Почему мы ссоримся с любимыми и как построить здоровые отношения без обид бесплатное чтение

Любовь человека к человеку, быть может, самое трудное из того, что нам предназначено, это последняя правда, последняя проба и испытание, это труд, без которого все остальные наши труды ничего не значат[1].

РАЙНЕР МАРИЯ РИЛЬКЕ

Что побуждает человека устанавливать эмоциональные связи с другими людьми? Почему и для чего мы вступаем в отношения? Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно изучить наши биологические особенности и разобраться, какое место занимают эмоциональные взаимоотношения в процессе эволюции, развития и выживания нашего вида.

Начать следует с того, что мы, люди, относимся к млекопитающим, а точнее, к подтипу позвоночных. Наш позвоночник идет вдоль спины и защищает находящийся внутри спинной мозг – часть нервной системы. Отличительной особенностью является наличие молочных желез, развитых только у самок и необходимых для выкармливания потомства.

На ранних этапах жизни млекопитающих вскармливает мать, поэтому в них закладывается глубокая биологическая программа, именуемая эмоциональной привязанностью. Эта привязанность сначала проявляется к матери, а затем и к другим представителям своего вида. Иначе говоря, млекопитающие склонны оставаться с теми, кто их защищает, кормит, заботится о них и проявляет к ним чувства. Лошадь, кит, собака и летучая мышь – тоже млекопитающие, пусть и совершенно разные. Но их объединяет одно – предрасположенность выстраивать друг с другом отношения. У других позвоночных животных, например ящериц или рыб, такой особенности не наблюдается.

Приматы – один из многочисленных отрядов млекопитающих. Они значительно отличаются от остальных млекопитающих. У приматов есть руки и ноги, которые позволяют перемещаться в пространстве с разной скоростью, брать и отталкивать предметы или живых существ. Верхние конечности дают возможность приближать или отдалять то, с чем они вступают в контакт, что находится рядом. Они в прямом смысле слова способны давать и получать, а также обмениваться предметами и прикосновениями с другими приматами или живыми существами.

Еще одна особенность приматов – их склонность объединяться в группы или кланы. Эволюция наделила их способностью взаимодействовать с другими представителями своего вида, чтобы защищаться от хищников или добиваться общей цели. Это свойственно шимпанзе, гориллам, бонобо, орангутангам и людям.

Человек относится к приматам подвида Homo sapiens sapiens. Согласно Ричарду Лики, признанному палеонтологу и археологу, анатомически современный человек – это результат эволюции Homo sapiens – первобытных людей, живших в эпоху Среднего палеолита (ок. 150 000 лет назад). Эволюция указывает на последующее появление подвида Homo sapiens sapiens, к которому и относятся все люди, населяющие планету сейчас. Основная черта этого подвида – способность вступать с другими в эмоциональное взаимодействие.

Это взаимодействие оказало большое влияние на развитие общего языка, благодаря которому появилась новая, никогда прежде не виданная на нашей планете модель социальной организации. Любовь в знакомой нам форме возникла тогда, когда приматы-гоминиды стали вступать друг с другом в связь, стремясь к более эффективному способу выживания. Так, 70 000 лет назад шансы убить мастодонта в одиночку у охотника-собирателя были значительно ниже, чем у группы. Вот как эмоции и межличностное взаимодействие стали надежным щитом, обеспечившим нашему виду выживание. Лишенные огромных когтей и острых клыков люди способны вступать в эмоциональные связи с другими людьми. Именно благодаря общине и ее эффективному устройству мы и выжили. Только так человечество и смогло освоить планету Земля.

Но вот парадокс: те самые генетические алгоритмы, что позволили нам выжить, и стали для нас источником тревоги и беспокойства. Так появилось понятие смерти, превратившейся в непрекращающийся кошмар, который снова и снова терроризировал людей, обретших сознание. Именно понимание того, что жизнь конечна, вызывает в нас постоянную тревогу и стремление защищать как себя, так и всю нашу общину от любой возможной утраты или боли. Так и сложилась социальная и культурная организация нашего общества, в котором укоренилась идея о предсказуемости мира, пусть и существующая только в нашем воображении.

