Сага серебряного мира. Стражи лунного света бесплатное чтение

Мара Вульф
Сага серебряного мира. Стражи лунного света

MondSilberZauber

(www.marahwoolf.com), represented by

AVA international GmbH, Germany

(www.ava-international.de)

Originally published 2012 by Kindle Direct Publishing,

Germany

* * *

Для Ники, моего любимого сына, который уже сейчас пишет потрясающие истории

Как же громко кричат мои сны о тебе.

Отдалиться хотели мы друг от друга.

Но наперекор моей бедной судьбе

Одиночество страшное гложет мне душу.

Нет надежды, что могла бы вздымать паруса.

Лишь далекая белая тихая горечь.

Подавленная ею воля моя

Запыхавшись, бьется в безмолвную полночь.

Райнер Мария Рильке, 1875–1926

Пролог

Ветер обдувал дом снаружи. Он метался и бился о ставни, словно с силой пытаясь ворваться в дом. Его свист был похож на крики птиц. Шторм в начале лета редко бывал таким сильным.

Гонг в напольных часах зазвенел в моей голове, и, казалось, не собирался утихать. Я сидела на диване, словно оглушенная, и уставилась на крошки, лежавшие на полу. От печенек, подумала я. Ханна и Эмбер, должно быть, ели их здесь, хоть Бри и запрещала им это делать в гостиной.

Я пыталась сдвинуться с места, чтобы очнуться от происходящего кошмара, не отпускавшего меня. Однако я не могла двигаться. Казалось, будто я примерзла к месту. Мои конечности онемели и не слушались меня.

– Выпей это, Эмма.

Голос Бри пробился ко мне сквозь туман и шум в моей голове. Бесконечно медленно ее слова собирались там в одно предложение. В поле моего зрения появилась темно-синяя кружка с маленькими, немного кривыми цветочками, которую разрисовала моя кузина Ханна и подарила мне на Рождество. Я сделала глоток из дымящейся чашки. Напиток был горячим, а на вкус отдавал какао и слишком большим количеством виски.

Я вздрогнула, пытаясь вспомнить все, что произошло. Случилось нечто ужасное, это было понятно. Я только уже не понимала, что именно.

Мне было тяжело собрать мысли в кучу. Я то и дело уплывала куда-то далеко. У меня на коленях лежал шерстяной плед, а вокруг плеч кто-то обернул теплый пуловер. И все же холод постепенно пробирался в мое тело. Он сдавил мне сердце и протиснулся в каждый его уголок. Я сильнее обхватила чашку рукой и закрыла глаза.

Что произошло на улице? Я собирала воедино обломки воспоминаний. Я была на скале. Софи помогла мне встать с земли. Должно быть, я упала в обморок, иначе я никак не могу объяснить этот провал в памяти.

Комната странно качалась, когда я открыла глаза и подняла взгляд. Я пыталась удержать равновесие и вцепилась пальцами в кофту Софи, сидевшей рядом со мной. Она взяла меня за руку и крепко ее сжала. Меня успокоил этот жест, и я стала меньше качаться, хоть и не прекратила.

– Я думаю, у нее шок, пап, – услышала я голос Амели. – Что нам делать? Эмма все еще дрожит.

Я дрожала?

Я дрожала. Кружка болталась у меня в руках. В поисках помощи я посмотрела на Амели.

– Где Коллам? – спросила я, и даже мой голос показался мне каким-то чужим.

Вместо ответа я получила лишь испуганные лица. Я наконец-то вспомнила каждую мелочь этого вечера: сначала его улыбку, потом поцелуи, а затем наше прощание. Я свернулась калачиком, словно кто-то ударил меня в живот. Задыхаясь, я глотала воздух ртом.

Я потеряла его. Он ушел, а меня оставил одну. Его последний взгляд обжигал мое сердце.

– Мы в точности не знаем, что произошло, Эмма, – нарушил тишину Итан. Он откашлялся и замолчал. Неужели ему больше нечего сказать?

Он разве не понимал, что то, что он говорил, ни капли меня не утешит?

– Элин убил Ареса, – прошептала я, чтобы перестать бояться произошедшего ужаса. – Он пощадил Коллама или и его тоже убил?

Я надеялась, что хоть у кого-то будет ответ, способный рассеять мои страхи. Бри всхлипнула и забрала у меня из рук уже пустую чашку. Она встала и покинула комнату вместе с Софи.

– Ты должна попытаться забыть все это. Забыть Коллама. Он не вернется. Так будет лучше для тебя, – сказал доктор Эриксон.

До этого момента я его не замечала. Он стоял, прислонившись к камину, и выглядел странно равнодушным.

О чем он вообще говорил? Забыть Коллама?

Он стал всей моей жизнью, когда я приехала в Шотландию к дяде после смерти матери. И только благодаря ему я начала чувствовать себя здесь как дома. Он заполнил дыру, которую оставила в сердце смерть мамы. Как я могу забыть его? Даже думать об этом было невыносимо.

Я покачала головой и встала. На все еще подкашивающихся ногах я убежала в свою комнату. Никто не пошел за мной, и я была благодарна за это.

Глава 1

Горы облаков тянулись по небу и закрывали луну, которая изо всех сил пыталась осветить тьму ночи. Шорох леса заглушал все остальные звуки. Ветер пробивался сквозь вершины высоких деревьев. По внутреннему двору замка сновали завернутые в черные плащи фигуры. В темноте их едва можно было разглядеть: только шепот выдавал их присутствие. Тяжелая дубовая дверь скрипнула на древних петлях, и тени посетителей заскользили туда-сюда по каменным стенам.

Дверь закрылась, и процессия двинулась в путь. Толпа стекалась под секретные своды замка. Никто не осмеливался заговорить. Наконец-то перед путниками открылся гигантский зал. Свет факела отбрасывал на стены дрожащие тени. Комната была похожа на римский амфитеатр. Потолок опирался на многометровые колонны, а лавочки для гостей были украшены красными бархатными подушками и расположены полукругом. Посланники, тихо бормоча, зашли в помещение и поспешили к своим местам. Их лица были едва различимы в дорожных мантиях. И лишь когда они опустили капюшоны, стало ясно, что все они были представителями разных народов. После этого заседания они снова отправятся в путь. Им надо будет проинформировать свои народы о результатах собрания. Времени организовать эту встречу как следует попросту не было. Никто не знал, что Элин в этот день решится так грубо продемонстрировать свою власть. Казалось, будто он заранее спланировал это преступление. Поэтому откладывать обсуждение этого дела на еще более поздний срок было нельзя. На лицах всех присутствующих отображалось беспокойство. Преступление, из-за которого все собрались в этом зале сегодня ночью, было просто жутким, и никто не осмеливался даже представить себе, что это значило для их мира. Неужели все начнется сначала, а выстроенная с таким трудом система существования рухнет в один миг? Каждый знал, что война между народами будет губительна для всех.

Майрон и Мерлин вошли в зал, и шепот прекратился. Они сели за каменный стол, расположившийся на возвышении и украшенный серебристыми свечками. Позади стола находилась единственная прямая стена в комнате, на которой кроваво-красными буквами был написан девиз: «Будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби». Рядом с верховным лордом вампиров Майроном и Мерлином, старейшиной волшебников, сидели главы кланов оборотней, фавнов и эльфов. Эти пятеро будут вести совещание, как и положено по закону. С тех пор, как народы объединились после Великих войн, представитель одного из народов возглавляет ежегодное собрание Совета. В следующем году его будет вести уже избранник другого народа. Их последовательность точно определена, чтобы избежать разногласий.

Нарушение порядка, которое будет рассмотрено сегодня, требовало присутствия глав всех шести народов: они все должны участвовать в Совете и вынести общий приговор. К сожалению, на собрание не пришел ни один шелликот. Поэтому народ, о судьбе которого шла речь, не будет иметь своего голоса в Большом Совете.

Доктор Эриксон, посвященный острова Скай, рассказал Совету о преступлении Элина. Народы пытались выйти на контакт с шелликотами, но никому это не удалось.

Бэннок, предводитель оборотней, постучал по столу молотком. В зале воцарилась тишина.

– Произошло неслыханное. Сегодня был нарушен важнейший из наших законов. Элин, сын Ареса, осмелился пойти против нашего приговора. Большинство из вас присутствовало здесь вчера, когда мы решили наказать Элина за его деяния. Убийство человека запрещается нашими правилами. Но Элин ослушался и сбежал. Такого не происходило еще со времен Великих войн. Мы не можем игнорировать факт того, что член нашего общества уклоняется от приговора Большого Совета.

Майрон взял слово, как только Бэннок сел на свое место.

– После побега Элин убил Ареса, своего отца и короля шелликотов. Он угрожал людям уничтожить Портри, столицу острова Скай. Лишь самоотверженный прыжок Коллама в воду предотвратил эту катастрофу. Если бы он не прыгнул, Элин бы, возможно, осуществил свои угрозы.

Вампир сел на место, и жуткая тишина стала лишь более пугающей. Бэннок продолжил речь Майрона:

– Нам нужно решить, что делать дальше. Мы не можем оставить преступление Элина безнаказанным. Если мы позволим хоть кому-то нарушать наш порядок, волшебный мир погрузится в хаос. Поэтому мы требуем исключить шелликотов из союза.

По комнате прошлось согласное бормотание. Кое-где были слышны возмущенные голоса.

Мерлин взял слово.

– Уважаемый Бэннок, уважаемые присутствующие, – зазвучал его глубокий голос. – То, что говорит Бэннок, – правда, наши порядки действительно были жесточайшим образом нарушены. Однако мы не должны забывать о том, что речь идет о преступлении индивида. У Элина в рядах его соплеменников наверняка есть последователи, но мы знаем, что многие шелликоты осуждают его действия. В прошлом мы всегда организовывали процесс так, чтобы у обвиняемого была возможность защитить себя. Мы имеем право решать судьбу целого народа, пока его посланники не способны представить общую точку зрения в суде.

– Они не прибыли по приглашению, – раздался чей-то голос в толпе. – Совет Старейшин давно мог прислать делегацию.

Голос принадлежал бледному и очень молодому вампиру, который встал с места и посмотрел на всех с готовым к бою видом.

Майрон бросил на него взгляд.

– Сядь на место, Балин, – прогремел его голос по залу. – Если тебе хочется высказаться, подожди, пока тебя спросят.

– Но он прав, – вмешался Бэннок, ухмыляясь Майрону. – Шелликоты могли защитить себя. Однако этим правом они не воспользовались. Мы можем вынести приговор и им придется подчиниться.

– Эльфы не согласятся с приговором, по которому обвиняемые даже высказаться не могут. Пока мы не знаем, что произошло после убийства Ареса и прыжка Коллама, мы не можем судить шелликотов. Мы не имеем права вешать на них коллективную ответственность и наказывать весь народ за деяния индивидуума.

Женщина, которой принадлежал голос, встала из-за каменного стола. Это была Элизьен, королева эльфов. Рыжие волосы доходили ей до колен. Ее лицо сияло цветом слоновой кости в свете тусклой свечи, а юная девичья красота не смущала никого из присутствующих. Ее слово было не менее весомым, чем слова любых других глав народов. Эльфы были самым многочисленным народом, но также и самым миролюбивым. Они никогда не пойдут на войну с шелликотами.

– Шелликоты подвергли опасности всех нас, – зарычал с другого конца стола Пан, предводитель фавнов. – Мы не можем спустить им это с рук.

– Они должны иметь возможность защититься в суде, – ответила Элизьен жестким голосом, опустив взгляд на фавна, который спустя некоторое время отвел глаза. Из его горла донесся злой рык, но Элизьен проигнорировала угрозу. Отношения эльфов и фавнов всегда были натянутыми. Их перемирие было шатким, и все это знали.

– Позвольте нам провести первичное голосование, чтобы узнать, кто выступает за наказание шелликотов, а кто против, – попытался прервать становящийся все громче гул голосов Мерлин.

Красные и зеленые карточки взмыли вверх. Маленькие мерцающие феи собрали их в корзинки. Одна из фей прошептала Майрону на ухо результаты голосования.

– Половина присутствующих проголосовала за то, чтобы судить шелликотов в их отсутствие, другая половина выступила против. Воздержавшихся немало. Я предлагаю нам разъехаться по домам, чтобы каждый из народов решил этот вопрос для себя. Мы должны прийти к единогласному мнению. После этого мы вынесем приговор и сообщим его вам. Для всех он будет обязателен к исполнению. Я прошу вас, подходите к этому делу с умом.

Майрон замолчал, а присутствующие по очереди поднялись и покинули зал. Через месяц все соберутся на этом же месте и, как все надеются, вынесут справедливый приговор. Мерлин и Майрон с беспокойством посмотрели друг на друга.

– Я чувствую враждебность, – вмешалась Элизьен в их немой диалог. – Фавны и оборотни желают вступить в конфликт с шелликотами.

– Будем надеяться, что нам удастся их образумить, – обратился к ней Майрон.

Они втроем покинули зал и разошлись по своим комнатам, чтобы собрать вещи и отправиться в путь.

Глава 2

Дни тянулись, словно вязкая лава, не желавшая остывать. С каждым днем мне все труднее было одеваться и идти в школу. Я цеплялась за каждое воспоминание о Колламе. Спрашивала себя, почему не проводила с ним каждую секунду своего времени, когда у меня была такая возможность. Почему мы потеряли так много времени? Почему пытались вести нормальную жизнь? Мне казалось безрассудным, что мы, несмотря на все обстоятельства, думали, что наше счастье будет продолжаться. Было глупо закрывать глаза на очевидные вещи.

Спустя две недели, которые я провела в своей комнате, я решила в последний раз выйти к маленькому озеру в лесу. Я хотела быть рядом с ним и нуждалась в месте, где могла с ним попрощаться.

Там мы впервые поцеловались, и там же он впервые признался мне в любви. Он рассказал мне, кем он был на самом деле – шелликотом, водяным.

Там же я потеряла его, потому что испугалась его природы. Тогда я знала лишь легенды о шелликотах, которые мне рассказывала мать. Если верить сказкам, шелликоты заманивали ничего не подозревающих девственниц в озера и безжалостно их топили. Коллам бы никогда так не поступил. Единственное, что было правдой в этих сказках, – так это то, что шелликоты были невероятно красивы. В этом я смогла убедиться сама, ведь Коллам именно таким и был. Грациозным и стройным, с вечно растрепанными волосами цвета корицы и лазурно-голубыми глазами.

Если бы только моя мать рассказала мне правду! О моем отце, о том, что он тоже был шелликотом. Он оставил ее незадолго до моего рождения и разбил ее сердце. Теперь и моя мать, и мой отец были мертвы. Я отказывалась верить в то, что судьба могла быть ко мне столь жестока.

Я шла по лесу, и лето лишь начинало раскрываться в своем великолепии. Сама того не замечая, я стала идти быстрее. Воспоминания крепким кольцом сжали мое сердце. Как часто мы ходили по этой тропе вместе. На берегу озера я села на землю, набрала воды в руки и позволила ей вытечь сквозь пальцы. Я чувствовала мох под коленями и вдохнула аромат деревьев, трав и цветов. Воспоминания накрыли меня гигантской волной.

Спустя несколько часов я с лишь трудом рассталась с этим местом. Я больше не найду в себе сил прийти сюда снова. Казалось, будто Коллам сидит рядом со мной и наблюдает.

Я медленно пошла к дому.

– Как твои дела?

Я даже не повернулась. Ко мне подошел Питер: он, как и я, пришел в сад посмотреть на море. Я почти каждый вечер приходила сюда. Я знала, что это место не облегчало моей боли, но оно магически меня притягивало.

– Закончится ли эта боль хоть когда-нибудь? – спросила я его, не ожидая ответа.

Я бы предпочла остаться одна, но Питер был для меня лучшей компанией.

Просыпаясь, я каждое утро прислушивалась к себе. Я чувствовала каждую клеточку своего тела, ощущала жжение в груди, которое никак не хотело прекращаться. Сжимающая мой живот сила тоже не отступала. Шло время, и я надеялась, что сны когда-нибудь закончатся. Да, сны волновали меня в первую очередь.

Я боялась ложиться спать. Мне было невыносимо проводить свою жизнь в этом ужасе.

– Не представляю, как моя мать жила с этим. Просто жутко. Однако для нее, наверное, это было неизбежно. Она ведь решила родить меня, несмотря ни на что, а я была вечным напоминанием о случившемся.

Теперь я была почти рада, что Коллам остановил меня тогда, и мы не потерялись в страсти друг к другу, подумала я.

– Пойдем домой, – сказал Питер спустя некоторое время. – Слишком холодно, так и умереть недолго.

Я повернулась и улыбнулась ему.

– Ты же сама прекрасно знаешь, что он не хотел бы этого, – сказал он, глядя мне в глаза. – Даже думать об этом не смей, – он положил руку мне на плечо. Этот жест утешал меня лучше любых слов.

– Сначала мы часто говорили о Колламе. А сейчас о нем почти никто не вспоминает.

– Они не хотят причинить тебе боль.

Я кивнула.

Кажется, моя семья забыла его куда быстрее меня. Что, конечно, не было неожиданностью.

После каникул Питер отправился на учебу в Эдинбург. Без него дом казался мне пустым. Когда он приезжал домой раз в две недели, большую часть своего времени он проводил у Эриксонов, готовясь к следующему экзамену для посвященных. Он собирался стать преемником доктора Эриксона. С ним всегда было интересно поговорить.

– Доктор Эриксон рассказывал тебе что-нибудь? – спросила я, с нетерпением хватаясь за каждую деталь, которой он мог со мной поделиться. – Совет накажет Элина?

– Ты же знаешь, мне нельзя говорить с тобой об этом. Мой экзамен состоится на следующем собрании Совета, и я должен хорошо к нему подготовиться. Третьего шанса мне не дадут, – осторожно сказал он, пытаясь отвлечь меня.

Все общались со мной так, словно я была из стекла и могла разбиться от какого-то неправильного звука.

– Ты прекрасно справишься со своими обязанностями посвященного, я в этом не сомневаюсь.

– Сейчас заседаний гораздо больше, чем обычно. Все в панике, – добавил Питер, чтобы дать мне хоть немного информации.

Я почти завидовала ему, потому что он всегда будет частью мира Коллама. Мне ею никогда не стать.

У меня были только воспоминания. Говорят, спустя некоторое время в памяти остается исключительно хорошее. Я каждый день ждала этого дня. Я очень боялась забыть все прекрасные моменты. Жуткое прощание неизменно всплывало у меня перед глазами.

Последние слова Коллама, его прыжок в глубину. Смерть Ареса, трезубец в его груди, взгляд Коллама…

– Иногда мне хочется, чтобы все это оставалось лишь сказкой, – сказала я, зная, как горько это звучит.

Когда мы пришли домой, наш разговор прекратился. Мы оба не могли продолжить переговариваться, потому как Бри и Итан не одобряли разговоры о шелликотах. Они хотели просто забыть обо всем. Им это давалось невероятно легко, из-за чего мне было еще более одиноко.

Я пошла в комнату Амели. Она стала чрезвычайно амбициозной.

– Учишься? – задала я риторический вопрос.

– Ты знаешь, как много времени у меня появилось с тех пор, как мы расстались с Эйданом. Я использую его, пока я не влюблюсь в кого-нибудь снова.

Она озорно посмотрела на меня, кусая карандаш.

Я криво улыбнулась ей в ответ и упала на ее кровать.

– Как думаешь, это будет легко?

Она лишь пожала плечами и вернулась к своим книжкам.

Я стала совершенно равнодушна к учебе. Каждое утро с огромным трудом заставляла себя тащиться в школу. Итан пытался воззвать к моей совести, когда мои оценки ухудшились. Однако в какой-то момент он сдался и, видимо, понял, что смысла в этом не было. Они оставили меня в покое. Дни с тех пор тянулись со стабильностью, которая, казалось, вот-вот сведет меня с ума.

В дождливый октябрьский вечер Софи стояла у входа в школу и ждала меня. Она, как обычно, была одета в балахон, расшитый узором всех цветов радуги, а на голове у нее было что-то вроде тюрбана. Я была рада видеть ее, подбежала к ней и бросилась на шею. Я слишком давно к ней не заходила.

– Ты идешь со мной в магазин, – скорее, скомандовала, а не попросила она.

Я покачала головой.

– Но Софи, – заикалась я. – Я не могу. Ты что, не понимаешь, почему я так давно не заходила к тебе?

– Это все ерунда. Никаких сопротивлений. Кто-то же должен позаботиться о полке Коллама с Шекспиром. У меня нет времени на эту ерунду. А он всегда хотел, чтобы на полке было прибрано.

Я снова покачала головой и сделала шаг назад. Ничто не заставит меня туда пойти. Магазин слишком напоминал мне о Колламе и нашем времени вместе. Он любил бывать в магазине, который был таким невероятно беспорядочным и волшебным.

– Мне очень жаль.

– Только представь себе, Коллам вернется, а полка будет неприбранной, совсем не такой, какой он ее оставил! И что он о нас подумает?

Сбитая с толку, я посмотрела на нее. Она что, с ума сошла?

– Но Коллам же… – заикалась я. Его имя с трудом сошло с моих губ. – Он… – снова попыталась я. У меня на глазах навернулись слезы.

– Мертв? – совершенно равнодушно спросила она.

От этого бессердечно произнесенного слова я отшатнулась еще дальше.

Она покачала головой.

– Я в это не верю. Коллам жив, и он к нам вернется.

– Почему ты так в этом уверена?

– Можешь называть это интуицией, если тебе угодно. Ты пойдешь со мной, или ты тут корни пустить решила?

Она повернулась на каблуках и, звеня украшениями, зашагала прочь.

Я не могла противостоять ее упорству. Поэтому капитулировала и поспешила в город вслед за ней.

Когда мы пришли в магазин, она усадила меня на кресло и поставила на маленький столик рядом со мной кружку с чаем. Меня охватило чувство покоя. Казалось, будто я вернулась домой. Я посмотрела на старые поцарапанные полки с грудой книг, обложки которых мерцали в свете маленьких ламп для чтения. Толстый потрепанный ковер заглушал мои шаги, когда я шла между рядов. С каждым шагом мне становилось все яснее, что я очень скучала по магазину и, прежде всего, по Софи. Спустя некоторое время запах ароматной свечи наполнил комнату, а Софи подошла ко мне с чаем и печеньками.

– Выглядишь изможденной, – заметила она, строго посмотрев на меня. – Ты думаешь, Колламу понравится, когда он увидит, что от тебя остались только кожа да кости? Ты должна заботиться о себе, Эмма. Если ты заболеешь, никому не станет от этого лучше.

Я покорно кивнула и потянулась за печеньем. После того, как мы молча выпили чай, а я съела минимум двенадцать печенек, я вопросительно посмотрела на нее.

– Что мне делать?

– Просто осмотрись, ты обязательно найдешь себе занятие! На прошлой неделе ко мне приехали две новые поставки, их нужно рассортировать, – сказала она, убирая чашки и тарелки на поднос. – И не забывай про полку Коллама! – крикнула она мне, исчезая на кухне. Звон посуды доходил до меня приглушенным из-за шторы, сделанной из звенящих бусин.

