Горстка волшебства бесплатное чтение

Мишель Харрисон
Горстка волшебства

Переводчик Екатерина Пташкина

Редактор Мария Брауде

Главный редактор Л. Богомаз

Руководитель проекта А. Маркелова

Корректор З. Скобелкина

Компьютерная верстка О. Макаренко

Дизайн макета Ю. Буга

Дизайн обложки В. Куценко

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

⁂

Очаровательная история, в которой тем не менее довольно много острых и драматичных моментов. Книга придется по душе и взрослым, и детям: чудеса любят все…

Anastasia 246, эксперт LiveLib

Тут и таверна у бушующего моря, и мрачные странники, и суровые проклятия, грозные пираты, ведьмы и колдуны. Но главное, здесь есть дружба и храбрость, верность семье и друзьям. И сколько бы испытаний ни выпало сестрам Уиддершинс, они не задумываясь пускаются в путь, если речь идет о спасении родных и близких. А помогают им в их нелегкой задаче смекалка, смелость, стойкость и горстка волшебства.

ScarsellaTeen, эксперт LiveLib

«Горстка» – это вам не «щепотка», магии здесь действительно больше. А еще настоящие пираты, поиск сокровищ, призраки и путешествия. Идеальное продолжение, ничуть не уступающее первой части!

knigi_korotko, эксперт LiveLib

Это сказка, пропитанная морской солью, и она захватит все ваше внимание. Кажется, читая ее, я иногда забывала дышать. …Нагребайте в карманы побольше подгоревшего имбирного печенья Флисс (вам ведь еще Прыг-скока кормить!) и готовьтесь к морской качке, пора отталкивать лодку истории от причала!

raccoon_without_cakes, эксперт LiveLib

Однажды, когда мне было лет одиннадцать, я поссорилась с мамой и убежала из дома. Собрала маленький чемоданчик, отправилась к дяде и тете, которые жили через две улицы от нас, и объявила, что больше не вернусь домой. Тетя выслушала мои жалобы, напоила меня чаем и сказала: «Думаю, пора позвонить маме и сообщить, что ты у нас. Как считаешь?» И вскоре мама уже пришла за мной.

Теперь я вспоминаю об этом случае с улыбкой, но он заставил меня задуматься: каково же тем, кто убегает в неизвестность? Тем, кто не может вернуться, потому что это слишком опасно?

Когда в «Потайном кармане» объявляется незваная гостья, сестры Уиддершинс – Бетти, Флисс и Чарли – оказываются по уши втянуты в очередное приключение. В нем замешаны таинственная карта, про́клятый корабль, потерпевший крушение, и старинная легенда, в которой, может статься, далеко не всё вымысел…

Приготовься покинуть Вороний Камень и отправиться вместе с сестрами в неизведанное, прихватив с собой лишь горстку волшебства. Только берегись пиратов!

Головокружительного тебе чтения!

Мишель Харрисон

В память о Фреде Клиффорде,

прирожденном спортсмене

1950–2017

Пролог

Давным-давно на краю топей жила могущественная ведьма. Компанию ей составлял только большой черный ворон – ее фамильяр.

Каждый день люди приходили к ведьме за помощью, и каждый день ведьма им помогала в обмен на скромное приношение или услугу. Ее колдовство способно было исцелить многое, от прыщей до печалей, от разбитых коленок до разбитого сердца.

Однажды к ведьме, прослышав о ее магии, пришел под чужой личиной правитель этой земли. Мысль, что кто-то может оказаться богаче или могущественнее, была невыносима для этого жестокого человека. Он быстро удостоверился, что богатой ведьму не назовешь, – но неожиданно понял, что влюбился в нее. Однако ведьма не ответила на его чувства, даже когда, отринув притворство, правитель открыл, кто он на самом деле.

Не в силах ее забыть, правитель снова пришел на ее порог. Он не мог принять, что ведьма не отвечает ему взаимностью, – и, разъяренный, приказал ее ослепить.

– Не хочешь смотреть на меня – так не смотри ни на кого! – провозгласил он.

Однако люди его сжалились над ведьмой и оставили ей один глаз.

– Может, ты и отнял у меня глаз, – сказала ведьма, – но я всегда буду видеть тебя насквозь.

И заколдовала старинный камень с отверстием посередине, чтобы он служил ей волшебным глазом взамен утраченного.

Когда правитель вернулся в третий раз и убедился, что ведьма так и не воспылала к нему чувствами, он вновь впал в ярость. И, взбешенный, повелел отнять у нее дар речи.

– Не хочешь говорить, что любишь меня, – значит, и вовсе не будешь говорить, – посулил правитель.

Он приказал своим прислужникам вырезать у ведьмы язык и закинуть в топи. Но, когда правитель ушел, ведьмин ворон хрипло прокаркал:

– Может, ты и отнял у меня язык, но никогда не заставишь меня замолчать.

Когда правитель явился в последний раз, он увидел, что сделал с ведьмой.

– Посмотрите, как она дика и уродлива! – воскликнул он. – Как говорит она через ворона, вестника смерти! Избавьтесь от нее!

Тогда ведьма напустила на топи туман и сбежала. Она взяла с собой ворона, котел и волшебный камень, села в деревянную лодчонку и уплыла далеко в море. Там нашла крошечный клочок земли, со всех сторон, насколько хватало взгляда, окруженный водой, и этот остров стал для них с вороном новым домом.

Поначалу их покой никто не нарушал и они жили-поживали, не зная беды. Ведьма старела, и ее больше не волновали чужие заботы и мелкие просьбы.

Но однажды ее заметили рыбаки, которых отнесло к острову своенравным течением. Сжалившись над ними, ведьма подула в большую раковину и призвала ветер, что помог их лодке благополучно вернуться. Дома рыбаки всем стали рассказывать об удивительной женщине, которая спасла их своим волшебством. Вскоре эти истории достигли ушей жестокого правителя. Он давно женился и позабыл о ведьме, но слухи разожгли в нем любопытство, и весть о том, что ведьма еще жива, не давала ему покоя.

Тогда он сел в лодку, вышел в море и греб, пока не увидел скалистый остров, где жила ведьма со своим вороном. Правитель едва узнал ее в согбенной седой старухе, побитой тысячей штормов. Но ворон заговорил, и правитель понял, что это на самом деле она. И ведьма тоже узнала правителя.

– Я пришел просить у тебя прощения, – сказал он. – Я причинил тебе зло и сожалею об этом.

Ведьма задумалась. Хотя в душе клокотало негодование, сердце ее не окончательно очерствело, и она решила дать правителю шанс искупить вину. Наполнив котел морской водой, она кинула туда вороново перо и несколько предметов, прибитых волной к берегу: старый ботинок, рваную рыболовную сеть, пуговицу, столовый нож и подкову. Затем положила туда же камень с отверстием – тот, что служил ей волшебным глазом.

Когда вода в котле выкипела, все предметы преобразились. Вороново перо обернулось золотым яйцом. Ботинок превратился в новенькую пару обуви, сшитую из искусно выделанной кожи. Подкова стала кроличьей лапкой – такие носят с собой на удачу, пуговица – плащом из мягчайшего бархата, нож – богато украшенным кинжалом, а рыболовная сеть – мотком прочной бечевки. Только камень не изменился. Ведьма достала его из котла и закинула далеко в море.

– Выбирай, – прокаркал ворон. – Что бы ты ни решил, это приведет тебя к тому, чего ты заслуживаешь. Камень, брошенный в море, теперь остров. Если и вправду хочешь прощения, отыщи этот остров, возьми первое живое, что встретишь, и возвращайся. Сделаешь так – и будешь прощен. Бери из котла любой предмет, но знай: только один из них тебе пригодится, потому что он заколдован. Остальные принесут несчастье.

Правитель хитро прищурился:

– А что еще есть на том острове?

– В сердце острова скрываются неисчерпаемые сокровища, – ответил ворон. – Но тебе нет нужды о них беспокоиться. Ты и так богат.

Правитель без колебаний запустил руку в котел и, перебрав странные вещи, в конце концов остановился на кинжале. И отправился в путь, поглощенный мыслями о таинственном острове, – впрочем, он поклялся ведьме, что выполнит все и принесет назад то живое, что встретит первым. Как бы то ни было, когда правитель приблизился к заветным берегам, его ум занимало одно – что же скрывается в сердце острова.

«Да, я богат, – думал он, – но есть люди куда богаче, и я тоже хочу стать таким». От этой мысли глаза его сверкали не хуже драгоценностей, которые он успел вообразить.

«Схвачу первое живое, что попадется, – сказал он себе, – и отправлюсь искать сокровища. Потом вернусь к ведьме, и она ничего не узнает».

Привязывая лодку, он заметил маленький кривой корешок, торчащий из каменной расщелины. Правитель вырвал корешок, сунул в карман и начал карабкаться в гору. В ту же минуту по небу прокатился гром. Правитель оступился, и нога его застряла во внезапно открывшейся трещине между камнями. Как ни старался, он не мог освободиться, и даже от кинжала не было проку: лезвие гнулось, словно тростинка на ветру…

Больше его никто не видел.

Однако бесславный конец правителя положил начало истории. Из поколения в поколение люди рассказывали об одноглазой ведьме, которая обводит корыстных вокруг пальца и награждает достойных. С годами история менялась, как это часто бывает с историями, но всегда в ней говорилось про остров, ведьму, ворона и диковинные предметы, пусть каждый рассказчик немного и переиначивал их описание на свой лад. Шло время, история забывалась, но иногда снова всплывала, чтобы достичь ушей тех, кто алчен, честолюбив, а еще – чтобы узнали о ней люди, нуждающиеся в помощи.

Истории, подобно магии, порой переживают рассказчиков.

А магия, подобно историям, всегда, всегда оставляет след.

Глава 1. «Потайной карман»

Тюремный колокол зазвонил сразу после вечернего чая.

Это было низкое, монотонное «бом… бом…», как будто колокол набирал дух перед очередным ударом, который придаст новую силу догадкам и слухам.

В трактире «Потайной карман» слухи распространялись быстро, словно пламя.

Бетти Уиддершинс перестала мести пол и встревоженно вскинула голову. По залу шелестел шепот. Ее старшая сестра Фелисити, всем известная как Флисс, подняла глаза от стойки, с которой вытирала пролитое пиво, и встретилась взглядом с Бетти. Звон предупреждал: сидите по домам. Не высовывайтесь на улицу. Заприте двери. Флисс положила тряпку и занялась посетителями, которые сгрудились у стойки в ожидании, что им снова наполнят стаканы. Чем больше чешешь языком, тем сильнее хочется пить.

– Кто-то сбежал, да? – нахмурившись, спросила Чарли, младшая из сестер Уиддершинс. Она сидела за стойкой и скучающе теребила кружевные оборки своего платья.

– Да, – ответила Бетти.

Она унеслась мыслями в прошлое, вспоминая о других случаях, когда слышала колокольный звон. Одной из худших особенностей жизни на Вороньем Камне было соседство с тюрьмой: она находилась совсем близко, за топями. Хотя побеги оттуда совершались редко, порой они все же происходили – и всякий раз вызывали переполох на острове.

– Так громко, ужас! – пожаловалась Чарли, затыкая уши.

– Еще какой ужас! – Бабушка сестричек, Банни Уиддершинс, раздраженно стукнула по столу кружкой с пивом «Пестрая хрюшка», обрызгав пеной седовласого завсегдатая. – Только этого нам сегодня не хватало! – Она метнула на него испепеляющий взгляд. – Фингерти, я, кажется, сказала, чтобы ты привел себя в порядок? Мало того, что у порога отирается всякая рвань, так еще и посетители словно из-под забора вылезли!

– Я привел!.. – обиженно запротестовал Фингерти, но все-таки выудил из нагрудного кармана расческу и запустил ее в свою всклокоченную шевелюру. Бабушка тем временем грузно потопала восвояси – вероятно, за трубкой.

Флисс с легкой улыбкой подвинула к Фингерти рюмочку портвейна.

– За счет заведения, – сказала она. – Только бабушке не говори.

Фингерти причмокнул губами, и его угрюмое лицо прояснилось.

Бетти прислонила метлу к ближайшему камину и попыталась представить, каким трактир покажется тому, кто зайдет сюда впервые. Это было непросто, ведь семья Уиддершинс не только работала в «Потайном кармане», но и жила здесь. Бетти так привыкла к его невзрачному виду, что едва замечала потертые ковры и отслаивающиеся обои. Но сегодня убогое убранство трактира бросалось в глаза, прямо как малиновка среди ворон.

Она смахнула пот со лба. В трактире было тепло, даже слишком, – разжигать все камины надобности не было, но бабушка настояла, мол, так уютнее. Бетти с сестрами весь день работали не покладая рук: носили дрова, подметали полы, до блеска начищали медную посуду. Флисс даже затеяла что-то печь, чтобы в трактире пахло по-домашнему. Вроде пока все шло неплохо… разве что бабушкино ворчание было не к месту.

Чарли подбежала к запотевшему окну – в третий раз за десять минут.

– Не надо бабушке так разговаривать с посетителями, – сказала она. – Всех распугает!

Бетти хмыкнула:

– Думаешь? До «Чванливого лиса» около двух миль, а пиво там вдвое дороже! – Подойдя к сестренке, она наклонилась к окну и потерла стекло – посмотреть, что снаружи. – Они уже должны быть здесь.

– Надеюсь, они поторопятся, – хочу поскорее снять это дурацкое платье! – пробормотала Чарли, отчаянно изворачиваясь. – В парадной одежде все так чешется!

– Ну, это хотя бы лучше, чем вши, – сказала Бетти.

Чарли улыбнулась, сморщив веснушчатый носик. Она в кои-то веки выглядела прилично; ее каштановые волосы были аккуратно расчесаны и заплетены в две косички, перевязанные ленточками. Бетти знала, что это ненадолго.

– У меня уже сто лет нету вшей! – гордо заявила Чарли, высовывая язык через дырку на месте выпавших передних зубов. – Целых шесть недель!

– Подумать только! – рассеянно проговорила Бетти, глядя в окно.

Сумерки быстро сгущались, но все еще можно было различить яркие весенние цветы: они колыхались на ветру, который ерошил траву и заставлял поскрипывать дощечку на стене «Потайного кармана». Дощечка раскачивалась, словно кто-то призывно махал рукой, привлекая внимание к надписи «ПРОДАЕТСЯ».

– Они придут, – сказала Бетти, но с каждой минутой ее уверенность таяла. Дощечка снова скрипнула, будто насмехаясь. Сверху на нее уселась черная ворона; пока она смотрела на Бетти яркими глазами-бусинками, рядом примостилась вторая, а потом и третья. В голове всплыла старая бабушкина поговорка про ворон:

Раз – к туману,

Две – к печали,

Три – уплыть в чужие дали.

Бетти проводила взглядом третью ворону, которая снялась с места и улетела – две еще оставались. Она ведь не верит во всю эту чепуху – так почему на душе так неспокойно?

– К весне мы продадим трактир, вот увидите, – сказал им папа в первую неделю нового года, после того, как повесил дощечку с объявлением.

Но недели превратились в месяцы, и вот уже близился май, а покупателей так и не нашлось. Бабушка поначалу вообще не хотела выставлять «Потайной карман» на продажу, ее пришлось долго убеждать. Это Бетти придумала, что настало время расправить крылья и улететь с Вороньего Камня.

– Мы можем отправиться куда угодно! – уговаривала Бетти. – Только представь! Может, откроем чайную на берегу моря или даже кондитерскую с мороженым… Что-нибудь повеселее, чтобы нам всем нравилось!

Конечно, одного упоминания мороженого хватило, чтобы привлечь Чарли на свою сторону, так что идея прижилась.

Но уехать из «Потайного кармана» оказалось не так просто, как представляла Бетти. Хотя трактир был теперь не таким обшарпанным, как некогда, назвать его респектабельным язык ни у кого бы не повернулся. Не проходило и недели, чтобы не отдиралась половица или не ломалась ставня. Даже сейчас папа что-то чинил наверху.

– Дому нужен ремонт, так что продаем за сущие гроши! – бодро оповестила бабушка двух покупателей, единственных, кто зашел посмотреть на трактир с тех пор, как его украсила дощечка «ПРОДАЕТСЯ». – Издавна принадлежал семье Уиддершинс!

Впрочем, основная проблема, как все они понимали, заключалась не в самом трактире, а в его расположении. С Вороньего Камня, ветреного и сырого, окруженного унылыми топями, открывался вид на тюрьму – и людей приводила сюда только жестокая необходимость. Вороний Камень был самым большим из четырех островов, известных как острова Скорби. Многие селились здесь потому, что хотели быть ближе к своим родным, томящимся в тюрьме. А томилось там полно народу.

Опасного народу, подумала Бетти и вздрогнула. Мошенники, воры и даже убийцы – все они находились на острове Расплаты, на расстоянии всего одной паромной переправы. За ним располагался маленький остров Утраты, где хоронили покойников с Вороньего Камня. Последний остров – единственный, где Бетти с сестрами никогда не были, – назывался островом Невозврата. Туда отправляли ссыльных, и остальным на остров дорога была заказана.

Бетти посмотрела на Фингерти, который до сих пор, ссутулившись, сидел на высокой табуретке. Жилка на его морщинистом лбу пульсировала в такт ударам колокола.

Прошлое Фингерти всем было хорошо известно: сперва тюремный стражник – потом и сам стал преступником. Об острове Невозврата он знал больше, чем все посетители «Потайного кармана», вместе взятые, поскольку когда-то помогал отчаявшимся ссыльным оттуда сбежать.

– Ну почему именно сейчас! – воскликнула Флисс. – Мы так здорово подготовились, а теперь этот дурацкий колокол все портит!

– Ничего он не портит, – возразила бабушка, появляясь из-за двери, которая вела на лестницу. – Он говорит правду – вот что он делает! – Бабушка беспомощно обвела рукой трактир и бросила на пылающие камины такой же пылающий взгляд. – Кого мы пытаемся обмануть? Делаем вид, будто это не дыра для всяких… всяких людских отбросов!

– Бабушка! – возмутилась Флисс. – Нельзя так говорить.

– Но это правда! – отрезала бабушка, схватила стакан и отхлебнула виски. – Мы можем сколько угодно чистить и драить это место, толку не будет. Я всегда говорила: из свиного уха шелкового кошелька не сошьешь!

Чарли сморщилась:

– Фу! Зачем шить кошельки из свиных ушей?

– Это просто выражение такое, – объяснила Флисс. – Бабушка хочет сказать, раз уж здесь все так, как есть, за особо хорошее это место не выдать.

– Значит, я могу снять платье? – тут же спросила Чарли.

– Пока нет, – ответила Бетти. – Они еще могут прийти.

– Они уже опаздывают на пятнадцать минут, – мрачно заметила бабушка.

– А может быть… – неуверенно протянула Флисс. – Ну… Так ли уж плохо, если мы все-таки тут останемся?

– Что? – Чарли, казалось, не поверила своим ушам. – Зачем нам тут оставаться, если мы можем открыть кондитерскую с мороженым? – Ее зеленые глаза заблестели от жадности. – Ты только подумай, сколько разных вкусов… И ягодный сироп…

– Не говоря уже о том, что я скоро свихнусь жить с вами в одной комнате, – вставила Бетти.

– Мне нравится с тобой жить! – запротестовала Чарли.

– Мне тоже, но там уже тесно, – сказала Бетти. – Там и все твои зверушки, и целая гора кое-чьих любовных писем…

– Ну, не такая уж гора, – пробормотала Флисс, залившись краской. – Просто, понимаете, это наш дом.

Бетти почувствовала, как к горлу подступает отчаяние. Флисс только дай повод посентиментальничать!

– Знаю, – смягчилась бабушка. – Но стоит подумать, что мы не можем отсюда уехать… и кажется, что это уже не дом, а тюрьма.

Сестры молча обменялись взглядами. Они лучше прочих знали, каково это – очутиться в ловушке. До тринадцатого дня рождения Бетти над девушками из рода Уиддершинс висело проклятие, не позволявшее им покидать Вороний Камень. Но Бетти с сестрами сняли проклятие – с помощью щепотки семейной магии. Это был секрет, о котором знали только они втроем. А сестры Уиддершинс умели хранить секреты.

– Флисс, – вдруг спросила Чарли, принюхиваясь, – чем это пахнет?

– Галки-нахалки! – вскричала Флисс и побежала вверх по лестнице.

Через пару минут она вернулась с подносом подгоревшего имбирного печенья и начала его раздавать.

– Я это не буду, – заявил Фингерти, разглядывая почерневшее печенье. – Все зубы переломаю!

– Оно только с краев подгорело, – оскорбилась Флисс, смахнула со лба темную челку и часто заморгала.

Бетти взяла самое необугленное печенье и постаралась не закашляться, когда горло обожгло горелым.

– М-м-м, – неубедительно промычала она.

Прежде чем Флисс успела что-то ответить, Чарли схватила два больших печенья.