Мы построили общество на узах верности и любви с теми, кто обещает нам то же самое. Так сложился механизм взаимной защиты. Следовательно, люди – это вступающие друг с другом в симбиоз приматы, которые, благодаря способности довольно долго поддерживать доверительные отношения, смогли выжить в африканских саваннах, заселить всю планету и создать общества и культуры, способные обеспечить защиту, предсказуемость и безопасность в небезопасном, полном угроз мире, где ничто не подчинено нашей воле.

Кстати, человек – единственное живое существо, не согласное приспосабливаться к законам окружающей среды. Напротив, он подстраивает ее под себя, чтобы потом четверть века вникать, как работает это выдуманное им самим приспособление. В конце концов то, что мы зовем образованием, есть не что иное, как систематическое изучение этого самого приспособления. Любовь, стремление создать пару и вступить в романтические отношения – это наилучшая форма сотрудничества и защиты, придуманная людьми с целью обезопасить свое потомство и помогать друг другу, пока человеческие детеныши не достигнут определенного уровня независимости.

Что такое отношения между партнерами

Опираясь на вышесказанное, мы можем сделать вывод, что люди научились не только формировать небольшие группы и кланы, обеспечивающие защиту и безопасность их членам, но и внутри этих кланов устанавливать более тесные связи с отдельными особями. Эти связи – в особенности сексуальные – превратились в партнерство, направленное на охрану младенца и заботу о нем. Вступавшие в подобного рода отношения люди на протяжении длительного времени сохраняли высокий уровень эмоциональной привязанности, вместе с тем оставаясь открытыми для половых контактов с другими особями.

Согласно исследованиям зоолога и эволюционного психолога Дэвида Бараша и психиатра Джудит Ив Липтон, изучавших миф о моногамии, длительной сексуальной исключительности на нашей планете практически не существует. Это подтверждается тем, что в условиях отсутствия договоренности о сексуальной эксклюзивности большинство млекопитающих остаются вместе лишь на время, пока их детеныши не обретут независимость. Причина подобного поведения основывается на том, что сексуальная исключительность уменьшает шансы на оплодотворение в группе, а значит, снижается и уровень рождаемости вида. Иначе говоря, сексуальной моногамии в природе не существует, зато существует моногамия эмоциональная, длящаяся определенное время.

В силу биологических условий Homo sapiens sapiens встал на путь моногамии социальной. Такая форма моногамии означает, что особь остается с одним и тем же сексуальным партнером в течение некоторого времени после половой связи. А социальный характер она принимает потому, что в нее вовлекается вся окружающая среда индивида, с его идентичностью, принадлежностью к клану и формами взаимосвязи.

Согласно проведенным в этой области исследованиям, социальная моногамия выполняет эволюционную функцию по защите детеныша в двух случаях. Во-первых, в условиях небезопасной среды. Среда небезопасна, когда биологическому виду постоянно угрожают хищники или когда определяющим фактором является суровый климат, как, например, льды, в которых обитают императорские пингвины. Если оба пингвина, к примеру, отправятся на поиски пропитания, то яйцо в условиях низких антарктических температур может замерзнуть. Поэтому один пингвин остается с яйцом, заботится о нем, оберегает и согревает, пока другой занят добычей еды.

Во-вторых, в случае, когда детеныш рождается совершенно несамостоятельным и нуждается в постоянной и преданной заботе на протяжении долгого времени. Как происходит, например, у белоголовых орланов и людей. В среднем младенцу нужно около трех лет, чтобы стать хоть немного самостоятельным, в то время как новорожденному жеребенку требуется всего минута, чтобы подняться на ноги и затрусить вокруг матери. У человеческого ребенка на подобное уйдет по меньшей мере год. В этом случае социальная моногамия обеспечивает сохранение пары до тех пор, пока ребенок не станет достаточно самостоятельным, чтобы позаботиться о себе сам. Согласно исследованиям, социальная моногамия встречается чаще у млекопитающих, чем у других позвоночных. И эти результаты еще более показательны, если принимать во внимание то, что в первые годы жизни млекопитающих их вскармливает мать.