Я взяла пипидастр и прошлась по рядам, вытирая пыль с книг. Затем принялась добавлять недавно прибывшие книги в безнадежно устаревшую картотеку Софи и рассортировала их по местам. Компьютерный век здесь не наступил и, вероятно, никогда не наступит. Меня это вполне устраивало. Я красивым почерком выводила надписи на белых карточках.

Лишь в самом конце подошла к единственной наполовину упорядоченной полке в магазине – к полке Коллама. Я нежно погладила книги по корешкам. Коллам любил Шекспира. По какой-то необъяснимой для меня причине он особенно любил «Макбет». Я вытащила все книги с полки, протерла пыль, прошлась по дереву мокрой тряпкой и расставила сочинения Шекспира в алфавитном порядке.

Затем я отошла от полки и полюбовалась своей работой. Коллам бы гордился мной, подумала я, впервые довольная жизнью за последние недели.

Я подошла к Софи, которая стояла за кассой и тихо считала что-то себе под нос.

– Софи, – сказала я, и она с улыбкой посмотрела на меня из-под оправы своих очков. – Мне пора домой.

Она обошла прилавок, подошла ко мне, прижала меня к себе и сказала:

– Помни, тебе надо есть и набираться сил.

Я кивнула и пошла к двери. Там еще раз обернулась.

– Софи?

Она подняла взгляд.

– Спасибо.

Начиная с этого дня, я каждый вторник, а иногда еще и по пятницам, заходила в магазин. Рядом с Софи было так спокойно. Она позволяла мне читать или работать в тишине. Я протирала пыль с книг, сортировала их, всегда стараясь делать это не слишком фанатично, потому что именно в беспорядке кроется обаяние этого магазина. Я наконец-то снова начала делать домашние задания, что особенно радовало Итана. Иногда мы с Софи обсуждали разные вещи, иногда просто молчали. Она часто позволяла мне обслуживать клиентов, которые в это время года заходили в магазин совсем редко. Мне доставляло удовольствие разговаривать с совершенно незнакомыми мне людьми о таких безобидных вещах, как книги. Магазин и его атмосфера, которая была будто не от мира сего, успокаивали меня больше, чем что-либо еще.

Софи была единственной, кто верил, что Коллам жив. Я бы тоже с радостью в это поверила. Пыталась забыть полный ненависти взгляд Элина, но не могла. Была уверена в том, что он убил Коллама. Разве можно полагаться на то, что у него есть совесть, после того, как он убил собственного отца? Я запрещала себе думать об Аресе. Я не слишком хорошо его знала, недостаточно. Однако была уверена, что моя мать любила его так же сильно, как я – Коллама.

Глава 3

Утром надела свою самую теплую куртку, а затем шапку и перчатки. На дороге было скользко и опасно, поэтому Амели ехала в школу в темпе улитки.

Я не могла позволить себе не прийти к Софи сегодня, как и каждый вторник. Несмотря на звенящий холод, солнце сияло в ледяном синем небе. Белый иней покрывал деревья и кусты волшебным узором.

Неужели еще несколько лет назад я действительно верила в то, что это сделала Снежная Королева? Тогда я сидела у окна по вечерам и пыталась разглядеть ее, едущую на санях. Моя мать не могла отговорить меня от этого.

Я грелась, положив руки на чашку чая, который Софи приготовила для меня, параллельно рассказывая мне новости.

Мы сидели за одним из столиков, расставленных по магазину. Чай был экзотическим: горячий, вкусно пахнущий дым поднимался из почти прозрачной кружки. Чайные свечки в ярких подсвечниках источали запах корицы и ванили. Рождество день ото дня подбиралось все ближе, и все жили в ожидании. Воспоминания о прошлом Рождестве, когда мы отмечали праздник вместе с Эриксонами и Колламом, были для меня невыносимыми. Неужели с тех пор прошел уже год? Я коснулась сережек, которые подарил мне Коллам: я не снимала их ни днем, ни ночью.

Софи сидела напротив меня в крошечном кресле, завернувшись в балахон с желто-фиолетовым узором, и, прикрыв глаза, кусала печенье, которое я принесла. Бри испекла его вчера вместе с близнецами.

Не открывая глаз, она вдруг сказала:

– Мы получили сообщение от Коллама.

Кружка, которую я держала в руках, начала трястись. Горячий чай потек по моим пальцам. Чайная ложка упала на пол и своим звоном прервала тишину.

Софи наклонилась ко мне и забрала кружку из моих рук.

– Мне показалось, что ты должна это знать, – извиняющимся тоном сказала она. – Итан и доктор Эриксон не хотели рассказывать тебе об этом. Но мне кажется, ты имеешь право знать, что он еще жив.

Я все так же безмолвно взяла салфетку и протерла руки. Затем смяла ее и вцепилась в нее пальцами.

– Почему… как… что? – бессвязно бормотала я.

Софи встала с кресла, подошла к двери магазина и перевернула вывеску с надписью «Открыто»: наверное, такого с момента открытия магазина никогда не происходило.

– Ты знаешь, я никогда не верила в то, что он мертв, – ответила она. – Он для меня как сын. Ни один из шелликотов, которых мы привечали у себя за все эти годы, не стал мне так близок, как Коллам.

Ее голос был грустным. Никогда не думала о том, каково ей быть бездетной. Она всегда казалась мне занятой своей работой и книгами.

– Вероятно, Коллам уговорил Амию передать нам это сообщение, – продолжила она как-то бессвязно.

Я была сбита с толку. Насколько я знала, шелликоты перестали контактировать с другими народами. Как Амии удалось выйти на связь с Эриксонами? Вряд ли она просто им позвонила.

– Существует место, в котором шелликоты и посвященные острова Скай обмениваются сообщениями. Оно известно лишь немногим, – ответила она на мой невысказанный вопрос.

– Что было написано в сообщении? – прервала ее я.

Во мне зародилась искра надежды. Может ли это быть правдой? Неужели все это время Софи была права? Я еще не осмеливалась поверить в это.

– Коллам написал, что Элин взял его в плен, – она замолчала.

Сердце начало биться быстрей. Камень в моем животе будто стал больше, но не от боли. Он болтался там, разбивался на маленькие осколки, из которых вырывались тысячи крошечных бабочек.

Он был жив. Хоть и был в плену, но был жив. И это было важнее всего. Коллам не был мертв, не оказался вне зоны досягаемости.

Софи терпеливо ждала, пока я что-нибудь скажу.

– Мы должны спасти его, помочь ему, – было первым, что я сказала.

Софи покачала головой.

– Ты же знаешь, что это невозможно, дитя мое.

Она с жалостью в глазах посмотрела на меня.

– Мы не можем ему помочь. Мы в первую очередь должны защитить тебя. Об этом попросил нас Коллам.

Я покачала головой, чтобы возразить ей.

– Но мы не можем допускать того, чтобы Элин запер его в темнице, пытал и в конечном итоге убил! – от этой мысли по моей спине пробежала холодная дрожь.

– Мы ничего не можем сделать, Эмма, – настойчиво сказала Софи. – Мы должны позволить всему идти своим чередом. Ты не должна совершать необдуманных поступков. Важно, чтобы ты была осторожна. Не ходи одна к морю или в лес. Лучше всего, если ты будешь всегда находиться в людных местах. Среди людей, которых ты знаешь и кому ты доверяешь. Ты не должна подвергать себя опасности. Пообещай мне это.

Я посмотрела на нее, не веря своим ушам. Я поверить не могла, что она говорила мне это.

– Мы не можем оставить его на произвол судьбы! – возразила я.

– Мы не можем последовать в мир Коллама вслед за ним. Пока Элин не появится в Большом Совете, никто не может ничего поделать. Народы не сражаются друг против друга, они не делали этого с момента Великих войн. Они ни за что на свете не станут нарушать закон. Попытайся понять это и принять, даже если это дается тебе с трудом.

Я скрестила руки на груди.

– Все конфликты регулируются Большим Советом. Конфликты внутри народа его не касаются. Клан шелликотов должен самостоятельно решить эту проблему. Если они выберут своим королем Элина, Большой Совет признает это решение. Единственное, чего может потребовать Совет, – чтобы Элин отбыл наказание за убийство Марии. Если он умен, он пойдет на это.

– Почему ты думаешь, что Коллам еще жив? – спросила я.

Софи взяла меня за руку.

– Мы подозреваем, что Элин не осмелится убить его, пока он еще не стал правомерным королем шелликотов. Он выставил убийство своего отца как несчастный случай. Но это лишь слухи и предположения. Ареса любили в народе, и всегда было ясно, что Коллам станет его преемником. Элин не может просто так убрать его с дороги. Но он уже наверняка размышляет об этом.

Бабочки в моем животе снова превратились в камни. Одна за другой они падали вниз, пока не образовали целую кучу.

– Элин оставит его живым, пока не победит на выборах. Он, судя по всему, уверен в себе. Но мы не можем знать, что произойдет после выборов. Мы можем лишь надеяться на то, что он не убьет Коллама. Если он сочтет, что Коллам не представляет для него опасности, он, возможно, оставит его в живых.

Это предложение звучало так, что у меня возникало впечатление, что Софи вовсе не верит в то, что говорит.

Я кивнула, не говоря ни слова. Затем собрала вещи и встала. Софи тоже поднялась и заключила меня в объятия.

– Ты должна быть осторожной. Ради Коллама. Ему наверняка было невероятно сложно отправить это сообщение. Он любит тебя, Эмма, это ты точно должна знать.

Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, поэтому я отстранилась от женщины и вышла на улицу.

Серый вечерний свет окутал улицу, а из дверных проемов выползли тени. Софи стояла рядом со мной. Ее зеленое пальто развевалось на ветру. Она посмотрела по сторонам и взяла меня за руку.

– Я провожу тебя до дома.

Всю дорогу мы молчали. Позже я слышала, как они ссорятся с Итаном на кухне. Я закрыла голову подушкой, отключаясь от мира вокруг себя. Этой ночью мне не удалось заснуть. Стоило мне только задремать, как меня будил любой тихий скрип. Каждый еле слышный звук пугал. Страх подобрался к моей комнате, кровати и, наконец, забрался в мое тело. Осмелится ли Элин зайти в наш дом? Что он может сделать со мной? Он отобрал у меня Коллама, отца и мать. Едва ли мое собственное убийство причинит мне больше боли.

Теперь, когда я знала, что Коллам жив, я ничего не хотела больше, чем быть рядом с ним. Элин не победит. Я этого не допущу.

Я проснулась на рассвете, приняла душ и оделась. Вышла на кухню и нетерпеливо ждала, пока вся семья проснется.

– Я пойду к Эриксонам, – сразу же напала я на Итана, стоило ему только зайти на кухню.

– Эмма, Эмма, – отмахнулся он. – Дай мне хоть чаю попить, прежде чем сообщать о своих планах. Я еще даже не проснулся как следует.

Он долго выбирал свой утренний чай: это была целая процедура. Затем он насыпал ложку чая в чашку и залил его водой. В конце он сел за стол напротив меня и добавил сахар и молоко.

– Так, что ты затеяла? – он вопросительно посмотрел на меня.

– Я хочу к Эриксонам. Мне надо увидеть, что написал Коллам.

Он кивнул.

– Знаешь, что я был против того, чтобы Софи рассказывала тебе о письме. Я не хотел, чтобы ты зря надеялась на что-то. Но возможно, она права, и будет лучше, если ты будешь знать об опасности, в которой находишься. Нет никакого смысла зарывать голову в песок и надеяться, что ничего не произойдет.

Он отвернулся.

– А я-то надеялся, что все в прошлом.

Итан замолчал, и вскоре на кухню пришел Питер.

– Питер, ты пойдешь к Эриксонам вместе с Эммой, – скомандовал Итан тоном, не предполагающим возражений.

Питер, который вернулся из Эдинбурга ночью, хотел что-то сказать, но не стал этого делать, увидев взгляд отца. Он провел руками по волосам.

– Что такого важного произошло, что ты собралась к ним в такой ранний час? – сонно ворчал он по дороге до дома священника.

Обычно Питер был спокойным человеком, но недосып мог испортить настроение даже ему.

– Мне нужно поговорить с доктором Эриксоном, – ответила я, не готовая сказать больше, пока не увижу письмо. Я была удивлена тем, что Итан ничего не рассказал Питеру о письме Коллама. Наверное, они просто не виделись ночью. Значит, он обо всем узнает от Эриксонов.

– Речь идет о Колламе, – примирительно сказала я.

– Ну а ком еще-то, – пробормотал мой брат, продолжая идти рядом.

Мое сердце заколотилось, когда мы подошли к дому священника.

– Какой ранний визит! – заметила Софи, открывая дверь. Она обняла нас и пошла на кухню. Мы отвлекли их от завтрака. Доктор Эриксон сидел за столом и читал. Когда мы зашли в комнату, он отложил газету в сторону.

– Ну что ж, Эмма, кажется, я понимаю, что привело тебя сюда, – его взгляд переметнулся к Софи. – Я был против того, чтобы Софи рассказывала тебе о сообщении Коллама.

Питер громко втянул воздух.

– Сообщение? От Коллама? Это что, значит, что он… жив? – спросил он.

Доктор Эриксон кивнул, подтверждая его догадку.

– Можно мне посмотреть на письмо? – спросила я, не обращая внимания на удивленное лицо Питера.

Доктор Эриксон медленно поднялся из-за стола и пошел в свой кабинет. Он вернулся к нам целую вечность спустя. В руке он держал выцветший листок бумаги.

Без лишних слов он передал его мне. На нем было написано совсем немного, но это точно был ровный почерк Коллама.

Элин держит меня в заложниках. Вы должны присмотреть за Эммой. Он убьет ее, как только ему представится такая возможность. Элин винит ее в том, что Большой Совет хочет исключить шелликотов из союза народов. Вы просто обязаны ее защитить.

На этом все. Я осторожно провела рукой по словам. Чувство бесконечного облегчения охватило меня. Он был жив. Только сейчас я могла в это поверить. И начать надеяться.

– Спасибо.

Я отдала листок доктору Эриксону, а он протянул его Питеру. Юноша со стоном прочел сообщение и упал на стул. Софи тут же принесла ему и мне по чашке чая.

– Что нам теперь делать? – спросил Питер, посмотрев на доктора Эриксона.

– Ничего, мы ничего не можем поделать. Мы даже не знаем, кто доставил это сообщение. То, что это могла быть Амия, – лишь мое предположение. Она всегда старалась держаться подальше от Элина и его злодеяний.

Я уже задавалась вопросом, зачем Амия, которая хотела соединиться с Колламом и, кроме того, была сестрой Элина, стала бы передавать нам это предупреждение. На самом-то деле в ее интересах было бы убрать меня с дороги.

– А мы можем тоже передать ему письмо? – спросил Питер.

Доктор Эриксон покачал головой.

– Ни в коем случае, это слишком опасно. Самое главное – защитить Эмму. Только ради этого Коллам осмелился отправить это сообщение. Он точно не хотел бы подвергать опасности себя и того, кто помог ему в доставке письма.

Питер молчал, когда мы уходили от Эриксонов. После длительной дискуссии он тоже стал придерживаться мнения доктора Эриксона. А я, напротив, не собираюсь сдаваться. Я должна узнать, что произошло с Колламом, и выяснить, можем ли мы ему помочь. Я понятия не имела, как все это провернуть. Но я что-нибудь придумаю.

Если бы я только могла поговорить с кем-то, кто мог понять меня. Я подумала о Рэйвен. Я познакомилась с эльфийкой на собрании Совета. Тогда она рассказала мне многое о ее мире и разных народах. Она точно поймет меня и, может быть, даже поможет.

Глава 4

Итан запретил мне приближаться к скалам. Но мне хотелось побыть одной. Меня нервировала жизнь взаперти, которую мне навязывали с тех пор, как пришло письмо Коллама. Рядом со мной всегда был кто-то, кто мог бы за мной следить.

Поэтому однажды вечером я решилась вылезти из окна своей комнаты. Всего на десять минут, потом я вернусь домой. Я сделала глубокий вдох и насладилась ветром, игравшим с моими волосами и курткой.

Я вышла к месту, где Коллам прыгнул в море. При этом я старалась оставаться недалеко от дома. Море штормило, и волны разбивались о скалы. Воздух был наполнен шумом, от которого болели уши. Я любила стоять здесь и думать о Колламе. Тут мне казалось, что я ближе к нему, чем где угодно. Теперь, когда я знала, что он жив, это чувство стало сильнее. Я не замечала, как мелкие брызги приземляются на мою куртку, слишком уж сильно в своих мыслях я погрузилась в воспоминания о Колламе. Больше не пыталась остановить поток размышлений, боли и тоски. Каждую минуту я возвращалась мыслями к нему, и безжалостно красивые воспоминания накрывали меня с головой.

Время летело быстро, и когда я вдруг поняла, как долго нахожусь снаружи, за горизонтом исчезли последние лучи солнца. Темнота опустилась на море, пенящееся под моими ногами. Шум, с которым волны бились о скалы, заглушал любые другие звуки. Я вдруг заметила, что начала дрожать. Но виноват в этом был не холод. Неизвестное чувство опасности охватило меня. Не осмеливалась повернуться, но чувство усиливалось с каждой секундой. В любое мгновение меня могут схватить. Я была абсолютно в этом уверена. Спиной я ощущала присутствие кого-то постороннего.

Понимала, что стою слишком близко к пропасти. Я повернулась. И тогда увидела их, в пяти или шести метрах от меня. Три фигуры, закутанные в длинные черные мантии, шли ко мне. Шум заглушал любые звуки. Их движения были по-кошачьи ловкими, когда они шагали в мою сторону. Лишь несколько секунд спустя они окружили меня. Их лица скрывали капюшоны, из-за чего я чувствовала себя еще более жутко. Я лихорадочно думала, что мне делать, искала пути отступления. И тогда я ринулась вперед. Это их удивило, и на мгновение я выиграла преимущество. Никто из них не смог среагировать так быстро, чтобы схватить меня. Шансы убежать от них были чудовищно малы. Я должна была убраться подальше от воды, к дому, и тогда я, может быть, смогу от них скрыться.

Если они схватят меня, мне крышка. Коллам предупреждал меня об этой опасности. Как я могла быть такой идиоткой? Я не хотела умирать, точно не сейчас, когда знала, что Коллам жив. Я видела огни дома впереди себя. Ветер так яростно дул мне в лицо, что казалось, будто я не сдвинулась ни на сантиметр.

В это мгновение я заметила кого-то рядом с собой. Он схватил меня. Ему удалось зацепиться только за мой шарф, который тут же с меня слетел. Проклятье, прозвучавшее из уст моего преследователя, словно шипение сердитой змеи, продемонстрировало его гнев. Я повернулась на бегу и увидела, как мой шарф улетает прочь, словно птица со сломанными крыльями. Хоть мои легкие и горели огнем, я стала кричать так громко, как только могла. Я надеялась, что Итан или Питер услышат меня.

С другой стороны от меня вдруг появился второй преследователь, который тут же бросился ко мне. Он схватил меня за волосы и дернул за них. Я пошатнулась и закричала от боли. Повернулась к нему и пнула его по ногам. Он упал на землю и отпустил меня. Я с трудом нашла равновесие, обернулась и собралась с последними силами.

Еще одна фигура появилась передо мной, словно вырастая из-под земли. Я крикнула от испуга и упала. Человек схватил меня и закрыл собой.

Это был Питер. С чувством бесконечного облегчения я обмякла на полу. Позади нас раздался выстрел. Я испугалась и увидела Итана, стрелявшего в воздух недалеко от нас. Три фигуры в темноте вдруг слились в одну. Мы видели, как они побежали обратно к скалам и спрыгнули в море.

Лицо Итана выражало весь его гнев, когда он подошел к нам с Питером.

– Эмма, о чем ты только думала? – его голос дрожал от злости. – Если бы Амели не заметила, что тебя не было в комнате, мы бы и не подумали, что ты на улице. Как ты могла подвергнуть себя такой опасности? Ты совсем с ума сошла?

Питер все еще крепко меня держал. Я глотала воздух ртом и была совершенно не в состоянии сформулировать ответ. На свете не существовало никакой отмазки, которой я могла бы объяснить свое поведение или, уж тем более, найти ему оправдание. Мое сердце бешено колотилось.

Они отвели меня в дом и усадили на диван в гостиной. Питер заботливо завернул меня в шерстяной плед. Вся семья молча смотрела на меня. На лицах Бри и Амели был написан ужас.

– Что же нам делать? – заплакала спустя какое-то время Бри.

Итан пожал плечами.

– Эмма, мы строго-настрого запретили тебе выходить на улицу одной, – повторил он.

Я жалко кивнула. На это я ничего не могла ответить. Своей неразумностью я подвергла опасности себя и всю свою семью. И представить себе не могу, что произошло бы, если бы Итана и Питера не было дома или же если бы шелликоты напали на них.

– Мне очень жаль, – прошептала я.

– Я позвоню доктору Эриксону, – сказал Питер, нарушив последовавшее молчание.

Я не знала, о чем Питер говорил с доктором Эриксоном. Итан отправил меня спать: это был приказ, который я беспрекословно выполнила. Перед этим он запер ставни в моей комнате. Я провалилась в беспокойный сон, в котором была целая куча мрачных фигур в длинных мантиях и со злобными выражениями лиц.

– Эмма, просыпайся.

Бри сидела у моей кровати и смахнула пот с моего лба.

Я растерянно посмотрела на нее. Должно быть, еще была ночь.

– Одевайся и приходи в гостиную, – испуганным тоном сказала она.

Я потерла заспанные глаза и с удивлением посмотрела на нее. Вместо объяснения она протянула мне джинсы и толстовку, которые я тут же надела. Затем последовала за ней по коридору в гостиную.

Когда я увидела там пятерых людей, я отшатнулась. Тут я явно не успею никуда убежать. Когда Итан увидел нас, он включил настольную лампу, и комната погрузилась в теплый свет. Пять фигур сняли свои капюшоны, и я удивленно втянула воздух.

С первого взгляда было понятно, что это были не шелликоты. Я узнала вампира Майрона. Его бледная кожа неестественно ярко светилась в сумеречном свете.

Краем глаза я заметила, как Амели испуганно уставилась на него. Он со своими светлыми волосами и кроваво-красными губами представлял собой действительно пугающее зрелище. Таким жутким на собрании Совета он не был, как мне казалось. Он тогда был председателем Совета. Когда он ободряюще посмотрел на меня, я смущенно улыбнулась ему в ответ. Его глаза карамельного цвета успокаивающе сверкнули в тусклом свете.

Рэйвен помахала мне рукой. Я улыбнулась ей, потому что была рада ее видеть. Я ведь как раз хотела с ней поговорить! Может быть, она могла бы мне помочь. Правда, я не знала, как мне организовать личную беседу с ней.

Их спутники мне были незнакомы. Судя по острым, как у Рэйвен, ушам, можно было понять, что один из них был эльфом. Посланниками каких народов были остальные, я понять не могла.

– Ты уже знаешь Рэйвен, Эмма, – взял слово Майрон, посмотрев на меня. – Это Мерлин из народа волшебников, оборотень Фрея и Шариф из рода эльфов, – продолжил он.