– Одно мне, другое Прыг-скоку!

– Ты опять про свою крысу? – Бабушка уперла руки в бока. – Ох, Чарли. Если тебе так уж нужен воображаемый питомец, почему бы не завести кого-то помилей?

– Крыс милый! – ответила Чарли, хрустя печеньем. – И не волнуйся, бабушка, у меня в кармане с Прыг-скоком ничего не случится.

– Вот пусть там и остается, – проворчала бабушка.

Бетти оставила Чарли и бабушку разбираться с воображаемыми крысами и, убедившись, что Флисс не смотрит, выбросила горелое печенье в ближайший камин. Потом снова подошла к окну, на котором висели сухие гроздья рябины и другие бабушкины обереги, и вгляделась в сумерки. С топей наползал вечерний туман, и уже знакомая тревога усилилась. Бетти всегда посмеивалась над бабушкиными суевериями, но никто не стал бы отрицать, что на долю семьи Уиддершинс выпало с лихвой неудач. Возможно, от этого так просто не отделаться… как и от Вороньего Камня.

В серой дымке показалась фигура. По дороге шел стражник и стучал в двери. Бетти знала, что он не один – все ищут заключенного, который посмел сбежать. Стражники не успокоятся, пока его не найдут. Скоро они придут и в «Потайной карман», будут вынюхивать, выспрашивать, глядеть с подозрением.

Под раскидистым дубом что-то шевельнулось. В тени ветвей стояли двое и смотрели на «Потайной карман». Издалека было сложно судить, но, похоже, мужчины. Сердце Бетти бешено застучало. Наверняка это те самые покупатели, которых они ждут… бабушка говорила, что они братья. По жестам незнакомцев было ясно, что они спорят.

Один в нетерпении взмахнул рукой и двинулся в сторону трактира. Другой покачал головой и указал сначала на трактир, а потом на стражника, который обходил улицу, двигаясь от двери к двери. Бетти с горечью смотрела, как они развернулись и направились к причалу, шагая в такт ударам колокола. Она представила себе их разговор: «Не стоит хлопот… Да ты вообще видел это место? Найдем что-нибудь получше…»

В глазах щипало от дыма и досады. Бетти отошла от окна. Бабушка права, подумала она, мы еще не скоро продадим этот трактир.

Но бабушка была права не во всем. Она не знала, что еще до рассвета к ним пожалуют гости… просто не те, которых они ждали.

Глава 2. Знак вороны

– Чарли! – воскликнула Флисс, выходя из ванной. – Почему ты ешь у меня на кровати?

– Потому что на своей я сидеть не могу. – Чарли стерла с подбородка масло и махнула рукой в сторону кровати, которую они делили с Бетти. – Она опять все место заняла. Как обычно.

Флисс вплыла в комнату, вытирая свои короткие темные волосы. За ее спиной клубился пар, благоухающий розовыми лепестками. Она смахнула с подушки крошки и встала у зеркала, расчесывая влажные пряди и удовлетворенно вздыхая.

Бетти оторвала взгляд от карты, разложенной на кровати.

– Ну хоть кто-то рад новому бабушкиному правилу – мыться дважды в неделю, – сказала она.

Был уже вечер. За окнами, из которых тянуло сквозняком, сгустилась тьма, а снизу слышались приглушенные голоса – бабушка готовилась закрывать «Потайной карман» на ночь.

Стражники приходили к ним, стуча дубинками и выкрикивая вопросы, – и, когда они вошли, в трактире все затихли, так что звон колокола показался еще громче. «Беглецов двое, – объявили они, и по залу пробежал шепот. – Одного вынесло на берег – чуть не утонул. Вряд ли переживет ночь. Второго пока не нашли…» Примерно через час после того, как стражники удалились, колокол наконец замолчал.

Бетти думала, что почувствует облегчение – судя по всему, они обнаружили того, кого искали, – но все еще не могла отделаться от тревоги. Она пыталась убедить себя, что на нее просто подействовало присутствие стражников. В последний раз они вот так наведывались в трактир пару месяцев назад – искали двух стражников-тюремщиков, которые бесследно исчезли, – и тогда тоже поставили всех на уши.

– Жду не дождусь, когда мы продадим «Потайной карман», – сказала Чарли, возвращая ее в настоящее, и сунула в рот кусочек тоста. – Надоело наряжаться и намываться. Мыться даже раз в неделю – это слишком!

– Ну ты и грязнуля, – буркнула Бетти, хотя втайне была согласна с сестрой. Не то чтобы она возражала против ванны, но волосы после нее мгновенно скручивались в пружинки, и Бетти это очень раздражало.

– Что ты рассматриваешь на этот раз? – спросила Чарли, усаживаясь на краешек кровати.

– Всякие места, – ответила Бетти.

Сосущее чувство беспокойства на миг отступило, и ее накрыло радостное волнение, как и всегда, когда она изучала карты. Так много неизведанного! За пределами Вороньего Камня их ждал целый мир. Куда же их в конце концов занесет?

– Мокрый Нос – как тебе? – Бетти ткнула пальцем в карту. – Название хорошее. Там есть лес и руины крепости…

Флисс фыркнула:

– Чтобы судить о месте, одного названия мало!

– В случае с Вороньим Камнем – достаточно, – парировала Бетти. – Он такой же мрачный, как его имя.

– А как тебе это место? – спросила Чарли, и ее липкий пальчик оказался в опасной близости к карте. – Вот, на побережье. При… При…

– Приют Побирушек, – закончила за нее Бетти. – Неплохо звучит. Как бабушка всегда говорит: нищим выбирать не приходится. Нам, впрочем, тоже. – Она отвела сестренкину руку в сторону. – Cнова уплетала лавандовый джем, ненасытное ты создание?

– Ага! – Чарли спрыгнула с кровати и облизала пальцы.

Потом подошла к комоду, достала оттуда набор матрешек и начала с ними возиться. Осознав, что задумала сестра, Бетти одними губами сказала: «Не надо!» – но было уже поздно. Чарли ловким движением крутанула внешнюю матрешку против часовой стрелки, не сводя озорного взгляда с Флисс.

Та как раз втирала в запястья самодельные духи – и громко взвизгнула, когда перед ее носом из ниоткуда возник трехногий бурый крыс.

– Чарли! – закричала Флисс. Флакончик выскользнул у нее из пальцев и упал, духи растеклись по полу. – Опять ты со своим треклятым крысом! Хватит!

Чарли сгребла своего любимца со стола, давясь от хохота.

– Здорово мы ее, правда, Прыг-скок? – весело прошептала она.

Флисс поджала губы:

– Эти куклы тебе не игрушки, знаешь ли.

– Флисс права, – сказала Бетти. Она свернула и убрала карты, а потом отняла у сестренки кукол и легонько дернула ее за косичку. – Их нельзя пускать в ход по поводу и без, это не какой-то там фокус. – Бетти нежно погладила гладкий деревянный бок матрешки. – Это наша тайна. Самое ценное, что у нас есть.

Она получила матрешек в подарок на тринадцатый день рождения: женщины из рода Уиддершинс передавали их из поколения в поколение. И это были не простые куклы.

«В них – щепотка магии», – говорила бабушка. И Бетти, не веря своим глазам, c трепетом смотрела, как бабушка демонстрирует чудесную силу матрешек. Оказалось, Бетти может взять любую мелочь, которая ей принадлежит, положить во вторую матрешку – и стать невидимой. А еще может сделать невидимым кого-то другого, если положит что-нибудь из его вещей в третью матрешку. В обоих случаях кукол следовало вложить друг в друга и аккуратно выровнять. В тот момент, когда две половинки узора на внешней матрешке совместятся, человек или несколько людей исчезнут. А чтобы они снова появились, надо сдвинуть верхнюю половинку на полный оборот против часовой стрелки.

Сейчас Бетти открыла матрешек и покачала головой. Внутри третьей куклы лежал длинный, тонкий крысиный ус.

– Только ты могла додуматься спрятать с их помощью крыса, – сказала Бетти и взъерошила и без того лохматую голову Чарли, чувствуя, как губы расплываются в улыбке.

Чарли постучала себя по курносому носику и ухмыльнулась.

– Надо же его как-то прятать от бабушки.

– Лучше бы ты и от меня его прятала, – проворчала Флисс.

– Кого прятала? – прогудел голос, и все три сестры подскочили от неожиданности.

Бетти инстинктивно закрыла матрешек, выровняв обе половинки, чтобы Прыг-скок в руках у Чарли снова стал невидимым, и убрала кукол за спину. В комнату просунулась папина голова.

– Никого! – хором ответили Бетти, Чарли и Флисс.

Барни Уиддершинс улыбнулся. У него были румяные круглые щеки, как у бабушки, и вечно всклокоченные волосы, как у Чарли.

– Я уж подумал, что Флисс спрятала тут очередного парня, – поддразнил он.

Флисс вспыхнула и шлепнула его полотенцем.

– Куда-то уходишь? – спросила Бетти, заметив, что папа в пальто.

Он кивнул и поскреб щетинистый подбородок:

– Хочу успеть на последний паром в Притопье. Там с утра выставляют один трактир на торги, и я решил, что, может, смогу кого-то заинтересовать и нашим. Должен вернуться завтра к ужину. – Он ущипнул Чарли за нос. – Если ты, конечно, уже все не съела!

Папа говорил просто и непринужденно, и Бетти почувствовала, как ее тревоги развеиваются. Если кто-то и мог уговорить покупателя выложить деньги за «Потайной карман», так это Барни Уиддершинс. У него был дар очаровывать людей – дар, который унаследовала Флисс (наряду с привычкой болтать о том, о чем стоило бы помолчать).

На прощание папа поцеловал их, слегка пощекотав щетиной, а потом спустился по скрипучей лестнице. Бетти смотрела в окно, как он уходит в сгущающийся туман, унося с собой груз возложенных на него надежд.

Через какое-то время Бетти проснулась от того, что оконное стекло задребезжало и сырой сквозняк заструился по подушке. Она глубже зарылась под одеяла, готовая снова провалиться в сон. Но что-то заставило ее вновь открыть глаза.

В комнате было тихо. Слишком тихо. Перевернувшись на другой бок, Бетти сонно прищурилась. Чарли спала шумно, и обычно ночная тишина перемежалась ее сопением и похрапыванием. Но сейчас Бетти слышала только свое дыхание. Она сморгнула остатки сна. На другой стороне кровати лежали только скомканные простыни – Чарли не было рядом.

Бетти села и прислушалась. Может, сестренка шурует в кухонном шкафу, как иногда по ночам? Чарли сто раз говорили не таскать еду, но зов ее ненасытного желудка всегда пересиливал. В прошлый раз она умяла половину буханки, предназначенной для завтрака. Бабушка очень рассердилась и грозила Чарли, что заставит ее отмывать страшный чулан на лестнице.

Ну что ж, значит, бабушка утром разберется, подумала Бетти, зевнув. И все-таки осталась сидеть, ожидая услышать предательский грохот или звон, который выдал бы местонахождение Чарли. Но в доме было тихо. С растущим любопытством Бетти выскользнула из кровати и сунула ноги в ботинки.

На другом конце комнаты беззвучно спала Флисс. Короткие темные волосы, топорщившиеся вокруг лица, делали ее похожей на пикси.

Даже во сне старшая из сестер была слишком чинной, чтобы позволить себе такую непривлекательную вещь, как храп.

Бетти накинула шаль, прокралась к двери и остановилась. Бабушка раскатисто храпела у себя в комнате. Бетти взглянула в сторону кухни – там было тихо и темно.

Она вышла в коридор и направилась к лестнице. Чем ниже она спускалась, тем гуще становился запах пива и бабушкиного табака. Бетти медленно приоткрыла дверь и замерла. Бабушкина подкова, подвешенная над порогом на удачу, перевернулась рожками вниз. Как такое могло случиться? Все знали, что бабушка придирчиво следит за тем, чтобы подкова висела правильно, – а не то из дома утечет удача. Бетти быстро выровняла ее и молча себя укорила. Подковы, вороны… скоро она станет не лучше бабушки! И все же внутри снова заворочалась тревога.

Она обвела взглядом пустые стулья и столы. В зале стояло едва уловимое тепло от мерцающих углей в каминах. Чарли нигде не было.

У Бетти заколотилось сердце. Тише, сказала она себе. Шестилетние девочки просто так не исчезают в никуда. Особенно такие шебутные, как Чарли Уиддершинс.

Может быть, она увидела плохой сон и забралась в постель к бабушке? Стоило проверить. Бетти развернулась к лестнице и споткнулась обо что-то теплое и шипящее.

– Эй! – прошипела в ответ Бетти (отчасти от досады, отчасти потому, что это «что-то» носило именно такое имя). Кот искоса на нее посмотрел, скользнул к задней двери и поскреб ее когтями с требовательным утробным мявом. – Я тебе не служанка! – прошептала Бетти, но Эй уставился на нее своими ядовито-желтыми глазами, и она сдалась. Если не выпустить кота, расплата будет отвратительной и вонючей, и вытирать с утра пол наверняка придется Бетти. – Проклятый кот, – проворчала она и потянулась за ключом, но, к своему удивлению, обнаружила, что дверь уже открыта. – Да неужели…

Бетти распахнула дверь, и лодыжки обвил холодный ветер. Она вышла во двор; Эй прошмыгнул у ее ног. Луна мутным пятном висела в небе, воздух был пропитан соленым запахом топей. Бетти напрягла глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь слой тумана, окутавшего ее толстым одеялом, – даже дым из бабушкиной трубки казался не таким густым. На мощеном дворе громоздились ящики с пустыми бутылками и пивные бочки, ожидающие, когда их вернут на пивоварню.

Бетти медленно обогнула ящики, всматриваясь в темные углы двора. Ее ушей достиг легкий шепот, и за долю секунды в голове пронеслись истории, что рассказывали на Вороньем Камне. Истории о сгинувших в тумане рыбаках и беглых узниках, чьи призраки блуждают над топями. Бетти встряхнулась и напомнила себе, что отказывается верить в подобные вещи.

– Чарли! – шепнула она в темноту. – Ты здесь?

Тишина. И снова легкий шепот, а потом какое-то шуршание. Маленькая голова с растрепанными косичками высунулась из-за пивной бочки. На Бетти вытаращились два блестящих глаза.

– Сорока-морока, Чарли! – сердито пробормотала Бетти. Мысли о призраках сразу рассеялись, и сердце забилось ровнее. – Что ты тут делаешь посреди ночи?

Кутаясь в шаль, она поспешила в дальний угол двора, к поросшему травой клочку земли и клумбе с несколькими цветами.

Чарли тоже тепло оделась, ее темное пальто сливалось с тенями. У ее ног, возле клумбы, лежал совок, а рядом – спичечный коробок с чем-то маленьким, пернатым и неподвижным. У Бетти сжалось сердце. Наверняка Эй принялся за старое.

Потом ее жалость сменилась раздражением. Теперь ясно, почему сестренка, которая души не чаяла во всякой живности, ночью прокралась во двор.

– Чарли! – Бетти указала на клумбу, из которой торчали ряды палочек – каждая отмечала крошечную могилку. – Ты же помнишь, что сказала бабушка? Хватит хоронить мертвых животных!

Она прервалась, заметив, что Чарли едва слушает.

– Да что с тобой такое? – спросила Бетти. – Ты какая-то странная.

Чарли показала куда-то трясущимся пальцем.

Позади нее, в тени между двумя ящиками, сжалась маленькая девочка. Бетти уставилась на нее. Судя по всему, лет ей было примерно столько же, сколько и Чарли, – шесть-семь. На худом чумазом личике виднелись следы слез, и все в ней говорило о бедности: от поношенной залатанной одежды до голода в глазах.

– Кто… кто это? – выдохнула Бетти.

– Не знаю, – прошептала Чарли. – Я просто вышла во двор, чтобы похоронить птичку, и увидела, что она тут прячется.

Девочка, дрожа, смотрела на них широко распахнутыми глазами.

Чарли опустилась на колени и протянула ей свою маленькую ручку.

– Кто ты? – прошептала она. – Все хорошо. Мы тебя не обидим.

Девочка поежилась, но не ответила. Ее волосы свисали спутанными прядями, влажная одежда липла к телу.

– Как ты сюда попала? – спросила Бетти.

Ее голос прозвучал резче, чем она хотела. Девочка вжалась глубже в тень, но Бетти заметила за ее спиной легкое свечение. Бутылки рядом с ней поблескивали – в тех местах, куда лунный свет проникнуть не мог. У нее что, фонарь?..

– Смотри. – Чарли указала на калитку. Та была заперта, но одна из планок сгнила и выпала. – Она, наверное, протиснулась в эту щелочку.

Бетти нахмурилась. В глубине сознания крутилась какая-то мысль, колола иголкой, не давая покоя.

– Почему ты прячешься? – ласково спросила Чарли, как будто обращалась к перепуганному зверьку. А потом ахнула и отдернула руку – из складок изорванного девочкиного платья выплыл светящийся шар.

– Блуждающий огонек! – прошептала Бетти, схватила Чарли и оттянула в сторону. Шар поднялся и завис в воздухе перед ними. – Она пришла с топей!

Чарли попятилась, наступив на совок. Ее маленькое личико застыло от страха. Она быстро сложила руки в знак вороны, чтобы отвести от себя зло, – как учила бабушка.

Бетти, поколебавшись, сделала то же самое, хотя все эти суеверия претили ее практичной натуре. На всякий пожарный случай, угрюмо подумала она. Бабушка всегда говорила: от блуждающих огоньков с топей ничего хорошего не жди. Все, кто вырос на Вороньем Камне, слышали истории о том, как светящиеся шары заводили путников в туман и те уже не возвращались. Многие, как и бабушка, верили, что огоньки – призрачное эхо тех, кто пропал среди топей.

Огонек парил в воздухе перед девочкой, но не приближался. Его жутковатый серебристый свет отбрасывал на худое личико странные тени, из-за которых она неожиданно казалась взрослее.

– Чарли, иди в дом, – прошептала Бетти. – А ты… – Она повернулась к девочке. – Лучше бы тебе вернуться туда, откуда пришла.

– Я не могу.

Ее шепот был таким слабым, что на миг Бетти засомневалось, не почудился ли он ей. Но в глазах у девочки читалось неприкрытое отчаяние – и что-то еще. Решимость.

– Я не могу, – повторила она, на этот раз громче. – И не буду.

– Бетти, – сказала Чарли, не сводя с девочки глаз, – кажется, ей нужно помочь.

– Чарли Уиддершинс! – прошипела Бетти. – Я же сказала, иди в дом! Мы не знаем, кто она, чего она хочет, откуда у нее эта… эта штука!

– Он вам не причинит вреда, – начала девочка, но замолчала, когда за каменной стеной, огораживающей двор, зашаркали чьи-то шаги.

Она снова забилась глубже в тень, такая маленькая и испуганная, что Бетти поневоле почувствовала жалость. Чарли права. Девочка явно в беде. Но почему?

Послышался хриплый голос:

– Говорю тебе, тут что-то светилось. Фонарь или вроде того…

Калитка затряслась. Бетти застыла, глядя, как луч света, проникший сквозь щель в сгнившем дереве, скользит по мокрым булыжникам двора. Она схватила Чарли и нырнула за большую пустую бочку – как раз вовремя. Луч фонарика обшаривал двор, и Бетти прижала палец к губам, веля девочке и Чарли сидеть тихо. В кои-то веки сестренка ее послушалась.

Бетти подавила нервный вздох, когда в калитку чем-то ударили – возможно, кулаком – и на булыжники посыпались щепки. Одного хорошего пинка хватит, чтобы калитка разлетелась вдребезги. Неудивительно, что бабушка неделями допекала папу, чтобы тот ее починил.

Сердце Бетти бешено забилось. Что им нужно от этой несчастной девчушки? Может быть, она одна из беглецов? Конечно, нет… Колокол умолк много часов назад, и к тому же всем известно, что в тюрьме на Вороньем Камне содержат только мужчин. Бетти приготовилась к тому, что калитка сейчас рухнет, но чей-то стальной голос по ту сторону ограды скомандовал:

– Нет.

Повисла тишина, потом послышался неясный шепот, слишком тихий, чтобы можно было что-то разобрать. Тяжелые шаги стали удаляться от калитки. Бетти напряженно вслушивалась, пока они не затихли. Дрожащей рукой она подозвала к себе Чарли, поколебалась секунду и махнула загадочной девочке. Указала на заднюю дверь и произнесла почти беззвучно:

– В дом, быстро!

Глава 3. Черное перо

Так тихо, как только могла, Бетти закрыла за собой дверь и заперла на крепкий засов. Он встал на место со щелчком, от которого все подскочили. Бетти чертыхнулась под нос и оглядела лестницу. Наверху все было спокойно.

– Сюда, – шепнула Бетти, и тут Эй проскользнул у нее под ногами, снова заставив споткнуться. – Ох, да чтоб тебя!

