Её хищники бесплатное чтение

Глава 1

Глава 1

Голодные пески – это бескрайняя пустыня, которая золотистым полотном растянулась от диких лесов Форрети до каменистых равнин Шарат. Словно жадная ненасытная хищница, она испепеляла своим жаром неподготовленных путников, а промозглой ночью морозила несчастных до самых костей. Пустыня спрятала в своих песках множество тайн и имен, и даже поглотила несколько городов – лишь иногда открывая случайным путникам полуразрушенные остовы забытых городов.

Для чужаков – это были Голодные пески, «пески смерти», «мертвые земли», но местные ласково называли эту пустыню – «Олипши», что значит «одеяло богов». Они считали, что где-то в глубине, под тоннами жгучих песков, покоится древнее божество, уснувшее много веков назад.

Но это все сказки местных рассказчиков, которых в песчаных городах было полно. Сейчас пустыня, растянувшаяся на тысячи километров, мирно отдыхала под неописуемо красивым ночным небом, усыпанным звёздами как летний луг цветами. И лишь небольшая повозка, нарушала однообразный пейзаж. Запряженная черной кобылкой, она одиноко двигалась по пескам, оставляя за собой следы колес и копыт, которые порывистый ветер быстро зализывал песком.

Джо устало скрючился на маленькой скамейке, сжимая в руках новенькие, но уже почерневшие поводья. Он был грузным мужчиной в расцвете сил похожий на большую бочку с длинными руками и ногами, одетый в простенькое пончо – которое носят пустынные торговцы, ведущие свои длинные караваны от королевства к королевству через горячие пески пустыни. Джо прикрыл рот ладонью, чтобы заглушить зевок и затем потер покрасневшие глаза, немного сдвинув очки.

То были специальные очки – «зерки». Одно из немногих изобретений местных жителей для долгих путешествий в пустыне… Хотя по правде говоря, это были обычные очки для плавания, которые используют ныряльщики на островах, просто местные изобретатели вставили линзы из солнцезащитного стекла. Очки и правда хорошо защищали от песчинок, которые часто поднимал ветер, бросая прямо в лицо, но после нескольких часов носки, они ощущались как орудие пыток – больно сжимая череп и до крови впиваясь в кожу.

Джо нетерпеливо поглядел на часы. Еще каких-то два часа, и они доберутся до первого нормального ночлега. Наконец-то можно будет принять ванну и выспаться.

Он не удержался и еще раз зевнул… и резвый порыв ветра тут же закинул ему в рот горстку песка. Джо закашлялся, раздраженно проклиная всю эту чертову песочницу и себя заодно.

Он почти три года прожил в Унсэ – большой торговый город в пустыне недалеко от границы с Форрети – и думал, что уже привык к пустыне, к невыносимому жару днем и холоду ночью, поэтому был уверен, что путешествие в Мирные земли через Голодные пески уж точно осилит.

Но спустя пару дней стало понятно, что о пустыне он знал ровным счетом ни-че-го.

Одно дело жить в городе, где везде и всюду понатыканы камни льда для охлаждения, а высокие дома тормозили порывы ветра, не давая тому разогнаться и осыпать тебя песком. Совсем другое дело дикая пустыня. Она диктовала свои правила, и даже толстый слой охлаждающей мази и кристаллов не справлялись с жарким дыханием солнца. Резкие порывы ветра чуть не переворачивали повозку, а колеса уже несколько раз застревали в песке… и вдобавок еще этот жуткий вой по ночам. Джо, конечно, слышал байки местных сказочников про жутких чудовищ в пустыне, но никогда в них не верил. Что за сумасшедший хищник мог решить обосноваться в пустыне, где едва можно найти воду и пропитание?

И вот спустя неделю пути – а может и раньше – Джо проклинал себя за ту «чудесную» идею, что посетила его тогда: веселое и главное легкое путешествие через пустыню в Мирные земли… Этакое милое приключение, о котором так мечтала его женушка.

И теперь… это «милое» приключение, и эта «живописная» песочница уже сидела у них обоих в печёнках. Жарко, душно и еще этот чертов песок. Джо не мог дождаться, когда они уже доберутся до Оши-ий и он наконец-то сможет смыть с себя эту песочную пыль и жар, которые как будто въелись в кожу. Ей богу, если бы перед ним сейчас разверзнулись пески и появилась ледяное озеро с кусками льдин, он бы не мешкая нырнул прям туда.

Мужчина снял с крюка бурдюк и сделал большой глоток, но легче ему не стало, поэтому он набрал немного воды в ладонь и смочил лицо и шею. Холодные капли воды, стекающие по спине, помогли ему немного стряхнуть сон и продолжить путь.

Он слышал, как его милая женушка за спиной что-то недовольно пробурчала и перевернулась на другой бок. Джо тут же оглянулся назад, любуясь самой прекрасной женщиной во всем мире.

Она укуталась шелковым одеялом словно в кокон, сладко обнимая подушку. Из-за вездесущего солнца, её молочного цвета кожа немного загорела, став притягательного шоколадного оттенка. Эрика и так была красавицей, но теперь она стала выглядеть еще сексуальнее. Её темно-медовые глаза, очаровавшие его в их первую встречу, стали еще темнее и глубже. А мягкие волнистые волосы цвета воронова крыла, наоборот немного выцвели на солнце, придавая Эрике очарования…

У него аж дыхание перехватило, когда его взгляд остановился на её пухлых сладких губах. Весь её вид, формы и изгибы пробуждали в нём дикое желание, затуманивая разум, убеждая остановить повозку и…

Девушка словно прочитала его мысли, она приоткрыла глаза, сквозь сон одаривая его недовольным колючим взглядом, разом отрезвляя. Джо быстро развернулся, словно нашкодивший мальчишка и снова уткнулся в бескрайний пейзаж однообразной пустыни, напоминая себе, что лучше её сейчас не трогать.

Во-первых, Эрика слишком дорожила своим сном и терпеть не могла, когда к ней лезут, пока она спит. А во-вторых она все еще была не в духе из-за этого идиота Эдди…

Джо раздраженно сжал губы, проклиная этого недоумка, искреннее надеясь, что коллекторы уже нашли его и скормили пескам, а иначе он сам его порвет на мелкие кусочки.

Эдди был один из тех чудаков, которые загораются бредовой идей, бросают всё и вся на её осуществление, отмахиваясь от разумных советов. Вот все ему говорили, что в этой чертовой шахте ничего нет, кроме угля! А на кой черт нужен этот мусор в пустыне?! Если б это была шахта где-нибудь на морозном севере… или если бы эта была шахта с ледяными кристаллами, то тут бы, конечно, можно было без раздумий вбухать всё и вся, и спустя пару месяцев купаться в деньгах. Но нет! Эдди всех умнее. Он знает, что делать!! Даже Эрику убедил, что его безумная идея точно окупиться! Чертов Эдди!

Джо зло шлепнул кобылу по крупу, заставляя ту прибавить шаг. Эрика недовольно замычала из-за того, что повозку стало сильнее качать, но она быстро привыкла и уснула.

Да, точно… У этой истории с Эдди все-таки случился счастливый конец. Джо не смог сдержать довольную хищную ухмылку, став в этот момент похожим на безумного маньяка. Настолько сильно его радовал провал того идиота и его жалкая поза, когда Эрика наконец-то поняла насколько никчемным был Эдди и… бросила его!

Ох, как он умолял! Как он плакал и ползал на коленях, хватаясь за её красивую длинную юбку из шелка, словно червяк, которого так и хотелось раздавить. И весь его лепет про «второй шанс», что он сможет что-то исправить и прочая брехня от которой уши вянут…аж выворачивает, стоит только вспомнить весь этот глупый лепет. Но самый прекрасный момент – это когда Эрика кинула бумаги о разводе в лицо Эдди и ушла, хлопнув дверью… Он даже остановился тогда чтобы насладиться этой картиной. Заплаканный словно сопливый пацан, Эдди стоял на четвереньках как побитая собака, беспомощно вытянув руку в сторону двери, окружённый кипой белоснежных бумаг. Такого жалкого зрелища Джо никогда в своей жизни не видел.

Он закашлял в кулак, подавляя хохот. Да, Эрика еще та штучка. Ей слово поперек не скажешь и за пояс не заткнешь, а если и попробуешь, то поминай как звали. Этим она ему и приглянулась. Он еще раз кинул влюбленный взгляд, на свою прекрасную женушку. Она выглядела особенно соблазнительно в этой странной одежде пустынников, которую они купили на рынке в Блуждающем городе. Её ножка сексуально выглядывала через глубокий разрез платья… так и манила его. А уж этот золотой браслет на тонкой лодыжке…

Джо сглотнул, отворачиваясь и подправляя штаны, которые стали слишком тесными.

– Держи себя в руках, Джо… – проворчал он, мельком сверяясь с компасом, и уткнувшись в горизонт.

От однообразных пейзажей пустыни уже болели глаза, благо небо было усыпано звездами как драгоценностями, но и от них Джо довольно быстро устал. Красиво, но что с этой красотой сделаешь-то? Ни съешь, ни продашь… так посмотреть и дальше за работу. Пустынники эти тоже, те еще чудаки. Что они нашли в этих песках? Еще и поэмы пишут этой Пустыне, как будто она живая … что-то там про её силуэты и изгибы…Как этим можно вообще восхищаться, когда песчинки забились уже во все щели и как наждачка терлись об обожжённую на солнце кожу.

Джо вдруг нахмурился, всматриваясь вдаль.

Среди этих песчаных холмов и изгибов вдруг появилось что-то странное. Не местное. Чужое. Это крохотное белоснежное пятно нечеткой кляксой лежало на изгибе извивающегося бархана.

Джо цокнул на коня, чтобы тот прибавил шагу и устремился к этому пятну. Его внутренне чутьё подсказывало, что это пятно стоит проверить.

Чем ближе они были, тем яснее становилось, что это пятно живое создание. Оно лежало в позе эмбриона, сжавшись и дрожа то ли от холода, то ли от страха…

– Девушка… – изумленно прошептал он, разглядев свою находку. Он остановил повозку неподалеку и, ловко соскочив вниз, пошел к девушке, оставляя цепочку глубоких следов ботинок.

Да, он был прав. То была девушка. Она была худой как тростинка, облаченная в какое-то жалкое посеревшее платьице. Её тонкая кожа вся была обожжена и в мелких царапинах. Длинные волосы высохли на солнце и спутались, став одним большим колтуном.

Джо поддался любопытству и аккуратно отодвинул волосы, чтобы посмотреть на её лицо.

Ну… вроде, симпатичная. Не такая красивая как его женушка, но тоже ничего.

И стоило одной мысли сменить другую, как его резко – словно холодной водой окатило – осознание, что он влип. Из-за глупого сиюминутного любопытства, он так глупо вляпался. Мужчина аж заскрежетал зубами о злости,

Теперь, когда Джо нашел эту девушку и увидел её бедственное положение, золотые законы Божественного завета обязует его помочь ей, иначе …

Он сглотнул, вспомнив судьбу несчастного Чаки, который узнал, что сосед избивает свою жену и прошел мимо, вместо того чтобы помочь …

Джо еще раз тяжко вздохнул, нервно посмотрел на карету, потом еще раз вздохнул, уже развернулся чтобы уйти. В этой пустыне ведь никого нет, и никто не узнает, правильно? А если никто и не пожалуется, то и Боги не узнают о смерти какой-то незнакомки посреди огромной пустыни, а песок и чудовища уж позаботятся, что б скрыть её останки.

Он уже сделал пару шагов к карете, но снова остановился. Но ведь были случаи, когда Они узнавали! Например, тот суд из-за смерти какой-то сиротки в трущобах …Или, когда в какой-то избушке на краю деревеньки из-за голода померла девица и судили всю деревню … даже губернатора той забытой Богами области попал под раздачу! … Значит теоретически, Боги могут узнать и найти его и тогда…

От безысходности он зарычал, несколько раз зло пнув песок, раскидывая песчинки, и напоследок погрозил кулаком равнодушным звездам. Что ж, пусть так и будет! Он недовольно цокнул, проклиная в душе свою судьбу, и все-таки взял ослабленную девушку на руки, устремившись обратно к карете. Она была удивительно легкой, как перышко. Джо недовольно покачал головой. Одни кости, да кожа. Его Эрика намного лучше. Её-то, когда на руки берешь сразу, понимаешь… вот, она настоящая женщина!

Когда они вернулись к карете, он замялся, нерешительно застыв.

– Эрикааа, – виновато протянул он, в этот момент похожий на мальчишку, а не на грозного мужчину. – Эрикааа, проснись, любимая. Тут… это…

– Ммм… – недовольно прокряхтела она, немного проснувшись из-за того, что телегу перестало качать. Но даже так она всё равно собиралась продолжить спать, не обращая внимание на раздражающее блеяние Джо.

– Эрикаа, солнышко… я тут это… – он нервно промямлил – девушку нашел…

Его последние слова не сразу прорвались в её сонное сознание, но засыпающий разум всё-таки успел переварить информацию и сон словно рукой сняло. Она кинулась к выходу из повозки, отбрасывая подушку и одеяло, и уставившись на своего глупого мужа во все глаза. Хрупкая фигурка девушки выглядела такой маленькой и беззащитной в руках помятого и уставшего Джо, что первая мысль Эрики была, а не убил ли он её случайно? Но потом она увидела, что девушка дышит и первый страх прошел, сменившись кипящим гневом и необузданным раздражением на идиотизм Джо.

– Ты дурак, что ли? – прошипела она, зло сощурившись и поджав губы. Ей волосы были растрёпаны после сна, а на лице отпечатался узор от подушки. В другое время, Джо бы подумал, какая она милая спросонья, но сейчас… её вид пугал его до коликов. Словно перед ним была сама дикая химера, готовая растерзать его в пух и прах.

– Да, я думал, ну…это…– замялся он, под гневным взглядом милой женушки. Её глаза так гневно сверкали, что он боялся, что она его сейчас испепелит.

– Что?!… Что ты думал?! – грозно зашипела она, чувствуя, что её сейчас прямо-таки порвет от злости.

Сначала этот Эдди вляпался по самое не хочу и потерял все их деньги, а теперь этот откуда-то притащил полуживую девку?! За что ей такая кара? Почему ей вечно попадаются одни тупицы?! От первого мужа она, конечно, ожидала какой-нибудь глупости, все-таки умом он никогда не блистал: красавец с шикарным телом, но с пустой головой – просто красивый трофей в её шкафчике.

Но Джо! Джо же был другим. Неказистый, неуклюжий медведь с исключительным прагматичным умом. Она была уверена, что уж этот увалень точно не втянет её ни в какие передряги! И вот тебе на…

– А если она помрет! – она громко шипела, раздраженно ударив кулачком по полу тележки. Джо встревожился, а не поранилась ли она? Но Эрика этого даже не заметила, лишь сильнее рассвирепела, когда увидела его заискивающую заботу. – Тупица! Нас же выпотрошат! Ты что про Чаки забыл?!

Как можно было забыть бедного Чаки. Он был другом их семьи и мужем одной из подруг Эрики. Его несчастную судьбу еще долго обсуждали на чаепитиях и встречах.

Как-то вечером Чаки шел на работу и услышал шум. Он не удержался и с любопытством заглянул в окошко к соседу, и увидел, как сосед нещадно лупил свою жену, пока её мужей не было дома. Ну… Чаки и прошел мимо. Мало ли что у них там за ссора? Может у них такие игрища, а он им помешает.

Только такие оправдания не сработали на Святом суде. Когда прислужник Бога Справедливости увидел в воспоминаниях женщины лицо Чаки, которое на миг с любопытством заглянуло в окно её дома, он вызвал того на суд как причастного к избиению. Бедному Чаки, который просто проходил мимо, отрезали язык – как сказал Прислужник: «раз он решил промолчать, то пускай замолчит навсегда». Всё имущество отдали пострадавшей, а самого несчастного отправили на вечную службу в Пансионат для ухода за пожилыми и смертельно больными созданиями – чтобы научить состраданию.

– Да помню я… – промямлил он, не находя себе оправданий. – Что делать-то будем?

Эрика закатила глаза. Еще один дурак на её голову. Он же был самым нормальным из всех её мужей, как он так вляпался, дубина! И еще спрашивает, что «МЫ» будем делать?! Не мужик, а тряпка бесполезная.

Она закусила губу, яростно размышляя как выбраться из этой передряги.

Бросить этого тупицу и пускай сам разбирается? Он ведь сам себе нашел проблему, вот сам пускай и решает…Спасет он эту девку или нет – в любом случае это касается только его одного и наказание получит только он…а она, что… женщин не судят, так что её руки чисты.

…но они посреди пустыне. Ей тогда придется самой добираться до города, а там опять эти смотрины, свидания и прочие…От одной мысли у неё начал дергаться глаз.

Как же тяжело найти нормального адекватного мужика! Вот чтобы и с мозгами и красивый, и чтобы её обожал и на руках носил как хрустальную. Хотя она уже давно поняла, что проще найти трех мужей, чем одного с этими тремя качествами. Вот она нашла двух мужей, которые к счастью оба обожали её до безумия – один красивый, второй с мозгами. В итоге, тот что красивый попал в долговую яму, и ей пришлось бежать, что б не дай бог не попасться к коллекторам, а тот что с мозгами скоро примет наказание – скорее всего что-то пострашнее смерти – на Святом суде, за то, что у него на руках померла какая-то девка, которую он умудрился найти посреди огромной пустыни!

От раздумий её отвлек его раздражающий заискивающий голос:

– По закону мы должны помочь ей… – забормотал Джо, пытаясь оправдаться и унять страх – как он думал – своей любимой. Но его слова внезапно натолкнули Эрику на отличную идею:

– …так давай и поможем, – вдруг легко согласилась Эрика, воодушевленно хлопнув в ладошки. Ответ был таким простым! Как они сразу не догадались. – Мы отвезем её в безопасное место, а там уже пускай её спасают. Сколько там еще до этой деревни?

– Полтора часа, – Джо просиял, как золотая монета.

Вот да Эрика! Мало того, что красивая и волнуется за него, так и еще смогла придумать такой гениальный выход из безвыходной ситуации! Он растекся в широкой улыбке и, словно счастливый глупый болванчик, с любовью посмотрел на свою любимую.

– Что встал?! – рявкнула она, сморщившись. Опять он уставился на неё с этим дурацким выражением лица. – Шевелись давай!

Джо тут же засуетился, обойдя повозку, он аккуратно положил девушку на пол и, немного замявшись, подложил ей под голову подушку и накрыл одеялом. Вскочив на своё место, он резво шлепнул лошадь по крупу, и они рванули в сторону Оши-ий, словно за ними гнались чудовища.

Пока Джо подгонял лошадь, Эрика озаботилась здоровьем незваной гостьи, ведь если та и правда помрет, то придется проходить через Святой суд, а там попробуй докажи, что ты сделала всё возможное и невозможное, чтобы спасти эту дуреху…

Эрика раскрыла свой чемоданчик и начала перебирать свои скляночки и бутылочки, выставляя нужные микстуры рядом с незнакомкой и раздраженно отбрасывая ненужные склянки. Она с рвением приступила к лечению. Эрика приложила ледяной камень ей на лоб и обмазала солнечные ожоги какой-то вязкой мазью, а потом, аккуратно приподняв, капля за каплей влила ей воду, а затем и лекарства.

– Давай живи, – шипела она сквозь зубы, с опаской прислушиваясь к её дыханию, уже и правда боясь, что та помрет, раньше, чем лекарства подействуют.

До Оши-ий они домчались за час, подняв за собой столб пыли и песка. Джо бесцеремонно въехал деревеньку пустынников, буквально разрезая толпу неспящих зевак. Он резво затормозил возле двухэтажного дома, который здесь – как он думал – был главным зданием в деревне, потому что это было единственное двухэтажное здание в деревне, которое было видно издалека.

Соскочив на землю, он бегом подбежал к карете, где его уже поджидала Эрика, приподняв незнакомку за плечи. Он взял девушку на руки и бегом побежал к хлюпкой двери, одним пинком открывая её:

– Доктора! Ей нужна помощь! – во всю глотку заорал он, буквально переполошив всех, кто был внутри и снаружи.

Это была небольшая гостиница с маленькими комнатками, в которых только и помешалась что кровать да тазик с водой, а вместо дверей в комнатах висели шторы из тяжелой ткани. Так что зычный голос Джо услышал каждый постоялец и работник. Все они повылазили из своих комнат, разглядывая из-под тяжелой «дверной» шторки странную парочку. Крепкий почти двухметровый парень с хрупкой еле живой девушкой на руках.

– Что случилось? – взволнованный хозяин гостиницы выскочил откуда-то из-за угла, на ходу натягивая рубаху. Он уже засыпал, когда его разбудил мужской крик о помощи. – Шапшель? – обомлел он.

– Я нашел её посреди пустыни, она почти не дышит! – Джо не понимал языка пустынников, поэтому решил, что его спрашивают о состоянии незнакомки. Он бодрым шагом направился к нему, решительно намереваясь передать свою ношу другому.

Он был чуть ниже Джо, худой как тростинка, но юркий, как и все представители его расы – дракши. Хотя в простонародье их называли «рептилиями», «ящерами» и так далее. И всё потому что Дракши были дальними родственниками драконов, настолько дальними, что драконы презрительно кривились, когда кто-то говорил об этом родстве.

– Вот, – сказал Джо словно передал в руки хозяина гостиницы не живое создание, а соль или хлеб.

Обомлевший мужчина смотрел на девушку немигающим взором желтых змеиных глаз, а потом на удаляющуюся спину незнакомца, который быстро вскочил в карету и умчал за горизонт, подняв столб пыли.

Девушка на его руках дышала очень тихо и слабо, но дышала. Он оглянулся в поисках помощи, но все гости, почувствовав его взгляд, быстро скрылись за занавесками, словно ничего и не было, а то что занавески шевелятся, так это так… сквозняк.

Бедный Шшаси сразу понял – точно так же как Джо с Эрикой – что если этой девушке не оказать помощь, то на него спуститься кара небесная, потому что Золотые законы действует даже в Богами забытой пустыне. Он понимал, что ему просто накинули петлю, которая будет затягиваться туже каждый раз, когда девушке будет становиться хуже, а когда та перестанет дышать, невидимый палач выбьет стул у него из-под ног.

– Папа, – позвал его юношеский голосок, отрывая от мыслей.

– Да, сын? – Шшаси старался чтобы его голос звучал уверенно – ведь дети не должны знать о тех невзгодах, которые несут отцы на своих плечах – он повернулся к сыну, тепло улыбнувшись его испуганному личику.

Ему было почти шесть лет, и он был самым сообразительным и любознательным ребенком на памяти Шшаси. Он был мельче чем его сверстники и еще не научился прятать хвост, но он уже успел наточить когти и поймать свою первую добычу на Урулош, прям как его дед и отец. На его черной и гладкой коже уже начали появляться мелкие чешуйки, что говорило о том, что в скором времени у мальчика произойдет «перелом» и он станет мужчиной. Его пухленькие щечки исчезнут, а лицо вытянется и станет острее благодаря крови дракши, а жизнь и битвы сделают его открытый и любознательный взгляд острее и холоднее. Но это потом… а сейчас эта ящерка просто любопытный ребенок, который выполз из своей комнаты на шум.

– Кто это? – мальчик робко указал на девушку, рассматривая её во все глаза.

Он впервые в жизни видел такую страшную женщину. Она была словно обжаренный помидор, с которого слезала шкурка, еще и какая-то опухшая, а волосы у неё словно сухая солома, сваленная в кучу и присыпанная песком… он-то, думал, что все женщины красивые, а оказывается бывают и такие страшненькие. Мальчик даже посочувствовал бедняжке, ведь ей, наверное, будет тяжело найти мужа или хотя бы кандидата свою руку.

– Ммм, это шапшель, сынок, – улыбнулся он. – Пойдем, поможешь…

– А кто такие шапшель? – мальчик шел следом за отцом, поднимаясь по узенькой глиняной лестнице на второй этаж.

– Так называют иноземцев из проклятых земель – Шшаси аккуратно уложил незнакомку на кровать в своей спальне. Он решил пока просто обработать раны незнакомки и напоить, а потом уже позвать Ти-шаль – так звали местного лекаря.

Хотя Шшаси всё равно знал, что тот скажет готовиться к похоронам и уйдет недовольно махая хвостом. Все знают, что шапшель никогда не выживают и за их смерть не редко приходиться платить своей жизнью. Поэтому, когда кто-то находил или чувствовал слабое дыхание жизни неподалеку, он предпочитал проходить мимо, прекрасно понимая, что пустыня поможет замести следы и сожрет не только жизнь, но и кости этих несчастных. Вот только в случае Шшаси, у него было другого выбора как бороться за жизнь несчастной, внутренне готовясь к собственной смерти, потому что слишком много свидетелей видели шапшель живой в его руках – кто-нибудь, да и пожалуется Богам.

Но это всё потом. Шшаси постарался сосредоточиться на голосе и личике сына, отгоняя страх и страшные мысли, который даже не подозревал какое будущее ждет его и отца.

– То есть из Пепельных земель??.. – взволнованно переспросил мальчик, распахнув глаза и обомлев от воодушевления.

Еще бы! Сказочники столько историй рассказывают о тех землях, что аж дух захватывает! У кого не спроси у всех есть любимая история о тех землях! Например, как старик оседлал дракона и добрался до небес, чтобы спасти свою дочь из рук жадного забытого бога. Или истории про ушлого вора, который под покровом ночи грабил алчных купцов и продавал их богатства, чтобы потом купить еды и раздать бедным. Но самые любые истории у детворы были, конечно, про Глупого Джека, который вечно влипал в разные истории, но всегда выпутывался из них. И все эти истории и герои были родом из Пепельных земель!

Буйное воображение деревенских мальчишек без устали рисовало Пепельные земли как далекую страну, которую Боги отделили от мира невидимой стеной – как забором. Зачем? Да, конечно, для того чтобы незваные гости не мешали местным совершать подвиги и каждый день спасать красавиц и наказывать алчных злодеев.

– Тише-тише, – нахмурился мужчина, увидев, как загорелись глаза сына.

Шшаси не нравились сказки старика Шахлима. Да, они были интересными и захватывающими, даже взрослые завороженно слушали о странствиях очередного героя, раскрыв рты, вот только… все эти истории происходили ни где-нибудь, а на проклятых землях из которых приходят шапшель. Боги не просто так стерли то королевство с лица земли и запечатали вход. В его юности, старики рассказывали ужасные истории об отвратительных грехах, что творили в те далекие времена жители королевства. А теперь его собственный сын и соседские ребята обсуждают как отправятся туда в опасное приключение, чтобы вместе с каким-то выдуманным героем Ас-сшаля спасать красавиц и убивать чудовищ. Даже не подозревая, что старик Шахлим просто рассказывает старые сказки на новый лад, заменив отвратительные преступления красочными подвигами. А уж об шапшель и вообще молчат, боясь накликать беду.

И вот теперь эта маленькая глупая ящерка смотрит на незнакомку блестящими от любопытства глазами, плотно сжимая губы, в тщетной попытке сдержать поток вопросов, вот плотина очень быстро дала трещину и мальчишка-таки не выдержал:

– А она очнется? Как думаешь, а она что-нибудь сможет рассказать о Пепельных землях? А может она встречала самого Ас-сшаля? – шепотом затараторил мальчишка, чуть не подпрыгивая от радости. Живое создание! Из тех самых земель! Кому расскажешь – обзавидуются! – Интересно, а она ела сухожук? Шахлим рассказывал, что сухожук кислый как зеленые яблоки, но хрустящий как сухарики! А она умеет колдовать как та страшная ведьма из сказки про отравленное мясо? Хотя, если бы она была ведьмой…

– Росшир! – строго одернул сына отец, но тот был слишком взволнован, чтобы испугаться. Он лишь притаился, захлопнув рот, ожидая подходящего времени, чтобы задать свои многочисленные вопросы.

Мужчина плотно зашторил окна, спрятав незнакомку от солнца, и достал горшок с мазью, при виде которой Росшир вздрогнул. Он с содроганием сердца узнал ту самую вонючую мазь, которой его мазали, когда он обжог лапку во время празднования Урулош.

Все взрослые постоянно твердили, что эта мазь дар пустыни, потому что помогала мгновенно залечивать раны и ожоги, но вот только воняло это чудодейственное средство, как Жаба – тот чокнутый отшельник, который никогда не моется и не стирает одежду, говоря, что дракши должны мыться только когда в пустыне идет дождь. По просьбе женщин, этого вонючку, конечно, выселили, но запах его грязного тела и затхлой одежды навсегда въелся в память Росшира, как и запах этой мази.

Шшаси тем временем вцепился за хвостик тугой пробки, с трудом выдернув её из горшка.

– Фууу, – скорчился Росшир от едкого запаха, прикрывая нос ладонями.

– Давай, мажь ей ноги, а я займусь лицом и руками, – скомандовал Шшаси тоже немного поморщившись. Он поставил горшок на ковер, но потом переставил на пол, рассудив, что если горшок перевернётся, то пол еще можно будет отереть, а вот ковер потом придется сжечь.

– А почему она красная? – мальчик с отвращением взял коричневую жижу, не прекращая морщится. Он растер мазь между ладонями, как делал его отец, и аккуратно, боясь поранить, стал намазывать эту вонючую мазь на ноги девушки, закрашивая болезненно красную кожу темно-коричневым.

– Это потому что она сгорела, – ответил Шшаси, тоже приступая к работе, краем глаза наблюдая за сыном, подмечая как тот старается наносить мазь ладошками, оттопыривая пальцы, чтобы не поцарапать нежную кожу девушки когтями. – Когда девушки долго находятся на солнце, они краснеют, а потом их кожа становится смуглой.

– Но Татши, Шались и Апши не краснеют, – нахмурился Росшир, вспоминая трех сестёр, что живут в центре деревни в одном доме.

Росшир всегда удивлялся, какими дружными были сёстры, даже могли заканчивать предложения друг за друга. А еще их кожа была очень интересного цвета – насыщенного темно-коричневого, прям какао, которым его когда-то угостил заезжий торговец. А вот кожа незнакомки была шершавая и болезненно воспаленная, словно она набухла и высохла – он никогда такой не видел.

– Это потому что они выросли здесь, – улыбнулся Шшаси, методично размазывая мазь. – Они почти всю жизнь прожили в пустыне, потому у них загар никогда не исчезает. Но вот если они переедут куда-нибудь где не так сильно светит солнце, то их кожа снова станет белой.

– А мы тоже побелеем если не будем жить в пустыне? – мальчишка аж замер, во все глаза смотря на своего отца.

Все мужчины в деревне имели темный окрас и черные волосы, а когда было слишком жарко, то покрывались черной чешуей и закапывались в песок. И он никогда не видел белых мужчин и уж тем более женщин. Хотя…

Росшир помнил, что когда-то к ним в деревню приходили странные белокожие создания, но они так воняли, что он так и не смог с ними заговорить. Это потом уже ему рассказали, что те, кто лишены благословения пустыни потеют, не выдерживая жара. Как ему объяснили, их тело выделяет соленную воду, чтобы остыть, и эта вода всегда вот так отвратительно пахнет. Значит ли это, что если Росшир когда-нибудь отправится в долгое путешествие за пределы пустыни он побелеет и будет так же вонять? Его аж передернуло от этой мысли и мечта о путешествие стала не такой уж привлекательной.

– Нет, мы не побелеем, – рассмеялся Шшаси, успокаивая тревоги сына. – Пустыня течет в наших жилах и пока мы не потеряли её благословения, мы всегда будем дракши, – последние слова мужчина произнес с гордостью, и мальчик довольно усмехнулся, гордясь своим родом и, радуясь, что он никогда не будет вонять, как белокожие.

– У неё даже чешуи нет, – заметил мальчик, размазывая очередную порцию мази.

– Это потому что она не дракши, – Шшаси аккуратно приподнял голову девушки, поднимая её спутанные волосы наверх, чтобы не запачкать их мазью.

– Тогда из какой она расы? – мальчик вскинул голову, прищурившись рассматривая лицо девушки, пока отец аккуратно размазывал мазь по её шее откуда-то взявшейся кисточкой. Всё-таки отец сказал, что «шапшель» это всего лишь названия чужеземцев, значит это не их раса, тем более что они никогда такой расы не слышал.

– А ты как думаешь? – коротко ответил отец, аккуратно нанося мазь на шею девушки, которая всё-так же лежала без сознания.

Росшир задумался. Он всегда внимательно слушал истории Шахлима и даже читал книги и видел карту, так что знал, что в этом мире есть много рас, как больших, так и маленьких.

Вот, например, есть раса эльфов. Самая красивая раса во всем мире, а всё потому что их создавала сама Келейна – Богиня Красоты. Говорят, женщины этой расы настолько прекрасны, что любой мужчина забывал обо всем и стоял как глупый истукан, разинув рот. Росширу очень хотелось глянуть хоть одним глазком на этих красавиц, но только из-за угла, чтобы не стоять как дураку, пуская слюни – это ж такой позор для мужчины!

Судя по картинкам, у эльфов всегда острые ушки и раскосый мудрый взгляд, но у незнакомки были самые обычные круглые уши, да и какая-то страшненькая она была для эльфа. Глядя на неё, замереть можно только от удивления или отвращения.

– Она точно не эльф, – решительно сказал Росшир, отрицательно помотав головой, словно учёный, который пытался разгадать очередную загадку природы. Он так углубился в свои размышления, что даже не заметил смеющегося взгляда своего отца, который уже закончил обмазывать лицо девушки и теперь стоял, ожидая какой же ответ даст сын. Эти маленькие мгновения с сыном – он ценил больше всего на свете, собирая их как драгоценности и бережно храня в своей памяти. И теперь он стоял и любовался своей маленькой ящеркой, как он стоит, скрестив руки на груди и шевелит губами, перебирая варианты, словно решая какую-то очень важную задачу. Теперь, когда Шшаси мог лишиться жизни, ему очень хотелось подольше насладиться этим моментом.

А Росшир тем временем перебирал варианты, копаясь в своих знаниях, которых в силу его возраста еще было мало, но больше чем у многих свесников.

Раса демонов отпадает, точно. Эти самодовольные эгоисты обычно сидят в своём Подземном мире и наслаждаются свободой, и боги еще знают, чем. Гоблины и тролли терпеть не могут жару, так что один из них точно не мог бы просто так оказаться среди пустыни. Каменюка? Но старшие говорили, что эти появляются только там, где есть драгоценные камни, а пустыне такого точно нет. Да, и на орка она не похожа – кожа же не зеленая…

– …Может она из монстров? Или из зверолюдей? – не уверенно протянул Росшир, задумчиво почесав лоб, замазав его пахучей мазью.

– Может быть, – пожал плечами Шшаси, улыбнувшись растерянному личику сына, который ожидал что отец как всегда даст ему единственный правильный вариант.

– Ты не знаешь?! – разинув рот, мальчишка во все глаза смотрел на своего отца. Он знал, что его отец много путешествовал, участвовал в разных битвах и даже нашел затерянное сокровище – он самый умный и храбрый мужчина во всей деревни! И он не знал из какой расы девушка, которую они лечат? Вместе с любопытством, в душу мальчугана закралось маленькое горькое разочарование и крохотное осознание того, что его отец не всезнающий.

– Ты знаешь, как переводиться «шапшель» со змеиного? – тем временем спросил он, строго приподняв бровь. Под его требовательным взглядом мальчик стушевался, а его глаза забегали так быстро, что можно было увидеть, как он мысленно роется в своей памяти, пытаясь найти ответ. Шшаси усмехнулся.

Змеиный язык давно был забыт и драконами и дракши, а уж о том, что когда-то эти два народа жили в одном королевстве под покровительством почившего Бога Ил-Ши и вовсе стараются не вспоминать. То великое прошлое осталось где-то там, на страницах книг и в названиях оазисов и деревень – история происхождения этих слов уже никого не интересовало.

Но будучи молодым и необузданным молодцом, каким точно в будущем будет его сын, он отправился в долгое путешествие, разыскивая стёртые временем следы истории сначала в пустыне, а потом и за её пределами. И ему удалось найти несколько глиняных табличек с отчетами для чиновников и даже дневник ребенка – небывалый успех для исследователя-новичка. Благодаря своим находкам, он смог немного узнать язык своих предков и крохотный кусочек истории жизни тех времен, но… его открытие оказалось бесполезным. Два народа жили разрозненно, предпочитая селиться по одиночке или небольшим поселением, заботясь только о собственном выживание в настоящем, а что было в прошлом – то пускай в прошлом и остается.

Так что его знания оказались никому не нужными. Но теперь, у него есть сын и Шшаси кропотливо, день за днем, передавал свои знания, чтобы, может быть, когда-нибудь, эта любознательная ящерка продолжила его поиски, собрав воедино утерянную историю их народа…

– …Неизвестные! – вдруг выпалил Росшир, воссияв словно золотая монета. Он аж подпрыгнул от радости, ведь задачка была не самой простой, но ему удалось её решить.

– Правильно, – Шшаси стряхнул с рук, высохшую мазь и потрепал сына по голове. – Ты как всегда меня удивил.

–Но что это значит? – нахмурился Росшир, осознав, что перевод слова не дал ему долгожданного ответа.

Шшаси взял с полки один из тяжелых кувшинов и наполнил стакан чистой водой.

– А это значит, что мы не знаем, что эта за раса, – как ни в чем ни бывало ответил мужчина, приподнимая голову девушки и, капля по капле вливая в её рот воду.

– То есть как это не знаем? – нахмурил брови мальчик, недоуменно.

– Они просто приходят из ни откуда и… – Шшаси замялся, подбирая слово, – уходят.

– Куда уходят? Откуда тогда мы знаем, что они приходят из Пепельных земель? – Росшир недоуменно скрестил руки на груди, скуксившись. Он привык, что ему всегда давали четкий и однозначный ответ с подробное объяснением, поэтому хотя в этом мире и было слишком много вопросов, но он точно знал, что на каждый вопрос получит ответ. А тут…

– Ладно, хватит вопросов, – Шшаси почувствовал, что сын настроен продолжить расспросы, пока не получит ответы, поэтому решил переключить внимание сына. – Сбегай за за Ти-шаль, скажи, что гостю стало плохо на солнце и он срочно нужен. – Но мальчик не бросился бежать исполнять просьбу отца, продолжая недовольно куксится. – Быстро. – слегка повысил голос Шшаси, не сдержавшись.

И было в голосе отца что-то, что заставило Росшира забыть о своей обиде и о своих вопросах. Он резко сорвался с места, быстрее ветра добравшись до ворчуна и забарабанив в дверь. Ти-Шаль страдал бессонницей так что он довольно быстро открыл дверь. Красивый и высокий, он был когда-то образцовым воином среди дракши, пока не сломал руку в бою. Теперь он не мог поднимать руку, двигая ею медленно и осторожно – огромная утрата для любого из дракши. Но Ти-Шаль отличался завидным упрямством, и когда местные лекари отказались его лечить, он отправился в самую большую больницу в мире – Больница Святой Хелены. К сожалению, он не нашел исцеления, зато открыл в себе талант к медицине. Говорят, его очень упрашивали стать одним из врачей в больнице, но он предпочел вернуться в родную деревню.

И стоило только Росширу встретиться с холодным взглядом Ти-Шаля, как тот сразу стушевался и замялся, растеряв всю браваду, с которой он несся по улицам, обгоняя прохожих словно ветер.

– Слушаю, – от его голоса у мальчика аж муражки пробежали по спине, а немногочисленные чешуйки встали дыбом.

– Папа попросил вас позвать… – пролепетал он, отведя взгляд и спрятав руки за спину.

– И почему? – не дождавшись ответа, не терпеливо спросил Ти-Шаль и от его тона, мальчику стало еще страшнее.

– Там гостю стало плохо на солнце, – пробурчал он, поникнув, почему-то чувствуя себя виноватым.

– Понятно.

Ти-Шаль потянулся куда-то в сторону, хватая свою походную сумку. В отличие от мальчика он сразу заподозрил неладное, ведь в деревню никто из чужеземцев не приезжал, а дракши никогда не болеют «солнечной болезнь». И еще этот запах…

Хлопнув дверью, он быстрым шагом направился в дом Шшаси, уже предчувствуя беду. Он шагал так быстро, что Росшир ели успевал за ним, но оказавшись около дома, тот вдруг обернулся и сказал:

– Стой здесь, – и встретившись с непонимающим взглядом мальчика, пригрозил, – зайдешь внутрь без разрешения, я займусь твоими зубами.

Напуганный мальчик закрыл рот двумя руками, как будто Та-Шиль прямо сейчас начнет ему лечить зубы. Убедившись, что угроза подействовала, мужчина отправился внутрь, уверенно поднялся наверх и зашел в спальню.

– Да уж… – только и сказал он, сразу оценив всю безысходность ситуации.

Стоявший ровно, словно каменный истукан с уверенным видом Шшаси оглянулся и, увидев, что Та-Шиль пришел без сына, вдруг обмяк. Его уверенный взгляд и спокойное лицо сменилось усталостью и страхом. Он рухнул прям там, где стоял, облокотившись о край кровати, бедный Шшаси опустил голову, запустив руки в волосы. Он мог держаться и отгонять страх только когда сын был рядом, но наедине с собой он не мог совладать с теми страшными мыслями, которые хаотичным роем жужжали где-то на задворках его сознания.

…Что будет с его сыном? Что он скажет Богам, когда девушка умрет? Он же пытался её спасти и не выкинул на улицу, это же засчитают за смягчающее обстоятельство? Может быть тогда ему дадут дожить до «перелома» сына и посмотреть каким мужчиной тот станет…? Он так хотел посмотреть, как его ящерка станет настоящим дракши, как отправится в далекое путешествие… Может Боги разрешат ему дожить хотя бы до этого момента? …ведь тогда сын не увидит его смерти…

Одна мысль сменялась другой, а потом третьей и четвертой – и с каждой новой мыслью он терял надежду, а картины будущего становились мрачнее и мрачнее.

– Позаботься о Росшире, – хрипло прошептал он то единственное, о чем он волновался.

Но Ти-Шаль не ответил на его просьбу. Он мигом преодолел расстояние до девушки и завис над ней, прислушиваясь к её дыханию. Она была полностью покрыта мазью, которая уже начала засыхать и покрываться корочкой из-за чего трудно было рассмотреть её черты лица или раны, но его интересовала не её внешность. Она точно шапшель. Едва уловимый, но еще стойкий запах «границы» трудно забыть или спутать с едким запахом мази или ароматных масел. Этот запах всегда вызывал кислый привкус во рту и раздражающее покалывание на кончике языка – запах и вкус запрещенной магии невозможно забыть.

Из Пепельных земель до Оши-ий два дня пути пешком и за это время пустыня выпивала из чужеземцев все соки, иссушая их жизненные силы. Коненчно, есть те немногие счастливчики, которым удавалось дойти до деревни, но на этом их силы заканчивались и они падали без сознания посреди улицы, а спустя несколько минут умирали в жуткой агонии. Чаще всего шапшель не хватало сил, и они просто засыпали в обжигающих объятиях пустыни, которая заботливо укрывала их тела песком.

Но у этой девушки не было ни намека на агонию. Она спокойно лежала на крепкой кровати, едва заметно дыша. Почему?

– У неё нет жара? – удивился Ти-Шаль, убирая часть мази и прикладывая руку ко лбу.

Совершенно нормальная температура! Ти-Шаль приоткрыл её рот и принюхивался. Мята! И его хмурое лицо тут же просияло.

– Ей дали живицу! – Ти-Шаль скинул сумку, шустро перебирая баночки.

Шшаси не слышал слов лекаря, полностью погрузившись в свои раздумья. Но если бы слышал, то, конечно бы, тоже очень сильно удивился и, возможно, понял, что у него есть надежда.

Живица – эта удивительная настойка с красивым голубоватым оттенком, словно лазурное море – ценилась в пустыне дороже воды! Она имела уникальную способность снимать жар, утолять жажду и даже ненадолго убирать боль. И те немногие, кто планировал путешествие через пустыню всегда покупал несколько бутылочек живицы, а уж если это был путешественник новичок, так ему приходилось покупать в два раза больше. Ведь живица может спасти жизнь в случае, когда ты перегрелся на солнце или у тебя закончилась вода.

Поэтому-то каждый берег скляночку с живицей, как зеницу ока, и точно бы не стал раздавать кому попало, особенно неизвестной девушке посреди пустыни, у которой нулевые шансы на выживание. Но видимо тот мужчина, что принес её в эту гостиницу, так боялся попасть под суд, что напоил несчастную несколькими живительными микстурами, и этим, возможно, спас ей жизнь.

Ти-Шаль грубо толкнул поникшего Шшаси, заставив того выйти из раздумий.

– Что? – раздраженно ответил тот, но встретившись со спокойным и уверенным взглядом лекаря, вдруг сменил тон. – У неё есть шанс? – спросил он дрожащим голосом.

– Да, – уверенно ответил Ти-Шаль. Он выставил несколько скляночек ровным рядком и начал объяснять. – Она может выжить, но тебе нужно за ней следить и поить каждый час, – он указал на двенадцать скляночек с темно-пурпурным содержимым. – Сначала фиолетовые, потом по одному травяному шарику, – он потряс тканевым мешочком.

– …и как долго? – спросил мужчина, еще не совсем осознавая, что у него есть шанс спасти свою жизнь. Но если сам Ти-Шаль говорил, что она может выжить, то значит так оно и есть.

– Двенадцать часов, – твердо ответил Ти-шаль, вставая. – За это время станет понятно, выживет она или нет.

– Хорошо, хорошо… – прошептал Шшаси, он вскинул голову, чтобы что-то сказать, но Ти-Шаль опередил его.

– Я знаю, – кивнул Ти-Шаль. – Давай просто подождем эти двенадцать часов и увидим. Я попрошу Сошкри присмотреть за гостинницей, а сам позабочусь о твоем сыне, но эта ноша, – он показал на девушку, – только твоя.

Шшаси кивнул. Он понимал обстоятельства Ти-Шаля и не судил его.

Хоть у докторов и был иммунитет перед Золотыми законами, но никто из врачей никогда не возьмется за спасение обреченного создания. Особенно если это было создание, за жизнью которого следят сами Боги или если кто-то им пожалуется, назвав случайную смерть убийством. Тогда наказания получат не только преступники, но и причастные. И ведь были случаи, когда циничных докторов, чьи мысли были заняты не спасением жизни, получали от Бога Честити жестокое, но заслуженное наказание. Тем самым напоминая всем врачевателям, что боги дали им право ошибиться, а не совершать преступление.

Как единственный лекарь на всю округу, Ти-Шаль нес на своих плечах ответственность за жизни других, а потому он не мог позволить, чтобы из-за смерти ослабленной незнакомки с мизерными шансами на выживание, Боги призвали его к ответу. Он сделал всё что мог.

Глава 2

Росшир раздраженно болтал ногами, пока перебирал засохшие травинки и отрывал тонкие листочки от хрупких стебельков. Как только они зашли в дом, Ти-Шаль тут же повел его на кухню и достал из-под кухонной тумбы корзину жухлой травы и наказал отделить остроконечные листочки от круглых… Не трудно представить лицо мальчика, когда он понял сколько «бесполезной» работы ему предстоит сделать. Он уже было открыл рот, чтобы высказать своё недовольство, но его оппоненту хватило лишь одного угрюмого взгляда, чтобы мальчик забыл обо всех своих недовольствах.

Росшир и сам не понимал почему он, да и все дети, так боялись этого странного угрюмого лекаря. Ти-Шаль никогда не улыбался, и никто никогда не слышал, чтобы он смеялся, но женщины деревни просто поедали его глазами, а мужчины равнялись на него, одобрительно кивая ему в след. Только дети шарахались в страхе или закатывались в жуткой истерике, если им приходилось обращаться к нему за помощью.

И теперь Росшир заперт в доме с этим угрюмым молчуном. Замечательное начало дня…

«Дурацкая трава», – раз за разом повторял он про себя, раздраженно бросая листочки в миску, а ненужные травинки в мусорную корзину под столом.

Росшир гневно окинул взглядом совершенно спокойного и равнодушного Ти-Шаля, уверенного моловшего какие-то травы в ступке. Погрузившись в свои мысли, мужчина не смотрел на своего юного помощника, перебирая в голове необычную ситуацию с шапшель. Он был уверен, что девушка выживет, но на его памяти это был единственный случай за всю историю деревни, а потому он не знал, что делать дальше. Девушке точно потребуется уход, чтобы полностью выздороветь, но Ти-Шаль даже не был уверен, какой она расы, а значит даже представления не имел какие травы ей можно, а какие смертельны…

Вот так блуждая в своих мыслях он встал и пошел к плите, перелив в стакан подогретое молоко. Он даже не заметил, как мальчик, который уже почти слез со стула, в попытке сбежать, испуганно вздрогнул, заметался и плюхнулся обратно на стул, уткнувшись в корзину с зеленью.

«Дурацкий Ти-Шаль», – подумал мальчишка, надув губы. Он был уверен, что Ти-Шаль понял, что тот запланировал побег и пошел к плите, бросив на него многозначительный взгляд… хотя по правде говоря, Ти-Шаль был слишком занят своими мыслями, чтобы пристально следить за ним.

А Росшир тем не менее кипел от злости и обиды. Ведь эти взрослые совсем ничего ни понимают в детях. Дети хоть и маленькие, но не дураки же! Вот он сразу понял, что Ти-Шаль его забрал не просто так! Что-то явно происходит. Какое-то такое «важное дело» появилось у отца, что он даже не смог спуститься со второго этажа, чтобы попрощаться? Да еще и это дело появилось сразу же как только пришел Ти-Шаль… явно же связано с этой страшненькой девушкой.

Росшир обиженно опустил голову, надував губы, будто вот-вот расплачется и даже попробовал несколько раз хныкнуть, но мужчина даже глазом не моргнул. Он поставил перед мальчиком кружку и продолжил задумчиво перемалывал травы, будто находясь в каком-то трансе. Он молол, потом пересыпал травяную крошку в миску, засыпал новые листья в ступку и опять молол, глухо шкрябая каменным пестом по дну крепкой деревянной миски.

Росшир сжал губы и продолжил неаккуратно перебирать цветы, ломая хрупкие стебельки. Ему точно наврали. Не может быть, чтобы у отца так внезапно появились какие-то «дела»! Значит что-то происходит…

…может быть эта шапшель очнулась, и отец отправил его от греха подальше? Он ведь терпеть не мог рассказы о Пепельных землях, а незнакомка точно оттуда… может Росшира убрали куда подальше от незнакомки, чтобы та ему ничего не рассказала о Пепельных землях???…

– Ты почему не пьешь? – мальчик аж вздрогнул, услышав вопрос Ти-Шаля. От его взгляда и тона, у мальчика пробежали мурашки по спине, но его обида была слишком большой, чтобы вот так просто сдаться.

– Не хочу, – промямлил он, надувшись и скрестив руки на груди. Он сам не понимал, зачем это делает, ведь Ти-Шаль не просто какой-то мягкосердечный незнакомец, просто ему было обидно и хотелось обидеть этого глупого взрослого. Но на лекаря выкрутасы мальчугана не произвели никакого впечатления, может быть всё дело в том, что у него никогда не было сыновей или может в его непростом детстве, но такие детские проделки на нем не работали от слова совсем.

– Хорошо, – Ти-Шаль потянулся через весь стол, чтобы взять кружку с горячим молоком и какао, но мальчик юрко выхватил напиток, прижав к груди, отодвинувшись, боясь, что этот угрюмый лекарь сейчас протянет руку и отберет лакомство. – Ты же не хочешь? … – напомнил он, безразличным тоном, изогнув бровь.

– А…Что вы собираетесь сделать с молоком? – неловко спросил мальчик, глядя на взрослого во все глаза, чувствуя, как горячие бока кружки греют ладони и кожу сквозь одежду.

– Вылить, – просто ответил Ти-Шаль, наблюдая как мальчишка возмущенно распахнул рот.

Молоко само по себе является редким деликатесом, а тут еще и горячее молоко с какао! Да за такое лакомство любой в деревне бы на любую работу согласился! И тряпки стирать, и пыль из ковров выбивать, и котелки натирать… да что уж там! За пару капель этого божественного напитка, Росшир был готов пойти к самому Вонючке и прибраться в его доме!

– Я…я передумал, – заикаясь, важно ответил он, делая первый маленький глоток.

Он уже и забыла, насколько вкусным был этот напиток, этот теплый сладко-сливочный вкус разливающийся на языке, который после себя оставлял шоколадно-молочное послевкусие. Росшир аж замер, зажмурившись от удовольствия, делая еще несколько небольших глотков, медленно смакуя давно забытый вкус какао. Этот волшебный напиток заставил мальчика на время забыть об обиде и злости, пробудив в нем любопытство, заставившее его, наконец-то оглядеться.

Дом Ти-Шаля, несмотря на его статус единственного лекаря на всю округу, был маленьким двухэтажным домиком, стоявшего слева от оазиса. В его доме не было ярких запахов, в отличие от дома Росшира, где жили множество приезжих гостей, который обожали прыскаться духами и мазаться ароматными маслами. Нет, в доме Ти-Шаля пахло водой из оазиса, который можно было увидеть из окна, свежескошенной травой и цветами. И весь этот умиротворяющий букет запахов был смешан со сладким запахом молочного шоколада.

Росшир замер, широко раскрыв глаза, боясь пошевелиться. Он еще не знал, что эта маленькая кухонька с закопченной глиняной печкой, крепкими кухонными тумбочками и плетенными корзинами станет одним из самых ярких воспоминаний из его детства. Он навсегда запомнит запах теплого какао смешанного с запахом трав, шершавые бока горячей кружки, которую он сжимал в ладошках, этот крепкий стол, заставленный корзинами, банками и мешочками и… то как теплые лучи солнца падали на лицо Ти-Шаля.

Теперь он видел, что кожа лекаря была не черная как у всех дракши, а скорее темно-коричневая, и она была покрыта мелкими морщинками и шрамами. Раньше, когда он встречался с Ти-Шалем, он видел сильного и уверенного мужчину, холодный взгляд которого заставлял вздрагивать всех мальчишек. Он видел мужчину, который всегда знал, что делать, у которого не было изъянов или сомнений. Он видел, бывшего воина.

А теперь, под лучами солнца, он видел его по-другому. Теперь он увидел его уставший взгляд, длинный ровный шрам тянувшийся от правого уха вниз, куда-то под рубаху. Мешки под уставшими покрасневшими глазами и его глаза – темно-коричневые с вкраплениями более светлых коричневых лучиков. А еще… его улыбку. Этот угрюмый взрослый смотрел на него, едва заметно улыбаясь, настолько незаметно, что если бы не солнце, то Росшир никогда бы и не увидел приподнятые уголки рта и мелкие морщинки в уголках его глаз.

– Вкусно? – поинтересовался Ти-Шаль, мягким теплым как солнце голосом.

– Очень… – неловко ответил мальчик, зачарованный внезапным видением.

– Можешь смело допивать, у меня есть еще, – сказал он, опуская голову и продолжая размалывать травы.

Мальчик моргнул, ошеломленный. Перед ним вновь сидел обычный угрюмый молчун Ти-шаль, но этот образ всё еще оставался в его воображение, навсегда изменив отношение Росшира к этому неприветливому дракши.

– А почему какао дает только в первый год рождения? – вдруг спросил мальчик, делая еще один глоток какао.

– Потому что молоко и какао помогают костям лучше расти, – для Ти-Шаля мгновение назад было таким же как предыдущие несколько минут. Он был слишком уставшим и слишком взрослым, чтобы заметить, как вкусно переплетаются запахи шоколада и свежих трав или как красиво травяная крошка танцует в лучах солнца или как недавно вдруг изменился взгляд мальчика, сидевшего прямо напротив его.

– То есть взрослые перестают расти, потому что не пьют какао? – мальчик слегка потряс кружку, что молоко вновь смешалось с какао.

– Взрослые не растут, потому что кости уже выросли и стали твердыми, – просто и сухо отвечал лекарь.

– Значит во всем мире дети пьют молоко с какао, чтобы быстрее вырасти? – мальчик повернул голову, смотря в окно, когда услышал шум.

– Не во всем. Есть расы, которые не могут пить молоко. Для них это как отрава, после которой болит живот. – мужчина высыпал последнюю горсть травы в ступку и, поморщившись, приступил к измельчению. Зря он купил так много сушенной травы. Мало того, что получатся излишки мази, так еще и запястье начало болеть.

– Не повезло им, – сочувственно вздохнул мальчик, делая последний самый большой глоток. – А взрослым можно пить молоко?

– Можно.

– А почему они тогда не пьют его каждый день? – Росшир поставил кружку на стол, задумчиво рассматривая её. – Вот я, когда вырасту, буду пить какао с молоком каждый день!

– Если денег хватит, – хмыкнул Ти-Шаль. Само по себе какао не такое дорогое, как молоко. Доставить свежее молоко в середину пустыни требует особого подхода, например, специальные кувшины, охлаждающие кристаллы и хорошая телега, чтобы кувшины не побились. Так что стоимость этого напитка иногда заоблачной, но для развития детей оно было необходимо, так что обычно все в деревни складывались и покупали один или два кувшина, а потом уже делили молоко между отцами.

– Ну, у моего отца есть гостиница, – пожал плечами Росшир. – Когда-нибудь она станет моей и тогда у меня будет много денег.

– Ммм, – Ти-Шаль не стал говорить, что дела Шшаси идут хорошо, благодаря торговому пути, который проходил через деревню, но стоит только появиться новому пути и гостинице придется закрыться, из-за отсутствия гостей.

– Я думаю в будущем приглашать сказочников в гостиницу, чтобы они рассказывали свои истории и развлекали жильцов, – сказал Росшир с важным видом. – Вот, например, старик Шахлим! Он такие истории рассказывает, что аж забываешь, как дышать.

– Да, Шахлим тот еще выдумщик, – согласился мужчина, пересыпая последнюю порцию травяной крошки в миску. Он подтянул к себе коробочку, в которой хранил маленькие крепко сшитые мешочки и взяв ложку, стал рассыпать крошку по мешочкам.

– Вот-вот! А чего стоят только его истории про Пепельные земли! – глаза мальчика загорелись. – Мы даже с ребятами думаем отправится туда, когда немного подрастем…

– Ничего там нет, – как бы между прочим ответил Ти-Шаль.

– Вы там были?! – Росшир аж вскочил, во все глаза разглядывая своего собеседника. Неужели перед ним сидим единственный кто ходил ТУДА! Живой и здоровый очевидец тех самых загадочных земель.

– Был, – легко подтвердил Ти-Шаль, завязывая первый мешочек.

– …Ииии? – протянул Росшир, когда не дождался ответа. Ти-Шаль глянул на мальчика, собираясь закончить разговор, попросив того сбегать за новой корзиной трав, но встретившись с горящим любопытством мальчишки, понял, что тот так просто не отстанет.

Тогда он встал и поставил подогреваться еще немного молока. Стоя спиной к мальчику, он немного помолчал, погружаясь в свои воспоминания, в те юношеские мечты и эмоции…

– Ты и твои друзья не первые мальчишки, которые наслушавшись историй про Пепельные земли, захотели отправиться туда на разведку. Правда, – он усмехнулся, – в нашем детстве истории были другими. Нам рассказывали об абсолютном зле, что поселилось в забытом королевстве и сгубило его жителей… так что в Пепельные земли назывались в наше время Проклятыми и шли мы туда, чтобы сразиться со злом и спасти местных жителей, – Ти-Шаль помешал молоко деревянной ложкой, продолжая свой рассказ. – Нас собралось аж шесть человек. Шесть юнцов, у которых только не давно был «перелом». У нас не было опыта настоящих сражений, мы никогда не встречались с настоящими противниками, но мы были уверены в своей победе.

– И кто это был? – спросил Росшир, приоткрыв рот. Наверняка, товарищи Ти-Шаля были теми еще храбрецами… может быть это был Дасши? Он здоровый… или может быть Бахша? Он юркий как змея и такой быстрый. А может старик Ошди? Хоть он уже и старый, но мечами и когтями управляется так, что любой молодой позавидует.

– Я, Ишиль, Олис, Ашид, Ориш и Шшаси.

– Папа тоже там был? – Росшир не мог поверить своим ушам. Нет, его отец, конечно, силён и продолжает оттачивать мастерство, но, чтобы он, да и Пепельные земли?!

– Конечно, – пожал плечами Ти-Шаль, не понимая изумления мальчика. – Он всегда был тем еще авантюристом. Он вечно загорался, когда ему в руки попадалась какая-нибудь древняя карта или фолиант, в котором говорилось о древних руинах. А потом подбивал всех идти неизвестно куда, неизвестно зачем в какие-то засыпанные песком руины.

– Ого… – Росшир плюхнулся на стул, изумленно раскрыв рот, несколько мгновений переваривая информацию. Его отец, да и авантюрист! Вот что-что, а глядя на него даже и не скажешь, что ему нравятся опасность и приключения. Да и Ти-Шаль не похож на любопытного, он какой-то слишком молчаливый и угрюмый. Сложно представить, что в юности он мог сорваться в неизведанные земли. – А… но кто остальные четверо? Я никогда о них не слышал.

В маленькой деревни, все друг друга знали по именам, и может быть лично не общались, но о их жизни знали всё. Поэтому Росшир удивился, услышав четыре новых незнакомых ему имени.

– Ашида ты знаешь, – Ти-Шаль постоянно помешивал молоко по чуть-чуть добавляя какао и кое-какие травы. – Он живет на краю деревни и отказывается мыться.

– …Вонючка? – Росшир захлопнул рот руками, но было уже поздно. Позорная кличка, которой одарили дети странного взрослого уже была произнесена. Внутри него всё замерло от страха, ожидая гневных лекций и криков про уважение к взрослым, но, к его большому удивлению, собеседник никак не отреагировал, спокойно продолжая заниматься готовкой.

– Да, это он, – он чуть-чуть хлебнул горячего какао и убедившись, что вкус не изменился, перелил напиток в стакан. – А вот Ишиль, Олис и Ориш ушли и больше никогда не вернутся, – и прежде чем мальчик успел спросить, куда они ушли, он протянул ему кружку и продолжил рассказ. – Отцы отпускать нас не хотели, но после «перелома» никто ни мог нам указывать или что-то запрещать, так что собрав вещи и, конечно же, взяв с собой лучшее оружие мы отправились в Пепельные земли. Путь занял где-то два или три дня, мы даже и не поняли, что пришли, просто… всё вдруг изменилось.

Воздух стал другим – затхлым и кислым, с металлическим привкусом на языке. Чем дальше мы шли, тем серее становилось небо и солнце. Как будто мир не просто потерял краски, а сама искра жизни погасла в тех землях. Даже перестал дуть. Просто мертвая пустыня.

Мы даже могли рассмотреть следы предыдущих путешественников. Много следов, уходящих куда-то вдаль и ни одной цепочки следов назад. Но это нас не остановило. Было жутко, конечно, но мы продолжили путь. Было жутко, но никто из нас не подал виду. Пока… не начались видения. Это были жуткие галлюцинации, голоса, крики, запахи…почти как в кошмарах, только ты не можешь проснуться, постепенно сходя с ума и забывая откуда пришел и зачем, – Ти-Шаль замолчал, снова погружаясь в эти ужасные воспоминания. Росшир завороженно слушал, потихоньку попивая какао, не отводя взгляда от рассказчика.

– В какой-то момент, нам стало так жутко, что мы не смогли этого терпеть и повернули назад. Чудо что мы не заблудились и смогли найти ориентиры, которые Ашид оставлял по пути, наверное, именно его паранойя и спасла нам жизни, – Ти-Шаль задумчиво постучал пальцами по столешнице, краем глаза внимательно наблюдая, как мальчик допивал какао. – Когда мы выбрались, солнце уже клонилось к горизонту, окрасив небо в ярко-алый цвет и на фоне этого неба мы увидели стену. Это была необычная стена, она была словно соткана из маслянистого пятна – прозрачная, но мутная. Искажающая лучи закатного солнца. Очень длинная стена, тянущаяся вдоль всего горизонта, и за ней мы увидели ту самую серую пустыню.

– Жутко, – пробурчал Росшир, еле разлепляя сонные глаза. – Вы очень хорошо рассказываете истории…

– Да, мне раньше, часто такое говорили, – как-то грустно и с сожалением улыбнулся Ти-Шаль, наблюдая как не в силах противостоять сну, мальчик облокотился на стол и уснул.

– Да, мне раньше, часто такое говорили, – как-то грустно и с сожалением улыбнулся Ти-Шаль, наблюдая как мальчик, не в силах противостоять сну, облокотился на стол и уснул.

Ти-Шаль перенес мальчика на кушетку, где обычно осматривал пациентов и продолжил заниматься травами, отгоняя воспоминания того путешествия. Нечего маленьким ящеркам знать правду.

********

Когда солнце катилось к горизонту, окрашивая небо кроваво-синим цветом, за Ти-Шалем прибежал ловкий мальчуган, доложив, что уважаемый Шшаси просит его немедленно прийти к нему в гостиницу. Мужчина кинул монетку гонцу, прихватил сумку и, проверив спящего Росшира, отправился в гостиницу.

Чем ниже опускалось солнце, тем более живыми становились улицы. Детвора уже во всю бегала по улицам улюлюкая и размахивая деревянными мечами. Мужчины спешили по делам, либо шли в «Оазис», усаживаясь за крепко сколоченные столы на прогретые солнцем камни.

Ти-Шаль как раз проходил мимо оазиса, где уже собралась компания завсегдатаев. Вот только в этот раз они крутились не возле барной стойки, а вокруг трех красавиц.

Это были три сестры – Татши, Шались и Алши. Они приехали в Оши-ий вместе с одним из караванов и остались жить в этой деревне, со временем превратившись из ослепляющих белокожих фей воды в смуглых ярких женщин, ослепляющих местных мужчин своей красотой и формой. В то время, когда остальные женщины деревни наслаждаются тихой семейной жизнью, эти три красавицы обожают купаться в постоянном мужском внимание и ласке.

Ти-Шаль даже не повернулся, когда Алши позвала его, помахав хрупкой ручкой. Для неё этот молчаливый мужчина был загадкой, которую ей так хотелось вкусить. Точнее в её воображение она уже сама себе нарисовала его образ – молчаливый, сильный и смущенный её вниманием крепкий воин, который просто не знает, как ней подойти.

– Оставь его, – в который раз одернула её Шались, мельком глянув, на кого так мечтательно смотрит сестра. Для неё Ти-Шаль был просто самовлюбленным болваном, которого она бы с удовольствием поставила на колени за то, что тот смеет игнорировать их, но Старики четко дали понять, чтобы сестры не трогали единственного лекаря в деревне. Только вот Алши никак не унималась, дурёха.

– Ничего ты не понимаешь, – она вздохнула, облокотившись двумя руками на стол и положил головку на ладошки. Её потемневшие темно-коричневые кудри длинным каскадом спускались на спину, иногда открывая взору гладкую кожу.

– Дорогая моя Алши, – стоявший рядом мужчина, наклонился к её лицу, закрывая собой вид, – забудь про этого молчуна и посмотри на меня. Я так соскучился по твоим глазам и голосу…

– Ах, Жижи, – девушка притворно удивилась, словно только сейчас увидела своего давнего поклонника. – Где ты пропадал? – она обвила его шею руками, повиснув на нем. С удовольствием наблюдая как у сильного и крепкого мужчины перехватило дыхание, когда она прижалась к нему.

– А зачем лекарь идёт к Шшаси? – спросила Татши восседая словно королева на троне, пока её ухажеры заискивающе кружили вокруг неё, выполняя любые её капризы.

– Я слышал, там гостю стало плохо, – ответил один из них.

– Да не гостю, а какой-то чудак нашел шапшель и бросил в гостинице, – тут же перебил второй, раздраженно махнув на болтуна рукой. – Вот теперь Шшаси пытается её выходить, чтобы самому не сгинуть. Поэтому там гости, кстати, и съехали…

– Вот как… – пробормотала Татши, задумчиво смотря вслед уходящему лекарю.

Перед входом в гостиницу сидел грустный Сошкри, озабоченно почёсывающий голову. Он был широким как шкаф и крепким мужчиной, с коротко постриженными волосами и немного одутловатым лицом.

– Там на втором этаже, – кивнул он Ти-Шалю, как будто тот ничего и не знал. – Шшаси меня пускает, а гости говорят, что у него там шапшель, вот и съехали все. Даже деньги не забрали. Разбежались как крысы на сеновале, – причитал он, усаживаясь на маленькую скамеечку рядом с дверью.

– Понятно, – коротко ответил лекарь, продолжая свой путь.

Сошкри еще что-то причитал, но мужчина уже не слышал. Когда он вошел вперед, то увидел взволнованного Шшаси, нервно шагающего из одного угла комнаты в другой и всё еще лежащую на той же кровати девушку. Высохшая глинная мазь осыпалась мелкими кусочками, открывая взору всё еще воспаленную кожу, но уже более здорового розового цвета. Значит мазь всё-таки смогла вытянуть остатки жара и снять воспаление.

Увидев Ти-Шаля, Шшаси в первую очередь огляделся в поисках сына, который мог прибежать вслед за лекарем, но в комнате его не было.

– Где Росшир? – озабоченно спросил он.

– У меня дома. Спит. – коротко ответил он, присаживаясь рядом с девушкой и снимая глиняную скорлупку с её лица.

– Ты что-то ему дал, да? – тут же заподозрил неладное Шшаси. Он прекрасно понимал, что его любознательный сын не стал бы сидеть на месте, если бы не Ти-Шаль. И если бы тот оставил его дома, просто наказав ждать, то тот бы сорвался с места, сразу же как из виду пропала спина надзирателя.

– Обычный ночной отвар. Скоро проснется и прибежит сюда, – как ни в чем не бывало спросил он, словно напоить чужого ребенка снотворным не такое уж и большое дело. – Она просыпалась?

– А… да, – не сразу поняв он спрашивает. Шшаси подошел поближе, наблюдая как Ти-Шаль приложил пальце к шее девушки, что-то щупая. – Открыла немного глаза, что-то промычала и снова уснула… но у неё не было судорог или бреда. Она как будто, просто спала.

– …это хорошо, – Ти-Шаль открыл её рот, снова принюхиваясь. Запах мяты смешался с запахом трав и кислым запахом витаминных шариков, но самое главное пропал запах запрещенной магии. Её пульс уже был более частым и уверенным, хотя он и не знал, какой должен быть пульс у шапшель, но его радовало уже то что он был. Она все еще была горячей, но болезненный отек спал, оставив после себя легкую красноту и кусочки высохшей кожи.

– Ну, что? – спросил взволнованно Шшаси, переминаясь с ноги на ногу. Он строго выполнял указания Ти-Шаля, не сомкнув глаза ни на минуту. Постоянно находясь в комнате, поднося зеркальце, чтобы проверить её дыхание, отчитывая бесконечные минуты. И теперь он очень боялся узнать, что всё было зря.

– Я мало что знаю о шапшель, но она точно будет жить, – кивнул лекарь, доставая из сумки заготовленные травы. – Я побуду с ней следующие двенадцать часов, а ты иди ко мне домой. Росшир скоро проснется, и я не готов отвечать на его вопросы.

– Спасибо, – Шшаси поблагодарил бывшего друга от всего сердца и поклонился, наконец-то вздохнув. Раз доктор теперь находится подле пациента, значит Святой суд им теперь точно не светит. Теперь Боги увидят, что честный Шшаси сделал всё что в его силах, чтобы спасти эту несчастную.

Он вышел из комнаты быстрым шагом, в одно мгновение оказавшись возле дома лекаря, в то время как Ти-шаль начал снимать засохшую мазь со всего её тела, оголяя кожу. Он разрезал и снял остатки жалкого платья, которое так и не решился снять Шшаси и Росшир, оставив девушку абсолютно нагую. Влажной тряпкой он отмыл остатки мази и глиняной крошки, осматривая её тело на наличие ран.

Судя по строению, она принадлежала к созданиям, созданным по образу и подобию Богов, вот только в ней совсем не было магии, чтобы было странно и противоестественно одновременно. Хотя у неё был сосуд для манны, но самого ядра не было. Значит она не могла создавать манну, относясь к виду не магических созданий. Ти-Шаль размял пальцы и тряхнул им, стряхнув с пальцев вдруг откуда-то взявшийся золотой песок.

Дракши владели магией, но предпочитали тренировать ауру, укрепляя когти и тело, в то время как манну они в основном использовали только для поиска источников воды или живых существ. А все было дело в том, что ядру требовалось топливо для создания манны, например, еда, которую найти в пустыне и так было непросто. Другое дело аура. Для её создания просто требуется предрасположенность, которая, к счастью, была у всех и каждого в племени. А уж сила ауры напрямую зависит от усердия воина. Чем больше он тренируется, чем в больших битвах он победил, тем сильнее его аура.

Но Ти-Шаль был не просто воином. Он был лекарем. А для врачевателей – магия это первый и самый верный помощник, многократно облегчающий и без того сложную работу. Поэтому ему пришлось овладеть кое-какими приемами и развить ядро до самого первого и слабого уровня.