Постановка «Жизнь» бесплатное чтение

© Издательство «Четыре», 2023

Акт первый

Нарине Авагян

Рис.0 Постановка «Жизнь»

Нарине Авагян – член Интернационального Союза писателей, Союза писателей Армении, Союза армянских писателей Америки, Союза культурных деятелей Армении, интернационального литературного клуба «Творчество и потенциал», литературно-культурного клуба «Тир», почётный член СПР Московской области.

Имеет множество творческих наград, среди которых:

• медаль Пушкина (к 200-летию поэта);

• медаль «Творчество и потенциал» им. К.И. Чуковского (Санкт Петербург, 2022);

• медаль «350 лет со дня рождения Петра Первого» (РТСРК, Москва, 2023);

• медаль «За заслуги в культуре и искусстве» (СПР Московской области, 2023);

• золотая медаль «Месроп Маштоц» (Всемирная ассоциация исполнительских искусств, Армения, Ереван, 2023);

• золотая медаль «Амо Сагян» (Армения, Ереван, 2023).

Перевод Ара Геворкяна

* * *
  • Непроницаемая тишина вполне,
  • И песни уж давно ждут откровенья.
  • Фонтана струйки так летят наверх,
  • Они – души бездонной озаренья…
  • И самообличения пути
  • Давно прошла… Жизнь, знаю, суетится…
  • И рукопись – в душе… Как мне пройти
  • Всю сопредельность, что в стихах таится?
  • Мне в полном забытье так трудно жить
  • И отделить тревожный мрак от света,
  • Чтоб в душу вновь гармонию вложить,
  • Хоть и бежит от солнца луч рассвета!
* * *
  • Я долго ждала твоего возвращения…
  • Искала тебя в найденных грёзах
  • И в потерянной реальности,
  • На устах непроизнесённых слов
  • И на полях незаполненных страниц…
  • Я искала тебя в улыбках неба
  • И во влажных рассказах дождя.
  • Искала долго… в собственной печали
  • И в счастливых днях других,
  • В отражениях ночных фонарей
  • И в зареве солнца…
  • Мои ностальгии превратились в клубки,
  • Которые распутываются медленно, ежедневно…
  • Стена моей комнаты вся в волнах,
  • Море оделось в полотно,
  • Любовь – в отчуждении.
  • Предательство очеловечилось:
  • Душа умирает раньше тела.
  • Не люблю этот «иной» мир,
  • Я хочу лишь свой…
* * *
  • О, был бы если уголок укромный,
  • Весна б цвела в лугах, как горицвет,
  • Спустилась б зорька с гор с лукошком полным,
  • Неся надежду, веру и расцвет…
  • Горела бы свеча, как предвкушенье,
  • Как вечности земной небесный лик,
  • И сказочной рекой текло бы время,
  • И был священ и ясен каждый миг…
  • Был вешним каждый взгляд, преображенье
  • Царило бы во сне и наяву,
  • И в чистых помыслах погибло бы сомненье,
  • Перед иконой преклонив главу…
  • О, был бы если уголок укромный,
  • Весна б цвела в лугах, как горицвет,
  • А зорька вышла бы с лукошком полным,
  • Чтоб раздавать всем солнце и рассвет…

Будь победителем, я – вечно побеждённой…

  • Придёшь ко мне со славой победителя,
  • Прошествуешь с триумфом, мой герой,
  • Врата раскроются зарёю восхитительной,
  • Перед единственным и дорогим – тобой…
  • Придёшь ко мне, быть может, с опозданьем,
  • Придёшь ты с плачем скомканной судьбы,
  • И приучившиеся ноги к ожиданью
  • Вдруг понесутся тропками любви…
  • Придёшь ко мне усталый, молчаливый,
  • Вкусивший одиночества печать.
  • Глаза безумные мои ретиво
  • Тебя заставят только ликовать…
  • Придёшь случайно ты, далёкий, дальний,
  • Оставишь ты пустыню вдалеке,
  • С раскаяньем придёшь маниакальным,
  • Герой очаровательных легенд…
  • Придёшь ко мне с тоской, тобой взращённой,
  • Придёшь монархом, Цезарем, царём!
  • Будь победителем, мой милый, возвращённый,
  • Я вечно быть готова побеждённой…
  • Хоть побеждённой, но твоим ребром…
* * *
  • Свидетелем была рожденья света
  • И родовых мук видела я огнь,
  • Мучений крик, борьба и радость – вместе,
  • Стыдливой женщиной разлился небосклон…
  • Я видела, как из лучей рассвета
  • Создало утро неба синеву
  • И нежным вздохом, покрывалом-ветром,
  • Лик свой открыло миру наяву…
  • Свидетелем была сегодня чуда:
  • Надежда так рождается, живёт,
  • Волшебного златого света кудри
  • Прикрыли ночи мрачной небосвод…
  • И как роса предутреннею феей,
  • Жемчужной пеной-лентой мир прикрыв,
  • Застыла на ростках, алмазом млея,
  • Как вешних дней чарующий прилив…
  • И как в духовных пальцах мирозданья
  • Клубок завился – грёз, любви, мечты,
  • И как исчез в сердцах грех стародавний,
  • Забыл мир все оттенки суеты…
  • Я видела: на небосводе ясном
  • Рождалась утра чувственная высь,
  • Нет ничего возвышенней, прекрасней,
  • Чем миг, когда свет – магия сошлись…
* * *
  • Ты волком-однолюбом на пороге
  • Души моей клубком свернулся верным,
  • Держа цветок в ладонях, ты с дороги
  • Пришёл ко мне с лучом рассветным первым…
  • В глазах твоих – огонь неукротимый,
  • В устах – от поцелуев моих надпись,
  • Пришёл случайно ты, неотвратимый,
  • Дай прикоснусь щекой твоей я лапы…
  • Сошлись в едином радость, ликованье,
  • В твоих ладонях – ожиданий жажда,
  • Пятно греха – бездыханною тайной:
  • В глазах твоих – раскаянья след влажный…
  • Как будто ты спускаешься по тропке,
  • Летишь, держа в руках светильник счастья.
  • Пришёл ты! Прислонюсь к плечу я робко,
  • Ты крепко обними меня и властвуй!
  • Ты волком-однолюбом вновь вернулся,
  • Домой вернулся утром… на рассвете…

Созидание

  • Раскрыл глаза росток ещё зелёный
  • С надеждой, чуть испуганной, на мир,
  • Повесил ноги на побеги сонные
  • И улыбнулся, как весны кумир…
  • Он восхищался миром и цветами:
  • Как мил и бесконечен щебет птиц!
  • Ласкает, будто солнце, мир руками,
  • Разыгрывают почки вешний блиц…
  • Свет почки мило к дереву коснулся,
  • Чтоб жемчугом весны весь мир расшить,
  • И праздником цветенья мир проснулся…
  • Из влажных небосвода каплет глаз
  • Красавицы-весны безумной власть…

Судьба

  • Горсть надписи на лбу неся,
  • Тропинку прохожу смиренно,
  • Что было, то простила я,
  • Стремясь к светилу лишь нетленно…
  • Ты приходил лишь в холода,
  • С теплом – всегда в путь собирался,
  • Мне оставалось только ждать,
  • В мечту лишь веря, как и раньше…
  • Горсть надписи на лбу неся,
  • В черновиках ищу я мысли.
  • Тропа над головой нависла:
  • Я клинописью стану вся…

Замо́к

  • Закрыв себя, в замо́к я превратилась,
  • Мой день без сини, будто бы разут,
  • Я трещину даю, но не ломаюсь,
  • Из глины обожжённой, как сосуд…
  • Но сколько сердцу выдержать? Ведь треснет.
  • Как сохранить себя, но не застыть?
  • И листопад вдали, такой прелестный
  • Ковёр, старея, так теряет нить…
  • В клубок я превратилась ненароком,
  • Никак блаженной вести не дождусь,
  • Ночь вечная моя вся – в воскурениях:
  • Я уповаю на надежду, жду…

Акт второй

Ирина Бабич

Рис.1 Постановка «Жизнь»

Ирина Бабич – разносторонняя творческая личность, автор нескольких сборников стихотворений: «Сердечные чётки», «Калейдоскоп», «Поэзия живописи», «Разносолы». Поэт смело экспериментирует с формами, в его арсенале – сонеты и моноримы, абцедарии и верлибры, белые и фигурные стихи.

Лауреат I степени Межрегионального литературного фестиваля-конкурса «Отечество моё, горжусь тобой!», лауреат II степени IX Всероссийских Васильевских чтений «Молодость – богатство старости», лауреат XII Открытого литературно-музыкального фестиваля «Ялос», лауреат II степени VII Всероссийского конкурса поэзии «Поэзия Красного города», лауреат III Международного фестиваля сказок «Расскажи мне сказку».

Чехарда

  • От рожденья до смерти вся жизнь – чехарда,
  • Для судьбы беспардонной – игра и потеха,
  • Где актёров ждёт разных ролей череда,
  • Где на масках – спектр чувств от страданья до смеха.
  • Каждый день жребий всех рядит в новый костюм,
  • Искажает черты игроков лживым гримом,
  • Превращая их души в бесчувственный трюм,
  • Где нет места тревоге о сердце ранимом.
  • Подчиняемся правилам вечной игры:
  • Нынче ты – жалкий шут, завтра – власть предержащий,
  • Зарекался вчера от сумы и хандры,
  • А сегодня стоишь на коленях, брюзжащий
  • На коварство судьбы, что попрала тебя,
  • Превратила в шута под пятой властелина.
  • И о шансах утраченных молча скорбя,
  • Подневольный, послушно гнёшь рабскую спину.
  • Или в роли иной скачешь по головам,
  • Получив от коварного жребия фору,
  • Торжествуя победу, не внемля словам
  • Своей совести – свыше тебя приговору.
  • Чехарда – испытанье для душ игроков.
  • В этот раз что возьмёт верх? Наивность иль чванство?
  • Сколько сделает каждый циничных прыжков,
  • Скрыв под ярким костюмом апломб и лукавство?

Зрителю

  • Гастроли, съёмки, плотный график. Время
  • Проносится за окнами вагона.
  • Жизнь-режиссёр, которой слава – бремя,
  • Меняет суетливо дни-перроны.
  • И снова сцена. Занавес. Кулисы.
  • В антракте кофе взбадривает тело.
  • А для души нет лучше бенефиса.
  • Она под гром аплодисментов пела.
  • Мой зритель, наши с вами жизни – нити,
  • Сплетённые судьбой в клубок единый.
  • Случайно иль нарочно не прервите
  • Связующий с прекрасным путь сей длинный!

Акт третий

Наталия Белостоцкая

Рис.2 Постановка «Жизнь»

Наталия Белостоцкая – инженер-авиастроитель, поэт, философ. Родилась на Севере – в Мурманске, на берегах студёного Баренцева моря, где с отличием окончила школу. Затем была учёба в Ленинградском институте авиационного приборостроения (ЛИАП), защита на отлично. Получив специальность авиационного инженера-механика, трудится на Ленинградском авиационном заводе. Писать стихи начала с 1999 года и за это время сумела подняться от уровня обычного бытового стиха до создания произведений философского содержания. Значительное место в творчестве занимают мифы, легенды, притчи, сказки, басни. Является победителем многочисленных поэтических конкурсов. Более подробно с творчеством автора можно познакомиться в интернете: https://stihi. ru/avtor/belost

Снегурочка

(по мотивам старинной русской народной сказки «Снегурочка»)

