Сердце Хищника бесплатное чтение

Эйми Картер
Сердце Хищника

Моему папе

Aimée Carter

Simon Thorn and the Wolf ’s Den

First published in the United States of America in February 2016 by Bloomsbury Children’s Books

Illustrations by Frauke Schneider © Verlag Friedrich Oetinger, Hamburg 2018

1
Блинчики с голубями

Тук-тук. Тук-тук-тук.

Саймон Торн распахнул глаза. Он лежал в постели, тяжело дыша и щурясь в свете раннего утра. Всего мгновение назад ему снился сон, и чем дольше он силился его вспомнить, тем быстрее тот ускользал. Но в нём было что-то важное. И хотя Саймон не помнил, видел ли лицо матери, он был уверен, что ему снилась именно она.

Тук. Тук-тук-тук.

Он перевернулся на бок; от недосыпа голова отказывалась соображать. В тесной нью-йоркской квартире его дяди пахло блинчиками, живот скрутило. Сегодняшним утром наступил первый день седьмого класса, и даже блинчики с шоколадом не могли сделать его лучше.

Тук. Тук-тук. Тук-тук-тук.

Голубь, сидящий на подоконнике, вновь забарабанил клювом по стеклу. Саймон застонал:

– Ты слишком рано. Давай попозже.

Голубь продолжил стучать, с каждым разом становясь всё настойчивее. Ничего необычного в этом не было. Саймону давно было известно о всеобщей грубости и раздутом самомнении голубей. Вот только из-за нервно скачущих мыслей Саймон не мог уснуть практически до полуночи, а голубя волновало только одно – а именно…

– Еда! – проворковал пернатый, стоило Саймону открыть окно. На пожарную лестницу приземлился ещё десяток голубей. – Еда! Еда! Еда!

– Нет у меня ничего, – буркнул Саймон.

– Есть, есть. Я чую, – возразил первый голубь. Он влетел в комнату и уселся на тумбочку. Остальные столпились на подоконнике, отвоёвывая свободное место. – Еда! Еда!

– Да отвяжитесь вы от меня! – Саймон попытался прогнать голубей, но их становилось только больше. В любой другой день он бы не стал возражать. Саймон любил животных. Их не волновало, что он ниже и тоньше своих двенадцатилетних сверстников, часто они были рядом, когда ему хотелось с кем-нибудь поговорить. Но сегодня утром ему и без голодных голубей было о чём волноваться.

– Если останетесь, придёт дядя, а вы знаете, что он делает с голубями, – сказал он.

Его слова быстро привели их в чувство, и они принялись нервно переглядываться.

– Мы – еда? – спросил первый голубь.

– Ага. Дядя обожает блинчики с голубями, – отозвался Саймон. – Чуете, как пахнет тестом?

Первый голубь распушил перья и косо глянул на открытое окно. Насколько Саймон знал, дядя Дэррил на самом деле ни разу не тронул ни единого живого существа (помимо пауков, прячущихся в углах коридора. А ведь Саймон много раз предупреждал, что когда-нибудь Дэррил их заметит). Но всю свою жизнь Саймону приходилось соблюдать одно неизменное правило:

«Держись от животных подальше».

Долгое время Саймон следовал ему безо всяких проблем. Животных он любил, но заводить питомца не хотел, а дядя обычно внимательно следил за тем, чтобы в квартире не завелись насекомые и крысы. Но год назад всё изменилось: однажды утром Саймон проснулся под звуки чьих-то голосов и сначала решил, что сосед громко смотрел телевизор. Но, к его удивлению, оказалось, что дело было не в телевизоре – разговаривали голуби, сидящие на пожарной лестнице за окном. И не только он сам понимал, о чём шла речь, но и они понимали его в ответ.

Но на голубях странности не закончились. Саймон мог говорить с уличными котами, разгуливающими по переулкам, с крысами, роющимися в мусорках, даже с комарами, от которых он отмахивался летом. Он думал, что сходит с ума, и до сих пор не был уверен в своей вменяемости. Животных тянуло к Саймону, и скрывать секрет от Дэррила становилось всё сложнее.

К счастью, его дядя был высоким широкоплечим мужчиной – Саймон даже не надеялся вырасти настолько сильным и устрашающим; большинство животных и так его боялось, так что Саймону не приходилось прибегать к пустым угрозам. Он не особо понимал, почему дядя Дэррил так ненавидел животных, но был уверен, что это как-то связано со шрамами, которыми было испещрено его тело, включая алую полосу, бегущую по левой щеке. Но сколько бы Саймон ни спрашивал, дядя никогда не рассказывал, откуда они.

– Еда будет позже, – сказал Саймон голубям. – Не сей…

Неожиданно налетел ветер, и несколько голубей, закурлыкав, разлетелись. Но не успел Саймон обрадоваться, на освобождённое ими место приземлился орёл.

Саймон застыл. Он ещё ни разу не видел орла вживую. Его взъерошенные перья торчали под странными углами, как будто он только выбрался из стычки, а ещё не хватало одного глаза.

Оставшиеся голуби нервно заёрзали, и Саймон нахмурился.

– Слушай, да нет у меня ничего. Если вернёшься через полчаса…

– Еда меня не интересует, – произнёс орёл благородным голосом.

– Тогда чего ты хочешь?

Орёл повернул голову, чтобы посмотреть на Саймона здоровым глазом.

– Ты в смертельной опасности, Саймон Торн. Если сейчас же не отправишься со мной…

– Саймон? – окликнул из-за двери хриплый голос дяди Дэррила. – С кем ты разговариваешь?

Саймон поспешно закрыл окно, перебив объяснения орла. К сожалению, из-за этого первый голубь оказался запертым в комнате. Саймон кинулся к двери и подпёр её ногой, чтобы дядя Дэррил не смог открыть её полностью. Голубя в комнате он, может, и объяснит, но орёл на пожарной лестнице – совсем другое дело.

– Что там такое? – спросил дядя, откидывая лезущие в глаза длинные тёмные волосы, чтобы оглядеть комнату. Голубь на тумбочке Саймона пододвинулся ближе к окну.

– Ничего, – с колотящимся сердцем ответил Саймон. – Просто собираюсь в школу.

Парочка голубей за окном закурлыкали, и Саймон дёрнулся. На скулах дяди Дэррила заиграли желваки, а мышцы массивных рук напряглись.

– Ты снова их кормил?

– В субботу забыл закрыть окно, – признался Саймон. – Они украли половину бутерброда. – Он не мог рассказать дяде Дэррилу правду: на самом деле он отдал бутерброд раненому голубю, у которого не хватало сил найти пропитание.

Дядя заворчал:

– Вот сколько раз тебе говорить? Покормишь один раз…

– И они будут возвращаться, пока не сгниют их глупые голубиные мозги, – процитировал Саймон. – Знаю. Прости.

Дядя Дэррил снова осмотрел часть комнаты, которую видел через дверной проём, и Саймон готов был поклясться, что услышал рычание.

– Просто не открывай окно. Завтрак будет на столе через десять минут. Энергия тебе сегодня понадобится.

Чтобы пережить сегодняшний день, Саймону нужна была не просто энергия. Скорее, маленькое чудо.

– Сейчас приду.

Как только шаги дяди отдалились, Саймон поспешил к окну, но орёл уже улетел. Он закусил губу. Что орёл имел в виду, сказав, что Саймон в смертельной опасности? И откуда он знал его имя?

Он приоткрыл окно, давая оставшемуся голубю возможность выбраться.

– Я бы на твоём месте улетел подальше, пока дядя действительно не приготовил из тебя завтрак.

– Подальше, подальше, – передразнил голубь, расправляя крылья и взлетая. Несмотря на все доставленные им проблемы, Саймону было жаль смотреть, как он удаляется. Может, голуби и были грубыми, но они почти всегда были готовы составить компанию, когда хотелось поговорить.

– Расскажи Дэррилу про орла, – пискнул голосок поблизости.

Саймон застонал.

– Сегодня и так плохой день. Если дядя Дэррил узнает, что я ему соврал, он месяц меня из дома не выпустит.

По штанине пижамы Саймона вскарабкался коричневый мышонок.

– Лучше так, чем оказаться в смертельной опасности, что бы это ни значило.

– И как мне объяснить это дяде? Сказать, что птичка напела? – Саймон взял мышонка на руки. – Я буду осторожен, Феликс. Не волнуйся.

Привстав на задних лапках, Феликс потёр передние.

– Давай я сегодня пойду с тобой. Кто-то должен за тобой присмотреть.

– Я в тысячу раз больше тебя. Скорее, это я буду следить, чтобы ты не стал орлиным обедом.

– Но…

– Никаких «но». Если что-то случится, я сразу пойду домой. – Саймон усадил Феликса на подушку. – И не смотри телевизор, пока меня нет. Когда-нибудь дядя Дэррил придёт домой пораньше и поймает тебя, и ты прекрасно знаешь, что он с тобой сделает.

Феликс фыркнул, и Саймон направился в ванную чистить зубы. Оголодавшего до полусмерти Феликса он нашёл в шкафу восемь месяцев назад, а когда выходил его, мышонок окончательно поселился в их квартире. Они заключили сделку: Саймон кормил Феликса, а тот не попадался на глаза дяде Дэррилу. Пока что всё шло хорошо, хотя Саймон постоянно волновался, что дядя его обнаружит.

Закончив с умыванием, Саймон попытался привести в порядок копну каштановых волос. Уже пора было стричься, и мальчик ждал этого момента, как домашней работы по математике. Дядя, конечно, старался, но из-за больших рук он управлялся с ножницами неуклюже, отчего конечный результат всегда получался неровным. И хотя самого Саймона особо не волновала его причёска, она волновала ребят из школы, а терпеть бесконечные насмешки всегда тяжело.

Саймон считал, что, помимо странной стрижки, выглядел вполне обычно. Голубоглазый, с веснушками, излишне худой, с немного большеватой для тела головой, но не полный уродец. Он не понимал, почему одноклассники так любят его доставать. В прошлом году его лучший и единственный друг Колин Хартвуд сказал, что всё дело в том, как Саймон иногда говорит с животными – так, будто они его понимают. После этого он перестал это делать, по крайней мере на людях. Но что бы он ни делал, насмешек становились только больше. Даже Колин начал отстраняться, отчего сегодняшний день становился только хуже.

– Вот, бери, – сказал дядя Дэррил, когда Саймон вышел на кухню. Он передал ему тарелку с кучей бекона и кривоватыми шоколадными блинчиками. – Обед я тоже собрал. Арахисовое масло с вареньем ведь не вышло из моды, а?

– Понятия не имею, – сказал Саймон, садясь за деревянный стол, занимавший большую часть кухни. На первом же блинчике живот воспротивился, и ему пришлось силой воли сдерживать завтрак в себе.

– Волнуешься? – спросил дядя Дэррил, и Саймон пожал плечами. – Не стоит. Всё будет хорошо.

– Не будет, если с прошлого года ничего не изменилось.

Стул протестующе заскрипел под присевшим дядей.

– Нам неподвластно то, что думают о нас другие, но только мы решаем, кто мы на самом деле. Пока ты остаёшься собой…

– Проиграть не можешь. Знаю, – пробормотал Саймон, втыкая вилку в блинчик. – Колин сказал, что запишется в команду борьбы, потому что так мы можем попасть в компанию популярных ребят.

– Держать врагов близко – неплохая стратегия.

– Плохая, если из-за неё нас можно ежедневно бить. – Всё лето Саймон надеялся, что проведёт седьмой класс невидимкой, никем не замеченный и нетронутый. Но учитывая, что Колин его избегал, единственной надеждой не потерять друга было присоединиться к компании. – Отборочные будут на следующей неделе. На всякий случай советую купить замороженного гороха, буду прикладывать к синякам.

– Вот покажу тебе пару приёмов, и горох понадобится им, – нахмурился дядя Дэррил. – Этот год пройдёт лучше, Саймон. Поверь. Знаю, в последнее время тебе было несладко, особенно из-за мамы, но…

Саймон резко поднялся. Ему было тошно и без упоминания матери.

– Пойду собираться. Спасибо за блинчики. Доем в комнате.

– Саймон…

– Всё в порядке. Правда.

Не обращая внимания на протесты дяди Дэррила, Саймон унёс завтрак в комнату. Закрыв дверь, он поставил тарелку на стол и опустился в кресло. На стене висели сто двадцать четыре открытки, которые мама прислала с момента, как оставила его с дядей Дэррилом. Они приходили раз в месяц из разных городов страны с красочными изображениями всевозможных животных – волков, орлов, гремучих змей, пчёл, медведей, дельфинов, – всех, кого только можно было представить. Он наизусть помнил слова, написанные на оборотах витиеватым почерком, который он знал лучше лица матери. Она работала зоологом, поэтому в основном писала о животных, изображённых на открытках. Но время от времени она говорила, как сильно по нему скучает. Такие открытки он любил больше всего.

Саймон с Дэррилом никогда не говорили о маме. Из-за работы она постоянно путешествовала, поэтому бросила Саймона с дядей в городе, и Дэррил практически заменил Саймону отца. Иногда мама приезжала домой на Рождество и на день рождения Саймона, но лишь на несколько часов, и постоянно казалась рассеянной. В последнее время её визиты становились всё реже. Последний раз Саймон видел её год назад, через неделю после того, как узнал, что может говорить с животными.

Больше всего на свете ему хотелось, чтобы она вернулась домой. Была бы она рядом, и он бы смирился со всеми насмешками и издёвками. Он был готов всю жизнь обедать в одиночестве, если бы мог поужинать с ней. Она бы поняла его странную способность общаться с животными.

Не сочла бы его сумасшедшим.

Растеряв весь аппетит, Саймон кинул под стол Феликсу кусочек блина и бекон, а остатки выкинул на пожарную лестницу, где ждущие голуби принялись драться за остатки еды, пока он оцепенело собирался в школу. Орёл так и не вернулся.

Когда Саймон вышел из спальни, дядя Дэррил передал ему обед, сложенный в плотный бумажный пакет.

– Если хочешь, у меня есть время пройтись с тобой перед работой.

Саймон даже не знал, что может быть хуже, чем идти в седьмой класс в сопровождении дяди.

– Я пойду с Колином, – сказал он. По крайней мере, он так думал. В прошлом году они всегда ходили в школу и домой вместе.

К счастью, дядя Дэррил не стал спорить. Вместо этого он опустился перед Саймоном на колено и поглядел на него; по шраму на щеке побежали морщинки. Его дядя был таким большим, что они оказались практически на одном уровне.

– Ничто не длится вечно, что бы ты ни думал. Просто не забывай, когда-нибудь ты станешь таким же, как я. И тогда никто не будет тебя задирать.

– Но сегодня не «когда-нибудь», – пробормотал Саймон.

– Да, ты прав. Но пока что постарайся оставаться собой. Всем бывает тяжело. – Он встал и колюче поцеловал Саймона в лоб. – Давай, малыш. Не подведи меня.

Саймон запихнул обед в рюкзак, вышел из квартиры и молча спустился по лестнице. Их дом располагался напротив Центрального парка, и Саймон рассматривал тянущиеся вдоль улицы деревья, пока стоял на углу, где они с Колином встречались год назад. Но тот всё не появлялся и не появлялся, и волнение Саймона росло. Обычно опаздывал он сам.

Саймон глянул на часы. Десять минут. Если Колин не придёт через десять минут, значит, не придёт вовсе.

Он старался выглядеть буднично: прислонился к дорожному знаку, делая вид, будто ладони не потеют; вновь глянул на часы. Осталось девять минут и тридцать секунд. Колин жил дальше Саймона – чтобы попасть в школу, ему нужно было пройти мимо его дома.

От пронзительного визга, разнёсшегося по улице, волоски на шее встали дыбом, и с мгновение Саймон был уверен, что орёл вернулся. Он заглянул за край тротуара. С десяток крыс рвали когтями нечто, что Саймон принял за скомканную газету, которую они вытащили из мусорки. Но потом комок завизжал повторно, и Саймона прострелило ужасом. Крысы напали на голубя.

– Эй, прекращайте! – выкрикнул он, выпрыгивая на дорогу. – Не трогайте его!

Крысы замерли. Поглядев на Саймона, они бросились к канализации, оставив раненого голубя на тротуаре. Саймон опустился рядом с ним на колени, чувствуя на себя взгляды людей, стоящих на переходе. Но он не мог оставить голубя умирать.

– Ты в порядке? – спросил он.

Голубь слабо закурлыкал.

– Надо лететь, – сказал он и, с усилием расправив крылья, поднялся в воздух. Саймон выпрямился, пытаясь проследить, куда направился голубь, но потерял его из виду, как только тот скрылся за поворотом.

За следующие восемь минут Саймон успел увидеть ещё несколько драк между голубями и крысами: один раз несколько голубей напали на одинокую крысу, второй раз крысы снова были в большинстве, а в третий целая голубиная стая столкнулась с большой группой крыс, заняв половину тротуара и вынуждая всех обходить их стороной. Саймон старался унять стычки, как мог, но в одиночку мало что получалось. Кажется, никто больше не замечал странного поведения животных, и в мыслях вновь мелькнуло предупреждение орла. Может, ему всё же стоило остаться дома.

Наконец, десять минут истекли, а Колин так и не появился. На сердце лёг камень. Может, он пошёл в школу пораньше, рассудил Саймон, переходя улицу. А может, Колин ждал его в Центральном парке.

Парк дядя Дэррил ненавидел практически так же, как и животных, и категорически запрещал Саймону ходить туда без него – а значит, Саймон сбегал туда так часто, как мог, особенно летом, пока дядя работал. По телу пробежала нервная дрожь, стоило только ступить на тропинку, которая срезала целых десять минут пути до школы. От шороха деревьев, зелёной травы и запаха влажной земли настроение улучшилось, а поскольку по тропе практически никто не ходил, Саймон даже рискнул поприветствовать пару уток, блуждающих по парку.

– Вижу, ты не внял моему предупреждению, Саймон Торн.

Саймон резко обернулся. На ветви над его головой сидел тот же орёл, что прилетал на пожарную лестницу.

– А что мне надо было делать? Сегодня первый день в школе.

– Бывают куда более важные вещи. – Орёл слетел вниз и устроился на скамье с бронзовой мемориальной табличкой. – Ты должен немедленно отправиться со мной, Саймон, ради твоей же безопасности.

– Если ты не заметил, у меня нет крыльев, – сказал Саймон. – И откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Оттуда. Мне рассказала твоя мать.

Из всех возможных ответов этот Саймон ожидал меньше всего.

– Ты… ты знаком с мамой?

– Именно, – ответил орёл. – Если пойдёшь со мной…

Где-то поблизости раздался громкий рык. Испугавшись, орёл взмыл в воздух, и Саймон выругался.

– Стой, вернись!

Но орёл уже исчез. Пробурчав что-то себе под нос, Саймон оглянулся на кусты в поисках источника звука. Но не успел ничего заметить, как за его спиной раздались смешки.

– Снова болтаешь с животными, Шизик?

Кровь Саймона застыла в жилах. Брайан Баркер и его шайка восьмиклассников. Они были самыми сильными и злыми ребятами в школе, а Брайан, широкоплечий и высоченный, появился ниоткуда два года назад, и среди них он был самым сильным и самым отпетым гадом. Разумеется, он моментально стал капитаном команды по борьбе – Колин потому и рвался туда, он хотел ему понравиться. Лично Саймон считал, что Брайану не мог понравиться никто.

Не оглядываясь, Саймон спешно пошёл дальше, надеясь, что от него отстанут. Но шаги становились всё громче, и он чувствовал, как его нагоняют. Как бы быстро он ни бежал, они были быстрее, а попытайся он оторваться – только дал бы повод для лишних тумаков.

– Отвечай, Шизик. – Саймон ощутил, как что-то врезалось в его рюкзак – камень или палка. – Или ты забыл человеческий язык?

Двое ребят забежали вперёд и остановились, отсекая путь к бегству. Он резко обернулся.

– Если не пустите, мы все опоздаем…

Из-за спины Брайана выглянул бледный круглолицый мальчик, и Саймон поперхнулся.

– Колин?

Он единственный из семиклассников был ниже Саймона. На его носу красовались толстые очки, а из-за высоко посаженных на лбу бровей казалось, что он настолько же удивился встрече с Саймоном, насколько Саймон – встрече с ним. Однако он ничего не сказал, просто уставился в землю.

Саймона не волновало, что его окружили четверо самых крутых ребят школы. Все мысли были только о том, что его предполагаемый лучший друг даже не смотрел ему в глаза.

– Я думал, мы встретимся на углу.

– Правда, Колин? Что, у вас с Шизиком Саймоном роман? – поинтересовался Брайан, и остальные ребята расхохотались. Колин густо покраснел.

– Мы… Мы даже не друзья, – пробормотал он, запинаясь. – Он чокнутый.

Слова Колина оказались подобны удару под дых. Именно этого Саймон и боялся. Колин подтвердил его худшие страхи, и мир пошатнулся, а в горле встал ком, который пришлось с усилием сглатывать.

– Не реви, Шизик. Крысам-то ты точно всё ещё нравишься, – съязвил Брайан. Старшеклассники гадко рассмеялись и прошли мимо, по очереди толкая Саймона. Но он не сопротивлялся. Просто смотрел на Колина, который поплёлся за остальными, таща на себе пять рюкзаков.

– Колин… – начал было он, но Брайан Баркер спародировал звуки поцелуев, и Колин покраснел сильнее.

– Прости, – буркнул он и ушёл.

Больше не волнуясь за опоздание, Саймон стоял, не в силах пошевелиться, пока смех не утих. Хотелось бы думать, что Колин изменит мнение, как только поймёт, насколько Брайан ужасный, но он и так всё знал. Они оба знали. И теперь Саймон остался один.

Наконец он заставил себя пройти остаток пути, но насмешки продолжили всплывать в мыслях. Он вновь и вновь пытался убедить себя, что они были ему безразличны. И Брайан тоже. И Колин.

Вот только это была ложь, и Саймон втянул голову в плечи, поднимаясь по безлюдной бетонной лестнице. Наверное, к этому времени уже половина учеников знала о произошедшем в парке, и в школу идти не хотелось. Но подумав о том, как расстроится и разочаруется дядя Дэррил, он миновал последние несколько ступеней. Он не мог поступить так с дядей. Когда-нибудь Брайан Баркер о нём забудет, а если и нет, то хуже уже не станет.

– Саймон!

Шум улицы прорезал пронзительный клёкот, от которого волосы встали дыбом, и Саймон обернулся. На дорожном знаке неподалёку восседал орёл, сверлящий его взглядом.

Саймон сощурился. Это орёл был виноват в том, что случилось в парке. Если бы он сразу отстал от него, Брайан Баркер бы не подслушал их разговор, и тогда Саймон мог бы надеяться на хороший год.

Он повернулся к орлу спиной и зашёл в школу. Если орлу что-то нужно – вернётся попозже. А пока Саймона волновало лишь то, насколько плохой день его ждёт и как его пережить.

2
Животный инстинкт

К концу первого урока у Саймона сложилось впечатление, что все семиклассники средней школы имени Кеннеди слышали о произошедшем в парке. В коридоре над ним посмеялись даже шестиклассники, а один из них подставил ему подножку. Саймон пошатнулся, едва избежав падения.

– Смотри, куда прёшь, – сказал мальчик. – У меня новые ботинки.

– Так не лезь под ноги, – огрызнулся Саймон. Не успел мальчик ему ответить, как он бросился бежать.

С каждым часом Саймон чувствовал себя всё ничтожнее и ничтожнее, как самое настоящее пустое место. К обеду он не мог шагу ступить без преследующих его воздушных поцелуев и в столовой занял единственный свободный столик рядом с мусорками. Он достал книгу, развернул бутерброд, который сделал ему дядя, из-за столика Брайана Баркера донёсся взрыв хохота. Саймон глянул в их сторону, заметив сидящего рядом Колина, заглядывающего Брайану в рот. Закусив губу, Саймон перевёл взгляд на книгу, стараясь не обращать на них внимания.

И тут, даже не поздоровавшись, на свободный стул рядом с ним опустилась девочка с длинными тёмными волосами. Саймон замер. За другими столиками – да и за его тоже – было много свободных мест, но она села так близко, что он чувствовал запах её волос, перебивавший аромат арахисового масла на бутерброде.

Саймон начал медленно сдвигаться вбок. Но не успел он отползти подальше, как девочка вытащила из рюкзака книгу. Точно такую же, что читал Саймон. Открыв её на закладке, она принялась читать.

