Жизнь как квест бесплатное чтение

В жизни такое бывает…

Предисловие

Годы обучения в институте позади. Заветный диплом в руках. Мы с моим парнем вернулись домой. Сразу подали заявление в загс, свадьбу назначали на конец сентября. Родители были рады и начали готовиться к свадьбе. У нас все было хорошо.

Здесь главное слово – «было».

Если бы не Анька. Я застала своего жениха со спущенными штанами. После этого жизнь моя резко поменялась и понеслась совсем в другую сторону…

Я все бросила и уехала в столицу. И решила, что теперь в моей жизни есть только будущее, где ничего, кроме моей карьеры нет. Я думала, что в моей жизни мужчины больше не появятся.

Я ошибалась.

****

Девушка Света пытается решить свои проблемы в жизни. Параллельно решает проблемы своих родителей, которые разводятся. Потому что папа изменил маме.

Глава первая

С Мишкой мы дружили с детства, выросли в одном маленьком городке, вместе холили в один садик, затем в школу. Нас разлучила учеба в институте, я уехала в областную столицу и там поступила в юридический, а Мишку отец отправил в Москву в политехнический институт. Отец его по тем временам был человек состоятельный. Имел небольшой заводик по производству крепежа, и ему нужен был продолжатель его дела, поэтому он сам выбрал Мишке профессию. А Мишка хотел стать программистом, но отцовской воле сопротивляться не стал.

Нас с детства дразнили женихом и невестой. Поэтому, когда мы стали парой, это некого не удивило. Началось все очень скромно, просто однажды мы вновь встретились на летних каникулах. Что уж там случилось, сказать сложно, гормоны, наверное, заиграли. Но мы с Мишкой все каникулы бегали на свидания, обжимались по углам, целовались. И с тех пор старались надолго не разлучаться. Мишкины родители оплачивали мне билеты на самолет, и я летала к Мишке в Москву в гости на праздники. На каникулах мы встречались в своем родном городе. Родители наши были за нас рады, особенно моя мама. А Мишкин отец даже как то сказал, что вот выучусь я на юриста, пойду к нему работать на завод, свой юрист всегда пригодится.

Время шло к диплому, и Мишка сделал мне предложение. Красиво, все как в фильмах. Ресторан, кольцо с бриллиантом, шампанское, родители светились от счастья.

И вот заветный диплом в руках. Мы с ним дома. Сразу же подали заявление в загс, свадьбу назначали на конец сентября, родители были рады и начали готовиться. У нас все было хорошо.

Здесь главное слово – «было».

В конце с августа решили всем классом поздравить нашу учительницу, у нее было день рождение. Собрались почти все, не было только двух мальчишек, их вдруг забрали в армию. Да еще Аньки Селиверстовой. Она у нас после школы подалась в модели. Жила то в Питере, то в Москве. По подиуму ходила, в разных рекламах снималась, то и дела мелькала на страницах женских журналов, но отчаянно пыталась пробиться на подиум Милана. Только там таких желающих много.

В самый последний день, Анька все-таки прилетела.

С Анькой в школе мы сидели вместе за одной партой. Она всегда была недалекой и туповатой, поэтому старалась со мной не ссориться и дружить. А я была круглой отличницей и частенько давала ей списывать. Контрольные работы я успевала решить за себя и за Аньку, и она этим пользовалась. С девятого класса Анька стала местной королевой красоты, за год она вымахала выше метра семидесяти пяти, и все ей стали пророчить карьеру модели. Она и правда была тонкая и звонкая, с ногами «от ушей», и довольно симпатичной мордахой. Ее мама обивала пороги модельных агентств, устраивала ей кастинги, рассылала ее фото. И даже выбила ей возможность поучаствовать в показе подростковой одежды. И таки добилась своего. Аня подалась в модели.

После этого в школе Аня напрягаться перестала, и на все мои увещевания, что надо учиться говорила: Зачем мне учиться, я же красивая!

Для всех мальчишек и девчонок, Аня была непререкаемый авторитет, ее слушались все пацаны и девчонки от старших до младших классов. Если Аня говорила, что меня трогать нельзя, то никто ко мне не приставал, подножки не ставил, денег с меня не тряс. Мы жили мирно и даже дружили, если это можно было назвать дружбой. Но дальше наши пути разошлись.

И вот мы вновь в стенах родной школы.

Старые потрепанные стены на десятки раз покрашенные в зеленый цвет. Кое-где краска уже облупилась, и можно разглядеть десятилетние слои, это как сходить на археологические раскопки, под этими слоями иногда открываются целые опусы, написанные десятки лет назад. Старые скрипучие парты давно выкинули, их заменили новенькими светлыми столами и неудобными жесткими стульями. На черной доске кто-то уже написал цветными мелками поздравительные стихи для нашей учительницы. Море букетов, добрые пожелания, а еще чай и конфеты с тортиком.

И тут вошла Анька, все мужское население резко выдохнуло и забыло, как дышать.

За те пять лет, что мы не виделись, Анька стала просто красавицей. Ещё выше, ноги еще эффектнее. На ней была очень короткая юбочка и каблуки сантиметров этак двенадцать. Черные роскошные волосы гладкие, длинные, блестящие рассыпаны по плечам. Время во время разговора она встряхивает своей густой шевелюрой, ну прямо как застоявшаяся в стойле лошадь. Губы чуть увеличены гелем, высокие скулы, немного впалые щеки, размер груди твердая двоечка. Сразу было понятно, что тут постарался хороший пластический хирург. Но все это Аньку не испортило, наоборот преобразило.

Она от природы не обладала бюстом, маленькие прыщики не в счет. По этому поводу она всегда комплексовала. Поэтому работу хирурга все пацаны заценили сразу. Красивая стала зараза.

С Аньки все мужское население нашего класса не сводило глаз, слюной весь пол закапали. Мишка тоже туда же, потом долго передо мной извинялся, что, мол, бес попутал. Знаю, какой это бес.

И видимо бес его попутал не один раз.

Вечеринка перетекла в кафе. Там добавили спиртного, кучу коктейлей и понеслось. На танцполе все зажигали, танцевали, кто на что горазд. И только Анечка грациозно скользила на умопомрачительных шпильках. Наши мальчишки отчаянно отбивали ее у заезжих красавчиков и мачо кавказкой наружности. А уж если играл «белый» танец, тут просто очередь выстраивалась. К концу вечеринку, уже не только я была зла на Аньку, но и все наши девчонки. Правда в конце вечеринки мальчишки пошли провожать нас толпой, и тут предпочтений ни для кого не было.

Больше всего удивило, что на следующий день Аня не укатила обратно в Москву. Она осталось в нашем захудалом городке, объясняя это тем, что ждет контракта. А как же карьера модели? Анечка ответила, что карьера модели от нее никуда не денется. Уж не знаю, какой она ждала контракт, но через неделю все знакомые обсуждали, что Аню отец Мишки принял на работу секретарем.

И стала я замечать, что Аня как-то очень уж трепетно относится к Мишке. То в Мишкином кабинете я их застану, то дома у Мишки чаи распивает, то он Аню на машине куда-то повез. Он говорит по делам, по работе. Я не устраивала скандалов, а зря…

Работой Аню особо не напрягали. Она сидела в приемной директора за шикарным столом. Перед ней стоял крутой яблочный монитор. В одной руке она держала телефон и цокала пальчиком с маникюром по новенькой клавиатуре другой рукой. Она старательно пыталась сделать умное лицо и нахмурить красивый лобик, усиленно набирая текст. Хмуриться у нее получалось плохо, ботокс сделал свое дело, поэтому мимика на лице была незаметной. Аня походила на большую, пластмассовую куклу Барби. Большую часть дня Аня просто сидела и подпиливала себе ногти. Даже не знаю, за какие такие грехи папа Миши взял ее в свои помощницы и отправил на пенсию своего бывшего секретаря, хотя та была еще ого-го.

Говорят, его жене кумушки все уши пропели, что ее благоверный на старости лет с ума сошёл, «бес в ребро». Но его жена только отмахивалась все приговаривая: Весь бизнес на меня записан, куда он денется.

Теперь в приемной Мишкиного отца торчала умопомрачительная секретарша в узкой короткой юбчонке, смахивающей на набедренную повязку; облегающей кофточке от именитого бренда с огромным вырезом, чтобы было всем видно труды ее пластического хирурга; или цокала на высоченных шпильках по управлению завода. Посетители в приемной просто головы сворачивали, когда Аня проходила мимо.

Видимо от Аниных длинных ног шею себе свернули не только посетители, но и мозг кое у кого поплыл. И однажды это разрушило в одночасье все мое так лелеяное будущее.

Нам шили к свадьбе наряды в ателье. Швеи ошиблись и прислали мне Мишкин костюм, а ему привезли мое платье. И я решила не ждать вечера, завести ему костюм на работу, а затем заехать к ним в коттедж и забрать свое платье.

Черт меня дернул.

Я зашла в приемную в разгар рабочего дня. Здесь было неожиданно пусто, но где-то в одном из кабинетов были слышны голоса, и странные звуки. Почему–то я решила зайти к Мише в кабинет, подумав, что если его нет, то просто оставлю ему пакет из ателье и напишу записку. По привычке в кабинет вошла без стука.

То, что я там увидело, повергло меня в шок. В первые секунды у меня просто отпала челюсть. Это было как в плохом порнографическом фильме.

На письменном столе у Миши возлежала Анька, лиф платья был стянут к талии, обнажая идеально правильные силиконовые титьки второго размера. Её длинные ноги лежали на плечах моего Мишки, а сам Мишка стоял между ее ног со спущенными штанами. Он двигался и пыхтел, на его лбу от усердия выступили капли пота, мокрые прядки волос прилипли к коже. В тишине кабинета раздавались Анькины постанывания и противные чавкающие хлопки. Миша двигался размеренно, поступательно.

От вида этой сцены, у меня из рук с шумом выпал пакет с костюмом. Анька ойкнула и наигранно закрыла ладошкой рот и сделала испуганные глаза. Мишка испугался, дернулся, челюсть его отвисла, а глаза вылезли из орбит. Он застыл как соляной столб. Только Аня по-моему не испытывала смущения, она прикрыла второй рукой свою идеальную грудь и сказала: Упс…

Грациозно, как кошка, приподнялась и села, поджав под себя ноги, даже не пытаясь прикрыться. Да, я так не умела, негде мне было научиться такому фокусу.

При виде меня у Мишки все опало, он быстро наклонился, поднимая штаны, торопливо натягивая их, стыдливо опустив глаза в пол. Я подняла скомканный пакет с костюмом и бросила его в Аньку. Пакет угодил Аньке в лицо, от чего она скривилась, отбрасывая его рукой в сторону.

– Примерь, Анечка, женишку костюмчик, не жмет случайно!

– Ты чего, юродивая, макияж мне испортишь.

– Подавись, – выплюнула я ей в ответ, и, повернувшись к Мишке, крикнула, – свадьба отменяется, милый.

– Светочка, ты все неправильно поняла, – промямлил Мишка.

– Что я неправильно поняла, что ты свой ..этот …в эту…эту шлюху засунул…или может мне это все привиделось…

– Светочка, у меня просто срыв, у мужчин так бывает…перед свадьбой…

– Вот и шпилься теперь до скончания века со своей… прости господи…Свадьбы не будет!

– Фу как некрасиво ты выражаешься, как бабка базарная, – пропела Анечка с московским ударением на «а», потягиваясь и одевая на себя лифчик.

– Анечка, а ты вообще рот закрой, а то глупость какую-нибудь сморозишь. У тебя мозгов нет!

И я вылетела из кабинета, слышала позади себя топот и шум падающего тела, видимо Мишка попытался меня догнать, но споткнулся, тяжело бегать со спущенными штанами, запнулся убогий.

Дома был грандиозный скандал.

Мишкина мама орала на его отца: Зачем ты эту шлюху взял на работу! Мишкин отец всячески пытался отговариваться и обелить репутацию Ани. У меня даже закралась мысль, что он и сам не прочь на Ане «покататься». Мои родители орут и обзывают последними словами Мишку. В общем, врагу не пожелаешь. В этой кутерьме, никто не обратил на меня внимания, меня нет, никого не волнуют мои переживания. Все друг другу высказывают претензии, и считают деньги, уже потраченные на свадьбу.

А у меня рухнула жизнь, но разве родителям есть дело до меня.

Конечно, свадьбу мы отменили. Красивое свадебное платье я вернула Мишке, с присказкой «Пусть Анечка его донашивает».

Глава вторая

Все последующие дни были как в тумане.

