Большой. Злой. Небритый бесплатное чтение

Глава 1

О чем нам твердят родители в детстве?

Чтобы мы ни в коем случае не открывали дверь незнакомцам.

Боле того.

Не открывали дверь в принципе, не посмотрев в «глазок».

Но кого интересует «глазок», если ты находишься в квартире элитного дома?

Квартира, кстати, не моя.

Сестры.

А сама сестренка отбыла в неизвестном направлении, оставив мне ключи с самыми наилучшими пожеланиями. Что, скажем, настораживало.

Сестру я любила. Она — меня тоже. Это первое.

Второе. Когда ты только что пролетела полмира, пробыла в воздухе больше двенадцати часов, потом ещё толкалась в пробке два часа, тебе есть дело, кто стоит за дверью?

Наверное, есть. Вернее, должно. Но как-то на периферии сознания.

Я хотела спать.

Я хотела есть.

Я не хотела видеть никого из знакомых Риты.

Скорее, даже ухажеров.

Я собиралась в душ. Постоять пять минут под теплой водой, смыть пыль, а затем забраться в кроватку. Под теплое одеялко и до утра. Даже намеревалась отключить телефон. Если уходить «на дно», то по полной.

Не получилось.

Потому что кто-то в данный момент стоял на площадке и очень активно названивал в дверь.

Настырно. Требовательно.

Выругавшись, я поплелась к двери.

Чуть позже я пойму, какую роковую ошибку я совершила.

Всё-таки надо слушаться родителей даже в сознательном возрасте.

Медленно моргая, я подошла к двери и просто открыла её.

Я же, черт возьми, в элитном доме… Тут чужие не ходят. Тут все свои.

Я ошиблась.

Первое, во что уперся мой почти сонный взгляд — рубашка от «Армани». Дорогая, зараза. Это плохо. Кто-то спросит — почему? Потому что такие рубашки себе могут позволить только серьезные люди.

Я же ни к чему серьезному готова не была.

Рубашка оказалась прелюдией.

Мою легкую заторможенность я отнесла к усталости. Потому что нельзя никак объяснить, почему я долго и упорно смотрела на рубашку и не поднимала глаза выше? Рубашка рубашкой, но даже она не скрывала фактуру крепкого мужского тела.

Эх…

Да, незваный гость оказался высоким, крупным мужчиной.

Тоже плохо.

Лично для меня. Не люблю я вот таких здоровяков и ничего не могу с собой поделать. Сейчас мода на «качков», на то, чтобы одежда трещала на богатырских плечах, а футболки идеально подчеркивали накаченные бицепсы-трицепсы. А мне не нравилось. Без причины. Без следствия. Интуитивно.

И ещё мужчина был не брит. Опять же, мода. Эти аккуратные и не очень бородки не носит сегодня лишь ленивый.

А меня раздражали.

Предпочитаю аккуратно выбритых мужчин.

Стоящий передо мной амбал не носил бороды, но вот побриться ему явно не помешало бы. Как-то не аккуратно. С такой-то рубашкой.

Весь его вид уступал взгляду. Мама дорогая… Может, мне всё же сделать попытку и закрыть дверь? Типа, вы ошиблись, и быстренько за замок.

Не получится.

Мужчина смотрел на меня зло. Даже агрессивно.

— Можно?

Вопрос прозвучал сквозь сжатые губы, и был задан таким тоном, что не подразумевал ответа. Незваного гостя в принципе не интересовал мой ответ.

— Нет, — а что я могла ещё сказать?

И вот тут по всем правилам приличия гость должен развернуться и удалиться.

Я ему не рада. Он мне… хммм… тоже.

Но гость продолжал стоять, испепеляя меня взглядом.

Да, выглядела я не наилучшим образом, но зачем же так-то? Посмотрела бы я на него после длительного перелета и конкретного недосыпа.

И в гости я его не звала, поэтому он может проваливать на все четыре стороны.

— Я всё же пройду.

Снова недружелюбный тон шокировал меня не менее, чем дальнейшие действия мужчины.

Меня взяли за плечи — ощутимо — и просто передвинули, словно я ничего не весила. Потеснили.

Я не успела никак отреагировать, как небритый гость прошел мимо меня, задев грудью моё плечо, окончательно потеснив.

— Что вы себе позволяете? Немедленно выйдите из квартиры! — стараясь сохранять спокойствие и не поддаваться панике, проговорила я.

Куда там…

— Дверь прикрой. Разговаривать будем.

От такой наглости я на мгновение опешила. Чтобы вот так и сразу да ещё таким тоном.

Мне бы перевести дыхание. Честно. Да встретится с здоровяком завтра. И тем более, ни когда на мне халат, благо хоть не шелковый. У Риты-то так раз все шелковые, да и у меня тоже имеются, но после дороги я выудила из раскрытого чемодана первый попавшийся — оказался любимый хлопковый.

С забавными лошадками на груди.

Почему бы и нет? Взрослые девочки тоже любят такие рисунки.

Тем более, если взрослая девочка — иллюстратор детских книг.

Но обо мне и моей профессии — позже.

Сейчас главное — здоровяк в «Армани». Часы на руке у него тоже имелись, их я не разглядела. Да и смысл? Понятное дело — брендовые и дорогущие.

И какое мне дело до них? Скорее всего, мозг не хотел воспринимать общую картину происходящего, вот и акцентировался на мелочах.

— Разговаривать я с вами не буду, — стараясь держать тон строгой учительницы, процедила я и шире распахнула дверь. — Прошу немедленно покинуть квартиру, иначе я буду вынуждена позвонить охране. Вы вторгаетесь на чужую территорию, и я…

Договорить мне не позволили.

Подошли, аккуратно отцепили мою руку от дверной ручки и закрыли дверь.

Без хлопка.

Вот тут меня и накрыло. Одновременно по нескольким фронтам. И то, что я одна в квартире с незнакомцем. От его дурманящего запаха, на который я тоже акцент сделала не вовремя. И на то, что стены квартиры с шумоизоляцией. Кричи, не кричи, никто на помощь не придет.

Так, девонька, спокойно. Как ты себя позиционируешь? Взрослой молодой женщиной. Вот ей и будь!

Никто тебя насиловать и убивать не собирается!

Хотя, судя по недоброму взгляду, со вторым я, возможно, и погорячилась.

— Что вы творите? — мой голос охрип.

— Закрываю дверь, чтобы ты, наконец, перестала меня выгонять.

— А что я должна с вами делать?

Ох, люблю я задавать провокационные вопросы.

Но здоровяк даже бровью не повел.

Может быть, он относится к категории тех самых пресловутых «бычков», у которых все мозги ушли в бицепсы? Ну, вдруг. А дорогая одежда и часы — папина заслуга.

Кого я обманываю? Стоящему неподалеку от меня мужчине на вид можно было дать тридцать два-тридцать четыре года, и по серьезному выражению на лице никак нельзя сказать, что он живет за счет кого-то.

Я сделала шаг назад.

На всякий случай.

Всё-таки удобнее смотреть на собеседника, значительно превышающего тебя в росте, сохраняя дистанцию.

— Пока просто поговорить.

— Пока?

— Да.

Он скрестил руки на груди. Ноги расставил чуть шире.

Многоговорящая поза.

— Я вас первый раз в жизни вижу. Вы врываетесь — да-да, врываетесь в мою… то есть… ай, не важно, ко мне в квартиру, отодвигаете в сторону, закрываете дверь и наседаете на меня! Как мне, по-вашему, реагировать? Мило улыбаться?

— Мило улыбаться мне не надо. Грегу будешь.

— Кому? — я захлопала ресницами, ощущая себя натуральной блондинкой.

Когда мне было восемнадцать лет, я отправилась на курсы вождения. Мой куратор, как-то не выдержав очередного и слишком резкого старта, посмотрел на меня внимательно и сказал: «Девонька, не заставляй меня поверить, что ты настоящая блондинка».

С тех самых пор его «девонька» ко мне намертво прицепилась. С куратором повезло: шикарный мужик с юмором, за пятьдесят, которому позволительно было снисходительно разговаривать с нерадивыми учениками.

— Грегу.

Таааак…

Меня начинали терзать смутные сомнения.

— Послушайте, вы ошиблись…

Договорить мне не дали.

— Неужели? — и небритый глумливо выгнул бровь.

Мол, такие, как он, никогда не ошибаются.

Что ж, парень, тебя ждет разочарование. Пусть и первое в жизни.

— Да, — я тоже скрестила руки на груди, отзеркалив его позу. Если он знаком хотя бы мельком с языком НЛП, нам будет интересно общаться.

Как-нибудь потом.

Скорее всего, в другой жизни.

— А я вот так не считаю.

— Мы будем спорить?

— Однозначно — нет.

Уже лучше.

— Вы пришли не по адресу, мужчина. Абсолютно, — имя его меня не интересовало, хотя на пару секунд показалось, что я его где-то видела. Слишком фактурный, запоминающийся.

Холодный блеск в его голубых глазах мне не пришелся по душе.

Что-то не так.

— По адресу.

— Вам нужна не я.

— Ты.

— Да нет же…

— Ты — сестра-близнец Маргариты Михайловны Романовой. Надежда Романова. И я пришел именно к тебе.

Если бы мы находились в театре, вот на этой реплике занавес обязан был упасть.

Но жизнь — не театр, хотя со мной и поспорили бы почитатели одного гения.

— Я вас первый раз в жизни вижу, — мне надо было что-то сказать, а не стоять и бестолково хлопать ресницами. — Вы не можете прийти ко мне.

— Я уже здесь, — незнакомец скривил уголок губ, выказывая высшую степень пренебрежения ко мне и к моим умственным способностями.

— Послушайте меня в последний раз. Больше я говорить не буду. Уходите немедленно. Вы находитесь в чужой квартире. Я вызываю охрану. Мне глубоко безразлично, зачем я вам спонадобилась. Разговаривать с вами у меня нет никакого желания, и уже то, что вы знаете моё имя, меня конкретно напрягает. Поэтому уходите. Пока по-хорошему.

И почему я почти не удивилась, когда услышала категоричное:

— Нет.

Ну и к черту…

Что я должна? Распинаться перед ним? Он ворвался ко мне в квартиру, и мне надо от него избавиться.

Больше на него не глядя и не позволяя на меня давить одним своим присутствием, я развернулась и протянула руку к домофону, на котором располагалась и экстренная кнопка вызова охраны. Вот же ж! Мне о ней стоило вспомнить раньше. Но когда ты не хозяйка в помещении, иногда сложно сориентироваться.

Хорошо, что он не схватил меня за руку. Об этом я тоже подумала потом. Он просто накрыл домофон своей ручищей, преградив мне возможность вызвать подмогу.

— Надя, угомонись.

Вот так просто.

«Надя», без отчества. И «угомонись», точно мы, мать его ети, знакомы вечность, и он может проявлять ко мне фамильярность.

Иногда я бывала занудой и оправдывала фамилию, хотя наша семья никакого отношения к великой династии не имела.

Я смотрела на его широкую ладонь и думала: если я вцеплюсь в неё ноготками, основательно вцеплюсь, прямо до крови, царапая и раздирая кожу, я останусь в сознании, когда здоровяк поймет, что со мной на «ты» перешёл преждевременно?

Существовал и второй вариант. Чемодан с сумкой находились в спальне. Я по инерции довезла чемодан в ту комнату — удобнее разбирать вещи. Телефон положила на кровать.

Точно знала — спальня запирается на замок. Мне бы только в неё попасть… Если предположить, что у меня будет полминуты, прежде чем некоторые вышибут дверь, я успею набрать полицию. Я быстрая и шустрая.

Когда не сонная.

Но сейчас в моей крови играл адреналин. Он мне в помощь.

— Даже не думай. Поймаю.

От холодного, грозного тона меня бросило в холод.

Что не слово, то скрытая угроза.

Поймает он… А это уже попахивает физическим насилием.

Как бы я ни пыжилась, как бы ни ерепенилась, исход один — надо договариваться. Дать возможность сказать ему то, зачем он пришел, а потом послать далеко и подальше. Без обратного адресата.

Я посмотрела на незнакомца, вложив во взгляд всё недовольство и гнев, что зародились в моей душе.

Сама виновата. Нечего открывать дверь, кому не попадя.

— Что вам от меня надо?

— Чтобы ты меня выслушала и приняла правильное решение.

— Правильное, то есть выгодное вам.

— Совершенно верно.

Честно, не знала, что делать дальше. Нет, знала, но мои варианты дальнейшего времяпровождения точно не совпадали с тем, что надумал небритый гость.

Вздохнула.

— Я подумала, что вы пришли к сестре. Это её квартира.

— Да, подаренная любовником.

А вот это говорить ему точно не стоило.

Не важно, что я порой думала о поведении своей Ритульки, и как мы ссорились по этому поводу, тем не менее, я всегда готова была перегрызть горло любому, кто её задевал. Она, кстати, тоже.

Мы близнецы. В полном значении этого слова.

Сейчас, уже с возрастом — а нам по двадцать пять — наши чувства и эмоции в отношении друг друга немного притупились. Мы уже не так остро чувствуем боль, негодование, радость друг друга. Не носим одинаковые вещи. Не просим маму заплести обеим одну и ту же модель косички. И размер ноги у нас разный. Пожалуй, это единственное различие между нами. Да грудь. У меня побольше. Но кто нас не знает или видит редко, даже не заметит. Ещё с возрастом и из-за постоянной работы, требующей сосредоточенности, а так же любви к чтению, у меня стало портиться зрение. Хотя врачи выдвигали мысль, что зрение ухудшалось из-за травмы, полученной в детстве. Я неудачно упала. Мы весело проводили время на долгострое, исследовали позабытую всеми стройку, и я поскользнулась. Упала очень неудачно. Или, напротив, очень удачно. Голову тогда сильно повредила, но, опять же по словам врачей, я родилась в рубашке, потому что моя головушка приземлилась рядом с торчащей из фундамента арматурой. Несколько сантиметров, и меня бы уже не было. Рита жила со мной вместе в палате. Отказывалась уходить. Ругалась с врачами, даже бросалась на них, и одного укусила. Дети… Врачи пошли навстречу, оформили и её по больничному листу, выделив койку рядом со мной. Рита ухаживала наравне со взрослыми.

Она у меня молодец.

Мы всегда дружны. Всегда вместе.

Естественно, выросли, и у каждой из нас появились свои предпочтения. Не сразу, лет с шестнадцати. Я подалась в художники-иллюстраторы, Ритулька — в экономику. Закончила МГУ с красным дипломом. А то, что мужчины слетались на её жизненную энергию, оптимизм, красоту и умение преподнести себя в нужном образе… Кто же тут виноват? Рита никогда не была вертихвосткой. У неё на первом месте — карьера и успешный бизнес. То, что в число её поклонников входили только богатые и успешные люди, тут я ничего не могу сказать. Каждому своё. За счет мужчин она точно не жила и не относилась к числу содержанок, которых, кроме шмоток и развлечений, ничего не интересовало.

Когда я узнала про квартиру, пришла в тихий ужас.

— Ритуль, я даже спрашивать не буду, сколько она стоит.

Сестра по-доброму рассмеялась.

— Вот и не спрашивай.

— До хрена.

— Больше.

— И ты приняла подарок.

Рита пожала плечами.

— Если дарят, зачем отказываться? Кстати, квартиру мне подарили не за постельные услуги, хотя девяносто девять процентов наших знакомых так думают.

— А за что? — мне тоже стало интересно.

— Я разработала одну схему, которая принесла товарищу кучу бабла. Так что можно сказать это моя доля.

— Но выглядит иначе.

Сестра пожала плечами.

— Кто как хочет, так и думает. Человек не мог официально выделить в фирме мне такую сумму. Пришлось изворачиваться.

— Но ты с ним встречалась.

— Правильно! — тут Ритулька ткнула в меня пальцем. — Мы уже расстались.

— Сумасшедшая.

— Такая же, как и ты.

Я её любила. Она меня тоже. И кто бы что ни говорил про неё, про меня, про нас, мы — единое целое. Таковым и останемся.

Между нами не существовало тайн. Небольшие секреты, но у кого их не бывает? Это логично.

Поэтому я сразу же бросилась на защиту Ритульки:

— Не смейте её оскорблять! Не ваше дело, кто кому дарит и что!

— Не моё. Пока не касается моей семьи, — ответили мне в тон.

— Приобретение этой квартиры касается непосредственно вас или вашей семьи? — я вздернула подбородок кверху.

— Пока нет.

— Вот пока тогда ничего и не стоит говорить!

Он прищурил глаза, и у меня по спине побежал холодок.

— Не буду.

Я перевела дыхание.

— Что вам от меня надо?

— Может, хотя бы предложишь присесть?

Он издевается?

Я покачала головой.

— Нет. Чем неудобнее вам будет со мной общаться, тем быстрее вы покинете квартиру и оставите меня в покое.

— Боюсь, что тебя я в ближайшее время в покое не оставлю.

— Вы — сумасшедший?

Когда-то я изучала рекомендации по общению с душевнобольными, маньяками и террористами. Ни единого полезного воспоминания не воспроизвелось в уставшем мозгу, который напрочь отказывался сотрудничать. Ему, как и мне, хотелось в душ и спать.

— Похож?

— Ведете себя неадекватно.

— А ты смелая. Это хорошо.

Почему мне снова показалось, что в его словах скользит ирония?

Я устала препираться ни о чем и негромко спросила:

— Так что вам от меня надо?

Некоторое время незнакомец молчал.

Я тоже.

Какая существовала вероятность, что он передумал меня мучить и решил уйти?

Нулевая.

— Вы с сестрой близки, насколько я знаю, — его осведомленность все больше меня напрягала. — Близняшки — довольно распространенное явление. Что ж… Это даже лучше. Значит, ты знаешь повадки и характерные черты своей сестрицы. А также в курсе, что она последнее время мутила интрижку с Грегом Адамиди.

Незнакомец сделал эффектную паузу.

Как ни парадоксально, но личную жизнь последние полгода мы в разговорах с Ритой опускали. Как-то не до неё было. У меня случилось очередное расставание, неудачный роман, у неё — всё, как всегда. Нас больше интересовала работа, достижения. Разговаривали мы каждый день и в основном ни о чем.

Она мне говорила, что, отдыхая в Ларнаки, познакомилась с интересным молодым человеком. Я посмеялась в ответ — мол, и почему я не удивлена? Кто-то, а Рита никак не могла обойтись без курортного романа. На этом как бы всё. Поговорили и забыли.

Фамилия Адамиди явно была с посылом на Кипр.

— Поспешу вас разочаровать — не в курсе.

В голубых глазах мелькнул недобрый блеск.

— Не верю. Но даже если так, то это уже твои проблемы.

— И почему же?

— Потому что ты сыграешь свою сестру. Для тебя это не в первой. Любые близнецы любят разыгрывать знакомых, притворяясь друг другом.

Моя точка кипения достигла апогея.

Мы с Ритулькой были не ангелами, росли обычными детьми. Любили проказы. А кто их не любит, когда детство играет в попе, и поозорничать — святое дело?

Знакомых мы разыгрывали. Родители, конечно, нам за это давали нагоняй, тем самым только подогревая интерес к новым шалостям. Почему бы и нет?

И в подростковом возрасте, и когда учились в институте. Даже, помнится, было дело, когда на свидание к парням друг друга бегали… Проверяли их подобным образом — узнают, не узнают свою «кралю»…

— Зачем мне это? — уже подбирая слова и попой чувствуя неладное, поосторожничала я.

— Зачем? — вторил он мне и недобро усмехнулся. — Затем, чтобы не позволить мне тотчас отправиться на поиски твоей непутевой сестрицы и при встрече не придушить её собственными руками.

— Эй… Вы перегибаете палку.

— Я? — он наклонился ко мне, и вот тут я ощутила в полную силу разницу в нашем росте. И то, что я в халате, а он одет с иголочки. Несмотря на мою адекватную самооценку, почувствовала я себя не ахти. Как-то… приземисто. — Мой брат из-за этой су… девушки попал в аварию. Они расстались, он был в очень расстроенном состоянии. Сейчас он находится в больнице. Как ты думаешь, мои адвокаты — лучшие адвокаты Кипра — смогут доказать косвенную, а то и прямую причастность Маргариты Романовой к аварии?

— Вы сумасшедший.

Я не спрашивала.

Небритый здоровяк нагнулся ещё ниже.

— Хочешь на личном опыте проверить мою адекватность?

Глава 2

Сумасшедшей оказалась я.

Потому что часом позже мы ехали в какую-то нереально крутую клинику, куда вход простым смертным был заказан.

Я сидела с закрытыми глазами. Смотреть на большого, злого парня, который представился сквозь зубы, и которого, как оказалось, зовут Андреа, но он великодушно позволил себя называть по-русски, Андреем, я не желала.

Андреа, Андрей, мне какая разница?

Волновало другое.

Как я на это подписалась? И почему, собственно, я?

— Твоя сестра не берет трубку от неизвестных абонентов, — мрачный мужской голос, раздавшийся в салоне, заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.

— Что? — я не сразу поняла смысл сказанного.

Он мои мысли читает?

— Твоя Рита «легла» на дно.

— Нет, — твердо сказала я, смело посмотрев на собеседника, что уверенно вел большой черный кар по ночной Москве. Ориентировался он прекрасно, что наводило на смутные подозрения, что этот мужчина проживал в столице долгие годы. И как тут не вспомнишь легендарное «понаехали»… Что им с Грегом на Родине не живется?

И если Рита познакомилась с его братом на Кипре, то что они оба делают в Москве?

Пока вопросов было больше, чем ответов.

— Тогда почему она не отвечает и Грегу?

— Я откуда знаю? — мне с трудом удалось сохранять ровный тон, хотя кричать очень хотелось.

— И тебе не кажется это странным?

— Нет. Я не вмешиваюсь в дела сестры.

— Даже так?

— Даже так.

— А почему ты, например, не позвонила ей, а поехала со мной?

— Почему…

Продолжить я не успела, потому что в этот самый момент в салоне раздался знакомый рингтон.

Звонила Ритулька.

Я, по-прежнему глядя на профиль грека, который, гад такой, усмехнулся еще, словно понял, кто по мне соскучился, медленно открыла сумочку и взялась за телефон.

Прежде чем его вынуть, помедлила.

Черт, Ритка, я тебя прибью.

Честное слово.

Хотя…

Между нами с самого раннего детства существовала договоренность: если одна вляпалась, конкретно напортачила, мы предупреждаем друг друга.

Всегда.

И с тех пор ничего не изменилось.

Я взяла телефон и ответила:

— Привет.

— Привет, моя хорошая, — голос Риты звучал устало. — Я буду говорить быстро и по делу. Скажи мне, пожалуйста, ты сейчас где? У меня в квартире?

— Нет.

— Слышу, едешь… Отлично. Слушай, а твой попутчик случайно не некий Андрей Адамиди?

Вот тут я напряглась.

Но ответить что-либо не успела, потому что Рита быстро добавила:

— Если да, дай ему трубку. Его шкафообразные амбалы меня не пускают в палату к Грегу.

Я не знала, смеяться или плакать.

Серьезно.

Что за концерт, за представление устроили эти двое? Нет, трое! Один влюбился, вторая пожелала расстаться, третий меня едва ли не за шиворот собрался везти в больницу, так как счел, что брат, увидев возлюбленную, придет в себя. Видите ли, глаза-то он после аварии открыл, а вот реагировать нормально не спешил… Врачи разводили руками и говорили, что это постшоковое состояние.

И между всеми ними я, уставшая, замученная, маленькая и почти хорошенькая.

— Мы с тобой поговорим позже, — не смогла сдержаться от угрозы. — Основательно так.

— Хорошо. Так старший Адамиди рядом?

— Да. И по его словам, жаждем свернуть тебе шею.

Я не смотрела в сторону Адамиди, зато он теперь изучал меня. Интуитивно почувствовала, как напряглось его крупное тело. Как принято говорить в таких случаях? Хищник застыл перед прыжком к жертве.

Только я жертвой не была никогда. И не собиралась начинать.

Рита хмыкнула.

— Пусть в очередь встанет.

— Кстати, я, на правах сестры, пролезу первой.

— Договорились.

Я молча, ничего не говоря, протянула телефон мужчине.

Тот с готовностью его взял.

Он не говорил — слушал. На его лице не дрогнул ни один мускул. Непробиваемый какой-то.

Лишь потом сухо добавил:

— Передай трубку охране, — и следом. — Пропустите её, но будьте рядом.

Я покачала головой. Этот Грег лицо королевских кровей? И что, интересно, может ему сделать моя сестра, раз ему нужна охрана?

— Если во мне отпала надобность, может, тогда отвезете меня домой?

— Нет.

— Как нет?

Да что он за человек такой…

Я краем сознания отметила, что скорость увеличилась, и мы явно превышали допустимый лимит.

— Мне проще и быстрее попасть в клинику, чем отвозить тебя домой.

Ему.

Не мне.

Эгоизм в открытой форме проявления.

— Остановите машину, и я выйду.

— Прямо здесь? — от его самоуверенной ухмылки, которая, видимо, являлась фирменной, мне захотелось ему врезать.

Но доводы разума всё же взяли своё.

Ударю — потеряет управление.

В чем-то он прав.

Мы на трассе с четырехполосным движением, вечер, пятница. Трасса оживленная. Мимо нас на ещё большей скорости проносятся другие любители погонять.

— Этот вечер никогда не кончится, — пробормотала я и отвернулась к окну.

Тема исчерпана.

Доехали быстро, и я с облегчением вздохнула, когда вышла из спортивного кара.

Собираясь, я прихватила с собой легкую кофточку, зря, надо было более теплую. Несмотря на летние деньки, ночь выдалась прохладной. Поежившись, я тоскливо посмотрела на большие тонированные двери клиники. Лелеяла надежду, что меня пустят внутрь, а не оставят стоять на крыльце за ненадобностью.

— Пойдем.

Здоровяк в «Армани» прошел мимо, перепрыгивая через ступень, поднялся на крыльцо и уверенным движением распахнул дверь.

Я не то, чтобы не понимала стремления Риты жить богато. Это глупо. Каждый человек желает жить в достатке, чтобы хватало на всё необходимое и чуть больше. Это естественно. Рита же стремилась именно к состоятельной жизни. Опять же, не за счет других. Сама. У неё с подросткового возраста появилось стремление зарабатывать.

Со мной было проще. Я рисовала, изучала фотошоп и читала романтическое фэнтези. Нищенствовать и отказываться от каких-то благ не собиралась, но и ставить деньги в угол жизненных принципов не планировала.

Мне нравилась моя работа, заработком я тоже по большей части была относительно довольна. А если было мало, брала дополнительные заказы. Почему бы и нет? Если позволяло время и силы. Я любила путешествовать, узнавать новые места, копила впечатления. Но даже пребывая в чужой стране, я по пять-семь часов в день работала.

Рита распоряжалась временем несколько иначе. Она относилась к числу трудоголиков. Иногда я ещё поражалась: откуда у неё брались свободные часы на встречи с мужчинами? Она умудрялась совмещать всё. Максималистка по жизни, она не останавливалась на достигнутом. Платная медицина в её понимании обеспечивала ей больше комфорта, внимательности и компетентности врачей. Своё стремление к богатству Рита периодически обосновывала и тем, что если понадобятся деньги на лечение, они будут.

Мы близнецы.

И всё же разные.

Я поднялась по ступеням. Андрей стоял и ждал меня.

А это уже выходило за рамки сложившихся между нами отношений. Он должен был войти внутрь, я — следом. Вроде бы и с ним, и между тем в отдельности от него.

Нет. Стоял, ждал.

Зачем, спрашивается?

Мало мне сюрпризов и эмоциональных качелей сегодня? Предостаточно. Я намеревалась встретиться с Ритой, посмотреть в глаза авантюристке и свалить на такси домой.

Лечь в постель (каюсь, душ уже отошел на задний план) и до утра, чтобы меня никто не трогал, не спрашивал и не беспокоил. Жаль, в наличии не оказалось берушей. Можно воспользоваться наушниками. Чтобы всякие сомнительные личности не трезвонили в дверь.

Я приблизилась к Адамиди. Тот нетерпеливо гипнотизировал меня голубыми глазами. Если так торопиться, то зачем ждать и проявлять мнимую заботу? То, что у господина Адамиди проблема с культурностью и этикой, я уже в курсе.

— Спасибо, — в отличие от него, нас родители всегда учили оставаться воспитанными.

Пройти мимо оказалось не таким простым делом. Странно, но он встал таким образом, что загородил часть прохода. Вроде и пропускает, но и мешает одновременно. Не пихать же его.

Пришлось бочком.

Я даже живот втянула, хотя у меня его особо и не было, чтобы ненароком ни соприкоснуться с мужчиной.

Никакого контакта. Тем более физического.

И впредь — личного.

Я даже не посмотрела, как он отреагировал на моё довольно показное поведение. Неинтересно.

Сама же клиника впечатление производила. Сильное. Огромное фойе, большой, идеально белый ресепшн, за которым, кто бы сомневался, находилась девушка с дежурной улыбкой и модельной внешностью. Панорамные окна, кожаные диваны и кресла, несколько охранников. Лифт, ведущий на верхние этажи, и даже имелся эскалатор.

Неплохо обслуживают сильных мира сего.

— Нам наверх.

Как при таком громадном росте он мог передвигаться бесшумно? Или я настолько увлеклась созерцанием обстановки, что не услышала, как Андреа подошёл сзади. То, что он находился за спиной, нервировало и раздражало. Мне вообще хотелось больше его никогда не видеть и забыть сегодняшний инцидент, как дурной сон.

Только почему не вовремя проснувшаяся интуиция иронично прошептала в ухе, что я очень наивна?

— Мне нет необходимости подниматься с вами. Я сестру подожду и внизу.

— Я настаиваю.

Адамиди встал по левую сторону от меня, и я пожалела, что выбрала балетки. В сабо на платформе выглядела бы с ним рядом не такой малявкой.

Спорить сил не осталось уже.

Подняться? Без проблем. Лишь бы не вступать в ещё одну дискуссию.

Упрямо сжав губы, я выдвинулась к эскалатору. Никакого лифта, никакого уединения со здоровяком.

Хватило и квартиры Риты.

В большинстве случаев я не такая покладистая. Кусаться в ответ тоже умею. Сегодня — не тот случай. Да и смысл? Адамиди прет, как танк. Доводы разума — не его вариант.

Второй этаж, где располагались послеоперационные палаты, тоже выглядел внушительно. Хром, стекло, сталь, серебро. То, что преобладало в отделке и цветовой гамме.

Я вздохнула.

Если я упаду в обморок, мне же окажут первую помощь? Задала себе вопрос и тотчас усмехнулась. Окажут, а потом выставят счет из пяти цифр.

