Самая страстная Золушка бесплатное чтение

Кейт Хьюит
Самая страстная Золушка

Любовный роман — Harlequin — 1149

Глава 1

Лиан Бланшар печально усмехнулась, глядя на кружившуюся по комнате Эллу. В открытые окна влетал летний ветерок из Центрального парка.

— Ты когда-нибудь видела такую красоту?! — мелодично смеясь, воскликнула Элла. — Это нечто невероятное!

— Полностью с тобой согласна, — сказала Лиан.

Туфли действительно были невероятными: на платформе, с пятидюймовыми каблуками и украшенные стекляшками. Трудно было поверить, что их можно носить. Однако Лиан знала, что Эллу не остановят неудобство и боль.

— Как я понимаю, ты собираешься надеть их на бал?

— Естественно. У меня на них большие планы. — Озорно подмигнув, Элла сбросила туфли и принялась заворачивать их в несколько слоев папиросной бумаги и укладывать в серебристую коробку с именем одного из начинающих модельеров с Манхэттена. Будучи популярной блогершей в соцсетях, она часто получала образцы от мечтавших прославиться дизайнеров. — Ты бы видела мое платье! Оно идеально подходит к этим туфлям.

— Надеюсь, не стеклянное? — пошутила Лиан.

— Нет, но близкое к этому! Только не переживай. — Она откинула за спину длинные светлые волосы. — Оно вполне пристойное. Не слишком прозрачное, — хихикнув, добавила она.

Лиан сокрушенно покачала головой: Элле всего двадцать два, она красавица, восторженная и беспечная, как ласточка. Она же в свои двадцать семь спокойна и осторожна, и иногда ей кажется, что только она удерживает младшую сводную сестру от катастрофы — или, по крайней мере, от хаоса.

— Какие нелепые туфли.

Лиан молча согласилась со своей матерью. Эмили Эш стояла в дверном проеме гостиной. Высокая, седая, длинноносая, она сурово смотрела на Эллу, пакующую туфли в коробку.

— В том-то и суть! — весело заявила девушка, закрывая коробку крышкой.

Лиан всегда восхищалась умением Эллы дать отпор мачехе. Они стали одной семьей, когда ей было всего шесть. Эмили, имевшая в то время на попечении двух неуклюжих девочек-подростков, не проявила особой радости от необходимости заботиться об очаровательной, похожей на ангелочка девчушке с румяными щечками и светлыми кудряшками. Не способствовал этому и тот факт, что ее новый муж, Роберт Эш, баловал своего единственного ребенка и заваливал его подарками.

Как ни странно, размышляла Лиан, повышенное внимание отца не испортило девочку. Во всяком случае, испортило не сильно. Повзрослев, Элла превратилась в жизнерадостную, веселую противоположность своей мачехи — и самой Лиан — во всех отношениях.

— Куда ты собралась надеть их? — с презрительным хмыканьем спросила Эмили.

— На бал, естественно!

Лиан инстинктивно напряглась, так как мать недовольно сморщилась и поджала губы, а ее взгляд стал холодным. Лиан отлично знала этот взгляд — он появлялся всегда, когда дочери разочаровывали ее, — и у нее, как обычно, появилось подсознательное желание умиротворить мать и угодить ей. Однако она отлично знала, что все ее попытки ни к чему не приведут.

— На бал? — ледяным тоном переспросила Эмили. — Элла, дорогуша, ты не едешь ни на какой бал. Тебя не пригласили.

На одно короткое мгновение улыбка, освещавшая лицо девушки, погасла, и она устремила на Лиан неуверенный взгляд.

— Да, ее не пригласили, — поспешила вмешаться Лиан, — но она едет в качестве моей гостьи. Я уладила этот вопрос с помощником, отвечающим за приглашения.

Губы матери сжались еще плотнее. Лиан было хорошо известно, что мать предпочла бы, чтобы Элла не появлялась на «событии сезона» — на балу, устраиваемом известным гостиничным магнатом-затворником Алессандро Росси в честь столетия семейной сети роскошных отелей. На бал были приглашены сливки нью-йоркского общества. Их семья к сливкам, конечно, не относилась, но отец Лиан, Мишель Бланшар, с давних времен был добрым знакомым отца Алессандро Росси, Леонардо. Лиан была потрясена не меньше остальных, когда нашла в почтовом ящике приглашение, отпечатанное на толстой карточке кремового цвета, а вот мать возликовала.

«Не сомневалась, что нас пригласят, — заявила она. — Твой отец был близким другом Леонардо Росси. Ты отлично знаешь, что он ссужал его деньгами, когда тот нуждался».

Едва ли сотня франков в казино тридцать лет назад была таким уж значимым событием, как представляла его мать. Естественно, всего этого Лиан вслух не говорила. Она давно уяснила, что в присутствии матери нужно держать рот на замке и просто подождать, когда она угомонится, а не подливать масла в огонь ее гнева.

Лиан хотелось пойти на бал, но ее пугала перспектива оказаться в центре событий. Будучи учительницей французского в школе для девочек, она жила с матерью и сестрами и вела довольно спокойный образ жизни. Жизненные потери научили ее соблюдать осторожность и держаться в тени, и она знала, что несоблюдение этого правила ведет к страданиям.

Однако, сказала Лиан себе, бал станет приятным разнообразием, даже если она, как всегда, постоит в сторонке.

— Сомневаюсь, что у тебя есть подходящий наряд, — опять с фырканьем сказала Эмили своей падчерице. Пусть Элла и владеет домом, в котором они все живут — отец передал ей дом с условием, что мачеха и сводные сестры будут пожизненно проживать в нем, — у нее за душой нет ни гроша, и она полностью зависит от щедрости своей мачехи.

— О, как раз есть, — весело возразила Элла. — Мой друг, один модный дизайнер, сшил для меня потрясающее платье, так что не беспокойтесь, матушка, обещаю, я не поставлю вас в неловкое положение, заявившись на бал в лохмотьях.

Лиан понимала, что мать заботит вовсе не наряд падчерицы, а совсем другое: то, что яркая, веселая Элла затмит ее дочерей. Лиан с этим давно смирилась, ее родной сестре Манон на это было наплевать, а вот мать это приводило в бешенство. Эмили рассчитывала выдать дочерей за богатых женихов со связями и очень надеялась, что подходящая партия найдется среди гостей бала.

— Тебе повезло, — процедила Эмили. — Лиан, тебе доставили твое платье?

— Да, я получила его сегодня утром. — Лиан выдавила из себя улыбку: она побаивалась надевать это платье, похожее на старый мешок. Его когда-то носила мать, и оно совсем ей не шло, но тратиться на нечто более модное у них возможности не было.

— Хорошо, что портниха успела, если учесть, что бал завтра вечером, — заметила мать и, снова с неудовольствием оглядев падчерицу, вышла из комнаты.

— Не обращай внимания, — сказала сестре Лиан.

— Я и не обращаю, — весело заверила ее Элла. — Между прочим, ты так и не показала мне свое платье.

— Да там нечего показывать, — ответила Лиан.

— Ой, все равно покажи! Уверена, ты в нем будешь очаровательной.

— Ладно. — Лиан никогда не могла устоять перед щенячьим взглядом сестры. — Только смотреть там не на что.

Вздохнув, она направилась в свою спальню на втором этаже. Узкие окна комнаты выходили на крохотный садик при доме. Элле же мачеха выделила комнатушку под крышей. Правда, Элла против этого не возражала.

«Здесь больше уединения, — сказала она Лиан, когда та предложила поменяться. — Ты же знаешь, что я сова, а здесь я никому не помешаю».

За три года, миновавших со смерти отца, жизнь Эллы сильно изменилась, однако девушка никогда не роптала, как бы мачеха ни пыталась ограничить ее.

— Ну, показывай! — воскликнула Элла, указывая на висевший на боку шкафа чехол с платьем. — Надеюсь, это будет сенсацией.

Лиан расстегнула чехол. Эмили настаивала, что ее бледно-голубое платье все еще остается в моде, однако Лиан в этом сильно сомневалась, даже несмотря на усилия местной портнихи.

— Слава богу, она сняла рюшечки, — усмехнулась Элла, критически оглядывая наряд. — Иначе ты бы выглядела как из девяностых.

— Знаю. — Лиан с трудом подавила вздох. Бледная, невзрачная — во всяком случае, такой ее называла мать, — она привыкла на любом мероприятии подпирать стенку, поэтому платье сорокалетней давности вполне вписывалось в ее образ. — Да я и не против. Я не особо люблю тусовки. Тебе это отлично известно. На меня все равно никто не взглянет.

— Однако это тусовка года, — возразила ей Элла. Лиан обратила внимание на то, что по поводу ее второго довода у сестры возражений нет. — Нельзя идти туда в обносках.

В словах сестры была большая доля правды. Даже после переделки платье выглядело поношенным и старомодным. Оно сидело мешком, а блестящая ткань напоминала дешевую синтетику. Только какая разница? Как она сказала — и Элла согласилась с этим, — никто на нее и не взглянет. Все будут смотреть только на красавицу-сестру.

— Послушай, тебе нельзя в этом идти, — твердо заявила Элла и достала из кармана мобильник. — Во всяком случае, на завтрашний прием. Манон может идти в чем угодно — ей плевать на платье…

— Она наденет черное, как всегда.

Манон работала помощником по административным вопросам в одной юридической фирме и очень любила свою работу, поэтому ее совсем не заботили наряды или поиски мужа. На бал она согласилась пойти только потому, что на этом настаивала мать, а если мать на чем-то настаивала, то проще было смириться, чем противостоять ей.

— Естественно. Сейчас напишу знакомому модельеру. Она работает над новым платьем. Фиолетовое, оно великолепно подошло бы к твоим глазам.

— Ну, не знаю, — не проявила особого энтузиазма Лиан.

— Поверь мне, оно идеально…

— Я не надену ничего прозрачного, — предупредила Лиан.

— Конечно нет, — рассмеялась Элла, набирая сообщение. — Уверена, в этом платье ты будешь королевой бала.

— Едва ли, — покачала головой Лиан. — Звание королевы зарезервировано для тебя.

Элла всегда спокойно воспринимала внимание окружающих, а то, что этого внимания было в избытке, дико раздражало Эмили Эш. Она постоянно втолковывала дочерям, что нужно быть похожей на Эллу, искрометную, общительную, харизматичную, и при этом презирала падчерицу именно за то, что та обладала всеми этими качествами.

Прием был в самом разгаре, когда Алессандро Росси вышел из лифта на верхнем этаже отеля «Росси», флагманской гостиницы его семейной империи на Манхэттене. Из открытых дверей бального зала доносились смех и музыка. Из окон был виден город, простиравшийся внизу, как темный ковер, по которому рассыпали золотистые стразы уличных огней. Блеск этих стразов перекликался с блеском хрустальных люстр и бокалов, а также с сиянием драгоценностей на дамах в бальных платьях. Балу Росси, первому в своей череде, предстояло стать событием года.

Поправляя черную бабочку, он обвел взглядом зал, шагнул вперед… и услышал рядом с собой сдавленный вскрик.

— Прошу прощения, — раздался женский голос, тихий, с едва заметным французским акцентом. — Я не хотела оказаться у вас на пути. Приношу свои извинения.

Алессандро показалось, что извиняться следовало бы ему, так как именно он наступил незнакомке на ногу. Оглядевшись, он наконец-то увидел ее — маленькую, едва достающую ему до плеча, со светлыми волосами, собранными в высокую прическу. Ее стройную фигурку окутывало фиолетовое облако. Она стояла у двери позади кадки с пальмой — поэтому-то Алессандро ее и не заметил.

Подняв голову, она смотрела на него, и он увидел, что ее глаза такого же цвета, как и легкая ткань платья.

— Это я прошу у вас прощения. Надеюсь, я не раздавил вам пальцы?

— Не все, только мизинец. Я без него обойдусь, хотя некоторое время мне придется похромать. Как вы думаете, мизинцы важны для равновесия? — Незнакомка произнесла все это с таким мрачным видом, что Алессандро на секунду решил, будто она говорит серьезно. Однако в следующее мгновение ее лицо осветила улыбка, которая тут же исчезла, как кукушка в часах. Эта ассоциация вызвала у Алессандро непроизвольную усмешку.

— Я подумал, что вы серьезно, — сказал он.

— Наверное, серьезно. — На ее лице снова промелькнула улыбка, и в душе Алессандро пробудилось нечто давно забытое. — Но не переживайте, выживу. Это наказание за гордыню. Не надо было поддаваться на уговоры сестры надеть эти нелепые туфли.

Алессандро не смог сдержать улыбки:

— Опыт убедил меня в том, что нелепую обувь носит большинство женщин.

— Очень оскорбительное обобщение. — Незнакомка не рассмеялась, но Алессандро чувствовал, что она шутит, и от этого ему самому захотелось рассмеяться. — Уверяю вас, я гордая обладательница нескольких пар совершенно рациональных туфель.

Он опустил взгляд на ее туфли:

— Исключая эти.

— Эти принадлежат моей сестре. — Она чуть-чуть приподняла подол платья, чтобы показать туфли, и он увидел тонкие щиколотки. — И в самом деле нелепые, — объявила девушка с лучезарной улыбкой.

Алессандро не стал развивать тему, а вот продолжить беседу с очаровательной незнакомкой очень хотелось. Однако ему предстояло исполнять нужную и неприятную обязанность хозяина приема: встречать и приветствовать гостей, позировать для фотографий.

— Зато привлекают внимание, — отозвался он чуть холоднее, чем раньше.

И вдруг увидел, как незнакомка сникла. Почему-то его охватило необъяснимое чувство сожаления.

— Спасибо вам, — сказала она, позволяя платью скрыть туфли. — Я отняла у вас слишком много времени. Приношу свои извинения.

Прежде чем Алессандро успел ответить, незнакомка быстро растворилась в толпе.

«Странная женщина, — подумал он, глядя ей вслед. — И очень привлекательная. Хотя нет, — тут же возразил он самому себе. — Просто странная. И невзрачная какая-то, с этими светлыми волосами и бледной кожей. Бесцветная, хотя глаза у нее удивительные, как аметисты…»

Он мысленно приказал себе встряхнуться и прошел в бальный зал. Надо перестать думать о женщине, с которой он никогда больше не встретится. Он здесь только для продвижения их семейного дела, и ради этого он должен отбросить все лишнее.

В прошлом году, когда Алессандро сменил своего отца на посту генерального директора разросшейся семейной империи, он не представлял, насколько сильно пошатнулось гостиничное дело. Последние десять лет он жил в Риме, куда Леонардо Росси откомандировал его для управления европейскими активами и инвестициями, главными источниками богатства Росси. Пока сын укреплял семейный бизнес, отец, увлекшись амурными делами, не замечал, как рушится гостиничная сеть Росси в Америке. По словам консультанта, нанятого Алессандро, именно такие мероприятия, как сегодняшний прием, должны были спасти ее.

«Сеть Росси ассоциируется с ветхой аристократичностью Старого Света, — сказала консультант, девушка, которой на вид не было и двадцати. Алессандро встретился с ней, когда прилетел в Нью-Йорк и обнаружил, что в самый горячий сезон года головной отель загружен только наполовину. — Во всяком случае, в Америке. Людям нравится останавливаться в чем-то новом, молодом и интересном».

«Сети Росси более ста лет, — сухо заметил Алессандро. — Нам никогда не стать новыми и молодыми».

«Вот поэтому-то и настало время для обновления».

Вначале он был категорически против этой идеи. Отели Росси лучшие в мире, они олицетворяют элегантность и роскошь. Они не нуждаются в обновлении, им нет надобности гоняться за новыми трендами. Имя Росси всегда зиждилось на стабильности и надежности. Пусть мир вокруг меняется, но элегантность и роскошь семейных отелей остаются вне времени.

Однако, объехав основные гостиницы Нью-Йорка, он понял, что обновление необходимо. Номера-то пустуют. А постояльцы — люди очень преклонного возраста. В словах консультанта, с неохотой был вынужден признать Алессандро, есть доля истины.

Однако он понял и еще кое-что: у него нет желания что-либо менять в отелях — стильные и роскошные, они должны и дальше оставаться вне времени, превратиться в своего рода оазис в центре бурлящего города. Поэтому следует подойти к проблеме с другой стороны: нужно попытаться изменить отношение к гостиничной сети. Сегодняшний прием и был нацелен именно на это, как и череда других, которые в ближайшую неделю должны были состояться в разных отелях Росси.

Алессандро не считал подобные приемы развлечением. Развлечение — это для бездельников, для тех, кто плывет по жизни, пользуясь тяжелым трудом других людей, кто подчиняется своим эмоциям, причиняя боль и страдания на своем пути. Для людей вроде его отца. А для него, Алессандро, прием — это работа.

Он люто ненавидел приемы с трех лет, когда родители, будто обезьянку на ярмарке, выставили его на обозрение гостям, дабы продемонстрировать крепость своего брака. Воспоминания о том случае каждый раз заставляли его покрываться гусиной кожей. Усилия родителей ни к чему не привели, однако они не оставляли своих попыток. И эти попытки выработали в Алессандро стойкое отвращение не только к шумным сборищам любого рода… но и к браку.

Он шел через толпу, улыбаясь гостям, останавливаясь, чтобы поприветствовать знакомых. Заметив вспышки фотоаппаратов, Алессандро позаботился о том, чтобы на его лице сияла беззаботная улыбка.

Отпив из бокала шампанского, он бросил взгляд на часы. Сколько еще тут торчать и демонстрировать всем очевидное — что отели Росси лучшие в мире?

«Что вам действительно нужно, — сказала ему на встрече консультант с озорной улыбкой, — так это лицо вашей сети. Этот человек должен быть молодым, и общительным, и привлекательным. Он-то и будет ходить на все приемы».

Может, она намекала на себя? Алессандро не был настроен на то, чтобы брать на эту должность чуть ли не подростка.

«Мне трудно представить, кто может подойти для этого, — ответил он ей тогда. — А пока я ограничусь серией рекламных снимков».

Сколько фотографий было сделано? Восемь, девять? Достаточно ли этого? Алессандро снова посмотрел на часы. Невероятно: он пробыл здесь всего пятнадцать минут, а уже чувствует себя вымотанным. Бессмысленная болтовня, воспоминания — все это утомило его донельзя.

«А вот наш дорогой мальчуган. Иди сюда, Алессандро, покажи всем, как сильно ты нас любишь».

Сколько бы он ни обнимал родителей, этого всегда было мало. Мать напивалась в стельку, отец менял любовниц как перчатки. Родители постоянно ссорились, осыпая друг друга оскорблениями и окатывая яростью, а он находился в центре этих ссор.

С тех пор он дал себе слово, что никогда не допустит, чтобы его использовали.

Алессандро отогнал от себя воспоминания и оглядел зал, не сразу сообразив, что ищет ту самую забавную маленькую незнакомку с аметистовыми глазами и мимолетной улыбкой. Неожиданно его взгляд наткнулся на красавицу с длинными светлыми волосами и изумительной фигурой. Окутанная сверкающим газом, она напоминала русалку. Он непроизвольно шагнул к ней. Вот оно, лицо отелей Росси.

Ее окружала восхищенная толпа, мужчины тайком любовались ее фигурой, а женщины надеялись напитаться исходившим от нее сиянием. Откинув за спину волосы, незнакомка на мгновение встретилась с Алессандро взглядом, ее глаза расширились, а губы тронула кокетливая улыбка.

Идя к ней, Алессандро краем глаза заметил, как вдоль стены промелькнула маленькая фигурка в фиолетовом. Он почти повернулся к ней, движимый подсознательным желанием узнать, кто она, и снова увидеть ее улыбку. Почти, потому что приказал себе не поддаваться эмоциям.

Глава 2

Лиан наблюдала, как Алессандро Росси идет к ее сестре. В ней вспыхнула слабая искорка зависти, но она погасила ее. Отсюда, из-за пальмы, Лиан могла беспрепятственно изучать его. Рядом с ним, таким высоким, ростом более шести футов, она почувствовала себя крохотной и хрупкой. Когда он сверху вниз посмотрел на нее, по ее телу разлилось тепло, словно от лучей солнца.

Хотя, что за мысли крутятся у нее в голове! Элле он подходит гораздо больше, чем ей. Он так красив: темные волосы, стального цвета глаза, лицо будто высечено из мрамора. Его классическая внешность отлично бы сочеталась с нежной, как у богини, красотой Эллы.

«Ты должна научиться красиво подавать себя, Лиан, — часто говорила мать. — Ты такая бледная и невзрачная, что тебя едва заметно».

Однажды Лиан попробовала последовать совету матери — сделала макияж, надела более красивое платье, собрала волосы в высокую прическу, дополнила наряд серьгами и ожерельем. Новый облик вызывал у нее робость и одновременно надежду, когда она шла на работу в школу.

Результат, по мнению Лиан, оказался катастрофическим — во всяком случае, унизительным. Секретарь директора изогнула брови и хмыкнула:

«Ну, и на кого ты собралась произвести впечатление?»

Девочки в ее классе хихикали у нее за спиной.

«У вас свидание, мисс?» — спрашивали они, переглядываясь.

Но последней каплей стало, когда она услышала, как коллеги в учительской обсуждают ее, не зная, что она рядом.

«Что, ради всего святого, нашло на Лиан? Кого она хочет поразить? Выглядит абсолютно нелепо».

«Она перестаралась. — Послышался смех. — Бедняжка. Думаю, она захотела, чтобы ее хоть раз заметили».

Лиан вся съежилась, поспешила в туалет и смыла всю косметику. На следующий день она пришла в школу в том же виде, что и всегда: в практичной блузке и юбке, с аккуратным хвостом и без какой-либо косметики. Когда она проходила мимо секретарши, та окинула ее жалостливым взглядом. С тех пор Лиан дала себе слово, что больше никогда не предпримет попыток привлечь внимание. Одним людям природой дано искриться и сиять, другим — нет. А если идти против природы, то есть опасность испытать боль, как тогда, у учительской. В тени гораздо безопаснее, чем на ярком свете.

Лиан вновь обратила взгляд на сестру и Алессандро Росси. Они напоминают Венеру и Аполлона, подумала она, или Венеру и Ареса — уж больно воинственный у Алессандро вид. За ними наблюдает весь зал, щелкают фотоаппараты.

Заиграла новая мелодия, и Алессандро закружил Эллу в танце.

Нет, она не будет ревновать, твердо сказала себе Лиан, ведь это полный абсурд — ревновать к сестре. Она свое уже получила: несколько минут беседовала с этим мужчиной. О туфлях. Об этих нелепых туфлях. И то, что от его внимания у нее чаще забилось сердце, а щеки разрумянились, ничего не значит.

— Элла, как всегда, в центре внимания, — кисло заметила Манон, подходя к сестре. — Как это у нее получается?

— Она красива, весела и общительна. — Лиан улыбнулась, а старшая сестра продолжала с мрачным видом наблюдать за Эллой и Алессандро. — Не завидуй.

— Я не завидую, — фыркнула Манон. — Мне просто скучно. Я с самого начала не хотела идти на этот дурацкий бал. Мама пихает меня ко всем мужикам младше шестидесяти. Это унизительно. Почему она так жаждет выдать нас замуж? Как будто сейчас древние восьмидесятые.

— Она хочет обеспечить нас, а замужество — это единственный известный ей способ.

Несмотря на суровость матери и ее постоянный шквал критики, Лиан не могла не сочувствовать ей — та дважды побывала замужем, оба мужа умерли и практически ничего не оставили ей в наследство. Однако она каким-то образом ухитрялась сохранять остатки аристократизма благодаря скудным вложениям и собственной репутации. То, что дом унаследовала Элла, стало для нее горькой пилюлей. Естественно, ей хотелось обеспечить своих дочерей, и она постоянно твердила им, что на учительской и секретарской должностях много на жизнь не заработаешь.

— Что вы тут торчите в углу?

Лиан напряглась, услышав голос матери. Та, как всегда, была в черном вдовьем наряде.

— Фиолетовый точно тебе не идет, — заявила она, оглядев Лиан. — В голубом было бы лучше.

Манон закатила глаза:

— Тот голубой просто ужасный, мама.

Эмили хмыкнула.

— Как я понимаю, это платье тебе дала Элла?

— На один вечер. Голубое я надену в следующий раз. — Хотя следующий раз вряд ли будет: не станет же она ходить по балам каждую неделю.

Эмили вдруг заметила Эллу и Алессандро и прищурилась.

— Опять выставляет себя на посмешище. — Она пальцем ткнула Лиан в спину между лопатками: — Подошла бы к нему и поговорила бы с ним. Я видела, как вы с ним беседовали, так что можешь считать, что вы знакомы.

— Все случилось потому, что он наступил мне на ногу!

— Ну, тогда просто еще раз поздоровайся с ним. — Эмили ткнула ее еще раз, причем настолько сильно, что Лиан вынуждена была сделать несколько шагов вперед.

— Мама… — прошептала она в ужасе.

Манон с трудом сдерживала смех.

— Да, Лиан, иди туда, — сказала она. — Уверена, они оба обрадуются тебе.

Эмили опять толкнула дочь вперед, и Лиан оказалась на танцполе. Все взгляды обратились на нее: люди заметили, что что-то происходит, и ждали продолжения.

— Давай, Лиан! — рявкнула Эмили так громко, что было слышно окружающим.

Лиан закрыла глаза. Почему мама такая настойчивая? И почему она, Лиан, позволяет помыкать собой?

— Ты хочешь присоединиться?

Она открыла глаза и обнаружила перед собой Эллу и Алессандро. О нет…

— Я… — с трудом выдавила она из себя.

Вид у Алессандро был озадаченный, а у Эллы — полный сочувствия.

— Да, Лиан, потанцуй. А я немного отдохну.

Элла, как всегда, с легкостью вышла из сложной ситуации, просто вложив руку сестры в руку Алессандро. Лиан не успела опомниться, как тот закружил ее по залу. Какой ужас, подумала она, он танцует со мной из жалости.

— Вы знакомы с Эллой? — спросил Алессандро.

— Да, она моя сестра.

— Вот удивительно. Вы совсем разные.

Лиан услышала в его словах неодобрение и покраснела. Она и так знает, что не имеет ничего общего с красавицей Эллой.

— Мы с ней сводные сестры.

— А, понятно.

Его тон задел ее. Ну почему никто не видит в ней самостоятельную личность? Как же она устала от этого!

— Между прочим, вы с ней отлично смотритесь, — сказала Лиан. — Прямо-таки король и королева бала.

— Вы так думаете? — Алессандро был искренне удивлен. — Тогда зачем вы вмешались?

Лиан почувствовала, как у нее запылали щеки.

