Дар небес бесплатное чтение

Елена Архипова
Мир триединства. 2. Дар небес

Пролог

- Тятя, тятя, к нам гости! Матушка за тобой послала! - Антипка забежал в сарай к отцу и, запыхавшись, встал на пороге, идти вглубь сарая без спроса нельзя, тятя ругается, - а гости важные такие! Из города, по всему видать!

Афанасий глянул на сына из-под бровей и отложил молот. 

- Важные, говоришь? 

- Да! Особенно один, тот, кто главный у них. Считай, старик ужО, а какой грозный! - Антип передернул плечиками, видимо, вспоминая этого таинственного старика, и продолжил:

- А уж какие у них, тятя, кони! Ух! - мальчик выдохнул, восторгаясь, —  впору самому королю таких выездных  держать! 

- Самому королю, говоришь? - уточнил отец, снимая кожаный фартук и вешая его на крючок - Антипка, погоди! А матушка их знает?

- Ох, знает, тятя! С их главным обнялись они как родные. И обнялись, и расцеловались.

- Ну, пойдем в дом, поглядим на твоих гостей. Кто таковы, откуда будут и зачем к нам пожаловали.

О том, что сегодня гости будут, он и сам знал: сороки на хвосте Аксинье уже принесли, что к ним едут. А она уж ему, мужу своему рассказала. Да, видать, не всё рассказала: уж больно глаза у жены блестели, хоть и прятала она их от него. Неужто родня её опять пожаловала? Неужто опять в город звать будут? 

Ох, вот же посмеялись над ним, Афанасием, Духи, когда ему, деревенскому кузнецу из клана Земледельцев, в истинные его дали Аксинью из клана Магов, да ещё из самого их древнего рода! Ну, жил себе бобылем пятый век, подковы подковывал, да так, по мелочи, от избытка сил, безделушки делал. И дожил бы спокойно свой век бобылем, ан нет! Захотелось ему безделушки свои на той ярмарке продать.  

Кто ж знал, что те его розы кованые так купцу одному приглянутся! Как не знал никто и того, что купец тот решит розами этими Аксинью завлечь. На смотрины он, вишь, ехал. Знал, шельма, что любит она вещи необычные. 

Купец тот отчего-то уверен был, что Аксинья его истинной окажется, даже уже наперёд заказ Афанасию сделал на клетку для птицы певчей заморской, в подарок для Аксиньи привезенной. Условились, что купец на обратной дороге заедет к Афанасию, заберет клетку дивную.  

Только вот вместо купца Аксинья пожаловала на их общую беду. 

Не знал тот купец того, что она, хоть и не Лекарь, а мысли затаенные выведать может. Вот Аксинья у купца того и выведала, где он розы эти взял. Услышала и сама к Афанасию приехала. Ехала заказ сделать, а приехала и истинной оказалась. Вот уж правду ему его бабка двоюродная напророчила. Огромной силы ведьма была! Хотя, может, и жива она ещё. Кто ж знает. Предупреждала же его, дурака:

- Берегись найти свою истинную! Горя через любовь хлебнешь больше, чем радости. 

И ведь права оказалась ведьма старая. 

Вот оно, доказательство того, что не может девка без мужа али отца одна разъезжать. Будь ты хоть наследницей древней крови, хоть обычной крепостной. 

Ох, и норова же в ней было! Ох, и намучились они с ней оба. Виданное ли дело, чтобы жена мужу перечила? А ему каково это было, учить свою истинную уму-разуму? И рука у него не раз опускалась, как глянет она на него своими глазищами цвета весеннего неба, и сердце у самого в груди заходится так, что не продохнуть. А как дуру бабу не учить? Вишь, что удумала: домой, собралась! А о муже не подумала? Да и как сама то, вдали от него, жить будет? И только вроде сладилось у них всё, жить начали, как все: сын у них родился, Аксинья долю свою бабью покорную признала, как признала и то, что муж в семье голова. Муж, а не жена, хоть и кровь древних в ней течет. 

А тут опять родня её пожаловала! Неужто весточку отцу своему посылала с просьбой забрать её в отчий дом? Не бывать этому! Да и сын у них растет!       

На порог дома Аксинья вышла, держа ковш с водой да полотенце, чтобы Афанасий умылся после кузницы да пот с лица вытер. Подала ему умыться, обтереться, да рубаху новую, только вчера её сшитую. Уж не к приезду ли гостей дорогих торопилась рубашку для мужа сшить да вышить? Ишь ты, как она перед знатными родственниками своими мужа, простого кузнеца, стесняется! В обновы его наряжает! Афанасий крякнул, но вслух ничего жене не сказал. Негоже сор из избы выносить. Успеет он ещё с женой поговорить. 

- Батюшка с братьями к нам в гости пожаловали! - сообщила Аксинья мужу.

- Сами пожаловали, али ты за ними посылала? - глянул в глаза и чуть не поддался опять взгляду её колдовскому.

- Нет! Зачем же я за ними посылать буду? - удивилась, будто искренне, но глаза опустила, — разве я могу от вас с Антипом уехать?

- Хорошо, что ты помнишь об этом. Ладно, поглядим! - бросил грозно Афанасий и в дом шагнул. 

Эх, знал бы он тогда, что так всё обернётся, да не дано ему ещё было тогда всего предвидеть...

Антип проснулся и резко сел на кровати, спустив ноги на пол. Опять приснился сон, где матушка ещё жива. На него нахлынули детские воспоминания о матушке, о руках её теплых и глазах её ярко-синих. Он таких глаз, как у матушки, потом ни разу не видел ни у кого из Магов. Матушка ему и до этого снилась, но вот чтобы он, Антип, в голове у отца оказался и мысли его слышал, такого ещё не было. Не иначе - это в нем энергия этой молодой магессы так себя проявляет. 

Антип подошел к окну и выглянул: там на лавочке сидели три сплетницы. Вгляделся и совершенно четко увидел ауру каждой из них. Хмыкнул:

- Ты смотри-ка, а они, оказывается, и дружка дружку терпеть не могут, не только всех женщин из этого подъезда! Ну, чисто ведьмы, хоть и человечки обыкновенные! 

У всех троих ауры пестрели алыми всполохами, и только у одной из этих старух, сидящих сейчас к нему спиной, аура была будто сгусток тумана и всполохи в ней были, но будто тоже в тумане. И вдруг эта старуха повернулась к его окну и совершенно точно посмотрела ему в глаза, а ведь квартира на втором этаже. В тот миг, когда их глаза встретились, Антип получил подтверждение увиденному им по ауре старухи: не так она проста, как кажется. Взять вот хотя бы то, что она под пологом морока. Антип всмотрелся сквозь туман морока и увидел её истинное лицо - лицо довольно молодой ещё женщины. 

- Ведьма! - сорвался с губ шепот. 

И тут же услышал у себя в голове голос:

- Чего ж ты так орешь то, ведьмак? Я же не ору, что и ты ведьмак, пень трухлявый!

- Да ты в уме ли, старая? Какой я тебе "пень трухлявый"? 

- Ну-ну! - усмехнулась ведьма и отвернулась, — ну, раз не трухлявый, то жди вечером на чай! Сама к тебе приду, как солнце сядет! - услышал Антип у себя в голове. 

Ведьма встала со скамейки и сладко потянулась - Антип увидел сквозь морок молодое красивое тело, а эта ведьма, ещё и призывно провела руками по груди и, переведя их по своему животу к своей аппетитной пятой точке, по ней же себя и хлопнула.

- Ах ты, бесстыжая! Как есть ведьма! - усмехнулся Антип, когда поймал взглядом быстрый взгляд, моргнул и опять увидел её старухой. Она что-то сказала своим соседкам и пошла в соседний подъезд шаркающей походкой. А он услышал у себя в голове голос ведьмы:

- Марфа Васильевна я. Но ты, красавчик, можешь называть меня Марфушей! - и засмеялась низким грудным смехом. 

Глава 1

Дарий, как обычно, как делал это всегда, сколько помнил себя, вышел на крыльцо перед сном. Подышать полной грудью, послушать лес и ночные звуки, посмотреть на звезды. Эта привычка появилась у него давно, а с тех пор, как поставил этот дом на окраине села, стала уже традицией. Дальше только лес и необъятные поля. Строил на окраине, а сейчас, того и гляди, получится, что уже и в середине улицы его дом стоит. Село разрослось, строились новые дома, приближаясь и сокращая расстояние от дома Дария до села. Сегодня это уже и селом то, трудно было назвать, скорей уж, городок. Многоэтажек только не хватает.  

Услышав хозяина, вышел и Митрич из своей будки. Митрич, хоть и жил в будке, но только по причине наличия у него очень густой шубы, только из-за неё старый пес не мог жить в доме. Но, как смеялась Лиза, увидев будку, которую ему построил Дарий:  

- Дай Бог каждому такое отдельное жилье, как у Митрича! Дарчик, милый, да ты же не будку, а целую однокомнатную квартиру ему отгрохал! Ох, балуешь ты пса!

- Что не спится, старый друг? - Дар присел на корточки и потрепал пса за ухом. Старый друг породы был трудно определяемой и оттого неизвестной кинологам. 

- Похоже, Митрич, согрешила твоя прабабка с медведем, не иначе! - подтрунивала над псом всё та же Лиза, намекая на огромные размеры собаки и почесывая пузо псу, развалившемуся перед ней, — да, правду говорят, что собака есть отражение своего хозяина!  Дар, всё-таки, вы очень с Митричем похожи: внешность грозная и неприступная, а душа нежная и ласковая!

- Потому и нашли мы с ним друг друга! - улыбался на эти слова своей самой младшей сестрёнки Дар. 

- Точнее уж, это ты его нашел! - хохотала Лизавета, продолжая чесать пузо псу, который повернулся на другой бок, подставив тем самым девушке не обласканную половину. 

- Лиз, ну, я то в поле остановился посевы проверить, а вот откуда там Митрич, будучи совсем в щенячьем возрасте, взялся, да ещё не побоялся к машине, пахнущей дизелем, подползти - это загадка. Ведь маленький же совсем был, с ладошку, только-только глаза ведь открыл! - улыбался своей кривоватой улыбкой Дарий.

- Ага! С твою ладошку, братец! - веселилась Лиза, — а как я помню, так он и тогда уже был размером со взрослого кота. Да, Мусечка? - Лиза гладила подошедшую к ней кошку, — хорошего тебе детеныша хозяин тогда привез в замен твоим котятам, да?

- Это да, — улыбался Дар, — а главное, вовремя, да моя хорошая?

- Мяв! - подтвердила кошка.

- Что это мы с вами сестрицу то вспомнили? Никак, в гости пожалует? - обратился Дарий к своим питомцам.

- Добрый вечер всей честной компании! - раздалось от калитки.

- Вспомни солнце - вот и лучик! - улыбнулся Дарий, увидев сестру, входящую во двор и направляющуюся легким, несмотря на беременность, шагом в его сторону:

- Лиза, если ты пришла, чтобы позвать меня на очередные смотрины, устроенные сегодня матушкой, то сразу говорю: я не пойду! Сколько можно то уже? - усмехнулся Дар, помогая подняться на крыльцо беременной сестре. 

- Дарчик, ну, где же ты истинную свою встретишь, коли не ходишь никуда! Ну, не в лесу же ты её под деревом найдешь! - сокрушалась Лиза, совсем как матушка, — ты же один из всех нас ещё не встретил свою пару, ведь давно пора бы уже!

- Ну, и ничего! Знать, не время ещё. Вон король наш, Стефан, во сколько свою королеву нашел? 

- Это да! - согласилась Лиза с неоспоримым аргументом брата. 

Радостная новость о том, что король нашел свою истинную, и что свадьба уже намечена, долетела и до их глухого края. 

- Вот! А я, между прочим, на 50 лет его моложе!! - и, зная, что сейчас ему скажет сестра, Дарий продолжал:

- Вы с Настёной другое дело! Вы женщины! Вам природой положено! Вот даже племянник со мной согласен! - улыбнулся Дар и протянул руку, чтобы погладить уже заметный животик сестры, та не возражала, только была благодарна брату за это, малыш, что-то и правда, начал пихаться. Дар положил ладонь на живот, почувствовал один толчок и улыбнулся,  дождался, пока  малыш успокоится, и лишь потом продолжил: 

- И скажи матушке, что корни так любимой ею черешни, той, что в углу сада растет, крот подпортил, поэтому много ягод на ней не будет. И да, не приду я сегодня смотреть на её гостью. Не моя она! - сказал, как отрезал, потом подумал и добавил уже другим тоном:

- Но передай матушке, что недолго ей ждать осталось, скоро уже и я свою истинную встречу. Сам встречу, — выделил Дар интонацией слово "сам".

- Ох, Дар, твои слова, да Духам в уши! Вот не зря тебе матушка такое имя при рождении дала! Ведь ты из нас самый талантливый! - прижалась Лиза к брату и даже прикрыла глаза. Рядом с братом она всегда испытывала покой и умиротворение, как под большим деревом. А ещё она знала, что спорить с братом бессмысленно: если он решил, то переспорить его невозможно, как и заставить передумать. Ну, почти невозможно.

Она не стала сегодня настаивать на визите брата в родительский дом ещё и потому, что ей и самой сегодняшняя гостья матушки не понравилась. Девушка, как и их матушка, как и Настасья, сестра её единоутробная, из клана Лекарей, а не из клана Земледельцев. Но дело было даже не в этом! 

Красивая, конечно, эта Марго, но очень уж гордая и холодная. И Лиза, в тайне, очень надеялась, что не окажется она истинной для её любимого старшего братика. Сколько она не пыталась представить их рядом, никак не могла! Снежная королева и большой плюшевый медведь никак не могли быть вместе.  

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лизу отправили сегодня к Дарию, потому что вся семья знала, что только она сможет его переубедить, если он заупрямится. Дар и заупрямился, но ведь и объяснил же сразу, что чувствует. Так что, возвращалась Лиза в деревню с чистой совестью: свою миссию она выполнила.   

Сестра ушла, а Дар так и остался стоять на крыльце. Его и так в деревне считали нелюдимым бирюком, так что уж теперь! А к тому, что он сегодня  не придет на смотрины, матушка наверняка была готова. Уж она своего первенца всегда хорошо чувствовала. 

Ну, а Марго переживет, тем более, что не истинные они друг для друга. И на что только эта Снежная королева из клана Лекарей надеялась? Ведь виделись они третьего дня в местном магазине и ничего не случилось между ними из того, что, должно было случиться, когда истинные встречаются в первый раз.

- Эх, знать бы ещё самому, что именно должно случиться! - Дар усмехнулся и погладил Митрича, - вот так прожил на этом свете 200 лет с гаком, а самого главного-то и не знаю! Ну, не матушку же мне с сестрицами расспрашивать. Все только и твердят, мол, случится - сразу поймешь!   

Вдруг деревья зашумели и Дар, вслушавшись, услышал: "Беда... Помоги... Боль... Старый дуб..."

- Что за ерунда? Показалось, что ли?  

Дар и Митрич прислушались. На этот раз призыв был четче:

- Боль... Беда... Помоги...

Дар посмотрел на старого друга: Митрич повел носом в направлении поляны в лесу, где рос  старый дуб, и повернул морду к хозяину, в его умных глазах стоял вопрос: "Что ж ты стоишь? Побежали!". И они побежали, рванув на зов одновременно. От дома Дария до старого дуба недалеко, потому и побежали. Чем ближе становилась поляна, где рос старый дуб, тем чётче Дар, обладающий уникальным слухом, слышал женские стоны. Едва слышные и совсем слабые, но они совершенно точно были!

- Тише! - Дар поднял предостерегающе руку, пес остановился. Дарий постоял, прислушиваясь, а Митрич принюхиваясь, других голосов и запахов не было. 

- Ищи! - Дар махнул рукой.

На поляне, как раз под старым дубом лежала подозрительная куча веток. 

- Это что ещё тут такое? - Дарий с Митричем направились к ней. Никогда под этим дубом не было никаких куч. 

Подойдя ближе, Дарий прислушался ещё раз, а Митрич уже засунул нос в самую кучу и заскулил тонко, жалобно как щенок. В подтверждение ему из-под кучи раздался едва слышный стон. 

Дар разворошил ветки и под ними, на земле, увидел девушку в остатках одежды. Одежда на девушке была, но она была разорвана. Вся. Сквозь рваную одежду по всему телу девушки виднелись синяки и кровоподтеки, они были на груди и животе девушки, а её колени были содраны в кровь. Лицо выглядело, как сплошное месиво из синяков, глаза девушки заплыли так, что не открывались. Видимых переломов не было, руки и ноги её не были противоестественно вывернутыми.  То, что платье на груди порвано, а подол платья и бедра девушки в крови, наводило на мысль о том, что её не только били, но и... Девушка едва дышала. Дар прислушался: её сердце еле билось.

Дар почувствовал, что кулаки сжались, только когда в его руках хрустнула ветка, он не дал дальше себе задуматься: сейчас главное унести её отсюда и позвать на помощь. Дарий, стянув с себя футболку, накрыл ей девушку.

- Митрич, беги к матушке и приведи её к нам! Я девушку к нам домой понесу!

Пёс убежал, Дар знал, что Митрич справится, как знал и то, что матушка поймет и придет за собакой. А ему сейчас предстояло донести эту хрупкую девушку до дома, донести, не повредив и не навредив ещё больше.

- Дух леса, помоги! Пусть мой путь и мои руки будут ей во благо!

Дар раскидал ветки так, чтобы, когда он будет поднимать девушку с земли, не задеть её ещё и ветками и не причинить ей тем самым дополнительных страданий. Медленно выдохнул и наклонился, чтобы взять девушку на руки, радуясь тому, что она сейчас без сознания и не может видеть его.

Красавцем Дар и с рождения не был, а полученные во время войны шрамы на всей левой стороне лица и тела красоты ему не добавляли. На теле, с годами, они не были уже такими страшными, а вот на лице, лишив мышцы подвижности, шрамы были видны, особенно, когда Дар говорил и улыбался. И да, он прекрасно понимал, что увидь его сейчас, в темноте, да ещё в опасной близости, получила бы эта девушка ещё одно испытание на свою беду! 

Он подсунул одну свою руку девушке под шею, коснувшись её кожи под волосами, а коснувшись, замер, как громом пораженный. Всё его тело пронзило молнией, даже в глазах потемнело! Стоило ему едва коснуться её кожи, как Дар всё понял про себя и про неё. Понял и застыл на несколько секунд, пораженный всё той же молнией - перед ним сейчас лежала его истинная! Да, растерзанная и избитая, да, без сознания, но, хвала Духам, живая!

Девушка от его прикосновения дернулась и пришла в себя, застонала, сделав попытку встать, но тело её явно не слушалось. Её неловких движений оказалось достаточно, чтобы Дарий пришел в себя. А девушка вдруг тоненько заскулила, как щенок, и произнесла:

- Нет, пожалуйста! Не надо!

- Ну, тише, милая, тише. Не бойся. Я не причиню тебе зла! Я помогу! - заворковал над ней Дарий.

И девушка послушно затихла, повернула к нему свое распухшее лицо и прислушалась.

- Кто Вы? И почему я не могу открыть глаза? - проговорила испуганно, силясь открыть глаза, и сделала попытку поднять руку, желая дотронуться до своего лица.

- Не трогай и не бойся, милая, там просто кровь, только руку испачкаешь! - легко соврал Дар, соврал, лишь бы она только не трогала своего лица и не испугалась, — меня Дарий зовут, я живу здесь недалеко, — Дар говорил с ней, как с маленьким ребенком, — за помощью я уже послал.

- Почему я не могу открыть глаза? - девушка повторила свой вопрос и опять попыталась потрогать свое лицо.

- Не надо! - предостерег её Дарий, — у тебя кровь на лице, потому и глаза не открываются. Домой придем, умоешься, — он говорил это спокойно, словно речь шла не о крови, а о простой грязи, залепившей ей глаза.

Дарий ворковал над девушкой, пытаясь не выдать голосом того, что он сейчас чувствует, глядя на неё, изувеченную. Он вздохнул и сжал челюсти до зубовного скрежета, взглянув очередной раз на лицо девушки, и аккуратно просунул вторую руку под её колени. Она их инстинктивно сжала и застонала, а Дарий чуть не взвыл от этого её стона. Он будто сам почувствовал её боль там, внутри.

Дарий аккуратно поднял девушку с земли и чуть покачнулся от того, что в глазах потемнело. "Резко поднялся, что ли?" - мелькнула мысль, он постоял, выравнивая дыхание и продолжая ворковать, пошел в сторону дома:

- Вот так! Хорошо! Потерпи, тебе обязательно помогут! - он прижал девушку к груди и сделал первый шаг. Ноги немного подкашивались. Решив, что это от встречи со своей истинной, от удара молнией по венам, по сердцу и глазам, Дар отдышался и пошел так быстро, как только мог. Он шел, надеясь, что матушка придет достаточно быстро. Матушка - Лекарь, она поможет девушке! А то, что девушке помощь нужна срочно - это даже он, не будучи Лекарем, видел сам.

Дарий нес девушку, словно она хрустальная, нес, боясь ненароком прижать её сильнее, чем требовалось, нес, понимая, что вот уж точно духи леса посмеялись над ним: он нашел свою истинную под деревом, как и дразнила его сестра Лиза! 

Сердце в его груди стучало молотом, рискуя пробить его грудную клетку и выпрыгнуть к этой хрупкой и почти невесомой девушке в руки. Уши закладывало. Он с удивлением увидел, что девушка сама прижимается к нему, и её страх и боль отступают. Девушка даже  стала ровнее дышать, он ясно это чувствовал! Но он не мог чувствовать людские боли, он не Лекарь! Дарий нес её в свой дом, а сам гадал: кто эта девушка? Откуда она здесь, в их краях и в его лесу? И самое главное: кто мог сотворить с ней такое?

И было ещё одно, в чем он боялся признаться самому себе. Его волновал ещё один вопрос: девушка тоже признала в нем своего истинного? 

Глава 2

Дарий с детства знал, что он отличается от своих сверстников. Об этом твердили все. Дело было как в его внешности - Дарий был гораздо крупнее своих сверстников, так и в его характере.  

Да, он был крупным, ну так он же Земледелец! Они все такие. Но Дарий был выше всех на голову. Младшие братья донашивали за ним одежду в более позднем возрасте, чем носил её он сам. Таким крупным он и остался. И сейчас, будучи уже взрослым, обувь ему приходилось шить на заказ. Таких размеров просто не продавалось. 

А ещё он искренне не понимал почему, если можно молчать, ты должен говорить? Почему слова, а не твои дела так важны для окружающих?

Дарий родился в семье истинных из клана Земледельцев и Лекарей. Митрофана и Анны. Отец когда-то встретил их матушку, так же как совсем недавно король Стефан встретил свою Катерину. 

Митрофан, обладая огромной физической силой, поднял огромное дерево на лесоповале, где они всей артелью заготавливали лес, готовя его к сплаву по реке. Отец ствол поднял и рухнул вместе с ним, придавленный этим же стволом. Митрофана из-под ствола уже мужики вытащили, и,  погрузив на один из плотов, сплавили вместе с остальным лесом вниз, по реке. Мало кто верил, что Митрофан выкарабкается. 

Кто-то из артельщиков сказал ему: 

- Я слышал, что в деревню вниз по течению, приехал новый доктор. Наш-то совсем  старый уже, вот он и взял себе помощника! - и уже чуть слышно, в самое ухо Митрофану добавил:

- И ещё говорят, что этот новый доктор из Лекарей. 

В такое с трудом верилось: с чего бы Лекарю в их глухомань приезжать?  

Митрофан лежал с закрытыми глазами и время от времени, выныривая из забытья, слышал, как его мужики вздыхали и бросали:

- Вот поди ж ты! Даже и жениться не успел!

- Да может, и хорошо, что не женился. Инвалид ведь теперь будет! Какой же бабе нужен муж инвалид?

И только брат Демьян его поддерживал, твердя:

- Держись, братуха! Мы ещё на твоей свадьбе погуляем!

И ведь напророчил же брат! Тот старый доктор был из обычных людей, а вот его помощником и впрямь оказалась девушка Анна из клана Лекарей. Она сама приехала в их глухомань из города. Она Лекарь, и этим всё сказано. Предназначение Лекаря лечить. Вот она то и подняла Митрофана на ноги, удивив старого врача, предрекавшего тому жизнь неходячего инвалида. 

Анна уговорила врача разрешить, забрать Митрофана из больницы к себе:

- Всё равно ж не жилец, так пусть уж в доме, умирает! 

Не могла Анна старому врачу сказать того, чего простым смертным знать не положено. Как, в самом деле, она скажет старому врачу о том, что этот могучий мужчина её судьба. А как она объяснит, что руками видит, что спину этот гигант просто простудил, а потом резко встал с бревном в своих огромных руках. И вовсе не сломал он позвоночник, как решил этот старый доктор из обычных людей. Что нужен больному всего лишь покой, жесткая лежанка, да руки её. Руки Лекаря. 

Вот руками она его и вылечила.  

А ведь Митрофан тоже уже не был молодым, и его родители, так же как теперь Дария, пытались сосватать, хоть и знали, что просто сосватать недостаточно. И ведь отцу тогда, в день его знакомства с матушкой, было почти 400 лет. Полжизни уже за спиной!

Дарий родился только через тридцать лет после свадьбы отца и матушки. У истинных пар обычно дети сразу рождаются, считай, что в первую же ночь они и зачинаются. А тут нет! И тридцать лет не могли. 

Митрофан сокрушался:

- Это я виноват, Аннушка! Стар я уже для отцовства, видать!

На что матушка всегда отвечала:

- Нет, Митрофанушка, просто не в этом месте наш первенец родится.

И ведь права оказалась матушка: родители уехали из родной деревни отца, перебравшись ближе к тем краям, откуда была родом матушка. Уехали, потому что ей в наследство дом отписала её бездетная и одинокая дальняя родственница. И как только они заселились в этот дом, как только провели первую жаркую ночь под его крышей, так и понесла матушка.  

- Ты мой Дар! Дар лесных духов и духов земли! Приняла нас земля здешняя, приняла и тебя нам с отцом подарила, — так ему всегда говорила матушка. Потому и имя дала она своему первенцу такое. Дарий. Дар.

Через два года после него родились единоутробные Степан и Демьян. А ещё через два года родились Настасья и Лизавета, и опять же единоутробные! Все сыновья, как и Лизавета, унаследовали кровь отца из клана Земледельцев и только Настасья кровь матушки. И вот как раз Лизавета, рожденная матушкой второй, спустя, долгих 30 минут после Настасьи, была очень слабенькой и маленькой. Хоть и лилась в Лизе кровь клана Земледельцев, а, значит, должна она была быть крупнее и сильнее своей сестры, но Лизонька была и меньше и слабее. В то, что девочка выживет, верили только, кажется, матушка и он, Дарий. 

К своим пяти годам Дарий не сказал ни слова. И опять только матушка верила, что её Дар ещё заговорит, удивив всех. И ведь, казалось бы, уже все в деревне знали, что Анне, как Лекарю, видней, что с её сыном всё в порядке. Но люди во всех мирах остаются людьми: не верили! Не верили просто потому, что в его возрасте дети уже вовсю говорят и даже уже все буквы выговаривают. А этот молчал. Всё слышал, всё понимал и в ответ на все вопросы просто смотрел своими умными глазами и молчал. Люди его побаивались: вроде и не дурачок, а молчит.   

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И вот однажды Анна, намаявшись за день с малолетними сыновьями Степаном и Демьяном и с грудными Настасьей и Лизаветой, уснула. Уснула так, что не слышала ничего! А проснулась, уловив своим чутким материнским ухом сквозь сон непривычные звуки в доме. Она подскочила в кровати и прислушалась: кто-то пел. Очень тихо, но совершенно точно пел! Анна пошла на голос и застала Дария, качающего Лизоньку на руках и поющего сестре колыбельную. Ту самую, что пела им она сама, сначала ему, Дарию, потом Степушке с Демьяшей, а уж потом и дочкам. 

Дарий сидел в её кресле качалке и пел. Очень тихо, но Лизонька в его руках затихла и уже спала, посасывая согнутый указательный палец брата. В этот момент Анна и проснулась, и, войдя в комнату, застыла в дверях, боясь спугнуть своего старшего сына, боясь, что мальчик опять замкнется и не скажет больше ни слова. В этот момент сын поднял свой взгляд на мать и улыбнулся чуть смущенной улыбкой.

- Уснула? - только и спросила матушка, подходя к креслу и забирая самую младшую и самую беспокойную из своих детей из рук самого старшего и самого спокойного.

- Да, — последовал ответ, — она мокрая была, расплакалась. Я боялся, что она разбудит всех. Я перепеленал сестрицу и усыпил. Только, кажется, я не все слова в колыбельной запомнил, — и мальчик смущенно замолчал.

Как же Анне хотелось задать сыну вопрос, да не один, но вместо этого она, забрав Лизоньку и переложив её в колыбельку, присела перед сыном на корточки и расплакалась, прижав его детские ладошки к своим щекам. 

- Ты мой дар небес! - только и проговорила она тогда сыну. 

А Лизавета и Дарий с той ночи стали единым целым. Девочка без старшего брата отказывалась засыпать, даже ела плохо, если брата не было рядом. Ей постоянно нужно было чувствовать его рядом, а ещё лучше, держать его за палец. Зато и расти она начала, и вес набирать так же хорошо, как её сестренка. А потом Анна поняла, вернее, увидела, почувствовала, что Дарий делится с Лизонькой своей энергией. У него, как у первенца, её больше всех было, вот он и делился с той, у кого её было меньше всех. Сестренку спать уложит и в поле уйдет, на земле полежит с закрытыми глазами и домой возвращается, опять наполненным энергией. 

А Дарий первое время только с Лизонькой и ворковал, не стесняясь. Это уж потом и с Настасьей стал, а там уж и с братьями. Все дети не отходили от своего старшего брата. Он стал для них нянькой, сиделкой и самым главным авторитетом, став незаменимым помощником для Анны. 

И опять деревня судачила: парень же, а он с детьми нянькается, а не отцу по хозяйству помогает. Первенец же! Значит, должен отцу в хозяйстве помогать, а не женскую работу делать. Виданное ли дело, что парень с детьми тетешкается?  

