Беременна на заказ, или Цена любви миллиардера бесплатное чтение
Глава 1
– НАНА —
– Твой братец должен нам денег, Нана, – нажёвывая резинку, говорит небритый, вонючий, жирный незнакомец. Рассматривает меня жадным и оценивающим взглядом, от которого меня передёргивает. – Где нам его найти, девочка?
Переминаюсь с ноги на ногу, крепче сжимаю пакет с мандаринами и яблоками, и хочу убежать, но четверо здоровых и страшных мужчин перехватили и окружили меня на тёмной аллее.
Они явно не собираются отпускать меня без нужных им сведений. Но только я ничего не знаю.
– К сожалению, не могу ответить на ваш вопрос. Я понятия не имею, где сейчас Макс. И он не мой брат. После гибели моей мамы и его отца мы с ним не общались и не виделись, чему я очень рада. Прошло шесть лет, так что… Извините, что не могу вам помочь…
Мой голос звучит уверенно, я стараюсь не показывать гопникам своего страха. Но внутри я вся дрожу от ужаса.
Интуиция сиреной вопит, что мне нужно скорее бежать от них, спасаться. Но как бежать, когда один стоит за спиной, двое других слева и справа, а главарь гадко ухмыляется прямо мне в лицо?
Он вдруг протягивает руку, и в свете заснеженных уличных фонарей вижу его грязные ногти, сухие встопорщенные заусенцы, потрескавшуюся кожу и он проводит этими пальцами по моей щеке.
Я резко отшатываюсь и спиной впечатываюсь в тело другого гада. Мужчина лыбится и снова проводит пальцами по моей щеке.
– Дело в том, Нана, что по документам Максим Романович Серёгин – твой брат. И мне плевать, что он тебе сводный, а не кровный. Он задолжал мне денег. Хренову тучу денег. А сверху набежали проценты. И я хочу вернуть своё, сечёшь?
Сглатываю нервно и киваю.
– П-понимаю вас, но я… Я не знаю, где он. Правда. Если вдруг узнаю, то сообщу… – произношу дрожащим голосом.
Мужчина широко усмехается и вдруг хватает меня своей ужасной рукой за подбородок.
Мои пальцы слабеют, и я роняю пакет с фруктами. Мандарины и яблоки как мячики разбегаются и катятся по снежной наледи. Хватаюсь за его руку и пытаюсь отцепить от себя, но хватка мужчины сильная, жёсткая, болезненная.
– Серёгин кинул меня, исчез с моим баблом, а его хорошенькая сестрёнка отказывается сообщать, где мне его найти, – обманчиво мягко выдыхает он мне прямо в лицо.
Я едва сдерживаю рвотный позыв, так как воняет от этого урода, как из помойки.
– Я не знаю, где он, – произношу как можно твёрже, снова и снова пытаюсь вырваться из хватки бандита, но мужчина лишь крепче сжимает пальцы.
– В таком случае, Нана, долг твоего не брата теперь твой. Я даю тебе ровно неделю, чтобы вернуть деньги.
Что?!
У меня земля уходит из-под ног.
Мужчина убирает от моего лица руку, но не отходит.
– Вам задолжал Серёгин, а не я! – мой голос полон возмущения и страха. Но я не собираюсь поддаваться на угрозы подонков. – Сами его ищите и с него требуйте деньги, а не с меня!
Он начинает смеяться. Смех подхватывают его дружки.
– Какая забавная, крошка, да, парни? – говорит гад, отсмеявшись.
– И красивая, – басит тот, что стоит за спиной. – Но глупая.
– Прости, Нана. Ничего личного. Это просто бизнес. Мне нужно вернуть деньги, иначе мои партнёры не станут воспринимать меня всерьёз. Они решат, что я слабак, раз у меня можно брать бабки и не возвращать. Подобное недопустимо.
Моя душа уходит в пятки. По спине пробегает холод.
– Я… не совсем вас понимаю… – выдавливаю из себя. – Я ведь сказала, что не знаю, где Максим.
– А я уже не о Серёгине говорю, – с нажимом произносит этот подонок. – Ты вернёшь долг брата. Поняла? Чтобы через неделю бабки были у меня.
У него дёргается щека, и заплывшие жиром глаза с пожелтевшими белками становятся злыми, безжалостными. Он сплёвывает жвачку мне под ноги. Мерзкий человек.
– С-сколько он вам должен? – решаюсь узнать сумму долга моего проклятого сводного брата. В груди моё сердце судорожно дёргается, руки начинают дрожать.
– С процентами сто тысяч, – уже мягче произносит мужик. – Есть расписка, так что всё честно, никакого обмана.
Я облегчённо выдыхаю. Сто тысяч у меня есть.
– Хорошо, я отдам вам сто тысяч рублей, а вы мне расписку Максима и ещё напишите, что получили деньги, – произношу нервным голосом.
Мужчина вдруг как-то странно на меня смотрит. У него делается такой удивлённый взгляд, будто я ему предложила жениться на мне.
