Прекрасная буря бесплатное чтение

Johanna Lindsey

BEAUTIFUL TEMPEST

Глава 1

В обеденный час Джорджина Мэлори спустилась в столовую большого дома на Беркли-сквер, где ее ждал муж. Ее сыновья-близнецы, Гилберт и Адам, как раз выбежали из столовой, оставив на столе пустые тарелки, и пронеслись мимо матери по ступенькам – в свои четырнадцать лет они так и не отвыкли от привычки всюду бегать. Джорджина даже перестала делать им замечания по этому поводу.

Сейчас она была поглощена мыслями о муже и предстоящем ему плавании, которое, она надеялась, будет отложено до конца бального сезона. Озабоченно подняв бровь – привычка, позаимствованная у мужа, как и сухой тон, – Джорджина спросила:

– Еще одно судно? Джеймс, неужели трех кораблей недостаточно?

Озадаченный этим неожиданным вопросом, Джеймс Мэлори замешкался, но лишь на долю секунды, а затем, в свою очередь, спросил:

– Невероятно! Как ты узнала?

– Твой последний капитан явился утром с известием, что он поедет навестить свою семью и его не будет несколько дней. Капитан должен сообщить родным, что, вместо того чтобы немедленно выйти в отставку, как его семья рассчитывала, он уходит в еще одно «последнее плавание».

Джеймс ухмыльнулся и скрестил руки на широкой груди.

– Иногда я бываю убедителен. Капитан продавал свое судно, а мне нужны были в придачу он и его команда.

– Но ты уже купил второе судно.

– Перестраховка, дорогая. Кто знает, может быть, мне придется вернуться одному, без твоих братьев.

Джорджина неодобрительно поцокала языком и села рядом с ним.

– Ты все надеешься, что у тебя найдется причина так поступить.

– Ерунда. Несмотря на то что они предлагают помощь в этом предприятии только потому, что их любимую племянницу использовали как наживку и теперь они хотят за нее отомстить, я вполне готов ее принять. Если только мне не нужно будет постоянно находиться в их компании.

– Ты сослужишь им дурную службу. Похищение провалилось, но не забывай, что выкупом должен был стать ты. Неужели ты думаешь, что враги так это оставят? А что, если они предпримут новую попытку? Я могу умереть от отчаяния! Да-да, я отчетливо слышала, как ты сам настаивал на том, что такое нельзя спускать с рук. И я даже понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я тебя сопровождала. Но семь кораблей, Джеймс?! – рассмеялась Джорджина.

– Могло быть и восемь. Натан Тремейн тоже заинтересовался этим предприятием.

Она чуть не задохнулась от волнения.

– Не смей и думать о том, чтобы испортить ему медовый месяц! Это будет все равно, что запрячь телегу впереди лошади. Не смей покидать Англию до того, как Натан и Джудит поженятся!

– Прикуси язык, Джорджи! Неужели я пропущу такое зрелище?! Ведь Тони сам поведет дочь к алтарю, чтобы передать ее ненавистному жениху.

– Твой брат же согласился…

– Под нажимом, – оборвал ее Джеймс. – Ты знаешь, как убедительна может быть Роз, не говоря уже о том, какой убедительной становится Джудит, когда ей что-то втемяшится в голову. В вопросе выдачи дочери замуж за Тремейна Тони оказался в меньшинстве.

– А ты сам вовсе не против того, чтобы иметь в семье контрабандиста, я правильно понимаю?

– Бывшего контрабандиста, – хмыкнул Джеймс, – но признаюсь, быть единственной черной овцой в этой семье довольно скучно.

– Я не сомневаюсь, что у тебя по-прежнему нет конкурентов и ты наслаждаешься каждой минутой этой славы, – парировала Джорджина.

Ну что же, она права. Те десять лет, что Джеймс был благородным пиратом по прозвищу Капитан Хоук, были лучшими в его жизни.

– В любом случае я благодарен Натану за предложение. Но я уже решил ему отказать, потому что четвертое судно мне не нужно. Но я вовсе не собираюсь расстраивать Натана, особенно учитывая то, что у него и без того немало проблем.

– Надо полагать, что все три судна уже укомплектованы и готовы в любой момент поднять паруса? Разумеется, после того, как вернется третий капитан.

– Разумеется. Равно как и суда Уоррена, Бойда и твои. Дрю тоже присоединится к нам – если он успеет привезти собранную информацию, то это произойдет здесь, если нет, то в Карибском море. Об этом Дрю известит нас письменно. В последнем случае он назначит нам место встречи. Итак, мы ждем его или же его послание. Увы, Дрю так и не сумел выяснить, кто же наш враг. Так что, если от него в течение месяца не будет никаких новостей, я сам отправлюсь к нему, чтобы помочь в поисках.

Джорджина не сомневалась, что Джеймс вернется на Карибы, чтобы отомстить. Никто не может безнаказанно провоцировать представителя рода Мэлори, причем настолько вызывающе – это же надо, похитить его дочь и требовать, чтобы в качестве выкупа сдался он сам!

Пятеро братьев Джорджины тоже были в ярости из-за попытки похищения Жаклин, и пламя этой ярости раздувалось ощущением их вины. Братья винили себя в том, что именно они настояли, чтобы их племяннице, перед ее первым бальным сезоном в Лондоне позволили выйти в свет в Америке, и это повлекло за собой катастрофу. Они надеялись, что она выйдет замуж за американца, а не за англичанина. Иначе бы Жаклин не оказалась в Бриджпорте, штат Коннектикут, откуда ее и похитили – прямо из сада Андерсонов. В ту ночь похитители Жаклин потопили все суда в гавани Бриджпорта, чтобы Мэлори и Андерсоны не смогли тут же пуститься в погоню. Но этот план разрушило своевременное прибытие судна Натана Тремейна. Натан, Джеймс и Джудит вместе с Томасом, Уорреном и Дрю Андерсонами пустились в погоню за кораблем похитителей, который уплыл в Карибское море. К счастью, Жаклин сумела самостоятельно сбежать от похитителей и в целости и сохранности ждала их на острове Сент-Китс. Но и она не могла ответить на вопрос: кто же хотел погубить Джеймса?

– Так возвращаясь к твоему отбытию… – сказала Джорджина. – Мы можем рассчитывать на месяц? Это будет почти окончание бального сезона. Ты уже придумал, что сказать Жаклин, как объяснишь ей свое отсутствие?

– Наша дорогая девочка совершенно не замечает моего присутствия на всех этих балах, – парировал Джеймс.

Вот это была настоящая жалоба. Джеймс даже не потрудился ее скрыть. Джорджина не смогла сдержать усмешку, и угрожающий взгляд мужа нисколько ее не смутил. Он-то, конечно, рассчитывал, что отпугнет всех потенциальных женихов Жаклин. Потребовалось немало усилий, чтобы убедить Джеймса оставаться в тени на балах, куда приглашали Жаклин. И хотя для мужчины его габаритов оставаться незамеченным было совсем не просто, он все же, насколько мог, старался держаться в стороне и иногда, если зал был недостаточно велик для того, чтобы он мог в нем затеряться, даже выходил на веранду. Однако красота Жаклин настолько потрясала молодых аристократов, что они вовсе не обращали внимания на ее отца, и его это раздражало.

И кстати, Джеймс согласился на все эти маневры только потому, что Жаклин заверила его, что вовсе не намерена влюбляться во время первого же бального сезона и уж точно абсолютно не готова выйти замуж и не собирается этого делать по крайней мере еще год. Джорджина прекрасно помнила, что кузина дочери, Джудит, имела такие же планы, и они все знают, чем это обернулось. Свадьба Джудит должна была состояться через неделю. Разумеется, Джорджина не собиралась указывать мужу на тот простой факт, что никакие планы, даже самые четкие, не гарантируют успеха, если речь идет о сердечных делах.

Чтобы немного смягчить раздражение Джеймса по поводу того, что ему не удалось распугать кавалеров собственной дочери, Джорджина заметила:

– Но ты же знаешь, ей никто не нравится.

Это замечание наконец-то заставило мужа улыбнуться, и Джорджина немедленно приняла оскорбленный вид:

– Чему ты так рад? Ведь бальные сезоны для того и придуманы, чтобы девушки могли встретить хороших молодых людей, влюбиться и выйти замуж. Вместо этого Жаклин хочет идти по твоим стопам! О да, она могла бы стать повесой! Она могла бы даже стать пиратом! И, увы, она сильно гордится всеми теми неподобающими женщине умениями, которым ты ее обучил. Мне следовало запретить тебе учить ее владению мечом и пистолетом. А уж обучать кулачному бою тем более! Хорошо еще, что у тебя хватило ума держать все в тайне. Я бы так ничего и не знала, если бы Жак не предложила мне продемонстрировать свои умения.

– А что тут такого? Она моя дочь, она Мэлори! Я хочу, чтобы Жак была в состоянии себя защитить, если меня нет рядом. Из того, что она рассказала о своем пребывании на корабле похитителей, мы знаем, что умение драться ей весьма пригодилось и она смогла себя защитить, когда капитан корабля попытался воспользоваться ее положением. О, ты не представляешь, как я мечтаю с ним расправиться!

– И все же, ты не должен был ей потворствовать. В конце концов, все это просто неприлично! И это не спасло Жаклин от похищения, лишь внушило беспочвенную уверенность, что она сама может справиться с этими людьми. Не забывай, последствия могли быть гораздо хуже!

Джорджина знала, что гневное выражение лица Джеймса не имеет к ней отношения. Джорджина знала, что внутри него бушует ярость и что эта ярость направлена на тех людей, от которых он не смог защитить дочь, но тем не менее Джорджина решила быстро сменить тему:

– Жаклин успела разбить бесчисленное количество сердец, прямо как ты в свое время. И она этим наслаждается. Но я надеюсь, что хотя бы ты не такой бесчувственный!

Однако ему и это не понравилось.

– Я уверен, что Жак не бесчувственная. – Джеймс придвинулся ближе. – Она всегда была честной. Она же не дразнит их, Джорджи, не подает им ложных надежд. Девочка просто развлекается. Разве не для того существует этот проклятый бальный сезон?

Джорджина закатила глаза.

– Ты прекрасно знаешь, что это брачный рынок. Если Жаклин не собирается выходить замуж, то, посещая все эти балы, она подает ложные сигналы.

– А не отменить ли нам конец сезона? И проблема будет решена.

– Да ради бога! Вот ты ей об этом и скажи.

Джеймс хмыкнул, и Джорджина усмехнулась. Они оба прекрасно знали, что даже если в этом году Жаклин не собирается найти себе мужа, сезон никто не станет отменять, ведь она так его ждала!

– Мы оба прекрасно понимаем, что это чудесно, что дочь так быстро оправилась от этого ужаса, – сказала Джорджина.

– Ты в самом деле так думаешь? Почему же тогда каждый раз, когда об этом упоминают, ее разбирает гнев? И меня, кстати, тоже, если ты этого не заметила.

– Хорошо, перефразирую: по крайней мере, она не провела последний месяц, рыдая в своей спальне и отказываясь из нее выходить.

Джеймс рассмеялся:

– Наша девочка? Месяц в рыданиях?

– Любая девушка ее возраста…

Джорджина не успела закончить фразу, потому что в столовой неожиданно появилась Жаклин.

– Мне нужен совет! – произнесла она с ходу.

Джорджина надеялась, что дочь не слышала, о чем они с мужем говорили. И скорее всего так и было, потому что выражение лица Жаклин было удивительно спокойным.

Несмотря на то что время давно перевалило за полдень, девушка все еще была одета в домашнее платье, которое она натянула прямо поверх ночной рубашки. У Жаклин не было необходимости наряжаться с утра, потому что она отвергала всех визитеров. С ее стороны это было довольно смело, хотя кавалеры нисколько не были ее поведением обижены. С самого начала Жаклин решила, что будет исключительно развлекаться сама и ни для кого не станет объектом развлечения. Разумеется, уже было разбито немало сердец, но ее родители и члены семьи даже не сомневались, что так и будет. Она была так прелестна, их Жаклин! Ее мать Джорджина тоже была прекрасна, но Жаклин нисколько ее не напоминала. Высокая (ростом почти метр семьдесят) зеленоглазая блондинка, она была красива своей собственной красотой: высокие скулы, упрямый подбородок (и такой же характер), прелестный носик, полные губы, длинные, падающие на спину и плечи золотые локоны.

Сейчас Жаклин держала в каждой руке по маске: одна была фарфоровой, закрывающей все лицо, а другая представляла собой экзотическое белое домино, отороченное перьями, которые тоже практически не оставляли на лице открытых мест.

– Еще один бал? – спросила Джорджина. – Разве приходило приглашение на маскарад?

Дочь пожала плечами, подошла к столу, положила тяжелую фарфоровую маску на его поверхность и схватила колбаску с тарелки матери.

– Я полагала, что оно пришло вчера. Мы были весь день заняты другими делами и могли пропустить этот момент. Не волнуйся, этот маскарад будет на следующей неделе, после свадьбы.

– Ты еще не завтракала? – спросила Джорджина, наблюдая, как ее дочь уплетает колбаску.

– Да у кого есть на это время?

– У нас, например, – заметил Джеймс.

Жаклин ухмыльнулась и села рядом с матерью.

– Я буду есть то же, что и мама, если что-то еще осталось! – крикнула она дворецкому.

– Боюсь, я забрала последнее, – сказала Джорджина. – Может, ты возьмешь приготовленную для обеда камбалу?

– Меня тошнит от рыбы. Ублюдок ничем другим меня не кормил…

Девушка поджала губы, и ее щеки порозовели от гнева. Супруги обменялись понимающими взглядами: происходящее было яркой иллюстрацией того, о чем они говорили. Пребывание Жаклин у похитителей все еще оставалось слишком болезненной для нее темой. Ублюдок – такую кличку она дала капитану корабля, который похитил ее из Бриджпорта.

Жаклин так и не удалось узнать его настоящее имя, ей даже не назвали его выдуманного имени, и, разумеется, она так и не поняла, на кого же он работал. Все, что она о нем знала, – он являлся любовником Кэтрин Мейер, если только это было настоящее имя той женщины, которая хитростью заманила ее на борт «Девы Джордж». Кэтрин выдавала себя за сводную сестру Андрасси Бенедека. Кстати, Андрасси тоже вовсе не был далеким родственником Мэлори, за которого он себя выдавал. Эти двое мошенников изощренно лгали с самого своего прибытия в Коннектикут, чтобы похитить драгоценности Мэлори и саму Жаклин.

Каждый раз, когда Жаклин вспоминала об этом, ее охватывала ярость. Родители видели все это и понимали, как она себя чувствует. Ее обвели вокруг пальца, она была беспомощна, и ничто из того, чему учил ее Джеймс, ей не пригодилось. Хорошо еще, что Жаклин быстро остывала. Вот как сейчас.

– У меня кончаются бальные платья, – произнесла она с улыбкой. – Нельзя ли заказать еще?

– Предполагаю, что сделать это придется, – согласилась Джорджина. – Как бы я хотела, чтобы эти устроительницы балов не стремились так друг друга перещеголять! Необходимо принять закон, запрещающий им устраивать больше одного бала в сезон.

– Мне нравится танцевать, так что я не жалуюсь. Так какую маску надеть?

– Разумеется, домино. В цельных масках слишком жарко, они неудобные. Ты ее снимешь, не успеем мы приехать на бал. А вот твоему отцу она бы не помешала: тогда ему не придется прятаться в саду и я тоже смогу потанцевать!

– Даже не надейся, Джорджи, – хмыкнул Джеймс. – Но если тебе так хочется танцевать, я могу захватить Тони. Ему нужно будет как-то отвлечься во время медового месяца Джудит.

Джорджина рассмеялась. Оба брата Мэлори ненавидели балы, и все в семье это знали. Если бы Тони нуждался в том, чтобы отвлечься, он бы нашел себе дело поинтереснее, чем посещение бала.

Генри, который был дворецким сегодня (он чередовался со своим приятелем Арти), торопливо вошел в комнату, в руках у него был нераспечатанный конверт. Джорджина выжидающе подняла бровь. Жаклин сделала то же самое. Но Джеймс спокойно положил перепачканное письмо в карман и улыбнулся.

Эта его особая улыбка, выражающая глубокое удовлетворение, могла означать, что письмо было от Дрю. Джеймс получил, наконец, то, чего так долго ждал, а это означало, что вскоре он может отплыть на Карибы.

Мысли обеих женщин были одинаковыми. Джорджина вздохнула, а Жаклин скрестила руки на груди и произнесла самым упрямым тоном, на который только была способна:

– Я еду с тобой.

– Ты сущий дьявол!

– Я тоже хочу отомстить, может быть, даже больше, чем ты!

– Я тебе опишу все в красках, когда вернусь, все до последней детали.

Чтобы остановить разгорающийся спор, Джорджина хлопнула ладонью по столу.

– Жак, посуди сама, если ты поедешь, отцу придется думать еще и о тебе. Вместо того чтобы полностью отдаться делу, он будет беспокоиться о том, чтобы с тобой ничего не произошло.

– Я могу остановиться там, где живут Габи и Дрю…

– Их остров расположен слишком близко к Сент-Китсу. Не забывай, что тот, кто послал записку о выкупе, хотел, чтобы твой отец прибыл именно туда. И какой смысл ждать там, а не здесь? Ты все равно будешь в опасном месте, где орудуют бандиты, и пока твой отец будет за ними гоняться, тебя могут снова похитить. А это помешает Джеймсу уничтожить того, кто так старается ему навредить. Неужели ты хочешь, чтобы победили наши враги?

Жаклин собиралась возразить, но, подумав, сердито сказала:

– Хорошо, я понимаю. Но мне это не нравится! – В гневе она выбежала из столовой.

– Не могу сказать, что я удивлена, – вздохнула Джорджина. – Я чувствовала, что Жак этого захочет.

– Я бы удивился, если бы она не захотела, – согласился с ней муж.

Джорджина протянула руку за письмом:

– И позаботься о том, чтобы перед отплытием все корабли были обысканы сверху донизу. Нужно убедиться, что на них нет зайцев. Жак только говорит, что все понимает, однако это не значит, что она не поддастся эмоциям.

– Я отплыву до того, как она сообразит, что происходит.

– И все же будет лучше, если, отплывая, ты будешь видеть ее стоящей на берегу. Хорошо, давай посмотрим, что за информацию содержит это письмо, то ли это, чего ты ждешь. – Джорджина прочитала письмо первой и затем вручила его мужу. – Не думаю, что это так.

Глава 2

По проходам, расположенным с обеих сторон от скамей, стоящих в левой половине зала, быстро, стараясь не привлекать внимания, шагали пятеро мужчин. Несмотря на их усилия остаться незамеченными, их появление вызвало у собравшихся в церкви немало перешептываний. Похоже, у них была какая-то особая задача. Даже сидевшая рядом с Жаклин Джорджина не удержалась и тихо сказала:

– Какого черта им тут нужно?

Но мысли Жаклин занимал вопрос: почему отец не сел рядом с ними? Она решила, что он захотел поддержать своего брата Тони, готовившегося к тому, чтобы вести свою дочь к алтарю. Наконец, Джудит в сопровождении отца прошествовала по проходу и встала рядом с Натаном. Они произнесли брачную клятву.

Почему же эти пятеро вели себя так таинственно?

Джеймс не вернулся к семье, а сел рядом с Тони на скамье в первом ряду. Их старший брат Джейсон сидел рядом с Рослин, расположившейся по другую сторону от Энтони. За ними, заставив потесниться своих жен Шарлотт, Реджи и Дэнни, примостились Эдвард – еще один старший брат, Николас Иден и Джереми. Они вели себя так тихо, что Тони, прислушивавшийся к каждому сказанному у алтаря слову, даже не заметил, что они сидят прямо за ним, равно как не замечал руки Джеймса, лежавшей на спинке его скамьи, – Джеймс не касался Тони, однако явно был готов поддержать его в любой момент.

Но вот недовольные гримасы гостей сменились ухмылками, и даже послышалось несколько смешков. Стало, наконец, ясно, почему эти пятеро так себя вели – они явно готовились приструнить Энтони и незамедлительно бы это сделали, если бы он высказал какие-либо возражения против брака или подал голос в тот момент, когда священник задал положенный вопрос. Никто не сомневался, что Энтони был на это способен!

Жаклин восхищалась их героизмом, хотя она-то как раз не думала, что такая предосторожность необходима.

И вот, наконец, Джудит и Натан Тремейн были объявлены мужем и женой, и Натан поцеловал Джудит. Жаклин улыбалась, хотя на ее щеках снова заблестели дорожки от слез. Она впервые заплакала в тот момент, когда ее лучшая подруга появилась в церкви. Конечно, слезами счастья. Хотя Джудит и Жаклин являлись двоюродными сестрами, они были ближе, чем родные.

Свадебная церемония получилась прекрасная, с похожими на ангелочков детьми, с рассыпанными по проходу лепестками роз. Двойняшки, племянницы Жаклин, несли шлейф изысканного свадебного платья Джудит. Разодетая в шелка и кружева невеста была очаровательна, особую прелесть ей придавали рассыпанные по подолу ее свадебного платья настоящие бриллианты – одна из причуд Рослин.

Жаклин знала, что ее кузина действительно влюблена. Джудит, как и Жаклин, предполагала, что не станет выходить замуж сразу после первого сезона, выждет год, но ее планам не суждено было сбыться. Контрабандист, с которым Жаклин оказалась запертой на корабле, похитил ее сердце, и она не захотела ждать.

Согласно первоначальному плану сразу после венчания они должны были поехать в Хэйверстон, где и предполагалось устроить свадьбу, ведь церковь обычно не могла вместить всех, кто хотел пожелать счастья новобрачным. Иногда размер семьи имеет значение, а семья Мэлори была такой большой, что просто удивительно, как всем ее членам удалось все же втиснуться в церковь. И кстати, с тех пор как вся семья последний раз собиралась в Хэйверстоне, прошло уже немало лет.

Джейсон, третий маркиз Хэйверстонский, старший в семье, всегда приглашал всех родственников на Рождество, но это было до того, как семья разрослась настолько, что перестала помещаться в старинном особняке.

Рослин, мать невесты, в прошлом году решила эту проблему. Ее семья тогда прибыла на ежегодную семейную встречу с запозданием, и им пришлось разместиться в отеле в Хайверсе. Она нашла незнакомого с Мэлори молодого поверенного и поручила ему подготовить документы, необходимые для покупки имения по соседству с Хэйверстоном. Затем Рослин полностью перестроила имение, добавила немало новых жилых помещений, а потом написала тайную дарственную на имя Джейсона с условием, что он никогда не расскажет об этом своему брату Энтони. Для нее было настоящим проклятием то, что муж разрешал ей тратить ее огромное состояние только на безделушки. Рослин понимала, что большое поместье не покажется ему непрактичной безделушкой и он не на шутку рассердится, если узнает о покупке.

Все прибывшие на свадьбу вчера были размещены в Хэйверстоне. Те же, кто прибыл утром, были отправлены в имение по соседству. Детей по нескольку человек расселили в гостевые комнаты, а в детской разместили младенцев, включая нового племянника Жаклин, которому не было и года. Впрочем, Жаклин впервые стала тетей еще семь лет назад, когда Дэнни, жена ее старшего брата Джереми, родила девочек-близняшек – они стали третьей двойней в семье!

Выходящая из церкви вместе с родителями Эми на секунду приостановилась, чтобы прошептать на ухо Жак:

– А я знаю, кто окажется у алтаря следующей!

Жаклин начала было надуваться, но Эми указала на ее кузину Джейми, шестнадцатилетнюю сестру Джудит, самозабвенно флиртовавшую с каждым молодым человеком, который не приходился ей родственником.

Жаклин усмехнулась:

– Она так никогда ни на ком и не остановится. Я уже и не припомню, сколько раз она объявляла, что влюблена по уши.

Идущая перед ними Кэти пыталась приободрить своего отца Энтони, а ее муж Бойд старался его утешить:

– По крайней мере, Джудит не вышла замуж за янки! – выдал он казавшийся ему весомым аргумент, но в ответ получил только угрюмый взгляд тестя.

– Жак, подожди! – Это был Брэндон Мэлори. Он нагнал девушку и указал ей на свою карету. – Не хочешь поехать домой со мной? Есть что обсудить.

Жаклин не возражала. Она не видела кузена с тех пор, как вместе с Джудит гостила в его герцогском имении. Это было перед тем, как Джудит уехала в Америку, чтобы там впервые выйти в свет. В последнюю ночь в Хэмпшире Джудит отправилась на охоту за привидениями – и преуспела! Она поймала свое привидение, оказавшееся Натаном Тремейном, прятавшим контрабанду в разрушенном старинном особняке, который оставила ему бабушка.

Сестра Брэндона Черил, поравнявшись с ними, воскликнула:

– Не могу поверить, что Джудит все-таки вышла замуж за свое привидение!

Черил собиралась сесть в герцогскую карету, но Брэндон ее остановил:

– Говорят, для девушек ехать после венчания с братьями – плохая примета. Это увеличивает их шансы остаться старыми девами!

Черил поперхнулась и побежала искать мать.

– Неужели она поверила в эту чушь? – хмыкнула Жаклин.

Брэндон улыбнулся и помог ей взобраться в карету:

– Черил еще очень доверчива, но в ее возрасте это нормально.

– Она всего на два года младше тебя!

– Тут каждый год считается. Страшно подумать, какой Черил будет через год, когда достигнет возраста Джейми. – Как только они уселись, Брэндон сказал: – Меня все предупреждали, чтобы я ни о чем тебя не расспрашивал, что ты будешь в ярости, но ведь ты не станешь на меня злиться?

Жаклин сразу поняла, о чем он собирается ее спросить. Вся семья старалась ходить вокруг темы ее похищения на цыпочках, потому что Жаклин приходила в ярость всякий раз, когда об этом заговаривали. Хуже всего было то, что у нее никак не получалось выкинуть мысли о похищении и о нем из головы. Разве что бальный сезон ее немного от них отвлек. Но сейчас она почему-то не чувствовала гнева. Неужели все начало проходить?

– Нет, – ответила Жаклин кузену.

– Расскажи о пиратах.

– Нечего рассказывать, я никого не видела, кроме их капитана и его любовницы Кэтрин. Ты ведь слышал о ней? Это проклятая лгунья, заманившая меня на борт «Девы Джордж»!

– Слышал, как и о ее так называемом брате, который пытался вас уверить, что он наш родственник.

– Опытные лжецы. Ведь большинство из нас им поверили. Только отец и я сомневались. Но в то же время, хотя Эндрю – это настоящее имя Андрасси – и помог им с похищением наших драгоценностей, Эндрю был против моего похищения, он даже пытался ему воспрепятствовать, но его заставили. И он помог мне бежать, так что я его простила, потому что он находился под влиянием чар Катрин. Эндрю также был ее любовником – она широко расставляет сети.

Брэндона смутила ее откровенность. Он покраснел.

– А капитан?

Капитан? Этот ублюдок с длинной черной гривой волос и ярко-голубыми глазами?! Он чересчур красив. Эта красота не давала ей возможности полностью поддаться гневу, но это-то и бесило Жаклин еще больше.

Однако сейчас ее тон был презрительным:

– Красивый, но идиот.

– Разумеется, раз он посмел тебя похитить. Но…

– Нет, не потому, что похитил, а потому, что пытался сделать это в море!

– Когда оба наших корабля были на плаву? – удивился Брэндон. – Разве это могло получиться?

– Ну, не знаю, в тот раз не сработало. Натан потом нашел матроса, которого они подсадили на судно, чтобы он меня похитил. Мы-то думали, он просто заяц. Никто и не понял, что это была первая попытка похищения.

– Ублюдок был достаточно разговорчив, чтобы, э-э-э-э, тебе все это рассказать?

– Ну, не особо. – Жаклин ухмыльнулась. – Я слишком его раздражала, он рядом со мной просто терял голову. В один из таких моментов ублюдок и проговорился, что было бы гораздо легче, если бы этот их человек похитил меня еще тогда, до того как его обнаружили, и им пришлось отказаться от своего плана.

– Итак, снова они попытались тебя похитить в Бриджпорте, и на сей раз это им удалось. Ну, отчасти, – сердито сказал Брэндон.

– Они работали на отца Кэтрин, и, видимо, он не слишком терпелив. Они решили, что как только схватят меня, мой отец сам доставит себя на блюдечке. Но ублюдок просчитался. – Жаклин ухмыльнулась. Не исключено, что за свой провал он расплатился жизнью. Эта мысль грела ее.

– Ты храбрая девушка, Жаклин. Я рад, что все кончилось хорошо. И все же, как бы я хотел, чтобы эти пираты попали мне в руки!

– Не беспокойся, Брэндон, папа ими займется. Ты мог бы приехать в Лондон и пожить с нами до окончания сезона. Ты-то выглядишь вполне взрослым для этого. – И верно, в свои семнадцать он сравнялся ростом со своим отцом Дерриком и вообще выглядел на несколько лет старше.

– Эх, хотел бы я! – ответил молодой человек, – но мой титул вызовет слишком много пересудов.

– Ну так не упоминай его, – усмехнулась Жаклин. – Ты пока еще тут не часто попадаешься на глаза. Нас, Мэлори, так много, что кто нас может сосчитать? Приезжай инкогнито, развлечешься и вернешься домой.

– Увы, я не могу вести себя так, как наши отцы, даже не заикайся об этом, Жак. Герцоги не бывают повесами.

– С чего ты это взял?!

Во время венчания Джеймс и четверо его союзников и правда волновались, как бы Энтони не испортил дочери праздник. Они договорились, что никто не проболтается об этом Джудит, хотя Тони был весьма недоволен ее выбором.

Энтони даже заставил Джеймса пообещать, что как только они вернутся в Лондон, то встретятся в Найтоне, и это будет самый суровый раунд на ринге.

Джеймс, чувствовавший себя виноватым в том, что позволил себе усомниться в выдержке своего брата, сухо сказал:

– Означает ли это, что я должен буду позволить тебе победить?

Николас Иден, оказавшийся случайным свидетелем этой беседы, засмеялся. Братья тут же принялись буравить его злобными взглядами, и жена Николаса Риджайна быстро утащила мужа от греха подальше. Обычно братья, недолюбливавшие жениха их обожаемой племянницы, ограничивались презрительными замечаниями в его адрес, но сейчас, видя, что Энтони в самом деле разозлился, Риджайна не собиралась испытывать судьбу.

Слишком многие из присутствовавших на свадьбе гостей говорили Жаклин, что следующий «большой день» будет ее. Черта с два! Не желая испортить праздник сестры ссорой, девушка лишь усмехалась в ответ.

Увидев, что Джудит собирается подняться наверх, чтобы переодеться для свадебного путешествия, Жаклин, желающая еще немного побыть наедине со своей любимой подругой, последовала за ней.

Джудит обернулась посмотреть, кто закрыл за ней дверь, и спросила:

– Ну, ты снова назовешь меня предательницей?

Хотя Жак давно перестала называть Джудит предательницей, и вообще это была только шутка, все же вопрос сестры имел кое-какие основания. Они поклялись друг другу, что в этот сезон будут только развлекаться и ни за что не выйдут замуж. Слишком многие родственники убеждали их в том, что любовь не признает планов и совершенно неразумно что-либо загадывать там, где речь идет о чувствах. Но Жак в отличие от Джудит оставалась непреклонной. Да и никто в этом сезоне не вызвал у нее интереса. И ей не приходилось застревать на судне с красивым юношей, как случилось с Джудит. Верно, Жак провела некоторое время взаперти на другом судне, и ее тюремщик тоже был весьма красив, но… все, что она хотела бы сделать с ублюдком, – убить его. Так что это было не в счет.

– Нет, я просто хотела сказать, что я счастлива, что ты счастлива, – улыбнулась Жаклин в ответ.

– О, Жак!

Они бросились друг другу в объятия и зарыдали. В конце концов, Жаклин охрипшим голосом воскликнула:

– Хватит, в самом деле! Ты не должна предстать перед мужем с такими красными глазами!

Джудит с усмешкой отступила назад:

– Неужели это я плачу?

– Конечно! Все это заметили, даже твой отец.

– Может быть, именно поэтому он был так милостив и все-таки позволил этой свадьбе состояться, – рассмеялась Джудит.

– Милостив? Я-то думала, весь процесс приготовления сопровождался пинками и рычанием.

– Угроз на самом деле было немного, так что для него такое поведение является весьма похвальным.

– Придется поверить тебе на слово.

Увы, сегодня последний день, теперь ей не удастся общаться с кузиной так часто, как прежде. Джудит будет жить с мужем в Хэмпшире, в доме, унаследованном от его бабушки, а Жаклин – далеко от них, в Лондоне. Конечно, она сможет их навещать. Но ведь не жить же с ними целый год!

– Мне будет так тебя не хватать! – всхлипнула Жаклин.

– Но мы же не будем жить на разных концах земли.

– Я знаю.

Тем не менее, для нее это будет именно так!

– Ты должна отвлечься, найди себе какое-то занятие…

– Да уже нашла. Отец после возвращения в Лондон отплывает на «Деве Джордж» в Карибское море, и я только об этом и думаю.

– О, это мне известно, но я имела в виду другое… романтическое. Неужели тебе не нравится никто из твоих поклонников?

– Конкретно никто, но в целом они все мне нравятся. Просто я не влюбилась ни в одного из них.

– Наверное, ты даже не пыталась!

Помогая Джудит расстегнуть ее платье, Жаклин рассмеялась.

– Как-то даже не думала, что я должна была пытаться!

– Ты меня понимаешь. Если бы ты могла позабыть, наконец, об этом похищении, избавиться от приступов гнева, твое сердце открылось бы навстречу новым возможностям.

Когда Джудит повернулась к ней спиной, Жаклин состроила гримасу. Она понимала, что сестра счастлива, и поэтому хочет, чтобы все вокруг нее тоже были счастливы. Джудит просто позабыла, что Жаклин будет счастливее всего, если в этом году ни в кого не влюбится.

Вместо того чтобы объяснить сестре это, Жаклин сказала:

– Я волнуюсь за отца, ведь на этой неделе он отплывает, чтобы заняться ублюдком и его хозяином… – Так как на свадьбу прибыли и Уоррен и Бойд, она была уверена, что семейная встреча клана Мэлори с целью разработки плана атаки состоится очень скоро, может быть, даже сегодня в Хэйверстоне. Разумеется, ее никто не позовет!

– Значит, дядя уже знает, кто все это спланировал?

– Понятия не имею! – сердито воскликнула Жаклин. – Они же мне ничего не говорят!

Джудит повернулась, на ее лице была недовольная гримаса.

– Но ты же была уверена, что дядя Джеймс сразу поймет, кто этот негодяй, как только ты… о, Жак, только не говори мне, что это все еще тайна! Ты должна была ему рассказать о настоящем, еще более гадком требовании выкупа, о котором ты узнала из найденной на пиратском судне записки.

– Я и рассказала. Отец все равно плывет на Карибы, так что не было смысла от него скрывать. Я дала ему копию записки в тот же день, как он получил письмо Дрю.

Когда Жаклин обнаружила эту записку в каюте ублюдка, она подумала, что ее семья не узнает, что случилось, потому что он не оставил записку с требованием выкупа в Бриджпорте. Жаклин была в ярости. Она пыталась убить похитителя в тот же день, как, впрочем, и во многие другие дни, но без особого успеха. Этот подонок был слишком силен, и ее потуги вызывали у него только смех. Но, наконец, он сказал ей, что переписал записку своего хозяина в более вежливой форме и она доставлена ее отцу. Как будто это что-то меняло в их плане.

– Я даже сказала папе, что не упоминала об этой настоящей записке раньше, чтобы он не попался в ловушку, отправившись на Карибы немедленно. Он прочел ее и просто улыбнулся, не сказав ни единого слова! Как я была зла!

Наконец Джудит полностью освободилась от платья. Повернувшись, она произнесла:

– Жак, прошло столько времени, что ловушки быть не может. Предоставь отцу поступать так, как он считает нужным, а ты развлекайся до конца сезона.

– Я знаю, я постараюсь, – вздохнула Жаклин.

– Не старайся, а просто сделай – или умри! – закатила глаза Джудит. – Вроде бы это твой лозунг?

– Вроде того, – рассмеялась Жаклин. – Отлично, я вернусь в Лондон и буду развлекаться.

– Клянешься?

– Тебе – да!

Именно в этот момент в комнату вошел Натан, и Жаклин поняла, почему в комнате не было камеристки Джудит, которая обычно помогала ей переодеваться. Потому что в этот раз ей должен был помочь молодой муж. Увидев Джудит в одной рубашке и кружевных нижних юбках, он бросился к ней и сжал ее в объятиях.

Жаклин была уверена, что Натан даже не заметил ее присутствия! Она улыбнулась и выскользнула из комнаты, закрыв за собой дверь.

Глава 3

Жаклин всегда была не прочь подслушать под дверью, но только не в Хэйверстоне. Двери в старинном особняке были толстые, а некоторые еще и укреплены железными листами – тут ничего не услышишь, разве только если с другой стороны кричат. Но это был не тот случай. Девушка, конечно, сделала попытку, но по залам то и дело проходили родственники, и она не могла стоять, прижав к двери ухо, у всех на виду.

Тогда Жаклин незаметно выскользнула через черный ход и пробежала вдоль стены, изучая окна: какие-то в эту теплую летнюю ночь должны быть открыты. Так оно и оказалось. Ей даже удалось незаметно заглянуть в зал, чтобы понять, кто, кроме ее отца, там еще находится, – в комнате были ее дяди Уоррен и Бойд.

Энтони вошел как раз в тот момент, когда Жаклин успела спрятаться. Он не собирался плыть с Джеймсом, так что Жаклин недоумевала, какова его роль? Разве что Энтони может поддержать ее отца морально. Как бы Тони не был сердит на Джеймса, он всегда займет сторону брата против янки, как они называли андерсоновскую часть семьи. Однако в этот вечер между Уорреном и Бойдом не было никаких разногласий, видимо, потому, что Джеймс удовлетворил их просьбу об участии в экспедиции.

Жаклин вся обратилась в слух и даже не заметила появления Джереми. Поэтому она испуганно подскочила, когда он присел на корточки рядом, прошептав:

– Я мог бы догадаться, что ты окажешься тут раньше меня.

Она приложила палец к губам и скорчила гримасу, выражая свое недовольство тем, что Джереми обнаружил ее укрытие.

– Что я упустил? – спросил он с нетерпением.

– Пока ничего, – прошипела девушка, заглядывая за его спину, чтобы убедиться, что за ним не притащился Парсеваль Олден. Перси был старым другом семьи. Он обладал уникальной способностью все путать и портить. Можно не сомневаться, если где-то есть возможность напортачить, Парсеваль обязательно это сделает. В данном случае он мог бы выдать их затею отцу.

– Итак, что слышно от Дрю? – раздался из библиотеки голос Уоррена.

– Ничего хорошего, – ответил Джеймс, – прочти сам.

Должно быть, Уоррен уже держал письмо Дрю в руках, потому что он тут же заметил:

– Ага, Дрю пишет, что это не может быть Пьер Лакросс, тот пират, которого вы подозревали, так как он все еще сидит в тюрьме на Ангилье.

– Ты дальше читай, – поторопил его Джеймс.

Видимо, Бойд стоял рядом с братом и тоже читал письмо, потому что послышался его голос:

– Значит, Дрю показалось, что начальник тюрьмы занервничал, когда он спросил о Лакроссе? Нетипично для человека, живущего в одной каменной клетке с сотнями уголовников.

– Я тоже так думаю, – согласился Джеймс. – И еще заметь, начальник тюрьмы не позволил Дрю поговорить с Лакроссом. А ведь Дрю единственный из всех вас, кто мог бы Лакросса опознать, потому что только он был со мной в тот момент, когда негодяя схватили.

– Ну, он мог воспротивиться по массе причин, – послышался голос Уоррена. – Но Дрю явно расстроен из-за того, что ему не удалось уговорить тюремщика.

– И скорее всего, не удалось потому, что тюрьма английская, а то, что Дрю американец, стало ясно сразу же, как только он раскрыл рот, – добавил Бойд.

– Конечно, то, что англичане даже в мирное время не желают сотрудничать с вами, янки, – подходящая причина, – хмыкнул Энтони.

– Но мы не собираемся с ними враждовать, – предупредил его Джеймс. – Так что, если хочешь выпустить пар, выпускай на меня, а не на них.

– Тогда что я тут делаю?

– Я просто подумал, что ты изменишь решение и отправишься с нами.

– Черта с два, парнишка! Я хочу быть поближе к дому на тот случай, если Джудит передумает насчет этого прохвоста Тремейна и вернется домой поплакать на отцовской груди. А все красочные детали вы мне передадите, когда вернетесь в Англию.

– Тогда можешь возвращаться на свадьбу, – посоветовал Джеймс.

– Я же говорил, что мне тут нечего делать, – проворчал Энтони.

– Ну, даже если мы и не знаем, на кого охотимся, – сказал Уоррен, – я все равно бы отправился прямо сейчас. Слишком долго я сижу на суше. Вот доберемся до Карибов, там и решим все.

– Если бы мы с Дрю так сильно не подозревали Лакросса в похищении Жак, я бы не попросил Дрю потратить столько времени на выяснение того, где сейчас Лакросс. Дрю сначала обследовал старую крепость Пьера. Остров оказался необитаем, хотя на нем были следы недавнего пребывания людей. Потом он потратил несколько недель на то, чтобы выяснить, кто же жил на острове и куда эти люди делись потом, вот почему мы получили от него весточку только сейчас.

– Но если Лакросс все еще в тюрьме, зачем Дрю потратил столько времени на остров? – спросил Бойд.

– Когда мы поймали Лакросса, кое-кому из его команды удалось избежать тюрьмы. В любом случае мне, конечно, давно уже следовало быть на пути туда, ведь несмотря на то что я отошел от дел, у меня осталось гораздо больше врагов, чем один Лакросс и его команда. Дрю знает далеко не всех. Только если я лично поговорю с каждым из них, смогу понять, кто автор этого плана. Дрю даже не знает, кому следует задать правильные вопросы, в то время как я…

– …получил бы ответы любыми средствами, – закончил за него Уоррен и потом смущенно добавил: – Это, разумеется, комплимент, Джеймс, а вовсе не обвинение.

– Ну, ты снова все испортил, янки, – хихикнул Энтони и обратился к брату: – Парниша, тебе стоило винить меня. Ты-то, может, и купил себе перемирие с ними на время этой миссии, но не я.

Джеймс сделал вид, что не заметил этой реплики брата, и сказал:

– Я бы отправился туда раньше, если бы моя дорогая дочь не скрыла от меня вот это. Она нашла эту записку на корабле, который унес ее от Бриджпорта. Капитан судна, ее похититель, вместо оригинального требования выкупа решил послать нам более вежливую версию.

– Вот такой вежливый похититель? – удивился Бойд.

– Что за пират, пишущий вежливые письма? – фыркнул Уоррен.

Энтони взял из рук Джеймса записку, которую отдала отцу Жаклин, и прочел вслух.

– «Твоя жизнь за ее. – Знакомое предложение? – Ты знаешь место. Поторопись, mon ami».

– Жак скопировала эту оскорбительную записку, написанную хозяином ее похитителя, – пояснил Джеймс.

– И она скрывала ее все это время? – воскликнул Энтони. – Но почему?

– Жак боялась, что если я вернусь на Карибы сразу же, то попаду в ловушку, потому что они будут меня ждать. Автор этой загадочной записки, по ее словам, отец Кэтрин Майер, очевидно, предполагал, что я отлично пойму, о чем именно в ней идет речь.

– И ты понял?

– Да, но есть одна нестыковка. Ее автор все еще в тюрьме.

– То есть ты имеешь в виду Лакросса? – спросил Уоррен.

– Погодите-ка, – прервал его Бойд. – Нельзя же считать автора французом только потому, что он написал «mon ami». Я не знаток французского, но разве это не означает просто «мой друг»?

– Сарказм, разумеется, – ответил Джеймс. – Похоже, автор записки намекает мне на то, кто мой враг, без того, чтобы оставить какие-то доказательства, которые можно было бы использовать в суде. Это больше всего похоже на Лакросса. И я не удивлюсь, если у него имеется дочь, воровка драгоценностей, хитрая как лиса. А именно эта пройдоха Кэтрин Майер, которую наш лже-родственник Андрасси привел на борт «Девы Джордж».

– А она похожа на Лакросса? – спросил Уоррен.

– Ну, я бы не сказал, что они на одно лицо, – пожал плечами Джеймс. – Но в любом случае она могла действовать по его заданию. Стало быть, либо английский тюремщик соврал Дрю, либо Лакросс способен организовать такое предприятие, руководя им из тюрьмы. И цель этого плана – мое попадание в эту тюрьму, прямо в его камеру.

– Это невозможно, – возразил Бойд. – Мне казалось, что вас, аристократов, не сажают, что бы вы ни совершили.

– В общем, это так, – сказал Джеймс, – но капитана Хоука посадить вполне возможно.

– Капитан Хоук умер в Англии. Могу поклясться, что ты все сделал так, что комар носа не подточит.

– Все верно, – произнес Джеймс. – Но новости о смерти Хоука могли и не достичь всех островов Карибского моря, и там еще могут действовать ордера на его арест. Я ведь был там недавно, и кто-то, кто знал меня, как капитана Хоука, мог меня опознать. Более того, когда я помог Дрю спасти Габи и пленить Лакросса, Лакросс меня видел, так что он знает, что я жив. Вот чего я не могу понять, так это как Лакросс или кто там еще придумал этот план, догадался, что Хоук – это Джеймс Мэлори. Я очень постарался, чтобы это осталось тайной.

– Итак, нам придется напасть на английскую тюрьму, – простонал Уоррен.

– Нет… ну, я надеюсь, что нет, – ответил Джеймс. – Однако мне придется поговорить с этим начальником тюрьмы. Между тем я предполагаю, что имеются еще два человека, которые могли бы написать в записке нечто подобное. В общем, вопросов пока много и никакой определенности. Кроме того, что я отплываю наутро после проклятого маскарада, который уже пообещал посетить.

– Джорджи постаралась, – хмыкнул Бойд.

– Ну да, – ответил Джеймс, – лично я ненавижу балы, но Джорджи иногда бывает так убедительна!

– Боже, но он ведь не имеет в виду?.. – начал было возражать Уоррен.

– Разумеется, имеет, янки, – прервал его Энтони.

За окном Джереми помог Жаклин подняться и повел ее в дом, пробурчав недовольным тоном:

– Я должен был быть в библиотеке, но дядя Джеймс отказался меня пустить.

– Думаешь, я тоже не пробовала? Он ни за что не пустит никого из нас.

– Я еще понимаю, почему дядя Джеймс исключил тебя, – фыркнул Джереми, – но я же жил на островах и знаю Карибы как свои пять пальцев. Я мог бы быть очень полезен, и дядя Джеймс это знает.

– Не надо меня оскорблять, братец, – сухо проговорила Жаклин, – мы с тобой – идеальные потенциальные заложники, которые могут заставить его опустить меч в битве. Так что нам придется держаться в стороне, как бы нам ни хотелось обратного.

– Вот ты и держись, а я еще попробую с ним поспорить. Когда состоится этот бал, о котором упомянул твой отец?

Жаклин закатила глаза. Разумеется, у Джереми вряд ли получится переубедить отца, если не получилось даже у нее. Она была обижена отцовским решением, но снова пытаться настаивать на своем не собиралась. Теперь надо найти Габи и выяснить у нее все что можно об этом пирате, Пьере Лакроссе.

Глава 4

– Похоже, тебя не особо волнует то, что отец отплывает утром один, без нас, – сказала Жаклин матери, разглядывавшей себя в большом, в полный рост зеркале в спальне.

– Хорошо я это скрываю, правда? – ответила Джорджина. – Уверена, он вернется из плавания с победой, и мы сможем, наконец, позабыть всю эту историю, но это не значит, что я не буду волноваться каждую минуту, пока его нет дома.

– И тебе будет его не хватать?

– Разумеется, и тебе тоже, я знаю. И кстати, ты же не собираешься снова поднимать эту тему – что лучше бы ты отправилась с ним, вместо того чтобы оставаться со мной?

– Я вовсе не собиралась, – усмехнулась Жаклин. – Я чертовски хорошо знаю, что вас не переспорить, хотя я гораздо больше заслуживаю возможности отомстить, чем…

– Жак! – прервала ее Джорджина.

– Ну, это просто само собой вырвалось, правда, само.

Джорджина неодобрительно покачала головой:

– По крайней мере, мы обе найдем себе развлечение до окончания бального сезона.

Жаклин могла лишь надеяться, что так и будет. Хорошо бы поскорее, вот уже сегодня вечером, отвлечься от ожидания отцовского отъезда! К счастью, домино скроет ее лицо, и никто не догадается, что она переживает. Внешне она будет выглядеть вполне довольной жизнью. Да и на самом деле Жаклин давно предвкушала сегодняшний вечер. Во-первых, она даже не будет знать, с кем танцует! Такие милые, безобидные загадки ей по нраву.

Они уже были одеты для бала. Завершающим штрихом к наряду Жаклин стало новое изумрудное ожерелье в тон ее бледно-зеленому платью, которое застегнула на ней мать.

– Идем. Твой отец наверняка с нетерпением ждет, когда же это все закончится. Он внизу с Брэндоном.

– Брэндон? Он же сказал, что не поедет!

– Брэндон сказал нам, что ты хотела, чтобы он поехал, и мы поняли, что ты безжалостно затерроризировала бедного мальчика.

– Ну, разве что чуть-чуть, – усмехнулась Жаклин. – Но ведь маскарад – идеальное место, чтобы Брэндон немного развлекся без того, чтобы лакей при каждом его шаге объявлял: «Герцог Райтонский!» После того как он заявил, что вообще не собирается посещать балы, я должна была его переубедить. Брэндон просто не знает, что теряет, но сегодня вечером он поймет, что именно, и, может быть, изменит свое мнение.

– Я бы не полагалась на это. Брэндон очень серьезно относится к своему положению. Не забывай, что в семье он – первый герцог и его воспитывали как герцога. Так что не вмешивайся, Жак, не надо. Я нисколько не удивлюсь, если и жена ему давно подобрана. Это должна быть совершенно безупречная кандидатура.

– Полный мрак, – фыркнула Жаклин. – Ты забываешь, что он тоже из Мэлори.

– А Мэлори всегда получают то, что хотят? – подняла бровь Джорджина.

– Именно так!

* * *

– Не верю своим глазам – он и правда танцует!

Жаклин, несущаяся в паре с Брэндоном, скосила глаза в направлении его взгляда и рассмеялась, когда ее родители в танце проскользнули мимо них.

– А я верю. Мама внесла в списки тебя и меня, но отец был на несколько пар позади нас, так что, даже если бы вычислили меня, никто не смог бы догадаться, что это он. Мой черный парик и домино должны были сделать меня неузнаваемой.

– Увы.

– Я знаю, – огорчилась девушка. – Я так расстроилась, когда Бернард Мортон, который стремился станцевать со мной раньше всех, стал рассказывать остальным, что обнаружил, что я за маска. Как ему это удалось, он не раскалывается. Может быть, он подкупил мою камеристку и узнал цвет моего платья? Я ее уволю, как только вернусь домой!

– Не стоит. Точно так же Бернард мог подкупить твою портниху или кого-то по соседству, и этот кто-то снабдил его подробностями. Какая разница, дорогая кузина. Нет никакого смысла увольнять преданную…

– Предательницу!

– Служанку!

– Самое прекрасное в маскараде – это то, что тебя не узнают. Когда мой секрет раскрыли, маскарад превратился для меня в обычный бал.

– Но ты же любишь балы? – хмыкнул Брэндон.

– Разумеется, вот почему я просто ворчу, а не рычу!

– Вот это правильно, – сухо заметил он.

Жаклин усмехнулась. Она была рада, что Брэндон приехал на бал. Когда на нем была маска, никто не мог догадаться, что ему всего семнадцать или что он – герцог Райтонский.

– Мой отец, – сказала Жаклин, – хотя и ненавидит танцы, любит доставлять удовольствие маме, а она любит танцевать. Ну а ты? Однако тебе некуда деваться. У тебя было шесть партнерш подряд, прежде чем я смогла заполучить тебя на танец, и то мне пришлось почти бежать, чтобы ты не схватил кого-то еще!

– Конечно, мне нравится танцевать, хотя, впрочем… не столько танцевать, сколько прикасаться.

– Ага, то есть тебя возбуждает легкое прикосновение к талии партнерши? – хихикнула Жаклин.

Она знала, хотя и не могла это разглядеть под его полумаской, прикрывающей щеки и оставляющей открытым рот, что заставила его покраснеть. Иногда Жаклин говорила что-то, не подумав, точнее, так она поступала практически постоянно. Но она вовсе не собиралась ставить в неловкое положение своего двоюродного брата, которого так опекали родители, что вряд ли ему представится еще хоть один шанс пообщаться с девушкой-ровесницей. Семнадцатилетние юноши бывают весьма чувствительны, когда речь заходит об отношениях с противоположным полом, и ей не стоило заговаривать о его эротическом опыте или же его отсутствии.

Так что Жаклин быстро исправилась:

– Нет, не говори ничего! Иногда я такое ляпну, ты же знаешь. Ладно, скажи мне, как ты себя чувствуешь в первый день знакомства с миром дебютанток? Так ли ты себе его представлял? Хотя, наверное, трудно что-то сказать, если ты не видишь лиц?

– Ну, характер ведь не скроешь, равно как и восхитительные… платья.

Жаклин расхохоталась. Отличное выражение для описания женских фигур! Она почувствовала, что Брэндон перестал смущаться, потому что последнюю фразу он произнес преувеличенно ханжеским тоном.

– И кто-то уже возбудил твой интерес?

– Разумеется. Я просто влюбился в нее… и вот в нее… и в эту тоже!

Он показал рукой в направлении трех разных дебютанток, одна из них танцевала, а две другие, хихикая, смотрели в его направлении. Жаклин закатила глаза. Если бы это не был Брэндон, она бы подумала, что он ее дразнит.

– Ты прямо как кузина Джейми, – произнесла Жаклин. – Каждый месяц она воображает, что влюбилась в нового мужчину. Хорошо, скажи мне, ты знаешь, чем отличается любовь от влюбленности? Вожделения? Любовного безумия?

– А ты? – спросил Бпрэндон. – Или ты настолько убедила себя, что не собираешься влюбляться, что отвергнешь любовь, даже если она пронзит твое сердце?

– Ну, так как вопрос несерьезный, я скажу, что отлично знаю, что любовь – это не влечение. Потому что я не смогла остаться равнодушной к ублюдку, хотя и ненавидела его всей душой.

– Ну, так и я знаю, чем они отличаются, Жак, так что можешь забрать свою иронию назад.

– А ты всегда такой серьезный! – рассмеялась она. – И когда это ты научился притворяться?

– С тех пор как я понял, насколько доверчива моя сестра. Она до сих пор верит в то, что Джудит вышла замуж за призрака!

Глава 5

Танец закончился, Брэндон вернул Жаклин родителям и помчался на поиски новой партнерши. Жаклин не расстроилась, так как все равно хотела побыть с родителями. Отец, впервые стоявший рядом с мамой, вместо того чтобы отсиживаться в стороне, представлял собой отличный щит, а как раз в щите Жаклин в этот момент и нуждалась, так что она быстро втиснулась между ними.

Такое поведение дочери, обычно укорявшей отца в том, что он распугивает всех ее кавалеров, было настолько необычным, что Джеймс немедленно ее спросил:

– Тебя кто-то обидел?

– Похоже, они все знают, кто я! – пожаловалась Жак и ухмыльнулась. – А теперь, несмотря на маску, они все знают и кто ты, так как видели, как я вошла с мамой, а теперь и ты стоишь с нами, чего практически никогда не случалось. Мои кавалеры ведь всегда спрашивают, здесь ли ты. Я им в ответ вру, что тебя нет. Вот сейчас посмотрим, насколько они храбры!

– Дорогая, если тебе нужна передышка, мы можем удалиться на террасу, – предложила Джорджина.

– Нет, я просто хочу посмотреть, насколько смелые эти кавалеры!

Джеймс промолчал, а Джорджина неодобрительно поцокала языком. Отец Жаклин был знаменит, этого никто не мог отрицать. Масса людей по-прежнему почти ничего о нем не знала, так как он упрямо отказывался от знакомств и общения с кем-либо помимо родственников, и это вызывало интерес. А то, что они с братом Энтони время от времени появлялись на боксерских поединках в Найтон-холле, только добавляло слухов о том, насколько он опасен. Отчаянные головы обожали эти жестокие и непредсказуемые поединки, потому что они вызывали азарт, однако более благоразумные молодые аристократы предпочитали держаться подальше от Джеймса Мэлори, даже если им нравилась его дочь.

Музыка заиграла снова, но она не могла заглушить все более усиливающегося гомона голосов. Слух о том, что в зале присутствует тот самый Джеймс, стал настоящей сенсацией. Жаклин понимала, что именно ее поступок – то, что она подошла к родителям, – стал причиной того, что все взгляды теперь устремились на ее отца. Такого внимания девушка не желала. Жаклин всего-навсего разозлилась, потому что все ее ухажеры узнавали ее. Это была, конечно, просто ребяческая выходка, о которой она уже пожалела.

– Черт возьми, – сказал Джеймс, – кажется, к нам идет сама хозяйка бала.

– Да, это и в самом деле леди Спенсер, – подтвердила Джорджина. – Мы были на первом ее балу в этом сезоне, когда вернулись из Бриджпорта. Но так как ты отказался назвать себя при входе, то и не удостоился чести быть ей представленным.

– Если леди Спенсер потребует, чтобы я удалился, мне придется отлупить ее мужа, – пообещал Джеймс.

– Она вдова, – усмехнулась Джорджина.

– Ну так я найду какого-нибудь ее родственника.

– Ты не посмеешь, да и она тоже, – строго проговорила Джорджина, – ты ведь приглашен официально. Хотя никто из хозяек балов не ожидает, что ты появишься, но для них твое появление – приятный сюрприз.

Леди Спенсер лишь подтвердила это предположение.

– Джеймс Мэлори! – преувеличенно радостно воскликнула она, приблизившись к ним. – Рада познакомиться с вами. Я и не мечтала, что вы примете мое приглашение, и вот теперь благодаря вам мой бал будет иметь успех!

Жаклин знала, что отец ненавидит попадать в такие ситуации и, скорее всего, он предоставит заняться радушной хозяйкой Джорджине. И она была удивлена, когда тот отвесил хозяйке учтивый поклон и произнес:

– Напротив, это вы делаете мне честь, леди Спенсер. Но вы преувеличиваете. Ваши балы настолько знамениты, что, когда моя супруга предложила мне самому убедиться в том, что их слава заслуженна, я не смог устоять перед искушением.

Так как Жаклин вместе с Джереми подслушивала разговор в Хэйверстоне, она подумала, что, наверное, ее мать густо покраснела под домино. Настоящим искушением было то, что Джорджина предложила Джеймсу, чтобы заманить его сюда. Но, разумеется, хозяйка не могла подозревать об этом и потому растаяла от его лести. Определенно, отец не утратил навыка очаровывать дам.

Но даже несмотря на то что Джеймс был занят светской беседой с леди Спенсер, он заметил, что один из кавалеров Жаклин воспользовался моментом и набрался мужества подойти к ним. Жаклин тоже заметила это и была рада, что не все ее кавалеры струсили.

Это был высокий светловолосый юноша, которого она не смогла сразу узнать из-за маски, полностью закрывающей лицо. Он сделал поклон и протянул ей руку:

– Не удостоите ли вы меня честью?

Черный фрак сидел на его мускулистой фигуре как влитой.

Жаклин положила ладонь на его руку и позволила отвести себя в круг. Она была заинтригована и взволнована, потому что не могла понять, кто же это, и ей не терпелось разгадать загадку.

Поэтому первым делом Жаклин спросила его напрямую:

– Кто вы?

– Я должен открыться? – произнес он слегка приглушенным маской басом.

– Все мои кавалеры открывались. Но это не так уж весело, когда знаешь, с кем танцуешь на маскараде.

– Поэтому я и не скажу, – ответил незнакомец.

– Правда?

– Клянусь!

Итак, наконец-то от нее потребовалось проявить логику! Вот этого-то Жаклин и ожидала от сегодняшнего мероприятия.

– Хорошо, я уже знаю, кто Бернард, кто Джаспер, кто Джон, кто Эдисон и Эллис. Остаются Льюис, Руперт, Питер, Джайлс, Хью, Тадеуш и Честер.

– Неужели у вас в самом деле столько поклонников?! – рассмеялся незнакомец под маской.

– Кажется, немного чересчур? – со смехом произнесла Жаклин и тут осознала: ведь если бы незнакомец был одним из них, он бы знал это и не удивился бы.

– Вы предполагаете, что знаете, кто я?

– А кто вы?

Она была слегка обескуражена.

– Но если вы не знаете, почему пригласили меня танцевать?

– Как я мог удержаться, ведь вы тут самая красивая!

Жаклин рассмеялась. Она понимала, что вряд ли бы незнакомец пришел к такому мнению, если бы не знал, кто она, ведь ее лицо было прикрыто маской. Значит, он просто дразнит ее, и ей это нравилось. Действительно что-то новенькое! И все же она никак не могла сообразить, кто бы это мог быть.

– Я думаю, не все мои кавалеры увлечены мной по-настоящему, – продолжила Жаклин расследование. – Вот, например, Джайлс, он считает себя донжуаном и не может серьезно увлечься кем-либо. Из оставшихся трое сразу отпадают, потому что они ниже вас, да и Питер не такой рослый, – она окинула его оценивающим взглядом. – Так что остаются лорд Хью, Руперт и Тадеуш.

– Может, мне стоит сдаться, даже не начав?

– Не начав чего?

– Завоевания вашего сердца.

– Так вы боитесь небольшой конкуренции? – хихикнула она.

– Двенадцать человек – это немного?

– Ну, если честно, то не все они только мои кавалеры, – призналась Жаклин. – Кое-кого я унаследовала от своей кузины, которая недавно вышла замуж. Конечно, вы можете сдаться, но тогда вы абсолютно точно проиграете и не завоюете мое сердце!

– Но, может, вы, как ваша кузина, остановили уже свой выбор на ком-то?

– Упаси бог! Я решила не выходить замуж в этом году, а может быть, и в следующем тоже. Я это ни от кого не скрываю и всем уже сообщила. Но они думают, что я их разыгрываю, хотя это не так.

– Почему?

– Не хочу быть, как все, – рассмеялась Жаклин. – Это не для меня. И куда мне спешить? Неужели я должна выйти замуж на первом же бальном сезоне лишь потому, что именно это ожидается от дебютантки? – Она фыркнула. – Итак, вы предупреждены, равно как и другие. Впрочем, если вы один из них, вы уже должны были это знать.

– Нет, я не один из них.

По телу девушки пробежала волна восторга. Так незнакомец все-таки не разыгрывает ее? Неужели он новичок, опоздавший на начало сезона? Вообще-то новички давали работу сплетницам на несколько дней подряд, и она бы наверняка уже знала о новом аристократе в городе.

Может быть, он один из тех молодых людей, с которыми она познакомилась в самом начале сезона и которые непременно хотели жениться по его окончании, но, так как она не собиралась выходить замуж в этом году и честно им об этом сообщала, они желали ей успеха и больше не подходили. Кто-то из них мог передумать и захотеть заставить передумать ее, например возбудив интерес к своей персоне загадочностью.

Обычно молодые аристократы, не заинтересованные в женитьбе, не посещали такие балы. Большинство повес, перед тем как наконец заняться производством законного наследника, проводили несколько лет, волочась за доступными девицами. Младшие сыновья титулованных семей тоже не чувствовали на себе сильного давления и не обязаны были быстро жениться и произвести наследника. Но даже такие юноши могли проскользнуть в зал, не имея приглашения на маскарад. Так что незнакомец мог оказаться кем угодно.

– Вы молчите. Наверное, вам со мной скучно?

– Это так неприятно – быть жертвой непонятных личностей, – бросила Жаклин, недовольная тем, что незнакомец прервал поток ее мыслей.

– Ого! Вот, значит, кто я – «непонятная личность»!

– Разве не вы сами сказали, что вы – «другой»?

– Я бы не стал рассматривать завоевание вашего сердца в таком контексте, но если вы занимаетесь сокращением длинного списка претендентов на вашу руку, то можете добавить меня туда…

– Я не занимаюсь никаким сокращением, – оборвала Жаклин его тираду, – но счет я веду. Просто мне нужно немного времени, чтобы понять, не являетесь ли вы одним из этих завсегдатаев вечеринок, повесой, младшим сыном или вообще трудягой.

– Ну, я воздержусь от комментариев, чтобы не сказать слишком много.

– То есть вы не желаете снимать маску, так? – усмехнулась Жаклин.

– Ну, если это вас развлекает, то да, я полагаю, что еще рано. – Она была уверена, что под маской незнакомец улыбается.

– Ну что же, по крайней мере, судя по тому, как вы одеты, вы не нищий, – уверенно заметила Жаклин.

– Я мог и украсть этот костюм, – парировал он.

– Вы вор? – Брови девушки взлетели вверх.

– А, значит, вы пропустили такую возможность в списке возможностей непонятных личностей?

– Я такую возможность не рассматриваю вовсе.

– Но вы могли бы спасти и изменить меня!

– Я бы сказала «до свидания».

– Даже если скинуть со счетов подобную возможность, разве я не остаюсь смелым и обаятельным молодым человеком, именно тем, который нужен вам, чтобы не умереть со скуки?

Жаклин уже собиралась уйти. Ее расстроило то, что он оказался совсем не тем человеком, которого, если бы незнакомец ей понравился, мог бы принять ее отец. Но он удержал ее и даже на краткий миг привлек к себе. Это прикосновение взволновало девушку, она ощутила прилив крови к сердцу. Но как он осмелился ее удержать?!

– Я пошутил, – быстро произнес незнакомец. – Только раз в жизни я нарушил закон, и это была небольшая шалость, никому не причинившая вреда, так что вряд ли я могу подойти под категорию «преступник».

Возможно, так и есть, но Жаклин решила продолжить расспросы:

– И что же вы совершили?

– Я редко исповедуюсь перед незнакомцами. А вы?

– Только когда речь идет о таких вещах, как брак. Я не хочу никому подавать ложных надежд.

– Ну, если я обречен стать другом, пусть даже на год-другой, то почему бы нам не встретиться после бала, чтобы мы могли получше друг друга узнать?

Вместо того чтобы возмутиться таким нарушением приличий, Жаклин фыркнула. Она была рада, что хоть в чем-то не ошиблась.

– Так вы повеса из храбрых? В чем-то мне это даже симпатично. Но я не хочу, чтобы мой отец вас ненароком прибил. Так что нет, пожалуй, я не стану встречаться с незнакомцами в столь поздний час.

– Хорошо, как насчет прогулки по веранде, где, по крайней мере, не будет дюжины пар глаз, непрерывно следящих за каждым нашим движением?

– Вы просто добьетесь того, что мой отец перебросит вас через перила. Вы думаете, он ничего не замечает? Впрочем… вы можете увидеть меня завтра на верховой прогулке в Гайд-парке и присоединиться, – но уже без маски.

– Что же, тогда до завтра!

Глава 6

Жаклин не сомневалась, что ее загадочный партнер исчез раньше момента, когда все начали снимать маски. Он вернул ее родителям, и она некоторое время следила за ним в толпе. После нее незнакомец никого не пригласил танцевать. Родители спросили, как его зовут, но он только учтиво поклонился и сказал:

– Ваша дочь обожает загадки, так что я предпочел бы не расстраивать ее, открывшись.

К этому времени Джеймс уже снял с лица мешавшую ему маску, и Джорджина и Жаклин не могли сдержать смеха, видя его недоуменно-грозную гримасу.

У Жаклин не выходило из головы рискованное предложение незнакомца – встретиться после бала. Он не боялся, что ее отец обнаружит их исчезновение. Похоже, незнакомец ничего не знал о ее семье и самой Жаклин или, по крайней мере, не слышал о зловещей славе ее отца.

Наконец, один из поклонников набрался смелости и рискнул вывести ее из-под защиты родителей, и тогда остальные образовали не дававшую ей вернуться стенку на краю танцевальной площадки, чтобы они могли раунд за раундом приглашать Жаклин танцевать. Это настолько развеселило ее, что она на время позабыла о загадочном молодом человеке, пока не настал момент снятия масок. Тогда-то и выяснилось, что ее незнакомца нет в зале.

Девушка была заинтригована и испытывала предвкушение, ожидая сегодняшнего рандеву в Гайд-парке. Как хорошо, что она запланировала эту прогулку. Это позволило ей забыть о том, что отец рано утром отплыл в Карибское море. Ей бы не следовало даже мысленно корить его за то, что он не взял ее с собой, но Жаклин все еще была зла. Ведь именно она больше всех пострадала от пиратов, и ей ужасно хотелось заняться ублюдком, в то время как отец разбирался бы с его хозяином. Увы, мечты, мечты…

Жаклин уже была одета в темно-голубой костюм наездницы – единственный темный костюм, который ей позволялось носить. Держа в руках шляпу с пером и накидку, она прошла в столовую, надеясь чем-нибудь подкрепиться перед выходом из дома. Если бы она еще могла есть! Ей самой стало смешно от того, что она, похоже, нервничала перед встречей с незнакомцем. Судя по всему, Жаклин придавала этой поездке слишком большое значение. Конечно, незнакомец был прекрасно сложен, но, кто знает, может, без маски он уродлив, как черт!

