Императив бесплатное чтение
Глава 1
Хлясь!
Он бил наотмашь, и удар пришёлся справа. Её рот наполнился металлическим вкусом. Комната вокруг сделала стремительный оборот и накренилась. Она почувствовала невесомость. Тело рефлекторно выставило руки в сторону приближающегося голого бетонного пола. Затем колени и ладони обожгло. Голова наполнилась какой-то тягучей ватой и комариным писком. Мысли выбило. Она могла только дышать, уставившись в одну точку перед собой.
Ошеломление от того, что он её ударил, вспыхнуло и ушло. Вместо него пришло удивление, что его удар её не убил. Способность мыслить возвращалась медленно. А он ждал. Стоял над ней и терпеливо ждал, когда она перестанет гипнотизировать взглядом капли собственной крови на полу.
Только теперь к ней пришла боль. Она начала пульсировать в рассечённой губе, раздула скулу, заскребла содранную кожу на ладонях. С болью вернулся слух. В тишине было слышно только его дыхание. Размеренное, спокойное. Ни капли бешенства.
Она обернулась, мир всё ещё стоял непрочно, и она неуклюже шлёпнулась на зад. Её волосы разметались и завесили лицо. Она попыталась убрать их, но только измазала лицо кровью и пылью. Он смотрел на неё со скучающим выражением лица. Как на барахтающееся насекомое.
Его взгляд обстоятельно прошёлся по ней от макушки до пяток, задержавшись в том месте, где разорванная футболка сползла с плеча, открывая руку и часть груди. На белом плече уже проявились синяки его пальцев. Он вдруг улыбнулся. Его улыбка была совершенно мальчишеской, доброй. Его глаза потеплели, от них побежали лучики морщинок.
Она в липком отупении смотрела в его посветлевшее лицо и ждала, что будет дальше. Он её убьёт? Сорвёт остатки одежды и разорвёт её на части прямо здесь? А он смотрел на неё, чуть склонив голову, и молчал. Наконец, к ней пришёл и страх. Она задрожала и обхватила себя руками. В горле пересохло, и она попыталась сглотнуть.
Его улыбка стала удовлетворённой, будто он ждал только этого. Он наклонился и небрежно схватил её за горло, она не успела даже увернуться. Его огромная лапа почти полностью обхватила её шею. Он поднял её до уровня своего лица так, что её ноги болтались высоко над полом, и спокойно проговорил ей в лицо:
– Я ненадолго. Скоро вернусь, не скучай.
Сказав это, он швырнул её от себя. Она мешком свалилась на пол, раздирая в кровь спину и руки. Он развернулся и спокойно вышел, захлопнув за собой тяжёлую металлическую дверь. В замке провернулся ключ.
Она уже видела эту комнату. Голые серые стены. Голый шершавый холодный пол, единственное крохотное окошко под потолком, и единственная дверь, которую он только что закрыл. Одинокая лампа на потолке погасла – он её выключил, чтобы довести её панику до крещендо. Это было лишним: она точно знала, если она останется здесь – ей конец.
Чёрт…
Глава 2
«О-о-о-о-о-м-м-м-м-м!!!» – неслось из динамика. Голосу аккомпанировали ситар, караталы и поющая чаша, на заднем фоне слышался шум реки. Над полом извивалась струя благовонного сандалового дыма. Свет был приглушён. Ничто не должно было мешать.
Алиса дышала ровно и глубоко. Её разум был сконцентрирован на ощущениях в теле и на удержании позы. Руки до локтя лежат на полу, плечи – строго перпендикулярно полу. Тело скручено так, что стопы касаются макушки, колени смотрят в потолок. Девушка считала вдохи и выдохи. Тело Алисы было напряжено в нужных местах и расслаблено в остальных. Она чувствовала тяжесть своих костей и мышц. Сознание её было свободно от мыслей. Вдох, выдох, вдох, выдох. Идеально. Блаженн…
«Дилинь-дилинь-дилинь!» – требовательно запиликал телефон. Алиса невольно вздрогнула и сбилась с дыхания. Дым от благовонной палочки возмущённо шарахнулся. По мелодии Алиса узнала, что звонит начальница. «А чёрт! Не обращать внимания!» Телефон звонил настойчиво. Ирина Константиновна не отстанет, это Алиса знала. «Ничего! Всё может подождать ещё полчаса. Ничто не должно отвлекать от медитации! Очистить сознание!»
Противный рингтон впивался в мозг, и Алиса невольно начала поглядывать на настырный аппарат. «Не сметь! Ом! Ом, чтоб меня!» Бум! Покой ушёл из сознания, и она потеряла равновесие и больно шлёпнулась на пол мимо коврика. Секунду Алиса соображала, все ли конечности остались при ней, а потом всё-таки обречённо поползла в сторону дивана, где бесновался её телефон.
– Слушаю, Ирина Константиновна! – Алиса постаралась сказать это приветливо.
– Привет, Алисочка! Что это у тебя там за завывания на заднем фоне?
Алиса поспешно подскочила к колонке, из которой лилась музыка для медитации, ткнула кнопку выключения и раздражённо помахала свободной рукой перед лицом в попытке разогнать густую сандаловую благодать. Интересно, почему вне медитации эта музыка кажется противной, а благовония – одна сплошная режущая глаза вонища?
Голос начальницы был, как всегда, резок, свеж и бодр. Таким тоном она изъяснялась в любое время суток. И на телефон отвечала всегда с первого гудка. Алиса вообще иногда подозревала, что Ирина Константиновна – робот, только умело скрывается, и где-то под её строгой одеждой прячется гнездо для подключения зарядного устройства. О трудолюбии начальницы ходили легенды. Точнее, страшилки о том, как она безжалостно заставляет своих сотрудников работать без выходных, отпусков и праздников. И в этих страшилках почти не было места вымыслу. Правда, платила Ирина Константиновна исправно и щедро, так что все терпели.
Алиса это прочувствовала на себе в полной мере. Если другие девчонки, как специалисты по менее востребованным языкам, иногда ещё могли увернуться от начальского энтузиазма, то Алиса с её английским вляпывалась постоянно. Что говорить? Начальница звонила ей чаще, чем Алисина мать. А это кое-что значило. Алиса даже особый рингтон установила на входящие от Ирины Константиновны, чтобы дать себе секунду пострадать перед тем, как поднять трубку и получить новое рабочее задание.
– Это ничего, что я в воскресенье беспокою? – спросила начальница дежурным тоном.
– Конечно, Ирина Константиновна, – Алиса постаралась скрыть зубовный скрежет.
– «Конечно» что, Алис? – весело ответила начальница. – Ладно, знаю. Не дыши огнём. Я вот, по какому делу: тут контракт наклёвывается, завтра надо приехать на переговоры. Прямо с утра. Форма одежды – очаровательно-деловая. Вот и предупреждаю заранее.
– А что за контракт? – заинтересовалась девушка.
– Выездной. В Лондон. В свиту какого-то спортсмена, на соревнования. Говорят – на недельку.
– А я на переговорах зачем? – удивилась Алиса.
– Не знаю, – ответила Ирина Константиновна. – Наверное, хотят посмотреть на тебя. Если соревнования крупные, то всё, скорее всего, будет в прессе, так что сама понимаешь.
– Картинка… – грустно сказала Алиса.
– Картинка, – согласилась начальница. – Ну что? К девяти! С сияющей улыбкой!
– Буду! – отозвалась девушка.
Ирина Константиновна завершила вызов. Алиса вздохнула – тренировка была испорчена. Девушка обозрела почти пустую комнату. На деревянном полу в центре – коврик для йоги, рядом догорает палочка благовоний, на диване – колонка, из которой ещё недавно лилась мантра.
Мантра не помогла. С гибкостью у Алисы всё было хорошо. Она без проблем могла завязаться в узел любой сложности, а вот с очисткой сознания была проблема. Никак девушка не могла добиться той пустоты в голове, которой требовалось достичь. Отвлечь её могло что угодно, и это бесило. И отвлекало ещё сильнее. Алиса включала звуки природы, нудную музыку, гасила свет, зажигала свечи и наполняла комнату успокаивающими запахами – ничего не работало. Внутри покоя не было, а извне его ничто не могло принести.
Алиса привыкла всё время о чём-нибудь думать. Наличие большой семьи располагало к постоянному планированию и анализу списка дел. Мысли крутились зудящим хороводом, мешая услышать саму себя. Когда Алиса жила с родителями, тишины вокруг не было вообще никогда. Мама, папа, младшие братья, две бабули, собака, кот, попугай – все что-то кричали друг другу через всю квартиру, ходили, бегали и летали, что-то делали. В доме всегда что-то шкворчало, падало, разбивалось, хлопало, всегда чем-то пахло, что-то горело или проливалось. Всегда было что-то, что нужно сделать совершенно безотлагательно. В общем, бедлам.
И чем старше становилась Алиса, тем больше домашних дел уходило под её контроль. Приготовить обед братьям, сделать уроки с ними, отвести в школу и садик, напомнить маме про её запись к врачу, сказать папе про неработающую фару, запомнить, где обе бабули оставили очки. Со временем голова Алисы стала пухнуть от этого бесконечного количества дел. К двадцати она решила, что пора завязывать, родители отпустили её спокойно. Когда Алиса съехала, стало немножко получше, но привычка всё обдумывать и крепко держать свою жизнь под контролем осталась.
Алиса искала много способ отпустить этот контроль. Йога стала ещё одной попыткой достичь тишины. Пока не очень удачной. Хотя, Алиса тешила себя мыслью, что с занятиями её тело изменилось в лучшую сторону. Девушка тяжело вздохнула и, смирившись с тем, что просветления она сегодня не достигнет, поплелась на кухню. Там, на столе, лежала забытая книжка с закладкой из чайного пакетика. Алиса полезла в шкафчик за чаем и поняла, что тот, в книжке, был последним. Пришлось сменить закладку на бумажное полотенце.
Холодильник был аскетично пуст, только в центре средней полки, как последний герой, стояла одинокая банка йогурта. «Просроченный» – прочитала Алиса и зашвырнула банку в мусорку. Но в свете надвигающейся командировки, возможно, идти в магазин и не понадобится. А к приезду Алиса закажет доставку продуктов прямо из аэроэкспресса. Её бабуля сошла бы с ума: «Как это так, в магазин за тебя кто-то ходить будет? Чай, не графьё!» А Алиса пользовалась.
