Танцы в темноте бесплатное чтение

Дизайнер обложки Ксения Глумова

ISBN 978-5-0060-9214-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

#1

Ярко-голубое небо Москвы окрасилось в серые тона, подул холодный ветер, и Мирослава посильнее запахнулась в пальто. Она совсем не ожидала, что сегодня будет так прохладно. Середина октября обычно, хоть и не была теплой, но точно не леденящей морозным воздухом. Она любила осень за ее яркие краски на деревьях, но еще больше она любила Ярика.

Ей нравилось наблюдать за тем, как он подносил фильтр сигареты к губам, делал глубокий вдох и размеренно выдыхал серый дым, при этом выглядя до чертиков сексуальным. Нравились Григорьевой и его зеленые, как два больших изумруда, глаза, в которых она тонула каждую секунду пребывания рядом с ним. Каштановые короткие волосы с причудливой модной челкой и руки. Сильные, со взбухшими венами. Он был ее идеалом.

Она смотрела на него с замиранием сердца и пыталась понять, о чем же он думал. Ей всегда хотелось залезть в его голову и увидеть мир его мыслями. Почему-то ей казалось, что его мир ей понравится. Ведь ей нравится он. А, значит, ей должно нравиться и все, что связано с ним. Но Ярослав так не считал.

В отличие от Миры ему совершенно не хотелось залезать в ее голову и видеть мир ее глазами и мыслями. Ее мир был скушен. Учеба, домашка и вечер в приятной кампании подруг или отца. Иногда с ним. Она не любила тусовки, большие скопления людей и просто не любила то, что нравилось ему. А нравилось ему отдыхать так, чтобы голова на следующий день болела так сильно, как прекрасно вчера он погулял.

Они были слишком разными, и пока она смотрела на него и восхищалась им, он смотрел на других, выбирая себе жертву на ночь. Блонди с первого курса дала ему вчера и даже несколько раз, а вот рыжая с третьего еще нет. Мысленно он уже представил ее без всего. Сочные бедра, аппетитная грудь и сексуальный взгляд. Да, она в его вкусе.

– Я очень замерзла. Может, мы пойдем в здание? – Мира прервала его фантазии, в которых он уже несколько раз успел раздеть девчонку.

Колесников посмотрел на свою девушку. Она тоже была красивой. Иссиня-черные кудрявые, как маленькие пружинки, волосы. Выразительно большие глаза цвета графита. Стройная фигура типа песочные часы, а именно с в меру большой грудью и задницей. Но все это было для него недостижимо. Они встречались уже почти год, но Мирослава так и не подпустила его к себе ближе, чем на уровень поцелуев.

– Ты иди, а я вернусь скоро, – ласково произнес он, и у Миры даже не возникло никаких подозрений на его счет. Ее было слишком легко обмануть. Она была слишком доверчивой.

И только стоило Мирославе войти в помещение, как Ярослав подмигнул рыжеволосой девушке, решившей тут же к нему подойти для дальнейшего знакомства. Так было всегда. Он делал то, что считал нужным, пока она видела в нем только хорошее и мечтала о том, как когда-нибудь они поженятся и нарожают много-много детей. Мирослава верила в сказки и ходила с розовыми очками на глазах. Ей казалось, что мир прекрасен, и в нем совершенно нет зла. Но зло было. Просто ее тщательно от него прятали долгие годы.

Учеба на факультете социологии была ее отдушиной. Она обожала учиться и узнавать что-то новое, поэтому предпочитала шумным вечерам в ночных клубах или вечеринкам в коттеджах чтение или просмотр увлекательной программы в интернете. Когда новые знания проникали в ее голову, она испытывала что-то вроде воодушевления. В такие моменты ее мозг становился сосудом, в который постепенно наливали жидкость в виде знаний.

Но в последние пару недель Мира стала тосковать по вечерам. Ей не хватало Ярослава. Он вечно где-то пропадал. Говорил, что проводит время с друзьями, с которыми ей будет совершенно неинтересно, но при этом даже ни разу не пригласил ее хотя бы ради приличия с ним. Григорьева начинала беспокоиться. Может, он просто-напросто ее разлюбил? Или ему надоело ждать, когда рухнет ее стена, и она впустит его не только во внутренний мир, но и в более интимные уголки тела. Она не понимала этого, поэтому и злилась.

Но как только видела его, злость сразу же отходила на сотый план. Григорьева всю свою осознанную жизнь была влюблена в Ярослава. Она мечтала о нем каждый день, начиная с пятнадцати лет, и только через четыре года ее мечты стали явью. Он пригласил ее на свидание, а уже через неделю предложил встречаться.

Тогда она была самой счастливой женщиной на всем белом свете, они часто ходили на свидания, проводили время вместе и самое главное – он смотрел на нее, как на самую лучшую девушку во всем мире. Сейчас же его взгляд стал холодным, как и он сам, и это ее расстраивало. Мира все уповала на то, что это такой период в отношениях, его просто надо пережить, и все будет как и прежде. Но ничего уже не будет как прежде. Главным образом потому, что Ярослав теперь другой.

И Ярослав сам прекрасно это понимал. Когда они с Мирославой только начали отношения, она действительно ему нравилась. Его привлекла ее улыбка и то, какими щенячьими глазами она на него смотрела, но время шло, а дальше, чем до нежностей в виде поцелуев и неловких прикосновений они так и не дошли. А ему было очень важно, очень нужно, ведь для него эта часть жизни стоит вровень с обыденной. Вот он и сходил разок налево. А где разок, там и два.