Это некая биологическая программа, выходящая за рамки сексуального влечения к особи противоположного пола или интереса оставить потомство. Это нечто вроде завуалированной команды, преобладающей над личными желаниями каждого индивидуума; именно из-за нее мы и стремимся установить крепкую связь с партнером. Мы эволюционировали, вступая в надежный союз и создавая пару.

Однако стоит отметить, что социальная моногамия не дает оснований для моногамии сексуальной. Кстати, социально моногамные виды не стремятся к сексуальной исключительности по весьма простой причине: с точки зрения эволюции гораздо эффективнее, чтобы родители оставались вместе и ухаживали за младенцем, чем хранили друг другу сексуальную верность. Биологическому виду свойственно размножаться, а сексуальная исключительность этому не способствует.

В современном западном обществе под отношениями между партнерами понимается решение двух индивидуумов быть вместе, удовлетворять и отвечать сексуальным и эмоциональным потребностям друг друга. В разных культурах отношения реализуются по-разному, например, у гималайских лепча в союз вступают трое: одна женщина и двое мужчин-родственников. Вне зависимости от этих нюансов и различий, отношения в паре, будь то брачные или основанные на других договоренностях, – это основная модель организации обществ. Интересно, что, хотя отношения в паре принято строить в большинстве культур нашей планеты, такая форма взаимодействия по-прежнему остается самой сложной.

Мы подробно рассмотрим этот феномен. Одна из основных причин, осложняющих эмоциональную связь, – то, что оба партнера происходят из разных миров, разных семейных культур. В каждой семье или первоначальной группе складывается свое мировоззрение, свои оценки поведения их членов, особенности функционирования, способы решения конфликтов и, прежде всего, общий для них язык.

Неудивительно, что, например, в арабской или индийской культурах будущего супруга или супругу своим детям выбирают родители. Так они предостерегают себя от риска, что их потомки найдут себе пару из другой семейной культуры, отличной от их собственной. Ожидается, что чувство любви появится со временем, вырастет из способности людей порождать эмоциональную привязанность к другому, в частности к тому, с кем он разделяет жизнь.

Вступая в серьезные отношения, человек неосознанно несет в себе усвоенные манеры поведения, способы жить, взгляды на мир и, в частности, на то, как взаимодействовать с членами семьи, – т. е. все те знания, которые он перенял в собственной семье. Это значит, что оба партнера должны приложить немало усилий, чтобы научиться взаимодействовать друг с другом. Но из-за навязанных культурой иллюзий эти усилия зачастую воспринимаются как должное, как уже свершившийся факт, будто все разрешится само собой благодаря глубокому чувству любви и желанию быть вместе.

К сожалению, прочные эмоциональные взаимоотношения требуют осознанности и нескончаемой готовности сопереживать другому и входить в его положение. Я пишу к сожалению, потому что просто вступить в отношения – еще не значит автоматически достичь взаимопонимания. Для этого требуется огромная работа и готовность вставать на место другого, пытаться представить, как ваш возлюбленный или возлюбленная себя чувствует и какими глазами смотрит на мир, на жизнь и на отношения. Особенно важно учитывать прошлый эмоциональный опыт партнера, его боли, разочарования, страхи и радости.

Есть только ты и я

Как я уже сказал, чтобы построить здоровые отношения в паре, одного серьезного намерения и желания быть вместе недостаточно. Надежное эмоциональное взаимодействие требует прежде всего осознанности и знания самого себя. Человеку нужно изучать мотивы и причины, скрывающиеся за его поведением и ощущениями. Для этого необходимо наблюдать за собой и учиться проводить связь между ощущениями и их психологическим содержанием; постоянно разбираться, почему вы испытываете то или иное чувство и что вызывает ваши эмоции; почему вы реагируете подобным образом; как ваша эмоциональная история отражается на поведении; как ваш горький, болезненный и травматичный опыт ежеминутно влияет на восприятие самого себя и мира; какие психологические паттерны эмоционального выживания развились в вас в течение жизни и как они автоматически обуславливают ваше настоящее, при этом уже не являясь опорой для вашего благополучия.

