Дворец страсти бесплатное чтение

Глава 1 Дракон на охоте

Ночь – время охотиться. Чистый, уверенный, голодный. Так, я отправляюсь на охоту каждый раз. В обличие человека: душ, рубашка на голое тело, строгий костюм без галстука, и духи от Армани, на которые ведутся все, без исключений.

Дракон во мне привязан к ритуалам не меньше: приходится брать старый внедорожник и уезжать за город; вблизи леса, озеро славится страшилами, да такими, что не каждый рыбак осмелится пойти к его берегам, там в кристально чистой воде я выпускаю свое зверское нутро наружу. Кожа растягивается каждый раз с невероятной болью, меня трясет и колотит, мышцы приятно тянуться, как после тренировок в зале, я стараюсь сконцентрироваться именно на этой боли, чтобы не передумать. Это проходит за считаные секунды, но в прохладном водоеме они кажутся вечностью.

Все живое в воде сразу прячется. Я плыву, стараюсь смыть неприятные ощущения, перемешать их с обволакивающим спокойствием перед главным действием ночи. Первый вдох на поверхности расправляет легкие. Каждый раз хочется выдать громкий крик, как младенцы делают это при рождении, так, о́рган дыхания расправляется до конца и боль заглушается звуком, но это не приводит ни к чему хорошему. Молча вдыхаю еще глубже и вижу в отражении водной глади яркую луну, а рядом чешуйчато-белую морду: ноздри насупились, приоткрытый оскал от боли, глаза сузились в страдальческой гримасе – это все мне претит. Гадливое чувство жалости, недостойное величественного облика. Только при мысли об этом, оскал становится хищным, глаза раскрываются с неистовым блеском, грудь поднимается выше, крылья распахиваются в стороны. Это неконтролируемый процесс. Все держится на инстинктах. Они же ведут меня к добыче.

В клубе нет громкой музыки, пьяных девиц и бестактных кабелей. Здесь все иначе. Ноги ведут по длинным коридорам старинного здания, где когда-то давно жила сама королева, но теперь здесь продаются девственницы. Девушки никому ничего не должны. Они приходят сами, назначают цену и продают свое тело один раз на всю ночь. Комиссию организаторы берут с нас, мужчин, которые желают овладеть чистой девушкой каждый раз. Быстрые медицинские проверки тоже оплачиваются с членских взносов. Эти члены так и хотят заполучить хорошенькие невинные личики.

У меня есть свои преимущества, и пока выбор остается за девушками, мне достаются самые лучшие. Перед тем как войти в главный зал, я захожу в уборную. Там пусто, пахнет деревом и табаком, возле накладных раковин стоит корзина со свертками небольших полотенец, рядом жвачки, презервативы, пробник духов, и три вида парфюмированного мыла с феромонами. Если видишь, как мужчины суют пальцы в лицо девушек, сразу знаешь, что они неуверенные в себе неудачники или новички в нашем деле. Мою руки обычным мылом, которое притаилось слева от раковин. У него нет запаха. Вот с легкостью заполучаю преимущество в своем отличии от других.

С зеркала на меня смотрит брюнет с зелеными глазами. В тусклом свете ламп они кажутся темными, поблескивая по краю радужки. Выражение лица будто пришел на казнь, а не на вечеринку. Это все наклонности социопата каждый раз заставляют сомневаться в правильности выбранного досуга на вечер. Понедельник, лучший день, чтобы забрать чью-то девственность. А вот четверг – рыбный день.

Чувствую под лапой что-то шевелиться. Без промедлений сжимаю мышцы и впиваюсь когтями в юркое существо. Оно начинает биться с двойной силой, но как только я вытаскиваю лапу из воды, большое тело сома обмякает. Нет, у рыбы нет инстинктов замереть или схорониться, ее тело еще долго может двигаться в конвульсиях. Мой яд успокаивает плоть. Разрослись же эти твари в водоемах леса. Вспоров брюхо, я вытаскиваю кишки и съедаю первую добычу за неделю. Пресный вкус вызывает разочарование. Вкусовые привычки давно перемешались с человеческими, и еда с огня кажется намного приятнее. Когда жир выделяется наружу и пропитывает мясо, придавая особый вкус дичи и рыбе. Сом размером с поросенка, напомнил инстинктам, что лучше иногда притормозить и дать волю проверенным рецептам. Нос чует, что скоро костер разгорится.

В большом зале, под высокими потолками, украшенными сусальным золотом, под люстрами, которые весят тонны, я чувствую себя главным гостем вечера. Сегодня вечеринка в стиле «поход в музей», все одеты по-деловому, словно просто пришли на выставку. С глупым интересом девушки рассматривают картины и ждут, когда на них обратят внимание из-за наигранной заинтересованности в искусстве. Многие не привлекают даже толстых стариков, в дорогих костюмах, как под копирку с тростями в левой руке. Правую они всегда держат свободной, чтобы коснуться губ наивных дам и притянуть одну, посочнее, феромонами из туалета. Эти мерзавцы бродят здесь среди нас, драконов и находят для себя только самых отчаянных дам.

Девственность стоит дорого. Не каждый может позволить себе и покупку, и продажу. Хотя многим представителям мужского рода это чудо достается бесплатно, в старых квартирах, подъездах, в соседних комнатах от родителей или в прокуренных туалетах ночных клубов. Мерзко от одной мысли обо всех этих действиях. Хотя, наверное, людьми движет страшная сила – влюбленность. Романтика кружит голову и заставляет бездумно отдаваться тем, кто этого не заслужил.

Для таких, как я, чистые, непорочные тела – просто необходимость. Каждый дракон знает, что переспи с женщиной, которая была в отношениях и будешь испепелен болезнью. Это не шутки и передается как заповедь от поколения к поколению. Сказки, которые рассказывают детям, мифы, легенды, все основано на одном простом правиле, если спишь – спишь с девственницей.

Изначально клуб был создан для нас, парни в самом расцвете сил, приходили в эти стены, чтобы получить желаемое и отдать взамен наслаждения, богатства и удовлетворения, но ряды наши стали пустеть и вскоре, чтобы поддерживать работу клуба, открыли вход и для простых смертных толстосумов. Это не испугало девственниц.