Она провела Чарли и девочку в зал, и они устремились к ближайшему камину.

– Не зажигайте свет, – предостерегла Бетти. – И не надо добавлять дров в камин. Дым из трубы посреди ночи может вызвать подозрения.

«Но у кого?» – спрашивала она саму себя, торопливо проверяя, плотно ли задернуты все шторы и защищают ли их от любопытных глаз. Что за люди были снаружи и правда ли они ушли? Она удостоверилась, что главный вход заперт. Снаружи поскрипывала на ветру дощечка «ПРОДАЕТСЯ».

Убедившись, что все надежно закрыто, Бетти вернулась к камину – как раз вовремя, чтобы отнять у Чарли кочергу: сестренка собиралась поворошить угли. Маленькая незнакомка протянула руки к последним тлеющим уголькам, пытаясь хоть немного согреть замерзшие пальцы. Сама она была бледная как полотно и дрожала.

– Вот, держи, – сказала Чарли и вынула из кармана половину бутерброда. – Это мне бабушка дала на перевкус, а я сохранила для своего крыса.

– На перекус, а не на перевкус, – поправила Бетти.

– Одно и то же, – пожала плечами Чарли и протянула девочке свой щедрый дар. – Тебе, кажется, это нужнее.

Бетти внимательно смотрела на девочку – и на огонек. Гостья вгрызалась в бутерброд, не обращая внимания на то, что он засох и потерял форму. Бабушка годами забивала им голову всякой суеверной чепухой, и теперь сложно было не вспомнить сказки про коварных бесенят и эльфов, что появлялись у людей на пороге и обманом выпрашивали у них еду, а если такое существо покормить, от него уже не отделаться. Сейчас, среди ночи, в едва освещенном зале, появление незнакомки определенно казалось дурным знаком. Блуждающий огонек вился у подола ее платья. Пару раз он подплывал чуть ближе к огню, словно зачарованный свечением, которое исходило не от него самого, но потом быстро возвращался к ногам загадочной девочки.

У Бетти по спине побежали мурашки. В топях она видела блуждающие огоньки, но так близко – никогда. Изнутри огонек слегка мерцал, как будто там, в глубине, билось сердце из белых сияющих углей. Это зрелище, одновременно зловещее и красивое, завораживало – неудивительно, что люди следуют за огоньками… Бетти ощутила укол страха и, заморгав, отвела глаза.

– Пять минут, – сказала она чуть холоднее, чем стоило. – К тому времени, как доешь, горизонт будет чист, и ты сможешь уйти.

Девочка никак не отреагировала. Она просто смотрела в огонь, испуганная и потерянная.

Бетти охватила жалость. Если бы не огонек, девочка не казалась бы ей подозрительной, но вид этого парящего шарика вызывал глубокое беспокойство. Бабушка пришла бы в ярость, узнай она, что Бетти впустила блуждающий огонек в дом. От этой мысли закололо в затылке. Она хотела помочь девочке и одновременно жалела, что они вообще встретились. Ох уж эта Чарли с ее живностью!

– Как тебя зовут? – спросила Чарли, садясь на корточки у камина. Достала из другого кармана обкусанное горелое печенье и предложила гостье.

Та с хрустом отгрызла кусочек и нерешительно посмотрела на огонек.

– Я… Зовите меня просто Агни. Наверное, так.

Голос девочки превратился в такой тихий шепот, что Бетти стоило большого труда разбирать слова, и ей подумалось, что лучше и не стараться. Чем меньше они узнают, тем лучше.

– Сколько тебе лет? – спросила Чарли. – Мне шесть, но на следующей неделе будет семь.

– Девять, – ответила Агни. – Говорят, что я слишком маленькая для своего возраста.

– Ты карлик, да? – подсказала Чарли.

– Хватит вопросов, Чарли. – Бетти было не по себе. – Пора в кровать.

Нужно, чтобы Агни ушла, пока бабушка не проснулась, подумала она. У нее самой тоже были вопросы к девочке, но она решила их не задавать. Безопаснее не знать ответов, особенно учитывая, что незнакомцы, которые разыскивают их гостью, бродят где-то неподалеку.

Чарли, явно обрадованная тем, что они с девочкой оказались почти ровесницами, пропустила слова Бетти мимо ушей.

– Хочешь погладить моего крыса? – спросила она. – Он невидимый.

Агни отвлеклась от печенья:

– У тебя есть воображаемый крыс?

Чарли улыбнулась:

– Нет, невидимый, я же сказала. Вот.

– Чарли! – с опозданием одернула Бетти.

Сестренка уже запустила руку в карман, порылась там, приговаривая: «Прыг-скок, иди сюда!», – и вытащила сложенную горстью ладонь на колени.

– Ну давай, – сказала Чарли. – Он здесь!

Агни осторожно протянула ладошку, еще более грязную, чем у Чарли, явно ожидая подвоха. И слегка вскрикнула

– Ой! У тебя в руке что-то есть! Что-то теплое… и пушистое.

– Я же говорила, – гордо сказала Чарли. – Приходится держать его невидимым, а не то бабушка узнает и заставит выкинуть.

– Но… как? – начала Агни.

Бетти снова метнула на Чарли предупреждающий взгляд, но за сестренку можно было не беспокоиться.

– Не-а, этого я тебе сказать не могу, – ответила она. – Секрет. Знаю только я и сестры. – Чарли кивнула на огонек, который подобрался поближе, подрагивая. – А про это расскажешь?

Агни задумчиво посмотрела на огонек.

– Что вы о них слышали? – спросила она наконец.

– Много всякого, – услышала Бетти собственный голос, смутно ощущая, что все-таки попала под чары огонька. – Что это злые духи, или бесы, или души людей, погибших в топях. Кое-кто говорит, что это просто болотный газ. – Она внимательно посмотрела на огонек, который, будто осмелев, подплыл еще ближе к протянутой руке Чарли. – Но сейчас я гляжу на него и вижу, что газ тут ни при чем. Этот огонек слишком… живой. Слишком любопытный.

– Живой? – хрипло переспросила Агни. – Я бы не сказала. Но когда-то был живым.

– А кто… кто это был? – спросила Чарли.

Агни не ответила. Она снова протянула руки к очагу и пошевелила пальцами. Рукав у нее задрался, и стала видна маленькая темная метка на запястье.

– Что это? – наклоняясь, поинтересовалась Чарли.

Но Бетти сразу поняла, что это, и ее накрыло такой же волной страха, как и при виде блуждающего огонька.

– Воронье перо, – тихо сказала Агни.

– Клеймо… Так, значит, это ты сбежала. – Сердце Бетти заколотилось. – Только не из тюрьмы. С острова Невозврата! Из ссылки!

Агни кивнула, широко раскрыв глаза, и взмолилась:

– Пожалуйста, не зовите стражников! Я скоро уйду. Мне просто… просто надо где-то спрятаться, чуть-чуть посидеть и подумать. Когда я уйду, можете сделать вид, будто меня здесь никогда и не было.

– Но тут что-то не сходится, – медленно проговорила Бетти. – Почему они перестали звонить в колокол, если тебя не нашли?

Она вспомнила слова стражников. «Беглецов двое… Одного вынесло на берег – чуть не утонул. Вряд ли переживет ночь».

– А кто с тобой был? – осторожно спросила она.

– Мама, – сдавленно проговорила Агни. – Не уверена, что стражники вообще знали, что я сбежала вместе с ней… Но потом что-то случилось… – На ее лице отразилось смятение. – Я… Мы разделились, и потом все произошло так быстро, и я… не смогла ее найти. Колокол все звонил, звонил, а потом замолчал, и я поняла, что она… что ее…

– Что ее поймали, – закончила Чарли, тяжело дыша.

Бетти с тяжелым сердцем отвела взгляд. Выходит, что человек, которого вынесло на берег, – мама Агни. Но Агни, судя по всему, об этом не подозревает. И Бетти не решалась рассказать ей то, что слышала.

Глаза Агни блестели в полумраке. Она громко сглотнула и кивнула, потом похлопала себя по карману, будто желая удостовериться, что его содержимое на месте. Огонек вился вокруг нее – словно Флисс, которая неизменно суетилась возле Чарли с носовым платком, стоило той ободрать коленку.

Чарли, осторожно взяв Агни за руку, разглядывала перышко на ее запястье:

– Было больно?

У Агни задрожала губа:

– Да. – Немного успокоившись, она смотрела куда-то сквозь огонь. – Каждому на острове ставят метку. Мне еще повезло – у меня маленькая…

Чарли раскрыла рот:

– Хочешь сказать, бывают и большие?

– Да. Мне выжгли перо, потому что преступление совершила не я, – объяснила Агни.

– А кто? – Бетти не сдержала любопытство.

Про жизнь на острове Невозврата много говорили, но знали о ней мало. Наверняка было известно одно – там содержат очень опасных людей. Бывших заключенных, которым после тюрьмы некуда податься, и других ссыльных. Место вроде свалки, куда сбрасывают преступников.

Агни не успела ответить – ее прервал возмущенный писк, раздавшийся из горсти Чарли. Огонек парил рядом, явно заинтересованный невидимым крысом.

– Тихо, Прыг-скок. – Чарли засунула руку в карман. Ткань зашевелилась: невидимый зверек поудобнее устраивался в тепле.

– Огоньки чувствуют жизнь, – тихо сказала Агни. – Она их притягивает. Поэтому в топях они подлетают поближе к людям. Они почти всегда безобидные, но иногда…

Громкий стук в дверь заставил всех подпрыгнуть.

– Открывайте! – пролаял грубый голос. – Это приказ!

– Стражники! – в ужасе шепнула Бетти.

Девочки переглянулись, боясь шелохнуться. Наверху заскрипели пружины кровати. Потом все стихло.

– Может, если сидеть тихо, они подумают, что мы спим, и уйдут? – прошептала Чарли, но не успела закончить фразу, как дверь сотряс новый стук. Засов подпрыгнул и загремел.

– Они так просто не сдадутся, – слабым голосом проговорила Бетти.

– Они не должны меня найти, – дрожа, сказала Агни. – Пожалуйста! Я выйду через заднюю дверь, я…

– Нет. – Бетти лихорадочно соображала. – Они видели во дворе сломанную калитку и, похоже, догадались, что ты здесь. Там может кто-нибудь сторожить на случай, если ты решишь сбежать через черный ход.

– Пожалуйста, не отдавайте меня им, – попросила Агни.

Бетти колебалась. Всех, кто укрывал беглецов и был на этом пойман, отправляли в тюрьму или в ссылку. Она подозревала, что за помощь ссыльным с острова Невозврата полагалась подобная кара. Но если отдать Агни… за побег наказывают смертью.

В дверь снова заколотили, и решение пришло само.

– ОТКРЫВАЙТЕ! – проревел голос.

– Скорее, сюда! – Она схватила за руку Чарли и подтолкнула Агни к лестнице. Сердце Бетти стучало ненамного тише, чем стучали в дверь. – Тс-с, – шепнула она, поторапливая сестренку и Агни.

Огонек метался у ног, словно пытаясь держаться поближе к странной гостье. Бетти втолкнула девочек в спальню. За стеной снова скрипнула кровать, потом послышались тяжелые шаги.

– Бабушка проснулась, – шепнула Чарли.

– В кровать, быстро! – скомандовала Бетти.

Она быстро оглядела шкаф: составленные в ряд книги, бутылочки с самодельной розовой водой, молочный зуб Чарли, оставленный в дар Зубной фее, – но того, что она искала, не было.

– Бетти? – раздался голос из темноты. – Что случилось? Кто там внизу?

Бетти резко обернулась. Флисс сидела на кровати, растрепанные темные волосы торчали во все стороны. Она потерла глаза и уставилась на Агни.

– А это кто?

– Некогда объяснять – тут стражники, – прошептала Бетти, все еще обшаривая взглядом комнату. – Флисс! Где матрешки?

– Матрешки… но зачем? Что такое?

По дому разнесся треск, с каким раскалывается деревянная доска. Сон мигом слетел с Флисс, она вытаращила глаза и, дрожа, слезла с кровати.

В этот самый момент мимо их двери грозно прошествовала бабушка.

– ЛАДНО, ЛАДНО! – прогремела она. – ИДУ!

– Флисс, давай сюда матрешек! – шепнула Бетти. – Чарли, В КРОВАТЬ!

– Я их спрятала, чтобы Чарли не баловалась, – пробормотала Флисс и вытащила кукол из нижнего ящика комода. И вдруг замерла, прижав руки к груди:

– Б-бетти… Это же… Это…

– Да, это блуждающий огонек.

Бетти метнулась к сестре, сбив по пути стопку белья, выхватила у Флисс матрешек, быстро открыла верхнюю куклу, потом проделала то же со второй и третьей. Не считая крысиного уса, они были пусты.

– Теперь слушай, – строго сказала она Агни. – Я помогу тебе спрятаться от стражников, но ты не должна никому рассказывать, что случилось. Никому! Поняла?

– Но ты же говорила, что это секрет! – слабо запротестовала Чарли.

– Секрет. – Бетти снова пристально посмотрела на Агни, надеясь, что никто не почувствует ее неуверенности. – И останется секретом.

– А если нет? – прошептала Флисс, все еще не сводя глаз с огонька. – Кто эта девочка и почему ты готова ради нее так рисковать?

– Потому что она беглянка, – выдавила Бетти. – С острова Невозврата. И, если ее здесь найдут, нам всем не миновать большой беды. – Она повернулась к Агни и сказала: – Мне нужно что-то твое. Волосок, клочок одежды… Что-то, что принадлежит только тебе.

Быстрого взгляда хватило, чтобы понять: платье Агни совсем ветхое, чего доброго, расползется по швам, если оторвать от него лоскут или пуговицу. Но не успела Бетти ничего придумать, как Агни запустила палец в нос и что-то оттуда выудила.

– Фу! – сказала Чарли.

– Простите, – извинилась Агни. – Это подойдет?

– Сейчас выясним. – Бетти развернула Агни к зеркалу над комодом. – А теперь смотри.

Она закрутила матрешку, вставила кукол одну в другую и аккуратно совместила две половинки ключа, нарисованного на боку у самой большой матрешки.

Послышался изумленный вздох: это ахнула Агни – она больше не отражалась в зеркале.

Бетти взяла ее за руку:

– Тебя все еще можно услышать и коснуться. – Она отвела Агни в угол за шкафом. – Оставайся тут. Стой тихо и не двигайся.

Внизу с тяжелым звуком отворилась дверь.

Пару мгновений спустя со скрипом распахнулась и дверь спальни, подхваченная сквозняком, который, словно непрошеный гость, пошел шнырять по «Потайному карману». Он принес с собой чужие грубые голоса.

– Стражники здесь, – прошептала Бетти, побледнев от страха.

Глава 4. Большущая беда

– Бетти! – сдавленным голосом проговорила Флисс и показала куда-то дрожащим пальцем. – Там… там эта штука!

Блуждающий огонек! Бетти так старалась спрятать Агни, что почти забыла про странный светящийся шар, который теперь парил в углу, рядом с местом, где укрывалась девочка.

Мы не можем сделать его невидимым, поняла она. Это все равно что пытаться схватить воздух. Но нельзя же допустить, чтобы нас поймали! В голове замелькали образы, связанные с тюрьмой. Вонь, крысы. Болтающаяся на виселице петля… Нет! Она заставила себя сосредоточиться и оглядела комнату, пытаясь найти, где спрятать огонек. В шкафу? В шкатулке с безделушками? Нет, все не то. Взгляд упал на старую масляную лампу, стоявшую на шкафу. А это идея! Рискованная, но, кажется, удачная…

– Агни! – быстро шепнула Бетти и показала на лампу. – Можешь заставить его залететь в лампу?

– Я… Я попробую, но…

– Вот и хорошо. Сделай это сейчас же.

Бетти сбросила ботинки и нырнула в кровать, жестом призвав Флисс сделать то же самое. Натянула одеяло, чувствуя, как рядом дрожит Чарли, и обернулась к Флисс. Та, белая как полотно, не сводила глаз с блуждающего огонька – единственного источника света в сумраке комнаты. Бетти тоже посмотрела на него. Из угла доносилось слабое, прерывистое дыхание Агни. К счастью, огонек скользнул вверх и устроился в лампе, слегка мерцая сквозь стекло, как будто это она светилась.

В тишине комнаты Бетти слышала только частое дыхание – сестер и свое собственное. Потом снизу послышался пронзительный, дерзкий бабушкин крик:

– Говорю вам, тут никого нет! Только я, и внучки наверху спят. А теперь будьте так любезны…

Стальной голос прервал ее:

– Сколько внучек?

– Три, – ледяным тоном ответила бабушка. – А что? Я вам уже сказала, нам скрывать нечего!

– Значит, вы не против, если мы зайдем и посмотрим.

– Могу я узнать ваше имя? – поинтересовалась бабушка. Ее голос был уже не пронзительным, а опасно низким. – Чтобы знать, на кого жаловаться.

– Стражник Дич, – последовал насмешливый ответ. – А это стражник Гус. И вам не на что жаловаться, дамочка. Дайте нам сделать нашу работу, и мы уйдем.

– С каких это пор ваша работа – посреди ночи врываться в дома честных людей? – не сдавалась бабушка.

– Наша работа – следить за порядком, – холодно ответил Дич.

– И защищать людей, – вклинился другой голос.

Это, наверное, Гус, подумала Бетти. Он говорил не так уверенно, как Дич.

– Ладно, – проворчала бабушка. – Но поторопитесь. Я слишком стара для подобной ерунды!

Бетти сжалась под одеялом, хотя в глубине души ее распирало от гордости за бабушкино бесстрашие. Все на Вороньем Камне боялись стражников – похоже, все, кроме нее. Но, в конце концов, многие и бабушку боялись, когда она была не в духе. Если кто и мог выпроводить этих двоих, так только она.

– Обыщи дом. Надо облазить все углы, заглянуть в каждый буфет и в каждый камин, – сказал Дич. – Но сначала пускай все спустятся вниз.

– Что? – спросила бабушка. – Это еще зачем?

– Вопросы здесь задаю я, – отрезал Дич. – Всех домочадцев сюда, живо.

Бетти испуганно переглянулась с Флисс. Они не понаслышке знали, на что способны стражники. Так их отец однажды оказался в тюрьме – перешел стражникам дорогу. А теперь они здесь, вторглись в дом Уиддершинс.

У подножья лестницы зазвучали шаги, потом бабушка позвала:

– Флисс! Бетти! Чар…

– Идем! – дрожащим голосом откликнулась Флисс.

Она слезла с кровати и босиком направилась к двери. Чарли пошла следом, ухватившись за ее руку. Бетти накинула халат, бросила взгляд на темный угол, где пряталась Агни, и на шкаф, где стояла лампа. К ее ужасу, огонек начал подниматься, норовя вылезти из стеклянной колбы.

– Оставайся на месте! – прошипела Бетти сквозь стиснутые зубы. Светящийся шар нырнул обратно.

Они молча спустились по лестнице, одна за другой, и вышли в зал. Проходя мимо задней двери, Бетти глянула наружу, в клубящийся туман. Ничего не было видно, но она услышала, как стучат бочки и звенят бутылки: Гус обыскивал двор. Бетти направилась к камину, где бабушка и сестры уже стояли под бдительным взором Дича.

Он был здоровенный; когда такой человек входит, комната сразу как будто становится меньше. Взлохмаченные волосы, похожие на барсучий мех, спускались до плеч, а лицо скрывала густая борода. Сощурившись, Дич оглядывал их, и Бетти затаила дыхание в ожидании, что он рассмотрит Флисс. Красота ее старшей сестры, пусть даже помятой спросонья, как сейчас, редко оставалась незамеченной. Но Дич остановил взгляд на Чарли, и Бетти поняла, какую ошибку они допустили.

– Ты, – резко сказал он. – Почему ты не в ночной рубашке?

Бабушка открыла рот, чтобы осадить его, – и захлопнула, приглядевшись к Чарли. Впервые за ночь она показалась не просто раздраженной, а обеспокоенной, поскольку поняла: что-то не так. В комнате сгустилось напряжение.

«Когда стражник что-то вынюхивает, – всегда говорила бабушка, – убедись, что у тебя ничем не воняет».

Теперь Дич выглядел так, будто учуял крысу, – и речь шла не о Прыг-скоке.

Бетти беспомощно смотрела, как Чарли переводит взгляд с нее на бабушку, а потом на Дича.

– Я описалась, – соврала Чарли без капли стыда и посмотрела на Дича с укором. – Громкий стук меня очень напугал. Вот я и переоделась.

Дич поднял бровь:

– Так быстро?

Чарли скрестила руки на груди:

– Ага.

Дич шагнул к лестнице. Чарли, осознав, что сейчас он раскроет ее обман, бросилась ему наперерез.

– Ладно, ладно! Я не описалась.

– Ты соврала. – Глаза у Дича загорелись, как у акулы, почуявшей кровь. – Почему?