Амели со странным звуком плюхнулась в кресло. Доктор Эриксон стоял в гостиной, опершись на наш камин, и улыбался себе под нос.

Бри растерянным жестом указала на диван. Было очевидно, что она хотела пригласить наших необычных гостей присесть.

Майрон благодарно ей кивнул и продолжил:

– Эмма, мы пришли сюда, чтобы предложить тебе свою защиту.

Я задалась вопросом, что он хотел этим сказать.

– Элин уклонился от участия в судебном процессе Совета и будет за это наказан. Было бы непростительно, если бы он причинил тебе вред. Мы не можем защитить тебя, пока ты среди людей. Доктор Эриксон рассказал нам, что произошло, и мы хотим попросить тебя поехать с нами в Аваллах.

Я сглотнула.

– Куда? – спросил Итан. В его голосе слышалось подозрение.

Майрон улыбнулся ему.

– Можно сказать, Аваллах – это что-то вроде академии или университета в вашем мире. Вы это место называете Авалоном. Однако после того, как я ознакомился с историями, которые люди написали об Авалоне, должен сказать, правды в них меньше половины.

Лицо Итана расслабилось. Место, в котором люди получали образование, не могло быть плохим. И даже если лишь половина всего, что он знал об Авалоне, была правдой, ему это все равно казалось достаточно увлекательным.

Я с трудом подавила стон.

– Могу представить себе, как интересно Эмме будет узнать больше о нашем мире и по совместительству мире Коллама, – добавил Майрон.

Мой взгляд упал на Рэйвен. Она лучезарно мне улыбалась. Ко мне подобралось знакомое чувство спокойствия.

– Мы посвятим тебя в наши тайны, Эмма, – сказала она.

Так как я не знала, что это значит, я просто промолчала.

Доктор Эриксон взял слово.

– Это особая честь. В Аваллах никогда не приезжали люди. Кроме посвященных, разумеется, – сказал он.

Майрон поднял руку.

– Эмма не человек. Она полукровка. А полукровок не было уже много сотен лет. Поэтому Эмма нуждается в нашей особой защите и, я надеюсь, решит отправиться в Аваллах с нами сегодня ночью.

Из его слов я сделала вывод, что у меня был выбор.

– Значит ли это… что я уже сейчас должна уехать? – заикалась я.

Майрон кивнул.

– Сейчас тебе слишком опасно оставаться здесь. Мы не можем допустить, чтобы с тобой что-то случилось.

– Но… но завтра у меня контрольная по биологии, – иного возражения я так быстро придумать не смогла.

Амели закатила глаза и снова обрела дар речи.

– Эмма, ты целыми неделями и не прикасалась к домашним заданиям.

– Иди пакуй свои вещи, – прервал нас Итан.

Я и с места не сдвинулась. Я что, расстанусь со своей семьей? Это было просто невозможно. Здесь мой дом.

Амели встала и подтолкнула меня к моей комнате. Рэйвен пошла вслед за нами.

Я на автомате быстро начала искать вещи. Амели взяла в руки мою дорожную сумку и пошла в ванную, чтобы собрать мои банные принадлежности. Рэйвен тем временем рассматривала мою комнату.

Я посмотрела на картину, висевшую на стене. Ее обрамил Коллам. На ней была изображена моя мать. Портрет был слишком громоздким, чтобы брать его с собой. Я принялась рыться в своем письменном столе в поиске фотографии с мамой.

– Я же вернусь, не так ли? – смущенно спросила я у Рэйвен.

– Эмма, тебя там никто не сожрет! – она так громко рассмеялась над своей собственной шуткой, что даже меня заразила смехом. – Не бойся. Вот увидишь, в Аваллахе весело. Тебе понравится. Просто представь, что дядя сплавил тебя в интернат.

Доктор Эриксон зашел в мою комнату. Тут он выглядел очень странно не к месту.

– То, что происходит, – совершенное исключение из правил, – начал он. – Совет собрался сегодня вечером и решил временно разместить тебя в Аваллахе.

– Не представляю, где там живут студенты, – ответила я, усаживаясь на край кровати.

Я не хотела, чтобы остальные видели мой страх. Но он был со мной. Неужели я снова должна была оставить позади свою привычную жизнь и людей, которых любила?

– Ты знаешь только одну часть здания, причем ту, которая открыта во время собраний Совета. Аваллах просто гигантский. Посетителям показывают лишь то место, где они должны находиться. Остальное исчезает в тумане.

– Разве Авалон в истории не был островом? – я вспомнила о том, как мы ехали по мосту, когда направлялись на собрание Совета.

Доктор Эриксон кивнул.

– В этот раз ты будешь жить не в шикарных гостевых апартаментах, а с другими учащимися.

– Но там ведь нет никого, кто был бы на меня похож, – кротко сказала я.

– Ученики живут в смешанных группах. Ты не будешь сильно выделяться, – попытался приободрить он меня.

– Почему я просто не могу остаться здесь? Я могла бы просто не выходить из дома, – даже я заметила, как жалко это звучало.

– Тебе нечего бояться. Аваллах на данный момент является самым безопасным для тебя местом. Мы не знаем, насколько далеко Элин готов зайти. Так будет лучше всего.

– Они помогут Колламу?

Доктор Эриксон покачал головой, не дав мне договорить.

– Я же уже объяснял тебе это, Эмма, – терпеливо повторил он. – Это дело касается только шелликотов. Большой Совет будет ждать, пока шелликоты не выберут преемника Ареса.

Я прикусила губу, чтобы ненароком не накричать на него. В этом в любом случае не было смысла. Я что-нибудь придумаю, размышляла я, убирая принадлежности для рисования в сумку.

Наверняка в Аваллахе было больше возможностей помочь Колламу. Все-таки это был его мир.

– Где находится этот Аваллах? – спросил Итан у Майрона на прощание.

Тот покачал головой.

– Это место скрыто от людей. Вы не сможете его найти. Вот увидите, она отлично будет там себя чувствовать. Мы ее защитим. Эмма сможет писать вам письма.

Я обняла свою семью на прощание. Амели начала плакать, и я обнимала ее чуть дольше, чем остальных.

– Я буду скучать по тебе, – прошептала я ей на ухо.

Рэйвен взяла меня за руку и отвела к автомобилю, стоявшему перед домом. Она подтолкнула меня к заднему сиденью и села спереди рядом с Майроном. Остальные гости исчезли в темноте.

Глава 5

Я была поражена видом замка еще в свой первый приезд. Сегодня здание показалось мне еще более впечатляющим. В этот раз машина остановилась не в маленьком внутреннем дворе, как в тот раз, а перед огромными воротами. Только с этой перспективы размеры замка стали действительно понятны. Я со своей сумкой стояла на мощеной площади и чувствовала себя крошечной. Майрон помог мне выбраться из машины и достал мою сумку из багажника. Он без лишних слов сел обратно в автомобиль и уехал прочь.

– Куда это он? – спросила я у Рэйвен, стоявшей рядом со мной. Я думала, что он лично проводит меня до места назначения. К сожалению, я ошибалась.

– Он отведет машину в гаражи, – она внимательно посмотрела на меня. – Готова?

Я смогла лишь кивнуть в ответ.

– Тебе нечего бояться, – ободряюще добавила она.

Сказав это, она, несмотря на мои протесты, вырвала сумку из моих рук и подтолкнула меня к большой входной двери. Оказавшись там, она постучала средневековым металлическим дверным молотком по богато украшенной деревянной двери, одна из створок которой открылась.

– Заходите, – сказал фавн в джинсах и белой рубашке. – Мы вас ждали. Рэйвен, Эмма, – он вежливо наклонил свою голову с черной растрепанной шевелюрой. Из-под волос выглядывали крошечные рожки. – Я хотел быть первым, кто вас поприветствует.

Рэйвен рассмеялась.

– Хватит суетиться, Ферин. Эмма и так нервничает. Сколько у нас времени?

– Полчаса, милые дамы, – сказал он совершенно иным голосом.

Рэйвен захихикала.

– Главное, чтобы мисс Лавиния этого не услышала. Она терпеть не может, когда ты ее передразниваешь.

От удивления я не смогла сказать ни слова и непроизвольно посмотрела на стопы фавна, обутые в грязные кроссовки. Копыт у него не было, с облегчением заметила я. Он увидел мой взгляд и ухмыльнулся. Я почувствовала, как у меня краснеет лицо.

– Успокоилась? – спросил он, усугубляя и без того неловкую ситуацию.

Я кивнула, слишком смущенная, чтобы что-то сказать, и перевела взгляд, рассматривая внутреннее убранство замка.

На широких лестницах толпились сотни студентов. Воздух в высоком холле гудел из-за всех их голосов. Теплые огни факелов лишь слегка освещали огромный холл. Зимний свет, пробиравшийся в помещение через высокие окна со свинцовыми рамами, вносил свой вклад в мрачную атмосферу.

Пока я все рассматривала, я почти не заметила, как голоса студентов притихли. Повисла тишина, и я увидела бесчисленное количество безмолвных лиц. Кто-то из них махал нам или улыбался, но большинство просто рассматривало меня.

– Вы что, человека никогда не видели? – крикнула Рэйвен, упираясь руками в бока.

Снова послышались разговоры, кто-то периодически что-то выкрикивал, но я ничего не могла разобрать.

Рэйвен не дала мне времени даже оглядеться или поразмышлять над этим приемом. Она побежала вверх по одной из лестниц и потащила меня за собой. Затем она свернула в узкий проход. Здесь было значительно тише.

– Куда все идут?

– Через полчаса начнется урок. Нам надо спешить. Не знаю, как ты, но я очень хочу поесть перед этим.

Мой живот заурчал, как по команде.

Мы зашли в комнату через светло-зеленую дверь. Стены зала были покрашены разными оттенками зеленого. Здесь свет тоже исходил исключительно от больших факелов, закрепленных на стенах; немного дополнял картину рассветный свет, пробивавшийся в комнату через окна. В комнате стояли два длинных и потертых в процессе многолетнего использования дубовых стола. Они были окружены такими же старыми стульями. У стены находился буфет, на котором лежали подносы с завтраком. Пока я осматривалась, Рэйвен положила на две тарелки яичницу с лососем.

– Эмма! – нетерпеливо крикнула она. – У тебя будет достаточно времени все осмотреть за следующие несколько недель. Иди сюда, сделай нам чай, – она указала на маленький столик.

На столе стоял серебристый самовар, который не мешало бы отполировать.

Я внимательно осмотрелась. Я нигде не увидела готовых чайных пакетиков: только разные банки с травами. Я пожала плечами, понюхала две банки и выбрала что-то, отдаленно напоминающее перечную мяту. Я насыпала траву в два серебристых ситечка и залила их водой. Затем я принесла чашки к столу, где Рэйвен с наслаждением поедала яичницу.

– Это общая комната зеленой группы, – пояснила она, продолжая жевать. – Это, к слову, наша группа, – добавила она, хотя об этом я уже и сама догадалась. – Эти двери, – она указала на двери вокруг нас, – ведут к спальням. Сейчас у нас в группе учится тридцать два человека. Вместе с тобой – тридцать три. У нас общие занятия, потому что мы все на втором курсе.

– А кто, кроме эльфов…

Она не дала мне закончить предложение.

– Эльфы, фавны, вампиры, оборотни, пара гномов и студенты других народов. Правда, не всегда эти народы отправляют своих детей в Аваллах. А теперь с нами еще и ты – полукровка.

Сказав это, она резко вскочила с места.

– Пойдем, – она потянула меня за собой. Я обожгла себе язык в попытке сделать хоть глоток чая. Отличное начало.

Мы с Рэйвен вернулись в большой холл, откуда направились в другие крылья замка. Я бы с радостью рассмотрела все поподробнее, но Рэйвен слишком торопилась. Я бы никогда в жизни не нашла дорогу обратно, подумала я, следуя то вверх, то вниз по ступенькам вслед за Рэйвен.

Наконец-то она остановилась перед одной из комнат, открыла дверь и зашла внутрь, таща меня за собой. Тихое бормотание утихло, и нас преследовали любопытные взгляды.

Рэйвен не обращала на это внимания, а лишь подтолкнула меня к свободному стулу и поспешила на свое место. В это же мгновение дверь снова открылась, и в комнату зашла крошечная пожилая женщина с седыми волосами, собранными в хвост, придававшем ей смехотворно юный вид. Это, должно быть, была мисс Бовилль. Рэйвен рассказала мне, что мой первый урок в Аваллахе будет именно у нее. Больше информации она мне не выдала.

Мисс Бовилль поприветствовала нас на французском, повернулась к доске и написала на ней разные французские глаголы. Она по очереди просила учеников проспрягать их. Я расслабилась. Хоть что-то знакомое, ведь я уже пару лет учила французский. Настал и мой черед.

– Ой, новое лицо! Как тебя зовут, дитя мое? – спросила она на французском. Я ответила ей и проспрягала свой глагол. Она оставила меня в покое, и я стала размышлять, представительницей какого народа она может быть. В своем наряде она казалась мне очень похожей на человека. Она бы замечательно вписалась в интерьер школы в Портри. После урока спрошу у Рэйвен, а то сама догадаться не могу. Я осмотрелась. Со своего места я могла спокойно разглядеть все вокруг. Перед всеми учениками стояли старомодные маленькие парты. Стены комнаты были выполнены из желтого песчаника, а сквозь высокие окна в помещение попадал сероватый солнечный свет. Позади учительского стола мерцал огромный камин с открытым огнем, благодаря которому по помещению распространялось приятное тепло.

Пока я осматривалась, ко мне повернулась сидевшая передо мной девушка.

– Привет, Эмма! Меня зовут Амия, – нежным голосом представилась она.

Мои руки в мгновение обледенели.

– Ты не должна меня бояться, – она, должно быть, почувствовала необходимость меня успокоить.

– Амия, было бы прекрасно, если бы ты могла отложить свою беседу с Эммой до перемены, – пронесся по комнате ясный голос мисс Бовилль.

Амия тут же повернулась к доске. В поисках помощи я посмотрела на Рэйвен, которая успокаивающе мне подмигнула.

Вот она какая, Амия. Девушка, с которой Коллам должен соединиться. Меня охватила ревность. Я решила рассмотреть ее. То, что я видела, было, несомненно, симпатично. Она была маленькой и хрупкой, а ее волосы были гладкими, длинными, светлыми и почти серебристыми. Ее лицо было очень симпатичным. Нежным и практически прозрачным, с глазами цвета карамели. Ревность еще сильнее сдавила меня. Я сжала руки в кулаки. Но прежде чем гнев успел полностью мной овладеть, я почувствовала, как меня накрывает волной спокойствия. Я снова посмотрела на Рэйвен, которая внимательно меня разглядывала. В это мгновение, к моему облегчению, прозвучал удар гонга, и урок закончился. Рэйвен тут же оказалась рядом со мной.

– Что у нас сейчас? – спросила я, наблюдая за Амией.

– Исследование тайн.

Я посмотрела на нее, ничего не понимая: мне показалось, что я ослышалась. Это звучало далеко не так буднично, как французский.

Амия ждала нас у двери и робко мне улыбалась. Я не знала, что мне сказать, поэтому Рэйвен продолжала разговор, пока мы шли к следующей комнате.

– Всего есть десять разных групп, – снова пояснила она. – Ты узнаешь членов групп по цветам значков, которые они носят.

Она указала на изумрудно-зеленый значок с гербом, красовавшийся на ее свитере: его я давно заметила.

– Это герб Аваллаха.

Я присмотрелась. Серебристое дерево, перекрещивающееся с серебряным мечом.

– Что это значит?

– Это святая яблоня Аваллаха, которая дала острову свое имя, а меч – это Экскалибур, – тихим голосом пояснила Амия.

– А… – ничего не понимая, пробормотала я.

– Скажи мне, ты что, не знаешь легенду о короле Артуре? – осознала мое невежество Рэйвен.

– Ну нет, знаю, – ответила я, пытаясь вспомнить детали. Мне на ум приходили в основном воспоминания о Ланселоте и его любви к Гвиневре. Дерево я при всем желании вспомнить не могла.

Амия и Рэйвен ухмыльнулись друг другу, когда я пересказала им свои остаточные воспоминания.

– Забудь обо всем, что ты читала в человеческих книжках. Большая часть написанного – неправда. Ланселот, кстати, тоже был полукровкой.

Я выжидающе посмотрела на Рэйвен.

– Он был сыном короля Бана и феи Вивианы, повелительницы моря. Он родился и вырос в Аваллахе. Об этом в ваших легендах не говорят, не так ли?

Я покачала головой. Такие детали я бы не могла забыть. Я ведь даже и не подозревала, что Ланселот в действительности существовал. В моих воспоминаниях он представал сияющим рыцарем, влюбившимся в будущую жену своего лучшего друга и короля. Сам король был влюблен в свою сводную сестру. В любом случае, там было что-то подобное. Прошло слишком много времени с тех пор, как я читала эту историю. Для меня все это было сказкой. Было интересно, но, как мне тогда казалось, ничего из происходившего в книге не могло быть правдой.

– Яблоня – это священное дерево всех народов. Если дерево однажды рухнет, наши народы покинут планету. Никто не знает, сколько лет этой яблоне. Она находится глубоко в лесах Аваллаха, и только священники знают, где именно, – продолжала объяснять Амия.

– А что насчет меча? Он разве не утонул в озере после смерти Артура? – вспомнила я фильм, который много лет назад смотрела вместе с матерью. Я надеялась, что хоть что-то было правдой.

Рэйвен покачала головой.

– Согласно легенде, дерево скрывает меч внутри себя. Оно показывает его лишь тогда, когда народам грозит опасность. Артур должен был вытащить меч не из камня, а из дерева, чей ствол за много лет стал подобен камню. После смерти Артура феи вернули меч дереву. Никто с тех пор его не видел.

Прежде чем я успела задать еще какие-либо вопросы об этом таинственном происшествии, мы уже добрались до цели. Помещение не было похоже на обычную классную комнату. Оно больше походило на чайную комнату из книг Джейн Остин. Повсюду стояли кресла и маленькие столики с мерцающими свечками.

– Каждый учитель организует классную комнату так, как хочет, – пояснила Рэйвен, заметившая мой взгляд. – Талин немножко… ну, скажем, своеобразный, – сказала она.

Мы сели за один из столиков, и Рэйвен начала перечислять мне имена всех моих одногруппников. Я осмотрелась и, несмотря на необычное окружение, ощутила чувство дежавю. Всего полтора года назад Амели точно также перечисляла мне имена моих одноклассников в Портри.

У меня не было времени додумать эту мысль до конца, потому что в это мгновение в комнату вошел мужчина. Его можно было бы счесть красивым, если бы его взгляд не был таким враждебным. Его длинные серебристые волосы, спадающие ниже плеч, сразу выдали в нем шелликота.

Его мрачный взгляд остановился на мне, и он медленно пошел в мою сторону.

Я вжалась в кресло, когда он остановился надо мной.

– Не пугай ее, Талин, – услышала я голос Рэйвен рядом с собой.

Он отвернулся с насмешливой ухмылкой.

– Это дядя Элина со стороны матери, – прошептала мне Рэйвен.

Все мое тело сотряслось от страха. Я бы с радостью вскочила с места и выбежала из комнаты. Но я не осмеливалась это сделать. Я молча смотрела на него, пока он опускался в свое кресло. Затем он завел монолог о применении магии. Я не могла представить себе кого-то, кто вписывался бы в эту уютную атмосферу меньше, чем он. Я слушала его лекцию, и мое сердце медленно успокаивалось, ведь он сидел далеко от меня. Его аккуратно расчесанные волосы спадали на спину, и он снова и снова сжимал пальцы своих ухоженных рук.

Я старалась не упускать ни слова из его речи.

– Следующие недели мы проведем в попытках защититься от способностей эльфов проникать в наш разум, читать наши мысли и влиять на наши чувства. Наверняка кто-то из вас уже пару раз ощущал на себе, как эльфы пользуются этими способностями, например, успокаивая вас. Однако важно научиться закрывать свои чувства и мысли. Сами эльфы никогда не использовали эту силу во вред другим, но мы не можем быть уверенными в том, что однажды и другие расы не получат таких способностей. Вы, прежде всего, должны научиться самостоятельно управлять своими чувствами и не позволять другим делать вас зависимыми. Эта зависимость может однажды стать настоящим наркотиком.

Его последнее предложение прогремело громом по комнате, и он закончил свою речь. Я вспомнила, что Элин делал с морем. Может, он научился этому у Талина? Если да, то его учитель, должно быть, мог гордиться своим примерным учеником.

– Подумайте об этом, – продолжил он. – Это влияние происходит только в вашей голове, а это значит, что вы можете с помощью своей же головы от него защититься.

После того, как он закончил свой монолог, он подозвал к себе группу эльфов. Вместе с Рэйвен их было шестеро: три девушки и три парня.

Напротив них встали шестеро других учеников, которые пытались ни о чем не думать. Для меня оставалось загадкой, как все это было возможно, и я погрузилась глубже в свое кресло в надежде, что Талин не заметит меня в следующем раунде.

К сожалению, такого одолжения он мне не сделал. Шелликот попросил меня встать напротив Рэйвен.

– Вы должны закрыть свою душу, – непрестанно повторял он, что лишь усложняло мою задачу ни о чем не думать. Но я так или иначе потерпела неудачу.

Рэйвен вошла в мою голову, и мне казалось, будто она повсюду оставляла свои маленькие следы. К счастью, она ободряюще улыбнулась, когда мне было позволено открыть глаза. До этого момента я не знала, что эльфы еще и мысли читают. Однако теперь я чувствовала себя почти голой, осознавая, что любой эльф замка может заглянуть мне в душу.

– Кажется, кто-то из нас остался без головы, – отпустил в мою сторону замечание Талин, и я услышала хихиканье, донесшееся из класса. Я вернулась к своему креслу и упала в него.

– Мы, эльфы, почти не применяем эту способность, – Рэйвен взяла меня за руку и заставила поднять глаза. – Не думай, что все в замке будут заглядывать тебе в голову. Правда, мы с радостью влияем на чужие чувства, потому что наш народ безостановочно стремится к гармонии.

Не знаю, успокаивало меня это или нет. Я была рада, что Рэйвен спустя три урока отвела меня в общую комнату нашей группы. Вскоре я оказалась комнате, в которой буду жить с Рэйвен и Амией.

В ней стояли три кровати с балдахином с занавесками из темно-зеленого бархата. Стены здесь были покрашены изумрудно-зеленой краской, а потолок украшен белой лепниной. Обстановку дополняли три письменных стола, стоявшие у окон.

Когда на улице потемнело, мы собрались за ужином. Я пыталась игнорировать любопытные взгляды своих соседей. Хоть они и не были людьми, едва ли они вели себя иначе. Некоторые представились мне, другие же наблюдали за мной с безопасного расстояния и перешептывались друг с другом.

Я безрадостно ковырялась в наверняка очень вкусной еде.

– Тебе что, не вкусно? – спросила мисс Лавиния, управляющая нашей частью замка. Миниатюрная эльфийка казалась мне слишком юной для такого задания.

Моим одногруппникам она очень нравилась. Было странно наблюдать за тем, как парни вьются вокруг нее.