Саймон помедлил. Она что, новенькая? Он точно раньше её не встречал. К тому же никто в здравом уме не стал бы с ним садиться – это смерть для репутации. По-хорошему, нужно было отодвинуться, чтобы Брайан не заметил их вместе, но после тяжёлого утра Саймону не хотелось упускать возможность поговорить с кем-нибудь, кто не считал его сумасшедшим. Поэтому, не успев передумать, он обернулся к ней.

– Привет! Я Саймон.

– А я читаю, – не поднимая глаз, ответила девочка.

К щекам прилила кровь.

– Прости. – Видимо, она всё-таки о нём знала. Но когда он принялся отрывать от бутерброда корочку, она вновь заговорила:

– Я Уинтер, но я всё ещё читаю.

Она бросила на него мимолётный взгляд, и Саймон заметил, что глаза у неё светло-светло-зелёные – такого оттенка он ещё не встречал. Он хотел сказать что-нибудь ещё, показать, что они читают одну и ту же книгу, но не хотел её спугнуть. Поэтому решил промолчать.

Открыв собственную книгу, он заметил вставленную между страниц бумажку, которая оказалась запиской от дяди Дэррила. Раньше тот никогда не писал ему записок, а сейчас она лежала прямо перед ним, исписанная знакомым угловатым почерком.

Удачи тебе сегодня. Я тобой горжусь.

Не забудь показать им клыки.

Саймон перечитал записку дважды. Всего несколько слов, но они вызвали у него улыбку, и он вновь спрятал записку между страницами книги.

– Это что у тебя там, Шизик? Любовное послание?

Брайан Баркер выхватил книгу из его рук. Саймон возмущённо вскрикнул, попытался отнять, но Брайан поднял её слишком высоко. Перелистнув страницы, он нашёл и вытащил записку.

– Дорогой Шизик, – «прочитал» он на всю столовую. – Я люблю тебя больше луны и звёзд. Думаю о тебе. Целую, обнимаю. С любовью, твой медвежонок.

Шайка Брайана разразилась хохотом. Колин, стоящий у Брайана за спиной, густо покраснел, но над ним никто не смеялся. Только над Саймоном.

В груди встал ком. Он жёг всё сильнее и сильнее, практически невыносимо, но Саймон не шевелился. Что бы он ни сказал, стало бы только хуже.

– Ой, смотри, он нарисовал тебе сердечки и цветочки. Как мило. – Брайан с ухмылкой посмотрел на него, и Саймон стиснул руки в кулаки. – Обиделся, Шизик? Что, клыки нам покажешь?

– Эй, придурки, может, заткнётесь и вернётесь в свою нору, или откуда там вы выползли? – поинтересовался раздражённый голос. Уинтер отложила книгу и недовольно посмотрела на Брайана.

Тот пихнул записку в книгу Саймона и кинул её Колину.

– А это у нас что такое? Изменяешь своему дружку с очередной сумасшедшей, Шизик?

– Отстань от неё, – сказал Саймон.

Брайан с силой ткнул его в рёбра.

– А то что? Побежишь домой плакаться к мамочке? Ах, погоди. У тебя её нет.

И вот она: любимая издёвка Брайана. Саймон не хотел отвечать. Вместо этого он сосредоточился на дыхании – вдох и выдох, вдох и выдох, пока жгучий ком в груди не начал остывать.

– Колин, можешь вернуть книгу? – попросил он.

Колин перевёл взгляд с него на Брайана и обратно.

– Прости, Саймон, – пробормотал он.

Брайан хрюкнул от смеха, и Саймон попытался взять себя в руки. Колин был ему безразличен. Брайан был ему безразличен. Вся ситуация была безразлична. Когда-нибудь он станет большим, как дядя Дэррил, и никто больше его не тронет. Когда-нибудь он будет жить далеко-далеко, и…

– Так ты вернёшь её или нет? – спросила Уинтер. Колин не шевельнулся, поэтому она встала и выхватила у него книгу. – Придурок. А ты… – она обернулась к Брайану. – Только на это и способен? Трус.

Брайан порозовел.

– Хочешь увидеть, на что я способен?

Уинтер подступила ближе.

– Ну давай, вперёд, мартышка. Рискни.

От злости у Брайана дёрнулись губы, и, к ужасу Саймона, он пихнул Уинтер в плечо. Она рухнула на стул, и по столовой разнёсся грохот, с которым её локоть ударился о металлическую столешницу.

Саймон не раздумывал. Он даже не успел осознать, что происходит, а уже повалил Брайана на пол и врезал ему в солнечное сплетение. Брайан заорал, и Саймон поражённо отстранился. Что на него нашло?

В столовой воцарилась тишина. Саймон вскочил на ноги. Остальные ребята окружили их плотным кольцом, скандируя «Драка! Драка! Драка!». Но Саймон не хотел драться. Он ударил его случайно.

– Тебе… тебе конец, – прохрипел Брайан.

Голова Саймона гудела, и никаких слов на ум не приходило. Поэтому он, как дурак, протянул Брайану руку.

– Прости.

Пыхтя, Брайан схватил его за запястье и повалил на землю, коленями прижав ноги Саймона к холодному полу.

– Думаешь… ударил меня… перед всеми… и не поплатишься?

Жгучий ком в горле хотел вырваться наружу и не находил выхода.

– Так, может, не стоило бить девочку, мартышка? – выпалил Саймон.

– Не волнуйся. Тебя бить куда приятнее, Шизик.

Брайан упёрся рукой Саймону в горло, и его кулак прилетел в живот, отчего Саймон свернулся в комок.

Брайан расхохотался и вновь замахнулся. С противоположного конца столовой донёсся крик заместителя директора, требующего прекратить, но пока он бежал к ним, Брайан всё равно успел пару раз ему врезать. Хуже того, Саймон знал: Брайан теперь от него не отстанет, да и на Уинтер нацелится, хотя она просто заступилась за Саймона.

«Покажи им клыки».

Жгучий ком в груди взорвался, и Саймон взревел. Он вскинул руку, скрючив пальцы, и хлестнул ладонью Брайана по лицу. На щеке проступили яркие алые полосы, и мальчик ослабил хватку, поражённо раскрыв рот.

Саймон не дал ему возможности ответить. Он с силой укусил его за запястье, но разжал зубы до того, как почувствовал вкус крови.

Брайан взвыл от боли и отпрыгнул от Саймона.

– Он меня укусил! – заорал он, стискивая руку. – Шизик меня укусил!

Саймон сел, вытирая рот. В ноющем животе похолодело от ужаса, и он неуверенно поднялся на ноги.

– Ты как? – спросил он Уинтер. Та пронзила его взглядом.

– Ну и зачем?

– Чт… – Саймон замолчал. – Что «зачем»?

– Зачем было вести себя так, будто я какая-то маленькая беззащитная девочка? Мне не нужна твоя помощь.

Не успел Саймон ответить, как в кольцо учеников ворвался заместитель директора.

– Ко мне в кабинет, оба, быстро! – тяжело прохрипел он.

Схватив Саймона с Брайаном за локти, он потащил их сквозь расступающуюся толпу. И пока Брайан орал, что он ничего не делал, что он ранен и что ему нужно к медсестре, Саймон молчал. Дядя Дэррил будет в ярости – но это ерунда по сравнению с тем, что с ним сделает Брайан. Если повезёт, то смерть будет быстрой и безболезненной, но что Саймон за сегодня понял, так это то, что удача точно не на его стороне.

* * *

Благодаря инциденту в столовой Саймон заработал себе неделю отработки. С Брайаном. То есть пять дней подряд ему нужно терпеть нападки на час больше обычного. Саймон попытался объяснить, что он просто защищал Уинтер, но заместитель директора вообще не знал никакую Уинтер.

Когда их наконец отпустили, у Саймона оставался всего один урок. Он остановился посреди коридора. Брайан пошёл к медсестре, и вокруг не было никого, кто мог бы проследить за Саймоном. Да, дядя Дэррил мог выяснить, что он прогулял урок – но ему всё равно позвонят и сообщат о драке. Влипнуть в ещё большие неприятности Саймон просто не мог, а встретиться с одноклассниками было бы хуже любого наказания от дяди.

Поэтому он развернулся и побежал к выходу из школы. По улице внизу ходили люди, но на бетонной лестнице не было никого, кроме пары голубей, сидящих на поручнях.

– Еда? – спросил ближайший. Саймон скривился.

– Да нет у меня еды, ну? Отстаньте уже от меня.

– Ты говоришь с голубями?

Он резко обернулся. На верхней ступеньке, прямо у выхода из школы, стояла Уинтер.

– Нет, конечно. Сам с собой, – ответил он. У её ног лежал его забытый рюкзак. – Где ты его взяла?

– В столовой. Решила, что он тебе понадобится, – сказала она. – Они всегда так ужасно себя ведут?

Саймон поднялся по лестнице.

– Я привык.

– А зря. Нельзя спускать им всё с рук.

– Какая разница. – Саймон залез в рюкзак. Его вещи были на месте – даже книга с запиской между страниц. – Всё равно, что бы я ни сделал, станет только хуже.

– Ты неплохо дрался, кстати. Захотел бы – без проблем справился бы с этими червяками.

Саймон поглядел на засохшую под ногтями кровь. Он до сих пор чувствовал жгучий ком в груди и волну тёмного удовлетворения. Раньше, как бы он ни злился, у него всегда получалось его подавить. Так почему же в этот раз он не прислушался к инстинктам?

Нет, он прислушался. В этом-то и было дело.

– Почему они вообще стали звать тебя Шизиком? – добавила она. – Как по мне, ты не сумасшедший. Так, немного странный, но…

– Мне пора домой, – перебил он. Уинтер сделала шаг вперёд, преграждая ему путь.

– Сначала скажи, почему тебя так зовут.

Саймон попытался обойти её, но она двигалась вместе с ним, и это раздражало всё больше и больше, пока он не сорвался:

– Да не знаю я, ну? Потому что они меня ненавидят. Потому что хотят испортить мне жизнь. Думают, что я разговариваю с животными. Не знаю я.

– Так ты действительно говорил с голубями.

– Да нет же, – ответил он. – Я же не сумасшедший.

Он вновь попытался её обойти, и в этот раз она его пропустила. Саймон зашагал по лестнице, тихо кипя. Он не хотел выслушивать насмешки ещё и от Уинтер.

– Эй, Саймон, – окликнула она, когда он влился в людской поток на тротуаре. – Ты такой не один.

Он остановился.

– Такой – это какой? – окликнул он, ненадолго потеряв лестницу из виду за спинами туристов.

Когда они прошли, Уинтер пропала. Пробравшись сквозь толпу, он вернулся к лестнице и огляделся. Её нигде не было.

Срезая угол по Центральному парку на пути домой, Саймон раздумывал над её словами. Она имела в виду, что не его одного задирают? Теплилась крохотная надежда, что она говорила про общение с животными; но нет, она не могла. Она же не чокнутая. Это он чокнутый.

Когда он увидел скамейку с табличкой – ту самую, где утром встретил орла, – Саймон остановился и присел. Может, орёл вернётся и объяснит, откуда он знает его маму. Маловероятно, конечно, но он всё равно пока не мог пойти домой: соседи могли заметить и рассказать дяде. Поэтому Саймон вытащил книгу и решил подождать. В парке было спокойно, и за исключением парочки белок-болтушек, поинтересовавшихся, не видел ли он желудей, животные его практически не трогали.

Саймон не думал, что потеряет счёт времени, но страницы мелькали перед глазами, и прошло больше часа, а орёл так и не появился. Между деревьев разнёсся дружный смех. Неподалёку Саймон заметил ребят из школы, поэтому быстро собрал вещи и встал. Если поторопиться, то он успеет добраться до дома до того, как его нагонят.

Он прошёл половину пути, и тут атмосфера будто изменилась. Саймон поднял голову. На ветви над ним восседал орёл.

– Здравствуй, Саймон Торн.

– Я слегка спешу, – сказал он, ускоряясь и оглядываясь через плечо. В толпе мелькала голова Брайана.

Орёл распушил перья.

– Я думал, ты хотел узнать о матери.

Саймон остановился. Восьмиклассники приближались.

– С ней всё в порядке?

– Пока да, – ответил орёл. – Чем дольше ты здесь находишься, тем в большей ты опасности, Саймон. Звери найдут тебя – это лишь вопрос времени. И как только это случится, мы больше не сможем тебя защитить.

– От кого защитить? От бурундуков? – поинтересовался Саймон. Кто-то из шайки окликнул его по имени, и он сделал крохотный шажок вперёд.

– От самых кровожадных чудовищ Царства зверей, – сказал орёл. – Они идут за тобой, Саймон Торн, и если найдут, то убьют.

– Убьют? – выпалил он. – За что?

– Нет времени объяснять. Они уже близко. Если пойдёшь со мной…

В парке вновь раздался рык – такой же, как и утром. Встрепенувшись, орёл взмыл в воздух.

– Беги, Саймон, пока не слишком поздно!

Саймон выругался.

– Нет, вернись!

Но орёл улетел, оставив его одного. С вертящимся в голове предостережением Саймон поспешно отошёл от кустов и от рычавшего животного. Оно точно не походило на бурундука.

Но не успел он уйти, как из зарослей на противоположной стороне дорожки выбрался Брайан Баркер в сопровождении троих восьмиклассников.

– А ты и правда чокнутый, да, Шизик?

– Отстаньте, – сказал он, обходя их. За ним последовали дружные шаги.

– Животные тебе отвечают? Говорят, насколько ты бесполезный, или у них мозгов не хватает это понять? – поинтересовался Брайан, и Саймон зашагал уже быстрее. Но он слишком маленький, поэтому восьмиклассники с лёгкостью догнали и окружили его. Брайан толкнул Саймона, а другой мальчик вырвал у него рюкзак. – Отвечай, Шизик.

Саймон молчал. Он не собирался так их радовать. Так что он огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно будет воспользоваться против них. Палки, камушки, скамейка неподалёку…

– В этот раз никакая девчонка тебя не спасёт, – сказал Брайан, вновь толкнув Саймона. Один из восьмиклассников поймал его и пихнул вперёд. Они продолжили пихаться, но у Саймона закружилась голова, да так, что он с трудом устоял на ногах.

Тычки. Их он мог стерпеть. Лишь бы не стало хуже. Но через пару секунд Брайан сжал руку в кулак.

– Плевать мне, что ты чокнутый, Шизик, – сказал он. – Раз думаешь, что можешь меня унизить и это сойдёт тебе с рук…

По парку разнёсся очередной рык – громче и злее первого. Ничего подобного Саймон ещё не слышал. Все четверо вздрогнули, и Брайан отвлёкся.

Из-за дерева выступил огромный пёс, обнаживший зубы. Саймон никогда не видел таких собак. Из-за серого меха и острых клыков он напоминал волка.

Нет, осознал Саймон. Не «напоминал». Это и был волк.

Не раздумывая, Саймон совершил, возможно, самый глупый поступок в жизни: пнул Брайана в живот. С силой. И как только тот согнулся пополам, Саймон толкнул его на землю, схватил свой рюкзак и кинулся бежать.

Восьмиклассники закричали ему вслед, но их голоса заглушил вой. Саймон помчался во весь опор. Волосы хлестали его по лицу, рюкзак свисал с локтя и бил по коленям, но он не остановился, даже когда выбежал из Центрального парка. Лёгкие горели, прохожие ругались, когда он толкал их, но он добрался до дома небывало быстро.

Он взбежал по лестнице, остановившись лишь около квартиры. Пытаясь отдышаться, он прислушался, не преследуют ли его, но в доме было тихо. Саймон устало сбросил с себя рюкзак и принялся искать ключи. Что он скажет дяде Дэррилу? Упоминать орла и волка точно не стоит. Интересно, звонил ли заместитель директора по поводу Брайана…

– Саймон?

Дверь неожиданно распахнулась. Но вместо дяди за ней оказалась женщина в джинсах и армейских ботинках, держащая над головой бейсбольную биту Дэррила. Саймон поражённо застыл.

– Мама?

3
Мышиные проделки

Мама Саймона выронила бейсбольную биту и заключила его в объятия. От неё исходило тепло и запах опавшей листвы, а светлые волосы, заплетённые в косу, прижимались к щеке Саймона, и за своим удивлением он не замечал ничего другого. После событий сегодняшнего дня ему казалось, что Брайан Баркер его вырубил, и это просто сон.

Но это был не сон. Мама была настоящая, и она наконец-то вернулась домой. Он крепко её обнял.

– Я скучал.

Она зарылась пальцами в его лохматые волосы.

– Я тоже скучала. Только посмотри, какой же ты высокий.

– Я не высокий. Это ты низкая. – В прошлую их встречу он не доставал ей даже до плеча. А теперь они были практически одного роста. В груди защемило от осознания, сколько времени они упустили. – Почему ты приехала?

– А ты не рад? – спросила она, заводя его внутрь.

– Нет, просто… – он не закончил. Закрывая дверь, мама оглядела коридор, будто кого-то ожидала. – Ты приезжаешь только на праздники и на мой день рождения.

– Мне не нужны поводы, чтобы приехать к тебе, Саймон, – сказала мама, но улыбка её казалась вымученной. Что-то было не так. Саймон снял куртку, и мама повесила её сама, опередив его.

– Что случилось? – спросил он. Она помедлила.

– Заместитель директора звонил. Сказал, ты с кем-то подрался.

Сердце Саймона упало. Он ненавидел разочаровывать дядю Дэррила, но разочаровывать маму было ещё хуже.

– Ты приехала, потому что я влез в драку? Как он вообще тебя нашёл? – Даже Саймон не мог с ней связаться, когда нуждался в ней.

– Когда он позвонил, я уже была здесь, – ответила она.

– То есть… ты провела тут весь день, но не забрала меня с уроков? – Она никогда не задерживалась больше чем на несколько часов.

– Где ты была, мама?

Она нахмурилась.

– Прости, милый. Было много работы…

– Весь год? Без единого выходного?

– Я… – начала было мама, но не успела она продолжить, как дверь распахнулась.

Растрёпанный и раскрасневшийся дядя Дэррил ворвался в квартиру и захлопнул за собой дверь.

– Что ты забыл в парке? – набросился он на Саймона. – Я пошёл забирать тебя из школы, а увидел там. Ты же знаешь, что тебе нельзя…

– Он знает, Дэррил, – сказала мама, обнимая Саймона за плечи. – Успокойся.

При виде неё дядя ни капли не удивился.

– Почему ты прогулял уроки, Саймон?

Тот нерешительно замялся.

– Меня… меня вызвал к себе заместитель директора.

– Зачем? Что случилось?

– Он подрался с другим учеником, – поспешно вмешалась мама, поймав взгляд Дэррила.

– Пусть Саймон сам расскажет. Но, когда мальчик попытался объясниться, мама его перебила:

– На кухню, Дэррил. Пойдём.

Дэррил зарычал, но всё равно ввалился в маленькую кухню, громко топая ногами. Саймон сбросил мамину руку с плеч. Она нахмурилась, и он почувствовал едва уловимый укол вины. Он должен был радоваться её приезду, и отчасти радовался, конечно, – но другая часть, та, которая ждала её целый год, кипела от ярости. Это мама его бросила, а не наоборот.

– Нам с дядей нужно поговорить, – мягко сказала она. – Наедине.

Жгучий ком вновь встал в груди Саймона, и он ничего не ответил, просто поплёлся в комнату, таща за собой рюкзак. Нечестно. Её не было дома целый год, а теперь она пришла, но к утру снова исчезнет, как и всегда. И чем ближе Саймон подходил к комнате, тем тяжелее становился его шаг. Сколько лет пройдёт перед тем, как она вообще перестанет приезжать?

Саймон закрыл дверь спальни и скинул рюкзак. Присев на кровать, он поднял взгляд на стену с открытками и попытался представить, какой была бы жизнь, если бы мама оставила его с дядей Дэррилом и больше не возвращалась. Может, стало бы легче. Ему бы не приходилось жить в бесконечном ожидании редких встреч. Он любил маму, но иногда мысли о ней приносили столько боли, сколько не приносили тычки Брайана Баркера.

– Вижу, ты выжил, – заметил Феликс, выскользнувший из-под стола.

– С трудом, – ответил Саймон. – Кажется, завтра Брайан Баркер меня убьёт.

Феликс взбежал по джинсам и толстовке Саймона на его плечо.

– Только через мой труп. Я пойду с тобой.

Он хотел было отказаться от предложения мышонка – в основном потому, что уже придумал с десяток разных причин не ходить завтра в школу, – но кто-то постучал в дверь. Феликс юркнул за штору.

– Саймон? – окликнула мама, приоткрывая дверь. – С кем ты разговариваешь?

– Ни с кем. Я просто… читал вслух. – Он схватил книгу с тумбочки и показал ей. – Дядя Дэррил на меня ругается?

– Нет, нет, я его утихомирила. – Она присела на постель рядом с ним. – Как ты?

Саймон пожал плечами:

– Нормально.

– А мне кажется, нет. Нелегко тебе в последнее время, да?

Саймон неохотно качнул головой, не сводя взгляда с открыток. Он будто признавался в каком-то ужасном недостатке.

– Хочешь об этом поговорить?

Он вновь помотал головой. Обычно он искал поддержки у Колина, но больше так делать не получится. Придётся учиться справляться с проблемами самому.

Поколебавшись с мгновение, мама выудила из кармана бумажный свёрток и передала его Саймону.

– Это тебе.

– Что это?

– Открой и увидишь.

Саймон сорвал обёрточную бумагу, и под ней оказалась простая чёрная коробочка. Открыв её, он увидел внутри красивые серебряные карманные часы на длинной тонкой цепочке, крышку которых украшал резной герб. Саймон сощурился, рассматривая его. В центре располагалась странной формы звезда, а окружали её пять животных: волк, орёл, паук, дельфин и змея.

– Они принадлежали твоему отцу, – сказала мама. – Он был бы рад передать их тебе лично.

– Правда? – Отец Саймона, младший брат Дэррила, погиб ещё до его рождения. Дядя никогда о нём не рассказывал, а когда Саймон начинал расспрашивать, то видел, как больно Дэррилу о нём говорить. В итоге он перестал задавать вопросы.

– Правда, – ответила мама. – Я собиралась дождаться твоего шестнадцатилетия, но на тебя столько всего свалилось, что я решила отдать их сейчас.

Саймон раскрыл часы. Замершие стрелки показывали восемь часов, двадцать пять минут и четырнадцать секунд.

– Часы очень старые, – призналась мама. – Вряд ли их получится починить. Но пообещай, что позаботишься о них, ладно? Всегда носи их с собой, особенно когда меня нет рядом, и не забывай: я тебя люблю.

Саймон закрыл часы и убрал их в карман. Почему-то их вес успокаивал, и он привязал цепочку к петличке на поясе.

– Хорошо, если возьмёшь меня с собой.

Улыбка матери увяла.

– Ах, милый. Ты же знаешь, если бы я могла…

– Но ты можешь, – сказал он дрогнувшим голосом. – Я не буду мешать. Ты занимайся делами, а я буду сидеть в отеле и учиться…

– Милый… – она попыталась обнять его, но Саймон вывернулся из её объятий. – Саймон. Прошу тебя. Мне и так непросто, не усложняй ситуацию ещё больше.

– Тебе непросто? – Слова застряли в горле, и пришлось произносить их через силу. – Это меня постоянно бросают. А ты только и делаешь, что присылаешь открытки и приезжаешь, когда пожелаешь, то есть практически никогда. Понимаю, ты любишь свою работу больше меня, но…

– Я люблю тебя больше всего на свете. Если бы я могла остаться здесь и проводить с тобой каждый день, я бы не раздумывала. Ты же знаешь, милый.

Саймон помедлил. Он знал это, но иногда казалось, будто мама просто лжёт, чтобы его не злить.

– Если бы любила сильнее, забрала бы с собой.

– На самом деле, – произнёс Дэррил, толкая дверь спальни и вставая в проёме. – Идея не такая уж и плохая.

Саймон поражённо посмотрел на него.

– Серьёзно? – спросил он, и Дэррил кивнул.

– Тебе не повредит выбраться отсюда ненадолго. Да и тебе тоже. – Дэррил кинул на маму Саймона непонятный взгляд.

– Ты когда-нибудь прекратишь упрямиться? – спросила она.

– А ты?

Она встала и быстро поцеловала Саймона в макушку.

– Мне нужно снова поговорить с твоим сумасшедшим дядей. – Саймон хотел было возразить, но она его перебила: – Пожалуйста.

Дядя коротко ему кивнул, и Саймон вновь опустился на кровать, притворяясь, будто читает книгу. Но как только они вышли из комнаты, он досчитал до десяти и снова открыл дверь. Из кухни доносился тихий спор дяди Дэррила с мамой, и Саймон подкрался поближе, стараясь не ступать на скрипящие половицы.