Последняя мысль рассмешила Жаклин, и как раз в этот момент на пороге столовой появилась стягивающая с рук длинные перчатки Эми Андерсон. Эми притащила с собой своих близнецов, Глориану и Стюарта – она не могла оставить их дома, ее бы засыпали упреками. Они были ровесниками братьев-близнецов Жаклин, и вся четверка, когда Эми и Уоррен были в Лондоне, обожала вместе похулиганить. Стюарт и Глори уже промчались вверх по ступенькам.

– Ешь одна? – спросила Эми, опускаясь в кресло рядом с Жаклин.

Эми была ее двоюродной сестрой, а когда вышла замуж за дядю Жаклин, Уоррена Андерсона, то стала и ее тетей. Эми сопровождала мужа в плаваниях, и даже ее дети выросли на корабле. Их родителям приходилось возить с собой сначала нянек, а потом учителей. Этим утром корабль Уоррена отплыл в составе отправлявшейся в Карибский залив флотилии Джеймса вместе с кораблями Бойда и Джорджины, и никто не взял на борт женщин.

– Ты не застала маму, она отправилась на ланч с тетей Рослин.

– Я заехала к вам, чтобы поддержать ее, но думаю, что Рос справится с этим не хуже меня.

– Неужели ты сама не нуждаешься в утешении, ведь ты тоже осталась на берегу?

– Да, Уоррен впервые, с тех пор как мы поженились, отплыл без меня, – сказала Эми. – Когда я была беременна и должна была оставаться на берегу, он оставался дома со мной.

– Значит, ты, как и я, должна быть обижена тем, что нас бросили на берегу?

– Вовсе нет, но если ты обижена, следовательно, тебе нужно утешение, как и твоей матери.

– Вот так мне все и говорят, – пробурчала Жаклин.

– Начнем тогда с тебя: скажи, кто он? – усмехнулась Эми. – Я умираю от любопытства.

– Ты слишком загадочна, кузина, – закатила глаза Жаклин. – Я не умею читать мысли.

– Ты повстречала свою любовь.

– Прикуси язык! – вспыхнула Жак. – Ничего такого не было. Извинись, Эми, сейчас же!

– Ну ладно, не обижайся, – слегка нахмурилась Эми. А затем снова начала подтрунивать над племянницей: – Я знаю, что в этот сезон ты никого не нашла. Может быть, ты прошла мимо, и твой суженый не произвел на тебя никакого впечатления? Может, ты его даже не заметила? А вдруг он уже видел тебя, но еще не начал ухаживать?

– Слишком много «может быть», спасибо большое! Может быть, ты только что сглазила меня, сказав, что я нашла мужчину своей мечты. Я никогда не прощу тебе этого!

– Т-с, – цыкнула Эми. – Мы же не заключали пари, я давно поняла, что нельзя ускорять ход вещей с помощью споров. Пусть моя интуиция меня часто и обманывает, но у меня есть предчувствие. В семье полагают, что следующей выйдешь замуж ты, вот я и подумала… но это может оказаться Джейми.

Жаклин не поверила ни единому ее слову. Но, по крайней мере, ее кузина, известная тем, что никогда не проигрывала пари, не предложила его с ней заключить, а значит, можно было не особенно волноваться. К тому же предчувствия Эми всегда были весьма неточны в смысле времени. Если Эми говорила о «настоящей любви, пришедшей к Жаклин», это могло случиться в следующем году или еще через год, что прекрасно вписывалось в планы Жаклин.

Однако Эми была известна своими провидческими способностями.

– Есть ли у тебя предчувствия насчет моего отца или твоего мужа? О том, что случится, когда они окажутся в Карибском заливе? – спросила вдруг Жак.

– У меня нет никаких предчувствий, ничего сравнимого с тем чувством, которое я испытала, когда вы все отправились в Бриджпорт. Поэтому я и не волнуюсь особо об этой экспедиции.

Итак, ничего конкретного. Это может означать, что они вне опасности, но ничего не говорит об успехе самой экспедиции. Удастся ли им поймать злодеев? Жаль, что Жаклин не рассказала отцу про настоящее требование о выкупе тогда, когда они еще не покинули Карибский залив. Конечно, скорее всего, отец ринулся бы в приготовленную ловушку, а ее все равно оставили бы на берегу. Но если бы она сказала о записке сразу же по прибытии в Лондон, то сейчас уже прошел бы месяц с тех пор, как он вернулся на Карибы, и вместо двух месяцев ей оставалось бы ждать всего один. Выходит, как бы Жак ни поступила, она ни в чем бы не выиграла.

Однако мысль о секрете, который она таила дольше, чем, возможно, следовало, навела ее на другую мысль:

– Поклянись, что ты никому не скажешь!

– Ну, зависит от того, что это, – хмыкнула Эми.

Несмотря на то что Жак желала узнать, что могло случиться, отдай она записку раньше, она сразу передумала про нее рассказывать. Вместо этого Жаклин произнесла:

– Я встретила кое-кого на маскараде и никак не могу понять, кто он.

– У тебя миллион воздыхателей, наверняка это один…

– Нет, – прервала ее девушка, – незнакомец сразу сказал, что он – не один из них.

– А в чем же секрет?

– Я заинтригована, – призналась Жаклин.

– Отличная новость! Тебе должно быть стыдно, что ты пыталась меня убедить, что мое предчувствие было не о тебе.

– Ничего отличного тут пока нет, это может оказаться кто угодно, в том числе и неподходящая личность. К тому же мне просто любопытно, только и всего.

– Это, должно быть, очень смышленый парень. Итак, он хотел заинтриговать тебя, чтобы выделиться из толпы, и это ему удалось. Тот, кто завоюет твое сердце, должен быть совершенно неординарной личностью, и не одна я так думаю. Все наши тетушки так считают, и твоя мать тоже. Однако мне как-то не по душе это упоминание о том, что он может оказаться неподходящим. Ты в самом деле не имеешь представления о том, кто это?

– Нет, незнакомец не остался до полуночи, когда маски были сняты, и я даже не видела его лица. Меня расстраивает, что я могу пройти мимо него на улице и не узнать.

Ее волновало и то, что она может не узнать его сегодня в парке. И то, что незнакомец мог понять, чья она дочь, только когда вернул ее после танца, – да и как он мог не понять, ведь наверняка после того как подтвердилось, что Джеймс присутствует на маскараде, все только о нем и говорили! Может быть, именно поэтому этот молодой человек и сбежал пораньше? Наверное, он все-таки трус и решил не испытывать судьбу, снова оказавшись рядом с Джеймсом Мэлори или его дочерью.

Покончив с едой, Жаклин поднялась из-за стола, надела жакет, а потом и кокетливую шляпку с темно-синим пером. Заметив, что на ней костюм для верховой езды, Эми подняла бровь и спросила:

– Не нужен ли тебе спутник? Я с удовольствием к тебе присоединюсь.

– Ты ничего не слышала о четырех громилах, нанятых моим папочкой? – рассмеялась Жаклин. – Я не могу выйти из дома без них. Арти просто не подведет мне лошадь, не известив сперва этих ребят. Итак, до скорого, тетушка-шалунья. И не смей иметь никаких предчувствий обо мне! – И Жак выбежала из столовой.

– Ладно, я не буду настаивать, что мое предчувствие было о тебе, но это было хорошее предчувствие! – прокричала ей вслед Эми.

Разумеется, охрана уже поджидала Жаклин – один из телохранителей спешился, чтобы помочь ей взобраться на гнедую кобылу. Жаклин неспешно двинулась в парк, полагая, что сейчас еще довольно ранний час для рандеву с незнакомцем. Хотя трудно назвать встречу, во время которой тебя сопровождают четверо охранников, рандеву. Однако же они могли бы поехать бок о бок, чтобы поговорить. И тогда она узнает, кто же он на самом деле!

Глава 7

На столике в прихожей лежала пачка новых приглашений на балы, а в стороне от нее – одна-единственная красная роза с крошечным запечатанным конвертиком, привязанным к цветку. Жаклин подхватила почту и проследовала в свою спальню, швырнула приглашения на туалетный столик и со стоном рухнула на кровать. Она не чувствовала гнева, хотя, безусловно, была озадачена и разочарована, а это неприятная комбинация эмоций. С гневом было бы легче справиться, и уж лучше бы Жаклин испытывала гнев. Она могла бы рычать и визжать, и потом гнев бы прошел, а эти эмоции останутся с ней до тех пор, пока их не сменят другие сильные впечатления.

Наконец, Жаклин вздохнула, села на кровати, сняла шляпку и сбросила жакет. Ее взгляд упал на одинокую розу на туалетном столике. Если бы эта роза была от него, она бы оборвала ее лепестки, но вряд ли цветы от него. Многочисленные поклонники часто слали ей цветы. Цветов было много, они заполняли все комнаты в доме, и букеты заменялись новыми, все более экстравагантными, еще до того, как они высыхали и умирали. Но пока ни разу ей не присылали одну-единственную розу.

Все же, когда Жаклин раскрыла конвертик, ее сердце забилось чаще. «Тысяча извинений. Меня задержали совершенно непреодолимые обстоятельства». И подпись: «Искренне Ваш».

Слово «искренне» было подчеркнуто. Но после того как она провела несколько часов в парке, неоднократно проехав по выездному кругу, это нисколько не смягчило ее обиды. Он мог бы и послать кого-нибудь передать, что не сможет сегодня приехать.

Вошла камеристка Жаклин одевать ее к сегодняшнему вечеру – из-за того что она убила впустую столько времени в парке, вечер наступил слишком быстро. Однако к концу переодевания в новое вечернее платье цвета морской волны ее настроение улучшилось, и она снова приободрилась. Девушке не хотелось себе в этом признаваться, но, возможно, ее настроение улучшилось потому, что на вечере она могла снова встретить незнакомца. А самое главное, сегодня ее будут сопровождать только ее брат Джереми и невестка Дэнни, согласившиеся дать Джорджине немного отдохнуть от балов. С весны, с тех самых пор как они с Джудит отплыли к американским берегам, Жаклин видела Джереми только мимолетно на свадьбе кузины.

Дэнни уже поджидала ее. Выглядела она, как всегда, восхитительно. Ее светлые, почти белые волосы были коротко подстрижены, хотя ей не нужно было больше выдавать себя за мальчишку. Дэнни была разлучена с родителями в детстве и выросла в одном из самых опасных районов Лондона в шайке сирот, ставших ворами. Короткие волосы делали ее похожей на мальчишку и спасали от неприятностей, которые могли поджидать девочку в такой компании. Джереми никогда бы не встретился с ней, если бы ему не понадобилось нанять вора для одного деликатного поручения, чтобы помочь своему другу Парсивалю Олдену. То-то все удивились, когда Дэнни познакомилась с Натаном Тремейном и он спросил ее, не могут ли они быть родственниками, так как его волосы были ровно того же редкого оттенка.

– Скажи мне, на кого из твоих кавалеров я должен гавкнуть, а кого потрепать по плечу? – спросил сестру Джереми, предлагая ей руку, чтобы отвести к карете.

– Не нужно ни на кого гавкать, они все неплохие парни. И к тому же у тебя это не получится так, как у отца. Ты для этого слишком красив, братец. Поэтому не можешь выглядеть достаточно угрожающе. Скажи мне лучше, почему ты не пришел утром попрощаться с отцом?

– Я был слишком зол, – промямлил Джереми и сердито добавил: – Надеюсь, прежде чем отдать швартовы, он потратил массу времени на поиски, решив, что я забрался в трюм «Девы Джордж» зайцем.

– Не может быть! – рассмеялась Жаклин.

– Истинная правда, – вставила Дэнни. – Я никогда не видела его настолько сердитым.

Жаклин подняла бровь:

– Не скажу, что удивлена, я и сама чувствую то же самое.

Джереми неожиданно вытащил из кармана карту, развернул ее и положил на колени усевшейся в карету Жаклин.

– Вот сюда движется флотилия отца. – Джереми указал на остров в океане. – А вот тут он захватил Пьера Лакросса.

– Но тут же ничего нет? – Девушка пристально вглядывалась в пустое место на карте.

– Эти острова слишком маленькие и к тому же безымянные, поэтому их нет на этой карте. В Карибском заливе масса крошечных островов, на которых могут спрятаться преступники того или иного сорта. И как я тебе уже говорил, я отлично знаю все эти острова.

– Жак, он просто одержим этим плаванием! Мне с трудом удается отговорить его от того, чтобы он не сел на следующее направляющееся в эти воды судно. – Дэнни со вздохом откинулась на подушки.

Жаклин колебалась, не зная, стоит ли ей говорить, что она сама охотно присоединилась бы к брату.

– В чем смысл, Джереми? – в итоге произнесла она. – Догнать отца, чтобы он запер тебя в каюте до конца миссии? И заодно неподчинением заслужить его недовольство?

– Вот видишь! – почти без злорадства сказала Дэнни, – я ведь тебе говорила то же самое, а, Джер?

– Вы обе знаете, что я давно не тот подросток, которого он нашел когда-то в таверне.

– Хотела бы я видеть выражение лица Джеймса в тот момент, когда ты сказал ему, что ты – его сын, хотя это и так понятно, ведь ты просто копия его брата Энтони в твоем возрасте, – фыркнула Дэнни.

Джереми действительно как две капли воды походил на своего дядю Энтони.

Оба были брюнеты с голубыми глазами – наследие их цыганских предков, которого не унаследовал Джеймс. Жена Тони даже скандалила с ним, полагая, что он врал о происхождении Джереми. Удивлялся и Джеймс.

– Он мне не поверил, разумеется, пока я не сказал ему, кто моя мать, – ответил Джереми. – Впрочем, что толку, если до сих пор относится ко мне как к мальчишке.

– Да, мало приятного в том, чтобы расти в таверне, – заметила Жаклин. – По крайней мере, так было, пока он не нашел тебя.

– Ну, на самом деле ничего особенного, хотя я, конечно, предпочел бы плавать с ним по морям. И ведь так оно и было вплоть до той злосчастной морской битвы с Ником! А потом отцу пришлось купить плантацию на Ямайке, чтобы у меня было место где жить. Но хорошо, что он хотя бы взял меня с собой в Англию, когда собрался плыть туда, чтобы посчитаться с Ником. И вы помните, конечно, какой был сюрприз, когда Ник женился на нашей кузине Риджайне! Тогда отец оставил меня с дядей Тони, а сам вернулся на Карибы, чтобы продать эту плантацию. Разумеется, если бы события не повернулись таким образом, ты, Жак, не появилась бы на свет.

– Я до сих пор удивляюсь, что ваш отец был настоящим пиратом, – сказала Дэнни.

– Благородным пиратом, – хором произнесли Джереми и Жаклин и рассмеялись.

Джереми продолжил:

– Для него это была просто игра, одолеть в бою любое судно, которое способно бросить ему вызов. Его первый помощник, Конни, сказал мне, что единственной причиной того, что отец отправился в море как пират, было то, что ему настолько опостылела жизнь в Лондоне, где он был самым знаменитым повесой, что ничто уже не могло взбудоражить его эмоции, даже дуэли.

– Итак, потребовалось целых десять лет, чтобы к нему вернулась чувствительность? – спросила Дэнни.

– Нет, он проплавал так долго потому, что его братья от него официально отказались. И в то же время его плавания его спасли. Отец был счастлив и никогда бы не вернулся, если бы не нашел меня.

– Решение твоего отца вернуться в Англию лежало в основе нескольких браков, – заметила Дэнни. – Его собственного, моего и Эмминого. Даже трое из дядей Джеймса не встретили бы своих нынешних жен, если бы ваш отец не привез в Англию их сестру. Его примирение с братьями принесло счастье не только ему, но и всем нам и, как следствие, тебе. Так что нам пора уже начать называть его Купидоном.

– Прикуси язык! – Жаклин даже поперхнулась.

– Черт побери, Дэнни, ты оскорбляешь моего отца! – простонал Джереми.

– Я пошутила. – Дэнни подмигнула Жаклин. – А кстати, кто это пару минут назад рассказывал, как хотел его разозлить, прячась от него? Что ты на это скажешь?

Джереми промолчал, но было видно, что внутри он кипит.

В этот момент их карета подъехала к особняку Глэдис Маршалл, хозяйки сегодняшнего вечера.

На этом приеме все было по высшему разряду, играл оркестр, и все желающие могли перекусить в буфете. Но тут не было незнакомца Жаклин. Может, он прятался? Во всяком случае, оглядев находящихся в зале мужчин, девушка поняла, что все они ей известны.

Жаклин стала раздумывать о причинах, которые могли побудить его отступить. Например, он не аристократ и не получил приглашения. Он трус и по здравом размышлении решил не связываться с девушкой, у которой такой опасный отец. Его не устраивали дружеские отношения, предложенные Жаклин. Однако все ее поклонники получили такое же предупреждение, и только малая их часть отступила. Остальные были совершенно уверены, что заставят ее передумать.

Никто не сплетничал о незнакомце, хотя несколько дебютанток заметили его на маскараде и спрашивали Жаклин, кто это был. Но даже эти дебютантки больше интересовались слухами о ее отце, который все еще оставался главной темой светских сплетен.

Первым к ней подошел Джайлс. Это был молодой аристократ из числа ее поклонников, Жаклин ценила его ум и чувство юмора. Она даже иногда думала, что было бы неплохо, если бы он остался свободен и был в числе ее поклонников в будущем году, когда она приступит к выбору мужа. И скорее всего, так и будет, потому что он считал себя истинным донжуаном.

– Готова ли ты выйти за меня замуж? – прошептал Джайлс так, чтобы не услышал Джереми.

– Если ты не перестанешь задавать мне этот вопрос, – улыбаясь, притворно укорила его Жаклин, – то можешь потерять свою репутацию повесы.

– Клянусь, я все отдам за тебя, Жак! – Все же он огляделся вокруг, чтобы убедиться, что Джеймс не находится поблизости. – Я заметил вчера, что благодаря присутствию твоего отца ряды моих соперников поредели. Ты же видела, что я не сдался. На самом деле я даже подумывал о том, чтобы побоксировать с ним раунд-другой в Найтон-холле, дабы получше его узнать. Я слышал, что он посещает иногда это заведение.

– Можешь называть это и так. Но тебе придется подождать его возвращения в Лондон. Отец уехал на пару месяцев.

Джайлс мгновенно оживился и тут же повел ее танцевать. Жаклин хмыкнула. Надо было посоветовать ему сначала сходить посмотреть хотя бы один из боев отца, прежде чем вызывать его на поединок, если только Джайлс говорил всерьез.

* * *

На следующий день Жаклин опять выехала в Гайд-парк на прогулку в надежде, что там объявится незнакомец, но в этот раз пробыла в парке недолго. Поездив по аллеям около часа, она решила, что и так потратила слишком много времени на человека, которого не знала и скорее всего не узнает. Пора было забыть об этом странном инциденте и снова начать наслаждаться бальным сезоном.

Вернувшись домой, девушка обнаружила еще одну одинокую красную розу в прихожей. Рассмеявшись, Жаклин помчалась с розой наверх в спальню. Осторожно положив цветок на кровать, она быстро переоделась в домашние юбку и блузку, в которых собиралась проходить до вечера, пока ей снова не придется ехать на бал.

Жаклин открыла конверт и прочла: «Стечение обстоятельств продолжает препятствовать мне. Я должен покинуть Англию по семейным обстоятельствам и не знаю, когда вернусь, и следует ли мне возвращаться вообще. Только вы, Жаклин Мэлори, способны вернуть меня назад в Лондон. Я хотел бы иметь хотя бы крошечную надежду на то, что вы пожелаете снова увидеть меня здесь, и вы можете подарить ее мне, если придете со мной попрощаться. Мой корабль отплывает на закате с отливом. Он стоит на якоре в Лондонском порту на Темзе, в доках у Ваппинга. Я буду ждать вас в Ваппингском доке на трапе до последней минуты».

И снова послание было подписано просто: «Искренне Ваш». И слово «искренне» опять подчеркнуто. Жаклин улыбнулась. Разумеется, она поедет, и… И тут она осознала: порт?! В сумерках?!

Девушка несколько раз перечитала записку. Какого дьявола незнакомец предлагает встретиться в столь опасном месте? Эта записка была длиннее, и почерк ей показался смутно знакомым. Жаклин сравнила его с первой запиской… и все же тут было что-то еще, что-то такое, чего она никак не могла вспомнить. И вдруг ее осенило!

Жаклин снова улыбнулась. Она определенно собирается встретиться с незнакомцем в доках, только еще не решила, как именно это сделает.

Глава 8

– Итак, все готово, мы уже не можем остановиться, – сказал Джереми. – Нервничаешь?

– Нисколько, – ответила сидящая рядом с ним в кресле Жаклин и улыбнулась, показывая, что она и в самом деле спокойна.

– Я надеюсь, что ты не ошиблась, Жак.

– Я тоже, – кивнула она. – Но в любом случае мы готовы.

– Только представь, что скажут старшие, если это в самом деле тот мерзавец, который тебя похитил, и если мы его схватим! Тогда они поймут, что я способен справляться с опасными ситуациями не хуже отца. Спасибо, что ты предоставила мне эту возможность, сестричка!

– Всегда рада, – усмехнулась девушка.

До Ваппинга было неблизко. В Лондонском порту, да и вообще на берегу Темзы небезопасно и при ярком свете дня, не говоря уже о сумерках. Но они были хорошо вооружены. И они были не одни. Жаклин обернулась, чтобы убедиться, что все четверо ее мускулистых охранников скачут за ними.

Она не солгала Джереми – как она может нервничать, если у нее такое приподнятое настроение? Сегодня она найдет ответы на все вопросы, что бы ни случилось.

Джереми правил своей легкой двуколкой, предназначенной для одного пассажира, но на ее широком сиденье умещались и двое. Обычно он разъезжал на ней по Лондону, когда был без жены и детей, так как не слишком любил верховую езду. А сегодня Джереми выбрал ее потому, что они с Жаклин вполне в ней умещались и с ее высокого сиденья открывался хороший обзор, что пригодится им в доках.

– Ты согласна, что если бы незнакомец был обычным твоим поклонником, он нашел бы возможность попрощаться с тобой в гораздо более комфортной обстановке, – заметил Джереми чуть позже.

– Я не пускаю поклонников на порог, так что он не мог прийти к нам домой. Может, незнакомец и пытался и тогда-то и оставил записку.

– Ты никого не принимаешь дома?! Черт побери, Жак, я-то думал, что ты проводишь обычный бальный сезон. Такое поведение не совсем типично.

– Да, я пыталась, но…

– Неважно, потому что и количество поклонников у тебя нетипичное. Ты загонишь Арти и Генри в гроб, если им придется то и дело хлопать дверьми.

– Ерунда, эти два старикана обожают хлопать дверьми, особенно кого-то выпроваживая! Что им не нравится, так это открывать двери перед поклонниками!

– Вот никогда бы не подумал, Жак, что ты настолько отличаешься от прочих женщин и что у тебя возникнут проблемы с кавалерами, за которых ты не собираешься выходить замуж. Хотя ты никогда не славилась тонкостью обращения.

– У меня нет проблем с ними, я их всех честно предупредила, что это не мой год. Но они такие упрямые! Я не виновата, если они считают, что я бросаю слова на ветер. А потом становится уже поздно.

– Извини, я, наверное, что-то не то сказал? Ты нервничаешь?

– Вовсе нет. Вот, кстати, скажи мне, почему мужчины так уверены, что они могут заставить женщину изменить свое решение лишь потому, что проявляют упрямство?

– Ты, наверное, шутишь? Меня никогда не обескураживали отказы, они лишь заставляли быть еще убедительнее.

– Значит, мужчинам просто нравится преследовать? А может быть, их волнует конкуренция?

– Наверное, и то и другое, но главное, это ты, дорогая. Ты – лучший приз сезона. Может быть, даже века. Кто же умудрится жениться на дочери Джеймса Мэлори и остаться целым и невредимым?

– Вот это верно, – рассмеялась Жаклин.

– Но что, если ты все-таки ошиблась и нас ожидает просто еще один слишком упрямый кавалер? Ты и в самом деле ценишь его больше, чем остальных?

– Я тебе уже говорила, – ухмыльнулась она, – он меня заинтриговал своей загадочностью, тем, что хотел на мне жениться, но не сказал даже, как его зовут. И я бы желала разрешить эту загадку перед тем, как он покинет Англию.

– Черт возьми, Жак! – Джереми изумленно посмотрел на нее и покачал головой. – Тебя же элементарно раскрутили. Я бы тоже придумал что-нибудь в этом роде, если бы решил волочиться за юбками. Он преуспел и действительно оказался вверху твоего списка, разве нет? Его план сработал. Ну, если только он и в самом деле разыграл все это лишь для того, чтобы заманить тебя в доки одну, тогда я просто устрою из него боксерскую грушу. Наверное, этот парень хотел добиться твоего поцелуя.

Брат явно разозлился.

– Конечно, все они пытаются добиться поцелуя, – фыркнула Жаклин. – Но нет уж, меня это не интересует. Мне даже пришлось за такую попытку пару недель назад ударить по лицу лорда Джайлса. Он заработал хороший фингал под глазом и на следующий день извинился. Когда я созрею для поцелуев, я сама буду их добиваться, так что не волнуйся.

– О да, теперь у меня просто камень с души свалился! – Джереми иронически закатил глаза, но не стал развивать тему дальше.

Глава 9

Портовые доки Ваппинга были прикрыты со стороны города высокими стенами. Чтобы достичь складов, где, к слову сказать, хранились только самые лучшие товары, судам необходимо было пройти по Темзе через систему шлюзов. Во время прилива не так-то легко найти виляющую тропинку, ведущую по берегу реки вдоль высоких стен складов к улице Ваппинг. Сама улица, чтобы ее не заливало во время приливов, была проложена по вершине холма, так что с нее открывались прекрасные виды на реку и на стоящие в гавани или уже движущиеся по направлению к каналу корабли.

Сейчас движение было оживленное, корабли сновали в обе стороны.

– Ты все еще думаешь, что мы поступаем правильно, а, Жак? – спросил Джереми.

– Надеюсь, что так.

Да, если Жаклин удастся снова увидеть ублюдка и наконец-то ему отомстить, ее заветная мечта сбудется. Если бы она не распознала его почерк на второй, более длинной записке, то бы никогда не догадалась, что все это подстроено им. В свое время Жаклин настояла на том, чтобы отец показал ей записку с требованием выкупа, полученную Андерсонами по почте в ту ночь, когда ее похитили в Бриджпорте. Конечно, самой записки у девушки сейчас не было, но она практически не сомневалась, что почерк был тот же. Именно это «практически» и заставило ее приготовиться к встрече так, чтобы поменяться с негодяем ролями, если это все-таки он.

Жаклин все еще была вне себя от того, что ему удалось провести ее с помощью светлого парика и приглушенного маской голоса. Надо думать, ублюдок брал уроки светского этикета, иначе откуда у него взялись благородные манеры, которые помогли ее провести.

Если это и в самом деле он, то Жаклин предпочла бы просто его пристрелить. Но Джереми убедил ее, что ублюдок может пригодиться как источник информации о своем хозяине, а эта информация способна помочь отцу. Они могут послать ее на Карибы срочной почтой. Джереми собирается сначала допросить ублюдка – Жаклин надеялась, что не обойдется без избиения, – а затем отправить в тюрьму, после чего его ждут суд и виселица.

Но что, если это не он? Черт, неужели она действительно надеется, что ее загадочный незнакомец вовсе не обычный кавалер? Да, похоже, сегодня ей гораздо больше хочется отомстить.

Они миновали крутой спуск к берегу. У подножия ступеней стояли две женщины и ребенок, кажется, они ожидали прибытия своего багажа и наверняка надеялись найти карету. Однако это место, где к берегу подступали доки, было отнюдь не самым удобным для высадки. Большинство пассажирских судов, если им нужно было выгрузить пассажиров перед тем, как пришвартоваться к порту, делали это ближе к верфям, потому что там легче найти транспорт. Похоже, из-за того, что движение на реке было столь оживленным, капитанам не всегда удавалось пристать в удобном месте.

Следующая лестница вниз располагалась чуть дальше, и когда они приблизились к ней, то увидели стоявшего на углу мужчину. Таблички с названием спуска еще не было видно. За ними следовал еще один экипаж, его возница торопился и оказался между двуколкой Джереми и четырьмя охранниками. Экипаж явно готовился обогнать коляску Джереми, но не мог этого сделать, так как чуть впереди, на другой стороне дороги, стояла еще одна коляска. Джереми начал тормозить и махнул рукой, чтобы экипаж наконец объехал их сзади.

– Отлично, Перси не подвел, – ухмыльнулся Джереми, наблюдая за тем, как экипаж останавливается чуть дальше, за стоящим на углу спиной к ним одиноким мужчиной.

– А ты сомневался?

– Ну, я это придумал в последнюю минуту. А Перси известен тем, что часто все путает.

– Часто? Я думала, это случается каждый раз, – хмыкнула Жак. – Впрочем, видимо, он исправился? Иначе бы ты не обратился к нему за помощью?

– Да, сейчас Перси следует инструкциям неукоснительно. Он даже их записывает!

Перси был послан в Найтон-холл нанять всех уличных бойцов, которых только сумеет найти, и если их будет недостаточно, чтобы заполнить большую карету, продолжить поиски на других рингах. Одинокий мужчина смотрел в сторону, он даже не обернулся на шум. Кажется, он наблюдал за Перси и его кучером, которые притворялись, что осматривают колесо.

– Момент истины настал, – сказал Джереми.

– Ростом он похож на незнакомца, – произнесла Жаклин. – И волосы такие же, хотя мне казалось, они были короче. – И правда, длинные светлые волосы этого мужчины ниспадали ему на спину. – Но ублюдок – брюнет, так что если на балу был он, то сейчас на нем светлый парик.

– Ты думаешь, это все-таки ублюдок?

– Пока он не обернется, я не смогу сказать точно. Его лицо я никогда не забуду.

Джереми спрыгнул с двуколки.

– Подожди… – обратился он к сестре.

Джереми еще не окончил фразу, а Жаклин уже последовала за ним и, к его неудовольствию, встала рядом. Они вместе направились к незнакомцу. Он, словно наконец-то их услышав, обернулся – на нем была та же самая маска, что и на балу! Потенциальный поклонник не должен бы… а поклонник ли он? Вот ублюдок бы точно надел маску, ибо он знал, что Жаклин и близко к нему не подойдет, если его узнает. Девушка не верила своим глазам – неужели он все еще хочет разыгрывать роль загадочного незнакомца?! Джереми протянул руку, запрещая ей идти дальше.

– Так не пойдет, приятель, – угрожающе произнес Джереми. – Сними маску, или моя сестра отправится назад.

– Сниму, – пообещал мужчина.

Однако он даже не поднял руку – и именно в этот момент из экипажа позади них выскочили люди, и еще больше людей перескочили через низкую ограду, отделяющую улицу от склона реки. Перси и его люди находились примерно в десяти метрах и уже бежали на помощь, но были слишком далеко. Бандиты, появившиеся из-за стены, окружили Джереми, кто-то ударил его по голове доской – Жаклин ахнула, услышав звук удара. Однако у ее брата оказалась достаточно крепкая голова. Он выстрелил в этого бандита и опрокинул на землю другого, ударив его рукояткой разряженного пистоля, и начал боксировать с третьим.

Где же охранники? Тоже окружены. Теперь Жаклин видела их за другим экипажем. Вряд ли даже эти четверо здоровяков смогут устоять против двух десятков нападающих.

Это была целая армия негодяев, они были всюду, и Жаклин с ужасом подумала, что некоторые из них похожи на пиратов. Те, что находились ближе всего к ней, разделились на две группы: одна окружила Джереми, а другая отражала нападение людей Перси. Джереми пока удавалось держаться. Он был весьма крепкого телосложения и ростом не ниже Джеймса. И хотя Джереми был не столь силен в кулачном бое, как его отец, все же отлично дрался и к этому моменту уже уложил на землю четырех нападавших. Но место каждого упавшего занимал новый бандит. Их было слишком много! Джереми поскользнулся, и тут же на него обрушились удары кулаков и сапог.

Жаклин охватила ярость, и она бросилась на мужчин, стоявших между ней и братом. Девушка боялась, что его убьют.

– Э-э, так не пойдет! – Кто-то оттащил ее назад. – Я знал, что ты не сможешь устоять перед моим приглашением, Жак.

У нее перехватило дыхание, теперь-то она узнала этот голос и потянулась к своему пистолету. Но тут к ним подскочил Перси.

– Жак, уходим! – закричал он и схватил ее за руку, причем именно за ту, которой она держала в кармане пистолет. Черт, как всегда он не вовремя! Но в следующее мгновение Перси упал и увлек Жаклин за собой, потому что был повержен одним ударом – ударом незнакомца в маске. Ублюдок!

Жаклин охватили отчаяние и страх. Она его недооценила! Они-то рассчитывали захватить его, а не быть захваченными сами! Какой ужас, она поставила на карту жизни Джереми и Перси, и все зря! А самое ужасное – сама же пришла в расставленную ловушку!

Девушка в ярости развернулась, и ее правый кулак устремился вперед, но был тут же заблокирован. Ублюдок уже снял маску, и теперь она могла видеть его красивое, но ненавистное лицо.

– Эту тактику я отлично помню, – с какой-то ностальгической ноткой произнес он. Затем, повернувшись к своим людям, бросил: – Тащите их сюда, если они еще живы.

Ублюдок зажал рот Жаклин ладонью, чтобы не было слышно ее криков, а другой рукой перехватил ее запястья. Она почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног, но все же успела мельком заметить, как окружившие ее брата восьмеро громил расступились. Перед ними лежало его неподвижное тело.

Жаклин ужаснулась от мысли, что Джереми может быть мертв, и впилась зубами в плотно закрывающую ее рот ладонь. Она почувствовала на губах кровь, хотя и не поняла, чья она.

К этому моменту девушка находилась уже на полпути вниз, к берегу, ее победитель торопился унести свой трофей.

Его хватка была настолько сильной, что Жак не могла даже пошевелить никакой рукой, не говоря уже о том, чтобы вытащить из кармана оружие. Зато ее ноги оказались свободны, и она принялась пинать каблуками его ботинок, надеясь, что ублюдок поскользнется и упадет. Жаклин была готова к тому, чтобы покатиться по ступеням, если он ее выронит. Эта тактика сработала бы, будь ублюдок пониже ростом, но он только шипел от боли, потому что ее каблуки нещадно лупили его. В результате тиски его рук лишь сжались сильнее, так что у Жак перехватило дыхание.

Несмотря на это, она бы продолжила бить его по ногам, но было уже поздно. Девушка увидела две лодки, поджидающие их у подножия каменной лестницы, там, где волны накатывали на ступени. Каждая лодка могла бы принять на борт десять гребцов, но ведь наверху оставалось гораздо больше бандитов, их было слишком много для команды корабля. Неужели не все из них матросы?

В каждой лодке находилось по одному гребцу. К тому моменту как ублюдок прыгнул в одну из лодок, Жак почти потеряла сознание.

Ее положили на скамью лицом к реке, так что она могла видеть корабли на Темзе. Один из гребцов очень ловко засунул ей в рот кляп, поэтому окровавленная – ей хотелось верить, что не ее кровью, – рука ублюдка освободилась, и его хватка ослабла. Жак было потянулась к карману, но двое мужчин позади нее оказались быстрее. Закрепив кляп, они связали ей руки за спиной.

Позади послышался глухой удар. Жаклин догадалась, что это было тело Джереми. Если бы он был мертв, они не стали бы грузить его на борт, подумала она. Так что оставалась пусть небольшая, но все же надежда на то, что Джереми жив. Тут лодка заплясала под прыгающими в нее людьми, и гребцы взялись за весла.

С того момента как ублюдок схватил Жаклин, никто не сказал ни единого слова, во время похищения раздавались только стоны и проклятия. И когда шлюпка развернулась и быстро двинулась от берега, бандиты по-прежнему молчали.

Теперь девушка видела берег и то, как к другой лодке несли еще какие-то тела. Ей не было видно экипажа Перси, все, что она могла разглядеть над бортиком лодки, это верхушку двуколки Джереми у входа на лестницу и большой экипаж позади нее. Неужели он следовал за ними всю дорогу от Беркли-сквер?

Собираются ли они просто бросить экипажи тут? Их найдут, но вряд ли поймут, чьи они, если только кому-то из людей Джереми не удалось бежать. Если кому-то из них вообще удалось уцелеть… Потом Жак увидела, что экипаж бандитов, стоявший позади двуколки, развернулся и поехал в обратном направлении, а за ним и экипаж Перси. Значит, они все-таки решили избавиться от них? И боже! от тел убитых? Молчание бандитов во время похищения было зловещим – за все время был отдан только один приказ. Жаклин поняла, что это похищение было очень хорошо спланировано.

И тут на ее голову надели мешок. Снова! Почему? Она ведь уже знала, кто ее похитил, какой смысл в мешке? Разве что затем, чтобы скрыть ее лицо? Ублюдок сделал так и в прошлый раз, чтобы никто из его людей ее не узнал.

Мешок был очень узким и сплющил нос девушки. Одно хорошо, что она не чувствовала больше речной вони. Этот запах был прекрасно ей знаком, ведь Жаклин много раз приходила вместе с родными на берег Темзы, чтобы проводить одного или другого из пятерых братьев Андерсонов в плавание.

Лодка резко ударилась обо что-то и остановилась – они прибыли. Жаклин подхватили на руки, перебросили через плечо и потащили вверх по веревочной лестнице. Если бы мешок был попросторнее, он бы свалился с ее головы, болтавшейся за спиной несущего ее мужчины.

Вот они уже на палубе. Открылась дверь, а затем раздался топот входивших в комнату за ней и несущим ее мужчиной людей. Жак встрепенулась, услышав, как кто-то сказал:

– Похоже, мне сломали чертову челюсть.

Кто-то хмыкнул:

– Если бы тебе сломали челюсть, ты не смог бы сказать, что она сломана, а, приятель?

Ни один из голосов не принадлежал ублюдку. Потом Жаклин положили на что-то мягкое на полу. Хорошо, что тот, кто ее нес, соизволил наклониться, так что она не ударилась об пол. Ублюдок? Жаклин знала, кто ее нес и кто находился в комнате.

Однако ее не развязали. С нее лишь стащили ботинки, и ей удалось хорошенько пнуть кого-то в грудь, когда снимали первый. Спрятанный в ботинке кинжал выпал и ударился об пол. Раздался приглушенный смешок кого-то из мужчин. Но пока они не обыскали ее и не обнаружили пистолет в кармане, девушка повернулась и легла на него, хотя пистолет и врезался ей в бок, но так, по крайней мере, им будет труднее дотянуться до оружия.

Вместо того чтобы обыскивать ее, они связали ей ноги. После этого послышались шаги и хлопок закрытой двери. Впрочем, Жак полагала, что один из них остался в комнате. Ублюдок? Пока он не начнет двигаться или говорить, она не сможет понять, он ли это, ведь мешок все еще на ее голове.

Глава 10

Жаклин долго оставалась одна и все время не переставала думать о том, что произошло. Такой сложный план: очаровать ее на балу, посылать записки и розы. Если бы ублюдок выбрал для последней встречи любое другое место в Лондоне, ей никогда не пришло бы в голову, что за маской скрывается именно он. И даже когда Жаклин его заподозрила, она не могла поверить в реальность происходящего. До последнего сомневалась: может быть, ее таинственный незнакомец вовсе не тот ублюдок? Разумеется, все это организовал он и даже не снимал маску до тех пор, пока девушка не подошла достаточно близко, чтобы захлопнуть ловушку. И все же нужно быть настоящим джентльменом, чтобы разыграть все это – скорее всего, для того чтобы очаровать ее на балу и заинтриговать, ублюдок нанял какого-то дешевого актера. Несомненно, этот человек англичанин. И у него правильный выговор. А ублюдок не имеет ни одного из этих качеств!

Хотя из-за поражения Жаклин терзало отчаяние, все же больше ее волновало состояние Джереми. Она по-прежнему лежала в неудобной позе, рукоятка пистолета врезалась ей в бок. Девушка прикрыла глаза, ожидая конца этой пытки. Однако стоило ей только это сделать, как довольно скоро она услышала, как дверь открылась и закрылась, и, судя по звукам шагов, кто-то подошел к ней и остановился за ее спиной.

– Твой брат жив, если тебя это интересует.

Если? Если?! Это снова ублюдок. Он обладал не только красивой внешностью, у него был удивительно красивый голос – низкий, хрипловатый, волнующий и поэтому еще более ненавистный.

Жаклин почувствовала, что веревки на ее запястьях натянулись – ублюдок их перерезал. Она немедленно села и стянула с головы мешок. Ее тщательно сделанная прическа давно развалилась, и волосы беспорядочно рассыпались. Первым, что Жаклин увидела, была его спина – он шел к стоящему у стены напротив столу, и при этом его длинные черные волосы развевались за плечами.

Ублюдок сел за стол, обратив к ней свое столь ненавистное, незабываемое лицо с высокими скулами, живыми голубыми глазами, широкой челюстью и полными губами – он улыбался. Жаклин вспомнила, как часто ублюдок улыбался, даже без всякой причины, и как ее это бесило до того момента, пока ее голодовка его, наконец, не разозлила.

И эта темная щетина на щеках и над верхней губой – она прекрасно ее помнила. Очевидно, ему не нравилось бриться ежедневно. Но ублюдок был одет как джентльмен: в прекрасно пошитый коричневый плащ, который он сбросил, садясь за стол, черные панталоны, до блеска вычищенные сапоги и белую рубашку с галстуком, который он, впрочем, тут же снял. Жаклин решила, что ублюдок по-прежнему притворяется, чтобы она как можно дольше думала, что он и есть незнакомец в маске.

Мерзкий, бесчестный ублюдок, которого ей так и не удалось пленить!

Он подошел к Жаклин и вытащил кляп у нее изо рта.

– Кто этот паяц, которого ты нанял, чтобы заманить меня сюда? Я должна знать, чью глотку перерезать, конечно, после твоей!

Ублюдок склонил голову и слегка развел руки, явно на что-то ей указывая. Чтобы увидеть, что это, Жаклин пришлось встать, что было вовсе не легко после стольких часов, проведенных со связанными ногами. Для этого девушке пришлось оттолкнуться обеими руками от низкой кушетки, на которую ее положили.

На столешнице находилась фарфоровая маска.

– Так я тебе и поверила! Ты, на балу, в костюме? Даже если ты стащил где-то тряпки для такого изысканного бала, ты не можешь вести себя, как полагается джентльмену. Маска ничего не доказывает. Он мог тебе ее передать.

– Твои слова ранят мою душу.

– Ох, если бы!

– Просто ты скучала, и поэтому тебя было легко заинтриговать. – Ублюдок пожал плечами, и на его губах заиграла та самая ненавистная ей улыбка. – Сработало, не правда ли. Это привело тебя опять ко мне?

Жак все еще не могла поверить в то, что ее загадочным незнакомцем был он. А если бы и поверила, то все равно не призналась бы в этом ему. Тот, кто не только ее заинтриговал, но и увлек, не мог быть тем, кого она ненавидела больше всех на свете. Однако Жаклин могла покончить с ним здесь и сейчас, потому что этот глупец не обыскал ее и у нее осталось кое-что в запасе.

Жаклин выхватила пистолет из кармана и навела на него. Но ублюдок успел быстро перевернуть стол и спрятаться за ним. Ее ноги были все еще связаны, так что она не могла подбежать к столу. Попробуй Жаклин это сделать, она бы упала, и тогда он бы обезоружил ее.

– Ты не можешь убить меня, Жак. – Его спокойный тон вызвал у нее ярость. – Если ты попытаешься это сделать, они убьют твоего брата.

Жаклин побледнела. В прошлый раз от нее не зависела ничья жизнь, и она пыталась убить его при малейшей возможности. И каждый раз терпела поражение. Этот мужчина был высок, слишком быстр, слишком расчетлив, и он предвидел каждый ее шаг заранее. Ее выстрел привлек бы внимание команды, и вся она сбежалась бы сюда.

– Ну, тогда выйди из укрытия, чтобы я могла расшибить твою башку! – прорычала девушка.

Но он в ответ на ее предложение только рассмеялся.

– Лучше брось мне свой пистоль.

– Черта с два. Покажись, трус! Они не посмеют убить сына Джеймса Мэлори, если мой отец все еще нужен для сделки.

– Нам нужен только один заложник. Спасибо, что ты предоставила нам троих.

Его голос звучал уверенно, как будто он и не прятался за столом. Может быть, она все-таки сможет подобраться к столу, по крайней мере, приблизиться настолько, чтобы суметь взобраться на столешницу, и… И тут ублюдок встал, сделавшись отличной мишенью, по которой Жаклин не могла промахнуться. Если бы она все еще гневалась, то немедленно бы нажала на спусковой крючок. Однако поступи Жаклин так, она останется безоружной перед командой корабля, которая сбежится на звук выстрела. Кинжал, привязанный к ее бедру, не слишком-то эффективное оружие против стольких бандитов. Однако ублюдок может сыграть роль щита, чтобы она смогла уйти сама и вывести с корабля Джереми и Перси. Пока дуло пистолета приставлено к его спине, команда ничего не сделает.

Он заметил, что девушка что-то прикидывает, и сказал:

– Значит, тебе нисколько не дорога жизнь брата?

Да, присутствие здесь Джереми превратилось в огромную помеху для нее. Ублюдок непременно будет шантажировать ее. Но она должна что-то сделать, чтобы они покинули корабль, пока до берега еще можно добраться вплавь.

– Напротив, я люблю братьев, но их тут нет, – произнесла Жак, – я солгала, чтобы твои бандиты подумали, что этот парень из семьи Мэлори, и не убили его.

– Тогда кто же он?

– Никто, просто нищий аристократ, похожий на моего старшего брата. Я иногда нанимаю его изображать Джереми, вот как сегодня, потому что ты назначил свидание в опасном месте.

– А второй джентльмен?

– Это его приятель, так что я наняла и его. Кроме того, неужели ты думаешь, что мои родственники позволили бы мне поехать в этот опасный район? Старший брат запер бы меня в спальне, если бы я посмела только намекнуть на это.

– Жаль! – вздохнул ублюдок.

– Жаль?

– Жаль, что я не верю тебе. Однако если, как ты утверждаешь, твои родственники не позволили бы тебе поехать в порт, то возникает вопрос: почему ты там все-таки оказалась?

– Потому что я подозревала, что это можешь быть ты и хотела видеть тебя повешенным!

– Вовсе нет, – снова улыбнулся ублюдок. – Ты была увлечена романтической иллюзией, что у тебя есть тайный поклонник. Мне льстит, что ты пошла на такие жертвы, чтобы снова меня увидеть, что ты, самая желанная из всех лондонских дебютанток, приехала в доки для нашего свидания.

– Я хотела видеть его, паяца, которого ты нанял, а не тебя! Тебя я хотела бы видеть болтающимся на виселице, лежащим в луже крови – все это, впрочем, еще впереди. – Жаклин помахала пистолетом. – Так что лучше бы тебе бросить кинжал мне, я знаю, что у тебя всегда есть в запасе минимум один, с его помощью я смогу освободить ноги. – Она не собиралась говорить ему, что у нее самой имелся еще один кинжал. – И потом ты выведешь меня отсюда и с корабля.

– Неужели?

– Кинжал, ублюдок, давай! – Жаклин стиснула зубы.

Он наклонился, извлек из одного из сапог кинжал и положил его на стол перед собой, но далеко от нее. Жак вздохнула:

– Если бы ты знал, какое усилие воли мне нужно сделать, чтобы не нажать на курок! Неужели я хоть раз заставила тебя подозревать, что твоя смерть не будет для меня наслаждением?

– О нет, я нисколько тебя в этом не подозреваю. А как ты думаешь, хотел ли я причинить тебе вред в ответ?

Абсурдность этого вопроса заставила ее прорычать:

– Все, что ты сделал – это и есть самый большой вред, который я только могу представить!

– Ничего нового, все те же аргументы. Да, ты любишь отца настолько, что готова убить всякого, кто решит причинить ему вред. Да, у меня в тот раз не было выбора, но тогда на мне висела крыса, которая мной манипулировала.

Ублюдок имел в виду Кэтрин Майер. Один намек на нее заставил Жак прорычать:

– И она снова здесь?

– Нет, слава богу, ее отец не позволил ей отплыть со мной в этот раз. Но даже если бы он разрешил, я бы ее отправил подальше, за борт, как только мы отплыли. Я бы не смог удержаться от искушения.

Он ухмыльнулся. А Жак было не до смеха. Да, она поступила бы с этой воровкой и лгуньей так же. Но Кэтрин была любовницей ублюдка, и в тот раз, когда Жаклин была пленницей на этом корабле, она постоянно об этом напоминала. К тому же Кэтрин дочь хозяина мерзавца, неважно, был ли он Лакроссом или другим бандитом, так что ублюдок не мог вести себя с ней как хотел.

Жак не верила, что он швырнул бы ее за борт. На самом деле она не верила ничему из того, что он говорил – неважно, работал ли он на Лакросса или нет, а скорее всего, он работал именно на него.

Это была основная версия отца и его братьев, но ее еще следовало проверить.

Однако время утекало стремительно! Жаклин знала, что они плывут, она могла сказать это по движению пола. И ублюдок просто заговаривал ей зубы, чтобы стало слишком поздно бежать с корабля. Но он опоздал в любом случае! Отец уже отплыл, так что он не скоро узнает, что ее снова захватили в плен.

Это было безумие надеяться на то, что Жак одна сможет схватить этого человека! Тем не менее его миссия тоже провалилась. К тому времени, как ублюдок доберется до Карибского залива, его хозяин будет мертв, а ее отец окажется на пути назад в Англию. Единственным ущербом, который нанесет его записка о выкупе, будут потраченные нервы ее матери. Черт!

– У тебя тяжелое вооружение или ты плывешь налегке?

– Если бы я не был капитаном этого корабля, этот вопрос не имел бы никакого смысла. Почему ты спрашиваешь? – Он поднял бровь.

– Ты можешь не отвечать вопросом на вопрос?

– Я не собираюсь воевать на море, если это то, о чем ты спрашиваешь. Это торговый корабль, он никогда не имел на себе пушек. – Ублюдок усмехнулся – Ну, разве что кроме муляжей, которые сделал для нас Морт.

Жаклин ссутулилась. Флотилия отца была тяжело вооружена, и это позволит ублюдку обогнать ее и успеть добраться до его хозяина раньше отца. Поэтому ей не следует заикаться о том, что его записка о выкупе будет бессмысленной, ведь тогда ублюдок прикажет двигаться вперед на полной скорости. Наверное, он и так отдал такой приказ, даже не зная, почему ему нужно спешить. Следовательно, она может оказаться в руках пирата до того, как отец до него доберется. А это значит, что ее отец снова угодит в ловушку…

Девушка подняла голову и сказала:

– Знаешь, я все-таки тебя пристрелю, а потом будь что будет!

Глава 11

Раздался стук в дверь. Жаклин вздрогнула.

– Кто бы это ни был, скажи ему, чтобы убирался! – не поворачиваясь в сторону двери, приказала она ублюдку.

Однако он ее даже не дослушал!

– Входи, – крикнул он.

Ублюдок никогда не делал этого раньше. В прошлый раз, если кто-то из команды нуждался в его указаниях, они стучали в дверь и ждали, когда он выйдет. Ублюдок не позволял им зайти внутрь. И всегда запирал за собой дверь. Наверно, он хотел, чтобы Жак не видела лиц матросов, таким образом желая их обезопасить. Почему он изменил своим правилам?

И тут ее посетила жуткая мысль – ей не пережить это похищение.

Вошедший был почти так же высок, как ублюдок. Его светлые волосы были собраны в хвост, и у него оказалось приятное, даже красивое лицо. На нем была просторная рубашка с расстегнутым воротом, узкие бриджи, высокие ботинки, и на шее висела причудливая золотая цепь. Он не очень походил на матроса. Скорее, его наряд был удивительно похож на тот, что носил в плавании ее отец. Единственно, чего не хватало, это золотой серьги, которую отец носил в море и изредка даже в Лондоне. И тут ее осенило – и рост, и фигура вошедшего были практически такими же, как у ее загадочного незнакомца!

– Так это ты был маской, с которой я танцевала на балу! – воскликнула Жак.

Однако блондин в ответ нахально ей улыбнулся и сказал:

– Нет, мадам, это был не я. В эту камеру пыток я могу попасть, только будучи трупом! – Потом он обратился к капитану: – Нужна помощь?

– Нет, у нее всего одна пуля, – произнес ублюдок, – и она не собирается тратить ее впустую. – Он кинул ключ блондину, и тот упал у его ног. – Но ты можешь запереть дверь, когда будешь выходить.

Жаклин вспыхнула. Оказаться запертой в комнате с этим мерзавцем? Он снова нырнет под стол и заставит ее приблизиться. Она понимала, чем это может закончиться. Девушка перевела пистолет на блондина:

– Если наклонишься за ключом, я израсходую эту пулю на тебя. Пни его ко мне!

Однако блондин не стал выполнять ее приказ и вопросительно посмотрел на капитана. Ублюдок вздохнул:

– Оставь, она слишком разгневана и может сглупить. Что ты хотел?

– Ты просил сообщить, когда ее брат очнется, – сказал блондин.

Ублюдок улыбнулся Жаклин:

– Она желает меня убедить, что они даже не родственники.

– Так что, избавиться от него?

– Нет, у нас достаточно провианта, нам не нужно рыбачить на этот раз, и мы можем накормить еще пару ртов. Оба эти джентльмена могут нам пригодиться.

– Вам не удастся сделать из него заложника, – предупредила Жаклин, – но вы можете отпустить его, пока не поздно.

– Ты часто называла нас убийцами. Неужели ты думаешь, что мы не убьем его, прежде чем выкинуть за борт? Он не покинет корабль живым. Мертвые молчат, как ты знаешь. Итак, брат тебе нужен живым или нет?

Она не собиралась отвечать на этот вопрос.

– Да, я помню, что ты меня убеждал, что ты не убийца, – вместо этого произнесла Жаклин. – Я тебе тогда не поверила и не поверю впредь. Однако судьба моих людей будет решаться не вами. – Она махнула пистолем в сторону матроса. – Закрой дверь и подойди к ублюдку, чтобы он мог тебя связать. Не стоит извещать команду о том, что его жизнь в моих руках.

Услышав этот абсурдный приказ, блондин рассмеялся.

– Я думаю, она не шутит, – проговорил капитан.

Матрос, если это был матрос, перестал улыбаться и сказал:

– Черта с два! Целься точнее, Жаклин Мэлори, если будешь стрелять. А если нет, то я пошел назад, меня ждет работа.

Жаклин была достаточно взбешена, чтобы пристрелить блондина, и с удовольствием бы это сделала, но не могла потратить на него свой единственный шанс выбраться с этого судна, используя капитана как живой щит. Она посмотрела, как за блондином закрылась дверь, а потом перевела взгляд на ублюдка.

– Это не матрос, – презрительно бросила девушка.

– Я тоже не был матросом, как и мой друг, но, как видишь, мы приспособились.

– Твой друг? Ты дружишь с командой? Впрочем, разумеется, – в ее тоне послышалась издевка, – пираты ведь все за одного и один за всех.

– Не знаю, – хмыкнул он. – Я, кажется, тебе говорил, что мы не пираты, разве нет?

– Может, и говорил, только я не прислушивалась.

– Ты слышала, просто верить мне не хочешь. Однако сейчас с нами нет Кэтрин, которая следила за каждым моим движением, так что мы можем…

– Я не верю в то, что она действительно тобой командовала. И уж точно ты бы не швырнул ее за борт, если бы она оказалась здесь сейчас, хотя я хотела бы посмотреть, что было бы, если бы ты сказал ее отцу, что оставил ее в Лондоне.

– Не думаю, что его это волнует, – пожал ублюдок плечами. – Он не показался мне любящим папашей. Вот Кэтрин, да, она хотела завоевать его любовь, и она бы сделала для этого все. Кэтрин и ваши фамильные драгоценности украла только ради него, чтобы доказать ему, что она может быть полезной. Так что теперь он не отошлет ее назад.

– Ты хочешь сказать, что хотя бы часть твоих россказней о том, как Кэтрин искала своего исчезнувшего отца, правда?

– Ну да, чтобы сделать историю более правдивой, нужно, чтобы какие-то ее элементы оказались правдой.

– Не сомневаюсь, что у тебя огромный опыт в подобных делах, – презрительно фыркнула Жаклин.

– Что-то я не припомню, чтобы я тебе врал, Жак. Если я и приукрасил что-то, то только для того, чтобы сохранить твое здоровье, которое ты так упорно стремилась потерять.

– Я была слишком зла, чтобы есть! – прорычала она. – Меня все равно бы стошнило.

– Я не отрицаю, что ты была вне себя от ярости. Ты голодала и не могла спать. Это ослабило тебя. Твои потуги меня убить были смехотворны. А меня бесило урчание, доносящееся из твоего живота, потому что я никогда не хотел причинить тебе вреда – физического, во всяком случае. Ну, хоть теперь ты согласишься, что морение себя голодом было не самой лучшей стратегией?

– Чтобы я упустила даже малейшую возможность тебя позлить? – парировала Жаклин. – Мне все еще нужен кинжал. Брось его мне.

Мужчина скрестил руки на груди, выражая категорический отказ. Жак снова зарычала, но уже от бессилия, и села на кушетку, чтобы проверить, крепко ли затянута тонкая бечевка вокруг ее лодыжек. Ее хватило на четыре или пять петель. Жаклин попыталась стянуть хотя бы одну петлю, но бечевка была затянута слишком туго.

Бросив еще один взгляд на ублюдка, чтобы убедиться, что он все еще прячется за перевернутым столом, она наклонилась, пытаясь найти узел и развязать его. Это было не так-то просто, во всяком случае, когда работаешь одной рукой – из другой она не выпускала пистолет.

Жаклин уже собиралась полезть за кинжалом, как вдруг прямо перед собой увидела мерзавца. У нее перехватило дыхание. Боже, он был слишком быстр! Ведь она отвлеклась только на секунду!

– Расслабься, Жак. Я же хочу помочь!

Ублюдок даже не поднял головы, продолжая трудиться над бечевкой, и вскоре Жаклин почувствовала, что ее ноги свободны. Только тогда он поднял к ней лицо. Он все еще улыбался, хотя ее пистолет, находящийся всего в нескольких сантиметрах от него, был нацелен прямо ему в голову. Его темно-голубые с черным ободком глаза завораживали.

Нет, бандиты вроде него не должны иметь такие глаза! И такие искренние улыбки тоже! Как часто решимость Жак исчезала, стоило ей только его увидеть! Вот как сейчас. В этот самый момент ублюдок мог спокойно выхватить из ее руки пистолет, и, поглощенная разглядыванием его лица, она бы даже этого не заметила!

Но он и не попытался.

– Видишь, я даже готов рискнуть своей жизнью, чтобы доказать тебе, что ты можешь мне доверять.

Пытаясь увеличить расстояние между ними и немного прийти в себя, Жаклин отклонилась назад. Ублюдок встал и теперь возвышался над ней как башня.

– Давай? – Он протянул ей руку.

Куда подевалась вся ее уверенность? Впившись глазами в его руку, она продолжала отклоняться назад, пока не почувствовала под головой переборку. Давай что?

Жаклин уже собиралась спросить, но он покачал головой, вероятно, недовольный тем, что она по-прежнему игнорировала его протянутую руку.

– Я мог бы схватить твой пистолет вместо веревок и отнять его. О чем это говорит?

– Что ты упустил свой шанс!

– Что это плавание будет совершенно другим.

Ублюдок повернулся и пошел к столу. Жак вскочила с кушетки, догнала его и ткнула дулом ему в спину.

– Нет, в другую сторону. Наружу. Двигайся!

– А если я не?..

Жаклин посмотрела на его затылок, он был так высоко! Если бы они были одного роста, она могла бы оглушить ублюдка рукояткой пистолета, но с таким рослым человеком это не получится. Она не то, что не сможет его оглушить, он даже не покачнется.

Почему этот незнакомец так уверен, что она не выстрелит? И почему он все-таки не забрал у нее пистолет, когда мог это сделать?

Просто он не принимает ее всерьез!

Ублюдок вздохнул, осторожно повернулся и зашагал к двери, давая Жаклин время пристроиться за ним. Она шла вплотную к нему, и когда он наклонился, чтобы подобрать лежащий на полу ключ, ударилась об его задницу. Жак зашипела. Ее удивило то, что он не рассмеялся.

Мужчина открыл дверь и поднялся по ступенькам на шканцы. Было темно, палубу освещали только два фонаря, висящие по обеим сторонам ведущей в каюту двери. Но ублюдок не двигался дальше, и было легко понять почему. Жак не могла заглянуть через его плечо, но она видела, что его люди стоят на шканцах плотным полукругом, непробиваемой стеной. Несомненно, так их заставил встать блондин.

Жаклин сильнее прижала пистолет к спине мерзавца:

– Скажи им расступиться.

– Нет. Это даже трудно назвать противостоянием. Тебе стоит сдаться, Жак.

Она лихорадочно обдумывала варианты. Посреди крупных громил, чьи тела образовали стену, Жаклин увидела только одного худого матросика и рядом с ним явно нервничающего мальчишку. Она бы отдала все за то, чтобы вместо пистолета с одной пулей у нее в руке была рапира. Она пробила бы сталью отверстия в этой стене.

Жак прыгнула к мальчишке, по дороге толкнула стоящего рядом матроса, оттолкнула мальчишку, расчищая дорогу к перилам. Она была уже в метре от них, готовилась к прыжку в воду, когда чья-то рука обхватила ее талию, затем ее подняли в воздух, и пистолет был выбит из ее руки. Жаклин не следовало поворачиваться спиной к ублюдку! Она издала яростный вопль, но теперь перед ее глазами была только пустая палуба, его люди бросились врассыпную, чтобы не оказаться на пути пули.

Девушку снова втолкнули в каюту, причем она оказалась достаточно далеко, чтобы успеть добежать до двери, пока ублюдок закрывал ее с другой стороны. Впрочем, она даже не стала останавливаться, чтобы осмотреться и выругаться – Жак ринулась прямо к высоким гардинам, за которыми скрывались иллюминаторы, через которые однажды она уже покинула это судно.

Глава 12

Дэймон Ривз судорожно сжимал перила, пытаясь успокоиться. Жаклин почти успела, почти перепрыгнула через перила! Конечно, он прыгнул бы за борт за ней, но мутная вода Темзы – это не голубые прозрачные воды Карибского залива. Дэймон мог не найти ее на глубине, если бы Жаклин успела прыгнуть. И если бы она утонула, ее отец пустился бы за ними в погоню этой же ночью, а не через неделю, как рассчитывал Дэймон.

– О чем ты думал, оставляя ей оружие? – сердито спросил его подошедший Мортимер Бауэр.

– Я не хотел с ней драться, – ответил Дэймон.

– Лучше получил бы пулю?

– Ну, это уже в прошлом, – сказал Дэймон, показав Морту пистолет.

– Тебе не следовало ставить на кон все, рассчитывая, что Жаклин появится, и не следовало тратиться на целую армию. Конечно, четверо боксеров-охранников разрушили твой план в парке два дня назад, но неужели ты думал, что тебе потребуется столько громил, чтобы справиться с ними сегодня?

– Нет, я думал, что Жаклин будет сопровождать отец. Как мы уже успели убедиться в прошлый раз, необходимо много людей, чтобы справиться с Джеймсом Мэлори.

– То есть ты рассчитывал захватить его, а не ее?

– Мне нужна его поддержка. Я не получу ее, не имея козыря в рукаве. Идеально было бы заполучить их обоих.

– Я все еще не могу поверить, что она приехала. Юная светская львица!

– А я был уверен. Я возбудил в ней достаточно интереса. Известно, что Жаклин Мэлори рисковая особа, как и ее отец.

– Но, как ты мог заметить, она обеспечила себе поддержку, – пробурчал Морт. – Как будто знала, что ее будешь поджидать именно ты. Ладно, пусть ты немного и переусердствовал, но это пошло на пользу. Однако если хотя бы один из ее людей сбежал, ты потеряешь преимущество.

– С каких это пор ты стал таким нытиком? – рассмеялся Дэймон. – Мы специально подобрали это место, тут вечером никого нет, и стены доков достаточно высоки, чтобы никто ничего не увидел. Все получилось, Морт. Джонни помахал с берега фонарем, значит, все в порядке. Улица будет подметена. Ее семья потратит время зря, разыскивая ее в Лондоне.

– Если только Жаклин не оставила записку с указанием, куда направляется.

Дэймон нахмурился. Следовало бы спросить ее об этом… впрочем, нет. Если Жак оставила записку, она сама этим похвастается, не сможет сдержаться.

– Ты не ожидал, что, кроме этих четырех боксеров, прибудет еще одна полная бойцов карета, – привел Мортимер еще один факт, нарушивший план. – Квартира, которую ты снял, чтобы придержать их на неделю, будет вонять к концу срока, как сточная канава.

– Ну, это все же лучше, чем убивать их, они этого не заслужили, – возразил Дэймон. – К тому же именно это собирались сделать проклятые пираты. Они же, как ты помнишь, хотели взять штурмом особняк Мэлори. Нас бы всех арестовали, попробуй мы выкинуть такой номер в той части города. Мне стоило большого труда удержать их на корабле и уговорить позволить мне утрясти все детали с Жаклин. Но даже я удивлен тем, как хорошо все прошло.

– А я нет. Молодые девушки любят романтику и загадочность.

– Во всяком случае, почему было не попробовать? Жак, конечно, не типичная молодая девушка. И вот доказательство – она же готовилась захватить меня! По крайней мере, я так понял из ее слов.

– Но как она могла догадаться?

– Пока не знаю. Пока. Прекрати это нытье! Ничто никогда не идет точно по плану. Я доволен нашим прогрессом на данный момент. Мне только жаль, что нам придется снова использовать дочь Джеймса для шантажа.

– У тебя нет выбора. Мэлори не взять лобовой атакой. Как ты помнишь, во время первой поездки в Лондон мы пробовали дважды, и в результате шесть человек из команды выбыли из строя и их пришлось заменить. Потом мы последовали за Мэлори и его семьей в Америку. Хорошо еще, что Мэлори решил, что мы обычные воришки, и не стал расследовать дело более серьезно и искать нас. Однако же ты был предупрежден «объектом», что у тебя не получится пленить Джеймса Мэлори. Разве не поэтому он и посоветовал похитить одну из его родственниц и написал записку о выкупе?

«Объект»… На самом деле, по иронии судьбы, они оба тоже были «объектами разработки», но изначальных объектов было три. Пленение одного представляло собой нетрудную задачу, которая была решена всего за несколько дней. А вот два других оказались крепкими орешками, и Дэймон решил стравить их друг с другом и потом заняться победителем. Это был вроде неплохой план, но поначалу он не сработал. Неудача привела его в темницу, где он уже собирался сгнить заживо.

Голод доводил его тогда до отчаяния. Первые четыре дня его не кормили вообще, и только на пятый кто-то о нем вспомнил и решил покормить. Построенная недавно тюрьма была настолько неприступна, что у его камеры даже не было часового. Дэймон сидел в камере и слушал раздававшиеся откуда-то сверху истошные вопли Эндрю, раздумывая о том, не будет ли он следующим.

Эндрю посадила Кэтрин. Она обвинила своего любовника Эндрю, в том, что Жаклин Мэлори сбежала и что Дэймон не смог предотвратить побег. Когда Кэтрин впервые показалась на пороге камеры с пищей и водой, Дэймон спросил ее, жив ли еще Эндрю, но она промолчала, и он решил, что тот уже умер.

Одиночество дало Дэймону возможность поразмыслить над тем, что произошло, и понять, где ему следовало действовать иначе. Он мучился угрызениями совести за то, что потерпел поражение и не помог человеку, который был ему дороже всего. По словам Кэтрин, его корабль и вся команда находились в плену. Но эта женщина зачастую просто его дразнила, и он надеялся, что она лжет. Однако Кэтрин призналась в этом только через три недели, когда появилась с предложением новой сделки.

– У тебя хорошая команда, – сказала она. – Мой отец не собирается наказывать их за твои ошибки. Он просто держал их на корабле, подыскивая им нового капитана. Потом отец, наверное, о них забыл. Отец редко выходит наружу, так что он не видел, что твой корабль все еще стоит на якоре в гавани.

– Да, это неудивительно, твой отец выглядит больным.

– Он не болен, просто приходит в себя, – сердито ответила Кэтрин, – с ним плохо обращались в тюрьме, и прошло не так много времени с тех пор, как он оказался на свободе.

– Почему же мои люди остаются в гавани и не уплывают восвояси?

– Думаешь, они могут тебя бросить? Этот увалень, твой друг, освежевал бы их заживо, если бы кто-то хотя бы заикнулся об этом. Он заботится о тебе, как наседка о цыплятах. С чего бы это?

– У него нет никого, кроме меня. Его семья погибла во время урагана, он же в это время находился в школе вместе со мной.

– Значит, ты его усыновил? – издевательским тоном произнесла Кэтрин.

– Он – мой лучший друг, – ответил Дэймон, хотя и не собирался ничего ей рассказывать.

Сообщить Кэтрин любую полезную для нее информацию о себе было бы столь же глупо, как поддаться ее чарам, которые она по-прежнему на нем испытывала. Его уже тошнило от этого. Дэймон отверг ее с самого начала, и ей следовало бы давным-давно прекратить попытки его соблазнить. Однако Кэтрин непонятно почему не считала, что он к ней равнодушен.

