Немцы

...Трудно отказываться, когда можешь забрать всё... Читать этот роман мне было трудно, не раз возникало желание бросить и не мучиться, останавливала только мысль о флэшмобе. Причина та, что написан он ужасным языком, причинявшим мне в процессе чтения ощутимые эстетические страдания. В заглавном отзыве на "Немцев" с удивлением прочла, что это великолепный литературный язык... задумалась, может, чего не поняла... В принципе, нормально ощущала себя в текстах Салтыкова-Щедрина, Стерна, Пруста и других, не отличающихся легкостью письма, там мне это нравилось. А тут создавалось впечатление, что автор просто не может четко выразить свою мысль, из-за чего "растекается мыслию по древу"и создает какие-то дурацкие, ничего, кроме раздражения, не вызывающие слова и выражения. Вот, чтоб не быть голословной: женские черноволосые азиатские голосавыудил из краснодеревянного лотка карандашНедовольно отвернулся в безрадостное заокно— Дима Кириллович потерпел-постонал подвешенно за ребро И все-таки, продравшись сквозь суконные тернии, я не пожалела, что прочла эту книгу. Она рассказывает об очень страшных людях и об очень страшных делах, которыми они занимаются. Нет, это не маньяки и не убийцы, это наши так называемые "слуги народа", которых вроде как народ и выбрал, чтобы они ему служили. Чиновники, "государевы люди", превратившиеся в современной России в особую касту, клан, разросшийся как раковая опухоль, заполонивший собой все и настолько обособившийся от простых смертных, что название автор ему дал и впрямь хорошее - немцы, особая порода, так сказать, возросшая в тиши российских кабинетов власти. Это люди, которых и людьми-то назвать если и можно, то с большой натяжкой, недаром, когда видишь их глаза на фотографиях - человеческого там искать бесполезно. Это жалкие рабы, служащие двум господам - деньгам и власти. Они живут в страхе, унижении и постоянном беспокойстве, как и положено рабам, пусть даже высокооплачиваемым. Они не сомневаются, что за деньги купить можно все, и соответственно - за деньги готовы на все. Так устроен их мирок, и они считают подобное устройство единственно возможным для всей вселенной. Опять же, чтобы не быть голословной, приведу пример из жизни. Мне лишь раз, достаточно случайно, пришлось столкнуться с крупным представителем касты "немцев", но впечатление до сих пор сильное. Я - эксперт-кинолог, и иногда сужу выставки собак породы далматин. На одну из таких выставок в Москве один из крупных чиновников (не московских, правда) привез свою собаку. Собака заняла третье место, а не первое, потому что она не была там лучшей. Господи, что началось, когда хозяин увидел результат! Такой бури возмущения я не припомню за все двадцать лет своей кинологической деятельности. Но самое интересное было потом! Он начал названивать мне, интересуясь, не надо ли чем помочь, нет ли каких проблем, когда и где я буду еще судить, вот он бы привез свою собачку... Где-то на третий раз уже конкретно сказал, что готов хорошо оплатить первое место... Мне было смешно и противно, торг не состоялся. Но не все эксперты разделяли, видимо, мои эмоции - на данный момент его собака, обладающая весьма посредственным экстерьером, одна из самых титулованных в России. И убивала именно вот эта уверенность "немца" в том, что все в мире продается и любое мнение можно купить, а тем более такие пустяки... Автор очень сильно пытается убедить нас в том, что главный герой не такой, как все остальные в этом серпентарии единомышленников - одной из московских префектур. Мол, что-то человеческое в нем все-таки есть, отсюда его метания, душевные порывы, борьба за дочь... Оно и неудивительно - ведь герой списан с самого автора, что тот не особо и скрывает. Только я не очень верю в этого светлого ангела на закопченной адской кухне. Мне кажется, это создания безнадежные, конченые, отрава продажности и наживы настолько разрушила их мозг и личность, что пути назад нет. Бог и истина никогда не заночуют в их душах, потому что там только черная выжженная пустыня.

В России первая реакция на слово "немцы" - это враги, захватчики, чужие. Работники префектуры, выведенные в книге, члены их семей и вся динамика их деятельности (а не только имена), наводит на мысль, что они - самые настоящие захватчики, с редкой бесцеремонностью, цинизмом, наглостью и бездушием присосавшиеся к источникам материальных благ и распоряжающиеся ими так, будто у них есть на это исключительное право. А все остальные, не обладающие властью и не приближенные к кормушке,- просто недостойный внимания мусор, с которым нечего считаться. Обуреваемые безконтрольной жаждой наживы, они не в состоянии остановиться, они не думают о том, чтобы развивать и улучшать полученный участок работы, а только о том, как бы побольше оторвать для себя. Это и есть отличительная черта любого захватчика: полное безразличие к оккупированному месту и людям, отношение к ним только как к средству обогащения, выкачивания всех ресурсов. По-настоящему страшно, что именно так описывает автор своих соотечественников, госслужащих одной из московских префектур. Тем более, что он знает, о чем говорит. Ведь из Википедии можно узнать, что в романе "писатель художественно переосмыслил свой опыт работы в должности директора пресс-центра префектуры Западного административного округа Москвы в 1999—2008 годах." Вторая и не менее интересная и эмоционально захватывающая линия сюжета - это личные переживания героя, связанные с тяжелым разводом и потерей контакта с любимой дочерью. Я не припомню другого произведения, в котором так подробно, искренне и с таким рвущим душу накалом рассказывается о тоске отца по общению со своим ребенком. На протяжении всей этой истории отец предпринимает бессильные попытки восстановить потерянный вследствие его ухода контакт, вернуть так необходимую ему любовь дочери, в которой вдруг концентрируется для него весь смысл жизни. Он пытается возродиться с ее помощью, взывает к ней как к последнему человеческому чувству, чистому и светлому, незамутненному бесконечной погоней за деньгами, способному спасти его от тоски и безысходности. Но и здесь терпит поражение. Одна из самых сильных книг, прочитанных мною в этом году.