– …нельзя здесь оставаться, – произнёс Дэррил. – Орион уже нашёл его…

– Откуда ты знаешь? – спросила мама. – Столько лет прошло.

– Я бы тебя не вызвал, если бы не был уверен.

Саймон прижался к стене. О каком Орионе они говорили?

– Нельзя просто взять и увезти его, – ответила мама. – Слишком опасно.

– Здесь ещё опаснее. У нас больше нет выбора, Изабель. Ты хотела подождать, и мы ждали. Слишком долго ждали. Если Орион нас нашёл, значит, они оба нашли.

– Ты точно в этом уверен?

Дядя выругался.

– Я же сказал…

– Саймон?

От писка, раздавшегося у уха, Саймон дёрнулся и врезался спиной в шкаф, едва не сломав какую-то фоторамку. На верхней полке он увидел Феликса, нервно потирающего лапки. Ужаснувшись, Саймон замахал рукой, умоляя мышонка уйти, пока его не услышали, но было слишком поздно.

Из кухни вышел дядя Дэррил.

– Саймон, что ты… – Он заметил Феликса, и Саймона окатило ледяным ужасом. Мышонок попятился, прячась за книги, но бежать ему было некуда.

– О чём вы с мамой говорите? – поспешно спросил Саймон, вставая между дядей и книжным шкафом. Дэррил всё равно придвинулся, занося ложку, как меч. – Кто такой Орион?

– Уйди, Саймон, – прорычал Дэррил. Хорошенько замахнувшись, он мог разломать книжный шкаф в щепки. Феликс снова пискнул, и в дверном проёме появилась мама Саймона.

– Дэррил, что… ох, да ради всего святого. – Она обошла их обоих и, запустив руку за книги, ловко поймала Феликса за хвост.

– Мам, не надо! – Саймон попытался отобрать мышонка, но мама отвела руку в сторону.

– Кто тебя послал? – спросила она, и сначала Саймон подумал, что вопрос предназначен ему. А спустя мгновение он понял, что она говорит с Феликсом.

Ему показалось, что Брайан Баркер вновь врезал ему в живот.

– Ты… ты говоришь с мышами?

Она не ответила.

– Говори, кто тебя послал, или лишишься хвоста. А потом усов. Потом ушей. Потом лап, а потом…

– Хватит! – сказал Саймон. – Он мой друг. Отпусти его.

– Твой друг? – одновременно переспросили мама и дядя Дэррил, но она хотя бы выронила Феликса в подставленные руки Саймона.

– Ты же знаешь, что должен сидеть в моей комнате, – сказал он, всем телом ощущая на себе взгляды мамы и дяди Дэррила.

– Но на улице крысы, – ответил Феликс, подрагивая. – Целые полчища.

Дэррил вновь выругался.

– Саймон, собирайся. Кажется, мы всё же уходим с твоей мамой.

4
Крысиные бега

Саймон стоял в гостиной, переводя взгляд с Дэррила на маму и обратно. Животные всегда вызывали у дяди подобную реакцию, но паника на лице мамы подсказывала, что в кои-то веки он не преувеличивал.

– Я никуда не пойду, – сказал Саймон. – По крайней мере, пока вы не объясните, что происходит. Кто такой Орион? Почему мы уходим из-за крыс? И почему ты не рассказывала, что тоже говоришь с животными?

Последний вопрос был обращён к матери. Ни она, ни Дэррил не удивились тому, что он тоже владеет этой способностью.

– Прости, милый, – сказала она. – Я не хотела врать, но сейчас нет времени. Тебе нужно собраться.

– Куда собраться? Куда мы пойдём?

– Как можно дальше отсюда.

– Но почему…

– Прошу тебя, Саймон, – сказала она. – Ради меня.

Несколько секунд она смотрела на него с мольбой в голубых глазах, и Саймон наконец сдался.

– Ладно. Но потом ты всё расскажешь.

– Обязательно.

Закрыв за собой дверь комнаты, Саймон опустошил рюкзак и забрался на стол, чтобы снять открытки со стены. И только после того, как он убрал их в боковой карман рюкзака, он озаботился одеждой. Они действительно уезжали. Все вместе, подальше от города и Брайана Баркера. Саймону даже захотелось себя ущипнуть, но если он спал, то не хотел просыпаться.

Дэррил открыл дверь две минуты спустя, когда Саймон как раз пытался застегнуть молнию. Схватив рюкзак, дядя резким движением закрыл его сам, едва не порвав застёжку.

– Пойдём, – сказал он.

– Постой. – Саймон забрал с подушки Феликса. Мышонок пискнул и юркнул в карман толстовки, свернувшись там дрожащим комком.

Дэррил прищурился:

– Крыса с нами не пойдёт.

– Он мышь, а не крыса, – сказал Саймон. – И либо он идёт с нами, либо я остаюсь.

Они впились друг в друга взглядом. Саймон не собирался бросать единственного друга.

Они так и стояли, пока мама Саймона не окликнула их из гостиной:

– Мы уходим или как?

– Не знаю, – ответил Саймон, глядя на дядю. – Уходим?

Дэррил наконец заворчал и недовольно потопал по коридору. Выдохнув с облегчением, Саймон натянул рюкзак и поспешил за ним.

– Когда мы вернёмся? – спросил Саймон.

– Не знаю, – ответила мама. – Возможно, никогда.

Целая жизнь без Брайана Баркера. Несмотря на то, как нервничали мама с дядей, на лице Саймона расцвела улыбка.

– Хорошо.

Она улыбнулась в ответ.

– Я знала, что ты так скажешь.

– Изабель, – резко произнёс Дэррил, стоящий у двери. Звякнул металл, и замок начал проворачиваться самостоятельно.

Саймон нахмурился.

– У кого есть кл…

Дверь распахнулась. Сначала Саймону показалось, что за ней никого нет, но Дэррил зарычал, и в нос ударила вонь гниющего мусора и грязи. Он задышал через рот – и увидел их.

Огромные полчища крыс заполонили коридор и вваливались в квартиру, окружая их. От тонкого писка звенело в ушах, и Саймон видел их острые передние зубки. Дэррил попытался оттолкнуть Саймона с прохода, но крысы уже добрались до него, карабкаясь друг на друга, чтобы подобраться ближе. Одна из самых нетерпеливых попыталась взобраться по ноге Саймона, цепляясь за кожу крохотными коготками, и он с силой дёрнул ногой. Крыса слетела с него и врезалась в стену, но не успел Саймон попятиться, по другой ноге полезли ещё две.

Дэррил схватил их и выкинул в коридор.

– Пойдём, – сказал он, схватив Саймона за руку и потянув его обратно в квартиру. Крысы, недовольно завизжав, стремительно бросились в погоню. Они двигались волнами: самые быстрые заползали на медленных, чтобы пробиться вперёд, и, если бы дядя не тащил Саймона за собой, он бы замер в изумлении.

– Что им нужно? – спросил Саймон. – Почему…

– Сюда. – Дэррил нырнул в комнату Саймона и распахнул окно. Мама, забежавшая за ними, захлопнула дверь, и Саймон едва успел глотнуть свежего воздуха, как дядя схватил его и вытолкнул на пожарную лестницу. Пошатнувшись, Саймон схватился за перила, потому что при взгляде вниз закружилась голова. Переулок под ними кишел крысами.

– Дядя Дэррил, – сказал он, пока тот вылезал из окна. – Смотри.

Дядя выругался. Но вместо того, чтобы залезть обратно, он сжал локоть Саймона и двинулся вниз.

– Делай что угодно, только не стой на месте.

Саймон поспешил вниз по лестнице. Она сотрясалась под тяжёлой поступью дяди, а над ними он слышал шаги матери. С последних ступеней Саймон спрыгнул, и как только он приземлился, крысы вновь стали карабкаться по его ногам. В этот раз он скинул их с себя без промедлений.

– Хватит! – крикнул он, когда крупная крыса вцепилась зубами в штанину. Он вырвал ногу. – Что с вами такое?

– Приказ Альфы, приказ Альфы, – отозвалась пара ближайших крыс, и остальные подхватили за ними; вскоре весь переулок звенел их писком.

– Говорил же, не стой столбом, – сказал Дэррил, хватая Саймона за руку. – На улицу, живо!

Они побежали к тротуару в конце переулка, и крысы погнались за ними. Голова Саймона шла кругом от миллиона вопросов, жужжащих подобно пчелиному рою, но он заставил себя двигаться. Мама обещала всё ему объяснить, и он просто спросит про Альфу, когда придёт время.

Когда до улицы оставалось всего несколько метров, над головами раздался зловещий клёкот, и по рукам Саймона побежали мурашки. Видимо, крысиной армии им было мало. Одноглазый орёл вернулся.

– Неужели?.. – мама споткнулась, и Дэррил подхватил её, не давая упасть на землю.

– Говорил же, – мрачно произнёс он. – Он весь день следил за Саймоном.

– Кто? – спросил тот. – Орёл? Откуда ты знаешь?

Никто ему не ответил.

– Раз он здесь, то и она недалеко. Нам нужно где-нибудь укрыться, – сказала мама. – Саймон, оставайся с Дэррилом. Я сейчас вернусь.

– Нет, – возразил Саймон. – Я пойду с тобой.

Удивительно, но мама не стала спорить. Она просто вывела их на улицу и быстро пошла вперёд, дёргая за ручки припаркованных машин, мимо которых они проходили.

– Что ты делаешь? – спросил Саймон, спешно следуя за ней.

– У таксистов возникнут вопросы, а метро – территория крыс. У нас нет выбора.

– Погоди, – уставился на неё Саймон. – Ты что, собираешься угнать машину?

– Да. Если не хочешь, чтобы тебя съели.

Целое полчище крыс выбежало из переулка, и мама запаниковала. Она шла по тротуару, дёргая двери машин одну за другой, а Саймон держался рядом. При виде крыс женщина на углу улицы закричала, а несколько прохожих принялись снимать их на телефон.

По улице вновь разнёсся визг, и неожиданно откуда-то сверху спикировала стая голубей. Как и утром, они кинулись на крыс: клювы и крылья против когтей и клыков. Саймон поражённо уставился на них. Птицы пришли им на защиту.

– С минуты на минуту, Изабель, – предостерёг Дэррил.

– Что-то ты не особо помогаешь, – сказала она, но три машины спустя наконец-то нашла незапертую. – Саймон, залезай.

Он поглядел на открытую дверь. За ними наблюдало около двадцати зевак, не меньше.

– Но…

Шипящая крыса выпрыгнула и вцепилась в толстовку Саймона. Дядя схватил её и выбросил на дорогу.

– Мы тут не в игрушки играем, – сказал Дэррил. – Дай им возможность, и они тебя убьют.

– Это же крысы, – возразил Саймон.

– Но их сотни, а нас трое. – Очередная крыса взмыла в воздух, и Дэррил отбросил её рукой. – В машину. Живо.

Саймон нырнул на заднее сиденье, а Дэррил влез следом. Занявшая водительское кресло мама выругалась, ковыряясь в проводах, и мотор наконец-то взревел. Она вжала педаль в пол, и шины взвизгнули, а Саймона швырнуло по сиденью.

– Ты в порядке? – спросила мама, глядя в зеркало заднего вида.

Он не был в порядке. Даже не близко.

– Почему за нами гонятся крысы? Почему ты не рассказывала, что говоришь с животными? Из-за тебя я думал, что сошёл с ума…

– Не сошёл, – твёрдо заверила мама. Она ускорилась, чтобы проскочить на жёлтый свет. – Я не знала, что твои способности уже пробудились. Обычно они появляются после…

– После чего? – спросил Саймон. – После чего, мам?

– Не кричи на мать. Она ни в чём не виновата, – произнёс Дэррил, роясь в своей спортивной сумке. – У меня были подозрения, но говорить о них, не убедившись, слишком опасно. Не стоило долго держать тебя в неведении.

– Так расскажите, что происходит, – попросил Саймон. Но никто ему не ответил, и он схватился за ручку двери. Вряд ли крысы погнались за ними. – А не то я выйду на следующем светофоре.

– Тогда Орион тебя найдёт, – сказала мама.

– Отлично. Можете начать с объяснения, кто он такой.

Мама скривилась. Наконец, будто признавая нечто глубоко постыдное, она произнесла:

– Мой отец. Твой дедушка.

Саймон уставился на неё в зеркало заднего вида.

– Всё это время у меня был дедушка, а ты не говорила?

– Потому что он пытался отобрать тебя у меня с самого детства. Поэтому я и ушла – нужно было увести Ориона подальше. Дать тебе шанс пожить нормальной жизнью.

У Саймона закружилась голова, и кипящий гнев вырвался наружу. Ему не нужна нормальная жизнь, если в ней нет мамы.

– Взяла бы меня с собой! Нормальные матери не бросают собственных детей.

Она дёрнулась так, будто её ударили.

– У меня не было выбора.

– Был. Ты просто меня не любишь, вот и не пыталась.

– Следи за языком, Саймон, – произнёс Дэррил, но мама помотала головой.

– Пойми же, шпионы Ориона знают, как я выгляжу, а они повсюду. Они бы нашли тебя, и я не могла так рисковать, поэтому пришлось бежать. Ради твоей же безопасности.

– Шпионы? – спросил Саймон. – Какие шпионы?

– Его слушаются все птицы, – сказала мама. – Включая твоих голубиных друзей.

Не обязательно быть гением, чтобы сложить два и два.

– Значит, помимо всего прочего, он тоже разговаривает с животными.

– Нас куда больше, чем ты думаешь. И… Саймон… – они с Дэррилом переглянулись, и что-то промелькнуло между ними. Он кивнул. – Мы не просто говорим с животными, – продолжила мама. – Скоро, когда придёт время…

Бум.

В лобовое стекло врезалась крыса размером с футбольный мяч, и мама ударила по тормозам.

– Какого…

По машине разнёсся странный скрежет, и двигатель заглох.

– Заводись, Изабель, – поторопил Дэррил, когда на капот запрыгнули новые крысы.

– Пытаюсь, – сказала мама, пригнувшись к рулю. Двигатель завёлся, захрипел, но снова заглох.

Что-то врезалось в окно у уха Саймона, и стекло треснуло. Кирпич. Как крысы смогли кинуть кирпич?

– Мам!

В окно прилетел ещё один кирпич, а затем ещё и ещё. Саймон попытался отстегнуть ремень – но тот застрял.

Дядя Дэррил вытащил из сумки кинжал с рукоятью из слоновой кости и до ужаса острым клинком.

– Не шевелись.

Мгновение спустя Саймон был свободен, и вовремя. Окно не выдержало. На него посыпались осколки, впиваясь в толстовку. Крысы восторженно завизжали и полезли в открывшийся проход. Саймон чувствовал, как сидящий в кармане Феликс трепещет от страха.

– Выходи из машины, – велел Дэррил. – Изабель, постарайся их задержать. Саймон, держи.

Он передал Саймону кинжал. Саймон заморгал.

– И что мне с ним делать?

– То, что придётся, – сказал дядя, рывком распахивая дверь. – Держись рядом.

Дэррил тяжело спрыгнул на дорогу и принялся пинать крыс, попадающихся на пути. Саймон поспешил за ним. Крысы тут же вцепились в его ноги, и, хотя он угрожающе замахал кинжалом, всё равно не смог заставить себя убить их. Да и смысла не было. Даже несмотря на очередную стаю голубей, накинувшуюся на крыс с небес, Саймон видел сотни, даже тысячи новых грызунов, безостановочно идущих на них. Они оказались в ловушке.

– Бегите! – закричала мама. Дэррил схватил Саймона за руку, и они вместе кинулись бежать сквозь крысиное море. Саймон запнулся, и на земле появился яркий круг света – это дядя направил на крыс мощный фонарь. Они отступили, освобождая Саймону дорогу.

Только пробежав половину улицы, он понял, что его матери с ними нет, поэтому упёрся пятками в землю, вынуждая дядю остановиться. В нескольких метрах от них мама пыталась стряхнуть с себя крыс, висящих на её толстовке и джинсах – и даже на косе. Вокруг неё летали голуби, с криками бьющие крыс когтями, но это не помогало.

– Мама! – Саймон попытался вывернуться из рук дяди Дэррила, но тот сжал его крепче. – Отпусти!

– Она с ними не справится, если будет за тебя волноваться. Пойдём.

– Мама! – кричал он, пока они бежали до конца улицы. На ней висли крысы, и как только она откидывала одну, появлялись ещё две.

– Беги, Саймон, я тебя найду. Люблю тебя!

Он нервно сглотнул, от желания сделать хоть что-нибудь пересохло во рту. Но дядя не отпускал, как бы он ни вырывался, и выбора не оставалось. Они забежали за угол, и мама скрылась из виду.

– Стой! Пусти! – крикнул Саймон. Дэррил потащил его вперёд, практически отрывая от земли.

– Не могу, – сказал он. – Прости. С ней всё будет в порядке. Как только они поймут, что она одна, снова погонятся за тобой.

– Ну и хорошо. Пусть гонятся. – Саймон стиснул кинжал. В этот раз он был готов им воспользоваться.

– Твоя мама хочет тебя защитить, – сказал дядя Дэррил. – Твоя безопасность для неё важнее всего, понимаешь? Твоя. Не её, не моя – твоя. Если хочешь ей помочь, перестань сопротивляться и дай обо всём позаботиться.

Они добрались до конца улицы. Крыс становилось всё меньше, и Саймон уже видел впереди пустеющий тротуар. Пусть он и злился на маму и дядю Дэррила за то, что они утаили от него столько секретов, он не хотел, чтобы её убили крысы – а если бы они отбежали ещё дальше, Саймон бы не смог ей помочь. Поэтому он сказал:

– Ладно, ладно. Хорошо. Только отпусти – у меня рука болит.

Дэррил неохотно выпустил его.

– По воде крысы за нами не пойдут. Если доберёмся до пассажирского порта…

Саймон его не слушал. Он вёл мысленный обратный отсчёт. Пять, четыре, три, два…

Дойдя до одного, он кинулся в противоположном направлении. Крысы расступались перед ним, видимо, чувствуя, что он возвращается в их ловушку, и он во весь опор бежал по тротуару. Дэррил кричал ему в спину, но Саймон не останавливался. Он и так прожил без мамы всю жизнь. И не собирался снова её потерять.

Но стоило ему завернуть за угол, как он резко остановился. Мамы не было – как и голубей. А ждали его лишь тысячи крыс.

Они кинулись на него с невероятной скоростью; карабкались по одежде, прыгали, кусали везде, где доставали. Он пытался стряхнуть их с себя, но они были крупнее обычного. Одна из них забралась на кинжал, и, хотя лезвие задело крысиный живот, она либо не заметила, либо решила проигнорировать.

– Саймон! – крикнул Дэррил. – Держись!

У Саймона подогнулись колени. Крысы весили слишком много. Он не мог пошевелиться. Ещё несколько секунд, и он не смог бы подняться, и тогда ничто не помешало бы крысам его убить.

По улице разнёсся свирепый вой, и Саймон вскинул голову на дядю, летящего к нему, огромного и неостановимого. Но он не врезался в него, как ожидал Саймон. Вместо этого Дэррил замерцал в прыжке, и на глазах поражённого Саймона его тело начало менять форму.

Пальцы Дэррила обернулись когтями, руки – лапами, лицо – мордой. По всему телу разрослась серая шерсть, покрывая одежду, сам он истончился и вытянулся, а у основания позвоночника появился хвост. Не успел Саймон моргнуть, как его дядя, обыкновенный мужчина, превратился в настоящего, живого, рычащего волка. Нет, не просто в волка – в волка из парка.

Саймон застыл. Такого не могло быть. Люди не превращались в животных.

А ещё люди не могли с животным разговаривать, но Саймон мог. Может, это была галлюцинация. Или он сходил с ума. А может, всё это время дядя скрывал от него огромный когтистый секрет. Как бы то ни было, на тротуаре перед Саймоном стоял очень даже настоящий волк, и, сколько бы он ни моргал, видение не пропадало.

Его дядя – волк – Дэррил – прорвался сквозь крысиное море и схватил двоих, висевших на толстовке Саймона. Прошло несколько секунд, и остальные либо отпустили его сами, либо оказались в острых волчьих зубах, и Саймон был свободен. Сначала он подумал, что крысы отступают, но они вновь собрались вместе и кинулись на них. Он сжал кинжал в дрожащей руке.

– Беги, Саймон, – прорычал волк голосом дяди Дэррила. Он щёлкнул зубами, когда крыса подошла слишком близко. – Я их задержу.

– Я тебя не брошу, – возразил Саймон.

– Бросишь, – сказал Дэррил. – Беги к автобусам, доберись до порта и жди меня там. Я буду прямо за тобой.

– Я не уйду, – повторил Саймон. Он не знал, где мама, и, если случилось худшее… у него остался только Дэррил.

Волк зарычал и легко прикусил колени Саймона.

– Иди. Пока мы оба не погибли.

Он попятился. Волк пронзил его взглядом чёрных глаз, один в один, как у его дяди Дэррила, и Саймон поёжился.

– Если я приду в порт, а тебя не будет, я вернусь, – наконец сказал он.

Крыса размером с кошку прыгнула на волка, приземлившись на его плечо. Дэррил взвыл и скинул её с себя, отбрасывая к остальным.

– Я буду там.

Саймон в последний раз взглянул на массивного волка, вставшего на пути крысиной армии, а потом кинулся бежать. Дядя умел позаботиться о себе. Всегда умел. Всё будет в порядке.

Саймон промчался по улице, огибая прохожих в поисках автобуса, направляющегося в сторону реки. Он долго бежал по улицам, задыхаясь и потея, силясь вспомнить, где находилась ближайшая остановка. Свернув за угол, он заметил станцию метро, по лестнице которой тонким ручейком спускались крысы, и резко остановился. Мама сказала, что метро – территория крыс, значит, туда они её и забрали. Он оглянулся через плечо. Дядя бы его убил, но если была хоть малюсенькая возможность найти маму, может, стоило ненадолго спуститься и…

– Саймон!

Чья-то рука ухватила его за рукав и затащила в тёмный переулок. Он прищурился.

– Мама?

– Я что, похожа на твою маму? – поинтересовался знакомый голос. Глаза Саймона быстро привыкли к темноте, и сердце упало. Перед ним стояла девочка из столовой – та, которая вернула ему рюкзак.

– Уинтер? Что ты здесь делаешь?

Она потянула его дальше в переулок.

– Спасаю тебя, что ещё.

– Не нужно меня спасать, – сказал он, и она устало на него посмотрела.

– Ты чуть не пошёл за крысами на их же территорию. Думаешь, они бы выпустили тебя оттуда?

Саймон вырвал руку. Уинтер, в отличие от Дэррила, держала некрепко, и он направился обратно на улицу.

– У них моя мама.

– В метро её нет.

– А уж ты-то знаешь, где она, – сказал он с сарказмом. У него не было на это времени.

– Нет. Но знаю того, кто знает.

Он остановился.

Уинтер улыбнулась.

– Что, заинтересовала? – спросила она, откидывая волосы. – Орион видел, что произошло.

Орион. Его дедушка. Тот самый человек, от которого пыталась сбежать мама. В горле тут же встал ком.

– Я должен бежать от Ориона, а не к нему.

– Он пытается защитить тебя, несмотря на все твои усилия, – сказала Уинтер, и её голос смягчился. – У нас мало времени. Мы весь день пытались сдержать крыс, но их слишком много. Если не пойдёшь со мной, звери тебя найдут и убьют.

– Так… ты тоже разговариваешь с животными, – тихо сказал он.

– Говорила же, ты такой не один.

Саймон кинул взгляд на оживлённую улицу. Что-то назревало. Что-то крупное. И он понимал, что если вернётся и встретится с дядей в порту, то никогда не узнает, в чём дело. Что хуже, он боялся больше никогда не увидеть маму.

Но если он пойдёт с Уинтер к Ориону, то сделает именно то, от чего его уберегали мама и дядя. Но он хотел поверить Уинтер. Она заступилась за него в школе и постаралась успокоить, когда он считал себя безумцем, болтающим с животными. Дэррил не собирался спасать маму – только бежать из города. Но Орион… если он действительно послал им на помощь голубей – если действительно знал, где держат маму…

Дэррил его убьёт.

– Где он? – спросил Саймон. – Где Орион?

– Твоя мама пыталась улететь от крыс, но её серьёзно ранили, так что Орион преследует их, – сказала Уинтер. – Он хотел прийти сюда, но если её утащат под землю до того, как он их найдёт…

Улететь. Мама пыталась улететь. Саймон потряс головой. У мамы нет крыльев. Впрочем, десять минут назад у дяди Дэррила не было хвоста.

