Невеста хозяина подземелья бесплатное чтение
Пролог
Время тянется непростительно медленно. Сколько я здесь? Час? Два? Десять? Чёрт его знает! Фонарик не включаю, экономя заряд батареи. Хотя глупо, конечно. Что поменяется? Кто будет меня здесь искать? Правильно – никто! Бешеный ёжик! Никто! Запишут в без вести пропавшие, и дело с концом. Отличный отпуск выходит! Природа, мраморный карьер…
Какого лешего я согласилась?! Сидела бы сейчас дома, пила чай, доедая очередное пирожное. Нет, решила очаровать однокурсника, напросилась с ним! Идиотка! Нет! Два идиота!
Надеюсь, где-то, по ту сторону, он жив. Хотя какая мне теперь разница? Сама одной ногой на том свете.
От злости пинаю ближайшую глыбу здоровой ногой. В тишине пещеры звук кажется особенно громким. Несколько мелких камешков осыпаются вниз. И снова ничего…
Правая голень болит, джинсы пропитаны кровью. При обвале один из обломков пропорол ногу, но хотя бы не придавил.
Ёлки зелёные! Неожиданно в темноте раздаётся странный шорох, словно что-то скользит по камням, медленно приближаясь. Сердце делает два торопливых удара подряд и переворачивается, чтобы потом ретироваться куда-то в область пяток. Чувствую себя голливудской актрисой. Так и тянет задать идиотский вопрос, как в фильмах.
– Эни бади… кто там? – спрашиваю вслух, надеясь, что никто не ответит.
В ответ темнота смущённо кашляет, заставляя меня жалеть о содеянном. Лучше бы молчала, честное слово.
– Кто тут? – перехожу на сдавленный шепот, боясь включить фонарик.
От ужаса даже боль в ноге отступает на второй план. Кто-то напротив шумно дышит, вдобавок можно различить какой-то стрекочущий звук.
Сидеть и ждать активных действий от пустоты становится невыносимо. Дрожащими пальцами нажимаю кнопку, разрезая окружающее пространство тусклым лучом света.
В двух метрах от меня, свернув тело клубком, находится огромная кобра. Нет! Мать её! ОГРОМНАЯ. Тёмная чешуя переливается синими отблесками в бледном свете.
Заметив мой взгляд, она начинает кокетливо поигрывать капюшоном, то расправляя полностью, то пряча.
– Крас-с-сиво? – раздаётся шипящий голос.
Ёлки зелёные! Говорящая!
– Без-зумно, – клацаю зубами, пытаясь отползти подальше.
Змея смущённо наклоняет голову, рассматривая меня зелёным глазом.
Ну вот. Конечная. Это галлюцинации от недостатка кислорода? Или уже предсмертная агония? Вообще, что чувствует человек при недостатке воздуха? Эх, Яша, матчасть учить надо!
– Тс-ы мне нравишься. Да-с-же с-жалко, – кобра неспешно разворачивает кольца, чтобы подползти поближе. – С-зачем потрево-с-жила древние камни?
– Я?! – взвизгиваю, смотря, как трепещет раздвоенный язык.
– Тс-ы…
Ничего не тревожила! Это Макс со своей идеей устроить прогулку в гроте, а я только на какую-то чёрную штуку оперлась. А потом обвал, грохот. Ногу камнем распороло. И сижу теперь здесь в темноте, наслаждаясь обществом говорящего пресмыкающегося.
Кончик змеиного хвоста касается раны на ноге.
– Ай! – визжу, одновременно запуская фонариком в чешуйчатую голову. – Больно же!
– Са-а-а-й! – вторит змея. – Это мой глаз-с-с-с!
А в следующую секунду сильные кольца сдавливают моё тело. Чувствую, как в темноте раздвоенный язык касается лица.
– З-с-ачем?
– Что зачем? – переспрашиваю дрожащим от страха голосом.
– З-с-ачем потрево-с-жила древние камни? – чужое дыхание щекочет кожу.
– Это не я! – визжу, стараясь вывернуться. – Меня подставили!
– С-с-что? – улавливаю какое-то движение. – С-что т-с-ы несёшь, человечка? Откуда т-с-ы здесь?
– Замуж сильно хотела, – говорю совершенно честно, потому что, если бы не это желание, фиг бы Макс меня сюда затащил.
– С-с-замуж-с… это с-с-хорошо…
Кобра разворачивается, продолжая удерживать меня хвостом, и устремляется куда-то в кромешную темноту. Мы несёмся на бешеной скорости, кажется, прямиком в ад.
Мать моя родная! Что же делается?!
– Стой! Стой, гадина чешуйчатая!
Глава 1
Марьяша Лескова, студентка третьего курса.
В сон врывается тихое мелодичное пение. Грустные мотивы народной песни проникают в душу, задевая самые тонкие струны. Каждое слово находит отклик внутри.
Нежный женский голос с тоской и болью выводит мелодию. Отчего-то вспоминается бабушка, которая тоже любила мурлыкать себе под нос что-то, перерабатывая тонны яблок и груш на варенье.
Так! Стоп! А, собственно, почему? Откуда в пещере кто-то ещё?
Осторожно открываю один глаз. Бежевая стена с вычурными бордовыми узорами в арабском стиле, чуть подальше винного цвета шторы с золотыми вензелями, отделяющие спальное место от основного помещения.
На пещеру не похоже, на больницу – тем более.
Делаю глубокий вдох, готовясь к худшему, и открываю второй глаз.
Рядом, скрестив ноги по-турецки, сидит сухонькая пожилая женщина. Седые волосы слегка выбиваются из-под чёрной косынки. Темно-коричневое платье из плотного хлопка украшено складочками у горловины. Незнакомка поёт, вышивая что-то на пяльцах. Иголка снует туда-сюда в такт песни.
– О! Слава Силам Земли! Ты очнулась, девочка!
Зажмуриваюсь изо всех сил, стараясь понять происходящее. Прохладная ладонь касается лба.
– Что с тобой? – женщина выглядит крайне обеспокоенной.
– Где я? – спрашиваю, борясь с желанием накрыться одеялом с головой.
– Во дворце Великого, – спокойно отвечает. – Хозяин принёс тебя уже за полночь, велев не отходить ни на минуту. Даже покои выделил на этаже фавориток… Ох, не быть добру, как только Госпожа прознает.
Стоп! Бешеные лысые ёжики! Какой дворец? У меня же нога распоротая! Аккуратно под одеялом пытаюсь нащупать страшную рану или ампутированную конечность. Незаметно это сделать не получается, потому что дотянуться до голени, не согнувшись пополам, сложно. К тому же чужое платье кажется жутко неудобным.
– Как тебя зовут, девочка? – женщина удивленно наблюдает за моими ухищрениями.
– Яша, – пыхчу в ответ.
– Странное имя, – качает головой. – Больше для мальчика подходит.
– Родители Марьяшой записали в детстве, – бросаю, наконец, свои попытки и просто отбрасываю одеяло. – Яша сокращение.
На голени аккуратная повязка из плотной ткани, не имеющей ничего общего с нашими махрящимися бинтами.
– А я Рухама. Можешь обращаться просто по имени.
Отлично! Теперь можно выпить за знакомство, а лучше съесть что-нибудь. От нервов желудок скручивает узлом, давая понять, что в него нужно срочно закинуть вкусную еду.
– Рухама, – сглатываю ком, стоящий в горле, – а как я здесь оказалась?
– Хозяин принёс, – невозмутимо повторяет она, поправляя косынку.
Так… Картинка реальности не складывается ни справа, ни слева, ни наоборот. По диагонали тоже не получается. Либо я, мать вашу, в параллельной реальности, либо в психбольнице, есть ещё вариант комы. Но мне ни один из них не нравится.
– Хозяин чего? – тру с усилием виски в надежде простимулировать мозговую активность.
– Царства, – Рухама откладывает вышивку в сторону. – Если есть вопросы, то спрашивай.
Бинго! Конечно, есть вопросы! Их целое море!
– Понимаешь… – тереблю ворот платья. – В пещере, расположенной совершенно точно на территории России, на меня напала огромная кобра, – для убедительности развожу руки в стороны, будто заядлый рыбак. – А потом – бац, – хлопаю в ладоши так, что Рухама отшатывается, начиная творить какие-то символы. – Я просыпаюсь в этой комнате.
– О, священная сила земли! – всплескивает ладонями женщина. – Так он тебя против воли взял?
– Взял? – подозрительно заглядываю за ворот платья.
Обидно, если все самое интересное пропустила.
– Все невесты должны согласиться, прежде чем прийти в Царство. Нельзя же против воли девушку пленить! Это ещё прапрапрапрадед Великого ввёл.
– Невесту?! – чувствую, как от эмоций начинает не хватать воздуха.
– Да, – Рухама искренне удивляется моей непонятливости.
Мы смотрим друг на друга одинаково диким взглядом, пытаясь понять, кто из нас издевается.
– Он спросил, зачем кого-то или что-то потревожила, – прокручиваю в голове немногочисленные воспоминания. – А я сказала, что замуж хочу.
– Тогда все в порядке, – облегченно выдыхает женщина. – Что ж ты мне голову морочишь?
– Так то змея была, – озадаченно чешу голову.
– Чёрная кобра?
– Да, – киваю, задумчиво почесывая затылок.
– Так это и есть Хозяин Подземного Царства. Он же наг, – Рухама демонстративно стучит костяшками пальцев по лбу.
– Ну, может быть, одежды не видно было, – представляю отчего-то кобру в брючном костюме с галстуком-бабочкой.
– Наг! Полузмей-получеловек! – от эмоций почти переходит на крик она.
Полузмей… Так там полностью змея была! И хвост присутствовал, и голова. Посередине, что ли, от человека принадлежности?
Бред какой-то.
– Я умерла? – озвучиваю страшную догадку.
– Типун тебе на язык! Жива и почти здорова, – наклоняется к самому уху, переходя на заговорческий шепот. – А будешь меня слушать, так ещё госпожой станешь! Старая Рухама знает, что делать.
На меня накатывает паника пополам с истерикой.
Наги! Подземное Царство! Ёжики лысые! Это ж надо так попасть! Красочные галлюцинации, хорошие. А если ещё покормят, то можно оставаться жить.