Понимаю, что это может показаться замысловатым, доступным лишь избранным, но на самом деле все куда проще. Нужно всего лишь желание исследовать собственный опыт и анализировать, как ваши настоящие чувства и действия связаны с прошлым. Сократ утверждал, что неосмысленная жизнь не стоит того, чтобы жить. Я бы добавил, что отношения, которые не побуждают взглянуть на самого себя, не могут принести удовлетворение. Простые вопросы вроде: «Почему я иногда злюсь? Как мои настоящие переживания и ощущения связаны с моими прошлыми отношениями? Как отношения с моими родителями неосознанно влияют на мой выбор партнера? Может ли быть так, что те качества, которые я не принимаю в своем партнере, отражают качества, которые я не принимаю в себе?» – дают возможность лучше разобраться в том, что происходит между вами. И такая жажда знаний способна побудить вас изучать книги на эту тему, начать процесс личностного развития или обратиться за помощью к психотерапевту, что поможет взглянуть на себя более трезво.

Без знания себя вы все время будете в отношениях действовать на автомате, и реакция на какие-либо ситуации с партнером будет зависеть от нерешенных эмоциональных проблем в прошлом. Собственничество, ревность и досада наводнят ваш эмоциональный мир, а вы так и не поймете, что это не отражение вашей натуры, а отражение собственной непроработанной эмоциональной травмы, которая, возможно, тянется с самого раннего детства.

Отношения в паре неизбежно становятся сценой, на которой неосознанно воссоздаются детские драмы. Партнер – это не просто партнер: из-за переноса и проекции он также представляет собой и ваших родителей, и братьев и сестер, и всю семью. Речь идет про эмоции, которые вы испытываете к людям в основном из прошлого, и неосознанный перенос этих эмоций на другого человека из настоящего. Мой клинический опыт показывает, что у каждого из нас имеется около пятнадцати эмоциональных регистров межличностного взаимодействия, что в среднем примерно равняется количеству близких людей, с которыми человек взаимодействует в раннем детстве. В дальнейшем эти пятнадцать эмоциональных регистров привязанности переносятся или проецируются на разных людей, встречающихся нам на жизненном пути. Это как если бы внутри нас имелись рабочие места на постоянной основе, предназначенные для определенных типов личностей, выполняющих специфические функции.

Можно с уверенностью сказать, что в отношениях на партнера переносятся усвоенные чувства, которые мы испытывали к собственным родителям и бывшим партнерам; на друзей переносятся чувства, которые мы испытывали к другим друзьям, родным и двоюродным братьям и сестрам; на авторитетных личностей переносится чувство, которое мы испытывали к родителям, учителям или другим значимым для нас в детстве взрослым, и т. д. По сути, все межличностные отношения основываются на переносе, и зачастую именно неосознавание этого эмоционального переноса и провоцирует нескончаемые и болезненные конфликты внутри пары.

Вторым важным аспектом является знание другого человека. Способность предугадывать и сознавать поведение партнера позволяет предсказать, какую эмоциональную реакцию вызовут в нем ваши действия и принятые вами решения. В народе это называется видеть другого насквозь. И это не экстрасенсорная способность и даже не особенное умение, а просто результат построения отношений, совместной жизни и умения слушать другого.

И чтобы этот результат стал возможным, нужно пройти через начальные стадии любовных отношений, когда ваше восприятие партнера обусловлено идеализацией и эмоциональной иллюзией. В начале отношений, в период влюбленности, все окрашено в розовый цвет. На самом деле из-за биохимии вы не способны видеть другого таким, какой он есть. Глаза как будто заволакивает пеленой, и вы неосознанно замечаете только то, что хотите. Критическое мышление притупляется, и партнер кажется безупречным, чуть ли не сверхчеловеком. Кроме того, вы проецируете на него бóльшую часть своих эмоциональных потребностей и нужд. Влюбленные желают остановить время, воображая, что к этому человеку невозможно испытывать иное чувство, отличное от того, что они испытывают сейчас. И грезят, что это будет длиться вечно.