Вечером набежали мои подружки, все осуждали Мишку и жалели меня, только от их жалости мне становилось все хуже и хуже. Сердце сжимала тоска, оно кровоточило, словно я вырвала кусок, а заплатку поставить забыла. Хотелось выть от тоски. Подруги старались помочь. Только толку от этого было мало. Одна предложила «клин клином вышибают» и указала на нашего одноклассника Стаса, что давно по мне сох. Только Стасик за те пять лет, что учился в институте, сильно изменился. Теперь это был лощеный хлыщ, метросексуал, как его обозвала моя лучшая подруга Настя. Такой Стасик вызывал только рвотный рефлекс. С модной стрижкой, зализанный, с бородкой, одетый с иголочки, в нем все было искусственное, как силиконовые титьки Аньки. Да и вел он себя не лучше. Нагло, беспардонно, сразу лез под юбку. Чем он был лучше Мишки. Нет, не такого парня я представляла с собой рядом. Стасик не стремился ухаживать, лишь затащить в койку, ему надо было поставить очередную галочку для победы. Очередная кукла в его койке.

Другая подруга посоветовала пойти и выдрать космы противной ведьме, отвести душу. И тут я представила, как буду подпрыгивать, чтобы добраться до косм моей соперницы, которая почти на голову выше меня. И мне стало смешно. Я так смеялась, что подруги даже испугались, они думали, что у меня началась истерика. Но смех только отрезвил меня, в моей бедовой голове поселилась сумасшедшая идея. И с каждым днем она приобретала все более четкие очертания. Я хотела сбежать из этого города.

Ведь весь городок перемывал нам кости, обсуждая мою расторгнутую помолвку, не состоявшуюся свадьбу. А я варилась в этом адском котле чужих эмоций, переживая каждый раз, терпя унижение, будто это не я Мишку, а он меня застал со спущенными штанами.

Однажды я гуляла с подругами в местном парке, и мы наткнулись на Аню с Мишей. Те шли, взявшись за руки, как когда-то мы с Мишкой бродили по этим аллеям. Он вел ее именно по тем местам, которые были НАШИ и только наши! Здесь мы были вместе! И в тех тенистых аллеях целовались! Здесь он предложил мне жить вместе!

Это было предательство! Он предал и растоптал последние мои надежды. Он окончательно растоптал остатки нашей любви.

Мне так стало плохо, что я сбежала.

И снова в моей голове родилась мысль, что надо бежать из этого города, бежать без оглядки. Вот только куда?

Меня добили мамины подруги. Они приходили по вечерам на посиделки, так мама называла вечерние чаепитие. И уж вволю проходились по мне своей жалостью, что утюгом по шкурке. И бедная то и несчастная, и брошена накануне свадьбы. От их причитаний еще больше хотелось выть.

Родители меня тоже не поддержали. Папа просто молчал. Как будто ничего не произошло. А мама…

Ох, уж эта мама! Она приходила с работы и начинала меня обрабатывать.

– Вот зря ты убежала тогда, надо было Аньку за волосы схватить, да по полу оттаскать, чтобы неповадно было чужих мужиков уводить, – с таких причитаний начинались мои вечера. – Выволочь ее прямо голую без трусов на улицу. Пусть знает, как чужих мужиков уводить. А ты нюни распустила.

– Мама…

– Не мамкай, лучше слушай мать и делай! Я бы ей оба глаза подбила! Этой сучке крашенной! За свое счастье биться надо! Зубами рвать!

– Не хочу я биться! Мама, ты не поняла? Он мне изменил, а мы ещё даже вместе жить не начали, – кричу я ей в ответ.

– Ну и что, всякое в жизни происходит. Зато она твоего жениха у тебя увела. А Миша из богатой семьи! Такие женихи, знаешь, на дороге не валяются, – пытается добить аргументами меня мама.

– Я так не хочу начинать жить! Не хочу предательства и измен!– я считаю свои аргументы честными и правильными, но мою маму ими не проймешь.

– Тю, нашла что сказать, да если бы я, такая как ты, была, так и замуж бы никогда не вышла.

У меня не осталось аргументов, и я звоню тетке. Тетя Зоя – это мамина родная сестра, но с мамой они долго были в ссоре, кое-как к сорока годам помирились. И моя тетка единственная, кого мама боится.

– Тетя Зоя, она меня достает, – жалуюсь я тетке и пересказываю все, что вывалила на меня мать.

– Нашла кого слушать, твоя мать еще та бля..ть, – смеется тётка. – Она твоего отца вот так и взяла, увела, прямо как эта Аня.

– Как увела? – удивленно спрашиваю я, мне даже не вериться, кажется, что тетка мамку оговаривает.

– Конечно, увела! Его с армии девушка ждала Даша, они уже свадьбу спланировали. Но он же молодой, горячий был, в яйцах дети пищали, – смеется тётя Зоя. – А Дашка до свадьбы ни-ни. Твоя мать то быстро его приголубила, ноги раздвинула и все. А потом пузом и взяла. Женился. Только счастья то в вашей семье и не бывало. На чужом несчастье свое не построишь.

В нашей семье действительно все было печально. И откровение тетки навевали грусть на меня, вывернули мне душу. Мне и так плохо, а тут – словно ушат с помоями на меня вылили.

Вот оказывается как! Вот почему мама считает, что надо биться за свое счастье, а скорее не за счастье, а за жирный кусок с маслом. Она всегда на стороне Миши. Пусть изменят, пусть гуляет, но деньги в дом приносит. Фу! Мерзко! Грязно! Пошло!

И мне становится совсем не по себе. Словно я в грязи прожила всю жизнь, а не мама с папой.

Не прошло и месяца, как мне стало понятно, что больше не выдержу здесь. Не выдержу сочувствующих взглядов своих одноклассников, соседок, просто знакомых. Не смогу я здесь жить.

Но куда мне податься?

Случайно вечером заглянула к тете Зое на чай.

– Тетя, расскажи и папе с мамой.

– А чего рассказывать, все в прошлый раз сказала. Дашка у твоего отца верной была, ждала все два года его из Армии, на сторону не смотрела. Подругой она мне была.

– Так вы поэтому на мою маму обиделись?

– Не только. Дрянь она последняя. Была дрянью, дрянью и останется. Отец у тебя хороший, ты в него пошла.

– Так что случилось?

– Твой отец, как из Армии пришел, в гости к нам с Дашкой захаживать стал. Тут твоя мать Антонина и давай хвостом крутить. И как-то напоила его и в постель уложила, да сделала так, что Дашка их застукала. Та тоже гордая была, развернулась и ушла. Как ты.

– И что потом?

– А что потом. Дашка гордая была, уехала. Ей в городе то хреново было, сама знаешь. Все судачили, за спиной сплетничали. Она в Москву рванула. Там город большой, никто ее не знает. Устроилась в СМУ на работу, бухгалтером она была. Там ее заприметил мужчина один, лет на десять ее старше. Предложил расписаться. Она замуж и выскочила. Детей родила, трое сыновей. Хорошо живут. Квартира четырехкомнатная у них, детки уже большие, тебе ровесники почти. Сюда носа Дашка не кажет. И родителей туда перетянула. Домик в Подмосковье им купили. Сказала, что ни за какие коврижки больше сюда не поедет. Гадюшником наш город обозвала.

– Понятно. А папа ее до сих пор любит?

– Любит? Нет, скорее просто вспоминает ее. Чувства такая вещь, чем больше времени проходит, тем больше отдаляется от тебя человек, а воспоминания стираются, чувства притупляются. Вспоминаешь, конечно, но чувства уже не такие острые, словно паутиной все покрыто.

Лицо тети стало задумчивым, она словно вспомнила что-то свое. Ее слова всколыхнули воспоминания, давно ушедшие события. И она внутри переживала их снова. В уголках глаз появилась слеза, и она ее смахнула уголком платка. Но потом встряхнула головой, прогоняя ненужные воспоминания, и посмотрела на меня.

– И ты уезжай, девонька. Не дадут тебе здесь жить нормально, все будут поминать и обзывать тебя брошенкой, – добавила тетка твердым голосом.– Езжай. Мир большой, найдешь свое счастье! А мать не слушай! Вернуть кобеля, может, и вернешь, а вот счастливо с ним жить не будешь. Все в голове будет вертеть воспоминания. Изведешь и его, и себя.

Я долго вертела в голове слова тети Зои.

И через неделю, собрав чемоданы, купила билеты и уехала в Москву. Кольцо с бриллиантом, что Миша подарил мне при помолвке, я не вернула, посчитала это компенсацией. Поэтому приехав в Москву, продала его. Этого мне хватило, чтобы снять однушку в Алтуфьево. И я стала искать работу.

Глава третья

Я много ждала от переезда в столицу, город больших возможностей. Ждала, что будет много предложений по работе, и я буду нарасхват со своим красным дипломом. Но…

Неожиданно для меня поиски работы затянулись.

Всегда была уверенна, что меня возьмут на работу сразу после первого собеседования. Я молодой специалист с красным дипломом. Молодая, амбициозная, без семьи и каких то проблем.

Но время шло, а фирмы мое резюме даже не рассматривали. Я даже набралась наглости и пришла в одну фирму сама, напросившись на аудиенцию у директора фирмы. Но он лишь посмеялся надо мной: Девочка, тебя не возьмут в Москве юристом без опыта и связей, даже не ходи.

От него я вышла вся в слезах и соплях. Деньги заканчиваются, в следующем месяце хозяйка меня попросит с квартиры, а бежать обратно к родителям, поджавши хвост, мне не хотелось. Я ведь уехала с гордо поднятой головой. «Я сюда не вернусь», так заявила родителям. И вот теперь вернуться домой – это позорно проиграть битву с родственниками.

В слезах и соплях, потерянная и разбитая, я вышла на лестничную клетку офисного здания. Возле лифта толпился народ, не хотелось отсвечивать своей зареванной физиономией. Тушь размазалась по щекам, образовав пятна, как у панды, всклокоченные волосы, мокрые от пота подмышки, выступивший пятнами пот на белой блузке. Ужас, да и только.

– Чего ревешь, красавица? – голос прозвучал неожиданно, словно с небес, я подпрыгнула от неожиданности и обернулась.

Из-за угла на меня смотрели насмешливые карие глаза. Видимо в закутке под лестницей сотрудники устроили неофициальную курилку. Мужчина лет тридцати пяти в рубашке и черных брюках курил, сбрасывая пепел в жестяную банку.

– Привет, – просипела я.

– Привет, чего плачешь то, – еще раз повторил он свой вопрос.

– Вот, на работу не берут, – пропищала я, у меня был на подходе второй фонтан слез.

– Мммммм, а кем хотела устроиться? – мужик не отставал.

– Я – юрист, – голос мой сел, я с трудом владела собой.

– Ммммм, да, трудно найти работу юриста, приезжая?

– Да…

– Пошли ко мне на работу, мне сейчас помощники менеджеров нужны.

– К вам это куда? – переспросила я, у меня забрезжила надежда.

– Да вот мы на этом этаже сидим, – мужик ткнул на дверь рукой. – Спец стройматериалы, строительными материалами торгуем.

– Но торговля не мой профиль, – удивленно ответила я.

– Учим, у нас и учителя работают, и экономисты, и инженеры, тут ведь без разницы, получится хорошо, нет – пойдешь дальше.

– У вас собеседование надо проходить? – интересуюсь я.

– Считай, что прошла, я – начальник отдела продаж, Владимир Алексеевич, приходи завтра, устрою на работу.

Мы обменялись информацией, я оставила ему свои координаты и весело поскакала на выход.

У меня есть работа!

И хоть я не представляла о ней ничего, но это было лучше, чем тоскливое ожидание непонятно чего.

И уже через день я вышла на новую работу.

Должность у меня была скромная – помощница менеджера. Это что-то между подай- принеси и отнеси – распечатай. По указанию менеджера звонила клиентам, брала заявки, распечатывала документы. А когда менеджер уезжал на переговоры, вела за него дела. У меня получилось все не с первого раза, но начальник оказался хорошим мужиком, не давал пропасть, подсказывал, ободрял, учил.

Не прошло и полгода, как я сама стала менеджером.

Как всегда говорил Владимир Алексеевич: У нас в организации карьерный лифт работает как часы!

Работа меня не тяготила, наоборот, я старалась делать как можно больше, задерживалась на работе, брала тех клиентов, которых другие не могли «раскрутить». У меня все получалось. В коллективе меня считали карьеристкой, выскочкой и протеже начальника.