– Э-э, – стараюсь сдержать накатывающий истеричный смех, – Рухама, что тут насчёт еды?
– После перехода лучше кушать фрукты и отварные овощи. Сейчас распоряжусь, чтобы с кухни принесли.
– А сала нет? – спрашиваю, осознавая свою безнадёжность на пути похудения.
Нет, Яша, это не твоё. Смирись. Ты даже при смерти будешь жрать. В любой непонятной ситуации нужно покушать.
Женщина смотрит с таким ужасом, будто я предлагаю закусить человечиной.
– В нашем доме нельзя кушать такое, – делает строгое выражение лица и поднимает вверх указательный палец.
Надо же… а с виду приличные люди…
– Почему? – прищуриваю левый глаз, думая, как бы покорректнее выспросить. Мало ли. Может, у них тут религия какая? И вид сала с тонкими прожилками мяса оскорбляет их чувства?
– Госпожа не ест и другим не велит, – качает головой.
Понятно. Видимо, вечно худеющая особа, которая настолько отвыкла от еды, что воспринимает её как прямую угрозу. Обидно даже.
Рухама выходит, не переставая творить незнакомые жесты, закрывает дверь. Поворота ключа не слышно. Не запирают.
Определиться, насколько все вокруг реально, не получается. Стены расписаны в арабском стиле, кровать с жёстким матрасом отделена от остальной комнаты шторами. Последние кажутся очень настоящими, даже пробую на зуб. Ткань плотная, рисунок чёткий, двусторонний, вкус насыщенный, пыльный.
– Тьфу! Идиотка! – выплевываю край шторы. – Остаётся ещё пол лизнуть для полного счастья.
Прямо слышу, как с моей побитой крыши один за одним – другим – падают фрагменты черепицы. Пол, кстати, выглядит грязным, как и вся комната, будто в ней давно никто не живёт. Рядом с кроватью куча мелких подушек с выдавленным золотым орнаментом, посередине ковёр с мягким длинным ворсом. Чуть дальше, справа, несколько пуфиков у занавешенного окна. Освещают помещение несколько люстр, стилизованных под природные минералы. Работа настолько искусная, что создается впечатление настоящих светящихся камней. Мне хочется понять, какое сейчас время суток: когда мы заходили в пещеру, был полдень. Отодвигаю тяжёлую ткань и замираю. Вместо оконного проёма тут просто глухая стена. Каменный мешок…
Остальная обстановка не вызывает уже никаких эмоций. Где я, в конце концов? Что теперь делать? Куда бежать? И надо ли? Зачем я им? Гостья? Враг? Основное блюдо?
Амрит, Хозяин Подземного Царства. Царь Северного клана.Стаскиваю надоевший за целый день немес и захожу в кабинет. Следом тут же проскальзывает Улаш.
– Повелитель, – произносит хранитель покоев с поклоном, – всё готово к празднику. Госпожа просила передать, что ожидает вас.
Невысокого роста наг нервно одергивает полы коричневой жилетки, бросая взгляды в мою сторону.
– Что с девушками? – беру чашу со стола.
Сегодня день полон суеты, но желания участвовать в балагане с отбором нет никакого желания. Мама прекрасно справляется с этим сама.
– Всех привезли, разместили, – радостно подхватывает мужчина. – Ваша матушка лично следит, чтобы невесты ни в чем не нуждались. Ткани, еда, подарки. Охраны достаточно. Ни один ужик не пролезет, – делает жест, похожий на движение змеиного хвоста.
Хмыкаю, оценив сравнение. Прошлый раз тоже так говорил.
– Замечательно. Улаш, – делаю глоток, морщась от кислого привкуса, – а ты проследи за всем сам, потому что, зная мою матушку, за девушек нужно опасаться. К тому же, мы так и не нашли убийцу.
Хранитель кивает, наклоняясь все ниже, кончик змеиного хвоста заметно подрагивает, выдавая все эмоции.
– Кого из девушек прислать сегодня в ваши покои, Повелитель?
Содержать гарем не только накладно, но и утомительно. Стоит немного отойти от графика, они сразу поднимут вой.
– Какая следующая по списку. Мне все равно, – откидываюсь на спинку кресла.
Все одинаково красивые, ладные, способные завораживающе двигаться в танце, и… кхм… не только… Но разницы в них нет, как у конфет, лежащих на подносе. Можно взять сверху, снизу, из самой середины – вкус не изменится.
Мужчина низко кланяется и выходит, бесшумно прикрывая дверь.
Задумчиво смотрю на розетку голубых кристаллов в потолке. Как же я смертельно устал.
Матушка все устраивает бесконечные отборы невест, надеясь найти ту, единственную, способную зачать ребёнка от змея. Это так утомляет. Двадцать лет! Двадцать демоновых лет!
Допиваю залпом содержимое чаши, проклиная традиции вместе со змеиной сущностью. Глубокий вдох. Обвожу взглядом кабинет.
Нужно направить энергию моей матери в безобидное русло. Только как это сделать? Проще повернуть реки назад.
Неожиданно татуировка на запястье начинает гореть огнём. Что за демон? Смотрю, не веря собственным глазам. Кто-то потревожил древний алтарь возле врат. Как такое может быть? Место глухое, люди туда не заходят.
Оборачиваюсь, чтобы быстрее добраться до врат. Каменные коридоры сменяются один за другим.
Обвал перекрывает проход от врат, а у противоположной стены сидит девушка в рваных джинсах и грязной футболке, опустив голову на грудь. Короткие волосы свисают, закрывая лицо.
Принюхиваюсь. Как человечка смогла открыть врата?
Контур врат сильно поврежден, а алтарь полностью разрушен. Нужно прислать сюда нагов, чтобы восстановить первый уровень защиты.
Смотрю на нее. Совсем не похожа на наших женщин. Волосы короткие, брюки, полненькая, ещё и злится почему-то.
Подползаю ближе, в темноте сложно разобрать детали. Я не бываю в Верхнем мире, туда могут ходить только воины. Царь не должен надолго уходить из дворца. Отец когда-то нарушил это правило и исчез навсегда.
Неожиданно девушка испуганно вскидывает голову, лопочет что-то непонятное. Замираю. Не хочется пугать.
Судорожно сжимает своей крохотной рукой какой-то предмет. Иногда наги сталкиваются с людьми в пещерах, они часто гибнут под каменными сводами, оставляя кучу какого-то барахла, названия которому мы не знаем.
Луч света разрезает темноту. Щурюсь.– Крас-с-сиво? – расправляю капюшон, следя за её реакцией.
– Без-зумно, – отползает к стене, вжимаясь спиной.
Смешная.
– Тс-ы мне нравишься, – зеваю, разворачивая кольца. – С-зачем потрево-с-жила древние камни?
– Я?! – возмущенно взвизгивает, подпрыгивая на месте.
От нее пахнет страхом и кровью. Ранена? Наклоняю голову, чтобы рассмотреть лучше. Случайно задеваю кончиком хвоста ногу девушки. Учитывая габариты, надеюсь, что не сломал, хотя не факт. От её визга закладывает уши, в голове начинает звенеть. Когда же она заткнется?! Следом уже мой глаз пронзает острая боль от того предмета. От злости теряю контроль, обвивая хрупкое человеческое тело мощными кольцами.
– Зс-ачем? – намеренно касаюсь языком щеки.
– Что зачем? – переспрашивает дрожащим от страха голосом, кажется, даже дышит реже.
– Зс-ачем потрево-с-жила древние камни? – с трудом сдерживаю желание надавить сильнее.
– Это не я! – визжит, пытаясь вывернуться.
– С-что тс-ы несёшь, человечка? Откуда тс-ы здесь? – ужасно злит этот нечленораздельный лепет.
Глаза широко распахнуты от страха, сердце бешено колотится в грудной клетке. Я чувствую пульс. Мой змей очень хочет попробовать ее на вкус, вдыхать запах страха, ловить сбитое дыхание. Усилием воли возвращаюсь в реальность, вслушиваясь. Что-то говорит про замужество. Хочет стать женой? Чьей? Или Улаш соврал, и кто-то из невест отстал от процессии? Не похоже… Ладно, разберусь потом.
Разворачиваюсь, чтобы вернуться в Царство. Здесь нам делать нечего.
Девушка кричит, вырывается, что сильно осложняет путь. Все время боюсь или выронить её, или придушить. Возникает даже кощунственная мысль приложить слегка о камни свода. Но снова есть риск не рассчитать силы.
Вход в Нижнее Царство охраняет древняя магическая печать. Чтобы провести кого-то, необходимо совершить обряд жертвоприношения. Духи Подземного мира тысячи лет принимают кровавую дань моего народа за право обзавестись женой. Останавливаюсь, скептически рассматривая вырывающуюся девушку. Не сомневаюсь, что если её отпустить хоть на секунду, обязательно покалечится. Она даже пару раз пробует прокусить твердую чешую.
Решение приходит неожиданно. Провожу языком по голени, собирая капли свернувшейся крови. Девчонка пронзительно взвизгивает, теряя сознание, видимо, от страха. Надо же, нежная какая… Черчу языком символ перехода на камне. Вообще, кровь должна быть свежей, но не грызть же девушку ради этого. Проход пару раз мигает голубоватым светом и открывается. Нижнее Царство признает ее достойной.
На женской половине ещё все спят. Вокруг тишина, так несвойственная этому месту.
– Няня, – тихо зову, проходя в комнату.
Рухама вздрагивает, прерывая молитву, а потом зажимает рот ладонями, видя девушку на моих руках.
– О, Рит! – причитает пожилая женщина. – Кто это? Мальчик мой, что случилось?
– Позаботься о ней, няня, – осматриваю скромную комнату, ища, куда сгрузить ношу, – Пока никто не должен знать о ней.
– Рит, почему у девочки кровь?
– Это не я! – сразу пресекаю глупые домыслы. – Мне давно не десять лет, могу прекрасно контролировать змея.
Няня осуждающе качает головой, поправляя подушку на единственной кровати.
– Твоя мать, Рит, – женщина надевает чёрный платок. – От неё сложно что-то скрыть в гареме.
– Разместим её в восточных покоях, – принимаю решение.
– Госпожа Кальяни будет в гневе, – качает головой. – Она хозяйка.
Сжимаю челюсти до хруста. О, великий наг! Дай терпения с этими женщинами!
– А я Повелитель Нижнего Царства, и гарем принадлежит мне, Рухама! С матерью разберусь сам! А ты позаботься о девушке!
– Слушаюсь, Повелитель, – женщина склоняет спину в знак почтения, что вызывает болезненный укол совести в моей душе.
– Прости, няня, – прикрываю глаза, восстанавливая дыхание. – Мне больше не на кого здесь положиться.
– Девушка из невест? – спрашивает, рассматривая гостью.
– Не знаю, – честно пожимаю плечами.
Глава 2
Марьяша Лескова, студентка третьего курса.– Мне все время придётся сидеть в этой комнате? – спрашиваю Рухаму, дожевывая последний финик.
Паника в душе сдается, согласившись отступить на время обеда. Мы сидим на куче подушек возле низкого столика, заставленного блюдами с фруктами. Очень непривычно обходиться без стула, поэтому мне приходится часто менять позу.
– Пока Повелитель не решит иначе, – уклончиво отвечает женщина.
Нет, так дело не пойдёт. Нужно точно знать, в качестве кого здесь нахожусь.
– Я не могу так, – на эмоциях ударяю ладонью, задевая поднос с фруктами.
Возмущенное таким обращением яблоко скатывается на пол, а поддерживающий его персик растекается рядом с ним сочным пятном. Женщина осуждающе качает головой. Согласна, неудобно выходит.
– Ты слишком резкая для приличной девушки, – берет салфетку, чтобы убрать останки несчастного фрукта. – Нельзя так. В гареме свои правила, которым ты должна подчиняться.
Конечно, только я – слон в посудной лавке, танцующий микс из канкана и гопака.
– Каков мой статус? – опираюсь обеими руками на стол между нами. – Свободная? Пленница? Рабыня? Кто?
– Ты – гостья нашего Повелителя, – произносит совершенно спокойно, не обращая внимания на мои эмоции.
– Почему тогда идёт речь о правилах?
– Воспитанные гости соблюдают их.
– Если не подчиняться? – в душе все сильнее поднимается гадкое чувство безысходности.
– Госпожа прикажет наказать такую неразумную девушку, – все тем же спокойным, ровным голосом, словно речь идёт об урожае кабачков.
Елки зеленые!
От этого заявления у меня волосы встают дыбом, причем во всех местах, включая самые труднодоступные.
– Как?
– Все зависит от тяжести проступка, – Рухама поправляет сползший платок. – От лишесходство добавляет диадема из звёзд в каштановых волосах. Сзади, смиренно склонив головы, стоят две девушки в простых белых платьях прямого покроя.
– Встань, – умоляюще шепчет Рухама.
– Мой сын, верно, считает меня глупой, – говорит вошедшая. – Он действительно думает, что в гареме можно что-то скрыть?
– Здравствуйте, – не придумываю ничего лучше этого. – Грушу хотите?
Рухама бледнеет, становясь похожей на лист бумаги, девушки делают шаг назад.
– Откуда мой сын достал эту дикарку? – морщит нос Кальяни. – И как она посмела занять восточные покои?! Рухама!
– Простите, Госпожа, – женщина кланяется ниже. – Повелитель сказал, что сам сообщит вам о гостье.
– Не перекладывай свою вину на моего сына! – произносит резко. – Ты должна была доложить мне! Повелитель владеет всем Царством, но в гареме правлю я!
– Простите, Госпожа.
– Она из числа невест?
– Вообще-то, – проглатываю остатки груши, – невежливо говорить о присутствующих в третьем лице.
Рухама бледнеет ещё сильнее, чуть не падая в обморок.
– Научите эту дикарку мыть полы и держать язык за зубами, – фыркает Кальяни. – Не знаю, зачем такой зверёк сыну, но видеть ее не желаю.
– Взаимно, – замечаю, что руки дрожат от страха, но остановиться уже не могу.
– Яша! – сокрушенно закрывает лицо ладонями женщина. – Умоляю! Молчи!
– До вечера пусть посидит в темнице, – бросает Кальяни, разворачиваясь к выходу.
– Что? – возмущенно подскакиваю.
Но мне никто не отвечает. Только одна из девиц зовёт кого-то, эмоционально размахивая руками. Спустя минуту в комнату входят две мощные женщины, всем видом показывающие свои решительные намерения.
– Пошли! – рявкает одна из них, хватая меня за воротник.
– А на посошок? – уныло спрашиваю, чувствуя, как пятки отрываются от пола, а ткань платья больно врезается в шею.
Ощутимый тычок в спину от второй заставляет смириться с вопиющим несоблюдением традиций. Посошка не будет. Зе энд.
Последнее время я с завидной частотой сижу в каких-то малоприятных местах. Нет, конечно, темница тут вполне себе достойная, подозреваю, что, по сравнению с отечественными камерами, даже комфортабельная.
Лавка обита темной кожей, свет из окошка под потолком освещает помещение, особенно бросается в глаза ведро, многозначительно стоящее в углу. Крысы не бегают, пауков не видно. А вообще, в этом мире есть крысы? Надо будет спросить у кого-нибудь.
Время тянется невыносимо медленно. Как назло даже спать не хочется.
– Эй! – дверь открывается со скрипом. – Дикарка! Вставай! Работать пора.
У входа стоит женщина лет сорока, одетая в темно-коричневое платье, на голове такого же цвета платок. Единственное, что выбивается из образа – это пояс из металлических прямоугольников примерно пять-шесть сантиметров в ширину. Суровый вид не предполагает возражений.
– Переоденься, – она бросает кусок серой материи.
На мне сейчас платье гораздо лучшего качества, но, похоже, его не оставят.
– А обувь? – спрашиваю, сравнивая свои голые пятки с её аккуратными туфельками.
– Не заслужила, – резко бросает в мою сторону. – Поторапливайся.
Тряпка оказывается платьем, фасон которого взяли у мешка. Абсолютно прямое, без единой вытачки. Цвет тоже соответствует – грязно-серый. На голову велено повязать белый платок. С непокрытой головой могут ходить только госпожи и наложницы, как выясняется. Ни первого, ни второго я недостойна.
– Меньше слов – больше дела! – поторапливает женщина. – Не успеешь – твои проблемы! Но учти, еды не будет.
«Какая чудесная сказка получается», – думаю, шлепая босыми ногами по холодному каменному полу. Коридоры тянутся друг за другом, одна лестница, другая. Как они тут без навигатора ориентируются?
Впереди показывается просторный холл с ажурными, невесомыми, словно из хрусталя, колоннами. Посередине каменный фонтан, расписанный причудливыми узорами. На бортах играют нарисованные павлины, а внутри рассекают водную гладь настоящие красные и золотые карпы.
– Рада! – гаркает женщина. – Вот тебе новенькая в помощь!
Девушка, до этого усиленно натиравшая полы, тут же вскакивает на ноги.
– Да, Ары-бай, – кивает, расправляя складки на сером балахоне, – благодарю за заботу.
Старшая хмыкает, оставляя нас в компании ведра, тряпок и обитателей фонтана.
Не могу оторвать взгляда от крупных рыб. Интересно, если палец в воду сунуть, укусят?
Молодец, Яша! Именно об этом нужно сейчас думать!
– Привет, – произношу, смущаясь.
– Здравствуй, – улыбается напарница. – Меня Дерья зовут.
– Яша, – протягиваю ладонь, но она не понимает жеста. – Очень приятно.
– Давай, скорее берись за работу. Нужно все успеть, – суетится девушка, вручая рабочий инвентарь.
За работой время летит незаметно. Труд облагораживает. И прочее, прочее. Не знаю, кто это придумал, но мне кажется, что мою пол тут не меньше года. А он не кончается!
– Даша! – плюхаюсь обессиленно на пятую точку. – Почему нельзя взять швабру?
– Что? – она поправляет сползший платок. – Даша?
– Ты же не против? – пытаюсь расслабить затекшую поясницу.
– Нет, – снова начинает тереть пол тряпкой. – А что такое швабра?
В душе поднимается тоска.
– Палка такая, – развожу руки в стороны, – Длинная, чтобы не наклоняться, когда моешь.
– Такого нет. Лучше воды принеси чистой.
– Где? – спрашиваю, стараясь подавить стон от боли в заклинившей спине.
– Прямо по коридору, потом направо, вниз по лестнице. Там комната. Дверь маленькая, коричневая.
Елки зеленые. Объяснение шикарное.
Беру ведро с остатками грязной воды и топаю по пустому коридору, надеясь, что топографический кретинизм обострится не сегодня.
Рада стеснительная и не разговорчивая, но кое-какую информацию выведать все же удалось.
Попала я в гарем Повелителя Нижнего Царства. Он, как водится, силен, вонюч, то есть, могуч (хотя одно другое не исключает), безупречно красив (правда, девушка не видела его никогда), наг. Последнее вообще с трудом укладывается в моей голове.
Полузмеи-полулюди… Воображение рисует несколько вариаций, одна страшнее другой. Торс мужчины – хвост змеи. А откуда этот хвост начинается? От талии? Или от копчика? Ёж его знает. Может, наоборот? Голова змеи и две ноги?
Бред какой-то!
Смотрю по сторонам. Поворот прошла? Или нет?
Все-таки обострение неизбежно… Хоть бы кто-нибудь встретился уже! Дорогу спросить нужно!
Коридор вскоре заканчивается развилкой, правда, без указательного камня. Тщательно осматриваю стену. Могли бы таблички с указателями повесить.
– Кто так строит?! – бормочу знаменитую фразу.
Правый виток коридора заканчивается небольшим холлом, освещенным несколькими яркими розетками кристаллов. Между двумя расписными вазами расположена двустворчатая дверь.
Может, там спросить?
Прислушиваюсь. Изнутри доносится тихая, ритмичная музыка.
Тихонько приоткрываю, чтобы заглянуть.
Музыка становится громче, но в щелочку не видно ничего из-за темно-синего бархатного балдахина с тяжёлыми золотыми кистями.
– Эй, – зову тихонечко. – Можно спросить?
Слышится какой-то шорох.
– ЭЙ, – чуть громче.
Опять тишина, только какие-то чавкающие звуки. У хозяина комнаты поздний ужин? С удовольствием составила бы компанию.