Потом он переводит взгляд на своих подельников, которые посмеиваются и говорит:
– Не, вы слышали? Она отдаст мне сто тысяч рублей!
Последнее слово он выделяет, произносит издевательским тоном, и все они начинают смеяться, точнее ржать.
Я не понимаю, в чём дело, но когда они успокаиваются, главарь вновь хватает меня за подбородок и рявкает:
– Не рублей, дура! Сто тысяч долларов! У тебя неделя, чтобы вернуть долг!
СКОЛЬКО?
Забываю, как дышать. Мне становится дурно. Тошнота подкатывает к горлу, горечью и кислотой заполняет мой рот. Дрожь ужаса прошибает от макушки до кончиков пальцев на ногах. Тело, словно льдом сковывает. В голове начинает звенеть.
Он убирает от меня свои поганые руки и добавляет зло:
– Если сунешься в ментовку, пожалеешь, Нана. У меня есть связи среди ментов. Просто знай, пойдёшь к ним, не удивляйся потом, что в один прекрасный день у тебя найдут наркоту, и ты окажешься на нарах. А там тебя достанут другие мои люди. Усекла?
Я не могу перестать смотреть в эти жестокие и злые глаза. Я вижу, что лицо этого человека, оплывшее жиром, нездорово. Этот подонок болен, слаб, но жаден, беспощаден и уродлив телом и душой. Мерзкий человечишка, который, увы, сдержит своё слово.
– Я не смогу… – выдавливаю из себя. Не узнаю свой скрипучий надломленный голос. – У меня нет столько… И я не найду…
Он усмехается со словами:
– Я навёл справки, девочка. Ты в банке работаешь, вот тебе и решение.
Мотаю головой.
– Причём тут моя работа?
– Какая недогадливая, – ржёт тот, что стоит справа от меня, дышит на меня, обдаёт мне скулу зловонным дыханием. – Так ты ограбь свой банк, и долг нам верни. Всё просто.
Ужасные люди! Макс, сволочь, увижу тебя, убью собственными руками!
Закрываю лицо руками, размазываю по лицу снег, смешавшийся с тушью и со всхлипом говорю:
– Я не найду столько денег… Оставьте меня в покое… Это Макс у вас занял… Не я…
– Не, ну есть и другое решение, – говорит эта мразь. – Если не сможешь вернуть бабки, то тогда отработаешь долг.
Все нервы в моём теле напрягаются. Убираю руки от лица и смотрю сквозь слёзы на мерзкое лицо вымогателя.
– Что вы имеете в виду? – выдыхаю обречённо.
Мужчина расплывается в сальной улыбке, кивает мужикам на меня и говорит:
– Будешь в моём ночном клубе обслуживать мужчин. Ты красивая молодая женщина, Нана. На тебя потянется народ. Годика три-четыре ежедневной работы и считай, твой долг погашен.
Он тянет ко мне свою гадкую руку, чтобы похлопать по щеке, как какую-то шавку и на этот раз на место дикого страха и отчаяния приходит ярость.
Отмахиваю от себя его руку и со всей силы бью кулаком по морде жирдяя. Попадаю ему точно по носу. И я рада, что из носа у него фонтаном вылетает кровь.
– Ах ты сссу…. – шипит он.
Трое остальных как-то странно переглядываются, и я пользуюсь их заминкой.
– Отвалите от меня! Никаких денег! Никаких отработок! Это не моя проблема! Не мой долг! – рявкаю на всю силу лёгких и добавляю громкости: – Помогите-е-э-э!
И тут же пытаюсь сделать ноги, пытаюсь убежать. Не выходит.
Меня хватают, и тут же по лицу прилетает удар, от которого у меня в глазах темнеет. Я падаю прямо к ним под ноги на грязный снег.
Правая часть лица немеет и наливается тяжестью. А потом приходит дичайшая боль.
Холодная испарина покрывает каждый сантиметр моего тела.
– Тварь ты мелкая, пожалеешь за мой разбитый нос, – шипит подонок гнусаво. Он нависает надо мной, и его вонючая кровь пачкает моё светлое пальто. – Я тебе всё сказал. Приготовь бабки ровно через неделю. Мы придём, так что будь готова к встрече.
– Я не стану платить. Это не мой долг, – стою на своём.
– Ты не права, Нана, это теперь твой долг. За родственников приходится отвечать, девочка. А не заплатишь, значит, отработаешь. Добровольно или принудительно, не имеет особого значения. Ты станешь показательным примером для всех остальных. Все узнают, что меня нельзя кидать.
Его гнусавый голос будет сниться мне в кошмарах.
– Поверь, ты мне заплатишь. Выбор за тобой, Нана: деньгами, натурой или кровью, – добавляет этот мерзкий человек.
А потом они оставляют меня в покое и уходят, посмеиваясь и ругаясь, а я остаюсь сидеть на обледенелой аллее.
Поздний вечер. Тишина. Никого. И пушистый снег падает.
Макс, мой свободный брат, который братом никогда и не был, не вернётся. Он кинул этих мразей, подставил меня и теперь мне предстоит разбираться с его проблемами.