Александр Терехов, автор знаменитого «Каменного моста», за этот роман получил премию «Национальный бестселлер». Роман из тех, что долго не забываешь, споришь с ним, укладываешь в голове, думаешь о нем. Амбициозная книга, попытка диагноза чиновничеству и времени на изломе нулевых, по данному тексту можно оценивать социально-психологический профиль той эпохи. Как «Служебный роман» зафиксировал рязановские образы служащих советского учреждения в веках, так и «Немцы» обозначили тереховские контуры диктатуры бюрократии, ненасытности правящего класса, догматизма коррупции, распада общества, победы идеологии «обогащайся!», власти золотого тельца над умами и душами сограждан. Хорошо было бы тогда экранизировать, Тодоровскому, например, или, напротив, Герману – материал очень кинематографичен, его сарказм и черный юмор позволяют искать изобразительное решение в диапазоне от мюзикла и фантасмагории до нуара. Но сняли в итоге через 10 лет и сняли сериал. Говорят, мало связан с романом и действие в урюпинск перенесли от греха подальше, там в урюпинсках чего только не бывает, за всем не уследишь. Терехов, 9 лет проработавший в должности своего главного героя Эбергарда, – начальником пресс-центра московской префектуры дособянинской эпохи, сделал данную прозу настолько реалистичной, насколько это возможно. Портреты, ситуации, диалоги, уровень взаимодействия и масштаб сумм – все очень аутентично. Уверен, что под псевдонимами выведены вполне конкретные люди – представляю, как читали эту книгу бывшие коллеги автора. И первый вопрос здесь: почему немцы? В тексте прямых объяснений, почему часть героев зовут Эбергард, Хассо, Фриц, Хериберт, Кристианыч, Улрике, Сигилд не найти, но наиболее адекватный ответ понятен. Без комментариев. С другой стороны, как известно, что русскому – хорошо, то немцу – смерть. «Раса господ выходила к сероштанному миллионному быдлу без палки и в меньшинстве – никто не осмелится даже поднять глаза, все вывернут карманы, подставляя один бок, другой для удобства; время жестоко – мы никогда не будем равны, и наши дети не будут равны, мы скажем, где и когда тебе жить, что и когда ты будешь делать, тебя нет».Роман написан в двух плоскостях, создавая симбиоз производственного (будни московской префектуры) и семейного (ситуация по поводу судебной тяжбы о правах отца видеться со своей дочерью) романов. Текст сшит крепко, пестро, интонационно резко, к кульминации напряжение нарастает, завершаясь геометрическим катарсисом в неоднозначно открыто-трагичном финале. К авторской манере привыкаешь не сразу, она мне напомнила маканинского «Асана» имитацией прерывистости мысли и человеческой речи: Психолог: «Вы несчастливы в новой семье? Тогда в чем дело? У нее новая семья, у вас новая семья, нет материальных проблем, все естественным образом должно забываться, и никто не мстит… Вот я, - и это у всех! – развелась и – Гос-споди! – да мне все равно! где он там да что там с ним… А у вас? Может любовь перешла в ненависть? И дело не в дочери? Дело в вас?!... Это уже – их – семья! Вы не можете вмешиваться в – их – жизнь!»Крах отношений с дочерью, гибельные последствия развода, неудовлетворенность новой семейной жизнью, кризис действующей модели определения себя «живым» прописаны автором на пугающем уровне откровенности и, как подозревается, автобиографичности. «…Вот я живу, и мне никогда не больно. У меня всё сложилось, я всё выстроил – я не пропаду. Но я почему-то ничего не чувствую по-настоящему… А с дочкой – я почувствовал. Первый раз! Я ожил. Теперь уже не могу остановиться, это само… Я, оказывается, еще не пустой! Я – человек, оказывается! Фриц! Вот тебе, чего тебе хочется? Не сейчас, а вообще? – Ну… чтоб всё было как-то по-нормальному… Уровень по доходам. Запас. Короче, чтоб можно было не работать и жить достойно, на процент». Надо – как Фриц, а Эбергард дает слабину, что называется: «…мечтала: три раза в неделю ты будешь приходить пораньше, чтобы посидеть с малышом, пока я сбегаю на фитнес, - не подозревая, как часто (несколько раз в день) Эбергарду хотелось выпрыгнуть с балкона, сорваться и унестись, бренча цепью, без сожаления «всё это» прекратить». Многие отмечают, что именно проявление героем человеческих чувств вырвало его из системы, заставило проиграть кровожадный естественный отбор, пройти все круги чиновничьего ада. А столичная система в романе любит пожирать своих детей на полдник. «Сейчас главное слово – система. Надо быть, - сообщил как червячье страшное,- внутри… Если ты не пролез или выпал – тебя нет. Надо встроиться. Встроился – держись. Держишься, ходи с прутиком, ищи, где тут под землей финансовые потоки… Но – только в системе. Система!»В книге масса запоминающихся и точных сцен, обрисовывающих время победы стяжательства. У человека, мешавшему префекту и которого незаконно обвинили при посредничестве Эбергарда, остался сын-инвалид. Очень сильный ход у автора с женой заключенного, которая приходит к герою за помощью. Эбергард - плоть от плоти этой системы, прислуживающий ей и раболепствующий перед ней, редкостная сволочь по сути, но в то же время его жалко, ему сочувствуешь, сложное чувство. Он, волей Терехова и нашей вовлеченности в его переживания, вызывает симпатию, но не задумываясь применяет административный ресурс по отношению к брошенной жене в отделе по опеке, оценивает людей по коррупционному потенциалу (об уволенном бывшем начальнике управы, считающемся другом: «Звонить Фрицу незачем, его погасили, на Фрице нащупали выключатель и отключили…»), циничен в связях с женщинами, совершает уголовные и должностные преступления. Но, как сказал в свое время главный редактор «Эксперта» о находящейся тогда под следствием известной чиновнице из Министерства обороны, она является не столько преступником в глазах населения, сколько ролевой моделью и недосягаемой мечтой реализации успешной карьеры. «Надо вычислить, понимаешь ли, одну небольшую такую точку, где напряжение твоего личного космоса пересекается с напряжением геополитического вызова, и взорвать это напряжение, освободив такое движение, что унесет твой род … в элиту! - И где ты теперь работаешь? – Вице-президент ассоциации «Беларусь-Россия-Индия».Закончу еще одной цитатой «Новые люди - они... выглядели обычными, единокровными, теплокровными млекопитающими, потомством живородящих матерей – как все, но никого это не обманывало: упаковывались они отдельно, между собой говорили иначе…, улыбались особо, уединялись, припоминая общее прошлое…, отстраненно замолкали как только речь заходила про монстра; владели будущим, жили уверенно, они – «на этом» свете, а префектурные старожилы «на том»; новые знали «как»: не поднимали на префекта глаз, вступали в его кабинет на цыпочках…, крались до ближайшего стула, неслышно присаживались и глядели в стол, помалкивали…, когда префект спрашивал, быстро переходя на мат и бросание подручных предметов».Вывод: «Отлично». Важная историко-антропологическая книга.

