Дракокрушение бесплатное чтение

Пролог

Случается и такое, что самый натуральный эйр с развитым чутьем, многолетним опытом в преподавании и отточенным умом способен попасть в хитроумную ловушку. Ведь у Сата Дикрана ничего не щелкнуло, когда он получил приглашение от провинциальной семьи посетить их замок! В послании озвучивалась причина, явно притянутая за уши: их дочь, молодая драконица, готовится к поступлению в столичную академию, но поскольку квалификация местных учителей оставляет желать лучшего, девушка очень опасается опозориться со своими знаниями. В связи с чем обеспокоенные родители низменно просят одного из экспертов лично проэкзаменовать ее – и если он подтвердит их страхи, то дочери придется отложить учебу на год или два. Она усердна и пойдет на что угодно, дабы не опорочить гордую фамилию Райнус! Кстати говоря, до того дня Сат этой фамилии и не слыхал, но не его дело, кто там чем гордится на окраине империи.

Тогда он решил, что нечистокровные драконы захотели таким образом наладить дружеские связи с главой некогда самого влиятельного в государстве дома Дикранов – и плевать, что могущество его семьи кануло в историю. Возможно, Райнусы даже выжидали долгие годы, ведь раньше и приблизиться бы к верхушке не смогли. Сат, уверовав в эту причину, ответным письмом выслал согласие. Для начала, он никогда не бывал в тех краях, так почему бы не использовать летний отпуск для экскурсии? Да и в чаяньях нечистокровных не увидел ничего зазорного – провинциальные драконы могут стать ему такими же полезными друзьями, как и он для них. Ну и последнее, на обратном пути он все же попытается выполнить одну задачу, которую так долго откладывал.

Однако уже по прибытии в уютный замок Сат понял, что неверно расшифровал мотивы приглашавшей стороны. Ему выделили самые роскошные покои – и это нормально, ведь он все еще эйр, то есть по статусу выше всех нечистокровных. Но вместо организации проверки знаний дочери его заманили на помпезный ужин, где принялись расхваливать достоинства юной драконицы. Гость быстро сообразил, для чего его ждали – продемонстрировать эту безусловную умницу-красавицу со всех ракурсов. Опасались, наверное, что очаровательная Леонтина затеряется в общем потоке студенток и не попадет в поле зрения главному столичному холостяку, поэтому ее всенепременно следует заранее подсунуть ему под нос. Сат покосился на девицу почти с сочувствием – ее тоже поставили в крайне унизительное положение. Как товар на прилавке выложили, а покупатель дверью ошибся.

Когда родители поняли, что намеками не обойдутся, перешли к более решительным действиям:

– Господин Дикран, в столице одна дама другой обворожительнее. Нет ли у вас какой-нибудь счастливицы на примете?

– Нет и не будет, – с улыбкой отозвался Сат, прикидывая в уме, под каким предлогом теперь уехать.

– В каком смысле «не будет»? – нахмурилась хозяйка, будто он всех богов одной репликой оскорбил.

Действительно, в такие дали не все слухи доходят. К примеру, в столице молодые драконицы давно уяснили, что им не светит, и прекратили прилагать усилия. Сюда же долетает лишь часть новостей, вот семейство Райнус и призадумалось, что раз главу дома Дикранов никто не окольцевал, отчего ж не попытать счастья, ежели доченька уродилась такой симпатичной?

– Я не женюсь, – пояснил Сат, уплетая великолепно приготовленную говядину. И с набитым ртом принялся заливать, чтобы больше вопросов не оставалось: – После реформы эйрам запрещено жениться на эйрах, а единственная девушка, которая мне когда-либо нравилась, как раз из чистокровных. И тогда я решил, что лучше вообще без брака обойдусь, чем предам первую любовь.

Глава семьи понуро опустил голову – понял уже, что траты были лишними, и кулинарные таланты повара следовало придержать для более перспективной цели. Но его супруга так быстро сдаться не могла:

– Сколько же лет с тех пор прошло? Не меньше шестидесяти? Господин Дикран, вы даже за столь длинный срок не позабыли ту девушку? Как это печально!

Решение Сата было связано не с тем, что он все еще не смог отпустить свое сокровище – за десятилетия и самый драконистый из драконов уже бы смирился. Но он отказывался быть пешкой в политической игре – безразлично, чью сторону займет, остальные непременно объявят его врагом. Дом Дикранов чрезвычайно многочисленный – хватит тех, кто передаст фамилию потомкам. Но от Сата пусть участия никто не ждет. На самом деле ему никогда не нравились представительницы драконьего рода – они все слишком воспитанны и приличны, а нет ничего ужаснее, чем провести столетия рядом с приличной женщиной. Он влюблялся единожды и как раз в такую, которая смело рушила его понятия о мире – именно этим свойством и очаровала на фоне прочих, всех в чем-то одинаковых. Если же его когда-нибудь прижмут к стенке, то всем назло Сат выберет самую подлую из лисиц – от тех преданности не дождешься, зато каждый день будет проходить как на пороховой бочке. Будет страшно, неприятно, но нескучно и весело. Хотя подобное ему не простят уже драконы – где это видано, чтобы эйр вступал в брак с девицей другой расы? Там уже о сохранении остатков кровной линии речи не идет. Взвесив все варианты, Сат давно принял решение ничего на этот счет не делать. Не пройдет и тысячи лет, как от него отстанут. Но родителям притихшей «невесты на выданье» все это в двух словах не объяснить, поэтому он постарался сквасить протухшую мину – дескать, все верно, сам страдает и никак отстрадаться не может.

Сат всегда недолюбливал оптимистов, а мать Леонтины этим качеством обладала в переизбытке:

– Печаль закончится с новой любовью, господин Дикран! Не пора ли об этом подумать?

– Не пора, – его голос сделался суше. – Пусть в любовь верят наивные молодые, а мне уже скоро девяносто стукнет.

К счастью, матрона осознала, что он не заинтересован поддерживать тему, раз приводит такие забавные отговорки.

Утром Сату не позволили покинуть живописное поместье – уговорили задержаться еще немного и потешить избалованный взор окрестностями, а вечером к трапезе обещали подать дичь, которая водилась в изобилии в этих щедрых лесах. Эйр, решив, что на этот раз Райнусы действительно собираются наладить дружеские связи, согласился отложить отъезд на день – и тем самым вторично попал в ту же ловушку. У него непорядок то ли с умом, то ли с интуицией, раз он наступает на одни и те же грабли.

Уже поздним вечером хозяин повел его к камину для дегустации вина, там дождался, пока гость осушит два бокала, после чего завел осторожную беседу:

– Господин Дикран, мы все здесь очень рады знакомству с вами – вы оказались чуть более прямолинейным, чем вас описывают, но это только добавило уважения в общую чашу. Позвольте и мне следовать вашему примеру?

Когда это Сат успел поразить их искренностью? Да он в этих стенах ни единой своей честной мысли не озвучил, а иначе его пинками бы выпроваживали! Они всерьез полагали, что ему придутся по душе эти смотрины? А их дочь как должна теперь себя чувствовать? Леонтина уже и бледнела, и краснела, а ее все равно продолжали выставлять как лошадь на продажу. Но на последний вопрос гость кивнул, поскольку это сулило конец всем маневрам:

– Извольте.

– Господин Дикран, – пожилой дракон заговорил вкрадчиво. – Мы с женой придерживаемся современных взглядов! – он сделал паузу и пробубнил едва слышно: – Поэтому если у вас с моей дочерью когда-нибудь возникнет романтическая симпатия, то мы ни в коем случае не будем настаивать на браке… Разное бывает, мы все понимаем…

Вот Сат и докатился до роли быка-осеменителя… Он медленно выдохнул. Ему таких предложений уже десятилетия три не поступало, но не в каждом уголке империи потеряли надежду перемешать свою кровь с чистой. Как они себе это представляют? Еще век назад за подобный намек Райнуса казнили бы со всеми однофамильцами, даже переспрашивать бы не стали, верно ли поняли. Надо лететь отсюда прямо на рассвете – хватит дипломатии. Мужчина заметил выражение лица эйра и испуганно затараторил:

– Я ни в коем случае не навязываю, господин Дикран! Просто говорю! И ведь что странного? Разве наша Леонтина не исключительная красавица, которая легко может запасть кому-то в сердце? Или это лишь мнение ее любящих родителей?

Сат отставил бокал на этажерку, готовый уйти. Но вопрос без ответа не оставил:

– Исключительная. Никаких преувеличений. Именно поэтому вам бы думать о ее репутации, а не об улучшении родословной. Вполне возможно, что здесь, в глубинке, не так очевидно, тогда поясню – когда реформаторы окончательно избавятся от всех чистокровных, то вряд ли они сразу остановятся. Кто станет их новым врагом? Не следующие ли по силе, то есть, к примеру, мои с Леонтиной дети?

Мужчина побледнел.

– Подождите… вы на что намекаете? Разве императору недостаточно запрета браков эйров? Чистой крови и так со временем не останется, но это произойдет естественным путем! Даже Энрай Светлый такое условие принял, хотя он всегда был радикально настроен против всей драконьей верхушки!

В тех переговорах участвовал будущий император, Великая Змея и несколько эйров, согласных с необходимостью перемен. Мнения Энрая, дери его бесы в посмертии, Светлого никто и не спрашивал. Сат устало отмахнулся и отправился в свою спальню, твердо вознамерившись больше не попадаться на уловки. Зла на хозяев он не держал – они принимают решения исходя из той информации, которой обладают. Мир здорово перетряхнуло, и поэтому сейчас наблюдается некий хаос, когда некоторые старые порядки еще не отжили, а новые им уже противоречат. В этом бедламе хорошо себя чувствуют только политики – одна из причин, почему Сат когда-то предпочел остаться в системе образования и сторониться всех дворцовых проблем.

На обратном пути он направил летящую повозку от торговой трассы на запад, чтобы сделать крюк. В успех мероприятия не особенно верил, но посчитал себя обязанным попытаться. По официальным данным, в этих краях есть несколько сильных ведьмовских ковенов, то есть, по неофициальным, должно быть в десять раз больше. Вероятно, кто-то из опытных ведьм его хотя бы выслушает и подкинет пищи для размышлений, на полновесное сотрудничество пока рассчитывать не приходится. Это всего лишь дань уважения другим эйрам, которые по непонятной причине на него понадеялись.

Когда Сат получил приглашение в подпольный Клуб чистой крови, он отправился на тайное собрание исключительно из любопытства. До сих пор подозревал, что эйры не теряют надежды устроить революцию, но кто из них додумался позвать его? Ведь всем известно, что Сат был одним из тех, кто поддержал реформу по передаче абсолютной власти императору и запрету браков среди чистокровных. История сделала грандиозный виток, и доминирование одного вида уже несло для государства больше вреда, чем пользы. Этого не замечали только слепцы. Смешно видеть, что все еще не замечают. Сат полагал, что его с Клубом чистой крови ничего не связывает, но все же в одном вопросе решил поддаться уговорам и использовать служебное положение для налаживания отношений с ведьмами. Нужда в этом действительно давно назрела.

Места здесь неспокойные – много лесов и болот, где разбойникам проще всего скрываться. Не то чтобы опасность угрожала любому путнику, но эйру точно. Змеи когда-то собрали лесную армию – они или их потомки так просто это дело не оставят. И раз уж у чистокровных все еще сохранился подпольный кружок, то зачем их исконным врагам отставать? Если вблизи столицы они побоялись бы напасть на дракона, то где-нибудь в болотах без риска быть пойманным можно и осмелеть. Бесконечная вражда прекратится в тот момент, когда одна из сторон окончательно сдастся, но этого не произойдет, пока хоть один из них жив. Повезло Сату, что он не поддерживает ни тех, ни других, однако заряженный амулет для передачи сигнала страже предусмотрительно вертел в руках на случай внезапной угрозы.

Первую остановку он сделал в довольно большом Зелеграде. Отметил, с каким любопытством провинциальные жители рассматривали его карету, только что спустившуюся с небес. Адрес, указанный в списке, нашел без труда и без промедления постучал в дверь. Открыла ему согбенная старуха с седыми патлами до самого пола. Оценила незваного гостя, по цвету глаз и волос явно сразу угадала, кто перед ней, и брезгливо прищурилась. Согласно столичным отчетам, в ее ковене все ведьмы такого же почтенного возраста – и, как следствие, за работу берутся нечасто, но обладают редчайшими знаниями.

– Госпожа Нилада? – уточнил Сат. – У меня к вам разговор. Пригласите зайти?

– Что забыл эйр под порогом скромной безобидной бабушки? – ответила та вопросом, а «бабушкой» женщину с таким злым взглядом никто бы не назвал, покуда есть другие слова.

Сату пришлось перейти к делу:

– Возможно, я могу сделать хорошее предложение для вас и вашего ковена. Я работаю в столичной академии магии и готов платить золотом за сотрудничество.

