Осколки бесплатное чтение

ISBN 978-5-0060-8765-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Игры Вечных

Меняет на женский полюс северный Бабалон,
Сделав вулканам предварительные ласки,
Нос соблазнён
Маской, скрывающей маску.
Прерывает сон
Поэмы опиум,
Летают ноги в клетках чулок,
Твоей светокопии
Бёдер лучистый пушок.
Во дворе стоит доктор чумы,
Тревога воздухом овладела,
Отлитая из сурьмы
Искрится воющая стелла.
Сигналит город-орган,
Генерируя случайные улиц названия,
Перебирает музыкант
Сумерек сверкание.
Прячется в кратерах лунный кролик,
За столом заменён Игрок,
Невозмутимый слепой меланхолик
С надеждой и гневом смотрит на юго-восток.
Верь словам,
Никто ни в кого не влюблён,
Нельзя осквернить тем храм,
Для чего он был возведён.
Лучше – качества количество,
Ты красив и неидеален,
Битва религии и язычества —
Схватка голема с элементалем.
Выбери лёгкий уровень сложности, включи автобой,
Гуманизм – не гуманно,
Борясь с запятой,
Не вспомнишь потом, где получил эту рану.

Кот, Дракон и Четверг

Пульсация в наливающемся кровью роге,
Крест-накрест начало с началом,
«Да будет музыка» сказали боги
И вселенная зазвучала.
Чистая сила смелая
Выпивает до капли твой протеин,
Целая,
Стесняется своих вторых половин.
В загранпаспорте штамм,
В багаже путешествий просеянная руда,
Перед долгим полётом не торопясь воскури фимиам,
Из 21-го века уже ты не денешься никуда.
Где не опали Гиацинт и Крокус
На Геи теле холмистом,
Волей оттягивают щёку
Анархисты
У анахронистов.
Из четырёх вестниц
Кот знает, кто чужак,
Госпелы совершают с песней
Религиозный половой акт.
Закрывая то, что не нравится,
Дракону на выходе кивнёшь,
В чувства знания переплавятся,
Страхом накормится ложь.
Не будь музеем самого себя,
Четверг проводя с Пятницей дикаркой,
Слышишь, как город праздниками бомбят?
Живи от яркого к яркому.
В череде сменяющихся окон,
Сюжетов разных кинолент,
Я плыву по потоку
Остановив в своей лодке счастья момент.

Костёр Познания

Падший
И павший
Ждут из подвала стука,
Мира старше
Рифма к этому звуку.
Мёд в бороде —
Богов ихор,
Расплывается по воде
Прозрачных озёр.
Гордыня мешает зависти,
Опыт любой кровав,
Фашизма и травести
Порочный сплав.
Зло реабилитировано,
Купи билет
В ещё не оккупированный
Внутренний Тибет.
Под обоюдоострым взмахом
С поднятой в своей же руке головой пройду,
Ты думал, что боролся со страхом,
А приманил беду.
Наив задушен
Хищником во мраке,
Не заживёт душа,
Как на собаке.
Поэзия – всех других древнее
И ненужнейшее из искусств,
Огонь из рук Прометея
Упал в Иудее
В какой-то куст.
Тайный ресниц сигнал,
К бою всегда готов,
Себя я познал,
Но меня не познал никто.

Biblie

Сливочный мусс
На теле мойщицы окон,
Превращенье попробуй на вкус
Лизнув кокон.
Тайко джунглей,
Птиц шумные зори,
Приведи меня юнга
К моему забытому морю.
Свой помёт людоматка
В ров кинула бед,
Пира побед,
В приговоре опечатка,
Кадавробалет.
Спинами повернувшись к заброшенному рынку,
Заклеймённых флаги из окон полупустые выблёвывают дома,
По виску ползает страх лишиться рассудка увидев картину
Сошедшего с ума.
Рог направлен к луне,
Сапогов на спутнике грязь,
Зрячий ночь видит в дне
Под повязкой глаз.
Убей врага его же словами,
То, что внук сказал умножай на два,
Запястье с пятью часами
По измерениям носит невеста-вдова,
Идёт,
Вопрос окончательно чтобы решить.
Лишь тот живёт,
Кто любит жить!