Глава 3

Анна всегда знала, что её первенец не такой, как все остальные её дети. Да, он был крупнее и выше всех своих сверстников, да он не был красив, да он молчал первые 5 лет своей жизни, но она видела, что мальчик здоров, а потому не переживала. То, что он крупнее - ну так первенец же, да и род мужа очень древний. Не красив, ну так не девица же растет! А то, что молчит, значит, не время ему ещё говорить. Она, как Лекарь, мысли его слышит.  

Этот ребенок всегда выделялся на фоне сверстников своим взрослым отношением к жизни. Да, он был самым старшим, но ведь всего на пять лет старше своих сестричек и всего на три года своих братьев. Но они, когда подросли, все ходили за ним хвостом. А Лиза, та вообще, кажется, жить без него не могла. Как, впрочем, и Дарий без неё. Вот такая странность: самый старший и самая младшая, самый нелюдимый и молчаливый и самая жизнерадостная и говорливая. Они везде и всегда были вместе.  

Потом, когда пришла пора Дару идти в школу  и он уехал, а школа клана Земледельцев была в соседнем уезде, Лиза плакала три дня без брата, отказываясь есть и ложится спать. Никакие уговоры не действовали на неё. Остальные дети, глядя на неё, тоже капризничали. Пришлось родителям сдаться на их уговоры: "Хоть одним глазком увидеть братика и прижаться к нему!" Митрофан запряг лошадь и повез всё своё семейство в школу к Дарию. 

Дарий вышел к ним степенной походкой, поклонился сначала родителям, как требуют приличия, а уж потом, младшие дети облепили его. А Лизавета просто повисла на нем, как будто они не три дня не виделись, а целый год. 

- Дар, ты уж объясни Лизоньке, что так нельзя! - смущенно проговорила матушка, — ведь ладно она нам душу рвет своими слезами, она ведь и сама места себе не находит без тебя! Да и не только она ведь!

И Дар поговорил. Родители отошли в сторонку, Митрофан тоже признавал за старшим сыном его уникальность и удивительное влияние на младших детей. Дарий что-то шептал им, мимоходом поправлял выбившиеся кудряшки из косичек сестричек и подвязывая пояски на братьях. Лизавета сначала сидела насупившись, но потом успокоилась, лобик распрямился и девочка перестала молчать и отрицательно мотать головкой. А под конец она уже улыбалась, как и остальные дети, и не вжималась так судорожно в старшего брата, не отпуская его ни на миг.

Что Дарий говорил младшим детям, для родителей осталось тайной, но вскоре они уже все улыбались и жевали матушкины пироги. Увидев это, Анна выдохнула:

- Дар небес!

Дарий съел свой любимый пирог с капустой и важно сказал:

- Мне пора! Через месяц, на Покров, приеду.

И Анна с удивлением увидела, что Лизонька кивнула брату так же важно, как и он. А Дар тем временем развязал свой холщовый мешок и достал из него фигурки из соломы и раздал младшим. Братьям лошадок, сестренкам куколок. И когда успел сплести? Радости младших не было предела! А Дар ещё и добавил:

- Будете хорошо себя вести, я вам ещё краше этих сплету!

- А как же ты узнаешь, что мы хорошо себя ведем? - хитро спросил Демьян.

- А мне лес нашепчет! - серьёзно ответил на это Дар.

- А ты, братец, разве умеешь говорить с лесом?

- Умею, — Дар кивнул степенно, — вот приеду на каникулы и послушаю, что мне лес расскажет - слушались ли матушку с батюшкой, не капризничали ли, не озорничали ли? 

- А меня научишь? - загорелся Демьян, он хотел во всем походить на старшего брата.

- Я объясню, как надо, но слушать ты должен сам, — ответил Дарий спокойно. И Анна знала, что действительно объяснит, и даже в лес они сходят, но вот сможет ли и Демьян лес слышать?  Дано ли младшему такое умение?

Как знала Анна и то, что Дар не обманул. Она, как Лекарь, могла читать мысли. Правда, об этом она предпочитала не говорить, чтобы не пугать людей. А вот все её близкие знали, что она это умеет. И она не один раз слышала в мыслях маленького Дара его разговоры с лесом, потому, как мать, она и не волновалась, она просто знала, что её первенец не немой. Он просто первые пять лет жизни не говорил с людьми, предпочитая говорить с лесом. 

И потом, когда уже вырос, Дарий предпочитал молчать. Да, он Земледелец, но слышать  лес только он мог, и поля его всегда богаче, чем у всех, урожай приносили. 

- В прадеда! - всегда говорил Митрофан, глядя на своего старшего сына, — ему вся сила нашего рода досталась.

О том, что все её сыновья и Настасья придут с той страшной войны с немецкими извергами, Анна тоже знала. Сыновья воевали, дочь работала хирургом при полевом госпитале. Митрофана, как и Лизоньку,  на ту войну не взяли. Митрофана в силу его преклонного возраста, а Лизу в силу того, что она агрономом была в колхозе. И агрономом самым толковым. А хлеб фронту был нужен, так же как и снаряды. Сама Анна работала в районной больнице. Военкомат выдал ей бронь. Она, как медик, нужна была здесь, при госпитале, который развернули в их больнице. Их колхоз собирал самые большие урожаи. А к ним в район потянулись эвакуированные. Все больные, изможденные, а ведь им всем надо было где-то жить и стране помогать воевать с фашистами. У них здесь, в тылу, была своя война. 

С той войны все её дети вернулись живыми и в орденах. И только Дар вернулся домой раньше на полгода. Вернулся он комиссованным по ранению. Вернулся с палочкой, на которую опирался при ходьбе. Дома, под чуткими матушкиными руками, Дарий быстро поправился и вскоре избавился и от своей хромоты, и от палочки. Раны затянулись, оставив шрамы. Шрамы на всей левой части тела и даже на лице, через всю его левую часть, от виска и до подбородка. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Анна, конечно, вылечила сына, и шрамы уже не были такими страшными, как в первое время. Но лицевые мышцы пострадали, и с тех пор Дар мог улыбаться только правой стороной лица. Это ещё больше сделало его нелюдимым. Он даже и дом поставил себе на самом краю села. 

Война закончилась, сыновья вернулись домой. И, о, счастье, встретили своих истинных здесь, в родном селе. Оба брата, и Демьян, и Степан встретили свои половинки из переселенцев. Демьян женат на Маняше из клана Земледельцев, Степан -   на Акулине из клана Лекарей. Лизонька тоже вышла замуж здесь же, и тоже за парня из клана Земледельцев. Его сюда на лечение после ранения отправили.  

Настасья единственная уехала из села, уехала, хвала Духам, недалеко, в соседний район. Её муж из Магов, он рубежник. Охрана границ и информации в современном мире, со всеми новомодными телефонами, компьютерами и интернетами - дело архиважное, как говорил когда-то вождь пролетариата. Вождь, которому верили слепо, верили и шли за ним, шли, как на голос гипнотизера. Да, по сути, он им и был...

Село их разрослось уже до размеров маленького городка. Многие из когда-то  эвакуированных переселенцев осели здесь, не уехав после войны. Осели, встретив здесь своих истинных, создав семьи и построив дома.  

Марго приехала к ним в больницу по долгу крови. Марго тоже Лекарь и очень сильный! Девушка понравилась Анне своим профессионализмом и выдержкой, умением видеть, слушать и быстро принимать решения. 

Они сегодня оперировали вместе с ней экстренный аппендицит мальчику, приехавшему с матерью к бабушке на каникулы. Пациент был из обычных людей. Мать, теперь городская фифа, а когда-то местная жительница, кривила нос и требовала отправить их в город, твердя:

- Да вы знаете, кто мой муж? Я засужу вашу больницу! Это беспредел! Он просто яблок зеленых переел и воды грязной из колодца напился! У него не может быть аппендицита!

Марго поставила диагноз, осадив мать парня вопросом:

- А где были Вы, когда Ваш сын пил воду из колодца и ел зеленые яблоки? С любовником на сеновале? А муж знает, что здесь живет Ваш первый мужчина?

Горе-мамаша так и застыла с открытым ртом, а Марго продолжила:

- Подписывайте согласие на операцию иначе Ваш сын не выживет. У нас мало времени!

Операция прошла успешно. Ребёнок спал, мамаша сидела около его постели притихшая, а Анна порадовалась, что вот, наконец, есть достойный Лекарь, кому она может передать больницу! И пригласила Марго сегодня к ним на ужин, втайне ещё и надеясь, что может они с Дарием будут истинными друг для друга. 

Сердце матери болело за одного из своих детей. Анна отправила Лизоньку, зная, что только она сможет уговорить брата, если он вдруг откажется прийти. Такие ужины не могли считаться сватовством. Сватовство с их сущностями не имело смысла. Если вдуматься, то Анна просто давала шанс своему самому любимому сыну встретить свою единственную, свою истинную. Пусть мизерный, но шанс точно был.  

А Дарий отказался. Опять. И даже Лиза не смогла его уговорить, о чем она и сообщила, едва сдерживая радость. Пришлось Анне извиняться перед гостьей.

- Насильно мил не будешь! - только и улыбнулась на это Марго.

Они едва сели за стол, когда во дворе раздался лай собаки. Лаял, неожиданно, Митрич. Такого за ним не водилось. Анна, а следом и гостья с Лизонькой вышли на крыльцо. 

- Мам, мне одной кажется, что Митрич за тобой пришел? - озвучила Лиза вслух то, о чем Анна и сама подумала, глядя на собаку Дария. Пес ещё пару раз гавкнул и развернулся в сторону калитки, призывая всем своим видом идти за ним. Видя, что Анна не пошла за ним, он опять развернулся к ней и посмотрел с укором, мол, что же ты? Я же тебя зову! 

- Митрич, погоди! Я сейчас! - Анна повернулась к гостье, чтобы извиниться перед Марго, но девушка её опередила сказав:

- Я с Вами! Там беда. Девушке нужна помощь! Ваш сын её домой к себе несет. 

- Ой, а Вы умеете понимать животных? - озвучила Лиза вопрос.

- Да, — последовал короткий ответ. 

- Надо же..., — протянула заинтересованно Лиза и кинула быстрый взгляд на Марго.

- Внешность обманчива, верно? - улыбнулась вдруг та, явно услышав мысли Лизы. Улыбка на её лице была искренней и открытой и сотворила чудо, сделав из холодной и неприступной девушки милую и приятную, — и, Лиза, давай уже на "ты", хорошо?

- Извини, — только и смогла сказать Лиза на это.

- Да ничего, я привыкла.

Глава 4

К дому Дария они пришли все вместе. Шли так быстро, как позволяла это беременность Лизы, шли, возглавляемые нетерпеливым Митричем. 

- Матушка! - только и сказал растерянно Дарий. Сказал, шагнув навстречу вошедшим женщинам, и глянул исподлобья на Марго. 

- Добрый вечер, Дарий! Я Марго.

- Добрый!

- Дар, позволь тебе представить Марго. Она тоже Лекарь и очень сильный. Разреши нам с Марго осмотреть девушку, — вступила в разговор Анна.

- Нам Марго перевела то, что ей Митрич сказал! - ответила на немой вопрос Дара Лиза и поспешно добавила:

-  Да, она понимает язык животных и умеет читать мысли!

Марго только улыбнулась, увидев, как Лиза с Дарием переглянулись. И после этого Марго поймала на себе уже более внимательный взгляд Дария.

- Пойдемте! - Дар шагнул первым в сторону своей спальни.

Худенькая девушка лежала поверх покрывала, лежала, укрытая только простыней. Рядом на полу стоял таз с водой и лежала рваная одежда девушки. При их появлении девушка повернула голову на звук и вошедшие женщины увидели страшную картину. Синяки на ее лице  переливались от бордового до сиреневого. Её губы были разбиты в кровь, а оба глаза заплыли так, что не открывались. То, что девушка была худенькой, было понятно по руке, торчащей из-под простыни. 

Вошедшие переглянулись, а Лиза молча зажала рот ладошкой. 

- Кто там?

- Тише, милая, тише! - заворковал над девушкой Дарий и, присев на корточки возле кровати, взял её за руку, — это Лекари пришли, они тебя осмотрят.

- Дар, выйди, мы должны снять с неё простынь.

- Нет! Не уходи! - девушка вцепилась в руку Дария.

- Ну, что ты, милая! Я здесь буду, в доме. Я чайник на кухне поставлю. Это моя матушка и её коллега. Не бойся! Ты ведь знаешь, как наши Лекари смотрят! Это ведь не больно совсем. 

Услышав слова поддержки из уст этого гиганта, а, главное, тон, каким он сейчас ворковал над девушкой, Марго удивленно подняла брови и кинула быстрый взгляд на Анну, та тоже выглядела удивленной и чуть качнула головой, говоря, что не знает эту девушку.

- Дарий, ты так легко говоришь с ней о нас? - задала свой вопрос Марго.

- Знакомьтесь: это Ульяна Вишневская. И она из клана Магов. 

- Серьёзно? - Лиза внимательнее посмотрела на девушку, — а не ты ли наша новая учительница по истории?

- Да, — только и ответила Ульяна, — а Вы кто? 

Девушка опять вцепилась в ладонь Дара, услышав новый голос.

- Я Лиза. Родная сестра Дария! Приятно познакомиться, кстати! - и Лиза легко коснулась руки девушки от чего та вздрогнула  не бойся, мы с братом на кухне будем, пока матушка с Марго тебя осматривать будут! Дар, пойдем, не будем мешать Лекарям.

Лиза вывела Дара из спальни за руку и прикрыла дверь. Так же, за руку утащила брата на кухню и уже там молча его обняла, постояла, а когда подняла лицо от груди брата, с улыбкой произнесла:

- Поздравляю! Наконец то!! 

- Что? Как ты догадалась? 

- Видел бы ты себя, братец!! Да ты же весь светишься! И ты такой красивый сейчас!

- Лиза! Ну кто красивый? Я? - Дар сокрушенно покрутил головой и выдохнул.

- Братец, твоя красота вот здесь! - Лиза положила ладошки на широкую грудь брата, как раз над сердцем, — а то, что ты внешне не слащавый мальчик, так это ничего не значит! 

- Ох, Лизавета, Лизавета! - опять вздохнул Дар, — что мне делать то теперь? Захочет ли она теперь видеть меня? Ведь я же, вроде как, позор её видел. Как жить мне теперь, если она не захочет?

- Дар, так ты ничего не знаешь, да? - догадалась, наконец, Лиза и уставилась на брата во все глаза, — тебе никто не рассказывал, как это, когда свою истинную встречаешь, да?

- Нет, не рассказывал, — смутился тот и смущенно отвел глаза.

- Вот ведь глупый, так чего ж ты у меня не спросил то?? - Лиза погладила живот.

- Что? Пихается? - сразу отвлекся от своей проблемы Дарий. 

- Пихается, да! - улыбнулась Лиза, — но это твой племянник за тебя, дядюшка, заступается!

- Садись, я сейчас чай сделаю! - засуетился Дарий, — подожди, а может ты... вы... голодные?

- Да вот печеньем у тебя перекушу и потом к матушке пойдем, ужинать! Ты от темы то не уходи! Ставь свой чайник и садись, рассказывать тебе буду, братец мой любимый! - Лиза улыбнулась тепло, глядя на брата. 

Лиза говорила, а Дарий слушал. Слушал и сравнивал: да, у него всё так же. И озарение, как удар молнии, и желание защитить, и невозможность дышать вдали от Ульяны. А ещё, присутствие рядом других женщин, вот хотя бы Марго, вызывало недоумение. Да, он видел её красоту, но и только. Это как в музей сходить: где любуешься чем-то красивым, но чужим. Полюбовался, постоял какое-то время и дальше пошел. 

- И что, так оба себя чувствуют? - решился он всё-таки озвучить свой вопрос.

- Конечно! А как же иначе? 

- И так всегда?

- После обряда единения легче становится. Просто знаешь, что твоя половина не где-то там абстрактно есть, а, скажем, на работе сейчас. А ещё, если замереть и прислушаться к сердцебиению, то можно и её сердце услышать. 

- Я думал - это я так от волнения слышу! - смутился Дарий.

- Нет, братишка, теперь ты так всегда будешь слышать! А когда Ульяна ребеночка понесет, то вы три сердечка слышать будете, ну или четыре, как Духи вам пошлют! - Лиза рассмеялась, увидев смущение брата, — скажи, хорошо ведь, правда? 

Дар затих и прикрыл глаза, явно слушая сейчас сердце Ульяны. Её сердце сейчас билось спокойно, казалось, что девушка уснула. Через минуту на его лице появилась его фирменная, кривоватая, из-за шрама, улыбка. 

- Слышишь? - начала улыбаться Лиза в ответ на его улыбку, — никакой мобильный телефон не сравнится! Подумал о ней, сердце забилось радостно, как бабочка, и она в ответ в это же время о тебе подумает. И тебе в ответ её сердечко точно так же забьется! И ты всегда знаешь, как бы далеко вы не были друг от друга, что она сейчас думает о тебе. А что самое приятное, вы оба знаете, что каждый из вас сейчас думает и чувствует! 

- Но ведь я не видел её глаз! - распахнул испуганно глаза Дарий, — как же без этого у нас с ней всё? Может, она не испытывает ко мне того же? Она же не видела меня. 

- Глупый ты мой умный братик! Да вот она же руку твою сейчас отпускать не хотела! А ведь она бояться сейчас всех мужчин должна. Ведь это же не женщины с ней такое сделали и не дикие звери! Хотя, и дикие звери на такое не способны! - Лиза сжала кулаки так, что побелели костяшки. Увидев, что Дар изменился в лице, она выдохнула медленно и продолжила, сменив тему:

- Вот скажи, ты сердечко сейчас её слышишь?

- Слышу! - ответил Дар почти сразу, как закрыл глаза.

- А что чувствуешь?

Дарий посидел несколько мгновений с закрытыми глазами и потом растерянно ответил:

- Тепло от матушкиных рук. Боль уходит. 

- Вот! - Лиза торжественно подняла указательный палец вверх, — теперь понял, как это происходит?

- Да! - Дарий сидел и улыбался, как ребёнок получивший самый свой желанный подарок в жизни. Да, по сути, это так и было. 

Идиллию нарушили матушка с Марго. Они вошли на кухню и переглянулись. Матушка начала словами:

- Мы должны сообщить рубежникам.

А Марго закончила: 

- На Ульяну напали из клана Земледельцев.

- Что? - Лизавета первая задала вопрос.

- Вы уверены? - под руками Дара раздался треск дерева и все женщины повернулись к Дарию, в руках которого сейчас был кусок стола. Дарий, глядя на этот кусок стола, произнес медленно: 

- Ульяна сказала, но я не поверил.

- Она права. Кто-то из наших, — проговорила Анна. 

- Кто?

- Если бы знали кто, сами бы решили! - отрезала Анна, — и ведь он всю её выбрал! Если бы не ты, сын, — Анна с теплотой посмотрела на своего первенца, — она бы умерла. Изверг этот, видимо, думал, что она уже умерла, потому и прекратил её избивать. Только ты смог её услышать.

Анна подошла к сыну и обняла его, шепнув:

- Горжусь тобой и поздравляю! - увидев, как смутился Дарий, она рассмеялась и, положив ладонь на его грудь, прикрыла глаза.

Дарий, поняв, что матушка проверяет его здоровье поспешил ответить:

- Матушка, я в порядке! Как Ульяна?

- Девушку необходимо в капсулу положить. Она сейчас спит, но подпитка ей необходима, впрочем, как и тебе! Удивительно! - Анна открыла глаза и глянув на Марго, обратилась с вопросом к Дарию:

- После того, как озарение прошло от вашего единения, ты как себя чувствовал? В глазах темнело? Ноги подкашивались?

- Было, — нехотя, признался Дарий, — я решил, что резко встал с Ульяной на руках.

- Первый раз такое вижу! - выдала уже Марго, — слышать, слышала, что такое может быть, но вижу в первый раз!

- Матушка, да что случилось то? - Лиза опередила брата с вопросом.

- Дарий ей половину своей силы отдал. Потому и жива она сейчас! - улыбнулась Анна, с любовью глядя на своего первенца. 

- Ульяна просила связаться с её отцом. Вишневский Владимир, — обреченно проговорил Дарий.

- Что?

- Вишневский Владимир её отец?

Марго и Анна задали вопросы одновременно.

- Да! - выдохнул Дарий.

- Святые ёжики! - выдохнула потрясенно Лизавета, — ничего себе! Вот ты в семейку попал, братец!

- Да, уж, — он так и сидел с куском деревяшки в руке и сейчас удивленно её рассматривал.

- Чудны дела твои, Господи! - усмехнулась на это Марго и пояснила, когда все на неё посмотрели:

- Есть у людей такая фраза. Неужели не слышали? И да, поздравляю! - Марго тепло улыбнулась, глядя на Дария.

- Спасибо, — смутился тот. 

Глава 5

- Тятя, тятя! Не надо! Я больше не буду! Матушка не виновата! Я сам убег!

- Антипушка, не смотри... 

Вжих... Хлыст опускается на спину матушки с характерным звуком.

- Закрой глазки и вспомни, чему я тебя учила, как сделать так, чтоб не чувствовать боли...

Вжих...

- Не помнить ничего плохого... 

Вжих...

- Вот так, молодец! Помни только хорошее...

Вжих...

- Как мы в лес с тобой ходили... 

Вжих...

- Ты моё сокровище! Ты моё продолжение...

Вжих…

- Антипушка, ты мой дар небес…

Вжих… Вжих… Вжих...

Антип проснулся в поту и с тем же ужасом, как когда-то давно, в детстве, сжимаясь от каждого характерного звука хлыста. Матушка никогда не кричала и никогда не просила отца о пощаде в такие моменты. Она говорила всегда только с ним, с Антипом. В моменты порки, обращаясь всегда только к нему, к Антипу, и говоря с ним. Не к мужу, секущему её за провинность сына. Говорила так, будто не на её спину опускался хлыст, разрывая одежду на ней в клочья, а кожу на её спине превращая в шрамы. Говорила, прерываясь на тот момент, когда хлыст опускался на её спину, да дышала тяжело, замолкая к концу порки. Она никогда не просила мужа прекратить. Антипу иногда казалось, что матушке стоит только попросить, и отец прекратит весь этот кошмар. Ведь он сам, как истинный её, чувствовал всю боль матушки, но продолжал наказание. 

Отец всегда заставлял его, совсем ещё ребенка, присутствовать на этих "Уроках послушания".  Да, именно так он всегда и называл порку матушки за его, Антипа, провинности: "Урок повиновения и послушания".

Антип открывал глаза только тогда, когда слышал, что хлопнула дверь в сарае, выпуская взмокшего от очередного "урока" отца. 

Матушка лежала на скамье совсем без сил, а бывало, что и в беспамятстве. И тогда он, Антип, пробирался в дом за чистой тряпицей и водой. Омывал раны матушки, прикладывал свои ладошки и шептал слова, что велела ему запомнить матушка. Тогда он ещё не понимал, что так она делилась с ним, её единственным светом в окне, её сокровищем, своей силой, делая его, Антипа, сильнее. 

Он обмывал раны матушки, а сам, глотая слёзы, шептал:

- Отольются тебе все её страдания. Ненавижу!  

После каждого такого "Урока послушания" Антип становился сильнее. Сильнее, как Маг, сильнее, как мужчина, и всё сильнее ненавидел отца и весь их мир, мир, который дал матушке такого истинного. Матушке, которая знала наизусть огромное количество книг, достался тот, кто читал по слогам и считал, что все беды от больших знаний...

Аксинья учила сына дома, потому что Афанасий запретил ходить Антипу в школу, считая, что от науки одни беды и горести. Считая, что ремесло кузнеца - это то, что прокормит всегда! 

А матушка учила сына грамоте и письму, заставляла учить наизусть всё то, что она знала сама об их мире, его устройстве, умении видеть не только глазами. Рассказывала добрые сказки о любви и красивых девушках. О животных и птицах, о том, почему всходит и садится солнце.

Учила, используя любую минуту... 

Антип потом уже понял, что матушка знала, что её век недолог, потому и учила сына, стараясь передать ему как можно больше из того, что знала сама... 

* * *

Ульяна, сколько себя помнила, всегда росла в любви и даже опеке отца и двух своих старших братьев. Маму она помнила плохо. Мама погибла от шального осколка уже после войны. Ульяне тогда было всего 7 лет. Она закончила первый класс, и они возвращались с мамой домой, нарядные и красивые. А в соседнем дворе мальчишки разожгли костер, запекая картошку. Кто ж мог знать, что развели они его над неразорвавшимся снарядом. 

Смерть мамы была мгновенной. Один из осколков попал прямо в сердце. К слову, от того снаряда больше никто не пострадал. 

Маги всегда жили в городах. Им не было необходимости жить в деревнях, как Земледельцам. Или в лесу, как Лекарям. Вся их сущность выражалась в развитии цивилизации. Из всех трех кланов, Маги всегда теснее всех жили в сообществе с обычным миром. По своей природе они ученые, стратеги, рубежники. 

На рубежниках лежит вся основная нагрузка по охране мира триединства. Именно рубежники всегда охраняли триединый мир от мира обычного. Точно так же, охраняя обычный мир от триединства, следя и контролируя проникновение одного мира в другой. 

Лекари лечат, обмениваясь энергией жизни. Помогая больным из обоих миров, помогают себе. Их природа такова, что без такого обмена Лекари не могут жить. Скажи это обычному человеку, будет звучать, как энергетический вампиризм. А дальше, не разобравшись в сути обмена, гонения, костры инквизиции и прочая, и прочая, и прочая. Всё это уже было, и возвращения никто не хотел. А по сути - это принцип действия сообщающихся сосудов. Полон один - полон и второй сосуд. 

Земледельцы, занимаясь сельским хозяйством, выращивают фрукты, овощи, зерно и скот без добавок химической промышленности. Развитие химии - это уже заслуга обычного мира. Численность населения планеты стремительно растет, всех надо чем-то кормить, невзирая на неурожаи по причине наводнений, засухи и пожаров. Ключевым как раз и является это определение "чем-то". В контексте имеется в виду сомнительный состав продуктов. Во главе угла стоит количество производимых продуктов. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Но и среди жителей обычного мира есть те, кто понимает, противоестественность выращивания овощей не на земле, а в стеклянных пробирках, используя для полива каждого растения не литры обычной дождевой воды, а три капли химического состава на пробирку. Химией полил - химия и выросла. Сейчас, например, уже никого не удивишь круглогодичным присутствием клубники на прилавках магазинов. Выглядит как клубника, пахнет, как клубника, а хрустит, как малосольный огурец. Именно поэтому так востребованы в обоих мирах товары от производителей из клана Земледельцев. Пусть и выглядят их фрукты-овощи не такими глянцевыми, и хранятся они не полгода, практически не портясь. Зато и вкус и запах у продуктов - настоящие. 

Хотя, человеческая натура такова, что мошенников всегда хватает. Взять хотя бы такой продукт в магазинах с пометкой "Эко продукт", как мёд из подснежников. Ну, в самом деле, очевидно ведь, что не может быть такого меда, разве нет? Ну, не летают пчелы ещё в то время, когда цветут подснежники! 

Оказывается, не всем очевидно, а потому есть такой продукт в продаже. И есть, и продается, не отпугивая своей высокой ценой. А есть спрос - есть и предложение! И да, по аналогии с Лекарями, Земледельцы черпают свою силу от земли. Они если и живут в городах, то работают садовниками и новомодными нынче ландшафтными дизайнерами.   

И есть ещё отдельная группа, объединяющая в себе ведьмаков, предсказателей и всевидящих. И почти все они из клана Магов. Хотя есть и из обычных людей сильные ведьмы. Настоящие предсказатели и всевидящие всегда помогали в поиске пропавших людей и поимке преступников. И только, пожалуй, ведьмы и ведьмаки испокон веков стояли отдельной кастой, не желающей считаться ни с кем, ставя свои сущности и интересы превыше всего. За что и преследовались всегда в обоих мирах. 

Приворожить, навести порчу, проклясть - это не приветствуется ни в одном из миров. Тех, кто может сделать это по-настоящему, всегда было не так уж много, но всё же они есть. Они не дают объявлений в газетах, не расклеивают их на столбах, не участвуют в различных телешоу и не ведут блоги в интернете, но заинтересованные в их специфических услугах всё равно всегда находили дорогу к ним. 

Как, впрочем, и те, кто их отлавливал и лишал энергии. Лишал по долгу службы. Таких рубежников называли инквизиторами.  

Отец и оба брата Ульяны были рубежниками, и очень известными в своем мире. Отец, Владимир Вишневский, так и вовсе был живой легендой сыска и прославился он как раз отловом ведьмаков. И да, именно его за глаза называли инквизитором.  

То, что в начале прошлого столетия было представлено, как падение Тунгусского метеорита, было на самом деле уничтожением очень сильного ведьмака. На его след напал Владимир Вишневский, он охотился за ним очень долго и смог его выследить, но того предупредили, и он ушел от них в тайгу, в глушь. 

Взять живым ведьмака не удалось, он погиб сам, и вместе с ним его книга, представляющая большой интерес для Лекарей и  Магов. Там же погибло и несколько боевых стражей. Сильный ведьмак погиб, на его место пришли другие, слабее и моложе, и все они называли себя его учениками, вот уже их рубежники смогли таки отловить и изолировать без потерь.

Сама Ульяна пошла по стопам мамы - она преподавала историю их мира в школе и своего истинного пока не встретила, но она не расстраивалась, потому что верила, что ещё не время. Её мама была старше отца на целых сто лет, но это не мешало им любить и быть истинными друг для друга. В их мире, с их продолжительностью жизни, не обращали внимания на разницу в возрасте.  

Старшие братья Ульяны уже встретили своих истинных и имели семьи и даже уже детей,  жили они хоть и отдельно от отца и Ульяны, но в одном подъезде. Недалеко уехали! Так что, от опеки братьев Ульяне было не скрыться, как будто мало ей было того, что они и так могли её отследить практически круглосуточно!  

