Черный ход

Интересно, но видимо я не очень поняла данное произведение. Карп и Дракон понятнее хотя вроде об одном и том же написано.

Я бы назвала книгу фэнтези-вестерном с элементами магического реализма. Довольно специфическое сочетание. Сразу стоит сказать, что книга на любителя (для вестерна в ней не хватает динамики, для фэнтези в ней слишком много Дикого Запада, для магического реализма в конце слишком много объяснений), однако я по итогу осталась довольна.История построена таким образом, что ни один из фокальных (это от которых повествование идет, ага) героев не знает реального положения вещей, из-за чего читателю вместе с ними предстоит раскручивать непонятный и интригующий клубок лора. Это "расследование" и движет сюжет вперед.Язык повествования довольно специфичен: певуч, закручен и полон всяческих средств выразительности. В нем много олицетворений, описаний, повторов, риторических обращений. Мне кажется, язык может затруднять чтение, однако для меня он скорее был, как экзотический соус на основном блюде. По прологу и первой главе, думаю, уже будет понятно, подходит ли он вам.Само повествование то тягуче-медленное, полное атмосферных описаний, диалогов с подтекстами, то срывающееся в лихорадочный галоп перестрелок и скачки. Но большую часть все же тягучее.Немножко о сюжете (но совсем по верхам, чтобы не спойлерить)Рут Шиммер носит два револьвера. Из одного Рут стреляет свинцом. Из другого — воском. Но воск испаряется, стоит патрону покинуть дуло. Рут — шансфайтер, и это значит, что второй револьвер сеет вокруг несчастья разного калибра и черные полосы.Джошуа Редман — помощник шерифа в небольшом городке, куда приезжает Рут. Когда-то он был задирист, но теперь он совсем другой человек, сэр. Совсем другой человек. Джошуа Редмана везде сопровождает его воображаемый друг. "Такие люди сильнее всего на свете боятся одиночества", — говорил Рут отец. "На моего ангела-хранителя можно положиться", — думает Джошуа Редман. Но оба они не совсем правы.В городе богачи делят зоны влияния. Рядом с городом живут индейцы, и они знают, что земля принадлежит им. Такая ситуация не может привести ни к чему хорошему, сэр. Мы на Диком Западе, сэр.В городке готова разразиться буря. Но может, кто-то просто готовил ее?Место действия Дикий Запад. Фэнтезийная часть лора построена на случайности: удаче и неудаче — двух сторонах монеты:Орел и решка. Большая удача и большая неудача.Еще сюда очень интересна вплетена вертикальная структура миров, но об этом уже в спойлерной части, так как это образующая интригу часть.Лор (спойлеры)Мне очень понравилась идея с искрами — маленькими чудесами, с которыми рождаются люди: поднять температуру тела на несколько сотых градуса, слегка отогнуть поток воды, — небольшие, но самые настоящие чудеса.—  ... Если я подкину серебряный доллар, каков шанс, что выпадет решка?— Не знаю. Пятьдесят на пятьдесят?— Каков шанс, что монета встанет на ребро?— Один из тысячи?— Каков шанс, что доллар вообще не упадет? Повиснет в воздухе?— Так не бывает.— А если у тебя такая искра?— Тогда бывает. Но долго монетка не провисит.— Значит, если искра, тогда бывает? Вот и я говорю: искра — это крошечное чудо. А чудо — нарушение вероятности. Разлом в коре причин и следствий. Исключение из правил.(СИЛЬНЫЕ СПОЙЛЕРЫ)Очень понравилось, как в повествование вплетена вертикальная структура мироздания: девять ранжированных миров, готовых сгореть в огне, зачатом на нижнем уровне. До мира персонажей он уже добрался: искры — первые проявления этого пожара. Дальше приходят тахтоны — обитатели нижних миров, захватывающие тела людей этого мира и носящие их, как одежду. И чтобы спасти оставшихся внизу тахтонов, подстелить их в следующий мир, им нужно устроить здесь настоящую бойню: большая неудача здесь — большая удача там.Эпилог понравился (хотя обычно таким образом построенное завершение выбивает из атмосферы и только все портит), как он удачно разворачивает взгляд на все происходящее и открывает простор воображению. Теперь Джошуа Редман становится тахтоном-подселенцем. А история идет на следующий виток, но уже в новом мире.свернуть***Итак, книга очень необычная, не соответствующая ожиданиям, и этим приятно удивляющая.