Все девушки в этом здании неглупы. Одна ночь может оплатить годы обучения в лучших университетах разных стран, или обеспечить машиной и жильем, в основном такие потребности у молодых особ, которые хранили свою невинность как минимум до двадцати одного года. Таков возраст согласия в этом клубе. Организация славится женским сводом правил и запретами: алкоголь, наркотики, грубая сила и мошенничество. Эти принципы выстроены на опыте. Я, как опытный охотник, высматриваю свою жертву.

Запах проникает в нос. Драконье чутье вырисовывает образ. Тонкие линии, небольшие рога, крепкие ноги, уносят лань прочь, между деревьями, от надвигающейся опасности. Пролетая ряды многовековых сосен, я нагоняю ее и уже хочу впиться в тело когтями. Она останавливается, замирает на месте и смотрит на меня пронизывающим взглядом. В темноте глаза кажутся черными, глубокими. Медленно я приземляюсь рядом и стою в ожидании, с трудом подавляя инстинкты зверя. Эта добыча не моргает, безмолвно умоляет отпустить ее. Этот взгляд в глазах кажется мне знакомым.

Молодая особа входит в зал с той двери, через которую новеньких выпускают весь вечер, оставляя самое лучшее напоследок. Я пришел как раз вовремя. Утонченные черты лица, длинные локоны, торчащую грудь обтягивает черное платье на тонких бретельках и струится вниз до самого пола. Длинные ноги увенчивают серебряные туфли на шпильке. Никто из присутствующих не рвется, но взгляды всех устремлены только на нее. Девушка озирается по сторонам, словно ищет кого-то. Милое личико украшают темные тени. Это нередкий способ маскировки. Но на ее глазах они смотрятся чертовски сексуально. Пухлые губы, приоткрытые от удивления, которое ей не удается скрывать, вызывают шевеления в паху. Наивный взгляд незнакомки пробуждает желание уберечь ее от лап этих мерзких стариков. Я решаюсь пойти за ней, когда незнакомка смотрит в противоположенный конец зала и быстрыми движениями направляется к двери.

Преследовать девушек не позволяют правила. Но к черту правила! Мне удалось нагнать беглянку на лестнице и остановить лишь словом.

– Так быстро уходите?

Она растерянно обернулась и чуть не упала с мраморных ступенек. Инстинкты зверя просыпаются даже в человеческом обличии и позволяют иногда удивлять женщин. Я хватаю ее за талию. Это помогает девушке удержаться на ногах. Глаза, широко распахнуты, демонстрируют страх и блестят от слез.

– Мне… нужно идти, – губы ее шепчут слова так тихо, приходится догадываться, что она говорит.

– Вы не можете покинуть это место до утра. Нужно вернуться к организаторам. Они выделят для вас комнату, а завтра вернут телефон и отвезут в город.

– Такие значит здесь правила? А как же добровольная основа? – лицо ее складывается в гримасу непонимания, девушка хмурит брови, слез становится больше.

– Конфиденциальность также важна. Да и к тому же это полуостров. Одна дорога в город ведет по воде, вторая через лес. И все присутствующие здесь добирались первым способом, так как он быстрее и безопаснее.

– Они заставят меня?

– Здесь никто не может заставить. Девушки соглашаются добровольно.

– Нет! Я знаю, что никто не уходит отсюда как раньше! – это утверждение возражает возмущения внутри меня, но я молчу, дав слово девушке. Ее каштановые волосы на свету, светятся и подчеркивают нежный девичий румянец. Ротик кривиться в отчаяние и больше не собирается произносить ни звука. Уголки направляются вниз, пухлые губы налились еще больше. Наивные слезы, катятся по ее щекам и вызывают совсем не жалость, а возбуждение. Никогда еще никто не плакал при мне и не хотел сбежать прочь. Она настоящая, каких было поискать.

– Эй, не плачь здесь, чтобы не привлекать лишнее внимание. Уйдем незаметно в мой номер, а утром отвезу тебя в город, – рукой я уже держу ее запястье, в надежде, что девушка согласится.

– Вы не понимаете! Мне нужно уехать сейчас.

– Хоть я приезжаю сюда на машине, но все равно обязан подчиняться их правилам и сдавать ключи до утра. Выбор за тобой: компания хищников, готовых любыми способами овладеть твоим опухшим от слез ротиком или любопытный тип, который приглашает в номер и хочет узнать подробности твоей болтовни о местных загадках, – все внутри торжествует от гениально придуманного плана. Заманить девушку в номер, чтобы она сама захотела меня. Спасу шкуру организаторов и заполучу такую редкую штучку.

Она оценивающе смотрит на меня, вытирает слезы и уже хочет представиться:

– Меня зовут…

– Ш-ш-ш… только без имен здесь! Скажешь, и я все равно не отвечу взаимностью. Тебя вообще ознакомили с правилами? – мне безумно хочется узнать ее имя, но любопытный лысеющий джентльмен, замедляясь, поднимается мимо нас по ступенькам. Он остановился и хочет вмешаться в разговор, с наглой ухмылкой оценивающе разглядывая мою девственницу. Она замечает это и, протянув ладонь, касается моей. Прикосновения нежной кожи заряжают меня, как подростка. Я бы уселся прямо на ступеньках и разодрав подол на платье до самых трусиков, усадил бы девушку сверху и овладел ею. Останавливает не только любопытный член клуба, но и обещание не напрямую данное юной особе.

Мы идем по коридорам, не отпуская рук, пока на горизонте не маячит интересная картина. Георг, член клуба, лет тридцати на вид, восседает на старом деревянном подоконнике, спустив штаны, а сверху на нем медленно двигается хорошенькая рыжая девушка. При виде нас она залилась румянцем, но не остановилась, настойчивые руки обольстителя не дают ей этого сделать.