Часть 1
  • В стране, где жили берендеи,
  • Народ славянский трудовой,
  • Девицы, ликом словно феи,
  • Могли соперничать с Весной
  • И нежностью, и кротким взором,
  • И теплотой сердец своих…
  • Об этом парни пели хором,
  • И каждый был горяч и лих,
  • Когда любовь в крови бурлила…
  • Но лет шестнадцать повелось:
  • Славянский Солнца бог Ярило
  • К земле стал хладен… Словно злость
  • Обрушил: вёсны в хладе стыли,
  • И даже летом снег лежал.
  • Не тратил бог Ярило силы —
  • Весны с Морозом тайну знал:
  • «Весна мягка, Мороз – упрямец,
  • В летах старик, но хоть куда…
  • Их дочке надобен румянец,
  • А то – как мёрзлая вода.
  • Покуда дочке угождают,
  • Не ведая, как ей помочь,
  • Она природу остужает,
  • Любви незнающая дочь.
  • Я жар свой попусту не трачу!
  • Пусть царь славянский Берендей
  • Дары несёт мне… Как иначе?!
  • Ведь я – бог Солнца для людей!»
Часть 2
  • Мороз, Весна, Снегурка-дочка —
  • Семья, где счастье не живёт:
  • Лишь на ветвях проклюнут почки —
  • Ночной Мороз их «заклюёт»,
  • Весне испортив настроенье.
  • Единства нет… дочь холодна…
  • Но к Дню Снегурки, к Дню рожденья
  • Зовёт Мороз: «Приди, Весна!»
  • И ждёт Весну он в день дочурки,
  • (С утра Мороз стоит в селе),
  • И мать-Весна спешит к Снегурке,
  • А не к Морозу в феврале.
  • Но люд уверен, что зимою
  • И вопреки календарям
  • Мороз встречается с Весною
  • В день середины февраля.
  • Встреч этих будет впредь несчётно:
  • Весь март, апрель и яркий май…
  • Ярило-бог, зевнув дремотно,
  • Махнул на них рукой: «Пускай…»
Часть 3
  • Весна вновь встретилась с Морозом.
  • Как ей постыл седой старик!
  • Но дочь у них… Капель, как слёзы,
  • Она стряхнула… В этот миг
  • Снегурка из лесу явилась,
  • Затихла ранних пташек трель.
  • Отца Мороза дочь просила:
  • «Пусти, где песнь слагает Лель,
  • Где девки водят хороводы,
  • Где лад в веселье и в труде.
  • Я жить хочу среди народа…»
  • Мороз – в сомненье: «Быть беде!
  • Откуда Леля знаешь, дочка?
  • Подальше ты держись парней:
  • Любовью голову морочат,
  • А это чувство всех страшней!
  • Не для тебя оно… – и точка!!!»
  • «Отец, но в чаще иногда, —
  • Ответ держала чудо-дочка, —
  • Свирель я слышу пастуха…
  • Он добрый, песен знает много
  • И птицам может подражать,
  • И берендейке светлоокой
  • За поцелуй готов играть».
  • Тут мать-Весна за дочь вступилась:
  • «Чем рядом с Лешим в чаще жить,
  • Ступай, чтоб у людей училась
  • Весёлой и счастливой быть.
  • Приют найди в избе с крылечком,
  • Мой хрупкий ледяной бутон,
  • Но где труба избы и печка
  • Не дышат жаром как дракон…
  • Среди девиц найди подругу,
  • Пой песни и встречай рассвет…
  • Знай: у людей любовь с разлукой
  • Шагают часто след во след».
  • Мороз Весне упрёк не бросил,
  • Он по-мужски бывает крут:
  • Три ночи зелень всю морозил,
  • Весны напрасным сделав труд,
  • Не удивив людей… И всё же
  • Над этим думал Берендей:
  • «Нет страсти в юности пригожей…
  • Пусть девки выберут парней
  • Ко дню Ярила… В праздник яркий,
  • Когда огонь любовь явит,
  • Тогда два сердца, страстью жарких,
  • Ярило-cолнце осветит…
  • Чем больше пар любовных будет,
  • Тем жарче станет Солнца бог,
  • А то Мороз все чувства студит
  • И на озноб любовь обрёк…»
  • Мороз на холод, снег, метели
  • Зимою щедрый, как купец.
  • Весной он вспыльчив, лишь капели
  • Затянут песнь: «Зиме конец!»
Часть 4
  • В глазах Снегурки синий иней
  • Сверкал узором на свету:
  • Снегурка из лесной пустыни
  • Шла к людям с верой в доброту.
  • И люди шли по лесу, пели,
  • Природу славя и житьё —
  • С Веcною встретиться хотели,
  • А повстречали дочь её.
  • Дед с бабой, заприметив диву,
  • К ней без боязни подошли.
  • Она молчала. «Не пуглива…
  • Мы с дедом первые нашли!
  • Мила на вид, кротка… и всё же
  • Дотронься – хладная, как лёд…
  • Морена, что ли?!» – «Скажешь тоже!
  • Тебе бы лишь пугать народ!
  • Есть повод, и язык свой чешешь?!
  • Спросила б лучше: как зовут». —
  • «А вдруг её прислал к нам Леший?!» —
  • «Снегурка я… Ищу приют.
  • Без зла иду я к берендеям —
  • Мне интересен мир людей…» —
  • «Какая странная идея?!
  • Хотя мы с дедом без детей…»
  • А дед сказал: «Тебя не тронем.
  • Укрась наш стариковский быт.
  • Мы одиноки, жизнь – на склоне,
  • А голос твой нас ободрит.
  • Живи у нас, краса-девица, —
  • И шёпотом продолжил речь, —
  • Но только баба дров скупится:
  • Весной она не топит печь».
  • Снегурка рада стать подмогой:
  • «Пускай не топлен старый дом,
  • Не знать вам больше дней убогих,
  • Теперь мы дружно заживём!»
Часть 5
  • Приветливы в селеньи люди,
  • И мир людей – не то что лес.
  • Но дочь Весны, дитя, по сути,
  • Ждала каких-нибудь чудес:
  • «Однообразна жизнь людская:
  • И монотонна, и скучна…» —
  • Мороза дочка ледяная
  • Осталась к жизни холодна.
  • Её подруга, дева Лада,
  • На чувства не была скупой:
  • «Снегурка! Жизнь приносит радость!
  • А ты грустишь?! Ну что с тобой?»
  • Дитя Мороза не публична,
  • Но дружбе с Ладою верна.
  • И часто о своём, девичьем,
  • Они болтали допоздна.
  • «Как скучно стало мне без Леля…
  • Ушёл с обидой… Почему?
  • Играл он долго на свирели,
  • Я поднесла букет ему,
  • А он изрёк: «Ты хладом ранишь!»
  • С тех пор не ходит Лель ко мне…
  • Он берендейкам на поляне
  • Поёт о чувствах, о весне…
  • Чем я плоха?!» – без капли злобы
  • Она пыталась суть понять.
  • «Лель ищет новую зазнобу,
  • Что может страстно целовать!»
  • «Ох, Лада! Ну кому мне верить?
  • Скажи лишь, в чём моя вина?!
  • Приятно было слушать Леля…»
  • «Снегурка, ты не влюблена!
  • Любовь – огонь! Кто любит, знает…
  • Мирсею стану я женой
  • И страсти пылкой не скрываю:
  • Он так хорош, избранник мой!
  • Богат Мирсей, хотя не жаден,
  • В нём, как в торговце, – страсть, азарт…
  • Лицом и поступью так ладен,
  • Что всю меня бросает в жар…
  • В руках его, как снег, я таю…
  • Три раза вслух клялась: «Твоя!»
  • Его я жду, о нём вздыхаю…
  • И это всё – любовь моя!
  • Венка любви я не вручала
  • Ещё Мирсею, но должна.
  • Любовь, поверь, всему – начало.
  • Так возрождает жизнь весна.
  • Прощайте, песни, хороводы.
  • Девичья доля – лишь игра…
  • Жены хочу познать заботы,
  • Любви моей пришла пора!
  • Снегурка, ты мне как сестрица.
  • К тебе Мирсея приведу…
  • Нельзя в такого не влюбиться», —
  • Сказала Лада на беду.
Часть 6
  • «Мирсей! – светилась счастьем Лада, —
  • Любовь моя! Тебя ждала!»
  • «Скромней будь!» – «Милый, встрече рада!
  • Идём, Мирсей!» – и повела
  • Она избранника к подруге,
  • Снегурке, тихой, как мороз,
  • Ещё любви не зная муки
  • И не излив разлуки слёз…
Часть 7
  • Мирсей, отвергнув чувства Лады,
  • К Снегурке обратил свой взор,
  • Не сокрушаясь об утрате:
  • «Горяч я, на решенья скор!
  • Ты кротостью меня пленила,
  • И неболтлива, и стройна…
  • В тебе – любовь весенней силы,
  • Хотя пока ты холодна…
  • Я жду твоей любви и верю.
  • Знай, ты – моя, как не крути!
  • Тебя не уступлю я Лелю!
  • Пусть только встанет на пути!»
  • Молчала де́вица, не зная,
  • Что чувства в ней сковал Мороз,
  • И, слов любви не понимая,
  • Всё ж распознала тон угроз:
  • «Мирсей, довольно, успокойся.
  • С тобою я могу дружить».
  • «Снегурка, матери откройся:
  • Как без любви ты станешь жить
  • Среди людей?! Тебя осудят…
  • Мы рождены, чтобы любить!
  • Живые мы, пойми, мы – люди!»
  • «Я поняла, о чём спросить…»
Часть 8
  • К царю пришла с обидой Лада:
  • «Законно слово на миру?!
  • Словам, как прежде, верить надо ль?!
  • Я от стыда теперь помру!!!
  • Что честь на свете?! Царь, где вера?
  • Мирсей при всех меня прогнал…
  • Да, я в любви не знала меры,
  • А он, дав слово, вдруг забрал!»
  • Царь Берендей немногословен,
  • Он самый мудрый берендей,
  • Решал дела любые, словно
  • Отцом он был для всех людей.
  • «Насильно мил, увы, не будешь…
  • Как можно осудить любовь?!
  • Ярило-бог все чувства студит…
  • А мой земной вердикт таков:
  • Любовь затми другой любовью,
  • Не бойся сплетен, пересуд…
  • Так воин кровь смывает кровью,
  • И это подвигом зовут…
  • Ты брось свой взгляд хотя б на Леля —
  • Давно девичьей страсти ждёт».
  • Тут щёки Лады заалели,
  • И поняла: «Лель не уйдёт!»
Часть 9
  • Весну звала дочь, вопрошая:
  • «О, мать! Откуда пылкость слов
  • У тех, кто любит?! Я не знаю…» —
  • «Снегурка, к ним пришла любовь…» —
  • «Мне ледяной быть нестерпимо!
  • Любовь растопит в сердце лёд?!
  • Хочу любить и быть любимой,
  • И знать, что с милым счастье ждёт.
  • Венок любви дай, мать родная,
  • Тем в дочке чувства пробуди!
  • Другой судьбы я не желаю.
  • И снова к людям отпусти…»
  • Весна в раздумье: «Испытанье?!
  • Ни гладь морозного катка,
  • Ни снежной бабы изваянье
  • Не жаждали любви венка…
  • А дочка, вопреки запретам
  • Мороза-батюшки (он строг!),
  • Желает сердцем быть согретой…»
  • Мать изрекла: «Бери венок!
  • Иди своей любви навстречу
  • И, встретив, чувства прояви!
  • Взвалила ты судьбу на плечи
  • Во имя пламенной любви…»
  • Венок надет… И таял иней
  • В глазах Снегурки, взгляд – живей.
  • «Узнай, дочь, у Судьбы-богини
  • О доле женской о своей.
  • Огня лишь бойся и Ярила,
  • Иначе тут как тут беда.
  • В любви сокрыта тайна мира.
  • Жить без любви – быть глыбой льда».
  • В груди Снегурки сердце билось,
  • Крича по-своему: «Живи!»
  • Мгновенно льдина растопилась
  • На сердце от венка любви.
  • С щемящей чуткостью взирала
  • На зелень листьев, на траву:
  • В Снегурке чувства расцветали,
  • Как все бутоны, наяву…
  • Но бледен лик, ещё не ожил,
  • И тонкой коркой изо льда
  • Покрыта дочь Весны по коже…
  • Но зимний лёд весной – вода.
Глава 10
  • В лесу, Снегурку громко клича,
  • Мирсей плутал среди берёз.
  • Его вёл Леший, путал лично —
  • Так нечисти велел Мороз.
  • Любовь сильней Мороза козней,
  • И сердце, полное огня,
  • Искрилось, словно ночью звёзды,
  • Чтобы Снегурочку пленять.
  • Таков Мирсей… В селеньи гимны
  • Не пел он девкам на скамье,
  • Хотя в любви, в любви взаимной
  • Он видел счастье на земле.
  • Судьбы богиня, точно зная,
  • Мирсей и дочь Весны – без зла,
  • И, колесо Судьбы вращая,
  • Два сердца трепетных свела…
  • Слова как жемчуг рассыпая,
  • Мирсей любовь свою явил:
  • «Снегурка, хрупкая, родная…
  • Я никого так не любил!
  • Быть может, на тебе заклятье?!
  • Как заслужить любовь твою?!»
  • «Мирсей, возьми меня в объятья!
  • Мой милый, я тебя люблю!»
  • Мирсей, от этих слов хмелея,
  • Вмиг обнял стройный, хладный стан…
  • Влюбилась дочь Весны не в Леля —
  • В Мирсея! Он от счастья пьян!
  • «Но ты дрожишь?! Любовь не греет?!
  • Чего боишься ты?» – «Огня!» —
  • «Да кто же сжечь тебя посмеет,
  • Когда ты – солнце для меня!»
  • В ладони взяв Снегурки руку,
  • Не смог согреть – не таял лёд,
  • И утешал Мирсей подругу:
  • «Растает, время подойдёт».
  • Как рада мать-Весна за дочку!
  • Ослаб Мороз и постарел.
  • Он, на своём правленье «точку»
  • Решив поставить, заболел.
  • Болел Мороз от солнца мая.
  • И, слыша: «А Мороз погиб!»,
  • Он знал – в него дочь ледяная.
  • Огонь и солнце ей – враги…
  • В объятьях пылких, но не тая,
  • Шептала дочь Весны: «С тобой
  • Хочу идти всю жизнь до края,
  • Мирсей, супруг, желанный мой!»
  • И шли, друг к дружке прижимаясь,
  • Как будто бы тропа узка.
  • Снегурка радость источала,
  • Её покинула тоска:
  • «Мирсей, пусть счастье долго длится!
  • Ты не расстанешься со мной?!»
  • О, как хотела знать девица:
  • Что уготовлено судьбой.
Часть 11
  • Судьбу (в то время) с долей вместе
  • Не узнавали по руке.
  • Девицы (милые невесты)
  • Венки пускали по реке.
  • К Судьбе-богине, к речке бурной,
  • (Чтоб долю женскую узнать),
  • Пришла с венком любви Снегурка —
  • Так посоветовала мать.
  • Всегда Богиня судеб, доли
  • По справедливости щедра:
  • «Весны дочь корка льда неволит —
  • Никак не избежать костра!
  • Но смерти не страшась, влюбилась!
  • Как жертву эту оценить?»
  • Богиня, рассудив, решила:
  • «Среди людей Снегурке жить!»
  • Снегурка быстрому теченью
  • Доверила любви венок.
  • Ждала она судьбы решенья,
  • В друзья не пригласив упрёк.
  • Горька судьба девицы, если
  • Венок любви ко дну нырнул.
  • Судьбы богиню за бесчестность
  • Ещё никто не упрекнул.
  • Венку был жребий уготован.
  • Он плыл вдоль берега реки.
  • К венку Снегурки взгляд прикован:
  • «Любовь к Мирсею сбереги…»
  • Волна, венок на берег бросив,
  • Вмиг восвояси утекла…
  • Венок надела дочь Мороза
  • И с чувством трепетным пошла
  • К Мирсею, но не зная всё же,
  • Что уготовлено судьбой:
  • «Огня бояться?! Солнца – тоже?!
  • Зато венок любви со мной!»
Часть 12
  • Дни пробегали, шли недели,
  • Листало время календарь.
  • В стране, где жили берендеи,
  • Ярила красный день настал.
  • Ждала вся юность с нетерпеньем
  • Ярилин праздник на горе…
  • Влюблённым парам развлеченье —
  • Речь Берендея о костре.
  • Костёр из прутьев и поленьев
  • Был собран – только подпали!
  • И Берендеева решенья
  • Все пары ждали до зари…
  • И звали все: и Лель, и Лада:
  • «Ярило! Жаром к нам явись!»
  • Царь Берендей кивал: «Отрадно,
  • Глядеть, когда ликует жизнь…»
  • Бог Солнца первыми лучами
  • Дерев макушки осветил.
  • Народ кричал: «Ярило с нами!»
  • А царь костёр сам запалил.
  • К костру все парни и девицы
  • Стремились, чтоб Ярило зрил
  • Любовь их чистую, как лица,
  • И счастьем пары одарил.
  • Снегурка, пред костром пасуя,
  • Под брёзой тень нашла и хлад…
  • А пары прыгали, ликуя,
  • Через костёр… И царь был рад…
  • Наказы батюшки Мороза
  • Снегурка вспомнила: «Костёр
  • И солнце – две угрозы».
  • «Дрожишь, родная?! Страхи – вздор!
  • Пришла пора явить Яриле
  • Любовь, что стала нам судьбой.
  • Так берендеи не любили.
  • Не бойся, радость, я с тобой!»
  • Мирсей, обняв свою голубку
  • И в счастье веря, утешал
  • Её, печальную Снегурку.
  • «Пусть будет так, как ты сказал…»
  • Разбег… Рука в руке… Мгновенье…
  • Костёр лёд с кожи растопил,
  • И пар летел, как привиденье,
  • По небу ввысь, что было сил.
  • А дочь Весны жива, румяна —
  • Преображения труды…
  • С Мирсеем рядом и желанна —
  • Нет лучшей доли и судьбы!
  • Ярило-бог без многословья
  • Явил: народ теперь прощён.
  • Лишь с настоящею любовью
  • Все испытанья нипочём.
  • А кто не видел, тот глаголил:
  • «Растаяла, шёл пар густой!»
  • Через огонь познала долю
  • И стала девицей живой
  • Снегурка… Боги это знали…
  • Молчали (проку в болтовне?),
  • Но бабы языки чесали:
  • «… исчезла девка в том огне!»
22 декабря 2010 года