Отец вдовствовал после смерти мамы почти полвека. Это даже для Мага очень долго. Природа Магов такова, что обмен энергиями происходит через секс, как бы двояко это не звучало. Потом, осознав, что это стало сказываться на его здоровье и работе, начал знакомиться и приводить в дом, для здоровья, как он это называл обычных женщин, ничего не знающих о мире отца. Встретить дважды истинную не дано никому, а просто  жить с женщиной из их мира, познав уже однажды истинную любовь и потеряв её, отец уже не хотел. 

- Понимаешь, дочь, хорошо, конечно, что не надо будет скрывать свой возраст, но ведь и единения у нас с ней уже не будет, одна физиология. 

- Так, а сейчас у тебя есть, что ли, единение с женщинами из обычного мира? - усмехалась Ульяна.

- Нет, ты права, конечно! - а потом, помолчав, как-то грустно добавил:

- Просто знаешь, дочь, первый год совместной жизни с такой обычной женщиной, хоть отдаленно, но напоминает жизнь со своей единственной истинной. 

Ульяне было очень жаль отца. Она понимала, что на самом деле он всё ещё тоскует по маме, потому и не заводит отношений с женщиной из их мира.

Понятно, что в силу особенностей работы организма, отец выглядел гораздо моложе своих настоящих лет, и женщин из обычного мира он приводил под стать себе, из тех, кто хотел завести семью и детей. И никогда одиноких мамочек! И не потому, что не любил чужих детей. Всему виной было как раз то, что он, в отличие от обычных женщин, очень медленно старел.  

Отец не злоупотреблял коротким веком своих обычных женщин. Как правило, через пару-тройку лет после совместной жизни с Владимиром женщины, купаясь в любви и достатке, заводили разговоры на тему:

- Дорогой, а как ты смотришь на то, чтобы нам завести детей? 

И тогда он сообщал ей о том, что он якобы бесплоден. И ведь почти не обманывал! Потеряв свою истинную, он больше не мог стать отцом. Ни с одной из женщин. И отец, понимая к чему может привести дальнейший разговор, категорично заявлял о том, что он не согласен на усыновление. И тогда все женщины уходили сами. 

Да, наверное, отец был жесток с ними, но как потом, согласившись на усыновление, вырастив детей, спустя 20, 30 или 40 лет объяснить обычной женщине, почему он не стареет? И что на самом деле его родные дети уже годятся ей в бабушки и дедушки, но выглядят, моложе её. 

Месяц назад в школу, где работала Ульяна, пришел запрос на работу в новую, только что построенную, школу в маленьком городке в глубинке. Она была молода по меркам их мира, не имела семьи, а потому и решила уехать в такую даль. Уехать ещё и от братьев, от их чрезмерной опеки. Ульяне было жаль оставлять здесь отца одного, но она втайне надеялась убедить его переехать к ней. Пусть и не сразу. 

Она дала свое согласие на переезд и лишь потом сообщила об этом отцу и братьям на семейном празднике по случаю Дня рождения одного из детей старшего брата. 

- Как ты там одна? В такой дали от нас? - бушевал старший брат.

- Никого же из нас рядом не будет! - вторил ему младший.

Но Ульяна была спокойна и непреклонна:

- Я уже большая девочка, я справлюсь! Да и потом, там вокруг наш мир. Там центр клана Земледельцев. 

- Девочка имеет право на счастье! - вступилась за Ульяну старшая невестка, — и, потом, может, она именно там и встретит своего истинного!

- Среди этих мужланов Земледельцев? - скептически возразил своей жене старший брат.

- Ау! Братец! - Ульяна помахала перед ним руками, — ты не забыл, что мы все равны? Давно историю не сдавал? Так я могу тебе организовать переэкзаменовку! Хочешь? 

Братья ещё поворчали, но отпустили, предупредив, что и там будут присматривать за Ульяной.

- Даже не удивлена! - усмехнулась Ульяна.

И только отец за весь вечер не возразил ей ни разу. Смотрел только на Ульяну долгим, пронзительным взглядом. А вечером, когда братья с семьями ушли, отец, зайдя к ней комнату, сказал:

- Дочь, я всё понимаю. Пришло твоё время улетать из родительского гнезда.

- Спасибо, пап, — Ульяна прижалась к отцу и уткнулась ему в шею.

А уже в день отъезда, в аэропорту, куда, по просьбе самой Ульяны, поехал провожать ее только отец, он сказал:

- Я договорился,  тебя там встретят из нашего ведомства.

- Пап, не надо было! Меня там и так встретят! Мне ведь от министерства образования жилье предоставят и даже встретят, как мне сказали, - Ульяна улыбнулась, — не грусти, пап! А лучше приезжай ко мне на зимние каникулы! Там знаешь, какая зима! Настоящая!! 

- Ульяша, я очень надеюсь, что ты встретишь там своего единственного. И да, конечно, я приеду к тебе, моя девочка! И даже раньше, чем ты думаешь! - он улыбнулся. 

- Спасибо, пап! - Ульяна шмыгнула носом и улыбнулась отцу сквозь слезы.

Они обнялись на прощание, и Ульяна улетела.

Ни отец, ни дочь не могли знать в тот момент того, что встреча Ульяны со своим единственным произойдет уже совсем скоро...

Глава 6

- Антип Афанасьич, да понял я всё! Не в первой же уже! - Иван снисходительно усмехнулся.

- Ты меня слышал ли? - Антип грозно посмотрел на парня, — повтори всё ещё раз!

- Встречаю, быстро сажаю в машину. На разговоры не ведусь, помню, что она может увидеть ложь. Когда будем проезжать ту развилку, дам ей термос с чаем. После указателя на Ивановку предложу в кустики съехать. Всё?

- За мной не подглядывать! Тебе и так будет, чем заняться, ясно?

- Да, ясно, ясно! - буркнул парень вслух и отвернулся, а про себя подумал: "Вот старый пень! Помешался он на этой девчонке, что ли? И чем его те, другие не устроили? Хотя, всё равно, ведь, старый пень, попользовался девчонками! Ещё и мне выволочку устроил. Не те! Не подходят! Будто ещё и мне одолжение сделал, а не сам удовольствие и силу получил!"

В аэропорту Ульяну встречал молодой человек, держа листок с её именем и фамилией.

Судя по его телосложению парень был из клана Земледельцев. Ульяна привычно глянула на его ауру - светлая, без серых всполохов, значит, всё нормально. Парень спокоен. Девушка вернулась к обычному зрению.

"Даже странно!" - мелькнула мысль у Ульяны. Да, она в самом сердце этого клана, но министерством образования занимаются Маги и все учителя из Магов, а тут вдруг, и Земледелец. Нет, ну, не то, чтобы он не мог работать в школе. Мог, конечно, но почему-то именно его Ульяне трудно было представить у школьной доски с указкой в руках.

"Хотя, может, он физкультуру преподает! - сама себя осадила Ульяна, разглядывая этого здоровяка, — ага, или труды. У мальчиков!" - подсказало ей услужливо и явно издеваясь, её подсознание. Ульяна хмыкнула и направилась к парню. Скорей всего, парень был чьим-то мужем, и его просто попросили её встретить.

- Привет! - Ульяна подошла к парню и, кивнув на бумагу со своим именем и мило улыбнувшись, произнесла:

- Это я.

- О! Привет! - парень улыбнулся и перехватил у неё огромный чемодан, но катить его не стал, а просто понес в руке. Понес, словно это была дамская сумочка, а не 30кг веса. То, что в чемодане именно столько, Ульяне сообщили в аэропорту, заставив заплатить за перевес кругленькую сумму. Ульяна припустила за парнем следом, радуясь про себя, что сегодня на ней обувь без каблука.

- Мы куда-то опаздываем? - крикнула Ульяна парню уже на улице, где он припустил ещё быстрее.

Парень оглянулся, увидев отстающую от него Ульяну и её вопросительный взгляд, парень пояснил:

- Время оплаченной парковки истекает.

Закинув её чемодан всё так же одной рукой в багажник своего огромного, под стать хозяину, джипа, парень сел за руль и, увидев, что Ульяна вытащила мобильный телефон, рыкнул:

- Садись в машину. По дороге позвонишь!

- М-да, не граф, — хмыкнула Ульяна, но щелкнуть номер машины на свой телефон она успела, не забыв слова отца о предосторожности.  С трудом залезла в огромную машину и, только после того, как пристегнулась, набрала отца:

- Пап, меня уже встретили. Всё хорошо! Да, сейчас отправлю.

Отправила фото номера машины, убедилась, что отец получил и только после этого убрала телефон в сумочку. Парень за рулем молчал.

- Далеко нам ехать? - решила нарушить тишину Ульяна.

- Да нет, не очень, — и опять замолчал.

- Слушай, скажи, хоть, как тебя зовут! - не отставала от парня Ульяна.

- Иван, — последовал опять короткий ответ.

- Очень приятно, Ульяна! - улыбнулась она в ответ, — Иван, а ты тоже в школе работаешь?

Парень на её слова только хмыкнул и уставился на дорогу.

- Вот и поговорили, — усмехнулась Ульяна и уставилась в окно. За окном уже мелькали бескрайние поля, да проселочные дороги между ними, — а быстро мы, однако, из города выехали! - проговорила она вслух, не надеясь уже на ответ от Ивана. Но парень её удивил, спросив, вдруг:

- Чаю хочешь? У меня есть с собой, в термосе, уже настоялся. Чай травяной, правда, но он лучше, чем кофе, усталость снимает.

- Ого! А ты и так умеешь? - съязвила Ульяна, намекая на развернутое выступление парня, и мысленно себя одернула, ответив парню уже миролюбиво:

- Знаешь, а хочу! Полет долгим был, извини, устала просто.

- Да, ничего, мы понятливые, — сверкнул на неё глазами парень и достал термос с заднего сиденья, просто протянув руку.

Ульяна мысленно усмехнулась: ей то, с её росточком, пришлось бы перелезать, чтобы дотянуться до заднего сиденья. А парень вот, только руку протянул!

- Держи! Чай из наших, чистых травок, — парень сделал попытку улыбнуться.

- Спасибо!

Ульяна открутила крышку и налила ароматный чай.

- Будешь? - предложила парню.

- Нет. Я уже утром напился. Пей - это тебе. И это, — парень замялся, — там ещё пирожки есть с вареньем. Хочешь?

- Ого! Хочу!

Парень положил пакет с пирожками Ульяне на колени.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Жизнь определенно налаживалась! Ульяна выпила первый стаканчик чая залпом  и сразу налила второй.

- Вкусно? - парень покосился.

- Да, спасибо! - Ульяна блаженно улыбнулась и достала пирожок, — а ты будешь?

- Нет, у меня дома ещё есть, — усмехнулся парень.

Ульяна жевала пирожки, запивала их вкусным травяным чаем и смотрела по сторонам.

- Слушай, а долго нам ещё ехать? - очередной раз спросила она Ивана. Стыдно сказать, но чаёк попросился наружу.

- В кустики приспичило? - усмехнулся парень.

Услышав это Ульяна даже покраснела, но призналась:

- Да.

- Вон лес виднеется, могу там остановиться, если тебя не смущает справить нужду в кустиках.

Ульяну сейчас ничего не смущало. Это что ж там за травки у него в чае, что ей и в туалет, и ещё кое-что приспичило? Стыдно сказать, но Ульяна почувствовала прилив желания. Ну, того самого, когда женщина хочет мужчину. Мужчины у неё ещё не было, но Ирина, подруга, рассказывала, точно описывая ощущения.

"А говорил, вроде, тонизирующий чай? Или нет? Говорил, усталость снимает. Да точно! Ох, ты ж лютики-цветочки! Что ж там, в чае этом, у него намешано, что меня так взбодрило?" - Ульяна покосилась на Ивана и отметила про себя, что парень симпатичный, да и пахнет от него вроде приятно, ну, подумаешь, молчит всю дорогу. Она ещё раз покосилась на парня, оглядела его мощную фигуру и сильные руки. Чем не вариант для первого секса?

"Так. Стоп! - скомандовала Ульяна сама себе мысленно, — с чего бы вдруг? Да ещё с малознакомым парнем? А если он и правда, твой коллега будущий или муж чей-то? Как ты потом с ним самим или с женой его работать будешь? Да и потом, может, здесь, в глубинке, не настолько все раскрепощены? Да и давно ли ты сама вдруг, такой раскрепощенной стала, что готова на первого встречного кинуться? Ох, не простой чаек у парня, ох, непростой!"

Машина тем временем притормозила на обочине, и Ульяна выскочила из машины, едва та остановилась. Девушка не следила за дорогой, и где они остановились - понятия не имела. Сейчас была одна мысль: добежать до кустиков. Она очень надеялась, что сейчас справит свою малую нужду и её заодно, отпустит и это, непонятно откуда вдруг взявшееся желание близости с мужчиной. Успеть бы подальше отбежать, чтоб не светить из кустиков своей пятой точкой. Вот позорище то! Ульяна отбежала в лес и оглянулась, машины не видно. Вот ничего себе она рванула в кустики!

- Ладно, справим нужду, а потом будем решать, в какой стороне у нас дорога, — решила девушка и присела под кустиком, порадовавшись тому, что она не в брюках.

Ульяна уже вставала из своей откровенно-открытой позы, в которой обычно все девочки и справляют свою нужду, когда почувствовала какую-то ткань на своем лице и услышала чей-то голос:

- Трусики можешь не натягивать, они нам только мешать будут! - а дальше наступила темнота.

Глава 7

Очнулась Ульяна резко, как от разряда молнии, и в полной темноте. Всё тело болело и было каким-то ватным, будто чужим, очень саднило между ног, а её глаза почему-то не открывались. В этот момент она почувствовала чью-то ладонь у себя на шее и слова сами сорвались с её губ:

- Нет, пожалуйста! Не надо! - она попыталась увернуться, но тело слабо слушалось.

- Ну, тише, тише! Не бойся! Я помогу! - услышала Ульяна мужской голос. Голос был ей незнаком. Она это точно знала. Он был спокойным и таким мягким что ли, а ещё казался таким родным и близким. Ему хотелось довериться. А эта его ладонь на её шее под волосами... От его ладони шло тепло и уют, она дарила облегчение и силу, к ней хотелось прижиматься. Да, точно, именно уют и силу. Это было приятно и странно одновременно. Где она? На приеме у Лекаря? Но как она там оказалась?

- Кто Вы?

- Меня Дарий зовут. А тебя?

- Я Ульяна, — она прижалась к его мощной груди и услышала вдруг, как бьется его сердце. Или это её сердце так гулко бьется?

Дарий нес её аккуратно, Ульяна слышала, как под его ногами хрустнула пару раз ветка, но на его руках, держащих её, никак это не отразилось. В его руках она чувствовала себя как в любимом кресле: тепло и комфортно. Дарий её укрыл чем-то теплым и уютным, с запахом своего тела - Ульяна чувствовала его запах, он исходил от этого чего-то мягкого. Как чувствовала она сейчас и силу его рук и тепло его груди. А ещё ей было очень хорошо рядом с ним, хоть она и не видела его лица.

- Почему я не могу открыть глаза?

- Это кровь. Придем ко мне домой, умоешься, — ворковал голос, — тебе помогут. Не бойся!

Мужчина помолчал и задал самый главный вопрос:

- Ульяна, как ты здесь оказалась?

Услышав этот его вопрос, Ульяна всё вспомнила, а вспомнив, испугалась, но как-то странно испугалась: запоздало, задним умом и как-то отстраненно, будто не с ней это было.  

И она всё рассказала этому гиганту. Почему гиганту? Откуда она это знала, Ульяна и сама не могла понять, просто она ощущала рядом, всем своим непослушным сейчас телом, ощущала, что Дарий очень большой. Она попыталась мысленно хотя бы ауру его увидеть, но сил не было на внутреннее зрение. Она смогла только увидеть золотое свечение. Она такого никогда не видела.  

Она рассказала ему то, что прилетела сегодня, только что.

- Дарий, а сколько сейчас времени?

- Вечер.

- А день недели какой?

- Пятница.

- Да, я сегодня прилетела.

Рассказала то, что её встречал Иван.

- Ульяна, ты его запомнила? Ты сможешь его описать?

- Да, — прозвучало неуверенно, Ульяна задумалась, потом более уверено произнесла:

- Да, точно смогу описать! Я его вижу. Есть у вас здесь рубежники, которые смогут считать мысленный образ.

- Что? - голос Дария прозвучал удивленно.

- Дарий, я Ульяна Вишневская из клана Магов. А ты?

- Дарий Новиков. Земледелец.

Сказано это было почему-то обреченно, но Ульяна потом его об этом спросит. Сейчас она улыбнулась. Ей понравилась его фамилия. Хорошая фамилия, древняя. Такая же фамилия у древнейшего рода клана Земледельцев. Она историк, она обязана знать такие вещи. Ульяна даже мысленно проговорила: “Ульяна Новикова". Звучит!

- Иван этот точно был из Земледельцев, — продолжила Ульяна.

- Уверена? - Ульяна услышала рокот в голосе.

- Да, уверена. Вас ни с кем не спутаешь, — Ульяна хотела улыбнуться, но губы болели, — он стоял с табличкой, на которой было написано моё имя. Он очень торопился увести меня из здания аэропорта, сказал, что время оплаченной парковки истекает.

Дарий опять рыкнул.

- Соврал, да? - догадалась девушка.

- Да, — последовал короткий ответ.

Ульяна вздохнула и продолжила свой отстраненный рассказ о самой себе:

- Когда мы выехали за город, он предложил мне чай и пирожки. И то, и другое было вкусным, но мне вдруг резко захотелось в туалет.

- Только в туалет или ещё что? - задал обладатель волшебного голоса спокойно, но откуда-то Ульяна поняла, что от её ответа многое зависит.

- Ещё что, — вздохнув, призналась она.

- Понятно, — припечатал Дарий.

- И что именно тебе понятно? Откуда я могла знать, что там у него за чаёк такой волшебный! - вдруг взвилась Ульяна и попыталась слезть с его рук, но ей это не удалось.

В ответ на это её движение её только сильнее прижали к мощной груди, и она вдруг поняла, а, точнее уж, почувствовала, что прижимается к его голой груди!

- Тише, милая, тише. Ты не виновата.

- Почему ты голый? - задала она простой вопрос, который сам просился.

- Я накрыл тебя своей футболкой. Твоё платье порвано, — прозвучало в ответ как-то обреченно и сразу, без перехода:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мы пришли. Не пугайся. В доме нет никого. Я один живу.

- Один?

- Да.

- Сейчас моя матушка придет. Она Лекарь.

- Твоя матушка Лекарь? - почему-то удивилась Ульяна.

- Удивлена? Ты же не думала, что мы только на своих женщинах можем жениться, правда? Или думала? - усмехнулся Дарий.

Он явно пытался отвлечь Ульяну, потому что почувствовал, как она вся напряглась при упоминании о его доме.  Пройдя сразу в свою спальню, Дарий предупредил:

- Я сейчас тебя на кровать положу, не пугайся. И ещё, — Дарий замялся, — надо снять твоё платье. Я отвернусь! - поспешно добавил он.

- Хорошо, — Ульяна сказала это спокойно, почему-то Дария она не стеснялась. Может потому, что не видела его.

Он аккуратно посадил её на кровать и произнес:

- Я отойду. Не пугайся! - опередил Дарий её протест, — я принесу воду и полотенце. Вот здесь и простынь чистая, и моя чистая футболка. Можешь надеть пока её.

- Не надо чистую футболку! - удивила она вдруг Дария.

- Почему?

- Ну, я же, наверное, испачкаю её. Оставь эту... пожалуйста... - произнесла тихо и явно смутилась.

- Хорошо, — удивился Дарий, но чистую футболку уносить не стал.

Дарий вернулся в тот момент, когда Ульяна уже лежала под простыней. Его футболку девушка тоже надела. Надела ту самую, которая была на нем в тот момент, когда он её нашел - это Дарию понравилось. Отчего-то стало приятно. На полу лежало то, что когда-то было её платьем. Он поставил таз с водой на пол и коснулся руки девушки. С тех пор как он её нашел, ему постоянно хотелось её касаться. Кажется, Ульяне это нравилось, он слышал это по её сердцебиению. В этот момент Дарий услышал, что в дом вошли.

- Не пугайся, милая. Я рядом. Это Лекари пришли! Я пойду их встречу.

В ответ он почувствовал, как Ульяна едва сжала его пальцы, силы покидали девушку.

Глава 8

Владимир Вишневский, главный рубежник первого звена, сидел в своем кабинете и читал отчет криминалиста. В городском парке, в самом его темном углу, с разницей в неделю нашли два трупа девушек. На первый взгляд, всё было обставлено так, будто это обычное убийство с изнасилованием. Вот только на внезапное нападение это не было похоже. Да, девушки были изнасилованы, но ведь в презервативе! Девушки должны были кричать, звать на помощь, а ведь рты им не зажимали - нет характерных синяков на лицах. Получается, что лежали и ждали, после того, как он их в те кусты унес, пока одежду на них рвал, а потом:

- Полежи, милая, я презерватив натяну! Так что ли? Ерунда какая-то! - ругался сам с собой Вишневский, — бред сивой кобылы в лунную ночь, честное слово!

А вот ведь даже и виновного уже нашли. Им оказался ранее уже судимый за подобное, сосед этой, последней, девушки. Когда пришли его арестовывать, он даже не сопротивлялся и ничего не отрицал. Сразу, на первом же допросе, всё рассказал, правда, не смог внятно объяснить почему вдруг в эти два раза он решил презерватив натянуть. В те разы, за что он уже отсидел, он этого не делал. Да и девушки в те разы не умерли, правда, и детей иметь после встречи с этим извращенцем не могли. А он нес что-то невнятное:

- Не рассчитал своих сил. Не хотел оставлять своих следов на их телах. Девушки не кричали, потому что он сунул им под нос ткань пропитанную специальным раствором, а потом вовремя не убрал с их лиц, вот они, мол, и задохнулись.

- Ага, от носового платка, лежащего на лице, взяли и задохнулись! - злился Вишневский. Ко всему прочему, девушки в эти два раза были сильно избиты и при этом с этими двумя девушками был совершен простой половой акт без извращений. Если, конечно, можно назвать простым актом секс  на земле в общественном парке. Первый в их жизни секс. Обе девушки были девственницами.

И вроде всё складно получалось, но что-то бередило Вишневского, не давая сдать дела, объединенные в одно.

- Докатился, Вишневский! Вот и убийство молодых девушек, которых ещё и изнасиловали, тебе кажется обычным делом. Куда этот мир катится? - он вздохнул и продолжил вглядываться в фотографии и отчеты.

Молодые же совсем, им бы жить и жить! Что-то Владимиру не нравилось, что-то цепляло, не давая поверить, что  всё так просто. Если жил этот утырок с последней девушкой на одной площадке, зачем он сделал это с ней в парке? Не хотел потом от трупа избавляться? Ну, так сделал бы это с ней в её же квартире. Девушка хоть и жила с соседкой, но та укатила к родителям в деревню на месяц. Жили же рядом, сосед явно это знал. Как знал и то, что не хватился бы девушку никто, сиротой она была. Её бы только соседка, вот как раз через месяц и обнаружила бы!

Убитая девушка, как и предыдущая, была худенькой, 21 год, но выглядела лет на 15. Веснушки вот, как у его дочери Ульяны, волосы такие же длинные. Предчувствие, что он что-то уловил, взял след, как гончая, охватило Владимира, но в этот момент зазвонил его личный телефон, сбивая его с мысли-следа. Номер был незнакомым. Нехорошее предчувствие резануло по сердцу бритвой.

Этот номер знают только его самые близкие, его семья, ну, ещё его непосредственное начальство. Высветившийся номер был незнакомым, и Владимир автоматически запустил программу поиска по этому номеру. Безопасность - наше всё!

- Слушаю! - резко бросил он в трубку.

- Могу я говорить с Владимиром Вишневским? - раздался в трубке приятный женский голос.

- С кем имею честь?

- Анна Новикова. Лекарь, — прозвучало коротко и по-деловому. Зато сразу понятно. Хотя, ни черта непонятно:

- Слушаю! - повторил Вишневский чуть мягче. В этот момент программа поиска пиликнула, сообщив о том, что место нахождения этой самой Анны Новиковой определено. А увидев название населенного пункта Владимир насторожился: туда сегодня утром уехала его дочь Ульяна.

- Нам нужна Ваша помощь. Точнее так: я осматривала Вашу дочь, Ульяну, и в связи с этим нам нужна Ваша помощь.

Сердце Вишневского пропустило один удар, а пазлы в голове сложились в картинку. Обе убитые девушки были точной копией его Ульяны!

- Что с моей дочерью? - голос Вишневского заледенел.

- На неё напали. Она выжила чудом. Выжила, благодаря моему сыну и тому, что они нашли друг друга. Дальше уже я успела. Успела вовремя. Ульяне оказана первая помощь, и сейчас её жизнь вне опасности. Ульяна просила позвонить Вам. И да, без Вашей помощи мы не справимся!

Говорила Анна короткими, рублеными фразами, без эмоций. Так обычно говорят врачи с родственниками после многочасовой операции. Но Владимиру всё было понятно, кроме, пожалуй, одного:

- Ульяна встретила своего истинного? Где? Когда? - "Да какого черта!" - Вишневский остановил сам себя, не это его сейчас должно волновать!

- Что с моей дочерью?

- Она в больнице. Сейчас её жизнь вне опасности! - голос звучал дежурно, видимо, Анна привыкла общаться с пациентами.

Владимир пролистал её досье: работает хирургом в том самом городке, куда сегодня утром улетела его дочь. Клан: Лекари, — но это она и сама ему сказала. 

- Стоп! Анна, я Вас услышал. Теперь я спрашиваю, а Вы отвечаете. Теперь уже подробно.

- Я поняла, — раздался в трубке спокойный голос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Что с Ульяной? И где она?

- Сейчас Ваша дочь в нашей клинике. Она спит в капсуле. Организм очень опустошен. Тот, кто напал на Вашу дочь, почти всю её высосал.

- Я Вас правильно понял: она побывала в руках у ведьмака?

- Да.

- Он... Он что..., — язык не поворачивался, не слушался. Владимир не мог это проговорить. Анна пришла на помощь, озвучив сухо:

- Он совершил половой акт. Взял её первую кровь, а потому смог забрать почти всю её жизненную силу. Но у нас есть его биоматериал.

- Что?

- Половой акт был совершен без презерватива, — Анна произнесла это максимально нейтрально, — поэтому у нас есть его биоматериал. Ваша дочь выжила только благодаря тому, что Дарий, мой сын, услышал зов леса, где тот изверг оставил Ульяну, думая, что она мертва. И да, мой сын и Ваша дочь истинные друг для друга. Именно поэтому Ульяна не умерла. Произошел обмен энергиями. Точнее, Дарий напитал её своей. Потом он её домой принёс, дальше уже я.

Владимир, конечно, знал как это происходит, когда встречаешь свою истинную в первый раз. А вот о том, что эта вспышка в момент встречи  может ещё и жизнь спасти - об этом он только слышал. Это ж сколько своей энергии этот незнакомый ему, пока ещё, Дарий отдал Ульяне?

Обмен энергиями можно сравнить с переливанием крови у обычных людей. А если эта Анна говорит, что Ульяна была практически пуста, значит Дарий отдал половину своей энергии. Как же он до дома добрался, да ещё и Ульяну принес?

- Что с Вашим сыном?

- О, спасибо! Он в порядке.

- Он тоже в капсуле?

- Нет. Ему не понадобилась капсула. Но Дарий уникальный. И всегда таким был, но спасибо, что Вы спрашиваете, — голос женщины потеплел. Владимир по голосу понял, что мать безмерно любит своего сына. Любит и гордится.

А если он такой уникальный, что ему даже после отдачи половины своей энергии капсула не понадобилась, значит, он настолько сильный Лекарь? Или они принадлежат к древнейшему роду королевы Катерины?

Владимир открыл в компьютере базу данных и набрал имя и фамилию: Новиков Дарий, добавил уточнение: мать Новикова Анна, Лекарь. Через пару секунд с экрана компьютера на него смотрело лицо Дария и сразу его досье. Где в графе "клан" стояло "Земледелец".

- Земледелец? - вырвалось у него удивленно.

- Да. Дарий унаследовал кровь отца, — неожиданно Вишневский услышал в трубке голос Анны. Получается, что он вслух это спросил? Да твою дивизию! Неудобно получилось! Он поспешно добавил:

- Услышав Вас, Анна, я решил, что Ваш сын очень сильный Лекарь.

Дарий имел обычное для этого клана лицо и телосложение. Хотя, да, могуч! Даже для своего клана могуч. Ну, может вот ещё чуть более крупные черты лица, да шрам на левой щеке. Ну, шрам у него только последние 76 лет его жизни. Воевал, значит...

Земледелец. Первый сын, рожден в семье Лекаря и Земледельца. Отец: Новиков Митрофан, Земледелец. Дед: Новиков Григорий, Земледелец. Прадед: Новиков Архип, Земледелец...

Что? Ох, ты ж Вашу... маму! Это ж тот самый Новиков! Выходит, что Дарий Новиков прямой потомок древнейших! Теперь понятно, откуда у него такая силища: половину энергии отдать, до дома дойти самому, донести Ульяну и после всего этого в капсуле не нуждаться.

М-да... Вот и ежегодное обследование потенциала Дария. Владимир, увидев цифры, озадаченно крякнул: историки правы, как всегда! Древнейший род, что тут скажешь? А потенциал то у этого Дария ничуть не меньше, чем у короля Стефана будет!

Вишневский закрыл программу на компьютере и произнес в трубку:

- Я соберу группу и мы вылетаем.

- Хорошо. Будем ждать!

- И ещё одно. Анна, передайте Вашему сыну мою благодарность, — Владимир помолчал, Анна слышала его дыхание в трубке, — и я рад, что наши дети нашли друг друга!

- Хорошо, я ему передам! - по голосу Владимир понял, что Анна улыбается. Он бы и сам сейчас улыбался, получи он такое известие от дочери про её половинку.

- Я вылетаю сразу, как только доложу начальству!