– Он пытался несколько раз подобраться к острову, чтобы тебя спасти, – продолжила она. – Чтобы он перестал рисковать жизнью, я постаралась его убедить, что ты прикован к моей кровати и наслаждаешься этим. Но он почему-то засомневался. Тогда я сказала ему, что, если он будет вести себя прилично, тебя освободят. Это подействовало. Ты еще скажешь мне за это спасибо!

– Это была ложь?

– В тот момент – да.

– А теперь?

– Теперь я на твоей стороне, тебе везет.

Быть на одной стороне с Кэтрин скорее было проклятием, нежели удачей, и Дэймон так ей и сказал. Она только поцокала языком, вращая на пальце ключ от камеры – ключ к его свободе.

– Я бы на твоем месте постаралась быть со мной поласковее, – произнесла Кэтрин, – ты даже не представляешь, какого труда мне стоило убедить отца дать тебе еще один шанс. Мне пришлось сказать, что мы собираемся пожениться.

– Пошла прочь!

– Ты лучше предпочтешь заживо сгнить в этой камере, чем стать моим мужем?

– Да.

Она повернулась и пошла к двери, все еще держа в руке ключ, но Кэтрин была настолько разъярена, что повернулась и прорычала:

– Я солгала. Брак не был условием сделки. Однако мне все же пришлось пообещать отцу многое, чтобы он согласился тебя освободить. Так или иначе, но мы должны захватить Джеймса Мэлори, чтобы отец ему отомстил. Ты даже не представляешь, каков он в гневе, а сейчас он вне себя.

– Значит, именно в гневе он убил твоего дружка?

– Эндрю? Ну, не совсем. Его наказали кнутом и пороли до тех пор, пока все не подумали, что он умер. Тогда его просто выкинули наружу. Мне удалось протащить его тело тайком на твой корабль, чтобы твои матросы могли о нем позаботиться. Я понятия не имела, выживет Эндрю или нет. Я даже не интересовалась. В любом случае, мы можем выкинуть его на Сент-Китсе, где остановимся для заправки. Если он еще жив, конечно.

Она рассказывала об Эндрю, как о какой-то вещи. Дэймон хорошо изучил Кэтрин и понимал, что в этом мире ей дороги только она сама и старый пират, которого она называла отцом.

Кэтрин повела его на аудиенцию к отцу в тот же день.

– Кэтрин, не лучше ли для тебя было бы бежать, вместо того чтобы пытаться угодить такому человеку, как он? – сказал Дэймон ей по дороге.

– Что бы он ни совершил, он остается моим отцом. И его гнев развеется, когда он получит желаемое. Тебе же будет лучше, если ты постараешься убедить его, что в этот раз преуспеешь.

Пьер сидел один за большим столом в огромном зале. Чуть подальше стояло еще несколько столов, за которыми разместились с радостью вернувшиеся к старому пирату головорезы. Пьер был высок и, вероятно, до того как попал в тюрьму, мускулист, но теперь он был худ и изможден и очень медленно шел на поправку. Но в тюрьме его холодные голубые глаза приобрели какой-то особый, ледяной оттенок. Черная с проседью шевелюра и борода обрамляли изможденное лицо – видимо, в молодости Пьер был красив, но сейчас трудно было это сказать наверняка.

Когда Дэймон и Кэтрин приблизились к нему, он поднялся им навстречу.

– Ты провалил свое первое испытание на преданность, капитан, – произнес Пьер. – Я уверен, что две недели, проведенные в моей тюрьме, пошли тебе на пользу и теперь ты приложишь больше усердия и не ошибешься вновь. Я построил тут тюрьму, которая не слишком отличается от той, что на Ангилье. В ней тоже нелегко выжить. Ну что, хочешь попробовать еще раз?

– Я готов отправиться на задание, но только без Кэтрин. Ее присутствие все усложняет.

– Как ты смеешь! – завопила было она, но Пьер поднял руку, останавливая ее.

– Он прав, chérie, – сказал Пьер. – Ты слишком красива и соблазнительна. Капитану для решения его задачи необходимо приложить все усилия, а ты будешь его отвлекать. Кроме того, у меня для тебя есть другое поручение, ты должна украсть драгоценности.

Кэтрин сразу успокоилась. Похвала отца, похоже, была как бальзам на ее душу.

Пьер повернулся к Дэймону:

– Что же до тебя, капитан, ты не отправишься в одиночку. Твоя команда будет состоять из моих людей.

– Но у меня есть своя команда, и мои люди всегда хорошо выполняли любые приказы. Ваши люди…

– Будут делать то, что я им приказал, следить за тобой и обеспечат тебе успех на этот раз. Ты можешь взять несколько человек из своей старой команды, но к ним добавятся мои люди. Если, когда ты вернешься, все будет обстоять хорошо, ты получишь указания, где нас найти.

– Вы собираетесь переехать?

– Я так всегда делаю. Никогда долго не сижу на одном месте. Как только заполучишь девчонку, делай то, что тут написано. – Он вручил Дэймону небольшой листок бумаги. – Если ее с тобой не будет, ты будешь казнен вместо нее. Понял? Второй неудачи я не прощу.

– Совершенно ясно.

– Тебе лучше преуспеть, – добавил Пьер уже более зловещим тоном. – Если тебе удастся вовремя заманить сюда ее отца, я отпущу девчонку и буду наслаждаться местью. Но если ты заставишь меня ждать, я придумаю отмщение получше. Ты представляешь, что это может быть?

– Вы казните их обоих?

– Именно так.

Это потрясло Дэймона. Он мог ненавидеть Джеймса Мэлори, но определенно не питал этих чувств к его дочери. И Дэймон не собирался позволить ей умереть из-за каприза старого пирата.

Глава 13

Жаклин стояла у окна, следя, как за бортом уплывает залитый лунным светом берег Англии. Взбешенная тем, что бессильна до него добраться, она зарычала и резко развернулась на месте. Проигрыш – самая отвратительная вещь на свете! И все же она должна сделать хоть что-то, чтобы эта игра не шла по правилам ублюдка! Если она не в состоянии сбежать, то должна придумать что-нибудь, чтобы хотя бы замедлить его продвижение в сторону Карибов. Пусть отец доберется туда раньше и займется тем, кто стоит за кулисами этой игры, затеянной во имя его гибели.

Жаклин и в прошлый раз пыталась разрушить планы ублюдка. Но он всегда был настороже, даже когда спал. Всякий раз, когда она пыталась стащить ключ от каюты, который ублюдок всегда держал при себе, он просыпался. Но в тот раз у нее не было кинжала! Может быть, ей удастся открыть им замок и изрезать паруса, например ночью, тогда ее не заметят сразу? Или ударить горящим фонарем по стене, чтобы она загорелась – пожар не сразу потушат? Но это нужно сделать, пока ублюдок еще в каюте, потому что он никогда не оставлял Жак одну при горящих свечах и никогда не оставлял в каюте огниво.

Этот человек слишком хитер, слишком предусмотрителен. В каюте не было никаких острых предметов, которые Жак могла бы использовать против него, ничего тяжелого и не прикованного к стене или полу, что бы она могла в него швырнуть. В прошлый раз ей даже не предоставили кушетки, ублюдок предложил ей спать в его кровати, и когда она отказалась, ей принесли груду одеял. Так что кушетка – это что-то новенькое. И решетки на окнах тоже были нововведением. Разумеется, ублюдок усвоил урок и не даст ей сбежать через окно.

Хотя кинжал, привязанный к бедру, несомненно, дает Жак некоторые новые возможности. И если она такой возможностью воспользуется, то наверняка сможет управлять кораблем. Если бы ей удалось убить ублюдка, получить ключ, разыскать и освободить Джереми и Перси, это был бы вполне реальный шанс. Если в команде есть английские матросы, она смогла бы убедить их перейти на ее сторону. И даже если это не получится, то и втроем они могли бы вернуться на корабле в Англию, если, конечно, их не застигнет шторм. Но надо действовать немедленно, пока Англия еще не так далеко.

Жак подошла к двери и прижалась спиной к стене, неподалеку от ручки двери. Как только ублюдок откроет дверь, она выскользнет наружу.

Через несколько мгновений в замке щелкнул ключ, и дверь открылась ровно настолько, чтобы пропустить его внутрь. Девушка рванулась наружу.

– Хотя бы поужинай сначала, Жак! – посоветовал он.

Его чертовски длинные руки втянули ее назад в каюту.

Ладно, это был всего лишь плохо продуманный экспромт, так что она даже не расстроилась. А его это, похоже, развеселило. Разумеется, ей тоже было бы смешно, если бы это она предотвратила столь нелепую попытку к бегству.

– Я не голодна, – пробурчала девушка и села на кушетку.

Он зажег лампу.

Жак заметила, что ублюдок не запер за собой дверь. Он никогда ее не запирал. Ублюдок был уверен, что пока он находится в каюте, она не сбежит. Этот человек закрывал дверь на замок только тогда, когда ложился спать или когда оставлял ее тут одну.

Повернувшись к ней, он сказал:

– Я не позволю тебе умереть от голода. За каждый твой отказ от еды рацион твоего брата и его друга тоже будет уменьшаться.

– Я же сказала, он мне не брат, и потом я требую свидания с ним.

– Нет.

– Почему?

– Потому что ты не выйдешь из этой каюты, а их нельзя вывести из их камер. Можешь мне поверить, они ни в чем не испытывают нужды. И так и будет, если только ты не станешь вести себя так, что мне придется в чем-то им отказывать, например в еде.

– Я вовсе не против еды, если только ты снова не будешь кормить меня рыбой.

– Это не моя вина, – рассмеялся ублюдок.

– Ты виноват во всем.

– Если бы была моя воля, я взял бы на борт скот, чтобы у тебя было свежее мясо, и даже настоящего повара. В Бриджпорте мы могли найти только рыбу, потому что весь провиант скуплен твоим семейством для ваших изысканных балов. Теперь ты можешь хотя бы питаться нормально, как ты привыкла.

Ублюдок махнул рукой в сторону стола, вокруг которого стояло шесть кресел с плюшевыми сиденьями, в центре его красовался канделябр с зажженными свечами. Жак давно все это заметила, но ее не особенно интересовали вещи, привинченные к полу или столу, которые она не могла использовать как оружие. В прошлый раз Жаклин хотя бы швыряла в него тарелками, пока Эндрю не убедил ее, что ей стоит поберечь силы для побега.

Вспомнив об этом лже-родственнике, перед которым она была в неоплатном долгу, Жаклин спросила:

– А как поживает этот актер, друг Кэтрин?

– Мы высадили его в Англии.

Прежде чем он повернулся и сел за стол, она заметила на его лице мимолетную гримасу.

– Вы наказали его за то, что он мне помог? – с упреком спросила Жаклин.

– Я – нет.

– Значит, отец Кэтрин? Любитель тех «кошек», которые с девятью хвостами? – побледнела она.

– Какого черта ты-то об этом знаешь?

– Мы подозревали, что ты работаешь на Пьера Лакросса. И моя тетушка Габи видела своими глазами, на какие ужасы способен этот злодей. Так ты все-таки работаешь на него?

Ей хотелось, чтобы ублюдок это подтвердил. Даже ее отец, который был практически в этом уверен, все же хотел, перед тем как отправиться в логово пирата, получить подтверждение, посетив тюрьму на Ангилье.

Однако мерзавец сказал только:

– Эндрю нуждался в медицинской помощи, так что мне пришлось нанять доктора. Я надеюсь, что он в результате выздоровеет, потому что в конце плавания он был уже способен сойти с корабля без посторонней помощи.

– Ты намекаешь на то, что ты его спас?

– Тебя это удивляет?

– Меня удивляет только то, что ты пытаешься убедить меня в том, что способен на сострадание.

– Хорошо, я уверен, ты мне поверишь: Эндрю уцелел не по моей воле, хотя в итоге и я приложил к этому руку.

Жак не верила, что он помог Эндрю, но она не сомневалась, что за то, что Эндрю помог ей сбежать, он был жестоко наказан. Девушка поморщилась, представив себе, как кнут гуляет по его спине. Хорошо, когда-нибудь она вознаградит Эндрю сторицей. А пока у нее стоит задача разобраться с ублюдком.

– Похоже, ты опять погрузилась в кровавые мечты?

– Разумеется, и ты в них присутствуешь! – парировала она, глядя на его улыбающееся лицо.

– Твои мысли так легко прочесть, Жак!

Сам он был орешком покрепче. Ублюдок обращался с ней так галантно, что это можно было объяснить только тем, что он был ею очарован, но это полный абсурд. Впрочем, в прошлый раз он вел себя так же. Тогда ублюдок уверял Жаклин, что отпустит ее после обмена. Сейчас он даже не упоминал об этом. Вероятно, этот мерзавец понимал, что везет ее на верную смерть. Неужели он мог при этом веселиться? Неужели он все-таки был таким же прожженным негодяем, как его хозяин?

Жак отбросила эту мысль. Ей не хотелось об этом думать. Если бы она была в этом уверена, то никогда бы не смогла заснуть в той же каюте, что и он. Если бы она не рассчитывала изменить ситуацию в свою пользу, ее ожидало бы невероятно долгое путешествие. Ей нужно разузнать о нем побольше. В прошлый раз Жаклин только и думала о том, как бы его убить, и ей было не до сбора сведений о его жизни, но теперь, когда перед ней стояли совсем иные задачи – захватить его судно или хотя бы замедлить его ход, – она должна быть хитрее. Если в процессе реализации ее планов ей удастся убить ублюдка – что же, это будет приятным бонусом.

– Кстати, я снова предлагаю тебе мою постель, и на этот раз это не приглашение разделить ее со мной. Кушетка поставлена тут для меня.

Жаклин взглянула на кровать. В этой большой, с мягким матрасом кровати наверняка очень хорошо спится, но она чувствовала какую-то неловкость от того, что ей придется спать в постели человека, которого она собиралась убить.

– Нет, я уже заняла кушетку, – покачала Жаклин головой, – держись от нее подальше.

– Ну, как знаешь.

– Однако если ты уберешь отсюда кушетку и себя вместе с ней, я готова принять твое предложение.

Ублюдок рассмеялся. Чего еще можно было ожидать от этого чертова идиота?! Надо что-то сделать, чтобы ее поведение перестало его забавлять.

– А все же мне бы хотелось знать, – продолжила Жак, – кого же ты нанял сыграть роль загадочного незнакомца? Профессионального актера, или же это был обедневший аристократ, который не сообразил, что может тем самым навлечь на себя гнев моей семьи?

– Ты все еще не веришь, что это был я?

– Ты забываешь о том, что на балу был блондин.

– Это парик. Разве ты сама не была в парике? – Ублюдок ухмыльнулся. – Мы мыслим одинаково…

Жаклин только презрительно фыркнула. Тогда он открыл один из ящиков стола, вытащил оттуда светлый парик и покрутил его на пальце.

– Мне даже не приходило в голову, что я могу кого-то нанять для этой роли. Я бы никому не доверил задачу очаровать тебя. И это, кстати, напоминает мне о том, что…

Он встал и обошел вокруг своего письменного стола. Жак ринулась к двери. Но, как обычно, он оказался там первым и встал на ее пути. Она вонзила свой кулак в его живот, но только ударилась обо что-то столь твердое, что ей показалось, что она сломала пальцы. Ублюдок же даже не поперхнулся от ее удара. Он захватил обе ее руки и мягко завел их ей за спину, так что невольно привлек ее к себе и их тела соприкоснулись.

Девушка подняла к нему лицо, готовясь закричать, но именно в этот момент он ее поцеловал. Она была настолько потрясена, что позволила ему запечатлеть на ее губах один, потом другой быстрый поцелуй, так нежно, так чувственно, что…

Жаклин ударила его в лицо головой, надеясь разбить ему нос. По крайней мере, постаралась это сделать, но, как обычно, ублюдок предвидел ее движение и быстро откинул назад голову, так что девушка просто уперлась лбом в его грудь.

– Это тебе за то, что ты чертовски восхитительно выглядела на балу. Не стоит меня корить всего за пару поцелуев. Все, больше не повторится, – если только ты сама не захочешь.

Глава 14

– Как ты смел поцеловать меня?! – прорычала Жак. – Если ты попытаешься еще раз, то не отделаешься разбитым носом. – Ублюдок ослабил хватку, и она наконец смогла его оттолкнуть.

– Если ты продолжишь себя калечить, нападая на меня, мне придется снова тебя связать, – только и ответил он.

– Лишь это и позволит тебе оставаться в безопасности, – вызывающе бросила Жак. – Давай, связывай. Чего еще ожидать от чертова пирата? – Жаклин не хотела, чтобы он видел, как она растирает ушибленные пальцы, поэтому повернулась к нему спиной. Костяшки покраснели, но Жаклин ничего себе не сломала.

– Я не насчет себя волнуюсь, перестань, Жак. Я же помню тебя вполне симпатичной и игривой. Я тебе нравился, – рассмеялся ублюдок.

Это нелепое утверждение заставило ее резко повернуться. Он все еще стоял у своего бюро.

– Не ты, идиот! Мне нравилась атмосфера загадочности. Потому что это все-таки был маскарад, а мои кавалеры эту атмосферу разрушили.

– Я это помню.

– Да, я тебе говорила, так что ты понимаешь, что просто вернул мне ощущение тайны, которого мне не хватало. За это я тебе признательна. Но если ты принял эту признательность за хорошее отношение к тебе лично, ты глубоко ошибаешься.

– И все же ты поехала на следующий день в парк, чтобы встретиться со мной, – напомнил он. – К сожалению, ты приехала не одна. – В его тоне послышалось скорее возмущение, нежели сожаление. – О чем думал твой отец, давая тебе в качестве охраны четырех громил? Дюжина лакеев была бы менее заметна, чем эти четверо, и притом также полезна.

– Но тебя-то они отпугнули, так что идея сработала, разве нет? – презрительно бросила Жак.

– Ну, не слишком-то. Но, конечно, я не собирался рисковать, и я дорожу своим лицом. Это была бы серьезная драка, к тому же в итоге ты могла от меня улизнуть.

– Ты бы проиграл, – фыркнула Жаклин. – Эти четверо – давние спарринг-партнеры моего отца, он дерется с ними, когда нет под рукой дяди Тони. Кстати, ты что, приказал убить моих телохранителей?

– Нет, они просто посидят некоторое время взаперти. Все твои люди будут освобождены вскоре после того, как мои предложения доставят твоему отцу. В этот раз я не собираюсь рисковать. Я приказал известить его только через неделю, чтобы он не смог сразу пуститься вслед за нами в погоню.

– Надеюсь, на сей раз ты не доверил это дело почте.

– Разумеется, нет, – протянул ублюдок, словно чего-то выжидая. – У меня есть курьер, который об этом позаботится.

Неделю? Мать сойдет с ума за это время!

– Ненавижу тебя!

– Я понимаю.

– Ты понятия не имеешь, что ты… я должна была пристрелить тебя, пока могла это сделать!

– Согласен, хотя вряд ли бы ты добилась этим того, к чему стремилась.

– Все же зрелище каюты, заляпанной твоей кровью, меня бы утешило.

– Ну, это зависит от того, куда бы ты целилась – крови могло и не быть. – Ублюдок стал медленно вынимать из-под рубашки тонкие металлические пластинки.

Жак изумленно смотрела на него – это просто смешно, так капитально подготовиться к встрече со слабой женщиной! Неудивительно, что она отшибла себе руку!

– То есть пан или пропал, так? Скажи мне, куда ты собирался отплыть сегодня вечером? Ведь ты об этом написал в письме… Если бы я не появилась, ты бы все равно отплыл?

– Нет.

– Но тогда, утверждая, что не вернешься в Англию, если я не приеду тебя провожать, ты разыграл последнюю карту. Что бы ты предпринял дальше? Выждал бы несколько дней и все-таки вернулся в Англию?

– Ну, я бы что-нибудь придумал.

– То есть ты импровизировал? Как-то не по-пиратски выходит.

– Ну, ты тоже ехала вовсе не на романтическое свидание. Как ты догадалась?

Жаклин промолчала. Ублюдок сел и скрестил руки на груди:

– Если ты хочешь, чтобы тебе отвечали, Жак, тебе тоже придется говорить.

– А с чего ты взял, что я буду играть по правилам?

– Не хочешь играть по правилам? Понятно, значит, больше у тебя ко мне вопросов нет.

Конечно, у нее были вопросы. Прежде чем осуществить свой замысел, ей хотелось узнать, где же его хозяин квартирует сейчас. Отец полагал, что если этот хозяин все-таки Лакросс, то он мог спланировать похищение прямо из своей камеры, не совершая побега. Но тогда ему должны были помогать его тюремщики. А Жак не могла поверить в то, что его тюремщики согласились выполнять приказы заключенного. К тому же этот пират не старался заслужить преданность, он принуждал к ней.

Тут ей пришла в голову невероятная мысль:

– А может быть, Лакросс держит твою семью в заложниках, вот ты и следуешь его приказам?

– Нет.

Неужели она ошибается во всем? Или же он лжет.

– Если ты работаешь не на него, то на кого?

– Прежде всего, ты должна ответить мне…

– Да-да, – сердито прервала его девушка, – я не знала наверняка, что в доках меня ждешь именно ты, но мне показалось, что это можешь быть ты, так как почерк загадочного незнакомца, которого я встретила на балу, очень походил на почерк того, кто писал ту «вежливую» записку о выкупе, которую ты послал по почте в Бриджпорте.

– Но тебя там не было, ты не могла видеть записку.

– А все из-за тебя! – прорычала Жаклин, но потом добавила: – Отец сохранил записку, и я заставила его показать ее мне по дороге домой.

– О боже, ну и глаз у тебя! – засмеялся он.

– Да, шанс был невелик, но все же я успела приготовиться к бою на случай, если придется драться. Я собиралась тебя захватить!

– Я-то надеялся, что ты приедешь с отцом.

Жак подавила презрительный смешок:

– Благодари Бога за то, что тебе повезло и его со мной не было. У него есть отличный план, что с тобой сделать, ублюдок, – я думаю, что отличный. Тебе будет так больно, что ты станешь молить о скором конце. Но тебе придется помучиться.

– Похоже, ты уже что-то такое описывала, – пожал он плечами, – отрезание конечностей по очереди, что-то в этом роде. Тем не менее я надеялся, что твой отец будет сопровождать тебя, вот почему я нанял столько бойцов. Против такого количества не выстоит даже самый лучший боец.

– Почему же ты не сделал этого раньше, прежде чем последовать за нами в Америку?

– Ну, твой отец же не прогуливался по трущобам, а в приличный район города не так-то просто протащить такую армию бандитов, чтобы это не вызвало вопросов. На самом деле мы пробовали пару раз, но гораздо меньшими силами.

– Ты не говорил об этом раньше, – покачала головой Жаклин.

– Неужели отец докладывает тебе о каждом нападении грабителей?

Нет, конечно. Он просто справляется с ними и следует дальше по делам, словно ничего не случилось.

– И сколько было жертв? – подняла она бровь.

На этот раз ему удалось подавить смешок. И тут раздался стук в дверь, ублюдок открыл ее, а через мгновение поставил на стол поднос с едой. Жаклин подошла к столу. Ей было любопытно – неужели он в самом деле в этот раз нанял настоящего повара? Похоже, ублюдок не соврал. На двух тарелках лежала настоящая еда: свежий горошек, поджаренный цыпленок под божественно пахнущим соусом, еще теплые хлебцы. Тут был даже десерт.

Жак села к столу и потянулась к тарелке. Исходящие от еды ароматы вызвали у нее дикий аппетит. Однако когда ублюдок тоже подсел к столу, она твердо сказала:

– Я не буду есть вместе с тобой за одним столом, как будто я – не твой пленник, а ты – не кровавый пират. – Жаклин показала ему на бюро. – Ешь за бюро, если хочешь, чтобы я вообще ела.

– Хорошо, начнем с этого, – согласился он и отнес свою тарелку к бюро. – Однако еще до конца нашего путешествия мы будем есть за одним столом, и может быть, не только это, Жак. Может быть, если ты действительно хорошо меня попросишь, я даже приглашу сюда для совместной трапезы твоего брата или человека, который похож на твоего брата.

«Чертов лжец! – подумала она. – Ублюдок этого ни за что не сделает, но кормить обещаниями он любит».

Подцепив на вилку цыпленка, Жаклин вдруг подумала о том, что он рассказал ей о других попытках пленить ее отца. Было ли и это ложью? Неужели он настолько выжил из ума или находится в столь отчаянном положении, что решил попытаться разделаться с Джеймсом Мэлори? Возможно, ублюдок гораздо опаснее, чем она себе представляла.

Глава 15

На мостовой возле особняка Мэлори на Беркли-сквер в два ряда стояли кареты. «Старейшины», как называли Джеймс и Энтони своих старших братьев, уже были тут. Приехали Энтони и Рослин. Энтони был первым, за кем послала Джорджина, когда Жаклин не появилась дома к ужину. Тут была Дэнни, чей муж тоже пропал, и она знала, что Перси был с ним. Привезли Эми на случай, если ей вдруг будет какое-то знамение или откровение.

Вся семья собралась в гостиной. Эдвард сидел рядом с Джорджиной, положив ей руку на плечо. Джорджина только что перестала рыдать. Дом уже был обыскан вдоль и поперек – искали записку, которую могла оставить Жаклин; слуги были допрошены. Камеристка могла сообщить только, что хозяйка передумала ехать на бал, куда была приглашена в этот вечер, и собиралась отправиться на прогулку с Джереми, рассчитывая вернуться к ужину или сразу после него. Арти подтвердил, что Джереми заехал за Жак. Однако с момента окончания ужина прошло уже немало времени.

– Что, если она сбежала с кем-то из поклонников? – предположила Эми.

– С кем из них, не со всеми же двенадцатью? – ответила Джорджина.

– Жаклин была заинтригована новейшим пополнением ее коллекции, незнакомцем под маской, которого она встретила на недавнем маскараде, – продолжила Эми.

Джорджина пожала плечами, вспоминая, кто бы это мог быть.

– Джеймсу не понравился этот парень. Он отказался представиться, когда вернул Жаклин нам после танца.

– Когда мы говорили об этом вчера, Жак тоже не знала, как его зовут, но с тех пор она могла узнать, времени было достаточно, – предположила Эми.

– Я готова признать, что Жак весьма импульсивна и ведет себя порой рискованно, – сказала Джорджина, – но все же она разумная девушка. Кто же согласится выйти замуж за встреченного вчера незнакомца? Уж во всяком случае, не Жак, которая всегда, к удовольствию Джеймса, говорила, что не собирается выходить замуж в этом году.

– Одно понятно: ей понадобилась помощь Джереми для какого-то дела, – вставила слово Дэнни. – Они оба, и Жак и Джереми, были расстроены и негодовали по поводу того, что Джеймс не позволил им отправиться в плавание. Они все время обсуждали это по дороге на вечер, куда мы отвезли Жак.

Все выжидающе смотрели на Дэнни, и она добавила:

– Но нет, Джереми никогда бы не уехал из Англии, не сказав об этом мне.

– Конечно, Жак хотела бы последовать за отцом, – вздохнула Джорджина, – но если бы она решилась на такую глупость, то оставила хотя бы записку. И уж точно они бы не взяли с собой Перси.

– Эми, ты что-нибудь чувствуешь? – спросил Эдвард свою дочь.

– Ничего, что могло бы внести хоть какую-то ясность, – вздохнула Эми.

– Совсем ничего? – не сдавалась Джорджина.

– Жаклин не одна, с ней Джереми и Перси и четверо ее охранников, – добавил Джейсон. – Наверняка она где-то в городе, их просто что-то задержало. Она не оставила записки именно потому, что рассчитывала вернуться домой вовремя. Так что Жак может появиться в любую минуту!

Все осуждающе посмотрели на Джейсона, а потом повернулись к Эми. Та закатила глаза:

– Я же не гадалка. На этот раз я не чувствую ничего, и это хороший признак, значит, Жак ничто не угрожает, с ней ничего не случилось. Я вообще ничего не ощущала насчет Жаклин со вчерашнего вечера, когда сказала ей, что чувствую, будто она нашла свою любовь.

– Любовь?!

– Своего единственного. Ее это весьма разозлило, и она принялась все отрицать. Однако же эта маска действительно ее взволновала. Но вчера, как я уже сказала, Жак не знала, кто это, если только она мне не лгала. – Эми покачала головой. – Нет, она не стала бы лгать. Может быть, Жак догадалась, кто он или как его найти.

– То есть ты согласна, что она могла отправиться на встречу с ним и привлечь в качестве эскорта Джереми?

– Вполне могло быть и так или как-то иначе, – пожала плечами Эми.

– Это как раз в духе Жак, – вставила Рослин. – Особенно если этот человек продолжал оставаться для нее загадкой и она еще ее не разгадала. Я присоединяюсь к Джейсону. Скорее всего, они просто где-то застряли.

– Однако мы не можем сидеть тут сложа руки, – сказала Джорджина. – Нужно начать поиски. Я составлю список друзей Жак и Джудит. А вы все подумайте, где могла бы состояться такая невинная встреча, если Жак отправилась на рандеву с незнакомцем.

– Например, в ресторане – как раз время ужина!

– Ужин давно прошел, но это неплохая идея.

– В отеле, где остановился незнакомец, особенно если там есть ресторан. Если он не из Лондона, то может жить в отеле. И возможно, он предложил Жак поужинать там. А Джереми выступил в качестве эскорта.

– Но мы даже не знаем, как его зовут.

– Это и не нужно, – произнесла Дэнни. – Если они отправились в ресторан или отель, то четверо ее охранников остались ждать снаружи. Их невозможно не заметить. И Джереми отправился на двуколке, ее тоже легко узнать.

Джейсон принялся отдавать распоряжения:

– Нам нужно больше людей для поисков, если только Жак не появится в ближайшее время. Джордж, пошли лакея объехать все дома наших родственников и собрать там всех лакеев. Мне нужно кое-что сделать, но я скоро вернусь. Хотелось бы верить, что к этому времени Жак появится.

– Какого черта, Джейсон, куда ты?..

Энтони не успел договорить, его брат уже был за дверьми. Джорджина опять заплакала на плече Эдварда. Энтони вздохнул и опустился на софу рядом с женой.

– Это точно, что вы везде посмотрели и нигде нет записки Жаклин с объяснением, куда она могла отправиться? – тихо спросил Джорджину Эдвард.

– Мы обыскали ее комнату и гостиную. Камеристки до сих пор обыскивают дом, но если бы Жак оставила записку, то она бы положила ее на видное место.

– Кто стоял сегодня на входе? – внезапно произнесла Дэнни.

– Должно быть, я, – сказал Арти, находившийся в ожидании приказаний неподалеку.

– Это тебя, значит, не взяли в плавание?

Двое старых моряков проплавали с Джеймсом все десять лет, которые он провел вдали от Англии, и обычно, когда Джеймс отправлялся в плавание, они тянули жребий, кто поедет с ним.

Но Арти покачал головой:

– Джеймс бросил нас тут вместе с женщинами, – пробурчал он. – Мы готовы были жизнь за него отдать. Мы всегда готовы, да!

– Чепуха, – произнесла Дэнни. – Эми же сказала, что пока никакой опасности нет, так что не будем предполагать худшее. А вот приходило ли Жак сегодня какое-нибудь необычное послание?

– Принесли розу, одну-единственную, такую же, как вчера. Она забрала ее в свою комнату.

– Да, я видел две розы на ее туалетном столике, когда осматривал комнату, – заметил Энтони. – Лежат там бок о бок.

– А не было ли при них записок?

Энтони одним прыжком соскочил с софы и помчался к выходу из гостиной.

– Мы искали только записку от Жак. Черт, мы даже не подумали проверить ее почту!

Глава 16

Еще во время прошлого похищения Жаклин обратила внимание на то, насколько осторожно ублюдок обращался с собственным телом. Иногда ей казалось, что оно изуродовано шрамами и он стесняется его показать. Какой пират будет стесняться раздеться в ее присутствии? И вот теперь опять он ложился в постель полностью одетый, снимая только пояс и сапоги. В тот раз ублюдок вообще никогда не переодевался в каюте. Если ему нужно было сменить грязную одежду, он выходил наружу. Что, ему правда легче было переодеваться на палубе? Наверняка он заслужил пару свистков от своей команды.

Если бы у него были шрамы, Жаклин бы позлорадствовала. Она не сомневалась, что он заслужил каждую рану. Ей начало казаться, что эта его манера ложиться спать одетым удобна скорее для нее, нежели для него. Неужели он и в самом деле боится оскорбить ее чувства? Жаклин не хотелось даже предполагать подобное, потому что это попахивало каким-то невиданным джентльменством, а она не желала признавать за ним какие-либо хорошие качества. Но Жаклин помнила, как безупречно ублюдок вел себя на маскараде!

В отлично сидевшем на нем черном фраке он выглядел великолепно и прекрасно знал, что и когда нужно сказать. У него была грамотная речь представителя высшего сословия. Неудивительно, что своей загадочностью он смог возбудить в ней интерес к себе. А что, если он вырос в аристократической семье? Именно поэтому ему и удалось провести Жаклин в тот вечер? Однако зачем притворяться? Разве не ее собственного отца когда-то называли пиратом? Не исключено, что ублюдок тоже был дворянином до того, как превратился в похитителя.

Так что в целом мнение Жак о нем не изменилось, но все же ее позабавило то, что ублюдок щадит ее девичью стыдливость и не раздевается при ней догола. Тогда ей следует поступить как раз наоборот – долой блузку, юбку и рубашку! Приятно будет его подразнить. Впрочем, вдруг подумала девушка, может быть, это не столько шокирует его, сколько будет воспринято как приглашение. Жаклин вспомнила, как ублюдок посмотрел на нее, когда в прошлый раз она сняла свое потрепанное бальное платье и переоделась в его белую рубашку, потому что так было удобнее. Огонь желания в его голубых глазах взбесил ее настолько, что она двинула ему в челюсть. По крайней мере Жак попыталась это сделать, но, конечно, он, как обычно, оказался быстрее и легко перехватил ее руку. Нет, она не собирается давать ему ни малейшего повода и тоже останется одетой, даже ботинки не снимет. Жаклин бы даже спала в своей короткой куртке, если бы уже не повесила ее на спинку стула.

Когда ублюдок погасил лампу, она спросила:

– У тебя есть шрамы?

– Немного, а что?

В каюту падал яркий свет луны. Жаклин посмотрела на кровать, где лежал ублюдок. Она ожидала, что он сядет, чтобы поговорить с ней, но он остался лежать.

– Так, ничего, – сказала девушка и легла на спину, демонстрируя свое равнодушие.

– Я, кажется, понимаю.

– Сомневаюсь.

– Ты удивлена, что я не раздеваюсь, хотя привык спать голым.

Черт, он просто мысли читает!

– Так как я не знаю твоих привычек и не стремлюсь их узнать, твое предположение ошибочно. Почему ты не поместил меня с другими пленниками? Я бы с большим удовольствием спала в трюме.

– Ты хочешь, чтобы я отказался от увлекательных бесед с тобой?

– Ведь ты там их запер, в трюме?

Ублюдок не ответил на ее вопрос, но потом произнес:

– Я так понимаю, ты с легкостью краснеешь?

– У меня хорошее воображение. Я часто представляю тебя разгуливающим по каюте голым. Это забавно. – И после минуты молчания она громким голосом добавила: – Ты покраснел?

– Нет, – весело ответил он. – Но я рад, что мы думаем об одном и том же.

Жак поперхнулась и почувствовала, как ее щеки начинают гореть. Дьявол! Она нарочито громко перевернулась на бок, лицом к переборке. Однако в этой позиции кинжал, привязанный к бедру, стал давить ей на ногу, и она перевернулась обратно.

– Приятных снов, Жак, – засмеялся ублюдок.

– Спасибо, надеюсь увидеть лужи крови и тебя, свисающего с виселицы, и…

– Избавь меня, пожалуйста, от подробностей.

В каюте внезапно потемнело – на луну набежали облака. Но Жаклин не собиралась сдаваться и позволить темноте убаюкать себя. У нее были кое-какие планы на сегодняшнюю ночь, пока корабль еще не ушел далеко от Англии. Ей нужно разыскать Джереми и, пока команда спит, взять на себя управление кораблем. Прикончить ублюдка…

Мысль о предстоящем убийстве ее не радовала, но этот человек заслужил смерть. Он не только похитил ее – дважды! – но теперь еще и держал взаперти Джереми и Перси. Он был на службе у отвратительного пирата, который во что бы то ни стало хотел уничтожить ее отца. Она должна это сделать. Это единственная возможность получить ключ и выбраться из каюты. Она не может открыть дверь кинжалом – он услышит и оставит ее без последнего оружия, совершенно беззащитной. Как жаль, что он так чутко спит! Она бы не удивилась, если бы оказалось, что он спит с полуприкрытыми глазами.

Через облака пробился лунный свет, но только на секунду. Плохо, что так облачно – может быть, близится шторм? Когда Жак в последний раз через зарешеченное окно смотрела на небо, штормовых облаков видно не было, но с того момента прошло уже несколько часов.

Если заштормит, она пропала. Ублюдок ни за что не будет спать во время шторма. Но и сейчас девушка не имела ни малейшего представления, заснул ли он или еще нет, потому что этот человек не храпел.

Когда прошло достаточно времени для того, чтобы ублюдок уснул, и каюту снова залил лунный свет, Жак решила, что момент настал. Она вытащила из-под юбки кинжал и на цыпочках подкралась к кровати, на которой лежал ее похититель. Кинжал с длинным, почти двадцатисантиметровым лезвием был легким и удобным. Он был сделан специально для нее.

Жак подкралась вплотную к ублюдку и наклонилась над ним. Она осторожно запустила руку в правый карман его брюк, где он обычно держал ключ. Ключ был на месте. Интересно, почему ублюдок так и не проснулся, это с его-то чуткостью? И только тут Жаклин увидела, что он давно не спит – их глаза встретились. Ублюдок не шевелился только потому, что чувствовал острое лезвие кинжала, приставленное к его шее. Теперь или никогда!

Но перед тем как нанести удар, девушка не удержалась и сказала:

– Ты не должен был похищать меня второй раз. Тебе следовало держаться подальше от нашей семьи!

Ублюдок не ответил, он даже не пытался просить пощады. Вместо этого Жак почувствовала его руку на своей шее – он прижимал ее к себе. Она нажала сильнее на рукоятку кинжала, но это его не остановило, он тянул ее к себе до тех пор, пока их губы не соприкоснулись.

Это был волшебный поцелуй. И уже не такой мимолетный, как первый. Его губы целовали ее губы медленно и с такой страстью, что Жаклин все глубже и глубже погружалась в ощущение близости, которого никогда еще ни с кем не испытывала. Наслаждение было столь велико, что сердце девушки бешено заколотилось и она ощутила, что начинает задыхаться. Именно этого ей недоставало на балу, где она впервые его увидела, именно это заставило ее отправиться в парк для встречи с ним.

Впервые его увидела? Нет, не его, а другого, загадочного, очаровательного… В этот момент Жак поняла, что бессильна сопротивляться этому соблазну. И когда она ощутила, что кончик его языка коснулся кончика ее языка, она вдруг подумала: может быть, укусить его?

Эта мысль ее отрезвила. Девушка резко подняла голову.

– Понимаешь ли ты, почему это случилось снова? – спросил он.

– Черта с два!

Тут Жаклин осознала, что ее кинжал все еще прижат к его шее. Он упустил шанс ее обезоружить, чтобы поцеловать? Идиот! Однако почему-то она никак не могла заставить себя перерезать его горло. Это было бы как-то слишком. Тогда она вонзила лезвие кинжала ему в бок и, услышав его стон, бросилась к двери.

– Жак, Жак, подожди…

Продолжения она не слышала. Повернула ключ в замке и вылетела из каюты наружу. На палубе было темно, и все же кто-то заметил ее и закричал, предупреждая остальных. Вот тебе и захват корабля, вот тебе и освобождение брата! Однако Жаклин задумалась лишь на секунду: сбросила ботинки и перепрыгнула через перила. Доплывет она до Англии или нет, но в любом случае пираты не смогут использовать ее для шантажа отца.

Боже, какая холодная вода! Через несколько секунд Жаклин доплыла до конца корабля и поплыла в противоположном направлении. Она справится. Она хороший пловец. Время от времени будет отдыхать, лежа на спине. И не исключено, что мимо пройдет другое судно, и ее подберут.

По крайней мере, Жак не нужно теперь беспокоиться о Джереми и Перси. Похоже, ей удалось убедить ублюдка, что они мало для нее значат, и она поставила об этом в известность и матроса по имени Морт, так что, когда их корабль причалит к берегу, их освободят. Ублюдок, разумеется, не умер мгновенно, но она надеялась, что задела жизненно важные органы и через час он истечет кровью.

Повернет ли его команда в Англию без него, чтобы снова попытаться захватить Жак? Если так, они будут там раньше, чем она.

Начался дождь. Девушка на мгновение остановилась и оглянулась в темноту – корабля уже не было видно, вероятно, дождь слишком силен. Однако Жак чувствовала, что корабль еще слишком близко. Она осмотрелась кругом – ничего. Девушка продолжила двигаться в избранном направлении. Вдруг ей пришла в голову ужасная мысль – что, если обернувшись, она потеряла направление на Англию и теперь плывет назад, к кораблю?

Глава 17

Когда что-то коснулось ее бока, Жаклин вскрикнула. Акула? Иное морское чудовище? Но нет! Она безошибочно определила, кому принадлежит обхватившая ее грудь рука и этот голос:

– Ты – самая вредоносная из женщин!

Взбешенная неудачей, Жак повернулась и принялась бить ублюдка руками и ногами, стараясь попасть по ране и утопить его. Во время этой схватки они оба несколько раз чуть не утонули. Она могла бы выиграть и этот бой, но, к сожалению, он прыгнул за ней не в одиночку. Морт был рядом, и он потащил их обоих назад к шлюпке, которую уже спустили с борта остановившегося корабля.

Если бы не начавшийся дождь, Жак услышала бы удары весел приближавшейся шлюпки. Тогда она могла бы нырнуть поглубже, и они бы ее не нашли. Ночь была на ее стороне. Они не видели в ночи дальше, чем она. Но ублюдок был слишком упорен. Наверняка рана давала о себе знать, но все же он ринулся за ней, чтобы спасти ее от ее собственной же глупости.

И да, ужасно нелепо, что ей не удалось отплыть далеко. Через пару минут шлюпка остановилась под веревочной лестницей. Жаклин оттолкнула протянутую ей руку и забралась на борт сама. На борту пираты окружили ее сплошной стеной. Это были не простые моряки. Эти люди были франтовато одеты и вооружены. Они отпускали сальные шуточки по поводу особенностей ее телосложения, особенно хорошо заметных в облегавшей тело девушки мокрой одежде. И они смеялись над ней, особенно поднявшийся вслед за ней на борт ублюдок.

– Если ты не можешь справиться с этой маленькой чертовкой, мы поможем!

– Ты почти упустил наш приз, – насмешливо бросил другой моряк.

– Она не твой приз, – произнес в ответ ублюдок таким холодным тоном, какого Жак от него еще не слышала. – Ее вечерний заплыв окончен. Прочь с палубы!

Морт растолкал тех из них, кто вовремя не подчинился команде, и капитан потащил девушку за руку в каюту, подальше от вожделеющих взглядов. Жак была слишком потрясена произошедшим, чтобы обращать на это внимание. Она все еще не могла поверить, что он прыгнул вслед за ней, несмотря на рану. Вот это была действительно глупость, особенно учитывая, что его друг прыгнул тоже. Рана кровоточила, и рубашка ублюдка была вся красная.

Блондин последовал за ними в каюту и отнял у Жак ключ. Он даже не попросил его, просто встал перед ней с протянутой рукой. Если бы Жаклин не была такой уставшей, она бы швырнула ключ в него. Потом Морт вернулся к другу, помог ему снять мокрую одежду и уложил в кровать.

Жак равнодушно наблюдала за этим, стоя в луже воды, натекшей с ее собственной одежды. Она успела заметить широкую грудь, голый бок, но не больше, так как между ними стоял блондин. Дверь была открыта, но девушка видела, что у каюты остался на страже один из пиратов, так что она больше не стала даже смотреть в ту сторону.

Потом в каюту вошел пожилой худой коротышка. Он был весь в черном, с длинной бородой, состоявшей из заплетенных косичек, и розовой банданой на голове. Из-под его длинных, спутанных, закрывающих уши каштановых волос поблескивали две серебряные серьги. Жак в изумлении смотрела на него, и ее глаза округлились еще больше, когда он повернулся к ней:

– Пожалуйста, скажи, что это ты мой пациент, красотка!

– Рана тут, если ты не слышал, старый осел. Нужно ее заштопать.

Врач, если это был он, подмигнул Жаклин, затем повернулся к постели и расстегнул длинную сумку, которую принес в каюту. Оттуда появились сначала пила, потом молоток и, наконец, с возгласом: «Ага!» он вытащил длинную иглу с вдетой в нее ниткой.

Жак не могла отвести взгляд от того, что походило скорее на сумку с инструментами кузнеца, нежели на чемоданчик доктора.

– Молоток?! – недоверчиво переспросила она.

– Кость легче пилится, если ее сначала раздробить, – хладнокровно ответил эскулап, уже орудовавший иглой в боку пациента безо всяких предварительных приготовлений.

– Ты в самом деле врач?

Он быстро оглянулся на нее и… усмехнулся?

– Конечно! Я специалист в отрубании ног – и залезании под юбки. – Он начал ей подмигивать.

Жаклин повернулась к Морту:

– И это тот, кто лечил Эндрю?

– Нет, тот доктор сошел на берег в Англии. Он согласился помогать нам в обмен на бесплатный проезд домой.

– А это тогда кто?!

– Я уже тебе сказал, девочка. Меня зовут Доктор Смерть, и я – единственный врач на этом судне, так что не стоит задираться, поняла?

Она замолчала, решив, что это просто один из пиратов. Настоящий врач никогда так не представится.

Морт вышел, оставив дверь по-прежнему открытой, и тут с кровати раздался голос ублюдка:

– Ты на самом деле не собиралась меня убивать!

Однако Жак его не слышала. Она все еще была потрясена тем, как рассыпались все ее планы – не только убийство похитителя, но и возвращение в Англию. Она была в тупике.

Жаклин смертельно устала, но так и не присела на свою кушетку – она не хотела промочить ее мокрой одеждой, иначе ночью будет совсем не уснуть. Доктор все еще зашивал рану. Ублюдок его совершенно не стеснялся. И он все-таки хотел получить от нее ответ на свой вопрос.

– Жак? – уже металлическим голосом переспросил он.

– Я уже потеряла счет попыткам тебя убить, – устало напомнила ему она. – Неужели ты думаешь, я помню каждую попытку?

– Нет, но я просто подумал, что совсем не обязательно нам строить отношения на крови и боли.

– Ах да, что за чепуху ты там нес? Что ты мне нравишься?

– Ты лишь слегка меня задела, вместо того чтобы прикончить. Признайся, Жак! После того как мы танцевали, в твоем сердце больше не осталось смертельной ненависти ко мне.

В ней снова проснулась злость:

– Сколько раз тебе повторять, что человек, с которым я танцевала, вовсе не ты! Если бы я знала, что это ты, я бы завопила на весь зал, что ты убийца и тебя нужно задержать. Ты не вышел бы из этого зала живым.

– Возможно. Но теперь ты знаешь, что это был я. Это ведь все меняет, правда?

Он говорил весьма самодовольным тоном, но тут доктор его прервал:

– Так ты еще и убийца, капитан?

– Нет.

– Да, он убийца, – настаивала Жак.

– Это лишь ее фантазии, Доктор Смерть.

Ублюдок сделал вид, что объясняет это доктору, но на самом деле он обращался к Жаклин. Однако какое все это имело значение, если он был тем, из-за кого должен был умереть ее отец?

Доктор только поцокал языком, затем закрыл свою сумку и направился к выходу.

– Перевязку надо будет поменять через несколько дней, капитан, – сказал он, стоя в дверях, – но это женское дело, не мое.

– Жак поменяет.

– Черта с два!

– Поменяешь… или придется бросить твоих… наемников акулам.

У нее перехватило дыхание. Неужели ублюдок в самом деле собирается разыграть эту карту? Но произнося эту угрозу, он даже не посмотрел в ее сторону. Его глаза были закрыты. Потеря крови и потом борьба в океане ослабили его больше, чем он хотел бы показать. Но все же он еще не потерял сознание.

– Ты знаешь, где лежат мои рубашки. Переоденься, сундук еще не заперт.

Жаклин едва не рассмеялась. Очевидно, он не забыл, как она в прошлый раз позаимствовала одну из его рубашек, чтобы использовать ее вместо неудобного бального платья, в котором ее похитили. Остальные его рубашки она изрезала в клочья и изрезала бы и штаны, если бы они не были сшиты из слишком толстой материи. После этого случая он всегда закрывал сундук.

Теперь же девушка твердо ответила:

– Нет.

– Это вовсе не просьба, Жак. Учитывая то, что сегодня произошло, – он многозначительно положил руку на перевязку, – мне нужно знать размеры твоего арсенала.

– Это было мое последнее оружие.

– К сожалению, я должен в этом убедиться. Выбирай, либо ты переоденешься у меня на глазах сама, либо Морт снимет с тебя одежду. Хотя, учитывая, сколько времени он уже находится в море и его аппетиты, я бы на твоем месте выбрал для этой операции меня.

Жаклин хотела бы, чтобы это было блефом, но она знала, что ублюдок не шутит. Доктор закрыл за собой дверь, но она не сомневалась, что Морт находится где-то неподалеку и скоро войдет, чтобы ее связать или поместить в трюм, потому что при ней капитан вряд ли спокойно поправится. Но оказаться в трюме было бы совсем неплохо…

Девушка подошла к стоявшему у кровати сундуку и заглянула внутрь. Большинство рубашек были обычного белого цвета, но на дне сундука лежали голубая и розовая. Жак никогда бы не приняла ублюдка за денди, но, как говорила Габи, пираты любят одеться франтовато.

Она схватила розовую и вернулась к кушетке. Жак бросила рубашку на кушетку и повернулась к ублюдку. Ничего трудного тут нет, и беспокоиться нечего. Кстати, она ведь может сделать этот процесс мучительным для него, так что он еще пожалеет об этом.

Сначала девушка вывернула карманы, потом расстегнула застежку, и тяжелая от воды юбка упала на пол. Тонкая влажная нижняя юбка прилипла к ее ногам, так что Жак пришлось наклониться, чтобы стянуть ее. Она бросила взгляд на ублюдка, чтобы убедиться, что он следит за каждым ее движением. Он следил, и весьма напряженно. Чтобы лучше ее видеть, он даже приподнялся на кровати и теперь полулежал, опершись на правый локоть. Одеяло сползло и открыло его не обернутую повязкой грудь. У него была чертовски широкая и красивая грудь… пожалуй, он открыл ее слишком сильно. Подумать только, ведь под одеялом он голый!

Так что теперь Жаклин чувствовала некоторый дискомфорт, но не из-за того, что делала сама. Оставшись в одних панталончиках с кружевными оборками и блузке, она повернулась к ублюдку сперва одним боком, потом другим. В отличие от мужской рубашки, спускавшейся до колен, ее блуза едва прикрывала бедра. Девушка отстегнула кожаные ножны, пристегнутые поверх панталончиков, чтобы они не натирали кожу. Теперь, когда кинжал у нее отняли, в ножнах не было нужды. Она попыталась сердито откинуть их в сторону ногой, но нога запуталась в груде мокрой одежды, и пнуть не получилось.

Прежде чем начать расстегивать блузку, Жак посмотрела ублюдку прямо в глаза. Движения ее пальцев замедлились – не нарочно, а просто потому, что она была поглощена тем, что читала в его взгляде. Она уже как-то раз видела это выражение, когда у нее обнажились лодыжки. Тогда Жак была слишком взбешена, чтобы подумать о том, какую пользу она может из этого извлечь. Например, можно подобраться к нему поближе без особенной борьбы. Пока еще Жаклин не была убеждена, что это возможно, вопрос был спорный, но все же ей было приятно сознавать, что она может ослепить его, хотя бы и на короткое время.

Жак расстегнула и сняла блузку и повернулась вокруг своей оси, чтобы ублюдок мог убедиться, что она ничего не прячет за спиной или под рубашкой.

– Как ты считаешь, ты уже достаточно меня смутил?

– Я так полагал, – поднял он бровь, – но ты меня снова удивила. Похоже, тебя этот процесс нисколько не смущает. Неужели ты в самом деле леди?

– О, я же дочь своего отца, – цинично бросила девушка, – а уж ему, как тебе известно, приходилось бывать в шкуре самого отпетого негодяя.

– Не мечтаешь ли и ты о таких подвигах?

– Мечтала, когда была младше, – хмыкнула Жак. – Я хотела быть такой, как он, во всех отношениях. Но я выросла. И теперь понимаю, что не могу сравняться с ним во всех отношениях.

– Вот это меня просто убивает!

– Не похоже. Вот если бы я на самом деле была, как мой отец, тогда ты бы действительно был уже мертв.

– Ага, – улыбнулся он, – вот опять! Позже у нас будет время обсудить, почему же ты все-таки меня пощадила.

– Я тебя ранила! – оборвала его Жаклин.

– Легкая рана. Если ты хочешь оставить это на себе, Жак, то лучше подойди ко мне поближе.

Жаклин понимала, что он имеет в виду ее рубашку, которую, учитывая то, с каким вожделением он на нее смотрел, она вовсе не собиралась снимать. Девушка выступила из груды мокрой одежды, нагнулась, чтобы ее подобрать, а потом развесила вещи сушиться на спинках стульев. Затем, надеясь, что ублюдок не потребует, чтобы она сняла больше предметов туалета, Жак вернулась к кушетке.

– Морт должен скоро прийти. Так что в твоих интересах покончить с этим до того, как он окажется в каюте. Повторяю, подойди сюда.

Покончить с чем? Неважно. Жаклин повернулась и проследовала к его кровати, остановившись прямо перед ним и сверля его недовольным взглядом. Однако ублюдок проигнорировал ее взгляд и пристально смотрел на ее грудь. Он одним пальцем обследовал ворот ее рубашки, легким движением пройдя по верху грудей. От этого прикосновения ее соски непроизвольно затвердели и поднялись. Жак не могла поверить тому, что происходит. Неужели он в самом деле думал, что она прячет кинжал еще и между грудей?! Она чуть не рассмеялась. Однако же касаться ее в таком месте…

Жаклин знала способ остановить это, но, к ее собственному удивлению, вместо того, чтобы попятиться, быстрым движением оттянула верх рубашки вниз, почти обнажив соски:

– Видишь? Там ничего нет.

– Ого! На самом деле, тут, безусловно, кое-что есть, – чуть не поперхнулся он, – но я признаю поражение. У тебя больше нет оружия – по крайней мере такого, которое способно причинить мне физический вред.

Физический? А какой же еще?! Жаклин осенило. Неужели? Так он в самом деле рассматривает ее прелести как оружие? Это было приятное чувство, так что она вернула рубашку на место очень медленно и глядя ему прямо в глаза.

Жак повернулась и подошла к кушетке, на которой лежала его рубашка. Сначала она накинула ее на себя, затем, отвернувшись от ублюдка, сняла свою рубашку и панталончики, которые тут же соскользнули на пол. Тогда девушка застегнула рубашку и снова повернулась к нему лицом. Он застонал. Ха! Он этого вовсе не ожидал! Но не собирается же она в самом деле из скромности спать в мокром белье! Жаклин аккуратно развесила свое белье на спинках стульев. Однако затем, помня о том, что скоро может вернуться Морт, быстро скользнула под одеяло.

Глава 18

Дэймону нравилось смотреть на спящую Жаклин. Может быть, даже слишком. Сколько ярости в этой миниатюрной девушке! – но только когда она бодрствует. Конечно, она не будет рада, что он воспользовался моментом, чтобы ее рассмотреть, даже если это не причиняет ей вреда. Поэтому Дэймон отошел, пока она не проснулась.

Он вышел из каюты и запер дверь. Утреннее солнце ослепило его. Дэймон взял с собой двух матросов, которых выставил снаружи, чтобы быть уверенным, что Жак не сбежит. Хотел бы он доверять собственной команде, но этот момент еще не настал. По крайней мере эти двое новичков вроде бы слушались его, но момент для подлинной проверки их верности еще не представился. И это хорошо, поскольку он пока не готов к этому.

Дэймон сбежал по ступенькам на нижнюю палубу. Две каюты из трех, находящихся тут, были заняты, а третью новый кок потребовал для склада его собственных продуктов. Дэймон открыл дверь висящим снаружи на стене ключом. Мортимер слишком великодушен. Он даже не связал этих двоих, отдав им свою каюту. Не самая лучшая идея, учитывая физическую мощь и рост одного из пленников.

Дэймон остановился в дверях, держа в руке пистолет. Двое вооруженных матросов стояли сзади. Нужно было поговорить с пленниками еще до ранения – с повязкой на боку он не внушал страх. Впрочем, Дэймон и не собирался этого делать.

Тот, который был моложе и сильнее, оказался основательно потрепан. Его лицо было покрыто синяками и опухло. Дэймон догадывался, что и остальное тело не в лучшем состоянии. Жаль, что для того чтобы он потерял сознание, пришлось приложить столько усилий. Надо бы сказать Мортимеру, чтобы он послал доктора их осмотреть, если только он уже этого не сделал. Впрочем, этот пиратский костоправ только именует себя доктором. Кто знает, может быть, он сделает лишь хуже. Как жаль, что доктор Карутерс, тот, который поставил на ноги Эндрю, сошел на берег, как только они достигли Англии.

Здоровяк, тот, кто опекал Жаклин, сидел на койке, наклонившись вперед и прижав руку к ребрам. Когда дверь распахнулась, он даже не пошевелился. Его приятель сидел рядом с ним на стуле. Этот выглядел постарше и был более плотного телосложения. Для обедневшего дворянина он одет слишком роскошно, но кто знает, может быть, и беднякам в Лондоне нужно поддерживать видимость благополучия.

Оба мужчины смотрели на Дэймона, и в их взглядах читался не страх, а неприязнь. Впрочем, это и не удивительно, учитывая ситуацию. Дэймон вел бы себя так же. Вдруг здоровяк соскочил с койки и ринулся на неприятеля.

– Где Жак? – заорал он. – Ну, если вы что-то с ней сделали!

Дэймон взвел курок, и этот громкий звук отрезвил уже протянувшего руку к его глотке молодого человека.

– Вроде ты и так уже достаточно потрепан, – холодно предупредил Дэймон здоровяка. – Хочешь получить еще порцию?

– Говори! Можешь меня убить, но сначала я успею сломать тебе шею.

– Ты, конечно, можешь попробовать, но пока нет никакой причины умирать. Сядь, и я тебе все расскажу. Я-то уже получил то, что мне нужно – она пыталась уверить меня, что ты – не ее брат, но характеры у вас одинаковые. Ясно, что ты тоже Мэлори.

– Я не Мэлори, – быстро ответил юноша, но тем не менее попятился и осторожно опустился на койку. – Что с ней?

– Она в порядке, об этом не стоит беспокоиться, тебе нужно волноваться о себе.

Однако его слова только слегка успокоили молодого человека. Его взгляд и лицо все еще выражали ненависть к Дэймону. То, что здоровяк рисковал жизнью только ради того, чтобы узнать о состоянии Жак, окончательно убедило Дэймона, что оба Мэлори ему лгали. Может быть, этот парень не был ее родным братом, так как он не слишком похож на нее, зато его черты лица сильно напоминали Энтони Мэлори, так что какое-то родство между ними определенно имелось. Впрочем, Дэймон мог на некоторое время притвориться, что верит словам своего пленника.

– Со мной все в полном порядке.

– Я вижу, тебе досталась койка? – спросил он сидящего на ней здоровяка.

– Мы будем меняться.

– Должен признаться, я не рассчитывал на стольких пленников, так что у меня нет запасных коек, но вроде бы есть еще несколько гамаков. Если так, я прикажу принести сюда один, а также книги, чтобы вам не было скучно.

– Нам от тебя никаких поблажек не нужно, – прорычал молодой человек.

– Наверное, несколько поздновато это обсуждать, но я попросил моего первого помощника отдать вам его каюту. Он был не слишком этому рад, так что, если вас что-то тут не устраивает, мы можем вас переселить. Но тогда, конечно, остается только поместить вас вместе со скотом и, чтобы вы там ничего не натворили, использовать цепи. Надеюсь, вы обратили внимание на то, что вас не связали?

– Я признателен за это, – сказал тот, что постарше, – разумеется. Однако я настаиваю на том, чтобы вы вернули нас в Лондон.

– Мой друг говорит за себя, – сказал здоровяк. – Я останусь там, где Жак.

– Вам обоим придется остаться, вопрос только в том, связанными или нет. Мне кажется, вы забыли, что я спросил именно об этом?

– Если ты понял из моих слов, что я напрашиваюсь на то, чтобы меня посадили на чертову цепь, то это не так.

– Прекрасно, – сказал Дэймон. – Мне тоже кажется, что это не самое удобное положение, чтобы пребывать в нем целый месяц. Для того чтобы все оставалось так же, как сейчас, нужно всего лишь не пытаться что-либо изменить. Если вы себя обуздаете, не придется вас обуздывать нам – извините за каламбур. Ну что же, я думаю, мы подошли к моменту, когда вы должны назваться.

– Как меня назвала Жак?

Услышав этот осторожный ответ, Дэймон не мог не рассмеяться. С такого рода ответами будет не так легко над этим парнем подшучивать. Однако ему не требуется вся правда, главное, чтобы никто из них не причинил вреда на корабле.

– Мне нужно настоящее имя, впрочем, если ты не решаешься его назвать, Джереми сойдет. Жак говорит, что ты похож на ее старшего брата, это так?

– Ну, меня можно принять за него на расстоянии. Джереми вполне сойдет, раз уж тебе нужно как-то меня называть.

– А ты? – спросил Дэймон второго.

– Лорд Персеваль…

– Перси всегда так болтлив, – предупреждающе бросил Джереми.

– В общем, вы два нищих лорда, ведь так?

– Что? – возмущенно начал Персеваль.

– Да уж, мы не так богаты, как Мэлори, – быстро произнес Джереми.

Но прежде чем Дэймон успел что-либо сказать, в каюту просунул голову один из пиратов, которого не остановила выставленная у двери стража.

– А, так вот где этот франт, который чуть не сломал мне челюсть! Я вижу, их холят как принцев крови, вместо того чтобы посадить в трюм на цепь, а?

Дэймон довольно грубо вытолкал пришельца наружу:

– Я спрашивал твое мнение?

– Не, ну…

– Договор был такой: тебя терпят, но ты ведешь себя тихо. Держись от меня подальше, или ты поймешь, насколько не нужен для завершения этой миссии.

– Это палка о двух концах… капитан, – прошипел пират и побежал вверх по ступенькам.

Дэймон на секунду закрыл глаза. Реплика этого визитера говорила о том, что он и его головорезы все еще считают, что главные тут они. Дэймон не сможет защитить Жаклин, если поддастся гневу и не сумеет избавиться от этой сволочи грамотно. Он повернулся к двери, где ожидали двое пленников. Один из них был возмущен тем, что случилось, второй же явно чувствовал себя неловко. Момент еще не настал. И зная об этом, явно не следует оставлять ключ от каюты на виду, где его может взять кто угодно.

– Проблемы с пиратами, капитан? – спросил Джереми, кивая на перевязь на боку Дэймона.

Что же, после того что Джереми услышал, это было логичное предположение.

– Нет, это дело рук Жак. Дикая кошка!

– Ты хотел ее обидеть! – снова попытался подняться с койки здоровяк.

– Спокойно, парень, я же сказал, с ней все в порядке. Ты неправильно оцениваешь ситуацию. Жак тут самый ценный груз. И сколько бы она ни пыталась меня убить, никто не собирается причинить ей вред.

– Все же будем надеяться, что в следующий раз ей повезет, – процедил Джереми.

– Надейся, надейся.

– Ты сказал – месяц, – продолжил Джереми. – Куда мы плывем?

– В теплые воды.

– Целый месяц в море?! – Персеваль был ошеломлен.

– Ну, если вам будет скучно, вы можете заняться чем-нибудь на палубе. Впрочем, не ты, – Дэймон посмотрел на Джереми. – Потребовалось несколько человек, чтобы с тобой справиться. Ты напоминаешь мне отца Жаклин.

– Ты все еще думаешь, что мы родственники?

– Жак сказала, что ты напоминаешь ее брата, но все же ты не похож ни на нее, ни на ее отца…

– Тому есть причина… – начал было Перси, но Джереми остановил его, пнув сиденье его стула.

Дэймон поднял бровь.

– Может, нам стоит поговорить? – предложил он Перси. – Как ты смотришь на то, чтобы выйти на свежий воздух?

– Оставь его! – прорычал Джереми. – Он чувствует себя не в своей тарелке среди пиратов.

– А ты?

– Я бы хотел увидеть Жак. И убедиться, что с ней все в порядке.

– Как-нибудь в другой раз. Пока можешь поверить мне на слово.

– Но мне нужно двигаться! Не будете же вы держать меня взаперти целый чертов месяц?

– Почему бы и нет? Но я посмотрю на твое поведение, когда ты достаточно оправишься.

– А именно?

– А именно: ты пообещаешь вести себя смирно, не пытаться освободить свою хозяйку, родственницу или кем там она тебе приходится. И разумеется, вы никогда не останетесь наедине. И кстати, я не пират.

– Ты выглядишь как пират и ведешь себя, как пират, значит, ты пират, – хмыкнул Джереми.

– Вот как? Тогда ты – брат Жак. Ты похож на него и ведешь себя, как он, разве не так?

– Согласен. Не все то золото, что блестит, – согласился Джереми и добавил: – Но готов поклясться, что ты и есть тот, кого я знаю под кличкой Ублюдок. А теплые воды – это ведь Карибы? Ладно, признавайся!

– Ублюдок ли я на самом деле или это лишь прозвище, которое Жак придумала мне во время нашего первого совместного плавания? Впрочем, я готов терпеть его от нее, как и многое другое. Однако, – добавил Дэймон угрожающим тоном, – от тебя я это не потерплю. Ты будешь звать меня Ривз, или капитан Ривз, как тебе больше нравится.

– Кэп! – позвал кто-то с верха лестницы. – Ты нужен на палубе, иначе этот спор добром не кончится!

Дэймон быстро закрыл дверь каюты и запер ее на ключ. Более нервный из его охранников достал пистолет и осторожно пошел вверх по лестнице. Второй страж, Пол Йенсен, положил руку на плечо Дэймона и сказал:

– У тебя необычная команда, капитан. Я заметил, что они ведут себя прилично, только когда ты на палубе. А так это драчливый народец.

– Когда я нанимал тебя, Йенсен, я предупредил, что у нас тут могут возникнуть проблемы, и спросил, готов ли ты иметь с этим дело.

– Так точно, сэр! Но все же они твои люди или нет? Я тебя защищаю, но хотелось бы знать, от кого.

– Спасибо, – улыбнулся Дэймон. – Так вот, половина из них – не моя команда. Ты уже, наверное, понял, какая именно половина. Мы обсудим это попозже, а пока я должен позаботиться о том, чтобы никто из настоящих моих людей не пострадал.

Глава 19

– А что, была драка? – спросил Джереми первого помощника, появившегося в каюте вскоре после того, как ушел Дэймон.

– Не твое дело, – бросил ему Мортимер. Как всегда, он был немногословен. Он положил на столик небольшую стопку книг, а на пол – свернутый гамак.

– Ладно тебе, мистер Якорь, – настаивал Джереми, – если будет бунт, это коснется нас всех.

– Бунт? – в притворном удивлении закатил глаза Мортимер. – Какого дьявола тебе пришла в голову эта идея?

– Мы слышали крики, – заметил Джереми. – Так что, ничего серьезного? Жаль.

– Ты хитрый парень, – хмыкнул Мортимер. – Только если Дэймон решит, что тебе нужно что-то знать, он сам тебе и скажет.

И вышел из каюты, захлопнув дверь. Джереми вздохнул.

– Ты решил довести его до белого каления? – заметил Перси.

– А он раздражителен, правда?

– Верно, но он приносит нам еду, пока она еще горячая и вкусная. Кстати, действительно вкусная, если ты не заметил, парень. Смею ли я сказать, что не стоит портить эти отношения?

– Он не кажется мне мстительным. Раздраженным, да. И я думаю, с чего бы это.

– Так ты спроси.

– Ты же видишь, он не отвечает.

Персеваль подошел к столику и перебрал книжки. Джереми тоже взглянул на пару и удивился:

– Что за пират держит на борту классическую литературу?

– Может, он ее напиратил? – пошутил Перси и сам улыбнулся своему остроумию.

Джереми тоже хихикнул:

– Не исключено, только он утверждает, что он не пират.

– Мы должны ему верить?

– Я пока не решил. Но кое в чем концы точно не сходятся. Какой пират, если он в своем уме, будет говорить с капитаном в таком тоне, как тот драчливый? Этот парнишка, будь Ривз настоящим пиратом, тут же хорошенько получил бы под зад. И капитан вроде бы и собирался так поступить. Но не поступил, и я размышляю почему.

– Некоторые люди брезгуют насилием, – заметил Перси, стряхивая пыль с рукавов.

Джереми хотел было рассмеялся, но смех тут же перешел в стон – ребра еще болели. Наконец, он выдохнул:

– Да, мы знаем твои предпочтения, старина. Но Ривз-то как раз очень даже горазд в этом смысле. Я видел его глаза, когда бросился на него. Он бы меня точно пристрелил, если бы я не остановился. Но он предпочел лишь предупредить.

– О, кстати, я слышал эту фамилию, я ее знаю.