— Я не вмешивалась!

— А мне показалось, что вы собрались нам помешать.

Лиан не могла признаться в том, что мать просто выпихнула ее на танцпол.

— Я пыталась привлечь внимание Эллы, — выкрутилась она. — Мама хотела поговорить с ней.

— Ну, тогда понятно. Что же вы сразу не сказали?

— Не успела, — отрезала она. Какой же он… самодовольный!

— Вы сейчас прожжете меня взглядом, — спокойно заметил Алессандро. — Не надо. Я всего лишь шучу.

Лиан промолчала, не зная, как на это реагировать. Покачивая головой, она отвела взгляд в сторону.

— Вы действительно нечто, — сказал Алессандро, кружа Лиан в последней фигуре танца и замирая вместе со звуками музыки. — Не могу понять, кто вы — серая мышка или роковая женщина?

— О, наверняка мышка, — произнесла Лиан, пораженная его словами. Из двух вариантов она выбрала тот, что показался ей лучше. — Смотрите, вон там Элла, ждет вас.

Она поспешила отвернуться, чтобы он не увидел выражения на ее лице, и пошла прочь.

— Лиан… — заговорила Элла.

— Прошу тебя, иди танцевать, — бросила ей Лиан, не останавливаясь. Ей не хотелось видеть, как сестра последует ее наказу.

Прием шел своим чередом. Алессандро еще раз станцевал с Эллой, а потом вместе с ней переходил от одной группы гостей к другой, беседуя и смеясь. Лиан старалась держаться от них подальше. Интересно, влюбится ли Элла в Алессандро, гадала она. Сестре всегда нравилось влюбляться — Лиан никогда не могла понять такой особенности.

«Не переживай, мое сердце не разобьется, — не раз повторяла ей Элла. — Оно из резины — отбивает все удары! Мне просто нравится влюбляться. Когда влюбляешься, в душе появляется потрясающее чувство, как будто ты паришь между звездами! Тебе стоило бы попробовать».

Лиан всегда улыбалась на эти слова, но не собиралась пускаться в такую безрассудную и опасную авантюру. Сердце было ей дорого, и она тщательно его оберегала, ожидая появления «того самого» мужчины. Она очень надеялась, что такой мужчина существует.

За свои двадцать семь лет она побывала всего на нескольких свиданиях, и ни одно не закончилось чем-то серьезным. Она так и не встретила того, с кем ей захотелось бы большего, с кем решилась бы на осуществление своей мечты об уютном доме с детьми, собаками и весельем. О доме, который у нее когда-то был и который она потеряла со смертью отца много лет назад.

Лиан снова посмотрела на Алессандро и Эллу. Они стояли в центре зала, он что-то говорил ей на ухо, а она улыбалась той самой улыбкой, которую, как было известно Лиан, долго отрабатывала перед зеркалом. Что ж, подумала она, она рада за сестру, очень рада, но это не означает, что она должна из первого ряда наблюдать за развитием их сказочного романа.

Лиан вышла на террасу и подставила лицо слабому ветерку. С террасы открывался изумительный вид на город, и она встала у парапета подальше от других гостей, тоже пожелавших подышать свежим воздухом.

Глядя на город, она поймала себя на том, что думает об Алессандро. О его глазах, в которых то и дело появлялся лукавый блеск, о его губах, которые то и дело складывались в улыбку. Она вдруг осознала, что чувствовала себя в его объятиях полной жизни, так, как никогда раньше…

Отдаленный бой часов где-то в городе заставил ее вынырнуть из размышлений. Неужели уже полночь? Значит, пора домой. Сначала она найдет Эллу, а потом…

У Лиан перехватило дух, когда она опустила глаза вниз и увидела на тротуаре знакомую фигуру, сбегающую по ступенькам гостиницы. Элла. Почему она покидает бал в такой спешке? Лиан охватила тревога. Что случилось?

Она забежала с террасы в зал, вылетела в холл и поспешила к лифтам. На бегу она слышала обрывки фраз:

— Кто она? Кто бы ни была, он явно заинтересовался ею…

— Принц Манхэттена нашел свою принцессу, да? Он всегда казался таким отчужденным…

— Но она просто исчезла. Выбежала из здания, как от пожара…

Наконец Лиан зашла в лифт и нажала нужную кнопку. Достав из сумочки телефон, она набрала номер Эллы, но та не ответила.

Двери лифта разъехались, и Лиан оказалась в отделанном мрамором вестибюле. Там было пусто. Она вышла на улицу и огляделась. Сестры нигде не было. И тут она увидела перед собой Алессандро Росси.

— Опять вы.

Алессандро прищурившись разглядывал сводную сестру Эллы. Он вдруг понял, что ему нравится смотреть на нее. Ее волосы растрепались и, выбившись из прически, теперь рассыпались по плечам золотистой массой. Она разрумянилась, глаза горели огнем — от бесцветной серой мышки не осталось и следа. Сейчас она выглядела энергичной и полной жизни.

— Где Элла? — строго спросила она.

— Не имею представления. — Он помахал перед Лиан сверкающей туфелькой: — Она оставила вот это.

Лиан уставилась на туфлю и узнала ее.

— Это она ее оставила?

— Похоже на то. Она лежала тут, на ступеньке, когда я вышел. Прямо как в сказке.

Лиан не могла предположить, зачем Элле понадобилась эта уловка. Сжав губы, она лишь молча кивнула.

— Так вы знаете, зачем это все? — спросил Алессандро.

— В каком смысле?

— У меня такое чувство, что тут что-то затевается. Что это хорошо спланированная афера.

Он терпеть не мог, когда его использовали ради каких-то целей. Он уже не был тем мальчиком, которого выставляли перед гостями, который покорно обнимал маму и папу, пока остальные наблюдали за ним.

— Никто ничего не планировал, — сказала Лиан, однако Алессандро расслышал в ее тоне сомнение.

Почему Элла так поспешно убежала, даже не попрощавшись? Она устроила из своего бегства целый спектакль. Что же она затеяла?

— Вам известно, куда она отправилась? — спросил он.

— Нет.

Однако Алессандро был полон решимости все выяснить. В нем крепли подозрения.

— Вы уверены?

Лиан кивнула. Он вгляделся в нее, и ему показалось, что в ее лице промелькнуло нечто беззащитное и трогательное. Его желание все выяснить только окрепло.

— Давайте продолжим разговор в более приватной обстановке, — предложил он ледяным тоном.

— Где именно?

— У меня в этом отеле есть личные апартаменты.

— Личные апартаменты! — ошеломленно выдохнула Лиан. В ее словах было столько возмущения, что Алессандро едва сдержал улыбку. Она напомнила ему старую деву, которую заподозрили в бесчестии.

— Там присутствует персонал и есть кабинет, — заверил он ее, — но если вы боитесь за свою добродетель, подойдет и бар отеля.

Ее щеки стали пунцовыми.

— Даже не знаю, что еще я могу вам рассказать, — проговорила она, — но я очень переживаю за сестру. Я хотела бы от вас услышать, что произошло на приеме.

Ага, теперь она винит его! У Алессандро опять возникло желание улыбнуться. Какая страсть! Она скорее роковая женщина, чем серая мышка.

— Отлично, — сказал он и поклонился. — Прошу, проходите.

Гордо вскинув голову, Лиан прошла мимо него в двери гостиницы. Алессандро последовал за ней.

Бар был очень уютным, чему способствовала удобная кожаная мебель и отделка из панелей красного дерева. В заведении никого не было, кроме бармена, который устало протирал стаканы. Когда он поднял глаза на гостей, Алессандро показал ему поднятые вверх два пальца и указал на бутылку виски, стоявшую на полке позади бармена.

— Между прочим, — сказал он, когда они сели за столик, — я даже не знаю, как вас зовут.

— Лиан Бланшар.

— Вы француженка?

Она кивнула. Почему-то эта новость порадовала его.

— И что вы делаете в Нью-Йорке?

— Мне казалось, вы хотели поговорить о сестре.

— Все это имеет отношение к ней.

— Разве?

Снова в ее глазах вспыхнуло возмущение. Да, она бледная и невзрачная, но в ней пылает огонь. Понимает ли она это, — спросил себя Алессандро.

— Мне кажется, вопросы следовало бы задавать мне.

— Вы так думаете? А почему?

— Потому что моя сестра убежала ночью в никуда, она явно была чем-то расстроена…

— Как раз напротив, — перебил ее Алессандро. — Она была в прекрасном настроении. Мы вели беседу, и вдруг она сорвалась с места и убежала.

Лиан окинула его скептическим взглядом.

— Вот так взяла и убежала?

— Именно так. И потеряла свою туфельку. — Ухмыльнувшись, он положил на стол туфлю.

Лицо Лиан, как лучик солнца, осветила улыбка и исчезла, но этот свет успел озарить душу Алессандро, несмотря на все его подозрения.

Он не мог не обратить внимания на то, с какой теплотой Лиан говорила о своей сестре. Было абсолютно ясно, что сестры близки, хотя и являются полной противоположностью друг другу. Элла жизнерадостна и общительна, она много смеется, легко заводит разговор. Правда, их разговор ему немного наскучил, однако он терпел, чтобы дать папарацци возможность сделать снимки.

Лиан же тихая и сдержанная, но за этой сдержанностью, за этими глазами невероятного цвета кроется самый настоящий вулкан…

Бармен принес бутылку виски и налил напиток в два стакана. Алессандро сбросил туфлю на пол и взял свой стакан.

— Я не пью виски, — холодно проинформировала его Лиан после ухода бармена.

— Все бывает в первый раз.

Она сложила на груди руки и вперила в него взгляд:

— Вам нравится всеми управлять, да?

— Я предпочел бы назвать это гостеприимством. — Он подвинул к ней стакан, и она после секундного колебания взяла его. — Если не хотите, не пейте. Просто это невежливо — не угостить вас виски, когда я сам пью. — С этими словами он сделал большой глоток.

Лиан поставила стакан обратно на стол.

— Я тревожусь за сестру, — с вызовом заявила она.

— Я же сказал вам, она ничем не была расстроена, — холодно ответил Алессандро.

— Я помню, что вы сказали, и склонна верить вам. — Лиан задумалась, и между ее бровями появилась очаровательная морщинка. — Но иногда она может быть… довольно импульсивной. Вот так убежав с бала… — Неожиданно она вскрикнула, прикусив пухлую нижнюю губу: — Ну, конечно же! — Лиан тихо рассмеялась, и этот смех почему-то вызвал у Алессандро ассоциацию с пузырьками шампанского.

— Что? — спросил он. — Что вы поняли? Что тут смешного?

— Ничего смешного тут нет, просто все это в духе Эллы. — Она со вздохом откинулась на спинку дивана. — Может, Элла вам говорила, что она ведет блог в соцсетях, хочет стать инфлюэнсером. Те туфли ей дал один начинающий дизайнер, и оставила она одну туфельку намеренно. Часы пробили полночь, Золушка на балу и так далее. — Она покачала головой. — Она убежала в одной туфле и сейчас, вероятно, излагает в своем блоге современный взгляд на эту сказку.

Алессандро нахмурился:

— В блоге?

— Не просто в блоге, а в видеоблоге. — Лиан очаровательно наморщила носик и рассмеялась. — Я в этом деле профан, но благодаря Элле многое знаю.

— Значит, это не больше чем рекламный трюк, — медленно произнес Алессандро.

Лиан кивнула:

— Да, типа того. Во всяком случае, мне так кажется. Это в стиле Эллы.

Алессандро уже успел достаточно узнать Эллу, чтобы не удивляться, однако новость вызвала у него не только недовольство, но и возмущение. Кто дал ей право использовать его в своих играх! И в то же время, возразил он самому себе, он сам использовал Эллу ради рекламы и позаботился о том, чтобы их сфотографировали вместе. Да, именно он использовал ее с самого начала, и Элла Эш отлично послужила его целям. Надо бы ее найти, чтобы продолжить.

— Отлично, — сказал он, обращаясь к Лиан, и допил виски. — Тогда вы поможете мне найти ее.

Глава 3

— Меня хочет видеть Алессандро Росси? — Изящные брови Эллы, которая, оставаясь в пижаме, удобно расположилась на диване, элегантно изогнулись, ее губы тронула слабая улыбка. — Наверное, из-за туфель.

— Наверное, — согласилась Лиан. — Или из-за роскошного платья, или из-за твоей сногсшибательной красоты, или из-за твоих удивительных личностных качеств. А может, из-за всех трех причин… нет, даже четырех.

Элла расхохоталась:

— Прекрати, у меня уже пылают щеки от смущения.

Правда, ее смущение не шло ни в какое сравнение со смущением Лиан, когда та сидела в баре наедине с Алессандро и когда он внимательно разглядывал ее. «Не могу понять, вы роковая женщина или серая мышка». Вчера вечером она точно была роковой женщиной. Возмущенная его высокомерием и самоуверенностью, Лиан едко парировала все его выпады.

— Он хочет видеть тебя в своем офисе днем, — сказала она Элле, — так что тебе пора одеваться.

— Но сегодня суббота, — расстроенно вздохнула Элла. — Я так устала. Я вернулась домой только в пять. Алонсо в Сохо устраивал вечеринку…

— Надеюсь, твое платье не превратилось в тыкву.

— В тыкву, Лиан, превращается карета. Тебе бы стоило перечитать сказку, — весело посоветовала сестра. — А здорово у меня все получилось, правда? Я выложила видео в два ночи, и оно сразу набрало пятьдесят тысяч просмотров. — Она взяла телефон: — Ого, уже шестьдесят тысяч! Считай, мой пост стал вирусным!

— Как я понимаю, это своего рода похвала.

— Ты же знаешь, что я имею в виду.

— Да, знаю. Что за видео?

— Как Алессандро Росси находит туфельку.

— Ты сняла его? — спросила Лиан, ощущая в душе какую-то странную неловкость.

— Естественно.

Лиан подозревала, что Алессандро это не понравится. Вчера он был полон подозрений и пытался выяснить, почему Элла сбежала. Едва ли его снедала тревога за нее. Он показался ей спокойным и уравновешенным, человеком, который предпочитает сдерживать эмоции. Полной противоположностью Элле.

Вздохнув, Лиан посмотрела на часы. Уже начало первого, вчера Алессандро Росси попросил — по сути, потребовал, — чтобы Элла явилась к нему в кабинет ровно в два часа. Первым порывом Лиан было отказать ему — из принципа, — так как она не понимала, что ему нужно от сестры. Но потом она решила, что встреча с ним пойдет на пользу карьере Эллы. Алессандро Росси уже превратился в городскую знаменитость — красивый, богатый, могущественный, нелюдимый итальянский аристократ.

— Не пора ли готовиться к встрече? — сказала она. — Она может стать для тебя большим прорывом.

Элла вытянула одну ногу и принялась любоваться серебристым лаком на пальцах.

— Как ты думаешь, что ему надо?

— Не имею представления. — Это было не совсем правдой. Вчера, когда Алессандро сказал, что хочет увидеться с Эллой, он добавил, что намерен сделать ей деловое предложение.

«Абсолютно легитимное, — поспешно добавил он, когда на лице Лиан опять отразилось возмущение. — У меня, мисс Бланшар, нет надобности нанимать любовниц, если вы подумали об этом. Поверьте мне».

«Я ничего не думала…» — возразила Лиан.

«Я умею читать по вашему лицу. Дело совсем не в том, о чем вы подумали».

«Тогда в чем же?» — спросила она, изо всех сил стараясь не покраснеть.

«В деловых возможностях, которые пойдут на пользу как вашей сестре, так и мне. Итак, я прошу, чтобы она прибыла в мой офис завтра ровно в два часа дня, если хочет знать подробности». — С этими словами он протянул ей свою визитную карточку.

— Ни малейшего? — настаивала Элла. — Что он тебе сказал?

— Он упомянул о каком-то деловом предложении, — сдалась Лиан, — но я не знаю, о чем речь. Я считаю, что его, по крайней мере, стоит выслушать.

В иной ситуации Лиан посоветовала бы сестре проявить осторожность, однако сейчас она подталкивала ее к этой встрече. И не только потому, что встреча могла открыть перед Эллой различные возможности. Просто ей хотелось еще раз увидеть Алессандро Росси. Лиан еще не поняла, нравится ли он ей и доверяет ли она ему, но в его обществе она ощущала себя… словно наэлектризованной. Как будто каждый нерв, пробудившись, звенел от полноты жизни. Такая ее реакция на него была нелепостью и одновременно…

Правдой.

— Ну? — спросила она, шлепнув сестру по ноге. — Ты пойдешь?

— Наверное. — Элла зевнула. — Но главным образом из любопытства.

— О чем вы говорили вчера вечером? — поинтересовалась Лиан.

— Не помню. Обычная светская болтовня. Скукотища. Он очарователен, однако вел себя так, будто все вокруг него спектакль. Такое впечатление, будто он не хотел идти на бал.

— Все считают его нелюдимым. — Во всяком случае, по словам желтой прессы, Алессандро Росси принимает участие в мероприятиях и появляется на публике исключительно ради бизнеса, и это делает его загадкой, причем очень привлекательной.

— В общем, была тоска. — Элла снова зевнула, ее глаза стали закрываться.

У Лиан возникло подозрение, что сестра намерена упустить открывшуюся перед ней возможность. Как это типично для Эллы — она амбициозна только тогда, когда ей хочется.

— Элла. — Она опять шлепнула ее по ноге. — Если ты собираешься идти туда, тебе уже десять минут назад надо было приступить к сборам.

Элла распахнула глаза и внимательно посмотрела на сестру.

— А что ты так усердно пихаешь меня туда?

«Не краснеть!»

— Это для тебя хороший шанс. Во всяком случае, может оказаться таковым.

— Наверное. — Элла зевнула во весь рот, лениво потянулась и наконец-то встала с дивана. — Ладно, я пойду, но только чтобы удовлетворить твое любопытство.

— При чем тут мое… — начала Лиан, но Элла со смехом уже бежала наверх.

За две минуты до двух часов дня сестры стояли перед внушительным небоскребом, состоящим, как казалось, только из матового черного стекла. Здание, олицетворение мрачной современности, взмывало ввысь, к летнему голубому небу.

— Ого. — Сняв солнцезащитные очки, Элла с почтением оглядела небоскреб. — Он владеет всем зданием?

Лиан кивком указала на незаметную золотистую табличку рядом с парадной дверью. На табличке было написано «Группа компаний Росси».

— Похоже на то. Или им владеет его семья.

Сегодня утром Лиан облазила весь Интернет в поисках информации об Алессандро Росси. Отбрасывая все, что содержало в себе различные домыслы и слухи, она добралась до простой энциклопедической статьи, в которой говорилось, что Алессандро — единственный сын Леонардо Росси; что отец год назад передал ему бизнес и уехал отдыхать на Ибицу. О матери никаких упоминаний не было. Алессандро не отличался общительностью, поэтому о его личной жизни известно было мало, а «Группа компаний Росси» стоила миллиарды.

— Ну, ради такого твое любопытство удовлетворить стоит, — объявила Элла и с ослепительной улыбкой прошла в здание.

Мужчина в черном костюме и с суровым лицом известил ее о том, что мистер Росси ожидает ее.

Пока лифт поднимал их к пентхаусу Алессандро, Лиан боролась со страхом, из-за которого у нее узлом скручивало желудок. Ее пугала не встреча с ним, а собственная реакция на эту встречу. Надо же, она превращается в одержимую влюбленностью школьницу, как только видит этого человека! Она была почти уверена, что Алессандро догадывается о ее чувствах и мыслях, и это тоже дико пугало ее.

Ну почему она так сильно реагирует на него? Ведь все должно быть наоборот — его высокомерие должно возмущать ее. Однако ее тело трепещет от предвкушения, внутри бурлит радость от предстоящей встречи.

У лифтов их встретил помощник в элегантном темном костюме и повел к величественной двойной деревянной двери. У Лиан бешено стучало сердце, и она плелась, уставившись в спину Эллы, которая выступала с гордо поднятой головой и, как всегда, выглядела потрясающе в облегающем желтом платье-футляре и туфлях на каблуках с открытым мыском в тон. Ее волосы блестящими золотистыми волнами ниспадали на плечи.

Оказавшись в кабинете, Лиан встала у стенки, Элла же решительно шагнула к письменному столу, за которым сидел Алессандро.

— Я слышала, что у вас для меня есть предложение, — чуть ли не с пренебрежением заявила она.

Алессандро встал из-за стола. Его лицо ничего не выражало.

— Мисс Эш, рад видеть вас. Прошу, присаживайтесь. — Он указал на одно из кожаных кресел перед массивным письменным столом. В высоких, от пола до потолка, окнах кабинета виднелся Центральный парк. — И вы, мисс Бланшар, — добавил он, переведя взгляд на Лиан.

— Спасибо, — пробормотала Лиан, проходя вперед и пристраиваясь на краешке кресла.

— Полагаю, это ваше. — Алессандро с усмешкой выложил на стол туфлю.

Элла рассмеялась и вытянула стройную ножку:

— Первым делом вы должны проверить, подходит ли она мне.

— Хорошо, — бесстрастно сказал он и, сняв с ноги Эллы босоножку, надел туфлю. — Идеально, — сухо заключил он.

У Эллы в глазах плясали чертики.

— А теперь вы попросите меня выйти за вас замуж, верно? И мы будем жить долго и счастливо. — Она кокетливо улыбнулась. — Только почему-то мне кажется, что ваше деловое предложение касается другого. — Скинув туфлю, она надела босоножку. — Итак, мистер Росси, что конкретно вы намерены предложить?

«Не женщина, а фейерверк», — подумал Алессандро, стараясь не показать, как сильно его веселит этот спектакль. Сегодня его вчерашние подозрения полностью подтвердились: Элла Эш из тех людей, которые постоянно нуждаются в зрителе. Она во многом похожа на его мать, а он всегда ненавидел эту склонность к саморекламе. Однако в данном случае она как раз то, что ему нужно, по крайней мере, на начальном периоде. Ради процветания отелей Росси.

Его взгляд снова переместился на Лиан. Он пытался понять, какие эмоции прячутся за ее удивительными глазами. Хотя на ней было простое голубое платье старушечьего покроя, оно все равно не скрывало изящество ее фигуры, а пояс на талии только подчеркивал его. Алессандро вдруг осознал, что такая красота гораздо соблазнительнее, чем очевидная красота Эллы. Это все равно что золото по сравнению с позолотой.

— Мое деловое предложение состоит в следующем, — обратился он к Элле. — Отели Росси нуждаются в молодом представителе. Весть о нашей марке, славящейся роскошью и комфортом, нужно донести до пользователей соцсетей.

Последние десять лет он потратил на то, чтобы поднять из руин «Группу компаний Росси», разрушенную по небрежению отца, и он не допустит, чтобы его усилия пропали втуне только из-за того, что информации о его гостиницах нет в соцсетях, куда заглядывают все представители молодого поколения, прежде чем платить деньги.

— Вы хотите, чтобы я рассказывала об отеле в своем видеоблоге? — вытаращила на него глаза Элла. — Ведь видео вас с туфелькой набрало… — Она сверилась с телефоном: — Двести тысяч просмотров! Представляете!

— Что? — резко спросил Алессандро. — Какое видео?

— То есть вы обратились ко мне с предложением, еще не увидев видео? — с искренним изумлением воскликнула Элла. — Вот, смотрите.

Она протянула ему телефон, и Алессандро увидел, как он спускается по ступенькам своего отеля. Камера увеличила изображение сверкающей туфельки, а потом крупным планом засняла его лицо, когда он поднимал ее и вертел в руках. Тут на видео появились титры: «Бог мой, Принц нашел туфельку!! Что дальше?» Алессандро поморщился. Он был вынужден признать, что видео, хотя и примитивное, сработало: за то время, что он просматривал его, оно набрало еще тысячу просмотров.

Ему захотелось отшвырнуть телефон, растоптать его и вытолкать за дверь эту наглую Эллу Эш. Как она посмела! Ни у кого нет права использовать его!

И все же он подавил гнев и приказал себе сдержаться. Да, вчера он подозревал, что она использовала его, а сегодня его подозрения подтвердились. Однако его цель остается прежней.

Алессандро молча вернул телефон Элле. Краем глаза он заметил, что Лиан нервничает, взгляд ее удивительных глаз мечется между ним и Эллой.

— Итак, — сухо произнес он, — вы снимали меня тайком, спрятавшись где-то, верно?

— Из такси на улице.

Было очевидно, что Элла не испытывает ни малейшего раскаяния. Неужели такое поведение считается нормальным среди представителей этого поколения, спросил себя Алессандро. Ему тридцать четыре, он всего на двенадцать лет старше Эллы, но рядом с ней чувствует себя древним стариком.

— И разместили его в Сети, не уведомив меня и не спросив моего согласия? — продолжил он жестким тоном.

— А разве надо было? — удивилась Элла.

Алессандро не мог однозначно ответить на этот вопрос, ведь он находился в публичном месте, однако обсуждать законность съемки и размещения видео в настоящий момент не собирался.

— Позвольте спросить, какова цель всего этого спектакля с туфлей?

— Эти туфли делает мой друг Алонсо Аловар. Видео снималось для рекламы, и поверьте мне, оно сработало, потому что его уже завалили заказами.

— Откуда они узнали, что это его туфли?

— Из хештегов. — Она сокрушенно покачала головой: — Вы ведь даже не знаете, как работают соцсети?

У Алессандро никогда не было ни желания, ни потребности узнать это. Да, он знал, что люди могут прославиться за пятнадцать минут благодаря какому-нибудь дурацкому посту, но считал, что это никак не связано с реальной жизнью. С его жизнью. С миром бизнеса и банков, инвестиций и предприятий, акций и бирж. Вероятно, сейчас все изменилось. К сожалению.

— У меня не было в этом нужды, я не интересовался соцсетями, — ответил он. — В настоящее же время, как я сказал, я намерен подключить это средство для рекламы моих гостиниц. И предлагаю вам следующее: вы вместе со мной устраиваете короткий тур по отелям Росси. В этом году наша сеть празднует столетие, и в каждом отеле пройдет прием в честь этого события. Ближайший — завтра вечером в Лос-Анджелесе.

Изначально Алессандро планировал ненадолго появиться среди гостей, но сейчас его планы изменились. Он понимал, что ему придется задержаться больше чем на час, чтобы вместе с Эллой приветствовать гостей и вести с ними светские беседы.

— Тур? — От изумления Элла открыла рот. — Вы хотите, чтобы я вместе с вами отправилась в тур?

— Да, идея в том, что мы отправимся вместе, и это будут освещать различные журналы.