– Потому что… потому что я… – Чарли со смущением покосилась на бабушку. – Я кое-кого хоронила во дворе.

– Ох, Чарли! – простонала бабушка. – Опять!

Чарли сунула руку в карман и достала оттуда комочек перьев, который Бетти уже видела. Дич брезгливо скривил губы.

– Совсем еще птенчик, – скорбно произнесла Чарли.

– Ну хватит! – рявкнул Дич. – Почему вы все оставались наверху, пока вас не позвали?

– В каком смысле? – спросила Бетти, хотя уже понимала, к чему клонит Дич, и раздумывала, не совершили ли они вторую ошибку.

– В том смысле, что если бы моих детей разбудил стук в дверь среди ночи, они бы вылезли из кроватей и пошли посмотреть, в чем дело. – Он окинул сестер взглядом, и его холодные глаза заблестели. – А вы нет.

У Бетти засосало под ложечкой. Дич был прав: в обычных обстоятельствах они не остались бы в постели. Ну, может, Флисс и осталась бы, но Бетти и Чарли мигом сбежали бы вниз – узнать, что происходит.

– Вы к чему это ведете, молодой человек? – спросила бабушка.

Дич шарахнул кулаком по стойке, и все они вздрогнули.

– Мы ищем ребенка, – прошипел он. – Девочку девяти лет, но с виду младше, с темными волосами. Точно такую, – он указал на Чарли, – как она.

– Хотите сказать, вы сами не знаете, кого ищете? – спросила бабушка, не веря своим ушам.

– У нас есть описание, – ответил Дич. – Не можем же мы знать в лицо каждого преступника на этом проклятом острове.

– Вы что, серьезно? – выпалила Флисс, наконец обретя дар речи. – Это наша сестра! Не какая-то… не какая-то там беглянка!

Бабушка стояла как громом пораженная.

– Вы же не подозреваете, что Чарли… – Она встряхнулась. – У нас есть бумаги, подтверждающие ее рождение!

– Принесите. – Дич щелкнул пальцами. – Сейчас же!

Бабушкино лицо побагровело. С низким ворчанием она стала подниматься по лестнице, топая еще сильнее, чем обычно. За ней устремился Гус, который как раз закончил осматривать двор. У Бетти екнуло в животе, когда она подумала про Агни, спрятанную в спальне, – и про огонек. Она все сильнее жалела, что пустила Агни в «Потайной карман» и вообще ее встретила.

От окрика Гуса кровь у нее застыла в жилах.

– Сюда!

Бетти оцепенела от страха. Пожалуйста, пожалуйста, пусть он не найдет Агни…

– Шевелитесь, – приказал Дич. Его глаза победно сверкали. – Только чтобы я вас всех видел.

Одна за другой они потащились по лестнице. Бетти еле переставляла ноги; в ушах у нее стучало. Вот и все. Их раскрыли. Конец. Флисс крепко сжала ее руку. Но, поднявшись, они увидели, что Гус роется в кухонном шкафу рядом с раковиной. Бетти непонимающе взглянула на Флисс, а потом на бабушку, которая вошла на кухню, держа под мышкой жестянку от печенья, где теперь хранились документы.

– Сорока-морока! А без этого никак? – попыталась возмутиться бабушка, но голос ее предательски дрожал.

У Бетти упало сердце. Почему бабушка ни с того ни с сего так занервничала?

Гус сдвинул в сторону коробочки с гуталином и пару тряпок, и из шкафа потянуло знакомым запахом.

– Так-так-так. – Дич подошел поближе и нагнулся. – Что это у нас тут?

В руках он держал маленькую жестяную банку – несколько десятков таких же банок были аккуратно составлены в дальнем углу шкафа. Теперь Бетти поняла, чем это пахло.

– Бабушка! – ахнула Флисс. – Откуда взялся весь этот табак? И что он тут делает?

– Э-э-э… – сконфуженно протянула бабушка. – Ну, понимаете… Он как раз подешевел, и я…

– У меня есть основания полагать, что это контрабандный товар, – довольно произнес Дич.

– Бабушка! – с укоризной сказала Чарли.

Контрабандный? Бетти с недоумением воззрилась на бабушку. Ну конечно же, нет! Однако виноватый вид Банни Уиддершинс говорил сам за себя.

– Это… это очень плохо, да? – встревоженно спросила Флисс.

Дич, ничего не ответив, продолжил обшаривать кухню. Бетти встревожилась еще сильнее. Контрабанда! На Вороньем Камне за нее сурово наказывали, но, может, стражники посмотрят на это сквозь пальцы, если их больше волнует пропавшая девочка?

Тут в одной из спален что-то грохнуло. Дич прекратил поиски и склонил голову, словно гончая.

– Ждите здесь, – велел он и вышел из кухни.

Секунду спустя раздался скрип бабушкиной двери, застонали половицы, и Дич принялся простукивать стены в поисках тайников. У Бетти задрожали колени. Их комната – следующая. Что, если Дич проверит угол, где прячется Агни? Пускай он ее и не увидит, но может схватить – и тогда всему конец.

Бетти оглядела всех домочадцев. Бабушка побледнела. Флисс от волнения покусывала нижнюю губу. Все молчали, и Бетти, кроме собственного прерывистого дыхания, слышала только шуршание: это Чарли рылась в бумажном пакете с изюмом, то и дело украдкой засовывая руку в карман, чтобы подкормить Прыг-скока. Она казалась на удивление спокойной, но жевала с такой скоростью, что Бетти понимала: сестренка тоже напряжена.

Дич прошел назад по коридору к их комнате, и душа у Бетти ушла в пятки. Открылась со щелчком дверца шкафа, послышался звук отодвигаемой одежды. Бетти подумала про Агни, которая сейчас старалась не шевелиться и даже не дышать, чтобы себя не выдать. Не почувствует ли Дич, что он не один в комнате? Секунды мучительно тянулись, Бетти пыталась придумать, чем бы отвлечь стражника. Есть ли способ как-то заманить его обратно в кухню, не вызывая подозрений? Внезапно воздух прорезал вой, и Дич закричал. Царапая когтями пол, в кухню влетел Эй. Шерсть у него стояла дыбом.

– Ничего, кроме паршивого кота. – Дич вошел в кухню, скривив губы и придерживая изодранную руку.

Он не нашел никаких следов Агни, поняла Бетти. Ее колени уже не так дрожали, а Чарли стала жевать медленнее.

– Пойдем, – бросил он Гусу и развернулся к выходу. – Мы тут потеряли прорву времени.

Бетти облегченно вздохнула.

А потом маленький светящийся шар вкатился на кухню вслед за Дичем, словно клубок ниток. Повисла тишина, все ошеломленно уставились на него. Любопытный огонек пометался туда-сюда по кухонному полу и наконец устроился рядом с Чарли.

И Бетти поняла, что они в большущей беде.

Глава 5. Арест!

Бабушка среагировала первой. Жестяная коробка выпала у нее из-под мышки и со звучным лязгом приземлилась на кафельный пол – так, что все вздрогнули. Вытаращив глаза, бабушка что-то пробормотала под нос и поспешно сделала знак вороны. Письма и документы посыпались ей под ноги, но никто не наклонился, чтобы их собрать. Бетти поняла: необходимо немедленно притвориться, будто они видят огонек впервые. Привлечь внимание сестер удалось тут же, и они сразу сложили знак вороны по примеру бабушки.

Дич так крепко сжал дубинку, что у него побелели костяшки. На лице промелькнуло неопределенное выражение: то ли он обрадовался, то ли испугался. Одно дело – увидеть блуждающие огоньки над топями, и совсем другое – столкнуться с ними под крышей дома. В присутствии этого светящегося шара все казалось чуть более зыбким. Чуть менее безопасным.

– Ага! – прохрипел Дич.

Но приближаться к Чарли не стал. Огонек вился возле ее кармана, того самого, где сидел невидимый крыс. Гус отступил, уперся в кухонный стол и одними губами что-то прошептал – возможно, молитву.

– Чарли! – выдавила бабушка. – Отойди от него!

Она храбро схватила деревянную ложку, шагнула к Чарли и попыталась прогнать огонек. Тот легко вильнул в сторону, словно комар, и снова пристроился возле кармана.

В ушах у Бетти стучала кровь. Дич и так что-то подозревал, а теперь, из-за огонька, все они выглядели виноватыми.

– Мы все-таки были правы, – вкрадчиво проговорил Дич.

Его глаза радостно сверкали. Прямо как у Чарли в кондитерской лавке Хаббардов, подумала Бетти.

– В чем именно? – спросила Флисс. – Мы не имеем никакого отношения к этой… к этой штуке! О чем бы вы сейчас ни думали, вы ошибаетесь!

Дич сощурился:

– Я так не считаю. Девочка, которую мы ищем, знает, как… обращаться с блуждающими огнями. А значит, перед нами она самая – беглянка с острова Невозврата.

– Никакая я не беглянка! – захлебнулась Чарли.

– Ну-ка, повремените, – вмешалась бабушка. – Это моя внучка, и я это докажу!

Она нагнулась, хрустнув коленями, и принялась рыться в бумагах, рассыпанных по полу. Флисс присела рядом, чтобы помочь. Бетти смотрела на них, чувствуя, как тревога сплетается в животе тугим узлом. «Все будет хорошо, – успокаивала она себя. – Мы можем доказать, кто такая Чарли…»

– Вот! – Флисс подскочила и сунула Дичу под нос листок бумаги. – Документы Чарли. Доказательство, что она родилась тут. Она никогда не бывала на острове Невозврата!

– Так-то! – победно воскликнула Чарли. – Ха!

Но выражение зловещей радости на лице Дича никуда не делось. Он небрежно скользнул глазами по странице:

– Ничего не доказывает. Просто слова.

– Что? – задохнулась бабушка. – Это же ее документы! Как это они не доказывают…

– Они говорят только о факте рождения ребенка, – продолжил Дич. – Но не о том, кто этот ребенок. Зато вот это, – он махнул в сторону огонька, – говорит само за себя. Других доказательств нам не надо.

– Для чего? – пророкотала бабушка.

– Для того, чтобы увезти ее назад на остров Невозврата, – ответил Дич.

Чарли вскинула голову. В глазах у нее роились вопросы – и, если Бетти не ошибалась, искорка предвкушения.

– Вы возьмете меня на остров Невозврата?

– Но вы не можете! – ахнула Флисс. – Там же… Там же сброд и мошенники!

– Ну… – протянул Дич и кивнул на заначку с табаком. – Вам ли об этом рассуждать? Вы же спрятали девчонку у себя взамен на контрабанду.

– Нет! – в ужасе возразила бабушка. – К беглецам с острова Невозврата мы никакого отношения не имеем!

Бетти не собиралась отдавать Чарли без боя, а у Дича все-таки был напарник.

– Сэр, – обратилась она к Гусу, – хотя бы вы, пожалуйста, послушайте. Моя сестра не та, кого вы ищете. Если нам не верите, спросите кого угодно на Вороньем Камне! И еще у нас есть фотографии, – добавила она уже увереннее. – Не очень много, ведь это дорого, но мы можем вам показать…

Гус посмотрел на нее со смесью жалости и сомнения. Облизнул сухие губы.

– Может, прислушаемся? – робко предложил он. – Вдруг это и правда не она…

Дич покачал головой:

– Если ошиблись, мы ее вернем. Но что-то мне подсказывает, что не ошиблись.

– Погодите! – сказала Флисс. – Черное перо! Если она с острова Невозврата, у нее должна быть метка. – Она схватила Чарли и задрала ей рукав. – А метки нет!

Дич взглянул на руку все с тем же выражением лица.

– Это говорит только о том, что ее до сих пор не заклеймили, – невозмутимо ответил он. – Значит, по возвращении надо это сделать, не откладывая.

Бетти и Флисс испуганно переглянулись. Их маленькую сестренку заклеймят? Даже думать об этом страшно.

Бетти беспомощно посмотрела на Гуса, но было ясно, что ему не под силу разубедить Дича. «Не паникуй, – сказала себе она. – Это все одно большое недоразумение, и скоро до них дойдет».

– А с этим что? – спросил Гус, с опаской кивнув на огонек. – Как… с ним поступим?

– Так же, как и всегда, – пробормотал Дич. – Не слушай его и не следуй за ним. Кто знает, какая темная магия призвала его, какие он несет проклятия? А вы до утра под домашним арестом, – громко распорядился он. – Никому не входить и не выходить, ясно? Сидите и ждите: утром придут еще стражники и как следует вас допросят.

Он положил руку Чарли на плечо. Та немедленно ее стряхнула.

– Никуда я не пойду, мистер. Вы не можете меня арестовать – мне на следующей неделе семь!

– Мы не арестовываем детей, – процедил Дич. – Мы их берем на попечение.

Чарли перестала извиваться и с надеждой переспросила:

– Печенье?

Дич метнул на нее взгляд, в котором явственно читалось, что Чарли уже успела его утомить, но Бетти усомнилась, что по такому случаю ее оставят в покое. Он снова схватил Чарли за плечо, на этот раз гораздо крепче.

– А ну двигай.

– Значит, так. – Бабушка встала рядом с Чарли. – Она никуда не пойдет без кого-то из нас.

– Исключено, – отрубил Дич. – Напоминаю: вы под домашним арестом…

– Башку свою тупую арестуй! – прорычала бабушка. – Вы обязаны нас защищать! Это я должна вас допрашивать, почему вокруг летают блуждающие огни и проникают в дома к честным людям!

Чарли покосилась на руку Дича, потом взглянула на Бетти:

– Укусить его? – спросила она беззвучно, одними губами.

– Нет! – вслух выкрикнула Бетти ко всеобщему недоумению. Она кашлянула и предупреждающе взглянула на Чарли.

– Как бы то ни было, я тоже иду, – заявила бабушка и решительно схватила свою трубку. – Если у вас есть ко мне вопросы – зададите по дороге.

– Никуда вы не идете, – холодно сказал Дич.

Бабушка потянулась, чтобы взять Чарли за руку:

– Попробуйте мне запретить.

И понеслось…

Дич грубо ее оттолкнул. Бабушка разинула рот и выкрикнула такое ядреное ругательство, что Флисс покраснела, а Чарли выпучила глаза.

– Да как ты смеешь поднимать на меня руку! – Бабушка замахнулась деревянной ложкой и ударила Дича прямо в нос.

– Ну все, с меня хватит! – проревел он. – Вы арестованы!

– Нет! – закричала Флисс. – Не надо! Бабушка, скорее извинись…

– И не подумаю, – сказала бабушка со странным блеском в глазах.

«Она вынудила его себя арестовать, – поняла Бетти и почувствовала огромный прилив любви. – Чтобы остаться с Чарли!»

Дич с выражением странного торжества на лице кивнул Гусу.

– В наручники ее. Оставим ее на Пьяном Носу.

– То есть… вы не отправите ее вместе с Чарли? – встревоженно спросила Бетти, пока Гус доставал пару наручников.

Он защелкнул их на запястьях у бабушки. Ее морщинистые руки сжались в кулаки, а изо рта хлынул очередной поток жутких ругательств.

Дич повернулся к Флисс:

– Утром дежурный стражник с ней разберется. – И пихнул Чарли к двери.

Гус последовал за ним, с виноватым видом подталкивая перед собой бабушку. Больше всего на свете Бетти хотела обхватить обеих, прижать к себе и не отпускать, но она не осмелилась.

– Какое они имеют право! – бушевала бабушка. – Похищение ребенка, вот это что такое!

– Не волнуйся, бабушка. – Чарли вложила в ее сморщенную руку свою лапку. Дич подтолкнул их к лестнице. – В конце концов, я увижу остров Невозврата. Ну и вообще, меня не в первый раз похищают!

– Ты о чем? – пробормотала бабушка. – Чарли, никто тебя никогда не похищал. Это не какая-то там дурацкая игра!

Бетти и Флисс переглянулись. Они знали то, о чем не знали бабушка и папа. Только сестры хранили память о своем приключении и о том, как действительно была похищена младшая из них.

Дверь «Потайного кармана» хлопнула так, что затряслись стены. Через мгновение что-то брякнуло – бабушкина подкова сорвалась со стены и упала с дребезжанием на булыжники. Бетти не могла избавиться от дурного предчувствия, которое глубже и глубже впивалось в нее своими когтями. Все эти совпадения… вороны, перевернутая подкова… Неужели это все-таки что-то значит?

Хотя Бетти верила, что стражники поймут свою ошибку и вернут Чарли, ее не отпускало ощущение, что здесь что-то не так.

– Бедная Чарли, – прошептала она. – Ничего этого бы не случилось, если бы я не впустила Агни.

– С ними все будет в порядке. – Флисс успокаивающе погладила Бетти по руке, но глаза выдавали: она была перепугана ничуть не меньше. – Чарли – крепкий орешек. Стражники узнают, что ошиблись, и доставят ее назад.

Бетти едва слушала.

– Нужно увести Агни, – сказала она и вытерла нос рукавом, стараясь унять всхлипы. – Пора от нее избавиться. Прямо сейчас.

Бетти пошла в спальню, оставив Флисс возиться на кухне. Из какого-то укромного места выплыл мерцающий огонек и закружил у нее в ногах. В те ужасные минуты, когда уводили бабушку и Чарли, Бетти почти забыла про зловещий шар. Выходит, и стражники тоже забыли? Или просто решили не разбираться с ним, раз уж схватили Чарли? Видя огонек так близко, Бетти снова почувствовала, что ее захлестывает тревога. Решимость окрепла. Огоньку здесь не место, как и странной девочке, которую он не покидает.

– Агни, – тихо окликнула Бетти, – ты здесь?

Ответа не было, и на один кошмарный миг у Бетти мелькнула мысль: а вдруг Агни, никем не замеченная, тайком ушла и прихватила самую большую ценность семьи Уиддершинс? Она перевела взгляд на комод, где в спешке – и по глупости – оставила матрешек. И выдохнула: куклы по-прежнему были там. Бетти спрятала их в карман, а потом шагнула к шкафу. Огонек парил в углу, словно крошечная луна.

– Агни? – снова позвала Бетти, протягивая руку в темноту. Но пальцы коснулись только воздуха.

– Я тут, – раздался голос из другого конца комнаты. Скомканные одеяла зашевелились будто сами собой. Жутковатое зрелище.

– Он простукивал стены, – прошелестела Агни. – Я прокралась мимо, пока он этим занимался. Но потом он ушел, и мне стало очень холодно, я все дрожала и никак не могла согреться, и я… я…

– Ничего, – сухо сказала Бетти.

Одеяла замерли, ничто не нарушало тишину.

– Мне очень жаль, что они забрали Чарли, – прошептала Агни. – Это все я виновата.

Бетти удержалась от колкого замечания, напомнив себе, что Агни всего лишь ребенок. А со вчерашнего вечера, вероятно, еще и ребенок, потерявший мать, – прямо как они.

– Этого уже не изменишь, так что нечего себя винить. Ее должны будут отпустить, когда поймут, что она не ты.

Бетти посмотрела в окно. Снаружи по-прежнему висел густой туман, и в душу стали закрадываться сомнения. Агни не намного старше Чарли. Разве можно прогнать ее и предоставить самой себе?

– Слушай, – начала неловко Бетти, – необязательно идти прямо сейчас. Там такой туман…

– Нет, – сказала Агни. Одеяла опять зашевелились. – Туман на моей стороне. Нужно уходить, пока у них Чарли. Пока они думают, что поймали меня… Такой удачи мне уже не выпадет.

Бетти кивнула и достала матрешек. Открыла верхнюю, и Агни появилась у нее перед глазами. Сжавшись в комочек, она сидела на краю кровати. Огонек метнулся к ней и пристроился в ногах, но Агни казалась такой жалкой и потерянной, что Бетти заколебалась:

– Хочешь, я пока оставлю тебя невидимой?

Агни пожала плечами:

– Не знаю. Может, от этого будет еще больше проблем…

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – Вопль из кухни заставил их обеих вздрогнуть.

– Флисс? – срывающимся голосом крикнула Бетти. И на негнущихся ногах выбежала из комнаты, страшась того, что предстояло увидеть.

Флисс стояла спиной к раковине, тяжело дыша и не сводя глаз со стола. В одной руке у нее был чайник. В другой – большая полупустая бутылка.

– Просто… взял и возник. – Она хватала ртом воздух.

– Виски? – спросила Бетти, с подозрением глядя на бутылку.

– Нет, крыски… то есть крысак! – пискнула Флисс.

Бетти обернулась и наконец заметила на столе Прыг-скока, наполовину зарывшегося в пакет с изюмом, который Чарли оставила открытым.

– Значит, Чарли его с собой не взяла. Так, внимание, Эй вышел на охоту!

Над краем стола показались злодейские желтые глаза и затанцевал кончик черного хвоста. Бетти подхватила крыса, поежившись от прикосновения холодных лапок и извивающегося хвоста, и засунула зверька в карман халата.