Сразу хотелось бы начать с названия романа. Несмотря на то что большинство героев произведения носят нерусские имена (Эрбергард, Улрике, Сигирд, Эрна, Хассо, Хериберт, Фриц), читатель сразу понимает, что речь идёт о российской действительности рубежа 20 и 21 веков. И сразу понимаешь, что автор имел в виду не географическую принадлежность героев и событий к Германии, а древнее толкование русичами слова «немцы». Ведь издревле на Руси немцами называли чужаков, которые разговаривают на непонятном русичам языке. Отсюда и происхождение слова – немцы, то есть немые, не могущие сказать на русском языке. Если рассматривать жизнь героев с точки зрения такого толкования заглавия, то сразу становится понятно, что имел в виду автор, рассказывая нам о жизни людей, находящихся у верхушки власти, работающих в некоей префектуре. Действие романа развивается в двух параллельных плоскостях. Наблюдая за жизнью главного героя Эрбегарда, мы, с одной стороны, знакомимся с его профессиональной деятельностью, а с другой стороны, видим его личную жизнь. Что касается профессиональной составляющей, то всё здесь похоже на какую-то фантасмагорию, сродни «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина. Люди, находящиеся у власти, озабочены отнюдь не нуждами простого народа. Их главная цель – обеспечить безбедное существование себе любимому и своим родным на много поколений вперёд. И вот здесь срабатывает эффект бумеранга, так как за всё в этой жизни приходится платить, подчас очень дорого и не деньгами, а личным счастьем и благополучием тех самых родных. Так и получается у Эрбегарда, вынужденного вести судебную тяжбу за право видеться с дочерью от первого брака, постепенно утрачивающего все свои материальные блага, накопленные (=награбленные) нечестным путём. Финал открытый, обрывающийся на самом напряжённом моменте. Сможет ли герой (дадут ли ему) жить счастливо, освободившись от материальной мишуры? Есть ли у него шанс начать всё заново?

Прочитал вот... Кто-то и когда-то назвал гоголевские "Мертвые души" энциклопедией русской жизни. Теперь такая энциклопедия есть и для современной России. По-моему роман Терехова и есть классика в чистом виде. Через 50-100 лет о сегодняшней жизни будут судить именно по этой книге.Читать, читать и еще раз читать.