— Вместе? — спросила Элла. — Вы имеете в виду, вместе-вместе?

Элла поддразнивала Алессандро, но он решил воспринимать ее всерьез. И прояснить, что именно он хочет от нее получить — и что категорически не хочет.

— Вместе исключительно ради рекламных целей, уверяю вас. Как вы ни очаровательны, мисс Эш, это исключительно деловое предложение и никакое иное.

— И я должна буду рассказывать об этом в соцсетях? — восторженно уточнила Элла. — У меня будет целая серия, по посту в день! Ведь можно продолжить с туфелькой — Прекрасный принц находит свою Принцессу! И что происходить дальше? Куда они едут? Это будет нечто.

— Я не рассматривал этот вопрос под таким углом, — сказал Алессандро, — но это может быть довольно эффективно. — Для него это выглядело чудовищно дешевым трюком, но мир, вероятно, такое устраивало. — Главное — чтобы вы уделили особое внимание гостиницам, а не нелепой истории. — Он перевел взгляд на Лиан. — Вы не одобряете? — спросил он, и она вздрогнула.

— Почему я должна не одобрять?

Алессандро и сам не знал, но чувствовал, что ей затея не нравится. Во всем этом было нечто безвкусное. Он не стремился к публичности. Ненавидел внимание. Однако сейчас обстоятельства вынуждали его применять нестандартные методы. Ради гостиницы. Ради спасения «Группы компаний Росси».

«А разве нет еще одной причины, зачем ты все это делаешь?»

Алессандро отмахнулся от тихого внутреннего голоса.

— Вот и ответьте мне.

Лиан отвела взгляд.

— Не скажу, что я не одобряю. Да и кто я такая, чтобы одобрять или осуждать. Это решение Эллы.

— И в самом деле. — Алессандро опять обратился к Элле: — В Америке есть два отеля Росси, один в Лос-Анджелесе, другой здесь, в Нью-Йорке. В Европе их три — в Лондоне, Париже и Риме. Приемы запланированы на всю следующую неделю. — Он понимал, что ему придется мотаться по миру в компании Эллы Эш, и собирался работать дистанционно. К тому же он надеялся, что тур даст ему возможность сделать то, что он запланировал на следующий месяц, — проверить все отели. — Разумеется, я оплачу вам потраченное время, а также обеспечу вас жильем и необходимым гардеробом.

— Я сама обзаведусь гардеробом, — заверила его Элла. — Это будет отличным шансом для тех дизайнеров, с которыми я работаю. Поверьте, вы не будете разочарованы.

Алессандро коротко кивнул:

— Отлично. Все, о чем я прошу, — размещать тексты и фотографии только после того, как я их увижу и одобрю. — Пусть он и не спец в соцсетях, но он отлично знает, как неправильная фотография или фраза способны загнать ситуацию в штопор, не говоря уже о том, чтобы выставить человека дураком.

Весь проект стал казаться ему плохой идеей, но он успокаивал себя тем, что дела всего на неделю.

— Договорились, но вам придется довериться мне. Судя по тому, с чем я столкнулась, то, что вы считаете действенным, в соцсетях может не сработать.

— Естественно, я готов слушать ваши советы, но мое слово будет решающим.

— Хорошо. — Элла улыбнулась ему.

— Итак, вы согласны? — спросил он.

— Да. У меня есть условие.

— О? — произнес он холодным тоном. — И какое же?

— Лиан поедет со мной.

Лиан изумленно охнула. Алессандро посмотрел на нее и заметил, как расширились у нее глаза. Она явно была ошеломлена.

— Я не возражаю, — сказал он, с удивлением осознавая, что эта новость радует его.

— Отлично, потому что она мне понадобится.

— Зачем? — спросил Алессандро.

— В качестве моральной поддержки и компании. — Элла была непоколебима. — Либо она едет, либо не еду я.

— Никакой надобности в ультиматуме нет. — Алессандро ни в малейшей степени не возражал против участия Лиан в их туре. Как раз напротив. — Вы можете взять отпуск? — спросил он у нее, хотя и не знал, работает ли она и вообще чем занимается.

— Я учительница, и неделю назад у нас начались летние каникулы, так что да… в теории.

— В теории? У вас есть желание присоединиться к нам?

Лиан повернулась к Элле.

— Ведь, по сути, я тебе не нужна, не так ли? — тихо спросила она.

— Нужна, — твердо сказала Элла. — Ты очень разумная, я без тебя как без рук. Ты и сама это знаешь. — Она взяла сестру за руку: — Прошу тебя, Лиан. Ты нужна мне. Честное слово.

Лиан неуверенно переводила взгляд с Эллы на Алессандро и обратно. Было видно, что ее мучают сомнения. Почему она так сопротивляется, спросил себя Алессандро, ощутив укол возмущения. Он предлагает ей полностью оплаченную интересную поездку с возможностью останавливаться в роскошных отелях. Она могла бы благодарить за это судьбу или хотя бы его.

— Ну? — с нетерпением в голосе спросил он.

Лиан набрала в грудь побольше воздуха и, сжав руку Эллы, кивнула.

— Хорошо, — сказала она так, будто соглашалась на опасную авантюру, а не на увеселительную поездку. — Я поеду.

Глава 4

Лиан посмотрела в иллюминатор частного самолета. За бортом было безоблачное небо. Меньше чем через час им предстоит приземлиться в Лос-Анджелесе. Не безумство ли это с ее стороны? Всего сорок восемь часов назад Алессандро Росси наступил ей на ногу, и вот она уже в его самолете летит на другой конец страны.

Она перевела взгляд на Эллу, которая сидела в кресле напротив. Сестра, как всегда, не вылезала из телефона. Лиан пожалела о том, что не плавает по соцсетям так же, как Элла, — сейчас это помогло бы ей отвлечься от тревожных мыслей, которые крутятся в голове.

Зачем Элла настояла, чтобы она поехала в этот сумасшедший тур? И зачем она согласилась? Естественно, она знала ответы на оба вопроса: Элла всегда считала ее благоразумной, и она согласилась, так как никогда не могла сказать «нет» своей сестре.

«А еще потому, что ты хочешь провести время с Алессандро Росси».

Не удержавшись, Лиан взглянула на него. Он сидел по диагонали от нее и работал с документами. Испугавшись, что он заметит ее взгляд, она быстро отвернулась к иллюминатору. Сегодня им предстоит прием в Лос-Анджелесе, через два дня в Лондоне. Мать была ошеломлена таким бурным развитием событий, однако резкий поворот в судьбе дочери наполнил ее надеждой.

«Это твой шанс сделать хорошую партию! — воскликнула она. — Наконец-то ты сможешь найти себе мужа. Не зевай! Используй шанс по максимуму, если сможешь».

«Мама, Алессандро Росси даже не смотрит на меня», — возразила ей Лиан.

«Естественно, не за Росси, — заявила Эмили. — Он тебе не по зубам, это точно».

Лиан в тот раз постаралась изо всех сил не показать, как ее задели слова матери. Конечно, она знала, что та всегда говорит правду, но все равно было обидно.

«Может, за кого-нибудь, кто работает у него, за какого-нибудь его помощника или знакомого? Будь начеку, постарайся выглядеть наилучшим образом. Я упакую голубое платье».

«А что, если я не хочу замуж? — полушутя спросила она у матери. — Что, если у меня нет желания ловить жениха на крючок?»

Она всегда мечтала, что в ее жизни появится тот самый, единственный, и заключит ее в объятия. Что ей не придется искать любовь, потому что любовь сама найдет ее.

«Ба, — хмыкнула мать, — с мужчинами иначе нельзя».

Лиан вздохнула с грустной улыбкой. Ей было жаль мать, чья жизнь была испорчена двумя неудачными браками. Ее отец оказался игроком, а Роберт Эш, движимый щедростью, буквально сорил деньгами. Эмили, по сути, дважды осталась без средств к существованию. Неудивительно, что она стала прагматичной и преисполнилась горечи, изливая свое разочарование на дочерей. Манон научилась не обращать на это внимания, Лиан же все еще требовалось делать над собой усилие, чтобы не обижаться.

Она сомневалась, что мать любила кого-то из мужей, но подозревала, что та испытывала какое-то подобие привязанности к ним. Конечно, никакой сказки в их отношениях не было. Наверное, со вздохом подумала она, эпические истории любви с хрустальными туфельками — это выдумки. Но уж больно хочется хотя бы однажды оказаться в сказке и встретить Прекрасного принца, который поймет ее, который полюбит ее, который увидит ее в истинном свете.

— Сколько просмотров? — спросила она у сестры, и Элла заглянула в телефон.

— Шестьсот тысяч. Безумие какое-то. — Она весело посмотрела на Алессандро: — Как получилось, что вы стали знаменитостью?

— Моя семья — одна из старейших аристократических семей Италии и более сотни лет инвестировала в Европу, — ответил он, не отрывая взгляда от бумаг.

— Однако я вам все равно понадобилась, — съязвила Элла.

После этих слов Алессандро поднял голову и многозначительно изогнул бровь.

— Считайте это, мисс Эш, социальным экспериментом, а не необходимостью. Отели Росси — это лишь одно направление семейного бизнеса. — Пожав плечами, он опустил взгляд в бумаги. — Мое состояние не зависит от отелей, но мне хочется, чтобы они процветали, что вполне естественно.

Он исподлобья глянул на нее, и она ответила ему лучезарной улыбкой. Пробормотав извинения, Лиан встала с кресла и решила обследовать самолет и не слушать, как Элла и Алессандро обмениваются колкостями.

В передней части самолета был оборудован кабинет с просторным письменным столом красного дерева. Полукруглые стены закрывали специально изготовленные книжные полки. Лиан провела пальцем по корешкам — классика философии, поэзии и истории на нескольких языках. Интересно, Алессандро прочитал их все или они просто для антуража? Она взяла с полки томик стихов, и книга сама открылась на потрепанной странице с пометками. Это было «Завтра на рассвете» Виктора Гюго.

Demain, dès l'aube, a l'heure où blanchit la campagne, Je partirai.

— «Завтра, на рассвете, когда земля побелеет, я уйду».

Лиан едва не вскрикнула, услышав рядом голос Алессандро. Она не заметила, как он вошел в кабинет, встал у нее за спиной и заглянул в книгу.

— Вы знаете это стихотворение? — спросила она, закрывая книгу и убирая ее на полку.

— Очень хорошо. — Помолчав, он тихо продолжил: — «Vois-tu, je sais que tu m'attends. J'irai par la forêt, j'irai par la montagne».

— «Я знаю, что ты ждешь меня. Пойду я по лесам, пойду я по горам». — Она покачала головой. — Вы говорите по-французски?

Улыбка, появившаяся на его губах, была нежной, и Лиан под его взглядом обдало жаром.

— Да, — ответил он по-французски.

Лиан рассмеялась. В ней поднялось нечто, чему она опасалась дать определение.

— Между прочим, — добавил Алессандро, — у меня только школьный французский. Писать на французском я не умею. Но очень люблю этот язык.

— Однако вы можете цитировать Гюго! — воскликнула Лиан. — Я под впечатлением.

— Мне всегда нравилось это стихотворение.

— Оно такое грустное, — проговорила Лиан.

Стихотворение ей тоже нравилось. Оно пробуждало в ее душе ту тоску, что она испытала, когда отец оказался втянут в скандал и их жизнь круто изменилась. Им пришлось покинуть маленький дом в Лионе, переехать в Париж, а затем — в Нью-Йорк. Вскоре после этого отец умер, а они погрузились в новую жизнь, незнакомую и даже враждебную. Эта утрата поселила в ней печаль, которая и заставляла ее оставаться в тени.

— Гюго посвятил его своей дочери, — сказал Алессандро, — она утонула в Сене вскоре после свадьбы.

Лиан кивнула — она знала эту историю.

— Ее юбки оказались слишком тяжелыми и потянули на дно, муж пытался спасти ее. Ей было всего девятнадцать.

— Совсем не похоже на сказку.

— Но ведь сказки — это выдумки, правда?

Алессандро склонил голову набок и пристально посмотрел на нее.

— Вы так думаете? — спросил он.

Лиан очень хотелось признаться в том, что она всем сердцем верит в сказки. Однако она не решилась говорить о настоящей любви и вечном счастье, так как подозревала, что Алессандро циник. К тому же у нее не было никаких доказательств существования настоящей любви и вечного счастья, только глубоко укоренившееся убеждение или, может быть, просто надежда, что настоящая любовь действительно где-то существует и может расцвести во что-то большое и чудесное.

— Я пришла к такому выводу на основании того, что видела, — ответила она. — Между прочим, мы с вами тоже сочиняем сказку для общественного потребления. — В ее голосе прозвучало больше горечи, чем она рассчитывала.

— Значит, вы все это не одобряете.

— Я не столько не одобряю, сколько… сомневаюсь. В эффективности и нравственности такого плана.

— Нравственности? — Алессандро сложил руки на груди, и под тканью его рубашки забугрились мышцы. — А что аморального в размещении в соцсетях новых видов гостиниц Росси?

Лиан пожала плечами. А ведь дело не в неодобрении, вдруг сообразила она, она просто ревнует!

— Вы прихватили с собой Эллу, чтобы породить сплетни и домыслы, — сказала она.

— Я прихватил с собой Эллу, — возразил ей Алессандро, — чтобы повысить узнаваемость отелей в соцсетях.

— Но вы же знаете, что она выдумает какую-то дурацкую историю и расскажет ее в своих постах. О Принце и Принцессе — в общем, все в таком духе.

— Вы так думаете? — спросил Алессандро. — Не забывайте, все посты должны быть согласованы со мной. Как бы то ни было, вы разрешили своей сестре принять участие в туре.

— Ей двадцать два, она совершеннолетняя. Я не могу решать за нее.

— Верно.

Он привалился боком к книжной полке и оказался так близко от Лиан, что она ощутила тепло его сильного тела. Она представила, каково это было бы, если бы она положила руку ему на грудь, и от кожи ее ладонь отделяла бы только тонкая ткань рубашки. Ее непреодолимо тянуло к нему, словно растение — к солнцу. Нелепость какая-то, подумала она. Стыд и позор, особенно когда она сомневается в том, что он способен испытывать к ней какие-либо чувства.

— Значит, вы бы предпочли, чтобы она не соглашалась? — предположил он. — Чтобы я не предлагал ей участие в своем плане?

Лиан покачала головой:

— Не мне такое решать.

— Но у вас же должно быть свое мнение, — продолжал настаивать Алессандро.

Она робко посмотрела на него снизу вверх. При том, что в ближайшую неделю они с Эллой будут полностью зависеть от его великодушия, ей не хотелось высказывать свое мнение. К тому же ей не хотелось, чтобы он счел ее ханжой, строгой школьной училкой, хотя на самом деле она таковой и является.

— Все подумают, что вы двое влюбились друг в друга, — очень тихо проговорила она.

— И это сразу подстегнет интерес, — резюмировал Алессандро. — Мне это только на руку.

Лиан поняла, что ему безразлично, какое мнение складывается о нем у людей.

— Просто мне неприятно обманывать, — сказала она. Хотя будет ли это обманом, если в конечном итоге Алессандро и Элла влюбятся друг в друга?

— Мне тоже, — отозвался Алессандро.

Нахмурившись, Лиан озадаченно посмотрела на него:

— Тогда зачем?…

— Едва ли это можно назвать обманом, — задумчиво проговорил Алессандро и наклонился к ней. Лиан не решилась отстраниться, да и не хотела. От лимонного запаха его одеколона у нее закружилась голова. — Для успешного маркетинга все средства хороши. Нужно показывать все так, как тебе выгодно. Вот и все.

Лиан медленно кивнула. Она понимала: ее волнует не столько обман, сколько тот факт, что Элла и Алессандро выступают в этом проекте парой. И у нее не хватало доводов, чтобы подавить поднимающееся в душе опасение, что Алессандро не устоит перед чарами Эллы. Элла красива, очаровательна, весела и всегда готова к флирту. Как можно сопротивляться всему этому? Вот и Алессандро не будет, подумала она, не сможет он удержать свои эмоции в узде.

* * *

Какие у нее потрясающие глаза, тем временем думал Алессандро, глубокого сиреневого цвета, опушенные длинными ресницами, которые бросают тень на щеки, когда она опускает взгляд, а это случается очень часто. Он понимал, что заставляет ее нервничать, и это наполняло его и сожалением, и удовлетворением. Ему нравилось, что он так действует на нее. Нравилось, когда ее глаза расширялись под действием какого-то чувства, когда ее дыхание становилось неровным. Он с наслаждением вдыхал исходящий от нее цветочный аромат. Аромат взрослого человека, сдержанного, утонченного. Он ощущал в ней хрупкость и ранимость, а также силу и твердость. Эта женщина соткана из противоречий, из тайн и, вероятно, даже не догадывается об этом.

Она более очаровательна и соблазнительна, чем ее харизматичная сестра, которая не отлипает от телефона, а если и отлипает, то секунд на тридцать, чтобы выдать какую-нибудь колкость или пофлиртовать. В Лиан есть глубина, которой не обладает Элла.

С чего это вдруг он вздумал сравнивать сестер?! Он не намерен поддаваться растущему притяжению между ними, как бы приятно ему ни было представлять, что будет, если он наклонится немного вперед, вдохнет ее аромат, проведет пальцами по ее шелковистой коже, привлечет ее к себе…

— Откуда вы знаете это стихотворение? — спросил он, слегка отклоняясь назад. Ему захотелось побольше узнать о ней.

— Его проходят в школе во Франции. Оно было одним из моих любимых. Я и сейчас учу его со своими учениками.

— Значит, вы выросли во Франции?

— Да, жила в Лионе, потом в Париже. Когда мне было одиннадцать, мы переехали в Нью-Йорк.

— Как так получилось?

— Вопросы, вопросы… — Лиан рассмеялась и отошла. — Мой отец был мелким дипломатом. Его отправили в Нью-Йорк. — Она обернулась, посмотрела на Алессандро, и ее глаза лукаво блеснули. — Очевидно, он был большим другом вашего отца.

— Разве? — ровным тоном осведомился Алессандро. Такая дружба — плохая рекомендация, подумал он. Его отец всегда отличался безрассудством и беспечностью, его всегда легко было обвести вокруг пальца. Он ввязывался то в одну любовную связь, то в другую и нимало не заботился о том, что причиняет кому-то боль.

— Ну, на это можно смотреть по-разному, — сказала Лиан. — Но именно благодаря этой дружбе мы получили приглашение на ваш бал. Однажды в Монте-Карло, за столом, где играли в баккару, мой отец дал вашему сто франков. Тот, вероятно, об этом не забыл. И многие годы моя фамилия была в списке тех, кому высылались приглашения на разные мероприятия.

— Ясно. — Губы Алессандро изогнулись в циничной ухмылке.

— Мой отец был игроком, — тихо добавила она. — За игорными столами он потерял все свои деньги, и мы переехали в Париж, а потом в Нью-Йорк, чтобы избежать бесчестия. Вскоре после этого он умер.

Алессандро услышал, как дрогнул ее голос, и это тронуло его до глубины души.

— Сожалею.

— Я тоже. Если бы он не потерял все свои деньги, он не упился бы до смерти и не умер бы от печеночной недостаточности, — вздохнула она.

— Боюсь, мой отец во многом похож на вашего. Правда, он все еще жив и ведет светскую жизнь на Ибице.

— Вы совсем не похожи на него, — уверенно сказала Лиан.

— Хвала Господу за это.

— Вы намеренно сделали такой выбор? Быть другим?

Ее проницательность заставила Алессандро почувствовать себя неуютно.

— Да, намеренно. — Он никогда не станет ведомым, как это было с его отцом, не допустит, чтобы им руководила похоть, как отцом, или эмоции, как матерью. Первая привела отца к беспутству, вторые — мать к смерти.

— Знаете, вы очень интересуете таблоиды, — с улыбкой сказала Лиан. — Вас всегда считали затворником, и предстоящая череда приемов вызывает жгучее любопытство.

Алессандро шагнул к ней:

— Вы читали обо мне?

Щеки Лиан залил нежный румянец.

— С моей стороны было бы упущением, если бы я не прочитала — ведь моя сестра уезжает с вами на целую неделю.

— Вы правы. Только не верьте всему, что там пишут.

— Значит, вы не затворник? — спросила Лиан.

— Затворник — слишком сильно сказано. Я люблю общество себя самого, и общение с другими людьми часто бывает утомительным.

— Тогда все эти приемы — пытка для вас, — сказала Лиан.

— Я намерен присутствовать столько, сколько необходимо для рекламы, — ответил Алессандро.

— Уж больно цинично все это звучит.

— Потому что я циник. — Он произнес это резче, чем рассчитывал, и Лиан удивленно заморгала.

Как ни приятно было Алессандро поболтать и пофлиртовать, он не желал, чтобы у Лиан возникли какие-либо заблуждения относительно его. Как она и сказала, он не верит в сказки. Совсем. И отказывается давать ей хоть малейшую надежду на то, что сможет изменить свое мнение.

Лиан долго всматривалась в него, словно взвешивая, сколько правды в его словах, затем повернулась и пошла к двери, ведшей в соседнее помещение.

— А что там?

Она открыла дверь.

— Спальня, — ответил подошедший к ней Алессандро.

— Очаровательная комната, — неожиданно хриплым голосом сказала Лиан, и Алессандро показалось, что она вообразила, какая приятная сцена могла бы произойти в этом помещении.

Когда Лиан стала закрывать дверь, он перехватил ее руку. Воздух между ними наэлектризовался. Вот бы сжать ее в объятиях, вдруг подумал Алессандро…

Но нет. Безумие думать о таком. Он не допустит, чтобы им руководили эмоции или желания. Сдержанность — вот его девиз. И он не позволит Лиан Бланшар менять его взгляд на жизнь.

— Вам стоит взглянуть на ванную, — сказал он, убирая руку. — Там еще роскошнее.

— Да?

Лиан повернулась к нему. Алессандро увидел, что ее глаза потемнели, а губы слегка приоткрылись, и ощутил ответную реакцию в себе. Его охватило желание. Интересно, она чувствует то же самое? Наверняка, только ее лицо бесстрастно, словно высечено из мрамора.

— Проходите, — проговорил он, широко открыл дверь и, положив руку ей на талию, легко подтолкнул Лиан вперед.

— О, боже, — выдохнула она, оглядывая глубокую гидромассажную ванну на двоих, зеркала в позолоченных рамах, бра на колоннах и хрустальную люстру, сверкающую под потолком. — Сплошной… декаданс.

— Вот именно.

Лиан прошла вперед и обернулась:

— Наверняка не вы разрабатывали дизайн?

— Нет, не я. Самолет принадлежит отцу. Я предпочитаю летать регулярными рейсами, но сейчас, учитывая наш проект, я решил, что будет разумнее лететь частным самолетом.

— У вашего отца декадентские вкусы? — удивилась Лиан.

— Можно и так сказать.

— Думаю, это еще одно свидетельство тому, что вы не такой, как он.

— Благодарю вас за комплимент. Мне вот интересно, как вам удалось так много разглядеть?

— Все, что имеет отношение к вам, отличает сдержанность. — Алессандро захлопал глазами и поежился. — Как будто вы постоянно держите себя в узде. Как будто для вас это дело принципа.

Он выдавил из себя смешок, чтобы не показать, как сильно его потрясла ее проницательность. Ведь на самом деле все так и есть. Никогда не поддаваться желаниям, потому что это слабость. Не допускать, чтобы тебя использовали.

— Не уверен, что это комплимент.

— Сдержанность в определенных количествах меня восхищает. — Лиан помолчала. — Мой отец не обладал таким качеством, что плохо для него закончилось.

— Вы тоже не такая, как ваш отец, верно? — сказал Алессандро.

— Ну, я не игрок. — Она грустно засмеялась. — Но если честно, в некоторых аспектах я была бы рада походить на него — быть более веселой и беззаботной, уметь наслаждаться жизнью. Людей тянуло к нему. И меня тоже. — Она помолчала. — Он немного напоминал Эллу, хотя у них не было кровного родства.

Алессандро не понимал, почему Лиан так скорбит о человеке, который разрушил собственную жизнь. По отношению к своим родителям он таких эмоций у себя не допускал.

— Значит, Элла дочь второго мужа вашей матери? — спросил он.

— Да, Роберта Эша. Они поженились, когда мы с Манон были подростками.

— Элла говорила, что не ладит с вашей матерью.

— Это еще мягко сказано. — Лиан отвела взгляд. — Только вины Эллы в этом нет.

— Тогда дело в вашей матери? — не отставал Алессандро, движимый любопытством.

— Иногда с ней бывает трудно, уж больно она колючая. — Лиан снова посмотрела на него: — А ваша мама?

На короткое мгновение Алессандро представил женщину, которую он когда-то, в течение нескольких лет, называл матерью. Он помнил ее либо пьяной, либо забывшейся в хмельном сне, либо вопящей, либо рыдающей. Разве можно скучать по такому человеку? Однако он, к своему стыду… скучал. В последний раз он видел ее, когда она бросала вещи в чемодан. Ему тогда было восемь. Он плакал и просил ее: «Мама, ну пожалуйста, мама…»

— Она ушла, когда мне было восемь, — сдавленным голосом проговорил он. — Я плохо помню ее.

— Ушла?

В ее глазах тут же отразилось сочувствие, и Алессандро разозлился из-за того, что объектом сочувствия стал он. Зачем он столько рассказал? Зачем они разоткровенничались, выкладывая друг другу свои тайны? Ведь никто не заставлял их открывать душу. И вообще, зачем он обсуждает эти темы с Лиан Бланшар? Почему он допускает, чтобы она так сильно влияла на него физически и эмоционально? Это плохой признак. Надо этому положить конец.

— Да, — ответил он и решил, что пора закончить разговор. — А потом, когда мне было одиннадцать, умерла.

— Сожалею.

Он пожал плечами:

— Я справился с этим.

— Разве можно справиться с таким горем? — удивилась Лиан. — Мой отец был игроком и транжирой, но он любил меня. Он принимал меня такой, какая я есть. Я до сих пор тоскую по нему.

— Тогда у вас более утонченная душа, чем у меня. — В следующее мгновение Алессандро по печальному лицу Лиан понял, что своими словами рассказал о себе больше, чем хотел.

— И все равно я сочувствую вам, — проговорила она. — Как сочувствовала бы любому маленькому мальчику, потерявшему маму. Элла лишилась матери, когда была младенцем. Вы об этом знали?

— Эта тема не всплывала в наших разговорах.

— Ну, в этом плане у вас с ней много общего.