Делаю несколько шагов, чтобы заглянуть за плотную ткань, и замираю.
На кровати, закрыв глаза от невыносимой боли, лежит молодой мужчина. Темно-каштановые волосы разметались по подушке, пальцы судорожно комкают алую простынь. На лбу бедняги выступают бисеринки пота, дыхание сбито.
Перевожу взгляд на причину его страданий. Огненно-рыжие волосы полностью закрывают лицо, но, судя по обнаженной фигуре (ну, не считать же прозрачные шальвары одеждой), это существо – девушка. С мерзким чавканьем она определённо жрет несчастного.
Внутренний голос вопит о том, что нужно срочно помочь. Эх! Елки зеленые!
С боевым кличем испуганных чаек выливаю на них содержимое ведра.Амрит, Хозяин Подземного Царства. Царь Северного клана.День с самого утра идёт не как запланировано. От пограничных князей приходят неутешительные новости. Соседний клан стягивает военные силы. Ещё невесты на мою больную голову.
– Ты звал меня? – Кальяни входит в кабинет, шурша подолом платья.
Как всегда прекрасная и холодная.
– Да, матушка, – подхожу, чтобы поцеловать её руку. – У меня к тебе есть дело.
Мама с дежурной улыбкой поправляет прядь моих волос, выскочившую из-под обруча.
– Чем же я могу помочь своему мальчику?
Голос звучит так приторно нежно, что внутри сразу начинает вопить интуиция: “Что-то случилось!”. Готов отдать хвост на отсечение.
– Думаю, пора найти подходящую пару для Пунам, – тщательно слежу за мимикой лица. – Она уже готова для брака.
– Сынок, – матушка в замешательстве опускает глаза, – сейчас не самое лучшее время. Гораздо важнее решить вопрос с наследником. Я ценю твою трепетную заботу о сестре, но нужно организовать отбор невест…
Вскидываю ладонь, останавливая словесный поток.
– Я не спрашивал твоего совета, – отвечаю излишне резко. – Ты должна найти мужа Пунам в течение месяца. Это слово Повелителя. А организацией займётся Улаш.
– Разве может мужчина выбрать невесту?! – презрительно фыркает Кальяни, вызывая у меня приступ злости.
– Мое слово для тебя ничего не значит? – зло смотрю прямо в глаза, сжимая золотой анкх.
Мать испуганно делает шаг назад.
– Твоё слово – закон, – произносит шепотом. – И я могу только молить тебя. Не будь таким, как отец.
Шорох ткани по полу заглушает удаляющиеся шаги. Злость внутри кипит, словно лава в кратере вулкана.
– Змеи преисподней! – отбрасываю ненавистный кусок металла. – Тысяча гарпий! Когда я принимал власть, поклялся кровью не быть таким, как отец! И что теперь, Рит? Злая змеиная сущность рвется наружу.
Гахиджи Третий, предыдущий хозяин Царства и мой отец, был жестоким правителем.
Но ещё более жестоко он обходился с жёнами, детьми. Адджо – его сын от Рухамы, первой жены – первой жены. Отец убил его в возрасте десяти лет за грубое слово в свой адрес.
Обезумевшая женщина пыталась войти вместе с ним на погребальный костёр, но отец запретил это. С тех пор она стала няней для следующих наследников.
Вторую жену, Амелию, Повелитель задушил, приревновав к первому советнику, которому приказал отрубить голову.
Третья, Айгуль, спрыгнула с балкона после первой брачной ночи. Моя мать стала четвёртой женой.
Умная, хитрая, расчётливая наследница раджей Верхнего мира успешно интриговала, добивалась своего, ухитряясь заводить фаворитов втайне от отца. Она родила пять детей и сумела уберечь нас от гнева Повелителя. После его смерти народ и дворец вздохнули спокойно.
А когда тяжёлый золотой обруч с расправившей капюшон коброй лёг на мою голову, я дал обещание Рухаме, что никогда не стану таким, как отец.
Снимаю раздражающий к концу дня усех, бросая в резное кресло, и выхожу на балкон.
Холодный ветер Нижнего Царства обжигает кожу. Возьми себя в руки, Рит.
– Повелитель! – за спиной раздается взволнованный голос Улаша. – Случилось ужасное! Неслыханное!
– Что такое? – мгновенно подбираюсь, прокручивая в голове все возможные варианты. Кто-то нарушил границы Царства? На дворец напали? Что?
– Вам лучше самому все увидеть, – кланяется хранитель покоев.
Проклятье! Спешу за нагом по пустым коридорам, тормозя у спальни брата. Из-за двери доносятся громкие крики.
– Пустите! – давешняя девица бьется в крепких руках стражников.
Тёмные волосы полностью скрывают лицо, серое платье служанки разорвано. На полу валяется белый платок. Шумно втягиваю воздух, ощущая запах свежей крови. Это немного пьянит, пробуждая инстинкт охотника. Великий наг!
Вайбахо в полутрансформированном обличье шипит, отдергивая руки от других стражей, которые стараются держать ситуацию под контролем. Мокрые волосы облепляют злое лицо, рядом рыдает, не забывая сыпать проклятьями, его любимая наложница. Почему-то тоже насквозь мокрая.
– Что здесь произошло? – спрашиваю, обводя присутствующих тяжёлым взглядом.
– Она сумасшедшая, – прорывается что-то, кроме оскорблений. – Она окатила нас водой во время…
Звонкая пощечина заставляет ее замолчать.
Правильно. Нельзя наложнице говорить прежде хозяина. Женщина должна знать свое место.
– Девушка напала на нас, – презрительно сплевывает брат. – Надеюсь, в воде не было яда.
– Это правда? – сурово спрашиваю.
Девчонка поднимает голову, глядя испуганно. Губы разбиты, щеку перечеркивает длинная, кровоточащая царапина, скорее всего, от когтей Вайбахо. Смотрит, как котёнок.
– Я нормальная, – пищит, не в силах нормально разговаривать.
– А про воду?
– Правда, – сокрушенно опускает голову. – Кроме яда. Обычная, грязная.
Рыдания наложницы усиливаются.
– Зачем? – отслеживаю каждую её эмоцию.
Неужели подослали? Не похоже. А если все-таки? Змеи преисподней!
– Я хотела дорогу спросить, – шмыгает носом. – А потом увидела, что она его, – поднимает глаза, – жрет!
–Что? – Вайбахо давится воздухом в приступе смеха.
Могу предположить, чем парочка тут занималась, но перепутать ЭТО с едой? Сколько лет ей? И в какой изоляции её воспитывали?
– Ну, кушает, – поправляется.
Губы невольно растягиваются в улыбке. Смешной котенок.
В спальню, причитая и шурша юбками, заходит Кальяни. Распущенные волосы наскоро прикрыты шарфом, а платье заменяет просторный, многослойный халат.
– Какой стыд! – женщина картинно заламывает руки. – Какой позор! – девушке прилетает звонкая пощечина. – Как ты, маленькая дрянь, оказалась одна на мужской половине?!
– Матушка, – сжимаю кулаки, чтобы не сорваться, – почему эта девушка в платье служанки? Я, кажется, объяснил, что она моя гостья!
Матушка замирает на секунду, беря эмоции под жёсткий контроль.
– Не думала, что я должна советоваться при распределении обязанностей, сын, – отвечает удивленно Кальяни. – Ты сам поручил заботиться о гареме.
– Моего слова недостаточно? – поднимаю бровь вверх. – Я оставил гостью с Рухамой.
– Она такая рассеянная, – улыбается женщина. – Рухаме давно пора на покой…
О, великий наг! Как же сложно.
Прерываю все разговоры жестом.
– Не хочу больше слушать оправдания. Всем спать, а девчонку ко мне в покои.
– Но…
Матушка удивленно хлопает глазами.
– И не заставляй меня вникать в дела гарема, – бросаю, выходя.
– Я сохраню твоё сокровище, – произносит с показательной нежностью.
Проклятье!ния еды до порки плетью.
– Черт-те что, – нервно вгрызаюсь в грушу.
Нужно придумать, как сбежать из этого филиала дурдома в отдельно взятом гареме. И как можно быстрее.
– Девушкам нельзя ругаться, – тут же поправляет женщина. – Нужно быть скромной, тихой, послушной. Речь должна литься, как мед из чаши.
Дверь в комнату практически слетает с петель.
– Внимание! – раздается громкий голос. – Госпожа Кальяни!
Рухама сразу поднимается на ноги, жестом показывая, что мне нужно сделать то же самое.
В помещение входит женщина лет пятидесяти на вид. Пышное синее платье так щедро расшито камнями, что его хозяйка издалека напоминает новогоднюю ёлку. Особенно
Глава 3
Марьяша Лескова, студентка третьего курса.Я – идиотка. Прихожу к такому выводу в очередной раз.
Оказывается, она его не ела, а к-х-м… почти ела… ну… точнее, совсем не ела, но ртом… Мерзость какая. Ещё и истеричный смех этого, как его? Вайбахо!
Стыдно-то как! Они там, а я со своим ведром и без предупреждения…
Елки зеленые! Нельзя же быть такой глупой! Нельзя! Делаю глубокий вдох, клятвенно обещая себе включать мозги. Хотя бы иногда.
Щека горит огнём, губы начинают опухать, превращаясь в два вареника. Хорошо, что здесь зеркала нет, а то в обморок упала бы от ужаса.
Две девушки в белых платьях заботливо ведут по коридору вслед за мужчиной в расшитой узорами жилетке.
– Когда зайдёшь в покои, – инструктирует меня у двери, – сразу опускайся на колени. И ни в коем случае, не поднимай головы! Повелитель подойдет к тебе, и нужно поцеловать край халата. На ноги подниматься нельзя! Понимаешь?! – он очень эмоционально жестикулирует. – Следуй за ним ползком.
Воображение рисует, как я, аки гусеница, извиваюсь, пытаясь догнать Повелителя. Он при этом бегает кругами по комнате, периодически отмахиваясь газетой. Брр…
– А вы можете ещё руками так помахать? – спрашиваю, стараясь не открывать рот, чтобы не тревожить губы. – Жарко.
– О, змеи преисподней! – мужчина закатывает глаза. – За какие грехи ты оказалась во дворце?! Все! Не заставляй господина ждать.
Двое прислужников в чёрных париках распахивают двери, украшенные изображениями змей.