Могу поклясться, он ждал момента весь вечер. Таким извращенцам нравится, когда на них смотрят и в тихом месте не проходят, останавливаются, с интересом разглядывают голые тела смущенных особ, а девушки наливаются большей краской, но одновременно возбуждаются и уже готовятся к соитию с выбранными кавалерами. Георг единственный, кто не скрывает своего имени. Это просто невозможно, ведь его знает весь город. Актер, звезда мирового масштаба. Вот и здесь, в коридорах дворца он искусно играет свою роль. Как-то Георг рассказывал, что его приглашали сниматься в порно.

«В этой индустрии нет девственниц. Так бы я, конечно, согласился», – отвечал он, оскалив улыбку. Драконья кровь течет в его жилах.

Моя спутница не позволяет задержаться возле актера. Сначала она замерла в оцепенении и еще крепче сжала мою руку. Ее прекрасный ротик приоткрылся от удивления, а румянец на лице перещеголял смущения рыженькой особы. Меня забавит то, как она, не скрывая удивления, сдвинула брови и распахнула голубые глаза.

Взгляд от глаз перемещается ниже, через глубокое декольте, просматривается ее упругая грудь и вставшие колом соски. Ей нравится наблюдать за актером. Тот не спускает с нас глаз, но и не забывает иногда закатывать их в экстазе. Его партнерша немного раскрепостилась, наверняка нахваталась воздуха. Новички всегда дышат полной грудью так, что голова дурнеет и кружиться.

Но вот грудь, так привлекающая своей мягкостью, двинулась прочь. Я устремился за ней, не отпуская руки.

– Тебе не понравилось?

– Им не выделили номер? – отвечает спутница вопросом и смотрит на меня, с упреком.

– Некоторым нравится затаиться в коридорах. Оргии здесь запрещены, но так правила не нарушаются. Одна девственница для одного члена клуба за ночь. Их возбуждает наше присутствие, взгляды и еще больше возбудили бы поцелуи, – недоговорив фразу, я прижимаю девушку и впиваюсь в ее губы, чувствуя аромат спелой вишни и мяты. Это однозначно запрещенное оружие.

Секунды в растерянности, отрицание. Она крепко впивается ногтями в мою руку, показывая свое недовольство. Хороший знак, она делает это тихо, а не бьется в истерике.

– Добрый вечер, мистер ЭН, – лепечет хорошенькая девушка, менеджер всего мероприятия. Я заприметил ее издалека.

– Приветствую вас, – с трудом я отрываюсь от сладких, наливных губ и смотрю в ее сторону.

Лолита, скрытное позывное имя. Когда-то я овладел этой особой первым. Тонкая талия, высокий рост и длинные, изящные руки. Все это скрывается под строгим костюмом. Менеджеры неприкасаемые, но пару раз по старой памяти мы нарушали этот пункт правил. Тогда я не платил ей. Чувство, словно снял девушку в клубе, когда та хотела и просто жаждала ласк и порки. Лола такая, и отдается полностью только мне и никогда не ревнует. Она игриво подмигивает и удаляется прочь.

– Зачем? – шепчет моя девственница.

– Мы и так вызвали много подозрений на лестнице, – ложь во благо. Иначе как мне завести девушку в свой номер. Мы уже стоим у входа. Ключ-карта отворяет замок, дверь приоткрывается.

Каждый раз я входил с особым трепетом, предвкушая, что будет дальше. Девушки скромно заходили следом и старались не спускать с меня глаз. Поцелуи, пока девственница сама не захочет другой близости – очередное правило клуба. Никакой боли, только наслаждение. Есть в этом что-то особенное, думать в первую очередь о даме, а не о себе. Хотя девушки, ожидавший этого события до двадцати одного года, а то и дольше, сами жаждут получить ласки, правила клуба делают настоящих джентльменов из самых искусных извращенцев. Не все придерживаются предписанного. За неповиновение назначаются штрафы. Порой они превышают сумму взносов и сильно бьют по карману, поэтому нарушителей не так много.

Девушка стоит на пороге, в раздумьях. Вальяжно облокотившись о дверной косяк, я наблюдаю за этим нерешительным созданием. Волосы струятся на плечи, изящную ключицу пересекают тонкие лямки платья. Спина ровная, статную фигурку украшает выпуклая попка. Она явно ходит в зал.

Невозможно по внешнему виду догадаться, из какого класса та или иная девушка, в клубе всех стараются привести в роскошный вид и все за наш счет. Макияж, одежда, волосы, каждая деталь выглядит превосходно. Только вот не все девушки чувствуют себя комфортно в таких вещах. Кто-то неуклюже ходит на каблуках, другие горбятся и забывают о манерах, но этой ночью мне явно повезло. Моя девственница чувствует себя как рыба в воде, уверенно стоит на высоких шпильках и не опускает плечи, только выше задирает подбородок в раздумьях, рассматривая комнату.

Мы слышим уверенные шаги в коридоре. Георг соизволил проследовать в свой номер вместе с рыженькой.

– А вы чего же здесь застыли? – спрашивает он с ухмылкой.

– Думали вернуться и насладиться вашим спектаклем, – говорю, скалясь в ответ.

– О, разве это спектакль, друг мой. Это настоящая страсть.

– Согласен, – отвечаю с улыбкой и смотрю на рыжика. Она вошла в роль, раскрепостилась и уже виснет на актере, без малейшего стеснения.

Моя пассия уже входит в номер и скрывается за дверью в ванной комнате. Решительно однако, и все благодаря доброжелательной парочке. Держась за руки, они удаляются прочь по коридору. Я закрываю дверь в комнате на щеколду.

Вода шумит в ванной. Предвкушать, как девушка выйдет ко мне волнительно. Хоть бы она не наделала глупости и не сняла с себя платье. Это должен сделать я, собственноручно. Раздевать, медленно усыпая поцелуями все тело – это отдельный вид прелюдии.

Мягкое кресло в углу комнаты таит множество воспоминаний. Особо благодарные дамы вставали на колени и неумело старались подарить мне оргазм, за отсутствие неприятных ощущений в свой первый раз, или от возбуждения, которое остается после секса. Блондинка точно делала это не впервые, она вообще была слишком развратной для девственницы. Но зная строгость проверки клубной системы, могу списать раскрепощенность той девицы, на просмотр откровенных сериалов, чтение любовных романов и прочее, что позволяет девушкам быть профи в интимных отношениях без подлинной практики.

