Дональд Трамп. Мысли масштабно бесплатное чтение

А. Немиров
Дональд Трамп. Мысли масштабно

Правило № 1.

Если вы не будете рассказывать людям о своем успехе, очень вероятно, что они так и не узнают о нем.

Дональд Трамп

Деньги не являются конечной целью, это лишь вторичный продукт.

Семья

Семья Трампов была известна в связанных с недвижимостью кругах Нью-Йорка задолго до восхождения Дональда Трампа. Основной доход отца составлял сбор арендных платежей со съемщиков принадлежащих ему многочисленных зданий — в основном трущоб в таких неблагополучных районах Нью-Йорка, как Квинс и Бруклин.

Как вы сами понимаете, бизнес был не из легких: в большинстве своем плательщиками являлись люди из низших слоев общества, что объясняло бесконечные просрочки, некоторые жильцы имели привычку сбегать с арендуемых площадей за день до внесения оплаты, приходилось вступать в постоянные конфликты, разрешавшиеся не всегда цивилизованно…

А теперь все по порядку.

История семьи Трамп начинается в 1885 году, когда Фредерик Трамп (14.03.1869 — 30.03.1918), дед Дональда, оставив винодельческий бизнес, переехал из Германии в Соединенные Штаты, город Нью-Джерси. В 1905 году родился отец Дональда — Фред Крист Трамп (11.10.1905 — 25.06.1999).

Строительные магнаты. Дональд и Фред Трампы

Фредерику Трампу принадлежал небольшой ресторан, приносивший скромную прибыль. По сути своей Фредерик был пьяницей и гулякой, уделявшим мало времени своей семье и бизнесу. Он умер от воспаления легких, когда отцу Дональда исполнилось 11 лет. Кормильцем семьи стала Элизабет Трамп, бабушка Дональда (10.10.1880 — 6.06.1966). Чтобы как-то заработать на жизнь себе и троим детям, она стала подрабатывать швеей. В то время старшей дочери Элизабет было 16 лет, младшему сыну Джону — девять. Фред был средним ребенком, но старшим из сыновей. Поэтому после смерти отца ему пришлось стать главой семьи. И почти сразу же он начал подрабатывать, не гнушаясь никаким трудом: занимался доставкой на дом покупок из местной фруктовой лавки, был чистильщиком обуви, таскал бревна на соседней стройке.

Фред Трамп

Стройка и собственно строительное дело в целом всегда привлекали Фреда. Еще в средней школе он записался на вечерние профессиональные курсы, где изучал плотницкое дело, учился читать чертежи и делать строительные расчеты. Юноша считал, что, имея профессию строителя, всегда сможет заработать на жизнь. Свое первое «здание» он построил, когда ему едва исполнилось 16 лет, это был каркасный гараж на две машины для соседа. В ту пору представители среднего класса только начинали обзаводиться личными автомобилями, поэтому Фред с большим успехом влился в этот новый вид строительного бизнеса, начав ставить соседям сборные гаражи за 50 долларов каждый.

В 1922 г. Фред окончил среднюю школу, но, поскольку надо было обеспечивать семью, будущий отец Дональда не мог позволить себе продолжить образование и устроился помощником плотника к подрядчику, строившему жилые дома в Куинсе. У Фреда всегда были умелые руки, и, кроме того, для новичка в строительстве он был весьма смышленым парнем. Даже в глубокой старости отец Дональда был способен складывать в уме до пяти колонок чисел, никогда не ошибаясь и легко запоминая все результаты.

Вечерние строительные курсы и врожденный здравый смысл выделяли его среди других строителей, многие из которых вообще не имели образования. Очень скоро он уже показывал им некоторые строительные приемы, например, учил их, как проще всего скреплять стропила стальными угольниками.

Фред всегда был человеком целеустремленным и честолюбивым. Многие парни со стройки были довольны тем, что имели работу, но Фреду этого было мало, он всегда хотел не просто работать, а преуспевать и двигаться вверх. А кроме того, он любил работать. С самых ранних лет он говорил Дональду: «Запомни, сын, самое главное в жизни — любить то, что ты делаешь. Только так можно добиться успеха в своем деле».

Фред Трамп построил свой первый дом всего через год после окончания школы — это был небольшой дом на одну семью в Вудхейвене, в Куинсе. Строительство дома обошлось ему в сумму чуть меньше 5 тысяч долларов, а продал он его за 7,5 тысяч долларов. Ему пришлось назвать свою компанию «Elizabeth Trump & Son», потому что в ту пору он был еще несовершеннолетним, и все документы и чеки подписывала его мать Элизабет. Продав свой первый дом, он тут же вложил полученные деньги в новое строительство, а затем еще, еще и еще. Он строил жилые дома в рабочих районах Куинса — в Вудхейвене, Холлисе, Куинс Виллидж. Для рабочих, привыкших ютиться большими семьями в маленьких тесных квартирках, построенные Фредом домики из красного кирпича, рассчитанные на одну семью, открывали новый мир.

Дома расходились мгновенно. Обладая недюжинным деловым чутьем, Фред со временем стал мыслить более масштабно: к 1929 году он уже ориентировался на более состоятельных клиентов и строил более крупные проекты. На смену маленьким домикам из красного кирпича пришли трехэтажные особняки в колониальном, викторианском или тюдоровском стиле, расположенные в более богатом районе Куинса, который впоследствии получил название Джамайка Эстейтс. Здесь же он построил дом и для своей семьи.

В годы Великой депрессии^[1], когда рынок жилья рухнул, отец Дональда не растерялся и обратил свой взор к другим видам бизнеса. Сначала он купил обанкротившуюся компанию по обслуживанию ипотечных кредитов и через год продал ее с неплохой прибылью. Затем он построил в Вудхейвене магазин самообслуживания — это был один из первых магазинов подобного типа. Местные продавцы и мастеровые очень быстро поняли преимущество расположения предприятий под одной крышей, и вскоре все свободные площади в новом магазине были арендованы под мясную лавку, сапожную мастерскую, швейное ателье и др. Все это обеспечило начинанию Фреда немедленный успех. Однако через год, желая вернуться в строительный бизнес, Фред продал супермаркет Кингу Каллену (заметим, это была очень выгодная сделка).

1927 г. Фред Трамп арестован за драку с полицейскими

К 1934 г. депрессия пошла наконец на убыль, однако с деньгами все еще было туго, и Фред решил вновь обратиться к строительству дешевого жилья. На этот раз он выбрал недорогой земельный участок в унылом районе Бруклина — Флэтбуше. Он предвидел там неплохие возможности для развития. Чутье не подвело Фреда и на этот раз — всего за три недели ему удалось продать 78 квартир. В течение последующего десятилетия отец Дональда, становясь все более преуспевающим предпринимателем, построил еще 2,5 тыс. квартир в Бруклине и Куинсе.

В 1936 г. Фред женился на удивительной женщине — Мэри Маклеод (10.05.1912 — 7.08.2000). Так родилась знаменитая семья Трампов.

Упрочившееся положение Фреда позволило ему дать своему младшему брату Джону то, чего он был лишен сам, — образование. Так с помощью Фреда дядя Дональда Джон Трамп окончил колледж, затем получил степень доктора философии в Массачусетском технологическом институте и, наконец, стал профессором с докторской степенью по физике и одним из выдающихся ученых страны.

Из-за того, что ему не удалось окончить в свое время колледж, Фред всегда относился к образованным людям с большим уважением, граничившим с благоговением. Многие из них не заслуживали этого: Фред, благодаря своему опыту, был человеком намного более знающим, проницательным и мудрым, доказательством чему стал преследующий его успех.

В семье Трампов всегда царил традиционный уклад. Отец Дональда был главой семьи и добытчиком, мама — превосходной домохозяйкой. Она не тратила свой досуг на развлечения или болтовню по телефону, а заботилась о своих пятерых детях, воспитывала их, целыми днями готовила, убирала, стирала, штопала носки и еще находила время для благотворительной работы в местной больнице. У Трампов был большой дом, но дети никогда не считали себя отпрысками из богатой семьи. Семья Трампов была сплоченной, дружной они всегда были очень близки между собой.

Фредди Трамп

Фред, разумеется, хотел, чтобы старший сын пошел по его стопам, но, к сожалению, Фредди не был рожден для бизнеса. Первенец не испытывал ни малейшего интереса к операциям с недвижимостью или к строительству, это было «не его». Он был совершенно лишен делового чутья, никогда не мог жестко поговорить с грубым поставщиком или перехватить уплывающий строительный контракт. Поэтому у него постоянно возникали конфликты с отцом, причем Фредди почти никогда не выходил из них победителем. В конце концов, стало понятно, что бизнесмена-строителя из него не получится. И тогда наконец он занялся тем, что ему было по душе. Переехав во Флориду и закончив там школу авиапилотов, Фредди стал профессиональным летчиком и одно время даже работал в авиакомпании ТWА. Живя во Флориде, он предавался и другим своим увлечениям — рыбной ловле и гребному спорту. Это было счастливым временем в его жизни.

Дональд не понимал брата, считая, что тот тратит свою жизнь впустую, хотя на тот момент был на 8 лет его моложе. Нападки со стороны Дональда и Фреда были частыми, они называли Фредди бездельником, но впоследствии сожалели об этом. Главное заключалось в том, что Фредди самому нравилось то, чем он занимался, — нужно было оставить его и принять таким, каков он есть, но этого не произошло. В конце концов, он потерял и уверенность в себе, и вкус к жизни. Фредди начал пить, опустился. Он умер в сорок три года. Дональд считал брата прекрасным парнем, который не смог найти себя в этой жизни. Дело, которым занималась семья Трамп, было не для него, но, к сожалению, осознание этого пришло слишком поздно.

Дональд Трамп

В отличие от своего старшего брата и многих других подростков, Дональд рано заинтересовался бизнесом. Тем самым он избежал давления со стороны отца, — напротив, Фред только поощрял его. Отношения между Дональдом и Фредом были больше деловыми, чем семейными, и строились на взаимном уважении.

Своими детскими воспоминаниями Дональд Трамп делится в книге «Искусство заключать сделки»:

«Иногда я думаю, что не смог бы так преуспеть, если бы с детства не был настолько увлечен бизнесом. Еще в начальной школе я был довольно самоуверенным и агрессивным парнишкой. Во втором классе я, можно сказать, подрался с учителем музыки, поставив ему синяк под глазом, поскольку считал, что он совершенно не разбирается в музыке. Меня чуть не исключили из школы. Я вовсе не горжусь этим поступком, но это лишний раз доказывает, что еще с детства я привык отстаивать свое мнение. Сейчас я все тот же, хотя уже научился действовать умом, а не кулаками. С детства я был лидером в своем окружении. И тогда, так же, как и сейчас, меня или очень любили, или ненавидели. В своей компании я был заводилой, всегда пользовался симпатией, многие мне подражали. В подростковом возрасте я был чуть ли не настоящим хулиганом. По каким-то причинам мне нравилось делать все не так, как другие, всегда хотелось испытывать людей на прочность, терпение, силу. Я кидал водяные «бомбы» (наполненные водой воздушные шары), стрелял шариками из жеваной бумаги, безобразничал на школьном дворе и в гостях на днях рождения сверстников. Я действовал не столько под влиянием злых намерений, сколько просто давал выход своей энергии, агрессивности».

Дональд Трамп в военной академии

Когда Дональду исполнилось 13 лет, отец отправил его в Нью-Йоркскую военную академию, таким образом он хотел приучить своего сына к дисциплине. Идея отца пришлась молодому Дональду не особо по вкусу, но пребывание в этом заведении оказалось весьма полезным. В нем Дональд научился направлять свою энергию в определенное русло, планировать и осуществлять поставленные цели, развился физически. На последнем курсе его даже избрали капитаном курсантской бейсбольной команды.

Особое уважение Дональда, по его признанию, заслужил преподаватель Теодор Добиас:

«В академии на формирование моей личности сильное влияние оказал один из преподавателей — Теодор Добиас, бывший сержант морской пехоты, в свое время обучавший новобранцев строевой подготовке. Это был физически очень сильный человек, жесткий и резкий, один из тех парней, которые, со всего маху врезавшись в стойку ворот, скорее проломят ее, нежели разобьют башку. Он не спускал никому, особенно сынкам из привилегированных семей. Если вы хоть на дюйм заступали за линию строя, он мог треснуть вас, и притом довольно чувствительно. Очень скоро я понял, что не сумею сладить с ним силой. Некоторые из моих менее дальновидных сокурсников пытались сделать это, но он быстро обламывал их. Большинство же ребят придерживались иного подхода, предпочитая стать тихонями. Они никогда не пытались бросить вызов Добиасу.

Я же выбрал третий путь, я хотел заставить Добиаса считаться со мной, но при помощи ума, а не силы. Я стал думать, как завоевать его уважение, и в конце концов нашел способ. Мне помогло то, что я с детства был неплохим легкоатлетом, а он — нашим тренером по бейсболу, кроме того, я был капитаном нашей команды. И я придумал, какой линии поведения держаться с ним.

Мне хотелось показать Добиасу, что я уважаю его авторитет, но ничуть не боюсь его. Тут требовался очень тонкий баланс. Как все сильные люди, если он чувствовал в человеке малейшую слабину, то шел до конца, чтобы победить его. С другой стороны, ощущая силу противника и понимая, что он не претендует на его авторитет, Добиас начинал уважать его. С тех пор как я понял это — скорее по наитию, нежели при помощи умозаключений, — мы с ним прекрасно ладили».

Чтобы накопить карманные деньги, Дональд со своим братом Робертом собирали пустые бутылки из-под газировки и сдавали их в магазин. Предприимчивость и энергичность — неотъемлемые качества Трампа — проявились уже в подростковом возрасте. Сам Трамп признавался:

«В академии я учился достаточно хорошо, но никогда сильно не напрягался. Учеба давалась мне легко, хотя изучаемые предметы не слишком-то интересовали меня. Я очень рано понял, что все эти уроки и задания, вся эта учеба — только прелюдия перед главными событиями жизни, которые наступят после окончания академии».

Практически все свободное время Дональд проводил со своим отцом, гулял по стройке, присутствовал на деловых встречах с подрядчиками и прорабами, увлеченно слушал, как его отец ведет переговоры о покупке очередного участка.

Все мы знаем, как обстановка влияет на человека: через какое-то время мы становимся частью того, что нас окружает. Дональд чувствовал себя в своей среде, он постигал и впитывал основы бизнеса: отец невольно создал атмосферу, наиболее благоприятную для сына, стремящегося к построению бизнеса.

Недвижимость — не просто бизнес, это жестокая игра, в которой выживают самые крепкие, безжалостные игроки. Необходимо уметь считать деньги, контролировать расходы. Фред Трамп прекрасно освоил игру и жестко вел переговоры с поставщиками, добиваясь выполнения своих условий. Фред мастерски продавал продукт. Первым преимуществом Фреда была полная осведомленность в финансовых вопросах — его нельзя было обмануть. Второе преимущество — надежность: поставщики знали, что получат оплату в срок, заказчики были уверены в выполнении проекта точно к оговоренной дате. Конкуренты не особо соблюдали данные правила, поэтому цена сделки не имела статус решающего фактора. Заказчики предпочитали надежность, а кто ее может обеспечить лучше, чем человек, который постоянно строит? Данные доводы являлись железными даже для самых несговорчивых клиентов.

Фред был требовательным и строгим начальником. Каждое утро, в 6 часов, он начинал работу на стройплощадке. Фред Трамп устраивал целое представление — надзирал, давил, подгонял, учил и наказывал. Прекрасно разбираясь во всех этапах строительства в целом и в работе каждого строителя в частности, он мог объяснить нерадивому или неумелому рабочему, если видел такого, как правильно выполнить задание.

Дональд Трамп со своими родителями Фред и Мэри

Имея такие убедительные преимущества, Фред Трамп зачастую придерживался следующей тактики. Он начинал строительство жилого комплекса, а неподалеку стройку начинали 2–3 конкурента. Фред не только заканчивал строительство раньше остальных на 3–4 месяца, но и по качеству превосходил соседей: само здание было лучше. Просторные комнаты, огромные холлы, комплекс и участок вокруг него выглядели нарядными и чистыми — квартиры легко расходились в аренду. Часто после такой гонки несколько ее участников, так и не успев достроить здание, становятся банкротами, и Фред Трамп с удовольствием скупает их объекты.

В 1949 году, когда Дональду было всего 3 года, Фред начал строительство первого крупного многоквартирного комплекса «Шу Хэйвен Эпартментс», за которым последовало несколько подобных проектов, и в конечном итоге Фред стал одним из крупных землевладельцев в дальних пригородах Нью-Йорка.

Как вы сами понимаете, Фред за долгие годы работы завоевал репутацию исключительно эффективного, надежного застройщика. В то время муниципальные власти еще финансировали проекты строительства социального жилья средней и низкой стоимости. Поэтому, например, Фред получил кредит от Федерального управления жилищного строительства на возведение «Шу Хэйвен Эпартментс» в размере 10,3 млн долл. Это предпринимателю удалось и потому, что, по мнению управления, представленный им проект основывался на разумных, справедливых затратах, включая прибыль застройщика в размере 7,5 %. Умея жестко вести дела как с подрядчиками, так и с поставщиками строительных материалов, Фред умудрялся завершать проекты раньше срока, часто с экономией, доходившей до 1 миллиона долларов. Он получал прибыль, которую стали называть «внезапной» — термином, специально придуманным для обозначения того, чего Фред Трамп и некоторые другие застройщики умудрялись добиваться тяжелым трудом и умелой организацией. В конце концов на подобный род прибыли был введен запрет.

Строительство, которым занимался Фред Трамп, сейчас никого не привлекает. Качественные квартиры для людей со средним и низким достатком строить не выгодно. Да и государственной программы, которая осуществляла бы финансирование подобных проектов больше нет.

Даже на сегодняшний день дома Фреда Трампа в Бруклине и Куинсе остаются в Нью-Йорке самым удобным жильем, которое можно получить за умеренную цену.

От обучения к практике

Дональд посещал занятия в Фордхэмском университете в Бронксе, который находился недалеко от его дома. Он проучился там 2 года, но позже осознал потребность в более качественном образовании с бизнес-уклоном. Позже Дональд поступил в Уортон, школу бизнеса, находящуюся при Пенсильванском университете.

«После окончания Нью-Йоркской военной академии в 1964 году я думал о поступлении в киношколу… но в итоге решил, что недвижимость — это более прибыльный бизнес. — пишет Трамп в книге «Иск усство заключать сделки». — Я начал учиться в Фордэмском университете… но по прошествии двух лет решил, что учеба в колледже для меня — то же, как если бы я и не учился вовсе. Поэтому я подал заявление в Уортонскую школу бизнеса Пенсильванского университета… Я так радовался, когда ее окончил».

В Уортоне через некоторое время Дональд осознал, что значение диплома и академических степеней в жизни слишком преувеличено. Настоящую же ценность в жизни имеет опыт, именно его объем и правильное использование влияют на эффективность принимаемых решений.

После окончания учебы Дональд вернулся домой и начал работу с отцом. Продолжая постигать тонкости семейного бизнеса и накапливая опыт, Дональд стал задумываться о начале собственного дела.

Дональд Трамп со своим отцом Фредом

Бизнес, связанный с недвижимостью, всегда был жестоким, тем более при взгляде новичка на него. Жестокость проявляется в буквальном смысле, даже в физическом.

Так как основными съемщиками жилья у Фреда Трампа являлись люди с низким доходом, во время сбора арендной платы многие увиливали, приходилось использовать физическое воздействие. Поэтому, чтобы зарекомендовать себя хорошим сборщиком арендой платы, нужно было иметь убедительно мощную мускулатуру. О своем опыте в этой сфере деятельности Трамп писал следующее:

«Одна из первых тонкостей этого дела, которую я узнал, состояла в том, что никогда не следует стоять прямо перед дверью. Напротив, вы должны стоять поодаль у стены и просто протянуть руку к звонку. Когда сборщик платы в первый раз объяснял мне эту премудрость, я ничего не понял. „Зачем?” — спросил я. Он посмотрел на меня, как на умалишенного. „Да затем, что когда ты стоишь сбоку от двери, то опасности подвергается только рука, которая звонит в звонок, а не голова”, — разъяснил он. Но я все еще не до конца понимал, что он имеет в виду, и тогда он пояснил: „В этом бизнесе, если ты в недобрый час позвонишь не в ту дверь и не тем людям, ты рискуешь получить пулю”».

Фред старался показать сыну всю суть своего бизнеса, не исключая его темной и жестокой стороны. Вскоре Дональд понял, что это не совсем тот мир, в котором он хотел бы жить. Например, среди квартиросъемщиков были такие, кто выбрасывал мешки с мусором в окно, не удосуживаясь относить их в мусоросжигательную печь. В будущем Дональду даже пришлось организовать программу обучения жильцов пользованию мусоросжигателем. И даже несмотря на такое повышенное внимание, оставались люди, не желающие вести себя цивилизованно.

Однако, кроме того, самым малопривлекательным аспектом отцовского бизнеса был крайне низкий размер прибыли. Приходилось собирать ее буквально по крупицам, экономя и изворачиваясь. Не могло быть и речи о введении в проект жилого дома каких-либо дополнительных удобств, не говоря уже о роскоши. Нечего было и думать об изменении проекта с заданными начальными параметрами: все дома должны были быть похожи друг на друга, везде одни и те же стены, одинаковые фасады, самая простая планировка. Для строительства следовало использовать красный кирпич, причем совсем не потому, что его находили особенно красивым, а потому что он был самым дешевым.

«До сих пор не могу забыть один курьезный момент, когда отец в самый разгар строительства посетил строительную площадку «Трамп Тауэр». — вспоминал Дональд Трамп. — Фасад здания был облицован сплошным листовым стеклом, гораздо более дорогостоящим, нежели кирпич. Кроме того, мы использовали самый дорогой вид стекла, какой только можно было найти, — с отражающим бронзовым покрытием. Отец, едва взглянув на эту красоту, заметил: «Да забудь ты про это проклятое стекло! Если тебе так уж хочется, облицуй им несколько этажей, а все остальное клади из кирпича. Кто там будет задирать голову и высматривать, из чего сложен верхний этаж!» Это было классно: стоя на перекрестке Пятой авеню и 57-й улицы, в самом фешенебельном месте Нью-Йорка, Фред Трамп советовал мне, как сэкономить пару баксов! Я был очень тронут. Я знал, откуда это у него, но также знал и то, почему сам ушел из его бизнеса».