Колесников так и не заметил, как втянулся и погряз во лжи. Днем он был с Мирой, показывал ей себя нежным, дарил поцелуи и что-то, мало напоминающее любовь, а вечером – с разными девицами, получал оргазм и доставлял удовольствие и им. Стоило бы, наверное, расстаться с Григорьевой, но он просто не мог. Не потому что любил, а потому, что ему запрещал отец.

«Это выгодный союз, Ярик, – говорил он, прикуривая очередную сигару. – Мне нужен наследник, и не абы от кого, а от той девушки, чья семья вертится в наших кругах. Мирослава – отличный вариант, поэтому, будь добр, прояви к девочке внимание. А годика через три поженитесь и родите мне внука».

Когда Колесников-младший пытался противиться радикальным методам отца и говорить, что было бы куда логичнее женить его старшего брата, глава семейства и на это находил ответ:

«Твой брат совершенно неуправляем и, ты знаешь, давно отрекся от моего наследства. Я не могу и не собираюсь его просить делать мне наследника. Он сам виноват. Пусть теперь выживает без моей помощи как может. У меня вся надежда на тебя, сын», – и как любил делать Григорий Иванович в такие моменты – по-отечески он похлопал сына по плечу, как бы показывая, что он ему важен.

Поэтому он изменял Мирославе, и ему ни капельки не было стыдно. Она сама виновата, сама от него закрылась, а он просто не мог терпеть так долго. Как и сегодня, не дождался вечера и решил уединиться с дамочкой прямо в кабинете брата. Не думал, что тот вернется так не вовремя. Вечерников у него сегодня не было, а пары кончились, и вот чего ему нужно было прийти сюда прямо сейчас?

– Сук, – пробурчал он, оторвавшись от губ рыжеволосой третьекурсницы. Стал одеваться. – Жек, ты чего вернулся?

Но Женя сразу ответить не смог. Как остолбенелый он долго смотрел на то, какими глупыми выглядят действия младшего брата, пытающегося как можно быстрее избавиться от следов близости с не его девушкой.

– Мирослава знает, чем ты тут занят? – Колесников-старший положил на стол кипу бумаг.

– Нет, и ты ей не скажешь, – отрезал Ярослав, будто думал, что это ему поможет спастись от чересчур любящего правду старшего брата.

– И почему же? – выгнул брови дугой, решив послушать оправдания брата.

Женя не был удивлен. Скорее, поражен, что застукал Ярослава сейчас, а не пару месяцев назад. Ярик был ужасно ветряным и непостоянным. Ему нужна была страсть, а юношеский максимализм, который он должен был перерасти еще четыре года назад с окончанием подросткового возраста, так и не выветрился из его головы. И почему только Мира так сильно его любила? Он ведь был полным идиотом, когда дело касалось отношений.

– Потому что тогда отец лишит меня всего, ведь я же должен быть хорошим сыном, в отличие от тебя, брат, – Ярик проводил спутницу из аудитории и, вытащив сигарету из пачки, закурил. Предложил брату, но тот отказался. – Я же должен жениться на Мирославе, потому что она идеально подходит под понятия хорошей жены для меня, по мнению отца. И если он узнает, что мы расстались, а это непременно произойдет, когда Мира узнает о моих изменах, меня ждет полный пиздец. Отец ненавидит, когда рушат его планы. Поэтому ты просто обязан помочь мне, как старший брат.

– То есть я должен сделать вид, что ничего не видел и врать девушке, которая этого совершенно не заслужила, потому что тебя ждет пиздец? – наклонил голову в сторону Женя, усмехнувшись, когда Ярослав кивнул. – Допустим, я это сделаю. А ты? Ты продолжишь ей изменять?

– А что мне еще делать, когда она сама к себе не подпускает? У меня как бы потребности.

– У тебя спермонедержание, Яр, а не потребности, – съязвил старший из братьев.

Бедная Мирослава, неужели она не видела, насколько Ярославу на нее плевать? Женя не понимал. Он видел, как она смотрела на Ярика, он бы все отдал, чтобы так влюбленно смотрели на него. Но на него так никто не смотрел. К сожалению.

– Так ты поможешь мне? – умоляюще посмотрел на брата Колесников-младший.

Если он сейчас расскажет Мирославе всю правду о том, кого она так сильно любила почти всю жизнь, ее сердце разлетится на миллионы осколков, и она больше никому не сможет довериться. А ему очень было нужно, чтобы она доверилась ему. Поэтому он сначала ее подготовит, максимально подготовит и тогда все расскажет. Только поэтому он «поможет» брату.

– В последний раз, – Женя недовольно помотал головой, когда на лице Ярослава заиграла победная улыбка, и покинул кабинет.

Уже на улице он выпустил пар, несколько раз пнув мусорный бак. Увлекшись своим гневом, мужчина не заметил, как Мирослава подошла сзади и неловко коснулась его руки. А потом пропищала, как самый настоящий мышонок:

– Мне очень неудобно тебя просить, – тихо начала она, испугав его неожиданным прикосновением. Он вздрогнул, повернулся и расплылся в глупой улыбке. – Можешь, пожалуйста, отвезти меня домой? Ярик не отвечает, у папы важная деловая встреча, а я до жути боюсь ездить в такси с незнакомцами.