Благословенный Дикий Запад. Уголь, нефть, лес. Безумная нехватка рабочих рук и потому китайские иммигранты строят бесконечную железную дорогу. Ковбои, индейцы, оружейная лавка. Здесь продают поштучно и дюжинами малое и большое проклятье, несчастье и черную полосу. Здесь покупают оптом и в розницу искры. Среднего размера озера первоклассного самогона не испортят мощные ручьи дешевого вырвиглазного виски. Здесь за каждым может следовать ангел-хранитель со странным именем Тахтон.И вот уже легкая мистика сгущается, тяжелеет, и серебряный доллар замирает в воздухе, не падая на землю, и без Молнии не разобраться - кто свой, а кто - Тахтон? – Скажешь, ты всегда таким был?! «Я не всегда… Нет, не всегда.»Вестерн уже не боевик, философско-богословская атмосфера искрит игорным столом, высоким стилем и Шекспиром. Шансфайтер Рут Шиммер и пастор-экзорцист просто делают то, что умеют делать хорошо.Добротный, крепкий, первосортный роман этих невероятных, сумашедших, словесных иллюзионистов Олди.

На первый взгляд, в книге есть все от классического вестерна, но в то же время, это совершенно оригинальное и атмосферное произведение, и эти два противоположных момента работают абсолютно непостижимым для меня образом, создавая перед воображением не кинематографичные декорации без задней стенки, а живую и увлекательную историю.На этой альтернативной Земле каждый наделен "искрой" - мелким и незначительным даром. Искры можно передать или банально продать - никто не знает, как это работает, но, заключая договор, человек лишается своего персонального маленького чуда. Накапливаясь, искры наделяют своего владельца поистине небывалой удачей. В противовес появились шансфайтеры - особые стрелки, чьи револьверы метко выпускают из обоймы неприятности разного калибра, проклятия и черные полосы. Наверное, благодаря этому в Новом Свете соблюдается некое подобие баланса удачи-неудачи, и этот материк еще не сошел с ума, как остальной мир, хотя и он оказывается под угрозой - рядом с городишком Элмер-Крик сгущаются проблемы...Книга полна этих балансирующих дихотомий: свой/чужой, поверхность и изнанка, душа и тело, верх/низ, везение и несчастье, девушка, выглядящая старше своих лет и парень, выглядящий моложе - раскачивается люстра-маятник из стороны в сторону, от крайности до крайности, гипнотизируя своим движением и всё больше погружая действующих лиц в события. И пока зрители в первых рядах неотрывно наблюдают за ловким фокусом, в зал с черного хода проникают безбилетники: чуть зазеваешься, останешься без места!P.S. Второй эпилог настолько правильно и красиво закончил историю, что я мысленно разразилась овациями - на мой взгляд, конец произведения таким и должен быть: вызывать не недоумение, тем более не недовольство, а легкую оторопь, расфокусированный взгляд "вовнутрь", гамму мыслей и чувств.

Есть у меня старая привычка оценивать книги не только по каким-нибудь условно объективным факторам - богатству слога, сложности и элегантности сюжета, красоте и богатству замысла, - но и по такой второстепенной и чисто субъективной мелочевке, как вызывает ли история эмоциональный отклик. Зацепило? Не зацепило? Попало во что-то личное во всю мощь своего сорок пятого калибра или просвистело мимо? Зацепило, сэр! Есть что-то великолепно-залихватское в сочетании старого-доброго вестерна и не менее старой и, может быть, чуть менее доброй мистики. В револьверах, стреляющих проклятьями и благословениями, в неприкаянных душах, ищущих спасения в чужом для них мире и боящихся текущей воды, в дилерах, оптом скупающих искры чужого таланта. А еще в крошечном, незаметном глазу выборе: кто важнее, свои? Чужие? И на что ты готов ради своих?