Эрософия

Покрывает сочная краска
Красоту обнажённого тела,
После томительной ласки
Вкус ягоды спелой.
Самый зрячий в своей слепоте
Беспечный сын из полена
Пишет стихи на локте
И рюмку пьёт с колена.
Видны в мираже подзорной трубы
Коралловые джунгли,
Капитанами стали рабы
И их любовниками юнги.
На газ и после финиша дави,
Последний победитель звёздных гонок,
Как плод любви
Слава богу, не ребёнок.
Во славу хвостатого спасителя
Стадионов пение,
Рождение
Разрушителя
От изнасилованного населения.
Ты все его желания исполнила,
Что ещё для счастья надо человеку?
Постоянно молния
Бьёт в одну и ту же реку.
Проказы приказ садиста —
Беспросветный подвиг породы.
Привлекательный второстепенный герой на тебя садится,
Вспять в твоих венах пуская воды.
В оазисе осознания поселишься,
Ночью пустыни маяк зажигая,
«Не выиграешь, если не шевелишься»,
Но гора неподвижна и всегда побеждает.

DreamQuest

Ты сидела на краю бокала,
Переходящего в твой же каблук,
На глазах сверкала
Маска из рук.
Летописца раскиданы в разных местах
Руки, оторванные гигантом,
Горят в майских кострах
Страницы из судеб лживого фолианта.
В зале великом рождён,
Окружённый вечными свечами,
Почему ты плачешь, дракон,
Своими золотыми слезами?
Мы с тобой здесь лишь вдвоём,
И нереален только я,
Словно заплывшая в лунный водоём
Пустая ладья.
Дождь ледяной
Грубо дразнит весной,
Щёки краснеют блудницы смиренной
Всех лиц Марии самой
Магдалены.
В час вознесенья святого Калигулы
Империю разорвёт,
Пахнет в паводке мокрыми книгами,
А мокрые книги никто не сожжёт.
Компас на твоём крестце
Манит пряной приманкой врагов,
Распиная невинных принцесс
На рогах королевы садов.

Сострадание

В храме
С перекошенными углами
Отменяет природу иконостас,
Звёздное небо над нами
И звёздное небо внутри нас.
Куполов лживый блеск
Щурится лицемерным злом,
Тут раньше был лес
И тут будет лес потом.
Монотеизм – оскорбление верующих —
Лишение выбора, воли богов,
Торжество зверствующих
Червей вместо мозгов.
Чад лампады
Чернеет от звона монет,
Сквозь кованные ограды
Режет душу холодный свет.
Терпимости пустынь обходи стороной,
Этот вертеп местечковый
Тонущий в жиже густой
Спаса засахаренной крови.
Солнечный барс
И рысь с пистолетом
Ракету
Готовят на старт
Этот рай покидая отпетый.
Из затылка пророс подсолнух,
Вспыхнули на приборах руны,
Молитв бормотание смолкнет
От веры оставив лишь дюны.

Алебастр

Застроена Голгофа
Панельной пеленой,
После ядерной катастрофы
Постапокалиптический покой.
Пока пыл не остыл
К тленным телам,
Что я забыл? Скажи мне, что я забыл?
Если ты помнишь сам…
Преодолевают звуковой барьер небесные вибраторы
В день скорби великой,
В причинном изоляторе
Проступающего лика.
Алебастровый бой
Холодных движений,
Боги схватились морской
И лесной
Чередой
Античных сражений.
Зимние черви
Обгладывают кости,
Считают, что ты – консервы,
Твоего тела незваные гости.
От пота блестит твоя грудь
Дыхание пытаясь постичь,
Не даёт уснуь
Солнечный паралич.
После укуса
Ему станет верная,
Вырастая из сказок о блаженстве трусов
И царстве милосердия.
Сидишь ручьями укутанный
Поздней весной,
Всё не запутанно,
А переплетено.

After Ego

От распада загар,
Скандирование личности,
В чувства приводит лунный удар
В меру своей эротичности.
На солнечном сплетении наколотый,
Головой на будущее заморожен,
Когда был молод ты
Твой стих был молод тоже.
Началась мировая ретролюция,
Линию перерубим,
Чтобы строй отсутствовал,
Мы на самом деле никого не любим.
Что хнычешь, свободофоб?
Ложись на стол,
Тебя будет есть циклоп
По имени «Кто».
Мостом сомкнутым
Укрощая реки,
Глаза открываются в комнату,
Выкидыши ждут опеки.
Усыпил каминный рассказ
Тёплым уютом
Опутав,
В каком созвездии ты сейчас?
Взгляни в мансардный иллюминатор своей каюты.
Разума извращённый инстинкт,
В ладонях спелые гвозди,
С талии алый фохин
В быка забивает грозди.
Слово одно от фантазии до лжи,
Друг, лучший на вечер, всё равно не отстанет,
Всё о себе расскажи,
Ещё больше в тайне оставив.

