Выход на бис бесплатное чтение

Глава 1 Прослушивание

Тяжелая массивная дверь отворилась без скрипа. Стараясь не обращать на себя внимание, Маша аккуратно притворила её за собой, сняла сумку, перекинутую через плечо, и села на последний ряд.

Прослушивание, к счастью, ещё не началось, но на сцене уже стояли двое ведущих и о чём-то увлеченно спорили.

Маша всегда мечтала о каком-нибудь интересном творческом хобби, она занималась музыкой, рисованием, танцами, но всё не приносило ей большого удовольствия. И вот теперь пришло время театра, может здесь она поймет, чего же хочет на самом деле.

Девушка огляделась по сторонам и поняла, что никого не знает кроме ведущей. Именно Оля и пригласила её попробовать свои силы в актерском мастерстве в их скромном студенческом театре. Местечко действительно было камерным, уютным, и вмещало не больше полусотни зрителей.

– Добрый вечер, дамы и господа, – начал высокий брюнет в ослепительно белой рубашке.

«Красавчик» – послышался вздох обожания с первых рядов и Маша мысленно согласилась. Ей тоже всегда нравился такой типаж.

– Иван, ну зачем так пафосно? Ты же мне всех желающих распугаешь! – со-ведущая забавно нахмурилась.

Молодого человека ничуть не испугали замечания, и он продолжил:

– Через несколько минут начнётся самое важное прослушивание в вашей жизни. Мы выберем лучших, тех, кто станет частью нашей труппы и будет холить, и лелеять нас, то есть заслуженных артистов. Правила простые, сначала вы рассказываете стих, а после монолог. Если вы будете хороши, то на втором этапе мы будем мучить вас сильнее.

– Ребята, на самом деле мы верим, что все вы очень талантливые, теперь пора показать на что вы способны, – подхватила Оля и игра в доброго и плохого полицейского, действовала на публику нужным образом, поддерживая иллюзию важности и уникальности всего происходящего.

Музыка затихла. Свет софитов стал приглушенным.

– Начнем с последнего ряда! – Иван посмотрел на Машу, и ее щеки тут же вспыхнули огнем. – Ну же, не стесняйтесь.

Очень хотелось оглядеться по сторонам, но и так видела, что на последнем ряду была только она. Покорно поднявшись со своего места Маша медленно прошла на сцену. Она была так зачарована Иваном, что пропустила все восхищенные взгляды, которые предназначались для неё.

Ведущий галантно подал руку Маше, и помог подняться на сцену.

– Итак, представьтесь, пожалуйста, – попросил он.

Девушка почувствовала его шикарный парфюм, только от одного этого голова кружилась и, чтобы ясно мыслить, нужно было приложить уйму усилий.

– Мария, или лучше просто Маша, – голос её немного дрогнул, но в целом прозвучало неплохо.

– Очень приятно Маша. Что ж на пятнадцать минут сцена в вашем распоряжении. Вы можете делать что пожелаете. К сожалению, шеста у нас нет, стриптиза не получится, а всё остальное запросто.

В зале раздались неловкие смешки, которые заставили Машу покраснеть. Иван уступил ей место и сел на край сцены. А Ольга, проходя мимо Маши, тихонько шепнула: «Ничего не бойся. Ты справишься». Эти слова придали ей уверенности.

– Добрый вечер, как я уже сказала ранее, меня зовут Маша, – девушка немного нервно поправила волосы, – Я прочитаю вам своё стихотворение, которое было написано недавно. Я не рискнула выбрать что-то из классиков, чтобы не повторяться.

Пока девушка говорила заученную заранее речь, всё шло хорошо. Но когда нужно было переходить к стиху, волнение снова напомнило о себе. Она чувствовала, что правая нога начала немного дрожать и стала переживать заметно ли это со стороны? Маша решила найти в зале человека, которого она бы не боялась так сильно. И выбрала улыбчивого молодого человека, в красивом костюме с жилеткой и забавных очках. Незнакомец смотрел на неё так тепло, точно он именно тот возлюбленный, для которого и написан был этот стих.

«В него действительно очень легко влюбиться», – подумала Маша, и последние слова произнесла тихо и вкрадчиво.

Она давно усвоила один закон, который работал практически всегда: "Люди запросто поверят и, скорее всего, полюбят все что угодно, если вы скажете это шепотом".

Перед тем как раздались аплодисменты повисла пауза. Маша не видела, кто же начал хлопать первым, но ощутила, какой теплой может быть волна приветствия, несмотря на атмосферу соревнования. Девушка посмотрела на Ивана, он кивнул, пора было переходить к монологу.

«Счастье не находится ни в начале пути, ни в конце, ибо оно есть свет, пронизывающий тебя насквозь на протяжении многих лет. Оно беспрерывно и не метеочувствительно…».

Больше не было никакого стеснения и скованности в движениях. Словно всю жизнь она провела сцене. Казалось, это не просто чужие слова, которые она пропустила через свое сердце, а ее сердце уже когда-то сказало точно такие же слова.

«Лишиться счастья столь же глупо, сколь глупо думать лишь о нем».

Местами ей хотелось закрыть глаза, настолько сам процесс её затягивал, будто всё это во сне. Но лица зрителей были настолько прекрасны, они смотрели на нее, боясь шелохнуться, или даже шумно вздохнуть. Маша удачно пришла сегодня во всем черном: ничто не отвлекало от её игры, все смотрели и пытались поймать ее взгляд.

«Счастье не может быть малым или большим. Это когда ты идешь по парку и пьешь вкусный кофе. Счастье, когда маленькое чудо называет тебя тетей и берет за руку. Это когда ты гладишь кошку, а она мурлыкает, и ты забываешь обо всем. Счастье делать то, что ты любишь и признаться себе в том, что именно это для тебя и есть настоящее счастье».

