Беглец. Второй пояс бесплатное чтение

Глава 1

«Держись! Сейчас я помогу тебе.»

Когда в голове прозвучал голос Клатира, я не вздрогнул и не удивился. На это просто не оставалось сил. Все они уходили на то, чтобы бороться с тьмой. Я сжигал свою жизнь без остановки, вот только и смог что уничтожить огонь Тёмного. Но ведь он оставил в моём теле не только огонь, но и тьму. И вот её я только и мог, что удерживать в Синей Жемчужине. Да и то…

Удерживать… Громко сказано.

Когда она выплёскивала щупальца, сметая со своего пути нити моей стихии и поглощая их, становясь сильней, я ничего не мог поделать. В эти мгновения тьма проедала брешь в Синей Жемчужине, выбиралась наружу и жадно шарила по меридианам в поисках пищи.

Но я давно перегородил все крупные меридианы чуть выше сердца сеткой стихии. Не пускал за её границу нити воды, кроме, конечно, тех, что приводил сам к Жемчужине. К счастью, щупальца тьмы не дотягивались так далеко, а спустя двадцать-тридцать вдохов мне, напрягая до предела меридианы, удавалось влить настоящую волну духовной энергии в Жемчужину, оттеснить, а затем и зажать щупальце тьмы, заставить его втянуться обратно.

Беда в том, что с каждым таким прорывом тьма становилась сильней. Ведь она поглощала мои нити воды. А я не мог совсем отказаться от них. Без нитей стихии Синяя Жемчужина разваливалась.

Я, как укротитель Зверей, что сумел накинуть ошейник на молодого Зверя. И каждый день с ужасом смотрит, как тот становится всё крупней. И всё сильней скалит клыки.

Но укротитель может хотя бы уморить голодом такого строптивого Зверя. А вот если я попробую так сделать и перестану удерживать Жемчужину, он сразу вырвется и пожрёт меня.

Уже даже раздумывал, что случится раньше? Я, капля по капле сожгу всю свою жизнь без остатка или закончится стихия Воды в моём теле? Поэтому голос Клатира стал для меня надеждой. Спасением, которого я уже и не ждал. Жаль только, что он так опоздал.

Мысль о родных, об их свитках, покрывшихся пеплом, заставила меня на миг потерять сосредоточенность. Синяя Жемчужина, в которой я держал всего полтора десятка нитей Воды, тут же потеряла форму, поплыла. Через миг её в трёх местах пробили щупальца тьмы, в очередной раз ожёгшие меридианы не хуже ядовитой пыльцы.

«Держись!»

Я сглотнул, отогнал от себя воспоминание о свитках и сосредоточился на Жемчужине. Охватил плотным кольцом духовной силы щупальца Тьмы, надавил. Духовная сила будто сгорала, исчезала без следа, но и щупальца начали истончаться. Спустя вдох я понял, что три пробоя это слишком много для меня. Притока духовной энергии от сердца не хватало, сама Жемчужина начала опасно истончаться, расходуя вложенные в неё запасы силы и всё сильней обнажая нити стихии, оставляя их без брони.

Я сцепил зубы и бросил бороться с одним из щупалец, всё вложив в борьбу против двух оставшихся.

Мгновение, другое, третье…

Четыре вдоха, шесть вдохов…

Щупальца, истончившиеся до предела, отпрянули назад, в узлы, которые я и окружил Жемчужиной.

Кроме того, что я оставил без присмотра. Я перевёл на него духовный взгляд и выругался. Это дарсово отродье словно обладало разумом. Мой выбор сосредоточиться только на двух, дорого мне обошёлся. Тьма не стала вновь пытаться выжечь мне глаза. Вместо этого щупальце истончилось, вытянулось, скользя по меридианам всё ниже и ниже. Пробивая или проедая себе путь сквозь духовную энергию, что лилась ей навстречу от сердца. Ещё немного и оно коснётся сетки из стихии. Жемчужина бесполезна. Она сейчас только усилит тьму. Проверено. Когда я справился с огнём Тёмного, то тьма была только в одном узле, сейчас же Жемчужина в голове окружает два заражённых ей узла.

Ничуть не сомневаюсь, что и сетка её не остановит. Напротив, тьма сожрёт нити воды, из которых она сплетена, окрепнет и рванёт дальше.

Прервал ручеёк силы, который тянулся по меридианам, поддерживая Жемчужину, выплеснул её в созвездие Небесной Реки, отправил навстречу тьме волну техники. И ничего. Она лишь на миг замедлилась, а затем моя техника обесцветилась и исчезла. Без стихии – бесполезно.

Я, выругался, навалился, вновь сжал последнее щупальце кольцом духовной силы. Вложил в это всё, что только мог.

Кто успеет первый? Я или тьма? Я или…

Навстречу тьме из-за сетки стихии выплеснулась плотная волна духовной энергии. Необычного, голубого оттенка, больше похожего на цвет неба, чем на мою духовную силу.

Столкнулись. Заклубились. Сплелись в чёрно-голубую кляксу.

А затем тьма растворилась в голубом. Уцелевшая часть щупальца тьмы замерла, а через миг оно отпрянуло обратно, в мою Жемчужину, спрятавшись, словно змея в норе.

Голубая духовная энергия тоже замерла, побледнела, рассеиваясь и впитываясь из меридиана в темноту тела. Я окинул взглядом её путь и вздрогнул, увидев десятки белёсых шрамов на меридиане. Перевёл взгляд на тысячи шрамов на меридианах головы, где последнюю тысячу вдохов сражался с тьмой. Но не успел даже задуматься о последствиях этой битвы, как узлы, заполненные тьмой, снова выплеснули из себя щупальца.

На этот раз я успел их встретить. Сгустил на их пути духовную силу, не позволяя тьме добраться до нитей воды, удерживающих Жемчужину. Растворяя силу во тьме, обменивая сотни порций силы на один кусочек тьмы. И это всё, на что способна моя техника Жемчужины. Я даже знаю причину – тьма слишком хороша.

Раздался голос Клатира:

«Используй духовную энергию, что я тебе передам. Вытесни тьму из узла Тау-Ча-Крон, заставь её покинуть обиталище.»

Несколько вдохов я, сосредоточенный на борьбе с щупальцами, удерживающий на их пути «щиты» из духовной силы, пытался понять, о чём мне говорит Клатир. Наконец сообразил. Узел, который в будущем должен стать вторым средоточием. Средоточием, полным стихии.

Не зря же всё и началось с него. Дарсов Тёмный именно в нём и оставил свои огонь и тьму. Когда я начал сжигать дни и месяцы своей жизни, то сумел справиться с огнём, который обжигал меридианы и плоть, сумел заключить его в Жемчужины и подавить. Пусть на один его огонёк и разменивая три своих нити воды. Но кто же знал, что это тёмное пламя разделится на две части? На огонь, что лишь немногим лучше моей воды и тьму? Да такую, что даже двадцать моих нитей воды служили ей лишь кормом.

Повезло, что я вообще сумел управлять духовной энергией в Жемчужине, догадался утолщать её, защищая нити воды от съедения, обнаружил, что можно обменять море этой силы на несколько клочков тьмы.

Правда, одна ошибка, когда тьма добралась до нитей воды и то, что я уже считал победой, обернулось битвой на выносливость, в которой я старел с каждым вдохом. Старел и проигрывал.

Но теперь в средоточие хлынул настоящий поток духовной энергии. Столько же, сколько я получал, сжигая жизнь.

Первым делом я нарастил втрое толщину духовной энергии Жемчужины. Окутал каркас из нитей воды непробиваемым щитом, который так помог мне в борьбе с огнём.

Затем я принялся сжимать Жемчужину и смещать её центр. В ней были заключены два узла с тьмой. Сейчас я нацелился на Тау-Ча-Крон, намереваясь прикоснуться к нему Жемчужиной, вытеснить тьму или стереть её.

«Быстрее!»

Я вздрогнул и навалился, ускоряя движение Жемчужины.

Но опоздал.

Тьма из второго узла выплеснулась сотнями нитей и рванула к Тау-Ча-Крон. Словно и впрямь обладала разумом. Как те техники Змеи, что преследовали меня и Призрака по всему залу. Сейчас вся тьма втянулась в один узел, уплотнилась так, что за его пределы не выглядывало ничего. Но вместо ярко-голубого узелка он стал угольно чёрным шариком.

Я скривился. Ничего, сейчас я тебя!

Сжал Жемчужину, в очередной раз утолщил её стенки, добавил наконец нитей стихии, не опасаясь, что тьма пробьётся к ним и сожрёт, делая себя сильней. Опомнившись, перестал вливать духовную силу в узлы сердечного меридиана, перестал сжигать свою жизнь, обменивая её на поток силы.

Выдохнув, навалился Жемчужиной на узел Тау-Ча-Крон, на пристанище тьмы Тёмного.

И ничего не произошло.

Втрое больше обычного сгорело духовной силы, а я не заметил, чтобы тьма стала светлей. Вдесятеро больше исчезло, коснувшись узла без малейшего результата. Напротив. Крохотное щупальце тьмы выстрелило из узла, пробивая утончившуюся стенку Жемчужины и чуть не коснулось нити воды. Я едва успел защитить её от поглощения, а тьма тут же отпрянула обратно, не дав себя отрезать и уничтожить. Да я бы и не сумел. Жемчужина отказывалась становиться меньше. Сейчас она была внутри лишь втрое больше размером, чем узел. А снаружи едва ли не в двадцать раз больше. Огромный сияющий во тьме тела шар, вобравший в себя даже соседние узлы.

Поток энергии в средоточие прекратился, спустя вдох я открыл глаза.

Тускло освещённый коридор подземного перехода. Вонь палёного волоса и обожжённой плоти. Сжавшаяся у стены Рейка и чьи-то горячие ладони, прижимающиеся к спине. Хотя, почему чьи-то? Клатира. Я же слышал его голос.

Через миг жар между лопаток стих, а моих губ коснулось стекло фиала, обжигая болью. Прозвучало требовательное:

– Пей, – спустя вдох Клатир дал ещё совет. – Не смей терять сознание или засыпать. Держись, борись со слабостью. Сколько держится твоя техника?

Я не понял о чём он:

– Текх-ныка?

Вот только прозвучавший хрип даже сам с трудом разобрал. Клатир терпеливо объяснил:

– То, чем ты окружил чужую стихию.

– Долхо. Мнохие тыщящи вдохов.

– Всё равно. Не рискуй. Не засыпай пока, поддерживай её нитью силы непрерывно. Одна слабина и тьма сожрёт твою стихию, отравит тело и выжжет средоточие.

Я проглотил ещё одно зелье и начал лучше справляться с речью:

– Почему я не могу уничтожить её?

– Потому что тот, кто отправил её в тебя, знал, что делал. Тебе повезло, что ты научился поддерживать такую сложную технику без использования обращения. Сколько в ней узлов?

– Сто семьдесят.

Клатир хмыкнул:

– Вот видишь? Для Мастера ниже шестой звезды это стало бы смертельным ударом. – невольно я кивнул его словам. Всё верно, чтобы непрерывно вливать энергию в Жемчужину, нужно было бы освоить сто семьдесят узлов как Мастер. Мне до этого ещё далеко, но я нашёл другой путь. Клатир же продолжал рассуждать. – У твоего врага оказалось очень высокое сродство с этой стихией. Хотя двустихийники вообще очень редки, но твой сущий талант.

Раздался изумлённый голос Рейки, о которой я позабыл:

– Двустихийник? Второй брат говорил, что во всём Поясе их не наберётся и десятка.

Клатир наконец вышел из-за спины, позволив мне его увидеть. Всё в тех же белоснежных одеяниях. В этом мрачном коридоре, пропитанном смрадом обгорелых тел, оно смотрелось не к месту. Впрочем, не более не к месту, чем тогда на болотах, где Чопа сожрала старейшину, а я в иле прикончил комтура Пратия. Клатир же спокойно возразил:

– Больше, младшая. Многие скрывают свои силы, не желая известности. Некоторые скрываются так хорошо, что и мне о них неизвестно, – Клатир кивнул в сторону уходящего вдаль коридора. – Как с этим. Огонь и тьма. О таком редком сочетании я должен был бы слышать, но нет, – повернувшись ко мне, он спросил: – Как его звали?

Я пожал плечами, с удивлением обнаружив, как тяжело мне далось это движение. А ещё, что на мне нет брони, она, разорванная на две части, лежала в стороне. Плевать. Это ничто, в сравнении с пеплом на свитках. Поняв, что Клатир смотрит на меня, ожидая ответа, я сказал:

– Его имени я не знаю. Сареф Тамим называл его Тёмным, – пожав плечами, добавил. – Видимо, за стихию.

В голове раздался голос Клатира:

«А что было в его контрактах?»

Я со злостью выдохнул:

– Ничего! У него их не было ни одного. Больше того, собрат…

Я едва удержал в себе лишние слова. Ни к чему Рейке знать некоторые вещи. Да и злость моя… На кого она направлена? Кто виноват в случившемся? Клатир? Я? Тёмный?

– Нам нужно поговорить.

Я обвёл вокруг нас круг, намекая, что требуется его техника от лишних ушей.

Он кивнул.

Из его ладоней вырвалось сияние, вновь, как и в лесу оградило нас. Клатир хмыкнул:

– Девочка обиделась.

Я не сразу понял:

– А?

Но взглянув на Рейку, сообразил, что он, наверное, прав. Этот взгляд исподлобья, скрещённые на груди руки. Один в один, как Дира под обрывом реки, когда она не хотела понять, что я скрываю свою силу. Воспоминание о ней кольнуло болью, напомнило, что я сегодня потерял гораздо больше. К Дире добавилось…

Я вскинул голову, впиваясь взглядом в Клатира:

– Что с твоим обещанием, Страж Клатир? Ты нашёл моих родных?

Вздох Клатира сказал мне всё без слов.

Я прошипел:

– Ты обещал прийти на помощь. Я ждал твоей помощи, Страж Клатир. И что же вышло? Мои родные сгорели, стоило этой твари убить себя.

Я швырнул в Клатира свитки цвета пепла, выгоревшие, мёртвые.

Он поймал их, несколько мгновений разглядывал, сжав губы так сильно, что они превратились в узкие обескровленные полоски. Мотнул головой:

– Не верю. К чему было так долго тащить их по лесам, когда таких же стариков и Закалок можно отыскать и в Приюте.

Я огрызнулся:

– Не знаю. Может, ему нужны были все, кого ему только могли достать. Здесь на них проверяли новые алхимические зелья Возвышения.

Клатир снова немного помолчал, затем протянул мне руку:

– Пошли.

– Куда?

– Осматривать тела. Я могу сделать это и сам. Я видел твою мать и сестру. Но… – Клатир не отводил от меня взгляда, когда говорил свои жестокие слова. – Я не знаю в каком состоянии тела. Не знаю, поверишь ли ты мне, не решишь ли взвалить на меня ещё и вину за укрывательство тел.

На миг я вспыхнул, вскинулся, но взгляд Клатира по-прежнему давил. И совсем не силой идущего, а всего лишь правдой. Не Клатир заставил Тёмного убить себя. А мой несдержанный язык. Промолчи я о родных, может, он и не убил бы себя. А там, может, и я бы сдержал удар цепа. Под, стянувшей лицо, маской снова начала дёргаться щека.

Клатир ухватил меня за ладонь, сияние вокруг нас потухло и он коротко бросил:

– Подожди нас здесь, младшая.

Рейка охнула:

– Что? Стойте, не бросайте здесь меня одну!

Но её слова уже затихли позади нас.

Клатир летел. Мчался в полушаге от пола. Мои ноги тоже не касались каменных плит, но я и не трепыхался в воздухе, болтаясь где-то позади Клатира. Нет. Я, как встал на ноги, в такой позе и находился. Словно у меня под сапогами не воздух, а надёжная опора. Даже рука, которой я сжимал запястье Клатира, не была напряжена. Та сила, техника, способность, что позволяла Клатиру летать, словно дала и мне такую возможность. Лишь воздух рвал на груди остатки рубахи.

Вдох и мы уже в круглом зале. Мгновение и мы остановились у тела Тёмного. Мне даже не понадобилось указывать свободной рукой в его сторону. Только сейчас до меня дошло, что раз Клатир меня нашёл, то он обнаружил какой-то вход в это подземелье. Тот, которым нас привели сюда? Поймал кого-то из надзирателей на Поле Битвы? Если…

Клатир оборвал мои размышления вопросом:

– Это на его кровь были завязаны защиты убежища?

Жест, которым он обвёл зал, не оставлял мне сомнений, о чём он говорит. Я кивнул и добавил, не опасаясь быть услышанным Рейкой:

– А ещё он был шэном.

Клатир резко обернулся ко мне:

– Что?

Я повторил:

– Шэном. За его спиной я видел герб с одним пером. Он знал о Стражах, говорил, что вы тюремщики и предлагал мне вместе с ним отыскать ключи от вашей темницы.

Клатир уже отвернулся, склонился над телом. Бесцеремонно обыскал его, рванул одежду, открывая грудь и шею. Там обнаружилось несколько цепочек с амулетами. И знакомый жетон ополченца, камень с полированными гранями, заключённый в оправу. Клатир одним движением сорвал его, поднёс на ладони к глазам. Через миг выругался:

– Здесь ничего! Ни имени, ни места прохождения испытания, ни отметки о надзирающем Страже. Даже записей и тех нет.

Меня задело слово надзирающий. Но я смолчал. Я отлично помнил, что Нулевой, Первый и Второй пояс – это места, куда отправляют тех, кто нарушил законы Империи, не имеет в ней заступников и слишком слаб в Возвышении. Будь у моих прапрадедов родные в Третьем, вряд ли бы их выкинули оттуда. Это если вообще надеяться на то, что они оттуда родом. Многие как-то забывают, что их родные вообще могли со дня крушения старой Империи жить в Первом.

Я знаю точно только одно. Все, кто жил в Нулевом – погибли. Так что мои предки точно не удержались в Первом. Не были богаты, не сумели или не захотели наняться в долговые слуги, не были Воинами. Так и очутились в пустошах Нулевого. Винить в этом Стражей? Глупо. Клатир не бегал за ними лично и не подстраивал им козни, чтобы у них сорвалось Возвышение или ещё чего. А вот мою жизнь спасал. И не раз. А я сегодня даже не поблагодарил его за очередное спасение.

Я низко поклонился, замер в этом положении, стараясь не упасть от нахлынувшей слабости. А справившись с собой, приложил кулак к ладони и отчеканил:

– Собрат Клатир, благодарю за своё спасение. Я в долгу перед тобой.

Клатир хмыкнул:

– Выпрямись, – глядя мне в глаза, он кивнул. – Я рад, что ты снова назвал меня собратом. И не в запальчивости, а твёрдо понимая, что делаешь. Не скрою, очень мало на кого я трачу столько времени и сил. И причина проста. Те двое, что стали шэнами вместе с тобой, никогда не станут так сильны, чтобы суметь мне помочь. Присмотреть за их судьбой? Да. Дать возможность получить следующий ранг? Почему нет? Нас, Стражей очень мало и любая помощь не будет лишней. Пусть даже наши помощники и никогда не смогут подняться до Третьего пояса, им и здесь хватит и дел, и наград.

Я невольно поджал губы, оценив то, что Клатир только что сказал. Кто же их помощники? Главы фракций? Клан Гарой? Кто получил в Поясе больше всего наград?

Клатир же продолжал свою речь:

– Доверить им большее? Нет. Они просто-напросто слишком стары для этого. Они могут попасть в города Древних, могут даже пройти испытания Стражей. Но они могут сделать это только с чужой помощью. Духи-хранители заключили с Рамом Вилором договор о Наследниках. Только те, кому не исполнилось двадцати, могут открывать города. Только они получат все награды. И только они могут стать так сильны, чтобы встать рядом со мной и спасти мне жизнь, – помолчав, Клатир усмехнулся. – И только такие, как ты могут стать так сильны, чтобы спасти нашу Империю от Альянса. Как бы это громко и пафосно не звучало.

Я медленно переспросил:

– Что?

Клатир усмехнулся:

– То, что нашептал тебе этот никчёмный шэн лишь его выдумки и обиды. Стань сильным, перейди в Третий пояс, узнай о Внешних Полях Битвы, где тысячи идущих сражаются с сектантами, наберись опыта в заданиях Стражей и тогда тебе начнут открываться наши секреты. И наши беды. Но до этого ещё очень далеко.

Одним движением Клатир оказался рядом со мной, вновь схватил за запястье. Я ожидал, что мы полетим дальше, собирался указать ему на тело Сарефа Тамим, но зал вдруг исчез. Вместо этого перед глазами оказалось пространство кисета. Очень большого кисета. Здесь нашлось место не только полкам с зельями, книгами и свитками. Здесь стояли и оружейные стойки, правда пустые, лишь в одной торчал тот огромный меч, выше меня ростом, на котором прилетел Тёмный. Было и три доспеха, надетых на чучела. И даже небольшой круглый столик, на котором стоял горшок с растением. Очень необычным растением, на листьях которого выделялись чёрные прожилки. Растение-спутник?

Эта мысль мелькнула и исчезла, потому как я увидел ещё более удивительную вещь.

Клатира.

Он шагал мимо полок, быстро оглядывая их. Замер, ухватил какую-то книгу и принялся листать её.

Выходит, это не пространство кисета Путника? Что-то, чего я ещё не знаю? Клатир перенёс меня с собой? Я вскинул перед собой руки, которых обычно не видел в кисете. Оглядел себя, сразу заметив, что на мне всё те же порванные и обгорелые штаны и рубаха. Но… Но при этом в теле не было слабости, да и в само тело я не мог проникнуть духовным зрением.

На миг кольнуло беспокойство. Синяя Жемчужина, в которую я должен постоянно вливать силу, словно испаряющуюся от жгучей тьмы… Но через миг я насмешливо хмыкнул и спросил, чтобы рассеять сомнения:

– Это кисет Тёмного?

Клатир вернул книгу на место, шагнул дальше, одновременно ответив:

– Верно. Я ищу хоть что-то, что может дать намёк на его имя.

– Огонь, тьма, оружие-цеп разве недостаточно?

– Я проверил, таких идущих в записях Стражей нет, – Клатир поправился. – Таких сильных идущих, хотя пара человек с цепом отмечена. А ведь подобный гений обязательно должен был стать известным.

Я лишь пожал плечами. Удивительно. Ни Тамим его не поймали, ни Саул не заметили на своих землях, ни Стражи… Дойдя до этой мысли, я замер. Обдумал её, а затем нерешительно спросил:

– Но если он шэн, значит, проходил испытание?

Клатир взял новую книгу, кивнул, не глядя на меня:

– Не спорю.

– Значит, приносил клятву Империи Сынов, а мой дух сказал, что запись об этом будет внесена во все… э… – я замялся, не помня точно, что произнёс дух испытания. – Записи Стражей?

Клатир замер, обернулся:

– Верно. Так должно было быть. И я обязательно подниму все списки за последние… пятнадцать лет. Всех шэнов, что обладали огнём или тьмой. Проблема в том, что Страж не мог пропустить появление шэна на своих землях и не мог не следить за ним.

Я вновь пожал плечами:

– Если ты, собрат Клатир, рассчитываешь на мою помощь в будущем, то кто сказал, что другой Страж не рассчитывал на его помощь?

Меня придавило к полу силой Клатира. Через миг, когда я выпрямился, Клатир сухо произнёс:

– Твой намёк неприятен.

Я возразил:

– Я говорил о другом Страже!

– Я слышал, – Клатир нахмурился и покачал головой. – Не стоит произносить таких вещей, когда встретишься с другими Стражами. У нас у всех одна цель – защита Империи и её границ. Боюсь, с твоим Тёмным не так всё просто, как тебе бы хотелось. Мы не считаем шэнов полноценными Стражами из-за того, что творилось в первые годы восстановления Империи. Тогда попасть в города Древних можно было проще. Тысячи идущих во всех Поясах промышляли тем, что разоряли поместья и хранилища. Были и те, что проходили испытания Стражей. Только ради того, чтобы заполучить для своих людей оружие Стражей и поднять его против клана Вилор, считая, что только они достойны наследства Императора. Боюсь, это отголосок тех времён. Твой Тёмный сумел отыскать какой-то забытый, разрушенный Зал Стражей. Прошёл в нём испытание и, возможно, в нём же получил Стихиальные зелья, сделавшие его тьму такой сильной.