И даже если я продам свою крохотную однушку, то всё равно не соберу нужную сумму.
Взять ещё сверху кредит? Но мне не дадут большую сумму.
И как в таком случае мне решить эту неожиданную и просто чудовищную проблему?
Поднимаюсь на ослабевшие от пережитого кошмара ноги, всхлипываю и собираю со снега фрукты. Пальцы дрожат, слёзы смешиваются со снегом. Лицо от удара болит. На душе горько.
Спотыкаясь, бреду домой и думаю, что мне нужно как можно скорее найти решение.
Как во сне захожу в свой дом, бросаю на пол пакет с фруктами, сумку и срываю с себя всю одежду. Иду в ванную и встаю под горячие струи душа.
Но я чувствую лишь холод. И ужас пробирает меня до основания. Меня трясёт так сильно, будто стою под ледяной водой.
И я не знаю, что мне делать.
Глава 2
– НАНА —
На следующий день, а потом ещё на другой день и на третий я только и делала, что искала выход.
Пыталась найти засранца Макса, но он словно в воду канул.
Была даже мысль, что это бандиты его и грохнули, а ко мне явились, чтобы что-то, да и поиметь, но уже с меня. Ведь по документам он мне брат, чтоб ему до конца жизни икалось, если он ещё жив.
Искала деньги. Дала объявление о продаже квартиры. Позвонили с агентства недвижимости и мне назвали тот максимум, что я смогу выручить за свою однушку – четыре миллиона рублей. А мне по сегодняшнему курсу доллара нужно найти ещё пять двести.
Обратилась за помощью к управляющей банка, где работаю. Объяснила ситуацию, не вдаваясь в подробности, что мне угрожали. Сказала, что брат в беде, и мне нужно взять кредит – быстро и нужную сумму. Назвала цифру и добавила, что никак не меньше. Прозвучал ответ «нет». Конец года и всё такое, никак невозможно.
На всякий случай подала заявки во все банки, какие есть. Из длинного списка пришло одобрение только от трёх банков, и одобренная сумма была смехотворной.
Позвонила знакомым, друзьям, обратилась даже к коллегам, но у всех были свои проблемы и свои дела. И праздники на носу, какие займы?
Никому нет до меня дела.
На четвёртый день, когда отчаяние грозилось перерасти в панику, на обеденном перерыве ко мне подходит моя коллега Полина и суёт мне в руку визитку со словами:
– Держи. Здесь тебе помогут.
Озадаченно смотрю на визитку.
– «Агентство международных отношений», – читаю негромко.
Больше ничего не сказано, не указано. Нет ни почты, ни сайта. Лишь название и номер телефона.
Но визитка выполнена из хорошей, дорогой бумаги цвета сливочного масла. Шрифт красивый, тиснение, и цвет шрифта – тёмное золото.
– Что это? – спрашиваю Полину.
Она сначала закусывает нижнюю губу, явно не желая рассказывать, но потом натянуто мне улыбается и говорит:
– Моей подруге здесь помогли. Нана, я не могу сказать, что именно тебе там предложат, но знаю, что смогут помочь. Ну… я надеюсь…
До меня не сразу доходит. Но когда доходит, я густо краснею.
– Поля, блин, это что эскорт? – шиплю на неё.
Она делает большие глаза и шикает на меня, кивает себе за спину, везде камеры. Даже в зоне отдыха. Склоняется к моему уху и говорит:
– Ничего подобного. Моя подруга хорошо говорит на итальянском и ей предложили работу переводчицы. В агентстве клиент ей заплатил сразу всю сумму за всё время действия контракта. Ей для мамы нужны были деньги.
У меня появляется лучик надежды. Прижимаю визитку к груди и произношу:
– Я хорошо говорю на английском. Знаю немецкий и даже немного арабский.
– Вот потому тебе визитку и дала, – улыбается мне Полина. – Позвони, договорись о встрече. Надеюсь, тебе помогут.
– Спасибо, Поль, – от всего сердца благодарю девушку. Она единственная из всех моих друзей и знакомых, кто хоть какую-то помощь оказал.
Не откладываю дело в долгий ящик, и когда Полина уходит, достаю из кармана брюк телефон, едва не роняю его на мраморный пол.
Облегчённо выдохнув, набираю подрагивающими пальцами номер.
Долгие гудки заставляют нервничать.
Вдруг, агентство больше не работает? Или у них нет предложений? Да я готова бросить работу в банке, устроиться переводчицей, да хоть горничной, лишь бы мне заплатили, и я разобралась с этими мудаками.
– Слушаю, – отвечают мне, наконец, когда я уже готова была сбросить звонок.
– Здравствуйте…
Облизываю вдруг пересохшие губы и спешно добавляю:
– Мне дали вашу визитку… Сказали, вы сможете помочь…
– Помочь? – в красивом грудном женском голосе я слышу насмешку. – Девушка, очевидно, вы ошиблись номером. Это не благотворительная организация.