– Ривз? – поднял бровь Джереми.

– Да.

– Что же ты раньше мне не сказал?

– Она мне сразу показалась знакомой, но только сейчас я вспомнил. Много лет назад был скандал, очень давно, больше четверти века назад. Скажем так, я тогда был юнцом и водился с Ником и Дереком. Дочь леди Ривз отправилась отдыхать в Вест-Индию и вернулась, но только на очень короткий срок, вместе с мужем, с которым ей вскоре пришлось бежать. Ее семья не одобрила ее выбор, потому что он был всего-навсего каким-то плантатором, так что она вернулась на Ямайку, и о ней никто никогда больше не слышал. Ее родственники полагали, что она умерла, но на самом деле поговаривали, что они просто от нее отказались, вот она больше и не появлялась в обществе.

– Ты уверен, что речь шла о Ямайке, и ты не слышал это имя от меня, потому что я там недолго жил с отцом и его первым помощником Конни?

– Я ничего не путаю. Эту историю ты рассказывал мне и Дереку много лет назад.

– Мне кажется, наш капитан немного молод для того, чтобы быть тем плантатором, с которым сбежала дочь леди Ривз.

– Нет-нет, я не это имею в виду. Я просто удивился, что имя знакомое. Но ты прав, капитан Ривз не может иметь никакого отношения к сассекским Ривзам, да и сам посуди, стал бы плантатор брать себе фамилию жены?

– В высшей степени маловероятно, – хихикнул Джереми, – но с другой стороны, не стоит думать, что пираты не могут происходить из лучших английских семей.

– Конечно, нет, вот, например, твой отец…

– Перси… – предупредил его Джереми.

– Не знаю, почему ты это отрицаешь, – фыркнул Персеваль. – Хорошо, я понимаю, почему, потому что ты думаешь, будто я разнесу по всему Лондону, но…

– У тебя разве есть доказательства?

– Нет, – проворчал Перси.

– Тогда нечего рассуждать на тему старых слухов. Лучше подумай, откуда такие странности в команде Ривза.

– Странности? Они же пираты, разве это само по себе нормально?

– Мне не кажется, что все они пираты, вот что странно. Те, кто дрался со мной в Ваппинге, точно были серьезные ребята. Но я прислушивался к разговорам команды, эти люди не говорят, как пираты, у них речь самых обычных матросов. И уж капитан и первый помощник явно не обычные моряки, они могут даже оказаться благородного сословия.

– Вот как! То есть ты все-таки предполагаешь Восточный Сассекс?

Джереми закатил глаза:

– Я не буду отрицать и такой возможности. В роду Ривзов много других сыновей, племянников и внуков, и уж точно не один изгой или пропавший без вести.

– Ну, я не знаю. Я ни с кем из них не знаком.

– Перси, в конце концов, неважно, какого происхождения капитан и его первый помощник. Пусть они будут даже королевскими бастардами. Что меня интересует, так это то, что пираты явно не доверяют или не любят своего капитана, так что мы, вероятно, сможем сыграть на их разногласиях, освободиться сами и освободить Жак.

Глава 20

Жаклин разбудили голоса двух матросов, бесцеремонно обменивавшихся громкими репликами, не обращая внимания на то, что она еще спит.

Девушка открыла глаза и вздрогнула – один из них стоял прямо рядом с ее кушеткой! Это был зловещего вида пират с огромным шрамом на левой щеке, почти от рта до уха. Увидев, что она проснулась, он ухмыльнулся, но хотя бы отодвинулся от ее кушетки. Это ее не успокоило, особенно когда, сев на кушетке и натянув одеяло до подбородка, Жаклин увидела, что ублюдка в каюте нет. Она была тут наедине с двумя пиратами! Неужели она проспала все утро? Как это получилось, ведь вчера после всех этих приключений в воде Жаклин уснула почти мгновенно? Если Морт и приходил в каюту ночью, о чем предупреждал ее ублюдок, она этого не слышала.

Но когда девушка увидела, что пираты рассматривают ее одежду, развешанную на спинках стульев, она негодующе воскликнула:

– Руки прочь от моей одежды! Не видите, что ли, она вам не годится?!

Глядя на своего краснолицего напарника, пират со шрамом рассмеялся. Жак было наплевать на его ухмылки, но пока они находились в каюте, она не могла выбраться из-под одеяла. Дверь в каюту была широко распахнута – их недочет или снаружи есть стража?

Увидев, что в проеме появилась чья-то рука, как будто кто-то, кто стоял за дверью и кого Жак не видела, разминался после долгого стояния, девушка поникла. Она быстро оглядела каюту – где же ублюдок?

Портьеры были раздвинуты, и утреннее солнце заливало каюту. На столе стоял поднос с едой. Все же это не объясняло присутствия тут двоих пиратов, обшаривающих вещи. Неужели теперь к ней приставили охрану, которая будет следить за ней постоянно? Что-то тут не так. Это при ублюдке-то? Интересно, если бы его состояние ухудшилось и он совсем сдал, они бы ей сказали? Может быть, и нет.

– Что вы тут делаете? – спросила Жак.

– Меняем постельное белье кэпа, – виновато ответил один из них и с деланно невинным видом двинулся к кровати.

– Мы? – недоуменно спросил его напарник.

– Давай, помоги-ка лучше, – приказал первый.

Жаклин некоторое время смотрела, как они возятся с простынями, а потом подняла бровь и весело спросила:

– А, так у него теперь завелись слуги?

Они оба одновременно оглянулись на нее, но быстро вернулись к своему занятию, хотя тот, который со шрамом, пробормотал:

– Черта с два.

– Мы помогаем по мере сил, – ответил вместо него другой, – когда нужно. Не стоит капитану в его состоянии с этим возиться. А все из-за тебя!

– Все же я думаю, ему не понравится, что вы нянчитесь с ним из-за пустякового пореза, – презрительно произнесла Жак. – Только сообщите ему, что это вы меняли белье. Я не хочу, чтобы он подумал на меня. Он вообще знает, что вы тут?

Услышав этот вопрос, один из них явно занервничал, а когда в каюту вошел капитан, он просто побелел. Сказать, что ублюдок был зол, когда увидел в каюте пиратов, было бы преуменьшением. Один из них выскочил из каюты, обогнув капитана на почтительном расстоянии. Пират со шрамом медленно попятился назад. Похоже, он был скорее недоволен, нежели напуган тем, что его застали в каюте.

– Кто вам разрешил заходить в мою каюту?! – произнес ублюдок, и сразу стало понятно, что он разъярен, но старается это скрыть. – Как вы вошли?

– Да просто, с юнгой, что еду принес.

– Если это произойдет еще раз, вы позавидуете тому, что случилось с дружком Кэтрин.

– Да что тут такого? – ответил пират, но гораздо менее вызывающим тоном. – Мы просто хотели посмотреть, все ли в порядке с этой дикой кошкой, не слишком ли она потрепана после вчерашней ночи. У нас тут общий интерес.

– В следующий раз сначала спроси. Пошел вон отсюда!

Гнев ублюдка не прошел сразу, как только второй пират тоже покинул каюту. Жаклин была потрясена тем, что случилось. Ублюдок был без рубашки, и было видно, как напряглись его мускулы и как угрожающе выдвинулась челюсть. Он готов был растерзать пиратов. Девушка слегка покраснела, но только потому, что поняла, что, покинув каюту вот так, без рубашки, он выставил напоказ команде свою рану, и все увидели, на что она способна. И теперь все были в курсе.

Когда ублюдок повернулся к Жаклин, выражение ярости еще не исчезло с его лица. Она так и сидела на кушетке с натянутым до подбородка одеялом. С этой его стороной Жаклин еще не была знакома. Однако когда он посмотрел на нее, выражение его лица смягчилось, и мышцы расслабились.

Ублюдок подошел к двери и захлопнул ее.

– Мои люди больше тебя не побеспокоят, но если кто-то, за исключением Морта и юнги, зайдет в каюту без меня, я даю тебе разрешение делать все, что угодно.

– Например?

– Например, громко кричать и звать меня на помощь.

– Сколько раз мне потребуется крикнуть понарошку, чтобы это перестало действовать? – Жак подняла бровь.

– Я говорю серьезно.

– И я тоже.

– Ты не думаешь, что я буду кричать просто так, чтобы увидеть, как ты ринешься ко мне? – возразила она.

– Я не думаю, что ты настолько глупа.

– Но ведь это будет смешно!

Он сурово посмотрел на нее, но это было ничто по сравнению с тем, что она видела недавно. Теперь он был куда больше похож на знакомого ей ублюдка, так что можно было продолжать его дразнить.

Жак было любопытно, почему в его голосе, когда он назвал пиратов «моими людьми», звучало такое отвращение, но для начала она просто спросила:

– Похоже, твои люди не очень-то рады, что ты ими командуешь? С чего бы это?

– Это новички, – бросил он, подходя к столу, и поцокал языком: – А твоя еда уже остыла!

– О, моя камеристка не разбудила меня вовремя, – парировала девушка.

– Ну что же, придется мне взять на себя ее обязанности, пока мы в плавании, – предложил ублюдок.

Он шутит? Капитан ухмыльнулся и сел за стол. Вернее, осторожно опустился на стул. Теперь Жак видела над столешницей только его красивое лицо и широкую обнаженную грудь. Какого дьявола он не надевает рубашку? Она еще не изрезала его вещи на куски, хотя могла бы. Жаклин подумывала соскочить с кушетки и швырнуть рубашку ему в лицо, но ей не хотелось представать перед ним с обнаженными ногами. И все же она не могла перестать его разглядывать. Да уж, учитывая его мышцы, немудрено, что он так легко с ней справляется.

Наконец Жак заставила себя отвести взгляд от его груди и спросила:

– Возможно, тебе вовсе не стоило подниматься сегодня?

– Костоправ не сказал, что мне надо лежать.

– Может быть, ему нужно было это сказать… или он не настоящий доктор?

– Разумеется, он не доктор. Ты могла бы уже догадаться. Он умеет ампутировать конечности, но и только. Как ты думаешь, насколько опасна эта рана?

– Очевидно, не настолько, насколько я ожидала, – прошипела Жак.

Он так пристально на нее посмотрел, что она отвела взгляд, посмотрела на стол и снова подумала о том, а не стоит ли вскочить и переодеться? Однако ублюдок крикнул в сторону двери:

– Мистер Баркер, принеси Жак… Я полагаю, – он обернулся к девушке, – на период этого плавания мы могли бы называть тебя братец Жаки. Принеси моему гостю еще одну порцию!

– Я могу есть и остывшее, – сказала Жак достаточно громко, чтобы услышал страж, – мне не нужно никаких поблажек.

– Поблажки ты и так получаешь постоянно, просто ты слишком сердита, чтобы их замечать.

Она не имела ни малейшего понятия, что он этим хотел сказать. В конце концов, Жаклин решила, что не стоит надеяться на какую-либо приватность, и спрыгнула с кушетки, чтобы собрать развешанную для просушки на спинках стульев одежду. Она только слегка покраснела, когда дело дошло до нижнего белья, и тут вдруг поняла, что именно эти предметы туалета инспектировали те два пирата.

– В моей розовой рубашке ты выглядишь восхитительно, – заметил ублюдок, когда девушка уже двигалась назад к кушетке.

– Уж не купил ли ты ее специально для меня?

– Нет, мне просто нравится этот цвет.

В свое время розовый считался модным мужским цветом, но с тех пор когда у денди были в моде яркие, причем чем ярче, тем лучше, шелковые камзолы и бриджи до колен, прошла целая вечность. Теперь мужчины были более сдержанны в выборе цветов. Если бы Жаклин увидела ублюдка в розовой рубашке, она бы, наверное, расхохоталась. Но так как Жаклин не хотела ему показывать, что ее что-то в нем веселит, она решила не делиться с ним этой мыслью.

Разложив одежду на кушетке, девушка пощупала свою розовую парчовую юбку – та была еще влажной. Отправляясь на рандеву, Жаклин выбрала солидный дорожный костюм, потому что не хотела надевать что-то излишне броское, чтобы незнакомец в маске – или, как она надеялась тогда, ублюдок – не подумал, что она желает его впечатлить.

Неудивительно, что парча еще не высохла. Жаклин натянула белую нижнюю юбку. Собираясь на свидание, она выбрала эту элегантную батистовую юбку с тонкой подкладкой, каждый фестончатый ряд которой был отделан белой шелковой полоской и голубыми кружевами, потому что она ей всегда нравилась. Теперь эту элегантность невозможно было скрыть.

Жак было потянулась за панталончиками, но передумала – не стоит устраивать для ублюдка слишком много развлечений. Нижнее белье можно будет надеть, когда он выйдет из каюты, так что она просто расстегнула рубашку и завязала ее узлом на талии. Так, несмотря на голые ноги, Жаклин выглядела почти прилично.

– Отличная работа, – похвалил ее он.

Если бы это был не ублюдок, она бы сделала в его сторону шутовской реверанс. Но тут Жак предпочла проигнорировать это замечание и снова развесила парчовую юбку на стуле.

Секунду помолчав, она сказала:

– Я хочу встретиться с моими людьми.

– О, я только что с ними разговаривал. Вы, Мэлори, все одинаковы. Твой братец тоже пытался меня убить.

– Он не мой… – начала было Жак, но потом ухмыльнулась. – Так это поэтому у тебя снова течет кровь?

– Нет, я был вооружен, а он нет, так что не было даже потасовки.

– Все равно я хочу…

– Тогда иди сюда. – Ублюдок похлопал по своему колену. – Посмотрим, насколько ты можешь быть убедительна. – В ответ на ее полный ненависти взгляд он добавил: – Нет? Ну, так будь довольна тем, что они пока еще живы, и если ты будешь вести себя хорошо, когда-нибудь заслужишь встречу с ними.

Вести себя хорошо? Или просто не пытаться его убить? Ее бесило то, что ублюдок дразнит ее обещаниями, прекрасно зная, что не позволит ей встретиться с Джереми. С другой стороны, а почему бы ему так не поступать? Разве он не чертов пират?

Покончив с шутками, он с упреком произнес:

– Ты же понимаешь, что не выплыла бы вчера? Берег был уже едва виден, расстояние до него было слишком большое, чтобы ты могла добраться вплавь.

– Мимо мог проплывать другой корабль, – сказала Жак, садясь на стул напротив него.

– Почти никакого шанса. С борта корабля ты выглядишь крошечной точкой. Тебя бы и днем-то не заметили, не то что ночью. А до рассвета было далеко.

– Если ты рассчитываешь на благодарность за то, что притащил меня назад, даже не надейся.

– Неужели ты готова отдать жизнь за отца? – поднял он брови.

– Разумеется.

– И это и был твой план?

Теперь Жак пожалела, что села напротив. Однако она могла и не отвечать на вопрос. Она могла бы просто отвести взгляд от этих прекрасных темно-голубых глаз. Но, увы, это было не в ее силах.

Некоторое время Жаклин молчала, рассчитывая, что ублюдок будет настаивать на ответе. Но он не настаивал.

– Я хорошо плаваю, – неожиданно проговорила она и сама этому удивилась. – У меня был шанс.

– Ну что же, хотя бы ты не сделала это от отчаяния, так что мы можем согласиться, что у нас просто разное мнение об успехе этого предприятия. Однако же любопытно, почему ты не стала со мной торговаться? Ведь в прошлый раз ты торговалась. Помнишь, какие неслыханные сокровища ты мне обещала, если я предам пирата и перейду на вашу сторону?

– Ну, в прошлый раз это ведь не сработало, – хмыкнула Жак. – Зачем зря сотрясать воздух?

– Но ты даже не попыталась меня соблазнить, это тоже могло бы спасти твою жизнь.

Соблазнить его?! Что он несет? Она слишком его ненавидит! Каждый раз, оказываясь рядом с ним, Жак пыталась его убить. Она никогда не станет с ним любезничать. Если бы Жак начала заигрывать с ублюдком, это сразу заставило бы его в чем-то ее подозревать, потому что он слишком хорошо знает, что она о нем думает. А впрочем, это неплохая идея – его соблазнить… ну, конечно, не в самом деле спать с ним, но заставить его поверить в такую возможность. Она даже могла бы убедить его вернуть ее назад… Нет, пожалуй, если Жаклин окажется достаточно близко, она не сможет противостоять соблазну его ударить.

В каюту вошел юнга со вторым подносом с завтраком. Это был худой веснушчатый подросток, примерно с Жак ростом, с рыжеватой шевелюрой. Он явно нервничал, вероятно, потому, что знал, как и все на корабле, что она пыталась заколоть капитана. Жаклин надеялась, что она не слишком сильно ушибла его вчера, когда оттолкнула, чтобы выбежать на палубу и прыгнуть в воду. Девушка обратила внимание на его бриджи – она бы от таких не отказалась. Может быть, у него есть еще пара?

Ублюдок встал и направился к выходу, бросив юнге:

– Не спускай с нее глаз, Жак!

Жаклин подождала, пока за капитаном закрылась дверь, и только после того обратилась к мальчику:

– Тебя зовут Жак Баркер?

– Он хочет, чтобы ты звала меня Жаки.

– Нет, он имеет в виду всех остальных, чтобы они не путали, потому что наши имена звучат слишком похоже. Но – ты и я – мы можем называть друг друга Жак и Жак. Ты ведь из Лондона?

– Да, но сейчас я живу в Рединге в Беркшире с братом Томом. Он хотел уйти в плавание, он всегда мечтал стать моряком, но не желал оставлять меня одного, потому что наш папа умер. Так что Том искал судно, на которое взяли бы нас обоих, и на этом судне нас взяли. Но я не так-то много знаю об обязанностях юнги, тем более при капитанской каюте. Почти ничего.

– Открыть тебе тайну, Жак? Моя мать была в свое время юнгой.

У него от удивления расширились зрачки, и девушка рассмеялась.

– А ее капитан знал, что она – это она? – спросил мальчик.

– Он-то знал, но она не знала, что он в курсе. Так что, судя по тому, что они рассказывали, забавного было много. Ладно, я хотела сказать, что, для того чтобы быть юнгой, ничего знать и не нужно. Тебе скажут, что надо делать, так что делай то, что сказали, вот и все. И главное, твоя забота… – Жаклин хотела сказать «ублюдок», но решила, что лучше не подавать ему дурной пример, неизвестно еще, как это может на нем отразиться, так что она исправилась: – Только капитан. Конечно, не стоит отказываться от поручений других матросов, если ты сидишь без дела, но не обращай на них внимания, если капитан хочет, чтобы ты что-то сделал. В первую очередь капитан, а все остальное потом. И старайся всегда быть при деле. Я знаю, что говорю!

Пока Жаклин говорила, мальчик боролся с тем хаосом, в который пираты превратили кровать капитана.

– А ты бы хотела быть юнгой, как твоя мать? – спросил он.

– Боже, нет! – хихикнула Жаклин. – Но я терпеть не могу сидеть без дела, и нет такого дела на корабле, с которым бы я не могла справиться. Меня всему научили мой отец и четверо его братьев, они все капитаны своих судов. Ты тоже можешь попросить матросов научить тебя чему-нибудь, если нет других дел, разумеется, если тебе нравится быть матросом и ты не хочешь вернуться на ферму. Теперь у тебя есть опыт.

– Да, мне нравится плавать. Я не думал, что понравится, но так получилось.

– Хорошо. Особенно потому, что это судно не повернет назад. А теперь, прежде чем ты вернешься к капитану, мне нужно, чтобы ты мне кое в чем помог.

– Я не могу выпустить тебя, – побледнел он. – Мне так сказал первый помощник, и вид у него был страшный.

– Нет-нет, я не собираюсь подводить своего тезку, обещаю тебе. Я просто подумала: не мог бы ты одолжить мне запасную пару таких бриджей, как те, что на тебе?

Глава 21

Жаклин, скрестив ноги, сидела на стуле у бюро ублюдка – пока он отсутствовал, она могла это делать. И кстати, какого черта его тут нет? За исключением краткого визита утром, он оставил ее одну на целый день. А между тем если он хотел выздороветь, ему следовало бы провести весь этот день в постели. Жаклин уже изнемогала от скуки. Если бы ублюдок вошел сейчас, пока она не остыла, Жаклин расцарапала бы его лицо!

Не так-то легко было успокоиться после того, как она четыре часа ходила кругами по каюте, кляня себя за неудачную попытку спасти Джереми, Перси и саму себя с плывущего в Карибский залив пиратского корабля и думая о том, что ее мать сходит с ума. Однако же кто-то вот-вот должен появиться в каюте – в этом ее уверил урчащий желудок. Время обеда.

Когда Жаклин, наконец, услышала звяканье ключа в замке, у нее замерло сердце. Неужели она рада тому, что ублюдок возвращается? Какого черта?! И кстати, это вполне может быть и не он. Это может оказаться Жак с обедом. Поэтому девушка осталась сидеть у бюро.

Но это был ублюдок, и, увидев ее сидящей у бюро на своем стуле, он на секунду замер. Ублюдок все еще был без рубашки, так что Жак видела, что хотя рана пока кровоточит, но крови стало гораздо меньше – ему явно поменяли повязку. И его кожа покраснела от лучей солнца.

– Почему ты, учитывая твое состояние, не передашь командование? – спросила она. – У тебя же есть первый помощник, он должен дать тебе отдохнуть и выздороветь.

– Ты без меня скучала?

Все с той же ненавистной ей улыбкой ублюдок медленно проследовал к своему бюро. Жаклин не стала освобождать стул, так что он полуприсел на край бюро: одна нога на полу, другая на весу. Это было чересчур – ублюдок был слишком близко и выглядел слишком мужественно, его грудь была слишком широка, мышцы на руках слишком мощны, и глаза по контрасту с его темной шевелюрой и темной щетиной слишком светлы. У Жак даже перехватило дыхание.

Однако он тут же отвлек ее от этих мыслей:

– Мортимер действительно мой первый помощник, и он хорошо справляется со своими обязанностями. Но он не любит командовать и стоять за штурвалом.

– Все равно наверняка у тебя на борту есть полдюжины людей, которые справятся со штурвалом, – издевательски усмехнулась она. – Даже я способна…

– Вернуть нас в Англию?

Жаклин еле слышно застонала – зачем она сказала лишнее?

– Ну разумеется, нет.

– Ты не слишком искусная лгунья, Жак. Значит, даже ставил тебя за штурвал? Чему еще он тебя научил?

Девушка стиснула зубы и, резко вскочив, ринулась от бюро назад на кушетку.

– Ты здорово обгорел, – бросила она ему. – Довольно глупо было провести весь день на солнце без рубашки.

Ублюдок не ответил, и только когда Жаклин уселась на кушетке, снова скрестив ноги, она поняла, почему он все еще смотрел на ее ноги и явно был заворожен ее нынешним нарядом.

Не в силах отвести взгляд от ног девушки, капитан приложил пальцы ко лбу, вздохнул и сел на стул. Наконец после долгого молчания он произнес:

– Я даже не буду спрашивать тебя, где ты нашла эти бриджи, но вот вопрос: неужели ты и в самом деле собираешься их носить?

– Разумеется. Я всегда так одеваюсь в плавании. Если бы я собиралась в это плавание, ты бы увидел, что у меня есть такие же бриджи, скроенные специально для меня, для путешествий на морских судах. Юбки очень неудобны, особенно когда ветрено.

– Тут тоже ветрено, не так ли?

Ублюдок ухмылялся, но Жак было не до смеха. Он осознал это и, видимо, потому сказал:

– Мне кажется, мы обсуждали, почему я хожу без рубашки. Наверное, ты просто не знаешь, что вывести следы крови с ткани из хлопка да и из любого другого материала практически невозможно. Так что я не собираюсь портить свой гардероб лишь потому, что ты не смогла удержаться от того, чтобы ткнуть меня кинжалом.

Он что, пытается вызвать у нее угрызения совести? Жаклин, не колеблясь, сделала бы это снова, если бы представилась такая возможность.

– Я заметил, как палит солнце, только когда Морт бросил мне дождевик. Но это было еще до полудня, иначе бы я действительно поджарился.

Ей не следовало разговаривать с ним, и она бы и молчала, но Жаклин просто изголодалась по разговорам. И это его вина. Он вообще во всем виноват. Как ей удалось пережить целую неделю этого кошмара в прошлый раз? Жак не могла припомнить, чтобы она накручивала круги по каюте, она не помнила ничего, кроме сжигающей ее ярости. Возможно, в тот раз ярость и спасла ее от скуки, но в этот раз она решила быть более сговорчивой и, кто знает, может быть, даже соблазнить ублюдка и уговорить его вернуть ее домой.

Так что Жаклин помолчала минуту, а потом спросила:

– Как твоя рана?

– Хочешь посмотреть?

Должна ли она это сделать? Нет, только не сейчас. Пока она не готова оказаться так близко к нему.

– Так ведь доктор придет ее осматривать, – возразила Жак.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, он же должен проверять рану на предмет заражения, особенно если ты, вместо того чтобы отдыхать, проводишь целый день в работе.

– Я начинаю подозревать тебя, Жак, в том, что ты обо мне беспокоишься.

Она хмыкнула и скорчила такую гримасу, что он улыбнулся. Этот человек вообще был слишком дружелюбен для пирата, похитителя девушек. И его было легко рассмешить. Сейчас можно было подумать, что кто-то рассказал анекдот, смысла которого Жак не понимала, но понимал он, и каждый раз, когда ублюдок на нее смотрел, ему вспоминался этот анекдот. Он бы не был так легкомыслен и весел, если бы ситуация была слишком серьезна, не так ли?

– Я достаточно видел, чтобы считать Доктора Смерть абсолютно профнепригодным. Кое-кто из команды ему доверяет, но только не я. Кроме того, сейчас он, наверное, уже слишком пьян.

– Доктор был навеселе, когда штопал тебя вчера? – Глаза Жак расширились.

– А ты что, не почуяла?

– И ты доверил ему зашивать твою рану?

– Ты хочешь поиграть в доктора, Жак?

Она подавила смешок. А что, это была бы прекрасная возможность показать свою сговорчивость, тем более он сам это предложил, так что не будет подозревать ее в навязывании своих услуг. Но что, если она не сможет себя контролировать, когда окажется слишком близко к нему, что, если она снова попытается его убить?

Глава 22

– Жак, не стоит слишком напрягаться по этому поводу. Я, в общем, не отношусь к этому слишком серьезно.

Она прекрасно понимала, что ублюдок все еще шутит, поэтому, вздохнув, сказала:

– Я не подозревала, что серьезность может быть половинчатой. Сними повязку, и я посмотрю. Твой нализавшийся доктор мог усугубить положение, а не улучшить.

На самом деле, чтобы посмотреть, ей вовсе не нужно было подходить к нему слишком близко. Но это был бы хороший первый шаг к улучшению отношений – не предлагать помощь, а оказывать ее как бы с неохотой. Жак снова подошла к бюро. Но капитан и не начинал снимать повязку. Он снова уставился на ее ноги!

– Если ты собираешься носить эти бриджи, то вполне можешь развязать рубашку.

– Зачем? – Жак посмотрела на свои ноги. – Вроде и так все хорошо.

– Нет. Они слишком тесные, твои бедра выглядят почти нагими.

– Ох.

Жаклин мгновенно покраснела, но как только он отвел от нее взгляд, румянец тут же прошел. Она быстро развязала низ рубашки и опустила ее нижнюю половину до колен. Но, разумеется, Жак не забудет, что зрелище ее бедер в тесных бриджах так его взволновало. Вероятно, будет не так уж трудно его соблазнить.

Мягкая ткань под повязкой присохла к ране. Ублюдок, даже не моргнув, медленно ее отодрал и снова посмотрел на Жаклин.

– Ну?

Она поцокала языком:

– Сам посмотри. Трудно сказать что-либо о состоянии раны, пока она забита засохшей кровью. Сначала нужно ее промыть.

– Ну так действуй.

Она подошла к тазику для умывания, взяла одно из лежавших на полке под ним полотенец, намочила его, выжала и, вернувшись к бюро, швырнула его ублюдку.

– Сам действуй. Ты знаешь, что, если это буду делать я, ты станешь визжать от боли, как свинья.

Он рассмеялся. Как только засохшая кровь была смыта, Жак увидела рану длиной почти три сантиметра, как раз такова ширина ее кинжала у самой рукоятки. Девушка непроизвольно зажмурилась, хотя ублюдок даже не моргнул. Затем она скорчила гримасу, наклонилась поближе и воскликнула:

– Черт, этот доктор наложил только один стежок, и тот уже расходится. Неудивительно, что она до сих пор кровоточит.

– Наверное, ты его отвлекла, когда назвала меня убийцей, – пожал плечами капитан.

Жаклин хмыкнула:

– Ты не запер дверь. Я так понимаю, там кто-то стоит на страже?

– Разумеется.

– Пошли его за ниткой и иголкой. Если ты хочешь, чтобы рана зажила, ее нужно зашить по-настоящему.

– Так ты все-таки собираешься заставить меня кричать?

– Хорошая мысль, – поджала губы Жак.

Тем не менее он ее послушался и приказал охраннику послать кого-нибудь за швейными принадлежностями. Через несколько минут в каюте появился Жаки, он нес иголку, нитки и поднос с едой.

– Принеси мне лампу или свечу, – сказала Жаклин мальчику, – мне нужно опалить нитку.

– Так ты брала и уроки медицины? – удивленно спросил ублюдок.

– Нет, но мне пришлось наблюдать, как работает настоящий доктор, и я знаю, что неопаленная нитка хуже, чем отсутствие нитки.

– И ты умеешь управляться с иголкой?

– Я умею шить, если ты это имеешь в виду. Моя кузина Джудит брала уроки вышивания, и мне все равно пришлось на них сидеть, так что и я выучилась.

– М-да… я-то думал, ты в основном занималась отрубанием голов драконам.

– Мы очень дружны с Джудит, мне не нравится шить, но я была рада доставить ей удовольствие тем, что училась с ней вместе.

– Ну а она охотилась с тобой на драконов?

Жак посмотрела на ублюдка. Он ухмылялся.

– Наверное, это то, чем ты занимался в детстве – играл в сражения с драконами?

– На самом деле, – рассмеялся он, – мы с Мортом играли в солдат и пиратов. Мы дрались с пиратами. Но ведь я вырос на Карибах. Не думаю, что там когда-либо водились драконы. О, ты действительно улыбаешься?

Она улыбалась, пусть и всего пару секунд. Впрочем, Жаклин не собиралась корить себя за это.

– Я просто представила себе драконов на Карибских островах. Нам с Джудит не нужно было фантазировать. У нас большая семья, и в ней всегда происходило что-то интересное.

– А все же пыталась ли Джудит в ответ освоить то, что нравилось изучать тебе?

– Боже, нет! Папа учил меня таким вещам, которые Джудит считала слишком неженственными. Однако она всегда была со мной и поддерживала меня.

– Стоять за штурвалом не слишком опасная работа.

– Дай мне рапиру, и я тебе покажу, чему научилась.

– Ого, даже этому ты училась?! – ухмыльнулся ублюдок.

– Это интереснее, чем шить.

Ей было как-то не по себе от того, что они вели нормальную беседу. Это, конечно, неплохое начало для осуществления ее плана, однако все-таки непривычно, что они вот так непринужденно обсуждают свое детство. Стоило использовать возникшую возможность для того, чтобы узнать о нем побольше, может быть, даже что-то такое, что можно будет впоследствии обратить против него.

– А я решила, что ты вырос в Англии, а не на Карибах. У тебя нормальный английский выговор.

– О, я снова тебя заинтриговал!

– Снова? Ах, да, – вспомнив маскарад, издевательски усмехнулась Жаклин. – Всякая загадка влечет – и ты в этой смешной маске был такой загадкой. Так ты вырос на островах?

– Да, но в английской семье. Ты не представляешь, сколько англичан селится в английских владениях на вест-индских островах.

– И на каком же именно острове?

– Если ты ставишь перед собой задачу смягчить боль, то ты прекрасно с этим справляешься, – сказал он и легонько провел пальцами по руке, на которую она облокотилась.

Жаклин быстро отдернула руку. На самом деле она изо всех сил старалась изобразить хорошее отношение к своему худшему врагу. Жаль, что тут нет ее фальшивого родственника Эндрю, он бы преподал ей пару уроков актерского мастерства! Вроде бы она сделала определенные успехи, и не стоит разрушать это впечатление из-за того, что ублюдок посмел ее коснуться.

– Уверена, у твоего повара есть что-то от ожогов или он знает, как приготовить крем от них. Спроси его, потому что завтра кожа будет гореть сильнее, чем сегодня.

– Смотри-ка, ты и в этом разбираешься.

– Однажды я заснула в поле летом, и у меня обгорели ноги и руки. Неприятное ощущение.

– То есть ты была без ботинок?

– В детстве я любила бегать босиком – ну, или подкрадываться. Ботинки не очень-то хороши для этого, они создают слишком много шума. В общем, тебе лучше что-то сделать с кожей.

– Твоя забота… – Он поднял бровь.

Ублюдок не закончил фразу, и Жак сделала это за него:

– Подозрительна? О, эти кремы поначалу, пока не впитаются в кожу, ужасно жгут.

Он рассмеялся и хлопнул ладонью по своей груди, оставляя на розовой коже белый отпечаток.

– Это ерунда, Жак. Я вырос под гораздо более жгучим солнцем.

– Как знаешь, – пожала она плечами.

Вернулся Жаки с зажженной свечой. Он поставил ее рядом с Жаклин и напомнил ей:

– Не дайте еде опять остыть, миледи.

Она сурово посмотрела на него:

– Мы о чем договорились?

– Миледи Жак, – вспыхнул он.

– Так не годится, – пробормотала она, когда мальчик выбежал из каюты. – Он очень нервничает, когда ты тут, не заметил? – Эти слова были обращены к ублюдку. – Ты должен его успокоить.

– Жаки мне не родной сын. Я думаю, он сам со временем сообразит, что я не кусаюсь.

Это было спорное утверждение, впрочем, оно относилось скорее к ней самой, чем к мальчику. Однако Жаклин не хотела снова ссориться, так что она прикусила язык и взяла иголку. Тут Жак сообразила, что сначала ей придется удалить кривой стежок и только потом зашивать рану по новой.

– Будет больно, – предупредила она, хотя успела рвануть нитку раньше, чем это произнесла.

– Тебе же это нравится, так ведь?

Жак сдержала улыбку, но все же, прежде чем затянуть стежок, посмотрела на него. Черт! Эти чувственные глаза… их взгляд вонзался ей в сердце, парализуя дыхание и речь. Она зажмурилась, досчитала до десяти и снова вздохнула.

– Жак?

– Я снова это себе представила, – солгала она и отошла от бюро.

– Я тоже, – хрипло сказал он.

Глава 23

– Ты уверен, что правильно поступаешь, доверяя ей это?

Жаклин даже не взглянула на Мортимера, который неслышно вошел в каюту и теперь стоял за ее спиной. Она пока не пережила момент, когда смотрела в глаза своей судьбе, и ее щеки все еще горели. Зря она все-таки решилась подойти так близко и ведь еще ничего не закончила!

– Она вполне компетентная швея, – холодно ответил другу капитан.

– Она компетентный мясник, – ядовито парировал Мортимер.

Противостояние – это то, что у Жаклин получалось лучше всего, и в ее планах не значилось хорошее отношение еще и к противному другу ублюдка.

– Если ты пришел по делу, то выкладывай и убирайся. Мне нужно полностью сконцентрироваться на процессе. – Она дважды провела иголку с ниткой через пламя свечи и мотнула головой в сторону своего похитителя: – А ты ложись на кровать, я не хочу из-за твоей раны сломать позвоночник.

Он улыбнулся, молча встал и направился к кровати. Мортимер скрестил руки на груди.

– Так ты согласна заштопать рану, которую сама же и нанесла? – спросил Мортимер.

– Я не напрашивалась, он меня попросил. Вообще-то зашивание раны тоже болезненный процесс.

– А, так ты хочешь причинить ему побольше боли?

– Разумеется, а почему еще я этим занимаюсь? – парировала Жак. – Ты можешь идти.

– Никуда я отсюда не пойду, – возразил Мортимер. – Я сегодня буду тут спать.

– С чего бы это? – спросила она, немного помолчав.

– Тебе разве не нужен компаньон?

Девушка фыркнула. Мортимер же направился к столу, взял тарелку с большого подноса, принесенного Жаки, и добавил:

– Меня заставили отдать свою каюту пленникам. Вот Дэймон и настоял.

Дэймон?! Ого, в этот раз никто не собирается скрывать имя ублюдка! Или Мортимер просто случайно обмолвился? Однако он нисколько не смутился, а ублюдок, вернее, Дэймон вроде тоже не возражал. Да, в этот раз что-то действительно изменилось!

Ведь тогда Жаклин несколько раз спрашивала его имя, но он всегда уклонялся от ответа. Ее держали тут взаперти и в полной изоляции до того самого момента, как к ней допустили Кэтрин, чтобы та убедила ее поесть. И Кэтрин все время намекала Жак, что Дэймон – ее любовник. Конечно, всем известно, что преступники не отличаются хорошим вкусом, но Жак уже тогда полагала, что этот человек мог бы найти кого-то получше, чем эта гнусная ведьма. В этот же раз в каюту позволено заходить первому помощнику, юнге, матросам… да, что-то тут не так. Что-то изменилось. Конечно, Дэймон ей никогда не скажет, что именно. Но все же почему бы не попытаться разузнать?

– Дэймон… это твое настоящее имя?

– Мне больше по вкусу ублюдок.

– Да, и мне тоже, – бросила она.

Жак так и думала, что он уйдет от ответа. Впрочем, она уже поняла, что скорее всего ей и отцу не выбраться из этой передряги живыми, так что пиратов не должно волновать, кого она видела и чьи имена знает.

При этой мысли Жаклин невольно представила, что у нее в руке не игла, а нож… Но нет, она должна вести себя хорошо! Надо быть паинькой… Жак глубоко вздохнула и проследовала к кровати, на которую лег Дэймон, чтобы ей удобнее было зашивать его рану. Дэймон. Неплохое имя, но она не уверена, что будет его использовать, потому что уж слишком привыкла называть его ублюдком. Ладно, ради успеха плана она попытается.

– Да, будет больно, – предупредила Жак, садясь на край кровати. – Чтобы закрыть эту рану, нужно сделать минимум четыре стежка, зато уже завтра ты сможешь одеться нормально, без опаски испортить рубашку. Если, конечно, наложить правильную повязку.

– Отлично, можешь сделать хоть пять стежков, главное, чтобы наверняка.

– Правда, ты не против?

– Давай, Жак, не задерживай, и мы наконец уже поедим. Извини, что из-за меня вышла задержка с ужином. Сегодня вообще был трудный день.

С того момента, как он переступил порог каюты, Жак совсем забыла о голоде. Но теперь она занервничала. Перед ней была вовсе не рамка для вышивания с плотно натянутой тканью, а настоящая кожа, его кожа.

Жаклин посмотрела ему в глаза и предложила:

– Может, тебе сначала выпить чего-нибудь крепкого?

– Нет, – засмеялся он. – Не волнуйся, мы оба будем в порядке. Вообрази, что ты все еще меня ненавидишь.

Она воткнула иглу, и та пронзила край раны. Ей пришлось остановиться, так как в животе поднялась буря. Жак хотела бы закрыть глаза и некоторое время так посидеть… но это было невозможно.

«Сделай же это, наконец! Ты ненавидишь его всеми фибрами души, но представь сейчас, что перед тобой просто белая ткань…»

Наложив последний стежок и оборвав нитку, она отпрыгнула от кровати и чуть не сбила с ног Мортимера, молча стоявшего за ее спиной.

– Отличный шов, девочка! – похвалил он ее.

– У тебя есть что заштопать? – прорычала она. – Я буду рада помочь.

Мортимер рассмеялся и сел обратно за стол доедать свое блюдо и рассматривать пленницу.

Во время процедуры Дэймон не издал ни единого звука. Может, он морщился, но Жаклин не нашла в себе сил посмотреть ему в лицо.

– Утром перевяжешь ее снова, – сказала она, даже не проверив, собирается ли он подняться с кровати.

Но Дэймон остался лежать. Может быть, он вообще потерял сознание? Однако же дверь еще не была заперта. Жаклин заметила, что у двери на полу лежит груда постельного белья – похоже, первый помощник не шутил, что будет ночевать тут. Пока Дэймон лежит в кровати, а Мортимер сидит за столом, она могла бы попытаться снова выбежать на палубу и нырнуть в воду… но почему-то передумала. Слишком поздно. Теперь-то судно точно слишком далеко от Англии и нет надежды доплыть до берега.

Жаклин села напротив Мортимера, взяла с подноса второе блюдо и, не глядя на первого помощника, начала есть. Наверное, он будет охранять Дэймона, пока тот не оправится, хотя если бы капитан в самом деле был слаб, то выглядел бы соответственно.

И вдруг оказалось, что Дэймон стоит рядом с ней, протянув руку за третьей тарелкой. Он понес было ее к бюро, где Жаклин в прошлый раз приказала ему есть, но она неохотно процедила:

– Ладно, можешь есть тут – на другом конце стола. Не придется выворачивать шею, если ты будешь что-то говорить.

– Вот как? – удивился Дэймон и сел за стол. – Ты в самом деле собираешься?..

– Разве мы уже не разговаривали? – пожала она плечами.

– Мне помнится, ты всегда говорила мне только о том, какими способами твой отец будет меня казнить.

Дэймону, конечно, не следовало об этом упоминать, хотя он мог просто испытывать терпение Жак, так как в этот раз она не кричала на него с того самого момента, как он появился в каюте. Возможно, она слишком снисходительна к нему. Честно говоря, на его месте она бы тоже заподозрила неискренность.

Поэтому Жак злобно на него посмотрела и сказала:

– То было тогда.

– А что изменилось?

– Время, проведенное в путешествии, вот что!

– А, – улыбнулся Дэймон. – Ты беспокоишься о том, что тебе будет скучно?

– Просто это себе представила, – пробормотала Жак.

К этому моменту Мортимер покончил с ужином и встал из-за стола.

– Пожалуй, сегодня я буду спать в гамаке, – сказал он Дэймону.

– Но его некуда повесить. Если только на дверь, – ответил тот.

– И что тебя смущает? – спросил Мортимер. – Я могу держать ключ от нее у себя.

– Ты спишь как сурок, – усмехнулся Дэймон, – и ты тут нужен лишь для страховки.

– Вы пикируетесь, как две старые девы, – цыкнула на них Жаклин. – Уже прошли целые сутки с моей попытки побега, и я не настолько глупа, чтобы снова бросаться за борт.

– А почему мы должны тебе верить? – спросил Мортимер, расстилая перед дверью простыню.

– Какое мне дело, верите вы мне или нет? – язвительно возразила Жаклин.

– Хм… кто теперь пикируется? – заметил Дэймон.

Повисло молчание. Она уже пожалела, что пригласила Дэймона за стол, особенно потому, что теперь он мог не переставая сверлить ее взглядом, вне зависимости от того, смотрела она на него или нет. К тому же Жаклин устала. Кто бы мог подумать, что скука может быть такой изматывающей!

Еще было достаточно светло, и лампы пока не горели, да и зажгут ли их сегодня вообще – похоже, не только для нее этот день был утомительным. Покончив с едой, Жаклин встала, и тут Дэймон произнес:

– Наверное, после вчерашнего купания ты слегка просолилась. Я хотел раньше тебе предложить принять ванну, но что-то меня отвлекло. Как насчет того, чтобы искупаться, Жак?

Но прежде чем она успела что-то сказать, вмешался Мортимер:

– Черт побери, Дэймон, я уже лег! Давай оставим это до завтра.

Однако капитан не среагировал на его реплики и продолжил вопросительно смотреть на пленницу. Раньше Дэймон никогда не предлагал ей искупаться, это было что-то новенькое, и да, она бы все отдала за ванну, но только не сегодня вечером, когда эти двое находятся в каюте.

– Мне можно будет подержать ключ у себя, пока вы двое будете за дверью? – спросила Жаклин.

– Нет.

– Тогда нет.

– Вот умная девочка, – пробормотал Мортимер.

Жак проигнорировала его реплику и направилась к своей кушетке, бросив Дэймону:

– Я все еще тебя ненавижу. – Хотела бы она, чтобы это прозвучало достаточно убедительно!

Девушка взбила подушку и легла, свернувшись калачиком, лицом к перегородке. И тут Жак услышала тихий шепот Мортимера:

– Она думает, что ты в этом не уверен?

– Для сомнений всегда остается место.

– У тебя есть доказательство обратного – швы, – хмыкнул Мортимер.

– Но это замечательные швы, – засмеялся Дэймон.

– Я вас прекрасно слышу, идиоты! – прорычала Жаклин в темноту.

Глава 24

Жаклин проснулась от стука молотка и с негодующим рычанием вскочила с кушетки, но тут же изумленно уставилась на Дэймона, возившегося с дверью. Он ставит щеколду на дверь каюты? Изнутри?

– Ты всегда спишь так долго?

Дэймон с любопытством посмотрел на нее. Сегодня на нем была полурасстегнутая белая рубашка, на которой отсутствовали следы крови. Рубашка была заправлена в просторные яркие брюки, а они, в свою очередь, заправлены в длинные ботфорты. Его волосы были еще влажными. Или он купался в море, или на него просто вылили ведро морской воды, как это обычно делают моряки. Интересно, Дэймон опять переодевался снаружи? Ей стоит как-нибудь проснуться утром пораньше, чтобы это выяснить.

– Я еще живу по лондонскому времени, – сказала Жаклин, садясь на кушетке. – Балы, маскарады… И утром мне не надо идти на работу. И у меня нет камеристки, чтобы она будила меня пораньше.

– Поэтому сегодня это сделал я, – ухмыльнулся капитан.

– Ты разбудил, да, – хмыкнула она.

Он закончил прибивать щеколду, широко распахнул дверь и вернулся к бюро. Должно быть, это было сигналом для Жаки, который немедленно влетел в каюту и поставил на стол поднос с завтраком. Он так нервничал, что даже не поздоровался с Жаклин, и тут же выбежал из каюты. Девушка подошла к столу и села напротив Дэймона. На подносе была единственная тарелка с яичницей и ветчиной, а также чашка чая и корзиночка с кексами.

– Так ты уже поел? – спросила Жак, принимаясь за еду.

– В отличие от тебя я жаворонок.

А что, если, пока она спала, он подошел к ее кушетке и смотрел на нее спящую, залитую солнечным светом? Ей стало как-то не по себе. Смотрел ли он на нее спящую? И зачем бы ему это?

И тут Дэймон, словно додумав какую-то мысль, сказал:

– Жаль, что тебе нельзя доверять, Жак. А то мы бы позволили тебе выходить на палубу.

Ее брови взметнулись вверх. Свободой он ее еще никогда не дразнил. Почему Дэймон предлагает это сейчас? Еще одна «поблажка»? Они же оба прекрасно понимают, что он не позволит ей в одиночестве прогуливаться по палубе, и с его стороны просто жестоко соблазнять ее этим. Жестоко? Пожалуй, нет, тут данное слово не применимо. Жаклин сама не понимала, почему она так в этом уверена. У него было много разных сторон, но он никогда не был с ней жесток. Неужели Дэймон это сказал, потому что в самом деле хотел бы ей доверять? Интересная мысль. Может быть, ее новая тактика приносит свои плоды?

Она хотела снова спросить его, что изменилось на этот раз, но тут в каюте появился Жаки. Он поставил на бюро перед Дэймоном миску с водой, от которой поднимался пар. Капитан уже отпер ящик бюро, где держал аксессуары для бритья: бритву, чашку для пены, короткую кисточку и банку с кусочками мыла, из которых можно взбить пену.

Жаки снял со стойки маленькое полотенце, окунул его в горячую воду, обернул полотенце вокруг щек Дэймона и принялся взбивать пену. Жаки наверняка делал это уже не раз, но он так нервничал, что Жаклин стало его жалко.

– А Жаки-то до смерти боится тебя порезать, – закончив завтракать, сказала она Дэймону.

– Он же должен практиковаться, иначе не научится, – ответил капитан.

– Это могу сделать я, – внезапно предложила она. – Я умею.

– Иди сюда.

– Не делай вид, что ты доверишь мне орудовать бритвой у твоей шеи, – хмыкнула Жаклин.

– Разумеется, нет, но ты могла бы заняться кое-чем еще. И кстати, ты могла бы научить мальчика. Это не помешает, – сказал Дэймон, смахивая капельку крови со свежего пореза.

Она даже не встала со стула.

– Жаки, не останавливай бритву на полпути, – посоветовала Жаклин мальчику. – Всякая остановка грозит порезом.

Когда паренек уже был близок к завершению бритья, Дэймон полюбопытствовал:

– Как или, вернее, каким образом ты научилась брить мужчин?

– Всему виной мой брат. Он меня дразнил, что когда-нибудь мне потребуется побрить мужа. А мне было любопытно, как это происходит.

– Это тот брат, чей двойник у нас на борту?

– Да, Джереми. Мои братья-близнецы еще слишком малы, чтобы бриться.

– В вашей семье есть близнецы?

– Гилберт и Адам, они на четыре года младше меня.

– А еще братья и сестры?

– Нет, по крайней мере, насколько известно мне.

Дэймон расхохотался и тут же моргнул от боли – Жаки в очередной раз его порезал.

– Тут нет ничего смешного, – насупилась она. – У моего дяди Тони есть дочь, о существовании которой он и не подозревал, пока она не стала взрослой. Сейчас она уже вписалась в семью, как и другие незаконнорожденные, о которых мы знаем. Мы заботимся о тех, в чьих жилах течет наша кровь.

– Это похвально. Не так много семей заботится о своих незаконных родственниках.

– Да уж, обычно сор из избы не выносят. Однако наша семья – не такая, как все, ублюдок.

– Это очевидно. Ты можешь называть меня по имени, раз уж ты все равно его теперь знаешь.

– Я пока не решила, как мне больше нравится. Кличка Ублюдок тебе очень подходит.

– Но не соответствует действительности, – сказал он. – Мои родители состояли в браке, когда я появился на свет.

– Друг с другом?

Это было, конечно, довольно оскорбительно, и она заслужила одну из его редких презрительных гримас. Жаклин тут же напомнила себе, что следует прятать когти. Вообще ни к чему быть такой прямолинейной, это только помешает осуществлению плана.

– Слово «ублюдок» имеет много значений, – попробовала она смягчить ситуацию.

– Ну да, это всякая грязь, которую ты счищаешь с сапог, – резко ответил Дэймон.

– Ну, я бы не сказала…

– Ты извиняешься?

Он выжидательно поднял бровь. Но Жаклин ненавидела извиняться, даже когда речь шла о друзьях, что уж говорить о нем!

Тем не менее она решила выбросить белый флаг, хотя ей и пришлось слегка покраснеть:

– Я больше не хочу говорить на эту тему, Дэймон.

Он великодушно кивнул – кто-то из них должен был быть великодушен! – встал и вытер лицо. Жаки сложил бритвенный набор в широкую миску и покинул каюту.

– Что ты имел в виду под «кое-чем еще», когда говорил о том, чем я могла бы заняться?

– Я последовал твоему совету и спросил нашего повара о креме от загара. Ты была права, все прошло. – Дэймон похлопал по маленькой баночке, стоящей на бюро, а потом снял рубашку. – Ну, раз ты сама напросилась, думаю, не откажешься намазать меня кремом.

В ярком свете дня его кожа казалась просто багровой. Намазать? Прикоснуться к нему?! У Жаклин внутри все похолодело. Да, это была ее идея. Конечно, она хорошо вписывалась в план по созданию приятного впечатления… и даже в план соблазнения, который Жаклин еще не оставила…

Она встала и подошла сзади к его стулу. Наклоняясь вперед, чтобы взять баночку с кремом, Жаклин сознательно задела грудью его плечо. Однако, когда ее грудь коснулась его плеча, ей самой пришлось плотно сжать челюсти, чтобы не вырвался вздох – нет, пожалуй, про соблазнение стоит забыть! Этот план был не слишком хорошо продуман, и теперь она вдруг поняла, что это палка о двух концах и как бы ей самой не оказаться соблазненной!

Девушка принялась втирать крем в плечи Дэймона.

– Ты так уверен, что я не причиню тебе вреда? – тихо спросила она.

– Вот руки Морта точно причинили бы больше вреда, чем пользы. А у тебя нежная кожа!

Да, вроде он действительно ей доверял! Если бы Жак хотела, она могла бы заставить его почувствовать боль от ожогов. Но она этого не сделала. Жак нежно растирала его плечи до локтей, чувствуя, как ускоряется ее пульс. Сможет ли она выдержать до конца, ведь прикосновение к его мышцам оказывает больший эффект на нее, нежели на него! Однако, похоже, все-таки это не совсем так… Дэймон запрокинул голову, и она оказалась ровно между грудей девушки. Его глаза были полузакрыты, и Жаклин чувствовала, что его дыхание становится глубже. Ошеломленная этим эффектом, она замерла.

– Не останавливайся, продолжай!

Жаклин подцепила пальцами из баночки новую порцию крема и постаралась переключить поток мыслей в другое русло. Теперь, когда Дэймон так расслабился, наверное, наступил хороший момент, чтобы получить ответы на кое-какие вопросы.

– В этот раз ты обращаешься со мной иначе, – сказала она. – Почему?

Он встал, повернулся к ней и положил ее влажные от крема ладони на свою грудь, прижал их своими ладонями и медленно провел ими по груди. В этот момент весь остальной мир для нее словно исчез.

– Разве это не ясно? – ответил он. – Ты мне нравишься.

Жаль, что Жак не видела выражения его лица.

Смущенная, она быстро отодвинулась от него.

– Ты думаешь, что я тебе поверю, после того как ты дважды меня похитил, чтобы обречь моего отца на верную смерть? А ведь я тоже этого не переживу! А моя бедная мать…

– Ты представляешь себе только худшее, особенно тогда, когда речь идет обо мне.

– А что, это не так?

Он открыл было рот, но тут же его закрыл и быстро накинул рубашку.

– Вноси! – велел Дэймон охраннику.

Тот втащил в каюту деревянную ванну. Она оказалась лишь чуть больше, чем нижняя половина бочки, и по сути, наверное, ею и являлась, но все же это была ванна.

– Ты думаешь, что ванна поднимет мне настроение?

– Не исключено, особенно если ты позволишь мне помочь тебе.

Какое-то время Жаклин, не говоря ни слова, сверлила его гневным взглядом. Дэймон вздохнул и сделал вид, что все идет как надо:

– Признаюсь, это единственная вещь, о которой я не подумал заранее. Я не взял на борт настоящую ванну для тебя. Но такая ведь тоже сойдет?

– Мы уже обсуждали это вчера вечером, – бросила в ответ Жаклин.

– Так это было до того, как я поставил для тебя на дверь щеколду. Но имей в виду, что в случае необходимости мы можем вышибить дверь, и тогда уже никаких ванн в одиночестве ты принимать не будешь.

Жаклин рассмеялась, наверное, впервые в его присутствии:

– Хотя мысль о том, чтобы закрыться от тебя навсегда, и заманчива, я не собираюсь умереть от голода. Под эту дверь даже еду не просунешь. Тебе не придется ее вышибать.

Пришли четверо матросов с ведрами, полными воды. Это были настоящие матросы, а не пираты. У них аккуратные прически, нормальная одежда, они не были вооружены и, входя, почтительно поклонились Жаклин. Интересно, почему у Дэймона на корабле такая странная смешанная команда? Впрочем, сейчас Жак могла думать только о ванне, все остальное можно было отложить на потом. Когда матросы наполнили ванну водой и вышли, она окунула в нее палец – вода была теплой. Девушка приложила палец к губам и рассмеялась.

– Соленая! – повернулась она к Дэймону. – Как же я избавлюсь от соли?

– Одно ведро – с пресной водой, чтобы смыть соль в конце. Ну что тебе объяснять, ты же опытная мореплавательница. Ты знаешь, что пресная вода на корабле на вес золота.

Жаклин, конечно, знала, и все же было смешно, что он предлагает морскую воду, чтобы смыть остатки соли от купания в морской же воде. Очевидно, Дэймон тоже понял юмор ситуации, потому что рассмеялся:

– Тебе стоит попробовать, давай.

Забавно, как часто им приходят в голову одинаковые мысли! Это начинает раздражать. Дэймон развернулся и направился к выходу из каюты, и только тут Жаклин сообразила, что с помощью ванны он совершенно отвлек ее и так и не ответил на вопрос, который она ему задала.

– Так в чем же я ошибаюсь? Ответь мне! Ты работаешь на Пьера Лакросса?

Капитан лишь на секунду обернулся, чтобы взглянуть на нее.

– Я позволяю ему работать на меня, – произнес он и закрыл за собой дверь.

Глава 25

Конрад Шарп встал из-за стола, наполнил бокалы и повернулся к Джеймсу:

– Ты как-то задумчив сегодня. Думаешь о жене?

– Я всегда о ней думаю, – хмыкнул Джеймс. – Но плавание, особенно в этом направлении и особенно с тобой, навевает всякие воспоминания.

Конни улыбнулся:

– Хорошие были времена. Помнишь драку с Псиной Макги? Вот был чертов гигант! Он из нас чуть душу не вытряс, а твои удары почти не замечал. Никогда я так не смеялся, как тогда, когда ты от его удара перелетел через комнату.

Джеймс бросил на первого помощника гневный взгляд:

– Да, у него были железные ребра. Но зато челюсть оказалась не железной. Но прежде чем это выяснилось, ты тоже отлетел в другой угол.

– Да, было смешно, когда Псина Макги упал на пол от твоего короткого хука в челюсть. Тебе, правда, пришлось подпрыгнуть, он был на голову выше тебя! – рассмеялся Джеймс.

– Насколько мне помнится, это ты меня подстрекал с ним подраться. Не самая здравая твоя идея, старина.

– Но здорово же было!

– Мне вот вспоминается, как мы наткнулись в таверне на Джереми, и он, руководствуясь лишь описанием, данным его матерью, спросил меня, не Джеймс ли я Мэлори?

– Да, это было большое событие. Никогда не забуду выражения твоего лица, когда Джереми выложил тебе, что он твой сын. Но когда ты свыкся с этой мыслью, то стал гордым папочкой!

– Я и сейчас горжусь парнем, да что там парнем, уже мужчиной! Да, мне было нелегко, когда пришлось разочаровать его тем, что я не беру его в плавание. Но я должен оберегать своих детей, я душу за них отдам – за Джереми, Жак, Гильберта, Адама… я готов убить или умереть за них!

– Ну, до этого, надеюсь, не дойдет. Однако через три недели, когда доберемся до Сент-Китса, боюсь, без жертв не обойдется.

– Я уже предвкушаю удовольствие, которое меня ждет, когда мы поймали этого ублюдка, который похитил Жак, и Лакросса, или кто там еще из пиратов-идиотов им управляет. – Глаза Джеймса потемнели.

– Ты, наверное, жалеешь о том, что капитан Хоук вышел в тираж? – чтобы разрядить обстановку, сказал Конни.

– Вовсе нет. Если я о чем из случившегося в то время и жалею, так это о том, что не смог сдержать обещание, данное Саре Росс.

– А, этой красотке, что жила по соседству на Ямайке?

– Да.

– Но ты же увел ее от мужа, с которым она была несчастна.

– Не настолько уж далеко и увел. Но это не главное обещание.

В те времена Джеймс вообще был скуп на обещания, тем более для женщин. Он отлично помнил тот день, когда это случилось. Сара принесла корзину с печеньем, которые она напекла для Джереми. Джереми сказал ему, что она часто это делала, когда Джеймс бывал в плавании. Но в тот день Сара хотела поговорить с ним наедине. Они вышли в сад за домом. Чтобы создать для Джереми какое-то подобие дома, Джеймс купил плантацию по соседству с плантацией Сары. Джеймс, конечно, вовсе не собирался становиться плантатором, просто так получилось. Земля была настолько плодородной, что было бы глупо ею не заняться, так что по настоянию Конни ее засеяли. А Джеймс, в свою очередь, захотел, чтобы особняк окружали сады.

Так как Сара не начинала разговор, Джеймс с улыбкой произнес:

– Кстати, я слышал, ваш сын снова кидался камнями в мои окна. Я надеюсь, вы не собираетесь за него оправдываться.

– Я не могу сказать почему, – криво усмехнулась Сара, – но он вас боится. Вот и кидается камнями, чтобы это скрыть.

– Демонстрирует смелость, чтобы преодолеть страх.

– Наверное. Я звала его поехать со мной, чтобы он сам убедился, что вы вовсе не чудовище, а очень хороший человек, но он не захотел.

Джеймс рассмеялся.

– Что тут смешного? – спросила она.

– Просто подумал, что мало кто назвал бы меня хорошим человеком, миссис Росс. Но я подозреваю, вы собирались поговорить о чем-то другом?

– Да, разумеется, не об этом, – она печально склонила голову. – Я хочу расстаться со своим мужем. Мы совершенно не созданы друг для друга, и мало того что он азартный игрок, так еще и начал пить…

– Муж поднял на вас руку? – прервал ее Джеймс. Его лицо невольно приняло угрожающее выражение.

– Боже, теперь я понимаю, как вы могли напугать ребенка! Нет, конечно, нет. Просто я никогда не была с ним счастлива и теперь страдаю еще больше.

– Ну, так разведитесь!

– Я бы хотела, но моя семья никогда не простит мне такого позора, а я желаю вернуться к своим родителям. Однако мой муж не отпустит меня с ребенком, без ребенка же я не могу уехать. Поэтому я приняла решение – бежать отсюда тайно.

– Хм-м-м… вам нужны деньги?

– Нет, но я была бы вам благодарна, если бы вы захватили нас в Англию.

Джеймсу было неловко говорить ей правду, что он не потерпит женщин на корабле, если, конечно, они не спят в его каюте. Пришлось лгать, и Джеймс сказал, что в ближайшее время он не планирует возвращаться. На самом же деле именно завтра он собирался отплыть в Англию, чтобы посчитаться с Николасом Иденом.

– Я был увлечен ею, – признался он Конни. – Сара была прекрасна. Да, это было искушение, но что-то заставило меня принять другое решение, вместо того чтобы ее соблазнить. Да, она была нежна и грустна… Я сказал, что определю ее и ее сына на судно, которое отправляется в Англию. Сара появилась на следующий день, но мальчик сбежал. Тогда я впервые увидел на ее руке синяки. Я не хотел оставлять ее одну, чтобы она терпела унижения, и настоял, чтобы Сара отправилась со мной и ждала меня в Порт-Антонио. Я обещал ей, что, когда вернусь, помогу забрать ребенка у отца. Но Иден, а потом и Джорджина меня отвлекли. Я так и не вернулся на Ямайку и не смог ей помочь.

– Ты сделал все, что мог. Сара ведь была не бедная женщина. Наверняка она что-то предприняла, возможно, нашла способ попасть в Англию, чтобы убедить родителей помочь ей вернуть ребенка.

– Конечно, ее муж Сирил был тем еще транжирой, однако я видел его вместе с мальчиком. Было ясно, что они близки. Я думаю, ничего плохого с мальчиком не случилось. Я надеюсь. – Джеймс печально поднял глаза к небу. – Сколько прошло лет… но сейчас я о ней вспомнил. Жаль, что я не сдержал обещание!

Глава 26

Жаклин проснулась и открыла глаза. Ей было лень выбираться из постели, ее не прельщала перспектива провести еще один скучный день в одиночестве в каюте. Дэймон принес несколько книг, но что толку, она уже все их прочитала.

После того как девушка приняла ванну, в каюту внесли сундук с одеждой и косметикой. Сначала она обрадовалось, потом пришла в ярость – Дэймон спланировал ее похищение настолько детально, что даже купил для нее гардероб! Или, может быть, он все это украл? Последнее казалось более вероятным. Жак даже не стала его благодарить. К тому же Дэймон так и не объяснил ей смысл той фразы, что это Лакросс работает на него, а не он на Лакросса, хотя она несколько раз просила его рассказать подробнее. Может быть, он врал? Или хвастался?

Жаклин не часто видела ублюдка – или Дэймона, как она привыкла его называть за эти четыре дня – в каюте, за исключением моментов, когда ему нужно было поменять повязку. Она стала находить удовольствие в этой операции. Прикосновения к нему неизменно вызывали в ней трепет, но Жаклин никогда не давала ему это понять. В океане штормило, и Дэймон проводил все время на капитанском мостике и даже не всегда приходил поужинать, а если и появлялся к ужину, то был слишком измотан, чтобы разговаривать. Жак как-то спросила его, почему он не может перепоручить кому-нибудь штурвал, но он заснул прежде, чем ответил. Даже Мортимер ее не навещал, он провел в каюте только первые две ночи, а потом исчез. Так что и у него Жак не могла узнать ответ на этот вопрос.

Дэймон не позволил ей встретиться с Джереми, но он позволил им переписываться. Вот за это она сказала ему спасибо. Разумеется, Жак не верила в то, что Дэймон не читает их почту, так что она не писала ничего прямо. Она использовала загадочные выражения и намеки, смысл которых был понятен только им двоим. Брат ее понимал. Когда Жаклин спросила его в первой же записке, на кого он сейчас похож: на Тони после раунда в Найтоне или на Бойда, он, к ее огорчению, ответил, что на Бойда. Это означало, что у него имеется, по крайней мере, одна травма, которая заживет не так скоро. Потом Джереми посоветовал Жак сделать то, что сделала Регги, когда захотела, чтобы Ник поехал с ней на бал. Это насмешило ее – неужели брат советовал ей соблазнить капитана? Ну уж точно не в физическом смысле! Она прекрасно знала, что Регги часто использовала свои женские чары для того, чтобы переубедить мужа. Забавно, даже Дэймон считает, что это может сработать. Неужели все мужчины и правда одинаковы?

Дэймон подтвердил, что связан с Лакроссом, хотя был уклончив в описании деталей этой связи. Жак сообщила об этом Джереми фразой: «Габи и Дрю встречали нашего злейшего врага», и Джереми ответил: «Жаль, что у меня нет ножа, я бы начал его точить».

Кроме этой переписки, ничто не могло ее развлечь, разве что свист ветра, несущего судно через океан, а также какие-то перебранки, происходившие временами за дверью каюты. Однажды Жаклин услышала, как Мортимер прервал такую перебранку, потом Дэймон остановил другую. Это беспокоило девушку, так как было похоже, что пираты снова пытались проникнуть в каюту. В такие моменты она запирала дверь изнутри на щеколду.

Утром седьмого дня, едва Жаклин покончила с завтраком, за дверью послышались звуки очередной перебранки – самой яростной из тех, что ей приходилось слышать. Кого-то с такой силой несколько раз швырнули о стену каюты, что даже пустые тарелки на столе зазвенели. Через пару минут в каюту вошел растрепанный и злой Дэймон.

– Идем! – приказал он.

Жаклин была так поражена его приказом, что даже не шелохнулась. Тогда он схватил ее за руку и сказал:

– Будет лучше, если ты не станешь отходить от меня. Так ты будешь в безопасности.

В безопасности, в каком смысле? Но он уже тащил ее из каюты, так что у Жак не было возможности спросить. Она увидела кровь на палубе – несколько капель, но это ее встревожило. Дэймон остановился, только когда они оказались у штурвала, и он тут же принялся его вращать, возвращая судно на правильный курс. Дэймон поставил девушку между собой и штурвалом, так что она почувствовала спиной его грудь. Впрочем, скорее всего, Дэймон сделал это не нарочно, и как только судно слегка повернулось, он отодвинулся. Но Жак по-прежнему оставалась между штурвалом и его руками.

Она радостно улыбнулась. Наконец-то свобода! Нет больше этой проклятой каюты! Какая разница, почему Дэймон это сделал! И не важно, что ей пришлось делить эту свободу с ним! Главное, что ей даже не надо было за нее торговаться.

Лучи солнца падали Жаклин на лицо, ветер развевал ее волосы, она стояла босая и в бриджах перед штурвалом – и это было именно то, что она любила. Что же удивительного в том, что Жак чувствовала себя счастливой?

Она стала разглядывать работающих или отдыхающих на палубе матросов. Жак почти не помнила это судно, она видела его только раз, во время отплытия из Сент-Китса. Да и то ли самое это судно?

Большинство матросов были одеты как нормальные английские моряки, они были даже босы, как Жак. Но несколько человек явно были птицами другого полета. Двое одеты особенно экстравагантно: на одном был потертый атласный зеленый кафтан, весь в дырах, на другом – грязная белая шелковая рубаха, и на каждом боку висело по сабле. Эти двое бесцеремонно разглядывали девушку, отчего ей стало не по себе. За пояс того, что в зеленом кафтане, были заткнуты четыре пистолета.

– Ну, теперь ты можешь меня спросить, почему я не стал выжидать, пока ты меня соблазнишь, – послышался из-за спины голос Дэймона.

– Какая мне разница, почему я здесь оказалась? – Жак чуть не задохнулась от вызванного его фразой смеха. – Главное, что я тут!

– Правда?

Она оглянулась и увидела, что он нахмурился.

– Ладно, если уж ты умираешь от желания сказать, говори!

– У меня нет такого желания. Лучше ответь, где ты достала эти бриджи.

Девушка повернулась к нему. Дэймон в самом деле разглядывал ее новые бриджи в цветочек.

– Эти я сшила вчера из одного из платьев, что ты мне купил.

– Дорогое было платье.

– Нечего переводить разговор! – прервала она его. – Так почему я в безопасности, только когда нахожусь рядом с тобой?

– С того самого дня, когда ты предстала перед пиратами в мокрой одежде, когда мы с Мортом выудили тебя из океана, пираты хотят тебя заполучить. Они все время пытаются прорваться в твою каюту.