Палата, в которой находился младший Адамиди, определялась сразу. Трое охранников в идеально отутюженных костюмах и галстуках стояли у двери. И к чему такая осторожность?

Ритульки видно не было.

Андрей ускорил шаг, я же плелась следом.

Он подошёл к двери, переглянулся с охранниками и вошёл в палату. Я осталась стоять в стороне. Благо рядом располагалось кресло, в него я и опустилась через полминуты. В ногах правды нет — давняя истина.

Если бы Рита ни вылетела из комнаты, спустя пару минут, я бы уснула.

— Идиот, — проворчала Рита и с усилием сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью.

— Не буду уточнять, кто, но с тобой согласна, — сказала я, поднимаясь навстречу.

— О, Надюшка, привет, милая. Всё-таки притащил тебя сюда?

— Есть такое дело.

Мы обнялись.

— Соскучилась по тебе, — сказала сестра.

— Я тоже.

Мы не виделись два месяца — большой срок для нас.

— Ты как?

— Спать хочу, — честно ответила я.

— Извини, из-за меня у тебя выдалась бурная ночь.

— Ничего, справилась.

— Выглядишь усталой.

— Спасибо за комплимент.

— Прости, — она снова меня обняла.

— Не слышу раскаяния.

— Я сама на взводе…

Она обернулась и выразительно посмотрела на дверь.

— Надеюсь, Андрей тебе не наговорил гадостей?

— Ты с ним знакома?

— Имела счастье, — уголки губ Риты поползи вверх.

— Я жду объяснений.

Рита устало провела рукой по волосам, собранным в идеальный пучок. На сестре была одеты нежно-желтые брюки и блузка с короткими рукавами, а на ухоженных ступнях блестели босоножки на высоком каблуке. В руках клатч.

— Они будут. Хотя на самом деле и объяснять-то нечего… Грег пришёл в себя, Андреа появился в нужный момент. Думаю, уходить нам ещё рано, а вот от кофе я не отказалась бы. Как ты?

Я бы не отказалась от чего-нибудь покрепче.

Кофе за неимением тоже сойдет.

— Кафе на этом этаже есть?

— Уверена, что да.

Рита повернулась к одному из охранников и сказала:

— Мы не сбежим. Следовать за нами не надо.

Мы отошли на несколько метров, и я не смогла сдержаться:

— Всё настолько серьезно?

— Андрей… С ним сложно.

— Сейчас он выглядит едва ли не параноиком.

— Блин, Надюшка, мне так жаль, что тебе пришлось столкнуться с его напором.

— Да все равно, если бы не долгий перелет.

— Кстати, как слетала?

— Давай обо мне потом. Я очень, — тут я демонстративно заглянула сестре в лице, — очень хочу узнать, что происходит, и к чему нам готовиться.

— К войне, — ответила Рита, и тут же добавила: — Шучу.

Мне было не до шуток.

— Рита.

— После кофе. Крепкого и черного. У меня голова сейчас плохо варит. Кстати, я тоже после самолета. Между прочим, второго рейса подряд. Пришлось вернуться, когда узнала, что Грег попал в аварию. Напился, дурак, и сел за руль.

— Так. Мне тоже требуется кофе. Лишь потом — информация.

По поводу кафе мы не ошиблись. Оно располагалось по правую сторону от эскалатора. Но обычным кафе место «для покушать» в этой клинике язык не поворачивался назвать. Скорее уж, ресторан. Идеально белые скатерти, на каждом столике ваза со свежими цветами. Официанты всегда наготове, как только мы сели за столик, направились к нам. Час поздний, а у них улыбка на лице и готовность услужить.

— Чем могу быть полезен?

Мы точно в клинике?

— Два кофе. Ты что-нибудь будешь?

Я мотнула головой. Не на ночь глядя, но от шоколадного чизкейка я бы не отказалась.

— Итак?

— Я не виновата, — отчего-то быстро выпалила Рита, чем вызвала у меня смех.

— Легендарная фраза. А мне стоит продолжить: «Он сам ко мне пришел!» Это я уже про Адамиди старшего, который ворвался в твою квартиру и чуть меня не размазал по стенке.

— Он… может, — сестра усмехнулась и устало провела рукой по лицу. — Чертов псих.

— Я так понимаю, знакомство ваше было без напутствующей фразы: «Будем дружить семьями».

— Подружишь с ним.

— Ритааааа…

Моё терпение и радость от встречи с сестрой заканчивались.

— Что «Рита», Надюш? Я кайфовала на Кипре, отдыхала, вертела задницей в клубе, жарила всю ту же попу под лучами средиземноморского солнца. Со мной знакомились мужчины. Это нормально. Почему бы не расслабиться на отдыхе?

— И правда.

— Не язви. Понимаю, что частично заслужила твою язвительность, но я сама на взводе. Черт знает чего ждать от Адамиди-старшего. В общем, если совсем коротко. За мной начал ухаживать симпатичный молодой человек. Клубы, рестораны, прогулки на яхте. Всё отлично, всё круто. Я улетаю в Москву, не оставляя обратного адресата. На Крите, кстати, я покупала местный тариф. Шифровалась. Мне реально надо было отвлечься от всего и от всех. Не хотела видеть ни одного знакомого лица. Поэтому улетала я с Кипра с чистой совестью, пустой головой и отдохнувшим телом. Надюша, у меня случился шок, когда тем же вечером на мою московскую симку позвонил Грег.

Сестра сделала паузу и как-то многозначительно на меня посмотрела.

— Я что-то должна дополнительно понять из твоих слов?

— У кого-то недосып.

— Этот кто-то и не спорит, что соображает туго. Поэтому, милая моя сестрица, больше конкретики и меньше загадок.

Сестра вздохнула и посмотрела в сторону большого панорамного окна.

Пауза затягивалась.

Я тоже молчала.

Откинулась на спинку кресла, обитого дорогим велюром, и ждала, когда нам всё же принесут дозу кофеина.

— Утром принесли огромный букет кроваво-алых роз.

— Классика жанра.

— Надюш, то есть он пробил меня по всем направлениям. Узнал, откуда я, хотя, кстати, я сказала, что с Украины. Ему стали известны мой адрес и мой телефон. Чем я живу, на кого работаю. Не исключаю, что его спецы нарыли на меня ВСЁ! На тебя, кстати, как вариант, тоже.

И Рита для усиления эффекта от собственных слов направила на меня указательный палец с идеальным нежно-розовым маникюром.

— Ты шутишь сейчас, — прищурившись, проговорила я. От мысли, что незнакомые — да пусть даже и знакомые! — дяди копались в нашем прошлом, становилось дурно, и легкий холодок прошелся по спине. У каждого человека есть свои секреты, свои скелеты в шкафу. То, о чем никто не должен знать. Пусть какая-нибудь маленькая, по сути никому не нужная и ничего не значащая информация. Но она принадлежит мне. Никому более.

— Если бы… Сам же Грег появился вечером. Встречал меня у подъезда с одной розой. Романтично, мать его ети. Только от этой романтики мне захотелось слинять в закат.

— Поддерживаю.

— Какого черта он прилетел в Москву? Зачем? Отпуск закончился, курортный роман тоже!

Рите пришлось замолчать, потому что всё тот же услужливый официант принёс нам кофе. Мы подождали, пока перед нами поставят изумительно белые чашки с ароматным кофе и оставят наедине.

— Я не ждала Грега и не собиралась с ним продолжать отношения. К тому же, Надь, он меня младше… Как уже выяснилось позже.

— Ого, — мои брови поползли вверх.

— Он в хорошей физической форме, накаченный, ухоженный. Не скажешь, что ему двадцать два. Высокий, разворот плеч — сажень, как любила говорить наша бабка.

Я невольно вспомнила Андрея. Тот тоже умел производить впечатление с первой встречи. Своей фактурой.

— Двадцать два года для Грега — приговор.

— Да, — безапелляционно ответила Рита и потянулась за чашкой.

У Ритульки был пунктик — никаких мальчиков, никаких романов с молодыми людьми младше себя. Только взрослые, умудренные опытом мужчины. Или хотя бы ровесники.

Я тоже взяла кофе. Отпила. Божественно. Вкус нереальный. Сколько бы я ни готовила кофе — и в турке, и в кофемашине — у меня не получалось достичь такого аромата и насыщенности. Эх…

— Ты его послала. Не сразу.

— Надь, я испугалась! Ты хотя бы себе представляешь, что парень, с которым ты знакомишься на отдыхе в другой стране, иностранец, прилетает за тобой?! И ко всему прочему собирает на тебя информацию? Всю! Ты понимаешь в какой ярости я была?

Я её понимала.

Отлично.

Мне бы тоже не понравилась такая осведомленность.

Ты встречаешься с мужчиной, и он знает о тебе всю подноготную. Каждый шаг. Зачем тогда ты ему вообще нужна? Не интересна же станешь очень быстро. Или дело в тотальном контроле?

Но где Рита и где контроль.

Мы босоногими девчонками убегали от родителей, чтобы быть самостоятельными. Ободрали коленки, свалившись с дерева? Упали с велосипеда, угнанного у соседского мальчишки? Так сами же, никто нас не заставлял.

А тут.

— Да.

Я сделала ещё глоток ароматного кофе.

— Грег оказался настырным.

— Насколько?

— Замуж звал.

— Оооо…

Я откинулась на спинку стула.

Грег Адамиди сделал всё, чтобы отвернуть от себя Риту. Ладно возраст, с этим ещё можно примириться. Но! Он собрал на неё информацию. Пытался контролировать, предугадать её действия. И, Бог ты мой, он позвал её замуж. Замуж! Мою Риту.

Бедный парень.

Мне его даже стало жаль.

Хотя я с последним погорячилась.

Жаль мне стало себя, потому что я уже собиралась ответить Рите, но по спине побежали мурашки. На меня кто-то смотрел.

Повернула голову в сторону входа.

Так и есть.

Явился старший Адамиди и он буравил взглядом именно меня.

Ничего не понимаю.

Абсолютно.

Глава 3

— Я сварила кофе.

— Меня нет.

— Надюш… Надюша…

— Отстань, говорю.

— К кофе прилагаются круассаны. Свежие.

Я от любопытства всё же открыла один глаз.

— Встану, если скажешь, что ты их приготовила сама.

Рита, явно борясь с муками совести, прикусила нижнюю губу.

— Хочется сказать что я, вот этими самыми ручками-белоручками, но ты же знаешь, я не дружу с тестом.

— Знаю. Поэтому я сплю дальше.

Я демонстративно натянула одеяло выше плеч и повернулась к сестре спиной.

А нечего.

Вставать я не планировала.

Ни под каким предлогом.

— Я сварила две чашки кофе. Тебе и мне.

— Рита…

Её настырность должна меня была насторожить сразу.

— Время два часа.

— Да хоть пять. У меня выходные.

— У тебя свободный график.

— Вооот. Поэтому я и говорю — у меня выходные.

Послышался шумный вдох.

— Хорошо, ты меня вынуждаешь признаться.

— В чем?

— Я подделала твою подпись.

Сон, понятное дело, как рукой сняло.

Я резко села на кровати и воззрилась на нахалку, которая имела честь называться моей сестрой.

— На каком документе?

— Чиркнула в доставке курьерской.

— Таааак…

— Говорю же — вставай. Тебя ждет интересное утро. Вернее, день.

Пришлось вставать. Накинув на плечи халат и кое-как заправив растрепавшиеся после сна волосы, я требовательно сказала:

— Давай кофе и что ты там говорила про курьера.

Сестра кивнула в сторону двери, ведущей в просторную и светлую столовую.

— Всё там.

Кофе был сварен и ждал меня.

Как и огромная корзина с ярко-красными тюльпанами, стоящая на полу, рядом с журнальным столиком.

Я уставилась на корзину, потом посмотрела на сестру, что встала поодаль и скрестила руки на груди. В отличие от меня, она выглядела бодрячком.

— Это что?

— Цветы.

— Что цветы, я вижу.

— От кого?

— Посмотри сама.

Спрашивать, откуда не в сезон взялись тюльпаны в Москве, не стоило. Было бы желание и деньги, найдется всё.

— Красивые.

У меня, как и у любой девочки, была слабость перед цветами. Любила, когда мне их дарили, когда они стояли в доме. Но скажу честно, чтобы в корзине и таком количестве… Это, скорее, по части Риты.

Я, точно в замедленной съемке, подошла к корзине и опустилась на корточки. Аромат тюльпанов тотчас коснулся моего обоняния. Нежные лепестки притягивали взгляд. Бутонов было не меньше сотни, возникло совершенно детское желание их пересчитать.

Среди буйства красных красок виднелся и белый небольшой конверт.

От адресата.

И мне совершенно не хотелось его открывать.

— Ты уверена, что цветы мне? — негромко спросила я, не теряя надежды.

— Записку не читала, хотя и признаюсь, искушение было. В бланке у курьера стояло твоё имя.

— Но цветы доставили на адрес твоей квартиры.

— Значит, тот, кто отправлял, знал, что ты у меня. Всё просто.

Я вздохнула.

Знал он…

У меня почти не было сомнений, кто отправитель.

И всё же…

Я не спешила открывать конверт.

Пришлось. Любопытство — вещь такая, оно сгубило не только кошку, но и подвело ни одну женщину.

Я достала конверт, стараясь не потревожить ни одного бутона, и с нарастающим нетерпением открыла его.

«Я погорячился. А.А.»

— Вот как…

— Извинился?

Я медленно поднялась.

— То есть у тебя не было сомнений, кто доставил букет?

— После того, как ты феерично вчера сбежала из клиники, а Андрей на твоей спине едва дырку не прожег?

— Очень смешно.

— Если честно, есть немного.

— Рада, что у тебя веселое настроение.

— Глотни кофе и отпусти ситуацию.

В моем случае, кофе — панацея от дурного настроения. Кому, как не Рите, об этом было знать.

Я, положив конверт назад в корзину, прошла к дивану, села, положила руки на колени. Ни дать, ни взять, школьница на приеме у завуча, только в халате.

— Я даже знать не хочу, что он подразумевал, посылая цветы.

Рита села в кресло напротив.

— Надюш, расслабься. Маховик запущен, ты уже ничего не сможешь сделать.

— Даже не смей что-либо произносить вслух. Не смей, и всё тут.

Нахалка усмехнулась.

— Всё, что надо, я сказала выше.

Лучше всё-таки сначала принять дозу кофеина. Лучше — две.

Да, накануне я сбежала. Не ушла, а ретировалась. Как только в кафе клиники появился Адамиди-старший, я поднялась и направилась к выходу, постаравшись не столкнуться с ним лицом к лицу. Дождалась, когда он двинется в нашу сторону, обогнула столики и была такова.

У меня не было никакого желания оставаться в клинике. Я там без надобности. Рита… Не маленькая, разберется с Адамиди получше меня. У них в прошлом, как я поняла, были стычки, постоянные, им не привыкать пикироваться.

Такси я поймала сразу. Как только села в машину, у меня было искушение назвать адрес гостиницы. Или вообще уехать к родителям в пригород. К сожалению, своей жилплощадью я пока не обзавелась. У меня имелись небольшие накопления, Рита и родители открыто говорили, что готовы мне помочь, но я не хотела брать у них деньги. Ипотеку мне не давали, несмотря на то, что я несколько лет уже работала на издательские дома, для банков мой трудовой стаж и занятость не внушали доверия. Да и мне не хотелось брать обременение в несколько миллионов. Тогда Рита сказала: «Пока живи у меня». Нахлебницей я себя не чувствовала, и если предлагают жилплощадь, почему бы и нет? Мы часто бывали в разъездах и не стесняли друг друга. Да и скучали, долго не видясь. Любовников Рита к себе не приглашала ни на чай, ни на кофе. Я, естественно, тоже своих гостей к ней не звала. Мы идеально сосуществовали вместе. И я точно была уверена, что если в какой-то момент стесню сестру, она мне скажет: «Пора и честь знать».

Я обругала себя за малодушие. Ворвался в квартиру один раз нестабильный бородатый тип, и теперь постоянно ждать повторения? Глупо.

Как добралась до кровати, помнила плохо. Разделась, умылась и рухнула на подушку, не желая ни о чем думать.

Утро вечера мудренее.

Утро оказалось продолжением событий, начавших ночью.

Невоодушевляющее начало.

— У нас только круассаны? Существеннее ничего нет?

— Я на диете.

— Я хочу кашу. Пойду сварю.

— На меня тоже.

— Ты же на диете.

— Халявно приготовленная пища не считается.

— С тебя рассказ, чем закончилась вчерашняя ночь.

— Я жива, и это уже хорошо.

Я хмыкнула. И то правда.

Пока я готовила завтрак, мои мысли постоянно крутились вокруг семейства Адамиди. Назойливо не давала покоя мысль, что я эту фамилию уже где-то слышала. Ошибаюсь? На память я раньше не жаловалась. Последние полгода много путешествовала, переезжая из страны в страну, встречалась с новыми людьми и, возможно, с кем-то знакомилась, у кого созвучная фамилия.

Два брата. Один в больнице, другой рвет и мечет. Интересно, если бы Рита не объявилась, как далеко зашёл бы старший?

По спокойному поведению сестры я сделала вывод, что Грег пострадал не сильно. Я пока не знала, что Рита к нему испытывает, и что она ответила на его предложение руки и сердца. Почему во мне росла уверенность, что там не всё так просто? С расставанием, кстати, тоже.

Одни тайны, разгадывать которые я не планировала.

Живу я спокойной жизнью, и дальше собираюсь продолжать в том же роде.

Корзина тюльпанов ничего не решает.

Я влила в небольшую кастрюлю молока, воды, овсянки. Кашу предпочитала варить по старинке — на плите. В мультиварке тоже можно, но по мне по первому варианту она вкуснее получалась.

Сколько времени потребовалось овсянке, чтобы свариться? Минут пять-семь.

Когда я выключала конфорку, то на кухню заглянула Рита.

— И что это значит?

Увидев сестру, я скрестила руки на груди.

Рита за короткий срок успела переодеться в легкое платье-миди, собрать волосы в хвост и слегка припудрить носик.

Куда-то собралась.

— Позвонил Грег.

— И ты едешь к нему?

— Да.

Наши взгляды встретились. Я покачала головой и улыбнулась.

— Вот знаешь, сестренка, чем больше ваша история обрастает какими-то недомолвками, тем меньше я хочу знать подробности. На свадьбу пригласишь — подарок скажешь, какой вам купить. А так… Чем меньше я знаю, тем крепче сплю.

Рита, услышав моё заявление, откинула голову назад и засмеялась.

— Ты у меня самая лучшая.

— В курсе. Всё, езжай к своему возлюбленному, дай спокойно позавтракать и прийти, наконец, в себя.

— Ты тут особо не расслабляйся…

— Ты сейчас о чем?

Рита снова хмыкнула.

— Скоро поймешь. Ты дома будешь?

— Выходить никуда не планирую.

— Тогда я не буду ключи брать. Вечно их забываю. Всё планирую замок на отпечаток пальцев установиться, и никак руки не дойдут.

Она подошла, чмокнула меня и отбыла.

Я в спокойной атмосфере позавтракала, выпила остывший кофе и провела не меньше сорока минут под душем. Просто стояла и наслаждалась сильными струями теплой воды. Может, контрастный? Я как-то задавалась темой закаливания, но представив, что именно сегодня начну, вздрогнула. Нет, как-нибудь потом.

Выйдя из душа, посушила волосы и решила снова приготовить себе кофе. Просыпаться так просыпаться. Да надо почту просмотреть, мне должны скинуть ТЗ к новой книге.

Я успела пройти на кухню, когда снова раздался звонок в дверь.

Сердце сделало кульбит.

Наученная горьким опытом прошлой ночи, я едва ли не на цыпочках подкралась к двери.

— Кто там?

— Курьерская доставка.

О как.

Я посмотрела в дверной глазок. На площадке стоял высокий парнишка в белой рубашке и черных брюках. В кепке. Не Адамиди, и ладно.

Открыла дверь и тотчас ахнула.

А самое главное я и не увидела.

— У меня доставка для Надежды Романовой.

— Это я.

— Распишитесь.

Я расписалась.

Курьер, улыбнувшись, отбыл.

Я же осталась с ещё одной корзиной цветов.

На этот раз лилий.

У кого-то изощренное чувство юмора.

Честное слово.

Во-первых, несколько лилий в квартире — чудесно и романтично. Но корзина… Это уже целый цветочный магазин в доме, и запах нереально сильный. Мной тотчас было принято решение вынести корзину на веранду, благо у Ритульки она была квадратов двадцать.

Во-вторых, второй знак внимания от Адамиди предельно настораживал. Наверное, надо с ним как-то связаться. Цветы по умолчанию я принимала, он может расценить мои поступки неправильно. И не важно, что это он накосячил и подобным образом пытался извиниться.

В корзине так же имелась записка.

Дотащив кое-как корзину до веранды, я поставила её на небольшую деревянную скамью дизайнерской разработки. Некоторое время стояла, думая, стоит ли брать записку. Что там нового может мне сообщить Адамиди? У мужчин как. Сначала цветы, потом приглашение в ресторан. Дальше следовал номер. Оно мне надо? Цветы цветами, а в ресторан с невоспитанным громилой, тем более, небритым, я идти не собиралась.

К черту Адамиди.

К черту его извинения, приглашения.

К черту и записку.

Я развернулась и вышла с веранды.

Чтобы через полминуты вернуться и выудить записку из цветов.

Раскрыла и долго вчитывалась в написанное, чтобы потом едва ли не держаться за живот, смеясь и борясь со слезами, готовыми выступить из глаз.

Адамиди я не оценила. Или он переоценил своих сотрудников.

В записке говорилось уже знакомое:

«Я погорячился. А.А.»

Интересно, Андрей в курсе, что мне дважды отправили от него букет? Точнее корзину.

Оплошность секретаря Адамиди подняла мне настроение. Пусть сами разбираются. У меня же другие дела.

Через час я, наконец-то, проснувшаяся и окончательно пришедшая в себя, открыла любимый ноутбук и принялась просматривать почту и сообщения на мессенджеры. Я две недели назад закончила работу над очередной книгой, полюбившегося многим деткам автора. Но обстоятельства требовали более глобального заказа. Мне девочки из издательства намекали, что грядут перемены, и, возможно, будет новая хорошая серия, в которую готовы вложиться по максимуму. То, что мне нужно. Я хотела поработать именно над серийным оформлением, над книгами, где на каждой странице красивая, живая иллюстрация. Пока я в основном делала обложки, хорошо, если в книгу вставляли несколько страниц с черно-белыми иллюстрациями. Ранее было несколько заказов именно к книгам для малышей, и я помнила, с каким энтузиазмом работала над ними.

Имелось с десятка два сообщений от знакомых девочек, спрашивали, как я отдохнула, почему не выкладываю фото. Я не любила жизнь напоказ и во всех соцсетях ограничивалась рисованной аватаркой. Моя жизнь — только моя. Ни к чему её афишировать. Рита, например, и вовсе не была зарегистрирована ни в одной соцсети, некогда ей было.

Впрочем, некоторым особо дотошным личностям это не помещало собрать на неё полную информацию.

Неужели и на меня тоже…

Я откинулась на спинку кресла и задумалась. Рита намекала, что маховик запущен… Какой? Я не верила, что Андрей Адамиди воспылал ко мне страстью с первого взгляда. Напротив, у меня сложилось мнение, что наша встреча оставила у него неприятный осадок. Как и у меня. Симпатии, искры между нами не пробежало.

И всё же что-то не давало мне покоя.

Что-то я упускала.

Я посмотрела в монитор.

Рита поехала к Грегу, значит, тот ей не настолько безразличен, как она пытается мне показать.

Что дальше…

И тут, как обухом по голове.

Ну на фиг…

Не может быть!

Я сглотнула и порывисто принялась шарить по столу, поднимая бумаги, наброски, зарисовки. Я искала телефон. В самый нужный момент он, как всегда, куда-то запропастился.

Вспомнила, что оставила его на кухне. Просматривала новости, когда пила вторую чашку кофе. Вскочив, кинулась в соседнюю комнату.

Если я права… Если моя девичья память меня не подводит, я попала конкретно.

***

Рита столкнулась с Андреем в фойе. Хотела свернуть, чтобы не попасться ему на глаза, но поздно, он её заметил.

— Рита.

Голос он не повысил.

Рита остановилась и нацепила на лицо приветливо-саркастическую улыбку.

— Давно не виделись, Андреа.

— Не язви.

— Не могу. Как только вижу тебя, так и тянет сказать какую-нибудь гадость.

— Наша симпатия взаимна.

Андрей устал до мушек в глазах. Он не спал вторые сутки, те полчаса, что подремал у Грега в палате — не в счет. А эта зараза ещё и язвит, спешит выказать своё особое расположение к нему.

Да плевать.

Ему от неё надо было лишь одно — чтобы она провела с Грегом необходимое для его окончательной поправки время. Хотя, уходя от брата, Андрей заподозрил его в мухлеже. Тот как-то очень старательно страдал для здорового парня, любившего жизнь, спорт и девочек. Андрей мог с легкостью вспомнить с десяток случаев, когда Грег, будучи с переломанными костями, занимался спортом, бегал и кадрил красоток в офисе. А тут ушибы, растяжения, сотрясение мозга, а ни-ни, жесточайший постельный режим. Сразу же напрашивался вопрос: в чем подвох?

Подвох сейчас стоял перед ним с задранным кверху подбородком и с явным вызовом в глазах.

— Он тебя ждет, — огрызнулся Андрей, из последних сил удерживая себя в руках, чтобы не сорваться на откровенную грубость.

Рита кивнула.

— Тогда я пойду.

— Иди.

Им надо поговорить — Грегу и Маргарите. Может, сегодня они хотя бы договорятся до чего-то толкового. Андрей мысленно хмыкнул. Кого он обманывает? Его младший братец включил хитреца, жертву, и его пока всё утраивает. Все вокруг него бегают, суетятся, почему бы и не воспользоваться ситуацией?

Сам же Андрей с Ритой поговорит чуть позже.

Расставит акценты.

Он сделал шаг в сторону выхода, когда она его окликнула.

— Андреа, подожди.

Он остановился. Нахмурился. Обернулся.

— Не трогай мою сестру. Ты зря приплел её в нашу историю.

Андрей прищурил глаза.

— Ты, кажется, шла к Грегу, вот и ступай.

— Андрей, — голос подруги брата завибрировал от гнева.

Ничего, детка, тебе полезно позлиться.

Он мотнул головой и продолжил путь.

Глава 4

Я скинула Рите сообщение, что ухожу.

«Мне надо. Срочно».

Ответ пришел быстро: «Надолго?»

Я: «Два-три часа».

Она: «Ок».

Я: «В следующий раз всё-таки бери ключи».

Более ничего не последовало. Ну и ладно. Значит, не так уж она и спешит попасть домой.

И это наводило на определенные думы. Если моя сестренка все часы провела у Грега в больнице, всё серьезнее, чем она пыталась мне преподнести.

Но сейчас меня интересовало другое.

Для встречи с коллегой, я выбрала бежевый брючной костюм, волосы собрала в высокий «хвост».

Ровно в назначенное время я входила в ресторан, что располагался рядом с издательством. Сюда заглядывали немногие, цены были рассчитаны на высшие должности сотрудников офисов. Рядовой сотрудник мог здесь покушать, но раз в месяц. Чаще — чревато для семейного бюджета. Сюда периодически заглядывали девочки на выданье в поисках спонсоров на ночь или на жизнь.

Напрашивался вопрос: что в этом ресторане делаю я? Всё очень просто: владелец оного — мой друг, давно желающий выйти из френдзоны. Он выдал мне именную карту, по которой я обедала с пятидесяти процентной скидкой. Девушка же, с которой у меня встреча, как раз занимала нужную должность и могла себе позволить пообедать в данном ресторане.

— Ириша, привет.

Мы поцеловались.

— Привет, Надя. Шикарно выглядишь. Отдых пошёл тебе на пользу. Загар нереально красивый.

— Спасибо.

Надо сказать, что и Ирина относилась к числу тех женщин, что выходят к завтраку в шелковых халатах, с прической, с макияжем и в домашних туфлях на тонкой шпильке. Всегда идеальна. Я даже думать не хотела, сколько времени она уделяет своему образу. Не моё.

— Я на диете, поэтому ограничусь только морковным соком. Ты что-то будешь заказывать?

Я-то как раз хотела есть.

— Да. Вьетнамский суп и, пожалуй, вот этот теплый салат.

— Отлично.

Официант принял у нас заказ.

— Ириша, скажи, пожалуйста, как у вас обстоят дела в издательстве?

Я сразу перешла к делу. Нечего ходить вокруг за около.

— Почему «у вас»? Ты штатный сотрудник. А дела… Трясет.

Я поджала губы.

— Сильно?

— Прилично. У нас же слияние.

— Да, вот оно меня как раз и интересует…

— Надя, тебе переживать не стоит. Художник ты хороший, тебя смена кадров, если она и будет, не коснется.

— К кому переходит основной пакет акций?

— Иностранцы, хотя говорят, что у них русские корни. Семейство Адамиди, возможно, ты про них слышала. Очень, повторюсь, очень влиятельные мужчины.

Конечно, я про них слышала.

Я последние сутки только и делаю, что про них слушаю.

И думаю.

— Это семья медиомагнатов…

Ирина что-то говорила, я же впала в некий транс, не до конца осознавая, что происходит, и чем конкретно грозит нашей семье новая информация.

— Насколько нам известно, их три брата…

— Три? — я вернулась из ступора.

— Да. Двух я видела…

Три.

Девоньки, вы понимаете, что и двух Адамиди нам много? А тут три!

Твою же маму…

— Красавцы нереальные. Здоровущие. Больше похожи на бойцов в тяжелом весе, чем на бизнесменов. Такое ощущение, что пиджаки на их плечах, того и гляди, начнут трещать по швам. Надя, представь, что сейчас творится с женской половиной издательства?

— Девочки на работу начали приходить, как на званую вечеринку?

— Хуже.

Я покачала головой.

Их трое.

И с одним мне, возможно, предстоит нет-нет да встречаться. Пусть нашим скромным издательством — про скромное, я, откровенно говоря, слукавила — будет заниматься тот третий, что пока неизвестен и не точит зуб на нашу семью. Пожалуйста.

Иначе прощай оформление для серии.

Не сдюжу я.

Ирина говорила ещё что-то. О самом слияние, о том, как все переживают, нервничают. Личности Адамиди всплывали периодически в разговоре, и каждый раз с восхищением. Ирина недавно развелась и находилась в активном поиске. Я понимала её энтузиазм.