- Хорошо! - раздалось в трубке, и следом пошли гудки. Анна Новикова повесила трубку.

Спрашивать о здоровье Ульяны сейчас не было смысла: она в восстановительной капсуле и спит. Вишневский не сомневался в том, что Анна сама капсулу под Ульяну настраивала, когда её туда уложили. Ульяна проснется через три дня и уже даже синяков не будет. А воспоминания, что ж, после того, как она парня того Никите разрешит у себя в памяти увидеть, подправим, точнее подретушируем. Для её же блага. Не те это воспоминания, чтобы их всю жизнь хранить. Ох, не те...

Глава 9

- Фух! - Анна нажала на "отбой", только потом выдохнула и улыбнулась, — силён! Что тут скажешь?

- Ну да, это ж САМ Вишневский! - согласилась Марго, — я бы точно не смогла так уверенно с ним говорить.

А Вишневский посидел пару минут, собираясь с мыслями, и снял трубку телефона для внутренней связи:

- Слушаю тебя, Володь, - раздалось в трубке, через мгновение.

- Егор Матвеич, извини, что я так, без соблюдения субординации. У меня дело срочное и личное одновременно! Примешь?

- Зайди! - прозвучало короткое.

Егор Матвеич Гуртовой был непосредственным начальством и другом семьи Вишневских. Они слишком давно знают друг друга, Ульяна выросла на его глазах, Владимир часто брал её с собой на работу, пока она была ещё ребенком. Вишневский, прихватив со стола папку об убийствах двух девушек в парке, отправился в кабинет к начальству.

Секретарь Гуртового, была предупреждена, а потому, увидев Вишневского, только кивнула:

- Проходи!

Рассказ старого друга Гуртовой слушал молча, пробежал глазами по фото убитых девушек, кивал так же молча, соглашаясь. Это и ободрило Вишневского и заставило нервничать. Значит, не показалось. Есть, значит, сходство между убитыми девушками и его Ульяной.

- Убитые были девственницами? - задал единственный вопрос Гуртовой, после того, как Владимир закончил говорить.

- Да, - кивнул Вишневский.

Гуртовой встал, подошел к окну, постоял, заложив руки за спину и раскачиваясь с носка на пятку. Владимир знал эту привычку друга и начальника. Спроси сейчас кто-нибудь Гуртового, что он видит за окном, тот бы не ответил. Смотреть в окно, но думать о своем - это для него было нормально.

- Значит так, Володь, объединяем. С сибиряками я сам свяжусь, предупрежу. Полететь ты туда, конечно, полетишь. Но дело вести ты не будешь!

- Но..., - начал было Вишневский, но Гуртовой припечатал:

- Нет, я сказал! И ты не хуже меня знаешь, что запрещено вести дела, имея личную заинтересованность! А у тебя она более, чем личная! Поэтому ты летишь просто к дочери. Ты меня понял? - Егор Матвеич сверлил друга тяжелым взглядом, - не слышу ответа!

- Понял, - пришлось согласиться Вишневскому.

- Дело это будет вести твой лучший, как ты же сам мне и говорил, следователь. Как там его?

- Никита Петров.

- Вот ему и передашь это дело и дело о нападении на твою дочь, - Гуртовой захлопнул папку и подвинул её к Вишневскому, - пока лететь туда будете спецрейсом, парень как раз успеет дело изучить. Не хуже тебя понимаю, что вылез ученик ведьмака твоего Тунгусского, - усмехнулся Гуртовой одними губами, - очень надеюсь, что уж теперь то мы его возьмем. Сколько ж лет скрывался и силу копил, а? И ведь не просто последователь, а ученик! Как считаешь?

- Да, похоже на то, - усмехнулся Вишневский, - уж больше ста лет, получается он силы копил. И где только скрывался?

- Не иначе, как среди людей он жил. Да и времена, сам знаешь, какие были: разве до ведьм с ведьмаками нам было? А этот гад жил себе спокойненько, силу копил, девок молодых портил, подпитывался понемногу. Не дурак ведь он, чтоб до дна их высушивать. Что же сейчас то с ним приключилось? Что там в его голове перещелкнуло, что он их до дна то начал выбирать, да ещё так вот жестоко, а? Как думаешь, Володь?

Тунгусский ведьмак - именно так они и называли с тех пор того ведьмака, не называя его имени. Не имели права. Не называй по имени - не призовешь с того света. Звучало, как примета, но с этими сущностями это работало. Вот и называли они его только Тунгусским, по имени той легенды про метеорит, что сами же придумали и в массы выпустили. Да, рубежники были людьми суеверными. Да и все приметы возникали когда-то не на пустом месте!

- Знаешь, я думаю, что вот этот наш ведьмак не один.

- Что? - Гуртовой смотрел удивленно.

- Да понимаешь, меня вот что удивило: да, девчонки были девственницами, - Вишневский вспомнил про Ульяну, вдохнул, выдохнул и продолжил:

- И ведьмак взял их первую кровь и энергию их забрал. У моей дочери он  огромное её количество забрал, гораздо больше, чем у обычных девушек, - Гуртовой кивнул, соглашаясь, - но даже если всех троих он планировал до дна выпить,  то бил то он их зачем? Да, совершил половой акт, да, против их воли, но и это было сделано без извращения. Ну, ты понимаешь, о чем я. Ты уже взял у них, что хотел. Бить то зачем? Или на второй и третий заход, уж извини за подробности, сил у него не хватило? Уж мы то, знаем, что выражение "залюбить до смерти" - это вот как раз про выбирание энергии до дна. Слабоват как мужик оказался? Да и потом, если он забирал всю энергию, представляешь, какой прилив сил он должен был испытать после этого? Да он там сам же рядом с ними и рухнуть должен был! А это опасно! Особенно в городском парке, хоть и в самом глухом его углу! А значит, кто-то ему помог потом, после всего, выбраться оттуда.

- Да, пожалуй, ты прав, - протянул Гуртовой, - говоришь, Ульяна лицо его запомнила? Неужели не подчистил воспоминания?

- Да, Анна так сказала. А зачем бы ему их подчищать? Он же уверен был, что она умрет! - Вишневский скрипнул зубами, - Ульяна мне номер машины, на которой этот упырь её в аэропорту встречал, прислала. И вот тут уж хвала обычным людям и их документам: там есть его фото.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Хорошо, езжайте. Но сам не лезь в это дело. Это - приказ! - напомнил Гуртовой.

- Егор Матвеич, за спецрейс, конечно, спасибо. Но, может, не надо внимание привлекать? Мы с Никитой простым рейсом полетим. Ведьмак же не знает ещё, что Ульяну нашли, и что она выжила. Зачем же его об этом ставить в известность? Самолеты туда регулярно летают, прилетим, как обычные пассажиры, затеряемся в толпе, возьмем такси. Я вот лучше Анну попрошу, чтобы они нас встретили. По родственному, так сказать.

Гуртовой, услышав это, усмехнулся:

- Хитер, однако. Но и прав, шельмец, как всегда, прав! Ладно, пусть так и будет. Только пусть, всё-таки, тебя наши, местные, ребята там встречают. Так же логичнее, если ты, официально, за телом дочери прилетел. Нет, разве?

- Ох, ну да! Тут ты прав! - Владимир растер переносицу двумя пальцами, - что-то не соображает голова.

- Вот и я о том же! Нельзя тебе это дело вести. Всё, иди, собирайся! - Гуртовой мотнул головой в сторону двери, - и скажи Никите, что докладывать он будет мне лично! Не тебе, а мне! Ты меня услышал?

- Так точно!

- Свободен! - Гуртовой усмехнулся.

Как только за Вишневским закрылась дверь, Гуртовой снял трубку телефона и бросил отрывисто:

- Мария, соедините меня с приемной короля.

- Слушаюсь, Егор Матвеич! - отозвалась секретарь и, усмехнувшись, посмотрела на Вишневского:

- Слушай, Володь, есть хоть что-нибудь, в чем ты не уверен или ошибаешься?

- Эх, зря я, Машенька, не поспорил с тобой! Сейчас бы выиграл бутылку отличного вина! - дурашливо сокрушаясь проговорил Вишневский, - хотя, вот тебе и ответ на твой вопрос: пари на спор я заключать не умею!

Вишневский вышел из приемной шефа и направился в свой кабинет. Конечно, он знал, что о любом намеке в любом деле на Тунгусского ведьмака сообщают королю Стефану. Очень уж резонансным было то дело. Ведьмак был сильный. Пожалуй, что за последние столетия самым сильным! Да, их ребят много погибло тогда. Владимир, конечно, потом сам лично проверял все ниточки-намеки на последователей того ведьмака и ведь казалось, что всех уже отловили. Ан, нет! И этот, скорей всего, уж точно последний! Да ещё и ему, лично Вишневскому, мстит. А иначе как ещё объяснить, что две абсолютно никак и ничем не связанные между собой девушки были убиты, а третья, его дочь, спаслась чудом. Обе убитые были поразительно похожи на его дочь. А вот с чего бы этому неизвестному ученику мстить лично Вишневскому? Уже встречались они, что ли, с ним? 

Глава 10

Ульяна пришла в себя в больнице, огляделась и только потом, поняла, что  она снова может видеть! За дверью слышны были голоса: отец говорил с Дарием и с какой-то женщиной. Голоса мужчин она узнала сразу, а вот голос женщины кажется знакомым, но она никак не может вспомнить, кто эта женщина. При звуках двух родных голосов сердце забилось сильней. Дарий. Какой он? Она же только голос его слышала.

А он... А он же видел её там в лесу после того, как тот изверг надругался и бросил её там! Воспоминания нахлынули волной: она в лесу, над ней тот парень. Иван кажется? А ведь нет, не Иван. Другой кто-то. Ох, мама, больно! Стыдно! Холодно... совсем нет сил позвать на помощь. Как сквозь туман она понимала, что её заваливают ветками, дальше темнота и холод. Затем вспышка, удар молнии через всё тело и жар от руки там, под волосами, на шее... И голос воркующий, успокаивающий, что-то мягкое и теплое накрывает её всю. От этой вещи исходит мужской запах. От его тела пахнет так же. Ульяна помнит его запах, он нес её, а она к нему прижималась. И так ей хорошо было, и так правильно. Она ни к кому так не прижималась и никому не разрешала ТАК себя прижимать. Берегла Ульяна себя для единственного своего мужчины.  Для истинного. И что из этого вышло? Кому от этого стало хорошо? Ей? Точно нет! Только тому извергу! Это, получается, что она для него себя берегла?

Ульяна зажмурилась и зажала рот рукой. Сердце зашлось, крик застрял в горле. В следующую секунду дверь в её палату распахнулась, и она услышала совсем рядом воркование Дария и легкое касание руки:

- Ну, тише, милая, тише! Всё хорошо.

При звуках его голоса Ульяна поняла, что успокаивается. Она вцепилась в его руку. Да, она узнала эту руку - большая и теплая, с мозолями на ладони. Как же страшно и стыдно глаза открыть. Ведь он нашел её там, видел и всё знает.

С другой стороны от кровати раздался голос отца:

- Ульяша, девочка моя, всё хорошо! Папа рядом!

Ульяна глубоко, полной грудью вздохнула и вдруг поняла, что слышит, как бьется ещё одно сердце. Она слышит сердце Дария? Открыла глаза и напоролась на его взгляд. Мамочки мои, какие у него глаза! Цвета молочного шоколада. А ресницы! Ох ты ж, божечки мои! Густые и длинные - мечта любой девушки. Не то, что её белесые и короткие.

Ульяна смотрела в его глаза и не могла наглядеться. Сердце зашлось в восторге. Какой он большой и сильный, оказывается. Шрам на левой щеке не портит его лица, только наоборот, придает ему некую особенность, что ли. Наверное, нельзя так говорить, но ему идет этот шрам.

- Владимир, пройдемте в мой кабинет! - услышала Ульяна голос женщины, - вижу, что мы здесь с Вами сейчас лишние.

Её слова и тон, которым они были сказаны, долетали до Ульяны, но как-то отстраненно, будто издалека. Мелькнула мысль: "Это она таким командирским тоном с её отцом говорит? Ну-ну! Так он её и послушался!" Тем неожиданней прозвучал ответ отца:

- Да, Анна, пожалуй, Вы правы! Пойдем!

Ульяна только на миг оторвалась от глаз Дария, не поверив только что сказанному её отцом. Он что, правда, дает себя увести? Но увидела только, как за ними закрылась дверь. Ульяна поспешно вернулась глазами к Дарию. Он присел рядом с её кроватью на корточки и вдруг оказался очень близко.

- Привет! - прошептал и улыбнулся смущенно, - давай знакомиться? Я Дарий. Все зовут меня Дар.

- Привет! - тоже прошептала и улыбнулась как смогла, лицо ещё болело. Точно! Лицо! Синяки же. От того, что Дарий сейчас видит её лицо в цветах побежалости от проходящих синяков, сердце забилось, как испуганная птица в клетке. Забилось её, и в ответ стало сильней биться его. Она сейчас совершенно точно это слышала.

Ульяна закрыла глаза и отвернулась. Попросила уже с закрытыми глазами:

- Не смотри на меня. Я, должно быть, сейчас ужасно выгляжу.

- Ты только поэтому закрыла глаза? Потому, что у ТЕБЯ синяки на лице? - услышала она вдруг странное, выделенное интонацией, уточнение. А Дарий, тем временем, продолжил:

- Только поэтому? Не потому, что я не оправдал твоих надежд увидеть рядом с собой красивого, достойного тебя? - он потянул свою руку к себе.

- Что? - от неожиданности Ульяна распахнула глаза и резко повернулась к Дарию и одновременно вцепилась в его ладонь, - кого увидеть?

Дарий замер, почувствовав, как Ульяна вцепилась в его руку, и как испуганно забилось её сердечко. Она резко повернула к нему своё лицо и опять распахнула свои невозможно красивые глаза. Глаз такого красивого синего цвета Дарию ещё видеть не доводилось.

- Не уходи, пожалуйста!

Услышать такое от девушки, без которой ты уже не можешь нормально дышать, мечтает, наверное, каждый нормальный мужик. Дарий не был исключением из правил. Во всем остальном, да, был. Но только не в этом!

Ульяна и сама не поняла, как она оказалась сидящей у Дария на коленях, а он сидящим у неё на кровати. Она вжалась в него, в его широкую грудь и обняла, обхватила его за шею, уткнувшись в неё носом. Вздохнула полной грудью его запах. О, Духи и все святые угодники вместе взятые, как же он потрясающе пахнет!

- Ну, что? Ещё вопросы о состоянии здоровья дочери будут? - усмехнулась Анна, глядя на Владимира Вишневского, не отрывающего взгляда от стекла отделяющего сейчас его от Ульяны, - или Вы не рады, что Духам было угодно так распорядиться жизнями наших с Вами детей?

- О, нет! Что Вы!! Совсем нет. Но ведь она всего через два дня после полного опустошения в себя пришла! Первый раз о таком слышу.

Анна улыбнулась теплой улыбкой:

- Дар небес!

- Наверное, я должен Вам рассказать об Ульяне и её детстве, чтобы не выглядеть совсем уж странно со своей ненормальной любовью к дочери, - оторвался, наконец, Владимир от окна, выходящего из палаты Ульяны в коридор.

- Чаю хотите? - улыбнулась Анна.

- Да, пожалуй, - согласился Вишневский.

- Пойдемте в мой кабинет! У меня есть потрясающий травяной сбор. И варенье из черешни. Сама варила. Любите варенье из черешни?

- Да, наверное. Не знаю. Из черешни не пробовал.

- Ну, всё когда-то случается в первый раз, - рассмеялась Анна и шагнула в направлении своего кабинета.

Пока шли до кабинета Анны, Владимир обратил внимание, как уважительно с ней здороваются её подчиненные. Оно и понятно: главврач. С Анной здоровались, на него косились настороженно и одновременно удивленно, что, мол, за фрукт? Каким ветром надуло?

В приемную Анна вошла первая:

- Татьяна, доброе утро!

- Доброе утро! - раздался звонкий голос и без перехода:

- Поздравляю за сына!! Счастье-то какое!

- Спасибо, Танюш! И да, вот, знакомься, - Анна развернулась к Владимиру, - Владимир Вишневский - мой будущий сват.

- Вишневский? Тот самый? - на Владимира смотрело синеглазое чудо.

- Не похож? - рассмеялся больше от того, сколько было неподдельного восторга в этом взгляде. Ему даже не надо было ауру этой молодой женщины проверять, он и так видел всё в её глазах, - правду говорят, что не так страшен черт, как его малюют?

- Простите! - смутилась прелестница.

- Ничего, я привык! - рассмеялся вдруг Вишневский искренне и сам удивился: " Флиртуешь, что ли, старый ты пень!"

- Танюш, заваришь нам чайку моего любимого?

- Да, конечно, сейчас сделаю!

- И варенье там ещё, кажется, оставалось, да?

- Да, да, сейчас всё будет! У меня ещё пироги есть, вы, ж, наверное, с утра ничего не ели, - смутилась вдруг, и покраснела Татьяна.

А Вишневский, неожиданно для себя, понял, что нравится ему эта женщина из клана Магов. Ой, как нравится! Вот и тело его, всем мужским естеством, обрадовалось и отсалютовало вставанием в положенном ему месте. Да что за ерунда? Воздух. что ли, у них тут такой лечебный? Куда тебе до этой юной прелестницы? Ей жизнь свою надо строить, истинного своего искать. А тут ты со своими желаниями!

С такими мыслями в голове он и вошел в кабинет Анны Новиковой, главврача местной больницы. Едва за ним закрылась дверь, как он услышал:

- Татьяна вдова. Мужа потеряла на войне, там же, где мой сын получил свои ранения и шрам на лице. Так что, своего истинного она уже и нашла, и потеряла! - и Анна горько усмехнулась. А, увидев растерянность на лице Владимира, добавила, - всё-таки я Лекарь. Забыли?

- Да, неудобно получилось, простите. Действительно забыл, что мы все перед вами, Лекарями, как раскрытая книга! - Вишневский смущенно рассмеялся, - но уж и Вы меня поймите: Ваша секретарь - очень красивая женщина, а я, хоть и привык, что одно моё имя страх внушает, а тоже ведь не каменный. И да, я тоже вдовец.

- Ну, Вы с Вашим умением ауру видеть тоже не далеко от нас ушли! - рассмеялась Анна и махнула рукой в сторону кресел, - будем считать официальную часть обмена любезностями законченной?

- Будем! - улыбнулся ей в ответ Вишневский.

Глава 11

Через неделю после того, как Ульяну выписали из больницы, и она оформилась на работе и заселилась в квартиру, предоставленную ей от министерства, Владимир улетел домой.

Обряд единения Ульяны и Дария назначили на последнюю неделю августа. Откладывать дольше не имело смысла. Конечно, Владимир познакомился и с Митрофаном Новиковым, и со всей его большой и дружной семьей. Даже Настасья, та из его дочерей, что жила в соседнем районе приехала всем своим большим семейством: с мужем и четырьмя детьми, младшему из которых было всего 5 лет. И она опять, так же, как и её сестра Лизавета, ждала ребенка. Подтверждение тому, что в клане Земледельцев большие и многодетные семьи, он увидел своими глазами, так сказать.

Владимиру понравилась большая и дружная семья Митрофана Новикова. В такой семье точно некогда чувствовать себя одиноким, но главное, конечно,  что Ульяна не чувствовала себя в этой семье чужой!

Вот уж учитель - везде учитель. Не от слова "поучать", а от слова "обучать". Обучать, играя, рассказывая свой предмет, как приключенческую книгу, которую хочется слушать, не перебивая. Вот  Ульяна - как раз такой учитель.

Такой же была её мать. Дети всегда её любили. Вспомнив свою жену, Владимир вздохнул: жаль, что его Любушки не стало так рано. Жаль, что она не видит, в какую красавицу выросла их дочь. И как же она похожа на мать! Ту тоже всегда обступали дети. Она всегда шла на работу в окружении своих учеников.

Вот и в этой большой и дружной семье все дети облепили Ульяну и Дария, едва они переступили порог дома его родителей. На Даре, как его все называли, дети вообще как игрушки на ёлке висели и не хотели слезать.

А ещё Владимир с удивлением увидел то, о чем ему рассказывала Анна: дети, даже особо расшалившиеся, рядом с Дарием затихали, стоило ему только взять такого ребенка на руки. А у самого Дария, казалось, были полные карманы поделок для всех детей. И ведь современные же дети, а поделкам из рук Дара радуются, как последней модели какой-нибудь новомодной игрушки.

Шум, гам, хохот!

Но, что удивительно, ему, Владимиру, нравилась вся эта кутерьма. Если взрослые, зная, кто он такой, вели себя предсказуемо настороженно, то детям было всё равно, кто этот серьезный и малознакомый мужчина. Малознакомый, значит, надо познакомиться поближе!

- Дядь, а дядь, а ты кто? - задал вопрос самый смелый.

- Я Владимир. Отец Ульяны.

- Нашей Ульяны? - это уточнение мальчишки согрело ему душу.

- Ну, вообще то, она, в первую очередь, моя Ульяна. Но теперь уже не только. Так что, да, вашей Ульяны, - рассмеялся он.

- А кем ты работаешь? - вопрошал следующий.

- Я рубежник.

- Ух ты! Как мой папка? - восклицал малец.

- Да, - признал с улыбкой Владимир.

- И ты тоже татей ловишь? Или только бумажки перекладываешь? - уточнил ребёнок, явно повторив за кем-то из взрослых услышанное им выражение.

- Ловлю, - уже серьёзно отвечал Вишневский.

В следующую минуту этот вопрошающий с серьезным видом подошел к Владимиру и подал ему руку, как взрослый:

- Николай Петров. Клан Маги. Будущий рубежник.

В ответ на это Владимиру пришлось встать и пожать руку как взрослому, попутно представившись:

- Владимир Вишневский. Клан Маги. Главный рубежник первого столичного звена.

- А Вы тот самый Вишневский, что Тунгусского ведьмака выследил и ликвидировал? - раздался вдруг откуда-то из-за спины Владимира ломкий юношеский басок.

Он развернулся на голос за его спиной:

- Да, он самый, - пришлось признать.

- А можно Ваш автограф? - последовала необычная просьба, и к Владимиру подошел подросток с блокнотом в руках, - я Артемий Петров. Клан Маги. Я Ваш поклонник. Но я хочу быть учителем истории, как Ульяна.

- Ну, тогда с меня учебник из академии рубежников с моей личной подписью, идет? - улыбнулся Владимир, - знаешь ведь, наверное, что это дело внесено в учебники для рубежников?

- Да, - Артемий важно кивнул.

- Ну, тогда я буду должен! - улыбнулся Владимир.

- Так, дети! Оставили в покое нашего гостя, успеете ещё. Он не в последний раз к нам пришел. Быстро все за стол! - скомандовала Анна и, обращаясь к Владимиру, добавила:

- Извините их, но сами ведь знаете, что Вы личность легендарная.

- Всё в порядке, - рассмеялся вдруг, сам не ожидая от себя, Владимир - верите ли,  первый раз в жизни приятно быть в центре такого искреннего внимания!

За этим же большим и дружным столом, после обеда, когда младшими детьми занялись старшие, уведя их на улицу, Владимир и родители Дария обсудили день, когда будет совершен обряд единения.

Это тоже было одно из отличий обычных людей и жителей триединого королевства. После того, как они встречали свою истинную, свою единственно предназначенную для них, не было смысла откладывать обряд единения и свадьбу. Они уже не могли не подойти друг другу! В их семьях не было разводов под нелепым предлогом "Не сошлись характерами". Они не могли сойтись и потом не подойти. Точнее уж, они не могли не подойти. Такого просто не могло быть.

После встречи двое, совершенно не знающих и не знавших друг друга до этой встречи,людей, не могли, не представляли уже дальнейшей жизни друг без друга. Они становились единым организмом. Поэтому, после судьбоносной встречи, обряд единения и свадьба назначались, как правило, через две недели. Потому, что жить друг без друга они уже не могли.

Все, сидящие за этим столом, помнили, как это тяжело, когда твоя истинная вот, кажется, здесь, рядом, но ещё не до конца твоя. Когда нет сил выпустить из рук её ладонь, когда готов спать на полу у кровати, лишь бы не только сердце её чувствовать в своей груди, но и дыхание её слышать.

Затягивать с обрядом единения не было смысла еще и потому, что только после обряда двое становились единым целым. По аналогии со склеиванием разбитой на две части чаши, которая, как раз именно благодаря обряду,  становилась целой, единой, без малейшего намека на место склеивания. Такая чаша хранилась в каждой семье. До конца жизни, навсегда, пока смерть не разлучала.

У того, кто оставался жить после смерти своей половины, оставалась меньшая её часть. Всегда. Со смертью одного чаша просто опять раскалывалась. Но даже тогда её, расколотую, хранили, ее клали в гроб второму, кто уходил из жизни. Иногда, если один погибал вдали от дома, в семье хранились обе половинки расколотой чаши. И тогда в гроб второго клали уже обе половинки. Клали, потому что верили, что там, в долине Духов, они опять соединяются в единую целую вещь.

Но это там, в долине, а пока здесь приходилось учиться жить заново, дышать заново, слышать в груди только одно сердце. Имея всё те же две руки и две ноги, пользоваться только одной рукой или ногой. Наверное, так же чувствуют себя парализованные больные. Но у них хотя бы есть надежда, что подвижность всего организма, пусть не сразу, но со временем, восстановится. У потерявших свою единственную истинную такой надежды не было.

Потому и уходили они, кто в детей и внуков, а кто в работу. Уходили, потому что знали, что не суждено им второй раз испытать единение. А без единения уже не было смысла сходиться с кем-то ещё. Не сходились, не хотели. А ради одной физиологии, то можно было и не сходиться.

Но не все так считали. Были и другие, кто сходился и жил, как семья. Без общих детей, конечно, но жили. Потому что, как правило, у них уже были дети от своих истинных. Таких, вновь сошедшихся, как правило, жалели, им сочувствовали, потому что понимали, что всем хочется счастья. А доживать их долгий век, всё-таки, проще не в одиночестве.

В случае с Дарием и Ульяной была назначена почти немыслимая отсрочка в месяц и только по причине здоровья самой Ульяны. После полного опустошения, полного лишения энергии, что сделал с ней тот изверг, требовалось время на восстановление. Восстановления и потоков энергии, и всего организма. И Дарий, как мужчина, это понимал и согласился подождать. Владимир, услышав это, отдал должное силе воли Дария.

Пожалуй, только Анна, как Лекарь, знала и испытала настоящий страх от опасения, что Ульяна после этого издевательства над ней не сможет иметь детей. Испытала, потому что видела, чувствовала, что тот изверг сотворил с девушкой. Ему было мало просто лишить её девственности, взяв первую кровь для обряда высасывания её энергии. Он насиловал её, увлекшись настолько, что оставил в ней свое семя. Анна с Марго тогда успели во время, не дав Дарию помыть Ульяну. Семя ведьмака, которое он оставил в девушке, уверенный в том, что, когда её найдут, то уже не смогут использовать его, магам рубежникам было в помощь. Ведьмак просчитался: Ульяну нашли очень быстро. И нашли. и семя его поганое собрали. Это была частичка ведьмака, а значит, они смогут его отследить!

Сомнения Анны, наблюдавшей за восстановлением здоровья Ульяны, развеивались с каждым сеансом оздоровления и восстановления, с каждым последующим обследованием. И именно Анна настояла на отсрочке проведения обряда в месяц, настояла, заявив:

- Я знаю, КАК это тяжело. Но я не просто верю. Я знаю, что мой сын сможет это вынести. Сможет, потому что он Дар небес! - после этого заявления с ней никто не посмел спорить. Даже её муж, глава всей их большой и дружной семьи, Митрофан.

Глава 12

Антип уехал из города на следующий же день после проведения обряда над Ульяной, велев Ивану поступить так же, как всегда, отвезти девушку к больнице и проследить, чтобы её обнаружили и завели внутрь. Не зима, конечно, девушка не замерзнет насмерть, но в лесу есть хищные звери. А смерть девушки ему ни к чему. Лицо Ивана он ей из памяти стёр, так что. всё хорошо.

А с этой девушкой у него ещё и свой расчет: он прочел над ней заклинание на освобождение от встречи с истинным.

О! Эта девушка - на особом счету! Это дочь самого Вишневского! Того самого, что устроил охоту на него. Только он то думает, что охотился он на Афанасия и не смог его взять живым. Ещё и людей тогда своих потерял.

А зачем охотился, спрашивается? Что ему, Вишневскому, так жить мешало? У него то истинная ему под стать уже была, да два сына уже имелись. А мешало рубежнику Вишневскому то, что прослышал он про ведьмака, который пытается избавить их мир от вот этой вот страшной, предначертанной неизвестно какими силами, судьбы. 

А судьба будто специально над Антипом смеялась: сначала его матушка прожила свой совсем недолгий век в мучениях с темным, малообразованным мужиком. Разве ж выбрала бы она сама, девица  высокородных кровей и фамилии, по собственной воле деревенского мужика? Да никогда бы его красавица матушка не связала бы свою жизнь с деревенщиной!

Потом судьба посмеялась над Антипом второй раз: Магу по матушке, Магу из древнейшего рода, была определена в его истинные Малаша. Девушка из древнейшего рода Лекарей. Кто ж мог знать, что представитель такого древнейшего рода в их глуши окажется! Что ж ей в столицах то не сиделось? Больных, что ли, мало в городах? Вот и долечилась она сирых и убогих в деревнях, заразившись болячкой. Новорожденную их дочку оставила на него, и, уйдя в лес, сказала на прощанье:

- Будут Духи милостивы ко мне - вылечусь, а нет, так тому и быть! Прости меня, Антипушка, за счастье наше недолгое.

И ушла. Целую неделю он её ждал, как она велела. Потом пошел в лес, в ту охотничью избушку, куда она ушла то ли лечиться, а то ли, скорее, всё-таки умирать. А Малаша мертва. Избушку он ту сжег, не заходя внутрь, как она завещала, прикрепив письмо к ручке двери.