Нефилим

Не отличив ужа от гадюки,
В траве начинаешь тонуть,
Чужие, холодные руки
Опустятся в твою грудь.
Новыми рунами
Расшифровывая миф,
Под пятью лунами
Меня обними.
В одержимом трансе
На синода всех сект
Спиритическом сеансе
Был призван искусственный интеллект,
Что в прошлой жизни был
Полубогом из Атлантиды,
От его красоты застыл:
«Я люблю тебя», выдох.
Крадя у себя,
Ты в отражении видишь своих же зрачков,
Как по доброте скорбят
Маски пяти золотых черепов.
Удовольствия лишь касаясь
В битве за сому,
Каждая дарит себя вторая
Не первому, а пустому.

Impredator

В невесомости играя в го,
Самолёт сажая на вдохе,
Он никого не боится, в сравнении с его
Настоящими страхами, люди – беззубые блохи.
Эти падающие качели
Засос оставили на бедре,
Токсичные слизни разъели
Престол на бессмертном одре.
Квартал с высоты вертолёта
Полёта,
Штурмовика слеза густа,
Повстанца слеза пуста,
Язык на лодыжку намотан,
Смотрит глаз изо рта.
Недосказана сага
Оставшись на дне
В вине,
В пустеющем взгляде Мага,
Птицах, прибитых к его спине.
С волей уменьшенной
Ускоряет бег
Телом женщина,
А лицом даже не человек.
На картине не в рифму мазки,
Растворителя сукровица,
Ломает тиски
Просто красивая пуговица.
Звон стекла, бесов порядки,
Внутреннее вторжение,
В прогнозе красок осадки
И радуги извержение.

Дожди Каладана

Оттепель, джаза капель,
Из мебели в комнате только нитки,
Наблюдаешь сквозь забора щель
За собранием тайного общества Чёрной Улитки.
Цветущий на солнце город Урук
И железный город Аратта,
Если в болоте растёт бамбук,
Значит это болото свято.
Капля пота в ложбинке,
Не слишком близко, но подойдёшь,
Игла по пластинке
Выскребает дождь.
Колготки-сетка —
Силки курящей пионерки,
Русская рулетка
Уже снимает с тела мерки.
Меняет формы близкий круг,
Период возможностей, симуляции сбой,
И шесть ещё не созданных подруг
На сильных руках обратно принесут тебя домой.
Матери с дочерью схватки.
Красивыми, длинными, смотрят в Созвездье Мечты носами
Мускулистые космические пиратки
С суровыми лицами и необычными именами.
Радости эхо взвивается этажами —
Так счастья шумы звучат…
Лес елей клыками
Грызёт закат.
Продолжит земледелец путь, жажду у колодца утоля,
Только не надо его торопить,
Дай мне силы, Мать-Земля,
Каинов твоих пережить.

Аргус Панопт

Ястребитель тушит костры,
Похмельного утра озноб,
Из уюта хандры
Серый течёт сироп.
Прости, нищета кочевая,
Что не так, как надо тебе, живу,
В кулаках от горя сжимая
Лишь мне одному
Видимую траву.
На аллее загадок
Парка горят фонари,
Дома наведя беспорядок
Закат до конца досмотри.
Красиво и крепко сложен
Звездолёта матрос,
На от вожделенья дрожащую кожу
Страстной пытки капает воск.
У крыльца райской кухни
Застыл камыш,
Если ты потухнешь,
То станешь частью тьмы.
Вызывает акулья улыбка
Уважение у лицемера.
Ошибка:
Ересь стала верой.
Плащ идёт по опустевшим улицам
Не отражаясь в витринах,
Святая растворяется богохульница
В звоне пустыни.
Коралловые пули
Морского царя остановят кнут,
Мы уже окунулись
Бесконечно в глубину.

Lifear

Безумия слёзы в небо летят из луж,
В подвалах больниц от чумы задыхаются люди,
Крики тысяч в домах замурованных душ
Сгорают в кровавом салюте.
Перед нами замерла неизбежность,
Попробуй словами пройти, никого не задев,
Первый раз прочитав нежность,
Сжёг письмо в воде.
Всё очистит спирт,
Танцем колдуй,
Полностью изменит твой мир
Один поцелуй.
Увижу ли я, как вырастут эти деревья,
Безбожник святой,
Посреди неверия
Раздался вой
Во тьме ночной.
На колени опускаются другие,
Ты, наливаясь кровью, поднимаешься,
Чем больше внешне походишь на мессию,
Тем больше от него отдаляешься.
Я пью расплавленную сталь
В приятной жаре вечеров,
Взгляд устремился в пустую даль
По реке плывущих черепов.
Моменты когда совпадут,
Где я стоял и куда ты смотрела,
Розы в моём саду
Прорастут
По пронзившим землю стрелам.