Маша не могла объективно оценивать свои шансы, но ей хотелось победить. Ни на одной из домашних репетиций у неё не получалось так хорошо. Закончив, девушка легко поклонилась, и вернулась в зал, опять получив заветную похвалу в виде громких аплодисментов.

Следующей на сцену вышла худенькая рыжая девушка, с россыпью милых веснушек. Она была похожа на хиппи: длинные волосы с вплетенными в них ленточками, длинная юбка, на запястьях много разноцветных браслетов.

В таких девушках, как эта, был такой особый магнетизм, всегда притягивать взгляды, но не могла прослыть стервой из-за своей милой внешности, как роковые красотки, например. Венера начала со стиха Есенина «Письмо к женщине». Маше же интереснее было наблюдать за Иваном. Хотелось подойти и сесть с ним рядом на краю сцены, посмотреть, что видит он.

Через час, точно очнувшись от сна или наваждения, Маша поняла, что все время прослушивания смотрела только на симпатичного ведущего. А вот он совсем не смотрел на нее. Ведь если б хоть раз обратил на неё внимание, то их взгляды неприменно бы встретились, и Маше пришлось бы смутиться. А так у нее были целых шестьдесят минут, чтобы запомнить его наизусть. После того как она заметила Ольгу, та показала вверх два больших пальца, их кодовый знак, о котором они условились заранее.

– Ну что ж, все выступили более, чем достойно, – похвалил Иван, – Но, к сожалению, не все пройдут и смогут стать настоящими актерами. Завтра на дверях вы увидите список везунчиков. Не расстраивайтесь, если не пройдёте. Наш театр всегда будет ждать каждого из вас в качестве зрителя. А сейчас призываю вас не расходиться и принять участие в нашем чаепитии.

Ольга нахмурилась, чаепитие не было запланировано. Но раз уж со-ведущий озвучил, то нельзя подрывать его авторитет и перечить. Актриса молча встала и пошла в гримерку ставить чайник.

В зале включили обычное освещение, выключили софиты. Но сцена не потеряла своей таинственности. Даже сейчас, когда можно было разглядеть каждый уголок, каждую деталь, театр точно скрывал ещё что-то более важное.

Машино внимание привлекли афиши. Жаль, что на первом курсе она не знала о существовании волшебного места. Теперь хотелось наверстать упущенное.

«А вдруг, меня не примут? Вдруг, я настолько бездарна?» – подумала она.

– Вы выступили просто замечательно! – раздалось за спиной.

Маша обернулась и увидела улыбчивого молодого человека, который сидел на первом ряду. Одним движением руки он поправил очки и мог бы выглядеть серьезным и взрослым, если бы не растрепанные светлые волосы.

– Конечно, над вашим телом еще нужно поработать, – добавил он.

Щеки Маши залились румянцем. «Неужели он намекает, что я толстая? Как не стыдно!»

– Вы слишком зажаты, у вас иногда получается тело и душа отдельно. У настоящего актера все должно быть в согласии, именно тогда он может показать, что живет на сцене, а не играет. В остальном очень неплохо, вы играли по правде жизненной, надо заметить это очень удивляет. Вот ваш стих, например, – молодой человек замолчал.

– А что не так с моим стихом? – как можно спокойнее спросила Маша, поглядывая на сцену, на которой уже появилась скатерть, и будущие новички усаживались выпить чай с настоящими профессионалами, как им казалось.

– Ваш стих очень глубокий и трагичный, что для вашего возраста в нынешнее время не свойственно. Согласитесь, что услышать такое от человека старше было бы привычнее?

Маша кивнула. Бабушка часто говорила, что не верит, что её внучка могла испытывать такие сильные чувства, для нее она всегда останется маленьким озорным ребенком.

– Я вас заболтал, пройдемте к столу. Хочется чего-нибудь согревающего. Особенно после такого теплого монолога про счастье. Это редкий дар находить такие чудесные строки. Ох, простите, мне мою невежливость. Забыл представиться. Меня зовут Антон.

– Я не заметила вас среди выступающих, Вы актер? – спросила Маша, пожимая ему руку.

– Был когда-то, – Антон снова перестал быть серьезным и улыбнулся: – а сейчас я помощник режиссёра. Вы будете чай или кофе?

Глава 2 Второй тур

Всю ночь Маше снилась сцена. Вот она стоит в красивом алом платье и поет какую-то партию из мюзикла, потом читает самое проникновенное стихотворение, а зритель искренне сочувствует, кто-то даже плачет. Из глубин сознания появлялись странные образы, которые заставляли её забывать о реальности.

***

– Доброе утро, – улыбнулась Мария своему отражению в зеркале.

Девушка по ту сторону, как ей казалось, была на нее не похожа. Особенно пугал этот новый блеск в глазах. Что это? Влюблённость? Страх или азарт? Мысли о том, примут её или нет, настолько отвлекали от насущного, кашу пересолила, а чай заварила слишком крепко.

На парах Маша жутко хотела есть и спать, и с большим нетерпением ждала вечера. Приняли? Не приняли? Понравилась ли она Ивану? Или Антону? Хотя сколько можно думать о мальчишках? Маша старалась не влюбляться в таких красивых. Тех, что приносили много проблем, разбивали сердца, ведь и она не раз была среди таких дурёх. И что же с ней сейчас? Почему она не может выкинуть их из головы?

– Гринева, ты какая-то задумчивая. Все хорошо? – полюбопытствовала соседка по парте.

Маша заверила, что всё отлично, так ли это на самом ли деле ей предстояло узнать немного позже.