– Проклятый крыс. – Флисс опустила чайник и отошла от раковины, обмахиваясь ладонью. – Проклятый кот. Брысь! – прикрикнула она, сгоняя кота со стула. – К черту чай! Мне нужно что-нибудь покрепче. – Она выдернула пробку из бутылки и сделала солидный глоток.

– Фелисити Уиддершинс! – ошарашенно воскликнула Бетти. – Что это ты затеяла?

Флисс закашлялась, выкатила глаза и выплюнула виски в раковину:

– Хотела попробовать. Бабушке помогает!

Бетти забрала бутылку и заткнула пробку.

– Ты не бабушка, и мне нужно, чтобы у тебя была ясная голова!

– Да это все равно гадость. – Флисс подавила тошноту.

Агни неуверенно переминалась в дверях. Флисс метнула на нее взгляд и отвернулась, как будто надеялась, что та исчезнет. Потом сняла с крючка пустой мешок из-под картошки, присела возле шкафа и стала перекладывать в мешок жестянки с табаком.

– Что ты делаешь? – спросила Бетти.

– Выгребаю бабушкину заначку. – Флисс завязала мешок. – Если с утра придут дежурные стражники, надо от этого избавиться. Незачем зарывать себя еще глубже.

– Но другие стражники уже видели…

– Их слово против нашего, – стояла на своем Флисс. – Агни может взять мешок с собой и где-нибудь кинуть по дороге.

Она выразительно посмотрела на Агни. Бетти снова глянула в окно. Мгла и не думала рассеиваться. В животе кольнуло. Зачем стражникам рисковать и плыть через топи в такой туман? Тревога терзала ее, словно голодная ворона.

– Ну ладно, – негромко сказала Флисс. – Кажется, Агни, нам пора прощаться. Надеюсь, ты доберешься туда, куда тебе нужно.

Агни поглядела на нее своими большими печальными глазами. Она открыла рот и хотела что-то сказать, но не успела.

Резкий стук в дверь заставил их всех оцепенеть.

– Это еще кто, ворона их заклюй? – дрожащим голосом спросила Флисс.

Бетти схватила Агни за руку, утянула обратно в комнату и немедленно принялась крутить матрешку. Когда рисунок на половинках самой большой куклы совпал, Агни снова исчезла.

– Затаись где-нибудь, как раньше, – велела Бетти и положила кукол на место, в ящик комода. – И пусть твой огонек залезет обратно в лампу!

Она поспешила вниз по лестнице, Флисс сбежала следом.

– Может, стражники решили отпустить бабушку, – выдохнула Флисс, скрестив пальцы на удачу. – Или Чарли их убедила, что ее надо вернуть домой!

Бетти отодвинула засов. Она ничего не сказала, но в голове метался целый рой мыслей. Как бы ни хотелось поверить Флисс, сосущее чувство тревоги не отпускало, и, еще не открыв дверь, Бетти уже откуда-то знала, что ничего хорошего их не ждет.

На пороге стояли две фигуры, окутанные туманом. Стражники… но не те, которые приходили. Когда в тусклом свете обозначились их лица, Бетти резко втянула воздух. Один из стражников был ей знаком, хотя сам он не смог бы ее узнать.

– Простите, что беспокоим в такой час, – сказал он. – Мы ищем беглеца и обязаны обыскать все владения.

Флисс в недоумении уставилась на него:

– Но ведь… вы только что к нам приходили.

Стражник сощурился:

– Нет, не приходили.

– То есть не вы, а ваши сослуживцы, – объяснила Флисс. – Другие стражники. – Она повернулась к Бетти. – Гус и…

– Дич, – закончила Бетти. Ей очень не нравилась складка между бровями стражника, которая становилась все глубже.

Второй из пришедших поглядел на первого:

– У нас нет стражников с такими именами.

Глава 6. Взгляд сквозь дырочку в камне

– Они только что были здесь, несколько минут назад! – Флисс повысила голос. – Обыскивали дом, задавали вопросы…

Первый стражник глухо сказал:

– Эту часть острова прочесываем сейчас только мы двое. Мы разделились с другой парой час назад. Кто бы к вам ни приходил, это были не стражники.

Не стражники? Это известие, словно туман с топей, еще больше обволокло Бетти испугом и растерянностью и потянуло на дно.

– Н-но они были в форме! – продолжила Флисс. Нижняя губа у нее дрожала. – Забрали нашу младшую сестренку! И бабушку тоже. Какая-то ужасная ошибка! – Она в отчаянии посмотрела на Бетти. – Скажи им!

– Это… да, – выдавила Бетти. Она увидела в глазах у сестры мольбу и поняла, что Флисс упрашивает ее выдать Агни, но все было не так просто. Если передать Агни стражникам, Чарли это не вернет – только бросит тень на семью Уиддершинс. – Они приняли нашу сестру за кого-то другого… за беглянку… а потом, когда мы пытались помешать, арестовали бабушку и сказали, что уведут ее на Пьяный Нос… – Она умолкла, осознавая, что шок отступает и вместо него по телу расползается ледяной ужас.

Что за люди увели бабушку и Чарли? Что им нужно от Агни? Кем бы они ни были, ради своих целей они что-то сделали с двумя стражниками. Это все меняло. Не зная, кто забрал Чарли, невозможно даже предположить, куда ее на самом деле хотят увезти. И зачем…

– С чего бы им забирать не ту девочку? – спросил стражник, обращаясь скорее к себе, чем к сестрам. – Пожалуй, нам стоит здесь все осмотреть.

– Ну-ка погодите, – перебила Флисс, преграждая ему путь. – Если до вас тут были ненастоящие стражники, откуда же мне знать, что вы настоящие?

Стражник скривил рот. Бетти уже видела прежде эти тонкие губы, этого невысокого тощего человека с жидкими усами, похожего на облезлую крысу – и с соответствующим характером. Он ткнул пальцем в свой значок – золотистую воронью лапу, сверкающую даже в полумраке. Бетти вспомнила имя стражника еще до того, как тот назвался.

– Я Тобиас Пайк. А это Эли Минчин.

Минчин тоже указал на свой значок.

– Это ничего не доказывает, – сказала Флисс. – У тех тоже были значки.

– Он правда стражник, – вмешалась Бетти. – Я… я помню, что уже его видела. В тюрьме. – Это было не совсем верно, но проще сказать так, чем объяснять Флисс, что она впервые встретила Пайка в прошлом году среди топей, когда три сестры отправились снимать проклятие.

Они посторонились, впуская Пайка и Минчина. Флисс закрыла за ними дверь.

– А вы им показали документы своей младшей сестры? – спросил Минчин, подойдя к стойке.

Он говорил мягче, чем Пайк, и лицо у него было добрее. Достал блокнот, карандаш и начал что-то быстро строчить.

– Да. – Флисс сбегала наверх и вернулась со стопкой бумаг из бабушкиной жестянки. – Вот документы. Но нам сказали, что это ничего не доказывает, и все равно ее забрали.

– На остров Невозврата? – спросил Пайк.

Бетти неуверенно кивнула:

– Сказали так, но если они были ненастоящие…

«С чего бы им тогда отвозить ее на остров Невозврата? – подумала она и увидела в глазах у Флисс отражение своего страха. – И что они сделают с Чарли, когда обнаружат свою ошибку?»

Пайк обернулся к Минчину:

– Надо отправиться в гавань, и поскорее! Они не могли далеко уплыть в этом тумане. Зажжем маяки, отправим поисковые отряды…

– А что насчет других стражников? – спросила Флисс. – Вы можете попросить их помочь?

– Сначала их нужно найти, – ответил Минчин. – Но если на самозванцах была форма… – Он замолчал и сглотнул. – Не нравится мне это.

– Чего я не понимаю – так это почему они увели бабушку, – сказала Флисс. Лицо ее было белее снега, и даже ее яркие губы стали болезненно бледными. – Если они просто искали ту девочку, почему не забрать одну Чарли?

– Им не нужна была бабушка. Им нужно было нас запугать, – объяснила Бетти. – Отвлечь наше внимание.

Теперь поведение Дича стало понятнее. Бабушку явно не собирались арестовывать, но все-таки арестовали – чтобы приструнить Бетти и Флисс.

Пайк задумчиво посмотрел на Бетти:

– Есть ли что-то еще, что стоит нам рассказать? Что-нибудь, что может помочь нам найти вашу сестру?

Бетти покачала головой, думая об Агни, которая, затаившись в спальне наверху, прислушивалась к их разговору.

– Нет, – глухо ответила она. Такое короткое слово для такой большой лжи.

– В таком случае, – сказал Пайк, – мы прямо сейчас отправимся на поиски.

– Можете дать ее описание? Или показать фотографию? – добавил Минчин.

Бетти достала с полки над кассой маленькую фотокарточку и протянула стражникам. С нее дерзко улыбалась мордашка Чарли.

– Вот. Это сняли в прошлом году – у нее с тех пор выпало два передних зуба.

– Пожалуйста, – дрожащим голосом попросила Флисс, – пожалуйста, найдите ее! Верните ее домой!

Минчин угрюмо кивнул и засунул фотографию в карман.

– Вы совершеннолетняя? – обратился Пайк к Флисс.

– Д-да, – запнувшись, ответила она. – В следующем месяце мне будет семнадцать.

– Хорошо. – Пайк коротко кивнул в сторону Бетти. – Значит, достаточно взрослая, чтобы за ней присмотреть.

В менее серьезных обстоятельствах Бетти возмутилась бы. Ей уже тринадцать, ее не нужно опекать! Но теперь не время для закатывания глаз и саркастических замечаний. Нужно было смотреть в оба и держать рот на замке.

Стражники ушли, и сестры второй раз за ночь заперли дверь «Потайного кармана». Как только засов встал на место, Флисс уткнулась лбом в темное дерево и приглушенно всхлипнула. Бетти, которая была уже на середине лестницы, обернулась, чувствуя, как внутри клокочут раздражение и тревога. Если одна из них расплачется, вторая наверняка последует ее примеру. А сейчас нельзя себе этого позволить.

– Ну перестань, – призвала она. – Я понимаю, каково тебе, но у нас совсем нет времени на слезы. Они не помогут вернуть Чарли. – И побежала наверх, перепрыгивая через ступеньки.

– Вернуть Чарли? – переспросила Флисс, догоняя. – Как же ты предлагаешь это сделать? Мы тут застряли, вокруг туман, и…

– Нет, Флисс. – Бетти ринулась в спальню и принялась вытаскивать из ящиков теплые вещи. – В том-то и дело, что мы не застряли! Стражники были ненастоящие, а значит, никакого домашнего ареста нет. – Она выудила из кармана халата Прыг-скока и сунула его Флисс. – На, держи!

– И-и-и! – взвизгнула та. Крыс извивался у нее в руке, и Флисс передернуло. – Ты же знаешь, как я не люблю всех этих тварюшек! Можно я просто его положу?

– Только если готова будешь сообщить Чарли, что ее питомца съел Эй. – Если мы, конечно, снова увидим Чарли, добавил неприятный внутренний голос. Бетти потрясла головой, чтобы его заглушить. – Просто подержи его, ворона тебя заклюй!

Флисс, скривившись, держала крыса на вытянутой руке:

– Что ты делаешь?

– А ты как думаешь? – отозвалась Бетти и отшвырнула ночную рубашку. – Иду на поиски Чарли!

Она перебрала несколько пар шерстяных чулок, взяла те, в которых было меньше всего дырок, и натянула. Сев на кровать, Бетти почувствовала, что та прогнулась под невидимым весом, и поняла, что рядом сидит Агни и молча слушает их разговор. Огонька в лампе не было, но из-под кровати исходил слабый свет.

– На п-поиски? – повторила Флисс. – Но стражники, настоящие стражники, уже ее ищут! Ты не веришь, что они ее найдут?

– Как же они смогут ее найти, если знают только половину истории? – яростно отозвалась Бетти, влезая в ботинки. Она надела поверх платья толстую кофту и застегнула, потом забрала у Флисс Прыг-скока и сунула в карман. – Так или иначе, ты не хуже меня знаешь, что стражникам доверять нельзя. Половина – продажные, посмотри хоть на Фингерти. А двое в этом году пропали – кто знает, в чем они были замешаны?

– Но не все же продажные, – возразила Флисс. – И на их стороне сила, они вооружены. И еще им не привыкать кого-то разыскивать.

– Мне тоже, – сердито напомнила Бетти. – Разве не я разыскала вас с Чарли в прошлом году?

– Это разные вещи, – пробормотала Флисс.

– Разница в одном. Тогда Чарли забрали, потому что у нее было кое-что ценное. А сейчас похитили по ошибке, и, когда они осознают эту ошибку, Чарли потеряет для них всякое значение! И вот тут…

– …она будет в настоящей опасности, – закончила Флисс, часто дыша. Она подбежала к шкафу и начала быстро одеваться, хотя явно боролась со страхом и сомнениями. – Даже если найдем Чарли, как мы ее вернем? Нам не хватит силы справиться с этими самозванцами. Да они в лицо нам рассмеются!

– Не хватит, – согласилась Бетти. – Но, возможно, удастся их обхитрить, потому что у нас есть два козыря. Две вещи, которых нет и у настоящих стражников. – Она достала из комода матрешек. – Во-первых, нам не рассмеются в лицо, если наших лиц не будет видно. – Бетти резким движением открыла кукол, и Агни сразу же стала видимой – она замерла на краю кровати, словно готовая в любую секунду сорваться с места. – А во-вторых, у нас есть Агни, а у нее есть ответы, хотя бы на часть вопросов.

– Но разве она не собиралась сбежать? – спросила Флисс. – Еще не хватает, чтобы нас с ней поймали!

– До сих пор нам удавалось ее прятать, – сказала Бетти, решительно завязывая шнурки. – И, по-моему, выбора нет. Чего бы от нее ни хотели и что бы она ни знала, она – ключ к поиску Чарли.

«И к ее возвращению», – добавила про себя Бетти. У нее промелькнула недобрая идея: что, если заключить сделку и обменять Агни на Чарли? Бетти было стыдно, но никак не получалось выкинуть эту мысль из головы. Главное – спасти Чарли, любой ценой.

– А с этим что делать? – Флисс кивнула на огонек, который выплыл из-под кровати и теперь кружил у ног Агни. – Ее мы спрятать можем, но не его!

– Ты права. – Бетти посмотрела на огонек. – Может, сумеем выпустить в топях или еще где-то.

– Я вас слышу, если что, – тихо, но резко сказала Агни. Она поманила огонек, и тот залетел обратно в лампу. – И вы от него так просто не избавитесь.

– Что он такое? – спросила Флисс. – Почему он за тобой летает?

Агни молчала.

– Давай, рассказывай, – потребовала Бетти. – В поисках Чарли нужна твоя помощь, и времени у нас нет. Она с каждой минутой все дальше. Ты знаешь, кто эти люди и почему они ее забрали? Чего они от тебя хотят?

Агни шумно сглотнула:

– Я… я знаю, почему они ее забрали, – решилась она наконец. – Но если я расскажу, вы тоже должны будете мне помочь.

Бетти взглянула на Флисс. Было ясно, что сейчас они обе готовы пообещать что угодно, если это поможет найти Чарли. И спросила:

– Что надо сделать?

Агни посмотрела на деревянных кукол у Бетти в руке – одновременно с благоговением и опаской:

– Мне нужно кое-куда попасть. Но вряд ли я смогу добраться сама. Это слишком далеко, и нужна лодка, и…

– У нас есть лодка, – прервала ее Бетти, стараясь не выдавать нетерпения. – Просто скажи, куда тебе нужно.

– Наверное, проще показать. – Агни достала из складок поношенного платья лист вощеной бумаги, пожелтевший от времени. Сложенный в несколько раз, он слегка обтрепался по краям и на сгибах.

Бетти взяла его, и ее сердце снова заколотилось, но на этот раз не от страха, а от предвкушения. Аккуратно разворачивая лист, она уже знала, что перед ней карта. Нарисованная от руки черными чернилами, с розой ветров в верхнем правом углу. Глаз не оторвать – у Бетти в первый момент захватило дух, но чуть погодя она нахмурилась.

– Это просто карта Вороньего Камня и окрестностей, – сказала Флисс, заглядывая ей через плечо. – У тебя разве такой нет, Бетти?

– Не совсем, – сказала Бетти и озадаченно повернулась к Агни. – То есть карты Вороньего Камня есть, но они больше и подробнее. А тут Вороний Камень и острова Скорби слишком маленькие, деталей не разобрать. Почти все место занимает вода, и на ней особо ничего не отмечено, кроме вот этого затонувшего корабля. – Она замолчала и почесала в затылке. – Очень странная карта. Так куда именно ты хочешь попасть?

Агни закусила губу. Поколебалась и ткнула в карту дрожащим пальцем:

– Вот сюда.

Бетти внимательно посмотрела на Агни. Ей начинало казаться, что эта странная девочка из тех, про кого бабушка говорила «совсем кар-кар».

– Агни, – мягко сказала она. – Тут ничего нет.

Агни молча вытащила что-то из кармана и вложила Бетти в руку. Круглый серый камешек с дырочкой посередине.

– Куриный бог? – Бетти провела ладонью по поверхности камня. Шершавый, с наросшими на него крошечными морскими желудями. – У бабушки есть такой. Говорят, они приносят удачу и оберегают от зла.

– И помогают увидеть то, что скрыто, – добавила Флисс. – Помнишь, бабушка всегда говорила, что, если посмотришь сквозь дырочку в камне, увидишь пикси и других волшебных существ?

Бетти фыркнула:

– Пф-ф. Когда я попыталась сквозь него посмотреть, мне в глаз попала песчинка, только и всего.

– Но не в этот раз, – шепнула Агни.

От ее слов по спине у Бетти пробежал холодок. Она приставила камень к глазу – и ахнула. Там, где раньше была только вода, на карте появилось кое-что еще.

– Я… я не понимаю… – выдохнула Бетти, опустила камень, а потом снова заглянула в дырочку. – Как такое возможно?

– Что? – Флисс потянулась за камнем. – Что там? Дай мне посмотреть!

Бетти дрожащей рукой передала ей камешек. И снова уставилась на Агни – с любопытством, удивлением и легкой примесью страха. Наконец она растерянно выдавила:

– Там остров.

Глава 7. Пьяный Нос

Флисс посмотрела сквозь дырочку в камне и ахнула:

– Что это за карта? Какой-то фокус?

– Нет, – ответила Агни. – Все по-настоящему. – Она показала на матрешек. – Если что-то невозможно увидеть, это еще не значит, что его нет.

– У меня почти все карты, какие можно найти на Вороньем Камне и в окрестностях, – сказала Бетти. – И я никогда ничего не слышала о секретном острове!

У нее сдавило горло и слегка кружилась голова – так она чувствовала себя, впервые узнав о матрешках и увидев волшебство в деле. Бетти всегда жаждала приключений и стремилась к неизведанному, но магия этой карты таила какую-то опасность.

– Если бы о нем все знали, он не был бы секретным, – вздохнула Агни.

Бетти взяла камень у Флисс и снова посмотрела на карту, уже внимательнее. Остров был на месте – нарисованный теми же чернилами, что и все остальное, с пещерами, скалами и водой посередине.

– Тут, в центре, какая-то лагуна, – сказала Бетти. – Но ничего не подписано. – Она перевела взгляд на Вороний Камень и острова Скорби, изображенные мельче, чем на ее картах. Однако масштаба все равно хватило для нескольких названий: например, были подписаны Чертовы Зубы, тюрьма и Три Вдовы.

– А зачем подписывать, если об этом острове никто не знает? – спросила Флисс.

– Ну, кто-то явно знает, – возразила Бетти. – По крайней мере, знает достаточно, чтобы нанести его на карту. Разве что… – Она заколебалась и повернулась к Агни. – Слушай, а ты уверена, что это место действительно существует? Почем нам знать, что карта не подделка? Что ее нарисовали не пираты или контрабандисты, чтобы заманивать людей? Откуда она у тебя?

– От папы. И это все, что у меня есть. – Агни упрямо выпятила нижнюю губу, совсем как Чарли.

У Бетти встал в горле ком. Чарли!

– Нельзя тут оставаться, если мы хотим найти Чарли, – сказала она, с трудом сглотнув. – Чтобы догнать похитителей, надо выходить прямо сейчас – мы и так уже уйму времени потеряли. – Она отдала карту Агни. – Если хочешь, чтобы мы тебе помогли, скажи правду. Что за люди тебя ищут?

– Охотники, – сказала Агни.

– Охотники? – испуганно переспросила Флисс.

Агни кивнула:

– Охотники за людьми… такими, как я.

– Но почему? – удивилась Бетти. – Это как-то связано с блуждающим огоньком? – Она не понимала, что еще делало бы Агни особенной. – Но они не пытались поймать огонек. Просто хотели забрать Чарли… то есть тебя.

– Им не нужен блуждающий огонек, по крайней мере этот. – Агни пожевала губу. – Им нужна только я, потому что… потому что они знают, что я умею ловить огоньки.

