Понедельники бесплатное чтение

Понедельники

Глава 1

Опять сверлят! Нет, она скоро с ума сойдет от этой постоянной долбежки! Когда же они закончат уже?! И Даньку сейчас разбудят. Ироды.

Таня аккуратно постучала по батарее. Старый добрый способ коммуникации с соседями-хулиганами. Хотя, разве они услышат что-то в этом невообразимом шуме? Черт. А ведь она так рассчитывала поработать, пока сынишка спит. Простуда Даньки серьезно подкосила их скромный бюджет, и вовремя подвернувшийся перевод стал настоящим спасением. Женщина откинулась на потасканном офисном стуле и устало потерла глаза. Мозг отказывался работать. Нужные формулировки ускользали, как сквозь решето. Сосредоточиться в таком дурдоме было абсолютно невозможно. Набраться бы смелости и пойти наорать на этих буржуев снизу. Но сил не было даже на злость. Таня безумно устала. Она не отдыхала целую вечность. Вот уже второй год женщина существовала без сна и отдыха, сосредоточившись на новорожденном сынишке и работе.

Таня встала, зябко кутаясь в старенькую кофту, и пошлепала в кухню. В холодильнике практически не осталось продуктов. Об этом тоже следовало позаботиться. Налила себе чай и, обхватив ладонями кружку, застыла у окна. Может быть, позвонить отцу Данюшки? В конце концов, он же должен нести хоть какую-то ответственность за ребенка… Но сама мысль об этом вызывала у Тани тошноту. И именно поэтому она никогда к нему и не обращалась, взвалив все на свои хрупкие плечи.

Резкий звук отбойного молотка заставил женщину вздрогнуть, кипяток пролился на руку, обжигая. Зашипев, Таня рванула к крану. Из комнаты послышался плач. Разбудили-таки, — с сожалением подумала женщина, закрывая протекающий кран.

Переодев и покормив сына, Таня позвонила в дверь соседке. Та обещала посидеть с Данькой, пока она сбегает в магазин. Взять Данила с собой в такую погоду она попросту не могла. За окном хлестал ледяной зимний дождь. А поскольку столбик термометра уверенно полз вниз, погода не обещала ничего хорошего и в будущем. Черте что. Еще и соседи эти… Прости, Господи. Выкупили практически весь этаж, и не дают покоя половине дома.

Наталья Павловна открыла дверь:

— Не дали Данюшке поспать?

— Не дали. И мне поработать тоже не удалось, — признается удрученно.

— Танюш, так, может, тебе занять денег… Я много дать не смогу, сама понимаешь — праздники на носу, но…

— Нет-нет, теть Наташ, спасибо, конечно, но мы справимся.

— А родители?

— А… — машет рукой Таня. Как объяснить сердобольной соседке, что не оправдала Таня родительских ожиданий. Родила без мужа, теперь и расхлебывает все сама. Родители ее сразу предупредили, что если она оставит ребенка — помощи от них ждать не следует. Не думали они, конечно, что послушная Татьяна упрется. Но она сделала по-своему, о чем ни капельки не жалеет.

Наталья Павловна натянула толстую кофту и пошла вслед за Таней.

— Холодно у вас, Танюш. Вам бы окна поменять — все тепло выдувает. Мы, как поменяли рамы — так совсем другое дело! Тепло. Хорошо.

— Знаю, — удрученно кивает головой молодая женщина, натягивая видавший виды пуховик. — Только это ж сколько деньжищ надо. Вот как пойдет Данька в сад, так, может, и поменяем. А пока…

— Слышала, Тихоновы то, трешку свою продали. Так что будут у тебя соседи новые.

— Только этого не хватало. Если еще и они начнут ремонт — впору будет вешаться.

— Так у Тихоновых неплохой ремонт. Глядишь, и так оставят.

Таня с сомнением посмотрела на соседку. Обычно люди, имеющие достаточно средств на покупку квартиры в их доме, на ремонте не экономили. Так что, как это ни прискорбно, скорее всего, ее ждал еще один ремонт. На этот раз за стеной. Таня выдохнула и натянула сапоги. Господи, дай терпения… И заказик, хоть небольшой, хоть совсем крохотный заказик дай, пожалуйста. Новый год на носу, а у нее не то, что на подарок ребенку денег нет, еду скоро не за что будет покупать.

— Я быстро. — пообещала Таня и помчала вниз по ступенькам.

Наверное, нельзя так бегать, потому что, сбегая с последней ступеньки, Таня наткнулась на дверь. Кто-то резко открыл ее, и молодая женщина уже не успела остановиться и хоть как-то среагировать.

— Вы в порядке? — поинтересовался здоровенный мужик, отставляя в сторону какую- то коробку.

— Не в порядке! — проорала Таня. Достали! И мужик этот гадкий стал последней каплей. — Вы почему стучите целый день? О людях не думали? О детях, которые не могут уснуть?! — завелась, потирая ушибленный лоб.

— По закону мы можем проводить ремонтные работы до двадцати часов.

— По закону?! — окончательно взорвалась Таня, а потом так же быстро сдулась, устало потирая лицо. Только фингала ей и не хватало. — По закону… — прошептала пришибленно и побрела вниз, подавляя подкатывающуюся истерику.

Выйдя на улицу, девушка сгребла относительно чистый снег, который понурой кучкой лежал у дерева, и приложила к ушибу. Не вполне гигиенично, но, может, удастся избежать синяка? Послезавтра у нее назначено собеседование. Очередная подработка, но фирма серьезная, и требования к соискателю о-го-го какие. Что ж так не везет-то, а? Плетется в магазин. Покупает половину курицы, молоко, картошку и хлеб.

Уже на пути к дому Таня почувствовала слабость. Нужно было идти в ближайший магазин, но в том, что подальше, была акция на курицу и молоко, а денег было в обрез, и… Черт! Едва доплелась до подъезда. Уселась на лавку передохнуть. Хоть бы не сотрясение… Это же в больницу положат, и выпишут кучу лекарств. А Даньку не с кем будет оставить, и денег на лекарства совсем нет, как и возможности их заработать в таком состоянии.

Подъездная дверь открылась, запиликал домофон. За него тоже нужно заплатить. Когда же кончится эта безнадёжная тянучка из проблем, счетов и безденежья?

Мимо, стуча огромными сапогами, прошёл потрёпанного вида мужик. Не тот ли это тип, который её зашиб? Зыркнул на девушку искоса из-под нахмуренных бровей и потопал к мусорным бакам, таща что-то в огромной ручище.

На скамейке холод пробирал до костей. И тётя Наташа не могла сидеть с Данькой вечно. Нужно собраться и встать. Одной рукой, придерживаясь за скамью, Таня оторвала-таки пятую точку от сиденья и аккуратно выпрямилась. То, что ещё полчаса назад было лужами, сейчас превратилось в корку тонкого льда. Молодая женщина аккуратно ступила на дорогу, и тут же поехала, хватаясь обеими руками за скамейку. От резкого движения в голове замельтешили звездочки. Тошнота подкатила к горлу. По-видимому, её приложило гораздо сильнее, чем она изначально подумала.

Павел как раз отошёл от мусорных баков, когда увидел неловкие пируэты истеричной дамочки. Хмыкнул устало и, аккуратно ступая, направился к дому. Что и говорить: погода — дрянь. Даже его супер-пупер бутсы с трудом цепляются за лёд. Что уж говорить об этих старых “под кожу” ботиночках истерички?

— Держитесь, — приказал хриплым, низким голосом, протягивая не вполне чистую руку.

Таня, может быть, и отказалась бы от помощи, не будь она в таком удручающем состоянии. А так схватилась, как миленькая. Практически с благодарностью. И пофигу уже, что он и есть причина всех её бед.

— Вы когда уже с этим горе-ремонтом закончите? — решилась-таки поинтересоваться Таня, следуя за мужчиной. — Все беды от него, — добавила себе под нос, заходя в подъезд.

— До Нового года должны переехать. Подрядчик сроки сорвал, вот и воюю… Сам.

— Это что ж, ваш хозяин не мог вам помощников нанять? Буржуи! — выплюнула Таня, не замечая, каким удивленным взглядом на неё посмотрел мужчина.

— Почему сразу буржуи?

— А кто ещё может выкупить половину этажа? Очередной кабак или магазин будет…

Павла прямо покоробило старушечье брюзжание дамочки. Ну и грымза. Угораздило же его приложить её дверью. Теперь вот думай, что с ней, да как.

Кое-как добравшись до двери, Таня неловко отступила.

— Спасибо, что проводили. Можно было просто до подъезда… — вдруг спохватилась некстати.

— Мне тоже сюда, — отрезал мужчина, кивая головой в сторону соседней двери.

Честно сказать, Таня поддерживала разговор на автомате. Уж очень плохо ей было. Сумка оттягивала руку, а работяга и не думал озаботиться этим фактом. Впрочем, что с него взять? И почему он кивает на соседнюю дверь?

Не став разбираться в происходящем, Таня повернула ключ в замке и буквально ввалилась в свою квартиру.

— Танечка! Боже мой, что случилось? — всполошилась соседка.

Женщина привалилась к двери, стягивая сапоги, одновременно через силу улыбаясь сыну, который, неуверенно перебирая крепкими ножками, побежал ей навстречу.

— Столкнулась с дверью.

— Да как же это? — запричитала тётя Наташа. — Ты себя в зеркало видела?

Таня отрицательно покачала головой, от чего головная боль только усилилась, и заглянула в старое, потемневшее от времени зеркало, висевшее на стене с незапамятных времён. Присвистнула. Да уж… Видок ещё тот. Собеседование однозначно отменяется. Тут никакой макияж не поможет. Вся правая сторона лица опухла и покраснела. Синяк обещает быть впечатляющим. И что теперь делать? Злые слёзы набежали на глаза. Она не уверена, что справится на этот раз. И от этого становилось еще хуже. Проклятье!

— Танечка, не отчаивайся. Мы поможем, голодные не останетесь, а там, глядишь, и с работой что подвернется.

— Я так рассчитывала на это собеседование, — невольно всхлипнула женщина.

— Я знаю, милая… Я знаю.

Наталья Павловна приобняла отчаявшуюся соседку. Что ж так не везет этой девочке? Где справедливость?

— Я в порядке, — прошептала Таня, вытирая глаза.

— Ты, может, приложи чего холодного?

— Прикладывала снег… Не помогло.

— Беда…

— Вы идите, теть Наташ. Я же знаю, что Виктор Семенович уже вот-вот с работы придет.

— И правда, — спохватилась соседка, бросая взгляд на часы. — Ты, Таня, обращайся, в случае чего. Не стесняйся. Вдруг тебе хуже станет… И за деньгами… Не стесняйся. Отдашь, когда сможешь.

Таня закусила губу, чуть не плача. Что-то сегодня совсем глаза на мокром месте… Вот почему ее мать не такая?

Проводила соседку, разобрала сумку и почитала книжку сынишке. Он был такой славный. Ее единственное счастье, ради которого стоило побороться.

Голова раскалывалась, перед глазами плыло. Кое-как удалось приготовить кашу Даньке на ужин. Самой есть не хотелось абсолютно. Такими темпами ее скоро унесет сквозняком, который гуляет по квартире. Впрочем, хорошо уже то, что у нее вообще есть собственное жилье. Доставшаяся от бабушки однушка. Родители практически выставили Таню из дома, когда она забеременела. Видите ли, она своим моральным обликом портила им репутацию. Горький смешок сорвался с губ. Данька удивленно поднял глазенки, отвлекаясь от комода, из которого он выгружал вещи прямо на пол. Ну и что это за любовь такая — рыться в ящиках? Никакие игрушки не способны так надолго его занять…

— Ничего, сынок, мы справимся, — успокоила сына Таня.

Будто бы понимая мать, Данька кивнул русой головенкой и вернулся к своим делам. Таня прикусила костяшки пальцев и пошла готовить сыну ванночку.

Глава 2

Ночью Павла разбудил непонятный грохот. Что, черт возьми, происходит? Натянул штаны, щелкнул дверным замком. На лестничной площадке, стуча в дверь соседки, топтались два мужика.

— Что случилось?

— Скорую вызвали, и не открывают. Может, плохо человеку?

Дверь напротив открылась, и на пороге возникла перепуганная женщина.

— Это Танечка, наверное, врачей вызывала. Её вчера случайно ударили, и она не очень хорошо себя чувствовала.

Замечательно! Ну что за невезение? Теперь ещё думай, не убил ли он ненароком истеричку!

— Может быть, спасателей вызвать? — всполошилась соседка, — вдруг, и правда, что случилось.

За спиной у женщины появился заспанный мужик.

— Да зачем тут спасатели? Дверь хлипкая, толкни — сама откроется.

Новоявленный Рембо вышел на лестничную площадку, на которой и так было не развернуться. Толкнул дверь плечом раз, другой. Разбежался посильнее — и снова безрезультатно. Из-за хлипкой двери послышался детский плач.

— Данюшка проснулся! — зашептала женщина, прислоняя ладошку к губам, — точно, с Таней беда!

Павел уже как раз собрался взламывать замок, когда дверь соседки отворилась. М- да… Хорошо он ее припечатал. Хотя, в чем он виноват, по сути? Разве мог предположить, что кто-то в этот момент будет нестись навстречу двери? Ходила бы, как все нормальные люди… А так стоит, ни рожи, ни кожи… Еще и синяк на половину лица. И трясет ее как-то… Ненормально.

— Вы скорую вызывали? — поинтересовался то ли врач, то ли фельдшер.

— Я?

Соседка жутко тупила, и все так же раскачивалась.

— Тааак, — протянул медик, — похоже, барышня совсем ничего не соображает. Пройдем-ка в комнату.

Вся компания перекочевала с лестничной площадки в темный коридор квартиры болящей. В комнате все так же надрывался ребенок.

— Я пойду, Данюшку успокою, — прошептала соседка номер два, — Танюш, милая, пойдем. Тебя доктор посмотрит.

Как лунатик, Таня прошла вслед за женщиной и буквально упала на старый разобранный диван. Вслед за ними в комнату вошли и мужчины. Что тут забыл Павел, он и сам не знал. Видимо, чувство вины не давало покоя. Встал за спиной у врача, поглядывая то на психованную, то в сторону хнычущего ребенка. Совсем маленький. Около года — не больше. Врач задрал Танину старую футболку и принялся слушать легкие. Павел невольно залип на полной, ничем не скованной груди. Видимо от холода, соски женщины отчетливо выделялись. В штанах ощутимо поубавилось места. Только этого сейчас и не хватало.

— Наташ, ну ты скоро? Завтра на работу вставать, а мы бродим по ночи, — ворвались в голову слова соседа.

Наталья Павловна шикнула на мужа и продолжила укачивать ребенка. Тот махнул рукой и вышел из комнаты, что-то бубня себе под нос.

— Грипп у вашей соседки, — констатировал врач. — Ушиб лица ни при чем, хотя и круто приложили. Сейчас укол сделаем, температура должна будет снизиться. Вот эти лекарства непременно купите. Схему приема я распишу. Мазь поможет избавиться от гематомы побыстрее. Ну и сорбент какой-нибудь купите обязательно.

Пока Павел слушал наставления врача, Наталья Павловна переложила ребенка в кроватку и накрыла одеялом.

— Ну, я пойду. Мне мужа на работу скоро провожать, — пояснила женщина и направилась к двери.

— Подождите, — возмутился Павел, — а что с ребенком делать? Вдруг он опять заплачет, а она не проснется?! И за лекарствами кто пойдет?

— Я утром сбегаю, а пока укол будет действовать, — прошептала соседка и скрылась за дверью.

— Ей бы, желательно, незамедлительно курс лечения начать, — поясняет доктор, собирая вещи в чемоданчик. — Да и лучше, чтобы кто-то рядом побыл. Грипп — опасная штука, нужно постоянно контролировать самочувствие пациента. А тут еще и ребенок…

Павел устало провел по лицу. Что-то он не наблюдает желающих подстраховать убогую… А он виноват перед ней, хотя случайно все вышло…

— Давайте ваш список. У нас в соседнем доме дежурная аптека, вроде бы, имеется.

Мужчина выпроводил бригаду скорой помощи, вернулся в свою квартиру одеться, заглянул еще раз к Татьяне и потопал в аптеку. Гололед стоял жуткий. Хорошо, что завтра не надо будет никуда ехать. Отсидится дома или закончит, наконец, затянувшийся ремонт в офисе. Он переехал совсем недавно. До этого долгое время жил и работал за границей. И, наверное, продолжал бы жить, если бы не смерть отца. Это как-то заставило пересмотреть планы на будущее. Жена возвращаться с ним не пожелала. Впрочем, их развод был неизбежным в любом случае. Они давно отдалились, и жили каждый своей жизнью. Наверное, только дочь их удерживала вместе. Но и она выросла. Восемнадцать лет уже… Остановился у аптеки. Слава Богу — открыта. Купил все лекарства из списка и так же медленно поплелся назад.

Отряхивая налипший снег, стащил сапоги, сбросил куртку прямо на пол и зашёл в ванную вымыть руки. Мдаааа. Видимо, совсем туго жилось истеричке. Ванная, как и вся квартира, поражала своим неказистым видком. На деревянной подставке в тазу были замочены детские вещи, на полочке советских времён прислонились две щётки, одна из которых была совсем маленькой. По всей видимости, мужика в доме не наблюдалось. Да и не удивительно. Кто бы вытерпел такую вздорную бабу? Тут никакие сиськи не помогут, какими бы классными они ни были. Член в штанах опять оживился. Что за напасть?

Павел вытер руки видавшим виды полотенцем и прошёл в комнату. Ребёнок спал, впрочем, как и женщина. Опустил ладонь ей на лоб, проверяя температуру. Если она и упала, то не слишком. Потряс Таню за плечо, проверяя реакцию. Женщина распахнула глаза.

— Нужно выпить лекарства и померять температуру.

— Что вы здесь делаете?

Черт. Он бы тоже хотел это знать…

— Очухалась… — прокомментировал Павел. — Вы впали в беспамятство и не впускали врачей. Поставили на уши весь дом, — не удержался от подначки, протягивая женщине выдавленные на ладонь таблетки.

— Воды…

— Что?

— Воды, запить… Не проглочу так.

Проклиная весь сегодняшний день, Павел потопал в кухню. Ну что за череда невезений преследует его по возвращению в родную страну? Сначала долго не мог найти подходящее под офис помещение, потом поменял три бригады строителей, и, в итоге, все равно сам все доделывал. А теперь еще это…

Когда мужчина вернулся в комнату, Таня уже немного приподнялась на подушке, завернувшись в одеяло, как в кокон. Ее жутко знобило. Даже зубы противно клацали, и остановить этот процесс не было никакой возможности. Не удивительно, — подумал Павел. В комнате было достаточно прохладно. Он протянул женщине стакан с водой и подошел к окну. От того жутко тянуло. Холод пробрался уже и сквозь его довольно теплую парку. Бедный ребенок… Хотя, нельзя не отметить, что женщина старалась обеспечить малышу максимальный комфорт. Пижамка на нем была такая… лохматая. По-видимому, очень теплая. И манеж стоит в стороне, так что сквозняк до него практически не доходил. А поролоновая штуковина на бортике кроватки и вовсе не давала тому шансов.

Несмотря на достаточно древнюю мебель, в квартире было очень чисто, и только вещи, беспорядочно валяющиеся на полу возле комода, не вязались с общей картинкой.

Таня выпила лекарства и теперь с тревогой наблюдала за перемещением мужчины. Почему он ей помог? И откуда взялся? Она не очень хорошо помнила события сегодняшнего дня.

— Вы как здесь оказались? Ваши хозяева даже не удосужились оплатить вам жилье? Так и ночуете на стройке?

Павел бросил на нее очередной удивленный взгляд. Что у нее в голове вообще? Какие хозяева?

— У меня нет хозяев. А здесь я живу. Прямо за этой стенкой.

— В квартире Тихоновых? — изумилась Таня.

— В своей квартире, — парировал Павел.

Странно. Это что же, он теперь ее новый сосед? А деньги у него откуда на такие хоромы? На бизнесмена он совсем не похож. Так… Работяга работягой. Простое без изысков лицо, массивное телосложение и рабочие руки. Тане врезались в память эти заскорузлые, с въевшейся шпатлевкой, ладони. Странно… Впрочем, анализировать сложившуюся ситуацию не было никаких сил. Температура, по всей видимости, спала, и очень захотелось спать. Таня свернулась клубочком, и в одно мгновение отрубилась. Павел даже удивился такой скорости. У него была вечная проблема с тем, чтобы уснуть. Постоянно прокручивал в памяти минувший день, что-то планировал на день следующий. И все бежал, бежал, бежал куда-то…

Мужчина натянул куртку, похлопав по карманам. Сигареты, слава Богу, на месте. Вышел на лестничную площадку, затянулся с удовольствием. Ради чего все? Зачем? Отец умер, а он и не знал, что у того проблемы со здоровьем. Все работал, надрывался… Непонятно, для чего. Жил с давно не любимой, что-то делал, куда-то стремился, а в итоге остался у разбитого корыта. Ему сорок два по осени стукнуло, а у него нет ничего, действительно стоящего. Бизнес, и тот пришлось начинать заново. Хорошо, хоть капитал был, да заказчики за ним потянулись. Сотрудников подыскал быстро. Многие ребята давно с ним сотрудничали по удаленке. А вот офис искал долго. Нужно было, чтоб и от центра недалеко, и в то же время приемлемо по цене. Практически несовместимые требования. В итоге, он остался доволен приобретением. Да и вложение хорошее. Опять же, на аренде экономия колоссальная. Пока делал что-то, мотался, разбирался с реалиями ведения бизнеса в родной стране — всякая хрень в голову не лезла. А вот теперь накрыло что-то…

Потушил сигарету о край жестяной банки, которую здесь использовали под пепельницу, и вернулся в квартиру Татьяны. Температура опять поднималась. Как его заверили врачи, так и будет в ближайшие три-четыре дня. Главное, не допустить, чтобы грипп перерос в пневмонию. Это достаточно вероятное осложнение, учитывая гуляющие по квартире психованной сквозняки.

Ну, и что ему с этим теперь делать? Не сидеть же на стульчике подле нее? Тем не менее, уйти Павел не мог. Не по-мужски это как-то, да и вообще… Уселся на шаткий стул, невольно бросая взгляд на находящиеся на столе бумаги. Написано на английском. Текст был сугубо технический, на полях карандашом четким аккуратным почерком были сделаны небрежные пометки. Она что… Переводчик? Бросил на девушку заинтересованный взгляд. У него-то как раз с этим проблема. Не все его ребята владели языками, хотя и были талантливыми программистами. Многие, так вообще — самоучки. И тут возникала проблема с техническими заданиями заказчиков. Как правило, все их клиенты были иностранными. Соответственно, и заказы высылались, большей частью, на английском, да и вся почтовая переписка закольцовывалась на нем. Это было проблемой. Найти же хорошего переводчика пока не удавалось. Был ли шанс, что истеричка — действительно хороший специалист? Может, она его выручит, если он выручит ее?

Глава 3

Таня проснулась от острого приступа кашля. Непонятно, то ли рано еще, то ли тучи солнце закрыли. Только темень стояла — хоть глаз выколи. «Ненавижу зиму», — подумала девушка. И ночи эти длинные, бесконечные… И серость, и пронизывающий до костей холод. Свое беспросветное одиночество и бесконечную усталость.

В углу заскрипел стул. Таня испуганно вскинулась.

— Это я, соседка. Время приема лекарств.

Таня медленно поднялась и, пошатываясь, встала:

— Эээ, дорогая, полегче. Ты куда это собралась с такой температурой?!

Женщина хмуро оглянулась на навязчивого мужчину и прохрипела с трудом:

— В туалет.

— Я тебя провожу.

— Не стоит.

С трудом передвигаясь, Таня направилась в сторону ванной. Мышцы болели нещадно. Суставы ломило, и этот короткий путь стал для женщины настоящим испытанием. К воде было даже прикасаться мерзко, но она все равно вымыла руки перед возвращением в комнату.

Мужчина протянул ей стакан с водой и горку таблеток. Интересно, это он купил? И где ей взять деньги, чтобы покрыть его расходы? Таня выпила предложенное лекарство и отвернулась к стене. Истерика подкатывала к горлу. Она понятия не имела, как ей теперь справляться со всем. Как быть с Данькой? Она с постели встает с трудом. Где найти силы на годовалого ребенка с его кипучей энергией? Из груди вырвался первый хриплый всхлип. Таня зажала рот ладошкой, но это не очень помогло. Рыдания вырвались из груди, и остановить их не было никакой возможности.

Павел настороженно встал со своего места и направился в сторону дивана.

— Чего это вы? Ребенка разбудите…

Как любой мужчина, он не переносил вида женских слез. У него на них была острая аллергия. И Павел понятия не имел, что делать в таких случаях. Как успокаивать, какие для этого найти слова? Совсем у бабы тормоза слетели — вон, как воет. Не картинно, как это обычно делают барышни, манипулируя мужчиной. А так… Горько, некрасиво, с надрывом… Будто горе ужасное случилось.

— Ну, что такое, соседка?

Ответа на свой вопрос мужчина так и не получил. Видимо, окончательно вымотанная случившимся эмоциональным всплеском, Татьяна опять уснула. К счастью, ребенок тоже спал. Паша потоптался немного и прошел в кухню. Тот же неказистый интерьер. Пошарил по скрипящим шкафчикам и, не найдя кофе, потопал в свою квартиру. Не дело это… Он не может бегать туда-сюда. Да и дел у него полно. Сегодня должны завезти офисную мебель. Нужно проконтролировать сборку. На выходе из квартиры столкнулся с соседкой справа.

— Ой, здравствуйте. Вы к Танюше?

Павел коротко кивнул, открывая дверь в квартиру.

— А я тоже, как Виктора провела, так сразу сюда засобиралась. Как там наша девочка? Тяжко ей совсем… Бедолага.

Мужчина бросил на женщину короткий взгляд. Что бы значили ее слова? Впрочем, долго ломать голову ему не пришлось. Словоохотливая соседка и так все выложила:

— Одна она сына воспитывает. Папаша ушел в туман. И родители Танины не признали внука. Я вот спрашиваю, ну разве так можно? Это ж ваша кровинка… А они — бессердечные люди. Знают, как девочке тяжко, и ни помощи от них, ни поддержки.

Павел заварил, взятый из дому кофе, внимательно слушая монолог соседки:

— Будете? — поинтересовался мужчина, приподнимая турку с огня.

— Я бы с радостью, да давление шибает вторую неделю, как только началась эта чехарда с погодой.

— А Татьяна… Она переводчик?

— Да, и, насколько мне известно, очень хороший специалист. Бабушка ею очень гордилась.

— Хорошие переводчики хорошо зарабатывают. А тут такая бедность… — Павел обвел небрежным жестом кухню, намекая на ее неприглядность.

— Так и зарабатывала, пока этот Владик, чтоб его черти взяли…

Разговор прервало хныканье ребенка.

— Ма-ма-ма-ма, — бормотал малыш.

Наталья Павловна, всплеснув руками, побежала на звук. Павел, попивая кофе, неспешно двинулся следом. Да уж… Досталось Татьяне. Тут кто хочешь, озвереет. Интересно, что же все-таки приключилось с ее работой, и кто такой Владик?

— Привет, Данюшка, привет, мой хороший. Мамочка наша заболела, да? А ты кушать, небось, хочешь?

Кокон на диване завозился. Таня открыла глаза. Ну и вид у нее… Обнять и плакать. Половина лица опухла, волосы свалялись и повисли сальными сосульками, из-под которых торчали смешные маленькие уши. Да уж… Не повезло бабе с внешностью.

— Танюш, ты как, милая?

Лающий кашель был ответом на вопрос. Видимо, этот звук испугал ребенка, потому что тот истошно завопил. Таня протянула руки к сыну и прохрипела:

— Давайте его сюда.