Ожидаю увидеть что-то эпическое, как в турецких сериалах. Всё же покои местного правителя.
Комната не кажется огромной. На полу – белый мрамор с красными прожилками, будто кровеносными сосудами. На стенах искусная мозаика. Кобры разных окрасов резвятся среди зелёной листвы.
Завороженно смотрю вокруг, отмечая каждую деталь. Потолок в виде купола, кажущегося бесконечно высоким за счёт игры освещения. Колонны, покрытые золотой чешуей, разделяют пространство, при этом не уменьшая его. В противоположной от входа стороне – выход на балкон, укрытый живой завесой из незнакомого растения. Слева располагается огромная кровать. В первый момент кажется, что на ней легко разместится рота солдат, может, даже полк. Нет душных, пыльных балдахинов, золотых кистей, только синие простыни.
Делаю несколько шагов, чтобы получше рассмотреть мозаику, но спотыкаюсь о какой-то выступ.
Ну да… мне же положено на колени падать. Отличное напоминание для гостей!
Но упасть не дают сильные мужские руки. Поднимаю глаза, встречаясь с его взглядом.
Высокий, сильный, с каштановыми волосами, прижатыми золотым обручем. Ярко-зеленая горящая радужка с вертикальным зрачком.
Кажется, надо поцеловать полу халата. Скашиваю глаза на мускулистую грудь и обнаруживаю отсутствие одежды. Краска заливает лицо по самые уши.
– Здравствуйте, – смущённо выдыхаю ему в лицо, забыв о давно нечищеных зубах, как-то не до того в этом мире было. – Я тут вашу семью рассматриваю, – шепчу, стараясь не думать о боли в лице. – Большое гнездо было. Да?
Что я несу? Боже мой!
Мужчина задумчиво смотрит на стену, изучая мозаику, продолжая держать меня на руках.
Что-то не так сделала? Или без поцелуя разрывается пространственно-временной континуум? Эх! Была – не была!
За неимением халата с трудом дотягиваюсь до кобры на обруче и громко чмокаю её в мордочку.
От неожиданности мужчина разжимает руки, роняя меня. С визгом приземляюсь на что-то мягкое и немного скользкое. Опускаю взгляд.
– Мамочки! – кричу, чувствуя, как лопаются корочки на губах.
Сижу среди свернутого кольцами змеиного тела. Чёрная чешуя переливается оттенками синего и золотого.
– Тихо, – спокойно заявляет наг, приподнимая меня на одном из колец.
Отрицательно мотаю головой, продолжая по инерции подвывать от страха.
Молодец, Яша! Значит, когда эта змеюка тащила тебя сюда, нормально было, а сейчас в истерику впадать? Или это запоздалая реакция?
– Тихо, девочка, – чужая рука касается рассеченной щеки. – Я не люблю женских криков.
– А вы меня съедите? – спрашиваю, пытаясь обуздать эмоции.
Повелитель удивленно смотрит, а потом с усмешкой произносит:
– Если только так же, как Элиза ела Вайбахо.
– Что? – зависаю, старательно сопоставляя скромные познания в анатомии с ещё более скромными сведениями про отношения полов.
Глядя на мою реакцию, наг смеётся в голос так, что хвост начинает дрожать, и приходится обнять его.
– Смешная, – выдыхает, поднимая выше. – Кто ты?
– Яша, – изо всех сил пытаюсь не сползать вниз. – А вы?
– Повелитель Нижнего Царства.
– А имени нет? – с интересом обнаруживаю одну отстающую чешуйку.
– Амрит Первый, – отвечает чуть позже.
– Круто. Ой! – чешуйка отпадает от хвоста, оставаясь в моей ладони. – Она сама! Вы, наверное, линяете!
Мужчина пристально смотрит то на меня, то на чешуйку, переливающуюся в моей руке.
Кажется, что она становится ярче.
– Оставь себе…Яша…
Мощные кольца приходят в движение, увлекая к кровати. Уже есть будет? Я не согласна!
Рядом с ней на полу лежит куча подушек перед низеньким столиком, уставленным разной едой. Желудок предательски сводит судорогой, напоминая, что последний приём пищи был очень давно.
Змей осторожно опускает меня на подушки.
– Ешь.
Я бы рада, но рот почти не открывается, а это чудесное, ароматное мясо вряд ли влезет в него по-другому.
Делаю глубокий вдох, надеясь, что никто не услышит урчание моего желудка.
– Спасибо. Я не голодна.
Амрит замирает, внимательно глядя на меня.
– Прости, не подумал, – неожиданно смягчает голос. – Сейчас.
В его руке появляется кинжал с усыпанной драгоценными камнями рукоятью. Быстрое и точное движение – на смуглой коже запястья проступает кровь. Потом мужчина так же быстро проводит раной по моей щеке.
– Ну, трындец, – ошарашено смотрю, как его рана превращается в розовую полоску шрама. – А вы давно на гепатит проверялись? На сифилис с ВИЧ? Также заразить можно.
Щеку начинает невыносимо печь. На глазах появляются слезы.
– Т-с-с-с, – берет мою ладонь, – сейчас все закончится. Кровь нагов может лечить человеческие раны, – запинается, – при некоторых условиях.
Спустя минуту действительно становится легче. Боль уходит, уступая место зверскому аппетиту.
Ну что я за человек такой?! Лишь бы пожрать.
– Спасибо, – аккуратно ощупываю щеку и губы. – Действительно, так гораздо лучше.
– Теперь ешь…Амрит, Хозяин Подземного Царства. Царь Северного клана.
Увидев мой хвост, девчонка кричит от страха и не слушает моих приказов. Терпеть не могу женские истерики! Невест для нагов в Верхнем мире готовят с рождения, поэтому они точно знают, как нужно себя вести, и не кричат при виде змеиного обличия. Кажется, даже тогда, в пещере, она меньше пугалась, чем сейчас.
– А вы меня съедите? – спрашивает, глядя большими глазами чайного цвета.
Смешная. Забавная зверушка, совсем не похожа на девушек гарема. В ней нет подобострастия, нет необузданного желания оказаться в моей постели. Но есть огромный страх, который она старательно прячет за показной наглостью и бравадой.
– Если только так же, как Элиза ела Вайбахо, – улыбаюсь, замечая её растерянность.
– Что? – замирает, часто хлопая ресницами.
Щеки полыхают румянцем, а из глаз вот-вот покатятся обиженные слезы. Не могу сдержать рвущийся наружу смех. Половина наложниц согласится расстаться с жизнью за одну ночь со мной, тем более за такую ласку. Эта же рыдать собирается от обиды. О, великий наг!
Воровато озирается по сторонам, чтобы в следующую секунду обнять двумя руками мой хвост, стараясь удержаться.
– Смешная, – поднимаю кольцо на уровень глаз. – Кто ты?
– Яша, – сжимает хвост крепче. – А вы?
Нахально смотрит на меня, для верности сжимая колени.
– Повелитель Нижнего Царства.
– А имени нет? – спрашивает, зачем-то поддевая ногтем чем-то приглянувшуюся хвостовую чешуйку.
– Амрит Первый, – никто, кроме Рухамы, не обращается ко мне по имени, даже мать.
– Круто, – замирает, страдальчески кривя рот. – Ой! – чешуйка отпадает, оставаясь в её ладони. – Она сама! Вы, наверное, линяете!
От неожиданности перехватывает дыхание. Невероятно. Все змеи преисподней! Невероятно! Как зачарованный идиот смотрю, как пластинка начинает переливаться всеми цветами радуги. Первый раз такое вижу. Обычно отпавшие чешуйки рассыпаются в пыль.
– Оставь себе… Яша, – произношу, давая себе обещание посетить библиотеку, чтобы выяснить значение этого феномена.
Разворачиваюсь, чтобы отнести девушку к столику. Бережно опускаю на подушки, разложенные рядом с кроватью.
– Ешь, – указываю рукой на подносы.
Она выглядит бледной. Женщины из верхнего мира плохо переносят переход, проводя обычно первые дни в постели.
– Спасибо. Я не голодна, – отвечает неожиданно, хотя урчание желудка слышно даже мне.
Внимательно смотрю на нее. Отказать в совместной трапезе повелителю? Змеиная сущность поднимается внутри, требуя наказать девчонку. Неслыханная наглость!
Украдкой трогает губы и морщится, думая, что я не замечаю.
– Прости, не подумал, – произношу, старательно гася злость.
Конечно! Царственный ты идиот, у неё половина лица повреждена. Ей элементарно больно жевать мясо или фрукты. Кашу предложил хотя бы.
После перехода очень важно есть местную еду, обязательны фрукты и овощи – это позволяет организму быстрее адаптироваться. Мир, пронизанный змеиной магией, слишком агрессивен к гостям.
Достаю кинжал, делая быстрый разрез на запястье. Я не целитель, но добровольно отданная кровь нага может лечить человеческие раны. Наношу ее на гематомы, произнося про себя формулу деления. Яша дергается от боли, глаза наполняются слезами. Щека и губы покрываются красной пеной, очищающей ткани, затем проступает легкое голубое свечение.
– Т-с-с-с, – беру ладонь. – Сейчас все закончится.
Она всхлипывает, как ребёнок, но постепенно успокаивается. Ранки затягиваются на глазах, оставляя лишь тонкие розовые полоски шрамов, они тоже пропадут ближе к утру.
– Спасибо, – аккуратно ощупывает щеку и губы. – Действительно, так гораздо лучше.
Опасливо косится то на меня, то на еду.
– Теперь ешь…
Яша осторожно берет персик с ближайшего блюда. Откусывает сочную мякоть. Смотрю, как сладкий сок стекает каплями по подбородку. Обученная наложница сейчас аккуратно собрала бы его, медленно облизывая пальцы. Яша же, выругавшись шепотом, просто вытирает все рукавом платья. Смешная.
– Можешь брать все, что хочешь, – подвигаю поднос с запечёнными овощами и мясом.
Секунду раздумывает, прежде чем взять сочный кусок баранины. Видимо, оно кажется слишком пряным, потому что девушка начинает махать руками.
– А попить можно? – жалобно обводит стол взглядом в поисках кувшина.