– Я должен встретиться с дядей, – сказал Саймон. У него закружилась голова. – Нужно сообщить ему, что я в порядке. Если меня не будет, когда он…

Визг шин эхом отразился от стен домов, и в конце переулка остановился чёрный автомобиль. Саймон попятился, но Уинтер ни капли не удивилась, даже когда из машины вышли двое крупных мужчин.

– Кто это? – спросил Саймон.

– Они за нами, – ответила Уинтер. Саймон не шевельнулся, и она, раздражённо зашипев, тихо заговорила: – Крысы на подходе, и если они нас поймают, то мы оба станем их обедом. А если ты не пойдёшь со мной и с тобой что-то случится, Орион меня никогда не простит, и… пожалуйста. – Впервые с момента знакомства в её голосе скользнуло отчаяние. – Он тебя любит. Вы с ним семья, и не всем так повезло. Он хочет защитить вас с мамой, и других вариантов нет. Пожалуйста.

Сердце заколотилось в груди. Дэррил разозлится, но если он не пойдёт с Уинтер, то больше не встретится с мамой, и Саймон не мог с этим жить. Он уже её терял – столько раз, что сбился со счёта. И не мог потерять навсегда.

Наконец, он направился к автомобилю.

– Если с мамой что-то случится…

– Не случится, – сказала она. – Пернатые – одна семья, и мы своих защищаем.

Забираясь в машину, Саймон очень надеялся, что Уинтер права.

5
Повелитель птиц

Чёрный автомобиль пробирался по загруженным в час пик улицам, и Саймон смотрел в окно, поглаживая мягкую шёрстку Феликса, сидящего в кармане толстовки. Что подумает дядя Дэррил, когда доберётся до порта и не обнаружит там Саймона? Решит, что его похитили? Раскаяться у Саймона не получалось. Дядя Дэррил врал ему всю его жизнь. Он не просто втайне был волком – дядя знал, что мальчик умеет говорить с животными. Но не стал рассказывать правду, и из-за него Саймон считал себя странным и одиноким. И, в отличие от мамы, у него не было оправдания.

– Как ты сбежал от крыс? – спросила Уинтер, пока они ехали в сторону Верхнего Ист-Сайда. – Уже научился оборачиваться?

– Оборачиваться? – спросил Саймон, хотя и подозревал, что знает, о чём идёт речь.

– В форму анимокса, конечно, – пояснила она.

– Ани… кого?

– Ани-мо-кса, – повторила Уинтер, бросив на него удивлённый взгляд. – Ты хоть про Пять Царств знаешь?

Саймон непонимающе на неё посмотрел, и Уинтер вздохнула.

– Да уж, будет весело.

Через несколько минут автомобиль остановился у сверкающего небоскрёба на Парк-авеню. Уинтер выпрыгнула из машины, и Саймон, хмурясь, последовал за ней. В небоскрёбе было минимум сорок этажей, а когда он задрал голову, то разглядел на самом верху какую-то странную стеклянную обсерваторию.

– Мне нужно связаться с дядей, сказать, где я.

– Орион отправит посланника, – ответила Уинтер, проходя в здание мимо швейцара. В последний раз взглянув на оживлённую улицу, Саймон пошёл за ней. Дядя не сбежит из города без него, но точно решит, что Саймона тоже забрали крысы.

– Где мы? – спросил он, когда прошёл в холл. Фойе украшали цветы, растущие из мраморного пола, по потолку летали анимированные облака.

– В Небесной башне, – ответила Уинтер. – Ты что, серьёзно никогда о ней не слышал?

Саймон подозревал, что он много о чём не слышал.

Охранник в лифте поприветствовал их кивком. И хотя перед ним был выбор в сорок этажей, он приложил карту и нажал самую верхнюю кнопку – большую П.

– Я так понимаю, Орион живёт в пентхаусе, – сказал Саймон, пока лифт поднимался. – Ты тоже?

Уинтер кивнула.

– Отец работал у него начальником службы безопасности.

– Работал? – переспросил Саймон.

По её лицу скользнула тень.

– Он умер.

– Ох. – Желудок скрутило узлом. – Прости. Мой папа тоже умер.

– Знаю. – Она не взглянула на него, но голос немного смягчился. Саймон решил, что это хороший знак.

– Ты уверена, что Орион спасёт маму? – спросил он, и Уинтер кивнула.

– Он не даст ей погибнуть. Они одна семья.

Слабое утешение, но больше у Саймона ничего не было, поэтому вопреки всему он надеялся на её правоту. Больше они не разговаривали, и через какое-то время двери лифта наконец-то раскрылись, и за ними появился пентхаус.

Саймон заморгал. Сильно заморгал. Потому что пентхаус был огромным, но в нём не оказалось мрамора и люстр – напротив, Саймон будто очутился посреди леса. Из травяного ковра росли десятки деревьев, вытягиваясь к потолку, который располагался на высоте пяти этажей. Над всем лесом возвышался дуб со скрюченными ветвями, склоняющимися под собственным весом. Пентхаус окружали стеклянные стены, а между деревьев перелетал минимум десяток птиц, переговариваясь подозрительно человеческими голосами.

– Ты здесь живёшь? – спросил Саймон, поражённо раскрыв рот.

– Мы спим на этаже ниже, но почти всё время проводим здесь, в доме на дереве, – ответила Уинтер и помахала малиновке.

Они дошли до винтовой лестницы; Саймон попытался посмотреть вниз, но Уинтер пошла вверх, и он тоже начал головокружительный подъём.

Когда они достигли самого верха, Саймон остановился, широко распахнув глаза. Они оказались вовсе не в доме на дереве: перед ними раскинулась круговая сеть дорожек, опоясывающая весь пентхаус. По просторному помещению были разбросаны кресла, обращённые к окнам, из которых открывался вид на весь город. Саймон даже увидел большой стол с видом на Центральный парк, стеной рядом с которым служили низкие книжные полки. Но сильнее всего поражал огромный старый дуб, настолько высокий, что под его ветви в стеклянном потолке был отведён целый купол.

– Нравится? – с усмешкой спросила Уинтер.

– Ну разумеется, дорогая, – произнёс голос, который Саймон моментально узнал. В месте, где массивный ствол дуба раздваивался, восседал одноглазый орёл.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Саймон.

– Я здесь живу, – ответил орёл. – Как же я рад, что ты наконец-то в безопасности.

– Уинтер сказала, что Орион знает, куда крысы забрали маму, – обратился к нему Саймон. – Я хочу с ним поговорить.

– Ну конечно, конечно, – ответил орёл. – Позволь-ка…

– В смы… – начал было Саймон, но орёл взлетел и изящно приземлился у ног Саймона. Воздух замерцал, и орёл начал преображаться – прямо как дядя Дэррил. Его тело вытянулось; огромные крылья стали руками, а коричневые перья слились воедино, превращаясь в одежду. Единственный глаз орла остался прежним, но клюв пропал, и на его месте появились человеческие рот и нос. Белые перья обернулись подстриженной седой бородой и густыми волосами, открывая загорелое лицо.

Не прошло и минуты, как трансформация завершилась. Вместо орла перед Саймоном стоял высокий, величественный мужчина с тонким носом, слишком большим для его вытянутого лица. Он был одет в простую белую рубашку и коричневые штаны, а там, где раньше были когти, появились босые жилистые ступни. Улыбнувшись, он посмотрел на Саймона здоровым глазом – второй был скрыт шрамом.

– Мальчик мой, – тепло сказал он. – Как же давно я ждал этого дня.

– Это вы Орион, – произнёс Саймон. Во рту пересохло. Тот самый орёл, который весь день за ним следил – так это его так боялись мама и дядя Дэррил. – Где мама?

Орион нахмурил густые брови.

– Я следовал за ними, сколько мог, но, увы, Звери взяли её в заложники. Её не убьют, в этом я уверен: она нужна нам обоим. Но надолго ли, я сказать не могу.

Страх окатил Саймона холодной волной, и он сглотнул.

– Так верните её.

– Боюсь, всё не так просто, – сказал Орион. – Моё Царство уже давно воюет со звериным. Крысы слушаются меня не больше, чем тебя.

– Тогда кого…

– Альфу, конечно.

Альфа. Это о нём бормотали крысы.

– И как его найти? – спросил Саймон, стискивая рукоять подаренного кинжала, висящего у него на поясе.

– Не его. Её. Альфу защищают её подданные, но даже без их поддержки она грозный враг, – сказал Орион. – Твоя мама уже давно на территории Зверей. Идти и спасать её – чистое самоубийство.

– Но ведь голуби… они могут помочь. – В городе их было не меньше миллиона.

Орион поглядел на него здоровым глазом.

– Что твоя мама обо мне говорила?

Саймон заёрзал. Ему казалось, будто своим разговором с Орионом он её предаёт, но ведь он пытался спасти её от крыс.

– Она сказала, что вы мой дедушка и что вы охотитесь за нами с моего рождения, – сказал Саймон. – Ей пришлось меня бросить, лишь бы вы нас не нашли.

Орион устало опустился в ближайшее кресло. Но несмотря на слабость, он стиснул подлокотник так, что побелели костяшки.

– Твоя мама ушла, чтобы не подпустить к тебе Альфу. А я просто хотел обезопасить нашу семью, но я становлюсь всё старше и слабее. И когда солдаты Альфы убили твоего отца, который находился под моей защитой, твоя мама испугалась, что я не смогу защитить и тебя.

Неожиданно всё вокруг поплыло, и у Саймона подогнулись колени.

– Альфа убила папу? Но… но мама не рассказывала…

– Да, видимо, не рассказывала. – Орион прислонился к окну, хмурясь. – Перрин!

С десяток птиц подлетело к дому на дереве, а впереди всех летел ястреб, который приземлился на спинку кресла рядом с Орионом.

– Слушаю, – произнёс он мужским голосом.

– Вижу движение, – сказал Орион, кивая в сторону Центрального парка. – Удвой охрану и докладывай обо всех передвижениях стаи. Альфе уже должно быть известно о нашем вмешательстве, и, если мы хотим преуспеть, нужно быть на шаг впереди.

– Как пожелаете, Ваше Величество, – сказал ястреб и, расправив крылья, полетел в сторону самых высоких ветвей дуба. Видимо, там была открытая стеклянная панель, потому что он резко развернулся и выскользнул в небо над городом.

У Саймона закружилась голова. Альфа убила его папу, а теперь пришла и за мамой.

– Нужно её найти, – сказал он дрожащим голосом. – Пожалуйста, вы должны помочь.

Орион вновь посмотрел на Саймона и похлопал по соседнему креслу. Саймон не шевельнулся.

– Я сделаю всё, что смогу, мой мальчик, обещаю. Но могущество Царства Зверей превосходит даже моё, по крайней мере в черте города.

– Вы про крыс и собак, и… – «и волков», хотел сказать Саймон, но не смог.

– Он ничего о нас не знает, – сообщила Уинтер, сидящая в кресле и спокойно листающая свою книжку. – Даже про пять Царств.

– Да какая разница, – дрожащим голосом сказал Саймон. – Я просто хочу найти маму.

– Тогда зря ты думаешь, что разницы нет, поскольку это напрямую относится к тому, что с ней случилось. И с тобой тоже. – Орион поднялся и, хромая, направился к окну, морщась при каждом шаге. Уинтер отбросила книгу и поспешила принести трость, которую он взял с благодарной улыбкой. – Слышал, ты уже давненько умеешь говорить с животными.

– Они сами ко мне приходят. За едой или когда болеют, по-разному.

– Особенно птицы? – спросил Орион. Саймон кивнул. – Это потому что ты мой внук.

– А при чём тут это?

Орион положил ладонь на стекло и поглядел в сторону Центрального парка.

– Я повелитель небес, и я правлю всеми животными, способными летать. Кроме насекомых, разумеется, но я этому только рад.

Птицы, восседавшие на ветвях дуба, защебетали от смеха. Саймон не понимал, что тут смешного.

– Так вы… вы царь.

– Именно, – сказал он. – Анимоксы – люди, рождённые со способностью превращаться в животных, как мы, – делятся на пять Царств: Птицы, сухопутные Звери, они же Млекопитающие, насекомые, Рептилии и Подводное Царство. Все мы умеем превращаться в животных. Например, как ты видел, я орёл, а твой опекун – волк, представитель Царства Зверей.

– Но я не умею превращаться в орла, – сказал Саймон. – Вообще ни в кого не умею.

– Пока. Ты научишься. И довольно скоро, пожалуй. Первая трансформация обычно происходит в двенадцать-тринадцать лет. Уинтер тоже пока не обернулась, но она превратится в ястреба, как и её отец, – добавил он. – Уверяю, ты один из нас, Саймон. Умение говорить с животными это доказывает. Обычно эта способность развивается после трансформации, но ты… ты особенный.

Верилось с трудом. У Саймона никогда не было никаких выдающихся талантов или умений – разве что привлекать к себе задир.

– Поэтому Альфа нас нашла? Из-за меня?

Орион поморщился.

– Нет, нет, мой мальчик. Ты ни в чём не виноват. Я очень давно искал тебя, но не находил, пока не пошли слухи о юноше, который говорит с голубями – который помогает им и дружит с ними, хотя все вокруг считают их исключительно надоедами. И, боюсь, именно я привёл Альфу прямо к вашему порогу.

Саймон опешил. Значит, они оба виноваты.

– Не понимаю, зачем ей нас убивать.

– Альфа хочет подчинить пять Царств и править в одиночестве, – сказал Орион. – Её угрозы и шантаж уже вынудили остальные три Царства склонить перед ней головы и передать власть. Теперь на её пути остался лишь я, и поскольку я отказываюсь сдаваться, Альфа стремится уничтожить мой род, чтобы отобрать моё Царство. Поэтому она и послала крыс напасть на вас с мамой. Без наследника моё Царство падёт, и некому будет сопротивляться тирании Альфы. Стоит мне сдаться, и она отберёт у царств все права и убьёт всех несогласных. Зверей больше никто не сдержит, и наступит хаос. Но мы с тобой этого уже не увидим, – добавил он. – Как и твоя мама, потому что все мы умрём. Именно за это я сражаюсь, Саймон, – за нашу семью, за наше Царство, за свободу всех анимоксов. Если мы не вступим в бой, то никто не вступит.

Саймон сглотнул. Он не знал, говорит ли Орион правду, но драки крыс и голубей он видел собственными глазами. И видел, как тысячи крыс собираются в единое полчище. Если Альфа пошла на это, чтобы добраться до них с мамой…

– Мне нужно сказать дяде, где я, – произнёс он.

– Дэррил Торн – волк, – сказал Орион, презрительно кривя губы. – И хотя я… восхищён усилиями, которые он приложил, чтобы защитить тебя вопреки самой сути его природы, встречаться с ним слишком опасно.

– Но он спас меня от крыс, – возразил Саймон, стискивая руки в кулаки. – Он не причинит мне вреда. Он меня вырастил. Мы семья.

Орион помедлил.

– Возможно, когда-нибудь, после победы над Альфой, вы встретитесь. Но сейчас ты должен остаться здесь, в безопасности. – Он обернулся к окну, поморщившись и коснувшись спины. – В городе миллионы зверей, и все они ищут тебя. Один шаг из Небесной башни, и я не смогу тебя защитить.

Саймон вскинулся.

– Но!..

– Прости, мой мальчик. Пожалуйста. Я понимаю, каково сидеть в клетке, и никому этого не пожелаю. Но твоя жизнь и судьба пяти Царств под угрозой. Я не знаю, получится ли спасти Изабель, но тебя защитить я смогу.

Значит, вот как. Он может никогда не увидеться с дядей – по крайней мере, пока Орион у власти, – и если они не найдут маму, пока крысы не передали её Альфе…

– Вы меня здесь не удержите.

– Я и не хочу, но я должен уберечь тебя от опасности. Это моя первостепенная задача.

– Ваша первостепенная задача – найти маму.

– Я делаю всё, что могу…

– Но недостаточно. – Его переполняло желание сорваться на Ориона, и он попятился в сторону винтовой лестницы. Перед глазами всё плыло. – Если не найдёте её, я… я…

– Что? – мягко спросил Орион. – Уйдёшь и рискнёшь собой? Умрёшь от рук Альфы, разрушив дело жизни твоей матери?

Саймон не ответил. Едва сдерживая гнев, он дошёл до лестницы и спустился вниз, спотыкаясь о собственные ноги. Да плевать ему было на Альфу. Плевать на пять Царств, на их войны и на то, был Орион повелителем птиц или нет. Он придумает, как сбежать. Выследит крыс. А как только заставит их рассказать, где мама, он её спасёт. Он рискнёт своей жизнью! А что, если она умрёт, и он больше никогда не увидится с дядей Дэррилом? Саймон отказывался мириться с таким исходом – чего бы это ему ни стоило.

6
Хищные птицы

Винтовая лестница привела в коридор, который полностью находился во власти природы, как и этаж над ним. Несмотря на маленький для его возраста рост, Саймону приходилось пригибаться, чтобы проходить под низкими ветвями, торчащими из покрытых листьями стен. По сравнению с открытыми помещениями наверху, в лабиринте коридоров Саймону стало неуютно.

Но это было неважно. Оставаться он не планировал. Сунув руку в карман, он выудил из него Феликса.

– Нужно отсюда выбираться.

– Ради чего? – спросил мышонок, поправляя усики. – Ты же не знаешь, где твоя мама.

– Зато знают крысы, – сказал он, и Феликс раздражённо пропищал:

– Я думал, мы хотим выжить! Они же тебя убьют.

Саймон пригнулся, завернув за угол, и едва избежал встречи с веткой.

– Ты слышал Ориона – он, считай, бросил искать маму. Я должен сделать хоть что-нибудь. Если у тебя есть гениальные идеи, пора ими поделиться.

Они вновь повернули и наконец-то вышли к лифту.

– Саймон?

Голос Ориона разнёсся по коридору, и Саймон замер. Кажется, он был близко – если прислушаться, было слышно хлопанье его крыльев. Саймон быстро спрятал Феликса обратно в карман, заглушая писклявые возражения, и нажал кнопку вызова.

Ничего не произошло.

Он нажал ещё раз. Всё ещё ничего. Лифт что, не работает? Он осмотрел стену рядом с дверью. Рядом с кнопками виднелась прорезь под карту – такой же, видимо, пользовался охранник.

Чудесно. Он оказался в ловушке. Шорох листвы послышался ближе, и Саймон готов был поклясться, что чувствует на лице ветерок.

Нужно найти другой выход. Он обошёл коридор, открывая двери одну за другой с бешено колотящимся сердцем, прислушиваясь к зовущему его Ориону, его голос становился ближе с каждой секундой. Саймон не мог здесь оставаться. Не мог сидеть взаперти, пока Альфа убивает его мать. Он должен найти выход.

Он прошёл мимо шкафов и ванной комнаты и за дверью наконец-то нашёл тускло освещённую лестницу. Люминесцентные лампы мигали над бетонными ступеньками, и он, закинув рюкзак на плечо, закрыл за собой дверь и кинулся бежать вниз. Дважды он спотыкался, но оба раза смог устоять и не покатиться по лестнице кубарем. Дальше он шёл осторожнее, внимательно слушая, не следует ли за ним Орион. Но, кажется, он остался один. Сбежать получилось слишком уж легко, но сейчас не время об этом думать. Нужно выбраться из башни и найти маму – и это самое главное.

Сорок этажей спустя он добрался до самого низа и выглянул в коридор. Лифты стояли всего в нескольких метрах от него, а за ними за столом сидела охрана. Саймон огляделся, но другого выхода не увидел. Пробраться мимо стола он бы не смог: охрана заметила бы его в открытом фойе. Выбора не оставалось.

Собравшись с силами, Саймон пошёл к выходу с максимально уверенным видом. Орион его дед, и уж что-то это да значит, а если охрана спросит…

– Пятнадцать минут. Я ожидала от тебя большего, Саймон Торн. Ты позоришь бывалых беглецов всего света.

Саймон остановился. В кресле недалеко от двери восседала Уинтер с книгой в руке. Она даже не взглянула на него.

– Ты меня не остановишь, – сказал он. – Я ухожу.

– Видишь охранника? – поинтересовалась она, кивая в сторону высокого мужчины за столом, который наблюдал за ними краем глаза. – И швейцара, который выглядит так, будто по выходным дерётся с медведями? Они не дадут тебе и шагу ступить из Небесной башни. А даже если и прорвёшься, всю улицу заполонили крысы. Ты даже дорогу не перейдёшь.

Саймон уставился через стеклянные стены на улицу. Как и сказала Уинтер, крысы вернулись, а с ними и голуби. Но в этот раз они сражались не одни – к ним присоединилась стая малиновок и голубей, удваивая силы птичьего Царства, защищающего свою территорию. В горле пересохло. Он ни за что не пройдёт мимо них.

– Должен быть другой путь, про который не знают крысы, – сказал он дрожащим от отчаяния голосом.

Уинтер пожала плечами и встала.

– Подожди, пока вырастут крылья, и улетай. Крысы тебя не тронут.

– На это уйдут годы, – сказал Саймон. – Прошу тебя, Уинтер. Если бы это была твоя мама, ты бы…

– Моя мама тоже мертва.

Сердце Саймона упало.

– Прости.

– Не извиняйся. Включай голову. Ты не обойдёшь охрану Альфы, а она уже многие годы пытается покончить с потомками Ориона. Даже если он прав и твоя мама ещё жива, Альфа не вернёт её просто потому, что ты попросил.

– Я должен попытаться. Не могу просто дать ей умереть, пока есть возможность что-нибудь сделать.

– А если возможности нет, что тогда?

– Не знаю и знать не хочу, что тогда. Я должен попытаться, Уинтер, мы одна семья. Стала бы ты сидеть взаперти, если бы Альфа забрала Ориона?

Теперь замялась она, отвернувшись к окну.

– Альфа может держать её в нескольких местах, и Орион уже послал туда разведчиков. Если он её не спасёт…

– Альфа должна понимать, что он её ищет, – сказал Саймон, лихорадочно соображая. – Но она не будет ждать меня. К появлению Ориона она готова, но не знает, что я тоже приду. Шансов мало, но они есть. – Он судорожно вздохнул. – Пожалуйста, Уинтер. Помоги мне отсюда выбраться.

Несколько секунд она молчала, и Саймон выдохнул. Но не успел он снова заговорить, Уинтер резко обернулась.

– Ладно, но ты будешь меня слушаться. Без возражений, понял?

Он с облегчением кивнул.

– Поступим так, как ты скажешь.

– Крысы снаружи – просто солдаты, они делают, что им сказано, и не знают, где твоя мама, – сказала Уинтер, и в её зелёных глазах вспыхнул огонёк. – Но есть тот, кто знает.

– Кто? – спросил Саймон, стискивая лямки рюкзака.

– Крысиный король. – Видимо, непонимание отразилось на его лице, потому что она закатила глаза и добавила: – Не настоящий король, как Орион и остальные правители. Просто так говорят, когда… – она покачала головой. – Так, ладно. Он неудачник и отвратительно пахнет, но знает всё, что происходит в городе. Если твоя мама не покинула Манхэттен, он скажет, где она.

Ради мамы Саймон готов потерпеть вонь.

– Где он?

– Под Крысиной скалой в Центральном парке. Ему сложновато перемещаться, так что далеко он не отходит. – Уинтер оценивающе взглянула на Саймона. – Быстро бегаешь?

– Ну да. А что?

– Сейчас я пну охранника, а ты побежишь к выходу.

– Чего? – переспросил Саймон, но она уже была на полпути к столу. – Уинтер… Уинтер!

– У тебя одна попытка, Саймон, – сказала она, и не успел он возразить, как она сделала именно то, о чём и предупреждала: пнула ничего не подозревающего охранника. Сильно пнула.

По фойе разнёсся его болезненный возглас, и Саймон кинулся вперёд. Он сможет.

Подбежав к стеклянной двери, он врезался в неё всем своим весом. Он был готов к боли, но дверь распахнулась, и Саймон вывалился на тротуар.

– Эй! – крикнул швейцар, но Саймон был уже на ногах. Крысы практически заполонили улицу, но ничего не замечающие прохожие ходили между дерущимися группками, и Саймон запрыгал от одного островка к другому несколько раз, едва не отдавив чьи-то хвосты.

Он оказался на середине улицы, когда одна из крыс запищала: «Саймон Торн!» Его имя будто запустило молниеносную реакцию, и не успел он оглянуться, как крысы двинулись на него. Прохожие брезгливо зафыркали, а туристка неподалёку закричала, но крысы не обратили на них внимания.

Сердце Саймона затрепетало. Крысы подступали отовсюду – даже с дороги, – и их становилось всё больше. Птицы с криками обнажили когти, впиваясь в крысиный мех, но за считаные мгновения они остались в меньшинстве.