– Нет, что вы, что вы, – поторопилась ответить я. – Я просто устала.

Она понимающе кивнула.

Когда я подняла глаза в следующий раз, она все так же оценивающе смотрела на меня. Наполовину бессонная ночь и новые впечатления измотали меня больше, чем я готова была признать. Мне срочно нужно было поспать. Кто знает, что ждет меня завтра.

Все наконец-то закончили есть, и мы вместе с Рэйвен и Амией пошли в нашу комнату. Меня пока что не особенно раздражал факт того, что комната была рассчитана не только на меня одну. Я упала на потрясающе удобную кровать, сняла обувь и натянула одеяло на себя. После этого я заснула.

Когда я проснулась на следующий день, я почувствовала себя такой выспавшейся, какой давно уже не была. Лишь спустя некоторое время я поняла, что мне не снились кошмары.

– Рэйвен, – с недоверием посмотрела я на эльфийку. – Это все ты?

Она удивленно повернулась ко мне.

– Ты о чем?

– С тех пор, как Коллам пропал, меня каждую ночь преследуют кошмары. А сегодня ничего. Может ли причина быть в том, что со мной в комнате живет эльф?

Она лукаво мне улыбнулась.

– Как же практично! – рассмеялась Амия, слушавшая нас. Меня удивило то, что вчера она вела себя совсем скромно и почти ни слова не сказала.

– Ну, надеюсь, ты не заберешь у меня и хорошие сны, – ответила я, неуверенная, радоваться мне или злиться.

Однако Рэйвен уже повернулась к своему шкафу и искала в нем топ, который я бы назвала чрезвычайно смелым. Девушка и не заметила моего сердитого лица.

Я помылась и оделась. Здесь, к счастью, не было школьной формы, поэтому джинсов и футболки было достаточно. Прежде чем мы пошли на урок, мисс Лавиния выдала мне зеленый значок. Она выглядела волшебно в своем простом и длинном белом платье. Ее темные волосы были убраны в строгую прическу. И поверить не могу, что она следила за порядком в наших комнатах. Она была похожа на дружелюбную гувернантку. Примерно так я себе раньше представляла Мэри Поппинс.

– Вы трое сегодня отвечаете за ужин. Не забудьте сказать на кухне, что вы сегодня хотите есть.

Рэйвен кивнула, а Амия закатила глаза.

– Как будто бы о таком можно забыть! Она просто настоящая наседка.

– Что она как управляющая делает целыми днями? – спросила я у Рэйвен. – Она же не будет рыться в моих вещах?

Мысль о том, что кто-то будет разбирать мои вещи, не особенно меня радовала.

– Нет, нет, – успокоила меня Рэйвен. – Она не убирается. Этим занимаются феи.

На этом тема для нее была закрыта. Мне же потребуется время, чтобы привыкнуть ко всему этому.

Первым уроком в расписании у нас была история.

Волшебник Мерлин зашел в комнату вскоре после того, как мы заняли места.

Прошлой ночью я не обратила внимание на то, что он выглядел как друид из фильма о Средневековье. Длинная белая борода доходила ему до бедер, а серое пальто с мехом лишь дополняло образ.

Мерлин подошел к моей парте и окинул меня дружелюбным взглядом.

– Ну что ж, Эмма. Ты немножко здесь освоилась?

Я кивнула.

– Хоть многие твои одногруппники и не особенно ценят историю и охотнее делают домашние задания или играют в морской бой во время уроков, я думаю, тебе будет интересно и действительно стоит послушать мои лекции, – продолжил он, посмотрев на меня своими добрыми серыми глазами.

По комнате пронеслось хихиканье, в ответ на которое Мерлин ухмыльнулся.

– Я постараюсь, – ответила я, улыбаясь ему.

– Хорошо, – он потер ладони и подошел к огню, чтобы добавить дров и хорошенько протопить помещение. – На чем мы остановились на прошлом уроке?

Он окинул класс взглядом, и только Амия подняла руку.

– Амия, перескажи, пожалуйста.

– Мы разговаривали о мирных договорах, заключенных после Великих войн, а также о решении народов уйти из человеческого мира.

– Именно так, большое спасибо. Сегодня может показаться, будто эти решения были приняты бесконфликтно. На деле же эти решения предваряли кровавые битвы. Далеко не все народы считали, что мы можем оставить мир на людей.

Я зачарованно слушала лекцию Мерлина. Пока он рассказывал, я будто слышала лязг мечей и крики существ, погибших в этих битвах.

Он рассказывал о народах, которые были уничтожены во время битв, о народах, которые исчезли и остались только в сказках и легендах. Он рассказывал о больших собраниях, на которых имели место кровавые ссоры: все ради достижения компромисса, который бы мог обеспечить безопасность оставшимся народам. Лишь некоторые из них остались на земле, и с тех пор они мирно сосуществовали в волшебном мире.

Законы, которые были приняты тогда, оказались работоспособными, и мир никогда не был таким стабильным, как сейчас. С этими словами Мерлин внимательно посмотрел на меня.

– Каждый из нас должен стараться поддерживать это состояние. Мы не можем допустить возникновения раскола между народами. Лишь вместе мы сможем выстоять против людей.

Удар гонга объявил о конце урока. Мерлин ободряюще мне улыбнулся, когда мы выходили из комнаты. Он производил на меня впечатление любящего дедушки, которого у меня, к сожалению, никогда не было. Сегодня все казалось мне немного более знакомым, но все же я старалась не отходить от Рэйвен. Амия тоже постоянно была рядом с нами. Я все время наблюдала за ней. Я не могла отделаться от противоречащих друг другу чувств: зависти и любопытства. Эта девушка должна соединиться с Колламом. Она идеально бы ему подошла. Признаю, она очень привлекательна и, кроме того, спокойна и сдержанна. Наверное, она никогда бы не стала перечить Колламу. Но любила ли она его так же, как и я? Или выходить замуж за Коллама было для нее чем-то вроде обязательства? Смогу ли я когда-нибудь спросить ее об этом?

Ферин, который тоже был в нашей группе, присоединился к нам. Мы вместе ходили из комнаты в комнату, и я поняла, что многие вещи здесь не сильно отличались от дома. Рэйвен поведала мне, что выглядящая безобидной мисс Бовилль была оборотнем. Кроме французского здесь преподавались также английский, итальянский и даже латынь. Обществознание называлось политеей. Согласно Рэйвен, на этом предмете обсуждались основы мирного сосуществования народов. Я радовалась тому, что этот предмет преподавал Майрон. Чему я не радовалась – так это тому, что мне и здесь приходилось мучиться с математикой.

Следующим уроком в моем расписании была физкультура. Амия потащила меня за собой, и я удивленно заметила, как Рэйвен помахала мне и попрощалась с нами.

– Физкультура – единственный предмет, который ведется у каждого народа по отдельности. Для нас, разумеется, это плавание.

– Ой, у меня ничего нет с собой, – я нерешительно остановилась.

Амия потащила меня дальше.

– Тебе, конечно же, дадут купальник. Это же так называется у людей, не правда ли?

Я кивнула и попыталась вспомнить, во что были одеты шелликоты, когда я в первый и последний раз наблюдала за их танцем. При всем желании я не могла вспомнить этого: причиной, возможно, был тот факт, что я смотрела только на Коллама, который со своим оголенным торсом выглядел чрезвычайно привлекательно.

Мы обошли замок и пересекли луг, прежде чем спуститься к плоскому склону к берегу озера. На пляже, усыпанном галькой, стояли красные деревянные хижины.

Я осмотрелась. Озеро было не совсем похоже на то, к чему я привыкла. С правой стороны от него в небо упирались высокие зазубренные горы, а на другой стороне раскинулся густой лес, но я не видела конца и края озера, которое в одном месте сужалось, а затем, возможно, впадало в море.

Из-за темноты воды у меня по спине пробежала дрожь. Туда меня никто не затащит. Перед хижинами бегали несколько парней, что напомнило мне перемену в Портри. Девушки перешептывались друг с другом. Я увидела два знакомых лица из своей группы. Две девушки улыбнулись нам, а остальные замолчали и окинули меня то ли враждебными, то ли любопытными взглядами.

– Вот бы Рэйвен была здесь, – прошептала я Амии. Мне бы не помешало ее успокаивающее присутствие. Амия погладила меня по руке, но, к сожалению, этот жест не действовал на меня так же ободряюще.

– Тебе нечего бояться, – убедила меня она.

Когда молчание начинало становиться неловким, позади учеников показался высокий и стройный мужчина. Его темно-серые глаза меня изучали. Затем он хлопнул в ладоши.

– Давайте, переодевайтесь, – сказал он нам, и все потянулись за своими сумками, а затем пошли к маленьким домикам. Мужчина тем временем подошел ко мне с Амией. – Ты, должно быть, Эмма, – сказал он. – Я Гавен, ваш тренер по плаванию. Я рад, что ты здесь. Амия все тебе покажет и расскажет, и тогда мы посмотрим, на что ты способна.

С этими словами он отвернулся и пошел к озеру.

Я пошла в один из домиков вслед за Амией.

– Амия, что он хотел сказать фразой «посмотрим, на что ты способна»?

Амия мне не ответила. Из комнат раздавались голоса, и я много раз слышала свое имя.

Когда мы зашли в женскую раздевалку, голоса смолкли словно по команде. Амия решительно подошла к ряду шкафчиков, и мне не оставалось ничего, кроме как пойти за ней.

– Так, давай посмотрим, что у нас тут для тебя есть, – начала она, делая вид, что не замечает всеобщего молчания. Некоторое время она копалась в шкафу, пока наконец не нашла то, что искала. Она вытащила что-то, что бы я ни за что в жизни не назвала купальником. Я покачала головой. Она что, серьезно? Я ни за что не надену эту прозрачную штуку!

– Примерь это, – твердо сказала мне она. – Должно подойти тебе по размеру.

– Но он прозрачный! – обратила я ее внимание на очевидные вещи.

Стоявшие вокруг девушки захихикали, и я заметила, что все они были не сильно одетыми. На них было что-то мерцающее и блестящее, но не особо скрывающее тело. Казалось, что вещь принимала цвет тела, на которое была надета. На каждой из них купальник смотрелся невероятно. Теперь все девушки выжидающе на меня смотрели.

Так как сопротивление было бесполезно, я разделась и влезла в узкий купальник. Он окутал меня, словно вторая кожа, и, к моему облегчению, был уже не полупрозрачным, а очень даже удобным.

Пока я поправляла его, мы шли к берегу озера.

Гавен и парни, облаченные в шорты из того же материала, уже ждали нас там.

– В качестве разминки каждый из вас должен проплыть двадцать кругов вдоль озера. Затем мы посмотрим на ваш свет. Вы знаете, что для прохождения экзамена вы должны создавать достаточно светлые и большие потоки.

Я не понимала ничего, кроме двадцати кругов по озеру. Оно было примерно 100 метров в ширину, если не больше. Мне на это потребуется некоторое время, закончу примерно послезавтра.

Шелликоты по одному заходили в озеро и отплывали от берега. Это было одно из тех зрелищ, которые никогда не забудешь. Все это не было похоже на плавание в привычном понимании слова. Я вообще такого никогда раньше не видела. Они бороздили воду с захватывающей дух скоростью. Я осталась на берегу и удивленно за этим наблюдала. Я никогда не смогу даже приблизиться к их скорости.

– Эмма, почему ты не заходишь в воду? – спросил Гавен, окинув меня дружелюбным взглядом.

Я покачала головой.

– По сравнению с ними я просто улитка! Я только опозорюсь.

– Просто попытайся. Наверняка в человеческом мире со своими данными ты была просто прекрасным пловцом. Арес в свое время выигрывал соревнования.

Сомнительное сравнение.

– Я просто не могу, – робко возразила я. – Я никогда не купаюсь в озерах или других открытых водоемах. Только в бассейнах. Там я могу видеть, куда я плыву и что подо мной происходит.

Гавен, будто не веря своим ушам, поднял брови. Он наверняка еще никогда не встречал шелликота с боязнью воды.

Как и все шелликоты, кого я знала, он выглядел невероятно привлекательно.

Он покачал головой.

– Ты плавала с Колламом, Эмма. Все об этом знают. Попытайся еще раз, и ты увидишь, что тебе нечего бояться. Теперь ты одна из нас.

Он ободряюще мне кивнул, а затем повернулся и пошел к берегу. Он держался так, словно ждал, что я последую за ним. Я медленно пошла к нему.

Он остановился у берега и подал мне руку. Она была неприятно холодной. И все же я была рада, что он со мной. Поэтому я смело пыталась игнорировать это неприятное обстоятельство. Я осторожно зашла в воду. Было просто удивительно. Знакомой мне паники не последовало. Мой страх воды куда-то исчез, и мне казалось, будто именно здесь мое место. Интересно, причина была в этом купальнике или действительно в моем опыте плавания с Колламом? На самом-то деле все равно. Я погрузилась в воду и стала плыть кролем. Хоть я и не могла посоревноваться в скорости с остальными, я явно плыла быстрее, чем когда-либо. Для шелликотов плавание, должно быть, было главным событием школьного дня.

Купальный костюм позволял мне скользить по воде безо всякого сопротивления. И тем не менее мое тело после двадцати кругов в воде превратилось в пудинг. Я устало упала в песок.

Амия подошла ко мне.

– Было просто круто, – прошептала она. – Я и не знала, что ты такая быстрая! Даже Гавен удивлен.

Я все еще лежала с закрытыми глазами.

– Ты просто пытаешься меня подбодрить. Вы все уже давно закончили.

– Это совершенно неважно. Ты была очень быстрой. Пойдем. Мы посмотрим на то, как остальные создают световые потоки.

Я с трудом поднялась на ноги. Похоже, завтра у меня будет самая страшная боль в мышцах в моей жизни.

– Что ты имеешь в виду под световыми потоками? – подозрительно спросила я.

Я с удивлением заметила, как щеки Амии покраснели.

– Ты же плавала с Колламом, – сказала она. – Ты, должно быть, заметила свет.

– Почему об этом все знают? – смущенно спросила я, сразу вспомнив этот невероятный свет, озарявший озеро.

– То, что тогда обсуждали на Совете, еще несколько месяцев не сходило с наших уст. Многие так и не могут простить Колламу того, что он взял тебя с собой.

Из ее уст это вовсе не звучало как упрек. Я знала, что могу поговорить о Колламе с Амией, но пока что не была готова.

– Амия, я знаю, что Коллам должен соединиться с тобой, – неуверенно заикалась я.

Она отмахнулась.

– Давай поговорим об этом попозже, здесь не самое подходящее место. У воды есть уши.

Она потащила меня к месту, где несколько шелликотов пытались создать световые потоки. Они должны были обладать достаточной силой, чтобы пробиться сквозь темноту озера.

– Вы должны сконцентрироваться на том, что у вас внутри, – снова и снова говорил Гавен. – Вы должны удержать его и попытаться растянуть.

Чтобы продемонстрировать это, он положил руку на поверхность воды, и по ней тут же растянулся светло-серый мерцающий свет.

Амия засмеялась.

– Гавен, какой же ты хвастун! Разве кто-то из нас так может? Создавать свет очень сложно, – пояснила Амия, обращаясь ко мне, когда мы оказались в воде по бедро. – Это удается лишь немногим, и уж точно не в первый год в Аваллахе. Однако каждый должен овладеть этим навыком, если хочет сдать выпускной экзамен через три года. То, что делает Гавен – контакт лишь с помощью руки, – это мастерство, отработанное годами.

Гавен лукаво мне улыбнулся. Я зачарованно наблюдала за тем, как сверкали вспышки света. Всякий раз это вызывало волну аплодисментов. Амия тоже время от времени пыталась создать поток света, и вокруг нее в воде появлялись вспышки теплого цвета карамели.

– Зачем вам нужен этот свет? – спросила я у Амии. – Ведь не для того, чтобы просто видеть в воде? Или для этого?

– Нет, мы всегда видим в воде: для этого нам достаточно света в озере. Собственный свет имеет скорее характер чего-то ритуального. Каждый молодой шелликот должен уметь создавать световой поток, чтобы его приняли в кругу взрослых. Чтобы принять участие в полночных танцах, надо уметь создавать этот свет. Соединяться с партнером тоже можно, лишь когда вы оба владеете этим навыком.

Ее лицо нежно зарумянилось.

Через полчаса Гавен закончил тренировку и подошел ко мне.

– Ты хорошо поработала сегодня, Эмма. На следующем уроке ты начнешь работать со своим светом. Я не уверен, что полукровки тоже на это способны. Но мы обязательно должны попробовать. Мне кажется, тебе это будет особенно сложно, если вообще получится.

Мы стояли на берегу огромного озера и молча смотрели за тем, как шелликоты один за другим возвращаются на берег.

– Я должен передать тебе кое-что от Майрона. Он просил тебя никогда не заходить в озеро одной, – вдруг совсем тихо сказал Гавен. – И при любых обстоятельствах держись подальше от тех темных мест.

Я испуганно посмотрела на него.

– Я думала, что здесь я в безопасности!

– Так и есть, – успокаивающе сказал он. – Но осторожность не помешает. Элин не может пробраться сквозь барьер, который закрывает доступ к морю: для этого наша защитная магия слишком сильна. Однако шелликоты могут пробраться наружу. Каждый из нас может покинуть Аваллах. Ты и не заметишь, когда пересечешь границу. Каждый ученик может вернуться, а для всех остальных вход закрыт.

Он повернулся и пошел к домикам.

Если он хотел успокоить меня своими словами, ему это совершенно не удалось. С другой стороны, я и так не собиралась залезать в темную воду в одиночку.

– Почему у всех шелликотов разный свет? – спросила я у Амии, когда мы шли к домикам.

– Свет повторяет цвет глаз шелликота. Не знаю почему, но так было всегда, – ответила она, словно говоря что-то само собой разумеющееся.

– Из чего вообще сделан этот купальник? – продолжила расспрос я. Он тем временем ощущался как вторая кожа. Мне было почти грустно его снимать.

– Купальники сотканы из редких морских водорослей, мы называем их мизгирь. Это искусство, которым владеют лишь наши пожилые женщины. Когда шелликотка доживает до возраста, в котором уже не может родить детей, ее посвящают в искусство шитья. Это одно из самых почетных заданий, которым могут заниматься только женщины.

Я не стала спрашивать, чем занимаются пожилые мужчины, и продолжила слушать ее.

– К сожалению, эти водоросли мы находим очень редко, и каждый раз приходится погружаться все глубже в море. Кланы устраивают ежегодные экспедиции, чтобы найти растения. Но всякий раз они возвращаются все с меньшим урожаем, а некоторые группы не возвращаются вовсе.

Ее голос был грустным.

– Почему они не возвращаются?

– Этого мы точно не знаем. Моря очень загрязнены. Огромные количества масляных и пластиковых отходов плавают в воде. Если масло погружается в воду и закрывает поры шелликотов, они погибают. Задыхаются, и им не удается вовремя вынырнуть на поверхность.

Она посмотрела на меня, и в ее глазах блеснули слезы.

– Так умерла моя мать. Она не смогла вынырнуть на поверхность, и ее заметили рыбаки. Они поймали ее, словно какое-то животное. Элин был рядом, и он беспомощно наблюдал за тем, как они затащили ее на свою лодку в сети. Он был слишком юн, чтобы помочь ей. Мы больше никогда ее не видели.

Мы остановились на месте.

– Мне очень жаль, – с сочувствием сказала я. Большего сказать не могла.

– Поэтому Элин ненавидит людей, – тихо добавила она.

Я кивнула.

– Но мы не все такие жестокие.

Она криво мне улыбнулась.

– Однако те, кто не столь жесток, ничего с этим не делают. Я не знаю, может быть, это даже хуже.

– А вы что, всегда поступаете только правильно? – робко попыталась защитить людей я.

– Конечно, нет, – она улыбнулась мне.

– Тогда я спокойна.

– Мы не понимаем того, что вы не видите, как сильно вредите самим себе. Вы разрушаете не только нашу среду обитания, но и свою собственную. Почему так?

Я пожала плечами.

Сама я редко задумывалась над этим раньше. Разумеется, я была поражена, когда смотрела программы по телевизору, в которых рассказывали о вымирающих видах животных или вырубке тропических лесов. Но на этом все. Что я могла с этим поделать? Даже наша акция по спасению китов и информационные мероприятия были лишь каплей в море. Я была всегда занята лишь собой и своими проблемами. Как и все люди, кого я знала, подумала я в свою защиту.

Глава 6

– Тебе нужно еще раз попрактиковаться со мной, Рэйвен. Пожалуйста.

Мы сидели на кроватях в нашей комнате. Я пыталась читать, но не могла сосредоточиться на строках. Я успевала по всем предметам, кроме идиотского исследования тайн: проблема, разумеется, была в Талине.

– Не могу закрыться от тебя, а Талин просто этого не понимает. Я терпеть его не могу.

– Талин хороший учитель. Он просто хочет, чтобы ты больше старалась.

Рэйвен что-то писала в своем дневнике.

– Не представляю, что ты там все время пишешь… Ты ведь и так все запоминаешь! – сердито ответила я.

Я ненавидела Талина и была уверена, что это взаимно. Он постоянно в чем-то меня упрекал. Его дурацкий предмет действовал мне на нервы. Что было такого таинственного в способности эльфов влиять на наши чувства? Иногда это было даже полезно. Зачем мне закрываться от этого? Он придирался ко мне уже много недель. Разумеется, другим моим одногруппникам гораздо лучше удавалось закрыть свои мысли от эльфов. Разве не было чего-то более крутого и интересного, что мы могли изучить? Например, что-то, что могло бы помочь мне защититься от враждебно настроенных шелликотов или освободить Коллама. Элин все-таки как-то создал эту жуткую волну, так что было еще много вещей, которым нас мог научить Талин. Но он был безжалостен, поэтому снова и снова позволял Рэйвен ковыряться в моей голове. Наверное, его очень веселила моя глупость. У него, скорее всего, были садистские наклонности.

– С такими установками ты никогда с этим не справишься, – объяснила мне Рэйвен, продолжая пялиться в свой дневник.

Я сердито отгородилась от нее.

– А ну убирайся из моих мыслей! – огрызнулась я.

– А ты просто о глупостях таких не думай, – дошел до меня ее приглушенный голос.

Сколько бы мне пришлось отдать за свою собственную комнату, где могла бы быть одна, иногда размышляла я.

Хуже всего было то, что Рэйвен пресекала в зародыше любой разговор об освобождении Коллама. Я до этих пор не продвинулась ни на шаг и к тому же уже была в отчаянии. Дни летели, и не происходило ничего, что могло бы помочь Колламу.

Через пять минут Амия заглянула ко мне.

– Ты снова в порядке? – спросила она и, не дожидаясь ответа, залезла ко мне под одеяло. Такое понятие, как личное пространство, было здесь всем чуждо. Рядом со мной всегда кто-то был. Понятно, что Амия желала мне добра, да и мы с ней теперь были неразлучны. Амели, с которой я часто переписывалась, уже шутила на тему того, не стоит ли нам обеим соединиться с Колламом.

Иногда все это действовало мне на нервы. Я сделала мрачное лицо и пыталась ее игнорировать.