Более грандиозные и честолюбивые замыслы невозможно было реализовать, не выходя за рамки строительства жилья для среднего класса в пригородах. Это было главной причиной, по которой Дональд решил посвятить свое время проектам, наполненным впечатляющим шиком и масштабом. Как вспоминает сам Дональд, такое стремление, возможно, передалось ему от матери: хотя она была обычной домохозяйкой, это ее не ограничивало, она помнила, каким огромным и волнующим был мир за пределами домашних стен. Мэри Энн Трамп восхищали грандиозные проекты, волновали события мирового масштаба, а Фред был, напротив, очень приземленным и практичным, он больше всего ценил компетентность и деловитость.

Мать Дональда Трампа, Мэри Энн Маклеод Трамп

Фред Трамп и Дональд Трамп: семейный бизнес

Как мы уже знаем, Фред Трамп не был обычным отцом. Фред не водил детей играть на улицу, смотреть кино, но при этом он делал нечто большее — учил их зарабатывать деньги. Маленький Дональд часто прогуливался вместе с отцом по строительным площадкам. Фред никогда не кричал, но был строг, а выглядел при этом немного отстраненно. Дональд стал понимать его по-настоящему, только когда вступил в семейный бизнес.

Дональд наблюдал за отцом, когда тот общался с подрядчиками, представителями профсоюзов, удивляясь, как он может извлекать максимальную выгоду из каждого строительного участка. Отличительным почерком Фреда Трампа стало добавление к каждому построенному им зданию какой-нибудь приманки, например, он одним из первых стал строить в Бруклине дома со встроенными гаражами. Кроме того, когда было необходимо, Фред превращался в настоящую звезду бруклинских газет: все первые полосы были забиты информацией об очередном торжественном мероприятии, организованном Трампом при открытии нового объекта. Дело было даже не в рекламе, секрет был прост: Трампы добивались задуманного лишь потому, что строили лучшие здания в лучших местах, опираясь на наиболее востребованные целевой аудиторией варианты. Фред Трамп учил Дональда общаться с профсоюзами и политиками, чтобы строить, не превышая смету и опережая проектные сроки. А уж потом, после завершения строительства, когда оказывалось, что очередное здание завоевало заслуженный успех, окружающим казалось, что это грандиозный промоушен. На самом же деле обретенный успех был продуктом хорошо выполненной работы.

Фред Трамп проработал в бизнесе 50 лет, и за это время он никому не позволял подписывать свои чеки, кроме Дональда, когда тот к нему присоединился. Фред всегда доверял сыну и никогда не сомневался в его способностях.

«Swifton Village»

«Swifton Village» представлял собой жилой комплекс на 1200 квартир в Цинциннати (штат Огайо). Как оказалось, это был совершенно гиблый проект: 800 квартир так и не были сданы в аренду, застройщики разорились, федеральные власти объявили об отказе в праве выкупа закладной на этот комплекс — в общем, дело закончилось кучей неприятностей. Однако отец с сыном увидели огромные возможности, открывающиеся благодаря этому делу.

Сотрудничая с государственными учреждениями по вопросам заложенного имущества, Трампы убедились, что государственники как можно быстрее стараются избавиться от такого рода имущества, потому что не обладают правом управлять им. В случае со «Свифтон Виллидж» было все настолько плачевно, что никто, кроме Трампов, не хотел его покупать.

Трампы предложили за «Свифтон» самую низкую цену, и их предложение было принято. Комплекс был приобретен за 6 миллионов долларов, а это в 2 раза ниже стоимости его строительства. Дональд и Фред тут же смогли получить ипотечный кредит на эту сумму и еще 100 тыс. долл. на обустройство и приведение жилья в порядок. Иными словами, они получили этот комплекс, фактически не вкладывая собственных денег. Единственное, что им оставалось сделать, — это грамотно распорядиться комплексом. Ситуация была такая, что даже если бы они потратили на обустройство квартир «Свифтон» в два раза меньше усилий, то все равно, благодаря поступлениям от арендной платы, средств хватило бы, чтобы расплатиться по закладной.

Дональд и Фред Трамп. 1973 г.

Последний проект Фреда в Квинсе, Дональд на тот момент был его учеником.

Дональд и Фред были рады такому развитию событий, им нравилось заниматься одним большим проектом, не размениваясь на мелочи. Сложность управления зданием с 50 сдаваемыми в аренду квартирами была такая же, как и управление 1200-квартирным жилым комплексом. Только в последнем случае прибыль была намного больше.

Следующим шагом был умелый маркетинг: нужно было заселить квартиры жильцами, которые были бы порядочными, настроенными на долгосрочную аренду и могли бы регулярно вносить арендную плату.

Бывшие арендаторы, которые снимали жилье в «Свифтон» до того, как им стали владеть Трампы, были бедняками, принадлежавшими к самым низким прослойкам общества, имевшими по 6–8 детей. Многие из них не имели собственного имущества и считали, что платить арендную плату совсем необязательно. Дональд Трамп понимал, что ему нужно избавиться от подобного контингента, чтобы привлечь нормальную публику.

После разрешения проблем с ненужными элементами, необходимо было придать зданию приличный вид. Был произведен косметический ремонт, теперь поблекшее кирпичное здание выглядело вполне прилично — с отголоском колониального стиля, уютно и чисто. «Свифтон» наконец приобрел вид хорошего товара.

В то время мало кто в Цинциннати рекламировал недвижимость — развернутая Дональдом рекламная кампания привлекла многих людей. Они с удовольствием шли и смотрели квартиры в новом «Свифтон Виллидж», о жилом комплексе вскоре распространились самые лестные отзывы, и все квартиры постепенно были сданы внаем.

Следующим шагом было найти нормального управляющего. Их сменилось больше полудюжины. Лишь малая часть из них были порядочными людьми, в основном попадались странные, глупые нерасторопные претенденты на должность. В конце концов Дональд, руководствуясь своим чутьем, смог подобрать подходящего управляющего.

В дальнейшем Дональду пришлось выставить «Свифтон Виллидж» на продажу в связи с обострившейся ситуацией в округе: квартал начал меняться, появилось много банд и других криминальных элементов. Предложение о покупке пришло быстро: на тот момент «Свифтон Виллидж» приносил 700 тысяч долларов в год в виде арендной платы. И все же, продав его, Трампы сорвали большой куш.

Покупателем стал Prudent Real Estate Investment Trust, вкладывавший капитал в недвижимость. Тогда подобные фонды были очень популярны, банки охотно давали им ссуды под недвижимость. У них была одна, но существенная проблема: они не обладали ни малейшим представлением о работе с недвижимостью. Дональд знал об этом и называл их «ребятами с лишними баксами». Это был тот сорт людей, которые готовы выбросить огромные деньги на покупку недвижимости где-нибудь в Пуэрто-Рико, даже не позаботившись посмотреть на нее. В конечном итоге зачастую оказывалось, что здание, которое они купили, вовсе не было построено, не существовало в природе.

Правление Prudent, полностью оправдывая название траста (англ. prudent — «благоразумие»), направило в Цинциннати своего представителя, который должен был осмотреть и оценить приобретаемый комплекс. От его заключения зависело окончательное решение траста. Представитель, которого они отправили, был похож больше на неопытного подростка, чем на официальное лицо компании. После поверхностного просмотра им «Свифтон Виллидж» и заранее подготовленного сытного обеда он вернулся обратно в Нью-Йорк и доложил своим боссам, что место прекрасное и комплекс сулит компании огромные прибыли. Совет одобрил покупку.

На момент подписания сделки было занято 100 % арендуемого жилья, но у многих к тому времени заканчивались сроки договоров аренды, и не факт, что жильцы стали бы их продлевать. Дональд это понимал, и поэтому в договор был включен еще один пункт, обязывающий покупателя в любом случае завершить сделку, в противном случае предусматривалась выплата огромной неустойки продавцу. Это также было необычно для подобного рода документов, поскольку во всех других аналогичных сделках покупатель вносил залог в размере 10 %, и если потом не мог завершить сделку, то терял лишь эти деньги.

На деле люди из «Благоразумия» должны были проявить больше этого самого благоразумия. Излишняя торопливость их подвела. К тому моменту, когда сделка была завершена, в «Свифтоне» были десятки пустых квартир. Цена сделки составила 12 миллионов долларов, и на ней Трампы заработали 6 миллионов долларов.

Непоколебимая уверенность Дональда в своих силах стала результатом огромного влияния, оказанного на него отцом. Он смог показать, что значит быть жестоким в самом жестоком бизнесе. Благодаря отцу Дональд научился управлять людьми, мотивировать и вдохновлять сотрудников, стал компетентным и эффективно действующим предпринимателем. Даже когда в начале 1990-х Дональд находился в отчаянном положении из-за миллиардных долгов вследствие изменения конъюнктуры и резкого падения рынка недвижимости, когда его жена с адвокатами, а также некоторые банки всерьез угрожали ему разорением, Фред Трамп поддерживал его, не давая ему пасть духом. В книге «Думай как миллиардер» Дональд с благодарностью пишет:

«Я освоил науку мыслить как миллиардер, наблюдая за своим отцом Фредом Трампом. Это был величайший человек из всех, кого я знаю, оказавший огромное влияние на мою жизнь».

1983 г. Донна Миллс и Дональд Трамп во время ежегодной американской премии «Image Award» в отеле Шератон в Нью-Йорке

Манхэттен

Дональд, опираясь на отцовский опыт работы с малоимущими, решил избрать для себя работу только с элитой — людьми, с которыми не возникнет проблем при оплате, из кого не придется выбивать деньги. Ему хотелось выйти за рамки отцовского бизнеса, действовать на свой страх и риск, создавая собственное имя.

После окончания колледжа в руках Дональда было около 200 тысяч долларов, вложенных в жилые дома Бруклина и Куинса.

Дональд выжидал, на тот момент он уже проработал 5 лет в строительной компании отца.

Он мечтал переехать на Манхэттен с 1968 года, после того как окончил Уортон. В нем он видел больше открытых горизонтов, меньше преград, которые создавало провинциальное строительство. Для мечты и стремления к росту нужно место большего масштаба — таким местом стал Манхэттен.

Переезд произошел в 1971 году. Дональд снял квартиру-студию в здании, располагавшемся на пересечении Третьей авеню и 75-й улицы.

Находившаяся на одном из верхних этажей здания, окнами она выходила на искусственный пруд во внутреннем дворике соседнего дома.

Дональд получил множество эмоций от переезда: еще вчера он был мальчиком, работающим на отца в Куинсе, а уже сегодня живет на Манхэттене, в Верхнем Ист-Сайде. Трамп часто гулял, осматривая широкие улицы, оценивая недвижимость в округе. Живя на Манхэттене, он продолжал работу с отцом в мрачном Бруклине.

Мальчик постепенно превращался в энергичного юношу.

1989 г., Дональд Трамп с бывшим чемпионом по боксу в супертяжелом весе Майком Тайсоном.

Их дружба началась в 1988 году когда Трамп поспособствовал боксерскому матчу между Тайсоном и Майклом Спинксом

Penn Central

Однажды летом 1973 года на глаза Дональду попалась газетная статья о железнодорожной компании Penn Central, находящейся на грани банкротства. В статье было сказано, что ответственным за распродажу имущества компании был назначен некий Виктор Пальмьери. В списке на продажу была недвижимость, находящаяся на заброшенных участках в районах Западных 60-х и Западных 30-х улиц. Договор с компанией Penn Central предусматривал получение Виктором Пальмьери процента со сделки всякий раз, когда его фирма находила покупателя на распродаваемую недвижимость.

В тот же день Дональд позвонил в фирму Виктора Пальмьери и попросил продать ему участок в районе 60-х улиц. Напор и энергичность Дональда понравились Пальмьери, и они договорились о встрече.

Во время встречи Дональд старался рассказать Виктору обо всех трудностях, с которыми можно столкнуться при подготовке участка к строительству, указав, в частности, на Счетную комиссию, ответа от которой можно ожидать целую вечность, и при этом не забывал рекламировать себя.

Дональду на тот момент было всего 27 лет, ни он, ни его отец в то время еще не имели недвижимости на Манхэттене, но Виктор проникся к молодому предпринимателю симпатией: самореклама, молодой энтузиазм и энергичность помогли юноше. Только одной симпатии оказалось не достаточно: Виктор никогда бы не пошел на сделку, если бы не был уверен, что за Дональдом стоит крупная строительная компания, заслуживающая доверия. У компании Трампа тогда даже не было официального названия, и Дональд, стараясь придумать название посолиднее, начинает гордо именовать ее «Trump Organization», хотя в 1973 году «Trump Organization» имела всего пару маленьких офисов на авеню Зет в Бруклине.

Хорошие взаимоотношения с Виктором помогли Дональду составить с ним соглашение, предоставлявшее эксклюзивное право на покупку участков в районах 60-х и 30-х улиц. Более того, Penn Central согласилась принять на себя расходы по застройке — это было безумной щедростью. Сейчас в это сложно поверить, но по большей части это было связанно с тем, что город умирал и никто в нем не хотел строить.

29 июля 1974 года «Trump Organization» получила преимущественное право покупки у компании Penn Central двух земельных участков вдоль береговой линии Гудзона от Западной 59-й до Западной 72-й улицы и от Западной 34-й до Западной 39-й по цене 62 миллионов долларов. Сделка не предусматривала внесения покупателем наличных средств. Сообщение о ней попало на первой страницу New York Times.

Так произошла первая сделка Дональда Трампа на Манхэттене.

Конгресс-Центр

Дональд Трамп старался наладить связь с политиками Нью-Йорка. Одним из них был Эйбрахам Бим, который в 1973 году стал мэром Большого Яблока. Фред Трамп вместе с Эйбрахамом были выходцами из одного демократического клуба и прекрасно знали друг друга. Как и другие предприниматели, Дональд со своим отцом делали пожертвования политикам, в том числе и Эйбрахаму. Делать пожертвования политикам было общепринятой практикой среди бизнесменов Нью-Йорка вообще и застройщиков в частности.

Целых четыре года, пока Эйбрахам был у власти, Дональд пытался продвинуть идею по строительству городского конгресс-центра на своем участке. Первоначально Дональд хотел построить там многоквартирные дома для людей со средним уровнем достатка по смешной по нынешним временам цене в 110–125 долл. за комнату, но у города начались финансовые трудности, и финансирование муниципального строительства внезапно остановилось. Переговоры с Эйбрахамом так ни к чему и не привели, Дональд смог получить одобрение лишь от преемника Бима, избранного в 1978 году Эда Коха, который и утвердил участок как место под строительство конгресс-центра.

Дональд Трамп презентует в мэрии Конгресс-Центр

Главной причиной победы была изнуряющая всех настойчивость Трампов. Они ни на минуту не прекращали борьбы, и оппозиция постепенно стала сдаваться. В 1977 г. Бим назначил очередную комиссию по изучению альтернативных вариантов размещения конгресс-центра, которая пришла к выводу, что предложение Трампов наилучшее.

В январе 1978 г. пост мэра Нью-Йорка, как уже говорилось, занял Эд Кох, который тут же решил провести собственное исследование данной проблемы. Дональд опасался, что новый мэр откинет всю сделку к началу. Но все было сделано очень быстро, и предлагаемый Дональдом участок был признан все же самым удачным. Наконец, в апреле 1978 г. город и штат объявили о решении приобрести участок на Западной 34-й улице под строительство городского конгресс-центра. Это была настоящая победа.

Что интересно, заработав в итоге 12 миллионов долларов, Дональд был даже готов отказаться от комиссионных, если конгресс-центр назовут именем его отца, но местные власти от такой идеи отказались — предприниматель получил на 600 тыс. долларов больше, а фамилия Трамп осталась не увековеченной.

После этого случая желание называть здания фамилией отца переросло, можно сказать, в манию присваивать реализуемым проектам собственное имя.

«Коммодор»

Однажды Дональд узнал, что компания Penn Central владела несколькими старыми гостиницами в районе вокзала Гранд Сентрал. Они располагались в пределах одного-двух кварталов, недалеко одна от другой: «Билтмор», «Барклай», «Рузвельт» и «Коммодор». Первые три еще приносили хоть какой-то доход, поэтому их цена могла оказаться выше, чем Дональд мог себе позволить. Что же касается последнего отеля, то он испытывал серьезные финансовые трудности. В течение многих лет он был убыточным, да еще имел многолетнюю задолженность по налогу на недвижимость. Эту новость сообщил Виктор. Дональд быстро сообразил, что у «Коммодора», расположенного в самом сердце Нью-Йорка, на 42-й улице в районе Парк-авеню, буквально в двух шагах от Гранд Сентрал, большие перспективы.

В тот же день Дональд отправился взглянуть на «Коммодор». Как оказалось, отель и прилегающий к нему район были в совершеннейшем запустении. Здания поблизости стояли пустые и заколоченные, они явно ожидали продажи через аукцион. «Коммодор» производил весьма удручающее впечатление: кирпичный фасад был грязным и обшарпанным, во многих местах здание совсем обветшало, в мрачном вестибюле царило запустение. Своим внешним видом и «убранством» помещение скорее походило на приют для неимущих, чем на отель. На первом этаже размещались сомнительного вида лавки, больше напоминавшие блошиный рынок: половина витрин заколочена досками, в проходах «отдыхают» какие-то нищие оборванцы — словом, полный мрак.

Однако чутье, воспитанное Фредом в Дональде, заставляло обратить внимание еще на несколько деталей. Рядом со зданием находилась станция метро, и, соответственно, ежедневно перемещались огромные потоки людей. Они были прилично одетыми пассажирами, ежедневно приезжающими на работу в Нью-Йорк из Коннектикута и Вестчестера. Не оценить потенциала района Дональд не мог: тысячи благополучных, вполне обеспеченных граждан каждый день проходили по этой улице. Так что главная проблема заключалась в безобразном состоянии отеля, а вовсе не в том, что плох весь район.

Дональд решил возродить «Коммодор»: он был уверен, что отель под его началом будет пользоваться несомненным спросом. В свою очередь, Виктор хотел поскорей избавиться от этого отеля, потому что все клиенты считали его пропавшим вариантом. Разумеется, он был очень рад предложению Дональда о покупке.

Фред Трамп принял новость о приобретении «Коммодора» своим сыном за шутку. Впоследствии свою реакцию он описал в беседе с журналистом:

«Я решил, что Дональд просто спятил: покупать “Коммодор”, в то время как даже в “Крайслер Билдинг” уже распоряжаются конкурсные управляющие, — это все равно что драться за билет на “Титаник”».

Отель Коммодор

По существу, сделка с отелем «Коммодор» была довольно хитрым трюком и требовала много сноровки и изворотливости. Прежде всего следовало постоянно быть на глазах собственников отеля, доказывая им, что это предложение о покупке самое лучшее, и при этом как можно дольше оттягивать момент, когда нужно будет выкладывать деньги. В то же время нужно было найти и уговорить опытного оператора гостиничного бизнеса еще до оформления сделки.

Дональд понимал, что надежный партнер поднимет его престиж в глазах банкиров, когда он придет к ним за кредитом. Но и этого было недостаточно. Ему еще требовалось убедить городские власти, что в их же интересах предоставить беспрецедентные налоговые льготы. Он хорошо понимал, что это укрепит позиции на переговорах с банками и придаст убедительность его финансовым выкладкам. Следовало учитывать, что в то время банки были не склонны предоставлять кредиты под строительство даже в благополучных районах. Самое парадоксальное, что отчаянное финансовое положение Нью-Йорка стало самым мощным оружием убеждения. Дональд говорил Пальмьери, что является практически единственными застройщиком, который вообще согласился купить убыточный отель, да еще в кризисном районе умирающего города. Дональд пытался взывать к чувству ответственности банкиров, утверждая, что финансирование нового строительства — их моральный долг, что это поможет городу вновь встать на ноги. А городским властям он твердил, что в обмен на освобождение на длительный срок от уплаты налога он готов создать тысячи новых рабочих мест в сфере строительства и сервиса, спасти от окончательной гибели целый район и, наконец, поделиться с городским бюджетом прибылью, которую принесет «Коммодор».

Осенью 1974 г. Дональд завел с Пальмьери серьезный разговор об этой сделке. Было известно, что восемь-девять месяцев назад компания «Penn Central» вложила 2 миллиона долларов в модернизацию отеля «Коммодор», и это по степени глупости можно было сравнить с попыткой отполировать кузов автомашины, только что побывавшей в серьезной аварии. На 1974 г. прогнозировались огромные убытки. Положение усугублялось и тем, что задолженность «Коммодора» по налогам за прошлые годы составляла 6 миллиона долларов. Этот отель был настоящей финансовой дырой.

Вскоре они составили общий план сделки. Трампу предоставлялся опцион на покупку отеля по цене 10 миллионов долларов при условии, что он сможет добиться значительной налоговой льготы — длительного освобождения от уплаты налога на недвижимость, а также обеспечить финансирование и привлечь в качестве партнера компанию, занимающуюся гостиничным бизнесом. От него также требовалось заранее заручиться всеми необходимыми договоренностями. Иначе говоря, Дональд должен был проработать все компоненты сделки еще до ее официального заключения. А к моменту, как все это будет сделано, он должен был внести за право покупки невозмещаемый залог в размере 250 тысяч долларов. В этом месте возникала одна небольшая проблема: Трампу совершенно не хотелось выбрасывать на ветер даже 250 тысяч долларов за сделку, которая могла окупиться очень нескоро. Кроме того, в 1974 г. это были для Дональда огромные деньги. Он прилагал все усилия, чтобы протянуть время. Это удавалось, несмотря на то что все контракты были уже подготовлены.

Прежде всего нужна была какая-нибудь фантастическая идея, чтобы проект поражал воображение публики. Дональд решил привлечь к работе молодого талантливого архитектора Дера Скатта. Они встретились в пятницу вечером, Дональд растолковал Деру, что было нужно, и тот тут же, прямо на листках ресторанного меню, принялся делать наброски.

Главное, сказал Дональд Скатту, «нужно придумать что-нибудь абсолютно новое, что поразило бы всех своей оригинальностью». Он был уверен, что причиной всех несчастий отеля «Коммодор» был его мрачный, непрезентабельный вид. Трамп же с самого начала решил облицевать его фасад листами бронзы (если это будет экономически приемлемым) или, на крайний случай, стеклом прямо поверх кирпича. Он хотел, чтобы «Коммодор» имел самый современный вид, чтобы он блестел и сверкал, приковывая внимание всех, кто проходит или проезжает мимо.