– Саймон! – послышался ещё один голос. Уинтер. Она пробиралась сквозь крысиное море, отбрасывая их в стороны. – Фу, фу, фу! Какая гадость!

– Возвращайся! – крикнул он, пошатнувшись; острые крысиные коготки, цепляющиеся за джинсы, царапали кожу. Стоять было всё тяжелее и тяжелее, потому что по нему карабкались новые крысы, и от паники кружилась голова. Какая же ужасная была идея. Нужно было послушаться Уинтер и остаться в Небесной башне или хотя бы подождать, пока крысы уйдут. В этот раз дядя не сможет его спасти, а если крыс прибавится…

В воздухе раздался клёкот, и Саймон поднял голову: с крыши Небесной башни к ним спускалась стая ястребов и соколов. Вёл их одноглазый орёл – Орион.

Не успел Саймон шевельнуться, когти сорвали грызунов с его одежды, и под звуки яростных визгов крысы и птицы схлестнулись. Крысы не могли противостоять крупным хищникам и вскоре начали отступать.

– Пойдём, пока нас не загнали обратно! – Уинтер схватила его за локоть и потянула вперёд, прочь от башни, в сторону Центрального парка.

– Но… тебе не обязательно идти со мной, – сказал он, пока они бежали по тротуару.

– Кто-то ведь должен убедиться, что тебя не съест стая голодных волков. Давай вперёд, пока нас не поймали.

Уговаривать его не пришлось. Саймон помчался со всех ног, и, к его удивлению, Уинтер не отставала. Вместе они побежали по городским улицам, мимо торговцев, продающих хот-доги и мороженое, мимо туристов, задравших головы, мимо бесконечных мужчин и женщин, недовольно кричащих, когда их отталкивали с дороги. Они петляли, сворачивали, перебегали улицы, всегда двигаясь на восток. Когда они добрались до Центрального парка, лёгкие Саймона горели, а ноги тряслись.

– Неплохо, – сказала Уинтер. Несмотря на то что выглядела она так, будто никогда не бегала, она даже не вспотела. Они перешли на быструю ходьбу, и Уинтер повела их по дороге через парк. – Крысиная скала рядом, и вряд ли нас будут там искать. Не сейчас. Думаю, мы сможем пройти.

– Если только нас не поджидает армия крыс, – тяжело выдохнул Саймон. От одного только воспоминания о карабкающихся по одежде крысах по коже побежали мурашки.

– Тогда, надеюсь, ты научишься превращаться до того, как тебя сожрут, – сказала она, сворачивая на дорожку, ведущую на юг.

Какое утешение. Саймону потребовалась минута, чтобы перевести дух, а потом он с любопытством на неё взглянул.

– А ты научилась?

Она смотрела вперёд, но Саймон видел, как она хмурится.

– Ты слышал Ориона.

– А ещё видел, как ты на него посмотрела, когда он это сказал.

– Время уже пришло, а я так и не превратилась, доволен? – резко сказала она. – Больная тема.

Саймон даже не знал, верить ли ей, но решил не давить.

– Не знаешь, в кого превращался мой папа?

Уинтер пожала плечами.

– В волка, наверное, как и вся его семья. Звери не любят гибридов.

– Гибридов?

– Да. В Пяти Царствах не особо поощряют кровосмешение, но иногда такое случается.

Тон у неё был такой, будто слово «гибриды» – ужасное ругательство, и Саймон заморгал, не до конца понимая. Она, видимо, уловила его замешательство, потому что неожиданно остановилась и раздражённо повернулась.

– Обычно анимоксы ещё до превращения знают, к какому Царству принадлежат. Если твои родители – Птицы, то и ты будешь Птицей. У Зверей то же самое. Но взять тебя, например. Твоя мать – орлица, отец – волк. Никто не знает, кем именно ты станешь, потому что ты ребёнок двух Царств, гибрид.

– Не вижу в этом ничего плохого, – сказал Саймон.

– А хочешь узнать, где тебе будут не рады? – поинтересовалась она, и он пожал плечами.

– Да я как-то не задумывался.

– Ну так вот, поверь, нигде тебе не обрадуются. Особенно учитывая, что ты дитя Птичьего и Звериного Царства. Это опасно, и кем бы ты ни стал, кто-нибудь да вспомнит, что твоя мама орлица, а папа – волк.

Лично Саймон считал, что никого не будет волновать, кем были его родители. Он всё равно не собирался оставаться в Царствах надолго. Но не успел он ничего сказать, как из кармана выбрался Феликс, зашевеливший усами.

– Так себе путешествие, согласись?

Саймон нахмурился.

– Прости. Зато крыс нет. Иди сюда, тебе будет безопасней у меня в рюкзаке.

Он посадил мышонка на плечо, но не успел Феликс ответить, как Уинтер заорала и попятилась, врезавшись в скамью.

– Ты притащил крысу?

– Прошу прощения? – произнёс Феликс, дёргая усами. – Я не крыса…

– Он мышь, и он ничего нам не сделает, – сказал Саймон, мрачно поглядев на неё.

– Ты что, вообще не слушал Ориона? – спросила она. – Звери безжалостны. Они все работают на Альфу, и все хотят тебя убить.

– Мы с Феликсом друзья. – Он даже не знает, кто такая Альфа.

– Брось его, – сказала Уинтер, глядя на мышонка огромными дикими глазами. – Сейчас же.

– Не стану я его бросать! Он умрёт, – ответил Саймон.

– Если хочешь себе зверюшку, заведи канарейку. Не грызуна.

– Сказал же, он не «зверюшка». Он мой др…

– Либо он уйдёт, либо я, – сказала Уинтер. – Выбирай, кто?

Саймон скрестил руки.

– Тогда я просто пойду к Крысиной скале сам, а ты объясняй Ориону, почему вообще помогла мне сбежать.

Она открыла рот от удивления.

– Серьёзно, у тебя мозгов меньше, чем у планктона. Из-за тебя нас убьют.

– Возможно. А может, и нет. Но если мы и умрём, Феликс не будет в этом виноват.

Фыркнув, Уинтер резко развернулась и пошла дальше, а Саймон остановился, чтобы открыть для Феликса рюкзак.

– Можешь посидеть здесь, – сказал он и посадил его на стопку своих носков. – Крысиный король даже не поймёт, что ты с нами.

Носик Феликса возмущённо дёрнулся.

– Я ей не доверяю.

– Ну, зато я доверяю. Найди себе место поудобнее, чтобы я тебя не придавил.

Саймон застегнул рюкзак и побежал за Уинтер.

– Прости, – сказал он. – Феликс нам не навредит, обещаю.

– Очень на это надеюсь. Когда придём, говорить буду я. И ради всего святого, не пялься.

– Я уже видел крыс, – заметил Саймон, следуя за ней по насыпи деревянной стружки.

– Таких – нет, ты…

– Кто-то идёт.

Послышалось злобное шипение, и Уинтер дёрнулась. Саймон машинально загородил её собой и огляделся. Вокруг них метра на четыре вверх выступали скалы, отбрасывая тени на луг, с которого доносился слабый запах помоев.

Из глубины скалы выбралось нечто странное – ничего подобного Саймон ещё не видел. Оно пробежало по лугу, мотаясь из стороны в сторону без всякого направления, будто что-то ему мешало. Чем ближе оно подбиралось, тем крепче Саймон сжимал кинжал, висевший на поясе, пока оно наконец не ступило под солнечный свет.

Оголив острые зубки, к ним подбирался десяток грязных огромных крыс со свалявшейся шерстью. Теперь-то Саймон понял, почему они передвигались так медленно: их хвосты были связаны в единый узел, и они не могли разойтись.

– Это что… – начал Саймон.

– Ага, – сглотнув, отозвалась Уинтер. – Это крысиный король.

7
Крысиный король

Саймон знал, что пялиться невежливо, но ничего не мог с собой поделать: всё его внимание занял клубок крыс, остановившийся в паре метров от них. Он в жизни не видел ничего подобного.

– Кто из них Крысиный король? – шепнул он Уинтер.

– Никто. Так крысы наказывают своих – связывают их хвосты вместе и издеваются над ними, – прошептала она в ответ. – Я же говорила, они посмешище даже в собственном королевстве.

Саймону они посмешищем не казались. Пусть они и не могли нормально передвигаться, зато словно вышли из настоящего кошмара.

– Отвечайте, – потребовала одна из крыс. Среди них она была самой большой, с неестественно вытянутой мордочкой и сальным спутанным серым мехом. – Кто вы такие?

– С-саймон, – представился он. – А это Уинтер.

– Саймон, – пробормотали остальные крысы. – Уинтер.

– Нарушители, – произнёс главный, и бормотание стало громче. – Мы не принимаем нарушителей.

– Да нам тоже здесь не особо-то нравится, – сказала Уинтер, и Саймон ткнул её локтем в бок. Она прожгла его взглядом.

– Я ищу маму, – сказал он храбрым голосом, хотя всё внутри дрожало. – Её похитила стая крыс, и я хочу узнать, где она. Её зовут Изабель Торн.

– Изабель Торн, Изабель Торн, Изабель Торн, – пробормотали крысы в унисон. – Нам известно всё – но у всего есть цена.

– Я отдам всё, что попросите.

– И что же у тебя есть такого, чего нет у нас? – поинтересовался Крысиный король.

Саймон огляделся в поисках чего-нибудь, что могло их заинтересовать. У него в рюкзаке были только одежда, книги и мамины открытки, а из ценностей – одни лишь карманные часы, подаренные мамой. Но он скорее отрежет себе руку, чем отдаст их.

– Кинжал, – выпалил он неожиданно, вытаскивая клинок, отданный дядей Дэррилом. – Я отдам свой кинжал.

Лидер фыркнул.

– И зачем нам человеческое оружие?

Отчаяние усиливалось. Должно же найтись хоть что-нибудь. Его взгляд вновь упал на Крысиного короля, и в голове возникла идея.

– Я вас развяжу.

Шипение смолкло.

– Что ты сказал? – переспросил лидер.

Саймон заткнул кинжал за пояс.

– Наверное, вам непросто искать пропитание и передвигаться. Готов поспорить, и в метро вы целую вечность не были. – Он слабо представлял, как они все вместе спускаются по лестнице. – Расскажите, где мама, и я вас развяжу.

Крысы переглянулись. Саймон расслышал шепотки, а потом лидер наконец-то приподнялся на задних лапках.

– Развяжи, и мы подумаем над твоим предложением.

– Откуда нам знать, что вы не сбежите? – спросила Уинтер.

Лидер потёр передние лапки.

– Довериться.

Она фыркнула.

– Я вас умоляю. Я скорее голубю доверюсь, чем крысе.

Крысиный король моментально вздрогнул, и несколько крыс поглядели на небо.

– Я вас развяжу. Но если сбежите – если хоть кто-то развернётся до того, как вы скажете, где мама, – я натравлю на вас всех голубей Нью-Йорка. Мы с ними дружим, – добавил он. – Так что, если хотите ещё хоть раз увидеть метро, то держите слово. Поняли?

Крысы зашептались, и послышался нервный писк.

– Ладно, – наконец сказал лидер. – Развяжи, и мы всё расскажем.

Саймон присел рядом с ними.

– Не шевелитесь, – сказал он, расправляя свалявшийся мех насколько возможно. Хвосты спутались куда сильнее, чем он ожидал, и напоминали узел размером с бейсбольный мяч. Скривившись, Саймон стал искать, откуда начать. Узлы ему никогда не поддавались, но в конце концов он нашёл жалкий кончик хвоста.

– Просто подождите, хватит дёргаться, – попросил он, начиная медленно развязывать скрученные хвосты. Прошла минута, и по щеке сползла капля пота. От Крысиного короля так сильно воняло, что Саймону приходилось дышать через рот, но даже так он ощущал на языке гниль.

– Чего ты возишься? – поинтересовалась Уинтер, закатив глаза к небу. – Если стая нас найдёт, то мы здесь как на ладони.

– Хочешь сама ими заняться? – спросил Саймон. Он выпутал половину хвоста, и добрался уже до кончика следующего, как вдруг заметил, что его пальцы в грязи, о происхождении которой он предпочитал не задумываться.

Уинтер присела рядом и скривилась.

– Какая гадость.

Бормотание крыс стало громче, и Саймон недовольно глянул на неё.

– Они тебя слышат, – заметил он. Она фыркнула и ткнула его локтем в бок.

– Плевать. Двинься.

– Да пожалуйста, – сказал Саймон, вытирая руки о траву. – Это не так легко, как кажется.

– Для тебя – возможно. – Уинтер глубоко вздохнула и взялась за дело, с лёгкостью развязывая хвостики ловкими пальцами. Саймон поражённо уставился на неё. Когда он наконец-то решился заговорить, она успела освободить уже трёх крыс.

– Как ты…

– Просто кто-то неуклюжий бабуин, вот и всё. – Из узла выскользнули ещё два хвоста. – Тут просто мех и крысиные отходы. Они все слиплись, а хвосты не настолько запутанны, как кажется.

Саймон смотрел, как Уинтер высвобождает крыс одну за другой. Большинство хвостов гнулись под странными углами, но крысы не возражали; они нежно прижимали к себе хвостики, как часто делал Феликс. Саймон их понимал.

– Давно вы связаны? – спросил он у лидера.

– Много лун, много лун, – отозвался тот. Когда Уинтер наконец-то его освободила, крысиные глаза засияли. Он осторожно осмотрел помятый хвост и сказал: – Как же я по тебе скучал.

Уинтер вытерла руки о землю и встала, не касаясь одежды.

– Всё. Отвратительно, но готово. Куда вы забрали маму Саймона?

– Не мы, – заметил лидер. – А крысиная армия. Без хвостов нам туда нельзя.

– Так куда её забрали? – спросил Саймон с нарастающим нетерпением.

– В самое безопасное место в зверином Царстве, – сказала крыса. – Куда попадают одни лишь сильнейшие.

Стоящая рядом Уинтер выругалась себе под нос.

– То есть…

– Да, – ответила крыса. – В зоопарк.

Уинтер взвыла так громко, что половина окружавших их крыс бросилась врассыпную.

– Ну конечно. Конечно. Столько возможностей, а Альфа заперла её там – ну не прекрасно ли, а?

– Теперь мы хоть знаем, где она, – выдохнул Саймон. Он не видел в зоопарке ничего страшного, но не успела Уинтер объяснить, как бывший лидер Крысиного короля захромал им навстречу.

– Если пойдёшь за ней, погибнешь, – сказал он, сверкнув глазами-бусинками. – Берегись Звериного короля, Саймон Торн.

– Это что, ещё какой-то правитель? – спросил Саймон. Вот только очередного врага им сейчас не хватало – правда, крысы исчезли в ближайшем кусте, так ничего и не ответив. Саймон, нахмурившись, отвернулся к Уинтер. – Прошу, скажи, что ты знаешь, о чём он сказал.

Уинтер мрачно рассмеялась.

– Альфа забрала твою мать в зоопарк Центрального парка.

– Я не про… – он осёкся. Не важно. – Ну так пойдём за ней.

– Ты хоть раз был в зоопарке? – поинтересовалась она, и Саймон пожал плечами.

– Видел его с улицы. Но…

– Но дядя никогда тебя туда не водил. Орион тоже не разрешает приближаться к зоопарку, – добавила она. – А знаешь, почему?

– Львы кусаются?

Уинтер бросила на него кислый взгляд.

– Зоопарк – просто прикрытие. На самом деле там скрывается ПРИЮТ – Передовой Результативный Институт для Юных Талантов. Это академия, в которой Альфа обучает свою армию. Она лично выбирает самых умных и самых опасных молодых анимоксов из зверей, насекомых, рептилий и подводных животных, и поскольку все у неё в подчинении, они не могут отказать. Альфа промывает им мозги и превращает в машины для убийства. Через пять лет учеников возвращают в их Царства, но они остаются верны ей. Там обучаются все высшие чины пяти Царств. Кроме нас, – горько сказала она. – Когда Альфа взошла на трон, она перестала допускать птиц.

– Всё ещё не понимаю, зачем держать маму в академии, – сказал он.

– Она могла спрятать её где угодно – у Альфы есть недвижимость по всему городу, даже пара островов к северу отсюда. Я думала… – Уинтер замолчала и помотала головой. – Но нет, разумеется, Альфа забрала её в ПРИЮТ. Во всех пяти Царствах не найти более защищённого места. Кто бы ни попытался туда пробиться, волки разорвут их задолго до встречи с учениками. Даже птицам Ориона путь туда заказан.

– Но в зоопарк ежедневно ходят сотни людей, – сказал он. – Хочешь сказать, туда невозможно проникнуть? Всего-то и нужно, что купить билет!

– ПРИЮТ скрыт. Он…

До них донёсся тихий клёкот, и Уинтер резко обернулась, глядя в небо. Ветви над головами закачались, и она смертельно побледнела.

– Орион.

Времени на раздумья не было. Саймон побежал в сторону зоопарка. Если Орион уже нашёл их, то очень скоро в погоню за ними пустятся все птицы города.

– Саймон, нет! – крикнула Уинтер, помчавшись за ним. – Нам туда нельзя!

Он не ответил. Может, ей и нельзя идти в зоопарк, но, если есть шанс найти там маму, он должен рискнуть. Даже если его поджидает волчья стая, готовая разорвать в клочья.

– Ты не понимаешь, если с тобой что-то случится, Орион меня убьёт! – Уинтер догнала его и побежала рядом.

– Тогда вернись в Небесную башню и скажи, что пыталась меня остановить, но я тебя не послушал, – сказал он. – А я пойду в зоопарк.

Уинтер издала странный звук – нечто среднее между выдохом и полузадушенным ругательством.

– Если ты пойдёшь, то и я тоже.

– Тогда не жалуйся и шевелись.

Он практически чувствовал затылком её прожигающий взгляд.

– Из-за тебя нас обоих убьют.

– Из-за меня убьют только меня самого, – сказал он. – Если хочешь пойти со мной, отвечай за себя.

– Не могу же я отпустить тебя одного, согласись? – спросила она. – А то перепутаешь академию с какой-нибудь норой.

Саймон не ответил. Она могла сколько угодно делать вид, что идёт с ним ради его же безопасности, но он видел, как сильно она любит Ориона, и понимал: она скорее встретится с волчьей стаей, чем вернётся в Небесную башню без Саймона.

Он бежал через парк настолько быстро, насколько мог, а Уинтер следовала за ним. Над головами уже кружили три ястреба, явно сообщавшие Ориону их местонахождение.

– Сюда, – сказал он, забираясь на скалу, отделяющую зоопарк от остального парка.

Уинтер остановилась, отбрасывая с лица длинные спутанные волосы.

– Ты что делаешь?

– А ты как думаешь? Пробираюсь через задний вход. – Саймон заглянул за скалу. Там за кирпичной стеной стоял пустой зоопарк – видимо, он уже закрылся для посещения. Саймон огляделся. Прямо под ними в лучах заходящего солнца поблёскивал пруд. Если бы он прыгнул, плеск мог привлечь внимание, но выбора не было, – он глянул на ястребов, кружащих над головой, – времени на раздумья тоже.

– Ты с ума сошёл, – сказала Уинтер. – А если там пираньи?

– В пруду в центре Нью-Йорка? Сомневаюсь. – Но когда Саймон стянул рюкзак и перебрался через скалу, повиснув над водой, сердце заколотилось. А вдруг Уинтер права? Вдруг под водой действительно скрывается кто-то, кто предпочтёт скорее съесть его, чем помочь? Или вдруг он сломает ногу?

В небе раздался пронзительный орлиный крик. Орион нашёл их. Времени не осталось – глубоко вдохнув, Саймон сиганул в воду. Пруд оказался глубже, чем он ожидал, и на несколько мгновений он ушёл под воду с головой, достав ногами до дна. Что-то тонкое и скользкое коснулось голени, и он моментально оттолкнулся и выплыл на поверхность.

– Всё в порядке! – крикнул он, вынырнув из воды. В небе всё ещё кружили ястребы, но теперь к ним присоединился ещё и одноглазый орёл. Выбираясь из пруда на деревянный мостик, Саймон боялся, что они спикируют к нему, но этого не произошло. Он вытянул руки. – Кинь мне рюкзак!

Уинтер бросила Саймону вещи, неслышно что-то бормоча и не сводя глаз с птиц. Поймав рюкзак, он сразу же проверил гнёздышко из носков, сделанное для Феликса.

– Ты в порядке?

Феликс дрожал, а его усики нервно подёргивались, но он был цел и невредим.

– Поверить не могу, что ты пошёл в зоопарк. Твой дядя пришёл бы в ярость.

– Его здесь нет, – сказал Саймон. – И мы всё равно ненадолго.

Уинтер спрыгнула в пруд с громким плеском и сразу же всплыла, отплёвываясь.

– Да ты что, издеваешься?! – проорала она. – Тут же повсюду угри!

– Угри ничего нам не сделают. А птицы за нами не последовали, – заметил Саймон, протягивая ей руку. Ястребы всё ещё кружили в небе, но приземляться не торопились.

– Они бессильны. Мы тут в ловушке. – Проигнорировав Саймона, она вылезла из пруда. Ему пришлось закусить язык, чтобы не рассмеяться. В огромном шерстяном кардигане, с длинными мокрыми волосами она походила скорее на вымокшую кошку, чем на девочку. – И Орион теперь меньшая из наших проблем. Если твоя крыса…

– Мышонок.

– …твой кровожадный зверёныш на нас донесёт, я сделаю из него шашлык.

Феликс фыркнул. Решив, что лучше им держаться подальше друг от друга, Саймон застегнул рюкзак.

– Не обязательно вести себя так грубо, знаешь ли. Он мой друг. Он нас не выдаст.

– Я тебя умоляю, – сказала Уинтер. – Все грызуны одинаково глупые и вонючие.

– И со многими грызунами ты общалась? Я вот со многими, и да, они не гении, но хотя бы умнее голубей.

– Да кто угодно умнее голубей. Они – позор нашего Царства. Птицы – благородные, верные, умные…

– Заносчивые…

Уинтер фыркнула.

– Мы – создания высокого полёта. И мы не виноваты в том, что остальные такие приземлённые.

Саймон стащил с себя толстовку и выжал её.

– Пойдём. Покажешь, где находится ПРИЮТ, я найду маму, и мы уберёмся отсюда.

– Нам крышка, – проворчала она, свернув на каменную дорожку. Саймон в последний раз поглядел на кружащих птиц, а потом последовал за ней.

Пока они шли, он внимательно следил за всем, что казалось хоть сколько-нибудь необычным. Саймон был в зоопарке только один раз, в прошлом году на школьной экскурсии, да и то в Бронксском зоопарке, где он весь день пытался не смеяться над мартышками, слонами и жирафами, потешающимися над посетителями. По сравнению с ним зоопарк Центрального парка казался крошечным, а из-за холмов и скрытых дорожек он скорее напоминал обычный парк, чем место, полное экзотических животных. Казалось, что пространства в парке не хватало даже для них, что уж говорить про целую академию.

На противоположном конце зоопарка, неподалёку от Пятой авеню и Небесной башни, он заметил высокое кирпичное здание.

– Это академия? – спросил он, указав на него.

– Нет, это Арсенал, – ответила Уинтер. – Там…

В вечернем воздухе раздался злобный рык, и Саймон стиснул лямку рюкзака.

– Кто там? – окликнул он.

Низко рыча, из-за деревьев показался десяток волков. Саймон схватил Уинтер за руку, но не успел он кинуться бежать, путь ему преградил крупный серый волк, а остальные сомкнули круг.

Они были окружены.

8
Приют

Саймон попятился, и сердце зашлось в груди. Уинтер за его спиной замерла; краска сошла с её лица. Вожак, большой серый волк, придвинулся ближе.

– Что вы здесь делаете? – прорычал он. С острых клыков тянулась нить слюны.

– Мы… мы просто… просто гуляли, – неубедительно соврал Саймон.

Их с волком разделяли лишь несколько сантиметров, и он чувствовал на лице горячее дыхание.

– Сколько раз я просил не гулять по зоопарку? – поинтересовался волк низким, опасным голосом, который подходил больше человеку, чем зверю.

Саймон заморгал. За всю жизнь он видел только одного волка – дядю Дэррила, но этот был меньше и, в отличие от дяди, с синими глазами.

– Я не…

Волк зарычал.

– Хватит! – Стоящая за Саймоном Уинтер пискнула, ужасно напомнив Феликса. – Птицы сегодня повсюду. Если не хочешь, чтобы Альфа узнала о твоём приключении, хватит спорить и идите за мной.

– К-как скажете, – выдавил Саймон. Но это не успокоило волка – наоборот, он ощерился, вновь обнажив зубы.