Она явно собирается меня сбросить, и я тут же выпаливаю:
– Я знаю иностранные языки! Английский, немецкий, арабский! Пожалуйста… Я попала в неприятную ситуацию и мне очень нужны деньги.
Сердце вот-вот вырвется из груди, дышу отрывисто и тяжело, словно марафон бежала.
– Арабский знаете? – вдруг появляется у женщины интерес.
Мысленно себя ругаю. Я знаю этот язык на любительском уровне, причём самого начального уровня.
– Да, – отвечаю уверенно.
– Я смогу принять вас вечером. Расскажете суть своей проблемы. Я посмотрю на вас, и решу, смогу ли помочь. Ваше имя?
– Завьялова Нана Олеговна.
– Я вас записала, назовёте охране своё имя, вас пропустят и проводят.
– Спасибо вам. Я…
– Не нужно заранее благодарить, – обрывает она меня резко. Называет адрес и время встречи.
Я запоминаю и хочу заверить её, что обязательно приду, но деловая дама уже отключилась.
С шумом выдыхаю и закрываю глаза. Не сразу осознаю, что у меня сильно трясутся руки и дрожат колени. Падаю на диванчик и роняю голову в ладони. Тру лицо, словно пытаюсь проснуться и судорожно молю высшие силы, чтобы хоть здесь помогли мне.
Остаток рабочего дня проходит как во сне, заканчиваю работу чисто на автомате. Мыслями я уже вся на встрече.
Заранее заказываю такси и после работы мчусь на другой конец столицы. Благо встречу мне назначили на позднее время.
И когда приезжаю по нужному адресу немало удивлена. Это не офисное здание, не контора в жилом доме. Передо мной раскинулся огромный особняк за коваными воротами с видеокамерами, сигнализацией и охраной.
Подхожу к воротам, и грозного вида охранник спрашивает моё имя. Называюсь, и он долго ищет меня в планшете. Листает там что-то и листает. Я начинаю нервничать и злиться. Ну чего он так долго?
– Да, нашёл, – говорит он, наконец, и открывает мне проход. И подзывает другого охранника. – Сань, проводи посетительницу. Ольга Владимировна её ждёт.
Я следую за мужчиной и стараюсь сильно не крутить головой. Но не могу с завистью не думать, что данная дама живёт очень даже хорошо.
Её окружает баснословная роскошь и богатство.
Мы входим в особняк, и я удивлённо понимаю, что это всё-таки больше офисное заведение, а не частный дом, как вначале решила.
На входе расположен ресепшен, две молодые красивые девушки секретарши с важным видом работают за наикрутейшими ультратонкими мониторами. Знаю, потому что управляющей в кабинете недавно такой же поставили.
Меня ведут по лабиринтам коридоров. Мы поднимаемся на второй этаж. Уже за глянцевой дверью из красного дерева меня ждёт неизвестная мне женщина, которая возможно, поможет мне.
Охранник кивает ещё одной красивой секретарше, и та докладывает обо мне.
– Проходите, – говорит она мне.
Наверное, именно с этого момента и поменялась вся моя жизнь…
Когда возвращаюсь домой, прокручиваю в голове разговор с Ольгой Владимировной, женщиной, которая выглядит как истинная хозяйка своей жизни.
Хотя почему «как»? Она таковой и является.
Впервые вижу женщину, которой подходит сравнение со словом «хищницей».
Идеальное каре. Шикарный дорогой блонд. Безупречная кожа без морщин, пор и каких либо несовершенств. Идеальный макияж, ненавязчивый и подчёркивающий её аристократические черты лица.
Холёная, дорогая, очень красивая женщина. И опасная. С выжженной душой.
В её взгляде отсутствовали жалость и сочувствие. Во взгляде её серо-зелёных глаз я видела лишь холодный расчёт.
Она не спрашивала меня об образовании. Не интересовалась моей работой, навыками, умениями. Спросила, какая сумма мне требуется и как скоро.
Я ответила как есть и ожидала услышать очередное «нет», «невозможно», «слишком большая сумма». Но она лишь кивнула и продолжила задавать совершенно странные вопросы.
Но если отмотать чуть назад, то следует сказать ещё вот о какой детали: перед тем как начать беседу меня попросили раздеться. Догола.
На мой удивлённый взгляд и вопрос, какого чёрта, услышала следующее:
– Вас могли прислать конкуренты, либо службы.
– Службы? – не поняла её. – Конкуренты?
– Я должна убедиться, что на вас нет микрофона и жучков. Либо раздевайтесь, либо убирайтесь, – её тон обдал меня холодом.
И я разделась. Сняла с себя всё, даже трусы и лифчик.
Охранник с невозмутимым лицом меня внимательно осмотрел. Простите… но он даже чуть ли мне в задницу пальцами не залез.
Не передать словами, как ужасно я себя чувствовала. Это было омерзительно. Настоящее унижение. Но я стерпела, повторяла про себя, что это ради дела. Что тут меня могут спасти.