– Я могла бы рассказать тебе о Колламе. О том, каким он был в детстве, – осторожно начала она.

Я повернулась к ней лицом.

– Когда-то ведь мы должны о нем поговорить, не так ли?

Она смотрела на меня с почти извиняющимся выражением лица. Она была права. До этих пор мы избегали этой темы. Но теперь она пришла к выводу, что настало время поговорить.

Я кивнула. Я не могла на нее злиться. Все-таки она ничего не могла сделать с законами своего народа.

– Ты его вообще любишь? – вырвалось у меня. Это был вопрос, который больше всего меня волновал. Она подумала лишь секунду перед тем, как ответить.

– Как брата, – тихо сказала она. – Так же сильно, как и Элина, который приходится мне родным братом. Но Коллам обычно ко мне гораздо добрее. Я была рада, когда его выбрали для меня.

– Коллам сказал то же самое, – кисло сказала я.

– Я люблю его совсем не так, как ты. Было бы неправильно, если бы я с ним соединилась.

Я удивленно посмотрела на нее. Она совсем не казалась мне бунтаркой до этого момента.

– А я думала, вы не идете против законов вашего народа.

Она лишь пожала плечами.

– Но это ведь не значит, что они правильны, не так ли?

– Я бы сказала, в этом вопросе мы гораздо более развиты, чем вы.

– Не хочу, конечно, огорчать тебя, – вмешалась Рэйвен. – Но и среди людей, насколько я знаю, есть народы, где родители решают, кто за кого выйдет замуж, – услышали мы ее всезнающий тон.

Мне снова пришлось капитулировать.

– А ты разве не можешь поговорить с Элином? Он должен отпустить Коллама, – обратилась я к Амии.

Она покачала головой.

– Совет Старейшин позволил нам оставаться в Аваллахе, но мы не получаем новостей о том, что сейчас происходит в нашем народе, а также не можем посылать никаких сообщений. Мы отрезаны от наших семей. Я сильно беспокоюсь. Многие винят во всем тебя, Эмма. Ты должна быть осторожна. Многие из тех, кто сейчас в Аваллахе, происходят из семей, хранящих верность Элину. Мы надеемся, что они не посмеют нарушить мир Аваллаха, но мы не можем быть уверены в этом на сто процентов.

– Лучше расскажи мне о Колламе, – прервала ее я. – Эти мрачные пророчества лишь действуют мне на нервы.

Рэйвен, которая слушала наш разговор, тихо засмеялась. Я проигнорировала ее и принялась слушать Амию, которая рассказывала о розыгрышах, которые они с Элином и Колламом устраивали, когда были маленькими. Казалось совершенно невероятным, что из этой детской дружбы могла вырасти такая ненависть.

– Эмма, ты хоть понимаешь, что мы с тобой единокровные сестры?

Я удивленно посмотрела на Амию.

– У нас с тобой общий отец.

Я должна была об этом догадаться. Странно, что я про это даже не думала.

– Но это же значит, – медленно начала я, – что Элин – и мой брат тоже?

Амия кивнула. Мне было сложно найти в себе сестринские чувства к этому чудовищу. Однако иметь такую сестру, как Амия, было просто прекрасно. Я обняла ее и крепко к ней прижалась. Вероятно, именно поэтому меня тянуло к ней с первой минуты знакомства.

– Амия, – осмелилась я наконец задать ей этот вопрос. – Ты видела Коллама после того, как он прыгнул?

Вопрос неуверенно слетел с моих губ, и я даже не подняла на нее взгляда.

До сих пор она не говорила со мной об этом. Я предполагала, что у нее на то были свои причины. Однако я больше не могла удерживать это в себе. Я жаждала получить информацию. Амия молчала. И лишь когда я посмотрела на нее, она вздохнула и начала рассказ.

– Мне показалось странным, что Элин тогда настоял на том, чтобы поехать на собрание Совета. Обычно он держался подальше от всего этого. Я не знаю, был ли он вообще когда-то на земле, если не считать Аваллах. Я не знаю, что заставило его приехать. Со мной он это не обсуждал. Он знал, что я не разделяю его позицию. Когда Арес вернулся без него, я стала опасаться за него. Элин с годами становился лишь более злым. Наш отец не смог его образумить. Напротив, когда они встречались, их ссоры становились все серьезнее. И тогда мы вдруг почувствовали эту сильную магию, распространяющуюся по всему морю. Было ясно, что это ненормально. Арес взял свой трезубец и, вместо того чтобы подождать свою охрану, уплыл прочь один. Я ужасно за него испугалась, но я и предположить не могла, что Элин способен убить Ареса.

По ее щекам потекли слезы, и я попыталась успокоить ее, что давалось мне с трудом.

После того как она пришла в себя и захотела продолжить, я прервала ее.

– Ты не должна рассказывать мне об этом, если не хочешь.

– Нет, я хочу. Хочу, чтобы ты все знала. Я оставалась во дворце под водой и попросила охрану отправиться за Аресом и созвать Совет Старейшин. Кажется, он еще никогда не собирался так быстро. Старики обычно очень медленно собираются. Но эта ситуация была ненормальной, и все это чувствовали. Никто не думал, что ситуация окажется столь губительной для всех. Сначала во дворец прибыли приспешники Элина, которых после смерти Ареса стало слишком много. Один из них рассказал нам, что случилось. Затем охрана принесла Ареса во дворец. И не могла поверить в случившееся. Я не хотела верить в то, что мой собственный брат убил нашего отца. Но ситуация говорила сама за себя. Лишь спустя полчаса пришел Элин. Его даже совесть не мучила. Его приспешники тащили за собой Коллама. Когда я увидела его, лежащего на носилках, я была уверена, что он тоже мертв. Я хотела подойти к нему, но Элин мне помешал. Сначала он рассказал всем, что Арес погиб в результате несчастного случая. Он потребовал от Старейшин назвать его преемником Ареса. Не представляю, что он действительно думал, что все так легко. Однако все оказалось совершенно иначе. Старейшины стали сопротивляться и, должна сказать, я и не подозревала, что в них было столько мужества. Когда Элин понял, что не добьется своего, он снова пригласил Совет во дворец, чтобы обсудить с ним дальнейшие действия. Никто не отклонил его приглашения, и с того момента они стали практически его пленниками.

Я переживала за лежавшего на носилках Коллама, но, к своему облегчению, заметила, что он двигался. Я подошла к нему, пока никто не обращал на меня внимания. Я скомандовала охране отнести его в мою комнату. Как же я была рада, что они меня слушались. Затем я послала за врачом. Коллам, судя по всему, был ранен. Он был без сознания, но у него было всего лишь несколько маленьких поверхностных ран. Не знаю, сражался он или нет. Он был бледным, словно труп, и все время стонал от боли. Через несколько часов, после того как врач позаботился о нем, Элин в ярости ворвался в мою комнату. «Да как ты смела, за моей спиной», – кричал он на меня. Но я не дала себя в обиду. «Мы с Колламом обещаны друг другу», – защищалась я. «Заботиться о нем – моя обязанность, – говорила я ему. – Или ты думал, что я буду смотреть, как он умирает?»

Амия замолчала и, судя по всему, вспоминала произошедшие события. Как же ей было страшно. Элин был совершенно непредсказуем. Что было бы, если бы она не защитила Коллама? Неужели Элин бы убил его тогда?

Я положила руку на плечо Амии, и она прижалась ко мне.

– Я так боялась. Коллам так и не пришел в сознание. Я не осмеливалась выходить из комнаты, потому что опасалась, что Элин унесет его прочь. Прошло еще три дня, прежде чем Коллам пришел в себя.

Она снова замолчала, собираясь с силами, чтобы продолжить рассказ.

– Когда он наконец открыл глаза, он сразу же спросил о тебе.

Почувствовала, как слезы подбираются к моим глазам. Я не хотела плакать, но не могла ничего с этим поделать. Я смахнула слезы тыльной стороной ладони.

– Я была так рада, что он очнулся, что сначала даже не поняла его вопроса. Я принесла ему воды и дала лекарства. «Как Эмма?» – снова и снова спрашивал он. Я тем временем отлично знала, что произошло наверху. Во дворце ничего не утаишь, и моя горничная поделилась со мной каждой деталью, которую знала. Так я выяснила, что ты жива. О том, что Элин собирается это исправить, я узнала уже позже. После того, как Коллам несколько восстановился, Элин потребовал вернуть его в свою комнату. Он говорил, что нам не пристало делить одни покои. Это было совершенно смешно и, разумеется, лишь предлогом, чтобы разлучить нас. Элин был зол, что Совет Старейшин не хотел принимать его сторону и не позволял ему сразу же стать преемником Ареса. Все знали, что Арес воспитывал своим преемником Коллама, поэтому Совет Старейшин хотел, чтобы оба его сына участвовали в выборах. Я боялась, что Элин убьет Коллама. Но тот решил участвовать в выборах, чтобы хотя бы сделать вид, что они легитимны. Он устроил церемонию, дабы в последний раз проститься с Аресом. Мне не хотелось поддерживать этот фарс и отказалась принимать участие. Элин заставил меня прийти туда, иначе он не позволил бы мне увидеться с Колламом. Это было просто смешно. Я не верю, что хоть один шелликот купился на ложь Элина. Кроме тех, разумеется, кто давно восхищался его идеями. Таких, к сожалению, к тому моменту было немало.

Незадолго до того, как мне надо было возвращаться в Аваллах, Коллам попросил меня передать письмо доктору Эриксону. Я хотела отказаться, потому что боялась, что Элин обо всем узнает. Я думала, Коллам совсем уже с ума сошел. В ситуации, когда наш народ был под угрозой, он думал лишь о том, чтобы спасти какую-то человеческую девчонку.

– Что же тебя переубедило?

– Он так умолял меня, что я просто не смогла ему отказать. Даже когда я была маленькой, он мог убедить меня сделать все, что угодно. Это было для него так важно, что он бы и без моей помощи со всем справился. И подобное страшило меня еще больше. В любом случае, я выполнила его просьбу.

Снова обдумала все то, что рассказала мне Амия. Если бы она не была так смела и не предупредила меня, кто знает, была бы я еще жива.

– Я рада, что ты осмелилась это сделать. Думаю, Элин бы не был в восторге, если бы обо всем узнал.

– Абсолютно точно не был бы, – ответила она.

Позже я подготовила вещи на следующий день, все еще погруженная в историю Амии. Странно, но я нигде не могла найти свою книгу по исследованию тайн.

– Никто не видел мой учебник по исследованию тайн?

Амия и Рэйвен покачали головами. Вот дерьмо, еще и это. Если я завтра приду на урок без книги, мне крышка. Я лежала в кровати и вдруг поняла, что, должно быть, оставила свою книгу в библиотеке. Амия уже спала, а Рэйвен, насколько я знала, была у Ферина. Я надела свои спортивные штаны и кроссовки и выглянула в коридор. Нам было запрещено так поздно ходить по замку. Однако библиотека была всего в паре коридоров отсюда. Уж сейчас меня точно никто не поймает. Талин, честно сказать, пугал меня куда больше. Если я появлюсь без учебника, он постоянно будет обращать на меня внимание.

Я осторожно вышла в коридор и пошла прочь. Останавливалась перед каждым поворотом и выглядывала за угол. Людей нигде не было. Огонь факелов отбрасывал тусклый свет на коридоры. Большинство из них давно погасло, и оставшиеся факелы совсем скоро окончательно догорят. Феи зажгут новые лишь завтра утром. Мне надо поторопиться, если я не хочу ходить по темноте. От мыслей об этом у меня по коже пробежали мурашки. Хоть я уже достаточно неплохо ориентировалась и терялась совсем не так часто, как в первые дни здесь, представление о том, как я карабкаюсь по коридорам замка в темноте явно не было для меня мечтой. Со вздохом облегчения я добралась до библиотеки и открыла дверь. Несколько фей со стопками книг в руках порхали между столами и полками. Когда я шла к столу, за которым работала сегодня вечером, они совершенно меня игнорировали. Как и всегда. Феи обращали внимание только на себе подобных, как мне объяснила Рэйвен. Они держались особняком еще больше, чем шелликоты. Хоть в замке их было действительно много, я никогда не слышала, чтобы они с кем-то общались.

И все же они были везде: на кухне, в саду и даже в библиотеке. Без этих маленьких прилежных существ все бы шло наперекосяк.

Маленькая фея не успела дотянуться до моей книги: я схватила ее раньше. Я виновато ей улыбнулась, и, к моему удивлению, получила улыбку в ответ. Ого, оказывается, и такое бывает!

Вернувшись в коридор, я, к своему ужасу, обнаружила, что было уже значительно темнее, чем до этого. Я прижала книгу к груди как защитный щит и пошла обратно. Пройдя через три коридора, я почувствовала порыв ветра и вдруг оказалась в полнейшей темноте. Я прижалась к ледяной стене и затаила дыхание. Даже руки своей перед глазами рассмотреть не могла.

И тут я услышала шаги. Они медленно подбирались ко мне, раздаваясь эхом в коридоре и в моей голове. Они становились все ближе, как будто человек в темноте прекрасно меня видел. Я уронила книгу и побежала прочь. Вытянув руки перед собой, я старалась не врезаться в стену. Мне было все равно, что по пути я опрокинула несколько цветочных ваз.

Хоть я и пыталась сбежать от этих шагов как можно быстрее, они настигали меня.

Я ударилась о стену. Пропустила свой поворот.

Мне надо было сохранять спокойствие. Здесь никто не мог меня преследовать. Аваллах был для меня безопасным местом. Я сделала глубокий вдох и попыталась контролировать свое дыхание. Шаги затихли. Тишина была еще более пугающей, чем громкие шаги. Спустилась по стене, не способная сдвинуться с места. Я даже не заметила света, который подбирался ко мне. И только когда он ослепил меня, я открыла глаза и увидела перед собой ухмыляющееся лицо Талина. В свете маленького огонька, сверкающего в его руке, он выглядел еще более зловещим, чем обычно.

– Эмма? Ты что здесь делаешь? Ты что, не знаешь, что ученикам запрещено бегать по замку в ночное время? Мне придется сообщить об этом Майрону.

Его голос звучал насмешливо. Он держал мою книгу в руках.

– Это твое, если я не ошибаюсь. Тебе стоит знать, что мы бережно обходимся со своими книгами. Оставлять их где ни попадя неправильно. Завтра твоя оценка будет точно хуже обычного.

Я кивнула, не способная сдвинуться с места. В свете факела его глаза блестели, как у призрака. Он сделал шаг назад.

– Я отведу тебя в комнату группы.

Он замолчал и продолжил меня рассматривать.

– Тебе, Эмма, стоит быть особенно осторожной. У Элина есть лишь одна цель.

Из его уст это предложение звучало не как предупреждение, а скорее как угроза. Мы молча шли по коридору, и я почувствовала облегчение, когда он подтолкнул меня к общей гостиной.

Рэйвен и Ферин посмотрели на нас.

– Я рада, что ты нашел ее, Талин, – сказала Рэйвен.

Я удивленно посмотрела на нее.

– Когда я увидела, что Амия спит, а тебя нигде нет, я жутко испугалась и попросила Талина найти тебя.

– И я нашел ее, к тому же совершенно невредимую, – ухмыльнулся мне он. – А теперь идите спать.

Когда я утонула в своем теплом одеяле, я спросила у Рэйвен:

– Почему ты попросила именно Талина найти меня? Почему не Майрона? Талин ужасно меня напугал. И вообще, в чем смысл твоего дара, если ты в случае чего даже найти меня не можешь?

– Талин способен найти тебя гораздо быстрее, чем я или Майрон. Я боялась, что тебя кто-нибудь похитит или вроде того, – защищалась она, тихо хихикая. – Ты что, не знаешь, что шелликоты могут находить друг друга?

Я уставилась на нее, не веря своим ушам.

– В воде, конечно, это работает намного лучше, но и здесь тоже неплохо. Не будь такой подозрительной. Талин на нашей стороне, хоть он и дядя Элина.

– Как ты думаешь, он сможет помочь мне освободить Коллама?

Теперь и Рэйвен округлила глаза в шоке.

– Выброси это из своей головы, Эмма. Никто не станет помогать тебе в этом. Мы не имеем права вмешиваться. Это дело шелликотов, и если они проголосуют за Элина, нам придется с этим смириться. Так решил Совет.

– Но это же неправильно. Вы хотите пожертвовать Колламом лишь ради того, чтобы не нарушить эти дурацкие законы?

Рэйвен кивнула.

– Так было всегда. Мне очень жаль.

Амия, которую мы считали спящей, вдруг села на кровати.

– Я помогу тебе, Эмма. Считаю неправильным то, что делает Элин. Он просто не может быть прав. Я не хочу быть виноватой в гибели Коллама. Элин не станет хорошим королем для нашего народа. Арес всегда хотел, чтобы именно Коллам был его преемником. Он гораздо разумнее Элина. Я уверена, мы найдем других существ, кто сможет помочь нам освободить его.

– Вы обе с ума сошли, – застонала Рэйвен, натягивая одеяло на голову.

Я сердито посмотрела на нее и хотела уже ответить ей, когда она вдруг опустила одеяло.

– У тебя только что получилось, – прошептала она.

Я, ничего не понимая, посмотрела на нее.

– Когда ты злишься, я не могу залезть в твою голову.

– Спасибо за полезную информацию! – выругалась я, понимая, что все равно не смогу долго злиться на нее. – Если ты не поможешь нам, Рэйвен, надеюсь, ты хоть никому не скажешь о том, что мы замышляем.

– Я никогда этого не сделаю. Мне надо будет присматривать за вами. Хоть кто-то же должен сохранять ясную голову.

– Значит ли это, что ты нам поможешь? – удивленно спросила я.

– Этого я не говорила, – Рэйвен отвернулась от меня.

Я не сдамся. Мы нуждались в помощи Рэйвен. Я благодарно улыбнулась Амии, которая серьезно смотрела на меня.

– Это будет сложно. Элин настроен серьезно. Он боится, что наш народ погибнет. Он многие годы говорил об этом с Аресом. Но Арес всегда любил Коллама больше Элина. Именно поэтому тот и отчаялся. В какой-то момент ему стало на все плевать, и теперь он пытается защитить наш народ насильно. Ты должна попытаться понять его, Эмма. Он делает это не ради себя, а ради всех нас.

– Ты на чьей вообще стороне?

– Надеюсь, что на правильной, – еле слышно ответила она. Потом она тоже отвернулась и замолчала.

Этой ночью я спустя долгое время снова увидела Коллама во сне. Мы вместе плавали в озере Аваллаха. Я отчетливо видела его улыбку. Хотела прикоснуться к нему, но его облик растворился в воде.

Глава 7

На следующее утро я в плохом настроении тащилась на урок Талина. Мне оставалось лишь надеяться на то, что он будет не слишком активно издеваться надо мной сегодня. Надежда была крошечной, потому что на самом-то деле он мучил меня каждый урок. Но, как говорится, надежда умирает последней.

Когда он зашел в класс, его взгляд тут же нашел меня. Он снял свою синюю мантию, в которой вечно ходил по школе, и повесил ее на стоявшую рядом вешалку. Затем он подошел ко мне.

– Эмма, раз уж ты так углубилась в материал, что забыла свою книгу в библиотеке, перескажи своим одногруппникам, пожалуйста, что мы проходили на прошлом уроке.

– Мы говорили о магии фавнов, – начала я, пытаясь придать своему голосу уверенности. Талин кивнул и, заложив руки за спину, неторопливо пошел вперед к своему креслу. – Леса – среда обитания фавнов. Они живут в симбиотических отношениях с деревьями. Оба вида нуждаются друг в друге, чтобы выжить. У фавнов есть дар поддерживать жизнь природы, – выдавила я свои познания.

Затем я замерла, потому что Талин в этот момент потянулся за карандашом и написал что-то на листе бумаги. Когда я замолчала, он поднял взгляд.

– Что такое, Эмма? Рассказывай дальше. Я не просил тебя прекращать.

Я кивнула, пытаясь снова найти нить повествования.

– В качестве благодарности за заботу деревья помогают фавнам в трудные времена. Между ними очень древняя связь. Таким образом, фавны могут сливаться с деревьями в случае опасности. Если фавны погибнут, деревья во всем мире медленно, но верно зачахнут.

– Отлично, Эмма. Садись.

Я просто поверить своим ушам не могла. Обычно он мучил меня вопросами, на которые я, к своему стыду, часто не могла ответить.

Я выдохнула и упала в свое кресло.

– А из-за чего фавны могут погибнуть? – Талин окинул толпу взглядом.

Всем было понятно, к чему он ведет. Никто не поднимал руку.

– Скажите еще, что никто ничего не понимает. Что или кто может уничтожить фавнов?

Я стала листать свою книгу. Я знала, что этот момент рано или поздно наступит.

Тэм поднял руку. Его семья была на стороне Элина, как мне рассказала Амия. Я старалась держаться от него подальше, насколько это было возможно.

– Да? – спросил его Талин.

– Проблема фавнов заключается в том, что их среде обитания угрожают люди. Вырубка лесов и поселение народов ведет к тому, что фавны вынуждены покинуть свою среду обитания. Гибель деревьев способствует тому, что фавны почти не могут размножаться. Это связано с симбиотической связью между фавнами и деревьями.

– Ботан, – пробормотала Амия, улыбаясь мне.

Сейчас опять начнутся причитания Талина о том, какие люди плохие. Я уже много раз за последние недели была тому свидетелем. На самом-то деле каждый его урок заканчивался докладом о человеческом эгоизме.

Я отключилась от окружающего мира и перелистнула страницу в учебнике. В ужасе я заметила кроваво-красный листок, лежавший между страниц. На нем черными буквами было написано «вали отсюда, человеческая шлюха».

– Что случилось, Эмма? Ты как-то побледнела, – Амия подтолкнула меня локтем.

Я подцепила записку ногтями и протянула ей. Рэйвен с другой стороны стола округлила глаза. Амия прочла послание и, не веря своим глазам, покачала головой, а затем передала записку Рэйвен.

– Поверить в это не могу, – прошептала эльфийка.

Никто из нас не заметил, как Талин во время своего монолога подошел к нашему столу и глядел на нас с мрачной миной.

– Что у вас тут такого интересного, что вы не слушаете мою лекцию?

Рэйвен молча протянула ему листок.

Он прочел написанное, и его лицо покраснело от ярости. Ничего не сказав, он спрятал послание между страниц своей записной книжки и шагнул вперед. Надевая мантию, он пробормотал себе под нос что-то, похожее на «на сегодня все». С этими словами он исчез.

Мы смотрели ему вслед, сбитые с толку.

– И что он с ней сделает? – спросила я у Рэйвен.

– Я бы показала записку Майрону. Думаю, Талин так и поступит, – ответила она.

– Ну, надеюсь. Я не буду удивлена, если он просто выбросит ее.

Амия, как обычно, почувствовала себя обязанной защитить своего дядю.

– Эмма, не стоит так говорить о Талине. Он так же старается защитить тебя, как и любой другой учитель в Аваллахе.

Я, не веря своим ушам, покачала головой.

– Меня бы не удивило, если бы я узнала, что он сам мне вчера эту записку в книгу и подложил.