— Ему бы поесть, — встрял в разговор Павел.

Таня зыркнула на него из-под насупленных бровей:

— Отвернитесь.

А потом (он даже не успел сориентироваться) расстегнула пуговицы на ночной рубашке и оголила грудь. Черт… Она же не собирается… Эээ… Ладно. Собирается. Павел, не веря своим глазам, уставился на то, как мальчишка жадно присосался к груди. У нее, что, совсем стыда нет?

— Господи, да вы отвернетесь, наконец?

Что?! Это она у него спрашивает? Черт. Он, наверное, и в правду, выглядит, как какой-то маньяк. Хотя, чего она ждала, когда такие сиськи на всеобщее обозрение выставляла? У него, может, шок! Он вообще такого никогда не видел… Павел резко отвернулся, и подошел к окну.

— Таня, ну ты чего, — шикнула на женщину Наталья Павловна. — Знаешь, как тебе сосед помог! И за лекарствами сходил, и всю ночь подле тебя дежурил. Как, кстати, зовут соседа? А то вторые сутки общаемся, а познакомиться не удосужились…

— Павел, — неловко поворачиваясь, отрапортовал мужчина. — Павел Туманов.

— А я Наталья Павловна. Можно по-простому — тетя Наташа. Ну, а с Танечкой вы уже знакомы.

Ага… Имел несчастье познакомиться.

— Танюш, как же ты теперь, а? Давай, я Данюшку к себе заберу, хоть до вечера. Не дело это, что ребенок возле тебя.

— Ладно, — прохрипела молодая женщина и зашлась кашлем, заглушая тот рукой.

Ребенок вздрогнул и заплакал. Павел невольно обернулся. Таня, поглаживая малыша по щеке, снова приложила того к груди. Кормление продолжалось не одну минуту, и он стал с нетерпением поглядывать на часы.

— Я вот что предлагаю, — вдруг заговорил мужчина, когда Таня уже практически уснула. — Вы переедете ко мне… На время болезни, конечно. У меня есть свободная комната. И мы с Натальей Павловной вам поможем и с ребенком, и со всем, что будет необходимо.

Таня потрясенно уставилась на мужчину. Как это — «переедете»? Зачем?

— В этой квартире такой холод, что вам будет тяжело оправиться. А мне вы нужны в кратчайшие сроки. Вы же переводчик? — обратился к Татьяне Павел.

Женщина кивнула, передавая ребенка соседке, которая заинтересованно прислушивалась к разговору, и снова зашлась кашлем.

— Насколько хороший?

— Очень хороший. Только я не совсем понимаю, чем могу помочь строителю.

Я не строитель, — отмахнулся рукой Павел, — случилось недоразумение. Бригада отделочников, которую я нанял, не вышла в последние дни на работу. Запили… — пояснил, все еще поражаясь, что такое вообще возможно в современном обществе.

— Ну, вот мне и пришлось самому карнизы вещать под жалюзи, ну и всякие другие недоработки доделывать.

Таня внимательно следила за монологом соседа, хотя это и было тяжело, учитывая ее состояние. Она не поняла… Так это он — буржуй? Квартира Тихоновых теперь ему принадлежит? И хоромы снизу? То есть, это он — причина всех ее несчастий?!

— Я предлагаю вам работу. Вы, насколько я мог заметить, достаточно хорошо разбираетесь в технической терминологии…

Ха! Америку открыл. Она — высококлассный специалист! Еще совсем недавно за ней заказчики в очередь становились…

— Так вот. У меня собственная IT-компания. Офис будет располагаться внизу. Заказчики у нас иностранные, соответственно, переводчик мне просто необходим. Я не могу сам этим заниматься — некогда.

«А он бы мог, что ли?» — мелькнуло в голове Тани. Первое впечатление о нем было, как о простом работяге. Да и внешность у мужчины была соответствующая. А тут своя IT-компания и технический английский. Прямо чудеса.

— А переезд то к чему? — удивляется Наталья Павловна.

Хороший вопрос. Тане тоже хотелось бы знать на него ответ. Вот кому в наше время захочется перевезти к себе постороннюю больную женщину, да еще и с ребенком, чтобы ту выручить? Что за рыцарство в двадцать первом веке? Не верилось ей в бескорыстность, вот, хоть убей.

— Я просто хочу помочь. Можете считать это обостренным чувством ответственности. Это я ведь ее приложил дверью… Да и врач сказал, что за Таней нужно постоянно приглядывать. В том числе и по ночам. Сегодня из-за этого я практически не спал. У меня в квартире с этим будет намного проще. Места хватит всем. Да и холод не будет досаждать.

Тане стало совсем плохо. Конец речи мужчины она уже практически не воспринимала. Температура стремительно поднималась, и ее накрывало беспамятство. Наверное, было бы хорошо, если бы она могла на кого-то положиться. Задвинуть подальше свои страхи и принципы, и просто плыть по течению. А еще было бы хорошо согреться… Этот холод пробирал до костей. Суставы и мышцы ломило, голова раскалывалась, и абсолютно не было сил…

— Вы, Павлик, очень выручите Таню, если возьмете на работу. Она хватается за все на свете, но очень тяжело с таким маленьким ребенком еще и работать. А за те копейки, что ей платят, так и вовсе руки опускаются…

— А почему копейки, одного не пойму? Сами говорили, что она — высококлассный специалист.

— Так и есть. Только специалист с подмоченной репутацией, — заговорщически прошептала Наталья Павловна. — Подставили ее на прошлом месте работы. Не знаю деталей, но кто-то передал сведения, содержащие коммерческую тайну, конкурентам. И как-то это дело на Таню списали. Честно сказать, — продолжила женщина, ставя мальчонку на крепкие ножки, — есть у меня подозрение, что это был Данькин папашка. Выслужиться он всегда хотел, закрутил с дочкой начальника и Танюшкой одновременно. Та, святая простота, конечно, ни о чем не догадывалась. Забеременела. А ему-то это зачем? Вот и стал изводить Таню всеми способами. Я-то откуда все знаю… Муженек-то мой водителем у них в компании работает и по сей день. А Таню пытай, не пытай — молчит, как рыба об лед. Гордая больно…

Намотав все сказанное словоохотливой соседкой на ус, Павел проговорил:

— Вы, Наталья Павловна, Даню возьмите пока, а Таню я к себе на время заберу. Мне уже вниз пора, скоро мебельщики подъедут. А когда освобожусь, заберу и пацаненка, чтоб вы отдохнули. Завтра, слава Богу, выходной… Как-то да справимся совместными усилиями.

Глава 4

Павел провозился целый день. Мебель доставили и начали собирать. Нанятая бригада уборщиков отмывала новый офис от шпатлёвки и строительной пыли. И все в кои-то веки спорилось. Павел, наконец, увидел свет в конце тоннеля. Может быть, и правда, удастся закончить к понедельнику. Мужчина перепроверил работу сервера, просмотрел отчеты программистов и уткнулся в окно. Отвык он от такой погоды. Ни то, ни се. Снежная каша под ногами сменялась гололедом. И так вот уже практически месяц.

Павел глянул на часы и позвонил маме. Она сильно сдала после смерти отца. И мужчина чувствовал свою вину по отношению к обоим родителям за то, что в тяжёлые моменты они так и не дождались его помощи. Они даже не стали его волновать своими проблемами. Возможно, если бы Павел вовремя вмешался, подключил хороших врачей, или забрал отца на лечение к себе в Германию, тот бы был до сих пор жив. Но… Не случилось.

— Привет, сынок. Как ты, хороший мой?

— Как раз звоню поинтересоваться этим у тебя, — невольно улыбается Павел.

Как же хорошо, когда ты — взрослый дядька, по-прежнему чей-то сынок. Дорогого стоит. Но как же часто в своих жизненных хлопотах мы забываем об этом. Он тоже забывал… в бесконечном круговороте работы и проблем. И только наполовину осиротев, Павел понял, что упустил что-то важное. Что-то бесценное. То, что никогда уже не вернуть. Отца просто не стало. Все вокруг было по-прежнему, и только папа перестал быть.

— Да что со мной будет, Павлик? Нормально все. Ко мне Вера вчера заходила с внучкой. Такая девчушка хорошая. Пять годиков уже. А твою Настасью я и не понянчила…

Да уж, Настька родилась уже после их с женой переезда в Германию. И обе бабушки виделись с внучкой нечасто. Для дочки они так и не стали родными людьми.

— Напрасно ты, сынок, этот переезд затеял. Жил бы, как жил. А так из-за меня все с ног на голову поставил, развёлся вон… Ребёнка бросил. Не дело это.

— Мам, ну кого я бросил? Настька уже в университет поступила. Взрослая деваха. А с Кирой мы давно жили, как чужие — не велика потеря.

— Не дело это, сыночек. Мы с отцом душа в душу больше сорока лет прожили, а ты? Ты подумал, с кем будешь старость коротать? Я не вечная. Да и не заменит никогда мать любимую женщину.

— Где ж её, любимую, взять? — ухмыляется мужчина. — Мне не двадцать, я сложившаяся личность, и подстраиваться под кого-то просто лень. Мне, знаешь, как одному хорошо живётся? «Хочу халву ем, хочу — пряники», — процитировал всем известную фразу из знаменитого фильма.

— Это поначалу так кажется, Павлик. А потом завоешь от тоски.

— Ты точно хорошо себя чувствуешь? — перевёл разговор мужчина. — Я заехать хотел, да тут проблема одна нарисовалась.

— Серьезная проблема-то?

— Да так. Повозиться придётся.

— Тогда не отвлекайся и решай свои проблемы. А в воскресенье приезжай на борщ с пирожками.

— Маааам, — протянул Павел, — опять ты с вкусняшками. Знаешь, сколько я уже вешу?! На весы страшно становиться.

— А ты не становись, — порекомендовала женщина. — Навыдумывали! Где это видано, чтоб мужчина взвешивался?

— А как же контролировать лишний вес? — подколол мать Павел.

— Мужчина должен быть большим. Как посмотрю на нынешних хлюпиков! Ужас, что творится. Ножки тонкие, ручки тонкие. В штаны обтягивающие нарядился, курточку покороче натянул и чешет, как кузнечик.

— Почему, как кузнечик? — смеется Павел.

— Потому что ножки тоненькие!

Отсмеявшись, мужчина свернул разговор и поднялся на этаж. Первым делом зашёл к себе проведать Татьяну. Соседка спала в его кровати. Утром, сразу же после разговора с Натальей Павловной, Павел перенёс молодую женщину к себе. А поскольку он ещё не успел обзавестись мебелью, то выбора, куда бы Таню устроить, не было. Сам он планировал спать на диване. Да уж, неожиданные у него появились сожители. И не то, чтобы желанные. Но не мог Павел поступить иначе. И дело даже не в том, что ему срочно нужен был переводчик, а в своей квартире она бы вряд ли скоро очухалась, учитывая царящий в ней холод. Просто жалко стало девчонку. Не повезло ей в жизни, судя по всему. Вон у его Настьки со всех сторон страховка в виде родителей, а Таня одна со всеми проблемами справляется. Тяжело это, когда совсем один.

— Где я? — послышался хриплый голос.

— У меня. Павел, сосед… Припоминаете?

Таня с трудом собралась с мыслями. Голова болела невыносимо. Об общем состоянии и говорить не приходится.

— И почему я у вас? — А потом до неё доходит, что Даньки-то… Даньки нет! Таня судорожно дернулась, ухватив мужчину за карман джинсов, и требовательно прохрипела: — Где мой сын? Где Данька?!

Паша удивленно уставился на нервную женщину. Не погорячился ли он, решив взять её на работу?

— Наталья Павловна забрала его к себе на время, чтоб вы отдохнули. Вечером вернёт.

Таня облегченно выдохнула. Точно… Наталья Павловна обещала помочь.

— Вы меня отпустите? — ненавязчиво так поинтересовался мужчина, кивая на джинсы, ткань которых Таня так и продолжала сжимать.

Молодая женщина мгновенно отдёрнула руку и невольно вытерла о пододеяльник, будто бы та запачкалась. Павел нахмурил брови и взглянул на часы:

— Время приёма лекарств.

— Зачем вы меня забрали? — отмахнувшись от мужчины, поинтересовалась Таня.

— Потому что в вашей квартире будут менять окна. А вы больны, и должны поправиться к следующей неделе. Офис начинает работу. Мне нужен переводчик.

Таня честно пыталась понять… Вникнуть в слова этого… Бугая. Да только все мимо.

— Какие окна? Какой офис?!

— Ваши окна. В кухне и комнате. У меня скидка приличная образовалась, пока в офисе все остекление поменяли.

— Каком офисе?! — прохрипела Таня, и тут же зашлась в приступе острого грудного кашля.

— Который ремонтировали внизу. Мы открываем работу со следующей недели. Мне нужен переводчик. Вы мне подходите. Вы что, меня совсем не слушали? — возмутился мужчина.

Молодая женщина настолько растерялась, что не нашлась с ответом. Этот Павел… Он, что… Он предлагает ей работу? Настоящую работу?! Нет… Такого не может быть. Это галлюцинация воспаленного гриппом мозга. Точно. Галюн. Ну, какой бы мужчина притащил её, больную, в свой дом? А ещё и окна обещал поменять. Однозначно, бред. Скорее всего, ее подсознание выдаёт желаемое за действительное. А как было бы хорошо, если бы все оказалось правдой! Как новогоднее чудо, как сказка. Только она-то знает, что чудес не бывает.

— Так… Значит, галлюцинации. При гриппе — это нормально, — пробормотала Таня.

— Какие галлюцинации? — уточнил Павел, настойчиво протягивая таблетки.

Таня, заложив свисающие волосы за оттопыренные уши, уверенно констатировала:

— Вы мне привиделись. В горячке и не такое увидишь, — пояснила женщина, отвернувшись от соседа.

Таня справедливо рассудила, что она не обязана поддерживать беседу с мифическим мужчиной, когда ей настолько плохо. Павел же в который раз усомнился в нормальности дамочки. Хотя, если вспомнить, в каком она состоянии… Ладно, таблетки выпила — и то хорошо. Еще немного побродив по квартире, мужчина направился к соседке.

— Еще раз, здравствуйте, я спросить пришел насчет ребенка…

— Павлик! Заходите, конечно.

Павел потоптался на пороге, но все-таки зашел.

— Как Танечка? — засуетилась Наталья Павловна, наливая что-то ароматное из пузатой кастрюльки в порционную тарелку. — Да, ты садись, в ногах правды нет. Вот… Супчик сварила вам. У Танюши курочку забрала из холодильника. Пропадёт ведь, если не приготовить.

— Ну, что вы… Как-то неловко. Не хотелось бы вас утруждать…

— Да какие там хлопоты, — махнула рукой соседка. — И Данюшку супчиком накормила. У того аппетит о-го-го! Поел и сразу уснул. Золотой ребенок.

Павел немного помялся, но все-таки взялся за ложку. Есть, и правда, очень хотелось. Уже почти два, а у него с утра маковой росинки во рту не было.

— Так как там Таня?

— Неважно. Врач предупреждал, что температура будет держаться еще не один день.

— Не удивительно. Как она еще столько продержалась…

— Я договорился с одной фирмой, чтобы поскорее заменить окна.

— Да? — удивленно уставилась на мужчину Наталья Павловна. — Я не уверена, что Тане придется по душе такая благотворительность.

— Это не благотворительность. Стоимость окон вычту из будущей зарплаты. Частями, конечно…

Женщина одобрительно кивнула:

— Вот и правильно. Хорошая идея.

— Спасибо, — поблагодарил хозяйку Павел, отставляя в сторону пустую тарелку. — Все было очень вкусно.

— Забирайте всю кастрюльку. На выходных будет, что пообедать. Может, и Танюша сможет пару ложек проглотить.

— Вас точно не затруднит…

— Что ты… Мне в радость. Своих внуков пока нет, вот Данюшку нянчу. Правда, когда Виктор Семенович с работы придет, я мальчонку приведу. Понимаете, муж очень устает, и хочет побыть в тишине, а Данечка очень активный… — стала неловко оправдываться соседка.

Павел понятливо кивнул. Хорошо уже то, что соседка согласилась помочь. Не часто сейчас встретишь неравнодушных людей. Да и мужа ее тоже понять можно. Ему бы уже на диване кроссворды разгадывать, да только разве можно прожить в их стране на одну только пенсию? Когда Павел узнал, сколько получает мама… Это был шок. Коммунальные платежи «съедали» львиную долю «дохода», а на какие шиши человеку питаться, покупать дорогостоящие медикаменты? По всей видимости, это мало кого заботило…

— Ну, я пойду тогда. В котором часу мне забрать Данила?

— Около пяти, подойдет? Я его как раз ужином накормлю, ну, а на ночь Таня грудь даст.

Павел кивнул головой, соглашаясь. Он, конечно, планировал задержаться подольше, но… Чего уж теперь. Вдруг дома удастся поработать?

— Павел, а вы как… С ребенком-то, справитесь?

— Справлюсь. У меня есть дочь.

— Да? — удивилась соседка. — Так вы женаты?

— Разведен. Дочь с женой живут в Германии. А я вот на родину вернулся. Мама тут у меня пожилая. Одна совсем осталась. А папа умер по весне, — не пойми почему разоткровенничался мужчина.

— Соболезную, — пробормотала Наталья Павловна, участливо похлопывая мужчину по руке.

— Ладно… Пойду я. До вечера.

Глава 5

Перед уходом Павлу таки вручили кастрюльку с супом, и он вернулся к себе, в надежде покормить больную. Таня спала. Температура не падала. Ну, это нужно было просто переждать, поэтому, потоптавшись ещё немного по квартире, мужчина с чистой совестью вернулся к работе. Поест, когда проснётся.

Ближе к пяти часам Павел сгрёб бумаги, с которыми не успел разобраться, в портфель и поспешил к Наталье Павловне. Он обещал забрать ребёнка. И помочь Татьяне с ним. Не то, чтобы он был нянькой, но со своей дочкой вроде неплохо справлялся. Только когда это было?! Остаётся надеяться, что за прошедшие два десятка лет подход к уходу за детьми не сильно изменился.

Наталья Павловна встретила Павла с уже собранной вместительной сумкой с вещами Даньки, его же самого заботливая соседка одевать не стала.

— Одеяло накину, и прошмыгнёте быстренько к себе. Что понапрасну одеваться- раздеваться, да, Данечка?

Павел осторожно перехватил ребёнка одной рукой, а во вторую взял сумку.

— Ма-ма-ма! — загулил малыш.

— Сейчас, гном. Дверь откроем, и сразу маму увидим.

Губа ребёнка подозрительно задрожала.

— Ну, ты чего, маленький? Дядьку страшного бородатого испугался, да? Ты не бойся, я хороший. Вот увидишь, — бормотал бессвязно Павел, поворачивая ключ в замке.

Ага, как бы не так. Ребёнок и не подумал успокаиваться. Он жалобно скривился и зарыдал, что есть силы.

— Ну-ну, гном… Ты чего? Вон смотри, кто у нас тут… Ну-ка… Это кто? Мамочка?

Таня с трудом разлепила веки и посмотрела на источник шума. Ор ребёнка усугублял и без того невыносимую боль в голове. Что так хреново-то?

— Сыночек, хороший мой, не кричи, пожалуйста, — прохрипела молодая женщина, не особо надеясь на результат.

Удивительно, но Данька затих, прислушиваясь к знакомому голосу.

— Ма-ма-ма, — затараторил он, перебирая крепкими ножками. Подбежал к кровати и лихо на неё вскарабкался.

— Мама… Вава… Мама…

— Да, милый, мама заболела. Прости мамочку.

Тане было невыносимо осознавать, что она не справилась. Слегла… Ей категорически нельзя было болеть. На ней лежала такая ответственность! Её некому было подстраховать на такой случай.

— Вам не за что извиняться, — невольно вмешался в разговор мужчина. Ему было совершенно невдомек, почему Таня винит себя. Разве она выбирала, болеть ей, или нет?

Таня перевела больной взгляд на Павла. Что он здесь забыл? Ах, да… Он собирался менять окна в её квартире. Или это привиделось? Она перестала отличать явь от бреда больного воображения. Все смешалось.

— Вам нужно немного перекусить. Наталья Павловна сварила суп.

Есть абсолютно не хотелось, но молодая женщина понимала, что организму нужно топливо, поэтому кивнула и спустила ноги с кровати.

— Эй, вы куда?! — возмутился Павел.

— Кудя, кудя… — повторил попугаем Данька.

— Так, есть же, — прохрипела Таня, поглаживая сына по русой голове.

— Лежите. Сейчас все принесу.

Странный он какой-то. Заботливый. С чего бы это? Боится, что она в суд на него подаст за причинение вреда здоровью?

Данька потянул край футболки. Грудь хочет.

— Подожди, хороший мой. Подожди…

Таня медленно встала. Ей нужно было умыться. А ещё не мешало бы проветрить комнату и сменить белье. Подумать только… Она действительно у соседа!

— Таня, ну я же сказал, чтобы вы лежали! — несколько раздраженно проворчал мужчина.

И что это он себе позволяет? — возмутилась Таня. Она что, собачка комнатная? Но сил сопротивляться не было.

— Данька грудь хочет. Нужно хоть руки вымыть. А вообще было бы неплохо проветрить, и сделать влажную уборку. Иначе мы все заболеем.

Павел насупил брови, обдумывая ситуацию.

Где у вас можно взять ведро и тряпку?

Нет, она совсем планочная?! Она что, действительно собралась убирать сейчас? В таком состоянии?!

— Так! — распорядился Павел, беря ребёнка на руки. — Вы, — ткнул в сторону женщины мясистым пальцем, — моете руки и едите суп. В кухне. Я открываю окна и мою пол.

Переждав острый приступ лающего кашля, Таня кивнула и поплелась в ванную. Не то, чтобы она была согласна с наглыми командами соседа, но и с их разумностью не могла не согласиться. Чего она не понимала, от слова «совсем», так это того, зачем он вообще в это все ввязался.

Таня вымыла руки, зашла в кухню, где её уже ждала тарелка горячего супа. Съесть много она не смогла. Горло болело, и совсем не было аппетита. Женщина проглотила несколько ложек бульона и устало откинулась на стуле. Из глубины квартиры послышался рев. Таня с трудом поднялась и пошла на шум. На полу в гостиной, окруженный подушками, сидел сын. Видимо, Павел действительно проветривал их комнату, поэтому и устроил ребенка здесь.

— Ма-ма-ма, — протянул малыш ручки к матери.

— Сейчас, хороший мой, — Таня расстегнула пуговицы на своей футболке и приложила ребенка к груди. Она не могла сидеть. Сил не прибавилось. Женщина сползла на диван, не отрывая ребенка от еды, и устало закрыла глаза. Когда же ей станет лучше?

Костеря себя, на чем свет стоит, Павел выполз из-под кровати. Влажная уборка — чтоб ее. Отбросил тряпку в ведро, сгреб в кучу валяющееся на полу постельное. Хорошо хоть был запасной комплект на смену. Проходя мимо зала, невольно бросил взгляд на лежащую на диване женщину. Похоже, что она опять уснула. Тем не менее, Даньку это нисколько не смущало, он лежал на боку, лицом к матери, и продолжал свой ужин. Павел прошел мимо, загрузил белье в стиральную машину, принял душ, и только тогда вернулся в комнату. Таня все также спала, а ребенок, наевшись, сполз с дивана, и теперь с небывалым энтузиазмом открывал и закрывал ящики комода. Мужчина подошёл поближе. Данька ненадолго оторвался от своего занятия и улыбнулся, являя миру восемь беленьких зубиков. Смешной.

— Ну и что ты тут забыл? — беззлобно поинтересовался Павел.

— Мама вава… Мама вава.

— Мама заболела? Ну, ничего, мы справимся, да? Ты меня больше не боишься? Нет? — как со взрослым, заговорил мужчина, присев на корточки перед ребенком. А тот опять улыбнулся и ухватил Павла за отросшую бороду.

— Ах ты, хулиган, — улыбнулся мужчина, подхватывая малыша на руки.

— Мама вава… Мама вава.

— Ну, а раз так, не будем твоей маме мешать. Будешь с дядей Пашей играть? Да?

Павел включил ребенку мультики на телефоне, а сам достал документы из портфеля. Ребенок, конечно, еще не поймет смысла, но отвлечется на яркие картинки, и хоть немного даст поработать. По крайней мере, мужчина на это очень надеялся. Телефон не смог надолго заинтересовать ребенка. Отложив документы в сторону, Павел перевел взгляд на Даньку. Оказалось, что ему гораздо интереснее рыться в шкафу. Мужчина пожал плечами и вернулся к работе.

Спустя минут сорок, Данька притопал к нему и, дергая за штанину, затараторил:

— Сёк, сёк…

— Сок? — принялся гадать Павел.

Мальчик покачал головой из стороны в сторону.

— Сёк, сёк!

— Горшок… — прохрипела со своего места Таня.

— У меня нет горшка, — растерялся Павел.

Таня попыталась встать, чтобы отвести ребенка в туалет, но было уже поздно.

— Сынок… — расстроилась молодая женщина. — Вы извините, Павел, он просто в непривычном месте и…

— Все нормально, — прервал бессвязные оправдания Татьяны мужчина. — Да, лежите вы уже! Куда опять собрались?

— Так переодеть…

— Я все сделаю. Не впервой, — проговорил хмуро, поворачиваясь к притихшему ребенку. — Ну что, пойдем за тряпкой?

Данька закивал головенкой и посмотрел вниз.

— Мока, — проговорил ребенок.

— Мокро? — переспросил Павел, невольно улыбаясь. — Это потому, что нельзя в штаны дуть.

— Зя… зя… — повторил ребенок.

Таня наблюдала, как абсолютно спокойно мужчина стащил с Даньки мокрые штанишки, порывшись в сумке, нашел чистые колготы и подхватил ребенка на руки.

— Сейчас помою его и переодену, — прокомментировал мужчина, выходя из комнаты.

Молодая женщина смотрела ему вслед и не понимала, почему абсолютно чужой, незнакомый мужчина проявил к ее ребенку больше участия, чем его родной отец. Точнее, биологический родитель, отцом Влада назвать язык не поворачивался. Почему соседи в сложившейся ситуации сделали для нее гораздо больше родителей? Разве это правильно? Разве можно отказываться от родных детей? Почему существуют такие люди, что с ними не так? Под эти мысли девушка снова уснула.

Повел смотрел на себя, мокрого, и улыбался. Он уже и забыл, сколько радости доставляет ребенку купание. Даньке так точно нравилось все происходящее. Он визжал и плюхался, играл с мыльницей и грыз новую мочалку, которую мужчина достал, чтобы вымыть ребенка. Казалось, что Данил уже привык к нему. По крайней мере, мальчик больше не плакал от одного его вида.

— Ну что, будем заканчивать?

Данька доверчиво протянул к Павлу крохотные ручки, и мужчина вытащил ребенка из ванной, поставил на стиральную машину. Завернув малыша в полотенце, понес его в комнату.

Поиграв с ребенком еще немного, Павел разбудил Татьяну:

— Таня, вам нужно вернуться в спальню.

Девушка послушно пошла за ним и рухнула на кровать.

— Как Даню спать укладывать? Петь песни, качать?

— Он засыпает под грудью, — прохрипела Татьяна. — Который час?

— Десятый.

— Уж пора, давайте его сюда.

Павел передал малыша матери и, не дожидаясь, пока опять увидит Танину грудь, вышел из комнаты. Спустя час, вернулся проверить, все ли нормально. Оба его гостя крепко спали. Павел прикоснулся ко лбу женщины, проверяя температуру. Горячая, как печка. Болезнь была в самом разгаре. Невольно перевел взгляд ниже, где в вырезе футболки красовался краешек груди с ярким торчащим соском. Мужчина сглотнул, подтянул борт футболки, прикрывая, и, не удержавшись, коснулся нежной вершинки. Отдернул руку, будто обжегшись, и сердито вышел прочь.