Потом охранник перетряс мою одежду, бельё, осмотрел обувь, залез в сумку, ещё и сканером поводил. А телефон на время разговора отключил и забрал с собой. Хозяйка агентства сказала, что на выходе у ворот мне телефон вернут.
Я быстро оделась, и она меня заставила ещё подписать соглашение о неразглашении. Подписала.
И только потом начался разговор. За чашкой вкуснейшего чая.
Ольга Владимировна сделала комплимент моему телу и потом начала спрашивать, были ли в моей семье какие-либо генетические и психические заболевания. Кто были мои родители, бабушки и дедушки и так далее.
Я отвечала, не задавала вопросов, хотя любопытство и страх меня раздирали и терзали. Не понимала, почему именно такие вопросы?
Когда она уточнила всё по моему здоровью, поинтересовалась, какой образ жизни я веду, много ли мужчин у меня было. Какой вид секса я предпочитаю и есть ли у меня какие-то особые предпочтения?
Этот вопрос ввёл меня в ступор, и я долго молчала.
Ольга Владимировна не торопила с ответом, ждала, когда я сама заговорю. Мне бы возмутиться, но я уже поняла, что если не стану рассказывать, то меня просто прогонят и не помогут.
– Я ещё не знала мужской любви… – выдавила из себя.
– Ты невинна? – удивилась она.
– Да, – проговорила с чувством неловкости.
Обычно в моём возрасте девушки давно расстались с девственностью, но мне как-то не удалось. Не встретила я того, с кем бы мне захотелось разделить постель.
Мне двадцать четыре года и я всё ещё девственница. В серебряном веке меня бы уже назвали даже не старой девой, а старухой.
Как из «Метели» Пушкина: «Марья Гавриловна была уже немолода: «Ей шёл двадцатый год…»
– Это очень хорошо, – обрадовалась Ольга Владимировна и расплылась в хищной улыбке.
Её глаза опасно засверкали, и она с нежностью сказала следующее:
– Нана, мне искренне жаль, что ваш сводный брат поступил столь опрометчиво, не рассчитал свои силы и подставил вас, но, увы, такое иногда случается. Но я помогу вам. Моё агентство подберёт для вас самый наилучший вариант, и вы не только решите проблему с вымогателями, но ещё и заработаете. Оставайтесь на связи. В ближайшие два дня я вам позвоню.
Больше я ничего не смогла узнать, хотя просила. В итоге меня вежливо, но настойчиво попросили уйти.
И я покинула этот странный дом-офис.
Где-то на периферии сознания в истерики билась мысль, что я поступаю неправильно, нужно искать выход в другом месте.
Но где искать ещё, я не знала.
И на полицию у меня надежды нет. Я уверена, что тот подонок осуществит свою угрозу и меня действительно могут подставить с наркотой, если обращусь в органы.
Что ж, у меня одна надежда на агентство и его хозяйку.
Надеюсь, она предложит вариант переводчицы для бизнесмена, или семьи, или вариант с горничной.
Эти мысли меня успокаивали и придавали сил.
Глава 3
– ОЛЬГА —
– Итак? – холодный и бесстрастный голос араба заставляет Ольгу нервничать.
– Если заказ всё ещё в силе, то я готова вас порадовать. Я нашла подходящую кандидатуру.
– Заказ в силе.
– Прекрасно-прекрасно. Я вам прямо сейчас вышлю фотографию. Лицо крупным планом. В полный рост и с разных ракурсов. В одежде и без. Если вам понравятся внешние данные, то я начну собирать анамнез по её здоровью.
– Жду фото, – бросает коротко и отключается.
Ольга тут же отправляет фотографии девушки, которая недавно покинула её агентство. Она заранее загрузила фото. Осталось лишь нажать «Отправить», что Ольга и делает.
Остаётся дождаться решения её клиента, сына арабского шейха. Очень важный для неё клиент, прибыльный и она ковриком перед ним расстелится, в любую позу встанет и что угодно сделает, лишь бы он получил то, о чём попросил.
Проходит десять минут, и мужчина перезванивает.
– Да? – воркующим тоном отвечает женщина.
– Подходит. Собирайте данные по её здоровью, – по равнодушному тону араба нельзя понять, действительно ли ему понравилась девушка или нет. Но раз перезвонил, значит, понравилась. Это не могло не радовать.
– Когда всё будет готово, я вам сообщу, – деловым тоном отвечает Ольга.
– Если она в идеальном состоянии, то хочу получить её не позже вторника, – требовательно произносит мужчина.
– В таком случае тариф увеличится… – осторожно говорит она и закусывает указательный пальчик.
– Деньги… – брезгливо вздыхает он, – не оскорбляйте меня подобной пошлостью. Я готов тратить на свои желания любые суммы.
– Простите меня, – тут же с деланной искренностью произносит Ольга. Женщина умеет выдавать нужные эмоции. Её игра всегда безупречна и натуральна. – У меня не было цели оскорбить вас и ваши чувства. Я всё поняла. Всё сделаю.
Мужчина больше ничего не говорит и отключается.
Женщина откидывается в кресле и на её губах начинает играть довольная улыбка.