– Но ты же их уже прогнал один раз! – напомнила Жаклин.

– Это пираты, Жак, самые грязные подонки с Карибов. Они не подчиняются никому, им на всех наплевать, и уж во всяком случае, на меня точно. Они тут пассажиры.

– Все же объясни, – потребовала она.

– Ладно, я буду откровенен, – сказал Дэймон. – Я могу отражать их атаки и дальше, надеясь, что они не прорвутся, или же мне нужно дать им понять, что есть серьезные причины отстать от тебя.

– Например?

– Например, они должны убедиться в том, что мы спим вместе.

Ее глаза вспыхнули. Это и в самом деле слишком откровенно!

– Этому не бывать!

Дэймон притворно вздохнул:

– Хотел бы я, чтобы ты произнесла это менее уверенным тоном, однако я сказал только, что им нужно убедиться. Пираты знают, что ты меня ранила, и двое из них видели, что ты спишь на своей кушетке, а не в моей постели. Но если бы ты сделала вид, публично продемонстрировала, что теперь мы близки, пираты могли бы поверить, что ты отныне моя женщина.

Жак посмотрела на него с подозрением:

– Я думаю, это еще один из твоих дьявольских планов, как заставить меня тебя поцеловать. Этого не будет!

– Если бы я действительно имел такой план, – ухмыльнулся Дэймон, – зачем бы я ждал так долго? Ну так что, как насчет поцелуя?

– Не дождешься.

– Какое разочарование! – снова притворно вздохнул он.

– Почему никто из твоей нормальной команды не может сменить тебя за штурвалом? – решила она сменить тему.

Но его ответ поразил Жаклин еще сильнее:

– Пираты только потому еще не взбунтовались, что, кроме меня, только мой штурвальный, мистер Томсон, знает, как вести судно, и он подменяет меня по ночам. Пока мы плыли в Лондон, пираты вели себя более-менее спокойно и выполняли команды, но когда я нанял в Лондоне новых матросов, они заволновались и перестали слушаться. Однако же никто из них и из новых матросов тоже не знает навигации и не может управлять судном, так что я пока им нужен.

– Значит, ты поэтому не согласился доверить мне штурвал? Ты не хотел, чтобы они знали, что я могу вести судно?

– Мне не терпится поглядеть, как ты сможешь подтвердить свои слова делом, но пока да, я не хочу, чтобы пираты об этом знали.

– Бунт? Все настолько серьезно?

– Вполне возможно, что рано или поздно это произойдет. Конечно, пираты хотят попасть назад на острова, однако и ты для них слишком лакомый кусочек. Они могут решить обойтись мистером Томсоном, а когда он спит, привязывать штурвал, если дует попутный ветер, или опускать паруса, если нет. Разумеется, в любом случае бедному Томсону не удастся выспаться.

– А что будет потом?

– Когда мы войдем в Карибское море и они смогут ориентироваться по островам, то они поймут, что способны закончить плавание самостоятельно, и я им больше не нужен.

– Почему же ты не избавишься от них до этого?

– Забавно, что у тебя появилась такая мысль… – Дэймон не закончил фразу и рассмеялся. Жак стиснула зубы. Иногда он бывает откровенен, но иногда может быть скрытным. Ей не нравилось его смешить, не понимая причин его веселья.

– В общем, если говорить серьезно, Жак, пока для твоей безопасности будет лучше всего, если ты сделаешь вид, что мы все-таки вместе спим.

Разумеется, она могла его послушаться. И Жак тут же стала представлять, что он имеет в виду – конечно, ей придется к нему прикасаться, но все же неплохо, что Дэймон предоставил ей самой выбирать, что именно делать дальше.

– Пираты на палубе смотрят на нас сейчас? – прошептала она.

– Несколько человек.

Жаклин без колебания прижалась к нему, подняла руку и провела по его плечу и волосам. Они оказались мягче, чем она думала. Девушка пропустила несколько прядей между пальцев, потом пощекотала его ухо.

Дэймон издал стон, не оставлявший сомнения в том, что ему понравилось то, что она сделала:

– Если бы я вел не корабль, а экипаж, мы бы давно были на обочине. Ты коварная женщина, Жак!

Она запрокинула голову и рассмеялась.

Глава 27

Не дожидаясь, пока Натан обойдет экипаж и подаст ей руку, Джудит сама выскочила из кареты и бросилась в дом на Беркли-сквер. В прихожей стоял Генри. Он молча кивнул ей в сторону гостиной, где находилась Джорджина.

Она сидела на софе, по сторонам от нее расположились Эми и Кэти. Увидев Джудит, Эми встала.

– Мы с Кэти переехали на время к тете Джорджине, ведь наши мужья сейчас с дядей Джеймсом, – произнесла она. – Рада тебя видеть!

Джудит приветственно улыбнулась кузине и сводной сестре, а затем опустилась на пол перед Джорджиной и взяла ее за свободную руку. В другой Джорджина держала бокал с бренди. Впрочем, такие же бокалы были и у остальных женщин. Вот, значит, как они справляются с этим стрессом!

– Ты что-то рано вернулась из свадебного путешествия, – отсутствующим тоном заметила Джорджина.

– Мама сначала не хотела мне говорить, – ответила Джудит. Она подозревала, что Джорджина слегка пьяна. – Но потом не выдержала и известила меня. Мы с Натаном немедленно вернулись в Лондон.

В дверях показался Натан. Увидев, что в комнате находятся только женщины, он обратился к Джудит:

– Я поеду за твоей матерью, она наверняка будет недовольна, узнав, что мы тут, а ее не пригласили.

– Спасибо, – Джудит послала ему воздушный поцелуй. Потом она осторожно спросила Джорджину: – Как вы себя чувствуете, тетя Джордж?

– Прекрати сверлить взглядом мой бокал, – укорила ее та, – без бренди я бы утонула в слезах.

Джудит вздохнула. Любая мать на месте Джорджины сходила бы с ума. Тем более что ее дочь похитили дважды. Но она никогда еще не видела тетю выпивающей бренди.

– Что вам известно? – спросила Джудит. – Мама не написала никаких подробностей, только что Жак похищена, а отец отплыл, чтобы догнать дядю Джеймса и сообщить ему об этом.

– Тони должен был уже вернуться, – пожаловалась Джорджина.

– Но может быть, он решил отправиться дальше с дядей Джеймсом? – предположила Эми.

– Он бы сообщил это через капитана, которого нанял для него Джейсон. Но я все еще мучаюсь от неизвестности!

Джудит поколебалась, но все же сказала:

– Может быть, я не права, но не исключено, что они еще не догнали флотилию. Если дядя Джеймс воспользовался океанскими течениями, чтобы быстрее добраться до Карибов, то район поисков будет слишком велик. Мне так говорила Жак.

– Можно подумать, Жак – мореплаватель со стажем, – недовольно сказала Джорджина. – То есть ты предполагаешь, что Тони еще не нашел Джеймса?

– Нет, то есть да. Я не буду лгать. Этот морской коридор так широк, что они могли миновать флотилию Джеймса и даже не заметить ее. Конечно, если капитан хорошо знаком с этим путем, он будет рыскать по сторонам в поисках флотилии.

– И все равно может ее пропустить?

Джудит молча кивнула, а потом добавила:

– Отец знает, куда направляется дядя Джеймс, так ведь? Он будет ждать его там, если доберется первым.

– Значит, пройдет два-три месяца, пока я что-либо узнаю? – Джорджина заплакала. – Нет, я сама отправлюсь на Карибы!

– Ну же, Джордж, вот уж чего совсем не следует делать! – сказала Кэти. – К тому времени, как ты туда доберешься, они все уже будут на пути домой.

– Но какое отношение это имеет к Жак? – спросила Джудит.

– Так твоя мать ничего об этом не написала? – произнесла Эми. – Жак ведь увезли на корабле. Тони может даже пройти мимо этого корабля.

– Нет, она ни о чем таком не упомянула, – нахмурилась Джудит. – Как вы узнали?

– В ночь, когда Жак пропала, – сказала Эми, – приезжала мать Перси. Это было еще до того, как твой отец отправился в море догонять Джеймса. Она сказала, что ее сын, известный тем, что он всегда сообщает ей, куда собирается, сказал, что едет в доки. Затем его кучер вернулся один и поведал леди Олден про ужасную потасовку на берегу у Ваппинг-стрит. Сам он сбежал, как только драка началась, но спрятался за дерево и наблюдал за происходящим до самого конца, а потом тут же отправился домой и рассказал обо всем старой леди.

– И чем же все закончилось?

– Бандиты победили. Перси, Жак и Джереми были захвачены и перевезены на судно, которое немедленно отправилось вниз по Темзе.

– Это был?.. – не докончив фразу, задохнулась Джудит.

– Да, это он! – в ярости продолжила Джорджина. – Мы получили его записку три дня назад. Но мы уже и так понимали, кто это, поэтому Тони немедленно отплыл, чтобы известить Джеймса. Этот ублюдок даже подписался: «Ублюдок»! Он, наверное, сообразил, что мы знаем его по прозвищу, данному ему Жак. Он хочет встретиться с Джеймсом на Сент-Китсе и, если они придут к соглашению, отпустит Жак.

Джудит поднялась с колен и присела рядом с Джорджиной на корточки.

– Это предложение отличается от того, что было в прошлой записке о выкупе, – удивленно сказала она. – Он не упомянул об обмене?

– Нет, только о встрече. Хуже всего, что Джеймс понятия не имеет о том, что произошло! – воскликнула Джорджина. – Очевидно, этот пират не знал, что Джеймса уже нет в Англии. Они будут на Сент-Китсе почти одновременно. Но Джеймс не собирается там задерживаться, так что он не узнает, что Жак тоже там – если только пират не доберется туда первым и не будет его дождаться.

– Интересно, что произойдет, если Ублюдок встретится с Джеймсом, рассчитывая на переговоры.

– Не стоит и думать об этом, – вставила Эми, – ведь дядя Джеймс может его убить, даже не подозревая, что он захватил Жак.

– Должна признаться, что я как-то даже успокоилась, узнав, что это опять он, – вздохнула Джудит. – Особенно меня успокоило то, что требования изменились.

Джорджина изумленно уставилась на нее:

– Ты в своем уме, Джудит?

– Да. Хотя Жак утверждала, что ненавидит этого пирата, у меня сложилось впечатление, что он ее чем-то привлек. Было что-то такое, в чем она, вероятно, не признавалась даже самой себе.

– О чем это ты?! – пришла в ужас Джорджина.

– Мне кажется, Жак не очень-то его ненавидела. Да, она испытывала ярость, но при этом называла его вежливым пиратом. Из того, что Жак мне рассказала, у меня сложилось впечатление, что ублюдок не хотел причинить ей вред. Мне кажется, тут имеется что-то такое, о чем мы не догадываемся.

– Эми! – Джорджина повернулась к девушке. Теперь в ее голосе звучали нотки ярости. – Еще бренди!

Глава 28

– При свечах ты особенно красива, – сказал Дэймон, но Жаклин даже не подняла глаз от тарелки.

– Я могу различить в твоих волосах четыре… нет, пять оттенков золотистого цвета, – продолжил он, но Жак упорно молчала. – Ты решила наказать меня молчанием, так ведь?

С ужином было покончено. Теперь они сидели в тишине. Прошло две недели, а Жаклин все еще не видела Джереми даже издали. К тому же Дэймон запретил им переписываться! Ее тактика хорошего к нему отношения не помогла достичь цели – встретиться с братом, хотя она умоляла Дэймона об этом. Когда его рана достаточно зажила и ее больше стало не нужно ежедневно перевязывать, Жак перестала его просить. Ей также не удалось узнать ничего нового о Лакроссе и роли Дэймона в его планах. Но капитан каждый день выводил ее на палубу, к штурвалу, и она не могла не признать, что наслаждалась этим.

– Ты поразила меня сегодня, когда спасла бедного Жаки, которого пираты подначили забраться вверх по мачте до самого марселя. Бедняга сорвался и повис на руках, но тебе удалось его успокоить и помочь парню спуститься.

– Я тебе уже говорила, что умею лазить по мачтам, – резко бросила в ответ девушка.

– Но все же больше так не делай.

– Я хочу увидеть моих друзей! – Ее взгляд пылал яростью.

– Расскажи мне лучше о своей семье.

– Нет.

– Это было окончательное «нет» или тебя нужно уговаривать?

– Моя семья не твое дело. Если ты нападаешь на одного из нас, ты нападаешь на всех. Все мы – твои враги, и я не собираюсь предоставлять тебе больше информации о нас.

– Хорошо, тогда я сам расскажу тебе, что знаю о вас. Твоя мать – американка. Я видел ее в Коннектикуте. У тебя трое братьев и нет сестер. Твой отец так ужасен в бою, что никто не осмеливается с ним сразиться, с ним не могут справиться даже пятеро боксеров.

Жаклин не смогла сдержать улыбки:

– Он учился у самых лучших. Его брат Энтони – единственный, кто может выстоять против него на ринге, пусть и недолго.

– М-м… интересно. Это полезно знать.

– Почему? Ты собираешься встретиться с Тони? – Жак хихикнула. – Впрочем, я почти не сомневаюсь, что так и будет. Они где-то близко. Тони часто плавает с отцом, особенно когда речь идет о спасении одного из Мэлори. После того как они получили твою записку, наверное, вся семья отправилась в погоню, а это столько Мэлори, что не сосчитать. Так что будь готов.

– Это зависит от того, что я написал в записке.

– И что же ты написал?

– Если бы наш союз достаточно укрепился, я бы мог с тобой поделиться. – Дэймон посмотрел на нее так, что не оставалось сомнений в том, на что именно он намекает. Девушка густо покраснела, и он тут же добавил: – Так ты еще не готова соблазнить меня в соответствии со своим планом?

– Ты не мог бы сам перерезать себе глотку?

– Я подумаю над твоим предложением, – рассмеялся Дэймон и, встав из-за стола, подошел к бюро.

Этот ответ почему-то вывел Жак из себя, и она вскочила из-за стола вслед за ним.

– Я хочу видеть своих друзей! Ты сказал, что разрешишь мне!

Дэймон отклонился назад. Похоже, ее вспышка ярости его удивила, но ей было все равно.

– Я передумал, – медленно произнес он. – Тебе не следует их видеть до того, как они поправятся.

Они не поправились? До сих пор?! Жаклин бросилась на него и даже успела нанести один удар, от которого у Дэймона на секунду перехватило дыхание, но потом он схватил ее и, удерживая обеими руками, перевернул спиной к себе. И при этом даже не встал из-за чертова бюро!

Как же это напоминало Дэймону их первое совместное плавание! Когда бы Жак на него ни нападала, все заканчивалось одинаково – она, беспомощная, оказывалась в его объятиях. Но сейчас девушка была слишком разъярена, чтобы сдаваться. Ее брат ранен и за две недели не пришел в себя! Обидчик должен за это заплатить!

– Не сдавайся, Жак! Мне нравится держать тебя в объятиях, – прошептал он ей на ухо.

Она тут же обмякла.

– Нет! – расстроился Дэймон. – Как жаль.

Однако же Дэймон не разжал руки. Девушка резко откинула голову, стараясь попасть ему по челюсти. Когда это не получилось, она принялась колотить пятками по его ногам, пытаясь от него оттолкнуться, но и это не сработало! Дэймону пришлось повернуть ее и посадить на бюро. Жаклин сделала еще несколько попыток, но он только придвинулся ближе, оказавшись между ее ног, и обнял ее, зажав ее руки между своими.

– Это уже лучше, – сказал Дэймон, глядя на нее сверху вниз. – Я готов заниматься этим всю ночь. А ты?

Она боднула его головой в грудь.

– Отлично, – улыбнулся он. – Следует ли нам приступить к более интересным упражнениям?

Дэймон не боролся с ней, просто сдерживал. Это означало, что он собирается ее поцеловать. Догадываясь о его замысле, Жак попыталась увернуться, однако капитан все же умудрился поцеловать ее в шею и лизнуть ухо. Девушка содрогнулась и попыталась соскользнуть с бюро, но Дэймон ее не пустил, и получилось, что она только плотнее к нему прижалась. Боже, она начинала ощущать, что в ней просыпается желание! Невозможно было в это поверить, но она чувствовала влечение. И он тоже каким-то образом ощущал, что с ней происходит. Но это ничего не меняло. Жаклин скорее умрет, чем поддастся этому влечению!

Дэймон прижимал Жак к себе так сильно, что единственной возможностью увернуться от его губ было прижать щеку к его груди. Однако и такая поза была слишком провоцирующей для нее. Девушка чувствовала, что, если она поднимет голову и они встретятся взглядами, она пропала. Он был так красив, его взгляд настолько ее завораживал, что она могла на мгновение забыть, что перед ней враг. Если бы это случилось, ему бы удалось ее поцеловать, и ей было бы легко, слишком легко ответить на его поцелуй.

Чтобы избежать поцелуя, Жак поворачивалась то одной щекой, то другой, но это не давало ей особого преимущества. Она попыталась освободить руки и тут вдруг поняла, что они прижаты к бокам Дэймона – тогда Жак впилась ногтями в мягкую ткань его рубашки так сильно, что, наверное, продырявила ее. Ублюдок поднял девушку на руки и бросил на кушетку. И прежде чем ей удалось с нее соскочить, он оказался на ней.

И тут случилось то, чего уже невозможно было избежать. Теперь, когда он придавил ее к кушетке своим телом, ему удалось поймать ее губы. Девушка все еще сопротивлялась, но уже лишь по инерции. Почувствовав, что руки Дэймона ласкают ее шею, плечи, руки, она сдалась. Это была нежная ласка, но она никогда не испытывала чувства более пылкого… ее охватил жар, но это был не тот жар, от которого ее кожа вспыхивала румянцем. Неужели ей это нравится?! Однако прежде чем сдаться окончательно, Жак должна была все-таки вернуть себе контроль над ситуацией и заставить его хотя бы пообещать ей свидание с Джереми. Это давно стоило сделать! Ведь и Джереми, и сам Дэймон советовали ей так поступить.

Жак обняла его руками за шею и страстно поцеловала. Она чувствовала, что он возбуждается все сильнее, его поцелуи становились все более страстными, его язык касался ее языка, и это было наслаждение, которого Жак не могла себе прежде представить. Никогда еще процесс уговоров не был таким сладким, и ее даже не удивило то, что она не смогла сдержать сладкого стона. Дэймон вдруг отодвинулся, в его голубых глазах светились страсть и желание.

– Дэймон? – еле слышно произнесла Жаклин.

Он опустил голову, коснувшись ее лба своим, и вздохнул:

– Ты слишком легкая добыча, и поэтому я остановлюсь. Когда ты захочешь меня, захочешь по-настоящему, я буду твоим. Но мы оба знаем, что этот момент еще не наступил. Хорошо, теперь скажи мне, почему ты атаковала меня сейчас? Ты волнуешься, что твой брат все еще не оправился?

Упоминание об этом сыграло роль ушата холодной воды. Однако капитан еще не мог знать наверняка, что Джереми – ее брат, и Жак не хотела, чтобы он убедился в том, что у него в плену двое детей Джеймса Мэлори. Так что она не стала отвечать сразу, а сначала подумала. Какие тут могут быть варианты?

– На самом деле это один из моих кавалеров, – наконец сказала Жаклин.

– О, нищий кавалер?

– Ну, не совсем нищий. Вот Перси действительно беден.

– Не слишком ли он стар для тебя?

– Боже, нет! К тому же сложно отрицать то, что он красив.

– Не знаю. В тот вечер на берегу было слишком слабое освещение, а когда я видел его в последний раз, он был весь в синяках, но чего еще стоило ожидать? Он здоровый малый. Ребятам пришлось потрудиться, прежде чем они с ним справились. Хорошо, не начинай, – добавил Дэймон, почувствовав, что Жаклин напряглась. – Признаюсь, что не видел его с прошлой недели. Так что синяки, вероятно, уже прошли, но вот ребра заживают не так быстро.

– Ну, так покажи его мне!

– Нет.

– Тогда я тебе не верю.

– А я должен тебе верить? Что ты приехала с одним кавалером на встречу с другим кавалером?

– Почему бы не пробудить в загадочном незнакомце ревность?

– Ты слишком прямолинейна для такой интриги, Жак.

– Да, когда речь идет о настоящих чувствах, я могу быть прямолинейной. Но мне было просто интересно, кто из них более ревнив.

– Турнир на выбывание?

– Именно.

– Но ты мне сказала, что пока не планируешь сокращать свой список кавалеров, или же ты врала, что не собираешься в этом году выходить замуж?

«Неужели он помнит все, что я сказала?» – подумала Жак.

– Ну, мне нужно было понять, кого из них я могу оставить на следующий сезон, а кому дать окончательную отставку.

– А я думал, ты всех их предупредила о своих планах, чтобы они не слишком за тобой ухаживали, – заметил Дэймон.

– Ну, тогда вообще нет никакого интереса! – Тут ей пришла в голову мысль, что он просто затягивает эту беседу, чтобы побольше узнать о ней, в том числе выведать то, в чем Жаклин не собиралась признаваться. – Отстань от меня!

Он нежно прикоснулся щекой к ее щеке:

– Не могу же я это сделать в самый разгар битвы.

– Битва закончена, – фыркнула она, – я давно уже не кричу на тебя.

– Ты меня ранила.

– Каким образом? – поинтересовалась Жак.

– Ногтями.

Она совсем об этом забыла. Впрочем, поделом ему! В ответ на то, что Дэймон превратил схватку у бюро в объятие, она нанесла раны там, куда смогла дотянуться. Однако сейчас Жак не боролась и лежала тихо, предоставляя ему возможность ее освободить.

Все же она не могла удержаться от напоминания:

– Я тебя ненавижу!

– Обещаю, это не навсегда, – уверил ее Дэймон.

– Обещание, которое ты не способен выполнить? Это ничего не меняет.

– Я думаю, сейчас ты уже не так меня ненавидишь. Конечно, тогда, на Карибах, после того как ты нашла записку о выкупе, твой гнев был неукротим. Ты бы, не колеблясь, меня убила. Однако сейчас ты изменилась, ты совсем другая. Разве не так?

– Тебе давно бы следовало перестать считать, что ты меня знаешь. Ты меня не знаешь. А теперь отпусти меня!

Он вздохнул, на этот раз так глубоко, что его грудь снова прижалась к груди девушки, заставив ее соски напрячься, отчего ее щеки снова зарумянились. Затем он перекатился на бок и встал с кровати. Жак не спешила последовать его примеру, сначала она приподнялась на локтях. Жаклин оставалась в таком положении, потому что Дэймон возвышался прямо над ней. Он снял рубаху и стал изучать следы ее ногтей. Боже, надо наконец перестать на него пялиться, когда он полуголый! Девушка понимала это, но не могла отвести взгляда. Он был так откровенно мужествен, так невероятно привлекателен, что она разозлилась – это было так несправедливо!

– Следовало бы подстричь тебе ногти. – В его голосе прозвучали нотки злости. Но какого дьявола он злится?

– Попробуй только, – парировала она.

– Это было бы забавно. – Дэймон с ухмылкой посмотрел на нее. – Однако успокойся, Жак. По большей части ты ведешь себя хорошо. Брось свое упрямство, перебирайся на кровать. Ты же сама убедилась, что она гораздо комфортнее кушетки. – И, чтобы остановить ее возмущение, он предупреждающе поднял руку. – Я имею в виду, одна. Я буду спать на кушетке.

Ну что же, по крайней мере произошедшее между ними принесло плоды в виде кровати. Прежде чем повернуться и принять безразличный вид, Жак про себя рассмеялась. Но завтра, так или иначе, она увидит брата!

Глава 29

– Конечно, хорошо, что ты получил крещение соленой водой на этом судне, однако если ты в самом деле решишь, что море – это то, что тебе нужно, то лучше наняться на судно, которое отправляется в дальний рейс.

Жаклин сидела с Жаки на шканцах и уплетала принесенный с собой ужин. Она снова устроила Дэймону забастовку – утром девушка опять потребовала, чтобы он позволил ей увидеться с друзьями, но капитан полностью ее проигнорировал.

Впрочем, Жаклин заметила, что капитан наблюдает за ней пристальнее, чем обычно. Дэймон задал ей несколько малозначащих вопросов, но ему пришлось смириться с тем, что он не получил ни одного ответа.

– Корабли твоей семьи плавают в разные страны? – спросил Жаки.

Девушка улыбнулась в ответ. Дэймон был неподалеку, и она не хотела делиться с ним лишней информацией, так что Жак прошептала парнишке на ухо:

– Название компании, управляющей нашими судами, – «Скайларк Шиппинг». Да, они посылают корабли во все части света, в том числе на таинственный Дальний Восток. – Потом уже нормальным голосом Жаклин добавила: – А это судно обречено. У тебя на нем нет никакого будущего, ну только разве что усвоишь азы мореплавания.

– Как это, обречено?

– Даже если его не выбросит на берег в конце этого плавания, его капитан долго не протянет, – предсказала Жаклин. – Не думаю, что он доживет до Рождества.

Жаки ее предсказание насчет судьбы судна вовсе не испугало. Но вот угроза капитану заставила его нахмуриться:

– Так нехорошо говорить, миледи.

Услышав упрек мальчика, Жаклин чуть не рассмеялась:

– Ты знаешь, почему я тут?

– А, так ты не совсем потеряла голос? – прямо за ее спиной произнес Дэймон.

Жаклин даже не оглянулась, полностью его проигнорировав. Но Жаки тут же подскочил, схватил пустую тарелку девушки и сбежал по ступенькам вниз. Хорошо еще, что Жаклин успела поесть. Все же удивительно, почему мальчик так боится капитана, при том что он ему так предан.

– Не забивай ему голову своими бедами, – продолжил Дэймон, – вряд ли он может оставить свой пост и уволиться в знак протеста, чтобы поддержать тебя.

Она чувствовала, что Дэймон все еще за ее спиной. Интересно, привязал ли он штурвал? Она не стала оглядываться. Пусть скажет, чего он хочет. Через пару минут, прошедших в молчании, Жаклин почувствовала себя неуютно, но решила держаться и не спрашивать, что ему нужно.

– Я ценю твое молчание, Жак. Это большой шаг вперед с тех времен, когда с твоих уст срывались только проклятия.

Но она уловила его нетерпение. Дэймон явно нервничал! К тому же замечание было не по существу – с тех пор как ей разрешили выходить из каюты, Жаклин всегда была вежлива и даже мила, за исключением разве что вчерашнего вечера. И уж во всяком случае, гораздо спокойнее, чем две недели назад.

– И все же не стоит отказываться от моего предложения, – наконец добавил Дэймон.

Что за предложение? Снова провокация, чтобы заставить ее заговорить? Но Жак на нее не поддастся. Она встала и, так и не взглянув на капитана, направилась к перилам на корме.

– Идем со мной, – сказал Дэймон ей в спину. – Я разрешу тебе поговорить с твоими друзьями, но через дверь. Это пока все, что я могу тебе предложить.

Девушка резко развернулась, ее глаза расширились от удивления:

– Почему именно сейчас?

– Потому что ветер постоянный, и я могу уделить этому несколько минут.

На самом деле ей было все равно почему, просто она была удивлена его предложением. Главное, скоро она узнает, в каком состоянии ее брат. Жаклин не верила заявлениям Дэймона, что с Джереми все в порядке.

Она побежала за капитаном сначала на главную палубу, а потом на нижнюю. Еще ниже был трюм и каюты экипажа, там все то время, что они не находились на палубе, скрывались пираты. Жак не знала, сколько их всего. Она оглянулась посмотреть, не следует ли кто за ними.

Это было большое трехмачтовое судно. Удивительно, что на нем не имелось больше кают для офицеров. Впрочем, у Дэймона был только один офицер, его первый помощник. На этом уровне было только три двери, и еще один пролет ступенек вел вниз.

Капитан остался стоять на площадке. Жак повернулась к нему и потребовала:

– Оставь меня наедине с братом, пожалуйста!

– Разве я это обещал? – поднял он бровь.

– Ты не говорил, что будешь присутствовать при разговоре. Даже если бы это была сделка, тебе следовало это сказать, я хотя бы поторговалась!

– Ты, кажется, начинаешь злиться, Жак?

Он прав, черт побери!

– Всего пять минут наедине!

– Это самое опасное для тебя место на корабле, – покачал он головой. – Хорошо, две минуты, чтобы ты была довольна. Не потрать их впустую.

– Жак?

Это был голос Перси. Он наверняка услышал ее громкую тираду. Если они прикованы внутри каюты, ей придется повысить голос, чтобы они расслышали ее через дверь. А делать этого Жаклин не хотелось.

– Как вы там, Перси?

– Кормят прилично, мне дали гамак. Но это ужасное приспособление для сна. Я никак не могу порекомендовать его, Жак, никак.

Она услышала смех Джереми, а затем его голос:

– Перси сначала не понимал, как в нем спать, но теперь он вроде освоился. Как ты, дорогая?

Услышав голос брата, девушка чуть не расплакалась от радости, ей даже пришлось смахнуть несколько слезинок:

– Я в порядке, но… я тут не одна, – предупредила она. – Капитан неподалеку. А ты?

– Я в порядке, – сказал Джереми.

– Весь сине-черный… – начал было Перси.

– Заткнись, Перси! – бросил ему Джереми. – Синяки уже прошли. Их было меньше, чем после драки в таверне, а ты знаешь, сколько их тогда у меня было.

– Переломы?

Последовало молчание, от которого у Жаклин перехватило дыхание. Наконец, она решила обратиться к тому, который даже ради спасения собственной души ничего не мог держать в секрете.

– Перси?

– Я отогнал его от двери, – раздался, наконец, голос Джереми. – Черт, Жак, хватит волноваться о мелочах! Могло быть хуже, но я могу дышать и двигаться. Похоже, ребра зажили. – И сердито добавил: – А капитан солгал. Он сказал, что будет выпускать нас на палубу разминаться, но этого не случилось.

– Вероятно, это потому, что выпускают меня, – огорченно произнесла девушка, возмущенно глядя на Дэймона. – Он не хочет оставлять нас наедине.

– Время! – Дэймон взял ее за руку. – Ничего, вы трое скоро увидитесь.

Жак услышала недовольные голоса на верхней палубе и поняла, почему он прервал посещение. Она разобрала одну фразу:

– Уйди с дороги, недоносок, или сейчас покатишься вниз…

Но угроза осталась неоконченной, потому что на верхнюю ступеньку поднялся капитан и встал плечом к плечу с Мортимером. Оба держали наготове пистолеты. Против первого помощника оказались сразу четверо пиратов, которые, очевидно, хотели спуститься вниз и поймать пленницу вдвоем с Дэймоном. Если бы эти четверо позвали на помощь, подбежали бы остальные пираты… Жаклин побледнела, представив, что могло бы случиться. Так неужели Дэймон пошел на такой риск, просто чтобы она убедилась, что Джереми в порядке? Почему он не привел его к ее двери? Тут она сообразила, что подлечившийся Джереми представляет собой бо́льшую опасность, чем четыре разбойника.

Дэймон спрятал Жаклин за спину и так провел на палубу, она даже не видела, кто именно эти бесцеремонные пираты. Но Жаклин знала, что все они вооружены. Один из них был в зеленом камзоле с четырьмя пистолетами за поясом. Жаки сказал ей, что его называют Бартом Атласным, потому что он не расстается с этим ужасным атласным камзолом. Девушка часто видела его на палубе, он был так же аляповато одет, как и другие пираты, но смотрел на нее зловеще – не просто с вожделением, а с какой-то смертельной угрозой.

– Уже заскучал по ромовому бочонку? – саркастически спросил его Дэймон и махнул рукой в направлении ведущих вниз ступенек. – Убирайся с палубы!

Двое из них с притворными смешками попятились, однако один пират послушался и прошел вниз. Жаклин прижалась к спине Дэймона, прячась между ним и Мортимером так, чтобы пират не мог схватить ее на ходу и попытаться уволочь вниз.

Удивительно, еще две недели назад она, скорее всего, поддержала бы пиратов, если бы они предложили ей избавиться от капитана. Однако это было до того, как Дэймон объяснил ей, что она для них лишь приз. До того как Жаклин поняла, что он в самом деле ее защищает. До того – хорошо, она готова была это признать, – как она перестала желать ему смерти.

Ей нужно оружие, черт возьми! Жизнь на корабле, чья команда была на грани бунта, начинала действовать Жак на нервы. Сначала она поверила Дэймону, потому что была рада, что снова видит солнце. Потом стала подозревать его во лжи, в том, что все это подстроено для того, чтобы она вела себя так, как ему нужно. Дэймон был пиратом, и эти уроды были пиратами, как же не считать их его настоящей командой? Иначе что они делают на корабле? Или, еще лучше, почему он не объяснил ей, каким образом эти люди оказались частью его команды?

Чтобы понять, почему они все еще топчутся на месте, Жак приподнялась на цыпочках и выглянула из-за плеча Дэймона. Ага, странный громила все еще стоял тут. Насильник-убийца. Барт Атласный. Все эти клички вполне ему подходили, но Дэймон добавил еще одну:

– Как всегда, зачинщик ты, да?

– Не имеешь права, капитан, ею не поделиться.

Барт произнес слово «капитан» так, как будто это было ругательство. И он не хотел уступать дорогу. Интересно, он понимал, что остался один?

– Если хотя бы двинешь пальцем по направлению к своим пистолетам, я стреляю, – предупредил его Дэймон. – Попробуй. Мне же лучше, если вас будет на одного меньше. А если не станет тебя, так это совсем чудесно. Как ты думаешь, его будут оплакивать, а, Морт?

– Задиры всегда думают, что они вожаки стаи, – ответил Мортимер, – но об этом типе никто плакать не будет.

Барт только слегка повернулся к первому помощнику, но этого неосторожного движения Дэймону вполне хватило, чтобы ударить пирата по голове рукояткой пистолета, прежде чем тот понял, что произошло. Барт обмяк и медленно опустился на пол.

– Ему бы следовало посторониться, – сухо сказал Мортимер. – Он хоть и задира, но трус, особенно когда один.

– Не обижайся на меня, – произнес Дэймон, спихивая тело пирата ногой вниз по лестнице. – Ты давно это заслуживал, еще до того как мы добрались до Лондона. Да, он всегда создавал проблемы и к тому же слишком медленно уступал дорогу. – Капитан посмотрел на двух других пиратов, медленно пятившихся назад: – В этот раз Барт, к сожалению, остался жив. Но следующего раза он не переживет. Передайте ему это, когда он очнется.

Они ничего не ответили, и их лица не выразили никаких эмоцией, хотя внутри негодяи, возможно, кипели от бешенства. Тут Мортимер выдохнул:

– Ну, стало быть, переходим к запасному плану?

– На время, – ответил Дэймон.

Надеясь, что один из них все ей объяснит, Жаклин выжидающе подняла бровь.

– Дьявол! – сказал Мортимер и схватил ее за руку.

Девушка уперлась. Она была готова позвать на помощь Дэймона, но тут другой рукой Мортимер зажал ей рот, так что она не смогла издать ни звука.

Глава 30

– Нам сигнализируют. – Конрад быстро вошел в каюту, где обедал Джеймс.

– Не обращай внимания, садись. Твой обед остывает.

– Ты бы мог…

– И не подходи к ним ближе, – прервал его Джеймс. – Я охрип от вчерашней перепалки с варварами, и для другой еще рановато.

– Но это не твой зять.

– А кто же? – поднял бровь Джеймс.

– Посмотри сам, – сказал Конрад и вышел из каюты.

Джеймс отодвинул тарелку, подхватил подзорную трубу и вышел на палубу. Сначала он посмотрел направо, где находились остальные корабли флотилии. Сейчас в поле зрения было только судно Джорджины «Амфитрион». В свое время Джеймс распорядился, чтобы его капитан во что бы то ни стало от него не отставал. По идее, это должно было удержать Уоррена и Бойда от попыток кричать ему с борта, но вчера они все-таки занялись именно этим.

Джеймс прошел к левому борту, где, держась за леера, стоял Конрад, и только тут заметил незнакомое судно.

– Каким образом они нам сигнализируют?

– Зеркалами. Мы подтвердили контакт.

Джеймс навел подзорную трубу на неизвестный корабль, но не смог разглядеть его название. Несомненным было только то, что судно шло под английским флагом. Пушечных портов видно не было, значит, судно было торговое.

– Ну, будешь шутить дальше? – спросил Конрад.

Джеймс осмотрел капитанский мостик незнакомца и рассмеялся.

– Мы должны опустить морской якорь и дать им к нам подплыть. Так бы и сказал, что это неизвестное судно, а не говорил загадками. Я мог подумать, что нас опять доводят американцы.

– Ну да, я мог бы, – ухмыльнулся Конрад и, насвистывая веселую мелодию, пошел к мостику.

Джеймс остался ждать у спускаемого трапа. Минут через двадцать неизвестное судно подошло к борту, от него отчалила шлюпка, и еще через несколько минут Джеймс помог брату спрыгнуть на палубу:

– Неужели ты все-таки передумал, Тони? – улыбнулся Джеймс.

Но Энтони явно было не до улыбок:

– Нет. Жак исчезла, исчез Джереми и даже недотепа Перси.

Улыбка на лице Джеймса сменилась грозным выражением:

– Неужели ты думаешь, они у меня? Нет же! Когда мы отходили, Жак стояла на пристани вместе с Джорджиной. Идем, – уже прорычал он.

Они вошли в каюту, Джеймс проследовал прямо к графинчику с бренди и налил два бокала – себе и брату.

– Так что случилось?

– Ты уехал, – обвинил его Энтони. – Как только ты уезжаешь, все катится к чертям!

– Именно к чертям!

– Именно. И на сей раз все произошло всего лишь через день после того, как ты отплыл.

– Тони, не тяни. Если ты немедленно не…

– Их похитили и увезли на корабле, Джеймс, всех троих. Мы подозреваем, что это были те же люди, что похитили Жак в прошлый раз.

– Записка о выкупе?

– Я отплыл раньше, чем она пришла. Я думал, что важнее как можно быстрее поставить тебя в известность.

– Твой капитан возвращается в Лондон?

– Да, и…

Энтони еще не успел закончить фразу, а Джеймс уже выбежал из каюты, громко зовя Конрада.

Через минуту его первый помощник уже был на шканцах.

– Хочешь, чтобы я выбросил его обратно за борт? – первым спросил Конрад.

– Если бы. Скажи его капитану, пусть немедленно возвращается в Лондон и сообщит Джорджине, что я привезу Жак, Джереми и Перси домой. Они должны быть где-то неподалеку.

– Какого черта?!

– Я тебе потом объясню. Пусть матросы следят за проходящими кораблями. Собери сведения обо всех кораблях, миновавших нас на этой неделе. Один из них придется взять на абордаж.

Джеймс вернулся в каюту и захлопнул дверь, прежде чем Конрад успел задать ему новый вопрос.

– Ну, конец я уже знаю, рассказывай сначала. – Джеймс мрачно посмотрел на брата. – Как это могло снова произойти?

– Я должен был вернуться в Лондон на этом судне! – возмущенно возразил Тони, слышавший распоряжения брата.

– Теперь ты ничего не должен и лучше не спорь со мной сейчас. Ты, наверное, уже заметил, что мне позарез нужно свернуть кому-нибудь шею.

– Да уж, тут не перепутаешь… хорошо! Это случилось вечером, на следующий день после твоего отплытия. Жак не вышла к ужину. До этого момента Джорджина и не подозревала, что ее нет дома. Камеристка сказала, что Жак выехала из дому с Джереми и собиралась вернуться к ужину. Но она не вернулась.

– Уехать, не известив мать, куда она отправляется и зачем. – Это не похоже на мою дочь, – произнес Джеймс. – Жак, по крайней мере, оставила бы Джордж записку, чтобы та не волновалась.

– Даже если она полагала, что успеет вернуться до того, как мать заметит ее отсутствие?

– Записку искали?

– Перерыли весь дом сверху донизу. Я даже искал записки от ее таинственного кавалера, он посылал ей пару раз по одной розе. Может быть, Жак отправилась на встречу с ним. Розы я нашел, записок не было.

– Да, был на маскараде, на который они меня затащили, один странный парень. Он меня напряг тем, что отказался представиться. Если… я прибью этого ублюдка! Шкатулки с украшениями обыскали?

– Само собой.

– А тайное отделение на дне?

– Какое тайное отделение?

– Эх… впрочем, не важно, Жак не оставила бы там записку для Джордж, потому что Джордж тоже о нем не знает.

– А ты знаешь?

– Это я подарил ей шкатулку. Когда ей было шесть лет, она стала собирать камушки. Уродливые каменюки, но они блестели, Жак считала их особенными и прятала по всему дому. Когда слуги их находили, они их выбрасывали, а Жак впадала в истерику. Черт, это уже не важно!

– Так ты подарил дочери шкатулку с потайным ящиком для этих камней? – в притворном изумлении закатил глаза Тони.

– Ну, нужно же было проявить дипломатичность. Слугам не нравилось, что Жак на них кричит. Жаль, что я так и не сказал Джордж, что там есть секретная защелка, на дне шкатулки. В этом отделении может скрываться нечто, что прольет свет на случившееся с моей дочерью.

– Не только с Жак, – напомнил ему Энтони. – Ее сопровождали Джереми и Перси, куда бы они…

– А что Генри или Арти? Они бы не выпустили ее из дома, не узнав предварительно, куда она направляется.

– Если только она не выехала с родственниками. Твой отставной пират Арти дежурил у двери в тот вечер, и он решил, что раз Жак едет с Джереми, то не о чем беспокоиться. Джордж разволновалась, послала за мной и братьями, а также за Джереми. Дэнни появилась как раз в тот момент, когда я сказал Джордж, что Джереми уехал с Перси, так что мы послали за Перси. Это было уже поздно ночью, и Джордж начала плакать, так что Джейсон уже тогда стал хлопотать о быстром клипере, чтобы сообщить об исчезновении тебе. Хорошо, что он был в Лондоне. Мы решили, что нужно дать тебе знать как можно раньше.

– И когда ты отплыл?

– Джейсон, конечно, оказался, как всегда, на высоте, и я мог бы отплыть немедленно, как и собирался сделать. Но тут приехала леди Олден и сообщила, что Перси сказал ей, что направляется в доки, поскольку там намечается приключение. Лакей, которого мы послали к ней, обеспокоил ее, сообщив, что там должна быть и Жаклин. На самом деле леди Олден приехала пожаловаться на то, что мы, Мэлори, опять сбиваем с пути ее мальчика. Джордж чуть не выкинула ее из дома.

– Так они поехали в порт? Черт, наверняка они собирались найти там судно, чтобы отправиться за мной!

– Нет, – прервал его Энтони, – хотел бы я, чтобы так и было, но дело совсем в другом. Мы вскоре узнали, что случилось, потому что у дверей появился кучер Перси, которому сообщили, что его хозяйка у нас. Жак, Джереми и Перси поехали не в сам порт, а в доки рядом с ним. Доехали до пустынной улочки Ваппинг, идущей вдоль реки. Перси сказал кучеру, что они собираются устроить там кому-то ловушку, но это все, что кучер знал. Однако этот «кто-то» устроил им настоящую засаду. Кучер сбежал сразу же, как началась драка, и спрятался неподалеку за дерево. Так что он видел, чем драка кончилась. На стороне противника было во много раз больше бойцов. Перси, Жак и Джереми захватили и на двух шлюпках отвезли на судно, стоявшее на якоре неподалеку. Несколько десятков бандитов остались на берегу, они погрузили остальных людей Перси и Джереми в кареты и уехали. А судно немедленно снялось с якоря. Кучер простоял там достаточно долго, чтобы увидеть все до конца, а потом сразу отправился домой рассказать все хозяйке.

– Так что, ты не видел никакого требования о выкупе?

– Нет, я подождал еще два дня, надеясь, что записку доставят, но она так и не пришла. Джейсон решил, что тебе лучше узнать обо всем до того, как ты прибудешь в Карибский залив, так что я немедленно отплыл. Он отправит другой клипер с запиской на Сент-Китс, как только ее получит. Так что мы должны ждать ее или твоих детей там. Я бы догнал тебя раньше, но мы двигались зигзагами, чтобы не пропустить твою флотилию.

– И вы не повстречали на пути других судов?

– Нет, хотя мы смотрели в оба, – сказал Энтони. – Я думал, что наткнусь на похитителей, нападу на них, как настоящий герой, освобожу Жак и привезу ее домой еще до того, как ты обо всем узнаешь… хотя я не уверен, что я бы справился с этим торговым клипером.

– Таран отлично бы сработал.

– Да, возможно, если бы мы наткнулись на них раньше, чем на вас. Мой капитан присоветовал бы мне именно это. Хотел бы я проучить ублюдка, если это был опять он. Мы, конечно, все решили, что это тот же ублюдок. А ты как думаешь?

– Похоже на то, хотя кто знает. Черт, жалко, что ты не подождал записку, мы бы знали точно, – вздохнул Джеймс. – Ладно, Джейсон был прав, отправив тебя немедленно. Хорошо, что я уже обо всем знаю, так что не думай, я рад тебя видеть.

– Я тоже рад, что в такой момент нахожусь с тобой, брат, – сказал Энтони и мрачно добавил: – Я желаю поймать этих подлецов не меньше, чем ты. И мы их поймаем!

– Это само собой, но сейчас нам предстоит нелегкое время.

Энтони кивнул в знак согласия:

– Ну, я сделаю все, чтобы тебя развлечь. Я ведь все равно хотел тут оказаться. Я был уверен, что ты посадишь меня на корабль. И Рос в этом не сомневалась и даже приготовила мой походный сундук.

– Она и мне советовала взять тебя с собой, – кивнул Джеймс. – Рос волновалась, что ты будешь не в своей тарелке, когда Джудит уедет в свадебное путешествие.

– Так почему ты не?..

– Потому что это плавание… в общем, это на пару месяцев, а Джудит вернется раньше. Ты бы тут на стену лез, не зная, счастлива ли она.

– Ну да, а теперь я уже могу лезть на стену? На самом деле… – Энтони рванулся к выходу из каюты, но остановился, увидев, что его клипера за бортом «Девы Джордж» нет. Он давно сделал круг, чтобы встать на обратный курс, и уже превратился в точку на горизонте.

– Успокойся, парень, – подойдя к нему, сказал Джеймс. – Ты же только что заявил, что хочешь получить кусок ублюдка. Если ты не останешься со мной, тебе его не видать. Твоя дочь влюблена в своего мужа. Она вернется домой такой же счастливой, какой уехала в путешествие.

Энтони ткнул Джеймса локтем в бок.

– Я пошутил, старина. Я же тебе сказал, что буду тебя развлекать. Сработало?

– Ага! – фыркнул Джеймс.

– Но когда мы вернем молодежь назад, можешь напомнить мне, что моя дочь вернулась домой такой же счастливой, как в день свадьбы.

Джеймс не стал с ним соглашаться, но заметил:

– У меня до сих пор есть этот походный боксерский ринг, построенный Натаном.

– Отлично… – начал было Энтони, но, посмотрев на брата, исправился: – На самом деле, если не возражаешь, я подожду, пока ты перестанешь выглядеть так, как будто хочешь свернуть кому-то шею.

– Хорошо, – вздохнул Джеймс, – но только потому, что Рос ждет, что я привезу тебя домой.

Глава 31

– Мог бы и не щупать меня, – прорычала Жак, как только Мортимер ослабил хватку. – Достаточно было просто объяснить, в чем дело.

– Дэймон слишком рисковал, приведя тебя сюда в то время, когда большинство пиратов находятся на нижней палубе. И к чему это привело? Я наказан, а ты… ну, какая мне разница!

– И как же ты наказан?

– Мне придется провести весь день с тобой, вот как.

Жаклин фыркнула. Да, этот парень явно не питает к ней теплых чувств. Впрочем, ей тоже нет разницы. Главное, что она опять в каюте Дэймона, и дверь закрыта. Вот что было непереносимо, особенно теперь, когда опасность миновала. Однако миновала ли?

– Что это за чертов запасной план, который ты упомянул?

Мортимер не ответил. Он подошел к бюро капитана, отпер один из ящиков и достал четыре пистолета. Потом присел на стул и проверил, хорошо ли они заряжены.

Жак ожидала, что, закончив, Мортимер повернется к ней и ответит, но он не оборачивался. Тогда она потребовала:

– Отведи меня к капитану, я спрошу у него.

– Ты уже достаточно вреда причинила.

– Но я хочу знать!

– Боже, женщина, замолчи! Ты самая упрямая, самая буйная чертовка, которую я когда-либо…

– Спасибо на добром слове, – спокойно прервала его Жаклин и села за стол.

Мортимер явно был взбешен.

– Скажу тебе одно. Веди себя хорошо, не шуми, и возможно, завтра тебя снова выпустят на палубу – если мы переживем этот день.

– Что это значит? – и так как он снова проигнорировал ее вопрос, Жак закричала: – Я хочу знать, почему мы наказаны!

– Черт, потише! И перестань задавать вопросы. Ты-то даже не наказана. У тебя тут есть чем заняться. Я знаю, потому что сам отбирал эти чертовы книги, которые Дэймон для тебя заказал.

– Тебе понравится, если тебя похоронят в черной яме?

– Что? Тут даже не темно.

– Я имею в виду яму, в которой тебя похоронят после того, как я тебя убью, – прошипела девушка.

– Пошла ты со своими угрозами! Если мне придется снова закрыть тебе рот, хуже будет всем, особенно мне, так что последний раз прошу: потише!

– Последний раз говорю: скажи мне почему или приведи Дэймона, пусть он объяснит!

Мортимер поднялся, видимо, чтобы выполнить ее приказ. Наконец-то! Однако вместо того чтобы выйти из каюты, он вдруг развернулся и неожиданно оказался у Жак за спиной. Морт вытащил ее из кресла, на что девушка мгновенно среагировала – ее кулак попал ему прямо в глаз, и она тут же отпрянула. Между тем у него оказались не менее длинные руки, чем у Дэймона. Он схватил ее за волосы и пригнул к кровати, уткнув лицом в покрывало.

– Не хочешь по-хорошему, а? – прорычал Мортимер, ставя колено на ее спину. – Вот не могу понять, какого черта Дэймон с тобой возится. Я бы не стал. Приковал бы тебя цепью, и все дела!

– Что ты делаешь?! – прошипела Жак, когда он свел ее кисти вместе и стал связывать их веревкой.

– Выполняю приказ, – ухмыльнулся Мортимер.

– Врешь! Дэймон не мог тебе разрешить так со мной обращаться!

Она бы ругала Мортимера дальше, но тут он заткнул ей рот тряпкой. Пока девушка пыталась вытолкнуть ее языком, Мортимер засунул ей в рот еще одну тряпку и обвязал ее вокруг головы, захватив ее волосы так, что из глаз брызнули слезы.

Закончив связывать Жак, он присел, его голова оказалась около ее лица. Мортимер сердито сказал:

– Может, Дэймон бы так и не поступил, но у меня приказ добиться, чтобы ты не шумела. Я тебя дважды просил вести себя тихо. Но ты ведь не послушалась? Считай, тебе повезло, что я не отплатил тебе за синяк под глазом.

Мортимер засунул все четыре пистолета за ремень и вышел из каюты, заперев за собой дверь. Жаклин подождала, пока его шаги за дверью затихнут, потом перевернулась, подтянулась к краю кровати и встала на ноги. По крайней мере, он не связал ей ноги. Этот идиот мог бы просто ответить на ее вопросы, вместо того чтобы так с ней обращаться!

Жаклин сверлила взглядом дверь, ей хотелось закрыть щеколду так, чтобы они никогда не смогли войти в каюту. Но щеколда была слишком высоко, со связанными руками девушка до нее бы не дотянулась. Так что ей не оставалось ничего другого, кроме как сидеть в неудобной позе на стуле Дэймона и сверлить взглядом дверь в расчете на то, что он получит мгновенный заряд ненависти, как только войдет в каюту.

Однако до этого момента прошло довольно много времени. И когда капитан вошел, все, что он сделал, это только поцокал языком в ответ на ее испепеляющий взгляд. За его спиной стоял Жаки с подносом с ужином, но, увидев, что происходит, он тут же ретировался.

Дэймон запер дверь и сказал:

– Морт иногда ведет себя по-дурацки, но и ты, по его словам, столько натворила, что, может быть, одного синяка под глазом на сегодня хватит?

Учитывая головную боль из-за перетянутых волос, Жаклин не согласилась бы с этим предложением, но у нее во рту все еще был кляп, и из-за боли она не могла даже покачать головой. Дэймон подошел к ней, увидел, что случилось с ее волосами, и выругался.

– Приношу извинения за моего друга. В его распоряжении было мало способов обеспечить твое молчание. Этот, наверное, показался ему самым безвредным… честно говоря, я не уверен, что Мортимер понял, что делает, затягивая этот узел. Потерпи пару минут, я его развяжу.

Этот процесс занял больше времени, чем Дэймон рассчитывал, так как он старался быть как можно более осторожным и не вырвать волосы девушки. Как только лента упала, он принялся массировать ее шею и затылок. Это было так приятно, что Жаклин не скоро выплюнула кляп, вернее, не сразу сообразила, что ей не нужны для этого руки. Впрочем, Дэймон развязал их следом.

– Значит, Морт теперь в твоем списке смертников? – спросил он.

Жак откинулась на спинку стула и принялась массировать затекшие запястья.

– В соответствии с принципом «око за око, зуб за зуб» мне придется вырвать все его волосы.

– Не совсем честно, – засмеялся он, – разве синяка под глазом недостаточно?

– Возможно.

Дэймон обошел бюро, встал с другой его стороны, наклонился к ней и спросил:

– А будет ли это достаточной расплатой для меня?

– Абсолютно нет! – Девушка громко фыркнула. – Список твоих прегрешений слишком велик. Тебе полагается виселица, как минимум.

– Что же может быть хуже? – поднял он бровь. – Я думал, мы уже с этим покончили.

– С чего ты взял? – спросила Жаклин притворно-сладким тоном.

– Если бы ты хотела со мной покончить, Жак, ты бы не целовала меня так страстно.

Тут ей нечего было сказать. Девушка почувствовала, что краснеет.

– В том, что он сделал, не было необходимости. – На этот раз ее голос прозвучал резко. – Это был неправильный подход. Правильным подходом было бы объяснить мне, почему я должна молчать. И что это за чертов запасной план?

– Это была просто предосторожность. Сегодня мне пришлось совершить поступок, которого я опасался. И имелась вероятность, что это спровоцирует пиратов немедленно приступить к исполнению их плана, а я еще не был готов с ними столкнуться. Так что я хотел, чтобы в случае массовой драки ты была в безопасности. Если бы ты шумела, это только разожгло бы их аппетит, потому что ты для них объект вожделения. Если бы ты кричала и возмущалась, это могло дать им основания вломиться в каюту под предлогом оказания помощи. Так что лучшим вариантом являлась полная тишина за твоей дверью.

– Почему Мортимер не сказал мне этого?

– Он не знал, в какой ситуации мы находимся. И он, наверное, полагал, что я не хочу ставить тебя в известность.

Жак ошеломленно молчала, но это молчание длилось лишь несколько секунд.

– Я не знаю, насколько далеко зашло ваше с пиратами противостояние, но, похоже, то, что случилось сегодня, сильно накалило обстановку. И ты мог бы сказать мне, что происходит. Ты мог бы передать Морту, чтобы он сообщил мне! Вместо этого я провела целый день связанная и с кляпом во рту.

– Приношу извинения, – начал было Дэймон.

– Бесполезно!

– Это странное проявление благодарности за то, что сегодня тебе позволили навестить твоих друзей, что, кстати, и привело к текущей ситуации. Ну так ты хотя бы рада, что они не страдают?

– Они бы сказали, что с ними все в порядке, даже если бы истекали кровью, – ответила Жак.

– Ты так хорошо их знаешь?

Она нахмурилась – он явно подразумевал одного из них, хотя она говорила про обоих.

– Ну, не настолько… Но я знаю, что они благородные джентльмены, а люди такого сорта лучше солгут, чем заставят женщину волноваться. Так что я успокоилась лишь отчасти. Я желаю увидеть их обоих.

– О, я не хотел бы видеть тебя плачущей… из-за поклонника!

Жак понимала, что он знает, что у него в плену ее брат. Эта пауза говорила о многом. Черт! Но она не станет подтверждать его догадку. Она не может дать ему зацепку для шантажа. Поэтому девушка встала со стула и пересела за стол, чтобы оставить без ответа его вопрос.

Однако она не могла полностью игнорировать Дэймона, потому что была еще слишком взволнована стычкой с пиратами.

– Просто не верится, что они все настроены против тебя, ведь вы работаете на одного человека и имеете одинаковые задачи. Похоже, лишь Барт Атласный настроен категорично и создает тебе проблемы.

– Ты зря думаешь, что я настолько предан этому пирату.

– Тогда, если ты не хочешь в итоге болтаться на рее, отвези меня назад в Лондон!

– Неужели это тебя огорчит?

Жак некоторое время помолчала – ей нужно было все тщательно обдумать.

– Разумеется, нет, – сказала она. – Но все же, если ты не сторонник Лакросса, почему мы здесь?

– Мы здесь по совершенно другой причине, но еще рано о ней говорить. Вскоре ты получишь ответы на все вопросы.

Капитан вышел из каюты, как бы давая ей понять, что не собирается делиться этой информацией, что пока не пришло время. Но чего же он ждет?

Глава 32

Зажатая между штурвалом и широкой грудью Дэймона, Жаклин чувствовала, что после всего случившегося вчера ее отношение к капитану несколько смягчилось. К тому же сегодня утром ей принесли для ванны пресную воду, а не морскую, вероятно, это тоже была форма извинения. Но все-таки для того чтобы повредничать, она не стала заплетать свои волосы, так что, когда дул ветер, они хлестали Дэймона по лицу. Но добилась лишь того, что он еще плотнее прижался к ее спине и ягодицам, при этом его подбородок покоился на ее макушке.

– Хорошо, я поняла, – рассмеялась Жаклин. Она подобрала волосы и попыталась заплести их в косу, но это было нелегко сделать на ветру. – Английский джентльмен попросил бы меня перестать вести себя, как стерва.

– Сомневаюсь, что настоящий джентльмен был бы с тобой так откровенен.

– Вероятно, нет, – ухмыльнулась Жаклин. – Во всяком случае, если бы он пытался за мной ухаживать.

– Ты думаешь, я англичанин?

Девушка моргнула от неожиданности и повернулась к нему, потому что в этот момент он слегка отодвинулся, давая ей пространство для маневра. Она была уверена, что он англичанин, но никогда об этом не спрашивала, так что не могла знать наверняка.

– Разве ты не англичанин? – спросила Жак.

– Мои родители – англичане, но я вырос на Карибах. Впрочем, потом меня послали в Англию для завершения образования. Так что, наверное, да, я англичанин.

– А мне показалось, ты даешь мне понять, что ты – не англичанин, – хихикнула она. – Значит, ты жил на острове? И на каком же именно? Ты плавал в жару в теплом океане? Скакал на лошади по пляжу? Играл в войну с такими же, как ты? Убивал понарошку?

Последний вопрос заставил его улыбнуться. Жаклин имела в виду его признание, что они с Мортимером, когда были детьми, вместо драконов сражались с пиратами. Но Дэймон ответил только на один вопрос:

– Мне никогда не нравилась верховая езда. Моя мать подарила мне пони, но потом она уехала, а я вырос, и пони стал для меня слишком мал.

– Это довольно странный способ сказать, что мать умерла. Сколько тебе было лет?

– Семь. Только я не знаю, жива она или мертва. Она сбежала с нашим соседом, и мы никогда больше ее не видели.

Обернувшись, Жаклин заметила, что его лицо искажено ненавистью. Прежде она не замечала, чтобы Дэймон проявлял настолько сильные чувства. Он бывал разозлен, и очень сильно, но выражения столь холодной ненависти она никогда на его лице не наблюдала.

– Я никогда никого не ненавидел так сильно.

Лучше бы он этого не говорил. Жак не знала никого, кто мог бы так ненавидеть собственную мать. Это было неестественное, запретное чувство, и против собственной воли она почувствовала к нему жалость. Чтобы выразить сочувствие и успокоить, девушка чуть было не погладила его по щеке, но вовремя остановилась.

Жак постаралась подавить в себе это неуместное в данной ситуации чувство сострадания и сменила тему:

– А что твой отец? Он так и остался на острове?

– Да.

Дэймон произнес это с такой печалью, что Жаклин снова удивилась. Хорошо, что хотя бы в его глазах погас огонек ненависти. Она не привыкла к тому, чтобы он демонстрировал какие-то эмоции, кроме раздражающего ее постоянно хорошего настроения, а тут вдруг и ненависть, и печаль!

– Расскажи мне о нем!

– Мы были очень близки, и отец старался поддержать меня после того, как мать нас оставила. Он любил выпить, иногда слишком, но после ее исчезновения полностью прекратил прикладываться к бутылке. Отец придумывал всякие развлечения, чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей, хотя чаще всего это отвлекало его самого. Мы любили маму. Если бы не он, я бы вырос полным злобы и ненависти.

– Похоже, твой отец прекрасный человек.

– Это так.

Все же это не объясняло, почему Дэймон так опечалился, когда она упомянула о нем. Наверное, он скучает по отцу, но почему бы так и не сказать?

– У тебя есть родственники в Англии?

– Да.

И Дэймон снова вздохнул! Черт возьми!

– Значит, они все от тебя отказались? – предположила Жаклин. – Впрочем, неудивительно, учитывая твое ремесло.

Он закатил глаза.

– Оба предположения неверны. Похищение прекрасных женщин – это не ремесло, Жак.

– О да, наверное, это то, что у вас называется небольшой шалостью, – фыркнула она. – Кажется, так ты выразился на балу? Что ты только единожды нарушил закон и это была небольшая шалость, от которой никто не пострадал?

– Ты – просто средство для достижения цели, великой цели, вот почему ты здесь.

– Это так ты называешь убийство моего отца? – яростно выкрикнула девушка. Ее веселое настроение смыло в одно мгновение.

– Не только я желаю ему смерти, – резко ответил капитан. – Хорошо ли ты знаешь прошлое своего отца?

Жаклин сжалась, размышляя, что он имеет в виду. Он не может знать о том, что ее отец был благородным пиратом. Никто, за исключением близких родственников, об этом не знает.

– Я уже говорила тебе, что когда-то отец был одним из самых знаменитых лондонских повес и ему пришлось драться на бесчисленных дуэлях, – увильнула она от ответа.

– Ну, а как насчет его таинственной десятилетней отлучки? Уж не потому ли он уехал, что от него отказались родственники?

– Ты не должен верить всем лондонским слухам, – издевательски бросила девушка.

– Да уж, в тот вечер на балу я слышал немало разговоров о нем.

– Неужели ты веришь всему, что говорят в свете?

– Кое-что из этих слухов ты сама подтвердила. Но скажи мне, ты думаешь, я могу навредить твоему отцу, если я страстно желаю тебя?

Жак почувствовала, как к ее щекам прилила кровь, и у нее перехватило дыхание.

Она прочла это в его глазах, в его прекрасных, таких чувственных глазах… Он не должен так поступать с ней! Не должен заставлять ее желать, чтобы они перестали быть врагами! Как он смеет возбуждать в ней страсть подобными провокационными заявлениями?

Глава 33

Дэймон внимательно следил за реакцией Жак. Наверное, не стоило выражаться так откровенно, зато он наконец-то смог заставить ее потерять душевное равновесие. Когда речь шла об эмоциях, Жак можно было читать как раскрытую книгу. Она могла менять тон или притворяться в мелочах, но когда дело доходило до настоящих чувств, вроде ненависти к нему, то Жаклин ничего не скрывала. На какое-то мгновение она вдруг раскрылась, и они оба погрузились в страсть, но она тут же отгородилась ненавистью. Эта вспышка чувств была преждевременной. Если бы Жак поддалась страсти раньше, чем разыгрались все роли, у нее было бы еще больше причин его ненавидеть. А Дэймон так и не придумал еще, как преодолеть тот факт, что именно ему придется сопровождать ее отца в тюрьму.

Жак ему этого не простит. Какая разница, что ее отец был пиратом, которому до сих пор удавалось избежать правосудия? Она расценит это как предательство с полным на то основанием. Однако Дэймон не предполагал, что Жак тоже испытает такую же страсть, что и она будет желать, чтобы они встретились при совсем иных обстоятельствах. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше он терялся. В любом случае Дэймон не собирался пользоваться ее слабостью до того, как откроется вся правда. Если он так поступит, то сам себя не простит.

Когда Жак отошла и встала позади него, опершись о перила мостика, Дэймон облегченно вздохнул. На таком расстоянии продолжать беседу было бы затруднительно, а уйти со шканцев незаметно, не пройдя мимо него, девушка не могла. По крайней мере, она еще не воспользовалась его откровенным признанием. А ведь чары Жаклин Мэлори могли его погубить.

Проблема привлечения на свою сторону Жак и ее брата становилась все более актуальной. Корабль находился уже недалеко от Карибов, где Дэймону предстояли переговоры с их отцом. С людьми Лакросса нужно было покончить еще до того, как он встретится с Джеймсом Мэлори. К этому можно было бы привлечь брата Жак, но для этого придется сообщить ему кое-какие элементы настоящего плана. Хотя, конечно, не все. Интересно, знают ли брат и сестра, что их отец был когда-то знаменитым пиратом?

Какой же шок Дэймон пережил, встретив капитана Хоука в Лондоне четыре года назад! Тогда они с Мортимером отмечали конец учебного года. Джеймс Мэлори почти не изменился, он был все такой же огромный и устрашающий, только одет был как аристократ. Тот самый капитан, что увел из семьи его мать. У него на глазах.

Тогда Дэймону было всего семь лет. Несмотря на то что дул пассат, день был жаркий и солнечный. Мать почему-то сильно нервничала. Она оделась для поездки в город, приготовила большой саквояж, но Дэймону сказала, что они просто пойдут погулять.

Он любил гулять с ней. Любил запах ее духов и модные платья. Она была такой красивой! Мама учила его читать, ездить верхом, плавать. Отец хотел вырастить их него плантатора, но она всегда напоминала Дэймону, что он – аристократ, джентльмен, а джентльмен никогда не пашет землю, для этого есть крестьяне. Отец, напротив, почти все время проводил в полях с рабочими, ему нравилось быть на природе и заниматься полевыми работами, следить, как зреет урожай. Мать никогда не осуждала Дэймона за то, что тот помогал отцу в работе, она понимала, что для мальчика его возраста это развлечение. И все же больше всего он любил прогуливаться с ней по длинной дороге, ведущей к усадьбе, иногда ездить в город или к морю. Но никогда прежде они не бродили в посадках сахарного тростника, отделявших их имение от имения соседа, – по крайней мере, в то время, когда тростник уже подрастал или сосед был дома.

Родители говорили Дэймону, что капитан Хоук такой же плантатор, как они, но ему он казался настоящим пиратом.

Мортимер с ним соглашался. Этот «плантатор» был высокого роста, мускулистый, к тому же он смотрел на всех сурово. Дэймон никогда не встречал мужчину, который выглядел бы так страшно, как их сосед. Мортимер даже не пошел с ним бросаться камнями в окна особняка пирата – так они хотели показать, что они его не боятся. Дэймон пошел один. Он просто хотел, чтобы этот человек убрался назад, в море, пиратствовать и никогда не возвращался. Да, он этого хотел, но когда его желание исполнилось, последствия оказались катастрофическими.

Пока они не дошли до крыльца особняка, на котором поджидал их великан-сосед, Дэймон не понимал, почему мать так торопится. Мальчик подумал, что она привела его сюда, чтобы его наказали за разбитые окна. Живое воображение мальчика рисовало ужасные пытки, которым подвергнет его капитан Хоук. Дэймон попятился.

– Нет!

– Сынок, пожалуйста, не упрямься, мы торопимся.

– Не отдавай меня ему!

– Что? Ты ошиба…

Но Дэймон уже вырвался и побежал домой. Мать кричала ему вслед, звала, но он не остановился, хотя в ее голосе чувствовались слезы. Дэймон и сам заплакал, но он не мог повернуть назад и опять предстать перед этим пиратом.

Мать кричала ему вслед, обещала, что вернется за ним, по крайней мере, ему так послышалось. Или он хотел, чтобы она это обещала… Но из-за пирата он даже не остановился, чтобы прислушаться.

Мать уехала с этим человеком и больше не вернулась. Отец тоже был потрясен ее предательством и разъярен, он поклялся, что убьет Хоука, когда тот вернется. Годы шли, Дэймон ждал мать, но она не вернулась. Не вернулись и Хоук с его сыном, которого Дэймон видел только однажды. Им не было смысла возвращаться, потому что на следующий год плантация была продана через агента. И только спустя много лет Дэймон сообразил, что Хоук соблазнил его мать и она убежала с ним. Иначе почему она их бросила? Вот тогда он начал по-настоящему ненавидеть капитана Хоука.

Конечно, не следовало подходить к пирату в ту ночь в Лондоне. Дэймон был пьян и не мог себя контролировать. Он крикнул ему: «Где моя мать?» И ладно бы этим он ограничился… но еще он схватил его за лацканы. В ответ капитан Хоук одним ударом отправил его на мостовую, и уже оттуда Дэймон попал в госпиталь. Когда он очнулся, над ним суетился доктор. Он сказал, что при падении Дэймон получил травму черепа.

