Посадка в лужу. Книга шестая бесплатное чтение

Пролог

Он шел размеренно, прямо держа спину, уверенно и спокойно делая каждый шаг. Гвардейцы, стоящие в почетном карауле, не смели провожать его даже взглядом, застыв как статуи в одной торжественной позе. Это было немного грустно – пять лет назад, многие из этих людей вполне свободно могли его окликнуть, поднимали тосты в его честь, хлопали по плечу, приглашали в гости. Он и сам не пренебрегал подобным.

Но роль – часто слишком тяжелое бремя, неумолимо сгибающее взявшего его на себя. Вечно одетый на тебя костюм из свинца… или золота. Чем выше ты поднялся, тем тяжелее то, в чем придется танцевать.

Император возвращался в свои покои после произнесенной им речи, а за его спиной раздавался шум слушавшей его ранее толпы. Восторженной, заведенной, празднующей победу! «Император Севера! Слава Императору!» – неслось неумолкающее эхо в спину уходящему правителю.

Это был их триумф. Колис стал первым континентом Пана, свободным от грязи. Нечеловеческие расы, объявившие войну людям, уходили побежденными – прятались, зарывались в землю, сбегали всеми доступными способами. Те, кто причинил столько зла и горя, теперь сами испивали эту горькую чашу, став уязвимыми, став изгнанниками и жертвами. Уродливые и жалкие, они бежали, прятались и, конечно же, погибали, лишенные защиты своих прославленных Лесов!

Но это были мелочи. Незначительные мелочи! Всего лишь какая-то война, пусть и ужасная, пусть и кровопролитная… но гномы, полурослики, эльфы и прочие точно так же кровоточат и умирают, как нормальные люди. Империя, с ее ежедневно возрастающей численностью, победила бы их и так. Истинная победа была в другом – бессмертные покидали Колис!

Отвратительная пародия на разумного. Грязные подлые эгоисты, думающие только о себе, жадные, с прогнившими душами! Паразиты на теле человеческих цивилизаций, жадно пьющие кровь трудящихся, купающиеся в ней! Фальшивые твари, лишь притворяющиеся живыми, смотрящие на смертных сверху вниз, как на скот. Теперь всё, их нет – жалкие единицы спешно уходят, убегают от границ расширяющейся империи, в которой все бессмертные поставлены вне закона. Колис будет принадлежать людям – весь, без остатка!

Ликовала вся столица новой Империи – открывались бочки с вином, из таверн выносились длинные столы и скамьи, народ приступал к недельным гуляниям в честь столь знаменательного события.

А их Император, их надежда, их путеводный свет тем временем удалялся в глубины своего дворца, на месячное заточение. Правитель, объявивший о столь выдающемся и долгожданном начале новой эпохи настоящих людей, уходил в добровольное заточение, где собирался размышлять о народе, о новых целях и планах. Последнее никого не тревожило – Император далеко не один, за его спиной десятки и сотни преданных ему людей, которые проследят за новым порядком. Дождутся.

Императорского крыла у небольшого дворца не было, вместо него монарх приказал обустроить несколько подвальных казематов под свои личные покои. Роскошь ему была не нужна, да и похвастаться ей новорожденная северная Империя никак не могла. Не до жиру – каждая золотая монета на счету, каждая пара рук, возводящих все новые и новые дома, села, городки для ежедневно прибывающих беженцев. А те идут сплошными многотысячными потоками – все царства Колиса преклонились перед Императором.

Человек, которого сейчас чествовали во всех уголках города, вяло махнул рукой гвардейцам, стоящим на страже его покоев, прошел сквозь распахнутые ими двери, размашистым шагом подошел к богато изукрашенной софе, с облегчением рухнув на нее. Посидев так с десяток минут, Император несколько раз с силой провел ладонями по своему лицу, разгоняя кровь. Выбитый им у судьбы месяц свободы уже начал свой неумолимый отсчет. Тратить время зря он не мог… пока.

В самом глубоком из подвалов, проход в который открывался из туалетной комнаты властелина, Императора уже ждали.

Хотя, было бы справедливым сказать, что ждали его там всегда.

– Мам, папа, я устал… – простонал венценосный монарх, которому никто бы не дал и сорока лет, безвольно растекаясь по недовольно скрипящей старой софе. Сидевшая там до этого момента миниатюрная женщина тут же вытянула свою тонкую ручку, начав ласково гладить волосы притомившегося сына. Тот блаженно зажмурился, расслабляясь еще сильнее, хотя, казалось, куда же еще?

– Молодец, сын. Ты справился, – раздался голос стоявшего неподалеку за пюпитром человека, выводящего в воздухе ряд светящихся рун. Говоривший был высок, худ и лыс. Позволив себе скупую усмешку, колдующий мужчина бросил взгляд на потомка, подбадривающе добавив, – Запомни это ощущение, мальчик. Физическую и моральную опустошенность, удовлетворение от выполненной задачи…

– К черту такие воспоминания! – тут же проныл император целого континента, продолжая балдеть под материнской рукой, – Я годами работал на износ! Не хочу так больше!

– И не будешь, – тихо засмеялась сидящая рядом с человеком женщина, – Всё, хватит. Полежи часик, приди в себя, а потом мы начнем. Папе осталось нанести последние штрихи.

– Мидори, ты контролируешь его пульс? – чуть недовольным голосом осведомился лысый за пюпитром.

– Да, милый. Его показатели приходят в норму. Мальчик успокаивается, – протянула женщина, сухо хихикнув, – Выступления на публику – это такой стресс. Мог бы и пожалеть нашего сына!

– Зачем? – недоуменно спросил лысый, жестами стабилизируя нарисованную им в воздухе магическую конструкцию, отчетливо светящуюся неярким багровым цветом, – Он же сейчас умрет.

– Яков! – негодующе стучит женщина кулачком по солнечному сплетению императора. Тот пучит глаза и выплевывает воздух от неожиданности. Та тем временем продолжает, – Не пугай ребенка. Не умрет, а переродится!

– Да я бы и сдохнуть не против… – говорит, отдышавшись, монарх. За что получает законную материнскую затрещину.

Разговоры заканчиваются, начинается дело. Оба любящих родителя приматывают отпрыска ремнями к узкому прозекторскому столу, вводят ему в вены иглы, подсоединенные к капельницам с разноцветными растворами, запускают подготовленные заклинания. В тщательно подобранный и рассчитанный момент две ладони ложатся на грудь сына, останавливая ему сердце. Разворачиваются последние заклятия, долгий процесс трансформации запущен. Им остается только ждать.

– Ну вот, дорогая, все позади, – говорит мужчина, поглаживая женщину по голове свободной рукой, – Теперь больше не будешь за него переживать. Мальчик больше не будет переутомляться, никаких срывов, никаких кошмаров. Мы большие молодцы!

– У нас всегда все по плану, – недовольно ворчит женщина, собирающаяся весь месяц стоять возле стола, контролируя каждую минуту процесса трансформации сына в вампира, – А вот Лига этим похвастаться не может.

– Что у них там опять стряслось? – интересуется мужчина, севший в позу медитации на пол. Он тоже не собирается отходить от стола весь следующий месяц. Оба родителя вполне могут себе это позволить, являясь тем, что принято называть нежитью. Более того, одним из самых редких ее видов – разумной и свободной.

– Представляешь, – слабо улыбается женщина, – Их Мастер снова удрал. Даже пары месяцев на посту не пробыл.

– Это как?

– Разногласия по поводу финансирования текущих проектов. Мастеру нужны были ресурсы – много, а ему правление говорит – мол, «извините, текущие задачи потребляют весь бюджет. Лет через десять закончим, а пока ничего нельзя сделать». Он и испарился прямо с заседания. Разве что на пол не плюнул.

– Бессмертные. Даже познав смерть, остаются оболтусами…

Пара мирно переговаривалась, стоя над бездыханным телом потомка. Они всегда находили общий язык – сначала вдвоем, в Вавилоне, а последние сорок лет – уже втроем. Их планы, в отличие от схем «бессмертных оболтусов», осечек не давали, все двигалось как положено. Империя растет, подминая Колис и угрожая стать самой крупной державой мира. Сын очнется, они будут решать два оставшихся вопроса – что делать с демонами Эйнура и как поступить с хирри. Воистину, это будет прекрасный урок для Бессов, у которых буквально все валится из рук. Это же надо – заново потерять собственного Мастера…

Запереть его не могли?!

Глава 1 За рога и в стойло

– Как это – кончились? – недоумевающим тоном спросил я женщину, терпя разрыв шаблонов и крах надежд.

– А вот так, Бесс. Нету больше свободных девочек. Тех, что были – ты уже измотал. Плати потихонечку, да вали помаленечку. Можешь к тетке Виззгз завернуть. Говорят, у нее кентаврица всегда свободная. Недорого.

– Сейчас прям, разбежался, – недовольно пробурчал я, расплачиваясь.

Мда, такой подножки от судьбы я не ожидал. Правильно говорят – пятница 13-ое несчастливый день. Ну и ладно, убью несколько часов ожидания простым сидением на лавке в ближайшем сквере. Не к кентаврице же идти.

Раскурив трубку и передав ее хвосту, я разлегся на лавке без спинки, принявшись задумчиво разглядывать небо. Не скоро увижу еще раз, если это случится вообще. Нужно попрощаться.

Кончик хвоста подносил трубку ко рту, я затягивался, рассматривая бегущие по небу облака, размышляя о том, как докатился до жизни такой. Валяться в двух шагах от борделя, в котором кончились дееспособные сотрудники, в ожидании прибытия великого и ужасного архимага, собирающегося меня забрать на самую опасную миссию всех времен и народов. Ну… пусть времен и прошло-то всего чуть-чуть, какие-то девяносто лет с копейками с Начала этого мира, но все же!

Мимо пробежала группка играющих детей, чуть ли не синхронно ойкнувших при виде моей закутанной в плащ анонимности туши. Детишки тут же испарились, как будто их никогда и не было, а я досадливо поморщился. Сколько лет, сколько усилий по созданию новой для мира личности потрачено зря – Кирн Джаргак теперь обладает не менее дурной славой (и наградой за голову), чем мой первый облик «монаха» Соломона. А всего лишь ряд нелепых случайностей, неправильных решений и дурацких совпадений. Как вообще столь мирное, доброе и неконфликтное существо, как я, могло дважды попасть в верхние строчки списков охотников за головами?!

Философский вопрос. История не терпит сослагательных наклонений.

Я выдохнул здоровенный клуб дыма, принявший форму пафосно стоящего человекоподобного барана с двуручным топором в руках. Кончики рогов барана жизнеутверждающе торчали вверх, а вся его поза выражала непреклонность и уверенность в себе. На секунду мне стало даже завидно. Его вот не мучают сомнения, тревоги и страх! А вот меня еще как.

Двое сильно поддатых мужиков, забредших в парк с помощью друг друга, умудрились что-то не поделить без всяких сопутствующих мелочей типа общения, ругани и подготовительных ритуалов – они просто начали друг друга мутузить, продолжая, впрочем, удерживаться на ногах. Дрянной городок. Мелкий, убогий, погода капризная, до ближайших поселений многие сотни километров непролазного леса… но именно поэтому его и выбрало в качестве места жительства несколько примечательных личностей, которые мне и были нужны. Живут тут и совсем не тужат, заказывают умопомрачительно дорогие материалы дирижаблями… а готовые изделия выкладывают на Базар.

Все проблемы мира идут мимо этих хитрых и дальновидных Бессов.

«Может, хватит завидовать и мандражировать? Айда к кентаврице?»

Я заполошно вскочил с лавки. Такие мысли до добра не доведут! Нет, кентавр тоже человек, но я… все-таки пока предпочту остановиться на гуманоидах. Они мне как-то ближе. Но, с другой стороны, а если никакого будущего не будет? Затеянная моей подругой-предательницей экспедиция в недра планеты обладает весьма темными перспективами… Вот буду где-нибудь сходить с ума… в какой-нибудь черной пещере без малейших проблесков света, в одиночестве и страдании, а последней мыслью будет «Ну и идиот же ты, мог к кентаврице заглянуть…»

Прочь мысли о смертельной опасности! Я сам – смертельная опасность!

Я уходил от охотников за головами, вышел целым из Дикого Леса, противостоял правительству Вавилона, побывал во Внешнем Мире, ушел целым и с прибытком из Зеленого Ада, подставлял королей и могущественные Гильдии, послужил решающим доводом в межрасовой войне, разрушал города и страны (случайно), разговаривал с богиней и выжил после встречи с совершенно безумным Бессом чудовищной силы! Мне ли бояться легкой прогулки в недра планеты, наполненные полостями с смертельно-опасной флорой и фауной, агрессивными цивилизациями и неведомыми опасностями?!!

Да, мне. Отвага и слабоумие очень хороши, когда тебе натурально нечего терять. Но если ты достаточно богат, чтобы прожить сотню лет в столице любого государства планеты, вообще не заморачиваясь заработком денег – приоритеты резко меняются. К счастью, мне уже некуда деваться. Клятвы и обещания даны, поэтому весь этот мандраж – всего лишь психологическая ломка.

– Вот уж не думала, что обнаружу тебя курящим в парке, – раздался из-за спины тонкий девичий голосок, – Судя по тому, что рассказывала Переяслава, ты сейчас должен делать борделю недельную выручку…

– Уже сделал, начальница. Или командирша? Возможно – шеф? – развернулся я к одному из самых могущественных магов планеты, – Готов выступать.

– А, нервничаешь? – взгляд миниатюрной розововолосой девушки приобрел оттенки удовлетворения, – Это хорошо. Зови меня Митсуруги. Вряд ли тебе подойдет «Госпожа»…

Митсуруги Ай. Когда-то я считал ее подругой, спутником… даже кем-то большим. Будучи уверенным, что мир бессмертных будет царством одиночек, я поставил на крохотную японку, окружив ее вниманием и заботой сверх всякой меры. Считал ее своей – совсем не в плане собственнических чувств, просто однозначным союзником. Возможно, даже семьей. Оказалось, эти мысли не были совсем мои – являясь сильнейшим магом-менталистом, Ай пробилась сквозь естественную броню моего разума, внушив лояльность по отношению к себе. А когда я перестал быть ей нужен – обобрала и отдала приказ меня убить. Впрочем, с материальной компенсацией.

Оклемавшись, став вновь хозяином в своей голове, я задумал ей отплатить. Пройдя через перерождение, я изменился внешне и внутренне, выстроил новую легенду и, наконец, приблизился к своей цели. Но… пока еще недостаточно. Идущая с начальственным видом впереди меня кроха не совсем цель, лишь ее часть. На саму Митсуруги всю полноту вины я не возлагаю, так как действовала она не в своих личных интересах, а во благо высшей цели… социума. Некоей общности, достаточно влиятельной, чтобы добиться лояльности «серебряной» изначально магессы буквально с первого уровня ее жизни. Сейчас, помогая Ай достичь ее целей в экспедиции, я рассчитывал узнать от нее больше о таинственной империи Нихон, в составе посольства которой и обнаружил розововолосого архимага. С этим… Нихоном мне хотелось разобраться куда сильнее, чем нанести удар по Митсуруги.

А еще мне были обещаны двенадцать миллионов золотых монет Пана, уже лежащие на специальном счету. Очень большая сумма, за которую я и «продался», ведя себя сейчас как послушный наемник.

Дорогу до воздушного корабля мага я посвятил докладу требовательной заказчице. Именно за приобретением дополнительной экипировки меня здесь и высадили неделю назад – заказать, дождаться, получить. Приказы Митсуруги Ай, как моей нанимательницы, были довольно странными – забить все свободное место в инвентаре оружием, броней и инструментами, которые могут мне понадобиться. Ни пищи, ни воды, ни перевязочных материалов. Для Бесса-одиночки подобное требование звучало дикостью, но я исправно забил в инвентарь более двух тонн того, что от меня ожидалось. Командная игра, да?