Я переспросил:

– Зелья?

Теперь плечами пожал Клатир:

– Или же ты убил гения, равного которому Второй пояс не видел уже лет сто.

Дальше я молча следил, как Клатир одну за другой осматривает полки, то и дело листает книги, оглядывает зелья. Не выдержав, напомнил:

– Моя семья. Да и Рейка там уже бегает вокруг нас, как бы глупостей не наделала.

Клатир хмыкнул:

– Не замечал, что время при использовании духовного зрения словно замедляется? Или, что проведя множество тренировок в своём жетоне Стража, в обычном мире проходит гораздо меньше?

Я кивнул, уже поняв, куда клонит Клатир:

– Замечал.

Он не подвёл моих ожиданий, поведя рукой:

– Здесь я сделал так же. Снаружи не прошло ещё и ста вдохов. Если тебе интересно, то такой трюк с другим человеком можно провернуть только на этапе Властелина Духа. Но ты прав, с этим я успею разобраться и так. Нужно узнать судьбу твоей семьи.

Через вдох мы уже покинули пространство кисета, тела Тёмного на полу не оказалось. Сообразив, я ткнул в сторону арки, попросив забрать и Сарефа Тамим.

При виде его Клатир охнул, отпустив мою руку, бросился к его телу. Снова, как и в лесу, я не видел техники, но оковы, которые я сумел лишь испортить узкими, толщиной с ноготь разрубами, а Сареф не смог разогнуть даже со своей невероятной силой, оказались в руках Клатира спустя два вдоха.

Пока Клатир всматривался в так желаемый им металл, я огляделся, сразу найдя искомое: почерневшую палку, сейчас больше похожую на заготовку для древка копья.

За плечом раздалось:

– О, его-то мне и не хватало.

Клатир забрал у меня Флаг Сотни Убийств, на ладони второй руки у него возник серый сгусток. Словно кусок тумана. Клатир осторожно поднёс его к Флагу и тот втянулся в него. Клатир довольно вздохнул:

– Вышло. Не знаю, правда, что ты будешь делать с ним дальше. Эта храбрая девочка едва не добила твоего Призрака, так что от него уцелело не так и много.

Я неверяще уточнил:

– Вот этот клочок тумана и был Призраком?

– Верно, – Клатир пожал плечами. – Дальше всё зависит от самого Флага. Или он поднаберётся в нём сил, или окончательно рассеется. Жаль, что древко тоже пострадало. Держи.

Я принял Флаг обратно, мельком оглядел его и спрятал в кисет. Сейчас ничего не могу для него сделать, хотя пара мыслей уже есть.

Дальше в голове отложился лишь стремительный полёт по множеству коридоров, залы подземелья и тела. Десятки тел, по большей части погибших за решётками.

Лица, лица, лица. Большая часть погибших в том возрасте, когда разрешено входить на Поле Битвы. Здесь их, наверняка и поймали, добавив к обычным опасностям ещё и охотников за головами.

Перебегая от одной клетки к другой, вдыхая запах горелой плоти и усмиряя дрожь в слабых ногах, пока Клатир вырывал решётки, я думал, что готов ко всему. Даже к тому, что вот-вот увижу среди тел родные лица.

Так я думал, пока мы не влетели в совсем небольшой зал. Такой смрад я встречал только возле нор тех Зверей, что предпочитали жрать тухлое мясо, прикапывая на несколько дней добычу. Сначала у меня перехватило дыхание, так резко ударил в нос этот запах. А затем я увидел груду тел, сваленных у стены. И меня вывернуло.

Мы нашли место, где лежали те, кто не пережил проверку зелий.

Клатир ничего мне не сказал. Двинулся к телам сам. Ему не понадобилось их даже касаться. Со стороны могло показаться, что трупы переворачивались сами, повинуясь одному только желанию Властелина Духа, пятой ступени пути к Небу. Но я видел сияющие голубым жгуты духовной силы Клатира, которыми он окутывал тела.

Я сцепил зубы. Когда это не помогло, закусил губу, отрезвляя себя болью, давя очередной порыв рвоты.

Дарсов Тёмный. Плевать, что он там кричал про тюремщиков и свой путь. Мне точно не было с ним по пути. Даже если бы он не убил себя, а под угрозой их смерти заставил меня остановиться, опустить цеп… Как только бы я увидел это место, то постарался бы убить его.

Коснулся кисета, доставая проверенное средство: ватажье зелье от запахов и кусочки мха. От меня по полу рванула зелёная волна, стирающая смрад. Через два вдоха я и вовсе не ощущал запахов. Только кружилась голова. Но это не помешало мне шагнуть к крайним телам.

Клатир знает только маму и Лейлу. И… он может и не узнать их после того, что с ними здесь сделали. И старики… Как много здесь стариков… Сареф Тамим сказал, что старики не пережили зелий, а Клатир их никогда и не видел. Но они точно должны быть здесь.

Я шагал. Замирая над каждым.

Здоровый, плечистый мужик с густой бородой. Дальше. Парень. Не Рат. Дальше. Крепкий, сухой мужчина… Не дядя Ди. Дальше. Старик, с изрезанным морщинами лицом. Не дед Марвит. Дальше.

Дальше. Дальше. Дальше.

Когда я добрался до последнего тела, неверяще выдохнул:

– Здесь их нет, – поднял глаза на Клатира и повторил. – Нет моих стариков.

Забывшись, вдохнул через рот и закашлялся от смрада мёртвых тел, не завершив фразы.

Но Клатир понял меня, кивнул:

– Но ты был уверен, что они должны лежать здесь. Значит… – помолчав, Клатир сказал то, что я не сумел выговорить. – Значит, твоих родных здесь и не было.

Я снова закусил губу, Клатир поморщился:

– Хватит. У тебя течёт кровь.

Спохватившись, я отёр подбородок. Клатир же покачал головой:

– Всё же я был прав, говоря, что не верю, будто твоих родных увели именно сюда. Глупо. В то, что какую-то новую возвышалку можно проверить только на пиковом Воине, который ещё ни разу не медитировал во Втором поясе и не ощутил на себе богатства стихии этого Пояса – я поверить могу. Но остальных проще…

Я возразил:

– Но люди Тёмного забрали слуг из поместья. Я ведь шёл по их следам. Видел мёртвые тела тех, кого принимал за марионеток. Видел детский след в пещерах. Контракты выгорели одновременно!

Выкрикнул это и осёкся. Этого я точно не видел, а сражались мы с Тёмным долго.

– Хорошо, – Клатир не стал со мной спорить. – Ищем дальше. Осмотрим всё. Не так и много залов осталось. Жаль, что его слуги тоже мертвы и некому ответить на мои вопросы.

Спохватившись, я описал то, что видел перед своей камерой, когда тюремщик давил Хатия. Когда я видел изливающуюся из него силу тёмной дымкой, схожей с туманом тела Призрака. Надеялся, что это поможет искать его следы. Но Клатир лишь хмыкнул:

– Одна из способностей Предводителя Воинов. То, что приходит к ним вместе с мыслеречью, способностью использовать артефакты для полёта, вкладывать в предметы знания о техниках и формах. А эта способность позволяет вложить в людей свою силу и стихию, сделать их на время сильней. Именно потому их так и назвали в древности. Правда, тогда они умели делать это только с Воинами, давая свою силу верным людям. Потом научились и с Мастерами.

Я задумчиво произнёс:

– Понятно.

Хотел спросить о предметах, ведь до этого я всегда слышал, что их создают Мастера, но не успел. Мы уже оказались в новом зале. И снова тела, снова лица.

И здесь у одной из клеток я замер и выругался:

– Дарсово отродье…

Через миг возле меня оказался Клатир:

– Что?

Я указал на лежащего за прутьями мальчишку:

– Я помню его. Видел пару раз среди слуг садовника, – и я снова выругался.

На этот раз на себя. Что мне стоило дослушать того старика слугу, когда он принялся мне перечислять всех, кого утащили из поместья? Посчитать число пропавших, узнать, как они выглядели. Тогда бы, сравнив число следов, я бы даже мог сам прикинуть, есть ли среди них ещё и следы девяти моих родственников.

Да и с этим мальчишкой… Это его следы я видел в пещере и принял за следы Лейлы. Тощий пацан Закалка, которому явно не давалось Возвышение. Он и ростом, может, на ладонь выше Лейлы…

Махнул рукой:

– Дальше.

Через три клетки увидел ещё одно знакомое лицо. Этот как-то принимал зелья, что я разносил по слугам поместья.

Поймал себя на том, что перестал вглядываться в лица, начал просто скользить по ним взглядом, словно проверка уже закончена. Заставил себя не спешить. Я должен быть полностью уверен, что их здесь нет, что свитки выгорели из-за другого. Жаль только, что Домар погиб в такой неудачный момент. Нужно же было совпасть этому со смертью Тёмного! Нет чтобы на тысячу вдохов раньше или позже.

Снова крохотный зал. Всего с одним телом.

Клатир хмыкнул:

– Вот так награда за верное служение.

Я нахмурился и по-новому огляделся, на этот раз ища не мертвецов, а подмечая детали. Вдоль стен множество полок и стеллажей, сейчас заваленных битым стеклом и осколками альбарелло. Привычного вида ступы для изготовления порошков. В углу возвышается атанор.

Я с ненавистью зыркнул на мёртвого старика. Халат с вышивкой, в остатках бороды блестит серебряная заколка. Алхимик Тёмного. Тот, от чьих зелий погибли все те, кого свалили в том страшном зале. Тварь. Поделом.

Я развернулся. Голова закружилась, а в глазах потемнело, и я ухватился за стену. В испуге, не понимая, что происходит, скользнул духовным зрением в тело, оглядел Синюю Жемчужину. Щупальце впилось в его стенку, сжигая на своём пути духовную силу и тянясь к кружеву нитей воды. Поспешил усилить поток силы к Жемчужине, зарастил пробоину, с досадой отметив, что с этим что-то нужно делать. Да, пока мне точно хватает силы, но что делать, когда я буду спать?

Собрать столько стихии, сколько сумею и просто напросто залить ею тьму? Задавить количеством её качество?

Когда открыл глаза, то встретился с внимательным взглядом Клатира:

– Я напоил тебя лучшими из своих зелий, которые было способно выдержать твоё тело. Все твои раны зарастут, меридианы восстановятся. Но ты сжёг слишком много, так просто это не пройдёт, в ближайшие дни будь готов к слабости и к тому, что станешь… – Клатир помедлил миг, но закончил. – Станешь немного старше выглядеть.

Я кивнул:

– Да, понимаю. Я знал на что шёл.

Но спрашивать о том, сколько же я сжёг, не стал. Вместо этого протянул руку Клатиру:

– Летим дальше?

Он хмыкнул:

– И бросим всё это? Это твоя добыча, награда за убийство твоего Тёмного.

Я переспросил:

– Награда?

Ещё раз оглядел зал. Зелья не пережили пламени и огненных игл. Как и альбарелло, в которых хранились порошки трав, минералов, ядер и прочего, что используют алхимики. Да я и не стал бы использовать эти зелья. Это ненамного лучше пилюль сектантов. Как-то обходился без них всё это время, обошёлся бы и без этих зелий. Хорошо, что они разбились.

Клатир поднял руку, с пояса алхимика к нему на ладонь скользнул кисет. Его он и метнул мне спустя миг.

– Зелья, немного алхимических припасов, походный набор алхимика и, похоже, записи о рецептах, – Клатир вновь хмыкнул. – Ты, вроде, немного учился на алхимика, тебе должно пригодиться.

Я покачал головой, оглядывая кисет:

– Нет. Я не могу проникать в вещи духовным зрением, только вливать в артефакты свою силу. А значит не могу и влиять на ингредиенты при варке в атаноре и при смешивании, – поднял взгляд. – Думаю, рецепты нужно уничтожить.

Клатир пожал плечами:

– С чего бы? Из-за того, что он убивал людей? Теперь он сам мёртв. Но наверняка довёл до ума хоть пару рецептов. Уничтожить их – сделать смерти всех этих людей бессмысленными. Лучше считай, что, создавая эти зелья, ты чтишь их память и помогаешь другим.

Я сжал губы, собираясь возразить, но Клатир махнул рукой:

– Не хочешь сам, отдай девчонке. Она найдёт им применение.

Я, уже готовый бросить кисет обратно, замер. Рейке? Избавиться от кисета с её помощью, переложить решение о рецептах на её плечи. Но… Если бы её семья занималась алхимией, разве стали бы для неё зелья Возвышения такой редкостью, что из-за них она ушла из дома на заработки?

У Фимрама были рецепты возвышалок. Их вроде даже выдавали в награду. Тому же… как его? Я зажмурился, вспоминая имя. Пинь. Глава отряда Аймара. Пинь получал их в награду за служение. Неужели внучке главы семьи нельзя было дать хотя бы одно зелье? Хотя… его ведь лучше использовать, когда столкнулся с преградой. Нужно подумать.

Я кивнул. В чём-то Клатир прав. Хотя мне больше хотелось бы узнать, что скрывал в себе кисет Тёмного. Моей семьи здесь нет, так что теперь можно и внимательно оглядеть его содержимое.

Пока что коснулся своего кисета, выискивая, куда положить полученный кисет алхимика. Взгляд вновь зацепился за полку, где раньше лежали контракты родных. И где сейчас оставался всего один контракт. Чёрный.

Я сглотнул и потянулся к нему. Я что, не заметил его под грудой остальных?

Чей он?

Через миг с проклятьем выругался.

Это контракт Домара. Тот самый, с помощью которого я повесил на него свой Указ. Но это значит, что он жив. Это значит, что контракты семьи выгорели в одно мгновение не потому, что они погибли здесь или потому, что Домара убили. Но случилось с ними это почти одновременно. Быть может… Их освободили от контрактов? Мог Фимрам увести их туда, где с них бы сняли контракты? Мог бы чем-то оплатить работу мастера Указов?

Здесь я недоверчиво хмыкнул, сам себе не веря. Фимрам? Тот самый, что пришёл к поместью Аймара Саул, не найдя другого места после своего поражения? Очень вряд ли. Но лучше я буду верить в это, чем в каких-нибудь разбойников на пути моих родных. Я уже устал от смертей. Их сегодня вокруг меня слишком много. Теперь я буду верить только в то, что они живы.

Про контракт Домара я ничего Клатиру говорить не стал. Когда открыл глаза, вынырнув из кисета, то понял, что мы уже снова в другом зале. Таком же небольшом, как и прошлый. Только здесь в углу стоял не атанор, а горн. Но полки оказались пусты.

Клатир медленно произнёс:

– Странно. Здесь точно не так давно кто-то разжигал огонь. Может быть, пару дней назад. Я рассчитывал найти здесь записи кузнеца. Это бы упростило мне работу с его металлом. Но этот Тёмный похоже перевёз его, – он покачал головой. – Плохо. Это значит, что таких мест у Тёмного было не одно и уж точно он помнил их наизусть безо всяких карт. Стражам предстоит много работы.

Вспомнив о поручении, которое буквально полмесяца назад дал мне Клатир, я скривился. И как мне теперь отыскать создателя цепочки? Да и не хочу я больше его искать. С надеждой поднял взгляд на Клатира. Может, хватит и того, что он получил кандалы?

Но задать вопрос не успел, Клатир шагнул ко мне, ухватил за руку и мы снова оказались в кисете Тёмного.

Глава 2

Пока Клатир искал хоть что-то, что могло дать намёки на прошлое Тёмного, я перебирал свитки техник. И с каждым новым свитком, всё недовольнее поджимал губы. Огонь и тьма. И ничего более. Ни единой техники других стихий, ни единой бесстихийной техники. Зато несколько полок занято трактатами о сути стихий и духа. Я было обрадовался, когда наткнулся на первый такой, жадно раскрыл, пользуясь тем, что Клатир ускорил время в кисете.

Так что я честно проглядел не меньше сотни страниц толстой книги-кодекса, а ещё больше наскоро пролистал. Но ничего, кроме пустопорожних рассуждений кого-то, кто, видимо, считал себя умудрённым жизнью старцем не нашёл. Я уже видел такое в книге, которую нашёл на теле комтура Пратия. Ему она не помогла стать Мастером, а я, став им, всё так же не видел в ней ничего полезного. Скорее всего то же и в этих трактатах. Болтовня и попытка показать свой ум и проницательность. Мне бы что-то, что можно применить в жизни. Пусть я уже и пробовал себя в роли учителя Зотара, боясь сказать хоть что-то не то, но всё же нашёл нужные слова и пример. В отличие от автора этого трактата о тьме.

Хотя, может, дело во мне и в отличии моей стихии от тьмы?

И всё же, эта вещь мне бесполезна.

Я поднял глаза и огляделся ещё раз, уже новым взглядом. У Пратия кисет был гораздо меньше, но там нашлось место и одежде, и флагам формаций, и зельям, и артефактам. Здесь же… Не вижу ни флагов, ни артефактов. Поднялся и подошёл к полке с фиалами. На половине зелий нет гильдейских печатей. Творения погибшего алхимика? Это точно брать не буду. Только то, что создано в официальных мастерских гильдии алхимиков.

Меня отвлёк голос Клатира:

– Ты что делаешь?

Не оборачиваясь, пояснил ему:

– Отбираю зелья, что могут мне пригодиться.

– Оставь, – услышав это, я обернулся, следующие слова и вовсе заставили меня замереть. – Этот кисет по праву твой. Я лишь заберу его записи и контракты, – Клатир вздохнул. – Правда, первые, видимо, записаны шифром, а вторых почти и нет. Он, похоже, совсем не доверял контрактам.

Я вспомнил, что говорил Сареф Тамим и кивнул. Укротитель Зверей из пещер тоже наверняка служил Тёмному. Но даже не знал об этом, а в его контрактах нашлись только имена Саул. Вспомнив, сообщил Клатиру то, что услышал от Сарефа:

– Где-то здесь есть какой-то ключ, с помощью которого Тёмный попадал на Поле Битвы. Или даже два.

Клатир отмахнулся:

– Мне-то зачем гостевые ключи этого Поля Битвы? Я и без того могу попасть в любой. Если тебе интересно, то ищи кольцо с головой пантеры.

Я хмыкнул этому равнодушию, огляделся ещё раз, на этот раз примеряя то, что вижу на себя и спросил, не понимая сам причины:

– Почему у него так мало техник и нет формаций?

Клатир тоже огляделся, пожал плечами:

– Он был достаточно силён, чтобы обходиться без костылей. Кто в этом Поясе создал бы ему флаги, что могли бы помочь Предводителю? Со свитками и того проще. Здесь наверняка только самые дорогие и редкие. Всё остальное он оставил позади, как мусор.

Я хмыкнул, обвёл рукой пространство вокруг:

– Здесь так много места, неужели ему было его жалко?

– Жалко? – Клатир улыбнулся. – Скорее он был из тех людей, что не терпят лишнего рядом с собой. Заметь, в каком строгом порядке всё разложено. Ничего лишнего.

Я лишь вздохнул, принимая это объяснение. Всё равно жаль. Оружия в стойках нет, словно ни один из мечей, которые встречал на своём пути Тёмный, не мог сравниться с его цепом. Доспехи на чучелах есть, но один неполный, от него лишь несколько частей, словно его собирали по кускам, а не заказывали целиком, а другой мне не подходит. Я ещё старику Энтци в его лавке сказал, что тяжёлые доспехи – это не моё. А этот как раз из них. Сталь толщиной едва ли не в палец.

Вряд ли я смог бы пробить такой. Но Тёмный не надел его в бой, не буду использовать и я. Продать его, да вон тот, со странными наплечами в виде головы пантеры, да купить себе техник на аукционе. Всё равно он тоже сделан из собранных внахлёст металлических полос и не подходит мне, будет лишь сковывать движения.

Я поймал ускользающую мысль и, переведя взгляд на Клатира, воскликнул:

– Эти доспехи, свитки, растение-спутник! Наверняка они редки, а значит на аукционах могут помнить, кто их купил.

Клатир кивнул:

– Шанс есть. Только на каком из аукционов ты будешь о них расспрашивать?

Я не понял о чём Клатир, несмело предложил:

– Вольного Приюта?

Клатир вздохнул:

– Я собирался добраться к тебе из Первого пояса за две тысячи вдохов. Конечно, Предводители не так быстры, но и ждали вы его дольше. За это время он мог добраться сюда из земель Тамим или даже Мечей. А мог и вовсе купить все эти вещи на другой стороне Пояса ещё год назад. Хорошо, если на землях Гарой, аукционы там принадлежат либо им, либо торговому дому Чёрной Орхидеи и можно поднять все записи в одном месте. Но бывает в одном городе по три аукциона от трёх независимых торговцев.

Я недовольно поджал губы. Жаль. Что-то я не подумал, что есть не только аукционы земель Саул. И что Тёмный летал.

Невольно я глянул в сторону единственной занятой оружейной стойки. На огромный меч, который от кончика клинка до края короткой рукояти оказался выше меня. А в ширину был в локоть, не меньше. На таком не то что стоять, лежать можно. Из чего он сделан и сколько весит? И главное, почему летает и летает только в руках Предводителя. Я повернулся к Клатиру, чтобы спросить об этом, но он оборвал меня:

– Время всё равно уходит, да и тратит мои силы, которые мне совсем нелегко будет восстановить. Давай закончим самое важное. Разговор о тебе. О тьме.

Я, готовый возразить, замер, а затем кивнул. То, что тьма так быстро повредила Жемчужину, испугало меня. Сейчас я был бы рад любому совету, как избавиться от тьмы.

– Я сделал что мог. Использовал все зелья, что у меня были и могли тебе помочь, а не навредить.

Я тут же поблагодарил вновь:

– Спасибо, собрат Клатир.

Он же вздохнул:

– Но вылечить тебя полностью я не могу. И никто во Втором поясе не сможет. А если тебе пообещают подобное, то не верь. Я знаю лекаря Стража, который может уничтожить тьму в твоём узле, но… – Клатир помолчал и закончил, – Даже не буду просить его об этом.

Не дождавшись объяснения, я сам спросил:

– Почему?

Клатир на миг отвёл взгляд, но затем вновь поглядел мне прямо в глаза:

– Я не знаю, Леград, насколько ты сам хочешь стать когда-нибудь Предводителем, Властелином или Повелителем Стихии. Может, тебе это и не нужно? Может быть ты, как и Дирман Стон, как сотни других идущих решишь – хватит, пора остановиться, довольно усилий и страданий?

Я возразил:

– Я хочу идти к Небу, хочу ещё когда-нибудь вернуться в Первый, в Нулевой, – о том, что не прекращу искать следы родных, я смолчал. Лишь невольно сравнил свою историю с историей Фимрама. Клатиру же сказал другое. – Оставаясь на месте я точно не смогу этого сделать. Ведь по Поясам могут путешествовать только Стражи, верно?

Клатир покачал головой:

– Не только мы, но главным, что определяет эту возможность, всегда будет сила. Я рад слышать такие устремления. Ведь и мне нужен сильный собрат-Страж, Леград. И в этом и кроется главная беда. Этот твой Тёмный…

Услышав это, я снова скривился. Раз, другой, третий, но слышать подобные слова постоянно? Этот Тёмный такой же мой, как и Клатира. Но я не стал возмущаться и перебивать. Лишь слушал.

– …знал куда бить. Это не техника, а применение возможностей Предводителя. Почти то же самое, что они используют для того, чтобы сделать своих людей сильней. Только с тобой он желал твоей смерти. Отправил свои стихии и дух туда, где они причинили наибольший вред. Любой другой узел можно было бы вылечить, но этот… Даже моя помощь была лишней и я рад, что ты не успел… – Клатир снова вздохнул, явно подбирая слова. – По сути, всё время между ударом Тёмного и тем мгновением, когда я пришёл тебе на помощь, ты словно пытался стать Предводителем.

Я невольно воскликнул:

– Чего?