Наливаю красное вино из винограда Золотых полей. Яша делает жадный глоток из чаши, кажется, не разбирая вкуса. Неожиданно её глаза расширяются от ужаса. Она судорожно начинает хватать воздух ртом.
– Что такое?! – подхватываю хрупкое человеческое тело. – Что случилось?
Она тяжело дышит, проваливаясь в беспамятство.
– Мое вино отравлено! – страшная догадка поражает сильнее когтей гаруд.
Глава 4
Прохладный воздух ночи холодит обнаженную грудь, но мне сейчас не до норм приличия.
Кто-то снова орудует во дворце, пытаясь сорвать отбор. Хуже того, этот кто-то покушается на мою жизнь.
Если быть честным, то сейчас не лучшее время для свадеб. На границах неспокойно, но матушка считает, что наследник нужен как можно скорее. Девочки в семьях нагов рождаются крайне редко, где-то одна на пять тысяч, поэтому приходится следовать древней традиции – красть из верхнего мира. Не знаю, как матери удалось родить двоих.
Проклятье! Не время сейчас! Завтра должен состояться праздник.
– Так что ты скажешь, Далгет? – поворачиваюсь к первому советнику. – Как в моей еде оказался яд?
– Повелитель, это исключено! – хмурится мужчина. – Стольничий жив, повар тоже. Мы допрашиваем их. Они активно сотрудничают со следствием.
– Исключено! – фыркаю, беря чашу со стола, наполняя до краёв. – Тогда выпей за моё здоровье! – протягиваю вино. – Ну же! Или первый советник не уверен в своих словах?
Мужчина замирает, но лишь на мгновение, чтобы решительно взять её из моих рук.
Осеняет священным знаком, чтобы выпить одним глотком. Ещё бы безоаров камень туда опустил. В глазах плещется страх, на лбу проступают бисеринки пота. Боится. Значит, не уверен. Проклятье!
– На, – кидаю ему под ноги перстень с матовым чёрным камнем.
Далгет тяжело сглатывает и, плюнув на приличия, бросается вниз, чтобы поднять подарок.
– Возможно, девушку отравили раньше, – подает голос Улаш. – Вам не стоит беспокоиться, Повелитель. Ваша еда не отравлена.
– Как ты сказал? – выхватываю чашу из рук Далгета и бросаю в голову нагу. – Мою женщину отравили! В моем дворце кто-то смеет забирать жизнь моих женщин! И ты, мерзкий сын болотной гадюки, говоришь не беспокоиться?!
Змей внутри туго закручивает кольца, готовясь к атаке.
– Повелитель! – наг низко кланяется. – Пощадите! Я, презренный сын болотной гадюки, неправильно выразил свои мысли.
– По-сс-дно, – шиплю, принимая облик кобры.
Улаша трясет от страха. В былые времена, отец уже убил бы его.
– Повелитель, – говорит до этого молчавший начальник охраны, – необходимо отменить завтрашний праздник.
– Я бы его вообще отменил, Абхей! Сколько девушек было убиты в прошлом году?
– Двенадцать, – отвечает без заминки.
– Гости уже съезжаются, – вмешивается приходящий в себя Далгет. – Из Восточного клана получено письмо, что они прибудут к началу завтрашней церемонии.
– Сын мой, – в комнату, шурша длинным подолом, входит матушка, – у меня добрые вести для тебя.
– Госпожа, – советники делают небольшой поклон, приветствуя Кальяни.
– Говори, – бросаю, нехотя возвращая себе человеческий облик.
– Девушка жива, – сообщает она безрадостно, – лекари не нашли следов яда. Ты действовал быстро, – осуждающе поднимает бровь.
Киваю, делая вид, что не замечаю её недовольства. Я в ответе за всех женщин гарема.
– Абхей, – обращаюсь к начальнику охраны, – хочу, чтобы ты усилил охрану гарема.
– Но, Повелитель, – на его лице читается растерянность, – мои воины мужчины, им запрещено находиться на территории твоей сокровищницы.
– Я. Хочу. Усилить. Охрану. Гарема! – повторяю, выделяя каждое слово. – Сделай. Это.
– К-х-м, – сдавленно кашляет матушка, – неужели мой сын хочет сделать из охраны евнухов?
О, змеи преисподней!
– Я найду каждому из них жену после праздника, – поворачиваюсь к балкону. – Но если хоть одна девушка погибнет. Клянусь священным змеем! Лично оскоплю каждого!
Марьяша Лескова, студентка третьего курса.Чёртова паприка! Зачем же её так много пихать в еду?! Интересно, у них в мире есть антигистаминные?
Комната уплывает из-под ног. А вот это уже новые ощущения! Во рту появляется странный металлический привкус. Стоп! Что это? Кровь? Чья?!
Темнота сгущается, лишая возможности связно думать.
Ну, елки зеленые!
Просыпаюсь медленно, нехотя выныривая из мягкого облака блаженства.
Во всем теле приятная лёгкость, учитывая последние события, это удивительно. Может, приснилось все? Конечно!
Перекатываюсь на живот, чтобы сползти с постели. Сейчас в душ, и большую чашку кофе с мороженным.
– Ох, девочка! Как ты нас напугала! – раздается смутно знакомый женский голос.
– Кого вас? – подскакиваю, больно ударяясь головой о боковую колонну. – Елки зеленые! Рухама?
Все те же, все там же. Не приснилось… Кофе особенно жаль.
– Тебя отравили! – женщина сокрушенно качает головой. – А хотели погубить Повелителя.
Она сидит на полу рядом с кроватью, глаза красные, как будто долго плакала.
– Ну, можно и так сказать, – потираю ушибленное место. – У него тоже аллергия на паприку?
– Аллер…Что? – она хватается за сердце. – Нужно срочно сообщить Повелителю! Какой-то новый вид яда.
– Да нет, – устало тру глаза, – реакция на продукты. В вашей еде слишком много специй, конкретно паприки.
– Не знаю такой специи, – задумчиво произносит. – Но Повелителю нужно сообщить.
Рухама поднимается на ноги, спотыкаясь о лежащие на полу подушки. Но дойти до двери не успевает. Кальяни входит в комнату, на этот раз оставляя служанок за дверью. Сегодня на ней лиловое платье с жёстким корсетом и воротом рюшей по юбке. Распущенные волосы прижаты тонким обручем с изображением кобры. Тонкие губы плотно сжаты.
– Госпожа, – Рухама приседает, склоняя голову.
Я же лишь киваю в знак приветствия, снова забыв про местный этикет. Её глаза холодно скользят по мне, словно ощупывая с ног до головы. Возникает труднопреодолимое желание смыть с себя эту липкую мерзость.
– Жива, – с сожалением произносит женщина.
– Я тоже рада вас видеть, – пересиливаю себя, чтобы изобразить самую радостную из возможных улыбку.
– Выйди, – Кальяни кивает Рухаме.
– Простите, Госпожа, – шепчет она, – Повелитель строго-настрого запретил оставлять гостью одну. Если вы хотите, чтобы я вышла, то моё место должен занять страж.
Кальяни презрительно вздергивает верхнюю губу.
– Завтра ты должна присутствовать на празднике, – делает непонятный жест рукой. – Если доживешь.
Женщина разворачивается, шурша многочисленными юбками.
– Да я вообще могу уйти, если дорогу покажете, – фыркаю вслед.
Кальяни замирает с идеально ровной спиной.
– Твоя жизнь теперь принадлежит моему сыну, – произносит ледяным голосом. – И мне.
Слова больно режут слух. Странная сказка получается. Это какие-то неправильные пчелы, которые делают неправильный мед. Змеи, Повелители, светские дуры – ощущение, что смотришь очередной дешёвый сериал на одном небезызвестном канале.
– Так рабыня или гостья? – поднимаюсь на ноги, вскидывая подбородок.
Хочется добавить: "гордо вскидывая", но от эмоций дрожит голос.
– Собственность Повелителя, – бросает, уходя.
Мозг отказывается воспринимать информацию. Собственность? Как будто вещь. Представляю перечень движимого имущества этого Повелителя.
– Рухама, – оттягиваю ставший неожиданно узким ворот платья, – мне нужно задать тебе несколько вопросов!
В комнате становится резко душно.
– Спрашивай, – женщина устало опускается на подушки. – Только поешь сначала.
– Нет, спасибо, – фыркаю, глядя на блюдо с запечёнными овощами. – Местная пища дурно влияет на мой организм.
– Без неё мир очень быстро поглотит тебя, – Рухама берет со столика вяленый помидор.
– Специи местные тоже очень важны. Все невесты должны их кушать.
– Я – не невеста, – рассеяно провожу рукой по волосам. – Что за праздник завтра?
– Знакомство с невестами, – протягивает мне кусочек запечённого кабачка. – Двадцать претенденток должны познакомиться с Повелителем.
– Куда ему столько?
В воображении представляю сцену из известного фильма: "Повелитель. Очень приятно, Повелитель. Нам, Повелителям, молоко за вредность давать нужно". Б-р-р-р… бред…
– Ему одной хватит, – пожимает плечами. – Остальные будут отданы советникам и приближенным. У нас девушки редкость.
– Да?– скептически поднимаю бровь. – Зачем их тогда в гареме прятать? Выдали бы замуж, и все.
Рухама задумывается, машинально начиная грызть яблоко.
– Традиция…
Глава 5
Уснуть никак не получается. Меня мучают кошмары.
Огромные змеи окружают, шипят, так и норовя ужалить. Золотые, красные, синие и только одна чёрная до синевы кобра стоит в стороне, наблюдая. Я хочу кричать, что лучше пусть кусают её, но почему-то молчу, падая в глубину аметистовых глаз. Слишком умные для животного, слишком сильные для человека. Вертикальные зрачки следят за каждым движением противников. Словно змея ждет чего-то. Мне кажется, что я вижу, как яд капает с изогнутых клыков. Бросок. Черно-синий вихрь сметает всех, утаскивая вниз. Снова несусь куда-то, стиснутая тугими кольцами, а в руке крепко сжимаю радужную чешуйку.
В очередной раз вырываюсь из душного плена. Сердце колотится так, будто только что пробежала марафонскую дистанцию на спринтерской скорости. Во рту мерзкий гемоглобиновый привкус – похоже, от напряжения прикусила губу. Ладонь саднит, словно там крупная заноза, но в темноте не разглядеть.