Сейчас мой арсенал был более чем внушителен, особенно для Бесса, предпочитающего сражаться голыми руками и длинным трехметровым хвостом. Два малых гарпуна и один большой, мачете, которое невысокий человек мог бы использовать вместо двуручного меча, множество самых разных цепей, выполненных из чрезвычайно крепкого сплава. Это у меня было изначально. В результате усилий местных мастеров мне в инвентарь так же упало пять выпуклых прямоугольных щитов, выполненных из склеенных между собой десятков слоев тонкой, но чрезвычайно прочной шкуры одной очень живучей твари. Кроме этого, я заказал и получил четыре… дубинки, наверное. Сложно как-то иначе описать некое подобие кирки с четырьмя жалами, смотрящими по сторонам света. Эти увесистые мутанты были плодом моего горького опыта после встречи с отрядом хорошо бронированных гномов. Нанести последним существенный урон у меня не получалось, поэтому я и озаботился наличием оружия повышенной бронебойности. Остаток места в инвентаре был занят парой наборов легкой брони, десятком килограммов металлических шариков и дополнительными цепями. На жалкие остатки места я запихал три пары высоких сапог из кожи, хорошо защищающей от кислоты, столько же перчаток и пару сплошных комбинезонов того же материала.

Когда-то, давным-давно, я побывал пару раз глубоко под землей, поэтому довольно неплохо представлял себе некоторые вещи, с которыми там можно столкнуться. Слизь, ядовитые твари, духота, грибные споры и прочие прелести жизни, способные тебя отравить, одурманить или неслышно накинуться сзади.

– Не забудь сгрузить в Дом Матери лишнее, когда прилетим, – отдала распоряжение Митсуруги, приземляясь в капитанское кресло своего небольшого стелс-кораблика. В последнее время волшебница постоянно носила чрезвычайно обтягивающие сплошные комбинезоны из неизвестного мне материала, заставляющие меня гадать об их практической ценности. Удобно, наверное, но всё ж видно.

– У меня только одна лишняя вещь, но я ее хочу взять с собой, – озвучил я свою высокую подготовку к предстоящему турне, – Это талисман.

На самом деле, у меня был целый набор незадекларированных перед начальством вещей, о которых посторонним знать не следовало. Несколько особых штуковин, сделанных прямо в этом городке местными умельцами, личные магические побрякушки, ларец, который мне нужно было доставить во Внутренний Мир по божественной просьбе, да и талисманчик…

Вытащив из инвентаря последний, я продемонстрировал его оперирующему с рулевыми механизмами корабля архимагу. У японки дернулась бровь и рука, из-за чего кораблик дал сильный крен, вынуждая меня цепляться хвостом и свободной рукой за что придется, а волшебницу – прокатиться колобком до стенки. С злым бурчанием Митсуруги метнулась к капитанскому креслу и, выровняв свое полетное средство, с раздражением процедила:

– Опять этот канделябр…

– Он меня не раз выручал, – пожал я плечами, любовно поглаживая немного поцарапанную позолоту на двухметровой витой фиговине. У Ай были неприятные воспоминания насчет этого конкретного предмета – когда-то я успешно игнорировал попытки японки выйти со мной на контакт, слишком погрузившись в размышления о природе возникновения этой подставки под свечи в моем инвентаре. Это явно нанесло серьезный моральный ущерб одному из самых разыскиваемых и самых знаменитых Бессов мира.

Хотя… от мира с каждым днем оставалось все меньше и меньше. Срединный Мир Пана сейчас из себя представлял хаос – заканчивалась первая расовая мировая война. Нечеловеческие расы, лишенные прикрытия в виде Эльфийских Лесов, оказывались с голым задом против разъяренного человечества, измученного их уколами. Ранее эта война шла практически в одни ворота – десятки и сотни рас слаженно напали на хомо сапиенсов, вырезая людей, где и как придется. Они атаковали деревни, небольшие городки, устраивали диверсии… В общем, прилагали все усилия для сокращения поголовья столь опасной своей плодовитостью расы.

Но они ошиблись, будучи свято уверенными, что Леса, принадлежащие эльфам – абсолютные твердыни, способные защитить от любого ответного удара. Когда-то покоренные длинноухой расой энергетических паразитов, Леса можно было вернуть… в исходное, Дикое состояние. Вернувшись к своему естественному состоянию, эти загадочные и чрезвычайно могущественные в своих пределах сущности тут же начинали избавлять себя от набившихся в них нахлебников.

Я до сих пор не был уверен, правильно ли поступил, раскрыв человечеству секрет борьбы с эльфами, но, со временем, поразмышляв, пришел к выводу – какого, собственно, черта? Что сделано, то сделано. У меня собственных проблем полно, сколько можно думать о мировых.

– Кирн, лови!

Поймав кубик из странного металла, подброшенный мне Митсуруги, я задумчиво уставился… на его остатки. Тот оказался чрезвычайно хрупким, будто бы сделанным из фольги, сразу смявшись в моей лапе. Ай, глядя на это, удовлетворенно и важно покивала.

– Это была последняя проверка, – поведала она мне, – «Малефикубус» содержал в себе несколько десятков сложных проклятий самых разнообразных направлений. Теперь я точно уверена в твоей пригодности.

– А не поздновато ли для проверок? – пробурчал я, выкидывая сломанную гадость подальше.

– У нас некоторые изменения в запланированном мной составе, – пожала девушка туго обтянутыми материей плечиками, – На твое место появился претендент… но, думаю – он только что проиграл.

Замечательно. Вот что значит много-много лет здоровой паранойи, помноженные на долгую практику копания в чужих мозгах. Если я никому не доверяю, исходя из здравого смысла, то у Ай куда более серьезные предпосылки – считать поверхностные мысли с незащищенного разума ей проще, чем слизнуть пенку с молока. Проще говоря, там, где я искренне верю, что все разумные – козлы, Митсуруги Ай это твердо знает.

Мелкая японка, едва достающая мне затылком до пупка, уставилась на меня с подозрением, явно почуяв, что я только что нелестно подумал о ее возрасте. Иммунитет к магии себя не оправдал!

Я весело осклабился при виде насупленной рожицы, потирая пальцами небольшие ямки на верхней части своего лба. Когда-то там росли рога, один из которых сильно зудел время от времени, вот привычка иногда скрести в том месте и осталась.

Кораблик у Митсуруги был потрясающий. Маленький, невероятно быстрый, весь усыпанный рунными цепочками, он был настоящим произведением очень дорогостоящего искусства. Вспоминая огромные «треугольники» – воздушные корабли, слава о которых только начинала разноситься по миру, – я понимал, что связь между Нихоном и Гильдией, впервые продемонстрировавшей Пану эти «треугольники», можно считать доказанной. Корабль японки определенно был следующей ступенью развития воздушных технологий, недвусмысленно демонстрируя мне, насколько велик статус этой маленькой девочки в империи.

Впрочем, пора убирать сложные мысли с морды лица. Впереди нас ждет захватывающее приключение, а самое главное – целый новый мир, в котором меня никто не ищет. Это ли не прекрасно?

– Кирн, я могу тебе доверять? – внезапно раздалось с капитанско-пилотского места.

– Откуда я знаю, можешь ты или нет? – резонно удивился я, рассматривая девушку, – Ты попробуй, вдруг понравится.

– А ты мне доверяешь? – выдала японка новый перл.

– Ты так сильно стукнулась, когда я канделябр показал? – язвительно поинтересовался я, когда отошел от удивления, – Ты самый разыскиваемый Бесс мира, маг-менталист, а еще вдобавок агент целой нации, которая с Начала где-то возникла обособленно! Я уже молчу про высшую дриаду, которая не по своей воле оказалась твоим питомцем!

– Это не ответ на вопрос, – помолчав, резюмировала магесса. Почему-то мне показалось, что выданная характеристика ее задела.

– Я тебе доверяю ровно до момента, пока мы не выйдем обратно в Срединный Мир, после того как найдем то, что ты хочешь, – хмыкнул я, – После этого, я сразу использую Зов к Матери, сниму деньги в ближайшем Доме и, радостно хихикая, улепетну на перерождение!

– Чтобы стать никем? Пустить по ветру уже заработанную тобой репутацию? – сморщила нос Ай.

– Я не спрашиваю, зачем и в каких целях ты устраиваешь сумасшедшую экспедицию, причем, будучи уверенной, что мы проникнем во Внутренний Мир? – хрюкнул я, итожа, – Не спрашиваю. Так и ты не лезь мне в душу.

Митсуруги обиженно замолчала, сосредоточив свое внимание на штурвале. Мне оставалось лишь возблагодарить собственный иммунитет к магии и невыразительную морду – будь я обычным смертным или Бессом, архимаг уже давно бы просканировала меня насквозь. А так – мелкой японке приходилось заниматься тем, от чего она давным-давно отвыкла. Общаться голосом, мимикой, словами и интонациями. Что у нее, очевидно, получалось хреново.

– Я маленький мирный Бесс, к которому слишком часто пристают идиоты, – продолжил я укреплять свое реноме, работая пилочкой для ногтей, – Никого не трогал, мирно себе жил в своем маленьком скромном особнячке в Эйнуре. Вы об этом в курсе, госпожа архимаг. Именно ко мне время от времени заглядывала разная дрянь с непотребными вопросами и предложениями – разные там «Коммуны», «Школы», «Академии», а также короли и, пардон за упоминание такой мелочевки, городские фракции. Они не просили, а требовали. Не покупали, а угрожали. Не уговаривали, а пытались приказывать. Где они теперь, госпожа Митсуруги? Почти все там, где им и место – в заднице. А вот вы появились, двенадцатью миллиончиками взмахнули – и я пал к вашим ногам аки спелый ананас с кедрового дерева. Так ответьте мне, великая нихонская шамана – какой толк в моей репутации, имени и прочем, если я изначально хотел лишь тихо и скромно жить?

– Еще раз назовешь меня так, как назвал – я тебе ледяной кол в задницу нашаманю, – рассеянно пригрозила мне Митсуруги, затем добавив, – Особенно если при посторонних.

Я оскалился, вызывая у собеседницы непроизвольную судорожную реакцию, и замолчал, закинув руки за голову. На душе было легко. Более того, по ней начало расползаться такое дурацко-раздолбайское настроение, в котором каждое море по колено, а все вокруг трын-трава. Внезапно мне стало понятно, что японка нервничает едва ли не больше меня. Ну, раз она такая большая шишка, то явно привыкла к куче слуг, свите, разведчикам и прочим ниндзям, незаметно сидящим подле нее, готовым выполнить любые приказы. А тут такая авантюра.

Немного времени еще оставалось в запасе, поэтому я, недолго думая, устроил ревизию собственного Статуса.

Статус

Имя – Кирн Джаргак известный как "Предвестник"

Раса – орк

Класс – Затворник (серебро)

Пол – мужской

Уровень – 110

До следующего уровня – 321 228 117 единиц опыта

Фракция – отсутствует (бывший гражданин Эйнура, королевство Вашрут)

Характеристики:

Сила – 68

Выносливость – 63

Ловкость – 53

Реакция – 53

Восприятие – 53

Энергетика – 58

Дополнительные характеристики:

Мудрость – 100

Стойкость – 99

Дух – 100

Особенности:

"Внутренний Монолит", "Эти Дни", "И пусть весь мир подождет", "Скромность адепта", "Умелый ловкач", "Стоик", "Естественный рост", "Повышенное либидо", "Прозрачный покров", "Плоть достойная духа".

Свободные очки:

Характеристик – 1

Приёмы:

"Путь Ветра" – 42 ур.

"Беспощадный удар" – 24 ур.

"Затмение" – 4 ур.

"Целительная Медитация" – 58 ур.

"Железная Рубашка" – 86 ур.

"Повелитель Цепей" – 88 ур.

Финансы – 177 130 золото, 12 серебра, 17 меди.

Дела шли вполне хорошо. На днях я добил свой многострадальный 110-ый уровень, проведя несколько учебных схваток с Бессами в том замшелом городишке, почти догнал свою Стойкость до максимума. Последняя на 100-ом уровне должна была принести очень вкусный бонус, усиливающий ее изначальные эффекты. В остальном я был здоров, силен, боеспособен и бодр, несмотря на совершенно «детский» уровень опыта. Он меня не особо смущал – в этом мире понятие честного боя отсутствовало. Кто успел нанести удар первым или удивить противника, тот и уходил из схватки живым, оставляя после себя агонизирующее тело неудачника. Та же самая Митсуруги, с ее чудовищным 409-ым… ой, уже 410-ым уровнем, так много вложила в свои физические характеристики, что почти могла сравняться по ним со мной!

Эх, если бы не «Эти дни» и «Повышенное либидо», как бы хорошо мне жилось. Да и от «И пусть весь мир подождет» я бы избавился с удовольствием. Облизывать взглядом точеную фигурку «босса», затянутую в облегающую ткань, мне откровенно не нравилось. Одно дело, когда ты валяешь дурака, бегая от разных ухарей или разрушая города – в мелких и незначительных делах потеря самоконтроля простительна, но не здесь. Нужно взять себя в руки. Или стоило всё-таки сбегать к кентаврице?

– Прекрати на меня глазеть как голодный пес на кусок мяса! – зашипела японка, – Мы уже подлетаем, скоро встретишься с Переяславой! Нашли друг друга два извращенца!

– Сама такая! – не подумав, выдал я, – Это особенность, а не присущая мне черта характера!

– Так отрезал бы себе то, чем сейчас думаешь!

– Не могу, оно регенерирует!

– Не мои проблемы!

– Ты наняла меня, значит – твои!

– Заткнись!

Вот так беззлобно переругиваясь, мы и провели время до посадки крохотного кораблика в густом высоком лесу, где неведомо кто и неведомо в каких целях воздвиг большой двухэтажный постоялый двор на захудалом и запущенном тракте.

Глава 2 Безумное чаепитие

Как можно кратко описать подземный город? «В тесноте и обиде», иначе и не скажешь, даже несмотря на то, что у большинства подземных жителей габариты весьма скромные. Нет, подземные полости бывают и довольно обширными, но обычно не настолько, чтобы там разместился каждый желающий со всем комфортом. Этих самых, которые желающие – совсем не мало, потому как подземные города Внешнего Мира либерально разделены на две части, Белую и Черную. Причина подобного разделения проста и практична – в Черную часть открыт доступ всем, кто готов принести клятву не приносить вреда городу и его жителям. Убийцы, воры, грабители или те из бессмертных, кто просто ранее ошибся, все они могут найти приют на Черных половинах подземных городов. Клятвопреступники… тоже, поэтому особой безопасностью тут не пахнет.

Вообще, под землей в основном пахнет триалиссом – повсеместно растущим мхом, питающимся углекислым газом и эфиром, даруя в ответ миру кислород, свет… и собственный запах. Острый, свербящий, заставляющий разумных и Бессов с тонким обонянием чихать и мучиться головной болью. К нему нужно было привыкнуть. Именно этому привыканию мы и посвятили двое суток, пока добирались от постоялого двора до Екралла – одного из многих подземных городов континента.

Ах да, еще тягостным размышлениям. Запах триаллиса и тягостные размышления – именно так и началась великая экспедиция Митсуруги Ай.

После того, как были пройдены узкие извилистые улочки Екралла, и нам выпала возможность полюбоваться на стены огромной пещеры, в которых были пробиты узкие переходы, соединяющие тысячи пещерок местной бедноты, мы, наконец, очутились в местной гостинице экстра-класса. В ней, родимой, одним из самых дорогостоящих сервисов была очистка воздуха от запаха подземного мха. Какое-то время вся наша компания, за небольшим исключением, опивалась грибным чаем, смягчающим раздраженные слизистые носоглотки, закидывалась болеутоляющим и мрачно молчала, поглядывая друг на друга. Больше всего от вояжа досталось Митсуруги, у которой из носа и глаз текли целые водопады соплей и слез, но бессмертная стоически переносила тяготы, не применяя магию, способную облегчить жизнь.