Дер сразу ухватил суть идеи.

Также Дональд предупредил его, что нужно создать впечатление, будто на их подготовку была потрачена изрядная сумма. Известно ведь, что хорошо подготовленная презентация — весьма полезная вещь для переговоров. Уже весной 1974 года работа шла полным ходом.

В конце 1974 Дональд приступил к поискам опытного партнера в сфере гостиничного бизнеса. В ту пору он не имел никакого представления об этом. Ему было всего 27, и он сам еще ни разу не останавливался в настоящем отеле. И тем не менее пытался купить этот огромный «Коммодор» площадью полтора миллиона квадратных футов и предлагал сделать там 1400 номеров. Это был бы самый большой отель в городе со времен реконструкции в середине 1950-х годов нью-йоркского «Хилтона». Было ясно, что нужна известная крупная компания с большим опытом и крепкой репутацией. Он даже допускал, что это может быть и гостиничная сеть.

Дональд Трамп представляет эскиз реконструкции отеля Коммодор во время встречи с министром экономического развития Нью-Йорка

С самого начала на первом месте в его списке стояла сеть отелей «Хайатт». Ему очень нравился имидж гостиничной сети «Хайатт». Их отели были современными, номера светлыми, чистыми, даже с некоторым лоском. Именно таким он представлял себе и «Коммодор». А кроме того, сеть гостиниц «Хайатт» традиционно обслуживала многочисленные конференции и съезды, что он считал очень выгодным для отеля, расположенного в районе вокзала «Гранд Сентрал». Помимо всего прочего, сотрудничество с сетью «Хайатт» значительно укрепило бы его позиции на переговорах по поводу сделки с «Коммодор». Дело в том, что к тому времени у «Хилтон», равно как и у «Шератон», уже были отели в Нью-Йорке и их владельцы были не очень заинтересованы в приобретении еще одного, особенно когда в городе свирепствовал финансовый кризис. «Хайатт» же, завоевав к тому моменту прочные позиции в других городах, еще не имел своего флагмана в главном городе страны и, по имеющимся у Трампа сведениям, стремился заполучить его.

В конце 1974 г. Дональд позвонил президенту Hyatt, некому Хьюго М. Френду-младшему, и они договорились о встрече. Хьюго не произвел на Дональда большого впечатления, но фактически подтвердил догадку о стремлении компании «Хайатт» закрепиться в Нью-Йорке.

Они начали переговоры по проекту отеля «Коммодор» и довольно быстро сумели составить обстоятельный предварительный договор, предусматривающий все возможные случайности. Однако двумя днями позже новый знакомый позвонил и сказал: «Мне очень жаль, но мы не можем подписать такой договор». Потом это превратилось в традицию: они разрабатывали новые условия, вносили поправки, ударяли по рукам, а через пару дней сделка вновь срывалась. Он извинялся, и все начиналось по новой. Однажды Дональду позвонил его приятель из компании «Хайатт», с которым он успел сдружиться, и намекнул, что стоит связаться напрямую с Джеем Прицкером, тогда дело пойдет быстрее. И тут Дональду стало понятно, почему у него ничего не выходит. Ведь, если хочешь заключить серьезную сделку, следует иметь дело только с тем, кто на самом верху. Все, кто стоит ниже самого главного руководителя, — просто наемные служащие, а никакой служащий никогда не будет изо всех сил биться за твою сделку. Если он за что и будет сражаться, так это за повышение собственного оклада или за солидный рождественский бонус, и уж меньше всего он захочет огорчать своего руководителя или перечить ему. То есть он представит твое предложение, но проталкивать его не будет. С тобой он может быть полон энтузиазма, щедр на обещания, но, придя в кабинет начальника, просто сообщит: «Тут есть некий Дональд Трамп из Нью-Йорка, он предлагает то-то и то-то». Далее последуют все «за» и «против», после чего он спросит, что желал бы сделать с этим предложением начальник. Если боссу идея понравится, все пойдет как по маслу, если же нет — служащий промямлит: «Да-да, я тоже так думаю, но хотел предоставить решать вам».

В начале весны 1975 года Дональд позвонил Джею Прицкеру, и тот был рад звонку. Штаб-квартира «Хайатт» располагалась в Чикаго, но Прицкер сказал, что на будущей неделе приедет в Нью-Йорк и сможет встретиться с Трампом.

Оказалось, что Джей не очень-то доверяет людям в бизнесе, но и Дональд был таким же — они быстро нашли общий язык. Собеседники держались довольно настороженно, но с самого начала испытывали уважение друг к другу. Довольно быстро удалось проработать все условия сделки. Они становились равноправными партнерами. Дональд брал на себя обязательство построить гостиницу, а компания «Хайатт» — управлять ею. Причем гораздо важнее, чем сама предварительная договоренность, было то, что отныне в случае возникновения каких-либо проблем Дональд имел дело непосредственно с самим Прицкером. И с того момента, несмотря на возникавшие время от времени разногласия, сотрудничество было и остается прочным, поскольку любой вопрос всегда обсуждается напрямую.

4 мая 1975 года была созвана пресс-конференция, на которой партнеры объявили о своей договоренности совместно приобрести отель «Коммодор», перестроить и обновить его изнутри и снаружи при условии, что смогут получить соответствующее финансирование и освобождение от налога. Сотрудничество с крупной сетью отелей, отлично выполненный архитектурный проект Скатта и предварительная смета затрат стали тем арсеналом, с которым Дональд мог начать наступление на банки. К тому же он сумел привлечь к этому делу опытного брокера по работе с недвижимостью Генри Пирса. И они вместе отправились выбивать кредит.

Генри Пирс возглавлял компанию Plaintif Pearce, Urstadt, Mayer & Greer Realty Corp. («PUMG»). Это был фантастический человек. Тогда ему было уже под семьдесят, но любой двадцатилетний мальчишка мог позавидовать его неиссякаемой энергии. Когда нужно было добиться финансирования проекта, он проявлял чудеса настойчивости и целеустремленности. Самое интересное, что помог и его возраст. Дональду предстояло встречаться с банкирами, а это была публика, отличающаяся крайней консервативностью и осторожностью. Можно было предположить, как они себя поведут, если никогда не слышали о Дональде Трампе. В некоторых вопросах Дональд был намного консервативнее Генри, но зато банкиры знали его, десятилетиями вели с ним дела. И в союзе с этим убеленным сединами человеком Трамп внушал им больше доверия.

Отель Гранд Хайат на сегодняшний день (в прошлом Коммодор)

Дональд рассказывал о солидной компании «Trump Organization», о ее достижениях, особо упирая на то, что они умеют строить в оговоренный срок и при этом не выходят за пределы бюджета. Он уже знал, что банкиры пуще смерти боятся перерасходов, которые могут «убить» даже очень выгодный заем. Команда Трампа демонстрировала предварительные чертежи, рисунки и масштабный макет отеля, который планировалось построить. Они обсуждали, как работа по проекту поможет преобразовать и возродить прилегающий городской район, создать тысячи новых рабочих мест. Они снова и снова расписывали, какой фантастической, несравненной, мощной и солидной компанией является «Хайатт», и даже намекали, что город готов предоставить освобождение от уплаты налога на длительный срок. Обычно этот пункт всегда привлекал внимание банкиров, но, к сожалению, они попадали в замкнутый круг: пока не будет гарантировано финансирование, городские власти не будут заинтересованы в предоставлении крупных налоговых льгот, а банкиры, в свою очередь, не будут заинтересованы дать кредит, пока Трамп с командой не договорится с городской администрацией о льготах по налогам.

В конце концов Дональд решил предпринять еще одну атаку на банкиров. Убедившись, что наступление с позитивных позиций не удалось, Трамп с командой стал апеллировать к их ответственности, страху и чувству вины: «Вы обязаны помочь Нью-Йорку. Сейчас город испытывает огромные трудности, но это великий город и это ваш город. Если вы не будете верить в него, вкладывать в него деньги и поддерживать его, то чем это может обернуться для вас? Если уж вы предоставляете миллионные кредиты странам третьего мира, компаниям, строящим огромные загородные супермаркеты и торговые центры, то не кажется ли вам, что вы должны дать хоть что-нибудь и собственному городу? Разве это не ваш долг, не ваша обязанность помочь Нью-Йорку?» Но даже это не принесло плодов.

Единственным способом получить деньги под проект было добиться, чтобы городские власти предоставили освобождение от уплаты налога на длительный срок. Дональд возлагал большие надежды на Программу поощрения бизнес-инвестиций, которую приняли в начале 1975 г. Она была призвана стимулировать коммерческое строительство в неблагоприятных рыночных условиях путем временного освобождения застройщиков от уплаты налога. Город отчаянно нуждался в новом строительстве, и муниципальные власти готовы были пойти на что угодно, лишь бы стимулировать застройщиков.

В октябре 1975 года Дональд обратился к муниципальным властям, он говорил им откровенно: «Отель “Коммодор” несет огромные убытки и быстро деградирует. Район Гранд Сентрал постепенно превращается в трущобы. Мощная сеть отелей “Хайатт” готова сделать “Коммодор” своим ведущим отелем в Нью-Йорке, но мы не можем позволить себе выбросить миллионы долларов на его возрождение, пока город не предоставит нам на некоторый срок освобождение от налога на собственность».

Муниципальные экономисты согласились разработать программу сотрудничества, в рамках которой Трамп и город становились партнерами. Городские власти соглашались предоставить освобождение от уплаты налогов на недвижимость на 40 лет. За это Дональд должен был ежегодно выплачивать в городской бюджет установленную сумму плюс долю прибыли от отеля.

Механизм этой программы был довольно сложным. Сначала Трамп должен был купить «Коммодор» у железнодорожной компании «Penn Central» за 10 миллионов долларов, из которых 6 миллионов должны были немедленно пойти на покрытие налоговой задолженности отеля за прошлые годы. Затем необходимо было продать отель за символическую сумму в один доллар городу, который тут же сдавал его предпринимателю в аренду на 99 лет. Арендная плата, которую Дональд должен был платить вместо всех налогов на недвижимость, на первоначальном этапе составляла 250 тысяч долларов с последующим повышением к концу 40-го года до 2,7 миллионов долларов. Кроме того, он должен был отдавать городу долю прибыли от отеля. К моменту окончания периода налоговой льготы Дональд обязывался платить в бюджет города Нью-Йорка сумму, эквивалентную всем налогам на недвижимость, исходя из оценочной стоимости отеля на 1974 год, то есть на момент подписания договора с городскими властями.

Условия сделки должна была утвердить городская Счетная комиссия, которая в первый раз рассматривала их на заседании, проходившем в конце декабря 1975 г. За неделю до рассмотрения Дональд обратился к Виктору Пальмьери и объяснил, что, если они хотят заставить городские власти всерьез отнестись к вопросу об освобождении от налогов, следует показать им, что отель «Коммодор» находится в отчаянном положении и долго не протянет. Тот согласился с доводами предпринимателя. И вот 12 декабря Пальмьери официально объявил, что за истекший год убытки отеля «Коммодор» достигли 1,2 миллионов долларов, причем, поскольку на будущий год прогнозируются еще более крупные потери, принято решение о закрытии отеля.

Позже пришло еще одно неожиданное сообщение. После двух лет бесплодных попыток получить поддержку банков компания «Portman Associates» объявила о закрытии проекта строительства огромного нового отеля на Таймс-сквер. С одной стороны, эта новость была неблагоприятна для Дональда, поскольку ему необходимы были любые доказательства целесообразности инвестирования капитала в городское строительство. Но с другой стороны, в своих попытках добиться у городских властей налоговых льгот он мог использовать фиаско «Portman Associates» как аргумент в пользу того, что для него единственной возможностью получить банковский заем является разрешение на временное освобождение от налогов.

Башня отеля Гранд Хайат затмевает здание Крайслер

Зимой 1976 года по ряду чисто процедурных соображений Счетная комиссия приняла решение изменить структуру программы освобождения от налогов. Вместо того чтобы продавать городу Нью-Йорку отель «Коммодор», а потом брать его в аренду, Дональд должен был осуществить всю сделку через Корпорацию городского развития (КГР). В отличие от городских властей КГР обладала законными полномочиями выносить постановление о непригодности недвижимости, иными словами, правом эффективно и в короткие сроки выселять жильцов из непригодного жилого фонда, на что у частных застройщиков иногда уходят месяцы или даже годы.

В апреле 1976 г. Счетная комиссия все еще продолжала рассматривать просьбу о предоставлении освобождения от налогов. Тем временем начало нарастать противодействие принятию этого решения. Громче всех возражали, естественно, владельцы отелей. Глава Городской ассоциации гостиниц Альберт Формикола утверждал, что освобождение от налогов даст Дональду незаслуженное преимущество перед другими операторами гостиничного бизнеса, которые вынуждены платить налоги в бюджет города полностью. Ему вторил управляющий компании «Hilton» Альфонс Саламон, считавший, что освобождение от налогов на 10 лет еще можно понять, но на 40 — это уже нечестно. В конце концов, конкуренция должна осуществляться на равных условиях. Даже Гарри Хелмсли, самый удачливый и потому менее завистливый из конкурентов, заявил, что, по его мнению, это уж слишком. Накануне заседания Счетной комиссии трое членов муниципального совета собрали журналистов прямо перед входом в «Коммодор», чтобы осудить намечающуюся сделку. Но Дональд не принимал этих нападок на свой счет. Это были политические игры, где каждый преследует личные цели. Эти деятели за милю чуют, чем угодить избирателям и прессе, и всегда норовят принять сторону победителя.

Дональд должен был публично принять вызов и не давать спуска тем, кто пытался его критиковать. Главным в выдвигавшемся обвинении было то, что город предоставляет Трампу слишком уж выгодные условия сделки. И срок действия крупной налоговой льготы был только одним из его пунктов. Кроме того, по словам критиков, неприемлемо было устанавливать верхний предел прибыли, которой Трамп должен был делиться с городским бюджетом. Если уж максимальный уровень арендной платы увязывался с оценочной стоимостью отеля по состоянию на 1974 год, говорили они, следовало хотя бы оговорить порядок ее корректировки с учетом того, что с течением времени цены на недвижимость могут возрасти.

Все это время владельцы других отелей только выискивали поводы для обвинений и брюзжания, однако ни один из них не удосужился выдвинуть альтернативное предложение о покупке «Коммодора». Несколькими месяцами ранее городские власти затребовали у Дональда копию соглашения с «Penn Central» об опционе на покупку отеля «Коммодор». Дональд ее представил, хотя соглашение было подписано лишь им, поскольку он еще не внес требуемых 250 тысяч долларов. Однако в суматохе никто не обратил внимания на это, и лишь два года спустя один ушлый журналист обратился в муниципалитет с просьбой показать ему оригинал соглашения.

За две недели до третьего заседания Счетной комиссии наконец поступило первое альтернативное предложение о приобретении отеля «Коммодор». Оно исходило от некой компании, владевшей кучкой дешевых гостиниц в неблагополучных районах Нью-Йорка. Пожалуйста, говорили представители этой компании, если город сумеет получить право собственности на «Коммодор», мы готовы купить его, вложить пару миллионов долларов в модернизацию и затем отчислять в городской бюджет часть прибыли. Никаких тебе верхних границ на прибыли! Это непродуманное предложение, да еще поступившее от компании с сомнительной репутацией, способствовало тому, что решение было принято в пользу Трампа. Бедному «Коммодору» менее всего нужна была второразрядная модернизация в исполнении третьесортной компании.

Однако Дональд был уверен, что решающую роль все же сыграли аргументы, подготовленные с его подачи Виктором Пальмьери и компанией «Penn Central». Единственное, чего никак нельзя было допустить, — заброшенного и заколоченного огромного здания отеля «Коммодор» в самом центре Нью-Йорка.

Двенадцатого мая Виктор Пальмьери объявил о решении «Penn Central» через шесть дней окончательно закрыть отель. Это было сделано как раз за сутки до очередного, уже четвертого, заседания Счетной комиссии, на котором должно было состояться голосование. Оппозиция немедленно окрестила это тактикой давления.

Компания «Penn Central» еще за полгода до этого объявляла о своих планах закрыть отель к началу лета. Тем более что заполняемость отеля «Коммодор» упала за год с 46 % до рекордно низкого уровня в 33 %. Кроме того, в текущем 1976 году убытки прогнозировались в размере 4,6 миллиона долларов.

Февраль 1980 г. Нью-Йорк Дональд Трамп и Ивана Трамп на праздновании дня рождения Роя Кона

На первых страницах всех нью-йоркских газет 19 мая появились репортажи о том, как «Коммодор» покидают последние постояльцы, о сотнях сотрудников, пытающихся найти новую работу, и о том ужасе, который внушает владельцам местных магазинчиков предстоящая перспектива увидеть на фасаде отеля окна, заколоченные необструганными досками.

И на следующий день, 20 мая 1976 года, Счетная комиссия единогласно одобрила программу предоставления Трампу полного освобождения от уплаты налогов на недвижимость. Эта налоговая льгота давала ему возможность сэкономить десятки миллионов долларов. Так что игра стоила свеч.

Через десять дней «New York Times» в своей передовице сумела представить эту сделку в еще более выгодном свете, приведя в ее пользу весьма весомые аргументы. «В противном случае, — писала газета, — мы могли бы получить огромное заколоченное здание отеля “Коммодор”, по уши увязшего в долгах городу. Помимо огромных налоговых потерь, это нанесло бы ощутимый урон одному из главных районов города и надолго затормозило бы его реконструкцию и развитие».

Но как это ни удивительно, даже получение освобождения от налогов не смогло убедить банки дать деньги под проект. Это лишний раз доказывает, что дела у города шли из рук вон плохо. В 1974 году стоимость номера в «Коммодоре» в среднем составляла 20,8 долларов за ночь, и, если заполняемость превышала 40 %, отель находился практически на уровне безубыточности. Согласно проекту Трампа стоимость номера в полностью обновленном и перестроенном отеле планировалось повысить до 48 долл. в сутки. Они с партнером также рассчитывали, что постоянный уровень заполняемости будет не ниже 60 %. Вряд ли это были такие уж смелые прогнозы, но банки были убеждены в их излишней оптимистичности. На деле же все оказалось гораздо лучше самых смелых предположений. К тому моменту, когда в сентябре 1980 г. возрожденный «Коммодор», уже названный новым именем «Гранд Хайатт», распахнул свои двери, финансовое положение Нью — Йорка настолько улучшилось, что «Trump Organization» смогла назначить за одноместный номер уже 115 долл. в сутки, а заполняемость отеля перевалила за 80 %. К июлю 1987 г. цену повысили до 175 долларов в сутки, а постоянно занято было более 90 % всех номеров.

Как вы уже поняли, Трампу в конце концов удалось получить заем, а точнее, займы у двух организаций. Одной из них была страховая компания «Equitable Life Assurance Society», в дополнение к основному бизнесу владевшая крупной недвижимостью. Глава ее отделения «Equitable Real Estate» Джордж Пикок согласился вложить в проект 35 миллионов долларов, руководствуясь соображениями его полезности для города. Другим финансовым институтом, согласившимся одолжить 45 миллионов долларов, был сберегательный банк «Bowery Savings Bank», поскольку его штаб-квартира находилась прямо напротив «Коммодора». Ими двигали чисто практические соображения: руководству банка не хотелось быть свидетелями постепенного упадка и гибели этого района.

Благодаря решению облицевать отель с четырех сторон зеркальным стеклом можно было увидеть отражения всех тех прекрасных зданий в округе, которые раньше были не так хорошо заметны. Теперь на зеркальных стенах «Гранд Хайатт» отражались и величественное здание вокзала Гранд Сентрал, и «Крайслер Билдинг», и многие другие великолепные здания, которыми знаменит Нью-Йорк.

Другим элементом проекта, вызывающим настоящую гордость у Дональда, было оформление вестибюля отеля. В большинстве гостиниц Нью-Йорка унылые и скучные вестибюли. Дональд же хотел добиться того, чтобы вестибюль «Гранд Хайатт» поражал воображение блеском и великолепием, чтобы, побывав там, люди хотели бы вновь и вновь возвращаться туда.

Для отделки полов был выбран роскошный коричневый мрамор «парадизио», несущие колонны, лестничные и балконные перила облицевали листами сияющей меди. Ресторан на первом этаже отгородили высоченными, более 5 метров, стеклянными стенами.

В сентябре 1980 г. состоялось официальное открытие отеля «Гранд Хайатт». Сейчас годовая валовая прибыль от его деятельности составляет более 30 миллионов долларов. Как вы помните, управлять отелем должна была компания «Хайатт», так что после его открытия роль Дональда здесь была сыграна. Однако ему принадлежит 50 % акций отеля. Вначале из-за этого даже возникали проблемы. Он часто отправлял кого-нибудь из своих сотрудников или свою жену посмотреть, как там идут дела. Естественно, это не нравилось управляющим отеля. Однажды ему позвонил главный управляющий сети отелей «Хайатт» Патрик Фоули и сказал: «Послушай, Дональд, у нас проблема. Наш главный менеджер на грани помешательства! Твоя жена приходит сюда чуть ли не каждый день и придирается ко всяким мелочам. То она, видите ли, заметила пыль в углу холла и велит швейцару, чтобы он немедленно вытер ее. То ей кажется, что у портье недостаточно отутюжена униформа, и она требует, чтобы он отдал ее отгладить. Это подрывает авторитет нашего менеджера! Правда, к сожалению, у него некоторые трудности в общении с женщинами, но скажу в его защиту, что он управляет коллективом в полторы тысячи сотрудников, и, если не соблюдать иерархию, вся организация бизнеса просто полетит к чертям».

9 декабря 1985 г. Дональд со своей первой женой в музее Метрополитен

Дональд ответил пату Пату: «Я понимаю, о чем ты говоришь. Согласен, что это настоящая проблема, но до тех пор, пока я владею половиной доли в этом отеле, я не собираюсь ходить мимо и тешиться надеждой, что там все в полном порядке, не убедившись в этом». Тогда Патрик предложил встретиться, чтобы обсудить это дело. Дональд хотел с самого начала все расставить по своим местам, чтобы в будущем уже не было никаких взаимных обид. При этом Трамп осознавал, что Патрик — очень славный малый и прекрасный управляющий, обладающий истинно ирландскими дружелюбием и приветливостью. Куда бы он ни приехал, будь то «Хайатт Редженси» в Вашингтоне или «Хайатт» в Уэст-Палм-Бич во Флориде, он всегда помнит имена всех сотрудников. Он непременно расцелует шеф-повара, похвалит швейцара, поздоровается с каждой встретившейся ему горничной и с каждым сотрудником службы безопасности.