– Привет, малышня, – ласково отозвался Женя, открыв дверцу машины девушке. – Садись и все удобно, проси, когда надо.

Мира благодарно улыбнулась Жене, расположившись на переднем сиденье. Когда авто тронулось с места, Колесников спросил:

– Как твои дела? Что-то давненько ты ко мне в корпус не заходила, я соскучился уже.

Он действительно скучал. С тех пор, когда занятия по истории были перенесены в корпус по-соседству, Мирослава практически перестала появляться там. И он совсем ее не видел. А ему было очень это необходимо. Она была единственной, ради кого он с утра приходил на пары к студентам и делал вид, что очень счастлив вести у них занятия по истории. Нет, он любил свой предмет, в каком-то роде это даже было его страстью, но не настолько, чтобы разжевывать и так очевидные вещи студентам, которым, по большему счету, плевать на его старания. Им лишь бы отсидеть пару.

– Отвратительно дела, – призналась Григорьева, уже в третий раз за последнюю минуту посмотрев на телефон. – Твой брат, кажется, меня не любит. Мы совершенно перестали с ним говорить и ходить куда-то. А про корпус… Я совсем забыла о том, что обещала зайти, из-за переживаний. Прости. Я тоже соскучилась.

Соскучилась. Он улыбнулся. Она скучала по нему. Это его волновало.

– Мой брат иногда ведет себя как идиот, но, я надеюсь, вы в скором времени разрешите эту проблему. – врал он, совершенно не желая, чтобы Ярослав снова причинял Мире боль. – Может, я смогу заменить брата и сходить с тобой куда-то? Как смотришь на то, чтобы посетить со мной кино? Я тоже, между прочим, Колесников, и тоже очень даже симпатичный.

– Ты просто так отведёшь меня в кино? – удивлённо округлила глаза Мирослава.

– Я тебе больше скажу, – Женя ухмыльнулся, – мы пойдем на тот фильм, который выберешь ты, даже если это будет сопливая мелодрама.

– Спасибо! Правда, огромное спасибо! Я так давно никуда и ни с кем не ходила! – чуть ли не разрыдалась от счастья Григорьева. – Только давай фильм ты выберешь, я совершенно не понимаю в кинематографе. Мне понравится любой жанр, я не привередливая.

– Уговор, – и Женя свернул на другую улицу, ведущую в сторону кинотеатра.

***

Они сходили на комедию, которая не зацепила их ещё на первых минутах, и поэтому они ушли в кафе. Выпили кофе, немного обсудили погоду и последние новости, и Женя по просьбе Мирославы отвёз ее домой. На самом деле ему не хотелось с ней прощаться, но она так просила, а он не мог ей отказать. К тому же, у нее пропало настроение после того, как Ярослав всё-таки ответил ей и сказал, что сегодня уехал помогать отцу.

Пройдя домой, Женя включил кофемашину и, скинув вещи, встал у шкафа, задумавшись. Чего ради он помогал брату? Почему не рассказал ей все сегодня? Быть может, тогда бы и у него появился шанс. Она ведь нравилась ему. Сильно нравилась. Ещё со времён его занятий с ней. Он готовил Миру к ЕГЭ по истории по просьбе ее отца и тогда рассмотрел в ней то, чего не видел прежде, и это его зацепило.

Вот только выбрала она не того Колесникова. Но Женя решительно настроился на то, чтобы изменить ее выбор партнёра. Именно поэтому, налив себе кофе, включил ноутбук и нашел тот сайт, на котором Мирослава искала общения, недостающего ей в реальности. Она как-то поделилась с ним этой ссылкой, а теперь он немного похимичит.

Зарегистрировался под нетипичным для себя «Женёк», в фото профиля добавил какого-то милого котика из интернета, а в описании оставил загадочное: «Ищу свою Василису Прекрасную», зная, как она любит сказки. Нашел ее профиль, долго изучал и лишь спустя полчаса написал:

Ж: Привет, а ты знала, что имя Мирослава произошло от мужской версии Мирослав? И что с древнеславянского оно переводится не иначе, как «славная миром» или «прославленная миролюбием». А ещё обладательница такого имени раньше причислялась к особе аристократической крови. Как думаешь, аристократическое происхождение твоего имени оказало на тебя влияние?

Сообщение было отправлено, и Женя ощутил волнение. Он знал, что ей понравится. Она любила историю и легенды. А он знал слишком много таких легенд. Только бы она ему ответила. Она как раз была в сети, что подтверждал зелёный кружок в правом нижнем углу фотографии. Он скрестил пальцы на удачу.

Не прошло и пяти минут, как она отправила ответное сообщение. С замиранием сердца Колесников открыл его, надеясь, что она не назвала его психом и не послала куда подальше. Он еще не знал, к чему приведет его идея с перепиской, но точно был уверен, что, если выгорит, то он сможет покорить ее не только в сети, но и в реальности.

#2

– Мира, где тебя носит? Что ты там делаешь?

Эля попыталась заглянуть в телефон подруги, но та вовремя его заблокировала. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал о том, что она уже целую неделю переписывается с каким-то незнакомцем, доверяя ему свои тайны и переживания. Он удивительнейшим образом ее понимал и принимал такой, какой она была. И ее это восхищало.