– Господа, мне кажется, что дальше так продолжаться не может. Это… мероприятие напоминает чересчур затянутый фарс, задрапированный нелепым молчанием!!

Ну вот, наконец-то его прорвало. Я поощряющее посмотрел на возмущенного полуэльфа.

"Эстебан Гиндос, полуэльф, Повелитель Тверди, 233 уровень" – худощавый, жилистый брюнет, выглядящий лет на тридцать-тридцать пять, был до Начала определенно испанцем, сумев пронести свой темперамент сквозь девять десятков лет. Эстебан был… чрезвычайно известен в узких кругах прогрессивных бессмертных – вовсе не за счет своей редкой расы или серебряного класса. Гиндос был знаменитым подземным путешественником и исследователем, на чей счет приходилось более одной десятой открытых минералов и трав Пана. Японка пока не расщедрилась на объяснения, просто приказав всем отправляться в дорогу, но краткую сводку именно о этом известном ученом мне шепнула на ухо Переяслава, вновь играющая роль моего костюма.

Если бы среди нас был ёж, то даже ему было бы ясно, что монсеньор Гиндос нанят нашим золотым архимагом, дабы взять руководство над экспедицией. Самому дону его роль была пронзительно ясна и понятна, из-за чего он и закипал всю дорогу до этого несчастного Екралла, сейчас набитого нечеловеческими беженцами так, что они ночевали караванами прямо на улицах. Теперь крышка была сорвана, позволяя пару извергаться из натерпевшегося джентльмена.

– Когда мы с вами обсуждали задачу, я выразился более чем ясно! Более того, внимательно проследил за тем, как вы конспектировали каждое мое слово! – чеканил геомант, – Экспедиция подобной сложности требует беспрецедентных мер! Кадры самой высокой квалификации! Универсальные бойцы, маги, носильщики и разведчики! Я обрисовал вам необходимость в каждом из названных мной двух десятков Бессов и пяти смертных! А что я вижу здесь?!

– Что вы видите, господин Гиндос? – спросила Переяслава. Голова дриады образовалась чуть ниже моей шеи, с любопытством высунувшись из расстегнутого ворота простой белой рубахи.

– Надеюсь, что провожающий комитет, который нам помашет ручкой на прощание! – рявкнул в ответ ученый, выпивая залпом чай. Он резко вышел в коридор, откуда тут же донеслись вопли желающего вина испанца.

Митсуруги дожидалась возвращение испанца, бурно и энергично сморкаясь. Остальные из присутствующих молча обменивались взглядами, полными взаимопонимания. Даже ежу было бы ясно, насколько прав путешественник. Более странной и… несерьезной компании вообразить было сложно.

Испанец вернулся, с размаху всадил в себя большой бокал вина, подвигал нижней челюстью, всадил второй. Выдохнул. Уставился на архимага требовательно-свирепым взглядом.

– Бсе нужные базубные – бдесь, – прогундосила Митсуруги, вновь жертвуя влагу изляпанному полотенцу. Сделав несколько попыток вернуться к мир умеющих говорить, японка отчаялась и прогундосила «Пебеяслаба!»

Из ворота моей рубахи тут же к лицу архимага устремились тонкие черные корни. Они быстро завладели головой Митсуруги, начав проникать во все возможные отверстия. Эстебан издал шокированный звук и даже неуверенно начал что-то колдовать. Я послал ему успокаивающий знак, мол – все идет как надо. Спустя несколько минут, корни Переяславы покинули голову Ай, вернувшись ко мне. Японка вытерлась другим полотенцем, осмотрела нас взглядом «вы ничего не видели», и приступила к диалогу:

– Так, господин Гиндос. Я учла все и каждую из ваших рекомендаций, но вынуждена была их… оптимизировать, принимая в расчет некоторые детали… делиться которыми с вами сочла не нужным. Результат перед вами, – девушка сделала властный предупредительный жест рукой, заставляя горячего геоманта дослушать, – Вместо претензий и критики, которые могут быть совершенно необоснованны, рекомендую вам пройтись по критически важным пунктам нашего прошлого разговора. Я уверена, что многое из затребованного вами ранее присутствует в этой комнате.

Я шумно отхлебнул грибного чаю, имевшего очень даже интересный и богатый вкус. Это послужило Эстебану хлюпом стартового пистолета. Путешественник вскинулся, вытянул в сторону японки руку на манер вождя народов и горячо ее вопросил:

– Наиболее важное – это совокупный объем инвентарей! Нас тут ровно шестеро разумных, не считая вашей дриады, госпожа Ай, и я не верю, что совокупно мы сможем унести достаточно провизии, воды и медикаментов даже для двухмесячного путешествия!

– Этот пункт учтен в первую очередь, – срезала его Митсуруги, – Инвентарь Переяславы в сто раз больше, чем должен быть. Эффект Дикой магии, господин Гиндос. Прошу вас, продолжайте.

Эта пилюля встала в горле почти у всех присутствующих. Высшая дриада по уровню почти не отставала от Митсуруги, имея 391-ый. Даже приблизительно представить свободные объемы, находящиеся в распоряжении Ай, было нелегко. И ежу было понятно, что такого внезапного аргумента Эстебан не ожидал даже близко. Потеряв большую часть запала, он все таки нашел в себе силы на новый эмоциональный взрыв:

– Хорошо! Я согласен! Но разведку вы тоже из кармана достанете? Я говорил о шпионе и разведчике – эта пара классов жизненно необходима для исследования незнакомых территорий! Теория Каваротти-Маллета о том, что цивилизации присутствуют во всех трех мирах Пана, практически не имеет противников! Кого из присутствующих господ можно считать мастером разведки?!

– Меня, – широко улыбнулась развалившаяся на стуле девушка, привлекая взгляды всех и каждого в комнате. Пестрый костюм обтягивал ее формы едва ли не сильнее, чем комбинезон у Митсуруги, ярко накрашенные красным тонкие губы на бледном лице практически постоянно демонстрировали улыбку. Заподозрить в этой бессмертной разведчицу мог только слепой. Профессиональную убийцу чувствительных эпилептиков? Легко.

– Я ваш разведчик-советчик-закладчик-докладчик! – спрыгнув с своего места, пестрое существо выполнило изящный реверанс, демонстрируя радующие взгляд формы, тряхнуло короткой взлохмаченной копной волос оттенков фиолетового и еще раз безумно улыбнулось.

"Лала Всёпропало известная по прозвищу «Козырь», человек, Трикстер, 242 уровень"

Девушка в комбинезоне, сшитом из сотен разноцветных ромбов, раскинула руки в разные стороны, лучезарно улыбаясь – она купалась в том море Сомнения, что генерировали все вокруг. Вдобавок к общей разноцветности, все детали ее костюма были довольно небрежно прихвачены нитками, демонстрируя при каждом движении самые разнообразные участки тела.

– Вру, – Лала внезапно изменила позу, поведение, голос – последний стал низким мужским басом. Набычившись, иного слова и не подобрать, это… существо обозрело нас с видом, как будто видит в первый раз. Угрюмо, насуплено, с угрозой, каким-то странным волшебством задвигая на задний план и свой нелепо-эротичный вид и произведенное ранее впечатление. Тем же низким голосом Лала проворчала, – Я не разведчик. А вот моя тень – да.

Упомянутое двухмерное образование, принадлежащее девушке, выгнулось горбом, а затем и вовсе от нее оторвалось, став совершенно самостоятельным и объемным. Несколько секунд – и перед нами стоит совершенно незнакомый престарелый гном самых бойцовых габаритов, оглядывая нас точно таким же угрюмым взглядом, который до этого излучала Лала. Последняя снова вернулась к своему уже ставшему для меня привычным состоянию – улыбалась как помешанная и вертелась на одном месте. Гном покрутил головой, разминая шею, и смачно выругался голосом, похожим на тот, которым разговаривала ранее трикстер.

– Тень Козыря может принять любую форму, облик и характер. А также действовать автономно, – сухо поведала нам Митсуруги, – Для этого Лале необходимо всего лишь убить того, кого требуется… заменить.

– …а еще я кидаю ножички и пеку творожнички… – пропела закинувшая назад голову бессмертная, болтая конечностями.

– Это… безумие, но возразить мне против таких способностей нечего, – развел руками наш глава экспедиции. Лала тут же оказалась возле испанца, поощрительно хлопая его по плечу и заставляя поперхнуться. Откашлявшийся и мокрый Гиндос смерил трикстера свирепым взглядом, процедив, – Но я уже готов взять свои слова назад!

Последний неизвестный мне член нашей уже собранной в отряд команды вопросов ни у кого не вызывал. Он с самой первой встречи сверлил всех кроме Митсуруги и Переяславы полным возмущения и злости взором, ни с кем не разговаривая. Чрезвычайно необщительный тип.

"Рю Акахиро, человек, мастер-шиноби, 303 уровень"

Самый натуральный японский молодой человек, облагороженный в редакторе, конечно же. Как и остальные, кроме Митсуруги, этот японец был обладателем серебряного класса, а также редкой способности по генерации обожающих взглядов на Ай. Последние она принимала с видом, что ничего более естественного в природе не существует. Этот самый шиноби носил боевой костюм из темной плотной ткани, оставляющий его черноволосую голову открытой, а за поясом держал короткий чуть изогнутый нож совершенно несерьезного для меня вида. Изначально я был уверен, что этот Бесс будет нашим разведчиком, но, видимо, у Митсуруги были совершенно другие планы.

– Госпожа Ай, теперь я вижу, что вы продумали более чем достаточно, – повел рукой немного оттершийся от вина испанец, – Не сомневаюсь, что ваш подчиненный более чем компетентен в бою. Но умоляю вас, объясните мне, для чего нам тогда нужны эти двое?!!

Указующий перст ученого пронзил воздух в моем направлении. Слева от меня послышался легкий смешок, но я приложил все усилия, чтобы не дернуть головой.

– Я уверен, что даже в этом третьесортном подземном городишке не найдется ни одного разумного, который не слышал о Кирне Джаргаке, – ядовито отчеканил испанец, рассматривая меня с неприязнью, – Предвестник, погубивший последний оплот цивилизации на Колисе – столицу Краста! Вы планируете уничтожать города, которые мы повстречаем, госпожа архимаг? Или орк ваша личная прислуга?

– Вы очень много ворчать, господин Гиндос! – весело прогорланила с немецким акцентом Лала, удерживающая на кончике ногтя три поставленные друг на друга ложки.

– Соглашусь с пёстренькой, – вставил я свои пять копеек, – У вас есть повод экспрессивно подвергать сомнению каждый шаг нашей нанимательницы, господин геомант? Не лучше ли просто опросить всех и каждого, что именно они умеют, а делать выводы лишь потом?

У негодования геоманта был вполне очевидный резон – сеньор Гиндос заслуженно полагал себя наиболее компетентным специалистом в области подземных путешествий, знал о своей незаменимости, но давным-давно был ушиблен в самое самолюбие однозначным решением архимага о том, что команду будет собирать именно Митсуруги. Мало того, что у розововолоски нашлось нечто, чем подкупить такую звезду так плотно, что еще и отчетливо получалось держать ее на достаточно коротком поводке. Ай сидела, чуть снисходительно улыбаясь, тем самым раздражая Эстебана почти до нервного тика.

Раздражение серебряного мага земли имело под собой основание. Именитый ученый не имел привычки наниматься и подчиняться, а более того – прислушиваться к не интересующему его мнению. Сейчас он был вынужден прогнуться, но не терял надежды переспорить Митсуруги, донеся до последней неоспоримую важность самого факта проникновения во Внутреннюю Сферу. По мнению бывшего испанца, не было и не могло быть ничего важнее подобного прорыва в изучении мира. Наблюдение за тем, как все окружающие его разумные чхать хотели на научные прорывы, более того, наблюдение конкретно и лично меня как завзятого разрушителя этих самых цивилизаций, портило полуэльфу настроение.

– Надеюсь, насчет последнего члена нашей экспедиции у вас нет никаких возражений, господин Гиндос? – лукаво улыбаясь, спросила Митсуруги.

О, они были. Причем, в качестве приятного исключения, были у всех, кроме самой японки, включая и меня. Особенно у меня. Я посмотрел слева от себя, изображая самую вежливую, добрую и приятную улыбку, на которую только был способен. Тот, кому эта улыбка предназначалась, легко улыбнулся мне в ответ.

– Я вам пригожусь, господа и дамы. Смею надеяться, что очень даже неплохо готовлю! – весело произнес Умный Ёж, складывая коротенькие ручки на своем чуть выдающемся вперед животике.

Невысокий, толстенький, визуально в возрасте между сорока и пятьюдесятью годами, он, как и раньше, отдавал предпочтение засаленной рубашке и потрепанным штанам из толстой кожи, надевая перед готовкой такой же старенький и замызганный фартук. Я был уверен, что из присутствующих здесь лишь сама Митсуруги и Переяслава догадываются, что за существо скрывается за этой рассеянной и приветливой улыбкой. В том, что они именно догадываются, а не знают точно, я был уверен.

За безобидной внешностью и безобидным Статусом, который Умный Еж себе немного изменил, скрывался один из самых могущественных и самых безумных бессмертных мира Пан. Мы с ним были довольно близко знакомы ранее, даже путешествовали, сражались вместе, сидели в тюрьме. В принципе, я бы мог даже предположить, что у меня с этим существом налажены вполне дружеские отношения. Но это совсем не противоречило тому факту, что его я боялся больше, чем всех остальных своих врагов, вместе взятых.

"Умный Ёж известный по прозвищу «Абракадавр», человек, мастер-некромант, 274 уровень"

– …а еще господин Абракадавр изволили уничтожить четырех наиболее боеспособных кандидатов в эту экспедицию. Одновременно и в открытом бою, – поделилась с нами откровением Митсуруги.

Тема о некроманте была единственной серьезной, что поднимала со мной как японка, так и сам Ёж во время нашего марш-броска в этот пещерный городишко. Меня настойчиво просили не раскрывать чужие секреты, пока сами их владельцы не решат, что пришел срок. Именно по этой причине Ёж сейчас всячески валял дурака, не извлекая в этот мир своего напарника, разумного гримуара по имени Бенедикт, который, несмотря на свою вопиющую полезность и боеспособность, обладал не менее вопиющей болтливостью.

Впрочем, на этом чаепитии с участием архимага, дриады, ученого с манией величия, безумной трюкачки, разрушителя наций, преданного служителя и немертвого чудовища, знакомство друг с другом было более чем поверхностным. Хотя, мое чувство собственного достоинства было утоптано куда глубже того уровня земной поверхности, на котором мы располагались – Лала Всёпропало, предпоследняя по уровню, превосходила им меня более чем вдвое! Я чувствовал себя брелоком, который просто забыли отцепить перед важным делом!

– Иииитак! – снова подала голос закинувшая ноги на стол Козырь, ее палец указал поочередно на Митсуруги, Рю и Гиндоса, – Вы будете командой «Серьезные Задницы»! А мы с… толстеньким и дриадой – «Веселыми попками!». Куда деть орка – я не знаю! Он вроде умеет веселиться, но морда такая угрюмая… бррр! Эй, Джаргак! А ты, когда в постели с женщиной, такую же рожу делаешь?!

– Да, – не счел нужным я скрывать, – У меня другой нет.

– Значит, я спать с тобой не буду!

Судя по лицу Акахиро Рю, ему в данный момент очень хотелось высказаться… а может и расчленить всех здесь присутствующих, но он явно сдерживался. Ровно до момента, пока Лала не посоветовала ему какое-то лекарство от запора. Вскочившего с места японца успокаивала сама Митсуруги. Мне начала нравиться эта веселая девушка, чей бардак в мозгах явно работал без малейшей примеси страха.