Когда они встретились, Патрик сразу сказал: «Я вот что придумал: я заменю главного менеджера “Гранд Хайатт”. Вместо него я поставлю одного из моих лучших ребят. Он, как и твоя жена, выходец из Восточной Европы. Это парень покладистый, думаю, что они легко найдут общий язык. Так что Ивана сможет приходить сюда, когда захочет, и разговаривать с любым из служащих. И все будут довольны».

Патрик, естественно, сдержал слово, а новый менеджер сделал одну остроумную вещь. Он начал одолевать чету Трамп вопросами по самым тривиальным поводам, сообщать о каждой новой мелочи. Например, он звонил и говорил: «Дональд, мы хотим поменять обои на 14-м этаже. Надо, чтобы ты одобрил те, что мы выбрали на замену». Или: «Мы хотели бы ввести новое меню в одном из наших ресторанов, требуется ваше одобрение». Или: «Мы подумываем о том, чтобы обратиться к другой компании по химической чистке вещей. Что вы думаете об этом?» Он приглашал Трампов на все заседания руководства и так старательно добивался мнения Дональда по любому малейшему вопросу, так старался вовлечь его в повседневные заботы управления отелем, что тот наконец не выдержал: «Ради Бога, оставь меня в покое. Делай, что хочешь, только отвяжись от меня!» Да, это была действительно смелая и остроумная выходка со стороны управляющего. Он добился своего, но не спорами и препирательствами, а дружелюбием и предупредительностью.

Одной из главных причин столь прочного и долгого сотрудничества с «Хайатт», помимо того факта, что отель все время процветает, является то, что Дональд всегда испытывал глубокое уважение и любовь к А. Н. Прицкеру.

Так некогда убыточный отель «Commodore» прошел стадию превращения в очень дорогой и успешный «Grand Hyatt». Таким образом, Дональд заработал к 1979 г. на одной только сделке около 500 миллионов долларов.

«Trump Tower»

История с «Трамп Тауэр» началась еще в 1971 году, когда Дональд поселился на Манхэттене. Совершая регулярные ознакомительные пешие прогулки по району, он заметил 11-этажное здание на пересечении Пятой авеню и 57-й улицы. Самым ценным в нем было местоположение — в наиболее оживленной части Манхэттена, но кроме того, земельный участок, на котором стояло здание, был необыкновенно велик. Дональд считал, что, благодаря такому сочетанию, это самый ценный кусок недвижимости в Нью-Йорке. Именно здесь, в самом лучшем, самом престижном районе города, можно было бы построить по-настоящему грандиозное сооружение.

В здании находился магазин под названием «Бонвит Теллер», он принадлежал компании Genesco, основанной в конце 1950-х годов джентльменом по имени У. Максей Джармен, который сумел превратить ее в преуспевающий конгломерат фирм.

Максей начинал свой бизнес с одной компании по пошиву обуви. Вскоре он стал скупать другие обувные компании, затем распространил свой бизнес на розничную торговлю, постепенно приобретая магазины «Тиффани», «Генри Бендел» и «Бонвит Теллер». Позже, в середине 1970-х гг., в компании разгорелась нешуточная борьба между Максеем и его сыном Франклином. Оба были сильными личностями с собственными идеями, и оба стремились к полному контролю над компанией. Их противостояние достигло такого накала, что на общем собрании акционеров дело дошло до драки между отцом и сыном. Дональда удивляла такая борьба, потому что он, как мы знаем, всегда был очень близок со своим отцом.

Trump Tower это 58-этажная высотка, сыгравшая в «Бэтмене» (а именно в третьей части саги — «Темный рыцарь: возрождение легенды») роль здания, в котором находится компания «Wayne Enterprises». Находится на пересечении 56-й улицы и Пятой авеню

В итоге младший Джармен победил старшего, тем самым вытеснив его из бизнеса. Именно с Франклином Дональд в 1975 году начал вести переговоры по поводу покупки «Бонвит Теллер».

Это был выход на большую арену, но Дональд чувствовал, что пока еще не может похвастаться серьезными достижениями. В это же время, напомним, параллельно продолжалась борьба за «Гранд Хайатт» и за Конгресс — центр — дела стабильно висели на мертвой точке.

После переговоров с Франклином Дональд отправился в банк «Chase Manhattan Bank», так как считал, что это именно то место, где он сможет получить 25 миллионов долларов, необходимых для покупки «Бонвит Теллер».

Дональд рассказал представителю банка, что хочет выкупить здание «Бонвит Теллер» и право аренды земельного участка, на котором оно расположено (срок аренды истекал через 29 лет). На месте старого здания Трамп намеревался построить небоскреб. Дональду незамедлительно дали ответ, что ничего не получится, пока он не станет собственником земли, поскольку оставшегося на данный момент срока аренды не хватит, чтобы оправдать риски подобной сделки.

Иными словами, банк отказывался дать деньги на покупку недвижимости, поскольку земля, на которой она находилась, через 29 лет, то есть после окончания срока аренды, могла бы перейти в собственность владельца земельного участка вместе со всем, что Дональд бы на нем построил.

У Дональда сразу же возникла идея не строить небоскреб, а переделать с минимальными расходами существующее здание, тогда бы магазин остался на первом этаже, а остальные этажи были бы переделаны под офисные помещения. В таком случае прибыль была бы не велика, всего 125 тысяч долларов в год, но, если рассчитывать на быстрое погашение кредита, за 30 лет можно было бы получить неплохую прибыль. Банк, однако, такие доводы не убедили.

Стратегия была изменена. Дональд продолжал гнуть свою линию в переговорах с банком — третьим предложением было купить не только здание с правом аренды земельного участка, но и сам участок. Тогда бы он смог построить на нем огромное здание, не рискуя лишиться его, когда окончится срок аренды земли.

Банку данная перспектива развития событий нравилась, да и собственником земли являлась компания «Equitable Life Assurance Society», с которой у Дональда были хорошие отношения. Именно эта организация согласилась вложить крупные средства в строительство отеля «Гранд Хайатт». Там, на стройке, дела шли прекрасно, и все были безмерно довольны этой сделкой.

Следующим шагом была встреча с главой «Equitable Life Assurance Society» Джорджем Пикоком. Она состоялась в сентябре 1978 году, спустя месяц после того, как Дональд получил ответ от банка.

Дональд рассказал Джорджу, что намерен купить «Бонвит», который стоит на земле, арендованной у его компании, и готов предложить ему очень выгодное для всех сотрудничество. Джордж в целом был готов к сделке, единственное, в чем он несколько сомневался, так это в том, удастся ли получить все зональные разрешения, необходимые для строительства небоскреба. В то же время на примере перестройки «Коммодора» он уже имел возможность убедиться, что у Дональда и это получится.

В итоге Дональд смог договориться с двумя компаниями — «Бонвит» и «Equitable», оставалась еще третья компания «Tifany». Кроме того, нужно было получить разрешение на зональное пространство вокруг будущего небоскреба.

Владельцем компании «Tifany» был Уолтер Ховинг, он прославился не только легендарным мастерством в сфере розничной торговли, но и своим переменчивым, сложным, строптивым характером.

Дональд восхищался Ховингом: за что тот ни брался, все приносило огромный доход. Какими бы магазинами он ни управлял, все становились самыми лучшими: и «Лорд и Тейлор», и «Бонвит», и «Тиффани».

При встрече с ним Дональд решил придерживаться своей обычной тактики — прямоты. К этому времени архитектор Дер Скатт уже сделал масштабный макет здания, которое Дональд задумал построить на Пятой авеню, а также альтернативный макет на случай, если не выйдет получить права на использование воздушного пространства над «Тиффани».

Дональд начал с тщательно подготовленного делового предложения: «Я хотел бы купить права на использование воздушного пространства над магазином “Тиффани”, что позволит мне построить вот это прекрасное здание, которое вам обязательно понравится. Если вы продадите мне эти права, “Тиффани” навеки сохранит выгодность своего теперешнего отличного положения: никто и никогда не сможет построить рядом с этим зданием ничего такого, что могло бы заслонить его и сделать менее заметным».

Далее он указал Ховингу еще одну причину, по которой тому выгодно продать эти права, а именно необходимость соблюдения технических требований градостроительного законодательства Нью-Йорка об обозначении границ земельного участка.

Главный вход в Trump Tower. В 2006 году журнал «Форбс» оценил Trump Tower в $318 млн

В случае, если Ховинг откажется, придется окаймить небоскреб рядом мелких забранных решеткой окошек, что на высоте пятидесяти с лишком этажей над зданием «Тиффани» будет выглядеть просто ужасно. А если согласится, не придется соблюдать это правило и Дональд получит возможность облицевать здание панорамными зеркальными панелями, в которых будет отражаться здание «Тиффани».

Демонстрируя Ховингу оба макета — красивого, величественного здания будущего «Трамп Тауэр» и сделанного специально для устрашения Ховинга варианта здания с зарешеченными окошками, Дональд сказал: «Предлагаю вам пять миллионов долларов за то, чтобы навсегда сохранить “Тиффани”. А взамен вы продадите мне нечто нематериальное — права на воздушное пространство над вашим зданием, которые вы все равно никогда не будете использовать».

Ховинг вот уже почти четверть века руководил магазином «Тиффани», именно он превратил его в процветающий престижный бизнес. Не было секретом, что он очень гордится своим детищем, поэтому Дональд намеренно апеллировал к его личной профессиональной гордости. Это сработало: Ховинг одобрил предложение. «Послушайте, молодой человек, — сказал он. — Я согласен заключить сделку на предложенных вами условиях. Очень надеюсь, что вы хорошо сделаете свое дело, и я смогу гордиться результатом. Однако у нас есть одна небольшая проблема. Мы с женой собираемся на месяц уехать, и до отъезда у меня не будет времени заниматься всем этим, так что ждите, пока я вернусь».

Дональд занервничал: «Ну-у-у, мистер Ховинг, это не маленькая, а очень большая проблема! Ведь именно на этом строятся все мои расчеты: только имея права на воздушное пространство над “Тиффани”, я смогу оформить зональное разрешение на то здание, которое задумал возвести. А вдруг потом, когда я уже решу проблему зонирования и буду делать архитектурный проект, вы по каким — либо причинам измените свое решение? Тогда вся моя работа пойдет насмарку».

Уолтер Ховинг удивленно переспросил: «Вы, юноша, может быть, чего-нибудь недопоняли? Я дал свое согласие на сделку. Мы скрепили ее рукопожатием. Чего же еще вы хотите?» Дональд впервые столкнулся с человеком, для которого устная договоренность имела такую же ценность, как и заключенный контракт, — простое рукопожатие привело его в некое недоумение. Но таким был Ховинг — благородным джентльменом, всегда держащим свое слово.

По не совсем благоприятному стечению обстоятельств компания Philip Morris смогла приобрести права на воздушное пространство над вокзалом «Гранд Сентрал» еще до возращения Ховинга и заплатила на него гораздо больше, чем Дональд предложил Уолтеру. Затем, в том же месяце, последовало еще несколько аналогичных сделок, причем по запредельно высоким ценам. Оно и понятно: рынок недвижимости Нью-Йорка восстанавливался после кризиса и цены росли, причем весьма быстрыми темпами.

Дональд встретился с Ховингом через несколько дней после его возвращения, чтобы обсудить некоторые детали договора. Действительно, двое управляющих Ховинга стали пытаться отговорить его от выполнения обговоренных условий, указывая на новую конъюнктуру рынка. Это сильно расстроило Дональда, но Ховинга это огорчило еще больше, даже рассердило. «Джентльмены, — отчеканил он, — месяц назад мы с этим молодым человеком скрепили нашу договоренность рукопожатием. Я дал слово. Когда я даю слово, это значит, что сделка заключена, хороша она или плоха. Я всегда верен своему обещанию и надеюсь, что мне не придется снова объяснять вам это». На этом инцидент был исчерпан.

Позже оказалось, что Ховинг проявил еще больше порядочности. В тот же период он вел переговоры о продаже «Тиффани» корпорации Avon, причем это была куда более крупная сделка. Они предложили настолько огромную сумму, что Ховинг сразу принял их предложение. Вместе с тем одним из выдвинутых Avon условий был отказ от продажи прав на воздушное пространство над «Тиффани» Трампу. Но Ховинг был тверд как скала. Представителям Avon было сказано, что, если у них возникли проблемы с этими правами, они и вовсе не должны покупать «Тиффани». В ответ Avon быстро отказалась от своего требования, и сделка состоялась.

Сделка с Дональдом шла своим чередом. Уолтер Ховинг был абсолютно порядочным, благородным человеком. Возможно, именно это помогло ему стать великолепным мастером розничной торговли и именно поэтому после него «Тиффани» уже никогда не был тем элегантным магазином, каким был при Ховинге.

В своем магазине Ховинг проводил политику особого благоприятствования важным клиентам. Любой из них мог прийти, выбрать понравившуюся вещь, расписаться и забрать ее. А потом ему присылали счет. Это было очень просто, удобно, элегантно. Но как только «Тиффани» перешел во владение корпорации Avon, ее многочисленные счетоводы тут же ввели новую политику. Они выпустили маленькие голубенькие пластиковые кредитные карточки «Тиффани», что, в принципе, было не так уж глупо. Но потом вдруг оказалось, что самые важные клиенты магазина тоже должны их использовать, как простые покупатели! Это уже было не просто глупо — самоубийственно! Лучшие клиенты всегда должны чувствовать свое исключительное положение.

Уолтер Ховинг президент компании Tiffany & Co

Поэтому очень скоро Ховинг, который поначалу согласился остаться в «Тиффани» в качестве внештатного консультанта, почувствовал, что с него достаточно, и навсегда покинул компанию. Это еще больше ухудшило ситуацию. Пока Ховинг управлял магазином, возле него никогда не было всяких лоточников и уличных продавцов дешевой бижутерии и поддельных часов, которые мешают прохожим, создают суету и портят своим видом Пятую авеню. Если Уолтер Ховинг замечал очередного торговца, пытавшегося разместиться около магазина, он немедленно вызывал охрану, чтобы выдворить его, и всегда при этом громко возмущался: «Да как вы могли допустить такое?» Через минуту около магазина уже не было этой нежелательной публики. Но, как только Ховинг ушел, на улице вдоль фасада магазина немедленно разместились с десяток лоточников и ларечников, да так там и остались.

Дональд извлек урок из примера Уолтера Ховинга. Как только «Трамп Тауэр» была построена, он сразу же нанял солидную охрану, которая неизменно следила за тем, чтобы улица перед фасадом здания всегда была свободной и чтобы никакие уличные торговцы не нарушали ее вид.

Право на воздушное пространство над «Тиффани» не являлось последним разрешением, которое было нужно получить. Предстояло заполучить еще один небольшой кусочек земли, который арендовал «Бонвит», — прямо рядом с «Тиффани», вдоль 57-й улицы. Он был маленьким, всего 4 тыс. кв. футов, но имел огромное значение для задуманного проекта. Дело в том, что, по градостроительному законодательству, за каждым строением должно быть не менее 30 футов свободного пространства, чтобы обеспечить освещенность и свободную циркуляцию воздуха, а также для того, чтобы ничто не загораживало окон здания. Причем, по законодательству, площадь расположенного на участке здания зависит от площади участка. Иными словами, без этого небольшого куска земли пришлось бы строить не такое большое здание, как рассчитывал Дональд, что испортило бы всю идею проекта.

Этот участочек принадлежал человеку по имени Леонард Кенделл. При покупке права аренды участка под застройку к Дональду переходил контроль и над этими 4 тыс. кв. футов, но опять же продолжительность срока аренды была менее 20 лет. А кроме того, в договоре аренды содержались положения, которые делали невозможным любое изменение предписанного зонированием целевого характера застройки. По счастью, Леонард Кенделл был таким же порядочным и честным человеком, как Уолтер Ховинг. Он начинал свою деятельность в сфере недвижимости, скупая в 1930—40-е гг. жилые дома в Бронксе. Но, в отличие от других мелких землевладельцев, он решил избавиться от них, когда власти начали вводить регулирование арендной платы. Он распродал весь этот жилой фонд и направил свои усилия на покупку земельных участков под зданиями на правах аренды. По мере развития рынка цены росли, Кенделл превратился в очень состоятельного человека и при этом не имел головной боли, связанной с управлением самими домами, стоявшими на его земле. Жизнь подтвердила его прозорливость насчет последствий регулирования арендной платы: многие владельцы недвижимости в Бронксе вскоре окончательно разорились.

Как мы знаем, одной из главных причин, по которой Дональд переехал из Бруклина, выйдя из отцовского бизнеса, как раз и было стремление избежать контроля над арендной платой. Поэтому Леонард быстро проникся симпатией к Дональду. Но при этом возникла неразрешимая проблема. Дело в том, что Леонард не продавал участок на 57-й улице, который был нужен Трампу. Причем не продавал он его не потому, что его не устраивала цена, не потому, что испытывал особую привязанность именно к этому участку, а потому, что вообще никогда ничего не продавал. Он руководствовался соображением, и весьма разумным, что с течением времени цены на недвижимость в Нью-Йорке могут измениться только в одну сторону — в сторону повышения. После многочисленных милых бесед Леонард остался непреклонным в вопросе продажи нужного участка. Дональд не отчаивался.

Однажды просматривая контракт на право пользования воздушным пространством, он нашел в нем некое положение, дающее компании «Tifany» право на покупку в течение определенного периода времени прилежащего к ее зданию участка Кенделла. Это, по мнению Трампа, был подходящий рычаг давления, чтобы убедить Кенделла заключить сделку.

На очередной встрече с Уолтером Ховингом с самым невинным видом Дональд спросил: «Послушайте, Уолтер, вы ведь никогда не станете покупать этот кусочек земли Кенделла вдоль 57-й улицы, правда? Не будете ли вы возражать, если мы включим в наш контракт право на его покупку?» Уолтер дал согласие, в контракт о покупке прав на воздушное пространство внесли соответствующее положение, после чего Дональд немедленно подал предложение о покупке участка. Сначала Леонард настаивал на том, что Трамп безосновательно использовал это положение, потому что право на покупку принадлежит «Tifany» и не может быть передано третьей стороне. Не исключено, что здесь он был прав, но вполне возможно было и то, что у Трампа получилось бы отстоять это право в ходе судебной тяжбы. Трезво оценив эту возможность, Леонард был вынужден пойти на мировую.

Trump Tower среди других небоскрёбов на 57-улице, Нью-Йорк

Контракт о взаимовыгодной сделке был составлен за 20 минут: Дональд соглашался отозвать предложение о покупке, а он, в свою очередь, давал согласие продлить право аренды участка до ста лет. Этого срока было вполне достаточно, чтобы проект выглядел выгодным с точки зрения финансирования банками. Кроме того, Леонард также заново составил договор аренды, чтобы исключить возможность запрета городских властей на изменение целевого использования участка. И хотя Трамп соглашался платить несколько более высокую арендную плату, ее размер все равно был довольно низким для такого превосходного места. Ударив по рукам, наши герои расстались весьма довольные друг другом. С тех пор Дональд Трамп с Леонардом Кенделлом стали друзьями.

В начале 1986 г. Леонард позвонил Дональду, чтобы сказать, что хочет передать 15 %-ную долю участия во владении участком земли под отелем «Ритц Карлтон» на Сентрал Парк Саут, одном из самых ценных участков семьи Кенделл. Кроме того, он намеревался передать Дональду контроль за распоряжением этим участком после истечения срока его аренды отелем, то есть примерно через 25 лет. Свой жест он объяснил тем, что хотел бы передать землю в руки человека, который наилучшим образом сумеет распорядиться ею к выгоде и пользе наследников Леонарда, которые после его кончины сохраняли за собой право владения ею.

Дональд получил в долгосрочную аренду участок на 57-й улице к декабрю 1978 года и… оказался в довольно щекотливом положении. Собрав воедино все фрагменты сделки, открывавшей ему доступ к участку на Пятой авеню, причем умудрившись сохранить все свои приготовления в тайне, он не имел все еще главного контракта с Genesco на покупку здания магазина «Бонвит». Уже настал следующий, 1979 г., а юристы все буксовали, согласовывая несколько последних пунктов соглашения с юристами Genesco.

По плану соглашение должно было быть подписано к февралю. Но в середине января 1979 г. среди бизнесменов, занимавшихся недвижимостью, стали распространяться слухи о том, что компания Genesco намеревается заключить соглашение о продаже магазина «Бонвит». Как Дональд и предполагал, Genesco тут же стали осаждать с альтернативными предложениями о покупке. Среди заинтересованных покупателей были и богатые арабские предприниматели, готовые отвалить за «Бонвит» сумасшедшие деньги, заработанные на нефтяном буме. И Genesco, естественно, попробовала дать задний ход с давно готовившейся Трампом сделкой. Несмотря на то что соответствующее соглашение было почти готово, Трампу стало ясно, что юристы Genesco постараются использовать малейшую лазейку, чтобы отменить подписание контракта. На стороне Дональда были сложности Genesco с кредиторами: они буквально дышали ей в затылок, поэтому Genesco не располагала временем для тяжб.

Замечательным утром 20 января 1979 года в офисе Трампа раздался телефонный звонок, явно организованный Провидением. Это был корреспондент «New York Times» Ди Ведемейер, который хотел выяснить, правда ли, что Дональд Трамп хочет заключить с Genesco сделку на покупку магазина «Бонвит». Все еще искавшая способ отказаться от этой акции, компания Genesco не дала Ведемейеру никакой информации. Дональд же решил пойти на хорошо просчитанный риск. С самого начала он хотел держать это дело в тайне до тех пор, пока у него не будет подписанного соглашения, поскольку не хотел провоцировать конкурсные торги. Но теперь все изменилось: с одной стороны, слухи о сделке вовсю циркулировали, с другой стороны, продавец искал способ отделаться от покупателя. Естественно, Дональд подтвердил Ведемейеру информацию о том, что достиг соглашения с Genesco на приобретение части ее собственности, и добавил, что, поскольку собирается строить на месте «Бонвит» новое здание, магазин, скорее всего, в течение ближайших месяцев будет закрыт. Делая этот ход, он пытался создать общественное давление на Genesco, чтобы заставить компанию сдержать данное слово. Но вот чего он совсем не учел, так это побочной выгоды от своего хода. Не успела статья Ведемейера попасть в газету, как на следующее же утро толпы сотрудников магазина «Бонвит» ринулись в «Бегрдорф Гудмен», «Сакс» на Пятой авеню и «Блумингдейл» искать работу. Так «Бонвит» внезапно стал терять свои ключевые кадры, управлять магазином было практически некому. Это был настоящий удар в спину терпящей бедствие Genesco. И внезапно все проволочки со стороны ее юристов закончились. Не позже чем через пять дней после выхода статьи Ведемейера Дональд и Genesco подписали соглашение.

Таким образом, отчаянное положение компании спасло висевшую на волоске сделку.

Первый этаж современного Trump Tower.

В настоящий момент здание используется в смешанном формате (офисы, гостиница, апартаменты)

Вскоре оказалось, что это самое бедственное положение может быть палкой о двух концах. Genesco так отчаянно нуждалась в деньгах, они нужны были так срочно, что юристы компании настаивали на необычных условиях соглашения. Как правило, при заключении сделки на покупку объекта недвижимости покупатель при подписании соглашения вносит 10 % стоимости недвижимости в качестве задатка, а остальные 90 % выплачиваются после ее завершения. Вместо этого Genesco требовала, чтобы Трамп сразу внес 50 % стоимости сделки, то есть 12,5 миллионов долларов, а другую половину — по ее завершении. Адвокаты советовали застройщику не соглашаться на это требование. Они мотивировали это тем, что компания Genesco может быть объявлена банкротом еще до завершения сделки. Если бы это случилось, то судья по делам мог пустить задаток на покрытие задолженности кредиторам компании. Так что со стороны Трампа согласие на это условие было бы, по мнению юристов, крайне неосмотрительным шагом. Дональд оценивал ситуацию совершенно иначе, его не сильно прельщала необходимость сразу выложить 12,5 миллионов долларов, но в то же время он полагал, что чем больше денег отдаст Genesco, тем больше долгов они смогут оплатить. А это на некоторое время позволит держать в узде особо рьяных кредиторов. Кроме того, такой риск был довольно краткосрочным, потому что в обоюдных интересах было как можно быстрее провернуть всю операцию.

Обычно при подобных сделках от подписания соглашения до ее завершения проходит не менее шести месяцев, но удалось сделать это всего за 60 дней.

Помимо этого, Дональд уже вложил в это дело много денег и времени. Еще в августе 1978 года, сразу после первой встречи с Джеком Хениганом, Дональд стал разрабатывать планы освоения этого участка, а также начал переговоры с городскими властями о его целевом использовании (то есть о зонировании). Далее Дональд назначил встречу архитектору возле здания «Бонвит». Архитектор тут же признал очевидность супервыгодного положения участка и поинтересовался, что Дональд намеревается здесь возвести. Ответ был очевиден, Дональд хотел построить самое грандиозное здание во всем Нью-Йорке.

С самого начала работы над проектом главным приоритетом был размер здания. Чем больше жилых апартаментов смог бы построить Трамп в таком великолепном месте, тем бо́льшую отдачу принесли бы вложенные средства. Более того, чем выше было бы здание, тем лучше мог быть вид из окон и тем бо́льшую цену за квартиры можно было назначить.

Некто Артур Дрекслер из Музея современного искусства как-то заметил: «Небоскребы — это настоящие машины для печатания денег». Но если Дрекслер говорил так в осуждение, то Дональд рассматривал это как мощный стимул к действию. С самого начала все, с кем он обсуждал свой проект, довольно скептически относились к возможности получить одобрение городских властей на строительство огромного зеркального небоскреба на Пятой авеню, сплошь застроенной старыми низенькими зданиями из кирпича и известняка. Но Дональд не принимал это всерьез, поскольку уже слышал нечто подобное, когда занимался строительством отеля «Гранд Хайатт». Даже абстрагируясь от коммерческих соображений, он чувствовал, что очень высокое здание будет смотреться куда эффектнее, нежели небольшое. Потом, когда на слушаниях в местных органах самоуправления кто-то из заседавших начинал говорить, что слишком высокое здание будет заслонять солнечный свет, Дер немного в шутку и немного всерьез отвечал: «Если вы желаете много солнца, лучше переселитесь в Канзас».

В здании выгодно было сделать офисные помещения. Считается, что офисное здание способствует увеличению интенсивности пешеходных потоков и уличного движения. Кроме того, застройщик может претендовать еще на один бонус, если предусмотрит создание общественной пешеходной зоны — чего-то подобного крытой аркаде для прохода вдоль фасада здания. Второй бонус можно было получить, если предусмотреть торговые площади большего размера, чем он установлен в качестве минимального градостроительным законодательством. Наконец, бонус можно было получить, если бы в пределах торговой зоны и пешеходной аркады было предусмотрено нечто вроде места для общественного отдыха.

Стремясь получить все возможные бонусы, Дональд попросил архитектора спроектировать внутренний торговый пассаж (атриум) с магазинами на нескольких уровнях. С предпринимательской точки зрения торговая галерея была идеей с долгосрочным прицелом. Дело в том, что встроенные торговые пассажи в то время были очень модными по всей стране, кроме Нью-Йорка. Известно, что типичный пригородный торговый центр представляет собой чистенькое, безопасное, контролируемое, почти стерильное торговое пространство, и именно поэтому многочисленным покупателям там очень комфортно и спокойно. Но нью-йоркцы — люди крутой закалки, иронично замечал Трамп, как и любые другие жители большого города, хотят, чтобы им подавали уличную жизнь со всеми ее прелестями и опасностями — они прекрасно обходятся услугами лоточников. Дональд, однако, рассчитывал, что, даже если его торговый пассаж будет не столь уж успешным, все равно бонус в виде права на дополнительные этажи с дорогими квартирами сторицей окупит все расходы. Вскоре все обернулось огромной удачей. Понадобилось немного активного привлечения самых известных розничных магазинов, и атриум превратился в нечто очень ценное, в настоящий алмаз.

На ранних стадиях работы над проектом все внимание Дональд старался сосредоточить на конструкции самого здания. Он хотел создать нечто эффектное, монументальное, запоминающееся и при этом прекрасно понимал, что официальное разрешение на такое высокое здание реально получить, только имея какой-нибудь уникальный проект. Идея стандартной высотной коробки явно не прокатила бы у привередливых городских чиновников. Архитектор приступил к разработке дизайна.

1999 г. Дональд в офисе, в своей башне на Пятой авеню, Нью-Йорк.

Сначала Дональд с архитектором хотели построить зеркальную башню на прямоугольной основе из известняка, но потом они решили, что это будет выглядеть не так красиво, как им хотелось бы. Затем была идея сделать три внешних лифта в стеклянных шахтах, но расчеты показали, что они заберут слишком много внутренней полезной площади здания, которая нужна под апартаменты. Наконец пришла идея здания в виде серии блоков, на шаг сдвигающихся в глубь улицы и ступенчато снижающихся до высоты стоящего рядом «Тиффани». Дональд и Ивана (на тот момент жена Трампа) решили, что эта серия выступов даст возможность более органично вписать здание в окружающий городской ландшафт и сделает его совместимым с остальными постройками Пятой авеню, а кроме того, позволит избежать впечатления этакой громады, довлеющей над улицей — другими словами, избежать того эффекта громоздкости, который присущ почти всем небоскребам мира. В результате верхние этажи здания были задуманы в виде семи последовательно смещенных блоков, на манер зубцов пилы. Это давало возможность разместить окна на 28 гранях, похожих на развернутые под углом ступеньки лестницы. Было очевидно, что такая конструкция по сравнению с любым стандартным проектом заметно удорожит строительство, но столь же очевидны были и ее преимущества. С 28 гранями это было бы впечатляющее сногсшибательное, выдающееся здание. Кроме того, такое множество сторон давало возможность сделать в каждой комнате как минимум по два окна, выходящих на разные стороны, что, в конце концов, также способствовало бы удорожанию апартаментов.

Дональд считал, что создает лучший из всех миров. Это было не только очень впечатляющее здание, но и проект, суливший огромные коммерческие возможности. А чтобы поразить потенциальных покупателей и арендаторов, нужно сочетание обоих этих элементов.

За покупку «Бонвит» и аренду земли, как уже говорилось, предстояло заплатить в общей сложности 25 миллионов долларов, которые Дональд должен был получить в качестве ипотечного кредита под 10 %.

В начале июня 1979 г. Ада Луиза Хакстебл посетила офис Трампа. А 1 июля ее колонка «Взгляд архитектора» в разделе «Искусство и досуг» воскресного выпуска «New York Times» была посвящена проекту строительства «Трамп Тауэр» — так предприниматель решил назвать этот небоскреб. Статья была озаглавлена «Нью-йоркский блокбастер превосходного дизайна». И этот заголовок гораздо больше способствовал получению зональных разрешений, чем все, что Дональд когда-либо для этого. Завершалась заметка весьма лестными строками. «Сколько усилий, мастерства, души вложено в разработку проекта, — писала она и добавляла: — это будет поистине прекрасное, впечатляющее здание».

В октябре 1979 г. Комиссия городского планирования единогласно проголосовала за предоставление Трампу зональных разрешений. При этом фасад «Трамп Тауэр», по мнению членов комиссии, предпочтительнее было бы облицевать камнем, что более соответствовало бы общему архитектурному стилю других зданий Пятой авеню. Но они не настаивали на своем мнении в свете того факта, что в проекте Трампа было предусмотрено «необычайно многое для общественной пользы». Так что в конце концов было выработано соглашение, по которому здание уменьшалось на два этажа, то есть становилось 68-этажным, с огромным внутренним торговым пассажем на шести уровнях. Таким образом, «Трамп Тауэр» стал на тот момент самым высоким жилым зданием в Нью-Йорке.

И вот все соглашения, разрешения и договоренности были наконец получены, и дело стало за малым — лишь построить сам небоскреб. Это должно было стать весьма дорогостоящим мероприятием. Если высота постройки превышает определенный уровень, стоимость всех видов строительных и отделочных работ, от дополнительного закрепления несущих конструкций до проведения коммуникаций, начинает расти, чуть ли не в геометрической прогрессии. Но в то же время местоположение здания было настолько первоклассным, что можно было позволить любые, даже самые крупные затраты. При отличном выполнении работы за квартиры можно просить такие высокие цены, которые запросто смогут окупить все дополнительные расходы на строительство.

В октябре 1980 г. «Chase Manhattan Bank» предоставил средства для строительства «Трамп Тауэр». В качестве главного подрядчика Трамп пригласил компанию «HRH Construction». Общий бюджет проекта с учетом приобретения земли, строительства, накладных расходов, рекламы и акций по продвижению на рынок квартир, офисных и торговых площадей составил чуть более 200 миллионов долларов. Личным представителем, осуществляющим общий надзор за строительством, Дональд назначил Барбару Рес. В то время ей было 33 года, и до этого она работала на «HRH Construction». Во время строительства отеля «Гранд Хайатт» она была главным инженером. Дональду нравилось в Барбаре Рес то, что она никому не давала спуску, умела делать дело и добиваться своего.

Из всего проекта здания прежде всего следует отметить панорамные виды, открывающиеся из окон на все четыре стороны Нью-Йорка. Квартиры начинались только с 14 этажа, а это значит, что они располагались намного выше всех окружающих зданий. Из них открывался прекрасный вид с северной стороны — на Центральный парк, с южной — на статую Свободы, с восточной — на берега Ист-Ривер и с западной — в направлении Гудзона. Кроме того, придуманный Дональдом «зубчатый» дизайн позволял в каждой квартире сделать окна на две стороны.

Интерьер одного из номеров Trump Tower

Чтобы до конца использовать преимущество прекрасных видов из окон, они были сделаны огромными, почти от пола до потолка. Самое занятное то, что интерьер апартаментов не имел большого значения. Было замечено, что состоятельные покупатели, готовые приобрести жилье по цене 1 миллион долларов за двухместные апартаменты или 5 миллионов долларов за двухэтажную квартиру (дуплекс) на семью из четырех человек, сами нанимают дизайнеров и декораторов, которые полностью перестраивают и переделывают апартаменты в соответствии со вкусами заказчика.

У апартаментов «Трамп Тауэр» были установлены такие запредельные цены на жилые помещения не только потому, что они соответствовали представлениям общества о роскоши. Главным было то, что «Трамп Тауэр» с самого начала обладал какой-то притягательной, даже иррационально-мистической аурой, шармом. Были ли тому причиной особенный дизайн, или таинственный блеск зеркальных стен, или престижность расположения, или удача, или своевременность его появления — в любом случае существование этой ауры никак нельзя было отрицать. Многие прекрасно спроектированные и хорошо построенные здания могут быть популярными и привлекательными, но, как полагал Дональд, лишь одно в каждый отдельно взятый момент времени может обладать тем сочетанием самых востребованных на то время качеств, которые позволяют заинтересовать покупателей и диктовать безбожно высокие цены.

До «Трамп Тауэр» такой мистически притягательной аурой обладал расположенный на 51-й улице «Олимпик Тауэр», построенный в семидесятые годы. Людей привлекало то, что здание принадлежало Аристотелю Онассису. Тогда он пользовался огромной популярностью, миллионы людей восхищались его образом жизни. Один из самых богатых людей мира, он был женат на вдове президента США Джеки Кеннеди, владел роскошными особняками по всему миру, имел огромную яхту и вдобавок собственный остров. Он был так богат и известен, что одна только причастность к этой выдающейся личности привлекала в «Олимпик Тауэр» самых именитых и преуспевающих людей, хотя само здание не могло похвастаться особой изысканностью. Просто это был правильный продукт, созданный правильным человеком в правильно выбранный момент времени. По этой причине «Олимпик Тауэр» практически переманил всех клиентов у другого известного жилого здания — «Галереи», что на Восточной 57-й улице. И тем не менее «Трамп Тауэр» оставил далеко позади всех конкурентов. Главное преимущество было очевидно: здание строилось прямо на Пятой авеню.

В рекламной кампании Дональд не пожалел самых ярких красок, чтобы до небес превознести все достоинства своего детища. С самых первых дней команда Трампа намеревалась продавать «Трамп Тауэр» не просто как прекрасное здание в прекрасном месте, а как здание, которое стало событием в жизни города. Команда Трампа не только позиционировала «Трамп Тауэр» как лучшее место для проживания очень состоятельных людей, но и объявляла, что продает нечто фантастическое.

Трамп не стремился привлечь потомственно богатых нью-йоркцев, ведь известно, что они предпочитают дома старинной традиционной архитектуры. Было очевидно, что «Трамп Тауэр» может стать естественным выбором для деятелей шоу-бизнеса, поскольку ему присущи те же черты блеска и шарма. Другим крупным сегментом целевого рынка были богатые иностранцы — европейцы, южноамериканцы, арабы и выходцы из азиатских стран. С практической точки зрения Трамп делал им очень выгодное предложение.

В те времена, когда Трамп только начинал продавать апартаменты в «Трамп Тауэр», это был чуть ли не единственный кондоминиум во всем Нью-Йорке. А чтобы приобрести в нем квартиру, вам нужны были только деньги и более ничего. В противоположность этому для покупки кооперативного жилья (а большинство продававшихся тогда квартир в Нью-Йорке находились в домах, имевших статус кооперативов) требовалось еще, чтобы кандидатуру каждого покупателя одобрил совет директоров, наделенный до абсурда большой, чуть ли не деспотической властью. Он имел право потребовать от покупателя предоставления финансовой информации личного характера, рекомендаций, мог настаивать на проведении личного интервью с претендентом на квартиру. Причем после всего этого совет директоров мог без объяснения причин отклонить кандидатуру покупателя. Кооперативы обладали «лицензией на дискриминацию», а самое ужасное то, что эти ребята, по словам Трампа, похоже, с удовольствием пользовались этой неправедной властью. Это сыграло на руку «Трамп Тауэр».

51-этажный Олимпик Тауэр на Пятой Авеню, Нью-Йорк

Многие состоятельные иностранцы не могли предоставить нужных рекомендаций, да и не желали подвергать себя этой унизительной процедуре. Вместо этого они шли к Дональду. Многие до сих пор думают, что Трамп специально завлекал в «Трамп Тауэр» разных знаменитостей или нанимал выдающихся специалистов по связям с общественностью, чтобы продавать апартаменты. На самом деле он вообще не прибегал к услугам специалистов этой сферы, и все знаменитости, квартирующие в «Трамп Тауэр»: и Джонни Карсон, и Стивен Спилберг, и Пол Анка, и Либерейс, и Софи Лорен, и многие другие, — приходили сами. И никому из них не было предоставлено особых условий. Другие застройщики часто идут на снижение цен и предлагают более выгодные условия, чтобы привлечь звезд и знаменитостей, Дональд считал это признаком слабости. По-настоящему же ценно, когда знаменитости сами приходят к тебе и готовы выложить полную сумму за то, что ты предлагаешь.

Вскоре после того, как началась продажа квартир в «Трамп Тауэр», Дональду позвонил один репортер, чтобы узнать, действительно ли принц Чарльз приобрел у него апартаменты. Это было примерно через неделю после того, как его высочество сочетался браком с леди Дианой Спенсер, и тогда это была самая знаменитая пара во всем мире. Дональд всегда придерживался политики неразглашения подробностей, касающихся сделок по продаже квартир, так он и ответил любопытному репортеру. Иными словами, он отказался подтвердить или опровергнуть этот слух. Тогда неугомонный журналист решил справиться в Букингемском дворце. В это время родовитая чета проводила свой медовый месяц на борту яхты «Британия», так что сотрудник придворной службы Букингемского дворца ответил точно то же, что и Дональд: он не может ни подтвердить, ни опровергнуть этой новости. Прессе же ничего другого и не нужно было: раз ни одна из сторон не опровергла этого слуха, новость о том, что молодая королевская чета подумывает о покупке апартаментов в «Трамп Тауэр», немедленно облетела весь мир.

И это при том, что всего лишь месяцем ранее его высочество посетил Нью-Йорк, где Ирландская республиканская армия (ИРА) тут же предприняла акцию протеста. Когда принц Чарльз в один прекрасный вечер отправился на концерт в «Линкольн-центр», сотни протестующих собрались у входа в зал, выкрикивая лозунги и бросаясь бутылками. Разумеется, это порядком напугало принца и вряд ли после такого инцидента он горел желанием приобрести жилье в Нью-Йорке. А кроме того, несмотря на все прелести «Трамп Тауэр», вероятно, особа, выросшая не где-нибудь, а в Букингемском дворце, вряд ли пожелает жить в любом другом месте.

При таком высоком спросе, который был на апартаменты, Трамп представлял их публике как труднодоступные. Это была технология продаж от обратного. Если вы сидите у себя в офисе и с радостью предлагаете любому, кто к вам пришел, заключить контракт на покупку квартиры, людям становится понятно, что они не пользуются особым спросом. Политика Трампа заключалась в неспешном подписании контракта. Когда к нему обращались, сотрудники Трампа с готовностью показывали модели планировки апартаментов, обстоятельно беседовали и объясняли, что у них из-за повышенного наплыва желающих есть лист ожидания. И чем менее доступными казались апартаменты, тем больше людей желали купить их.

По мере роста спроса Трамп поднимал цены в общей сложности 12 раз. Уже стартовые цены были намного выше, чем в престижном «Олимпик Тауэр», который до того считался самым дорогим жильем в Нью-Йорке. За короткий период цены на лучшие квартиры на верхних этажах удвоились. Люди с готовностью покупали двухкомнатные апартаменты по 1,5 миллионов долларов, и, прежде чем строительство было завершено, большинство квартир уже было продано.

Циклическая смена типов соискателей на апартаменты в «Трамп Тауэр» могла служить барометром конъюнктуры международной экономики. Первыми крупными покупателями были, естественно, богатые арабы: тогда цены на нефть были запредельно высокими. Затем, повинуясь цикличности, мировые цены на нефть упали и богатые арабы вернулись домой. В 1981 г. внезапно возник необычайно большой наплыв другой категории покупателей — состоятельных граждан Франции. Вероятно, причиной был приход к власти Франсуа Миттерана, и все богатые и прозорливые французы, наверное, решили, что он непременно разрушит экономику Франции. И дело было не только в том, что Миттеран — социалист, или в том, что он начал национализировать крупные компании, но преимущественно в том, что многие считали его непредсказуемым человеком. А что еще можно сказать о политике, готовом продать ядерную технологию тем, кто предложит цену повыше? Это уж самое последнее, с чем можно смириться. После завершения «европейского» периода у Дональда появились покупатели из Южной Америки и Мексики: в тот период доллар как раз падал, а экономическое положение этих стран было довольно прочным. Но затем вследствие инфляции национальная валюта этих стран девальвировалась, правительства начали вводить меры по ограничению утечки капитала, и поток покупателей из этого региона иссяк.

Но появились две новые группы претендентов на апартаменты. Одна из них — американцы, преимущественно дельцы с Уолл-стрит: брокеры, инвестиционные банкиры, институционные инвесторы, которые внезапно разбогатели в период бешеного роста курсов на фондовом рынке. Право, полагал Трамп, делается смешно, если вдуматься в этот феномен. Только представьте фондового брокера, совсем мальчишку, которому только-только сравнялось 25 и который внезапно стал зарабатывать по 600 тыс. долл. в год. И все только потому, что какой-нибудь клиент, которого он и в глаза-то никогда не видел, звонит ему, чтобы сказать: «Я покупаю 50 тысяч акций General Motors». Этот мальчишка-брокер пару раз ткнет пальцем в клавиатуру, и вот он уже заработал свои гигантские комиссионные.

Пентхаус Дональда в Trump Tower на Пятой Авеню, Нью-Йорк.

Как только бум на фондовом рынке прекратится, а это неизбежно, потому что рынки, как и вся экономика, живут циклами, большинство этих ребят так же внезапно разоряются и оказываются на улице в поисках работы.

Другая категория новых покупателей — японцы. Только, с японцами, как признавался Трамп, очень трудно делать бизнес. Если кто не знает: японцы, как правило, наносят деловой визит группами от 6 до 12 человек, так что, пытаясь заключить с ними сделку, вы должны уговорить и убедить всю дюжину. Если имеешь дело с двумя, ну тремя клиентами, можно запросто добиться успеха, но, если их больше десятка, это уже куда более затруднительно. Тем более что они всегда чрезвычайно серьезны, почти не улыбаются и, кажется, не испытывают никакого удовольствия от бизнеса. К счастью (Трампа, разумеется), у них всегда куча денег и они любят недвижимость. Но, к несчастью, сокрушается Трамп, в последние десятилетия они только и делают, что богатеют, и притом за счет того, что буквально насилуют Соединенные Штаты своей эгоистической торговой политикой, которой американские политические лидеры никак не могут противодействовать.

Поскольку на 263 квартиры «Трамп Тауэр» был такой повышенный спрос, Дональд решил придержать несколько апартаментов, примерно так же, как управляющий гостиницей придерживает номера на экстренный случай. Это еще один способ оставить себе свободу выбора — и как раз тот случай. Еще с самого начала Дональд намеревался сохранить для своей семьи один из трех трехэтажных апартаментов на верхних этажах — примерно 12 тыс. кв. футов общей площади. Трампы переехали туда в конце 1983 г. Два соседних триплекса Дональд решил не продавать, хотя за каждый предлагали не менее 10 миллионов долларов.

В середине 1985 году Дональда пригласил к себе миллиардер из Саудовской Аравии Аднан Хашогги. Он занимал роскошные апартаменты в «Олимпик Тауэр». И, хотя в целом они не так уж понравились Трампу, его впечатлили огромные размеры комнат, особенно гигантская гостиная, самая большая из тех, что ему доводилось когда-либо видеть. В апартаментах Трампов тоже было достаточно просторно, но Дональд подумал: «Какого черта, почему я не могу иметь именно такое жилье, как мне хочется, тем более что я сам построил этот дом?» — и решил присоединить к своим апартаментам соседний триплекс. Внутренняя перестройка заняла почти два года, но это было нечто фантастическое. Что может быть лучше гостиной длиной 80 футов — все просто кайфуют от нее!

Столь же успешно команда Трампа реализовала и торговые площади атриума. Им удалось привлечь самые известные компании, занимающиеся розничной торговлей. Все началось с «Эспри» — лондонского магазина, торгующего элитным хрусталем, драгоценностями и антиквариатом. Этот известнейший продавец предметов роскоши выбрал атриум для размещения своего первого за более чем двухсотлетнюю историю филиала магазина. Сначала они арендовали совсем небольшую площадь, но дела пошли очень хорошо, и магазину потребовались дополнительные торговые площади. Вскоре список арендаторов пополнили ведущие торговые компании мира: «Эспри», «Чарльз Джордан», «Буццеллати», «Картье», «Марта», «Гарри Уинстон» и многие другие. Конечно, им здорово помогло то, что после открытия атриума в апреле 1983 г. о нем весьма благожелательно отозвался в своем архитектурном обзоре Пол Голдбергер, к тому времени сменивший Аду Луизу Хакстебл на посту главного архитектурного обозревателя «New York Times». Статья была озаглавлена «Атриум в “Трамп Тауэр” — приятная неожиданность». Она начиналась с утверждения, что прочие критики от архитектуры не правы: «Атриум, — писал Голдбергер, — оказался куда более приятным дополнением к городскому пейзажу, нежели могли рассчитывать творцы архитектурных выкрутасов». И далее в обзоре говорилось, что атриум «можно назвать самым симпатично оформленным общественным местом из всех появившихся в Нью-Йорке в последние годы. По сравнению со своими предшественниками — торговыми пассажами в «Олимпик Тауэр», «Галерее», «Ситикорп-центр» — атриум «Трамп Тауэр» производит впечатление большей теплоты, гостеприимности, роскоши и жизнерадостности».

Этот обзор имел положительные последствия. Во — первых, он еще более убедил арендаторов и жильцов «Трамп Тауэр» в том, что они сделали весьма удачный выбор. А во-вторых, и это было куда важнее, он помог привлечь в торговый пассаж еще больше покупателей. В итоге именно они стали тем ключиком, который открыл путь к неизменному успеху.

Было удивительно, когда никто долго не мог поверить, что атриум действительно приносит коммерческий успех. С момента его открытия о нем стали циркулировать ложные слухи. По одной из сплетен, несмотря на несомненную привлекательность атриума для туристов, там никто ничего не покупал, а посетители приходили только с целью поглазеть на красивый интерьер. Другая сплетня утверждала, что европейские розничные компании используют атриум как демонстрационную витрину, на самом деле продавая выставленные там товары себе в убыток и исключительно в рекламных целях. Были еще слухи о том, что магазины, расположенные на первом этаже, вполне прибыльны, а те, что находятся на более высоких уровнях, — убыточны.

В 2005 году модель Мелания Кнаусс вышла замуж за миллиардера Дональда Трампа. К выбору наряда она подошла очень ревностно и долго выбирала подходящую модель среди свадебных коллекций многих домов моды, пока не остановилась на платье от Christian Dior стоимостью 200 тысяч долларов весом 22.5 кг

В конце 1986 года к Дональду пришел репортер «New York Times», явно собиравшийся воспользоваться скандальными слухами о конфузе торгового пассажа. Но, ознакомившись с тем, как идет торговля, он разразился статьей на первой странице газеты о небывалом коммерческим успехе атриума.

Известно, что в крупных пригородных торговых центрах в течение первых нескольких лет работы сменяется, как правило, не менее трети розничных компаний-арендаторов. В атриуме «Трамп Тауэр» в первые три года сменилось лишь несколько из них. Но более существенно то, что не успевал один арендатор отказаться от торговой площади, как на его место тут же претендовал кто-то из тех 50 розничных компаний, которые числились в листе ожидания. Магазины процветали, торгуя самыми дорогостоящими товарами в мире.

Здание стало символом роскоши, а бренд Trump получил всемирную славу.

Атлантик-Сити

У Дональда возникли мысли о возведении крупного отеля, который должен быть во много раз успешнее обычных гостиниц и приносить хорошую прибыль благодаря находящемуся рядом казино. Чтобы вы понимали, речь шла о действительно глобальном проекте, который должен был производить впечатление одним лишь своим масштабом.

Дальше оставалось дать проекту жизнь, для чего необходимо было прочувствовать лихорадку, заразиться ей, стать в буквальном смысле одержимым, маниакально преследующим свои идеи, отдаваясь им по полной, тем самым психологически создавая для себя дело жизни. Дональд понимал, что только такой подход способен его подтолкнуть, приблизить к цели. Недвижимость в Нью-Йорке — дело не простое. Он видел стоящих на его пути акул бизнеса: это не просто бизнес, а безумная, беспощадная игра с проницательными людьми, самыми жестокими в мире.

Дональд считал, что в вопросе легализации игорного бизнеса в Атлантик-Сити главное значение имеют экономические соображения, например, то, насколько правильно выбрано время, как велика цена доступа в игорный бизнес и удобно ли расположение города для его развития. Атлантик-Сити находится в 120 милях от Нью-Йорка, на южном побережье Нью-Джерси. Раньше это был крупный курорт и популярное место проведения всевозможных конгрессов и конференций. Но позже этот бизнес мигрировал в крупные города с более теплым климатом, и для Атлантик-Сити наступили тяжелые времена.

Возможность легализации игорного бизнеса к тому моменту уже заставила цены на землю в городе взлететь на небывалую высоту, особенно в районе улицы Бродвок, тянущейся вдоль океана. В город, как грифы, слетались всевозможные спекулянты землей — от представителей акционерных компаний до мошенников и прочих личностей сомнительного толка. Вдруг оказалось, что семьям, ютящимся в маленьких домиках, которые год назад не стоили и 5 тысяч долларов теперь предлагают за них 300, 500 тысяч и даже миллион!

В ноябре 1976 года прошел референдум, идея легализации игорного бизнеса была одобрена населением штата, и соответствующий закон был подписан в середине следующего, 1977 года. К тому моменту проект «Гранд Хайатт» наконец стал двигаться вперед, а цены на землю достигли таких астрономических величин, каких было невозможно ожидать. Дональд поступил так же, как пятью годами ранее на Манхэттене, когда там был земельный бум: он просто решил выждать. Он понимал, что, если запастись терпением и внимательно наблюдать за ситуацией, непременно подвернется какая-нибудь интересная возможность.

В 1981 году Дональд вместе со своим братом Робертом подали документы на выдачу им игорных лицензий, и через шесть месяцев — 16 октября 1981 года — братья получили абсолютно безоговорочный вердикт: отдел по обеспечению законности игорного бизнеса рекомендовал выдать им лицензии.

Атлантик-Сити — город на восточном побережье США (штат Нью-Джерси). Это известнейший прибрежный курорт и центр развлечений. Атлантик-Сити является вторым по популярности центром игорной индустрии после Лас-Вегаса

«Trump Plaza», Атлантик-Сити

Уже знакомая нам компания «Manufacturers Hanove», которая участвовала в финансировании отеля «Гранд Хайатт», согласилась, учитывая прежнее успешное сотрудничество, обеспечить Дональда финансовыми средствами. Их условия не очень устраивали Дональда, но он был не в том положении, чтобы жаловаться, а был, по его признанию, «счастлив, что вообще получил доступ к средствам».

Однажды июньским утром Дональду в офис позвонил человек по имени Майкл Роуз. Это впечатляло. Дональд не был лично знаком с ним, но знал, что Роуз является председателем правления компании «Holiday Inns». Представившись, звонивший сообщил, что хотел бы приехать в Атлантик-Сити из Мемфиса, чтобы встретиться.

Спустя неделю Майк Роуз приехал. Вместе с Дональдом на встрече были Роберт и Харви Фримен. Роуз сказал, что хочет присоединиться к ним в Атлантик-Сити, став партнером. Дональд заметил, что никогда не задумывался о партнере для проекта в Атлантик-Сити, но с энтузиазмом заговорил о своих планах строительства отеля-казино. Трамп указал на то, что владеет наилучшим с точки зрения расположения участком, что спроектировано самое фешенебельное заведение и уже получены все официальные разрешения, а также найден источник финансирования, и добавил, что они намерены открыться менее чем через два года.

В предложении Роуза Дональда заинтересовали два момента. Во-первых, «Holiday Inns» накопила огромный опыт ведения игорного бизнеса, а во-вторых, компания может финансировать строительство за счет собственных средств, что уменьшало личный риск и финансовую ответственность, связанные с получением банковского займа.

Роуз уже обдумал конкретные очертания будущей сделки: Трамп построит отель-казино, а они будут управлять им, прибыль же будет делиться пополам. Кроме того, отметил Роуз, «Holiday Inns» готова вложить собственные 50 миллионов долларов в строительство и немедленно возместить Дональду расходы, которые тот понес на настоящий момент, — примерно 22 миллиона долларов.

Роуз также предлагал, воспользовавшись гарантией «Holiday Inns», получить самую низкую базовую процентную ставку на банковский заем. Последней приманкой, которую приберег для Дональда председатель правления, было то, что «Holiday Inns» готова была застраховать его от любых операционных убытков сроком на пять лет, начиная с момента открытия казино, и плюс к этому выплатить ему крупное вознаграждение за строительные работы.

Это было слишком привлекательно, чтобы быть правдой. К тому моменту, когда Роуз покинул офис, они успели прийти к соглашению по основным моментам партнерства в Атлантик-Сити. Конечно, все могло состояться лишь после подготовки нужных документов и получения одобрения сделки правлением «Holiday Inns». Дональд предполагал, что они все равно потом потребуют некоторых уступок. Но, если основная концепция сотрудничества — никаких рисков и половина прибыли казино — остается в силе, эту сделку можно считать исключительно удачной. Еще лучше было то, что Трамп собирался сотрудничать с признанной профессиональной компанией и что будущим заведением будут управлять чрезвычайно опытные операторы гостиничного и игорного бизнеса.

После того как они обговорили все условия, сделку должно было одобрить правление «Holiday Inns». Процедура одобрения правлением инициативы, выдвинутой председателем, зачастую бывает простой формальностью. Но в данном случае Дональд опасался, что Роуз может прикрыться решением правления, чтобы отказаться от сделки или, по крайней мере, изменить ее условия.

Роуз назначил ежегодное заседание совета директоров «Holiday Inns» в Атлантик-Сити, чтобы члены правления имели возможность лично осмотреть место строительства предполагаемого казино и заодно оценить прогресс в выполнении работ. Это тоже весьма обеспокоило Дональда, поскольку на участке предстояло сделать еще очень многое. И вот за неделю до объявленной даты заседания Дональд дал главному прорабу распоряжение пригнать на участок все бульдозеры и самосвалы, какие тот только найдет, и создать видимость бурной деятельности на строительной площадке. Другими словами, почти пустые на тот момент два акра земли должны выглядеть так, как будто на них идут самые активные строительные работы. Совершенно неважно, добавил Дональд, где будут работать бульдозеры и что будут перевозить самосвалы, главное, чтобы они делали это, не останавливаясь. Если можно выполнить какие-то по-настоящему нужные работы, тем лучше, но, если таких работ нет, наставлял прораба Трамп, пусть просто сгребают грунт на одной стороне участка и вываливают его на другой стороне. И пусть продолжают делать это, пока не поступит новых инструкций.

К сожалению, с 16 сентября 2014 года «Trump Plaza» закрыт навсегда. Этот шаг был сделан для того, чтобы избежать потенциального разорения в связи с введением новой налоговой программы на казино губернатором Штата

Неделю спустя, когда Дональд сопровождал высшее руководство компании «Holiday Inns» и всех членов совета директоров на площадку, казалось, что в Атлантик — Сити развернуто строительство громадной плотины. Там было такое количество всевозможной строительной техники, что самосвалы разворачивались с большим трудом. Корпоративные руководители обозревали этот копошащийся муравейник с уважением, некоторые даже с благоговением. В итоге вся делегация «Holiday Inns» покидала участок в полной уверенности, что это самый лучший выбор партнера.

30 июня 1982 года Трамп подписал соглашение о сотрудничестве. Бюджет строительства составлял 220 миллионов долларов, в том числе 50 миллионов собственных средств «Holiday Inns» и 170 миллионов, взятых в банке под ее гарантию. В эту сумму были включены все затраты: текущие расходы на содержание, расходы на строительство как таковое, операционные издержки, необходимые резервы денежной наличности. Планировалось завершить строительство в мае 1984 г., но Дональд был уверен, они управятся раньше, да еще сэкономят, учитывая, насколько тщательно и детально было проведено планирование.

Один из способов экономии денег — так называемый метод применения максимально экономичных решений. Например, архитектор показывает застройщику тип дверей, которые он хочет использовать. Они имеют по четыре петли. Прежде чем одобрить этот выбор, надо показать образец инженеру-строителю, который говорит: «Послушайте, для того чтобы навесить дверь, достаточно двух петель, но, если вы хотите, чтобы они были пригнаны как следует, возьмите три петли». Таким образом, отказ от одной десятидолларовой петли дает экономию в 20 тысяч долларов при учете, что дверей всего две тысячи. Другим хорошим примером экономии является установка водяных резервуаров для охлаждения системы кондиционирования воздуха. Сначала архитекторы разместили их на верхней крыше отеля. Однако в ходе поиска максимально экономичных решений было установлено, что если поместить резервуар на другую часть крыши, всего на высоте семи этажей, то можно сэкономить довольно существенно, поскольку ее построят гораздо раньше. В итоге монтаж водопроводной системы и электротехнические работы были начаты на шесть месяцев раньше запланированного срока.

Кроме того, Трамп получил возможность значительной экономии за счет тщательной предварительной проработки планов практически всех предстоящих работ, вследствие чего подрядчик был почти лишен возможности содрать лишнее. Обычно, если чертежи не до конца готовы, ушлый подрядчик пытается убедить застройщика, что готов выполнить работы на выгодных для того условиях, прекрасно понимая, что потом появится сотня возможностей повысить затраты за счет изменений, совершенно неизбежных при доделке чертежей.

И наконец, последним, что помогло Трампу достичь экономии, был упадок в строительной индустрии Атлантик-Сити весной 1982 г. Тогда строилось всего одно казино, «Тропикана», и многие строители были без работы или могли вот-вот лишиться ее. Это сильно укрепляло позиции застройщика на переговорах с подрядчиками, которые должны были либо согласиться нести часть накладных расходов, либо вовсе покинуть бизнес.

Дональду удалось построить объект точно в срок: отель-казино должен был открыться 14 мая 1982 г. Это означало, что они успевали ко Дню поминовения^[2], а по традиции этот уик-энд всегда самый прибыльный для игорного бизнеса Атлантик-Сити.

Кроме того, Дональду удалось немного сэкономить: строительство обошлось в 218 миллионов долларов вместо 220 миллионов, запланированных в бюджете. Таким образом, это был первый отель-казино в Атлантик-Сити, построенный в срок и без превышения сметы.

14 мая 1982 г. казино распахнуло двери для первых посетителей, и произведенный им эффект превзошел самые смелые ожидания. Это стало главным новостным событием. На открытии присутствовали тысячи людей, в том числе почти все высшие чиновники штата Нью-Джерси. На церемонии выступил губернатор штата Томас Кин, который не поскупился на щедрые похвалы в адрес наших героев. Эстафету лестных отзывов подхватил Ричард Гоглейн, президент «Harrah’s», который заявил во всеуслышание, что завершение строительства такого грандиозного заведения в сроки и в пределах бюджета — чудо.

Когда распахнулись двери казино, внутрь ринулись тысячи людей, спешивших поймать за хвост удачу в новом игорном заведении города. В считанные минуты каждый игральный автомат, каждый стол был окружен посетителями, стоявшими в три-четыре ряда…

В феврале 1986 года состоялась сделка по выкупу доли «Holiday Inns» Дональдом, и по его заверению она была одной из самых приятных сделок.

Не всем так везло, как Дональду. Совсем рядом некто по имени Боб Гуччионе из Penthouse семь лет пытался построить казино, и что в итоге? Результатом его непосильного труда стала недостроенная гостиница, состоящая из голого стального каркаса и выброшенные на ветер десятки миллионов долларов, пошедших на содержание участка. Причем прямо под проржавевшим стальным каркасом недостроенного здания сохранился один маленький домик, который Боб так и не смог купить. Даже получив необходимые средства для завершения строительства, Боб впоследствии столкнулся бы с огромной проблемой. Только представьте себе ужасную перспективу: вложить 300, нет, даже 400 миллионов долларов в роскошное, сверкающее огнями заведение и иметь в качестве ближайшего соседа полуразвалившуюся, прогнившую лачугу с пятью жалкими комнатками!

Игровой зал «Trump Plaza», Атлантик-Сити

«Trump Castle»

Дональд когда-то даже представить себе не мог, что он в один прекрасный день купит огромный отель-казино, который после нескольких лет колебаний начала строить в Атлантик-Сити в 1984 году «Hilton Hotels Corporation». Раньше он с большим неудовольствием наблюдал за ходом этого строительства. Ведь в городе вряд ли был еще один такой же опасный и мощный конкурент, как «Hilton». Притом в то время отель-казино Трампа, тогда еще управляемое группой «Harrah’s», даже в сравнении с уже существующими конкурентами был еще недостаточно эффективен.

В то время трудно было представить вторую такую компанию, как «Hilton». Как известно, ее создал американский предприниматель Конрад Хилтон (1887–1979), который вошел в историю, подняв гостиничный бизнес на недосягаемую высоту, потому что ввел понятие «пятизвездочный отель» — по аналогии с хорошим коньяком. Надо подчеркнуть, что в качестве стартового капитала для открытия собственного дела он не располагал ничем, кроме твердого характера, инициативности, энергии, решительности и детского опыта коммерции в магазине отца. Конрад Хилтон, купив старый отель «Mobley» в Техасе в 1919 году, первым догадался рентабельно использовать его пространство. Этот дом с нелепыми колоннами на фасаде едва ли можно было назвать отелем. С фантазией у Хилтона было все в порядке, и он сумел получить прибыль не только от самой гостиницы, но и от колонн, окружив их стеклянными витринами с необходимыми в любой гостинице товарами: от газет и журналов до предметов личной гигиены. Прибыльность такого сервиса превзошла все ожидания: каждая колонна давала владельцу дополнительные 8 тысяч долларов. Дальше эта идея развилась в сувенирный и подарочный бизнес при всех отелях «Хилтон».

Успех вдохновил Хилтона. Он решил серьезно заняться гостиничным бизнесом и открыл в Далласе первый отель под фирменным названием «Хилтон» в 1925 году, заложив основу для создания знаменитой гостиничной империи — глобальной сети элитных отелей с высококлассным обслуживанием и передовым уровнем оснащенности.

После Второй мировой войны империя Конрада Хилтона превратилась в крупнейшего лидера мировой гостиничной индустрии, стандарты которого брали на вооружение другие представители отрасли. Хилтон принял решение строить по одному отелю в год, но вскоре перевыполнил собственный план. Позже данная идея привела к внедрению и распространению системы франчайзинга.

На протяжении всей своей жизни он стремился к постоянному совершенствованию стандартов качества, эволюции отраслевых методов и применению собственных инструментов ведения дел. Сам он является автором трех новшеств: первым открыл объект за рубежом (в Пуэрто-Рико, 1949 г.), первым установил телевизоры во все номера (1951 г.), первым предложил сервисные услуги по прямому набору междугородных телефонных номеров (1957 г.). Все остальные достижения Хилтона связаны не с ноу-хау, а с глобальными поглощениями. Так, гостиница Статлера еще в 1908 году, задолго до Хилтона, стала пионером по внедрению в каждом номере ванных комнат, зеркал в полный рост, телефонных аппаратов и радиоточек, став образцом для всей отрасли на 40 лет вперед. Позже Статлер создал собственную гостиничную радиостанцию и ввел центральную систему кондиционирования воздуха. Но кончилось все тем, что в 1954 году Хилтон поглотил все восемь гостиниц Статлера.

1962 г. Конрад Хилтон. В начале 1960-х годов.

Сеть «Хилтон» была признана самой «технологичной» сетью отелей. А к концу 1960-х Конрад имел уже около 40 гостиниц в США и столько же за их пределами

Конрад Хилтон был первым в отельном бизнесе, кто понял, что богатый клиент с удовольствием сэкономит небольшие деньги на гостиничном номере и с не меньшим удовольствием выбросит гораздо большие деньги в казино при той же гостинице. В конце 1960-х он твердо застолбил за собой чрезвычайно выгодные места в такой признанной игорной Мекке, как Лас-Вегас, и построил там несколько отелей.