Я умею ловить огоньки…

Ее слова эхом отозвались у Бетти в ушах. Вопросов осталось немало, но Бетти заставила себя отложить их до поры. Неважно, как Агни удается ловить блуждающие огоньки. Важно, что Чарли этого не умеет.

– И куда же они забрали Чарли? Думай!

– Я… я не знаю, – прошептала Агни.

Бетти раздосадованно отвернулась. Потом достала из комода сухие вещи Чарли и сунула их Агни.

– Переоденься, – велела она, нахмурившись. – У тебя платье все еще насквозь мокрое. И волосы тоже.

– Мне не холодно, – слабо возразила Агни.

– Ты же совершенно замерзла, – сказала Бетти и поежилась, когда рука Агни коснулась ее руки.

Из ящика возле ее кровати торчало несколько свернутых карт. Бетти выбрала одну и протянула Флисс.

– Подержи, – сказала она и пошла на кухню.

Там остановилась и прислушалась к бешеному стуку сердца. Бетти почти всю жизнь провела в «Потайном кармане», мечтая о приключениях. Теперь предстояло отправиться им навстречу, но, как и в прошлый раз, все шло совсем не так, как она себе представляла. Бетти сняла с крючка над раковиной ключи, взяла из шкафчика буханку хлеба и наполнила две фляги водой. Взгляд задержался на мешке из-под картошки, в который Флисс сунула банки с табаком. Бетти схватила его и побросала туда все вещи, решив, что от бабушкиной заначки можно будет избавиться по пути. Потом вернулась в спальню и достала из шкафа еще одну теплую шаль. В такую погоду кому-нибудь да понадобится.

– Пора идти. – Она снова сделала Агни невидимой и спрятала матрешек в карман. – И, надеюсь, ты нам кое-что объяснишь.

Та не ответила, но лампа с блуждающим огоньком задрожала. Бетти забрала лампу у Агни, вздрогнув, когда их руки соприкоснулись. Пальцы девочки были ледяными.

Снаружи до сих пор стоял густой туман. Они молча вышли из «Потайного кармана» и крадучись поспешили прочь. Влажный воздух холодил нос. Бетти прислушивалась и приглядывалась, готовая заметить стражников или самозванцев, но улицы были пустыми, а окна – темными. Люди всегда плотно закрывали шторы, когда звонил тюремный колокол. Бетти угрюмо подумала: если кто-то за ними и наблюдает, им невдомек, что побег совершила эта хрупкая девчушка и что мерцание лампы, которой они освещают себе путь, совсем не то, чем кажется. До рассвета оставалось несколько часов, и Бетти поняла, что ждет его с нетерпением. Ночью все кажется хуже – бабушка часто это повторяла. Страхи и тревоги набирают силу, когда свободно рыщут в темноте.

– Бетти! – прошептала Флисс. – Куда мы идем? Какой у нас план? У нас вообще есть план?

– Я над ним работаю, – пробормотала Бетти и натянула на закурчавившиеся от влажности волосы шарф. – Знаю только, что надо идти в гавань. Настоящие стражники собирались искать именно там, значит, и нам стоит туда отправиться. На Вороньем Камне больше неоткуда безопасно уплыть.

– Зато полно мест, откуда уплыть небезопасно, но можно, – с тревогой заметила Флисс. – Например, пещеры на мысе Контрабандистов…

– Слишком рискованно, – сказала Бетти. – Они же притворяются стражниками. Если отплывут не из гавани, могут вызвать подозрения. А если вдруг Чарли проявила смекалку и потянула время, как она это умеет, у нас получится их перехватить.

Она ускорила шаг, ругая себя, что так увлеклась загадочной картой. Это стоило им драгоценных минут, и Бетти казалось, что они уже опоздали.

В гавани, как она и боялась, было пусто. Ни движения, ни звука – только лодки слегка поскрипывали, качаясь на серой воде. Девочки пробирались в тумане от одного края гавани до другого, стараясь ступать потише. Их собственная лодка, недавно выкрашенная в жизнерадостный зеленый цвет, покачивалась на воде в такт с остальными и слегка подергивала причальный канат, как будто ей не терпелось отправиться в плавание.

Флисс показала куда-то за нее:

– Смотрите. Лодка стражников.

Бетти едва разглядела ее в клубящемся тумане – маленькую лодку на самом краю гавани, черную, с железным орнаментом на носу, изображавшим ворон. Три ряда сидений: два для стражников, а третий, посередине, с кандалами, – для заключенных.

– Но где же вторая лодка? – удивилась Бетти. – Пайк говорил, что еще двое стражников обыскивают другую часть острова.

Под ногой что-то хрустнуло. Бетти наклонилась и нащупала на земле крошки.

– Крошки от печенья! Их наверняка бросила Чарли – значит, она тут была!

– Была, да сплыла, – мрачно сказала Флисс.

Бетти посмотрела туда же, куда и она, и увидела канат, свисающий с железного кольца рядом с лодкой стражников. Он был завязан хитрым узлом – Бетти смутно припомнила, что видела такой в одной из папиных книг по мореходству. Внутри у нее все сжалось от страха.

– По крайней мере, теперь мы точно знаем, что Чарли больше не на Вороньем Камне. – Она указала на перерезанный канат. – Ее увезли на второй тюремной лодке.

– Да что ж такое! – воскликнула Флисс, и на ее темно-карих глазах выступили слезы. – За что это нам? – Она сердитым взглядом окинула гавань. – Даже прилив этот дурацкий, и тот против нас! И этот мерзкий туман! Почему нам никогда, никогда не везет?

Бетти тронула ее за руку:

– Не падай духом. И везение тут ни при чем. Дело не в нем. Дело в поступках.

«В моих поступках», – добавила она про себя.

– А бабушка? – Флисс продолжала сквозь слезы всматриваться в даль, хотя это было невозможно из-за густой мглы. – Думаешь, ее тоже увезли?

– Нет, – ответила Бетти, ощущая полную беспомощность.

Груз случившегося тяжело давил на плечи. Обычно Флисс всех успокаивала и приободряла, но сегодня все было иначе.

Бетти обернулась туда, откуда они пришли, – неподалеку от их лодки поднималась вверх каменистая тропа. Минуя паромную переправу, она вела на крутой мыс. Если эти охотники хоть в чем-то не соврали, бабушка может быть в одном-единственном месте.

– На Пьяном Носу, – раздался рядом голос Агни, и Бетти подпрыгнула.

– Да, – буркнула она, стараясь не обращать внимания на пробежавшие по спине мурашки.

Невидимая девочка, курящийся туман – неудивительно, что чудятся всякие странности. Секунду назад Бетти готова была поспорить, что, несмотря на холод, изо рта у Агни не вырывалось облачко пара.

– Надо проверить, – сказала Флисс. – Хочу убедиться, что с бабушкой все хорошо. Если она там, значит, ее засунули в эту вонючую крысиную дыру…

– А как же Чарли? – запротестовала Бетти. – У нас нет времени!

– Бетти, пожалуйста! Мы все равно не узнаем, куда они поплыли, а наобум отправляться в туман – это безумие! Может быть, мы даже что-то увидим со скалы: огонек или лодку. Или… или, может, охотники обсуждали при бабушке свои планы, и она что-то слышала. Попытка не пытка.

– Ну ладно, – уступила Бетти. – Надеюсь, мы не делаем ошибку.

Девочки пустились вверх по тропинке, хотя туман продолжал мешать. Чем выше они поднимались по склону, тем становилось холоднее. Блуждающий огонек, мерцая в лампе, освещал дорогу. Бетти пыталась радоваться его присутствию, в конце концов, другого света не было, а в темноте легко споткнуться о корень или о камень. Но огонек все равно внушал суеверный страх. В нем было что-то неземное, нездешнее, тревожное.

Они молча шли вперед, приберегая силы для крутого подъема. Радовало то, что движение согревало, все мышцы горели – Бетти только сейчас поняла, как долго дрожала от холода.

Тропа закончилась. Вглядываясь в туман, они пытались понять, куда теперь идти.

Пьяным Носом назывался широкий голый мыс: здесь почти ничего не было, кроме низкорослой травы да вороньих и чаячьих гнезд. Годы назад со скал вела другая тропинка, в пещеры, где скрывались контрабандисты и бутлегеры, торговцы нелегальным спиртным, но пещеры давно засыпали, и тропа заглохла. Всего одна вещь на Пьяном Носу напоминала о его сомнительном прошлом – темница. Впрочем, только она тут и оставалась – тесный каменный мешок с единственной деревянной дверью, в которой было проделано крохотное зарешеченное окошко.

– У меня от этого места мороз по коже, – тихо сказала Флисс.

Бетти кивнула, глядя на замшелые стены. Когда-то, когда они с Флисс были маленькими, они и другие ребята с Вороньего Камня играли здесь в придуманную ими игру: мерились, кто из них самый смелый – или самый безрассудный – и ближе всех подберется к темнице. Правила были просты: каждый что-то ставил на кон (или, как они это называли, клал в казну контрабандистов). Ставкой могла быть монетка, конфета, еще какая-нибудь мелочь вроде необычного камешка или ракушки. Потом каждый по очереди подкрадывался к темнице, пока остальные стояли и смотрели. Конечной целью было дотронуться до решетки на двери и крикнуть: «Казна контрабандистов!» – но обычно победителем становился тот, кто осмеливался подойти ближе всех, поскольку мало у кого хватало духу протянуть руку и коснуться железных прутьев. Особенно после того, что случилось с Бетти…

Она сглотнула, вспоминая, как с широкой улыбкой потянулась к решетке и уже набрала в грудь воздуха, чтобы прокричать победные слова, – но вместо заслуженного триумфа ее ждало кое-что другое: из-за прутьев высунулись грязные пальцы и сжались вокруг ее запястья. Послышался сухой хриплый смех – хохотал узник, чьего лица не было видно. И это было еще ужаснее. Бетти изворачивалась, визжала, вопила… но хватка не ослабевала. И тогда Флисс, мгновенно сообразив и подобрав казну с земли, швырнула сквозь решетку пригоршню конфет и монет с криком: «Отпусти мою сестру!»

Помогло. Грязные пальцы разжались, и узник принялся шарить по полу в поисках добра, залетевшего к нему в темницу.

Бетти мельком взглянула на свою руку, вспоминая прикосновение тех жутких пальцев.

– Я тогда впервые увидела тебя напуганной, – вполголоса призналась Флисс.

– А я впервые увидела тебя храброй, – улыбнулась в ответ Бетти.

Сестры обменялись взглядами, которые говорили сами за себя. С тех пор обе не раз видели друг друга напуганными. И храбрыми.

Они осторожно приблизились к темнице сзади. В мокрой разросшейся траве их шаги были почти не слышны, а Агни вообще ступала без единого звука.

Подойдя к двери, они увидели, что на ней висит тяжелый замок. Не могла же темница в таком случае быть пустой?

Забранное решеткой окошко располагалось слишком высоко, чтобы в него незаметно заглянуть. Бетти прижала палец к губам и попыталась уловить хоть какой-нибудь звук кроме шума ветра. Сначала стояла тишина. Потом изнутри раздалось шевеление. Бетти показалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. В темнице кто-то был!

Она трижды стукнула кулаком по двери:

– Эй! Кто здесь?

Внутри кто-то тяжело встал с пола. Руки ухватились за прутья – сильные морщинистые руки, которые Бетти узнала еще до того, как их обладательница подала голос.

– Бетти, это ты?

– Бабушка! – воскликнула Флисс и с облегчением обняла Бетти. – Да, это мы!

У Бетти вдруг подкосились ноги, и она прислонилась к холодной каменной стене.

– Как хорошо, что ты здесь! – радовалась Флисс.

Из-за плотного тумана нельзя было разглядеть ничего дальше собственного носа. Где кончается земля, где начинается вода? Увидеть со скалы огни не стоило и пытаться. Пока не рассеется туман, вся надежда хоть что-то прояснить, куда могли увезти Чарли, только на бабушку.

– Ничего хорошего, – огрызнулась бабушка. – Меня арестовали – в мои-то годы! Весь Вороний Камень будет судачить.

– Не будет, – вмешалась Бетти. – Это не настоящий арест. Бабушка, тебя обманули – нас всех обманули!

– Обманули? – Бабушка не верила своим ушам.

– Они просто притворились стражниками, чтобы забрать Чарли, – сказала Флисс.

– Что? – взревела бабушка. – Куда забрать? Кто эти люди? Вытащите меня! Уж я им задам!

– Мы пока не знаем, – сказала Бетти, жестом призывая Агни молчать. – Знаем только, что надо отправиться за ними: они увезли Чарли на лодке. Может быть, в тумане они не успели далеко уплыть. – Она огляделась и внезапно кое-что осознала. – Может, в кои-то веки туман нам друг, а не враг.

– Бетти Уиддершинс, – произнесла бабушка ледяным голосом, – ты не будешь гоняться за преступниками, ясно тебе? Ты сходишь за настоящими стражниками, и они меня освободят, а потом мы вместе со всем разберемся.

– Настоящие стражники уже ее ищут, – сказала Флисс. – Они принесут запасной ключ и выпустят тебя. Но слушай… – Она нервно сглотнула. – Мы не можем просто сидеть сложа руки и ждать, пока кто-то спасет Чарли. У нас… у нас есть кое-что, чего нет у стражников. Мы отправимся за ней.

– Да неважно, что у вас есть, – не сдавалась бабушка. – Как вы, по-вашему, их догоните? Сами только что сказали, что у них есть лодка!

– Есть, – согласилась Бетти. – Но и у нас тоже.

– Что? – захлебнулась бабушка. – Тебе тринадцать! Ты не можешь управлять лодкой!

– Могу, – возразила Бетти. – Я каждую свободную минуту провожу с папой на борту. Смотрю и учусь. Я могу ею управлять, и мне придется, если мы хотим вернуть Чарли.

Бабушкины руки, сжимающие прутья, ослабли:

– Это я виновата. Плохо боролась. Будь ваш папа дома, ничего бы не случилось. А глупую старуху никто никогда не послушает.

– Да что ты такое говоришь! – пораженно заспорила Флисс. – Это ничего бы не изменило. Нас всех провели! И, честное слово, бабушка, ты в два раза страшнее папы! Ты дала этим негодяям такой отпор…

– Ты была на высоте, – горячо поддержала ее Бетти. Она потянулась к бабушкиной руке и сжала ее сухие, как бумага, пальцы. – И не сердись на нас за то, что мы хотим спасти Чарли. Ты на нашем месте поступила бы точно так же.

Бабушка сжала ее руку в ответ и шмыгнула носом:

– Дело не в этом.

– Надо выяснить, куда увезли Чарли, – сказала Бетти. – Те стражники хоть как-нибудь на это намекнули?

– Нет, – удрученно отозвалась бабушка. – Упоминали только остров Невозврата. Но, раз они ненастоящие, конечно, туда не повезут.

– Значит, придерживались легенды, – разочарованно протянула Флисс. – Кем бы они ни были, они свое дело знают.

Бабушка резко втянула воздух:

– Погодите-ка. Когда меня уже заперли и уходили, я кое-что услышала.

Бетти вскинулась:

– Что? Место они назвали?

– Не место, – сказала бабушка. – Говорю ведь, они уже уходили… я мало что расслышала. Но, кажется, прозвучало слово «Свиндлс».

– Свиндлс… – Бетти нахмурилась. – На Вороньем Камне был только один Свиндлс.

– Ржави Свиндлс, – выдохнула Флисс. – Знаменитый контрабандист?

– Точнее, мертвый контрабандист, – поправила бабушка. – Если речь зашла о нем или о его команде – жди беды.

– Но зачем похитителям его обсуждать? – недоуменно спросила Бетти, и тут в голове у нее что-то щелкнуло. – Разве что… Может, это нас к чему-то и приведет! Вернее, куда-то…

– Бетти! – угрожающе сказала бабушка. – Ты не можешь так поступить, это безумие! Флисс, хоть ты ее вразуми!

– Прости, бабушка, – ответила Флисс, – но Бетти права. Сейчас у Чарли вся надежда только на нас.

Бабушка недовольно фыркнула. Все знали, что на здравомыслие Флисс всегда можно положиться. Но этой ночью все шло не так, как обычно, а Флисс жаждала вернуть Чарли не меньше, чем Бетти.

Бетти заметила, что бабушка дрожит, и вспомнила про запасную шаль. Достала ее из мешка и просунула уголок сквозь решетку.

– Держи. Это чтобы ты не мерзла. – И, поколебавшись, сунула следом жестянку табака.

– Может, вы еще и виски принесли? – с надеждой спросила бабушка.

– Э-э-э… нет, – сказала Бетти, а Флисс поморщилась. – Но мы вернемся так скоро, как только сможем.

– Бетти, нет… постой! – закричала бабушка, но Бетти уже зашагала прочь, к тропинке, ведущей в гавань.

Флисс молча последовала за ней, и с каждым их шагом бабушкин голос звучал все слабее и отчаяннее.

– Бетти Уиддершинс, если ты сейчас же не вернешься, я… я…

Но они так и не услышали бабушкину угрозу, потому что уже спускались и ветер унес ее слова. Бетти была благодарна ветру за то, что он свистел в ушах и все заглушал. К бабушкиной ругани она привыкла, с этим можно было справиться. Но к ее испугу и отчаянию – нет. Это сердило Бетти. Даже не так – наполняло яростью. Именно ярость ей и была сейчас нужна, чтобы отмести страхи и сомнения.

– Бетти, – позвала Флисс, стараясь не отставать. – Подожди!

Бетти продолжала спускаться. Она быстро ступала широкими шагами, так, чтобы кровь стучала в ушах и добавляла ей ярости. Делала храбрее.

– Бетти! – взмолилась Флисс. – Скажи что-нибудь. Почему у тебя такое лицо? О чем ты думаешь?

– О разном, – хмуро ответила Бетти, стараясь привести в порядок разбегающиеся мысли. – Но знаешь что? Кем бы ни были люди, которые забрали Чарли, – они еще пожалеют, что связались с нашей семьей.

Глава 8. Ржави Свиндлс

К тому времени, когда они добрались до гавани, у Бетти чуть не отмерзли нос и пальцы. Сунув руки в карманы кофты, чтобы согреться, она дернулась от прикосновения мокрого носика и щекочущих усов. Бетти совсем позабыла про Прыг-скока. Она почесала крыса за ушками – было приятно ощущать его мягкое тепло.

– А где ваша лодка? – спросила Агни.

Ее голос, раздавшийся из пустоты, заставил Бетти резко вздрогнуть. Шаги Агни были бесшумными, как падающий снег, и сложно было понять, рядом она вообще или нет.

Бетти посмотрела вдаль, за ряды лодок. Одни – ветхие и обшарпанные, другие – ухоженные, выкрашенные в яркие цвета.

– Вон она. – Бетти показала на небольшое рыбацкое суденышко. – Зеленая.

– «Дорожная сумка», – прочитала Агни красиво выведенную на борту надпись, когда они подошли поближе. – Что такое дорожная сумка?

– Волшебный предмет, который может перенести тебя куда угодно. Или к кому угодно, – с грустью ответила Бетти.

Она взялась за швартов и потащила его на себя, подтягивая лодку к причалу.

– Волшебный… как матрешки? – спросила Агни. – У вас когда-то был такой предмет?

– Когда-то был. – Бетти отвела взгляд. Как отчаянно она желала, чтобы под рукой сейчас оказалась бабушкина потертая ковровая сумка! Но они давно ее лишились, и, желай не желай, теперь ее уже не вернуть. – Больше нет.

– Все равно забавное имя для лодки.

Бетти пожала плечами:

– Не забавнее, чем «Морской узел». – Чтобы сменить тему, она кивнула на развалюху, которая покачивалась на воде по соседству. – Или чем «Лето любви», как у того розового чудовища.

– Хорошее имя! – запротестовала Флисс.

Бетти хмыкнула, продолжая подтягивать канат:

– Еще бы оно тебе не нравилось.

Лодка подплыла ближе – до нее оставалось всего полшага.

– Флисс, ты первая, – скомандовала Бетти.

Флисс взошла на борт и – как всегда – схватилась за горло в мгновенном приступе тошноты. Бетти почувствовала холодное дуновение, когда мимо проскользнула Агни, а потом сама забралась в лодку.

Флисс плюхнулась на скамью и уставилась вдаль, глубоко дыша.

– Что с твоей сестрой? – спросила Агни, когда Бетти открыла рубку и закинула туда мешок. Потянуло легким запахом рыбы, который никакая краска не могла заглушить.

– Морская болезнь, – ответила Бетти. – Ей достаточно посмотреть на лодку, чтобы позеленеть.

– Но мы еще даже не отплыли.

– Ты, видно, на воде чувствуешь себя как дома? – огрызнулась Флисс.

– Я из семьи рыбаков, – объяснила Агни. – Наверное, на воде я провела больше времени, чем на суше.