***

Подниматься на четвертый этаж с непривычки было тяжело. Первые несколько пролетов она почти бежала, но в узком платье и пальто это было не очень удобно. Девушка, быстро запыхавшись, сбавила темп. Высокие потолки, винтовая лестница, обшарпанные стены. Казалось, что здесь все было особенным. Ей нравилось это старое здание, где когда-то учился ее дедушка. Именно здесь через года между ними устанавливается невидимая связь.

Оказавшись на нужном этаже, в конце длинного коридора она увидела дверь. Дверь, ведущую в театр, в мир иллюзий и грез. Именно на ней написаны результаты. Маша пыталась справиться с дыханием и сделать следующий шаг.

– А чего ты боишься больше? Что там нет твоей фамилии или что она там есть? – напугал её Иван.

– Ты всегда так подкрадываешься? – резко ответила она.

Он улыбнулся, но не ответил и пошел вперед. Его ждали и другие дела, и другие девушки, которым нужно было уделить внимание. Маша пошла вслед за ним, чеканя каждый шаг, не зная, куда она идет: на взлетную полосу или на эшафот. Самое главное, что пока она шла, отчетливо поняла, что совершенно неважно какой сейчас будет результат. Главное, что она точно хочет играть в театре. «Не получится с этим, тогда пойду в другой». В ней зажегся огонёк, жажда быть на сцене, быть в центре внимания и, самое главное, принадлежать миру искусства.

Список из фамилий и имен был коротким, но когда Маша только увидела его, то казалось разучилась читать. Она не могла сосредоточиться, знакомые буквы не складывались в слова. Но тут подошла Венера и быстро справилась.

– Ура! Мы прошли! – рыженькая на радостях даже обняла Машу. Но, быстро вспомнив, что они все еще соперницы снова стала холодной.

Маша не заметила странного поведения Венеры и всё еще искала глазами свою фамилию. Почему-то она значилась последней в списке, выбиваясь из алфавитного порядка.

Далее все шло по намеченному организаторами из театра плану. Здесь оставались только ребята из труппы и те, кто прошли во второй тур. Отверженные понуро уходили домой, что еще больше придавало драматичности всему происходящему.

Всем было жутко интересно, что же там внутри? Что делает элита, когда простые смертные расходятся по своим делам?

На самом деле было напряженно, но ни капли не волшебно. Режиссер сидел в сторонке и пил кофе, все помогали приготовить чай, накрыть на стол, что-то убрать, старались быть нужными и самобытными, но выглядели при этом навязчиво, беспомощно и как-то совсем буднично. Маша стояла в стороне и держалась подальше от всего этого подхалимства.

Девушка знала, что возьмут ее только если она выдаст максимум, а среди этих ребят сделать это будет ой, как сложно. Как ей шепнул вчера Антон, когда они собирались расходиться, выбрать должны были только пятерых, из которых девушкам отводилось только два места. А представительниц прекрасного пола здесь было много, одна краше другой.

– Боишься, что они лучше тебя? – подкравшись спросил Антон, они с Иваном видимо сговорились пугать Машу.

– Думаю, что мы все достойны. – она улыбнулась и старалась не выдать волнения. Мысленно проговаривая про себя слова, которые готовила на второй отборочный день. Уходить тоже нужно уметь красиво и достойно.

– Стоит заметить, что голубой цвет идет вам больше, чем черный, – подметил Антон, – Хотя, верно, вчера вы нарочно выбрали ту гамму. Да?

– От вас ничего не скроешь, – ей было лестно, что он понял ход её мыслей.

Но молодой человек тут же добавил ложку дегтя:

– Правда, сегодня я подобрал бы вам другую прическу, например, в греческом стиле, но это уже придирки режиссера.

Маше казалось, что она видит картинку со стороны. Вот камера снимает весь театр, а потом крупным планом их сосредоточенные лица. Музыка, тоже становилась идеальным саундтреком. Следующий кадр. Вот она стоит рядом с Антоном, изображает из себя такую особенную, пусть и сильно смущается. Именно помощник режиссера казался ей главным критиком на этом вечере. Камера выхватывает, как Иван флиртует с очередной глупышкой, которая строит ему глазки и постоянно хихикает. Они точно пойдут на свидание, но она точно не пройдет дальше. Акцент на режиссере, которые постоянно делает какие-то пометки в блокноте, хотя второй тур ещё даже не начался.

При всей этой киношности, это был проседающий момент в фильме их жизни, не хватало зрелищности. Маша поняла, что если сцена так тянет ее, то стоит за нее побороться. И она тихо начала напевать.

Громкость ее голоса увеличивалась по нарастающей, он точно вплетался в этот гул, проникая в уголки душ. Теперь мелодия этой песни становилась главным лейтмотивом вечера.

Маша начала ходить между людей, точно ища себе спутника, кто же споет с ней эту песню. Все только удивленно переглядывались. Никто не мог понять, заранее ли это все спланировано или «вне рамок» и только ее инициатива. Девушка специально стала петь, сочиняя на ходу, чтобы влиться могли только действительно бесшабашные и творческие.

И вот наконец-то она услышала голос Ивана, который уже отвлекся от флирта и выгнав друга, сел за пианино.

Маша почувствовала себя впервые за многие годы на своем месте, в нужное время, согретая софитами и взглядами. Это минутка славы, дала почувствовать себя звездой. Немного опираясь на пианино, она сделала эффектный выпад назад, но так элегантно, что засмотрелись даже девушки. Музыка лилась рекой, лаская слух. Они пели с Иваном. Венера не упустила шанса покрасоваться и начала танцевать с одним из новичков. Режиссеру и Антону нравилось происходящее. Наконец-то здесь зарождалось что-то искреннее, настоящее и неудержимое. Разве можно быть более счастливым, когда в твою труппу будут входить такие таланты?