В 1979 году Конрад Хилтон умирает в возрасте 92 лет. В 1994 году компания «Hilton» отмечает 75 лет творческого подхода к бизнесу — бриллиантовую годовщину отеля «Моблей», основанного Конрадом Хилтоном. В этот день казино на речном судне открыло свои двери для широкой публики, став первым заведением, которое предложило услуги в сфере азартных игр на реке Миссисипи.

Его сын Бэррон начал работать в компании в 1950-х годах, и переход власти к нему был только вопросом времени. Причем это никак не было связано с его достоинствами, а просто являлось следствием так называемого права по рождению. В 1966 г. Конрад наконец подал в отставку, и Бэррон был назван новым главой корпорации. Вообще-то, довольно трудно оставить свой след в деятельности компании, которую создал твой отец, и не просто создал, а еще и сумел добиться столь грандиозного успеха. Некоторые сыновья изначально устраняются от какого бы то ни было соперничества со старшими. Другие отдают все силы поддержанию на должном уровне того, что было создано до них. И лишь немногие с самого начала нацеливаются на то, чтобы превзойти родителей в начатой теми игре, что может быть труднейшей задачей, особенно если отец — Конрад Хилтон.

Первое дело в корпорации «Hilton», которое было поручено Бэррону, — управление компанией «Carte Blanche», то есть недавно приобретенным бизнесом, связанным с кредитными карточками, — с треском провалилось. Бэррон умудрился так здорово напортачить там, что в течение последующих шести лет «Carte Blanche» потеряла миллионы долларов. В итоге корпорация «Hilton» сдалась и в 1966 г. продала «Carte Blanche» банку «Citibank». Не остановившись на достигнутом, Бэррон в 1976 г. уговорил отца продать сеть международных отелей «Хилтон» авиакомпании «TWA» в обмен на ее акции, которые в то время шли по 90 долларов за штуку. Все бы ничего, но возникла одна проблема — ОПЕК. Почти сразу после этой сделки цены на нефть стали стремительно возрастать, что подорвало бизнес практически всех авиакомпаний. В течение 18 месяцев акции TWA потеряли половину своей стоимости, а к 1974 г. за них давали всего по 5 долларов. Кризис компании продолжался до тех пор, пока бразды правления не взял Карл Икан, который сумел возродить ее.

А тем временем проданная «Hilton» сеть международных отелей, которая вновь была уступлена примерно за 1 миллиард долларов достигла огромного успеха. Эти отели принесли в 1983 г. около 70 миллионов долларов — примерно столько же, сколько и оставшаяся за «Hilton» американская сеть отелей. Своей неудачей американская сеть «Hilton» была обязана тому, что, почивая на лаврах былой репутации, она упустила часть рынка самых дорогостоящих роскошных гостиничных услуг, которую захватили конкуренты — такие компании, как «Marriot» t и «Hyatt». Так имя «Hilton», всегда являвшееся синонимом самого высококлассного гостиничного обслуживания, утратило свою былую славу. Но все же Бэррону Хилтону удалось принять одно решение, которое принесло-таки успех: он занялся игорным бизнесом. В 1972 г. «Hilton» приобрела за 12 миллионов долларов два казино в Неваде, которые стали называться «Лас-Вегас Хилтон» и «Фламинго Хилтон». Эти два игорных заведения обеспечивали все большую долю прибыли корпорации — 30 % в 1976 г., 40 % в 1981 г. и 45 %, или около 70 миллионов долларов, в 1985 г. Но, несмотря на эти успехи, Бэррон, казалось, здорово колебался относительно Атлантик-Сити. Нет, как только игорный бизнес был легализован, он приобрел участок земли на Марина и даже начал активно действовать, но затем все внезапно застопорилось. Через некоторое время строительство возобновилось, но без прежнего энтузиазма. К 1984 г., когда корпорация «Hilton» наконец твердо решила продвигать проект строительства в Атлантик-Сити, ее основные конкуренты по Неваде, в том числе компании «Bally, Caesars», «Harrah’s», «Sands» и «Golden Nugget», уже имели в городе успешно действующие заведения, приносившие многомиллионные прибыли.

Когда в корпорации «Hilton» окончательно решили строить казино в Атлантик-Сити, ни у кого не оставалось сомнений, что компания будет стараться изо всех сил. На своем участке в восемь акров, самом крупном в городе, «Hilton» решила осуществить весьма масштабный проект — огромный величественный вход, потолки в 30 футов, гаражная стоянка на 3 тыс. автомобилей. В их годовом отчете этот проект был назван «самым масштабным начинанием в истории компании». На первых этажах здания должно было разместиться казино общей площадью примерно в 60 тыс. кв. футов, а выше — 615 гостиничных номеров, что по размерам было сравнимо с самым крупным из тогдашних игорных заведений города — отелем «Трамп Плаза». Разница состояла в том, что в генеральном плане «Hilton» предусматривалось последующее расширение казино до 100 тыс. кв. футов, а общее количество гостиничных номеров должно было превысить 2 тысячи.

Атлантик-Сити «Trump Castle» В 1997 году был переименован в Trump Marina. В 2011 году казино было куплено компанией «Landry’s» за $ 38 миллионов. «Landry’s» потратили $ 150 миллионов на реконструкцию, которая была завершена весной 2012 года

Стремясь как можно быстрее возместить инвестированные капиталы, корпорация «Hilton», подав документы на получение права вести игорный бизнес в городе Атлантик-Сити, одновременно приступила к строительству казино. Как уже говорилось, Трамп, напротив, предпочел сначала заполучить лицензию, чтобы оградить себя от риска получить отказ в самый разгар строительства. Но корпорация решила действовать, как все другие, и, вероятно, причины ее уверенности в положительном результате ходатайства объяснялись тем, что «Hilton» уже получила подобную лицензию в штате Невада. В дополнение к этому никто другой в городе не строил в то время игорных заведений, а инвестиции в проект «Hilton» были огромными, к тому же строительство намечалось в одном из самых неразвитых районов Атлантик-Сити. Но все же самой важной причиной был имидж «Hilton»: вряд ли какая-нибудь другая компания могла соперничать с ней по общенациональной известности. И, если эта корпорация намеревалась заняться бизнесом, участники которого в основном не могли похвастаться хорошей репутацией, у нее не должно было возникнуть проблем с лицензией. Казалось, процесс ее получения будет не более чем простой формальностью. Но именно это и повредило делу: деятели из «Hilton» были слишком уверены в положительном исходе, слишком переоценили себя. Они решили, что делают Атлантик-Сити большое одолжение, тогда как члены Комиссии по контролю казино придерживались прямо противоположного мнения. Известно, что именно претендент на лицензию, независимо от того, кем он является, должен доказать властям, что заслуживает ее. В «Hilton» же посчитали, что лицензия положена корпорации чуть ли не по праву, и это была роковая ошибка.

Уже в начале 1985 г. до Дональда дошли слухи о том, что «Hilton» грозят неприятности с лицензией. Вообще, Атлантик-Сити — до крайности политизированный город, что известно всякому, кто занимается там бизнесом. И вот «Hilton» наняла весьма и весьма политизированного адвоката. На первый взгляд, это был удачный ход. Но, по мнению тех, кто был в курсе всех перипетий лицензионного процесса «Hilton», он был чреват и обратным эффектом. Корпорация допустила и другую ошибку: она проигнорировала опыт предыдущих ходатаев, в том числе компании «Playboy», которой было отказано в лицензии тремя годами раньше, причем одной из причин отказа послужило сотрудничество компании с неким адвокатом Сидни Коршаком, ранее подозревавшимся в связях с организованной преступностью. Примечательно, что тот человек в течение десяти лет состоял на службе у «Hilton» и за 50 тысяч долларов в год улаживал в компании трудовые конфликты. Самой важной задачей компании было ублажить членов комиссии. Они же весьма недвусмысленно показали, что им не нравится Коршак. А «Hilton», вместо того чтобы втихую избавиться от персоны нон-грата, продолжала держать его в штате до тех пор, пока отдел по обеспечению законности игорного бизнеса в середине 1984 г. не выдвинул конкретных претензий к Коршаку. Практически на следующий же день он был уволен. Позже Бэррон Хилтон перед членами комиссии признал, что пошел на этот шаг только потому, что «известно, насколько важно это для членов комиссии». Вряд ли можно было ляпнуть что-нибудь глупее и оскорбительнее этого. Позже один из членов комиссии, голосовавший против предоставления «Hilton» лицензии, прокомментировал это заявление следующим образом: «Очевидно, до того, как компания предприняла попытку пролезть в заветные врата лицензионного процесса, она вообще не имела каких — либо моральных принципов». Не смогло исправить дела и то, что Бэррон, лично давая показания перед комиссией, заявил, что Сидни Коршак никогда не был уполномочен компанией «уговаривать» профсоюзы не устраивать забастовок в отелях «Хилтон». Через несколько недель после этого Коршак написал Бэррону открытое письмо, которое попало в местные СМИ. В нем он в деталях описывал, какую именно работу выполнял для корпорации в Лас-Вегасе. К письму были приложены копии писем Бэррона, в которых тот благодарил Коршака за его работу. Особенно убийственным был самый конец письма: «Вы нанесли мне непоправимый вред, и, пока я жив, я не забуду об этом. Когда же я успел стать для вас сомнительной персоной? Уж не тогда ли, когда у вас возникли трудности с получением лицензии в Атлантик-Сити?»

Самое интересное, что и тогда еще не поздно было поправить дело, если бы Бэррон удосужился более серьезно отнестись к слушаниям в комиссии. А вместо этого, он их просто проигнорировал. Чуть ли не единственным случаем, когда он соизволил показаться в Нью-Джерси, был тот раз, когда он давал показания комиссии. Прочие члены высшего руководства «Hilton» тоже не удостоили слушания своим присутствием.

14 февраля 1985 г., в офис Дональду позвонил Эл Глазго, который издавал информационный бюллетень азартной индустрии под названием «Atlantic City Action». Этот парень будто сошел со страниц криминальных рассказов: он буквально жил игорным бизнесом и чувствовал себя в нем как рыба в воде. Никто лучше него не был осведомлен о том, что творится во всех закоулках этого бизнеса. Он рассказал, что «Hilton» отказали в лицензии. Сначала Дональд подумал, что Глазго решил подшутить. Согласно правилам, чтобы получить одобрение на выдачу лицензии, нужны голоса четырех членов Комиссии по контролю казино. «Hilton» все же сумела заручиться большинством голосов, но итоги голосования — 3:2 в ее пользу — были в данном случае не победой, а поражением. Как бы то ни было, Эл сказал, что предвидит вероятность того, что корпорация «Hilton» предпочтет продать незавершенный объект, вместо того чтобы ввязываться в борьбу за пересмотр дела комиссией.

Атлантик-Сити колыбель игорного бизнеса

А между тем казино «Хилтон» планировалось открыть менее чем через 12 недель. Уже было нанято свыше тысячи служащих, и каждый день штат увеличивался примерно на сто человек. К моменту открытия он должен был насчитывать около четырех тысяч сотрудников. С такой численностью персонала, да без всяких доходов — это была катастрофа для компании, причем для компании любого размера. Даже если бы корпорация решила подать апелляцию, она все равно испытывала бы чудовищную нехватку времени. И все же «Hilton», вложив в строительство казино около 300 миллионов долларов, должна была сделать все возможное и невозможное, чтобы добиться лицензии.

Дональд решил позвонить Бэррону Хилтону в Калифорнию, где того застала эта убийственная весть. Это был тот случай, когда, помимо деловых соображений, хотелось выразить Бэррону соболезнования. Невозможно не испытывать жалость к человеку, которого постиг такой крах. Он был весьма расстроенным. Дональд сказал ему, что никто не мог представить себе ничего подобного.

После прелюдий Дональд перешел к самой важной части разговора и намекнул Бэррону, чтобы мог бы выкупить его казино. На тот момент еще не было ясно, как все обернется. «Hilton» тогда еще намеревалась добиться повторных слушаний.

Через некоторое время Дональда пригласили на званый ужин, который был организован для членов правления «Hilton» в их особняке в Атлантик-Сити как раз накануне ежегодного общего собрания, назначенного на той же неделе в Нью-Йорке. Это было хорошее место, чтобы поговорить с Бэрроном о происходящих событиях.

Выяснилось, что в совете директоров возник настоящий раскол по вопросу о том, как уладить ситуацию в Атлантик-Сити. Комиссия по контролю казино только что приняла решение вновь провести слушания по заявке «Hilton» на получение лицензии. Несмотря на это, некоторые члены правления полагали, что единственным разумным выходом была бы немедленная продажа казино, если, конечно, найдется хороший покупатель. Их главный аргумент состоял в том, что, если комиссия не пересмотрит своего первоначального решения и не предоставит «Hilton» лицензии, последствия для компании будут поистине катастрофическими. К тому моменту, спустя пару месяцев после назначенной даты открытия заведения, компании придется нести расходы по оплате нескольких тысяч сотрудников. Более того, в случае необходимости срочной продажи казино может уйти за бесценок.

Во время званого вечера Дональд с Бэрроном, углубившись в беседу, долгое время вдвоем прогуливались по саду. Разговор был самым общим, по большей части Бэррон изливал свои жалобы по поводу событий в Атлантик-Сити, а Дональд молчаливо с сочувствующим видом выслушивал их. Бэррон чувствовал себя загнанным в угол.

Вскоре глава компании «Golden Nugget» Стив Уинн развернул полномасштабную атаку на «Hilton», пытаясь захватить контроль над компанией. Если бы это был не Уинн, Бэррон Хилтон никогда всерьез бы не задумался о продаже своего казино в Атлантик-Сити. Четырнадцатого апреля Уинн обратился к Бэррону с письменным предложением выкупить крупный пакет акций компании (27 %) по цене 72 доллара. за штуку. В тот момент их цена составляла примерно 67 долл. В своем письме Уинн также сообщал, что в случае согласия Бэррона он готов заплатить по 72 долл. за акцию всем акционерам компании. Самое смешное, что Уинн вообще никогда не смог бы даже попытаться поглотить «Hilton», если бы не чудачество Конрада Хилтона, умершего в 1979 г. Своими посмертными распоряжениями он практически удавил Бэррона. Трудно найти выражение, которое бы в большей степени отражало то, что Конрад Хилтон сотворил со своим сыном. Все предполагали, что Конрад оставит свои акции, а это был почти контрольный пакет компании «Hilton», Бэррону или, в крайнем случае, разделит их между всеми членами семьи. Вместо этого Конрад использовал свою последнюю волю для того, чтобы в буквальном смысле обездолить своих детей и внуков. Он был глубоко убежден, что унаследованное богатство пагубно отражается на нравственных характеристиках и мотивации личности. Конрад Хилтон в своих заботах о моральном облике родственников дошел до абсурда. Хотя к моменту смерти принадлежавший ему пакет акций оценивался примерно в 500 миллионов долларов, он завещал Бэррону лишь символическое число акций и по пустячной сумме в 10 тыс. долл. каждому из своих внуков. Практически все свое богатство, а именно 27 % акций корпорации Hilton, Конрад отписал фонду своего имени — «Conrad N. Hilton Foundation» — с распоряжением использовать практически весь доход от них на благотворительную деятельность, осуществляемую католическими монахинями в Калифорнии. В результате Бэррон превратился в одного из наемных корпоративных управляющих компании «Hilton», лишенных той власти, которой располагает основной держатель акций. Даже пользуясь в силу своего положения привилегией на выгодных условиях приобретать акции компании в течение десяти лет, Бэррон к 1985 г. имел лишь незначительную часть акционерного капитала компании, основанной его отцом. Что же предпринял Бэррон в этой ситуации? Он затеял судебный процесс с целью вернуть себе акции фонда. Его шансы на положительный исход этой тяжбы, которая растянулась на долгие годы, были весьма неопределенными, в том числе и потому, что ему достался противник того сорта, с которым лучше не связываться, — католическая церковь. В завещании Конрада было указано, что, если фонд по каким-либо причинам не сможет принять завещанные ему акции, Бэррон получает право выкупить их по рыночной цене 1979 года.

Бэррон Хилтон на воздушных соревнованиях

Дело в том, что федеральный закон запрещает благотворительным организациям владеть более чем 20 % открытой акционерной компании. Таким образом, Бэррон по закону имел право претендовать на покупку 7 % унаследованных фондом акций «Hilton», что и составляло разницу между завещанными 27 и разрешенными 20 процентами. Однако Бэррон попытался стребовать с фонда гораздо больше. Он утверждал, что имеет право выкупить весь пакет акций, доставшихся фонду. Более того, он претендовал на то, чтобы выкупить весь пакет по рыночной цене 1979 г., т. е. по 24 5/8, в то время как их реальная рыночная цена возросла до 72 долл. Иными словами, он хотел за 170 миллионов долларов получить акции стоимостью в 500 миллионов долларов. Вот что можно назвать грандиозной сделкой, не правда ли? Так же это можно назвать попыткой переписать завещание собственного отца. У Дональда имелись сильные подозрения, что Бэррон прекрасно понимал всю сомнительность своих шансов. Более того, Бэррон отдавал себе отчет и в том, что, если не сможет заполучить контроль над компанией, ему будет гораздо труднее противостоять атакам Уинна, равно как и любой другой попытке враждебного поглощения компании. Наконец, до тех пор, пока «Hilton» владела своим казино в Атлантик-Сити, не имея лицензии на право ведения игорного бизнеса, сохранялась серьезная опасность возбуждения акционерами судебных исков против компании.

Бэррон решил, что не готов вести войну на два фронта — за лицензию и за контроль над компанией. И последняя из этих двух целей была, несомненно, гораздо важнее для него. Стив Уинн очень посодействовал Дональду, причем в двух аспектах. Предприняв попытку поглощения «Hilton», он заставил Бэррона бросить все силы на защиту компании, что отвлекало его от повторной борьбы за лицензию.

Вообще, Уинн вызывал довольно противоречивые чувства. Будучи сыном заядлого игрока, он буквально вырос в зале для азартных игр. Позже, сведя знакомство с нужными людьми в Лас-Вегасе, Уинн сумел прикупить немножко акций казино «Голден Наггет» и в конце концов добился контроля над всей компанией. Лас-Вегас и Атлантик-Сити с их азартными играми были тем, что составляло его мир. И в этом мире Уинн умело играл свою роль.

Но Стив Уинн в своих стратегических расчетах недооценил ту силу личной антипатии, которую испытывал к нему Бэррон Хилтон. Вскоре после того, как от Уинна поступило предложение о поглощении «Hilton», Бэррон стал всерьез подумывать о переговорах с Дональдом по поводу продажи отеля в Атлантик-Сити. Сначала Дональд предложил купить его за 250 миллионов долларов и, хотя это весьма впечатляющая сумма, он был не уверен, что Бэррон согласится. Еще при первой их встрече Бэррон говорил, что вложил в этот отель-казино 320 миллионов. Сама мысль о продаже отеля внушала ему ужас, а уж перспектива сообщить акционерам о понесенных при этом убытках вообще не обсуждалась. Тогда через пару дней Дональд поднял цену до тех самых 320 миллионов долларов. У Бэррона уже не оставалось времени на всякие тактические маневры, да и позиции его были не столь сильны. Было ясно, что Трамп либо получит согласие, либо вообще откажется от сделки.

В сделке с Бэрроном весь финансовый риск лежал лично на Дональде Трампе. Как только Дональд предложил за отель «Хилтон» 320 миллионов долларов, он сразу связался с Джоном Тореллом, своим добрым другом, который был президентом трастовой компании «Manufacturers Hanover Trust». Им уже случалось работать вместе. Связавшись с ним, Дональд спросил, может ли Джон за неделю дать ссуду на 320 миллионов долларов, чтобы выкупить отель «Хилтон» в Атлантик-Сити. Джон, задав несколько вопросов, согласился. Это в очередной раз доказывает, насколько ценным бывает доверие, которое вы внушаете. Взамен Дональд сделал то, чего никогда в жизни не совершал: он дал под этот заем личную гарантию. Это была первая сделка, ответственность за которую целиком лежала на Дональде лично. Дональд даже не видел отеля (осмотр бегло провели его сотрудники).

Если бы об этом узнал Фред Трамп, то подумал бы, что его сын сошел с ума. Будучи еще ребенком, Дональд сопровождал отца при осмотре жилых домов в Бруклине, которые тот собирался купить. Тогда речь шла о покупке ценой в 100 или 200 тысяч долларов, но отец учинял самую тщательную инспекцию. Они часами бродили по зданию, проверяя каждый холодильник, каждую раковину, заглядывали в бойлерную, лазили на крышу и чуть ли не с лупой в руках осматривали вестибюль. Причем Фред не единственный пришел бы в ужас от такой выходки. Еще при предыдущих сделках мнения тех, с кем Дональд советовался, всегда разделялись. В данном же случае все без исключения возражали против этого неосмотрительного предложения. Оппоненты Дональда указывали, что уже было достаточно проблем с «Holiday Inns» при строительстве на Бродвок, что для такого огромного заведения нет подходящей команды управленцев, между тем отель-казино открывается всего через два месяца, что он собирается взвалить на себя огромный финансовый риск. Действительно, с «Manny Hanny» («Manufacturers Hanover») была только устная договоренность, и пока было неизвестно, какие условия они могут включить в договор о займе и не откажутся ли они вовсе от этой сделки. Кроме того, были серьезные сомнения насчет того, примет ли рынок аза�

© Немиров А. Д., 2016

© ООО «ТД Алгоритм», 2016

***

Правило № 1.

Если вы не будете рассказывать людям о своем успехе, очень вероятно, что они так и не узнают о нем.

Дональд Трамп

Деньги не являются конечной целью, это лишь вторичный продукт.

Семья

Семья Трампов была известна в связанных с недвижимостью кругах Нью-Йорка задолго до восхождения Дональда Трампа. Основной доход отца составлял сбор арендных платежей со съемщиков принадлежащих ему многочисленных зданий – в основном трущоб в таких неблагополучных районах Нью-Йорка, как Квинс и Бруклин.

Как вы сами понимаете, бизнес был не из легких: в большинстве своем плательщиками являлись люди из низших слоев общества, что объясняло бесконечные просрочки, некоторые жильцы имели привычку сбегать с арендуемых площадей за день до внесения оплаты, приходилось вступать в постоянные конфликты, разрешавшиеся не всегда цивилизованно…

А теперь все по порядку.

История семьи Трамп начинается в 1885 году, когда Фредерик Трамп (14.03.1869 – 30.03.1918), дед Дональда, оставив винодельческий бизнес, переехал из Германии в Соединенные Штаты, город Нью-Джерси. В 1905 году родился отец Дональда – Фред Крист Трамп (11.10.1905 – 25.06.1999).