– Золотом, – фыркнула она. – Тем самым, что драконы награбили у простых людей, когда расписали между собой все лучшие должности?

Опытный преподаватель магического факультета всегда отличался спокойствием и умением держать себя в руках, но в последние годы терпения требуется все больше и больше.

– Госпожа Нилада, драконы занимали лучшие должности не только потому, что могли. Или вы считаете, что кто-то способен справиться с самыми сложными задачами эффективнее нас?

– Да откель мне знать? – она скривилась еще сильнее.

– Тогда, может, перейдем к обсуждению суммы? – Сат предпринял очередную попытку. – Это просто начало эпохи взаимопомощи. Ведьмы ведь никогда не враждовали с драконами, но почему-то даже в случае преступлений против нас помалкивают. Выслушайте меня, я не собираюсь предлагать ничего противозаконного.

Старуха внимательным взглядом осмотрела улицу.

– На-адо же, – протянула она беззубым ртом. – И ведьм заметили после того, как тысячи лет о нас ноги вытирали. Шел бы ты отсюда, господин хороший, да не возвращался. Хоть мешок золота притащи – не соглашусь, потому что свои же не поймут. А на будущее запомни три вещи. Во-первых, ведьмам плевать на закон. Во-вторых, ведьмы никогда не дают показания, если не надо прикрыть своих – тогда и в суд примчимся, и наплетем чего было и не было. В-третьих, ведьмы обычно не ссорятся со змеями, ведь те когда-то не только себя из беды вытащили, но и нас под шумок прихватили.

Сат предчувствовал, что она ответит, но все равно спросил:

– А разве змеи все еще воюют с эйрами? Вы, кажется, главную имперскую новость пропустили – мы уже больше полувека на одной стороне.

– Да-да, богатенький милорд, на одной, – она скептически наморщила нос. – Только как обратно полетишь, по зарослям не забывай смотреть, а то и костей не соберешь.

После чего захлопнула перед ним дверь. Примерно в том же русле будут протекать все разговоры – ведьмам безразлично, кто такой Сат и что он конкретно для них сделал. Не только они привыкли под одну гребенку всех загонять – остальные тем же грешат.

Скорее всего, именно в Зелеграде его и засекли, но дождались, когда повозка удалится от города, а уже потом ударили. Сат не особенно удивился и сразу же отправил магический сигнал страже по всем ближайшим постам – там обычно служат волки, а они неукоснительно следуют закону. Сколько раз его пытались таким образом сбить? За всю жизнь и не сосчитать. Но убить эйра в небе практически невозможно – это его стихия. Вероятно, пора уже снять с кареты золотые гербы дома Дикранов, чтобы не привлекать столько внимания, но для Сата это было бы сродни проявлению слабости. Он ничего плохого не совершил, а разбойники прекрасно осознают, что нарушают указ их любимого императора: Адриан Третий никогда не призывал убивать драконов и сурово наказывал за такие преступления. Это личная инициатива змей, которые все еще не успокоились и опасаются, что история может перевернуться вновь, пока живы хоть два разнополых чистокровных дракона. А в том, что напали змеи, Сат не сомневался – он сам обучал магов и без труда мог отличить их петли по форме и цвету.

Повозка все-таки развалилась – обидно, уже четвертая за последние десять лет. И добротную одежду жаль, но тут ничего не попишешь. Стоило эйру потерять управление и признать, что дальше эти остатки транспорта не полетят, как он развернулся в воздухе и за пару секунд расправил крылья. Сейчас у нападавших поджилки должны дрогнуть – нет на свете существа сильнее и опаснее чистокровного дракона в боевом облике. Шайке бродяг неуязвимое чудовище не одолеть. Свист в ушах сменился песней ветра, гигантская пасть издала мощный рык. А для Сата ничего не изменилось – всего лишь небольшие траты, зато домой долетит намного быстрее.

Но через три взмаха крыльями он почувствовал удар в брюхо. С земли разворачивались новые петли – уже не светлые, а почти черные. Одна зацепила перепонку, а другая прошила тело насквозь. Что-то необычное. Неужели были правы те, кто говорил: «Нельзя слишком хорошо обучать магов, драконы обязаны оставить силовое преимущество за собой»? Вот оно и преимущество: змеи, объединив свою магию с ведьмовской, существенно поднаторели, раз всего несколькими ударами смогли серьезно ранить эйра. Превозмогая боль, Сат резко изменил траекторию полета – внизу виднелись бескрайние болота, которые сильно задержат нападавших. Пешим ходом они будут добираться до него часами, да еще и вряд ли точно высчитают место. А стражи из охраны сориентируются по сигналу артефакта. Чем дальше он рухнет, тем выше вероятность выжить, поэтому раненый уже не думал, а действовал на инстинктах.

Интересно, а все, что он успел сделать для этих гадов, действительно того стоило? Ну почему в этом мире нельзя прожить свою бесконечно долгую жизнь, даже если ничью сторону не занимаешь? Хотя знай Сат, что в столице его как раз в этот момент назначают на должность ректора академии, то пикировал бы поближе к разбойникам.

Уважаемые читатели! Приветствую вас в начале очередной моей истории о веселых драконах! Хронологически она продолжается после серии «Дракфак», но сквозным сюжетом с предыдущими книгами не сильно связана, то есть вполне можно читать отдельно. Надеюсь, вам понравится! Если вам интересно мое творчество и хочется быть в курсе всех новостей, то приглашаю в телеграм-канал https://t.me/talyanaoksanaи нашу группу ВК «Тальяна Орлова: фэнтези, любовные романы» https://vk.com/talyanaorlova

Всегда с вами, Таля О.

Глава 1

Он в прямом смысле свалился на меня с неба. Я не поверила глазам, когда увидела в рассветной дымке горящий метеор. Зато уши не подвели: оглушительный взрыв в месте его падения заставил меня взвиться. Через мгновение снова накрыло недавней жужжащей тишиной, но теперь мое внимание устремилось туда же – к краю трясины, где за высоким камышом обязательно обнаружится нечто необычное. Подхватив корзинку с собранными травами, я поправила на лице платок и побежала глянуть, какого же размера кратер остался после такого «бабаха». И на месте ли вообще болото.

Бежать пришлось почти вслепую – мошкара буквально вышибала глаза. Тряпочка, пропитанная настойкой от гнуса, здорово помогала, но не в том случае, когда я сама неслась сквозь кишащий маленькими кровососами воздух. Через сотню шагов я замедлилась и закашлялась. Комарье вслед за мной не поспешило, остановленное дымом. Кривые невысокие деревца и тростник обуглились и источали смрад, огонь потух на влажных лишайниках. Поэтому я шла без опаски наткнуться на очаг возгорания, зато с немыслимым удивлением: дело было в том, что причиной взрыва стало не какое-нибудь гигантское зачарованное ядро или упавшая звезда, а обыкновенный человек. В центре здоровенного круга почерневшей растительности я рассмотрела тело, уже наполовину ушедшее в болотную жижу, и, опомнившись, кинулась к нему. По привычке заговаривая духов, чтобы не подумали и меня утянуть в трясину, с большим трудом вытащила голого мужчину на твердую почву. В этих местах без специальных умений запросто пропадешь – уж особенно если падаешь прямо с неба, не прицеливаясь к исхоженным тропам.

Поначалу он показался мне совсем молодым пареньком или вовсе подростком, но, перевернув обнаженное тело на спину и внимательно посмотрев на черты, я оценила иначе: рухнувший с высоты взрывоопасный человек был чуть старше определения «юноша», но еще недостаточно зрел для солидного слова «мужчина». Испачканное лицо было нарочито изящным: слишком длинные черные ресницы, слегка изогнутые темные брови и острые скулы. И он силен, раз даже после падения и последующего столба огня все еще был жив. Мне не нужно было прижимать ладонь к его обнаженной груди или ловить признаки дыхания, чтобы в этом убедиться. Поэтому сразу схватила скрюченными пальцами его за горло, прикрыла глаза и зарычала, создавая необходимые вибрации. Точно, жив, но это ненадолго – множественные переломы, сквозная рана чуть ниже сердца и внутреннее кровотечение его добьют. Размахнулась и ударила молодого человека по щеке – пощечина ведьмы может придать сил. Однако в этом случае не помогло: или пострадавший балансировал уже на краю смерти, или моего опыта и возраста не хватило для целебной оплеухи.

Отпрянула к своей корзинке, вытряхнула все собранные растения на землю, выбрала несколько лепестков. Отвар здесь не сварить, да и всех ингредиентов не найти, потому я просто рвала листья и растирала их в ладонях, пытаясь сотворить из них кашицу. Туда же выжала сок болотницы и натерла его грудь, живот, пострадавшую руку и правое бедро, хотя до конца не была уверена в том, что уловила все повреждения. Кажется, самым опасным был разрыв внутренних органов, поэтому принялась снова искать в своих запасах нужные листья, дабы пройтись под ребрами еще раз. Разумеется, нагота парня меня не смущала: больной не в том положении, чтобы во мне уснула знахарка и проснулась взволнованная девушка. Тем не менее попутной мыслью отмечалось, что сложен он идеально: ноги длинные, тело поджарое и явно тренированное. Не удивлюсь, что в подопечные мне достался какой-нибудь франт – первый красавчик на сотню городов западной территории. По одежде, которую он забыл прихватить, я бы смогла определить точнее, насколько щегольской мой щегол.

Заговорила еще травяного сока в ладони, другой рукой разжала страдальцу челюсть и влила в рот. Выписала еще одну пощечину – с тем же нулевым эффектом, но хотя бы подсохшая грязь со щеки немного отвалилась. Села, скрестив ноги, и попыталась вспомнить, какие еще из болотных растений могут дать хоть какую-то пользу. Изумляло уже то, что полутруп так и не отдал богам душу. Вокруг разгорался день. Я щурилась, глядя в сторону солнца, и невольно прикидывала возможную предысторию. Если парня не запульнули в небо насильно, то подбили уже в полете. Мое колено сейчас наверняка упиралось в локоть самого что ни на есть настоящего дракона! Из летающих оборотней я знала только драконов и ястребов, но последние сгорели бы в пламени, а этот лежал себе без единого ожога. Внутри него, правда, все разорвалось-переломалось, но снаружи сравнительно целехонек – отмыть только, да портки выдать, чтобы стыд прикрыть.

Я почувствовала изменение его дыхания до того, как он подал хриплый голос:

– Как… где?

– Очнулся! – обрадовалась и наклонилась к нему ближе. Снова вцепилась пальцами в горло, но уже на первом шипении поняла, что не особо поспособствовала его исцелению. Хотя некий эффект все же был, раз больной пришел в сознание. Об этом я и сообщила, поскольку его вопросы были донельзя глупы и не стоили обсуждения: – Это хорошо! Дракоша, слушай, родимый, надо, чтобы ты это прожевал и проглотил – должно стать легче. Боялась, что подавишься, но теперь придется и тебе поработать.

Сесть он не мог, потому я помогла ему перевернуться на бок. Парень не сопротивлялся – дождался, пока я корень синелиста заговорю и отправлю ему в рот. Не возмущался, что снадобье щедро приправлено засохшей грязью, а старался усердно жевать.

В процессе утомился и принялся вновь закатывать глаза. Я опять хлестнула его по щеке – он пришел в себя и продолжил. Ишь, а радужки-то у него тоже чернющие – чернее не видала. Теперь уж точно понятно, что дракон. Как бы не чистокровный, с такими-то необычными зенками. Я прикрикивала, чтобы его путаному сознанию было проще зацепиться за мой голос:

– Ну-ка, не сдавайся! Ты ж молодой совсем, не время еще корчить из себя умирающего. Ладненький весь, холеный – прям жених!

– Чей? – прохрипел он.

– Уж точно не мой, у меня собственный имеется, – усмехнулась я, но продолжила подбадривать: – У тебя вся жизнь впереди, но очень важно самому не сдаться. Не представляешь, как много в лекарском искусстве делает одно желание пациента. Вообрази, каково позорище – дракону окочуриться в такой глуши, да без трусов! Ты давай пока не помирай, а как принарядишься прилично, тогда уж можно.

Он выдавил слабую улыбку, что означало некоторое облегчение его состояния, и смог самостоятельно перевернуться на спину, а голос его немного окреп:

– Ты очень одаренная ведьма… Не думала учиться? Я отблагодарить должен, и даже если ты безграмотная, то…

Я скривилась, а он, заметив выражение моих глаз, осекся. Предположение о пижоне оправдалось. Он и имени моего не спросил, зато сразу вынес вердикт: если повстречались на глухих болотах, то однозначно безграмотная и необученная. Да и первая тема разговора выглядела странной. Разумеется, это же самый очевидный выбор для нашей ситуации – ежели некто валится с неба на голову другому, то учеба идет по популярности сразу за обсуждением погоды. Но ведь он и темечком здорово приложился, поэтому я просто не обратила внимания на чушь:

– Ты как? Дышать полегче стало? Внизу живота рези есть? Ты пьяный, что ли, раз в дракона перекинулся и мертвые петли на высоте рисовал, пока сам в себе не запутался? Почему рухнул-то?