Дверь из ванной открывается. Точеная фигурка сводит с ума. Заплаканное лицо убивает всю романтику.

– К чему слезы?

– Вы не отпустите меня, как и обещали?

– Начнем с того, что я тебя не держу. Ты сама, добровольно пришла сюда. Также можешь выйти, – ее слова выбешивают мое эго. Девушки добровольно заходили в мой номер всегда и желали меня. – Посиди на кровати часок, а потом отправляйся к организаторам. Скажи, что господин из номера семь оплатил твою девственность, – в расстроенных чувствах я встаю и собираюсь выйти прочь, но она останавливает меня, вцепившись в плечо обеими руками.

– Они не поверят мне! – возражает она всхлипывая. Женские слезы бессмысленны и невыносимы. Кажется, девушка просто не понимает, чего хочет от меня и от ситуации в целом.

– Здесь не в доверии дело. Говоришь, с кем переспала ночью, и на твой счет переводят крупную сумму, которую назначаешь сама. Можешь не озвучивать ее, мне все равно.

– Я за миллион долларов не продала бы свою девственность, – глаза ее больше прежнего наполняются слезами. – И вообще, я давно не девственница.

Что она говорит? Рассудок мутнеет из-за услышанного. Как в элитном клубе допустили такую оплошность? Дыхание сбивается от негодования, я хочу узнать все сразу, но не могу определиться и начать с чего-то одного.

– Как ты прошла контроль? – выдаю я первое, что приходит на ум.

– За меня прошли. Казалось, что все будет легче, и я справлюсь, но не получается.

– Что у тебя должно получиться? Заразить кого-то? Ты больна? – разговор уходит в мерзкие обвинения. Мне не присуще такое поведение, но страх и недоверие к этой персоне берет вверх над манерами.

– Я журналистка! – гордо заявляет она.

У меня сжимаются яйца от услышанного. Все происходящее – недоразумение, и только. Эта заказная особа хочет разрушить клуб изнутри. Вот же хитрая тварь, еще и притворяется, роняя слезы на застеленный белым ковром пол.

Глава 2 Карты на стол

Дама собирается удалиться с мероприятия, значит, явно что-то пошло не так. Если узна́ю подробности, смогу выйти сухим из воды. Остается разговорить ее, не показывая свое истинное отношение к профессии. Всем нутром я стремлюсь к выходу, но сбежать не могу. Кто знает, может в глазу у хитрой обманщицы камера, да и запись с моим голом давно передана коллегам через маячок?

– Позволь спросить, что ты здесь забыла?

– Я просто должна написать разоблачающую статью во всех подробностях, – она снова всхлипывает.

– Бессмысленно лить слезы. Так, я не пойму, что произошло.

– Ты всегда такой грубый? – неожиданно выдает ее дерзкий ротик. Брови и вовсе не довольно насупились.

– Ну давай, плачь здесь, а мне пора.

– Куда? Отсюда ведь нельзя уехать в любое время! – меня подловили на вранье так быстро, что я, не ожидая этого, разоткровенничался.

– Мужчинам можно. Нельзя вывозить девушек, – это уточнение стоит мне пощечины. Крепкая ладонь журналистки оставляет неприятное жжение на щеке. Я пячусь назад в недоумении.

Ненормальная! Ей дорога в лечебницу, а не в журналистику.

– Ты же обещал помочь мне. Притащил к себе в номер обманом, и поставил в такое положение, что мне уже не светит уйти по-хорошему.

Я бы скрутил ее в наказание, задрал подол платья, оголяя упругий зад, и взял прямо на кровати. Если бы она прошла всю медкомиссию и уверенность в этом позволила мне расслабиться.

– За кем тебя наняли следить?

– Я не сыщик, – возмущается она и направляется к кровати.

Может это розыгрыш и девушка всего лишь искусная актриса? Ляжет покорно и приманит меня непристойным жестом… неловкое приземление на край, и вот она уже снимает туфли. Жалкое зрелище. Туфли с ног девушек должны снимать мужчины.

– Перед тем как войти в зал я поговорила с начальством и узнала некоторые подробности, – ее голос звучит менее дерзко.

– Что за подробности?

– Мне предстоял не только письменный репортаж о закрытом клубе, где продают девушек… он потребовал, чтобы я переспала с одним из вас и получила вознаграждение в доказательство, – подробности не оставляют шанса на равнодушие.

– Как смеет начальник просить журналистку о таком? Разве суть репортажа не построена на том, чтобы открыть людям глаза и бороться с несправедливостью? Вы только создали бы прецедент. Все девушки в этом здании, кроме тебя, идут на сделку добровольно, желая получить свою выгоду. Слезы не позволят никому из присутствующих коснуться тебя. Таковы правила.

– Все это бред, – ее резкий тон провоцирует приступ гнева. Я закипаю.

– Девочка, ты здесь впервые, а я уже долгое время и вполне понимаю, как все работает.

– Если все так идеально, то зачем журналистам браться за расследование?

– Ты мне скажи! Кто нанял вашу контору и подослал тебя сюда?

Она выглядит точно зло во плоти. Лицо худое, и уже не кажется таким молодым и красивым. Слезы размазали косметику и исчезли по тонким канавкам через слои пудры. Невыносимое зрелище. Я беру из тумбочки у кресла пачку салфеток и протягиваю девушке.

– Спасибо.

– Не стоит благодарностей. Скажи, кто отправил тебя сюда? – я неприступно строг с этой милой обманщицей.

Журналистка изображает немую. Только громкие вдохи предвещают очередной поток слез. Ну уж нет, я не выдержу этого.

– Я иду за менеджером. Пусть они с тобой разбираются, – угрозы действуют. Девушка встает с кровати и хватает меня за руку.

– Не надо, пожалуйста, – взмаливается она и коварно кладет ладонь мне на грудь.