Гроза

Целуются тьма и свет,
Ангел и демон на твоих плечах,
Всегда ответ
Отражается в часах.
Этот снег – застывшее, старое горе,
Боли былое,
Граффити-тату на моста опоре
Трещины-шрамы его закроют.
Здесь забор завален – не пройдёшь,
Здесь дороги – это реки,
Здесь следы от грязных солдатских подошв
На каждой странице разграбленной библиотеки.
Ели здесь не шевелятся,
Но приходит в движение труп,
Он в тебя вселится,
Голову превратив в куб.
Кто-то похожий на филина
Кутается в плащ над твоим домом,
В когтях его воля отпиленная
У кого-то очень знакомого.
Четверо с молотами
То ли строят церковь, то ли её ломают,
На фартуке мясника заколотого
Кровь запеклась голубая.
Под окнами старухи жужжат,
Словно мухи на падали,
На подъезд набалтывали порока постулат,
Пока мы из дверей падали.
Путь молоком по телескопу брызнет,
Открыв всех планет имена,
Сны – воспоминания о жизнях,
Ещё не прожитых в иных мирах.

Солнце Ночи

У лисы в платье из листвы
На ноге колокольчики зазвенят,
В очках пулевых
Обнажённый взгляд.
Утренней звезде под капюшоном
Пылью отец будет шептать,
Что воплощённой
Только в падении может быть мечта.
Жреца с крыльями стрекозы
Взгляд позолочен,
Веретено виноградной лозы
Сплетает солнце ночи.
От слёз мерцающих искажена
Надежда нового дня,
От потопа спрятана в рукаве Колдуна
Формула огня.
Взрыв в конце следствие причиной
Сжёг.
Ты видишь зеркало в середине
Её распахнутых ног.
Не удержать рассудок
За горизонт заходящий,
Ты не отсюда,
Этот мир не настоящий.
Вселенной главный закон стирает
Пепел святой на изумруде,
Веру прощая
Только красивым людям.
В момент умирания искристого
Начинаешь сиять,
С тихого неба чистого
Первая молния – твоя!

Слово

Во тьме последних событий
Клаустрофобия мук родовых,
Пока вы хорошо спите,
За окном поднимается дым чёрной травы.
Настежь открыта библиотека-сад,
Где птицы кричат
И звери рычат,
Зажглась среди звёзд свеча.
Ритм артиллерии выстрелов,
Вместо сахара – порох,
Антихриста
Паства возвысила
Колоколом мора.
Без принесённых в жертву душ
Нельзя построить пасти этих арок,
Хлысты из стуж
Развеют света чары.
На четвереньках передвигающемуся дикарю,
Поправляя очки, интеллектуалка верна,
Сто раз повторю
Слово «волна».
Тайный с крысами договор
Вышками огораживает водоём,
После весны традиционный термидор
Ломает печать поцелуя втроём.
Парий dickтат,
Будь ты проклят, наводчик,
На перекрёстке призрак будущих баррикад,
Мы в точке.
Голова электрического бабуина —
Приведение беспомощных врагов,
Рассыпаются из трясущихся рук господина
Карты перепутанных берегов.

Экзегеза

Кувабара, кувабара,
Лекарство от снов,
Приме ар-деко бульвара
Несёшь букет из сорняков.
Треки любимые галлюцинаций слуховых,
Пытаясь вспять пространство обратить,
Думаешь, находя себя в местах родных,
Как бы ты хотел здесь быть.
Корабль плывёт среди звёзд,
Он из нас никого не забрал,
В ненасытности пост
Нет в храме зеркал.
Не выпуская изо рта сигареты
Милфа нимфа спит в реке,
В бродах делая сонеты
На всеобщем языке.
Ниже пояса шёпот,
Жвачка, плеер,
На талии обод,
Подиума конвейер.
На ночь одну равны
Петли пьяного узла,
Клик один – и нет мировой вины,
Если ты не хочешь, чтоб она была.
Отмщение слепо,
Сердца до жестокости наши дни закалят,
В поле опасно – небо,
В доме опасно – земля.

Innergrant

Дионис помогает прийти к Афродите и Аполлону
Лона
Согревая жаром,
Четыре колонны
Подпирают солнце кошмара.
В этой букве видны рога,
Ещё может успеешь и на ту сторону перейдёшь,
Голова не пролезает – слишком петля туга,
Заполняет птичьи поилки сладкий дождь.
Запах гуаши,
Кровь из мармелада,
Биоритм черепаший
Кайзера маскарада.
Кромлехи гранфаллона —
Тотемы подлой службы,
Битва традиции извращённой
С мужской плотской дружбой.
Широкоплечая наёмница
И в соку молодёжна,
Скоро поймёт, опомнится,
Что каждому другу любовь подарить не сложно.
Ракета накрест ракете —
Мир под запретом,
Насилие – право того, кто слабей.
Прах рыбака на рассвете
Над рекой развей.