Антон шепнул режиссеру: «Разве бывают такие чудеса?»

После этого начались творческие конкурсы, хотя всем и так было понятно, остальные девушки, всё же пытались бороться, пусть и безуспешно. Венера и Мария сияли всё ярче, играя легко и как бы между делом. Девушки чувствовали друг друга, будто знакомы были давным-давно. Иногда Маша поглядывала на Ивана и Антон. Один притягивал своей энергией, красотой, а другой был так загадочен и тих. Но кто же лучше? И откуда это головокружительное чувство, желание влюбиться во всех и сразу, быть любимой всеми. Кто же виноват? Сцена или флюиды?

– Милая, это всё тебе идет явно больше, чем роль официантки. – Ольга была восхищена своей протеже, ей льстило, что она смогла разглядеть, что в этой на первый взгляд неприметной девушке живет настоящая дива.

Когда всё закончилось и студенты, начали покидать театр, к Маше подошел Иван и весело взъерошил волосы ей. А когда выключили софиты, он шепнул ей на ухо: "Но только не обольщайся, я не влюблен".

***

Добравшись до квартиры Маша наконец-то позвонила маме.

– Мам, мам, меня приняли! – девушка была впервые так счастлива и горда собой.

– Марусь, мы с папой, конечно, рады за тебя, – робко начала мать, – Но ты главное не забывай про учебу. Ты же понимаешь, что в будущем не сможешь прокормить себя, играя в театре. Верно?

Маши, которая не заглядывала так далеко, была удивлена такой реакцией. Раньше любое соприкосновение с творчеством в их интеллигентной семье воспринималось на «ура», но, видимо, сталкиваясь с суровой реальностью, выбор «счастье или деньги» нужно было неизменно сделать в пользу последнего. А потом увидела сообщение от сестры: «Дорогая, я вернулась. Могу я немного пожить у тебя?»

Глава 3 Пить или не пить?

На улице стояло теплое бабье лето, пятеро юных театралов гуляли в парке около университета, где кормили ненасытных ленивых уток, фотографировались на фоне разноцветной опавшей листвы, пили прекрасный ароматный ройбуш из термоса, который прихватил с собой Женька, один из новоиспеченных театралов. "Пить или не пить вот в чем вопрос?"

Подняв вверх пластиковые стаканчики, словно кубки, они под радостное улюлюканье чокнулись ими.

Наконец-то закончилась неделя адаптации и новичкам дали задание: подготовить этюд. Когда солнце начало медленно садиться за горизонт, а ветер стал совсем не теплым, компания перебралась в уютное японское кафе, и они наконец-то начали творить.

Первым заговорил Олег. Смазливый мальчишка, похожий на Локи. С тонной харизмы, умело парадирующий любой акцент.

– Мне кажется, что первую тему нужно выбрать шокирующую. Может быть, зомби? Восстание ходячих? – он изобразил любителя мозгов, заставив смутиться официантку.

– Мне кажется, ты пересмотрел ужастиков. Это сейчас не актуально. Может, выберем любовь и разочарование? Можно даже мимикой показать. – Вставил свое веское слово Женька, поправляя свои нелепые гусарские усы.

– Хм, я, конечно, догадывался, но, чтобы так, – Олег демонстративно отодвинулся от Женьки на безопасное расстояние, за что получил от Венеры смачный подзатыльник. Сергей, копаясь в своем салате, задумался, о чем-то своем и пропустил шутку.

– Дурачок, он не тебя имел ввиду! – рассмеялась Венера, – А его и Машу. Разве ты не заметил, как он выразительно посмотрел на неё? Но это скучно, вы ещё Ромео и Джульетту предложите и это будет полный провал.

– Или про японскую сакуру, – Сергей, который отвлекся в этот момент от салата, взял палочки и положил их на верхнюю губу.

– А вы знаете, у меня есть один маленький рассказ. Мы сможем его использовать. Если вам понравится, конечно. – Маша задумчиво смотрела куда-то вперед, не замечая своих собеседников. Девушка уже видела картинку того, как всё должно происходить.

– А про что он? – Венера относилась скептически к современной прозе, провалиться ей совсем не хотелось.

– Про мечту, цель и наши неудачи, – Маша быстро вышла из транса, – Тема вечная, интерпретации разные. Думаю, это то, что нам подойдет.

Глава 4 Прости

– Катрин, я уже дома! Ставь чайник! – крикнула Маша, как только вошла домой.

Из кухни вышла ее сестра в фартуке и с двумя милыми косичками. С такой прической, казалось, что из них двоих она младше. Почему-то как только она снимала макияж и строгий костюм, куда-то исчезали целых семь лет.

– Ох, я давно тебя жду, – обрадовалась Катрин и начала тараторить, – Испекла твой любимый лимонный пирог, не знала, что ты больше любишь ризотто или пасту, поэтому приготовила мамин борщ. Это всегда идет на ура, угадала? Только не понимаю, почему твоя духовка открывается с таким трудом? Неужели ты совсем не печешь? Совсем забыла спросить, ты устала?

– Не очень, но не понимаю, почему рис и макароны нужно называть так пафосно. Ты готовишь их так великолепно, как не назови, – Маша была так голодна, что набросилась на еду. О духовке замечание было верным, у нее катастрофически не хватало на это времени: театр и учеба напрочь оторвали ее от реального мира.

– Я думала, что ты как человек искусства должна понимать силу слова. – Сестра села на барный стул около стойки и, попивая чай, радовалась, что кто-то с такой жадностью ест её еду. Муж уже привык к таким изыскам и принимал их как должное, он больше не наслаждался так, как это делала младшая сестра. Ради такой реакции хотелось готовить и готовить.