Закончив Оксфорд, он снова принялся за поиски ненавистного пирата. Однако никто не знал такого капитана, никто больше не встречал его в той таверне. И только в день отъезда домой, на остров, когда они с Мортимером ждали экипаж у отеля, Дэймон увидел Хоука, проезжавшего мимо в двуколке. Дэймону пришлось бежать за экипажем, чтобы не потерять пирата из виду. Экипаж остановился у здания, в котором располагался ринг, и его пассажиры – Хоук и его спутник – вошли внутрь. Дэймон последовал за ними. Ринг окружала разгоряченная толпа, и по репликам и заключавшимся пари Дэймон быстро установил, что эти мужчины – братья, что они – аристократы и что человек, которого он знал под именем капитана Хоука, на самом деле Джеймс Мэлори, виконт Райдингский.

Некоторое время Дэймон наблюдал за боем. Это было жуткое зрелище. Он расспросил зрителей и узнал, что у Мэлори есть жена и дети и они живут в особняке на Беркли-сквер. Неужели Хоук женился на его матери?! Дэймон немедленно отправился по указанному адресу и попросил встречи с женой Джеймса, но грубый дворецкий захлопнул дверь перед его носом, буркнув: «Леди Джорджина не принимает».

Его мать звали иначе. Дэймон был в отчаянии от того, что так и не смог узнать, что же случилось с его матерью. Его корабль уже отплывал, и он решил, что продолжит поиски после возвращения в Англию. Но то, что он обнаружил по прибытии на Ямайку, все изменило.

– Я уж думал, что вы наконец спелись, и вдруг оказывается, что она тебя сторонится, – подошедший к штурвалу Мортимер кивнул в сторону повернувшейся к ним спиной Жаклин. – У меня есть синяк, а у нее нет, так что я не собираюсь просить прощения.

– Не надо, она уже позабыла об этом… хотя, может быть, увидев тебя, Жак вспомнит, – тихо ответил Дэймон. – Однако нам придется ускорить события, пока ветры не потеплели.

– И пока нас не догнал ее отец.

– Он должен быть в неделе, если не в двух пути от нас. Нам придется ждать его на Сент-Китсе.

– Я предпочел бы пропустить первую встречу, если ты не возражаешь. Теперь мы точно знаем, что он был пиратом, что это не наши детские выдумки.

– Лакросс сказал, что Хоук был хуже него, хотя это и трудно представить, если вспомнить о том, что он сделал с Эндрю, – ухмыльнулся Дэймон.

Мортимер издевательски хмыкнул.

– Я не верю ни одному слову этого старого пирата. Он хочет уничтожить противника, который одолел его и заключил в тюрьму. Но у тебя свои счеты с Хоуком, так что ты и помогай Лакроссу осуществить его мечту.

– Ну, так я думал тогда…

– Ты имеешь в виду, – прервал его Мортимер, – до того, как встретил красавицу дочь Хоука?

– Не надо смешивать эти вещи, – примирительным тоном сказал Дэймон.

– Они давно уже смешались.

– Вовсе нет. Я делаю это все только по одной причине – Джеймс Мэлори. Я не собираюсь с ним драться, чтобы доставить его в кабинет Беннета. У меня есть другие соображения, как это осуществить. Удалось ли тебе выяснить, на скольких новых матросов мы можем полагаться?

– Только на трех. Я думаю, все остальные боятся пиратов и попрячутся, как только начнется драка. Вряд ли они примут чью-то сторону.

– Значит, нас пятеро… и, я надеюсь, брат Жак и его друг. Соотношение сил не слишком хорошее, если только не придумать какую-нибудь хитрость.

– Так это все-таки ее брат? Неужели она призналась?

– Нет, но чем больше Жак лгала и изворачивалась, тем очевиднее это становилось.

– О чем я лгала? – спросила внезапно подошедшая к ним Жаклин.

Она сверлила неприязненным взглядом Мортимера, но тот лишь презрительно фыркнул в ответ и удалился. Дэймон решил отвлечь ее внимание и сменить тему.

– Не могла бы ты переодеться к ужину в платье? Остались ли у тебя платья или все разрезаны на куски для бриджей?

– Мы, кажется, уже обсуждали мои предпочтения в одежде во время плавания. Я испортила только одно платье. У Жаки есть нитки, но я уже почти все их израсходовала. Он думал, что ему придется перешить свои бриджи, если он подрастет к концу плавания.

Не дослушав ее, Дэймон пожал плечами.

– Просто я подумал, ты можешь захотеть выглядеть более женственно для наших сегодняшних гостей.

Глава 34

Жаклин не спросила, каких гостей, это было ни к чему. На этом судне Дэймон мог назвать гостями только Джереми и Перси. Капитан закрепил штурвал и повел ее в каюту, чтобы она могла принять ванну и приготовиться к ужину, хотя до него оставалось несколько часов. Неужели он думает, что она, как многие дебютантки, проводит часы, прихорашиваясь перед балом или званым обедом? Впрочем, откуда ему знать про дебютанток? Жак не могла не рассмеяться, она была сильно взволнована предстоящим событием.

Дэймон явился первым, непосредственно перед ужином. Он принес полную бутылку бренди. Мужчина замер в дверях, не сводя взгляда с Жаклин. Сегодня она выбрала темно-розовое платье. Заказывая ей наряды, он явно не оговорил цветовую гамму, приличествующую дебютанткам.

– Ты выглядишь восхитительно женственно, – заметил Дэймон и ухмыльнулся. – Хотя я должен признаться, бриджи тоже стали устраивать.

– Насколько я помню, это ты потребовал, чтобы я надела платье, – напомнила Жаклин.

– О, но это же не для меня, а для твоих друзей. – Дэймон поставил бутылку на бюро, открыл свой сундук и накинул черный камзол. В камзоле, черных брюках и белой рубашке он выглядел очень эффектно.

Капитан облокотился на бюро и внимательно посмотрел на свою пленницу.

– Спасибо, что ты не выбрала вечернее платье. Оно могло бы вывести меня из строя!

Ее щеки покрыл еле заметный румянец. Единственное вечернее платье в сундуке выставило бы напоказ ее грудь, а она не хотела радовать его этим зрелищем.

Следующим в каюту вошел Перси. В том костюме, в котором его захватили в Лондоне, он выглядел прекрасно, разве что несколько неряшливо, так как на судне не было камердинеров. Однако складки на ткани говорили о том, что ему и Джереми разрешали время от времени стирать одежду.

Кивнув Дэймону, Перси тут же ринулся в атаку.

– Примите мои соболезнования, капитан Ривз.

– По поводу? – спросил Дэймон.

Перси быстро обнял Жак и продолжил:

– По поводу того дня, когда ее отец до тебя доберется. О, его кулаки всесокрушающи, ему нет равных в умении стрелять. Осмелюсь сообщить, что ты…

– Я уже понял общую идею, – сухо прервал его Дэймон.

– Ты назвал им свою фамилию, а мне отказался?! – хорошенькое личико Жаклин исказила недовольная гримаса. – И это твоя настоящая фамилия?

– Теперь – да, – ответил он.

Она только закатила глаза. Типичный лживый пират с несколькими фальшивыми именами! Но тут в каюту вошел Джереми, и хотя он выглядел вполне здоровым, Жак зарыдала, бросилась к нему и осторожно, чтобы не сдавить наверняка еще чувствительную после побоев грудную клетку, обняла брата.

Джереми оставил свой мятый камзол в каюте, за время плавания его волосы отросли и спутались. В таком виде он был больше похож на пирата, чем на лондонского аристократа.

– Мы тут потому, что ты применила методы Регги, или потому, что мои синяки почти прошли? – прошептал он на ухо сестре.

– Он мне говорил, что не хочет, чтобы я тебя видела из-за следов побоев.

– Ага, а мне он сегодня сказал, что теперь, увидев тебя воочию, я не заплачу.

– Я так рада, что ты в порядке, Джер!

И тут позади нее послышался голос Дэймона:

– Ага, теперь все прояснилось. Все-таки брат. Я рад, что мы наконец покончили с ложью!

Жак повернулась к нему:

– Значит, ты не называл меня лгуньей, только чтобы надо мной посмеяться?

– Я несколько раз собирался поаплодировать тебе, ибо ты говорила так убедительно! Но не стоит так волноваться. Ничего не изменилось, просто настал день откровений. Присядем? – И капитан махнул рукой в направлении стола.

Жаклин повернулась к брату и многозначительно посмотрела на него.

– Я надеялась, что мы сможем захватить корабль и вернуться, но команда оказалась слишком многочисленной, – шепнула она.

– Я предпочел бы плыть дальше, чтобы помочь отцу. Но что это за «откровения», о которых он толкует?

– Пока не знаю, но думаю, мы неправильно оцениваем ситуацию, в которую попали.

Джереми ласково потрепал ее по щеке.

– Ну что же, послушаем, что он скажет, и потом поступим, как нужно нам! – Он улыбнулся.

Жак кивнула и заняла свое привычное место за столом. Джереми и Перси заняли места слева и справа от нее, а Дэймон оказался в одиночестве напротив них. Однако прежде чем сесть, он подошел к двери и сделал знак вносить ужин.

Появились Жаки и два матроса. Они несли бутылку вина, бокалы, четыре тарелки с едой и поднос со сладостями. Только четыре тарелки? Жак поняла, что Дэймону для обеспечения безопасности не потребуется Мортимер. Наверняка снаружи стоит стража. Капитан закрыл за матросами дверь и занял свое место. Похоже, он был уверен, что если потребуется, он сладит с ними троими. Это вполне вероятно, учитывая его силу и реакцию. И потом Дэймон, скорее всего, вооружен. Ему будет достаточно одного пистолета, чтобы их остановить.

– Не в родстве ли ты с сассекскими Ривзами? – спросил Перси капитана, когда Жаки наполнил бокалы.

– Это не настоящая его фамилия, – вмешалась Жаклин.

– Нет, это моя законная фамилия, – сказал Дэймон. – Мой прадед потребовал, чтобы меня записали под этой фамилией, чтобы я мог унаследовать его имение. Именно из этих Ривзов, сэр Персеваль.

– А, знаю, как же не знать! – продолжил Перси. – У вас там весьма живописное и обширное имение, насколько мне помнится. Мать привозила меня туда много лет назад, когда я был ребенком. Прилагается ли к нему титул?

– Нет, прадед был младшим сыном. Титулы наследуются по линии моей бабушки. Она оказалась единственной живой родственницей, которую мне удалось найти в Англии. К сожалению, она страдает склерозом и не узнает даже своих слуг. Она и не вспомнила свою родную дочь, мою мать. Бабушка поклялась, что не знает никаких внуков, так что меня несколько раз не пустили в ее особняк, который теперь принадлежит мне. Это было довольно грустно.

– У меня была такая же двоюродная бабушка. Она увольняла собственных слуг, потому что не узнавала их, – отреагировал на его кривую усмешку Перси.

– Моя тоже.

– Как же тебе удалось вступить в права наследования?

– Одна старая служанка, которая отказалась покидать дом, несмотря на увольнение, помнила мою мать. Почему-то она без всякой причины настолько меня презирала, что отказывалась отвечать на любые вопросы относительно родственников, но после первого же моего визита сообщила обо мне семейному поверенному в делах, и он уже установил мое родство и права.

– У меня возникает вопрос, – сухо сказал Джереми, – если все, что ты сказал, – правда, каким образом ты оказался на пиратском судне в услужении у пирата и похитил молодую девушку из благородной семьи, а также двоих представителей аристократии?

– Это просто временное отклонение от типичного жизненного пути.

Жаклин совершенно не устроило такое краткое объяснение, но так как он не собирался продолжать, она с возмущением воскликнула:

– Могу поклясться, слышала твои слова о дне откровений!

– Еще слишком рано, – уклонился Дэймон от ответа.

Вероятно, она выглядела настолько рассерженной, что Джереми кивнул на стоявшую на бюро бутылку бренди и сказал, обращаясь к капитану:

– Как насчет пари, кто кого перепьет? Первый, кто рухнет под стол, проиграл.

– Старик, но тебя никто не может перепить, – напомнил ему Перси. – Это все знают!

– Он об этом не знал! – прорычал Джереми в ответ.

Перси выглядел настолько ошарашенным, что Жаклин даже не стала пинать его под столом ногой. Всем известно, что Перси выкладывает все, что знает, не думая о последствиях. Это был один из секретов его обаяния, и эта его особенность всегда всех веселила, за исключением тех, чьи секреты он разбалтывал.

Глядя на разыгравшуюся сценку, Дэймон рассмеялся.

– Мне просто любопытно, Мэлори, какую бы ты хотел получить награду, если бы выиграл пари?

– Полная свобода передвижения на этом судне.

– Ну, а что было бы моей наградой?

– Твоя жизнь! – Джереми вскочил на ноги.

Дэймон даже не пошевелился, только поднял бровь и спросил:

– Так что, предложение о пари еще в силе?

– Нет, – вмешалась Жаклин и кивком приказала брату сесть на место. – По крайней мере, сегодня. Мы хотели бы сначала услышать, зачем ты пригласил нас на ужин.

– Это не проблема, – сказал капитан. – Мы приближаемся к Карибскому морю, и я не могу дольше тянуть с заключением нашего союза.

Глава 35

Джереми громко расхохотался.

– Извини, но неужели ты ожидаешь какого-то другого ответа, кроме смеха?

Жаклин тоже чуть было не рассмеялась, но тут же нахмурилась – она догадывалась, что Дэймон предложил этот союз потому, что ему нужно было справиться с пиратами.

– Я вовсе не собираюсь причинять вред Жак или твоему отцу, – заверил капитан.

– Врешь, ты хотел его смерти!

– Я никогда не хотел его смерти. У меня есть другие соображения относительно его судьбы. Присутствие тут Жак всегда было только средством для достижения моих целей, это просто залог того, что твой отец поможет мне вернуть Лакросса в тюрьму.

– Но когда ты захватил меня в Бриджпорте, – возмущенно воскликнула Жаклин, – ты точно хотел передать меня Пьеру Лакроссу! Если ты будешь это отрицать, с тобой все ясно, конец переговорам.

– Нет, у меня не было желания передавать тебя ему. Это была часть плана Кэтрин и ее отца, и меня заверили, что с тобой ничего не случится. Хотя у меня были сомнения в этом с самого начала. Я хотел только привлечь твоего отца к логову Лакросса…

– Где оно находится, кстати? – перебил его Джереми.

Дэймон проигнорировал его вопрос и продолжил:

– В то время мне было все равно, кто победит, для меня было главным, чтобы эта схватка состоялась. Я не сомневался, что твой отец не сдастся без боя, это была бы верная смерть. Мортимер должен был снять тебя с корабля на Сент-Китсе, пока я буду развлекать Кэтрин на берегу, чтобы она ничего не заметила. Однако ты сбежала еще до того, как мы реализовали данный план.

– Если это правда, зачем тогда вы потопили все корабли в Бриджпорте? – спросила Жаклин.

– Как бы пошло дело, если бы мы их не потопили?! Мне не хотелось оказаться в тюрьме или погибнуть в море во время боя с твоими родственниками. И кроме того, я должен был привлечь внимание твоего отца.

– Я знаю, что ты врешь, – сказала Жак. – У тебя была целая неделя, чтобы обо всем мне рассказать, но ты этого не сделал.

– Ты была слишком зла, и вся твоя злость оказалась направлена именно на меня. Тогда я еще не был в тебе уверен, ты могла бы, не подумав о последствиях, закричать на палубе, что я предатель.

– Неужели ты бы это сделала? – спросил ее Джереми.

– Кто знает, – пробормотала девушка. – Признаюсь, в то время я не всегда отдавала себе отчет в происходящем.

– Почему в то время для тебя было важно, чтобы Кэтрин считала, что ты на их стороне? Если только ты на самом деле на ней не был? – спросил Джереми.

– Пока Лакросс оставался на свободе, мне было нужно, чтобы он считал, что я ему помогаю. Похищая Жак из Бриджпорта, я полагал, что ваши родственники последуют прямо к месту пребывания Лакросса и, вероятно, его прикончат. Вместо этого Кэтрин обвинила меня в том, что Жак сбежала, и я был брошен в подземелье, а твой отец так и не появился.

Жаклин вздохнула и сказала:

– И все же теперь мы снова в плену, и ты еще удивляешься, что мы тебе не доверяем?

– Верно! – сердито сказал Джереми. – Ты изображаешь из себя невинную овечку, приятель, а при этом опять заманиваешь нашего отца на верную смерть.

– Я никогда не желал ему смерти, – возмутился Дэймон, на этот раз разозленный не меньше Джереми. – В отношении него у меня совсем другие планы.

– А именно?

Капитан не ответил, и Жаклин подняла бровь – неужели он так зол? Чего же еще он ожидал?

– Ты действительно думал, что этот разговор будет мирным и мы поверим каждому твоему слову? – спросила она. – В любом случае ты даже не приблизился к истине и не сказал нам, что именно планируешь в отношении нашего отца. У нас есть серьезные основания сомневаться в твоей искренности, и тебе глупо злиться по этому поводу. И кстати, еда остывает, почему бы нам не начать есть? А ты продолжишь свой рассказ за десертом.

Перси посмотрел на свою пустую тарелку и воскликнул:

– Ох! Так я должен был ждать?!

Тарелка поползла по столу. Ветер набирал силу, и судно болтало. Жаклин только ухмыльнулась по поводу замечания Перси и прижала свою тарелку к столу. Дэймон, кажется, немного успокоился. Джереми нахмурился и потянулся за бутылкой, чтобы наполнить свой бокал. Похоже, его сомнения не рассеялись. Жак, дважды побывавшая в плену у Дэймона, тоже не была склонна верить его словам.

Когда они принялись за еду, она предложила более нейтральную тему для беседы.

– Почему бы тебе не пригласить своего первого помощника присоединиться к нам?

– Я ему предлагал, но он отказался. Я думаю, Морт смущается из-за поставленного тобой синяка.

– Молодец, Жак! – воскликнул Джереми.

– Он его заслужил, – только и сказала она.

Никто не притронулся к десерту, зато бутылка вина опустела. Джереми, не спрашивая разрешения, налил себе бренди, но не предложил его больше никому. Он, похоже, все еще кипел от возмущения и был взбешен тем, что ему пока так и не удалось побить Дэймона ни в чем. Жаклин была в не меньшем смятении. Она злилась на себя, что не может поверить Дэймону, и в то же время укоряла себя в том, что ей хочется ему поверить, потому что это было эгоистично, – ее чувства не имели никакого отношения к ситуации, они целиком питались энергией ее запретного желания. Запретного, потому что она не могла и думать об этом, ибо этот человек был пиратом или, по крайней мере, похитителем и союзником пирата, и пока еще он даже не объяснил, почему все это делает.

– Почему вы думаете, что у меня есть причина лгать вам, учитывая ваше положение? – внезапно спросил капитан.

– Когда мы доберемся до конца этой шутки, мы узнаем, в чем ее соль, – парировал Джереми.

– Хорошо, соль в том, что судно не целиком в моей власти. Я имею некую власть над ним, пока следую плану пиратов. Сейчас все идет по их плану – до того как мы доплыли до Лондона, наши цели совпадали – мы должны были заполучить Жак на борт.

– Какой смысл захватывать ее, чтобы снова отпустить? – издевательски заметил Джереми. – Или же на этот раз ты и в самом деле рассчитываешь передать ее Лакроссу?

– Ни то, ни другое – я захватил ее в плен прежде всего потому, что мне нужна была помощь ее отца. Она – мой залог.

– Ты мог бы просто постучать в его дверь в Лондоне, – вскричала взбешенная Жаклин, – и получить эту помощь!

– Нет, я не мог. Вряд ли он согласился бы снова пересечь океан, чтобы помочь незнакомцу. Ты была в безопасности, ты наслаждалась светским сезоном, Лакросс не причинил тебе ни малейшего вреда. Не было никаких сомнений, что, когда прошло два месяца после бриджпортского похищения, ваша семья оставила все эти неприятности позади и мне нужен был серьезный предлог, чтобы заставить твоего отца снова вмешаться. В записке, которую ему доставят, говорится, что я передам ему тебя, когда мы встретимся на Сент-Китсе для переговоров. Он должен быть примерно в неделе пути от нас…

Джереми громко расхохотался.

– Ты ошибся, приятель. Отец отплыл из Лондона за два дня до тебя. Он не получит записку. Он даже не знает, что ты нас похитил.

– Это… не самое благоприятное стечение обстоятельств. – Дэймон был явно встревожен. – В самой записке нет ничего страшного, но если он ее не получил…

Джереми все еще смеялся.

– Скорее всего, он просто прикончит тебя в ту же минуту, как ты попадешься ему на глаза.

Дэймон серьезно посмотрел на него.

– Это моя проблема. А вот проблема, общая для нас всех, – это то, что пираты хотят заполучить Жаклин. С тех пор как они увидели, насколько она красива, они тянут к ней свои лапы. Они знают, что Лакросс их не упрекнет за небольшие развлечения по дороге домой. Пока что мне удавалось их сдерживать, однако как только они поймут, что больше во мне не нуждаются…

– Я подтверждаю это, – вставила слово Жаклин.

Джереми в ярости вскочил на ноги.

– Если то, что ты сказал, правда, ты должен избавиться от них до того, как встретишься с отцом. Какого черта они еще болтаются на борту? Они необходимы для управления судном?

– По пути в Англию у меня не было других матросов. Но не теперь. В Лондоне я нанял новую команду.

– У тебя есть подчиняющиеся тебе люди, умеющие владеть оружием?

– Немного. Пиратам удалось запугать бо́льшую часть команды.

– Черт, ты должен был избавиться от них в ту же ночь, когда захватил нас! У тебя под рукой была целая армия, которую ты мог использовать против них. Почему ты этого не сделал?

– Я так и планировал. Но Кэтрин, отправляя нас в путь, предупредила своих людей, чтобы они мне не доверяли. И хотя пираты не отличаются интеллектом, они совсем не дураки, особенно когда речь идет об их собственной шкуре. Пятеро из них в ту ночь остались на корабле вместе с достаточным для управления судном количеством матросов, они пригрозили мне, что тут же снимутся с якоря и уйдут в море, если увидят, что мои люди приближаются к судну.

– Сколько всего пиратов?

– Пятнадцать.

– Как ты рассчитывал избавиться от них, если первый план не сработает?

– Они практически никогда не появляются на верхней палубе все вместе, так что я думал, когда мы приблизимся к островам, я начну выбрасывать их за борт поодиночке. Но теперь я понимаю, что ждать больше нельзя. Если потребуется, я буду их убивать. Но вообще-то, моя идея была не убить их, а посадить в трюм и по прибытии на Сент-Китс сдать властям.

– Похвальная идея, только не в том случае, когда жизнь моей сестры зависит от успеха ее реализации. Поэтому ты и предлагаешь союз? Тебе необходима моя помощь, чтобы от них избавиться?

– Если ты не против, – сухо ответил Дэймон.

Джереми только рассмеялся, а Жаклин сказала капитану:

– Ты мог бы рассказать все это мне и заручиться моей поддержкой. Почему ты все скрывал?

– Я рассчитывал, что сначала ты перестанешь мне противиться – в другом смысле… – произнес Дэймон.

Щеки девушки залились румянцем, а Джереми перестал смеяться и серьезным тоном заявил:

– Даже не думай. Возможно, у тебя были свои причины ввязаться во все это, но, ввязавшись, ты причинил ей боль. И вот еще причина, по которой она никогда не будет твоей, – наш отец. Если ты хочешь, чтобы мы тебе помогли, Жак сегодня же должна покинуть твою каюту и перебраться в нашу.

– Но я не могу, Джереми, не сейчас, – сказала Жаклин. Все недоуменно уставились на нее, отчего девушка еще больше покраснела.

– Если пираты увидят, что я больше не под защитой капитана, они тут же придут за мной, к тому же, как ты знаешь, все они квартируют на твоей палубе. Всю прошлую неделю Дэймону удавалось предотвратить это, потому что я всегда была рядом с ним на палубе, и мы сделали вид, что спим в одной постели. Нет, мы, конечно, не спим! – быстро добавила Жаклин, увидев гримасу на лице брата, – но это работало до вчерашнего дня, когда он разрешил мне поговорить с вами и когда произошла новая ссора с пиратами, которые надеялись поймать нас на нижней палубе. Но пока вы с Дэймоном не пришли к решению, как избавиться от них, все должно оставаться на своих местах. Так что я остаюсь тут. – Она повернулась к капитану, в ее глазах читалась решимость. – Значит, теперь мы союзники?

Глава 36

– Не хмурься, Джереми, – неодобрительно поцокала языком Жаклин, – со мной все будет в порядке. Дэймон все время вел себя как безупречный джентльмен, и теперь я знаю почему. Итак, союзники мы или нет?

– Ну, раз он перебегает к нам от Лакросса, я полагаю, что да.

– Это неверное определение – «перебегает», – кратко возразил капитан. – Я никогда не был человеком Лакросса.

– Не будем спорить о словах, приятель. Тебе нужна наша помощь, но ты не можешь меня заставить поверить тебе без объяснения причин, почему ты тут оказался. Ты вовлечен в план старого пирата из-за каких-то своих соображений и действовал согласно этому плану, пока моя прекрасная сестра не оказалась его жертвой. Теперь ты против этого плана и пирата. Ты был готов принести в жертву нашего отца, а теперь отказываешься от этого и, наоборот – ищешь его помощи. Если ты хочешь, чтобы я стал твоим союзником, объясни свои мотивы – а впрочем, как хочешь. С того момента, как ты сказал, что моя сестра в опасности, я стал твоим союзником.

– А когда она будет в безопасности?

Джереми встал, подошел к Дэймону и протянул ему руку.

– Наше соглашение останется в силе, пока против него не выступит отец. Но знай, – ухмыльнулся он, – что если дело дойдет до вашего разговора, отец потребует от тебя полного отчета, а не всяких намеков, которыми ты отделался от нас.

Дэймон кивнул в знак согласия, пожал его руку и опрокинул в себя последний бокал вина. Жаклин все еще не могла привыкнуть к мысли, что теперь он – ее союзник. Она не представляла, какие последствия могут быть у этого союза, но понимала, что явно не те, о которых думал ее брат. Теперь, когда капитан на их стороне, он уже не считается ее врагом. А это значит, что он уже… не невозможный объект. Ее сердечко забилось быстрее. Ей удалось отвести от него взгляд, но на ее губах застыла непроизвольная улыбка.

– Уже поздно, – сказала Жаклин и встала, чтобы обнять на прощание брата. Ей тут же пришлось ухватиться за столешницу, потому что судно снова качнуло. Вдали послышался раскат грома: явно надвигалась гроза. – Лучше вам вернуться в каюту до дождя. Утром мы обсудим наши планы.

Джереми махнул рукой Перси, приобнял сестру за плечи и, наклонившись к ее уху, прошептал:

– Так ты за союз?

– Теперь ты меня спрашиваешь? – хихикнула она. – Да, полностью.

Они вышли, а Жаклин встала спиной к двери и не посторонилась, когда Дэймон подошел ее запереть.

– Учитывая сложившиеся обстоятельства, все прошло хорошо, – сказал он.

Он смущенно отводил взгляд от девушки. Интересно, чувствует ли он то же, что она? Жак не сводила с него глаз и пыталась вспомнить вкус его губ.

– Я скоро вернусь, – произнес Дэймон, – мне нужно обсудить с мистером Томсоном надвигающийся шторм и убедиться, что он будет у штурвала ночью.

Капитан мягко отстранил Жак и вышел из каюты, оставив девушку в полном смятении. Она готова была броситься ему на шею и поцеловать. Чертов шторм! Когда же он теперь вернется?

Недовольно вздохнув, Жаклин подошла к своему сундуку и начала переодеваться ко сну. Она сбросила платье и надела было одну из его рубашек, но тут же скинула ее и сняла нижнее белье, а потом снова надела рубашку. Потушила лампу, чтобы она ничего не подожгла, если судно во время шторма перевернется, и забралась на кровать. Она его подождет. Будь что будет, но сегодня ночью Дэймон никуда от нее не уйдет. Жаклин приняла решение. Она слишком долго о нем мечтала. Даже когда он был врагом, она не могла избавиться от этого чувства. Но теперь, когда они союзники, в этом уже не было необходимости.

Жак стала думать об этом, стараясь не заснуть. И все же она задремала. Ее разбудила стукнувшая дверь. Неужели прошло столько времени, что она заснула? В руке Дэймона была лампа. Он не заметил, что девушка проснулась, капитан даже не смотрел в сторону кровати. Он подошел к умывальнику, где висели полотенца, и стал стягивать мокрую одежду. Он полностью промок на палубе. Жак его поведение удивило, Дэймон никогда раньше не раздевался при ней в каюте.

Она тихо выскользнула из кровати и неслышно подкралась к нему сзади. Дэймон уже снял рубашку и яростно тер голову полотенцем. Девушка выхватила полотенце из его рук и сказала:

– Я тебе помогу.

Он повернулся к ней и попытался отобрать полотенце. Дэймон уже взял его, но тут же замер, увидев, что на ней только его рубашка, а под ней ничего. Его взгляд скользнули по ее голым ногам.

Жак потянула полотенце к себе.

– Нет, я!

Прежде чем Дэймон успел бы ее остановить, она стала быстро вытирать его грудь. Но он даже не пытался, и тогда Жак замедлила движения, наслаждаясь ощущением его мускулистого тела, рук, шеи, плеч под ее ладонями. Она не стала его обходить, чтобы вытереть спину, вместо этого прижалась к нему, закинула один конец полотенца за его спину и поймала его другой рукой.

– Сапоги, – сказала Жак еле слышно.

Дэймон оперся одной рукой о стену каюты и наклонился, чтобы их стянуть. Девушка же, воспользовавшись этим, стала вытирать его голову, лаская ее пальцами сквозь ткань полотенца. Ее возбуждало то, что она могла теперь безоглядно наслаждаться его телом. Жак хотела большего… она умирала от жажды поцелуя.

Дэймон выпрямился.

– Я закончу.

– Я тоже. Сними свои мокрые брюки. – И когда он заколебался, она добавила: – Ты полагаешь, что только ты отдаешь тут приказы? Снимай же их!

Дэймон все еще колебался, изумленно глядя на нее – нет, теперь в его взгляде горела такая страсть, что Жак уже не могла сдержать свою. Она бросилась к нему на шею и впилась в него губами. Он был изумлен, вероятно, для него это было слишком. Дэймон поднял было руки, высвобождаясь из ее объятий, но Жак крепче сжала его шею.

– Но тебе вовсе не нужно меня соблазнять… – начал было он.

– Жак Мэлори, – перебила его она, – не нужны церемонии. – И девушка поцеловала его снова, с еще большей страстью.

Этот поцелуй был полон желания, которое Жаклин так долго подавляла – в последнем теперь не было нужды. Ее подхлестывала и нерешительность Дэймона. Ему пора перестать быть таким благородным! Он издал стон и подхватил девушку на руки, прижав ее спиной к стене каюты. Наслаждаясь своей победой, Жак обхватила его ногами.

Все же Дэймон попытался соблюсти приличия.

– Ты уверена? – спросил он. – Потому что еще две секунды, и я…

– Заткнись, пират! Я беру то, что хочу.

– Я полностью побежден, – рассмеялся Дэймон.

И уже через пару секунд они оказались на его кровати, избавляясь от остатков одежды. Он так рванул рубашку на груди Жак, что посыпались пуговицы. Дэймон замер, созерцая ее обнаженное тело, его взгляд скользнул вниз и снова вверх, к ее грудям. Он обхватил их ладонями.

– Ни ночной сорочки, ни панталон… – прошептал Дэймон. – Жак, ты так смела. И прекрасна! – Он провел ладонями по изгибам ее тела. Девушка в это время возилась с застежкой его брюк – в конце концов, она ее просто сломала. Теперь Жак могла целовать его в тех местах, до которых дотягивалась губами, но ее пальцы тоже не теряли времени впустую.

– Достаточно на сегодня рывков… – Дэймон глубоко вздохнул. – Все остальное должно произойти медленно.

– Ты не остановишься?

– Даже не мечтай. Жак, я хочу тебя больше, чем ты меня, но мне бы не хотелось причинить тебе неудобства.

Он осторожно положил ее на кровать и стал ласкать ее тело, хотя эта нежная ласка совсем не была тем, чего она ждала! Нет, Жак не могла больше ждать! Но она решила позволить ему действовать так, как он хотел, и научить ее всему, потому что ей было неловко спрашивать его о вещах, в которых она, вероятно, должна была разбираться.

Дэймон так жарко целовал ее грудь, что Жаклин захотелось кричать. Она издала громкий стон. И еще один. И еще. Он же вел себя так, как будто у него в распоряжении была вечность. Это сводило ее с ума. Но тут Дэймон поднял голову от ее груди и улыбнулся. Наконец-то! – решила девушка. Она снова обхватила его ногами, но он заскользил вниз, пока его голова не оказалась между ее ног, и… О! О боже!

Когда Дэймон коснулся ее в самом нежном месте языком, она утратила контроль над собой, ее ноги непроизвольно поднялись вверх, по ее телу волнами прокатились судороги. Жак чувствовала, что начинает растворяться… это было так прекрасно! Так вот чего он хотел… господи!

– Теперь ты достаточно влажная.

Влажная? Она была на вершине блаженства. Неужели это еще не все?! Но когда Дэймон, снова оказавшись на ней, приподнялся, поставив руки по обе стороны от ее головы, и его бедра двинулись в направлении ее бедер, Жак улыбнулась ему своей самой ослепительной улыбкой. Она снова его хотела, и ее многое ждало впереди!

Глава 37

– Неужели мы спали? – удивленно воскликнула Жаклин утром.

Она лежала на боку, прижавшись к широкой груди Дэймона, и на ее губах играла счастливая улыбка. Вчера он не успел ни задернуть шторы на окне, ни погасить лампу. Лампа давно выгорела. Солнечные лучи падали на стену напротив, и было понятно, что солнце находится довольно высоко – наверняка мистер Томсон давно уже зевает за штурвалом, ожидая, когда капитан его сменит.

Дэймон крепко прижимал Жак к себе одной рукой, другая нежно ласкала ее руку, лежавшую на его груди, его пальцы скользили от ее плеча до запястья и назад. Даже не видя его лица, девушка могла сказать, что он ухмыляется.

– Да, наверное, – ответил он на ее вопрос.

Ее бы развеселило то, что Дэймон не был в этом уверен, но она и сама не знала точно. Наверное, они все же вздремнули немного, потому что Жак не чувствовала усталости. А она должна была быть усталой – ведь эта ночь прошла в постижении науки нежности. На самом деле Жак чувствовала прилив энергии и возбуждения от того, что он ее ласкал. Девушка решила, что ей просто необходим еще один его поцелуй, поэтому она сначала оседлала его, а затем, нагнувшись, поцеловала. Дэймон ответил на поцелуй, и Жак тут же оказалась под ним. Его руки ласкали самые чувствительные местечки. И только когда они оторвались друг от друга и счастливые и обессилевшие легли рядом, бок о бок, она вспомнила о Джереми – наверняка он просто взбесится. Жаклин же не испытывала ни малейшего сожаления – она же была дочерью своего отца.

Девушка резко села.

– Надеюсь, моему брату еще не разрешили выходить на палубу? Пираты могут подумать, что он сбежал.

– Нет, Морт еще ничего не знает о нашем союзе.

Вздохнув – видимо, он тоже задумался о том, как отреагирует ее брат, – Дэймон сел рядом с Жак на кровати.

– Зато твой брат наверняка удивляется сейчас, почему его до сих пор не выпустили. – Он наклонился, подобрал что-то с пола и сконфуженно протянул ей пуговицу.

– Извини, что так получилось, – сказал капитан, – но так как ты сама рвала мою рубашку, я подумал, что то же самое в моем исполнении тебя не удивит.

– Это же твоя рубашка, – рассмеялась девушка.

– Нет, как только она оказалась на тебе, она стала твоей.

– Интересно. А к тебе это относится? Ты вроде неплохо мне подошел.

– Ты в этом сомневаешься?

– Надеюсь, ты не ждешь от меня извинений, – ухмыльнулась Жак. – Мы потеряли три недели удовольствий. Если бы ты не… – и тут ее глаза вспыхнули. – Ты разве сам не собирался… никогда?

– Это было самое тяжелое испытание в моей жизни – не поддаться твоему соблазну… но я хотел получить благословение твоего отца…

– Боже! – оборвала его Жак, – не стоит упоминать о том, чего никогда не случится! – Она закатила глаза. – Значит, хорошо получилось, что я тебя заставила? Значит, пока у нас есть еще время насладиться друг другом. Потом мы расстанемся навсегда, и тебе не придется перед моим отцом изображать из себя джентльмена. Он не самый типичный родитель, а я больше не хочу твоей смерти.

Дэймон откинулся назад, крепко поцеловал ее, потом встал с кровати и направился к своему сундуку.

– Ты очаровательна, когда ведешь себя настолько уверенно, словно можешь управлять мной, Жак. На самом деле это не так.

Она бы фыркнула в ответ, но вместо этого замерла, ошеломленная зрелищем его ягодиц – твердых, красивых, таких мускулистых.

– Закрой за мной дверь, переоденься в свою обычную одежду и поднимайся на шканцы, будем завтракать, – добавил Дэймон.

Надувшись, Жаклин выбралась из постели. Он не захотел продолжать разговор, но они еще к нему вернутся. Она надела чистые бриджи, а старые швырнула в кучу белья вместе с простынями – потом Жаки займется их стиркой. Жаклин бросила еще один взгляд на простыни – придется сказать Жаки, что она оборвет ему уши, если он станет трепаться про следы крови.

Девушка покинула каюту как раз вовремя, чтобы встретить на трапе Джереми и Перси, поднимающихся снизу в сопровождении двух охранников, идущих впереди, и Мортимера с еще одним охранником сзади. Как только они оказались на шканцах, охранники заняли позиции около трапа – конечно, необходимо, чтобы пока все думали, что Джереми и Перси ходят под охраной. Жак посмотрела на палубу – пиратов на ней не было видно, так что девушка широко улыбнулась Джереми и Перси, когда они с ней поравнялась.

– Доброе утро!

– Будем на это надеяться, – ответил Перси.

– Перси, ты можешь присоединиться к капитану, – сказал Джереми и придержал Жаклин за локоть, – мне нужно перекинуться парой слов с моей сестричкой. – Уже по одним этим словам она могла бы догадаться, что Джемери имеет в виду. Когда Перси отошел, он добавил: – Мне знакомо это выражение лица!

– Что за выражение?

– Выражение лица женщины после счастливой ночи любви. Теперь я его точно убью!

Судя по лицу, Джереми не шутил.

– Никого ты не убьешь! – фыркнула Жак. – Это я начала и нисколько не сожалею. И это был не последний раз.

– Черта с два! Наш союз не предполагает выдачи тебя в качестве приза.

– Ты мог бы сформулировать это иначе – призом является он! – ухмыльнулась она.

– Это тебе не щенка подобрать, Жаклин. – Джереми сверлил ее взглядом. – Эту дворнягу отец в дом не пустит.

– Боже, вот что тебя волнует! Да я и не собираюсь брать его в дом, просто развлекусь немного. Это всего лишь интрижка. Не будь ханжой, я ли тебе должна напоминать, что я дочь моего отца, одного из самых знаменитых повес? Да ты и сам был известный ходок, Джереми. Если ты думаешь, что только мужчины могут…

– Ты чертовски хорошо знаешь, на женщин смотрят иначе, – сердито оборвал ее он. – Меня назовут холостяком, а тебя…

– Заткнись! – предупредила его Жаклин.

– Ведь должна же быть причина, почему нет приличного эквивалента «повесе», употребляемого, когда речь идет о женщине. Я все сказал.

Она закатила глаза.

– Мне повезло, что не ты за меня решаешь, а я сама. Перестань портить мне хорошее настроение, Джереми, отстань!

Вместо ответа он подошел к штурвалу и впечатал кулак в живот Дэймону.

– Ты должен был сопротивляться, приятель!

Дэймон ойкнул и сложился пополам.

– Я пытался… и не сумел, так что ладно, прощаю тебе этот удар.

– Я знаю, что все затеяла она, но если это повторится, одним ударом ты не отделаешься.

– Ладно, ты победил, Джереми! – К ним подбежала Жаклин. – Чтобы не создавать проблем, я буду держаться подальше от его постели. – Она даже не покраснела, впрочем, как и ее братец. Зато покраснел Перси, так что Жак едва не рассмеялась, но Джереми бросил на нее такой взгляд, что она лишь прорычала: – Ты полностью испортил мне утро, весьма тебе благодарна! Но не думай, что это сойдет тебе с рук. Отлично, можем ли мы начать с разработки нашего плана? А то скоро на палубе появятся люди Лакросса и будут подслушивать или, того хуже, начнут реализовывать свой план.

Глава 38

– Значит, мы просто захватим их, как только они выйдут на палубу? – спросил Джереми.

– Это было бы идеально. Однако пираты не доверяют мне и Морту. Они никогда мне не доверяли, но теперь особенно осторожны и все время ждут от меня неприятностей. Если кто-то из них не вернется с палубы, они окопаются на нижней палубе и в каютах команды, а этого хотелось бы избежать. У них будет укрытие, оружие, весь наш провиант и мой штурман в заложниках. Пока его удерживают, они в принципе могут управлять судном и без меня.

– Значит, мы должны избавиться от всех сразу. Пока что я вижу троих.

– Прогуляйся вместе со своей охраной, – предложил Дэймон. – Охрана будет близко, и пираты подумают, что тебя вывели на прогулку. Так как они помнят, скольких из них ты нокаутировал в Лондоне, будут держаться от тебя подальше. С другой стороны, эти ребята очень агрессивны и, может быть, наоборот, захотят с тобой рассчитаться, так что будь острожен!

– Я могу вырубить парочку просто справедливости ради. С них тоже причитается.

– Ну, ты способен вырубить и больше… Впрочем, нет. Это все может плохо закончиться. Если пираты увидят, что ты настроен на драку, они могут тебя пристрелить еще до того, как ты до них доберешься. А вот сэр Персеваль, я думаю, не будет для них таким раздражителем…

Перси быстро расправил плечи и скорчил оскорбленную гримасу:

– Вы хотели меня задеть?

– Ты думаешь, ты способен вырубить одного из пиратов, если нападешь неожиданно? – спросил Джереми друга.

Перси сжал кулак и посмотрел на него, потом покачал головой.

– Ты же знаешь, мой мальчик, это не моя специальность.

– Я могу! – вмешалась Жаклин. – Даже не возражай, ты знаешь, что я смогу.

– Ты-то можешь, – согласился Дэймон, – но ты окажешься слишком близко к ним. Достаточно кому-нибудь из них схватить тебя, Жак, и мы окончательно проиграем. Так что оставайся тут.

– Хорошо, я вернусь через пару минут, – сказал Джереми и двинулся на палубу вместе с охранниками и Перси.

– Как ты думаешь, не затеет ли он драку? – спросил Дэймон.

– Возможно, – ухмыльнулась Жаклин, – но скорее всего, он заставит их немного понервничать. Так что, сегодня мы не будет драться?

– Нет, – покачал головой Дэймон. – Сегодня мы только решим, что будем делать дальше. И прежде чем мы определимся, я должен запереть мистера Томсона в моей каюте. – Дэймон поправил упавший на лоб Жак локон. – Итак… мы возвращаемся каждый в свою постель?

Она посмотрела, где находится брат и не смотрит ли он на них, и сильно сжала ягодицу Дэймона.

– А ты как думаешь?

– Ты ему соврала?

– Разумеется. Джереми всегда был ханжой. До свадьбы он не пропускал ни одной женщины, игриво на него посмотревшей, а так на него смотрели практически все женщины, попадавшиеся на его пути. Это просто нелепо, что он запрещает мне вести себя так же.

– Брат хочет защитить тебя, и я бы не ожидал от него другого.

– Ты опять строишь из себя джентльмена?

Дэймон ласково погладил Жаклин по щеке.

– Пока ты хочешь меня, я твой.

– Это было упоительно… – ослепительно улыбнулась она.

– Что было? – спросил внезапно появившийся Джереми.

Жак развернулась и возмутилась:

– Я думала, ты разминаешься!

– Я просто бросил на них несколько угрожающих взглядов в качестве затравки.

– Затравки? – спросила она.

– Чтобы начать реализовывать наш план. – Джереми посмотрел на Дэймона. – Скажи им, пусть пришлют пару человек сразиться со мной. Нет, лучше трех. Скажи, что пора устроить небольшое развлечение для команды.

– Идея неплохая, но двух человек будет достаточно.

– Нет, троих. Они решат, что непременно выиграют, иначе не все из них поднимутся на палубу посмотреть бой.

– Ты думаешь, они придут? А если кто-то останется внизу? – произнесла Жаклин и напомнила Дэймону: – Мне казалось, ты хочешь обезопасить своего штурмана?

– Если этот импровизированный бой привлечет на палубу всех пиратов, желающих сделать ставки, то ничего предпринимать не потребуется. Но если план не сработает, мы ограничимся боем, а завтра попробуем снова. Люди будут недовольны, если твой брат выиграет, но не думаю, что они из-за этого набросятся на нас. Между тем двое или трое из них окажутся покалечены или во всяком случае слишком избиты, чтобы принимать участие в следующем бое.

– Их все же пятнадцать человек, – сказала Жак брату. – Как мы избавимся от остальных?

– Я притворюсь, что промахнулся, и пара ударов придется по «зрителям», но я постараюсь, чтобы бой был достаточно интересным, чтобы пираты забыли о вас.

– Когда они соберутся вокруг твоего брата, – добавил Дэймон, – мы сможем вырубить двух или трех в задних рядах, прежде чем это заметят остальные. Неплохой план.

Действительно, план был неплох, но Жак думала о том, что будет, если он провалится… мужчины будут убиты, а она… а ее… Девушка содрогнулась.

Заметив, что она задумалась, Джереми потрепал ее по щеке.

– Ты видишь изъяны в этом плане?

– Нет, но мне нужно оружие.

– Ты будешь заперта в каюте, – твердо сказал Дэймон.

– Ни за что! Пираты должны видеть меня рядом с тобой, как это было всю неделю. Если меня не будет, они начнут что-то подозревать.

– Она права, – заметил Джереми, – но все же постарайся не попадаться им на пути, Жак. Если кто-то из них тебя захватит, все будет кончено.

– Вот и я об этом, – кивнул Дэймон. – Ты можешь оставаться на палубе, пока не начнется драка, но потом ты должна спрятаться в каюте. Если ты откажешься, я не стану посылать вызов.

Девушка недовольно посмотрела на него.

– Ладно, – нехотя пробормотала она, – я закроюсь на задвижку, но вы пожалеете о моем отсутствии!

Глава 39

Они позвали Мортимера и изложили ему план. Затем первый помощник пошел вниз, чтобы бросить вызов и разбудить тех пиратов, которые еще спали. Он пообещал им уникальный бой и тотализатор. Джереми спустился на палубу, снял помятый камзол и начал разминаться и махать кулаками в преддверии сражения. Жаклин осталась с Дэймоном. Она размышляла о том, чем может быть полезна. Вряд ли она способна отправить в нокаут хотя бы одного пирата, максимум – слегка оглушить, но и то ненадолго. Это никак не решало главной задачи. Вот если бы у нее было оружие… но никто ей его не предлагал.

И вдруг капитан незаметным движением вложил ей в руку маленький пистолет, отобранный у нее в самом начале этого плавания, сказав: «На всякий случай!» Девушка понимала, что этот пистолет можно использовать только для обороны, что для атаки на пиратов он не подойдет. Но все же с пистолетом она чувствовала себя увереннее. Жаклин сунула его в карман одолженных у Жаки бриджей.

Приготовления Джереми привлекли внимание трех пиратов, находившихся на верхней палубе. Стоящая наверху лестницы Жаклин услышала, как один из них крикнул ее брату:

– Ты что такое делаешь, парень?

Джереми поманил пирата, чтобы тот подошел поближе, и хвастливо заявил:

– Я предложил твоему капитану развлечь команду поединком, и он решил, что это действительно повеселит людей.

– Ты будешь драться с ним?

– В самом конце. Но для начала я хочу, чтобы против меня вышли любые двое из тех, что били меня в Лондоне. Ты не из их числа? – Пират только фыркнул, и Джереми продолжил: – Нет? Хорошо, твои приятели приглашены, скоро они все будут тут. Вы уж решите между собой, кто осмелится принять вызов.

– Чертов ты великан… двое на тебя одного – нечестно для наших парней.

– Да ладно!

– Может быть, если бы трое…

– Ладно, пусть будут трое!

Наверное, Джереми поторопился, согласившись на троих, потому что один из пиратов протянул:

– Как по мне, так четыре – еще лучше!

Жак видела, что брат такого не ожидал, но он тут же презрительно процедил:

– Четверо трусов, но если ты таким образом представляешь своих приятелей, да будет так.

Они злобно уставились на Джереми, но тут на палубе стали появляться все новые пираты, и троица, торговавшаяся с ним, отправилась советоваться с товарищами. Жаклин принялась подсчитывать пиратов по головам, хотя в этом и не было необходимости. На палубе появился Мортимер и встал так, чтобы Дэймон мог его видеть. Он кивнул, давая понять, что все пираты на палубе. Тут был и Доктор Смерть все в том же зловещем черном наряде. Жаклин не видела его с того самого для, как он обрабатывал рану Дэймона. Даже кожа его была смертельно-бледной, а значит, он не врал, что ненавидит солнце. Рядом с ним стоял Барт Атласный с теми же четырьмя пистолетами за поясом. Было бы отлично, если бы Барт оказался среди тех, кто будет драться с Джереми. Парень со шрамом и второй пират, пробравшийся в каюту Дэймона, смеялись, видимо, предвкушая, как четверо их товарищей отлупят Джереми.

Остальные люди Лакросса, все вычурно одетые и хорошо вооруженные, сбились в одну кучу. Когда эта толпа двинулась на Джереми, Жаклин внутренне сжалась. Матросы расступились, давая им дорогу, многие из них забрались на мачты, чтобы обеспечить себе хороший обзор. Лучше бы они помогли Джереми! Но уже то, что матросы соблюдали нейтралитет и не приняли сторону пиратов, было хорошо.

Жак ахнула от изумления, услышав возглас брата:

– Пятеро?! Неужели? Среди вас нет храбрецов?

– Среди нас нет глупцов!

Она подбежала к Дэймону.

– Ты должен остановить бой! Теперь получается пятеро против одного.

Он мрачно кивнул и передал ей штурвал.

– Держи, я разберусь, – даже не спросив ее согласия, сказал Дэймон и ринулся вниз по ступенькам мостика.

Он впервые доверил ей штурвал, но зато это был самый неудачный момент. С капитанского мостика девушке было плохо видно палубу. Впрочем, как только Дэймон сбежал по ступенькам, на шканцы с другой стороны поднялся мистер Томсон. Он только что проснулся, но все еще выглядел уставшим. Рулевой перехватил у Жаклин штурвал, и она тотчас же помчалась вниз за капитаном.

Девушка буквально уткнулась в его спину и в этот момент снова услышала голос Джереми, обращавшегося к потенциальным бойцам:

– Четверо – и отбираете вы. Пятеро – и отбираю я. Решайте сами, но помните, что среди вас есть такие, которых я перебью одним пальцем.

Пираты засмеялись, а самый низкорослый из них густо покраснел. Однако предложение Джереми разрешило ситуацию, так как пираты выбрали первый вариант.

– Они все вперились в твоего брата, – прошептал на ухо Жак Дэймон. – Самое время тебе запереться в каюте.

До того как бой начался? Она бы рассмеялась в ответ, если бы не видела, что ему не до шуток. Поэтому Жаклин просто напомнила:

– Мы об этом не договаривались.

Дэймон еле слышно чертыхнулся, помянув ее упрямство, но вслух произнес:

– Держись за мной, но как только я разобью чей-нибудь череп, беги в каюту.

Мортимер пробился в центр круга, образованного столпившимися вокруг Джереми пиратами.

– Всем бойцам сдать мне оружие! – приказал он. – Это будет честный… э-э-э-э… сравнительно честный бой! – Но когда к его ногам упали пять пистолетов и два кинжала, Мортимер произнес: – Дьявол, мне нужен мешок!

Все же ему удалось заткнуть за пояс семь пистолетов и восемь кинжалов, сданных четырьмя пиратами, решившимися принять бой. Наконец, Мортимер поднял руку и крикнул:

– На исходные позиции!

Однако не успел он закончить фразу, как один из пиратов уже двинул Джереми. Мортимер выскочил из центра круга, присоединился к стоявшему среди зрителей Перси и незаметно передал ему один из пистолетов.

– Четверо – большая цифра, – прошептала Жаклин Дэймону.

– Твой брат, похоже, так не думает, но ты его, наверное, лучше знаешь. Он справится?

– Наверняка… но он не сможет нанести те «удары мимо», на которые мы рассчитывали.

Еще три выпада в сторону Джереми, и все мимо. Джереми явно развлекался с пиратами. Жак хотела бы оказаться на лучшей позиции, но, даже выглядывая из-за спины Дэймона, она видела, что брат, чья голова возвышалась над головами пиратов, наслаждается боем.

Тут Джереми протестировал свой первый хук на пирате, пытавшемся пробраться ему за спину. Вместо этого пирата на палубу свалился другой нокаутированный пират, просто наблюдавший за боем.

– Видишь, что ты наделал! – возмутился Джереми. – Не пытайся зайти мне за спину!

Время шло, и Жаклин начала волноваться. Джереми пока чувствовал себя прекрасно, однако, по ее мнению, он должен был уже послать в нокаут хотя бы одного из противников, чтобы их осталось трое. Если все четверо ринутся на него одновременно, он может и не устоять, а с тремя это было бы гораздо легче. Ей хотелось верить, что брат не настолько наивен, чтобы считать, что пираты будут драться честно. Жак поняла со временем, что Джереми нарочно не уменьшает количество противников, чтобы остальные не вмешивались.

Итак, минус два пирата, осталось тринадцать. И почему тянет Дэймон?

Но Дэймон не тянул. Он уже отправил одного пирата в нокаут, стукнув его рукояткой пистолета по голове, и осторожно опустил тело на палубу, чтобы никто его не заметил. Это должно было быть сигналом к тому, чтобы Жаклин отправилась в каюту. Вместо этого она задержалась у перил перед ней.

Это оказалось идеальное место для наблюдения за схваткой, потому что отсюда была прекрасно видна палуба, а дверь каюты Дэймона находилась всего в паре метров. Девушка могла в любую секунду скрыться в каюте. Но ей не стоило опасаться неожиданного нападения, все трапы на шканцы отсюда прекрасно просматривались, так что если бы кто-то из пиратов и оторвался от боя и бросился к ней, она бы это сразу заметила. На всякий случай Жаклин положила руку в карман и сжала рукоятку маленького пистолета.

Дэймон и Мортимер уже незаметно нейтрализовали пиратов, стоявших снаружи круга. Но не Перси – он просто уткнул свой пистолет в бок одному пирату и предупредил его, чтобы тот молчал и не двигался. Впрочем, даже один пират – неплохо для старины Перси. Трое вооруженных матросов, служивших охраной Джереми, тоже нейтрализовали по пирату каждый. Однако все же один пират наконец заметил, что творится неладное, и завопил. На палубе начался хаос.

Все четверо противников накинулись на Джереми одновременно, но ему удалось нокаутировать одного и свалить на него остальных нападавших. Затем он ринулся на пиратов, которые еще были вооружены. В процессе этой схватки Джереми оказался лицом к лицу с Дэймоном и мог бы нокаутировать и его. Увидев, что брат на мгновение замер, Жаклин сразу поняла, что тот рассматривает этот вариант. Но тут один из пиратов ткнул Джереми в бок пистолетом, и Дэймон набросился на этого пирата. Жак ухмыльнулась, но решила, что за несоблюдение обещаний задаст брату трепку.

В этот момент она почувствовала у себя на шее чью-то руку, так сжавшую ее горло, что у нее перехватило дыхание. Чуть ниже уха Жаклин ощущала холодное острое лезвие кинжала. Скосив глаза, девушка увидела, что локоть нападавшего был облачен в грязную черную ткань – только один из пиратов носил камзол такого зловещего оттенка. По ее спине пробежала ледяная дрожь… но тут же Жак разозлилась на себя за собственную беспечность – они были так близки к победе, и вот теперь по ее вине могут проиграть! Она должна сама исправить свою ошибку.

– Как ты тут очутился? – спросила Жаклин Доктора Смерть. – Я должна была заметить…

Она почувствовала на своей щеке зловонное дыхание пирата.

– Я оказался тут раньше тебя, красотка. Спрятался за каютой, когда ты побежала за капитаном. Драки скучны. Кто видел одну, видел их все. А ты, девка, не скучна, и тут неподалеку есть кроватка, в которой мы тоже немного попрыгаем.

– Посмотри вниз. С твоими друзьями покончено.

– Наверное, им просто нужно немного помочь и вернуть оружие, а? И что, по твоему мнению, заставит капитана это сделать?

Доктор Смерть начал смеяться, и конечно, имел на это право – его кинжал упирался в горло девушки. Это была именно та ситуация, о которой ее предупреждали, – если это случится, Дэймон проиграет. Жак стала медленно вытягивать из кармана пистолет, с ужасом понимая, что выстрел в стоящего сзади человека, которого она не видит, ничего не гарантирует. Ей нужно было слегка повернуть голову, чтобы определить, где он находится, и выстрелить в наиболее чувствительную область. У нее не было права на ошибку. Жак прижалась к его вонючему локтю и выстрелила, надеясь, что он отпустит ее хотя бы на мгновение. Но этого не случилось! Позади раздалось довольное кудахтанье.

– Ну ты смешная девчонка! Я стал костоправом потому, что, когда я был юнцом, мне пришлось отрезать собственную ногу. Ты попала в мой протез.

Однако ее выстрел привлек внимание еще стоявших на ногах пиратов, что помогло Джереми, Дэймону и остальным с ними справиться. Но положение самой Жаклин оставалось критическим, и это могло дать пиратам главный козырь в схватке. Она не должна была этого допустить.

– Но зато я подожгла твой сапог, – сказала она.

– Хорошая попытка, девчонка.

– Ты разве не чуешь дым?

Доктор Смерть все-таки поднял ногу и посмотрел на пустой сапог. И этого мгновения хватило Дэймону, который моментально обрушился на него. Отлетев от пирата, Жак охнула, но тут же увидела, что Доктор Смерть тоже падает. В следующее мгновение мощный удар капитана оставил его бездыханным. Девушка чуть не рассмеялась, заметив, что сапог пирата и в самом деле дымится.

– Ты цела? – Дэймон уже поднимал ее на ноги. – Я тебя не задел?

– Нет.

– Он тебя не задел?

– Это ерунда, всего лишь порез.

Разумеется, Дэймон захотел посмотреть, и это кончилось объятием.

– Может, ты в следующий раз все-таки согласишься делать то, что я прошу?

– Пожалуй… Наверное, да, – сказала Жаклин с ухмылкой. – Но если следующего такого раза не будет, как мы это выясним?

– Это не ответ, Жак.

– Для меня – ответ, – рассмеялась она.

Глава 40

После ужина Жаклин и Дэймон вышли на палубу прогуляться и полюбоваться закатом. Стоял штиль, и заходящее солнце – огромный, оранжевый, окутанный почти прозрачной дымкой шар – заливало ровную гладь океана золотистым светом. Это было великолепное зрелище. После того как уцелевшие пираты были заперты в трюме, плавание превратилось почти в круиз. Победу над пиратами отметили веселой попойкой. Дэймон приказал принести на палубу бочонки с ромом, которые пираты припрятали для себя.

Прошла почти неделя, но из-за штиля судно не двигалось. Жаклин была счастлива, потому что могла проводить больше времени рядом с Дэймоном. Вот если бы еще брат перестал ее терроризировать и нашел бы себе другую спальню…

– Я знаю, что моряки ненавидят штиль, и я думала, что ты выглядишь таким расстроенным из-за него, но теперь… это из-за Джереми?

– Немного того, немного сего, – лукаво посмотрел на нее Дэймон.

Он повел Жак к трапу на шканцы. Им не хотелось возвращаться в каюту, где Джереми играл в шахматы с Перси. Когда они закончат, Перси удалится, но Джереми останется. Он заявился со своим гамаком в их каюту вечером того же дня, когда пираты потерпели поражение и были заперты в трюме, и объявил, что избежать его кулаков и мести за поруганную честь сестры Дэймон может только одним способом. Мнения Жак никто не спросил. Впрочем, оставшись наедине с Джереми, она сразу же изложила свою позицию, но это, разумеется, не повлияло на его выбор спальни.

Жак уселась на пару ступенек ниже Дэймона, уютно устроилась между его коленей и, облокотившись на него, как на подушку, созерцала мачты и обвисшие паруса. Он нежно гладил ее шею, большими пальцами массируя мышцы чуть пониже ушей.

– Мы были так близко к Карибам, – вздохнул Дэймон, – и вот застряли!

Девушка вытянула ноги и скрестила лодыжки, стараясь не думать о его ласках, что было практически невозможно.

– И что? – Она решила, что разговор сможет отвлечь их обоих от несбыточных желаний. – Пока у нас есть запас фруктов, нам нечего бояться цинги. К тому же, к моему огорчению, твои матросы снова взялись за рыбалку!

– Если зона штиля не слишком широка, твой отец успеет избавиться от Лакросса без меня, и…

– Погоди, погоди!

Жак запрокинула голову, чтобы его видеть, и тут вспомнила, что в первый же вечер, когда наступил штиль, он спросил их, куда направляется Джеймс. Джереми, который все еще питал к нему неприязнь, задиристо ответил: «Туда, куда бы ты и не подумал, что он поплывет», но только теперь она сообразила, что Дэймон полагает, что Джеймс впереди них только потому, что он отплыл из Лондона на два дня раньше.

– Ты представляешь, – произнесла Жак, – как трудно мне было бы удержаться от злорадства по поводу того, что твой план повторно меня похитить был обречен еще до того, как ты начал его реализовывать, потому что отец покинул Лондон раньше, чем ты меня захватил. Но теперь мне известно, что таким образом ты хотел заручиться его поддержкой. Все же я не понимаю, почему ты просто не изложил ему свою ситуацию до того, как похитил меня в первый раз.

– Я думал об этом, но хотел, чтобы все происходило на моих условиях, поэтому-то я и пытался захватить его, а не тебя, причем вовсе не для того, чтобы доставить его к Лакроссу, а чтобы он заключил со мной союз против пирата.

– Это не самый лучший способ заслужить расположение моего отца, – вздохнула Жаклин.

– У меня есть причины его не любить, о коих мне лучше умолчать. Мне казалось, что эти причины непременно скажутся на наших отношениях и их испортят.

– А тебе не кажется, что ты мог бы, наконец, рассказать мне, что это за причины? – Дэймон не ответил, и девушка неодобрительно поцокала языком. – Хорошо, я должна тебе сообщить, что отец отплыл на кораблях, нагруженных пушками, так что ты, скорее всего, обогнал его уже через неделю после отплытия.

– Вот как?! – С его плеч словно свалился груз. – Но все равно твой отец не знает, где нас искать.

– Но зато мы знаем, где найти его, – усмехнулась Жак. – Мы можем подождать его на Сент-Китсе, где он должен встретиться с дядей Дрю, или на Ангилье.

– На Ангилье?! Какого черта его туда несет? – Тон Дэймона внезапно стал резким.

Похоже, он ей все еще не доверял.

– Мы не были полностью уверены, что за всем стоит Пьер Лакросс. Мы предполагали, что скорее всего это он, но отец хотел посетить тюрьму на Ангилье, чтобы убедиться, что Лакросса там нет. Однако у дяди Андерсона было достаточно времени, чтобы это выяснить. Не исключено, что отец захочет сначала поговорить с ним. Так что не волнуйся, ты не пропустишь хорошую драку, если, конечно, тебя заботит именно это. Мы можем попасть туда первыми и сообщить Дрю обо всем, что случилось. И потом он или мой брат могут первыми отправиться на переговоры с отцом, чтобы он не убил тебя на месте, как только увидит.

– Только не твой брат. Он все еще имеет на меня зуб за то, что я отнял у тебя девичью честь.

Жак закатила глаза и устроилась поудобнее, использовав его грудь как спинку кресла, а ноги – как подлокотники.

– Я сама подстроила эту потерю. Ты оказался просто невинной жертвой.

– Не думаю, что твои родственники мужского пола смирятся с этой точкой зрения, если мы не поженимся. Так как я сильнее, то для всех очевидно, что я мог тебя остановить.

Девушка не смогла сдержать смешок – ей нравилось, что они могут вот так шутить по этому поводу.

– Глупо винить себя, если ты, конечно, себя винишь – моя честь нисколько не пострадала! Не волнуйся, тебе не нужно приносить себя в жертву. Я и не собиралась выходить замуж девственницей. Неужели ты думал, что я решусь связать себя на всю жизнь узами брака, не удостоверившись в том, что я и мой избранник подходим друг другу во всех отношениях?

– Вот именно так «обесчещенная» дама и может рассуждать, ведь все уже случилось.

– Ты нашел очень хороший способ вежливо сказать, что я лгу! – расхохоталась Жак. – Однако, Дэймон, я думаю, ты уже понял, что я – нетипичная девушка.

– Да, ты – настоящая прекрасная буря, храбрая и упрямая, бесшабашная, легкомысленная…

– Хорошо, – оборвала она его, – можешь даже считать меня шлюхой. Да, люди совершают глупые поступки из-за любви и ведут себя неразумно. Но со мной такого не случится, потому что для меня любовь сама по себе ничего не значит, если мужчина плохой любовник, если мне с ним скучно в постели и в жизни. Такое может закончиться ханжеством типа занятий любовью в одежде. Постель – это важнейшая часть брака, и я не желаю оказаться повязанной союзом, где от любви есть только половина.

– Ну, если постель окажется не так хороша, ты всегда можешь освободиться от этого союза.

– Только не я! В нашей семье принято сначала проверять, а потому уже счастливо жить до старости.

– Итак… мы не женимся?

Жаклин внезапно выпрямилась и отстранилась от него, нахмурившись.

– Знаешь, эта шутка уже не смешна, давай это прекратим. Для брака мне нужна еще любовь, а у нас ее нет, так что не стоит превращать это смешное чувство вины в нечто большее, что на самом деле отсутствует.

– Ты меня хочешь.

– Какое это имеет значение? – недовольно моргнула Жак. – Да, физически ты нравишься мне больше, чем следовало бы, и мы прекрасно провели время в постели. Это было замечательно, и было бы еще лучше, если бы мой братец не превратился в злобного сторожевого пса. Я готова признать, что я хочу повторить это до того как истечет отпущенное нам время. Постель не имеет отношения к тому, что случилось до нее. А ведь ты напал на нашу семью, Дэймон, и я хотела убить тебя за это. Я хотела, чтобы ты умер. Ничто из этого не исчезло…

Чтобы заставить ее замолчать, он крепко ее поцеловал. В ответ девушка поцеловала его еще крепче, так, что Дэймон едва не свалился со ступенек трапа. Шесть дней воздержания, когда она так его желала…

Он встал и поднял Жак на ноги. Она обвила руками его шею и прижалась к его груди, ей было хорошо в его объятиях. Жак не могла удержаться от поцелуя, хотя стоя они были на виду у тех, кто мог выйти из каюты. Она хотела бы, чтобы Дэймон унес ее в какое-нибудь потайное местечко, где они могли бы продолжить, но Жаклин знала, что это невозможно. Джереми, никогда не оставлявший их наедине надолго, тут же бы прибежал.

Дэймон приподнял ее и отнес в тень, туда, куда не доставал свет висящего над дверью каюты фонаря. Здесь их никто не мог увидеть, хотя им нужно было соблюдать тишину, так как Джереми находился прямо за стеной.

Тут Дэймон поставил Жак на ноги, и она позабыла обо всем, так как он снова начал ее целовать.

– Ты ведь привычна к морю, – прошептал он. – Ты лазала на мачты, ты стояла за штурвалом. Я думаю, эта часть морской жизни тоже тебе понравится. – Он повернул ее лицом к стене и сказал: – Приготовься, Жак!

Даже не спрашивая, к чему, она уперлась руками в стену и только охнула, когда Дэймон приподнял ее рубашку и одним рывком спустил вниз бриджи и панталоны. Ей пришлось прикусить губу, когда он начал целовать то, что открылось, включая ягодицы. Жак повернула голову и увидела, что Дэймон стоит на коленях, покрывая поцелуями ее нежную плоть. Не прекращая ее целовать, он просунул одну руку между ее ног, и она почувствовала, как его палец скользнул внутрь нее. Его движения, то медленные, то быстрые, заводили ее все больше и больше. Да, именно этого Жак хотела, именно этого ей не хватало столько дней! Девушка закусила свою ладонь, чтобы не застонать от наслаждения.

Дэймон мягко шлепнул ее по обнаженным ягодицам, поднялся и прошептал ей на ухо:

– Я был прав!

Боже, еще как! Жаклин повернулась. Она успела его поцеловать, прежде чем они услышали, как открывается дверь каюты. Затем ее позвал Джереми. Дэймон помог ей быстро привести одежду в порядок и вывел на освещенное место, где их мог увидеть стоявший в дверях каюты Джереми.

– Мы услышали всплеск и подумали, что там кит, – сказала девушка брату.

Джереми стоял на верхних ступеньках трапа и сверлил их мрачным взглядом.

– Держи руки подальше от нее, и стойте на свету, – пробурчал он и вернулся в каюту.

Жаклин еле слышно выругалась. Похоже, брат начал читать ее мысли, настолько вовремя он вышел из каюты. И так было всю эту неделю – стоило им с Дэймоном найти уединенное местечко, как Джереми возникал где-нибудь неподалеку и начинал ее звать. Однажды ночью он даже забрался в воронье гнездо на мачте, когда они с Дэймоном выскользнули из каюты, думая, что он спит. Но Джереми не спал. Каждый раз, как он их замечал, Жак приходилось с немыслимой скоростью поправлять платье. Но по большей части Джереми не позволял им оставаться наедине. Ни одна гувернантка не была бы хуже него. Только сегодня им удалось ненадолго от него скрыться – но этого было слишком мало!