Острое чувство драйва тонизирует её, одаряет фееричными ощущениями.
Ольга щёлкает пальцами. Затем открывает фотографии Наны на компьютере. Фото сделаны скрытыми камерами, которыми напичкан её кабинет. Она снова внимательно рассматривает кандидатуру для важного клиента.
Темноволосая девушка чудо как хороша. В её миловидном личике улавливается нечто утончённое, даже аристократичное как кровь лучшего арабского скакуна.
Она очень аппетитная: молодая, высокая, стройная, гибкая, с высокой спелой налитой грудью четвёртого размера, округлой хорошенькой попкой и тонкой талией.
Глаза хозяйки агентства блестят от предвкушения получения огромной прибыли.
Эта девушка для неё просто удача.
Давно ей не попадались подобные невинные и натуральные штучки.
В прогрессивном двадцать первом веке натуральность и невинность – товары, относящиеся к классу даже не высшему, а «эксклюзивному» и крайне редкому. И она не упустит девочку. Главное теперь, чтобы все медицинские показатели были на уровне.
Сын шейха, делая заказ, чётко ей дал понять, что ему нужна не просто девственница с хорошими внешними данными, но и с таким здоровьем и генетикой, с которыми и в космос можно отправляться.
Рассмотрев Нану на фото, она выключает компьютер и достаёт свой волшебный порошок и делает несколько дорожек.
– За удачное окончание дня! – усмехается Ольга и принимает приличную дозу марафета.
– НАНА —
Звонок от Ольги Владимировны поступает днём в субботу.
У меня тут же душа замирает. Руки дрожать начинают. Мне страшно отвечать на звонок, боюсь услышать отказ. Боюсь, вдруг скажет, что не сможет мне помочь.
Набираюсь храбрости, делаю глубокий вдох, шумный быстрый выдох и принимаю вызов.
– Алло? – отвечаю напряжённо.
– Нана, добрый день, – звучит ровный бодрый голос хозяйки агентства. – Тебе удобно говорить?
– Да-да, я не занята. Я рада, что вы позвонили, и слушаю вас внимательно! – выпаливаю на одном дыхании.
Она хмыкает и говорит, а я действительно слушаю внимательно, губкой впитываю каждое её слово.
– У меня есть клиент, которому идеально подходят твои знания иностранных языков, в частности английского и арабского. Так же ему пришлась по нраву твоя внешность. Он готов сотрудничать с тобой, Нана. Как только ты дашь согласие и подпишешь необходимые документы, сразу получишь первый транш – сумму, которую ты сможешь отдать своим вымогателям. И помимо этих денег будут ещё. Поверь, речь идёт о миллионах. И не рублей.
Я гулко сглатываю. Не могу поверить, что мне это не снится.
Неужели в этом прогнившем мире остались ещё хорошие, честные и порядочные люди?
Боже! Спасибо тебе!
– Конечно… Господи… Конечно я согласна! – выпаливаю радостно и от облегчения у меня слёзы на глаза наворачиваются. Чуть дрогнувшим голосом спрашиваю: – А в каком качестве я ему нужна? Переводчица? Помощница?
В ответ слышу лёгкий смех, и Ольга отвечает:
– Скорее, это раздел помощи от тебя. Но детали по телефону не расскажу. Только у себя в офисе введу тебя в курс дела.
– Да, хорошо, – соглашаюсь я. Хаотично брожу по квартире. Меня распирает от облегчения. Мне хочется немедленно поехать к ней, подписать любые бумаги, получить деньги и приступить к работе. – Когда… Когда могу подъехать? Вы сразу выплатите, как я подпишу бумаги?
– Тише, не гони лошадей, Нана, – мягким голосом произносит женщина. – Прежде чем подписать контракт с моим агентством и клиентом, нужно пройти дополнительную процедуру…
Я останавливаюсь по центру своей маленькой гостиной, которая является и моей спальней, и моим кабинетом, и переспрашиваю настороженно:
– Какую ещё процедуру?
– Клиент желает убедиться, что ты полностью здорова. Он желает знать, что ты ничем не больна и не являешься переносчиком какого-нибудь вируса, или заболевания, – объясняет она таким тоном, будто говорит с четырёхлетним ребёнком.
– Я абсолютно здорова! – заверяю её пылко. – Ничем не болею, никаких вирусов…
– Ты можешь не знать о скрытых или «спящих» заболеваниях, – настаивает она. – Это недолго, Нана. Клиент платит большие деньги. Неужели за большой гонорар ты откажешь в такой малости, как пройти обследование? Тем более, это и для тебя хорошо. Убедишься, что здорова.
Пальцами сжимаю переносицу и вздыхаю. Логика в её словах есть. Мне не сложно, вот только чем я буду платить?