И никто не догадывался, что набираю я работы выше крыши только потому, что мне не хочется идти домой. Там пусто и тихо, и приходят воспоминания о несостоявшейся свадьбе, несбывшейся мечте, потерянной любви.

Забыть все мне не давали подруги. С какой-то дьявольской настойчивостью они писали мне о делах в городке, часто упоминали Мишу и Аню. И через некоторое время сообщили, что Аня таки залетела от Миши, и тому пришлось жениться. Сердце мое обливалось кровью, я неделю по ночам рыдала в подушку. Видимо, где-то глубоко в душе все ж лелеяла мысль, что Миша наиграется и вернется ко мне. Даже проигрывала варианты, какой у нас состоится разговор. Что я должна ему сказать, обязательно сначала отвергнуть, а потом сжалиться и простить, но действительность оказалась на много жестче. Миша ко мне не вернулся, мой герой оказался совсем не героем…

И вот уже на странице моих подруг появились фото, где счастливая невеста в белом, пышном, как торт платье и накинутой на плечи норковой шубке целует моего жениха. Их осыпают рисом и белыми лепестками. Из их рук взлетают ввысь белые голуби, обещая им счастливую жизнь. В ресторане гуляет богатая свадьба. Все, как я мечтала. Но для меня это осталось в мечтах.

Я смотрела на эти фото, и по моим щекам катились слезы, душу раздирали противоречивые чувства. Вроде ведь отболело, но, оказывается, не зажило. Только корочкой покрылось, и вот сейчас ее отодрали, и раны вновь кровоточили.

Каждый вечер я открывала ноутбук и с упорством маньяка вновь смотрела на свадьбу Миши, выискивая в родном лице хоть что-то, чтобы говорила, что Миша недоволен, несчастен. Но нет! Он сияет, улыбается во все свои тридцать два белых зуба, и ямочки на его щеках стали глубже и четче. И невесту обнимает крепко. У Миши все хорошо. А у меня?

И один момент так разозлилась на себя. Что я как последняя лахудра лью слезы? Да кто они такие, чтобы портить мне жизнь! Я буду счастлива! Добьюсь всего сама.

Сказать то легко, но как это воплотить в жизнь.

И поблагодарив своих школьных подружек за урок, я закрыла эту страницу своей жизни. Сменила симку в телефоне, попросила маму не давать никому мой новый номер, закрыла все свои аккаунты в соцсетях. У меня не стала прошлого, у меня осталось только будущее, где ничего кроме моей работы и карьеры нет. И ни одной подруги.

Но…

Вскоре я нашла квартиру недалеко от работы.

И в придачу к квартире шла соседка. Да, все просто. Двухкомнатная квартира на пару с соседкой. Ее звали Римма. Она просила называть себя Рим.

Смешно.

Но на долгие годы Римма стала моим лучшим другом и советчицей.

А еще психологом.

Не знаю, как бы я прошла весь этот квест под названием жизнь, если бы не Римма.

Глава четвертая

И вот я живу в Москве уже три года.

В работе, практически без выходных, праздников и отпусков. Моя карьера стремительно набирает обороты. Я уже старший менеджер в отделе продаж. Начальство готовит меня на место Владимира Алексеевича, тот вот-вот перейдет директором в один из филиалов компании.

В моей жизни присутствует только работа и еще раз работа. Я редко вырываюсь в театр, кино смотрю только в воскресенье по вечерам, лежа под пледом и обнявшись с ноутбуком. И хоть вокруг меня вертятся состоятельные мужчины, но ни один из них не зацепил меня. Рим говорит, что это отголоски события, пережитые мной неприятности, влияют на мою нынешнюю жизнь.

В коллективе я получила прозвище «Снежная королева», холодная и не эмоциональная.

Но в душе я все та же неуверенная в себе провинциальная девчонка, что приехала из глубинки покорять Москву, потерявшая свою любовь, бросившая дом и родных и ужасно тоскующая по своей прошлой жизни.

Лишь изредка разрешаю себя заглядывать на страницы социальных сетей своих одноклассников. Делаю это тайно, под нейтральным ником, чтобы никто меня не раскрыл.

Там все как у всех. Первый год мои одноклассницы размещали веселые фотки с походов, праздников, шашлыков на природе. Затем появляются фотографии, где они тусуются парочками, потом – свадьбы. И вот они такие красивые в белых воздушных платьях, с красивыми женихами под ручку. Женихи – это наши мальчишки одноклассники в большинстве случаев. Шикарные лимузины с цветами и пупсами, довольные родители, что сбагрили дочку. Потом фото свадебного путешествия, веселые снимки в гостинице, у бассейна, на пляже, на слоне, на верблюде, у пирамид или развалин каких-то городов. Они красивые, веселые, загорелые.

Проходит несколько месяцев или год. И вот на страницах появляются другие снимки. Вот я, вот мой животик, вот мы и животик, а вот нас уже двое…трое…четверо…

Не успела я оглянуться, годы пробежали незаметно. Мои одноклассницы уже толстые тетки с двумя, а некоторые с тремя наследниками. Счастливые матроны, семейная жизнь всем пошла на пользу. И уже в соцсетях хвастаются новой квартирой, новым ремонтом, урожаем на садовом участке, у кого больше выросло клубники или у кого крупнее помидоры. По грядкам бегают толстые карапузы, мужья в растянутых трениках копают огород. Только я так и остаюсь одинокой. Вся моя жизнь посвящена карьере.

Четвертый год также пролетел незаметно.

Недавно звонила мама. Плакалась мне в жилетку, что папа совсем от рук отбился, и она может остаться одна. Он уже фактически ушёл, только вещи свои не перевёз.

Никакие мои увещевания, что на папу давить не надо, ругаться нельзя, надо решить все мирно, не действуют.

Мои родители – люди совершенно разные и неподходящие друг другу.

Мама всю жизнь проработала в школе, сначала учителем, потом завучем, и работа наложила на ее и без того сложный характер свой отпечаток. Мама – это властная женщина, авторитарна, с диктаторскими замашками. Папа – спокойный и рассудительный, на заводе не последний человек, при должности. Вот только дома папа попадал под мамин каблук и пикнуть не смел. Маме невозможно было перечить, даже слово сказать поперек страшно, можно было нарваться на скандал. Она решала в семье все вопросы единолично. Все планы были разработаны ей заранее, и завтрашний день был всегда предопределен. Только моя несостоявшаяся свадьба выбила маму из колеи, а затем мой побег в Москву.

И теперь она сетовала на то, что полетело все в тартарары именно с моей несостоявшейся свадьбы. Все ее задуманные планы, все ее мечты разом рухнули, именно ее – не наши. А ещё и отец учудил.

Хотя в городе давно ходили слухи, что мой отец не прочь заглянуть на сторону. Только я в это не верила. Слухи слухами, а отцу даже на рыбалку было сложно выбраться, а уж встретиться с друзьями даже разговоров таких не было. Когда он успевал ходить налево?

Но оказалось все банально и просто. Отец нашел себе подругу на заводе. Ей оказалась добрая, хорошая и тихая женщина, работавшая в том же цехе. Она оказалась умной, нигде языком не болтала, бельем не трясла, поэтому все долго скрывалось. Но вот мы с братом вылетели из родного гнезда, а в опустевшем гнезде двух взрослых людей вместе уже ничего не удерживало. И папа пошел в разнос!

– Мам, ну что ты так ругаешься, – пытаюсь увещевать мать.

– Нет, ты представляешь, я семь лет ничего не знала, да и дальше бы жила в неведенье, но ко мне в школу пришёл учиться его сын! Его сын! Это как? – мама в ярости.

Вот кто знал, что папа окажется таким принципиальным, рожденному мальчику даст свою фамилию и отчество, да так, что мама об этом не узнала. Паспорт он что ли свой в огороде зарыл. Или дал взятку в паспортном столе? А его сыну, моему брату, уже семь лет. Мальчика назвали Костей.

– Он больше восьми лет меня обманывает! – кричит мама в трубку. – Лжец, подонок, а я верила, что у меня лучший муж на свете!

Мама только на словах говорила, что считала своего мужа лучшим, всю жизнь я слышала, что отец у нас безответственный, денег приносит в дом мало, халтуру не берет, другие вон чего, а он…

– Тварь! – причитала мать в телефон. – Я пригрела змею на груди своей. Я к ней хорошо относилась, жалела, что она без мужа ребеночка родила! А это тварь рожала от твоего отца!

Вот это новость, оказывается, они были хорошо знакомы!

Мама все больше распаляется, стараясь вылить весь свой гнев, я слушала ее, и меня раздирали противоречивые чувства. Я одновременно переживала за мать, которая на старости лет осталась у разбитого корыта, и радовалась за отца и его Ирку. Так звали его женщину. Она оказалась покладистой и смогла дать отцу почувствовать себя мужчиной.

Мама говорит долго, выливая и выливая на меня кучу негатива, но вот иссяк последний фонтан, и в заключении она спросила: А у тебя как дела, дочь?

– Хорошо, мама, у меня все хорошо, работаю.

– Приехала бы к нам в гости, своего бы парня показала?

Упс, я уже и забыла, но в прошлый раз при разговоре ляпнула, что у меня есть парень. Надоело, что даже родственники меня жалеют, считая мою первую любовь Мишку – моей единственной любовью. Может они в чем-то и правы, но мне не хочется их жалости и сочувствия. Вот я сдуру и ляпнула. И как теперь выбираться из той лжи, в которую сама угодила.

– Скоро, мама, у меня крупный проект, очень крупный заказчик, вот закончится проект, так мы вместе к вам в гости и рванем! – продолжаю врать дальше.

Не дай бог, они решат приехать проведать дочь!

Через час позвонил папа.

– Привет, дочь.

– Привет, пап.

– Мама, конечно, тебе уже позвонила и все рассказала?

– Частично…

– Прости, что так вышло, но у меня не было другого выхода, – голос папы тихий и немного смущенный.

– Пап, я все понимаю, тебе было тяжело с мамой жить.

– Нет, дочь, я бы и дальше с ней жил, Ирина и не хотела меня уводить из семьи, она ребеночка для себя рожала, но тут столько всего случилось…

Папа не договаривает, но по его голосу я понимаю, что все там происходящее больше похоже на лавину, что снесла всю прошлую благополучную жизнь.

– Мать сильно на меня давить стала после того, как узнала, что Костя мой сын. Такой скандал устроила, у меня даже сердечный приступ был. Вот я и не выдержал, ушёл. Хочу тепла, дочь, спокойствия в семье, не могу я так.

– Я понимаю, папа, у мамы не простой характер.

– Я всегда буду любить вас с Владиком, вы все равно мои дети.

– Береги себя, папа…

Я тоже переживаю за отца, он не молод, хотя по нынешним меркам пятьдесят лет совсем немного, но здоровье его уже не раз подводило.

И я его люблю, чтобы не происходило между ним и мамой, я буду любить их одинаково.

А через пятнадцать минут позвонила моя тетушка с очередной порцией новостей. Ох, уж эта тётушка.

– Ой, чё делается, – начала обычные свои причитания тетушка.

– И тебе привет, тетя Зоя.

– Ты слышала, твои разводятся! А я сразу говорила, что не надо было твоей матушке уводить твоего отца у его невесты! Вот не было у них счастья всю жизнь! Вот и прожили они как кошка с собакой, а на старости лет разводятся, стыдоба!

– Теть Зой, какая невеста, это давно было? – успокаиваю я ее, а тетка трещит, слова словно пули из пулемета вылетают.

– Так давно или недавно, а на чужом несчастье своего не построишь.

– Тетя Зоя! А причем тут их развод? Тетя Марина, брату уже двадцать пять лет, сколько уже прошло, жили же!

– Так и жили, дети скрепляли, вы вон из гнезда вылетели, и у него бес в ребро!

– Его второму сыну семь лет, так что налево он пошёл еще до того, как я из гнезда вылетела!

– Так и пошёл в разнос, что знал, что вот-вот …

Спорить с тетей Зоей бесполезно. Та всегда уверена во всем бреде, что несет. И я не перестаю волноваться за отца. Представляю как всколыхнула наш маленький городок вся эта история, сколько еще грязного белья вытащат наружу, а отец очень переживает, у него и без того сердце слабое.

Но вот что странно во всем этом. Я не простила Мишку за измену, а отец поставил мать в такое же положение, но его я обеляю.

Рим говорит, что это кризис их семейных отношений. Эффект пустого гнезда.

– Светка, заклинаю тебя, не принимай ни чью сторону, брату скажи, чтобы тоже был в стороне от разборок родителей. Они могут помириться, а могут – нет. Но обиженная сторона долго будет поминать тебя, что ты встала на другую сторону, приняла доводы другой стороны, с вытекающими отсюда последствиями.