Глава 6

В принципе, Павел неплохо справлялся. Утром в субботу, уже без напоминаний, мужчина протер все поверхности и вымыл пол. Тане было все так же плохо. Она ненадолго приходила в себя, вставала в туалет и опять падала без сил.

Наталья Павловна проведала их днём, принесла пирогов и недолго поиграла с Данькой. В этот раз она не предлагала забрать ребёнка к себе, видимо, как и у всех нормальных людей, у её мужа был выходной.

На удивление, мальчик практически не доставлял хлопот. Павлу удавалось даже поработать. Малыш был неприхотлив в еде, и мигом слопал приготовленную мужчиной овсянку. С туалетом у них тоже не было проблем. После того, как Павел забрал из квартиры Тани горшок, Данька регулярно на него просился.

Из соседней квартиры доносился шум — монтажники приступили к замене окон.

— Господи… Когда же прекратится ваш ремонт? — прохрипела Таня.

— Наш уже прекратился, — пояснил Павел, откладывая в сторону очки. — Это в вашей квартире меняют окна.

Таня немного привстала, опираясь на руку:

— Вы это серьёзно?

— Я же говорил… Забыли?

— Нет, посчитала бредом больного воображения, — приступ кашля сотряс хрупкое тело девушки. — Ну и зачем вам это было нужно?

— Это, — подчеркнул Павел, — было нужно в первую очередь вам.

Нервным движением Таня откинула волосы на спину.

— И что за это я теперь должна сделать?

— Ничего. Отработаете полученную сумму. Мне нужен переводчик, припоминаете?

— Только переводчик? — настаивала Татьяна.

— Вы о чем? — нахмурил густые брови Павел, а потом, догадавшись о ходе мыслей молодой женщины, взорвался. — Мне нужен переводчик! И только. Сексуальные домогательства — это не про меня. Вы… Вы вообще давно на себя в зеркало смотрели?!

Да, низко. Да, неправильно. Да, не по-мужски. Но Таня его реально достала. Что она вообще о себе возомнила? Эта женщина абсолютно не вызывает желания. Единственное желание, которое Таня способна пробудить в мужчине — это обнять и плакать. А то, что у него в штанах твердело, так это нормальная реакция любого здорового мужика на вид голой женской груди. Красивой, кстати сказать… Не то, что все остальное.

Таня сглотнула. Наверное, она действительно переоценила свою значимость. Хоть жизнь и научила её быть крайне осмотрительной, но, похоже, в этот раз она действительно перегнула палку. А ведь каков… Зеркалом её попрекнул! Будто бы сам красавец писаный. На деле же… Чуть красивее обезьяны.

— Вставайте! — скомандовал мужчина, резко меняя тему разговора.

Зачем вставать? Он её прогоняет? В квартиру, в которой сейчас, наверное, такая же температура, как на улице?! Там же окна меняют!

— Зачем?

— Проветривать буду! — пробубнил мужчина. — Можете, как и вчера, полежать пока на диване в гостиной.

Ну, по крайней мере, не выгоняет. Ей, конечно, неудобно и неловко в чужом пространстве, но… Он ведь сам это затеял, правда?

Остаток дня прошёл без особых происшествий, если не считать таковым поход Павла в квартиру Тани. Да уж… Он не подумал, что нужно было все накрыть, и теперь все поверхности в комнатах были покрыты толстым слоем пыли. Но это ещё полбеды. Возле окна валялись клочья обоев. Одна полоса свисала со стены, вторая отошла на потолке. В кухне и вовсе отпала часть древней плитки. Ну вот… Хотел, как лучше, а вышло, как всегда.

Пока ребёнок спал, Павлу удалось собрать строительный мусор. Общая картина от этого не особо улучшилась, но хоть на полу ничего не валялось… Что же делать? Лучшее, что можно придумать — это содрать со стен все подчистую и вьжинуть на помойку. Этим обоям уже лет двадцать. А плитке и того больше. С другой стороны, у соседки нет средств на ремонт… Впрочем, если выделить Тане деньги в качестве аванса, и удерживать из её зарплаты хотя бы половину в течение пары-тройки лет… Только для начала не мешало бы убедиться, что она действительно стоящий специалист. А пока нужно хотя бы прибраться. И найти рабочих, чтобы сделать откосы.

Павел вернулся к себе буквально за десять минут до того, как проснулся Данил. Странно, но ребёнок ужинать не захотел. И стал каким-то нервным и капризным. И даже Таня, которая ненадолго пришла в себя, не смогла успокоить сына.

А ближе к ночи начался настоящий трындец. Малой затемпературил. Он кричал, и кричал, и не было никакого спасения. Ребенок ненадолго утихал только у материнской груди, остервенело ее жуя. И без того бледная женщина сейчас вообще походила на труп. Невооруженным взглядом было заметно, что Таня держится из последних сил.

— Я вызываю скорую. Наверное, неэффективными наши проветривания оказались.

— Не в этом дело, — едва шевеля губами, проговорила женщина. — Зубы.

— Прости?

— У него лезут зубы. Всегда так тяжело. Просто дай ему шприц нурофена и помажь десны гелем. Аптечка в ванной.

— Ты уверена? У него тридцать девять. Может, вызвать врача?

— Десны опухли. Соплей нет, горло чистое.

Тани не хватило надолго, как она ни старалась уследить за ребенком. Ее просто вырубило от усталости. Павел не мог не отметить, насколько женщина предана сыну. Насколько она заботилась о ребенке, преодолевая себя. Мужчина поднял плачущего Даньку с кровати и вышел с ним из комнаты. В огромных руках Павла ребенок казался невесомым, а его жалобный плач разрывал сердце. Он все-таки вызвал скорую. Подстраховаться. Приехали, кстати сказать, очень быстро, и только подтвердили диагноз Тани. У Даньки действительно лезли четверки.

Павел провёл практически всю ночь на ногах. Температуру удалось сбить, и измученный ребёнок уснул беспокойным сном прямо у мужчины на руках. Ноги гудели от постоянного хождения, горло осипло от песен, которые Павел напевал Данюшке, укачивая. Репертуар у него был так себе… Выученная ещё в школе «По долинам и по взгорьям», да старый добрый Coldplay Чем богаты, как говорится.

Не спуская ребёнка с рук, мужчина аккуратно опустился на диван. Данька недовольно захныкал. Павел замер. Вот это он нашёл себе приключения! Не жилось ему спокойно. Но с другой стороны… А как бы Таня справлялась? Одна со всем? Без помощи и поддержки? Почему так? Теперь он с большим пониманием относился к Таниному поведению. Она просто на пределе. И уже не один месяц.

Павел опустил взгляд на Даньку, жалобно всхлипывающего сквозь сон. Бедный малыш. Провел пальцем по нежной щечке, отвел мягкие пряди волос ото лба. Да так и уснул.

Таня проснулась от резкого приступа кашля. Огляделась по сторонам. Вспомнила ночные события и резко подскочила. Перед глазами все поплыло, но она аккуратно по стеночке двинулась на поиски ребенка. В тусклом свете зарождающегося утра она не сразу заметила сына. Он спал на груди соседа и забавно посапывал. Мужчина тоже спал мертвым сном. Не ей одной тяжело далась эта ночь. Павел тоже выглядел утомленным. Женщина аккуратно потрогала лобик ребенка и, в облегчении, буквально рухнула в кресло. Всхлипнула отчаянно, и тут же прижала ладонь к губам. Как же нечеловечески она устала. Сколько всего несла на своих плечах. И насколько еще ее хватит, при таких нагрузках? Что будет с сыном, если она не выдержит?

Данька завозился у Павла на груди, Таня поднялась со своего места и аккуратно забрала сына из рук соседа. То, что он никак не отреагировал на ее действия, доказывало лишний раз предположения Тани. Мужчина сбился с ног. Молодая женщина отошла в сторону и прикрыла дверь. Пусть отдохнет. Таня аккуратно переложила ребенка на кровать, в надежде, что с молоком он получает достаточное количество антител, а потом направилась в ванную. Водные процедуры по-прежнему не вызывали энтузиазма, но она все-таки умылась и почистила пальцем зубы. Принести щетку Павел не удосужился. А потом случайно обратила внимание на свое отражение и… Господи Боже! Доказательство того, что сосед не планирует никаких посягательств на ее честь, было, что называется, налицо. Кто в своем уме позарится на такой кошмар? Какая же она дура! Таня представила, какой жалкой она выглядела в глазах Павла, и чуть не заплакала. А ведь если он действительно не врет, и предлагает ей работу, то сморозить такое будущему начальнику могла только полностью стрельнутая дура. Такой она и была,

— с горечью подумала женщина. Иначе не повелась бы на Влада, не потеряла высокооплачиваемую перспективную работу, и не осталась бы «у разбитого корыта».

Женщина вернулась в комнату и легла возле сына. Температура опять начала подниматься, и казалось, что болезнь никогда не отступит. Ей бы выпить что- нибудь горячее, или сменить пропотевшую футболку… Ну, или умереть, на худой конец… Нет, умирать нельзя. Она сходит за сменной одеждой. И сделает чай. Только еще немного полежит…

Павел открыл глаза и осмотрелся. Даньки нигде не было. Мужчина резко встал с дивана и пошел искать ребенка. Он находился в комнате, вместе с матерью, и спал. Видимо, Таня его забрала, когда ей стало лучше, — догадался Павел. Интересно, а таблетки она выпила?

— Тань… — легонько потряс соседку за плечо. — Таня…

Женщина резко открыла глаза и прохрипела:

— Не трясите. Очень голова болит…

Черт… Он об этом не подумал как-то.

— Вы пили таблетки?

Таня отрицательно покачала головой.

— Сейчас выпью. И… можно горячего чая?

— Сейчас приготовлю. Лежите.

Женщина выпила таблетки, запивая их минералкой прямо из бутылки. И, в нарушение инструкций Павла, спустила ноги с кровати. План сходить за сменой одежды был все еще в силе.

— Вы куда направляетесь? — сердито зашептал мужчина. Ну что она, как маленькая! Не соображает, что ей беречься нужно, а не шастать не по делу?

— Я хочу сходить к себе. На минутку всего. Взять кое-какие вещи переодеться и зубную щетку, если вы еще не собираетесь нас выгонять, — криво улыбнулась Таня.

— Я могу принести…

— Нет, Павел. Это… не предназначенные для мужских взглядов вещи.

Павел пожал плечами и вышел из комнаты. Месячные у нее, что ли?! Мужчина настолько увлёкся приготовлением завтрака, что не сразу обратил внимание на то, что Тани нет уже достаточно долго. Что ее настолько задержало? Павел вышел из квартиры и толкнул дверь соседки. Еще на лестнице он услышал хриплые, отчаянные рыдания. Ну, что опять случилось? Таня сидела на полу возле входа в комнату, сотрясаясь от острого приступа кашля. Слезы лились нескончаемым водопадом, лицо опухло и покраснело. Завидев мужчину, Таня попыталась встать с пола и хоть немного успокоиться.

— Ну… что случилось? Что за беда? — напрямую спросил Павел. Да, может быть, слишком прямо, но не любил он ходить вокруг да около — и все тут.

Таня всхлипнула и обхватила себя руками, прислонившись к стене:

— Беда… — пришиблено повторила женщина. — Беда… Знаете ли вы, что слова «беда» и «бедность» являются однокоренными? Посмотрите вокруг… Эта разруха и есть моя беда. Как мы с сыном будем жить в этом хаосе? — поинтересовалась Татьяна дрожащим голосом, не сводя взгляда со свисающей с потолка полоски обоев. Она была просто убита, Павел не был даже уверен, что женщина помнила о его присутствии. Ее отчаянный монолог был скорее похож на разговор с самой собой.

— Таня… Таня! Посмотрите на меня. — Дождавшись, пока женщина обратит на него внимание, Павел продолжил. — Не отчаивайтесь. Я уже обдумал все, и вот что я вам скажу… Мы сделаем нормальный ремонт, наймем людей. За деньги не волнуйтесь, я ведь уже говорил, что работа у вас в кармане. Стоимость ремонта я вычту из заработной платы. За несколько лет полностью рассчитаемся.

— С прошлой работы я уволена за разглашение коммерческой тайны, — наконец вскрыла карты женщина. Павел оценил ее откровенность. Пожал плечами и сообщил:

— Я не верю, что вы это действительно сделали. Но, в любом случае, вы подпишете соглашение о неразглашении. Таков порядок. А теперь давайте возвращаться. Здесь все еще холодно.

Таня кивнула, не в силах сопротивляться, и пошла вслед за мужчиной. Она не могла поверить, что ее проблемы, возможно, разрешатся. Но и обдумать все, как следует, не было сил. Истерика иссушила все запасы.

Глава 7

Попустило Таню ближе к вечеру воскресенья. Ну. как отпустило… По крайней мере, окончательно спала температура. Кашель, конечно же, не прошёл, но и на том спасибо. Данька как будто испытывал Павла на прочность, потому что тоже резко повеселел, стоило только матери встать на ноги.

— Павел, можно я постираю? — поинтересовалась женщина, сжимая в руках стопку грязного белья.

Тане было жутко неловко в сложившейся ситуации, и она понятия не имела, что делать дальше. Никогда в жизни ещё ей не было настолько неудобно.

— Конечно. Вы можете делать все, что нужно. Вы как вообще?

Таня закинула вещи в машинку и неловко развернулась:

— Мне уже лучше. Спасибо вам большое. Даже не знаю, как…

— Не стоит, Таня, — отрезал мужчина, хмуря широкие брови.

— Мы причинили вам кучу хлопот, и я не вполне адекватно себя вела… Но я, правда, благодарна и… Спасибо вам за Даню. Я бы не справилась сама.

Павел чувствовал себя так же неловко, как и Таня. Её послушать, так он принц какой-то. На самом деле все намного прозаичнее. Ему нужен хороший специалист. Конечно, не каждый бы решился заполучить его таким нестандартным способом, но… С соседями ведь тоже нужно дружить. Не так ли? Мужчина неловко пожал плечами и отступил на шаг, давая Тане пройти.

— Мне можно искупаться, пока Даня играется?

— Таня! — гаркнул Павел, нервно отводя волосы ото лба. — Ну, я же сказал… Можете делать все, что вам может понадобиться. Вам здесь ещё не одну неделю жить… Перед Новым годом не так много желающих начинать новый объект. Пока мне не удалось найти рабочих для ремонта вашей квартиры.

Таня прикрыла глаза. Не то, чтобы она забыла их последний разговор. Или нервный срыв, который с ней случился, и за который ей все ещё было стыдно, но… Она и сейчас не понимала, зачем Павлу ей помогать. Нет, Таня, конечно, оставила идею о том, что он станет ее домогаться… Смешно, учитывая то, как она нынче выглядит, но и в бескорыстную доброту подобного рода она уже давно не верила. Жизнь разбила все иллюзии.

Женщина быстренько разделась и, впервые за несколько дней, встала под душ. Запрокинула голову навстречу упругим горячим струям и отбросила все мысли прочь. Ей не так часто помогали. Всего в жизни она добивалась сама. И если сейчас, с какого-то перепуга, ей протягивают руку помощи — она ее примет. Ради сына. А с мотивами мужчины будет разбираться по ходу дела. Главное — выбраться из ада, в который превратилась её жизнь.

Спустя несколько минут, благоухающая мужским шампунем — свой она забыла забрать, и переодетая в чистое, Таня вышла из ванной. Данька занимался тем, что выгружал на пол содержимое стоящих в углу коробок. Павел сидел возле него на полу и заинтересованно наблюдал за ребёнком.

— Простите, у него мания какая-то с этими ящиками, все на пол норовит выкинуть, — стала оправдываться Таня. — Я сейчас все соберу.

— Оставьте. Пусть играет. Здесь нет ничего ценного.

Данька оторвался от своего дела и посмотрел на мать. Она неловко пожала плечами, снимая сооруженный из полотенца тюрбан. Развесила его на батарее и опустилась на пол рядом с сыном. На пол полетела книга.

— Даня! — одернула сына Татьяна, поднимая с пола увесистый том.

— Ничего.

Павел оперся спиной о стену и с интересом взял в руки книгу.

— Сто лет ее не видел. Мама сохранила. Подумать только… Столько лет прошло.

Таня заинтересованно взглянула на обложку. «Три товарища». Ремарк… У Павла хороший вкус. А он, как будто забыв обо всем, провел пальцами по гравировке на обложке и открыл книгу, неспешно перелистывая. Данька вытянул коробку с шахматами и заинтересованно заглянул внутрь. Искусно вылепленные фигурки очаровали ребенка, он тут же принялся пробовать их «на зуб». Таня аккуратно отвела в сторону кулачок сына, но он настырно вернулся к своему занятию. Наблюдающая за ребенком, женщина не сразу заметила, как мучительно исказилось лицо соседа.

— Все нормально? — осторожно поинтересовалась Таня.

Павел встал с пола и отвернулся к окну, нервно проводя по затылку своей большущей ручищей. Он вообще весь был такой… большой. Плотное телосложение, высокий рост, крупные, Таня бы даже сказала, тяжелые черты лица.

— Эти шахматы мне подарил отец. Он умер полгода назад, и мы даже не успели проститься.

Павел не знал, почему его пробило на откровения. Возможно, сказывалось одиночество. Он действительно был один на один со своей болью. С мамой поговорить на эту тему он просто не мог, потому что так и не сумел до конца простить то, что его слишком поздно поставили в известность о состоянии здоровья отца. Не мог простить, что не попрощался с ним при жизни, что не сказал напоследок, как он его любит… Да много всего…

— Мне жаль, — прошептала Таня, сгребая сына в объятья. Она могла понять мужчину. Это очень тяжело — терять близких людей. Невыносимо тяжело. Ее родители живы, но, в то же время, потеряны для нее.

— Пора смириться, а у меня, вот, не выходит.

— А мама? — нерешительно поинтересовалась Таня.

— Мама, слава Богу, жива и здорова.

Таня свернулась клубочком на ковре и задумчиво приумолкла. У каждого человека своя боль. Даже у благополучного с виду мужчины.

— Пойду, покурю, — сообщил Павел и стремительно вышел из комнаты. Что-то его, и правда, разобрало. Конец года на него так действует, что ли? Время подведения итогов и постановки новых целей… Что ж… Этот год был, пожалуй, худшим в его жизни. Или лучшим… Кто знает? По крайней мере, они расстались с давно нелюбимой женой. Но, с другой стороны, он лишился привычного жизненного уклада, той размеренной и устоявшейся жизни, которая у него сложилась в течение всех прошедших лет. Черт… Закурил нервно, выпуская струйки дыма в приоткрытую форточку. Вернулся в квартиру, занося с собой аромат дорогих сигарет.

Таня как раз собирала обратно в коробку вещи, раскиданные сыном. Ее длинные волосы немного подсохли и завились в крупные кольца. В свете лампы они приобрели теплый шоколадный оттенок, и Павел невольно залип. Женщина встала на колени и завела свисающие пряди за ухо. Все-таки уши у нее действительно смешные. Маленькие и забавно оттопыренные. Дверь за ним захлопнулась, и Таня резко повернулась на звук.

— Таня… — отбросил тягостные мысли Павел. — Вы есть хотите? Я Даньке давал пюре из баночки, но теперь и его нужно покормить нормально.

Таня неуверенно пожала плечами и встала с пола:

— Я могла бы, наверное, что-нибудь приготовить…

— Ну что ты выдумываешь все время? — завёлся мужчина, резко переходя на «ты». — Куда тебе готовить? На ногах едва стоишь!

— Мне лучше! Немного…

— Вот именно, что немного. Я закажу доставку.

Таня вздрогнула и, отвернувшись к окну, произнесла:

— У меня нет средств на такие изыски. Собственно… Если бы не вы, я бы, наверное, уже голодала…

— Таня! Вы мои гости. Смотри на это проще.

— Нуда…

— Не веришь ни во что, так? Стреляная?

Таня вновь повернулась к Павлу:

— Не хочу быть должной. Никому.

— А ты отработаешь все. Сотый раз тебе повторяю.

— Что, и обед вычтете?

— Да что ты привязалась к этому обеду! — воскликнул мужчина, набирая на телефоне номер доставки и делая заказ.

Таня внимательно наблюдала за его разговором с оператором, подмечая то, что раньше оставалось незамеченным. У Павла был зычный, уверенный голос с лёгким акцентом, который приобретается, только если человек долгое время живет за границей. Этот голос очень соответствовал всему облику мужчины. Тёмным густым, давно не стриженным волосам, сильно отросшей частой щетине… Уже скорее даже бороде. И большим выразительным карим глазам.

— Таня, куриный суп для Дани подойдёт?

Женщина кивнула головой и поспешно добавила:

— Только не острый.

Ужин привезли только через час. Таня и забыла, каково это — есть ресторанную еду. Слишком много времени прошло.

— Я бы хотела как можно скорее приступить к работе.

— Ты все ещё больна, — отрезал Павел, разламывая чесночную булочку пополам. Данька тут же ловко выхватил кусок из его ладони и сунул в рот. А потом забавно скривился и с обидой посмотрел на мужчину. Будто бы это он ему предложил такую бяку. Таня не выдержала и захохотала. А Павел с удивлением отметил, как моментально преобразилась женщина. Он не видел её такой. Беззаботной и счастливой. Все ещё посмеиваясь, Таня отобрала булку у сына, а потом, посерьезнев, посмотрела на соседа:

— Кое-что я бы уже могла делать. Просто дайте мне самые срочные документы, а там — буду смотреть по состоянию. И соглашение о конфиденциальности нужно подписать первым делом.

Павел насупил брови и встал из-за стола. А потом вернулся с тонкой папкой бумаг.

— Вот соглашение. Вот самые срочные бумаги. После ужина заведу тебе корпоративную почту.

Вот так просто…

— Вы меня официально трудоустроите? — поинтересовалась женщина, отправляя ложку с супом ребенку в рот. — Трудовая нужна?

— Черт… Забываю все время, что здесь существует подобный документ… — пробормотал Павел, потирая бороду, и в ответ на удивленный взгляд женщины пояснил. — Это пережитки прошлого. В развитых странах нет никаких трудовых.

— А вы жили за рубежом, да?

— Жил… Половину жизни там оставил…

Мужчина отставил недоеденную тарелку и встал из-за стола. Он был каким-то подавленным и невеселым. Открыл дверцу кухонного шкафчика, достал бутылку коньяка и плеснул в стакан. Он же не алкоголик? Ведь нет?

— Будешь?

Женщина отчаянно затрясла головой из стороны в сторону. Она жутко не любила выпивох. Они ее пугали до трясучки. Как-то в детстве Таня отдыхала в селе у бабушки по отцу. По соседству с ними жил местный алкоголик, который, выпивая, частенько поколачивал и жену, и детей. Это произвело такое неизгладимое впечатление на девочку, что она до сих пор обходила пьяных десятой дорогой. Павел пожал плечами, взял свой стакан и направился к выходу. Весь остаток вечера мужчина провел за работой в пустующей спальне, оборудованной под кабинет. А когда оторвался от работы — Таня с сыном давно уже спали. Павел побродил по притихшей квартире, перебрал в голове все задачи на будущую неделю и застыл напротив кровати. Все-таки хорошо, что он не один сейчас. Как-то грело душу сопение этих двоих, по факту — чужих людей… И одиночество не воспринималось так остро. И может, не напрасно все? Вон… Соседям помог. Таня даже улыбаться стала. А ведь только один Бог знает, сколько времени у нее не было повода для радости. И мальчонка смешной такой… Смышленый и некапризный. Как мог родной отец отказаться от собственного сына, да еще и так напакостить его матери напоследок? Такая подлость была выше понимания Павла. За свою семью он бы горы свернул. Даже сейчас, после развода, он не оставил бы Киру в беде. Мужчина потоптался еще немного на пороге и вышел из комнаты.

Глава 8

Таня проснулась посреди ночи. Наверное, она выспалась за дни болезни, потому что сна не было совсем. Женщина зашлась в приступе кашля и поспешно встала с кровати. Только бы Даньку не разбудить. Подсвечивая свой путь телефоном, Таня собрала с тумбочки оставленные Павлом документы и выскользнула за дверь. Раз не спится, можно и поработать, вот только ноут бы забрать из своей квартиры.

Женщина, не раздумывая, пошла за своим сокровищем. Пятилетний мак — это, пожалуй, самая ценная вещь, которая у неё ещё оставалась. Она не смогла его продать, как продала машину, или шубу. Он нужен был ей для работы, да и вообще…

Стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не впасть в ещё большее отчаяние, Таня прошла в комнату, взяла свой лептоп и поспешно вернулась в квартиру соседа. Женщина устроилась за столом в кухне, скрутила в гулю волосы на макушке, чтобы на мешали, и взялась за дело.

Павел проснулся очень рано, покрутился с боку на бок, и, утратив надежду снова уснуть, встал. Почёсывая живот, двинулся в сторону кухни. В ней горел свет, а за столом, поджав ноги, сидела соседка и что-то сосредоточенно печатала.

Таня оторвала взгляд от экрана и уставилась на вошедшего Павла. Что-то в её глазах заставило того насторожиться. Он опустил взгляд и… Черт. Ну да… Трусы — не лучший наряд для встречи с подчиненными. Мужчина резко развернулся и вышел из комнаты. Натянув трикотажные штаны и футболку, вернулся в кухню и, как ни в чем не бывало, взялся за турку.

— Я же сказал, чтобы ты выздоравливала, и не торопилась с работой.

— Мне не спалось, — пожала плечами Таня, отмечая про себя его диктаторскую манеру поведения.

Павел зыркнул на неё и, насыпая в турку кофе, поинтересовался:

— Кофе?

Женщина неуверенно кивнула, не совсем понимая, нормально ли то, что её непосредственный начальник готовит кофе для неё. А потом отбросила все сомнения, справедливо рассудив, что в их случае априори нет ничего нормального. Чего уж теперь…

Так и жили. Сталкивались, время от времени, на пороге ванной или туалета, иногда встречались за ужином, если Павлу удавалось освободиться пораньше, а в большинстве своём просто завтракали вместе. Так сложилось… Просто, когда мужчина проснулся на следующий день, Таня пекла блины. И он не отказался. Умял все, что было, в один присест, поливая сметаной. Женщина только и успевала снимать пышущие жаром кружки со сковороды. Павел так увлёкся едой и отчетом, который изучал тут же, за столом, что не сразу понял, что съел вообще все! И ничего не осталось ни Даньке, ни самой Тане. Он как-то смутился даже, и принялся неумело извиняться, на что женщина только махнула рукой:

— Да, ешьте на здоровье. Сейчас ещё испеку.

В офис Таня попала только к четвергу. До этого работала из дома, и уже успела заочно познакомиться с некоторыми сотрудниками в телефонном режиме. Данька вёл себя безупречно, и она успевала сделать даже больше, чем планировала. Если бы ещё кашель не донимал, и течь из носа… Но тогда бы все стало совсем хорошо. А так не бывает.

Так что в среду, заранее собравшись и наведя марафет, Таня уложила Даньку спать, попросив Наталью Павловну за ним притянуть. Если так пойдёт и дальше, то ей придётся договориться с соседкой о помощи на постоянной основе. Не безвозмездной, конечно. Огромным плюсом во всей этой ситуации было то, что офис находился в минуте ходьбы. Достаточно было просто спуститься на первый этаж. Так что Таня всегда могла заглянуть к ребёнку, не затрачивая время на дорогу. Учитывая столичные пробки — такая работа была настоящим подарком.