– Отцу писала, – соврала Григорьева.

– И давно твоего отца зовут Евгений? Я думала, его зовут Александр. – хихикнула Дзагоева.

– Ладно, раскусила. Этой мой новый друг. Интернет-друг. Он очень милый, слушает меня и даёт советы, а ещё рассказывает интересные легенды и факты из всех областей мира.

«И общаешься ты с ним потому, что твой парень всячески тебя избегает, Мира. Очень умно!», – вздохнула Григорьева, с грустью посмотрев на подругу.

Эля всегда пользовалась вниманием у мужчин. Красивая, уверенная в себе и очень умная, она умела крутить мужчинами и делать все, чтобы они прыгали вокруг нее, как зайцы вокруг елки. Но по-настоящему сама Дзагоева никогда не влюблялась. Она довольствовалась одиночеством и говорила, что так ей гораздо комфортнее.

Мирослава не могла не любить. Любовь для нее была смыслом. Даже будучи малышкой, она часто влюблялась то в парней старше, то в партнеров папы по бизнесу, то в мальчишек, которым она в старшие сестра годилась. Ей казалось, что без любви невозможно жить, и если хотя бы один день прожит без столь замечательного чувства, то его можно считать потерянным.

Она была романтиком до мозга костей, и из-за этого многие девчонки и парни посмеивались над ней в вузе. Всегда ищущая во всем хорошее и улыбающаяся Мирослава просто не была понята другими, оттого и дружила она только с Элей и с братьями Колесниковыми. Да и с ними отношения не были на уровне лучших друзей.

Эля хоть и была ее лучшей подругой, училась она в другом вузе, и виделись они только в выходные или по вечерам. Ярослав чудил в последнее время. А Женя… Его ей не хотелось беспокоить по своим пустякам. Он и так слишком хорошо к ней относился. Поэтому Мира и начала общение со своим загадочным незнакомцем.

– И что тебе рассказывает этот твой друг? Скидывает свой писюн в полный рост или ещё чего? – рассмеялась Эля, заметив на щеках подруги румянец. – Тебе уже двадцать лет, Мир, а краснеешь, как школьница.

– Ничего такого он мне не скидывает, – буркнула себе под нос, недовольно надувшись.

Ну и что, что двадцать? Ей теперь знать наизусть камасутру и хвастаться огромным количеством половых партнеров? Зачем? Она напротив гордилась тем, что все еще смогла сохранить свою невинность, и надеялась, что ее первым мужчиной будет Ярослав, когда они пройдут определенный период в отношениях. Пока она не была готова ему довериться.

– И правильно, тебе уже Ярик давно должен был все показать сам, – настаивала все на своем Дзагоева.

– Эль, у нас еще ничего не было с ним. Я пока не готова и не знаю, когда буду. С тем, какими стали наши отношения, думаю, что никогда. Он совершенно перестал со мной проводить время, – помешала латте трубочкой, мечтательно посмотрев в окно. – Женя говорит, что если мужчина так себя ведет, то не любит. Может, он прав, и Ярик меня перестал любить?

– Я смотрю, ты с этим своим виртуальным другом обсуждаешь совсем недетские темы. А Ярик… Ты не думала, что ему просто надоело ждать, пока ты оттаешь и впустишь его всюду? М? – хлопала ресницами Эля, стараясь всячески намекнуть на то, что отношений без секса не бывает.

– Вот все ты сводишь к сексу. Любовь ведь не такая… Она возвышенная, красивая, не обязательно плотская. Это все само собой разумеется, но является лишь приятным дополнением. Главное ведь чувства!

С закрытыми глазами озвучила свои мысли, не заметив, как Дзагоева непонимающе скривилась. Какие еще чувства, когда дело касается мужчин? Им сначала тело нужно, а потом уже и чувства. Да и кто сейчас думает о чувствах? В мужчине для Эли главным был его кошелек и член, а остальное можно было и потерпеть. О чувствах она даже и не хотела знать. К чему нужны были эти привязанности?

– Какая ты все-таки наивная, Мира, – ласково улыбнулась Эля, вытащила наличные из кошелька и, расплатившись, извинилась и направилась на встречу с очередным своим потенциальным парнем.

А Мира так и осталась сидеть с восторженной улыбкой и мечтательным выражением лица, представляя, какой красивой будет их первая с Ярославом ночь, когда она будет к этому готова. Она представила, как бы он целовал ее, ласково бы водил руками по телу и шептал нежности, а она была бы самой счастливой женщиной в этот момент.

Мечты-мечтами, но слова подруги так и не смогли вылезти из головы Григорьевой, поэтому она решила уточнить у единственно знакомого ей мужчины, которого она бы потом не стыдилась видеть в реальности, а что же все-таки им важнее – чувства или секс.

М: Мне очень неловко переводить тему от самых красивых бабочек в мире к тому, что я сейчас спрошу, но это очень для меня важно. Обещаешь не смеяться и ответить честно?

Отправила сообщение и откинулась на спинку дивана в кафешке. До приезда отца был еще целый час, а, значит, она могла вдоль и поперек разобрать интересующий ее вопрос. Ответил собеседник ей быстро.

Ж: Ты меня заинтриговала, поэтому даю тебе честное слово, что не буду смеяться и обязательно расскажу тебе всю правду, какую только знаю.