– Эмма! – Амия была возмущена, что было действительно редкостью.

– А ты продолжай его защищать, – ядовито сказала я. – Он ненавидит людей, совершенно очевидно, что он не хочет видеть меня здесь. Вспомни его ежедневные лекции. Я их слышать больше не могу.

Я взяла свои книги и пошла на следующий урок. Математика была не самым подходящим для поднятия боевого духа уроком. Целых два часа я мучилась с расчетами векторов, размышляя о том, как вообще, черт подери, это может пригодиться мне в жизни. Что еще хуже, меня вызвали к доске, где я смогла продемонстрировать всем свою некомпетентность.

– Ничего такого не произошло, Эмма, – заметила мисс Саммер, юная представительница фавнов и наша учительница математики. – Тебе всего лишь нужно больше заниматься, а если у тебя будут вопросы, просто приходи ко мне, хорошо? – она ободряюще мне улыбнулась.

Удрученная, я вернулась на свое место, на котором лежала маленькая сложенная пополам желтая записка от Амии.

«Еще злишься?» – было написано на ней хрупким шрифтом. Амия терпеть не могла ссориться со мной или Рэйвен.

Поэтому я написала «нет» на записке и нарисовала маленькое сердечко внизу, прежде чем передать листок ей. Рэйвен была совсем другой, она хоть целую вечность могла на нас дуться.

По вечерам я сидела за одним из маленьких столиков в библиотеке рядом с окном. Отсюда открывался особенно прекрасный вид на озеро. Я представляла себе, что Коллам был там, внизу, прямо рядом со мной. Ферин подошел к моему столу и, не спрашивая разрешения, притянул к себе стул. Я не обратила на него внимания. Мне было неинтересно слушать о его любовных похождениях. Почти каждый день он влюблялся в новую девушку, которая тут же разбивала ему сердце. Я пялилась в свою книгу и надеялась на то, что вскоре он исчезнет.

– Эмма.

Его голос звучал серьезно.

Я подняла голову и посмотрела на него.

– Что ты затеяла… – он сделал паузу. – Это просто безумие.

Я нервно покачала головой. Я так и знала, что Рэйвен расскажет ему о нашем плане!

– Ферин, – отсутствующим тоном ответила я. – Ты или помогай мне, или забудь о том, что тебе рассказала Рэйвен.

– Тот, кто не за тебя, автоматически против, что ли? – ответил он, и на его лице появилась привычная озорная улыбка. – Я только хотел тебя предупредить. Ты понятия не имеешь, на что идешь.

Его улыбка будто стала покровительственной.

– Никто особо не заморачивается над тем, чтобы рассказать мне об этом, – сердито прошипела я.

Талин, который сегодня вечером дежурил в библиотеке, тут же направился в нашу сторону. Я углубилась в чтение книги, да и Ферин тут же взял в руки один из учебников, которыми я обложилась, и начал суетливо его листать. Талин пару минут наблюдал за нами, а затем вернулся на свое место.

Я выдохнула с облегчением. Ферин встал со стула и подошел к окну.

– Надо будет поговорить об этом в другом месте. Я…

Он так резко замолчал, что я подняла на него взгляд.

– Что такое? – я посмотрела туда, куда глядел он.

Внизу у озера стояли Гавен и мисс Лавиния. Они о чем-то спорили. Мы не слышали, о чем шла речь. Но их жесты были однозначными.

– Странно. Это очень странно.

– Что странного? Просто ругаются. Такое бывает, – я снова упала на стул. – Не злись на меня, Ферин, но я должна еще дописать сочинение по политее. Иначе завтра у меня будут проблемы с Майроном. А Талин не даст мне находиться здесь и на минуту дольше положенного.

– Да-да. Уже ухожу.

Он еще раз посмотрел в окно, потряс взъерошенной головой и вышел из комнаты. Краем глаза я заметила, как Талин смотрит ему вслед. После этого мужчина встал и подошел к моему столу. К моему облегчению, он не говорил со мной, а тоже выглянул в окно. Я посмотрела на улицу, но Гавен и мисс Лавиния уже исчезли. С переменным успехом я пыталась сосредоточиться на своих заданиях. Почему Ферин хотел отговорить меня от моей затеи, как и все остальные?

Коридоры были почти пусты, когда я закончила учиться и вернулась в общую комнату. Мои шаги отзывались эхом в больших коридорах. Мои мысли все еще были в разговоре с Ферином. Поможет ли он нам? Из его слов я так ничего и не поняла. Я посмотрела на часы и свернула за угол. Передо мной появилась чья-то тень, от которой я не смогла увернуться. От ужаса я вскрикнула и лишь с трудом смогла удержать свои книги в руках.

– Амия, тебе обязательно меня так пугать? – огрызнулась на нее я после того, как узнала.

Амия отшатнулась от меня и потерла свой бок.

– Я просто хотела встретить тебя, – пояснила она, скривив лицо от боли.

– Сильно болит?

Судя по всему, одна из моих книжек ранила ее в бок.

– Все в порядке. Почему ты так долго там сидела? Мы уже переживать начали.

– Мы?

– Да, меня послала Рэйвен, – она закатила глаза. – Сама она идти не хотела. Все еще дуется на тебя.

Рэйвен не говорила со мной с тех пор, как мы поссорились.

– Почему она не понимает, что я просто хочу помочь Колламу?

Амия беспомощно пожала плечами. Мы зашли в общую комнату, где все собрались за ужином.

– Я пока отнесу свои книги, – крикнула я, открывая дверь в нашу комнату.

Рэйвен с Ферином сидели на ее кровати. Оба так резко повскакивали с мест, будто я застала их за чем-то запрещенным. Я недоверчиво посмотрела на них.

Ферин обычно не заходил в нашу комнату. Парням вообще запрещалось заходить в спальни девушек. Интересно, как они объяснят это мисс Лавинии?

– Нам нужно будет найти место, в котором мы сможем встречаться и все обсуждать, – услышала я, как он обращается к Рэйвен, сидевшей рядом с ним с отрешенным видом.

Она кивнула и встала с кровати.

– А теперь тебе пора уходить, – сказала она Ферину и вытолкнула меня в общую комнату так, чтобы Ферин мог незаметно скрыться за нашими спинами. Она одним взглядом дала мне понять, что мне не стоит сейчас задавать ей вопросов.

Я села на свое место и растерянно ковырялась в еде.

Лишь когда все разошлись по спальням, а мы оказались в своих кроватях, я осмелилась предпринять новую попытку.

– Рэйвен? – шепотом спросила я, лежа в темной комнате.

– М-м-м? – прозвучал односложный ответ.

– Ты расскажешь нам, о чем ты говорила с Ферином?

Крошечная свечка загорелась, и Амия села на своей кровати.

Рэйвен еще некоторое время молчала, прежде чем ответить.

– Ферин считает идею такой же идиотской, как и я, – сказала она. – Правда, он убедил меня в том, что ты должна узнать больше, чтобы более реалистично оценивать свой замысел.

Я кивнула, не уверенная в том, видит ли она меня. Я же об этом ей все это время и говорила!

– Мы вчетвером не сможем сами со всем справиться; надеюсь, хоть это ты понимаешь. Это значит, что мы должны посвятить еще кого-то в этот дурацкий план. Прежде всего, разумеется, шелликотов. Тут у нас появляется первая проблема: кому из них мы можем доверять?

Она выжидающе посмотрела на Амию.

– Я думаю, я достаточно точно могу сказать, какие семьи стоят на стороне Коллама, – ответила девушка уверенным голосом, выдерживая на себе внимательный взгляд Рэйвен.

– Кроме того, нам нужна поддержка вампиров и волшебников. Одни эльфы не смогут сломить магию шелликотов. Элин может одной-единственной волной нас всех нейтрализовать.

– Этого я не знала, – я испуганно посмотрела на нее.

Рэйвен покачала головой.

– Эмма, ты правда думаешь, что он не сможет создать еще одну такую волну?

– Не будь с ней так строга! – перебила ее Амия. – Эмма слишком мало знает о нашем мире.

– Вот почему ее идея такая глупая, – ответила Рэйвен.

У меня на глаза навернулись слезы.

– Да, ты права, Рэйвен. Но я так по нему скучаю. Для меня невыносима мысль о том, что он заперт там, внизу. Что если он больше никогда не сможет находиться на суше? Чем дольше это длится, тем менее вероятно его возвращение.

Я повернулась к Амии.

– Все же так, Амия, не правда ли?

Амия кивнула и виновато посмотрела на Рэйвен.

– Все в порядке, – примирительным тоном ответила эльфийка. – Надо спросить у Талина, сколько у нас осталось времени.

– Нет, только не Талин! Я уверена, он на стороне Элина. Он нас предаст!

– Мы не сможем отказаться от его помощи. Он самый опытный из местных шелликотов. Он научил Элина всему, что он умеет в магии, – вмешалась Амия. – И не забывай, Эмма, я его племянница, и Коллам обещан мне. Кроме того, для Талина соблюдение законов превыше всего. Мы должны с ним поговорить. Я возьму это на себя. Ты права только в одном, Эмма, ты ему действительно не нравишься.

Я посмотрела на нее, сбитая с толку этим откровением. Рэйвен не смогла сдержать улыбки.

– Эмма, ну ты же и так давно это знаешь. Он ненавидит людей. Тебе бы он точно не стал помогать. Он терпит тебя лишь потому, что тебя сюда привели Майрон и Мерлин, а решение о твоем переезде принял Совет. Вам надо спать, – сказала она.

Я сильнее укуталась в свое одеяло и закрыла глаза. Удастся ли нам освободить Коллама?

На следующее утро мы вместе собирались на уроки. Я с радостью ждала тренировки по плаванию, которая пройдет в конце дня. Сегодня я еще раз попытаюсь создать свет. Я взяла пару книг по этой теме в библиотеке.

Я понимала, все, что там написано, – лишь теория. Силу для этого света каждый шелликот находит у себя внутри. Это дается проще тем, кто живет в гармонии с собой и с природой. Что бы это ни значило. Я хотела бы уже научиться владеть светом к моменту, когда вернется Коллам. В своих мечтах я плавала с ним вместе под водой, а свет, который создавал каждый из нас, переплетался в один большой огонек.

Майрон прервал поток моих мыслей.

– Эмма, ты меня вообще слушаешь? – он понимающе улыбнулся. Возможно ли, что вампиры тоже умеют читать мысли? Надо бы мне заняться их защитой, сердито подумала я. Было немного неприятно, что каждый встречный и поперечный мог поковыряться в моих самых сокровенных мыслях. Я тут же покраснела и покачала головой.

– Рэйвен, ответь, пожалуйста, ты на мой вопрос, – отвернулся в ее сторону Майрон.

– Каждый народ вправе самостоятельно решать свои проблемы. Если в деле затронуто минимум два разных народа, Большой Совет должен вмешаться.

Майрон кивнул и продолжил свою лекцию о том, когда Большой Совет имел право вмешаться.

– Золотое правило, которое должны соблюдать все народы, заключается в том, что существа должны относиться друг к другу так, как хотят, чтобы относились к ним. Только так возможно мирное сосуществование.

Звучало очевидно, но нереалистично, подумала я.

– Эмма, мы практикуем это уже сотни лет, и до этих пор все работало хорошо, – прозвенел голос Майрона в моей голове.

Рэйвен с трудом удержалась от смеха, но поджала губы, когда я окинула ее сердитым взглядом.

– Значит ли это, что Элин бы с радостью был бы убит моей матерью и убил ее, Ареса и Марию, руководствуясь именно этими принципами? – саркастично спросила я.

– Элин нарушил наши законы как минимум двумя убийствами. Но это не значит, что наши законы из-за этого становятся недействительны. Речь идет о том, что все должны быть внимательны друг к другу и не пытаться построить свое личное счастье на несчастье других. Я понимаю, что ты злишься, Эмма, но это наш главный способ выживания.

Я кивнула и решила ничего на это не отвечать. Два часа спустя я отчаянно пыталась создать хоть маленькую искорку, стоя в озере. Чем сильнее я старалась, тем больше разочаровывалась. Мне никогда не удастся это сделать. Амия тем временем смогла создать вокруг себя светящееся кольцо диаметром в четыре метра. Оно светилось цветом нежного светло-коричневого шоколада. Я ей завидовала. Очевидно, я не была в гармонии с собой и природой.

Гавен утешал меня.

– Эмма, ты увидишь, однажды и у тебя получится. Я уверен, свет будет очень красивый. У тебя цвет глаз такой же, как у Ареса, и его серебристый свет был просто незабываем.

Я посмотрела на него с благодарностью. Он взял меня за руку, но это прикосновение было мне неприятно. Улыбка застыла на моем лице. Я осторожно убрала свою руку и направилась к берегу. Я упала на траву и наблюдала за остальными шелликотами, оставшимися в воде.

– Ее свет такой красивый, – вздохнул кто-то рядом со мной. Я повернулась на голос и увидела перед собой мечтательное лицо Миро. Он не спускал глаз с Амии, которая играла в воде со своим светом. Миро был единственным знакомым мне шелликотом, которого можно было бы назвать пухлым. У него также не было длинных и гладких, как у других, волос: его локоны были светло-русыми и доходили до плеч. Он был в нашей группе, но до этих пор мы с ним никогда не разговаривали.

Однако я часто замечала, что он смотрит на Амию с тоской в глазах. Он был слишком стеснительным, чтобы начать с ней разговор.

– Подойди к ней и попроси помочь.

Он повернулся ко мне, и я увидела, как его щеки слегка покраснели. Затем он покачал головой.

– Она не будет… не будет со мной водиться, – пробормотал он. – Я просто… я из простой семьи, а она дочь короля.

– Ей на это плевать, – покачала я головой, не понимая его. – Пойдем, давай спросим ее.

Миро неохотно потянулся к воде вслед за мной.

Он уставился на поверхность озера, покраснев до состояния рака.

– Амия, ты не могла бы показать Миро, как ты это делаешь?

Она дружелюбно ему улыбнулась, и он скромно ухмыльнулся ей в ответ. Он выглядел таким милым и смущенным.

– С радостью.

После того, как я некоторое время понаблюдала за ними, а светло-зеленый круг вокруг Миро стал большего, чем чайное блюдце, размера, я решила вернуться на берег. И ощущала себя лишней.

Миро заглядывал в рот Амии, как маленькая собачка своему хозяину. Я упала на траву, греясь под лучами солнца.

– Давайте закончим на сегодня, – спустя пару минут крикнул Гавен. – Мы хотели еще немного поработать над вашей техникой прыжков.

Даже если у меня не очень-то складывалось со светом, мои прыжки уже были достаточно неплохи, подумала я, чтобы себя приободрить. Как сказал Гавен, я была талантлива от природы. Определенное количество прыжков было еще одним требованием для того, чтобы шелликота допустили до полуночных танцев.

Кроме того, раз в году в Аваллахе проходил большой турнир по прыжкам, и парни соперничали друг с другом, чтобы получить право участвовать.

Я встала с травы и подошла к берегу. Когда подошла моя очередь, я нырнула в воду и попыталась погрузиться так глубоко, как только возможно. Сложный пируэт, который я себе придумала, я могла совершить лишь хорошо оттолкнувшись. Он состоял из множества сложных поворотов, и я, наверное, еще сотню раз должна буду повторить его, прежде чем прыжок мне удастся.

Но я обязательно хотела поучаствовать в турнире, который состоится уже через несколько недель. Я хотела хоть что-то уметь хорошо, раз уж я потерпела неудачу во множестве других задач. Прыжки были у меня в крови, я заметила это уже на самой первой тренировке.

Когда я погрузилась в воду на достаточную глубину, я повернулась и с головокружительной скоростью выпрыгнула наружу. Я прорвалась сквозь поверхность, закрутилась в воздухе и сделала два поворота, прежде чем погрузиться обратно в воду, вытянувшись всем телом. Когда я вырвалась на поверхность во второй раз, чтобы поплыть к берегу, я услышала бурные аплодисменты.

– Это было просто невероятно красиво, Эм-ма, – Амия подбежала ко мне и взяла меня за руку. – Такой прыжок я за всю свою жизнь не смогу выполнить, – жалобно сказала она.

Гавен подбежал к нам.

– Эмма, с таким прыжком ты должна обязательно поучаствовать в соревнованиях. Надо только немного усовершенствовать технику, и тогда будет идеально.

– Ты уверен, что ты хочешь выставить меня на соревнования?

Гавен нетерпеливо кивнул.

– Со следующего занятия начнем заниматься прицельными прыжками.

Затем он повернулся к следующему прыгуну. Я скептически посмотрела на шины, стоявшие в воде на некотором отдалении друг от друга. Они были разных размеров и высоты. Прицельные прыжки заключались в том, чтобы при как можно меньшем количестве попыток перепрыгнуть как можно больше шин. Высота и диаметр шин с каждым прыжком менялись.

Амия упала мне на шею, и другие девочки заулюлюкали. Судя по всему, девушки очень редко участвовали в соревнованиях. Как футбол у людей, прыжки среди шелликотов были, видимо, скорее мужской дисциплиной. И точно так же, как и людские мужчины не были в восторге от женского футбола, шелликоты-парни не радовались, когда девушки вторгались в их владения. Взгляды парней говорили за себя.

– Не обращай на них внимания, – прошептала мне Амия. – Они просто завидуют.

И только Миро улыбался нам. Он тут же покраснел, когда Амия улыбнулась ему в ответ. У него так или иначе не было бы возможности поучаствовать в соревнованиях. Его прыжки были просто катастрофой. Зато с помощью Амии ему удавалось все лучше справляться со светом.

Мои маленькие искорки по сравнению с его успехами были просто ерундой. Но я не сдавалась. Следующие несколько дней Ферин не попадался нам на глаза, да и Рэйвен больше ни разу не высказывалась по поводу нашей идеи. Со дня на день мне становилось все беспокойнее, так что мне приходилось справляться со своим нетерпением. Я зависела от помощи моих друзей: одна я ничего бы сделать не могла.

Когда мы с Рэйвен и Амией спустя несколько дней вернулись в комнату в хорошем расположении духа, мы одновременно замерли: вся моя кровать была завалена моими книгами и тетрадями. Все они были разорваны. Кто-то полил их кроваво-красной краской. Я беспомощно стояла над своими вещами, да и Рэйвен с Амией потеряли дар речи при виде этой катастрофы.

Спустя пару минут в комнату зашли Талин и Майрон. Оба выглядели необычайно серьезными: они внимательно рассматривали бардак на моей кровати.

– Эмма, у тебя есть идеи по поводу того, кто мог это сделать? – спросил Майрон.

Я покачала головой.

– Мы знали, что у нее будут здесь враги, еще до того, как Совет позволил ей приехать сюда. – сказал Талин. – Записка была лишь предупреждением.

До этих пор я даже не была уверена в том, что Талин действительно показал ее Майрону. Теперь меня удивляло то, что вампир ни разу не обсудил со мной произошедшее.

Майрон кивнул в ответ на слова Талина.

– И все же здесь ей безопаснее, чем среди людей.

– Она занимается подстрекательством, – Талин внимательно посмотрел на меня. – Это же правда?

– Ты о чем, Талин? Не говори загадками, – голос Майрона дрожал от нетерпения.

– Мы хотим попытаться освободить Коллама, – ответила ему Рэйвен. – Амия говорила с Талином и просила его о помощи.

– Я, разумеется, отказал.

Майрон посмотрел на Амию и Рэйвен.

– Я понимаю мотивы Эммы. Люди часто принимают решения, основываясь на чувствах. Но вы обе должны были отговорить ее. Особенно ты, Рэйвен, ты же обещала защищать ее. Поэтому Совет и поручил ее защиту тебе.

Мы все уставились в пол.

– Кто еще знает о вашем плане?

– Я говорила с Талином, – кротко ответила на вопрос Майрона Амия.

– Ферин хотел поговорить с парой друзей из других групп. Но он за каждого ручается, – добавила Рэйвен.

– Эмма, выбрось это из головы, слышишь? Мы должны ждать следующего шага Элина. Пока он не выходит на контакт с Большим Советом, мы не будем в это вмешиваться. У Совета уже были разногласия по поводу дела Элина. Он нарушил наши законы. То, что он делает у себя дома, нас не касается. Если бы эльфы, вампиры и волшебники не высказались против, фавны и оборотни бы исключили шелликотов из нашего союза. Мы не можем этим рисковать, понимаешь? Мы не можем пожертвовать шелликотами. У нас есть шансы выжить только тогда, когда мы держимся вместе. Разумеется, иногда приходится кем-то жертвовать, но, будь уверена, Коллам прекрасно понимает этот подход и сам поступил бы так же.

– Почему тогда, если Элин нападает на людей, это касается всех вас? – робко спросила я.

– Если такое произойдет еще раз, мы снова соберем Совет. Но это уже не твое дело, – отрезал Талин.

Я не обращала на него внимания.

– Я так не могу, Майрон. Не могу сидеть сложа руки и смотреть, как он пропадает, – прошептала я.

– Способа освободить его попросту нет, Эмма. Мы должны думать о себе. Судьба индивида не может стоять выше блага всего общества. Мы всегда руководствовались этим принципом. Я прошу тебя подчиниться ему, – Майрон с сожалением посмотрел на меня, говоря эти слова.

– Не могу, – прошептала я.

– Это было мое последнее слово на эту тему, – безжалостно сказал Майрон. – От вас троих я ожидаю беспрекословного послушания.

После этих слов они оба повернулись, чтобы выйти из комнаты.

– Сколько у него еще времени, Талин? – отчаянно крикнула я им вслед.

Талин обернулся. Он сразу понял, о чем я.

– Максимум четыре недели. После этого он никогда не сможет жить на суше.

Майрон повернулся к Талину, как мне показалось, сбитый с толку.

– Откуда Эмма знает об этом?

– Это я ей рассказала, – вмешалась Амия. – Мне показалось, что у Эммы есть право это знать.

Майрон взглянул на нее, но, судя по всему, он на самом деле смотрел в пустоту.

– Мне кажется, в нашем мире меняется больше, чем мы готовы признать, – загадочно произнес он.

Оба мужчины вышли из нашей комнаты, а я принялась убирать хаос. Амия и Рэйвен помогали мне складывать в шкаф вещи, которыми еще можно было пользоваться. Некоторые мои любимые книги было уже не спасти. Я задавалась вопросом, узнаем ли мы когда-нибудь, кто это натворил.

– Тот, кто это сделал… Как ты думаешь, чего он добивается? – спросила я у Рэйвен позже.

– Я не знаю, возможно, он хочет напугать тебя, как это было в случае с запиской. Если ты почувствуешь себя неуверенно и захочешь вернуться к семье, Элину будет проще причинить тебе боль. Странно здесь то, что это был не шелликот. Талин бы сразу это почувствовал.

– Ты думаешь, он бы учуял запах, если бы шелликот испортил мои вещи?

Несмотря на всю серьезность ситуации, я ухмыльнулась, представив себе, как Талин нюхает мои вещи, как собака, взявшая след.

– Это не так работает, и ты это прекрасно знаешь, – Рэйвен бросила в меня один из своих смелых топов и захихикала. – Это скорее что-то вроде личной причуды, когда один шелликот чувствует присутствие другого. Я не могу объяснить тебе это как следует. Амия, расскажи Эмме, как это работает.