Молодая женщина бросила последний взгляд в зеркало. Она очень старалась выглядеть как можно лучше. Тщеславие взыграло, наверное… Или просто до боли захотелось вернуться к себе прежней. Красивой, успешной, молодой. Прошло всего два года с тех пор, как ее со скандалом уволили, а Тане казалось, что она состарилась на добрый десяток лет. Она уже и забыла, когда последний раз куда-то наряжалась, или просто наносила макияж… Совсем не до этого было в последнее время. Поэтому теперь, с особым удовольствием разглядывала себя, преображённую. Из прошлой жизни у нее остался достаточно неплохой гардероб. Деловые костюмы, в принципе, вещь универсальная, не сильно зависящая от веяний моды. Поэтому синяя двойка, которую Таня выбрала для своего первого появления в офисе, выглядела более, чем прилично. С лицом дело обстояло немного хуже… Женщине пришлось потрудиться, чтобы скрыть гематому, которая сейчас приобрела нездоровый желтый оттенок. Хорошо хоть припухлость спала, и тональный крем стал настоящим спасением. Обычно в офис Таня делала строгий пучок, но в этот раз оставила волосы распушенным, в качестве дополнительного прикрытия. Неплохо…

Павел не сразу понял, что за гомон поднялся в общем кабинете. И с чего оживились обычно неразговорчивые мужики. И что это за… фифа отвлекает его людей от работы?

— Что здесь происходит? — поинтересовался мужчина, подпирая плечом вход в свой кабинет.

Женщина повернула голову в его сторону, и он удивленно распахнул глаза. Таня?!

— Павел Алексеевич, — произнесла она, неловко потирая руки. — Я принесла документы, и могу поработать несколько часов здесь, как мы и договаривались.

Начальник кивнул и сделал приглашающий жест в направлении своего кабинета. Таня улыбнулась напоследок коллегам и последовала за мужчиной. Устроившись в кресле напротив Павла, женщина с интересом осмотрелась. В глаза бросалось, что кабинет еще не до конца обустроен. Все было новым и необжитым. Даже запах стоял такой… Как после свежего ремонта. Хотя, чему удивляться? Ведь так все и было. Таня разглядывала интерьер, а Павел не мог отвести взгляда от самой женщины. Мужчина с удивлением понял, что она намного моложе, чем он думал изначально. Интересно, сколько ей лет на самом деле? А еще Таня вовсе не страшная. Красивая даже. Необычные глаза с опущенными вниз уголками, аккуратный нос, красивой формы губы… Вот тебе и убогая. Даже ее смешные уши, которые не вписывались в общепринятые стандарты красоты, сейчас не были видны, прикрытые шикарной копной густых волос теплого шоколадного оттенка.

— Я скинула вам на почту переводы по Доусану и техническое задание Шпигеля. Ребятам по мелочи тоже перевожу. В основном переписку.

Павел с трудом оторвался от разглядывания девушки и сосредоточился на ее словах:

— Хорошо. У нас будет скайп-конференция по последнему проекту. Я хотел бы, чтобы ты стенографировала, дабы ничего не упустить.

— Без проблем. Я свободна на ближайшие три часа.

Павлу понравилось с ней работать. Таня была грамотной и компетентной, а еще собранной и внимательной к деталям. Он соглашался с ее вариантом перевода в девяноста девяти процентах случаев. А ведь она не была программистом. Похоже, он действительно не прогадал со специалистом.

Таня отвлекалась от работы и взглянула на телефон. Ей редко приходили сообщения. В основном, когда списывались деньги с карты, либо же, наоборот, когда деньги поступали, что случалось гораздо реже. В этот раз баланс был прилично пополнен. Заработная плата за декабрь? Ничего себе…

— Павел Алексеевич… А какая у меня зарплата?

Ну да… Она в курсе. Вопрос еще тот, учитывая, что она уже неделю, как отработала. Мысли Павла, по всей видимости, двигались в том же направлении, потому что он несколько удивленно на нее посмотрел:

— Умножь полученную сумму на четыре. Получишь ответ.

— На четыре? — недоверчиво протянула Таня. Нет, он не предлагал ей баснословных денег. Собственно, примерно с такой заработной платы она и ушла. Вопрос в том, что, учитывая ее репутацию, ей больше не предлагали и половины от этой суммы. Да и свободный график, который мужчина ей предоставил, тоже следовало учитывать. В этом случае зарплата так же в значительной мере урезалась.

— Не забывай, что половину от этой суммы я буду удерживать, — напомнил мужчина. — В данном случае, ты получила полный оклад за неделю, без удержаний.

Таня понятливо кивнула. Даже на эти деньги она сможет нормально существовать. Главное, что в квартире будет ремонт, ну а на еду и одежду для сына ей вполне хватит остатка. Господи… Неужели у нее в жизни и правда появился какой-то просвет?

Женщина сглотнула и посмотрела на часы. Ой… Она, кажется,

задержалась…

— Павел Алексеевич, мне уже пора… Я остальное дома доделаю, да?

Павел кивнул и вернулся к работе, а Таня быстренько собралась и побежала домой. Поблагодарив Наталью Павловну, женщина покормила Данюшку и собрала того на прогулку. Ее сын не останется без подарка! У них появилась свободная копеечка, и Таня решила, что успеет купить хотя бы маленькую елочку и обязательный подарок ребенку. Удерживая в одной руке сына, а во второй — тяжелую коляску, женщина вышла на улицу. Домофон пиликнул, и она, придерживая попой дверь, с трудом протиснулась в дверной проем. На улице, немного в стороне от крыльца, курил Павел. Таня с облегченным вздохом опустила коляску на землю и принялась усаживать в нее Данюшку.

— Вы куда это собрались по такой погоде? — поинтересовался мужчина, отбрасывая в урну сигарету.

Он напрягся, когда увидел, как Таня выбирается на улицу. А ведь ей приходилось это делать каждый раз. Хорошо, что она жила всего лишь на втором этаже, а не на пятом.

— Хочу подарок Дане купить, — улыбнулась женщина. Павел опять нахмурился, и она поспешно добавила. — На новый год… Мы не будем ходить по холоду. За углом остановка, а автобус едет прямо к торговому центру.

Павел нахмурился еще сильнее. Ее послушать — так все прекрасно. А на самом деле того автобуса еще дождаться надо! А она после гриппа, и Данька ослаблен… Черте что. Дался ей тот подарок. Хотя…

— Подождите меня. Я отвезу.

— Павел Алексеевич, да мы сами справимся…

— Таня! Я сказал — отвезу. Нечего вам после болезни по такому холоду шастать. Да и мне нужно в супермаркет. Завтра намечается небольшой корпоратив после работы. Нужно купить алкоголь и какую-нибудь закуску. Суши и пироги я уже заказал… И давай уже на «ты» и без отчества. Не привык я.

Таня пожала плечами. Она уже поняла, что если Павел себе что-нибудь втемяшил в голову, то разубедить его ни в коем случае не получится. Женщина послушно поплелась вслед за ним к машине. Хорошей немецкой машине.

К концу шопинга голова шла кругом. Во-первых, по-быстрому не получилось. Попав в Детский мир, Таня буквально пропала… Она бы скупила Данюшке все на свете, но ее бюджет этого не позволял. Молодая мама с трудом выбрала красивую машину, на которой можно было кататься, отталкиваясь ножками, и развивающую игрушку-пирамидку, а потом буквально зависла взглядом на огромном лохматом медведе. Провела по его носу, глянула на ценник, округлила глаза и решительно двинулась к кассе. Сосед послушно следовал за ней. За продуктами они тоже пошли вместе. Павел попросил помощи у женщины. Таня с удовольствием выбирала деликатесы для завтрашнего корпоратива, и только алкоголь начальник выбирал сам, потому что она в нем абсолютно не разбиралась.

— Тань, а домой что купим?

— Домой? — переспросила Таня, растерянно моргая. Потому, что его слова прозвучали как-то так… По-семейному, что ли?

— Домой, домой… Мы же будем новый год встречать. Или… У тебя другие

планы?

Ага. Целый миллион… Прямо не знает, на чем остановиться. Пожала

плечами:

— Смотря, что ты любишь. То и приготовим.

— Да я как-то не привередлив, — отрапортовал мужчина.

— Значит, стандартный набор — оливье, мандарины, шампанское.

Они купили целую гору продуктов. Оливье тут явно не ограничишься, — подумала Таня, поглядывая на переполненную тележку, и прикидывая, какую сумму на приобретение продуктов ей нужно компенсировать соседу. Павел не сразу понял, зачем женщина пошла к банкомату, а когда до него дошло, он буквально рассвирепел:

— Оставьте! Я в состоянии купить еду.

— А я хочу есть только то, что купила сама!

Павел гневно уставился на соседку. Вот же… Самостоятельная, блин!

— Я — покупаю. Ты — готовишь. Все честно.

Таня посмотрела на него из-под бровей, взвешивая все «за» и «против» Заправила волосы за оттопыренное ушко и кивнула головой.

Глава 9

На следующий день Таня прямо с утра принялась украшать елку. Ее они тоже купили вчера, и Павел даже установил ту в специальную подставку. Только нарядить красавицу у женщины не осталось сил. И вот теперь они, на пару с возбужденным Данькой, вешали новенькие сверкающие игрушки. Их выбор на елочном базаре доставил Тане особое удовольствие.

— Милый, не грызи бусинки, — попросила сына женщина, украшая длинной гирляндой сосну.

Данька насупился, но уперто продолжил свое занятие. Таня улыбнулась и посмотрела на сына. Тишину нарушил звонок телефона. Женщина тут же схватила трубку. Случалось так, что на нее переключали иностранных заказчиков, поэтому теперь она всегда была на связи.

— Алло.

— Таня, это Павел.

Она в курсе. С недавних пор его номер вбит в память ее телефона.

— Что-то случилось? Нужно мое присутствие?

— Нет. Я наоборот звоню, чтобы предупредить — оставайся дома. Тут все равно никакой работы. С утра балаган. Празднуют… Витька елку притащил… Короче, как уложишь Даню, подходи сразу на банкет.

— Хорошо… — несколько растерянно проговорила женщина.

— Ну, тогда до встречи. Отключаюсь.

Таня задумчиво повернулась к Данюше и потрепала того по макушке. Ей было легко-легко. Она была как будто невесомой. Год, который выдался настолько тяжелым, в конце преподнёс ей шикарный сюрприз! Лучше не бывает. У нее есть прекрасный ребенок, дом и стабильный доход. Что еще нужно для счастья? Все так же улыбаясь, Таня вернулась к украшению сосны, в уме прикидывая, что бы ей надеть на праздник в офис.

Данька только уснул, когда Павел пришел за ней:

— Тань, ну, ты скоро? Пропустишь самое интересное! И пироги остынут, — прошептал мужчина, заглядывая в комнату.

— Иду! Только уснул. Сейчас Наталью Павловну позову…

Павел отметил, что сегодня соседка выглядела еще лучше, чем вчера. Классическое черное платье идеально сидело на точеной фигуре, а скромное декольте приковывало взгляд. Уж он-то знал, что там есть, на что посмотреть. Вот же черт. Опять стояк.

Они спустились в офис вместе. Подвыпившие мужики налетели на Таню, как коршуны. В их мужском царстве было не так много женщин: главный бухгалтер — Нина Николаевна, секретарь — Мариночка, и она… Поэтому женщины пользовались особой популярностью. Павел с интересом наблюдал, как Таня тактично отвергала все ухаживания. Вот вроде и отшила, но выходило все так… необидно.

Что вызывало удивление самого Павла, так это то, насколько его самого напрягали шутливые поползновения подчиненных в адрес соседки. Ведь не всерьез же мужики, а все равно как-то… Да в лоб им дать хотелось, чего уж там…

Павел налил шампанского в два пластиковых стаканчика и подошел к Тане.

— Весело? — поинтересовался мужчина, разглядывая кособокую ель, установленную в углу и обвешанную мандаринами на скрепках.

Таня повернулась к мужчине и, переведя взгляд на ее смеющееся лицо, мужчина понял, что этот вопрос можно было не задавать.

— Угу. Давно так не веселилась. Целую вечность. Спасибо вам. За все.

— Мы это уже обсуждали, — нахмурился Павел, протягивая стаканчик соседке. — Бери, бери. Немного можно даже кормящим матерям.

Таня пожала плечами и пригубила пузырящийся напиток. Вкусно… Павел не поскупился и купил хорошее вино.

— Ты как… Суши, пиццу? Или, может, пироги?

Он что же… поухаживать за ней хочет? Непривычно… Отвыкла Таня и от мужского внимания, да и от банального человеческого участия тоже… отвыкла. А может, и не было его никогда в ее жизни.

— Суши и шампанское? — вскинула брови.

— Ну, а чего? Тут, по-моему, видели все.

— Я мандаринку съем. Мы с Данькой лапши налопались вчерашней, так что я не голодна.

— У Даньки губа не дура. Вкусный суп.

— Спасибо, — растерянно ответила Таня. К этому она тоже не привыкла. Когда жила с родителями, мать постоянно ее вычитывала. То суп пересолила, то недосолила, то котлеты подгорели, то недостаточно подрумянились. А когда стала жить одна… ее готовку просто некому было хвалить. Сын молча все лопал.

Павел взял с пластиковой тарелки мандаринку и ловко очистил, протягивая Тане ароматный плод. Она взяла его, несмело улыбнувшись.

— Спасибо.

— Было бы за что, — ответил мужчина и, подмигнув напоследок, пошел уделить внимание и другим сотрудникам.

Таня растерянно посмотрела ему вслед. А в глубине души что-то натянулось и задрожало. Все-таки она совсем одичала. Человек просто почистил ей мандарин, а ее вон как пробрало. Или это просто стало последней каплей?

Она недолго оставалась в одиночестве. К ней тут же подошли два программиста. Сашка и Дмитрий. Веселые парни быстро отвлекли ее от тягостных раздумий. Вечеринка набирала обороты. То тут, то там слышались взрывы смеха, пробки от шампанского вылетали с завидной регулярностью, а кто-то даже сделал музыку погромче, и начались самые настоящие танцы. Вот это да!

Павел с интересом наблюдал за веселящимися подчиненными. Праздник удался… Он даже не ожидал такого размаха, если честно. Все были знакомы не так давно, и он не надеялся на такую сплоченность. Но, видимо, ему удалось подобрать близких по духу людей. А это очень и очень хорошо. Павел терпеть не мог всякую подковерную возню. И если все его подчиненные будут жить в мире и согласии — он будет необычайно рад. Мужчина перевел взгляд на своеобразный танцпол. Неугомонный Сашка кружил Таню в танце и что-то нашептывал на ухо, от чего она заливисто смеялась. Паша отставил в сторону стакан с шампанским и подошел к танцующим.

— Саш, ну-ка, уступи мне свою партнершу, — попросил парнишку.

— Против начальства не попрешь!

Таня улыбнулась балагуру и перевела взгляд на Павла, а тот, недолго думая, притянул ее в объятья и закружил. Господи… Сколько лет он не танцевал? А тут… Сотни мыслей крутились в голове, а Таня, напротив, ни о чем не думала. Просто расслабилась в надежных руках и отдалась музыке. А потом спохватилась резко:

— Павел… Мне же возвращаться пора! Данька…

Мужчина нехотя выпустил Таню из рук и понимающе кивнул:

— Иди, я тут тоже скоро всех разгоню.

Таня улыбнулась и, накинув пальто, помчалась домой. Отпустила Наталью Павловну и застыла в тишине квартиры. Данька возился с кубиками на полу, а она, переполненная эмоциями, не находила себе места. Выглянула в окно и застыла. Наконец пошел снег! Крупные лохматые снежинки сыпались с неба, причудливо кружась в свете фонарей. Всю окружающую серость накрыло белое пушистое одеяло. Нереальная красота.

— Да-а-ань…. Сынок. Пойдем на улицу… гулять?

Малыш оживился и протянул ручки к матери. Они быстро собрались и вышли на улицу. Таня всей грудью втянула свежий морозный воздух. В носу закололо от холода, но все равно было нереально хорошо. Женщина слепила маленький комочек снега и бросила в сынишку. Тот удивленно на нее посмотрел и попытался ответить. Конечно, у него ничего не вышло, но Таня оценила попытку маленького мужчины громким смехом. Слепила еще один снежок, но запустить не успела. Ей в спину ударил меткий снаряд.

— Эй! — обернулась в негодовании.

— Я помогаю ребенку, — засмеялся Павел, примирительно поднимая ладони вверх.

Таня невольно улыбнулась и наклонилась, сгребая снег. Они еще долго дурачились, пока вконец не продрогли, а потом так же стремительно помчались к дому:

— Тань, тебе в ванную горячую надо. И Дане…

Таня послушно кивнула головой, стягивая сапоги сначала с сына, а потом с себя.

— Сейчас. И чая горячего…

— Я сделаю.

Распаренный после ванной Данька уснул моментально, а вот Тане не спалось. Она накинула халат и вышла в кухню. Павел стоял у окна, сжимая в ладонях чашку чая.

— Не спится?

— Ни в одном глазу сна нет, — созналась женщина. — Эмоции переполняют. Спасибо вам…

— Да мне-то за что? — удивился мужчина.

— За все… — прошептала Таня.

Павел как-то резко развернулся и так на нее посмотрел… А потом опустил чашку на стол и подошел вплотную. Сердце Тани пустилось вскачь. Мужчина обхватил ее шею своей большой ладонью, и первый раз коснулся губ. Уверенно. По-мужски. А она растерялась. Совсем. Ведь Павел не был тем идеалом, о котором она мечтала девчонкой. Он был вообще не в ее вкусе, если честно. Слишком большой, слишком брутальный, слишком… старый. Вот только он был единственным, кто протянул ей руку помощи. Единственным, кто взял на себя ее проблемы, и не оставил в беде. А еще ей так сильно захотелось мужского тепла… Таня ответила. Не менее страстно. Отчаянно даже, зарываясь руками в темные густые волосы. Поцелуй длился, и длился, руки мужчины захватили в плен ее попку, скользнули вверх по спине, потянули вниз халат и замерли на болезненно напряженной груди. Павел оторвался на мгновение от ее губ, заглянул в глаза. Убедившись, что женщина не имеет ничего против, спустил тонкие бретельки ночной рубашки и, наконец, увидел ее во всем великолепии. Красивая. Невозможно красивая. Горячая, возбужденная…

— Тань, пойдем в комнату, а? В кухне это только в кино красиво.

Таня сглотнула и кивнула головой. Они с трудом добрались до дивана, упали на него так, что женщина оказалась сверху. Закашлялась, шмыгнула носом, несколько понижая градус накала.

— Так… Похоже, нам нужно воспользоваться правилами секса зимой.

— Какими правилами? — опешила Таня.

— Какими-какими… У кого сопли — тот снизу, — хохотнул мужчина, опрокидывая партнёршу на спину. А потом так же резко посерьёзнел, провел пальцами по щеке к маленькому ушку. Повторил этот путь губами, прикусил мочку, лизнул раковину. По телу женщины прошла дрожь. Пусть… Пусть он был не совсем тем… Но она соскучилась. Банально соскучилась по ласке. Ей было хорошо… Ведь она имеет на это право? Просто получить удовольствие. Для себя.

Пока Таня размышляла, Павел стащил с нее трусики и провел пальцами по промежности. Женщину буквально подкинуло, да и самого Павла порядочно потряхивало. У него сто лет такого не было. Она была гладкой и очень влажной. Готовой его принять. Мужчина стащил штаны и посмотрел прямо на Таню. Не отрывая взгляда, закинул ноги женщины на спину и толкнулся внутрь. Таня болезненно ойкнула.

— Что? — мужчина тут же остановился, несмотря на то, что двигаться хотелось просто смертельно.

— Помедленнее. Давно никого не было… — смущенно прошептала Таня, осторожно подаваясь навстречу.

Вот же черт. Он бы мог и догадаться. Аккуратный толчок, стон в висок, губы ловят жаркие вдохи, крыша едет от невозможного наслаждения. Подхватывает попку, погружается во всю длину, рычит, покусывая ключицу. Ей адски жарко и невыносимо хорошо. И даже тяжесть мужчины ощущается в кайф. Еще немножко… Совсем чуть-чуть…

— Паш… — хнычет, насаживаясь.

И он понимает. Опускает руку и надавливает на напряженный клитор. Таня всхлипывает ему в шею и ритмично сжимает, кончая. Еще пару толчков, и Павел, с сожалением выскользнув, кончает в кулак.

Глава 10

Таня отрубилась практически мгновенно. Видимо, насыщенный вечер и неожиданный секс совсем вымотали бедняжку. Павел улёгся рядом, уставившись в потолок. Чудная штука — жизнь. Ещё вчера он был совсем один, а уже сегодня появилась она. Таня… Молоденькая совсем, недоверчивая… Ну и что им делать, после всего случившегося? Как жить, учитывая весь прошлый опыт… Женщина завозилась, повернувшись к Павлу попкой. Он отбросил прочь все сомнения и обнял Таню рукой, притягивая к себе поближе. Хорошо-то как, вот так лежать… А за окном метель, и стекла расписаны морозом… Аромат хвои, смешанный с нежным женским благоуханием, щекочет нос, на нарядно убранной сосенке мигают огни, а вокруг витает предвкушение чуда.

Таня проснулась непривычно счастливой. С чего бы это? Потом вдруг вспомнился вчерашний день, и вечер, и ночь… Господи Боже! Ну и что она наделала? Переспала практически с незнакомым мужчиной! К тому же, своим шефом… Идиотка, одним словом. Ничему её жизнь не учит! Они даже не предохранялись, как следует. Прерванный половой акт не считается. Доказательством чему был сынишка. Господи! Он же там один в спальне! Таня аккуратно освободилась от рук мужчины, накинула халат и выскользнула за дверь. Данька спал сладким сном, развалившись поперёк кровати. Видимо, отсутствие матери его не слишком заботило. Таня облегченно выдохнула, прикрыла дверь и пошлёпала в ванную. Сомнения и неловкость одолевали. Она понятия не имела, как себя теперь вести… Не посчитает ли её Павел доступной? Как произошедшее скажется на их работе? А что, если он захочет продолжения?! Готова ли она быть с человеком, который далёк от её понятий о прекрасном принце? Плеснула в лицо водой, подняла взгляд к зеркалу и застыла. Прямо за ней стоял виновник всех её переживаний.

— Доброе утро, — отчего-то пошептала Таня.

— Доброе, — ответил Павел, не сводя с неё серьёзного взгляда.

Он бы многое отдал, чтобы прочитать сейчас её мысли. Опустил взгляд вниз, на упругую попку, обтянутую тонким трикотажем халата. Не удержался, сжал руками манящие половинки. Провёл по бёдрам вверх, коснулся живота и нырнул рукой в вырез халата. Дыхание Тани участилось, между ног разлилось тепло, а в животе запорхали бабочки. Павел может и не был мужчиной её мечты, но она хотела его. Безумно хотела. Возможно, виной всему были два года воздержания… Как ни крути, она оставалась нормальной половозрелой женщиной, чувственность которой никуда не подевалась, после рождения сына. И сейчас ей было очень хорошо. Павел сжал в ладони налитую грудь, другой рукой раздвинул полы халата, поглаживая уже возбужденный клитор. И все это — не отрывая взгляда от Таниных затуманенных желанием глаз. Хорошая девочка, чувственная, отзывчивая, голодная…. Два пальца ныряют внутрь. Он помнит, что нужно действовать очень мягко. Таня давно одна… Она откидывает голову ему на плечо, утыкаясь в крепкую шею, и стонет. Из коридора доносится трель домофона.

— Черт! — выругался Павел, отстраняясь. — Кого нелёгкая принесла?!

Таня растерянно повернулась, пожимая плечами. В глубине квартиры раздался плач Даньки. Женщина ещё раз зыркнула на любовника и поспешила к сыну, а Павел, чертыхаясь, поплёлся к домофону.

— Да! — рявкнул неприветливо.

— Павлик, это я! В гости, вот, решила нагрянуть, раз тебя не дождёшься.

Чёрт! Черт! Черт!!! Мама… Как же не вовремя.

Подъем матери на второй этаж не занял много времени, мужчина даже не успел предупредить Таню о приходе гостей.

— Ну, здравствуй, сынок! С наступающим! — задорно проговорила мама, снимая с головы пуховый платок. А потом замерла, глядя вглубь квартиры. — Ох! Это кто тут у нас такой хорошенький? Что за малыш?! — Запричитала пожилая женщина, завидев Данюшку.

Вслед за сыном из комнаты вышла и Таня. Она, конечно же, не успела переодеться, и теперь факт их совместной ночёвки был, что называется, на лицо. Впрочем, Павел и не планировал ничего скрывать. Зачем?

— Здравствуйте, — робко поздоровалась Таня, судорожно сжимая халат на груди. К слову сказать, её соски были все ещё возбуждены и отчетливо выделялись сквозь мягкий, не один раз стираный трикотаж. Мужчина завёл ногу за ногу, прикрывая наметившийся стояк.

— Здравствуйте, — улыбнулась пожилая женщина. — Извините, что ворвалась без приглашения.

— Что вы! — распахнула глаза Татьяна. — Это вы извините, что мы так…

Всеобщие извинения бесцеремонно прервал сам Павел:

— Что вы все извиняетесь? Мама, давай своё пальто. Таня, ставь чайник.

Таня отмерла, кивнула головой и промямлила:

— Сейчас… Переоденусь только.

Пока молодая женщина приводила себя в порядок, Павел с матерью прошли в кухню и принялись разбирать сумки, которые женщина принесла с собой.

— Мам, ну зачем ты это все тащила, а? На автобусе, тем более! Не могла мне позвонить? Я бы приехал!

— Ага… Приехал бы, когда такие дела делаются. Это кто, Павлик? У вас серьезно?

— Не знаю, мама. Я ей помочь хотел, и вон, что получилось, да, Данюха?

— Павлик, она разведена, или как? — осторожно поинтересовалась женщина, перехватывая у сына ребенка.

— Нет. Таня не была замужем. Ей досталось по жизни, поэтому, пожалуйста, не спрашивай у нее ничего.

Мать махнула рукой, как будто он попросил о чем-то, само собой разумеющемся.

— Значит, Таня… — задумчиво протянула мать. — Лет то ей сколько, девчонка совсем против тебя.

— Я тоже не старик, — нахмурился Павел, и тут же добавил, — двадцать восемь ей уже. Не девочка, поди.

Таня неловко застыла в проходе. Да… Не девочка, и не поспоришь. А в душе так вообще старуха.

— Тань, ты чего стоишь в дверях? Проходи, давай, завтракать будем, — скомандовал Павел, завидев молодую женщину. — Тут мама пироги принесла. А это что? — повернулся к родительнице, извлекая судок.

— А это оливье, Павлик. Нарезала с утра. Я ж не знала. Что ты хозяйкой обзавелся, думала, побалую тебя домашним на праздник, — смущенно пожала плечами мать.

— Вот нам повезло! — восхитился Павел, поворачиваясь к Татьяне. — Мама готовит оливье, вкусней которого я в жизни не ел.

Молодая женщина смущенно кивнула головой, мол, повезло, конечно, а сама отвернулась, набирая воду в чайник. Это утро было настолько неожиданным, что она вообще не знала, как себя вести. Еще вчера Таня и думать не думала, что между ней и Павлом хоть что-то возможно, и уж тем более не предполагала, что она познакомится с его матерью. Таня чувствовала себя жутко неуместно. А впереди Новый год — семейный праздник, на котором она точно будет лишней.

Таня выложила еще теплые пироги на тарелку, досыпала в сахарницу сахар и выставила на стол молоко.

— Таня, нас Павлик толком не познакомил… Меня Тамара Васильевна зовут.

— Очень приятно, — улыбнулась молодая женщина. — А я Татьяна, но вы уже и так в курсе. Мой сын — Даниил.

— Хорошенький такой. На вас похож.

Так они и болтали ни о чем… И обо всем сразу. Данька забрался на руки к незнакомой женщине и с интересом перебирал красивые бусы. А потом, как обычно, попробовал их на зуб, вызвав всеобщий смех. Чувство неловкости несколько поубавилась. До тех пор, пока Тамара Васильевна не засобиралась домой:

— Ну ладно, молодежь. Пора мне уже и честь знать. Вдоволь нагостилась.