Через точку ткань рубашки я чувствую человеческое тепло. Нежная ладонь не шевелится и не спешит менять положение. Я достаточно возбужден, чтобы почувствовать, как реагирует тело на ее прикосновения. Хватаю тонкую кисть и смотрю в голубые, широко распахнутые глаза. Они чаруют своей открытостью и красотой. Может, не так важно, был ли кто-то у нее, девушка достаточно ухожена, чтобы следить за своим здоровьем. Чары дракона начинают действовать. Зрачки расширяются, брови сдвигаются, и возбуждение приливает к телу журналистки.

Вижу, с каким трепетом она смотрит на мою руку, спускаю тонкую лямку с ее плеча и оголяю грудь. Вторую лямку ждет та же участь. От ее тела я испытываю восторг, как же прекрасна эта девушка. Все идет не по плану, вопреки обычному сценарию и это возбуждает еще больше. Стоит мне сделать шаг назад и отпустить тело из объятий, чтобы полюбоваться, она сразу выдает несусветный бред.

– Муж отправил меня сюда, – это мерзкое слово срывается с губ девушки точно плевок.

Воистину сумасшедший. Кто захочет продать собственную жену? Девушка поправляет платье и возвращает лямки на места. На лице нет ни капли удивления.

– У вас, значит, организованная семейная банда?

– По-твоему, кто преступники: журналисты или все участники этого клуба? – надменность красит ее, но слово на букву «м» продолжает маячить в мыслях противным шлейфом, перебивая все возбуждение.

Отвечать на вопросы – значит вступить в бесполезную полемику. Присаживаюсь на кресло и, скрестив руки на груди, жду, когда она поймет, как глупо прозвучало сказанное за вечер и соизволит объясниться.

Изящно девушка погружает свое тело на кровать и выглядит намного взрослее, чем любая особа во дворце. Кажется, она чувствует себя расслабленно, позволяет себе лечь, прикрыть глаза и замолкнуть. Волосы беспорядочно расправлены на кровати, руки держат тонкую талию, будто она воображает себя где-то в другом месте, прикрыв веки и закидывая ноги на кровать.

Интересно, слезы лжи тоже имеют свою необычную форму, если рассмотреть их под микроскопом?

Журналистка явно переигрывает, делает это сейчас или раньше, предстоит разобраться. Я медленно ложусь с другой стороны кровати, оставляя ступни на полу, руки складываю под затылком.

«Понервничай, дорогая», – посылаю ей мысленно сигнал. Это работает.

– Он не просто отправил меня сюда, – голубые глаза пронзают насквозь. Наши головы лежат по центру кровати, взгляды встретились. Я ощущаю аромат с поцелованных губ и хочу вкусить его снова. – Одна девушка пришла к нам в редакцию, и, выпив на корпоративе, рассказала об этом месте, – продолжает журналистка и уводит взгляд на потолок. – Весь ужас, который пережила, рассказала и мне, уже на трезвую голову. Это место – ад на земле, – необъяснимо милое личико, увядает в злобной гримасе.

Она не оставляет выбора. Всеми силами, я хочу доказать обратное. Детский порыв заставляет творить безумие. Встав на колено перед кроватью, я надеваю на ее тонкие ноги туфли. Журналистка садится на краю и бросает недоумевающий взгляд.

– Что ты делаешь? – говорит она, нахмурив брови.

– Пойдем, – отвечаю, схватив ее за руку, и тащу за собой к двери.

– Хочешь сдать меня, чтобы продолжать мучать невинных? Ты такой же насильник, как и все здесь, – сказанная ложь не может ранить меня. Достаточно вспомнить удовлетворенные лица девушек, которые, возможно, за всю свою жизнь не получат большего удовольствия от тех неотесанных козлов, которых встретят на улицах. Наверняка в страданиях вспомнят первую ночь, свое перерождение с истинным удовольствием и сожалением, о том, что больше этого не повторится. Некоторые, конечно, не смогут понизить планку, и долгие годы будут искать подобных нам, у кого на подкорке заложено – удовлетворять свою женщину в первую очередь и только после этого чувствовать себя удовлетворенным.

В голове мелькает мысль, пока мы не вышли в коридор: может показать ей истинное наслаждение? Довести девушку до оргазма, связать, чтобы она не противилась удовольствию. Какого это, насильно доставлять наслаждение? Нет! Такой экспириенс только докажет правоту ее мнения об этом месте.

Мы идем по коридору слишком быстро. Смиренная журналистка едва поспевает за мной, громко цокая каблуками по мрамору. Это привлечет лишнее внимание. Я замедляюсь и жду, когда на горизонте появится опровержение всех обвинений в адрес клуба. Георгий уже уединился с рыженькой в номере, их нам больше не встретить, но другие любители внимания могут одаривать друг друга ласками в менее укромных уголках дворца.

Лола проходит рядом с нами, взгляд ее сверкает как у хищницы глубокой ночью. Чтобы она ничего не заподозрила, я стараюсь подействовать чарами, в мыслях повторяю: «Ты моя детка, только моя». Лолита замирает и смотрит, словно домашняя кошка, смиренно и ласково.

Моя спутница отдергивает руку и шипит злобным тоном:

– Отпусти меня! Дай сбежать само́й, хоть попытаться.

– Подожди, – прошу я смиренно, не разжимая кисть. Это создание не поддается моим чарам, она пытается вывести меня, игнорируя все предостережения. Я ищу глазами кого-то из знакомых, к кому можно подойти и взять короткое негласное интервью, для моей журналистки.

На горизонте молодой дракон. Неопытный парень, в клубе всего-то второй раз. Он спрашивал совета, в мой прошлый визит, и выглядел растерянным. Сейчас он более уверен в себе, держит руку на талии молоденькой особы. Они подходят друг другу.

– Добрый вечер, – говорю я, натянув оскал. – Как вам здесь, уже успели освоиться?

– О, приветствую вас! Вы мне здорово помогли. Могу ли я задать вам пару вопросов наедине? – неожиданно выдает парень и смотрит в надежде, что я соглашусь.