– Хорошо, – сказала Бетти. Ей на руку капнула вода, которая явно стекала с девочки. – Лучше иди сейчас в рубку и погрейся. Флисс, помоги мне запустить двигатель.

Сестры принялись таскать уголь из трюма и кидать его в топку. Угольная пыль летела в лицо, заставляя чихать, а пальцы быстро стали черными. Мгла слегка рассеялась, но в гавани по-прежнему не было никаких признаков жизни. Вскоре из трубы повалил пар. Бетти свернула канат и зажгла фонарь на носу, хотя туман все равно застилал обзор.

– Флисс! – позвала Бетти. Она зашла в рубку и встала за штурвал. – Ты идешь?

Флисс со страдальческим видом кивнула, последовала за Бетти и села на деревянную скамью, подложив под себя подушку. Подушка была клетчатая, как и шторки: сестры настояли на этом, чтобы сделать лодку повеселее, когда папа покрасил ее и отремонтировал.

Бетти повернула половинку матрешки, и Агни снова предстала их глазам. Незримое и молчаливое присутствие девочки наводило на Бетти больше страха, чем она готова была признаться. Когда Агни перестала быть невидимой, Бетти почувствовала себя немного лучше. Девочка была очень, очень тихой – нетрудно вообразить, что она может исчезнуть и без помощи волшебных матрешек.

Агни втиснулась в рубку и села напротив Флисс. Лодка медленно пропыхтела вдоль гавани и направилась в ночь.

– Интересно, бабушку уже нашли? – пробормотала Флисс, обращаясь скорее к самой себе.

– Сомневаюсь, – ответила Бетти, вглядываясь в туман. Пальцы крепко сжимали деревянный штурвал на повороте. – Она бы тогда сразу побежала в гавань, за нами.

Флисс откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза:

– Ох и влетит нам, когда вернемся.

– Ну, по крайней мере, ты оптимистично настроена, – заметила Бетти.

Флисс открыла один глаз и приподняла изящно изогнутую бровь:

– Это ты называешь оптимизмом?

– Ты сказала «когда». Что это, если не оптимизм?

– Потрясающе. – Флисс снова закрыла глаза и охнула, когда лодка слегка качнулась на волне.

Бетти ногой подтолкнула к сестре жестяное ведро.

– Хорошо, что мы вовремя отплыли, – сказала она, заметив неподалеку водомерный столбик. – Начинается отлив. Еще немного – и сели бы на мель.

– Удача – наше второе имя. – В кои-то веки Флисс позволила себе сарказм. – Но ты так и не сказала, откуда нам предстоит вернуться.

Бетти пошарила в мешке и достала карту, которую прихватила с собой: свиток толстого пергамента с обтрепанными краями. Она развернула его возле окна и, чтобы края не загибались, прижала их камнями, которые папа держал на борту именно с этой целью. На этой карте, как и на карте Агни, в нижнем правом углу был изображен Вороний Камень и острова Скорби: остров Расплаты, остров Утраты и остров Невозврата. Выше располагался кусочек материка – Притопье, бухта Подковы и прочее. Но Бетти интересовала левая часть карты, где посреди морских просторов, если верить Агни, скрывался загадочный остров.

Пониже этого места стояли две необычные пометки. Бетти ткнула в одну пальцем и постучала по пергаменту, глядя на Агни.

– Знаешь, что это?

Агни посмотрела на карту:

– Затонувший корабль.

– Не просто затонувший корабль, – сказала Бетти. – А самый известный.

Флисс распахнула глаза:

– «Компас колдуна»?

– Именно, – подтвердила Бетти. – Хотя, наверное, лучше сказать «печально известный». Знаешь, кому он принадлежал?

– Ржаву… – Агни нахмурилась. – Ржави… Тому контрабандисту, о котором вы сегодня говорили?

– Верно, – сказала Бетти. – Ржави Свиндлсу.

– Мы в детстве часто слышали эту историю, – добавила Флисс. – И от папы, и от бабушки. – Она помолчала. – А тебе ее не рассказывали?

– Моя семья не с Вороньего Камня, – неуверенно ответила Агни. – Мы только прошлый год провели на острове Невозврата, потому что папу посадили в тюрьму. Но я что-то слышала о про́клятом затонувшем корабле, только все говорили по-разному. Так, наверное, и происходит в небольших поселениях. Одни и те же истории…

– Пересказываются снова и снова? – тихо закончила Флисс. – Да, похоже на то. До недавних пор мы безвылазно жили на Вороньем Камне. – Она посмотрела за спину Бетти, в редеющий туман. – Наш мир был очень маленьким. Но на острове Невозврата он, должно быть, еще меньше.

Эти слова повисли в воздухе, и Бетти показалось, что они пропитывают ее одежду, утяжеляют и тянут вниз. Конечно, она и раньше гадала, каково это – жить на острове Невозврата, но никогда не задумывалась об этом по-настоящему. Она была слишком увлечена планами собственного побега, чтобы вспоминать о людях, у которых еще меньше свободы.

– Говорят, о Ржави Свиндлсе даже среди контрабандистов шла дурная слава, – продолжала Флисс. – А самым ценным из похищенных им сокровищ называли волшебный компас, который когда-то принадлежал старому колдуну…

– Или чародею, – вклинилась Бетти. – Говорят, компас мог привести своего владельца туда, куда он хочет попасть, к тому, что он ищет. Ржави даже переименовал на радостях свой корабль, когда украл компас.

– Зря он это сделал. – Флисс так увлеклась рассказом, что забыла про морскую болезнь. – Бабушка всегда говорит, что переименовывать корабль – к беде, в чем Ржави на своем опыте и убедился. Вскоре после того, как он завладел компасом, пираты, которые тоже хотели прибрать его к рукам, напали на корабль. Ржави был убит, но тело его так и не нашли – как и награбленные сокровища. Вроде он пошел ко дну с кораблем, и компас утонул вместе с ним.

– А как выяснилось, что он погиб? – спросила Агни. Глаза у нее были круглые, как пуговицы.

– Кое-кто из его команды выжил и рассказал, – объяснила Бетти. – И, как ты слышала, считается, что корабль проклят – призраком Ржави Свиндлса. Каждого, кто попробует его поднять или обчистить, ждет ужасный конец.

– Значит, получается… – Флисс в задумчивости закусила губу. – Если охотники упомянули Ржави Свиндлса, может, они ищут что-то, что ему принадлежало? Его сокровища? Или компас? – Она вдруг сникла. – А что, если бабушке послышалось? И даже если они упоминали Ржави, вдруг он тут вообще ни при чем? Может, они просто так о нем говорили или хотели запутать бабушку!

– Нет. – Бетти крепко сжала штурвал, все увереннее чувствуя, что напала на след. – Им незачем было ее запутывать – сама посуди! Бабушка взаперти и никак не могла им помешать. Сейчас охотники наверняка думают, что их никто не преследует. – Она сощурилась и бросила взгляд на карту. – И если ты только что похитил двух человек, ты сосредоточишься на своей цели, правда? Я бы точно сосредоточилась. Не стала бы просто так чесать язык, молоть впустую о контрабандистах и затонувших кораблях.

– И для чего им тут Чарли? – спросила Флисс. – То есть Агни? Агни, ты говоришь, что нужна им, потому что умеешь… ловить блуждающие огни?

Девочка кивнула:

– Родители всегда предупреждали, что если кто-то узнает – жди беды, – сказала она полушепотом. – Мы очень старались держать все в секрете, но, наверное, за нами кто-то наблюдал. – У нее задрожали губы. – А когда мы сбежали, они воспользовались этим, чтобы… поймать меня.

– Но зачем? – Бетти повернулась к Агни, и тут ее осенило. – В «Потайном кармане» ты сказала, что блуждающий огонек когда-то был живым… значит, это действительно души, как бабушка всегда и утверждала.

Бетти сковало холодом – и вовсе не из-за тумана. Она всегда предпочитала думать, что блуждающие огни – это просто болотный газ: такое приземленное объяснение вполне ее устраивало. Но теперь, когда выпала возможность посмотреть на один из огоньков поближе, она поняла, что ошибалась.

– Кто? – прошептала побелевшая Флисс. – Кто это был? Чего он от тебя хочет?

– Наверное, тот, кто поможет вернуть моей семье доброе имя, – тихо ответила Агни.

– Почему ты так думаешь? – спросила Бетти.

Когда Агни снова заговорила, в ее голосе слышалась мука:

– Потому что он появился сегодня – в тот самый день, когда мы с мамой отправились на остров, который я показывала вам на карте.

– Но что там находится? – продолжала допытываться Бетти. Ответ Агни встревожил ее еще сильнее. – Почему этот остров скрыт? Там опасно?

– Я… я не знаю, – сказала Агни, уже громче.

Огонек, кажется, разделял ее волнение: он вылетел из лампы и закружил у ног девочки.

Бетти резко выдохнула, чувствуя, как накатывает страх. Откуда у Агни эта карта? И что она рассчитывает найти на острове?

– Ты что-то очень многого не знаешь, – пробормотала она.

Или не рассказываешь. Бетти посмотрела на огонек и впервые при взгляде на него испытала печаль. Это был не просто светящийся шар. Когда-то он был человеком. Он жил и дышал, у него были надежды, чувства, воспоминания. Неужели это все, что от него осталось? Однако теперь все сходилось:

– Если ты нужна им, чтобы поймать блуждающий огонек, да не просто любой…

Флисс ахнула:

– Получается, они хотят, чтобы Чарли…

Со страхом глядя на огонек, Бетти закончила:

– Поймала дух Ржави Свиндлса.

Глава 9. Девочка, которая ловила огоньки

– Они хотят, чтобы Чарли оживила мертвеца? – взвизгнула Флисс.

– Мы не можем знать наверняка, – ответила Бетти и с усилием сглотнула. – Но, думаю, суть ясна. На такой риск идут только ради чего-то невероятно ценного. Если им нужен Ржави Свиндлс, значит, они направляются к затонувшему кораблю – «Компасу колдуна».

«Дорожная сумка» подходила к острову Расплаты, второму по величине среди островов Скорби, самому ближнему к Вороньему Камню. Людей на острове Расплаты было больше всего. Людей – но не семей. Здесь находились только разлученные со своими семьями – основную часть занимала уродливая каменная громада тюрьмы.

Сквозь пелену тумана Бетти видела проблески маяка, которые помогали проходящим мимо лодкам не налететь на скалы. Дальше мерцали тусклым светом несколько окон – ночные часовые несли свою службу. Других окон не было видно, но Бетти знала, что их сотни. И каждое забрано решеткой, за которой томится узник. Не так давно одним из узников был их отец – он проиграл все деньги и попался на торговле краденым. К счастью, те дни миновали, но Бетти все равно содрогнулась: она слишком хорошо помнила вонь и безнадежность, царившие в этом месте. На другой стороне острова, поодаль от тюрьмы, уходила вершиной в низкие облака старинная каменная башня.

Бетти поймала взгляд Флисс. Обе они вспоминали об одном и том же. Воронья башня, как и тюрьма, была тесно связана с прошлым семьи Уиддершинс и с ужасным проклятием, которое тяготело над несколькими ее поколениями. Хотя башня больше не представляла для них угрозы, Бетти не слишком хотелось ее видеть.

Поглощенная своими мыслями, она не сразу заметила, что Агни напряглась всем телом и затравленно смотрит на тюрьму.

– Агни? – тихо позвала она. – Ты говорила, что вы с мамой сбежали с острова Невозврата, но оказались там не по своей вине…

Агни кивнула и опустила глаза:

– Папа, – шепнула она. – Он там. Уже почти год. Мы жили в Балагурье-на-Болоте. Когда его посадили, нас с мамой выслали из дома. – Ее глаза снова стали не по возрасту серьезными. – Нам даже не разрешили его навещать.

– Ох, Агни.

Бетти почувствовала, что смягчается. Она знала, каково это. Как стыдно, когда отец в тюрьме. Как тоскливо, когда его нет рядом. Как больно, когда запрещают видеться. Она коснулась руки Агни. Та оставалась пугающе холодной, но Агни, кажется, было все равно. Что же сделал ее отец? Должно быть, что-то очень серьезное, раз его семью изгнали. Но, прежде чем она успела задать вопрос, послышался голос Флисс.

– Бетти, а что, если лодку остановят и обыщут? – Флисс испуганно высматривала на воде стражников. – Они ведь до сих пор не нашли Агни.

– Спрячем ее, – ответила Бетти. – Ты старшая, скажешь, что наш двоюродный брат из Притопья заболел и мы плывем туда, чтобы за ним ухаживать.

Флисс кивнула, хотя и без особого энтузиазма:

– Ты же знаешь, я ненавижу врать.

– Ну, это ведь не твоя ложь! – подбодрила Бетти. – Она моя, а я вру совершенно спокойно. Тебе нужно только произнести ее вслух, вот и все.

– Ладно, – буркнула Флисс.

– Кстати, – добавила Бетти, – нам и самим стоит что-то положить в кукол, на случай, если придется прятаться. – Она вытащила из кармана матрешек и передала сестре.

Флисс открыла их, вырвала у себя волосок и положила в третью куклу. Бетти поместила свой волос во вторую матрешку, с грустью отметив, какой он блеклый и закрученный по сравнению с гладким блестящим волосом сестры. Потом снова вложила кукол одну в другую, но не стала совмещать внешние половинки, чтобы пока все оставались видимыми.

Флисс передвинулась на скамье, поближе к карте, и наткнулась на мешок.

– Думаю, пора его выбросить.

– Пока лучше оставить, – заметила Бетти.

– Почему? – удивилась Флисс. – Ты же знаешь, что может случиться, если нас с ним поймают! Лучше кинуть за борт, и дело с концом.

– Там много табака, – возразила Бетти. – Он чего-то да стоит.

– Стоит того, чтобы попасться?

– Нет, – сказала Бетти. – Но у нас при себе ни гроша, а на табак можно что-нибудь выменять.

Флисс фыркнула:

– Ты уже говоришь как преступница.

Бетти пожала плечами:

– Преступники забрали Чарли. Если хотим ее вернуть, надо мыслить как они.

Флисс состроила гримаску и схватилась за край скамьи, потому что лодка накренилась. А потом все-таки спросила:

– Значит, нам нужно найти затонувший корабль Ржави Свиндлса. До него далеко?

Агни молча протянула Бетти пожелтевшую старую карту и камень с дырочкой. Бетти взяла их, слегка опасаясь, не намокла ли карта, потому что вся одежда Агни была во влажных пятнах: накапало с волос. Но карта, на удивление, оказалась совершенно сухой. Бетти снова поднесла к глазам камень, ощущая, как пальцы покалывает от волнения.

Она изучила карту и сравнила со своей. Хотя карта Агни была меньше, масштаб был соблюден идеально и детали лучше прорисованы. Бетти прикинула скорость лодки и расстояние до корабля.

– Плыть по меньшей мере несколько часов. – Она искоса взглянула на Агни, которая сидела с опущенными глазами. – Как раз успеешь рассказать, что такое этот огонек – или кто такой – и почему вы сбежали с острова Невозврата. И еще интересно, откуда у тебя эта карта.

Агни с ногами залезла на скамью. Спутанные длинные волосы свисали вокруг лица, и Бетти удивилась, что с них до сих пор капает вода. Наверно, винить стоило влажный туман.

– Ну давай, Агни, – поторопила Бетти. – Хватит отмалчиваться. Мы не сможем помочь, если не узнаем, что именно тебе нужно. – Она уловила жесткие нотки в собственном голосе, увидела, как вздрогнула Агни, и заставила себя говорить мягче. Агни и так пришлось несладко. – Нравится нам или нет, теперь мы все впутаны в эту историю.

Агни кивнула и шмыгнула носом:

– Я уже говорила, мама почти все время была со мной, почти всю дорогу… Она снова и снова повторяла, что, если мы разделимся, мне нужно будет добраться по дорожным указателям до вашего двора.

– Погоди! Что? – спросила потрясенная Бетти. – Я думала, ты просто увидела дыру в заборе и случайно оказалась в нашем дворе. А ты говоришь, что как раз туда и шла! Но почему?

– Мама заплатила кое-кому, чтобы нас переправили через топи, – призналась Агни. – Торговцу тканями. Все это устроил один из стражников…

– Галки-нахалки! – воскликнула Флисс. – И вы доверились стражнику? Вы что, не знаете, что половина из них обманщики?

У Агни на глазах выступили слезы, взгляд сделался стеклянным, отстраненным.

– Тогда не знали. Я его не видела, только слышала однажды, как он говорит с мамой. Он сказал… сказал, это несправедливо – что мы здесь, и он хочет помочь нам бежать. Он тоже знал, что я умею ловить блуждающие огни. Он сказал, что это опасно, что, если об этом узнают не те люди, я окажусь в беде. Потому мы ему и доверились: ведь он знал, но никому не рассказал. Он все устроил, мама заплатила, и мы больше его не видели.

– Больше не видели? – повторила Бетти, думая о двух пропавших стражниках.

Агни покачала головой:

– Поначалу мама боялась, что он нас обманул – взял деньги и все, или, хуже того, что его поймали. Но за нами никто не пришел, а день побега был все ближе и ближе. – Она заломила руки. – Другой возможности у нас ведь не было. Мы с мамой спрятались в рулонах ткани, которую приготовили для отправки на Вороний Камень. Мама думала, что безопаснее сделать крюк, чем плыть напрямую на секретный остров. Мы хотели спрятаться на Вороньем Камне, а потом тайком проникнуть на другую лодку и сбежать.

– И какая же во всем этом роль у нашего «Потайного кармана»? – спросила Бетти.

– Бочки на заднем дворе, – сказала Агни. – Мама велела мне спрятаться в одной из них и ждать, пока не приедет фургон с пивоварни, чтобы забрать пустые бочки.

– А потом бочки отправили бы через топи, – закончила Бетти. – Вместе с тобой.

Туман поднимался выше, расползаясь рваными клочьями. Лодка шла в сторону Притопья, оставив тюрьму позади.

– Но почему «Потайной карман»? – спросила Флисс. – На другой стороне Вороньего Камня есть «Чванливый лис». Если ты хотела спрятаться в бочке, почему не там? Это намного ближе к острову Невозврата.

Агни подтянула колени к груди и обхватила их руками.

– Мама думала, от «Потайного кармана» легче сбежать. Мы слышали, что он старый, захудалый, а значит, проще пробраться во двор…

– Захудалый? – вознегодовала Флисс, задетая за живое.

– Ой, Флисс, прекрати, – одернула сестру Бетти. – Он уже на куски разваливается. Нечего шуметь.

Флисс поджала губы и надулась, сделавшись удивительно похожей на Чарли.

– И это после всего, что сделал папа, чтобы привести дом в порядок! – проворчала она и метнула на Агни оскорбленный взгляд.

– Мы не только это слышали, – слабым голосом добавила та.

– Что же еще? – поинтересовалась Флисс. – Что наша бабушка – пьяница? Что у нас паршиво кормят?

– Только когда ты готовишь, – пробубнила Бетти под нос.

Флисс свирепо взглянула на нее:

– Я все слышу!

Бетти приподняла бровь. Флисс редко выходила из себя, но сочетание морской болезни и обиды за родной дом повлияло на нее интересным образом.

– Н-нет, – запинаясь, проговорила Агни. – Ничего такого. Мама слышала, что там живут хорошие люди. Добрые. Что… что они не сдадут нас стражникам, если найдут.

– Вот как, – мигом смягчилась Флисс. Дернулась и склонилась над ведром. – Ну, наверное, пусть нас лучше считают добрыми, чем богатыми.

Бетти пошевелила пальцами в стоптанных ботинках.

– Не волнуйся, последнее нам точно не грозит.

Промелькнувшую неприятную мысль Бетти оставила при себе. Хорошо, конечно, когда тебя считают добрым, но из-за этой-то доброты и похитили Чарли. Доброта сделала их уязвимыми. Она поежилась. Конечно, выдать Агни было бы нехорошо – зато все члены семьи Уиддершинс спокойно спали бы сейчас в своих постелях. А вместо этого их раскидало – кого куда. Бетти отогнала стыдную мысль и покрепче сжала штурвал.

– Все равно я не понимаю, как это помогло бы тебе добраться на тот… невидимый остров. Корабль с пивоварни уж точно не остановился бы ни там, ни где-то рядом.

– Не остановился бы, – подтвердила Агни. – Просто увез бы меня с Вороньего Камня. Дальше мне надо было добраться до Мигающей Ведьмы. Корабль проходит близко – можно прыгнуть в воду и доплыть.

– Мигающей Ведьмы? – переспросила Бетти, чувствуя, как по спине побежали мурашки от страха и любопытства.