Лиан прошла мимо него в спальню, и перед мысленным взором Алессандро вдруг возникла картина: вот она лежит на шелковых простынях, ее золотистые волосы разметались по подушкам, глаза прикрыты…

У двери из комнаты Лиан обернулась:

— Элла наверняка уже гадает, куда мы делись.

Алессандро помотал головой, словно стряхивая с себя наваждение сладкой грезы, и последовал за ней.

Глава 5

— Разве не здорово! — Раскинув руки, Элла кружилась по гостиничному номеру. — Никогда в жизни такого не видела.

— Ну, отели Росси — это олицетворение элегантности и роскоши, — напомнила ей Лиан.

Она тоже была под впечатлением. Им предоставили роскошные апартаменты, в них были гостиная с террасой, столовая, кухня, две огромные спальни с ванными комнатами, оснащенными просторными ваннами и водопадными душами. Больше мрамора и хрусталя ей доводилось видеть только в Версале.

— Я чувствую себя будто во сне. Ущипни меня.

— Хорошо, — со смехом ответила Лиан и ущипнула сестру.

— Ой! — завопила та.

— Что ты кричишь, ведь не больно.

Лиан прошла мимо нее к французскому окну, ведшему на террасу. С террасы открывался изумительный вид на бульвары Лос-Анджелеса с выстроившимися в линию пальмами, на Тихий океан вдали. Подойдя к перилам, она оперлась на кованую ограду и полной грудью вдохнула горячий, сухой воздух, так не похожий на воздух Нью-Йорка.

— Ты же не сердишься на меня, правда? — спросила Элла, подходя к ней.

— Я сержусь? — удивилась Лиан. — Конечно нет. А с какой стати? — Она вообще никогда не сердилась на Эллу — ведь не будешь же злиться на котенка.

— Не знаю, — ответила Элла. — Ты такая задумчивая после того, как мы сошли с самолета.

Разве? Лиан заставила себя улыбнуться.

— Я просто устала.

На самом деле для задумчивости были и другие причины. Разговор с Алессандро на борту самолета посеял в ней неуверенность, она чувствовала себя так, будто кто-то очень осторожно подтолкнул ее вперед, а она пытается устоять на месте.

Она не понимала, почему Алессандро провел с ней столько времени. И не могла определить, действительно ли между ними были чувственные эманации, или ей все это привиделось. Однако каждый раз, когда в голове появлялась подобная мысль, она осаживала себя. Нет, это невозможно, чтобы он испытывал то же самое. Он просто флиртовал с ней ради развлечения. Правда, возражала она себе, короткий флирт не в его духе, он человек совершенно иного склада, он не из тех, что будет развлекаться, глядя на эмоции других людей. За этими возражениями следовали новые доводы и размышления, а следом за ними — новые возражения. Все они не давали ей выйти из задумчивости.

— Я тебя понимаю, — сказала Элла. — Но ведь у нас приключение! — Хотя она улыбалась, взгляд ее оставался встревоженным. — Лиан, ты не жалеешь о том, что я вынудила тебя поехать? Ты же знаешь, что я без тебя как без рук.

— Я-то не жалею, а вот ты не жалеешь? — спросила Лиан. — Я бы не хотела стеснять вас с Алессандро.

— Ах да, Алессандро. — Элла закатила глаза. — Он чересчур красив, правда? Такой мрачный и задумчивый. — Она поежилась. — Не пойму, то ли он меня пугает, то ли наводит на меня скуку. Наверное, и того и другого понемногу. Вы с ним ушли довольно надолго. Что вы там делали? — прищурившись спросила она.

— Он показывал мне самолет. — Лиан сразу занервничала. — Он очень любезный хозяин.

Элла достала телефон:

— Я тут подумала в сегодняшнем посте разместить историю о нашем полете и сделала несколько снимков. Потом будет пост о подготовке к приему. Потом фото бального зала с Алессандро на заднем плане — не хочу сразу давать слишком много информации, пусть все гадают. Что скажешь?

Лиан просмотрела красиво сделанные снимки голубого неба из иллюминатора, потом фото Алессандро, работающего с документами.

— Мне кажется, замечательно, — сказала она, подавляя приступ ревности — только вот к чему? — Но главное, как оценит их Алессандро.

— В этом-то и беда, — вздохнула Элла. — Просто не верится, что у него нет аккаунта в соцсетях.

— У меня тоже нет, — напомнила ей Лиан. Ей, как учителю, не рекомендовали открывать аккаунты, и ее не интересовало общение в этом поверхностном, по ее мнению, мире.

— Вы, ребята, идеально подходите друг другу, — медленно проговорила Элла, внимательно глядя на сестру. — Оба старомодные, застряли где-то в каменном веке.

— Так вот как ты меня видишь. — Лиан попыталась не показать, как ее задели слова сестры, однако у нее плохо это получилось. Неужели Элла действительно считает ее старой и скучной? Что же до того, что они с Алессандро идеально подходят друг другу… Наверняка Элла пошутила.

— Ой, ты же знаешь, что это не так, — заверила ее Элла. — Ладно тебе, давай выбирать платья для вечера. У Алонсо есть друг в Лос-Анджелесе, он уже прислал нам с десяток нарядов. Обещаю, мы будем выглядеть сногсшибательно. Алессандро не сможет отвести от нас глаз.

Пройдя в свою спальню, где были сложены платья, Элла принялась расстегивать чехлы один за другим и разглядывать творения нового модельера.

— Вот оно! — воскликнула она, поворачиваясь к сестре. — Ты будешь великолепно выглядеть в изумрудном. Примерь.

— Сомневаюсь. — Платье было красивым, но Лиан в жизни не стала бы примерять наряд с вырезом до пупка и разрезом до бедра.

— Давай примерь, — взмолилась Элла. — Оно тебе пойдет. У тебя великолепная фигура, когда ты не прячешь ее. Не будь занудой.

Ну вот, она и зануда, и старомодная, и застряла в каменном веке, с обидой подумала Лиан. Хотя какая разница? Ей все равно не стать такой, как Элла — оживленной и беззаботной, весело идущей по жизни и притягивающей к себе людей. Она всегда это знала, так какой смысл даже пытаться что-то изменить?

— Спасибо большое, но я надену то платье, что привезла с собой, — твердо заявила она.

— То самое голубое уродство, что носила твоя мать? — ужаснулась Элла. — Лиан, так нельзя. В нем ты будешь выглядеть… моей теткой. Ради бога, опомнись, мы идем на прием в Лос-Анджелесе…

— И? — Конечно, она не хотела надевать старое платье, но из упрямства вздернула подбородок. Как-никак, она старомодна. — У меня только оно и есть.

— А то фиолетовое, что я давала тебе?

— Ты забыла, что мы его вернули? Так что все в порядке, Элла. Я не буду фотографироваться для рекламы. Мне вообще можно не идти на бал.

— Не идти? — От изумления Элла открыла рот. — Это невозможно, ты нужна мне там.

— В последний раз я тебе не понадобилась, — сказала Лиан.

— Сейчас все по-другому, — настаивала Элла. — Сейчас мы будем под пристальным вниманием. Я могу сделать какую-нибудь глупость. Ты сама это знаешь. Прошу тебя, Лиан.

Лиан не могла не уступить.

— Ладно, не переживай, я пойду, — пообещала она.

Она пошла бы даже против своей воли, хотя и не знала почему. Ради Эллы, чтобы поддержать ее? Но Элла постоянно будет находиться рядом с Алессандро, весело болтать и смеяться, очаровывать его. А где будет находиться она сама? Стоять в уголке, как обычно?

Еще один вечер, еще один прием. Нет смысла смотреть на часы, так как мероприятие еще и не началось. Если он хочет, чтобы реклама сработала, ему придется остаться здесь больше, чем на обычные пятнадцать минут.

Алессандро выпил шампанского и перевел взгляд на двери бального зала отеля Росси в Лос-Анджелесе, современного здания из стекла и бетона, заключавшего внутри себя роскошь и элегантность Старого Света. Где Элла? И где Лиан?

Он не виделся с сестрами с того момента, как они прибыли в гостиницу и отправились в свой номер. После приезда он усердно пытался работать с документами, но мысли постоянно перескакивали на Лиан, которая после той беседы не перемолвилась с ним ни словом. Она даже ни разу не взглянула на него, и это встревожило его, что, в свою очередь, вызвало у него раздражение. С каких это пор он допускает, чтобы кто-то влиял на него, тем более такая серая мышка, как Лиан Бланшар! Только она не мышка, хотя иногда кажется таковой. Как ей удалось проникнуть ему в душу? Почему он не может забыть ее глаза, крохотную родинку в уголке рта?

Нелепость какая-то. Он приехал сюда работать, потом ему предстоит переезд в Рим, где его ждут еще более важные дела. Ему нельзя отвлекаться и тем более отвлекаться на искушение в лице женщины с аметистовыми глазами.

— Алессандро!

Он повернул голову на звонкий голос Эллы. Выглядела она потрясающе, однако его взгляд метнулся дальше, к дверям, ведшим в пустой коридор.

— Где Лиан?

— Она все еще одевается, а я не хотела опаздывать. Хотела сделать снимки бального зала. Вот, смотрите. — Она протянула ему телефон, но он не удосужился взглянуть на фотографии.

— Да, одобряю.

— Вот и хорошо. А я-то боялась, что вы будете совать нос в мою работу и рассказывать, как правильно ее делать. — Изогнув бровь, она задумчиво оглядела его: — У меня такое чувство, что в настоящий момент наш проект мало вас заботит.

— Естественно, работу с соцсетями я возлагаю полностью на вас. — Он натянуто улыбнулся. — Разве не такой была договоренность?

Его взгляд опять устремился к дверям. В зале стали собираться гости, заиграла музыка, появились официанты с подносами. Где же Лиан?

— Что ж, думаю, настало время вам засверкать, — обратился он к Элле, взял ее за руку и повел навстречу гостям.

Прошел час, который показался Алессандро вечностью. Элла была в отличной форме, она вела оживленную светскую беседу, много смеялась, перед камерами изящно отбрасывала за спину волосы. Лиан так и не появилась.

Вероятно, Элла заметила его нетерпение, потому что, взяв у проходящего мимо официанта бокал шампанского, негромко проговорила:

— Если вы ее ищете, то я видела, как она проскочила на террасу.

— Кого я ищу? — спросил Алессандро, и Элла закатила глаза:

— Лиан, естественно. Вы весь вечер высматриваете ее в зале. К счастью, я не обижаюсь, — улыбнулась она. — В общем, она на террасе.

— Я не искал ее, — буркнул Алессандро. — Я просто пытался понять, где она.

— Ну, теперь вы знаете. — Элла чокнулась с ним. — Если понадобится, там ее и найдете. А я пока посверкаю еще чуть-чуть.

Не пойдет он ни на какую террасу, сказал себе Алессандро, но спустя несколько минут уже шел к широким дверям. Терраса, выходившая на Беверли-Хиллз, была погружена в полумрак, поэтому он не сразу увидел Лиан среди гостей, решивших подышать воздухом. Она стояла у перил и смотрела на город, ветер перебирал ее светлые волосы.

— Почему вы прячетесь? — поинтересовался Алессандро, подходя к ней.

— Я не прячусь. Я просто не люблю большие сборища, и два почти подряд — это для меня слишком.

— Вы уже давно здесь, как мне кажется. В бальном зале я вас не видел.

Она вздернула подбородок, ее глаза блеснули.

— Вы искали меня? — спросила она.

— Я лишь пытался понять, куда вы делись.

Она пожала плечами:

— Теперь вы знаете.

— Вы прячетесь здесь по какой-то причине? — уточнил Алессандро. — Ваше место на приеме, как и Эллы, — добавил он.

— Ничего подобного, — тут же ощетинилась Лиан. — Как бы то ни было, у меня нет желания там находиться. — Она выдавила из себя улыбку. — Да и платье у меня нелепое. По сути, сплошное уродство.

Алессандро оглядел ее и вынужден был признать, что ее наряд оставляет желать лучшего.

— Может, это и не последний писк моды, — сказал он. — Но зачем вы его надели, если оно вам не нравится?

Лиан грустно усмехнулась:

— Даже не знаю.

— Элла заверила меня в том, что позаботится о вашем гардеробе…

— О своем гардеробе. Верно, я могла бы надеть одно из платьев, которые прислали ей друзья-модельеры, только они мне не подходят, я глупо выгляжу с вырезом до пупка и с разрезом до бедра.

Алессандро на секунду представил ее в таком наряде, и его обдало жаром, однако ему удалось сохранить бесстрастное выражение на лице.

— Если вы не нашли подходящее платье, значит, его нужно купить. Завтра, перед отлетом в Лондон, поедем по магазинам.

— Что? — удивилась она. — Нет!

— Почему нет? Время у нас есть, а вам нужен подходящий туалет.

На самом же деле ему просто хотелось побыть с ней, купить ей что-нибудь красивое. Увидеть ее в этом…

— Я могу и сама пройтись по магазинам, — заявила Лиан.

— Глупости, — возразил ей Алессандро. — Вы не знаете ни город, ни магазины. Раз я пригласил вас в этот тур, значит, я должен обеспечить вас всем необходимым. Мы пойдем вместе.

Лиан долго смотрела ему в глаза.

— Только не надо жалеть меня, — предупредила она.

— Жалеть вас? — изумился Алессандро. — А с какой стати мне вас жалеть?

Лиан покачала головой:

— Пусть я не так эффектна и красива, как Элла, но я все равно не желаю быть вашим благотворительным проектом.

Она собралась отойти от него, но он схватил ее за руку.

— Лиан, я не жалею вас. — Алессандро замолчал, не зная, что сказать дальше, чтобы не открыть свои чувства. Хотя даже не знал, что чувствует, однако твердо знал, что хочет завтра вместе с ней пойти по магазинам. Очень хочет. — У меня от Эллы начинает болеть голова, — наконец признался он. — Я по горло сыт ее болтовней и весельем. Сказать по правде, я бы предпочел постоять на террасе. — «С вами».

Слабая улыбка тронула ее губы и исчезла.

— Вы сами себя наказали со всеми этими приемами.

— Наверное, да. — Алессандро выпустил ее руку. — Итак, завтра встречаемся в вестибюле в десять утра. У нас будет несколько часов до вылета.

— А Элла? Она тоже с нами поедет? — спросила Лиан, и Алессандро вдруг сообразил, что ему совсем не хочется, чтобы их сопровождала Элла.

— Если ей нужны новые платья, пусть едет, конечно, — ответил он.

А что еще он мог сказать? Может, будет даже лучше, если Элла поедет с ними.

Глава 6

— Где Элла?

Этот короткий вопрос заставил Лиан сбиться с шага. Алессандро уже ждал ее в вестибюле. На нем был темно-синий костюм, а его короткостриженые волосы еще не высохли после душа.

— Она сказала, что десять для нее слишком рано, — ответила Лиан, подходя к нему.

На самом же деле она надеялась, что Элла поедет с ними и послужит своего рода защитным барьером между ней и Алессандро, а своей болтовней избавит их от неловкого молчания. И вот сейчас, стоя перед ним и глядя в его бесстрастное лицо, она с трудом сдерживала желание провалиться сквозь землю.

— Ясно, — сказал он. — Машина ждет.

Лиан вслед за ним направилась к поджидавшему их лимузину. Алессандро открыл для нее дверцу, и она села на заднее сиденье. Сев рядом, он захлопнул дверцу, достал телефон и принялся набивать сообщение. Лиан же повернулась к окну, и ее взгляд заскользил по пальмам и розовым оштукатуренным зданиям. Дорога заняла всего несколько минут, вскоре они остановились у одного из самых дорогих бутиков Беверли-Хиллз, за матовыми окнами которого пряталось царство элегантности.

— Почему здесь никого нет? — шепотом спросила Лиан, когда величественного вида женщина в шелковой блузке и юбке-карандаше пригласила их пройти в магазин.

Одежды на вешалках было мало, несколько нарядов демонстрировали безликие манекены. Повсюду были расставлены обитые бархатом кресла и диваны. В воздухе плавал дорогой аромат с нотками бергамота и ванили.

— Потому что я так договорился, — ответил Алессандро.

Лиан недоумевала: почему человек, отдающий приказы магазинам и летающий на собственном самолете, вдруг проявил интерес к такой невзрачной мышке, как она? Когда он сел на диван и принялся просматривать сообщения, она решила, что он уже забыл о ней.

— Ей нужно как минимум три вечерних платья, — бросил он, не поднимая головы.

— Ничего подобного! — тут же запротестовала Лиан. Три! У нее никогда не было столько платьев.

На этот раз Алессандро поднял голову и удивленно посмотрел на нее:

— Предстоит еще три приема. Вам понадобится платье для каждого.

— Я могу надеть то же…

— В соцсетях вашей сестры уже происходит то, на что они и рассчитаны. Вполне вероятно, что вы окажетесь на обложке какого-нибудь издания. — Он пожал плечами и обратился к сотруднице магазина: — Три, пожалуйста.

— В каком смысле, на что они рассчитаны? — спросила Лиан, ошарашенная перспективой оказаться на обложке.

— Некоторые газеты уже подхватили историю. Уже поступила просьба рассказать об отеле в Нью-Йорке в журнале о стиле жизни, и администратор сказал мне, что количество бронирований сильно выросло.

— Это… это замечательно, правда?

— Конечно. Итак, приступим. — Он бросил многозначительный взгляд на продавщицу.

— Да, мистер Росси. Я уже подобрала несколько туалетов для мисс…

— Бланшар.

Лиан прошла в примерочную и закрыла за собой дверь. Ее пальцы дрожали, когда она расстегивала блузку. Она чувствовала себя уязвленной. Когда они с Алессандро беседовали в самолете, она отлично понимала, что их общение ничего не значит, однако где-то глубоко в ее душе тлела искорка надежды на то, что он хоть капельку заинтересовался ею. Сейчас же она убедилась, что никакого интереса к ней у него нет. Для него она лишь досадное неудобство, и он возится с ней только из жалости. И в самом деле, она его благотворительный проект.

Продавщица помогла ей надеть платье из аквамаринового шелка.

— Ну? — крикнул из зала Алессандро. — Дайте взглянуть.

Лиан даже не повернулась к зеркалу.

— Все замечательно. Вам нет надобности смотреть. — У нее не было желания выставлять себя напоказ перед ним.

— Я хочу видеть, что покупаю, — сказал Алессандро, и Лиан заскрежетала зубами.

— Ладно. — Она раздраженно открыла дверь примерочной и замерла в проеме, уперев руки в бока. Пусть видит ее возмущение! — Удовлетворены?

— Не сказал бы, — медленно произнес Алессандро.

Лиан встретилась с ним взглядом и увидела в его глазах странный блеск. Опять жалость?

— Оно подходит? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Платье было в греческом стиле и ниспадало мягкими складками до пола, но по какой-то причине Лиан чувствовала себя в нем обнаженной. Алессандро разглядывал ее, и она пыталась понять, почему он на нее так странно смотрит.

— Да, подходит, — хрипло произнес он.

— Отлично. Тогда я беру это. Спасибо вам большое, мне больше ничего не нужно.

— Но…

— Нет, — твердо заявила Лиан. — Только это. Я не нуждаюсь в том, чтобы мне покупали наряды. Не желаю быть вашим благотворительным проектом.

— Опять вы… — устало проговорил он.

— Только это, — уже со злостью сказала Лиан и решительным шагом прошла в примерочную.

Если его внимание порождено жалостью, она больше не желает такого внимания! И теперь она дала ему ясно понять это!

Лиан собралась расстегнуть молнию и поняла, что не может дотянуться до бегунка. Проклятье! Она открыла дверь примерочной. Алессандро оторвал взгляд от своего телефона.

— Где продавщица? — спросила она.

— Она что-то там делает с платьем. А что?

Лиан пришлось смириться.

— Я не могу расстегнуть молнию.

Алессандро быстрым движением встал с дивана:

— Я помогу.

Лиан напряглась. Она повернулась спиной к нему и через секунду ощутила прикосновение его теплых пальцев. Замерев, она прилагала все силы, чтобы не реагировать на это, даже затаила дыхание.

Алессандро потянул за бегунок, и Лиан не двигалась, пока он медленно расстегивал молнию до середины.

— Так хватит? — спросил он.

— Да, наверное. — Лиан на ватных ногах отошла от него и повернулась, и в этот момент платье стало сползать с ее плеч. Запаниковав, она обеими руками прижала его к груди.

Подняв взгляд на Алессандро, она опять увидела в его глазах странный блеск. На этот раз она безошибочно распознала в этом блеске страсть. Алессандро шагнул к ней, положил руку ей на талию и наклонился. Она закрыла глаза, непроизвольно подставляя ему лицо.

Неужели он хочет ее поцеловать?

В зале раздался стук каблуков.

— Мистер Росси?… — позвала продавщица и замерла в ошеломлении, увидев их так близко друг от друга. — О.

Лиан в ужасе отшатнулась и быстро захлопнула дверь примерочной.

* * *

Что это было?

Пробормотав благодарность продавщице, Алессандро прошел к дивану. Он провел рукой по волосам, пытаясь справиться с бурлящим в нем желанием. Пальцы, которыми он прикасался к Лиан, все еще горели. Губы тоже жгло огнем, как будто он уже вкусил сладость ее губ. Голова кружилась от ее женственного запаха…

Он едва не поцеловал ее…

С момента первой встречи с Лиан его постоянно тянуло к ней, и он упорно боролся с этим притяжением. Сегодня же Алессандро поддался ему. Да что с ним такое?! Почему эта женщина, не отличающаяся ни яркостью, ни красотой, так действует на него? Заставляет делать вещи, которых в обычной ситуации никогда не сделал бы? Он всегда умел держать себя в руках, был осторожен и сдержан — в общем, был полной противоположностью отцу. И чтобы он потерял голову из-за женщины? Это недопустимо!

Дверь примерочной открылась, и в зал вышла Лиан в своей обычной одежде. На ее щеках был яркий румянец, однако лицо оставалось бесстрастным.

— Спасибо за платье, — сказала она, когда продавщица подала ей пакет. — Теперь, как я понимаю, мы вернемся в гостиницу.

— Нам надо пообедать. — Слова вылетели прежде, чем Алессандро осознал их смысл, и удивили обоих.

— Я могу поесть в номере.

— Здесь неподалеку есть бистро, я уже обедал там. Уверен, у них всегда найдется свободный столик.

Лиан промолчала, и Алессандро отправил сообщение в бистро с просьбой забронировать столик.

— Я вас не понимаю, — нарушила молчание Лиан, когда они сели в лимузин и машина влилась в поток.

— Что вы не понимаете? Мы голодны, значит, нужно поесть. — Он убрал телефон в карман.

— Вы отлично знаете, что я имею в виду. — Лиан повернулась к нему. Ее лицо было мрачным, подбородок вызывающе вздернут. — Ведь так?

Алессандро постарался ничем не выдать свои эмоции. Он не начинал дискуссию, на которой, по всей видимости, настаивала Лиан, однако восхищался тем, что она так отважно затеяла этот разговор. Он видел, каких усилий это требует от нее, и все же не решался быть откровенным.

— Я не знаю, что вы имеете в виду.

— Вы то пышете жаром, то холодны как лед, — сказала она. — Сначала я подумала, что мне все привиделось. Я не сомневалась в этом, потому что считала, что вы никогда не взглянете на меня, особенно когда рядом Элла.

— А при чем тут Элла? — резко спросил Алессандро.

Лиан едва заметно пожала плечами:

— Она красива, очаровательна, весела, харизматична. Всего этого у меня нет.

— Неправда.

— Я не напрашиваюсь на комплименты, — заявила Лиан. — Я просто хочу сообщить вам, что не умею играть в эти игры. В самолете вы сами подошли ко мне, разговаривали так, будто… — Она прикусила губу. — А потом, в примерочной, я на мгновение подумала, что вы сейчас поцелуете меня. — На ее щеках заалел румянец, но Лиан выдержала его взгляд, что сделало ей честь. — Вчера же вечером вы были чем-то раздражены, сегодня утром мне показалось, что вы сердитесь. Понимаю, я, наверное, наивна, но от вас у меня кружится голова, причем не в хорошем смысле. Я не знаю, чем вызвано ваше внимание ко мне, но если… жалостью, то я не желаю такого внимания. — Она отвернулась к окну. — Так что прошу вас и дальше игнорировать меня. Так будет значительно проще.

Алессандро молчал, потрясенный и пристыженный ее речью. Ведь она права, своим поведением он подает ей то один сигнал, то другой. А все потому, что его раздирают противоречия. Он не хочет ничего чувствовать к ней… и в то же время чувствует. Этот факт отрицать невозможно, и именно этот факт дико раздражает его. Он практически ее не знает. Ему нельзя отвлекаться на посторонние вещи. Нельзя поддаваться искушению. Рисковать.

Лимузин остановился у бистро, и они в полном молчании вошли в зал.

— Вы правы, — сказал Алессандро, когда они сели за столик в углу и взяли меню. Лиан заслужила того, чтобы он был с ней честен, признал он. — Простите. Меня мучают… противоречивые чувства.

— Ко мне? — На ее губах промелькнула улыбка. — Забавно, мне от этого не стало легче.

— Меня тянет к вам, — честно признался Алессандро. Глаза Лиан расширились, губы слегка приоткрылись. — Но я этого не хочу. И к вам это не имеет никакого отношения.

Лиан опустила голову и уткнулась в меню — Алессандро понял, что она хочет спрятать лицо.

— Разве? — тихо спросила девушка.

— Как вы могли подумать, что вас это касается?!

Лиан пожала плечами, не поднимая взгляда.

— Я же не из тех, кто способен поджечь мир, правда? — Она посмотрела на него, пытаясь улыбнуться, и сердце Алессандро сжалось от сочувствия. Почему она так низко ценит себя? Возможно, слишком долго жила в тени яркой Эллы? А может, что-то еще вынудило ее усомниться в себе? — Да я таковой себя и не считала.

— Мне совсем не улыбается влюбиться в ту, которая способна поджечь мир, — сказал он. — Лиан, дело вовсе не в том, что вы лишены каких-то качеств. Дело скорее во мне. Я не заинтересован в романтических отношениях. Если я и посылал вам противоречивые сигналы, то именно поэтому.

Лиан долго смотрела на него, потом склонила голову набок:

— А почему не заинтересованы?

— Потому что я видел, какой ущерб могут они нанести. Разбитые сердца и погубленные жизни. А жили счастливо и умерли в один день — такое бывает только в сказках. Вы сами говорили, что не верите в сказки, — напомнил Алессандро, — хотя подозреваю, что верите. Зато я нет.

— Не надо верить в сказки, чтобы иметь романтические отношения, — возразила Лиан. — А вы бросаетесь в крайности.