Нам принесли заказ, я успела съесть суп, когда Ирине позвонили и срочно вызвали в офис.

— Надюш, извинишь? Жаль, что не удалось пообщаться. Я что-то про работу и работу, а про тебя ни слова.

— Ещё увидимся. Я на днях к вам загляну.

— Отлично, буду ждать.

— Беги. Не зли новых боссов.

— Да сегодня их нет. Тишина. Лютуют наши.

Она чмокнула меня на прощанье и упорхнула, цокая двенадцатисантиметровыми каблуками. А когда я в последний раз такие носила? У меня имелась парочка для выхода в свет. Достать что ли?

— Можно? — мужской смутно знакомый голос ворвался в сознание и заставил ощетиниться все мои инстинкты самосохранения.

Я даже голову в сторону не повела.

Сначала увидела белые брюки на крепких бедрах. Потом кожаный ремень с замысловатой эмблемой на бляшке.

Следом — широкий торс, обтянутый белой же футболкой.

Выше голову поднимать и не стоило.

В такие минуты начинаешь верить в карму.

— Если я скажу нет, вы же не уйдете?

— Естественно… нет.

Андрей Адамиди отодвинул кресло, только что освобожденное Ириной. Без иронии обойтись Адамиди не мог. Ожидаемо.

Я откинулась на спинку своего кресла, сцепила руки в замок и положила их поверх стола.

Посмотрела на Андрея. Суров. Красив. Смотрит на меня чрезмерно пристально. Даже вызывающе, чем пробуждает желание податься вперед и, не стесняясь в выражениях, спросить: «Какого хера происходит?». Вовремя вспоминаю, что я вроде бы как приличная девочка и не выражаюсь. Но кто бы знал, как временами хочется.

Адамиди вел себя так, точно он вправе. И занимать место напротив меня, и смотреть иронично. От его взгляда мне стало дурно. Уже в физическом плане. Ну и взгляд! Вчера я рассмотрела его голубые глаза, но сегодня они мне казались едва ли не синими. Этакое бушующее в шторме море.

Которое грозилось меня снести.

Спрашивается, сегодня-то за что?

— Добрый день, Андреа, — стараясь сохранять спокойствие и самой себе казаться оплотом равнодушия и идеальной выдержки, произнесла я. — Не буду говорить, что рада вас видеть.

— Почему же так сурово, Надя?

— А как-то надо ещё?

— Например, с улыбкой.

Меня заколотило. Нахал… Нет, вы только посмотрите на него! С улыбкой!

— Извините, не приучена лукавить и лицемерить, — выдала я из себя, борясь с желанием сейчас же встать и уйти.

Но меня что-то удерживало.

Не просто так Адамиди подсел ко мне.

В случайности я больше не верила.

— Зато язвить отлично получается.

— Смотря с кем общаюсь.

Андрей прищурился, это должно было послужить предупреждением. С другой стороны, меня с данным мужчиной ничего не связывало, кроме работы. Я мысленно чертыхнулась. С ним же теперь ругаться нельзя, да? Меня брали сомнения, в курсе ли он, что я работаю в издательстве… Хотя — он же собрал и про меня информацию. Тут впору было снова выругаться.

— Что вам от меня снова надо, Андрей? — я заставила себя вернуться в относительно спокойное русло разговора. — Рита здесь, в городе. И даже с Грегом в больнице. Наше общение уже ни к чему. И кстати, странно, что мы с вами встретились в огромном городе в небольшом ресторане.

— Ничего странного нет. Ты работаешь с «Алидек», с недавних пор эта компания принадлежит моей семье. Ресторан в том же здании, что и издательство. Уютный. С хорошей кухней. Принадлежит твоему другу. У меня тут состоялась встреча. Уже закончилась, и я направлялся к выходу, когда увидел тебя. Так что да, я сразу отметаю твои претензии на тему: «Ах, негодяй, ты меня преследуешь»!

Он издевался надо мной. Не открыто, но с явным подтекстом.

— А то, что вы собрали на меня досье — не считается преследованием? Вторжением в личную жизнь? Вы не имели права!

— Имел, — жестко бросил он, и в голубых глазах блеснула сталь.

Я подобралась.

Всё-таки первое мнение самое правильное. Ещё ночью этот бородатый здоровяк на меня произвел негативное впечатление. Пер, как танк, сметая всё на своем пути. Для таких, как он существовало только его мнение и неправильное. Есть он, его потребности, его власть. Остальные — разменные монеты в его игре. Меня раздражали подобные люди. Привыкшие идти по головам, не оглядываясь на последствия и не задумываясь о том, что они после себя оставляют.

Короли мира, будь они не ладны.

Понятно, почему Грег взбесился, когда Рита его послала. Мальчик не привык к отказам. Если я правильно поняла сестру, внешностью он схож с Андреем. Девочки наверняка вешаются на него, проходу не дают, а учитывая, что парень с деньгами, и охоту устраивают. А тут Рита… Попой покрутила и отбыла в Россию. Мальчик не понял, что произошло. Дальше мы знаем, что было.

Или не знаем?

Адамиди мне не нравился от слова «совсем». Внешность — одно, а как человек он вызывал у меня полное отторжение. Взгляд суров, иногда и пренебрежителен, давит авторитетом и физическим превосходством. Я видела, как на него смотрят молодые женщины, сидящие за соседними столиками. Даже те, кто обедал с мужчинами. Они украдкой бросали на него заинтересованные взгляды, потом переводили глаза на меня. Зависть. Вот что я видела. Вся ситуация злила меня ещё сильнее. Хотелось закричать — я не с ним! Надо — забирайте к себе за столик! Только вряд ли получится.

— Нет, — я покачала головой. — Спорить с вами не вижу смысла. У вас свое мнение, у меня своё.

— Вот и правильно, Надяяя, не спорь.

От его тягучих гласных мне стало не по себе. Снова возникло странное чувство, что я что-то упускаю. Вроде бы уже не сонная и почти адекватно реагирующая на Адамиди. Но странное ощущение имело место быть.

— Андрей, вы зачем присели за мой столик? Ваши цветы я получила. Спасибо. Ночное недоразумение улажено. Общаться нам больше не имеет смысла.

Мне впору гордиться собой.

— Наше общение только начинается.

Я мотнула головой, не желая соглашаться:

— Рита и Грег разберутся без нас. Без меня — так точно. Если вам принципиально важно вмешиваться в жизнь младшего брата — пожалуйста, это ваша позиция. У меня другая. И да, — куда же без эффектной паузы, — в каком-то роде теперь вы мой работодатель. Мне нравится «Алитек», нравится коллектив, авторы. Очень хочется верить, что наше недоразумение никак не отразится на моей работе.

Большой и грозный Адамиди скрестил руки на груди. Я невольно сглотнула.

Хорош… Как бы я не противилась очевидным фактам. Мускулы под его белой футболкой ожили. Ему бы на ринге выступать, а не в душном офисе работать.

В октагоне я его отлично представляла. В шортах, с агрессивным выражением на лице. Таким же небритым, встречающим противника равнодушным взглядом. И лишь на дне голубых глаз затаилась угроза. Зал бы приветствовал его восторженными криками.

И я… в первых рядах, за всем этим наблюдающая.

Когда увидела себя в фантазиях, даже вздрогнула. Какого лешего я там забыла? Чур-чур, меня.

— Хорошего же ты обо мне мнения, Надя.

Официант поставил перед ним тарелку с мясным рагу. Откуда?.. Он же не делал заказ!

— Кушай. Ты не доела салат. Кстати, радует, что у тебя хороший аппетит. Не люблю тощих девушек.

После последней фразы у меня ком встал в горле. Но я из чистого противоречия притянула к себе тарелку и принялась за салат. Пусть думает и говорит, что хочет. Мне всё равно.

Честно.

— Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Какой именно, Надяяя?

Он умело держал дистанцию в разговоре, и это начало раздражать.

— Зачем вы присели за мой столик?

— Поздороваться.

— Не правда.

— Верно. Признаю, что соврал. Не договорил.

— Вот и скажите правду.

Всё, с салатом было покончено, и я отодвинула пустую тарелку от себя.

Мужчина продолжил молча есть.

Я сидела и ждала.

Снова заметила, что на него поглядывает приятная блондинка лет тридцати, сидящая через столик. Даже уже не поглядывает, а открыто рассматривает. Красивая, ухоженная, с идеальной стрижкой-каре. Всегда поражалась, как можно её «носить» так — волосок к волоску. Если только с собой возить личного парикмахера.

— Твоя знакомая? — вопрос, заданный Адамиди, заставил меня незаметно вздрогнуть.

— Кто?

— Блондинка. Ты на неё смотришь.

— Нет. Скорее, ваша. И это именно она с интересом за вами наблюдает.

— Не знаю её.

— Она не прочь с вами познакомиться. Официанта позвала, записку ему передает. Сейчас вам принесут.

— Не интересует, — снова жестко бросил Андрей и пристально посмотрел на меня. — Меня куда как больше интересуешь ты, Надя.

— И с какой на этот раз целью, господин Адамиди? — съязвила я, подзывая официанта.

Мне необходим допинг. Желательно много.

— Тебе в красочных подробностях расписать?

— Можно и без подробностей, — я была великодушна. — Мне будет достаточно знать основные мотивы. Только я вас очень прошу, обойдемся без лирики. Будет откровенно пошло звучать, если вы мне сейчас скажите, что прониклись ко мне симпатией, я вскружила вам голову своим повидавшим виды халатом и заспанной моськой.

В мужских глазах промелькнула злость, только мне было абсолютно безразлично. Пусть злится. Ему вчера моя злость не помешала вытащить меня из дома и увезти черт знает куда.

— Ты так низко себя ценишь?

— Я оцениваю себя адекватно. У меня не заниженная самооценка, если вы об этом. Так же я не страдаю манией величия и не считаю, что весь мир крутится вокруг меня.

— В отличие от некоторых, — от Адамиди так и пыхнуло скрытой угрозой.

— Совершенно верно.

Я имела в виду его, кого он — меня не интересовало.

— Но между тем другая девушка вот с точно такой же… — мой собеседник сделал эффектную паузу, — моськой умудрилась зацепить наследника миллиардного состояния.

В первые секунды мне показалось, что я ослышалась.

Ерунда какая-то…

Передо мной же не мог сидеть… миллиардер?

Мне на мгновение даже плохо стало.

Миллиардеры — это в кино. Это по телевизору. Это даже в книгах. Но в реальной жизни — нет. Нет, нет и ещё раз нет! Они не могут спокойно сидеть в тихом ресторанчике в центре столице в обычных штанах и футболке и вести колкие разговоры с такой же обычной девушкой. Не могут ходить без охраны. Не могут…

Я оборвала сама себя.

Моргнула.

Посмотрела на Адамиди, который с нечитабельным выражением на лице ждал моей реакции.

Её же попросту не было.

Миллиардер.

Вы понимаете, как это звучит?!

Лично я — нет.

Миллиардер — это кто-то из области фантастики. Человек, что только и делает, что работает. Или тот, кому досталась империя. Например, медиамедийная.

В горле пересохло, я взяла стакан с водой и жадно сделала несколько глотков.

Не полегчало.

Где мой кофе?

Хотя и от вина я бы не отказалась. Бокал мне точно не помешал бы. С другой стороны, лучше сохранять голову трезвой.

— Грег миллиардер? — вопрос был глупый, но я его не могла не задать.

— Держатель акций компании, активы которой составляют… — Адамиди замолчал, в его глазах появился предостерегающий блеск. — Если тебя конкретно интересует цифра, полюбопытствуй у сестры. Её поведение в последние сутки заставляет задумываться, что она прозрела. Вернее, узнала некоторые подробности финансовой жизни моего брата.

— Послушайте, — я снова сглотнула. — Давайте не будем снова о моей сестре. И о Греге. Никто не претендует на ваши миллионы, вернее, миллиарды. Мы живем, не бедствуем и на чужое точно не заримся.

— Да неужели?

Его насмешка могла оказаться последней, если бы не вовремя подоспевший официант, принесший мне кофе.

— Мне не нравится наша беседа.

— Зато я от неё в восторге.

— По вашему виду не скажешь.

— А ты, Надяяя, меня уже достаточно хорошо знаешь, чтобы делать выводы, лишь глядя на меня? Если так, то ты станешь неоценимым помощником для моих деловых партнеров и конкурентов.

Он меня раздражал всё сильнее и сильнее. С каждым словом. С каждым предложением.

— Я подумаю, чтобы обратиться к ним. Если вдруг вы передумаете, и устроите мне неприятности в «Алидеке».

— Я же сказал, их не будет!

О, как интересно…

Андрей сжал губы и подался вперед. Я умудрилась задеть его самолюбие. Надеюсь, у него будет и физиологическая реакция, например, несварение.

— Андрей, может, прекратим пикироваться и разойдемся по-хорошему? А? — я с надеждой посмотрела на мужчину.

Вот, смотри, я иду на мировую. Я всем видом показываю, что я не враг. Что со мной не надо ссориться, что мне не надо угрожать. И да, мною интересоваться тоже не надо. Я обычная девушка. И точно не мечтаю о миллиардере! Господи, это даже в мыслях звучит страшно и кощунственно! Для меня миллион — запредельное понятие.

— Поздно, Надяяя.

Снова его тягучие гласные, не сулившие мне ничего хорошего.

Я сделала глоток американо и задала закономерный вопрос:

— И почему же поздно? Мы сейчас с вами разойдемся: я направо, вы налево. Я без проблем могу поменять направление, мне не принципиально. И всё, господин Адамиди. Мы с вами больше не увидимся.

Он с ответом не спешил. Снова выждал паузу, за время которой продолжил изучать меня. Я с трудом удержалась, чтобы не поправить волосы, не проверить не растеклась ли у меня тушь и не капнула ли я кофе на блузку.

Передо мной хищник. Опасный мужчина, привыкший побеждать. Долбанный наследник медиакомпании. Человек, с первой же минуты нашего общения, вызвавший во мне стойкую антипатию к себе и со второй встречи только укрепивший её.

И всё же он сидел напротив и что-то от меня хотел. На прямые вопросы не отвечал, уходил. Лишь смотрел, и его взгляд мне не нравился так же сильно, как его модная небритость.

— Ты снова ошибаешься, Надяяя.

— В чем?

— В том, что мы с тобой больше не увидимся.

Началось.

— Если только случайно столкнемся в «Алидеке». Но, если я не ошибаюсь, высшее руководство и директора занимают несколько последних этажей, куда простым смертным вход заказан. Так что всё сведено к минимуму.

— Я так понимаю, ты не в курсе.

Снова взгляд, как лезвие.

— В курсе чего? — я сбавила тон.

— Час назад у меня состоялся интересный разговор с Грегом. Брат позвонил и, не скрывая радости, сообщил, что твоя сестра всё же согласилась принять его предложение. Скоро будет свадьба. Месяц, два, полгода. Они ещё, мать вашу, думают. Из чего следует, что нам, — он сделал едва заметный жест пальцем в сторону меня, — с тобой придется общаться и часто. На родственных началах.

Глава 5

Какой плюс в том, что Андреа Адамиди ворвался в квартиру Ритульки?

В том, что я не успела до конца распаковать чемодан и сумку.

Вернувшись домой, я постояла возле них и негромко вздохнула. Меньше времени уйдет на сборы.

Хлопнула входная дверь.

А вот и хозяйка.

Я не пошла встречать Риту, сама меня найдет.

— Следовало бы запираться.

— Я видела, что ты подъехала, — соврала я, не моргнув глазом.

Рита встала в дверном проеме, опираясь плечом о косяк. Скрестила руки на груди.

— Ты куда-то собираешься, а я не в курсе?

— Да, собираюсь. И да, про не в курсе… Как оказалось, ты тоже многое что скрываешь.

Сил вести деликатную беседу с сестрой не было.

Я распахнула чемодан и оглядела его содержимое. Почти всё на месте. Что мне ещё надо? Гигиеничные принадлежности.

— Может, всё-таки скажешь, куда собираешься?

Я пожала плечами.

— А чего бы ни сказать? К родителям. Давно не была у них. Навещу. А потом я поеду к бабке в деревню. Wi-Fi там отлично ловит, работать могу. И весь остаток лета я проведу там, где свежий воздух, наше любимое озеро и…

— …комары, — закончила за меня моя любимая сестра.

— Да, и комары, а ещё мошкара, — я посмотрела на Риту с вызовом.

Вот только попробуй что-нибудь сказать…

— Потерплю.

— С южных морей в глухомань? Что-то тебя штормит, сестренка.

Ну, всё!..

Я швырнула халат в распахнутый чемодан, повернулась к сестре, уперла руки в бока.

— Мой «шторм» так… волны, что пускают мальчишки палками! А вот у тебя… Не хочешь объясниться?

— Надюш, я тебя умоляю, вот честно… Знаешь, у меня такое чувство, что я только и делаю, что последние сутки объясняюсь.

— Напортачила много.

Своих позиций я сдавать не собиралась.

— Не много, — она хитро улыбнулась, подняла руку и свела большой палец с указательным. — Чуть-чуть.

— Не подлизывайся.

— Я очень устала. И хочу спать.

— Так спи.

— А ты продолжишь паковать чемоданы?

— Уже.

— Хотя… правильно.

Пауза показалась мне напряжённой.

И немного знакомой.

Сегодня актуально разговаривать в такой манере?

— Уточнишь? Или мне снова продолжить теряться в догадках? Домысливать, что да как.

Рита, продолжая загадочно улыбаться, — я так, кстати, ни фига не умела, — двинулась в мою сторону. Я повела головой.

— Вот почему, скажи мне, пожалуйста, дорогая моя одноутробная сестренка, не успела я вернуться в Москву, как началась непонятная круговерть? Меня пытаются втянуть в историю, к которой я совершенно не причастна! Ты, с которой мы всегда вместе, всегда на одной волне, начинаешь отводить от меня взгляд. И! — тут я тоже уже не могла обойтись без театрального жеста, подняла указательный палец кверху. — Ты собираешься замуж! А мне НИ СЛОВА!

Брови сестры медленно поползли вверх.

— Кто сказал?

— Должна была ты! — я рассерженно стрельнула глазами.

— Я всё расскажу. Всё-всё.

Я прищурилась.

— В чем снова подвох?

— Почему обязательно он должен быть? — она нацепила на лицо ангельское выражение. Сама невинность, черт её задери.

— Потому что ты упомянула про чемоданы.

— От тебя ничего не скроешь.

— Выяснилось, что многое. Итак?

Я ждала ответа.

И дождалась.

Рита, ослепительно улыбаясь, точно мне намеревается сообщить самую важную в её и, наверное, моей жизни вещь, сказала:

— Я тебе обо всем-всем расскажу обязательно. Но не отмахиваясь от комаров у бабушки в деревне, а нежась под лучами ослепительного средиземноморского солнца у бассейна, попивая нереально вкусные коктейли. Мы с тобой едем на Кипр, детка!

Я скрестила руки на груди:

— С какой стати?

— С родственниками будущими будем знакомиться.

— А причем тут я? Хочешь — лети. Я к родителям.

Нет-нет и ещё раз нет!

Добровольно сунуться в логово Адамиди? На его территорию? Да ни за что!

Сердцебиение резко ускорилось, я разволновалась. Отвернулась от Риты и принялась дальше паковать чемоданы.

Планы менять я не собиралась.

Ни к чему хорошему изменения не приведут.

— Надь, мне нужна твоя помощь, — голос сестры изменился, и сердце дрогнуло.

Началось…

В чем проблема близнецов, помимо того, что их периодически путают? Мы прекрасно чувствуем и понимаем друг друга. Иногда без лишних слов. Достаточно интонации, взгляда. Да и про ментальную связь между близнецами не зря говорят. Есть что-то такое.

Я выдохнула, распрямилась и снова обернулась.

— Рита, даже не думай мной манипулировать.

Она выглядела потерянной.

Моя Рита!

Я даже растерялась немного. Из нашего тандема именно она была заводилой, я не отставала, но генератором идей и шалостей выступала она. Всегда впереди на полшага, и меня такой расклад устраивал, нисколько не напрягая. Мальчики, а в дальнейшим уже мужчины нам нравились разные, и это было очень хорошо.

Поэтому видеть Риту смущенной, немного поникшей, смотрящей на меня просяще, было крайне странно.

— Надь, у меня и в мыслях даже не было… Мне просто необходимо, чтобы ты была рядом. Не надо, а именно необходимо. У меня чувство, что я без тебя не справлюсь.

— Ты и не справишься?

Червячок сомнений прополз в душу и начал делать своё пагубное дело.

— Да, — она посмотрела мне в глаза, и я мысленно в который раз за сегодняшний день выругалась. — Я боюсь.

— Чего?

Я подобралась.

От семейства Адамиди можно ожидать чего угодно, это я уже поняла. А вдруг Грег ей угрожает? Да мало ли! Узнал, что Рита по работе не всегда действует в рамках закона и теперь шантажирует! Если его любовь переходит некие рамки, и он готов на всё, то шантаж — лишь средство для достижения цели.

— Нет, Надя, мне не угрожают, о чем ты сейчас подумала? Напряглась вся, нахмурилась. Грег не опускался до угроз. Я боюсь… себя.

— Рита, ты меня окончательно запутала.

— Давай я коротко, потому… В общем, времени не так много, чтобы уговорить тебя.

О, как даже интересно.

— И почему времени мало?

— Потому что мы вылетаем сегодня, — Рита посмотрела на золотые часы на тонком кожаном ремешке. — В семь вечера.

— Только не говори, что на личном самолете, принадлежащем семейству твоего будущего мужа?

Я бы не поверила, если бы не увидела своими глазами — щеки Риты полыхнули алым смущением.

— Так и есть. За оставшиеся часы надо собраться и да, уговорить тебя.

— Рита, нет.

— Послушай, Надь… Я догадываюсь, что твоё знакомство с Андреа было нелегким, да и он сам по себе тяжелый человек. И ты заранее настроена против того, чтобы ехать к нему в дом.

— Рит, причем тут старший Адамиди и я? Речь вроде бы как бы о тебе!

— Ах да… — сестра устало провела рукой по лицу. Ещё один повод для раздумий. Рита маниакально трепетно относилась к своей внешности, уделяла ей куда больше времени, чем я, и прыщ на лице для неё расценивался, как катастрофа вселенского масштаба. Я тоже расстраивалась, но не кидала все силы для борьбы с ним. — Понимаешь, я испугалась, когда Грег сделал мне предложение. До этого я не знала кто он… К какой семье принадлежит. А тут он делает мне предложение и намекает, что у меня будет всё и чуть больше. Надюш, ты меня знаешь. Может, кто-то и считает, что я меркантильная сука и за миллион евро продам мать родную, но это не так.

— Знаю. Но и замуж за простого парня из деревни ты не пойдешь.

— Пойду, если увижу в нем потенциал. И помогу этому потенциалу развиться.

— Хотя да… согласна.

— И тут миллионер на мою голову. Представляешь?

После этой фразы мне захотелось рассмеяться.

Истерически.

— Ну… не так уж и плохо, Ритуль. В твоем случае, — сказала я осторожно, начиная понимать, что происходило с сестрой.

— Плохо, Надь, очень плохо. Я не хотела такого мужа… Как бы всё свести в один конец. Всё до такой степени запутано, сумбурно, мне хочется взять бутылку хорошего вина, засесть с тобой на веранде и спокойно поговорить. Рассказать тебе о своих чувствах, о мотивах, толкающих меня на тот или иной поступок. Я говорила, что Грег младше меня… сумасброднее… Но ему удалось тронуть моё сердце, Надюш, и это оказалось для меня полным сюрпризом.

Я опустилась на кровать. Нет, рухнула.

Слова Риты и для меня оказались сюрпризом.

— Я понимала, что влюблена, что этот парень не такой… Что-то в нем есть. Напористость и харизма одновременно. Мне с ним очень хорошо. Ещё в отпуске было… А уж дома. Да, я испугалась. Я же у тебя расчетливая дамочка, я сразу свела концы с концами. Если он из крутой семьи, мегакрутой, меня там не примут, будь я семи пядей во лбу, умница и красавица и нисколько не меркантильная. А я не хочу бодаться с будущими родственниками, мило улыбаться, ожидая удар в спину. И я отказала Грегу. Он психанул. Ещё как психанул… Я трусливо убежала из города. Итог ты уже знаешь: Грег напился и попал в больницу, его старший брат, кстати, уже давно и прочно обосновавшийся в Москве, взъярился и хотел уже использовать тебя, чтобы привести Грега в чувство. Бред полный, но у Андреа маниакальная опека над Грегом. С этим тоже хлопоты ещё будут… Я не могла не вернуться, когда узнала, что с Грегом плохо. И поняла… что не могу без него. Черт… Не будь он миллиардером… Куда всё проще было бы.

Вот тут я ней полностью согласилась.

— Надь, ты подставляешь меня под общение с Андреа. Я полечу безоговорочно с тобой, если ты мне дашь гарантию, что этот небритый здоровяк остается в Москве!

Сестра состроила извиняющуюся моську и покачала головой.

— Я и забыла, что тебя раздражает небритость в мужчинах.

— Очень… Но куда больше меня раздражает хамство и наглость.

— Надь…

— Рит…

— Ну, пожалуйста…

Я тяжело вздохнула.

— Как долго ты останешься у Грега?

— Не только, кстати, меня. Про тебя тоже сразу пошёл разговор. Он, засранец, видимо, чувствует, что я одна хрен полечу. Общаться с его братьями… То ещё удовольствие.

— А родители?

— Они погибли. Не помню, сколько Грегу было, но точно он ещё пешком под стол ходил. Поэтому и говорю, что у Андреа к нему те ещё опекунские отношения.

— Так на сколько дней мы предположительно едем?

— Неделя. Максимум две.

Я продолжала колебаться.

Прекрасно понимала, что Андрей мне не даст свободно дышать. Будет по поводу и без повода меня донимать. Я не могла объяснить, почему так решила. Чутье? Возможно. А возможно его слишком пристальный взгляд, которым он постоянно меня окидывал, гипнотизировал, был красноречивее любых слов.

Наше знакомство началось на высокой ноте, на ней же и продолжалось. Цветы в качестве извинений меня не воодушевили. Приятно, не спорю. Но всё дальнейшее показало, что Андрей не особо-то и раскаялся за своё поведение. Продолжал в том же духе.

Не в его правилах оглядываться назад. Когда ты с рождения имеешь то, о чем не могут даже помыслить миллионы обычных людей, сложно спуститься с Олимпа и принять их позицию.

— Грег опасается, что ты снова от него сбежишь, поэтому и спешит тебя познакомить с родней.

— Вроде того. Надь, ну что ты мне скажешь?

А что я ей могла ещё сказать?

***

Погода испортилась, пошёл мелкий, противный дождь. Вылезать из машины не хотелось. Настроение под стать погоде.

Радовало, что у Риты было другое. Сестра вся светилась. И это правильно, девушка, собирающаяся замуж, так и должна выглядеть.

За нами прислали машину. Лимузин. Интересно, кто из братьев расстарался?

Рита тоже собралась на удивление быстро. Опять же мы с ней обе были на чемоданах.

— Про купальники напоминать не стоит, да? — глаза сестры довольно и одновременно хитро блестели.

Я отмахнулась от неё, как от назойливой мухи. Говорить не хотелось.

Куда я еду? Зачем…

Нет, зачем — я как раз понимала. Откровенно говоря, если бы мне предстояло знакомиться с родными жениха, я, сто процентов, потащила бы с собой Риту. Это даже не обсуждалось. И между тем, я на неё злилась. Ничего не могла поделать. Или я злилась не на неё, а то, что мне придется общаться с Адамиди? Да ещё с тремя! Оставалось надеяться, что два других брата окажутся более лояльными.

— Твой-то хоть бреется? — поинтересовалась я у Риты, когда мы подъезжали к аэропорту.

— Три дня в больнице — нет. А так — да.

Уже лучше.

Я не бывала на Кипре, хотя эта страна значилась в моем списке предполагаемых путешествий. Красивая, щедрая, теплая. С богатой культурной историей. С чудесным морем и чистыми пляжами, облюбованными нашими соотечественниками.

У меня в голове созрел вариант того, как я буду проводить время в исследовании страны. Возьму машину на прокат, и вперед. Рита пусть налаживает будущие семейные связи. Я буду присутствовать по минимуму.

Нас провезли в специально отведенную зону. Строгий охранник проверил на наличие запрещенных вещей. Водитель терпеливо ждал.

Потом нас снова ждала машина, на которой и доставили к личному самолету Адамиди.

У самолета стояли ещё две машины, и вся ситуация мне напоминала кадры из фильмов про олигархов или очень влиятельных людей. Специально отведенная зона, ни очередей в зоне посадки, ничего. Всё для сильных мира сего.

И мы тут затесались.

Как только наша машина остановилась, водитель вышел, раскрыл зонт над Ритой. Я осталась не у дел. Зато прояснилось, кто именно прислал машину. Ладно, не сахарная, не растаю. Мой зонт где-то затерялся в шкафу у Риты.

Я вышла из машины, поежилась. Пусть до трапа и нет ничего, с десяток метров, а всё равно неприятно, когда мелкий, противный дождь капает за шиворот кофты и на волосы.

Не успела я посетовать на судьбу, как показался старший из знакомых мне Адамиди. Андрей распахнул пассажирскую дверцу черной обтекаемой и безусловно безумно дорогой машины, марку которой я даже не знала, и появился с черным нераскрытым зонтом.

Да неужели?..

Мой вопрос так и повис в воздухе, потому что Андрей, хмурясь и не выказывая особого расположения, двинулся на меня. Десять секунд, и я уже спрятана от дождя.

— Спасибо, — мне стоило поблагодарить его, несмотря на то, что я невольно оказалась в опасной близости от мужчины, и снова в полной мере ощутила его нехилую комплекцию. Интересно, он от природы такой большой или часами проводил в спортзале, да питался три раза в день стероидами да протеиновыми коктейлями? Я особо не вдавалась в подробности, что употребляли молодые люди, чтобы их мышцы начинали расти.

Интуиция мне подсказала, что в данном случае поработала матушка природа.

Я снова почувствовала себя рядом с ним маленькой. И как могут нравиться вот таки здоровяки? Да чтобы с ним целоваться, надо…

Стоп, Надя.

Вот стоп и всё.

Мой взгляд невольно задержался на его губах. Красивые, немного больше среднего размера. Чувственные. Сейчас, правда, плотно сжатые. Снова чем-то недоволен.

Ну да, конечно, мы же рядом!

— Рита!

А вот и наш жених.