– Я же не могу отмахнуться от родителей.

– А ты не отмахивайся. Выслушивай их. Им надо сейчас выговориться. Лучше сходили бы к семейному психологу.

– Разве их заставишь? Они меня в бан пошлют.

– Тогда терпи, настраивай их на диалог.

Легко сказать. А там уже разгоралась семейная война.

Глава пятая

Время неумолимо бежало.

Настал тот день, когда мой непосредственный начальник Владимир Алексеевич должен был уехать в другой город принимать новый филиал в качестве директора. Но тут случилось непредвиденное.

С утра, как гром среди ясного неба, прозвучала новость, что компанию продают и меняется собственник.

Офис на замер в томительном ожидании неизбежного.

– Как ты думаешь, увольнять будут, – осторожно спросила меня Лина, наша секретарша и главная сплетница.

– Не знаю, – зло бросила я.

Это первая моя компания, и я ни разу не переживала пертурбаций. Пережить смену руководства – это что планетам пережить смену светила. То, что тебя удерживало на твердой орбите, вдруг исчезает, а тебя выкидывает в космос, в безвоздушное пространство, где и ухватиться не за что.

Не прошло и недели, как все документы были подписаны. И в офис явилось новое начальство. В один из дней весь коллектив собрали в большом зале для презентации. Новое начальство представили. Два дядечки непонятного возраста, явно молодящихся, со вкусом одетых, были новыми нашими директорами. Один коммерческим, второй – исполняющий. Они пожелали нам успехов в нашей работе, сделали презентацию по дальнейшему развитию нашей компании и отчалили. Всю презентацию начальство провело в приподнятом настроении, настраивая коллектив на дальнейшие достижения. Все мило друг другу улыбались, но вот у меня засосало под ложечкой от нехороших предчувствий. Ой, как не хотелось потерять хорошую работу с нормальным окладом, а еще близко от съемной квартиры.

Со следующей недели начались перестановки. В один из дней мой непосредственный начальник Владимир Алексеевич попрощался с нами. Он переходил в другое структурное подразделение. И весь коллектив менеджеров тихонько начал поздравлять меня с повышением. Но через день грянул гром. И нам объявили, что завтра приходит новый начальник отдела продаж, некто Алексей Алексеевич Вольный.

Я ходила по отделу, как в воду опущенная. Вот и накрылось мое повышение, а с ним надежда на ипотеку. Эта была моя мечта – купить однушку в Москве. Обязательно с ремонтом, чтобы сразу переехать и не платить за съемное жилье. Но ценник был конский. И вот моя мечта с треском провалилась.

Конечно, папа хотел мне дать денег на первоначальный взнос, но у него брать мне было стыдно, поэтому я рассчитывала только на себя.

Рано утром я с тоской брела на работу. В голове сумбур, рухнувшие надежды, грусть, печаль. На первом этаже у лифтов толпился народ. В ожидании люди из разных отделов перекидывались новостями, сплетнями. Но тут толпа стояла молча. Я встала в конец очереди.

Сначала я ЕГО почувствовала. А потом меня будто накрыла мощная энергетика, яростная, первобытная. Нос защекотал чарующий древесный аромат. Я оглянулась по сторонам и заметила восхищенные взгляды женщин, направленные на того, кто стоял позади меня. Молоденькие секретари чуть шею себе не свернули, оборачиваясь.

В этот момент подошел лифт, и вся наша дружная толпа шагнула внутрь. Двери сомкнулись. Я попыталась повернуться, не люблю пятиться задом, выходя из лифта, было в этом что-то унизительное. Но нас набилось в лифт так много, что меня сзади придавило чье то мощное тело. Безумный древесный аромат накрыл меня. ОН СТОЯЛ ПОЗАДИ МЕНЯ. Тот, чей запах выносил мозг. Коленки мои дрожали и подгибались.

Вот и мой этаж. Двери лифта открываются, и мне приходится сделать шаг назад, повернуться. И я утыкаюсь в чью-то мужскую грудь. Поднимаю глаза и замираю на миг, не дыша.

Боже! Он так красив!

Быстро извиняюсь и бегу в свой отдел.

В зале менеджеров шумно. Операторы в гарнитурах стучат по клавиатурам. И хоть формально рабочий день еще не начался, но клиенты уже звонят.

Менеджеры бесцельно бродят между столами с кружками кофе и перекидываются новостями, перебирают бумаги, мужчины обсуждают последнюю игру Химки – Торпедо. А я бегу к себе в закуток.

Мне, как старшему менеджеру, выделили небольшой личный кабинет. Конечно, кабинетом это сложно назвать, так, часть комнаты, отгороженная стеллажами с папками. Но это моя территория, где я могу выдохнуть. А еще у меня есть окно. Огромное окно от пола до потолка, с чудесным видом на Москву, удобный стол и мягкое офисное кресло.

Бросаю сумку на полочку и сажусь в кресло. Замираю и выдыхаю. У меня есть несколько минут, чтобы передохнуть.

И тут ко мне протискивается Лена, наш самый младший менеджер, молоденькая девочка, что взяли на работу по знакомству.

Леночка делает страшные глаза и шепчет: Привет! Ты в курсе? Сейчас придёт новый начальник отдела продаж. Говорят такой красавчик!

О, я даже знаю, кто это будет…

Через час ЕГО представляют нам. Алексей Алексеевич.

Он высокий, выше метра восьмидесяти, накаченное тело, даже сквозь рубашку, что сидит на нем в облипку, проглядывает груда мышц. Красивые руки, покрытые венами. А лицо…

Лицо Ален Делона в молодости. Глаза только карие, а так голливудский красавчик. Женское население забыло, как дышать.

НО красавиц не позволяет нам расслабляться. Сразу объявляет планерку. И уходит в переговорную.

Женская половина менеджерского состава приходит в неописуемый ужас. Все бросаются подкрашивать глаза, искать помаду в столе, переодевать туфли. И через полчаса в переговорную входила группа «элитных моделей».

Все на шпильках, при макияже, некоторые даже переоделись.

Зря они тратили на это время. Новый шеф гонял их по клиентской базе так, что из переговорной все вышли мокрые от пота, как мыши, которых из норы выживали с помощью воды.

Не прошло и недели, как потянулся на выход косяк уволенных. Компания быстро менялась и перестраивалась.

Мне повезло. Я сумела сохранить свое место и даже должность.

Но от этого мне почему-то было не легче, я забывала дышать, когда в отделе появлялся ОН.

Римма объясняла мне моё состояния тем, что я давно не подпускала к себе ни одного мужика.

– Светик, надо уже забыть свое прошлое, ты смирилась, пережила, надо сделать шаг вперед. НЕ все мужики козлы.

Ага, а сама вон тоже довольствуется только разовыми отношениями. Говоря, что ей так удобно. Провели вечер вместе, ужин, горячая ночь и на выход, дорогой.

А у меня в голове все крутятся кадры Мишкиной измены, спущенные штаны, противные вздохи и хлюпающие хлопки. Да я только представлю, что мужчина рядом со мной спустит штаны, как мне становится плохо. Не, не хочу.

Вот только мой начальник такой…он красивый…ооооо…а какой торс, а какие руки…

Рим купила себе таки квартиру и съехала из нашей двушки.

Я осталась одна.

Вечером мне позвонила мама.

– Он меня бросил! – завыла в трубку. – Он подал на развод! Ужас! Он меня позорит!

– Мама, мама, – пытаюсь ее перекричать.

– Не мамкай, твой отец –козёл! Он разводится со мной, стыдно, нам пятьдесят! Седина в бороду – бес в ребро!

Хотела ей напомнить, что папиной Ирине тоже лет прилично, он совсем не девочку взял. Но разве до мамы донесешь сейчас эту информацию. И в трубку сыпется проклятья на их головы, и бранные эпитеты для моего отца.

– А может мне к тебе в гости приехать, – вдруг прерывает поток брани мама.

Ой, только не это! Мне и так не хорошо, а тут еще мама с ее-то харизмой, умением манипулировать и наставлениями по вечерам.

– Нет, мама, у меня очень сложный период на работе, сменился начальник, много работы, я дома не бываю.

– Ааааа, ну ладно, поеду к Владику.

Бедный Владик и его жена. У моего брата недавно родился сын. Он весь в заботах. Там только мамы не хватает.

– Мама, а может тебе лучше взять отпуск и съездить в санаторий?

– Какой санаторий, конец учебного года!

– Мама, ну можно ведь сразу после учебного года. Съезди на море. Возьми подругу, – уговариваю я маму. – Развейся, смени причёску, купи красивую одежду.

– Вот правильно говоришь, надо купить красивое платье. А то хожу, как лахудра. Пусть твой папочка посмотрит, какую женщину он упустил. Я ему не Ирка. Не эта тварь безхребетная…

И снова поток не лестных эпитетов в сторону Ирины.

Та действительно была не похожа на мою мать. Ее красота была не заметная, спокойная. Этакая Тургеневская барышня с русой косой и скромным взглядом.

Моя мать была яркая, броская, бойкая на язык, с огненным характером.

Да, папа бросился из огня да в полымя.

Ха, ха, ха!

Моя жизнь тоже сильно поменялась.

Глава шестая

Хожу на работу каждый день, как на каторгу. Там ОН.

Красавец мужчина, мой непосредственный начальник, от которого за версту такая аура, что у баб «течка» начинается, так хохмят мужики в курилке.

Его голос узнаю из тысячи, запах его одеколона будоражит мое обоняние, и Алексей Алексеевич вызывает у меня совсем не рабочее настроение. Так и тянет меня замурчать мартовской кошкой, потереться о его мускулистое тело…Мммммммм….Вот так…..

– Светлана Валерьевна, вы мне отчёт, когда скинете? – вырывает меня из приятных мечтаний голос того, кого я хочу до одури.

И я бегу, как загнанная лошадь, собираю со всех цифры и бумаги, формирую отчет, к концу дня у меня уже черные мушки перед глазами прыгают от долгого сидения за компом.

Первые дни были самые тяжелые. Он перетрясал коллектив. Увольнения шли одно за другим. И мне было страшно потерять работу и волнительно от его близости. Первое время я даже хотела уволиться и сбежать, но быстро остыла, где найти работу с таким же хорошим заработком.

Хоть со временем эмоции чуть поутихли, но от одного его голоса мои колени начинают дрожать, голос дает сбой, а мысли о работе летят ко всем чертям.

Но проходит неделя, другая, страсти становятся тише. Вот уже набраны новые кадры. Жизнь в офисе кардинально меняется.

Офис вмиг преобразился. Теперь коллектив состоит наполовину из девушек и молодых женщин. И все в едином порыве влюблены по уши в начальника Алексей Алексеевича.

Словно все в едином порыве сошли с ума. Куда исчезли офисные костюмы, гульки на голове, стоптанные тапки на ногах. Только светлые блузки, короткие юбки, высоченные каблуки. Макияж каждый день. У всех сотрудниц вдруг появились длинные волосы, на голове прически одна лучше другой, длинные ногти с самым модным маникюром, пушистые ресницы. По помещению не ходят – дефилируют. Не офис, а отдел модельного агентства.

Одна я хожу лахудрой. На меня навалили так много работы, что записаться к хорошему мастеру по маникюру и отличному стилисту мне просто некогда. И каждую планерку я прячу руки под столом, так как стыдно показывать свои коротко стриженые ногти.

На голове вечный бедлам, самое лучшее, если я смогу помыть утром волосы и расчесать их. Бывает, что и этого не успеваю. Поэтому мои отросшие волосы образуют копну на моей голове. Макияж минимальный, одежда обычная. Я словно пугало в нашем коллективе.

И как назло, Алексей Алексеевич постоянно вызывает меня к себе в кабинет. Я иду к нему, как на каторгу, а меня провожают завистливые взгляды. Ой, было бы чему тут завидовать, наш начальник ещё тот монстр. У меня сердце бьется, как у адреналинового наркомана при прыжке с тарзанки в пропасть.

Я краснею, как алый мак. Мой начальник действует на меня, как на рака горячая вода. Словно ошпаренная кипятком, краснею до кончиков ушей, покрываюсь красными пятнами ниже. Но мне кажется, что моему начальнику даже нравится такая моя реакция.

– Светлана Валерьевна, нам надо обсудить с вами план на следующий квартал…

И я замираю, как кролик перед удавом. Судорожно хватаю папки с полки и бегу за ним в кабинет. Женский коллектив смотрит мне в след, и в этих взглядах зависть смешивается чем-то уничижительно презрительным, может мне и кажется, но у меня чувства, что весь женский коллектив хочет на мое место.