– Я тоже не могу этого объяснить. Если бы это был шелликот, я бы увидела его в момент, когда прикоснулась к твоим вещам. Это как картинка, которая появляется в моей голове. Мне даже думать об этом не приходится. Каждый шелликот оставляет след, если можно так это назвать. Поэтому мы можем так легко найти друг друга в воде, у людей это называется отслеживанием местоположения. Арес наложил подобный след на твою мать, потому что очень любил ее и ходил с ней плавать. Когда он покинул ее, ему стало ясно, что ее может найти и любой другой шелликот. Поэтому ей нельзя было заходить в воду.

Глава 8

Яне буду придерживаться правил Майрона, какие бы аргументы он мне ни приводил. Когда Коллам будет на свободе, пусть Совет снова решает, что со мной делать. Я уже смирилась с тем, что Совет не собирается участвовать в спасении Коллама, но его друзьям ничего не мешает попытаться ему помочь. Так что мы были предоставлены сами себе. Вероятно, это подвергало нас еще большей опасности. Я отчаялась, но не могла сдаться. Это была гонка на время. Мы с Рэйвен и Амией сидели у озера и наслаждались первым действительно теплым днем.

– Рэйвен, что теперь делать? Три дня назад Талин сказал, что у нас максимум четыре недели. Мы должны что-то предпринять.

– После нотаций Майрона, полагаю, эта тема закрыта.

Амия ответила за меня.

– Рэйвен, мы узнали, что Элин держит в заключении и других последователей Коллама. Я говорила с Миро.

Она смущенно опустила взгляд.

Рэйвен повернулась к ней.

– Слушаю.

– Ты знаешь, что на стороне Коллама стоят в основном простые шелликоты. Арес много сделал для них, а Коллам всегда следовал его примеру. Судя по слухам, после того как Элин взял Коллама в плен, произошло несколько восстаний. Обстоятельства смерти Ареса ему скрыть не удалось. Хоть он и пытался представить все как несчастный случай, это стало последней каплей даже для некоторых его приспешников.

– Он что, осмелился схватить еще и других шелликотов? – посмотрела на Амию Рэйвен, сбитая с толку. – Что думает по этому поводу ваш Совет Старейшин?

– Насколько я знаю, они больше не собирались с тех пор, как членов Совета заперли во дворце. Всюду царит хаос, все живут в неведении. Не знаю, насколько серьезно следует относиться к этим слухам. Однако даже если лишь часть из них правда, мы должны хоть что-то с этим делать. Мы не можем сидеть сложа руки и ждать, пока Элин угнетает весь наш народ.

– Ты говорила об этом с Талином? – спросила Рэйвен.

– Я пыталась. Он считает, что мы не можем ничего предпринимать, пока не знаем ничего конкретного. В следующее полнолуние он хочет попытаться связаться с председателями Совета Старейшин. Для этого ему нужно проникнуть во дворец. Он не знает, разумно ли это. Талин хочет заставить Элина позволить Совету встретиться. Боюсь, он недооценивает Элина.

– Следующее полнолуние через две недели, – сказала я. – А у Коллама осталось лишь четыре. Времени становится все меньше. Чего боится Майрон? Я его не понимаю. Даже если оборотни и фавны не будут участвовать в освобождении Коллама, сил эльфов, волшебников и вампиров хватит, чтобы одолеть Элина.

Мое терпение заканчивалось.

Рэйвен смутилась и посмотрела на нас. Я бы многое отдала за то, чтобы увидеть, как крутятся мысли в ее голове. Она без предупреждения вскочила и побежала обратно к замку.

Мы с Амией пошли вслед за ней.

– Фавны и оборотни не хотят, чтобы остальные народы вмешивались во внутренние дела друг друга. Это было компромиссом, на который пошли все народы. Внутренние конфликты одного народа не касаются других. Совет не может просто так пойти навстречу шелликотам и снять этот запрет, – сказала мне Амия на обратном пути.

Посреди ночи я почувствовала, как кто-то потряс меня за плечо. Я тут же проснулась, пытаясь хоть что-то различить в темноте.

– Ш-ш-ш… – услышала я шепот Рэйвен, и мое сердцебиение участилось. – Одевайся.

Я без сопротивлений надела брюки и рубашку, наблюдая за тем, как она будит Амию. Девушка выглянула из-за своей занавески: ее волосы были взъерошены.

– Что случилось? – сонно спросила девушка.

– Мы с Ферином встречаемся в одной из хижин у озера. Мы должны вести себя тихо и осторожно, если не хотим, чтобы нас заметили.

Я, ничего не понимая, взглянула на нее. К чему весь этот театр? Мы могли встретиться с Ферином в любое время дня, к чему тогда эта ночная вылазка?

– Речь пойдет о Колламе, не так ли?

Амия сориентировалась куда быстрее, чем я. Рэйвен закончила разговор одним резким движением руки.

– Тихо. Надевайте мантии.

Она бросила нам черные мантии.

– В них нас снаружи никто не увидит. Пойдемте.

Не сказав больше ни слова, она выскользнула за дверь. Мы с Амией прокрались вслед за ней.

В коридорах было очень темно, и я задавалась вопросом, как Рэйвен собирается вывести нас на улицу. Но она, судя по всему, отлично видела в темноте. Она взяла меня за руку и потащила за собой. Я держала за руку Амию. Ворота были совсем близко, но Рэйвен свернула в маленький коридор, и мы оказались перед кухонной дверью. Рэйвен три раза постучалась в дверь: ритм был каким-то странным. Было похоже на пароль.

Хоть она и пыталась стучать как можно тише, звук прогремел по темному коридору. Я вздрогнула и сильнее обхватила руку Рэйвен. Я почувствовала биение своего пульса даже в горле. Рэйвен погладила меня по спине, чтобы успокоить, и завела нас в маленькую нишу рядом с дверью. Прошло еще несколько минут, и никто из нас не смел шевелиться. Наконец-то дверь тихо заскрипела на петлях и открылась. Свет ослепил меня, хотя большинство факелов уже потухло. Перед нами появилась маленькая фея, всеми силами пытавшаяся открыть дверь шире. Когда Рэйвен узнала ее, она выпрыгнула из засады и помогла ей. Затем она махнула в направлении комнаты, где на плите еще горели конфорки.

– Вы поздно, – пропищала фея.

Я сразу же узнала ее: это она улыбалась мне в библиотеке, когда я искала свою книгу по исследованию тайн.

– Извини, Моргайна, – прошептала Рэйвен. – Но мисс Лавиния не хотела идти спать сегодня и целую вечность сидела в нашей общей комнате.

Моргайна кивнула.

– Миро и еще четверо ребят вышли полчаса назад. А десять минут назад ушли Ферин с Майей и Робом.

Рэйвен кивнула, пока мы с Амией смотрели друг на друга, ничего не понимая. В дверь снова постучали, и я испугалась. Это был такой же ритмичный стук, с помощью которого Рэйвен зашла сюда. Когда наступила тишина, Рэйвен открыла дверь.

В комнату зашел Талин и мрачно посмотрел на нас. Я отшатнулась, но Рэйвен, судя по всему, не была удивлена его появлением. Она повернулась и направилась к двери в противоположную сторону комнаты.

Талин пошел за ней, а мы с Амией присоединились к ним.

– Удачи, – прошептала мне на ухо Моргайна. Фея тут же улетела прочь.

Рэйвен открыла дверь, и мы почувствовали холодное дуновение ветра. Пахло свежескошенным сеном, и я вспомнила о том, что садовники весь день работали с косами вокруг замка. Рэйвен все так же не произнесла ни слова. Когда мы проходили мимо стогов, я подошла к ней.

– Рэйвен, тебе не кажется, что стоит рассказать нам с Амией хоть что-то? Что ты задумала? И что, черт подери, он тут делает?

Я повернулась и указала на Талина, который перешептывался с Амией.

– Тсс, мы скоро будем на месте, где сможем обо всем поговорить.

В этот момент мы оказались перед хижинами и озером. Оно сияло серебром в тусклом свете луны. И только трава на берегу тихо колыхалась и шелестела.

Когда мы добрались до хижин, одна из дверей открылась, и кто-то махнул нам рукой. Мы по очереди пробрались в помещение.

– Мы уже целую вечность вас ждем, – недовольно поприветствовал нас Ферин.

Я виновато ему улыбнулась, села рядом с ним и посмотрела на всех, кого могла разглядеть в тусклом свете свечи. Ферин привел с собой эльфийку и фавна, которых я уже видела. С девушкой Майей я говорила в библиотеке. Она смущенно мне улыбалась.

Четверо, пришедшие с Миро, были шелликотами. Один из них с мрачным видом меня изучал.

Отличное начало. Рэйвен начала говорить.

– Все вы знаете, зачем мы встретились этой ночью. Мы должны посовещаться на тему того, как нам освободить Коллама.

Никто не сказал ни слова, все смотрели на Рэйвен, ожидая ее предложений.

Талин воспользовался всеобщим молчанием.

– Ты знаешь, Рэйвен, что я все еще считаю это не очень хорошей идеей. У нас нет никакой связи с нашим народом. Я даже до Элина достучаться не могу.

Мрачный шелликот поднялся и прервал Талина, который тут же замолчал и нахмурил лоб.

– Я в любом случае поплыву в Беренгар и посмотрю, что мы можем там узнать. Я переживаю за своих родителей. Мой отец Юмис был лучшим другом Ареса и его ближайшим советником. Я уверен, что он пытался остановить Элина, поэтому мне нужно знать, что с ним.

– Могу ли я узнать, с чем связано это резкое изменение планов? – спросила я.

Я больше всего боялась того, что остальные присутствующие знали больше меня, и Колламу угрожала опасность, о которой все умалчивали.

Взгляд Рэйвен от Талина переметнулся ко мне. Однако она не смотрела мне в глаза, когда отвечала.

– Мы уже не уверены в том, что Элин не собирается убивать Коллама. Его поведение стало непредсказуемым, а факт того, что он пытается задавить свой собственный народ… – ее голос затих.

– Мы должны образумить Элина, – продолжил за нее Талин. – Перед этим мы должны отвести Коллама в безопасное место. Элин в своем гневе способен на все. Особенно когда он понимает, что его завели в угол. Даже в детстве он был неконтролируем. Аресу стоило уделять ему больше внимания.

– И все же у него нет права так обходиться со своим народом. Он не избранный король, и даже если бы был им… король бы никогда такого не сделал, – в разговор снова вмешался мрачный шелликот.

Я посмотрела на него.

– Как тебя зовут? – спросила у него я.

– Извини, мне стоило представиться. Я Джоэль, сын Юмиса и Мали. Как я и сказал, я очень за них переживаю.

– Мне очень жаль, – попыталась утешить его я, взяв его протянутую руку. – Не слишком ли опасно плыть в Беренгар одному?

Я уже знала, что Беренгар был резиденцией шелликотов; Амия говорила, что именно там Элин держит Коллама во дворце взаперти. Мне было неизвестно, чего хотел добиться Джоэль.

– И все же было бы прекрасно, если бы я поплыл туда не один.

– Я же говорил тебе, что поплыву с тобой, – сказал парень рядом с ним. Его кожа была достаточно темной для шелликота.

– Это Винс, мой сводный брат, – представил его Джоэль.

– Я не знаю, разумно ли это, – обратился к Винсу Джоэль. – Ты еще не оправился от травмы. Тебе не стоит пока что нагружать свою ногу.

– Я получил травму неделю назад, – пояснил Винс. – Играл в баскетбол. – Он скорчил гримасу. – Такой глупый спорт! Я пошел на это ради своего друга Пэт, – он хлопнул сидевшего рядом с ним Пэт по плечу.

– Что я могу поделать с тем, что ты спотыкаешься о свои собственные ноги? – рассмеялся юноша, ударив Винса в бок.

Талин, который, если судить по лицу, не счел этот разговор веселым, прервал их болтовню.

– Джоэль прав. Мы должны узнать, что происходит в Беренгаре. Муриль не может нам помочь. Элин даже не пытался выйти со мной на связь через зеркало. Поэтому мы вынуждены взглянуть на ситуацию на месте. Я уже сам думал поплыть во дворец, чтобы привести Элина в чувство. Но не уверен, что он все еще поддается моему влиянию. Мы должны точно распланировать, кто отправится туда и прежде всего – когда это произойдет. Я поразмышляю над этим в ближайшие два дня. И тогда мы снова встретимся здесь.

– Наши собрания должны оставаться в тайне. Мы не знаем, кому можем доверять. Вы должны также скрывать свои мысли, сейчас это важнее, чем когда-либо. Возможно, у Элина есть сторонники и среди эльфов, – Рэйвен посмотрела в глаза каждого из присутствующих. На меня она глядела чуть дольше остальных. Вероятно, она размышляла над тем, смогу ли я защитить свои мысли. – И все же нам нужны еще союзники. Но подходите к выбору с умом: то, что мы делаем, небезопасно.

Еще какое-то время мы просто сидели и молчали. Затем Ферин подошел к двери и выглянул наружу. Территория вокруг замка была темной и заброшенной. Вдалеке послышался крик совы. Ферин вышел на улицу вместе со своими друзьями; остальные последовали за ним, держа дистанцию.

Я осознала масштаб нашего плана, лишь когда оказалась в кровати. Мы будем пытаться освободить Коллама, и если нам это удастся, я увижу его снова.

– Амия, – прошептала я в тишине комнаты. – Кто такой Муриль?

Мне это имя показалось похожим на название какого-то стирального порошка.

– Муриль – это всевидящее зеркало, – прозвучал из-за угла заспанный голос Амии. – При этом слово «всевидящее» может ввести в заблуждение: зеркало показывает лишь тех, кто хочет, чтобы их увидели. С его помощью Талин обычно получает новости из Беренгара. Но зеркало больше не открывается нам. Поэтому мы не знаем, что там происходит.

Она зевнула и перевернулась в кровати. Затем стало тихо.

В ту ночь о сне я и подумать не могла. Вместо этого я лишь беспокойно перекатывалась в кровати с бока на бок. И лишь когда Рэйвен, заметившая мои ерзания, послала мне успокаивающие эмоции, я провалилась в сон без снов.

Проснувшись утром, я чувствовала себя подавленной. Натянула одеяло себе на голову, пытаясь игнорировать солнечный свет, пробивающийся в комнату сквозь высокие окна. Мне это удавалось, пока Амия не стянула с меня одеяло.

– Поторопись, сегодня у нас тест у Майрона. Он будет не в восторге, если мы опоздаем.

Я со стоном встала с кровати и посмотрела на свои потрепанные вещи, которые не сняла после нашей ночной вылазки. Я вытащила из шкафа свежую одежду и ушла в ванную. Немного освежившись, я взяла бутылку воды и тост в общей гостиной и побежала на урок. У двери я столкнулась с Майроном: он как раз собирался закрыть ее. Я пробормотала извинение под нос и выбросила недоеденный тост в мусорное ведро. Затем скользнула к своему месту, игнорируя неодобрительный взгляд Рэйвен. К тесту, который мы будем писать, я подготовилась еще вчера. Мне не было сложно. После него мои мысли то и дело кружились вокруг нашей ночной встречи.

Вечером, когда мы убедились в том, что никто нас не подслушивает, мы наконец смогли спокойно все обсудить.

Мы сели за стол, стоявший у одного из окон нашей комнаты. Это было наиболее отдаленное от двери место. Здесь нам не нужно было переживать за то, что кто-то может нас услышать.

Мне казалось, что Рэйвен слегка перебарщивала с соблюдением всех этих правил. В общей комнате уже давно никого не было.

– Амия, – тихо сказала она. – Ты лучше всех знаешь Элина. Как ты думаешь, где он держит Коллама? И, что еще важнее, где он сам?

Амия испуганно посмотрела на Рэйвен.

– Вы должны пообещать мне, что не причините боли Элину. Он мой брат. Даже если я ненавижу его за то, что он убил нашего отца. Я не переживу, если буду хотя бы отчасти виновата в смерти Элина. Ты должна пообещать мне это, Рэйвен.

Рэйвен посмотрела на нее.

– Амия, я никак не могу тебе этого пообещать. Вряд ли кто-то захочет умышленно убить Элина. Но мы не знаем, как он будет сражаться. Он убил собственного отца, ты серьезно думаешь, что он не пойдет на еще одно убийство? Думаешь, тебя он бы пощадил?

Амия опустила взгляд, и на ее руки упали слезы.

– Его нужно доставить на Большой Совет, как того требует закон. Большего я не жду.

Рэйвен кивнула.

– Мы постараемся это сделать, Амия. Это я тебе точно обещаю.

Она взяла девушку за руку, утешая ее. Мне было жаль Амию. Я почти не знала Ареса и все же грустила оттого, что потеряла его. А для нее он был настоящим отцом. Ей, должно быть, было гораздо тяжелее. Однако, в отличие от нее, у меня не было ни капли сочувствия к Элину. Я ненавидела его всей душой.

– Что нам делать? – спросила я у Рэйвен. Я бы с радостью вскочила и побежала спасать Коллама. Мне, разумеется, было понятно, что это было бы огромной ошибкой.

– Еще две ночи, и Джоэль поплывет в Беренгар. Винс не до конца выздоровел, поэтому было бы глупо отправлять его с братом. Миро и Пэт не ориентируются в Беренгаре, поэтому для Джоэля они скорее будут обузой, чем помощью. Сегодня ночью мы встретимся у Талина. Если удача нам улыбнется, мы сможем с помощью Муриля увидеть, что происходит в Беренгаре.

– А что если Джоэля увидят? Разве Элин тогда не поймет, что мы что-то замышляем? Джоэль не выдаст нас?

Амия покачала головой.

– Джоэль никогда ничего не расскажет. Он может быть достаточно упрямым, – девушка улыбнулась. – Он всегда ненавидел Элина, и это взаимно. Они всегда были одинаково упертыми. Если Джоэль вбил что-то себе в голову, он это сделает, и ничто и никто его не остановят. В детстве он часто раздражал меня, когда мы играли вместе: все всегда должны были плясать под его дудку. Даже если бы мы запретили ему плыть в Беренгар, он все равно бы это сделал. Поэтому нам лучше за ним приглядывать.

Рэйвен согласно кивнула.

– Джоэль – лучший союзник из всех, что есть у Коллама. Если он не сможет найти его, то никто не сможет.

Прошло два дня, и момент настал. Я нервничала и волновалась, лежа в постели полностью одетая. Я все ждала, пока старые башенные часы пробьют полночь.

Рэйвен стояла у окна и пыталась разглядеть что-то в кромешной тьме ночи своими эльфийскими глазами.

– Я его вижу, – прошептала она. – Подождем еще пару минут и пойдем.

Следующие пять минут тянулись в темпе улитки. Рэйвен наконец-то повернулась к нам и подала знак, чтобы мы встали. Для этой вылазки я выбрала черные вещи, потому что черная мантия, которую я надевала в тот раз, мешала при ходьбе. Мы на цыпочках выскользнули из комнаты вслед за Рэйвен, которая уверенно вела нас по мрачным коридорам.

Вдруг перед нами раздался какой-то звук, и Рэйвен затолкала нас в нишу. Мы услышали чьи-то шаги. Здесь был кто-то еще. Я задержала дыхание, и шаги затихли. Человек повернулся на месте, но ни слова не сказал. Нас не было видно из коридора, когда мы прятались в нише. Рэйвен тоже не могла рассмотреть человека: для этого ей пришлось бы выглянуть из-за угла. Мы снова услышали шаги, и вскоре они затихли вдалеке. Я выдохнула.

– Вот уж интересно, кто здесь по ночам слоняется и зачем, – размышляла Рэйвен.

Она продолжила свой путь и потащила нас за собой. Я еще никогда не была в крыле, в котором располагались комнаты учителей. Коридоры были шире, и даже в это позднее время здесь горело несколько факелов. Рэйвен поднесла палец к губам, чтобы мы вели себя тише, и ритмично постучала в одну из тяжелых дверей. Она тут же открылась, и Талин выглянул из-за нее. Когда он понял, что это мы, то открыл дверь и пригласил нас войти, окинув взглядом остальные двери в коридоре. Его комната была похожа на ту, в которой я жила в свой первый приезд в Аваллах. Она была роскошной: тут были и кровать с балдахином, завешенная кроваво-красными занавесками, и великолепный письменный стол, и книжные полки, расположенные на двух стенах. С третьей стороны находился открытый камин, похожий на те, которые были в классных комнатах. В камине искрился огонь. Талин указал на стоявший посреди комнаты диван, и мы без лишних слов на него сели. В это же мгновение в дверь снова постучались, и Талин поспешил к двери. Он быстро впустил остальных союзников. Последним через порог переступил хромающий Винс. Его нога причиняла ему больше неудобств, чем он был готов признать. Он упал на одно из кресел и застонал.

– Надеюсь, Джоэль справится без меня. Мне не по себе от того, что я отпустил его одного.

– Так лучше для всех, поверь мне, мой мальчик.

Это доверительное обращение озадачило меня, и я с удивлением посмотрела на Талина. Неужели я слышала какие-то эмоции в его голосе? Но он уже говорил дальше.

– Один Джоэль гораздо лучше сможет спрятаться, а у тебя нет веской причины плыть в Беренгар. Даже если Джоэля увидят, все поймут, что он переживает за родителей. С тобой все будет иначе. Все в Беренгаре знают, что твои родители стоят на стороне Элина. Было бы подозрительно, если бы ты туда поплыл.

Винс кивнул, и я замерла, услышав это откровение.

– Твои родители – последователи Элина?

Винс смущенно пожал плечами.

– Родителей не выбирают, не так ли? Кому об этом знать, как не тебе.

Я сглотнула, не решившись озвучить пришедший мне в голову ответ. Он был прав.

Когда я снова подняла взгляд, Винс мне улыбался.

– Коллам, Пэт и Джоэль – мои лучшие друзья. Я бы сказал, вода бывает гуще крови.

В этот момент Талин стянул со стены черную исписанную золотыми буквами бархатную ткань: за ней появилось зеркало в человеческий рост.

Как ни странно, зеркало переливалось серебром. И в нем ничего не было видно. Я подошла к зеркалу, чтобы прикоснуться к стеклу, но меня удержала невидимая преграда. Как бы я ни пыталась, я не могла поднести руку к зеркалу: она всякий раз останавливалась примерно в пяти сантиметрах от него.

– К Мурилю нельзя прикоснуться, – пояснил Талин, подошедший ко мне.

– Но ведь в нем ничего не видно, – ответила я, бросив свои попытки. Вместо этого я принялась изучать раму этого монстра. Она тоже была серебряной, а одна из сторон была украшена разными письменами. На другой были глубокие царапины, хотя было видно, что кто-то пытался их выровнять. Очевидно было, что к зеркалу применялась грубая сила.

– Что обозначают эти символы? – спросила я у Талина.

– Эти символы, – он указал на неповрежденную сторону, – это слова, которые нужно произнести тому, кто хочет, чтобы Муриль увидел его. Большинство шелликотов знает это заклинание с детства. Оно служит нашей защите. Если кому-то угрожает опасность, он тут же произносит эти слова, чтобы Муриль открылся и позволил кому-нибудь прийти на помощь.