Как только первый этап заканчивается, вы начинаете видеть другого человека настоящим, со всеми достоинствами и недостатками. Какие-то черты его характера нравятся, а какие-то – нет. Именно в этой точке и пересекается знание другого и знание самого себя в том, что касается разницы между так называемым я-реальным и я-идеальным. Что значат эти концепты? Я-реальное – это то, как вы функционируете эмоционально и интеллектуально, это вы настоящий. Это совокупность мыслей, чувств, переживаний, эмоций, способностей, ожиданий, желаний, досад, ограничений и, прежде всего, поведения. Я-реальное – это не то, чего бы вам хотелось чувствовать или делать, а то, что вы чувствуете и делаете в действительности. В я-идеальном, напротив, заключены ваши ожидания от самого себя. Каким бы вам хотелось быть, как бы вам хотелось себя вести, чувствовать и думать.

Разные авторы и мыслители называют я-идеальное по-разному. Дональд Винникотт называет его ложной самостью или самозащитником, Р. Д. Лэйнг – ложным я, Майкл Бродер предпочитает я-ненастоящее, Александр Лоуэн – вторая натура, Алис Миллер использует термин мнимая личность, Чарльз Уитфилд – я-созависимое, а Кришнананда – слой защиты.

Если вкратце, то я-идеальное выполняет психологическую функцию по защите человека от эмоциональной боли. Оно представляет собой социальную маску, которую все мы так или иначе на себя надеваем. Закрепление я-идеального происходит в раннем возрасте, одновременно с появлением истинной самости или я-реального, которое вырастает из ткани и функций организма и состоит из наших настоящих потребностей и чувств. Все это вместе и указывает на то, что человек жив. Я-реальное умеет использовать психосоматические силы организма для самовыражения и самореализации в межличностных отношениях. Мой терапевтический опыт показывает: чем сильнее агрессия родителей по отношению к детям, тем больше будет пропасть между я-реальным и я-идеальным.

Если немного углубиться в эти понятия, то мы увидим, что, в отличие от я-идеального, характеристики я-реального вмещают множество аспектов нашей жизни, образующих единое целое. Это Я способно глубоко переживать широкую гамму чувств, выстраивать интимные межличностные отношения, творчески и игриво подходить к жизненным трудностям, выдерживать одиночество, быть честным и уязвимым, доверяться и доверять, что обеспечивает непрерывное формирование собственной идентичности и позволяет расти и развиваться.

В то же время я-идеальное, или ложная самость, как ее точно охарактеризовал реляционный аналитический психотерапевт, юнгианец Андре Сассенфельд, – это биопсихологическая система, заданная нам в раннем возрасте, «главная функция которой – защищать уязвимость я-реального от неудач в отношениях ребенка со взрослыми, к которым он привязан, и от эмоциональных последствий этих неудач, что обеспечивает выживание с минимальным для него дискомфортом. Эта система способна перенаправлять тревогу на выполнение определенных действий (например, размышлять, есть, говорить и пр.), что придает ощущение уверенности и держит страх и боль на расстоянии».

Касательно я-идеального известный психиатр Томас Троуб пишет, что, отдалившись от своей истинной и настоящей природы, человек перемещается в некое подобие пузыря. Пузырь мощно активизируется, когда какая-нибудь ситуация во взрослой жизни пробуждает в человеке тяжелые чувства и переживания, похожие на те, что он испытал в детстве.

Этот пузырь, внутри которого заточен наш раненый ребенок, не только проявит свою дисфункциональность и ограниченность в отношениях с партнером, но и приведет к возникновению множества проблем, которые потом придется улаживать.

Большинство людей не различают эти два Я, что, в общем-то, вполне естественно: неосознаваемые установки так и не будут осознаны, если человек не проделает над собой определенную психологическую работу. И зачастую в этой путанице люди принимают решения не из позиции я-реального, а из полной иллюзий позиции я-идеального. В итоге, когда желания не соответствуют действительности, мы испытываем фрустрацию по отношению к себе или партнеру. Или когда мы ожидаем определенного поведения от партнера, который, также не видя разницы между двумя Я, обещает то, чего никогда не сможет выполнить, просто потому, что устроен совершенно иначе. В народе говорят: груши с вяза не попросишь