И мой личный ад продолжается.

И продолжался бы вечно, но…

В один из серых понедельников в мою коморку пожаловал мой бывший начальник Владимир Алексеевич.

– Привет Светлана Валерьевна, – здоровается он официально, а в глазах чертики пляшут. У нас с ним с самого первого дня дружески – официальные отношения.

– Ооооо, здравствуйте Владимир Алексеевич, какими судьбами? – моего бывшего начальника перевели в другое подразделение. Фирма наша не только продавала стройматериалы, но и имела подразделение, которое выполняла различные работы для других строительных холдингов, занималась субподрядом. Вот в такое подразделение моего начальника и перевели руководителем.

– А я к тебе не с пустыми руками, с предложением.

– К-ка-каким предложением?

– У нас открывается вакансия младшего юриста. Помнится мне, ты очень хотела вернуться в профессию.

От неожиданности у меня челюсть падает. Мне? Юристом?

– Ээээээ, юристом?

– Ну, ты же хотела? Помниться, у тебя даже диплом есть.

– Д-да, е-есть, – блею я, даже не рассчитывала, что моя мечта может когда-то сбыться.

– Правда на начальном этапе зарплата чуть ниже, чем у тебя здесь, – Владимир Алексеевич внимательно смотрит на меня. – И преференций таких нет, в виде отдельного кабинета.

– Да, ладно, главное я буду юристом, – мой радости нет предела, эмоции плещут через край, я чуть было не бросилась на шею Владимиру.

Я буду юристом! Столько слез пролито мной над моим дипломом, который оказался никому не нужен. Столько бессонных ночей, когда гоняла в своей голове глупые мысли о несбыточности моей мечты. Столько сил было вложено мной в учёбу, а тогда казалось, что зря. И вот выстрелило!

– Да, да, конечно согласна, – активно киваю я головой, а Владимир Алексеевич улыбается.

Уже к вечеру весь отдел знал, что меня переводят в другое подразделение. И потянулись ко мне толпы желающих узнать, кого поставят на мое место.

– Светочка, – ко мне заглядывает Мила, она недавно устроилась к нам помощником менеджера, но по ее хитрой мордочке видно, что там, в голове «далеко уже удочки заброшены». – Ты не в курсе, кого Алексей Алексеевич хочет поставить на твою должность?

– Мила, тебе то что, ты у нас еще только помощник менеджера.

– Ну, ты уйдешь, на твое место придет другой менеджер, мне с ним сработаться еще надо? – юлит Милка.

– Все вопросы к руководству, – обрываю ее я.

– Какие вопросы к руководству? – в дверях стоит Алексей Алексеевич собственной персоной.

А меня словно кипятком облили, вмиг краснею и потею.

Милка стрельнула глазками, «вильнула хвостом» и с обожанием уставилась на начальство. В глазах радость неземная. Ресничками пушистыми хлопает. Делает невинный взгляд, а у самой зубки торчат.

– Я интересуюсь по поводу вакансии старшего менеджера, – Мила игриво бросает взгляд из-под ресниц.

– Людмила Ивановна, работой займитесь, у вас телефон от звонков разрывается, по поводу вакансии старшего менеджера отделу персонала вопрос задайте.

Начальник обрывает Милку на полуслове, и ту как ветром сдуло.

– Светлана Валерьевна, мне кое-что с вами обсудить надо…

И я бреду за ним, как на каторгу.

Вечером у меня разговор с Риммой. Я делюсь с ней последними новостями. Она поздравляет меня с моим новым назначением и намекает, что пора за это выпить. Я рада за нее и за себя, но на душе скребут кошки.

– Рим, ну вот что со мной не так? – и я пересказываю ей в сотый раз свои чувства, эмоции, переживания.

– Светик, все просто, как дважды два. Тебе надо найти мужика. Хороший секс решает все твои проблемы.

– Римм, я не могу, как ты. У тебя все просто, я так не умею.

– Ой, можно подумать…

Римма смеется, и я даже представляю, как она сейчас тряхнула своей гривой густых черных волос и подрыгала ножкой. Рим живет просто, не заморачивается, есть мужчина – хорошо, нет – найдем. Для нее секс на одну ночь не проблема. Я так не хочу.

– Светик, а что тебе мешает переспать с твоим Алексей Алексеевичем. Нет! Ты меня сейчас дослушай! Вы уже не начальник и подчиненная, работать будете в разных подразделениях. Я бы на твоем месте его соблазнила.

– Ох, я не такая, Рим, я не красивая, как я его соблазню, за ним столько девушек бегает…

– Света, что за уничижение себя любимой! Прекрати сейчас же! Ты красивая блондинка, с голубыми глазами, с твоей фигурой можно в модельное агентство пойти.

Рим еще долго меня уговаривает. У нее получается посеять зерна сомнения в моей голове. А почему бы и нет? Почему не попробовать …

Вот только наведу марафет, парикмахер, стилист, маникюр.

Поздно вечером позвонила мама, напоминая мне, какие проблемы в нашей семье.

– Он со мной развелся! – кричит мама в трубку. – Твой отец – козёл!

– Мама, ну вы уже полгода разводитесь, смирись уже.

– Нет, ты меня не понимаешь. Думаешь легко мне теперь по городу ходить? Да в меня все знакомые пальцем тычут «разведенка».

Да, мне это знакомо. Тут мама не права, я ее очень хорошо понимаю. Когда-то сама вот так же ходила по улицам, опустив глаза, боясь встретиться взглядом со знакомыми. И за моей спиной меня обсуждали. Хорошо помню нарастающее чувства вины, как будто меня застали за изменой, а не Мишку. И хорошо помню, как мне было тогда плохо.

Глава седьмая

Выходные я решила посвятить себе любимой. Что бы я делала без Риммы. Она утащила меня к своему стилисту парикмахеру, тот уложил мои кудри, подстриг кончики волос, и вот уже я красавица. Тут же мне сделала мейкап и объяснили, как легко и быстро по утрам сделать «красивое лицо».

Потом мы пошли по магазинам. Римма вытрясла всю мою заначку, но подобрала мне потрясающее офисное платье, юбку и пиджак, да так, что всю эту красоту можно было сочетать все между собой. И я почувствовала в себе силы начать все с начала. Где моя не пропадала?

Первый день на новой работе не задался. Новый мой начальник Александр Ильич был человеком с очень сложным характером, дотошным в работе, любил повышать голос и очень требовательным к составленным документам. Он скривился, увидев мой красный диплом, и сказал, что это ничего не значит. Его не интересовало, что я не имела опыта работы, что многое мной было забыто. Он рычал на меня, топал ногами и заставлял по десять раз переделывать документы.

На все мои оправдания, что я не работала юристом после окончания института, он отвечал мне: Учись!

И я училась, вновь, как студентка, делала себе пометки на полях, писала короткие выдержки из статей, мой ежедневник превратился в сборник кратких конспектов по жилищному, земельному и строительному кодексу. И я въедливо вновь вгрызалась в науку. За те четыре года, что я не работала по специальности, много поменялось, и надо было вновь что-то учить.

Через две недели Александр Ильич стал брать меня с собой на судебные заседания. И я почувствовала прилив сил. Вот та работа, которую я так хотела, к которой так стремилась. Мои мечты сбываются.

Вот только на мечтах об Алексей Алексеевиче, моем бывшем начальнике, пришлось поставить жирную точку. Мы не встречаемся, не пересекаемся, хоть и работаем в одном здании. И я иногда с тоской смотрела на толпу, что собирается возле лифта в начале рабочего дня. Но ни разу его не видела.

По утрам часто сталкиваясь на первом этаже с менеджерами из бывшего отдела, узнавала свежие сплетни. Отдел и дальше продолжал перестраиваться, увеличился доход, и сплетники поговаривают, что Алексей Алексеевича собрались повышать до коммерческого директора. Вот только не сказали, о каком подразделении идет речь.

И как гром среди ясного неба прозвучала новость, что он переходит к нам.

И на первой же планерка, нам его представили.

Что тут началось. Да все свободные, не обремененные детьми девушки, женщины сошли с ума. Мне кажется, что Алексей Алексеевич – это женский наркотик, или он знает секрет вселенского обольщения. А может и то и другое. Только все женщины ринулись его завоевывать.

Брачные игры начались. Но если в природе самцы воюют за самок, тут начались брачные ритуальные танцы с бубном, по завоеванию одного самца.

Я смотрела на это со стороны. Попробуй туда залезть, затопчут, разорвут, покусают. Ох, что там говорила мне Римма? Соблазни его?

Что-то много претенденток на его соблазнение, боюсь, меня и видно в такой плотной толпе не будет.

На каждой планерке смотрю на него исподтишка и мечтаю. Вот было бы здорово урвать его у всех претенденток. Только мои мечты остаются недостижимыми мечтами.

Но нас словно кто-то невидимый сталкивает постоянно.

И однажды мой начальник посылает меня к Алексей Алексеевичу обсудить с ним коммерческий договор с одной фирмой. Иду на подкашивающихся ногах к тому в кабинет и наталкиваюсь на его секретаршу. Мила!?

– Мила? Что ты тут делаешь?

– Я работаю, теперь я личный помощник Алексей Алексеевича, – Мила сияет, хлопает накладными ресницами и делает губки бантиком.

– Тогда доложи, что я пришла.

– По какому поводу? – Мила делает умное лицо.

– Коммерческий договор с Мостстройинвестом, – чеканю я, чтобы лишний раз не подумали, что я тут хожу по личным интересам.

Мила жмет кнопку селекторной связи и представляет меня. А я забываю, как дышать, когда он начинает говорить.

Меня опять окутывает аромат его духов, обволакивает его аура, затаскивает в любовный капкан, мне оттуда не выбраться. Какая уж тут работа.

Я сижу словно в густом желе, звуки долетают до меня издалека, у меня пропало периферическое зрение, я вижу только его глаза. Такие карие, черный зрачок, что колодец без дна, длинные пушистые ресницы, темные брови дугой над ними.

– Светлана Валерьевна, вы меня слушаете, – я тяжело сглатываю вязкую слюну, он что-то говорил, прослушала.

– Да, я вас слушаю Алексей Алексеевич, договор надо переделать, конечно. Все сделаю сегодня, – мямлю в ответ.

– Хорошо, Светлана Валерьевна, жду от вас договор.

Я встаю и на подгибающихся ногах иду в сторону двери.

– Я буду ждать договор сегодня, – летит мне в спину.

Уже почти шесть часов. Когда я буду переделывать договор? Мой начальник не любит, когда сотрудники задерживаются на работе. Он юрист и чтит букву закона. Но Алексей Алексеевич требует переделать договор сегодня. И вновь сажусь за компьютер и клацаю по клавиатуре, стараясь прогнать сумбур из своей головы.

К восьми часам все правки внесены. Договор распечатан. И я вновь ползу в кабинет Алексей Алексеевича.

В приемной пусто, свет приглушён, Мила давно упорхнула, только из-под дверей кабинета струится свет, хозяин засиделся.

Я стучусь и почти крадучись делаю шаг в кабинет.

– Я тебя жду, проходи, – он шагает ко мне на встречу.

Он снял пиджак и закатал рукава рубашки, ее верхние пуговицы расстегнуты, открывают взгляду чуть больше кожи. Вот так без галстука я его никогда не видела. Мой взгляд тормозит на его руках, на его мышцах, покрытых узлами вен. Мощные сильные руки вызывают у меня мурашки по коже. И я выпадаю из реальности.

Он подходит и берет у меня из рук бумаги.

– Ну, что тут у нас?

– Я переделала, все как вы просили, – блею я, а сама не могу отвести взгляда от полоски кожи, что видно в расстегнутый ворот рубашки.

– Мммм, – он бегло просматривает документ, быстро перелистывая. – Все правильно, вы молодец, Светлана.

Он стоит рядом. И меня накрывает.

Алексей Алексеевич, ловким движением руки, бросает документы на стол и обнимает меня. У меня кружится голова.

– Мммм, ты так вкусно пахнешь, ты такая красивая…

Его рука скользит по моей спине, по пути ловка вытаскивая блузку из юбки. И вот его горячие пальцы скользят по моей спине, вычерчивая узоры на моей коже. Его жадные губы, целуют мою шею. У меня оргазм.

И тут он ловко поднимает меня и садит на стол, разводит мои ноги…

И в моей голове проносится картинка, увиденная мной четыре года назад. Аня, лежащая на столе, и Миша, стоящий между ее ног. Спущенные штаны, рваные вздохи, Анькино постанывание, и хлюпающие хлопки…

Фу!