Благословите все боги того, кто придумал доставку продуктов на дом! Впервые Алиса воспользовалась этой услугой от безысходности. Не успевала попасть в магазин после позднего прибытия в Москву. Тогда у неё в голове вертелось: «Дожили! Уже некогда и в магазин самой сходить!» Фраза прозвучала бабулиным голосом. Правда, когда перед оплатой заказа она увидела надпись «Масса Вашего заказа составит 27 кг», подумала: «Ну и ладушки. Как хорошо, что прогресс достиг таких высот».
Таскать сумки ей и правда было нелегко. Сама Алиса была крохой. Самую малость больше полутора метров, тонкая, изящная. Её часто принимали за школьницу, и иногда ей даже приходилось умышленно старить себя макияжем, чтобы не вызывать вопросов на работе. Алиса никогда не выкладывала из кармана водительские права: попытайся она купить вина, войти в клуб или арендовать машину – везде просили удостоверение личности.
Алиса сбегала в булочную недалеко от дома и взяла студенческий завтрак – булочку с кефиром. Ей хватит на день. Дел на сегодня не было, и девушка отправилась гулять. Мысли привычно побежали по кругу: подписать контракт; уточнить, кто организует поездку; передать данные для покупки билета… Алиса тряхнула головой и со вздохом вспомнила испорченную тренировку.
А потом в её голове вдруг прозвучал голос Ирины Константиновны: «В Лондон. Говорят – на недельку»… Алиса покачала головой. Нет! Даже и думать нечего! Никуда, кроме работы, она в Лондоне не пойдёт! К той странице своей жизни она не вернётся. Слишком больно и страшно.
Алиса изо всех сил постаралась насладиться только разгорающимся мартовским солнышком и неторопливой прогулкой. Если контракт подпишут, то ближайшие дни бегать ей с мероприятия на мероприятие, как карликовая понь, не замечая ничего вокруг. Это только в сказках рассказывают, как люди в командировках наслаждаются поездкой в другую страну! На самом деле, все экономят на командировочных, отеле и проживании, впихивая просто дикое количество задач в мизерное количество дней. Хорошо, если Алиса хоть на машине мимо Биг Бена проедет. Если нет – не видать ей его, как своих ушей. А если ей захочется куда-то выйти, то придётся выкраивать время из часов, отведённых на сон.
Так! Стоп! Никуда ей не захочется! Алиса волевым усилием оттолкнула от себя эти мысли и мысленно заперла голову на огромный амбарный замок. Только работа! Она будет думать только о работе в этой поездке!
Утро началось для Алисы как обычно – с ненавистного звонка будильника. Девушка была совой и соней и утро ненавидела люто. Зря Ирина Константиновна назначила переговоры на такую рань. Утром Алиса была похожа на филина, способного только зло таращиться вокруг и говорить «угу». Это никак не поможет представить контору в выигрышном свете.
Влив в себя невкусный крепкий кофе, девушка поплелась к зеркалу. Отражение соответствовало настроению. На щеке отчётливо отпечаталась подушка, глаза заспанные, физиономия в целом недовольная. Длинные светло-каштановые волосы спутались и напоминали мочалку, свисающую до пояса. Алиса всё порывалась остричь свою гриву, но так и не решилась. Жалко.
Девушке пришлось умываться холодной водой, чтобы глаза хоть как-то открылись. Настоящая пытка! Один плюс раннего подъёма: Алиса больше не выглядела на шестнадцать, меньше шансов вызвать недоверие у потенциальных клиентов. Правда, это продлится недолго. Физиономия воспрянет на место примерно к десяти утра. Краситься Алисе было лень, хотя, синяки под глазами всё-таки пришлось замазать.
В восемь утра Алиса, наконец, выбралась из дома. Утро в Москве в марте – это место, с которого Данте Алигьери списал второй ров восьмого круга ада. Алиса, тихо ругаясь про себя, прыгала через грязные лужи и обходила показавшиеся в проталинах собачьи мины, щедро расставленные за долгую зиму. В метро было ещё хуже. Час пик, коротышку-Алису просто не замечали и постоянно толкали, сбивали с ног и придавливали сумками. Девушка уже давно перестала надевать дорогую обувь в метро – всё равно истопчут.
Без двадцати девять Алиса раздражённо топала, расплёскивая грязь из-под ног, и думала, что начальница здорово прогадала с тем, что пригласила Алису на переговоры. Клиенты от неё просто разбегутся, если им, конечно, не требуется штатный боевой хомяк. Словом, к «Гермесу» Алиса подходила в полном боевом бешенстве берсерка. Хоть сейчас в бой. Совершенно обычное для девушки утреннее настроение.
Ирина Константиновна уже сидела в главной переговорной, служившей ей личным кабинетом. Она радостно помахала пробежавшей мимо её окна девушке и широко улыбнулась. Издевательски, как показалось Алисе. Раздражение Алисы грозило вызвать пар из её ушей. Девушка вошла в офис и бросила пальто на вешалку, после чего остановилась, закрыла глаза и отдышалась. Помогло, через три минуты Алиса смогла убедить себя, что никто не виноват в том, что она совершенно не любит утро. Девушка посмотрела на себя в зеркало, убедилась, что выглядит прилично, сменила уличную обувь на изящные туфли и процокала в переговорную.
– Утро добрым не бывает? – с усмешкой спросила начальница.
– Нет, – буркнула Алиса. – Эти ранние подъёмы придумал какой-то форменный садист.
– Ладно, не куксись! Сейчас быстро разберёмся с контрактом, и поедешь досыпать.
– Доспишь тут… – пробормотала Алиса себе под нос.
Звякнула входная дверь, и Ирина Константиновна поспешила навстречу потенциальным клиентам. Пока начальница распиналась и умасливала вошедших, Алиса усилием воли натянула на лицо нейтрально-вежливое выражение, выпрямила спину и постаралась напустить на себя профессиональный вид. Говорить ей Ирина Константиновна всё равно не даст, так что от Алисы требовалось только выглядеть умно и моргать вовремя.
В переговорную прошли двое мужчин в деловых костюмах. Один был повыше и стройнее второго и держался увереннее. Алисе показалось, что в паре он – главный. Второй мужчина не понравился ей совершенно. Пухлый лысеющий тип с бегающими глазами. Бегающие глаза насторожили Алису больше всего. Уж что-что, а считывать выражения лиц Алиса научилась мастерски! Новоприбывшие мгновенно обратили внимание на Алису и окинули её оценивающими взглядами. Не стесняясь присутствующих, они заговорили друг с другом:
– То, что надо! – с улыбкой сказал главный.
– Согласен. На её фоне Макс будет казаться ещё больше, – подобострастно закивал второй.
– Мы готовы обсудить условия контракта. Эта девушка нас более, чем устраивает, – объявил главный, повернувшись к Ирине Константиновне.
Тон его был тёплым. Говоря это, мужчина подмигнул Алисе и улыбнулся. «Что? И это все переговоры? И зачем меня поднимали в такую рань?! Взяли бы фото!» – возмущённо подумала Алиса.
– Присаживайтесь, пожалуйста! – сказала женщина, и клиенты, наконец, опустились в кресла. – Я – Ирина, это – Алиса. А к вам как обращаться?
Мужчины, казалось, смутились, и главный, наконец, представился:
– Меня зовут Владимир Царёв. Я – спортивный менеджер. Работаю со спортсменами, с бойцами. Договариваюсь о боях.
– С бойцами? – насторожилась Алиса.
– Да. Миксфайт. Бои без правил, – совершенно спокойно кивнул Владимир.
– Расскажите поподробнее, что потребуется от нашего агентства, – Ирина Константиновна вернула разговор в деловое русло.
– У нас боец. Максим Серов. Едет на бой в Лондон. Титульник, важное событие. Пресс-конференции, встречи. Журналисты. Нужен переводчик. Переводчица, – отрывисто залаял другой.
Представиться этот мужчина не пожелал.
– То есть, сопровождение на мероприятиях и синхронный перевод? – уточнила начальница.
– Совершенно верно, – подтвердил Владимир.
– А сроки? – спросила Ирина Константиновна.
– Вылет послезавтра. Бой через десять дней, в воскресенье. Пару дней на бюрократию, потом вылетаем домой. Дел на месте на полторы недели, – бросил в ответ мужчина.
– Есть график мероприятий? – продолжила начальница.
– Есть. Но мы бы хотели договориться на постоянное пребывание переводчицы недалеко от нашего парня, – мягко заговорил Владимир. – Нам нужно создать антураж, сами понимаете.
– Эскорт – это не к нам, – с улыбкой пожурила Ирина Константиновна.
– О! Уверяю Вас, за это Максу платить не надо! – расхохотался Владимир.
– Если что, в контракте эти моменты прописаны, – на всякий случай уточнила начальница.
– Даже так? – Владимир вздёрнул брови.
– Да. Соглашение очень подробное, – строго ответила Ирина Константиновна.
– Договоримся, – бросил второй. – Форму выдадим. Точнее, футболки.
– Характер мероприятия накладывает некоторые ограничения, – развёл руками Владимир. – Но постарайтесь всё-таки…
С этими словами Владимир ладонями обрисовал в воздухе какие-то окружности и сделал многозначительное лицо.
– Понимаю, – подала голос Алиса.
– Вот и хорошо. Тогда по рукам. Детали обсуждаемы, – хлопнул в ладони Владимир.
Дальше Алиса почти не слушала. Контракт, который предложила клиентам Ирина Константиновна, был стандартным, а все изменения начальница оговаривала так жёстко, как будто это был межгосударственный мирный договор, а не рабочее соглашение. Алиса знала, что все её права будут защищены. Это Ирина Константиновна умела.
Дома Алиса, естественно, нашла этого Максима Серова в интернете. Непримечательное лицо, ни симпатичное, ни отталкивающее. У Максима была довольно приятная улыбка. На фотографиях он выглядел достаточно высоким и крупным. Телосложением и осанкой он сильно смахивал на медведя. Хотя, встреть его Алиса на улице, не подумала бы, что этот человек – профессиональный боец. У него не было гипертрофированных мышц, зато было небольшое пузико. Она представляла себе бойцов совсем не так. Хотя, откуда ей знать, как выглядят бойцы?
Правда, вместе с фотографиями из обычной жизни Алиса нашла и его фотографии с ринга. Усталое и сосредоточенное выражение лица, расширенные, чуть стеклянные глаза, блестящая от пота кожа, кровь из ран на лице. И жутковатая чёрная капа, делавшая приоткрытый рот похожим на бездонный провал. Этот человек вызвал у неё двоякое впечатление.