– Ты разве не заметил, что узел Тау-Ча-Крон стал больше размером?

Я попытался обратиться в себя духовным зрением и не смог. Всё же вокруг нас кисет Тёмного. Или мы внутри него? Или внутри него лишь наше духовное зрение? Запутавшись, я потряс головой, заставляя себя избавиться от лишних и неуместных сейчас мыслей, продолжил внимательно слушать Клатира.

– Чем занимается идущий на этапе Мастера? Познаёт свою стихию, старается добиться с ней всего возможного родства. Чтобы проверить себя на этапе Закалки, идущий поднимает тяжести. На этапе Воина всё ещё легче: он открывает узлы, наполняя тело силой и сразу видит результат, без труда определяя своё количество звёзд. На этапе Мастера идущий использует эти узлы в непрерывных техниках. Идеал – все триста пять узлов. Этого сродства уже достаточно, чтобы попытаться перейти на следующий этап, стать Предводителем Воинов…

Я перебил Клатира:

– Погоди, погоди! Выходит, что Воин может открыть больше трёхсот пяти узлов? Или это может сделать Мастер? – внезапно кое-что поняв, я наклонился к Клатиру и спросил. – Тайные узлы?

– Что? – Клатир потёр бровь. – Это глупости, пристойные лишь каким-нибудь пасту… – Клатир осёкся, вскинул руку. – Прости. Нет. Никаких тайных узлов нет. Ни у Воина, ни у Мастера, ни у Предводителя, – я всё же отметил, что ни о своём этапе, ни об этапе Повелителя Стихии он ничего не сказал. Клатир же продолжал. – Но как и на этапе Закалки идущему есть куда стремиться ещё и ещё. Чем сильнее будет сродство со стихией, тем сильнее будут его техники с ней, тем легче ему будет выпускать её из тела, используя, как оружие, тем легче ему будет прорваться на этап Предводителя.

Я вновь прервал Клатира, боясь, что он снова обойдётся общими мудростями, а о главном забудет сказать:

– И? Как это сделать, как прорваться?

Клатир вздохнул, принялся перечислять:

– Познать стихию, удержать технику на триста пять узлов, затем уединиться в месте, где избыток твоей стихии. Найди озеро, водопад, ручей. Медитируй, накапливай в себе стихию, наполняй ей тело до предела, а затем попытайся её сжать в узле Тау-Ча-Крон. Повтори то, что делал на этапе Воина – создай второе средоточие, вместилище стихии. Но не всегда это удаётся. И ты сейчас словно такой Мастер, который провалил свою первую попытку, который не смог создать средоточие, но и узел не остался неизменным. Вся твоя проблема в том, что это сделал не ты и не с водой, а удар Тёмного и его стихия тьмы.

Я молчал, глядел на Клатира и ждал, когда он закончит. Суть я уже понял, но…

– Я не лекарь, а кузнец, но основы неизменны. Любая техника, пусть даже бесстихийная, несёт в себе отпечаток всего, что есть в идущем. Его силы, его стихии, его духа. Слепок всего, что в нём есть. Именно его берут гаройцы в свои нефритовые шары, и именно его взял я, чтобы найти тебя. А когда лекарь использует на тебе любую технику, чтобы выжечь тьму из узла Тау-Ча-Крон, он оставит взамен в нём кроху своей стихии, словно создаст средоточие. Но крохотное и не твоё. И навсегда закроет тебе возможность стать Предводителем. Узел не примет ничего больше, кроме тьмы и стихии лекаря.

Здесь я не выдержал, возразил:

– Лекарь со стихией воды.

Клатир медленно покачал головой, разрушая мою надежду:

– Стихии уникальны. Ученик может пройти путь учителя, посетить все те же места, выслушать все его объяснения, но его стихия будет отличаться. Даже у близнецов, если Небо даёт им одну стихию, они отличаются. Твой способ бы подошёл, если бы идущие напрямую собирали энергию и стихию Неба, но проходя через тело, она обретает отпечаток и становится уникальной. Твой узел будет принимать в себя только нити воды того лекаря и пытаться поглотить твои. Ты справишься, конечно, уничтожишь их, но так и останешься только Мастером. Есть исключения, но поверь, они тебе не помогут.

И всё же я спросил:

– Какие?

Клатир вздохнул и перечислил:

– Существуют Формы для близнецов, которые позволяют им обмениваться своим пониманием стихии. Существуют секты, которые создают людей, в которых они хранят запас силы и стихии. Ты, кстати, словно их неудачная заготовка.

Когда Клатир замолчал, я недоумённо переспросил:

– И всё?

Клатир усмехнулся:

– Наверняка в павшей Империи, за тысячи лет её истории сталкивались с таким, наверняка придумали способ лечения.

В моей голове тут же мелькнуло воспоминание: девушка в красном платье, с красными же глазами, дух Каори, дух одних из лучших в павшей Империи лекарей.

Клатир же продолжал говорить:

– Наверняка в сожжённом Столичном круге существовал артефакт, который использовал для лечения чистую, освобождённую от всех стихий энергию Неба. Я слышал, что там было место, где могли исцелить вообще любую рану. Но что тебе толку от того, что давно превратилось в пепел?

Я нахмурился:

– А вернуться в Первый и попасть в Миражный я могу?

Клатир покачал головой:

– Не Мастером и не шэном. Надеешься на духа Павильона? Хорошая мысль, но для этого сначала я, а потом Миррат должны нарушить законы, – Клатир снова покачал головой, твёрдо закончил. – Ни он, ни я на такое не пойдём. Одно нарушение вызовет обвал, и шаткое равновесие Договора между кланом Вилор и духами городов рухнет. Да и сомневаюсь, что какой-нибудь дух города может помочь тебе. Многие Стражи страдают от всевозможных ран. Разве кто-то из них нашёл помощь у духов?

Теперь вздохнул и я:

– Ясно. И какой тогда у меня остаётся выход?

– Сдерживать тьму, не давать ей пищи, всегда оставлять в средоточии хотя бы четверть запаса сил. Повысить своё сродство со стихией, стать пиковым Мастером, – Клатир запнулся, нахмурился. – Не сможешь, ведь последний узел занят тьмой. Значит, овладеть стихией на триста четыре узла, а затем ещё немного про запас, на сколько хватит терпения, чтобы быть в себе уверенным. Воспользоваться тем, что вокруг тебя Второй пояс с Полями Битв и городами Древних. Найти место с водой по душе, наполнить тело стихией до предела, чтобы хватило и на то, чтобы уничтожить тьму и на создание средоточия. И создать его. Но помни, что у тебя будет только одна попытка. Так, словно это твоё Небесное Испытание, а ты пытаешься стать Повелителем Стихии. Если не сумеешь создать средоточие после того как втолкнёшь нити воды в узел Тау-Ча-Крон, то так и останешься Мастером. Поэтому до того момента лишь сдерживай тьму, не больше.

Я покачал головой:

– Как будто это так просто. Я и Воином стал не сразу, а только тогда, когда понял, какой способ сжатия духовной энергии подходит выходцам из Нулевого.

Клатир поднял бровь:

– Способ для выходцев? Ты ошибаешься, Леград. Есть несколько техник сжатия, но они зависят не от того, где родился человек, а только от особенностей его меридианов.

Я рассмеялся. И смех мой был совсем не весел:

– Отлично! Так значит всё ещё сложней? Как я должен понять, что именно подходит под мои меридианы?

Клатир усмехнулся:

– Почему ты? По землям Пояса бродят десятки мудрецов, что могут дать тебе такой совет.

Подумав, я нашёл изъян и в этом совете:

– И как мне понять, какой из них сказал правду, а какой ошибся? Ведь попытка у меня будет только одна.

Клатир развёл руками:

– Купить пять, десять, двадцать советов. Сравнить их между собой. Подумать. Получить совет в какой-нибудь крупной фракции с длинным и славным прошлым. Да и я не буду просто так ждать. Леград, это не самая большая твоя проблема, поверь.

Мне не оставалось ничего другого, как спросить:

– И какая самая большая?

Ответ был краток:

– Возвышение. Сродство. Поделками современных алхимиков – не пользуйся. Даже алхимики Третьего Пояса не обладают всеми знаниями для созданий подобных зелий. Я бы тебе вообще посоветовал не посещать Поля Битвы ради подобных трофеев. Тебе нужны полноценные зелья Древних, уж слишком сильна тьма в твоём теле.

Я невольно поёжился:

– Да уж. Она… словно живая и разумная.

Клатир нахмурился:

– Глупости. Выбрось их из головы. Это не более чем слепые инстинкты. Стихии обретали разум только тогда, когда становились духами. И этого не происходило со дня гибели Столичного округа, – Клатир поднял перед собой руку, сжал пальцы в кулак. Голос его огрубел. – Мы утратили множество знаний, стали слишком слабы. Помнишь, я говорил тебе о задании, которое придётся отложить?

Я кивнул:

– Да, в лесу.

Клатир хмыкнул:

– Там ты обвинял меня в том, будто я только и делаю, что отправляю сектантов на земли фракций.

Я возразил:

– Не тебя, вообще Стражей.

– Но говорил это мне. Не суть, – отмахнулся Клатир. – Ты в чём-то прав. Сектанты – это кнут, который мне приходится использовать чаще, чем хотелось бы. Но корень всех проблем в том, что Древние не сумели защитить свои формации Пути, а мы тем более можем только сопротивляться. Прорывы неизбежны.

Теперь я не возражал, а предлагал:

– Значит, нужно позволять сектантам появляться на землях сильнейших или и вовсе сразу в ловушке.

Клатир засмеялся:

– Рам Вилор возродил империю больше двухсот лет назад. Думаешь, до тебя никто не задумывался об этом? Не предлагал ничего? Нет, – Клатир развёл руками. – Главы сект не дураки. Каждый раз, когда они перестают получать энергию душ, то начинают грызть границы. Впрочем, каждый раз, когда они её получают в достатке, происходит то же самое. А Стражей мало. Последняя крупная победа, когда братья сумели уничтожить главу одной из сект, случилась больше пятидесяти лет назад и стоила нам того, что множество Стражей получили раны, которые воздвигли на их Возвышении непреодолимые преграды.

Слушая Клатира, я лишь хмурился. Энергия душ? Грызть границы? На миг в воображении возникла бредовая картинка: высокие каменные стражи формации границы, уходящее в небо марево самой формации и старый, скрюченный дедок в увешанном амулетами и костями халате, который припал на четвереньки перед ним, впился скрюченными пальцами в песок и скалясь грызёт гнилыми, жёлтыми зубами камень стража.

Брр-р. Я настолько поразился своей выдумке, что даже пропустил несколько слов Клатира:

– … неудачи дорого обходятся. Но и мы много помогаем фракциям. Тем, которые могут дать империи сильных идущих.

Я предположил:

– Гарой?

Клатир покачал головой:

– Им нет. Они стали сильнейшими в Поясе, но решили на этом остановиться. Их выбор. Они платят налоги талантами, не испорченными зельями, мы ограничиваем число прорывов на их земли. И помогаем другим, кто ещё хочет стать сильней. Было время, я помогал Тарсил. Они пали, и теперь я помогаю Ордену. Если тебе интересно, то я помог им и совсем недавно. Засчитал тебя и кое-кого ещё, как налог талантами за три года.

Я нахмурился, спросил:

– Почему?

Клатир лишь улыбнулся:

– Потому что верю в тот путь, которым они хотят идти. Это должно сделать их фракцию сильной и справедливой.

– Справедливой?

Клатир кивнул:

– Верно. Есть семь добродетелей идущих. И справедливость – важнейшая из них. Именно нарушение этой добродетели и является причиной провалов Небесных Испытаний. Ты не задумывался об этом?

Несколько мгновений я даже не находил, что сказать в ответ, наконец выдавил из себя:

– Конечно, задумывался. Каждый раз, когда думаю, а что же такое эти самые Небесные Испытания, с чем их едят, с кислым молоком или квашеной капустой, так сразу и задумываюсь о справедливости, – насладившись выпученными глазами Клатира, я взорвался возмущением. – Ты уже второй раз за сегодня говоришь о них! И каждый раз я задумываюсь, а справедливо ли то, что я о них ничего не знаю?!

Клатир закашлялся, вскинул руки:

– Прости-прости. Итак. Закалка, Воин Развития Духа, Мастер Духовной Силы, Предводитель Воинов, Властелин Духа и наконец Повелитель Стихии. Этим названиям больше лет, чем Империи Древних. Они дань традиции и тем временам, когда люди только делали первые шаги к Небу. Не отражают сути самих этапов. Властелин Духа создаёт третье средоточие, получая наконец возможность собирать силу духа, познаёт самого себя и касается следующего этапа. Повелителя Стихии. Переломный этап. Этап, который отделяет простого идущего от идущего, что приблизился к Небу. Теперь, на этом этапе ему предстоит десять шагов к Небу. На каждом из которых на идущего обрушивается Небесная Молния.

Я уточнил:

– А чем она отличается от обычной?

– Размерами, ужасающей силой, – Клатир задумался. – М-м-м. Скажу так – Небесная Молния уничтожает всё на своём пути. Пронзает насквозь любые преграды и формации. Даже формации Древних. Раньше это не было проблемой. Сейчас Небесные Испытания проходят только вне границ Империи. И стали в десять раз опасней для идущих.

Я вспомнил пару деревьев в пустошах, которые пережили удар молнии, вновь спросил:

– Если они так сильны, что уничтожают всё, то разве не должны испепелять и человека?

Клатир меня поправил:

– Идущего. Часто так и происходит.

– Погоди, – я перебил Клатира. – Ты говорил о справедливости. Выходит, ты ведёшь к тому, что если бы до этого испытания добрались Тёмный и Сареф Тамим, то первого молнии бы сожгли, а второй стал сильней?

Клатир вздохнул:

– Хотел бы я сказать тебе честно, что так и будет, но не буду врать. Я считаю справедливость важнейшей из добродетелей идущего. Но даже её все понимают по-разному. Для одного справедливостью будет то, что он отомстил обидчику.

При этих словах я невольно скривился. Настолько точно они повторяли мои собственные мысли. Я тоже сейчас пытался понять, какие поступки в моей жизни были справедливыми, а какие нет. Например, если вернуться к самому началу… первая жизнь, которую я забрал. Удар в спину Пауриту? Для меня, да, тот удар был справедливый. А для него? Для его сына, если бы он был? Для главы деревни Кардо?

Клатир, не подозревая о моих раздумьях, продолжал:

– Для твоего же Тёмного смерть при проверке зелий тех, кого он наверняка называл отбросами, тоже была справедливой, – Клатир скривился. – Это сложный вопрос, в спорах о котором я не силён. Я простой кузнец, простой Страж Границ. Есть то, что я знаю – пути к Небу Империи Сынов Неба и Альянса Тысячи Сект разошлись в тот год, когда Альянс придумал ритуал обмана Небесных Испытаний. Но даже в Альянсе Тысячи Сект среди его сотен созданных божков, которые пожирают тела и души тысяч людей, есть несколько настоящих Повелителей Стихий, которые не использовали ритуал, а прошли Небесные Испытания.

Я жадно запоминал всё, что слышал. Пусть это и не совсем то, что хотелось услышать мне, всего лишь Мастеру, но здесь будет над чем подумать.

Клатир же устало закончил:

– Большая часть Стражей верит в добродетели, следуют им. Я верю в то, что Небо всё видит, а все твои поступки и решения отражаются в самом идущем, – Клатир глянул на меня. – Стражи ищут тех, кто походит на них, испытывают их. Помогают тем, кто проходит испытания. Поэтому я и хотел, чтобы талант, поднявшийся из Нулевого во Второй, отправился туда, где он сможет найти учителей и ресурсы для развития. И сам станет там таким ресурсом, что поднимет Орден на новую высоту.

Не веря ушам, я переспросил:

– Орден?

Только потом вспомнив, что, вообще-то, и рядом с землями Саул есть Орден Мечей, я замолчал и стал ждать того, что хотел сказать Клатир.

Он же, поняв, что это, подтвердил мои мысли:

– Конечно, не тот, что взял название Морозной Гряды. Орден Небесного Меча. У них сейчас тяжёлые времена.

Услышав это, я вдруг понял, что уже слышал про этот Орден. Совсем недавно. В лесу перед Ясенем. Гавал мне рассказывал, что какой-то клан обвинил его в преступлениях, они сражались, но победил Орден. Я и запомнил его название лишь потому, что оно было очень вызывающим. Небесный Меч. Я ещё ни разу не слышал, чтобы фракцию, город или местность называли с упоминанием Неба. А ведь на карте Первого пояса десятки названий. Хотя нет, я тут же поправил себя. Даже Саул назвали столицу своих земель Парчовыми Небесами.

Клатир уверенно сказал:

– С твоим талантом, твоим мужеством, твоим усердием ты быстро займёшь положение одного из лучших его учеников. А может быть, станешь и лучшим, тут уж всё будет зависеть от тебя. А там – походы на Поле Битвы, вылазки к Хребту Чудовищ и прочее. Добывай зелья Древних, ядра Зверей своей стихии. – Клатир повернулся к подставке с цветком, ткнул в него пальцем. – Замени его. Используй любую возможность, чтобы стать сильней. Орден тоже поможет своему талантливому ученику.

Я не мог не спросить:

– И сколько это займёт у меня времени?

Клатир задумался лишь на миг:

– Не рискуй. Не спеши. Два года – это отличный срок. Ты должен быть полностью уверен, когда решишь уничтожить тьму в себе. У тебя будет только одна попытка.

– Хорошо, – я кивнул, отметив про себя, что два года это с одной стороны очень мало, а с другой очень много. Как и всегда. – А что с городами Древних? С рангом Стража?

– Обязательно, – Клатир кивнул. – Всё это обязательно будет. Но сначала доберись до Ордена.

Я согласился, начал было:

– А что…

Но Клатир меня перебил:

– Оставим это на потом, сейчас о важном. Время истекает.

Я удивлённо переспросил:

– А разве здесь ты не сделал время быстрей?

– Сделал, – Клатир кивнул. – Но ты думаешь, это даётся мне даром? Подобные артефакты обычно очень и очень редки. Здесь же он ещё и невысокого качества, хотя как кисет и хорош. Он буквально сосёт мои силы, а потратить их все я не могу. Поручение о кузнеце ты, можно сказать, выполнил, так что я вполне могу дать тебе награду официально.

Не удержавшись, я с усмешкой спросил:

– Стихиальное зелье Древних?

И получил ожидаемый ответ:

– Нет, – но вот пояснение Клатира заставило меня задуматься о том, как многого я ещё не знаю. – Малое у меня есть, но тебе оно теперь почти бесполезно, а то и вредно. Средние же и выше есть только в городах Древних. Алхимики пока не могут создать такие же чистые зелья без побочных эффектов, а духи не торопятся делиться с нами своими атанорами. Многие алхимики вообще подозревают, что такие зелья и нельзя больше создать после Падения Мщения. Что мир необратимо изменился…

Клатир замолчал на миг, посетовал:

– Опять увлёкся. Всё, что есть у кланов и Орденов, в том числе и у Стражей, уходит ученикам. И я не буду обещать тебе достать его. Когда станешь эрием, перейдёшь в Третий пояс, то сам попытаешься получить подобную награду. То, что я мог бы обменять на такие зелья, я потратил на себя семь лет назад.

Я кивнул. Сам не раз думал, что у Стражей наверняка есть места, где можно прийти к воротам, сдать экзамены и стать одним из них. В Третьем, Четвёртом, Пятом, Шестых поясах. Интересно лишь, связаны ли их экзамены с испытаниями древних Стражей или нет?

– Так что, их тебе придётся добыть самому. С прошлого нашего расставания много думал, вспоминал твои техники.

Я буркнул:

– Лучшей наградой бы стали известия о моей семье.

Клатир на миг опустил голову, затем вскинул на меня взгляд:

– Недавно ты кланялся мне и просил прощения, теперь моя очередь – это делать.

Клатир и впрямь согнулся в глубоком поклоне, ладонь с прижатым к ней кулаком замерли, вытянутые ко мне. Он простоял так два вдоха и только потом выпрямился. Глухо сказал, не опуская, впрочем, глаз:

– Я очень виноват перед тобой, младший и собрат Страж. Я… у меня никогда не было семьи, а последний близкий мне человек умер больше восьмидесяти лет назад.

Я едва не охнул от таких слов. Нет, я осознавал, что Клатир старше, чем выглядит, но восемьдесят лет?! Но, удержав в себе возглас, жадно слушал дальше:

– Не придал значения твоим тревогам, не сделал всего, что мог бы для своего собрата, не подстраховал в нужный момент. Чудом здесь действительно не погибли твои родные и ты сам. Если раньше, планируя твоё Возвышение, твой рост в рангах Стражей, я хотел вести тебя от задания к заданию, выдавая за каждое из них награду, то теперь не считаю вправе так поступать.

Сказав это, он повёл рукой. Колени у меня на миг ослабли, меня качнуло. Вокруг было не пространство кисета, а тот самый зал, где я с Сарефом Тамим сражался с Тёмным. Клатир же протягивал мне большой свиток. Явно не техника, их свитки меньше и на другой основе.

Я принял его, растянул. Карта. Подробная карта Второго пояса. Указаны города…

Свиток вдруг осветился. По его краю пробежала светящаяся линия, обращаясь в голубое обращение. Перед глазами появилась надпись:

Обнаружена доступная к изучению карта. Переместить в атлас?

Всё точно так же, как и со свитком Единения со Стихией.

На этот раз я попробовал коснуться надписи «да» не пальцем, а всего лишь пожелать этого. Вышло.

Карта в моих руках на глазах выцвела, края свитка потемнели, начали осыпаться. Я осторожно свернул его, не дожидаясь, когда он рассыпется окончательно. По привычке отправил его в кисет и склонился в приветствии идущих:

– Благодарю, собрат Клатир.

Вместо ответа в его руке появился ещё один свиток. На этот раз точно с техникой.

Я принял его, раскатал, читая описание:

Панцирь Роака

Техника защиты

Ранг: Духовный, Качество: высокое, Созвездие: полное, стихия Вода

Условие: Открытый узел…

Вливаемая в технику духовная энергия обращается преградой для всего, что угрожает идущему.

Первое созвездие духовной энергии.

Двадцать семь узлов.

…

Третье созвездие духовной энергии.

Сто двадцать узлов.

…

Первое созвездие стихии.

Пятнадцать узлов.

…

Третье созвездие стихии.

Семьдесят узлов.

Этот свиток мой жетон и не подумал добавить в библиотеку. Ну да, я сам перенесу его в свои записи. Я мельком проглядел список узлов, запоздало поняв, что мог бы уже давно составить и подробную схему, где будет подписана большая часть узлов. Правда, для этого мне пришлось бы дотошно сравнить все схемы созвездий моих техник. Пусть в них и перечислены узлы, но вот какой и как называется – придётся догадываться самому. Хотя, если уж мне идти в Орден Небесного Меча, где найдутся учителя, то оставлю всё это на них. К чему самому терять время на то, что уже давно наверняка сделано другими.

До меня только сейчас в полной мере дошёл ранг техники. Духовный! Как и у Единения, но… Двойные созвездия, названия узлов, которые мне поэтому совершенно незнакомы. Это техника, которую… Да могу ли я вообще использовать её на своём ранге Мастера? Но стал бы Клатир давать мне такую вещь, если бы она оказалась бесполезной для меня? Это было бы издевательство, а не извинение и не награда. Выходит, эту технику я смогу применять и Мастером, и Предводителем. Чем сильней я буду становиться, тем сильней будет становиться и эта защитная техника.

Ошеломлённый я позволил свитку скататься, не в силах подобрать слова, просто сказал:

– Благодарю тебя и за это, собрат Клатир.

На этот раз он ответил:

– Не стоит. Слабая защита – это одна из твоих слабостей. Сосредоточься на том, чтобы научиться сжимать Панцирь как можно сильней. Закрывайся полностью только от того, что угрожает тебе со всех сторон, против мощной и сжатой техники сосредотачивай энергию Панциря в одном месте.

– Спасибо и за совет, собрат Клатир.