– Нет, нет, только не так, – испуганно говорю я, натягивая блузку на плечи, и когда это он успел ее снять.

– Ну, что такое, так все было хорошо, Света, – его голос недовольный, даже немного сердитый.

– Только не так, – умоляюще прошу я.

– Хорошо, – в его голосе слышится раздражение, но он соглашается со мной. – Давай поедем к тебе.

И мы мчимся через Москву, целуясь на каждом перекрестке. Его руки давно исследовали все мои закоулки, на мне уже не было трусиков, блузка бесстыдно была расстегнута и снят бюстгальтер.

А дальше началась вакханалия. Мы страстно целовались в лифте. В коридор моей съемной квартире мы раскидали нашу одежду, мы целовались и ласкали друг друга. А потом занимались сексом. Везде, где только нашли удобные плоскости.

Потом долго лежали и не могли уснуть. Говорили обо всем и ни о чём, просто говорили.

– Почему ты не захотела заняться сексом в моем кабинете? – вдруг спросил Алексей.

– Потому что, – и поведала ему историю измены Мишки.

– Понятно, он козёл, раз потерял такую девушку, как ты.

Так началась наша любовь с Алексеем. Через неделю он переехал ко мне жить. И по нашему подразделению поползли слухи о наших отношениях.

Глава восьмая

Наша совместная жизнь началась так внезапно и так непредсказуемо, как и наша любовь, что напоминает мне снежную лавину, скатившуюся с гор.

Просто однажды он приехал с чемоданом, позвонил в двери, а когда я открыла, вкатил чемодан в мою прихожую.

– Я хочу жить с тобой детка, – сказал он твердым голосом, и у меня в животе запорхали бабочки.

– Мммммм…

У меня не было слов. Мой красивый мужчина в моем доме, и теперь он только мой. И все Леночки, Людочки, Катеньки могут идти лесом. Он выбрал меня! В моей голове прыгали розовые пони и белые единорожки, в животе порхали бабочки. Римма говорила, что я зря так резко впустила его в свою жизнь, надо приглядеться друг другу, но мне было все равно. Я ожила впервые за четыре года.

Моя жизнь заиграла другими красками, меняя все вокруг.

– Светик, в холодильнике должны лежать только правильные продукты, – с этими словами из холодильника Алексей выбрасывает сладкие сырки и йогурты с сахаром, а за одним сладкие соки и газировки. – Еда должна быть полезной, а у тебя тут сплошной сахар.

Теперь у нас в холодильнике только овощи, фрукты, куриная грудка.

– Красное мясо – это источник холестерина, – и на выброс пошли мои отбивные и котлеты. – Молоко можно покупать только соевое или кокосовое, все остальное – это трансжиры.

Теперь я готовлю ему паровые котлетки из мяса индейки, варю куриную грудку и строгаю салаты. А по утрам мы едим кашу на воде. Под запретом кофе, чай только утром.

– Светик, у тебя конечно замечательная фигура, но тебе надо подкачаться, а то уже ушки на бедрах появляются и целлюлит.

И я бегу записываться вместе с ним в фитнесс зал. И вот уже пашу на тренировках, машу гантелями, тягаю железо. Бегаю на беговых дорожках до черных мушек перед глазами. Алексей приставил ко мне личного тренера Марго. Девушку размеров Шварценеггера, с такой же мускулатурой. Каждое занятие надо мной возвышается этот тестостероновый качок и орет: Жопу со скамейки подняла, ещё один подход! Оно мной недовольно.

Но я терплю, ведь любимый мужчина сказал, что так надо, значит так надо. Я ведь люблю своего мужчину.

Рим против моей новой жизни.

– Светка, заниматься надо тем, что тебе хочется, а не бегать за своим мужчиной.

– Ну что ты, Рим, у нас все вместе, он же тоже ходит туда, – оправдываюсь я.

– Он-то ходит, а вот зачем за собой тащит тебя? Тебе-то это интересно?

– Теперь интересно, – утвердительно машу головой, а душу грызут сомнения.

А грызут они меня с самого первого дня.

Я очень скучаю по кофе, поэтому бегаю к девчонкам в бухгалтерию, они покупают кофе на вынос и приносят в бумажных стаканчиках.

Терпеть не могу вареную курятину и капусту, но давлюсь и ем, ведь Алексей сказал, что так питаться правильно. Но зато у меня теперь подтянутая фигура, нигде нет жирка, нет жировых складочек. Ношу платья футляры в обтяжку.

Правда Алексей фыркает и ревнует.

– На тебя пялятся все мужики, и слюни пускают, – язвит он.

– Ну что ты, все же в курсе, что я твоя девушка.

– Это никогда мужику не мешало, мы все охотники, – надо было обратить мне на эти слова свое внимание, но я пропустила мимо ушей.

Гордо вышагиваю по отделам. И девушки с завистью смотрят мне в след.

Одна печаль. Наша сексуальная жизнь стала тише, реже, скромнее.

Я только вошла во вкус, мне стала нравиться необузданная страсть, сексуальные эксперименты, но Алексей говорит, что это надо оставить до выходных. На неделе он устает на работе, куча дел, а еще переговоры с партнерами и заседания директората. Он возвращается поздно, иногда только в полночь. Какой уж тут бурный секс. Хотя я не отказываю ему, даже если на работе у меня завал.

По вечерам звонит мама.

– Я у твоего отца отсудила все! Он с голой жопой от меня ушёл. А Ирка то наверное губу раскатала, ждала, что он ей на блюдечке с голубой каемочкой принесет новую квартирку. Фигу им! – орет мама, и представляю, как она показывает фигуру из трех пальцев кому-то невидимому.

– Мам, ну что ты опять начала.

– Не мамкай, вот как надо делать! Мужиков надо раздевать до нитки. Пусть теперь попробует со своей Ирочкой все опять заработать. Теперь живут в Иркиной однокомнатной хрущёвке, нищие, бомжи. Ушёл от меня с трусами и носками, пусть на старости лет наживет все снова!

Из мамы сочится яд. И я ее понимаю, все ж за плечами двадцать пять лет совместной жизни, которые пошли коту под хвост. И ей больно. Это только для вида она сейчас такая сильная и агрессивная, а по ночам плачет в подушку.

Не прошло и пяти минут, как после мамы мне звонит тетя Зоя.

– Представляешь, ну ты, конечно, не представляешь, тут такое на суде творилась, – сглатывая слова, тараторит тетя Зина. – Твой отец на заседании суда отказался от всей недвижимости!

– Мама сказала, что отсудила у него, – я ничего не понимаю.

– Нет! Он пришёл на суд по разделу имущества и от всего отказался, – возмущается тётя Зоя. – Вот ведь олух! А квартиру, между прочим, он от комбината получил, и садовый участок тоже.

– Тетя Зоя, это его решение, я ничего не могу сделать.

– Конечно, ты уже ничего не сделаешь, так этот дурак ей все накопления оставил, – возмущается тетя Зоя. – Представляешь, только машину свою забрал и гараж.

– Ну, значит, так тому и быть, – мне жалко и папу и маму. – Они ведь не дети, тетя, сами поди решат.

– Да что твой отец решить может, всю жизнь подкаблучником прожил, вот мать твоя его сына Костика в школе гнобит, а он только разводит руками, нюня, – сердится тётка.

– Как гнобит? Зачем? – я поражена до глубины души.

– Так жизни этому маленькому мальчику не дает, она их с Иркой со света сживёт. Ой, дурак твой отец, ой дурак…

На этой оптимистичной ноте тетка сбрасывает звонок.

А следом звонит отец.

– Привет, милая,– голос папы тих. – Тебе уже все курицы дозвонились?

Курицами отец называет родню по маминой линии и всех ее подруг.

– Тетя Зоя звонила, – подтверждаю я.

– А, значит, ты уже в курсе всех новостей.

– Пап, я в курсе…

– Я все оставил маме, квартира делится между тобой, Вадиком и мамой, а остальное мне не нужно, – голос папы тих и спокоен.

– Папа, а накопления ты зачем маме оставил?

– Знаешь, ей нужнее. Мы с Ирой продаем ее квартиру и сад, уезжаем жить в Екатеринбург. Прости, что сразу все тебе не рассказал.

– Как в Екатеринбург? Когда переезжаете?– новость сражает меня наповал, удивлению нет предела.

– Дочь, ну с твоей мамой сложно жить в одном городе, она тут такую войну развязала…

– Я понимаю тебя, папа.

– Ох, детка, тяжело мне, а тут предложили мне переехать в Екатеринбург, на одном военном заводе должность начальника цеха освободилась. Знакомый у меня там работал. Вот он и предложил. Иринку на этом же завод пристроил. Возьмём с Ирой ипотеку на квартиру, завод дает льготную. Начнем все с начала. Опять же Костику будет легче. В школе, где твоя мать завуч, его совсем затюкали.

Голос отца звучит все увереннее, даже нотки радости проскальзывают.

И я за него рада. Пусть в пятьдесят с хвостиком, но у него начинается новый этап жизни. И пусть в этой жизни у него будет все хорошо.

Он заслужил свою новую жизнь.

Глава девятая

Жизнь бежит своим чередом. Один день незаметно сменяет другой. Вот уже почти три месяца мы с Алексеем живем вместе.

– Милая, – он всегда разговор начинает первым. – Мне не нравится твоя подруга Римма.

– Почему?

– Она дает тебе плохие советы, а потом эти ее перепихоны со случайными мужиками, секс на одну ночь, так не поступают нормальные девушки.

– Но она взрослая женщина, это ее жизнь, она живет так, как ей удобно и нравится.

– Вот, ей так нравится, но мне не нравится, что она этому учит тебя.

– Но Рим никогда не навязывала мне свои взгляды.

– Она плохо на тебя влияет. И это имечко – Рим, оно мужское, у нее все нормально с ориентацией?

Не пойму, почему последнее время Алексея стала цеплять моя дружба с Риммой. И потом с ней мы уже четыре года вместе. И за это время я не переняла ее привычки, ее взгляды. Я жила своей жизнью, Римма своей. Но мы были подругами. И я изредка спрашивала у нее совета по тем вопросам, на которые не могла сама дать ответ. Рим всегда была неплохим психологом и хорошо разбиралась в людях. А что до ее личной жизни, то каждый живет так, как ему хочется. Так почему сейчас что-то должно поменяться.

Но Алексей настаивает. И стараюсь звонить Римме только тогда, когда его нет дома. Я боюсь потерять Римму, тот маленький круг поддержки, который помогает мне пройти все уровни квеста под названием «жизнь».

Я не понимаю, почему мой любимый мужчина и моя лучшая подруга не могут найти общий язык. Что мешает им хотя бы ради меня делать вид, что они общаются.

Вечером Алексей вновь задержался на переговорах, и мне звонит Римма.

– Ну, твой Аполлон опять на переговорах? – ехидно подмечает Рим, она уже в курсе, что я беру трубку только тогда, когда Алексея нет дома.

– Да, сегодня у него целый день переговоры,– констатирую я данный факт.

– Это точно переговоры?

– Ну, чего ты, Рим, начинаешь, переговоры, мы набрали кучу договор по субподрядам, теперь вот крутимся.

– Он, смотрю, у тебя очень занятой мужчина…

Рим язвит, насмехается, старается посильнее укусить Алексея. Не пойму, почему она стала такой ядовитой.

– А девушек он с собой на совещания берет? – вдруг задает она столь болезненный для меня вопрос.

Действительно, уже какой день подряд я не нахожу Милу на ее рабочем месте. Уезжает Алексей, с ним едет Мила. Я даже как-то задала ему вопрос. На что он мне ответил ехидно: Ревнуешь?

Мне действительна Мила неприятна. Еще в отделе продаж она чуть ли не на шею ему бросалась, из трусов выпрыгивала. Глазки строила. И не успел он пересесть в кресло коммерческого директора, как Мила тут же вдруг возникла в новом амплуа – его секретаря.

И все бы ничего, если бы Мила на меня не смотрела ревнивым взглядом, не бегала бы за Алексеем. Но она не угомонилась. Ее даже не смущает, что мы живем вместе. Она пытается всеми силами посеять между нами раздор, вот только у нее это плохо получается, Алексей любит меня. Он выбрал меня из всех девушек. И мы с ним живем в любви и согласии.

Через час приходит Алексей. В замке поворачивается ключ, и я слышу, как мой любимый заходит домой. Бегу его встречать.