— Под романтическими я подразумеваю любовь, — сказал Алессандро. Лучше сразу расставить все точки над «¡». — Я не заинтересован в том, чтобы любить кого-то или быть любимым. — Рисковать тем, что либо ты кому-то причинишь боль, либо боль причинят тебе. Отношения родителей послужили ему хорошим примером. У него нет желания проходить через их опыт. — Давайте заказывать.

— Но… — Лиан долго всматривалась в его лицо, а когда поняла, что он имеет в виду, едва заметно усмехнулась. — Да, конечно. Вас вполне устраивают… другие отношения, верно? Непродолжительные связи?

Алессандро кивнул.

— У меня были определенные договоренности, которые меня вполне устраивали, — признался он. — Но вернемся к главному. Я прошу прощения, что подавал вам неверные сигналы, и рад возможности все прояснить. Давайте считать вопрос улаженным.

Впредь он будет держаться подальше от нее, поклялся он себе. Она была права, когда предложила ему полностью игнорировать ее.

Они сделали заказ. Когда официант отошел, между ними воцарилось напряженное молчание.

— Почему не я? — нарушила его Лиан.

Алессандро удивленно посмотрел на нее.

— Почему не вы? — повторил он, вопросительно изогнув брови. — В каком смысле?

— Почему я не подхожу для одной из ваших «договоренностей»? Я никогда никого не просила любить меня. Я говорила вам, что не верю в сказки. Вы согласны на ни к чему не обязывающие связи, так почему не со мной?

Глава 7

Лиан стойко выдержала взгляд Алессандро. Она радовалась тому, что заговорила на эту тему, и одновременно поражалась своей храбрости. В результате все подозрения в том, что ей что-то привиделось, или в том, что он жалеет ее, отпали. Она наконец-то увидела правду, во всяком случае, часть этой правды. Алессандро просто не хочет заводить с ней роман.

— Почему… почему не вы? — произнес он, качая головой с таким видом, будто ответ очевиден.

— Это разумный вопрос. — К ее чести, голос у нее больше не дрожал. А вот руки ей пришлось положить на колени, чтобы не было видно дрожи. Надо же, кто бы мог представить, что она будет сидеть за столом и обсуждать тему отношений между мужчиной и женщиной. Тему секса. Не имея ни малейшего опыта в этой области. — Так объясните мне.

— Потому что… — Алессандро взял стакан и отпил воды. — Потому что вы не из тех женщин, с которыми мужчины вступают в связь.

Лиан удалось сохранить бесстрастное выражение на лице, а вот руки под столом она сжала в кулаки.

— Я не такая?

— А вы бы согласились на такую… договоренность? — спросил Алессандро. — На связь, у которой нет будущего? На ни к чему не обязывающий секс, на примитивное физическое соитие, да, приятное, но заканчивающееся тогда, когда этого пожелаю я? — Он с вызовом посмотрел на Лиан.

Запал, вынудивший ее задать такой острый вопрос, пропал, и теперь она чувствовала неловкость. Закрыв глаза, она вспомнила, как он наклонился к ней в примерочной, как его рука лежала у нее на талии. Прикосновение было мимолетным, но какую же бурю эмоций оно разбудило в ней! А что станет с ней, если он и в самом деле ее поцелует? Если он…

— Лиан, — окликнул ее Алессандро, — ответьте мне.

Девушка открыла глаза.

— Ответить вам? — с невинным видом проговорила она. — Но я все еще думаю над вашим вопросом. — А думает ли она над всем этим? Да, ни к чему не обязывающий секс, бездушная, лишенная чувств связь. Но ведь… сколько удовольствия. Возможность почувствовать себя желанной… выйти из тени…

Алессандро издал звук, похожий на стон.

— Это был риторический вопрос. Естественно, не согласились бы.

— Разве? А почему нет? Я уже говорила вам, что не верю в сказки.

На самом деле Лиан верила, верила всегда. Просто в настоящий момент ей не хотелось в них верить. Ей хотелось флиртовать. Чувствовать себя желанной. Ощущать, как по венам бежит огонь, и знать — или хотя бы надеяться, — что Алессандро испытывает то же самое.

Однако она сразу сникла, едва взглянула на его серьезное лицо. Уверенности в себе, наполнявшей ее последние несколько секунд, как не бывало. Она снова ощутила себя пустой и никому не нужной. Той самой Лиан, которая ищет несуществующую сказку со счастливым концом, которого не бывает.

— Верите, — тихо возразил Алессандро. — Я знаю, что верите, что бы вы ни говорили. Вы женщина… созданная для сказки.

Что это, комплимент? Звучало как комплимент, и все же… ее отвергли, вдруг сообразила Лиан. Она только что вслух высказала пожелание прыгнуть к нему в постель, а он заявил, что не хочет этого. И не захочет.

Разве можно быть такой глупой! Разве можно было хотя бы на минуту поверить в то, что такой красавец вдруг возжелает ее, серую мышку, робкую и невзрачную! Лиан уставилась в стол, мечтая провалиться сквозь землю.

— Я считаю, что наш разговор свернул не туда, — сказал Алессандро. — Давайте подведем линию под этой темой и двинемся дальше уже друзьями.

От его ласковой улыбки она едва не разрыдалась. Горло сдавил спазм. Не в силах произнести ни слова, она лишь кивнула. Потом, набравшись храбрости, чтобы встретить его жалостливый взгляд, кивнула еще раз и проговорила:

— Да, думаю, это хорошая идея.

— Вот и отлично, — обрадовался Алессандро.

Официант принес заказ, и Лиан сосредоточила свое внимание на еде.

Алессандро чувствовал, что разговор пошел не так, как он хотел. И то, что Лиан напрямик задала свой вопрос, удивило и даже шокировало его. «Почему не я?»

И правда, почему?

Ведь ему так легко представить ее в своих объятиях. Представить, как она всем телом прижимается к нему, как целует его… Однако он имел в виду именно то, что сказал ей. Все его связи напоминают сделки: два человека договариваются предоставить друг другу свои тела для удовольствия. Да, все это без души, зато работает. Нет никаких эмоций, исключена вероятность ранить кого-то или самому ощутить сердечную боль, послать неверный сигнал.

Но почему-то мысль о том, чтобы вступить в такую связь с Лиан, выглядит… неправильной. Неправильной и безвкусной. Это то, чего он совсем не хочет, несмотря на огонь, бушующий в его крови.

Она из тех женщин, к которым можно относиться только серьезно, которых нельзя использовать, а потом бросить.

«Вы женщина, созданная для сказки».

Какая сентиментальная фраза! А ведь он сказал ее на полном серьезе. Пусть Лиан ему не поверила, но она заслуживает сказки, самой настоящей сказки со счастливым концом. К сожалению, он ей дать этого не может. И даже пытаться не будет.

Глядя на сосредоточенное лицо Лиан, Алессандро подозревал, что она не верит ему и упорно придерживается мысли, будто он жалеет ее. Однако он не спешил разуверять ее, предпочитая, чтобы они ограничились дружбой и больше не обсуждали подобные вопросы.

Надеясь восстановить прежнее равновесие в их отношениях, он спросил, была ли она когда-либо в Лондоне. Она ответила, что была, и тогда он попросил ее показать ему достопримечательности Парижа.

— Уверена, вы десятки раз видели Париж, — сказала Лиан.

— Да, но вот настоящая парижанка мне его не показывала.

— Я дольше жила в Лионе, а не в Париже, но ладно. — Она пожала плечами и улыбнулась одними губами: — Если будет время, я покажу вам интересные места.

— Уверен, мы сможем выделить на это полдня. — Алессандро решил, что обязательно позаботится об этом. Они приятно проведут время без недопонимания и неловкостей. Он будет относиться к ней как к другу и, если получится, поможет ей чуть сильнее поверить в себя.

— Где Лиан?

Алессандро устремил взгляд за Эллу, туда, где официанты готовили подносы с шампанским для еще одного приема, который на этот раз проходил в отеле Росси в Мейфэре. Хотя он дико устал от этих приемов, ему не терпелось увидеть Лиан в новом платье.

— Она решила не приходить, — ответила Элла. — Очевидно, перелет утомил ее.

— У нее был целый день для отдыха.

Они летели из Лос-Анджелеса в Лондон ночным рейсом, и Алессандро предложил Лиан и Элле свою спальню в самолете, а сам работал и потом подремал в кресле. За одиннадцать часов полета он практически не общался с Лиан, но заметил, что она стала слишком задумчивой и сторонится его. Неужели после вчерашнего разговора? Но почему? Ведь они расставили все точки над «i».

— А зачем она вам? Вы хотите, чтобы она появилась в сегодняшних постах? Я могла бы сфотографировать ее, как она лежит в кровати с мокрым полотенцем на лбу, а вы мечетесь рядом… — Она одарила его понимающей улыбкой.

— Естественно, нет. — Идея была дурацкой. Его меньше всего интересовали посты в соцсетях, даже несмотря на то, что эти соцсети помогали достигать желаемого результата. — Я просто рассчитывал, что она будет здесь. — В платье, которое он ей купил и в котором она напоминала греческую богиню… может быть, Персефону. — Она плохо себя чувствует?

— Думаю, у нее болит голова. — Элла внимательно посмотрела на него. — Если хотите, можете проведать ее. До начала времени хватит. Убедитесь, что с ней все в порядке. — Ее глаза лукаво блеснули. — Уверена, она оценит это.

— Уверен, в этом нет надобности, — буркнул Алессандро. Хватит думать о Лиан.

Однако у него это плохо получалось. Встречая прибывающих гостей, он постоянно задавался вопросами. Почему она решила не приходить на прием? Что на самом деле происходит? Она заболела? Элла сказала, что у нее болит голова, — а что, если это нечто посерьезнее? А что, если она расстроена? Вчера он был немного резок, наверное, хотя и не хотел ранить ее чувства.

В конечном итоге ему надоели эти размышления, и он принял решение проведать Лиан. Он на лифте поднялся на верхний этаж и постучал в дверь апартаментов.

— Лиан! — позвал он. Ответа не было, поэтому он постучал громче. — Лиан! Откройте дверь!

— Иду, иду.

Лиан открыла дверь. На ней была трикотажная футболка в обтяжку и свободные брюки от спортивного костюма. На взгляд Алессандро, выглядела она восхитительно.

— Что случилось? — воскликнула Лиан.

— Почему вы не пришли на прием?

— Потому что я не Золушка, — раздраженно ответила она, — и у меня болит голова.

— Но платье…

— Я надену его в Париже. Вы же сами не хотели, чтобы я на разных приемах появлялась в одном и том же наряде. — Лиан устало вздохнула. — Что вас так разозлило? То, что я не прибежала по первому вашему зову?

Алессандро молча смотрел на нее. Он ведет себя как безумец. Зачем он понесся сюда?

Почему он злится? Причем не на нее, а на себя. Лиан сводит его с ума… и в этом виноват он сам. Допустил, чтобы им управляли эмоции, чтобы эта женщина влияла на него. Как бы они ни расставляли точки над «¡» в Лос-Анджелесе, он не может не думать о ней.

— Я… я не знаю, — растерянно произнес Алессандро.

Он не похож на себя, куда делось все то, чем он так гордился? Сдержанность. Строгий контроль. Хладнокровие…

— Вы не знаете?

Нет, вдруг сообразил Алессандро, проблема в том, что он знает. Знает отлично.

Алессандро одним движением преодолел расстояние, разделявшее их, и сжал Лиан в объятиях, а потом поцеловал.

Глава 8

Поцелуй получился волшебным. Вихрь, который он пробудил в обоих, подхватил их и унес в сладостные выси. Лиан отдалась своим ощущениям, и ей сразу захотелось большего. Когда Алессандро, не отрываясь от нее, сунул руки ей под футболку, она затрепетала. Ее тело словно пробудилось к жизни.

Неожиданно Алессандро со стоном отстранился и сделал шаг назад. Лиан принялась лихорадочно одергивать футболку. Она по его глазам видела, что поцелуй подействовал на него так же сильно, как на нее. Еще она поняла, что им двигала отнюдь не жалость к ней, и это наполнило ее радостью.

Оглядев пустой коридор, Алессандро спросил:

— Мне можно войти?

— Да, конечно.

Он переступил через порог и прошел в роскошную гостиную с бархатной мебелью и картинами известных мастеров на стенах. Лиан закрыла дверь и последовала за ним. После продолжительного молчания он кивнул, будто бы приняв какое-то решение, и заговорил:

— Простите, если я повел себя неблагоразумно. Знаю, такое поведение… не в моем характере. Давайте считать наш поцелуй разрядкой, которая помогла снять напряжение. Мы забудем о нем и двинемся дальше… — После паузы он добавил: — Если вы этого хотите.

Если она этого хочет? А разве у нее есть выбор? Лиан пожалела о том, что не может понять, что именно хочет он. Этот поцелуй сильно повлиял на нее, и что будет с ней, если в их отношениях появится нечто большее?

— Вас не интересуют короткие связи, меня не интересует все остальное, — бесстрастно заявил Алессандро. — Через несколько дней вы вернетесь в Нью-Йорк, а я вернусь в Рим. — В его взгляде, в его тоне Лиан распознала вызов. — Ведь так, Лиан?

Она колебалась, мысленно перебирая различные сценарии. Ей хотелось подойти к Алессандро, схватить его за галстук-бабочку и притянуть к себе. «Все не так», — сказала бы она и поцеловала его. Он отнес бы ее в кровать, и они следующие несколько дней наслаждались бы друг другом…

А что потом?

Он уйдет, когда сочтет нужным. А она вернется в Нью-Йорк с разбитым сердцем, полная сожаления, сломленная печалью. И уже ничто не поможет ей справиться с душевной болью.

— Лиан! — хрипло произнес Алессандро и шагнул к ней. — Ведь это так, да?

— Вы что хотите сказать? Что если я решусь на короткую связь с вами, то вас это устроит? — Лиан словно выталкивала слова через онемевшие губы. Ей не верилось, что она задает этот вопрос.

— Меня тянет к вам, и мне очень тяжело противостоять этому притяжению. Но иначе не будет, — твердо проговорил он. — Несколько дней, несколько незабываемых ночей. Все. — Его голос звучал решительно. Он явно давал понять, что на многое Лиан рассчитывать нечего.

— Вчера вы не предлагали мне даже этого, — с сарказмом сказала она. Алессандро лишь кивнул. — Что же изменилось? Я перестала быть женщиной, созданной для сказки?

А действительно ли он считал ее таковой? Или просто не хотел ранить ее, заявляя, что никогда не влюбится в такую, как она? Может, проблема не в нем, а в ней, чего Лиан всегда опасалась? Она незаметная, словно не создана для любви.

Этот страх давно поселился в ее душе, просто она не желала смотреть ему в лицо. Если бы она была создана для любви, матери не пришлось бы разочаровываться в ней, ей уже давно удалось бы найти себе мужа. А так получается, что за двадцать семь лет на нее никто не взглянул… и единственному мужчине, который завладел ее сердцем, ее любовь совсем не нужна.

После долгого молчания и колебаний Алессандро ответил:

— Правда в том, что я слишком сильно хочу вас. — Чувствовалось, что признание дается ему с трудом. — Если бы вы согласились принять то, что я могу вам предложить, я бы это предложил. Сразу же. Но я хочу быть твердо уверен в том, что вы понимаете суть моего предложения.

— Да, я все отлично понимаю, — заверила его Лиан. — Вы четко изложили свою позицию. Несколько дней — и до свидания.

— Тогда вам решать. — Он не сводил с нее глаз, которые горели ярким огнем. Этот взгляд и возбуждал, и пугал Лиан. Никто никогда не смотрел на нее вот так.

— Почему мне? — прошептала она.

— А почему не вам? Почему вы постоянно делаете вид, будто вас удивляет то, что я желаю вас?

— Потому, что никто раньше не желал. — Она попыталась рассмеяться, но у нее ничего не получилось. — Потому, что раньше меня никто не замечал. Особенно, когда рядом была Элла. Я… незапоминающаяся. — Ей было больно произносить все это.

— Для меня вы очень запоминающаяся, — заверил ее Алессандро. — Я не переставая думаю о вас с того мгновения, как отдавил вам ногу.

— Вы не обязаны рассказывать об этом…

— Почему вы мне не верите? Это правда. Вы настаиваете на том, что не достойны моего внимания. Или чьего-либо. Но это нелепость. Все совсем не так.

Достойна его внимания, подумала Лиан, но не достойна его любви. Алессандро будет уверять ее в том, что все дело в его характере, а она будет считать, что все дело в ней.

Лиан набрала в грудь побольше воздуха.

— А если, — медленно произнесла она, — я бы сказала, что согласна, что бы вы предложили?

— Думаю, вы знаете, что произошло бы дальше.

Глядя на него, Лиан долго размышляла. Искушение велико, но она не такая. И никогда такой не была. Она не может отдать свое тело, не рискуя при этом своим сердцем. Не может согласиться на его условия, как бы ей ни хотелось.

Лиан представила, как он ведет ее в спальню, как снимает с нее одежду, как гладит ее… и в ней мгновенно вспыхнуло жаркое желание. Однако она уже знала, что откажет ему. Ей придется отказать. В каком-то смысле Алессандро прав. Пусть она не создана для сказки, но все еще грезит сказкой и достаточно уважает себя, чтобы соглашаться на меньшее. Кроме того, она, как и он, не хочет испытывать сердечную боль, а ведь именно это и произойдет, если ответит «да». Он уйдет не оглянувшись, его холодное сердце останется целым и невредимым, ее же будет разбито. Зачем обрекать себя на муку ради нескольких дней удовольствия?

— Думаю, на этом нам надо закрыть вопрос, — сказала Лиан и увидела, как он замкнулся. — Потому что вы не хотите рисковать чем-то большим, а я не соглашусь на меньшее.

— Отлично, — сдавленно произнес Алессандро. — Именно этого я и ожидал.

— Сожалею.

— Не надо сожалеть, — покачал он головой. — Так будет лучше. Наш тур закончится через несколько дней, и после мы с вами больше не увидимся.

Он что, хотел этими словами успокоить ее?

— Хорошо, — кивнула Лиан.

Между ними воцарилось тяжелое молчание, каждый думал о том, что могло бы быть.

— Спокойной ночи, — наконец сказал Алессандро и вышел.

* * *

Возвращаясь в бальный зал, Алессандро уговаривал себя не расстраиваться. Он же не рассчитывал, что Лиан согласится на его предложение. Только вот тот поцелуй застал его врасплох. Его удивила сила эмоций, которые поцелуй пробудил в нем. А ведь это был обычный поцелуй, не более. И со своими эмоциями он разберется без проблем. Вот так.

Однако какая-то часть его продолжала жаждать и поцелуя, и Лиан и сожалела о том, что скоро они расстанутся навсегда.

Надо сосредоточиться, сказал он себе, выходя из лифта. Из зала доносились смех, звон бокалов. Он умеет придерживаться принятых решений, напомнил Алессандро себе, никогда не позволял эмоциям управлять собой. Он наблюдал, как отец, будто в омут, бросался в связь с понравившейся ему женщиной, его страсть граничила с одержимостью. Он почти погубил семейный бизнес, но это его ничему не научило. Сейчас, в шестьдесят пять, он живет с очередной любовницей и утверждает, что она «та самая, единственная». Отец мечется, страдает и постоянно ищет чего-то. Алессандро другим его не видел. И сам он не желает быть таким. Даже ради Лиан.

Стиснув зубы, он вошел в бальный зал.

На следующее утро они вылетели в Париж. Лиан, вопреки опасениям Алессандро, вела себя как ни в чем не бывало. В самолете она заняла свое обычное место, по диагонали от него, и открыла книгу.

— Один американский новостной канал приглашает меня на утреннюю программу, — объявила Элла, радостно помахав телефоном. — Представляете? По видеосвязи. Тема будет «Таинственная Принцесса Принца Манхэттена».

— Нелепое название, — сказал Алессандро. — Я потомок герцога, а не принца.

— А личность таинственной Принцессы вопросов не вызывает? — вмешалась Лиан, поднимая голову от книги. — Они из твоего, Элла, профиля в соцсетях и из рекламных фото с приемов уже знают, кто ты такая?

В глазах Эллы плясали чертики.

— Но вы же не видели фото, верно? Ни один из вас.

Алессандро вспомнил, что быстро проглядывал фотографии, когда Элла показывала ему их на своем телефоне. И видел мастерски сделанные снимки бальных залов, роскошных туалетов, хрустальных бокалов и красивых туфель.

— Что вы имеете в виду? — напряженно спросил он. — О какой тайне речь?

Элла протянула ему свой телефон.

Первое, на что он обратил внимание, — аккаунт в соцсети был анонимным и назывался «Хрустальная туфелька». На аватарке было фото той туфли, лежавшей на ступеньках. Просматривая снимки, он был вынужден признать, что они сделаны искусно и полны таинственности: поднос с бокалами, свет люстр отражается в хрустале. Отражение Эллы в зеркале, но видны только светлая прядь волос, бриллиантовая серьга, плавная линия щеки. Терраса лондонского отеля, на поручне лежит изящная рука с розовыми ноготками.

Под фотографиями были интригующие подписи:

«Кто завладел сердцем Принца в самом сердце Лос-Анджелеса?»

«Тоскующая по Принцу на фоне Мейфэра…»

Элла также выложила фотографии номеров, сопровождая их интересными подписями. Каждый пост собирал тысячи лайков и сотни комментариев. Хотя все это казалось Алессандро полнейшей глупостью, он был вынужден признать, что в подаче материала присутствовал определенный артистизм.

— Вы талантливый фотограф, — заметил он, возвращая Элле телефон, — и отличный специалист по маркетингу. Возможно, я возьму вас на эту должность, если вы не добьетесь успеха в качестве блогера.

— О, такое не случится, — уверенно сказала Элла.

— И все же, — хмурясь, возразил Алессандро, — они наверняка считают, что это вы, если брать фото, на которых мы с вами вместе.

Элла пожала плечами, на ее губах заиграла хитрая улыбка.

— Посмотрим, — заявила она.

Перелет до Парижа занял меньше часа, и все это время Лиан читала, а Алессандро работал. Когда внизу показался город, Лиан отложила книгу и выглянула в иллюминатор. Заметив ее слабую улыбку, Алессандро подумал, что она рада видеть родные места. Неужели она скучала по Парижу?

Когда они вышли из самолета, он тронул ее за локоть. Лиан обернулась и вопросительно изогнула бровь.

— Я все еще рассчитываю, что вы покажете мне город, — сказал он, и ее улыбка засияла, как яркий солнечный свет.

— Конечно, с радостью.

Продолжая улыбаться, Лиан пошла дальше. Да, заверил себя Алессандро, все точки над «¡» между ними расставлены.

Глава 9

— Куда же мы пойдем сначала? — спросил Алессандро, встретившись с Лиан в вестибюле на следующее утро. — Чем вы хотите меня удивить?

— Боюсь, вы будете разочарованы, — ответила она со смешком. — Я буду показывать вам все самое обыкновенное.

Он взял ее под руку, и Лиан приказала себе не реагировать на его прикосновение. После того как она отклонила его предложение, она собиралась всеми силами сохранять невозмутимость. Всю ночь, лежа без сна и глядя в потолок, уверяла себя в том, что так будет лучше.

И сейчас, идя рядом с ним по освещенным солнечным светом улицам любимого города, Лиан лишний раз убеждалась в том, что так действительно лучше.

— Я уже привыкла ночевать в роскошном номере, — шутливо заметила она, когда они направлялись к Марсову полю. Алессандро предлагал ей взять его лимузин с шофером, но Лиан настояла на пешей прогулке. — Для меня будет шоком вернуться домой.

— В Нью-Йорке вы ведь живете с Эллой?

— Да, в таунхаусе у Центрального парка. Там очень красиво, так что мне не на что жаловаться.

— Но?

— Но дом не мой. Отец Эллы, мой отчим, оставил его ей с условием, что моя мать и мы с сестрой можем жить там сколько пожелаем. — Лиан пожала плечами. — Если учесть астрономические цены на аренду на Манхэттене, будет разумно оставаться там при моей зарплате школьной учительницы. Но однажды… — Она замолчала, не зная, стоит ли продолжать.

— Что однажды?

— Однажды у меня будет дом за городом, — после некоторого колебания ответила Лиан. — Он обязательно будет старым, с укромными уголками, извилистыми лестницами и забавными, тесными комнатами.

— Тесными комнатами? — рассмеялся Алессандро.

— В хорошем смысле. Просто… у моего дома должно быть своеобразие, он должен быть живым. И удивлять своими тайнами. — Они свернули на широкую, залитую солнцем Университетскую улицу.

— И что бы вы делали в этом доме? — спросил Алессандро.

Лиан колебалась. Неужели ему на самом деле интересны ее мечты? С другой стороны, почему бы не рассказать? Ведь они друзья.

— У меня были бы кошки и дети, — ответила она. — И огород. Большой огород с разными травами. И сад с лавандой, тимьяном, шалфеем, большими пышными розами и сиренью… Мне нравится запах лилий. Так пахло в доме моего детства, в Лионе. Мне хочется, чтобы в моем доме всю весну пахло лилиями.

— Расскажите еще, — попросил Алессандро.

— В доме будет просторная, но уютная кухня с большим квадратным дубовым столом и диваном, на котором можно прилечь с собакой или кошкой под боком… или с малышом. — Она покраснела, непроизвольно представив серьезного темноглазого мальчугана, очень похожего на Алессандро. — В доме будет печка, чтобы согреваться зимними ночами.

— Вы говорите так, будто видите дом во всех деталях.

— О, да.

— А в этом сценарии есть мужчина? — спросил Алессандро. — Раз вы упоминаете детей, значит, он есть?

— Да, мужчина есть.

— И каков он?

Лиан опять засомневалась, стоит ли рассказывать о мужчине, которого она однажды полюбит. А почему нет, вдруг решила она. Ведь Алессандро ясно дал ей понять, что он никогда не станет этим мужчиной. Но это не значит, что Прекрасный принц из ее сказки не существует.

— Я плохо его представляю, — ответила она. — Мне безразлично, как он будет выглядеть и чем будет заниматься. Для меня это не существенно. Для меня главное, что он будет добрым, честным и верным. И еще у него будет чувство юмора. Это очень важно.

— И будет любить кошек и собак. И детей.

Она рассмеялась:

— Точно.

— И, естественно, он должен согласиться на то, чтобы жить вместе с вами в этом пасторальном раю.

— И это тоже. — Лиан покосилась на него. Он издевается над ней? Или просто дополняет ее длинный нелепый список требований? — Это всего лишь мечта, — напомнила она ему.