Она снова склонилась над картой Агни, приглядываясь к двум необычным отметкам. Кроме загадочного острова, она не успела ничего толком рассмотреть – он полностью завладел ее вниманием. Вот «Компас колдуна» – крошечный кораблик, нарисованный чернилами. Между ним и секретным островом располагался другой островок – маленький, скалистый, похожий очертаниями на человеческую фигуру в характерной остроконечной шляпе, на плече – большая черная птица, рядом – котел. Бетти видела этот остров на своих картах, но нигде он не был прорисован так подробно. Там он изображался куда менее фантастично: нагромождение камней, смутно напоминающее лицо с крючковатым носом и каким-то подобием ведьминской шляпы. Но на этой карте… Вглядываясь в фигуру, Бетти заметила кое-что странное. На лице выделялось белое пятнышко, словно крохотный глаз.

– Посмотри сквозь камень, – подсказала Агни.

Бетти поднесла камень к глазу и сначала ничего особенного не обнаружила. Потом фигура шевельнулась, будто качнувшись под порывом невидимого ветра. И Бетти отчетливо увидела…

– Она подмигнула! – пораженно воскликнула Бетти и сунула Флисс камень и карту. – Она мне подмигнула!

– Галки-нахалки, и правда подмигивает! – Флисс вернула Бетти камень и карту. Пальцы у нее дрожали.

– Я думаю, что Мигающая Ведьма как-то связана с островом, – сказала Агни. – Поэтому мне туда и надо.

Флисс нахмурила лоб:

– Погоди-ка… Бетти, помнишь, папа рассказывал сказку? Про одноглазую ведьму и про остров…

– Точно! – подхватила Бетти. – Вроде как она исполняла просьбы или желания.

На нее нахлынули детские воспоминания: вот они с Флисс сидят, прижавшись к папе, а Чарли тем временем что-то лепечет в своей колыбельке и жует собственную ногу.

Чарли.

У Бетти защипало в глазах. «Не плачь, – велела она себе. – Не время плакать».

– Он читал нам старую книгу! Я теперь припоминаю. Со всякими сказками, с легендами Вороньего Камня.

– Да-да, – энергично закивала Флисс. – «Хроники Вороньего Камня»!

Бетти закрыла глаза. Повеяло запахом ветхих пожелтевших страниц. А в голове зазвучал папин голос и полилась сказка, которую он столько раз рассказывал.

Она глубоко вдохнула, широко раскрыла глаза и начала:

– Жил да был бедняк, и было у него три сына…

Хроники Вороньего Камня. Ведьма, ворон и лабиринт: часть 1

Жил да был бедняк, и было у него три сына. Они жили на острове среди топей и добраться в другие края могли только по воде.

Братья, как часто и бывает, выросли совсем разными. Старший, Триумф, был мягкосердечным, но тщеславным. Ему, как первенцу, доставалось все лучшее, к тому же природа наградила его красотой и обаянием. Второй сын, Фортуна, был храбрым, но опрометчивым и вечно недовольным, потому что ему приходилось донашивать одежду брата. Младший, Шанс, был самым добрым и мудрым из троих, но его никто никогда не принимал всерьез.

Семья кое-как перебивалась с хлеба на воду, полагаясь только на отцовское сапожное ремесло. Когда-то отец был мастером своего дела, но с годами руки его стали трястись, а зрение ослабло. Люди больше не шли к нему с новыми заказами. После особенно суровой зимы старик обнаружил, что больше не может работать. И три сына стали раздумывать, как им поддержать семью и выйти из бедственного положения.

– Я найду работу, – сказал Триумф.

Вот только он почти ничего не умел, и платили ему разве что медными грачами да перьями – этих мелких монет не хватало, чтобы прокормить семью. Но однажды Триумф принес домой кое-что еще – загадочную историю, которую случайно услышал.

Речь в этой истории шла об удивительном острове. В недрах острова скрывался гигантский лабиринт, а в центре его таились несметные сокровища. Лабиринт охраняли бесчисленные загадки и ловушки, и дорогу к нему можно было узнать только у одноглазой старухи, что жила среди топей вместе со своим вороном.

Триумф, как всегда самонадеянный, заявил, что доберется до сердца лабиринта. Отец не слишком поверил в его историю, но так отчаялся, что дал согласие. Триумф сел в маленькую лодку и, следуя услышанным указаниям, отправился через топи на поиски старухи.

Старуха не просто так жила одна: она недолюбливала людей. Ей докучали непрошеные гости и вечные просьбы о помощи. Но больше всего старуху возмущало то, как люди смотрели на нее, – ведь она была непохожей на остальных. И так уж сложилось, что эта старуха была ведьмой.

Когда она заметила, что Триумф подплывает к острову и вовсю ее кличет, она подняла на море ужасный шторм. Но Триумф был так же силен, как честолюбив, и сумел подвести лодку к скалистому утесу, где жила ведьма. Оказалось, за нее говорит сидящий на ее плече большой черный ворон – коротко и отрывисто.

Ведьма молча вложила в руку Триумфа камень. Посередине камня было отверстие, обрамленное крохотными драгоценными камушками.

– Посмотри сквозь него! Посмотри сквозь него! – велел ворон.

Триумф поднес камень к глазам и вскрикнул от удивления. На горизонте появилась земля, которой прежде не было. Триумф сразу понял, что именно там надо искать тайный лабиринт.

Ведьма протянула ему котел.

– Выбирай одно! Бери одно! – каркнул ворон, мигнув желтым глазом.

В котле Триумф увидел множество прелюбопытных вещей: пару башмаков из искусно выделанной кожи – как раз ему по размеру, роскошный бархатный плащ, изукрашенный кинжал, кроличью лапку – какие носят на удачу, моток бечевки и золотое яйцо. Триумф быстро догадался, что один из этих предметов сможет ему помочь, и в голове его вихрем закрутились мысли. Пожалуй, подумал он, разумно выбрать что-то ценное – если не достигну цели, вернусь домой не с пустыми руками.

«Хорошие ботинки у меня уже есть, – рассуждал Триумф, – а кинжал и плащ не сравнятся с теми сокровищами, что ожидают меня впереди. Кроличью лапку я не возьму, потому что мне не нужна удача, отобранная у живого существа. Бечевке – грош цена».

И он выбрал большое золотое яйцо.

Ведьма была такой уродливой, что Триумф и не заметил ее хмурый взгляд. Пока он размышлял и колебался, ведьма держала тяжелый котел, и ее старые руки заболели. Но Триумф, восхищенный своей сообразительностью, кинулся на берег, забыв поблагодарить старуху. Она окончательно разгневалась и вызвала ветер, который отбросил его лодку с курса и заставил лишний день бороться с морской стихией.

Триумф плыл и плыл, глядя сквозь камень, чтобы не сбиться с пути. Изнемогая от усталости, он наконец добрался до цели, но не увидел ни одной тропы, спускающейся к берегу, хотя обогнул на лодке весь остров. Только белые скалистые утесы и причудливо изогнутые ветви редких деревьев, пустивших корни между камнями. И тут Триумф понял, что во время шторма потерял канат и теперь не может привязать лодку. Пришлось оставить ее болтаться на волнах.

Измученный, он начал карабкаться по скалам. Уступов было мало, и несколько раз он срывался и сползал вниз, поднимая клубы пыли, которая набивалась в рот. Золотое яйцо каким-то чудом пережило подъем, но Триумф уже засомневался в своем выборе. Оно было тяжелое и громоздкое, а путь предстоял неблизкий. Наступила ночь, когда тропа привела его к пещере, и Триумф чуть не вскричал от радости, заметив среди разросшейся зелени старинный каменный колодец.

Но радость продлилась недолго. В колодце Триумф увидел ведро, которое плавало в глубине – и достать его было невозможно. Чтобы утолить жажду, пришлось набирать в горсть влажный мох, росший на стенках колодца, и выжимать в рот. К тому времени его терзала уже не только жажда, но и голод, и Триумф решил, что внутри такого большого яйца должен находиться огромный желток.

– Только дурак будет голодать, чтобы сохранить яйцо, которым может насытиться, – сказал он себе. – Какой мертвецу прок от золотого яйца?

И разбил его.

Увы – из яйца вылетел черный ворон и насмешливо закаркал. Взбешенный, Триумф бросился на него, но промахнулся и угодил прямо в колодец.

– Зря, зря! – каркнул ведьмин ворон (а это был именно он) и полетел обратно на свой остров.

А маленькую лодку Триумфа унесло течением от скал, и она поплыла прочь.

Глава 10. Серебристая вуаль

Бетти прервала свой рассказ, когда Флисс вскочила и ринулась мимо нее к двери. Секунду спустя она, судя по звукам, перегнулась через борт, а потом, бледная, вернулась. Бетти продолжала размышлять над легендой, распутывая ее, словно клубок. Она всегда считала, что сказка о трех братьях – это просто поучительная история, чтобы читать детям на ночь. Но если в предании об одноглазой ведьме не все выдумка, то, может быть, и остров существует на самом деле? Вопрос в том, что Агни надеется там отыскать.

Несметные сокровища…

Папин голос отчетливо звучал в голове. Неужели Агни с мамой так рисковали и проделали такой путь из-за обычной жадности? Эта мысль наполнила Бетти гневом и отвращением.

– Что именно ты хочешь найти на тайном острове, Агни? – спросила она ледяным тоном. – Неужели вы с матерью подвергли себя такой опасности – и подставили Чарли под удар – просто потому, что надеялись разбогатеть?

– Что? Нет! – запротестовала Агни. Слезы заструились у нее по щекам и закапали с подбородка. – Я и не слышала про сокровища! Они тут вообще ни при чем!

Бетти в отчаянии сжала зубы. Даже если Агни никогда не слышала эту сказку, ее мама могла слышать и по глупости – или из жадности – решила, что сокровища выручат их из беды. Может, они надеялись выкупить отца Агни из тюрьмы?

– Бетти!

Флисс предупреждающе на нее посмотрела и покачала головой. Бетти приумолкла. Может быть, Агни охотнее ответит Флисс: та умела очаровывать людей и располагать к себе, а не неслась напролом, как Бетти.

– Если тебе не нужны сокровища, почему ты так стремишься туда попасть? – спросила Флисс. – Ты же знаешь, что бывает с людьми, которых ловят при попытке к бегству! Чтобы отважиться на такое, надо быть вконец…

– Сбрендившей, – брякнула Бетти.

– Я хотела сказать «отчаявшейся», – продолжила Флисс. – И мы с тобой знаем, каково это, так, Бетти?

– Речь не о нас, – отрезала Бетти, слишком раздосадованная, чтобы рассуждать разумно. – Я хочу знать, что действительно произошло и происходит. Пока что в этой истории полно дыр, и я говорю не про дырку в камне!

– Мы и вправду отчаялись, – жалобно сказала Агни. – Мы знали, что побег – это очень опасно, но мы должны были попытаться. Ради папы. Чтобы доказать, что он невиновен.

– Невиновен в чем? – спросила Бетти.

Льда в ее голосе убавилось. Может, так оно и есть? Может, Агни с мамой рисковали жизнью ради отца? Она оглянулась на тюрьму, постепенно растворявшуюся во тьме. Когда тот, кого ты любишь, заперт в ее стенах – это мука, они с Флисс хорошо помнили об этом.

– В убийстве, – прошептала Агни.

Произнесенное слово зазвенело у Бетти в ушах. Она понимала: раз Агни с мамой сослали на остров Невозврата, ее отец совершил какое-то серьезное преступление, но не подозревала, что настолько серьезное. Приговоры на Вороньем Камне всегда были суровы, но за лишение человека жизни кара была одна. Самая страшная.

– Его должны казнить, да? – дрожащим голосом спросила Флисс.

Агни легонько всхлипнула и кивнула.

– Когда? – спросила, вернее, прохрипела Бетти.

Она с ужасом вспомнила тюремную виселицу. Деревянный помост, мрачный каменный двор. Бабушка рассказывала, что когда-то казни совершались на перекрестке, на глазах у всех. Вешали узников и сегодня, но в стенах тюрьмы, и этого уже никто не видел.

– Через три дня. – Агни закусила губу. – Мы пытались все объяснить, рассказать, но нас никто не слушал. А время уходило. – Она вытерла нос. – Поэтому мы решили сбежать, чтобы доказать, что он этого не делал. И сейчас, когда маму поймали, все зависит от меня. Я… я – единственное, что у него осталось. Единственный шанс на спасение.

Она закрыла лицо руками и молча заплакала.

Бетти ласково положила руку Агни на спину. Спина была влажной на ощупь, хотя Агни переоделась в сухие вещи Чарли. Как будто топи затянули ее и не отпускали.

– Так почему вы с мамой оказались на острове Невозврата? – озадаченно спросила Флисс. – Я думала, туда отправляют только приговоренных к ссылке или бывших заключенных, которым запрещено возвращаться домой.

– В наказание. – Агни вытерла мокрое лицо рукавом и вздохнула. – Прежде чем все это случилось, мы жили на материке, в Балагурье-на-Болоте. Папа – рыбак, хороший рыбак. Но еще он умеет ловить блуждающие огни, как я. – Она сморщилась, пытаясь сдержать слезы. – Еще и поэтому ему так везло на рыбалке.

– Не понимаю, – удивилась Бетти. – Как ловля блуждающих огоньков помогала ему рыбачить?

Агни покачала головой:

– Не совсем так. Папа говорил, огоньки не гаснут, потому что у них есть незавершенные дела. Иногда это чувства – ярость или грусть. Иногда они одержимы местью, иногда хотят справедливости. Но они всегда желают, чтобы их услышали. И поэтому бывают опасны для людей, которые не умеют слушать, которые не готовы… Очень легко забыться и отправиться вслед за ними. Потому-то их и боятся. Но папа не боялся. Он заплывал туда, куда другие не решались. В места, полные блуждающих огоньков, куда другие рыбаки боялись соваться. Но папа… уважал огни. И меня тоже этому научил, когда понял, что я унаследовала его дар. – Она слабо улыбнулась. – Папа говорил, что я прирожденный ловец огоньков.

– А что делают ловцы? – спросила Флисс.

– Мы их убаюкиваем.

– Убаюкиваете? – Бетти трудно было поверить в услышанное.

– Так их можно успокоить, чтобы они потеряли власть над людьми, – объяснила Агни. – Хотя бы ненадолго. Папа показал мне, как это делать, не подвергая себя опасности, но сказал, что все надо хранить в тайне. Иначе появятся люди, которые попробуют это использовать… во зло.

Бетти вдруг почувствовала знакомый холодок. Бабушка говорила им примерно то же самое в ту ночь, когда подарила Бетти матрешек. Какими опасными они могут оказаться, если попадут в плохие руки…

– Однажды папа отправился рыбачить со своим лучшим другом, Солом, – продолжила Агни, нахмурившись. – Мама не хотела, чтобы они уходили. Она волновалась, потому что я видела, как папа с Солом повздорили. Я не слышала, о чем они говорят – была слишком далеко, – но видела, как Сол показал папе какую-то бумажку. Папа покачал головой, и Сол рассердился. Потом папа все-таки кивнул. И они уплыли… но потом что-то случилось, и Сол так и не вернулся. А папа вернулся, с шишкой на голове, и не мог вспомнить, где ее набил, но в лодке была… – Она запнулась и вытерла слезы.

Флисс, даром что снова вся зеленая, с усилием подняла голову и мягко подтолкнула:

– В лодке была?..

Агни шмыгнула носом:

– Кровь. Там была кровь. Но у папы – никаких ран, ну, порезов никаких. Цел и невредим, только шишка. Значит, это была кровь Сола. Но его так и не нашли. – Она посмотрела на Флисс, потом на Бетти несчастными, полными слез глазами. – Когда папу арестовали, я обшарила лодку. У нас там маленький тайник, куда мы клали деньги и еду, когда отправлялись на рыбалку. Там я нашла карту и камень. Я не знала, зачем он там, но помнила, что в сказках камни с дырочкой считаются волшебными, ну и посмотрела сквозь него. А в руках держала карту – и вдруг на ней появился остров. И я поняла, что это ключ к разгадке, ключ к тому, что случилось с Солом. Сначала он пропал, а потом нашлась карта с невидимым островом… Я была уверена, что это как-то связано.

– Но почему ты не показала карту стражникам? – спросила Бетти. – Разве ты не хотела подсказать им, где искать Сола?

– Мама была против. Испугалась. Мол, они не стали слушать папу, так с чего им принимать наши слова всерьез? Чего доброго, обвинили бы нас, что мы сами нарисовали карту, и тогда…

– И тогда вас заточили бы в Воронью башню, – закончила Бетти. – Как всех, кого подозревают в колдовстве.

Агни кивнула и всхлипнула:

– Папа в тюрьме за убийство Сола, но он его не убивал! Я знаю, что не убивал, но сам он говорит, что ничего не помнит.

– Значит, вас отправили на остров Невозврата, – сказала Бетти, – решили, что, если наказать вас с мамой, папа сознается… и расскажет, где искать тело.

Агни в слезах кивнула:

– Потому-то я ему и верю. Он ни за что на свете не допустил бы, чтобы мы остались на этом ужасном острове!

Она сгорбилась на скамье. Вид у нее был такой же несчастный, как и голос.

– Говоришь, папа в тюрьме почти год? – мягко уточнила Бетти.

Как это ужасно – когда ты невиновен, а тебя наказывают за чужое преступление!

– Да, – подтвердила Агни. – А мы почти год провели на острове Невозврата.

– Как жестоко! – воскликнула Флисс.

– А огонек? – спросила Бетти. – Он здесь при чем? И кем именно он был?

Хотя огонек с того момента, как они отчалили, вел себя как шелковый, Бетти поневоле поежилась, взглянув на светящийся шар возле Агни. Когда она рассказывала свою историю, он подплыл поближе, словно прислушивался.

– Он появился сегодня вечером, после того, как мы с мамой разделились, – сказала Агни дрожащим голосом. – Что-то в нем… показалось мне знакомым. И как будто… как будто он меня знает. Я подумала… вдруг это Сол? Пытается что-то мне показать…

В груди у Бетти заворочалось болезненное чувство. Куда вероятнее объяснение, что огонек был прежде матерью Агни. Стражники говорили, что беглец, который чуть не утонул, вряд ли доживет до утра… и, если огонек казался Агни знакомым, это не предвещало ничего хорошего. «Но как об этом сказать? – подумала Бетти. – После всего, что она пережила, как сказать, что ее мамы больше нет?»

– Но это значит, что Сол мертв, – пробормотала она.

– Но не значит, что его убил папа, – ответила Агни с упорством, которое Бетти уже в ней замечала.

– Не значит. Но какой тебе с этого толк?

– Будет толк, если огонек покажет, что случилось, – настаивала Агни. – Поэтому мне и нужно попасть на остров: чтобы доказать, что папа никого не убивал! Остров – ключ ко всему, я чувствую!

– Этот огонек с тем же успехом может пытаться доказать его вину, – сказала Флисс. – И вдруг тебе не понравится то, что ты найдешь.

Агни упрямо посмотрела на них. Лицо заливали слезы.

– Может, и не понравится, но, раз уж папу приговорили к смерти, я имею право знать. Мне нужно знать.

– А если он виновен? – спросила Бетти. – Что тогда?

– Тогда, по крайней мере, будут доказательства и не будет повода держать нас на острове Невозврата, – ответила Агни. – Стражникам придется нас отпустить.

Это отчаяние, это стремление цепляться за малейшую надежду, когда ничего больше не держит на плаву, было хорошо понятно Бетти. Так же отчаянно она желала найти Чарли.

– Ты говорила, что огоньки не гаснут, потому что у них есть незавершенные дела. – Флисс взволнованно глядела на Агни. – Но что, если эти дела так и не завершаются?

– Тогда огоньки становятся опаснее, – тихо отозвалась Агни. – Они… Их… – Она замолчала, подыскивая слова. – То, что когда-то делало их самими собой, постепенно стирается. Остается только память, чувство, тайна – что-то, за что они цепляются. И они просто парят над водой, как маленькие светящиеся шарики. Так говорил папа.

Светящиеся шарики, которые когда-то были душами, мечтающие, чтобы их услышали.

– Как грустно, – вздохнула Флисс и тут же склонилась над ведром. – Извините, – пробормотала она, побледнев, – я лучше выйду на палубу подышать воздухом. Тут он слишком… э-э-э… рыбный.

Она поднялась и на трясущихся ногах вышла из рубки. Когда она открыла дверь, снаружи хлынула струя холода.

Флисс, еще сильнее побледневшая, вернулась через пару мгновений. Она прерывисто дышала.

– Что такое? – забеспокоилась Бетти. – Кажется, тебе еще хуже, чем минуту назад.

– Я… э… – Флисс указала на окно. – Снаружи, – выдавила она. – Посмотрите!

Бетти встревоженно обернулась к окну. И застыла.

Несколько десятков блуждающих огней выплыли из тумана и обступили лодку со всех сторон, словно накрыв ее светящейся серебристой вуалью. Заледенев от страха, Бетти смотрела, как огоньки бьются в окна рубки.

Они были окружены.

Глава 11. «Не слушайте их шепот…»

– Я никогда не видела их столько сразу, – прошептала Бетти. Светящее