— Куда же вы пойдете? — возмутилась Таня. — Новый год на носу, оставайтесь с нами праздник встречать.

— Да, мам, чего это ты выдумала?

— Нет, Павлик. Не буду вам мешать. Меня сестра ждет в гости, так что одна грустить не буду, не переживайте.

— Да вы и не мешаете! — заспорила Таня, впрочем, не совсем уверенная, имеет ли она вообще право голоса в данной ситуации.

— Мам! Ну, какой там, мешаете, что ты, как маленькая, честное слово. Я с тобой двадцать лет Новый год не встречал.

— Двадцать один, — уточнила Тамара Васильевна, вставая из-за стола. — Как раз уехал перед самым праздником. Забыл?

Павел нахмурился и пошел вслед за матерью.

— Ну и упертая же ты, мама. Поехали, отвезу, раз наша компания тебе не мила.

— Не стоит, сынок. Тут остановка за углом, а автобус прямо к нашему дому подъезжает.

Где-то он уже слышал это.

— Я отвезу! — тоном, не терпящим возражений, отчеканил мужчина. — Тань, я скоро вернусь.

Женщина растерянно кивнула. Что за день, полный сюрпризов? Он что же, решил, что перед ней следует отчитываться в своих планах? Все интереснее и интереснее. Тепло попрощавшись с новой знакомой, и закрыв на защелку дверь, Таня вернулась в кухню. Нужно убрать со стола, и начинать потихоньку готовить праздничное застолье. Оливье у них уже было. А вот что еще приготовить? Вроде бы, Павел всеядный. У него вообще очень хороший аппетит. Она это сразу заметила. Размышляя о своем, Таня замариновала утку, начистила картошку и взялась за приготовление салата, который ей нравился в прошлой, сытой жизни. Данька активно тарахтел кастрюлями, которые то доставал, то снова складывал в кухонные шкафчики, на заднем фоне подвыпивший Новосельцев отчитывал Мымру, поднимая несколько поникшее, после ухода Павла, настроение.

Мужчины не было достаточно долго. Таня успела приготовить салат, налепить про запас котлет и поиграть с сыном. Когда в дверь позвонили, женщина уже изнывала от нетерпения. Распахнула дверь, даже не глядя в глазок, и ахнула. Павел сжимал в руках огромного, понравившегося ей в Детском мире медведя. Это был именно он. Таня была уверена. Данька пришлепал из кухни и заинтересованно подергал мишку за лапу.

— Нравится? — поинтересовался Павел у ребенка, разуваясь.

— Павел… — выдохнула Таня, у которой на мгновение перехватило горло… — Зачем… Это же очень дорого и… Данька, он ведь все равно не сможет играть с таким огромным…

— А это не Даньке. Это тебе. Даньке я купил железную дорогу. Вот она! — потряс пакетом мужчина. — Только, думаю, может, ее ночью под елку положить? Что скажешь?

А она вообще ничего не могла сказать. Просто потеряла дар речи. Господи… Когда последний раз ей дарили подарки?

— Не нравится? — насторожился Павел, не понимая, отчего у женщины такая странная реакция. — Я бы что-нибудь другое купил, да пока не знаю, что тебе нравится… Думал медведем угодить… — зачем-то пояснил он, неловко перетаптываясь с ноги на ногу.

— А вы и угодили, — прошептала Таня, сглатывая. — Просто я тысячу лет не получала подарков. Спасибо за то, что…

— Тань, — перебил бессвязные благодарности мужчина. — Кончай мне уже выкать, а? Как-то странно это, учитывая происходящее.

— Ладно. Не буду выкать. А тут что? — попыталась сгладить неловкость женщина.

— А здесь фрукты и зелень. Может, понадобится куда… Мы, вообще, что готовить будем?

— Да я тут на свой вкус кое-что уже настряпала… Может, тебе не понравится, правда… Я особыми талантами в кулинарии похвастаться не могу.

— Глупости, — отрезал Павел, заглядывая в холодильник. — Не знаю, кто тебе внушил эту мысль, но я редко когда ел такую вкусную домашнюю еду.

Таня пришибленно кивнула и опустилась на стул. Чудны дела твои, господи. Вот чего она никогда не могла бы предположить, так это того, что Новый год она будет встречать с мужчиной… Любовником… Который, к тому же, будет нахваливать ее стряпню и дарить подарки. Чудеса…

Глава 11

Проведя ревизию Таниных припасов, Павел справедливо рассудил, что на их скромную компанию такого изобилия больше, чем достаточно, и дал команду всем отдыхать. Самому нужно было еще немного поработать. Он решил не торопить события, ничего не планировать и ни о чем не спрашивать. Сам еще ничего не понял… Ни как в постели оказались, ни что с этим теперь делать. Она… Она ему понравилась. Очень… Но мужчина совершенно не планировал каких-то отношений. Тем более — серьезных. А с Таней… С ней нельзя было по-другому. Кем бы он был, если бы так поступил, зная ее историю? Павел задумчиво почесал макушку и уставился в программный код. Ошибка… Где-то тут должна быть ошибка.

Таня же, наоборот, не знала, чем себя занять. Рассеянно перебирала кубики с Данькой, поправила гирлянду на сосне, выглянула в окно. Раньше, еще до рождения сына, Новый год она всегда встречала с родителями. Была такая традиция в их «правильной» семье. Но вот уже третий праздник она проводила одна… Точнее, не так. Одна она встречала только первый год… Когда была еще беременна. Тогда, незадолго до Нового года, она узнала о том, что вскоре станет мамой. С радостными, горящими глазами сообщила любимому человеку о том, что ждет ребенка, а вместо поддержки, на которую так надеялась, получила лишь короткое: иди на аборт. Эти слова выбили почву из-под ног. Лишили ориентиров. Ей было двадцать пять. Немного, но вполне достаточно, чтобы нести ответственность за свои поступки. Она надеялась… до последнего надеялась, что Влад одумается, извинится за свои слова, и они забудут все плохое, как страшный сон. А он не извинился. Он вообще, как оказалось, параллельно встречался с другой… дочкой ее директора. Это был удар. Болезненный, сокрушающий… Особенно для беременной любящей женщины. Тане вообще тогда казалось, что хуже ничего не может быть. Пока ей на дверь не указали родители. Но даже когда она собирала свои вещи, перебираясь в квартиру покойной бабушки, Таня не представляла, что ее ждет в будущем. Она была уверена в том, что сможет себя обеспечить при любых раскладах. Она ошибалась… Влад решил от нее избавиться, опасаясь, что предполагаемому тестю станет известно о его похождениях. Он решил дискредитировать Таню. При этом его не волновало, как и на что будет жить его ребенок. С Таниного компьютера он слил информацию конкурентам. Понятно, что ее не стали даже слушать. И более детальную проверку проводить также не стали. Возможно, если бы тогда Таня не загремела в больницу с угрозой выкидыша, она и смогла бы доказать свою непричастность, но… Она выпала из обоймы. А когда вернулась — было уже очень поздно. Ее профессиональную репутацию успели безвозвратно погубить. И не было сил бороться. И желания тоже не было. Она была полностью раздавлена. И держалась только ради сына, которого ей пообещали на недавнем УЗИ.

Данька захныкал, возвращая Таню в реальность.

— Что, мой маленький? Кушать? Будешь картошечку?

Сынишка капризно замотал головой из стороны в сторону. Таня бросила взгляд на часы. В своих хлопотах она едва не пропустила дневной сон сынишки. Подхватила Данюшу на руки, приложила к груди, отбрасывая горестные воспоминания.

Павел не на шутку увлекся работой. А когда вернулся в реальность… В квартире было очень тихо. Мужчина прошел по комнатам и остановился в спальне, где сладко посапывали Данил и Татьяна. Он нерешительно потоптался на месте, а затем вошел и прилег рядом. Таня замерла, и Павел понял, что она вовсе не спит. Притянул женщину к себе, обнял рукой за талию. А она не знала, что делать… Как быть? Павел вел себя так, будто бы хотел продолжения, но она не была уверена, что их желания совпадают. Лежать вот так… спиной к мужчине… ей было хорошо. Тепло, спокойно, уютно. И нравилось все… И его большие надежные руки, и то, как он пахнет — шикарный микс из легкого аромата сигарет, духов и его самого. И можно было представить, что он именно тот мужчина, которого она все время ждала… Одолеваемая мыслями, Таня уснула. Павел всем телом ощутил, как она расслабилась в его объятьях, и в который раз за этот день подумал о том, что же их теперь ждет? Судя по реакции женщины, аналогичные мысли одолевали не его одного. Павел прикрыл глаза и зарылся лицом в волосы Тани. Ему безумно нравились ее шоколадные локоны. Бывшая жена стриглась очень коротко, и теперь он переживал новый опыт. Павлу вообще многое было вновь. Последние двадцать лет он был только с одной женщиной — с женой. И вот теперь… Таня. Совершенно другая. Отличающаяся от бывшей, как день от ночи. Ему предстояло заново познать женщину… Изучить ее тело, понять, что ей доставляет удовольствие… С женой все было отработано до автоматизма, а тут нужно было начинать все сначала… И это было непривычно и очень манко. К тому же, Павел не мог не заметить, что Таня очень страстная женщина, в отличие от более холодной жены. Возможно, с ней он сможет попробовать что-то неизведанное, непознанное… То, на что и не надеялся уже. Возможно ли это?

Данька завозился и открыл глаза.

— Пойдем-ка, дружочек. Пусть мама еще поспит. Не будем ей мешать, да? — прошептал Павел, осторожно поднимая ребенка. Они вышли за дверь, а Таня открыла глаза. В последнее время ей постоянно хотелось плакать. Какая-то традиция прямо сложилась, после знакомства с Павлом. Вот и сейчас в носу закололо от его непонятной заботы. Почему он готов возиться с чужим ребенком, чтобы дать ей лишние пять минут отдыха? Зачем ему это? Почему вообще он взялся решать ее проблемы?

Надавив на переносицу пальцами, Таня поднялась с кровати. Сегодня Новый год. Не стоит давать волю слезам или сомнениям. Нужно сделать все, чтобы этот праздник удался. Ведь, как встретишь Новый год, так его и проведешь. И, судя по всему, у нее есть все шансы встретить праздник счастливой. Глядишь, и предстоящий год станет таким же. Таня давно это заслужила.

Остаток вечера они смотрели новогодние фильмы, а потом вышли погулять. Снежок продолжал идти, заметая тревоги и печали. Данька топал, держась за руки Тани и Павла, в окнах домов мигали огоньки, и то тут, то там из приоткрытых форточек раздавались взрывы смеха. Мужчина и женщина переглянулись, и тоже не сдержали улыбки. Навстречу, пошатываясь, вышел подвыпивший мужчина, волоча за собой куцую елку. Еще немного, и вместо зеленой красавицы он притащит домой голый ствол. Таня закусила губу, а потом не выдержала и громко рассмеялась, запрокинув голову к звездам. Даня удивленно покосился на мать, а Павел, поддавшись заразительному веселью, хмыкнул:

— Думаю, его жена не обрадуется.

— Это точно, — снова засмеялась женщина. — Но он старался, как мог, — добавила, вытирая слезы со смеющихся глаз.

Данька отпустил руку матери и забрался на бордюр, подхватывая снег маленькими ручками в рукавичках. Таня зябко повела плечами, и Павел тут же загреб ее в объятья, согревая. Из окна за парочкой, улыбаясь, наблюдала Наталья Павловна.

— Господи Боже, пусть у них все сложится! — прошептала женщина, вытирая руки о фартук. Потом осмотрелась по сторонам и тайком перекрестила влюбленных.

Погуляв еще немного, пара с ребенком вернулась домой. Таня искупала сына, одела его в новенькую красивую пижамку со снеговичком, и оставила с Павлом. Сама же быстро обмылась, провела рукой по ногам, проверяя «колючесть», прошлась бритвой по несовершенным участкам. Все-таки, когда у женщины появляется любовник, это такая головная боль! Ни на секунду не расслабиться… Выскочила из душа, обмотавшись полотенцем. Быстро подвела глаза, прошлась воском по бровям. Хороша! Еще накануне Таня долго размышляла, что ей надеть. После всего, случившегося с Павлом, ей очень хотелось не ударить лицом в грязь, но и ничего подходящего в ее гардеробе не было. А потом Таня вдруг вспомнила о шикарном кружевном платье, которое она покупала еще два года назад, в надежде поразить воображение совсем другого мужчины… Данькиного отца. Тогда платье не пригодилось. И вот сейчас пришел его звездный час.

У Павла челюсть отвисла, когда женщина вошла в гостиную. Он уже видел Таню при параде. И не сомневался, что она настоящая красавица… Но все ее наряды были достаточно скромными и консервативными. Это же платье было очень сексуальным. Сдержанным, не вызывающим, но при этом очень горячим.

— Я засунул утку в духовку, — зачем-то брякнул мужчина.

Таня удивленно распахнула глаза и кивнула. Неожиданное начало разговора, но утку, и правда, пора было начинать запекать. В дверь позвонили, лишая Таню необходимости что-либо отвечать. Она щелкнула замком и впустила в квартиру Наталью Павловну.

— Вот, соседи, принесла вам селедочку под шубой. К столу…

— Спасибо, тетя Наташа, у нас уже столько всего, что впору будет на диету садиться после праздников, — улыбнулась Таня, забирая у соседки тарелку.

— Какая тебе диета, правда, Павлик?

— Правда-правда! — кивнул мужчина. — Проходите, пожалуйста.

— Ой, нет… Я на секундочку заскочила. К нам дети обещали зайти, так я вот, готовлюсь. Ой, Данюшка, я-то и тебе гостинец принесла. Забыла совсем!

Из кармана фартука женщина извлекла яркого шоколадного зайца. Под общий смех сынок засунул конфету в рот вместе с оберткой. Таня осторожно сняла фольгу и вернула сладость ребенку.

— Ну, все, дорогие мои. Побежала я. С наступающим!

Соседка исчезла так же неожиданно, как и появилась. После ее ухода Таня пошла накрывать на стол, а Павел ненадолго исчез. Женщина как раз раскладывала красивые нарядные салфетки, когда он вернулся. Таня даже не сразу его узнала. Мужчина сбрил свою бороду и несколько принарядился, надев темно-синюю рубашку и зауженные книзу брюки. Без бороды он, казалось, сразу сбросил добрый десяток лет.

— Ты побрился, — зачем-то прошептала Таня.

— Угу, — протянул мужчина, поглаживая гладкий подбородок. — Смотри, что этот разбойник делает! — вдруг резко переключился мужчина.

А хютрюга-сын уже обнаружил под елкой свои подарки, и пытался их открыть. В ход шло все — маленькие ручки, и даже зубы. Таня рассмеялась и повернулась растерянно к Павлу:

— Ну, и что теперь делать? Сейчас открывать, не дожидаясь праздника?

— Да какая разница, Тань? Ну, если уже нашел…

В четыре руки открыли подарки. Данька с широко раскрытыми глазами поглядывал на свои новые сокровища. Первым делом сынок забрался на машину. Принцип передвижения ребенок понял практически сразу, и уже спустя несколько минут гонял по квартире, как заправский профессионал. Таня накрывала на стол, наблюдая за сыном, а Павел возился с купленной им самим железной дорогой.

В общем, вечер прошел просто замечательно. Они вкусно поужинали, выпили немного вина, зажгли бенгальские огни. Ближе к одиннадцати, переполненный впечатлениями Данька стал капризничать, и Таня уложила его спать. А потом вернулась в гостиную. Павел стоял у окна с двумя бокалами шампанского.

— Долго не хотел укладываться… Чересчур много впечатлений, — пояснила мужчине свое длительное отсутствие.

— Ничего. — отмахнулся Павел. — Главное, к курантам успели.

И действительно, уже через несколько минут раздался первый бой. Радостно улыбаясь, Павел стукнул своим бокалом о край бокала Тани. Они одновременно отпили и встретились глазами. Неизвестно, что сильнее ударило в голову — шампанское или его темный прожигающий взгляд, но уже спустя секунду бокалы были отставлены в сторону, а губы встретились на полпути.

Павел не знал, как он вообще продержался так долго. Как только увидел ее в этом белом кружеве… Тут же захотел. Точнее, он и не прекращал, наверное… Но сейчас желание было особо сильным. Сжал ее руками, подхватил под попку, усадил на подоконник. Терпения не было вообще. Даже на то, чтобы раздеться нормально. Впрочем, платье и так задралось по самое «не хочу», когда Таня обвила его талию своими длинными ногами. Мужчине оставалось только стащить тонкие трусики, с чем он успешно справился, при активной поддержке партнерши. Нетерпеливые пальцы накрывают промежность, скользят по истекающей плоти. Стонут оба… в унисон. Мало. Этого мало! Дергает пряжку ремня, спускает брюки, трусы. Таня судорожно расстегивает рубашку. Влажными ладонями скользит по крепкой груди, зарывается руками в волосы, целует мощную шею… Павел дергает молнию платья, спускает то с плеч и, наконец, дорывается до груди. Сжимает, мнет, лижет. Прикусывает соски. И чувствует на губах неожиданную сладость… Ловит смущенный женский взгляд:

— Прости, — шепчет она прерывисто, — Это Данькина еда… Прости, пожалуйста.

Он не сразу понимает, о чем она, а когда понимает… Черт… Это жутко эротично. И за что она извиняется? Возвращается к прерванным ласкам, слизывает редкие капли, и она стонет, упершись затылком в холодное оконное стекло. На ощупь скользит внутрь, толкается, она сжимается вокруг него, прикусывает ключицу зубами. Павел выдыхает хрипло и начинает активно двигаться. Таня раскачивается навстречу, откинувшись на локтях, тем самым предоставляя ему отличный доступ к десерту — своей офигенной груди. Без напоминания начинает поглаживания тугого, возбужденного клитора, хотя, возможно, в этот раз это и лишнее. Таня кончает практически мгновенно, и это настолько хорошо, что он едва успевает выскользнуть перед своей разрядкой.

— Нам нужно нормально предохраняться, — хрипло замечает Таня, разглядывая жемчужные капли у себя на животе.

— Угу, — соглашается Павел, тяжело дыша. А потом упирается лбом в шею любовницы, сытый… полностью удовлетворенный и невозможно счастливый. И тут же дергается резко, случайно коснувшись голой ногой обжигающе горячей батареи.

— Черт! Вот к чему приводит секс в неприспособленных под это дело местах, — ворчит мужчина, отстраняясь от Тани, а та запрокидывает голову вверх и задорно смеется.

Глава 12

Павел с интересом наблюдал за Таней, которая, лёжа на животе в гостиной, просматривала очередной перевод. Данька в это время пытался разобрать по винтикам новенькую железную дорогу, и матери не мешал. Женщина почесала бровь, перевернула страницу и сверилась с оригиналом.

— Что не ладится? — поинтересовался Павел, усаживаясь рядом с Таней на пол.

— Вот тут… — нахмурилась та.

Паша быстренько просмотрел текст и поправил перевод, объясняя специфику. Женщина заинтересованно выслушала и кивнула головой.

— Спасибо. Ты крутой.

— Крутой? — свёл брови мужчина, а потом засмеялся. — Ну да, наверное…

— Чего смеёшься? — улыбнулась Таня, — ты же, правда, классный спец. Не пойдёт бизнес, можешь смело в переводчики идти.

— Нет уж, милая. Лучше сплюнь, — парировал мужчина, поднимаясь с пола. Не удержался, провёл по женской попке рукой. Таня закусила щеку, все ещё не до конца понимая, как реагировать на все происходящее.

Мужчина вышел покурить, и она осталась наедине со своими мыслями. Ей было невыносимо хорошо. Но, в то же время, годами вбиваемые в голову принципы о сексе исключительно по любви не давали насладиться происходящим в полной мере. Тане все время казалось, что она делает что-то не так. Идёт вразрез с собственными представлениями о жизни. И она постоянно одергивала себя, напоминая, что вся её прошлая правильность ни к чему хорошему не привела. Так что ей мешает насладиться моментом по полной? Собственные тараканы?

В коридоре захлопнулась дверь, потянуло сквозняком и лёгким сигаретным дымом.

— Тань, бросай свои бумажки. Поехали, погуляем куда-нибудь…

— Куда? — растерялась женщина.

— Ну… Не знаю. У нас всякие ярмарки рождественские устраивали, здесь же бывает нечто подобное? На санках малого прокатим, потом где-нибудь пообедаем… Что дома сидеть?

Ну… В принципе, она была обеими руками «за». Не думала только, что Паша сумеет оторваться от работы, он был таким трудоголиком!

— У нас на центральной площади сейчас проходит выставка ледяных скульптур. Там и горки должны быть. Только санок Дане я ещё не покупала.

— Так купим. Правда, Гном? — поинтересовался мужчина, подхватывая ребенка на руки.

В отличие от Тани, Павел оставил безуспешные попытки разобраться в случившемся. Он вообще не любил заниматься самокопанием. Пусть все идёт, как идёт. Ему хорошо, ей хорошо, о чем тут думать?

Через час дружная компания выгрузилась недалёко от центра. Ближе подъехать было просто нереально. Центральные улицы перекрыли, все бросили машины во дворах, и припарковаться было абсолютно негде. Павел хмуро уставился в спину впереди идущей женщины. Ну, вот и что греет этот, с позволения сказать, пуховик? Они только вышли, а Таня уже пританцовывала от холода. Данька же, напротив, был основательно утеплён. Добротный комбинезон, качественные сапоги. На сыне женщина не экономила, в отличие от себя.

Впереди мигал огнями, зазывая покупателей, огромный торговый центр.

— Таня, пойдём, зайдём ненадолго, — окликнул женщину Павел.

Таня с облегчением кивнула. После последней стирки наполнитель в ее куртке свалялся, и та стала ужасно холодной — женщина моментально продрогла. Погреться в тепле помещения не помешало бы. Данька закапризничал, Павел подхватил того на руки и, пропустив Таню вперёд, вошёл в крутящуюся дверь. Огляделся по сторонам, внимательно изучил указатели и уже целенаправленно двинулся к эскалатору. Таня семенила следом.

— Пойдем, — кивнул мужчина, указывая на вход в магазин спорттоваров.

Стремительно шагая между рядами, Павел сначала выбрал ледянку, а потом застыл у отдела с женской одеждой. Таня с интересом осмотрелась. Мужчина перебирал одну куртку за другой, внимательно изучая бирки. На горизонте появился консультант, и Павел принялся того о чем-то расспрашивать. Молодая женщина подошла поближе, в попытке утихомирить Даньку, который носился вокруг стоек с одеждой, а потом ненавязчиво так намекнула:

— Паш… Это женский отдел.

— Я в курсе, — пожал плечами мужчина. — У тебя s-ка?

Таня широко распахнула глаза. Он, что же, ее размером интересуется? Кивнула неуверенно в ответ, переводя взгляд с мужчины на консультанта.

— Вот прекрасная модель для прогулок с ребёнком, — затараторила девушка, протягивая на плечиках яркую жёлтую куртку с шикарным меховым воротником.

Таня застыла, вновь возвращаясь взглядом к мужчине:

— Что происходит?

— Мы тебя утепляем, да, Данюшка? — И видя, что женщина явно не в восторге от его идеи, Павел тут же добавил. — Ты же не собираешься опять заболеть, разгуливая в этом? — Мужчина кивнул в сторону неказистого пуховика Тани, для пущего эффекта оттянув его тонкий край.

Таня нахмурилась. Потому что он играл не по правилам! Давил на то, на что не стоило.

— Я не могу купить эту вещь сейчас, — выдавила из себя и повернулась к выходу.

— А я могу, — настаивал Павел.

— Очень рада, что у тебя нет финансовых проблем. Только ко мне это — каким боком?

— Самым непосредственным. Я хочу сделать подарок своей… Ээээ… девушке, — нашёлся Павел.

— Я не содержанка, — взвилась Таня.

Данька испуганно взглянул на мать и заревел. Павел тоже психанул:

— А я этого и не говорил! Зачем ты пытаешься очернить все?! Я, мать твою, просто хочу, чтобы тебе было тепло и уютно! Чтобы ты не тряслась от холода, гуляя с сыном. И чтобы опять не заболела!

— Зачем это тебе? — опешила от такого напора Таня.

— Тань, ты дура?! — совсем разошёлся мужчина. — Мы живём вместе… Нас что-то связывает… Ты же не думаешь, что мне по х*ру?

Именно так и думает… Точнее, думала. Теперь… Он что же… Рассматривает её в качестве своей пары? Ну, там… Любовь-морковь, забота, и прочие плюшки? Она как-то больше к сексу без обязательств склонялась. Пока Таня размышляла, Павел вернулся к заинтересованно поглядывающей на них девушке-консультанту, взял куртку и черные утепленные штаны. Сердито прошёл мимо растерянной сожительницы к кассе и оплатил все покупки.

— А теперь марш в примерочную переодеваться! — велел мужчина, беря Данюшку за руку. — Мы подождём на выходе, — пояснил свои действия он.

Таня пришибленно кивнула и потопала в указанном направлении. Застёгивая на себе новенькую куртку, женщина все ещё размышляла о том, имеет ли она право принимать такие подарки. Это было очень странно и непривычно. Скорее, даже неправильно. Но с другой стороны… Он сам так захотел. У них отношения, как безапелляционно заявил Павел. Обидела ли Таню такая грубая подача? Скорее, нет. Это было по-настоящему, по-мужски. Сказал, как отрезал. Ну и что, что дурой назвал? Она для себя и похлеще эпитеты придумывала… Усилием воли отбросила прочь сомнения — главное, не начать верить в лучшее. И быть начеку. В общем, не расслабляться. В принципе, это легко. Таня перекинула за спину, наэлектризовавшиеся волосы и решительно вышла из магазина.

Данька уже бродил по проходу с шариком в одной руке и леденцом в другой. Таня невольно улыбнулась:

— Паш, у него же зубы испортятся от конфет. Я стараюсь их не давать.

— Ты что? Когда же дитю конфеты есть, если не в детстве? Ну, как куртка? — уточнил, подтягивая посильнее завязки на капюшоне.

— Хорошо… Спасибо.

Павел отмахнулся от благодарностей девушки и поинтересовался:

— Ну что, пойдем… Или чаю выпьем? — кивок в сторону по-новогоднему убранных кафешек.

— Да нет… Пойдем гулять. Потом погреемся, зайдем.

Они вышли на улицу и побрели вдоль аллеи с красиво подсвеченными ледяными скульптурами. Голые деревья были празднично украшены электрическими гирляндами, из динамиков доносились всем известные рождественские хиты. В центре площади была установлена огромная сверкающая елка. Чуть дальше расположилось несколько ледяных горок, пользующихся большим спросом среди отдыхающей публики.

— Пойдем, испытаем ледянку? — ухмыльнулся Павел.

— Угу. Занимай очередь.

— Пойду, чая куплю. Ты что будешь? — поинтересовался мужчина, указывая на палатку со всяческой снедью.

— Мне тоже чай.

Стоя в очереди, они успели выпить по стаканчику чая, сфотографироваться и немного поболтать. А потом Таня просто вернулась в детство, и непонятно, кто был в большем восторге от спуска с горки. Она или маленький сынишка. Даже Павел несколько раз прокатился, деловито пояснив, что он, между прочим, не дурака валяет, а испытывает аэродинамические свойства купленной ледянки. Таня только рассмеялась в ответ на такое нелепое заявление. И он опять залип. Она была действительно красивой. И умной, и веселой, и любящей… Даньке очень повезло с мамой. А потом что-то случилось. Он не понял, что именно, но в один момент ее улыбка испарилась. А вместо нее на лице застыл какой-то неестественный оскал. Мужчина осмотрелся, выискивая возможную причину такой неожиданной реакции.

— Павел, пойдем отсюда. Я что-то продрогла. Да и Данька уже давно на морозе.

Ну вот, опять это «Павел». А он уже привык к ее менее официальному «Паша».