– Господа, хочу напомнить вам кое-что важное, – взяла на себя ведущую роль Митсуруги. Сейчас, в городе, она облагородила свой чересчур эротичный наряд чем-то вроде юбки и жакета и выглядела теперь более, чем прилично, – Подземная часть Пана представляет из себя слоеный пирог, усыпанный полостями – соединенными между собой… или нет. Из чего следует основное правило нашей экспедиции – никаких смертей в команде. Те, кто погиб и возродился – могут считать наш договор аннулированным, на каком бы этапе это не произошло! Никто никого не ищет, никто никого не ждет. Исключение… лишь в том случае, если потери будут велики и произойдут в одно и то же время. Тем не менее, из-за возникшей задержки, условия вашего вознаграждения будут мной пересмотрены. Этот момент всем ясен?

Присутствующие выразили согласие дружными кивками.

Запершись в комнате и периодически потирая нос от вновь начавшего меня раздражать запаха триаллиса, я ударился в рефлексию, сочувствуя Гиндосу. Вместо полноценной экспедиции, где я мог спокойно околачивать груши и перешучиваться с дриадой до самых глубин этого мира, мне придется пахать наравне со всеми! Шесть разумных! Точнее – восемь, если Переяслава слезет с меня, а Умный Ёж призовёт Бенедикта, но это совсем не экспедиция, а какой-то отряд диверсантов!

Хуже того, нашей конечной целью является не местная достопримечательность, а огромное суперподземелье, расположенное на самом дне обитаемых миров. Мысль о том, что в ходе путешествия этот сумасшедший дом сможет стать слаженной и эффективной командой, была настолько дика по своей природе, что убежала от меня на волю, едва оформившись!

– О чем задумался? – «собравшаяся» со всей поверхности моего тела, дриада удобно развалилась у меня на груди, внимательно рассматривая своими ярко-зелеными глазами моё лицо. Это был не настоящий цвет ее глаз, а качественная иллюзия, каким-то образом закрепленная Митсуруги. Иллюзия? Я же вижу сквозь них…

Я пригляделся внимательнее к зрительным органам Переяславы и заметил тонкие зеленые линии проходящие по поверхности белков фальшивых глаз. Она их теперь наращивает! Надо же, сколько летал с Митсуруги и общался с самой дриадой, а понял это лишь сейчас. Как только не прокололся…

Настоящий взгляд высшего духа природы могли вынести немногие разумные.

– Пытаюсь осознать размеры лужи, в которую вляпался, – честно ответил я порабощенному духу, в чьем состоянии была большая часть моей вины. Причина, по которой Переяслава питала столь явно выраженную симпатию к орку по имени Кирн Джаргак, оставалась для меня тайной за семью замками.

– Изначально, Ай собиралась отправиться вообще одна, – огорошила меня дриада, переходя от пассивного лежания к активному приставанию, – Точнее – только со мной. Но потом передумала. Так что не все так плохо, как выглядит.

– Серьезно? – хмыкнул я, чувствуя резкую потерю интереса к разговорам, но продолжая упорно страдать ерундой, – Ты забыла, что такое Умный Ёж?

– Маленький веселый повар… – настойчиво промурлыкала древесная девушка, достигая все больших и больших успехов своими манипуляциями.

Решив, что времени для общения впереди будет еще много, а кровати будут попадаться чрезвычайно редко, я пошел на поводу у уверенно держащей его дриады, мысленно ставя жирную точку на плохих открытиях этого долгого дня.

Глава 3 Бег с препятствиями

«И вот команда отважных героев с факелами в руках погрузилась в тьму подземного царства…»

Да! Точно! Аж три раза!

Скрипя зубами, я наддал газу, стараясь не упускать из вида еле видимую в полумраке вытянутых каверн серую фигуру геоманта. Горло продолжало першить от испарений триаллиса, голова гудела от монотонных прыжков, а перед глазами творилось черте что и сбоку бантик – вовсю работало активированное умение «Путник».

Митсуруги Ай сразу показала нам, что шутить не намерена. Как только мы вышли за пределы Екралла с одним из лучших проводников города, японка тут же совершила ментальную атаку на эту темную эльфийку. Пока та сидела, глядя вперед бездумным взором, архимаг сноровисто расчертила на гладком камне сложную фигуру, споила беловолосой бедолаге какие-то эликсиры, а потом взяла ее под полный ментальный контроль. Тут мы поняли одну из ролей взятого ей с собой Акахиро Рю – японец достал из своего инвентаря вместительный ящик, обшитый изнутри подушками, и упаковал в него мерно дышащее тело Ай. Волшебница полностью взяла под контроль темную эльфийку и теперь бесстрашно скакала впереди испанского геоманта, указывая путь остальным.

Сейчас мы, закутанные в плащи анонимности, двигались по дну одного из самых больших подземных разломов континента, по направлению к океану и дальше. Двигаться приходилось практически по прямой, поэтому можно было бежать почти во всю прыть. Хотя – смотря кому. Если та же Лала, Рю и наш предводитель-геомант вполне поддерживали высокий темп бега с прыжками, то та же Переяслава к такому была совершенно не приспособлена, предпочитая держать свои немногочисленные килограммы на моей тушке. Ее примеру следовал и Умный Ёж – опять-таки за мой счет. Я удерживал некроманта кончиком хвоста за пояс, а тот, виртуозно управляя левитатором, парил себе сзади, особо не напрягаясь.

Навык «Путника», условно полезный на поверхности, в полутьме подземного мира приобрел жизненно-важное значение, расцвечивая поверхности передо мной различными уровнями опасности. В этом холодном разломе практически не было жизни, кроме зарослей плесени и мха, произрастающих возле стекающих сверху редких ручейков, но на нашей скорости перемещения опасность представлял даже неустойчивый камень, внешне смотрящийся вросшим в пол монолитом.

Особо депрессивным моментом стало начало нашего путешествия – мы пробегали мимо тех, кого не принял Екралл. Из трещин, пещер и параллельных проходов вслед нашей небольшой группе смотрели глаза изгоев нечеловеческих рас. Те, кто смог избежать облав возле дичающих Лесов, отпущенные людьми, ушедшие в эти глубины ранее – все беженцы столкнулись с суровой реальностью подземелья. Последняя гласила, что жизнь здесь цветет там, где есть место, вода и тепло.

…и жизнь эта сурова.

Эльфы за самое короткое время стали вымирающей расой – лишенные своих Лесов и сильно этим ослабленные, они не имели ни сил, ни ресурсов, чтобы избежать людских облав. При этом – бежать им, по сути, было некуда. Единственный суррогат Эльфийского леса, называемый аваластом, рос только возле Вавилона – одного из самых крупных центров межрасовых цивилизаций, попасть туда беженцам было практически невозможно…

Мимо с воплем про чью-то маму пролетела Лала, вращаясь в воздухе как лопасть вентилятора. Я чистосердечно и рефлекторно попытался ее поймать, но сумел спасти лишь большую часть ее пестрого наряда, оставшегося в зажатой ладони. Комично расширивший глаза Акахиро едва сумел спасти хранимый им ящик с архимагом от голой летящей женщины, но не себя, получив коленом в лоб. Несмотря на все это, трикстер умудрилась приземлиться практически без потерь в здоровье, но устроенный ей бардак послужил хорошим поводом для привала.

– В задницу эти ваши универсальные левитаторы! Чуть не сдохла! Обесчестили! Колено ушибла! – негодовала занятая шитьем Лала, сидя в сапогах на босое тело.

– Этот экспериментальный и крайне дорогостоящий прибор госпожа Митсуруги выделила вам и мне только для вертикального спуска вниз, – процедил ушибленный в лоб шиноби, глядя на обнаженную женщину как на врага народа.

– Так им же нужно учиться владеть!

– Как придет время!

Универсальный левитатор, ставший причиной аварии, оказался последним прорывом науки и техномагии нашего печального мира. Коробка, оснащенная универсальным преобразователем и несколькими накопителями, позволяла летать даже немагическим классам. Не будь у меня своей собственной способности левитировать, управляя цепями, обмотанными вокруг ног, пояса и предплечий… то она все равно бы оказалась для меня бесполезной – моё тело не отдавало ни грана энергии.

Вернувшийся к нам Эстебан некоторое время молча наблюдал за собачащимися участниками ДТП, а потом разразился приглушенной лекцией на тему, что в подземном мире категорически не следует шуметь. Эта самая лекция была вскоре прервана броском рептилии, нацелившейся на голосистую Лалу. Саму рептилию я сбил в полете ударом открытой ладони, благо весила она не более полусотни килограммов. Тыкая указующим пальцем в изломанную чешуйчатую гадину, больше всего напоминающую серого как камень крокодила, господин Гиндос шепотом продолжил вбивать разум в однопартийцев.

Звук, в отличие от ненадежного запаха, запросто сдуваемого вечными сквозняками подземного мира, разносился замечательно, на что и ориентировались живущие в этом мире твари. Настолько, что даже совершенно мирные травоядные липторры предпочитали атаковать излишне громких соседей, из опаски, что звуком привлечет опасных хищников. Посмотрев на дохлое тело упомянутого крокодила-липторра, я понял, что геомант прав – у рептилии не было зубов, только ковшеобразные наросты на нижней челюсти, идеально подходящие для соскребания мха со скал.

Новости трикстера возмутили – бледная женщина с фиолетовой головой, полной не самых здравых мыслей, молчать не умела в принципе. Но на какое-то время затихла, даже сменив свой походный наряд на нечто… «более практичное», как она выразилась. При взгляде на это «практичное» мне едва не стало плохо, несмотря на все оказываемое содействие Переяславы – Лала просто обмотала грудь и бедра чем-то вроде узких отрезов черного шелка. Как одежда они работали… спустя рукава, но любая стриптизерша бы отдала душу, чтобы уметь носить эти полоски с той же грацией, с какой это делала безумный трикстер.

Впрочем, положа руку на сердце, мой чрезмерный интерес к обнаженной женской плоти был лишь следствием особенности «Повышенное либидо». До приобретения этой мешающей жить штуковины, я был чрезвычайно сдержанным человеком, а вот смена расы на орка и увеличенная Системой похоть здорово били по мозгам. Если бы не Переяслава, то здравомыслия во мне бы сейчас было не больше, чем в Лале.

Неожиданно себя проявил предпочитающий держаться в тени Умный Ёж. Достав из небытия нечто, напоминающее чудовищно вытянутую пожелтевшую кость с высверленной серединой, некромант невозмутимо приставил ее к плечу и, прицелившись куда-то вверх, сбил еще троих подкрадывавшихся к нам по стене мохоядных крокодилов. Посмотрев на нас, походный кулинар пожал плечами, рассказав, что знакомство с стандартным для почти всех магов планеты копье-посохом, изрыгающим взрывные импульсы, ему не понравилось. А вот сделанное им буквально «на коленке» некро-ружье – совсем иной разговор! Быстрое, легкое, стреляющее костяными шипами за копейки энергии, оно было прекрасным инструментом для любого опытного некроманта.

Сам я испытал приступ гордости – потому как тоже озаботился дистанционным оружием, причем аж двумя его видами. Простым вариантом были элементарные железные шарики, ими можно было стрелять щелчком пальцев с усилением Ки. Точность пока немного хромала, но лишь из-за моей вечной нехватки времени. Второй вид снарядов проблем с меткостью не имел – маленькие цепочки, имеющие на своих концах приваренные наконечники из-под стрел, вращались в воздухе с большой скоростью, разгоняемые моим «Повелителем Цепей», достигшим уже 88-го уровня. Такие «диски» можно было использовать и в качестве метательного предмета и как дистанционно управляемый резак. Правда, больше одной такой циркулярной пилочки я поддерживать в воздухе не мог… но стремился.

Путь продолжался, гигантский разлом уходил все ниже и ниже, в какой-то момент перестав быть относительно удобной для путешествия трассой. Стекающие со стен ручьи образовали реку, постепенно заполнившую все дно разлома, что значительно усложнило и замедлило нам путешествие.

– Мы и так передвигаемся с умопомрачительной скоростью, – отреагировал повелитель тверди на предложение Лалы воспользоваться всем левитаторами, – Нет никакой причины рисковать оборудованием!

– Полностью согласна с господином Гиндосом, – подошла к нам управляемая Митсуруги темная эльфийка. Выглядела она неважно, ментальный контроль определенно не шел на пользу здоровью, – Поэтому я попрошу вас, уважаемый Эстебан, перекрыть разлом. Метров пятидесяти в высоту хватит. Это облегчит нам дорогу.

– Это угробит всю систему биоценоза на десятки километров вокруг! – тут же взорвался ученый, – Митсуруги, вас что – Джаргак укусил?! С чего вдруг такие приказы?!

– Я начинаю подозревать, господин Гиндос, что вы не совсем себе отдаете отчет в своих словах и действиях, – процедила Митсуруги, не сводя с бунтаря глаз с налитыми кровью белками, – Если мой приказ будет противоречить логике в рамках поставленной перед всеми нами задачи – будьте добры, дайте мне знать. Все, что в эти рамки не входит – является незначительным! Я ясно выразилась?!

Эстебан простоял некоторое время молча, сжимая и разжимая кулаки.

– Теперь я понимаю, что у вас с этим Предвестником много общего, госпожа Митсуруги, – уронил он, кивая в мою сторону, – Цель оправдывает средства?

– Выполняйте приказ, господин Эстебан! – отрезала архимаг, – Поговорим на привале!

Для Повелителя Тверди создать толстую стену, перегораживающую весь разлом – дело десяти минут и парочки незначительных ритуалов, подготавливающих «материал». Скальная порода с еле слышимым шуршанием отслаивалась от поверхности пещеры, ползла к выбранному геомантом месту и укладывалась слоями, выращивая стену буквально на глазах. Тем не менее, испанец все равно исказил желание начальницы, пробив куда-то вбок длинную узкую дыру для отвода воды. Митсуруги на это промолчала, но я готов был поспорить, что запомнила.

Теперь за нами стоял высокий монолит сплошной скалы, а впереди было обнажившееся русло бывшей речки. Темпы передвижения вернулись.

Интерлюдия

Тело приятно ныло от легкой усталости. Лала потянулась, вытягивая конечности в разные стороны, по привычке улыбаясь как идиотка. Забавное приключение. Самое начало – а уже забавное. Столько новых лиц! Столько впечатлений! А самое главное – ни одного Бесса, от которого бы исходили так нелюбимые Всёпропалой флюиды постоянства! Неееет, вокруг собрались хищники, звери, безжалостные убийцы! Это… щекотало нервы настолько приятно, что душа пела, выбираясь из-под чертовой кучи поглощенных трикстером личностей.

Козырь вытянулась на голых камнях, игриво подмигнула пялящемуся на нее жуткому орку, о чем-то шепчущемуся с выросшей на его плече головой дриады, и прислушалась к диалогу, текущему между напыщенным лицемерным засранцем-геомантом и магичкой, захватившей тело проводника.

– …поймите, госпожа Митсуруги, нельзя так легкомысленно относиться к биоценозам подземного мира! Мы не на поверхности. Любое биологическое равновесие, что складывается здесь – весьма хрупко. Будучи нарушенным, оно будет восстанавливаться веками!

– Эстебан, этому миру нет еще и сотни лет. На поверхности уничтожены Леса, бывшие местом обитания целых рас, в любимых вами, заметьте – со стороны любимых! …цивилизациях царит хаос. А вы устраиваете сцену из-за одной стены? Вы и дальше планируете оспаривать мои указания?

– Нет, но я хотел бы…

Бла-бла-бла. Лала почти ни о ком тут ничего не знала, но именно о геоманте слышала, причем далеко не радужное. В тех регионах, где «путешествовал» испанец, часто потом находили разведывательные и трудовые бригады подземных жителей. В виде лагерей, полных трупов, каждый из которых нес на себе следы пыток. Авторитетные разумные, проводящие расследования, склонялись к одному выводу – старателей подвергали пыткам с целью принуждения выложить все из их инвентарей. Гиндос не нападал на компании, в которых были бессмертные, и не оставлял улик, поэтому про него даже слухов среди честного люда не ходило. Однако, в преступном мире, к которому Лала была ой как причастна, у имени Гиндоса был устойчивый душок.