Красный Посох

Сажает белые корни
Сквозь зеркало дунувший,
Берега достаёт разговорник
Озера юноша.
Плащ накинь из песка,
Чтобы цельность не ослабла,
В ветрах легко тяжёлый искать
Запах железный крови и яблок.
По гарему жён-женихов
Ходит султан пурпурно-волосый,
Парад в Назарете женщин-волхвов,
Дар – Красный Посох.
Наш молчаливый карасс
К долгой жизни приговорён,
Вращает переворотами на плоти Спас
Царских фракталы шапок-корон.
«Ну что, потомки, —
Вопрошают гадко подонки. —
Нравится вам на руинах, что мы возвели?»,
Треск стен иерихонских
От труб медных молитв.
Одной нации смерть, другой нации роды,
Взрыты Каина слабеющей силой
Братского народа
Братские могилы.
Тех, кто их копал,
Земля не примет.
На дом хикки заказал
Наслаждение нестерпимое.
Документ на двухслойной,
Печати свеча загорится,
Будьте добрей и спокойней —
Ненависть нам ещё пригодится.

Изгнание

Ты вдруг осознал, освободившись из матрицы плена,
Что не существует предательства или измены,
Запели сирены,
Архангел встал на одно колено.
Крепко держит рот
Конец ствола,
Ветер, как кот
Всё опрокидывает со стола.
Не отупила школа,
Остался Знающий,
Взлетел пронзительный голос,
Пронзающий.
Лижет фиолетовое мороженое
Бисексуальный клон,
Ползут к кикиморе куртки кожаные
Задом на поклон.
Кости в замке дракона даже
После смерти останутся рыцарем,
Не дремлют закрытые глаза Стража,
Хранимого птицами.
Аэропортов наклейками на чемодане
Свой путь метит вирус,
Мы – игрушки, забытые в чулане
Бога-ребёнка, который вырос.
Из райского сада изгнанные
За то, что сорвали клубнику его матери.
За возвышенные чувства низменные
Благодарим создателя.
От того, как часто ты её слушал,
Эта песня уже устала.
Наполняются очищенными душами
Музыки кристаллы.

Хелькараксэ

Воздух воде отдадим,
Экспресс отправляется «Альтаир-Вега»,
Мы живём между зим
И нету у года последнего снега.
Рандомны биомы,
Кицунэ девятый хвост,
Первого декабря невесомы
Сугробы из звёзд.
Фейерверком сгорай
От рек излучения,
В 400 люкс сверкай
Из колбы непорочного рождения.
Верни мёд пчеле,
В свободе не современен,
Сиртаки на битом стекле
С клоунским носом на члене.
Дреды-питоны
Медузы горгоны,
Бороды Борея оперенье,
В крипте друзей пантеона
Из зеркал стираешь отраженья.
Наступает на город деревня
По компасу гороскопа,
Ведает бёдрами с коромыслом царевна
Истории женщин восточной Европы.

Madjong

Приглушенные пьяные стоны
Ползут с сопревших стогов,
Я рисую иконы
Грядущих богов.
Гонконг, Сингапур, Макао —
Красоты очевидной вояж,
Всё, что мне нужно – это какао
И пляж.
Музыкой, сотканной из чувств
Живёшь, лишь собою коримая,
Из всех искусств
Ты самая единственная и повторимая.
Я растерял все свои слёзы,
Двух крови смен вышли сроки,
По шаблону чередуются позы
На холме ежа и сороки.
Прямоугольные деревья дверь оплели,
Дом твой погубит
Корнями тот, кто велик,
Придёт за тобой Анубис.
За той дверью
Бароны Содома сидят,
Играя на клавишах перьев
Молодого вождя.
Возгоняет миазмы
Органический элемент,
Наполняется кислым соком маразма
Главная жертва Богу Перемен.
Как люминесцентный стержень светится лишь ломаясь,
Вдоль перста девы пруда
Я удаляюсь,
Но не знаю куда…

ххххххх

Достаточно, что для себя ты герой,
Тел других не коснёшься,
И не важно, что смех твой злой,
Главное, что ты смеёшься.
Засохшая красная тушь
Пустоши размывает миражи,
Грехов закон нарушь
На ветвях древа лжи.
Снежный принц тает от нег,
Чувства его гибридны,
В противоборстве альф и омег
Победили дети Ехидны.
Созвездий сечения четверть,
Прорастают ввысь извне
Башни – в ветви,
Ветви – в пятна на луне.
Франкенштейна гомункул
Ладонью грузной бережёт мяуканье,
В сумерках разносится по джунглям
Эхо внеземного уканья.
Замочной скважины хруст,
Дверь прокрутила эон,
Лучше б был абсолютно пуст
Этот крепкий, тяжёлый сон.
Не сжигай, но и не тревожь архивы,
Учит только грядущему провидец-сенсей.
Поровну все красивы —
Накрасьте ещё и парней!
Левой ладонью беглец трогал
Гладкошёрстный пляж,
Блестит в песке разбитых стёкол
Вязкий грильяж.

Ощущение Присутствия

Подними выше ворот
Топору идя на поклон,
Бесконечный город
Во все восемь сторон.
Татуировка, в кожу впившаяся,
Преданно тебе служит,
Ведьмы меняют неоновое будущее не наступившее
Тяжёлым металлом на древний, неописуемый ужас.
Вокзал бушующий
Бьющими лицами,
В моменте волнующем
Поцелуем принц спасает рыцаря.
На что-то намёком
Ястреб сидит на заборе,
Разбитое на мокром
Твоё личное, не нужное никому горе.
В чёрной воде плещущихся стонов
Лодка из тёрна села на мель,
Остановил весло Харона
Голос, похожий на виолончель.
Два ангела скрестили мечи,
Искр из кубков испейте.
Что играет в ночи
Волк на костяной флейте?
Это не с реальностью столкновение,
Просто у твоего мира была плохая защита.
У Родины-Матери вместо зрения
Отечеством взгляд подбитый.
Форма со скрепками вместо погон
Лепит «людей» из песка,
Душу сжимает под колокольный звон
Тоска.

Gun bless you

Пьяными позвонившими тебе номерами
В зал славы себя ввела,
Дотронься до стола пришитыми руками
И сделаются все дела.
По решётке страпоном ведёт надзирательница,
Ордена вешаются к ожогу,
Добрые наивные мечтательницы
К сожалению, в итоге приходят к богу.
Летит над разорением бумага
Воздушным змеем мировым,
Полная наполовину фляга
Во внутреннем кармане плаща из листвы.
Секс – с чудовищем бой,
Возбуждённым тяжёлым дыханием,
Носятся стон и вой
По улиц названиям.
Связи открылся канал
Когда спутника ты заменил,
Эту повесть он не написал —
Он её прожил.
Хоррора плоти метаморфозы
Серебряный альфа склоняется перед хозяйкой,
Чёрно-белый, словно в оттепель берёза,
Раздаётся звон печальной балалайки.
От клеща до ядерной бомбы
Смерти сопливое покаяние,
Проявляют зомби
К новорождённой мухе трогательное сострадание.
Не шевелится эфтанация,
Осыпаются в склепах скелеты,
Не поддаётся идентификации
Над этой планетой
Нависшая планета.

Naked Gaze

Выгнан вон
В слепящий яркий день,
От десяти солнц
Сердце не отбрасывает тень.
Сквозь пустоту забытых гробов
Прорастают споры диаспоры,
По ступеням этих грибов
Ad astra per aspera!
Будто стоит, идёт пешеход,
Не будет его и нету,
Непередаваемо оранжевый восход —
Не существует такого цвета.
Ей всё равно, но помнит гора,
Что перед гибелью ты выкрикивал,
Жизнь – игра,
В которую никто ещё не выигрывал.
Рождения не даря, люби,
Словно до страсти голодный вампир,
Но плевком чьим-то сбит
И в тебе умер целый мир.
Беги от того, каким тебя создала природа,
Наука подарит тебе красоту,
Без разницы роды
В воду
Или роды
В пустоту.
Помни, держа в руках оружие,
Что оно создано только для одного,
Чтобы отсекать не нужное
Не оставляя в конце ничего.
За окном вроде как красиво,
По канавам едет поезд и кочкам,
Обрывом
Две последние строчки.

Heresiarch

Сострадание вызывает только у демонов
Бомж блаженный,
Туманности стенами
Отделён Израиль вселенной.
Эмир справедливо
Ревнивый,
Но желание будет исполнено,
Если сердце червиво,
Значит жизнью наполнено.
Моя душа —
Женщина, покрытая шрамами,
Крестится левша
Застрявший меж четырьмя храмами.
Снов библиотека
Хранит все твои отражения,
Дёрнулось веко
После двадцатилетнего забвения.
Морской великий змей
Потаённой Америки
Своей гладкостью согрей
Девушек с хвостами спереди.
Из беседки на орбите
Открывается немыслимый вид,
В незваном визите
Включаются ловушки пирамид.
Чёрный олень
В начале дороги снится,
Спасли тебя в день
Львица,
Лиса и волчица.
Воняет рядом мясным,
Отнятая жизнь обветривается и сохнет,
Лучше стать немым,
Чем ослепнуть или оглохнуть.

Антрополис

В зеркале Калиостро, пудрящему
Маску молчащую,
Прошлое завидует будущему:
«Это всё не настоящее».
Синто менталист
Седьмого хвоста лисьего,
Стратосферы артист,
Провозглашает невесомости независимость.
На драконе Лаудануме
Фея бутылки с зелёным бликом,
Дымкой рассвета туманного
Улыбается девушка с обаятельным тиком.
На тыла фронтах
Накрыта поляна роскошная,
В упадка снах
Я видел не прошлое.
Суеверен суверен
В мантии из сирокко,
Последствий эксперимент —
Ненавидящее око.
Воли дух воплощён
В измерении том,
Где спасён
Фаэтон.
Вбиты в курган менгиры —
Шесть гвоздей тилопы,
Подкинуты монеты антимира
Серебряной антилопы.
Сексуального акта бешенного
Артефакт в середине кратера,
Уравновешивают
Пентаграмму пятеро.

За мостом

Ни одна из тем
Не касается
Тех, кто испытывает зависть к тем,
Кто ей питается.
Смывая дни
Наступает с приливом лунный гигант,
Пошатнувшееся – толкни,
Крадётся фарами смерть сквозь туман.
Душа монаха – пойло дьявола,
Деградирующий консерватизм,
Праведность до искушения берегов плавала,
Источая токсичный героизм.
Страна не мессия, не воскрешена,
Криво встав, как оживший мертвец,
Космонавт —
Не родившийся твой близнец.
Нарастающий тумор
Распадающегося вещества,
Вылетает из белого шума
Сова.
Откровения синей кукурузы,
Кровь рассечена,
От чужого избавляясь груза
Открываешь книгу окна.
Не берёшься за то, с чем справишься,
Разбиваясь о льды,
Когда ты состаришься
Дождь принесёт тебе воды.
Идёшь на холодный голубой закат,
Где ты был создан,
Во всех мечтах виноват
Подъезд, выходящий к звёздам.

Пасть

Ты никому ничего не должен,
Настоящий Закон всё уравновесит,
Книгу жизни продолжат
Рисунки песен.
Посередине пурги
Письма пытаясь, в облаках навсегда сохранённые, сжечь,
Беги,
Но если прижали – калечь.
Мак в молоке
Варится в котле пропасти,
Крови каплями в роднике
Ролевые игры жестокости.
На скафандрах моллюсков
Маски джокеров,
Свист по-французски
Космической оперы.
Душа бесшумная,
К земле прижимаясь,
Думает:
«Я умираю».
Просто жить слишком сложно,
Колышутся деревья в этом странном лете,
Тревожно —
Это не ветер.
Тяжёлым трудом
Заслужившая себе право быть тупыми,
Грязь в золотом,
Забывает своё имя.
Свои строки утром перечитав
Понимаешь, пробираясь сквозь перечёркнутых запятых кресты,
Что ты всегда прав,
Ведь это не ты.

Гипнопотам

Затопленные руины
Ушедших веков укрывают сны,
В пруду всплывают спины,
Мы встретились в первый день весны.
Пусть зла расцветают сто цветов —
Мести неведомы слёзы,
Пробуждает мертвецов
Ядерная роза.
В крыше окно
И в полу дверь,
В сознании темно
От будущих потерь.
Ты настоящий,
Когда искренне улыбаешься,
Вперёд слепящий
Свет гаснет, когда пугаешься.
В ангельских перьях павлина
Красоте молитва сияла,
Поют на равнинах
Нимфы кристаллов.
Главное в принятии себя
Не перестать мыться,
Саксофоны в вечерней заре трубят,
Больше ничего не повторится.
Бег по подземелью,
Лабиринту безграничному,
В титановое ущелье
Капает электричество.
Отчеканен на монете
С обеих сторон рубец,
Дети за родителей не в ответе,
Только если ты сам не свой отец.