– Что ты тут из себя строишь, щенок? – Он придвинулся ещё ближе, обнюхивая мокрый свитер Саймона.

– Малкольм, его запах, – произнесла волчица у них за спиной. – Он какой-то странный. У девочки тоже. От них несёт крысами.

– Прошу прощения? – вскинулась Уинтер, но вожак – Малкольм – снова рыкнул, и она замолчала.

Он продолжил обнюхивать Саймона, перейдя с одежды на руки и рюкзак. Саймон застыл, боясь даже вздохнуть. За кого волк его принял?

– Быть того не может, – наконец, сказал Малкольм, щёлкнув зубами в сантиметре от носа Саймона. – Кто вы такие? Что вы здесь делаете?

В голове сразу мелькнул с десяток вариантов. Как нужно было соврать, чтобы выпутаться из ситуации, не став волчьей закуской?

– Бета задал тебе вопрос, щенок, – прорычала волчица из-за спины, щёлкнув зубами. Уинтер взвизгнула, но тут раздался очередной рык, от которого у Саймона волосы встали дыбом.

– Не трогай его, – произнёс Малкольм. – По крайней мере, пока он мне не ответит. Кто ты, мальчик? Что ты затеял?

Саймон помедлил. Если стая знала его дядю, они могли их отпустить.

– Меня зовут Саймон Торн, – сказал он. – Я пришёл, потому что…

– Торн? – Малкольм навострил уши. – Из какой стаи?

– У меня нет стаи. Я живу в Верхнем Вест-Сайде с дядей Дэррилом.

При упоминании его имени по стае пробежала волна удивления, и некоторые попятились, рыча. Малкольм прижал уши к голове.

– Предупреждаю лишь раз, мальчик. Пощады не жди. Говори правду, пока я не разорвал тебе глотку.

Саймон тяжело сглотнул.

– Я не вру. Я прожил там всю жизнь. Меня вырастил дядя.

– Невозможно.

– Но почему? – спросил Саймон.

– Потому что Дэррил Торн мёртв.

Всё внутри Саймона сжалось, и он перевёл взгляд с Малкольма на соседних волков.

– Вы уверены? Потому что мне точно известно, что он ещё жив, – произнёс он со всей смелостью, на которую решился. Волки молчали. – Давайте убейте меня. Не хотел бы я оказаться на вашем месте, когда он придёт меня искать.

Малкольм впился в Саймона долгим взглядом, и остальные волки подобрались. Одно слово от вожака, и они моментально превратят Саймона с Уинтер в отбивную. Уинтер схватила Саймона за руку, и тот стиснул её ладонь.

– Малкольм, – сказала волчица. – Смотри. Кинжал.

Сощурившись, волк перевёл взгляд на нож с рукояткой из слоновой кости, висящий на поясе Саймона.

– Это подарок дяди, – сказал он с замершим на мгновение сердцем.

– Тихо, – рыкнул Малкольм, и Саймон захлопнул рот.

В воздухе повисла тяжёлая тишина. Саймону казалось, что волк бросится на него в любую секунду – но вместо этого он осмотрел кинжал, почти упёршись носом Саймону в руку. Стоящая рядом Уинтер дрожала так, что было удивительно, как она ещё держится на ногах.

Наконец, Малкольм запрокинул голову и взвыл. Это был вой одиночества – сердце Саймона заныло от тоски. Где-то вдалеке на него откликнулось несколько псов, но сравниться с Малкольмом они не могли.

Наконец, волк закончил и склонил голову.

– За мной, оба. Попробуете сбежать – не доживёте до рассвета.

Он побежал вперёд, и остальные сомкнулись вокруг Саймона и Уинтер стеной, пытаясь заставить их пойти по дорожке. Уинтер не шевельнулась.

– Доверься мне, – сказал Саймон. – Всё будет в порядке.

– Да, если хочешь стать их ужином, – ответила она, – а вот я не желаю, чтобы меня съела свора облезлых дворняг!..

Какой-то волк клацнул зубами у её ног, и она вскрикнула.

– Кажется, им не нравятся оскорбления, – заметил Саймон. Уинтер замолчала и наконец-то пошла вперёд.

Пока они шли к центру зоопарка, по коже Саймона бегали мурашки. Ему постоянно казалось, что кто-то за ними наблюдает. Но стоило оглядеться, и перед глазами оказывалась только пустая дорожка, окружённая деревьями и силуэтами небоскрёбов на горизонте. Но зоопарк был каким-то странным, смысла отрицать это не было. Тихим – слишком тихим, особенно для города, и он не сразу понял почему. Несмотря на птиц, кружащих над головами и настороженно поглядывающих на них волков, поблизости не было слышно пения или воркования. Не было даже голубей.

Когда Малкольм привёл их к выходу, Уинтер тихонько всхлипнула, и Саймон оглянулся через плечо. Вопреки храбрым словам, её глаза и лицо покраснели, и выглядела она так, будто находится на грани истерики.

– Мы сделаем всё, что скажете, – выдавила она полузадушенно. – Только не ешьте, пожалуйста.

– Не есть? – переспросила волчица. – Посмотри на себя – кожа да кости. Кому такие нужны?

– Ну почему же, – произнёс другой волк, жестоко ухмыляясь. – Если её откормить, то хватит хотя бы на пару укусов.

Волки расхохотались, и Саймон стиснул руки в кулаки.

– Хватит, – сказал он. – Мне без разницы, что будет со мной, но Уинтер вы отпустите.

К его удивлению, волки замолкли и беспокойно переглянулись, а затем посмотрели на вожака.

– Как тебя зовут? – спросил Малкольм.

– Уинтер Ривера, – ответила она дрожащим голосом. Волк склонил голову.

– Ривера? Как советника Роберта Риверу?

– Это мой дедушка, – ответила она с лёгким вызовом, будто предлагая рискнуть и сказать что-нибудь. Саймон перевёл взгляд с неё на волка и обратно, пытаясь понять, врёт она или нет.

– Понятно. – Волк задумался. – Птицы окружили зоопарк. Мы не можем отпустить вас ради вашей же безопасности. Но если будете меня слушаться, с вами ничего не случится.

– И как нам вам доверять, если мы даже не знаем, кто вы? – поинтересовался Саймон.

– Я не прошу мне доверять. Я требую послушания. А теперь будьте-ка любезны.

Они остановились перед большим старым кирпичным зданием, которое Уинтер назвала Арсеналом. К его деревянным закрытым дверям вела лестница, а над ними висел металлический орёл с расправленными крыльями.

– Это и есть акаде… – начал было Саймон, но неожиданно воздух вокруг вожака замерцал, и Малкольм начал превращаться. Его морда обернулась человеческим лицом, а густой мех, переплетаясь, стал чёрной формой. Вскоре перед ними возвышался крепкий мужчина, и Саймон попытался не смотреть на него во все глаза. У него были вьющиеся волосы и не было шрамов, но своими мускулами, волевым подбородком и широкими плечами он поразительно напоминал Дэррила.

– Нет, не она. Дай мне кинжал, – сказал Малкольм, протягивая руку.

Закусив щёку, Саймон передал клинок. Осмотрев острое лезвие и полированную рукоять, Малкольм заткнул его себе за пояс.

– Ты пойдёшь со мной и будешь молчать, пока с тобой не заговорят.

– Никуда я не пойду, пока не скажете, кто вы, – возразил Саймон.

Мужчина сощурился.

– Малкольм Торн, Бета звериного Царства, вожак Волчьего братства и начальник службы безопасности ПРИЮТа.

– Малкольм Торн? – переспросил Саймон. – То есть, вы с дядей…

– Дэррил Торн был моим старшим братом, – сказал Малкольм, играя желваками. – Если он до сих пор жив, то он прекрасно инсценировал собственную смерть. Даже мать в неё поверила.

– Ваша мама? – слабо спросил Саймон. У дяди Дэррила в городе была семья, а он о них даже не упоминал?

– Да, наша мама. Альфа. Полагаю, она захочет с вами встретиться, как только вернётся.

Саймон раскрыл рот. Альфа – мама дяди Дэррила? То есть его собственная бабушка. Но почему…

– Встретиться? – сказала Уинтер, к которой вернулась частичка прежней уверенности, раз теперь перед ними был человек, а не волк. – Да ни за что. Я не собираюсь приближаться к этой…

– Я бы на твоём месте следил за языком, – предостерёг Малкольм. – Никто не собирается вас есть. Пока что. Но не могу гарантировать, что моя стая не проголодается.

Отвернувшись, он поднялся по лестнице, и Саймон двинулся за ним. Если Дэррил был сыном Альфы, то зачем инсценировал свою смерть? Чтобы защитить Саймона от собственной семьи? Может, Малкольм и опасался, что их схватят птицы, но Саймон-то знал, что бояться стоит не их. А того, что ждало в Арсенале.

Но сбегать было уже поздно, да он и не стал бы, даже если бы мог. Внутри держали его маму, и он собирался найти её чего бы это ни стоило.

Малкольм провёл их в фойе, и деревянный пол скрипнул под ногами. Сквозь окно над дверью лился слабый свет, и по пути Саймон рассматривал фрески на стенах: соколы, волки, гремучие змеи, медведи и даже рой пчёл – все объединились против единого врага, которого Саймон не видел. Вместо того чтобы направиться к стоящей поблизости винтовой лестнице, как ожидал Саймон, Малкольм повернул направо и прошёл в дверь в углу коридора, к узкой лестнице, ведущей глубоко под Арсенал.

Когда они начали спускаться, Уинтер снова нащупала руку Саймона. От её хватки у него заболели пальцы, но он не отстранился. Остальные волки, видимо, остались снаружи, потому что, когда они дошли до конца лестницы, он заметил, что они были одни. И зашли в тупик.

– Куда… – начала Уинтер, но Малкольм шикнул и открыл деревянную панель на стене, за которой оказался кодовый замок. Он ввёл код, и несколько мгновений ничего не происходило. Заворчав себе под нос, Малкольм пнул стену, и неожиданно она заскрипела. Появилась тонкая полосочка света, постепенно разрастающаяся всё шире.

Саймон, раскрыв рот, смотрел на неё во все глаза. Потайная дверь распахнулась, открывая пещеру, в которой стояло кирпичное здание даже больше Арсенала – более того, оно было настолько огромным, будто занимало абсолютно всё пространство под зоопарком. За исключением подземного местоположения, здание было абсолютно обычным, но в нём не было окон, и его окружал ров. Над тёмной водой покачивался узкий мост, ведущий к двойным дверям. Малкольм направился к ним, и Саймон нервно пошёл следом. Где это они?

Но не успел он спросить, как заметил в тёмной воде чей-то силуэт, причём подозрительно знакомый.

– Эм, у вас тут во рве акула, – сказал он.

– Безопасность – наша первостепенная задача, – ответил Малкольм и кивнул акуле. – Капитан.

Капитан выплыл на поверхность.

– Малкольм, – поприветствовал он хрипло, и Саймону пришлось ухватить руку Уинтер крепче, чтобы она не сбежала обратно в Арсенал.

– Я думал, акулы живут в солёной воде, – сказал он, быстро бросая на Уинтер успокаивающий взгляд. Правда, помог он слабо.

– Поскольку большинство студентов подводного Царства прибывают из океана, Аквариум разработан специально для морских обитателей, – ответил Малкольм.

Пересекая мост, Саймон всю дорогу не сводил взгляда с воды. И как только акула ушла обратно на глубину, показался силуэт поменьше.

– Ещё одна? – простонала Уинтер, но чем больше становилась тень, тем очевиднее она отличалась от акулы. Вместо неё на поверхности появился дельфин.

– Привет! – сказал он, помахав плавником. – Первый день в школе? Я Джем.

– Саймон, – осторожно представился он. Дельфины всегда такие дружелюбные, или Джем на самом деле анимокс?

Вместо ответа Джем склонил голову, непонимающе глядя на него. И только тогда до Саймона дошло, что дельфин обращался не к нему – он говорил с Уинтер.

– Но… – начал было Джем.

– Флюк, – резко произнёс Малкольм. – Возвращайся на урок.

– Так точно, – ответил Джем. Несмотря на всё ещё читающуюся на лице неуверенность, он склонил голову. – Увидимся, Саймон!

– Увидимся, – слабо отозвался тот.

Дельфин исчез под водой, и они дошли до конца подземного моста. Малкольм, явно недовольный тем, что их видел Джем, неразборчиво выругался себе под нос и распахнул тяжёлую дверь, за которой начинался тёмный коридор, напоминавший скорее вход в древний замок, чем в школу. Стены были выложены из камня, над головой висела старая железная люстра – от тусклого света ползли жуткие тени, и по спине Саймона побежали мурашки. Что ещё хуже, на стенах, украшенных картинами со всевозможными животными, начиная от горных львов и гадюк до дельфина, похожего на взрослого Джема, не было изображено ни единой птицы. Саймон спрятал руки в карманы.

– Я так полагаю, мы уже не в зоопарке, – сказал он.

– Нет. – Малкольм приостановился перед картиной ядовитого паука с красными песочными часами на брюшке. – Мы в Логове – временном убежище ПРИЮТа, самой престижной академии для наших детей в Северной Америке, куда принимают исключительно будущих правителей нашего мира. ПРИЮТ – единственная подобная школа для учеников из всех Царств.

– Кроме птичьего, – сказал Саймон, и Малкольм помрачнел.

– Птичье Царство потеряло право посещать академию, когда их правитель приказал напасть на изначальный ПРИЮТ и разрушил половину школы.

Постаравшись ничем не выдать своё удивление, Саймон посмотрел на Уинтер. Та не отреагировала, делая вид, что внимательно изучает портрет волка, поразительно похожего на Малкольма.

– Но почему он так поступил?

– Примерно десять лет назад повелитель птиц был главой ПРИЮТа. И когда Царства решили заменить его Альфой, он отказался уходить тихо, – сказал Малкольм, стискивая рукоять кинжала Дэррила. – После этого нам стало слишком опасно оставаться под открытым небом, и пришлось прятаться под землёй, как кротам. Центр города – не лучшее место для школы анимоксов, но здесь до нас не доберутся птицы. По крайней мере, не без боя.

Малкольм открыл очередную дверь в конце короткого коридора и провёл их внутрь. И едва Саймон увидел, куда он попал, чуть не запутался в собственных ногах от удивления. Они словно вошли в стеклянный тоннель, ведущий сквозь глубины океана. Со всех сторон их окружали морские жители, которых Саймон видел только во снах. Разноцветные косяки рыб плавали между кораллами и водорослями шеренгами, будто выполняли военные упражнения. Между ними вились акулы, демонстрируя ряды острых зубов. Заметив Джема, Саймон слабо ему помахал.

– Это Аквариум, – сказал Малкольм. – Корпус подводного Царства.

Саймон не был в настроении для экскурсии, но чем больше он узнает про школу, тем легче будет найти маму.

– Значит, у каждого Царства свой корпус?

– Да, – ответил Малкольм с лёгким раздражением в голосе. – Логово построено в форме пятиугольника – пять сторон, пять корпусов. Коридор проходит через всё здание. Во внешнем кольце располагается общежитие, где ученики спят. Этот люк ведёт к подводным казармам, – сказал он, указывая на люк под ногами. – Внутреннее кольцо Логова – это учебные кабинеты, а в самом центре находится яма.

– Если птиц не пускают в школу, то зачем нужен пятый корпус? – спросил Саймон, рисуя в голове карту. Если бы он был Альфой, где бы он держал маму? Точно не там, где её могут обнаружить ученики, то есть не в общежитии.

– Пятый корпус – для членов семьи Альфы, – холодно сказал Малкольм. – Ты будешь жить там.

Он открыл дверь слева, и Саймон поражённо заморгал. Открывшийся коридор будто возник из древнего леса. Вдоль землистой дорожки росли высокие деревья, зелёные, как и в Центральном парке, а приглушённый свет создавал впечатление вечных сумерек.

– Корпус Зверей, – пояснил Малкольм. – Ты почему не в яме, Томас?

Крупный медведь выглянул из-за своего неудачного укрытия между парой деревьев и застенчиво пожал плечами.

– Не хочу умирать.

– Никто тебя не убьёт. – Малкольм открыл деревянную дверь, настолько сливающуюся с остальным лесом, что Саймон ни за что бы не заметил её самостоятельно. – В яму, вперёд. И не забывай, ты крупнее её.

Медведь – Томас – содрогнулся и вышел. Саймон вытянул шею, чтобы заглянуть за спину Малкольма, и заметил длинный коридор, ведущий к центру Логова. Но не успел он увидеть, что находилось на другом конце, как Малкольм закрыл дверь и заворчал, жестом показывая Саймону и Уинтер последовать за ним. В конце корпуса Зверей он прошёл через стену плюща. Кажется, они добрались до самого конца Логова, максимально отдалившись от его входа.

– Корпус Альфы, – сказал Малкольм, и Саймон нахмурился. Стены были выкрашены в небесно-голубой, и из них росли ветви, настолько низкие, что приходилось пригибаться, чтобы они не били по лицу. Не знай он правды, решил бы, что они вернулись в пентхаус Ориона.

Что сбивало с толку ещё сильнее, так это атриум, в который привёл их Малкольм, – он был в точности такой же, как верхний этаж Небесной башни: покрытый пышной травой, с деревьями высотой в несколько этажей и стеклянной витой лестницей, ведущей к трём верхним этажам. Видимо, Логово построили до изгнания птичьего Царства. Корпус предназначался для них.

– Ждите здесь, – сказал Малкольм, загнав их в кабинет. Саймон, спотыкаясь, вошёл вслед за Уинтер, и Малкольм запер за ними дверь. Красные стены и кожаная мебель комнаты придавали ей тепла и уюта и напоминали Саймону их с дядей квартиру. Большую часть пространства занимал большой стол из красного дерева, а рядом с дверью стоял книжный шкаф, полный книг о всевозможных видах животных. На верхних полках теснились книги с названиями наподобие «Великая птичья война семнадцатого столетия», «Древний орден анималистов» и «Краткая история миграции насекомых» – если бы Саймон не смотрел на них своими глазами, ни за что бы не поверил в их существование. Пальцы чесались от желания полистать книги, но он замер, заметив очередной том: «Взлёт и падение Звериного короля».

Вспомнив предупреждение крыс, Саймон потянулся к книге. По крайней мере, он может узнать, о чём они говорили.

– Так вот как она выглядит, – сказала Уинтер, нарушив тишину. Испугавшись, Саймон отдёрнул руку. Уинтер рассматривала портрет женщины с прямыми чёрными волосами, голубыми как лёд глазами и узким носом. Ещё один портрет, в этот раз молодого мужчины с песчаного цвета волосами и игривой усмешкой, смотрел на них из-за стола.

– Если это Альфа, то кто… – начал было Саймон, оборачиваясь, но замер. На стене у двери висел третий портрет, и в этот раз он точно знал, что за мужчина с тёмными волосами и ещё более тёмными глазами на нём изображён.

Дэррил.

– Это мой дядя, – сказал он. – Значит, он действительно брат Малкольма.

– Что, думал, слюнявый тебе солгал? – поинтересовалась Уинтер, завалившись на кожаный диван и глядя на него всё ещё красными и припухшими от слёз глазами. – У нас сейчас есть проблемы посерьёзнее. Если Малкольм действительно думает, что птицы на нас напали, тогда он не знает, что Альфа натравила на тебя крыс и что Орион тебя защищает. Но как только всё прояснится…

– Мы уйдём, как только отыщем маму, – сказал Саймон, обходя кабинет в поисках подсказок касательно её местоположения. Но ничего необычного он не нашёл – по крайней мере, ничего, связанного с похищением.

– Альфа могла забрать её в другое место, – сказала Уинтер.

– Она здесь. Ты же слышала крыс.

– Да откуда ты знаешь? Если окажется, что мы рискуем жизнью просто так…

– Других зацепок у нас нет, – сказал Саймон. Жгучий ком вернулся в грудь. – Она должна быть здесь, ну? А если нет, то… то её больше нет, и я не могу об этом задумываться. Не сейчас. – Мама на него рассчитывала.

В кабинете воцарилась тишина, только где-то неподалёку тикали часы.

– Ты прав. Мы её найдём, – тихо сказала Уинтер. – Прости.

Саймон облокотился о стол, не решаясь заговорить. Минута прошла в неловком молчании, и его взгляд вновь зацепился за портрет Альфы.

– Не понимаю, почему Дэррил инсценировал собственную смерть. Если его семья пыталась меня убить, зачем…

– Мы не пытались тебя убить, Саймон, – произнёс Малкольм из дверного проёма, и Саймон дёрнулся, радуясь, что стоял к Малкольму спиной, и тот не видел его лицо. – Двадцать минут назад мы даже не подозревали о твоём существовании.

– Саймон… – Уинтер смотрела на Малкольма так, будто он превратился в кенгуру. Саймон впился ногтями в ладонь.

– Тогда почему дядя меня скрывал? – поинтересовался он, резко оборачиваясь. – Почему…

Он замер. Малкольм вернулся не один.

Рядом с ним стоял хмурый мальчик в чёрной форме с нашивкой на руке, на которой была изображена серебряная корона. Ухоженные каштановые волосы были аккуратно подстрижены, и стоял он ровно, отчего казался выше, но на этом различия заканчивались. Начиная от одинаково синих глаз и торчащих ушей и заканчивая изгибом бровей, они с Саймоном были похожи, как две капли воды.

– Саймон, имею честь представить тебе наследника Царства Зверей, Альфу-принца Нолана Торна, – произнёс Малкольм. – Моего племянника и твоего брата.

9
Альфа-принц

Комната поплыла. Брат? У Саймона был брат? Он уставился на Нолана. Даже если бы Малкольм ничего не сказал, сходство было очевидно. Они были близнецами – перепутать было невозможно.

У него был брат. Была целая семья, а дядя и мама о ней даже не упоминали.

И хотя поначалу Нолан тоже удивился, он быстро оправился от шока, и на лице проявилась скука.

– У меня нет братьев.

– Теперь в это не верится, согласись? – сказал Малкольм. – Небольшая стрижка, и вас будет не отличить.

– Если бы у меня был брат, мама бы сказала, – фыркнув, ответил Нолан. – Это какая-то уловка или маскировка, вот и всё.

– Ты… ты знаешь маму? – спросил Саймон.

– Свою – да, – злобно бросил Нолан. – Твою – нет.

Грудь Саймона сдавило, как будто вокруг обернулся удав. Мама ему врала. Не просто про свою работу и личность, но и про всё остальное. У него был брат. Близнец.

– Когда… когда вы в последний раз виделись? – выдавил он, чувствуя себя так, будто Брайан Баркер снова ударил его под дых. – Ты знаешь, где она? Ты её…

– Не понимаю, о чём ты, – сказал Нолан и добавил, обращаясь к Малкольму: – И ты ради этого вытащил меня с тренировки?

– Не делай вид, что недоволен. Мы оба прекрасно знаем, что ты только рад пропустить тренировку, – сказал Малкольм. – И не груби брату, а не то…

– А не то что? Накажешь меня? – принц закатил глаза. – Я весь дрожу.

– Сообщу Альфе о твоём открытом неуважении к семье, – предостерёг Малкольм.

Нолан помедлил, но не успел он ответить, как Уинтер, молчащая с прихода Нолана, наконец-то сорвалась:

– До меня, конечно, доходили слухи, насколько Альфа-принц избалованный придурок, но раньше я в них не верила. Да ты ещё хуже меня.

– Прошу прощения? – произнёс Нолан.

Уинтер встала, скрестив руки на груди.

– Ты меня слышал. Ты эгоистичный, испорченный, самовлюблённый придурок, который не может поговорить с братом – да по сравнению с тобой даже пираньи вежливее.

Он угрожающе шагнул вперёд.

– Да как ты смеешь? Я Альфа-принц…

– Правда? – спросила Уинтер. – Потому что мне кажется, что ты просто задира с короной.

– Прости, – быстро вмешался Саймон, вставая между ними, пока Уинтер не обострила ситуацию. Чего им не хватало, так это поругаться с единственным человеком, которому могла быть небезразлична его мать и кто мог им помочь. – Она не хотела.

– Хотела, – жарко возразила Уинтер.

Нолан вспыхнул.

– Убирайтесь. Оба.

– Это не тебе решать, – сказал Малкольм. – Саймон твой брат, Уинтер – внучка одного из наших крупнейших союзников, а Орион за ними охотится. Если бы они не успели прийти к нам, он точно взял бы их в заложники, если не хуже. Они останутся здесь, под защитой стаи, пока Альфа не вернётся и не решит, что делать.

– Но… – сказал Нолан.

– Никаких «но». Они останутся, без возражений. А теперь извинись перед братом и проводи Уинтер в корпус Рептилий.