Акт четвертый

Артем Бернгардт

Рис.3 Постановка «Жизнь»

Артём Бернгардт родился в 1984 году в Алтайском крае, в Барнауле. В 2010 году переехал в Санкт-Петербург.

Автор выпустил пять сборников стихотворений:

• «Море моих стихий»;

• «Номер тридцать шесть»;

• «Одиночество и cмерть»;

• «Книга № 37»;

• «Скольжение».

* * *
  • Ты верно всё расставил,
  • Не глядя даже на весы,
  • Ты не стремился к славе,
  • Но не ходил босым.
  • Все убежденья чётко
  • Прописаны, как на бумаге,
  • К какому повороту,
  • Пусть даже жизнь обманет.
  • Сейчас же не сломался
  • И не раздал ты плоти.
  • Какая может ситуация
  • Сломить на повороте?
  • Ты верен был своей дороге
  • И оборачиваться не привык,
  • Но лучше было бы не трогать,
  • Ты шёл уверенно, но вдруг старик.
  • Всё также пусто по карманам,
  • Тверды все постулаты,
  • Но разве ты теперь оправдан?
  • И не уйти тебе обратно.
  • С собой ты нёс кусочек веры,
  • Следов совсем не оставляя.
  • Казалось, будешь самым первым,
  • Как будто свет вокруг сияет.
  • Но дни не вечны каждому,
  • Они всегда кончаются,
  • Остановившись вот однажды,
  • Полно печали лишь лицо.
14:45 13.04.2023

Печаль

  • Всегда ты основание найдёшь,
  • Пока не отразил все пули.
  • Какой же сладкой бывает ложь,
  • Когда сидишь на стуле.
  • Бежать, ломая ветки
  • И только пятками сверкая…
  • Нет-нет, я подожду ответа,
  • Пока что ничего не знаю.
  • Зато ещё я успеваю на перрон,
  • Где рельсы чересчур блестящие,
  • Как будто время мне должно:
  • Я не живу ведь настоящим.
  • А ты всё также твёрдо
  • Стоишь на постулатах.
  • Не будь таким ты гордым,
  • Увидел бы, возможно, завтра.
  • Все отголоски – в зеркалах,
  • Крупинки падали на пол.
  • Сломалась ведь твоя шкала,
  • Разбился вдребезги мой эталон.
  • Всё пересматривать повторно —
  • Сражаться против ветра шпагой.
  • Нет-нет, я не коплю укоры,
  • Чужих трофеев мне не надо.
  • Кусочки прихоти безбожной,
  • Записки скомканы сейчас.
  • Всё в голове разложено,
  • Но почему-то вдруг печаль…
13:09 14.04.2023

Ладожский лёд

  • Ладожский лёд
  • Не разбивается сам,
  • Неистово прёт
  • Обязательно до конца.
  • Ладожский лёд
  • Тёмной глыбой
  • Всегда наоборот.
  • Как мы могли бы —
  • Разницы нет никакой.
  • Всё бесполезно абсолютно
  • Над этой тёмной рекой.
  • Он треском начнёт это утро,
  • Чтобы мы вышли
  • На него посмотреть:
  • Сила выходит лишняя.
  • Этот грязный лёд не снег.
  • Ладожский лёд
  • Неимоверно силён,
  • Известен его исход.
  • Мы вышли к нему на поклон.
  • Скоро смоет остатки грязи
  • Дождями с мостовой.
  • Мы мечтаем не увязнуть,
  • Со льдом уплыть домой.
  • Ладожский лёд растворится,
  • Очистив водную гладь.
  • Снова весна, зимняя убийца,
  • Краски будет рисовать.
10:32 15.04.2023
* * *
  • Я запутался снова,
  • В этот раз без паутины.
  • Сам собой избалован,
  • Продолжаю быть сильным?
  • Нет, скорее крепко увяз,
  • Лишнего не замечая.
  • Какая в этом связь,
  • Если снова печален?
  • Я запутался в тишине,
  • Даже не было лишних слов.
  • Был ли ложный момент
  • Или, может, снова мне повезло?
  • Можно гадать бесконечно,
  • К ответу не приближаясь.
  • Направит ли ангел беспечный,
  • Нарушив свои правила?
  • А я запутался без опоры,
  • Нет нужного света.
  • Нет, не вызвать мне скорую,
  • Может она не приехать.
  • Наверное, стоит мне самому
  • Выход неподсвеченный искать,
  • Ведь даже если в реке тонуть,
  • Скорее поможешь себе ты сам.
  • Запутался ли я тогда?
  • Стоит ли сбрасывать путы?
  • Жизнь бежит по проводам,
  • Наступило новое утро…
9:45 16.04.2023
* * *
  • Переживаний – несколько сотен,
  • А хочется лишь тишины.
  • Почти ведь выбрался из болота,
  • Да снова мосты сожжены.
  • Верных не совершаю поступков,
  • Всегда переступая грань.
  • Если мир действительно круглый,
  • Почему мы не падаем в рай?
  • Вот так просто и без проверок,
  • Без сложных тестов на входе,
  • Ведь ещё при жизни все нервы
  • Птичкой голодной на проводе…
  • Переживания не сбиваются… кофе,
  • Сигареты тоже – мимо цели.
  • Выжат к каждой субботе,
  • Молча стою у двери.
  • Словно не хочется открывать,
  • Не хочется домой возвращаться:
  • Там снова полетят слова,
  • И нет в них намёка на счастье.
  • Только переживания внутри ношу,
  • Разве рассчитывая, что сброшу?
  • За спиной отсутствует парашют,
  • И без него можно сесть в калошу.
  • Вытравлен растворителем жир,
  • Тот, что смывает любые пятна.
  • Какая-то безжизненная жизнь!
  • И нет в ней поворота обратно…
8:48–8:57 17.04.2023
* * *
  • Что там осталось верного?
  • Пока не сложил все пожитки.
  • День будет ли скверным,
  • Или настроение – всё же выход?
  • Пока не расправил крылья,
  • Зато продолжаю дышать.
  • Кажется, прошлое мы забыли,
  • Пора делать новый шаг.
  • Не стоит сильно заморачиваться
  • Над стилем походки.
  • Солнце привыкло быть ясным,
  • А тина живёт в болоте.
  • Только осмелиться бы,
  • Да многого просто не знаю.
  • Не убежать от судьбы?
  • Не нарушить собственных правил?
  • Всё это отзвуком в голове,
  • Словно сбивает с такта.
  • Буду таким же в момент,
  • Когда день перескочит в завтра.
  • Не выровнял мысли,
  • И также сбивчивы строки.
  • Всё не имеет смысла,
  • Если внутри ты одинокий.
  • В себе не разобрался тоже,
  • А лишь навесил ярлыки.
  • Утром выглядеть чуть моложе —
  • К вечеру не сдохнуть от тоски.
8:41 – 8:47 18.04.2023
* * *
  • Все мы платим за адреналин,
  • Даже не подозревая,
  • Просто с грустью потом молчим,
  • Лишь время утекает.
  • Сюжеты бывают разные,
  • И можно сокрушаться бесконечно,
  • Доходя теперь до маразма,
  • Сопротивляясь ветру встречному.
  • Адреналин бывает повсеместно,
  • Все мы стали до него охочи,
  • Кто-то жаждет похоти телесной,
  • Совокупляясь днём и ночью.
  • Некоторых манит высота,
  • Завораживает чувство полёта,
  • Но как бы человек ни летал,
  • Каким бы он ни был пилотом,
  • Всех приземляет время.
  • Однажды проходит экстаз,
  • Теряются измерения,
  • Мир остаётся без прикрас.
  • Истоптана обувь вся,
  • Брюки сели по фигуре,
  • День опять пронёсся,
  • Скоро новый будет.
  • Плату мы вносим исправно,
  • Чтобы вновь его ощутить.
  • Такие у жизни правила,
  • Адреналин внутри.
8:40 19.04.2023
* * *
  • Все слова подбирать с перебором,
  • Обязательно не споткнуться,
  • Чтобы лишние все вокруг разговоры,
  • Не стали слишком куцыми.
  • Вымеряю что-то верное,
  • Чтобы потом ему поклоняться.
  • А может, стоит доверие?
  • Нет, лучше поотменять всё.
  • Вроде тяжести нет в ладошках,
  • И крест не ломает спину,
  • Но что-то кажется невозможным…
  • Обязательно быть сильным?
  • Как будто ошибся уже,
  • Даже не выбрав дорогу,
  • Кошки скребут на душе,
  • Перебегая её понемногу.
  • Для чего начинал – неясно,
  • Верных слов опять не нашёл.
  • Можно бриться бритвой опасной
  • Или чересчур острым ножом.
  • В зеркале моём – лишь сравнения
  • Двух соседних дней,
  • А может, стоит взять по-среднему?
  • За неделю, за год… Вообще
  • Слов не помню постоянных,
  • Они все меняют значения.
  • Может, потому от них пьяный?
  • И перебираю до умопомрачения…
8:40 – 8:49 20.04.2023
* * *
  • Удержаться бы с краю,
  • Невидимый ухватить настрой,
  • Пусть я сегодня не знаю,
  • Пусть путь мой будет непростой.
  • Есть ещё доля стремления,
  • Есть та незыблемая грань,
  • Где сдаваться я не посмею,
  • Где жизнь моя – как игра.
  • Ухватить удаётся комету,
  • Когда стоишь ты с желанием,
  • Она становится незаметна,
  • Пока формулируешь всё словами.
  • Вроде бы преодолел рубеж,
  • Который был как перерыв,
  • Но разве теперь молод и свеж
  • Для продолжения той игры?
  • Нет причины для поражения,
  • Как нет их, чтобы сдаться,
  • Пока петля не окутает шею,
  • Любая имеет выход ситуация.
  • Использованные выбрасываю вещи,
  • Исписанные забываются слова,
  • Нет потребности становиться резче,
  • Лишь раньше упасть в кровать.
  • Этот мир ещё не познан весь,
  • В нём остаются загадки,
  • Но я не тороплюсь прочесть,
  • Рисуя на полях тетрадки…
14:14 21.04.2023
* * *
  • И не дотронуться до звезды,
  • Зато можно всегда скрываться.
  • Кто-то всю жизнь разводит мосты,
  • Чтобы корабли собирали овации.
  • Устаёшь от пристального взора,
  • Всё время куда-то всматриваться,
  • Как будто разум твой разорван,
  • Как же сейчас надоело это всё!
  • Стать бы серой тенью,
  • Чтобы исчезать при случае,
  • Быть совсем незаметным,
  • Не стремиться быть лучше.
  • Завораживает идея – раствориться,
  • Лишь наблюдать за звёздами,
  • Не отстаивать плеяду принципов,
  • Не считать чужие слёзы,
  • С усталостью смотреть на закаты,
  • Всё время суетиться под ногами,
  • Никому не путать их карты,
  • Не прикидываться, что ранен.
  • Исчезнуть в короткий миг,
  • За собой не оставив следов.
  • Сложно жить между людьми:
  • Каждый день их видеть не готов.
  • Серой тенью мелькать с утра,
  • Чтобы в полдень уйти на обед.
  • Как же много бывает утрат!
  • А ты вроде бы есть, а вроде и нет…
9:55 22.04.2023
* * *
  • Неважно, сколько красок ты надел,
  • Когда внутри – сплошная серость.
  • Будь даже ты совсем не бел,
  • Но чтоб любить тебя хотелось.
  • Какая-то граница есть у каждого:
  • Мы все не под копирку.
  • Нам составляющее очень важно,
  • И оттого хочу я крикнуть:
  • Всегда мы ищем солнца,
  • А важно быть ещё самим!
  • Ведь если свет не льётся,
  • Чего мы от других хотим?
  • Неважно, сколько перьев разных,
  • Ведь не павлин, не попугай.
  • Встречают, правда, всех по фразе,
  • И оттого есть жизнь другая.
  • Хотелось бы стремиться
  • Касаться большего тепла,
  • А наше время – как водица:
  • Сквозь пальцев раз и утекла.
  • Всегда огонь был важен,
  • Когда идёт от сердца.
  • А если просто напомажен,
  • С таким уж не согреться.
  • Какое наполнение есть,
  • Его сейчас не описать.
  • Ведь человек не здесь,
  • Какой – порой не знает сам…
19:35 23.04.2023
* * *
  • Сам для себя я стал убийцей,
  • Не делая шагов преднамеренных.
  • Покой теперь мне будет сниться,
  • И время, потраченное на доверие.
  • Нет правил золотых,
  • Всюду – череда оплошностей.
  • Был безумно простым,
  • Но оказалось так невозможно.
  • Все траты были преждевременны,
  • Казалось, будто всё на черновик,
  • Но это было только лицемерие,
  • Где сам себя делил я на двоих.
  • Сражался против ветра
  • Да с острой шпагой,
  • В одном живя сюжете,
  • Другого мне не надо.
  • Мой разум весь изранен,
  • Но дело вовсе не пороках,
  • Ведь человек я не стали,
  • А лёд совсем ведь тонкий.
  • Сам для себя я стану палачом,
  • Всего лишь тщетно оступившись,
  • Самому себе не подставить плечо,
  • Когда почти разрушена вся личность.
  • Мне на руинах танцевать
  • Иль возводить обломки?
  • Почти закончились слова,
  • А лёд и вправду тонкий…
15:37 24.04.2023