– Я начинаю жалеть о том, что выпустил его на свободу, – засмеялся рядом Дэймон.

– Это было правильное решение, – напомнила ему девушка. – Но, конечно, временами брат слишком назойлив.

– Разумеется, только благодаря ему пиратам удалось отделаться лишь синяками, а не кровью, тут он был к месту.

Дэймон поднес руку Жаклин к губам и, как бы извиняясь за то, что поднял тему брака, произнес:

– Мне нужно получше узнать тебя, Жак. Я начинаю понимать, какие шутки тебе нравятся, а какие – нет. Думаю, теперь, когда появились звезды, нам стоит насладиться остатком вечера?

Она погладила его по щеке.

– Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. Как бы я хотела, чтобы мы провели наедине больше времени!

Усыпанное звездами безоблачное небо и в самом деле было великолепно. Но если бы появилось хотя бы одно облачко, это дало бы надежду на окончание штиля.

– Я мог бы согласиться быть избитым твоим братом, – сказал Дэймон.

– Не смей! Он все равно не уберется из каюты.

Дэймон взял ее за руку.

– Еще один круг по палубе?

Его слова заглушил громкий пушечный выстрел. Они подбежали к правому борту и сразу поняли, что это было предупреждение. По водной глади к ним устремились полдюжины шлюпок. Если бы они в самом деле следили за китами на корме, то давно бы их увидели!

– Похоже, нас собирается навестить отец, – злорадно заметил Джереми, оказавшийся позади них.

– Ты забыл упомянуть, что у него целая флотилия! – упрекнул его Дэймон.

– Да, корабли Андерсонов, и еще парочку он прикупил. Отец не собирался давать Лакроссу ни единого шанса снова ускользнуть от правосудия. Но какая разница, что мы не упомянули об этом, ты же все равно собирался вести с ним переговоры?

– Джереми прав, Дэймон, – сказала Жаклин, – то, что отец привел целую флотилию, должно тебя порадовать.

– На нас идет целая армия. Он явно собирается брать нас на абордаж. После этого нам будет уже не до переговоров.

Дэймон был прав. И чтобы хоть как-то изменить ситуацию, оставалось только снова взять Джереми, Жак и Перси на прицел. Но капитан не собирался этого делать. Жак не сомневалась, что Дэймон доверится им, а они, в свою очередь, смогут убедить отца его не убивать. Она прикусила губу. Учитывая то, что Джереми до сих пор имеет зуб на Дэймона, этот план казался ей сомнительным.

Глава 41

Джеймс стоял на палубе корабля Дэймона, неподалеку от веревочного трапа, по которому он взобрался на борт. Его люди уже обыскали судно. В трюме были обнаружены пленники, похоже, пираты. Жаклин, бросившаяся к отцу, как только тот взобрался на борт, все еще оставалась рядом и теперь стояла, прижавшись к нему. Она была так рада его видеть!

– Мы спрятались в трюме, – соврала Жаклин.

– Ничего подобного, – возразил Джереми.

Джеймс поцеловал ее в макушку и сжал плечо Джереми.

– Ладно, потом вы мне все расскажете, – сказал он. – С кем из этих двоих я должен говорить?

Он имел в виду Дэймона и Мортимера, которые были лучше одеты и на голову выше остальных выстроенных в ряд у борта матросов. Хотя отец в своей любимой белой свободной расстегнутой на груди рубашке, черных панталонах и ботфортах выглядел угрожающе, Жаклин показалось, что он не слишком разъярен. Наверное, отец был немного зол из-за того, что не получилось боя, о котором он мечтал, так как Дэймон немедленно приказал Мортимеру поднять белый флаг, и они не мешали людям Джеймса захватывать судно.

– Со мной, – произнес капитан и шагнул вперед.

Джеймс медленно подошел к нему, и ничто в его лице не говорило о том, что его кулак собирается вонзиться Дэймону в живот, но именно это и произошло. Как только Дэймон сложился пополам, Джеймсу не составило уже никакого труда докончить дело апперкотом по челюсти.

Это произошло так быстро, что Жаклин не сразу среагировала.

– Прекрати, папа! – воскликнула она.

Мортимер прорычал: «Дьявол!» и двинулся было на помощь Дэймону, но пятеро людей Джеймса быстро запихнули его назад в строй, а сам Джеймс даже не удостоил его взглядом.

Зато Жаклин прыгнула вперед и упала на колени у головы поверженного Дэймона.

– Если ты сломал ему челюсть, он не сможет с тобой говорить! – обвинительным тоном бросила она отцу.

– Мы только что отлично поговорили, – ответил Джеймс. – Когда он очнется, поговорим еще.

Несчастная Жаклин издала какой-то нечленораздельный звук. Она осторожно похлопывала Дэймона по щеке, стараясь привести его в чувство. Наблюдая за ее усилиями, Джеймс поморщился.

– Так это и есть тот самый пират, которого ты называла ублюдком? – спросил Джеймс.

– Да, – ответил за нее Джереми. – Но мы вступили с ним в союз.

– Я подозревал нечто такое, – ответил Джеймс, – потому что вы стояли на палубе, как свободные люди. Только поэтому он еще дышит.

– Я не буду утверждать, что он не заслужил такого обращения, но мне кажется, что тебе все же следовало его сначала выслушать.

– С какой стати? У меня есть свидетель вашего похищения, – сказал Джеймс. – Тони догнал меня и все рассказал. – Тут он заметил приближающегося к ним Перси и добавил: – Рад видеть, что ты пережил это приключение, оставшись в добром здравии, Олден!

– Безусловно, сэр Мэлори, хотя мне здесь сильно не хватало моего камердинера. Мне придется повысить этому типу жалованье, когда я вернусь.

– И не забудь от моего имени поблагодарить свою мать и кучера. Они известили мою семью о том, что произошло в порту.

Джереми отвел отца в сторону и быстро изложил события последних дней, как он их понимал, закончив следующей фразой:

– Мы были самонадеянными дураками, решив, что можем его захватить. Однако, когда потребовалось защитить Жак от людей Лакросса, Дэймон отказался от своего положения победителя. Если у тебя есть его записка о выкупе, то ты, наверное, уже знаешь…

– У меня ее нет.

– Ага, тогда все понятно. – Джереми кивнул в сторону неподвижного тела Дэймона. – Он должен был написать, что просто хочет встретиться с тобой на Сент-Китсе. Дэймон захватил Жак как залог того, что ты не поленишься пересечь океан. Самое смешное, что ему нужна была твоя помощь, чтобы вернуть Лакросса обратно в тюрьму.

– Это странная форма просьбы о помощи.

– Согласен.

– К тому же я все равно собирался посчитаться с Пьером.

– Надо признать, Дэймон этого не знал. Он был окружен людьми Лакросса, так что ему приходилось делать вид, что он следует его приказам, в то время как он преследовал свои собственные цели – так Дэймон, по крайней мере, утверждает. Я не знаю, кому тут верить, потому что он так и не объяснил, как вообще оказался вовлеченным во всю эту историю. Наверно, с тобой этот парень будет разговорчивее. Эти чертовы пираты хотели заполучить Жак и очень упорно пытались добиться своего. Капитан старался отбить их попытки, но судно было уже на грани бунта, так что он попросил моей помощи.

– Поэтому вы заключили временный союз?

– До тех пор, пока ты его не аннулируешь.

Джеймс кивнул.

– Отвези сестру на «Деву Джордж». С этим судном для вас покончено. Да, и постарайся не обращать внимания на Тони. Всю последнюю неделю он меня изводил.

– Я удивлялся, почему ты не взял его с собой, – усмехнулся Джереми.

– Теперь ты понимаешь почему. Я знаю, что Тони действительно волнуется о Джудит, но чтобы успокоиться самому, он стал изводить меня. Боже, со мной из-за Жак этого никогда не случится!

– Ну уж не знаю, как тебе удастся этого избежать…

– Дьявол, я просто буду отказывать всем претендентам на ее руку, вот как!

– Жак наверняка выскажет тебе свое мнение по этому поводу, – рассмеялся Джереми, – но теперь ты только через год узнаешь, какой она может быть стервой. – Он подошел к сестре. – Идем, Жак!

Она повернулась, чтобы последовать за ним, и тут вспомнила:

– У меня есть сундуки, которые мне потребуются.

– Ты собрала вещи для собственного похищения? – прервал ее Джеймс.

– Разумеется, нет! – Девушка повернулась к отцу. – Дэймон приготовил для меня все необходимое. Он все распланировал. Мы, к сожалению, подготовились гораздо хуже. Но теперь мы союзники, и…

– Больше не союзники.

– Джереми дал слово! – ахнула она.

– Оно действовало до моего прибытия.

– Нет, до того момента, когда Дэймон поговорит с тобой, и только тогда ты решишь. И это должен быть не кулачный разговор, на который ты так скор!

Джеймс приподнял ее лицо за подбородок.

– Это что, твоя благодарность за избавление от пиратов или что-то большее?

Жак угрожающе посмотрела на брата и сказала:

– Я ненавидела его. Я старалась его убить. Но это было до того, как выяснилось, что он не желает нам зла. Он просто пытался шантажировать тебя, чтобы ты помог ему справиться с Лакроссом. Дэймон думал, что, если просто обратится к тебе с этой просьбой, ты ему не поможешь. Неужели тебе совсем не интересно?

– Он дважды похитил тебя, крошка. Ничто из того, что он может сказать, не дарует ему прощения за это.

Несмотря на теплоту его тона, отец явно не был расположен давать Дэймону какие-то поблажки. Даже Жаклин не решилась бы с ним спорить, когда он был в таком настроении. И все же она добавила:

– Ты с ним знаком.

Джеймс посмотрел на лежавшего без сознания Дэймона.

– Если и так, в нем нет ничего запоминающегося.

– Но он тебя запомнил. «У меня есть причины его не любить, о коих мне лучше умолчать». Отсюда следует, что вы встречались, но Дэймон не сказал, при каких обстоятельствах. Вероятно, случилось нечто, что запустило эту длинную цепочку событий. И, как заложница и пешка в этой игре, я желаю знать, что же между вами произошло, независимо от того, хочешь ты этого или нет. – Она перелезла через перила и, прежде чем исчезнуть за бортом, еще раз прокричала: – И не бей его по лицу!

Джеймс только поцокал языком, а потом обратился к Мортимеру:

– Твой капитан мне не кажется знакомым, зато ты…

Глава 42

Дэймон очнулся за железной решеткой. Он приподнялся на руках и огляделся. В крошечной комнатушке не было ничего, кроме двух скамей и ночного горшка. Он даже не мог тут вытянуться во весь рост. Очевидно, это чужое судно, и оно двигалось. Вероятно, ветер, который пригнал флотилию Мэлори в зону штиля, переменил направление и наполнил паруса. А может быть, с абордажа прошло уже несколько дней? Дэймон не мог этого знать. Челюсть зверски болела.

Он потряс решетку, чтобы убедиться, что она закрыта на замок, и тут увидел снаружи двух охранников, перегораживающих узкий коридор.

– Эй, вы! – крикнул он им. – Я требую выпустить меня на свободу! Вы должны немедленно привести лорда Мэлори! – Однако стражи никак не отреагировали на его крики, и никто из них не пошел за капитаном, хотя Дэймон надоедал им еще приличное время.

Он был удивлен, что Мэлори тут вообще нет и что он не ожидает, когда Дэймон очнется, чтобы немедленно получить ответы на важные вопросы.

Судя по тому, что снаружи не раздавалось никаких звуков, стояла ночь. Так прошло несколько часов, тишину нарушали только скрип деревянного корпуса судна и кашель одного из охранников. Дэймон не чувствовал усталости, но все же в итоге свернулся на одной из скамеек и провалился в сон. Его разбудил металлический стук. Увидев, кто стучит кинжалом по металлической решетке, Дэймон немедленно вскочил на ноги.

– Где мой первый помощник? – был его первый вопрос.

– Неужели именно это ты хочешь знать в первую очередь? – спросил Джеймс, но все же ответил: – Мистер Бауэр все еще на твоем судне. Не очень-то он оказался разговорчивым, даже его имя нам пришлось выяснять у матросов. Те гораздо дружелюбнее, но им особенно нечего рассказать.

– Его не пытали?

– Нет, а зачем? У меня есть ты. Я даже оставил его командовать твоим судном с условием, что он будет следовать за нами. Скользкий парень. Однажды ему удалось от меня удрать. Тогда его обнаружили в трюме моего корабля, следующего в Бриджпорт. Впрочем, если он решит, что сейчас самое время отчалить, я его не стану держать.

– Он не сбежит. А зачем мне охранники при запертой решетке? Неужели ты решил, что я достаточно силен, чтобы ее сломать?

Прежде чем ответить, Джеймс слегка приподнял бровь.

– Нет, но это еще один вопрос, который не относится к нашему делу. Или ты боишься спросить, что я собираюсь с тобой сделать?

– А что мне спрашивать, если я и так знаю? Твои дети заверили меня, что это будет встреча, которую мне не суждено пережить.

– И все же ты к ней стремился.

– Честно говоря, я думал, у меня будет некоторое преимущество на этой встрече, но потом пришел к соглашению с твоими детьми.

– И пожертвовал своим преимуществом. Жаль – то есть тебя жаль. Хорошо, ты заслужил своими ответами мой ответ. Охранники тут не из-за тебя, а из-за моей дочери, чтобы не допускать ее к тебе. Похоже, Жаклин считает, что перемирие между вами сделало тебя как бы ее другом, и поэтому она не хочет, чтобы тебя сильно побили. Впрочем, так как Жак тебя больше никогда не увидит, уже не важно, насколько сильно ты будешь побит. Выходи! – Один из охранников открыл решетку. – Все это напоминает мне о том времени, когда я посадил в эту клетку зятя своего брата.

– Ты посадил сюда члена семьи?!

– Тогда он еще не был членом семьи. Он был обвинен в краже драгоценностей, но это была клевета. Ты же обвиняешься в краже моих детей, и здесь нет никаких сомнений.

– На то были причины.

– Разумеется, и возможно, тебе даже представится случай их изложить. – И он бросил охранникам: – Ведите его на ринг.

Дэймон видел братьев Мэлори на ринге в Лондоне, так что он мог понять, почему речь идет именно о ринге – но какой же ринг на корабле?! Тем не менее, после небольшой прогулки по коридорам трюма, они вышли в просторное помещение, где в самом деле возвышался большой спортивный ринг.

– Вот место, где я могу прийти в себя, – с улыбкой сказал Джеймс, махнув рукой на ринг, – и куда я тащу каждый день брата.

– Ты так сильно его ненавидишь?

Джеймс под веревками пролез на ринг.

– Не говори ерунды, – коротко бросил он. – И не робей! – добавил капитан, маня Дэймона на ринг. – Я уверен, что тебе это понравится больше, чем другие варианты, о которых я раздумывал.

Дэймон нерешительно перешагнул через веревки.

– Я не буду драться с тобой, – сказал он.

– Будешь, куда ты денешься. У тебя есть на меня зуб. Это твой единственный шанс вонзить его в меня.

Дэймон ловко увернулся от первого удара и быстро ответил.

– Я не сомневаюсь, что ты рассчитываешь победить и скорее всего победишь. Но что, если нет?

– Не будь таким самоуверенным, парень. Я был бы приятно удивлен.

– Но ты все равно меня казнишь?

– Я пока не вижу твоих аргументов, – пожал плечами Джеймс. – Пора бы тебе предъявить хотя бы пару, капитан. Ты присоединился к Лакроссу. Почему?

Дэймон увернулся от очередного свинга, перевернулся и оказался практически за спиной Джеймса. Он нанес ему удар в бок, но тело лорда Мэлори было твердым, как кирпич, и он мгновенно нанес удар назад, отбросив Дэймона в угол.

«Черт побери, как же мне победить, – подумал Дэймон, – если его ничто не берет?»

Он быстро вскочил на ноги и решил уклоняться от ударов и держаться подальше, чтобы Джеймс не мог его достать.

– У меня не было выбора. Чтобы послать меня учиться в Англию, мой отец залез в долги. Он не смог их выплатить. Когда я вернулся домой, ничего не осталось – плантация, дом и корабль были проданы. Но денег все равно не хватило, и его бросили в долговую яму. Я нашел, где его держат, и готов был выплатить остаток долга, но его тюремщик, некто Питер Беннет, отказался взять деньги. Ему нужно было другое.

– Могу предположить, что твой отец содержался в той же тюрьме, что и Лакросс?

– Да, на Ангилье.

– Чиновники редко отказываются от денег, идущих им в руки.

– Если они не амбициозны. Беннет метит на место губернатора Сент-Китса, в юрисдикции которого находятся и острова Ангилья и Невис. Однако, чтобы вписать свое имя в список кандидатов, он должен его сначала обелить, а также совершить нечто, что не удавалось прежним губернаторам Сент-Китса.

– И что же это?

– Закрыть несколько старых арестных ордеров, поймать людей, которых пока не смогли поймать, или доказать, что их нет в живых. И отмыть свое имя от позора после побега Пьера Лакросса. Лакросса нужно вернуть в тюрьму или доказать, что он мертв. Беннет просто одержим этим делом. Он даже не разрешил мне увидеться с отцом, когда я был на острове, и не разрешит, пока не получит Лакросса.

– В действительности он послал тебя на смерть, – предположил Джеймс.

– Нет, он даже дал мне свой корабль для выполнения этой задачи. Если бы Беннет хотел просто избавиться от меня, он бы этого не сделал. Беннет дал мне время до Нового года.

– И как же ты отыскал Лакросса?

Дэймон едва увернулся от очередного удара. Мэлори пытался прижать его к веревкам, видимо, ему надоело, что противник все время уворачивается. Если Дэймон решил танцевать вокруг Джеймса, ему надо держаться середины ринга!

– Я еще был на Ангилье, когда мне в руки попал один преступник из числа тех, чьи имена значились на этих ордерах. Я тогда вербовал команду. Либо этот парень решил, что прошло слишком много времени, либо был слишком туп, чтобы придумать себе фальшивое имя. Я ему дважды отказал, и он пожаловался, что даже Лакросс не захотел его взять. Я поставил ему несколько стаканов, и он раскрыл мне местопребывание Лакросса. И так как я знал, что Лакросс тоже вербует людей, я предложил ему свои услуги. На самом деле я не собирался на него работать, но я увидел, что у него слишком много людей и бессмысленно атаковать его крепость с моей необученной командой. Мне нужно было время, чтобы найти способ выманить его с острова или же убить его и бежать.

– Благими намерениями…

– Да, именно так, все пошло к черту, потому что вмешалась Кэтрин Майер.

– Похитительница бриллиантов, – сказал Джеймс. – Это правда, что она одна из незаконнорожденных детей Лакросса?

– Так она говорила. И утверждала, что только что сама его обнаружила. В тот день Кэтрин долго говорила с отцом и все время смотрела на меня. Потом она подошла ко мне и сказала, что Лакросс хотел проверить меня на верность и она подала ему идею. Больше всего на свете Пьер хочет расправиться с человеком, который посадил его в тюрьму. Кэтрин хотелось доказать старику, что от нее будет польза, и так как я прибыл на остров с кораблем и командой, она решила, что будет удобно, если я стану ее любовником, а она поможет отцу отомстить и заодно сделает его богачом. И все одним ударом! Но в итоге Кэтрин только его обогатила…

– С помощью моих семейных драгоценностей, – мрачно прервал его Джеймс.

– Да. К сожалению, она настояла на том, чтобы мы отплыли немедленно, и у меня не было времени захватить Лакросса в ту же ночь.

– Таким образом, чтобы захватить одного его, тебе пришлось бы захватить еще много кого? Твой план пошел не тем путем…

– Это был не мой план. Все эти задержки означали, что мой отец будет гнить в тюрьме дольше. Лакросс вовсе не рассчитывал, что я возьму тебя в плен, он предложил пленить кого-то из твоих родственниц. Мне не нравилась эта идея, и я бы, конечно, никогда не передал ему Жак. Я рассчитывал подманить тебя поближе к Лакроссу, чтобы ты атаковал его, освободив дочь. Но ты повернул домой. Меня же обвинили в побеге Жак – якобы я ее отпустил.

– И ты решил повторить похищение.

– Меня выпустили из его подземелий только на том условии, что я снова ее захвачу. И на этот раз мне выдали целую команду пиратов.

– Какой-то несчастливый для тебя год получился. И где же сейчас Лакросс?

– Я не знаю.

– Ответ неправильный.

Дэймон начинал задыхаться. Он понимал, что Мэлори, вероятно, просто с ним играет, создавая иллюзию, что соперник может вот так всю ночь плясать вокруг него, не получая серьезных ударов. И тут Дэймон получил удар, от которого перегнулся пополам. Но прежде чем быть отправленным в нокаут следующим ударом, он выдохнул:

– Подожди!

– Мне незачем, – последовал сухой ответ.

– Есть человек… который…

– Дьявол, – прорычал Мэлори, – сядь и приди в себя!

Дэймон сначала упал на колени, а потом свернулся калачиком на покрытом брезентом полу. Мэлори нетерпеливо прохаживался перед ним, он явно был недоволен, но чем, оставалось непонятно. Когда Дэймон, наконец, смог сесть, он решил, что, возможно, лучше вообще не подниматься с пола.

– Когда я встретился с пиратом в первый раз, он отстраивал свою новую базу. Когда я вернулся ни с чем, она была почти закончена, и там работало уже гораздо больше персонала. Когда меня выпустили из подземелья через три недели, я обнаружил, что людей стало еще больше, но они собирают и пакуют вещи и сносят постройки. Лакросс явно намеревался переезжать. Хозяин одной таверны на Сент-Китсе снабжает его ромом. У него, вернувшись, я должен был получить инструкции, где искать Пьера.

Мэлори внезапно остановился, и Дэймон весь сжался. Джеймс встал прямо перед ним.

– Дочь сказала мне, что я должен тебя знать. Откуда?

– Неужели ты не помнишь, ты ведь уже нокаутировал меня четыре года назад?

– Я никогда не отказываюсь от хорошей драки, – сухо ответил Джеймс. – Освежи мне память, какую из них ты имеешь в виду?

– Ты в самом деле не помнишь?

– Почему я должен помнить какую-то драку?

– Это было поздно ночью, на темной улице… и мы поговорили – вернее, говорил только я – очень коротко. Я спросил, где моя мать. В ответ ты меня ударил.

– Все равно не помню, и ты, наверное, задирался? Сообщи больше деталей, я попробую понять, почему я должен был знать эту женщину.

Дэймон, не способный больше контролировать копившуюся годами ненависть, вскочил на ноги и выпалил:

– Ты соблазнил ее и увел из семьи!

– Не могу согласиться, – спокойно ответил Джеймс. – Да, я действительно соблазнил сотни женщин, включая и тех, кто был несчастлив в браке, но я никогда не уводил женщину от мужа. Ты меня с кем-то спутал.

– Возможно, ты плохо помнишь, но я помню отлично – я знаю, кто ты, капитан Хоук!

Джеймс вдруг напрягся и его благодушие испарилось. Дэймон опять сжался. Сейчас лицо капитана с мерцающими зловещими огоньками в глазах было настолько страшным, что Дэймон понял, почему люди боятся Джеймса Мэлори.

– Мало кто, кроме моих близких, знает это имя. – Теперь уже в его голосе звучали нотки беспокойства. – Откуда его знаешь ты?

– Ты был нашим соседом на Ямайке.

И тут настроение Джеймса снова резко изменилось.

– Я бы назвал моими соседями только Россов. Лишь их плантация подходила достаточно близко к моей. Так ты – тот самый выросший разбиватель стекол, который все еще пытается что-то доказать?

– А ты – человек, укравший у меня мать!

– Ладно, парень, оставь это. Ничего такого я не делал. Она оставила Сирила по своим собственным причинам. Твоя мать сказала мне, что он пил и играл и что она никогда не была с ним счастлива. Однако в тот день она явно была в отчаянии и хотела уехать немедленно. Твоя мать не сказала мне, в чем причина такой срочности, а я недостаточно ее знал, чтобы выпытывать. Так или иначе, она была в курсе, что мой корабль стоит на якоре неподалеку, и просила отвезти ее в Англию.

– И ты отвез?

– Нет, у меня было другое дело.

– Но ты все же забрал ее! – прервал его Дэймон.

– Да, но я не увозил ее далеко, только на другой конец острова, в Порт-Антонио, где Сара могла бы найти корабль, который доставит вас в Англию. Это достаточно далеко от вашей плантации, твой отец не нашел бы ее там. Я обещал ей, что привезу тебя, когда вернусь, но, к сожалению, я так и не вернулся.

Дэймону было трудно смириться с мыслью, что этот человек не совершал то, за что он его столько лет ненавидел. И почему он должен верить бывшему пирату?

– Я вижу, ты все еще мне не веришь, капитан, – добавил Джеймс. – Мне все равно, я только замечу, что никто еще не называл меня лжецом, не пожалев потом об этом. Так что пока до этого не дошло, возможно, мне следует пояснить. Я нисколько не стыжусь того, что долгое время в моей семье меня считали выродком. Я был буен и вел себя безобразно, не считаясь со светскими правилами. С самой ранней юности мне было все равно с кем спать, среди моих любовниц были и несчастливые в браке женщины. Но все же даже я не гадил там, где жил. Твоя мать вызвала во мне чувство… это была не похоть, нет, скорее сострадание. Хотя не уверен, что в те времена я был способен на сострадание. Сара была красива, добра, но очень печальна. И она была добра к моему сыну, она кормила его и баловала, когда я уезжал, оставляя его только на попечение слуг. Ты спросил дважды, где твоя мать, и я сказал тебе, где я видел ее в последний раз. Но я не имею ни малейшего представления, где она очутилась потом. Когда ты убежал, вместо того чтобы последовать за ней, она расплакалась. Если Сара покинула остров, то лишь затем, чтобы кто-то помог ей вытащить оттуда тебя, чего, как я понимаю, не случилось?

– Нет, мы с отцом больше никогда ее не видели.

– Искал ли ты ее в Англии? Она собиралась туда.

– Разумеется, но никаких следов не обнаружил.

– Тогда ты мог бы проверить портовые записи в Порт-Антонио. Разумеется, если они хранят архивы так долго – с тех пор ведь прошло девятнадцать лет.

Дэймон кивнул.

– Возможно, Сара так и не попала в Англию, – продолжил Джеймс. – Может быть, она до сих пор живет в Порт-Антонио или уехала в Америку.

– Похоже, мне предстоит проверить эти записи лично, то есть я останусь живым?

– Мне очень жаль, что я не смог выполнить обещание. Данная тебе поблажка поможет мне избавиться от угрызений совести.

Глава 43

– Если ты не перестанешь ржать, Тони…

– Да, да, ты меня выбросишь за борт! – остановил его Энтони. Он попытался засвистеть, но у него это не получилось.

Жаклин только что покончила с поданным на завтрак десертом и нетерпеливо постукивала под столом ботинком о ботинок, жадно прислушиваясь к разговору отца и дяди. Она вошла в каюту сразу за дядей Тони, так что, вероятно, ничего значительного из рассказа отца не упустила. Впрочем, в каюте уже сидел Джереми.

По крайней мере, теперь они знали, каким образом Дэймон оказался в рядах пиратов Лакросса и что он не преступник. Но какого черта он скрывал это от нее и Джереми? Вероятно, Дэймон не хотел, чтобы они знали, почему он ненавидит их отца. Если бы он рассказал это тогда, Джереми мог бы и не согласиться на союз. Может быть, он бы и помог избавиться от пиратов ради Жак, но потом немедленно выступил против Дэймона.

– Но, согласись, старина, вот такая поддержка дамы в стесненных обстоятельствах, – все еще острил Энтони, – это как-то… не вяжется с тобой. Черта с два ты бы так поступил!

– Но Сара плакала.

– Ну, раз ты так говоришь… Я сам терпеть не могу, когда у дам глаза на мокром месте, но не думал, что в этом ты со мной солидарен.

– Она хотела сбежать от мужа. Может, Сирил Росс и был хорошим отцом, тем не менее он выпивоха и игрок. У Сары были деньги, она платила за все, так что у него оставалось много средств, чтобы играть. Даже если бы у них были хорошие отношения, такой брак долго бы не продержался. Сара боялась за будущее сына, она хотела, чтобы он закончил колледж. Так что она имела полное право бросить мужа, пока у нее оставались деньги на самостоятельную жизнь и пока он не оказался в тюрьме, а она с ребенком – на улице нищими.

– Трудно себе представить, каков был наш похититель в детстве, – заметил Энтони.

– Он даже мальчишкой меня ненавидел, – с отвращением сказал Джеймс. – Он бросался камнями в стекла, чтобы заставить меня уехать.

Энтони опять засмеялся. Даже Жаклин не сдержала улыбки, представив себе ребенка, кидающегося камнями в жилище пирата. Каким же он был смелым!

– Я помню его ребенком, – произнес Джереми, – но еще лучше помню его мать. Я был в нее страстно влюблен, она была прекрасна. И всегда такая печальная!

– О да, тогда ты был страстно влюблен в любую юбку, – ухмыльнулся Джеймс.

– Верно, – согласился Джереми и обратился к Энтони: – Дэймону было тогда шесть или семь лет. Мы редко жили в том доме. Отец купил плантацию, чтобы у меня была какая-то точка опоры в жизни, но мы проводили больше времени в море. Когда мы поселились в усадьбе, Россы уже жили по соседству. Однажды я наткнулся на Дэймона на пляже и попытался с ним поговорить, но он попятился от меня и сказал: «Ты тоже пират?» – и убежал, прежде чем я смог ответить. Очевидно, Дэймон был уверен, что папа – пират, и ему было не по себе от того, что у него такие соседи.

– В день отъезда Сара Росс пыталась взять с собой мальчика, но он вырвался и убежал. Она начала плакать, не хотела ехать без него. Но потом Сара испугалась, что он побежит и все расскажет отцу, который как раз руководил какими-то работами на плантации, а ей во что бы то ни стало нужно было сбежать, пока его не было дома.

Жаклин стало жалко этого брошенного ребенка. Она вспомнила, какая ненависть звучала в голосе Дэймона, когда он рассказывал про мать. Она думала, что он ненавидит мать за то, что та его бросила, а теперь стало ясно, что он ненавидел Джеймса за то, что тот отнял у него мать.

– Почему же ты просто не спрятал ее у себя? Ведь ты мог не позволить ему ее забрать? – спросил Энтони.

– Ты забыл разве, что мне нужно было выходить в море на следующий день? Джереми ждал меня на корабле. Я разрешил эту ситуацию, взяв ее с собой. И отвез на другую сторону острова – в Порт-Антонио, пообещав, что привезу мальчика, как только вернусь домой. Но как раз в это время мне пришлось вернуться в Англию, чтобы посчитаться с Николасом Иденом. Тогда я захватил его жену.

– Я бы все отдал за то, чтобы увидеть выражение твоего лица в тот момент, когда ты обнаружил, что похищенная тобой жена – наша дражайшая племянница Регина, – ухмыльнулся Энтони.

– Да, это был не самый лучший момент в моей жизни, – уныло проговорил Джеймс.

– Но в итоге ты вернулся в семью. После того как твои братья в отместку тебя отколотили, и все такое…

– Ты, кажется, тоже участвовал в той драке, только я не припомню твоих ударов.

– Разумеется, их не было, по крайней мере, после того, как я понял, что ты не пытаешься защититься. Это был отличный номер, старина, умиротворить таким образом старших.

– Но они были слишком сердиты, чтобы это оценить.

– Ну, дело прошлое, как говорится. Решающим фактором оказался Джереми. Когда старейшины обнаружили, что у тебя есть почти взрослый сын… Если бы они могли заполучить его в семью без тебя, неизвестно еще, как бы все обернулось.

– Мог бы и не напоминать, я все прекрасно помню, – сказал Джеймс. – Возвращаясь к тому бурному году… я хотел выполнить обещание, данное Саре Росс, когда вернусь на Ямайку продавать плантацию.

– И ты?

– Я так и не попал туда, – ответил Джеймс. – Как вы все знаете, в то плавание на Карибы у меня был восхитительный юнга.

При упоминании необычной истории любви ее родителей Жаклин улыбнулась. Отец и мать до сих пор поддразнивали друг друга историями из прошлого.

Энтони закатил глаза.

– Да, это интересный способ описать Джорджину.

– Но когда мы пристали, она заметила корабль своего брата и ускользнула от меня. Так что мне пришлось нанять агента, чтобы он продал плантацию, потому что я был занят погоней за моей будущей невестой.

– Но ведь в тот момент ты не знал, что женишься на ней?

– Это так. Я был почему-то чертовски расстроен ее побегом, но не понимал, почему это так меня волнует. А после того как ее братья притащили меня к алтарю, мы с Джорджиной вернулись в Англию.

– Итак, твоя попытка сыграть для миссис Росс роль рыцаря на белом коне прервалась на середине?

Джеймс грозно посмотрел на брата.

– Это одна из немногих вещей, о которых я сожалею. Я думал, что ей просто в какой-то момент надоело меня ждать и она кому-то заплатила, чтобы ей привезли мальчишку, и они оба отплыли в Англию или же она попросила о помощи семью. Но ничего из этого на самом деле не случилось.

– Если Сара бросила мужа ради будущего ее сына, странно, что она так и не вернулась за ним, – заметил Энтони.

– Согласен, и, к сожалению, это скорее всего означает, что она умерла, прежде чем смогла воплотить свой план в жизнь. Я знаю, Сара любила сына. Не могу представить другой причины, почему она не вернулась за ним. В общем, чтобы облегчить душу, я решил помочь ему вызволить отца из тюрьмы.

Последняя фраза особенно обрадовала Жаклин, она поднялась и направилась к двери.

– Куда это ты, Жак? – позвал ее отец.

– Хочу посмотреть, чего стоила Дэймону ваша последняя «беседа», – обернулась она к отцу.

– Всего пары синяков.

– И все же я хочу убедиться…

– Джереми, проводи ее.

Жаклин сжалась.

– Ты мне запрещаешь говорить с ним наедине?!

– Этого, крошка, больше не случится никогда.

Жаклин выбежала из каюты. К ее сожалению, Джереми от нее не отставал.

– Это ты ему донес обо мне и Дэймоне? – обвиняющим тоном произнесла девушка.

– Я не доносил.

– Значит, Перси?

– Перси, – напомнил ей Джереми, – после того как мы справились с пиратами, все время был на палубе. Он наверняка видел вас, когда вы обнимались у штурвала. Но он не слишком догадлив. Если Перси и сказал что-то отцу, то разве только то, что вы с Дэймоном чересчур сдружились. Зато отец догадлив.

– Дэймон все еще под замком? – простонала Жак.

– А как же еще? Если отец и решил ему помочь, это вовсе не значит, что он собирается его баловать.

– Я просто подумала… черт, Джереми, ведь мы его союзники! У него действительно были причины совершить то, что он совершил. И Дэймон не должен теперь париться в крошечной камере!

Брат пожал плечами.

– Я потом скажу отцу. Но ты молчи, или же Дэймон так там и останется, пока мы не прибудем на Сент-Китс.

На нижней палубе Жак остановилась у двери своей каюты. Ничего не говоря Джереми, она схватила флакон с мазью для новых синяков Дэймона, которые, в чем она ни капли не сомневалась, появились у него после второго разговора с ее отцом. Джереми, увидев это, только закатил глаза.

Дэймон оказался у решетки сразу, как только они подошли к камере. Джереми деликатно отвернулся, но не вышел в коридор. Впрочем, Жак не обращала на него внимания, она осматривала Дэймона. Однако у него оказалось не так много повреждений, и двигался он нормально, и только на подбородке намечался огромный синяк. Все же девушка откупорила флакон и, просунув руку сквозь решетку, стала смазывать его раны.

– Похоже, ты продолжаешь обо мне заботиться, Жак, – ухмыльнулся он.

– Похоже, ты так и не смог заставить себя убраться с дороги Мэлори, – парировала она.

Дэймон тоже просунул руку сквозь прутья и погладил ее по щеке.

– Извини, что похитил тебя – дважды похитил, – тихо сказал он. – Придет день, и я вознагражу тебя за все это.

– Даже не пытайся, приятель! – предупредил его по-прежнему стоящий к ним спиной Джереми.

– Мне жаль твоего отца, – произнесла Жаклин, – и я понимаю теперь, почему ты ненавидел моего отца.

– Я не знаю, почему моя мать нас покинула, – вздохнул Дэймон, – и теперь, наверное, никогда не узнаю. Но я мог бы предотвратить то, что случилось с отцом, если бы он дал мне понять, что происходит. Но в его письмах не было и намека на это, и они по-прежнему приходили с Ямайки, хотя он сидел в тюрьме на Ангилье. Наверное, отец попросил кого-то из друзей посылать его письма и перехватывать мои, чтобы я не узнал, какая беда с ним приключилась. Я ведь написал ему, что получил наследство в Англии, но он не попросил меня о помощи.

– Гордость? – предположила Жак.

– Отец бы уже сгнил в тюрьме к тому моменту, как я вернулся, – с отвращением сказал Дэймон. – Не понимаю я такой гордости.

Девушка представила себе, какие ужасные эмоции он испытал, вернувшись на Ямайку и узнав все это.

– Но почему отец послал тебя учиться в Англию, если у него на самом деле не было денег?

– Почему же не было? В то время плантация приносила доход, отец даже прикупил корабль, чтобы сделать деньги на перевозках. Это был мой любимый корабль, – добавил Дэймон, – на нем я научился плавать. Но мама хотела, чтобы я учился в Англии. Я помню, как она говорила мне и отцу, что Ривзы всегда получали отличное образование. Так что, хотя она нас и покинула, он хотел выполнить ее желание. Но я не знал, что отец азартный игрок!

– Эта страсть приносит больше убытков, чем доходов.

Тут Джереми повернулся и сказал:

– Все, Жак. Ты убедилась, что он не нуждается в госпитальной койке.

Глядя на Дэймона, девушка печально вздохнула. Джереми потащил ее назад.

– Это только начало, Жак! – крикнул ей вслед Дэймон.

Но она не поняла, что он имеет в виду.

Глава 44

Джеймс сдержал слово. До конца плавания, пока Дэймон был на борту «Девы Джордж», Жаклин ни на секунду не оставалась одна. Дэймона выпустили из камеры, и ему была предоставлена каюта, но для Жаклин ничего не изменилась, так как она днем и ночью находилась под наблюдением охранников. Когда девушка пыталась приблизиться к Дэймону и прошептать ему что-нибудь на ухо, ее бесцеремонно от него оттаскивали.

Это было невыносимо! И к чему вообще был этот запрет? К сожалению, Жаклин догадывалась, что могло стать причиной. Она слишком явно проявила неравнодушие к Дэймону при захвате его судна, и отец решил, что пора положить этой «дружбе» конец. Из-за старой истории с его матерью Джеймс считал себя должником Дэймона, однако это не означало, что Дэймону полностью простили все его прегрешения. Жаклин должна была быть рада, что вся ситуация разрешилась благополучно и Дэймон вообще остался жив после знакомства с ее отцом, но… она еще не завершила свои отношения с ним, не насытилась им – а все из-за брата!

Когда они приблизились к Сент-Китсу, Джеймс распорядился поставить флотилию на якорь неподалеку от имения Натана Брукса, тестя Дрю. Имение располагалось на берегу океана, но вдалеке от главной гавани. Люди Лакросса, если они были в городе, не узнали бы о прибытии флотилии. Брукса в имении не было, но слуги тепло приняли зятя хозяина и его друзей.

В шлюпку, идущую к берегу, сели только Мэлори, их родственники и Дэймон. Жаклин не пригласили на устроенный вечером военный совет, хотя туда был приглашен Джереми. Что же, теперь ему не придется подслушивать вместе с ней под окнами. Впрочем, тут бы им пришлось притаиться на просторной веранде за широко распахнутыми высокими дверями – не самая удобная позиция для подслушивания. Теплый ночной ветер дул сквозь раскрытые окна внутрь помещения, и Жаклин, притаившейся у стены рядом с одним из высоких окон, было трудно расслышать слова Уоррена, Дрю, Бойда и Энтони, обсуждавших стратегию действий.

Дэймон что-то очень тихо произнес – девушка расслышала только слово «таверна», – но зато в ответ немедленно раздался рык Джеймса:

– Почему ты не сказал мне этого раньше?! Жак!

Она даже не пыталась скрыть, что подслушивала, и немедленно вбежала в комнату, где в ярости бушевал Джеймс.

– Ничего нельзя изменить, – говорил ему Дэймон. – Инструкции ясны. Я должен сообщить хозяину таверны пароль, и со мной должна быть Жаклин, как доказательство, что мне удалось ее похитить. Хозяин никому не выдаст новую ставку Пьера без пароля и пленницы.

– Я не собираюсь рисковать дочерью. – Джеймс был непреклонен.

– Мы можем пригрозить хозяину, чтобы он выдал место, где находится Лакросс, – предложил Уоррен.

– Он может и не знать его, – возразил Дрю. – Пьер старый пройдоха. Хозяин таверны может оказаться только посредником. Он может кивнуть какому-нибудь пирату в таверне, когда Дэймон сообщит пароль. Если там будет много людей, мы так и не узнаем, кто второй.

– Мы можем нанять какую-нибудь девушку и выдать ее за Жак, – предложил Джереми.

– Хм, – фыркнул Дрю, – если только тебе удастся отыскать на острове блондинку в возрасте Жак.

– Мы не можем рисковать, – вставил слово Дэймон. – У хозяина таверны может быть список вопросов для Жак, чтобы установить ее личность.

Теперь Жаклин поняла, что имел в виду Дэймон, когда сказал, что «это только начало». И никто не поинтересовался ее мнением!

– Это просто, – выпалила она, – мне нужно только изобразить, что я приведена туда силой и что я ненавижу Дэймона. Как только мы узнаем, где скрывается Лакросс, мы тут же покинем таверну. Что здесь трудного? Какие могут возникнуть проблемы?

– Таверна может оказаться набитой чертовыми пиратами, – сказал Джеймс.

– Ну, это вряд ли, – хмыкнул Дрю. – Может быть, парочка там и будет. Не станет Лакросс нанимать много людей, чтобы они месяцами ожидали Дэймона. Но мы можем зайти туда первыми, как простые посетители, и понять, что происходит, а также встать на защиту Жак, если потребуется. Ну, только не ты, Джеймс, тебя-то сразу узнают.

– Мы должны войти в гавань на корабле Ривза, – сказал Бойд, как будто все было уже решено, – мы не можем войти всей флотилией – это встревожит пиратов. Лучше всего сделать это утром. Вечером таверна может быть набита народом.

– У Натана тут есть конюшня, – добавил Дрю, – возьмем лошадей и прибудем в таверну еще до Дэймона и Жаклин.

– А я пойду в таверну с Дэймоном и Жак как охранник, – сказал Джереми. – Я вполне могу сойти за пирата, если надо. Хозяин таверны ничего не заподозрит.

– Я тоже могу пойти как охранник, – подмигнул Энтони. – Пираты – папа и сын. – Джеймс только закатил глаза. Эти двое действительно были похожи друг на друга, как копии. – Ты украл у меня последнюю битву, которая, впрочем, оказалась не последней, – добавил Тони. – Так что ты не имеешь права не включить меня в это дело, старина.

– Итак, все решено? – спросил Дэймон.

– Хорошо, – кивнул Джеймс. – Я поплыву с вами и буду держаться в тени. Но достаточно близко на всякий случай. Но ты отвечаешь за мою дочь своей жизнью. Мы поняли друг друга?

– Абсолютно, – сказал Дэймон.

Никто в комнате не сомневался, что это была завуалированная смертельная угроза.

Глава 45

Жаклин вышла на балкон бывшей комнаты Габи, куда ее поместили на ночь. Ее щек коснулся еле ощутимый теплый бриз, на ровной поверхности моря застыло отражение полной луны. Под балконом была зеленая лужайка, окруженная пальмами, но практически сразу же за ней начиналась песчаная полоса пляжа. Это был небольшой дом в местном стиле, с большими комнатами и высокими потолками, хотя почти вся мебель в нем была английской. Уоррен и Бойд предпочли вернуться ночевать на свои корабли, а Джеймс и Энтони устроились в спальне Натана. Интересно, подумала Жак, Джереми и Дэймона поместили в одну комнату или Дэймон спит один?

Она уже собиралась вернуться в комнату и спросить кого-нибудь из слуг, но тут увидела Дэймона прямо под балконом. Он, не глядя на окна и явно о чем-то размышляя, пересекал лужайку. Жак чуть слышно, только чтобы привлечь его внимание, несколько раз свистнула. Когда Дэймон поднял голову и увидел ее на балконе, то прижал палец к губам. Жаклин быстро натянула бриджи, надела на голые ноги ботинки, обернула ночную рубашку вокруг талии, перелезла через балконные перила и, не успев даже подумать, на что же она сможет приземлиться, повисла на руках. Но в следующее мгновение Жаклин почувствовала на своих бедрах ладони Дэймона и тут же отпустила перила, медленно соскользнув на землю по его телу.

Она хотела рассмеялась, но не успела, так как его губы уже были на ее губах, и все мысли моментально вылетели из головы. Ей казалось, что прошли годы с того дня, как она прикасалась к нему, ощущала его кожу… хотя прошло всего несколько дней. Сейчас ее вновь затопило желание. Поэтому Жак не сопротивлялась, когда он взял ее за руку и потянул вслед за собой в сторону пляжа.

Дэймон не остановился, пока не исчезли из виду силуэты стоявших на якоре напротив особняка Натана кораблей. Похоже, ни Жаклин, ни Дэймона никто не охранял. Тем более было замечательно остаться наконец в полном одиночестве. Пустынный ночной пляж освещала яркая луна, на щеках чувствовалось лишь легкое дуновение теплого ветерка. Они рука об руку медленно шли вдоль берега океана. Жак чувствовала себя совершенно счастливой. Время от времени она посматривала на красивый профиль Дэймона.

– Я и не мечтал встретиться с тобой наедине до битвы, – сказал он. – Как только мы завтра узнаем местоположение крепости Лакросса, мы тут же отправимся туда.

– Не думаю, что осада будет долгой. У отца столько тяжеловооруженных судов, что они просто потопят любой остров, на котором обосновался Лакросс.

– Ну, не совсем потопят, – хмыкнул Дэймон. – Однако твой отец не хочет бомбардировать базу, потому что собирается разделаться с пиратом лично. Пушки будут использованы только для того, чтобы пробить отверстия в стене крепости, если она окажется слишком высока.

– Но ведь это только испугает их, и они просто разбегутся.

– Далеко они не убегут. Это новая база, она, наверное, все еще строится, если только Лакросс не нашел другой старинный форт. Но мы определимся, только когда прибудем на место.

– Отец разрешил тебе участвовать в штурме?

– А почему же нет?

– Меня волнует то, почему именно он разрешил, – не ожидает ли он, что тебя там убьют? Ты должен отказаться.

Дэймон рассмеялся, прижал девушку к себе, обнял и развернул к себе.

– Иногда, Жак, твои требования бывают немного глупыми.

Девушка только посмотрела на освещенное луной небо и блаженно улыбнулась.

– Ты знаешь, – добавил Дэймон, – есть легенды о карибских русалках, прекрасных женщинах, которые очаровывают мужчин, и те делают все, что пожелают русалки. Они опасны, но ни один мужчина не может им противостоять. Ты, случайно, не одна из этих русалок, Жак? – Он поставил ее на песок, провел ладонью по ее длинным светлым волосам, а потом поцеловал.

Девушка только ухмыльнулась и капризно вымолвила:

– Может быть!

Дэймон сел и привлек ее на свои колени. Вдалеке в гавани перемигивались огоньки. Жак прижалась к его груди. Он нежно ее целовал, его губы странствовали от ее губ по щекам к шее. Он ласкал ее так нежно и так медленно, как будто у них впереди была вечность. Как было бы хорошо, если бы он ласкал ее так каждый день! Когда рядом не было ее брата или матросов, она могла касаться его как хотела и где хотела. Однако сейчас, на этом волшебном пляже, этой чудесной ночью, ей почему-то хотелось просто находиться в его объятиях.

Неожиданно его пальцы коснулись ее шеи, и Жак вздрогнула. Он тут же спросил:

– Ты нервничаешь по поводу завтрашнего дела?

– Вовсе нет. Меня не ждет ничего интересного, ведь меня оттеснят назад, пока вы, мужчины, будете развлекаться.

– Так ты недовольна? Но ты же не можешь хотеть вступить в драку.

– Почему это я не могу… считаешь, не захочу? Я думала, ты уже неплохо меня знаешь, – ухмыльнулась она.

Дэймон только закатил глаза. Жак пробежала пальцами по его затылку. Ей хотелось понежиться в его объятиях подольше, но он все время порывался ее поцеловать, и она не могла ему сопротивляться. Когда его рука случайно коснулась ее груди, девушка невольно издала легкий стон. Дэймон повторил движение, на этот раз нарочно. Он ласкал ее грудь. Жак подумала о том, что вряд ли будет довольна завтра утром, проснувшись в полной песчинок постели после того, как они займутся любовью на пляже. Эта мысль ее позабавила, и Жак рассмеялась. Нет, она на это не пойдет.

– Над чем ты смеешься?

Девушка пересела лицом к нему, теперь ее ноги лежали по сторонам от его бедер.

– Я тебе завтра скажу, если все пройдет без проблем. – Она наклонилась вперед и поцеловала его.

И тут они услышали:

– Жак! Неужели ты все-таки выпрыгнула из окна? Ты же взрослая девушка!

Она мгновенно вскочила на ноги.

– Черт побери, Джереми!

– Никаких жалоб, подруга. Вместо того чтобы мирно спать в своей постели, я вынужден стоять тут в кустах, чтобы дать вам возможность поговорить! А вот все остальное… ничего остального не будет. Никогда. Идем! – Джереми протянул ей руку, но она ее не приняла и возмущенно пронеслась мимо него, поэтому не слышала, как он продолжил: – А тебе, капитан, последнее предупреждение – держись подальше от моей сестры!

Вернувшись в дом, Жак сумела сдержаться и не хлопнуть дверью спальни. Впрочем, она сердилась недолго. Их встреча, минуты наедине с Дэймоном были так прекрасны, что ее злость быстро прошла.

Утром, наскоро позавтракав, они отправились на корабль Дэймона. Жаклин надела розовое парчовое платье, в котором сошла вчера на берег. Впрочем, ей пришлось снять короткую жакетку, потому что конец августа на Сент-Китсе выдался жарким. Уоррен, Дрю и Бойд отправились в город верхом еще раньше, чтобы быть в таверне до того, как там появятся Дэймон и Жаклин. Джеймс кипел от недовольства по поводу того, что ему придется скрываться до тех пор, пока не будет выяснено новое местонахождение Лакросса.

Они быстро добрались до гавани и успели занять последнее место у причала, так что им не пришлось бросать якорь и плыть в город в шлюпке. Джереми и Энтони обыскали старый гардероб Натана и теперь выглядели как заправские пираты: Джереми надел бандану, на Тони была старая треуголка с розовым пером. У обоих за пояса были заткнуты пистолеты. Они вывели Жаклин на берег, идя по сторонам от нее как настоящие охранники. Дэймон и Мортимер шли впереди.

Таверна находилась рядом с портом и даже в ранний утренний час была полна народа, что не вызывало удивления, потому что гавань была забита кораблями. Публика в таверне представляла собой смесь из обыкновенных матросов и нескольких молодчиков, которые хоть и не обязательно были пиратами, но имели довольно зловещий вид.

– Ты кого-нибудь узнаешь, кроме наших людей, конечно? – шепотом спросил Джереми Дэймона.

– Нет.

Андерсоны сидели за столом почти рядом со входом, откуда могли наблюдать за всем помещением и входящими и выходящими. Однако в этот момент все, кто находился в таверне, уставились на Жаклин. Веселый гомон мгновенно стих и наступила почти полная тишина. Именно этого Жак и ожидала. Не часто такие места посещают благородные дамы. Если бы в таверне было поменьше народа, она могла бы разыграть сцену, что ее привели сюда насильно, и попыталась бы вырваться из рук дяди и брата. Однако было ясно, что лучше в этой таверне никого не провоцировать.

Они подошли к длинной стойке бара, из-за которой за ними пристально наблюдал хозяин. Дэймон наклонился и прошептал пароль, после чего сказал:

– Как видишь, у меня есть подарок для Пьера.

Хозяин кивнул и бросил:

– Подожди.

Он удалился в заднюю комнату, куда вела расположенная за стойкой дверь, которую хозяин таверны оставил открытой.

– Спокойно, – прошептал Дэймон.

– Похоже на ловушку, – прошептал в ответ Джереми, но, бросив быстрый взгляд назад и увидев, что никто не поднимается из-за столов, добавил: – А может, и нет.

Вернулся хозяин и вручил Дэймону листок бумаги. Тот взглянул на него и, положив в карман, начал было благодарить хозяина, но тут из задней комнаты вышла Кэтрин Майер. Она обогнула стойку и встала перед Дэймоном и Жаклин.

Женщина широко улыбалась.

– Наконец ты преуспел! – проворковала она и повернулась к Жаклин. – Отец будет рад с тобой познакомиться, Жак. А это кто такие? – Она оценивающе оглядела Джереми.

– Люди твоего отца оказались никудышными матросами, – сказал Дэймон. – Я нанял несколько человек в Лондоне.

Кэтрин снова перевела взгляд на него.

– А где они вообще? Я не заметила никого из них на палубе, когда ты пришвартовался.

– Так ты за мной наблюдала?

– Конечно. И что же с ними?

Пока еще она вроде ничего не подозревала.

– Вчера они начали праздновать скорое прибытие, – произнес Дэймон. – Наверное, еще дрыхнут. Не хотел их будить, мы тут все равно не задержимся. А почему ты здесь?

– Я тоже закончила свое задание раньше, чем рассчитывала, – рассмеялась Кэтрин. – Жены нью-йоркских банкиров просто набиты деньгами и увешаны драгоценностями. Я вернулась совсем недавно и решила подождать тебя. Я тут всего пару дней. Хорошо, что ты не заставил себя долго ждать.

– Но все же почему?

– Потому что я собираюсь доставить ее отцу, если ты не возражаешь.

– Я возражаю, – напрягся Дэймон.

– А жаль, – презрительно усмехнулась Кэтрин и подала сигнал своим людям.

Почти половина таверны вскочила на ноги!

Жаклин немедленно заслонили ее сопровождающие, так что она оказалась прямо рядом с Кэтрин, которая запустила руку в сумочку, видимо, чтобы достать оружие. Жаклин первая с огромным наслаждением двинула ее по носу. Вопя от боли, Кэтрин рухнула на пол, пытаясь остановить хлынувшую из носа кровь.

Жаклин быстро наклонилась и схватила сумочку Кэтрин, надеясь, что там есть оружие. Сумочка была полна драгоценностей, в основном колец и браслетов – еще одно состояние для Лакросса.

– Лежи, если не хочешь, чтобы я двинула тебя ботинком по физиономии, – сказала Жак дочери пирата, наводя на нее выуженный из сумочки маленький пистолет.

В таверне бушевала драка. Братья Андерсон уже успели проредить ряды противников, напав на не ожидавших этого людей Кэтрин сзади. Энтони и Джереми быстро разобрались с теми, кто атаковал их. Дэймон не удалялся далеко от Жак, укладывая на пол любого, кто к ним приближался. Мортимер устремился в центр драки. К несчастью, кое-кто из подвыпивших матросов не смог удержаться от соблазна помахать кулаками, причем им было не важно, на чьей стороне. Некоторые из них оказались полезны, другие – нет. Тем не менее драка быстро закончилась. Теперь у Жаклин были в руках доказательства, благодаря которым Кэтрин Майер предстояло долго питаться исключительно тюремной баландой. Если бы еще задержание ее отца прошло столь же легко…

Глава 46

– Лакросс собрал небольшую армию, – сказал Дэймон, – но насколько боеспособна эта армия, нам предстоит узнать. – Они с Джеймсом стояли на палубе «Девы Джордж», всматриваясь в лежащий перед ними остров. – Если Лакроссу важно просто иметь как можно больше людей, чтобы выглядеть солиднее в противостоянии с твоими союзниками, которое неизбежно случится после того, как ты будешь убит, вряд ли он приказал своим капитанам нанимать только хороших солдат. А другие люди не будут умирать за Лакросса.

Сейчас, перед высадкой, Дэймон старался вспомнить все, что могло бы помочь флотилии Джеймса в атаке на пиратов. У острова не было гавани, и обнаружить корабли, стоявшие на якоре у берега, оказалось нетрудно. Но это было единственным признаком того, что где-то неподалеку находится лагерь. Так как поверхность острова представляла собой сплошную стену из джунглей, сам лагерь было невозможно увидеть с моря.

Два корабля флотилии под командой Уоррена Андерсона отправились дальше вдоль берега, так что, если база в самом деле располагается где-то недалеко, она будет взята в клещи, и сбежать никому не удастся. Джеймс отложил высадку, чтобы дать зятю время занять нужную позицию.

– Сколько ты видел кораблей у старой базы Лакросса? – спросил Джеймс.

– Я видел только один или два, но скорее всего остальные корабли и их команды были заняты вербовкой и доставкой подкрепления.

Джеймс опустил подзорную трубу.

– Пока что видны три. Мы их сожжем. На этот раз у Лакросса нет старого форта, зато есть джунгли. Что бы он там ни построил, с моря мы этого не увидим. Я могу разглядеть в трубу только кусок деревянной стены. – Джеймс указал направление одному из матросов. – Он разведает, есть ли там слишком высокие стены, которые необходимо разбить ядрами. В нашу прошлую встречу с Пьером они нам доставили немало забот.

– А что, если его нет… дома?

– Это было бы в высшей степени неприятно. Рыжая была с ним, когда ты видел Лакросса в последний раз?

– Кто?

– Не важно. Если бы ты ее видел, то знал бы, что это его старая пассия. Она и сама была пиратом, но, кажется, отошла от дел, когда Лакросса посадили. Габи сказала мне, что страсть Лакросса к ней настолько разъярила рыжую фурию, что, возможно, она решила с ним завязать. – Увидев, что Дэймон недоуменно поднял брови, Джеймс добавил: – Это не имеет отношения к нынешней стычке. По крайней мере, Кэтрин Майер захвачена, и мы знаем, что ни одно судно не покинуло Сент-Китс перед нашим отплытием, так что никто не мог предупредить Лакросса о нашем появлении.

Им не потребовалось много времени на Сент-Китсе, чтобы выгрузить пленных пиратов с корабля Дэймона.

– Я предупредил губернатора, чтобы он готовил побольше камер для новых пленников, – продолжил Джеймс. – После того как ему пришлось принять всех пиратов из таверны и еще пятнадцать с твоего корабля, губернатор был не слишком доволен. Впрочем, он распорядился возвести пристройку к тюрьме, чтобы разместить там всех до суда. Мои родственники доставят пиратов к нему, в то время как мы сопроводим Лакросса на Ангилью, где ему и место.

– Он будет способен идти сам?

– Тебя это волнует? – поднял бровь Джеймс.

– Да нет, – ответил Дэймон, припомнив, что Пьер сделал с Эндрю и что могло случиться с Жак. Пират определенно заслужил наказание.

– Я полагаю, что его понесут на носилках.

Раздался громкий звук, и в джунглях полыхнула яркая вспышка – это был одиночный пушечный выстрел. Джеймс только рассмеялся, увидев, как ядро плюхнулось на пляжный песок и покатилось в воду, не долетев до кораблей.

– Жалкое зрелище, – сказал Джеймс, – но теперь мы знаем, что они в курсе нашего прибытия. Не пора ли?

Шлюпки уже были спущены, и в них садились последние матросы. Джереми был оставлен на Сент-Китсе в доме Натана охранять сестру, чем был очень недоволен и громко протестовал, пока его и Жак доставляли на берег. Андерсоны вернулись на свои суда, а Дэймон был приглашен – именно приглашен, а не доставлен силой – на борт «Девы Джордж». Отчаянные и недовольные вопли Джереми вызвали у Дэймона только ухмылку: он не забыл, как бдительно тот охранял уже утраченную честь своей сестры. Дэймон понимал, конечно, что Джеймсу не хочется подставлять под пули своего старшего сына, особенно в ситуации, когда один человек уже ничего не значит, настолько огромными силами они располагали. Но Дэймон поклялся, что это будет не последняя их встреча с Жаклин.

Стоило двенадцати шлюпкам уткнуться в песок пляжа, как из-за деревьев высыпала толпа людей, размахивающих пистолетами, саблями и даже древними пиками. Они помчались на шлюпки.

– Залпом, огонь, рассеять толпу! – скомандовал Джеймс.

Дэймон выстрелил, только когда выбрался из воды на пляж, остальные же стреляли прямо со шлюпок и не залпом, а вразброд, но этого оказалось достаточно, чтобы первая линия нападавших повалилась на песок, а за ними и вторая, и бегущие следом стали спотыкаться о лежащие тела соратников. Атака была совершенно бессмысленной, и Дэймон решил, что Лакросс просто пытается выиграть время, чтобы улизнуть. Остров был не таким уж маленьким, и если пират ускользнет в джунгли, то ловить его придется несколько дней, а то и недель. Дэймон подхватил саблю одного из убитых пиратов и стал прокладывать себе дорогу к скрывавшемуся за деревьями зданию.

– Погоди, капитан! Это удовольствие не твое.

Дэймон повернулся и увидел позади себя Джеймса, у которого в руках не было ничего, он орудовал только кулаками. Впрочем, пиратов, еще стоявших на ногах, уже почти не осталось.

– Это не все люди Пьера, – предупредил он Джеймса.

– Надеюсь, что нет.

Они осторожно вышли на поляну, держа оружие наготове. Но на поляне возвышалось всего одно длинное здание вроде казармы с большой распахнутой дверью в центре и несколькими дверями поменьше по сторонам. Люди Джеймса тотчас устремились ко входам.

– Не очень-то Лакросс продвинулся за это время, – заметил Дэймон, оглядывая поляну.

– Пираты – плохие строители, – ответил Джеймс и приказал брату с несколькими матросами зайти с тыла здания.

Прежде чем войти, Дэймон осторожно просунул голову в центральную дверь. Внутри было огромное пустое пространство – здесь не только не надстроили второй этаж, но и на первом не успели возвести разделяющие помещения стены. Тут нечего было бояться засады. В дальнем конце зала располагалась кухня, и вот там-то, за длинным столом, уставленным полупустыми тарелками, сидел Лакросс. Они двинулись к нему, но его, кажется, это нисколько не обеспокоило. Неужели, удивился Дэймон, пират послал всех своих людей в атаку на пляж, не оставив себе никакого подкрепления?

– Ты еще не в кандалах, Хоук, – холодно заметил Пьер, когда они приблизились. – Почему это? – обратился он к Дэймону.

– Тебе не следовало вмешивать женщин в мужские разборки, – ответил тот. – Это была твоя ошибка. Мы уже захватили твою дочь. Кэтрин преуспела в краже новых цацек для тебя, и они будут использованы против нее как улики.

– Драгоценностей жаль, – пожал плечами Пьер. – Я рассчитывал на них. Строительство фортов – дорогое занятие.

Отвратительно, подумал Дэймон, похоже, его нисколько не заботит судьба дочери, которая отправится в тюрьму лишь из-за того, что хотела заслужить отцовскую благодарность.

Тут за спиной Лакросса бесшумно возник вошедший с черного хода Энтони и уткнул дуло пистолета в спину пирата.

– Брось оружие!

– Но я не вооружен, – запротестовал Пьер, впрочем, не поднимая рук. – Какой смысл…

– Даю тебе секунду на то, чтобы бросить…

Из-под стола послышались два глухих удара. Энтони рывком поднял Пьера на ноги и оттолкнул его от стола. Дэймон быстро снял с пояса пирата еще два пистолета. Неудивительно, что тот был настолько спокоен!

– Так ты собрался забрать меня с собой на тот свет, Лакросс? – покачал головой Джеймс, выступая вперед. – Это и есть твой запасной план?

– Не возвращаться же мне в тюрьму!

В зал вошли двое Андерсонов.

– Прикончить его, и дело с концом, – предложил Дрю.

– Какого черта, Дрю? – возразил Бойд. – Ты вроде согласился с Джеймсом, что быстрая смерть – слишком легкая расплата для Лакросса?

– Я разве предлагал быструю смерть? – парировал Дрю.

– Ему милее смерть, чем возвращение в тюрьму, – фыркнул Бойд. – Мы тут не для того находимся, чтобы выполнять его пожелания.

– Правильно мыслишь, янки, – сказал Джеймс и нанес первый удар. – Но все же Лакроссу нужна пара синяков на память обо мне.

Дело кончилось сломанной челюстью, несколькими сломанными ребрами и ключицей. В итоге Пьер потерял сознание. Дэймон пару раз растерянно моргнул, но не потому, что ему было жалко пирата, а потому, что он представил себе, какая судьба на самом деле ожидала его самого. Но по непонятной причине он ее избежал. Возможно, заключение союза с детьми Джеймса сыграло даже бо́льшую роль, чем он ожидал.

Когда они вышли наружу, к Джеймсу подошел третий Андерсон.

– Мы поймали еще почти тридцать человек, скрывавшихся в джунглях – в основном обслуга и дезертиры. Они сдались без боя.

Дэймон никого не видел за спиной Уоррена.

– Где же они?

– Погоди минуту. – Уоррен обернулся. – Заросли здесь густые.

И тут из джунглей появились первые пленники, подталкиваемые матросами. Глаза Дэймона вдруг расширились:

– Отец?!

Глава 47

В сумерках три судна пришвартовались к пирсу на Ангилье. На одном из них Дэймон и его люди вернутся на Ямайку, после того как миссия на Ангилье будет закончена – корабль начальника тюрьмы придется вернуть. К его удивлению, Джеймс сам предложил ему это, сопроводив прощальным замечанием: «Значит, все было зря?»

Дэймон пытался избавиться от Мэлори, убеждая его, что и сам прекрасно доставит Лакросса в тюрьму, но Джеймс попросту от него отмахивался. Теперь, когда они причалили к Ангилье, Дэймон должен был сделать последнюю попытку. Если Мэлори арестуют по старым обвинениям, выдвинутым против капитана Хоука, Жак никогда ему этого не простит.

– На этом чертовом острове так и не завели экипажей, – пожаловался Джеймс, когда они уже тряслись в фургоне по дороге в тюрьму. Лакросс, то и дело проваливающийся в забытье, лежал на носилках в дальнем углу фургона.

– Тебе совершенно не нужно себя утруждать, – сделал еще одну попытку Дэймон. – Я вполне могу сдать его…

– Довольно, капитан, – прервал его Джеймс, – я собираюсь лично проследить за этим.

– Есть другая веская причина, – наконец, сдался Дэймон. – У меня есть, как я говорил, ордера на задержание и других пиратов, и один из этих пиратов – Хоук.

– Благодарю за предупреждение, но я уже достаточно далеко заехал, – сказал Джеймс, забираясь на сиденье к кучеру. – Я собираюсь закрыть и этот ордер. Ладно, так что же твой отец тебе сказал?

Дэймон, довольный тем, что проблема разрешилась, с удовольствием ответил:

– В тюрьме он обнаружил, что их с Лакроссом объединяет желание отомстить тебе. И Лакросс предложил отцу бежать вместе с ним. Я объяснил отцу, что он был не прав – мы оба были не правы: что ты не соблазнял мою мать и она сбежала не с тобой. Теперь отец утверждает, что не понимает, почему она все же нас покинула, и похоже, это так и останется тайной.

Джеймс посмотрел на него с сомнением, но Дэймон, которого тоже не слишком убедили объяснения отца, не стал с ним спорить.

– Мой отец не пират и совсем не вояка, – добавил он. – Однако он умеет управлять кораблем, поэтому Лакросс сделал его капитаном одного из кораблей и отправил вербовать новых матросов, вот почему я встретил его только сегодня. Когда закончились деньги на вербовку, корабль передали Кэтрин для ее нужд, и, если бы не это, я так бы и не узнал, что отец давно уже не в тюрьме.

– Беннету придется признать свою ложь, когда ты привезешь ему Лакросса. Это даст тебе большой перевес, и ты сможешь потребовать, чтобы он вообще вычеркнул твоего отца из списка арестантов.

Вскоре они без всякого предварительного ожидания приема входили в кабинет Питера Беннета. Джеймс просто прошел к двери кабинета и распахнул ее. Тюремщик явно не ожидал такой бесцеремонности и был раздосадован. Он в ярости поднялся им навстречу.

Дэймон тут же постарался свести на нет его вспышку гнева, объявив:

– Позвольте мне, господин Беннет, представить вам Джеймса Мэлори, виконта Райдингского.

Гневное выражение на лице Беннета тут же сменилось слащавым.

– Лорд? Тут, на Ангилье?! Благодарю за честь, оказанную мне вашим посещением, милорд! Чем могу служить?

– Ваши действия запустили цепочку довольно неприятных событий, мистер Беннет, и я нахожусь здесь, чтобы положить ей конец.

– Я не понимаю…

– Немедленно вычеркните имя Сирила Росса из списка заключенных, – прервал его Джеймс.

– Что касается этого дела… – Тюремщик был явно смущен.

Дэймон не собирался надолго задерживаться в этом здании.