— Мечты важны, — сказал Алессандро, остановившись посреди улицы и повернувшись к Лиан. — Не отказывайтесь от своей мечты, Лиан.

— А у вас есть мечта?

Алессандро повернулся вперед и двинулся дальше.

— У меня нет мечты. Во всяком случае, такой, как у вас.

— Такой примитивной? — усмехнулась она, и ей вдруг стало грустно. — Вы слишком циничны, чтобы мечтать?

— Возможно.

— А что сделало вас таким? — спросила она. — Ваши родители? У них был трудный брак?

— Именно это и положило всему начало.

— Расскажите мне о них.

Алессандро долго молчал, и Лиан испугалась, что затронула запретную тему. Но он заговорил, медленно, с неохотой, тщательно подбирая слова.

— Сначала все было, как в сказке. Итальянский аристократ и кинозвезда. Их свадьбу освещали все европейские газеты. Все считали, что они идеальная пара. — Алессандро сделал паузу. — Все, что я помню, — это ссоры и слезы.

— О, боже…

— У отца была масса любовниц. Он не мог устоять против красивой женщины, до сих пор не может. Моя мама страдала от ревности, она стала пить. И ссориться с ним, стараясь всячески сделать ему больно. Образно говоря, они постоянно ранили друг друга до крови. Я помню шумные ссоры, слезы, звон битого стекла, хлопанье дверей. — Алессандро тяжело вздохнул. — Они любили друг друга, и эта любовь причиняла им боль.

— Так бывает не у всех, — тихо проговорила Лиан. — Неужели вы этого не понимаете?

— Я не видел других примеров, где отношения сложились бы иначе, — сухо ответил он. — А пробовать самому у меня желания нет.

Лиан кивнула:

— Расскажите еще.

Алессандро пожал плечами:

— А что еще рассказывать? Они превратили свою жизнь в сплошное страдание. Иногда они брали меня на приемы в качестве доказательства, что их брак в полном порядке. Они хотели показать, что выступают единым фронтом, а иного способа, кроме как выставить меня на всеобщее обозрение, они не знали.

Сердце Лиан сочувственно сжалось. Ее детство не было безоблачным, ей пришлось пережить смерть отца, однако она никогда не сталкивалась с испытаниями, что выпали на долю Алессандро.

— Наверное, это было ужасно.

— Да. Вот поэтому я не люблю приемы.

— И все закончилось, когда вам было восемь, да? Ваша мама…

— В конечном итоге она ушла. Думаю, она была по горло сыта связями отца. — Лиан показалось, что он хочет что-то добавить, однако он молчал, плотно сжав губы.

— Вы единственный ребенок?

— Да, у моих родителей. У меня есть младшая единокровная сестра, дочь моего отца от третьей жены… или от четвертой. Она живет в Умбрии. Я планирую увидеться с ней после нашего тура.

— Вы с ней близки?

— Я бы так не сказал, просто мне хочется убедиться в том, что ее детство лучше, чем было у меня. Ей всего четырнадцать.

— А ваш отец? Вы говорили, что он на Ибице. Почему он не живет с ней?

— Потому, что он безнадежен в плане ответственности. Она живет с матерью, Кристиной. По сравнению с другими женами отца она была очень даже ничего. Лучше многих. И точно лучше, чем второй муж моей матери.

— А каким он был?

— Я встречался с ним только один раз, когда она бросила м… моего отца. — Едва заметная запинка навела Лиан на мысль, что Алессандро хотел сказать «меня». У нее опять сжалось сердце — так жалко ей стало маленького мальчика. — Он был значительно младше нее и прожил с ней девять месяцев, а потом сбежал, прихватив все ее деньги. Она начала менять мужчин одного за другим и погибла в автомобильной аварии — за рулем был ее любовник, который сильно превысил скорость.

— Мне так жаль, — с искренним сочувствием сказала Лиан.

Алессандро пожал плечами:

— К тому моменту ее уже давно не было в моей жизни. Я едва помню ее.

— И все же… — После паузы Лиан продолжила: — Я не удивлена, что вы так цинично относитесь к любви. Подозреваю, я относилась бы так же, если бы у меня были такие родители. Если бы мне довелось испытать столько сердечной боли.

— Вполне возможно. Только что мы с вами все о грустном? — спросил он с улыбкой. — Сегодня такой замечательный день, мы в Париже. Давайте наслаждаться настоящим, а не погружаться в прошлое.

Зачем он ей все это рассказал, недоумевал Алессандро. Ведь он даже отказывался думать о своих родителях. Воспоминания о них возвращали его в полное страданий детство, когда он прятался наверху, вздрагивал от громких криков.

«Вас зовут вниз, мистер Алессандро», — говорил кто-нибудь из слуг, приходя за ним.

И он шел вниз, напуганный, дрожащий, с крохотной искоркой надежды.

«Может, на этот раз все будет по-другому. Может, я смогу остановить их ссоры…»

Нет, у него точно нет желания вспоминать те времена.

Однако Лиан каким-то образом удалось вытащить из него прошлое, все его тайны. С одной стороны, он чувствовал себя неуютно от того, что рассказал ей все. С другой, ему, как ни странно, стало лучше. Он словно испытал облегчение.

— Между прочим, вы так и не сказали, куда мы идем, — сказал Алессандро.

— В мой любимый музей Парижа, в музей Орсе. Там великолепное собрание картин импрессионистов. А потом мы могли бы заглянуть в галерею Оранжери, где выставлены «Кувшинки» Моне. Они висят в овальном зале, и, когда оказываешься там, создается впечатление, будто они окружают тебя. — Ее губы тронула улыбка. — Отец часто водил меня туда.

— Вот как? Вы говорили, что скучаете по нему.

— Да, скучаю. Он был игроком и выпивохой, и моя мать намучилась с ним, однако… — Она вздохнула. — С ним было так интересно. С ним я чувствовала себя центром мироздания, он все превращал в приключение. Теперь, став старше, я понимаю, насколько деструктивным было его поведение. Но в детстве… я видела в нем волшебника.

— Наверное, вы тяжело переживали его смерть.

Лиан кивнула:

— Да, тогда мы только-только переехали в Нью-Йорк. Мы практически никого не знали, я плохо говорила по-английски. — Она поморщилась. — Тяжелые были годы.

— Почему вы не вернулись во Францию?

— Потому что моя мама уже встретила отца Эллы, Роберта Эша. Да и во Франции не было ничего, к чему стоило бы возвращаться. Родители моей матери уже умерли к тому времени. — Немного помолчав, она добавила: — Все это звучит трагично, но на самом деле было не так уж плохо, особенно когда с нами поселилась Элла.

Алессандро вдруг сообразил, что Лиан прошла через такую же утрату, что и он сам, только вот отреагировали они на нее по-разному: она продолжила мечтать о красивой сказке, а он отказался верить в сказку.

Они зашли в музей, и Алессандро увидел, как лицо Лиан осветилось внутренним светом, когда она стала рассматривать картины Моне, Сезанна, Ван Гога. В ее глазах появился блеск, щеки порозовели. Он готов был вечно наблюдать за ней и любоваться ею.

После музея Орсе они зашли в Оранжери. Взяв Алессандро за руку, Лиан заставила его закрыть глаза, привела в центр зала и усадила на скамью.

— А теперь открывайте, — прошептала она.

Алессандро открыл глаза и в первое мгновение почувствовал себя словно в райском саду из мечты Лиан. Вокруг были цветы, вода, небо. Ему даже показалось, что он ощущает аромат цветов. Вдали были собаки, переступал на неуверенных ножках малыш. В его душе поднялась радость и вызвала улыбку на его губах.

Опомнившись, он сфокусировал взгляд и пришел к выводу, что размытая красота кувшинок Моне в бесконечном туманном саду не идет ни в какое сравнение с красотой того видения, что на секунду всплыло из тоскующих глубин его разума.

— Ну? — спросила Лиан, сжимая его руку. — Что думаете?

— Я… я думаю, что это красиво. — Лиан продолжала держать его за руку, и ему совсем не хотелось, чтобы она убирала ее. Он повернулся к ней, и его неожиданно охватило настоятельное желание взять ее лицо в ладони, прижать ее к себе. И забыть обо всех глупых ограничениях, возложенных им самим на себя. — Спасибо, что привели меня сюда.

Они пообедали в маленьком кафе около сада Тюильри, запивали мидии и хрустящий французский хлеб белым вином, а затем медленно прогуливались по саду, залитому солнечным светом, и наслаждались замечательным днем.

— И что вы будете делать, когда вернетесь в Нью-Йорк? — поинтересовался Алессандро, когда они шли мимо безмятежного пруда на Гранд-Карре.

— Ничего особенного, — рассмеялась Лиан, но почему-то в ее смехе слышалась печаль. — Занятия начнутся только в сентябре, никаких планов на каникулы у меня нет. Я работаю над переводом поэзии Рембо для учебника. Если получится, я его закончу.

— А как же ваш сельский домик? — спросил Алессандро, и Лиан удивленно посмотрела на него.

— А при чем тут он?

— Как же вы отыщете его, если будете сидеть в городе и переводить стихи?

— Я не собираюсь искать его, — ответила она.

— Не собираетесь? Как так? — Алессандро не понимал, почему для него важно, чтобы Лиан нашла свою сказку.

— Думаю… думаю, он сам найдет меня. Однажды… — Она помолчала. — Не переживайте, я знаю, что в жизни не бывает все легко, что, по идее, я должна найти его сама, продраться чрез тернии и, образно говоря, взять штурмом замок. Только я никогда не отличалась склонностью к авантюризму.

Да, подумал Алессандро, она просто поддерживала свою сводную сестру в ее авантюрах. И не ему советовать ей отправиться в собственное приключение. Продираться сквозь тернии, штурмовать замок, найти Принца и пробудить его своим поцелуем. Разве он вправе советовать ей такое, если сам никогда на такое не решался? Он убедил себя в том, что не верит в сказки, что любовь — это боль и проблемы, что она не стоит того, чтобы ее искать и за нее бороться. Однако ему очень хотелось, чтобы Лиан нашла свою сказку.

Глава 10

— Где ты была? — грозно вопросила Элла, уперев руки в боки.

Расставшись с Алессандро в вестибюле, Лиан вошла в свой номер. Она была задумчива, но при этом улыбалась, вспоминая, как давала ему обещание сегодня вечером надеть новое платье. Они провели великолепный день, полный веселья, света и радости, вели интересные беседы и наслаждались комфортным молчанием друг с другом. Однако все портил легкий налет печали и тоски. Лиан осознавала, что Алессандро — не герой ее сказки, хотя чем больше времени она проводила в его обществе, тем острее было ощущение, что сказка с ним возможна.

— Я же говорила, что мы с Алессандро будем гулять по городу, — спокойно ответила Лиан.

— Я не думала, что вы уйдете так надолго.

— Сейчас только четыре. Прием в семь. — Она озабоченно посмотрела на сестру: — Что-то случилось?

— Ничего не случилось. Все слишком хорошо. — Казалось, Элла вот-вот лопнет от гордости. — Сегодня днем я в онлайне давала интервью…

— Ах да! И как все прошло? — воскликнула Лиан, почувствовав угрызения совести.

— О, замечательно, — ответила Элла. — В онлайне все так просто, достаточно открыть ноут. Они хотели знать, как я познакомилась с Алессандро, действительно ли я та самая Принцесса, как пишут таблоиды. — Она усмехнулась и закатила глаза, а в Лиан поднялась ревность.

— И что ты ответила?

— Ну, я предоставила им возможность гадать, — рассмеялась Элла. — Я же не могу закончить игру. Я сказала, что точно есть некто, в ком он заинтересован, но я ли это… — она устремила многозначительный взгляд на Лиан, — ответить мне трудно.

— И они купились на это? — спросила Лиан. — Ведь ты была во всех журналах, ты на всех фото не отлипаешь от него.

— Как ты думаешь, в скольких журналах есть мои фото? — воскликнула Элла. — Ни в одном! Там фото отелей, а не меня. Может, я и попала на парочку, но это все. Я же не знаменитость.

Лиан удивленно уставилась на нее:

— Но ведь Алессандро взял тебя в тур именно для рекламы…

— Да, для рекламы отелей. И я их рекламирую, через соцсети. Но никто не знает, что это мой аккаунт.

— Что? — захлопала глазами Лиан. — Почему? В том смысле… ты же хочешь стать инфлюэнсером, Элла! Зачем тебе анонимность?

— Ты слышала, как мы с Алессандро говорили об этом в самолете? — Лиан покачала головой. Нет, она не вслушивалась в их разговор, потому что ее мучила ревность. А на приемах она ощущала себя маленькой, невзрачной и брошенной, когда видела, как они вместе фланируют между гостей, оба ослепительно красивые.

— В общем, задача не в том, чтобы прославить меня, — с улыбкой пояснила Элла. — Задача состоит в том, чтобы сделать отели знаменитыми. Заинтриговать людей, заставить их гадать…

— О чем гадать?

— В кого влюблен Алессандро, естественно!

«Он ни в кого не влюблен! — хотелось закричать Лиан. — Он отказывается любить, потому что считает любовь опасной».

— И как ты это делаешь? — спросила она.

Элла подала ей свой телефон.

Лиан молча просмотрела искусно сделанные снимки. Действительно, Эллы на них не было.

— Великолепные фото, — сказала она, возвращая сестре телефон, — но наверняка все считают, что женщина на них — ты. Как-никак, это ты разместила первый снимок с туфелькой.

— О, пусть гадают, — весело заявила Элла и убрала телефон в карман. — А теперь вернемся к более практичным вопросам. Сегодня я не смогу пойти на прием, так что тебе придется заменить меня.

Лиан ощутила одновременно и ужас, и радость.

— Что? У меня не получится…

— О, получится. Да и деваться тебе некуда. После сегодняшнего интервью со мной связались французские ютьюберы. Они отдают дань моде и хотят снять меня на видео в одном из туалетов Алонсо. У них свободен только сегодняшний вечер, поэтому я поеду к ним.

— Но послушай, Элла, — запротестовала Лиан, холодея от страха, — тебе надо обсудить это с Алессандро.

— Разве я что-то подписывала? — с вызовом осведомилась та. — Нет. Если честно, то я делаю ему одолжение. Я присутствовала на всех приемах. Хватит с меня. — Она закатила глаза. — Пусть теперь все внимание обратится на тебя.

— На меня? — охнула Лиан. Она понимала, что не сможет быть такой же, как Элла. Все станут смеяться над ней, сочтут ее нелепой… — Нет, я не смогу.

— Почему?

— Потому что… потому что я не из тех, кто умеет блистать в обществе. И кому это нравится.

— Тогда мне придется тебя подтолкнуть.

— Нет, — замотала головой Лиан, потом прижала руки к пылающим щекам. — Нет, Элла, я не смогу, у меня не получится.

Сестра несколько мгновений внимательно смотрела на нее.

— А тебе не хочется хоть на секунду оказаться в центре внимания? — наконец спросила она. — Тебе не надоело подпирать стенку и стоять в сторонке — не на приеме, а в жизни?

— Элла. — Она не смогла скрыть муку в своем голосе.

— Я серьезно, Лиан. Ты такая тихая, никогда не привлекаешь внимание. Когда ты в последний раз была на свидании?

— Я не такая, как ты, — ответила Лиан. — Я никогда не стремилась стать центром внимания.

— Я не говорю о том, чтобы быть в центре, — рассмеялась Элла, — как это делаю я. Просто ты заслуживаешь большего, чем тень. Знаю, ты думаешь, что твоя мать портит мне жизнь. Но она портит жизнь и тебе. Ты не замечаешь, как Эмили постоянно критикует тебя. Ты никогда не была для нее достаточно хороша. В какой-то мере она давит на тебя даже сильнее, чем на меня. Я хотя бы знаю, что она меня не любит. Но тебя-то мать должна любить.

Лиан открыла рот, собираясь что-то сказать, и закрыла его, шокированная словами Эллы.

— Я знаю, что виновата не меньше других, — тем временем продолжала та. — Знаю, я использовала тебя, когда ты об этом даже не подозревала. Ведь это так просто, потому что ты очень добрая и отзывчивая. Ты всегда думаешь о других.

— Вот и не пользуйся мною, бросая меня на приеме, — в отчаянии взмолилась Лиан. — Пожалуйста.

— А почему? — прищурившись, спросила Элла.

— Потому! — закричала Лиан. — Потому что у меня не получится. Я не знаю, как блистать и вести беседы. Алессандро будет в ярости…

— Сомневаюсь в этом, — проговорила Элла. — В общем, так: я уезжаю, а ты, Лиан, идешь на прием. У нас два с половиной часа на подготовку.

Лиан не верилось в то, что Элла может быть такой жестокой — не только отправить ее на бал сопровождать Алессандро, но и подготовить ее к этой миссии. Она знала, что сестра любит спа-процедуры — иногда довольно нелепые, — но никогда не думала, что та подвергнет ее им.

— К счастью, я многое с собой прихватила, — сказала Элла, открывая чемоданчик с продукцией косметической индустрии. — Начнем с отшелушивающей маски для лица, потом будет успокаивающая, чтобы ты сегодня не была красной как помидор. Еще я сделаю тебе маникюр — господи, как же коротко ты обрезаешь ногти!

— Это рационально, — пробормотала Лиан.

— Ой, давай забудем о рациональности, ладно? Хотя бы на сегодня.

В какой-то момент Лиан сдалась: она знала, что сестра обладает диким напором, только прежде этот напор та направляла исключительно на себя. Она стойко выдержала две маски для лица, маникюр и педикюр, очищение тела скрабом и множество процедур для волос, прежде чем Элла, рукой закрыв ей глаза, вывела ее из ванной в спальню и запретила смотреть в зеркало.

— Дождись конечного результата, — попросила она. — Я хочу, чтобы ты увидела весь эффект.

— Не забывай, у меня есть платье, — сообщила Лиан.

— Помню-помню, — буркнула Элла. — Алессандро его тебе купил, да? Слава богу, ты не наденешь тот голубой ужас.

— То платье не так уж плохо… — слабо запротестовала Лиан.

— Оно хуже. Сплошная жуть. Иди сюда, я собираюсь делать тебе макияж.

Лиан послушно подошла, села на табурет и закрыла глаза.

— Не хочу, чтобы лицо было как нарисованное, — сказала она.

— Ты говоришь, как твоя мама. — Элла принялась что-то втирать ей в кожу. — Что значит нарисованное? Как в Викторианскую эпоху? Понимаешь, Лиан, можно сделать макияж и при этом не выглядеть непотребно.

— Знаю, — поспешно проговорила Лиан.

Закончив со всеми манипуляциями и процедурами, Элла помогла ей надеть платье и туфли на высоких каблуках, добавила к туалету украшения из собственной коллекции и сбрызнула ее духами. После этого она потребовала, чтобы сестра закрыла глаза, и развернула ее к зеркалу.

— Даже боюсь смотреть, — сказала Лиан с нервным смешком.

— Не надо, ты восхитительна! — заверила ее Элла. — Все, открывай!

* * *

Алессандро посмотрел на часы и плотно сжал губы. В голове пульсировала боль. Вокруг него фланировали официанты, гости уже прибывали. Не прошло и десяти минут, как он снова посмотрел на часы, а когда поднял голову и увидел, как в зал входит Лиан, у него перехватило дыхание.

Она напоминала видение и привлекала к себе всеобщее внимание, но не замечала повернутые к ней лица, так как ее взгляд был сосредоточен на Алессандро. Для них обоих весь мир перестал существовать.

Ее волосы были собраны в высокую прическу, но несколько прядей лежали на обнаженных плечах. Кожа напоминала нежнейший фарфор с розоватым оттенком, удивительные аметистовые глаза сияли. Ткань платья струилась по ее фигуре, как чистейшая вода. В ямочке под шеей умостился одинокий сапфир, в пару к нему в ушах поблескивали сапфировые серьги.

Алессандро протянул к ней руку, и она вложила свою руку в его. Он сразу притянул ее к себе.

— Элла… — начала она, и Алессандро удивленно уставился на нее — всю последнюю минуту он не помнил о существовании Эллы. — Она не смогла прийти. Я очень сожалею.

— А я нет, — просто сказал он, и на ее лице засияла улыбка. — Совсем не жалею.

По залу разнесся гул: гости заметили, что теперь у Алессандро Росси другая спутница, обратили внимание на то, как он встретил ее. Однако ему это было безразлично. Слухи, сплетни, домыслы — сейчас все это не имело для него значения. Сегодняшний вечер принадлежал только ему и Лиан.

Зазвучала музыка, и он повел ее в танце.

— У меня две левых ноги, — предупредила его Лиан.

— Вы отлично танцуете, — возразил Алессандро, не желая слушать, как она принижает себя. — И вы танцуете со мной. Больше меня ничего не интересует.

Когда танец закончился, Алессандро взял для них по бокалу шампанского, и они присоединились к группе гостей. Лиан не блистала и не искрилась, как Элла, не завладевала светской беседой с помощью своей энергии и ума. Нет, Лиан вела себя спокойнее, выдержаннее. Она внимательно слушала, и в общении с ней собеседник ощущал свою важность. Она задавала уместные и интересные вопросы. Ее французский был великолепен, голос музыкален, и сердце Алессандро распирало от гордости за нее и от нового для него чувства — чувства собственника.

В середине приема, устав от толпы, он вывел ее на балкон.

— Все кажется таким нереальным, — тихо проговорила Лиан. — Так и хочется себя ущипнуть.

— Уверяю вас, все реально. Кстати, давайте, наконец, перейдем на «ты».

— Давай, — согласилась Лиан, поворачиваясь к нему. — Ты был так внимателен, Алессандро, так заботлив. И держался так, будто… будто ты почти очарован мною.

— А я очарован…

Она покачала головой.

— Не надо, — прошептала она. — Если это для соцсетей Эллы, или для СМИ, или…

— Неужели ты и в самом деле так думаешь? — возмутился Алессандро и обвел вокруг себя рукой. — Ты видишь камеры? А журналистов?

— Нет…

— Я делаю это не для шоу. Все это здесь ни при чем. — Он понимал, что его слова идут от сердца — оттуда, куда он редко заглядывал и где так долго хранились нетронутыми его чаяния. Раньше Алессандро игнорировал их, но сейчас не мог не признать их существования.

— Тогда почему…

— Ты проникла мне в душу, — просто сказал он. — Ты нужна мне.

Заметив, как приоткрылись ее губы, Алессандро воспринял это как приглашение, обхватил руками ее голову и припал к ее губам. Поцелуй был нежным и сладостным, как будто у них было все время мира, хотя Алессандро отлично знал, что у них есть только сегодняшний вечер. Вот эти мгновения. Однако он не мог отказать себе в наслаждении ощутить жар в крови. Лиан со страстью ответила на поцелуй и пробудила в нем желание большего.

Оторвавшись от ее губ, Алессандро стал целовать ее щеки, шею… но никак не мог насытиться. У Лиан участилось дыхание, она прижалась к нему всем телом и запустила пальцы ему в волосы. Ему захотелось подхватить ее на руки и пронести через весь бальный зал, как в былые времена, когда принц проносил на руках свою невесту. И все же ему усилием воли удалось подавить это желание и призвать на помощь здравомыслие.

— Проведи со мной ночь, — прошептал он. — Эту ночь.

Он сразу ощутил, как она напряглась.

— Только одну ночь? — медленно произнесла Лиан.

Алессандро, естественно, знал, о чем она спрашивает.

— Не знаю, как долго это продлится, — хриплым от возбуждения голосом проговорил он. — Но я знаю, что сейчас чувствую к тебе, и эти чувства переполняют меня. — Он заглянул ей в глаза и взял ее лицо в ладони. — Прошу тебя, Лиан.

Он вдруг осознал, что упрашивает ее. Он, человек, который никогда никого ни о чем не просил и который ни в ком не нуждался, вдруг упрашивает кого-то! С одной стороны, он устыдился, но с другой, почувствовал странную свободу и радость оттого, что ему нужен кто-то.

Лиан смотрела на него, и в ее глазах отражалась мука, губы дрожали.

— Ты говорил, что я создана для сказки, — сказала она. — Ты единственный, кто сказал мне такое, кто позволил мне поверить в то, что это так. Что я могу оказаться в сказке.

— Лиан… — Алессандро чувствовал, что момент ускользает, и то, что всего несколько секунд назад казалось прекрасным, сейчас выглядит грязным и неправильным. Как ему могло прийти в голову просить ее переспать с ним? Как он мог пасть так низко?

Он убрал руки от ее лица и отступил на шаг.

— Сожалею, Алессандро. — Лиан погладила его по щеке. Он закрыл глаза, сопротивляясь искушению схватить ее за руку и покрыть поцелуями эту нежную ладонь. — Мне очень трудно ответить тебе «нет», но я делаю это, потому что знаю: мое сердце будет разбито.

Алессандро судорожно сглотнул. Ее искреннее признание умерило его пыл, но новое открытие ввергло в ужас: он допустил то, что поклялся никогда не допускать, — позволил эмоциям руководить собой. Позволил им привести его к тому, что его отвергли и он испытал боль. Как можно быть таким глупцом!

— Я могла бы полюбить тебя, — призналась Лиан, и в ее голосе послышались страдальческие нотки. — Думаю, часть меня уже любит тебя, сама того не желая. Прости. Я знаю, это не то, чего ты хочешь. Все случилось так неожиданно, так быстро. Во всяком случае, для меня.

Алессандро услышал в ее словах грусть, но подавил порыв обнять ее. Нет, он не обнимет ее, тем более сейчас, когда все так очевидно.

— Я не стану давить на тебя, требуя, чтобы ты дал мне больше, чем можешь, — добавила Лиан. — Я просто… я просто не могу отдаться тебе, зная, что именно ты намерен предложить мне взамен. Прости, — повторила она и, вернувшись в бальный зал, почти бегом пронеслась через толпу. Алессандро смотрел ей вслед и знал, что все это она делает не ради рекламы.

Что она бежит от него прочь.

Глава 11

Записка была написана корявым почерком Эллы. Лиан изумленно смотрела на листок и не верила своим глазам. Вчера, вернувшись в номер после приема, она поняла, что впереди ее ждет беспросветное будущее. Как в сказке, карета превратилась в тыкву. А она все та же Лиан, которая прячется в тени.

Она сожалела о том, что у нее не хватило смелости ответить Алессандро «да», принять то, что он предлагал. Кто знает, вдруг это привело бы к чему-то большему? А если бы не привело, она осталась бы с тем, что имела до знакомства с ним. Почему же она не рискнула?