Акт пятый

Игорь Вайсман

Рис.4 Постановка «Жизнь»

Игорь Вайсман родился в 1954 году. В 1977 году окончил Башкирский государственный университет. Проживает в Уфе.

Член Союза российских писателей. Пишет прозу, сатиру и публицистику. Публиковался в литературном журнале «Бельские просторы»; еженедельнике «Истоки»; сатирическом журнале «Вилы»; Общественной электронной газете Республики Башкортостан; газете «Экономика и мы» и других изданиях. Рассказы печатались в Москве, Санкт-Петербурге, Уфе и других городах РФ.

Автор публицистических книг: «Может ли Россия стать флагманом всего человечества?», «Трактат об обязанностях», а также книг художественной прозы: «Животные приближают нас к богу» и др.

Свидание

Светлой памяти Ирины Добринской, с которой я имел счастье жить в одном городе.

Вечером в новостях сообщили, что в ближайшие дни в Уфе начнутся затяжные дожди. А затем ожидается резкое похолодание. Не исключено выпадение снега.

«Всё, дождался! – с досадой подумал Николай. – О чём, спрашивается, думал целое лето?! Откладывал, откладывал… В следующее воскресенье съезжу, нет, в следующее… Дотянул до белых мух!»

Он тяжело вздохнул и посмотрел на женский портрет в рамочке, стоявший на журнальном столике.

«Вот что, парень, – скомандовал он самому себе. – Завтра еду к Ирине. И ничто, никакие отговорки не принимаются. Пусть хоть термоядерная война разразится».

Проснувшись воскресным утром, Николай первым делом вышел на балкон. Было прохладно. Небо, словно тщательно загрунтованный холст художника, было равномерно окрашено в серый цвет. Казалось, ему не знакомы ни солнце, ни луна, ни облака, и оно всегда было вот таким.

Автоматически, по укоренившейся годами привычке, Николай включил репродуктор. Передавали новости. Занятый своими мыслями, он слушал, как говорится, вполуха. Но одно сообщение заставило прислушаться: «Две четырнадцатилетние девочки совершили самоубийство, бросившись с моста в реку».

Настроения новость, естественно, не добавила. Но надо было собираться. Наскоро позавтракав, Николай достал из шифоньера костюм-тройку, который надевал только по особым случаям, отчего тот прекрасно сохранился, несмотря на то что был приобретён четверть века назад. Даже стрелки на брюках выглядели, словно только что отутюженные.

Вдруг раздался телефонный звонок.

– Здорово, Николай! Как жизнь молодая? – и не дождавшись ответа, продолжил: – Слушай, мне сегодня мебельную стенку привезут. Не поможешь установить?

– Извини, Володя, но сегодня не смогу.

– Ну вот, а я, брат, очень на тебя рассчитывал. Может, всё же выберешь часика три? Я не обижу!

– Не в этом дело, Володя.

– Постой, ты же бываешь свободен по выходным! Я даже запасной вариант не предусмотрел.

– Долго объяснять. В общем, сегодня еду к Ирине.

– А-а, свидание сегодня! Вот уж не ожидал. Расстроил ты меня, брат.

Николай достал из того же шифоньера ботинки, аккуратно помещённые в коробку, как только что купленные. Хотя лет им, как и костюму, было не меньше. И, несмотря на их превосходный вид, тщательно начистил.

Телефон вновь зазвонил. Николай посмотрел на часы и с большой неохотой взял трубку.

– Привет, Коля! Ты знаешь о том, что сегодня – внеочередное заседание нашего клуба?

– Нет.

– Что, рассылку не получил, что ли?

– Компьютер сломался. Мастер придёт только завтра.

– Ясно. Так сегодня в четыре часа.

– Слава, – вздохнул Николай, – к сожалению, у меня не получится.

– Как не получится?! Вот так активист, едрён корень! Давай не валяй дурака!

– Дело неотложное. Давно собирался, да всё откладывал. Но сегодня твёрдо решил, иначе долго придётся ждать.

– Да что случилось-то? – не унимался коллега.

– Еду к Ирине.

– Вот те на! Подругу, что ли, завёл? Вот так скромняга, едрён корень!

Николай принял душ, тщательно побрился, надушился… И опять телефон взялся испытывать его терпение.

«Да что они сегодня, с ума посходили, что ли? – не на шутку возмутился он. – То по нескольку дней никто не звонит, а тут сразу все обо мне вспомнили!»

– Слушаю, – недовольно буркнул Николай, как бы давая понять звонившему, что не намерен с ним общаться.

Однако в трубке послышался бодрый, весёлый голос:

– Колян, это Костя с Серёгой. Твои кореша по «технарю». Как твоё «ничего»?

Разговаривать в резких тонах с приятелями, с которыми не виделся лет десять, Николай посчитал неудобным.

– Нормально.

– А мы вот бегаем, справки на пенсию собираем. Ты тоже, поди?

– Собрал уже.

– Молодец! Ты ведь у нас январский?

– Да. Три месяца осталось.

– А Жорке сегодня шесть рублей стукнуло. И по этому поводу… Догадываешься что?

– Догадываюсь. К себе зовёт?

– Если бы! Банкет в кабаке заказал. Сегодня в пять часов.

– Мужики, вы меня извините, но сегодня я не смогу.

– Что значит «не смогу»? Давай не обижай юбиляра!

У самого юбилей впереди. Короче, откладывай все свои дела. Встречаемся в половине пятого на Гостинке.

– Нет, ребята, отложить не получится.

– Ты давай, объясни, что к чему, а я тебе растолкую, что получится и что нет.

– К Ирине я сегодня еду. Ты не знаешь…

– Оба-на! Ну, ты даёшь, старый хрен! О душе пора задуматься, а он всё по бабам.

– Ты меня не так понял.

– Да что тут понимать-то! И неужели нельзя перенести свидание? Первая любовь, что ли, юношеская? Дрожь в коленках, стихи по ночам?

– Не то ты говоришь. Я слово себе дал сегодня поехать.

– Ну, сам смотри. А Жорка обидится.

Закончив разговор, Николай отключил мобильник, подивившись собственной недогадливости.

На лестничной площадке соседка, одинокая старушка, попросила отремонтировать кран. К счастью, она оказалась более понятливой и согласилась подождать. Лишь бросила напоследок:

– А вырядился-то! У тебя что сегодня, свидание, что ли?

«Не забыть ещё купить цветы», – подумал Николай, выходя из дома. Путь из Инорса[1]предстоял не близкий, с пересадкой на Галле. Всю дорогу он думал только об Ирине. Память щедро оживляла картины их знакомства, совместную работу в одной компании, корпоративы и ссору по его глупости. Сцены были столь ярки, будто случились только вчера.

«Как я мог такое сморозить? – мучился он. – И почему сразу не извинился? Ну что, что мешало? Надеялся на её отходчивость. Забудет, мол. Хорош, джентльмен! Каким же я выглядел в её глазах? Этого теперь никогда не узнаешь».

Вот, наконец, и Южное кладбище. Её могила, как он выяснил, – в самом конце. Николай с волнением, доходящим до дрожи, шёл по дороге, шурша опавшими листьями. Привычная городская суета разом исчезла. И он ощутил вечный покой, возможно, подобный тому, что когда-то испытал Исаак Левитан. Лишь крики птиц да шум ветра в оголившихся кронах деревьев нарушали тишину.

«Ну, кажется, дошёл. Вот её сектор». Николай почувствовал, как учащённо забилось сердце. Могила Ирины вся была заставлена венками из искусственных цветов. Безвременно ушедшая смотрела на него с портрета спокойным, умиротворённым взглядом Мадонны с картин художников эпохи Возрождения.

«Так вот где ты теперь обитаешь, Ирина! А я всегда был уверен, что ты меня переживёшь. Ведь ты источала здоровье и энергию, танцевала, посещала тренажёрный зал, была душой всего коллектива. Как же такое могло случиться?!»

«Синдром внезапной смерти, – вспомнил он заключение врача. – Случай – один на миллион».

«Сколько цветов на могиле! Ты и вправду очень любила цветы. Живые уже пожухли. А венки немного выгорели. Похоже, тебя навещали всё лето. Только я пришёл в последнюю очередь. Я оказался самым трусливым из всех, кто тебя знал.