М: Действительно ли для мужчин так важен секс? Или вы совершенно спокойно можете продержаться и год, и два, а, может и больше, пока ваша возлюбленная не будет готова перейти на такой уровень отношений? Только не говори, что у всех это по-разному.

Сидевший в этот момент на совещании своей небольшой компании Женя чуть не перевернулся на стуле, прочитав вопрос Мирославы. Он не думал, что под словами брата «она меня к себе не подпускает» действительно кроется правда. Через пару минут отпустив всех своих сотрудников дальше работать, он напечатал ответ.

Ж: Ты спрашиваешь потому, что у тебя такая ситуация? Ты не хочешь пока переходить на данный уровень отношений, а твой парень всячески тебя к этому пытается склонить? Ну, это действительно у всех по-разному. Однако одно могу точно сказать: если мужчина любит свою женщину, какими бы сильными не были его потребности, он будет ждать столько, сколько нужно. К тому же, для таких ситуаций у мужчин есть аж две руки, если совсем невтерпеж.

М: Да, у меня похожая ситуация. Просто… не то чтобы я не люблю его, нет, очень даже люблю. Но я пока не готова. На самом деле, мне очень страшно. Я знаю, для девушки этот процесс неприятен в первый раз, и мужчина должен сильно постараться, чтобы ей было хотя бы немного приятно. А я не знаю, сможет ли мой парень сделать все так, как нужно. Почему-то я не могу ему пока довериться. Это нормально, как ты думаешь?

Женя улыбнулся. Она такая еще маленькая. Вроде, взрослая, говорит умные вещи, а внутри нее еще маленькая девочка, и он очень хотел бы, чтобы эта маленькая девочка досталась ему. Только Мирослава могла обсуждать свои опасения по поводу первого раза с совершенно незнакомым ей человеком, потому что, он знал, потом ей было бы стыдно, если бы она спрашивала такие вещи у знакомых. Глупышка. Маленькая глупышка.

Ж: Твои сомнения абсолютно нормальны. А первый раз для женщины и правда не самый приятный, но мужчина, который любит, будет прислушиваться к тебе и твоим ощущениям. Поверь мне, любящему тебя мужчине точно не хочется делать тебе больно. Напротив – ему хочется дать тебе то, что, выражаясь поэтическим языком, вознесет тебя к небесам.

Улыбка на лице Мирославы заиграла новыми красками. Она сделала последний глоток ароматного кофе и повернулась к окну. На улице бушевала стихия. Сильный ветер сдувал с деревьев оставшиеся листья подобно тому, как из ее головы уходили все сомнения. Ярослав ее любит. Он ведь ждет ее готовности. Он точно ее не обидит. Проследив за ярко-желтым кленовым листиком, она отправила своему собеседнику искреннее спасибо за честный и подробный ответ, и расплатилась за счет. Отец вот-вот должен был подъехать.

***

Вечером ей позвонил Ярослав, пригласил ее на ужин и пообещал заехать к восьми, чтобы договориться с Александром Николаевичем о более позднем возвращении дочери. Мирослава была почти готова, когда в комнату постучал отец. Она его впустила и продолжила красить губы. Мужчина с восхищением посмотрел на дочь.

Всегда кудрявые волосы сегодня по-особенному лежали у нее на плечах, на лице был неброский макияж, выделялись только стрелки и губы, подкрашенные помадой бордового цвета. Желтого цвета платье с открытыми плечами, подпоясанное поясом в цвет ткани, сидело на Мирославе идеально. В нем она была похожа на самую настоящую принцессу. На ту, какой он помнил ее с детства.

– Какая ты у меня красивая, – поцеловал в макушку, приобняв за плечи. – Мама бы гордилась тем, что у нее такая дочь. Ты очень на нее похожа.

Голос мужчины мгновенно приобрел нотки грусти. Мама Мирославы умерла, когда малышке было еще пять лет. Рак ее не пощадил. И с тех пор Александр Николаевич растил дочь один, окружил ее заботой и сделал все, чтобы она была счастлива. Он хотел, чтобы она никогда не знала зла, поэтому оберегал ее как мог, старался избавить от плохих людей и ограждал от ошибок. И пока у него получалось.

– Да, она была очень красивой, – вспомнила Мира лицо мамы, отпечатавшееся в ее детской памяти, похлопав отца по руке. – Думаю, она уже очень гордится, что ты воспитал меня такой. Спасибо тебе. Я тебя сильно люблю.

– Я тебя тоже, дочка, – растрогался мужчина, и чтобы дочь не заметила его слез, быстро стёр каплю локтем. – Значит, ты идешь с Ярославом. Скажи мне, милая, а насколько серьезны его намерения к тебе?

– Не знаю, папуль, – пожала плечами Григорьева. – Я люблю его, он меня. А про серьезность мы не говорили. Но я думаю, что все очень серьезно. Мы уже год вместе.

– Ты знаешь, я не лезу в твои отношения, но хотел бы тебя попросить: не теряй голову, когда находишься рядом с ним. Ничего против Ярослава не имею, он славный мальчик, – ласково и успокаивающе звучал голос Григорьева, он не наставлял, а просто заботливо просил быть дочь осторожной. – Но из сыновей Колесниковых мне всегда нравился больше старший.