Подняв глаза и отняв кулак от ладони, с удивлением поймал себя на том, что сутулюсь. Да и слабость в коленях… А вот пока я был погружен духовным взглядом в кисет, то забыл, что буквально несколько тысяч вдохов назад сжигал свою жизнь, чтобы противостоять тьме в меридианах.

Клатир махнул рукой:

– Перестань. Честно сказать, ты приятней, когда не столь приторно вежлив. Всё хорошо в меру. И вежливость, и наглость.

Я усмехнулся:

– Запомню.

Привычная улыбка снова неприятно потянула лицо. Дарсова маска…

Я замер.

Какая ещё маска? Она лежит в кисете второй день.

Спохватившись, я коснулся пальцами щеки, тут же наткнувшись на странный тяж. Словно там натянута верёвка, заставившая бугриться плоть.

Через миг я уже держал в руках зеркало, не узнавая того, кого видел перед собой.

Вроде всё то же лицо, но щеки и лоб покрывали плотные жгуты, тянущиеся под кожей, иногда даже выползающие из-под неё грубыми тяжами. Мне не нужно было гадать, что это. Самые толстые на лбу, ползущие по вискам вниз на шею, точь-в-точь повторяют линии меридианов. Следы тьмы, что ползла по ним. Тонкие, бегущие от них во все стороны – то, где тьма рвалась из узлов вовне, пробуя на прочность мою плоть.

Круг обращения нарисовался словно сам, символы в нём тоже возникли будто без моего участия. Я лишь довернул ладонь. Глаза ослепила вспышка Длани Возрождения. Но через миг в зеркало я видел всё то же бугристое лицо. Разве что тяжи стали чуть бледней, ещё резче выделяясь под кожей.

И тут меня качнуло: голова зазвенела, а в глазах потемнело.

Под локоть ухватила чужая рука, прозвучал голос Клатира:

– Поосторожней пока с сильными техниками. Даже мои зелья не могут сразу вернуть твоему телу прежнюю силу и выносливость. Давай пока вернёмся.

Мир на мгновение потемнел и мы снова очутились в пространстве кисета. Здесь я и впрямь ощущал себя лучше: исчезла большая часть слабости, а когда я попробовал скривиться, чтобы натянуть тяж на левой щеке, то ухмылка вышла обычной, не кривой.

Клатир стоял в шаге от меня, хотя в обычном мире наверняка так и замер, поддерживая меня. Убедившись, что я закончил ощупывать лицо, Клатир вздохнул:

– Знаешь, почему идущие так редко прибегают к сжиганию жизни или тем более духа?

Сил и желания задавать вопросы у меня не нашлось. Впрочем, как и отвечать. Поэтому я лишь пожал плечами, по-прежнему вспоминая лицо в зеркале.

Клатир всё верно понял, нахмурился на миг, но продолжил рассказ:

– Потому что юность – лучшие годы для Возвышения. Тело жаждет движения, действия, меч словно оживает в руке, техники легко откладываются в разуме, энергия Неба словно сама стремится наполнить тело, а звёзды даются одна за другой.

Пусть я был занят собой, но к словам Клатира прислушивался. Впрочем, что-то подобное я уже слышал. Кажется, в Школе Ордена. Это что, выходит, что мне теперь и подчинение стихии станет даваться трудней? Два года срока внезапно показались мне недостижимой целью. Успею ли я подняться на такую вершину?

Впрочем, следующие слова Клатира заставили меня вскинуться.

– Через три месяца я сумею отлучиться в Третий пояс. На аукционе часто бывают трофеи с Внешних Полей Битвы. А может быть, и в запасах братства найдётся пилюля Сущности Жизни, которую я сумею выменять. Тебе нужно будет две, чтобы восстановить потраченное.

Но я хрипло уточнил главное:

– Пилюля? Алхимия сектантов?

Похоже, что-то было в моём голосе, потому что ответил Клатир не сразу:

– Верно.

Я скривился:

– Сущность Жизни. Названо коротко и глубоко. Вокруг меня постоянно с ненавистью и страхом говорят о сектантах, а я сталкивался с ними всего-то дважды. И мне хватило всего одного, чтобы понять главное. Эти пилюли… Из скольких людей выдавили жизнь по капле, чтобы создать то, что вернёт мне двадцать лет? Я верно понял, сколько возвращает пилюля? – не услышав ответа, я потребовал. – Ответь, собрат Клатир!

Голос Клатира звучал спокойно:

– Сотни, может быть и тысячи людей, если они были слабы Возвышением.

Я помолчал и коротко сказал:

– Ни за что.

– Никто не создаёт эти пилюли именно для тебя. В самом Альянсе, где сотни старых монстров, которые и уничтожили Империю, тысячи стариков, которые старше Рама Вилора – все эти пилюли едва ли не самый ходовой товар. Наоборот, вырвав пилюли из их рук, мы делаем благо.

Я фыркнул:

– И заставляем их поймать новую тысячу людей, чтобы возместить потери.

– Это не так…

Я перебил Клатира:

– Плевать. Ты же только что рассказывал мне о Небесных Испытаниях, справедливости и прочем. Это моя справедливость. Однажды я уже использовал взятые сектантом жизни, уговорив себя, что нельзя не воспользоваться таким шансом. Только что-то потом был не рад полученной силе. Ни за что больше. Никакой алхимии сектантов, никаких чужих жизней.

Клатир поднял руки:

– Не горячись. Нет так нет. Я предложил тебе лишь самый простой и быстрый способ. Значит, обойдёмся без пилюль и моей помощи. Будет тебе ещё одно дело – добыча зелья Древних. Небесных Слёз. Только не затягивай с этим, ты же вроде немного лекарь. Чем быстрей заняться раной, тем проще её вылечить.

Я вздохнул, постарался успокоиться. Дарсова Жемчужина из озера. Вроде и прошло уже почти два года с того момента, а всё никак забыть не могу. Хотя, не могу сказать, что я неправ. Пусть Гунир когда-то мне и рассказывал про меч и прочее. Меч согласен, можно использовать. Но не пилюли, в которых буквально использованы тела и жизни людей. Я не Зверь, мне есть дело до того, из чего создана алхимия.

Но с зельями Древних – другое дело. Не уверен даже, что в них использовались тела Зверей, как это делают сейчас. Ведь тогда Звери не имели Пути к Небу и не обладали какими-то особыми свойствами. А теперь они даже превращаются в людей. Интересно только зачем?

На миг в голове мелькнула мысль отказаться и от обычных зелий. Во всяком случае тех, в которых использованы части Зверей. Зелья Сердца Тигра, Огня Жизни и прочих. Но представив, как я буду скован этим ограничением, я усмехнулся. Вряд ли это выйдет. Только до тех пор, пока на кон не встанет моя жизнь.

Вот она справедливость, о которой говорил Клатир. Пилюли – несправедливо. А зелья, созданные из тех, кому, может быть, только копьё охотника не дало стать человеком – справедливо. И сколько во мне плещется переплавленной жизни Зверей, я уже и сам посчитать не сумею.

И всё равно твёрдо повторил:

– Нет. Я обойдусь без пилюль.

Клатир вздохнул:

– Тогда всё только в твоих руках… – он положил на полку ещё два свитка. Кивнул на них. – Здесь остальные техники для тебя, разберёшься. Повторю, для начала покинь земли Саул.

Повёл перед собой рукой и перед ним соткалась полупрозрачная карта. В первый вдох плоская, как я привык её видеть, а затем вверх потянулись серые горы, углубились реки, наполняясь густым, молочно-голубым сиянием.

Восхищённый, я жадно зашарил взглядом, пытаясь понять, что именно вижу перед собой. И не узнавал местность. Всё выглядело совсем не так, как видишь это, путешествуя своими ногами или даже оглядывая окрестности с вершины дерева. Сейчас я наблюдал всё словно с высоты птичьего полёта. Наверное, именно так и видят мир Предводители Воинов, которые обретают возможность летать.

Только когда из зелени лесов поднялись крошечные стены, а рядом с ними засияла полусфера, я сообразил и что за реку вижу и с какой горы спустился к Вольному Приюту.

Клатир повёл пальцем. От Приюта побежала алая линия, петляющая по дорогам, перескакивающая мосты, забегающая на миг в города. Мир на карте вновь стал мельче, теперь перед нами лежал огромный кусок земель, виднелся изгиб формаций границ между Поясами. Путь, который прокладывал Клатир, вёл направо и вверх от Приюта, к восточной части Пояса.

И закончился у города, немногим его крупней.

Я безразлично пожал плечами. Сюда так сюда.

Клатир сказал:

– Это город Ордена Небесного Меча. Стань его учеником. Обрати внимание сюда, на твоей карте тоже есть эта метка.

Палец Клатира скользнул назад, остановился на полпути между Приютом и Небесным Мечом, указал на синюю точку в каких-то болотах:

– Сердце Стихии. И не забывай, что входить в города Древних можно только на невысоких уровнях возвышения.

Вспомнив Миражный, я предположил:

– Шестая и седьмая?

Клатир кивнул:

– Поэтому покажи себя в Небесном Мече, сходи с ними пару раз на Поле Битвы, помоги в других делах, но не увлекайся, а затем добери недостающее этим Сердцем. И иди в город Древних, город Тысячи Этажей.

Спохватившись, я спросил:

– А второе правило входа? Возраст?

Клатир тут же махнул рукой:

– Даже если бы это было так, то как-то же попали в Миражный Волки? Но тебе не понадобятся уловки. Артефакты фракций сейчас измеряют возраст костей, формации и массивы Древних всегда проверяли саму душу. А её ты сжечь ещё не способен, так что на этот счёт не беспокойся. В городе Древних тебе нужно будет найти Зал Стражей и пройти в нём испытание. Думаю к тому времени я всё же сумею подкинуть тебе пару заданий и этого с натяжкой, но хватит для получения нового ранга.

Я понимал, как это глупо прозвучит после всего, что мы здесь сказали друг другу, после всех этих моих слов и мыслей о путешествии по Поясам, но всё равно поднял голову и твёрдо сказал:

– Только когда станет известно, что с моими родными. Ты обещал найти их следы!

Глава 3

Пространство кисета исчезло, Клатир вздохнул:

– Понимаю тебя, это обещание мучает и меня, – оглядевшись, поманил меня жестом. – Идём, я перенесу вас отсюда.

Я кивнул, но вспомнив, попросил только задержаться в главном зале. Нашёл Пронзатель, Верный и меч Рейна Тамим. Подобрал и цеп Тёмного. Это всё оружие, что уцелело в схватке.

Проход после этих поисков оказался уже совсем рядом и дальше лететь не было смысла, я просто вошёл в него, Клатир шёл следом.

Рейка сидела перед поворотом коридора, привалившись к стене, но при виде нас встала и отряхнулась. Она побледнела, осунулась. Словно и впрямь нас с Клатиром не было весь день, а не пару тысяч вдохов. Я поймал её взгляд, постарался ободряюще ей улыбнуться и сообщил:

– Всё, Рейка, уходим отсюда.

Но вместо того, чтобы обрадоваться, она отступила от меня на шаг, за поворот, беспомощно спросила:

– Как уходим? А они?

Я не понял, о чём она:

– Кто?

Рейка несмело указала себе за спину, на зев подземного туннеля:

– Ну, они. Те, кто был со мной… Тоум, Сай… – Рейка прикусила губу, почти прошептала. – Вей…

Я застыл. Хорошее напоминание. Я ведь оставил её рядом с телами всех тех погибших. Неудивительно, что она выглядит так бледно спустя столько времени рядом с ними и неудивительно, что в ожидании нас вышла сюда, где не видно их тел.

Обернувшись к Клатиру, я спросил очевидное:

– Сюда же никто не придёт? Саул, Гарой, Тамим?

Клатир едва заметно повёл головой из стороны в сторону, в голове у меня раздался его голос:

«Это дело Стражи. Думаешь, я стал бы сообщать им, что к смерти этого Тамим причастны шэны? Не хватало нам только лишних обид. Стражники этого города просто бы нашли сегодня тело. Но даже если бы хозяевам здешних земель, Саул стало всё известно, думаешь, они бы прислали людей на Поле Битвы? Ради чего? Ради тел простых идущих? Вряд ли»

Вздохнув, я сказал Рейке то, что знал сам:

– С Поля Битвы выносят тела только сильных старших. Глав отрядов, молодых глав семей. И то, только тогда, когда от их отрядов уцелел хоть кто-то.

Она вспыхнула, сжала кулаки:

– Да, Даргел, они простые вольные идущие. И что с того? Они спасли меня, как я могу их бросить?

– И что ты предлагаешь? В кисетах не хватит места.

На самом деле в том, что достался мне от Тёмного, места как раз хватало. Но завалить его телами, а потом нести их с собой? А за пределами Поля Битвы? Куда я дену столько мертвецов? Тоже брошу на улице? Потащу сжигать в лес? Не хватало мне потом ещё оправдываться. Ещё примут за сектанта.

Нет, Клатир прав. Что произошло на Поле Битвы, тут пусть и остаётся. Но можно поступить по-другому. Поднять тела наверх и закопать в одном из поместий. Сколько только на это уйдёт времени? И сумею ли я вообще выкопать могилу такого размера в городе Древних?

Да и…

Нет, глупости.

Я покачал головой, спросил:

– А ты знаешь, что здесь сотни мертвецов по клеткам?

Рейка побледнела ещё сильней, сглотнула:

– Н-нет, не знаю.

Я жёстко сказал:

– Теперь знаешь, пусть это место станет их общей могилой.

Но Рейка спрятала руки за спиной, стоило мне потянуться к ней:

– Н-нет! Я не могу так, это неправильно!

В голове у меня раздался насмешливый голос Клатира:

«Всё это очень трогательно, но я не буду ждать, пока ты её уговоришь.»

Я пожалел о том, что не могу передать мысль так же, как Клатир. Пришлось говорить вслух:

– Усыпить её?

Рейка распахнула глаза и попятилась.

У меня в голове раздался смех Клатира:

«Почему я должен решать за тебя? Твоя девушка, ты с ней и мучайся.»

Я невольно обернулся. Моя что?

Рейка же выкрикнула:

– Они заслужили уважительное к себе отношение! Они сражались! Убили местного надсмотрщика, закрыли меня телами! Я не брошу их тут! Это недостойно идущего!

Я невольно покосился направо, туда, где находился зал, в котором я сражался с Тёмным. Где были проходы в остальные залы с телами. В чём-то Рейка права. Вздохнув, попросил:

– Тогда отнеси её в город. Я закончу здесь и выберусь сам.

Клатир хмыкнул, вновь воспользовавшись духовным голосом:

«Юный шэн, я тебе носильщик? Да и формация не пропустит никого, кроме меня. Вижу, ты принял её слова близко к сердцу. Выбрал свой путь».

Я вскинул голову, уставившись на Клатира. Это он о справедливости, которую упомянула Рейка? Наверное, он прав, так и есть.

Помолчав, Клатир сообщил:

«Тогда и я поступлю по-другому. Тела Тёмного и Сарефа Тамим я верну в зал. Никого из вас не буду переносить к выходу с Поля Битвы. Выбирайтесь сами. Думаю, это станет тебе отличным уроком о справедливости. А заодно о том, что иногда нужно уметь настоять на своём „нет“. О том, что иногда позади приходится оставлять даже тела братьев. Запоминай, как выбраться отсюда».

Клатир шагнул ближе, коснулся ладонью моей головы. На миг передо мной вспыхнули белые надписи жетона, а затем Клатир отступил, вытянул перед собой руку, над ладонью возник Феникс с тремя изогнутыми хвостовыми перьями, а в моей голове снова раздался голос:

«А ещё, шэн, получи свой первый приказ. Я, шаул Клатир, приказываю шэну Леграду сообщить главной ветви семьи Тамим о смерти Сарефа Тамим. Приказываю также умолчать о причастности Стражей к этому. Ранг Тёмного должен остаться неизвестным. Разрешаю лишь сообщить о кольце, с помощью которого он проходил формацию Поля Битвы. Но кольцо не должно попасть в руки Тамим или Саул».

Мгновением позже феникс взлетел с ладони Клатира и вонзился мне в грудь, рассыпавшись искрами.

Спустя вдох Клатир коснулся кулаком опустевшей ладони, вслух сказал:

– Я покину вас первым, младшие.

Взмыл вверх и умчался прочь по коридору.

Я проводил его взглядом, а затем, потратив пару вдохов, убедился в своей догадке: у меня появилась карта небольшой части Поля Битвы, на которой ярче, чем поместья, выделялась змея подземного хода, которым, видимо, нас сюда и привели и норы залов. А ещё, если я вдруг забуду мелочи приказа Клатира, то всегда могу освежить его в памяти, прочитав в разделе «Приказы». Да, выходит, всё же есть вещи, от которых я не могу отказаться.

Отвлёк меня негромкий голос за спиной:

– Даргел, прости меня.

Повернувшись к Рейке, я хмуро уточнил:

– За что?

– За то, что из-за меня твой учитель тобой недоволен.

Я открыл рот, чтобы возразить ей:

– О-э-э…

Но замолчал, не сказав даже слова. Он не мой учитель? Рассказывать ей кто он? Страж из клана Вилор? При этой мысли я и сам задумался. А Вилор ли. Что-то же мелькнуло в разговоре, когда он разделил Стражей и вилорцев. Или нет? Что же он говорил? Что-то про Внешние Поля Битвы и…

– Даргел? Даргел!

Очнувшись от мыслей, я недовольно глянул на Рейку, буркнул:

– Моё имя Леград, – вспомнив, что она, вообще-то, и узнать меня не должна была, спросил: – А как ты вообще поняла, что я и есть тот Даргел, которого ты знала?

Рейка вновь побледнела, оглянулась:

– Вей. Когда Вей вытаскивал нас из-за решётки, то сказал, что это ты привёл их сюда и ищешь свою семью. А потом я видела тебя, когда ты вместе с Сарефом Разящим Клинком убежал сражаться. Правда, когда очнулась, я и впрямь не узнала тебя…

Замолчав, Рейка сделала неуверенный жест, словно очертила лицо. Я едва удержался от того, чтобы снова не ощупать тяжи под кожей и хмыкнул:

– Понятно. Я тоже себя не сразу узнал, но называй меня Леград.

Рейка нахмурилась, шевельнула губами и вдруг усмехнулась:

– Это выходит, что ты назвался, прочтя своё имя наоборот? Леград-Даргел? Забавно.

Я согласился:

– Да. Мне тоже так показалось, а главное, я могу быть уверенным, что не наткнусь на того, чьё имя забрал.

– Верно, – Рейка кивнула, переплела пальцы и снова повторила: – Леград, прости меня.

Я уже решил, что ничего говорить о Стражах не буду. Поэтому отмахнулся:

– Тебе не за что просить прощения. Учитель вечно занят, и я уверен, был только рад сбежать, не тратя на нас время.

Рейка пожала плечами и несмело улыбнулась:

– Ну, третий брат всегда говорит, что нельзя стать сильным, тратя время впустую. Но я постоянно с этим спорила.

Я вздохнул:

– Ясно, – не удержавшись, потёр лоб над бровью и сказал. – Но сейчас всё же давай не будем тратить его. Лучшее, что мы могли бы сделать, это сжечь тела.

Рейка нахмурилась, переспросила:

– Сжечь?

– Да, – Я пожал плечами и признался. – Но в сражении я истратил все огненные артефакты. Да их бы и не хватило. Смотри, – Я развернулся и повёл ладонью вглубь коридора. – Там большой Зал Древних. Даже сражение почти не повредило его красоту. Главное же, что в нём мы с Сарефом Тамим убили хозяина этого места и…

Я запнулся. Хотелось бы мне сказать, что убили убийцу всех погибших здесь. Но это неправда. Не вся правда. Стал бы Тёмный убивать себя, если бы я оставил ему надежду спастись? Мог бы я это сделать? Что было бы, не отправь я Призрака в сражение против полного сил Предводителя, а придержи его к концу, чтобы он или убил его, раненого, либо удержал от самоубийства.

Слишком много вопросов. Вопросов, на которые я не хочу искать ответов. Здесь нет тел моих родных. А для остальных я сделал всё, что мог. Небо свидетель.

Впрочем, Рейке хватило и того, что я сказал. Она отлично поняла мою мысль:

– Да, думаю можно сложить их там. Второй брат рассказывал мне, как в начале правления Рама Вилора так хоронили бойцов после крупных сражений. Искали большую пещеру и делали из неё огромную гробницу. Иногда там даже хоронили вообще всех, кто погиб, не разбирая, с какой стороны он сражался.

Я кивнул:

– Да, в самом центре. Сноси пока тела парней туда. А я пойду проверю, не остался ли кто позади нас.

Рейка побледнела ещё сильней, кивнула:

– Остались.

Я вздохнул и оставил её за спиной собираться с духом.

После я потерял счёт времени. Сколько это длилось? Три тысячи вдохов? Шесть тысяч вдохов? Девять, двенадцать?

Не знаю.

Если поначалу я входил в камеры, отводя взгляд и касаясь тел с осторожностью, то вскоре что-то во мне изменилось. Когда это произошло? После сотни тел? Когда вместе с Рейкой укладывал их рядами под сияющим со свода зала кристаллом, который высветил застывшие, заострившиеся черты лиц погибших? Когда меня начало шатать и мутить после Звёздного Клинка, которым я рассекал оковы на телах? Когда перешёл в другие залы или когда я зашёл в тот крохотный, где лежали тела уже давно погибших и даже не почуял смрада трупов?

Не знаю.

Но это превратилось в рутину. Коснуться рукой тела, перенести его в кисет, шагнуть к следующему…

И так раз за разом.

Когда в зале прозвучал хриплый голос:

– Последний…

Я не сразу понял, что голос мой собственный.

Огляделся. Тел хватило, чтобы занять весь круг внутренних колонн, где мы и сражались с Тёмным. Но что-то было неправильно в их ровно уложенных рядах.

Десяток вздохов я вглядывался в мёртвых.

Затем сообразил.

Двинулся к первым телам, осторожно ставя ноги и стараясь не задеть даже края одежд погибших.

Мне нужны два первых тела, которые оставил Клатир.

Сарефа Тамим я усадил спиной к колонне и вложил ему в руку меч его племянника. Сейчас он словно глядел на мёртвых, что лежали ровными рядами, будто выстроившиеся перед своим старшим послушники. Или стражники.

Тело же Тёмного я небрежно бросил у ног Сарефа.

Теперь всё здесь выглядит именно так, как и должно.

Вернулся к Рейке. Она тоже сидела, прислонившись к колонне, белая словно молоко, с перекошенным лицом. Сообразив, сунул ей пук мха и фиал ватажного зелья. Сам уселся рядом, бок о бок. Подумав ещё, принялся перебирать десятки чужих кисетов, пока не нашёл бутыль с шёлковой печатью на горлышке. Судя по надписям, очень дорогое вино.

Не знаю уж, насколько это лучшая из радостей в жизни, но то, что это лучшее средство от мыслей, горя и печалей, слышал не раз от множества разных людей.

Сорвав печать, протянул Рейке:

– Глотни.

Она не глядя взяла бутыль, глотнула, даже не сморщившись и вернула её мне.

Я замер, глядя на горлышко, а затем, не выпив и капли, вновь протянул прохладную бутыль Рейке.

Через сотню вдохов бутыль выпала у неё из рук, а сама она привалилась к моему плечу.

Я кивнул своим мыслям.

Ну и отлично.

Поднялся, осторожно подхватил Рейку на руки. Замер, глядя на Сарефа Тамим на том конце зала и негромко произнёс:

– Благодарю, старший за всё, что вы для меня сделали. Я передам весть о вас в вашу семью. Вам остаётся только дождаться.

И только когда я развернулся, вышел из зала и уже шёл по пути, отмеченном для меня на карте Клатиром, я сообразил, что так оно и будет. А мне можно будет платой за весть взять обещание позаботиться о телах остальных. В том числе и отрядах Тоума и братьев. А летающий меч, раз он раньше принадлежал Сарефу, послужит доказательством моих слов.

Не знаю, что должен был я вынести из всего случившегося, по мнению Клатира, но пока понял лишь то, что даже из неприятного приказа можно выгадать кое-что и для себя.