Да, я боялся увидеть тебя в таком месте. Оно совсем не вяжется с тобой, самой живой, самой женственной, самой… Это даже представить было невозможно, что я буду посещать твою могилу…

…Знаешь, меня всегда пугала мысль, что однажды ты уедешь далеко-далеко, а я так и не узнаю, куда и с кем. И вот ты уехала. Одна. И так далеко, что до Марса ближе…

…Как же так, Ирина, я мыслил тебя на вершине земной жизни, в лучах любви и обожания, а ты лежишь в сырой земле…»

Николай так потом и не вспомнил, сколько простоял возле могилы. Стало вечереть, и он заковылял обратно. Переживания, воспоминания и мысли продолжали тесниться в его голове.

«Вот говорят: всё, что с нами происходит, имеет смысл. Оно нас чему-то учит, чем-то обогащает. Только чем может обогатить смерть самых дорогих и самых достойных людей? И как теперь жить с таким смыслом?

Надо жить, надо жить – это такая обязательная установка каждому. Добровольный отказ от жизни – наитягчайший грех, учат святые отцы. А вот ради чего надо жить, они не объясняют. Такова воля Божья, говорят. Ума много не надо, чтобы так ответить. А вывод получается такой: жить порой приходится вопреки душевному состоянию, несовместимому с жизнью. Назло надменному соседу.

А ещё говорят, что прошлым жить нельзя. Я всегда прислушивался к этому совету. Только теперь прошлым стала Ирина. Что же получается? О ней стоит забыть и жить другими? Может, ещё и втрескаться в какую-нибудь?!

Что-то не додумали великие мудрецы».

Николай не стал дожидаться автобуса и пошёл пешком. Вечный кладбищенский покой вновь сменился грохотом машин на автостраде. Но от этого характер его переживаний не изменился. Проходя по Затонской улице, он то и дело замечал, как веселы и беспечны прохожие. Они громко разговаривали по сотовым телефонам, перебрасывались плоскими шуточками, выясняли какие-то мелкие дрязги и бросали вокруг окурки и обёртки от угощений.

«Вот ещё, – вспомнил он разговор со святым отцом, состоявшийся этим летом. – Священнослужители учат, что мёртвые (на том свете) должны жить ради живых. Стало быть, Ирина (идеал женщины, кем восхищались все знавшие её, независимо от пола и возраста) должна жить ради вот этих убожеств, которым даже к урне трудно подойти?! Помогать им побольше жрать и успешнее освобождать кишечник?»

Николай вдруг почувствовал, что этот привычный мир с его бесконечными мелкими хлопотами, с заземлёнными стремлениями, пошлой бытовухой, напрочь забивающей все мысли, стал ему чужд. И по большому счёту его ничего уже здесь не удерживает.

«Что я тут вообще делаю?» – спросил он у самого себя.

Так в раздумьях Николай дошёл до моста через реку. И когда достиг его середины, вдруг остановился, подошёл к ограде и посмотрел вниз. Река, словно в насмешку названная Белой, медленно несла свои мутные безжизненные воды, больше похожие на навозную жижу. Мрачные строения на правом берегу и упокоившийся навсегда речной порт только усилили депрессию.

«А не очень-то красивый мир мы создали, чтобы цепляться за него что есть сил», – подумал Николай.

«Если броситься вниз, шансов – никаких», – решил он, осознав, что мысль о самоубийстве никогда прежде не приходила ему в голову.

Тут что-то заставило его повернуться. В нескольких метрах от себя Николай увидел девчонку-подростка, которая вдруг перемахнула через ограду моста и замерла, закрыв глаза.

«Сейчас свершится непоправимое», – пронзила мысль. Мгновение – и он оказался за спиной девочки, крепко схватив её за плечи.

– Что Вы делаете? – закричала она. – Отпустите меня!

– А что ты задумала? Ну-ка перелезай обратно!

– Не перелезу! – срывающимся голосом взвизгнула девочка.

– Но я тебя всё равно не отпущу. Давай, не дури!

– А кто Вы такой? Какое Вы имеете право мной командовать?

– Я тот, кто оказался поблизости, – отчеканил Николай. – Потому и имею право. Ну, как долго тебя ещё уговаривать?

– Сейчас же отпустите! – истерично закричала девочка и попыталась вырваться. – Я не хочу жить! Не хочу!

– Будешь жить!!! – в самое ухо гаркнул ей Николай.

– Зачем?!

– Так надо!

Девчонка попыталась укусить своего спасителя за руку, но не дотянулась.

Решив, что от препирательств толку не будет, Николай подхватил её под руки, напрягся и с большим трудом перетащил вырывающуюся, рыдающую истеричку через ограду.

– Отстаньте от меня! – Она стала колотить своего спасителя руками. Но он крепко удерживал её.

– Пойдём! – резко скомандовал Николай и повёл девочку в город.

– Кто Вы такой? Я Вас не знаю! Откуда Вы взялись на мою голову? – кричала девчонка. – Вы чужой мне, и я Вам чужая! Зачем суётесь не в своё дело?

– Заруби себе на носу! – крикнул Николай и сам себе удивился: – Не бывает чужих ни девочек, ни мальчиков, ни зверей, ни птиц, ни деревьев.

– Что?.. – округлила глаза девочка и удивлённо посмотрела в глаза мужчине. – Мне никто такого не говорил.

– Так я сказал.

– А кто Вы?..

– Твой спаситель. Если хочешь, меня к тебе сама судьба послала. Она не согласна с твоим решением.

Николай опять удивился собственным словам: «Откуда они исходят, ведь подобные мысли никогда не приходили мне в голову».

Как бы то ни было, но на девочку они произвели впечатление, она успокоилась и больше не пыталась вырваться.

– Что с тобой такое случилось, что с моста решила прыгнуть? – спросил Николай.

– Меня парень бросил.

– И всего-то! Запомни мои слова: через несколько лет ты назовёшь себя дурой за сегодняшний поступок. А парень у тебя ещё будет. Лучше этого.

– Откуда Вы знаете? Вы что, ясновидящий?

– Да! – отрезал Николай таким убеждённым тоном, что чуть сам в это не поверил.

Девочка опять удивлённо-внимательно посмотрела ему в глаза. Её отчаяние сменилось любопытством. Тем временем они дошли до автовокзала.

– Ну что, пойдёшь домой? – спросил Николай.

– Да, – тихо ответила присмиревшая девочка.

– Ты где живёшь-то?

– На Шафиева. Угол с Зорге.

– Давай я тебя провожу.

Прощаясь, он дал девчонке номер своего телефона и взял с неё обещание звонить, если возникнет тяжёлая ситуация. Потом посмотрел на часы: «Половина восьмого. Успею ещё отремонтировать кран соседке…»

Акт шестой

Галина Врублевская

Рис.5 Постановка «Жизнь»

Галина Врублевская выросла и училась в городе на Неве. В советское время успела поработать инженером-исследователем. В 90-е годы получила дополнительное психологическое образование, сотрудничала с газетами, писала просветительские статьи и книги по психологии.

В 2002 году дебютировала как романист с книгой «Половина любви». За два десятилетия написаны и изданы 12 романов, несколько сборников рассказов, очерков, эссе. Автор популярного пособия «Как писать прозу» и автобиографической книги «Половинка чемодана, или Писателями не рождаются». Лауреат и дипломант ряда литературных конкурсов. Член Гильдии психотерапии и тренинга, член Союза писателей Санкт-Петербурга.

Кардиостимулятор

«О, закрой свои бледные ноги».

Валерий Брюсов

Ирина Васильевна проснулась в больничной палате. Совсем недавно ей казалось, что её возможности безграничны, хотя годы уже перекинулись за шестьдесят. Она вела активную жизнь в Союзе художников, писала картины и даже выставлялась. Но всё изменилось почти в одночасье… Опираясь на локти, больная медленно поднялась с постели и подошла к окну. Ночная рубаха казалась слегка жёванной и слишком просторной на её покатых плечах. Вчерашняя операция не только разом отняла килограмм-другой, но и превратила деятельную женщину в немощную пенсионерку.

Окна палаты выходили на задворки больницы. С третьего этажа за травянистым газоном и серой лентой асфальта хорошо просматривался морг – приземистое здание из бурого кирпича. Вчера утром, когда Ирину Васильевну увозили на операцию, под окнами людей не было, а сегодня у дверей морга на каталке лежал труп: простыня, накинутая на тело, была коротковата, и босые землистого цвета ступни торчали из-под неё. Мёртвое тело на пустующей площадке перед моргом нарушало гармонию этого мира, этого тихого летнего утра, тревожило душу как что-то неправильное. И будто отстраняя от себя действительность профессиональным взглядом, художница очертила раму над увиденным, превращая печальные реалии просто в картину.

Оставалось понять, кто же там на каталке должен лежать: мужчина или женщина? Очертание худощавого тела под простынёй не давало ответа: то был вытянутый белый холмик без особых отличительных признаков. Посмотрев ещё раз на торчащие из-под простыни ступни, пришла к выводу, что определённо мужчина. Не могла женщина так бесстыдно лежать босиком! Как-то некстати вспомнилось, что символизм босых женских ног в картинах художников отсылал к любовным утехам, а не к смерти. Но есть ли разница: либидо или мортидо[2]?!

Больная прикрыла глаза, а когда вновь посмотрела во двор, трупа под окном уже не было. Она даже подумала, что тело просто померещилось. Или санитары протолкнули каталку внутрь помещения? Теперь у приземистого здания толпились живые люди – мужчины и женщины в тёмных одеждах. Многие держали в руках букеты ярких июльских цветов. Люди, пришедшие проводить своих близких в последний путь, робко топтались у дверей морга – боялись встречи с чужой вечностью.

Ирина Васильевна повернулась к окну спиной, оставляя позади границу жизни и смерти, и, шаркая тапками, побрела к раковине в углу палаты. Включила кран, и струя прохладной воды шумно заплескалась над белым фаянсом. За эти дни без еды, бессонные ночи, за сутки, проведённые в чистилище приёмного покоя и в реанимации, часы на операционном столе, пальцы больной тоже утончились. Превозмогая слабость, женщина стала намыливать руки. Смыть и стереть все страдания! Забыть, как страшный сон!

Пока вытирала полотенцем лицо и руки, последние силы покинули больную: она рухнула в постель, прямо на одеяло. Одновременно её пронзила мысль, что труп за окном – плохой знак, и ей уже не выкарабкаться!

* * *

Лёжа в постели и глядя в потолок, Ирина Васильевна пыталась восстановить события последних дней. Может, в них уже значилось предупреждение? Когда три дня назад начался приступ сердечной аритмии, когда сердце трепетало так, будто хотело взлететь, пренебрегая земными законами, казалось, вот-вот она постигнет небесную тайну. Но трепетание замирало, высшее знание отдалялось, застывали мысли, и давящая темнота сжимала голову и мозг. Непроизвольно она дергала себя за волосы, пытаясь вытянуть мозг из бездны, и тогда вновь среди тьмы выступала белизна подушки.

Рядом с подушкой, на краю постели, лежал телефон – её спасительный круг! Но Ирина Васильевна даже не пыталась вызвать скорую помощь: всё равно встать и открыть дверь бригаде она не смогла бы. Даже не было сил произносить слова. Последняя попытка – потыкать остывающими пальцами в гладкий экран смартфона. Получилось! Набрала по буковкам: «Дочка, приезжай. Мне оч плохо!» Коснулась стрелочки «Отправить сообщение». Забросила под язык таблетки, лежащие в прикроватной тумбочке и снова в бессилье прикрыла глаза.

Время застыло, хотя стрелки часов миновали полдень. Взрослая дочь Ирины Васильевны уже мчалась с работы к умирающей матери! Наконец вбежала в комнату, застыла у её постели, с непослушными, как когда-то у мамы, кудряшками и расширенными от испуга глазами, дрожащими пальцами набрала цифры вызова скорой.

Ирина Васильевна, будто на неведомых качелях, то погружалась в темноту, то невероятным усилием воли выныривала к свету. Её каштановые с лёгкой проседью волнистые волосы тонкими прядями разметались по наволочке: они внезапно обрывались на разной длине, будто незавершённые дела в её жизни. Больная очнулась снова, когда в комнате уже стояли суровая фельдшерица с поджатыми губами и молоденькая сестричка. Фельдшерица ругалась, что поздно обратились в скорую, а девушка неумело тыкала шприцем, пытаясь попасть в вену больной, наконец проникла иглой в синеватый ручеёк и ввела лекарство. Спустя минуту-другую больная начала приходить в себя.

Ни носилки, ни санитары в этой бригаде не были предусмотрены. Ирина Васильевна, преодолевая слабость и головокружение, поддерживаемая с двух сторон женщинами, выбралась на лестницу. Её спустили на лифте и вывели на улицу.

У подъезда их ожидала старенькая машина скорой помощи с красным крестом на кузове. Больную уложили на жёсткий топчан, захлопнув заднюю дверь. Дочь сидела рядом и поглаживала мать за руку. Медики будто потеряли интерес к больной.