– Дамы, мы оставим вас ненадолго. Уверен и вам есть что обсудить в этом новом месте, – всем видом я даю понять журналистке, что лучше бы ей не сбега́ть. Она не сводит с меня глаз, но одновременно начинает беседу с молоденькой участницей. Мне неслышно, о чем они говорят, парень начинает болтать без умолку.

– И я не могу понять, что делать, если я влюбился в свой прошлый визит в одну девушку, я могу быть с ней, или выкупить ее и жениться? – выдает он, искренне выпучив глаза.

Как можно задавать такие вопросы? Длительные отношения с людьми, где предполагается обнаружение нашего вида, под запретом. Каждое перерождение внутри дома несет за собой погром, а вариант съесть свою половинку в ночи, просто не заметив этого, при долгом голоде, вовсе портит психику на всю жизнь. В человека несложно влюбиться, со всем очарованием молоденьких дам так подавно, но вот контролировать себя всю жизнь и стареть в разы медленнее, чем они, куда сложнее и опаснее.

– Исключено.

– Почему? Даже если я буду спать отдельно?

Парень не так уж и наивен, он знает правила, но хочет их обойти. Неплохой вариант, но вот только какая женщина позволит своему мужчине спать отдельно? Уже через несколько месяцев она начнет выносить мозг, а если жениться, то уже в первую брачную ночь возникнут вопросы.

– Плохой вопрос. Не задавай его менеджерам, иначе тебя исключат из клуба, – я бросаю парня без ответов и спешу вернуться к журналистке, которая уже направляется к лестнице.

Там мы уже были. Хочется догнать ее в пару шагов и остановить, но знакомый костюм заставляет девушку поменять направление. Одна из менеджеров поднимается по лестнице к нам навстречу. Журналистка возвращается прямо ко мне в лапы. На этот раз она движется более уверенно и впивается поцелуем в губы. Я чувствую не только приятный вкус вишни, но и ее упругий, прохладный язык у себя во рту. Зачем такая экспрессия на публику? Искусная уловка, чтобы отвлечь внимание. Женская ручка касается ноги и щупает меня на публике. Прикосновение отдает в пах. Меня заводит ее пылкость, но спускает на землю вторая рука, проворно ныряющая в карман брюк.

– Детка, там только мой член. Никаких ключей от машины, – нашептываю на ухо, пока нежные пальчики качаются его. Несколько секунд блаженства и боль, которую я заслужил. Она хватает меня так крепко, что сводит скулы на лице. Такую только пороть. Не пошевелив глазом, я спокойно беру запястье дерзкой ручки и тащу ее за собой к лестнице.

– Что ты делаешь? Отпусти, – шепчет она, злобно пожирая меня глазами.

Позади слышны звуки. Мы оборачиваемся одновременно. Особа, рядом с новичком показывает рукой в нашу сторону и говорит что-то менеджеру.

– Ты что ей наговорила? – я уже представляю худшие картины.

– Правду! – дерзко отвечает журналистка. Ее самодовольный вид и вздернутый носик просто не оставляют мне выбора. Менеджер уже направляется в нашу сторону.

У меня есть несколько мгновений на размышления, но я предпочитаю выбрать первое, что взбрело в голову. Не отпуская руки, хватаю девушку и закидываю к себе на плечо. Она пытается сопротивляться.

Сотрудница уже кричит нам вслед:

«Поставьте лот на землю».

Глава 3 Наглый побег из дворца

Как ужасно звучит это слово. Ранее я не слышал подобных высказываний в сторону девушек. Нельзя же хладнокровно называть их лотами, хотя в договоре так и написано.

Крепко я держу ее зад рукой и уже представляю, как отшлепаю в наказание, как только мы выберемся за пределы дворца. И снова мысли о порке. Эта замужняя журналистка сводит меня с ума своей дерзостью и неприступностью. Менеджер уже свесилась с лестницы и кричит нам вдогонку:

«Такое поведение нарушает все правила».

Да плевать мне на правила. Все происходящее возбуждает еще больше, чем обыденные ритуалы и новые лица. Еще не приходилось мне в этих стенах бегать по лестницам, красть девушку и пытаться сбежать с ней через гараж дворца. Эрекция рвется наружу через ткань брюк, словно эта первая ночь сближения с девушкой спустя годы воздержания.

Охранники удивленны видя нас, но не спешат ничего предпринимать, молча наблюдают за нами. Они могут применять меры только в крайних ситуациях и получат сигнал от кричащей сверху коллеги. Телосложение мужчин среднее, вместо формы черные костюмы. Я бы, несомненно, справился с обоими, но для этого надо поставить даму на землю, а ей только дай возможность улизнуть. Несколько мгновений растерянности дают мне преимущество. Не спуская девушку с плеча, я включаю свои чары. Охранники замирают на месте.

Интуиция ведет к небольшой двери справа от выхода. Пару раз я видел, как помощник выходи́л из нее, припарковав мою машину. Дверь не заперта и это большая удача. Второе везение – ключи, висят в небольшом прозрачном ящике на стене. Мой джип – единственный во всем гараже.

Я ставлю журналистку на пол и получаю смачную пощечину. Она доиграется и получит свое. Фантазии о таком исходе еще больше возбуждают.

– Обернись, я помогаю тебе сбежать, – больше нет надобности держать ее. Я – последний шанс покинуть это место. Немедля в пару шагов, преодолеваю расстояние до ключей. Прозрачный короб закрыт на замок. Приходится разорвать его, чтобы не порезаться. Дерево хрустит и поддается. Рама делится на две неровные части, а стекло листом падает на пол и разбивается на осколки. Ключи у меня. Спутница садится на заднее сидение, как только слышит звук сигнализации.

– Меньше вероятность, что нас остановят на выезде, – объясняет журналистка, когда видит мой удивленный взгляд в зеркале заднего вида. Она чертовски права. Есть вероятность, что чары перестали действовать на охрану и о нас уже доложили. Жму газ на полную и выпускаю машину через приоткрытые ворота. Правое зеркало отскакивает и остается на полу в гараже.