– Я сейчас на мели, – говорю со вздохом. – Обследование будет стоить мне целое состояние…
– Ох, за это не волнуйся. Все расходы я беру на себя, – успокаивает она меня и добавляет деловым тоном: – Я сейчас смс-кой пришлю тебе адрес клиники, они работают со мной, и там ты пройдёшь все процедуры. Не бойся, ничего страшного. У тебя возьмут кровь, мочу, мазки, сделают КТ. Я предупрежу девочек, тебя будут ждать. Приедешь в понедельник к восьми утра и обязательно натощак. Договорились?
Понедельник… Это слово бьёт наотмашь. Именно в понедельник ко мне придут за деньгами.
– Всё сделают быстро, Нана. Если действительно всё хорошо, то во вторник подпишем контракт.
– А если… не хорошо? – спрашиваю надломлено.
– Я в любом случае помогу тебе, девочка. Если не выйдет с этим клиентом, то значит, выйдет с другим. И я дам тебе деньги. Отработаешь, значит, с другим клиентом. Договорились?
Её доброта и желание мне помочь подкупили меня.
– Ольга Владимировна, вы просто… ангел-хранитель… Конечно, договорились! Я жду адрес. Я приеду, и все анализы сдам, – заверяю её.
– Вот и отлично. Тогда до связи. Я позвоню тебе в понедельник вечером, назначу время нашей встречи.
Она отключается. Я тут же без сил падаю на диван. Этот разговор словно выпил всю меня. Вроде всё хорошо, а ощущение, будто меня катком раскатали.
Только как быть с теми подонками? Они ведь явятся ко мне в понедельник…
Тру лицо и думаю, что придётся с ними поговорить. Объяснить, что мне нужно ещё немного времени. Что обязательно будут деньги.
Да, именно так.
Только бы теперь набраться терпения.
Интересно, кто этот клиент?
Наверное, он очень важный, серьёзный человек.
Надеюсь, мы с ним сработаемся.
И вдруг, меня посещает одна мысль. А как ему могла понравиться моя внешность, если он меня не видел? Мои фото Ольга Владимировна не делала… Хотя… Там же камеры везде…
И я успокаиваюсь. Уверенно отмахиваюсь от странных ощущений некой неправильности.
Не передать словами как сильно я ждала начало понедельника.
Когда наступает день «Х» во всех смыслах, я мчусь в клинику на всех парусах. Подгоняю таксиста, мне всё кажется, что он еле-еле ползёт.
Когда я на месте и представляюсь, меня встречают как дорогую гостью и буквально за ручку отводят по всем кабинетам. Обращаются со мной так, будто я VIP клиентка.
У меня берут кровь на многочисленные анализы и делают всё аккуратно, быстро, что почти не больно.
Писаю в баночку, сдаю мочу.
Прохожу осмотр у гинеколога. Берут мазки.
Потом меня осматривает терапевт, и ещё берут мазки из слизистой носа и горла.
УЗИ всех органов. Вдобавок КТ. И потом с сияющими улыбками сотрудники клиники мне сообщают, что у меня великолепный организм, всем бы такой.
А вот по анализам придётся до вечера подождать, и все результаты будут у Ольги Владимировны.
Что ж, дело сделано.
После клиники мчусь на работу.
Но как вы сами понимаете, сегодня у меня встреча с теми подонками. И само собой, работа у меня не клеится.
На обеде подходит Полина, интересуется, как всё прошло.
– Я тебе так обязана, Поль, – говорю от всего сердца. Ладони к груди прижимаю, так как не могу выразить весь спектр благодарности коллеге. – Она сказала, что обязательно мне поможет.
Поля кивает с улыбкой.
– Вот и отлично. Я рада, что выход нашёлся. Удачи, Нана.
Ближе к окончанию рабочего дня мне приходит смс от Ольги.
«У тебя всё идеально. Со здоровьем всё в полном порядке.
Жду тебя завтра в десять утра. Захвати паспорт. О.В.»
Моей радости нет предела.
Меня возьмут на работу!
Быть может, встреча с отморозками – это был своеобразный толчок от судьбы? Чтобы я не сидела в этом болоте, а двигалась к лучшей жизни?
Если так, то даже спасибо им.
Но вечером после работы на меня накатывает страх и паника. И я не спешу домой.
В метро так и вовсе зависаю в отделе со всякой сборной солянкой и приобретаю перцовый баллончик.
Надежда умирает последней, так ведь говорят?
Я всё ещё надеюсь, что кредиторы Макса про меня забыли.
Быть может, они вышли на Макса и вопрос сам собой решился? Но… Надежда та ещё сука.
Во дворе дома всё как обычно. Подозрительных машин не наблюдаю. У подъезда тоже никого.
Но они могут быть внутри…
Когда очень осторожно вхожу в подъезд и в лифте поднимаюсь на свой этаж ощущаю состояние, близкое к предобморочному.
Я накручиваю себя так сильно, что страх сжимает горло и сердце, а душу и вовсе вымораживает и мне кажется, я вот-вот умру от разрыва сердца.
На лестничной площадке тихо, спокойно. Я живу на шестом этаже обычной панельной девятиэтажки.
Облегчение накрывает меня, и я чувствую неимоверную слабость в руках, ногах. В голове будто вата образовалась.