Интересно, как они регулируют кристаллы? Электрических проводов замечено не было. Выключателя тоже не нахожу.
Рухама спит у противоположной стены на высоком матрасе. Будить жалко, но очень хочется найти уборную и ванную. Или как у них тут все? Пустое ведро и полное? Эх…
Встаю с кровати, осторожно ступая босыми ногами по мягкому ворсу ковра.
– Яша, – сонно шепчет женщина, – ты куда?
– Где у вас уборная? – отвечаю почему-то тоже шепотом.
– Сейчас провожу, – приподнимается.
– Да лежи, – машу рукой, – просто расскажи, куда идти.
Она устало опускается обратно, продолжая сжимать платок в руке.
– Из двери направо, потом ещё раз направо, – бурчит, засыпая снова. – Там коридор, синей плиткой отделанный.
– Поняла. Спи.
Топографический кретинизм в действии. Нет, нужное помещение с горем пополам нашлось достаточно быстро, чего не скажешь об обратной дороге. Надо было спрашивать с учётом обоих направлений.
Женская половина дворца представлена несколькими длинными коридорами с кучей дверей с одной стороны и перилами с другой. Если за всеми наложницы, то я сочувствую Амриту. Сколько же сил нужно потратить на всех…
Широкая винтовая лестница ведёт в просторный холл. С двух сторон расположены занавешенные шторами ниши. Колонны между ними расписаны листьями винограда. Судя по раздающемуся храпу, там кто-то спит. Общая спальня для слуг? Вполне возможно.
Может, разбудить, чтобы спросить дорогу? Боюсь, в таком случае маршрут будет вполне определённым. Делаю несколько рассеянных шагов.
Откуда-то спереди тянет свежим воздухом. Елки зеленые! Выход? Изо всех сил стараюсь не бежать, а спокойно идти. Холл заканчивается небольшим проходом, за которым огромный каменный балкон. Освежающий ночной воздух резко ударяет в лицо, заставляя зябко поежиться. Белоснежные резные колонны поддерживают навес. Каждая из них сделана в форме змеиного тела. Неизвестный мастер искусно вылепил каждую чешуйку, каждую складку, что кажется, будто в следующую секунду змеи расправят кольца и нападут.
– Не подходи ко мне, – раздается справа женский голос.
От неожиданности даже подпрыгиваю. У самого края, оперевшись на каменные перила, стоит высокая стройная девушка. Вышивка на алом платье блестит в свете полной луны. Тонкую талию подчёркивает широкий шёлковый пояс. Каштановые волосы водопадом рассыпаются по плечам.
– И не нужно меня уговаривать! Я все равно прыгну! – рыдает она.
– Подтолкнуть? – спрашиваю, широко зевая.
– Что? – девушка резко поворачивает голову в мою сторону.
– Подтолкнуть? А то долго будешь стоять, мерзнуть, но так и не решишься, – пожимаю плечами.– Меня Яша зовут, кстати.
– Ты из невест? – брезгливо морщит нос.
– Нет, – пытаюсь зевать не так часто. – Мимо проходила. Ты зачем прыгать собралась-то?
Заглядываю за перила. Внизу с силой о камни бьются волны горной реки. Бурный поток несётся по ущелью, вызывая одновременно страх и восхищение. От ощущения высоты начинает немного кружиться голова.
– Брат решил выдать меня замуж, – ещё один приступ рыданий.
– Тю! И что? – отхожу подальше в надежде побороть подступившую тошноту. – Прыгать-то зачем?
Девушка внимательно смотрит на меня, нервно комкая в руках золотистый платок.
– Ты разве не знаешь?
– Чего? – вопросительно поднимаю бровь. – Законов вашего мира? Не знаю. Но точно могу сказать, что внизу будет мокро, холодно и очень больно.
– Больно? – делает шаг в сторону, прикрывая рот ладонью. – Но! – прижимает руки к груди.
– Да не кричи так! Разбудишь кого-нибудь. Тебя как зовут?
Подхожу ближе, чтобы встать между девушкой и перилами. Мало ли… вдруг все-таки попытается прыгнуть.
– Пунам. Сестра Повелителя. А кто ты, если чужеземка, но не невеста?
Вопрос ставит в тупик. Действительно.
– Не знаю, – развожу руки в стороны. – Если бы я знала. Амрит украл меня из пещеры.
В глазах девушки отражается священный ужас.
– Нельзя называть его по имени! Донесут матушке – накажет!
– Ой! – отмахиваюсь. – Уже была в темнице. Жить можно и там. Пошли. Нечего тут мёрзнуть. А с замужем разберёмся.
– Куда?
– Действительно, елки зеленые! – мне становится неловко. – Я немного заблудилась тут.
Пунам неожиданно начинает смеяться.
– Ты та, что вылила грязную воду на Элизу с Вайбахо?! Давно пора! Эта дочь болотной гадюки всем жизнь в гареме портит!
Ну, вот… теперь почти национальная героиня местного масштаба. И во врагах у меня не только мать Повелителя, но и какая-то Элиза…
Ничего. Разберёмся.
– Знаешь, – беру Пунам под локоть, – такие разговоры лучше проводить на кухне.
– Ночь же, – растерянно смотрит в мои глаза.
– Думаешь, еды там нет?
Амрит, Хозяин Подземного Царства. Царь Северного клана.Стройное девичье тело умело двигается под звуки сагатов, показывая самые вкусные места. Бедра выписывают замысловатые узоры. Бронзовая кожа, сдобренная блёстками, переливается в свете кристаллов. Наложница опускается на колени перед кроватью, касаясь тонкими пальчиками моих стоп, разминая их, массируя, аккуратно пробираясь выше.
– Уходи, – резко убираю ноги.
– Повелитель? – девушка испуганно хлопает глазами. – Простите! Что я сделала не так?
– Уходи. Лана, – повторяю, теряя терпение.
На глазах слезы, губы девушки предательски дрожат, пока она поднимает с пола ярко-алый атласный халат, в котором пришла сюда. Спустя минуту, низко кланяясь, заходит Улаш.
– Повелитель, – склоняется ещё ниже, – прикажете прислать другую наложницу?
– Нет, – стараюсь дышать ровнее, чтобы обуздать свое раздражение.
– Какому наказанию подвергнуть Лану? – наг внимательно следит за каждым моим движением.
– Никакому, – замечаю, как от удивления вытягивается лицо хранителя.– И подари ей от меня новый отрез жёлтого шёлка.
– Как прикажете…
– До утра не хочу никого видеть, – жестом показываю, чтобы проваливал.
Слишком много мыслей и эмоций, к тому же все эти одинаковые наложницы начинают раздражать. Они точно знают, как заставить моё тело реагировать на них, испытывать удовольствие, но почему-то от одной мысли начинает тошнить. Неужели я уже настолько стар, что укачивает на волнах любви?
Усмехаюсь собственным мыслям.
Тяжесть в паху заставляет подумать о поспешности решения прогнать Лану. Пусть бы закончила сначала.
Я не спал толком несколько дней. С тех пор, как украл против воли девушку из верхнего мира. Серьёзный проступок даже для хозяина. Не знаю, что толкнуло на это, но змей отчётливо требовал забрать её с собой.
Змеи преисподней!
Переворачиваюсь на живот, комкая одеяло. Нужно уснуть, но проклятая девчонка не выходит из головы. По официальной версии у неё аллергия на местные специи, только и я, и матушка знаем, что причина в яде. Если бы не моя кровь, Яши не было бы в живых. Кто? Зачем? Она не невеста, не член династии. Если бы хотели отравить именно меня, то действовали наверняка, а не разменивались на наложниц.
От двери доносится шорох и сдавленный шепот.
– Нельзя! – испуганно.
– Он твой брат, дурында!
– Повелитель…
– Да и черт с ним! Поговорим и уйдём.
– Это не по правилам
– К черту правила! Ты хочешь нормально замуж или нет?
– Нельзя! – в голосе все больше ноток паники.
– Вернёмся на балкон?
Приподнимаюсь на локтях. Что происходит?
– А вдруг мы его разбудим?
– Что значит – вдруг?
Периодически диалог прерывает хихаканье и булькающие звуки.
– Ну вот! – протяжно, – на платье пролила.
– Это эклектика!
– Что?
– Пст… пост… остмодрнзм… постмодернизм, – выговаривает с трудом.
– Это – пятно! – фраза дополняется глухим звуком, словно кому-то постучали кулаком по лбу.
– Розовый цвет! Доверься ему, и пятен нет, – бурчит под нос.
Что за бред там происходит? Встаю с постели.
– Оно алое! – хнычет.
– А ты зануда! Давай будить!
Делаю два хлопка в ладоши, зажигая кристаллы в комнате.
– И зачем вам меня будить, девочки? – выхожу из-за колонны.
У двери, обнявшись, стоят Яша и Пунам. На платье сестры красуется огромное мокрое пятно от красного вина, а девчонка прижимает к себе серебряный кувшин из-под вина.
Интуиция мне подсказывает, что разлилась меньшая его часть.
– Ой! – Пунам в ужасе прикрывает лицо ладонями.
– М-м-м, – Яша в упор разглядывает моё тело, – вы бы… э-э-э… коня в стойло загнали…
– Что ты несёшь, человечка? – с каждой минутой раздражаюсь сильнее.
– Копьем не размахивайте тут! – переворачивает кувшин, пытаясь сделать глоток. – У нас с подругой серьёзный разговор! А вы тут с орудием наперевес, – указывает кувшином ниже моего пояса. – Мы шокированы, конечно, – делает нарочито большие глаза, – но вы вряд ли поразите полчища врагов с таким оснащением.
– Что?!
Змей рвется наружу. Нижняя часть тела трансформируется в хвост, удлиняясь и покрываясь чёрной чешуей.
– А в этом облике у вас отпадает? – кувшин снова идёт в дело, обрисовывая определённые части тела. – Или под кожей прячете?
Это даже смешно. Змеи преисподней! Я хочу посмотреть, будет ли она такой же смелой, когда протрезвеет.
– Эй, – дёргает за руку Пунам, – можешь открывать глаза. Нас больше не собираются расстреливать.
Обвиваю хвостом её ноги, роняя на хвостовые кольца.
– Так о чем вы хотели поговорить? – подтаскиваю к себе поближе, чувствуя нотки страха, просачивающиеся сквозь алкоголь.