– Понимаю, всё понимаю, – бубнила Мария, торопясь, доедая борщ, казалось, вкуснее в жизни она не пробовала.

– Мама сказала, что ты теперь у нас играешь в театре. Тебе нравится? – Катерина замерла в ожидании ответа, любопытство, которого было сверх меры, она скрывала за будничным тоном.

– Мне нравится. Мы сейчас ставим короткий этюд по моему рассказу, это немного волнительно. Как ты? Как наука? – Маша попыталась перевести тему.

– Да что я, платят не так много, как хотелось бы, но у меня есть шанс подняться по карьерной лестнице. Тем более что я все равно, наверняка, больше ни на что не сгожусь. Плюс скоро пора идти в декрет, я, собственно, поэтому и приехала сообщить маме лично. Смотри не проговорись!

– Тебе там не нравится? – Маша нарочно не стала спрашивать о беременности.

– А какая работа может нравиться? Мне нравится отдыхать и печь пироги, и сам Питер, волшебный город, а работа – это так. Надо. Помнишь, как в детстве, ты была в первом классе и восторженно рассказывала, как любишь учиться, а я говорила, что это у тебя пройдет, и действительно со временем прошло. Ты так же не любила школу, как и я, потому что там было скучно.

– Да, но я и времени тратила на учебу в два раза меньше тебя. Не получилось из меня второй «маминой гордости», мне было далеко даже до серебряной медали. – Мурашки побежали по коже. Маша вдруг вспомнила, как было тяжело соответствовать маминым ожиданиям, и как быстро она сдалась. Память, которая так усердно прятала по разным уголкам её разума эти обрывки, вдруг взорвалась красочным фейерверком цветных картинок, на каждой из которых она делает что-то не так, и как её отчитывают.

– Знаешь, иногда мне хочется, я точно чувствую, что мне нужно извиниться перед тобой. – Катрин смотрела в окно на непроглядную синь.

– За что? – Маше стала интересно, что такого придумала её сестра.

– Обычно любят младшеньких, им всё прощается, к ним как-то меньше требований. Но мне кажется из-за моей тяги к пятеркам, а не к знаниям, мама была слишком строга к тебе. Я была такой настырной и упрямой, что благодаря сверх усилиям, рано или поздно, мне всё давалось. Ты не такая, тебе нужно вдохновение, полет, легкость и вдумчивость, а на это нужно время. А я вместо того, чтобы помочь тебе, получала все лавры и радовалась этому. Эгоистично с моей стороны. Прости меня.

«Мне сложно до сих пор», – подумала Маша, но вместо этого сказала:

– Уже поздно. Мне завтра рано вставать. Спасибо за борщ, чай и пирог, всё было очень вкусным.

Маша ушла в душ, чтобы смыть лишние мысли и детские обиды. Она думала, что смогла принимать сестру такой, какая та и есть, и не требовала изменений, как, наверное, и от каждого в семье. А вот сестра, хоть и извинилась, но всё равно не примет её тягу к иному. Катрин сложно не понимая чего-то, принять это, хоть она в этом и не виновата, а обижаться на нее бессмысленно. И вот это действительно грустно.

Глава 5 (Не) доверяй

В один из вечеров проходило занятие по актерскому мастерству. Задание было простым: кто-то человек встает в центр, а остальные вокруг него. Сложность состоит в том, что нужно не просто закрыть глаза и упасть кому-нибудь в объятиях, нужно одновременно быть натянутым, как струна и расслабиться. А после круг сужался, ощущение, что тебя словно куклу передают с рук на руки. Упражнение на доверие, которое так ценно, а в театре – особенно.

– Олег, мы же рядом, мы удержим тебя! – пообещал Иван и похвастался бицепсом.

– Простите, но я боюсь, я тяжелы-ы-й! Вы меня не удержите! А-а-а! – мальчишка переигрывал, но выходило забавно.

– Глупенький, это так здорово! – подбадривала хрупкая Ольга.

Пока Маша была среди поддерживающих, сама смеялась над новичками, а теперь пришла её очередь. Неожиданно страх сковал так сильно, что девушка не могла пошевелиться. Но разве она могла сдаться? Девушка старалась не показать своей симпатии, но знала кто наверняка сможет её удержать.

– Готова? – участливо спросил Иван. Он сам еще хорошо помнил, как боялся этих упражнений всего лишь год назад.

Она чуть заметно кивнула. Закрыла глаза, пошатнулась и начала падать в сторону Антона. Маша сразу почувствовала, что всё пошло не по плану, когда поняла, что её поймал Иван и тут же отпрянула назад. Девушка быстро покраснела и замялась. Не лучшее качество для актрисы – смущаться при всяком удобном случае. Попытавшись совладать с эмоциями, она широко улыбнулась. Со второй попытки всё получилось.

Когда занятие закончилось, Маша с Иваном спускались вдвоем. Девушка провела рукой по перилам, точно так можно прикоснуться к прошлому. «Интересно, о чем мечтали те студенты, когда были здесь до нас? Сколько неудов, автоматов, отчислений и первых влюбленностей? Сколько студентов осталось здесь преподавать, а сколькие предпочли уйти и не вернуться. И как в итоге сложилась их жизнь?» Пока девушка думала о вечном, Иван насвистывал незнакомую мелодию.

– Хочешь совет? Урок первый. Если хочешь скрыть что-то, просто не думай, а сразу делай. Тогда есть шанс, что никто не заметит, – сказал Иван, когда они остались одни.

– Что ты имеешь ввиду? – Маша сделала вид, что не понимает к чему он клонит.

– Неужели ты думаешь, что никто не заметил, как ты выбирала в чьи объятия упасть? Новички может быть, но меня не обмануть.