Вечером позвонила мама.
– Привет, доча! Как дела?
Из трубки помимо маминого голоса неслись привычные звуки дома. Лай, крики, смех и какие-то звяканье.
– Хорошо! Вот, в командировку собираюсь.
– Опять?! Ой горюшко, – мгновенно расстроилась мама.
Алиса поморщилась, прекрасно зная, что сейчас начнётся.
– Да ладно тебе, мам!
– И ничего не ладно! Какой мужик станет терпеть твои разъезды?
– Да и пусть не терпят! – беспечно ответила Алиса. – Надо больно!
– Надо! А замуж? А ребёночка? Ты не молодеешь!
Ну началось!
– Мам, мне всего двадцать четыре! – ответила Алиса, хотя прекрасно знала, что это не поможет.
– У меня в двадцать четыре уже ты была! И Колька на подходе!
Алиса едва удержалась, чтобы не ляпнуть, что «у неё» Колька был первый год, а потом он как-то плавно оказался «у Алисы».
– Ну а я не тороплюсь, – упрямо повторила Алиса.
– Молодость не резиновая! – настырно продолжала мама.
На заднем фоне что-то разбилось, раздался громкий хохот. В голове у Алисы опять настырно зажужжало, мысли понеслись вскачь, и она вспылила:
– Ладно, мам, я собираться буду.
– Ой-ой, всё! – недовольно сказала мама. – Не буду больше! Куда хоть едешь-то?
– В Лондон, – буркнула Алиса, передумав бросать трубку.
– А делать чевось?
– Да за одним спортсменом хвостом ходить…
– Ну так и присмотрись к нему! – сразу вцепилась мама. – Важный, видимо, человек, раз личную говорилку ему берут!
– Да блин! – в сердцах вскричала Алиса. – Всё! Я пошла!
И девушка положила трубку, не дав матери продолжить сводничать. У мамы было одно счастье – выйти замуж и нарожать кучу детишек, при чём потенциальный жених был не так уж важен, лишь бы рожалось. И мама лет с шестнадцати не давала Алисе прохода с этими разговорами и попытками познакомить её с сыновьями всех своих подруг и кумушек. Для мамы двадцать четыре Алисиных года – это был практически возраст дожития. Алиса понимала, что мать только пытается ей помочь, как умеет, но кроме бешенства эти её попытки не вызывали ничего.
Ну не могла она объяснить маме того, что она никак не заведёт себе ухажёра не потому, что твёрдо решила блюсти целибат до конца своих дней. А потому, что когда-то в её жизни был Он. И пусть их знакомство закончилось настоящим кошмаром, который Алиса предпочла бы забыть, но он успел ей показать кое-что. Кое-что о ней самой, о чём Алиса раньше и не подозревала.
После встречи с Ним жизнь Алисы изменилась. Таких, как Он, Алиса боялась, как огня, но и обычные парни её больше не привлекали. Пат. Со дня на день исполнится три года, как Алиса совершенно одна. Она даже не пыталась найти себе кого-то. Знала – не получится. И именно поэтому мысли о Лондоне так бередили её сознание. Она клялась себе не поддаваться, но однажды появившаяся мысль разъедала её сознание, как кислота. И, наконец, Алиса решилась. Вместе с рабочей одеждой и аксессуарами в чемодан Алиса положила один маленький секрет.
Глава 3
Алиса стояла в Домодедово. С Владимиром они договорились встретиться у стойки регистрации на рейс, и девушка ждала, когда к ней подойдёт её работодатель. Он не заставил себя ждать. С широкой улыбкой Владимир подошёл к ней и тепло поздоровался:
– Доброе утро, Алиса! Как добрались?
– Спасибо! Всё прекрасно!
– Предвкушаете? – хитро спросил Владимир.
– Что? Полёт? – не поняла Алиса.
– Встречу с Максимом!
Владимир говорил так, будто Максим – звезда мировой величины. Алиса чуть не улыбнулась, но смогла сдержаться.
– Конечно! Интересно посмотреть на бойца вблизи, – вежливо ответила она.
Владимир важно покивал, будто именно это и хотел услышать. С видом Деда Мороза, несущего Алисе подарок, он продолжил:
– Скоро вылетаем. Сейчас едет половина команды. Максим уже в Лондоне. Для акклиматизации. Завтра и познакомитесь.
Алиса кивнула с улыбкой. Владимир подтащил её к небольшой группе людей, громко представил и счёл свою миссию оконченной. Переводчица никому не была интересна. Впрочем, как и ей не были интересны все эти медики, пиарщики и тренеры. Они кивнули друг другу и занялись своими делами, вполне довольные друг другом.
В самолёте команду рассадили, как придётся, и Алисе досталось место у окна в самом хвосте. Весь перелёт девушка читала, но, когда они начали кружить над Лондоном, уткнулась в окно. Аэропорт Хитроу находился в черте города, и когда самолёт, снижаясь, поворачивался Алисиным боком к земле, девушка могла отчётливо рассмотреть город, перечёркнутый извивающейся Темзой. Темезом, если быть точной, ведь для британцев Темез – это он, а никак не она.
Было в этом что-то волшебное: вот в иллюминаторе хмурятся вечные сизые облака, а вот самолёт делает вираж, и за стеклом показывается почти стоймя город. Как игрушечный. Мелкими штрихами показались мосты, и самый знаменитый из них – Тауэрский. Его башенки легко можно было рассмотреть. Как и шпили Вестминстерского дворца. Высоко над серыми кубиками домов вздымался Лондонский Глаз – огромное колесо обозрения.
Алиса любила этот момент, минуты до прибытия, и всегда радовалась, как ребёнок. Её наполняло ощущение приближения чего-то нового, как перед праздником, когда подарки уже куплены и ждут тебя где-то, но их сначала нужно найти. Немного чопорный голос объявил на безупречном английском, что леди и джентльмены изволят прибывать в аэропорт Хитроу, который в Лондоне, и температура за бортом – сорок восемь градусов.
Лондон встретил её в своей обычной манере – дождём. Облачный, мокрый, ненастный город. Но Алиса любила его. Древний город, где старинные здания из тёмного кирпича соседствуют с новыми – сплошь стеклянными. Настоящий космополис, где мирно, и не очень, сосуществуют множество людей разных национальностей и культур. На его улицах можно услышать, кажется, все языки мира, а местный английский звучит с такими акцентами, что не сразу и узнаешь. Город себе на уме. Даже районы называются не районами, а боро. И в каждом – свой говор.
По улицам снуют знаменитые двухэтажные красные автобусы, в центре для туристов сохранили пару красных телефонных будок. Атмосферу Лондона не спутаешь ни с чем. Алисе казалось, что у него даже свой запах есть – мокрый, туманный, тяжёлый, с привкусом выхлопных газов и речной тины. Алиса вдруг подумала, что это было бы неплохой идеей – закрывать в банках воздух знаменитых городов и продавать таким вот любителям, как она сама.
А ещё всё здесь измерялось в фунтах, пинтах, футах и милях. Даже градусы были свои – наши жалкие семь у них были гордыми сорока четырьмя. И машины ездят у них набекрень. В общем, город, к которому нужно приноровиться. Но Алиса уже свыклась и легко переняла у Владимира роль Сусанина.
Алиса, как воспитательница детского сада, запихивала вмиг растерявшихся людей в метро, не давая им расползтись в разные стороны. Владимир внимательно слушал её указания и кричал подопечным с высоты своего роста:
– Левее! Левее! В другой переход! Серёга, а ну отстань от барышни!
Алисе такое доверие было чертовски приятно. Не каждый мужик так безоговорочно отдаст бразды правления в руки мелкой девчонки. Их команда остановилась в отеле недалеко от Гайд-парка. Самый центр Лондона. Алиса и подумать не могла, сколько стоило проживание здесь. Место было очень живописным, и девушка пообещала себе погулять здесь, когда удастся выкроить время. Она ещё не бывала в Лондоне весной.
Вечерело. Алиса шла за своими работодателями к отелю. Знакомство с Максимом Серовым, главным героем всего этого мероприятия, должно было состояться на следующее утро. Боец тренировался по расписанию, сгонял вес, как объяснили ей. Владимир с помощью Алисы спросил у администратора, где у них тут спортивный зал, где сейчас занимается Максим. Администратор подтвердил, что господин Seroff ожидает господина Tsareff и вызвал портье, чтобы их проводили. Алиса подумала, что администратору не хватало аутентичной ливреи и глубоко надменного выражения лица для полноты образа.
Не менее чопорный портье проводил их в подвал. Если фойе отеля отличалось красивой современной отделкой, то подвал был сугубо утилитарен на вид. Серые стены из бетона, кабель-каналы, воздуховоды под потолком производили угнетающее впечатление. По правой стороне коридора тянулся ряд больших металлических дверей, к одной из них и подошёл портье.
Он повернул большую ручку, и дверь легко поддалась. В коридор мгновенно ворвались глухие звуки ударов и резкие выкрики. Дверь явно была шумоизолирующей. Владимир заглянул в зал и что-то прокричал. Алиса робко выглянула из-за его бока и мельком увидела высокого бойца, на минуту оторвавшегося от работы. Рядом с ним стоял тренер с огромными подушками, надетыми на руки. Боец был взмылен. Он отсалютовал Владимиру рукой в перчатке и с любопытством попытался заглянуть за спину своего менеджера. Алиса почему-то смутилась и спряталась. Портье ушёл. Через секунду вышел и Владимир.
– Ну всё. Макс до завтра скакать будет. Тренер говорит, в вес рискуем не влезть, так что будет гонять на пределе, – проговорил Владимир, направляясь обратно в жилую часть здания.
– Он должен сбросить вес?
– Да. За день до боя взвешивают. Ему осталось сбросить килограммов шесть, – пожал плечами Владимир.
– Он в субботу должен весить на шесть килограммов меньше?! – ошарашенно спросила Алиса.
– Всего несколько минут, – усмехнулся Владимир. – Взвесится, зафиксирует вес, и можно кушать спокойно.
Алиса всё равно не могла поверить, что вес можно сбрасывать так стремительно. Ужас, как бойцы издеваются над собственным телом!
– Ладно! – хлопнул в ладони Владимир. – Завтра в девять утра по местному времени в фойе. До утра можете отсыпаться.