Японка? Та еще фекалия мелкая! Козырь содрогнулась. Она сама совсем не подарок, грешков много уже набралось, но вот так – нахрапом раздавить волю совершенно левого Бесса и взять под контроль, как рулон туалетной бумаги в руку? Не, это чересчур даже для нее. Розововолоска – чертов бульдозер, который переедет всех и каждого! Пока эта мелкая стервозина делает вид, что командный игрок, но прокалывается на раз! Нее… если бы эта коза так плотно не взяла Лалу за жопу, то чета лысого Лала бы тут оказалась! Компания приятная, но таких как Митсуруги надо отправлять на одну из двух лун!

Хотя… сидящий с видом страдальца от вечного запора японец… вообще никакой. Лала потянулась еще раз, покачав грудью, и с удовольствием наблюдая за почти забытой реакцией нормального мужика на эту самую грудь. Продемонстрировавший реакцию орк ухмыльнулся, и Козырю внезапно захотелось в кусты.

Японец? Ах да, японец. Что-то с ним не так. По долгу службы, класса и работы, Лала… прекрасно разбиралась в личностях разумных. В ней самой их гнездилось до фига и больше – слепки психики убитых ей джентльменов и дам куковали в ее черепушке, ожидая момента, когда Козырь выплюнет их в собственную тень, превращающуюся в живую и дышащую копию убиенного. Куковали они там, естественно, не в пассивном состоянии, делая психическое здоровье трикстера большим вопросом…

Хм, о чем это она? А, да. О японце. От последнего смердело фальшью. Если бы трикстер дала себе труд задуматься, то она сказала бы, что этот Акахиро – не настоящий мальчик, а искусственный. Сшитый внутри как Франкенштейн из разных грубых кусков, которые друг к другу хреново притерлись. Почему он ведет себя как заслуженный дегенерат из старого фильма понятно-какой-страны? Да потому что программа такая заложена, причем криво.

Нееет, надо держаться от Митсуруги и ее прихвостня как можно дальше.

Закуривший трубку орк с трудом, но изобразил на своей морде блаженство. Вот ведь здоровенная орясина. Видно же, что серый ничего не понимает в происходящем. Позвали? Он пошел. О, хвост. Удерживаемая кончиком хвоста кружка с пивом протянута Лале. Конечно возьмет и поблагодарит. Надо будет еще раз потянуться так, чтобы грудь запрыгала – серому это определенно нравится. Глядя на эту рожу, Козырь понимает, что несмотря на самую хреновую и громкую репутацию, Джаргак наиболее безвредный. Дело даже не в уровне! Здесь, на этом скальном пятачке возле костерка, трикстер могла бы отрезать орку уши раньше, чем он поймет, что происходит, но в пределах городского пункта этот великан способен всю их компашку пустить на лоскуты… если то, что говорят о его неуязвимости к магии – правда.

Ну… или почти всю. На Умного Ежа чувства трикстера не распространялись. Тот вообще никак на внутреннем радаре не отсвечивал.

А… хватит мыслей! Лала еще раз потянулась, дрыгнув грудью, и поперхнулась, увидев со стороны орка два заинтересованных взгляда. Дриада? Воу… Неееет.

Хотя…

Нееееет…

Может потом.

– Как такая девушка как ты попала в такую компанию как эта? – прогудел Джаргак, дрожанием губ показывая намек на улыбку. Ну да, ему улыбаться нельзя – даже эта Митсуруги дергается.

– Чем вам не нравится наша компания, Кирн? – лукаво улыбаясь спросил Ёж, успевший вклиниться перед тем, как Лала открыла рот. Орк тут же потерял немного в цвете, став почти неотличимым от камней вокруг. Трикстер удивилась – несмотря на то, что орк и толстячок были давно знакомы, определенно ладя друг с другом, Джаргак его опасался.

– В прошлый раз мы с вами, Ёж, слетали на небольшое сафари, – прорычал орк, – Маленькая компания, дружеская атмосфера, расслабленный отдых… помните? А какие милые и безобидные разумные с нами летали, помните? А чем все кончилось? Вот то-то же. А здесь такая красивая и немножко безумная девушка. У нее же поди и тысячи трупов на личном счету не наберется…

Лала вытаращила глаза и поперхнулась пивом. Что орк не шутил, она поняла сразу – как только задумчиво посмотревший на нее «повар» начал понимающе кивать. Тааак, необходимо переосмыслить безобидность этого серого и хвостатого!

– Помилуйте, господин Джаргак! – всплеснул ручками отрядный повар, – Вы явно путаете сладкое с мягким! Там мы попали в череду событий, в фокус интересов многих и многих! Стали нежеланными свидетелями, хранителями, даже спасателями! А что тут? Впереди просто долгая дорога по диким местам, где встретить цивилизацию – практически нереально! А в случае нашего успеха мы попадем во Внутренний Мир! Даже если он населен, то мы-то никому не будем известны!

– Именно, – поднял орк вверх указательный палец, – Другой мир! Нам не нужно будет прятаться, лгать, притворяться… а самое главное – сдерживаться! Поэтому я и беспокоюсь за девушку!

– Как мило! – прижала ладони к щекам Всёпропало, делая вид, что дурачится. Это стоило серьезного волевого напряжения. Особенно после того, как орк ей рефлекторно улыбнулся.

Они провели какое-то время, перебрасываясь остротами, пока Кирн внезапно не напомнил Умному Ежу о том, что «среди них не хватает последнего члена экспедиции». Ёж сказал «о»… и призвал из небытия огромную черную книгу, тут же принявшуюся летать вокруг. Лала с внутренней дрожью распознала в предмете гримуар черного мага – причем, полностью разумный и обладающий определенной свободой воли.

– Создатель, какие сиськи! – возопила книга, развернувшись лицевой стороной к трикстеру, – У меня аж корешок напрягся!

– Лала, это Опус Бенедиктум, гримуар Умного Ежа, – представил книгу почему-то орк, получая от летающего предмета нечто, напоминающее вежливый кивок в знак благодарности, – Откликается на имя Бенедикт. Парень он замечательный, когда-то был одним из порождений Соломона, если ты о таком слышала, но трогать его руками не стоит – откусит.

– К вашим услугам, мадемуазель! – выполнила книга пируэт в воздухе, тут же развернулась к Джаргаку, с плеча которого высунулась голова любопытствующей дриады, и процедила, – Привет, вредная деревяшка! Тебя еще не сожгли?

– А… это ты, дрянь некротическая… – не остался в долгу высший дух природы, – Нет, я жива, здравствую и даже имею возможность расслабить свой… корешок. А как у тебя с этим дела?

Книга злобно лязгнула железом в переплете и начала собачиться с Переяславой. Лала тем временем переживала нечто вроде массового экзистенциального кризиса – ну, личностей-то у нее внутри было много, поэтому, когда они все хором испытывали одинаковое чувство, оно поглощало и саму суть девушки. Смешной повар, превративший одного из легендарных немертвых в гримуар. Орк детского уровня, который перешучивается с этими чудовищами. Живая легенда всех охотников за головами, сидящая в ящике и контролирующая оттуда другую бессмертную…

Козырь… была крута. Она влипала в жуткие передряги, ходила по краешку, была на волоске, а если б ей дали десяток золотых за каждую ее удачную попытку избегания кола в задницу, то следующие сто лет она могла бы не работать. Более того, будучи опытным бойцом, она прекрасно видела, что лишь этот недоделанный Акахиро хоть как-то сможет противостоять ловкости и скорости настоящего трикстера.

Но… внезапно она почувствовала себя не в своей лиге.

– Рю, дай пожалуйста нож, – неожиданно произнесла занявшая чужое тело японка. Нож моментально был предоставлен услужливым японцем.

Лала едва успела обернуться на звук голоса, чтобы тут же увидеть, как черная рука порабощенного темного эльфа с зажатым в ней ножом, втыкает лезвие в тело. Печень, почки, брюшина, желудок, правое легкое – молниеносно были проткнуты. Проводник, которому не повезло наткнуться на Митсуруги Ай, пустила изо рта струйку крови и… исчезла. Спустя несколько секунд раскрылся ящик, который до этого тащил шиноби, и из него вылезла сама архимаг. Хлопнув в ладоши для привлечения внимания, розововолосая поведала команде:

– В проводнике дальше нет нужды. Наш поворот приблизительно через двести километров, я хорошо запомнила ориентиры. Но есть одна небольшая проблема…

Она заставила темную нанести себе несколько смертельных ран и использовать Зов к Матери, с холодком поняла Лала. Скорее всего, и в памяти поковырялась так, чтобы бессмертная вообще ничего не вспомнила. Девчонка очнется в случайном месте Срединного Мира, подохнет, воскреснет через три с половиной месяца с кашей в голове. Жестко, жестоко, зверски эффективно. А страшнее всего, что остальные смотрят на это, как на само собой разумеющееся.

Всёпропало была далеко не нежной девочкой. Но впечатлительной, хоть и боролась с этим всю свою жизнь, буквально с первого поглощенного ей слепка смертного существа. Слепки удивлялись, поражались, боялись, сомневались – прямо как настоящие личности. Трикстеру приходилось нелегко… но так нелегко как сейчас – впервые. Подлый геомантишка, обожающий пытать и убивать разведбригады гномов, теперь казался ей наиболее близким к обычному разумному существом.

…так вот, о нашей проблеме. Местные разведали местность только до той точки потому, что дальше начинается территория, занятая излучением центра Дикой Магии, – продолжала тем временем архимаг, – Большого центра. Есть желающие повести отряд вслепую?!

Глава 4 Карающая инициатива

– Джаргак, ты чего встал? В который раз уже! Двигайся быстрее!

– Господа, не отвлекайте нашего товарища. Раз встал, значит нужно.

– Я бы не отвлекала, но он мне все сиськи слюной закапал уже! Фу!

Подавив в себе желание заорать во всю глотку «За проезд передаем!», я зашагал дальше. Двигаться было… затруднительно. Кроме Переяславы на моей груди теперь висела еще и Лала Всёпропало, навроде ордена или медали, со спины свешивались ремни, на которых был закреплен Акахиро, держащий в свою очередь в руках Митсуруги, на шее восседал Умный Еж, на голове лежала болтливая книга, а хвостом я удерживал левитирующего Гиндоса. Ко всему этому безобразию мне приходилось усилием воли поддерживать в воздухе около десятка цепей, тщательно ощупывающих пространство передо мной, а вишенкой на этом совершенно невкусном тортике приходилось то, что шагал я по узкому проходу, заполненному водой и ядовитыми растениями, периодически вгоняющими мне иглы в ноги.

Ах да, вслепую. Вокруг меня бурлили неисчислимые мириады искажений от располагающегося где-то здесь в воздухе кристалла Дикой Магии. Прекрасно. А тут еще и системные сообщения одно за другим.

– "Стойкость повышена на 1"

– "Ваша дополнительная характеристика «Стойкость» достигла максимального значения. Приобретено – иммунитет к дезориентирующим эффектам. Сопротивление ядам, токсинам и кислотам увеличивается на 25 процентов"

– "Базовые дополнительные характеристики достигли максимального значения. Открыта классовая дополнительная характеристика – Отрешенность"

Читать сообщения дальше было совсем неудобно – меня подгоняли, в икры втыкались колючки, а системные логи как-то чересчур оживились, радуя меня новостями, что опять в мою честь кто-то жертвует животных и разумных. Последнее вызывало болезненные уколы совести, это ж надо было так попасть в Красте. Из-за одной невинной шутки, призванной взбудоражить город на полчаса, получилось создать несколько живучих и действующих культов непонятной природы.

Изображать из себя опоссума, несущего детишек, пришлось долго – несколько километров по колено в воде, периодически морщась от уколов шипов, находящих участок голой кожи через цепные обмотки на ногах. Скорби моим делам добавляло и скользкое дно этого заросшего ручья, как и необходимость почти постоянно держать свои глаза закрытыми. Искажения и рябь от центра Дикой Магии сильно раздражала глаза.

Услышав легкое звяканье цепи, я метнулся хищным коршуном к точке в пространстве, радостно хватая кристалл. Ух какой, колоссальный, аж 183-го уровня. Был бы на 18 уровней больше, мог бы меня превратить в что-то непотребное, но таких в мире почти нет. Очень хороший прибыток на будущее – если подниму уровень, то кристаллы мне понадобятся, чтобы не вариться годами в Купели!

– Всё, слезайте. Помехи кончились, такси остановилось, – обрадовал я несомое общество перспективой близкого знакомства с влагой, слизью и ядовитыми растениями.

Общество встретило эту идею совершенно без восторга. Особенно Митсуруги – узнав, что я нашел и приватизировал кристалл, она зашипела самым ядовитым образом:

– Джаргак, я была куда лучшего мнения о твоих умственных способностях! Куда лучшего! Додуматься настолько облегчить путь нашим потенциальным преследователям – нужно иметь талант!

– Подобное происходит постоянно, – отбрехивался я, выдергивая из икр ног обломанные шипы, – Когда кто-то норовит зажать информацию. Нас преследуют, госпожа архимаг? Почему я не проинструктирован?

Японка тихо-тихо скрипнула зубами и долбанула сплетенным заклинанием перед нашим отрядом. Ручей тут же промерз по курсу нашего путешествия до дна, губя к чертовой бабушке всю флору и фауну очередного биоценоза. Эстебан глухо заворчал, а я уставился на Митсуруги, крутя в пальцах особо длинный шип, только что вытащенный из собственной плоти. Она что – раньше не могла всё проморозить?

– Ты мог спросить меня – брать кристалл или нет, – бросила она, гордо проходя мимо и явно не собираясь ждать, пока я закончу с колючками.

– С какой стати, госпожа Митсуруги? – голос Ежа раздался очень кстати, я уже собирался зарычать, – Насколько я понимаю, вы наняли большинство из нас для выполнения конкретного задания. Такой договор не делает никого из здесь присутствующих вашим слугой. А раз вы никого не проинструктировали о возможных преследователях…

Ай предпочла не отвечать. Еще бы она, конечно, предпочла удержаться на ногах, но это, в отличие от молчания, у нее не вышло – ноги миниатюрной японки взлетели выше головы на ее втором шаге по льду, тело совершило кульбит, изгибаясь в воздухе, и, вместо гордого удаления от нас изящной походкой, Митсуруги приземлилась на застывший ручей в позе вспугнутой кошки.

– Ух, – оценила перфоманс Лала, – Я так тоже умею!

Жаль, но обстановку не разрядило. Впрочем, всем было плевать – пройдя по туннелю еще около двух километров, архимаг и геомант ушли в хвост группы, дабы оставить потенциальным преследователям побольше сюрпризов. Слушая их тихую перебранку и ощущая вибрации льда и скал под ногами, я понял, что они не стали мелочиться, перекрыв несколько раз проход за нами наглухо. О том, как мы будем возвращаться в случае, если Гиндос где-то потеряется, никто не думал. Зов к Матери штука надежная, а уж такие мелочи как пища, вода и время уже никого не волнуют.

– Вот, господа! – гостеприимным жестом обвел представшую перед нами картину Эстебан Гиндос, – Перед вами наш первый раскол! Впрочем, среди крайне немногочисленной ученой братии бессмертных мы предпочитаем называть подобные провалы «шахтами»! Мы идем вниз, господа!

Спуск представлял из себя эпичный процесс – вся компания медленно планировала вниз несколько километров, пребывая в состоянии повышенной боевой готовности. «Шахта» оказалась населена живностью куда плотнее, чем горизонтальные поверхности. Больше всего тут было липпторов – мохоядные крокодилы пировали на изобильно растущем на скалах триаллисе, возбужденно реагируя на треплющуюся Лалу. Последнюю очень веселило, что ящеры прыгают к ней, совершенно не раздумывая о том, как будут приземляться.

Вскоре веселье кончилось – наша медленно опускающаяся группа встретилась с ордой существ, похожих на летучих мышей, которые решили проверить, кто роняет им на голову крокодилов.