– Да, выбирала. Боялась, что Ольга меня не удержит, да и падать вперед не так страшно, как назад. Я смотрела, что падать вперед мне не так страшно, как назад. Вот и всё. – девушка считала это объяснение вполне логичным.

– Маш… – Иван произнёс её имя так, что стало ясно: он не верит ни единому её слову. – У тебя есть молодой человек?

Тут они как раз вышли на улицу, пришло время расходиться. Маша так ничего и не ответила.

– До завтра, милая, – Иван вдруг неожиданно обнял её. Точно секунду назад он этого делать не собирался.

Эти объятия были чем-то большим, чем просто дружеский жест. «Милая», аромат его парфюма, теплота, кружили ей голову и сердце начало биться чаще. Он почувствовал её волнение, немного отстранился. И не отводя взгляд, медленно заправил ей прядку волос, и шепнул на ухо:

– Урок второй. Не доверяй мне. – И тут же снова взъерошил ей волосы, как в прошлый раз и рассмеялся.

Маша оттолкнула его и, развернувшись, пошла прочь. Она злилась, понимала, что Иван играет с её чувствами. Вот только зачем? За что?

***

Дома её уже поджидал вкусный ужин. Сестра готовила ризотто и шарлотку. Запах еды, которого давно не было на этой квартире, завлекал и манил, это было, как наваждение, что-то из детства.

– Я давно хотела спросить, а как у тебя на личном фронте? Нравится ли тебе кто? – спросила Катрин за ужином.

– Да, но я не знаю, кто мне нравится больше, – Маша не знала, стоит ли ей делиться сокровенным. Но все её подруги были далеко, а ребята из театра рассказывать было решительно нельзя.

– Они так похожи? – Сестра по заданию мамы должна была выведать как можно больше и, в случае чего, дать ценные указания. Нельзя было допустить, чтобы их малышка пустилась во все тяжкие, в чужом городе, где так много соблазнов.

– Нет, наоборот, даже внешне, а уж по сути… – Мария вздохнула. Раз уж начала, придется продолжить: – Один умный и рассудительный, начитанный. Настоящий джентльмен, всегда мил и обходителен. С ним легко, даже, несмотря на разницу в возрасте, он смотрит на меня как на равную, я иногда в театр прихожу чуть раньше, чтобы только подольше поговорить с ним. Но иногда мне кажется, что он мне нравится лишь потому, что такие правильные и должны нравится. Он ведь похож на идеал, о котором я мечтала.

– А второй? – Катрин ловила каждое слово.

– Второй же оболтус и ловелас. В театре девушки смотрят на него жадно, а зрительницы млеют еще сильнее. Он самоуверен, но его взгляд – до мурашек, хороший актер, ему удается за секунду очаровать и разочаровать. Мне сложно понять, где он играет, а где всё по-настоящему. Хочу разгадать эту загадку.

– А вдруг ответ тебе не понравится? Думаю, что тебе стоит выбрать первого. В наше время, таких осталось очень мало. А играть с огнем опасно, да и стоит ли? – Катрин как всегда была рациональна.

– Сестренка, я еще никого не могу выбрать. Никто из них не позвал меня на свидание или что-то в таком духе. Они просто есть рядом и все, – вздохнула Маша.

– Так почему бы тебе не пофлиртовать? – предложила Катрин, – Может что-то и прояснится.

– Как ты себе это представляешь? А если я получу отказ? Как же я буду ходить в театр и играть с ними? Это же будет провал! – Маша искренне не понимала, почему сестра дает такие странные советы.

– Найдешь другой театр. Да и разве мало вариантов, как занять свободное время? – Катрин, и правда, не видела особой разницы.

– Но я пока не хочу менять этот театр на что бы то ни было. Это вовсе не входит в мои планы, – жестко ответила Маша.

– Рано или поздно твое увлечение закончится, да и время не стоит на месте. Часы тикают и неизвестно, что будет важнее – любовь или искусство. – будущая мама как можно заметнее погладила живот.

– Кстати, хотела спросить ты надолго у нас? Муж не заревнует тебя, что ты так долго гостишь здесь? – Машин вопрос прозвучал некрасиво.

Катрин вместо того, чтобы обидеться громко рассмеялась.

– Не волнуйся, через пару дней я поеду к родителям. Встретимся уже на твой день рождения. Думаю, будет здорово как в старые добрые времена.

Маше было стыдно признаться, но она была рада скорому отъезду сестры.

Глава 6 Зелёный свет

В один из теплых деньков, когда Катрин уже уехала к родителям, учеба закончилась рано, а в театр можно было не спешить, Маша решила прогуляться по парку. Она взяла кофе с собой в ближайшем кофейне.

Листва почти облетела, но утки еще плавали в пруду, всё сильнее прижимаясь друг к другу, точно пытаясь согреться. Маша села на одну из лавочек поближе к воде и смотрела на прекрасный пейзаж, стаканчик она держала двумя руками, но он, увы, согревал только ладони.

В этом городе она жила совсем немного, полтора года, но он уже успел стать родным и любимым. Здесь, в отличие от ее малой родины, люди улыбались чаще, носили одежды ярче и готовы были поговорить в любую минуту. Да, они ходили быстрее и иногда были резки, но этот ритм точно заставлял сердце биться быстрее и чувствовать всё острее. По правде говоря, это ничуть его портило, а, может, и наоборот. Будь он чуть более загруженным, как Москва, или чуть более тихим, это было бы совсем не то. Золотая середина, которую она так долго искала.