– Сбили, – выдавил он и болезненно поморщился. – Люди странно устроены. Они всегда видят не то, что им дали, а то, чего у них нет. И чем больше даешь, тем больше ты их раздражаешь. Иногда мне кажется, что лучше бы вообще только о себе думал.

Я этих всех философий не понимаю, потому протянула еще один кусочек корня и объяснила:

– Жуй. А я за подмогой. Моя мать – глава местного ковена. Они с подругами тебя как надо подлатают.

Он вдруг резко выбросил руку вперед, но за запястье меня схватить не смог. Однако потребовал, как будто здесь был полноправным господином, а я ему послушной служанкой:

– Нет, не надо! Лечи сама. Как можешь.

В действительности не особенно-то я и могла. Разве что внутреннее кровотечение остановила, но серьезные повреждения такими простыми способами не заживить. У меня под рукой ничего нужного нет, а слаженный ведьмовской ковен даже синелист зачарует успешнее, не говоря уж о том, что доставит сюда готовые зелья и котелки. Его страх я поняла по-своему:

– Да, рискованно, – я задумалась. – Путь до города и обратно займет несколько часов. За это время или сам подохнешь, или комары до смерти сожрут… Но понимаешь, друг сердечный, в ином случае ты уж точно копыта откинешь. Не хочу пугать, но ситуация складывается не в твою пользу.

– Не надо, – повторил он упрямо. – Не говори обо мне никому.

И впервые с момента взрыва я на самом деле заволновалась. Даже отползла чуть подальше, опасливо уточнила – и на это бы не отважилась, если бы не знала наверняка, что он физически пока не может на меня накинуться:

– Дракош, а ты часом не преступник?..

Логическая цепочка мигом сложилась. Подбить дракона в боевой форме – чрезвычайно сложная задача. Но у стражей порядка, конечно, имеется арсенал на любой случай. Он убегал от кого-то, и теперь настолько не хотел быть узнанным, что даже несмотря на слабость начал прикрикивать. И если бы мне удалось поставить его на ноги, то совсем не факт, что я не стала бы следующей жертвой лишь потому, что оказалась ненужной свидетельницей.

Да только на последний эмоциональный всплеск он потратил все силы. Снова сильно побледнел, губы посерели, а глаза открытыми он уже не мог удержать. Я невольно запаниковала. Твою кикимору, это конец! Целебный эффект корня исчерпал свои небольшие возможности и просто немного оттянул смерть покалеченного. И что мне делать? Понятно, что преступник, но ведь живой человек – даром что дракон. Может, он и не убийца вовсе, а, например, вор. Хотя сложно себе представить, что кто-то из самой богатой расы приворовывает в качестве развлечения, но чем бесы не шутят. А за воровство в империи к смертной казни не приговаривают! И как-то обидно терять пациента, когда я на него уже несколько ценных растений израсходовала.

Дрожащими пальцами сняла со своей шеи шнурок, пригляделась к кулону в виде цветочка ириса, покрытого синей эмалью. Украшение дешевое, но я его очень люблю – купила на первый заработок. И теперь оно могло выполнить небольшую службу. Я зашипела, стараясь заговорить амулет, но почувствовала, что мои голосовые вибрации отлетают от окрашенного металла, а не клеятся к нему. Снова подползла к парню и ударила по щеке – уже не усердствуя, а пытаясь хотя бы на мгновение вернуть его в сознание.

– Как твое имя? Эй, убиенный, как звать тебя?! Ау, это сейчас очень важно! Я тебя спасаю, так что и сам не отлынивай!

Он глаза не открыл, но смог разомкнуть губы и простонать:

– Сат.

Не будучи уверенной, что расслышала верно, я все же вплела это странное и слишком короткое для имени слово в свое шипение, затем нацепила украшение ему на шею, попутно отметив нарастающий у дракона жар, и, забыв о корзинке, сорвалась в бег. Заговоренный кулон от внутреннего кровотечения не спасет, но может хоть немного помочь духу удержаться в теле. Его силы надолго не хватит, поэтому я понеслась на всех парусах, не обращая внимания на кочки и пеньки. Проклинала себя за то, что никогда прежде не занималась бегом, но горящие болью легкие не щадила. В Болград я практически ввалилась, ноги уже отказывались слушаться, а в груди тлел пожар.

– И́рис? – я услышала удивленный оклик. – Бесы, что у тебя случилось?!

Андай как раз вышел из храма Великой Змеи, заметил меня и застыл в изумлении. Представляю, что он разглядел вместо девушки, которую еще недавно называл самой красивой в городе: платок я стянула под подбородок, темно-рыжие волосы вылезли из-под косынки и сильно растрепались, распахнутые глаза слезились, а изо рта раздавались только хриплые стоны. Я лишь отмахнулась – мол, позже объясню. И повернула в сторону дома, пытаясь кричать погромче:

– Мам! Маа-ам!

Она встретила меня на крыльце, сразу сообразила дать кружку с водой, а уж потом перешла к расспросам. Хмурилась, но слушала внимательно. Моя мать – не просто умелая ведьма, она собрала под своим крылом ковен, равного которому вообще во всей западной части империи не водилось. С шестью подругами она иногда такие немыслимые вещи творила, что каждого заставила уважать их одаренный союз. С опытом к матери пришла и мудрость, и умение схватывать все на лету:

– Похож на чистокровного? Удачно получилось. Боюсь, даже мои правнуки не застанут тот день, когда последний из эйров от старости помрет. Но ведьмы лечат всех больных да калечных, так что никто не осудит. А за такую услугу он нас озолотит. Ирис, дочка, теперь отдохни.

– Нет, – я с трудом качнула головой. – Без меня вы его так долго искать будете, что точно не успеете.

Она призвала своих товарок – таких же пожилых ведьм, которые по первому зову прибежали к нашему дому. Окружили меня толпой и шумно зашипели, быстро восстанавливая мои силы, раз уж отдыха мне пока не видать. После чего мы сразу же отправились в обратный путь. Все семь ведьм цинично расписывали, на что потратят драконью награду, когда ее получат – никто из них даже не усомнился, что они смогут такого перспективного спонсора излечить. Я помалкивала, так как была почти уверена, что за истекшее время голый красавчик превратился в такой же голый труп.

Не ожидали мы с ними только одного: дракона, назвавшегося Сатом, на месте не оказалось. Я не ошиблась с направлением, а моя брошенная корзинка стала исчерпывающим доказательством. Но больного там не было – исчез вместе с заговоренным кулоном, оставив после себя лишь смятую влажную кочку. Весь ковен разразился ругательствами, ведьмы очень сожалели об упущенной выгоде. Но окрестности все же осмотрели – и тотчас обнаружили разгадку в виде волчьих следов. Я осела на землю и бессильно застонала. Столько усилий – и все зверю под клык! Волки редко выбегают из леса к болоту, а в конце лета они обычно сыты. Несчастное происшествие было просто фатальным невезением. Сожрали бедолагу, даже моего кулончика не оставили. Кошмарно жаль! Украшение особенно, но и дракона немного – породистый и наверняка богатый, а так глупо окончил свои дни. Пусть волк теперь плачет кровавыми слезами, когда мой цветочек ириса вместе с длинным шнурком у него из заднего места выходить будет! И ничего не попишешь, ведь природа так устроена: драконы – сильнейшие хищники, но в период острой немощи и дракона может растащить по кускам обычная волчья стая.

Вечером к нам домой заглянул Андай – он очень переживал, что стряслось. Мать скривилась, но все же не стала его прогонять. Мой жених ей никогда не нравился. Она так и говорила: «Повелась ты на смазливую рожу! Да, дети у вас получатся очаровательными, но растить их ты будешь одна – тогда еще вспомнишь мои слова». Она не имела дара прорицательницы, но свой жизненный опыт считала безусловным научным знанием, потому и любые аргументы против пропускала мимо ушей.

Мы с Андаем познакомились в общей школе. Но ухаживать за мной начал далеко не сразу, до тех пор вел себя по-детски: при каждой встрече пытался зацепить и обзывал «желтоглазкой». У меня глаза отнюдь не желтые, а светло-карие – как весенняя смола. Но именно их цвет привлек первого красавчика Болграда. В какой-то момент Андай определился со своими чувствами и превратился в самого романтичного кавалера: дарил мне цветы, провожал домой, радовал чудесными фокусами. Он из племени магов-змей, а значит, мог сотворить даже небольшой фейерверк, если хотел вызвать мою улыбку. Я же отныне ощущала себя императрицей: самый симпатичный блондин, по которому сохли буквально все городские девчонки, обратил внимание на меня! И только мне выпала честь выяснить, что на самом деле Андай чуткий и ранимый, а не тот высокомерный тип, которого из себя строил в школьных коридорах. И теперь мы всерьез планировали свадьбу. Просто не хотели напрягать матерей лишними расходами – договорились, что сами заработаем и на праздник, и на первое скромное жилище.

Но мать, узнав о наших отношениях, морщилась и ворчала:

– Доченька, да он же маг!

– А я ведьма. Что с того? – я каждый раз делала вид, что не понимала.

Она вскидывала указательный палец вверх и поучительным тоном объясняла свою мысль:

– Всем известно, что маги носят в себе змеиную кровь!

И снова текли мои усталые возражения:

– Мам, ты же сама ходишь с подношениями в храм Великой Змеи.

– Ну то Змея, а то… змеи! – припечатывала она. – На магов нельзя положиться. Настругает смазливая блондинистая рожа тебе детишек и свалит. Вот увидишь!

Об этой особенности их расы действительно много шептались. Никто в здравом уме не назвал бы магов верными мужьями и образцовыми отцами. Они будто были привязаны не к своим родным, а сразу ко всем сородичам, как если бы мечтали жить тесным змеиным клубком. Хоть и бывали исключения, но о них почему-то в сплетнях было не так интересно упоминать. Но этот довод я могла отбить с легкостью:

– А мой отец к змеям не имеет никакого отношения. И глянь-ка, все равно с тобой развелся, а потом еще и новой семьей обзавелся! Может, мужчины все такие, а не только маги? Так что ж теперь? Вообще счастливой не быть из-за этих страхов?

Мама тотчас переключалась, вспомнив о собственной истории:

– Твой отец не змей, а гад ползучий! Нет, ты видела, на какую грымзу он меня променял? Бесовы кикиморы, когда-нибудь не сдержусь и их обоих прокляну!

Я прятала улыбку в кулаке. Грозится только, но до реальной расправы не дойдет. Захоти она – уже б отца со свету сжила. И все бы догадались, кто руку приложил, но попробуй докажи! Возможно, и мама подсознательно понимала, почему муж ее когда-то оставил: с главой ведьмовского ковена не так-то просто ужиться. Слова ей поперек не скажи, если не хочешь наутро проснуться с козлиными рогами. Именно на это я и намекнула:

– Папа у меня хороший, а развода потребовал, потому что все его таланты в сравнении с твоими всегда выглядели жалкими. Его новая грымза тебе и в подметки не годится – да вот только такая простушка ему и была нужна. Мы с Андаем – как раз иная история. Ведьма и маг, мы примерно равны, никто не будет подавлять другого. А если однажды один из нас разлюбит, так точно не потому, что наши отношения были заведомо обречены.

Она обиженно отворачивалась к окну, поскольку возразить не могла. Но только для того, чтобы через несколько дней вновь завести похожий разговор, как будто предыдущий начисто стирался из ее памяти. Материнские чаянья я понимала – это вообще должно быть нелегко, когда твоя кровиночка вдруг влюбляется и собирается замуж, словно в неожиданный момент стала взрослой. Любой жених по определению не может без осечек пройти этот отбор. Но сомнения по поводу Андая я не разделяла. Она ведь просто не слышала его искренних признаний, не видела, какими глазами он смотрит на меня во время свиданий, не присутствовала в те эпизоды, когда он крал мои поцелуи и сам от этого смущался. Возможно, когда-то он станет прожженной змеей и изменится, согласно бытовому пророчеству. Или не станет, если рядом с ним будет достойная женщина, которую на соседскую грымзу не променяешь.

По причине нелюбви будущей тещи Андай редко заглядывал к нам в гости – обычно мы встречались уже на улице. Но теперь он отчего-то зачастил: через три дня снова явился на порог и протянул горшок с маленькими цветущими розами. Мама вышла из дальней комнаты и не смогла промолчать:

– Природа все ресурсы на твою белобрысость истратила? Дарить цветы ведьме – дурной тон. По-твоему, мы в работе не нанюхались? Особенно смешно, когда ты сюда тащишь дохлые веники!