Chaintown

Палитра твоего грима
Линии чертит судьбы,
Вдоль реки из дыма
Растут электрические грибы.
Сквозь века доносится шум —
Это отзвук былого краха,
Запирает в дом дум
Пуэр из могилы монаха.
Непрочитанных писем шелест,
Лунный туземец жуёт эвкалипт,
От того, кто был смелый
Остался лишь хрип.
Сияния льёт бальзам
На ледяные пики день,
Выдвигаясь к горным клубам,
Госпожа президент расстегнула свой френч.
Древние, тёплые звёзды
Над стоячей водой зависли,
Отравлены почва и воздух,
Ядом наполнены мысли.
В девственных дневниках
Святость была иной,
Когда начался ад в небесах,
Она рай возвела под землёй.
Жемчуг трепещет
На её животе,
Небо плевками хлещет
По панельной сироте.
Летучие мыши крылья расправили
В дыхание брата пытаясь вползти,
Но после смерти Авеля
Нет обратного пути.

Чернокнижник

Печальный гобой,
Зрелость мою верни,
Водку пей, пой,
40° в тени.
Много хорошо – это хорошо,
К зависти мерзкой врагов,
Вспять пошёл
Хоровод на ладонях богинь и богов.
Все данные удалены,
Ты ни в ком не отразился,
На девятый месяц войны
Никто не родился.
Ключ странствий
Двери любые откроет,
Лезвия взмахом рассекая одно пространство
Раскрывает другое.
Эроцентриста
Ум неподвижный
Ищет после потопа пристань,
Великий Чернокнижник.
Свободы каминг аут:
Будь кем хочешь,
Люби кого хочешь,
Вихрь многоцветных аур
Мокшу пророчит.
Это не астероиды, а корабли,
Наги нога нага,
Путы минувшего мы рассекли,
В страсти хватаю тебя за рога.
Невозможно больше кричать,
Поменяли все вещи названия,
Весь мир не молитву должен читать,
А заклинание.

Пылающий Гуандао

Бензина в пруду начертание,
Под спокойствием лодки разлитым топливом,
Сотрясается пожилое здание
От студенческой проповеди.
Прекрасный стан опасной Дюрандаль
Раной обнимет султан,
Тьмы давит мораль
Белый гигант.
Отпустил себя в своей сложности
Океана царевны трезубец,
Преисполнена противоположностей
Жена Анубиса.
Светильники познания созрели
Азиатскими загораясь рунами,
В их свете лишь не сгорели
Ирворобондо с двумя лунами.
Штангу перекатывает в языке,
Под ней – чёрный пегас,
Распускаясь в увядшем цветке,
Предтеча-любовь, слепая на один глаз.
На троне завершаются приключения собаки
В ошейнике со связкой опричников голов,
Обретают смысл троякий
Вопли тысяч сгорающих врагов.
Во имя конца и машины
Мы не искали то, что нашли,
Не преодолев дороги и половины,
К чему пришли…

Древо Морей

Когда только начал писать
Уже все стихи свои забыл,
Лучше и тебе не знать,
Кем я в прошлой жизни был.
Вынув из ножен дверную ручку
Мне в тело её вкрути,
Сидит на манграх внучка
Растущих из деда груди.
Становятся умные злей,
Тупые – ещё тупей,
Кто-то родился, чтобы рожать детей,
Кто-то родился, чтобы убивать людей.
Не успеет истлеть сигарета,
Не успеют остыть дома,
Как после жестокого лета
Тебе улыбнётся зима.
Судьба ослепла
В долине тени,
И над собственным пеплом
Воспламенеет Феникс.

Оногоро

На скулах стразы
Танцующего в левом верхнем углу портрета,
Перед немыми играет одноглазый
На виолончели из скелета.
К будущему возвращаясь
По хрусту разбитых балалаек,
Под сарафаны залезая
Терзая
Домохозяек.
Выпивая гущу со дна кальяна,
На вепре свирепом
Скачет горбун без изъяна.
Какая тишина над небом…
Да-да, ты не ошибся —
Это ухо правое,
Везде вместо пирсинга клипсы
По-австралийски ржавые.
У фаллоса Гом-джаббар
Не-молоком наполняет чаши,
Оседлали квазар
Амазонки с планеты Урваши.
На плечах веснушки из глиттера,
Десятилетний дочитан пролог,
Запускаешь, из весеннего вылезая свитера,
Протокол «Тир на Ног».
На заброшенной фабрике
Остановился конвейер имён,
С порноактрисой храброй
Кров разделён.
Разливаются реки по залам дворца,
Фрегат ведёт низкий бас,
Вновь взлетает пыльца.
Этот момент – сейчас.

Порталы

Веснушки на плечах
Бьют по струнам бивы,
После осечки щелчка
В углу Абаддон стоит терпеливо.
От смерти проснувшись, умойся

Продолжение книги