Выходить в само поместье, куда привели меня тысячи шагов вдоль подземных коридоров и зал переноса, что оказался отмечен на карте, как Зал Малых Путей, я не стал. Кто знает, есть ли у него сейчас охрана, не бродит ли кто рядом? К чему рисковать и ввязываться в ненужный бой? Лишь открыл вход, положив руку на барельеф черепахи в тупике и выплеснув в неё духовную силу.

Как и ожидалось, каменная стена слева от барельефа словно растворилась, за одно мгновение исчезнув и открыв тёмный проём. Впереди лежали камни, наполовину засыпанные старой листвой и мусором. Такого в ходах Древних на нашем пути точно не было. Значит, мы пришли верно. Один из подвалов, через которые и можно попасть сюда, сейчас надёжно замурованный. Хотя я невольно ожидал увидеть именно тот, через который нас и вели тюремщики Тёмного.

Расположился в двух шагах от выхода. Устроил рядом Рейку, подложив ей под голову сложенный несколько раз плащ. Прижался спиной к прохладному камню сам. Под правую руку лёг Верный, остриём лезвия к дверному проёму. Я скользнул взглядом в себя, проверив толщину стенок Жемчужины и тонкий ручеёк силы, что я тянул к ней из средоточия, словно медленную и простую тягучую Форму, а затем закрыл глаза, провалившись в темноту сна.

Под левой рукой что-то шевельнулось. Я подобрался, вынырнул из темноты, стряхивая с себя её липкие объятия. Через миг пришло осознание.

Рейка.

Скользнул в себя и тут же заметил, как истончились стенки Жемчужины. Немедленно толкнул по меридианам щедрую волну энергии из почти полного средоточия. Влил её всю в Жемчужину, прикрывая сетку стихии, до которой едва не добралась тьма. Едва моя энергия хлынула в Жемчужину, как тьма отпрянула назад, втянулась в узел, не давая рассечь себя на куски и рассеять.

Оглядев прорехи в Жемчужине, я выругался. Дарсово хитрое отродье. Мне теперь что? Не спать вовсе? Покачав головой, признал: вряд ли это возможно. Скорее уж нужно приучить себя непрерывно вливать силу в Жемчужину, удерживать поток, который, вероятно, исчез, как только я заснул. Всё дело в тренировках. Ведь приучил же я себя держать сначала сетку духовной силы на меридианах, а теперь и сетку стихии. Они ведь не исчезали у меня, когда я засыпал, как не исчезают и десятки обращений к Небу, которые постоянно витают рядом со мной, готовые даже сейчас принять в себя духовную энергию.

Рейка перестала заполошно озираться, успокоилась и теперь выглядывала в проём, косясь наверх, где каменная плита закрывала выход на Поле Битвы. Я дождался, когда она повернётся ко мне, встал и предложил:

– Идём?

Она неожиданно смутилась, отвернулась на миг, затем потребовала:

– Погоди, дай мне хотя бы умыться и переплести волосы, Даргел.

Поправил её:

– Меня зовут Леград.

Рейка кивнула:

– Прости, Леград. Дай флягу, пожалуйста. Да и тебе не мешало бы, нас сейчас люди увидят.

Я протянул ей флягу, оглядел себя. Умыться? Смысл умываться, если лицо, наверное, самое чистое, что у меня есть? Проще переодеться, выкинуть старую одежду и вот тогда уже умыться. Потянулся развязать пояс халата и замер. Уставился на спину Рейки, которая умывалась одной рукой, держа во второй большую и неудобную флягу.

Теперь уже смутился я. Буркнул:

– Я сейчас вернусь, подожди десять вдохов.

Рывком ушёл до первого поворота и скрылся за ним.

Уже здесь перенёсся в свой новый кисет, принялся оглядывать лежащие на полке маленькие кисеты Путника, ища тот, в котором у меня сложена одежда. Нужно срочно навести здесь порядок. Хватит хранить всё по разным местам, я уже начинаю путаться. Особенно теперь, когда здесь лежит всё то, что забрал из подземелья Тёмного.

Выбрал я тёмно-синий запашной халат со светлым стоячим воротником. Даже не помню, откуда он у меня. Из трофеев Домара или Аймара? Немного велик мне, но выглядит лучше, чем большая часть остальной одежды. Главное же, очень приятный цвет.

Оглядев себя, хмыкнул. Напоминает времена Морозной Гряды и первых моих больших заработков, когда я начал одеваться, как молодой господин богатой семьи.

Вернувшись к Рейке, сунул ей в руку два кисета:

– Один тебе, в нём зелья, оружие, броня, в общем, много чего из необходимых на Поле Битвы вещей. В другом только одежда. Подбери себе халат, что тебе подойдёт, рубаху, штаны там… – помедлив, я указал на её обгорелое, покрытое кровью платье. – Это выкинь там, за поворотом.

Рейка на миг поджала губы, затем кивнула:

– Спасибо.

Она до поворота предпочла просто пробежаться, без техник.

Я отвернулся, поднял с пола флягу и плеснул себе на ладони, смывая с них грязь, пепел и кровь. Да и вообще умылся, прежде чем Рейка вернулась. К удивлению, вернулась она не в халате или штанах с рубахой, а в платье. Новом. Светло-светло голубом, длиной до пят.

Где, где она его нашла? И вопрос не только в том, откуда платье среди одежды, что досталась мне, но и как я мог его пропустить, когда в прошлый раз всё перебирал и раскладывал по кисетам то, что мне пригодится, а что можно выкинуть или продать? Лишний довод к тому, что нужно у себя навести порядок.

Кроме платья, на Рейке появился новый широкий пояс со сложной шнуровкой и наручи. Всё оказалось точно ей по фигуре: пояс плотно облегал талию, наручи не болтались. А значит, тоже были сделаны для женщины. Или, вернее, для девушки, потому что ростом Рейка пониже меня. Удивительно.

Рейка нахмурилась, неуверенно тронула волосы, заправляя их за ухо:

– Что?

Опомнившись, я отвёл глаза:

– Ничего. Давай я тебе полью?

Рейка хмыкнула, вытянула перед собой руки, неуверенно проговорила:

– Брат Леград, у тебя не найдётся чего-нибудь поесть?

Словно дожидаясь этих слов, в животе у неё забурчало, заставив покраснеть.

Я постарался не улыбнуться и кивнул:

– Конечно.

Из ходов Древних мы вышли освежившимися и подкрепившимися.

Пришлось повозиться, прежде чем понял, что нужно сделать, чтобы открыть нам выход наверх из самого подвала. Но справился. Ход в подземелья Древних исчез, а над головой бесшумно появился проём. Из него хлынул яркий свет. Середина дня? Неважно.

Я обошёлся без брони. Лишь немного поколебавшись, намотал на запястье цепочку, сверху прикрыл наручами по примеру Рейки. Средоточие всё равно полное, и разве тьма во мне отменяет придуманную себе тренировку?

Ячейки пояса на мне заполняли зелья. В руках я держал Пронзатель, оглядывая древко и скользя по нему пальцами. Не так уж часто я испытываю неудобство, из-за того, что не могу вливать в предметы часть себя. Артефакты и так работают, даже если сделаны без оглядки на Закалок. Оружие у меня с начертанием Сосуда Духа и позволяет разрушать чужие техники.

Но вот сейчас способность к медитации познания мне бы очень пригодилась. Любой другой идущий на моём месте потратил бы сотню вдохов, окутал Пронзатель своей силой, сделал частью себя и знал бы точно, есть ли в древке трещина или нет.

Я же не мог этого сделать. Отчётливо помнил хруст, который раздался в бою с Тёмным. Но ни глаза, ни пальцы не могли найти даже следа трещины. Означало ли это, что древко выдержало? Или нет?

В десятый раз пошире расставил руки на древке, напрягся, изгибая его и внимательно прислушиваясь. Ничего. Внешне всё в порядке. Но, почему же я ощущаю Пронзатель по-другому? Может дело в сгоревшей жизни? Ладно. Лучше всего будет обратиться к тому вредному старику начертателю. Или поискать кузнеца в городе.

Оглядевшись, я попытался понять, в какой части Поля Битвы мы вообще находимся. Клатир дал лишь небольшой кусочек карты, по которому этого было не понять. По всему выходило, что на востоке и гораздо ближе ко входу на Поле Битвы, чем прошлое место. Можно за день выйти. В подземельях мы пересекли всё Поле Битвы. Хотя, в этом заслуга скорее того Зала Малых Путей. Неудивительно, что после него я перестал угадывать дорогу.

Указал Пронзателем:

– Нам туда.

Спрятав оружие в кисет, первым двинулся на выход из поместья. И уже буквально через шесть тысяч вдохов пути понял, что переоценил свои силы: даже простая ходьба выматывала меня. Нечего и надеяться на то, чтобы дойти до выхода с Поля Битвы за один день. Поэтому я сбавил шаг, начал делать частые привалы, на которых расстёгивал цепочку и занимался медитацией и Формами Выносливости и Заживления Ран.

Ночевать мы устроились у разрушенного фонтана. Прямо посреди улицы. Я не хотел сражаться. Пусть даже моим противником стал бы всего лишь голем этапа Воина.

На следующее утро, пройдя всего три или четыре тысячи вдохов, Рейка нагнала меня и тяжело вздохнула:

– Ты и сегодня будешь весь день молчать, Дар… Леград?

Я покосился на неё и хмыкнул:

– Если уж тебе хочется поговорить, то всё в твоих руках.

Рейка переспросила:

– Это как?

Я пояснил:

– Расскажи о себе. О своей семье.

Рейка вновь поджала на миг губы, отмахнулась:

– А чего о них рассказывать?

– Например, расскажи хороша ли ваша семья в алхимии? Парни говорили, что у тебя были отличные зелья…

Рейка вскинулась:

– Это сказал тот гархов выкормыш Юрлем!

Я чуть скривился от ругательства, Рейка это заметила, сжала кулаки:

– Что?

Я лишь пожал плечами:

– Ничего. Это всё позади, и они получили по заслугам.

Рейка неожиданно хмыкнула:

– А ведь Тоум, – тут же пояснила, словно я за день забыл его имя, – старший среди тех, с кем ты меня отправил, всё беспокоился, что ты с ними сделаешь. Подозревал, что ты уже сам сколотишь из них банду и начнёшь грабить всех, кто входит на Поле Битвы. Когда Вей появился у решётки, Тоум в этом полностью уверился и плюнул в него.

Я помолчал, обдумывая услышанное. Он и впрямь имел основание для своих подозрений: всё, что случилось той ночью под куполом Фонтана, выглядело с его стороны очень странно. А я ещё и попросил его оставить парням Юрлема и Юрвея их оружие. Но всё же, из чистого упрямства возразил:

– Тогда уж я и никого из вас не отпустил бы. Он должен был понимать, что с моей силой я мог бы убить вас всех. И никто бы обо мне не узнал.

Рейка кивнула:

– Об этом он тоже говорил. Но всё равно, собирался снаружи, в городе сразу пойти в гильдию искателей и рассказать там всё о тебе. Хотел, чтобы Вепри или Мады отправили свои отряды проверить улицы.

Я с интересом уточнил:

– А они этим занимаются? Сохраняют порядок на Поле Битвы?

Рейка смутилась:

– Я не знаю. Я вообще мало знаю о Полях Битвы. Только то, что рассказывали Вост и Завр, – не дожидаясь вопроса, пояснила. – Первый и второй брат.

Про себя я отметил: тот, что любит давать советы и тот, что любит травить байки. Вслух же сказал:

– Ясно. Давай передохнём.

Рейка послушно свернула туда, куда я указал. Мы устроились на краю дороги, на вздыбившейся плите мостовой, в тени раскидистого дерева. Я достал из кисета немного фруктов, протянул Рейке. Сам откинулся спиной на прохладный камень и неспешно пояснил:

– Как понимаешь, сбивать банду я не собирался. Моих родных похитили, и я считал, что это сделал тот, что сидел в этих подземельях. Я устроил так, что ему должны были доставить редкий товар, Воина, который взял десятую звезду, но ещё не стал настоящим Мастером, – глянув на хмурящую брови Рейку, сообразил, что она меня не поняла. Пояснил, ткнув пальцем в грудь. – Меня. Они считали, что я такой Воин, а я скрывал свои силы. Но мне нужен был отряд, который привёл бы товар на Поле Битвы.

Рейка долго молчала, наконец, когда мы уже успели ещё дважды сделать привалы, а солнце давно начало клониться к земле, спросила:

– Сначала ты хотел, чтобы мы стали таким отрядом?

Я покривил душой, сказал не всю правду:

– Да, хотел заплатить Юрлему за такую работу. Но потом понял, что они слишком слабые и это будет для них слишком опасно.

Рейка фыркнула:

– Опасно! – но тут же поникла. – Вей мне тоже последние два дня твердил об опасности. А там, под куполом, перед тем как пришли остальные, всё уговаривал меня отойти с ним в сторону и поговорить. Я думала… – Рейка на миг поникла, – Я думала, что он будет лезть с глупостями. А он хотел, чтобы я сбежала.

Я хмыкнул и спросил:

– Это ты так думаешь?

Рейка помотала головой:

– Это он так сказал, когда освободил нас, – вскинув на меня глаза, она сжала кулаки и выкрикнула: – И я ему верю! Иначе он не стал бы закрывать меня своим телом от огня!

Я не нашёл ничего лучше, чем промолчать. Может, она и права. Он ведь и Юрлема пытался уговорить закончить со всем этим. Но всё же он старался плохо. Не уговорил Юрлема, не заставил сбежать Рейку, не утащил её сам. Не случись меня и что? Юрвей, младший из братьев, но заправляющий всем, позволил бы оставить Рейку в живых? Хатий бы это позволил? Смешно.

Дальше мы шли без остановок. Я решил, что вполне неплохо себя чувствую. И мне действительно так казалось, пока впереди не показался отряд. Небольшой, но опасный. Высокое Возвышение, добротное оружие и броня. Причём всё выглядело так, словно их вооружили у одного кузнеца.

Я сдвинулся к правой стороне улицы, прикрывая Рейку своим телом, разомкнул цепочку на запястье. С досадой отметил, что времени выучить подарок Клатира, защитную технику, не нашёл. Даже не глянул, что же он там дал мне ещё. Если что, то придётся обойтись Ледяным Куполом.

Не понадобилось.

Парни приняли к другой стороне улицы, прошли мимо, косясь на нас и держа руки на рукоятях мечей и древках копий. Но от них не повеяло ни опасностью, ни сталью.

Рейка облегчённо выдохнула и перевела взгляд на меня, собираясь что-то сказать, но лишь испуганно охнула:

– Леград, что с тобой?

Кинулась ко мне, протягивая руку в явном желании применить какую-то технику. Невольно я ушёл Шагом в сторону, сияние техники, от которой не было угрозы, прошло мимо. Я развернулся, оказываясь за спиной Рейки, прикрикнул:

– А ну успокойся! Что случилось?

Рейка повернулась, уставилась на меня:

– Это что у тебя случилось? Ты осунулся, ш… – она сглотнула, но продолжила. – лицо бледное, шрамы аж белые.

Я прислушался к себе. И в самом деле усталость, словно я бежал сутки без передышки и немного, едва ощутимо мутит. Через миг уставился в зеркало и едва удержался от ругательства. Понятно, чего испугалась Рейка. За эти два дня пути я словно постарел на пару лет. Да и зря отказался от последнего привала, выглядел я сейчас так, словно с утра бежал по лесу с парой мешков учителя Шамора из Школы или же не отходил от самого большого пестика Фимрама. Да уж. Выходит, что зелья Клатира перестали поддерживать меня и скоро я наконец стану выглядеть ровно на столько, на сколько сжёг жизни? Мои потраченные двадцать лет догонят меня?

Я хмыкнул и убрал зеркало. Глядеть на своё изменившееся лицо и шрамы было не очень приятно. Но теперь уж точно не нужно беспокоиться о том, что меня узнают на выходе, даже если я выйду без маски. Тут байка получше – парень, который влип в такую задницу, что сжёг два десятка лет жизни.

– Пятнадцать? А я слышал, что все сорок, обломки убитых им големов завалили его по колено!

– Ага, обломки. Ври больше, он даже не знает с какой стороны у меча рукоять. Этот слабак сжёг всё только ради того, чтобы унести задницу с Поля Битвы.

Я едва не рассмеялся, представив такой спор в тёмной таверне. И ведь у обоих может выйти красивая байка. И без капли правды.

Рейке я пояснил:

– Я сжёг года жизни, то, что ты видишь – последствия. Но со мной всё в порядке и не стоит пытаться меня лечить. Я и сам немного лекарь.

Достал маску из кисета, примерил её.

Рейка нахмурилась, недовольно сообщила:

– Оно и видно, что немного. Я сейчас сообразила, это же ты лечил меня сначала? Ну, до твоего учителя? – Я кивнул, но Рейка лишь сильней нахмурилась. – Зачем ты положил меня на спину после зелья? Ты знал, что оно не убирает кровь, которая скапливается в лёгких? Раненый может и задохнуться, если рана была большая. Толку ему от того, что ты зарастил дыру, если внутри него два кувшина крови?

Я растерялся, только и сумел промычать:

– Э-э-э…

А Рейка и не думала останавливаться:

– А ещё я до этого видела руку у Калеба. Должна заметить, чудо, что рука вообще начала двигаться. Ты, похоже, весь день вливал в него технику за техникой, но рукой он так и не сумел бы пользоваться в полную силу. Не уверена даже, что он бы сумел использовать техники в будущем. А ты знаешь, как тяжело справляться с такими застарелыми ранами? К нам часто приходят те, кого лечили разные недоучки.

Моя растерянность быстро сменилась весельем, и я, не выдержав, захохотал:

– Ха-ха-ха! Я понял. Лучше всего было вообще не лезть, а оставить его руку, как есть. Пусть бы нёс её с Поля Битвы до настоящих лекарей, заткнув за пояс.

Рейка смутилась, а я же и не думал останавливаться, задетый за живое её замечанием:

– А какого ранга те лечебные техники, что у тебя есть?

Рейка сжала губы так, что они побелели:

– Ты хоть раз видел свечение обращений? Зачем спрашиваешь? Конечно, человеческие. Но у нашей семьи есть и земная!

Моё веселье тут же угасло. Что я только что услышал? Хвальбу тем, что у семьи есть земная техника? И судя по тону, одна? И это она говорит тому, кто от лекаря, который прислуживал забытым в Ясене Саул, получил две земных техники?

Я потёр тяж над бровью и спросил:

– Так. А что с зельями? Ваша семья их делает?

Рейка молчала сначала, но я не отводил взгляда, и она всё же буркнула:

– Делает. Третий дядя сумел договориться с одним алхимиком и открыл лавку в городе. Поэтому его дедушка и начал привечать, а пятый брат сразу нос задрал.

И снова я выделил главное в том, что услышал:

– У вас всего один алхимик, а ты не ладишь с третьим дядей, который за них и отвечает. Откуда же у тебя зелья, на которые польстился Юрлем?

Рейка выкрикнула:

– Раздобыла!

И отвернулась, двинулась прочь, идя теперь возле самой ограды, едва не раздирая платья сучьями сухих кустов. Не оглядываясь, глухо сказала:

– Забрала у первого брата пояс, с которым он ходит охранять дороги.

Я вновь потёр лоб, но теперь уже скорее не шрам, а бровь, которая начала дёргаться:

– Так. А сколько у твоего брата. Нет, не так… – сбился. Подумав, спросил. – Сколько у вашей семьи вообще стражников в подчинении?

– Двадцать два!

Я ошарашенно выдавил:

– По-годи… Ты говорила, что вы известны на половине земель Саул…

Рейка остановилась, обернулась и перебила меня:

– На трети земель Ручья! На трети! К нам приходят и из Двух Холмов, и из Вольного Приюта, и даже из самих Парчовых Небес!

У меня на язык просились ещё десятки вопросов, но я лишь молча присел у ограды. Рейка успела отойти далеко, прежде чем обернулась и заметила, что я остановился. Постояв на одном месте, всё же вернулась. Села в отдалении, в пяти шагах, глядя куда угодно, но только не на меня.

Похоже, мы по-разному понимали, что такое известность. И, кажется, я догадываюсь, кто приходил к ним за помощью. Те, у кого не хватило денег на лекарей своих городов. Поверить, что семья с одной земной техникой лечения может посоревноваться с лекарями главного города Саул – Парчовыми Небесами? Я, вроде в своём уме, чтобы поверить в подобный бред. Какой толк от того, что Рейка знает, как правильно повернуть человека, раненного в грудь, если у неё не хватит сил и умений спасти его в первые мгновения после ранения?

Но теперь понятно, что выполнять совет Клатира о рецептах зелий Тёмного очень глупая идея. Мало того что алхимик, которого сумела нанять семья Рейки, не может быть хорошим. Так он ещё и служит той части семьи, с которой она не в ладах. Сомневаюсь, что книга с рецептами помирит братьев, если они в разладе и позволили вражде перетечь на детей.

Я, конечно, тоже когда-то был не в ладах с Ратом, который часто называл меня нахлебником семьи. Но с ним-то у нас случилось просто недоразумение. Как и с Дирой… Вздохнул, прислушался к себе, глянул на смотрящую на меня исподлобья Рейку. Махнул рукой:

– Ну, пошли, похитительница братских поясов.

Мне показалось, что Рейка зарычала при этих словах. Но смолчала.

Дальше мы тоже шагали молча. Я сунул маску обратно в кисет. Рейка всё так же держалась от меня в отдалении. Меня это не задевало, напротив, было смешно и забавно. Сейчас, с надутыми от обиды губами, девушка и впрямь чем-то напоминала Диру. Не хватало разве что сложенных на груди рук. Впрочем, я честно признавал, что у них даже волосы разного цвета, что уж говорить об остальном.

Бросив очередной взгляд на Рейку, заметил, что и для неё пламенная ловушка не прошла бесследно. Волосы стали короче, а прядь зелёного цвета и вовсе исчезла.

Дерево…

Я отвернулся. В кисете у Рейки сейчас множество вещей. Я, не считаясь, могу отсыпать ей половину того, что собрал со столов в первом зале. Оружие, доспехи, артефакты и ядра Зверей… Всё это можно продать, добавив к тем духовным камням, что тоже лежали в кисете. Не побоюсь ошибиться после услышанного, что домой Рейка после такого вернётся едва ли не богаче любого из своих дядей.

Но, что толку ей будет от этого, если всё это быстро закончится? Да и скорее всего она просто отдаст деньги отцу. По-настоящему важно только то, что принадлежит идущему лично. Возвышение, техники… правда, без хорошего оружия всё равно не обойтись. Но всё же.

Позади раздался шум, заставивший меня отвлечься от мыслей и обернуться. Нас нагонял небольшой отряд. Я жестом приказал Рейке прижаться к самой ограде, встал перед ней, вновь закрывая её собой и готовясь ко всему. В моей руке возник Пронзатель.

Рейка несколько вдохов молчала, а затем не выдержала, тихо спросила:

– Слушай, Леград, а что это у тебя за копьё такое странное? Я ни разу не видела таких.

Теперь молчал я. Вдох, другой. За спиной отчётливо засопели, и я сдался:

– Там, откуда я…

Рейка тут же перебила:

– На Пепельных Равнинах?

Хмыкнув, я не ответил на вопрос, спокойно продолжил говорить правду:

– …пришёл, эту штуку называют Молотом Монстров. Её придумали те отряды ватажников, что добывают самых опасных Зверей.

Рейка задумчиво прошептала себе под нос:

– Ватаги Сердца Леса и Хребта Чудовищ? Но третий брат ничего про такие железяки не говорил. Монстры? – замолчала и прошептала на другой лад. – Монстры?!

Я лишь скривился. Вот же любопытная. Может, все девушки такие? Невольно вспомнил молчаливую и знающую во много раз больше меня Виликор. Нет, не все.

Перевёл взгляд на приблизившийся отряд. До меня донёсся голос того, что бежал впереди:

– Проверьте, свой внешний вид, молодой господин вот-вот войдёт на Поле Битвы. У нас уже почти не осталось времени, закат близится. Кем вы меня выставите перед ним?