Мирослава хотела возразить и заступиться за Ярослава, но в дверь позвонили. Мужчина с нежностью взглянул на дочь и ушел открывать двери. Через полчаса после недолгой беседы Александра Николаевича и Ярослава пара наконец-то выдвинулась в сторону ресторана. Ужин вот-вот должен был начаться. Мира крепко прижималась к Ярославу, пока они ехали, и он охотно сегодня ей отвечал. Обнимал в ответ, целовал в губы и даже сделал комплимент.

В ресторане оказалось пусто. Обычная наполненность людьми сегодня была заменена на снятый полностью зал, в середине которого был накрыт стол на пять персон. Мирослава, заметив это, вопросительно посмотрела на своего избранника. Он тоже ничего не понимал. Но когда в зале появился Женя, а потом и родители Колесниковых, все встало на свои места.

– Ты не говорил, что тут будут твои родители, – прошептала на ухо Ярославу.

– Ты бы тогда не пришла, – честно ответил он. – А вот брата я и сам не ожидал увидеть.

Ярослав боязливо посмотрел в сторону брата. Теперь, когда он знал всю правду о нем, ему было страшно, что в любой момент Женя мог все рассказать Мирославе, и тогда бы все полетело в Тартары.

Когда пришло время садиться за стол, вместо того чтобы отодвинуть Мире стул, Ярослав плюхнулся к себе на место и тут же принялся с жадностью иссушать бокал вина. Женя не упустил момента и поухаживал за девушкой. Отодвинул ей стул, а потом и задвинул, поинтересовавшись, точно ли ей удобно. И только тогда сел сам.

– Спасибо, – одними только губами прошептала она.

Ели молча. Все смотрели друг на друга. Изучали. И хоть Мирослава и была знакома с родителями Ярослава, все равно ощущала себя как под микроскопом. Мама Ярика изучала ее с таким придирчивым видом, что ей казалось, будто бы она вот-вот взорвется от ее пронзительного взгляда. Ей стало не по себе. Медленно встав из-за стола и извинившись, она вышла в уборную. Оттуда напечатала Жене.

М: Представляешь, я пришла на свидание с парнем, а, как выяснилось, он скрыл от меня правду и привел на ужин со своей семьёй. Ничего против его родителей и брата не имею, но я хотела провести время с ним, а не почувствовать себя музейным экспонатом. Ты бы видел, как его мама на меня смотрит. Мне кажется, если бы она могла испепелять взглядом, то от меня не осталось бы и мокрого места.

Через пару минут она вернулась в зал и продолжила делать вид, что ей весело. Даже улыбнулась. Когда тарелки опустели, а по бокалам вновь разлили вино, которое девушка не пила, предпочитая сок, отец семейства Колесниковых начал говорить:

– Сегодня прекрасный день для того, чтобы он стал ещё лучше! – поднял бокал вверх и посмотрел на младшего сына. – За столом родные мне люди, все сыты и довольны. Улыбаются. Разве может быть что-то ещё лучше?

«Может, – подумал Женя, – тот день, когда ты отключишь это бесполезное лицемерие и начнёшь уважать выбор своих детей».

– Может, – как-то странно произнес Ярослав, кинув на брата спасительный взгляд. Молящий. А потом повернулся к Мирославе, улыбнулся и самым нежным голосом произнес. – Я бы хотел, чтобы именно сегодня стало чем-то более весомым в наших с тобой отношениях. Именно поэтому я сегодня и позвал тебя сюда.

Прокашлялся Ярослав, в то время как Женя сжал кулаки под столом. Он понимал, к чему ведёт его брат, и ужасно злился, что все дошло до этого. Мероприятие явно было придумано отцом. Ярослав бы сам не решился на такое.

– Ты выйдешь за меня замуж? – вытащил коробку с кольцом парень и с улыбкой, но печалью в глазах, посмотрел на свою избранницу, надеясь, что она ответит «нет».

#3

Женя не помнил, как пришел домой. Не помнил он и как перевернул стол в гостиной, а потом сломал полку. Не помнил совершенно ничего после увиденного и услышанного в ресторане. Он сбежал. Сказал, что срочно вызвали по работе, и сбежал. Не смог больше быть там и видеть ее, смотрящую на него, как на единственное счастье в своей жизни.

«Да, я выйду за тебя замуж», – звучал голос Мирославы в его голове, пока он пытался прийти в себя.

Надо было успокоиться. Он налил себе чай с чабрецом, включил ноутбук и сел на пол в гостиной. Не помогало. Чай совершенно не успокаивал. Ноутбук раздражал, а настроение портилось с каждой секундой все сильнее. Почему? Почему она согласилась? Он не понимал. Ему хотелось разбить все предметы в квартире, однако он знал, что это не поможет. Самобичевание никогда не было лучшим выходом из таких ситуаций.

Плевать, что она согласилась быть женой его брата. Это всего лишь пока только предложение. Они еще не официально муж и жена, а, значит, он совершенно спокойно мог продолжать осуществлять свой план по завоеванию ее сердечка. Вот только теперь Колесников будет еще настойчивее. Он не отдаст ее Ярику. Ярик не заслужил.

Ярослав и сам прекрасно был осведомлен тем, что Мирославу он не заслужил. Она была слишком хорошей для него. Любила его искренне, а он только делал вид, что любил ее. Даже предложение это чертово сделал по указке отца. Он не хотел. Не хотел делать ей предложения, поэтому и ждал отрицательного ответа. Однако она ответила «да».