— Таня! — раздается у них за спинами. Мужчина невольно замедляется, но Таня и не думала останавливаться, делая вид, что ничего не слышит. — Таня!

Молодая женщина останавливается на мгновение. Зажмуривает глаза, будто бы собираясь с силами, и шепчет:

— Присмотри за Даней, хорошо?

Павел настороженно кивает, внимательно наблюдая за ней, и берет ребенка на руки. А Таня поворачивается на голос. Голос предателя… Когда-то любимый и родной.

— Влад? — приподнимает брови в легком удивлении.

— Привет!

Привет? Привет?! Это все, что ты можешь сказать? В душе женщины стало подниматься нечто муторное и темное. Ненависть?

— Ты что-то хотел? — как можно более ровно поинтересовалась Таня.

— Как у тебя дела? — поинтересовался мужчина, неловко переступая с ноги на ногу.

А Таня смотрела, и понять не могла… Вот, вроде, он совсем не изменился. Стильные брюки, модное кашемировое пальто, кожаные начищенные ботинки и аккуратная укладка на голове… Но все же совсем другой. И вопросы задает та кие… глупые.

— У меня все хорошо, Владик. Лучше не бывает.

— Этот мальчик… Это…

— Это мой сын. Он несколько продрог на морозе, и мы спешим домой. Так ты что-то хотел?

— А кто это с ним?

Нет… Он серьезно вообще?!

— Тебя это не касается, Владик, — делано равнодушно ответила Таня. А потом резко перевела взгляд за спину мужчины и добавила, — Я пойду. Не стоит тебе со мною общаться. Вдруг у невесты возникнут претензии. Вон, как нахмурилась, стоит. — Влад резко обернулся, потом зыркнул на Таню, как кот нашкодивший.

— Мы еще обязательно поговорим. Я позвоню.

— Не стоит, Влад. Нам давно уже не о чем разговаривать.

Таня резко развернулась и поспешила к Дане и Павлу.

Глава 13

Павел сел на кровать и уставился на спящую женщину. После разговора с тем хлыщем она стала какой-то дерганой и рассеянной. Были у него догадки о том, кто бы это мог быть, но он не стал ничего спрашивать. И без того она была очень подавленной. Зачем лишний раз лезть в душу? У них даже секса на было — Таня сказала, что неважно себя чувствует, когда Павел попытался к ней подкатить. Нет, он мог бы настоять, но… Зачем, если ей не до того?

Что было особо странным, так это насколько его самого задело все происходящее. Он насторожился, подобрался, готовый ринуться в бой. Данька завозился в своем манеже. Еще с утра мужчина забрал его из Таниной квартиры. Вымыл от строительной пыли и вновь собрал. Не дело это, что ребенок спал с матерью. Ему нужна была отдельная кроватка, а Павлу нужна была Таня. Разве это нормально, что после секса они разбредались по разным комнатам? Вовсе нет, поэтому манеж решал все проблемы сразу. Поправив на малыше сбившееся одеяльце, мужчина вернулся в кровать. Лег рядом, обнял теплую со сна женщину, вдохнул всей грудью ее аромат. Хорошо…

Утром проснулся поздно. Огляделся. Ни Тани, ни Даньки в комнате не было. Только в глубине квартиры звенела посуда, и раздавались звуки работающего телевизора. Мужчина натянул штаны и пошел на шум. Таня готовила завтрак, а Данюшка опять гремел кастрюлями.

— Разбудили тебя? — смущенно улыбнулась.

— Нет. Нормально все, — успокоил женщину Павел, целуя в макушку. Таня зарделась. Смешная. Никак не привыкнет?

А ей, и правда, как-то неловко было. Объявился Данькин отец, и Таня не знала, как теперь себя вести с Павлом. Как он отреагирует на появление в ее жизни бывшего? А Владик названивает ей все утро, зачем-то требуя встречи. Настаивая, что им нужно поговорить. Ну, вот о чем им разговаривать, скажите пожалуйста?

— Ой! Горит. Паш! — крикнула Таня и принялась ловко снимать со сковороды подгоревшие кружочки сырников.

Павел пошел к холодильнику, достал сметану и клубничное варенье, поставил на стол.

— Тебе кофе сварить? — поинтересовался у женщины, насыпая зерна в кофемолку.

— Давай. Что-то я сегодня и впрямь проснуться не могу, — улыбнулась Таня, отправляя новую порцию сырников на сковороду.

— Тань, а поехали сегодня к маме?

— К маме? — изумилась Таня. Он, вообще, о чем?

— Ну, да… К моей. Она давно звала меня в гости, а я все никак не выберусь. А тут праздники же…

— Ну, а я там зачем, Паш? — искренне недоумевала женщина.

— Наша песня хороша — начинай сначала, — устало прокомментировал мужчина.

Таня сняла последнюю порцию сырников, усадила Даньку на стул и сама уселась, вскинув взгляд на мужчину:

— Ты, правда, хочешь поехать с нами? — уточнила на всякий случай.

— Да. Не понимаю, почему тебя это удивляет. Ты маме понравилась. Про Даньку я вообще молчу… И, как я уже сто раз говорил, мы вместе. Поэтому я не вижу причин, по которым мы не могли бы навестить мою пожилую мать.

Таня зависла, откусила сырник и нерешительно заговорила:

— Объявился Данькин отец. Он настаивает на встрече…

— Сегодня? — напрягся Павел.

Таня закусила губу и кивнула.

— И что он хочет?

— Понятия не имею. Он не появлялся все это время. А вчера увидел нас, и вот… Все утро названивает.

— А ты хочешь с ним встретиться?

— Я? — изумилась женщина. — Не знаю, Паш… Он же был для меня всем… А теперь… Не знаю. Честно.

На скулах мужчины заиграли желваки, но Таня, погруженная в свои мысли, ничего не заметила. А Павел напрягся. Он уже привык к тому, что она его! Вся. От макушки до пальцев ног. И Данька тоже его. Чего это всякие хлыщи считают себя вправе лезть к тому, что его?! А Таня?! Тоже хороша… Он был для меня всем… Был, да сплыл!

Павел вытер руки салфеткой, потрепал по голове Даньку и встал из-за стола.

— Ну и как ты, на встречу… С Данькой пойдешь?

— На встречу? Да я и не думала идти, если честно. Тем более, с сыном.

— Вот с сыном точно не нужно. А тебе пойти не мешало бы. Узнать, чего от него ждать.

Как бы не хотелось Павлу отпускать от себя женщину, он прекрасно понимал, что им с хлыщем стоит встретиться. Чтобы узнать о его намерениях и подготовиться, если эти самые намерения им не придутся по душе.

— Если хочешь, мы можем поехать вместе, оставив Даньку с мамой. Или же я тебя отвезу одну, и притяну за малым сам. Тебе решать.

Таня взяла паузу, обдумывая слова мужчины. Нет… Она не хотела, чтобы он присутствовал при разговоре. Она не знала, куда этот разговор заведет ее саму, вдруг она разорется на Влада? И покажет себя истеричной вздорной бабой? Ей бы этого очень не хотелось.

— Нет, Паш. Я сама все решу. Буду рада, если ты поможешь с Данюшкой. А потом, и правда, можно поехать к твоей маме. Где она живет? Я назначу встречу Владу поблизости…

Так и сделали. Таня договорилась о встрече с бывшим в чайной, недалеко от дома Тамары Васильевны. Павел подвез ее, а сам вместе с Данькой сразу же поехал к матери. Та уже ждала гостей с пирогами.

— Ну, ты чего хмурый такой, сынок? И где Танюша?

— Встреча у нее с Данькиным отцом. Объявился, захотел увидеться.

— А ты недоволен?

— А чему радоваться?

— Вдруг они помирятся? Создадут семью… Будет у Даньки папа. Мальчику, знаешь, как хороший отец нужен?

— Да какой из него отец? — взвился Павел. — Бросил беременную, рога наставил, еще и с работой подоср*л.

— Павлик! Тут же дети. Держи себя в руках.

— Прости, мама, — извинился мужчина. — Просто это не мужик, а так… Как ты говоришь, «кузнечик».

— И, тем не менее, ты ревнуешь. Что, зацепила девочка?

Павел хмуро зыркнул на мать и протянул Даньке кусок пирога:

— Хорошая она, мама. Очень.

— И красивая. И молодая… Не слишком ли ты спешишь?

— Не знаю… Только хорошо мне с ней, понимаешь? И спокойно, и тепло. А знаешь, как она вкусно готовит?

— Ну, раз готовит вкусно… То надо брать, — рассмеялась Тамара Васильевна, подхватывая Даньку на руки. — И внучок уже готовый есть. Красота!

В это время Таня напряженно следила за входом в чайную. Она уже практически допила свой кофе, и теперь ковырялась ложкой в шоколадном чизкейке. Влад, наконец, появился. Опоздав на четверть часа. Удивительный человек…

— Извини, опоздал, — промямлил мужчина, усаживаясь напротив. — Здравствуй, Танюша. Хорошо выглядишь.

Еще бы. Она очень старалась. Ну, не могла она предстать перед бывшим зачуханной матерью-одиночкой. Не дождется!

— Спасибо. Так что ты хотел, Влад?

— Спешишь? К тому мужику?

— Не думаю, что тебя это касается.

— Он находится возле моего сына.

— О как! — опешила Таня. — А у тебя есть сын? Не знала…

— Ты знаешь, о чем я! — взвился мужчина. — Сильно же ты понизила планку, Таня. На стариков переключилась…

— Стоп, Влад. Тормози. Я не понимаю, ты зачем меня позвал? На допрос? Я тебе ничего не должна, и отчитываться перед тобой не стану. Так зачем вообще это все?

— Я хочу видеться с сыном. Имею право…

Таня сидела, и поверить не могла, что слышит то, что слышит.

— Имеешь право? И в этом вы все — мужики! Обязанностей у вас никаких… Зато права в полном объеме. И знаешь, что… Вот тебе, а не сын! — Таня отбросила за ненадобностью всю свою сдержанность и ткнула в нос мужчине кукишем.

— Таня, будь разумной! Нельзя свои личные обиды переносить в плоскость наших отношений с сыном. Он здесь не причем. Ему отец нужен.

— Во, как запел, — искренне изумилась женщина. — Так это ты о сыне беспокоился, когда нас без средств к существованию оставил?

— Не понимаю, о чем ты, — отвернулся в сторону Влад.

— Да неужели? Не замечала за тобой подобной глупости. Подлости — да, с верхом…

— Я так и знал, что ты начнешь меня обвинять во всех смертных грехах. Но понадеялся на твое благоразумие!

— Вот и не надейся. А о моем сыне даже не мечтай. Он не имеет к тебе никакого отношения. — Таня схватила пальто и выскочила за дверь. Потом вернулась, кинув на стол пару сотен. Не хватало еще, чтобы он оплачивал ее заказ.

Дура! Зачем она вообще согласилась на эту встречу? Сына ему подавай… Одумался. Не нужен Даньке такой отец. Мерзкий тип. который ничему хорошему его не научит. И дело не в том, что она мстит, или еще что-то… Черт… Куда она идет? Достала из кармана телефон, набрала Павла:

— Паш, я уже освободилась. Дом седьмой? Ничего не путаю?

— Нет, — протянул мужчина. — Подожди немного, я скоро за тобой заеду.

— Да ты что. Тут два дома пройти. Я уже вышла, к тому же.

— Ладно, — растерялся Павел, — квартира тридцать шесть. Звони в домофон.

Павел положил трубку и нахмурился.

— Что, милый? — поинтересовалась Тамара Васильевна, распрямляя ладошкой нахмуренные брови сына.

— Таня освободилась. Сказала, сама дойдет. Тут близко.

— Ну и ладно… Хмуриться-то чего?

— Самостоятельная она слишком. Все на себе привыкла тащить.

— Так все мы такие, сынок, если плеча надежного рядом нет. А как пообвыкнется, что ты рядом, так все и изменится.

Таня пришла буквально через десять минут. Паша даже не успел себя накрутить. Она была подавлена и непривычно зла. Мужчина даже не догадывался, что Таня была способна на такие эмоции.

— Танечка! Здравствуйте. А мы как раз чай пили. Будете пироги? Или фигуру бережете?

— Буду, — улыбнулась женщина, стягивая сапоги. — Кто это придумал — от пирогов отказываться в угоду фигуре?

— Вот это подход! Молодец, Танюша. Слышал, Павлик? Даже Таня не переживает по поводу лишних килограммов. Бери с нее пример.

Таня остановилась посреди коридора, сдула челку и изумленно повернулась в сторону мужчины:

— Вот уж не знала, что ты фигуру блюдешь. А что с ней не так, не подскажешь?

Паша смутился. Почесал бровь. Это она ему комплимент таким образом отвесила? А если нет, то как тогда понимать ее последние слова? И с каких пор ему нужны подтверждения собственной мужественности?! Что вообще происходит, черт возьми?

Глава 14

Павел еле дождался наступления ночи. День был очень длинный и необычайно насыщенный. Переполненый эмоциями. Сначала встреча Тани и этого… Владика, потом ее отрешенный вид, который пробуждал в мужчине несвойственную ему неуверенность. А вдруг у нее что-то осталось к этому… козлу? Вдруг она решит уйти от него? Сейчас, когда он настолько к ней прикипел? Мама намекала, что все произошло слишком быстро. Да так оно и было, если разобраться. Только у самого Паши было ощущение, что он живет вот так уже целую вечность. Наверное, так бывает, если человек близок тебе по духу.

Они посидели еще немного у Тамары Васильевны, поболтали ни о чем, перемыли косточки родне. Все тихо и по-семейному. И Таня даже отошла. Смеялась вместе со всеми, что-то уточняла, переспрашивала, проявляя заинтересованность, но все равно Павел чувствовал не покидающее ее напряжение. Что этот Владик ей наговорил? Что пообещал? Не себя ли на блюде с голубой каемкой?

Только по приезду домой он решился на разговор:

— Тань, так что все-таки хотел этот… Владик?

Таня оторвалась от игры с сыном и неловко пожала плечами:

— Он хотел сына. Вспомнил вдруг, что он у него имеется. Не прошло и двух лет, — с горечью добавила женщина.

— Как это — сына? — переспросил Павел, не совсем понимая, что Таня имела в виду.

— А вот так! Видеться он с ним, видите ли, хочет! Право имеет, по его глубокому убеждению. Ты представляешь, какое нахальство? — возмутилась женщина, безжалостно скручивая волосы на затылке.

— А ты против? — на всякий случай уточнил Паша.

— Я? Конечно! Зачем Даньке лишний стресс? Его через месяц опять перемкнет — исчезнет так же быстро, как и появился, а как я это ребенку объясню? Да и чему может научить сына такой слизняк?!

Павел тихонько выдохнул. Значит, Таня не собирается прощать подлеца. И на том спасибо.

— Жизнью он моей интересовался! Представляешь? О тебе выспрашивал, что за мужик рядом с его сыном трется… Да его просто заело, что у меня кто-то появился. Вот отсюда и интерес. Он же думал, я по нему убиваться всю жизнь буду, да не тут- то было, — негодовала Таня, вышагивая по комнате. Данька с интересом наблюдал за матерью.

Павел мог бы сказать, что если бы у Тани не осталось чувств к тому хлыщу, то она бы не реагировала так остро на его появление, но все же промолчал. Она имела право злиться. И хорошо было уже то, что Таня осознавала мотивы мужчины, а не была им ослеплена. Значит, у него были неплохие шансы. Черт! Ну, вот о чем он думает вообще? Пару недель назад и знать ее не знал, а тут уже в кулачный бой готов с соперником вступить. Оно ему надо? Надо, — пискнул тоненький голосок. Час от часу не легче.

— Тань, да забей ты на него. Прав на ребенка у него нет, а если тебя доставать станет, так я ему быстро крылышки обломаю.

Таня остановилась на полпути. Посмотрела пристально на мужчину. Как же давно ее не защищали. Как же хорошо осознавать, что за тебя есть, кому постоять. Невероятно хорошо. И даже делать ничего не нужно. Само понимание того, что за твоей спиной кто-то есть… Уже счастье.

— Спасибо, Паш… Спасибо. Правда.

Таня не знала, уместно ли будет, если она его обнимет. Хотя… Он не раз ее обнимал просто так. Женщина отбросила все сомнения и шагнула в крепкие, надежные мужские объятья. Уткнулась носом в шею.

— Не хочу больше о нем, Паша.

Вот и славно, вот и хорошо! Он как-то тоже от этой темы не в восторге.

— Может, поработаем? — вдруг поинтересовалась Таня.

— Ну, какая работа, Тань? Каникулы же.

— Каникулы. А ты работаешь! Думаешь, я не знаю?

— Да разве это работа? Так… — отмахнулся Павел, подхватывая на руки малыша, который тянул его за штанину.

— Может, кино тогда какое-нибудь посмотрим? Я не знаю… Ты как обычно выходные проводил?

— С семьей. Я женат был.

Таня насторожилась. Вот серьезно.

— Чего застыла? В прошлом это все. Только дочка осталась. Учится в университете в Мюнхене. Тань… — добавил мужчина. — Ну, чего ты?

— Ты точно разведен?

— Абсолютно. Мы даже через раздел имущества прошли. Тот еще гемор… Когда же ты уже научишься мне доверять? — поинтересовался мужчина, заглядывая в глаза.

— Научусь, Паш. Обязательно научусь, — прошептала Таня, потираясь лицом о его загрубевшие пальцы. — Ты мне можешь ответить, почему ты сам за ремонт взялся?

— поинтересовалась она, разглядывая мозоли, которые редко можно увидеть на руках бизнесмена или программиста.

— Да я ведь уже рассказывал, Тань… Запили работники, а мне эта катавасия с переездом — во где сидела, — пояснил мужчина, резко проводя ладонью под подбородком. — Да и что там оставалось? Мусор вынести, да под карнизы дырки просверлить. Это я тогда… перфоратором. А ты чего такая нервная была?

— Так, не ладилось ничего… Данька заболел, последние деньги на лекарства ушли, а заработать не получалось. Очень твой ремонт отвлекал, — повинилась смущенно.

— Прости, — зачем-то извинился мужчина.

— Пустое… — отмахнулась Таня. — Кстати, о ремонте, мне нужно будет как можно быстрее кого-то нанять. И чтоб не слишком дорого…

— Зачем? — нахмурился Павел.

— В смысле? — уставилась на мужчину Таня.

— Зачем спешить? Тебе со мной плохо?

Интересно девки пляшут… Ей-то хорошо. Но не надежны такие отношения, как ни крути. Тане нужно было подготовить пути отступления. Нужно было иметь запасной вариант на случай их расставания. Она никогда не станет зависеть от мужчины полностью. А отсутствие нормального жилья, как ничто другое связывало ее по рукам и ногам. И как это объяснить, чтобы не обидеть?

— Павел… Я хочу привести в порядок свой дом. У меня ребенок, понимаешь? Я несу за него ответственность, и не имею права на необдуманные поступки. Вдруг у нас не сложится? Ведь так бывает, правда? Я хочу… я хочу…

— Ты хочешь иметь пространство для маневра, — закончил за нее Павел.

Таня не поняла его настроения. Злился ли он, или все-таки понял? Скорее всего, понял, потому что притянул ее опять в свои объятья и прошептал:

— Ох, Таня-Таня… Недоверчивая ты моя…

— Ну, уж какая есть, — пробурчала женщина, и тут же закричала, резко отстраняясь. — Паша! Спасай телевизор!

Оставшийся без присмотра Данька нашел в тумбочке прихожей крем для обуви и старательно размазывал его по висящей на стене плазме. Даже стульчик догадался подставить, чтоб удобнее было. Павел откинул голову и захохотал. Данька заинтересованно покосился на звук, хватаясь черными маслянистыми ладошками за светлые обои.

— Что ты смеешься, Паша! Он же сейчас испортит все! — запричитала Таня, хватая ребенка. — Данька, ну что ж ты делаешь, поросенок?

— Молодец, сынок, — похвалил ребенка мужчина. — Тань, ну чего ты хмуришься? Он же за мной повторял. Я вчера специальным средством от пыли технику протирал. Парень все просек. Помочь хотел. Да, Данюха?

А Таня хмурилась уже вовсе не от проделок сына. Царапнуло ее совсем другое. «Сынок…» Она как-то не задумывалась о том, что не одна она привыкает к мужчине. Данька тоже тянется к нему всем сердцем. И это — большая проблема. Таня улыбнулась нерадостно и понесла сына в ванную. Отмывать.

Гуталин отмывался с трудом, поэтому, когда женщина, наконец, вернулась в гостиную, Павел уже отмыл телевизор, и теперь пытался оттереть обои, что было гораздо сложнее сделать.

— Не оттирается? — с сожалением поинтересовалась Таня.

— He-а. Ну и черт с ним. Мне совсем не нравились эти обои.

— Ты же не собираешься затевать ремонт? — Таня неверяще уставилась на мужчину.

— He-а. Сначала сделаем у тебя, чтобы было, где перекантоваться, а только потом тут. Мне и плитка в ванной не нравится. Как в операционной. Неуютно.

— Ты шутишь, да?

— Почему шучу? Я хочу жилище, которое бы соответствовало моим представлениям об уюте. Это совсем не то.

— Ты хочешь сказать, что мне придётся пережить еще один ремонт?! Точнее, два. Твой и мой.

— А что поделать, Танюш? Зато потом как заживем! — улыбнулся мужчина.

Она не знала, плакать ей или смеяться. Паша был такой… Мужчина. Основательный, надежный, понимающий. Он ни разу не разозлился на Даньку, всегда был внимательным и к ней, и к сыну. Ну, вот и что ей с этим делать?

— Мы, вообще, кино собирались посмотреть, — напомнила Таня, откидывая прочь сомнения.

— А Даньку спать укладывать не пора?

— He-а. Пусть еще часик поиграет, завтра, может, даст подольше поспать.

Ну, а что? Он не против поваляться подольше, пусть ребенок гуляет. Kнигoлюб.нeт

— Что будем смотреть? — поинтересовался мужчина, устанавливая ноутбук прямо на диване.

— Не знаю… Ты, вообще, что предпочитаешь?

Павел оторвался от своего занятия и с интересом уставился на Таню. Это было так ново… Рассказывать о своих вкусах, предпочтениях…

— А давай что-нибудь из нашего посмотрим… Ты как к старым фильмам относишься?

— Комедиям?

— Можно и новогоднее что-нибудь посмотреть. У тебя есть любимый фильм?

— Да… «Девчата».

Павел улыбнулся, невольно вспоминая свой недавний разговор с матерью, когда он цитировал Тосю… Сколько же воды утекло с тех пор. И уже не хочется одиночества, и на компромиссы готов идти. Какая же интересная штука — жизнь.

— Ну, вот и определились. Сто лет не смотрел этот фильм.

Они разлеглись на диване и включили кино. Сначала Таня испытывала некоторую неловкость, но когда мужчина заграбастал ее себе под бочок, она полностью расслабилась. Данька сначала играл на полу, потом погрыз яблоко, забрался к ним, потоптался немного и, устроившись у груди, уснул. Павел улыбнулся, осторожно встал с дивана, подхватил ребенка на руки и отнес того в спальню. Хороший малыш, знает, когда нужно оставить взрослых наедине.

Таня почти задремала, разморенная теплом, когда мужчина вернулся. Павел стащил штаны вместе с трусами и забрался под одеяло. Ненавязчивый такой намек, — улыбнулась про себя Таня. — Он вообще такой романтик! Закусила губу в ожидании. Шершавые руки прошлись по спине, вызывая толпы мурашек, спустились на попку. Погладили. Дыхание женщины сбилось. Она была настолько чувствительной! Отзывалась на любое прикосновение. Павел потянул девушку за плечо, укладывая на спину. Заглянул в глаза, навис сверху, опускаясь губами к грудям, прошелся по животу, лизнул лунку пупка, Таню подкинуло:

— П-а-а-ш, — хриплый шепот.

— Сейчас, сладкая, сейчас…

Павел на грани, ему смертельно важно знать, что Таня его. Желание застолбить возникло еще в тот момент, как он высадил женщину у кофейни для встречи с другим, а теперь стало попросту невыносимым. Развел ноги в стороны, накрывая плоть губами. Она что-то невнятно забормотала, толкаясь бедрами навстречу. Ей никогда, никогда до этого не было так хорошо. Схватила мужчину за волосы, поднимая к себе. Поцеловала жарко, влажно, направляя Павла рукой. Застонала, когда он погрузился в нее до конца, нетерпеливо толкнулась навстречу.

— Таняяя, — сдержанный стон.

Как же это сексуально, когда такой мужчина не может сдержать эмоций! — подумала Таня, перед тем как перейти за грань.

Глава 15

Новогодние праздники завершились, а сказка продолжалась. И даже начавшиеся трудовые будни не вызывали никаких негативных эмоций. Наоборот, Тане работа была в радость. Ну, во-первых, Павел был обалденным начальником. С таким работать — одно удовольствие, во-вторых, сама работа была очень интересной и познавательной. Она не стояла на месте и постоянно развивалась. Ну, а в-третьих, у них подобрался действительно замечательный коллектив. Все-таки в декрете Тане очень не хватало общения, поэтому она с удовольствием налаживала контакты со всеми сотрудниками.

— Тань, пойдем, пообедаем? — заглянул в кабинет начальник.

— Да ты что, Паш… Я и так скоро убегаю. Данька вот-вот проснется.

— Пойдем-пойдем, я договорился с Натальей Павловной.

Таня улыбнулась, выходя из-за стола. Мужчина тут же накинул ей на плечи пальто. Заботливый… Снова улыбнулась, не в силах сдержать в себе переполняющую радость.

— Слушай, я тут вот что спросить хотел… — начал Павел, заводя мотор. — Как ты смотришь на то, чтобы выйти на полный рабочий день?

Таня пристегнула ремень и неуверенно ответила:

— Паша, ну ты же знаешь, что я не могу, как бы ни хотела.

— Из-за Даньки? — уточнил мужчина. — Так я как раз об этом и хотел поговорить. Тут мама предложила помочь… Ей-то скучно на пенсии.

— В смысле — помочь? — переспросила Таня, приподнимая темные брови.

— Ну, понянчить малого, пока мы на работе. Что скажешь? Я бы ее утром привозил, а вечером отвозил обратно. Здесь совсем близко.

— Не знаю, Паша… Неудобно как-то.

— Почему? — нахмурился мужчина. — Мама просто влюбилась в Данюху. Да и опыт работы с детьми у нее, знаешь, какой… Тридцать пять лет в школе оттрубила.

— Странно это как-то.

— Не понимаю, что тебя смущает.

— Может быть то, что я не понимаю, зачем это чужому человеку? Ну, вот кто мы ей, Паша? Зачем ей наши проблемы?

— Начинается! — рыкнул мужчина.

Таня промолчала и отвернулась к окну. Если она хоть что-нибудь сейчас ответит — они поругаются. А ей очень не хотелось скандалить с Павлом.

— Ты упертая, как баран, Таня.

— А я и есть баран, — улыбнулась женщина в попытке сгладить ситуацию. — Я овен по гороскопу. А чем овен — не баран?

Паша бросил на нее еще один сердитый взгляд. А потом не выдержал — хмыкнул. Ну, хоть что-то… Они зашли в ресторан и устроились возле окна. Народу было много. Все-таки время бизнес-ланча.

— Ты что будешь?

Таня неуверенно пожала плечами и заинтересованно уставилась в меню. Она сто лет не была в таком ме�

Глава 1

Опять сверлят! Нет, она скоро с ума сойдет от этой постоянной долбежки! Когда же они закончат уже?! И Даньку сейчас разбудят. Ироды.