На столе уже стоит ужин. Он целует меня в висок, обнимает и прижимает к себе. Чувствую тепло его тела, нежные объятия, и все плохое вылетает из моей головы. Там опять прыгают розовые пони, а в животе порхают бабочки.

– Я тебе сегодня твои любимые тефтели сделала с брокколи, – шепчу ему на ушко, обнимая одной рукой, другой залезаю ему под рубашку.

– Ты молодец, я так устал и проголодался, – отвечает он, целую меня в макушку.

– Ммммммм, – мне приятно, по телу разливается тепло, и есть надежда, что сегодня у нас будет секс.

Мне последнее время так не хватает его объятий, поцелуев, безудержного, горячего секса. Работа стала занимать почти все его время.

И мы идем с ним на кухню. В этот момент мне звонит мама. Приходится, зажимая плечом телефон, разговаривать и одновременно раскладывать по тарелкам еду.

– Мама, у тебя что-то срочное? Мы только ужинать сели.

– Вот, для матери у тебя никогда нет времени, – я фыркаю в ответ. – У матери сердце о вас болит, а вы бесчувственные…

Мама лучший манипулятор в мире. Из любой ситуации вывернет так, что я буду виновата.

– Мам, давай по делу, у нас уже вечер, хочется поужинать и лечь спать.

Ну не говорить же маме, что еще хочется успеть заняться сексом с любимым мужчиной.

– Ты знаешь, что твой дурень отец взял ипотеку? – кричит мама в трубку.

– Знаю.

– Нет, ты ничего не понимаешь, ему уже пятьдесят, а если он умрет, вы с Владиком будете выплачивать ипотеку! Чтобы его манда…хорошо жила!– мама не стесняется в выражениях. – Нет, ты представляешь, они взяли в ипотеку трехкомнатную квартиру! С ума сошли! Где это видано, им и двушки бы хватило! Но нет! Они хотят шикарно жить!

– Мам, я все знаю, но это решение папы.

– Не перебивай мать! Я ему тыщу лет твердила. Что надо перебираться в Екатеринбург, там и город большой, и возможностей больше, так нет, не хотел. Как новая швабра у него появилась, так они подались в большой город, перебрались. Вот не сучка ли! Сучка ведь, как она им вертит!

– Мам, ты же сама им житья не давала, вот они и уехали, а тебе что мешает, продай квартиру и переберись тоже в Екатеринбург.

– Не суй нос не в свое дело, – кричит на меня мама. – Продай, продай…

– Мам, думаю, Владик тебе поможет, ты сможешь перебраться к нему поближе.

– Продай! Да мы всю жизнь на эту квартиру положили, сад, а теперь это все продать?

Мама кричит в трубку, и я даже слово вставить не могу. А потом она бросает трубку. И я знаю, что сейчас она будет звонить Владику и выносить мозг ему. Мне жаль его, но помочь я ничем не могу.

– Света, тебе надо ограничить свое общение с родителями, они очень токсичные у тебя, – Алексей говорит уверенно, как что-то уже решенное.

Только тогда с кем мне разговаривать?

А потом мои родители – это моя семья. Плохи ли они или хороши, это ничего не меняет, это мои родные люди.

Так хочется позвонить Римме и спросить у нее совета. Но не могу. И даю себе слово, что завтра с утра ее наберу. Она никогда не отказывает мне в помощи, даже если сильно занята.

На следующий день с утра забираю свой кофе в бухгалтерии, бегу в подсобку, чтобы Алексей не уличил меня в потреблении вредных напитков, и набираю Римму.

Коротко обрисовываю ей ситуацию.

– Светик, устрой маме отпуск, купи ей путевку в санаторий, а еще лучше – на круизный лайнер дней так на четырнадцать. Ее надо взбодрить, дать ей новых эмоций, а то она там в своей деревне вариться в сплетнях, чужих пересудах. Ей надо сменить обстановку. Хочешь, я посмотрю что-нибудь подходящее?

И я соглашаюсь.

Теперь главное уговорить маму!

После обеда мне приходит звонок с неизвестного мне номера…

Глава десятая

В обед мне на работу позвонила соседка, чья квартира этажом ниже квартиры Алексея.

Было странно, что у Алексея была своя квартира, но мы там не жили. В начале нашей совместной жизни я приходила туда с ним несколько раз, но потом Алексей сказал, что собрался там делать ремонт. И мы стали жить у меня. И почему то это не вызывало у меня вопросов.

И вот неожиданно до меня дозвонилась его соседка.

–Деточка, у меня с потолка капает, вы меня заливаете, до Алексея дозвониться не могу, он трубку не берет, решите проблему, – строгим голосом вещает Антонина Петровна.

– Я не могу сейчас приехать, у меня рабочий день, Алексей, наверное, на совещание. Вечером съездим и проверим, – пытаюсь отмахнуться от назойливой старушки.

– Милочка, я вызываю сантехников, и они взломают вам двери, я не хочу снова ремонта, вы и так меня последнее время часто заливаете, – ворчит бабулька.

– Хорошо, я постараюсь решить эту проблему.

– Немедленно, милочка.

– Хорошо, я сейчас отпрошусь и приеду.

Бегу к своему начальнику, описываю ситуацию, отпрашиваюсь. Пока спускалась, вызвала себе такси. И вот я уже лечу к себе домой, запасные ключи лежат где-то в недрах стола Алексея. Он не любит, когда я касаюсь его вещей, но тут уже ничего не поделаешь. Старушка упертая, может и заставить слесарей сломать нам замки.

И снова такси, я лечу к Алексею домой, по дороге пытаюсь его набрать, но он недоступен. Переживаю, сейчас надо как то объяснить ему, зачем я его беспокою, он сердится, когда ему мешают на переговорах. Делать нечего, забегаю в подъезд и бегу прямиком в квартиру к неугомонной старушке. Старушкой эту даму можно назвать только с натяжкой. Меня встречает Антонина Петровна в шелковом с экзотическими птицами халате, с чашкой кофе в руках. Она при параде, прическа, макияж, даже тапочки ее выполнены в виде туфелек, только бархатных с опушкой. Недаром Алексей ее называл «Императрица».

Она ведет меня в огромную ванную комнату и тычет пальчиком с изящным маникюром в потолок, там действительно несколько капелек. Не понятно, что это конденсат или действительно где-то подтекает.

Я обещаю разобраться и иду к дверям квартиры.

Алексей не разрешает мне приходить сюда, но до него не дозвониться, а Антонина Петровна вынесет все мозги.

Поворачиваю ключ в замочной скважине и открываю дверь.

В глаза сразу бросилась тряпка, что валялась посреди кристально чистого коридора. Только присмотревшись, я поняла, что это скинутое с чьего-то плеча пальто. Тут же валялись женские батальоны на высокой шпильке. Странно, может, Алексей сдал кому-то квартиру, а мне об этом не сказал.

В дальней комнате, где у Алексея когда-то была спальня, слышались голоса, и я пошла на голос. Не знаю почему, но я открыла дверь, даже не постучавшись.

Меня накрыло дежавю…

Посреди огромной кровати на четвереньках стояла голая Мила, а мой любимый Алексей, пристроившись к ней сзади, вколачивал в нее. Их движения были ритмичны, Милочка подвывала, и кричала: Быстрее, еще быстрее, глубже, ооооо, ты такой гигант, мне так нравится…

А Алексей ей вторил: Счассссс, счассссс, ооооо…

А я стояла на пороге комнаты, как соляной столб, не зная, что делать.

Почувствовав мой взгляд, Алексей остановил свои движения и уставился на меня, затем рявкнул: Света, выйди, и подожди меня в гостиной.

От испуга я подпрыгнула, захлопнула дверь, и, втянув голову в плечи, посеменила в гостиную. В моей голове было пусто, так пусто, что казалось, брось туда хоть какую-либо мысль, она будет перекатываться как шарик в пустом помещении из угла в угол…

Я села на диван, и уставилась пустым взглядом в пол. Мой взгляд скользит по паркету, по новому персидскому ковру с длинным ворсом, странно, в прошлый раз его здесь не было. В напольной вазе стоял букет из роз с почти метровыми стеблями, на столике при диване в ведерке со льдом бутылка шампанского, рядом вазочка с клубникой. Это смотрелось пошло и убого, как в плохом порнографическом фильме.

Место для свиданий.

Я вижу в проеме, как Милка, завернувшись в простыню, проскальзывает в ванную, слышу шум воды. Из спальни выходит Алексей в дорогом шелковом халате, в руках у него бокал с коньяком. Он опускается в кресло напротив меня, заслоняя собой проем, вальяжно перекидывает ногу на ногу, побалтывая в бокале коньяк. Мне приходится смотреть в глаза предателю.

– Мы с тобой интеллигентные люди, Лана,– не люблю, когда он так меня называет, имя пафосное и чуждое мне.

– Я – Светлана! – говорю ему.

– Как хочешь, так вот, Светочка, люди мы интеллигентные, поэтому давай решим мирно, без скандалов.

– Что решим?

– Я мужчина, а все мужчины по своей натуре завоеватели, сама понимаешь, мы пытаемся завоевать всех самок вокруг. Я тот мужчина, которому надо иногда давать свободу, в этом нет ничего страшного. В подоле от меня никто не принесет, я предохраняюсь, на твое место тоже никого не возьму, ты меня всем устраиваешь.

Видишь ли, устраиваю я его, кто меня спросил, устраивает ли это меня.

– Я сложу в чемодан твои вещи, можешь приехать и забрать, – говорю тихо, стараюсь произнести это отстраненно, холодно и спокойно, но мой голос предательски дрожит.

– Давай, дорогая, без сцен, вечером обо всем поговорим, и еще раз обсудим, – лицо у Алексея становится кислым, на его лице кривая улыбка, то, что я сказала, ему явно не по душе.

– Нам нечего больше обсуждать, вещи забери, сегодня уже можешь съехать.

– Дорогая, давай без скандалов, не делай поспешных выводов, не возможно потом будет что-то поправить.

– А уже ничего не исправишь, я тебя предупреждала, что измен не потерплю, – я встаю, поправляю на себе костюм и делаю шаг в сторону выхода.

– Ты же потом год рыдать по мне будешь, сто раз об этом пожалеешь, – бросает вслед мне Алексей.

Но я уже перечеркнула наши отношения жирной чертой. Предавший раз, предаст и второй раз, а в моей жизни нет места предателям!

Проходя коридор, я столкнулась с Милкой, та как будто ждала меня, чтобы триумфально выйти из ванны. Она посмотрела на меня взглядом победительницы. В ее глазах плескалось презрение, она вырвала из моих рук заветный трофей, так и читалось в ее глазах «урвала таки я твоего мужика», обскакала соперницу. Только вот что это за мужик, Милка была не в курсе.

Печатая шаг, я покинула дом Алексея навсегда, ключи от его квартиры бросила ему на тумбочку, перед зеркалом.

Все, я закрыла эту страницу своей жизни.

Вызываю такси.

Сажусь в машину. Все делаю на автомате. В голове пусто. На душе кошки скребут. Ведь дала себе зарок, что ни одного мужика в моей жизни не будет. И так опростоволосилась. Все повторилась.

Набираю Римму, а по щекам уже текут слезы.

– Рим, есть минутка?

– Ты что, плачешь?

– Рим, я его застала с Милой…

И я пересказываю Римме весь тот порнографический ужас, что увидела в квартире Алексея.

– Ох, девочка моя, я не знала, как тебе все рассказать. Ко мне твой Алексей тоже клеился. Хотел быстрого секса. Я его послала.

– Когда?

– Да, почти сразу, как вы стали вместе жить.

– Вот скотина!

– Пойми, Светик, это не мужик, это кобель!

– А я думала, что со мной что-то не так, что наталкиваюсь все время на измену.

– Светик, не бери в голову, просто ты снова подцепила кобеля. Ты для него была просто удобная, покладистая, влюбленная в него дурочка. Хорошо, что у тебя открылись глаза на него вовремя.

Глава одиннадцатая

Дома, не раздеваясь, прохожу к шкафам в спальне, достаю чемоданы, с которыми переехал ко мне Алексей, и начинаю вынимать из шкафов его одежду. Сначала аккуратно раскладываю ее по чемоданам, ведь он любит порядок. И тут меня накрывает, почему я должна что-то там аккуратно раскладывать, зачем мне это нужно…

Вываливаю все его одежду из шкафа и тупо утрамбовываю ее в чемодан. Вот пусть Милочка и наглаживает ему сорочки своими ручками с дорогим маникюром.