В корпус Рептилий? Саймон кинул взгляд на Уинтер, но та намеренно его проигнорировала.

– Когда она заселится, – продолжил Малкольм, – можете вернуться в яму. И очень не советую сбегать с тренировки.

Нолан несколько раз раскрыл и закрыл рот, как рыба на суше, и наконец сощурился.

– А если я откажусь?

– Тогда, возможно, Уинтер права, и ты действительно просто задира с короной.

Нолан покраснел и, ничего не говоря, выскочил из комнаты. Усмехнувшись, Уинтер последовала за ним, но Саймон едва сдерживал панику. Может, Малкольм считал, поступает правильно, унижая Нолана на их глазах, но что теперь-то брат точно не станет их другом – скорее, врагом. Очень могущественным, очень опасным врагом, который, в отличие от Брайана Баркера, действительно мог испортить Саймону жизнь.

Он хотел пойти за ними, но Малкольм закрыл дверь.

– Погоди, – сказал он. – Сначала расскажи, что ты здесь делаешь.

Значит, Уинтер была права. Пусть Малкольм и был сыном Альфы, он не был связан с крысами, которые забрали его маму, иначе он прекрасно бы знал, зачем они пришли. И Саймон был абсолютно уверен, что в таком случае его заперли бы в какой-нибудь темнице, а не знакомили с братом-близнецом в шикарном кабинете. Но это не значило, что Малкольму можно было доверять. Здесь Уинтер тоже была права. Саймон мог только подыграть лжи, которой Малкольм уже верил.

– Меня пытался похитить орёл, – сказал Саймон. – Дядя Дэррил с мамой его задержали, но мы разделились, и за нами погналась стая птиц. Мы с Уинтер друзья – она решила, что здесь нам помогут.

– Ясно. – Малкольм нахмурился, и Саймон так и не понял, поверили ли ему. – И как часто ты видишься с матерью?

– Практически никогда. – Он хотел сказать, что мама каждый месяц присылает ему открытки, но закусил губу. Вместо этого он задал вопрос, которого так боялся. – Она живёт здесь, с… с Ноланом?

– Да, – ответил Малкольм, присаживаясь на диван. – Большую часть времени она путешествует, но, когда возвращается, остаётся здесь.

В душу скользнула обида. Всё это время мама жила по другую сторону парка вместе с его братом, была его матерью, но не Саймона.

– Не понимаю, – выпалил он, не сдержавшись. В горле встал ком. – Раз она жила здесь, то могла бы зайти ко мне. Не понимаю, почему она не приходила.

Несколько секунд Малкольм молчал, и по его лицу было видно, что он думает о том же.

– Спросим, когда она вернётся, – наконец сказал он.

Но ведь она не вернётся, если Саймон ей не поможет. Щёки горели, и он отвернулся, глядя на портрет мужчины с волосами цвета песка.

– Ты знаешь, кто это? Твой отец, – неожиданно сказал Малкольм. – Люк. Он был старше меня, но младше Дэррила. На нём держалась вся семья.

Саймон уставился на картину. Люк. Его папу звали Люком. Он был меньше Малкольма и Дэррила, у него были светлые волосы и глаза, а на губах играла улыбка, которая смотрелась бы странно на лицах его братьев. Но Саймон был похож на него, и от одной только мысли сердце заколотилось. Всю жизнь он гадал, кем был отец, но…

– Ты не знал о Нолане, да? – спросил Малкольм.

Саймон покачал головой. И хотя он не врал, было больно признавать, что мама с дядей не доверяли ему настолько, что не рассказали, кто он на самом деле такой.

– Нолан меня ненавидит, да? – спросил он.

Малкольм глянул на портрет Дэррила.

– Братья не всегда находят общий язык.

У Саймона пересохло во рту. Скорее всего, дядя сейчас искал его по всему городу, но Саймон ничего не мог с этим поделать – только найти маму и как можно скорее сбежать.

– Пойдём, – мрачно сказал Малкольм. – Мне нужно поговорить с Альфой, но оставлять тебя одного я не стану. Можешь сначала отнести свои вещи в комнату.

Малкольм направился обратно в жилые помещения, и Саймон потянулся за ним. Теперь он смотрел на атриум новым взглядом – здесь жила его мама. С его братом. Без Саймона.

В душе свернулась обида. Почему она выбрала Нолана, а не его? Чем Саймон провинился? Он не мог узнать ответ, не отыскав маму, поэтому молчал, несмотря на боль и злость, и просто шёл за Малкольмом в сторону стеклянной лестницы. Они поднялись на второй этаж, затем на третий, и, когда у Саймона уже начала кружиться голова, наконец-то дошли до верха.

– Сюда, – сказал Малкольм, открыв очередную дверь, за которой оказалась просторная спальня, которая была больше квартиры Саймона и Дэррила вместе взятой. В центре стояла кровать с золотым балдахином, а в углу, несмотря на тёплую погоду, весело потрескивал камин.

Саймон снял рюкзак, но Малкольм не вышел.

– Мне, эм… мне нужно в туалет, – сказал он.

Малкольм кивнул в сторону второй двери.

– Она соединена с комнатой Нолана, так что смотри не выйди к нему. И не задерживайся, – сказал он и наконец-то ушёл.

Как только за Малкольмом закрылась дверь, Саймон поставил рюкзак на кожаный диван. Открыв его, он покопался в носках, пока не нашёл Феликса.

– Ещё жив? – шепнул он. Феликс кивнул.

– У тебя правда есть брат?

Саймон нахмурился.

– Держись от него подальше, ладно?

– Я несколько лет прожил в вашей квартире незамеченным, – сказал Феликс. – Я справлюсь с этим задохликом.

Впервые за последние часы Саймон улыбнулся, но ненадолго.

– Мне понадобится твоя помощь в поисках мамы, – сказал он. – Малкольм не знает про крыс, и я сомневаюсь, что Нолану что-то известно. Видимо, Альфа держит её там, куда они не ходят.

– Постараюсь, – заверил Феликс. – А ты береги себя и держи ушки на макушке – вдруг услышишь что-нибудь, что поможет найти её или понять, что происходит. Альфа похитила её не просто так.

– Она хочет добраться до меня, – сказал Саймон, но мышонок покачал головой.

– Возможно, но она бы не стала так рисковать, если бы не нуждалась в твоей маме. Изабель здесь живёт, не забыл? – сказал Феликс. – Если поймём, почему Альфа её забрала, а не отпустила, то узнаем, в чём дело.

– Саймон? – окликнул Малкольм из-за двери. – С кем ты разговариваешь?

Феликс юркнул за диван.

– Сам с собой, – ответил Саймон, открывая дверь. – Простите, плохая привычка.

Малкольм оглядел спальню – он был так похож на дядю Дэррила, что Саймона кольнуло виной.

– Ну-ну. Готов?

Саймон кивнул и пошёл за Малкольмом. Он не хотел подвергать Феликса опасности, но Малкольм дышал ему в затылок, а Уинтер теперь жила с рептилиями, поэтому ему нужна была помощь. Ведь он хотел найти маму – и понять, почему она так долго ему врала.

10
Пищевая цепь

Малкольм провёл Саймона вниз по лестнице, обратно в атриум. Изредка новоявленный дядя оборачивался на него через плечо, будто пытался удостовериться, что он ему не привиделся. Саймон разделял его чувства.

– Мой кабинет находится наверху, – сказал Малкольм. – Можешь посмотреть за ямой, пока я говорю с Альфой.

– Что это вообще такое? – спросил Саймон.

– В яме студенты тренируются в облике анимоксов, – ответил он, петляя между деревьями. – Если Альфа решит тебя оставить, то скоро ощутишь всё на собственной шкуре. Ты уже превращаешься?

– Я… – Саймон помедлил. – Мама сказала, что скоро начну.

Малкольм провёл ладонью по коротким волосам – ещё один жест, ужасно напоминающий дядю Дэррила.

– Ну конечно же, нет, – сказал он. – Остальные студенты умеют оборачиваться, так что, если не хочешь заполучить шрам, не переходи им дорогу. Понял?

Саймон кивнул, и Малкольм направился в коридор, окружавший всю школу.

– Корпус Рептилий в конце коридора, – сказал он Саймону, которому приходилось практически бежать, чтобы нагнать его. – Не ходи туда без необходимости, а если такая появится – смотри, куда наступаешь. Противоядия не хватит навечно.

– Какой у них корпус? – спросил Саймон, вспоминая лес и аквариум.

– Пустыня. Проведёшь там полминуты, и следующие три недели будешь вымывать песок из мест, о существовании которых ты даже не знал. После них идёт корпус Насекомых, он на другой стороне от входа. Туда не хожу даже я. Все коридоры затянуты плотной паутиной, через которую людям не пробраться.

Саймон содрогнулся.

– А остальным насекомым это не мешает? Тем, у которых крылья, много ног, всё такое.

– Над и под паутиной есть место, хотя бывало, что пауки в шутку их ловили, – сказал Малкольм. – Говоря формально, пауки – не насекомые, хотя все они членистоногие, как и остальные члены их Царства. Но они хотят, чтобы их причисляли к насекомым – полагаю, потому что им не нравится, когда их зовут букашками. А может, потому, что они надеются, что мы о них забудем. Пауки – шпионы наших Царств, и они не особо любят остальных. Я бы тоже не любил, будь я их размера. Но несмотря на их скрытность и хитрость, мы принимаем всех перспективных учеников.

– Кроме птиц, – сказал Саймон.

– Да, но они и не рвутся к нам в союзники, согласись? Или ты думаешь, что Орион хотел позвать тебя пить чай?

Орион пытался защитить его от волчьей стаи, но ответить так Саймон не мог. Вместо этого он пошёл за Малкольмом по очередной винтовой лестнице. Откуда-то доносились одобрительные возгласы, но Саймон не понимал, откуда именно.

– Если пауки – хитрые и скрытные, то какие тогда Звери?

– Яростные. Азартные. Храбрые. – Малкольм прервался, когда дошёл до балкона, и подождал Саймона. – Мы воители. Защитники всех пяти Царств. Мы делаем всё, чтобы защитить тех, кто не способен защититься самостоятельно.

То есть у них хватало грубой силы, чтобы контролировать остальные Царства. Саймон подумал, что если бы Брайан Баркер был анимоксом, то был бы одним из них. Но ведь не все Звери были плохими. Дядя Дэррил был волком, в конце концов. Хотя Саймон не хотел бы перейти ему дорогу.

– А рыбы? – спросил он.

– Сколько же у тебя вопросов, а? – Хмурясь, Малкольм провёл его во внутреннее кольцо Логова. – У них строго военное общество. Они ценят усердие, покорность, командную работу, и они патрулируют океаны и защищают наши земли от вторжения. Ими командует генерал, а не Альфа. У Насекомых главная королева, – добавил он. – У Птиц – повелитель. Рептилии собирают совет, хотя в большинстве своём они кочевники.

– Кочевники?

– Да. Обычно они не живут в группах, как мы. В основном путешествуют самостоятельно, и законы везде свои. Причём нетребовательные и изобретательные. – По тону Малкольма было понятно, что он об этом думает. – Бойцы из них не слишком хорошие, но большинство рептилий ядовиты, так что иногда они приносят пользу. Сюда.

Малкольм провёл Саймона по очередному коридору, в котором снова висели портреты животных, будто бы сошедших с открыток его мамы. Они прошли несколько дверей с табличками, хотя Саймон узнал только одно имя в самом конце коридора: «Малкольм Торн».

– Жди здесь. – Малкольм дёрнул головой в сторону окна неподалёку, занимавшего всю стену. – Там яма. Можешь посмотреть, но не выходи и не попадайся никому на глаза.

Малкольм ушёл в кабинет, а Саймон осторожно приблизился к окну, изображая интерес. Стоящая слева от него дверь вела на платформу, а очередная лестница спускалась прямо в огромную песочницу, окружённую бесконечными рядами трибун, на которых сидела, кажется, вся школа. В центре ямы возвышалась гадюка, шипящая на дрожащего медведя, ужасно похожего на Томаса.

Не успел Саймон заинтересоваться боем, из-под двери донёсся голос Малкольма, достаточно громкий, чтобы различить слова.

– …знала?

– Нет, конечно, – произнёс женский голос на другом конце. Альфа. Саймон подобрался поближе, стараясь не выдать себя. – Я поверю, что Дэррил жив, только когда увижу его собственными глазами. Но близнецы… и второй мальчик знает Изабель?

– Саймон. Да, – ответил Малкольм. – Орион напал на них, а Изабель до сих пор не вернулась. Ты нужна здесь.

– Я не могу просто взять и отменить встречу, если мы хотим продолжить сотрудничать с королевой Чёрной Вдовой, – сказала Альфа. – Если хочешь завести нового врага – всегда пожалуйста. Но я вернусь через два дня, как только достигнем соглашения.

Малкольм зарычал.

– Птицы летают над зоопарком, и нападать они стали всё чаще…

– Я заберу мальчиков на территорию Зверей, как только вернусь, – сказала она. – Раз твой вроде как мёртвый брат так долго его защищал, то и ты справишься. Или Дэррил снова тебя превзошёл, даже из своей могилы?

Несколько секунд Малкольм молчал.

– Два дня.

– Глаз с него не спускай.

По кабинету раздались тяжёлые шаги, и Саймон бросился обратно к окну, пытаясь сделать вид, что всё это время наблюдал за ямой. Два дня. Альфа вернётся через два дня, и она заберёт их с Ноланом из города – и тогда их не спасёт даже Орион. Если Саймон хочет увидеть маму ещё хоть раз, нужно успеть найти её.

Малкольм встал у окна рядом с Саймоном и поглядел на яму. Медведь с гадюкой ушли, и вместо них на песке медленно кружили другие ученики. Один из них превосходил в размерах второго практически в два раза – его соперник, скрывший лицо капюшоном, был таким тоненьким, что даже Уинтер на его фоне показалась бы огромной.

Саймон нахмурился.

– А это честно?

– Пожалуй, нет, – ответил Малкольм, сверля учеников убийственным взглядом. – Просто смотри.

Наконец, крупный парень кинулся вперёд – но вспахал носом песок, когда соперник шагнул в сторону. Из-под капюшона выскользнула длинная малиновая коса, и Саймон раскрыл рот. Это была девочка.

Парень медленно поднялся, щерясь и рыча так громко, что было слышно через открытую дверь. А затем он яростно взревел и всего за мгновение обернулся пумой.

– Он её убьёт! – вскрикнул Саймон, неистово ища в толпе кого-нибудь, кто мог бы прийти на помощь. На самом верхнем ряду трибун он заметил Уинтер, сидящую поодаль от остальных студентов, и Нолана, устроившегося внизу, в окружении кричащих что-то мальчишек. Сам он молчал – и ему явно было скучно, словно он каждый день видел, как огромная пума поедает хрупких девочек.

Ну ладно. Раз Нолан не хотел помогать, то Саймон поможет. Он выскочил через дверь на балкон над ямой, и Малкольм за его спиной выругался, но смог нагнать Саймона и схватить его за ворот футболки только на середине лестницы.

– Я же сказал не высовываться, – произнёс Малкольм. Несколько учеников успели их заметить, и теперь они с друзьями шептались, показывая на них пальцем. Малкольм застонал. – Чудесно. К утру все пять Царств узнают о твоём существовании.

– И плевать, – сказал Саймон. – Остановите его.

– Просто смотри.

Саймон попытался вырваться из хватки, но Малкольм был слишком силён. В конце концов выбора не осталось: пришлось сдаться и смотреть схватку. Почти вся толпа теперь повернулась в его сторону, но он не обращал внимания – просто следил за ямой. Пума клацнула зубами, но девочка даже не дрогнула, не сводя взгляда с соперника. Сердце Саймона заколотилось.

Наконец, пума прыгнула. Но девочка вновь была готова к атаке и уже во второй раз отпрыгнула в сторону. С невероятной силой и скоростью она перевернула зверя в воздухе и прижала к земле, надавив коленом на горло. Пума попыталась вырваться, колотя девочку массивными лапами, пока…

Пока она не пропала. Пума застыла, и толпа затихла. Нолан выпрямился, и в его глазах зажёгся огонёк.

– Ты сдаёшься, Гаррет? – спросил он.

Пума едва слышно зарычала, и Саймон уставился на неё с открытым ртом. Что только что произошло?

– Ладно, раз все и так тебя видели, оставаться здесь бессмысленно, – сказал Малкольм и отвёл Саймона вниз; его тяжёлые шаги эхом отражались от каменных стен.

Добравшись до нижнего ряда, они встали у края ямы, и Саймон слышал волну шепотков и чувствовал устремлённые на него взгляды. Не пялился только Нолан. Он твёрдо смотрел на пуму, лежащую всего в нескольких метрах от Саймона и Малкольма. Та так и не пошевелилась.

– Ну так что, Гаррет? – поинтересовался Малкольм. – Гордость или жизнь?

Гаррет снова зарычал, но в итоге пробормотал:

– Сдаюсь.

Из-за его уха выскользнул блестящий чёрный паук, который соскочил на песок и пополз к центру ямы. Достигнув его, он обернулся той самой девочкой с малиновыми волосами. Теперь Саймон заметил, что на рукаве у неё была чёрная повязка с серебряным пауком. На мгновение их взгляды пересеклись, и девочка удивлённо вздрогнула.

– Да ладно, – сказала она, широко ухмыляясь. – Быть того не может.

– Неплохо, Ариана, – сказал Малкольм, намеренно игнорируя её реакцию. – Ещё одна схватка, и можно идти на ужин. Есть желающие?

Таковых не оказалось, хотя Саймон не знал, из-за чего именно: либо они не хотели драться с Арианой, либо обо всём позабыли, уставившись на него. Малкольм явно очень старался вести себя как ни в чём не бывало, хотя и не мог скрыть своё недовольство.

– Кто ещё не пробовал? – с усмешкой поинтересовался Нолан. – Все уже проиграли ей минимум дважды.

Гаррет превратился обратно в крупного парня и поднялся на ноги, красный, как рак. Он глянул на Саймона, но, в отличие от остальных, не удивился. Видимо, Нолан уже всё ему рассказал.

– Ариану можно победить, – бросил он. – Один раз топнуть в нужное место, и…

– Хочешь ещё подраться, Кот в сапогах? – спросила Ариана. – Тебе меня в любом виде не победить.

– Хватит, – прервал перепалку Малкольм. – Мы здесь не для того, чтобы задирать и угрожать другим. Мы стараемся сохранить мир между Царствами, и у нас ничего не получится, если вы будете принимать схватки близко к сердцу, а не извлекать из них урок. Понятно?

Ариана кивнула, а Гаррет, пнув песок, вернулся к своей компании на нижней трибуне. Вновь посмотрев на Саймона, он склонился к Нолану и что-то зашептал.

– Хорошо, – сказал Малкольм, оглядываясь. – Ну, кто смелый?

Некоторые ученики неуютно заёрзали. Другие, кто смотрел на Саймона, резко опустили взгляды под ноги. Их было как минимум сто человек – некоторым было лет по шестнадцать-семнадцать, и у всех на руках были нашивки с серебряными животными. Волки, гадюки, пауки, медведи, осы, скорпионы, пантеры, даже несколько акул и скатов. Саймон не знал, как они сражаются на земле, но сейчас было не время для вопросов. Поэтому он попытался отыскать нашивки с дельфинами, чтобы найти среди них Джема.

– Что, никто не рискнёт сразиться с Арианой? – спросил Малкольм. – Вы так просто сдаётесь?

– Может, Саймон? – предложил Нолан. – Хочу увидеть, на что он способен.

Ариана убрала косу под кофту и ухмыльнулась.

– Ага, если хочешь на ужин куриных ножек.

Саймона не волновало, что она казалась хрупкой. Раз она побеждала лучших учеников Царства животных, она была права. У него не было и шанса.

– Она меня убьёт, – сказал он.

– Тебя никто не заставляет, – сказал Малкольм, хлопая Саймона по плечу. – Будет даже лучше, если ты откажешься.

– Боишься пауков? – спросил Нолан. Окружавшие его мальчики рассмеялись, и лицо Саймона запылало. Если он согласится на схватку, то Ариана победит его в мгновение ока, и над ним будет издеваться вся школа. Но так он хотя бы докажет, что хочет стать одним из них. Никто не сможет назвать его трусом.

– Ничего, – сказал он, сбрасывая руку Малкольма. – Я готов.

– А я всегда рада оставить парочку синяков. – Ариана встала на противоположной стороне ямы. В её взгляде, направленном на Саймона, скользнуло что-то дикое, и она вновь ухмыльнулась.

И тут Саймон понял: его жизни пришёл конец.

11
Человек человеку волк

– Удачи, – сказал Ма

Aimée Carter

Simon Thorn and the Wolf ’s Den

First published in the United States of America in February 2016 by Bloomsbury Children’s Books

1
Блинчики с голубями

Тук-тук. Тук-тук-тук.

Тук. Тук-тук-тук.

Тук. Тук-тук. Тук-тук-тук.

Голубь, сидящий на подоконнике, вновь забарабанил клювом по стеклу. Саймон застонал:

– Ты слишком рано. Давай попозже.

– Нет у меня ничего, – буркнул Саймон.

– Если останетесь, придёт дядя, а вы знаете, что он делает с голубями, – сказал он.

Его слова быстро привели их в чувство, и они принялись нервно переглядываться.

– Мы – еда? – спросил первый голубь.

– Ага. Дядя обожает блинчики с голубями, – отозвался Саймон. – Чуете, как пахнет тестом?

«Держись от животных подальше».

– Еда будет позже, – сказал Саймон голубям. – Не сей…

Оставшиеся голуби нервно заёрзали, и Саймон нахмурился.

– Слушай, да нет у меня ничего. Если вернёшься через полчаса…

– Еда меня не интересует, – произнёс орёл благородным голосом.

– Тогда чего ты хочешь?

Орёл повернул голову, чтобы посмотреть на Саймона здоровым глазом.

– Ты в смертельной опасности, Саймон Торн. Если сейчас же не отправишься со мной…

– Саймон? – окликнул из-за двери хриплый голос дяди Дэррила. – С кем ты разговариваешь?

– Ничего, – с колотящимся сердцем ответил Саймон. – Просто собираюсь в школу.

– Ты снова их кормил?

Дядя заворчал:

– Вот сколько раз тебе говорить? Покормишь один раз…

– И они будут возвращаться, пока не сгниют их глупые голубиные мозги, – процитировал Саймон. – Знаю. Прости.

– Просто не открывай окно. Завтрак будет на столе через десять минут. Энергия тебе сегодня понадобится.

Чтобы пережить сегодняшний день, Саймону нужна была не просто энергия. Скорее, маленькое чудо.

– Сейчас приду.

Он приоткрыл окно, давая оставшемуся голубю возможность выбраться.

– Я бы на твоём месте улетел подальше, пока дядя действительно не приготовил из тебя завтрак.

– Расскажи Дэррилу про орла, – пискнул голосок поблизости.

Саймон застонал.

– Сегодня и так плохой день. Если дядя Дэррил узнает, что я ему соврал, он месяц меня из дома не выпустит.

По штанине пижамы Саймона вскарабкался коричневый мышонок.

– Лучше так, чем оказаться в смертельной опасности, что бы это ни значило.

Привстав на задних лапках, Феликс потёр передние.

– Давай я сегодня пойду с тобой. Кто-то должен за тобой присмотреть.

– Я в тысячу раз больше тебя. Скорее, это я буду следить, чтобы ты не стал орлиным обедом.

– Но…

– Волнуешься? – спросил дядя Дэррил, и Саймон пожал плечами. – Не стоит. Всё будет хорошо.

– Не будет, если с прошлого года ничего не изменилось.

Стул протестующе заскрипел под присевшим дядей.

– Держать врагов близко – неплохая стратегия.

Саймон резко поднялся. Ему было тошно и без упоминания матери.

– Пойду собираться. Спасибо за блинчики. Доем в комнате.

– Саймон…

– Всё в порядке. Правда.

Не сочла бы его сумасшедшим.

Когда Саймон вышел из спальни, дядя Дэррил передал ему обед, сложенный в плотный бумажный пакет.

– Если хочешь, у меня есть время пройтись с тобой перед работой.

Саймон даже не знал, что может быть хуже, чем идти в седьмой класс в сопровождении дяди.

– Но сегодня не «когда-нибудь», – пробормотал Саймон.

Саймон глянул на часы. Десять минут. Если Колин не придёт через десять минут, значит, не придёт вовсе.

– Эй, прекращайте! – выкрикнул он, выпрыгивая на дорогу. – Не трогайте его!

– Ты в порядке? – спросил он.