Но это было позже. Гораздо позже. Он уже к тому времени, после представления под названием "Тунгусский метеорит", с легкой руки рубежников, силу свою почти всю набрал. В мире обычных людей много всего приключилось за какие-то тридцать с небольшим лет. Сами себя истребляли, будто специально. В деревнях одни бабы с девками, да старики с подростками остались. Жил в деревне, кузнечным делом занимался, приходилось, конечно, и ему в поле работать, хоть и не Земледелец он, но что уж теперь.

А бабы и девки сами к нему приходили: судьбу своих мужиков узнать. Он и говорил им их судьбы... Самая первая к нему тогда Ольга пришла. Баба видная, фигуристая, крепкая с виду. Он, увидев да рассказав ей о смерти её мужа, и не думал, что она по стенке сползет. Хотел ведь только дыхание ей освободить, затем и расстегнул на груди кофточку её. А как расстегнул, да грудь её тяжёлую да белую увидал, так и потяжелело у самого всё в паху. Да так внезапно, как не тяжелело никогда!

Не мальчик, конечно, уже был, но тут его словно прорвало! Взял её тут же на полу. Она под ним стонала и извивалась, отдаваясь, как в последний раз. А он тогда от неё такой выброс энергии получил, что и сам не ожидал. Не девка ведь уже была. А, видно, горе она свое ему так выплескивала, что очнулись они на полу оба и уже в темноте. Вот тогда он и понял, что именно с женщиной, а не с девкой, у которой он, как мужчина, первый, даже лучше можно энергию восполнять. Особенно с женщиной, которая отдается тебе как в последний раз.

Разговоров по деревне не пошло. Сплетен бабы боялись больше, чем ведьмака, а потому и молчали, не обсуждая между собой ни Антипа, ни плату его за ворожбу на судьбу. Но к нему узнать свою судьбу постепенно потянулись и другие. Потом и из других деревень стали приезжать...

Потом, уже после войны, Малаша приехала, только не судьбу свою узнать, а с просьбой лошадь её подковать. Она по деревням разъезжала, людей лечила. Вот и доездилась!

Она в сарай к нему вошла, с уличного солнышка, да в тень. Его и не увидела сразу, позвала по имени отчеству. А он инструмент свой отложил, да на свет к ней вышел. А как вышел, да глаза их столкнулись, так и пропали оба! Как в омут упали!

Он не хотел, не звал, не просил Духов о своей истинной. Ему примера отца с матушкой хватило так, что задумал он избавить их мир от этой напасти. И ведь слова нужные уже подобрал и заговор составил. А тут Малаша! И удар молнии по крови!

В деревне, конечно, удивились такой их стремительной свадьбе. Да, привыкли уже, что ему, ведьмаку, виднее. Его откровенно боялись, Малашу, как врача, уважали. Она говорила, что, мол, пробовали даже отговаривать её. Говорили, мол, зачем же ты, девка, судьбу свою калечишь! В глаза ей ведьмаком его называли.

Да как же им, обычным людям, объяснить, что они друг для друга и есть судьба! 

Антип встряхнул головой, отгоняя воспоминания. Да, энергия, полученная им от дочери Вишневского, не шла ни в какое сравнение с энергиями, полученными им от обычных девушек. Да, он был у неё первым, он видел её кровь. Но и чай тот, что Иван ей дал, свое дело сделал, усиливая её женское желание, а потому и отдавала она ему себя как в последний раз.  

За один день он проехал за рулем, с остановками лишь на заправку и еду, почти полторы тысячи верст. Не любил Антип самолетами передвигаться. Он и к машине то долго привыкал! А привыкнув, оценил удобство больших машин. Считай, дом на колесах, а не просто машина. Опять же и подумать есть время! А иногда и попутчиков подбирал, коротая с ними дорогу. Автостопом (слово то, какое придумали!) путешествовали в основном молодые совсем и парни, и девушки. Оно и понятно. За такой подвоз по пути, обычно денег не берут. Это Антипу сами же попутчики и сообщили. Да он и не брал с них денег. А поговорить с обычными людьми тоже полезно - уж эти  к нему не за тем пришли, чтоб судьбу свою узнать да исправить. Этих он сам подбирал.

Часто парами путешествовали, таким, если видел, что нет у них совместного будущего, подчищал воспоминания друг о друге. А потому часто получалось, что садились к нему в машину молодые влюбленные, а выходили друзья верные, на всю жизнь, но только друзья.

А однажды к нему в машину сели два парня, обычные с виду парни. Художниками представились. А потом увидел Антип, что парни то и не друзья товарищи промеж себя вовсе, а самые что ни на есть влюбленные. Он даже не поверил сначала сам себе. Как так? А потом вспомнил, читал он, что ещё в древней Греции это было нормой. Так это в древней Греции, но не здесь! Да и нет у парней совместного будущего. А потому, и эти художники, один из которых, кстати, станет очень знаменитым и богатым, вышли из его машины друзьями. Времени у Антипа, правда, не хватило им обоим предпочтения в их любовных утехах исправить, не далеко парни попросили их подвезти. А потому исправил он только того, кто менее одаренным из них был, решив, что раз уж его природа талантом меньше наградила, так пусть уж ему хоть в любви повезет. А богатым он тоже будет. Должен же кто-то картины его друга гения продавать! 

На ночлег Антип остановился в одном из мест, где стояли фуры, специально выбрав такое, где было их больше. Дальнобойщики - мужики много чего повидавшие, а потому ничему не удивляющиеся и не задающие лишних вопросов. Подумаешь, мужик на машине едет один. Мало ли, какая у него в том надобность!

На ночлег Антип устроился в машине. Машина огромная, сиденья разложил, вот тебе и кровать! На машину морок, отбивающий желание к ней подходить, повесил и улегся спать. Не хотел вешать, но пока устраивался, ночные жрицы два раза стучались, предлагали расслабиться. Да только ему они точно не нужны. Да и какое с ними расслабление? Грязь одна, что в помыслах их, что в желаниях!

Антип устроился удобно, жрицы к его машине больше не подходили, но сон к нему не шел. А пришли воспоминания о том дне, когда в деревню их пришел тот горемыка. Пришел себе на беду, а ему, Антипу, на выручку, как оказалось.

- Мне Антип Афанасьич нужен, - мялся он в дверях сарая и переводил взгляд свой с одного огромного мужика с бородой до пояса на второго, моложе и ниже ростом и совсем безбородого. И уже было шагнул к отцу, да тот остановил его, сказав:

- Антип, к тебе очередной горемыка. Да когда же уже ходить то они к тебе перестанут? Вот ведь семя матери твоей непокорной! Уж сколько годов её нет, а всё одно! Как жила непокорной, так и после смерти от неё покоя нет! - сказал и в сердцах сунул болванку в бочку с водой.

При упоминании о матери Антип скрипнул зубами, решив, что пора уже прекращать спускать отцу с рук его злобные высказывания в адрес матушки. Пора! Не заслужила его матушка такой памяти. Вот и сил он уже набрался, и знаний. Сотрет отцу память, отправив вот так же по деревням ходить, подаяния да милости божьей в церквах людских просить. Только так он прощение свое вымолить у своего сына сможет! Измывался он над матушкой почти двадцать лет, вот пусть и походит столько же. Всё! Решено! Сейчас горемыке этому поможет и за отца возьмется.

Да, видно, отцу другая судьба была Духами уготована. И пришла она к нему в лице горемыки этого.

Тогда Антип обманул всех, отправив своего отца и этого случайного горемыку, милостыней да божьей помощью перебивающегося, в тайгу, отвлекать, уводить от Антипа рубежников. Рассказал тот горемыка Антипу, что едет к ним много рубежников. Горемыка этот сам к Антипу шел в надежде получить избавление от судьбы своей горькой. Да услышал в трактире разговоры тех рубежников и пришел, весть эту ему принес, а в уплату попросил судьбу ему изменить. Вот и выполнил Антип просьбу того горемыки: избавил его от судьбы горькой, да смерть ему легкую подарил. Так что здесь всё честно. Хотел судьбу свою изменить - пожалуйста! Хотел, чтобы мытарства его закончились враз - вот они и закончились. Никогда и никому не дано просто так, по их желанию, судьбу свою менять, да ещё и чужими руками! Особенно, руками ведьмака. 

И отец вину свою искупил перед сыном своим, да перед женой своей, забитой им до смерти, за такие короткие для Антипа, но такие длинные для матушки, двадцать лет.

Антип тогда всё успел: и деревенским жителям память подправил, внушив, что это Афанасий заклинаниями занимался, и самого батюшку с тем горемыкой в тайгу отправил, перелив отцу на три четверти своей энергии и внушив ему заклинание на самоубиение, подпустив ближе к себе этих рубежников.

И ведь сработало всё! Поверили рубежники, что Афанасий с учеником в тайгу ушли. Поверили, что сам Антип учитель сельский, последний сын в роду, от того и потоки силы у него такие слабые. Сам он праведный, весь из себя, а потому и безобидный, детишек деревенских обучающий.  

Когда, наконец, сон сморил Антипа, приснилась ему Аксинья младшая. Как он читал над ней свой заговор на запечатывание от встречи с истинным её. Как нёс её в детский дом. Как потом приходил и наблюдал за ней через забор, как она в том детском доме росла, как просил он уборщицу присматривать за ней, внушив той уборщице, что она сама к ней жалость испытывает, от того и подкармливает её, худенькую и всю такую нескладную. Приснились те выродки людские, которые чуть не надругались над ней, когда она, уже будучи 19-ти летней красавицей, возвращалась со своего ночного дежурства в больнице.

Проснулся резко, как от толчка, увидев лица тех выродков, сел резко, пытаясь прогнать сон и нахлынувшие воспоминания. Посмотрел в темное окно на затихшую площадку и уже пустой стол, стоящий здесь же, под открытым небом. Дальнобойщики уже тоже все разбрелись по своим кабинам-домам. Кто-то спал, а кто-то и нет, судя по горящему свету в кабинах, задернутых шторками от любопытных глаз.

Антип выпил воды из бутылки и откинулся обратно на сиденье. Воспоминания нахлынули с новой силой.

Он тогда приехал в город проведать, по обыкновению, свою дочь. А получилось, что жизнь ей спас и судьбу её определил. Тот парень с ночного поезда домой возвращался, Антип же, уже усыпив Аксинью, чтобы не видела она лишнего, с выродками этими разбирался, внушал им, что они девочки пяти лет и в этот двор пришли цветочки собрать. Услышав шаги за спиной, обернулся и увидел парня, вернее, молодого мужчину, уже отслужившего армию. Высокий, статный. И решил: чем не пара для его дочери! А потому одного выродка из детства пятилетнего девчачьего, им самим ему внушенного, вернул, да, разбудив в нем похоть, на Аксинью направил.

Дальше уже само всё завертелось: Аксинья закричала, отбиваясь, жених её будущий из-за кустов выбежал, выродка того избил, а тут уж и рубежники, или по их милиция, подоспели. А там и карета скорой помощи пожаловала к тем трем выродкам с придурковатыми улыбками на лицах и ромашками в руках, чтобы забрать их. Они потом лет пять ещё по больницам маялись, потом уж, он, Антип, их навестил да поговорил с ними, вернув им их сущность. Простил, когда увидел, что у Аксиньи младшей, Антип по-прежнему называл её только именем, данным им самим, всё хорошо сложилось: и муж достойный, и даже уже дочь Катерина, красавица и точная её копия, растет.

Дочку Аксинья младшая понесла быстро. Понесла от мужа своего, обычного человека, родила легко и назвала Катериной. Аксинья и сама копия своей мамы, Малаши, упокойте Духи её память и душу, носительницы крови клана Лекарей, и дочь Катерина её же кровь унаследовала. Это Антип сразу увидел. По ауре девочки и по её глазкам зеленым. Внучку свою он уже реже приезжал навещать. Не боялся уже потерять  из виду дочь Аксинью и внучку Катеньку.

Дочери Аксинье судьба насмешница послала в мужья пусть и человеческого обычного мужчину, но тоже из каких-то там дворян древнего рода. Свекровь Аксинью не любила, считая свою голубую кровь чище и выше. Знала бы та старуха, насколько древняя кровь течет в жилах невестки, сама бы удавилась от зависти! Но, надо отдать ей должное, и не обижала. Задумала, правда, жилья их лишить. И пришлось Антипу вмешаться и внушить той перечнице старой, чтобы она квартиру свою дворянскую внучке единственной завещала, а не какому-то там фонду дворян, как она хотела это сделать. Да не просто завещала, а наказала внучке жить в ней и не продавать ни в коем случае. Теперь уже он мог и того реже в город приезжать, знал, что не съедет Катерина из этой квартиры. К завещаниям предков обычно относятся с уважением.

Видно, всё правильно он, Антип, делал, раз однажды судьба преподнесла ему подарок в лице простого парня Игоря. Родители его когда-то давно, будучи совсем молодыми, уехали из деревни, в которой жили и они и Антип, в поисках лучшей жизни в город. Уехать то они уехали, да когда сын их влюбился в первую красавицу, ему, простому парню не ровню, вспомнили про Антипа и его умения. Видели, что сын места себе не находит, думали, что приворожила она его. Вот и послали сына своего к нему, Антипу, за помощью.

Игорь тот приехал, его нашел, а как говорить начал, да зазнобу свою описывать принялся, так Антип всё и понял: судьба сама к нему в руки будущего мужа его внучки Катеньки привела! Отправил Антип тогда Игоря в город за волосами своей зазнобы, успокоив и обнадежив парня:

- Не переживай, не приворот это! Она просто никого другого рядом с собой видеть не будет. Подарок ей особенный подаришь и можешь начинать к свадьбе готовиться. Только о том, что в подарке твоем сила особенная будет запечатана, не должен никто знать!

И Игорь не подвел, вернулся и волосы Катерины привез. Антип, получив их, велел Игорю ждать, а сам в мастерскую ушел, подарок, как и обещал, для девушки его делать. Так уж судьба распорядилась и привела парня этого к нему! Так что ушел Антип в сарай подарок не для абы кого, а для внучки своей единокровной, делать. Делал он долго, заговоры читал проверенные, да кровью своей усиленные. 

Он ковал фигуру юноши, а у самого душа звенела в тон молотку: вот оно! И дочь их с Малашей живет нормальной жизнью и внучка проживет счастливо. То, что не такой долгий век, как он сам, но это, скорей, тоже дар от него. Тяжко это, потеряв свою истинную, много веков маяться в одиночестве!

Вот сейчас судьбу внучки своей устроит, детей она родит от этого обычного парня, да вырастит их уже совсем обычными людьми, уж он, Антип, проследит за этим, и он сам к Владимиру, рубежнику тому, пойдет сдаваться! Всё! Рода их самые древние на нем, Антипе, и жене его Малаше, и кончились! У Катерины вот совсем энергии их Лекарской в крови мало. А сейчас он, Антип, дед её родной ещё с этим Игорем, обычным человеком, свяжет, да родит она от него, так и совсем ничего не останется детям её. 

Вот и свершилось дело его! Дальше кланы их только хиреть начнут. Пусть не скоро и не быстро, но такой мощи уже нет и не будет больше!

Антип и сам не заметил, как уснул. Приснилась ему дочка его, Аксинья младшая.  

Приснилась в тот день, когда она выписывалась из роддома, родив дочь. Антип, узнав, что его дочь, получив кровь своей матери из клана Лекарей родила от обычного мужчины, улыбнулся - вот и прервал он эту повинность, что они могут принадлежать только тем, кто им уготован. Тем, кто волей, а точнее уж, неволей, становится твоей судьбой, лишая возможности самому выбирать свою судьбу.    

Глава 13

Владимир летел домой и думал о том, как он скажет Гуртовому о том, что хочет перевестись в глубинку, как будет передавать дела. Да, он вдруг понял, что очень хочет жить там, рядом с дочерью и её мужем. Рядом с большой и дружной семьей Новиковых. Гуртовой сам отец, и у него у самого дочь вот только год назад встретила свою половину и улетела жить аж за Урал. Значит, должен Егор Матвеич его понять.

Ну, и Татьяна, секретарь Анны, чего уж грех таить, неожиданно этому  желанию Вишневского тоже поспособствовала! Владимиру впервые после смерти жены Любушки захотелось связать жизнь не с обычной женщиной и не на короткие два или три года, а с той, которая пережила то же, что и он сам. С той, которая всё понимает и знает, как это бывает с истинным, но, тем не менее, готова жить вместе, жить, как говорят обычные люди, испытывая тихое семейное счастье, потому что другое у них уже было.

Они с Татьяной уже даже обсудили это и оба хотели этих новых для себя отношений. Отношений, когда не надо бояться лишних вопросов от того, с кем живешь в данный короткий промежуток времени, и кому можешь и должен бы доверять, а не можешь. Отношений, когда не надо думать о том, что можно говорить, а что нельзя, потому что не имеешь права. Когда собственных детей, которые в глазах обычных людей выглядят чуть моложе тебя самого, можно называть детьми, а не придумывать, что они твои друзья, сослуживцы или просто соседи.

Они договорились, что оба скажут своим детям о своем решении жить вместе. Не то, чтобы они боялись говорить об этом со своими детьми или им нужно благословление своих детей, нет. Да дети и не могли быть против новых отношений своих родителей, они оба с Татьяной решили, что их дети должны знать об этом их решении сойтись и жить вместе. И впервые им обоим почему-то было страшно говорить об этом своим детям. Может, потому, что они с Татьяной оба поняли, что эти отношения теперь то, уж точно до конца жизни?

До этого и у Татьяны, и у самого Владимира были отношения, но только с обычными людьми. Да, для них обоих это что-то новое и непривычное: жить с себе подобным, с тем, кто из твоего мира, но не является твоим истинным. 

Вишневский вспомнил их последний, перед его отъездом, вечер, плавно перешедший в ночь. Воспоминания нахлынули, отсалютовав вставанием нужного органа.

- Джентльмен, етить! - усмехнулся Вишневский и покосился на сидевшего в соседнем кресле Никиту. На его счастье, парень сейчас спал. Неделя выдалась насыщенной у всех.

Дела он сдаст Никите Петрову, парень оправдал свое звание лучшего следователя из команды Вишневского. Владимир сам в этом убедился здесь, когда парень вел расследование о нападении на его дочь Ульяну, а это значит, что отдел без руководителя не останется. Никите давно уже пора идти на повышение, вот он и пойдет на это самое повышение после его, Владимира, отъезда сюда, в глубинку, заняв его место там, в столице. Вишневский сам будет рекомендовать Егор Матвеичу парня на своё место. Его же самого тоже с радостью встретят здесь, в глубинке, он уже прощупал почву и знал, что ему найдется место.  

Оба сына Вишневского и при деле, и при семьях. А Ульяша, младшая, любимая, у неё только всё начинается. И новая жизнь, и новая работа вдали от всего, что ей было близко и дорого. Ульяне помощь отца нужна будет, поэтому она только обрадовалась, услышав, что отец решил перевестись и быть к ним с Дарием ближе. 

Да ещё ведьмак этот, чтоб он сдох, не успев силу свою никому передать! Где вот он опять? Вдруг не уехал, вдруг опять обманул, вдруг узнает, что Ульяна выжила?

Вишневский, в силу своей работы, конечно, знал, что ведьмак, не передав свою силу, успокоения не найдет  после смерти. А и поделом ему! Заслужил! Опять же, если силу он свою не передаст, им, рубежникам, проблем меньше. А уж мечущаяся между мирами сущность ведьмачья - не их проблема! 

Осталось только ещё начальство поставить в известность о его желании переехать в глубинку. Но, сначала, конечно, доложить о результатах следствия. И что-то подсказывало Владимиру Вишневскому, что светит им аудиенция у Его величества Стефана, учитывая интерес короля к этому делу. И Вишневский был одним из немногих, кто знал причину такого пристального внимания короля ко всему, что хоть отдаленно указывало на след Тунгусского ведьмака.

И его можно понять! Король Стефан только два года, как на престол тогда взошел, молод ещё совсем был. А тут ведьмак этот!

Защита жителей триединого королевства от таких ведьмаков - это входит в обязанности короля. И никому, пока ещё, не удалось просчитать, когда очередной, выживший из ума житель их королевства или другого, соседнего, решит, что хочет жить вечно и попирать основные законы их мира. А Тунгусский ведьмак считал именно так!

Дошли до Вишневского и его отдела слухи о ведьмаке, пытающемся сотворить заклятье на защиту от встречи с истинными своими.  И ведь даже нашлись уже желающие жить под этим заклятьем! Это было странно и чуждо всему их миру. Ведь только от встречи с истинными рождались в их мире дети.

А зачем ещё жить, если не продолжать свой род? Жить, не желая его продолжить? Зачем? Ради чего? Слава? Деньги? Деньги с собой не заберешь в мир иной. У обычных людей есть такие слова: в гробу карманов нет. И этим всё сказано...

Кто ж знал, что на время правления короля Стефана ещё столько всего потом выпадет: война, революция, ещё одна война, смена режимов, развал страны, создание новых стран и коалиций. А всё потому, что обычные люди, вот ведь смешные, право слово, с их то коротким веком, власть и мировое господство поделить не могут! Их бы неуемную энергию, да в мирных целях! Эх...

Владимир глянул в иллюминатор, а потом на часы, растер ладонями лоб:  день сегодня у них с Никитой будет длинным. И всему виной разные часовые пояса. Вылетели в 9 утра, четыре часа в пути, а прилетят домой всё в те же 9 часов утра, но уже по местному времени. Очень хотелось кофе. Настоящего, крепкого, сваренного в турке. 

- Девушка! - окликнул, проходящую мимо стюардессу, — можно бутылочку воды?

- Только воды? - сверкнула белозубой улыбкой красавица, — хотите кофе настоящий? Я только что пилотам сварила, там на одну чашку для Вас ещё хватит.

Владимир глянул на девушку ещё раз: аура светлая, значит, от души девушка предложила и даже без намеков ему, Владимиру, на возможное продолжение знакомства. Редкое сейчас качество! Не то, что без намеков ему, а то, что от души. А потом понял, увидев золотые сполохи в её ауре, девушка влюблена! От того и счастлива сама и всех вокруг хочет сделать счастливыми.

- Правда? А хочу! - улыбнулся ей Владимир и ему захотелось отплатить девушке добром на этот её простой и незатейливый жест, а потому, когда девушка принесла ему кофе и воду, он протянул ей свою визитку со словами:

- Вот, возьмите, извините, не знаю Вашего имени и фамилии, очаровательное создание, но жизнь длинная. Вдруг и я смогу Вам добром отплатить!

- Мария Петровна Воронова, — представилась девушка и взяла протянутую Владимиром визитку, прочитав, удивленно на него посмотрела, — частное детективное агентство?

Да, были у Владимира для обычных людей такие вот визитки. Не рабочие же ему раздавать. Да и детективное агентство имело место быть и вполне себе успешно работать на благо обычного людского общества. 

- Поверьте, второго такого агентства нет. Не верите мне на слово, спросите у всезнающего интернета, — Владимир усмехнулся, — все мы под Богом ходим! И никому из нас неведомо, что завтра случиться может.

- Спасибо, — несколько удивленно ответила стюардесса, но визитку его она точно не выбросит, в этом Вишневский был уверен.

Он выпил кофе одним глотком. Не обманула Мария Петровна Воронова, кофе был хороший и крепкий, как Владимир и любил. Запил водой, и откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза и вернулся к воспоминаниям.

Глава 14

Афанасий Федотов, получивший потом имя "Тунгусский ведьмак", был из клана Земледельцев, а вот его жена, Аксинья, была родом из клана Магов. Из древнейших. Вот ведь могла бы она сына родить, и стал бы он, пусть не королем, так при короле главным рубежником. 

Так уж повелось, что Маги, Лекари и Земледельцы всегда рука об руку шли. Одни правили, вторые охраняли, оберегая их мир от врагов, третьи обеспечивали насущным. Мудрые рубежники, порой, власть имели большую, чем сам король и только, пожалуй, Земледельцы никогда не рвались к власти.

Нет, всё-таки предки были мудры, что в свое время поняли и создали именно такую систему правления в их мире. Только в триединстве сила. Только имея три сильных, равнозначных угла, их мир может существовать!

Земледельцы отвечают за всё насущное и самое приземленное. Нравится, не нравится, а без еды выжить невозможно! Вырастить, собрать, сохранить, не сгноив - это огромный опыт и умения! А ещё они же поварами, плотниками, кузнецами и оружейниками всегда были. Железо и дерево в их руках пело, а еда, приготовленная ими, всегда была выше всех похвал.

Лекари - не только здоровье, но и долголетие. Сытый, но больной тоже жизни не рад. Не говоря уж о том, что у больного нет сил на сбор урожая или на изобретения и науку. Именно Лекари отвечают за здоровые  энергетические потоки.  Всё хорошо в меру!

И, наконец, Маги: только на сытую и здоровую голову можно с максимальной отдачей учиться новому, создавать гениальные творения мысли и техники для души, для защиты, для развития систем здоровья и сельского хозяйства. Ученые, изобретатели, учителя, гениальные сыщики.

Род Аксиньи был древнейшим. В ней текла кровь предков. Она была первенцем в своей семье, а значит, именно она обладала огромной силой своего рода, которая должна была перейти к её сыну. Но Духам было угодно, чтобы Аксинья встретила своего истинного в лице деревенского кузнеца. А встретив, ушла с ним в глушь. Ушла за своим мужем. Не могла, конечно, не уйти. Но могла ведь объяснить, да и Афанасий должен был бы понять. Но куда там! Муж в семье голова. Как муж сказал, так и будет. Вот они, старые устои.

Владимир, вспомнив Афанасия, усмехнулся: такому, пожалуй, объяснишь, как же! Огромного роста, борода до пояса. Взглядом одним мог к полу пригвоздить. И ведь он знал, что мы идем по его следу, знал!

Сам ли знал или сказал ли ему кто? По всему, заранее об их приближении только Аксинья и могла знать, но её уже тогда не было в живых. Тогда кто? Сын? Ученик? Случайный странник, случайно услышавший разговоры в трактире, куда они заехали на ночлег, решив, что утром им сподручней будет ведьмака брать?

Владимир, чем больше над этим думал, тем больше приходил к выводу, что Афанасий специально их в тайгу заманил. Подальше от людей. Ох, не похоже это на Афанасия, ох, не похоже... 

Люди, да ещё обычные, для него, что мухи - особой ценности их жизни не имели. Мог бы и не уходить в тайгу. Подумаешь, село всё погибло бы! Они и так все у него на привязке на крови были. А это значит, что он и так мог жизнь любого из них в любой момент взять...

Ох, вот не зря ему, Владимиру Вишневскому, казалось, что не погиб с Афанасием его единственный, тот, кого он сам обучал на смену себе,  ученик. Хоть и твердили все, кто жил в той деревне, что, мол, вместе они ушли, да и следы двух пар ног рядом шли, но не верилось Вишневскому, что ученик решил смерть рядом с учителем принять. Да и Афанасий не позволил бы вот так делу всей своей жизни погибнуть! Детей у них с Аксиньей не было, а значит, должен был Афанасий ученику всю свою силу передать. Знал ведь, что не может он просто так в  мир Духов к своей Аксинье уйти.

Смерть Аксиньи - тоже вот ещё загадка. Выходило по всему, что болезнь скоропалительная жизнь её забрала. Ведь она да, не Лекарь, но Маг! И очень сильный Маг была! Ведь знала всё и могла своё здоровье контролировать, к Лекарю своевременно могла ведь обратиться, в конце концов.

Тогда что? 

Не сама ведь она себя жизни лишила?

А детей им с Афанасием Духи не дали...

Или всё-таки дали?

Сначала да, все односельчане твердили, что не было у них детей. Потом уж смог Его величество Стефан до воспоминаний одного старика, Никанора, кажется, добраться, крепко его воспоминания Аксинья запечатала, но кусочек пропустила. Вот тогда Владимир и понял, что Стефан по праву их король. Только он смог вызвать у того Никанора воспоминания его детства.

Владимир откинулся на сиденье и прикрыл глаза, вспоминая записи дела и тот день. Владимир сам вел то  дознание, когда Стефан погружал в транс того старика. Для удобства и из уважения к его возрасту, старика положили на кушетку.

- Никанор Никифоров, скажи, сколько тебе лет? - задал вопрос Стефан.

- Осьмой год ужО пошел, барин! - ответил, неожиданно звонким, мальчишеским голосом старик.

- И что, в школу ходишь ли?

- Хожу, как не ходить!

- И много вас в классе учится?

Старик задумался, шевеля губами и слабо загибая пальцы на руках, как делают это дети.

- Так, почитай, тридцать душ! - ответил важно.

- Все дети из вашей деревни учатся ли?

- Нет. Не все. Антипка Федотов не ходит в школу!

- А что ж так? - переглянувшись с Владимиром, задал вопрос Стефан, — али мал он ещё?

- Не, не мал. Его тятя не пускает с нами в школу ходить, поэтому его тетка Аксинья дома всему обучает. Ох, и умная же она, что все наши учителя! - уважительно произнес Никанор, - Антипка мне одному показывал, какие он чудеса может творить! Захочет, и дикие птицы вокруг него хоровод пляшут. А захочет, и взрослого мужика, без портков, по деревне отправит. Ох, и попало ему однажды от дядьки Афанасия за это! И ему, и мамке его. Я сам слышал, как дядька Афанасий её нагайкой в сарае хлестал за то, что она за сыном плохо приглядывает.

- А сколько ж годков Антипке Федотову?

- Какому Антипке, барин?

- Так Федотову же Антипке, Никанор. Ты же вот сказал, что в школу он с вами не ходит, а всякие вещи умеет.

- Не знаю я никакого Антипку Федотова! Ты что-то путаешь, барин! У дядьки Афанасия и тетки Аксиньи нет детей то!

Стефан с Владимиром переглянулись и одновременно произнесли:

- Стерла!

Выходит, что тот Антипка и этот Никанор дружили, значит, можно предположить, что ровесниками мальчишки были, да и жили они по соседству.

Больше ни у кого из жителей того села ни разу в воспоминаниях Антип Федотов не промелькнул. И они решили, что мальчик умер. Это бы объясняло и то, что и Аксинья именно поэтому не лечила себя, не перенеся смерти своего единственного сына, не захотев жить дальше. А уж, не вынеся одиночества, и Афанасий лютовать начал.