Место не хватает. И тогда я достаю большую клеенчатую сумку, с такими сумками раньше ездили челночники в Турцию, вываливаю туда остатки его барахла. Теперь на очереди был письменный стол. Когда-то это был мой стол, но с появлением в моей квартире Алексея, он его оккупировал. Теперь я не могла даже заглядывать в него, мне запрещалось перебирать его вещи, а часть отделений была закрыта на ключ.

С каким-то остервенением я начала выкидывать все вещи из стола в коробку из-под обуви. Закрытые на ключ отделения, я просто вырвала, плевать на сломанные замки, с этого дня я живу одна. В одном из углов ящика, который раньше был закрыт, наткнулась на маленькую записную книжку, а открыв ее, пришла в ужас. Там были десятки телефонов женщин с весьма шокирующими комментариями: Людочка- минет, Маргарита – секс втроем, Ангелина – повелительница, Анжела – садо-мазо …

Как она раньше не замечала таких наклонностей у Алексея, почему покорно доверяла всему, что он мне говорил. Почему верила, что задерживается он на деловых переговорах, а вечером у него деловые ужины с партнерами. А пахнет от него духами, потому что партнер притащил с собой какую то бабу. Верила всему, я была слепой!

Это было не в первый раз, и даже не во второй. Он всегда был таким, просто умело скрывал, лгал, пользовался мной, как кухаркой, домработницей, своей помощницей, а отрывался на стороне. Только сейчас до меня дошло, что женщиной рядом с ним никогда себя не чувствовала, я забыла что это такое.

Выкинув из стола все его вещи, вытащила чемоданы и сумку в коридор, поближе к дверям.

Только сейчас я заметила, как много место в моей жизни он занимал, шкафы без его вещей опустели, внутренности письменного стола были безжалостно выпотрошены. Сразу стало как-то неуютно и голо, вроде как отрезала часть своей души, и рассовала по тем чемоданам и котомкам.

Я пошла на кухню.

Устало села на высокий барный стул, машинально включила чайник, достала кружку и пакет с кофе. На пакете прочитала красочную надпись «Кофе без кофеина». Сижу, тупо пялюсь на эту надпись. Я никогда не пила раньше кофе без кофеина, считала это глупостью, но после того как в мою жизнь вошел Алексей и его идея о правильном питании, все изменилось. Мы стали питаться только так, как хотелось ему. Я не могла покупать то, что мне нравилось, даже побаловать себя. Готовила я тоже только так, как было нужно ему. Вся моя жизнь перевернулась, я забыла себя, был только он и ничего более.

С омерзением выкидываю в мусорное ведро эту пачку. Встаю и начинаю рыскать в недрах шкафа, и вот на мою удачу нахожу заныканную пачку хорошего кофе. Достаю турку, и варю себе тот кофе, какой любила всегда.

Кухню заполняет аромат сваренного божественного напитка, я вдыхаю его полными легкими. Мои ноздри подрагивают от дивного аромата, даже, кажется, что этот запах вытравливает из уголков квартиры все запахи и само присутствие Алексея.

Пью долго, с наслаждением, ощущая кофе всеми вкусовыми сосочками, смакуя каждый глоточек.

Я вновь оживаю.

Словно растение в старом потрескавшемся горшке, что забыли, задвинули в дальний угол и не полили, а он давно сбросил увядший цветок, загнул пожелтевшие листики и приготовился умирать. Вдруг над ним разверзся благословенный дождь. И цветок обрел второе дыхание, выпустил новые листочки, заложил свежие бутончики…

Поздно вечером раздается звонок в дверь. Я иду в коридор и открываю даже не глядя в глазок, я точно знаю кто там. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоят Алексей с Милой. Молча выкатываю им два чемодана и сумку и закрываю двери. В последний миг Алексей ловко вставляет ногу в щель и не дает мне закрыть ее полностью.

– Что еще?

– Мне надо из твоей квартиры кое-что забрать.

– Если ты о своих записных книжках со списком любовниц, то все лежит в обувной коробке…

– У меня было еще кое-что, у меня были деньги отложены.

– Это компенсация мне, за моральный ущерб.

На самом деле мы откладывали часть моей зарплаты, так что Алексей к этим деньгам отношения не имел.

– Я их все равно заберу, – Алексей пытается оттеснить меня и ввалиться в квартиру.

И я со всей дури бью его под коленку ногой. От неожиданности Алексей отдергивает ногу и сгибается от боли, подтягивая ушибленную коленку к себе рукой. В этот момент я пытаюсь закрыть двери, но тут в атаку бросается Мила, упираясь в двери ладонями. От себя не ожидала такой смелости, но я вдруг резко распахиваю двери и бью кулаком прямо Миле в глаз. Поверженная соперница хватается за глаз рукой и орет.

Я захлопываю дверь и закрываю внутреннюю защелку.

Бывший начинает блажить и бить в дверь ногами. На шум появилась управительница всего дома баба Маня. Пригрозив вызвать полицию, она выгнала парочку на улицу.

А я оседаю возле двери. Адреналин выходит, и я напоминаю сдувшийся шарик. Руки мелко трясутся, и болят костяшки пальцев, видимо, Миле я зарядила сильно.

Ночь сижу, сна ни в одном глазу.

Пялюсь на тени, что бегут по стене. Забыла задернуть шторы. Но мне лень двигаться. Сил нет.

Утром звоню начальнику и отпрашиваюсь у него на два дня, якобы я не очень хорошо себя чувствую, может вирус подхватила. Мой начальник – душка, он предлагает мне поработать денек другой дома, и я с удовольствием соглашаюсь.

Как представлю, что теперь весь офис будет обсуждать наше расставание с Алексеем, так мне становится дурно, этот шёпот за спиной, эти выразительные взгляды. Все это я проходила в своем маленьком городке. Здесь все также. Все молоденькие сотрудницы поголовно будут отслеживать каждым мой шаг, будет придумано множество версий, что там происходит между нами. А уж додумать могут все что угодно. Потом это, сидя в курилке, кулуарно обсуждать и обсасывать, разговоров точно хватит на полгода.

Поэтому я решила первую бурю пережить дома, благо моего присутствия на работе не требовалось, а проверить договора я и дома могла.

Следующий день я начала со звонка в службу «Муж на час», надо было установить новые замки. И пока добрый дядечка возится с моими замками, я достаю тряпки, ведра, чистящие средства и делаю генеральную уборку в доме.

От моего когда-то ненаглядного не должно остаться ничего, даже его запах должен быть развеян.

И я тру, мою, стираю. К концу дня квартира блестит чистотой. Приятный свежий аромат цитрусовых и хвойных. Мне остается только вынести четыре мешка мусора. Да сходить в магазин, закупить продукты. Так как из холодильника я выбросила все, что так любил Алексей.

И как была в домашнем рабочем комбинезоне, так и вышла на улицу.

Иду мимо витрины и ужасаюсь. Мало того, что комбинезон слишком откровенно очертил мои аппетитные формы, так еще и на голове бедлам. Русые кудри стоят дыбом, похоже, в них запутались куски паутины. Под глазами черные круги от недосыпа. Ох и красотка!

Но первый встречный парень мне подмигивает.

А в магазине другой делает комплимент.

Я возвращаюсь домой и на лестничной площадке сталкиваюсь с Алексеем. Он выглядит не лучше. Рубашка помята, под глазами мешки, как у алкоголика после недельного запоя, он небрит, костюм не почищен, со следами вчерашнего падения на грязный подъездный пол.

– Ты! Ты поменяла замки! – рычит Алексей, грозно надвигаясь на меня.

– Конечно, поменяла, чтобы всякие мудаки по моей квартире не шастали, – язвительно отвечаю ему.

– Отдай мои деньги! – орет на меня Алексей, глаза его вылезают из орбит, губы трясутся. Один его вид может привести в ужас. Но мне боятся нечего.

– Это мои деньги, ты случайно ничего не попутал?

– Я тебя содержал, так что имею права на эти деньги, – снова рычит Алексей, пытаясь схватить меня за ворот комбинезона, но я ловко изворачиваюсь.

– Не смеши, мы все расходы делили напополам, так что свои претензии засунь себе…

– Отдай деньги…

Я ловко обхожу Алексея, бегу наверх и пытаюсь быстро открыть дверь. Но замки новые, и я не сразу попадаю ключом в замочную скважину. А он успевает настичь меня.

Где я только смелости набралась. Но я сражаюсь до последнего, пытаясь отстоять дверь, как будто это дверь в волшебное царство, куда нельзя пускать злого волшебника.

Но я дерусь с Алексеем. На мой крик прибегает баба Маня.

– Помогите, грабитель напал, – орет, не разобравшись, моя соседка и вцепляется руками в волосы Алексея. Теперь его бьют две женщины. И не понятно, кто страшнее.

Алексей пытается вырваться из рук бабы Мани и получает когтями по лицу. И все-таки мужчина сильнее нас. С разорванным воротником рубашки, исцарапанный, с синяком на скуле, он вырывается из наших рук. Сбегает на нижнюю площадку и издали, с безопасного расстояния, грозит мне кулаком.

– Ты еще пожалеешь, я отомщу, кровавыми слезами умоешься…

Он убегает, а баба Маня поворачивается ко мне и смотрит удивленно.

– Это что? Это твой что ли? А чо ты с ним дралась?

– Ой, баба Маня, подлец он, пришла домой не вовремя, а там он…

– Изменил чо ли?

– Ага…

– Вот козлина! Такой красавице изменяет, куда настоящие мужики подевались.

Глава двенадцатая

Мое появление на работе было триумфальным, его не заметил только ленивый. Косые взгляды, шушуканье за спиной – это то малое, что происходило вокруг моей персоны. Даже Артемка, что стоит на вахте внимательно осмотрел меня с ног до головы, словно видел впервые.

Пока поднималась к лифтам, девушки из отдела снабжения просто голову свернули, с интересом разглядывая меня, можно подумать раньше они меня не видели. У лифтов по утрам всегда скапливается толпа народа. Иногда приходиться минут по пятнадцать ждать, когда приедет вниз очередная кабинка. Вот и сейчас уже скопилось прилично народа, все стоят в ожидании, перетирая сплетни. Поэтому быстро миную фойе, и вбегаю на лестницу, уж лучше подняться на пятый этаж пешком, чем терпеть на себе пристальное внимание барышень с нашего отдела.

В коридор народу не так много, разве возле кулеров стайка молодых девочек обсуждает свой последний поход в ночной клуб. Но только на горизонте появилась я, как все резко замолчали, уставившись круглыми глазенками на меня, словно я редкий зверь или экзотический экспонат.

Рабочий день начинается как обычно. Куча бумаг. Все проверить, разложить по папкам, подготовить документы для босса.

Но в обед меня вызывает к себе генеральный директор. Прошлый наш гендир Александр Григорьевич был правильным мужиком, людей на фирме держал в кулаке, послабления никому не давал, но тех, кто был умный и работоспособный, продвигал. Так и я за несколько лет безупречной службы и свои профессиональные знания продвинулась по служебной лестнице. И сейчас уже месяц шёл разговор о том, чтобы меня перевести на ставку юриста. Мой руководитель старший Юрист Александр Ильич был не против и всячески подчеркивал мой профессионализм.

Но последнее время генеральный сильно сдал, у него был микроинсульт, довольно долго он пролежал в больнице, потом реабилитация, и на некоторое время он отошел от дел. Его заместил сын. Молодой, зеленый, во многом не компетентный, вот тогда и продвинули Алексея на должность коммерческого. Поэтому сейчас меня вызывает к себе Сергей Александрович, сын нашего генерального.

– Здравствуйте, Светлана Валериевна, рад вас видеть в добром здравии,– мой директор как всегда галантен, даже встает из кресла, подходит и пожимает пальчики.

– Доброе утро Сергей Александрович.

– Слышал, вы немного приболели.

– Да, несколько устала,– ну не могла же я сказать ему, что не хочу видеть своего бывшего.

– Вот об этом я и хотел с вами переговорить. Не хочу ходить вокруг да около, как раз и хочу вам предложить новое место, где нагрузка будет меньше, вы поправите свое здоровье…– от неожиданности у меня челюсть отпала.

Какое место, мне и на моем месте хорошо!

– В Подольске у нас сейчас несколько объектов, там нужен грамотный юрист, договоров много, но не так как здесь, вот и поработаешь там, немного отдохнешь, придешь в себя…

– Вы меня ссылаете?

– Ну почему сразу ссылаю? Там работы меньше, да и город там хороший, чистый, спокойный, поможем квартиру снять на время работы.

– Там оклад меньше в два раза, чем у меня.

– Ну, мы тебе премией частично компенсируем.

– А как же мое место здесь?

– Временно на твоем месте поработает Людмила Иванова.