Машина тронулась с места и резво поехала по двору, разбрызгивая лужи от прошедшего недавно летнего дождя, вырулила на городскую магистраль. Ирина Васильевна лежала на спине, вздрагивая при каждом толчке, когда сердце вырывалось из груди.

Скорая остановилась у входа в цокольный этаж, у приёмного покоя дежурной больницы. Над машиной теперь нависал полукруглый пандус для больных, заходящих своими ногами в вестибюль. Но Ирина Васильевна идти уже не могла: давление её совсем упало. Больничный санитар пересадил больную на каталку и повёз нескончаемыми коридорами.

Приёмный покой походил на крытый перрон вокзала: с одной стороны – стена с непрерывным остеклением у потолка, с другой – ряды больных на каталках, поставленных изголовьем к стене. У некоторых каталок оставались сопровождающие, у других суетились медики. Вместо киношных белых халатов на всех теперь были надеты разного цвета медицинские костюмы-пижамы, потому создавалось впечатление суеты и скученности. К Ирине Васильевне изредка подходили практиканты группами по 3–5 человек: то брали из вены кровь на исследование, то, напротив, вводили шприцем какие-то препараты. Дежурный медбрат подкатил к изголовью больной видеомонитор, и на его экране беспристрастно отражались неровные всплески кардиограммы и угрожающе низкие цифры давления.

Ирина Васильевна безучастно воспринимала и цифры на мониторе, мелькающие над её головой, и новые синяки на венах от неумелых проколов иглой, только стискивала сильнее зубы и слегка морщила нос. Беспокоило лишь, почему рядом нет дочки. Её куда-то сразу отослали, едва их обеих высадили из кареты скорой. Медсёстры и медбрат ничего вразумительного сказать не могли.

Больные, лежащие рядом с Ириной Васильевной, тоже были беспомощными: никаких слов, разговоров, только стоны и едва слышимые просьбы к нянечкам, но никто не отзывался на обращения. У художницы мелькнула мысль, что так могло бы выглядеть чистилище, куда, если верить Священному Писанию, попадают умершие. Обстановка походила на картины эпохи Возрождения, несмотря на современный антураж.

Время тянулось медленно, прошёл час, другой. Но вот к Ирине Васильевне приблизилась молодая женщина-врач, а за её спиной показалась и дочь. Доктор положила пальцы на шею больной, прослушала пульс и сообщила ей:

– У Вас сложное течение аритмии, Вам будет оказана специализированная медпомощь. Сейчас Вас переведут в реанимацию.

Выяснять, почему вопрос с реанимацией решался несколько часов, сил у Ирины Васильевны не было. Когда врач отошла к другому больному, к изголовью матери приблизилась дочка и прошептала:

– Эта врач час по телефону в разные инстанции дозванивались, добивалась для тебя срочной квоты на установку кардиостимулятора!

– Ты ей заплатила? – умудрённая опытом, спросила Ирина Васильевна.

– Ну, что ты, мама! Я бы не посмела. Тебя оформили по экстренным показаниям! Она просто следовала своему врачебному долгу. Она – чудо!

«Ангел, – подумала мать о молоденькой докторице и даже впала в лёгкую эйфорию. – Кажется, меня выдернули из чистилища! Или… или испытания ещё предстоят?»

* * *

Дальнейшее движение было стремительным! Больную на каталке толкали два санитара: дочь – прочь; чистилище приёмного покоя – позади; каталку – к лифту! Над головой Ирины Васильевны лишь мелькал больничный потолок. Последний длинный коридор и – палата реанимации. Больную переместили на свободную койку у стены, сняли всю одежду, накрыли простынёй и тут же поставили капельницу. Сколько часов потеряли! Теперь над головой женщины с высокой стойки нависали несколько прозрачных пакетов с раствором, а едва заметные капли струились по тонкой трубочке капельницы в вену её руки.

Сестра предупредила, что процедура долгая, лежать неподвижно на спине придётся несколько часов.

Чуть шевельнув лопатками, Ирина Васильевна повернула голову, осмотрела палату. Рядом постанывал мужчина, накрытый простынёй с ног до пояса, у окна ворочалась женщина, скрипя матрацем. Принесли ужин. Накормили мужчину и женщину у окна, однако новенькой ужина не полагалось.

– Вам будут делать завтра операцию, – пояснила санитарка. – Но, если хотите, попейте воды.

Ирина Васильевна и не чувствовала голода. Приподняв голову, она сделала несколько глотков воды из кружки, поднесённой к её губам.

Наступила ночь, хотя в эту летнюю северную ночь в палате было достаточно светло. Даже тусклая дежурная лампа под потолком казалась лишней. Опустел только один пакетик на капельнице, прозрачный раствор едва заметными каплями втекал в руку больной, откинутую в сторону.

Утро заявило о себе как-то сразу. В палату заглянул солнечный луч. Сменились сёстры на посту, по трубочке капельницы спускались в вену последние капли раствора. Наконец игла шприца выдернута из руки! Испытывая счастливое освобождение, больная повернулась на бок, затем на другой! Подходила дежурная врач реанимации, щупала пульс на запястье больной. Соседей по палате вновь покормили, Ирине Васильевне только давали воду. К обеду её готовились перевести в отделение. Напомнили, что сегодня ей будут ставить кардиостимулятор.

* * *

Очередное перемещение случилось только днём. С кровати на каталку, прикрыли простынёй, коридор, лифт, ещё коридор и наконец – общая палата в отделении хирургии. Её обитатели дремали после обеда. В палате было душновато. Окно, как водится, на запоре, и даже ручки из рам выдернуты. Выручала только открытая в коридор дверь.

Ирина Васильевна, закутав голые плечи и грудь в простыню, спустила ноги к полу, присела на своей новой койке у окна, огляделась по сторонам: всего четверо в палате. Рядом постанывала какая-то старуха. На другой стороне лежали две женщины: одна повернулась к стенке, но другая, по виду пенсионерка, чуть привстала, готовая к общению, оперлась на руку. Познакомились, назвав только имена, как принято в больницах.

Но едва завязался разговор, как сразу и был прерван. Из коридора в открытую дверь палаты влетел врач – средних лет худощавый мужчина в больших квадратных очках. Он приблизился к постели новенькой и с ходу бросил:

– Сегодня не ужинайте. Завтра с утра я буду делать Вам операцию.

– Как завтра? Мне в реанимации сказали, что сегодня будут делать…

– Кто Вам сказал, тот пусть и делает! – пресёк разговор хирург и устремился к выходу.

– Доктор, – вдогонку окликнула Ирина Васильевна, – а одежду мне когда принесут?

– Это не ко мне, врач не занимается бытовыми вопросами!

«Доктор Хаус!» – нарекла про себя врача Ирина Васильевна, вспомнив бездушного героя телесериала. Что ж, завтра так завтра. И хотя она не ела второй день, есть ей совсем не хотелось: видимо, её поддерживал целебный раствор капельниц. Но требовалось встать, дойти босиком до туалета: в общей палате в отличие от реанимации санитарки больных не обслуживали. А как встать, когда, кроме простыни, прикрыться нечем?

Ирина Васильевна протяжно выдохнула: вчера ей приёмный покой казался чистилищем, но похоже, что и отделение не райское место. Надо побыстрее связаться с дочерью, уточнить, кому она передала сумку с вещами. Ведь и телефон в реанимации не оставили! Кто даст позвонить?

У новой знакомой по палате оказался простой кнопочный телефон, настроенный только на звонки её родственникам. Завернувшись в простыню и ступая босыми ногами по нагретому солнечным днем линолеуму, Ирина Васильевна вышла в коридор и направилась к сестринскому посту. Здесь линолеум уже холодил ступни. У барьера весело болтали студенты-практиканты, которые разрешили ей воспользоваться их телефоном.

– Мама, ты где сейчас? – голос дочки в трубке был тревожен. – Звонила в справочную, сказали, что из реанимации тебя перевели в отделение. Дали другой телефон, но там никто не берёт трубку.

– У меня всё нормально, доченька. Только одежду долго не приносят! Ты кому сумку передала?

– У меня не приняли твои вещи! Велели с собой забирать.

– Тогда привези их поскорей! Я почти голая, как статуя, простыней обмотана, стою босиком в коридоре.

Заканчивалось время, отведённое на посещение родственников, когда в палате появилась её замотанная больничными перипетиями дочь. Она держала в руке дорожную сумку с вещами. Ирина Васильевна самостоятельно облачилась в ночную рубашку и даже накинула халат; блаженно натянула белые носки и всунула ноги в родные тапочки! И снова почувствовала себя человеком, а не беспомощным телом на каталке или статуей в коридоре.

Доктор Хаус перед уходом домой забежал ещё раз в палату, напомнил больной, что завтра операция обязательно состоится, и чтобы утром она не ела!

Потянулась вторая больничная ночь. Тревожные звуки по соседству не давали заснуть: резкие охи, стоны, храп, скрип кроватей. Но под утро Ирина Васильевна всё же забылась. Когда к ней подошла сестра, легко прикоснувшись к её плечу, больной показалось, что она вовсе не спала. В проходе палаты опять стояла каталка и толпились студенты-санитары. Среди них и тот мальчик, что вчера разрешил завёрнутой в простыню женщине позвонить по своему телефону. Сейчас он поторапливал больную: пора ехать в операционную.

* * *

Ирина Васильевна опять разделась донага, как велели, и самостоятельно забралась на каталку, её прикрыли простыней. И снова над её головой понеслись перевёрнутые дороги: потолок в палате, выкрашенный белой краской и с лёгкими трещинами; квадраты навесного потолка в коридоре, местами с выпавшими плитками и оголёнными проводами; потолок с тусклыми пятнами на лестничной площадке и наконец коричневый прямоугольник, нависший над ней в лифте.

Хотя простыня, накинутая на тело, не слишком защищала от коридорных сквозняков, в этот раз больной не было зябко, потому что санитары разрешили ей оставить носки. В операционной на носки натянули ещё и бахилы, и это было прекрасно: не только теплее, но, казалось, и приличнее. В голове Ирины Васильевны мелькнула неуместная мысль о босоногих грешницах на картинах великих, но она не такая! В белых носочках было пристойно явиться даже в рай!

Больную переместили на операционный стол, оставив лежать на спине. Накинули на голову салфетку, над левой ключицей отделили операционное поле, хотя одним глазом женщина могла рассматривать окружающую её обстановку. А Доктор Хаус ровным голосом объяснял картину студентам, толпящимся позади него. Сказал, что сейчас над ключицей сделают разрез и установят под кожу кардиостимулятор. На втором этапе провода-электроды, отходящие от прибора, необходимо замкнуть на ткани сердца. Вторичная процедура будет проводиться уже без скальпеля, под рентгеном. И добавил, что несмотря на местное обезболивание, чувствительность тканей у больной сохранится – реакция организма необходима для успеха операции.

Ирина Васильевна отыскала взглядом где-то на потолке едва заметную ямку-трещину и постаралась представить, что хирург совершает свои манипуляции в этой ямке, а не в её теле. Так она всегда гипнотизировала себя, находясь в кресле стоматолога. Поэтому и сейчас было терпимо, пока хирург разрезал кожу. Но по мере того, как его инструмент углублялся в операционное поле, становилось всё больнее. Женщина с большим усилием удерживала взгляд на потолочной трещинке. Стиснув зубы, она пыталась обмануть себя: ковыряются в потолке, а не у неё под ключицей. Когда хирург начал вталкивать под кожу плоский, как наручные часы, кардиостимулятор, она, сжимая зубы, застонала.

Доктор Хаус обратил внимание ассистентов и студентов на экран монитора, установленного с другой стороны операционного стола. Тогда только Ирина Васильевна отвела взгляд от трещины на потолке, слегка повернула голову вправо и тоже посмотрела на экран. Она увидела то же чёрно-белое рентгеновское изображение, что видели все присутствующие: тускло-серую дугу своего позвоночника и светлые кости рёбер поверх тёмных силуэтов лёгких и сердца. И очень заметно под ключицей белел похожий на брелок кардиостимулятор. От брелока извивались в свободных движениях два белёсых провода с утолщениями на конце: изгибы выглядели, как сперматозоиды, как их обычно рисуют на картинках.

– Наша задача, – объяснял доктор, – направить эти электроды к сердечной мышце, в область…, – он произнёс какие-то латинские названия и вдруг запел приятным, лиричным баритоном! Под своды операционной уносились слова о море, кораблях, одиноком парусе! Мелодичная песня наполнила пространство, как свежий ветерок! Одновременно хирург сосредоточенно управлял дистанционным манипулятором, подталкивая гибкий электрод в намеченное место.

Вдруг врач прекратил пение и снова призвал студентов к вниманию:

– Электроды необходимо направлять в точку тканей, где электрический сигнал от кардиостимулятора будет эффективнее всего возбуждать биение сердца, – и доктор продолжил пение, одновременно манипулируя электродами.