– Оно такое красивое, – любовалась кольцом Мирослава, улыбаясь во все тридцать два. Она была счастлива. Любимый мужчина сделал ей предложение. – Я и не думала, что ты сделаешь мне предложение, учитывая то, какими холодными стали наши отношения.

– Прости меня за этот холод, – притянул ее к себе. Они расположились на задних сидениях его машины, припаркованной у ее дома. – Я очень переживал, готовился к этому дню, и совершенно перестал уделять тебе время. Обещаю это исправить.

Он врал. Не краснея, врал. Просто не знал, что ей говорить. Она выглядела такой радостной и счастливой, что он просто не мог испортить ей настроения. Глупая, и вот надо же было в него втюриться.

– Я скучаю по тебе, Ярик, – положила голову ему на плечо. – Мне бывает очень одиноко без тебя.

– Я знаю, как мы можем это исправить, – как-то нездорово ухмыльнулся Ярослав.

– Мы куда-нибудь вместе сходим? – наивно поинтересовалась Мира, чмокнув Ярослава в щеку.

Он отрицательно помотал головой, после чего поиграл бровями и медленно опустил руку на коленку девушки. Она сглотнула, испуганно на него посмотрев. Разрез на платье открывал правую ногу до середины бедра, и Ярослав мог беспрепятственно продвинуться по открытому участку, что он и сделал.

– Не надо так делать, – попросила Григорьева, надеясь, что ее слова подействуют на парня.

– Хватит строить из себя недотрогу, Мир, – произнес он и оставил на шее Мирославы нежный поцелуй. Ему надоело ждать, пока она созреет. – Я безумно хочу тебя, ты ведь моя девушка. Мне казалось, я имею полное право на твое тело.

Ловко подхватил ее и пересадил на свои колени, ухмыльнувшись. Грудь девушки уперлась в его подбородок, вызвав мгновенный приток крови к одному месту, что не осталось не замеченным Мирославой. Она заерзала, еще больше усилив эрекцию Колесникова.

– Ярик, пожалуйста… Я не хочу, – умоляюще звучал голос девушки, когда пальцы Ярослава впились в нежную кожу бедер, а губы коснулись ложбинки меж грудей, доступ к которой был свободен из-за небольшого декольте на платье.

– А твой будущий муж очень хочет, – не переставал настаивать на своем он, продвинув ладони под платье еще больше, практически касаясь ягодиц Григорьевой.

– Ты, наверное, очень много выпил, – от него действительно немного пахло, но он явно был в адекватном состоянии.

– Я не пьяный и осознаю, что делаю, – возразил Колесников, аккуратно коснувшись губами плечика девушки, а руками все же схватившись за ягодицы.

Мирослава тяжело задышала от злости и паники, накатившей на нее. Она не хотела. Не сейчас. Не здесь. Ей просто-напросто было страшно, и такой Ярослав не внушал никакого доверия. Она впилась ногтями в его плечи, судя по всему настолько сильно, что он сморщился от боли и все-таки отступил. Она тут же с него слезла и, не говоря больше ни слова, вышла из машины, забежав в подъезд. На пути в квартиру сняла с пальца помолвочное кольцо и убрала в сумку, чтобы отец пока ничего не видел. Ярослав ему не нравился. Она должна была сначала его подготовить, если все-таки решится выйти замуж за Ярика.

Дома отец поинтересовался у дочери, как прошел ее вечер. Она бегло пробежалась по ужину, упустив подробности, связанные с предложением и с тем, что Ярослав приставал к ней в машине. Они выпили чай и разошлись по своим спальням. Мирослава приняла душ и легла в кровать, пытаясь уснуть. Но сон не шел, поэтому она открыла свой чат с таинственным незнакомцем, чтобы прочитать его ответ.

Ж: Знаешь, у меня сегодня херовый день. Очень сочувствую тебе и твоему сорванному свиданию, не расстраивайся, думаю, оно не последнее в твоей жизни.

Но это было не единственное сообщение от собеседника. Через какое-то время он послал еще несколько, судя по всему, ему было очень грустно и хотелось с кем-то поговорить.

Ж: Я открыл бутылку французского вина, сел на пол в гостиной и пью. Один, как чертов алкоголик. Ладно, будем считать, что ты пьешь со мной. Не хочется быть алкоголиком. Хотя с тем, как развиваются события в моей жизни, я останусь один и точно сопьюсь. Никогда не думал, что окажусь в подобной ситуации. Мне нравится одна девушка. Очень красивая и умная. Необыкновенная. Но она в отношениях с другим человеком. И все бы ничего, но этот человек – мой брат. И он ей изменяет. Она этого не видит, слепо верит в его большую любовь из-за своей влюбленности, а от любви у него только название. А сегодня… Сегодня я был вместе с ними, и, знаешь, мне было чертовски больно видеть то, как ОНА смотрела на НЕГО тем взглядом, каким я всегда смотрю на нее. А ему было просто плевать на нее…

Мирослава загрустила, уже собираясь ответить на послания Жени, но не успела набрать и слова, как пришло еще одно сообщение.

Ж: У меня остался последний бокал, а такое ощущение, что я совсем не пьян. Иногда мне кажется, что чувства, что внутри меня, куда сильнее пьянят меня, чем алкоголь. Прости меня за мои откровения и за то, что нагрузил тебя своими проблемами. Мне очень нужно было, чтобы меня выслушали. Ты прекрасный слушатель, Мира. Спасибо, что ты есть у меня… хотя бы здесь.