Сами тварюшки, названные Системой «критта», были совершенно безобидны на вид – просто крупные летучие мыши, размером с предплечье взрослого человека и размахом крыльев под метр. От привычных нам млекопитающих они отличались лишь кожным покровом, явно одолженным ими у каких-то некрупных ящериц, да вытянутыми клыками в верхней челюсти. Всеми четырьмя. Нашу бравую команду смутило то, что в поднимающемся снизу сером мареве не было видно ничего, кроме тысяч этих самых критта, а воевать вниз почти никто из нас не умел.

…но быстро загорелся желанием научиться – предостерегающий крик нашего геоманта «критты крайне ядовиты!» простимулировал всех и каждого на жажду деятельности.

Лала Всёпропало моментально взяла самоотвод, взмыв вверх на максимальной скорости, сопровождая подъем тревожными воплями и сбрасыванием пары небольших объектов, оказавшихся аналогами светошумовых гранат. По ушам и глазам эта дрянь ударила мощно, заставив наших магов зайтись в крике и утратить ориентацию в пространстве. Отловив цепями всех и каждого, кроме благополучно улепетывающей вверх трикстера, я с матюгами начал подъем ушибленных дружественным огнем. Криттам, в отличие от нас, досталось куда сильнее, проблема была в том, что только верхнему их слою – звук и свет быстро завязли в живой броне тысяч существ, тут же удвоившим свои усилия по подъему.

– Джаргак, отпусти, мне нужно сосредоточиться! – крикнул Умный Еж, и я тут же выпустил его из цепных объятий, оставив висеть чуть выше меня.

Движение вверх, впрочем, не продолжил. Мыши взлетали куда быстрее меня, поэтому я решил поступить иначе – достал из инвентаря одну из наиболее длинных цепей, сбросил ее вниз на самый край чувствительности моего умения «Повелителя Цепей» и начал раскручивать, превращая в огромный диск свистящей стали.

Через секунду в крутящуюся цепь врезался рой криттов, а я заскрипел зубами, прилагая все силы, чтобы сохранить темп движения импровизированной мясорубки. Кровь, внутренности, обрывки шкуры – все полетело в разные стороны, как из незакрытого миксера.

Этого было мало. Рой и сам провал были куда больше, чем могла покрыть одна вращающаяся цепь, но меня на что-то другое уже не хватало – секунд десять сутолоки и хаоса я остальным выиграл.

Вполне хватило.

Сначала Ёж сделал мощный выдох, извергая из себя клубы едва светящегося зеленоватого пара – они первым делом накрыли меня. В глазах и легких появилась нешуточная резь, я хрипло выругался и взлетел выше, утаскивая за собой вертящуюся цепь. Не успевая оттереть глаза и прокашляться, получил сверху еще одним, практически аналогичным по вредоносности выдохом – правда в этот раз была морозная свежесть, сотворенная Митсуруги. Ругаясь и поминая всех последними словами, я убрал боевой «вентилятор» в инвентарь и применил сто первый прием карате, продемонстрированный ранее Всёпропалой – взял вертикально вверх на своей максимальной скорости. Ушибиться головой о праздно летающего Бенедикта стало почти удовольствием.

Ситуацию маги выправили кардинально, оба облака оказали фатальное воздействие на криттов, так что в итоге пострадал почти один я. Почти – потому что Митсуруги подлетела к виновато улыбающейся Лале, и не терпящим возражений тоном предупредила ее, что еще один фокус такого рода, и она «отзовёт Переяславу от Джаргака». Козырь явно была в курсе моих сексуальных проблем, поэтому намек восприняла максимально серьезно.

Не пойму этих женщин. Ну да, я здоровый и с хвостом, но что их так пугает? Морда страшная? Да не особо, вполне человеческая. Что им еще надо-то? Я вон до сих пор о кентаврице думаю.

Спустившись до самого дна провала, мы прошли по пробитому и впоследствии заваленному Эстебаном проходу несколько километров, оказавшись в другой сети пещер. После небольшой предварительной проверки Митсуруги скомандовала привал и группа, за исключением такого бесполезного меня, приступила к обсуждению, как бы им провести боевое слаживание. Беседа почти сразу оказалась прервана гомерически смеющимся испанцем.

– Господа! – отсмеявшись, начал Гиндос, – О каком взаимодействии речь может идти под землей? Здесь вас могут атаковать споры грибка, плюющаяся лоза, разумные племена подземных жителей, чья магия не имеет аналогов, а также болезни и проклятия! Тысячи угроз, неизвестных внешнему миру! О чем вы говорите? Единственной разумной стратегией является выбрать из своих возможностей то, что не будет мешать остальным членам группы!

– Либо выводить вперед наших магов, с подготовленными заклинаниями массового характера, – несмело вякнула Всёпропало, ловя на себе негодующие взгляды.

Я отрешился от разговора. Раз главный подземник говорит, что придется импровизировать – то всё остальное лишь слова на ветер. У каждого из нас, даже у меня, весьма обширный арсенал самых разнообразных фокусов, некоторые даже успешно забыты. Вот я, например, мог спокойно телепортироваться вверх своим приемом «Путь Ветра». Почему не применил? Да вот не отложилось у меня в голове, что так могу.

Надо бы посмотреть, чем меня наградила Система. Я закопался в логи, выуживая все мало-мальски значимое оттуда. Прирост опыта за перебитую орду летучих мышей был почти незаметен, я брезгливо промотал тысячи строк, сообщающих о получении нескольких сотен очков опыта. В забытье отправились и последние оповещения о принесенных мне жертвах, количество животных перевалило за полсотни, а разумных – за четыре десятка. Удивившись такой диспропорции, я вчитался получше, выяснив, что последователи культа наткнулись на группу эльфов-беженцев. Бред сивой кобылы… в этом мире есть вполне реальные боги и демоны, зачем выдумывать новых?!

Дальше пошли сообщения более приятного характера.

– "Отрешенность – дополнительная характеристика класса «затворник». Каждые два очка Отрешенности снижают пиковые эмоциональные и физиологические нагрузки на один процент. Каждые пять очков снижают норму потребления пищи и воды на один процент"

Сложно. Двусмысленно. Непонятно… но вроде полезно. Выходит, когда эта характеристика станет равна сотне, я буду потреблять на двадцать процентов меньше пищи и воды? Полезно. А вот вполовину срезанные «эмоциональные и физиологические нагрузки» – не понятно. Хотя… боюсь, конечно, ошибиться, но если к ним относится и похоть, то ура товарищи! Я страшно скучаю по своей способности думать трезво и ровно.

Достигший 90-го уровня «Повелитель Цепей» стал тоже очень приятной новостью – затраты энергии снизились в два раза, а сила воздействия настолько же увеличилась. Способность стала настолько мощной, что теперь позволяла мне без особых проблем летать и использовать цепи в бою, без всякого перенапряжения. Жаль, что мои рефлексы, восприятие и ловкость так сильно уступают всем остальным, но тут уже некуда деваться. Тем более что из девяносто одного года существования мира я лишь семь лет посвятил самосовершенствованию.

Хотя… будь я того же уровня, что и Лала или что изображает Ёж – сильно бы это уменьшило разрыв? Нет. Мы, монахи, вынуждены поднимать все свои показатели равномерно в то время, когда та же Лала вполне может поднять себе «Реакцию» до сотни, оставив «Энергетику» на тридцати очках. И как тогда ее догонишь?

А никак.

– …ак! Джаргак?!

– А? Я за него! – встрепенулся я, выходя из горестных мыслей о своей уязвимости. Окликал меня, как не странно, Гиндос. Компания уже закончила собачиться и обсуждать произошедшее, ведя теперь мирную беседу, куда меня собирались пригласить.

– Мы тут обсуждаем проблемы гибридной цивилизации смертных и бессмертных, – любезно пояснил мне испанец, развалившись в свободной позе возле костра из высушенных Переяславой водорослей, – Хотелось бы знать ваше мнение, как… мм… профессионала! Как вы думаете, Кирн, что требуется миру, чтобы избежать в будущем таких волнений как войны?

– Позвольте ответный вопрос для начала, господин геомант? – выдав эту выспреннюю конструкцию, я заслужил не менее чопорный кивок, – А что вот вам, лично вам, необходимо от цивилизации… на постоянной основе?

– Позвольте, сударь… – тут же скривил губы в тонкой ухмылке Гиндос, – Она мне необходима сама! Это же развивающаяся структура, в которой возможен обмен знаниями, поиск единомышленников…

– Вы неверно поняли мой вопрос, – холодно отрезал я, собирая на себе любопытствующие взгляды присутствующих, – Я не сказал «нужна». Речь шла о необходимости. Насущной необходимости. Цивилизация, нация, общность – нужны смертным, потому что они… смертные. Чем лучше построена структура, чем выше уровень благ, что она может предоставить короткоживущему – тем больше он в ней нуждается. Он, его семья, потомки. Но вы, Повелитель Тверди? Видя ваши возможности, я с уверенностью могу сказать, что возвести монолитный замок из скальной породы для вас – вопрос нескольких недель. Так ведь?

– Недели за две управлюсь… – скромно покивал Эстебан, – Но я не вижу, к чему вы клоните.

– Да к тому, что наши возможности… – я выпустил весь имеющийся у меня запас цепей, наполнив лязганьем и шорохом всю пещеру. Цепи, повинуясь моей воле, плавно заскользили в воздухе, двигаясь каждая по своей траектории. Кашлянув, я вновь привлек внимание к себе, – … чрезмерно велики по сравнению с потребностями. Что вы сделаете с той нацией, которая попытается вас заставить строить замки, а, господин Гиндос?

– Я исследователь! – вскинулся Повелитель Тверди и осекся, видя мою кривую ухмылку.

– Пирамидальная структура власти любой цивилизации не приемлет отдельного подхода к каждому индивидууму, – хмыкнул я, – А мы, бессмертные, не приемлем контроля и надзора, так как не получаем от какой-либо цивилизации жизненно необходимых вещей. Зато можем строить, возводить, уничтожать – по индивидуальному заказу. Более того, мы и друг в друге не нуждаемся! Держу пари, что любой из нас может без особых жизненных трудностей прожить в этой каверне сто лет! Так зачем вам, Повелитель Тверди, цивилизация? Придумайте хоть один повод, по которому согласны будете склонить свою голову перед другими.

Воцарилось недолгое молчание. Митсуруги и Акахиро разглядывали меня с непроницаемым выражением лиц, Лала ухмылялась, Умный Ёж с благодушным видом покуривал трубку. О… нужно тоже закурить. Гиндос заговорил как раз после того, как я выдохнул первый клуб дыма:

– Доля истины в ваших словах есть, Кирн, но что нам делать? – развел руками он, – Я имею в виду – бессмертным?

– Расслабиться и жить, – зевнул я, – Все равно недолго осталось. Лет пятьдесят максимум.

– Джаргак, ты знаешь нечто, о чем не знаем мы? – голос Митсуруги был напряжен.

– Нет, я просто размышляю логически, – хрюкнул я, – Весь мир меньше трех месяцев назад узнал о том, что Эльфийские Леса крайне уязвимы. Значит – с Дикими тоже можно что-то сделать? Как думаете, что будет, если уничтожить все Дикие Леса, а, Ай? Я даже подсказку вам дам, вы по воде бегать не пробовали?

– Пробовала. Научилась, – коротко ответила японка, начав грызть ноготь, – Еще есть левитаторы. Поняла.

– Дикие Леса – единственный сдерживающий бессмертных фактор, – выдохнул Умный Ёж, – Рано или поздно все Бессы станут способны бегать настолько быстро, что смерть в океане станет не страшна. Джаргак прав.

– Не только, – лениво дополнил я, выдувая из своей трубки облачко, похожее на гоблина, – Есть еще фактор самосовершенствования. Бессы Пана почти сто лет уничтожают опасных тварей, повышая собственный уровень. Что будет, когда твари… закончатся? Они начнут охотиться друг за другом, потому как за победу над Бессом дают вполне хороший опыт. Агрессия породит агрессию.

– Глупости, – внезапно произнес Акахиро. Шиноби кратко поклонился архимагу, как бы извиняясь за то, что дерзко высказывает свое мнение, но продолжил, – Мир жил почти девяносто лет без потрясений. Все Дикие Леса – не уничтожить! Их сохранят, спасут, сберегут – чтобы иметь контроль. Жизнь без высшей цели бессмысленна и вредна.

– А ты, Рю, и не живешь, – парировал я, встречаясь с японцем взглядом, – Мы все находимся в искусственно созданном мире, но продолжаем цепляться за опыт той, настоящей жизни, в то время как обстоятельства изменились. Любые идеалы, что ты сможешь поставить перед собой, будут опровергнуты одним фактором – мы бессмертны. Ни предков, ни потомков, ни наследия, не принадлежности, ни нации, ни идеи, ни религии. Конечно, ты сам себе можешь поставить цель, но сколь многого может добиться один, пусть и могущественный бессмертный?

– Всегда найдется путь! – бросил мне японец, поднялся с места и отошел от костра, ясно давая понять, что считает диалог законченным.

– Да, путь всегда есть… – отчетливо произнесла Переяслава, высовывая голову из ворота моей рубахи, – Правда, Митсуруги?

– Ни слова больше… – процедила архимаг угрожающим тоном, на что высшая дриады лишь весело хмыкнула. Спустя секунду тело дриады затряслось, слезая с меня как вторая кожа. Жестокие судороги колотила духи природы несколько минут – Митсуруги близко к сердцу восприняла излишнюю болтливость своего питомца.

Разговор прервался, но мне на него уже было глубоко чхать. Переяслава нашла способ доложить недостающий паззл в некоторые мои старые предположения. Порабощенная дриада – разумное существо, попавшее в питомцы, вынужденное во всем подчиняться своей хозяйке до конца времен. Чем не способ добиться светлого будущего для всего мира? Суй Бессов в Дикие Леса, получая через некоторое время ничего не соображающие тела, лишенные всякой памяти, воспитывай их, как тебе заблагорассудится, приказывай им, что захочешь. Никакого хаоса, никакого инакомыслия. Прекрасная альтернатива тому мрачному будущему, которое я описал буквально несколько минут назад.

Те, кто умеют превращать бездумных жертв Диких Лесов в покорных Слуг – находятся под крылом империи Нихон. Еще один повод ее уничтожить.

Жаль, что нельзя поговорить тет-а-тет с Переяславой или Умным Ежом. Окружающие нас маги услышат даже чих комара за километр от нас. Интересно, как они живут? Им мое дыхание слух не режет?

Глава 5 Нырок веры

Путешествие у нас заняло около трех недель – мы переходили от одних подземных полостей к другим, иногда по переходам, иногда по «шахтам», но чаще всего Гиндос пробивал проходы магией. На вопрос Лалы, почему нельзя было «пробуриться» с поверхности, пробив вертикальный проход, геомант пояснил, что эфир в земной коре содержится в минимальных количествах, посему перехода длиннее двух километров и не получается. Пару раз Повелитель тверди действительно выдыхался, вынуждая Митсуруги делиться с ним маной.

За это время мы повидали немало «биоценозов», как любил выражаться Эстебан, но, по его же словам – крохотных и примитивных, в которых самой опасной тварью были ползающие по стенам мохоядные крокодилы. По словам нашего предводителя, мы проходили очень плотные слои – лишь чередующиеся небольшие полости, заросшие триаллисом, никаких подземных морей, грибных царств или подземных городов.

Общение и отношения в команде за время этого путешествия изрядно выправились – Митсуруги перестала вести себя как престарелая японка с чувствительным геммороем, Гиндос отбросил большую часть своего снобизма, а я перестал быть мрачным пророком с суровой мордой. За глобальное потепление стоило поблагодарить Лалу, сцепившуюся языками с Бенедиктом – трикстер и книжка нашли общий язык на почве врожденного оптимизма, Умный Ёж играл меж ними роль медиатора при редких словесных стычках, а Переяслава подкидывала новые темы. Человек, даже если он бывший, все равно останется социальным существом.