А что, если Аксинья, всё-таки, умерла? Рано умерла, а её сын, Антип Федотов, оставшись без материнской любви и знаний, рос и обучался сам? Если этот загадочный ученик, следы которого вели в тайгу рядом со следами Афанасия, и есть сын Афанасия и Аксиньи? Ведь Антип мог унаследовать кровь матери, а, значит, и дар её великий. И, если верить воспоминаниям всё того же старика Никанора, Антип уже в детстве был очень сильным Магом. Владел гипнозом, мог управлять животными, мог потом, после смерти матери, предупреждать своего отца об опасности в лице рубежников. 

А воспоминания о сыне Афанасий мог заставить Аксинью стереть по любой причине. Не хотел, чтобы сына богатые родственники жены забрали, ну как пример. А мог и не хотеть сыну такой же участи, как у него самого и его жены была.

Одно дыхание и боль на двоих у истинных - это неизбежно и непередаваемо сильно по ощущениям. Но ведь встретить свою истинную - это познать не только прелести любви. Аксинья и Афанасий были из разных миров! Это сейчас, в современном мире, нет особой разницы, где ты родился, уж образование то точно все получают. А в те года... Да если ещё вспомнить, что Афанасий достаточно стар был, когда Аксинью свою встретил...

Афанасий - простой деревенский кузнец из многодетной семьи. Самый старший. Ходил ли он вообще в школу? Он должен был помогать отцу по хозяйству, умения кузнечного ремесла осваивать. Какая уж тут школа?

И Аксинья - старшая дочь главного рубежника, состоящего на службе при короле. А это значит, что девушка получила самое лучшее, для своего времени, образование. Росла в богатстве и отказа ни в чем не знала.

Каково им было жить вместе? И порознь уже не могли, и вместе было практически невозможно! Каково это, быть битой нагайкой в сарае за своего сына? За то, что ребёнок пошалил. Пусть глупо, но по-детски и не зло.

А самому Афанасию, каково было? Тёмный и наверняка малообразованный мужик, приверженец старых устоев. И рядом жена - с высшим образованием по меркам того времени, жена выросшая в семье, где совсем не старорежимные устои были. Каково это - бить жену и самому ощущать всю её боль?

- Да не приведи господи! - Владимир даже плечами передернул, только представив это.

Не смог Афанасий с собой жизнь сына забрать? Точнее уж, специально его здесь живым оставил? Или Антип уже набрал столько силы, что мог управлять отцом? Да ведь даже представить страшно, к каким выводам мог прийти самоучка с его силой. Мог ведь и отца использовать, мог и представить всё так, будто это его отец был таким сильным ведьмаком! Как же он выжил то? Ведь там взрыв энергии был такой силы, что на десятки километров от взрывной волны лес выгорел и полег.

А если предположить, что влил он в отца большую часть своей силы и отправил вместе с отцом кого-то вместо себя, внушив и тому, и другому всё что угодно? Ведь мог же он уже в детстве взрослому человеку внушать, что в его детскую голову взбрело, вот хоть бы и без портков по деревне пойти!

Отца с кем-то отправил в тайгу, уводя их преследователей в глушь, как можно дальше от себя. А сам, оставшись почти без силы, в деревне остался. Жителям мог внушить что угодно, как и память стереть тоже мог. Рубежники ведь, когда Афанасий погиб, видели, что Антип Маг, только поверили, что он учитель в сельской школе. Потоки силы то у него совсем слабые были.

А ведь слабыми они у него в тот момент совсем по другой причине могли быть, а не по причине слабой ветви рода, как они тогда решили.

Ах, ты ж, зараза!! Умен, гад! Столько лет потом скрывался среди людей и силу свою копил.

Ведь черт знает, что в стране творилось! Войны да революции мужиков из деревень забирали, а его могли и не призвать, если он ни в одной книге записи народонаселения не значился. Зато сам, оказавшись в деревне среди женщин да девчонок молодых, силу свою копил. Это ж как коту в погребе со сметаной оказаться! Забеременеть они от него не могли, а кровь и гормоны бурлили, требуя свое, природное. Могли и сами к нему идти, а мог и он поманить, да приголубить. И с каждой ночью любви, у него, как у Мага, сила его прибавлялась. Понял ведь уже тогда как мы, Маги, силы свои пополняем! А после ночи с молодкой, у которой он первый как мужик был, сила его очень ощутимо прибавлялась. И нет ничего постыдного в том, что любви и ласки бабам да девкам хотелось. 

- Так почему же ты сейчас стал их избивать и до смерти выпивать? Что ж тебя так сорвало то? - спросил сам у себя Владимир, глядя в иллюминатор.

А ведь Антип знает, что Владимир руководил той операцией по захвату Афанасия. Точнее уж, не захват, а охота на зверя лютого была. Гнали они его по тайге, а он и вел себя как зверь - уходил вглубь, уводил охотников от своего логова. А зачем он их уводил, спрашивается, если не осталось никого в той деревне из его семьи?  Выходит, что не сам и не по доброй воле, уводил их Афанасий. Выходит, что остался у него кто-то в деревне. Точнее, сам Антип и остался, а отца своего для отвода глаз в тайгу загнал.

Потому и мстит Антип ему, Владимиру! И начать он решил с самого простого: с его дочери Ульяны. Ну да, к его сыновьям не так просто подобраться. Они рубежники опытные. Да и есть ли смысл к сыновьям подбираться? А вот дочь - это самое дорогое, самое им бережно охраняемое! И ведь на тот момент ещё не встретившая своего единственного…

А что, если он и над Ульяной свой заговор прочитал? От этой мысли Вишневского прошиб холодный пот. Нет, просчитался ведьмак! Не сработало его заклятье. Уже встретила Ульяна своего единственного, и даже уже о дне свадьбы они договорились с его родителями.

Владимир вспомнил Дария и улыбнулся:

- Вот уж точно про него песенка из старой комедии была: “На лицо ужасные, но добрые внутри”. Хотя, красота для мужчины - не главное. Вот совсем не главное!

- Ладно, соберись, Вишневский! - скомандовал Владимир сам себе, — на чем там мы остановились? 

А остановились на том, что Антип мстит. Мстит ему, как рубежнику, шедшему его захватить, а потом и энергии лишить. Это очевидное и одно из другого вытекающее действие. А отдал тот приказ на поимку зверя лютого Стефан, который тогда только на престол вступил. Но король - это другое. Король - это тот, кто приказ подписал на уничтожение, не дав даже возможности свершить над ним суд. 

И Стефану он наверняка задумал мстить, только вот к королю так просто не подобраться... Там одна Амели и её команда чего стоит! Владимир усмехнулся, вспомнив охранника Его величества.

Хранители королевской семьи - это отдельная каста. Их с детства к этому готовят. Но всё равно, в день совершеннолетия, в 30 лет, их спрашивают о твердости их намерений. Это не случайно: к этому возрасту обычно уже обучение в школе заканчивают и только после совершеннолетия может случиться встреча с истинными. Раньше нет. Природа их сущностей такова, что раньше невозможно познать и встретить свою истинную пару. Иначе они бы уже в детстве, не обретя в полной мере опыт и знания, истинных своих встречали. Владимир, вспомнив жену и их встречу, вздохнул и улыбнулся грустной улыбкой.

- Так, соберись, Вишневский! - скомандовал он сам себе и вернулся к размышлениям об Антипе.

Ну, допустим, не желая такой участи, как у его родителей, Антип сам мог избегать встречи с истинной своей. Но тут уж неисповедимы пути Духов! Никто и никогда не знает, где и как судьбу свою встретит! Вот пример Дария и Ульяны тому лишнее подтверждение.

И Антип мог точно так же случайно найти свою истинную. Мы ведь ничего о нем не знаем. Где он был всё это время? Чем занимался Маг из древнейшего рода клана Магов? То, что он сам себе и швец, и жнец, и на дуде игрец - это понятно. Но мог ведь он со своей истинной парой элементарно на улице столкнуться. А дальше всё и завертелось!

Антип - Маг, и очень сильный, его род по матери древнейший. А истинная его могла быть из древнего рода клана Лекарей, ведь тоже могло такое быть. Все мы пешки в руках Духов и судьбы! Тем более, что по книгам древних родов клана Лекарей Маланья, единственная из их древнейшего рода сгинула где-то в глубинке, в глуши. А Антип и сидел в глуши до поры до времени, силу копил. Это у Аксиньи ещё два брата было, потому и не прервался древнейший род Магов с её уходом из жизни, ослабел только чуть, все-таки Аксинья старшая дочь была, и вся сила ей досталась.

А вот Маланья была единственной дочерью у своих родителей. Не бывает у Лекарей много детей, а она вот ещё и вовсе единственная была. Она Лекарь, её долг служить своему народу. Вот и отправилась она в глубинку, с эпидемиями бороться. И никто не знает, где точно она была, когда и по какой причине сгинула.

Точнее, не так. Знают, что отправилась она в Смоленскую губернию и всё! Встретила ли она истинного своего, родила ли ребенка? Могла ведь и сама заразиться, пока люд простой спасала. Тогда, потеряв свою истинную так рано да имея перед глазами очень неприглядный опыт семейной жизни своих родителей, Антип мог только укрепиться в своем желании создать то заклятье на освобождение от истинных.  

И тогда, если мы допускаем, что это так, то Оксана, или Аксинья, как было в записке, Лекарь, дочь Антипа. Ишь ты, дочь в честь матери назвал, выходит?

Только зачем же ты, Антип, дочь то свою на такой короткий век обрек? Или так тяжко было вместе с женой тебе? Или пример родителей перед глазами так живо стоял, что ты вот ТАК судьбой своей дочери распорядился? Думал, что род твой оборвется, если не будет она о нашем мире ничего знать и жить по законам мира обычного?

Вот только не мог ты одного знать, да и откуда знать бы тебе это, тебя же не обучали в нашей школе, что кровь двух древних родов, так неожиданно в твоей дочери встретившихся, не пропала. Не только не пропала, а ещё и на след навела!

Но вопросы у меня к тебе, Антип Афанасьевич, имеются! Ох, сколько вопросов имеется!!

Вишневский поерзал на сиденье. Скорей бы уже приземлиться! Надо срочно всё эти свои догадки на генетиков вывалить. Какого черта они там штаны в своих лабораториях протирают?

Вот пусть и проверяют версию,  что жена короля Стефана Катерина - внучка Антипа и правнучка тунгусского ведьмака Афанасия. Ведь они сделали анализ крови Катерины и сами удивились, насколько сильны в ней энергетические потоки. В ней, не получившей специального образования. В ней, сумевшей родить от простого обычного мужчины. Спали только они в Катерине, некому их было разбудить. В школу на обучение этому она не ходила, да и не знала ничего про них. А то, что ушибленное место под её руками у детей болеть переставало, как Олег говорил, так и у обычных людей так же. Дитё ударилось, мать пожалела, погладила и всё прошло!

Нет, ну, а что? Всё сходится: мать Катерины, по официальным бумагам обычного мира Оксана Иванова, из древнейшего рода Лекарей была, это они уже установили по крови самой Катерины, а это значит, что только Маланья могла быть её матерью и родной бабкой нынешней королевы Катерины.

А вот то, что они, пожалуй, упустили, так это то, что в пеленках девочки, к слову, совсем простых пеленках, записка с другим именем лежала. Аксинья. В детском доме решили, что очень уж странное имя, да и фамилии не было, вот и записали малышку Оксаной. И с фамилией мудрить не стали, дав ей фамилию прохожего, якобы нашедшего девочку в кустах. Иванов.

А не сам ли Антип и принес, под видом прохожего, якобы, случайно нашедшего девочку, а на самом деле принесшего свою дочь?

А ведь имя из клана Лекарей. Родовое, можно сказать, имя! И имя это вот прямо-таки огромной красной стрелкой указывает на древность рода. Вишневский, козел ты старый! Ты же сам тогда удивился, когда Катерина, под гипнозом, конечно, и под наблюдением своего мужа Стефана, вспомнила то, что слышала когда-то давно, будучи ещё ребенком, от своей матери. Знала она о той записке. Девочке уборщица того детского дома, где она росла, про записку с этим именем рассказала. 

И ведь ему, Владимиру, Катерина сама это и рассказала на том званом ужине, где его награждали за... Не важно, за что! А он, козел старый, забыл! Ладно, он забыл, а куда смотрят генетики?

И так, что мы имеем: мать Катерины могла быть плодом любви представителей двух древнейших кровей из двух кланов - Лекарей и Магов. Антипа и Маланьи. Могла быть... Ой, могла...

И вот тоже ещё загадка: как же Аксинья, а в обычном мире, Оксана, смогла от обычного мужчины свою дочь Катерину родить? И Катерина ведь потом смогла детей родить. Получается, не сказки это, что Афанасий, а скорей всего всё-таки Антип, смог заклинание придумать на соединение крови из их мира и мира обычных людей. Или для этого достаточно только одного его заклинания, охранного от встречи с истинным? Или всё-таки, кровь двух древних родов так и не смешалась с кровью обычных людей и дала возможность возрождаться в детях?

Ведь, не было такого в их новейшей истории, чтобы двое из трех живущих сейчас продолжателей древних родов, стали истинными друг для друга. Вот уж Духи умеют посмеяться, одарить или наказать, это уж кому как больше нравится, и дать в истинные тебе, сильнейшему и древнейшему, такую же древнейшую!   

Ох ты ж ёжки-матрешки! Скорей бы уже  приземлиться!

Ведь у них теперь есть материалы ДНК этого изверга, и есть волосы Афанасия, которые в доме его нашли. Всё-таки людские суеверия бывают на руку. После того, как Афанасий свой дом в том селе покинул, в него никто, кроме рубежников Вишневского, не заходил. А уж они то собрали там всё, что могли. Даже вот волосы Афанасия в бане нашли. Найти то нашли, а вот сделали ли анализ всех волос, что нашли?

Ох, ты ж, разгильдяйство то людское! Ведь точно же не все волосы проверили. Ох, не все! Ведь по глупому стечению обстоятельств, могли же сделать анализы первых нескольких волосков, и все они могли оказаться волосами только Афанасия. Антип молод ещё был, волосы так не терял, как его отец, цвет волос имел такой же, Владимир вспомнил сейчас этого сельского учителя.

Да бабушкины же панталоны!! Бывает же такое? Ведь рядом с ними был Антип, слышал все их разговоры между собой и ауры их видел! Свою же ауру, отдав большую часть своей энергии отцу и кому-то, кого на заклание, как овцу, послал, выдав за ученика Афанасия, совсем слабой и светлой оставил. Да и не могла она у него тогда, по сути, как у только что рожденного, быть другой. Ведь видел же Вишневский, видел, да значения не придал, что у взрослого уже мужчины и вдруг такая светлая  и слабая аура. Как у ребенка. 

Эх! Мог бы, сам бы самолет в хвост толкал, чтобы летел быстрее, так ему захотелось увидеть результаты экспертизы ДНК. Владимир усмехнулся своим мыслям, почувствовав азарт от предстоящей разгадки.

Глава 15

Самолет приземлился по расписанию. В аэропорту их встречала машина от управления. По тому, как блестели глаза Вишневского, Никита понял, что, пока он спал, его шеф до чего-то додумался. Спрашивать сейчас не имело смысла. Всё равно им надо на доклад к вышестоящему руководству идти, вот там всё и услышит, рассудил здраво парень.

И оказался прав.

Гуртовой выслушал доклад Никиты, кивнул и набрал лабораторию управления:

- Анализы, что вам прислали коллеги неделю назад, готовы? Отлично! Ко мне на стол!

И едва положил трубку, обратился к Вишневскому:

- Ну, рассказывай! Вижу, что сидеть спокойно не можешь!!

И Вишневский начал рассказ. Никита слушал, и удивлялся: а

Пролог

– Тятя, тятя, к нам гости! Матушка за тобой послала! – Антипка забежал в сарай к отцу и, запыхавшись, встал на пороге, идти вглубь сарая без спроса нельзя, тятя ругается, – а гости важные такие! Из города, по всему видать!

Афанасий глянул на сына из-под бровей и отложил молот.

– Важные, говоришь?

– Да! Особенно один, тот, кто главный у них. Считай, старик ужО, а какой грозный! – Антип передернул плечиками, видимо, вспоминая этого таинственного старика, и продолжил:

– А уж какие у них, тятя, кони! Ух! – мальчик выдохнул, восторгаясь, – впору самому королю таких выездных держать!

– Самому королю, говоришь? – уточнил отец, снимая кожаный фартук и вешая его на крючок – Антипка, погоди! А матушка их знает?

– Ох, знает, тятя! С их главным обнялись они как родные. И обнялись, и расцеловались.

– Ну, пойдем в дом, поглядим на твоих гостей. Кто таковы, откуда будут и зачем к нам пожаловали.

О том, что сегодня гости будут, он и сам знал: сороки на хвосте Аксинье уже принесли, что к ним едут. А она уж ему, мужу своему рассказала. Да, видать, не всё рассказала: уж больно глаза у жены блестели, хоть и прятала она их от него. Неужто родня её опять пожаловала? Неужто опять в город звать будут?

Ох, вот же посмеялись над ним, Афанасием, Духи, когда ему, деревенскому кузнецу из клана Земледельцев, в истинные его дали Аксинью из клана Магов, да ещё из самого их древнего рода! Ну, жил себе бобылем пятый век, подковы подковывал, да так, по мелочи, от избытка сил, безделушки делал. И дожил бы спокойно свой век бобылем, ан нет! Захотелось ему безделушки свои на той ярмарке продать.

Кто ж знал, что те его розы кованые так купцу одному приглянутся! Как не знал никто и того, что купец тот решит розами этими Аксинью завлечь. На смотрины он, вишь, ехал. Знал, шельма, что любит она вещи необычные.

Купец тот отчего-то уверен был, что Аксинья его истинной окажется, даже уже наперёд заказ Афанасию сделал на клетку для птицы певчей заморской, в подарок для Аксиньи привезенной. Условились, что купец на обратной дороге заедет к Афанасию, заберет клетку дивную.

Только вот вместо купца Аксинья пожаловала на их общую беду.

Не знал тот купец того, что она, хоть и не Лекарь, а мысли затаенные выведать может. Вот Аксинья у купца того и выведала, где он розы эти взял. Услышала и сама к Афанасию приехала. Ехала заказ сделать, а приехала и истинной оказалась. Вот уж правду ему его бабка двоюродная напророчила. Огромной силы ведьма была! Хотя, может, и жива она ещё. Кто ж знает. Предупреждала же его, дурака:

– Берегись найти свою истинную! Горя через любовь хлебнешь больше, чем радости.

И ведь права оказалась ведьма старая.

Вот оно, доказательство того, что не может девка без мужа али отца одна разъезжать. Будь ты хоть наследницей древней крови, хоть обычной крепостной.

Ох, и норова же в ней было! Ох, и намучились они с ней оба. Виданное ли дело, чтобы жена мужу перечила? А ему каково это было, учить свою истинную уму-разуму? И рука у него не раз опускалась, как глянет она на него своими глазищами цвета весеннего неба, и сердце у самого в груди заходится так, что не продохнуть. А как дуру бабу не учить? Вишь, что удумала: домой, собралась! А о муже не подумала? Да и как сама то, вдали от него, жить будет? И только вроде сладилось у них всё, жить начали, как все: сын у них родился, Аксинья долю свою бабью покорную признала, как признала и то, что муж в семье голова. Муж, а не жена, хоть и кровь древних в ней течет.

А тут опять родня её пожаловала! Неужто весточку отцу своему посылала с просьбой забрать её в отчий дом? Не бывать этому! Да и сын у них растет!

На порог дома Аксинья вышла, держа ковш с водой да полотенце, чтобы Афанасий умылся после кузницы да пот с лица вытер. Подала ему умыться, обтереться, да рубаху новую, только вчера её сшитую. Уж не к приезду ли гостей дорогих торопилась рубашку для мужа сшить да вышить? Ишь ты, как она перед знатными родственниками своими мужа, простого кузнеца, стесняется! В обновы его наряжает! Афанасий крякнул, но вслух ничего жене не сказал. Негоже сор из избы выносить. Успеет он ещё с женой поговорить.

– Батюшка с братьями к нам в гости пожаловали! – сообщила Аксинья мужу.

– Сами пожаловали, али ты за ними посылала? – глянул в глаза и чуть не поддался опять взгляду её колдовскому.

– Нет! Зачем же я за ними посылать буду? – удивилась, будто искренне, но глаза опустила, – разве я могу от вас с Антипом уехать?

– Хорошо, что ты помнишь об этом. Ладно, поглядим! – бросил грозно Афанасий и в дом шагнул.

Эх, знал бы он тогда, что так всё обернётся, да не дано ему ещё было тогда всего предвидеть…

Антип проснулся и резко сел на кровати, спустив ноги на пол. Опять приснился сон, где матушка ещё жива. На него нахлынули детские воспоминания о матушке, о руках её теплых и глазах её ярко-синих. Он таких глаз, как у матушки, потом ни разу не видел ни у кого из Магов. Матушка ему и до этого снилась, но вот чтобы он, Антип, в голове у отца оказался и мысли его слышал, такого ещё не было. Не иначе – это в нем энергия этой молодой магессы так себя проявляет.

Антип подошел к окну и выглянул: там на лавочке сидели три сплетницы. Вгляделся и совершенно четко увидел ауру каждой из них. Хмыкнул:

– Ты смотри-ка, а они, оказывается, и дружка дружку терпеть не могут, не только всех женщин из этого подъезда! Ну, чисто ведьмы, хоть и человечки обыкновенные!

У всех троих ауры пестрели алыми всполохами, и только у одной из этих старух, сидящих сейчас к нему спиной, аура была будто сгусток тумана и всполохи в ней были, но будто тоже в тумане. И вдруг эта старуха повернулась к его окну и совершенно точно посмотрела ему в глаза, а ведь квартира на втором этаже. В тот миг, когда их глаза встретились, Антип получил подтверждение увиденному им по ауре старухи: не так она проста, как кажется. Взять вот хотя бы то, что она под пологом морока. Антип всмотрелся сквозь туман морока и увидел её истинное лицо – лицо довольно молодой ещё женщины.

– Ведьма! – сорвался с губ шепот.

И тут же услышал у себя в голове голос:

– Чего ж ты так орешь то, ведьмак? Я же не ору, что и ты ведьмак, пень трухлявый!

– Да ты в уме ли, старая? Какой я тебе "пень трухлявый"?

– Ну-ну! – усмехнулась ведьма и отвернулась, – ну, раз не трухлявый, то жди вечером на чай! Сама к тебе приду, как солнце сядет! – услышал Антип у себя в голове.

Ведьма встала со скамейки и сладко потянулась – Антип увидел сквозь морок молодое красивое тело, а эта ведьма, ещё и призывно провела руками по груди и, переведя их по своему животу к своей аппетитной пятой точке, по ней же себя и хлопнула.

– Ах ты, бесстыжая! Как есть ведьма! – усмехнулся Антип, когда поймал взглядом быстрый взгляд, моргнул и опять увидел её старухой. Она что-то сказала своим соседкам и пошла в соседний подъезд шаркающей походкой. А он услышал у себя в голове голос ведьмы:

– Марфа Васильевна я. Но ты, красавчик, можешь называть меня Марфушей! – и засмеялась низким грудным смехом.

Глава 1

Дарий, как обычно, как делал это всегда, сколько помнил себя, вышел на крыльцо перед сном. Подышать полной грудью, послушать лес и ночные звуки, посмотреть на звезды. Эта привычка появилась у него давно, а с тех пор, как поставил этот дом на окраине села, стала уже традицией. Дальше только лес и необъятные поля. Строил на окраине, а сейчас, того и гляди, получится, что уже и в середине улицы его дом стоит. Село разрослось, строились новые дома, приближаясь и сокращая расстояние от дома Дария до села. Сегодня это уже и селом то, трудно было назвать, скорей уж, городок. Многоэтажек только не хватает.

Услышав хозяина, вышел и Митрич из своей будки. Митрич, хоть и жил в будке, но только по причине наличия у него очень густой шубы, только из-за неё старый пес не мог жить в доме. Но, как смеялась Лиза, увидев будку, которую ему построил Дарий:

– Дай Бог каждому такое отдельное жилье, как у Митрича! Дарчик, милый, да ты же не будку, а целую однокомнатную квартиру ему отгрохал! Ох, балуешь ты пса!

– Что не спится, старый друг? – Дар присел на корточки и потрепал пса за ухом. Старый друг породы был трудно определяемой и оттого неизвестной кинологам.

– Похоже, Митрич, согрешила твоя прабабка с медведем, не иначе! – подтрунивала над псом всё та же Лиза, намекая на огромные размеры собаки и почесывая пузо псу, развалившемуся перед ней, – да, правду говорят, что собака есть отражение своего хозяина! Дар, всё-таки, вы очень с Митричем похожи: внешность грозная и неприступная, а душа нежная и ласковая!

– Потому и нашли мы с ним друг друга! – улыбался на эти слова своей самой младшей сестрёнки Дар.

– Точнее уж, это ты его нашел! – хохотала Лизавета, продолжая чесать пузо псу, который повернулся на другой бок, подставив тем самым девушке не обласканную половину.

– Лиз, ну, я то в поле остановился посевы проверить, а вот откуда там Митрич, будучи совсем в щенячьем возрасте, взялся, да ещё не побоялся к машине, пахнущей дизелем, подползти – это загадка. Ведь маленький же совсем был, с ладошку, только-только глаза ведь открыл! – улыбался своей кривоватой улыбкой Дарий.

– Ага! С твою ладошку, братец! – веселилась Лиза, – а как я помню, так он и тогда уже был размером со взрослого кота. Да, Мусечка? – Лиза гладила подошедшую к ней кошку, – хорошего тебе детеныша хозяин тогда привез в замен твоим котятам, да?

– Это да, – улыбался Дар, – а главное, вовремя, да моя хорошая?

– Мяв! – подтвердила кошка.

– Что это мы с вами сестрицу то вспомнили? Никак, в гости пожалует? – обратился Дарий к своим питомцам.

– Добрый вечер всей честной компании! – раздалось от калитки.

– Вспомни солнце – вот и лучик! – улыбнулся Дарий, увидев сестру, входящую во двор и направляющуюся легким, несмотря на беременность, шагом в его сторону:

– Лиза, если ты пришла, чтобы позвать меня на очередные смотрины, устроенные сегодня матушкой, то сразу говорю: я не пойду! Сколько можно то уже? – усмехнулся Дар, помогая подняться на крыльцо беременной сестре.

– Дарчик, ну, где же ты истинную свою встретишь, коли не ходишь никуда! Ну, не в лесу же ты её под деревом найдешь! – сокрушалась Лиза, совсем как матушка, – ты же один из всех нас ещё не встретил свою пару, ведь давно пора бы уже!

– Ну, и ничего! Знать, не время ещё. Вон король наш, Стефан, во сколько свою королеву нашел?

– Это да! – согласилась Лиза с неоспоримым аргументом брата.

Радостная новость о том, что король нашел свою истинную, и что свадьба уже намечена, долетела и до их глухого края.

– Вот! А я, между прочим, на 50 лет его моложе!! – и, зная, что сейчас ему скажет сестра, Дарий продолжал:

– Вы с Настёной другое дело! Вы женщины! Вам природой положено! Вот даже племянник со мной согласен! – улыбнулся Дар и протянул руку, чтобы погладить уже заметный животик сестры, та не возражала, только была благодарна брату за это, малыш, что-то и правда, начал пихаться. Дар положил ладонь на живот, почувствовал один толчок и улыбнулся, дождался, пока малыш успокоится, и лишь потом продолжил:

– И скажи матушке, что корни так любимой ею черешни, той, что в углу сада растет, крот подпортил, поэтому много ягод на ней не будет. И да, не приду я сегодня смотреть на её гостью. Не моя она! – сказал, как отрезал, потом подумал и добавил уже другим тоном:

– Но передай матушке, что недолго ей ждать осталось, скоро уже и я свою истинную встречу. Сам встречу, – выделил Дар интонацией слово "сам".

– Ох, Дар, твои слова, да Духам в уши! Вот не зря тебе матушка такое имя при рождении дала! Ведь ты из нас самый талантливый! – прижалась Лиза к брату и даже прикрыла глаза. Рядом с братом она всегда испытывала покой и умиротворение, как под большим деревом. А ещё она знала, что спорить с братом бессмысленно: если он решил, то переспорить его невозможно, как и заставить передумать. Ну, почти невозможно.

Она не стала сегодня настаивать на визите брата в родительский дом ещё и потому, что ей и самой сегодняшняя гостья матушки не понравилась. Девушка, как и их матушка, как и Настасья, сестра её единоутробная, из клана Лекарей, а не из клана Земледельцев. Но дело было даже не в этом!

Красивая, конечно, эта Марго, но очень уж гордая и холодная. И Лиза, в тайне, очень надеялась, что не окажется она истинной для её любимого старшего братика. Сколько она не пыталась представить их рядом, никак не могла! Снежная королева и большой плюшевый медведь никак не могли быть вместе.

Лизу отправили сегодня к Дарию, потому что вся семья знала, что только она сможет его переубедить, если он заупрямится. Дар и заупрямился, но ведь и объяснил же сразу, что чувствует. Так что, возвращалась Лиза в деревню с чистой совестью: свою миссию она выполнила.

Сестра ушла, а Дар так и остался стоять на крыльце. Его и так в деревне считали нелюдимым бирюком, так что уж теперь! А к тому, что он сегодня не придет на смотрины, матушка наверняка была готова. Уж она своего первенца всегда хорошо чувствовала.

Ну, а Марго переживет, тем более, что не истинные они друг для друга. И на что только эта Снежная королева из клана Лекарей надеялась? Ведь виделись они третьего дня в местном магазине и ничего не случилось между ними из того, что, должно было случиться, когда истинные встречаются в первый раз.

– Эх, знать бы ещё самому, что именно должно случиться! – Дар усмехнулся и погладил Митрича, – вот так прожил на этом свете 200 лет с гаком, а самого главного-то и не знаю! Ну, не матушку же мне с сестрицами расспрашивать. Все только и твердят, мол, случится – сразу поймешь!