А потому, что слишком осторожна, осмотрительна и труслива. Она не позволяет себе жить полной жизнью, не пускается в авантюры. Стоит ли оно того, спрашивала она себя, когда за окном занимался бледный рассвет. Жаль, что у нее не хватило смелости поступить по-другому…

Лиан снова опустила взгляд в записку и помотала головой. Короткий стук в дверь заставил ее спрятать записку в карман. Алессандро. Она еще не готова к встрече с ним после ее вчерашнего бегства. Ну почему она не ответила «да»? Почему не согласилась принять ту малость, что он ей предлагал?

В дверь опять постучали.

Вздохнув, Лиан пошла открывать.

— Ты бледна, — сказал Алессандро, входя в комнату.

Лиан нервно рассмеялась.

— Я устала, — ответила она. — Но все равно спасибо, что обратил на это внимание.

Алессандро холодно оглядел ее, не считая нужным извиниться за свои слова. А он не выглядит усталым, отметила Лиан. Тщательно выбрит, благоухает лимоном. В строгой темно-серой тройке он, как всегда, был чрезвычайно привлекателен и выглядел властным и отчужденным, человеком, который ни в ком и ни в чем не нуждается. Неужели это он вчера жарко целовал ее и предлагал провести с ним ночь?

— Где Элла? — Алессандро оглядел пустой номер.

— Уехала, — с облегчением выдохнула Лиан. — Со своими ютьюберами сегодня утром.

— Что? — нахмурился Алессандро. — В каком смысле уехала?

Лиан пожала плечами:

— Они снимают какой-то ролик на юге Франции. Элла в подробности не вдавалась, сказала, что сожалеет о том, что вынуждена уехать, и считает, что сделала до�

Kate Hewitt

A Scandal Made at Midnight

© 2022 by Kate Hewitt

© «Центрполиграф», 2023

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2023

* * *

Глава 1

Лиан Бланшар печально усмехнулась, глядя на кружившуюся по комнате Эллу. В открытые окна влетал летний ветерок из Центрального парка.

– Ты когда-нибудь видела такую красоту?! – мелодично смеясь, воскликнула Элла. – Это нечто невероятное!

– Полностью с тобой согласна, – сказала Лиан.

Туфли действительно были невероятными: на платформе, с пятидюймовыми каблуками и украшенные стекляшками. Трудно было поверить, что их можно носить. Однако Лиан знала, что Эллу не остановят неудобство и боль.

– Как я понимаю, ты собираешься надеть их на бал?

– Естественно. У меня на них большие планы. – Озорно подмигнув, Элла сбросила туфли и принялась заворачивать их в несколько слоев папиросной бумаги и укладывать в серебристую коробку с именем одного из начинающих модельеров с Манхэттена. Будучи популярной блогершей в соцсетях, она часто получала образцы от мечтавших прославиться дизайнеров. – Ты бы видела мое платье! Оно идеально подходит к этим туфлям.

– Надеюсь, не стеклянное? – пошутила Лиан.

– Нет, но близкое к этому! Только не переживай. – Она откинула за спину длинные светлые волосы. – Оно вполне пристойное. Не слишком прозрачное, – хихикнув, добавила она.

Лиан сокрушенно покачала головой: Элле всего двадцать два, она красавица, восторженная и беспечная, как ласточка. Она же в свои двадцать семь спокойна и осторожна, и иногда ей кажется, что только она удерживает младшую сводную сестру от катастрофы – или, по крайней мере, от хаоса.

– Какие нелепые туфли.

Лиан молча согласилась со своей матерью. Эмили Эш стояла в дверном проеме гостиной. Высокая, седая, длинноносая, она сурово смотрела на Эллу, пакующую туфли в коробку.

– В том-то и суть! – весело заявила девушка, закрывая коробку крышкой.

Лиан всегда восхищалась умением Эллы дать отпор мачехе. Они стали одной семьей, когда ей было всего шесть. Эмили, имевшая в то время на попечении двух неуклюжих девочек-подростков, не проявила особой радости от необходимости заботиться об очаровательной, похожей на ангелочка девчушке с румяными щечками и светлыми кудряшками. Не способствовал этому и тот факт, что ее новый муж, Роберт Эш, баловал своего единственного ребенка и заваливал его подарками.

Как ни странно, размышляла Лиан, повышенное внимание отца не испортило девочку. Во всяком случае, испортило не сильно. Повзрослев, Элла превратилась в жизнерадостную, веселую противоположность своей мачехи – и самой Лиан – во всех отношениях.

– Куда ты собралась надеть их? – с презрительным хмыканьем спросила Эмили.

– На бал, естественно!

Лиан инстинктивно напряглась, так как мать недовольно сморщилась и поджала губы, а ее взгляд стал холодным. Лиан отлично знала этот взгляд – он появлялся всегда, когда дочери разочаровывали ее, – и у нее, как обычно, появилось подсознательное желание умиротворить мать и угодить ей. Однако она отлично знала, что все ее попытки ни к чему не приведут.

– На бал? – ледяным тоном переспросила Эмили. – Элла, дорогуша, ты не едешь ни на какой бал. Тебя не пригласили.

На одно короткое мгновение улыбка, освещавшая лицо девушки, погасла, и она устремила на Лиан неуверенный взгляд.

– Да, ее не пригласили, – поспешила вмешаться Лиан, – но она едет в качестве моей гостьи. Я уладила этот вопрос с помощником, отвечающим за приглашения.

Губы матери сжались еще плотнее. Лиан было хорошо известно, что мать предпочла бы, чтобы Элла не появлялась на «событии сезона» – на балу, устраиваемом известным гостиничным магнатом-затворником Алессандро Росси в честь столетия семейной сети роскошных отелей. На бал были приглашены сливки нью-йоркского общества. Их семья к сливкам, конечно, не относилась, но отец Лиан, Мишель Бланшар, с давних времен был добрым знакомым отца Алессандро Росси, Леонардо. Лиан была потрясена не меньше остальных, когда нашла в почтовом ящике приглашение, отпечатанное на толстой карточке кремового цвета, а вот мать возликовала.

«Не сомневалась, что нас пригласят, – заявила она. – Твой отец был близким другом Леонардо Росси. Ты отлично знаешь, что он ссужал его деньгами, когда тот нуждался».

Едва ли сотня франков в казино тридцать лет назад была таким уж значимым событием, как представляла его мать. Естественно, всего этого Лиан вслух не говорила. Она давно уяснила, что в присутствии матери нужно держать рот на замке и просто подождать, когда она угомонится, а не подливать масла в огонь ее гнева.

Лиан хотелось пойти на бал, но ее пугала перспектива оказаться в центре событий. Будучи учительницей французского в школе для девочек, она жила с матерью и сестрами и вела довольно спокойный образ жизни. Жизненные потери научили ее соблюдать осторожность и держаться в тени, и она знала, что несоблюдение этого правила ведет к страданиям.

Однако, сказала Лиан себе, бал станет приятным разнообразием, даже если она, как всегда, постоит в сторонке.

– Сомневаюсь, что у тебя есть подходящий наряд, – опять с фырканьем сказала Эмили своей падчерице. Пусть Элла и владеет домом, в котором они все живут – отец передал ей дом с условием, что мачеха и сводные сестры будут пожизненно проживать в нем, – у нее за душой нет ни гроша, и она полностью зависит от щедрости своей мачехи.

– О, как раз есть, – весело возразила Элла. – Мой друг, один модный дизайнер, сшил для меня потрясающее платье, так что не беспокойтесь, матушка, обещаю, я не поставлю вас в неловкое положение, заявившись на бал в лохмотьях.

Лиан понимала, что мать заботит вовсе не наряд падчерицы, а совсем другое: то, что яркая, веселая Элла затмит ее дочерей. Лиан с этим давно смирилась, ее родной сестре Манон на это было наплевать, а вот мать это приводило в бешенство. Эмили рассчитывала выдать дочерей за богатых женихов со связями и очень надеялась, что подходящая партия найдется среди гостей бала.

– Тебе повезло, – процедила Эмили. – Лиан, тебе доставили твое платье?

– Да, я получила его сегодня утром. – Лиан выдавила из себя улыбку: она побаивалась надевать это платье, похожее на старый мешок. Его когда-то носила мать, и оно совсем ей не шло, но тратиться на нечто более модное у них возможности не было.

– Хорошо, что портниха успела, если учесть, что бал завтра вечером, – заметила мать и, снова с неудовольствием оглядев падчерицу, вышла из комнаты.

– Не обращай внимания, – сказала сестре Лиан.

– Я и не обращаю, – весело заверила ее Элла. – Между прочим, ты так и не показала мне свое платье.

– Да там нечего показывать, – ответила Лиан.

– Ой, все равно покажи! Уверена, ты в нем будешь очаровательной.

– Ладно. – Лиан никогда не могла устоять перед щенячьим взглядом сестры. – Только смотреть там не на что.

Вздохнув, она направилась в свою спальню на втором этаже. Узкие окна комнаты выходили на крохотный садик при доме. Элле же мачеха выделила комнатушку под крышей. Правда, Элла против этого не возражала.

«Здесь больше уединения, – сказала она Лиан, когда та предложила поменяться. – Ты же знаешь, что я сова, а здесь я никому не помешаю».

За три года, миновавших со смерти отца, жизнь Эллы сильно изменилась, однако девушка никогда не роптала, как бы мачеха ни пыталась ограничить ее.

– Ну, показывай! – воскликнула Элла, указывая на висевший на боку шкафа чехол с платьем. – Надеюсь, это будет сенсацией.

Лиан расстегнула чехол. Эмили настаивала, что ее бледно-голубое платье все еще остается в моде, однако Лиан в этом сильно сомневалась, даже несмотря на усилия местной портнихи.

– Слава богу, она сняла рюшечки, – усмехнулась Элла, критически оглядывая наряд. – Иначе ты бы выглядела как из девяностых.

– Знаю. – Лиан с трудом подавила вздох. Бледная, невзрачная – во всяком случае, такой ее называла мать, – она привыкла на любом мероприятии подпирать стенку, поэтому платье сорокалетней давности вполне вписывалось в ее образ. – Да я и не против. Я не особо люблю тусовки. Тебе это отлично известно. На меня все равно никто не взглянет.

– Однако это тусовка года, – возразила ей Элла. Лиан обратила внимание на то, что по поводу ее второго довода у сестры возражений нет. – Нельзя идти туда в обносках.

В словах сестры была большая доля правды. Даже после переделки платье выглядело поношенным и старомодным. Оно сидело мешком, а блестящая ткань напоминала дешевую синтетику. Только какая разница? Как она сказала – и Элла согласилась с этим, – никто на нее и не взглянет. Все будут смотреть только на красавицу-сестру.

– Послушай, тебе нельзя в этом идти, – твердо заявила Элла и достала из кармана мобильник. – Во всяком случае, на завтрашний прием. Манон может идти в чем угодно – ей плевать на платье…

– Она наденет черное, как всегда.

Манон работала помощником по административным вопросам в одной юридической фирме и очень любила свою работу, поэтому ее совсем не заботили наряды или поиски мужа. На бал она согласилась пойти только потому, что на этом настаивала мать, а если мать на чем-то настаивала, то проще было смириться, чем противостоять ей.

– Естественно. Сейчас напишу знакомому модельеру. Она работает над новым платьем. Фиолетовое, оно великолепно подошло бы к твоим глазам.

– Ну, не знаю, – не проявила особого энтузиазма Лиан.

– Поверь мне, оно идеально…

– Я не надену ничего прозрачного, – предупредила Лиан.

– Конечно нет, – рассмеялась Элла, набирая сообщение. – Уверена, в этом платье ты будешь королевой бала.

– Едва ли, – покачала головой Лиан. – Звание королевы зарезервировано для тебя.

Элла всегда спокойно воспринимала внимание окружающих, а то, что этого внимания было в избытке, дико раздражало Эмили Эш. Она постоянно втолковывала дочерям, что нужно быть похожей на Эллу, искрометную, общительную, харизматичную, и при этом презирала падчерицу именно за то, что та обладала всеми этими качествами.

Прием был в самом разгаре, когда Алессандро Росси вышел из лифта на верхнем этаже отеля «Росси», флагманской гостиницы его семейной империи на Манхэттене. Из открытых дверей бального зала доносились смех и музыка. Из окон был виден город, простиравшийся внизу, как темный ковер, по которому рассыпали золотистые стразы уличных огней. Блеск этих стразов перекликался с блеском хрустальных люстр и бокалов, а также с сиянием драгоценностей на дамах в бальных платьях. Балу Росси, первому в своей череде, предстояло стать событием года.

Поправляя черную бабочку, он обвел взглядом зал, шагнул вперед… и услышал рядом с собой сдавленный вскрик.

– Прошу прощения, – раздался женский голос, тихий, с едва заметным французским акцентом. – Я не хотела оказаться у вас на пути. Приношу свои извинения.

Алессандро показалось, что извиняться следовало бы ему, так как именно он наступил незнакомке на ногу. Оглядевшись, он наконец-то увидел ее – маленькую, едва достающую ему до плеча, со светлыми волосами, собранными в высокую прическу. Ее стройную фигурку окутывало фиолетовое облако. Она стояла у двери позади кадки с пальмой – поэтому-то Алессандро ее и не заметил.

Подняв голову, она смотрела на него, и он увидел, что ее глаза такого же цвета, как и легкая ткань платья.

– Это я прошу у вас прощения. Надеюсь, я не раздавил вам пальцы?

– Не все, только мизинец. Я без него обойдусь, хотя некоторое время мне придется похромать. Как вы думаете, мизинцы важны для равновесия? – Незнакомка произнесла все это с таким мрачным видом, что Алессандро на секунду решил, будто она говорит серьезно. Однако в следующее мгновение ее лицо осветила улыбка, которая тут же исчезла, как кукушка в часах. Эта ассоциация вызвала у Алессандро непроизвольную усмешку.

– Я подумал, что вы серьезно, – сказал он.

– Наверное, серьезно. – На ее лице снова промелькнула улыбка, и в душе Алессандро пробудилось нечто давно забытое. – Но не переживайте, выживу. Это наказание за гордыню. Не надо было поддаваться на уговоры сестры надеть эти нелепые туфли.

Алессандро не смог сдержать улыбки:

– Опыт убедил меня в том, что нелепую обувь носит большинство женщин.

– Очень оскорбительное обобщение. – Незнакомка не рассмеялась, но Алессандро чувствовал, что она шутит, и от этого ему самому захотелось рассмеяться. – Уверяю вас, я гордая обладательница нескольких пар совершенно рациональных туфель.

Он опустил взгляд на ее туфли:

– Исключая эти.

– Эти принадлежат моей сестре. – Она чуть-чуть приподняла подол платья, чтобы показать туфли, и он увидел тонкие щиколотки. – И в самом деле нелепые, – объявила девушка с лучезарной улыбкой.

Алессандро не стал развивать тему, а вот продолжить беседу с очаровательной незнакомкой очень хотелось. Однако ему предстояло исполнять нужную и неприятную обязанность хозяина приема: встречать и приветствовать гостей, позировать для фотографий.

– Зато привлекают внимание, – отозвался он чуть холоднее, чем раньше.

И вдруг увидел, как незнакомка сникла. Почему-то его охватило необъяснимое чувство сожаления.

– Спасибо вам, – сказала она, позволяя платью скрыть туфли. – Я отняла у вас слишком много времени. Приношу свои извинения.

Прежде чем Алессандро успел ответить, незнакомка быстро растворилась в толпе.

«Странная женщина, – подумал он, глядя ей вслед. – И очень привлекательная. Хотя нет, – тут же возразил он самому себе. – Просто странная. И невзрачная какая-то, с этими светлыми волосами и бледной кожей. Бесцветная, хотя глаза у нее удивительные, как аметисты…»

Он мысленно приказал себе встряхнуться и прошел в бальный зал. Надо перестать думать о женщине, с которой он никогда больше не встретится. Он здесь только для продвижения их семейного дела, и ради этого он должен отбросить все лишнее.

В прошлом году, когда Алессандро сменил своего отца на посту генерального директора разросшейся семейной империи, он не представлял, насколько сильно пошатнулось гостиничное дело. Последние десять лет он жил в Риме, куда Леонардо Росси откомандировал его для управления европейскими активами и инвестициями, главными источниками богатства Росси. Пока сын укреплял семейный бизнес, отец, увлекшись амурными делами, не замечал, как рушится гостиничная сеть Росси в Америке. По словам консультанта, нанятого Алессандро, именно такие мероприятия, как сегодняшний прием, должны были спасти ее.

«Сеть Росси ассоциируется с ветхой аристократичностью Старого Света, – сказала консультант, девушка, которой на вид не было и двадцати. Алессандро встретился с ней, когда прилетел в Нью-Йорк и обнаружил, что в самый горячий сезон года головной отель загружен только наполовину. – Во всяком случае, в Америке. Людям нравится останавливаться в чем-то новом, молодом и интересном».

«Сети Росси более ста лет, – сухо заметил Алессандро. – Нам никогда не стать новыми и молодыми».

«Вот поэтому-то и настало время для обновления».

Вначале он был категорически против этой идеи. Отели Росси лучшие в мире, они олицетворяют элегантность и роскошь. Они не нуждаются в обновлении, им нет надобности гоняться за новыми трендами. Имя Росси всегда зиждилось на стабильности и надежности. Пусть мир вокруг меняется, но элегантность и роскошь семейных отелей остаются вне времени.

Однако, объехав основные гостиницы Нью-Йорка, он понял, что обновление необходимо. Номера-то пустуют. А постояльцы – люди очень преклонного возраста. В словах консультанта, с неохотой был вынужден признать Алессандро, есть доля истины.

Однако он понял и еще кое-что: у него нет желания что-либо менять в отелях – стильные и роскошные, они должны и дальше оставаться вне времени, превратиться в своего рода оазис в центре бурлящего города. Поэтому следует подойти к проблеме с другой стороны: нужно попытаться изменить отношение к гостиничной сети. Сегодняшний прием и был нацелен именно на это, как и череда других, которые в ближайшую неделю должны были состояться в разных отелях Росси.

Алессандро не считал подобные приемы развлечением. Развлечение – это для бездельников, для тех, кто плывет по жизни, пользуясь тяжелым трудом других людей, кто подчиняется своим эмоциям, причиняя боль и страдания на своем пути. Для людей вроде его отца. А для него, Алессандро, прием – это работа.

Он люто ненавидел приемы с трех лет, когда родители, будто обезьянку на ярмарке, выставили его на обозрение гостям, дабы продемонстрировать крепость своего брака. Воспоминания о том случае каждый раз заставляли его покрываться гусиной кожей. Усилия родителей ни к чему не привели, однако они не оставляли своих попыток. И эти попытки выработали в Алессандро стойкое отвращение не только к шумным сборищам любого рода… но и к браку.

Он шел через толпу, улыбаясь гостям, останавливаясь, чтобы поприветствовать знакомых. Заметив вспышки фотоаппаратов, Алессандро позаботился о том, чтобы на его лице сияла беззаботная улыбка.

Отпив из бокала шампанского, он бросил взгляд на часы. Сколько еще тут торчать и демонстрировать всем очевидное – что отели Росси лучшие в мире?

«Что вам действительно нужно, – сказала ему на встрече консультант с озорной улыбкой, – так это лицо вашей сети. Этот человек должен быть молодым, и общительным, и привлекательным. Он-то и будет ходить на все приемы».

Может, она намекала на себя? Алессандро не был настроен на то, чтобы брать на эту должность чуть ли не подростка.

«Мне трудно представить, кто может подойти для этого, – ответил он ей тогда. – А пока я ограничусь серией рекламных снимков».

Сколько фотографий было сделано? Восемь, девять? Достаточно ли этого? Алессандро снова посмотрел на часы. Невероятно: он пробыл здесь всего пятнадцать минут, а уже чувствует себя вымотанным. Бессмысленная болтовня, воспоминания – все это утомило его донельзя.

«А вот наш дорогой мальчуган. Иди сюда, Алессандро, покажи всем, как сильно ты нас любишь».

Сколько бы он ни обнимал родителей, этого всегда было мало. Мать напивалась в стельку, отец менял любовниц как перчатки. Родители постоянно ссорились, осыпая друг друга оскорблениями и окатывая яростью, а он находился в центре этих ссор.

С тех пор он дал себе слово, что никогда не допустит, чтобы его использовали.

Алессандро отогнал от себя воспоминания и оглядел зал, не сразу сообразив, что ищет ту самую забавную маленькую незнакомку с аметистовыми глазами и мимолетной улыбкой. Неожиданно его взгляд наткнулся на красавицу с длинными светлыми волосами и изумительной фигурой. Окутанная сверкающим газом, она напоминала русалку. Он непроизвольно шагнул к ней. Вот оно, лицо отелей Росси.

Ее окружала восхищенная толпа, мужчины тайком любовались ее фигурой, а женщины надеялись напитаться исходившим от нее сиянием. Откинув за спину волосы, незнакомка на мгновение встретилась с Алессандро взглядом, ее глаза расширились, а губы тронула кокетливая улыбка.

Идя к ней, Алессандро краем глаза заметил, как вдоль стены промелькнула маленькая фигурка в фиолетовом. Он почти повернулся к ней, движимый подсознательным желанием узнать, кто она, и снова увидеть ее улыбку. Почти, потому что приказал себе не поддаваться эмоциям.

Глава 2

Лиан наблюдала, как Алессандро Росси идет к ее сестре. В ней вспыхнула слабая искорка зависти, но она погасила ее. Отсюда, из-за пальмы, Лиан могла беспрепятственно изучать его. Рядом с ним, таким высоким, ростом более шести футов, она почувствовала себя крохотной и хрупкой. Когда он сверху вниз посмотрел на нее, по ее телу разлилось тепло, словно от лучей солнца.

Хотя, что за мысли крутятся у нее в голове! Элле он подходит гораздо больше, чем ей. Он так красив: темные волосы, стального цвета глаза, лицо будто высечено из мрамора. Его классическая внешность отлично бы сочеталась с нежной, как у богини, красотой Эллы.

«Ты должна научиться красиво подавать себя, Лиан, – часто говорила мать. – Ты такая бледная и невзрачная, что тебя едва заметно».

Однажды Лиан попробовала последовать совету матери – сделала макияж, надела более красивое платье, собрала волосы в высокую прическу, дополнила наряд серьгами и ожерельем. Новый облик вызывал у нее робость и одновременно надежду, когда она шла на работу в школу.

Результат, по мнению Лиан, оказался катастрофическим – во всяком случае, унизительным. Секретарь директора изогнула брови и хмыкнула:

«Ну, и на кого ты собралась произвести впечатление?»

Девочки в ее классе хихикали у нее за спиной.

«У вас свидание, мисс?» – спрашивали они, переглядываясь.

Но последней каплей стало, когда она услышала, как коллеги в учительской обсуждают ее, не зная, что она рядом.

«Что, ради всего святого, нашло на Лиан? Кого она хочет поразить? Выглядит абсолютно нелепо».

«Она перестаралась. – Послышался смех. – Бедняжка. Думаю, она захотела, чтобы ее хоть раз заметили».

Лиан вся съежилась, поспешила в туалет и смыла всю косметику. На следующий день она пришла в школу в том же виде, что и всегда: в практичной блузке и юбке, с аккуратным хвостом и без какой-либо косметики. Когда она проходила мимо секретарши, та окинула ее жалостливым взглядом. С тех пор Лиан дала себе слово, что больше никогда не предпримет попыток привлечь внимание. Одним людям природой дано искриться и сиять, другим – нет. А если идти против природы, то есть опасность испытать боль, как тогда, у учительской. В тени гораздо безопаснее, чем на ярком свете.

Лиан вновь обратила взгляд на сестру и Алессандро Росси. Они напоминают Венеру и Аполлона, подумала она, или Венеру и Ареса – уж больно воинственный у Алессандро вид. За ними наблюдает весь зал, щелкают фотоаппараты.

Заиграла новая мелодия, и Алессандро закружил Эллу в танце.

Нет, она не будет ревновать, твердо сказала себе Лиан, ведь это полный абсурд – ревновать к сестре. Она свое уже получила: несколько минут беседовала с этим мужчиной. О туфлях. Об этих нелепых туфлях. И то, что от его внимания у нее чаще забилось сердце, а щеки разрумянились, ничего не значит.

– Элла, как всегда, в центре внимания, – кисло заметила Манон, подходя к сестре. – Как это у нее получается?

– Она красива, весела и общительна. – Лиан улыбнулась, а старшая сестра продолжала с мрачным видом наблюдать за Эллой и Алессандро. – Не завидуй.

– Я не завидую, – фыркнула Манон. – Мне просто скучно. Я с самого начала не хотела идти на этот дурацкий бал. Мама пихает меня ко всем мужикам младше шестидесяти. Это унизительно. Почему она так жаждет выдать нас замуж? Как будто сейчас древние восьмидесятые.

– Она хочет обеспечить нас, а замужество – это единственный известный ей способ.

Несмотря на суровость матери и ее постоянный шквал критики, Лиан не могла не сочувствовать ей – та дважды побывала замужем, оба мужа умерли и практически ничего не оставили ей в наследство. Однако она каким-то образом ухитрялась сохранять остатки аристократизма благодаря скудным вложениям и собственной репутации. То, что дом унаследовала Элла, стало для нее горькой пилюлей. Естественно, ей хотелось обеспечить своих дочерей, и она постоянно твердила им, что на учительской и секретарской должностях много на жизнь не заработаешь.

– Что вы тут торчите в углу?

Лиан напряглась, услышав голос матери. Та, как всегда, была в черном вдовьем наряде.

– Фиолетовый точно тебе не идет, – заявила она, оглядев Лиан. – В голубом было бы лучше.

Манон закатила глаза:

– Тот голубой просто ужасный, мама.

Эмили хмыкнула.

– Как я понимаю, это платье тебе дала Элла?

– На один вечер. Голубое я надену в следующий раз. – Хотя следующий раз вряд ли будет: не станет же она ходить по балам каждую неделю.

Эмили вдруг заметила Эллу и Алессандро и прищурилась.

– Опять выставляет себя на посмешище. – Она пальцем ткнула Лиан в спину между лопатками: – Подошла бы к нему и поговорила бы с ним. Я видела, как вы с ним беседовали, так что можешь считать, что вы знакомы.

– Все случилось потому, что он наступил мне на ногу!

– Ну, тогда просто еще раз поздоровайся с ним. – Эмили ткнула ее еще раз, причем настолько сильно, что Лиан вынуждена была сделать несколько шагов вперед.

– Мама… – прошептала она в ужасе.

Манон с трудом сдерживала смех.