Открываю двери в квартиру, вхожу, как вдруг моя голова, лицо взрываются болью!
От неожиданности, ужаса и паники я падаю на пол, издаю громкий стон боли, из глаз брызгают злые слёзы.
– Долго пришлось тебя ждать, сучка, – шипит ублюдок. – Бабки принесла?
– Завтра… Всё будет завтра… – выдавливаю из себя.
– Да она прикалывается над нами, – рявкает другой отморозок.
В квартире темно, лишь свет уличного фонаря позволяет видеть силуэты вымогателей.
– Деньги будут… завтра… – выдыхаю со всхлипом. – Правда…
Сильные грубые пальцы хватают меня за подбородок и до боли сжимают.
– Мы договорились на сегодня, Нана. Ты не держишь слова.
Не держу слова? Да я вообще им ничего не обещала! И ничего им не должна!
Макс, тварь ты! Надеюсь, тебе сейчас намного хуже и страшнее, чем мне!
– Завтра, – повторяю едва слышно.
Он отпускает моё лицо, и хлёсткая пощёчина вновь обжигает. Я заваливаюсь на бок. Скулю, как побитый щенок. Мне больно, мне страшно.
Моё лицо пульсирует. Рот наполняется тёплой металлической на вкус кровью.
И не успеваю опомниться от этой боли, как урод надавливает ботинком мне на спину, заставляя распластаться по полу.
Тяжело дышу. Паника едва не лишает рассудка. Перед глазами дёргаются мушки, накатывает тошнота.
Кажется, я кричу.
– Не ори, сука! – рявкает эта мразь. – Никто не придёт и не спасёт тебя.
Через пелену животного страха вспоминаю о баллончике.
Нашариваю рукой сумку, хорошо они не видят моих действий, думают, что я просто пытаюсь вырваться.
Они переговариваются между собой, решают, что делать – растерзать меня здесь и сейчас, или отвезти в клуб. Главный всё так же прижимает меня ботинком к полу. Давит сильно, причиняя боль.
Меня пугают их размышления.
Надо было не домой ехать, а сразу к Ольге Владимировне.
Наконец, нахожу перцовый баллончик, скидываю крышку и резко извернувшись, прыскаю в главного урода.
– А-а-а! – раздаётся рёв поддонка. – Шлюха-а-а!
Остальные тоже рычат и матерятся.
А я, пока свободная от их рук и ног, вскакиваю на дрожащие ноги и хватаюсь за ручку двери, чтобы сбежать из квартиры… Но…
Меня хватают за волосы и бьют головой об стену.
Адреналин мчится по венам, заставляя меня бороться за свою жизнь.
Разворачиваюсь и с рычанием нападаю на этого ублюдка. Набрасываюсь на него и пальцами изо всех сил впиваюсь ему в глаза. Зубами вцепляюсь ему в ухо.
Мужчина орёт, как резанный, но, увы, я не успеваю выдавить ему глаза, зато откусываю мочку уха.
Я бы закончила с ним, но удар по затылку лишает меня сознания…
Глава 4
– НАНА —
Просыпаюсь медленно, шевелюсь и стону от боли. Она пронзает всё тело. Очень сильно болит голова, лицо, область затылка и шеи…
Не понимаю, почему мне так больно?
Растерянность сменяется паникой, когда воспоминания лавиной накатывают на меня.
Резко открываю глаза, дёргаюсь и с ужасом осознаю, что на мне наручники. Они бренчат о тонкую трубу батареи.
Моя правая рука в оковах. Левая свободна.
Скрип дивана и включается свет.
Моргаю и вижу вымогателей.
Четверо подонков разместились в моей квартире, как настоящие хозяева. Один сидит в кресле и листает мой фотоальбом.
Другой развалился перед телевизором и смотрит какую-то передачу. Жрёт с моей любимой тарелки мою еду и пьёт из моей чашки мой чай.
Третий вернулся из туалета и встал в проёме, лыбится так, будто выиграл приз в миллион долларов.
Я не знаю их имён. Не знаю их прозвищ. При мне они обращаются друг к другу обезличенно.
Четвёртый подходит ко мне и садится передо мной на корточки.
Это главный подонок. Его ухо заклеено пластырем. Вокруг глаз кожа опухла и видны глубокие царапины от моих ногтей.
Он не простит мне этого.
А дальше происходит всё, как в фильме ужасов.
– Я вижу ужас в твоих глазах, Нана, – растягивая слова, говорит главарь. И улыбается мне. Страшно улыбается. – На языке ощущаю привкус твоего отчаяния и паники. Это так остро… Вкусно… Ммм… Твои эмоции, полные ужаса возбуждают.
Я не могу говорить. Язык не слушается. Горло сдавлено страхом. Ощущаю, как по щекам текут обжигающие слёзы.
Подонок прав, я в панике и отчаянии.
– Твоя воля вот-вот сломается. Ты в моей безграничной власти, Наночка. И никакого наказания нам не будет. Никто тебя не хватится. Никто не будет искать. По крайней мере, сразу.