– Спасибо!
– Форму Вам должны были выдать.
– Нет, не выдали, – покачала головой Алиса.
– Ну спросите у Серёги, он, наверное, ещё в фойе трётся. Всё! До завтра! Набирайтесь сил!
– Спасибо! – кивнула Алиса и отправилась осматривать свой номер.
Ей досталась небольшая комната с одноместной кроватью, отделанная с претензией на старину, ей понравилась. А впрочем, какая разница? Всё равно ей не придётся проводить здесь много времени. Выездная работа обычно не предполагала никакого вменяемого графика, приходилось вкалывать с утра до глубокой ночи. После таких долгих дней у Алисы обычно пухла голова и першило в горле от постоянной болтовни. Но платили более, чем достойно.
Итак, она свободна до восьми утра. Алиса остановилась посреди номера и с некоторым страхом посмотрела на принесённый портье чемодан. Настало время достать из него крохотный секрет, над которым Алиса думала большую часть времени, которую потратила на сборы. Кто бы знал, чего ей стоило решиться взять его с собой. Девушка сглотнула и решительно раскрыла чемодан.
Алиса выудила из небольшой свёрток и сунула его в удобный непримечательный рюкзачок. Затем она быстро приняла душ, тщательно стёрла с лица все остатки косметики и свернула волосы в тугой пучок на затылке. Для того, что она задумала, косметика на лице не понадобится. Никто вообще не увидит её лица.
Девушка потихоньку выскользнула из номера и покинула отель, поминутно оглядываясь. Она отчаянно боялась, что её остановит кто-то из команды. Она точно не сможет внятно объяснить, куда это она украдкой собралась на ночь глядя. Но всё обошлось. Все разбрелись по своим номерам, и Алиса выбралась незамеченной.
На улице уже давно стемнело, зажглись фонари, но было ещё довольно людно. На всякий случай Алиса подняла воротник курточки повыше, хотя на неё и так никто не смотрел. Девушка быстро шагала по Эджвар роуд. То, что она искала, было совсем недалеко – в Мейда-Бейл. Её внутренне колотило, но она упорно шла к своей цели, боясь потерять запал.
Наконец, Алиса добралась. Перед ней высилась церковь. Точнее, это здание раньше ею служило, но сейчас оно предназначалось для совсем других целей. Алисе показалось это совсем уж циничным. Здание было выстроено из тёмного кирпича и подсвечено красным. В витражных окнах мелькал свет. Из двери слышалась громкая тяжёлая музыка. Над главной дверью висела светящаяся надпись «Shelter[1] ». Алиса выдохнула и, набравшись храбрости, потянула за служившее ручкой кольцо.
При виде атрибутики, развешенной на стенах в открывшемся её взору помещении, Алиса мгновенно вернулась в прошлое. В то время, когда Он был с ней. То короткое время, когда она, казалось, была счастлива. И в тот день, который она упорно пыталась забыть. Пусть и начиналось всё хорошо, и Его слова были очень красивыми. С Ним она нащупала то, что помогало ей унять кружение мыслей и приносило ей благодатную тишину и успокоение. Она наслаждалась этим временем. Пока не доверилась Ему полностью. В тот день она прошла свой личный ад. И от этих воспоминаний она с превеликим удовольствием бы отделалась.
Алиса встряхнулась. Про этот клуб рассказал ей Он, и естественно, девушка вспомнила Его, прибыв сюда. Ничего! Его здесь нет, а судя по всему, что она прочитала про этот клуб, никто не посмеет сотворить с ней то, что сделал Он. Ей нечего бояться.
В вестибюле музыка стала громче, и было светло. За стойкой ресепшн стояла девушка в одном бюстгалтере и кожаной фуражке с шипами. Она дежурно улыбнулась Алисе и произнесла уже привычное:
– May I see your ID?[2]
Алиса молча протянула водительские права. Девушка посмотрела их и с улыбкой заученно проговорила:
– Добро пожаловать в «Shelter»! Вход на один вечер стоит пятьдесят фунтов, автомат для оплаты слева от Вас. Свободные комнаты в Вашем распоряжении. Кредит в баре ограничен, о нём Вас проинформирует бармен. Пройдите в раздевалку, пожалуйста. Это справа. Над шкафчиками висит инструкция. Утром все шкафчики очищаются, все оставленные в них вещи утилизируются. Там же Вы найдёте браслеты. Правая рука для предпочтений, левая – для запретов. Пожалуйста, изучите маркировку во избежание недопонимания. Не забывайте надеть все браслеты с запретами. Всё, что не упомянуто на руках посетителя по умолчанию считается разрешённым. Стандартное стоп-слово в нашем клубе – Геенна, но Вы можете договориться со своим партнёром о других сигналах. Если есть вопросы, не стесняйтесь их задать, пожалуйста! Приятного вечера.
Алиса быстро расправилась с оплатой. Она чувствовала себя некомфортно под взглядом этой девушки, хотя та вела себя абсолютно профессионально. Алиса прошла в большое помещение, разделённое на кабинки, и нырнула в первую попавшуюся. Вот она и здесь. Девушка страшно нервничала. Алиса не знала, как заставила себя не выскочить в дверь. Но её очень хотелось попробовать. Может, здесь она сможет получить то, что хочет? Где ещё, если не здесь?
Чуть дрожащими руками она расстегнула рюкзачок и достала свёрток. В свёртке лежал бежевый комплект белья. Пояс для чулок, сами чулки крошечные кружевные трусики и полупрозрачное неглиже с единственной завязочкой спереди. Странная смесь невинности и соблазнительности. Алиса увидела его в тот день, когда узнала, что полетит в Лондон.
Мысль о «Shelter» мучила Алису с того самого мгновения, как она осознала, что снова окажется в этом городе. Она думала, наберётся ли она смелости, или глупости, пойти в этот клуб. И пока она гуляла по Московским улицам, судьба дала ей знак.
В витрине на стоящем в нарочито изогнутой позе манекене она увидела этот комплект. Алиса остановилась перед ним, как вкопанная. Добрых пять минул она убеждала себя в том, что остановилась просто так, посмотреть, но сама не заметила, как ноги понесли её в магазин. Она только примерит, конечно же. Через полчаса Алиса вышла из магазина с небольшим пакетиком.
Девушка спешно переоделась, не давая себе времени одуматься. К белью она подобрала туфли на умопомрачительной платформе и шпильке, чтобы хоть как-то прибавить себе роста. Посмотрев на себя в зеркало, она убедилась, что достигла нужного эффекта – в этом белье она выглядела фактически голой. Последней из рюкзачка девушка извлекла маску. Маска была чёрной. Другой Алисе найти не удалось. Ей необходима была полная анонимность. Маска скрывала всю верхнюю часть головы, волосы и лицо до самого кончика носа. Для глаз были сделаны небольшие прорези.
Алиса натянула маску и успокоилась, видя, что теперь она стала совершенно неузнаваемой. Девушка собрала одежду в рюкзачок и, наконец, решилась покинуть кабинку. Она прошла к шкафчикам. Стоявшая рядом женщина и бровью не повела при виде столь странного наряда. Ещё бы! Сама она была абсолютно голой.
Алиса оставила рюкзак в шкафчике, что закрывались на кодовые замки. Интересно, как изрядно подгулявшие посетители потом вспоминали, на какой код заперли свою одежду? Ждали потом закрытия клуба, когда все шкафчики вскрывали? Или так и уезжали домой в портупеях и белье?
Наконец, Алиса подошла к большому стенду с браслетами разных цветов. Браслеты висели на длинных спицах, как в супермаркете. Только вместо ценников на табличках красовались надписи: вагинальный секс, оральный секс, анальный секс, боль, групповой секс, связывание… О небо! Там были даже специальные браслеты для любителей игр с мочой, калом и кровью. Фу! Алиса сглотнула и начала выбирать.
[1]Пристанище, убежище (англ.)
[2]Могу я увидеть ваше удостоверение личности? (англ.)
Глава 4
На негнущихся ногах Алиса вышла из раздевалки и направилась к дверям в основное помещение клуба. Девушка с трудом открыла тяжёлую дверь и вошла в полутёмный зал, в котором играла тяжёлая музыка. На удивление, вне танцпола громкость была в пределах нормы.
Прямо рядом с дверью стояла двухметровая статуя огромного мужика со сложенными на груди руками. Лысая голова, голый торс, бугрящееся кошмарными мускулами тело, изрисованная кожа, некрасивое, грубое лицо с кривым носом. Кажется, у него даже уши и веки были накачаны. Скульптура для любителей пожёстче. А создатель – фанат кубизма. Уверенной и надменной позой статуя напомнила Алисе скульптуры фараонов в Египетских храмах. В этой статуе была та же стать и монументальность.
Статуя была выполнена с потрясающей детализацией, как греческие скульптуры, на руках статуи можно было разглядеть отдельные мышцы. Алиса засмотрелась на статую и из чистого любопытства протянула руку, чтобы потрогать её. И наткнулась на тёплую кожу. «Статуя» повернула к ней голову и моргнула. Алиса от испуга пискнула, отшатнулась и, оступившись на высоких шпильках, плюхнулась на задницу.
Девушка с открытым ртом смотрела, как «статуя» удивлённо приподнимает бровь и кривит рот в усмешке. Алиса не могла пошевелиться от удивления. Этот монстр оказался живым человеком! Если бы Алиса не увидела его своими глазами, она бы не поверила, что такие люди вообще бывают. Да из него можно скроить троих Алис! Или больше! Кошмар!
Когда этот жуткий мужчина развернулся к ней, Алиса поразилась его мощи. В этом человеке не было ни единой изящной или плавной черты. Он состоял из бугров и шрамов, подчёркнутых татуировками. Мужчина чуть наклонился над ней, рассматривая. Девушка от испуга подтянула колени к груди.
Мужчина, кажется, понял, что вставать Алиса не собирается. Он наклонился, подхватил её под мышки и поднял, как котёнка, так, что их лица оказались на одном уровне. Ноги девушки болтались где-то на уровне его коленей. Ей подумалось: а не страшно ли ему самому на такой высоте?
Но она забыла обо всём, когда взглянула в его чёрные глаза. У него был уверенный властный взгляд настоящего Верхнего. Он подавлял её. Алиса почувствовала инстинктивное желание сжаться и показать шею в древнем жесте покорности. Он внимательно изучал её лицо, то, что было видно из-под маски, а потом чуть усмехнулся. Когда он сделал это, Алиса почувствовала, что давление на неё ослабло, и смогла дышать.