– Да, Лиан, иди туда, – сказала она. – Уверена, они оба обрадуются тебе.

Эмили опять толкнула дочь вперед, и Лиан оказалась на танцполе. Все взгляды обратились на нее: люди заметили, что что-то происходит, и ждали продолжения.

– Давай, Лиан! – рявкнула Эмили так громко, что было слышно окружающим.

Лиан закрыла глаза. Почему мама такая настойчивая? И почему она, Лиан, позволяет помыкать собой?

– Ты хочешь присоединиться?

Она открыла глаза и обнаружила перед собой Эллу и Алессандро. О нет…

– Я… – с трудом выдавила она из себя.

Вид у Алессандро был озадаченный, а у Эллы – полный сочувствия.

– Да, Лиан, потанцуй. А я немного отдохну.

Элла, как всегда, с легкостью вышла из сложной ситуации, просто вложив руку сестры в руку Алессандро. Лиан не успела опомниться, как тот закружил ее по залу. Какой ужас, подумала она, он танцует со мной из жалости.

– Вы знакомы с Эллой? – спросил Алессандро.

– Да, она моя сестра.

– Вот удивительно. Вы совсем разные.

Лиан услышала в его словах неодобрение и покраснела. Она и так знает, что не имеет ничего общего с красавицей Эллой.

– Мы с ней сводные сестры.

– А, понятно.

Его тон задел ее. Ну почему никто не видит в ней самостоятельную личность? Как же она устала от этого!

– Между прочим, вы с ней отлично смотритесь, – сказала Лиан. – Прямо-таки король и королева бала.

– Вы так думаете? – Алессандро был искренне удивлен. – Тогда зачем вы вмешались?

Лиан почувствовала, как у нее запылали щеки.

– Я не вмешивалась!

– А мне показалось, что вы собрались нам помешать.

Лиан не могла признаться в том, что мать просто выпихнула ее на танцпол.

– Я пыталась привлечь внимание Эллы, – выкрутилась она. – Мама хотела поговорить с ней.

– Ну, тогда понятно. Что же вы сразу не сказали?

– Не успела, – отрезала она. Какой же он… самодовольный!

– Вы сейчас прожжете меня взглядом, – спокойно заметил Алессандро. – Не надо. Я всего лишь шучу.

Лиан промолчала, не зная, как на это реагировать. Покачивая головой, она отвела взгляд в сторону.

– Вы действительно нечто, – сказал Алессандро, кружа Лиан в последней фигуре танца и замирая вместе со звуками музыки. – Не могу понять, кто вы – серая мышка или роковая женщина?

– О, наверняка мышка, – произнесла Лиан, пораженная его словами. Из двух вариантов она выбрала тот, что показался ей лучше. – Смотрите, вон там Элла, ждет вас.

Она поспешила отвернуться, чтобы он не увидел выражения на ее лице, и пошла прочь.

– Лиан… – заговорила Элла.

– Прошу тебя, иди танцевать, – бросила ей Лиан, не останавливаясь. Ей не хотелось видеть, как сестра последует ее наказу.

Прием шел своим чередом. Алессандро еще раз станцевал с Эллой, а потом вместе с ней переходил от одной группы гостей к другой, беседуя и смеясь. Лиан старалась держаться от них подальше. Интересно, влюбится ли Элла в Алессандро, гадала она. Сестре всегда нравилось влюбляться – Лиан никогда не могла понять такой особенности.

«Не переживай, мое сердце не разобьется, – не раз повторяла ей Элла. – Оно из резины – отбивает все удары! Мне просто нравится влюбляться. Когда влюбляешься, в душе появляется потрясающее чувство, как будто ты паришь между звездами! Тебе стоило бы попробовать».

Лиан всегда улыбалась на эти слова, но не собиралась пускаться в такую безрассудную и опасную авантюру. Сердце было ей дорого, и она тщательно его оберегала, ожидая появления «того самого» мужчины. Она очень надеялась, что такой мужчина существует.

За свои двадцать семь лет она побывала всего на нескольких свиданиях, и ни одно не закончилось чем-то серьезным. Она так и не встретила того, с кем ей захотелось бы большего, с кем решилась бы на осуществление своей мечты об уютном доме с детьми, собаками и весельем. О доме, который у нее когда-то был и который она потеряла со смертью отца много лет назад.

Лиан снова посмотрела на Алессандро и Эллу. Они стояли в центре зала, он что-то говорил ей на ухо, а она улыбалась той самой улыбкой, которую, как было известно Лиан, долго отрабатывала перед зеркалом. Что ж, подумала она, она рада за сестру, очень рада, но это не означает, что она должна из первого ряда наблюдать за развитием их сказочного романа.

Лиан вышла на террасу и подставила лицо слабому ветерку. С террасы открывался изумительный вид на город, и она встала у парапета подальше от других гостей, тоже пожелавших подышать свежим воздухом.

Глядя на город, она поймала себя на том, что думает об Алессандро. О его глазах, в которых то и дело появлялся лукавый блеск, о его губах, которые то и дело складывались в улыбку. Она вдруг осознала, что чувствовала себя в его объятиях полной жизни, так, как никогда раньше…

Отдаленный бой часов где-то в городе заставил ее вынырнуть из размышлений. Неужели уже полночь? Значит, пора домой. Сначала она найдет Эллу, а потом…

У Лиан перехватило дух, когда она опустила глаза вниз и увидела на тротуаре знакомую фигуру, сбегающую по ступенькам гостиницы. Элла. Почему она покидает бал в такой спешке? Лиан охватила тревога. Что случилось?

Она забежала с террасы в зал, вылетела в холл и поспешила к лифтам. На бегу она слышала обрывки фраз:

– Кто она? Кто бы ни была, он явно заинтересовался ею…

– Принц Манхэттена нашел свою принцессу, да? Он всегда казался таким отчужденным…

– Но она просто исчезла. Выбежала из здания, как от пожара…

Наконец Лиан зашла в лифт и нажала нужную кнопку. Достав из сумочки телефон, она набрала номер Эллы, но та не ответила.

Двери лифта разъехались, и Лиан оказалась в отделанном мрамором вестибюле. Там было пусто. Она вышла на улицу и огляделась. Сестры нигде не было. И тут она увидела перед собой Алессандро Росси.

– Опять вы.

Алессандро прищурившись разглядывал сводную сестру Эллы. Он вдруг понял, что ему нравится смотреть на нее. Ее волосы растрепались и, выбившись из прически, теперь рассыпались по плечам золотистой массой. Она разрумянилась, глаза горели огнем – от бесцветной серой мышки не осталось и следа. Сейчас она выглядела энергичной и полной жизни.

– Где Элла? – строго спросила она.

– Не имею представления. – Он помахал перед Лиан сверкающей туфелькой: – Она оставила вот это.

Лиан уставилась на туфлю и узнала ее.

– Это она ее оставила?

– Похоже на то. Она лежала тут, на ступеньке, когда я вышел. Прямо как в сказке.

Лиан не могла предположить, зачем Элле понадобилась эта уловка. Сжав губы, она лишь молча кивнула.

– Так вы знаете, зачем это все? – спросил Алессандро.

– В каком смысле?

– У меня такое чувство, что тут что-то затевается. Что это хорошо спланированная афера.

Он терпеть не мог, когда его использовали ради каких-то целей. Он уже не был тем мальчиком, которого выставляли перед гостями, который покорно обнимал маму и папу, пока остальные наблюдали за ним.

– Никто ничего не планировал, – сказала Лиан, однако Алессандро расслышал в ее тоне сомнение.

Почему Элла так поспешно убежала, даже не попрощавшись? Она устроила из своего бегства целый спектакль. Что же она затеяла?

– Вам известно, куда она отправилась? – спросил он.

– Нет.

Однако Алессандро был полон решимости все выяснить. В нем крепли подозрения.

– Вы уверены?

Лиан кивнула. Он вгляделся в нее, и ему показалось, что в ее лице промелькнуло нечто беззащитное и трогательное. Его желание все выяснить только окрепло.

– Давайте продолжим разговор в более приватной обстановке, – предложил он ледяным тоном.

– Где именно?

– У меня в этом отеле есть личные апартаменты.

– Личные апартаменты! – ошеломленно выдохнула Лиан. В ее словах было столько возмущения, что Алессандро едва сдержал улыбку. Она напомнила ему старую деву, которую заподозрили в бесчестии.

– Там присутствует персонал и есть кабинет, – заверил он ее, – но если вы боитесь за свою добродетель, подойдет и бар отеля.

Ее щеки стали пунцовыми.

– Даже не знаю, что еще я могу вам рассказать, – проговорила она, – но я очень переживаю за сестру. Я хотела бы от вас услышать, что произошло на приеме.

Ага, теперь она винит его! У Алессандро опять возникло желание улыбнуться. Какая страсть! Она скорее роковая женщина, чем серая мышка.

– Отлично, – сказал он и поклонился. – Прошу, проходите.

Гордо вскинув голову, Лиан прошла мимо него в двери гостиницы. Алессандро последовал за ней.

Бар был очень уютным, чему способствовала удобная кожаная мебель и отделка из панелей красного дерева. В заведении никого не было, кроме бармена, который устало протирал стаканы. Когда он поднял глаза на гостей, Алессандро показал ему поднятые вверх два пальца и указал на бутылку виски, стоявшую на полке позади бармена.

– Между прочим, – сказал он, когда они сели за столик, – я даже не знаю, как вас зовут.

– Лиан Бланшар.

– Вы француженка?

Она кивнула. Почему-то эта новость порадовала его.

– И что вы делаете в Нью-Йорке?

– Мне казалось, вы хотели поговорить о сестре.

– Все это имеет отношение к ней.

– Разве?

Снова в ее глазах вспыхнуло возмущение. Да, она бледная и невзрачная, но в ней пылает огонь. Понимает ли она это, – спросил себя Алессандро.

– Мне кажется, вопросы следовало бы задавать мне.

– Вы так думаете? А почему?

– Потому что моя сестра убежала ночью в никуда, она явно была чем-то расстроена…

– Как раз напротив, – перебил ее Алессандро. – Она была в прекрасном настроении. Мы вели беседу, и вдруг она сорвалась с места и убежала.

Лиан окинула его скептическим взглядом.

– Вот так взяла и убежала?

– Именно так. И потеряла свою туфельку. – Ухмыльнувшись, он положил на стол туфлю.

Лицо Лиан, как лучик солнца, осветила улыбка и исчезла, но этот свет успел озарить душу Алессандро, несмотря на все его подозрения.

Он не мог не обратить внимания на то, с какой теплотой Лиан говорила о своей сестре. Было абсолютно ясно, что сестры близки, хотя и являются полной противоположностью друг другу. Элла жизнерадостна и общительна, она много смеется, легко заводит разговор. Правда, их разговор ему немного наскучил, однако он терпел, чтобы дать папарацци возможность сделать снимки.

Лиан же тихая и сдержанная, но за этой сдержанностью, за этими глазами невероятного цвета кроется самый настоящий вулкан…

Бармен принес бутылку виски и налил напиток в два стакана. Алессандро сбросил туфлю на пол и взял свой стакан.

– Я не пью виски, – холодно проинформировала его Лиан после ухода бармена.

– Все бывает в первый раз.

Она сложила на груди руки и вперила в него взгляд:

– Вам нравится всеми управлять, да?

– Я предпочел бы назвать это гостеприимством. – Он подвинул к ней стакан, и она после секундного колебания взяла его. – Если не хотите, не пейте. Просто это невежливо – не угостить вас виски, когда я сам пью. – С этими словами он сделал большой глоток.

Лиан поставила стакан обратно на стол.

– Я тревожусь за сестру, – с вызовом заявила она.

– Я же сказал вам, она ничем не была расстроена, – холодно ответил Алессандро.

– Я помню, что вы сказали, и склонна верить вам. – Лиан задумалась, и между ее бровями появилась очаровательная морщинка. – Но иногда она может быть… довольно импульсивной. Вот так убежав с бала… – Неожиданно она вскрикнула, прикусив пухлую нижнюю губу: – Ну конечно же! – Лиан тихо рассмеялась, и этот смех почему-то вызвал у Алессандро ассоциацию с пузырьками шампанского.

– Что? – спросил он. – Что вы поняли? Что тут смешного?

– Ничего смешного тут нет, просто все это в духе Эллы. – Она со вздохом откинулась на спинку дивана. – Может, Элла вам говорила, что она ведет блог в соцсетях, хочет стать инфлюэнсером. Те туфли ей дал один начинающий дизайнер, и оставила она одну туфельку намеренно. Часы пробили полночь, Золушка на балу и так далее. – Она покачала головой. – Она убежала в одной туфле и сейчас, вероятно, излагает в своем блоге современный взгляд на эту сказку.

Алессандро нахмурился:

– В блоге?

– Не просто в блоге, а в видеоблоге. – Лиан очаровательно наморщила носик и рассмеялась. – Я в этом деле профан, но благодаря Элле многое знаю.

– Значит, это не больше чем рекламный трюк, – медленно произнес Алессандро.

Лиан кивнула:

– Да, типа того. Во всяком случае, мне так кажется. Это в стиле Эллы.

Алессандро уже успел достаточно узнать Эллу, чтобы не удивляться, однако новость вызвала у него не только недовольство, но и возмущение. Кто дал ей право использовать его в своих играх! И в то же время, возразил он самому себе, он сам использовал Эллу ради рекламы и позаботился о том, чтобы их сфотографировали вместе. Да, именно он использовал ее с самого начала, и Элла Эш отлично послужила его целям. Надо бы ее найти, чтобы продолжить.

– Отлично, – сказал он, обращаясь к Лиан, и допил виски. – Тогда вы поможете мне найти ее.

Глава 3

– Меня хочет видеть Алессандро Росси? – Изящные брови Эллы, которая, оставаясь в пижаме, удобно расположилась на диване, элегантно изогнулись, ее губы тронула слабая улыбка. – Наверное, из-за туфель.

– Наверное, – согласилась Лиан. – Или из-за роскошного платья, или из-за твоей сногсшибательной красоты, или из-за твоих удивительных личностных качеств. А может, из-за всех трех причин… нет, даже четырех.

Элла расхохоталась:

– Прекрати, у меня уже пылают щеки от смущения.

Правда, ее смущение не шло ни в какое сравнение со смущением Лиан, когда та сидела в баре наедине с Алессандро и когда он внимательно разглядывал ее. «Не могу понять, вы роковая женщина или серая мышка». Вчера вечером она точно была роковой женщиной. Возмущенная его высокомерием и самоуверенностью, Лиан едко парировала все его выпады.

– Он хочет видеть тебя в своем офисе днем, – сказала она Элле, – так что тебе пора одеваться.

– Но сегодня суббота, – расстроенно вздохнула Элла. – Я так устала. Я вернулась домой только в пять. Алонсо в Сохо устраивал вечеринку…

– Надеюсь, твое платье не превратилось в тыкву.

– В тыкву, Лиан, превращается карета. Тебе бы стоило перечитать сказку, – весело посоветовала сестра. – А здорово у меня все получилось, правда? Я выложила видео в два ночи, и оно сразу набрало пятьдесят тысяч просмотров. – Она взяла телефон: – Ого, уже шестьдесят тысяч! Считай, мой пост стал вирусным!

– Как я понимаю, это своего рода похвала.

– Ты же знаешь, что я имею в виду.

– Да, знаю. Что за видео?

– Как Алессандро Росси находит туфельку.

– Ты сняла его? – спросила Лиан, ощущая в душе какую-то странную неловкость.

– Естественно.

Лиан подозревала, что Алессандро это не понравится. Вчера он был полон подозрений и пытался выяснить, почему Элла сбежала. Едва ли его снедала тревога за нее. Он показался ей спокойным и уравновешенным, человеком, который предпочитает сдерживать эмоции. Полной противоположностью Элле.

Вздохнув, Лиан посмотрела на часы. Уже начало первого, вчера Алессандро Росси попросил – по сути, потребовал, – чтобы Элла явилась к нему в кабинет ровно в два часа. Первым порывом Лиан было отказать ему – из принципа, – так как она не понимала, что ему нужно от сестры. Но потом она решила, что встреча с ним пойдет на пользу карьере Эллы. Алессандро Росси уже превратился в городскую знаменитость – красивый, богатый, могущественный, нелюдимый итальянский аристократ.

– Не пора ли готовиться к встрече? – сказала она. – Она может стать для тебя большим прорывом.

Элла вытянула одну ногу и принялась любоваться серебристым лаком на пальцах.

– Как ты думаешь, что ему надо?

– Не имею представления. – Это было не совсем правдой. Вчера, когда Алессандро сказал, что хочет увидеться с Эллой, он добавил, что намерен сделать ей деловое предложение.

«Абсолютно легитимное, – поспешно добавил он, когда на лице Лиан опять отразилось возмущение. – У меня, мисс Бланшар, нет надобности нанимать любовниц, если вы подумали об этом. Поверьте мне».

«Я ничего не думала…» – возразила Лиан.

«Я умею читать по вашему лицу. Дело совсем не в том, о чем вы подумали».

«Тогда в чем же?» – спросила она, изо всех сил стараясь не покраснеть.

«В деловых возможностях, которые пойдут на пользу как вашей сестре, так и мне. Итак, я прошу, чтобы она прибыла в мой офис завтра ровно в два часа дня, если хочет знать подробности». – С этими словами он протянул ей свою визитную карточку.

– Ни малейшего? – настаивала Элла. – Что он тебе сказал?

– Он упомянул о каком-то деловом предложении, – сдалась Лиан, – но я не знаю, о чем речь. Я считаю, что его, по крайней мере, стоит выслушать.

В иной ситуации Лиан посоветовала бы сестре проявить осторожность, однако сейчас она подталкивала ее к этой встрече. И не только потому, что встреча могла открыть перед Эллой различные возможности. Просто ей хотелось еще раз увидеть Алессандро Росси. Лиан еще не поняла, нравится ли он ей и доверяет ли она ему, но в его обществе она ощущала себя… словно наэлектризованной. Как будто каждый нерв, пробудившись, звенел от полноты жизни. Такая ее реакция на него была нелепостью и одновременно…

Правдой.

– Ну? – спросила она, шлепнув сестру по ноге. – Ты пойдешь?

– Наверное. – Элла зевнула. – Но главным образом из любопытства.

– О чем вы говорили вчера вечером? – поинтересовалась Лиан.

– Не помню. Обычная светская болтовня. Скукотища. Он очарователен, однако вел себя так, будто все вокруг него спектакль. Такое впечатление, будто он не хотел идти на бал.

– Все считают его нелюдимым. – Во всяком случае, по словам желтой прессы, Алессандро Росси принимает участие в мероприятиях и появляется на публике исключительно ради бизнеса, и это делает его загадкой, причем очень привлекательной.

– В общем, была тоска. – Элла снова зевнула, ее глаза стали закрываться.

У Лиан возникло подозрение, что сестра намерена упустить открывшуюся перед ней возможность. Как это типично для Эллы – она амбициозна только тогда, когда ей хочется.

– Элла. – Она опять шлепнула ее по ноге. – Если ты собираешься идти туда, тебе уже десять минут назад надо было приступить к сборам.

Элла распахнула глаза и внимательно посмотрела на сестру.

– А что ты так усердно пихаешь меня туда?

«Не краснеть!»

– Это для тебя хороший шанс. Во всяком случае, может оказаться таковым.

– Наверное. – Элла зевнула во весь рот, лениво потянулась и наконец-то встала с дивана. – Ладно, я пойду, но только чтобы удовлетворить твое любопытство.

– При чем тут мое… – начала Лиан, но Элла со смехом уже бежала наверх.

За две минуты до двух часов дня сестры стояли перед внушительным небоскребом, состоящим, как казалось, только из матового черного стекла. Здание, олицетворение мрачной современности, взмывало ввысь, к летнему голубому небу.

– Ого. – Сняв солнцезащитные очки, Элла с почтением оглядела небоскреб. – Он владеет всем зданием?

Лиан кивком указала на незаметную золотистую табличку рядом с парадной дверью. На табличке было написано «Группа компаний Росси».

– Похоже на то. Или им владеет его семья.

Сегодня утром Лиан облазила весь Интернет в поисках информации об Алессандро Росси. Отбрасывая все, что содержало в себе различные домыслы и слухи, она добралась до простой энциклопедической статьи, в которой говорилось, что Алессандро – единственный сын Леонардо Росси; что отец год назад передал ему бизнес и уехал отдыхать на Ибицу. О матери никаких упоминаний не было. Алессандро не отличался общительностью, поэтому о его личной жизни известно было мало, а «Группа компаний Росси» стоила миллиарды.

– Ну, ради такого твое любопытство удовлетворить стоит, – объявила Элла и с ослепительной улыбкой прошла в здание.

Мужчина в черном костюме и с суровым лицом известил ее о том, что мистер Росси ожидает ее.

Пока лифт поднимал их к пентхаусу Алессандро, Лиан боролась со страхом, из-за которого у нее узлом скручивало желудок. Ее пугала не встреча с ним, а собственная реакция на эту встречу. Надо же, она превращается в одержимую влюбленностью школьницу, как только видит этого человека! Она была почти уверена, что Алессандро догадывается о ее чувствах и мыслях, и это тоже дико пугало ее.

Ну почему она так сильно реагирует на него? Ведь все должно быть наоборот – его высокомерие должно возмущать ее. Однако ее тело трепещет от предвкушения, внутри бурлит радость от предстоящей встречи.

У лифтов их встретил помощник в элегантном темном костюме и повел к величественной двойной деревянной двери. У Лиан бешено стучало сердце, и она плелась, уставившись в спину Эллы, которая выступала с гордо поднятой головой и, как всегда, выглядела потрясающе в облегающем желтом платье-футляре и туфлях на каблуках с открытым мыском в тон. Ее волосы блестящими золотистыми волнами ниспадали на плечи.

Оказавшись в кабинете, Лиан встала у стенки, Элла же решительно шагнула к письменному столу, за которым сидел Алессандро.

– Я слышала, что у вас для меня есть предложение, – чуть ли не с пренебрежением заявила она.

Алессандро встал из-за стола. Его лицо ничего не выражало.

– Мисс Эш, рад видеть вас. Прошу, присаживайтесь. – Он указал на одно из кожаных кресел перед массивным письменным столом. В высоких, от пола до потолка, окнах кабинета виднелся Центральный парк. – И вы, мисс Бланшар, – добавил он, переведя взгляд на Лиан.

– Спасибо, – пробормотала Лиан, проходя вперед и пристраиваясь на краешке кресла.

– Полагаю, это ваше. – Алессандро с усмешкой выложил на стол туфлю.

Элла рассмеялась и вытянула стройную ножку:

– Первым делом вы должны проверить, подходит ли она мне.

– Хорошо, – бесстрастно сказал он и, сняв с ноги Эллы босоножку, надел туфлю. – Идеально, – сухо заключил он.

У Эллы в глазах плясали чертики.

– А теперь вы попросите меня выйти за вас замуж, верно? И мы будем жить долго и счастливо. – Она кокетливо улыбнулась. – Только почему-то мне кажется, что ваше деловое предложение касается другого. – Скинув туфлю, она надела босоножку. – Итак, мистер Росси, что конкретно вы намерены предложить?

«Не женщина, а фейерверк», – подумал Алессандро, стараясь не показать, как сильно его веселит этот спектакль. Сегодня его вчерашние подозрения полностью подтвердились: Элла Эш из тех людей, которые постоянно нуждаются в зрителе. Она во многом похожа на его мать, а он всегда ненавидел эту склонность к саморекламе. Однако в данном случае она как раз то, что ему нужно, по крайней мере, на начальном периоде. Ради процветания отелей Росси.

Его взгляд снова переместился на Лиан. Он пытался понять, какие эмоции прячутся за ее удивительными глазами. Хотя на ней было простое голубое платье старушечьего покроя, оно все равно не скрывало изящество ее фигуры, а пояс на талии только подчеркивал его. Алессандро вдруг осознал, что такая красота гораздо соблазнительнее, чем очевидная красота Эллы. Это все равно что золото по сравнению с позолотой.

– Мое деловое предложение состоит в следующем, – обратился он к Элле. – Отели Росси нуждаются в молодом представителе. Весть о нашей марке, славящейся роскошью и комфортом, нужно донести до пользователей соцсетей.

Последние десять лет он потратил на то, чтобы поднять из руин «Группу компаний Росси», разрушенную по небрежению отца, и он не допустит, чтобы его усилия пропали втуне только из-за того, что информации о его гостиницах нет в соцсетях, куда заглядывают все представители молодого поколения, прежде чем платить деньги.

– Вы хотите, чтобы я рассказывала об отеле в своем видеоблоге? – вытаращила на него глаза Элла. – Ведь видео вас с туфелькой набрало… – Она сверилась с телефоном: – Двести тысяч просмотров! Представляете!

– Что? – резко спросил Алессандро. – Какое видео?

– То есть вы обратились ко мне с предложением, еще не увидев видео? – с искренним изумлением воскликнула Элла. – Вот, смотрите.

Она протянула ему телефон, и Алессандро увидел, как он спускается по ступенькам своего отеля. Камера увеличила изображение сверкающей туфельки, а потом крупным планом засняла его лицо, когда он поднимал ее и вертел в руках. Тут на видео появились титры: «Бог мой, Принц нашел туфельку!! Что дальше?» Алессандро поморщился. Он был вынужден признать, что видео, хотя и примитивное, сработало: за то время, что он просматривал его, оно набрало еще тысячу просмотров.

Ему захотелось отшвырнуть телефон, растоптать его и вытолкать за дверь эту наглую Эллу Эш. Как она посмела! Ни у кого нет права использовать его!

И все же он подавил гнев и приказал себе сдержаться. Да, вчера он подозревал, что она использовала его, а сегодня его подозрения подтвердились. Однако его цель остается прежней.

Алессандро молча вернул телефон Элле. Краем глаза он заметил, что Лиан нервничает, взгляд ее удивительных глаз мечется между ним и Эллой.

– Итак, – сухо произнес он, – вы снимали меня тайком, спрятавшись где-то, верно?

– Из такси на улице.

Было очевидно, что Элла не испытывает ни малейшего раскаяния. Неужели такое поведение считается нормальным среди представителей этого поколения, спросил себя Алессандро. Ему тридцать четыре, он всего на двенадцать лет старше Эллы, но рядом с ней чувствует себя древним стариком.

– И разместили его в Сети, не уведомив меня и не спросив моего согласия? – продолжил он жестким тоном.

– А разве надо было? – удивилась Элла.

Алессандро не мог однозначно ответить на этот вопрос, ведь он находился в публичном месте, однако обсуждать законность съемки и размещения видео в настоящий момент не собирался.