Таня аккуратно постучала по батарее. Старый добрый способ коммуникации с соседями-хулиганами. Хотя, разве они услышат что-то в этом невообразимом шуме? Черт. А ведь она так рассчитывала поработать, пока сынишка спит. Простуда Даньки серьезно подкосила их скромный бюджет, и вовремя подвернувшийся перевод стал настоящим спасением. Женщина откинулась на потасканном офисном стуле и устало потерла глаза. Мозг отказывался работать. Нужные формулировки ускользали, как сквозь решето. Сосредоточиться в таком дурдоме было абсолютно невозможно. Набраться бы смелости и пойти наорать на этих буржуев снизу. Но сил не было даже на злость. Таня безумно устала. Она не отдыхала целую вечность. Вот уже второй год женщина существовала без сна и отдыха, сосредоточившись на новорожденном сынишке и работе.

Таня встала, зябко кутаясь в старенькую кофту, и пошлепала в кухню. В холодильнике практически не осталось продуктов. Об этом тоже следовало позаботиться. Налила себе чай и, обхватив ладонями кружку, застыла у окна. Может быть, позвонить отцу Данюшки? В конце концов, он же должен нести хоть какую-то ответственность за ребенка… Но сама мысль об этом вызывала у Тани тошноту. И именно поэтому она никогда к нему и не обращалась, взвалив все на свои хрупкие плечи.

Резкий звук отбойного молотка заставил женщину вздрогнуть, кипяток пролился на руку, обжигая. Зашипев, Таня рванула к крану. Из комнаты послышался плач. Разбудили-таки, – с сожалением подумала женщина, закрывая протекающий кран.

Переодев и покормив сына, Таня позвонила в дверь соседке. Та обещала посидеть с Данькой, пока она сбегает в магазин. Взять Данила с собой в такую погоду она попросту не могла. За окном хлестал ледяной зимний дождь. А поскольку столбик термометра уверенно полз вниз, погода не обещала ничего хорошего и в будущем. Черте что. Еще и соседи эти… Прости, Господи. Выкупили практически весь этаж, и не дают покоя половине дома.

Наталья Павловна открыла дверь:

– Не дали Данюшке поспать?

– Не дали. И мне поработать тоже не удалось, – признается удрученно.

– Танюш, так, может, тебе занять денег… Я много дать не смогу, сама понимаешь – праздники на носу, но…

– Нет-нет, теть Наташ, спасибо, конечно, но мы справимся.

– А родители?

– А… – машет рукой Таня. Как объяснить сердобольной соседке, что не оправдала Таня родительских ожиданий. Родила без мужа, теперь и расхлебывает все сама. Родители ее сразу предупредили, что если она оставит ребенка – помощи от них ждать не следует. Не думали они, конечно, что послушная Татьяна упрется. Но она сделала по-своему, о чем ни капельки не жалеет.

Наталья Павловна натянула толстую кофту и пошла вслед за Таней.

– Холодно у вас, Танюш. Вам бы окна поменять – все тепло выдувает. Мы, как поменяли рамы – так совсем другое дело! Тепло. Хорошо.

– Знаю, – удрученно кивает головой молодая женщина, натягивая видавший виды пуховик. – Только это ж сколько деньжищ надо. Вот как пойдет Данька в сад, так, может, и поменяем. А пока…

– Слышала, Тихоновы то, трешку свою продали. Так что будут у тебя соседи новые.

– Только этого не хватало. Если еще и они начнут ремонт – впору будет вешаться.

– Так у Тихоновых неплохой ремонт. Глядишь, и так оставят.

Таня с сомнением посмотрела на соседку. Обычно люди, имеющие достаточно средств на покупку квартиры в их доме, на ремонте не экономили. Так что, как это ни прискорбно, скорее всего, ее ждал еще один ремонт. На этот раз за стеной. Таня выдохнула и натянула сапоги. Господи, дай терпения… И заказик, хоть небольшой, хоть совсем крохотный заказик дай, пожалуйста. Новый год на носу, а у нее не то, что на подарок ребенку денег нет, еду скоро не за что будет покупать.

– Я быстро, – пообещала Таня и помчала вниз по ступенькам.

Наверное, нельзя так бегать, потому что, сбегая с последней ступеньки, Таня наткнулась на дверь. Кто-то резко открыл ее, и молодая женщина уже не успела остановиться и хоть как-то среагировать.

– Вы в порядке? – поинтересовался здоровенный мужик, отставляя в сторону какую-то коробку.

– Не в порядке! – проорала Таня. Достали! И мужик этот гадкий стал последней каплей. – Вы почему стучите целый день? О людях не думали? О детях, которые не могут уснуть?! – завелась, потирая ушибленный лоб.

– По закону мы можем проводить ремонтные работы до двадцати часов.

– По закону?! – окончательно взорвалась Таня, а потом так же быстро сдулась, устало потирая лицо. Только фингала ей и не хватало. – По закону… – прошептала пришибленно и побрела вниз, подавляя подкатывающуюся истерику.

Выйдя на улицу, девушка сгребла относительно чистый снег, который понурой кучкой лежал у дерева, и приложила к ушибу. Не вполне гигиенично, но, может, удастся избежать синяка? Послезавтра у нее назначено собеседование. Очередная подработка, но фирма серьезная, и требования к соискателю о-го-го какие. Что ж так не везет-то, а? Плетется в магазин. Покупает половину курицы, молоко, картошку и хлеб.

Уже на пути к дому Таня почувствовала слабость. Нужно было идти в ближайший магазин, но в том, что подальше, была акция на курицу и молоко, а денег было в обрез, и… Черт! Едва доплелась до подъезда. Уселась на лавку передохнуть. Хоть бы не сотрясение… Это же в больницу положат, и выпишут кучу лекарств. А Даньку не с кем будет оставить, и денег на лекарства совсем нет, как и возможности их заработать в таком состоянии.

Подъездная дверь открылась, запиликал домофон. За него тоже нужно заплатить. Когда же кончится эта безнадёжная тянучка из проблем, счетов и безденежья?

Мимо, стуча огромными сапогами, прошёл потрёпанного вида мужик. Не тот ли это тип, который её зашиб? Зыркнул на девушку искоса из-под нахмуренных бровей и потопал к мусорным бакам, таща что-то в огромной ручище.

На скамейке холод пробирал до костей. И тётя Наташа не могла сидеть с Данькой вечно. Нужно собраться и встать. Одной рукой, придерживаясь за скамью, Таня оторвала-таки пятую точку от сиденья и аккуратно выпрямилась. То, что ещё полчаса назад было лужами, сейчас превратилось в корку тонкого льда. Молодая женщина аккуратно ступила на дорогу, и тут же поехала, хватаясь обеими руками за скамейку. От резкого движения в голове замельтешили звездочки. Тошнота подкатила к горлу. По-видимому, её приложило гораздо сильнее, чем она изначально подумала.

Павел как раз отошёл от мусорных баков, когда увидел неловкие пируэты истеричной дамочки. Хмыкнул устало и, аккуратно ступая, направился к дому. Что и говорить: погода – дрянь. Даже его супер-пупер бутсы с трудом цепляются за лёд. Что уж говорить об этих старых “под кожу” ботиночках истерички?

– Держитесь, – приказал хриплым, низким голосом, протягивая не вполне чистую руку.

Таня, может быть, и отказалась бы от помощи, не будь она в таком удручающем состоянии. А так схватилась, как миленькая. Практически с благодарностью. И пофигу уже, что он и есть причина всех её бед.

– Вы когда уже с этим горе-ремонтом закончите? – решилась-таки поинтересоваться Таня, следуя за мужчиной. – Все беды от него, – добавила себе под нос, заходя в подъезд.

– До Нового года должны переехать. Подрядчик сроки сорвал, вот и воюю… Сам.

– Это что ж, ваш хозяин не мог вам помощников нанять? Буржуи! – выплюнула Таня, не замечая, каким удивленным взглядом на неё посмотрел мужчина.

– Почему сразу буржуи?

– А кто ещё может выкупить половину этажа? Очередной кабак или магазин будет…

Павла прямо покоробило старушечье брюзжание дамочки. Ну и грымза. Угораздило же его приложить её дверью. Теперь вот думай, что с ней, да как.

Кое-как добравшись до двери, Таня неловко отступила.

– Спасибо, что проводили. Можно было просто до подъезда… – вдруг спохватилась некстати.

– Мне тоже сюда, – отрезал мужчина, кивая головой в сторону соседней двери.

Честно сказать, Таня поддерживала разговор на автомате. Уж очень плохо ей было. Сумка оттягивала руку, а работяга и не думал озаботиться этим фактом. Впрочем, что с него взять? И почему он кивает на соседнюю дверь?

Не став разбираться в происходящем, Таня повернула ключ в замке и буквально ввалилась в свою квартиру.

– Танечка! Боже мой, что случилось? – всполошилась соседка.

Женщина привалилась к двери, стягивая сапоги, одновременно через силу улыбаясь сыну, который, неуверенно перебирая крепкими ножками, побежал ей навстречу.

– Столкнулась с дверью.

– Да как же это? – запричитала тётя Наташа. – Ты себя в зеркало видела?

Таня отрицательно покачала головой, от чего головная боль только усилилась, и заглянула в старое, потемневшее от времени зеркало, висевшее на стене с незапамятных времён. Присвистнула. Да уж… Видок ещё тот. Собеседование однозначно отменяется. Тут никакой макияж не поможет. Вся правая сторона лица опухла и покраснела. Синяк обещает быть впечатляющим. И что теперь делать? Злые слёзы набежали на глаза. Она не уверена, что справится на этот раз. И от этого становилось еще хуже. Проклятье!

– Танечка, не отчаивайся. Мы поможем, голодные не останетесь, а там, глядишь, и с работой что подвернется.

– Я так рассчитывала на это собеседование, – невольно всхлипнула женщина.

– Я знаю, милая… Я знаю.

Наталья Павловна приобняла отчаявшуюся соседку. Что ж так не везет этой девочке? Где справедливость?

– Я в порядке, – прошептала Таня, вытирая глаза.

– Ты, может, приложи чего холодного?

– Прикладывала снег… Не помогло.

– Беда…

– Ви идите, теть Наташ. Я же знаю, что Виктор Семенович уже вот-вот с работы придет.

– И правда, – спохватилась соседка, бросая взгляд на часы. – Ты, Таня, обращайся, в случае чего. Не стесняйся. Вдруг тебе хуже станет… И за деньгами… Не стесняйся. Отдашь, когда сможешь.

Таня закусила губу, чуть не плача. Что-то сегодня совсем глаза на мокром месте… Вот почему ее мать не такая?

Проводила соседку, разобрала сумку и почитала книжку сынишке. Он был такой славный. Ее единственное счастье, ради которого стоило побороться.

Голова раскалывалась, перед глазами плыло. Кое-как удалось приготовить кашу Даньке на ужин. Самой есть не хотелось абсолютно. Такими темпами ее скоро унесет сквозняком, который гуляет по квартире. Впрочем, хорошо уже то, что у нее вообще есть собственное жилье. Доставшаяся от бабушки однушка. Родители практически выставили Таню из дома, когда она забеременела. Видите ли, она своим моральным обликом портила им репутацию. Горький смешок сорвался с губ. Данька удивленно поднял глазенки, отвлекаясь от комода, из которого он выгружал вещи прямо на пол. Ну и что это за любовь такая – рыться в ящиках? Никакие игрушки не способны так надолго его занять…

– Ничего, сынок, мы справимся, – успокоила сына Таня.

Будто бы понимая мать, Данька кивнул русой головенкой и вернулся к своим делам. Таня прикусила костяшки пальцев и пошла готовить сыну ванночку.

Глава 2

Ночью Павла разбудил непонятный грохот. Что, черт возьми, происходит? Натянул штаны, щелкнул дверным замком. На лестничной площадке, стуча в дверь соседки, топтались два мужика.

– Что случилось?

– Скорую вызвали, и не открывают. Может, плохо человеку?

Дверь напротив открылась, и на пороге возникла перепуганная женщина.

– Это Танечка, наверное, врачей вызывала. Её вчера случайно ударили, и она не очень хорошо себя чувствовала.

Замечательно! Ну что за невезение? Теперь ещё думай, не убил ли он ненароком истеричку!

– Может быть, спасателей вызвать? – всполошилась соседка, – вдруг, и правда, что случилось.

За спиной у женщины появился заспанный мужик.

– Да зачем тут спасатели? Дверь хлипкая, толкни – сама откроется.

Новоявленный Рембо вышел на лестничную площадку, на которой и так было не развернуться. Толкнул дверь плечом раз, другой. Разбежался посильнее – и снова безрезультатно. Из-за хлипкой двери послышался детский плач.

– Данюшка проснулся! – зашептала женщина, прислоняя ладошку к губам, – точно, с Таней беда!

Павел уже как раз собрался взламывать замок, когда дверь соседки отворилась. М-да… Хорошо он ее припечатал. Хотя, в чем он виноват, по сути? Разве мог предположить, что кто-то в этот момент будет нестись навстречу двери? Ходила бы, как все нормальные люди… А так стоит, ни рожи, ни кожи… Еще и синяк на половину лица. И трясет ее как-то… Ненормально.

– Вы скорую вызывали? – поинтересовался то ли врач, то ли фельдшер.

– Я?

Соседка жутко тупила, и все так же раскачивалась.

– Тааак, – протянул медик, – похоже, барышня совсем ничего не соображает. Пройдем-ка в комнату.

Вся компания перекочевала с лестничной площадки в темный коридор квартиры болящей. В комнате все так же надрывался ребенок.

– Я пойду, Данюшку успокою, – прошептала соседка номер два, – Танюш, милая, пойдем. Тебя доктор посмотрит.

Как лунатик, Таня прошла вслед за женщиной и буквально упала на старый разобранный диван. Вслед за ними в комнату вошли и мужчины. Что тут забыл Павел, он и сам не знал. Видимо, чувство вины не давало покоя. Встал за спиной у врача, поглядывая то на психованную, то в сторону хнычущего ребенка. Совсем маленький. Около года – не больше. Врач задрал Танину старую футболку и принялся слушать легкие. Павел невольно залип на полной, ничем не скованной груди. Видимо от холода, соски женщины отчетливо выделялись. В штанах ощутимо поубавилось места. Только этого сейчас и не хватало.

– Наташ, ну ты скоро? Завтра на работу вставать, а мы бродим по ночи, – ворвались в голову слова соседа.

Наталья Павловна шикнула на мужа и продолжила укачивать ребенка. Тот махнул рукой и вышел из комнаты, что-то бубня себе под нос.

– Грипп у вашей соседки, – констатировал врач. – Ушиб лица ни при чем, хотя и круто приложили. Сейчас укол сделаем, температура должна будет снизиться. Вот эти лекарства непременно купите. Схему приема я распишу. Мазь поможет избавиться от гематомы побыстрее. Ну и сорбент какой-нибудь купите обязательно.

Пока Павел слушал наставления врача, Наталья Павловна переложила ребенка в кроватку и накрыла одеялом.

– Ну, я пойду. Мне мужа на работу скоро провожать, – пояснила женщина и направилась к двери.

– Подождите, – возмутился Павел, – а что с ребенком делать? Вдруг он опять заплачет, а она не проснется?! И за лекарствами кто пойдет?

– Я утром сбегаю, а пока укол будет действовать, – прошептала соседка и скрылась за дверью.

– Ей бы, желательно, незамедлительно курс лечения начать, – поясняет доктор, собирая вещи в чемоданчик. – Да и лучше, чтобы кто-то рядом побыл. Грипп – опасная штука, нужно постоянно контролировать самочувствие пациента. А тут еще и ребенок…

Павел устало провел по лицу. Что-то он не наблюдает желающих подстраховать убогую… А он виноват перед ней, хотя случайно все вышло…

– Давайте ваш список. У нас в соседнем доме дежурная аптека, вроде бы, имеется.

Мужчина выпроводил бригаду скорой помощи, вернулся в свою квартиру одеться, заглянул еще раз к Татьяне и потопал в аптеку. Гололед стоял жуткий. Хорошо, что завтра не надо будет никуда ехать. Отсидится дома или закончит, наконец, затянувшийся ремонт в офисе. Он переехал совсем недавно. До этого долгое время жил и работал за границей. И, наверное, продолжал бы жить, если бы не смерть отца. Это как-то заставило пересмотреть планы на будущее. Жена возвращаться с ним не пожелала. Впрочем, их развод был неизбежным в любом случае. Они давно отдалились, и жили каждый своей жизнью. Наверное, только дочь их удерживала вместе. Но и она выросла. Восемнадцать лет уже… Остановился у аптеки. Слава Богу – открыта. Купил все лекарства из списка и так же медленно поплелся назад.

Отряхивая налипший снег, стащил сапоги, сбросил куртку прямо на пол и зашёл в ванную вымыть руки. Мдаааа. Видимо, совсем туго жилось истеричке. Ванная, как и вся квартира, поражала своим неказистым видком. На деревянной подставке в тазу были замочены детские вещи, на полочке советских времён прислонились две щётки, одна из которых была совсем маленькой. По всей видимости, мужика в доме не наблюдалось. Да и не удивительно. Кто бы вытерпел такую вздорную бабу? Тут никакие сиськи не помогут, какими бы классными они ни были. Член в штанах опять оживился. Что за напасть?

Павел вытер руки видавшим виды полотенцем и прошёл в комнату. Ребёнок спал, впрочем, как и женщина. Опустил ладонь ей на лоб, проверяя температуру. Если она и упала, то не слишком. Потряс Таню за плечо, проверяя реакцию. Женщина распахнула глаза.

– Нужно выпить лекарства и померять температуру.

– Что вы здесь делаете?

Черт. Он бы тоже хотел это знать…

– Очухалась… – прокомментировал Павел. – Вы впали в беспамятство и не впускали врачей. Поставили на уши весь дом, – не удержался от подначки, протягивая женщине выдавленные на ладонь таблетки.

– Воды…

– Что?

– Воды, запить… Не проглочу так.

Проклиная весь сегодняшний день, Павел потопал в кухню. Ну что за череда невезений преследует его по возвращению в родную страну? Сначала долго не мог найти подходящее под офис помещение, потом поменял три бригады строителей, и, в итоге, все равно сам все доделывал. А теперь еще это…

Когда мужчина вернулся в комнату, Таня уже немного приподнялась на подушке, завернувшись в одеяло, как в кокон. Ее жутко знобило. Даже зубы противно клацали, и остановить этот процесс не было никакой возможности. Не удивительно, – подумал Павел. В комнате было достаточно прохладно. Он протянул женщине стакан с водой и подошел к окну. От того жутко тянуло. Холод пробрался уже и сквозь его довольно теплую парку. Бедный ребенок… Хотя, нельзя не отметить, что женщина старалась обеспечить малышу максимальный комфорт. Пижамка на нем была такая… лохматая. По-видимому, очень теплая. И манеж стоит в стороне, так что сквозняк до него практически не доходил. А поролоновая штуковина на бортике кроватки и вовсе не давала тому шансов.

Несмотря на достаточно древнюю мебель, в квартире было очень чисто, и только вещи, беспорядочно валяющиеся на полу возле комода, не вязались с общей картинкой.

Таня выпила лекарства и теперь с тревогой наблюдала за перемещением мужчины. Почему он ей помог? И откуда взялся? Она не очень хорошо помнила события сегодняшнего дня.

– Вы как здесь оказались? Ваши хозяева даже не удосужились оплатить вам жилье? Так и ночуете на стройке?

Павел бросил на нее очередной удивленный взгляд. Что у нее в голове вообще? Какие хозяева?

– У меня нет хозяев. А здесь я живу. Прямо за этой стенкой.

– В квартире Тихоновых? – изумилась Таня.

– В своей квартире, – парировал Павел.

Странно. Это что же, он теперь ее новый сосед? А деньги у него откуда на такие хоромы? На бизнесмена он совсем не похож. Так… Работяга работягой. Простое без изысков лицо, массивное телосложение и рабочие руки. Тане врезались в память эти заскорузлые, с въевшейся шпатлевкой, ладони. Странно… Впрочем, анализировать сложившуюся ситуацию не было никаких сил. Температура, по всей видимости, спала, и очень захотелось спать. Таня свернулась клубочком, и в одно мгновение отрубилась. Павел даже удивился такой скорости. У него была вечная проблема с тем, чтобы уснуть. Постоянно прокручивал в памяти минувший день, что-то планировал на день следующий. И все бежал, бежал, бежал куда-то…

Мужчина натянул куртку, похлопав по карманам. Сигареты, слава Богу, на месте. Вышел на лестничную площадку, затянулся с удовольствием. Ради чего все? Зачем? Отец умер, а он и не знал, что у того проблемы со здоровьем. Все работал, надрывался… Непонятно, для чего. Жил с давно не любимой, что-то делал, куда-то стремился, а в итоге остался у разбитого корыта. Ему сорок два по осени стукнуло, а у него нет ничего, действительно стоящего. Бизнес, и тот пришлось начинать заново. Хорошо, хоть капитал был, да заказчики за ним потянулись. Сотрудников подыскал быстро. Многие ребята давно с ним сотрудничали по удаленке. А вот офис искал долго. Нужно было, чтоб и от центра недалеко, и в то же время приемлемо по цене. Практически несовместимые требования. В итоге, он остался доволен приобретением. Да и вложение хорошее. Опять же, на аренде экономия колоссальная. Пока делал что-то, мотался, разбирался с реалиями ведения бизнеса в родной стране – всякая хрень в голову не лезла. А вот теперь накрыло что-то…

Потушил сигарету о край жестяной банки, которую здесь использовали под пепельницу, и вернулся в квартиру Татьяны. Температура опять поднималась. Как его заверили врачи, так и будет в ближайшие три-четыре дня. Главное, не допустить, чтобы грипп перерос в пневмонию. Это достаточно вероятное осложнение, учитывая гуляющие по квартире психованной сквозняки.

Ну, и что ему с этим теперь делать? Не сидеть же на стульчике подле нее? Тем не менее, уйти Павел не мог. Не по-мужски это как-то, да и вообще… Уселся на шаткий стул, невольно бросая взгляд на находящиеся на столе бумаги. Написано на английском. Текст был сугубо технический, на полях карандашом четким аккуратным почерком были сделаны небрежные пометки. Она что… Переводчик? Бросил на девушку заинтересованный взгляд. У него-то как раз с этим проблема. Не все его ребята владели языками, хотя и были талантливыми программистами. Многие, так вообще – самоучки. И тут возникала проблема с техническими заданиями заказчиков. Как правило, все их клиенты были иностранными. Соответственно, и заказы высылались, большей частью, на английском, да и вся почтовая переписка закольцовывалась на нем. Это было проблемой. Найти же хорошего переводчика пока не удавалось. Был ли шанс, что истеричка – действительно хороший специалист? Может, она его выручит, если он выручит ее?

Глава 3

Таня проснулась от острого приступа кашля. Непонятно, то ли рано еще, то ли тучи солнце закрыли. Только темень стояла – хоть глаз выколи. «Ненавижу зиму», – подумала девушка. И ночи эти длинные, бесконечные… И серость, и пронизывающий до костей холод. Свое беспросветное одиночество и бесконечную усталость.

В углу заскрипел стул. Таня испуганно вскинулась.

– Это я, соседка. Время приема лекарств.

Таня медленно поднялась и, пошатываясь, встала:

– Эээ, дорогая, полегче. Ты куда это собралась с такой температурой?!

Женщина хмуро оглянулась на навязчивого мужчину и прохрипела с трудом:

– В туалет.

– Я тебя провожу.

– Не стоит.

С трудом передвигаясь, Таня направилась в сторону ванной. Мышцы болели нещадно. Суставы ломило, и этот короткий путь стал для женщины настоящим испытанием. К воде было даже прикасаться мерзко, но она все равно вымыла руки перед возвращением в комнату.

Павел протянул ей стакан с водой и горку таблеток. Интересно, это он купил? И где ей взять деньги, чтобы покрыть его расходы? Таня выпила предложенное лекарство и отвернулась к стене. Истерика подкатывала к горлу. Она понятия не имела, как ей теперь справляться со всем. Как быть с Данькой? Она с постели встает с трудом. Где найти силы на годовалого ребенка с его кипучей энергией? Из груди вырвался первый хриплый всхлип. Таня зажала рот ладошкой, но это не очень помогло. Рыдания вырвались из груди, и остановить их не было никакой возможности.

Павел настороженно встал со своего места и направился в сторону дивана.

– Чего это вы? Ребенка разбудите…

Как любой мужчина, он не переносил вида женских слез. У него на них была острая аллергия. И Павел понятия не имел, что делать в таких случаях. Как успокаивать, какие для этого найти слова? Совсем у бабы тормоза слетели – вон, как воет. Не картинно, как это обычно делают барышни, манипулируя мужчиной. А так… Горько, некрасиво, с надрывом… Будто горе ужасное случилось.

– Ну, что такое, соседка?

Ответа на свой вопрос мужчина так и не получил. Видимо, окончательно вымотанная случившимся эмоциональным всплеском, Татьяна опять уснула. К счастью, ребенок тоже спал. Паша потоптался немного и прошел в кухню. Тот же неказистый интерьер. Пошарил по скрипящим шкафчикам и, не найдя кофе, потопал в свою квартиру. Не дело это… Он не может бегать туда-сюда. Да и дел у него полно. Сегодня должны завезти офисную мебель. Нужно проконтролировать сборку. На выходе из квартиры столкнулся с соседкой справа.

– Ой, здравствуйте. Вы к Танюше?

Павел коротко кивнул, открывая дверь в квартиру.

– А я тоже, как Виктора провела, так сразу сюда засобиралась. Как там наша девочка? Тяжко ей совсем… Бедолага.

Мужчина бросил на женщину короткий взгляд. Что бы значили ее слова? Впрочем, долго ломать голову ему не пришлось. Словоохотливая соседка и так все выложила:

– Одна она сына воспитывает. Папаша ушел в туман. И родители Танины не признали внука. Я вот спрашиваю, ну разве так можно? Это ж ваша кровинка… А они – бессердечные люди. Знают, как девочке тяжко, и ни помощи от них, ни поддержки.

Павел заварил, взятый из дому кофе, внимательно слушая монолог соседки:

– Будете? – поинтересовался мужчина, приподнимая турку с огня.

– Я бы с радостью, да давление шибает вторую неделю, как только началась эта чехарда с погодой.

– А Татьяна… Она переводчик?

– Да, и, насколько мне известно, очень хороший специалист. Бабушка ею очень гордилась.

– Хорошие переводчики хорошо зарабатывают. А тут такая бедность… – Павел обвел небрежным жестом кухню, намекая на ее неприглядность.

– Так и зарабатывала, пока этот Владик, чтоб его черти взяли…

Разговор прервало хныканье ребенка.

– Ма-ма-ма-ма, – бормотал малыш.

Наталья Павловна, всплеснув руками, побежала на звук. Павел, попивая кофе, неспешно двинулся следом. Да уж… Досталось Татьяне. Тут кто хочешь, озвереет. Интересно, что же все-таки приключилось с ее работой, и кто такой Владик?

– Привет, Данюшка, привет, мой хороший. Мамочка наша заболела, да? А ты кушать, небось, хочешь?

Кокон на диване завозился. Таня открыла глаза. Ну и вид у нее… Обнять и плакать. Половина лица опухла, волосы свалялись и повисли сальными сосульками, из-под которых торчали смешные маленькие уши. Да уж… Не повезло бабе с внешностью.

– Танюш, ты как, милая?

Лающий кашель был ответом на вопрос. Видимо, этот звук испугал ребенка, потому что тот истошно завопил. Таня протянула руки к сыну и прохрипела:

– Давайте его сюда.

– Ему бы поесть, – встрял в разговор Павел.

Таня зыркнула на него из-под насупленных бровей:

– Отвернитесь.

А потом (он даже не успел сориентироваться) расстегнула пуговицы на ночной рубашке и оголила грудь. Черт… Она же не собирается… Эээ… Ладно. Собирается. Павел, не веря своим глазам, уставился на то, как мальчишка жадно присосался к груди. У нее, что, совсем стыда нет?

– Господи, да вы отвернетесь, наконец?