– Так я ж поэтому… живые… в горшке… – окончательно поник Андай.

Мой жених уже в сотый раз пытался ей угодить, но проблема никогда не заключалась в его стараниях. Не видя никакого смысла акцентировать на подарке внимание, я усадила гостя за стол и предложила печенье к чаю – как раз свежее из печи достала. Мама все же оставила нас и гордо удалилась в свою спальню. Дверь только не прикрыла, намекая, что в случае непотребств она вернется и двумя заклятиями объяснит, у кого женилка еще не выросла. Но для поцелуев Андай скорее вытащил бы меня на прогулку, а не стал бы навещать под таким строгим надзором. Когда он уже расхваливал мое угощенье, я отметила его задумчивый вид.

– Ты в порядке? – поинтересовалась я.

Жених забыл о печенье и посмотрел на меня прямо. Я вздрогнула, поскольку вид его показался виноватым, как у нашкодившего кота.

– В порядке, – тихо ответил он. Резко вдохнул и выпалил: – Ирис, у меня новости: хорошая и плохая.

– Начни с плохой! – решительно потребовала я, хотя в груди похолодело.

Его взгляд сделался еще более тусклым.

– Проблема в том, что это одна и та же новость… – Он все-таки собрался с духом и изложил суть дела: – Я получил приглашение из столичной академии магии… Меня принимают туда на стипендию.

Он снова спрятал взгляд. Я не усидела на месте и вскочила на ноги. О подобном ведь вся молодежь мечтает! Андай мог поступить в любую академию, но хотел, конечно, в самую престижную. Магический факультет в самой столице – это огромный рывок в обеспеченное будущее! А для одаренных носителей змеиной крови обучение еще и бесплатное. Говорят, маги при хорошей подготовке становятся едва ли не такими же сильными, как драконы! У меня не могло быть никакой иной реакции, кроме искренней радости за любимого человека:

– От всей души тебя поздравляю!

Но я понимала причину его уныния, просто пока старалась не поддаваться тому же. Четыре года вдали от дома и от меня. Мы будем ждать его каникул как праздников, а все остальное время писать друг другу письма и грустить в разлуке. Я сразу взяла материнскую интонацию и рыкнула:

– Не кисни и не смей отказываться! Да и мне потом в хозяйстве состоятельный муженек не помешает!

Последней шуткой я лишь пыталась его подбодрить. Парень поднял серебряную ложку, коей недавно размешивал сахар, и указал на нее взглядом:

– Сомневаюсь, милая Ирис, что ты боялась умереть от голода.

Что правда, то правда. Этот столовый сервиз – подарок маме от одного благодарного клиента. С таким талантом, как у нее, всегда найдутся хорошие заработки. Но ведь мы богатство измеряем мерками Болграда, а не столичными или имперскими. Почему бы не вырасти из родного города, если появился шанс? И как я буду себя ощущать, если Андай откажется от такого предложения из-за меня? Мало ли как наша жизнь сложится? Всякое бывает. Иногда даже страстные влюбленные теряют искру и расходятся в разные стороны. Исключительно из чувства долга я повторила, хоть и менее твердо:

– Когда-то ты об этом мечтал. Поезжай, а я подожду. – Оценила его хмурый вид и предположила: – Постой-ка, ты думаешь, что нам нужно сыграть свадьбу на скорую руку? Тогда тебя будет ждать законная жена, а не какая-то подружка?

Он поднял лицо и неуверенно произнес:

– Вообще-то, я хотел предложить другое. Ирис, поехали со мной, а? Ведьмовской факультет там тоже отменный, а уж ты-то точно все их вступительные экзамены как орешки расщелкаешь.

Я опустилась на стул и обреченно покачала головой:

– Мама не отпустит.

Внезапно со стороны спальни раздался протест:

– Чего это она не отпустит? Она отпускает! Отправляйся, доченька, поступай в этот ихний институт и учись!

Я перевела на нее изумленный взгляд и усомнилась, правильно ли поняла:

– Мам, сейчас не время издеваться.

– А я не шучу! – грозно заявила родительница и подошла к столу. С грохотом пододвинула стул, с удовольствием потянулась за печеньем. – Бегите собирать вещи, а я найму вам хорошую повозку – с ветерком уже через три дня на месте будете.

Я ожидала, когда же она расхохочется. Но поскольку этого не происходило, поинтересовалась:

– Ты же сама говорила, что твой ковен меня всему научит. Я ведь еще в школе эту тему поднимала – ты тогда назвала все академии «пыльными норами», которые только время отнимают. Столько раз повторила, что я наизусть заучила: «Во всяких институтиках учатся только бездарности, талантливым это не нужно. В этих ваших столицах до сих пор эйры правят, вот и подгребают под себя всех, чтобы контролировать!». Говорила ты такое, или меня память подводит?

– Передумала! – огорошила она весело. – Доченька, налей-ка мне чайку. А мы с зятьком пока потрещим, какую одёжку вам с собой прихватить, чтобы зимой там не околеть.

С превеликим удовольствием я метнулась к чайнику. Даже в самых смелых мечтах не надеялась на подобное! Чтобы моя мама изменила мнение, да еще и без уговоров? Не было такого никогда! К тому же она ведь не обманывала по поводу обучения в слаженном ковене – опытные ведьмы натаскивают молодняк ничуть не хуже, чем в учебном заведении. В академии мне добавят научных знаний, этикета и манер, сделают из меня не просто ведьму, а ведьму солидную, образованную и дипломированную. Но еще вчера для матери это все казалось ненужной шелухой, а сегодня вдруг стало иначе.

До конца она объяснилась после того, как осчастливленный Андай от нас ушел:

– Вам нельзя разлучаться на целых четыре года, а уж тем более наспех жениться. Ты ответственная и порядочная, потому будешь считать себя обязанной его ждать верной псиной. А эта змеюка очень скоро покажет свой настоящий лик. Так вот, пока ты замуж за него не выскочила, тебе надо поблизости находиться и все своими глазами увидеть! Заодно еще какую-нибудь историю-географию освоишь – небольшая плата за прозрение.

Я вздохнула, но от споров предусмотрительно воздержалась. Какая разница, из-за каких заблуждений мама свое разрешение дала? Пусть думает как ей угодно. А когда через четыре года мы с Андаем под руку вернемся в Болград, она будет вынуждена признать свою неправоту. Как же мне повезло, что пока любимая мамочка считает моего избранника ненадежным! А в ином случае не видать бы мне такого поворота.

Я не слишком религиозна, но перед отъездом заглянула в храм. Великую Змею чаще почитали маги, ведь носили в себе ее кровь. Но и другие люди иногда обращались к Прародительнице, чтобы попросить о чем-то важном или сказать спасибо за жизненные подарки. А у меня накопился целый дорожный мешок поводов для благодарности: и в столице поживу, и с женихом не расстанусь, и научусь чему-то, о чем самоучки из ведьмовского ковена представления не имеют! Местную статую изготовили не самые искусные мастера, но даже грубое каменное изображение по какой-то неведомой причине вызывало душевное спокойствие и надежду на хорошее будущее. Создавалось ощущение, что она слышит все молитвы – не только своих прямых потомков. Поэтому постамент и был усеян цветами и щедрыми подношениями прихожан.

– Святая Прародительница! – прошептала я, не обращая внимания на остальных присутствующих. – Я так счастлива, ведь еду за своей любовью! Спасибо за подкинутую удачу, с дальнейшим уж я справлюсь!

Вышла из храма с улыбкой, оставив Андая в зале. Он был более усердным почитателем культа и нередко общался со статуей, будто считал ту живой и самой мудрой советчицей. После нее мой жених перейдет к восхвалению Энрая Светлого, великого реформатора, погибшего от рук взбунтовавшейся знати. Несколько десятилетий назад Великая Змея явилась на землю, чтобы спасти людей от диктата чистокровных драконов, коих называли «эйрами». Благодаря ее прямому вмешательству трудолюбивые и талантливые представители разных рас стали жить лучше и получили больше возможностей. Поэтому сколько бы ни возносили ей хвалу – всегда будет недостаточно. Ну а если история нашего мира снова придет в тупик, она не поленится, вновь возродится и опять всем нам поможет. Ходят слухи, что последнее воплощение Великой Змеи еще не закончило бренный путь и до сих пор обитает где-то возле императора, и с этой мыслью существовать намного спокойнее. Значит, она точно слышит наши слова своими ушами – пусть даже кривыми и неотесанными, как у статуи в болградском храме.

Глава 2

Как и ожидалось, вступительные экзамены оказались в моем случае формальностью. На собеседовании, где присутствовала единственная преподавательница, меня попросили сделать какую-то ерунду – показать на воздухе, как бить пощечины. Видимо, на ведьмовской принимали любую девушку, у которой имелась хотя бы одна рука. Но я во время пути готовилась произвести впечатление! И поэтому предложила сама:

– Могу продемонстрировать шипение на запоминание, шипение на излечение, шипение на проклятие, на аппетит, на обжорство, на…

– Все это уже умеешь? – не слишком удивленно уточнила женщина. – Но я твои навыки увидела сразу, едва ты в кабинет вошла. Ты неосознанно сложила пальцы в защитном жесте, как всегда поступают опытные ведьмы в новой обстановке. И о госпоже Мартос даже сюда слухи доходят – она возглавляет очень сильный ковен, ее родная дочь не могла уродиться бездарностью.

Я усмехнулась:

– «Госпожой» маму называет только тот, кто умоляет ее отменить проклятие, но ей будет приятна ваша похвала. Жаль, что вы про моего папу не слыхали. Он мясником работает, потому я с малых лет хорошо орудую разделочным ножом! – я не хвасталась, но казалось, что на экзамене следует обнажить свои лучшие качества.

И пожилая колдунья оценила:

– Замечательно! Терпеть не могу щепетильных и брезгливых ведьм – проку от них ноль.

Уже все было понятно, тем не менее я на всякий случай уточнила:

– Получается, я теперь студентка?

– Получается! – она кивнула уверенно и записала мое имя в тетрадь: – Ирис Мартос, поздравляю, ты зачислена. А разве могло быть иначе? Очень часто к нам поступают девочки совсем без знаний и опыта, а ты, можно сказать, почти профессионал. На первых курсах тебе будет просто – не стало бы скучно. Однако в программе подготовки хватит и того, с чем ты не знакома.

Я была рада – и зачислению, в котором, впрочем, не сильно сомневалась, и весьма дружелюбному приему. Все прошло слишком легко, ни капли высокомерия или пренебрежения к провинциалке. И я приложу все старания, чтобы стать гордостью преподавателей!

В коридоре меня ждал Андай, которого зачислили еще быстрее. Он получил личное приглашение, что само по себе являлось однозначным одобрением его кандидатуры. Магов-змей не так уж много, и для каждого одаренного местечко в одном из высших учебных заведений отыщется. Хотя, ясное дело, любой мечтает оказаться в лучшем. Поэтому мы сейчас и подпрыгивали радостно, делясь впечатлениями.

По прибытии в столицу мы сразу поспешили подать документы – хотелось поставить галочку в этом вопросе и скинуть накопленное за три дня напряжение. А теперь расслабились и со счастливыми лицами пошагали обратно в город, чтобы рассмотреть достопримечательности. Болград не так уж и мал, но столица превосходила его и размерами, и красотой строений. Стоило признать, что наша академия по величественности уступала только императорскому дворцу и историческому музею. Мы не поскупились на хорошего объясняльщика, чьей работой было набирать группы из приезжих и за монетку рассказывать историю города. Он и поведал, что музей, который так потряс наше воображение, раньше был зданием совета эйров, потому не стоит удивляться изящным вензелям и золотым узорам на каменных стенах – драконы и сейчас предпочитают золото, а всего каких-то шестьдесят лет назад они увешивали желтым металлом и себя, и всю обстановку вокруг.

Комнату в гостинице мы снимать не хотели – вместе решили, что правильнее сразу заселиться в студенческое общежитие и перезнакомиться с будущими одногруппниками. А пока мы могли гулять по улицам и наслаждаться ощущением новизны. Правда, столичные цены оказались какими-то несуразными. К примеру, два огромных леденца на палочке у торговца обошлись нам всего в одну медяшку, а красивое платье из красного бархата, что я издали заприметила в витрине на центральной улице, по стоимости соперничало с небольшим домом в Болграде. Из чего его сшили, что столько цифр на бумажке написали? Из тонкой кожицы новорожденных муравьев? А выкрашивали кровью тысячелетних девственников исключительно эйровского происхождения? Ту торговую лавку мы поспешили покинуть и еще некоторое время не могли выдавить ни слова. Вообще-то, в деньгах у нас нужды не было. Успевающим студентам в академии платят стипендию, а мы сюда явились точно не для того, чтобы называться отстающими. Да и наши матери обещали высылать нам небольшое довольствие. Я, в отличие от Андая, могла рассчитывать на неплохую сумму в месяц: глава ковена без доходов никогда не оставалась и как-то не проявляла склонности к экономии на единственной дочери. Правда, мама и цену того платьица до сих пор не видела, пребывая в своей благословенной болградской наивности.