Эта часть двора мне не знакома. Небольшая аллея с огороженным брусчаткой кустом в центре. Ворота впереди связаны цепью с замком посередине. Другой выезд с территории усадьбы через центральный вход, там уже ждут нас. Не хочется остаться без машины, в случае неудачи, поэтому я резко выкручиваю руль. Дворец объехать не так просто. Он огромных размеров, справа в парк ведут склоны и водопады. Каждый день здесь проводят экскурсии, а по вечерам открывается наш тайный клуб.

– Они бегут за нами, – подает голос журналистка. В зеркало заднего вида наблюдаю ее затылок, и открытые плечи, но совсем не вижу лица. Жму акселератор и понимаю, что погони не избежать, колеса пробуксовывают на мелком гравии. На горизонте пустая площадка с одинокой будкой возле открытых ворот. Разум ликует, предвкушая, как легко мы покинем это место. Тревога одолевает сознание, как объяснить собранию, почему похитил девушку. Если не найти достойных аргументов, можно распрощаться с членством в клубе. Как минимум они оповещены о том, что среди девушек есть шпион, и это может сыграть мне на руку.

К реальности возвращает охранник в форме с рацией в руках. Он спешит из будки к воротам. У нас есть примерно минута, чтобы опередить его и проскользнуть без повреждений. Педаль поддается, мощный мотор ревет, интеллектуальная коробка понижает передачу. Зад машины начинает вилять, но я не сбавляю ход. Такие маневры пугают охранника, и он в страхе отпрыгивает в кусты. Я вижу траекторию заноса, он становится неконтролируемым. Левым боком мы медленно летим в стойку ворот.

Удар. Девушка сзади отлетает в правую дверь, слышно, как тело врезается в пластиковую деталь, но остановиться – значит подписать ей приговор.

– Эй, ты в порядке? – у меня получается дотянуться до нее руки. Пульс есть, он чувствуется даже при жуткой тряске.

Обе руки на руль и все внимание на дорогу. Страх погони пробуждает инстинкты. Дракон не может бежать, это против правил. Преследователи на квадроциклах уже выезжают из ворот дворца. У нас очевидное преимущество против них. Охранники неумело объезжают ямы. Они смотрятся нелепо на четырехколесных табуретках.

Я рад, ох как я рад. Мотор ревет и уносит нас по асфальтированной дороге вглубь леса. Отрыв значительный, мелкие силуэты охранников остаются далеко позади. Новые эмоции, уход от погони, вызывает детский восторг. Я жму на акселератор в полную силу и уже предвкушаю победу в этой гонке.

– Очнись, – тормошу рукой девушку, но она не реагирует. Это пугает. Но еще больший страх вызывает замедление автомобиля. Педаль вдавлена в пол, но машина теряет скорость. Необъяснимый пятиминутный восторг сменяется волной разочарования. Я вижу горящий значок топлива на бортовом компьютере. Они слили бензин. До чего умные черти. Браво, за бдительность, но посмотрим, смогут ли их тупоголовые охранники найти нас в лесу.

Резко повернув руль влево, я сворачиваю на бездорожье между деревьев. Задача, во что бы то ни стало убраться дальше от дороги, чтобы выиграть время и убежать, а возможно и улететь. Мы не проехали и километра, как двигатель заглох у старых сосен.

Девушка без сознания лежит на заднем сидении.

– Давай, приди уже в себя, – молю журналистку, пока нас не обнаружили. Тишина темного леса приносит умиротворение. Я набираю в легкие воздух и закрываю глаза, чтобы учуять воду. Стоит только найти водоем, и мы сможем свалить отсюда.

– Эй, куда ты привез меня? – знакомый голосок ласкает слух.

– Вставай, нам нужно бежать.

– Мы не можем уехать на твоей машине? – мисс очевидность держится за голову своей тонкой рукой.

Я предпочитаю оставить вопрос без ответа. Беру ее руку, второй держу за талию и тащу вглубь леса, не оставляя девушке шанса задать еще один глупый вопрос. Ноги уносят все дальше по мягкому лесному мху. Журналистка наверняка дрожит от страха, кому вообще приятно оказаться ночью в лесу? Только мне по нраву такие прогулки. Зверь не боится ничего. Лес – мой второй дом, где драконья сущность бродит в поисках еды, ночлега и перерождения в чистой воде. Все это я привык делать в одиночку. Мы останавливаемся у кустов перевести дух.

– Впервые приходится быть ночью в лесу с девушкой, – разговор смешит своей откровенностью. Ее сбившееся дыхание заводит. Ох, детка, ты могла бы получить во дворце несколько оргазмов и уйти с прибылью, но ты выбираешь прятаться в полумраке между деревьев от охранников.

– Неудивительно ты ведь предпочитаешь отдыхать во дворце и совращать невинных девушек, – ее дерзость не знает границ.

– Совсем не знаешь меня. Досадно, что у тебя есть муж, – я перехожу на откровенность.

– И почему же? – ее ротик продолжает дерзить.

– Если бы ты была невинна… я мог показать тебе истинное наслаждение, которое испытывают девушки во дворце, – не успеваю договорить фразу, как звук проезжающей техники заставляет встрепенуться.

Снова адреналин бьет в голову. Бежать, срочно надо убегать прочь. Холмистая почва то помогает нам спуститься быстрее и спрятаться, то вовсе заводит в тупик. Я снимаю пиджак и надеваю на плечи девушки, чтобы уберечь открытые руки от колющихся веток. Непросто пробираться сквозь сухие кусты по узкой тропке на склон. Помимо округлого зада, который я готов поймать, в глаза бросаются блестящие туфли на ногах отчаянной журналистки.

– Ты до сих пор в туфлях? – я поражен. Вспоминаю нашу скорость и то, как тащил ее за руку.

– Это – моя вторая кожа, – хвалится журналистка.

Еще не знает, сколько нам предстоит бежать. Наивность вызывает противоречивые чувства. Хочется закинуть ее на плечо, нести приятную ношу с округлыми формами и хорошенько отшлепать по заднице за хвастовство. Я стою в раздумьях, пока приятные очертания карабкаются вверх по склону. Она и вправду хороша, как кошка хватается за ветки, впивается в землю каблуком и преодолевает склон.