– Пунам не хочет кого попало! – резко выдыхает мне в лицо.
– Что ты имеешь в виду? – перевожу взгляд на сестру.
Она снова закрывает лицо ладонями, стараясь скрыть слезы.
– Ну, себе вы отбор невест устраиваете, а ей? На тебе, боже, что нам негоже, – демонстративно разводит руки в стороны. – Так не пойдёт!
Взгляд цепляет радужную чешуйку на её ладони, переливающуюся под кожей.
Что? Перехватываю запястье, чтобы получше рассмотреть.
– Это невозможно, – провожу пальцем по коже, не чувствуя ничего.
– Тогда мы объявляем забастовку! – выдергивает руку и, теряя равновесие, скатывается на пол с моего хвоста.
Змеи преисподней! Кто эта ненормальная?!
Глава 6
Марьяша Лескова, студентка третьего курса.
Утро добрым не бывает. Похмельное тем более… Это факт. Неоспоримый. Только почему о нем всегда забываешь накануне? Кто бы вчера про это напомнил?
Глаза открывать страшно. Кажется, если это сделать, голова развалится на две несвязанных между собой части. Мысли вяло плывут в заторможенном мозгу. Откуда-то издалека доносится женский голос. Воспроизводимая мелодия отдаленно напоминает заупокойные песнопения.
Елки зеленые! Я, что, помереть успела? Почему этот факт замечаю только сейчас?
Прислушиваюсь, собирая волю в кулак. Слова звучат отчетливее, а мелодия меняет тональность.
Рухама что-то причитает в углу, перемежая ругательства в мой адрес с сожалением о моей загубленной жизни.
– Дай попить, – прошу шепотом, чтобы череп не раскололся от слишком громких звуков.
В следующую секунду подскакиваю как ужаленная, потому что воду выливают прямо мне на лицо. Ледяная жидкость быстро возвращает меня в реальность. Дыхание перехватывает от эмоций.
– Полегчало? – спрашивает с издёвкой женщина.
– Зачем же так радикально? – стараюсь произносить только цензурные слова. Ненормативной лексики в мозгах больше.
– После того, что ты вчера устроила? – вопросительно изгибает бровь. – Ты должна на коленях просить Повелителя простить!
Ее взгляд пылает праведным гневом.
– Вот ещё, – руками отжимаю мокрые волосы, – я просто открыла ему глаза на сложившуюся ситуацию.
– Ты вломилась к нему в покои! – Рухама эмоционально возводит руки к небу. Судя по реакции, этой ночью оно все-таки рухнуло на землю.
– Надо закрывать на ночь дверь, – передразниваю её манеру.
– А бедняжка Пунам? Ты о ней подумала?
– С вашими порядками она чуть с балкона не вышла. Лучше было не мешать? – с нажимом массирую виски в надежде уменьшить боль.
Женщина в ужасе закрывает рот ладонью.
– Пунам хотела, – осекается на половине фразы.
– Угу.
В дверь стучат, прерывая наш небольшой скандал. Женщина, причитая, открывает её и забирает бумажный свёрток.
– Это Повелитель передал тебе, – цокает языком, рассматривая золотого цвета ленту, закрепляющую обертку.
Надеюсь, там не мыло с верёвкой. Хотя это был бы неплохой вариант. Аккуратно тяну за ленту, и хитроумная конструкция раскрывается цветком, в середине которого лежит темно-синий бархат.
– О, Священные силы, – выдыхает Рухама, зачаровано глядя на ткань, – царский подарок.
– Что это? – зачем-то спрашиваю.
Пальцы не слушаются. Я никогда не видела такой красоты. Развернуть получается только со второй попытки. Результат вырывает стоны уже у нас обеих.
– Платье для сегодняшней церемонии.
– А можно я не пойду? – неожиданно осознаю, что на такой толстухе, как я, платье сядет чуть лучше, чем на корове седло.
– Что ты! – восклицает женщина. – Теперь просто обязана там присутствовать. Только учти! – строго грозит пальцем. – Во всем слушай меня. Чтобы вздохнуть не смела без моего ведома! Иначе опять быть беде.
В моем воображении уже во всю гарцуют оседланные коровы, гордо поднимающие хвосты с синей бархатной лентой.
– Да ладно, – смущённо опускаю взгляд, – Я же не специально.
Она разочарованно закатывает глаза.
Спустя два часа чудовищных пыток я смотрю на отражение в зеркале и не узнаю себя Рухама убедила, что макияж и причёска просто необходимы. И теперь не без радости вижу, что седло в пору.
Темно-синий бархат мягко окутывает фигуру. Пояс, сплетенный из множества золотых нитей, подчёркивает неожиданно нашедшуюся талию. Вышивка по краю ворота и спереди имитирует застёжку, начинаясь от глубокого декольте. Листья, диковинные цветы выполнены настолько виртуозно, что кажутся живыми. Драгоценные камни переливаются, словно капельки росы на лепестках. Длинные рукава расширяются книзу, полностью скрывая кисти, по краю манжетов скользят золотые змейки. Широкая, струящаяся юбка заканчивается небольшим шлейфом. И при всей массивности я в этом образе выгляжу хрупкой и изящной.
Каре освежили крупными локонами, разместив между ними искусно выполненные золотые цветы.
– Выглядишь, как настоящая Госпожа, – улыбается Рухама, поправляя выбившуюся прядь волос. – Теперь нужно вести себя так же.
– Прыгать с балкона? – не могу удержаться от комментария.***Сегодня должна состояться церемония представления невест жениху. Так себе смотрины, мне кажется.
Ожидать своей очереди девушки должны в небольшом холле рядом с парадным залом. И сейчас они толпятся, каждая за своей ширмой, мечтая выцарапать глаза сопернице. Сопровождающие стоят снаружи, бросая косые, недружелюбные взгляды друг на друга. Двадцать невест! Куда ему столько? Солить, что ли?
Хочется рассмотреть всех внимательнее, но желание пропадает после того, как стоящий рядом с одной из ширм низенький старичок зачем-то окурил меня какими-то вонючими палочками. Запах настолько мерзкий, что я теперь чихаю каждые две минуты.
В коридоре много воинов – личная охрана гарема. Коротко остриженные мужчины, закованные в стальные кольчуги, стоят вдоль стен, зорко следя за порядком. Плотные переплетения колец полностью закрывают руки и торс, спускаясь даже на чешуйчатые хвосты. Все красавцы, как на подбор, так и тянет повертеть головой в поисках дядьки Черномора. Но на очередной мой чих ближайший из мужчин делает замечание.
А я что? Не могу сдерживать природу. Ещё и платье натирает бок.
Мы с Рухамой поднимаемся на балкончик, где в обитых мягкой тканью креслах сидят сестры Амрита. Венценосная матушка располагается вместе с женихом внизу.
– Яша! – трагическим шепотом начинает Пунам, едва я подхожу. – Брат поговорил со мной.
На девушке нежно-розовый ансамбль из юбки, расширяющейся книзу, и длинной блузы с воротником-стойкой.
– Ничего себе! – радостно улыбаюсь, кивая её сестре Приянке. – Что сказал? Приянка самая младшая в семье, на вид всего лет десять, с отстраненным видом ковыряет пальцем глаз симпатичной кукле. Наши разговоры, похоже, вызывают у нее только раздражение, как и само мероприятие.
– Ты не поверишь, – щеки девушки заливаются густым румянцем, – мне разрешено присмотреться к мужчинам из свит невест. Решение, конечно, примет Повелитель…
Рухама шикает на нас обеих, указывая вниз, где начинается что-то непонятное.
Зал наполняется гомоном и шумом. Аккуратно подхожу к перилам, чтобы посмотреть, что происходит.
Елки зеленые! От увиденного перехватывает дыхание.
Все пространство, кроме центрального прохода, заполнено людьми, точнее нагами. Присмотревшись, замечаю огромное количество хвостов. Становится очень страшно. Люди-змеи – реальность? Ущипните! Разбудите, в конце концов!
– Тут только мужчины? – спрашиваю у Пунам, предварительно делая глубокий вдох. От волнения немного потряхивает, поэтому приходится вцепиться пальцами в перила, чтобы скрыть дрожь.
– Да, – кивает девушка, – женщин не приглашают на такие мероприятия, за исключением матерей. Они на соседнем балконе.
– Почему? – перевожу взгляд вперёд, обнаруживая толпу роскошных женщин, почему-то не сводящих глаз с меня.
– Те, кто не пройдёт отбор в жены Повелителя, будут отданы замуж за местных вельмож, – вклинивается в разговор Рухама.
– А почему все смотрят на меня? – вежливо машу ручкой противоположной стороне.
– Боятся, что ты станешь их невесткой, – неожиданно подает голос Приянка. А девочка, в отличие от сестры, бойкая. И с чувством юмора все в порядке.
– Приянка! – Рухама возмущенно грозит ей пальцем. – Не заставляй думать, что я плохо тебя воспитала.
– Ой, – отмахивается та, продолжая мучить куклу.
В зале раздается громкая музыка, призывающая обратить внимание на вход. Там уже стоит первая невеста.
– Снежинка из Северных земель Верхнего мира! – объявляет наг в красной бархатной жилетке. – Хеврун!
Высокая, широкоплечая блондинка делает шаг вперёд. Без того крупные черты лица подчеркнуты излишне ярким макияжем. Алые губы смотрятся размазанным пятном, а чёрные смоки напоминают боевую раскраску викингов. Зато платье… у меня даже перехватывает дух… небесно-голубая ткань струится по фигуре, словно вода. Лёгкий шёлк драпирован невесомыми шифоновыми вставками, расшитыми кристаллами, переливающимися как брызги водопада в солнечный день.
– Мой Повелитель, – произносит девушка с сильным акцентом, опускаясь на колени перед троном, – вашей милостью я здесь.
Кальяни придирчиво осматривает её с головы до ног, как будто имеет встроенный в мозг рентген.
– Приветствую тебя, – начинает Амрит, – Дочь Северных земель. Рад, что нашла время посетить наш скромный праздник.
Ничего себе скромный, елки зеленые.
– И я рада видеть тебя, – Кальяни поднимается на ноги с грацией хищной кошки, – позволь преподнести этот подарок.