На самом деле эта дорогущая вещица неожиданно стала для меня знаковой. Не то чтобы я за красивую одежду была готова бесам душу продать, но платье будто переросло в символ: вот когда смогу зарабатывать на подобную роскошь, тогда даже мама признает, что столичная академия не такой уж и плохой выбор. Андай, заметив, что я бесконечно оглядываюсь на удалявшуюся витрину, решил вмешаться в мои мысли:

– Тебе бы оно очень подошло, Ирис. Я обязательно преуспею и подарю тебе его!

Он почти в точности озвучил мои намерения, однако просчитался в главном: нет интереса в том, чтобы мне жених то платье подарил, намного азартнее самой чего-то добиться. Не в том смысл, чтобы заполучить вещь любой ценой, а в том, чтобы дорасти до таких возможностей. Наверное, как раз по причине подобных приоритетов у ведьм часто не складывается личная жизнь: самоуверенные женщины не терпят к себе жалости или покровительственного отношения, будто они несмышленые девочки с покалеченными ручками, неспособные даже шнурки самостоятельно завязать. А мужчинам за такими ухаживать непросто: они ведь желают ощущать себя добытчиками и героями, от которых кисейная барышня тонет в слезах благодарности. Неудачный семейный опыт моей матери – явный тому пример. И, наученная ее судьбой, я старалась держать нрав в приемлемых границах. Вот и на этот раз смолчала, только многозначительно улыбнулась.

На территории академии нам с Андаем пришлось разойтись в разные стороны: маги жили в одном корпусе с драконами, поскольку учились на общем факультете, а ведьмам полагалось селиться в дальнем здании. И первый осмотр меня насторожил. Дело было в том, что в больших спальнях размещали сразу по восемь, а то и десять девчонок. Кровати так и стояли рядком у стены, чередуясь с маленькими столиками для учебных занятий. Избалованной я себя не считала, но это было немного странно: по разговорам с другими абитуриентами в академическом парке мы с Андаем решили, что всех размещают по двое.

Комендантша уняла мое любопытство простым объяснением:

– Это пусть они парочками живут, а ведьмам надо общаться ближе. Отличный вариант, если к выпуску среди вас образуется несколько ковенов. Понятно, что такое происходит редко, но я искренне желаю подобного каждой из вас. Ирис, а как ты собралась налаживать связи, сидя в изоляции с единственной соседкой?

Я хлопнула себя по лбу и удивилась собственной несообразительности. Ведь точно! Ковены обычно образуются на всю последующую жизнь и не могут возникать на пустом месте: недостаточно того, чтобы магические вибрации совпадали, надо еще и испытывать друг к другу теплые чувства. А подобное отыскать сложнее, чем сильный дар. Но именно такая связь заставит товарку прикрыть твою спину или постараться изо всех сил, чтобы не подвести. Ведьмовской союз бывает прочнее и надежнее брачного, и тут просчет недопустим. Вот потому в нашем корпусе и создали прекрасные условия для шумных девичьих компаний. Заодно отсутствовали запреты на то, чтобы меняться местами или переезжать из спальни в спальню. По поводу того, что ковены на учебе образуются редко, госпожа Рейно здорово преувеличила – к сожалению, часто ведьмы за всю жизнь не находят хотя бы пару подруг, которым могли бы довериться с потрохами.

Мы знакомились, размещались и раскладывали вещи, стараясь поддерживать непринужденную болтовню. Некоторые девушки застенчиво мялись в стороне и стыдливо прятали от взоров свои истрепанные ботинки, а бедные вещевые мешочки боялись выпустить из рук. Интересно, отчего они так сильно смущались, ведь известно, что многие ведьмы росли в глухих лесах. Их скромная жизнь – почти традиция, а не исключение из правил. Но чуть позже до меня дошло: они сравнивали себя со мной и такими, как я – приезжими из больших городов, добротно одетыми и уже успевшими окончить приличные школы. Какие все-таки глупости иногда приходят людям в голову! Пройдет полмесяца, и все студентки позабудут, кто откуда явился. Еще бы нам, низшему рангу магической иерархии, на классы делиться и соперничать в новизне обуви!

В первый день мы всей комнатной восьмеркой вырядились в выданную форму, по странному совпадению подошедшую размером каждой, заглянули в столовую на завтрак, а затем взволнованной толпой объединившихся первокурсниц понеслись в учебный корпус. У огромной лестницы нас встретила седовласая ворчливая женщина, которая забубнила что-то про то, чтобы не мешали остальным бежать на лекции, а собирались в стороне. Когда шум вокруг стих, то есть другие факультеты разошлись по аудиториям, она зычно поприветствовала:

– С началом четырехлетней каторги, свежачок! Зовите меня «декан Злотка». Кто там в заднем ряду шушукается? Если захлопните рты и будете себя хорошо вести, то вместо вступительного урока проведу для вас обзорную экскурсию – хоть найдется повод потом надрать уши всякой, кто завтра заявит, что заблудилась. Для тех, кто из самой большой глуши выполз, поясняю: декан – это примерно как дух болота, только в академии. Разозлите меня – проще сразу из нашего болота свалить.

Девчонки уважительно заохали, да и я присмотрелась к крючконосой и очень низенькой ведьме. Скрипучий тон и угрозы меня не обманули: наша начальница с диковинной фамилией на самом деле добрейшей души человек. «Злотка» могло с одинаковым успехом произойти и от «золота», и от «зла». Выбирай, что называется, на свой вкус. Ворчать она будет обязательно, и ее слова надо слушать внимательно – за такой не заржавеет и оплеуху выписать. Но подобный темперамент среди старых и очень сильных ведьм встречался нередко: кричат, брюзжат, квасят вечно недовольные мины, но выручают. Даже сейчас она первым делом решила помочь вчерашним абитуриенткам запомнить основные маршруты и привыкнуть к новой обстановке. Я сама рисковала заблудиться в гигантском здании, а уж лесные девочки и вовсе растеряются. Они ведь и дорогу у кого-то спросить постесняются. В густых чащах обычно немного посетителей бывает, если зверье не считать, потому этой категории студенток нужно время освоиться в таком скоплении народа.

Женщина вещала не хуже недавнего городского объясняльщика:

– Итак, здесь библиотека! Библиотека – это, для особо тупых, хранилище книг. Сейчас обзор закончим и вернемся, там всем выдадут учебники. В конце коридора архив. Пока он вам без надобности, но вы же не думаете, что и перед третьим курсом я буду тратить на вас время и заново все объяснять? Так, стадо бараних, на месте не топчемся, идем дальше.

Валиса, одна из моих соседок по комнате, безрассудно поправила:

– Декан Злотка, бараниха – это овца!

Лицо у старой ведьмы перекосило, а голос зазвучал так елейно, что всем подсознательно страшно стало:

– Ах ты ж умница моя внимательная! Еще раз поправишь, я в документах твое имя на «Овцу» перепишу. Будешь до выпуска носить это гордое звание, коли такая смышленая.

Валиса покраснела и сдала назад, забурчав себе под нос, а я с тихим смешком хлопнула ее по плечу в качестве утешения. Пусть она и из городских, но явно с нашими общалась мало, раз насупилась от такого легкого выпада.

И вот когда мы шагали в сторону архива, я увидела в отдалении двух мужчин. Один из них, пожилой и массивный, был выряжен в забавную оранжевую мантию, а второй… второго я узнала сразу, стоило ему на миг повернуться профилем. На этот раз моя болотная находка не щеголяла голыми ягодичками, а была одета в отменный черный сюртук с золотой вышивкой и узкие брюки. Подобный наряд делал из стройного парня совсем уж изящного танцора. Когда я решила, что он мертв, пыталась как можно скорее забыть о происшествии и не винить себя. Но даже самому хладнокровному и опытному лекарю больно терять пациента. А он оказался живым и здоровым, ничуть волчьими зубами не погрызенным! И выглядел далеко не таким бледным, и осанка королевская, то есть внутренние органы исцелены. Кажется, за всю предыдущую жизнь я не испытывала такой неуемной радости и облегчения, потому без обиняков окликнула, чтобы окончательно убедиться в отсутствии ошибки:

– Дракоша! Точно, как есть! Святые духи, неужели глаза не обманывают?

Он сразу обернулся, но вместо того же восторга, что озарил мое лицо, смерил меня ледяным взглядом, а от его холодной интонации кровь застыла в жилах:

– Как ты ко мне обратилась, студентка? Понимаю, что в лесах вы манерам от дубов учились, но палку не перегибай. Я тебе такой же «дракоша», как ты мне «ваше величество». Или я пропустил новый закон императора, который обязывает всех желающих вытирать об эйров ноги?

Я разинула рот и замерла в неверии. Едва спину не надорвала, вытаскивая его из трясины, из последних сил билась за его жизнь, а он меня даже не узнал?! Мне не требовались его слезы от радостной встречи и пафосные обещания, а вот небольшая благодарность не помешала бы. Да хватило бы и отказа от прилюдной выволочки за неверное обращение! Я потеряла дар речи, но декан Злотка уже подбежала и принялась усиленно отпихивать меня в сторону, как если бы старалась побыстрее спрятать в толпе других девчонок. И громко виноватилась:

– Моя ошибка, господин ректор, прошу прощения. Эти неотесанные бревна пока не ведают, что творят!

Черные глаза дракона блеснули недобрым огоньком, но теперь он свой гнев направил на Злотку:

– Какой я вам ректор?! – чуть сбавил тон и отчеканил: – Исполняющий обязанности!

Тот мужчина, что беседовал с ним, вдруг мягко рассмеялся, вмиг снизив накал атмосферы:

– Господин Дикран, да смиритесь вы уже! Ваш дядя уехал с семьей к границе – и, судя по всему, в ближайшие столетия возвращаться не собирается.

Парень и ему уделил каплю своей ярости:

– Профессор Унгальд, вам тоже кажется, что меня подставили? Я никогда не хотел занимать эту должность, но он делал такие глаза и так правдоподобно ныл: «Са-а-ат, там огромная колония мирашей! Мы просто не можем унять научного любопытства! Подмени на недельку, а!» Когда эта его неделька закончится?!

– Еще до его отъезда и закончилась! – Преподаватель продолжал бесстыдно насмехаться над его терзаниями. – Пора признать, что прежний ректор не придумал другого способа избавиться от сложной должности и переложить ее на такого же достойного кандидата. Господин ре… Господин исполняющий обязанности ректора, ну сами посудите: он двести лет здесь пахал, заслужил право наслаждаться обществом жены и мирашей!

Я еле-еле переставляла ватные ноги подальше от эпицентра спора, но и отсюда услышала протяжный драконий стон. Если декан – это что-то типа болотного духа, то ректор – уже прямо царь целого леса? Но он же молоденький совсем, на вид немного старше выпускников! Хотя чистокровный ведь, у них до глубокой старости внешность почти не меняется.

Декан Злотка за углом меня отчитала:

– Страх потеряла, великолепная госпожа Мартос? В столице много драконов, в том числе и чистокровных! Не надо на каждого кидаться, будто он мировое чудо! Да как тебе в голову пришло подобное вытворять по отношению к ректору? Слово «субординация» тебе ни о чем не говорит?! Хотя вы тут многие слова слышите впервые… – Она боязливо огляделась, сбавила тон и продолжила уже приглушенно: – Еще и эйр. Они как с золотой ложкой во рту родились, так отвыкнуть даже за полвека не сумели. Так что, будь любезна, разделяй нормальных людей и этих отмороженных.

Я не пыталась объясниться, силы куда-то пропали. Интонация Сата, его взгляд, полный пренебрежения, меня буквально растоптали. Настроение не улучшилось, даже когда после обеда один из оборотней-волков постарался поддержать, заметив мою кислую физиономию:

– Почему такая красавица грустит? Покажи, кто обидел, я его напополам разорву!

Не глянув на его лицо, я лишь благодарно кивнула и попыталась выдавить улыбку. Эти ребята обычно простодушные и бесхитростные, потому с ними ладить проще всего. Но сегодня у меня не было сил для новых знакомств. Да и Андай может неправильно понять, если я сразу же начну обзаводиться могучими и плечистыми приятелями, как другие ведьмочки, что явились сюда как раз в надежде на подобные отношения. Среди волков не бывает бездарей, изменщиков и безответственных негодяев, посему неудивительно, что любая простая девчонка из лесов втайне мечтает выйти за одного из них замуж. С практической точки зрения, добросовестность весит больше драконьих богатств. Деньги-то можно и самой заработать, а вот незыблемую поддержку за монетку не купишь. К тому же волки всегда в окружении своей стаи, то есть им не надо приспосабливаться к исконной привычке ведьм – проводить уйму времени в компании своих подруг.