Теперь девушка смогла рассмотреть его поближе. Он не был уродлив, хотя, и привлекательным его назвать было нельзя. У мужчины был рельефный череп, тяжёлые брови, искривлённый после перелома нос и щетина на квадратном подбородке, которым впору формовать кирпичи. А когда он слегка обнажил зубы в улыбке, Алиса увидела скол на переднем зубе, придававший завершённость брутальному портрету. А ещё у него были неожиданно пухлые губы. Алиса в каком-то наваждении протянула руку и коснулась пальцами крупного шрама на верхней губе.
– Woof[1] ! – вдруг рявкнул мужчина.
Алиса дёрнулась всем телом и одёрнула руку, а мужчина расхохотался. Он аккуратно поставил Алису на пол и прогрохотал низким хриплым голосом с сильным грубым акцентом:
– Fly now, birdy.[2]
Алиса очнулась от странного оцепенения и, постоянно оглядываясь, быстро посеменила в сторону бара. Только отвернувшись от того странного незнакомца, она смогла, наконец, оглядеться. На танцполе извивались люди. Полуголые и совсем обнажённые, в масках и с открытыми лицами. На некоторых были ошейники. Мужчины в женской одежде, женщины – в мужской. Там даже была одна женщина в годах, разгуливающая с пристёгнутым страпоном. Алиса моргнула, подумав, не мерещится ли ей.
В дальнем углу девушка с содроганием увидела людей, пристёгнутых к каким-то конструкциям. Их тела были обнажены и выставлены для всеобщего использования. Там бурлила толпа. Люди занимались сексом у всех на виду. Рядом стояли удобные диванчики для тех, кто хочет наблюдать. На диванчиках уютно расселись люди с бокалами и говорили с такой жестикуляцией, будто обсуждали животных на выставке или вазочки на витрине, а не групповой анонимный секс, что происходил в метре от них.
Алиса вздрогнула. Она в кошмарном сне не могла представить, чтобы кто-то добровольно согласился отдать себя толпе. Чёрт возьми, там же были и мужчины! Но девушка знала точно: всё, что она видит, происходит исключительно по доброй воле. О небо! Как хорошо, что здесь строгие правила, и с ней не сделают ничего из того, что она обозначила браслетами на левой руке. Алиса вдруг подумала, что тот, на кого он наткнулась, ни за что бы не позволил приковать себя вот так. Девушка невольно оглянулась и бросила взгляд на входную дверь, но жуткий мужчина исчез. К ней подошёл бармен.
– Выпьете чего-нибудь?
Алиса покачала головой. За её спиной раздался мужской голос:
– Well-well! So who do we have here?[3]
Алиса обернулась. На неё оценивающе смотрел худощавый мужчина в чёрной полумаске. Он был одет в чёрные брюки и белую рубашку, будто только что вышел из офиса. Мужчина пробежался взглядом по ней от макушки до пяток. И был этот взгляд каким-то сальным, масленым. Совсем не таким, каким одарил её тот, жуткий. Алисе стало не по себе, и она обхватила себя руками. Ей вдруг стало очень холодно в белье. Она остро осознала, что стоит посреди огромного зала почти голой.
– What a pretty girl[4] ? – присоединился к первому ещё один мужчина в маске. – Looking for something?
– Back off[5] ! – благодушно осадил его первый. – Леди не готова к групповому сексу, а я заметил её первым!
– Хм! Да на леди больше запрещающих браслетов, чем ленточек на майском дереве! – с издёвкой протянул второй мужчина.
Он подхватил её левую руку и провёл пальцами по веренице цветных браслетов, что Алиса тщательно выбрала и перепроверила. Девушка резко отдёрнула руку, но мужчины намёк не поняли.
– Готова к подчинению, но не готова к порке, анальному сексу и боли? Что же с тобой делать, а? Леди? Поставить на колени в углу для украшения и сдувать с тебя пылинки?
– И правда, крошка! На твоей левой руке слишком много браслетов, как тебе кажется? – мягко протянул первый мужчина. – Может избавишься от парочки?
Мужчина шагнул к Алисе слишком близко, и та начала нервничать.
– Правда, леди! Давай ты снимешь пару браслетиков, а мы тебе покажем, как может нравиться порка.
Второй мужчина обошёл Алису и заблокировал ей путь к отступлению. Девушка попыталась выйти из кольца их рук, но у неё ничего не вышло. В глубине души начала подниматься паника. Мысли опять хороводом понеслись по её голове, толкаясь и мельтеша.
– Ну же, крошка! Давай немного раздвинем твои границы, – промурлыкал первый и дотронулся до бедра девушки.
Прикосновение было холодным, липким и неприятным. Алиса поспешно скинула с себя руку и рванулась уже всерьёз.
– What are you rushing off for?[6]
Второй попытался её удержать. У него был неприятный тягучий гнусавый говор. Алиса дёрнулась всем телом, но не смогла вырваться. Страх поднял голову в её душе, и девушка задрожала. Её прошиб пот. Вдруг над их головами загрохотал хриплый бас:
– You two are breaking the third rule of the club. Everything has to be consensual. [7]
Алиса посмотрела наверх. Над ней нависало лицо того самого огромного мужчины. Рука, удерживающая её мгновенно пропала. Девушка с невероятным облегчением увидела, что к ним уже спешили охранники.
– Думаю, эти двое уже достаточно отдохнули, – пророкотал огромный незнакомец.
Бармен быстро показал охране какой-то короткий условный жест, и двое вышибал в форме подхватили двух мужчин и потащили к выходу. Алиса с облегчением выдохнула, глядя им вслед.
– Испугалась, Птичка? – как-то нежно спросил гигант, когда они остались одни.
Алиса кивнула. Она не хотела говорить. Её акцент был не очень сильным, но он всё-таки был. По нему мужчина мог определить её национальность, а ей этого почему-то не хотелось. Мужчина стоял, опершись на барную стойку, ничуть не смущаясь того, что он полуголый, а Алиса так и не опустила рук, которыми инстинктивно обняла себя в попытке защититься. Незнакомец задумчиво рассматривал её, уделяя особое внимание лицу. Он молчал, а Алиса, пригвождённая к месту его волей, не смела сделать и шагу в сторону. Внезапно он уверенно пробасил:
– Пойдём, я позабочусь о тебе сегодня.
С этими словами мужчина протянул к ней ладонь и посмотрел в глаза. Алиса поколебалась с минуту, но мужчина не торопил её, он просто ждал её решения и давал время на раздумья. И она решилась. Алиса вложила свою ручку в огромную лапу мужчины, и он повёл её за собой куда-то вглубь клуба. Ладонь его была шершавой и грубой. Ровно такой, какой Алиса и ожидала её ощутить.
Мужчина провёл её в коридор, по обеим сторонам которого тянулись ряды дверей. Отовсюду слышались шлепки, стоны и крики. Не всегда они казались Алисе счастливыми и довольными. Откуда-то доносились рыдания. Воздух был пропитан запахом секса. Этот тяжёлый аромат, казалось, въелся в стены. Не было никаких сомнений в том, чем занимаются люди за закрытыми дверями. А иногда – и за открытыми.
Проходя мимо нескольких открытых настежь дверей, Алиса увидела сплетённые потные тела. Три или больше. В одной из комнат была прикована женщина, мужчина вставлял ей в рот кляп, и женщина помогала ему, поворачивая голову так, чтобы ему было удобнее. В третьей комнате она увидела привязанного мужчину, к которому с плёткой в руке шла женщина.
Алиса не успела ничего рассмотреть – она почти бежала за мужчиной, хотя тот пытался замедлить шаг. Наконец, он открыл перед Алисой металлическую дверь и пропустил её внутрь. Девушка оказалась в тёмной комнате с серыми стенами, сделанными, казалось, из необработанного бетона. По крайней мере, стены и пол были серыми. Мужчина с громким лязгом закрыл и запер дверь.
Комната, в которой они остались, была почти пустой и холодной. Здесь был Андреевский крест с прикреплёнными на концах кожаными наручниками, деревянные колодки, обитая кожей кушетка и кресло, в которое опустился сам мужчина. Кресло было довольно массивным, но в сравнении с восседающим в нём мужчиной, оно казалось игрушечным.
Алиса сконфуженно остановилась там, где мужчина отпустил её руку, не зная, что делать дальше. Всё вокруг вдруг стало слишком реальным, и она снова обхватила себя руками. Гигант снова принялся молча рассматривать девушку. Но от этого взгляда ей почему-то не было противно. Алиса в свою очередь смотрела на него. Он не заставлял её опустить взгляд, и она пользовалась этим. Тишина длилась довольно долго. Наконец, мужчина заговорил.
– My name is Hev. What’s yours?[8]
Алиса в очередной раз поразилась его акценту. Английский определённо был его родным языком, но его говор был очень специфичным, грубым. Алиса смотрела на него, не говоря ни звука и только чуть поджала губы.
– Ты меня слышишь? – спокойно спросил Хев.
Он не злился, он на самом деле предположил, что Алиса – глухая. Девушка коротко покачала головой.
– Ты немая? – продолжил Хев.
Алиса снова покачала головой. Мужчина усмехнулся, но ничего не сказал.
– I’ll call you Birdy then.[9]
Алиса улыбнулась и кивнула. Хев прошёлся по ней взглядом, пожевал губами и пророкотал:
– Итак, Птичка, ты краснеешь, как школьница. И тем не менее ты стоишь здесь передо мной в одном белье. Ты уверена, что хочешь здесь быть?
Алиса кивнула и покраснела, но не отвела взгляд.
– И чего же ты ищешь, Птичка? Покажи мне свои руки.
Алиса поспешно вытянула вперёд руки с браслетами и только теперь обратила внимание, что у Хева браслетов нет вообще. Значит ли это, что он вообще всё считает приемлемым для себя? Или просто не хочет оповещать всех о своих предпочтениях?
– Ты задаёшь сложные задания, малышка! – улыбнулся Хев. – Но так даже интереснее. Подойди ко мне.
Алиса осторожно мелкими шагами подошла к Хеву и застыла напротив него. Их лица были почти на одном уровне. Мужчина потянулся к завязке её неглиже и потянул за ленточку. Неглиже распахнулось, и Хев впервые сосредоточенно осмотрел её тело. Девушка поёжилась. Хев мгновенно поднял взгляд и резко, даже зло, бросил:
– Мне нравится то, что я вижу. Я не хочу, чтобы ты закрывалась от меня. Понятно?