– Я уже знаю, – сказал он, – что его тут нет. Но вы должны уничтожить все записи об обвинениях против него, так как я выполнил ваши условия для его освобождения. Пьер Лакросс здесь, его нужно только внести в здание. Ваш корабль будет вам немедленно возвращен, причем в хорошем состоянии.

– А как насчет других беглецов, например капитана Хоука?

– Хоук умер почти двадцать лет назад в Англии, и об этом есть соответствующая запись.

– Странно, что мы не осведомлены об этом. Вы абсолютно уверены?

– Я могу поклясться, что я его убил. Надеюсь, вы примете мое слово на веру?

– Разумеется, милорд! И я позабочусь о том, чтобы эта новость распространилась по всем островам.

Конечно, он позаботится и наверняка припишет этот успех себе, с отвращением подумал Дэймон. Тюремщик открыл регистрационный журнал и сделал соответствующие записи. Дэймон жадно следил за его действиями и остался ими доволен.

Он было повернулся, чтобы уйти, но Джеймс явно имел на уме кое-что еще. Он неприязненно посмотрел на тюремщика и с крайне нелюбезной интонацией произнес:

– Я вижу, вы заняты массой важных дел, сэр, и положение в тюрьме явно не самая главная ваша проблема. Я требую поместить Лакросса в самую надежную камеру, чтобы он никогда уже не смог выбраться наружу, или вам придется передать свой пост более способному кандидату. Если Лакросс покинет это здание, за исключением того случая, когда он будет в гробу, я лично займусь вами. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Беннет немедленно принялся заверять его в том, что все надлежащие меры будут приняты.

– Тогда позвольте откланяться, – заявил Джеймс.

– Он не заслуживает поста губернатора, – пробормотал Дэймон на пути в порт.

– Нет ничего проще, чем сделать так, чтобы его имя не попало в список кандидатов, – ответил Джеймс и добавил: – Это вовсе не для того, чтобы доставить удовольствие тебе, капитан, я сам об этом подумал. Я считаю, что мой долг тебе отдан.

Дэймон напрягся. Последняя фраза могла иметь много значений, в том числе и то, что Джеймс собирается, наконец, задать ему настоящую взбучку, которой пока удавалось избежать, но которую, по мнению Джеймса, Дэймон заслуживал. Прежде чем это произойдет или же прежде чем они расстанутся, Ривз собирался озвучить Джеймсу Мэлори еще одну просьбу. Ему стоило большого труда найти соответствующие слова. К тому моменту они уже подъехали к порту. Фургон остановился между двумя судами Мэлори, и Джеймс уже открыл дверцу, собираясь вылезти.

– Лорд Мэлори, – начал Дэймон, – я буду проклинать себя до конца моих дней, если не сделаю… лорд Мэлори, я прошу руки вашей дочери!

– Ты, похоже, совсем спятил! – только и сказал Джеймс, выпрыгивая из фургона. Даже не обернувшись, он направился к своему кораблю.

Дэймон вздохнул и двинулся к другому судну. Конечно, было бы сумасшествием надеяться, что Мэлори ответит иначе. Да и Жак ответила бы ему так же. Она желала его и была достаточно смела, чтобы не отрицать этого, но когда Дэймон предложил ей брак, даже она решила, что это глупая шутка, и рассердилась.

Мортимер его уже ждал, и капитан немедленно дал приказ к отплытию. Если бы капитаном был Дэймон, он мог бы попытаться перегнать Мэлори и прибыть на Сент-Китс до того, как Жак у него отнимут. Но он не был капитаном. Дэймон был готов рискнуть навлечь на себя гнев Джеймса, но он знал, что это бесполезно – она за него не выйдет.

– Так ты собираешься остаться на Ямайке или нет? – спросил Мортимер.

– Пока не решил, хотя вряд ли, ведь теперь у меня на руках огромное имение в Англии, с которым надо что-то делать. Жаль, что отец не поедет со мной. Я все еще надеюсь, что у бабушки наступит просветление, причем достаточно долгое, чтобы я мог расспросить ее о матери. Мне придется ждать, и, чтобы ничего не пропустить, жить в имении.

– Неужели ты все еще надеешься найти мать после стольких лет? Теперь ты знаешь, что она хотела забрать тебя с собой и тем не менее так за тобой и не вернулась. Я знаю, это неприятно слышать, но…

– Оставь, – прервал его Дэймон. – Я хочу знать, что с ней случилось. Меня мучает эта загадка. Но ты можешь ко мне присоединиться. У тебя всегда будет дом, если захочешь!

– Я так и собирался поступить, – засмеялся Мортимер. – Но ты знаешь, у меня богатые родственники. Мне нужно подумать, что я могу сделать в жизни, куда применить полученное образование, в которое мы вложили столько сил. Или же, например, я могу жениться на красавице!

– Желаю успеха. Но, похоже, у красавиц бывает слишком много неприятной родни.

– Ну, это только у твоей красавицы, – хмыкнул Мортимер. – Я не представляю, как ты можешь уживаться с этой бурей.

– Ну что же, – Дэймон дружески постучал по его груди костяшками пальцев, – будем надеяться, ты найдешь свою. Отец у себя в каюте?

– Да, он жаждет с тобой поговорить. Наверное, волнуется о том, что с ним будет дальше. Ты еще не объяснил ему ситуацию?

– Нет. Я все еще не могу прийти в себя после того, как обнаружил, что он был соратником Лакросса. Я так страдал от того, что отец мучается в тюрьме, а оказывается, он уже давно нашел выход оттуда. Хорошо, сейчас я с ним поговорю.

Сирил мерил шагами каюту, которую ему предстояло делить с сыном до возвращения на Ямайку. Он выглядел хорошо, разве что его каштановые волосы поседели у висков. Если ему и пришлось в тюрьме нелегко, за эти несколько месяцев он вполне оправился. Но на его лице читалось беспокойство, поэтому Дэймон спросил:

– Ты думал, тебе придется вернуться в тюрьму?

– Мы приплыли туда, где она расположена.

– Только для того, чтобы обелить твою репутацию. Ты совершенно свободен, отец, можешь не волноваться. Мы возвращаемся на Ямайку. Твоя плантация продана, но я перед возвращением в Англию куплю тебе другую.

– Ты не останешься? Ты узнал правду? – спросил Сирил.

– Какую правду? – нахмурился Дэймон.

Отец нервно сжал руки. Он выдержал столь длинную паузу, что Дэймон уже подумал, что он не ответит на этот вопрос. Но затем Сирил промолвил:

– То, что… что я был игроком. И слишком много пил после того, как ты уехал. Так что я мог только проигрывать. Я понимаю все это теперь и больше не попадусь в такую ловушку.

Дэймон все еще хмурился. Он слабо помнил, чтобы отец пил до того, как он отбыл учиться, и даже до того, как их покинула мать. К тому же большинство мужчин в его окружении пили в той или иной степени. Во всяком случае, это никак не мешало Сирилу управлять плантацией. Дэймон припоминал глухие отзвуки каких-то родительских споров о деньгах. Может быть, Мэлори прав, и Сирил уже тогда был игроком. Что, если он опять возьмется за старое?

– Может быть, ты вернешься в Англию со мной? – предложил Дэймон. – Имение Ривзов теперь мое. И ты можешь жить в нем сколько угодно. Тебе никогда не придется работать.

Сирил криво улыбнулся.

– Праздность – мать пороков, а я в душе – фермер. Работа на своей земле или чужой для меня – удовольствие. Меня знают на Ямайке как хорошего плантатора, а в Англии… нет, я не собираюсь туда возвращаться.

– Все же поразмышляй как следует, прежде чем решить окончательно.

– Не думай, что я не благодарен тебе, Дэймон. Ты стал достойным человеком, сын! Ты образован, ты говоришь, как настоящий лорд! Ты представить не можешь, как для меня важно то, что ты поставил на карту все – свое имя, репутацию, жизнь, – чтобы вытащить меня из тюрьмы. Я так горжусь тобой!

В его глазах появились слезы, и Дэймон обнял отца.

– Ты был хорошим отцом!

– Да, – продолжил Сирил, – после стольких лет я полюбил Ямайку, и у меня там друзья… даже женщина, на которой я теперь могу жениться, потому что уже не так жалок, как прежде.

– Но мать, возможно, жива! – возразил Дэймон.

– Не для меня, – вдруг резко ответил Сирил, но потом смягчился, – я любил тебя с первого мгновения твоей жизни и ее за то, что она подарила мне тебя. Я всегда буду любить тебя. Но я понимаю, что теперь у тебя своя жизнь и нас будет разделять океан. Я не совершу прежних ошибок и не упущу новый шанс на хорошую жизнь, который ты мне предоставил. Клянусь!

Отец и сын обнялись, в глазах обоих стояли слезы.

Глава 48

Жаклин слегка приподняла голову от подушки, чтобы посмотреть, кто ворвался в ее комнату без стука, но она и так это знала – такое могла позволить себе только Джудит.

– Ну, на этот раз ты в самом деле больна? – воскликнула Джудит.

– Нет.

– Ну, может быть, хоть лодыжку растянула?

Жаклин опустила голову на подушку и вяло прикрыла глаза рукой.

– Скука, если ты так уж хочешь знать. Это путешествие на Карибы было настолько потрясающим, что теперь приходится страдать от скуки. Меня больше ничто не интересует.

– И только-то? Ты страдаешь просто от скуки?!

– А от чего еще?

Джудит плюхнулась на кровать и рывком подняла Жаклин, чтобы та села рядом.

– Ну, не знаю. Может быть, ты врешь, что не влюбилась в пирата?

– Ничего подобного! Хотя иногда… я чувствую… я даже не знаю, как это назвать. Я страдаю!

Жаклин не могла заставить себя открыться перед подругой, сказать, что ее волнует то, что Дэймон, возможно, никогда ее не любил и в самом деле просто использовал для того, чтобы заручиться поддержкой ее отца. Он получил то, что хотел, и возможно, ей больше никогда не удастся его увидеть!

– И плачешь? – продолжила допрос Джудит.

– Не глупи, Джудит, ты знаешь, что я не плачу!

– Однако люди не страдают от скуки…

– Я могу! – прервала ее Жак.

– А вот влюбленность, – невозмутимо продолжила кузина, – может заставить человека страдать. По ряду причин. Первая – разлука с предметом любви. Вторая – если человек испытывает сомнения в чувствах любимого. Или, если он думает, что любимый не испытывает к нему таких же чувств… это в сто раз хуже, чем первые две причины. Еще, если человек думает, что любимый его предал, это в тысячу раз…

– Джудит! – снова прервала ее Жаклин, – мы говорили обо мне, а не о тебе. И кстати, я поражена, ты не забыла трудности вашего с Натаном романа? Ведь вы поженились и теперь абсолютно счастливы!

– Именно поэтому я и могу вспоминать те тяжелые времена сомнений, смеясь.

– У меня нет никаких сомнений, и мои страдания совсем не имеют отношения к влюбленности. Мне просто скучно!

– Разумеется, кто бы не заскучал, лежа целый день в постели, как ты. Впрочем, у твоей матери есть от этого лекарство. Она собирается дать бал.

– Чушь! Мать никогда не устраивает никаких приемов, разве только для родственников. И она никогда, никогда не давала балов!

– Так вот теперь собирается, – улыбнулась Джудит. – Сейчас она в кабинете отца занимается составлением списка приглашенных.

– Но с какой стати?

– Я же тебе сказала – чтобы выманить тебя из постели.

– Бальный сезон закончился, – фыркнула Жаклин.

– Это означает, что дебютантки отправились домой или устраивают приемы по поводу помолвок. Но жизнь в Лондоне не должна замереть лишь потому, что кончился бальный сезон. Для бомонда всегда найдутся развлечения.

– Только не для мамы, – настаивала Жак. – И кроме того, папа этого не одобрит.

– Неужели ты думаешь, он будет ссориться с Джорджиной по этому поводу? Она так счастлива, что ты, наконец, вернулась домой в добром здравии! Твоя мать хочет видеть счастливой и тебя.

– Ну, не могу сказать, чтобы она была так уж счастлива. Мама проплакала целую неделю после нашего возвращения, и до сих пор отцу приходится перед ней извиняться, как будто он во всем виноват.

– О, это счастливые слезы, совсем не те, что она проливала, пока тебя тут не было.

– Папа знает. Маме должно было хватить записки Дэймона. Я читала ее, и как сказал он сам мне и Джереми, она и в самом деле не содержала никаких угроз.

– Но разве слова могут успокоить материнское сердце? Все время, пока тебя не было, пока ты сражалась с пиратами и вообще развлекалась в своем стиле, Джорджина страдала. Моя мать даже предлагала купить корабль, чтобы они могли сами отправиться на твои поиски. Однако разум все же возобладал, ведь это было бы все равно, что искать пресловутую иголку в стоге сена.

– Ну, уж не настолько это было большое дело, – заметила Жак.

– Судя по тому, что ты рассказала, последняя неделя была довольно напряженной – пока вы не разошлись и каждый не отправился своей дорогой. Боже, Жак, разве не ты мне рассказала, что как только он перестал быть твоим врагом, ты отправилась в его постель? Признайся, ты влюблена!

– Ерунда! Но что касается бала… если мать согласится на маскарад, я тоже согласна. Если Дэймон вообще собирался вернуться в Англию, у него было на это достаточно времени. Он может проскользнуть в маске, как уже однажды это сделал.

– Значит, ты бы хотела снова его увидеть?

– Разумеется! Нет, с ним еще не покончено. Он великолепен. Я поняла это, когда рассеялся застилавший мои глаза туман ярости. Да, мне его не хватает. Я бы хотела, чтобы ты его увидела, ты его полюбишь!

– Ага, – подняла бровь Джудит, – я полюблю, а ты – нет?

– Это просто такой оборот речи!

– Почему ты не хочешь признать свои чувства? – Она сжала руку подруги.

– Ну, это как-то слишком скоро, – пробормотала Жак, все еще не желая признаваться не только Джудит, но и самой себе. – Может быть, в следующем году я в него влюблюсь.

– Я совершенно не ожидала услышать от тебя такую чушь, Жаклин Мэлори, – неодобрительно поцокала языком Джудит. – Ты сказала, что тебе его не хватает, что ты еще с ним не покончила – не думай, что я не понимаю, что все это значит. Однако же подобное не может продолжаться долго – окажись ты в интересном положении, твой отец его убьет.

– Ты не понимаешь…

– Я отлично все понимаю, я ведь заключала с тобой пакт о том, чтобы не выходить замуж до будущего года. Все, включая меня, предупреждали тебя, насколько это нереалистично. Скажи мне лучше, неужели ты в самом деле думаешь, что найдешь еще кого-то, кто заставит твое сердце биться так же сильно? Какого черта ты еще медлишь, когда уже нашла свой идеал?

– Отец не позволит мне за него выйти, – прошептала Жаклин.

– Ох, – вздохнула Джудит. – Вот оно что!

Глава 49

Когда Дэймон прибыл в свое имение в Восточном Суссексе, его никто не встретил, даже дворецкого не было видно. Что за черт? – подумал Дэймон. И вдруг откуда-то из внутренних помещений выбежала молодая служанка и, не обращая ни малейшего внимания на хозяина, помчалась к выходу.

Не веря своим глазам, Дэймон последовал за ней.

– Подожди! Где все?! – крикнул он.

Девушка на секунду остановилась, только чтобы сказать:

– На семейном кладбище, сэр. Сегодня хоронят нашу госпожу. Если вы приехали на похороны, вы еще успеете. А я проспала!

Она помчалась дальше и исчезла за углом. Дэймон стоял как громом пораженный. Теперь ему не удастся дождаться момента просветления у бабушки и получить ответы на все вопросы. Надежды больше нет. Почему он не вернулся раньше?! Он потратил целую неделю на то, чтобы помочь отцу устроиться на Ямайке, а потом, вернувшись в Лондон, провел неделю там, надеясь увидеть Жак. Но когда бы он ни постучал в двери особняка Мэлори на Беркли-сквер, один из двух дворецких – их в самом деле было двое! – тут же захлопывал перед ним дверь. Только в первый раз, когда Дэймон назвал себя, ему ответили:

– Капитан сказал, ваше присутствие тут нежелательно.

Они даже отказались принять цветы для Жаклин. А когда он просил доставить их кого-то еще, эти люди тоже получали отказ!

Дэймон продолжал следить за домом, надеясь увидеть Жак, когда она будет выходить. Но она так и не вышла. Он раздумывал над другими вариантами, но все они означали неизбежное столкновение с ее отцом. Встречи с этим человеком никогда не были приятными, а теперь, когда благорасположение Мэлори закончилось и он дал понять, что Дэймон никогда не получит его дочь, они и вовсе стали потенциально опасными.

Но Дэймон был готов преодолеть любые препятствия ради Жак – если только она пожелает. Ему нужно было поговорить с ней наедине, без ее отца, убедить ее, что его предложение не было шуткой. Дэймон уже сказал ей это тогда, на корабле, но в тот момент Жаклин, похоже, разозлилась. Что она думает сейчас? Есть ли хоть малейшая надежда на то, что она станет его женой?

Дэймон знал, где находится кладбище, – позади особняка, за маленьким лесочком стояла небольшая церковь, кладбище охватывало ее полукольцом. Шпиль церкви возвышался над кронами деревьев, и найти ее было легко. Он уже был на кладбище, тогда его пугала мысль, что он обнаружит там могилу матери. Но ее там не оказалось.

Дэймон поспешил к церкви. Пройдя через причудливые ворота, он удивился, как много рядом с церковью стояло экипажей. Людей собралось очень много, они процессией выходили из церкви – слуги, арендаторы, местные дворяне. Тут был даже поверенный в делах мистер Харрисон, тот самый, который установил родство Дэймона, единственный приближенный к его лондонской родне человек, с которым Дэймон имел какие-либо продолжительные беседы.

Из церкви как раз выносили гроб. Дэймон опоздал на службу, но, по крайней мере, он все же попал на похороны бабушки. Может быть, она и оскорбляла его, принимая за совсем других людей, но тем не менее она была его бабушкой, и он жалел, что не знал ее, когда она была еще в своем уме.

Могила уже была вырыта, прямо рядом с церковной стеной. Она укрылась в тени дубовых ветвей и была обсажена по периметру цветами. Если бы не надгробия, посторонний наблюдатель мог бы принять это семейное кладбище за сад. Тут были погребены только Ривзы.

Дэймон последовал за процессией. Когда гроб опускали в могилу, Дэймон встал рядом с мистером Харрисоном, приятным джентльменом средних лет с густыми бакенбардами и добрыми зелеными глазами. Его контора располагалась в городке по соседству.

Дэймон поклонился в знак приветствия и тихо спросил:

– Как бабушка умерла? Она сильно болела?

– К сожалению, должен сказать, что это была, по всей вероятности, нелегкая смерть.

– Вы не уверены?

– Трудно сказать, в какой момент падения с лестницы Агата Ривз умерла. Один из лакеев помогал ей спуститься, и вдруг она решила, что это ее муж. А так как ее муж давно умер, то Агата Ривз истерически завопила, попыталась освободиться от руки «призрака», потеряла равновесие и покатилась по лестнице. – Харрисон вздохнул. – Прискорбный случай, но иногда наше сознание выкидывает такие номера. Я рад, что вы появились. Я не был уверен, что вы в Англии. Мне сказали, что вы послали леди Ривз записку, в которой уведомили, что возвращаетесь из Вест-Индии. Для нее это уже ничего не значило, но миссис Райт известила меня. Она любит лезть не в свои дела, но предана своей госпоже.

– Я вернулся неделю назад и понятия не имел, что бабушка умерла, – Дэймон махнул рукой в направлении гроба, – пока не оказался здесь.

– Примите мои соболезнования, сэр. Нам непременно нужно поговорить. Мы можем сделать это попозже в доме. Ваша бабушка написала завещание много лет назад, еще находясь в здравом уме. Она исключила из него нескольких родственников, с которыми прекратила общение, в том числе брата свекра и дочь.

– Бабушка исключила мою мать? Боже, мне кажется, вы должны меня просветить! – Неудивительно, что ключница обращалась с ним столько сурово.

– Я служу их поверенным, – пожал плечами мистер Харрисон, – но я не знаком в деталях с внутренними делами этой семьи, я не посвящен в семейные тайны. Возможно, это была типичная ссора дочери с матерью, не нашедшая разрешения в должный срок. Однако таково было желание леди Ривз, представленное в ее завещании. Вы в нем не упомянуты, но и не исключены явно, так что, так как вы являетесь ее ближайшим живым родственником, ее состояние теперь принадлежит вам. Там довольно длинный список, в основном недвижимость. Есть даже небольшой замок в Шотландии, и, да, дом в Лондоне!

– Он пустует?

– Нет. Это был дом ее матери. Леди Ривз нечасто его навещала, и прошло, наверное, несколько лет с тех пор, как она была там в последний раз. Но там всегда жили несколько слуг в расчете на то, что леди Ривз может его посетить.

Все же вместо всех этих благ Дэймон предпочел бы живую бабушку Агату.

– Она принадлежала к шотландскому роду?

– Ее предки, несомненно, принадлежали, и, хотя не стоит плохо говорить о мертвых, я всегда полагал, что корни ее несгибаемого упрямства – оттуда.

– Так у нее был дальний родственник по мужу?

– Да, но не думаю, что он еще жив. Это брат ее свекра.

– Почему вы раньше о нем не упомянули, когда я спросил, есть ли у меня другие родственники?

– Леди Ривз давно велела мне под страхом увольнения даже не упоминать его имя. И в конце концов, он же исключен, с ним не общались ни она, ни сам ее свекор.

– Почему же?

– Я как-то спросил ее и был тут же уволен. Потребовались месяцы извинений и упрашиваний, чтобы леди Ривз согласилась меня вернуть, и я никогда больше ее ни о чем не спрашивал. Однако Джайлс Ривз был бы вашим прапрадядюшкой по отцовской линии, он старший брат вашего прадедушки, чье имение вы унаследовали. И как я уже сказал, я сомневаюсь, что он еще жив.

Священник начал читать молитвы над раскрытой могилой. Дэймон увидел миссис Райт, ключницу бабушки, она плакала, стоя по другую сторону могилы. Дэймон передвинулся, чтобы встать рядом с ней, лицом к церкви.

Агате Ривз было слегка за шестьдесят, а миссис Райт была лет на десять младше. Ее волосы еще не тронула седина, но ее суровый нрав так высушил ее лицо, что она казалась ровесницей бабушки Дэймона. Она жила в имении несколько десятков лет и могла помнить его мать. Однако на этот вопрос, как и на многие другие, миссис Райт наотрез отказалась отвечать, так что он не был вполне в этом уверен.

Если кто-то и мог рассказать ему, вернулась ли его мать в имение после того, как покинула Ямайку, и где она может быть сейчас, так только миссис Райт. На Ямайке Дэймон отправился в Порт-Антонио, как посоветовал ему Мэлори, и запросил портовый журнал, но в год, когда его мать сбежала, и на следующий год не было записей о покинувших порт пассажирах. Впрочем, она могла записаться под чужой фамилией. Дэймон посетил и гостиницы близ порта в случае, если там остались какие-то записи, но там не было таких древних книг. Он посетил даже местное кладбище, но все было тщетно.

Памятуя о том, как недружелюбно миссис Райт держалась с ним в прошлые посещения, Дэймон не знал, с чего начать разговор. Возможно, стоит уверить ее в том, что она останется на своей должности, если, конечно, изменит свое отношение?

– Приехал за новыми благами? – презрительно прошептала мисс Райт.

– Какого черта?

– Ты довольно обогатился за счет семьи, которую даже не знал.

Дэймон повернулся к ней и как можно тише сказал:

– Я был бы рад получше познакомиться с моей бабушкой, поговорить с ней хотя бы раз, пусть и как незнакомец. Неужели вы в самом деле думаете, что я рад ее смерти?

– А почему бы тебе не радоваться? Моя госпожа ненавидела бы тебя не меньше, чем твою мать, если бы знала о твоем существовании. Но она не знала.

– А почему бабушка должна была меня ненавидеть?

Женщина поджала губы. Он был уже знаком с ее манерами. Это означало, что она больше не произнесет ни слова. Ну и женщина, она даже ангела была способна вывести из себя!

Дэймон сделал все возможное, чтобы подавить вспышку гнева, но все же в его голосе слышались металлические нотки:

– Несмотря на ваш скверный характер, я не собираюсь вас увольнять, но я требую, чтобы вы мне сказали, что имеете против меня, и что бы это ни было, мы должны положить этому конец немедленно!

– Я сама собираюсь уволиться.

– Только чтобы не сказать мне правду?

– Ни ты, ни твоя мать не были желанными гостями в этом доме, – прошипела миссис Райт. – Она пробовала вернуться, но ей дали от ворот поворот!

У него перехватило дыхание.

– Мать приезжала? Когда? – потребовал Дэймон ответа.

– Много лет назад, но ее не впустили в дом.

– Как и меня? Это потому, что бабушка не помнила свою родную дочь?

– О нет. Это было до того, как леди Ривз начала забывать людей. Моя хозяйка не прощала обид.

– Но что могла сделать моя мать, чтобы вызвать столь сильную ненависть, которая распространилась даже на меня?!

– Почему бы тебе самому ее не спросить?

– Черт, я же сказал вам, что не знаю, где она, и вы не желаете мне помочь!

Женщина смотрела куда-то ему за спину.

– Наверное, она прочла новость о смерти госпожи в газетах.

Дэймон резко повернулся. Во двор церкви въезжал еще один экипаж. Из него вышел джентльмен средних лет – высокий брюнет, имеющий вид важной персоны. В дверях кареты появилась женщина, сначала она опустила на лицо черную вуаль, а потом оперлась на поданную джентльменом руку и вышла. Но в тот краткий момент, когда она опускала с шляпки вуаль, Дэймон успел увидеть ее лицо – время не разрушило его красоту. Это было то самое лицо, которое он хранил в своей памяти всю жизнь.

Охваченный бурей чувств, Дэймон не мог пошевелиться, но его оцепенение разрушило шипение миссис Райт.

– Если она думает, что теперь сможет пробраться в дом, черта с два. Я знаю, чего хотела моя госпожа…

– Заткнитесь! Вы уволены!

Он подошел к паре и встал перед ними, преграждая им путь. Но оказавшись так близко от матери, не смог вымолвить ни слова. Дэймон даже не мечтал снова ее увидеть! Она тихо плакала. Неужели она до сих пор любила женщину, которая не хотела ее видеть и которая вычеркнула ее из завещания? Должно быть, да. Ведь это бабушка питала ненависть к дочери, а не наоборот.

Спутник его матери понял действия Дэймона по-своему. Он предупреждающе поднял руку и резким тоном произнес:

– Если вы хотите воспрепятствовать присутствию этой дамы на похоронах…

Чтобы заставить его замолчать, Дэймон оттолкнул его руку. Он не мог отвести глаз от своей матери. Дэймон вдруг подумал, что она, наверное, приехала в сопровождении поверенного в делах, потому что знала, что ей могут попытаться помешать. Это понятно, учитывая, что они не хотели даже пускать ее в этот чертов дом, когда она сюда приходила.

Дэймон хотел прижать ее к себе, обнять тысячу раз за все то упущенное время… У него вдруг пересохло горло, и все, что он смог вымолвить, только:

– Мама!

Она ничего не ответила, но он поймал удивленный взгляд сквозь вуаль. О боже, конечно, она его не узнала! Мама видела его в последний раз совсем ребенком!

Тут вмешался поверенный.

– Дэймон Росс? – неуверенно проговорил он.

И в этот момент его мать потеряла сознание и начала медленно оседать.

Дэймон рванулся вперед, чтобы ее подхватить, но то же самое сделал и ее поверенный. Они столкнулись лбами, но, главное, им удалось предотвратить ее падение.

Встревоженный Дэймон, поддерживая мать за локти, сказал:

– Отойдите!

– Положите ее в экипаж, – хладнокровно предложил поверенный.

– Что с ней? Она чем-то больна? – спросил его Дэймон. Его начинали раздражать манеры этого человека, который держался так, как будто имел на его мать какие-то права.

– Нет, предполагаю, это просто шок. Она думала, что ты мертв.

Глава 50

– Кто мог ей такое сказать?!

Этот риторический вопрос вырвался у Дэймона невольно – он не ожидал ответа на него от незнакомца, но должен был услышать его от матери. Дэймон понес ее к дому – неблизкий путь, но она была легка как перышко, он едва ощущал ее вес на своих руках. Дверь все еще была распахнута, как и тогда, когда он появился в имении. Дэймон внес мать в салон и положил на обтянутую золотой парчой софу. Она так и не пришла в себя, а в доме не было никого из слуг, кто мог бы принести нюхательную соль.

– Мы, кажется, не были представлены. Ваш покорный слуга – Брайан Чандлер из Эссекса.

Дэймон едва взглянул на поверенного, который повсюду следовал за ним и теперь встал рядом с софой. Этот незнакомец начал его раздражать, что отразилось в тоне его голоса.

– Ступайте прочь и, выходя, закройте дверь. Это семейное дело.

– Я никуда не собираюсь идти, а вам совершенно не нужно ждать ответа на ваш вопрос. Когда Сирил швырнул ей документы о разводе, он сказал, что вы умерли.

– Вы лжете! – Дэймон оцепенел. – Мой отец не мог развестись с ней. Он любил ее!

– Я не стану утверждать, что когда он проинформировал ее об этом, то намеренно хотел причинить ей боль, однако в тот день, когда мы его посетили, он не скрывал злобу и бешенство. Вероятно, ярость подтолкнула его к подписанию бумаг о разводе, хотя в глубине души он, наверное, понимал, что ему не следовало этого делать. Тем не менее, ваш отец все подписал, развод вступил в силу официально, и он тут же обвинил Сару в вашей смерти, потому что якобы ее не было рядом, когда вы подхватили воспаление легких. Ваша мать была до глубины души потрясена его обвинениями и уничтожена горечью потери. Однако из того, что вы живы, следует, что Сирил сделал это, чтобы причинить ей боль.

Дэймон в ярости схватил мужчину за лацканы пиджака.

– Кто вы, черт побери?!

– Вы взволнованы. Я думаю, будет лучше, если это сообщит вам ваша мать.

– Видит бог, если вы не скажете немедленно…

– Оставь его, Дэймон! – послышался надтреснутый голос его матери. Она уже сидела на софе. – Это твой отец!

Дэймон отшатнулся от мужчины и повернулся к матери.

– Ты лжешь!

– Я не лгу! – Она явно была ошарашена. – Зачем мне лгать?!

Он не знал, зачем, но как это может быть правдой? Слишком много событий для одного дня! Сначала он нашел мать, а теперь еще и отца, о котором и не подозревал! Дэймон в бешенстве уставился на мужчину, но тот только криво улыбнулся в ответ. Дьявол!

– Мне лучше пока оставить вас наедине, – предложил Брайан, – но ненадолго.

– Дэймон, сядь сюда, – сказала Сара и похлопала по софе рядом с собой. – Я до сих пор не могу прийти в себя от потрясения, но это счастливое потрясение. Ты здесь, ты жив, и боже, ты так хорош! Ты даже красивее, чем твой…

– Только не говори «отец», – прервал ее Дэймон. – Потому что я не пойму, кого из них ты имеешь в виду.

– Пожалуйста, не язви!

– Что же мне еще делать, если все, что я считал незыблемой истиной, теперь оказалось ложью? – В его голосе слышалась мука. – Почему ты бросила меня?

Сара кинулась к его ногам и обняла его колени.

– Я никогда не покинула бы остров без тебя, но Сирил сказал мне, что ты мертв. Он даже сказал, что похоронил тебя на плантации. Я была слишком потрясена, чтобы это проверить. Сирил понимал, что если я с ним разведусь, то смогу отсудить тебя у него. Обычно суды решают дело в пользу отцов, но не в случаях, когда мать принадлежит к дворянству, а отец – простолюдин. Даже если бы маркиз не принял мою сторону, Сирил знал, что моя семья склонит чашу весов правосудия к себе. Он понимал, что уже потерял меня, и не хотел потерять еще и тебя. Сирил на самом деле любил тебя, Дэймон, как будто ты был его собственным сыном.

– Но когда же ты вернулась? Когда он сказал тебе, что я умер?

Она крепче сжала руки.

– Через четыре месяца после того, как я вас покинула. Я все расскажу тебе, но дай мне время просто обнять тебя и убедиться, что ты жив, что это не сон! Я приехала сюда, чтобы похоронить мать, и нашла своего сына живым – а ведь я не хотела ехать! – Она запрокинула голову, ее зрачки расширились. – Боже, я не нашла бы тебя, если бы мать не умерла! Какой ужасный поворот судьбы!

– Но почему ты приехала на похороны, если бабушка так и не простила тебя? Кстати, она не могла смириться с тем, что я родился? – предположил Дэймон.

– Мать не всегда была такой суровой. Она любила меня и была добра ко мне, пока был жив отец. Конечно, уже тогда она была излишне чопорной. Я думаю, мать предпочла бы сгореть в аду, чем оказаться предметом светского скандала. Ее отец был графом, так что она принадлежала к аристократии, в отличие от отца, у которого не было титула, так как он был младшим сыном. Однако по его линии у нас до сих пор имеется живой граф, мой прадядя Джайлс, и к тому же его семья была гораздо богаче, чем ее, так что это был союз, приемлемый для обеих сторон. Мои родители так сильно любили друг друга, что, наверное, сбежали бы, если бы семьи отказали им в благословении. Мать безумно любила отца. Он умер, когда я была совсем ребенком, и мать так и не смогла справиться с потерей, она сильно изменилась.

– Я так и не успел ее узнать, я нашел ее слишком поздно.

– То есть?

– Ты разве не знаешь, что у нее были проблемы с памятью? – Дэймон постучал себя по виску. – Она жила в своем собственном мире.

– Нет. Но возможно, так было лучше для нее… это смягчило ее горе. Удивительно, что дядя Джайлс никогда не говорил мне об этом. Мы поддерживали довольно тесные отношения. Может быть, он тоже не знал о состоянии матери?

– Но как же ты, вместо того чтобы выйти замуж за моего настоящего отца, вышла за Сирила?

– О, его просто купили, он был у нас арендатором, и мать хорошо ему заплатила, чтобы он на мне женился, – достаточно для того, чтобы он мог купить себе плантацию на Ямайке. Когда я пала в ее глазах, мать была вне себя от бешенства, ведь я связалась с женатым мужчиной, который не мог на мне жениться. Но мы с Брайаном были влюблены. Нельзя победить любовь, мой дорогой.

– Можно, если ты должен это сделать!

– У меня не было такой силы воли. И я никогда не жалела о том, что случилось. Сирил был тебе хорошим отцом. Он даже некоторое время был неплохим мужем. Хорошо понимая, что ты не его сын, Сирил любил нас обоих. Но он знал, что не может дать мне счастья, и, вероятно, поэтому стал пить. А потом и играть. Вся прибыль от плантации стала уходить на покрытие его долгов. И Сирил требовал от меня все больше денег.

– Бабушка Агата дала тебе что-то, когда прогнала?

– Нет. Она хотела выгнать меня на улицу без единого пенни. А мой дедушка хоть и сердился на меня, но перед моим отплытием дал мне денег. Но мое падение поссорило его с братом Джайлсом, так как это именно Джайлс познакомил меня с Брайаном, его эссекским соседом. Мать и дедушка винили Джайлса в том, что он не следил за мной, как должно.

– Тогда почему дедушка оставил мне это имение? – спросил Дэймон.

– Это имение принадлежало Ривзам много столетий, но за ним не закреплен титул. Титул есть у Джайлса – и я не сомневаюсь, что он, как только узнает, что ты жив, будет счастлив передать его тебе и назначить тебя своим наследником. Как только ты родился, я известила об этом дядю Джайлса, а он уже известил дедушку. Жаль, что дедушка умер, так и не помирившись с братом. Однако наследник есть наследник, законнорожденный или незаконнорожденный. К тому же я была уже замужем, когда ты родился, тут все выглядит благопристойно.

– Я знал, куда отвез тебя Хоук, но я до сих пор не понимаю, почему ты оставила меня тогда, почему не вернулась? Ты уехала к Брайану?

– Дэймон! Разумеется, нет. Я ничего о нем не знала после того, как уехала из Англии, я думала, что он по-прежнему женат. Я не знала, что он овдовел. Мне нужно было бежать, потому что Сирил видел во мне бездонный денежный мешок, которым я не была. Рано или поздно он бы растратил все мои деньги. Нам нужно было расстаться, прежде чем это произошло.

– Но ты же могла спрятать деньги! Ты могла сказать мне, что мы уезжаем с Ямайки, вместо того…

– Но ты же был так мал! – прервала его мать. – Я боялась, что ты все расскажешь Сирилу.

Дэймон только и делал, что обвинял ее! Сначала он винил во всем Хоука, теперь мать, хотя это была только его вина, что он не последовал за ней в тот день.

– Прости меня. Просто я чувствую, что у меня отняли все эти годы, которые мы были в разлуке.

– И все же я вернулась за тобой. Я выждала месяц, думая, что капитан Хоук вернется и поможет мне забрать тебя. Этого не случилось, и я наняла троих мужчин, чтобы они сопроводили меня на плантацию и помогли забрать тебя, но вместо этого они меня ограбили. Чтобы как-то прожить и заработать деньги на возвращение в Англию, мне пришлось найти работу в Сан-Антонио. Вот тут я и написала Джайлсу. Я объяснила ему, в каком положении оказалась. Я думала, он пришлет мне денег, но вместо этого он прислал Брайана.

– Все же я никак не могу поверить в то, что Сирил придумал эту чудовищную ложь о моей смерти. Он знал, что ты вернешься на плантацию, и отослал меня?

– Возможно. – Сара пожала плечами. – У него было много друзей в городе, и Брайану потребовалось немало времени, чтобы найти экипаж для поездки на плантацию. Но мы не собирались тебя похищать. Брайан – твой настоящий отец, он – маркиз Марловский, так что не было сомнений в том, что Сирилу придется отдать тебя мне. Я знаю, ты любил его, но, Дэймон, все же он не твой настоящий отец. Ты принадлежал мне, ты должен был все эти годы быть со мной! Наверное, ты сможешь простить ему эту ложь, но не я. Я не видела, как ты рос!

Сара заплакала. Дэймона рвали на части мучительные эмоции, ему хотелось утешить ее и в то же время он был зол из-за того, что она ему рассказала. Дэймон ведь и в самом деле был незаконнорожденным, ублюдком! Какая ирония была в том, что Жак дала ему это прозвище! Теперь у него не осталось никаких шансов на то, чтобы на ней жениться.

– Маркиз! – все, что Дэймон мог вымолвить. – Никогда бы не назвал его лордом!

– Дорогой мой, Брайан ничего о тебе не знал, пока не приехал меня спасать. Я упросила дядю ничего не говорить ему. Он ведь в то время был все еще женат. И Брайан так же потрясен тем, что ты жив, как и я.

– Никак не могу поверить, что Сирил сказал тебе такое. Это не укладывается у меня в голове. Да, мне показалось, что совсем недавно он был готов в этом признаться. Он спросил меня, узнал ли я «правду», но потом передумал и сообщил, что был игроком.

– Я не осуждаю его за то, что он так со мной поступил. Но не могу простить ему ложь и те годы, что я прожила без тебя. Мне это пережить так же трудно, как и тебе. Стоит только подумать о том, что ты мог бы расти рядом со своим настоящим отцом…

– Ты и он?..

– Мы поженились в тот же год, как вернулись в Англию с Ямайки.

Дэймон кивнул и, наконец, сел на софу рядом с ней.

– Я думаю, что после того как ты исчезла, Сирил на время перестал играть, ушел в работу, прикупил корабль и увеличил наши доходы. Мы жили хорошо, и нам не хватало только тебя. Когда Сирил послал меня учиться в Англию, он остался один и, наверное, снова принялся за игру. Когда он не смог оплатить долги, его бросили в долговую яму. Я узнал об этом лишь недавно и смог помочь ему начать жизнь сначала. На Ямайке.

– Ты так добр!

– Сирил единственный отец, которого я знал, и я люблю его. Он навсегда останется моим отцом.

– Но теперь у тебя есть еще один! Но расскажи мне о себе. Ты женат? Собираешься жениться?

Дэймон вкратце рассказал матери о событиях последнего года. Она была потрясена, что капитан Хоук оказался Джеймсом Мэлори, виконтом Райдингским.

– Девушка из семьи Мэлори? – сказала Сара. – Эта семья известна, хотя ее слава несколько скандальна. Теперь я понимаю почему. Ты уверен, что это то, что тебе нужно?

– Абсолютно.

– Ну, тогда положение твоего отца обеспечит тебе теплый прием.

– Нет, – резко возразил Дэймон.

– Похоже, ты питаешь к Брайану неприязнь, – подняла бровь Сара. – Скажи, что это не так! Он совершенно ни в чем не виновен!

– Разве он не виновен в том, что, будучи женатым мужчиной, соблазнил невинную девушку? – ответил Дэймон.

– Ну, это полностью моя вина! – покраснела она. – Он пытался сопротивляться, но не смог мне противостоять.

Боже, это было так похоже на его собственное положение и то, как поступила с ним Жак! Он рассмеялся и обнял мать.

– Ты совершенно права, мама, он невиновен.

Дверь в комнату распахнулась, и в проеме показался Брайан Чандлер.

– Кажется, это знак того, что я могу вернуться!

– Ты подслушивал?! – усмехнулась Сара.

– Разумеется!

Дэймон пристально разглядывал этого человека. Ему никогда не приходило в голову спросить себя, почему он не был похож на Сирила. Брайан был высок и сложен практически так же, как он. Как и Дэймон, он был брюнетом, и черты его лица тоже были схожи с чертами Дэймона. Пожалуй, если поставить их рядом, то почти каждый заметит, что они родственники. И они в самом деле были родственниками! Вся его неприязнь и раздражение исчезли.

Он встал и протянул Брайану руку.

– Давай знакомиться заново, отец!

Глава 51

Впервые за три недели после возвращения в Лондон Жаклин куда-то выехала. Впрочем, она не собиралась слишком отдаляться от дома. Джорджина продумала все детали бала, но в их доме на Беркли-сквер не было подходящего зала для такого события. Зато он был в особняке Брэндона Мэлори на Гровенор-сквер.

Хотя идея бала принадлежала Джорджине, устроить маскарад предложила Джудит, и Жак ожидала, что Джорджина на это согласится. Ведь тогда Дэймон мог бы проникнуть на бал, если он в Лондоне и узнал про маскарад. Слишком много «если»… но она все еще надеялась.

– Твоя мать дала мне пачку приглашений, чтобы я передала их Риджайне, потому что она знает, кого пригласить еще. Джорджина в основном пригласила родственников. Но я удержала половину бланков для себя и пригласила кое-кого из твоих прежних поклонников, – сказала ей пару дней назад Джудит.

– Тебе не следовало этого делать! – взмолилась Жак.

– Но как же тогда мы спрячем его в толпе? – возразила кузина.

– Так ты пригласила Дэймона?!

– После того как ты пару дней назад подтвердила мои подозрения, разумеется, я его пригласила. Я понимаю твои чувства. Ты мне сказала, что он унаследовал имение Ривзов в Восточном Эссексе, так что я послала приглашение туда.

– Откуда ты знаешь про мои чувства? Я сама не знаю!

– Ты знаешь, что ты знаешь.

Да, Жак знала. И хотя Дэймон мог отсутствовать в Англии и не получить приглашение, она все же надеялась, что он тут, поэтому ее настроение резко улучшилось. Жак чувствовала, как внутри ее бурлит радость. Вот почему она не очень прислушивалась к разговору сидящих напротив нее в экипаже родителей, пока не уловила следующую фразу:

– Она говорит, что не влюблена, но я думаю, что стрела поразила цель.

– Боже, Джордж, не смей упоминать при мне Купидона! – взмолился Джеймс.

– Стараетесь привлечь мое внимание? – подняла бровь девушка.

– И мне это удалось, – улыбнулась Джорджина. – Впрочем, я шучу. Ты ведь заявила, что не собираешься влюбляться в этом году.

– Что касается этого… – начала было Жаклин.

– Не возражай матери, это дурной тон! – прервал ее Джеймс.

Жак только скосила на него глаза и скрипнула зубами, но, видя, что он не в настроении, решила с ним не связываться. Раньше она никогда не задумывалась о побеге, но теперь решила, что это, вероятно, единственный способ выйти замуж за Дэймона. Если он ее попросит, конечно. Если он появится, чтобы попросить. Пусть только попробует не появиться!

Брэндон вместе с его родителями встречал их у входа. Улица была заставлена экипажами, из открытых дверей слышалась громкая музыка – бал уже начался. Экипаж с Джудит, ее мужем и родителями прибыл сразу же вслед за экипажем Жак, так что Жаклин подождала, пока Джудит выйдет из кареты, и вошла в зал под руку с кузиной. Джорджина поступила так же, войдя вместе с Рослин. Так что трое мужчин остались в одиночестве. Натан, видя выражение лица Джеймса, быстро удалился, оставив его наедине с братом.

– Похоже, ты ожидаешь каких-то неприятностей? – предположил Энтони. – Что такое?

– Приедет Ривз.

– Не посмеет!

– У меня нет ни малейших сомнений в том, что в нем достаточно безрассудства. Джордж уверила меня, что никаких пиратов на балу не будет, но твоя лиса отослала несколько собственных приглашений, а Джудит наверняка посвящена во все тайны Жак, так что она могла его пригласить. Ты должен помочь мне опознать его, прежде чем он окажется рядом с мой дочерью.

– Ну, если нужно, – сухо ответил Энтони, но, войдя в зал и увидев огромное скопление народа, добавил: – Неужели Джордж пригласила их всех? Или же сюда удалось прорваться без приглашения всем светским хлыщам лондонского бомонда?

– Скорее последнее, – ответил Джеймс. – Часто ли Мэлори устраивают маскарады? Бомонд устремился сюда, чтобы выяснить, чего ради Мэлори это затеяли.

– Разумно. Но в этой давке мы никогда не… – начал было Энтони, но тут же поправился: – Ха! Нет ничего проще! Вон, глянь на веранде – у него могло быть приглашение, но он же не собирался представляться по имени в зале, полном Мэлори. Похоже, он проскользнул с черного входа, чтобы избежать представления по всей форме, и только что надел маску. Давай я его отсюда выкину?

– Заткнись, это мой приз!

– Ты можешь застать его врасплох, пока он любуется Жак.

– Тебя предупреждали! – сказал Джеймс Дэймону через пару минут.

Но сначала последовал удар. Дэймон согнулся пополам – все повторяется! – и глотал воздух ртом.

– Боже, опять! Почему ты всегда начинаешь с кулаков, Мэлори?

– Тебя же предупреждали, – повторил Джеймс.

Дэймон не мог распрямиться и не осмеливался взглянуть на Джеймса снизу вверх, чтобы оценить степень его гнева, – он рисковал получить синяк под глаз и боялся, что осколки фарфоровой маски изрежут его лицо. Хотелось верить, что Мэлори не слишком разгневан.

– В чем тогда вообще смысл масок… я мог бы сказать, что ты принял меня за другого человека…

– Не настолько ты глуп.

– Я ее люблю.

– Значит, все-таки глуп! – сказал Джеймс. – Я никогда не прощу тебе те неприятности, которые ты дважды доставил моей семье. И тебя в самом деле предупреждали.

Джеймс ухватил Дэймона за волосы и приготовился его нокаутировать. При этом его полумаска слетела с лица. Дэймон на мгновение подумал, а не стоит ли ему ответить, но представил себе Жак, плачущую по поводу того, что он побил ее отца, и решил, что не станет связываться.

Но Дэймон успел вымолвить:

– А что, если Жак тоже меня любит? Ты хочешь разрушить ее счастье?

– Счастье с тобой – да! В Англии достаточно достойных холостяков, и я сам найду ей хорошую партию… лет через десять… – И, неожиданно остановившись, Джеймс спросил: – А она?..

– Не знаю, – признался Дэймон.

– Отлично, – сказал Джеймс и отвел кулак для удара.

– Но сейчас узнаю, – быстро произнес Дэймон и рванулся прочь.

Оставив приличный клок волос в руке Мэлори, Дэймон быстро нырнул в открытую дверь веранды и скрылся в зале, где он мог быть в относительной безопасности. Дэймон мгновенно нашел Жак, домино которой едва прикрывало глаза – как будто она хотела, чтобы он отыскал ее как можно быстрее. Она танцевала с каким-то типом, и Дэймон быстро оттеснил ее от него – похоже, это не был еще один Мэлори, так как он не стал возражать. Сначала Жак даже испугалась, но потом рассмеялась.

– Даже без маски? Ты меня огорчаешь, стало быть, не придется снова играть в загадки.

– Не похоже, что ты огорчена, – ослепительно улыбнулся Дэймон.

– Нет, конечно! Мне тебя не хватало!

– Я думал, что еду на свою казнь. Иначе зачем твоя мать прислала мне приглашение?

– Но ты все же решил приехать?

– Да.

– Это не ее приглашение, его послала Джудит.

– Я получил два: одно от Джудит, другое от твоей матери.

– Вот как? – ее брови взметнулись вверх. – Тогда ты прав насчет казни. Надо это выяснить. Быстрее, пока отец не оказался рядом!

– Разумеется, я не собирался совершать самоубийство сегодня, – сказал Дэймон, когда она притащила его к двум женщинам, стоявшим подле Энтони Мэлори.

– Не глупи, – осадила его Жак. – Мама не ездит на балы с пистолетами.

Как только они оказались рядом с Мэлори, Энтони попытался схватить Дэймона, но Джорджина отстранила его жестом. Это дало Жак время сказать:

– Мама, позволь представить тебе Дэймона…

– Не позволю, – прервала ее Джорджина и дала Дэймону пощечину.

Многие в зале, наблюдавшие эту сцену, зааплодировали. Тут было немало Мэлори, посвященных в детали последнего путешествия Жаклин на Карибы.

– Но только одну, мама! – Девушка пристально посмотрела на мать.

– На сегодня хватит, – согласилась Джорджина.

– Ну, теперь можно мне, Джордж? – спросил Энтони.

– Нет, сейчас моя очередь, – ответила ему Жаклин и утащила Дэймона прочь.

Когда они оказались в центре зала среди танцующих пар, Жак даже не стала делать вид, что собирается танцевать. Она обвила руками шею Дэймона и поцеловала его рдеющую щеку.

– Лучше я, чем он, – прошептала она.

– Я понимаю, понимаю, – сказал Дэймон, – ты их единственная дочь, и я глубоко сожалею, что дважды заставил их волноваться.

– Нужно время, чтобы залечить эти раны, – ответила Жак.

– Я тоже надеюсь на это.

– Но они сдадутся, когда увидят, как я с тобой счастлива.

– Это правда?

– Зависит от того, какова цель твоего появления здесь.

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я вовсе не шутил в прошлый раз. – Он сделал было попытку начать танец, но потом остановился, ожидая ее ответа.

– Тогда я не была готова к такому предложению, но теперь готова. Не пора ли нам удалиться?

– Не следует ли мне спросить разрешения… – рассмеялся Дэймон.

– Боже, нет! Если ты попробуешь, тебе отсюда не выбраться.

– Я имею в виду твою мать. Достаточно одобрения одного родителя.

– Она только что отвесила тебе пощечину, – закатила глаза Жак. – Она тоже еще не готова согласиться.

– Но теперь я наследник двух титулов, может, хотя бы это смягчит твоего отца?

– Нет, – Жак улыбнулась. – Но… целых два титула? Как это получилось?

Дэймон быстро рассказал ей о том, как нашел мать, и про ложь, которая их разлучила.

– Я не могу даже сердиться на Сирила за его ложь. Нет, я, конечно, зол, это все-таки стоило мне стольких лет разлуки с матерью! Но если бы все пошло иначе, я никогда бы не встретил тебя…

– Не могу согласиться. Это наша судьба. Мы встретились бы так или иначе.

– Ты так думаешь? – улыбнулся он.

– Так думают все женщины в нашем роду.

– Но не ты?

– Не глупи. Как я могу возражать против целой традиции?

– Но ты же именно так и поступила! Ты хотела выжидать целый год.

– С этим покончено.

Дэймон пристально посмотрел Жаклин в глаза и несколько напряженно спросил:

– Ты уверена? Я так и не слышал от тебя слово «да».

– Да! – усмехнулась она и поцеловала его в щеку. – Да! – Лизнула его ухо. – Конечно, да! – И ее губы прошлись по его лицу, пока не достигли его губ. – Тебе нужны более веские доказательства моего согласия?

Дэймон прижал ее к себе.

– Первого «да» было достаточно, но продолжай, прошу тебя!

Жак покачала головой.

– Если мы собираемся убраться отсюда, лучше сделать это сейчас, пока мой дядя не вернулся вместе с отцом.

– Он и так знает. Я, честно говоря, удивлен, что он до сих пор не приказал закрыть двери и всем разойтись.

– Это пахнет скандалом. Отец не против скандалов, если дело касается его самого, но он не позволит даже тени скандала коснуться меня, так что он не будет устраивать сцен. Хотя в основном тут наши родственники, но есть и представители бомонда. – В ответ на ее слова Дэймон быстро оглянулся. – И гораздо больше, чем можно было ожидать. Вот почему отец еще не вырвал меня из твоих рук. Он знает, где мы, и только и ждет, когда оркестр перестанет играть.

– Прекрасно! – простонал Дэймон.

– Мы можем удрать в Шотландию и известить их о факте.

– Ты, как всегда, слишком импульсивна!

– Просто я решила, что раз не жду еще один год, зачем мне ждать еще один день? Хотя, пока мы доберемся до Шотландии, пройдет несколько дней…

– Эссекс гораздо ближе, и там мой отец уже получил для нас особое разрешение на брак.

– Ого! То есть твой титул настолько серьезен?

– Да. И у меня появилась еще одна фамилия. Если ты выйдешь за меня, то будешь Жаклин Ривз Чандлер. Я ведь встретил своего настоящего отца. – Она расхохоталась. – Тут нет ничего смешного, Жак, – возмутился Дэймон.

– Разумеется, есть!

И в этот момент на них как бы случайно наткнулась Джудит.

– Ах, так это он?! И вы еще тут?! – воскликнула она, быстро охватив Дэймона оценивающим взглядом.

– Мы как раз собирались сбежать. Дэймон, это моя боевая подруга и компаньон во всех тайных делах, моя дражайшая кузина и лучший друг – Джудит Мэлори Тремейн. Джудит, это Дэймон Ривз. У него есть еще одна фамилия, но если ты не будешь ее знать, то родители не смогут ее у тебя выпытать и не узнают, куда мы сбежали. Так что подожди. Выжди минимум час, а потом можешь им сказать, что я сбежала, чтобы выйти замуж. Завтра я сообщу, где будет свадьба.

– Они будут волноваться.

– Нет, они будут слишком злы для этого. Но они все узнают в свой срок.

– Ты не собираешься устраивать большую свадьбу, как я? – спросила Джудит.

– Мы все уже получили достаточно удовольствия от свадеб, – усмехнулась Жак, – и к тому же отец не собирается давать мне благословение на брак ни с Дэймоном, ни с кем-либо другим. Я собиралась дать ему год, чтобы он привык к этой идее, но, похоже, это была не самая лучшая идея. Так что придется ему иметь дело со свершившимся фактом, так даже еще интереснее!

Они не стали сразу выбегать из зала, это привлекло бы слишком много внимания, а потихоньку протиснулись к выходу и побежали по подъездной дороге к экипажу Дэймона. Жаклин всю дорогу смеялась, она просто не могла удержаться. Кучер Дэймона знал, что от него требуется, так что, как только они оказались в карете, она тут же рванула вперед. Дэймон и Жаклин принялись целоваться. Жаклин ничего не могла с собой поделать! Она так долго не держала его в своих объятиях, так долго не прикасалась нему, не чувствовала рядом!

– Подожди! – попробовал запротестовать Дэймон.

– Нет!

– Ну, на одну секунду, – взмолился он.

Дэймон вынул что-то из кармана, взял ее правую руку, поцеловал и надел на ее палец кольцо. Это было великолепное кольцо с огромным изумрудом, окруженным несметным количеством бриллиантов. Жак рассмеялась:

– Идеальное обручальное кольцо пирата, – подразнила она его. – Это точно не часть твоей добычи?

– Мне дал его отец, – улыбнулся Дэймон. – Это фамильное кольцо Чандлеров. Они нас ждут. Родители тоже надеялись, что ты скажешь «да». Они не знали меня бо́льшую часть жизни и теперь просто в восторге от того, что стали частью плана похищения невесты. По крайней мере, их благословение нам обеспечено.

– Но имей в виду, что, возможно, нам придется повторить свадьбу для моих родителей.

– Разумеется, если они со мной смирятся.

– Я думаю, что мать согласна. Иначе зачем бы она послала тебе приглашение.

– Ну, например, чтобы дать мне пощечину! – закатил глаза Дэймон.

– Этого следовало ожидать, и может быть, эта пощечина не последняя. Но мама хочет видеть меня счастливой, и она поняла, что я буду счастлива только с тобой.

– А ты?

В ответ Жак его только поцеловала. Но она не собиралась на этом останавливаться.

– Ты можешь попросить кучера ехать быстрее? – спросила она.

– Он и так гонит так быстро, как только можно, чтобы не улететь в канаву. Кроме того, учитывая то, чем мы занимаемся, я бы не хотел предстать перед родителями и священником в непотребном виде.

Девушка рассмеялась и, быстро стянув панталоны, уселась на него верхом. Подпрыгивание кареты на ухабах доставляло ей особое удовольствие, когда он был внутри!

– Быстрее, еще быстрее! – простонала Жак.

– Я же сказал тебе, что кучер…

– Не кучер, – оборвала она его, – а ты!

– Ах, это… Это уже в моей власти!

Глава 52

– Они прибыли! – предупредил ее Дэймон.

Было утро, и Жаклин только-только проснулась, но тоже услышала шум кареты и голоса под окнами. Вероятно, ей не следовало прямо перед свадьбой отправлять родителям это письмо.

Когда они прошлой ночью приехали в имение Чандлеров, родители Дэймона приняли ее тепло. Они разбудили священника, который поджидал их весь вечер. Зал, где им предстояло венчаться, был уставлен вазами со всевозможными цветами из оранжерей поместья. Священник хоть и был еще сонный, но быстро провел церемонию. Единственная заминка возникла, когда он задал вопрос:

– Кто отдает эту женщину в жены?

В итоге Жаклин рассмеялась и воскликнула:

– Я отдаю!

Когда Дэймон и Жаклин произнесли положенные клятвы и были объявлены мужем и женой, они тут же понеслись наверх, в приготовленную для них спальню. Несмотря на то что они дважды успели заняться любовью в карете по пути в имение Чандлеров, Жаклин было этого недостаточно, ведь она так соскучилась по Дэймону!

– Я не собираюсь вылезать из постели, – сказала девушка.

Она взобралась на Дэймона и оседлала его, удивившись, что он уже вполне готов, чтобы ее принять. Жак ухмыльнулась и подвигала бедрами, устраиваясь поудобнее.

– Неужели мне придется напомнить тебе о том, что это ты должна позволить мне тебя соблазнить?

– Неужели мне уже пора с тобой развестись? – парировала Жак.

Дэймон замер.

– Это тебе надо напомнить, как правильно соблазнять. – Она хлопнула его по плечу. – Ты никогда не избавишься от меня… Ублюдок! – Жак захихикала.

– Неужели ты в самом деле думаешь, что это смешно? – закатил он глаза.

– А ты так не думаешь? Тем более что твой настоящий отец уже восстановил тебя в правах законного сына и наследника. Мне нравятся твои родители. По крайней мере, один из нас может это сказать!

– Не сомневайся, я тоже полюблю твоих. Со временем.

– Возможно, а может быть, и нет, – хмыкнула девушка и тут же застонала, когда он слегка подался к ней.

Жак наклонилась, чтобы поцеловать Дэймона.

«Будем надеяться, – подумала она, – что со временем эта страсть войдет в приличные рамки. Один раз в день. Ну, может быть, два».

Неужели тогда, на корабле, когда на море установился штиль, она думала, что недели с ним будет вполне достаточно? Как же она была наивна!

Их поцелуй затянулся. Жаклин почувствовала, как по ее голой спине, которую ласкали его руки, пробежали мурашки. Они оба были совершенно нагие, о ночных рубашках никто из них и не подумал. Даже когда Дэймон встал, чтобы налить вина, или когда Жак поднялась, чтобы помешать угли в остывающем камине. Наверное, они всю ночь занимались любовью… а может быть, это не утро, а уже день?

Дэймон сильнее сжал бедра девушки, чтобы войти в нее глубже, но тут же застонал и попытался переложить ее на кровать. Жак сопротивлялась, желая остаться наверху. В итоге он сдался. Она вознаградила его легким движением бедер, но это была и ее награда, поскольку ее тут же затопило наслаждение.

– О… бо… же…! – простонала она.

Дэймон рассмеялся, но тут же застонал сам, – оргазм настиг и его. Жак очнулась от забытья и, все еще не веря, что он принадлежит ей, пристально посмотрела на мужа. Она не была рада, когда они встретились, но, если бы она знала, чем все закончится, то была бы счастлива. Если бы Дэймон не стремился помочь своему приемному отцу, который его вырастил, если бы он не ненавидел Джеймса за то, что тот якобы похитил его мать, если бы он не должен был вернуть пирата в камеру, если бы… если…

Одним из этих «если» Жак решила поделиться с ним прямо сейчас.

– Я думаю, что отчасти моя ненависть к тебе, когда мы познакомились, была вызвана тем, что я хотела быть с тобой уже тогда, сразу, но понимала, что это невозможно.

– Я должен снова извиниться?

Она прижала палец к его губам и улыбнулась.

– Нет, но обещай мне, что никогда не будешь ничего от меня скрывать! – Жак искоса посмотрела на него и хитро улыбнулась. – Представь себе, насколько быстрее мы бы занялись любовью, если бы ты был с самого начала откровенен.

– Или насколько быстрее ты бы меня убила.

– У меня был такой шанс, но я же только слегка тебя поранила. Это тебе о чем-то говорит?

– Какой я везунчик? – Дэймон прижал ладони к ее щекам и посмотрела ей в глаза. – Я люблю тебя, Жак. Я думаю, что полюбил тебя с первого взгляда.

От нахлынувших чувств ее глаза увлажнились. Нет, как бы она ни старалась, не смогла бы найти лучшего мужа. Благодаря Дэймону она пережила приключения, страсть, волнения и, наконец, любовь. Он вызвал в ее душе все возможные чувства, плохие или хорошие.

Теперь остались только добрые чувства.

– Я думаю, – продолжила Жак дразнить мужа, – что ты просто должен был меня полюбить. Учитывая, что ты восстановил против себя всю мою семью. Но я рада это слышать.

– Это в самом деле так? – Он многозначительно поднял бровь.

– Разумеется. И я люблю тебя – теперь! – хихикнула она.

– Только теперь?

– А ты думал, это чувство возникло мгновенно? – рассмеялась девушка. – Нет, мгновенным было только желание. Для любви нужно было время, хотя, вероятно, это случилось раньше, чем я себе в этом призналась. Но теперь – да, это прекрасное чувство поселилось в моей душе. И я бы не вышла за тебя, если бы не любила тебя со всей страстью.

Тут в дверь постучали. Дэймон соскочил с кровати, потому что дверь была не заперта.

– Мы скоро спустимся вниз! – крикнула Жаклин.

– Знаешь, это скорее всего был он, – прошептал Дэймон.

– Возможно, – ухмыльнулась девушка – Наполни ванну, нам нужно помыться. Отец может подождать.

– Я приму ее с тобой, – сказал Дэймон, направляясь в ванную, – но только, если мы будем именно мыться. Я бы не хотел заставлять твоего отца ждать слишком долго.

– Ничего не могу обещать, – ответила Жак.

* * *

Уже вытираясь, она произнесла:

– Обещаю, что наши занятия любовью не всегда будут такими быстрыми. – На ее щеках появился легкий румянец.

– Я не буду ловить тебя на слове, любовь моя, по крайней мере, еще несколько недель. Впрочем, и тогда я не уверен, что стану это делать, ведь я так сильно тебя люблю! Но со временем нам придется успокоиться.

Наконец, они спустились в гостиную. Жак надела то же бледно-зеленое платье, в котором была на маскараде. Она надеялась, что мать привезла ее одежду. Особняк маркиза был почти так же велик, как Хэйверстон. Следуя на звук голосов, они устремились в большую гостиную, где был уже сервирован чай и выставлены на стол сладости. Оказалось, что сюда прибыла значительная часть ее семьи.

Жаклин, переполненная счастьем настолько, что улыбалась какой-то идиотской улыбкой, провела Дэймона по кругу и заново представила всем приехавшим родственникам. Женщины обнимали его и поздравляли, в то время как мужчины были гораздо более сдержанны.

Джереми просто потрепал ее по подбородку и с невозмутимым выражением лица сказал:

– Я даже не спрашиваю, чья это была идея с похищением, я знаю, что ты, Жак, не хотела ждать ни секунды. Но почему ты просто не остановилась на занятиях любовью и потом не позволила нам его прикончить?

Жаклин сделала вид, что обдумывает его предложение.

– Ты хочешь, чтобы я прожила жизнь в незаконном союзе или же предпочитаешь законных племянников и племянниц? – наконец произнесла она. – Подумай еще раз. И кстати, ты категорически не годишься на роль охранника!

– На самом деле я самый лучший охранник, – ухмыльнулся Джереми. – По тебе было видно, насколько ты с ним счастлива. Так что, – он посмотрел на Дэймона, – добро пожаловать в семью, приятель! Только не говори отцу, что я тебе это сказал.

– Я понял, – ответил Дэймон, и они обменялись рукопожатием.

– И кстати, тебе лучше держаться от него подальше, – предупредил Джереми, – хотя бы сегодня, а лучше целую неделю…

– Я понял, – прервал его Дэймон.

– Не уверен, что ты понял, – продолжил Джереми. – Отец и в самом деле зол на тебя, я даже не представляю, чего тебе это будет стоить. – Джереми взглянул на Жаклин и добавил: – Это будет почище вражды Ника и Уоррена… и не кончится просто шутками. Ты – папина дочка.

– О да, – улыбнулась она, – именно так, и даже в большей степени, чем ты думаешь. Но если я не волнуюсь, тебе тоже можно не волноваться.

К ним подошел Энтони и положил руку на плечо Жаклин.

– Ты могла бы так не светиться от счастья, девочка. Этим ты сыплешь соль на раны.

– Я пока еще не нашла способ, как потушить этот свет, дядя Тони.

– Мои соболезнования, молодой человек, – обратился он к Дэймону. – Тебе следовало бежать, пока у тебя был шанс.

– Я и бежал в единственно возможном направлении, – ответил Дэймон. – Я всегда буду бежать прямо к Жак. У нее – мое сердце.

– Боже, как мелодраматично! – поморщился Тони и снова обернулся к племяннице: – Твоя мать ждет вас с нетерпением.

Жаклин рассмеялась и, схватив Дэймона за руку, потащила его к матери. Джорджина, стоявшая рядом с Дэнни и Келси, обняла Жак, совершенно проигнорировав Дэймона.

– Ты лишила меня радости организовать твою свадьбу!

– Если бы я поступала так, как все, мама, разве бы все это случилось? Чтобы папа провел меня по проходу и выдал замуж? Неужели ты думаешь, он бы на это согласился?

– Я могла бы его уговорить, – возразила Джорджина.

– Ну, если бы это был кто-то другой, а не Дэймон…

Джорджина поцокала языком и кивнула в сторону Джеймса, который тихо о чем-то разговаривал с Сарой Чандлер.

– Возможно. Он знаком с матерью Дэймона и сожалеет о произошедшем с ней.

– Отец уже отдал свой долг, не прикончив Дэймона на Карибах, – хмыкнула Жак. – Не думаю, что он добавит что-то сверху.

– Я знаю, и частично это моя вина, что Джеймс не вернулся, чтобы помочь леди Чандлер. Поэтому я не стану отвешивать ее сыну новую пощечину.

– Если ты в самом деле настаиваешь на настоящей свадьбе, Дэймон готов жениться на мне еще раз для твоего удовольствия.

– Вернешься ли ты домой на это время?

– Нет.

– Тогда это не имеет смысла, – фыркнула Джорджина, потом порывисто обняла Жаклин. – Дай мне время привыкнуть к этому.

– Я люблю его, мама.

– Боже, как быстро растут дети!

– Это было твое благословение? – усмехнулась девушка.

– Наверное. Теперь иди помирись с отцом, только одна, без мужа. Ты можешь оставить Дэймона с нами, тут он будет в безопасности.

Жаклин без колебаний подошла к Джеймсу и обвила его руками.

– Не сердись на меня!

– Я не сержусь.

– И не обижайся.

Этого он не стал отрицать.

– Хорошо, – поцокала Жаклин языком, – но чтобы без синяков на моем муже, иначе мне придется отправиться в очень, очень долгое свадебное путешествие.

– Ты же все равно поедешь?

– У него есть свое имение в Восточном Эссексе, и я собираюсь провести там неделю или две с ним вдвоем. Но потом мы будем принимать – только без синяков.

– Приглашай меня. Но без условий.

– Кто-то из нас должен сдаться, папа, – рассмеялась Жак.

– Ты всегда делала, что хотела. Ты вышла за него. Но он не понимает, какое сокровище украл у нас.

– Только что наше время вдвоем увеличилось до месяца.

– Жак! – угрожающе произнес Джеймс.

– Я думаю, что к возвращению буду в положении, – очаровательно улыбнулась девушка. – По крайней мере, я постараюсь!

– Где у них тут хранится бренди? – прорычал Джеймс.

Продолжение книги