Под звуки льющейся мелодии извивался и провод, направляемый уверенной рукой доктора. И вдруг электрод, этот безжалостный сперматозоид, с силой ужалил живую ткань сердца, ужалил так, словно атаковал яйцеклетку! Ирина Васильевна охнула, сердце её подпрыгнуло и бешено заколотилось. Но уже в следующий миг электрод вырвался из ужаленной точки и вновь заколыхался белым червяком на экране. Сердце сбилось с ритма и затрепетало! Попытка не удалась, электрод не закрепился в нужном месте.

Мелодия прервалась.

– Попытаемся прикрепить электрод ещё раз! – сказал Доктор Хаус студентам, и вновь зазвучала песня о морских приключениях.

Пение было очень приятным и даже убаюкивало больную, а слова песни уводили Ирину Васильевну с операционного стола в студенческую юность. Когда-то они с однокурсниками на каникулах ходили в лодочный поход по реке, и он был овеян для неё романтикой моря: пусть на вёслах, не под парусом, но тоже водная стихия. Вдруг вспомнились чьи-то заверения, что перед смертью душа облетает прошлые счастливые места. И уже казалось, что под операционной лампой, как под сводами храма, доктор совершает не хирургическую операцию, а церковное богослужение.

Хирург вновь и вновь направлял через кнопки манипулятора яростный сперматозоид к сердцу, но упрямец не желал воссоединяться с предназначенной ему яйцеклеткой! Электрод раз за разом жалил сердце женщины, и теперь в промежутках между его жалящими уколами мысли Ирины Васильевны взлетали к Царству Небесному: «Если я сейчас умираю, то меня определённо провожает ангел-хранитель с его песней». Уже было не страшно и почти не больно, и маячила близкая надежда узнать наконец великую тайну потустороннего мира. На память пришла единственная знакомая ей молитва: «Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое …»

– Есть! – с победной интонацией воскликнул Доктор Хаус. – Прицепился, гадёныш, как следует! Редкий случай с этой больной: обычно со второго-третьего раза электрод крепится на нужное место, а тут с десяток попыток. Такое сердце неприступное у женщины!

Ирине Васильевне теперь казалось, что в её истерзанном теле только что зародилась новая сущность – слепились в едином порыве электрический сперматозоид и живая клетка её сердца. Это был незримый квант, лазерный светлячок, спущенный ей с небес! А вестником Бога оказался неприветливый хирург – Доктор Хаус в квадратных очках. Только в руках его был не крест, а серебристый скальпель.

Спасённой художнице предстояло принять в себе и полюбить эту квантовую сущность, чтобы нести её свет людям.

Прошли ещё сутки. Женщине снова ставили капельницы, чтобы успокоить растревоженное операцией сердце и вернуть ему нормальный ритм. Это была едва ли ни самая тревожная ночь в её жизни. Снова нависла вероятность перемещения в реанимацию. Сестра и медбрат поочередно измеряли больной давление, наблюдали за капельницей. Только утром Ирина Васильевна осторожно опустила ноги на пол и попыталась встать: колени подогнулись, и она вновь оказалась на койке. Но опять оперлась на локти, привстала и сделала шаг-другой к окну.

* * *

Окна палаты выходили на задворки больницы. С третьего этажа за травянистым газоном и серой лентой асфальта хорошо просматривался морг – приземистое здание из бурого кирпича. Вчера утром, когда Ирину Васильевну увозили на операцию, под окнами людей не было, а сегодня у дверей морга на каталке лежал труп: простыня, накинутая на тело, была коротковата, и босые, землистого цвета, ступни торчали из-под неё.

Превозмогая слабость, женщина стала намыливать руки. Смыть и стереть все страдания! Забыть, как страшный сон! Пока вытирала полотенцем лицо и руки, последние силы покинули больную: она рухнула в постель, прямо на одеяло. Одновременно её пронзила мысль, что труп за окном – плохой знак, и ей уже не выкарабкаться!

Но в следующий миг в мозгу вспыхнул лазерный светлячок и направил её думы в другую сторону! Как здраво я поступила, что упросила санитаров перед операцией оставить на мне носки, а то лежал бы сейчас у дверей морга мой собственный труп, а не этого несчастного. Ирина Васильевна скользнула глазами вдоль тела к ступням: белые носочки и сейчас аккуратно обтягивали её ноги. Модные в годы юности художницы, белые носки снова оказались в тренде как архетип чистоты и гармонии. И сейчас они обещали женщине ещё много счастливых лет!

Акт седьмой

Лидия Гортинская

Рис.6 Постановка «Жизнь»

Лидия Гортинская родилась в 1982 году в Архангельске. Проживает в Санкт-Петербурге. Кандидат физико-математических наук. Увлекается путешествиями и литературой (детективы, фантастика и приключения). Пишет детективные рассказы и фэнтези. Её герои – ведьмы, волшебники, коты, драконы, люди – образуют таинственный мир, полный приключений и магии.

Публиковалась в сборниках: «Вселенная войны (истории, рождённые Филиппом Казой)», «Художественное слово № 29», в литературно-художественном альманахе «Русские сезоны». Издана собственная книга «Кот и Ведьма. Книга первая». Победитель конкурса «Художественное слово», награждена дипломом III степени за участие в конкурсе «Продолжи любимую книгу».

Спектакль

С утра режиссёр Курочкин понял, что премьера спектакля – под угрозой. Последняя репетиция в 10 утра провалилась. Актёры ругались, текст своей роли не помнил никто. После того как на сцену выполз Тотошка, дыша перегаром, режиссёр схватил бутылку с соком и швырнул в сцену. Незакрытая бутылка стеклянной ракетой пошла в сторону скопления актёров, оставляя за собой красивый оранжевый хвост. Оставив пятна на занавесях, бутылка попала ровно в глаз Страшиле.

Режиссёр замычал и схватился за голову.

<…>

Детский театр был полон. Билеты на премьеру «Волшебника Изумрудного города» продали полностью, а в кассу до сих пор ломились люди, желающие получить билеты. Их не смущала надпись: «Билетов нет. Совсем». Стулья стояли даже в проходах, некоторые зрители свисали с перил балкона, рискуя жизнью.

Театралы рассматривали занавеси со странными оранжевыми пятнами. Критики строчили заметки о режиссёрской находке: пятна солнца на ткани свидетельствуют о светлом настроении пьесы. Погас свет, зал замер в предвкушении. Долго стояли темнота и тишина, зрители боялись даже кашлянуть, чтобы не сбить общее настроение перед премьерой.

Наконец занавес открылся, на сцене стояли Элли и Тотошка. Тотошка почему-то опирался на дерево и пил воду из бутылки. Когда он увидел, что спектакль начался, то налил воду в миску, стоявшую под деревом, и начал лакать. Критики снова записали это в режиссёрский замысел: гениальная задумка о том, что собаке не чуждо человеческое.

Далее всё шло по сценарию, кроме того, что Тотошка ходил немного боком. Наконец герои встретились со Страшилой. Тот был с заплывшим глазом и отсвечивал шикарным лиловым синяком. Один из критиков, оценив качество грима, закричал: «Браво!»

Мрачный Страшила присоединился к компании.

При встрече с Железным Дровосеком Элли, она же актриса Розина, поджала губы и отвернулась. Вчера её бросил актёр Железнов, который и играл роль Дровосека. По роли она должна была, воспользовавшись маслёнкой, смазать руки и ноги Дровосека, чтобы он снова задвигался. На премьере она этого делать не собиралась. Встав на краю сцены, она достала смартфон и начала в него смотреть.

– Гениально! – закричали критики и застрочили в блокнотах о том, что в эпоху искусственного интеллекта простая девочка не хочет чинить сломанного робота своими руками, а вызывает службу поддержки!

Страшила понял, что надо вытягивать спектакль. Разборки между актрисой Розиной и актёром Железновым его не касались. Починив Дровосека, он начал играть дальше.

– Пойдём, Элли, с Дровосеком в Изумрудный город, – заявил он.

– Пусть катится к своей ведьме, – зло заявила актриса.

– А ты… ты… – заикаясь, заявил Дровосек, – изменила мне с режиссёром.

Зал охнул, ведь был обещан детский спектакль, однако на сцене начинали назревать недетские страсти!

– Ах ты, дрянь! – на сцену выскочила раньше на целых десять минут ведьма Бастинда, в миру – жена режиссёра. – А я думаю, почему ты получила эту роль? Муж её мне обещал!

Тотошка, поскуливая, уполз в сторону и лёг под кустом из фанеры.

– Да ты бездарность! – закричала Элли и попыталась вцепиться в волосы Бастинды. У неё это получилось: они устроили драку на сцене.

Железный Дровосек попробовал их разнять, однако, будучи оцарапан взбешёнными женщинами, отступил с поля боя. Бесстрашный Лев ринулся в бой спасать Элли: он давно был влюблён в актрису.

Со Льва содрали шкуру-костюм, ему пришлось срочно ретироваться. Наконец, актрисы устали и сели на сцену отдохнуть.

– Да забирай его! – заявила Бастинда, жена режиссёра. – Меня в театр имени Акимова звали, хорошую роль предлагали. Там режиссёр холостой и молодой. Вот он меня и звал.

Тут на сцену выскочил режиссёр.

– Что вы творите?! Что творите?! Спектакль, премьера, дети! А вы развели тут личную жизнь!

Он сел на сцену и зарыдал.

Зал аплодировал стоя, раздавались крики: «Браво! Какая игра! Какие страсти!» Критики довольно записали, что на фоне личных отношений наблюдалась победа добра над злом. Спектакль был высоко оценён публикой, особенно женщинами, любительницами турецких сериалов.

На следующий спектакль снова не было свободных мест.

* * *
  • Шаманы дальних лесов
  • Принесут жертву полной луне.
  • Твоя коса отрежется по весне.
  • Будут твёрдые губы в споре,
  • Иногда нежные разговоры,
  • Пожары страсти (это не в вашей власти)
  • Потом забудутся, на пепле решишь,
  • I try to start новую жизнь,
  • И твоё decision
  • Будет жёсткое, как скала на море.
  • На нервах играть в музыкальной школе
  • Не учат, это идёт от сердца.
  • И оно, как от перца,
  • Красного и жгучего,
  • Изойдётся от радости,
  • Все его (хитрые) сладости
  • Будут, как мёд – диабетику,
  • Не нужны, но желательны.
  • И осколки счастья соберёшь в совок,
  • Выкинешь в garbаge, нальёшь сок,
  • Преступление твоё в том состоит:
  • Ты не слышишь, вечность что говорит.

Акт восьмой

Александр Громогласов

Рис.7 Постановка «Жизнь»

Александр Громогласов родился в 1959 году в городе Сатка Челябинской области. Член Российского союза писателей (РСП). Авторские сборники:

• «Души моей страстной кусочки» (2013);

• «Пишите письма по утрам» (2017);

• «А в душе, как прежде, лето, далеко до декабря» (2019);

• «Мечтать, надеяться, любить» (2022).

Публикации:

• во французско-российском альманахе-аллигате[3]«Жемчужины современной русской словесности»;

• в альманахах и сборниках РСП;

• в сборниках «Самому себе не лгите», «Небывалому быть!», «Рукопись души», «Точка зрения»;

• в альманахе русской литературы «Dovlatoff».

Награждён РСП юбилейными медалями «Сергей Есенин, 125 лет» (2020), «Святая Русь, 2022», «Просветители Кирилл и Мефодий» (2023).

Русская душа

  • Меняется жизнь, как в пьесе итоги,
  • Вдруг мы сознаём, что уже на пороге
  • Больших испытаний, событий, побед,
  • Но веры в душе окончательной нет!
  • Но жизнь поступает достойно и мудро:
  • Мы шанс получаем каждое утро —
  • Любить и простить, победить и учиться,
  • Мечту воплотить и успехов добиться.
  • Ведь каждый наш день – это чистый листок,
  • И мы для себя – и творец, и пророк.
  • Минута любая – нам дар изменить,
  • И страхи свои навсегда победить!
  • Храните тепло, берегите вы душу,
  • Согрейте родных в непогоду и стужу.
  • И пусть же любовь будет вашим кумиром,
  • Она управляет и жизнью, и миром.
  • А если гроза, не бегите в свой дом,
  • Учитесь легко танцевать под дождём.
  • О, время чудес! И чем больше мы верим,
  • Тем чаще удача стучит в наши двери.
  • Так пусть наша вера очистит от смуты
  • И душу, и мысли в теченье минуты.
  • А жизнь наша будет светла и прекрасна,
  • Наполнена чудом, любовью, соблазном.
  • Так будет всегда, до скончания века,
  • Поскольку бессмертна душа человека!