На нас они почти не обратили внимания. Так, глянули мельком и пронеслись мимо. Для охраны какого-нибудь купца они слишком хороши. Или же купец очень богат. Хмыкнув, я шагнул прочь от изгороди, освобождая Рейку.

На чём я остановился? На том, что лучше всего для Рейки то, что всегда останется с ней, что нельзя отнять. Возвышение и техники. И то и другое сделает её более важной для семьи. Особенно второе. Но, что я могу ей дать? Для начала Длань Возрождения, земную технику, что я выучил у главы Волков, Мириота. Я давно освоил её на уровне постижения. Техники, что я получил от Фимрама, предназначены для моей стихии, а значит будут хуже для Рейки. Да я и не могу их передать, не так часто я их применял, чтобы суметь перенести на свиток. Немного не хватает для постижения даже у Жемчужины, раз она так подвела меня в противостоянии с тьмой.

Я скривился. Понадобятся свитки-пустышки, заготовки от начертателей. Своих у меня всего два осталось. Нужно будет обязательно поискать их среди трофеев. Должны же они найтись, если не у Тёмного, так хоть у одного из его слуг.

Пока же.

Два свитка. Длань Возрождения, в которой сорок пять узлов и…

Глянул на Рейку и спросил:

– А что ты знаешь из лечебных техник и какие техники у вас семейные?

Рейка остановилась, немного помолчала, но ответила:

– Знаю Палец Нимиры для остановки крови, Прикосновение Весны для лечения ран, Чистое Тело для выведения ядов и начала учить Касание Забвения для погружения больных в сон.

Я лишь кивал на каждую новую технику, не став говорить, что знаю об их действии. Выходит, Фимрам дал мне такой же набор, каким пользуются все лекари в этом Поясе. Хотя, нет… Прикосновение Весны – это моя старая техника. Я знал её уже в Миражном. Это вообще техника Ордена, которую я получил от стариков Кадора и Ирала.

Рейка же начала хвалиться:

– У дедушки хранятся ещё два созвездия Касания Забвения и земная лечебная техника Дух Мада.

Здесь я нахмурился и по-новому оглядел Рейку. Как я мог забыть, что она всего третья звезда Воина. Выходит, что ей известно только первое созвездие Касания. Двадцать пять узлов из её тридцати с небольшим ушло на это. Неудивительно, что она искала с кем войти на Поле Битвы. Созвездие Касания довольно необычно, требует открыть узлы, которые не используются в техниках для сражений или усиления тела. А она знает ещё и Чистое Тело.

Я задумался.

Выходит, что Рейка не может использовать ни каких-нибудь Шагов, ни оружейных техник. У неё просто-напросто не открыты нужные узлы. Всё, что ей доступно это простейшие техники наподобие Лезвия, Игл и прочего. Те, что используют один, два узла в руках, совпадающих с созвездиями лечебных техник.

Это также означает, что здесь и сейчас ей будет доступно только… Мне пришлось обратиться к жетону шэна, чтобы свериться с узором созвездий и наложить их рисунки друг на друга.

Рейке будет доступно только первое созвездие Длани Возрождения. И первое же Шести Лепестков Лотоса, которое я купил на аукционе Первого пояса.

И то, ей необходимо открыть ещё два узла, чтобы суметь их использовать. Ну… на это ей понадобится только время.

Пока я размышлял над всем этим, перебирал свои рисунки созвездий и считал узлы на полной схеме меридианов, мы наконец добрались до выхода с Поля Битвы. Взгляду открылся легко узнаваемый завал из кусков колонн. И не нужно даже искать, где середина этого поля и где точно находится сам выход. Вон там, где выстроились двумя рядами парни, что обогнали нас несколько сотен вдохов назад. Выходит, зря они торопились. Наследника купца ещё нет.

Не будем торопиться и мы. Я не горел желанием идти между этими парнями, под любопытными взглядами и наверняка ругаться со старшим о том, что я мешаю пройти их молодому господину.

Надеюсь, он не задержится ещё на пару тысяч вдохов? Закат и впрямь близок.

Жестом указал молчаливой и задумчивой Рейке в сторону, предлагая отойти и присесть на камни, недалеко от расчищенного перекрёстка улиц, откуда отлично видно вход, а мы никому не будем мешать и ни у кого не окажемся на пути. Она оглядела замерших впереди парней и кивнула.

Я прижался спиной к тёплому, нагревшемуся на солнце обломку и достал первый свиток-пустышку. Это лучший свиток, что продавался на аукционе в Первом поясе. Пятнадцать прочтений. С запасом должно хватить, чтобы Рейка выучила первое созвездие. Тем более что я дам и просто описание техники, свои ощущения, записанные на простой бумаге, ей только и останется, использовав свиток, вслушиваться в ощущения потока энергии по меридианам и сравнивать с тем, что ей уже известно.

Но жадничать я не стал. В свиток я передал полное знание техники. Все три созвездия Длани Возрождения. Возможность со временем становиться всё более важной для семьи. Главное, чтобы Рейка ничего не говорила о самом свитке. Пусть скажет, к примеру, что выучила технику на Поле Битвы.

К удивлению, я управился быстрей, чем эти ждуны у ворот. Или же их господин совершенно не спешил. Впрочем, я поступил верно, решив подождать. В стороне, всего в десяти шагах от выхода переминался с ноги на ногу уже десяток недовольных идущих, которым не дали выйти. Но стояли они молча.

Я усмехнулся своим мыслям, протянул вверх оба свитка. Рейка с удобством устроилась на том же камне, к которому я прислонился. Получалось, сидела у меня над головой.

Следом протянул три зелья Возвышения.

Рейка тут же негромко заметила:

– Первый раз вижу такие печати на фиалах. Откуда они, с каких земель?

Я нехотя ответил:

– Они созданы в Первом поясе, но очень хорошими алхимиками.

Рейка хмыкнула:

– В Первом? Надо же, – болтнула один из фиалов. – А что это вообще такое?

Мой ответ был прост:

– Возвышалки для Воинов.

Рейка помолчала, затем неуверенно произнесла:

– Первый брат говорил, что зелья нужно принимать либо сразу после создания средоточия, либо тянуть до последнего, до тех пор, пока не упрёшься в преграду.

Я даже запрокинул голову, чтобы увидеть лицо Рейки. Сначала она раз за разом рассказывает о том, как ей нужно зелье Возвышения, но получив в руки, осторожничает. Так ничего и не поняв, я перевёл взгляд на замерших впереди людей. Там как раз появились те, кого они ждали.

Через формацию Поля Битвы прошло не меньше четырёх десятков людей, облачённых в одинаковую чёрную броню с красными и синими полосами. Оба ряда ждавших до этого парней согнулись в приветствии идущих к Небу. Мне со стороны было видно, что старший, которого они так ждали, вошёл на Поле Битвы в середине нового отряда. Парень, немногим старше меня…

Спохватившись, я провёл пальцами по лицу, ощущая тяжи под кожей и усмехнулся. Скорее уж, внешне равный мне по возрасту, а то и чуть младше. Лет восемнадцать, наверное. Крепкий, широкоплечий и высокий, в красном халате с широкими рукавами. Он огляделся, что-то спросил, а затем повелительно махнул рукой. Стоявший в двух шагах от него невысокий парень и тоже не носивший доспеха тут же склонился в поклоне, выпрямился, легко узнаваемым со стороны жестом ухватился за кисет. В его ладони возник какой-то артефакт.

Я прищурился вглядываясь. На миг мир дрогнул, расплылся, позволив мне во всех подробностях увидеть ладонь, стоящего в сотне шагов, парня и сам артефакт, очень напоминающий Нить, которая так и лежит у меня в кисете. Ещё со времён моей ватажной жизни. Возможно, захоти я и даже сумел бы услышать, о чём он говорит своему господину. Но… Какое мне до них дело? Богатый купец, что купил своему сыну работу искателей. Торопится теперь к поместью со статуей, в которую вложена техника.

Парень медленно крутнулся на месте, следя за Нитью, махнул рукой в сторону центральной части Поля Битвы. Через миг тот отряд что пришёл, двинулся прочь от ворот, собираясь пройти мимо нас, перед тем как углубиться в Поле Битвы. Ну и отлично. Те вольные, которым не дали выйти, тут же рванули к пелене формации. Сейчас и мы двинемся.

Рейке тоже не оказалось дела до происходящего перед нами, она вздохнула у меня над головой о своём:

– Три зелья…

Я негромко высказал своё мнение:

– Твой брат сказал правильные слова. Да и твоя первая преграда уже близко, Рейка. Если наметится сложность, то тебе не нужно будет ничего просить ни у одного из своих братьев. Даже пятого, отец которого делает алхимию для семьи. И ты сможешь поделиться зельями с любым другим братом.

Рейка хмыкнула:

– Ты прав, Леград. Спасибо, – через миг её голос изменился, она протянула: – Погоди-ка. А чего ты мне всучил техники, возвышалки, не надел маску, как собирался? Ты что, не собираешься выходить с Поля Битвы?

От удивления я даже переспросил:

– Чего?

А потом и впрямь задумался. Когда мы расставались в лесу с Зотаром, он сказал, что встретится со мной в Приюте через три месяца. А сколько времени я дал на путь сюда наёмникам? Вроде месяц. Остаётся ещё не меньше недели до этого срока. Все эти дни сидеть в гостинице? Не спорю, горячая вода с отдающим горьковатым дымом запахом ветивера была великолепна. Но семь дней подряд? Может, и в самом деле остаться на Поле Битвы? К чему откладывать поиск стихиальных зелий Древних до земель Ордена Небесного Меча?

Я, вроде, отдохнул, пока записывал свитки, почти не ощущаю слабости, лишь немного кружится голова. Да и отдыхать можно чаще, а не спешить от поместья к поместью. Но даже так, за семь дней вполне можно попробовать на прочность третье, а то и четвёртое кольцо улиц Поля Битвы.

Мимо как раз проходил тот самый отряд, что вошёл на Поле Битвы. Идущие с краю простые бойцы смерили нас взглядами, а вот ни их старший, ни тот парень с Нитью даже не повернули к нам головы. Сильный отряд. Никого нет слабее четвёртой звезды Воина. Пять Мастеров, включая и старшего отряда. Множество контрактов и Указов над всеми, включая двухцветные.

Я хмыкнул про себя.

Что же, будет кому разбивать лагерь для господина, пока он ищет удачи в поместьях Древних.

Я повернулся к Рейке и улыбнулся:

– Нет, конечно, не останусь я здесь. Выйду с тобой, прослежу, чтобы караван, с которым ты пойдёшь домой, оказался надёжный.

Про себя добавил: «Пара Указов это обеспечит».

Рейка просияла, соскочила с камня, ухватила меня за локоть и прижалась ко мне:

– Спасибо, Леград!

Я лишь покачал головой и хмыкнул:

– Идём.

Но мы успели сделать едва десяток шагов, как в спину нам послышался резкий приказ:

– Эй вы двое! Стоять!

Я обернулся, поняв, что кричал один из бойцов отряда. Сейчас они все стояли и глядели на нас.

Глава 4

Я нахмурился, смерил взглядом стражников и спросил:

– Чего вам? – поняв, что меня могли и не услышать, повторил громче. – Чего вам нужно?!

Ответил мне всё тот же парень:

– С тобой хочет поговорить наш господин, – махнул мне рукой. – Иди сюда.

Мгновение я напряжённо думал, как поступить, но затем лишь хмыкнул в ответ:

– Если он хочет, то пусть сам и идёт сюда, – Рейке шепнул. – Уходим.

Мне всё это опротивело ещё в поместье Ясеня. Я уже не слуга, чтобы бегать ради чьей-то прихоти. Не откликаясь на новый окрик, мы с Рейкой развернулись и двинулись прочь. Успели пройти лишь ещё десять шагов, когда воздух свистнул, расступаясь с пути целого десятка Воинов, что техникой обогнали нас и загородили дорогу к выходу с Поля Битвы. Смерил их взглядом, но они даже не шевельнулись. Вот значит как?

Я обернулся, нашёл взглядом старшего отряда, оценил его силу и, сдержав раздражение, громко спросил:

– Младший, что ты себе позволяешь?

Воин, который окликал меня до этого, поперхнулся словами, закашлялся, вместо него возмутился другой, тот, что держал на ладони артефакт и стоял рядом со старшим отряда:

– Ты! Ты знаешь, кто перед тобой?!

Я даже не глянул в его сторону, всё так же смотрел на старшего в отряде. Тёмная вода, в которой я вижу неясное движение на глубине. Но я сейчас не так силен, как раньше, слабость, которая мешает мне второй день тому лучшее подтверждение. Уверен, что прошлая моя беглая оценка правдива. Передо мной Мастер третьей, а может быть даже второй звезды, со стихией огня. По сути, мы равны по силе. И я уже устал кланяться и считаться с кем-то. Позади победы над Зверями ранга Мастер, над Домаром, над Тёмным, в конце концов.

Пусть идёт к дарсу этот сынок купца. Я сейчас выгляжу старше него, так почему бы не попытаться добавить себе силы в чужих глазах? Я бы и вовсе рванул с Рейкой прочь, к выходу. Но они, скорее всего, кинутся в погоню. Едва выйти с Поля Битвы и бежать прочь? Не так я планировал провести сегодняшний день. Поэтому нужно решить всё здесь и сейчас, в отдалении от формации Древних, там, где снаружи никто и ничего не видит.

Невысокий парень с артефактом, не дождавшись от меня ответа, крикнул:

– Перед тобой молодой господин Агост Тамим, сын господина Ндара, главы третьего по величине города земель Тамим, Пристани Лотосов!

Я уже совсем другим взглядом обвёл стоявших передо мной. И едва не выругался. Навоображал себе всякой ерунды. Какой ещё купец? Что я так не к месту вспомнил рассказы Кирта? Лучше бы подумал, почему на них одинаковая броня и чьи это цвета – чёрный, синий и красный. Хотя, чего уж тут. Меня ткнули носом – чьи.

Тамим.

Как много Тамим на землях Саул. Что они все здесь ищут, что забыли на этом Поле Битвы? Не Сарефа ли Тамим?

И не зря ли я вспылил и нагрубил тем, кого сам собирался искать?

А крикливый всё не замолкал:

– Пока мы спустим тебе твоё непослушание и дерзкий язык. Пока! Но что-то мне подсказывает, – он приподнял руку с артефактом, – Что скоро я спрошу с тебя и за него. Обыскать его!

Ко мне тут же двинулось сразу двое Воинов.

Я стиснул зубы. Обыскать?

Рейка ойкнула за спиной, я на миг обернулся, проверив расстояние до выхода с Поля Битвы, а затем выплеснул из себя духовную силу, обрушивая её на тех, кто шагнул к нам. Воины захрипели, рухнули, словно им подрубили колени. Два вдоха я глядел на них, пытающихся отползти, а затем втянул силу в себя. Рявкнул:

– Обыскать? Знайте своё место, младшие!

Повисла тишина, прерываемая лишь хрипами, жадно хватающих воздух, Воинов у моих ног. Остальные замерли, сжимая уже обнажённое оружие, переводя взгляды с меня на своего господина.

Первым пришёл в себя крикливый, снова выступил голосом старшего отряда, Агоста Тамим:

– Ты поднял руку на людей молодого господина! Взять его!

Я же лишь беспомощно выругался про себя. Да что не так? Притворяешься слабым, обязательно найдётся тот, кто решит, что перед ним отличный будущий долговой слуга. Показываешь свою силу, находится тот, кому спесь отбивает мозги, и он пробует тебя на прочность.

А сейчас это делает и вовсе младший. Этот крикливый хорошо, если Мастер. А говорит и решает за своего хозяина, Агоста Тамим. У него самого языка нет? Или привык, что за него решают другие?

На миг я до боли стиснул пальцы на древке Пронзателя. Передо мной Тамим. Плевать на их спесь, но я слишком многим обязан Сарефу. Не убивать же мне людей, что служат его семье? Мысль об этом мелькнула в голове, когда меня окликнули, а я считал их всего лишь наёмниками купца. Но что делать мне теперь?

Воины передо мной на миг переглянулись. Я рывком расширил сферу боевой медитации, охватывая ею всех, кто стоял вокруг. На миг представил, как вбиваю Пронзатель в горло того здоровяка с дао, что стоит чуть впереди остальных. Он и не поморщился, хотя был шестой звездой Воина. Слабак. Но их здесь пять десятков.

Указы?

Раздался новый голос:

– Стойте.

Это наконец заговорил старший отряда, тот самый молодой господин Агост. Он мне уже не нравился. Позволил говорить за себя другому человеку. И позволил говорить нагло. Молчал до последнего. Ещё немного и я бы усыпил его людей, наплевав на то, что сам думал найти хоть кого-то из Тамим и сообщить им о судьбе Сарефа. Оказалось, что хоть кто-то не подойдёт. Слишком уж наглыми оказались первые, кого я встретил.

Агост же неспешно продолжил говорить. С этакой ленцой, словно он устал ещё при первом слове:

– Мой человек погорячился. Довольно будет и того, что ты снимешь привязку к кисету Путника, а мой слуга проверит его содержимое.

Я представил, как в кисет Тёмного, заваленный доспехами, оружием, кисетами и всем прочим, что я забрал из подземелья Древних, включая растение-спутник и меч Сарефа, заглянет этот наглый и крикливый. И какого размера у него будут глаза после этого.

Но представил только на миг. Не для того я месяц за месяцем, теряя сознание от боли, рубил на себе цепочку, чтобы кто-то указывал мне, что я должен делать. Я отлично помню, что даже Лиру Гарой, решение заглянуть в кисет жалкого Мастера из Первого пояса, могли припомнить недоброжелатели. Что даже для него это была тень на репутации. А здесь какой-то сынок главы небольшого города.

Невольно рассмеялся:

– Что за чушь я слышу, Агост Тамим? Мало того что ты и твои люди на чужих землях ведёте себя словно хозяева, так ты ещё и забыл о первой добродетели идущих к Небу, о почтении к старшим. Младший, я второй раз тебя спрашиваю, что ты себе позволяешь? Где твоё приветствие?

Наглый парень с артефактом захохотал:

– Ты в своём уме? Ха-ха-ха! Оборванец в дешёвом халате, с девкой, одетой с чужого плеча, хочет, чтобы молодой господин склонился перед ним?

Я вновь стиснул пальцы на древке. Но парень так и продолжил хохотать. Может, он и не Мастер, а всего лишь пиковый Воин?

А вот Агоста моё желание вбить ему сталь Пронзателя в горло проняло. Он побледнел, качнулся назад. Через миг опомнился, расправил плечи, наклонил голову, глядя на меня исподлобья. Криво усмехнулся, скорее даже дёрнул уголком губ:

– Серпет, помолчи.

Смех наглеца оборвался. Через миг Агост сложил перед собой руки, уперев кулак правой в ладонь левой:

– Приветствую, собрат идущий.

Я лишь хмыкнул, отметив, что он всё равно не назвал меня старшим. Не так уж он и испугался. В ответ я разжал пальцы, отставил Пронзатель в сторону, заставив его замереть на шипе подтока и сам сложил руки в приветствии:

– И я приветствую тебя, младший Агост.

Тот наглый и крикливый парень, которого назвали Серпетом, попытался прожечь меня взглядом.

Агост же медленно опустил руки, сделал десять шагов, приблизившись, и спокойным голосом сказал:

– Прошу понять, собрат. Нужда привела меня и моих людей на это Поле Битвы. Здесь пропал мой старший родственник. И у моего слуги есть подозрение, что у собрата с собой его вещь. Артефакт показал новое направление, едва мы миновали тебя, собрат.

Неожиданно заговорила Рейка:

– Старший Агост, прошу простить эту младшую, что вмешиваюсь, но разве поисковые артефакты никогда не ошибаются?

Он улыбнулся и согласился:

– Конечно, бывает и такое, младшая. Но это же не значит, что я должен сделать вид, будто сейчас не заметил его сигнала? – перевёл взгляд на меня и снова приложил кулак к ладони. – Собрат, я вынужден настаивать. Сними привязку с кисета и дай мне лично его оглядеть. Я, Агост Тамим, будущий глава Пристани Лотосов. Не думаешь же ты, что я положу глаз на что-то из твоих вещей, собрат?

Я поджал губы. Как он ловко всё повернул. Попробуй тут откажи.

Серпет, всё так же стоявший на своём месте, прошипел себе под нос, но я его услышал:

– Много чести всяким проходимцам общаться с ними на равных. Если я ошибся, сунуть ему средний камень за беспокойство и будет достаточно.

Можно было бы посчитать это за очередное оскорбление, но я сейчас был занят тем, что перечитывал строки приказа Клатира.

Решившись, нарочито вздохнул и пожал плечами:

– Это всё лишнее, младший Агост. Не ошибусь, если скажу, что вы ищете Сарефа. И у меня есть… – Я помедлил, подбирая слова, – вести о его судьбе.

Серпет зло и громко поправил:

– Старшего Сарефа! Где он и где ты, проходимец.

Агост вскинул руку, заставляя Серпета замолчать, кивнул мне:

– Прости моего человека, собрат. Как мне к тебе обращаться?

Я снова молчал думая. Называться настоящим именем в полусотне шагов от своего портрета? Что с того, что я сейчас совсем на него не похож? И я лишь беззаботно произнёс:

– Какая разница? Мне не нужна награда или слава. К тому же, весть моя совсем не добрая. Сареф погиб.

Агост сжал губы так, что они побелели, стражники вокруг зашептались. Я признался:

– У меня точно есть одна его вещь. Признаюсь, я и сам хотел найти хоть кого-то из Тамим, чтобы сообщить им о Сарефе.

Серпет громко, так, что услышали все, буркнул:

– Не заметно, что ты, проходимец, обрадовался, узнав, что молодой господин и есть Тамим, которого ты так искал.

Неожиданно из-за спины раздался голос Рейки:

– А кто ты сам такой, что постоянно влезаешь в разговор старших? Дай учителю спокойно рассказать.

Серпет ухмыльнулся:

– Кого я слышу? У-уч-ченица подала голос.

Я не понял его тона и ухмылки, но вскинул руку, ткнул пальцем в Серпета и рявкнул:

– Младший, ты переходишь все границы! – перевёл взгляд на Агоста и спросил. – Не слишком ли много позволяют себе слуги Тамим, младший Агост?

Я ощутил движение за спиной, через миг Рейка стояла так близко, что её губы едва не касались моего уха. Она едва слышно прошептала:

– Хватит их злить, не называй младшим, лучше уважаемым.

У меня дёрнулась щека, словно один из тяжей-шрамов сократился по своей воле. Что не так? На обращение влияет и то, кто стоит за спиной? Пять десятков человек гораздо весомей одного? Или дело в имени семьи? Так я тоже могу назваться кем-нибудь… Буду Леградом… Даур с северного конца Пояса.

Агост тем временем кивнул:

– Я обязательно накажу его, собрат. Позже. Пока же давай вернёмся к тому, что по-настоящему важно. Младший брат главы нашей семьи, Сареф.

Серпет за спиной Агоста ухмыльнулся. Я согласился:

– Хорошо. Но сначала я бы хотел знать, Агост Тамим, можно ли тебя считать членом главной ветви семьи?

Серпет вскинулся, сжал кулаки, но не издал ни звука, его остановила вскинутая рука Агоста. Сам Агост вздохнул:

– Увы, главной ветвью называют только наследников главы нашей семьи. Это сыновья самого Предводителя Итефа и их дети. Даже мой отец, лишь сын брата нашего главы.

Я прикоснулся кулаком к ладони:

– Прошу простить, Агост, если мой вопрос прозвучал неуместно. Я из далёких земель и мало что знаю о вашей семье. Но уверен, ты донесёшь до главной ветви то, что я тебе расскажу.

Агост кивнул:

– Если это касается Сарефа, собрат, то, конечно, я не буду скрывать этого от своих уважаемых дядьёв.

Я согласился:

– Касается. Мы встретились с ним в подземельях Поля Битвы.