Алиса кивнула и заставила себя выпрямиться. Глаза Хева тут же потеплели. Он снова перевёл взгляд на грудь Алисы. От такого внимания её соски съёжились. Девушка начала краснеть от смущения.
– Good girl[10] , – проговорил Хев, и голос его был мурлыкающим. – Итак, ты хочешь подчиняться.
Алиса покраснела ещё отчаяннее, но кивнула. Хев поднял взгляд на её лицо. Его губы тронула лёгкая улыбка, в которой не было ни капли издёвки.
– Этого тоже не надо стесняться, – мягко проговорил Хев.
Алиса снова кивнула и постаралась расслабиться. Хев совсем не был похож на Него. Этот мужчина был страшен внешне. Тот был страшен внутри. По какой-то причине Алиса поверила, что Хев не обидит её. Стоя почти голой перед незнакомым татуированным громилой посреди БДСМ-клуба в чужой стране она вдруг почувствовала себя в безопасности. Она ощутила, как напряжение слега отпустило её плечи, и пальцы её перестали дрожать. Хев удовлетворённо заворчал.
– У тебя много запретов, – заметил он.
Алиса опустило голову. Хев тут же поймал её подбородок двумя пальцами и заставил поднять голову. Алиса подчинилась. Хев кивнул, безмолвно подтверждая, что она должна была поступить именно так, и проговорил:
– Ты примешь меня, как Мастера на сегодняшнюю ночь?
[1]Гав! (англ.)
[2]А теперь лети, птичка (англ.)
[3]Так-так! И кто это тут у нас? (англ.)
[4]Что за красотка? Ищешь что-то? (англ.)
[5]Назад, отвали! (англ.)
[6]Ну куда же ты так торопишься? (англ.)
[7]Вы двое нарушаете третье правило этого клуба. Всё должно быть по обоюдному согласию. (англ.)
[8]Моё имя – Хев. А твоё? (англ.)
[9]В таком случае я буду называть тебя Птичкой. (англ.)
[10]Хорошая девочка, умница (англ.)
Глава 5
Хев сидел за столом в номере отеля в Лондоне и перечитывал письмо мисс Смит. Опять в приюте требовался ремонт. На этот раз ребята расквасили окно на первом этаже. Теперь от Хева нужно было окно. И новый мяч. И несколько перевязочных пакетов. И, похоже, очередной визит и воспитательная беседа.
Хев отбросил письмо и устало потёр лицо ладонями. Он часто приезжал в родной приют и умело раздавал затрещины. Решать конфликты по-другому он не умел. Так его научил это место и его жизнь. Ему приходилось улаживать дела с полицией и просто растаскивать драчунов, оплачивать счета за испорченную мебель и нанесённый ущерб. Хев устал. Чертовски устал.
В доме, полном детей, которые прошли через бродяжничество, родителей-алкоголиков и другие ужасы, всегда что-то ломалось, разбивалось и горело. Мисс Смит всегда что-нибудь требовалось. Обычно – деньги. Правительству не было особого дела до небольшого детского приюта в Гирване, средства на него собирали у меценатов.
Когда там рос Хев, у меценатов со средствами, видимо, было туго. Хев вместе с ребятами и самоотверженными женщинами, что работали в приюте за смешную зарплату, пахал землю в их небольшом дворе, ловил рыбу в заливе Ферт-оф-Клайд и с малолетства подрабатывал разнорабочим и грузчиком. Иначе было не прокормиться. Денег, что выделял бюджет, едва хватало на лекарства и одежду для детей.
Приют почти не отапливался, и Хев отлично помнил, как спал в одежде и всё равно дрожал от холода. От постоянного недоедания он рос хилым парнем, но со временем тяжёлая работа и еда, которую она приносила, исправили это. Как только Хев подрос и смог работать в полную силу, никто в приюте не голодал. За этим он следил тщательно. Вид голодающего ребёнка до сих пор вызывал в нём какой-то глубинный гнев.
Хева, грязного и почти окоченевшего, нашла на улице мисс Смит, директриса Гирванского приюта. Она же дала ему фамилию, настоящей он не помнил. Хев до сих пор не понимал, как ей удалось заманить совершенно одичавшего мальчишку в дом и удержать его там. Первое время Хев не разговаривал, дичился людей и огрызался, не подпуская к себе никого. Несколько дней он ел, не переставая, будто не верил, что еда не закончился. И пусть это был простой хлеб и чай, Хев вкушал его, как божественную пищу.
У него ушло много времени на то, чтобы понять разницу между приказом и просьбой. Только терпение мисс Смит смогло вытащить его из мира, где вокруг него были одни враги. Со временем Хев заговорил и смог влиться в небольшое общество воспитанников приюта. Он даже начал считать их своей семьёй, своеобразной, конечно. Но всё-таки ему было знакомо чувство ответственности по отношению к другим людям. Обычно ревностнее всего он присматривал за малышами. Даже когда был хил и слаб.
В приюте Хев привык не привередничать в еде и одежде, спать при любом шуме, работать руками и рваться вперёд, снося любые препятствия со своего пути. Там же он научился драться. Дрался он и раньше. В том, тёмном и смрадном прошлом, о котором не любил вспоминать. Хев дрался с мальчишками, своими однокашниками, а потом, когда смог выбраться из своего личного ада, он начал драться за них.
Хева задирали редко, а вот воспитанников приюта и беспризорников обижали часто. И не приведи боги Хеву было увидеть подобное. Целыми обидчики не уходили никогда. Хев беспощадно сминал их неогранённой грубой силой. Так, в уличной драке, его однажды и заметил его первый тренер, мистер Ллойд. Пожилой шотландец расшвырял уличную шпану и предложил Хеву бесплатно тренироваться. Мистер Ллойд был боксёром на пенсии и располагал огромным количеством свободного времени и желанием приложить руки к становлению такого самородка, как Хев. В том, что Хев сможет стать сильным бойцом, не сомневался никто. Уже к семнадцати годам он был выше и сильнее всех известных ему мужчин.
Мисс Смит отнеслась к идее тренировок с изрядной долей скепсиса, но сдалась, не сумев переспорить главные аргументы мистера Ллойда: бесплатность и возможность научить парня справляться с собственным гневом. Когда через год мисс Смит обнаружила, что Хев именно с помощью приобретённых у мистера Ллойда умений зарабатывает деньги, она была в глубоком шоке, но сделать уже ничего не могла. Хев был совершеннолетним.
Впрочем, большую часть заработанного Хев жертвовал приюту, и мисс Смит сдалась. Деньги требовались всегда, а когда приток средств от Хева смог решить несколько крайне острых проблем, вроде отсутствия нормального лазарета, мисс Смит даже сходила на один бой. Правда, он был первым и последним. Со временем она смирилась со способом, которым Хев зарабатывал. Даже повесила его фотографии с титульными поясами в холле приюта.
Мистер Ллойд тоже не обманул. Хев научился контролировать свою ярость, которая часто приводила в ужас его товарищей и воспитательниц. О своём прошлом Хев не говорил никогда. Даже психологу, которого чёрт знает как притащила в приют мисс Смит, не удалось его разговорить. Хев молчал, как каменный. Но след, оставленный в нём самым ранним периодом его жизни, был очевиден. Хев болезненно, патологически не выносил принуждения. И сколь сильно он ненавидел внешний контроль, настолько же жаждал контролировать всё, что касалось его самого. Ничто не должно было с ним случаться без его на то желания. И он готов был насмерть стоять за свободу своей воли.
Время шло, и Хев совершенствовал свои навыки. Тренеров стало больше, как и стилей, которым они его обучали. Хев перешёл из любителей в профессионалы и медленно, но неуклонно пополз вверх по количеству титулов и достижений. Его состояние росло, известность – тоже. С боями у него проблем не было.
Не ладилось только с девушками. Точнее, не совсем так. Женщин вокруг него всегда было много, с его подросткового возраста. Столь колоритный персонаж не мог не привлекать повышенное женское внимание, но всё было не то. Хев пытался встречаться с ровесницами и женщинами постарше, но не находил в этих отношениях чувства глубокого удовлетворения.
До одного момента, как он в игривом порыве не связал свою подружку. Тогда с ним что-то произошло. Он смотрел на растянутую и обездвиженную на кровати девушку, и вдруг мысли его стали абсолютно ясными. Он хотел их такими. Обездвиженными, беззащитными. Подконтрольными. В тот день он будто сорвался с цепи, и им обоим это понравилось. Это были самые долгие его отношения, они длились почти год.
Нащупав то, что доставляло ему такое удовольствие, Хев быстро погрузился в мир Темы и стал известен в более узких кругах. Только совсем не как боец, а как первоклассный Верхний. Огромный Хев, как никто другой, мог дать женщинам чувство беззащитности, и у него не было отбоя от желающих услужить. К своим тридцати пяти годам он имел абонементы во многих БДСМ-клубах страны. В «Shelter» – в том числе.
В день перед стартом всех этих утомительных мероприятий перед боем Хев снова пошёл в клуб. Письмо мисс Смит всколыхнуло воспоминания, к которым он возвращаться не любил. Ему необходима была разрядка, чтобы вернуть душевное равновесие. Хев, как обычно, переоделся в свои «рабочие» кожаные штаны. Браслеты надевать не стал. Все его пожелания и запреты и так здесь знали.
Он стоял в тени и обозревал толпу, беснующуюся на танцполе, когда ощутил лёгкое прикосновение к руке. Верхних трогать без разрешения было нельзя, и Хев с удивлением повернул голову, чтобы посмотреть на того, кто осмелился на такое. И увидел миниатюрную изящную девушку в нежном белье. Она разительно отличалась от женщин, которые обычно бывали в этом клубе. Закрытая чёрная маска смотрелась на ней неуместно и прямо-таки кричала о желании остаться неузнанной.
Девушка отшатнулась, будто испугалась его, и упала, не удержавшись на своих огромных каблуках. Она рассматривала его, открыв рот и, кажется, не могла пошевелиться. Да, Хев знал, как выглядит. В особенности, в сравнении с этой феей Динь-Динь. Как огр. Но на её лице не было отвращения. Только безмерное удивление и ошеломление.
Хев устал смотреть на сидящую на полу девушку и хотел помочь ей подняться. Но вместо этого зачем-то поднял её повыше, чтобы рассмотреть. Крохотная. Маловата для него. Такую он может просто сломать, если забудется. Но красивая. Похожа на фею. Нос, кажется, курносый, из-за маски не разобрать. Подбородок острый. Он бы не удивился, обнаружив под маской острые эльфийские ушки.
Но больше всего его внимание привлекла длинная тонкая шея с чётко очерченными мышцами и бьющимися жилками. Волосы девушки были спрятаны под маской, и шея была трогательно открыта. Вкусная, уязвимая.
Девчонка вдруг подняла руку и нежно прикоснулась к его губам, в том самом месте, где кулак его противника оставил крупный шрам. Вообще, прикосновение было приятным, но она не спросила разрешения его потрогать. Абсолютно запрещённый приём. И Хев не удержался:
– Woof!
Малышка встрепенулась в его руках, как напуганная птичка, и сжалась. Так-то лучше! Она была так забавна, что Хев усмехнулся. В её глазах промелькнула тень обиды. И Хев отпустил девчонку. Но она почему-то не отошла. Так и продолжала смотреть на него, широко раскрыв глаза. Ему нравился такой взгляд. Удивлённый, ждущий, неуверенный. Жаль, что он не мог рассмотреть их цвет. Нет, ничего не получится. Она просто не выдержит его напора. Слишком маленькая. Слишком хрупкая.
– Fly now, Birdy, – сказал ей он, и девушка, наконец, отмерла и отбежала от него.
Хев поспешил спрятаться в тени. Он хотел было выбросить девушку из головы, но взгляд почему-то неотрывно следовал за ней. Птичка обошла танцпол по кругу, как будто дичилась того, что там происходило. Она была слишком чистой для этого места. Не подходила. Девушка светилась крохотным белым пятнышком в толпе тел, облачённых в чёрную кожу. Хев покачал головой. Ничем хорошим это для неё не закончится.
И действительно, стоило Птичке оказаться одной, как к ней тут же подошёл какой-то Верхний. А сразу да ним – ещё один. Хев не был знаком с ними лично, но часто видел их в клубе. Оба любили довольно жёсткие вещи. Одного из них Нижние часто останавливали во время сессий. Нехорошо. Нехорошо, что они обратили внимание на Птичку.
По какой-то причине в груди Хева заклокотало неприятное чувство. Неприятное, но очень привычное. Злость. Неконтролируемые эмоции для Верхнего – это плохо. Он видел, что Верхние обступают его Птичку. Девушка нервничала, и это было заметно. Бармен всполошился и поспешил к кнопке вызова охраны, но Хев видел – они не успеют. Пока вышибалы доберутся до Птички, эти уроды успеют её напугать.
Хев двинулся к ним, разрезая толпу. Один из Верхних схватил девушку за руку, и Хев зарычал. Он в два шага добрался до Птички и парой слов отпугнул двух зарвавшихся мужчин. Птичка вскинула глаза и посмотрела на него с такой надеждой и благодарностью, что в груди у Хева потеплело.
Он был жаден до чужих эмоций. Ему были нужны ярость его противников и что-то другое – от его Нижних. Что-то сложное, чему он не знал названия, но упорно стремился найти. То, как на него смотрела Птичка, было близко, очень близко к тому, чего он хотел.
Девушка стояла перед ним, дрожа, и он зачем-то спросил:
– Испугалась, Птичка?
Девушка поспешно кивнула. На этот раз она не убегала. Она стояла, обняв себя руками в попытке закрыться от того, что происходило вокруг, но, чёрт бы её побрал, не двигалась с места. Хев точно знал, что она не двигалась потому, что он не отпустил её. Ему не нужно было смотреть на её руки, чтобы понять – она Нижняя. Отличная Нижняя, которая подчиняется инстинктивно, а не играет в рабыню. Она нуждалась в таком мужчине, как Хев, и остро чувствовала его властность. Это было видно по её лицу, по её позе. Хев с сомнением смотрел на неё, такую маленькую, хрупкую. Ему бы выпроводить её из клуба. Ей здесь не место. Но по какой-то непонятной ему самому причине он вдруг приказал ей:
– Пойдём, я позабочусь о тебе сегодня.
И вот они сидели в приватной комнате, которую Хев пожелал закрепить за собой. Птичка дрожала и отчаянно смущалась под его взглядом. Хеву это не нравилось. Он любил, чтобы женщины в его руках были мягкими и податливыми. Они должны были принимать его с радостью и удовольствием. Птичка же была скованна. Если ему не удастся убедить её расслабиться, придётся к этому принудить. Если эта молчунья, конечно, в состоянии выговорить стоп-слово.
Это было важно, и Хев спросил, не глухая ли она. Она оказалась ни немой, ни глухой, но упорно не хотела разговаривать. Интересно, почему? Впрочем, это Хеву, как Верхнему, уже не было интересно. Он убедился в том, что девушка в состоянии остановить его, если он зайдёт с ней слишком далеко – это было его обязанностью. Копаться в чужой голове его никто не просил. Скорее всего, он видит эту девчонку в первый и последний раз.
Хев с непонятно откуда взявшейся грустью подумал, что Птичка сбежит после этой ночи. Как сбегали многие. Кто-то – от того, что он не был с ними достаточно жесток. Кто-то – от того, что он попросил гораздо большего, чем ему были готовы дать. Впрочем, у каждого были свои предпочтения, и не Хеву судить её.
Хев осмотрел браслеты Птички. Интересно. Либо малышка совсем неопытна, либо её кто-то слишком сильно потрепал. Плевать на копрофилию или гематофилию. Хев сам не был любителем подобных вещей. Но девушка, которая хочет подчиняться и отказывается от любых видов боли, унижений и следов на теле – это что-то новое. Чего же ты хочешь, Птичка? Знаешь ли сама?
На кой чёрт он предложил ей быть её верхним сегодня? Она слишком зажата, чтобы дать ему даже то, чем он довольствовался в этом клубе. Но Хев с удивлением слышал, как произносит стандартную фразу, предлагая себя, как Верхнего. И что ещё более удивительно – он ждал ответа, затаив дыхание. И Птичка не разочаровала его. Она приняла его. Хев тут же дал ей первое указание:
– Сними туфли. Никогда не надевай обувь, в которой тебе не удобно. Это опасно. В этой комнате я хочу видеть тебя босой.
Птичка послушно скинула туфли, и оказалось, что без них она едва достаёт Хеву до груди. Хев осмотрел её уже совсем другим взглядом. Как Верхний. Как Мастер. На эту ночь Птичка – его. Она была крохотной. Даже слишком. Узкоплечая, с небольшой грудью, которой явно стеснялась. При такой хрупкости у неё были достаточно широкие бёдра, а это Хеву нравилось.
Хев неторопливо скользил взглядом по тонкой шее, маленькой крепкой груди, чуть впалому животу и, наконец, остановился на её полупрозрачных трусиках. Ему по какой-то причине было интересно узнать цвет её волос, но девушка явно избавилась от волос на теле.
Птичка почувствовала его пристальный взгляд и невольно опустила тонкие руки в попытке прикрыться. Хев отреагировал мгновенно. Он вскочил со своего кресла и рванулся к девушке. Та чуть приоткрыла рот от испуга и сделала шаг от него. Хев схватил Птичку за плечо, не позволяя ей отшатнуться, а потом жёстко взял за подбородок и заставил запрокинуть голову.
– Я чётко сказал тебе не стесняться. Ты слышала меня?
Сказав это. Хев опустил глаза на её тело и удовлетворённо заворчал. Птичка проследила за его взглядом и расслабилась немного.
– Я хочу рассмотреть тебя. Понятно? Я буду смотреть на тебя, когда захочу! Мне нравится на тебя смотреть.
От комплимента Птичка расслабилась и опустила руки, открывая ему своё тело. Она даже выгнулась немного, чтобы предстать перед ним в наиболее выгодном месте. А Хев сделал себе зарубку не давить на Птичку слишком сильно.
И что же всё-таки она ищет. Просто острых ощущений? Не похоже. Что же тогда ей нужно? Для Хева, как для Верхнего, это был настоящий вызов. И похоже, сегодня она вообще не будет готова ни к чему. Придётся отпустить её ни с чем. Она была слишком зажата, дёргалась от каждого резкого движения. Но Хев решил всё-таки успокоить её. Нельзя отпускать Нижнюю в страхе.
Мужчина внимательно рассматривал тело девушки, маленькое, но не худосочное. Он давал ей время убедиться, что она действительно нравится ему. Постепенно девушка расслаблялась в его руках и извивалась под взглядом Хева всё увереннее. Мужчина с удивлением отметил, что у девушки очень гибкая спина. Она так плавно и так чувственно двигалась, что Хев невольно засмотрелся. Дыхание Птички выровнялось, она посмотрела на мужчину чуть увереннее.
Хев задумался о том, чтобы прекратить всё, но вдруг с удивлением увидел, что Птичка неуверенно подняла руки и потянулась к нему. Девушка тут же отдёрнула ладони и вопросительно посмотрела на мужчину. Она не боялась, но спрашивала разрешения. Хев изогнул бровь и чуть улыбнулся.
– You may[1] , – пророкотал он.
Птичка сразу же положила ладошки на его грудные мышцы. Её губки тронула лёгкая улыбка. Хев усмехнулся: её ладошки выглядели крошечными на его теле. Девушка обвела руками его большие грудные мышцы, проследила пальчиками линии татуировок. Потом перешла на дельтовидные. Ей пришлось встать на цыпочки и довольно широко раскинуть руки, чтобы взять его за плечи. Хеву это польстило. Мужчина задышал чуть чаще.
Птичка то и дело вскидывала глаза на Хева, проверяя, одобряет ли он её действия. Умница. Именно так и нужно себя вести с Верхним. Хев следил за ней довольным взглядом. Девушка погладила его руки, вернулась к плечам и аккуратно дотронулась до кадыка. Её рот приоткрылся, в глазах светился неподдельный интерес. Пусть потрогает, если ей этого так хочется.
Её пальчики поднялись к его губам. Похоже, они ей понравились. Хев улыбнулся. Птичка взглянула ему в глаза, увидела, что Хев разрешает ей продолжать, и тоже едва заметно улыбнулась. Вконец осмелев, Птичка дотронулась до его лысого черепа. Хев чуть наклонился, чтобы ей было удобнее. Она ощупывала его с таким интересом, что Хев спросил:
– Никогда не трогала лысины?
Девушка с улыбкой покачала головой.
– Нравится?
Птичка снова посмотрела ему в глаза и уверенно кивнула. Хев не строил иллюзий. Он знал, как выглядит. Красавцем он не был, особенно в сравнении с Птичкой. Но ему было приятно, что девушка находит его привлекательным. Девушка опустила руки на его шею и вдруг обняла его, потершись носом о его грудь, будто пыталась учуять его запах. Её груди потёрлись о его обнажённую кожу. Хев застыл. Формально нежность не противоречила правилам Темы. Но Хев знал, как он выглядит. Никто и никогда не искал у него нежности. И вдруг – эта маленькая Птичка.
Хев сделал шаг назад, сел в кресло и прижал девушку к себе. Она начала устраиваться поудобнее на его коленях. Заёрзала на нём, невольно или намеренно задевая чувствительный бугор. Его кожаные штаны стали тесноваты. Девушка оторвалась от него и медленно провела ручками через грудь к мгновенно напрягшемуся животу. Остановившись в районе пупка Хева, она подняла на него растерянный взгляд.
– Что, Птичка?
Девушка неуверенно потянулась к пуговице его штанов.
– Хочешь доставить мне удовольствие?
Птичка неуверенно кивнула.
– И не знаешь, что делать?
Снова кивок. Хев удовлетворённо замурлыкал. Всё-таки Птичка не зря искала Верхнего. Она искренне любит, чтобы ей командовали. Что ж? Он даст её это более, чем охотно. Хев раскинул руки на подлокотники кресла.
– Встань и разденься донага.
Птичка встала, почти не замешкавшись. Она легко скинула распахнутое неглиже. Глядя Хеву в глаза, она медленно открепила чулки от пояса. Затем она поставила свою изящную ножку на кресло прямо между разведённых ног Хева и аккуратно сняла чулок, задержавшись руками у самого паха мужчины. Хев ухмыльнулся. Кажется, Птичка осмелела. Что ж? так ему нравилось больше.
Птичка проворно расстегнула пояс, смотревшийся без чулок несколько нелепо, и потянулась к трусикам. Перед тем, как их стащить, она посмотрела на него и убедилась, что он внимательно на неё смотрит. Только увидев напряжённый взгляд, она сняла последнюю деталь одежды. Рот Хева невольно приоткрылся. Мужчина заметил удовлетворённый взгляд своей Нижней. Она всё-таки приняла эту роль. Она увидела на его лице удовольствие и была рада этому. Хорошее качество для нижней.
Хев рассмотрел свою Птичку. Её бельё и раньше ничего не скрывало, но ему всё-таки хотелось взглянуть. Ему нравилось то, что он видел. Кожа имела тёплый оттенок, очертания её тела были мягкими и плавными, так непохожими на его. Грудь была небольшой, но так дерзко смотрела вверх, что Хев не мог оторвать от неё взгляда.
– Приподними свою грудь.
Птичка послушалась и приподняла небольшие полушария. Напряжённые соски ярко выделялись на светлой коже.
– Поласкай их, – прохрипел Хев, не отрывая взгляда от груди девушки.
Девушка сжала свои соски между указательными и средними пальцами и покатала. Птичка едва заметно откинула голову и сглотнула. Хев заметил, как на её коже проступили мурашки. Её нравилось касаться себя. А может, ей нравилось делать то, что хочется ему. В его голове рождался знакомый гул, ограждавший его от всего внешнего мира, кроме его Нижней. Он начинал чувствовать её подчинение всей кожей. Девушка с такой готовностью исполняла его указания, что тело Хева начало покалывать.
– Сними мою обувь.
Птичка тут же с готовностью опустилась на колени. От этой картины Хев задышал чаще. Маленькая нежная светлая фея, окутанная солнечным теплом, стоит на коленях перед ним, огром, покрытым чёрными татуировками. Хев с интересом наблюдал за девушкой: поза на коленях была призвана продемонстрировать полное подчинение, и другие Нижние в ней выглядели жалко. Они сутулились, втягивали голову в плечи, пресмыкались у ног своих Верхних. В позе Птички не было ни капли униженности. Она давала Хеву свою покорность, но не раболепие, не самоуничижение. Птичка была единственной на его памяти, кто позу на коленях принимал с достоинством.
Вид обнажённой гордой Птички у его ног завёл Хева до опасного предела. Он с трудом держал себя в руках. Хев с удивлением отметил, что Птичка вызывала в нём непривычные чувства. При виде неё Хев испытывал не обычное для себя желание подчинить, раздавить. Он хотел взять. Взять то, что предлагали добровольно. Его ноздри затрепетали, грудь ходила ходуном.
Девушка потянулась к его тяжёлым ботинкам и начала распутывать шнурки. Её крохотные ладошки смотрелись на его чёрных ботинках великолепно. Она не без труда стащила с его ног берцы. По сравнению с ней они были настолько огромными, что её, казалось, можно было усадить туда целиком. Закончив, Птичка подняла на Хева вопросительный взгляд. Ему очень нравился это взгляд. Ни шагу без его разрешения.
– А теперь освободи мой член.
Птичка чуть заколебалась, но поползла на коленях ещё ближе к Хеву. От её вида Хев зарычал. Птичка аккуратно положила руки на его колени и повела вверх по кожаным штанам, то и дело бросая на него короткий взгляд. Добравшись до молнии его штанов, она провела по ней обеими ладошками. Хев довольно заворчал и сполз чуть ниже в кресле.
Птичка, воодушевлённая такой реакцией, повторила манипуляции чуть смелее и потянулась к бегунку. Член Хева вырвался на свободу, как только Птичка открыла молнию. Налитая плоть с ярко проступившими венами вздымалась вверх и заметно пульсировала в такт частому биению сердца Хева. Девушка посмотрела на него с некоторой тревогой. Да. Хев был слишком большим для неё. Везде.
– Не бойся, Птичка, – с улыбкой проговорил Хев. – Дотронься до него.
Девушка нерешительно прикоснулась к вздыбленной плоти Хева. Ему нравилось смотреть на её руки на себе. Казалось, он больше её запястья. Девушка обхватила его двумя руками и провела по всей длине. Хев снова зарычал от блаженства. Но так дело не пойдёт. Он почти на грани, а его Нижняя ещё не возбудилась, как следует.
– Stop![2]
Птичка отдёрнула руки и с испугом взглянула мужчине в лицо, но Хев успокаивающе погладил девушку по голове и чуть мягче сказал:
– А теперь встань, заберись ко мне на колени и сцепи руки за спиной.
Девушка не без труда взобралась на его колени и сцепила руки за спиной, как он велел. Хев с удовольствием осмотрел выставленное напоказ тело. Груди девушки приподнялись, широко разведённые ноги открывали отличный доступ. Птичке нравилось быть настолько открытой. Хев увидел. Что она задышала чуть чаще. Маленький ротик приоткрылся. Хеву до зубовного скрежета было интересно, что он почувствует, когда его член скользнёт между этих губ.
Хев чуть наклонился и вобрал один из сосков в рот. Птичка ахнула от неожиданности и дёрнулась, невольно отстранившись. Хев отреагировал мгновенно. Одной рукой он подхватил девушку под спину и вернул обратно. Второй рукой он стиснул её локти так, что Птичка выгнулась сильнее, подставив ему свою грудь.
– Если ты ещё раз попытаешься отстраниться, я надену на тебя ошейник и прикую. Поняла?
Птичка кивнула и облизала губы. Она задышала чаще. Ей нравилось то, что происходило, и Хев сжал руку чуть сильнее, окончательно лишая Птичку возможности двигаться. Птичка откинула голову, обнажая горло, дыхание её стало рваным. Ей определённо нравилось быть обездвиженной. Отлично.
Хев секунду наслаждался видом девушки, так доверчиво выгнувшейся в его руках. Не отрывая взгляд от её лица, Хев снова взял её сосок в рот. Маленькая горошина тут же напряглась под его языком, Хеву понравилось это ощущение. Девушка задрожала и задышала чаще, отчего вторая грудь начала танцевать перед глазами Хева, и он переключился на неё.
Девушка снова откинула голову, открыто обнажив стройную шею, и судорожно выдохнула. У неё на горле была очаровательная родинка, к которой Хев приклеился взглядом. Мужчина потянулся поцеловать её, и Птичка гибко изогнулась, предоставляя ему лучший доступ. Так-то лучше. Она невольно потёрлась о его плоть, и Хев замурлыкал. Он ощутил, насколько Птичка горячая. Именно так, как он хотел.
– What do you want, Birdy[3] ? – спросил Хев.
Ему хотелось услышать голос девушки, но она только развела колени ещё шире и попыталась прижаться к нему ближе. Хев в очередной раз отметил, что она очень гибкая. Она так открыто предлагала ему себя. Её щёки раскраснелись, губы стали ярче, соски съёжились в крепкие бусинки. Хев не отказал себе в удовольствии пройтись рукой по её узкой спине. Он одной рукой мог накрыть её.
Он огладил ягодицу девушки и, прижал девушку чуть сильнее. Хев завёл руку чуть дальше и добрался до её лона. Оно было припухшим и горячим, но влаги ещё было недостаточно. Птичка подпрыгнула от новых ощущений и пискнула. При этом она невольно прижалась к Хеву ещё теснее и втиснулась грудью прямо в его лицо. Приятная мягкость на грубой коже. Хев почувствовал, как оцарапал её грудь щетиной. Птичка трепыхнулась в его руках и уронила голову ему на плечо.
– Поцелуй меня. Туда, куда смотришь, – тихо скомандовал Хев.
Девушка с готовностью поцеловала его плечо и чуть царапнула зубами кожу. Потом покрыла лёгкими поцелуями его шею и прихватила губами мочку уха. Горячность, с которой она это проделала, позабавила бы Хева, если бы он не был так возбуждён. Он ласкал деликатные складки и с нарастающим удовольствием слушал, как она горячо и прерывисто дышит у самого его уха. Иногда он чуть сильнее сжимал её локти, доставляя ощутимый дискомфорт. Он напоминал ей, в какой позе она должна была находиться, и Птичка послушно выгибалась перед ним, вдавливаясь грудью в его напряжённые мышцы. По её коже начал расползаться румянец, губы припухли и приоткрылись. Девушка начала извиваться яростнее, но Хев не стал наказывать её за это. Она не вырывалась – она начала терять себя.