Уже вечером я с трудом вспомнила, что тогда, на болоте, мое лицо закрывал платок, а волосы были спрятаны под косынку, поэтому не было ничего вопиющего в том, что Сат меня не узнал. И все равно обида не проходила. Да и что с этим знанием сделать? Подойти и заявить: «Слышь, хамло, ты сейчас имеешь право из себя корчить ректора только благодаря мне! Так что засунь высокомерие под драконий хвост и изволь вернуть мой кулон. Тогда изображу, что мы в расчете!». Звучало как-то глупо даже в мыслях. И походило на желание признания своих заслуг. А они мне без надобности, обойдусь! Достаточно доказательства, что я большущая молодчина: сподручными материалами сумела целиком переломанного больного с края смерти сдвинуть. И необязательно задумываться о том, что не все достойны спасения… Вот это я понимаю, элитная академия, раз возглавляется она таким сомнительным ректором! «Пыльная нора», правильно мама говорила.

Глава 3

Выяснилось, что древнюю историю преподавал уже знакомый профессор Унгальд. Забавный старикан в оранжевой рясе оказался отменным учителем. Я, изучавшая этот предмет в школе лишь поверхностно, слушала его с огромным удовольствием. Записывать лекции он пока не требовал, а пытался влюбить студенток в свою дисциплину, приводя интересные примеры. На мой взгляд, ему это удавалось.

А на втором уроке я осознала, что неправильно угадала его мотивы. Ведь теперь неграмотных лесных девчонок учили читать и писать! Ясное дело, что преподавательница добавила заклинание на быстрое усвоение этих навыков, но в любом случае до приемлемых результатов уйдут недели. Эта задача была понятна и естественна, да вот только нескольким из нас стало откровенно скучно. Я пялилась в окно и размышляла. Если Сат Дикран действительно преступник, как я вначале предположила, то он не слишком-то усердно прячется. Довольно глупо пытаться сохранить инкогнито, занимая должность ректора в самой большой имперской академии. Но если он не убийца и не грабитель, тогда кто же его в небе сбил? Возможно ли, что не одни стражи порядка обладают подобной силой? Но зачем это кому-то другому? Летел себе здоровенный крылатый монстр, никого не трогал, и на него решили истратить такой мощный магический ресурс без причины? Или о его «западных» преступлениях в центральной части империи не знают? В этом случае законники плохо выполняют свою работу. Не вяжется. Ничего ни к чему не вяжется.

На географии веселее не стало. Пока преподаватель пошел по школьной программе, начав с азов – и вновь не под запись, то есть рассказывал самые очевидные и простые для запоминания вещи. Мое внимание само растекалось в разные стороны: на свои руки, на цветную карту в учебнике, в окно, на одногруппниц. Сидевшая рядом Валиса, заметив мой скучающий взгляд, тихо предложила:

– Надо бы всей группой в выходной пойти по городу гулять. Для лучшего знакомства, да и так, проветримся.

Я согласилась и снова прикрыла ладонью широкий зевок. А Валиса уже шепталась с другой соседкой:

– Ларта, ты не ту страницу открыла. Давай я покажу, где на карте находится столица.

Андай не расстроится, если я проведу свободный день с новыми подругами. Ему вообще-то тоже сейчас лучше налаживать отношения с товарищами, а намиловаться мы за всю жизнь успеем.

Математика меня добила. Всем выдали счетные палочки и начали объяснять простое сложение. Я не возмущалась и даже слова не сказала – все прекрасно понимала. Но забеспокоилась об одном неизбежном последствии: мне обязательно, вот непременно за пару месяцев такой несложной учебы станет до смерти тоскливо. А если я это время потрачу на чтение библиотечных книг, то еще сильнее увеличу разрыв с самыми отстающими – и тогда мне и через полгода будет нечем заняться на уроках. Сортировать нас на подгруппы по уровню знаний никто не собирался. В конце концов, главное условие правильного обучения ведьм – никак их не разделять и не препятствовать формированию возможных союзов. В итоге я самой себе начала казаться высокомерной занудой, которая даже в хорошем видит только плохое. Пока я придумывала, чем себя развлечь, Валиса трещала со всеми ведьмочками вокруг, попутно помогая им справиться со счетными палочками.

И вот на третий учебный день у нас наконец-то провели практику! Мои ожидания не были завышенными: ясно, что и тут вначале пойдут самые элементарные заклинания. Но все равно что-то делать приятнее, чем зевать, глядя в окно. Я не красовалась, а просто выполняла задания: складывала пальцы в правильные знаки, шипела, выводила голосом легкие вибрации. Этот урок у нас вела сама декан Злотка, и мы старались выглядеть смиренными «баранихами». Ближе к концу занятия она улыбнулась и попросила всех встать со своих мест – ножки растрясти и попытаться провернуть кое-что интересное.

О том, как формируются ковены, любая из нас прекрасно знала – и лесные ведьмы не меньше прочих. В основе союза лежит крепкая дружба, но и магия должна быть взаимодополняющей. Плюс колдовские переплетения сразу показывают, кому становиться главой – это ведь не какая-нибудь выборная должность, а заслуга большей силы. Мы по очереди вставали парами, от старания страшно выкатывали глаза и рычали друг на друга, прислушиваясь к ощущениям. Почти так же дикие звери угадывают сильнейшего, а у более слабых возникает желание лечь на спину и подставить пузико. Хорошо, что наш класс занимался в отдельном крыле учебного корпуса – представляю, как смеялись бы над нами другие факультеты, услышав эти завывания.

Мама меня тренировала, поэтому и это задание я выполняла без труда. И через некоторое время декан Злотка громко отметила:

– Посмотрите на Ирис, девочки! Постарайтесь добавить в рык той же настойчивости, как делает она. Вы ведь уже заметили, что она попадает во все вибрации и становится главной?

Да, пока мой счет был восемь из восьми. Я вначале улавливала колебания чужого голоса, а потом усиленно создавала резонанс. И только после добавляла нажим, забираясь в конкретной паре на вершину. Это не означало, что мой талант без сомнения самый сильный из всех одногруппниц, ведь они этот навык не развивали с главой очень могущественного ковена. Пройдет каких-нибудь полгода – и ситуация может кардинально перемениться. Дар ничего не стоит без огранки.

– Валиса, овечка моя старательная! – позвала декан девушку, замершую в стороне. – А ну-ка, попытай удачу с Ирис и ты, у тебя тоже отличные задатки.

Новый эксперимент прошел по тому же пути: уловить, попасть и надавить. С Валисой это получилось чуть сложнее, но все равно удалось. Я радостно заулыбалась, гордясь собой, и потому не сразу заметила изменение общего настроения.

Только после урока одна из леснянок на выходе из класса недовольно бросила:

– Поздравляю, Ирис!

Я замерла, разгадав в ее интонации неприятный подтекст, а Валиса высказалась за всех без обиняков:

– Это ведь просто нечестно! Некоторые из нас только начинают учиться, а ты уже деньги зарабатывала в ведьмовском деле! Еще и росла при сильном ковене, когда мы даже рядом с ковенскими не лежали. Как нас можно сравнивать?!

Я застыла в оцепенении. Ее завистливые претензии могли бы насмешить, если бы я плохо разбиралась в устройстве сообщества ведьм. Стать частью ковена, да еще и его главой, – это результат и врожденных способностей, и многолетней усердной работы. Никому не будет приятно услышать подобные вердикты о собственной слабости, когда они еще не приступили к развитию таланта. А слова декана именно это и означали: я сильнее прочих, остальные уже по этой предпосылке должны встать в подчиненное положение. Но что мне делать? Не извиняться же за генетику. Или за то, что я успела пройти тот путь, который им только предстоит. Главную ошибку допустила сама преподавательница, но она наверняка не собиралась кого-то унижать и не предполагала, что так получится.

Или же… или же как раз предполагала. И, заметив мою показательную ленцу, добавила немного неприятностей, безмолвно намекнув: «Да, ты опытная и знаешь больше других, но в нашем обществе личные отношения важнее одаренности. Теперь выкрутись, раз уроки на тебя тоску нагоняют!» Старая ведьма вполне могла устроить подобное развлечение лишь из вредности.

Никаких упреков или грубых слов я от соседок не услышала: они все так же отвечали на мои вопросы, не собирались меня гнобить и даже не подкидывали мне в еду сухих насекомых. Однако появилась некоторая отстраненность. Я надеялась, что надумываю, пока в выходной они не отправились гулять по городу, забыв позвать меня. Выждали тот момент, когда я уйду в ванную комнату, и тихо покинули общежитие. А вот это уже был перебор! Не так уж сильно их уязвили, чтобы они разом назначили меня своим врагом. Они учиться приехали или пасовать перед первой трудностью? Подумав, я вдруг осознала нечто важное: легкое всеобщее раздражение не могло перерасти в полное игнорирование без специального накручивания. Валиса – очень перспективная ведьма с бойким характером и уверенностью в себе. Очевидно, что она явилась сюда с претензией на лидерское положение – сразу в нашей комнате начала руководить, смущенных лесных девчонок под свое крыло взяла, даже вон декана однажды бездумно поправила, будто привыкла к подобной манере общения. А ее так беспардонно задвинули за угол.

Я не рассказала ни о чем Андаю – не собиралась расстраивать мелочами. И жених пошел в город со своими одногруппниками. Не хотелось первую же неделю портить нытьем, и почему-то было стыдно, словно я собственными поступками спровоцировала эту ситуацию. Я же вроде не зазнайка и не считаю себя особенной. Почему же всего одна недовольная девчонка так запросто отвернула от меня весь дружелюбный коллектив? Я ведь и всеобщим лидером становиться никогда не собиралась – Валиса врага нашла вообще не там, где он водился!

Студенты после завтрака разошлись, здания и парк опустели, потому я и бродила по чудесным аллеям в полном одиночестве. Затем увидела декана Злотку и поспешила за ней, чтобы побеседовать. Это ведь не будет выглядеть жалкой попыткой подлизаться? Нагрубит, наорет, но случайно может и дельный совет выдать.

За высокими кустами я ее на время потеряла, а потом разглядела уже вдалеке – к ней как раз подошло высокопоставленное хамло, которое здесь по нелепому недоразумению называлось «ректором». Они поприветствовали друг друга и направились к резной деревянной беседке. А я поддалась любопытству, пригнулась почти до земли и под прикрытием живой изгороди подкралась ближе, так стало интересно услышать их разговор.

– …да, снова, госпожа Злотка, – вежливо и вкрадчиво обращался к ведьме Сат. – Насморк замучил, от него и голова раскалывается. Представляете, я ведь раньше никогда даже простудой не болел.

Я всматривалась в фигуры между листьями, заняв выгодную наблюдательную позицию. Пожилая женщина вынула из объемной сумки какой-то мешочек, уверенными жестами нарисовала свободной рукой знаки. Но подготовка не мешала ей отвечать:

– Господин ректор…

– Я вам не ректор! – он немного поднял тон. – Исполняющий обязанности.

– Господин Дикран, – терпеливо исправилась она. – Сделаю все возможное, но еще раз повторю, что это опять почти не поможет. Вы не заплатили ведьме за услугу. Последствия всегда случаются, вам еще повезло, что чистая драконья кровь сильно их сглаживает, но…

Он со вздохом перебил:

– С нашего последнего разговора ничего не изменилось. Я не знаю, как ее найти. На расстоянии нескольких часов пути там пять крупных городов. Села, деревни и лесные ведьмовские общины вообще не считаю. Она упоминала какой-то ковен, но на западной территории их множество. Конечно, я попросил отнести на то самое место мешочек с золотыми монетами, но их нашла не она, раз симптомы постоянно возвращаются.

Я едва не взвизгнула, но вовремя вцепилась зубами в кулак. Не иначе, я полностью отмщена за обиду! Услуги ведьмы всегда должны быть оплачены – хоть чем, вопрос не в цене. У драконов сильный иммунитет против чужой магии и проклятий, но ведь и помощь-то была не рядовая – я ему жизнь спасла. Последствия подобного и броневую защиту пробьют! Надо матери написать в письме: пусть глянет у болота, не валяется ли там кошель золотых. Если, конечно, я буду настолько милостива, чтобы его пощадить.

– Во всех ближайших городах и селах развесить объявления? – предложила ведьма.

– И что я там укажу? – Сат нахмурился еще сильнее. – Я ведь даже ее лица не видел, только глаза над платком торчали. Но и их я не разглядел, не в том был состоянии. И голос не запомнил – я, понимаете ли, не совсем в твердом уме пребывал. В итоге ничего о ней не знаю. Судя по навыкам, возраст от тридцати лет. И этот единственный пункт круг поиска не сужает.