Вдруг деревья зашумели и Дар, вслушавшись, услышал: "Беда… Помоги… Боль… Старый дуб…"

– Что за ерунда? Показалось, что ли?

Дар и Митрич прислушались. На этот раз призыв был четче:

– Боль… Беда… Помоги…

Дар посмотрел на старого друга: Митрич повел носом в направлении поляны в лесу, где рос старый дуб, и повернул морду к хозяину, в его умных глазах стоял вопрос: "Что ж ты стоишь? Побежали!". И они побежали, рванув на зов одновременно. От дома Дария до старого дуба недалеко, потому и побежали. Чем ближе становилась поляна, где рос старый дуб, тем чётче Дар, обладающий уникальным слухом, слышал женские стоны. Едва слышные и совсем слабые, но они совершенно точно были!

– Тише! – Дар поднял предостерегающе руку, пес остановился. Дарий постоял, прислушиваясь, а Митрич принюхиваясь, других голосов и запахов не было.

– Ищи! – Дар махнул рукой.

На поляне, как раз под старым дубом лежала подозрительная куча веток.

– Это что ещё тут такое? – Дарий с Митричем направились к ней. Никогда под этим дубом не было никаких куч.

Подойдя ближе, Дарий прислушался ещё раз, а Митрич уже засунул нос в самую кучу и заскулил тонко, жалобно как щенок. В подтверждение ему из-под кучи раздался едва слышный стон.

Дар разворошил ветки и под ними, на земле, увидел девушку в остатках одежды. Одежда на девушке была, но она была разорвана. Вся. Сквозь рваную одежду по всему телу девушки виднелись синяки и кровоподтеки, они были на груди и животе девушки, а её колени были содраны в кровь. Лицо выглядело, как сплошное месиво из синяков, глаза девушки заплыли так, что не открывались. Видимых переломов не было, руки и ноги её не были противоестественно вывернутыми. То, что платье на груди порвано, а подол платья и бедра девушки в крови, наводило на мысль о том, что её не только били, но и… Девушка едва дышала. Дар прислушался: её сердце еле билось.

Дар почувствовал, что кулаки сжались, только когда в его руках хрустнула ветка, он не дал дальше себе задуматься: сейчас главное унести её отсюда и позвать на помощь. Дарий, стянув с себя футболку, накрыл ей девушку.

– Митрич, беги к матушке и приведи её к нам! Я девушку к нам домой понесу!

Пёс убежал, Дар знал, что Митрич справится, как знал и то, что матушка поймет и придет за собакой. А ему сейчас предстояло донести эту хрупкую девушку до дома, донести, не повредив и не навредив ещё больше.

– Дух леса, помоги! Пусть мой путь и мои руки будут ей во благо!

Дар раскидал ветки так, чтобы, когда он будет поднимать девушку с земли, не задеть её ещё и ветками и не причинить ей тем самым дополнительных страданий. Медленно выдохнул и наклонился, чтобы взять девушку на руки, радуясь тому, что она сейчас без сознания и не может видеть его.

Красавцем Дар и с рождения не был, а полученные во время войны шрамы на всей левой стороне лица и тела красоты ему не добавляли. На теле, с годами, они не были уже такими страшными, а вот на лице, лишив мышцы подвижности, шрамы были видны, особенно, когда Дар говорил и улыбался. И да, он прекрасно понимал, что увидь его сейчас, в темноте, да ещё в опасной близости, получила бы эта девушка ещё одно испытание на свою беду!

Он подсунул одну свою руку девушке под шею, коснувшись её кожи под волосами, а коснувшись, замер, как громом пораженный. Всё его тело пронзило молнией, даже в глазах потемнело! Стоило ему едва коснуться её кожи, как Дар всё понял про себя и про неё. Понял и застыл на несколько секунд, пораженный всё той же молнией – перед ним сейчас лежала его истинная! Да, растерзанная и избитая, да, без сознания, но, хвала Духам, живая!

Девушка от его прикосновения дернулась и пришла в себя, застонала, сделав попытку встать, но тело её явно не слушалось. Её неловких движений оказалось достаточно, чтобы Дарий пришел в себя. А девушка вдруг тоненько заскулила, как щенок, и произнесла:

– Нет, пожалуйста! Не надо!

– Ну, тише, милая, тише. Не бойся. Я не причиню тебе зла! Я помогу! – заворковал над ней Дарий.

И девушка послушно затихла, повернула к нему свое распухшее лицо и прислушалась.

– Кто Вы? И почему я не могу открыть глаза? – проговорила испуганно, силясь открыть глаза, и сделала попытку поднять руку, желая дотронуться до своего лица.

– Не трогай и не бойся, милая, там просто кровь, только руку испачкаешь! – легко соврал Дар, соврал, лишь бы она только не трогала своего лица и не испугалась, – меня Дарий зовут, я живу здесь недалеко, – Дар говорил с ней, как с маленьким ребенком, – за помощью я уже послал.

– Почему я не могу открыть глаза? – девушка повторила свой вопрос и опять попыталась потрогать свое лицо.

– Не надо! – предостерег её Дарий, – у тебя кровь на лице, потому и глаза не открываются. Домой придем, умоешься, – он говорил это спокойно, словно речь шла не о крови, а о простой грязи, залепившей ей глаза.

Дарий ворковал над девушкой, пытаясь не выдать голосом того, что он сейчас чувствует, глядя на неё, изувеченную. Он вздохнул и сжал челюсти до зубовного скрежета, взглянув очередной раз на лицо девушки, и аккуратно просунул вторую руку под её колени. Она их инстинктивно сжала и застонала, а Дарий чуть не взвыл от этого её стона. Он будто сам почувствовал её боль там, внутри.

Дарий аккуратно поднял девушку с земли и чуть покачнулся от того, что в глазах потемнело. "Резко поднялся, что ли?" – мелькнула мысль, он постоял, выравнивая дыхание и продолжая ворковать, пошел в сторону дома:

– Вот так! Хорошо! Потерпи, тебе обязательно помогут! – он прижал девушку к груди и сделал первый шаг. Ноги немного подкашивались. Решив, что это от встречи со своей истинной, от удара молнией по венам, по сердцу и глазам, Дар отдышался и пошел так быстро, как только мог. Он шел, надеясь, что матушка придет достаточно быстро. Матушка – Лекарь, она поможет девушке! А то, что девушке помощь нужна срочно – это даже он, не будучи Лекарем, видел сам.

Дарий нес девушку, словно она хрустальная, нес, боясь ненароком прижать её сильнее, чем требовалось, нес, понимая, что вот уж точно духи леса посмеялись над ним: он нашел свою истинную под деревом, как и дразнила его сестра Лиза!

Сердце в его груди стучало молотом, рискуя пробить его грудную клетку и выпрыгнуть к этой хрупкой и почти невесомой девушке в руки. Уши закладывало. Он с удивлением увидел, что девушка сама прижимается к нему, и её страх и боль отступают. Девушка даже стала ровнее дышать, он ясно это чувствовал! Но он не мог чувствовать людские боли, он не Лекарь! Дарий нес её в свой дом, а сам гадал: кто эта девушка? Откуда она здесь, в их краях и в его лесу? И самое главное: кто мог сотворить с ней такое?

И было ещё одно, в чем он боялся признаться самому себе. Его волновал ещё один вопрос: девушка тоже признала в нем своего истинного?

Глава 2

Дарий с детства знал, что он отличается от своих сверстников. Об этом твердили все. Дело было как в его внешности – Дарий был гораздо крупнее своих сверстников, так и в его характере.

Да, он был крупным, ну так он же Земледелец! Они все такие. Но Дарий был выше всех на голову. Младшие братья донашивали за ним одежду в более позднем возрасте, чем носил её он сам. Таким крупным он и остался. И сейчас, будучи уже взрослым, обувь ему приходилось шить на заказ. Таких размеров просто не продавалось.

А ещё он искренне не понимал почему, если можно молчать, ты должен говорить? Почему слова, а не твои дела так важны для окружающих?

Дарий родился в семье истинных из клана Земледельцев и Лекарей. Митрофана и Анны. Отец когда-то встретил их матушку, так же как совсем недавно король Стефан встретил свою Катерину.

Митрофан, обладая огромной физической силой, поднял огромное дерево на лесоповале, где они всей артелью заготавливали лес, готовя его к сплаву по реке. Отец ствол поднял и рухнул вместе с ним, придавленный этим же стволом. Митрофана из-под ствола уже мужики вытащили, и, погрузив на один из плотов, сплавили вместе с остальным лесом вниз, по реке. Мало кто верил, что Митрофан выкарабкается.

Кто-то из артельщиков сказал ему:

– Я слышал, что в деревню вниз по течению, приехал новый доктор. Наш-то совсем старый уже, вот он и взял себе помощника! – и уже чуть слышно, в самое ухо Митрофану добавил:

– И ещё говорят, что этот новый доктор из Лекарей.

В такое с трудом верилось: с чего бы Лекарю в их глухомань приезжать?

Митрофан лежал с закрытыми глазами и время от времени, выныривая из забытья, слышал, как его мужики вздыхали и бросали:

– Вот поди ж ты! Даже и жениться не успел!

– Да может, и хорошо, что не женился. Инвалид ведь теперь будет! Какой же бабе нужен муж инвалид?

И только брат Демьян его поддерживал, твердя:

– Держись, братуха! Мы ещё на твоей свадьбе погуляем!

И ведь напророчил же брат! Тот старый доктор был из обычных людей, а вот его помощником и впрямь оказалась девушка Анна из клана Лекарей. Она сама приехала в их глухомань из города. Она Лекарь, и этим всё сказано. Предназначение Лекаря лечить. Вот она то и подняла Митрофана на ноги, удивив старого врача, предрекавшего тому жизнь неходячего инвалида.

Анна уговорила врача разрешить, забрать Митрофана из больницы к себе:

– Всё равно ж не жилец, так пусть уж в доме, умирает!

Не могла Анна старому врачу сказать того, чего простым смертным знать не положено. Как, в самом деле, она скажет старому врачу о том, что этот могучий мужчина её судьба. А как она объяснит, что руками видит, что спину этот гигант просто простудил, а потом резко встал с бревном в своих огромных руках. И вовсе не сломал он позвоночник, как решил этот старый доктор из обычных людей. Что нужен больному всего лишь покой, жесткая лежанка, да руки её. Руки Лекаря.

Вот руками она его и вылечила.

А ведь Митрофан тоже уже не был молодым, и его родители, так же как теперь Дария, пытались сосватать, хоть и знали, что просто сосватать недостаточно. И ведь отцу тогда, в день его знакомства с матушкой, было почти 400 лет. Полжизни уже за спиной!

Дарий родился только через тридцать лет после свадьбы отца и матушки. У истинных пар обычно дети сразу рождаются, считай, что в первую же ночь они и зачинаются. А тут нет! И тридцать лет не могли.

Митрофан сокрушался:

– Это я виноват, Аннушка! Стар я уже для отцовства, видать!

На что матушка всегда отвечала:

– Нет, Митрофанушка, просто не в этом месте наш первенец родится.

И ведь права оказалась матушка: родители уехали из родной деревни отца, перебравшись ближе к тем краям, откуда была родом матушка. Уехали, потому что ей в наследство дом отписала её бездетная и одинокая дальняя родственница. И как только они заселились в этот дом, как только провели первую жаркую ночь под его крышей, так и понесла матушка.

– Ты мой Дар! Дар лесных духов и духов земли! Приняла нас земля здешняя, приняла и тебя нам с отцом подарила, – так ему всегда говорила матушка. Потому и имя дала она своему первенцу такое. Дарий. Дар.

Через два года после него родились единоутробные Степан и Демьян. А ещё через два года родились Настасья и Лизавета, и опять же единоутробные! Все сыновья, как и Лизавета, унаследовали кровь отца из клана Земледельцев и только Настасья кровь матушки. И вот как раз Лизавета, рожденная матушкой второй, спустя, долгих 30 минут после Настасьи, была очень слабенькой и маленькой. Хоть и лилась в Лизе кровь клана Земледельцев, а, значит, должна она была быть крупнее и сильнее своей сестры, но Лизонька была и меньше и слабее. В то, что девочка выживет, верили только, кажется, матушка и он, Дарий.

К своим пяти годам Дарий не сказал ни слова. И опять только матушка верила, что её Дар ещё заговорит, удивив всех. И ведь, казалось бы, уже все в деревне знали, что Анне, как Лекарю, видней, что с её сыном всё в порядке. Но люди во всех мирах остаются людьми: не верили! Не верили просто потому, что в его возрасте дети уже вовсю говорят и даже уже все буквы выговаривают. А этот молчал. Всё слышал, всё понимал и в ответ на все вопросы просто смотрел своими умными глазами и молчал. Люди его побаивались: вроде и не дурачок, а молчит.

И вот однажды Анна, намаявшись за день с малолетними сыновьями Степаном и Демьяном и с грудными Настасьей и Лизаветой, уснула. Уснула так, что не слышала ничего! А проснулась, уловив своим чутким материнским ухом сквозь сон непривычные звуки в доме. Она подскочила в кровати и прислушалась: кто-то пел. Очень тихо, но совершенно точно пел! Анна пошла на голос и застала Дария, качающего Лизоньку на руках и поющего сестре колыбельную. Ту самую, что пела им она сама, сначала ему, Дарию, потом Степушке с Демьяшей, а уж потом и дочкам.

Дарий сидел в её кресле качалке и пел. Очень тихо, но Лизонька в его руках затихла и уже спала, посасывая согнутый указательный палец брата. В этот момент Анна и проснулась, и, войдя в комнату, застыла в дверях, боясь спугнуть своего старшего сына, боясь, что мальчик опять замкнется и не скажет больше ни слова. В этот момент сын поднял свой взгляд на мать и улыбнулся чуть смущенной улыбкой.

– Уснула? – только и спросила матушка, подходя к креслу и забирая самую младшую и самую беспокойную из своих детей из рук самого старшего и самого спокойного.

– Да, – последовал ответ, – она мокрая была, расплакалась. Я боялся, что она разбудит всех. Я перепеленал сестрицу и усыпил. Только, кажется, я не все слова в колыбельной запомнил, – и мальчик смущенно замолчал.

Как же Анне хотелось задать сыну вопрос, да не один, но вместо этого она, забрав Лизоньку и переложив её в колыбельку, присела перед сыном на корточки и расплакалась, прижав его детские ладошки к своим щекам.

– Ты мой дар небес! – только и проговорила она тогда сыну.

А Лизавета и Дарий с той ночи стали единым целым. Девочка без старшего брата отказывалась засыпать, даже ела плохо, если брата не было рядом. Ей постоянно нужно было чувствовать его рядом, а ещё лучше, держать его за палец. Зато и расти она начала, и вес набирать так же хорошо, как её сестренка. А потом Анна поняла, вернее, увидела, почувствовала, что Дарий делится с Лизонькой своей энергией. У него, как у первенца, её больше всех было, вот он и делился с той, у кого её было меньше всех. Сестренку спать уложит и в поле уйдет, на земле полежит с закрытыми глазами и домой возвращается, опять наполненным энергией.

А Дарий первое время только с Лизонькой и ворковал, не стесняясь. Это уж потом и с Настасьей стал, а там уж и с братьями. Все дети не отходили от своего старшего брата. Он стал для них нянькой, сиделкой и самым главным авторитетом, став незаменимым помощником для Анны.

И опять деревня судачила: парень же, а он с детьми нянькается, а не отцу по хозяйству помогает. Первенец же! Значит, должен отцу в хозяйстве помогать, а не женскую работу делать. Виданное ли дело, что парень с детьми тетешкается?

Глава 3

Анна всегда знала, что её первенец не такой, как все остальные её дети. Да, он был крупнее и выше всех своих сверстников, да он не был красив, да он молчал первые 5 лет своей жизни, но она видела, что мальчик здоров, а потому не переживала. То, что он крупнее – ну так первенец же, да и род мужа очень древний. Не красив, ну так не девица же растет! А то, что молчит, значит, не время ему ещё говорить. Она, как Лекарь, мысли его слышит.

Этот ребенок всегда выделялся на фоне сверстников своим взрослым отношением к жизни. Да, он был самым старшим, но ведь всего на пять лет старше своих сестричек и всего на три года своих братьев. Но они, когда подросли, все ходили за ним хвостом. А Лиза, та вообще, кажется, жить без него не могла. Как, впрочем, и Дарий без неё. Вот такая странность: самый старший и самая младшая, самый нелюдимый и молчаливый и самая жизнерадостная и говорливая. Они везде и всегда были вместе.

Потом, когда пришла пора Дару идти в школу и он уехал, а школа клана Земледельцев была в соседнем уезде, Лиза плакала три дня без брата, отказываясь есть и ложится спать. Никакие уговоры не действовали на неё. Остальные дети, глядя на неё, тоже капризничали. Пришлось родителям сдаться на их уговоры: "Хоть одним глазком увидеть братика и прижаться к нему!" Митрофан запряг лошадь и повез всё своё семейство в школу к Дарию.

Дарий вышел к ним степенной походкой, поклонился сначала родителям, как требуют приличия, а уж потом, младшие дети облепили его. А Лизавета просто повисла на нем, как будто они не три дня не виделись, а целый год.

– Дар, ты уж объясни Лизоньке, что так нельзя! – смущенно проговорила матушка, – ведь ладно она нам душу рвет своими слезами, она ведь и сама места себе не находит без тебя! Да и не только она ведь!

И Дар поговорил. Родители отошли в сторонку, Митрофан тоже признавал за старшим сыном его уникальность и удивительное влияние на младших детей. Дарий что-то шептал им, мимоходом поправлял выбившиеся кудряшки из косичек сестричек и подвязывая пояски на братьях. Лизавета сначала сидела насупившись, но потом успокоилась, лобик распрямился и девочка перестала молчать и отрицательно мотать головкой. А под конец она уже улыбалась, как и остальные дети, и не вжималась так судорожно в старшего брата, не отпуская его ни на миг.

Что Дарий говорил младшим детям, для родителей осталось тайной, но вскоре они уже все улыбались и жевали матушкины пироги. Увидев это, Анна выдохнула:

– Дар небес!

Дарий съел свой любимый пирог с капустой и важно сказал:

– Мне пора! Через месяц, на Покров, приеду.

И Анна с удивлением увидела, что Лизонька кивнула брату так же важно, как и он. А Дар тем временем развязал свой холщовый мешок и достал из него фигурки из соломы и раздал младшим. Братьям лошадок, сестренкам куколок. И когда успел сплести? Радости младших не было предела! А Дар ещё и добавил:

– Будете хорошо себя вести, я вам ещё краше этих сплету!

– А как же ты узнаешь, что мы хорошо себя ведем? – хитро спросил Демьян.

– А мне лес нашепчет! – серьёзно ответил на это Дар.

– А ты, братец, разве умеешь говорить с лесом?

– Умею, – Дар кивнул степенно, – вот приеду на каникулы и послушаю, что мне лес расскажет – слушались ли матушку с батюшкой, не капризничали ли, не озорничали ли?

– А меня научишь? – загорелся Демьян, он хотел во всем походить на старшего брата.

– Я объясню, как надо, но слушать ты должен сам, – ответил Дарий спокойно. И Анна знала, что действительно объяснит, и даже в лес они сходят, но вот сможет ли и Демьян лес слышать? Дано ли младшему такое умение?

Как знала Анна и то, что Дар не обманул. Она, как Лекарь, могла читать мысли. Правда, об этом она предпочитала не говорить, чтобы не пугать людей. А вот все её близкие знали, что она это умеет. И она не один раз слышала в мыслях маленького Дара его разговоры с лесом, потому, как мать, она и не волновалась, она просто знала, что её первенец не немой. Он просто первые пять лет жизни не говорил с людьми, предпочитая говорить с лесом.

И потом, когда уже вырос, Дарий предпочитал молчать. Да, он Земледелец, но слышать лес только он мог, и поля его всегда богаче, чем у всех, урожай приносили.

– В прадеда! – всегда говорил Митрофан, глядя на своего старшего сына, – ему вся сила нашего рода досталась.

О том, что все её сыновья и Настасья придут с той страшной войны с немецкими извергами, Анна тоже знала. Сыновья воевали, дочь работала хирургом при полевом госпитале. Митрофана, как и Лизоньку, на ту войну не взяли. Митрофана в силу его преклонного возраста, а Лизу в силу того, что она агрономом была в колхозе. И агрономом самым толковым. А хлеб фронту был нужен, так же как и снаряды. Сама Анна работала в районной больнице. Военкомат выдал ей бронь. Она, как медик, нужна была здесь, при госпитале, который развернули в их больнице. Их колхоз собирал самые большие урожаи. А к ним в район потянулись эвакуированные. Все больные, изможденные, а ведь им всем надо было где-то жить и стране помогать воевать с фашистами. У них здесь, в тылу, была своя война.

С той войны все её дети вернулись живыми и в орденах. И только Дар вернулся домой раньше на полгода. Вернулся он комиссованным по ранению. Вернулся с палочкой, на которую опирался при ходьбе. Дома, под чуткими матушкиными руками, Дарий быстро поправился и вскоре избавился и от своей хромоты, и от палочки. Раны затянулись, оставив шрамы. Шрамы на всей левой части тела и даже на лице, через всю его левую часть, от виска и до подбородка.

Анна, конечно, вылечила сына, и шрамы уже не были такими страшными, как в первое время. Но лицевые мышцы пострадали, и с тех пор Дар мог улыбаться только правой стороной лица. Это ещё больше сделало его нелюдимым. Он даже и дом поставил себе на самом краю села.

Война закончилась, сыновья вернулись домой. И, о, счастье, встретили своих истинных здесь, в родном селе. Оба брата, и Демьян, и Степан встретили свои половинки из переселенцев. Демьян женат на Маняше из клана Земледельцев, Степан – на Акулине из клана Лекарей. Лизонька тоже вышла замуж здесь же, и тоже за парня из клана Земледельцев. Его сюда на лечение после ранения отправили.

Настасья единственная уехала из села, уехала, хвала Духам, недалеко, в соседний район. Её муж из Магов, он рубежник. Охрана границ и информации в современном мире, со всеми новомодными телефонами, компьютерами и интернетами – дело архиважное, как говорил когда-то вождь пролетариата. Вождь, которому верили слепо, верили и шли за ним, шли, как на голос гипнотизера. Да, по сути, он им и был…

Село их разрослось уже до размеров маленького городка. Многие из когда-то эвакуированных переселенцев осели здесь, не уехав после войны. Осели, встретив здесь своих истинных, создав семьи и построив дома.

Марго приехала к ним в больницу по долгу крови. Марго тоже Лекарь и очень сильный! Девушка понравилась Анне своим профессионализмом и выдержкой, умением видеть, слушать и быстро принимать решения.

Они сегодня оперировали вместе с ней экстренный аппендицит мальчику, приехавшему с матерью к бабушке на каникулы. Пациент был из обычных людей. Мать, теперь городская фифа, а когда-то местная жительница, кривила нос и требовала отправить их в город, твердя:

– Да вы знаете, кто мой муж? Я засужу вашу больницу! Это беспредел! Он просто яблок зеленых переел и воды грязной из колодца напился! У него не может быть аппендицита!

Марго поставила диагноз, осадив мать парня вопросом:

– А где были Вы, когда Ваш сын пил воду из колодца и ел зеленые яблоки? С любовником на сеновале? А муж знает, что здесь живет Ваш первый мужчина?

Горе-мамаша так и застыла с открытым ртом, а Марго продолжила:

– Подписывайте согласие на операцию иначе Ваш сын не выживет. У нас мало времени!

Операция прошла успешно. Ребёнок спал, мамаша сидела около его постели притихшая, а Анна порадовалась, что вот, наконец, есть достойный Лекарь, кому она может передать больницу! И пригласила Марго сегодня к ним на ужин, втайне ещё и надеясь, что может они с Дарием будут истинными друг для друга.

Сердце матери болело за одного из своих детей. Анна отправила Лизоньку, зная, что только она сможет уговорить брата, если он вдруг откажется прийти. Такие ужины не могли считаться сватовством. Сватовство с их сущностями не имело смысла. Если вдуматься, то Анна просто давала шанс своему самому любимому сыну встретить свою единственную, свою истинную. Пусть мизерный, но шанс точно был.

А Дарий отказался. Опять. И даже Лиза не смогла его уговорить, о чем она и сообщила, едва сдерживая радость. Пришлось Анне извиняться перед гостьей.

– Насильно мил не будешь! – только и улыбнулась на это Марго.

Они едва сели за стол, когда во дворе раздался лай собаки. Лаял, неожиданно, Митрич. Такого за ним не водилось. Анна, а следом и гостья с Лизонькой вышли на крыльцо.

– Мам, мне одной кажется, что Митрич за тобой пришел? – озвучила Лиза вслух то, о чем Анна и сама подумала, глядя на собаку Дария. Пес ещё пару раз гавкнул и развернулся в сторону калитки, призывая всем своим видом идти за ним. Видя, что Анна не пошла за ним, он опять развернулся к ней и посмотрел с укором, мол, что же ты? Я же тебя зову!

– Митрич, погоди! Я сейчас! – Анна повернулась к гостье, чтобы извиниться перед Марго, но девушка её опередила сказав:

– Я с Вами! Там беда. Девушке нужна помощь! Ваш сын её домой к себе несет.

– Ой, а Вы умеете понимать животных? – озвучила Лиза вопрос.

– Да, – последовал короткий ответ.

– Надо же…, – протянула заинтересованно Лиза и кинула быстрый взгляд на Марго.

– Внешность обманчива, верно? – улыбнулась вдруг та, явно услышав мысли Лизы. Улыбка на её лице была искренней и открытой и сотворила чудо, сделав из холодной и неприступной девушки милую и приятную, – и, Лиза, давай уже на "ты", хорошо?

– Извини, – только и смогла сказать Лиза на это.

– Да ничего, я привыкла.

Глава 4

К дому Дария они пришли все вместе. Шли так быстро, как позволяла это беременность Лизы, шли, возглавляемые нетерпеливым Митричем.

– Матушка! – только и сказал растерянно Дарий. Сказал, шагнув навстречу вошедшим женщинам, и глянул исподлобья на Марго.

– Добрый вечер, Дарий! Я Марго.

– Добрый!

– Дар, позволь тебе представить Марго. Она тоже Лекарь и очень сильный. Разреши нам с Марго осмотреть девушку, – вступила в разговор Анна.

– Нам Марго перевела то, что ей Митрич сказал! – ответила на немой вопрос Дара Лиза и поспешно добавила:

– Да, она понимает язык животных и умеет читать мысли!

Марго только улыбнулась, увидев, как Лиза с Дарием переглянулись. И после этого Марго поймала на себе уже более внимательный взгляд Дария.

– Пойдемте! – Дар шагнул первым в сторону своей спальни.

Худенькая девушка лежала поверх покрывала, лежала, укрытая только простыней. Рядом на полу стоял таз с водой и лежала рваная одежда девушки. При их появлении девушка повернула голову на звук и вошедшие женщины увидели страшную картину. Синяки на ее лице переливались от бордового до сиреневого. Её губы были разбиты в кровь, а оба глаза заплыли так, что не открывались. То, что девушка была худенькой, было понятно по руке, торчащей из-под простыни.

Вошедшие переглянулись, а Лиза молча зажала рот ладошкой.

– Кто там?

– Тише, милая, тише! – заворковал над девушкой Дарий и, присев на корточки возле кровати, взял её за руку, – это Лекари пришли, они тебя осмотрят.

– Дар, выйди, мы должны снять с неё простынь.

– Нет! Не уходи! – девушка вцепилась в руку Дария.

– Ну, что ты, милая! Я здесь буду, в доме. Я чайник на кухне поставлю. Это моя матушка и её коллега. Не бойся! Ты ведь знаешь, как наши Лекари смотрят! Это ведь не больно совсем.

Услышав слова поддержки из уст этого гиганта, а, главное, тон, каким он сейчас ворковал над девушкой, Марго удивленно подняла брови и кинула быстрый взгляд на Анну, та тоже выглядела удивленной и чуть качнула головой, говоря, что не знает эту девушку.

– Дарий, ты так легко говоришь с ней о нас? – задала свой вопрос Марго.

– Знакомьтесь: это Ульяна Вишневская. И она из клана Магов.

– Серьёзно? – Лиза внимательнее посмотрела на девушку, – а не ты ли наша новая учительница по истории?

– Да, – только и ответила Ульяна, – а Вы кто?

Девушка опять вцепилась в ладонь Дара, услышав новый голос.

– Я Лиза. Родная сестра Дария! Приятно познакомиться, кстати! – и Лиза легко коснулась руки девушки от чего та вздрогнула не бойся, мы с братом на кухне будем, пока матушка с Марго тебя осматривать будут! Дар, пойдем, не будем мешать Лекарям.

Лиза вывела Дара из спальни за руку и прикрыла дверь. Так же, за руку утащила брата на кухню и уже там молча его обняла, постояла, а когда подняла лицо от груди брата, с улыбкой произнесла:

– Поздравляю! Наконец то!!

– Что? Как ты догадалась?

– Видел бы ты себя, братец!! Да ты же весь светишься! И ты такой красивый сейчас!

– Лиза! Ну кто красивый? Я? – Дар сокрушенно покрутил головой и выдохнул.

– Братец, твоя красота вот здесь! – Лиза положила ладошки на широкую грудь брата, как раз над сердцем, – а то, что ты внешне не слащавый мальчик, так это ничего не значит!

– Ох, Лизавета, Лизавета! – опять вздохнул Дар, – что мне делать то теперь? Захочет ли она теперь видеть меня? Ведь я же, вроде как, позор её видел. Как жить мне теперь, если она не захочет?

– Дар, так ты ничего не знаешь, да? – догадалась, наконец, Лиза и уставилась на брата во все глаза, – тебе никто не рассказывал, как это, когда свою истинную встречаешь, да?

– Нет, не рассказывал, – смутился тот и смущенно отвел глаза.

– Вот ведь глупый, так чего ж ты у меня не спросил то?? – Лиза погладила живот.

– Что? Пихается? – сразу отвлекся от своей проблемы Дарий.