Строительные магнаты. Дональд и Фред Трампы

Фредерику Трампу принадлежал небольшой ресторан, приносивший скромную прибыль. По сути своей Фредерик был пьяницей и гулякой, уделявшим мало времени своей семье и бизнесу. Он умер от воспаления легких, когда отцу Дональда исполнилось 11 лет. Кормильцем семьи стала Элизабет Трамп, бабушка Дональда (10.10.1880 – 6.06.1966). Чтобы как-то заработать на жизнь себе и троим детям, она стала подрабатывать швеей. В то время старшей дочери Элизабет было 16 лет, младшему сыну Джону – девять. Фред был средним ребенком, но старшим из сыновей. Поэтому после смерти отца ему пришлось стать главой семьи. И почти сразу же он начал подрабатывать, не гнушаясь никаким трудом: занимался доставкой на дом покупок из местной фруктовой лавки, был чистильщиком обуви, таскал бревна на соседней стройке.

Фред Трамп

Стройка и собственно строительное дело в целом всегда привлекали Фреда. Еще в средней школе он записался на вечерние профессиональные курсы, где изучал плотницкое дело, учился читать чертежи и делать строительные расчеты. Юноша считал, что, имея профессию строителя, всегда сможет заработать на жизнь. Свое первое «здание» он построил, когда ему едва исполнилось 16 лет, это был каркасный гараж на две машины для соседа. В ту пору представители среднего класса только начинали обзаводиться личными автомобилями, поэтому Фред с большим успехом влился в этот новый вид строительного бизнеса, начав ставить соседям сборные гаражи за 50 долларов каждый.

В 1922 г. Фред окончил среднюю школу, но, поскольку надо было обеспечивать семью, будущий отец Дональда не мог позволить себе продолжить образование и устроился помощником плотника к подрядчику, строившему жилые дома в Куинсе. У Фреда всегда были умелые руки, и, кроме того, для новичка в строительстве он был весьма смышленым парнем. Даже в глубокой старости отец Дональда был способен складывать в уме до пяти колонок чисел, никогда не ошибаясь и легко запоминая все результаты.

Вечерние строительные курсы и врожденный здравый смысл выделяли его среди других строителей, многие из которых вообще не имели образования. Очень скоро он уже показывал им некоторые строительные приемы, например, учил их, как проще всего скреплять стропила стальными угольниками.

Фред всегда был человеком целеустремленным и честолюбивым. Многие парни со стройки были довольны тем, что имели работу, но Фреду этого было мало, он всегда хотел не просто работать, а преуспевать и двигаться вверх. А кроме того, он любил работать. С самых ранних лет он говорил Дональду: «Запомни, сын, самое главное в жизни – любить то, что ты делаешь. Только так можно добиться успеха в своем деле».

Фред Трамп построил свой первый дом всего через год после окончания школы – это был небольшой дом на одну семью в Вудхейвене, в Куинсе. Строительство дома обошлось ему в сумму чуть меньше 5 тысяч долларов, а продал он его за 7,5 тысяч долларов. Ему пришлось назвать свою компанию «Elizabeth Trump & Son», потому что в ту пору он был еще несовершеннолетним, и все документы и чеки подписывала его мать Элизабет. Продав свой первый дом, он тут же вложил полученные деньги в новое строительство, а затем еще, еще и еще. Он строил жилые дома в рабочих районах Куинса – в Вудхейвене, Холлисе, Куинс Виллидж. Для рабочих, привыкших ютиться большими семьями в маленьких тесных квартирках, построенные Фредом домики из красного кирпича, рассчитанные на одну семью, открывали новый мир.

Дома расходились мгновенно. Обладая недюжинным деловым чутьем, Фред со временем стал мыслить более масштабно: к 1929 году он уже ориентировался на более состоятельных клиентов и строил более крупные проекты. На смену маленьким домикам из красного кирпича пришли трехэтажные особняки в колониальном, викторианском или тюдоровском стиле, расположенные в более богатом районе Куинса, который впоследствии получил название Джамайка Эстейтс. Здесь же он построил дом и для своей семьи.

В годы Великой депрессии[1], когда рынок жилья рухнул, отец Дональда не растерялся и обратил свой взор к другим видам бизнеса. Сначала он купил обанкротившуюся компанию по обслуживанию ипотечных кредитов и через год продал ее с неплохой прибылью. Затем он построил в Вудхейвене магазин самообслуживания – это был один из первых магазинов подобного типа. Местные продавцы и мастеровые очень быстро поняли преимущество расположения предприятий под одной крышей, и вскоре все свободные площади в новом магазине были арендованы под мясную лавку, сапожную мастерскую, швейное ателье и др. Все это обеспечило начинанию Фреда немедленный успех. Однако через год, желая вернуться в строительный бизнес, Фред продал супермаркет Кингу Каллену (заметим, это была очень выгодная сделка).

1927 г. Фред Трамп арестован за драку с полицейскими

К 1934 г. депрессия пошла наконец на убыль, однако с деньгами все еще было туго, и Фред решил вновь обратиться к строительству дешевого жилья. На этот раз он выбрал недорогой земельный участок в унылом районе Бруклина – Флэтбуше. Он предвидел там неплохие возможности для развития. Чутье не подвело Фреда и на этот раз – всего за три недели ему удалось продать 78 квартир. В течение последующего десятилетия отец Дональда, становясь все более преуспевающим предпринимателем, построил еще 2,5 тыс. квартир в Бруклине и Куинсе.

В 1936 г. Фред женился на удивительной женщине – Мэри Маклеод (10.05.1912 – 7.08.2000). Так родилась знаменитая семья Трампов.

Упрочившееся положение Фреда позволило ему дать своему младшему брату Джону то, чего он был лишен сам, – образование. Так с помощью Фреда дядя Дональда Джон Трамп окончил колледж, затем получил степень доктора философии в Массачусетском технологическом институте и, наконец, стал профессором с докторской степенью по физике и одним из выдающихся ученых страны.

Из-за того, что ему не удалось окончить в свое время колледж, Фред всегда относился к образованным людям с большим уважением, граничившим с благоговением. Многие из них не заслуживали этого: Фред, благодаря своему опыту, был человеком намного более знающим, проницательным и мудрым, доказательством чему стал преследующий его успех.

В семье Трампов всегда царил традиционный уклад. Отец Дональда был главой семьи и добытчиком, мама – превосходной домохозяйкой. Она не тратила свой досуг на развлечения или болтовню по телефону, а заботилась о своих пятерых детях, воспитывала их, целыми днями готовила, убирала, стирала, штопала носки и еще находила время для благотворительной работы в местной больнице. У Трампов был большой дом, но дети никогда не считали себя отпрысками из богатой семьи. Семья Трампов была сплоченной, дружной они всегда были очень близки между собой.

Фредди Трамп

Фред, разумеется, хотел, чтобы старший сын пошел по его стопам, но, к сожалению, Фредди не был рожден для бизнеса. Первенец не испытывал ни малейшего интереса к операциям с недвижимостью или к строительству, это было «не его». Он был совершенно лишен делового чутья, никогда не мог жестко поговорить с грубым поставщиком или перехватить уплывающий строительный контракт. Поэтому у него постоянно возникали конфликты с отцом, причем Фредди почти никогда не выходил из них победителем. В конце концов, стало понятно, что бизнесмена-строителя из него не получится. И тогда наконец он занялся тем, что ему было по душе. Переехав во Флориду и закончив там школу авиапилотов, Фредди стал профессиональным летчиком и одно время даже работал в авиакомпании ТWА. Живя во Флориде, он предавался и другим своим увлечениям – рыбной ловле и гребному спорту. Это было счастливым временем в его жизни.

Дональд не понимал брата, считая, что тот тратит свою жизнь впустую, хотя на тот момент был на 8 лет его моложе. Нападки со стороны Дональда и Фреда были частыми, они называли Фредди бездельником, но впоследствии сожалели об этом. Главное заключалось в том, что Фредди самому нравилось то, чем он занимался, – нужно было оставить его и принять таким, каков он есть, но этого не произошло. В конце концов, он потерял и уверенность в себе, и вкус к жизни. Фредди начал пить, опустился. Он умер в сорок три года. Дональд считал брата прекрасным парнем, который не смог найти себя в этой жизни. Дело, которым занималась семья Трамп, было не для него, но, к сожалению, осознание этого пришло слишком поздно.

Дональд Трамп

В отличие от своего старшего брата и многих других подростков, Дональд рано заинтересовался бизнесом. Тем самым он избежал давления со стороны отца, – напротив, Фред только поощрял его. Отношения между Дональдом и Фредом были больше деловыми, чем семейными, и строились на взаимном уважении.

Своими детскими воспоминаниями Дональд Трамп делится в книге «Искусство заключать сделки»:

«Иногда я думаю, что не смог бы так преуспеть, если бы с детства не был настолько увлечен бизнесом. Еще в начальной школе я был довольно самоуверенным и агрессивным парнишкой. Во втором классе я, можно сказать, подрался с учителем музыки, поставив ему синяк под глазом, поскольку считал, что он совершенно не разбирается в музыке. Меня чуть не исключили из школы. Я вовсе не горжусь этим поступком, но это лишний раз доказывает, что еще с детства я привык отстаивать свое мнение. Сейчас я все тот же, хотя уже научился действовать умом, а не кулаками. С детства я был лидером в своем окружении. И тогда, так же, как и сейчас, меня или очень любили, или ненавидели. В своей компании я был заводилой, всегда пользовался симпатией, многие мне подражали. В подростковом возрасте я был чуть ли не настоящим хулиганом. По каким-то причинам мне нравилось делать все не так, как другие, всегда хотелось испытывать людей на прочность, терпение, силу. Я кидал водяные «бомбы» (наполненные водой воздушные шары), стрелял шариками из жеваной бумаги, безобразничал на школьном дворе и в гостях на днях рождения сверстников. Я действовал не столько под влиянием злых намерений, сколько просто давал выход своей энергии, агрессивности».

Дональд Трамп в военной академии

Когда Дональду исполнилось 13 лет, отец отправил его в Нью-Йоркскую военную академию, таким образом он хотел приучить своего сына к дисциплине. Идея отца пришлась молодому Дональду не особо по вкусу, но пребывание в этом заведении оказалось весьма полезным. В нем Дональд научился направлять свою энергию в определенное русло, планировать и осуществлять поставленные цели, развился физически. На последнем курсе его даже избрали капитаном курсантской бейсбольной команды.

Особое уважение Дональда, по его признанию, заслужил преподаватель Теодор Добиас:

«В академии на формирование моей личности сильное влияние оказал один из преподавателей – Теодор Добиас, бывший сержант морской пехоты, в свое время обучавший новобранцев строевой подготовке. Это был физически очень сильный человек, жесткий и резкий, один из тех парней, которые, со всего маху врезавшись в стойку ворот, скорее проломят ее, нежели разобьют башку. Он не спускал никому, особенно сынкам из привилегированных семей. Если вы хоть на дюйм заступали за линию строя, он мог треснуть вас, и притом довольно чувствительно. Очень скоро я понял, что не сумею сладить с ним силой. Некоторые из моих менее дальновидных сокурсников пытались сделать это, но он быстро обламывал их. Большинство же ребят придерживались иного подхода, предпочитая стать тихонями. Они никогда не пытались бросить вызов Добиасу.

Я же выбрал третий путь, я хотел заставить Добиаса считаться со мной, но при помощи ума, а не силы. Я стал думать, как завоевать его уважение, и в конце концов нашел способ. Мне помогло то, что я с детства был неплохим легкоатлетом, а он – нашим тренером по бейсболу, кроме того, я был капитаном нашей команды. И я придумал, какой линии поведения держаться с ним.

Мне хотелось показать Добиасу, что я уважаю его авторитет, но ничуть не боюсь его. Тут требовался очень тонкий баланс. Как все сильные люди, если он чувствовал в человеке малейшую слабину, то шел до конца, чтобы победить его. С другой стороны, ощущая силу противника и понимая, что он не претендует на его авторитет, Добиас начинал уважать его. С тех пор как я понял это – скорее по наитию, нежели при помощи умозаключений, – мы с ним прекрасно ладили».

Чтобы накопить карманные деньги, Дональд со своим братом Робертом собирали пустые бутылки из-под газировки и сдавали их в магазин. Предприимчивость и энергичность – неотъемлемые качества Трампа – проявились уже в подростковом возрасте. Сам Трамп признавался:

«В академии я учился достаточно хорошо, но никогда сильно не напрягался. Учеба давалась мне легко, хотя изучаемые предметы не слишком-то интересовали меня. Я очень рано понял, что все эти уроки и задания, вся эта учеба – только прелюдия перед главными событиями жизни, которые наступят после окончания академии».

Практически все свободное время Дональд проводил со своим отцом, гулял по стройке, присутствовал на деловых встречах с подрядчиками и прорабами, увлеченно слушал, как его отец ведет переговоры о покупке очередного участка.

Все мы знаем, как обстановка влияет на человека: через какое-то время мы становимся частью того, что нас окружает. Дональд чувствовал себя в своей среде, он постигал и впитывал основы бизнеса: отец невольно создал атмосферу, наиболее благоприятную для сына, стремящегося к построению бизнеса.

Недвижимость – не просто бизнес, это жестокая игра, в которой выживают самые крепкие, безжалостные игроки. Необходимо уметь считать деньги, контролировать расходы. Фред Трамп прекрасно освоил игру и жестко вел переговоры с поставщиками, добиваясь выполнения своих условий. Фред мастерски продавал продукт. Первым преимуществом Фреда была полная осведомленность в финансовых вопросах – его нельзя было обмануть. Второе преимущество – надежность: поставщики знали, что получат оплату в срок, заказчики были уверены в выполнении проекта точно к оговоренной дате. Конкуренты не особо соблюдали данные правила, поэтому цена сделки не имела статус решающего фактора. Заказчики предпочитали надежность, а кто ее может обеспечить лучше, чем человек, который постоянно строит? Данные доводы являлись железными даже для самых несговорчивых клиентов.

Фред был требовательным и строгим начальником. Каждое утро, в 6 часов, он начинал работу на стройплощадке. Фред Трамп устраивал целое представление – надзирал, давил, подгонял, учил и наказывал. Прекрасно разбираясь во всех этапах строительства в целом и в работе каждого строителя в частности, он мог объяснить нерадивому или неумелому рабочему, если видел такого, как правильно выполнить задание.

Дональд Трамп со своими родителями Фред и Мэри

Имея такие убедительные преимущества, Фред Трамп зачастую придерживался следующей тактики. Он начинал строительство жилого комплекса, а неподалеку стройку начинали 2–3 конкурента. Фред не только заканчивал строительство раньше остальных на 3–4 месяца, но и по качеству превосходил соседей: само здание было лучше. Просторные комнаты, огромные холлы, комплекс и участок вокруг него выглядели нарядными и чистыми – квартиры легко расходились в аренду. Часто после такой гонки несколько ее участников, так и не успев достроить здание, становятся банкротами, и Фред Трамп с удовольствием скупает их объекты.

В 1949 году, когда Дональду было всего 3 года, Фред начал строительство первого крупного многоквартирного комплекса «Шу Хэйвен Эпартментс», за которым последовало несколько подобных проектов, и в конечном итоге Фред стал одним из крупных землевладельцев в дальних пригородах Нью-Йорка.

Как вы сами понимаете, Фред за долгие годы работы завоевал репутацию исключительно эффективного, надежного застройщика. В то время муниципальные власти еще финансировали проекты строительства социального жилья средней и низкой стоимости. Поэтому, например, Фред получил кредит от Федерального управления жилищного строительства на возведение «Шу Хэйвен Эпартментс» в размере 10,3 млн долл. Это предпринимателю удалось и потому, что, по мнению управления, представленный им проект основывался на разумных, справедливых затратах, включая прибыль застройщика в размере 7,5 %. Умея жестко вести дела как с подрядчиками, так и с поставщиками строительных материалов, Фред умудрялся завершать проекты раньше срока, часто с экономией, доходившей до 1 миллиона долларов. Он получал прибыль, которую стали называть «внезапной» – термином, специально придуманным для обозначения того, чего Фред Трамп и некоторые другие застройщики умудрялись добиваться тяжелым трудом и умелой организацией. В конце концов на подобный род прибыли был введен запрет.

Строительство, которым занимался Фред Трамп, сейчас никого не привлекает. Качественные квартиры для людей со средним и низким достатком строить не выгодно. Да и государственной программы, которая осуществляла бы финансирование подобных проектов больше нет.

Даже на сегодняшний день дома Фреда Трампа в Бруклине и Куинсе остаются в Нью-Йорке самым удобным жильем, которое можно получить за умеренную цену.

От обучения к практике

Дональд посещал занятия в Фордхэмском университете в Бронксе, который находился недалеко от его дома. Он проучился там 2 года, но позже осознал потребность в более качественном образовании с бизнес-уклоном. Позже Дональд поступил в Уортон, школу бизнеса, находящуюся при Пенсильванском университете.

«После окончания Нью-Йоркской военной академии в 1964 году я думал о поступлении в киношколу… но в итоге решил, что недвижимость – это более прибыльный бизнес. – пишет Трамп в книге «Иск усство заключать сделки». – Я начал учиться в Фордэмском университете… но по прошествии двух лет решил, что учеба в колледже для меня – то же, как если бы я и не учился вовсе. Поэтому я подал заявление в Уортонскую школу бизнеса Пенсильванского университета… Я так радовался, когда ее окончил».

В Уортоне через некоторое время Дональд осознал, что значение диплома и академических степеней в жизни слишком преувеличено. Настоящую же ценность в жизни имеет опыт, именно его объем и правильное использование влияют на эффективность принимаемых решений.

После окончания учебы Дональд вернулся домой и начал работу с отцом. Продолжая постигать тонкости семейного бизнеса и накапливая опыт, Дональд стал задумываться о начале собственного дела.

Дональд Трамп со своим отцом Фредом

Бизнес, связанный с недвижимостью, всегда был жестоким, тем более при взгляде новичка на него. Жестокость проявляется в буквальном смысле, даже в физическом.

Так как основными съемщиками жилья у Фреда Трампа являлись люди с низким доходом, во время сбора арендной платы многие увиливали, приходилось использовать физическое воздействие. Поэтому, чтобы зарекомендовать себя хорошим сборщиком арендой платы, нужно было иметь убедительно мощную мускулатуру. О своем опыте в этой сфере деятельности Трамп писал следующее:

«Одна из первых тонкостей этого дела, которую я узнал, состояла в том, что никогда не следует стоять прямо перед дверью. Напротив, вы должны стоять поодаль у стены и просто протянуть руку к звонку. Когда сборщик платы в первый раз объяснял мне эту премудрость, я ничего не понял. „Зачем?” – спросил я. Он посмотрел на меня, как на умалишенного. „Да затем, что когда ты стоишь сбоку от двери, то опасности подвергается только рука, которая звонит в звонок, а не голова”, – разъяснил он. Но я все еще не до конца понимал, что он имеет в виду, и тогда он пояснил: „В этом бизнесе, если ты в недобрый час позвонишь не в ту дверь и не тем людям, ты рискуешь получить пулю”».

Фред старался показать сыну всю суть своего бизнеса, не исключая его темной и жестокой стороны. Вскоре Дональд понял, что это не совсем тот мир, в котором он хотел бы жить. Например, среди квартиросъемщиков были такие, кто выбрасывал мешки с мусором в окно, не удосуживаясь относить их в мусоросжигательную печь. В будущем Дональду даже пришлось организовать программу обучения жильцов пользованию мусоросжигателем. И даже несмотря на такое повышенное внимание, оставались люди, не желающие вести себя цивилизованно.

Однако, кроме того, самым малопривлекательным аспектом отцовского бизнеса был крайне низкий размер прибыли. Приходилось собирать ее буквально по крупицам, экономя и изворачиваясь. Не могло быть и речи о введении в проект жилого дома каких-либо дополнительных удобств, не говоря уже о роскоши. Нечего было и думать об изменении проекта с заданными начальными параметрами: все дома должны были быть похожи друг на друга, везде одни и те же стены, одинаковые фасады, самая простая планировка. Для строительства следовало использовать красный кирпич, причем совсем не потому, что его находили особенно красивым, а потому что он был самым дешевым.

«До сих пор не могу забыть один курьезный момент, когда отец в самый разгар строительства посетил строительную площадку «Трамп Тауэр». – вспоминал Дональд Трамп. – Фасад здания был облицован сплошным листовым стеклом, гораздо более дорогостоящим, нежели кирпич. Кроме того, мы использовали самый дорогой вид стекла, какой только можно было найти, – с отражающим бронзовым покрытием. Отец, едва взглянув на эту красоту, заметил: «Да забудь ты про это проклятое стекло! Если тебе так уж хочется, облицуй им несколько этажей, а все остальное клади из кирпича. Кто там будет задирать голову и высматривать, из чего сложен верхний этаж!» Это было классно: стоя на перекрестке Пятой авеню и 57-й улицы, в самом фешенебельном месте Нью-Йорка, Фред Трамп советовал мне, как сэкономить пару баксов! Я был очень тронут. Я знал, откуда это у него, но также знал и то, почему сам ушел из его бизнеса».

Более грандиозные и честолюбивые замыслы невозможно было реализовать, не выходя за рамки строительства жилья для среднего класса в пригородах. Это было главной причиной, по которой Дональд решил посвятить свое время проектам, наполненным впечатляющим шиком и масштабом. Как вспоминает сам Дональд, такое стремление, возможно, передалось ему от матери: хотя она была обычной домохозяйкой, это ее не ограничивало, она помнила, каким огромным и волнующим был мир за пределами домашних стен. Мэри Энн Трамп восхищали грандиозные проекты, волновали события мирового масштаба, а Фред был, напротив, очень приземленным и практичным, он больше всего ценил компетентность и деловитость.

Мать Дональда Трампа, Мэри Энн Маклеод Трамп

Фред Трамп и Дональд Трамп: семейный бизнес

Как мы уже знаем, Фред Трамп не был обычным отцом. Фред не водил детей играть на улицу, смотреть кино, но при этом он делал нечто большее – учил их зарабатывать деньги. Маленький Дональд часто прогуливался вместе с отцом по строительным площадкам. Фред никогда не кричал, но был строг, а выглядел при этом немного отстраненно. Дональд стал понимать его по-настоящему, только когда вступил в семейный бизнес.