Просчитался он на добрый десяток лет – приятный комплимент! Вдруг Сат запустил пальцы под ворот черного уличного камзола и вынул оттуда цепочку, показывая декану:

– Кулон ее на мне остался. Если какая-нибудь ведьма заявит, что это была она, то я смогу в этом убедиться, если правильно опишет эту дешевку.

Дешевку?! От злости в горле заклокотало. Та-а-к, пусть мама монеты не ищет. А насморк и головные боли его еще триста лет убивать будут! Да, мой цветочек ириса стоил всего три медяка, но только я вправе называть свои вещи дешевками! Пожилая ведьма почему-то иначе восприняла его слова. Она подняла руку и похлопала его по груди, как раз по тому месту, куда должен был опуститься кулон, и словно утешала:

– Да-да, дешевку. Именно поэтому вы постоянно его на себе носите, как самое ценное сокровище. Почему бы просто не признаться хотя бы самому себе, что вы бесконечно той знахарке благодарны?

– А это что-то изменит?

– Нет. – Госпожа Злотка скривилась. – Но тогда вы бы выглядели не таким… эйром.

Он тяжело вздохнул и задумчиво произнес:

– Вы еще так молоды, госпожа Злотка, а я помню те времена, когда за обращение «эйр» людей строго наказывали. От меня почему-то ждут, что я стану каким-то другим, словно никогда не рождался чистокровным. Но ведь это так же невозможно, как лисицу сделать ястребом. Мне всегда претило родительское воспитание, а теперь кажется, что оно единственное, за что я могу зацепиться в новом мире.

– Понимаю-понимаю, – она благодушно закивала. – Зато именно поэтому ваш дядя так мечтал, чтобы вы возглавили академию. Скажите на милость, кто справится с этим лучше эйра? Ведь у нас здесь скопление представителей разных рас, конфликты и катастрофы неизбежны. Вот мне бы не удалось сдержать разъяренную волчью стаю, когда она несется на лис. А для вас это плевое дело. Смиритесь уже.

Сата эта тема раздражала – я уже заметила. И сейчас он почти по-ведьмовски прошипел:

– Для начала избавьте меня от этих последствий. Или подождите, пока я найду ту ведьму, чтобы придавить ее мешком золота и навсегда забыть о нашей встрече. Исполняющий обязанности ректора не имеет права на забитый нос!

– Уже заговорила как получилось, – призналась Злотка. – Не стало легче? Послушайте, ректор, неужто вы запах ее не запомнили? Ведь это у вас должно даже в бессознательности срабатывать.

– Я вам не ректор! – рявкнул Сат, но над сказанным призадумался: – От нее пахло травой и пóтом. Больше ничего, ведь рядом болото тоже не благоухало.

Я нервно всплеснула руками и этим резким движением покачнула куст. Собеседники разом повернулись в мою сторону, а я поднялась, выпрямилась и отряхнулась. Моему негодованию не было предела – его я и выразила:

– Пóтом пахло?! А как должно было пахнуть от человека, который по болотам бегал? Королевским парфюмом? Сами-то слышите, что несете? То есть пока ведьма вам услугу оказывала, вы только от запаха пота кривились?

Декан разинула рот, но быстро собралась и завопила:

– Ты подслушивала?!

Однако Сат почему-то зацепился за другое и, указав на меня открытой ладонью, обреченно констатировал:

– Вот! Вы говорили о благодарности? А если моя спасительница такая же наглая и беспринципная, как некоторые ваши студентки, мне такую тоже надо благодарить? И почему та болотная знахарка с меня сразу плату не взяла? Хоть клок волос бы выдрала, чтобы я сейчас так не мучился! Но нет же, она хотела награды посолиднее, потому бросила меня и унеслась за ковеном, который с меня гору золота бы стряс! На вкус ведьмы, лучше пусть больной сдохнет, чем не расплатится, так?

В его логике наблюдались явные провалы, но на фоне постоянной головной боли это простительно. А Злотку мое появление тоже привело в такую ярость, что она даже не заметила, как дракон мимоходом всех ведьм меркантильными обозвал.

– Студентка Мартос! – она отчитывала меня истошным воем: – Да как ты смела подслушивать начальство, еще и влезла со своим мнением?!

Но Сат Дикран сильнее переживал не из-за моей невоспитанности, а по поводу собственных тревог. Его голос вновь потускнел:

– Я ведь даже ее присутствия не ощутил. Мне конец, нос окончательно отказал. Я больше не эйр – я какая-то ошибка природы.

Он отмахнулся от нас обеих и пошагал в сторону преподавательского корпуса, а вместе с ним по понятным причинам отдалялся и мой обожаемый кулончик. Госпожа Злотка попыталась утешить Сата звонким криком:

– Не все так плохо, жизнь наладится, господин ректор!

– Она еще и издевается… – отозвался он, не оборачиваясь.

По-моему, это было почти смешно. Наверное, поэтому старая ведьма и захихикала, глядя ему в спину. Мне только теперь стало понятно, насколько наигранной была предыдущая истерика – надо отчитать, вот она и надрывалась. Через пару минут Злотка вспомнила обо мне, вернула на лицо сердитую маску и пригрозила, хотя гораздо спокойнее:

– Не смей болтать о его неприятностях. Поняла меня? Он все-таки ректор, неправильно сплетничать о его недомогании!

– Ректор ли? – скептически скривилась я.

– Ну а кто, по-твоему? – Она уже подошла ближе. – Конечно, по меркам драконов, он еще совсем юнец, но ведь опытными не за один день становятся. Как раз к зрелости и очерствеет. Дикраны эту академию когда-то открывали, им и полагается ее возглавлять. Это не та традиция, которая изжила себя, как многие другие. Хороший он, если сделать скидку на то, что эйр. Только запутавшийся в себе и в смыслах – такое происходит с лучшими, лишь негодяям при любом режиме легко. А ты шагай уже, сейчас за провинность коридоры в нашем общежитии мыть будешь.

Я и мыла под довольным взглядом комендантши. Скорее всего, декан отпустила бы меня, стоило только изобразить покаянный вид – она тоже ведьма, не ей осуждать мой нрав. Но зачем возражать, если мне, отщепенке от коллектива, все равно делать нечего?

Глава 4

Сат ругал себя за неуместную вспышку, но силы его заканчивались. Он хотел отыскать свою спасительницу не только из-за насморка и бесконечной головной боли, хотя и они изводили. Была и другая цель, непосредственно связанная со всеми чистокровными. Подобные нападения происходили довольно часто, особенно вдали от столицы. Давно прошли те времена, когда одного слова эйра хватало для исчерпывающих обвинений. Сат знал наверняка, какой магией разнесли его повозку и ранили его самого. Но для того, чтобы император выдал армии полномочия допрашивать гражданских, сейчас требовалось собрать больше доказательств. И та знахарка на болотах оказалась единственной свидетельницей. Как минимум, она могла бы предоставить полную лекарскую справку о его повреждениях – и ее наверняка было бы достаточно, чтобы Адриан Третий прислушался и устроил тщательную проверку всей западной территории.

Но даже если Сат ее отыщет, то шансы уговорить стремятся к нулю. Ведьмы не дают показаний! Ведьмам плевать на справедливость и закон. Не существует женщин зловреднее, чем эти природные умелицы – копаются себе в червячках да корешках и плюют с высокой колокольни на всех, кто к их обществу не близок. Скользкие змеи когда-то нашли к ним подход, потому и чувствуют себя так уверенно. Утешает только то, что и при нападении на змею ни одна ведьма тоже в суд заступаться не побежит. Столичные не в счет, они тут более цивилизованные и понимающие, однако и с ними сладить бывает чрезвычайно сложно.

После возвращения домой из своей злополучной поездки он даже не стал обращаться к местной страже – выслушают, конечно, посочувствуют, но не в их полномочиях принимать радикальные решения. А во дворец с пустыми словами не отправишься. В этом случае надо бить сразу и наверняка. Нельзя дать преступникам ни единого шанса увернуться, иначе все заинтересованные стороны успеют подготовиться. Разбойники спрячутся в других лесах, а члены Клуба чистой крови начнут кричать об этом инциденте на каждом углу, преувеличивая, накручивая, чтобы их гнев император уже не смог проигнорировать. Подобная шумиха не всем придется по душе, а если хоть кто-то прознает, что Сат каким-то образом связан с тайным сообществом заговорщиков, то все его прежние заслуги мигом забудутся. Даже Великая Змея по старой дружбе не спасет от казни. Не сумеет, хотя сделает все возможное, несмотря на то что полвека назад отец Сата прикончил ее отца, Энрая Светлого. У нее с родителем были еще более прохладные отношения, чем у Сата со своим.

Седат Дикран, отец Сата, тогда тоже погиб при попытке переворота. Глава самого могущественного рода заблаговременно выслал сына из столицы с каким-то поручением, поскольку твердо знал, что поддержки от наследника не дождется. Задумка эйров в прежние времена сработала бы – несколько чистокровных драконов в боевой форме на самом деле способны сравнять город с землей и поставить любой ультиматум. Только они не учли одного – на их стороне больше не было никого: волки уже принесли присягу новой власти, ястребы вещали на площадях иные истины, лишь лисы не изменились – рыжие, как всегда, продолжали вынюхивать и предавать за вознаграждение. Таким образом, заговор был раскрыт и подавлен. В тот же день при защите столицы от взбунтовавшейся знати погиб Энрай Светлый – предводитель магов-змей, после чего его едва ли не причислили к лику святых. Надо было знать Энрая лично, чтобы не считать его положительным героем: да, он был идеалистом и первым, кто за всю историю мира поставил вопрос о том, что неограниченное главенство эйров ущемляет все другие расы, однако для достижения целей использовал любые средства. Своего добился – и, к счастью, погиб до того, как в его голове возникли «еще более прогрессивные» идеи.

Весть о смерти отца тогда раздавила Сата, поскольку он терялся в противоречивых эмоциях. Осознание, что Седат был абсолютно неправ в своем упорстве, скорбь не уменьшало, требовалось время, чтобы смириться с утратой. К самому Сату у правительства вопросов не имелось: его величество прекрасно помнил поименно всех, кто его когда-то поддержал, и не собирался менять о них мнение из-за спорного родства. Адриан Третий даже соболезнования семье Дикранов выразил – и к этому тоже невозможно было однозначно отнестись. Мудрый император таким образом показывал, что ошибка одного не бросает тень на весь род? Или подчеркивал, что его ход мыслей существенно отличается от того, как принимали решения эйры?

С тех пор прошли десятилетия – и тем удивительнее стало приглашение Сата прошлым летом в подпольный кружок эйров. Неужели они решили, что за столько лет он изменил свои позиции и теперь поддержит свержение императора?

Тем не менее на тайное собрание Клуба чистой крови он явился – исключительно ради того, чтобы удовлетворить любопытство. Вероятно, во все времена заговорщики обязаны собираться под покровом ночи в каком-нибудь подвале – и от этой революционной романтики Сата заранее подташнивало. На входе сказал пароль, указанный в письме, после чего его пропустили.

Он ожидал здесь увидеть кого угодно из прежней элиты империи, но первое же лицо заставило его расхохотаться.

– Лайна?! Ты даже не эйра! Что ты забыла в Клубе чистой крови?

Старая знакомая развела руками и затараторила:

– Им нужен был эксперт в области генетики оборотней, но твой дядя ни за что бы не согласился! А я как пришла, так уже и не выгонят – здесь такое все интересное! – сотрясаясь от восторга, поведала она.

Все ясно, безумную исследовательницу даже подкупать не нужно – достаточно подкинуть пару сложных задач для фанатичного сознания. Лайна ведь точно испытывает оргазм от научных изысканий, а иначе почему так дрожит? Хотя пока Сату не было известно, зачем заговорщикам понадобились ученые.

Кроме Лайны в подвале собралось еще двенадцать персон – все без исключения известные ему с детства, поскольку раньше эйры лишь друг с другом и общались. В основном старики, что неудивительно – они уже не могут перестроиться, но и несколько драконов из молодого поколения. Сат сразу решил начать с главного вопроса, который и вынудил его сюда прийти с риском разрушить кристальную репутацию:

– Меня-то зачем позвали? За столько лет забыли, что я всегда поддерживал новый договор? К тому же Адриан Третий оказался даже лучше, чем мне тогда показалось. Разве он не мудр и не справедлив? Мы все тут неплохо знаем историю – кому-то приходит на ум более здравомыслящий правитель?

– Мудр и справедлив, – надтреснувшим от возраста голосом признал господин Нинкран. – Но он всего лишь человек. Ни один человек не способен мыслить так же глобально, как драконы. Император подвержен влиянию, а в своих попытках угодить каждому не замечает, что таким образом многим и вредит.