Она на мгновение задумалась. «Хотя бы здесь»… Это звучало так грустно и так странно. Что он имел в виду? Он был совсем одинок? Или ему хотелось бы, чтобы она была сейчас рядом с ним?

М: Ты не одинок, я всегда буду тут, насколько это будет возможным. А та девушка, что тебе нравится. Знаешь, попробуй как-нибудь активнее проявить к ней симпатию, раз ты говоришь, что ее парень ей изменяет. Подари ей что-нибудь милое, сделай комплимент, своди куда-нибудь. Покажи ей, что ей может быть хорошо не только с ее парнем, но и с тобой. Я уверена, у тебя все получится. И не извиняйся за откровения. Они всем нам нужны. Я тоже хочу кое-чем поделиться. Кажется, я сегодня совершила ужасную ошибку… Я согласилась выйти замуж за своего парня, я правда сначала так и хотела, но когда мы остались вдвоем… Он снова стал вести себя так, ну, знаешь, как дурак. Приставал. Мол, я же твой будущий муж, поэтому я тебя хочу. И меня это так смутило, что теперь я думаю, а не рановато ли я согласилась выйти за него? Быть может, ему нужно было это согласие лишь для того, чтобы переспать со мной?

Прогулявшись под дождем и полностью вымокнув, Женя вернулся домой. Капли дождя стекали по лицу под рубашку и, недолго думая, он скинул ту на пол, после нее – и джинсы, усевшись в одних трусах на кровать. Ветерок, дувший из открытого окна, приятно холодил мокрую кожу, и к нему вернулся разум. Алкоголь выветрился. Ему стало лучше. Он взял телефон и принялся читать ответ Мирославы. Легкая улыбка заиграла на его лице, когда он увидел строчку об ошибке девушки и ее поспешном решении.

Ж: Просто помни, что ты не обязана выходить за него замуж даже после согласия. Ты вправе отказаться в любой момент. Соглашаясь, ты не даешь клятву любить в горе и в радости, нет, ты просто говоришь, что, да, пока что я готова быть с тобой навсегда. Но это пока что, а не навсегда. Ты можешь передумать. И спасибо за совет с девушкой, завтра расскажу тебе, вышло ли у меня ее впечатлить. А теперь сладких снов, Мирослава.

М: Сладких снов, Евгений. И больше не пей в одиночестве, если ты живешь в Москве, то мы могли бы как-нибудь пересечься, и я бы с удовольствием составила тебе компанию.

Женя улыбнулся. Вот завтра и составит, но не Женьку из переписки, а ему. Он пригласит ее выпить вместе кофе, начнет с малого, а там уже посмотрит, как она будет реагировать на его знаки внимания.

Ж: Обязательно свидимся, когда буду в Москве. Завтра с утра улетаю в командировку на пару недель.

***

В институт Мирослава собиралась с неохотой. Она полночи не спала. Думала. Пыталась понять, правильно ли ее решение. Не поняла, уснула где-то в три и еле проснулась в семь. Отец приготовил любимой дочурке завтрак – блинчики с вишневым вареньем – и распрощался, поскольку опаздывал на самолет в Сочи, где должна была проходить деловая встреча. Одевшись, Мира взяла в руки телефон. Надо было ехать в универ, а такси с ее фобией в виде незнакомцев в машине было не вариантом. Она хотела было уже набрать Женю, чтобы подвез, но ей написал Ярослав.

Он ждал ее внизу. Никак не мог избавиться от мысли, что вчера повел себя, как скотина. Хотел извиниться, даже цветы купил. Все-таки она в скором времени будет его женой, ему придется с ней жить и играть роль счастливого мужа, а, значит, портить отношения не стоило.

Когда Григорьева вышла из подъезда, он покинул машину, преподнес ей букет лилий и попытался поцеловать. Мирослава не позволила и букета не приняла. Злилась и имела на это полное право.

– Прости меня, Мир, – виновато посмотрел на нее. – Я повел вчера себя как скотина.

– Скажи мне честно, – она сделала пару шагов назад, держась на безопасном расстоянии. – Ты мне предложение сделал, чтобы в постель меня затянуть, да?

– Нет, конечно нет. Ты чего? Я просто… – задумался Ярослав. Что он? Просто послушал отца? Да, так и было. – Переволновался я вчера, хотел расслабиться. Прости, больше так делать не буду. Не злись, маленькая.

Шагнул навстречу, раскрывая руки для объятий. Мирослава растаяла от его нежного взгляда и этого приятного для ушей «маленькая», прильнув к его груди. Он приехал, извинился, значит, любит. Значит, не все потеряно.

– Я обещаю, что больше не стану без твоего разрешения прикасаться к тебе, – поцеловал. – Люблю тебя, маленькая.

– И я тебя, – сердце Миры застучало в два раза чаще.

Ярослав ненавидел себя за то, что так с ней поступал. Она всегда была хорошей. Они ведь дружили еще детьми, он любил ее всегда, но исключительно как подругу. Любви как к женщине он к ней не испытывал. Никогда. И ведь надо же было отцу вмешаться в их отношения, заставить его с ней встречаться, а теперь сделать предложение…

Продолжение книги