Снова Агост молча ждал продолжения, а вот Серпет вновь не удержался и ехидно заметил:

– Господин Сареф уже не молод и давно не может войти на Поле Битвы.

Я невольно хмыкнул и язвительно заметил:

– То-то вы пришли в его поисках именно сюда. Ошиблись, наверное?

У Агоста дёрнулся уголок рта, словно он проглотил ругательство. Рейка за спиной едва слышно хмыкнула. Я же отвернулся от Серпета и продолжил:

– И Сареф, и я попали в ловушку, которую здесь устроил один гений идущий, – помедлив, я добавил. – Предводитель, отмеченный двумя стихиями.

Агост нахмурился, воины за его спиной зашептались. Серпет же продолжал подозрительно на меня глядеть. Но мне было на него плевать. Вздохнув, я сказал почти правду:

– Мы сражались с Сарефом плечом к плечу, вместе, его тяжело ранило, но, к сожалению, когда мы убили этого гения, то сработала формация, завязанная на его жизнь, и вот её старший Сареф уже не пережил.

Серпет не выдержал, разразился проклятиями и зло прошипел:

– Ушам своим не верю. Вашим врагом был Предводитель! И там, где погиб гений поколения, Разящий Меч Сареф, ты, безвестный слабый Мастер, выжил?

Я повёл рукой, указывая на Рейку:

– На всё воля Неба. Там удалось выжить и ей.

Серпет оскалился:

– Ты считаешь, что это должно меня успокоить или добавить веса твоим словам?

Я рявкнул:

– Довольно!

Сколько можно влезать в мой разговор с Агостом? Сколько можно прерывать рассказ?

Сила выплеснулась из меня, обогнула Агоста и рванула к Серпету, через миг заставив его рухнуть на землю. Слабак. Воины вокруг схватились за мечи, и теперь уже Агост выпустил из себя силу, словно заслонив ею Серпета, приняв на себя моё давление. Не знал, что такой трюк возможен. Меряться силой с Агостом я не хотел и спустя миг втянул в себя силу, сквозь зубы приказав лежащему Серпету:

– Младший, держи закрытым свой рот, – и продолжил говорить уже для Агоста. – В том подземелье погибло очень много людей. И до того, как мы туда попали, и тогда, когда Тёмный попытался забрать нас с собой. Среди прочих…

Я запнулся. Что подобрать вместо слова трофеи?

Серпет поднялся с земли, резанул меня ненавидящим взглядом, положил руку на кисет, лицо его застыло в гримасе. Я хмыкнул при виде этого и через миг нашёлся со словом:

– Среди прочих вещей был и летающий меч старшего Сарефа, который успел присвоить тот Предводитель. Думаю, именно на него указывает ваш артефакт. Я и сам хотел найти кого-то из главной ветви семьи Тамим и передать им весть о старшем Сарефе и его меч.

Агост негромко заметил:

– Но не обрадовался, узнав, что я Тамим.

Я не стал отрицать:

– Что верно, то верно, собрат Агост. Всё же приносить весть о смерти родственника не лучшее, чем я занимался в жизни. Тем более, прости меня снова, но я хотел найти главную ветвь.

Агост покачал головой и мягко поинтересовался:

– Думаешь, я и мой отец наградят тебя меньше? Впрочем, может, ты и прав…

Раздался крик:

– Господин, назад! Стража, к оружию!

Я вскинул взгляд на орущего Серпета, а он и не думал замолкать:

– Он врёт, господин! Не слушайте его. Всё это ложь!

Агост нахмурился, не оборачиваясь, не сводя с меня взгляда, потребовал:

– Объяснись, Серпет!

Тот не заставил себя упрашивать:

– Вы же знаете, господин, что последний месяц меня вместе с учителем таскали по лесам в поисках тела погибшего господина Рейна. Только когда вернулся господин Сергор, учитель отослал меня к вам, подготовить…

Агост раздражённо потребовал:

– К делу.

Серпет кивнул и поднял перед собой на ладонях новый артефакт, многогранный кристалл, который сейчас пульсировал алым. Заявил:

– У этого человека на груди амулет господина Рейна. Уверен, у него и оба кольца.

Агост обернулся к нему на миг, но тут же впился в меня взглядом, жестко приказал:

– Стража, взять этого человека!

Те словно только и ждали команды. Через мгновение в меня уже летели пять десятков техник: Лезвия, Шары, какие-то мерцающие сети.

Даже я, готовый к чему-то подобному, запоздал на миг, разворачиваясь к Рейке. Всё, что долетело до меня, бесследно растворилось в Духовной Защите. Но в Купол, которым я окружил Рейку, не ударила ни одна техника.

Я обернулся, рявкнул:

– Стойте! Это ошибка!

Крик Агоста оказался ничуть не тише:

– Стража!

Я выругался:

– Дарсово отродье!

Земную технику от Агоста я встретил лезвием Пронзателя.

Раз, два, три.

Сталь перечеркнула все три огненных плети, которыми он ударил меня. Пламя зазвенело, словно стало хрупким на миг, раскололось, но осколки снова стали огнём, лизнули меня по плечам и щеке, добавив к ветру опасности свой жар.

Всё, что использовали стражники, снова бесследно исчезло в Духовной Защите. Беда в том, что я не могу себе позволить безропотно сносить истощение моей силы.

Я оскалился, чувствуя, как тянут лицо шрамы.

Что же, когда-то это должно было случиться.

Толкнул энергию в созвездие Поиска. Во все стороны от меня рванула голубая волна.

Сон!

Поспешил, стражники рухнули до того, как их достигло сияние техники.

Плевать.

Мгновение тяжести на плечах, когда огромная печать моего Указа, нависшая над нами кольцом, пыталась повесить свои крохотные копии на тех, кто был мне неподвластен. Затем я стёр его, а через мгновение стёр Указ Сна и с начавшей падать Рейки. Рявкнул:

– Беги прочь!

Наверняка мой Указ не прошёл для Рейки бесследно, но она почти мгновенно сообразила, что я от неё хочу. Едва Купол Льда истаял, она сорвалась с места, бросившись к выходу с Поля Битвы, туда, где все рухнули. Молодец.

Серпет заорал:

– Остановите девку!

Следом за ней тут же рванулся один из тех стражников, что оказался слишком силён для моих Указов.

А у Рейки не было техник передвижения. Я выругался, крутнулся, отбивая меч Агоста, позволил чужому копью ударить меня в спину, не тратя на него время.

В Единение хлынула стихия, а Рывок перенёс меня к крайним из оставшихся на ногах стражникам Тамим. Во все стороны от меня хлынула голубая волна, покрывающая противников льдом. Выпад, другой, третий. Вокруг моей правой руки и древка Пронзателя сияло, и не думающее угасать, обращение. Каждый мой удар сопровождался непрерывной техникой Звёздного Клинка. Всего первое созвездие и стихия, которую я в него вливал. Но этого хватало, не требовалось никакой хитрости или второго удара. Призрачное лезвие Звёздного Клинка вскрывало и броню, и Покров Воинов с одного удара.

Я двигался Шагами вдоль строя стражников, оставлял после себя лишь кричащие от боли тела, которые не могли даже упасть.

Пятый, шестой.

Уйти от огненной плети, которая сшибла с ног стражника, разрушив мои Ледяные Оковы. Не вставая, выпустить Ледяной Шип из ладони, пробивая и замораживая колено противнику. Седьмой.

Провернуть древко Пронзателя вокруг себя, отбивая мечи и техники. Подсечь крюком ногу, дёрнуть на себя. Стражник рыкнул, использовал Опору, меня обдало жаром, и я тут же вошёл в него Рывком, прячась за его телом от новой волны техник.

Топнул, покрывая всех, кто бежал ко мне, коркой льда по колено.

Шаги пронесли меня мимо них причудливым зигзагом.

Восьмой, девятый, деся…

Удар не прошёл. Покров этого стражника выдержал, а, может, на нём впервые оказался достойный защитный амулет. Одного взгляда хватило понять, что передо мной не слабак восьмой или девятой звезды Воина. Пиковый Воин десятой звезды. Мне понадобилось три удара Клинком и два Шипа, чтобы отсечь ему кисть руки и проморозить колено.

– Леград!

Я рванулся на крик Рейки, оставляя после себя очередное кольцо льда и выплёскивая в меридианы энергию сразу в две техники: Рывок и Ледяной Купол.

Меч Серпета не долетел до Рейки всего ладони.

Тварь!

Я успел её защитить, а вот наказать Серпета – нет. Он тут же ускользнул от меня техникой. Удар, который должен был сделать с ним тоже самое, что он хотел сделать с Рейкой, отсечь ногу, лишь взметнул вверх землю и камни.

Крутнуться на месте, встречая набегающего стражника Пронзателем.

Его Покров и амулет выдержали.

Сияние обращения Звёздного Клинка погасло на миг, когда я вливал в меридианы дополнительную энергию и стихию. Второе созвездие пробило бедро противнику, невзирая ни на какие амулеты и Покровы. Короткое движение кисти отшвырнуло хрипящего от боли стражника в сторону.

Я развернулся, ища взглядом Серпета. Два вдоха на остывание меридианов истекли, и я снова толкнул энергию в Звёздный Клинок, выбрасывая перед собой Пронзатель.

Узкое призрачное лезвие удлинило моё оружие на десять шагов, летя к груди Серпета.

Но не пробило его насквозь, а встретило на своём пути сталь чужого клинка.

И разлетелось осколками.

Агост выдохнул:

– Ха!

Мгновение глядел на щербину, изуродовавшую безупречную красоту его клинка, а затем сорвался с места, сближаясь со мной.

Я встретил его Оковами Льда, он ответил мне каким-то огненным кольцом, которое обдало меня жаром и заставило скривиться.

Ненавижу огонь.

Затем мы сошлись в череде ударов. Через два вдоха в меня целили уже три меча. На помощь господину пришли Серпет и ещё один стражник, оказавшийся, видимо, не Мастером, а пиковым Воином. Оценивать глубину его силы было некогда, и хотя с копьём он обращался гораздо хуже меня, но при этом знал Умножение и уворачивался от каждого моего Звёздного Клинка.

Плевать на него.

Если бы не Рейка, над которой истекали последние мгновения Купола, и не остальные стражники, засыпавшие меня техниками со всех сторон.

Убрать бы что-то одно, и мы бы ещё поглядели, кто здесь останется победителем.

То, что я лишь наносил раны, которые не давали стражникам полноценно сражаться, а не убивал их, сейчас играло против меня. Да, подрубленная нога не даёт бегать за мной, но не мешает раз за разом отправлять в меня техники издалека. Что такое несмертельная рана для Воина, который привык к боли?

Отражая удар за ударом, я проревел:

– Агост! Это ошибка, остановись!

Он лишь оскалился в ответ.

Очередной раз я оказался вынужден обойтись только первым созвездием Звёздного Клинка, лишь бы успеть встретить ей удар Агоста. Его земная оружейная техника обжигала меня жаром, боевая медитация прямо говорила, что лучше мне не пропускать ни одного удара, полагаясь на Покров или амулет Фимрама. Я не мог обратиться духовным взглядом в себя, слишком тяжело мне давалась схватка в кольце врагов, но был уверен – средоточие истаивает, тратясь на техники, Покров и Духовную Защиту. И я не успевал сосредоточиться на контрактах Агоста, сделать их своими, слишком уж напряжённым был бой.

Купол над Рейкой исчез, она тут же бросилась бежать. Но теперь уже не Серпет, а один из стражников метнулся за ней, вскидывая меч.

Она с разбегу ударилась о Купол Льда, вскрикнула от боли. Ерунда. Главное, что Воин ещё несколько вдохов не сможет ничего ей сделать. Ни ударить, ни угрожать мне её смертью. Сначала ему нужно исчерпать вложенную в технику силу, а я не скупился.

Сейчас я лишь жалел о том, что вчера вечером, измученный дорогой, не нашёл времени изучить подаренный Клатиром Панцирь Роака, вынужденный сейчас обходиться гораздо более слабым Ледяным Куполом.

В спину снова ударило жаром опасности, и я ушёл Рывком. К Рейке. Пронзатель скользнул по Покрову Воина, не сумев его пробить, но я уже стоял вплотную к врагу, ладонь с древка скользнула к нему. Всем видимая вспышка земной техники и Воин заорал от боли, когда Шип проморозил ему плечо.

Опасность.

Я пригибаюсь, разворачиваясь на месте и разгоняя вокруг себя Пронзатель. Боковой шип догоняет скользящего прочь Серпета, вспышка обращения, Звёздный Клинок бьёт его под лопатку, пробивая тело.

Через миг Серпет нанизан на Пронзатель, словно добыча Мясника. Опора, толчок и его тело летит под ноги набегающего Агоста.

Но тот не тратит даже мига на лишние движения, перепрыгивая Серпета, в полёте стегает меня огненной плетью, швыряет в лицо огненный шар, бьёт мечом в шею, грудь, бок, колено.

Я вскидываю Пронзатель навстречу, отбивая все удары, нападая сам. Два вдоха мы сражаемся один на один. Я лучше. Я трижды проник через завесу его меча. Но, пожертвовав мощью ради скорости, не сумел пробить Звёздным Клинком первого созвездия защиты его Покрова и амулета.

А через два вдоха против меня уже было три меча и копьё.

Словно этого мало, даже Серпет и тот, с промороженным плечом, хрипя от удвоенной зельями боли, но отправлял в меня техники, одну за другой.

Я зарычал:

– Дарсовы отродья! Остановитесь! Стойте!

На мои слова никто не обратил внимания. В лицо ужалил меч Агоста, копьё ударило в стопу, заставляя сделать шаг назад и выпустить кольцо льда. Оно задержало лишь Воина, но дало мне ещё мгновение передышки. Я снова закричал:

– Из уважения к старшему Сарефу я никого ещё не убил. Но вы испытываете моё терпение. Остановитесь или я начну убивать.

Все замерли на миг, оглядываясь. Позади нас валялись в лужах крови израненные тела. Я отлично видел над ними контракты и Указы, они были живы. Но только сейчас мне в голову пришла мысль: «А что видят остальные?».

В руке Агоста появился фиал, он осушил его одним глотком и оскалился:

– На тебе слишком много крови Тамим. Умри!

Что бы ни проглотил Агост, но оно словно дало ему две дополнительных звёзды, не меньше. На глазах его сила, которую я видел, как озеро, налилась тьмой, пряча любой намёк на движение в своей глубине.

Через миг его примеру последовали и остальные, оставшиеся на ногах. Я стиснул зубы, когда они насели на меня. Только и успевал, что отбиваться. Агост все силы вкладывал в техники ловкости и оружия. Его меч, с сияющей алым кромкой, жалил, казалось, со всех сторон. Ещё один стражник, Мастер, крутился вокруг, выбирая момент и нанося сильные удары копьём. Его оружейная техника била, словно он сжимал в руках не копьё, а целое бревно. Нога онемела уже после третьего удара.

Через три вдоха я отказался от Оков Льда. Они перестали действовать даже на оставшихся на ногах Воинов. Агост внезапно коротко рыкнул и метнулся в сторону. Мне только и оставалось, что опередить его Рывком и отбить удар, который летел в Ледяной купол.

Словно этого мало, в меня вновь полетели техники со стороны, стремительно опустошая моё средоточие.

Я выругался, использовал Купол Льда, подпитывая защиту Рейки и ушёл Рывком в сторону. Агост не отстал от меня, но защитить своего Воина не успел. Короткое движение Пронзателя и меч, которым пытался прикрыться один из раненых Воинов, улетел в сторону. Вместе с крепко сжатыми на рукояти пальцами.

Рывок назад, к Рейке. Воин прыгает мне навстречу, но заваливается с промороженной грудью. Правда Мастер с копьём успевает метнуться на ту сторону Купола, и я лишь вливаю в свою технику ещё энергии. Вспышка обращения вокруг ладони и трещины льда исчезают. Рывок к валяющимся Воинам. Я успеваю нанести два удара, прежде чем меня опаляет жаром опасности.

Сбросить с Пронзателя тело, отбить удар Агоста. Рывок к очередному стражнику.

Прямо сквозь технику.

Он опустил ладони, ухватился за меч.

Тщетно.

Пусть он и был Мастером, но оказался слишком слаб, чтобы сражаться со мной лицом к лицу. Как бы догнавший меня Агост ни старался мне помешать, я вспорол его стражника от бедра до плеча. Во все стороны брызнула кровь, заливая и меня, и Агоста. Он замер на миг, опустил меч, лихорадочно стирая кровь с лица, а я ушёл Рывком к Рейке.

Это промедление дорого обошлось Агосту, когда он настиг меня, я уже пробил бедро последнему стоящему на ногах Мастеру, тому, что с копьём. Я позволил оттеснить себя, думая, что с ним всё кончено. Вот только он и не подумал упасть. Что бы за зелье он ни выпил, оно позволяло ему держаться на ногах даже с такой раной. Жаль. Я рассчитывал, что оно удвоит боль и он, как и Серпет, рухнет без памяти. Ну нет, так нет.

Я оскалился и снова шагнул вперёд. Агост попятился, едва не сбив с ног раненого, которого заслонял, бросил быстрый взгляд по сторонам.

Из стражи Тамим всего трое пока оставались в сознании. Но это уже бесполезно. Воины. Таким числом техник меня не пронять.

Я сделал ещё шаг, затем нанёс пробный выпад, на этот раз используя второе созвездие Звёздного Клинка, и вдруг лицо Агоста потемнело, исказилось. На миг мне показалось, что всё вокруг заволокло густым, тёмным дымом или туманом.

А затем мир прояснился.

От боли, что пришла вместе с темнотой.

Дарсова тьма!

Я на миг нырнул духовным зрением в тело. Но не для того, чтобы толкнуть энергию в меридианы техники, а чтобы отправить её в центральный меридиан, к голове. Успел оценить цвет средоточия – почти половина энергии в запасе, перенёсся к узлам головы, окидывая Синюю Жемчужину. В трёх местах она оказалась пробита щупальцами тьмы, что хлестали из стороны в сторону, оставляя после себя туман ран и даже выбираясь за пределы тела.

Как это произошло? Почему сейчас, когда у меня ещё так много силы в запасе?

Ответа у меня не нашлось. Я видел лишь, что щупальца поглотили мою стихию в тех местах, где пробили Жемчужину и только духовная сила сдерживает их от того, чтобы они сожрали остальное. Сдерживает, истаивая на глазах. Я влил в Жемчужину то, что домчалось сюда по меридианам и вернулся в обычный мир.

Вовремя!

Едва успел убрать голову в сторону, наконечник копья лишь скользнул по щеке.

А вот меч Агоста отбить не удалось.

Вспышка, удар в грудь. Я не стал использовать Опору или Покров, положившись лишь на амулет.

Оружейная техника Агоста отшвырнула меня на три шага, давая мгновение отдыха и возможность подготовиться к битве. Цена? Потеплевший амулет защиты на груди.

Стражник с копьём скривился, вскрикнул от боли, но техникой перенёсся на четыре шага вперёд, на расстояние удара копьём. Пошатнулся, ловя равновесие с раненой ногой. Перед ним тут же возник Агост, готовый прикрыть его от моих ударов.

В спину потянуло тёплым ветром, а через мгновение в меня ударили техники, бесследно исчезнув в Духовной Защите. Только тьма перед глазами стала на несколько мгновений гуще.

Стражник с копьём прохрипел:

– Чего это с ним такое, господин? Что за чернота из него лезет? В него вложил силу Предводитель?

Агост отрезал:

– Нет! Это выглядит не так. Узнаем, что это, когда схватим его.

Я скривился, вглядываясь в его бледное лицо через полосы тьмы, которые то и дело мелькали перед глазами.

Как я ошибся в Агосте. Сначала решил, что передо мной изнеженный сынок богатого Тамим. Не привыкший самостоятельно решать дела, не привыкший лицом к лицу сходиться в бою, где ставкой его жизнь.

Может, так оно и было, может, до этого дня в жизни Агоста и бывали только тренировочные поединки с верными семье стражниками или любящим учителем. Может, но сегодня он очень и очень достойно держится. Достойно Сарефа Тамим.

Беда в том, что мне совсем не хочется умирать здесь или попадать в руки Тамим пленником. Один раз я уже позволил себе сдаться. Не сегодня, не в шаге от выхода с Поля Битвы. Пусть ищут меня в лесах, раз уж дали мне время воспользоваться моим талантом.

Я потянулся к последним двоим, что стояли у меня на пути, тем, что называл духом. И невольно скривился: словно ухватил два шипастых шара, которые радостно впились в мои ладони.

Мгновение я перекатывал их, пытаясь понять, какой из них прочнее. Затем с досадой выдохнул. Что за вопрос? Или это равные по силе амулеты, или же у сына главы города амулет лучше. Значит, стражник с копьём. Жаль. Он и так едва стоит на ногах.

Я надавил, стражник вскрикнул, ухватился рукой за грудь. Агост вздрогнул, но вместо того, чтобы обернуться к своему человеку, напал.

Дарсов храбрец.

Я закрутил Пронзатель, грозя остриём Агосту, не давая ему приблизиться. Он увёл свой клинок в сторону, тут же рубанул им позади наконечника, испытывая на прочность древко. Через миг стегнул огненной плетью с другой руки, целясь мне в лицо.

Я лишь на миг прикрыл глаза, оставляя защиту на амулет. Ударил Пронзателем в шею, тело, стопу Агоста, отгоняя его от себя. Три Звёздных Клинка заставили его отступить, а у меня перед глазами снова возникла тёмная завеса. Я выругался, отправил ещё в Жемчужину энергию.

Через миг ругался Агост. Он наконец обернулся и обнаружил лежащего на камнях стражника с копьём. А я воспользовался его промашкой.

Рывок к тем троим, что жалили меня техниками со стороны. Они пытались сопротивляться, но одно дело отправлять техники мне в спину, другое дело противостоять мне лицом к лицу. Пусть они и были Воинами едва ли не десятой звезды, но мне хватило пяти вдохов, чтобы двое, получив новые раны, наконец потеряли сознание от боли. Третий, к которому на помощь подоспел Агост, продержался чуть дольше. Ровно столько, сколько мне понадобилось, чтобы подчинить себе один из его контрактов.

Сон.

И Агост остался один.

Он снова огляделся. Никого из его людей не осталось на ногах. Лишь слышались глухие стоны.

Через миг он уставился на меня и прошипел:

– Тебе не скрыться от Тамим. Мы найдём тебя, куда бы ты ни забился.

Я потратил эти мгновения на то, чтобы задавить одно из щупалец тьмы, залатать дыру сеткой стихии, на которой нарастил толстый слой духовной силы. Но всё услышал, пусть и так, словно шёпот доносился из соседней комнаты, а потому попытался ещё раз закончить дело миром.

– Я не враг Тамим. Я непричастен к смерти ни Сарефа, ни Рейна. Я сражался бок о бок вместе с Сарефом!

– Говорить можно многое, – Агост оскалился. – Я не могу победить тебя, но заставлю пожалеть, что ты вообще связался с Тамим.

Через мгновение Агост уже оказался возле Купола изо льда. Стегнул его огненной плетью, швырнул что-то под основание. Тут же вверх рванул настоящий поток пламени, Рейка завизжала, когда лёд её защиты начал плавиться и пошёл трещинами.

Я выругался раз в десятый за эту схватку и Рывком перенёсся к Агосту. Прямо через огонь. Только он уже оказался на другой стороне. Несколько вдохов мы словно играли в детскую игру. Он убегал, я догонял. Он лупил по защите Рейки всем, чем только мог, я же подпитывал свою технику защиты используя Умножение Техник.

Остановились мы одновременно. Двойной слой потрескавшегося льда не позволял мне увидеть лица Агоста, но я слышал его тяжёлое дыхание. Похоже, зелье не обходилось ему даром. Чего он замер-то? Через мгновение дошло. Копит силы для удара, средоточие показало дно.

Но в отличии от Агоста, духовная сила не единственное, что является моим оружием. И сейчас я не о Пронзателе. И не об обработанных ядрах Зверей, которые, похоже, тоже у него закончились.

Раздался хриплый голос Агоста:

– Эй, как тебя там. Леград, выдающий себя за моего старшего, но не способный даже убить меня. Сдайся и Тамим будут милостивы.