Голубь слабо закурлыкал.

– Вижу, ты не внял моему предупреждению, Саймон Торн.

Саймон резко обернулся. На ветви над его головой сидел тот же орёл, что прилетал на пожарную лестницу.

– А что мне надо было делать? Сегодня первый день в школе.

– Если ты не заметил, у меня нет крыльев, – сказал Саймон. – И откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Оттуда. Мне рассказала твоя мать.

Из всех возможных ответов этот Саймон ожидал меньше всего.

– Ты… ты знаком с мамой?

– Именно, – ответил орёл. – Если пойдёшь со мной…

Где-то поблизости раздался громкий рык. Испугавшись, орёл взмыл в воздух, и Саймон выругался.

– Стой, вернись!

– Снова болтаешь с животными, Шизик?

Двое ребят забежали вперёд и остановились, отсекая путь к бегству. Он резко обернулся.

– Если не пустите, мы все опоздаем…

Из-за спины Брайана выглянул бледный круглолицый мальчик, и Саймон поперхнулся.

– Колин?

– Я думал, мы встретимся на углу.

– Мы… Мы даже не друзья, – пробормотал он, запинаясь. – Он чокнутый.

– Колин… – начал было он, но Брайан Баркер спародировал звуки поцелуев, и Колин покраснел сильнее.

– Прости, – буркнул он и ушёл.

– Саймон!

2
Животный инстинкт

– Смотри, куда прёшь, – сказал мальчик. – У меня новые ботинки.

– Так не лезь под ноги, – огрызнулся Саймон. Не успел мальчик ему ответить, как он бросился бежать.

– Привет! Я Саймон.

– А я читаю, – не поднимая глаз, ответила девочка.

К щекам прилила кровь.

– Я Уинтер, но я всё ещё читаю.

Удачи тебе сегодня. Я тобой горжусь.
Не забудь показать им клыки.

– Это что у тебя там, Шизик? Любовное послание?

Тот пихнул записку в книгу Саймона и кинул её Колину.

– А это у нас что такое? Изменяешь своему дружку с очередной сумасшедшей, Шизик?

– Отстань от неё, – сказал Саймон.

Брайан с силой ткнул его в рёбра.

– А то что? Побежишь домой плакаться к мамочке? Ах, погоди. У тебя её нет.

– Колин, можешь вернуть книгу? – попросил он.

Колин перевёл взгляд с него на Брайана и обратно.

– Прости, Саймон, – пробормотал он.

Брайан порозовел.

– Хочешь увидеть, на что я способен?

Уинтер подступила ближе.

– Ну давай, вперёд, мартышка. Рискни.

– Тебе… тебе конец, – прохрипел Брайан.

Голова Саймона гудела, и никаких слов на ум не приходило. Поэтому он, как дурак, протянул Брайану руку.

– Прости.

Пыхтя, Брайан схватил его за запястье и повалил на землю, коленями прижав ноги Саймона к холодному полу.

– Думаешь… ударил меня… перед всеми… и не поплатишься?

Жгучий ком в горле хотел вырваться наружу и не находил выхода.

– Так, может, не стоило бить девочку, мартышка? – выпалил Саймон.

– Не волнуйся. Тебя бить куда приятнее, Шизик.

Брайан упёрся рукой Саймону в горло, и его кулак прилетел в живот, отчего Саймон свернулся в комок.

«Покажи им клыки».

Брайан взвыл от боли и отпрыгнул от Саймона.

– Он меня укусил! – заорал он, стискивая руку. – Шизик меня укусил!

Саймон сел, вытирая рот. В ноющем животе похолодело от ужаса, и он неуверенно поднялся на ноги.

– Ты как? – спросил он Уинтер. Та пронзила его взглядом.

– Ну и зачем?

– Чт… – Саймон замолчал. – Что «зачем»?

– Зачем было вести себя так, будто я какая-то маленькая беззащитная девочка? Мне не нужна твоя помощь.

Не успел Саймон ответить, как в кольцо учеников ворвался заместитель директора.

– Ко мне в кабинет, оба, быстро! – тяжело прохрипел он.

* * *

– Еда? – спросил ближайший. Саймон скривился.

– Да нет у меня еды, ну? Отстаньте уже от меня.

– Ты говоришь с голубями?

Он резко обернулся. На верхней ступеньке, прямо у выхода из школы, стояла Уинтер.

– Нет, конечно. Сам с собой, – ответил он. У её ног лежал его забытый рюкзак. – Где ты его взяла?

– В столовой. Решила, что он тебе понадобится, – сказала она. – Они всегда так ужасно себя ведут?

Саймон поднялся по лестнице.

– Я привык.

– А зря. Нельзя спускать им всё с рук.

– Ты неплохо дрался, кстати. Захотел бы – без проблем справился бы с этими червяками.

Нет, он прислушался. В этом-то и было дело.

– Мне пора домой, – перебил он. Уинтер сделала шаг вперёд, преграждая ему путь.

– Сначала скажи, почему тебя так зовут.

– Так ты действительно говорил с голубями.

– Да нет же, – ответил он. – Я же не сумасшедший.

– Эй, Саймон, – окликнула она, когда он влился в людской поток на тротуаре. – Ты такой не один.

Он остановился.

– Такой – это какой? – окликнул он, ненадолго потеряв лестницу из виду за спинами туристов.

– Здравствуй, Саймон Торн.

– Я слегка спешу, – сказал он, ускоряясь и оглядываясь через плечо. В толпе мелькала голова Брайана.

Орёл распушил перья.

– Я думал, ты хотел узнать о матери.

Саймон остановился. Восьмиклассники приближались.

– С ней всё в порядке?

– Убьют? – выпалил он. – За что?

– Нет времени объяснять. Они уже близко. Если пойдёшь со мной…

В парке вновь раздался рык – такой же, как и утром. Встрепенувшись, орёл взмыл в воздух.

– Беги, Саймон, пока не слишком поздно!

Саймон выругался.

– Нет, вернись!

– А ты и правда чокнутый, да, Шизик?

– Отстаньте, – сказал он, обходя их. За ним последовали дружные шаги.

Тычки. Их он мог стерпеть. Лишь бы не стало хуже. Но через пару секунд Брайан сжал руку в кулак.

Нет, осознал Саймон. Не «напоминал». Это и был волк.

– Саймон?

– Мама?

3
Мышиные проделки

Но это был не сон. Мама была настоящая, и она наконец-то вернулась домой. Он крепко её обнял.

– Я скучал.

Она зарылась пальцами в его лохматые волосы.

– Я тоже скучала. Только посмотри, какой же ты высокий.

– А ты не рад? – спросила она, заводя его внутрь.

– Что случилось? – спросил он. Она помедлила.

– Заместитель директора звонил. Сказал, ты с кем-то подрался.

Сердце Саймона упало. Он ненавидел разочаровывать дядю Дэррила, но разочаровывать маму было ещё хуже.

– Когда он позвонил, я уже была здесь, – ответила она.

– Где ты была, мама?

Она нахмурилась.

– Прости, милый. Было много работы…

– Весь год? Без единого выходного?

– Я… – начала было мама, но не успела она продолжить, как дверь распахнулась.

Растрёпанный и раскрасневшийся дядя Дэррил ворвался в квартиру и захлопнул за собой дверь.

– Он знает, Дэррил, – сказала мама, обнимая Саймона за плечи. – Успокойся.

При виде неё дядя ни капли не удивился.

– Почему ты прогулял уроки, Саймон?

Тот нерешительно замялся.

– Меня… меня вызвал к себе заместитель директора.

– Зачем? Что случилось?

– Он подрался с другим учеником, – поспешно вмешалась мама, поймав взгляд Дэррила.

– Пусть Саймон сам расскажет. Но, когда мальчик попытался объясниться, мама его перебила:

– На кухню, Дэррил. Пойдём.

– Нам с дядей нужно поговорить, – мягко сказала она. – Наедине.

– Вижу, ты выжил, – заметил Феликс, выскользнувший из-под стола.

– С трудом, – ответил Саймон. – Кажется, завтра Брайан Баркер меня убьёт.

Феликс взбежал по джинсам и толстовке Саймона на его плечо.

– Только через мой труп. Я пойду с тобой.

– Саймон? – окликнула мама, приоткрывая дверь. – С кем ты разговариваешь?

– Ни с кем. Я просто… читал вслух. – Он схватил книгу с тумбочки и показал ей. – Дядя Дэррил на меня ругается?

– Нет, нет, я его утихомирила. – Она присела на постель рядом с ним. – Как ты?

Саймон пожал плечами:

– Нормально.

– А мне кажется, нет. Нелегко тебе в последнее время, да?

– Хочешь об этом поговорить?

Поколебавшись с мгновение, мама выудила из кармана бумажный свёрток и передала его Саймону.

– Это тебе.

– Что это?

– Открой и увидишь.

– Они принадлежали твоему отцу, – сказала мама. – Он был бы рад передать их тебе лично.

Саймон раскрыл часы. Замершие стрелки показывали восемь часов, двадцать пять минут и четырнадцать секунд.

Саймон закрыл часы и убрал их в карман. Почему-то их вес успокаивал, и он привязал цепочку к петличке на поясе.

– Хорошо, если возьмёшь меня с собой.

Улыбка матери увяла.

– Ах, милый. Ты же знаешь, если бы я могла…

Саймон помедлил. Он знал это, но иногда казалось, будто мама просто лжёт, чтобы его не злить.

– Если бы любила сильнее, забрала бы с собой.

– На самом деле, – произнёс Дэррил, толкая дверь спальни и вставая в проёме. – Идея не такая уж и плохая.

Саймон поражённо посмотрел на него.

– Серьёзно? – спросил он, и Дэррил кивнул.

– Ты когда-нибудь прекратишь упрямиться? – спросила она.

– А ты?

Она встала и быстро поцеловала Саймона в макушку.

– …нельзя здесь оставаться, – произнёс Дэррил. – Орион уже нашёл его…

– Откуда ты знаешь? – спросила мама. – Столько лет прошло.

– Я бы тебя не вызвал, если бы не был уверен.

Саймон прижался к стене. О каком Орионе они говорили?

– Нельзя просто взять и увезти его, – ответила мама. – Слишком опасно.

– Ты точно в этом уверен?

Дядя выругался.

– Я же сказал…

– Саймон?

Из кухни вышел дядя Дэррил.

– Мам, не надо! – Саймон попытался отобрать мышонка, но мама отвела руку в сторону.

Ему показалось, что Брайан Баркер вновь врезал ему в живот.

– Ты… ты говоришь с мышами?

Она не ответила.

– Говори, кто тебя послал, или лишишься хвоста. А потом усов. Потом ушей. Потом лап, а потом…

– Хватит! – сказал Саймон. – Он мой друг. Отпусти его.

– Но на улице крысы, – ответил Феликс, подрагивая. – Целые полчища.

Дэррил вновь выругался.

– Саймон, собирайся. Кажется, мы всё же уходим с твоей мамой.

4
Крысиные бега

– Прости, милый, – сказала она. – Я не хотела врать, но сейчас нет времени. Тебе нужно собраться.

– Куда собраться? Куда мы пойдём?

– Как можно дальше отсюда.

– Но почему…

– Прошу тебя, Саймон, – сказала она. – Ради меня.

Несколько секунд она смотрела на него с мольбой в голубых глазах, и Саймон наконец сдался.

– Ладно. Но потом ты всё расскажешь.

– Обязательно.

– Пойдём, – сказал он.

Дэррил прищурился:

– Крыса с нами не пойдёт.

– Он мышь, а не крыса, – сказал Саймон. – И либо он идёт с нами, либо я остаюсь.

Они впились друг в друга взглядом. Саймон не собирался бросать единственного друга.

Они так и стояли, пока мама Саймона не окликнула их из гостиной:

– Мы уходим или как?

– Не знаю, – ответил Саймон, глядя на дядю. – Уходим?

– Когда мы вернёмся? – спросил Саймон.

– Не знаю, – ответила мама. – Возможно, никогда.

Целая жизнь без Брайана Баркера. Несмотря на то, как нервничали мама с дядей, на лице Саймона расцвела улыбка.

– Хорошо.

Она улыбнулась в ответ.

– Я знала, что ты так скажешь.

Саймон нахмурился.

– У кого есть кл…

Дэррил схватил их и выкинул в коридор.

– Что им нужно? – спросил Саймон. – Почему…

– Дядя Дэррил, – сказал он, пока тот вылезал из окна. – Смотри.

Дядя выругался. Но вместо того, чтобы залезть обратно, он сжал локоть Саймона и двинулся вниз.

– Делай что угодно, только не стой на месте.

– Хватит! – крикнул он, когда крупная крыса вцепилась зубами в штанину. Он вырвал ногу. – Что с вами такое?

– Говорил же, не стой столбом, – сказал Дэррил, хватая Саймона за руку. – На улицу, живо!

– Неужели?.. – мама споткнулась, и Дэррил подхватил её, не давая упасть на землю.

– Говорил же, – мрачно произнёс он. – Он весь день следил за Саймоном.

– Кто? – спросил тот. – Орёл? Откуда ты знаешь?

Никто ему не ответил.

– Нет, – возразил Саймон. – Я пойду с тобой.

– Что ты делаешь? – спросил Саймон, спешно следуя за ней.

– У таксистов возникнут вопросы, а метро – территория крыс. У нас нет выбора.

– Погоди, – уставился на неё Саймон. – Ты что, собираешься угнать машину?

– Да. Если не хочешь, чтобы тебя съели.

– С минуты на минуту, Изабель, – предостерёг Дэррил.

Он поглядел на открытую дверь. За ними наблюдало около двадцати зевак, не меньше.

– Но…

Шипящая крыса выпрыгнула и вцепилась в толстовку Саймона. Дядя схватил её и выбросил на дорогу.

– Мы тут не в игрушки играем, – сказал Дэррил. – Дай им возможность, и они тебя убьют.

– Это же крысы, – возразил Саймон.

– Но их сотни, а нас трое. – Очередная крыса взмыла в воздух, и Дэррил отбросил её рукой. – В машину. Живо.

– Ты в порядке? – спросила мама, глядя в зеркало заднего вида.

Он не был в порядке. Даже не близко.

– После чего? – спросил Саймон. – После чего, мам?

– Тогда Орион тебя найдёт, – сказала мама.

– Отлично. Можете начать с объяснения, кто он такой.

Мама скривилась. Наконец, будто признавая нечто глубоко постыдное, она произнесла:

– Мой отец. Твой дедушка.

Саймон уставился на неё в зеркало заднего вида.

– Всё это время у меня был дедушка, а ты не говорила?

– Взяла бы меня с собой! Нормальные матери не бросают собственных детей.

Она дёрнулась так, будто её ударили.

– У меня не было выбора.

– Был. Ты просто меня не любишь, вот и не пыталась.

– Следи за языком, Саймон, – произнёс Дэррил, но мама помотала головой.

– Шпионы? – спросил Саймон. – Какие шпионы?

– Его слушаются все птицы, – сказала мама. – Включая твоих голубиных друзей.

Не обязательно быть гением, чтобы сложить два и два.

– Значит, помимо всего прочего, он тоже разговаривает с животными.

Бум.

В лобовое стекло врезалась крыса размером с футбольный мяч, и мама ударила по тормозам.

– Какого…

По машине разнёсся странный скрежет, и двигатель заглох.

– Заводись, Изабель, – поторопил Дэррил, когда на капот запрыгнули новые крысы.

– Пытаюсь, – сказала мама, пригнувшись к рулю. Двигатель завёлся, захрипел, но снова заглох.

Что-то врезалось в окно у уха Саймона, и стекло треснуло. Кирпич. Как крысы смогли кинуть кирпич?

– Мам!

В окно прилетел ещё один кирпич, а затем ещё и ещё. Саймон попытался отстегнуть ремень – но тот застрял.

Дядя Дэррил вытащил из сумки кинжал с рукоятью из слоновой кости и до ужаса острым клинком.

– Не шевелись.

– Выходи из машины, – велел Дэррил. – Изабель, постарайся их задержать. Саймон, держи.

Он передал Саймону кинжал. Саймон заморгал.

– И что мне с ним делать?

– То, что придётся, – сказал дядя, рывком распахивая дверь. – Держись рядом.

– Мама! – Саймон попытался вывернуться из рук дяди Дэррила, но тот сжал его крепче. – Отпусти!

– Она с ними не справится, если будет за тебя волноваться. Пойдём.

– Беги, Саймон, я тебя найду. Люблю тебя!

– Стой! Пусти! – крикнул Саймон. Дэррил потащил его вперёд, практически отрывая от земли.

– Ну и хорошо. Пусть гонятся. – Саймон стиснул кинжал. В этот раз он был готов им воспользоваться.

– Ладно, ладно. Хорошо. Только отпусти – у меня рука болит.

Дэррил неохотно выпустил его.

– По воде крысы за нами не пойдут. Если доберёмся до пассажирского порта…

Саймон его не слушал. Он вёл мысленный обратный отсчёт. Пять, четыре, три, два…

– Саймон! – крикнул Дэррил. – Держись!

Саймон застыл. Такого не могло быть. Люди не превращались в животных.

– Я тебя не брошу, – возразил Саймон.

– Бросишь, – сказал Дэррил. – Беги к автобусам, доберись до порта и жди меня там. Я буду прямо за тобой.

– Я не уйду, – повторил Саймон. Он не знал, где мама, и, если случилось худшее… у него остался только Дэррил.

Волк зарычал и легко прикусил колени Саймона.

– Иди. Пока мы оба не погибли.

Он попятился. Волк пронзил его взглядом чёрных глаз, один в один, как у его дяди Дэррила, и Саймон поёжился.

– Если я приду в порт, а тебя не будет, я вернусь, – наконец сказал он.

– Я буду там.

– Саймон!

Чья-то рука ухватила его за рукав и затащила в тёмный переулок. Он прищурился.

– Мама?

– Уинтер? Что ты здесь делаешь?

Она потянула его дальше в переулок.

– Спасаю тебя, что ещё.

– Не нужно меня спасать, – сказал он, и она устало на него посмотрела.

– Ты чуть не пошёл за крысами на их же территорию. Думаешь, они бы выпустили тебя оттуда?

Саймон вырвал руку. Уинтер, в отличие от Дэррила, держала некрепко, и он направился обратно на улицу.

– У них моя мама.

– В метро её нет.

– А уж ты-то знаешь, где она, – сказал он с сарказмом. У него не было на это времени.

– Нет. Но знаю того, кто знает.

Он остановился.

Уинтер улыбнулась.

– Что, заинтересовала? – спросила она, откидывая волосы. – Орион видел, что произошло.

Орион. Его дедушка. Тот самый человек, от которого пыталась сбежать мама. В горле тут же встал ком.

– Я должен бежать от Ориона, а не к нему.

– Так… ты тоже разговариваешь с животными, – тихо сказал он.

– Говорила же, ты такой не один.

Дэррил его убьёт.

– Где он? – спросил Саймон. – Где Орион?

– Кто это? – спросил Саймон.

Наконец, он направился к автомобилю.

– Если с мамой что-то случится…

– Не случится, – сказала она. – Пернатые – одна семья, и мы своих защищаем.

Забираясь в машину, Саймон очень надеялся, что Уинтер права.

5
Повелитель птиц

– Оборачиваться? – спросил Саймон, хотя и подозревал, что знает, о чём идёт речь.

– В форму анимокса, конечно, – пояснила она.

– Ани… кого?

– Ани-мо-кса, – повторила Уинтер, бросив на него удивлённый взгляд. – Ты хоть про Пять Царств знаешь?

Саймон непонимающе на неё посмотрел, и Уинтер вздохнула.

– Да уж, будет весело.

– Мне нужно связаться с дядей, сказать, где я.

– В Небесной башне, – ответила Уинтер. – Ты что, серьёзно никогда о ней не слышал?

Саймон подозревал, что он много о чём не слышал.

– Я так понимаю, Орион живёт в пентхаусе, – сказал Саймон, пока лифт поднимался. – Ты тоже?

Уинтер кивнула.

– Отец работал у него начальником службы безопасности.

– Работал? – переспросил Саймон.

По её лицу скользнула тень.

– Он умер.

– Ох. – Желудок скрутило узлом. – Прости. Мой папа тоже умер.

– Знаю. – Она не взглянула на него, но голос немного смягчился. Саймон решил, что это хороший знак.

– Ты уверена, что Орион спасёт маму? – спросил он, и Уинтер кивнула.

– Он не даст ей погибнуть. Они одна семья.

– Ты здесь живёшь? – спросил Саймон, поражённо раскрыв рот.

– Нравится? – с усмешкой спросила Уинтер.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Саймон.

– Я здесь живу, – ответил орёл. – Как же я рад, что ты наконец-то в безопасности.

– Ну конечно, конечно, – ответил орёл. – Позволь-ка…

– Мальчик мой, – тепло сказал он. – Как же давно я ждал этого дня.

Орион нахмурил густые брови.

Страх окатил Саймона холодной волной, и он сглотнул.

– Так верните её.

– Тогда кого…

– Альфу, конечно.

Альфа. Это о нём бормотали крысы.

– И как его найти? – спросил Саймон, стискивая рукоять подаренного кинжала, висящего у него на поясе.

– Но ведь голуби… они могут помочь. – В городе их было не меньше миллиона.

Орион поглядел на него здоровым глазом.

– Что твоя мама обо мне говорила?

Неожиданно всё вокруг поплыло, и у Саймона подогнулись колени.

– Альфа убила папу? Но… но мама не рассказывала…

– Да, видимо, не рассказывала. – Орион прислонился к окну, хмурясь. – Перрин!

– Слушаю, – произнёс он мужским голосом.

У Саймона закружилась голова. Альфа убила его папу, а теперь пришла и за мамой.

– Нужно её найти, – сказал он дрожащим голосом. – Пожалуйста, вы должны помочь.

Орион вновь посмотрел на Саймона и похлопал по соседнему креслу. Саймон не шевельнулся.

– Вы про крыс и собак, и… – «и волков», хотел сказать Саймон, но не смог.

– Да какая разница, – дрожащим голосом сказал Саймон. – Я просто хочу найти маму.

– Они сами ко мне приходят. За едой или когда болеют, по-разному.

– Особенно птицы? – спросил Орион. Саймон кивнул. – Это потому что ты мой внук.

– А при чём тут это?

Орион положил ладонь на стекло и поглядел в сторону Центрального парка.

Птицы, восседавшие на ветвях дуба, защебетали от смеха. Саймон не понимал, что тут смешного.

– Так вы… вы царь.

– Но я не умею превращаться в орла, – сказал Саймон. – Вообще ни в кого не умею.

– Поэтому Альфа нас нашла? Из-за меня?

Орион поморщился.

Саймон опешил. Значит, они оба виноваты.

– Не понимаю, зачем ей нас убивать.

– Мне нужно сказать дяде, где я, – произнёс он.

Орион помедлил.

Саймон вскинулся.

– Но!..

– Вы меня здесь не удержите.

– Я и не хочу, но я должен уберечь тебя от опасности. Это моя первостепенная задача.

– Ваша первостепенная задача – найти маму.

– Я делаю всё, что могу…

6
Хищные птицы

Но это было неважно. Оставаться он не планировал. Сунув руку в карман, он выудил из него Феликса.

– Нужно отсюда выбираться.

– Ради чего? – спросил мышонок, поправляя усики. – Ты же не знаешь, где твоя мама.

– Зато знают крысы, – сказал он, и Феликс раздражённо пропищал:

– Я думал, мы хотим выжить! Они же тебя убьют.

Саймон пригнулся, завернув за угол, и едва избежал встречи с веткой.

Они вновь повернули и наконец-то вышли к лифту.

– Саймон?

Ничего не произошло.

Продолжение книги

Сердце Хищника бесплатное чтение

Эйми Картер Сердце Хищника

1 Блинчики с голубями

2 Животный инстинкт

* * *

3 Мышиные проделки

4 Крысиные бега

5 Повелитель птиц

6 Хищные птицы

7 Крысиный король

8 Приют

9 Альфа-принц

10 Пищевая цепь

11 Человек человеку волк

1Блинчики с голубями

2Животный инстинкт

3Мышиные проделки

4Крысиные бега

5Повелитель птиц

6Хищные птицы

Эйми Картер
Сердце Хищника

1
Блинчики с голубями

2
Животный инстинкт

3
Мышиные проделки

4
Крысиные бега

5
Повелитель птиц

6
Хищные птицы

7
Крысиный король

8
Приют

9
Альфа-принц

10
Пищевая цепь

11
Человек человеку волк

1
Блинчики с голубями

2
Животный инстинкт

3
Мышиные проделки

4
Крысиные бега

5
Повелитель птиц

6
Хищные птицы