И да, Грег — молодая копия Андреа Адамиди. Такой же высокий, широкоплечий, крепкий. Существенным отличием между братьями была улыбка Грега. Он стоял, опираясь на костыль. На лице несколько царапин, синяк. В целом же я бы сказала, что парень отлично выглядит и по нему не скажешь, что он находился в столь критичном положении, что отказывался есть-жить-спать-приходить в себя без любимой девушки.

ГЛАВА 6

Несмотря на то, что я летала много, удовольствие от полета не получала никогда. Более того, меня часто тошнило, и, садясь в самолет, я выбирала место поближе к туалету.

Почему я не удивилась, стоило мне войти внутрь самолета Адамиди, ещё до взлета, когда ощутила, как неприятная тошнота подобралась к горлу?

Полет обещал быть… интересным.

Салон личного самолета во многом отличался от тех, в которых прежде летала я. Оно и понятно. Здесь всё было сделано для того, чтобы небольшая группа лиц испытывала как можно меньше дискомфорта при перелете. Даже не так. Главное — как раз комфорт. Это люди, летающие эконом-классом, думали: как бы сосед попался не полным, да поудобнее бы кресла откидывались, и между рядами хотелось бы побольше места.

Рита с Грегом прошли первыми. Андрей их пропустил. Я тоже порывалась последовать за ними, но пришлось подождать, потому что мужчина встал таким образом, словно пытался отгородить меня от них.

У меня бред? Галлюцинации?

Логики в поступке Андрея не было, я и не искала. Повела плечами, давая понять, что холодно.

Встретившись с тяжелым взглядом ледяных голубых глаз, улыбнулась в ответ. Пусть думает, что между нами перемирие.

Но стоило мне устроиться в удобном кресле, как липкий страх распустил щупальца.

Рита и Грег сели по другую сторону. Андрей напротив меня.

Между нами — удобный стол, на котором разместился ноутбук.

Будет работать?

Вот и славно.

Последующие тридцать минут я помнила плохо. К подобным вывертам организма тоже успела привыкнуть. Главное — взлететь. Дальше будет лучше.

Я постаралась абстрагироваться от происходящего. Сначала пережить полет, потом научиться адекватно реагировать на Андрея. Я девушка взрослая, с людьми общий язык находить умею. Кипрские каникулы переживу. Если у Грега и Риты всё же серьезно, и дело дойдет до свадьбы, в чем у меня по-прежнему оставались сомнения — уж слишком быстры ребята, мне придется общаться с Андреем. Воевать с ним не хотелось. И да, как-никак, но я теперь на него работаю.

Я прикрыла глаза. Не смотреть в окно, Надя. Не надо… Откуда-то появилась бортпроводница, предложила напитки перед взлетом.

— Надя, что-то будешь?

Мотнула головой в ответ.

— Надя?

Да что он привязался?

— Андрей, всё хорошо.

— Ты побледнела.

— Она плохо чувствует себя при перелете.

Спасибо, сестренка, сдала с потрохами.

— Фобия?

— Тошнит. Иногда рвет.

Пусть уж господин Адамиди знает, к чему готовиться.

Если что.

Любопытства ради, всё же открыла глаза — а вдруг на лице Андрея отразится брезгливость? Конечно, если ей станет совсем плохо, он вряд ли пострадает, но лицезреть содержимое её желудка — то ещё зрелище.

Меня ждало разочарование. Наоборот, Андрей, сведя брови на переносице, всматривался в моё лицо, и мне даже показалось, что я вижу обеспокоенность. С чего бы?..

— Одна из бортпроводниц — медсестра. Помощь окажем.

Я быстро закрыла глаза.

— Надеюсь, всё же обойдется.

Не обошлось.

Как только почувствовала тошноту, отстегнулась и спросила:

— Где туалет?

Андрей повторил мои действия:

— Я провожу.

— Нет!

Не хватало ещё, чтобы он стоял и слушал «приветы» моего организма.

— Пошли, — на мужском лице не дрогнул ни один мускул.

Рита тоже встрепенулась.

— Надюш, помощь нужна?

— Мы справимся сами.

Из-за головокружения и легкой тошноты у меня не оказалось возможности высказаться по поводу его «мы». Ещё чего! Нет никакого «мы» и не предвидится.

— Прямо. Потом налево.

Рука Андрея легла мне на талию. Я пошатнулась и в тот момент была искренне рада за оказанную поддержку. С ущемленным эго разберусь потом. Сейчас бы до туалета дойти, окончательно не уронив лицо.

— Осторожнее.

Низкий, хрипловатый голос прокатился по коже. Я никогда ранее не понимала смысла подобных литературных выражений. Ощутив мурашки, бегущие по спине, прочувствовала. Не шататься и не дышать. А то, что меня фактически обнимает Андрей — дело второстепенное.

Мне нужна была помощь, как бы я ни ерепенилась и ни хорохорилась. В минуты слабости мы все тянемся к силе. И как бы я ни относилась к Андрею, слабым он точно не был.

Его рука… оказалась к месту. Сильная. Надежная. Поддерживающая меня.

Мы дошли до туалета, Андрей открыл дверь со словами:

— Не запирайся.

Он серьезно?

Я бросила на него хмурый взгляд.

— И не хмурься. Знаешь ли, если тебе будет плохо, и мне придется вышибать дверь, пилоты за шум в салоне нам потом спасибо не скажут.

У меня не оказалось слов.

Я вошла в туалет, прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Задышала часто-часто. Прислушалась к себе. Пока желудок вел себя терпимо. Сразу вспомнилось, что я ела в обед. Кстати, под присмотром всё того же Андрея. Если разобраться, что за последние сутки меня судьба с ним слишком часто сталкивала.

Ополоснув лицо, посмотрела на свое отражение в зеркале. Как там говорят? Краше в гроб кладут. Это про меня. Бледнющая, как поганка. Сумочку не догадалась с собой прихватить, хотя бы тон поправила. Я ещё раз сбрызнула лицо водой.

Требовательный стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

— Надя?

— Я иду.

Не успела закрыть кран, когда услышала звук открывающейся двери. В комнату входил Андрей.

Туалетная комната была просторной. Спокойно вмещала пару-тройку человек. Туалет, самолет, мужчина и девушка. Классика жанра.

Пространство сразу же стремительно уменьшилось с появлением Андрея. Логично. Нелогично другое — зачем он вошел? Я же дала понять, что со мной всё хорошо.

Более того, мужчина прикрыл дверь. Аккуратно и сознательно.

Я сглотнула и уперлась руками в раковину за спиной. Оказавшись один на один с Адамиди сразу же позабывала о надвигающемся дурном самочувствии. Мысли мгновенно сосредоточились на мужчине.

Что мне не нравилось, и что я не могла не признать — моё тело странным образом реагировало на Андрея. Обоняние всегда остро отзывалось на его парфюм и на его мужской запах. Тело… Снова вспомнились те самые истории из книжек, где героиня всегда ненавидела мужчину, но хотела.

Я же не она.

Правда?

Первое, Адамиди не мой тип мужчины. Слишком здоровый и слишком небритый.

Второе, не люблю хамов и доминантов.

Нет, приятно, когда мужчина знает, чего хочет от жизни, и добивается этого. Но когда он прогибает окружающих — перебор.

Мода на доминантов прочно входила в наш обиход. Книги, фильмы, игрушки для взрослых. Всё чаще и чаще слышалось «БДСМ-щики». Мне не нравилось это направление. Если взрослые люди чуть-чуть играли — это нормально, но кто знает, куда могли завести более жесткие игры? Опять же, одно дело — постель, другое — жизнь.

— Зачем вы вошли? — первой нарушила молчание.

— Убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Я же сказала, что выхожу, — раздражаясь и начиная нервничать, бросила я.

Андрей стоял на пути. Комната с его присутствием в ней перестала восприниматься, как просторная. Как бы я ни пыталась его обойти, у меня не получится. И что за дурная привычка вставать в проходе?

— Ты всегда плохо переносишь полеты?

Признаваться в своей слабости не хотелось.

Но не успела я и рот открыть, как он продолжил:

— Или причина твоей тошноты иная? Ты прилетела с отпуска…

Да на что он намекает?!

— Всегда.

Мы не можем сосуществовать вместе, не задирая друг друга. Пора признать очевидный факт.

— Твоей сестре стоило нас предупредить. Я бы проконсультировался с врачом. Думаю, есть средства, облегчающие сильную тошноту. Может, тебе стоит выпить?

— Мне стоит вернуться в кресло и подремать.

Я всё же сделала шаг вперед. Чем больше я находилась с ним рядом, тем хуже.

— Надяяя…

Я не успела отреагировать. Да и не была готова…

Одно дело, когда Андрей поддержал меня в проеме. Другое — сейчас.

Его рука снова легла на мою талию, и в следующую секунду я оказалась притянута к сильной груди. В такую врежешься с разбегу — будет больно. Мышцы, как камни. Твердые. И теплые.

Я уперлась руками в его грудную клетку, желая оттолкнуть и старательно не обращая внимания на реакцию тела. Когда тебя вот так, собственнически, словно он имеет на это полное право, прижимает к себе высоченный и здоровенный красавчик, теряешься. Не хочешь, а реагируешь. Что-то скручивается внизу живота, опадает тяжестью.

— Что вы творите? Немедленно меня отпустите! Или я…

— …будете кричать? Классика жанра.

У нас даже мысли схожи! Так несправедливо!

— Нет, вы…

Что я хотела сказать — и для меня осталось загадкой, потому что Андреа Адамиди меня поцеловал.

***

АНДРЕЙ

Всё шло не так.

С той самой минуты, как Андреа сообщили, что его брат прилетает в Москву. Грег не жаловал Россию и приезжал сюда по необходимости, несмотря на то, что наполовину был русским.

— Там холодно, и погода слишком переменчива, — как-то сказал он.

Что ж, Андреа с Николасом приняли его позицию. Пусть занимается своим клубом. Чем бы ребенок не тешился…

Ребенок не тешился, а работал, что не могло не радовать. Когда в девятнадцать лет Грег на деньги, полученные от наследства, купил полуразрушенный и едва сводящий концы с концами клуб, Андрей записал эти расходы, как необходимость. Как опыт, который получит младший брат. Деньги — его.

Грег сумел их удивить. Всего за пару лет он сделал свой клуб самым модным местом, приносящим хорошую прибыль. Николас больше всех был недоволен тем, что Грег не пожелал заниматься семейным бизнесом, а выбрал индустрию развлечений.

— Пусть. Молодой, наиграется…

Они старались не вмешиваться в жизнь друг друга. Получалось или нет — другой вопрос.

Известие, что Грег прилетает в Москву, сразу не понравилось Андрею. Хотя, грешным делом, он и подумал, что Грега заинтересовала их новая сделка. Одумался, парень, заинтересовался семейным бизнесом.

Мимо.

Его заинтересовала девушка. Да настолько, что он потерял голову и начал творить глупости.

Если Андрей молча наблюдал за ним, Николас ругался в голос.

— Какого х…? — и это было самым мягким высказыванием.

— Наиграется и успокоится.

— Ты посмотри её досье. Авантюристка. Проворачивает финансовые махинации.

— Хорошие экономисты на вес золота.

Андреа старался быть терпимым, хотя эта Маргарита Романова теплых чувств у него не вызвала. Красивая, ухоженная девочка. Знающая себе цену. Идет по жизни смело, размашисто.

Пусть идет и дальше.

Не прошло и три дня после приезда Грега в Москву, как мелкий напился и заявился к нему.

— Я её люблю… я жить без неё не могу… Понимаешь, Андреа?

Андрей понимал, что мало мял бока младшему. Надо было больше, сильнее, чаще.

— Нет.

— Она… она такая… Слушай, выпей со мной, а?

Андрей поддержал брата. Лучше он, чем какой-то незнакомый бармен в одном из многочисленных московских баров или клубов.

Пить Андрей не любил, но иногда приходилось. Предпочитал сохранять трезвость ума при любом раскладе.

Он смотрел на младшего. Лицо осунулось, переживает.

— Я её замуж позвал, а она меня на хер послала…

А вот это уже было что-то новенькое.

Чтобы Адамиди и на хер? Им не отказывают! Никто и никогда!

Неужели Маргарита Романова ещё не в курсе, кто за ней ухаживает, и какие бабки она может поиметь с влюбленного в неё юношу? Андрею претила сама мысль, что братишку будут использовать. Молодой ещё, в чем-то сохранил наивность, хотя уже и доказал, что в бизнесе у него хватка железная. Не прогнется ни под кого, будет своего добиваться, чего бы то не стоило.

Оказалось, и с женщиной так же. Вернее, конкретно с одной. Вбил себе в голову, что ему нужна русская, и на остальное плевать.

— Люблю её…

— Прямо так и послала? — усомнился Андреа не без иронии в голосе.

— Хочешь попрактиковаться в русском матерном языке? — усмехнулся Грег, наливая им ещё по рюмке.

Андрей не без удивления приподнял брови. Надо присмотреться к Романовой. Становилось всё интереснее.

Из её досье он знал, что у неё есть сестра-близнец. Менее шубутная, не такая рискованная. Художница. Иллюстратор, фотошопер. Любит путешествовать, не замужем. Это всё, что отложилось в голове Андрея. На тот момент его больше волновала Маргарита.

Попойка с Грегом оставила в душе неприятное ощущение. Зудящее. Когда есть стойкое ощущение надвигающейся беды, и ты не знаешь, где постелить солому.

Интуиция не подвела Андрея.

Он таки познакомился с Маргаритой… А через день ему позвонил безопасник, которого Андрей просил лично присмотреть за Грегом, и сообщил, что Грег попал в аварию. Врачи прогнозировали быстрое излечение, но дали понять, что обеспокоены его психическим состоянием. Признаки начинающейся депрессии на лицо. Врач, миловидная женщина лет пятидесяти, сделала акцент, что под депрессией она подразумевает серьезное психологическое заболевание: отказ от еды, нежелание жить и прочее-прочее. Андрей слушал её сквозь пелену. Ему так же сообщили, что Романова «сделала ноги» из России.

А Грегу нужна именно она…

Зато возвращалась другая сестра.

Тогда-то ему и пришла в голову не совсем хорошая идея. Но на что не пойдешь ради семьи?

Как только ему сказали, что Надежда Романова вошла в квартиру, он сразу поехал в жилой комплекс. Охрана пропустила без проблем. Один звонок, и он на территории.

Его приняли не дружелюбно. На распростертые объятия он и не рассчитывал.

Дверь открыла заспанная и совершенно очаровательная девушка с взлохмаченными волосами и недовольными большими глазками. Даже, несмотря на то, что Андреа был зол, как тысяча чертей, и готов был самолично притащить Маргариту Романову, если бы та была в черте города, её сестра заставила обратить на себя внимание.

Он не любил вот таких… Домашних. Теплых. Уютных.

У мужчин есть присказка — самыми дорогими в итоге оказываются «бесплатные» женщины. Те, что, казалось, ничего не просят. Ни на что не претендуют. Ты сам им отдаешь всё. И сердце в том числе.

Андрей Адамиди своё сердце никому отдавать точно не планировал. Хватит на их семью пока и одного безбашенного Грега.

Надяяя… И всё же она оказалась притягательной девочкой, что бузила и пыталась его выгнать. Это характерная черта сестер Романовых выгонять братьев Адамиди? Андрей иронично посмеялся бы над ситуацией, если бы обстоятельства не требовали жестких решений.

Поэтому он с Надей не церемонился.

Та, кстати, особо и не сопротивлялась. Или реально сил не было у девочки после перелета, или слабохарактерная. В последнем, правда, он быстро усомнился. Она отстранилась от него и пыталась язвить.

Язви, язви, всё равно, как он решит, так и будет.

И это касалось всех сфер их взаимодействий.

Дальше — хуже.

В клинике он воочию убедился, насколько близняшки могут быть разными. Казалось бы, одинаковые черты лица, и между тем, совершенно разные.

Надя мягче. Именно это определение приходило на ум, и оно же его злило. Если бы девочки оказались с модельной внешностью под копирку, с ресничками-опахалами да губами, подкаченными ботоксом, ему было бы проще. Обе производили другое впечатление. Даже Рита. Она — ярче, откровеннее, в глазах вызов и жажда покорения мира. Но, как он уже успел узнать, не за счет чужих карманов. За счет своего ума и акульей хватки. Последние Андрей не мог не уважать.

Надя же… Что-то было в его восприятии нее, не поддающееся контролю.

После посещения брата, который, как и предполагал Андрей, сразу же приободрился духом, стоило только пообщаться со своей зазнобой, он, спросив у охранников, куда подевались девушки, и, получив ответ, обнаружил их в кафе.

И снова его внимание остановилось на Наде. Должно — на Рите. Рита — его главная забота и головная боль. Вздернутая, не уступающая.

А тут сестра, во взгляде которой плескался тот самый тихий омут, что выводил его из себя и тут же возбуждал.

Андрея заводило, как она покусывает нижнюю губу.

Он тотчас представил, как она стоит на коленях, обнаженная, с тонкой нитью черных жемчужин на шее, убегающих змейкой между грудями к животу и к сладкому лону. И так же нерешительно или наоборот искушающе покусывает губу, собираясь взять его налитый кровью член. Андрей сглотнул вязкую слюну. Эта долбанная картина преследовала его с первой встречи.

Хорошие девочки губят плохих парней.

Он не относился к числу плохих парней. Ответственен, образован, трудоголик. Отношения только по договору, где всё обговаривалось. Никаких скандалов, никаких сцен ревности. В его окружении всегда только лучшие женщины. Взрослые, серьезные, знающего чего они хотят конкретно от него, и что он готов дать.

А что нет.

Его жизнь — работа. Два брата. Всё.

Девушки присутствовали всегда. Андрей секс любил, как и любой другой здоровый мужчина. Хотя тут, наверное, всё же стоит сделать уточнение: секс он любил чуть больше, чем среднестатистический мужчина. Очень часто именно с помощью него выгонял всю дурь из головы. Раствориться в женском податливом теле, вдалбливаться в него, вгоняя плоть во влажное лоно раз за разом, забыться на некоторое время, до звенящей пустоты в голове. Лишь напряжение в теле, а потом сумасшедшая разрядка.

Всё, что ему надо.

Никаких лишних чувств. Эмоций.

Андрей ловил сумасшедший кайф, когда заключал договора, когда делал их компанию ещё прибыльней, ещё влиятельней. Его переполняла эйфория, ему постоянно хотелось двигаться вперед. Из-за русских корней, доставшихся от матери, его интересовала Россия с малых лет. Загадочная и не менее красивая. С обширными землями, с разными природными поясами. Горы и моря, степи и равнины. С перепадом температуры от минус тридцати к плюс тридцати.

Он понимал отца, почему тот выбрал русскую жену. Красивая, умная, расчетливая… стерва, напрочь лишенная материнского инстинкта и рожавшая детей лишь с одной целью — иметь на мужа-олигарха как можно больше нитей влияния. А что входило в её круг обязанностей, как мамы? Поцеловать деток перед школой и перед сном, да перед подругами похвастаться, какие у неё богатыри.

Богатыри — опять что-то исконно славянское. Андрей заинтересовался, и, когда Николас подрос, возмужал, он пришел к мнению, что мама права. Русские корни в них были явно выражены. Мама могла бы и дальше ими хвастаться, если бы…

Всегда присутствовало «если бы».

Их любимая мамочка, чьего внимания и благословения они добивались всеми силами, разбилась на машине с любовником. Молодым, ровесником Николаса… Именно Николас прибыл на место аварии первым. Тот день навсегда изменил брата.

Как и всю их семью. Отец запил, забросил бизнес. Николасу пришлось резко повзрослеть, встать у руля компании. Столкнуться с насмешками, пересудами за спиной. Зато у него быстро появились «зубы». Сам Андрей начал принимать активное участие в бизнесе, как только закончил Оксфорд. Отец… Отец всё это время продолжал пить и проклинать всех русских женщин.

Сердечный приступ поставил точку в его жизни.

У старших братьев остался сильный осадок. Когда ты изо дня в день, из месяца в месяц слышишь, какие русские женщины изворотливые и расчетливые дряни, невольно у тебя в голове создается пунктик на счет них.

Ничего удивительного не было в том, что Андрей с Николасом негативно отнеслись к увлечению Грега. Предубеждение? Да никто и не спорит! Но лучше обойтись без «этих русских женщин».

Не получилось.

И сразу две девушки летят с ними в родовое поместье.

Одну из которых сейчас он держал в объятиях.

Когда Надя побледнела и отправилась в туалет, он не мог остаться и сидеть на месте. Поднялся и пошёл следом. Ему категорически не понравилось, что она плохо себя чувствует. Не играет — бледная, пошатывается. И такая маленькая, миниатюрная. Сжать бы её в объятиях, впечатать в тело, обхватить ягодицы ладонью, дать почувствовать, что она его интересует. Позволить расслабиться в его руках, но лишь на мгновение, чтобы в следующие секунды её накрыло страстью, и она сама стала льнуть к нему в поисках ласки.

Он обеспокоенно стоял у двери и прислушивался к звукам. Вроде бы не тошнило Надю. Стоять и далее ждать, гадать, что там происходило за дверью, не было сил. Поэтому он и вошёл.

И снова Андрея повело. Странная химическая реакция на присутствие этой девочки рядом. Злила и возбуждала одновременно. Андрей ничего с собой поделать не мог. Да и не хотел. Зачем? Если Адамиди чего-то хочет, он это получает. И не важно, какую цену придется заплатить.

Надя сопротивлялась. Уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Её сопротивление неожиданно раззадорило Андрея ещё сильнее. Он чувствовал — она искренне. Прежде чем накрыть губами её губы, он увидел, как негодующе блеснули её глаза, как пламя возмущения вспыхнуло в них.

Это было что-то новенькое…

Её губы манили его с самой первой встречи. Сочные, нереально притягательные. Он помнил, как она сжимала их в квартире. Ненакрашенные, они не могли не привлекать внимания. Так и хотелось впиться в них, попробовать на вкус.

Что он и сделал.

Потрясающе мягкие и вкусные. С запахом клубники, которую он любил с детства, да и сейчас не отказывал себе в удовольствии. Губы же Нади… Само искушение. Он облизывал их, посасывал, обводил, пытаясь разжать. Маленькая строптивица, несмотря на то, что начала дрожать в его руках и уже не так яростно отталкивала, как в первые секунды, не размыкала губ, не давала ему проникнуть внутрь, узнать, какова она там на вкус.

А ему хотелось.

Чертовски.

Возбуждение прокатилось огненной лавой по позвоночнику, пах прострельнуло. Член дернулся, налился кровью, встал. Потребовал продолжения. На борту Адамиди держали покладистых стюардесс, готовых в любое время оказать хозяевам услуги разного рода. Секс ванильный, оральный, анальный. Как удобно и когда удобно. В какой позе они их поставят. И ему, и Николасу нужна разрядка. Если Надя переносила полет с тошнотой, он — с сексом.

Нагнуть бы девочку, раздеть, увидеть, какой формы и цвета ареолы груди, какой сосок — вытянутый, дерзкий или аккуратный, манящий. Взять его в рот, поиграть с ним, прикусить. Андрей глухо застонал и усилил напор. Давай, девочка, поддайся, раскройся…

Она стояла до последнего. Даже, наоборот, отвела руку и ударила его по груди. Один раз, второй…

Пришлось отпустить.

Надя сразу же сделала шаг в сторону, шумно дыша. Её грудь поднималась и опускалась. Щеки раскраснелись, не то от возбуждения, которому она никак не желала поддаваться, не то от не наигранного негодования.

— Вы… вы…

— Что я, Надяяяя…

Ему чертовски нравилось её дразнить. Что-то новое в отношениях.

Андрей не спешил отходить или выпускать её.

— Эй, ребята, всё хорошо?

Рита появилась очень некстати. Или, наоборот, вовремя? Дверь приоткрылась, и Рита показалась в проеме. Она сначала посмотрела на раскрасневшуюся сестру, нахмурилась, потом перевела взгляд на него. Андрей скривил губы.

Они взрослые люди, и не трудно сложить дважды два, чтобы прийти к верному выводу, чем они тут занимались.

Он заметил, как облегченно выдохнула Надя с появлением сестры, сразу же расслабившись.

— Да. Рита, подожди меня, я иду уже.

Ему пришлось подвинуться.

Проходя мимо него, Надя яростно прошипела:

— Только попробуйте ещё раз меня тронуть…

Звучало, как обещание.

ГЛАВА 7

Кипр нас встретил ночным зноем и многочисленными огнями.

Я, сходя с трапа, постаралась держаться рядом с сестрой. Безопаснее.

— Как ты себя чувствуешь? — снова спросила Рита, бросив в мою сторону подозрительный взгляд.

Хороший вопрос, на который я и сама не знала ответа.

— Жить буду.

— Долго и счастливо?

— А у меня есть выбор?

Грег снова перехватил внимание Риты, протяжно застонав, якобы ему затруднительно спускаться без поддержки невесты. Я не поверила бы, если бы не видела своими глазами, как моя сестрица бросилась к нему. Ну, театралы! Что первый, что вторая! И ведь ведется! Как есть, ведется моя Ритка, хотя и понимает, что молодой здоровый мужчина, на котором ссадины, ушибы и переломы, кстати тоже, заживали с поразительной скоростью, малость переигрывает.

Это их дело.

Моё — быть рядом с Ритой и поддерживать её.

Нас ожидали два автомобиля. Так, в первом ехали сестра с женихом, мне предстояло путешествие с Андреем. Можно, конечно, «включить» истеричку и напроситься к ним, но стоило ли? Пришлось напомнить себе, что я девочка взрослая, и с трудностями в лице среднего Адамиди надо справляться самой.

В том, что будут трудности, я знала и раньше. Первое подтверждение — его поцелуй.

Целуется, гад, хорошо, чувствуется опыт и знание женщин. Только мне от его навыков ни жарко, ни холодно. Вернее, жарко стало, но это уже другая история.

Без каких-либо возражений проследовала к одной из машин, мне услужливо открыли дверь, и я скользнула внутрь салона. Поживешь в таких условиях и невольно привыкнешь, что рядом с тобой всегда есть кто-то, кто откроет дверь, проводит, зонтик над головой подержит.

Мои опасения оправдались — Андрей сел рядом. Хмурый.

А у него-то почему снова плохое настроение? Или он по жизни такой смурной?

Я прикрыла глаза, давая понять, что не настроена на диалог.

Мы тронулись.

Но вскоре, осознав, что никто со мной особо и не стремится разговаривать, не выдержала первой. Повернулась к Андрею и обнаружила, что он сидит в точно такой же позе, что и я пятью минутами ранее.

Голова откинута на подголовник, глаза закрыты.

Я прикусила губу и с затаенной тоской подумала — до чего же он хорош… Во мне заговорил художник. Если бы мы с Андреем находились в дружеских или хотя бы приятельских отношениях, я попросила бы его попозировать. Матушка-природа была щедра, когда создавала его. Резкими мазками, не щадила вдохновения. Широкий лоб, кустистые брови с заломами морщин, которые тоже идеально вписывались в образ делового мужчины, что железной рукой управлял семейным бизнесом. Прямой нос, пухлые губы.

Красивый…

Я заставила себя отвести от него взгляд. Андрей прекрасно знает, как он выглядит, и как на него реагируют женщины. Вспомнить хотя бы наш обед в кафе при издательстве. Девяносто процентов девушек и женщин до пятидесяти пожирали его глазами.

Глупо будет, если и я начну вести себя аналогичным образом.

Да и не нравится он мне! Особенно его шовинистские замашки и борода!

— Ты что-то хотела спросить.

От его голоса я вздрогнула.

Глаза по-прежнему закрыты.

Хм…

— Да. Нам долго ехать?

— Дом находится за городом, поэтому пару часов точно.

Ой, ты ж…

Придется набраться терпения.

Как ни странно, дорога пролетела быстро. Были моменты, когда я слишком остро чувствовала присутствие мужчины рядом, но пришлось сразу дать себе установку думать о работе. Помогало.

О чем тут говорить, родовой особняк Адамиди производил впечатление даже ночью. Большая территория, огороженная высоким забором с коваными воротами, на которых имелись замысловатые эмблемы и рисунки. Я поставила в голове галочку рассмотреть их при дневном свете. Не сомневаюсь, они на меня произведут впечатление. Даже сквозь стекла машины чувствовалась рука мастера.

Мы въехали на территорию, и тут было впору охнуть от удивления и восхищения. Я попала в сериал. Никак иначе. Фонтаны со статуями, изумительно подстриженные кустарники, многочисленные дорожки. Цветы. Море цветов и зелени. Несколько беседок. По периметру несколько десятков фонарей с теми же элементами ковки. И это только небольшая часть того, что мне удалось выцепить взглядом.

— Мощно, — это была ремарка сестры, когда та вышла из машины и огляделась по сторонам.

Я промолчала. Если уж Ритулька под впечатлением, то что говорить обо мне. Она гостила и в особняках на Рублевке, ей было с чем сравнить.

Вышли несколько человек прислуги. Андрей отдал распоряжения на местном языке. У меня же закрались подозрения, что персонал прекрасно владел и русским.

Нас проводили внутрь. Ко мне подошла миловидная девушка лет двадцати, улыбнулась и сказала:

— Меня зовут Кристина. Добро пожаловать на Кипр. Давайте, я вам покажу вашу комнату.

А вот и доказательство.

Значит, господин Адамиди отдал распоряжение, которое могло не понравиться мне или Рите.

Интересно.

Про особняк — отдельный разговор. И точно не сегодня. Слишком много эмоций, и не всегда положительных, одолевали меня.

Я послушно прошла за Кристиной на второй этаж, далее последовала за ней по коридору к комнате, которая располагалась предпоследней на этаже.

— Господин выражает надежду, что вам понравится.

Тааак…

И в чем подвох?

Комната мне на самом деле понравилась. Выполненная в нежно-фиолетовых тонах, она на первый взгляд казалась светлой и просторной. Большая кровать с шелковыми покрывалами и балдахином, как в сказках про принцесс не могла не тронуть моё сердце. Захотелось сразу же рухнуть на неё и раскинуть руки.

— Ваш чемодан сейчас принесет Иван.

Ещё одно славянское имя. Учту.

Как я ни пыжилась и ни бодрилась, перелет и предшествующие события взяли своё. Я быстро умылась, почистила зубы, переоделась, не разбирая вещи — а вдруг мне повезет и завтра, не изменяя зарождающейся традиции, снова придется совершать перелет, но уже на Родину — завалилась спать.

По поводу кровати я не ошиблась. Она была безупречной.

Утро выдалось легким. Я открыла глаза и некоторое время понежилась.

Да, я на вражеской территории.

Да, я не знаю, что меня ожидает в ближайшие дни.

И да, я знать не желаю, чья спальня находится по соседству.

Но, Господи, как же хорошо…

За окном поют птички, яркое солнце пытается пробиться сквозь тяжелые шторы, и вставать нет никакой необходимости. Сибаритство в чистом виде.

Через полчаса я всё же привела себя в порядок, заплела волосы в косу, надела легкое серое платье в тонкую полоску и отправилась на поиски сестры, чей мобильник не отвечал.

Я открыла дверь и едва не вскрикнула от неожиданности.

Прямо напротив двери стояла женщина в возрасте, старушкой её назвать язык не поворачивался. Как у нас принято на Руси? Старушка — это бабушка в сарафане и платке. Передо мной же стояла женщина лет семидесяти пяти в белом платье по щиколотки, с элегантно собранными седыми волосами. Единственное, что сразу же бросалось в глаза — это украшение. Большие сережки до плеч, мощные, на вид тяжелые. Несколько бус, разных оттенков. Массивные браслеты на обеих руках. И кольца едва ли не на каждом пальце.

— А вот и вторая невеста, — бодро заявила женщина на русском с легким акцентом.

Я опешила.

— Простите?

— Ничего… ничего, деточка, и тебе понравится. И ты под венец пойдешь.

Женщина величественно махнула рукой в мою сторону, словно делала одолжение, развернулась и пошла по коридору к лестнице.

Лишь тогда я заметила, что она босая.

Моё сердце пропустило удар, и я, быстро открыв дверь, нырнула в спальню.

Как мне узнать есть ли в доме Адамиди призраки? Надя, окстись, призраки не говорят! Зато сумасшедшие вполне. Мне не хотелось ни про кого думать плохо, но нехорошие мысли напрашивались сами собой.

Особняк за городом… женщина в возрасте да ещё в белых одеждах… Чем не сцена из мистического триллера?

Так, кто-то, кажется, в последнее время слишком много нервничает и мало спит. Надя, ты где находишься? Правильно! В чудесной, яркой, солнечной стране! Пляж, море, загорелые мальчики! Вот и отдыхай! Наслаждайся подаренным тебе внеочередным отпуском, солнцем и морским бризом!

Никаких невест, кроме Риты.

Никаких женихов, кроме Грега.

Я выдохнула. Срочно нужен релакс. Если кофе мне не доступен по причине того, что я не хочу пока встречаться с загадочной женщиной в белом, нужна замена.

Ещё нежась в кровати, я заметила дверь, ведущую на балкон. Пришло время воспользоваться. Сейчас подышу свежим воздухом и дальше в путь. Надеюсь, к этому времени у Ритки проснется совесть, и она даст о себе знать. Бродить одной в огромном особняке — то ещё сомнительное удовольствие.

Лучше бы я пошла бродить.

Веранда мне безумно понравилась. Утопающая в зелени, она оказалась просторной. Имелись два плетенных кресла-качалки и столик, стоящий между ними. А вид… Только ради него стоило пойти на поводу у Риты и прилететь на Кипр. Зелень, утопающая в бирюзе неба. Именно такая ассоциация родилась у меня в голове. Как же красиво! Обязательно завтра или послезавтра, когда у меня пройдет адаптация к живущим со мной под одной крышей людям, я засяду и запечатлю на бумаге эту красоту. Пока же можно сделать несколько фотографий, с которых потом можно так же при необходимости воспроизвести восхитительные краски.

Всплеск воды отвлек меня от созерцания ландшафта.

Я подошла ближе к перилам.

Нет, любопытство меня всё же погубит. Стоялось мне у двери, дышалось, любовалось… Нет, надо было подойти, посмотреть.

Как будто я не могла предугадать, кого там увижу.

Андрея.

Он плавал в бассейне, размашистыми и уверенными движениями рассекая воду, что плавными кругами обтекала его. Темноволосая макушка сверкала на фоне бирюзовой глади.

Чуть позже мне будет немного даже стыдно за своё поведение… С другой стороны, если посмотреть на Андрея с чисто эстетической точки зрения, разве было что-то плохого в том, что я немного подзависла, наблюдая за тем, как совсем не худший представитель мужского рода человечества, разминался, плавая.

Зрелище завораживающее.

Я снова, как и в машине ночью, не могла не отдать должное природной красоте Адамиди. И всё же было в нем нечто хищное, гипнотизирующее. Я не сторонница сравнивать мужчин с хищниками, вышедшими на охоту, но тут не удержалась. Движения Андрея резкие и, между тем, плавные. Он двигался быстро, играя мышцами. Широкая спина не могла не приковывать внимания. Струйки воды, стекающие по бронзовому телу. Вылепленному, идеальному, сильному.

Всё же в Адамиди зашкаливал процент тестостерона. Так нельзя. Даже я, которая к нему не испытывала никаких теплых чувств, и та не смогла остаться равнодушной. До чего же сексуальный, зараза. Глаза так и липли к его телу. И торс ведь наверняка с кубиками. Сто процентов. Интересно, он сколько времени в зале проводит? Не верю я, что такая мощь и сила только от природы. Да, фактура есть, но над ней работать надо.

Я сглотнула, и сама же шикнула на себя.

Надя-Надя, докатилась. Смотришь на полуголого мужика и глотаешь голодную слюну. Ритулька, узнав о подобном, вынесла бы мне вердикт — нужен роман. Желательно, без обязательств, короткотечный и очень горячий.

Я же такие не любила. Мне надо долго, прочно и основательно.

Тем временем Андреа подплыл к краю бассейна и медленно повернул голову в мою сторону. Он что — чувствовал на себе мой взгляд? Да быть такого не может.

Меня кинуло в жар. Первым порывом было кинуться в комнату, но на сегодняшнее утро лимит позорных побегов исчерпан. Я заставила себя стоять на месте. Я — на втором этаже, он — внизу. Он не может видеть, как я покраснела, как вцепилась руками в поручни. А то, что посмотрел в мою сторону… Совпадение. Да-да.

Только отчего от его взгляда мне с каждой проходящей секундой становилось всё больше не по себе? И ладно, что я фактически оказалась пойманной на месте преступления, Адамиди мог решить, что я за ними подсматриваю, и совсем не важно, что бассейн под моей верандой.

Сердцебиение усилилось. Андрей развернулся, видимо, встав на ступень под водой. Теперь я могла рассмотреть и его грудную клетку. Держите меня, девочки… Легкая темная поросль на груди, убегающая под водой к паху. Витиеватые татуировки, которые были не доступны моему жадному взгляду до этого. Они шли ему, этому небритому варвару.

Черт!

Мне точно пора идти искать, где тут кухня.

Срочно нужен кофе.

Андрей улыбнулся, медленно, и я готова была поклясться, что искушающе. Гад знал, что хорош, и пользовался этим. Да и кто бы на его месте не пользовался? Потом он поднял руку и пальчиком поманил меня.

Ноги дрогнули, ослабев в коленях.

Я, ничего не говоря, в ответ ткнула себя в грудь.

Ну а вдруг не мне…

Мужчина медленно кивнул.

И снова поманил.

Я мотнула головой.

Ни за что. Никогда. Только не вдвоем.

— Трусиха.

Я не могла поручиться, что слышала, как он меня назвал. Но то, что он что-то сказал — бесспорно.

Продолжая улыбаться, опасно блеснув голубыми глазами, которые лично мне не предвещали ничего хорошего, он снова нырнул, на этом раз с головой, подняв ворох брызг.

Я видела, как он плывет под водой. Долго, натренировано. И моя бедная женская сущность жалобно съеживалась внутри.

Что-то грядет, шепнула интуиция.

***

Мне попалась Кристина. Девушка протирала пыль. Завидев меня, выпрямилась.

— Доброе утро… эээ… Маргарита?

— Нет, — я покачала головой. — Надя.

Девушка зарделась.

— Извините, пожалуйста. Вы очень похожи с невестой молодого господина.

— Мы близнецы, мы не можем быть не похожими.

— Извините ещё раз, глупость говорю.

— Перестаньте, всё хорошо. Лучше, Кристина, подскажите, какие порядки в этом доме? Сейчас восемь тридцать. Я ужасно хочу кофе. Где я его могу получить?

— Господин Андреа распорядился завтрак подавать в девять.

Завтрак завтраком, а кофе никто не отменял!

— Кристина, мне нужен кофе, — я включила всё своё обоняние.

— Если нужен, будет.

Вот это другой разговор.

Мы прошли в малую столовую, но об этом я узнаю чуть позже. Она была смежной с кухней и предназначалась именно для таких посиделок на одного-двух человек.

— Вы какой кофе любите?

— Американо.

— Сейчас приготовлю.

— Спасибо.

Где носит Риту? Лечить Грега? Так пора бы и о сестре вспомнить. Бросила меня на растерзание Адамиди и в ус не дует.

Пока мне готовили кофе, я никак не могла усесться. Странно. Одно дело, когда тебя обслуживают в гостинице, и другое — в чьем-то доме.

Плюс я постоянно ждала появления Андрея.

Зря.

Недаром говорят, что когда о ком-то думаешь, можешь и накликать этого человека.

— Кристина, мне тоже кофе, — крикнул он, входя в гостиную.

Я выдохнула. Оделся, гад.

Правда, волосы поблескивали от влаги. Борода, кстати, тоже.

И вид довольный. Что-то новенькое.

— Как спалось, Надяяя? Выспалась, надеюсь?

Соврать или правду сказать?

— И вам доброе утро, Андрей.

— Так мы уже здоровались. И, Надя, может всё-таки «ты»?

Он улыбнулся, а мне захотелось ударить его.

Странное, совершенно необъяснимое желание, которое меня нервировало и напрягало.

Лучше бы Андрей на меня и дальше «наезжал», злился и к чему-то принуждал. Тогда у меня отлично срабатывал инстинкт самозащиты. Я видела в мужчине только плохое. Сейчас же, как последняя дурочка, никак не могла совладеть с собой. Да и вид его полуобнаженного тела будил во мне не только эстета.

Я мысленно мотнула головой. Кипр оказывает на меня неправильное воздействие. Эта поездка — не отпуск. Надо помнить и брать себя в руки.

Андрей сел напротив меня, перевернул стул спинкой к столу.

— Хорошо, — медленно проговорила я, разумно решив, что небольшой компромисс нам не помешает. — Переходим на ты.

— Вот и славно. Наши влюбленные ещё шифруются?

— Я так понимаю, что да.

Меня очень занимал вопрос о третьем брате Адамиди. Он тоже на Кипре? Или остался в России? Счел, что бизнес важнее предстоящей помолвки брата?

— Пора им к нам присоединяться.

А вот и тот Андрей, которого я недавно узнала — в голосе прорезались жесткие, властные нотки. Ему не нравилось, что Грег с Ритой задерживаются.

— Пора, — согласилась я.

Находиться с Андреем наедине — не лучшее начало дня. Для меня было бы идеально, если бы он улетел в командировку. Если он один из руководителей медиаконцерна, у него большая занятость. Не может же он постоянно находиться на вилле?

Мои желания были услышаны — у него зазвонил айфон. Андрей нахмурился, достал его из заднего кармана. Нахмурился сильнее.

— Извини, я на минутку.

Хоть на пять.

Лишь бы мне принесли кофе…

Тогда будет причина не рассматривать широкую спину Андрея.

Я уже начинала злиться на себя. С того злосчастного поцелуя в туалете самолета со мной что-то произошло. Если раньше я злилась на Риту, Грега и Андрея, то сейчас всё больше на себя. Эти трое, играя в манипуляторов, вовлекли меня в свои разборки. Не верилось во вдруг подобревшего Андрея.

— Я не опоздала?

Приятный женский голос заставил меня оторваться от невеселых мыслей и повернуться на его обладательницу.

На подсознательном уровне я ожидала увидеть ту босую женщину в белых одеяниях, что лишила меня покоя с раннего утра. Кристина тоже появилась в столовой, правда, молча. Поставила поднос и начала расставлять чашки с сахарницей и сладостями.

Моё же внимание сосредоточилось на входящей женщине.

Не та — была первая мысль.

Тоже в возрасте. На этом сходство и заканчивалось. Элегантная, в свободного кроя брюках и шелковой блузе с короткими рукавами, женщина, цокая каблучками, плавно двигалась в нашу сторону. Из украшений — тонкая цепочка с кулоном. Никаких громоздких сережек и браслетов. Изысканно и стильно.

Я даже немного позавидовала — хотелось бы и мне в семьдесят с хвостиком выглядеть так же.

— Нет, тетя, — Андрей оторвался от разговора и улыбнулся женщине. — Мы только собираемся.

— Вот и прекрасно.

Её взгляд остановился на мне, заставив внутренне напрячься.

— Вы Надежда, — она подошла ближе и улыбнулась.

Вроде бы пока с её стороны не наблюдалось никакой враждебности. Насмотревшись фильмов и наслушавшись историй про родственников миллионеров, ничего хорошего и теплого я не ждала. Напротив, была готова, что нас встретят в штыки, будут пакостить и стервозничать в наш адрес. Не зря же Ритулька взяла меня с собой, знала, что просто не будет. Не бывает, чтобы встречали сразу же с распростёртыми объятиями, не устроив даже маленькую проверку. Или мы, девушки, стали слишком мнительными и всюду ждем подвоха?

— Да, я сестра Маргариты, подруги Грега, — я встала.

Женщина рукой дала понять, что я могла остаться на стуле.

— Наслышана. И скажу, что мне будет очень приятно с вами обеими познакомиться лично.

Наслышана?

От кого?

— Меня зовут Сесилия, я тетя мальчиков.

Мальчиками она сейчас, надо полагать, назвала мужчин с минимальным ростом метр восемьдесят пять?

— И мне очень приятно познакомиться.

— Кристина, будь любезна, зеленый чай с мелиссой.

Кажется, сегодня все решили нарушить принцип здорового питания.

Я нервно поглядывала на дверь. Да где же носит Ритку? Это она должна знакомиться с родственниками, а не я!

— Вы сказали, что наслышаны про нас, — машинально сказала я, не подумав и всё ещё костеря сестру.

— Да. Мне про вас, девочки, Беаче много что говорила.

ГЛАВА 8

Беаче.

Очень интересно.

У меня ни на мгновения не возникло сомнений, что ту странную леди в белом зовут Беаче.

Вопрос в другом: почему она про нас, про меня и Риту говорила. Не думаю, что Грег настолько откровенен со своими взрослыми родственницами, что рассказывал про Риту. И опять же, одно дело Рита, другое — я.

— Звучит угрожающе, — отшутилась я, улыбнувшись.

Сесилия улыбнулась в ответ.

— Не стоит бояться, деточка. Всё у вас будет хорошо.

— Вы говорите загадками.

— Привыкнете.

А если я не хочу привыкать?

— Ой, совсем мы сейчас вас запугаем, и вы от нас сбежите, — Сесилия присела рядом, окутав меня шлейфом дорогого парфюма. Несмотря на некую странность, мне она понравилась. Про таких, как Сесилия, говорят: в ней чувствовалась порода.

Сбежать — хороший план, только кто ж нам даст.

Я невольно повернула голову в сторону Андрея и сразу натолкнулась на его сердитый взгляд. Вот, другое дело. Узнаю среднего Адамиди. Мне его улыбки и знаки внимания ни к чему. Я трепетно оберегаю своё душевное спокойствие. Адамиди же удалось его пошатнуть.

— Последующие несколько дней мы с вами, — я перевела внимание на Сесилию.

Разговор продолжить не удалось, потому что, наконец-то, появились наши влюбленные. Я улучила момент, когда на меня никто не смотрел, и провела большим пальцем по горлу, намекая Рите, что её ожидает в ближайшем будущем лично от меня. Та в ответ чмокнула меня в воздухе.

Грег выглядел более здоровым, чем вчера. Даже прихрамывать забывал.

— Вижу почти все в сборе. Значит, мы к завтраку не опоздали.

— Почему я до тебя не дозвонюсь? — прошипела я, как только Рита оказалась рядом.

— Потом.

Её «потом» мне не понравилось.

— Рита…

— Один ухажер старый объявился. Не хочу с ним общаться и не хочу, чтобы с ним общался Грег.

Я кивнула. Теперь понятно — всё в духе сестры.

Мы плавно перешли в столовую, где уже был накрыт стол. Я нервничала. На первый взгляд, всё идеально: влюбленные счастливы, нас приняли в доме Адамиди хорошо, никто не стервозничает в нашу сторону, даже Андрей ведет себя адекватно.

Слишком всё правильно, не к добру.

Странно устроен человек — постоянно во всем сомневается, и даже когда над головой небо без единой тучи, ждет начала грозы.

Андрей учтиво отодвинул мне стул, я села.

Мужчина рядом.

— Поухаживаю за тобой, Надяяя.

Он меня дразнил. Я нисколько не сомневаюсь, что он мог произносить моё имя правильно, ему доставляло удовольствие его растягивать. Намекать на некую интимность, которой между нами нет и не предвидится. К чему эти игры?

— Я взрослая девочка, сама справлюсь, — тихо, так, чтобы слышал он один, ответила я.

В голубых глазах Адамиди вспыхнул опасный огонёк.

— Очень хорошо, что ты взрослая девочка. Значит, можешь уже и шалить.

Я едва не поперхнулась воздухом. Благо рядом стоял бокал с водой, я хватила его и жадно сделала глоток.

Мне не послышалось?

Андрей перешел в наступление? Он откровенно кадрит меня!

— Я тебя не понимаю.

— Неужели?

— Андрей, прекрати этот бессмысленный разговор. Моей ноги не было бы в вашем доме, если бы не просьба Риты.

— Ты никогда не можешь отказать сестре?

— Как и она мне.

— Она тобой манипулирует.

— Не больше, чем я ею.

Тут я слукавила. Она всё же больше.

— Близнецы… Близость характера, духа… Одинаковая одежда в детстве.

Я прищурилась.

— Есть возражения?

— Интересно, а мужчин вы выбираете по принципу близнецов?

— А что есть такой принцип? И, кстати, разве ты не в курсе, как у нас обстоят дела с мужчинами? В досье же есть информация.

— Сарказм тебе к лицу, Надяяя.

— Мне к лицу спокойствие и дом, Андрей.

Он немного странно отреагировал на последнюю фразу. Замер, нахмурился. Непонятно, до чего мы договорились бы, если бы в столовой ни появилась та, что вызвала во мне наибольший интерес — таинственная женщина в белом.

Она выглядела так же, как и тридцать минут назад. Лишь на ноги надела сандалии.

— Бабушка! — воскликнул Андрей, подрываясь и сразу же направляясь к ней.

У меня же что-то сжалось в груди. Он с такой теплотой обратился к ней, с такой любовью, что сердце не могло не отреагировать. Здесь и сейчас Андрей представал в другом образе — заботливого внука, что не перегибает палку в своей маниакальной заботе о том же брате. Я смотрела, как он стремительно приближается к ней, даже поспешно, как она его встречает, распахнув объятия.

— Я заходил к тебе, тебя не было.

— Я гуляла. Иди-ка, обниму тебя, мой мальчик.

Ему пришлось нагнуться, чтобы бабушка обняла.

— Андреа, ну, что за безобразие? Ты совсем оброс! Сбрей эту колючесть! Борода тебя старит!

Женщина, противореча сама себе, провела рукой по подбородку Андрея, а у меня закололо кончики пальцев, словно именно моя рука коснулась черной щетины. Интересно, она мягкая?

Где-то на задворках сознание отметило, что Беаче мне начинает нравиться. В одном наши вкусы сходятся — мы против «одичалости» мужчин.

— Ба.

— Не бабкай. Сбрей, я сказала, — в голосе женщины послышались командные нотки, а я с трудом удержалась, чтобы не прыснуть со смеху.

Картина маслом: Андрей, брутальный мужчина ростом выше среднего, миниатюрная леди преклонного возраста, раздающая команды.

Мы переглянулись с Ритой. Та тоже с любопытством наблюдала за разворачивающейся семейной идиллией, которая в пух и прах разбивала наши представления о мужчинах Адамиди. Об одном — точно.

— Я подумаю.

— Подумает он, как же. Не послушаешь, каждый день тебе буду зудеть над ухом. И, кстати, хорошим девочкам не нравятся небритые мужчины. Послушай старую женщину.

И бабушка чрезмерно выразительно посмотрела на меня из-за плеча Андрея, давая понять, к кому именно ещё обращена её фраза.

Рита быстро зажала рот рукой, чтобы не прыснуть со смеху. Зараза, а не родная сестра.

— Бабушка, давай я тебя провожу к столу, — вывернулся Андрей.

— Я сяду рядом с той чаровницей, — и снова кивок головы в мою сторону.

Я сидела с чрезмерно прямой спиной, и мне очень хотелось уточнить, почему внимание мне, а не Рите? На ней должен быть акцент, она сосватанная невеста.

Сесилия так же старательно прятала улыбку.

— Бабушка, как у тебя самочувствие? — это Грег.

— Спасибо, мой родной, всё просто превосходно. Особенно, когда вы рядом. Николаса только не хватает. Он в России надолго?

— На пару недель точно.

Беаче опустилась на стул рядом со мной, и мы начали завтракать. Наконец, в центр беседы попала помолвка Риты и Грега, и я немного расслабилась. Вот это правильно. Беаче больше молчала, что мне показалось немного странным, зато Сесилия проявляла живой интерес.

Что? Когда? А дату уже выбрали?.. Вопросы сыпались один за другим. Рита иногда тушевалась, на помощь тотчас приходил Грег. Он постоянно как бы невзначай обнимал Риту, ухаживал за ней, ни на секунду не оставляя её.

— Свадьба будет шумной и большой. Только на составление списка гостей уйдет месяц.

Месяц?

Я поймала на себе изумленный взгляд Риты. А ты как думала, сестренка? Выходишь замуж за олигарха, будь любезна соответствовать. Хотя я прекрасно понимала её смятение. Для неё большим шагом было согласие, о последующих хлопотах она не думала.

— Тетя, — в голосе Андрея, до этого молчавшего и по большей части хмурящегося, послышалось легкое предостережение.

Его услышала не только я. Сесилия слегка стушевалась, и впервые за всё утро в её улыбке появилась натянутость.

— Хорошо-хорошо, я тебя поняла, Андреа. Постараюсь вмешиваться, как можно меньше. Но! — эмоции всё же переполнили женщину, и она не удержалась. — Ты же должен понимать, что девочкам нужна помощь. Откуда они знают наших родственников, знакомых? Ваших партнеров, которых мы не сможем проигнорировать!

— Сесилия, ты бежишь впереди поезда, — мягко ответила Беаче, попивая морс. — Подожди немного. Дай девочкам перевести дыхание. Всё будет.

Снова «девочки».

Я больше наблюдала, в разговор не вмешивалась. Я тут лицо второстепенное и выступать вперед не планировала.

Всё время ждала, что Беаче ещё что-то скажет про меня, но завтрак закончился вполне миролюбиво. Андрей снова ушёл с кем-то разговаривать по телефону, тетя с бабушкой Адамиди прошли в просторный холл, где, сев в кресла, стали о чем-то оживленно шептаться, то и дело поглядывая в столовую, где за столом остались Грег с Ритой и я. Я просто не знала, куда себя деть и чем заняться, поэтому и осталась.

— Предлагаю пройти к бассейну и немного развеяться, сполоснуться, — сказал Грег, вставая.

— Я только «за». Сегодня будем отходить от перелета, — поддержала его Рита.

Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. Появился повод покинуть комнату, где находился Андрей.

У бассейна и поговорю с Ритой.

Я успела переодеться, выбрав для отдыха слитный серебристый купальник. Вернее тот, что первым попался под руку.

Услышав стук в дверь, решила, что это Кристина с каким-то поручением. Не успев накинуть на плечи накидку, пошла открывать. Открыла и охнула, потому что меня сразу же схватили мужские руки, легонько толкнули назад в комнату. Дверь захлопнули и меня прижали к ней.

— Не могу удержаться…

Это всё, что я услышала и отдаленно поняла, прежде чем в мои губы впились губы Андрея.

Первое, шок — это по Адамиди.

Второе, а не обнаглели ли некоторые?

Мне бы сопротивляться…

Но когда тебя к двери прижимает очень крупный мужчина, и в его планы не входит дать тебе возможность малейшего сопротивления, сложно не то, чтобы поднять руку и вцепиться в короткие волосы или в щеку ногтями, сложно просто вдохнуть. Меня расплющили, придавили, при этом умудрившись приподнять и подложить одну руку под попу. Я задыхалась, я злилась, я… таяла. Ничего не могла с собой поделать.

Положа руку на сердце, оставшись наедине с собой, иногда, как мне казалось, каждая молодая девушка мечтает о страсти. О мужчине, что примерно вот так, как Андреа, будет врываться в комнату, не в силах совладать с желанием, набрасываться на тебя. Чтобы только поскорее добраться до кожи, прикоснуться, прочувствовать. И этот мужчине не будет ходить вокруг до около — он будет брать. И если ты даже скажешь нет, не пожмет безразлично плечами, как большинство знакомых, мол, на нет и суда нет, найду более сговорчивую, которая сразу оценит выпавшую ей возможность.

Мужчина же мечты будет добиваться. Потому что ему не нужна легкая победа. Ему просто нужна ты. С твоим дурным характером, возможно, с лишними килограммами или не слишком густыми волосами. Потому что именно в тебе он увидел то, что ему нужно. Необходимо. И он будет добиваться, несмотря ни на что.

И ты в конечном итоге уступишь, потому что сама растворишься в его страсти, вспыхнешь, сгоришь…

Мысли в голове перемешались, я чувствовала лишь одно — как мое почти обнаженное тело тонет в объятиях бугая, что задался целью растворить меня в себе. Он действовал нагло, захватнически. Целовал не нежно, не трепетно. Его поцелуй обжигал, доставлял немного боли, которая странным образом растекалась по крови, пробуждая жжение и желание. В трусиках становилось влажно и очень жарко.

Я не понимала, что со мной…

Я себя не узнавала…

Наверное, у меня давно не было секса. Или мой организм дал сбой. Непонятный и пугающий. Я ерзала в руках Адамиди, мысленно чертыхалась и желала ему всего доброго и далекого, а сама открывала губы, чтобы впустить его наглый язык к себе. Чтобы встретиться с ним и вступить в сладостный танец, хотя могла бы и прикусить для науки. Чтобы знал впредь, что нельзя вот так врываться и набрасываться, и не важно, что в глубине души его поступок вызвал у меня трепет.

Не важно…

Мне нравилось чувствовать его тело вплотную со своим. Нравилось, черт возьми. Но я никогда ни за что не признаюсь в этом вслух. Потому что нечего… Я люблю красивые ухаживания, с цветами и романтическими прогулками, а не поцелуи в туалете самолета и в спальне, когда растеряна и не готова к сопротивлению.

Последнее — уже лирика, чтобы окончательно не распалиться под губами Андрея и элементарно не сорваться на стон. Это было бы поражением, капитуляцией без права на реабилитацию.

Что он творил! Как он творил! Как целовал…

Когда же меня отпустил, я в первые секунды не могла сориентироваться, за это время Андрей отошёл от меня на шаг.

— Не драться.

Он даже предусмотрительно вскинул руки кверху. Я краем сознания обратила внимание, что его тело под футболкой и джинсовыми шортами, напряглось. Андрей на самом деле думал, что я наброшусь на него с кулаками? Снова классика жанра — моська против слона.

Я вскинула мордочку кверху, подняла руку и демонстративно провела тыльной стороной ладони по губам, наблюдая, как невольно темнеют голубые глаза.

— У нас разная весовая категория, — тщательно выговаривая каждое слово и пытаясь одновременно унять разбушевавшееся не на шутку сердце, проговорила я. — Впредь буду знать, что в этом доме следует запирать двери. От непрошеных гостей.

— Надяя, тебе же понравилось, — поняв, что я не пойду в наступление, он расслабился и теперь снова начал меня дразнить.

— Андрей, давай сейчас с тобой расставим точки над «i», — я старалась держаться. Честно. Давала себе волшебного пенделя, говорила, что я не тряпка, что не девочка на одну ночь, что у меня есть чувство собственного достоинства. — И прошу меня выслушать, не перебивать. Я не знаю, что ты себе придумал, не знаю, что решил в отношении меня или моей семьи, но я не хотела бы, чтобы в выделенную мне комнату врывался мужчина и целовал меня.

Я так и знала, моя почти пламенная речь не возымела никакого действия.

Он скрестил руки на груди и усмехнулся.

— Не какой-то мужчина, а я, — уточнил он не без иронии, чем снова вызвал желание разукрасить ему лицо и стереть высокомерное и очень довольное выражение.

— Андрей, ты меня понял, — процедила я.

Стоять перед ним в купальнике было дискомфортно. Одно дело у бассейна и другое в спальне. Сейчас купальник я воспринимала, как нижнее белье. Да и блуждающий по моим ногам и груди взгляд голубых глаз был красноречивее любых слов. Очень хотелось верить, что я не пошла красными пятнами от смущения.

Вроде бы и не шестнадцатилетний подросток, на которого обратил внимание понравившийся парень. И любовь в моей жизни была, и увлечения. Но с Адамиди происходило нечто странное, что пугало меня до дрожи и между тем влекло. Я, как та самая бабочка, что летит к огню, зная, что однажды опалит крылья.

Всё знаю. Всё понимаю. И веду себя не так, как надо.

— Нет, Надяяя, не понял.

— Мне неприятна твоя настойчивость, — я решила зайти с другого края.

Не прокатило.

— Не стоит врать. Знаешь, когда я учился, проходил азы психологии, да и в бизнесе, где порой на кону очень большие ставки, нельзя выжить, если не понимаешь, блефует перед тобой партнер или говорит правду. Ты сейчас пытаешься блефовать. Неумело, придумывая на ходу.

Я отзеркалила его позу — так же скрестила руки на груди.

— Неужели? — брови вздернуты кверху. — Или ты не можешь представить, что простая смертная девушка тебе в состоянии отказать? Ах да… Причем, для вашей могущественной семьи это будет второе оскорбление. Первое нанесла Ритулька. Сбежала от Грега, отказалась принимать его предложение. Мы, сестры Романовы, не падаем ниц перед вашим обаянием и перед вашим состоянием. Сопротивляемся. Наверное, это и раззадоривает?

глава 9

ГЛАВА 9

— Ты злишься.

Рите хватило одного взгляда, чтобы определить моё состояние.

И, правда, а что мне не злиться-то?

Жизнь прекрасна.

Черт побери…

Я опустилась на лежак. Грега по близости не было. Ушёл за коктейлями? Так полон же дом прислуги.

На данный момент я была не способна здраво реагировать на окружение, надеюсь, мне позже в карму ничего не прилетит.

— Что случилось, Надюш?

— Рита, дай мне минуту, иначе я взорвусь.

— Оки, жду.

Чертовка поправила очки и откинулась на спину, задрала мордочку кверху, поближе к солнцу.

Замечательно. Это таким образом она дает мне возможность успокоиться или попросту в игнор ставит? Типа выполнила свою миссию, поинтересовалась.

Ну, Рита…

Я, ерзая бедрами, кое-как улеглась. Закрыла глаза. Я само спокойствие. Меня не штормит… Всё хорошо…

— И что Андрей сделал на этот раз?

Вопрос, заданный насмешливым голосом, поставил жирную точку.

— То есть ты даже не сомневаешься, что Андрей меня осаждает, да?

— Как ты хорошо сказала «осаждает». Надо запомнить.

— Рит…

Теперь уже в моем голосе звучало предостережение.

— Извини-извини.

— Ты ещё лапки вскинь кверху, — огрызнулась я, наконец, заняв удобное положение. А где очки? Правильно, Надя, в комнате. Пять баллов тебе за собранность.

Я так спешила покинуть спальню, где витал запах Андрея, что растеряла всё по пути к двери.

— Ты не пришла к бассейну, ты ворвалась во двор. И я ни разу не видела, чтобы ты столь остро реагировала на какого-то мужчину, — продолжила сестра в том же духе.

Я прищурилась и посмотрела на неё.

— То есть ты, моя хорошая, осознаешь… нет, не так, видишь, что Адамиди-старший имеет на меня какие-то виды, и этому потворствуешь? А, ну-ка, помолчи и послушай меня! И вот тут у меня возникает законный вопрос: а не специально ли ты сводничества ради притащила меня с собой сюда?

Рита быстро села и сняла очки.

— Надюш…

— Не «надюшкай»! Ни за что не поверю, что ты не говорила с Грегом о его семье! О милых бабушках, что встретят тебя с распростертыми объятиями и готовы будут взять на себя многое по организации помолвки и свадьбы. Спрашивается, на кой тебе сдалась я?!

— Ты — моя семья и я…

— Рита, стоп! Не заговаривай мне зубы.

— А ты со мной не ругайся! — ринулась она в ответ. — Я не виновата, что Андреа с тебя глаз не сводит. И это заметно невооруженным глазом! Вот, я уже и повторяюсь! Я ещё в кафе заметила, что он тебя пожирает.

— А, может, тебя? Мы-то копии друг друга!

— Надя, перестань. Я на него не произвела впечатления и, слава богу. Он не моего поля игрок. Я для него слабовата.

Вот тут я едва не подавилась воздухом.

— Рит, а по-твоему я его поля игрок? Я? — мой палец уперся мне же в грудь. — Если ты говоришь, что… Нет-нет-нет, мы говорим совершенно не о том и… Слушай, а что, правда так заметно, что он на меня смотрит?

Не то, чтобы интересно…

Осознанно медленный кивок.

— Смотрит. Пожирает. Раздевает глазами.

— Заткнись.

— Сама просила.

— Я ничего не просила. Я…

— Ты покраснела.

— От гнева.

— Ни фига подобного. И губы у тебя припухлые.

— Вторично прошу — заткнись.

— Правду не скроешь.

Я снова легла.

Час от часу не легче.

Одно дело отбиваться от Андрея, борясь с собой и делая посыл на то, что давно не было отношений. Другое, когда этот небритый бугай открыто выказывает симпатию. Я не любила публичности.

Надо расслабиться. Надя, ты у шикарного бассейна на территории шикарного поместья. Солнце, коктейли. Получай удовольствие от жизни. Появилась возможность продлить отпуск — пользуйся.

Нет же, не получается.

Я думала, Адамиди меня пришпилит к стенке и оставит на ней в качестве трофея. Таким разгневанным он выглядел. Надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки. Подошёл ко мне, взял аккуратно за плечи и отодвинул в сторону. Открыл дверь и вышел. Молча. За эти секунды, что он двигался ко мне, сердце сделало кульбит несколько раз.

Андрей вышел, а у меня подкосились ноги.

На свободу… к людям!

Анализировать происходящее не хотелось. Струсила? Вероятно. Но думать о том, что красавчик Адамиди-средний имеет на меня определенные виды — выше моих сил. Душевных, так точно.

К нам присоединился Грег. Не хромающий. И вполне улыбающийся, довольный жизнью.

— Девушки, — он протянул нам по холодному коктейлю. Сам сходил, сам принес. Очаровательно.

Я шикнула на себя — хватит язвить. Грег как раз ни при чем, он никакого отношения к активизации тестостерона брата не имеет.

Что-то кольнуло в груди.

Какие-то сомнения. Словно я упускала некий важный фрагмент головоломки.

Или всё же имеет?

Почему именно вокруг меня ходят довольные бабки-тетушки? А Рита… С Ритой уже дело решенное.

Шикнула на себя повторно. Я перегибаю палку.

— Спасибо, Грег, освежающий коктейль как нельзя вовремя, — Рита привстала, взяла бокал и подставила щеку для поцелуя.

Сестра меня поражала. Я её не узнавала. Это ласковая кошечка, едва ли не мурлычущая от удовольствия, моя любимая язвочка, что спуска не давала всем влюбленным в неё парням?

— Надя.

— Спасибо.

Грег посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Риту.

— Вы обе поразительно похожи и одновременно очень разные.

— Хочешь проверить, насколько мы похожи? — а вот эта фраза уже в стиле сестренки. — Мы можем провести эксперимент.

— Поменяетесь?

Молодой человек опустился на лежак, что стоял рядом с Ритиным.

— Да. Опыт есть.

— Вот не сомневаюсь. Иметь в доме близнеца и не разыгрывать знакомых — вы шутите? Я представляю, сколько раз вы проделывали подобный номер.

— Было дело…

— И как, удачно?

— А ты сам как думаешь?

Грег подмигнул мне. Я улыбнулась в ответ.

�

Глава 1

О чем нам твердят родители в детстве?

Чтобы мы ни в коем случае не открывали дверь незнакомцам.

Боле того.

Не открывали дверь в принципе, не посмотрев в «глазок».

Но кого интересует «глазок», если ты находишься в квартире элитного дома?

Квартира, кстати, не моя.

Сестры.

А сама сестренка отбыла в неизвестном направлении, оставив мне ключи с самыми наилучшими пожеланиями. Что, скажем, настораживало.

Сестру я любила. Она – меня тоже. Это первое.

Второе. Когда ты только что пролетела полмира, пробыла в воздухе больше двенадцати часов, потом ещё толкалась в пробке два часа, тебе есть дело, кто стоит за дверью?

Наверное, есть. Вернее, должно. Но как-то на периферии сознания.

Я хотела спать.

Я хотела есть.

Я не хотела видеть никого из знакомых Риты.

Скорее, даже ухажеров.

Я собиралась в душ. Постоять пять минут под теплой водой, смыть пыль, а затем забраться в кроватку. Под теплое одеялко и до утра. Даже намеревалась отключить телефон. Если уходить «на дно», то по полной.

Не получилось.

Потому что кто-то в данный момент стоял на площадке и очень активно названивал в дверь.

Настырно. Требовательно.

Выругавшись, я поплелась к двери.

Чуть позже я пойму, какую роковую ошибку я совершила.

Всё-таки надо слушаться родителей даже в сознательном возрасте.

Медленно моргая, я подошла к двери и просто открыла её.

Я же, черт возьми, в элитном доме… Тут чужие не ходят. Тут все свои.

Я ошиблась.

Первое, во что уперся мой почти сонный взгляд – рубашка от «Армани». Дорогая, зараза. Это плохо. Кто-то спросит – почему? Потому что такие рубашки себе могут позволить только серьезные люди.

Я же ни к чему серьезному готова не была.

Рубашка оказалась прелюдией.

Мою легкую заторможенность я отнесла к усталости. Потому что нельзя никак объяснить, почему я долго и упорно смотрела на рубашку и не поднимала глаза выше? Рубашка рубашкой, но даже она не скрывала фактуру крепкого мужского тела.

Эх…

Да, незваный гость оказался высоким, крупным мужчиной.

Тоже плохо.

Лично для меня. Не люблю я вот таких здоровяков и ничего не могу с собой поделать. Сейчас мода на «качков», на то, чтобы одежда трещала на богатырских плечах, а футболки идеально подчеркивали накаченные бицепсы-трицепсы. А мне не нравилось. Без причины. Без следствия. Интуитивно.

И ещё мужчина был не брит. Опять же, мода. Эти аккуратные и не очень бородки не носит сегодня лишь ленивый.

А меня раздражали.

Предпочитаю аккуратно выбритых мужчин.

Стоящий передо мной амбал не носил бороды, но вот побриться ему явно не помешало бы. Как-то не аккуратно. С такой-то рубашкой.

Весь его вид уступал взгляду. Мама дорогая… Может, мне всё же сделать попытку и закрыть дверь? Типа, вы ошиблись, и быстренько за замок.

Не получится.

Мужчина смотрел на меня зло. Даже агрессивно.

– Можно?

Вопрос прозвучал сквозь сжатые губы, и был задан таким тоном, что не подразумевал ответа. Незваного гостя в принципе не интересовал мой ответ.

– Нет, – а что я могла ещё сказать?

И вот тут по всем правилам приличия гость должен развернуться и удалиться.

Я ему не рада. Он мне… хммм… тоже.

Но гость продолжал стоять, испепеляя меня взглядом.

Да, выглядела я не наилучшим образом, но зачем же так-то? Посмотрела бы я на него после длительного перелета и конкретного недосыпа.

И в гости я его не звала, поэтому он может проваливать на все четыре стороны.

– Я всё же пройду.

Снова недружелюбный тон шокировал меня не менее, чем дальнейшие действия мужчины.

Меня взяли за плечи – ощутимо – и просто передвинули, словно я ничего не весила. Потеснили.

Я не успела никак отреагировать, как небритый гость прошел мимо меня, задев грудью моё плечо, окончательно потеснив.

– Что вы себе позволяете? Немедленно выйдите из квартиры! – стараясь сохранять спокойствие и не поддаваться панике, проговорила я.

Куда там…

– Дверь прикрой. Разговаривать будем.

От такой наглости я на мгновение опешила. Чтобы вот так и сразу да ещё таким тоном.

Мне бы перевести дыхание. Честно. Да встретится с здоровяком завтра. И тем более, ни когда на мне халат, благо хоть не шелковый. У Риты-то так раз все шелковые, да и у меня тоже имеются, но после дороги я выудила из раскрытого чемодана первый попавшийся – оказался любимый хлопковый.

С забавными лошадками на груди.

Почему бы и нет? Взрослые девочки тоже любят такие рисунки.

Тем более, если взрослая девочка – иллюстратор детских книг.

Но обо мне и моей профессии – позже.

Сейчас главное – здоровяк в «Армани». Часы на руке у него тоже имелись, их я не разглядела. Да и смысл? Понятное дело – брендовые и дорогущие.

И какое мне дело до них? Скорее всего, мозг не хотел воспринимать общую картину происходящего, вот и акцентировался на мелочах.

– Разговаривать я с вами не буду, – стараясь держать тон строгой учительницы, процедила я и шире распахнула дверь. – Прошу немедленно покинуть квартиру, иначе я буду вынуждена позвонить охране. Вы вторгаетесь на чужую территорию, и я…

Договорить мне не позволили.

Подошли, аккуратно отцепили мою руку от дверной ручки и закрыли дверь.

Без хлопка.

Вот тут меня и накрыло. Одновременно по нескольким фронтам. И то, что я одна в квартире с незнакомцем. От его дурманящего запаха, на который я тоже акцент сделала не вовремя. И на то, что стены квартиры с шумоизоляцией. Кричи, не кричи, никто на помощь не придет.

Так, девонька, спокойно. Как ты себя позиционируешь? Взрослой молодой женщиной. Вот ей и будь!

Никто тебя насиловать и убивать не собирается!

Хотя, судя по недоброму взгляду, со вторым я, возможно, и погорячилась.

– Что вы творите? – мой голос охрип.

– Закрываю дверь, чтобы ты, наконец, перестала меня выгонять.

– А что я должна с вами делать?

Ох, люблю я задавать провокационные вопросы.

Но здоровяк даже бровью не повел.

Может быть, он относится к категории тех самых пресловутых «бычков», у которых все мозги ушли в бицепсы? Ну, вдруг. А дорогая одежда и часы – папина заслуга.

Кого я обманываю? Стоящему неподалеку от меня мужчине на вид можно было дать тридцать два-тридцать четыре года, и по серьезному выражению на лице никак нельзя сказать, что он живет за счет кого-то.

Я сделала шаг назад.

На всякий случай.

Всё-таки удобнее смотреть на собеседника, значительно превышающего тебя в росте, сохраняя дистанцию.

– Пока просто поговорить.

– Пока?

– Да.

Он скрестил руки на груди. Ноги расставил чуть шире.

Многоговорящая поза.

– Я вас первый раз в жизни вижу. Вы врываетесь – да-да, врываетесь в мою… то есть… ай, не важно, ко мне в квартиру, отодвигаете в сторону, закрываете дверь и наседаете на меня! Как мне, по-вашему, реагировать? Мило улыбаться?

– Мило улыбаться мне не надо. Грегу будешь.

– Кому? – я захлопала ресницами, ощущая себя натуральной блондинкой.

Когда мне было восемнадцать лет, я отправилась на курсы вождения. Мой куратор, как-то не выдержав очередного и слишком резкого старта, посмотрел на меня внимательно и сказал: «Девонька, не заставляй меня поверить, что ты настоящая блондинка».

С тех самых пор его «девонька» ко мне намертво прицепилась. С куратором повезло: шикарный мужик с юмором, за пятьдесят, которому позволительно было снисходительно разговаривать с нерадивыми учениками.

– Грегу.

Таааак…

Меня начинали терзать смутные сомнения.

– Послушайте, вы ошиблись…

Договорить мне не дали.

– Неужели? – и небритый глумливо выгнул бровь.

Мол, такие, как он, никогда не ошибаются.

Что ж, парень, тебя ждет разочарование. Пусть и первое в жизни.

– Да, – я тоже скрестила руки на груди, отзеркалив его позу. Если он знаком хотя бы мельком с языком НЛП, нам будет интересно общаться.

Как-нибудь потом.

Скорее всего, в другой жизни.

– А я вот так не считаю.

– Мы будем спорить?

– Однозначно – нет.

Уже лучше.

– Вы пришли не по адресу, мужчина. Абсолютно, – имя его меня не интересовало, хотя на пару секунд показалось, что я его где-то видела. Слишком фактурный, запоминающийся.

Холодный блеск в его голубых глазах мне не пришелся по душе.

Что-то не так.

– По адресу.

– Вам нужна не я.

– Ты.

– Да нет же…

– Ты – сестра-близнец Маргариты Михайловны Романовой. Надежда Романова. И я пришел именно к тебе.

Если бы мы находились в театре, вот на этой реплике занавес обязан был упасть.

Но жизнь – не театр, хотя со мной и поспорили бы почитатели одного гения.

– Я вас первый раз в жизни вижу, – мне надо было что-то сказать, а не стоять и бестолково хлопать ресницами. – Вы не можете прийти ко мне.

– Я уже здесь, – незнакомец скривил уголок губ, выказывая высшую степень пренебрежения ко мне и к моим умственным способностями.

– Послушайте меня в последний раз. Больше я говорить не буду. Уходите немедленно. Вы находитесь в чужой квартире. Я вызываю охрану. Мне глубоко безразлично, зачем я вам спонадобилась. Разговаривать с вами у меня нет никакого желания, и уже то, что вы знаете моё имя, меня конкретно напрягает. Поэтому уходите. Пока по-хорошему.

И почему я почти не удивилась, когда услышала категоричное:

– Нет.

Ну и к черту…

Что я должна? Распинаться перед ним? Он ворвался ко мне в квартиру, и мне надо от него избавиться.

Больше на него не глядя и не позволяя на меня давить одним своим присутствием, я развернулась и протянула руку к домофону, на котором располагалась и экстренная кнопка вызова охраны. Вот же ж! Мне о ней стоило вспомнить раньше. Но когда ты не хозяйка в помещении, иногда сложно сориентироваться.

Хорошо, что он не схватил меня за руку. Об этом я тоже подумала потом. Он просто накрыл домофон своей ручищей, преградив мне возможность вызвать подмогу.

– Надя, угомонись.

Вот так просто.

«Надя», без отчества. И «угомонись», точно мы, мать его ети, знакомы вечность, и он может проявлять ко мне фамильярность.

Иногда я бывала занудой и оправдывала фамилию, хотя наша семья никакого отношения к великой династии не имела.

Я смотрела на его широкую ладонь и думала: если я вцеплюсь в неё ноготками, основательно вцеплюсь, прямо до крови, царапая и раздирая кожу, я останусь в сознании, когда здоровяк поймет, что со мной на «ты» перешёл преждевременно?

Существовал и второй вариант. Чемодан с сумкой находились в спальне. Я по инерции довезла чемодан в ту комнату – удобнее разбирать вещи. Телефон положила на кровать.

Точно знала – спальня запирается на замок. Мне бы только в неё попасть… Если предположить, что у меня будет полминуты, прежде чем некоторые вышибут дверь, я успею набрать полицию. Я быстрая и шустрая.

Когда не сонная.

Но сейчас в моей крови играл адреналин. Он мне в помощь.

– Даже не думай. Поймаю.

От холодного, грозного тона меня бросило в холод.

Что не слово, то скрытая угроза.

Поймает он… А это уже попахивает физическим насилием.

Как бы я ни пыжилась, как бы ни ерепенилась, исход один – надо договариваться. Дать возможность сказать ему то, зачем он пришел, а потом послать далеко и подальше. Без обратного адресата.

Я посмотрела на незнакомца, вложив во взгляд всё недовольство и гнев, что зародились в моей душе.

Сама виновата. Нечего открывать дверь, кому не попадя.

– Что вам от меня надо?

– Чтобы ты меня выслушала и приняла правильное решение.

– Правильное, то есть выгодное вам.

– Совершенно верно.

Честно, не знала, что делать дальше. Нет, знала, но мои варианты дальнейшего времяпровождения точно не совпадали с тем, что надумал небритый гость.

Вздохнула.

– Я подумала, что вы пришли к сестре. Это её квартира.

– Да, подаренная любовником.

А вот это говорить ему точно не стоило.

Не важно, что я порой думала о поведении своей Ритульки, и как мы ссорились по этому поводу, тем не менее, я всегда готова была перегрызть горло любому, кто её задевал. Она, кстати, тоже.

Мы близнецы. В полном значении этого слова.

Сейчас, уже с возрастом – а нам по двадцать пять – наши чувства и эмоции в отношении друг друга немного притупились. Мы уже не так остро чувствуем боль, негодование, радость друг друга. Не носим одинаковые вещи. Не просим маму заплести обеим одну и ту же модель косички. И размер ноги у нас разный. Пожалуй, это единственное различие между нами. Да грудь. У меня побольше. Но кто нас не знает или видит редко, даже не заметит. Ещё с возрастом и из-за постоянной работы, требующей сосредоточенности, а так же любви к чтению, у меня стало портиться зрение. Хотя врачи выдвигали мысль, что зрение ухудшалось из-за травмы, полученной в детстве. Я неудачно упала. Мы весело проводили время на долгострое, исследовали позабытую всеми стройку, и я поскользнулась. Упала очень неудачно. Или, напротив, очень удачно. Голову тогда сильно повредила, но, опять же по словам врачей, я родилась в рубашке, потому что моя головушка приземлилась рядом с торчащей из фундамента арматурой. Несколько сантиметров, и меня бы уже не было. Рита жила со мной вместе в палате. Отказывалась уходить. Ругалась с врачами, даже бросалась на них, и одного укусила. Дети… Врачи пошли навстречу, оформили и её по больничному листу, выделив койку рядом со мной. Рита ухаживала наравне со взрослыми.

Она у меня молодец.

Мы всегда дружны. Всегда вместе.

Естественно, выросли, и у каждой из нас появились свои предпочтения. Не сразу, лет с шестнадцати. Я подалась в художники-иллюстраторы, Ритулька – в экономику. Закончила МГУ с красным дипломом. А то, что мужчины слетались на её жизненную энергию, оптимизм, красоту и умение преподнести себя в нужном образе… Кто же тут виноват? Рита никогда не была вертихвосткой. У неё на первом месте – карьера и успешный бизнес. То, что в число её поклонников входили только богатые и успешные люди, тут я ничего не могу сказать. Каждому своё. За счет мужчин она точно не жила и не относилась к числу содержанок, которых, кроме шмоток и развлечений, ничего не интересовало.

Когда я узнала про квартиру, пришла в тихий ужас.

– Ритуль, я даже спрашивать не буду, сколько она стоит.

Сестра по-доброму рассмеялась.

– Вот и не спрашивай.

– До хрена.

– Больше.

– И ты приняла подарок.

Рита пожала плечами.

– Если дарят, зачем отказываться? Кстати, квартиру мне подарили не за постельные услуги, хотя девяносто девять процентов наших знакомых так думают.

– А за что? – мне тоже стало интересно.

– Я разработала одну схему, которая принесла товарищу кучу бабла. Так что можно сказать это моя доля.

– Но выглядит иначе.

Сестра пожала плечами.

– Кто как хочет, так и думает. Человек не мог официально выделить в фирме мне такую сумму. Пришлось изворачиваться.

– Но ты с ним встречалась.

– Правильно! – тут Ритулька ткнула в меня пальцем. – Мы уже расстались.

– Сумасшедшая.

– Такая же, как и ты.

Я её любила. Она меня тоже. И кто бы что ни говорил про неё, про меня, про нас, мы – единое целое. Таковым и останемся.

Между нами не существовало тайн. Небольшие секреты, но у кого их не бывает? Это логично.

Поэтому я сразу же бросилась на защиту Ритульки:

– Не смейте её оскорблять! Не ваше дело, кто кому дарит и что!

– Не моё. Пока не касается моей семьи, – ответили мне в тон.

– Приобретение этой квартиры касается непосредственно вас или вашей семьи? – я вздернула подбородок кверху.

– Пока нет.

– Вот пока тогда ничего и не стоит говорить!

Он прищурил глаза, и у меня по спине побежал холодок.

– Не буду.

Я перевела дыхание.

– Что вам от меня надо?

– Может, хотя бы предложишь присесть?

Он издевается?

Я покачала головой.

– Нет. Чем неудобнее вам будет со мной общаться, тем быстрее вы покинете квартиру и оставите меня в покое.

– Боюсь, что тебя я в ближайшее время в покое не оставлю.

– Вы – сумасшедший?

Когда-то я изучала рекомендации по общению с душевнобольными, маньяками и террористами. Ни единого полезного воспоминания не воспроизвелось в уставшем мозгу, который напрочь отказывался сотрудничать. Ему, как и мне, хотелось в душ и спать.

– Похож?

– Ведете себя неадекватно.

– А ты смелая. Это хорошо.

Почему мне снова показалось, что в его словах скользит ирония?

Я устала препираться ни о чем и негромко спросила:

– Так что вам от меня надо?

Некоторое время незнакомец молчал.

Я тоже.

Какая существовала вероятность, что он передумал меня мучить и решил уйти?

Нулевая.

– Вы с сестрой близки, насколько я знаю, – его осведомленность все больше меня напрягала. – Близняшки – довольно распространенное явление. Что ж… Это даже лучше. Значит, ты знаешь повадки и характерные черты своей сестрицы. А также в курсе, что она последнее время мутила интрижку с Грегом Адамиди.

Незнакомец сделал эффектную паузу.

Как ни парадоксально, но личную жизнь последние полгода мы в разговорах с Ритой опускали. Как-то не до неё было. У меня случилось очередное расставание, неудачный роман, у неё – всё, как всегда. Нас больше интересовала работа, достижения. Разговаривали мы каждый день и в основном ни о чем.

Она мне говорила, что, отдыхая в Ларнаки, познакомилась с интересным молодым человеком. Я посмеялась в ответ – мол, и почему я не удивлена? Кто-то, а Рита никак не могла обойтись без курортного романа. На этом как бы всё. Поговорили и забыли.

Фамилия Адамиди явно была с посылом на Кипр.

– Поспешу вас разочаровать – не в курсе.

В голубых глазах мелькнул недобрый блеск.

– Не верю. Но даже если так, то это уже твои проблемы.

– И почему же?

– Потому что ты сыграешь свою сестру. Для тебя это не в первой. Любые близнецы любят разыгрывать знакомых, притворяясь друг другом.

Моя точка кипения достигла апогея.

Мы с Ритулькой были не ангелами, росли обычными детьми. Любили проказы. А кто их не любит, когда детство играет в попе, и поозорничать – святое дело?

Знакомых мы разыгрывали. Родители, конечно, нам за это давали нагоняй, тем самым только подогревая интерес к новым шалостям. Почему бы и нет?

И в подростковом возрасте, и когда учились в институте. Даже, помнится, было дело, когда на свидание к парням друг друга бегали… Проверяли их подобным образом – узнают, не узнают свою «кралю»…

– Зачем мне это? – уже подбирая слова и попой чувствуя неладное, поосторожничала я.

– Зачем? – вторил он мне и недобро усмехнулся. – Затем, чтобы не позволить мне тотчас отправиться на поиски твоей непутевой сестрицы и при встрече не придушить её собственными руками.

– Эй… Вы перегибаете палку.

– Я? – он наклонился ко мне, и вот тут я ощутила в полную силу разницу в нашем росте. И то, что я в халате, а он одет с иголочки. Несмотря на мою адекватную самооценку, почувствовала я себя не ахти. Как-то… приземисто. – Мой брат из-за этой су… девушки попал в аварию. Они расстались, он был в очень расстроенном состоянии. Сейчас он находится в больнице. Как ты думаешь, мои адвокаты – лучшие адвокаты Кипра – смогут доказать косвенную, а то и прямую причастность Маргариты Романовой к аварии?

– Вы сумасшедший.

Я не спрашивала.

Небритый здоровяк нагнулся ещё ниже.

– Хочешь на личном опыте проверить мою адекватность?

Глава 2

Сумасшедшей оказалась я.

Потому что часом позже мы ехали в какую-то нереально крутую клинику, куда вход простым смертным был заказан.

Я сидела с закрытыми глазами. Смотреть на большого, злого парня, который представился сквозь зубы, и которого, как оказалось, зовут Андреа, но он великодушно позволил себя называть по-русски, Андреем, я не желала.

Андреа, Андрей, мне какая разница?

Волновало другое.

Как я на это подписалась? И почему, собственно, я?

– Твоя сестра не берет трубку от неизвестных абонентов, – мрачный мужской голос, раздавшийся в салоне, заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.

– Что? – я не сразу поняла смысл сказанного.

Он мои мысли читает?

– Твоя Рита «легла» на дно.

– Нет, – твердо сказала я, смело посмотрев на собеседника, что уверенно вел большой черный кар по ночной Москве. Ориентировался он прекрасно, что наводило на смутные подозрения, что этот мужчина проживал в столице долгие годы. И как тут не вспомнишь легендарное «понаехали»… Что им с Грегом на Родине не живется?

И если Рита познакомилась с его братом на Кипре, то что они оба делают в Москве?

Пока вопросов было больше, чем ответов.

– Тогда почему она не отвечает и Грегу?

– Я откуда знаю? – мне с трудом удалось сохранять ровный тон, хотя кричать очень хотелось.

– И тебе не кажется это странным?

– Нет. Я не вмешиваюсь в дела сестры.

– Даже так?

– Даже так.

– А почему ты, например, не позвонила ей, а поехала со мной?

– Почему…

Продолжить я не успела, потому что в этот самый момент в салоне раздался знакомый рингтон.

Звонила Ритулька.

Я, по-прежнему глядя на профиль грека, который, гад такой, усмехнулся еще, словно понял, кто по мне соскучился, медленно открыла сумочку и взялась за телефон.

Прежде чем его вынуть, помедлила.

Черт, Ритка, я тебя прибью.

Честное слово.

Хотя…

Между нами с самого раннего детства существовала договоренность: если одна вляпалась, конкретно напортачила, мы предупреждаем друг друга.

Всегда.

И с тех пор ничего не изменилось.

Я взяла телефон и ответила:

– Привет.

– Привет, моя хорошая, – голос Риты звучал устало. – Я буду говорить быстро и по делу. Скажи мне, пожалуйста, ты сейчас где? У меня в квартире?

– Нет.

– Слышу, едешь… Отлично. Слушай, а твой попутчик случайно не некий Андрей Адамиди?

Вот тут я напряглась.

Но ответить что-либо не успела, потому что Рита быстро добавила:

– Если да, дай ему трубку. Его шкафообразные амбалы меня не пускают в палату к Грегу.

Я не знала, смеяться или плакать.

Серьезно.

Что за концерт, за представление устроили эти двое? Нет, трое! Один влюбился, вторая пожелала расстаться, третий меня едва ли не за шиворот собрался везти в больницу, так как счел, что брат, увидев возлюбленную, придет в себя. Видите ли, глаза-то он после аварии открыл, а вот реагировать нормально не спешил… Врачи разводили руками и говорили, что это постшоковое состояние.

И между всеми ними я, уставшая, замученная, маленькая и почти хорошенькая.

– Мы с тобой поговорим позже, – не смогла сдержаться от угрозы. – Основательно так.

– Хорошо. Так старший Адамиди рядом?

– Да. И по его словам, жаждем свернуть тебе шею.

Я не смотрела в сторону Адамиди, зато он теперь изучал меня. Интуитивно почувствовала, как напряглось его крупное тело. Как принято говорить в таких случаях? Хищник застыл перед прыжком к жертве.

Только я жертвой не была никогда. И не собиралась начинать.

Рита хмыкнула.

– Пусть в очередь встанет.

– Кстати, я, на правах сестры, пролезу первой.

– Договорились.

Я молча, ничего не говоря, протянула телефон мужчине.

Тот с готовностью его взял.

Он не говорил – слушал. На его лице не дрогнул ни один мускул. Непробиваемый какой-то.

Лишь потом сухо добавил:

– Передай трубку охране, – и следом. – Пропустите её, но будьте рядом.

Я покачала головой. Этот Грег лицо королевских кровей? И что, интересно, может ему сделать моя сестра, раз ему нужна охрана?

– Если во мне отпала надобность, может, тогда отвезете меня домой?

– Нет.

– Как нет?

Да что он за человек такой…

Я краем сознания отметила, что скорость увеличилась, и мы явно превышали допустимый лимит.

– Мне проще и быстрее попасть в клинику, чем отвозить тебя домой.

Ему.

Не мне.

Эгоизм в открытой форме проявления.

– Остановите машину, и я выйду.

– Прямо здесь? – от его самоуверенной ухмылки, которая, видимо, являлась фирменной, мне захотелось ему врезать.

Но доводы разума всё же взяли своё.

Ударю – потеряет управление.

В чем-то он прав.

Мы на трассе с четырехполосным движением, вечер, пятница. Трасса оживленная. Мимо нас на ещё большей скорости проносятся другие любители погонять.

– Этот вечер никогда не кончится, – пробормотала я и отвернулась к окну.

Тема исчерпана.

Доехали быстро, и я с облегчением вздохнула, когда вышла из спортивного кара.

Собираясь, я прихватила с собой легкую кофточку, зря, надо было более теплую. Несмотря на летние деньки, ночь выдалась прохладной. Поежившись, я тоскливо посмотрела на большие тонированные двери клиники. Лелеяла надежду, что меня пустят внутрь, а не оставят стоять на крыльце за ненадобностью.

– Пойдем.

Здоровяк в «Армани» прошел мимо, перепрыгивая через ступень, поднялся на крыльцо и уверенным движением распахнул дверь.

Я не то, чтобы не понимала стремления Риты жить богато. Это глупо. Каждый человек желает жить в достатке, чтобы хватало на всё необходимое и чуть больше. Это естественно. Рита же стремилась именно к состоятельной жизни. Опять же, не за счет других. Сама. У неё с подросткового возраста появилось стремление зарабатывать.

Со мной было проще. Я рисовала, изучала фотошоп и читала романтическое фэнтези. Нищенствовать и отказываться от каких-то благ не собиралась, но и ставить деньги в угол жизненных принципов не планировала.

Мне нравилась моя работа, заработком я тоже по большей части была относительно довольна. А если было мало, брала дополнительные заказы. Почему бы и нет? Если позволяло время и силы. Я любила путешествовать, узнавать новые места, копила впечатления. Но даже пребывая в чужой стране, я по пять-семь часов в день работала.

Рита распоряжалась временем несколько иначе. Она относилась к числу трудоголиков. Иногда я ещё поражалась: откуда у неё брались свободные часы на встречи с мужчинами? Она умудрялась совмещать всё. Максималистка по жизни, она не останавливалась на достигнутом. Платная медицина в её понимании обеспечивала ей больше комфорта, внимательности и компетентности врачей. Своё стремление к богатству Рита периодически обосновывала и тем, что если понадобятся деньги на лечение, они будут.

Мы близнецы.

И всё же разные.

Я поднялась по ступеням. Андрей стоял и ждал меня.

А это уже выходило за рамки сложившихся между нами отношений. Он должен был войти внутрь, я – следом. Вроде бы и с ним, и между тем в отдельности от него.

Нет. Стоял, ждал.

Зачем, спрашивается?

Мало мне сюрпризов и эмоциональных качелей сегодня? Предостаточно. Я намеревалась встретиться с Ритой, посмотреть в глаза авантюристке и свалить на такси домой.

Лечь в постель (каюсь, душ уже отошел на задний план) и до утра, чтобы меня никто не трогал, не спрашивал и не беспокоил. Жаль, в наличии не оказалось берушей. Можно воспользоваться наушниками. Чтобы всякие сомнительные личности не трезвонили в дверь.

Я приблизилась к Адамиди. Тот нетерпеливо гипнотизировал меня голубыми глазами. Если так торопиться, то зачем ждать и проявлять мнимую заботу? То, что у господина Адамиди проблема с культурностью и этикой, я уже в курсе.

– Спасибо, – в отличие от него, нас родители всегда учили оставаться воспитанными.

Пройти мимо оказалось не таким простым делом. Странно, но он встал таким образом, что загородил часть прохода. Вроде и пропускает, но и мешает одновременно. Не пихать же его.

Пришлось бочком.

Я даже живот втянула, хотя у меня его особо и не было, чтобы ненароком ни соприкоснуться с мужчиной.

Никакого контакта. Тем более физического.

И впредь – личного.

Я даже не посмотрела, как он отреагировал на моё довольно показное поведение. Неинтересно.

Сама же клиника впечатление производила. Сильное. Огромное фойе, большой, идеально белый ресепшн, за которым, кто бы сомневался, находилась девушка с дежурной улыбкой и модельной внешностью. Панорамные окна, кожаные диваны и кресла, несколько охранников. Лифт, ведущий на верхние этажи, и даже имелся эскалатор.

Неплохо обслуживают сильных мира сего.

– Нам наверх.

Как при таком громадном росте он мог передвигаться бесшумно? Или я настолько увлеклась созерцанием обстановки, что не услышала, как Андреа подошёл сзади. То, что он находился за спиной, нервировало и раздражало. Мне вообще хотелось больше его никогда не видеть и забыть сегодняшний инцидент, как дурной сон.

Только почему не вовремя проснувшаяся интуиция иронично прошептала в ухе, что я очень наивна?

– Мне нет необходимости подниматься с вами. Я сестру подожду и внизу.

– Я настаиваю.

Адамиди встал по левую сторону от меня, и я пожалела, что выбрала балетки. В сабо на платформе выглядела бы с ним рядом не такой малявкой.

Спорить сил не осталось уже.

Подняться? Без проблем. Лишь бы не вступать в ещё одну дискуссию.

Упрямо сжав губы, я выдвинулась к эскалатору. Никакого лифта, никакого уединения со здоровяком.

Хватило и квартиры Риты.

В большинстве случаев я не такая покладистая. Кусаться в ответ тоже умею. Сегодня – не тот случай. Да и смысл? Адамиди прет, как танк. Доводы разума – не его вариант.

Второй этаж, где располагались послеоперационные палаты, тоже выглядел внушительно. Хром, стекло, сталь, серебро. То, что преобладало в отделке и цветовой гамме.

Я вздохнула.

Если я упаду в обморок, мне же окажут первую помощь? Задала себе вопрос и тотчас усмехнулась. Окажут, а потом выставят счет из пяти цифр.

Палата, в которой находился младший Адамиди, определялась сразу. Трое охранников в идеально отутюженных костюмах и галстуках стояли у двери. И к чему такая осторожность?

Ритульки видно не было.

Андрей ускорил шаг, я же плелась следом.

Он подошёл к двери, переглянулся с охранниками и вошёл в палату. Я осталась стоять в стороне. Благо рядом располагалось кресло, в него я и опустилась через полминуты. В ногах правды нет – давняя истина.

Если бы Рита ни вылетела из комнаты, спустя пару минут, я бы уснула.

– Идиот, – проворчала Рита и с усилием сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью.

– Не буду уточнять, кто, но с тобой согласна, – сказала я, поднимаясь навстречу.

– О, Надюшка, привет, милая. Всё-таки притащил тебя сюда?

– Есть такое дело.

Мы обнялись.

– Соскучилась по тебе, – сказала сестра.

– Я тоже.

Мы не виделись два месяца – большой срок для нас.

– Ты как?

– Спать хочу, – честно ответила я.

– Извини, из-за меня у тебя выдалась бурная ночь.

– Ничего, справилась.

– Выглядишь усталой.

– Спасибо за комплимент.

– Прости, – она снова меня обняла.

– Не слышу раскаяния.

– Я сама на взводе…

Она обернулась и выразительно посмотрела на дверь.

– Надеюсь, Андрей тебе не наговорил гадостей?

– Ты с ним знакома?

– Имела счастье, – уголки губ Риты поползи вверх.

– Я жду объяснений.

Рита устало провела рукой по волосам, собранным в идеальный пучок. На сестре была одеты нежно-желтые брюки и блузка с короткими рукавами, а на ухоженных ступнях блестели босоножки на высоком каблуке. В руках клатч.

– Они будут. Хотя на самом деле и объяснять-то нечего… Грег пришёл в себя, Андреа появился в нужный момент. Думаю, уходить нам ещё рано, а вот от кофе я не отказалась бы. Как ты?

Я бы не отказалась от чего-нибудь покрепче.

Кофе за неимением тоже сойдет.

– Кафе на этом этаже есть?

– Уверена, что да.

Рита повернулась к одному из охранников и сказала:

– Мы не сбежим. Следовать за нами не надо.

Мы отошли на несколько метров, и я не смогла сдержаться:

– Всё настолько серьезно?

– Андрей… С ним сложно.

– Сейчас он выглядит едва ли не параноиком.

– Блин, Надюшка, мне так жаль, что тебе пришлось столкнуться с его напором.

– Да все равно, если бы не долгий перелет.

– Кстати, как слетала?

– Давай обо мне потом. Я очень, – тут я демонстративно заглянула сестре в лице, – очень хочу узнать, что происходит, и к чему нам готовиться.

– К войне, – ответила Рита, и тут же добавила: – Шучу.

Мне было не до шуток.

– Рита.

– После кофе. Крепкого и черного. У меня голова сейчас плохо варит. Кстати, я тоже после самолета. Между прочим, второго рейса подряд. Пришлось вернуться, когда узнала, что Грег попал в аварию. Напился, дурак, и сел за руль.

– Так. Мне тоже требуется кофе. Лишь потом – информация.

По поводу кафе мы не ошиблись. Оно располагалось по правую сторону от эскалатора. Но обычным кафе место «для покушать» в этой клинике язык не поворачивался назвать. Скорее уж, ресторан. Идеально белые скатерти, на каждом столике ваза со свежими цветами. Официанты всегда наготове, как только мы сели за столик, направились к нам. Час поздний, а у них улыбка на лице и готовность услужить.

– Чем могу быть полезен?

Мы точно в клинике?

– Два кофе. Ты что-нибудь будешь?

Я мотнула головой. Не на ночь глядя, но от шоколадного чизкейка я бы не отказалась.

– Итак?

– Я не виновата, – отчего-то быстро выпалила Рита, чем вызвала у меня смех.

– Легендарная фраза. А мне стоит продолжить: «Он сам ко мне пришел!» Это я уже про Адамиди старшего, который ворвался в твою квартиру и чуть меня не размазал по стенке.

– Он… может, – сестра усмехнулась и устало провела рукой по лицу. – Чертов псих.

– Я так понимаю, знакомство ваше было без напутствующей фразы: «Будем дружить семьями».

– Подружишь с ним.

– Ритааааа…

Моё терпение и радость от встречи с сестрой заканчивались.

– Что «Рита», Надюш? Я кайфовала на Кипре, отдыхала, вертела задницей в клубе, жарила всю ту же попу под лучами средиземноморского солнца. Со мной знакомились мужчины. Это нормально. Почему бы не расслабиться на отдыхе?

– И правда.

– Не язви. Понимаю, что частично заслужила твою язвительность, но я сама на взводе. Черт знает чего ждать от Адамиди-старшего. В общем, если совсем коротко. За мной начал ухаживать симпатичный молодой человек. Клубы, рестораны, прогулки на яхте. Всё отлично, всё круто. Я улетаю в Москву, не оставляя обратного адресата. На Крите, кстати, я покупала местный тариф. Шифровалась. Мне реально надо было отвлечься от всего и от всех. Не хотела видеть ни одного знакомого лица. Поэтому улетала я с Кипра с чистой совестью, пустой головой и отдохнувшим телом. Надюша, у меня случился шок, когда тем же вечером на мою московскую симку позвонил Грег.

Сестра сделала паузу и как-то многозначительно на меня посмотрела.

– Я что-то должна дополнительно понять из твоих слов?

– У кого-то недосып.

– Этот кто-то и не спорит, что соображает туго. Поэтому, милая моя сестрица, больше конкретики и меньше загадок.

Сестра вздохнула и посмотрела в сторону большого панорамного окна.

Пауза затягивалась.

Я тоже молчала.

Откинулась на спинку кресла, обитого дорогим велюром, и ждала, когда нам всё же принесут дозу кофеина.

– Утром принесли огромный букет кроваво-алых роз.

– Классика жанра.

– Надюш, то есть он пробил меня по всем направлениям. Узнал, откуда я, хотя, кстати, я сказала, что с Украины. Ему стали известны мой адрес и мой телефон. Чем я живу, на кого работаю. Не исключаю, что его спецы нарыли на меня ВСЁ! На тебя, кстати, как вариант, тоже.

И Рита для усиления эффекта от собственных слов направила на меня указательный палец с идеальным нежно-розовым маникюром.

– Ты шутишь сейчас, – прищурившись, проговорила я. От мысли, что незнакомые – да пусть даже и знакомые! – дяди копались в нашем прошлом, становилось дурно, и легкий холодок прошелся по спине. У каждого человека есть свои секреты, свои скелеты в шкафу. То, о чем никто не должен знать. Пусть какая-нибудь маленькая, по сути никому не нужная и ничего не значащая информация. Но она принадлежит мне. Никому более.

– Если бы… Сам же Грег появился вечером. Встречал меня у подъезда с одной розой. Романтично, мать его ети. Только от этой романтики мне захотелось слинять в закат.

– Поддерживаю.

– Какого черта он прилетел в Москву? Зачем? Отпуск закончился, курортный роман тоже!

Рите пришлось замолчать, потому что всё тот же услужливый официант принёс нам кофе. Мы подождали, пока перед нами поставят изумительно белые чашки с ароматным кофе и оставят наедине.

– Я не ждала Грега и не собиралась с ним продолжать отношения. К тому же, Надь, он меня младше… Как уже выяснилось позже.

– Ого, – мои брови поползли вверх.

– Он в хорошей физической форме, накаченный, ухоженный. Не скажешь, что ему двадцать два. Высокий, разворот плеч – сажень, как любила говорить наша бабка.

Я невольно вспомнила Андрея. Тот тоже умел производить впечатление с первой встречи. Своей фактурой.

– Двадцать два года для Грега – приговор.

– Да, – безапелляционно ответила Рита и потянулась за чашкой.

У Ритульки был пунктик – никаких мальчиков, никаких романов с молодыми людьми младше себя. Только взрослые, умудренные опытом мужчины. Или хотя бы ровесники.

Я тоже взяла кофе. Отпила. Божественно. Вкус нереальный. Сколько бы я ни готовила кофе – и в турке, и в кофемашине – у меня не получалось достичь такого аромата и насыщенности. Эх…

– Ты его послала. Не сразу.

– Надь, я испугалась! Ты хотя бы себе представляешь, что парень, с которым ты знакомишься на отдыхе в другой стране, иностранец, прилетает за тобой?! И ко всему прочему собирает на тебя информацию? Всю! Ты понимаешь в какой ярости я была?

Я её понимала.

Отлично.

Мне бы тоже не понравилась такая осведомленность.

Ты встречаешься с мужчиной, и он знает о тебе всю подноготную. Каждый шаг. Зачем тогда ты ему вообще нужна? Не интересна же станешь очень быстро. Или дело в тотальном контроле?

Но где Рита и где контроль.

Мы босоногими девчонками убегали от родителей, чтобы быть самостоятельными. Ободрали коленки, свалившись с дерева? Упали с велосипеда, угнанного у соседского мальчишки? Так сами же, никто нас не заставлял.

А тут.

– Да.

Я сделала ещё глоток ароматного кофе.

– Грег оказался настырным.

– Насколько?

– Замуж звал.

– Оооо…

Я откинулась на спинку стула.

Грег Адамиди сделал всё, чтобы отвернуть от себя Риту. Ладно возраст, с этим ещё можно примириться. Но! Он собрал на неё информацию. Пытался контролировать, предугадать её действия. И, Бог ты мой, он позвал её замуж. Замуж! Мою Риту.

Бедный парень.

Мне его даже стало жаль.

Хотя я с последним погорячилась.

Жаль мне стало себя, потому что я уже собиралась ответить Рите, но по спине побежали мурашки. На меня кто-то смотрел.

Повернула голову в сторону входа.

Так и есть.

Явился старший Адамиди и он буравил взглядом именно меня.

Ничего не понимаю.

Абсолютно.

Глава 3

– Я сварила кофе.

– Меня нет.

– Надюш… Надюша…

– Отстань, говорю.

– К кофе прилагаются круассаны. Свежие.

Я от любопытства всё же открыла один глаз.

– Встану, если скажешь, что ты их приготовила сама.

Рита, явно борясь с муками совести, прикусила нижнюю губу.

– Хочется сказать что я, вот этими самыми ручками-белоручками, но ты же знаешь, я не дружу с тестом.

– Знаю. Поэтому я сплю дальше.

Я демонстративно натянула одеяло выше плеч и повернулась к сестре спиной.

А нечего.

Вставать я не планировала.

Ни под каким предлогом.

– Я сварила две чашки кофе. Тебе и мне.

– Рита…

Её настырность должна меня была насторожить сразу.

– Время два часа.

– Да хоть пять. У меня выходные.

– У тебя свободный график.

– Вооот. Поэтому я и говорю – у меня выходные.

Послышался шумный вдох.

– Хорошо, ты меня вынуждаешь признаться.

– В чем?

– Я подделала твою подпись.

Сон, понятное дело, как рукой сняло.

Я резко села на кровати и воззрилась на нахалку, которая имела честь называться моей сестрой.

– На каком документе?

– Чиркнула в доставке курьерской.

– Таааак…

– Говорю же – вставай. Тебя ждет интересное утро. Вернее, день.

Пришлось вставать. Накинув на плечи халат и кое-как заправив растрепавшиеся после сна волосы, я требовательно сказала:

– Давай кофе и что ты там говорила про курьера.

Сестра кивнула в сторону двери, ведущей в просторную и светлую столовую.

– Всё там.

Кофе был сварен и ждал меня.

Как и огромная корзина с ярко-красными тюльпанами, стоящая на полу, рядом с журнальным столиком.

Я уставилась на корзину, потом посмотрела на сестру, что встала поодаль и скрестила руки на груди. В отличие от меня, она выглядела бодрячком.

– Это что?

– Цветы.

– Что цветы, я вижу.

– От кого?

– Посмотри сама.

Спрашивать, откуда не в сезон взялись тюльпаны в Москве, не стоило. Было бы желание и деньги, найдется всё.

– Красивые.

У меня, как и у любой девочки, была слабость перед цветами. Любила, когда мне их дарили, когда они стояли в доме. Но скажу честно, чтобы в корзине и таком количестве… Это, скорее, по части Риты.

Я, точно в замедленной съемке, подошла к корзине и опустилась на корточки. Аромат тюльпанов тотчас коснулся моего обоняния. Нежные лепестки притягивали взгляд. Бутонов было не меньше сотни, возникло совершенно детское желание их пересчитать.

Среди буйства красных красок виднелся и белый небольшой конверт.

От адресата.

И мне совершенно не хотелось его открывать.

– Ты уверена, что цветы мне? – негромко спросила я, не теряя надежды.

– Записку не читала, хотя и признаюсь, искушение было. В бланке у курьера стояло твоё имя.

– Но цветы доставили на адрес твоей квартиры.

– Значит, тот, кто отправлял, знал, что ты у меня. Всё просто.

Я вздохнула.

Знал он…

У меня почти не было сомнений, кто отправитель.

И всё же…

Я не спешила открывать конверт.

Пришлось. Любопытство – вещь такая, оно сгубило не только кошку, но и подвело ни одну женщину.

Я достала конверт, стараясь не потревожить ни одного бутона, и с нарастающим нетерпением открыла его.

«Я погорячился. А.А.»

– Вот как…

– Извинился?

Я медленно поднялась.

– То есть у тебя не было сомнений, кто доставил букет?

– После того, как ты феерично вчера сбежала из клиники, а Андрей на твоей спине едва дырку не прожег?

– Очень смешно.

– Если честно, есть немного.

– Рада, что у тебя веселое настроение.

– Глотни кофе и отпусти ситуацию.

В моем случае, кофе – панацея от дурного настроения. Кому, как не Рите, об этом было знать.

Я, положив конверт назад в корзину, прошла к дивану, села, положила руки на колени. Ни дать, ни взять, школьница на приеме у завуча, только в халате.

– Я даже знать не хочу, что он подразумевал, посылая цветы.

Рита села в кресло напротив.

– Надюш, расслабься. Маховик запущен, ты уже ничего не сможешь сделать.

– Даже не смей что-либо произносить вслух. Не смей, и всё тут.

Нахалка усмехнулась.

– Всё, что надо, я сказала выше.

Лучше всё-таки сначала принять дозу кофеина. Лучше – две.

Да, накануне я сбежала. Не ушла, а ретировалась. Как только в кафе клиники появился Адамиди-старший, я поднялась и направилась к выходу, постаравшись не столкнуться с ним лицом к лицу. Дождалась, когда он двинется в нашу сторону, обогнула столики и была такова.

У меня не было никакого желания оставаться в клинике. Я там без надобности. Рита… Не маленькая, разберется с Адамиди получше меня. У них в прошлом, как я поняла, были стычки, постоянные, им не привыкать пикироваться.

Такси я поймала сразу. Как только села в машину, у меня было искушение назвать адрес гостиницы. Или вообще уехать к родителям в пригород. К сожалению, своей жилплощадью я пока не обзавелась. У меня имелись небольшие накопления, Рита и родители открыто говорили, что готовы мне помочь, но я не хотела брать у них деньги. Ипотеку мне не давали, несмотря на то, что я несколько лет уже работала на издательские дома, для банков мой трудовой стаж и занятость не внушали доверия. Да и мне не хотелось брать обременение в несколько миллионов. Тогда Рита сказала: «Пока живи у меня». Нахлебницей я себя не чувствовала, и если предлагают жилплощадь, почему бы и нет? Мы часто бывали в разъездах и не стесняли друг друга. Да и скучали, долго не видясь. Любовников Рита к себе не приглашала ни на чай, ни на кофе. Я, естественно, тоже своих гостей к ней не звала. Мы идеально сосуществовали вместе. И я точно была уверена, что если в какой-то момент стесню сестру, она мне скажет: «Пора и честь знать».

Я обругала себя за малодушие. Ворвался в квартиру один раз нестабильный бородатый тип, и теперь постоянно ждать повторения? Глупо.

Как добралась до кровати, помнила плохо. Разделась, умылась и рухнула на подушку, не желая ни о чем думать.

Утро вечера мудренее.

Утро оказалось продолжением событий, начавших ночью.

Невоодушевляющее начало.

– У нас только круассаны? Существеннее ничего нет?

– Я на диете.

– Я хочу кашу. Пойду сварю.

– На меня тоже.

– Ты же на диете.

– Халявно приготовленная пища не считается.

– С тебя рассказ, чем закончилась вчерашняя ночь.

– Я жива, и это уже хорошо.

Я хмыкнула. И то правда.

Пока я готовила завтрак, мои мысли постоянно крутились вокруг семейства Адамиди. Назойливо не давала покоя мысль, что я эту фамилию уже где-то слышала. Ошибаюсь? На память я раньше не жаловалась. Последние полгода много путешествовала, переезжая из страны в страну, встречалась с новыми людьми и, возможно, с кем-то знакомилась, у кого созвучная фамилия.

Два брата. Один в больнице, другой рвет и мечет. Интересно, если бы Рита не объявилась, как далеко зашёл бы старший?

По спокойному поведению сестры я сделала вывод, что Грег пострадал не сильно. Я пока не знала, что Рита к нему испытывает, и что она ответила на его предложение руки и сердца. Почему во мне росла уверенность, что там не всё так просто? С расставанием, кстати, тоже.

Одни тайны, разгадывать которые я не планировала.

Живу я спокойной жизнью, и дальше собираюсь продолжать в том же роде.

Корзина тюльпанов ничего не решает.

Я влила в небольшую кастрюлю молока, воды, овсянки. Кашу предпочитала варить по старинке – на плите. В мультиварке тоже можно, но по мне по первому варианту она вкуснее получалась.

Сколько времени потребовалось овсянке, чтобы свариться? Минут пять-семь.

Когда я выключала конфорку, то на кухню заглянула Рита.

– И что это значит?

Увидев сестру, я скрестила руки на груди.

Рита за короткий срок успела переодеться в легкое платье-миди, собрать волосы в хвост и слегка припудрить носик.

Куда-то собралась.

– Позвонил Грег.

– И ты едешь к нему?

– Да.

Наши взгляды встретились. Я покачала головой и улыбнулась.

– Вот знаешь, сестренка, чем больше ваша история обрастает какими-то недомолвками, тем меньше я хочу знать подробности. На свадьбу пригласишь – подарок скажешь, какой вам купить. А так… Чем меньше я знаю, тем крепче сплю.

Рита, услышав моё заявление, откинула голову назад и засмеялась.

– Ты у меня самая лучшая.

– В курсе. Всё, езжай к своему возлюбленному, дай спокойно позавтракать и прийти, наконец, в себя.

– Ты тут особо не расслабляйся…

– Ты сейчас о чем?

Рита снова хмыкнула.

– Скоро поймешь. Ты дома будешь?

– Выходить никуда не планирую.

– Тогда я не буду ключи брать. Вечно их забываю. Всё планирую замок на отпечаток пальцев установиться, и никак руки не дойдут.

Она подошла, чмокнула меня и отбыла.

Я в спокойной атмосфере позавтракала, выпила остывший кофе и провела не меньше сорока минут под душем. Просто стояла и наслаждалась сильными струями теплой воды. Может, контрастный? Я как-то задавалась темой закаливания, но представив, что именно сегодня начну, вздрогнула. Нет, как-нибудь потом.

Выйдя из душа, посушила волосы и решила снова приготовить себе кофе. Просыпаться так просыпаться. Да надо почту просмотреть, мне должны скинуть ТЗ к новой книге.

Я успела пройти на кухню, когда снова раздался звонок в дверь.

Сердце сделало кульбит.

Наученная горьким опытом прошлой ночи, я едва ли не на цыпочках подкралась к двери.

– Кто там?

– Курьерская доставка.

О как.

Я посмотрела в дверной глазок. На площадке стоял высокий парнишка в белой рубашке и черных брюках. В кепке. Не Адамиди, и ладно.

Открыла дверь и тотчас ахнула.

А самое главное я и не увидела.

– У меня доставка для Надежды Романовой.

– Это я.

– Распишитесь.

Я расписалась.

Курьер, улыбнувшись, отбыл.

Я же осталась с ещё одной корзиной цветов.

На этот раз лилий.

У кого-то изощренное чувство юмора.

Честное слово.

Во-первых, несколько лилий в квартире – чудесно и романтично. Но корзина… Это уже целый цветочный магазин в доме, и запах нереально сильный. Мной тотчас было принято решение вынести корзину на веранду, благо у Ритульки она была квадратов двадцать.

Во-вторых, второй знак внимания от Адамиди предельно настораживал. Наверное, надо с ним как-то связаться. Цветы по умолчанию я принимала, он может расценить мои поступки неправильно. И не важно, что это он накосячил и подобным образом пытался извиниться.

В корзине так же имелась записка.

Дотащив кое-как корзину до веранды, я поставила её на небольшую деревянную скамью дизайнерской разработки. Некоторое время стояла, думая, стоит ли брать записку. Что там нового может мне сообщить Адамиди? У мужчин как. Сначала цветы, потом приглашение в ресторан. Дальше следовал номер. Оно мне надо? Цветы цветами, а в ресторан с невоспитанным громилой, тем более, небритым, я идти не собиралась.

К черту Адамиди.

К черту его извинения, приглашения.

К черту и записку.

Я развернулась и вышла с веранды.

Чтобы через полминуты вернуться и выудить записку из цветов.

Раскрыла и долго вчитывалась в написанное, чтобы потом едва ли не держаться за живот, смеясь и борясь со слезами, готовыми выступить из глаз.

Адамиди я не оценила. Или он переоценил своих сотрудников.

В записке говорилось уже знакомое:

«Я погорячился. А.А.»

Интересно, Андрей в курсе, что мне дважды отправили от него букет? Точнее корзину.

Оплошность секретаря Адамиди подняла мне настроение. Пусть сами разбираются. У меня же другие дела.

Через час я, наконец-то, проснувшаяся и окончательно пришедшая в себя, открыла любимый ноутбук и принялась просматривать почту и сообщения на мессенджеры. Я две недели назад закончила работу над очередной книгой, полюбившегося многим деткам автора. Но обстоятельства требовали более глобального заказа. Мне девочки из издательства намекали, что грядут перемены, и, возможно, будет новая хорошая серия, в которую готовы вложиться по максимуму. То, что мне нужно. Я хотела поработать именно над серийным оформлением, над книгами, где на каждой странице красивая, живая иллюстрация. Пока я в основном делала обложки, хорошо, если в книгу вставляли несколько страниц с черно-белыми иллюстрациями. Ранее было несколько заказов именно к книгам для малышей, и я помнила, с каким энтузиазмом работала над ними.

Имелось с десятка два сообщений от знакомых девочек, спрашивали, как я отдохнула, почему не выкладываю фото. Я не любила жизнь напоказ и во всех соцсетях ограничивалась рисованной аватаркой. Моя жизнь – только моя. Ни к чему её афишировать. Рита, например, и вовсе не была зарегистрирована ни в одной соцсети, некогда ей было.

Впрочем, некоторым особо дотошным личностям это не помещало собрать на неё полную информацию.

Неужели и на меня тоже…

Я откинулась на спинку кресла и задумалась. Рита намекала, что маховик запущен… Какой? Я не верила, что Андрей Адамиди воспылал ко мне страстью с первого взгляда. Напротив, у меня сложилось мнение, что наша встреча оставила у него неприятный осадок. Как и у меня. Симпатии, искры между нами не пробежало.

И всё же что-то не давало мне покоя.

Что-то я упускала.

Я посмотрела в монитор.

Рита поехала к Грегу, значит, тот ей не настолько безразличен, как она пытается мне показать.

Что дальше…

И тут, как обухом по голове.

Ну на фиг…

Не может быть!

Я сглотнула и порывисто принялась шарить по столу, поднимая бумаги, наброски, зарисовки. Я искала телефон. В самый нужный момент он, как всегда, куда-то запропастился.

Вспомнила, что оставила его на кухне. Просматривала новости, когда пила вторую чашку кофе. Вскочив, кинулась в соседнюю комнату.

Если я права… Если моя девичья память меня не подводит, я попала конкретно.

* * *

Рита столкнулась с Андреем в фойе. Хотела свернуть, чтобы не попасться ему на глаза, но поздно, он её заметил.

– Рита.

Голос он не повысил.

Рита остановилась и нацепила на лицо приветливо-саркастическую улыбку.

– Давно не виделись, Андреа.

– Не язви.

– Не могу. Как только вижу тебя, так и тянет сказать какую-нибудь гадость.

– Наша симпатия взаимна.

Андрей устал до мушек в глазах. Он не спал вторые сутки, те полчаса, что подремал у Грега в палате – не в счет. А эта зараза ещё и язвит, спешит выказать своё особое расположение к нему.

Да плевать.

Ему от неё надо было лишь одно – чтобы она провела с Грегом необходимое для его окончательной поправки время. Хотя, уходя от брата, Андрей заподозрил его в мухлеже. Тот как-то очень старательно страдал для здорового парня, любившего жизнь, спорт и девочек. Андрей мог с легкостью вспомнить с десяток случаев, когда Грег, будучи с переломанными костями, занимался спортом, бегал и кадрил красоток в офисе. А тут ушибы, растяжения, сотрясение мозга, а ни-ни, жесточайший постельный режим. Сразу же напрашивался вопрос: в чем подвох?

Подвох сейчас стоял перед ним с задранным кверху подбородком и с явным вызовом в глазах.

– Он тебя ждет, – огрызнулся Андрей, из последних сил удерживая себя в руках, чтобы не сорваться на откровенную грубость.

Рита кивнула.

– Тогда я пойду.

– Иди.

Им надо поговорить – Грегу и Маргарите. Может, сегодня они хотя бы договорятся до чего-то толкового. Андрей мысленно хмыкнул. Кого он обманывает? Его младший братец включил хитреца, жертву, и его пока всё утраивает. Все вокруг него бегают, суетятся, почему бы и не воспользоваться ситуацией?

Сам же Андрей с Ритой поговорит чуть позже.

Расставит акценты.

Он сделал шаг в сторону выхода, когда она его окликнула.

– Андреа, подожди.

Он остановился. Нахмурился. Обернулся.

– Не трогай мою сестру. Ты зря приплел её в нашу историю.

Андрей прищурил глаза.

– Ты, кажется, шла к Грегу, вот и ступай.

– Андрей, – голос подруги брата завибрировал от гнева.

Ничего, детка, тебе полезно позлиться.

Он мотнул головой и продолжил путь.

Глава 4

Я скинула Рите сообщение, что ухожу.

«Мне надо. Срочно».

Ответ пришел быстро: «Надолго?»

Я: «Два-три часа».

Она: «Ок».

Я: «В следующий раз всё-таки бери ключи».

Более ничего не последовало. Ну и ладно. Значит, не так уж она и спешит попасть домой.

И это наводило на определенные думы. Если моя сестренка все часы провела у Грега в больнице, всё серьезнее, чем она пыталась мне преподнести.

Но сейчас меня интересовало другое.

Для встречи с коллегой, я выбрала бежевый брючной костюм, волосы собрала в высокий «хвост».

Ровно в назначенное время я входила в ресторан, что располагался рядом с издательством. Сюда заглядывали немногие, цены были рассчитаны на высшие должности сотрудников офисов. Рядовой сотрудник мог здесь покушать, но раз в месяц. Чаще – чревато для семейного бюджета. Сюда периодически заглядывали девочки на выданье в поисках спонсоров на ночь или на жизнь.

Напрашивался вопрос: что в этом ресторане делаю я? Всё очень просто: владелец оного – мой друг, давно желающий выйти из френдзоны. Он выдал мне именную карту, по которой я обедала с пятидесяти процентной скидкой. Девушка же, с которой у меня встреча, как раз занимала нужную должность и могла себе позволить пообедать в данном ресторане.

– Ириша, привет.

Мы поцеловались.

– Привет, Надя. Шикарно выглядишь. Отдых пошёл тебе на пользу. Загар нереально красивый.

– Спасибо.

Надо сказать, что и Ирина относилась к числу тех женщин, что выходят к завтраку в шелковых халатах, с прической, с макияжем и в домашних туфлях на тонкой шпильке. Всегда идеальна. Я даже думать не хотела, сколько времени она уделяет своему образу. Не моё.

– Я на диете, поэтому ограничусь только морковным соком. Ты что-то будешь заказывать?

Я-то как раз хотела есть.

– Да. Вьетнамский суп и, пожалуй, вот этот теплый салат.

– Отлично.

Официант принял у нас заказ.

– Ириша, скажи, пожалуйста, как у вас обстоят дела в издательстве?

Я сразу перешла к делу. Нечего ходить вокруг за около.

– Почему «у вас»? Ты штатный сотрудник. А дела… Трясет.

Я поджала губы.

– Сильно?

– Прилично. У нас же слияние.

– Да, вот оно меня как раз и интересует…

– Надя, тебе переживать не стоит. Художник ты хороший, тебя смена кадров, если она и будет, не коснется.

– К кому переходит основной пакет акций?

– Иностранцы, хотя говорят, что у них русские корни. Семейство Адамиди, возможно, ты про них слышала. Очень, повторюсь, очень влиятельные мужчины.

Конечно, я про них слышала.

Я последние сутки только и делаю, что про них слушаю.

И думаю.

– Это семья медиомагнатов…

Ирина что-то говорила, я же впала в некий транс, не до конца осознавая, что происходит, и чем конкретно грозит нашей семье новая информация.

– Насколько нам известно, их три брата…

– Три? – я вернулась из ступора.

– Да. Двух я видела…

Три.

Девоньки, вы понимаете, что и двух Адамиди нам много? А тут три!

Твою же маму…

– Красавцы нереальные. Здоровущие. Больше похожи на бойцов в тяжелом весе, чем на бизнесменов. Такое ощущение, что пиджаки на их плечах, того и гляди, начнут трещать по швам. Надя, представь, что сейчас творится с женской половиной издательства?

– Девочки на работу начали приходить, как на званую вечеринку?

– Хуже.

Я покачала головой.

Их трое.

И с одним мне, возможно, предстоит нет-нет да встречаться. Пусть нашим скромным издательством – про скромное, я, откровенно говоря, слукавила – будет заниматься тот третий, что пока неизвестен и не точит зуб на нашу семью. Пожалуйста.

Иначе прощай оформление для серии.

Не сдюжу я.

Ирина говорила ещё что-то. О самом слияние, о том, как все переживают, нервничают. Личности Адамиди всплывали периодически в разговоре, и каждый раз с восхищением. Ирина недавно развелась и находилась в активном поиске. Я понимала её энтузиазм.

Нам принесли заказ, я успела съесть суп, когда Ирине позвонили и срочно вызвали в офис.

– Надюш, извинишь? Жаль, что не удалось пообщаться. Я что-то про работу и работу, а про тебя ни слова.

– Ещё увидимся. Я на днях к вам загляну.

– Отлично, буду ждать.

– Беги. Не зли новых боссов.

– Да сегодня их нет. Тишина. Лютуют наши.

Она чмокнула меня на прощанье и упорхнула, цокая двенадцатисантиметровыми каблуками. А когда я в последний раз такие носила? У меня имелась парочка для выхода в свет. Достать что ли?

– Можно? – мужской смутно знакомый голос ворвался в сознание и заставил ощетиниться все мои инстинкты самосохранения.

Я даже голову в сторону не повела.

Сначала увидела белые брюки на крепких бедрах. Потом кожаный ремень с замысловатой эмблемой на бляшке.

Следом – широкий торс, обтянутый белой же футболкой.

Выше голову поднимать и не стоило.

В такие минуты начинаешь верить в карму.

– Если я скажу нет, вы же не уйдете?

– Естественно… нет.

Андрей Адамиди отодвинул кресло, только что освобожденное Ириной. Без иронии обойтись Адамиди не мог. Ожидаемо.

Я откинулась на спинку своего кресла, сцепила руки в замок и положила их поверх стола.

Посмотрела на Андрея. Суров. Красив. Смотрит на меня чрезмерно пристально. Даже вызывающе, чем пробуждает желание податься вперед и, не стесняясь в выражениях, спросить: «Какого хера происходит?». Вовремя вспоминаю, что я вроде бы как приличная девочка и не выражаюсь. Но кто бы знал, как временами хочется.

Адамиди вел себя так, точно он вправе. И занимать место напротив меня, и смотреть иронично. От его взгляда мне стало дурно. Уже в физическом плане. Ну и взгляд! Вчера я рассмотрела его голубые глаза, но сегодня они мне казались едва ли не синими. Этакое бушующее в шторме море.

Которое грозилось меня снести.

Спрашивается, сегодня-то за что?

– Добрый день, Андреа, – стараясь сохранять спокойствие и самой себе казаться оплотом равнодушия и идеальной выдержки, произнесла я. – Не буду говорить, что рада вас видеть.

– Почему же так сурово, Надя?

– А как-то надо ещё?

– Например, с улыбкой.

Меня заколотило. Нахал… Нет, вы только посмотрите на него! С улыбкой!

– Извините, не приучена лукавить и лицемерить, – выдала я из себя, борясь с желанием сейчас же встать и уйти.

Но меня что-то удерживало.

Не просто так Адамиди подсел ко мне.

В случайности я больше не верила.

– Зато язвить отлично получается.

– Смотря с кем общаюсь.

Андрей прищурился, это должно было послужить предупреждением. С другой стороны, меня с данным мужчиной ничего не связывало, кроме работы. Я мысленно чертыхнулась. С ним же теперь ругаться нельзя, да? Меня брали сомнения, в курсе ли он, что я работаю в издательстве… Хотя – он же собрал и про меня информацию. Тут впору было снова выругаться.

– Что вам от меня снова надо, Андрей? – я заставила себя вернуться в относительно спокойное русло разговора. – Рита здесь, в городе. И даже с Грегом в больнице. Наше общение уже ни к чему. И кстати, странно, что мы с вами встретились в огромном городе в небольшом ресторане.

– Ничего странного нет. Ты работаешь с «Алидек», с недавних пор эта компания принадлежит моей семье. Ресторан в том же здании, что и издательство. Уютный. С хорошей кухней. Принадлежит твоему другу. У меня тут состоялась встреча. Уже закончилась, и я направлялся к выходу, когда увидел тебя. Так что да, я сразу отметаю твои претензии на тему: «Ах, негодяй, ты меня преследуешь»!

Он издевался надо мной. Не открыто, но с явным подтекстом.

– А то, что вы собрали на меня досье – не считается преследованием? Вторжением в личную жизнь? Вы не имели права!

– Имел, – жестко бросил он, и в голубых глазах блеснула сталь.

Я подобралась.

Всё-таки первое мнение самое правильное. Ещё ночью этот бородатый здоровяк на меня произвел негативное впечатление. Пер, как танк, сметая всё на своем пути. Для таких, как он существовало только его мнение и неправильное. Есть он, его потребности, его власть. Остальные – разменные монеты в его игре. Меня раздражали подобные люди. Привыкшие идти по головам, не оглядываясь на последствия и не задумываясь о том, что они после себя оставляют.

Короли мира, будь они не ладны.

Понятно, почему Грег взбесился, когда Рита его послала. Мальчик не привык к отказам. Если я правильно поняла сестру, внешностью он схож с Андреем. Девочки наверняка вешаются на него, проходу не дают, а учитывая, что парень с деньгами, и охоту устраивают. А тут Рита… Попой покрутила и отбыла в Россию. Мальчик не понял, что произошло. Дальше мы знаем, что было.

Или не знаем?

Адамиди мне не нравился от слова «совсем». Внешность – одно, а как человек он вызывал у меня полное отторжение. Взгляд суров, иногда и пренебрежителен, давит авторитетом и физическим превосходством. Я видела, как на него смотрят молодые женщины, сидящие за соседними столиками. Даже те, кто обедал с мужчинами. Они украдкой бросали на него заинтересованные взгляды, потом переводили глаза на меня. Зависть. Вот что я видела. Вся ситуация злила меня ещё сильнее. Хотелось закричать – я не с ним! Надо – забирайте к себе за столик! Только вряд ли получится.

– Нет, – я покачала головой. – Спорить с вами не вижу смысла. У вас свое мнение, у меня своё.

– Вот и правильно, Надяяя, не спорь.

От его тягучих гласных мне стало не по себе. Снова возникло странное чувство, что я что-то упускаю. Вроде бы уже не сонная и почти адекватно реагирующая на Адамиди. Но странное ощущение имело место быть.

– Андрей, вы зачем присели за мой столик? Ваши цветы я получила. Спасибо. Ночное недоразумение улажено. Общаться нам больше не имеет смысла.

Мне впору гордиться собой.

– Наше общение только начинается.

Я мотнула головой, не желая соглашаться:

– Рита и Грег разберутся без нас. Без меня – так точно. Если вам принципиально важно вмешиваться в жизнь младшего брата – пожалуйста, это ваша позиция. У меня другая. И да, – куда же без эффектной паузы, – в каком-то роде теперь вы мой работодатель. Мне нравится «Алитек», нравится коллектив, авторы. Очень хочется верить, что наше недоразумение никак не отразится на моей работе.

Большой и грозный Адамиди скрестил руки на груди. Я невольно сглотнула.

Хорош… Как бы я не противилась очевидным фактам. Мускулы под его белой футболкой ожили. Ему бы на ринге выступать, а не в душном офисе работать.

В октагоне я его отлично представляла. В шортах, с агрессивным выражением на лице. Таким же небритым, встречающим противника равнодушным взглядом. И лишь на дне голубых глаз затаилась угроза. Зал бы приветствовал его восторженными криками.

И я… в первых рядах, за всем этим наблюдающая.

Когда увидела себя в фантазиях, даже вздрогнула. Какого лешего я там забыла? Чур-чур, меня.

– Хорошего же ты обо мне мнения, Надя.

Официант поставил перед ним тарелку с мясным рагу. Откуда?.. Он же не делал заказ!

– Кушай. Ты не доела салат. Кстати, радует, что у тебя хороший аппетит. Не люблю тощих девушек.

После последней фразы у меня ком встал в горле. Но я из чистого противоречия притянула к себе тарелку и принялась за салат. Пусть думает и говорит, что хочет. Мне всё равно.

Честно.

– Вы так и не ответили на мой вопрос.

– Какой именно, Надяяя?

Он умело держал дистанцию в разговоре, и это начало раздражать.

– Зачем вы присели за мой столик?

– Поздороваться.

– Не правда.

– Верно. Признаю, что соврал. Не договорил.

– Вот и скажите правду.

Всё, с салатом было покончено, и я отодвинула пустую тарелку от себя.

Мужчина продолжил молча есть.

Я сидела и ждала.

Снова заметила, что на него поглядывает приятная блондинка лет тридцати, сидящая через столик. Даже уже не поглядывает, а открыто рассматривает. Красивая, ухоженная, с идеальной стрижкой-каре. Всегда поражалась, как можно её «носить» так – волосок к волоску. Если только с собой возить личного парикмахера.

– Твоя знакомая? – вопрос, заданный Адамиди, заставил меня незаметно вздрогнуть.

– Кто?

– Блондинка. Ты на неё смотришь.

– Нет. Скорее, ваша. И это именно она с интересом за вами наблюдает.

– Не знаю её.

– Она не прочь с вами познакомиться. Официанта позвала, записку ему передает. Сейчас вам принесут.

– Не интересует, – снова жестко бросил Андрей и пристально посмотрел на меня. – Меня куда как больше интересуешь ты, Надя.

– И с какой на этот раз целью, господин Адамиди? – съязвила я, подзывая официанта.

Мне необходим допинг. Желательно много.

– Тебе в красочных подробностях расписать?

– Можно и без подробностей, – я была великодушна. – Мне будет достаточно знать основные мотивы. Только я вас очень прошу, обойдемся без лирики. Будет откровенно пошло звучать, если вы мне сейчас скажите, что прониклись ко мне симпатией, я вскружила вам голову своим повидавшим виды халатом и заспанной моськой.

В мужских глазах промелькнула злость, только мне было абсолютно безразлично. Пусть злится. Ему вчера моя злость не помешала вытащить меня из дома и увезти черт знает куда.

– Ты так низко себя ценишь?

– Я оцениваю себя адекватно. У меня не заниженная самооценка, если вы об этом. Так же я не страдаю манией величия и не считаю, что весь мир крутится вокруг меня.

– В отличие от некоторых, – от Адамиди так и пыхнуло скрытой угрозой.

– Совершенно верно.

Я имела в виду его, кого он – меня не интересовало.

– Но между тем другая девушка вот с точно такой же… – мой собеседник сделал эффектную паузу, – моськой умудрилась зацепить наследника миллиардного состояния.

В первые секунды мне показалось, что я ослышалась.

Ерунда какая-то…

Передо мной же не мог сидеть… миллиардер?

Мне на мгновение даже плохо стало.

Миллиардеры – это в кино. Это по телевизору. Это даже в книгах. Но в реальной жизни – нет. Нет, нет и ещё раз нет! Они не могут спокойно сидеть в тихом ресторанчике в центре столице в обычных штанах и футболке и вести колкие разговоры с такой же обычной девушкой. Не могут ходить без охраны. Не могут…

Я оборвала сама себя.

Моргнула.

Посмотрела на Адамиди, который с нечитабельным выражением на лице ждал моей реакции.

Её же попросту не было.

Миллиардер.

Вы понимаете, как это звучит?!

Лично я – нет.

Миллиардер – это кто-то из области фантастики. Человек, что только и делает, что работает. Или тот, кому досталась империя. Например, медиамедийная.

В горле пересохло, я взяла стакан с водой и жадно сделала несколько глотков.

Не полегчало.

Где мой кофе?

Хотя и от вина я бы не отказалась. Бокал мне точно не помешал бы. С другой стороны, лучше сохранять голову трезвой.

– Грег миллиардер? – вопрос был глупый, но я его не могла не задать.

– Держатель акций компании, активы которой составляют… – Адамиди замолчал, в его глазах появился предостерегающий блеск. – Если тебя конкретно интересует цифра, полюбопытствуй у сестры. Её поведение в последние сутки заставляет задумываться, что она прозрела. Вернее, узнала некоторые подробности финансовой жизни моего брата.

– Послушайте, – я снова сглотнула. – Давайте не будем снова о моей сестре. И о Греге. Никто не претендует на ваши миллионы, вернее, миллиарды. Мы живем, не бедствуем и на чужое точно не заримся.

– Да неужели?

Его насмешка могла оказаться последней, если бы не вовремя подоспевший официант, принесший мне кофе.

– Мне не нравится наша беседа.

– Зато я от неё в восторге.

– По вашему виду не скажешь.

– А ты, Надяяя, меня уже достаточно хорошо знаешь, чтобы делать выводы, лишь глядя на меня? Если так, то ты станешь неоценимым помощником для моих деловых партнеров и конкурентов.

Он меня раздражал всё сильнее и сильнее. С каждым словом. С каждым предложением.

– Я подумаю, чтобы обратиться к ним. Если вдруг вы передумаете, и устроите мне неприятности в «Алидеке».

– Я же сказал, их не будет!

О, как интересно…

Андрей сжал губы и подался вперед. Я умудрилась задеть его самолюбие. Надеюсь, у него будет и физиологическая реакция, например, несварение.

– Андрей, может, прекратим пикироваться и разойдемся по-хорошему? А? – я с надеждой посмотрела на мужчину.

Вот, смотри, я иду на мировую. Я всем видом показываю, что я не враг. Что со мной не надо ссориться, что мне не надо угрожать. И да, мною интересоваться тоже не надо. Я обычная девушка. И точно не мечтаю о миллиардере! Господи, это даже в мыслях звучит страшно и кощунственно! Для меня миллион – запредельное понятие.

– Поздно, Надяяя.

Снова его тягучие гласные, не сулившие мне ничего хорошего.

Я сделала глоток американо и задала закономерный вопрос:

– И почему же поздно? Мы сейчас с вами разойдемся: я направо, вы налево. Я без проблем могу поменять направление, мне не принципиально. И всё, господин Адамиди. Мы с вами больше не увидимся.

Он с ответом не спешил. Снова выждал паузу, за время которой продолжил изучать меня. Я с трудом удержалась, чтобы не поправить волосы, не проверить не растеклась ли у меня тушь и не капнула ли я кофе на блузку.

Передо мной хищник. Опасный мужчина, привыкший побеждать. Долбанный наследник медиакомпании. Человек, с первой же минуты нашего общения, вызвавший во мне стойкую антипатию к себе и со второй встречи только укрепивший её.

И всё же он сидел напротив и что-то от меня хотел. На прямые вопросы не отвечал, уходил. Лишь смотрел, и его взгляд мне не нравился так же сильно, как его модная небритость.

– Ты снова ошибаешься, Надяяя.

– В чем?

– В том, что мы с тобой больше не увидимся.

Началось.

– Если только случайно столкнемся в «Алидеке». Но, если я не ошибаюсь, высшее руководство и директора занимают несколько последних этажей, куда простым смертным вход заказан. Так что всё сведено к минимуму.

– Я так понимаю, ты не в курсе.

Снова взгляд, как лезвие.

– В курсе чего? – я сбавила тон.

– Час назад у меня состоялся интересный разговор с Грегом. Брат позвонил и, не скрывая радости, сообщил, что твоя сестра всё же согласилась принять его предложение. Скоро будет свадьба. Месяц, два, полгода. Они ещё, мать вашу, думают. Из чего следует, что нам, – он сделал едва заметный жест пальцем в сторону меня, – с тобой придется общаться и часто. На родственных началах.

Глава 5

Какой плюс в том, что Андреа Адамиди ворвался в квартиру Ритульки?

В том, что я не успела до конца распаковать чемодан и сумку.

Вернувшись домой, я постояла возле них и негромко вздохнула. Меньше времени уйдет на сборы.

Хлопнула входная дверь.

А вот и хозяйка.

Я не пошла встречать Риту, сама меня найдет.

– Следовало бы запираться.

– Я видела, что ты подъехала, – соврала я, не моргнув глазом.

Рита встала в дверном проеме, опираясь плечом о косяк. Скрестила руки на груди.

– Ты куда-то собираешься, а я не в курсе?

– Да, собираюсь. И да, про не в курсе… Как оказалось, ты тоже многое что скрываешь.

Сил вести деликатную беседу с сестрой не было.

Я распахнула чемодан и оглядела его содержимое. Почти всё на месте. Что мне ещё надо? Гигиеничные принадлежности.

– Может, всё-таки скажешь, куда собираешься?

Я пожала плечами.

– А чего бы ни сказать? К родителям. Давно не была у них. Навещу. А потом я поеду к бабке в деревню. Wi-Fi там отлично ловит, работать могу. И весь остаток лета я проведу там, где свежий воздух, наше любимое озеро и…

– …комары, – закончила за меня моя любимая сестра.

– Да, и комары, а ещё мошкара, – я посмотрела на Риту с вызовом.

Вот только попробуй что-нибудь сказать…

– Потерплю.

– С южных морей в глухомань? Что-то тебя штормит, сестренка.

Ну, всё!..

Я швырнула халат в распахнутый чемодан, повернулась к сестре, уперла руки в бока.

– Мой «шторм» так… волны, что пускают мальчишки палками! А вот у тебя… Не хочешь объясниться?

– Надюш, я тебя умоляю, вот честно… Знаешь, у меня такое чувство, что я только и делаю, что последние сутки объясняюсь.

– Напортачила много.

Своих позиций я сдавать не собиралась.

– Не много, – она хитро улыбнулась, подняла руку и свела большой палец с указательным. – Чуть-чуть.

– Не подлизывайся.

– Я очень устала. И хочу спать.

– Так спи.

– А ты продолжишь паковать чемоданы?

– Уже.

– Хотя… правильно.

Пауза показалась мне напряжённой.

И немного знакомой.

Сегодня актуально разговаривать в такой манере?

– Уточнишь? Или мне снова продолжить теряться в догадках? Домысливать, что да как.

Рита, продолжая загадочно улыбаться, – я так, кстати, ни фига не умела, – двинулась в мою сторону. Я повела головой.

– Вот почему, скажи мне, пожалуйста, дорогая моя одноутробная сестренка, не успела я вернуться в Москву, как началась непонятная круговерть? Меня пытаются втянуть в историю, к которой я совершенно не причастна! Ты, с которой мы всегда вместе, всегда на одной волне, начинаешь отводить от меня взгляд. И! – тут я тоже уже не могла обойтись без театрального жеста, подняла указательный палец кверху. – Ты собираешься замуж! А мне НИ СЛОВА!

Брови сестры медленно поползли вверх.

– Кто сказал?

– Должна была ты! – я рассерженно стрельнула глазами.

– Я всё расскажу. Всё-всё.

Я прищурилась.

– В чем снова подвох?

– Почему обязательно он должен быть? – она нацепила на лицо ангельское выражение. Сама невинность, черт её задери.

– Потому что ты упомянула про чемоданы.

– От тебя ничего не скроешь.

– Выяснилось, что многое. Итак?

Я ждала ответа.

И дождалась.

Рита, ослепительно улыбаясь, точно мне намеревается сообщить самую важную в её и, наверное, моей жизни вещь, сказала:

– Я тебе обо всем-всем расскажу обязательно. Но не отмахиваясь от комаров у бабушки в деревне, а нежась под лучами ослепительного средиземноморского солнца у бассейна, попивая нереально вкусные коктейли. Мы с тобой едем на Кипр, детка!

Я скрестила руки на груди:

– С какой стати?

– С родственниками будущими будем знакомиться.

– А причем тут я? Хочешь – лети. Я к родителям.

Нет-нет и ещё раз нет!

Добровольно сунуться в логово Адамиди? На его территорию? Да ни за что!

Сердцебиение резко ускорилось, я разволновалась. Отвернулась от Риты и принялась дальше паковать чемоданы.

Планы менять я не собиралась.

Ни к чему хорошему изменения не приведут.

– Надь, мне нужна твоя помощь, – голос сестры изменился, и сердце дрогнуло.

Началось…

В чем проблема близнецов, помимо того, что их периодически путают? Мы прекрасно чувствуем и понимаем друг друга. Иногда без лишних слов. Достаточно интонации, взгляда. Да и про ментальную связь между близнецами не зря говорят. Есть что-то такое.

Я выдохнула, распрямилась и снова обернулась.

– Рита, даже не думай мной манипулировать.

Она выглядела потерянной.

Моя Рита!

Я даже растерялась немного. Из нашего тандема именно она была заводилой, я не отставала, но генератором идей и шалостей выступала она. Всегда впереди на полшага, и меня такой расклад устраивал, нисколько не напрягая. Мальчики, а в дальнейшим уже мужчины нам нравились разные, и это было очень хорошо.

Поэтому видеть Риту смущенной, немного поникшей, смотрящей на меня просяще, было крайне странно.

– Надь, у меня и в мыслях даже не было… Мне просто необходимо, чтобы ты была рядом. Не надо, а именно необходимо. У меня чувство, что я без тебя не справлюсь.

– Ты и не справишься?

Червячок сомнений прополз в душу и начал делать своё пагубное дело.

– Да, – она посмотрела мне в глаза, и я мысленно в который раз за сегодняшний день выругалась. – Я боюсь.

– Чего?

Я подобралась.

От семейства Адамиди можно ожидать чего угодно, это я уже поняла. А вдруг Грег ей угрожает? Да мало ли! Узнал, что Рита по работе не всегда действует в рамках закона и теперь шантажирует! Если его любовь переходит некие рамки, и он готов на всё, то шантаж – лишь средство для достижения цели.

– Нет, Надя, мне не угрожают, о чем ты сейчас подумала? Напряглась вся, нахмурилась. Грег не опускался до угроз. Я боюсь… себя.

– Рита, ты меня окончательно запутала.

– Давай я коротко, потому… В общем, времени не так много, чтобы уговорить тебя.

О, как даже интересно.

– И почему времени мало?

– Потому что мы вылетаем сегодня, – Рита посмотрела на золотые часы на тонком кожаном ремешке. – В семь вечера.

– Только не говори, что на личном самолете, принадлежащем семейству твоего будущего мужа?

Я бы не поверила, если бы не увидела своими глазами – щеки Риты полыхнули алым смущением.

– Так и есть. За оставшиеся часы надо собраться и да, уговорить тебя.

– Рита, нет.

– Послушай, Надь… Я догадываюсь, что твоё знакомство с Андреа было нелегким, да и он сам по себе тяжелый человек. И ты заранее настроена против того, чтобы ехать к нему в дом.

– Рит, причем тут старший Адамиди и я? Речь вроде бы как бы о тебе!

– Ах да… – сестра устало провела рукой по лицу. Ещё один повод для раздумий. Рита маниакально трепетно относилась к своей внешности, уделяла ей куда больше времени, чем я, и прыщ на лице для неё расценивался, как катастрофа вселенского масштаба. Я тоже расстраивалась, но не кидала все силы для борьбы с ним. – Понимаешь, я испугалась, когда Грег сделал мне предложение. До этого я не знала кто он… К какой семье принадлежит. А тут он делает мне предложение и намекает, что у меня будет всё и чуть больше. Надюш, ты меня знаешь. Может, кто-то и считает, что я меркантильная сука и за миллион евро продам мать родную, но это не так.

– Знаю. Но и замуж за простого парня из деревни ты не пойдешь.

– Пойду, если увижу в нем потенциал. И помогу этому потенциалу развиться.

– Хотя да… согласна.

– И тут миллионер на мою голову. Представляешь?

После этой фразы мне захотелось рассмеяться.

Истерически.

– Ну… не так уж и плохо, Ритуль. В твоем случае, – сказала я осторожно, начиная понимать, что происходило с сестрой.

– Плохо, Надь, очень плохо. Я не хотела такого мужа… Как бы всё свести в один конец. Всё до такой степени запутано, сумбурно, мне хочется взять бутылку хорошего вина, засесть с тобой на веранде и спокойно поговорить. Рассказать тебе о своих чувствах, о мотивах, толкающих меня на тот или иной поступок. Я говорила, что Грег младше меня… сумасброднее… Но ему удалось тронуть моё сердце, Надюш, и это оказалось для меня полным сюрпризом.

Я опустилась на кровать. Нет, рухнула.

Слова Риты и для меня оказались сюрпризом.

– Я понимала, что влюблена, что этот парень не такой… Что-то в нем есть. Напористость и харизма одновременно. Мне с ним очень хорошо. Ещё в отпуске было… А уж дома. Да, я испугалась. Я же у тебя расчетливая дамочка, я сразу свела концы с концами. Если он из крутой семьи, мегакрутой, меня там не примут, будь я семи пядей во лбу, умница и красавица и нисколько не меркантильная. А я не хочу бодаться с будущими родственниками, мило улыбаться, ожидая удар в спину. И я отказала Грегу. Он психанул. Ещё как психанул… Я трусливо убежала из города. Итог ты уже знаешь: Грег напился и попал в больницу, его старший брат, кстати, уже давно и прочно обосновавшийся в Москве, взъярился и хотел уже использовать тебя, чтобы привести Грега в чувство. Бред полный, но у Андреа маниакальная опека над Грегом. С этим тоже хлопоты ещё будут… Я не могла не вернуться, когда узнала, что с Грегом плохо. И поняла… что не могу без него. Черт… Не будь он миллиардером… Куда всё проще было бы.

Вот тут я ней полностью согласилась.

– Надь, ты подставляешь меня под общение с Андреа. Я полечу безоговорочно с тобой, если ты мне дашь гарантию, что этот небритый здоровяк остается в Москве!