Мне муза юная шептала…

  • Мне Муза юная шептала
  • Стихи о страсти, о весне…
  • Душа поэта трепетала:
  • Всё это явь иль снится мне?
  • «За вдохновеньем следуй смело, —
  • Шептала тихо мне она. —
  • И для тебя откроют двери
  • Там, где вчера была стена!
  • Но не зови с собой былое,
  • Позволь ему совсем уйти…
  • Не торопи событья жизни,
  • Позволь им вовремя прийти!
  • И снизойдёт тогда прозренье,
  • Спадёт покров с пытливых глаз.
  • И вдохновенье, и прощенье
  • Наполнят душу в нужный час!»
  • Мне Муза юная шептала…
  • Мудра была не по годам.
  • Душа поэта трепетала:
  • «За вдохновенье всё отдам!»

Жизнь у Поэта – как знаменье!

  • Поэт – и лекарь, и сапёр.
  • Врачует он людские души,
  • По полю минному идя
  • Из безразличья с равнодушьем!
  • Он будит совесть и мораль!
  • Они ж рабой достатка стали!
  • Да и порядочность, и честь
  • В цене сейчас совсем упали!
  • Спешим купить, достать, отнять,
  • Друзей теряем безоглядно,
  • Не можем жизнь, СЕБЯ понять!
  • И оттого нам так досадно…
  • Поэт поможет жить и быть,
  • Стихом согреть людские души,
  • От спячки мысли пробудить
  • И научиться сердцем слушать!
  • Очаг от бури охранять,
  • Ценить любовь и в ПРАВДУ верить!
  • Стеной за Родину стоять
  • И всех такою меркой мерить!
  • Жизнь у Поэта – как знаменье,
  • А голос свыше всё ясней:
  • «Исполни долг, предназначенье,
  • Глаголом жги сердца людей!»

Башмаки

  • Купили деду башмаки всего за сотни три.
  • Хотел он тут же их обуть, жена же: «Не дури!
  • Твои, что носишь ты сейчас, вполне ещё сойдут,
  • Вот будет служба, и тогда – ты в новых тут как тут».
  • Обидно было старику, давно он не носил
  • Таких удобных башмаков, которые купил.
  • Жена стояла на своём, и об одном всё речь:
  • Покупки надо сохранить и лучше поберечь.
  • Пришли домой, нелёгким был после похода путь,
  • Пока согрелся вкусный борщ, прилёг дед отдохнуть.
  • Прилёг и помер в тот же миг – видать, его судьба.
  • Не можем мы предугадать, когда придёт беда.
  • Похоронила старика, дань Богу отдана,
  • Но башмаки ему надеть супруга не дала:
  • «Они же новые совсем, чего им пропадать?
  • Их можно выгодно, легко кому-нибудь продать».
  • Но по ночам, как в страшном сне,
  •                                               стал приходить к ней дед,
  • Корил за жадность, нелюбовь и горький слал привет:
  • «Я тут совсем-совсем босой, мне некому помочь,
  • Ходить мне трудно по камням
  •                                                  и боль терпеть невмочь!
  • Прошу, пришли мне башмаки, которые купил!
  • Соседка скоро к нам придёт, её я попросил!»
  • Случилось так, как он сказал: соседка померла.
  • И передали башмаки с ней. Вот таки дела.
  • И вновь приснился ночью дед, весёлый, не босой,
  • За башмаки благодарил и был самим собой!
  • Любите жизнь, живите здесь, сегодня и сейчас!
  • Дарите вы свою любовь, заботу каждый час!
  • Не оставляйте на потом наряды и мечты!
  • Счастливой сделай свою жизнь – и это можешь ты!
  • И если хочешь – достигай, и пусть исчезнет страх.
  • Люби, твори и созидай, ведь всё в твоих руках!

Акт девятый

Наталия Гурина

Рис.8 Постановка «Жизнь»

Наталия Гурина родилась в 1974 году в Ростове-на-Дону. По образованию медсестра. Своё творчество начала с рождения четверых дочерей. В настоящее время живёт и работает в Санкт-Петербурге. Всегда была творческим, увлечённым и мечтающим о счастье человеком, верящим в чудеса. Сочинять начала с детства, но с недавних пор решила открыть свою поэзию для широкого круга читателей. Публикуется на портале «Стихи. ру» под псевдонимом Нати Звонкая (https:// stihi.ru/avtor/natatita).

Участник, многократный лауреат и победитель многочисленных литературных конкурсов.

Давай построим вместе дом!

  • Давай построим вместе дом,
  • В котором счастье будет!
  • Кота-мурлыку заведём,
  • Цветов рассадим клумбы.
  • Раскрасим стены мы с тобой,
  • Палитрой ярких красок,
  • Потом добавим голубой,
  • Чтоб небо было ясным.
  • Поставим стул, поставим стол
  • И приготовим чашки,
  • Душистый чай мы в них нальём,
  • Из мяты и ромашки.
  • Я испеку для нас пирог
  • С малиновым вареньем.
  • В твоём лице блеснёт восторг:
  • Какое наслаждение!
  • Наполним всё вокруг теплом,
  • Уютом в одночасье.
  • Давай построим вместе дом,
  • В котором будет счастье!

Счастливый Вечер

  • Заблудился Вечер невзначай,
  • Одиноко брёл куда не зная,
  • Поступью тяжёлою ступая,
  • Встретив Ночь, позвал её на чай.
  • Воспылала нежным жаром Ночь,
  • Ей пришёлся к сердцу добрый Вечер,
  • И они, не зажигая свечи,
  • Не смогли влечение превозмочь.
  • Разлилась потоком страстным Ночь
  • Чернотой в оттенках перламутра,
  • Но увы, их разлучило Утро,
  • Прогоняя беспощадно прочь.
  • И теперь с надеждой и в мечтах,
  • Ночи ждал влюблённый добрый Вечер.
  • Каждый день, надеявшись на встречу,
  • Он бродил, счастливый, во дворах.
* * *
  • О, Человек! Ты сам себе Иуда и Исус!
  • Сегодня победитель ты,
  • А завтра просто трус.
  • Разрушить можешь сам себя,
  • Но можешь и создать.
  • В твоих руках всё, Человек,
  • Кем быть – тебе решать!
  • И всё ж примешана судьба,
  • Назначена всем роль.
  • Мне выпал маленький Валет,
  • Кому-то – сам Король!

Акт десятый

Андрей Дмитриевский

Рис.9 Постановка «Жизнь»

Андрей Дмитревский работал редактором (начальником) отдела газеты «Неделя» (издание «Известий»), главным редактором ряда региональных газет Москвы.

Автор книг:

• «Кроме шуток. Мягкий юмор и ядреная сатира»;

• «Мост. Про ополченцев, чекистов и бандеровцев»;

• «СПИД: приговор отменяется» (в соавторстве с врачом И.М. Сазоновой);

• «Книга для друзей» (в соавторстве с журналистом В.А. Карапухиным).

Член Российского союза писателей, Союза журналистов РФ. Лауреат Всероссийского конкурса авторской песни «Гринландия-2020» (песня «Моим друзьям»), конкурса сатирического журнала «Ёрш» (г. Санкт-Петербург) на лучший афоризм («Все прогнозы синоптиков когда-нибудь сбываются»).

Пародии

  • «На том и этом свете
  • Буду вспоминать я,
  • Как упоительны в России вечера».
Виктор Пеленягрэ

О том и этом свете

  • Будут помнить о поэте
  • И на том, и этом свете.
  • В каждом он живёт куплете
  • И на том, и этом свете.
  • О российских вечерах
  • И о девичьих очах
  • Будут вспоминать потом
  • И на этом, и на том.
  • А что написано пером —
  • Не вырубишь и топором
  • Ни на этом,
  • Ни на том.

Когда придут зима и лето?

«Когда весна придёт?

Не знаю.

Пройдут дожди,

Пройдут снега…»

(Из песни к кинофильму «Весна на Заречной улице»)
  • Когда весна придёт?
  • Не знаю.
  • Пройдут дожди,
  • Пройдут снега.
  • Придёт ли осень золотая?
  • Увы, друзья, не знаю я.
  • Когда придут зима и лето?
  • Не знаю я.
  • Ни в зуб ногой.
  • Ответа нету у поэта.
  • Возможно, что-то с головой.

Монолог недовольного жизнью

  • Кругом творятся безобразия:
  • Коты по крышам ночью лазают,
  • Собаки лают не спросясь,
  • И молодёжь кайфует всласть.
  • Нет никакого пресечения
  • Свободе самовыражения:
  • То музыканты в переходе
  • Бренчат, как будто на природе,
  • То прочий артистичный сброд
  • Людя́м проходу не даёт,
  • То некие плохие личности
  • Хотят лишить тебя наличности,
  • То дети так заголосят,
  • Что дыбом встанут волоса,
  • То снег, то зной,
  • То тишь, то вой,
  • Хоти́шь – молчи,
  • Хоти́шь – запой,
  • Ударься в длительный запой,
  • Уйди в леса, сожмись с женой,
  • То вам тюрьма, а то – сума,
  • Ну как тут не сойти с ума?
  • И заграница нам не нужная,
  • Мы чувствуем себя натужно там.
  • «Аврору» бы туда ввести —
  • Переворот произвести.
  • Но дайте сотенок мне пять,
  • Чтоб «полыхнуть», потом опять,
  • Я буду тих и глух, и нем,
  • И утверждать, что нет проблем.
  • Не слышите душевный стон?
  • Я буду жалиться в ООН!
  • На выборы меня не ждите —
  • Подамся, к чёрту, на Гаити,
  • И буду президентом там.
  • А здесь согласия – не дам!

Короче!

По-честному
  • Новая начальница, осматривая в сопровождении
  • свиты обстановку своего служебного кабинета,
  • говорит: «Нормальный шкафчик, заберу на дачу».
  • А могла ведь и по-тихому вывезти.
Гонорар
  • Получил он гонорар —
  • Стало больше гонора
  • И металла в говоре.
Главные темы ТВ
  • Драчка, жрачка, ржачка.
Философия сантехника
  • «Всё течет, всё ломается…»
Жена – мужу:
  • – Неужели у тебя нет силы воли бросить курить?
  • – Сила есть! Воли нет.

«Мы все вышли из “Шинели” Гоголя» (В. Белинский)

Одни писатели вышли из гоголевской «Шинели», другие – из сталинской.

Афоризмы

Пиши нон-стоп нон-фикш!

Если делать нечего – не делай ничего.

Сало пошло как по маслу.

Мой дядя – самый честный фраер.

Чтобы иметь левые доходы, изображал борца за правое дело.

Годы берут своё. И чужое.

И где он только ни работал, а толком, в общем-то, нигде.

Он делал всё, чтобы не делать ничего.

Из всех харчей предпочитал харчо.

Чем жизнь трудней, тем веселее шоу.

«В этом что-то есть», – подумал философ, увидев в борще кусок мяса.

Он так упорно следил за своим здоровьем, что оно не выдержало и ушло от слежки.

Век живи – век лечись.

Всё здо́рово, когда здоров.

Здоровье – как деньги: есть – тратим, заканчивается – начинаем беречь.

Действительность не вселяла уверенности в завтрашнем дне – она её выселяла.

Life должна быть в кайф!

Берегите постепенно окружающую нас среду!

Все прогнозы синоптиков когда-нибудь сбываются.

Акт одиннадцатый

Альберт Кайков

Рис.10 Постановка «Жизнь»

Альберт Кайков родился в 1932 году в городе Аша Челябинской области в семье служащих. Во время войны отец ушёл на фронт, мать с тремя детьми и бабушка оказались на оккупированной территории. В 1951 году во Владивостоке поступил в Высшее военно-морское училище им. С.О. Макарова, затем служил на кораблях Камчатской флотилии. После окончания службы получил второе высшее образование в Новосибирском инженерно-строительном институте.

Литературным творчеством увлёкся на пенсии. Опубликовал 5 сборников стихов и 20 книг прозы: «Потерянное детство», «На заполярной широте», «В Туруханской тайге», «Чёрная пурга» и другие.

Награждён медалями Кирилла и Мефодия, А. С. Пушкина, И. А. Бунина и другими.

Муж с помойки

В санатории «Родник Алтая» я оказался за одним столом с интересной семейной парой пенсионного возраста. Мужчина первым представился, назвав себя Игорем, а спутницу, которая выглядела старше его, Верочкой. Он шутил, ухаживал за ней. Она отвечала ему взаимностью. «Какая дружная интересная пара», – подумалось мне.

Во время встреч за столом он показал себя интересным собеседником. У нас нашлось много общих интересов.

В очереди в процедурный кабинет на массаж я оказался рядом с Верой. Мы разговорились, я рассказал ей о себе. Затем мне захотелось сделать ей приятный комплимент:

1 Инорс – это отдалённый микрорайон Уфы.
2 Термин, используемый в психоанализе для обозначения вида психической энергии, источником которой является гипотетический инстинкт смерти.
3 Аллигат – (от лат. alligo связываю, скрепляю) разл. издания и (или) рукописи, объединённые владельцем в один том общим переплётом.
Продолжение книги