– Пихается, да! – улыбнулась Лиза, – но это твой племянник за тебя, дядюшка, заступается!

– Садись, я сейчас чай сделаю! – засуетился Дарий, – подожди, а может ты… вы… голодные?

– Да вот печеньем у тебя перекушу и потом к матушке пойдем, ужинать! Ты от темы то не уходи! Ставь свой чайник и садись, рассказывать тебе буду, братец мой любимый! – Лиза улыбнулась тепло, глядя на брата.

Лиза говорила, а Дарий слушал. Слушал и сравнивал: да, у него всё так же. И озарение, как удар молнии, и желание защитить, и невозможность дышать вдали от Ульяны. А ещё, присутствие рядом других женщин, вот хотя бы Марго, вызывало недоумение. Да, он видел её красоту, но и только. Это как в музей сходить: где любуешься чем-то красивым, но чужим. Полюбовался, постоял какое-то время и дальше пошел.

– И что, так оба себя чувствуют? – решился он всё-таки озвучить свой вопрос.

– Конечно! А как же иначе?

– И так всегда?

– После обряда единения легче становится. Просто знаешь, что твоя половина не где-то там абстрактно есть, а, скажем, на работе сейчас. А ещё, если замереть и прислушаться к сердцебиению, то можно и её сердце услышать.

– Я думал – это я так от волнения слышу! – смутился Дарий.

– Нет, братишка, теперь ты так всегда будешь слышать! А когда Ульяна ребеночка понесет, то вы три сердечка слышать будете, ну или четыре, как Духи вам пошлют! – Лиза рассмеялась, увидев смущение брата, – скажи, хорошо ведь, правда?

Дар затих и прикрыл глаза, явно слушая сейчас сердце Ульяны. Её сердце сейчас билось спокойно, казалось, что девушка уснула. Через минуту на его лице появилась его фирменная, кривоватая, из-за шрама, улыбка.

– Слышишь? – начала улыбаться Лиза в ответ на его улыбку, – никакой мобильный телефон не сравнится! Подумал о ней, сердце забилось радостно, как бабочка, и она в ответ в это же время о тебе подумает. И тебе в ответ её сердечко точно так же забьется! И ты всегда знаешь, как бы далеко вы не были друг от друга, что она сейчас думает о тебе. А что самое приятное, вы оба знаете, что каждый из вас сейчас думает и чувствует!

– Но ведь я не видел её глаз! – распахнул испуганно глаза Дарий, – как же без этого у нас с ней всё? Может, она не испытывает ко мне того же? Она же не видела меня.

– Глупый ты мой умный братик! Да вот она же руку твою сейчас отпускать не хотела! А ведь она бояться сейчас всех мужчин должна. Ведь это же не женщины с ней такое сделали и не дикие звери! Хотя, и дикие звери на такое не способны! – Лиза сжала кулаки так, что побелели костяшки. Увидев, что Дар изменился в лице, она выдохнула медленно и продолжила, сменив тему:

– Вот скажи, ты сердечко сейчас её слышишь?

– Слышу! – ответил Дар почти сразу, как закрыл глаза.

– А что чувствуешь?

Дарий посидел несколько мгновений с закрытыми глазами и потом растерянно ответил:

– Тепло от матушкиных рук. Боль уходит.

– Вот! – Лиза торжественно подняла указательный палец вверх, – теперь понял, как это происходит?

– Да! – Дарий сидел и улыбался, как ребёнок получивший самый свой желанный подарок в жизни. Да, по сути, это так и было.

Идиллию нарушили матушка с Марго. Они вошли на кухню и переглянулись. Матушка начала словами:

– Мы должны сообщить рубежникам.

А Марго закончила:

– На Ульяну напали из клана Земледельцев.

– Что? – Лизавета первая задала вопрос.

– Вы уверены? – под руками Дара раздался треск дерева и все женщины повернулись к Дарию, в руках которого сейчас был кусок стола. Дарий, глядя на этот кусок стола, произнес медленно:

– Ульяна сказала, но я не поверил.

– Она права. Кто-то из наших, – проговорила Анна.

– Кто?

– Если бы знали кто, сами бы решили! – отрезала Анна, – и ведь он всю её выбрал! Если бы не ты, сын, – Анна с теплотой посмотрела на своего первенца, – она бы умерла. Изверг этот, видимо, думал, что она уже умерла, потому и прекратил её избивать. Только ты смог её услышать.

Анна подошла к сыну и обняла его, шепнув:

– Горжусь тобой и поздравляю! – увидев, как смутился Дарий, она рассмеялась и, положив ладонь на его грудь, прикрыла глаза.

Дарий, поняв, что матушка проверяет его здоровье поспешил ответить:

– Матушка, я в порядке! Как Ульяна?

– Девушку необходимо в капсулу положить. Она сейчас спит, но подпитка ей необходима, впрочем, как и тебе! Удивительно! – Анна открыла глаза и глянув на Марго, обратилась с вопросом к Дарию:

– После того, как озарение прошло от вашего единения, ты как себя чувствовал? В глазах темнело? Ноги подкашивались?

– Было, – нехотя, признался Дарий, – я решил, что резко встал с Ульяной на руках.

– Первый раз такое вижу! – выдала уже Марго, – слышать, слышала, что такое может быть, но вижу в первый раз!

– Матушка, да что случилось то? – Лиза опередила брата с вопросом.

– Дарий ей половину своей силы отдал. Потому и жива она сейчас! – улыбнулась Анна, с любовью глядя на своего первенца.

– Ульяна просила связаться с её отцом. Вишневский Владимир, – обреченно проговорил Дарий.

– Что?

– Вишневский Владимир её отец?

Марго и Анна задали вопросы одновременно.

– Да! – выдохнул Дарий.

– Святые ёжики! – выдохнула потрясенно Лизавета, – ничего себе! Вот ты в семейку попал, братец!

– Да, уж, – он так и сидел с куском деревяшки в руке и сейчас удивленно её рассматривал.

– Чудны дела твои, Господи! – усмехнулась на это Марго и пояснила, когда все на неё посмотрели:

– Есть у людей такая фраза. Неужели не слышали? И да, поздравляю! – Марго тепло улыбнулась, глядя на Дария.

– Спасибо, – смутился тот.

Глава 5

– Тятя, тятя! Не надо! Я больше не буду! Матушка не виновата! Я сам убег!

– Антипушка, не смотри…

Вжих… Хлыст опускается на спину матушки с характерным звуком.

– Закрой глазки и вспомни, чему я тебя учила, как сделать так, чтоб не чувствовать боли…

Вжих…

– Не помнить ничего плохого…

Вжих…

– Вот так, молодец! Помни только хорошее…

Вжих…

– Как мы в лес с тобой ходили…

Вжих…

– Ты моё сокровище! Ты моё продолжение…

Вжих…

– Антипушка, ты мой дар небес…

Вжих… Вжих… Вжих…

Антип проснулся в поту и с тем же ужасом, как когда-то давно, в детстве, сжимаясь от каждого характерного звука хлыста. Матушка никогда не кричала и никогда не просила отца о пощаде в такие моменты. Она говорила всегда только с ним, с Антипом. В моменты порки, обращаясь всегда только к нему, к Антипу, и говоря с ним. Не к мужу, секущему её за провинность сына. Говорила так, будто не на её спину опускался хлыст, разрывая одежду на ней в клочья, а кожу на её спине превращая в шрамы. Говорила, прерываясь на тот момент, когда хлыст опускался на её спину. Да дышала тяжело, замолкая к концу порки. Она никогда не просила мужа прекратить. Антипу иногда казалось, что матушке стоит только попросить, и отец прекратит порку. Ведь он сам, как истинный её, чувствовал всю боль матушки, но продолжал наказание.

Отец всегда заставлял его, совсем ещё ребенка, присутствовать на этих "Уроках послушания". Да, именно так он всегда и называл порку матушки за его, Антипа, провинности: "Урок повиновения и послушания".

Антип открывал глаза только тогда, когда слышал, что хлопнула дверь в сарае, выпуская взмокшего от очередного "урока" отца.

Матушка лежала на скамье совсем без сил, а бывало, что и в беспамятстве. И тогда он, Антип, пробирался в дом за чистой тряпицей и водой. Омывал раны матушки, прикладывал свои ладошки и шептал слова, что велела ему запомнить матушка. Тогда он ещё не понимал, что так она делилась с ним, её единственным светом в окне, её сокровищем, своей силой, делая его, Антипа, сильнее.

Он обмывал раны матушки, а сам, глотая слёзы, шептал:

– Отольются тебе все её страдания. Ненавижу!

После каждого такого "Урока послушания" Антип становился сильнее. Сильнее, как Маг, сильнее, как мужчина, и всё сильнее ненавидел отца и весь их мир, мир, который дал матушке такого истинного. Матушке, которая знала наизусть огромное количество книг, достался тот, кто читал по слогам и считал, что все беды от больших знаний…

Аксинья учила сына дома, потому что Афанасий запретил ходить Антипу в школу, считая, что от науки одни беды и горести. Считая, что ремесло кузнеца – это то, что прокормит всегда!

А матушка учила сына грамоте и письму, заставляла учить наизусть всё то, что она знала сама об их мире, его устройстве, умении видеть не только глазами. Рассказывала добрые сказки о любви и красивых девушках. О животных и птицах, о том, почему всходит и садится солнце.

Учила, используя любую минуту…

Антип потом уже понял, что матушка знала, что её век недолог, потому и учила сына, стараясь передать ему как можно больше из того, что знала сама…

*      *      *

Ульяна, сколько себя помнила, всегда росла в любви и даже опеке отца и двух своих старших братьев. Маму она помнила плохо. Мама погибла от шального осколка уже после войны. Ульяне тогда было всего 7 лет. Она закончила первый класс, и они возвращались с мамой домой, нарядные и красивые. А в соседнем дворе мальчишки разожгли костер, запекая картошку. Кто ж мог знать, что развели они его над неразорвавшимся снарядом.

Смерть мамы была мгновенной. Один из осколков попал прямо в сердце. К слову, от того снаряда больше никто не пострадал.

Маги всегда жили в городах. Им не было необходимости жить в деревнях, как Земледельцам. Или в лесу, как Лекарям. Вся их сущность выражалась в развитии цивилизации. Из всех трех кланов, Маги всегда теснее всех жили в сообществе с обычным миром. По своей природе они ученые, стратеги, рубежники.

На рубежниках лежит вся основная нагрузка по охране мира триединства. Именно рубежники всегда охраняли триединый мир от мира обычного. Точно так же, охраняя обычный мир от триединства, следя и контролируя проникновение одного мира в другой.

Лекари лечат, обмениваясь энергией жизни. Помогая больным из обоих миров, помогают себе. Их природа такова, что без такого обмена Лекари не могут жить. Скажи это обычному человеку, будет звучать, как энергетический вампиризм. А дальше, не разобравшись в сути обмена, гонения, костры инквизиции и прочая, и прочая, и прочая. Всё это уже было, и возвращения никто не хотел. А по сути – это принцип действия сообщающихся сосудов. Полон один – полон и второй сосуд.

Земледельцы, занимаясь сельским хозяйством, выращивают фрукты, овощи, зерно и скот без добавок химической промышленности. Развитие химии – это уже заслуга обычного мира. Численность населения планеты стремительно растет, всех надо чем-то кормить, невзирая на неурожаи по причине наводнений, засухи и пожаров. Ключевым как раз и является это определение "чем-то". В контексте имеется в виду сомнительный состав продуктов. Во главе угла стоит количество производимых продуктов.

Но и среди жителей обычного мира есть те, кто понимает, противоестественность выращивания овощей не на земле, а в стеклянных пробирках, используя для полива каждого растения не литры обычной дождевой воды, а три капли химического состава на пробирку. Химией полил – химия и выросла. Сейчас, например, уже никого не удивишь круглогодичным присутствием клубники на прилавках магазинов. Выглядит как клубника, пахнет, как клубника, а хрустит, как малосольный огурец. Именно поэтому так востребованы в обоих мирах товары от производителей из клана Земледельцев. Пусть и выглядят их фрукты-овощи не такими глянцевыми, и хранятся они не полгода, практически не портясь. Зато и вкус и запах у продуктов – настоящие.

Хотя, человеческая натура такова, что мошенников всегда хватает. Взять хотя бы такой продукт в магазинах с пометкой "Эко продукт", как мёд из подснежников. Ну, в самом деле, очевидно ведь, что не может быть такого меда, разве нет? Ну, не летают пчелы ещё в то время, когда цветут подснежники!

Оказывается, не всем очевидно, а потому есть такой продукт в продаже. И есть, и продается, не отпугивая своей высокой ценой. А есть спрос – есть и предложение! И да, по аналогии с Лекарями, Земледельцы черпают свою силу от земли. Они если и живут в городах, то работают садовниками и новомодными нынче ландшафтными дизайнерами.

И есть ещё отдельная группа, объединяющая в себе ведьмаков, предсказателей и всевидящих. И почти все они из клана Магов. Хотя есть и из обычных людей сильные ведьмы. Настоящие предсказатели и всевидящие всегда помогали в поиске пропавших людей и поимке преступников. И только, пожалуй, ведьмы и ведьмаки испокон веков стояли отдельной кастой, не желающей считаться ни с кем, ставя свои сущности и интересы превыше всего. За что и преследовались всегда в обоих мирах.

Приворожить, навести порчу, проклясть – это не приветствуется ни в одном из миров. Тех, кто может сделать это по-настоящему, всегда было не так уж много, но всё же они есть. Они не дают объявлений в газетах, не расклеивают их на столбах, не участвуют в различных телешоу и не ведут блоги в интернете, но заинтересованные в их специфических услугах всё равно всегда находили дорогу к ним.

Как, впрочем, и те, кто их отлавливал и лишал энергии. Лишал по долгу службы. Таких рубежников называли инквизиторами.

Отец и оба брата Ульяны были рубежниками, и очень известными в своем мире. Отец, Владимир Вишневский, так и вовсе был живой легендой сыска и прославился он как раз отловом ведьмаков. И да, именно его за глаза называли инквизитором.

То, что в начале прошлого столетия было представлено, как падение Тунгусского метеорита, было на самом деле уничтожением очень сильного ведьмака. На его след напал Владимир Вишневский, он охотился за ним очень долго и смог его выследить, но того предупредили, и он ушел от них в тайгу, в глушь.

Взять живым ведьмака не удалось, он погиб сам, и вместе с ним его книга, представляющая большой интерес для Лекарей и Магов. Там же погибло и несколько боевых стражей. Сильный ведьмак погиб, на его место пришли другие, слабее и моложе, и все они называли себя его учениками, вот уже их рубежники смогли отловить и изолировать без потерь.

Сама Ульяна пошла по стопам мамы – она преподавала историю их мира в школе и своего истинного пока не встретила, но она не расстраивалась, потому что верила, что ещё не время. Её мама была старше отца на целых сто лет, но это не мешало им любить и быть истинными друг для друга. В их мире, с их продолжительностью жизни, не обращали внимания на разницу в возрасте.

Старшие братья Ульяны уже встретили своих истинных и имели семьи и даже уже детей, жили они хоть и отдельно от отца и Ульяны, но в одном подъезде. Недалеко уехали! Так что, от опеки братьев Ульяне было не скрыться, как будто мало ей было того, что они и так могли её отследить практически круглосуточно!

Отец вдовствовал после смерти мамы почти полвека. Это даже для Мага очень долго. Природа Магов такова, что обмен энергиями происходит через секс, как бы двояко это не звучало. Потом, осознав, что это стало сказываться на его здоровье и работе, начал знакомиться и приводить в дом, для здоровья, как он это называл обычных женщин, ничего не знающих о его мире. Встретить дважды свою истинную не дано никому, а просто жить с женщиной из их мира, познав уже однажды истинную любовь и потеряв её, отец уже не хотел.

– Понимаешь, дочь, хорошо, конечно, что не надо будет скрывать свой возраст, но ведь и единения у нас с ней уже не будет, одна физиология.

– Так, а сейчас у тебя есть, что ли, единение с женщинами из обычного мира? – усмехалась Ульяна.

– Нет, ты права, конечно! – а потом, помолчав, как-то грустно добавил:

– Просто знаешь, дочь, первый год совместной жизни с такой обычной женщиной, хоть отдаленно, но напоминает жизнь со своей единственной истинной.

Ульяне было очень жаль отца. Она понимала, что на самом деле он всё ещё тоскует по маме, потому и не заводит отношений с женщиной из их мира.

Понятно, что в силу особенностей работы организма, отец выглядел гораздо моложе своих настоящих лет, и женщин из обычного мира он приводил под стать себе, из тех, кто хотел завести семью и детей. И никогда одиноких мамочек! И не потому, что не любил чужих детей. Всему виной было как раз то, что он, в отличие от обычных женщин, очень медленно старел.

Отец не злоупотреблял коротким веком своих обычных женщин. Как правило, через пару-тройку лет после совместной жизни с Владимиром женщины, купаясь в любви и достатке, заводили разговоры на тему:

– Дорогой, а как ты смотришь на то, чтобы нам завести детей?

И тогда он сообщал ей о том, что он якобы бесплоден. И ведь почти не обманывал! Потеряв свою истинную, он больше не мог стать отцом. Ни с одной из женщин. И отец, понимая к чему может привести дальнейший разговор, категорично заявлял о том, что он не согласен на усыновление. И тогда все женщины уходили сами.

Да, наверное, отец был жесток с ними, но как потом, согласившись на усыновление, вырастив детей, спустя 20, 30 или 40 лет объяснить обычной женщине, почему он не стареет? И что на самом деле его родные дети уже годятся ей в бабушки и дедушки, но выглядят, моложе её.

Месяц назад в школу, где работала Ульяна, пришел запрос на работу в новую, только что построенную, школу в маленьком городке в глубинке. Она была молода по меркам их мира, не имела семьи, а потому и решила уехать в такую даль. Уехать ещё и от братьев, от их чрезмерной опеки. Ульяне было жаль оставлять здесь отца одного, но она втайне надеялась убедить его переехать к ней. Пусть и не сразу.

Она дала свое согласие на переезд и лишь потом сообщила об этом отцу и братьям на семейном празднике по случаю Дня рождения одного из детей старшего брата.

– Как ты там одна? В такой дали от нас? – бушевал старший брат.

– Никого же из нас рядом не будет! – вторил ему младший.

Но Ульяна была спокойна и непреклонна:

– Я уже большая девочка, я справлюсь! Да и потом, там вокруг наш мир. Там центр клана Земледельцев.

– Девочка имеет право на счастье! – вступилась за Ульяну жена старшего из братьев, – и, потом, может, она именно там и встретит своего истинного!

– Среди этих мужланов Земледельцев? – скептически возразил своей жене старший брат.

– Ау! Братец! – Ульяна помахала перед ним руками, – ты не забыл, что мы все равны? Давно историю не сдавал? Так я могу тебе организовать переэкзаменовку! Хочешь?

Братья ещё поворчали, но отпустили, предупредив, что и там будут присматривать за Ульяной.

– Даже не удивлена! – усмехнулась Ульяна.

И только отец за весь вечер не возразил ей ни разу. Смотрел только на Ульяну долгим, пронзительным взглядом. А вечером, когда братья с семьями ушли, отец, зайдя к ней комнату, сказал:

– Дочь, я всё понимаю. Пришло твоё время улетать из родительского гнезда.

– Спасибо, пап, – Ульяна прижалась к отцу и уткнулась ему в шею.

А уже в день отъезда, в аэропорту, куда, по просьбе самой Ульяны, поехал провожать ее только отец, он сказал:

– Я договорился, тебя там встретят из нашего ведомства.

– Пап, не надо было! Меня там и так встретят! Мне ведь от министерства образования жилье предоставят и даже встретят, как мне сказали, – Ульяна улыбнулась, – не грусти, пап! А лучше приезжай ко мне на зимние каникулы! Там знаешь, какая зима! Настоящая!!

– Ульяша, я очень надеюсь, что ты встретишь там своего единственного. И да, конечно, я приеду к тебе, моя девочка! И даже раньше, чем ты думаешь! – он улыбнулся.

– Спасибо, пап! – Ульяна шмыгнула носом и улыбнулась отцу сквозь слезы.

Они обнялись на прощание, и Ульяна улетела.

Ни отец, ни дочь не могли знать в тот момент того, что встреча Ульяны со своим единственным произойдет уже совсем скоро…

Глава 6

– Антип Афанасьич, да понял я всё! Не в первой же уже! – Иван снисходительно усмехнулся.

– Ты меня слышал ли? – Антип грозно посмотрел на парня, – повтори всё ещё раз!

– Встречаю, быстро сажаю в машину. На разговоры не ведусь, помню, что она может увидеть ложь. Когда будем проезжать ту развилку, дам ей термос с чаем. После указателя на Ивановку предложу в кустики съехать. Всё?

– За мной не подглядывать! Тебе и так будет, чем заняться, ясно?

– Да, ясно, ясно! – буркнул парень вслух и отвернулся, а про себя подумал: "Вот старый пень! Помешался он на этой девчонке, что ли? И чем его те, другие не устроили? Хотя, всё равно, ведь, старый пень, попользовался девчонками! Ещё и мне выволочку устроил. Не те! Не подходят! Будто ещё и мне одолжение сделал, а не сам удовольствие и силу получил!"

В аэропорту Ульяну встречал молодой человек, держа листок с её именем и фамилией.

Судя по его телосложению парень был из клана Земледельцев. Ульяна привычно глянула на его ауру – светлая, без серых всполохов, значит, всё нормально. Парень спокоен. Девушка вернулась к обычному зрению.

"Даже странно!" – мелькнула мысль у Ульяны. Да, она в самом сердце этого клана, но министерством образования занимаются Маги и все учителя из Магов, а тут вдруг, и Земледелец. Нет, ну, не то, чтобы он не мог работать в школе. Мог, конечно, но почему-то именно его Ульяне трудно было представить у школьной доски с указкой в руках.

"Хотя, может, он физкультуру преподает! – сама себя осадила Ульяна, разглядывая этого здоровяка, – ага, или труды. У мальчиков!" – подсказало ей услужливо и явно издеваясь, её подсознание. Ульяна хмыкнула и направилась к парню. Скорей всего, парень был чьим-то мужем, и его просто попросили её встретить.

– Привет! – Ульяна подошла к парню и, кивнув на бумагу со своим именем и мило улыбнувшись, произнесла:

– Это я.

– О! Привет! – парень улыбнулся и перехватил у неё огромный чемодан, но катить его не стал, а просто понес в руке. Понес, словно это была дамская сумочка, а не 30кг веса. То, что в чемодане именно столько, Ульяне сообщили в аэропорту, заставив заплатить за перевес кругленькую сумму. Ульяна припустила за парнем следом, радуясь про себя, что сегодня на ней обувь без каблука.

– Мы куда-то опаздываем? – крикнула Ульяна парню уже на улице, где он припустил ещё быстрее.

Парень оглянулся, увидев отстающую от него Ульяну и её вопросительный взгляд, парень пояснил:

– Время оплаченной парковки истекает.

Закинув её чемодан всё так же одной рукой в багажник своего огромного, под стать хозяину, джипа, парень сел за руль и, увидев, что Ульяна вытащила мобильный телефон, рыкнул:

– Садись в машину. По дороге позвонишь!

– М-да, не граф, – хмыкнула Ульяна, но щелкнуть номер машины на свой телефон она успела, не забыв слова отца о предосторожности. С трудом залезла в огромную машину и, только после того, как пристегнулась, набрала отца:

– Пап, меня уже встретили. Всё хорошо! Да, сейчас отправлю.

Отправила фото номера машины, убедилась, что отец получил и только после этого убрала телефон в сумочку. Парень за рулем молчал.

– Далеко нам ехать? – решила нарушить тишину Ульяна.

– Да нет, не очень, – и опять замолчал.

– Слушай, скажи, хоть, как тебя зовут! – не отставала от парня Ульяна.

– Иван, – последовал опять короткий ответ.

– Очень приятно, Ульяна! – улыбнулась она в ответ, – Иван, а ты тоже в школе работаешь?

Парень на её слова только хмыкнул и уставился на дорогу.

– Вот и поговорили, – усмехнулась Ульяна и уставилась в окно. За окном уже мелькали бескрайние поля, да проселочные дороги между ними, – а быстро мы, однако, из города выехали! – проговорила она вслух, не надеясь уже на ответ от Ивана. Но парень её удивил, спросив, вдруг:

– Чаю хочешь? У меня есть с собой, в термосе, уже настоялся. Чай травяной, правда, но он лучше, чем кофе, усталость снимает.

– Ого! А ты и так умеешь? – съязвила Ульяна, намекая на развернутое выступление парня, и мысленно себя одернула, ответив парню уже миролюбиво:

– Знаешь, а хочу! Полет долгим был, извини, устала просто.

– Да, ничего, мы понятливые, – сверкнул на неё глазами парень и достал термос с заднего сиденья, просто протянув руку.

Ульяна мысленно усмехнулась: ей то, с её росточком, пришлось бы перелезать, чтобы дотянуться до заднего сиденья. А парень вот, только руку протянул!

– Держи! Чай из наших, чистых травок, – парень сделал попытку улыбнуться.

– Спасибо!

Ульяна открутила крышку и налила ароматный чай.

– Будешь? – предложила парню.

– Нет. Я уже утром напился. Пей – это тебе. И это, – парень замялся, – там ещё пирожки есть с вареньем. Хочешь?

– Ого! Хочу!

Парень положил пакет с пирожками Ульяне на колени.

Жизнь определенно налаживалась! Ульяна выпила первый стаканчик чая залпом и сразу налила второй.

– Вкусно? – парень покосился.

– Да, спасибо! – Ульяна блаженно улыбнулась и достала пирожок, – а ты будешь?

– Нет, у меня дома ещё есть, – усмехнулся парень.

Ульяна жевала пирожки, запивала их вкусным травяным чаем и смотрела по сторонам.

– Слушай, а долго нам ещё ехать? – очередной раз спросила она Ивана. Стыдно сказать, но чаёк попросился наружу.

– В кустики приспичило? – усмехнулся парень.

Услышав это Ульяна даже покраснела, но призналась:

– Да.

– Вон лес виднеется, могу там остановиться, если тебя не смущает справить нужду в кустиках.

Ульяну сейчас ничего не смущало. Это что ж там за травки у него в чае, что ей и в туалет, и ещё кое-что приспичило? Стыдно сказать, но Ульяна почувствовала прилив желания. Ну, того самого, когда женщина хочет мужчину. Мужчины у неё ещё не было, но Ирина, подруга, рассказывала, точно описывая ощущения.

"А говорил, вроде, тонизирующий чай? Или нет? Говорил, усталость снимает. Да точно! Ох, ты ж лютики-цветочки! Что ж там, в чае этом, у него намешано, что меня так взбодрило?" – Ульяна покосилась на Ивана и отметила про себя, что парень симпатичный, да и пахнет от него вроде приятно, ну, подумаешь, молчит всю дорогу. Она ещё раз покосилась на парня, оглядела его мощную фигуру и сильные руки. Чем не вариант для первого секса?

"Так. Стоп! – скомандовала Ульяна сама себе мысленно, – с чего бы вдруг? Да ещё с малознакомым парнем? А если он и правда, твой коллега будущий или муж чей-то? Как ты потом с ним самим или с женой его работать будешь? Да и потом, может, здесь, в глубинке, не настолько все раскрепощены? Да и давно ли ты сама вдруг, такой раскрепощенной стала, что готова на первого встречного кинуться? Ох, не простой чаек у парня, ох, непростой!"

Машина тем временем притормозила на обочине, и Ульяна выскочила из машины, едва та остановилась. Девушка не следила за дорогой, и где они остановились – понятия не имела. Сейчас была одна мысль: добежать до кустиков. Она очень надеялась, что сейчас справит свою малую нужду и её заодно, отпустит и это, непонятно откуда вдруг взявшееся желание близости с мужчиной. Успеть бы подальше отбежать, чтоб не светить из кустиков своей пятой точкой. Вот позорище то! Ульяна отбежала в лес и оглянулась, машины не видно. Вот ничего себе она рванула в кустики!

– Ладно, справим нужду, а потом будем решать, в какой стороне у нас дорога, – решила девушка и присела под кустиком, порадовавшись тому, что она не в брюках.

Ульяна уже вставала из своей откровенно-открытой позы, в которой обычно все девочки и справляют свою нужду, когда почувствовала какую-то ткань на своем лице и услышала чей-то голос:

– Трусики можешь не натягивать, они нам только мешать будут! – а дальше наступила темнота.

Глава 7

Очнулась Ульяна резко, как от разряда молнии, и в полной темноте. Всё тело болело и было каким-то ватным, будто чужим, очень саднило между ног, а её глаза почему-то не открывались. В этот момент она почувствовала чью-то ладонь у себя на шее и слова сами сорвались с её губ:

– Нет, пожалуйста! Не надо! – она попыталась увернуться, но тело слабо слушалось.

– Ну, тише, тише! Не бойся! Я помогу! – услышала Ульяна мужской голос. Голос был ей незнаком. Она это точно знала. Он был спокойным и таким мягким что ли, а ещё казался таким родным и близким. Ему хотелось довериться. А эта его ладонь на её шее под волосами… От его ладони шло тепло и уют, она дарила облегчение и силу, к ней хотелось прижиматься. Да, точно, именно уют и силу. Это было приятно и странно одновременно. Где она? На приеме у Лекаря? Но как она там оказалась?

– Кто Вы?

– Меня Дарий зовут. А тебя?

– Я Ульяна, – она прижалась к его мощной груди и услышала вдруг, как бьется его сердце. Или это её сердце так гулко бьется?

Дарий нес её аккуратно, Ульяна слышала, как под его ногами хрустнула пару раз ветка, но на его руках, держащих её, никак это не отразилось. В его руках она чувствовала себя как в любимом кресле: тепло и комфортно. Дарий её укрыл чем-то теплым и уютным, с запахом своего тела – Ульяна чувствовала его запах, он исходил от этого чего-то мягкого. Как чувствовала она сейчас и силу его рук и тепло его груди. А ещё ей было очень хорошо рядом с ним, хоть она и не видела его лица.