Сат с сарказмом поинтересовался:

– А, так мы все еще обсуждаем наше превосходство над всеми? Простите, я половину столетия другими делами занимался. Так давайте прямо сегодня эту проблему решим – уберем с трона какого-то человечишку, посадим на его место эйра.

– Твоя ирония неуместна! – рявкнул со стороны господин Зенкран.

– Понимаю, – протянул Сат, разворачивая собственную мысль, раз она не была очевидной для остальных: – У эйров море достоинств, что и сделало нас сильнейшим видом. Но один недостаток их перекрывает – мы теряем рассудок в желании защищать и накапливать сокровища. Отдайте престол и казну любому из наших – и конец всем разумным расходам. А другие драконьи дома обязательно будут оспаривать эту власть, ведь им тоже хочется подгрести под себя все, до чего лапы дотянутся. – Он осмотрел сосредоточенные лица вокруг и не встретил возражений, поэтому продолжил: – И раз это ни для кого не новость, то может, не будем отбирать корону у человека, который хотя бы пытается быть приличным императором, и разойдемся?

– Или для начала перестанем язвить и спокойно поговорим, – предложил Нинкран.

По всей видимости, он в этом кружке остался за главного после смерти Седата Дикрана. Сат покосился на стул, который пододвинула ему Лайна, но послушно занимать место не спешил. Его любопытство все еще не было удовлетворено:

– А вы не боитесь, что я всех вас сдам? Знаете, что я никогда не был и не буду на вашей стороне, но не прячете лиц и так рискуете. Каковы шансы, что уже к утру на столе его величества не окажется полный список присутствующих?

– Не боимся, – старик эйр улыбнулся с неожиданной теплотой. – Сат, мы тебя знаем точно так же, как ты знаешь нас. Когда-то ты выбрал не нашу сторону, но лишь по одной причине: ты выступал за то, что считал правдой. Тебя нельзя подкупить или заставить – можно только показать. И если ты увидишь новую правду, то и против нее не пойдешь. Поэтому к утру ты или будешь с нами, или останешься в нейтралитете, но ни с какими докладами к императору не побежишь.

Становилось все любопытнее, хотя интуиция толкала к выходу – что бы Сат здесь ни услышал, он обязательно об этом пожалеет! Тем не менее он вынудил себя сделать шаг к предложенному стулу. А сумасшедшая Лайна сразу же быстро заговорила, ведь ученому уму неинтересна политика, ей бы только копаться в исследованиях:

– Сат, объясняю теперь специально для тебя! Вы все носители рецессивного гена. Я имею в виду, что ребенок, например, от тебя и от меня с максимальной вероятностью родится слабее эйра. Все, конец магии чистокровных! Но даже если он окажется редчайшим везунчиком, то во втором поколении такая удача уже точно не повторится. Твой дядя, разумеется, об этом знал – и он фактически подписал смертный приговор гену сильнейших оборотней. Уже через два поколения в мире не останется ни одного дракона, боевая форма которого сравнится с вашей!

Что ее приводит в такую неуемную радость? Хорошо, что Сат уже давно успел привыкнуть к характеру Лайны, а иначе испугался бы ее энтузиазма. Он старался не подхватывать болезненный азарт вместе с визгливыми нотами и выражаться спокойнее:

– И что вы предлагаете? Втайне бежать на какой-нибудь необитаемый остров с пропуском только по чистоте крови и быстро строгать потомство, пока остальные не заметили?

Госпожа Шекокран устало поморщилась:

– И до этого, вполне вероятно, докатимся. Но пока не перебивай – выслушай ее до конца.

Лайне только того и требовалось, чтобы взахлеб заголосить:

– Но, возможно, есть один вариант, как сделать рецессивный ген доминирующим. Однако драконья магия на подобный трюк не способна, тут нужны колоссальные знания в лекарском деле!

– То есть ведьмы, – понял Сат.

– То есть ведьмы! – взвизгнула ученая. – Змеи давно научились усиливать свою магию, перемешивая ее с ведьмовской – и с каждым годом они становятся все опаснее. Почему бы не попытаться совершить то же самое драконам? Нам необходимы лишь связи с несколькими старыми знахарками!

Сат решил разбавить тяжелую атмосферу шуткой:

– Так может, меня на ведьме женим? Подождем всего лет семьдесят, пока она не обрастет морщинами и опытом, зато уже не отделается от сотрудничества. Ради общего блага, как говорится.

Лайна осклабилась:

– Ха, смешно-то как! Удачки тебе. Дети эйров обычно рождаются в боевой форме. Такие роды не переживет ни одна женщина, если у нее нет способности оборотней к восстановлению костей и мягких тканей. После такого зверского убийства одной из своих ведьмы нас уже будут не тихо ненавидеть, а открыто проклинать!

– К чему этот юмор? – переспросил младший сын дома Алранов. – Мы ведь тут не развлекаемся, а ищем разумное решение, от которого выиграет большинство.

Теперь стало ясно и даже обидно, что все оказалось таким простеньким. Сат терпеливо напомнил:

– Но я согласен с реформой точно так же, как и шесть десятков лет назад. Нет ничего ужасного для мира, если разрыв между расами не будет таким грандиозным, как раньше. Сколько появилось самородков из разных видов за последнее время? Кто бы их прежде допустил к решению важных вопросов? Это прогресс для всех, если не зацикливаться на небольших издержках для эйров. Мы так гордимся тем, что умеем мыслить глобально, что не заметили, как погрязли в своей мелочности.

– Ты плохо слушал, Сат? – прервал его увещевания Нинкран. – Мы с каждым поколением будем становиться слабее, а змеи уже в этом десятикратно усилили свои возможности. Когда дойдет до прямого столкновения, то через каких-то двести лет мы им мало что противопоставим, а через тысячу нас уделают, как маленьких детей.

Сат предложил иной выход:

– Тогда, может, потратить ближайшую тысячу лет на то, чтобы наладить с магами нормальные отношения? И никакого столкновения не будет.

Старик поморщился и ответил:

– Ты вроде бы отлично знаешь историю, мальчик, а говоришь такие глупости. Как только одна раса теряет свое могущество, ее срезают с вершины, как ножом, и наверху оказывается другая. Отгадай, кто метит на наше место? И не будь я заинтересованной стороной, все свои богатства поставил бы на змей. А теперь вопрос на мешок золотых – что хуже для всех? Эйры, которые на своих плечах тысячелетиями тянули этот мир и, несмотря на все наши недостатки, не привели его в упадок, или новоявленные маги, которым даже собственное потомство безразлично?

Сату пришлось опустить голову, поскольку парировать сразу он не смог. В этих словах была правда: змеи на самом деле набирают мощь небывалыми темпами, пока драконы ее теряют. Это естественный процесс, лишь бы он остановился на уровне баланса, а не улетел в другую сторону. Поразмыслив, он неуверенно заявил:

– Любой из вариантов в разной степени плох. И мы когда-то добивались не этого – мы хотели сойти с пьедестала, чтобы дать возможность развиваться остальным, а не уступить власть кому-то, еще менее подходящему для этой роли.

– Вот ты сам все и сформулировал! – похвалил предводитель тайного сообщества. – Вы хотели справедливости. И мы тоже ее хотим. Но для равновесия нужно минимум две стороны – одна сдержит вторую, когда начнется перекос, и наоборот. Необходимо сохранить ген эйров не для того, чтобы захватить власть, а лишь в качестве подстраховки на будущее.

Сат уже пожалел, что явился сюда и все это выслушал. Но раз уж совершил такую ошибку, то обязан был перебрать все аргументы:

– Если вдруг история вновь зайдет в тупик, то пусть наши потомки и разбираются. Может, тогда снова явится какая-нибудь Великая Змея и всем зажравшимся надает по шапкам?

– Может, – смиренно признал Нинкран. – Или нет. – Старик явно не хотел развивать спор и внезапно переключился на другую тему: – Ты уже слышал, что эйра Окрана поймали на превышении должностных полномочий и изъяли один из его замков в пользу казны?

– Не слышал, – хмуро отозвался Сат, все еще пытаясь додумать прежнюю мысль, а не подхватывать следующую. – Наверное, ему просто не стоило злоупотреблять своим положением?

– Безусловно! – неожиданно согласилась с ним госпожа Шекокран. – Он идиот и сто раз виновен! Таких дураков мы сюда и не приглашаем, плевать на чистоту его крови. – Драконица сделала короткую паузу и вкрадчиво продолжила: – Но нас заинтересовала мера наказания. А теперь скажи, Сат, точно ли с проблемой столкнутся наши потомки, а не мы? Будущее не так далеко, как ты надеешься.

Бесы дери их логику! Даже по спине мороз пробежал, когда Сат об этом задумался. У дракона нельзя отнимать имущество, а чистокровный при том испытывает нестерпимые муки. Гуманнее было заточить его на сто лет в темницу, чем подвергать такой пытке. Адриан Третий – обычный человек и не может всего учесть. Когда Великая Змея призывала ценить особенности каждой расы, она была полностью права. Но эйры больше не в фаворитах, поэтому по их больным местам стало простительно бить. Зачем Сату вообще было об этом размышлять? Он уже помог истории повернуться, с тех пор ни разу не влез в политические дрязги, а теперь его насильно пытаются втянуть!

Он встал, успокоился и совершенно равнодушно заметил:

– Вы правы в том, что переходный период сопровождается перекосами. И правы, что этот период затянулся. Говорите об этом с теми, кто принимает ошибочные решения, пусть они и исправляются. Император готов слушать, просто сейчас ему шепчут не те советники. А я не на вашей стороне.

– Имеешь право, – сказал в спину Нинкран, вынудив его замедлить шаг. – Только тогда случайно не сыграй на стороне змей своим бездействием.

Разговор осел в подсознании и иногда подсвечивал в ином ключе любую новую информацию. Сат ни в коем случае не собирался ни в чем участвовать, тем не менее признавал справедливость того аргумента, что драконам пора научиться объединять свою магию с ведьмовской. Только для подстраховки на случай серьезных перекосов, ничего больше! Мир от этого только выиграет. И если никакая раса не получит серьезного перевеса в магических возможностях, то и трудностей не возникнет. Но на подобные исследования способны только очень старые ведьмы, долгие годы состоявшие в могущественных ковенах, а их ни на что не уговоришь. Что он, собственно, недавно и проверил. Некогда самый презренный народ вдруг стал краеугольным камнем для решения насущных проблем. И все бы ничего, если бы не исконный отвратительный характер, которым ведьмы еще и гордятся.

Сат берег рассудок и старался лишний раз об этом не задумываться. Приглашений в тайный Клуб он больше не получал, сам в знакомый подвал не являлся, а когда видел эйров на дворцовых приемах, поддерживал лишь светскую беседу. Разумеется, он не смог о них доложить, тут они сделали верную ставку. Но просчитались, полагая заиметь в его лице влиятельного союзника.

У него и своих забот хватало. Дядя, который перебросил на него должность ректора и скрылся за горизонтом. Неужели Нарат Дикран подозревал, что и его попытаются втянуть в ту же авантюру, и поэтому так спешил? Умно. Преподаватели, заглядывающие Сату в рот и ожидающие идеальных решений для каждой ситуации. Они даже не слышат, что его никогда не прельщала руководящая должность! Сат любил работать с учащимися, общаться с ними, ведь сам недалеко от них ушел, а уж никак не копаться в бумажках. Студентки магического факультета, половина из которых драконицы, не теряющие надежды заполучить в женихи эйра. Леонтина Райнус тоже поступила и теперь на лекциях хлопает длинными ресницами. Где та скромная барышня, краснеющая под взглядами родителей? Или они науськали ее быть более активной? Похоже, оптимизм этого семейства неистребим. Какая-то рыжая выскочка с ведьмовского – вроде Мартос. Как она с ним разговаривает, а! Самая наглая из их противного народа. И не будь он сейчас исполняющим обязанности ректора, выловил бы ее где-нибудь после занятий, затащил в кусты и как следует отшлепал. А вот на такой должности нельзя, на такой должности разрешается только чинно кланяться! Ни магической петлей не зарядишь, ни пинка не отвесишь, даже отборными ругательствами не покроешь. Мир поменялся до неузнаваемости, а крылья эйров до сих пор прибиты условностями.

Глава 5

Моя фамильярность с ректором и последовавшее за ней наказание привели к одному приятному последствию. За уборкой я успела перезнакомиться с работницами. Пока общежития пустовали, они неспешно наводили везде порядок, не забывая и сплетничать. А когда упомянули, что после нашего корпуса им предстоит мыть преподавательский, я напросилась в помощницы.

За общим делом легко затрагивала темы, которые были мне интересны:

– А ректор тут живет?

Одна из молоденьких уборщиц поправила слезшую на лоб косынку и, сделав большие глаза, с удовольствием поделилась информацией: