огрызнулась ненароком.

– Ну, на поле боя нежным к тебе никто не будет, так что запоминай. Одно из самых главных условий успеха и, соответственно, последующей выживаемости – правильная стойка. Расставь ноги чуть шире, согни их в коленях.

– Вот так?

– Вот так, да. Теперь крепко сожми рукоять.

Ведомая его спокойным тембром, я исполняла всё в точности, как он говорил. Камиан лишь иногда подходил ко мне ближе, помогая выровнять стойку и поднять оружие под правильным углом. Держать меч оказалось довольно тяжело: он был увесистым, и вскоре руки начали нещадно болеть с непривычки. Некоторые показанные юношей приёмы получались у меня из рук вон плохо, даже отвратительно – в одной из таких попыток я потеряла равновесие и едва не выпала за борт. Сердясь на бестолковую затею, я порывалась бросить её, но что-то всё-таки останавливало меня. Камиан раз за разом с поразительным терпением подсказывал, как правильно наносить удар, как обезоружить противника. А потом юноша и сам выступал в роли врага, давая мне возможность проявить себя и применить на деле полученные знания.

Не знаю, сколько времени прошло – час, два, пять, – я потеряла ему счёт. Я направила весь поток мыслей и сил в нашу тренировку, стараясь выкладываться по полной. Меня переполняли эмоции, а в крови бушевал адреналин. И, спустя бесчисленное количество попыток и множество навязчивых порывов всё бросить, у меня, наконец, стало получаться.

«Что ж. Всё же время не было потрачено впустую», – довольная собой, я смахнула с лица мокрые от пота волосы.

Камиан был невероятно горд проделанной работой. Всё нахваливал и нахваливал. Эта, казалось бы, простая тренировка немного сблизила нас, будто мы с Камианом наконец сумели найти точку соприкосновения.

Но стоило мне замахнуться мечом на юношу в очередном движении, откуда-то издалека до нас донёсся отчётливый грубый мужской голос.

«Пали!».

В следующую секунду тишину разрезал оглушительный взрыв: ударная волна разбросала нас по разные стороны палубы. Судно покачнулось, и небольшая часть груза выпала за борт. Я ощутила острую пульсирующую боль, но, к счастью, голова осталась цела – основной удар пришёлся на бок.

Откуда-то сверху на меня посыпались щепки и обломки. В ушах от взрывной волны всё ещё стоял звон, а в глазах на мгновение потемнело; предметы вокруг утратили свои очертания.

Лампа, сорвавшаяся с крючка, рухнула на палубу. Вспыхнуло пламя, охватившее собой бо́льшую часть капитанской рубки. Огонь распространялся быстро; языки пламени пожирали всё, до чего могли дотянуться. По палубе мгновенно растёкся удушающий смрад, от которого слезились глаза.

Осознание произошедшего пришло не сразу – судно подбили. Не успел разум толком ужаснуться, как за первым взрывом последовал и второй. Я едва успела прикрыть себя руками. В прозвучавшем несколько раз крике различила своё имя, и сквозь застилавшую глаза пелену я углядела фигуру Камиана, что нёсся ко мне с дальнего конца палубы. Мгновение – и его тело рухнуло рядом, накрывая меня собой от очередной волны взрыва.

– Сильно ушиблась? – прокричал он, приподнимая голову и оглядываясь вокруг. Мимо бегали матросы, отчаянно пытающиеся защитить подбитое судно; отовсюду доносился лязг и были слышны крики. Боковым зрением я заметила, как к нам со всех ног рвануло на помощь наше сопровождение, но не успели те преодолеть и половины расстояния, как раздался очередной оглушительный взрыв, разбросавший бедолаг в разные стороны. Кого-то выбросило за борт, кого-то… постигла мгновенная смерть.

– Нет, – несмотря на сильную боль в боку, я покачала головой, испуганно цепляясь за Камиана и подтягиваясь к нему. – Кам, тебя не задело? Ты цел?

– Всё в порядке. Могло быть и хуже.

– Нас что, действительно подбили?

– Похоже на то, душа моя. Бежать нужно – такими темпами это корыто долго не протянет.

Словно в подтверждение его слов последовали два выстрела подряд – корабельная мачта, держащаяся из последних сил на одном добром слове, оглушительно рухнула. Громоподобный треск дерева хлестнул по ушам; голова раскалывалась от боли. А затем мы заметили, как нос корабля заметно приподнялся над поверхностью воды, что могло значить только одно…