– И вот, пред вами первый Шпиль! – торжественно провозгласил Эстебан, указывая на торчащий посреди огромной подземной полости черный столб. Триаллис на потолке этой пещеры цвел буйным цветом, выдавая столько света, воздуха и запаха, что дышать хотелось полной грудью… но не кашляя.

Шпили… сколь много в этом слове для жителя подземного оказалось. Черные колонны из подозрительно знакомого смолянистого материала вырастали снизу – по одной на каждую большую полость. Хотя, сказав это, исследователь подземного мира тут же поправился, дополнив сведения – на одном Шпиле могло быть много «этажей», состоящих из подземных полостей, каждая из которых была достаточно большой, чтобы вместить город. Черные колонны излучали тепло… и эфир в таких количествах, что одежда со всех, кроме Умного Ежа и меня, слетела как по волшебству. Некромант в этом путешествии не шибко старался соответствовать нормам живого человека, вовсю олицетворяя собой поговорку про непотеющих немертвых, ну а у меня была встроенная защита от перепадов температур.

Жизнь в таких теплых местах бурлила разнообразием тесной, но очень активной экосистемы. Везде что-то росло, шевелилось, совокуплялось, ело друг друга, а иногда все одновременно. Из боковых проходов в полость со Шпилем доносились звуки, доказывающие, что влияние черного столба, дарующего жизнь, простирается куда дальше, чем только на основную пещеру. Чтобы избежать внимания местной живности, Митсуруги принялась излучать живительную прохладу, от которой все ползающее, прыгающее и стрекочущее тут же рвануло куда подальше.

Чем дальше мы шли, тем чаще попадались пещеры со Шпилями, что сильно удивляло Эстебана. Ученый рвал и метал, утверждая, что отсутствие цивилизации при такой частоте теплых и обустроенных почти всем необходимым пещер – нонсенс, мол, их давно должны были найти и обжить. Через пару дней нашего продвижения по этим жарким и влажным пещерам, природа дала понять, почему тут никто из разумных не живет. Концентрация эфира в воздухе постепенно возросла на порядок, делая атмосферу непригодной для смертных, но воздушные массы сложной анфилады пещер регулярно приходили в движение, «смывая» куда-то накапливающийся излишек. Эдакое «дыхание» матери-планеты.

От такой перемены погоды остро поплохело Лале, Митсуруги и Акахиро – всех троих пришлось не просто оперативно оттаскивать в боковые проходы, подальше от Шпилей, но еще и натуральным образом замуровывать с помощью испанца в стены, дабы снизить эфирное отравление, чем-то напоминающее радиационное. Пришлось даже подраться с семейством гигантских прыгающих слизней, мирно живших ранее в подвернувшейся нам пещере. Дальше архимаг и геомант нас вели, постоянно держа наготове щиты против подобной напасти.

Со стороны мы бы смотрелись дико, особенно в глазах давно вымершего нормального человека – две голые потеющие девушки, двое не менее голых молодых мужчин, за ними двухголовый серый верзила в золотых трусах и обычный мужичок затрапезного вида в арьергарде, беседующий с летающей книжкой. Откровенным плюсом было то, что при наблюдении за Лалой и Митсуруги моя новая дополнительная характеристика «Отрешенность» получала одно очко за другим. Хотя, возможно, это было и из-за жары, жажда мучила куда серьезнее, чем похоть.

– Всё, дальше мы не пойдем, – объявила Ай, вытирая пот со лба и пытаясь унять дрожь, – Кирн, настало твое время…

Разговор проходил в довольно далеком от нужного нам направления ответвлении. Идти от одного Шпиля к другому становилось все сложнее – концентрация эфира росла с каждым пройденным километром. В последних трех полостях, пройденных нами, практически никто не жил, даже вездесущий триаллис не выдерживал такого соседства, из-за чего нам приходилось подсвечивать себе путь.

– Чтобы мы смогли двигаться дальше, Кирну нужно будет отловить для всех, кроме него, по одной зрелой особи акклима, так же известного, как эфирная слизь, – пояснил Гиндос, – Твари розового цвета и размером с барана, пропустить сложно. Хотя… Кирн, для себя тоже поймайте. Лишним не будет.

Поймать огромные оранжевые комки было не просто, а очень просто. Я сперва подумал, что испанец ошибся в названии этих существ, обозначив «слизью», а не «слизнями», но оказалось все верно. Однородные, мягкие, светящиеся слизи ползали по пескам пещер со Шпилями, видимые чуть ли не за километр. Вопреки моим опасениям, просачиваться сквозь опутавшие их цепи тварюшки не собирались, а вполне себе мирно бултыхались у меня за спиной и удивляя малым весом.

На этом познание нового не закончилось. Из пойманных мной слизей, нескольких шлангов с респираторами и Переяславы наш золотой архимаг изобразила нечто похожее на групповой скафандр, где систему регенерации воздуха выполняла дриада! Мы буквальным образом натянули на себя ни в чем не повинных оранжевых существ, чья вина перед японкой была лишь в том, что они умеют игнорировать эфирное давление и перепады температур!

Дальше наша группа двигалась тесной кучкой, центром которой была Переяслава. Дриада, сползшая с меня для самостоятельного передвижения, сейчас напоминала затянутый прозрачной оранжевой резиной двуногий куст, сплошь покрытый мхом и листьями. Как ей удавалось производить достаточное для пяти разумных количество кислорода – я не понимал.

Скалы, песок, мох – всё ушло в прошлое. Часами мы шагали по черному блестящему полу, напоминающему застывший обсидиан. Все вокруг было черным… и это до боли напоминало материал, из которого состояли летающие острова мира. Точнее нижнюю их часть. Не успев додумать эту мысль, я получил устное подтверждение от геоманта, сопровождающееся заинтересованным хмыком Умного Ежа. Любопытствующая Лала взорвалась градом вопросов, но отвечать ей никто не стал – все были слишком заняты пораженным молчанием. Следующей пещеры со Шпилем не было – вместо нее перед нами предстала белая сплошная пелена.

– Беззвучный водопад? – ошеломленный голос геоманта гулко разнесся внутри наших объединенных «скафандров», – Это не вода…

– Эфирный поток, – голос Ай звучал торжественно, – Такие потоки соединяют Срединный Мир с Внешним на полюсах Пана. С Внутренним, как видите, тоже – разве что мест подобных соединений куда больше. Это прямой проход вниз. Туда, куда нам нужно.

– Мы прыгнем туда?! – голос трикстера прозвучал восхищенно-недоверчиво. Я присмотрелся к ее оранжевому «скафандру». Разглядеть не удалось почти ничего, но у меня почему-то сложилось впечатление, что Лала совсем не против удрать куда подальше. Странно, с чего бы? Это же не Дикий Лес, да и уж точно вряд ли что бескрайняя белая колонна ревущего света упирается своим нижним концом в океан.

– Госпожа Митсуруги! – тон Гиндоса был напряжен, резок и официален, – Аккламы долго здесь не выдержат, они перенасыщаются! Видите, как дрожит их поверхность?! Если у вас есть план, как действовать дальше – прошу привести его в исполнение немедленно!

Японка начала действовать раньше, чем испанец договорил. В воздухе зависли и начали раскладываться странные металлические конструкции, блестящие серебром. Через несколько секунд, когда все детали в них встали на свои места, я увидел сквозь оранжевое марево слизи висящие в воздухе магические круги, составленные из металлических деталей. Всего я успел насчитать пять таких плоских штуковин, направленных на нас, как началось веселье.

Ай отдала нам приказ сплотиться вокруг нее, но Лала неожиданно вспомнила, что то ли чайник забыла выключить, то ли утюг… и предприняла попытку побега. Ловить чрезвычайно скользкую, голую, ловкую и целеустремленную женщину в столь экстремальных условиях было занятием ну очень нелегким, даже если учесть то, что Переяслава крепко удерживала часть слизи, которая играла роль скафандра для трикстера. Тем не менее, успех сопутствовал, причем, в основном, мне – благодаря дриаде, я запустил внутрь Лалиной слизи хвост, банально спеленав женщину потуже, и прижал ее дрыгающееся тело к спине.

Магия Митсуруги тем временем набирала обороты – круги вращались, исторгая в мир какую-то черную субстанцию, что смотрелось довольно зловеще даже на фоне буйствующей в нескольких десятках метрах от нас стихии. Японка мерным речитативом зачитывала длинное заклинание. Дрыгающаяся Лала вспомнила, что умеет говорить, и начала:

– Народ, вы что, психи? Вы что, сумасшедшие? Нам – ТУДА?! Это нереально! Отпустите, я не хочу, я пойду отсюда, домой пойду… дома нет, я пойду строить дом, только отпустите, я не хочуууу!!

– Поздно не хотеть, – резонно заметил я, замечая, что к моей спине, точнее, к примотанной и дрыгающейся на ней женщине, старается прижаться мужская часть команды, – Где твой дух авантюризма?!

– В зад гремлину такой авантюризм! – пустилась в резкую критику женщина, – А назад мы как попадём?

– Какой назад? – почти серьезно удивился Умный Ёж, – Лала, милая, вам же было сказано, что это суицидальная миссия. Вот наш первый суицид!

Последнюю шутку трикстер восприняла крайне плохо, попытавшись укусить меня за кончик хвоста, но тут, наконец, Митсуруги завершила своё заклинание. Тьма кинулась на нас… и исчезла. Нечто невидимое приподняло всю нашу компанию над черным оплавленным монолитом, чуть сдавив по бокам.

– Все, готово, – будничным тоном сказала золотой архимаг, – Теперь поехали!

И нами буквально выстрелило в ревущий свет.

Следующий час был одним из наиболее странных во всех моих жизнях. Бытие заключило меня и кучку голых разумных в невидимый и непроницаемый шар, добавило туда несколько сотен литров живой оранжевой слизи и начало играть в бармена, встряхивающего стакан. Заключенные в силовую сферу, мы самым наибанальнейшим образом падали в бездну, наполненную концентрированным эфиром. Бултыхаться в оранжевом бульоне, периодически чем-то кого-то стукая, было довольно весело, но только после того, как я узнал, что у остальных (кроме Лалы) хватило ума надеть набедренные повязки. Вращаясь и тыкаясь во все подряд, я понял, что это мне напоминал этот эфиропад – энергетический слой, отрезающий Срединный Мир от Внешнего. Но там он был невидимым!

Момент, в который нас особо люто взболтало и выкинуло куда-то, где слепящий яркий свет сменялся чернильной тьмой, никто не уловил. Чем бы ни было созданное Ай волшебство, оно прекрасно гасило все внешние импульсы, подаваемые на сферу, но внутренние были нашей личной большой проблемой. Просто в один момент «суп» из тел и слизи перестал взбалтываться, а его разумные составляющие бездумно полезли вверх – туда, где был воздух, а не оранжевая живая тварь, лихорадочно пытающаяся понять, что с ней происходит.

– Кирн! – вынырнувших из движущейся жижи Митсуруги и Гиндоса можно было спокойно укладывать в гроб, оба выглядели несвежими покойниками. Ай выплюнула изо рта комок слизи и повторила, – Кирн! Мы слишком близко к потоку! Я выпущу тебя наружу! Ты должен дотолкать сферу с нами до безопасной зоны!

– Я там коньки двину! – обосновал я свою политику, будучи предварительно правым – волшебный шар остановился в полусотне метров… только уже не от потока, а от колоссального сияющего облака, из которого исходил низкий угрожающий гул, – Меня сожжет!

– Ты тут кого-нибудь еще способного на такое видишь?

– Ладно, выпусти мой хвост, я им попробую!

Как оказалось, выпустить из «сферы отрицания» лишь часть орка нельзя, только всего и сразу. Деваться мне было откровенно некуда, поэтому, врубив защиту в виде «железной рубашки», я вышел наружу.

Спасло меня и нас то, что выходил я из сферы зажмурившись, а также с полной грудью несвежего, но все-таки воздуха, который каким-то чудом успевала производить Переяслава, пока мы падали вниз. Меня ошпарило сразу всего, с ног до головы, во всех местах одновременно! Получив болевой шок, я сразу выкинул из головы все планы по грамотному перетаскиванию сферы, уперся в нее руками и… начал бежать.

Боль. Адская, жгучая, ослепляющая, безумная боль.

Я горел весь. Каждый квадратный сантиметр поверхности тела излучал боль. Наверное, если бы не моя особенность «Стоик», позволяющая сохранять самоконтроль при любых обстоятельствах, то я бы там либо сдох, либо применил бы Зов, чтобы избежать подобной пытки. Обрекая, естественно, весь отряд на точно такой же выбор. Но я бежал. Испытывая жгучую боль, полностью и сразу потеряв зрение, я бежал, толкая перед собой огромный магический шар.

Сколько? Минуту? Час? В одном направлении или как придется? Все эти вопросы остались без ответа – в какой-то момент я просто потерял сознание.

В себя я пришел через двое суток, и то – взбодренный слоновьей дозой выработанных Переяславой стимуляторов. Подключившаяся своими корнями чуть ли не прямо к моему мозгу, дриада транслировала мне приказ погрузиться в целительную медитацию несколько часов подряд, пока ушибленный разум все-таки не понял, что от него хотят, и не совершил требуемое. Дальнейшее излечение стало лишь вопросом времени и удесятеренного количества пищи.

Вся наша компания, за исключением Лалы, обнаружилась в одном из скальных переходов, расположенных недалеко от анфилады со Шпилями, которые присутствовали и во Внутреннем Мире.

История победы импровизации над предусмотрительностью оказалась не лишена интриги. По показаниям свидетелей, наблюдающих за мной из прозрачной сферы с уютным оранжевым супчиком, нагретым градусов до шестидесяти – я, выйдя из этой зоны комфорта, загорелся загадочным белым пламенем, от которого кожа тут же начала осыпаться, затем оскалился и начал со всей дури пихать сферу. В дальнейшем свидетели путались в показаниях, поэтому я предпочел поверить Умному Ежу – тот назвал цифру в шесть с половиной минут. Ровно столько времени я быстро и решительно отпихивал сферу от колоссального облака концентрированного эфира, пока, наконец, у меня не отгорели ступни. Кисти рук отгорели раньше, но Ёж говорил, что меня это особо не смутило, а вот без ступней – всё, потерял сознание. Видимо, пятки – это моё уязвимое место.

Практически сразу после того, как я свалился оземь, отключились и Митсуруги с геомантом – у магов кончилась мана на поддерживание сферы. Оранжевые слизи тут же брызнули во все стороны с максимальной скоростью, а оставшиеся на ногах члены команды ощутили сильнейший дискомфорт от передозировки эфиром. Настолько серьезный, что Лалу сразу срубило в судорожный кашель, а Акахиро смог лишь оттянуть Ай еще на десяток метров. Следующим спасителем выступил Умный Ёж… чересчур экстравагантным способом.

– Кожа гасумского короткозуба! Сто шестьдесят килограммов мышечной и костной ткани горного огра, армированные нитями сунийского мертвоходца. Последний, если вы не знали, является пауком-людоедом золотого ранга, – расхваливал Умный Ёж своё детище, – Все жизненно-важные органы дублированы, когти и зубы выполнены из лучших эйнурских сплавов. Настоящий шедевр некромантии и некропластики, на мой взгляд, а это, поверьте – немало! Единственная сложность, с которой я столкнулся, была связана с хвостом. Увы, его повторить не получилось. Но всё-таки, Кирн, надеюсь, что вы не в обиде, что я назвал эту модель «Джаргак»?

– Да не, нисколько, – пробормотал я, рассматривая тех, кто в конечном итоге… как бы это выразиться? … доспас команду, когда я упал. Серая кожа, два с половиной метра ростом, морда, которую я чаще всего вижу в зеркале. Лишь металлический блеск когтей на руках, да отсутствие волос и хвоста отличали созданных некромантом высших боевых гулей от их прототипа – меня.