Я рассмеялся, хотя мой смех больше походил на карканье Ужасного Ворона:

– Сдаться? После того как ты пытался убить… – Я спохватился только в последний момент, сообразив, что им и одного моего имени много, – мою ученицу? Я убивал и за меньшее.

Агост прошипел с той стороны льда:

– А за что ты убил моих старших? И как? В спину? Во сне?

Я промолчал, устав оправдываться и уговаривать. Повторить, что не убивал Сарефа? Сказать, что не трогал Рейна? Этот разговор нужно вести не в окружении окровавленных тел.

Сейчас, освободившись от напряжения боя, от необходимости каждые два вдоха спасать Рейку, мне понадобилось всего тридцать вдохов и запас духа из последних двух своих Указов, чтобы сломать артефакт Агоста и украсть один из его контрактов. Снова раздался голос Агоста:

– Или ты жалкий вор? Не бойся признаться. Наказание за воровство не такое серьёзное, как за убийство. Отец лишь выжжет тебе средоточие!

Я покосился на смутное пятно его силуэта и вписал в контракт привычные знаки: Сон, сорок тысяч вдохов. Агост рухнул. Спустя вдох и я устало опустился на землю. Ноги не держали, голова раскалывалась от боли, перед глазами то и дело темнело. И я даже не знал от чего. От боли в меридианах, от накативешей усталости тела, которое ещё не пришло в себя после сжигания жизни или от того, что тьма действительно залезла своим щупальцем в глаза и пытается выбраться наружу?

Купол Льда с треском осыпался, освободив растрёпанную и бледную Рейку. Она охнула, увидев меня, в два шага оказалась рядом, опустила руку мне на голову, явно использовав технику лечения. Раньше, чем я успел даже рот открыть. Дождавшись, когда её глаза шевельнулись, ловя моё лицо и показывая, что Рейка вынырнула из моего тела духовным зрением, я буркнул:

– Пустое. Ты мне не поможешь. Мне просто нужно время и покой.

Она кивнула:

– Поняла. Тогда я что? – оглянувшись, она неуверенно продолжила. – Соберу их кисеты?

Я хмыкнул. Вор да? И покачал головой:

– Нет, не нужно, – но тут же одумался. – Хотя… Забери кисет у того наглого, что всё время меня перебивал.

Рейка уточнила:

– Серпета? – закрутила головой, оглядываясь. – У него и имя неприятное, под стать поведению.

Я согласился:

– Точно. И погляди, не валяется ли где его хитрый артефакт. Не хватало ещё, чтобы они гнались за нами и в Приюте.

Сказал и задумался. Может, оставить Агосту меч Сарефа? Так они хотя бы поймут, что я говорил правду. Остынут, подумают и когда я вернусь к ним и заведу разговор о месте, где остался сам Сареф, не будут пытаться схватить меня?

Подавил ещё одно щупальце тьмы, загнав его на место, в клетку Жемчужины. Правда, этим совсем уж истощил средоточие, осталось едва треть, а последнее щупальце принялось бесноваться с удвоенной силой. То стегая вокруг своей клетки, то скользя по меридианам ниже, туда, где синели нити воды.

Я перевёл дух, добавил к Указам Сна на лежащих символы времени. Поднялся, раскидывая руки в Форме Круговорота и размышляя дальше.

Нет. Этак, когда очнётся Агост, наглый Серпет уговорит его сообщить главной ветви, что Леград убил Сарефа и Рейна, а они сумели отобрать у него меч Сарефа. Вроде бы, и приказ Клатира так будет выполнен, но что-то мне не нравится итог. Да и кто после этого согласится поднять для меня тела всех остальных погибших из подземелья?

Даже оставить летающий меч Сарефа не так-то просто.

Словно подтверждая мои мысли, из пелены формации появился ещё один отряд. Одиннадцать человек. Без брони, словно безденежные, свободные идущие. Впрочем, я сам сейчас одет так же. Они тоже были в одинаковых широких халатах в два цвета, белый и фиолетовый, с одинаковыми же мечами-дао, с поясами, набитыми зельями.

Вот они или им подобные и есть причина, по которой я не решусь оставить здесь летающий меч Сарефа. Наверняка любой, из живущих во Втором поясе, хоть раз, но видел или слышал об этих летающих мечах. Смогут ли они удержаться от искушения, увидев такую добычу и десятки беспомощных тел вокруг?

Не хватало ещё, чтобы кто-то спёр этот меч или добил лежащих стражников Тамим и самого молодого господина.

Я оборвал Форму, опустил глаза на Агоста. Это что, мне теперь ещё и остаться охранять его, пока его люди не придут в себя?

Зашедшие на Поле Битвы замерли, я поспешно нагнул голову, пряча своё лицо с ползущим по нему щупальцем тьмы и сел, скользнув духовным зрением к Жемчужине. Раздался напряжённый голос:

– Чего это у вас тут происходит?

Не успел я даже сообразить, что же мне ответить, как вперёд шагнула Рейка, впечатав кулак в ладонь:

– Уважаемые собратья идущие, мой брат немного повздорил с несколькими наглецами, проучил их так, что они ещё неделю будут вспоминать его копьё. Но все они живы, вам не о чем беспокоиться.

Раздался чей-то хриплый выкрик:

– Не слушайте её, собратья! Мы люди Тамим.

Я вскинул голову, отправляя в сторону голоса указ Сна. Без толку. Он лишь на мгновение повис на моих плечах тяжестью, показывая, что возвышение этого Воина мне не по силам. А на то, чтобы подчинить себе его контракт нужно время. Которого верный стражник не собирался мне давать:

– Схватите этих двоих и благодарность нашего господина Агоста Тамим не будет знать границ!

Я сжал зубы, из-за спины Рейки пытаясь оценить Возвышение тех, что стояли перед нами. С некоторым облегчением выдохнул. Прозрачная до дна вода. Вряд ли выше шестой звезды Воина. Лишь один из них близок к пику этапа Воина. Через миг я и вовсе ухмыльнулся, потому что этот сильный старший с явной насмешкой ответил стражнику Тамим:

– Не нуждаемся в подачках вашей семейки. Напротив, приятно видеть, как вашу наглость обломали.

Рейка поспешно согнулась в приветствии идущих:

– Благодарю собратьев за справедливость.

Ей в ответ хмыкнули:

– А что, твой брат слишком горд, чтобы благодарить самому?

Я вспомнил о маске, потянулся к кисету, но Рейка уже сделала шаг вправо, открывая меня:

– Нет, мой брат…

Стоявший первым, тот самый сильный Воин схватился за меч и заорал:

– Именем Магистра, убить этого предателя!

Десяток за его спиной со странным звоном рванул мечи с поясов:

– Во имя Ордена!

Глава 5

Рейка взвизгнула, отпрыгнула в сторону, чудом успев увернуться от техник, что летели в меня.

А я вот не сумел сделать даже такой малости, настолько оказался растерян. Техники ударили по мне, пробивая и без того дырявый халат, стегнули по лицу, вынуждая закрыть глаза и запоздало вскинуть в защите ладонь. Лишь обжигающий грудь раскалённый амулет привёл меня в чувство, и заставил сначала вытолкнуть к коже Духовную Защиту, а затем и вскочить на ноги.

И то, я всё равно целый вдох жадно вглядывался в бегущих на меня Воинов, ища на их халатах цветные отвороты, прежде чем сообразил схватиться за оружие. И даже его не смог найти рядом с собой до того, как в меня влетела ещё целая волна техник.

Опомнившись, я буквально метнул навстречу орденцам дух и приказ.

Сон!

И едва не присел от внезапно обрушившейся на плечи тяжести. Ведь вокруг меня лежали тела тех Тамим, кто до последнего оставался неподвластен моим Указам. Плевать. Я, стиснув зубы, выждал целый вдох, удерживая непосильную сейчас тяжесть. Но ни один из слабых Воинов орденцев, что уже вновь вскидывали руки для техник, даже не пошатнулся.

Какого дарса?

Ничего не понимая, я заорал:

– Стойте!

Без толку. Я развеял печать Указа и наконец вспомнил, что Молот убрал в кисет и искать его нужно именно там.

За них мы схватились одновременно. Я и старший орденцев. Я достал Пронзатель, он странный то ли Флаг, то ли оружие. Длинное, толстое древко выше его ростом, на вершине которого вместо полотнища Флага или лезвия оказалось прикреплено огромное железное кольцо с нанизанными на него кольцами поменьше.

Я крутанул перед собой Пронзатель, сметая им грозящие мне техники, пробивая в сплошной стене опасности брешь, рявкнул для Рейки:

– В сторону, прочь отсюда!

А старший орденцев за это мгновение вбил древко своего оружия в камни древней мостовой. Кольца над его головой яростно зазвенели, схожий звон вторил им и от каждого из орденцев. Я лишь сейчас рассмотрел, что у них в руках не простые дао, тяжёлые, изогнутые мечи, а дао с кольцами, вделанными в тыльную, тупую сторону клинка. По четыре на каждый меч. И сейчас эти кольца, словно живые, колотились о клинки, издавая звон.

Старший орденцев выкрикнул:

– Убейте его, братья!

Я отправил в сторону бегущего первым новый Указ – Сон. Только в него. Ничего. Лишь снова тяжесть на плечах. Через миг я попытался подчинить себе один из его контрактов. И едва не вскрикнул от боли. По ощущениям показалось, будто я ухватил из костра раскалённый шипастый шар, который ещё и попытался вырваться, раздирая мне ладони.

А затем мне стало не до кражи контрактов.

Орденцы наконец добрались до меня, окружили. Через миг мне пришлось вертеться, словно змея под сапогами ватажника, уворачиваясь от сыплющихся со всех сторон ударов тяжёлых, звенящих мечей и техник.

Я по-прежнему видел глубину силы каждого из противников. Воины совсем не великого Возвышения. Которые сражались сейчас так, как не могли сражаться такие слабые Воины. Мне ли не знать, сколько человек может одновременно ударить мечом в толчее боя? За моей спиной много дней тренировок с моими наёмниками, когда они наваливались на меня всей толпой и точно так же брали в кольцо, не стесняясь использовать всё, что могут.

И никогда в тех схватках мне не было так тяжело, как сейчас, даже когда я ограничивал своё Возвышение, становясь Воином, а ведь сейчас вокруг лишь десять противников!

Отбить, отбить…

Звёздный Клинок первого созвездия сверкал непрерывно, встречая удары оружейных техник от десяти человек. Сейчас я сражался, как Мастер.

И не успевал.

Орденцы разили со всех сторон так, словно понимали друг друга без слов. Едва один встречал мой удар своим дао, как у него из-под подмышки выныривало лезвие меча того, кто держался позади него, сбоку рубило ещё двое, а трое других били меня со спины мечами и техниками. Лишь то, что орденцы почти не могли двигаться, сковываемые моими Оковами Льда, не давало им разить в полную силу и позволяло мне держаться, пользуясь преимуществом длины моего Пронзателя.

Очередной удар в колено и что-то вроде Ядра в живот не сбили меня только потому, что я непрерывно держал Опору. Мне не хватало времени даже на то, чтобы уворачиваться, уходя из-под удара. Да и некуда мне было деваться в этом кольце стали и льда, если уж честно. Ни на пядь в сторону не сдвинуться. Всё, что я мог – бешено вращать вокруг себя Пронзатель, отбивая сыплющиеся на меня со всех сторон удары.

Удары, которые то и дело достигали своей цели. Как и техники.

Мир сузился до мелькающих вокруг тяжёлых мечей, яростного звона их колец, колючего крошева разрушенных техник, летящего в глаза, до жара боевой медитации, пламя которой всё сильней и сильней охватывало меня, не оставляя и шанса. То и дело мир вокруг на мгновение исчезал, затягиваемый тьмой, которую я не успел задавить и запереть в Жемчужине. Каждый раз, ослеплённый, я пропускал удар, а то и два с той стороны, где не было моего Пронзателя. Амулет Фимрама уже, кажется, прожёг плоть на груди и принялся за кость.

В голове лихорадочно метались мысли. Откуда здесь орденцы? Неужели старики проиграли, и Магистр не поскупился, послал к Вратам Ясеня Мастера, который и провёл сюда таланты, что должны наказать меня?

Но как они нашли меня? Как?!

Снова попытался прекратить это безумство:

– Стойте, магистр ошибся!

Откуда-то из-за пределов стены жалящей стали раздался ликующий крик:

– Ордену слава!

Десять глоток вокруг меня восторженно грянули:

– Слава!

Кольца дао снова яростно зазвенели, словно живые, вторя звону из-за круга. Я выругался. Вновь очертил над нами узкий круг печати.

Смерть!

Да умрите же вы, дарс вас всех подери! Хоть кто-нибудь!

Без толку, только уже знакомая тяжесть на плечах.

Через миг один из дао ударил меня в плечо, но сделавший это орденец совершил ошибку, заступил ради этого на шаг глубже, чем нужно было в кольцо моего Пронзателя. Не в первый раз, но теперь я сумел его наказать: рванувшее от меня сияние сковало его по колено льдом, не дав отступить.

Древко Пронзателя метнулось к нему, но я не собирался пронзить его или рассечь, зацепил крюком, приняв ещё несколько ударов на Покров. Рыкнув, рванул противника на себя, и впервые с начала схватки переступил ногами, скользя между ударов дао. Подток нырнул вниз, со всей силы Единения ударив орденца между ног, а через миг я приложил ладонь левой руки ему к груди, пробивая его насквозь Шипом.

Девять.

Орденцы замерли на мгновение, когда я под треск лопающегося льда швырнул в них хрипящего товарища.

Этой крошечной передышки хватило мне, чтобы наполнить энергией второе созвездие Звёздного Клинка и разрубить бедро ближайшего из врагов, открывая себе на миг проход из их кольца.

Восемь.

Тот, что поймал умирающего, выхватил фиал с пояса, отпрыгнул назад, склоняясь над телом. Остальные семеро что-то хрипло заорали и перечеркнули клинками дао разрыв в строе, сомкнулись, не давая мне сбежать.

А я наконец развеял печать над нашими головами, сняв со своих плеч его невыносимую тяжесть, немного вернув себе дух. Моя ошибка. В область действия печати Смерти попал, валявшийся за их спинами Агост и за эти короткие вдохи схватки истощил мои запасы духа. Мне даже повезло, что печати не могут влиять на Мастеров, ведь я мог убить не просто одного из людей семьи Тамим, а родственника Сарефа! Не хватало мне ещё стать виновным в смерти третьего Тамим. Вот уж Серпет бы орал про это, брызгая слюной. Плохо же то, что печать Указа Смерти оказалась бесполезна и против орденцев. Против Воинов!

В этой схватке радовало только то, что орденцы даже не пытались направить мечи против Рейки, зато им явно не впервой сражаться против Мастеров. Я быстрей их, сильней, Звёздный Клинок первого созвездия даже не гаснет на лезвии Пронзателя, но слаженная работа орденцев позволяет им отбивать все мои удары. Даже всемером.

Их старший снова ударил своим посохом по мостовой, заставляя кольца звенеть. Спустя миг вновь зазвенели и кольца дао вокруг меня.

Впрочем, семь противников это не десять. Нет сомнений, что я сумею теперь вырваться из кольца. Вот только куда?

Прорваться к старшему орденцев, к посоху, разрубить его, разрушая странную связь звенящих колец? Но что, если я ошибаюсь? Сон не подействовал на орденцев даже тогда, когда посох ещё был в кисете. Тогда придётся сражаться, а у меня сейчас энергии в средоточии – меньше трети, голову пронзает боль, перед глазами клубится тёмный туман. Мне может не хватить сил убить всех орденцев. А здесь не только они.

Вот-вот кто-то из раненых Мастеров или пиковых Воинов Тамим может прийти в себя и вступить в схватку. Да, к примеру, даже тот, что пытался натравить на нас орденцев, едва те вошли под купол формации Древних. Я сейчас даже не могу бежать с Поля Битвы в город. Мои противники не спят, обязательно будут меня преследовать и кто знает, на чьей стороне окажутся власти и стража Приюта? На стороне странного и никому не известного Даргела или на стороне орденцев? Кому поверят? Двоим или девяти? А потом из Поля Битвы появится слуга Тамим, вопя, что я убийца Рейна и Сарефа.

Чем я так прогневал Небо?

Отбив очередной удар, я смирился. На самом деле у меня есть только один выход.

Я вновь использовал Оковы Льда, вливая силу в держащий орденцев лёд, Рывком проломился через их кольцо, не обращая внимания на сыплющиеся со всех сторон удары. Что-то поглотила Духовная Защита, что-то Покров, остальное принял на себя амулет.

И на этот раз не выдержал.

Нестерпимо ожгло спину опасностью, затем меня настиг удар. Он оказался так силён, что меня снесло на середине Рывка, заставило меридианы вспыхнуть болью, сбило с ног чужим, тяжёлым телом. По мостовой мы покатились в обнимку с орденцем, что нагнал меня.

На ноги поднялся только я, оставив его хрипеть, примороженного к камням Шипом.

Рейка не успела даже вскрикнуть, когда я освободил руки от Пронзателя, оказался рядом и схватил её.

Спину снова обожгло опасностью, но я уже ушёл с этого места Рывком. Как можно дальше. Влево и вверх, на край разрушенного поместья. Точно туда, откуда неделю назад прибежал к воротам Поля Битвы идущий. Тогда он спешил к ним, спасаясь от смерти, я же спешил прочь от них, вливая остатки сил в технику передвижения и надеясь лишь, что у орденцев она хуже, что они пока не заслужили второго созвездия. Хотя за мной Магистр и должен был отправить лучших.

Рывок, второй, третий, четвёртый. Ветер свистел в ушах, отрывал от халата посечённые мечами и техниками клочья.

Я остановился на несколько мгновений на крыше высокого, в три этажа поместья. Обернулся, оглядывая отсюда оставшийся позади квартал, и сразу заметил фигурки преследователей.

Выругался:

– Дарсовы отродья.

Голос прозвучал странно: хрипло, со свистом. Я закашлялся, с раздражением ощущая во рту вкус крови. Только этого не хватало.

Рейка дёрнулась на моих руках:

– Сейчас, я сейчас.

Прижалась сильней, скользнула ладонью по плечу, дотянулась до шеи, до голой кожи. По телу прокатилась прохладная волна, заставившая меня понять, как сильно мгновение назад рвало болью спину и саднила пробитая техникой нога. Даже дышать стало чуть легче.

Шепнул:

– Спасибо.

Удобнее ухватил Рейку и ушёл Рывком вниз, наискось через поместье, скрываясь с глаз преследователей и пытаясь спрятать свой путь среди развалин. Меня хватит ещё на семь, может быть, восемь техник. Ведь обязательно нужно оставить запас духовной силы на щупальце тьмы, а я и так сильно потратился, прорываясь из кольца и положившись на Покров и Духовную Защиту.

И за восемь Рывков необходимо уйти, как можно дальше отсюда. И от орденцев, и от оставшихся перед воротами на Поле Битвы стражников Тамим. Что они сделают, едва очнутся? Ринутся за мной. И нужно не оказаться у них на пути. И оставить как можно меньше следов.

Внутрь зелье от ран, чтобы точно закрыть их, прекратить пятнать землю кровью. Под ноги две капли зелья от запаха.

Я осторожно, стараясь ступать только на голый камень, перебежал улицу, сглотнул скопившуюся во рту кровь, огляделся, не обращая внимания на тяжело ступающего по террасе голема.

Не до него. Направо.

Перенёсся Рывком над заросшим садом, на этот раз не оставляя позади клочьев одежды, замер на миг на крыше беседки соседнего поместья, выбирая путь дальше.

И выругался.

Тамим. Они ведь будут искать меня.

С надеждой спросил:

– Ты же забрала кисет у того наглого?

Рейка тут же кивнула, теранувшись подбородком мне о грудь:

– Да, конечно. У него было два кисета, и я забрала оба, и артефакт тот подобрала.

Я с облегчением выдохнул и использовал Рывок.

Значит, можно надеяться, что у Тамим не найдётся второго артефакта, который ищет меч Сарефа или амулет Рейна. Вот ведь повезло, из всех своих амулетов отдать Рейке именно его. Хотел дать лучший, а вручил худший из возможных.

Но раз им придётся искать следы… Тогда…

Предупредил Рейку:

– Сейчас мы обогнём этот квартал по кругу и я там тебя оставлю.

Хватка рук на моей шее тут же стала крепче. Рейка недовольно спросила:

– Это ещё зачем?

Прикидывая, куда уйти новым Рывком, чтобы использовать его на полную и при этом закончить на чём-то каменном и прочном, я объяснил:

– Через тысячу, две тысячи вдохов двинешься потихоньку к воротам и на закате выйдешь с Поля Битвы.

На это Рейка лишь хмыкнула:

– Ага, а стоит им оставить всего одного человека, как меня тут же схватят, – следом, покачав головой, повторила и мои опасения. – Да им достаточно будет выйти, сунуть страже духовных камней, они сами меня будут ловить.

– Смени одежду, перевяжи волосы по-другому, – Я сердито добавил. – Да кто вообще запомнил твоё лицо?

Рейка дёрнулась у меня на руках:

– Это ты по себе всех судишь? – недовольно процедила. – Меня всегда запоминают.

– Ну… – Я задумался лишь на пару вдохов. – Тогда я дам тебе маску-артефакт. Она изменит лицо и позволит тебе выйти.

Стиснув на моей шее кольцо рук, Рейка заявила:

– Не пойдёт. Слишком подозрительно выходить после той… после того, что там произошло, – Она помотала головой и словно отрезала. – Нет! Я не пойду одна по Полю Битвы.

Я ворчливо напомнил:

– Это квартал для слабых Воинов. Здесь совершенно пустые улицы, главное, не лезь в поместья.

У Рейки и на это нашлось что возразить:

– А что только что случилось в ста шагах от выхода? Мы единственные выбрались из прошлого ужаса, будем вместе выбираться и из этого. Тем более, ты ранен, кто тебе поможет, кроме меня? – чуть помолчав, Рейка протянула руку, едва не касаясь моей щеки, отдёрнула её, видимо от щупальца тьмы, и припечатала. – Нет. Я тебя не брошу.

Тут же сжала губы, коснулась меня, глаза её замерли, опустели. Зато я ощутил, как по телу пронеслась волна прохлады. Взгляд Рейки снова ожил, она отняла руку от моей щеки и довольно усмехнулась.

И я промолчал. Хотя мог бы сказать, что уж с лечением у меня не случилось бы никаких проблем, мне нужно лишь восстановить немного духовной силы. Но это выходит, она даже не разворачивала те свитки, что я ей дал? Не знает, что я заполнил их своей памятью о лечебных техниках и не знает качества этих техник? А я слышал, будто девушки невероятно любопытны. Выходит, не так уж это и верно.

Верно другое, всякое может случиться на улицах Поля Битвы. Особенно с тем, кто не может себя защитить.

Я кивнул, отвечая и себе, и Рейке, огляделся ещё раз, окончательно принимая решение. Значит вместе.

Вон туда, между заросшими поместьями, на каменную стену, пробежаться по ней до живой изгороди, там спрыгнуть и мы, похоже, очутимся на одной из малых кольцевых улиц Поля Битвы. Уже там будет понятно, куда дальше. Нужно искать место, где мы можем притаиться, нельзя бежать вечно. На миг скользнул в себя духовным зрением, проверяя Жемчужину и щупальце тьмы.

Затем без предупреждения ушёл Рывком, заставив Рейку охнуть. Чуть шатаясь, когда виски пронзало болью, пробежался по осыпающейся ограде, спрыгнул, торопясь скрыться от возможных глаз.

А через мгновение выругался.

Дарсов умник. Ты-то сам можешь себя защитить?

Едва я коснулся сапогами мостовой, как меня обдуло ветром опасности, который забрался и под халат, следом между лопаток кольнуло невидимым клинком. Я медленно повернулся, пытаясь понять, в какую задницу угодил на этот раз.

Четверо слева от нас, буквально в пяти шагах. Чуть старше меня, Воины середины этапа. Мечи, в руках у одного копьё и…