Случаются такие дни, когда время перестает быть линейным "прошлое-настоящее-будущее". Ты забываешь, сколько тебе лет, сколько у тебя проблем или побед, становишься частичкой огромного мира, подпитываешься его энергией, настроением, любовью. Так тонко чувствуешь, всё что вокруг, что спокойно отвечаешь улыбкой на незнакомую улыбку или просто на то, что так ярко светит солнце. Время замирает, становится тягучей сладкой ириской, и в душе рождается что-то новое. Именно в такие минуты появляются идеи, любовь, вера, силы и надежда. Ценность этого неизмерима, нерушима власть таких моментов, главное поймать их и запечатлеть в своем сердце. Это ни с чем не спутать, и однажды прикоснувшись к такому чуду, ты будешь ждать его вновь.

– Остановись мгновенье, – произнес Иван, который уже пару минут наблюдал за Машей, как она следит за уточками, пьет кофе и улыбается своим мыслям.

– Присаживайся, – спокойно предложила она, даже не повернувшись. Точно она ждала его.

– Ты часто здесь бываешь? Медитируешь? – Иван отчего-то был не весел, на него это было совсем не похоже.

– Иногда, я прихожу сюда подумать. Здесь совсем другое… – девушка пыталась подобрать слова.

– Ощущение времени? – подсказал он, и девушка кивнула.

В этот момент к пруду подбежал маленький мальчик и чуть ли не с разбегу кинулся к уткам. Бедные птицы отплыли на другой край, испугавшись веселого ребенка.

– Арсений! Арсений! Ты куда! Не лезь в воду! Арсений стой! – за ребенком бежала измученная мамаша, сильно размахивая руками. Поймав мальчика за капюшон, она повела его назад.

Иван и Мария улыбались, наблюдая за происходящим. Мальчик смотрел внимательно на уток и забавно пятился.

– Я раньше бегал здесь по утрам, потом перестал. – Иван замолчал и нахмурился. – Гринева, так почему у тебя нет молодого человека?

«Что опять? Да, ты издеваешься»

– Умер от счастья… – Маша решила, что черный юмор вполне уместен.

– Давно? – Иван был так серьезен, что можно было растеряться. – Если нужно спрятать труп, я к твоим услугам. А если серьезно, то, судя по твоим стихам, у тебя богатое прошлое и несколько раз разбитое сердце. Ты еще не написала что-нибудь про меня?

«Где он нашел мои стихи? Он интересовался моим творчеством?» – начала переживать Маша. Сердце стучало громко и гулко.

– Боюсь разочаровать тебя. – Маша старалась, чтобы ее ирония не переходила в сарказм. Иначе именно это выдало бы ее с головой. Ей казалось, что если она будет гнуть свою линию до конца, тогда если он и догадается, что нравится ей, то хоть получится сохранит свою гордость.

– Я приму любую критику в свой адрес, мне не в первой. – Иван с гордостью парировал, ему нравилось, когда все не так просто, как кажется сначала.

– Моя муза не удостоила тебя творением, – прозвучало слишком сурово и Маша решила немного сгладить углы, – Может быть, в другой раз.

– Другого раза может и не быть, – Иван заметно погрустнел.

– Значит, не судьба. – девушка пожала плечами.

– А знаешь, иногда, чтобы что-то сделать, не обязательно увидеть зеленый свет, можно просто выключить красный, – он опять говорил загадками, точно это еще один психологический фокус, попытка пикапа. – Вот представь, что ты стоишь на перекрестке, горит красный, и ты послушно стоишь. Но вот проходит время, красный выключается, но никто не зажигает для тебя зеленый. Неужели ты будешь, как дура, стоять там и ждать нужного сигнала? Машины стоят, другие идут, а ты в ступоре. Потому что так нельзя. А почему нельзя? Никто не решит этого за тебя, все это лишь в твоей голове. И твои решения они только твои. Вооружись логикой, интуицией и вперед. А, бывает, ты стоишь, а светофор не меняет свет. Машины все едут и едут, и тут у тебя есть выбор. Ты можешь стоять и смотреть, как проходит твоя жизнь, тратить драгоценные минуты, потом годы и прочее. Ты будешь стоять, ждать, злиться, а потом просто смиришься с неизбежностью. Уйти будет сложно, ведь уже столько времени потратила пока стояла здесь. Разве можно теперь свернуть? А фокус в том, что можно. Можно в любой из моментов.

– А другие варианты? – Маше понравились его теории.

– Есть вариант, что ты не заметила кнопочки на светофоре, возможно, если начнешь оглядываться по сторонам, найдёшь ее и нажмешь, а, может быть, нажмет кто-то рядом. Видимо, для этого и существуют хорошие друзья, которые помогут тебе найти правильную дорогу, не свернуть с верного пути.

Иван замолчал, повисла слишком долгая пауза.

– Интересно, – и Маша вдруг снова вспомнила, почему она ему язвит, – Можно я запишу это в свой блокнот. На память?

– Не забудь указать автора, ненавижу плагиат. Но ты не послушала про еще два варианта. – Иван забавно нахмурился.

– Дай угадаю, можно попытаться перебежать на красный? – предположила Маша, – Может быть, я успею, а, может, меня кто-то собьет. И тут уже и сказочке конец. Совсем нелепый финал.

– Ты делаешь успехи, умница. – похвалил он.

– Но я не могу придумать четвертый вариант, – призналась Маша.

– Он самый сложный, и многие не решаются. Можно развернуться и сделать пару шагов назад и найти другой путь обхода. Да, долго. Да, возможно, люди посмотрят на тебя как-то косо. Смотри! Она хотела перейти здесь, а потом пошла туда! О, Боже, вот глупенькая. Разве люди так говорят? Никто так даже не думает, так почему же с обычной жизнью иначе? Почему мы не можем спокойно признаться, что зря стоим на этом светофоре. Нам не нужно на ту сторону, на той стороне ямы, канавы, лужи, зомби, в конце концов. Нам лучше вправо, влево, наверх или назад. Мы нужны будем именно там. Признайся себе, что это именно так.

Иван замолчал. Маша не знала, чтобы ответить ему, такого же умного, философского или саркастичного.

– Нам пора в театр, – Иван встал со скамьи первым и подал ей руку. Рука была на удивление теплой, Мария с трудом отпустила ее. Из ниоткуда взявшаяся нежность была то ли спасительным кругом, то ли якорем, тянувшим ко дну.

***

Они поставили наконец этюд. История была про то, что ангел и демон играют жизнями людей, делают ставки и когда-то выигрывает один, когда-то второй. Отыграли и теперь пришли время выйти на поклон.

Маша стояла посередине, в роли главной героини чувствовала себя ежечасно. Точно зная, что ее ангел выигрывает, хоть и поддается. Он обязательно должен выиграть и на этот раз. Девушка держала за руки Венеру и Олега. Она чувствовала, как по их телам разливается кровь, как бурлит в них жизнь, страх, адреналин.

– Браво! – крикнул Антон и раздались долгожданные аплодисменты. Теперь, когда помощник режиссера высказал свою точку зрения, стало можно всем.

Маша почувствовала, что между, держащимися за руки, пробежала искра. Именно она и зажгла любовь. Неуёмную, невероятную и всепоглощающую – любовь к искусству.

Глава 7 Зависть

По горячим следам, сразу после этюда никто не стал расходиться. Молодые люди, как было принято сели на сцену, режиссер и его помощник сели в зрительной зале. Предстояло то, что волновало ничуть не меньше выступления.

– Итак, сегодня мы поговорим, что было хорошего, а что еще нужно доработать в вашем этюде, прежде чем мы его перенесем на большую сцену, – Антон сидел на стуле, на коленях лежал блокнот, в который он записывал все ошибки и удачные находки. С ним он не расставался ни на секунду.

Помощник режиссера поправил очки, и хотел было начать, но Венера робко перебила:

– Простите, на большую сцену? Что это значит?

– Посовещавшись, мы решили, что ваше творение заслуживает отдельного внимания и естественно его стоить показаться широкому кругу, – быстро пояснил Иван. – Мы планируем показать через неделю после премьеры основной пьесы.

У Маши от такого закружилась голова. Еще никто не оценивал ее творчество так высоко. Тут она встретилась взглядом с Иваном, он улыбался и смотрел на нее так тепло, что на ее щеках быстро появился румянец.

– Итак, давайте обо всем по порядку, – взял слово Антон, – С молодыми людьми мы еще позанимаемся, разучим, как правильно держать осанку, и сделаем несколько упражнений, чтобы вы не выглядели так скованно. Особенно Олег это касается тебя. Ангел не может быть таким, он должен был сосредоточенным, чтобы выиграть, но готовым в любой момент раскрыть руки для объятия, может чуточку наивнее.

После получасового обсуждения Маша поняла, что про ее актерскую игру никто не сказал ни слова. Пьеса, написанная ею еще в девятом классе, по словам всех, была прекрасна, но никто не отметил, что она в роли была хороша. Уточнить, что было не так в ее игре, она не решилась. И тут вмешался Иван:

– Можно мне как одному из старичков высказать свое мнение?

Антон лишь пожал плечами, что означало, что никаких возражений он не имеет.

– Все ребята для первой игры справились со своим заданием, – похвалил Иван, – Чувствовался адреналин, и погружение в предполагаемые обстоятельства. Венера была просто прекрасна в роли закадрового внутреннего голоса, казалось, казалось я слышал его изнутри. Повторюсь, что это было волшебно, как и само произведение. – Молодой человек посмотрел на рыжеволосую кокетку, та лишь смущенно опустила глаза. Маша ревностно следила за этим, в тайне надеясь, что это всё ничего не значит. Но тут он продолжил, – вот только Машина игра меня огорчила.

Девушка изо всех сил старалась держаться холодно и отстраненно. На самом деле больше всего на свете она боялась критики тех, кто ей небезразличен. Увидят ли как сильно задевают их слова? Заметят ли, что имеют власть над ней?

– Твоя героиня показалась мне слишком обычной. То есть сама мысль и постановка цепляют, но может быть ей добавить немного жизни, живости. Тебе не хватает опыта, интровертам это иногда свойственно. – Иван чье мнение для Маши было таким важным, старался как можно аккуратнее направить её.

В тот вечер Маша попыталась побыстрее уйти из театра, пока никто не заметил насколько она расстроена. Чтобы не услышать еще какой-либо критики или ещё хуже сочувствуя и поддержки. Девушка стояла на светофоре, моросил мелкий противный осенний дождь. Неожиданно над ней появился зонт.

Маша хотелось сказать что-нибудь резкое, но, когда она развернулась, увидела, что рядом с ней не Иван, а Антон. Помощник режиссера выглядел немного растерянным. Девушка улыбнулась, попытавшись сделать это как можно естественнее.

– Иван, как всегда, попытался выглядеть самым умным, – поделился Антон, – не слушай всё, что он говорит. Он немного завидует, возможно.

– Завидует? Но чему? – Маша взяла его под руку, молодой человек не отстранился.

– Когда он пришел в театр его постановку разнесли в пух и прах, – пояснил Антон, – Публика не поняла его драмы. Если бы не его привлекательная внешность, дефицит в мальчишках, то, наверное, никто бы потом не уговаривал его остаться. Ты же превзошла всех, кто был до тебя. Своя пьеса – своя режиссура и ты сама в главной роли. Думаю, что он просто не смог выдержать этого, вот и выплеснул это как мог. Не суди его строго. Он с трудом привыкает к новым людям, а уж тем более к их успехам относится крайне настороженно.