Что?! Это она у него спрашивает? Черт. Он, наверное, и в правду, выглядит, как какой-то маньяк. Хотя, чего она ждала, когда такие сиськи на всеобщее обозрение выставляла? У него, может, шок! Он вообще такого никогда не видел… Павел резко отвернулся, и подошел к окну.

– Таня, ну ты чего, – шикнула на женщину Наталья Павловна. – Знаешь, как тебе сосед помог! И за лекарствами сходил, и всю ночь подле тебя дежурил. Как, кстати, зовут соседа? А то вторые сутки общаемся, а познакомиться не удосужились…

– Павел, – неловко поворачиваясь, отрапортовал мужчина. – Павел Туманов.

– А я Наталья Павловна. Можно по-простому – тетя Наташа. Ну, а с Танечкой вы уже знакомы.

Ага… Имел несчастье познакомиться.

– Танюш, как же ты теперь, а? Давай, я Данюшку к себе заберу, хоть до вечера. Не дело это, что ребенок возле тебя.

– Ладно, – прохрипела молодая женщина и зашлась кашлем, заглушая тот рукой.

Ребенок вздрогнул и заплакал. Павел невольно обернулся. Таня, поглаживая малыша по щеке, снова приложила того к груди. Кормление продолжалось не одну минуту, и он стал с нетерпением поглядывать на часы.

– Я вот что предлагаю, – вдруг заговорил мужчина, когда Таня уже практически уснула. – Вы переедете ко мне… На время болезни, конечно. У меня есть свободная комната. И мы с Натальей Павловной вам поможем и с ребенком, и со всем, что будет необходимо.

Таня потрясенно уставилась на мужчину. Как это – «переедете»? Зачем?

– В этой квартире такой холод, что вам будет тяжело оправиться. А мне вы нужны в кратчайшие сроки. Вы же переводчик? – обратился к Татьяне Павел.

Женщина кивнула, передавая ребенка соседке, которая заинтересованно прислушивалась к разговору, и снова зашлась кашлем.

– Насколько хороший?

– Очень хороший. Только я не совсем понимаю, чем могу помочь строителю.

– Я не строитель, – отмахнулся рукой Павел, – случилось недоразумение. Бригада отделочников, которую я нанял, не вышла в последние дни на работу. Запили… – пояснил, все еще поражаясь, что такое вообще возможно в современном обществе. – Ну, вот мне и пришлось самому карнизы вещать под жалюзи, ну и всякие другие недоработки доделывать.

Таня внимательно следила за монологом соседа, хотя это и было тяжело, учитывая ее состояние. Она не поняла… Так это он – буржуй? Квартира Тихоновых теперь ему принадлежит? И хоромы снизу? То есть, это он – причина всех ее несчастий?!

– Я предлагаю вам работу. Вы, насколько я мог заметить, достаточно хорошо разбираетесь в технической терминологии…

Ха! Америку открыл. Она – высококлассный специалист! Еще совсем недавно за ней заказчики в очередь становились…

– Так вот. У меня собственная IT-компания. Офис будет располагаться внизу. Заказчики у нас иностранные, соответственно, переводчик мне просто необходим. Я не могу сам этим заниматься – некогда.

«А он бы мог, что ли?» – мелькнуло в голове Тани. Первое впечатление о нем было, как о простом работяге. Да и внешность у мужчины была соответствующая. А тут своя IT-компания и технический английский. Прямо чудеса.

– А переезд то к чему? – удивляется Наталья Павловна.

Хороший вопрос. Тане тоже хотелось бы знать на него ответ. Вот кому в наше время захочется перевезти к себе постороннюю больную женщину, да еще и с ребенком, чтобы ту выручить? Что за рыцарство в двадцать первом веке? Не верилось ей в бескорыстность, вот, хоть убей.

– Я просто хочу помочь. Можете считать это обостренным чувством ответственности. Это я ведь ее приложил дверью… Да и врач сказал, что за Таней нужно постоянно приглядывать. В том числе и по ночам. Сегодня из-за этого я практически не спал. У меня в квартире с этим будет намного проще. Места хватит всем. Да и холод не будет досаждать.

Тане стало совсем плохо. Конец речи мужчины она уже практически не воспринимала. Температура стремительно поднималась, и ее накрывало беспамятство. Наверное, было бы хорошо, если бы она могла на кого-то положиться. Задвинуть подальше свои страхи и принципы, и просто плыть по течению. А еще было бы хорошо согреться… Этот холод пробирал до костей. Суставы и мышцы ломило, голова раскалывалась, и абсолютно не было сил…

– Вы, Павлик, очень выручите Таню, если возьмете на работу. Она хватается за все на свете, но очень тяжело с таким маленьким ребенком еще и работать. А за те копейки, что ей платят, так и вовсе руки опускаются…

– А почему копейки, одного не пойму? Сами говорили, что она – высококлассный специалист.

– Так и есть. Только специалист с подмоченной репутацией, – заговорщически прошептала Наталья Павловна. – Подставили ее на прошлом месте работы. Не знаю деталей, но кто-то передал сведения, содержащие коммерческую тайну, конкурентам. И как-то это дело на Таню списали. Честно сказать, – продолжила женщина, ставя мальчонку на крепкие ножки, – есть у меня подозрение, что это был Данькин папашка. Выслужиться он всегда хотел, закрутил с дочкой начальника и Танюшкой одновременно. Та, святая простота, конечно, ни о чем не догадывалась. Забеременела. А ему-то это зачем? Вот и стал изводить Таню всеми способами. Я-то откуда все знаю… Муженек-то мой водителем у них в компании работает и по сей день. А Таню пытай, не пытай – молчит, как рыба об лед. Гордая больно…

Намотав все сказанное словоохотливой соседкой на ус, Павел проговорил:

– Вы, Наталья Павловна, Даню возьмите пока, а Таню я к себе на время заберу. Мне уже вниз пора, скоро мебельщики подъедут. А когда освобожусь, заберу и пацаненка, чтоб вы отдохнули. Завтра, слава Богу, выходной… Как-то да справимся совместными усилиями.

Глава 4

Павел провозился целый день. Мебель доставили и начали собирать. Нанятая бригада уборщиков отмывала новый офис от шпатлёвки и строительной пыли. И все в кои-то веки спорилось. Павел, наконец, увидел свет в конце тоннеля. Может быть, и правда, удастся закончить к понедельнику. Мужчина перепроверил работу сервера, просмотрел отчеты программистов и уткнулся в окно. Отвык он от такой погоды. Ни то, ни се. Снежная каша под ногами сменялась гололедом. И так вот уже практически месяц.

Павел глянул на часы и позвонил маме. Она сильно сдала после смерти отца. И мужчина чувствовал свою вину по отношению к обоим родителям за то, что в тяжёлые моменты они так и не дождались его помощи. Они даже не стали его волновать своими проблемами. Возможно, если бы Павел вовремя вмешался, подключил хороших врачей, или забрал отца на лечение к себе в Германию, тот бы был до сих пор жив. Но… Не случилось.

– Привет, сынок. Как ты, хороший мой?

– Как раз звоню поинтересоваться этим у тебя, – невольно улыбается Павел.

Как же хорошо, когда ты – взрослый дядька, по-прежнему чей-то сынок. Дорогого стоит. Но как же часто в своих жизненных хлопотах мы забываем об этом. Он тоже забывал… в бесконечном круговороте работы и проблем. И только наполовину осиротев, Павел понял, что упустил что-то важное. Что-то бесценное. То, что никогда уже не вернуть. Отца просто не стало. Все вокруг было по-прежнему, и только папа перестал быть.

– Да что со мной будет, Павлик? Нормально все. Ко мне Вера вчера заходила с внучкой. Такая девчушка хорошая. Пять годиков уже. А твою Настасью я и не понянчила…

Да уж, Настька родилась уже после их с женой переезда в Германию. И обе бабушки виделись с внучкой нечасто. Для дочки они так и не стали родными людьми.

– Напрасно ты, сынок, этот переезд затеял. Жил бы, как жил. А так из-за меня все с ног на голову поставил, развёлся вон… Ребёнка бросил. Не дело это.

– Мам, ну кого я бросил? Настька уже в университет поступила. Взрослая деваха. А с Кирой мы давно жили, как чужие – не велика потеря.

– Не дело это, сыночек. Мы с отцом душа в душу больше сорока лет прожили, а ты? Ты подумал, с кем будешь старость коротать? Я не вечная. Да и не заменит никогда мать любимую женщину.

– Где ж её, любимую, взять? – ухмыляется мужчина. – Мне не двадцать, я сложившаяся личность, и подстраиваться под кого-то просто лень. Мне, знаешь, как одному хорошо живётся? «Хочу халву ем, хочу – пряники», – процитировал всем известную фразу из знаменитого фильма.

– Это поначалу так кажется, Павлик. А потом завоешь от тоски.

– Ты точно хорошо себя чувствуешь? – перевёл разговор мужчина. – Я заехать хотел, да тут проблема одна нарисовалась.

– Серьезная проблема-то?

– Да так. Повозиться придётся.

– Тогда не отвлекайся и решай свои проблемы. А в воскресенье приезжай на борщ с пирожками.

– Маааам, – протянул Павел, – опять ты с вкусняшками. Знаешь, сколько я уже вешу?! На весы страшно становиться.

– А ты не становись, – порекомендовала женщина. – Навыдумывали! Где это видано, чтоб мужчина взвешивался?

– А как же контролировать лишний вес? – подколол мать Павел.

– Мужчина должен быть большим. Как посмотрю на нынешних хлюпиков! Ужас, что творится. Ножки тонкие, ручки тонкие. В штаны обтягивающие нарядился, курточку покороче натянул и чешет, как кузнечик.

– Почему, как кузнечик? – смеется Павел.

– Потому что ножки тоненькие!

Отсмеявшись, мужчина свернул разговор и поднялся на этаж. Первым делом зашёл к себе проведать Татьяну. Соседка спала в его кровати. Утром, сразу же после разговора с Натальей Павловной, Павел перенёс молодую женщину к себе. А поскольку он ещё не успел обзавестись мебелью, то выбора, куда бы Таню устроить, не было. Сам он планировал спать на диване. Да уж, неожиданные у него появились сожители. И не то, чтобы желанные. Но не мог Павел поступить иначе. И дело даже не в том, что ему срочно нужен был переводчик, а в своей квартире она бы вряд ли скоро очухалась, учитывая царящий в ней холод. Просто жалко стало девчонку. Не повезло ей в жизни, судя по всему. Вон у его Настьки со всех сторон страховка в виде родителей, а Таня одна со всеми проблемами справляется. Тяжело это, когда совсем один.

– Где я? – послышался хриплый голос.

– У меня. Павел, сосед… Припоминаете?

Таня с трудом собралась с мыслями. Голова болела невыносимо. Об общем состоянии и говорить не приходится.

– И почему я у вас? – А потом до неё доходит, что Даньки-то… Даньки нет! Таня судорожно дернулась, ухватив мужчину за карман джинсов, и требовательно прохрипела: – Где мой сын? Где Данька?!

Паша удивленно уставился на нервную женщину. Не погорячился ли он, решив взять её на работу?

– Наталья Павловна забрала его к себе на время, чтоб вы отдохнули. Вечером вернёт.

Таня облегченно выдохнула. Точно… Наталья Павловна обещала помочь.

– Вы меня отпустите? – ненавязчиво так поинтересовался мужчина, кивая на джинсы, ткань которых Таня так и продолжала сжимать.

Молодая женщина мгновенно отдёрнула руку и невольно вытерла о пододеяльник, будто бы та запачкалась. Павел нахмурил брови и взглянул на часы:

– Время приёма лекарств.

– Зачем вы меня забрали? – отмахнувшись от мужчины, поинтересовалась Таня.

– Потому что в вашей квартире будут менять окна. А вы больны, и должны поправиться к следующей неделе. Офис начинает работу. Мне нужен переводчик.

Таня честно пыталась понять… Вникнуть в слова этого… Бугая. Да только все мимо.

– Какие окна? Какой офис?!

– Ваши окна. В кухне и комнате. У меня скидка приличная образовалась, пока в офисе все остекление поменяли.

– Каком офисе?! – прохрипела Таня, и тут же зашлась в приступе острого грудного кашля.

– Который ремонтировали внизу. Мы открываем работу со следующей недели. Мне нужен переводчик. Вы мне подходите. Вы что, меня совсем не слушали? – возмутился мужчина.

Молодая женщина настолько растерялась, что не нашлась с ответом. Этот Павел… Он, что… Он предлагает ей работу? Настоящую работу?! Нет… Такого не может быть. Это галлюцинация воспаленного гриппом мозга. Точно. Галюн. Ну, какой бы мужчина притащил её, больную, в свой дом? А ещё и окна обещал поменять. Однозначно, бред. Скорее всего, ее подсознание выдаёт желаемое за действительное. А как было бы хорошо, если бы все оказалось правдой! Как новогоднее чудо, как сказка. Только она-то знает, что чудес не бывает.

– Так… Значит, галлюцинации. При гриппе – это нормально, – пробормотала Таня.

– Какие галлюцинации? – уточнил Павел, настойчиво протягивая таблетки.

Таня, заложив свисающие волосы за оттопыренные уши, уверенно констатировала:

– Вы мне привиделись. В горячке и не такое увидишь, – пояснила женщина, отвернувшись от соседа.

Таня справедливо рассудила, что она не обязана поддерживать беседу с мифическим мужчиной, когда ей настолько плохо. Павел же в который раз усомнился в нормальности дамочки. Хотя, если вспомнить, в каком она состоянии… Ладно, таблетки выпила – и то хорошо. Еще немного побродив по квартире, мужчина направился к соседке.

– Еще раз, здравствуйте, я спросить пришел насчет ребенка…

– Павлик! Заходите, конечно.

Павел потоптался на пороге, но все-таки зашел.

– Как Танечка? – засуетилась Наталья Павловна, наливая что-то ароматное из пузатой кастрюльки в порционную тарелку. – Да, ты садись, в ногах правды нет. Вот… Супчик сварила вам. У Танюши курочку забрала из холодильника. Пропадёт ведь, если не приготовить.

– Ну, что вы… Как-то неловко. Не хотелось бы вас утруждать…

– Да какие там хлопоты, – махнула рукой соседка. – И Данюшку супчиком накормила. У того аппетит о-го-го! Поел и сразу уснул. Золотой ребенок.

Павел немного помялся, но все-таки взялся за ложку. Есть, и правда, очень хотелось. Уже почти два, а у него с утра маковой росинки во рту не было.

– Так как там Таня?

– Неважно. Врач предупреждал, что температура будет держаться еще не один день.

– Не удивительно. Как она еще столько продержалась…

– Я договорился с одной фирмой, чтобы поскорее заменить окна.

– Да? – удивленно уставилась на мужчину Наталья Павловна. – Я не уверена, что Тане придется по душе такая благотворительность.

– Это не благотворительность. Стоимость окон вычту из будущей зарплаты. Частями, конечно…

Женщина одобрительно кивнула:

– Вот и правильно. Хорошая идея.

– Спасибо, – поблагодарил хозяйку Павел, отставляя в сторону пустую тарелку. – Все было очень вкусно.

– Забирайте всю кастрюльку. На выходных будет, что пообедать. Может, и Танюша сможет пару ложек проглотить.

– Вас точно не затруднит…

– Что ты… Мне в радость. Своих внуков пока нет, вот Данюшку нянчу. Правда, когда Виктор Семенович с работы придет, я мальчонку приведу. Понимаете, муж очень устает, и хочет побыть в тишине, а Данечка очень активный… – стала неловко оправдываться соседка.

Павел понятливо кивнул. Хорошо уже то, что соседка согласилась помочь. Не часто сейчас встретишь неравнодушных людей. Да и мужа ее тоже понять можно. Ему бы уже на диване кроссворды разгадывать, да только разве можно прожить в их стране на одну только пенсию? Когда Павел узнал, сколько получает мама… Это был шок. Коммунальные платежи «съедали» львиную долю «дохода», а на какие шиши человеку питаться, покупать дорогостоящие медикаменты? По всей видимости, это мало кого заботило…

– Ну, я пойду тогда. В котором часу мне забрать Данила?

– Около пяти, подойдет? Я его как раз ужином накормлю, ну, а на ночь Таня грудь даст.

Павел кивнул головой, соглашаясь. Он, конечно, планировал задержаться подольше, но… Чего уж теперь. Вдруг дома удастся поработать?

– Павел, а вы как… С ребенком-то, справитесь?

– Справлюсь. У меня есть дочь.

– Да? – удивилась соседка. – Так вы женаты?

– Разведен. Дочь с женой живут в Германии. А я вот на родину вернулся. Мама тут у меня пожилая. Одна совсем осталась. А папа умер по весне, – не пойми почему разоткровенничался мужчина.

– Соболезную, – пробормотала Наталья Павловна, участливо похлопывая мужчину по руке.

– Ладно… Пойду я. До вечера.

Глава 5

Перед уходом Павлу таки вручили кастрюльку с супом, и он вернулся к себе, в надежде покормить больную. Таня спала. Температура не падала. Ну, это нужно было просто переждать, поэтому, потоптавшись ещё немного по квартире, мужчина с чистой совестью вернулся к работе. Поест, когда проснётся.

Ближе к пяти часам Павел сгрёб бумаги, с которыми не успел разобраться, в портфель и поспешил к Наталье Павловне. Он обещал забрать ребёнка. И помочь Татьяне с ним. Не то, чтобы он был нянькой, но со своей дочкой вроде неплохо справлялся. Только когда это было?! Остаётся надеяться, что за прошедшие два десятка лет подход к уходу за детьми не сильно изменился.

Наталья Павловна встретила Павла с уже собранной вместительной сумкой с вещами Даньки, его же самого заботливая соседка одевать не стала.

– Одеяло накину, и прошмыгнёте быстренько к себе. Что понапрасну одеваться-раздеваться, да, Данечка?

Павел осторожно перехватил ребёнка одной рукой, а во вторую взял сумку.

– Ма-ма-ма! – загулил малыш.

– Сейчас, гном. Дверь откроем, и сразу маму увидим.

Губа ребёнка подозрительно задрожала.

– Ну, ты чего, маленький? Дядьку страшного бородатого испугался, да? Ты не бойся, я хороший. Вот увидишь, – бормотал бессвязно Павел, поворачивая ключ в замке.

Ага, как бы не так. Ребёнок и не подумал успокаиваться. Он жалобно скривился и зарыдал, что есть силы.

– Ну-ну, гном… Ты чего? Вон смотри, кто у нас тут… Ну-ка… Это кто? Мамочка?

Таня с трудом разлепила веки и посмотрела на источник шума. Ор ребёнка усугублял и без того невыносимую боль в голове. Что так хреново-то?

– Сыночек, хороший мой, не кричи, пожалуйста, – прохрипела молодая женщина, не особо надеясь на результат.

Удивительно, но Данька затих, прислушиваясь к знакомому голосу.

– Ма-ма-ма, – затараторил он, перебирая крепкими ножками. Подбежал к кровати и лихо на неё вскарабкался.

– Мама… Вава… Мама…

– Да, милый, мама заболела. Прости мамочку.

Тане было невыносимо осознавать, что она не справилась. Слегла… Ей категорически нельзя было болеть. На ней лежала такая ответственность! Её некому было подстраховать на такой случай.

– Вам не за что извиняться, – невольно вмешался в разговор мужчина. Ему было совершенно невдомек, почему Таня винит себя. Разве она выбирала, болеть ей, или нет?

Таня перевела больной взгляд на Павла. Что он здесь забыл? Ах, да… Он собирался менять окна в её квартире. Или это привиделось? Она перестала отличать явь от бреда больного воображения. Все смешалось.

– Вам нужно немного перекусить. Наталья Павловна сварила суп.

Есть абсолютно не хотелось, но молодая женщина понимала, что организму нужно топливо, поэтому кивнула и спустила ноги с кровати.

– Эй, вы куда?! – возмутился Павел.

– Кудя, кудя… – повторил попугаем Данька.

– Так, есть же, – прохрипела Таня, поглаживая сына по русой голове.

– Лежите. Сейчас все принесу.

Странный он какой-то. Заботливый. С чего бы это? Боится, что она в суд на него подаст за причинение вреда здоровью?

Данька потянул край футболки. Грудь хочет.

– Подожди, хороший мой. Подожди…

Таня медленно встала. Ей нужно было умыться. А ещё не мешало бы проветрить комнату и сменить белье. Подумать только… Она действительно у соседа!

– Таня, ну я же сказал, чтобы вы лежали! – несколько раздраженно проворчал мужчина.

И что это он себе позволяет? – возмутилась Таня. Она что, собачка комнатная? Но сил сопротивляться не было.

– Данька грудь хочет. Нужно хоть руки вымыть. А вообще было бы неплохо проветрить, и сделать влажную уборку. Иначе мы все заболеем.

Павел насупил брови, обдумывая ситуацию.

– Где у вас можно взять ведро и тряпку?

Нет, она совсем планочная?! Она что, действительно собралась убирать сейчас? В таком состоянии?!

– Так! – распорядился Павел, беря ребёнка на руки. – Вы, – ткнул в сторону женщины мясистым пальцем, – моете руки и едите суп. В кухне. Я открываю окна и мою пол.

Переждав острый приступ лающего кашля, Таня кивнула и поплелась в ванную. Не то, чтобы она была согласна с наглыми командами соседа, но и с их разумностью не могла не согласиться. Чего она не понимала, от слова «совсем», так это того, зачем он вообще в это все ввязался.

Таня вымыла руки, зашла в кухню, где её уже ждала тарелка горячего супа. Съесть много она не смогла. Горло болело, и совсем не было аппетита. Женщина проглотила несколько ложек бульона и устало откинулась на стуле. Из глубины квартиры послышался рев. Таня с трудом поднялась и пошла на шум. На полу в гостиной, окруженный подушками, сидел сын. Видимо, Павел действительно проветривал их комнату, поэтому и устроил ребенка здесь.

– Ма-ма-ма, – протянул малыш ручки к матери.

– Сейчас, хороший мой, – Таня расстегнула пуговицы на своей футболке и приложила ребенка к груди. Она не могла сидеть. Сил не прибавилось. Женщина сползла на диван, не отрывая ребенка от еды, и устало закрыла глаза. Когда же ей станет лучше?

Костеря себя, на чем свет стоит, Павел выполз из-под кровати. Влажная уборка – чтоб ее. Отбросил тряпку в ведро, сгреб в кучу валяющееся на полу постельное. Хорошо хоть был запасной комплект на смену. Проходя мимо зала, невольно бросил взгляд на лежащую на диване женщину. Похоже, что она опять уснула. Тем не менее, Даньку это нисколько не смущало, он лежал на боку, лицом к матери, и продолжал свой ужин. Павел прошел мимо, загрузил белье в стиральную машину, принял душ, и только тогда вернулся в комнату. Таня все также спала, а ребенок, наевшись, сполз с дивана, и теперь с небывалым энтузиазмом открывал и закрывал ящики комода. Мужчина подошёл поближе. Данька ненадолго оторвался от своего занятия и улыбнулся, являя миру восемь беленьких зубиков. Смешной.

– Ну и что ты тут забыл? – беззлобно поинтересовался Павел.

– Мама вава… Мама вава.

– Мама заболела? Ну, ничего, мы справимся, да? Ты меня больше не боишься? Нет? – как со взрослым, заговорил мужчина, присев на корточки перед ребенком. А тот опять улыбнулся и ухватил Павла за отросшую бороду.

– Ах ты, хулиган, – улыбнулся мужчина, подхватывая малыша на руки.

– Мама вава… Мама вава.

– Ну, а раз так, не будем твоей маме мешать. Будешь с дядей Пашей играть? Да?

Павел включил ребенку мультики на телефоне, а сам достал документы из портфеля. Ребенок, конечно, еще не поймет смысла, но отвлечется на яркие картинки, и хоть немного даст поработать. По крайней мере, мужчина на это очень надеялся. Телефон не смог надолго заинтересовать ребенка. Отложив документы в сторону, Павел перевел взгляд на Даньку. Оказалось, что ему гораздо интереснее рыться в шкафу. Мужчина пожал плечами и вернулся к работе.

Спустя минут сорок, Данька притопал к нему и, дергая за штанину, затараторил:

– Сёк, сёк…

– Сок? – принялся гадать Павел.

Мальчик покачал головой из стороны в сторону.

– Сёк, сёк!

– Горшок… – прохрипела со своего места Таня.

– У меня нет горшка, – растерялся Павел.

Таня попыталась встать, чтобы отвести ребенка в туалет, но было уже поздно.

– Сынок… – расстроилась молодая женщина. – Вы извините, Павел, он просто в непривычном месте и…

– Все нормально, – прервал бессвязные оправдания Татьяны мужчина. – Да, лежите вы уже! Куда опять собрались?

– Так переодеть…

– Я все сделаю. Не впервой, – проговорил хмуро, поворачиваясь к притихшему ребенку. – Ну что, пойдем за тряпкой?

Данька закивал головенкой и посмотрел вниз.

– Мока, – проговорил ребенок.

– Мокро? – переспросил Павел, невольно улыбаясь. – Это потому, что нельзя в штаны дуть.

– Зя… зя… – повторил ребенок.

Таня наблюдала, как абсолютно спокойно мужчина стащил с Даньки мокрые штанишки, порывшись в сумке, нашел чистые колготы и подхватил ребенка на руки.

– Сейчас помою его и переодену, – прокомментировал мужчина, выходя из комнаты.

Молодая женщина смотрела ему вслед и не понимала, почему абсолютно чужой, незнакомый мужчина проявил к ее ребенку больше участия, чем его родной отец. Точнее, биологический родитель, отцом Влада назвать язык не поворачивался. Почему соседи в сложившейся ситуации сделали для нее гораздо больше родителей? Разве это правильно? Разве можно отказываться от родных детей? Почему существуют такие люди, что с ними не так? Под эти мысли девушка снова уснула.

Повел смотрел на себя, мокрого, и улыбался. Он уже и забыл, сколько радости доставляет ребенку купание. Даньке так точно нравилось все происходящее. Он визжал и плюхался, играл с мыльницей и грыз новую мочалку, которую мужчина достал, чтобы вымыть ребенка. Казалось, что Данил уже привык к нему. По крайней мере, мальчик больше не плакал от одного его вида.

– Ну что, будем заканчивать?

Данька доверчиво протянул к Павлу крохотные ручки, и мужчина вытащил ребенка из ванной, поставил на стиральную машину. Завернув малыша в полотенце, понес его в комнату.

Поиграв с ребенком еще немного, Павел разбудил Татьяну:

– Таня, вам нужно вернуться в спальню.

Девушка послушно пошла за ним и рухнула на кровать.

– Как Даню спать укладывать? Петь песни, качать?

– Он засыпает под грудью, – прохрипела Татьяна. – Который час?

– Десятый.

– Уж пора, давайте его сюда.

Павел передал малыша матери и, не дожидаясь, пока опять увидит Танину грудь, вышел из комнаты. Спустя час, вернулся проверить, все ли нормально. Оба его гостя крепко спали. Павел прикоснулся ко лбу женщины, проверяя температуру. Горячая, как печка. Болезнь была в самом разгаре. Невольно перевел взгляд ниже, где в вырезе футболки красовался краешек груди с ярким торчащим соском. Мужчина сглотнул, подтянул борт футболки, прикрывая, и, не удержавшись, коснулся нежной вершинки. Отдернул руку, будто обжегшись, и сердито вышел прочь.

Глава 6

В принципе, Павел неплохо справлялся. Утром в субботу, уже без напоминаний, мужчина протер все поверхности и вымыл пол. Тане было все так же плохо. Она ненадолго приходила в себя, вставала в туалет и опять падала без сил.

Наталья Павловна проведала их днём, принесла пирогов и недолго поиграла с Данькой. В этот раз она не предлагала забрать ребёнка к себе, видимо, как и у всех нормальных людей, у её мужа был выходной.