Когда дела обернулись паршиво, Умный Ёж достал из инвентаря шестерых этих гулей сотого уровня, влив в них свой нетронутый последними событиями резерв, да и приказал нести нашу компанию куда подальше. Гули и отнесли аж в условно-безопасную зону, где пока еще ничего не росло, но от концентрации энергии лишь щипало глаза. Тут наша команда и расположилась, выхаживая раненых, обожженных, ушибленных… и прогнав Лалу на разведку местности.

Кроме неживых здоровяков, сейчас выполняющих роль охраны, я обнаружил еще одно неожиданное изменение – Митсуруги, одетая в нечто наподобие чрезвычайно легкого черного бикини, теперь была покрыта черной татуировкой от кончиков ногтей на ногах до шеи. Татуировка состояла из тысяч геометрических фигур, а появилась, по словам нашего единственного очевидца после того, как оба мага выдохлись – сфера отрицания впиталась в японку, выдав вот такой вот визуальный эффект.

Остальные члены экспедиции уже пришли в себя, но восторга от этого явно не испытывали. Маги, как и шиноби, были натурами чувствительными, с высоким Восприятием, местная насыщенная атмосфера действовала на них угнетающе – вылечившегося меня поприветствовали скупыми кивками. Если бы не Бенедикт, торжественно объявивший меня «самым самоотверженным орком на километр вокруг», я бы даже обиделся. Приятно, что тебе хоть кто-то симпатизирует. Пусть даже этот «кто-то» твой оживший и трансформированный в книгу труп из прошлой инкарнации.

– Всем привет на этом кладбище! Не ждали?! – из теней вынырнула Лала Всёпропало, с ругательством шарахнулась от неподвижно стоящего гуля, споткнулась о мой хвост и рухнула мне же в объятия. Которые я поспешил сомкнуть.

– Ждали-ждали. Мы же тебя на карте видим, —сообщил безуспешно вырывающейся девушке Умный Ёж.

– Джаргак, я рада видеть тебя здоровым, но давай оставим наши отношения на деловом уровне! – пыхтела Всёпропала, категорически не желая выслушивать мое негодование по поводу своего возмутительного поведения до нашего прыжка вниз. А возможно, и чувствуя нечто иное.

Пришлось отпускать, дав себе зарок как следует помотать безумной девице нервы в более располагающей обстановке. Воображение помогало, рисуя картину вырвавшегося трикстера в процессе спуска вниз, оставляющего за собой прореху, в которую к нам на огонек бы заглянул эфирный концентрат.

– Цивилизация, Козырь. Ты ее нашла? —коротко и сухо спросила мучимая постоянной мигренью Митсуруги.

– Я нашла город, – доставшая кинжал трикстер ответила кратко, занятая черчением на ровном участке пола. Она изобразила три круга, заключенные один в другом. Сначала маленький, затем еще один, в пять раз больше, и, наконец, последний – больше первых двух вместе взятых раза в три. Закончив с художествами, Лала принялась объяснять:

– Все строго на глазок, не обессудьте. Так вот, малый круг – это вам, господа хорошие, та самая жуткая штуковина, где заканчивается эфирный поток. Я особо-то его хорошо не разглядела, орк нас знатно бултыхал, но думаю, что область эфирного тумана занимает приблизительно тридцать-сорок квадратных километров. Вот он, маленький, в центре. Вторая область, которая побольше… мы в ней сейчас. Давайте ее назовём Мертвыми анфиладами? Тут только слизни, пыль, жара и эфир – всё то же самое, что было наверху. А третий круг? Это цивилизация. Те же анфилады, по которым мы шли, но уже застроенные и населенные.

– Страна вокруг эфирного облака? – задумчиво задала вопрос в никуда Митсуруги, сама же на него отвечая, – Имеет смысл. Скорее всего, местные жители научились использовать эфир в сыром виде… или просто количество Шпилей с пещерами здесь играет роль. Много свободного места, которое можно использовать…

– Не забывайте про тепло, госпожа Митсуруги, – вставил свои пять медных монет Эстебан, – Оно в подземном мире ресурс ценный и ограниченный…

Начавшийся диспут был прерван закашлявшейся Лалой. Добившись общего внимания, трикстер озорно ухмыльнулась.

– Дорогие мои, вы меня неверно поняли… – протянула она, топнув босой пяткой по нарисованному ей большому кругу, – Это – не страна. Это город. Многоэтажный и многосекционный мегаполис!

Глава 6 Богатый внутренний мир

– Ну-с, у кого какие впечатления? – развалившийся в кресле Гиндос излучал сложную смесь положительных эмоций. Закинувший ногу на ногу испанец посмотрел на просвет бокал с грибным вином, повертел в руке прозрачный ломтик сырной нарезки, а затем с наслаждением употребил что одно, что второе.

– Я хочу остаться здесь жить! – безапелляционно заявила Лала, не отлипающая уже третий час от кальяна со своеобразной заправкой. Говорить и соображать трикстер могла, но валялась при этом расслабленной куклой с блаженным выражением лица.

Кивки всей команды, кроме японцев… нихонцев, выразили согласие с ее словами.

Внутренний мир был богат, изобилен, разнообразен и устойчив. Двенадцать городов-ульев, образованных вокруг нисходящих эфирных потоков Пана, понятия не имели о такой вещи, как территориальные конфликты, благодаря своей сегментарной природе. Десятки разумных рас проживали в различных секторах этих колыбелей цивилизации, формируя атмосферу и биосферу пещер под свои личные предпочтения. Каждый из ульев был целиком и полностью автономным образованием – ни о каком обмене ресурсов на дальние расстояния тут речи не шло. Пока что.

Войны? Конфликты? Не в настолько фрагментированном обществе, живущем по правилам конституционного парламента. Каждый Сектор был мини-страной, со своей кухней и правилами. Жесткие рамки развития городов-ульев диктовали лишь один способ проявить свою агрессию – вне.

Бессмертные, вечно творящие то, что им в голову взбредет? А вот тут всё было куда интереснее. За неделю нашего пребывания на нижнем уровне человеческого Сектора мы выяснили, что Бессы Внутреннего Мира отличались от всех, что мы знали. На Земле это были пораженные нейровирусом дети возрастом до двенадцати лет. Всех национальностей и рас. Проследить все взаимосвязи мы за столь короткое время не смогли, но факты нагло усмехались нам в лицо – города-ульи жили и развивались самым что ни на есть мирным путем, просто истребив всех амбициозных или агрессивных разумных за последние девяносто лет. Бессы? Ну, в этом случае подземные цивилизации использовали появившийся к их счастью Форум – если бессмертный устраивал смуту, рвался к власти или пытался подмять под себя чересчур большой для одного разумного кусок пирога, то Двенадцать Ульев просто вносили его в свои черные списки, запрещая вход на свою территорию.

Общество, привыкшее выживать в тесноте, привыкло и искоренять обиды. Лишенное обрывочных знаний о другом мире, с бессмертными, не отравленными непомерными амбициями, оно было стабильно более, чем могло бы пригрезиться любому из правителей Срединного Мира.

Другой вопрос – что мало кто из Бессов мог похвастаться даже моим уровнем развития. Сотый для подавляющего большинства был целью на ближайшие двадцать-тридцать лет. Это же касалось и цвета класса – все встреченные тенью-шпионом Лалы бессмертные щеголяли сталью. Передвигаться по городу мы могли только под мощнейшими иллюзиями Митсуруги.

Точнее – не могли, потому что наш золотой архимаг вовсе не желала, чтобы мы куда-то перемещались.

– Это совершенно чуждая нам цивилизация, окружающая единственный возможный путь обратно! – безапелляционным тоном говорила Митсуруги, – Одна ошибка, один неверный жест, один случайный взгляд – и всё. Понимаете? Даже если нас будут носить на руках и целовать куда достанут, то все равно не отпустят. Мы не имеем права рисковать.

Впрочем, логика совершенно не мешала японцам шляться где попало, занимаясь чем-то таинственным. Эти телодвижения Митсуруги окрестила «разведкой», вменив нам в обязанности сидеть ровно и дышать тихо в ожидании, пока они будут готовы. Уют, комфорт и разнообразие блюд в полулегальной гостинице частично компенсировали неудобства от зуда в пятой точке тела. Не у всех, естественно, – что Лала, что Гиндос буквально сходили с ума от исследовательского зуда. Испанца Ай оказалось несложно успокоить, буквально завалив купленными в книжной лавке многотомниками научных трудов по геологии этой части Пана, но вот Козырь чхать хотела на литературу. Если бы не ее теневой клон, сделанный из какого-то случайно попавшегося нам вне города бродяги, то скорее всего, трикстер бы нашла способ сбежать.

Я ее полностью понимал, но сам был скован не только данными мной обязательствами, но также еще и временем – если я не окажусь в Срединном Мире в течение ближайших четырех лет, то специально нанятые господа распакуют специально отправленные мной когда-то кристаллы с записанной на них исповедью. Мое изобретение «мертвой руки» на тот случай, если сгину в каких-либо застенках, так и не успев устроить козью морду Нихону. Обратная сторона монеты была в том, что стоит записям увидеть свет, как Система мне зачтет нарушение нескольких десятков клятв, превратив мой социальный Статус в отхожее место на веки веков. Поэтому… возвращение вместе с Митсуруги для меня было насущной необходимостью.

Бывшая подруга меня расстраивала куда сильнее, чем невозможность прикоснуться к тайнам нового мира. От немного озорной, наивной и покладистой девочки не осталось ничего – Митсуруги была собрана, серьезна и предельно сконцентрирована. Общение? Отношения? Беседы по вечерам за чашкой горячего мохового сбора? Ничего подобного. Такие манеры касались всех и каждого, включая преданно смотрящего на архимага Акахиро Рю. Последний вообще у нее котировался чем-то вроде тумбочки или питомца, замещающего вечно сидящую на мне Переяславу.

– Вы… вы все просто Бессы! Старые, нудные, пресыщенные! – стравливала пар Лала, – А я, благодаря оттискам, нормальна! Я чувствую вкус жизни! Хочу увидеть этот мир, узнать его краски!

– Гм, серийная убийца утверждает, что она нормальна благодаря похищенным ей слепкам души! – заржал Бенедикт, выполняя фигуры высшего пилотажа под верхними светильниками большой залы нашего общего номера. От брошенного трикстером сапога книга легко увернулась, продолжая издевательски хихикать.

Я отхлебнул местного крепленого вина и скривился, решив вернуться к чаю. Без одурманивающего эффекта алкоголь и наркотики для меня теперь не представляли ценности.

– Лала, у нас впереди опасное дело, – попробовал я воззвать к не всегда присутствующему разуму валяющейся по полу женщины, – Ты вполне можешь помереть в процессе, а после будешь чиста и свободна делать что захочешь. Выживешь? Просто дождешься, пока мы отчалим и твори тут, что захочешь.

– Это будет потом! А я хочу сейчас! – продолжала маяться дурью трикстер, стуча лбом о грибную древесину постройки.

Не выдержав этого нытья, я ушел в свою комнату, поразмыслить о том, что мне делать дальше. Переяслава решила остаться в зале, развлекая себя участием в перебранке между книгой и Всёпропалой, а вот мне было не до смеха. Весь план летел коту под хвост из-за непробиваемости Митсуруги. Единственным разумной мерой воздействия на японку я видел физическое устранение Акахиро Рю. Оставшись в компании наемников, без какой-либо моральной поддержки, девушка по идее должна была стать более открытой? Но насколько тогда успешной будет наша миссия? Не захочет ли Митсуруги продержать нас в этом улье еще три с половиной месяца в ожидании, пока Рю воскреснет?

Овчинка явно не стоила выделки.

Размышления прервал стук в дверь.

– Поговорим? – в двери стоял Умный Ёж.

Я пригласил его в комнату, немного напрягшись после того, как некромант начал наводить защитные чары, исключающие подслушивание.

– Речь пойдет о твоей просьбе, Джаргак, – поведал мне некромант, усаживаясь в кресло, – Когда-то я согласился провести для тебя исследования минерала, из которого состоят летающие острова. Можешь радоваться, исследование завершено.

– Здесь и сейчас? – поднял бровь я, – Что-то не вижу здесь ни единого летающего острова.

– Шпили, – ушиб меня новостью Ёж, – А также черный камень, по которому мы шли к эфирному потоку. У меня есть серьезные основания предполагать, что между Внутренним и Срединным миром есть почти сплошная многокилометровая прослойка этого… обсидиана. Более того, скорее всего именно из-за каких-то его свойств, вся эта колоссальная планета обладает силой тяжести, равной земной.

Я икнул и полез за трубкой. Жуткий бессмертный в образе добродушного толстячка дождался, пока я обкурю полученные сведения, и продолжил:

– Я наблюдал, как этот черный материал ведет себя под непрерывным давлением концентрированного эфира, а также прочел выдержки из нескольких купленных Митсуруги книг, что она предоставила Гиндосу, поэтому – вполне уверен в своих следующих выкладках. Так вот, Кирн, знай – этот материал, кстати, называемый тут «таграй хокку», что в переводе с одного из мертвых языков значит «вечный камень», представляет из себя нечто, чрезвычайно похожее на смолу. Инертную, вязкую, чрезвычайно высокой плотности и крепости. Ты задавал вопрос «можно ли разрушить этот материал?». Уверенно тебе отвечаю – нет. Никак.

– Никак? – моя челюсть горестно отвисла, – Точно?

– Точнее не бывает, – некромант грустно покивал, – Это у нас наверху доступ к этому материалу… затруднен, а здесь с «таграй хокку» провели все возможные эксперименты. В основном для того, чтобы попробовать нарастить Шпили, излучающие тепло и эфир, в других пещерах. Кстати, эти самые Шпили и растут из основной… ммм… «корки». Сам понимаешь, тема расширения жизненного пространства в этом мире чрезвычайно болезненна. Так что – никак и ничем. Это окончательный ответ. Материал проводит тепло, эфир, на него определенным образом воздействуют заклинания самых разных школ и источников, но он всегда остается тем же, чем был ранее. Возможно, эта смола потечет, если воздействовать на нее сверхвысокими температурами – от сорока тысяч градусов и выше… но сам понимаешь – это недостижимо.

Сердечно поблагодарив ужасную немертвую тварь, точнее – совершенно жуткого безумного бессмертного, который был этой самой тварью, я в шоке растянулся на кровати, продолжив дымить трубкой. Мои планы, надежды и стремления терпели крах.

Если черный материал неразрушим… я не смогу уронить Нихон в океан.

Мне нужен новый план.

Интерлюдия

Пожилая госпожа расы занахи изволила вкушать свою чашу хаватского настоя в благословенной тишине одной из верхних чайных высокого уровня. Сквозь сухую кожу почтенной женщины проступали зеленоватые вены, нижняя пара рук благочинно лежала на коленях, а традиционные одежды хаерхат были окрашены в глубокий синий цвет, демонстрируя, что уважаемая матрона уже проводила своего мужа в последний путь и теперь вынуждена влачить горькую долю одиночества. Прохожие не удивлялись, увидев старушку занахи в человеческом Секторе – наблюдать таким как она за своими соотечественниками, ведущими полноценную жизнь, было нестерпимо больно. Занахи славились своей вошедшей в притчи моногамностью.

Облик, выбранный Митсуруги, был практически идеален – никто не тронет скорбного разумом четырехрукого гуманоида, не навяжется в компанию и уж тем более не поторопит покинуть насиженное место. В таком облике можно было ходить практически везде, да и странности поведения списывались на раз.

Сам город японку восхищал, ужасал и угнетал. Сотни, если не тысячи небоскребов, высеченных в скале, с сотнями, если не тысячами переходов. Многомерность окружающего жилого пространства вводила в трепет – разумные деловито шли, ползли, летели по своим делам, вниз и вверх двигались платформы с грузами и пассажирами, всё вокруг кипело жизнью. Особой, сложной, своей – настолько своеобразной, что все свои ментальные щупы Ай спрятала так глубоко, как только могла. Менталист тут мог сойти с ума за считанные мгновения.