– Как звучит это заклинание? – спросила я. Я неуверенно посмотрела на него: сомневаюсь, что он скажет мне эти слова.

Но, к моему удивлению, он взглянул на меня и произнес:

– Гаэль мр лот, зах рубим муриль, оренгар эн халф.

– Услышь меня, святое зеркало Муриль, откройся и помоги мне, – с благоговением перевела Амия слова Талина. Зеркало тут же заискрилось, и в то же мгновение мы увидели себя в отражении. В тот же момент Талин пробормотал одно-единственное слово, и картинка исчезла. Он хотел отвернуться, но так быстро он от меня не избавится.

– А почему знаки на другой стороне уничтожены?

Он снова повернулся ко мне. Я увидела гнев в его глазах и отвернулась.

– Откуда ты об этом знаешь?

– Я ничего не знаю, но, кажется, это очевидно.

Талин нежно прикоснулся к изуродованному краю зеркала.

– Мы не знаем, что было написано на этой стороне. Наши ученые предполагают, что тут было заклинание, позволяющее увидеть любого шелликот

MondSilberZauber

(www.marahwoolf.com), represented by

AVA international GmbH, Germany

(www.ava-international.de)

Originally published 2012 by Kindle Direct Publishing,

Germany

* * *

Для Ники, моего любимого сына, который уже сейчас пишет потрясающие истории

Как же громко кричат мои сны о тебе.
Отдалиться хотели мы друг от друга.
Но наперекор моей бедной судьбе
Одиночество страшное гложет мне душу.
Нет надежды, что могла бы вздымать паруса.
Лишь далекая белая тихая горечь.
Подавленная ею воля моя
Запыхавшись, бьется в безмолвную полночь.
Райнер Мария Рильке, 1875–1926

Пролог

– Выпей это, Эмма.

– Я думаю, у нее шок, пап, – услышала я голос Амели. – Что нам делать? Эмма все еще дрожит.

Я дрожала?

Я дрожала. Кружка болталась у меня в руках. В поисках помощи я посмотрела на Амели.

– Где Коллам? – спросила я, и даже мой голос показался мне каким-то чужим.

Я потеряла его. Он ушел, а меня оставил одну. Его последний взгляд обжигал мое сердце.

Он разве не понимал, что то, что он говорил, ни капли меня не утешит?

До этого момента я его не замечала. Он стоял, прислонившись к камину, и выглядел странно равнодушным.

О чем он вообще говорил? Забыть Коллама?

Глава 1

Бэннок, предводитель оборотней, постучал по столу молотком. В зале воцарилась тишина.

Майрон взял слово, как только Бэннок сел на свое место.

Вампир сел на место, и жуткая тишина стала лишь более пугающей. Бэннок продолжил речь Майрона:

По комнате прошлось согласное бормотание. Кое-где были слышны возмущенные голоса.

Мерлин взял слово.

Майрон бросил на него взгляд.

– Будем надеяться, что нам удастся их образумить, – обратился к ней Майрон.

Они втроем покинули зал и разошлись по своим комнатам, чтобы собрать вещи и отправиться в путь.

Глава 2

Я медленно пошла к дому.

– Как твои дела?

– Закончится ли эта боль хоть когда-нибудь? – спросила я его, не ожидая ответа.

Я бы предпочла остаться одна, но Питер был для меня лучшей компанией.

Я боялась ложиться спать. Мне было невыносимо проводить свою жизнь в этом ужасе.

– Пойдем домой, – сказал Питер спустя некоторое время. – Слишком холодно, так и умереть недолго.

Я повернулась и улыбнулась ему.

– Сначала мы часто говорили о Колламе. А сейчас о нем почти никто не вспоминает.

– Они не хотят причинить тебе боль.

Я кивнула.

Кажется, моя семья забыла его куда быстрее меня. Что, конечно, не было неожиданностью.

Все общались со мной так, словно я была из стекла и могла разбиться от какого-то неправильного звука.

– Ты прекрасно справишься со своими обязанностями посвященного, я в этом не сомневаюсь.

Я почти завидовала ему, потому что он всегда будет частью мира Коллама. Мне ею никогда не стать.

Последние слова Коллама, его прыжок в глубину. Смерть Ареса, трезубец в его груди, взгляд Коллама…

– Иногда мне хочется, чтобы все это оставалось лишь сказкой, – сказала я, зная, как горько это звучит.

Я пошла в комнату Амели. Она стала чрезвычайно амбициозной.

– Учишься? – задала я риторический вопрос.

Она озорно посмотрела на меня, кусая карандаш.

Я криво улыбнулась ей в ответ и упала на ее кровать.

– Как думаешь, это будет легко?

Она лишь пожала плечами и вернулась к своим книжкам.

– Ты идешь со мной в магазин, – скорее, скомандовала, а не попросила она.

Я покачала головой.

– Но Софи, – заикалась я. – Я не могу. Ты что, не понимаешь, почему я так давно не заходила к тебе?

– Мне очень жаль.

Сбитая с толку, я посмотрела на нее. Она что, с ума сошла?

– Мертв? – совершенно равнодушно спросила она.

От этого бессердечно произнесенного слова я отшатнулась еще дальше.

Она покачала головой.

– Я в это не верю. Коллам жив, и он к нам вернется.

– Почему ты так в этом уверена?

– Можешь называть это интуицией, если тебе угодно. Ты пойдешь со мной, или ты тут корни пустить решила?

Она повернулась на каблуках и, звеня украшениями, зашагала прочь.

Я не могла противостоять ее упорству. Поэтому капитулировала и поспешила в город вслед за ней.

– Что мне делать?

Я подошла к Софи, которая стояла за кассой и тихо считала что-то себе под нос.

– Софи, – сказала я, и она с улыбкой посмотрела на меня из-под оправы своих очков. – Мне пора домой.

Она обошла прилавок, подошла ко мне, прижала меня к себе и сказала:

– Помни, тебе надо есть и набираться сил.

Я кивнула и пошла к двери. Там еще раз обернулась.

– Софи?

Она подняла взгляд.

– Спасибо.

Глава 3

Я грелась, положив руки на чашку чая, который Софи приготовила для меня, параллельно рассказывая мне новости.

Не открывая глаз, она вдруг сказала:

– Мы получили сообщение от Коллама.

Софи наклонилась ко мне и забрала кружку из моих рук.

Я все так же безмолвно взяла салфетку и протерла руки. Затем смяла ее и вцепилась в нее пальцами.

– Почему… как… что? – бессвязно бормотала я.

– Вероятно, Коллам уговорил Амию передать нам это сообщение, – продолжила она как-то бессвязно.

– Что было написано в сообщении? – прервала ее я.

– Коллам написал, что Элин взял его в плен, – она замолчала.

Софи терпеливо ждала, пока я что-нибудь скажу.

– Мы должны спасти его, помочь ему, – было первым, что я сказала.

Софи покачала головой.

– Ты же знаешь, что это невозможно, дитя мое.

Она с жалостью в глазах посмотрела на меня.

– Мы не можем ему помочь. Мы в первую очередь должны защитить тебя. Об этом попросил нас Коллам.

Я покачала головой, чтобы возразить ей.

Я посмотрела на нее, не веря своим ушам. Я поверить не могла, что она говорила мне это.

– Мы не можем оставить его на произвол судьбы! – возразила я.

Я скрестила руки на груди.

– Почему ты думаешь, что Коллам еще жив? – спросила я.

Софи взяла меня за руку.

Это предложение звучало так, что у меня возникало впечатление, что Софи вовсе не верит в то, что говорит.

Я кивнула, не говоря ни слова. Затем собрала вещи и встала. Софи тоже поднялась и заключила меня в объятия.

Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, поэтому я отстранилась от женщины и вышла на улицу.

– Я провожу тебя до дома.

Я проснулась на рассвете, приняла душ и оделась. Вышла на кухню и нетерпеливо ждала, пока вся семья проснется.

– Я пойду к Эриксонам, – сразу же напала я на Итана, стоило ему только зайти на кухню.

– Так, что ты затеяла? – он вопросительно посмотрел на меня.

– Я хочу к Эриксонам. Мне надо увидеть, что написал Коллам.

Он кивнул.

Он отвернулся.

– А я-то надеялся, что все в прошлом.

Итан замолчал, и вскоре на кухню пришел Питер.

– Питер, ты пойдешь к Эриксонам вместе с Эммой, – скомандовал Итан тоном, не предполагающим возражений.

Обычно Питер был спокойным человеком, но недосып мог испортить настроение даже ему.

– Речь идет о Колламе, – примирительно сказала я.

– Ну а ком еще-то, – пробормотал мой брат, продолжая идти рядом.

Мое сердце заколотилось, когда мы подошли к дому священника.

Питер громко втянул воздух.

– Сообщение? От Коллама? Это что, значит, что он… жив? – спросил он.

Доктор Эриксон кивнул, подтверждая его догадку.

– Можно мне посмотреть на письмо? – спросила я, не обращая внимания на удивленное лицо Питера.

– Спасибо.

– Что нам теперь делать? – спросил Питер, посмотрев на доктора Эриксона.

– А мы можем тоже передать ему письмо? – спросил Питер.

Доктор Эриксон покачал головой.

Глава 4

Лицо Итана выражало весь его гнев, когда он подошел к нам с Питером.

– Что же нам делать? – заплакала спустя какое-то время Бри.

Итан пожал плечами.

– Эмма, мы строго-настрого запретили тебе выходить на улицу одной, – повторил он.

– Мне очень жаль, – прошептала я.

– Я позвоню доктору Эриксону, – сказал Питер, нарушив последовавшее молчание.

– Эмма, просыпайся.

Бри сидела у моей кровати и смахнула пот с моего лба.

Я растерянно посмотрела на нее. Должно быть, еще была ночь.

– Одевайся и приходи в гостиную, – испуганным тоном сказала она.

Майрон благодарно ей кивнул и продолжил:

– Эмма, мы пришли сюда, чтобы предложить тебе свою защиту.

Я задалась вопросом, что он хотел этим сказать.

Я сглотнула.

– Куда? – спросил Итан. В его голосе слышалось подозрение.

Майрон улыбнулся ему.

Я с трудом подавила стон.

Мой взгляд упал на Рэйвен. Она лучезарно мне улыбалась. Ко мне подобралось знакомое чувство спокойствия.

– Мы посвятим тебя в наши тайны, Эмма, – сказала она.

Так как я не знала, что это значит, я просто промолчала.

Доктор Эриксон взял слово.

– Это особая честь. В Аваллах никогда не приезжали люди. Кроме посвященных, разумеется, – сказал он.

Майрон поднял руку.

Из его слов я сделала вывод, что у меня был выбор.

– Значит ли это… что я уже сейчас должна уехать? – заикалась я.

Майрон кивнул.

– Сейчас тебе слишком опасно оставаться здесь. Мы не можем допустить, чтобы с тобой что-то случилось.

– Но… но завтра у меня контрольная по биологии, – иного возражения я так быстро придумать не смогла.

Амели закатила глаза и снова обрела дар речи.

– Эмма, ты целыми неделями и не прикасалась к домашним заданиям.

– Иди пакуй свои вещи, – прервал нас Итан.

Я и с места не сдвинулась. Я что, расстанусь со своей семьей? Это было просто невозможно. Здесь мой дом.

Амели встала и подтолкнула меня к моей комнате. Рэйвен пошла вслед за нами.

– Я же вернусь, не так ли? – смущенно спросила я у Рэйвен.

Доктор Эриксон зашел в мою комнату. Тут он выглядел очень странно не к месту.

– Не представляю, где там живут студенты, – ответила я, усаживаясь на край кровати.

Доктор Эриксон кивнул.

– В этот раз ты будешь жить не в шикарных гостевых апартаментах, а с другими учащимися.

– Но там ведь нет никого, кто был бы на меня похож, – кротко сказала я.

– Ученики живут в смешанных группах. Ты не будешь сильно выделяться, – попытался приободрить он меня.

– Они помогут Колламу?

Доктор Эриксон покачал головой, не дав мне договорить.

Наверняка в Аваллахе было больше возможностей помочь Колламу. Все-таки это был его мир.

– Где находится этот Аваллах? – спросил Итан у Майрона на прощание.

Тот покачал головой.

Я обняла свою семью на прощание. Амели начала плакать, и я обнимала ее чуть дольше, чем остальных.

– Я буду скучать по тебе, – прошептала я ей на ухо.

Глава 5

– Он отведет машину в гаражи, – она внимательно посмотрела на меня. – Готова?

Я смогла лишь кивнуть в ответ.

– Тебе нечего бояться, – ободряюще добавила она.

Рэйвен рассмеялась.

– Хватит суетиться, Ферин. Эмма и так нервничает. Сколько у нас времени?

– Полчаса, милые дамы, – сказал он совершенно иным голосом.

Рэйвен захихикала.

– Главное, чтобы мисс Лавиния этого не услышала. Она терпеть не может, когда ты ее передразниваешь.

– Успокоилась? – спросил он, усугубляя и без того неловкую ситуацию.

– Вы что, человека никогда не видели? – крикнула Рэйвен, упираясь руками в бока.

Снова послышались разговоры, кто-то периодически что-то выкрикивал, но я ничего не могла разобрать.

– Куда все идут?

– Через полчаса начнется урок. Нам надо спешить. Не знаю, как ты, но я очень хочу поесть перед этим.

Мой живот заурчал, как по команде.

На столе стоял серебристый самовар, который не мешало бы отполировать.

– А кто, кроме эльфов…

Она не дала мне закончить предложение.

Сказав это, она резко вскочила с места.

Пока я осматривалась, ко мне повернулась сидевшая передо мной девушка.

– Привет, Эмма! Меня зовут Амия, – нежным голосом представилась она.

Мои руки в мгновение обледенели.

– Ты не должна меня бояться, – она, должно быть, почувствовала необходимость меня успокоить.

– Что у нас сейчас? – спросила я, наблюдая за Амией.

– Исследование тайн.

Она указала на изумрудно-зеленый значок с гербом, красовавшийся на ее свитере: его я давно заметила.

– Это герб Аваллаха.

Я присмотрелась. Серебристое дерево, перекрещивающееся с серебряным мечом.

– Что это значит?

– А… – ничего не понимая, пробормотала я.

– Скажи мне, ты что, не знаешь легенду о короле Артуре? – осознала мое невежество Рэйвен.

Амия и Рэйвен ухмыльнулись друг другу, когда я пересказала им свои остаточные воспоминания.

Я выжидающе посмотрела на Рэйвен.

Рэйвен покачала головой.

Его мрачный взгляд остановился на мне, и он медленно пошел в мою сторону.

Я вжалась в кресло, когда он остановился надо мной.

– Не пугай ее, Талин, – услышала я голос Рэйвен рядом с собой.

Он отвернулся с насмешливой ухмылкой.

– Это дядя Элина со стороны матери, – прошептала мне Рэйвен.

Я старалась не упускать ни слова из его речи.

К сожалению, такого одолжения он мне не сделал. Шелликот попросил меня встать напротив Рэйвен.

Я безрадостно ковырялась в наверняка очень вкусной еде.

Моим одногруппникам она очень нравилась. Было странно наблюдать за тем, как парни вьются вокруг нее.

– Нет, что вы, что вы, – поторопилась ответить я. – Я просто устала.

Она понимающе кивнула.

– Рэйвен, – с недоверием посмотрела я на эльфийку. – Это все ты?

Она удивленно повернулась ко мне.

– Ты о чем?

Она лукаво мне улыбнулась.

– Ну, надеюсь, ты не заберешь у меня и хорошие сны, – ответила я, неуверенная, радоваться мне или злиться.

– Вы трое сегодня отвечаете за ужин. Не забудьте сказать на кухне, что вы сегодня хотите есть.

Рэйвен кивнула, а Амия закатила глаза.

– Как будто бы о таком можно забыть! Она просто настоящая наседка.

– Что она как управляющая делает целыми днями? – спросила я у Рэйвен. – Она же не будет рыться в моих вещах?

Мысль о том, что кто-то будет разбирать мои вещи, не особенно меня радовала.

– Нет, нет, – успокоила меня Рэйвен. – Она не убирается. Этим занимаются феи.

На этом тема для нее была закрыта. Мне же потребуется время, чтобы привыкнуть ко всему этому.

Первым уроком в расписании у нас была история.

Волшебник Мерлин зашел в комнату вскоре после того, как мы заняли места.

Мерлин подошел к моей парте и окинул меня дружелюбным взглядом.

– Ну что ж, Эмма. Ты немножко здесь освоилась?

Я кивнула.

По комнате пронеслось хихиканье, в ответ на которое Мерлин ухмыльнулся.

– Я постараюсь, – ответила я, улыбаясь ему.

Он окинул класс взглядом, и только Амия подняла руку.

– Амия, перескажи, пожалуйста.

– Ой, у меня ничего нет с собой, – я нерешительно остановилась.

Амия потащила меня дальше.

– Тебе, конечно же, дадут купальник. Это же так называется у людей, не правда ли?

– Тебе нечего бояться, – убедила меня она.

С этими словами он отвернулся и пошел к озеру.

Я пошла в один из домиков вслед за Амией.

– Амия, что он хотел сказать фразой «посмотрим, на что ты способна»?

Амия мне не ответила. Из комнат раздавались голоса, и я много раз слышала свое имя.

– Примерь это, – твердо сказала мне она. – Должно подойти тебе по размеру.

– Но он прозрачный! – обратила я ее внимание на очевидные вещи.

Пока я поправляла его, мы шли к берегу озера.

Гавен и парни, облаченные в шорты из того же материала, уже ждали нас там.

– Эмма, почему ты не заходишь в воду? – спросил Гавен, окинув меня дружелюбным взглядом.

Я покачала головой.

– По сравнению с ними я просто улитка! Я только опозорюсь.

Сомнительное сравнение.

Гавен, будто не веря своим ушам, поднял брови. Он наверняка еще никогда не встречал шелликота с боязнью воды.

Как и все шелликоты, кого я знала, он выглядел невероятно привлекательно.

Он покачал головой.

Амия подошла ко мне.

– Было просто круто, – прошептала она. – Я и не знала, что ты такая быстрая! Даже Гавен удивлен.

Я все еще лежала с закрытыми глазами.

– Ты просто пытаешься меня подбодрить. Вы все уже давно закончили.

Я с трудом поднялась на ноги. Похоже, завтра у меня будет самая страшная боль в мышцах в моей жизни.

– Что ты имеешь в виду под световыми потоками? – подозрительно спросила я.

Я с удивлением заметила, как щеки Амии покраснели.

– Ты же плавала с Колламом, – сказала она. – Ты, должно быть, заметила свет.

– Почему об этом все знают? – смущенно спросила я, сразу вспомнив этот невероятный свет, озарявший озеро.

– Амия, я знаю, что Коллам должен соединиться с тобой, – неуверенно заикалась я.

Она отмахнулась.

– Давай поговорим об этом попозже, здесь не самое подходящее место. У воды есть уши.

Амия засмеялась.

– Зачем вам нужен этот свет? – спросила я у Амии. – Ведь не для того, чтобы просто видеть в воде? Или для этого?

Ее лицо нежно зарумянилось.

Через полчаса Гавен закончил тренировку и подошел ко мне.

Я испуганно посмотрела на него.

– Я думала, что здесь я в безопасности!

Он повернулся и пошел к домикам.

– Почему у всех шелликотов разный свет? – спросила я у Амии, когда мы шли к домикам.

Я не стала спрашивать, чем занимаются пожилые мужчины, и продолжила слушать ее.

Ее голос был грустным.

– Почему они не возвращаются?

Она посмотрела на меня, и в ее глазах блеснули слезы.

Мы остановились на месте.

– Мне очень жаль, – с сочувствием сказала я. Большего сказать не могла.

– Поэтому Элин ненавидит людей, – тихо добавила она.

Я кивнула.

– Но мы не все такие жестокие.

Она криво мне улыбнулась.

– Однако те, кто не столь жесток, ничего с этим не делают. Я не знаю, может быть, это даже хуже.

– А вы что, всегда поступаете только правильно? – робко попыталась защитить людей я.

– Конечно, нет, – она улыбнулась мне.

– Тогда я спокойна.

Я пожала плечами.

Глава 6

– Тебе нужно еще раз попрактиковаться со мной, Рэйвен. Пожалуйста.

– Не могу закрыться от тебя, а Талин просто этого не понимает. Я терпеть его не могу.

– Талин хороший учитель. Он просто хочет, чтобы ты больше старалась.

Рэйвен что-то писала в своем дневнике.

– Не представляю, что ты там все время пишешь… Ты ведь и так все запоминаешь! – сердито ответила я.

Я сердито отгородилась от нее.

– А ну убирайся из моих мыслей! – огрызнулась я.

– А ты просто о глупостях таких не думай, – дошел до меня ее приглушенный голос.

Сколько бы мне пришлось отдать за свою собственную комнату, где могла бы быть одна, иногда размышляла я.

Через пять минут Амия заглянула ко мне.

Иногда все это действовало мне на нервы. Я сделала мрачное лицо и пыталась ее игнорировать.

– Я могла бы рассказать тебе о Колламе. О том, каким он был в детстве, – осторожно начала она.

Я повернулась к ней лицом.

– Когда-то ведь мы должны о нем поговорить, не так ли?

Я кивнула. Я не могла на нее злиться. Все-таки она ничего не могла сделать с законами своего народа.

– Коллам сказал то же самое, – кисло сказала я.

– Я люблю его совсем не так, как ты. Было бы неправильно, если бы я с ним соединилась.

Я удивленно посмотрела на нее. Она совсем не казалась мне бунтаркой до этого момента.

– А я думала, вы не идете против законов вашего народа.

Она лишь пожала плечами.

– Но это ведь не значит, что они правильны, не так ли?

– Я бы сказала, в этом вопросе мы гораздо более развиты, чем вы.

Мне снова пришлось капитулировать.

– А ты разве не можешь поговорить с Элином? Он должен отпустить Коллама, – обратилась я к Амии.

Она покачала головой.

– Лучше расскажи мне о Колламе, – прервала ее я. – Эти мрачные пророчества лишь действуют мне на нервы.

– Эмма, ты хоть понимаешь, что мы с тобой единокровные сестры?

Я удивленно посмотрела на Амию.

– У нас с тобой общий отец.

Я должна была об этом догадаться. Странно, что я про это даже не думала.

– Но это же значит, – медленно начала я, – что Элин – и мой брат тоже?

– Амия, – осмелилась я наконец задать ей этот вопрос. – Ты видела Коллама после того, как он прыгнул?

Вопрос неуверенно слетел с моих губ, и я даже не подняла на нее взгляда.

По ее щекам потекли слезы, и я попыталась успокоить ее, что давалось мне с трудом.

После того как она пришла в себя и захотела продолжить, я прервала ее.

– Ты не должна рассказывать мне об этом, если не хочешь.

Продолжение книги

Сага серебряного мира. Стражи лунного света бесплатное чтение

Мара Вульф Сага серебряного мира. Стражи лунного света

* * *

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Мара Вульф
Сага серебряного мира. Стражи лунного света