– Оставайся там, – шепчу чуть слышно и замечаю свет фонаря неподалеку. Знакомый запах, Лола пахнет так же. Инстинкты ведут к ней. Девушка совсем близко. Я хватаю руку на ощупь и притягиваю, прикрыв ее ротик. Лолита словно ждала этого. Она не издает ни звука, только показывает рукой в сторону фонаря.

– Отвлеки его, – шепчу, касаясь мочки уха.

Девчонка слушается и бесшумно отходит от меня. Хриплый голос громко сообщает:

– Кажется, я вижу их, – она уводит за собой напарника.

Охранник выключает фонарь и спешит к ней. Вот и первая ошибка. Я бью его по затылку первой попавшейся палкой. Удара хватает, чтобы повалить охранника на землю. Ощущения странные. Бедняга ведь ни в чем не виноват. Проверяю пульс, он ровный. В карманах ключи от квадроцикла, электрошокер и рация с маячком. На поясе болтается веревка, привязанная за карабин. Этим мы тебя и свяжем. Действую быстро, чтобы не пришлось применять силу во второй раз. Мне это претит и одновременно пробуждает зверские инстинкты. Дракон не может обидеть человека, иначе все обернется трагедией для нас.

Лола за спиной шепчет, чтобы я оставил беглянку в покое и свалил подальше. Но я так не могу. Эта девчонка слишком хороша, чтобы отдать ее на растерзания.

– Почему ее все ищут?

– Она проникла в клуб, обманув всех. Муженек захотел наживы, а когда понял, что она дала заднюю, рассекретил через агента.

– Подлец. Вот кого надо представить к ответу.

– Если они расскажут всем о клубе, девушке конец. Она главный свидетель.

Лолита жестко выражается и идет делать свою работу. Я чувствую холодок, пробегающий по спине. Эта девчонка точно увидела, где прячется журналистка. Мне сто́ит поторопиться, но сосредоточенность и точность не менее важна. Руки сами вяжут узлы в конце веревки. Охранник так и не пришел в себя.

Слышится шорох. Силуэт Лолы карабкается по той самой тропе вверх. Она не сделает беглянке ничего плохого, максимум повяжет ее, а я тут же приду на выручку. Не хочется, чтобы пострадала менеджер клуба, но, кажется, это неизбежно. Возня и грохот говорят об обратном. В пару шагов я оказываюсь возле девушек. Журналистка сидит сверху на Лоле. Лицо изображает страдание, словно это ее оседлали, прыгнув с приличной высоты.

Лола дышит, но лежит без сознания. Моя сообщница держится за ногу и стонет. Ну уж нет, если стонать, то от наслаждений. А я предупреждал, что эти туфли не доведут до хорошего. Проверяю брелок на ключе, который взял у охранника. В двадцати метрах зажигаются фары техники. Я бы взял сразу двоих девушек, но безопаснее увезти одну. Второй пока ничего не угрожает. Журналистка крепко обнимает меня за шею.

– Болит? – бессмысленный вопрос, который ничего не решит.

– Увези меня отсюда, – молит она. Холодный взгляд и резкое безразличие. Эта девушка не так слаба, раз может контролировать боль.

Квадроциклы стоят рядом. И почему я не взял ключи у Лолы, стоило только обыскать ее. Наверняка она не будет устраивать погоню за нами. Девушке тоже нужно выбраться из леса. А я знаю, как она хороша. И почему я не взял ее с собой?

Техника в нашем распоряжении, это явное преимущество. Я выкручиваю ручку газа на полную и чувствую, как беглянка схватилась за меня обеими руками. О, даме страшно, и сейчас она не скрывает этого.

Неподалеку от знакомой дороги, находится незавершенный проект одного из членов клуба: «дачи у дворца». Я бывал там раньше, с намерением выкупить один из коттеджей и поселиться в лесу. Здесь есть все, что мне нужно, но слишком много туристов в выходные. Еще несколько драконов изъявили желания приобрести дома, но владелец проекта загадочно исчез, и сдлека заморозилась на самом конечном этапе. В памяти отчетливо всплывает путь к домам. Если не найдем их, придется туго. Журналистка с поврежденной ногой вряд ли сможет идти, окажись мы посреди леса с пустым баком в квадроцикле. Я вижу очертания домов, а это означает одно – мы еще больше отдалились от водохранилища.

Это место напоминает захоронение несбывшихся мечт. Для нас это возможность выжить, и то, если мы выберем правильную коробку. Как в играх по телеку, когда огромный амбал бежит, выбрав свою цель, и сбивает ее всей массой. У человека внутри есть шансы. У нас лишь надежда на то, что погоню остановили.

Удачная мысль спрятать технику в один из гаражей, но сначала, я везу девушку в дом по центру. Оставляю ее на пороге. В надежде, что в этой местности нет мародеров, я думаю, как бы здорово было застать дом в том виде, в котором видел его ранним летом. Минималистичный стиль, серые холодные стены, ковры в виде шкур на полу, отсутствие мебели, торшеры. Стиль великой неразберихи. Никто не понимает, что именно хотел донести автор этой задумки.

Жалюзи закрывают окна везде. Это облегчает задачу. Остается проникнуть в дом и желательно, не оставлять за собой следов. Журналистка стоит в полутьме на крыльце и только окрикивает меня.

– Все хорошо, я открою гараж и постараюсь найти вход в дом, – говорю так, словно мы сняли коттедж на выходные.

Дома однотипны, как и все остальное. Ворота легко поддаются, я поднимаю складную систему вверх, причитая, что не забрал фонарик у того типа в лесу. Первый гараж освещали фары, здесь я двигаюсь на ощупь, только изредка разглядывая силуэты двери, антресоли и оставленные инструменты. На полке лежит фонарь. Это просто спасение для нас. Дело идет намного быстрее. Дергаю за ручку и слышу хруст. Никакой надежности в деревянных дверях. Проход готов, осталось забрать журналистку. Я даже не знаю как к ней обращаться. Девушка сидит на ступенях и подпирает руками голову. Да она засыпает. Вот это да.

Поднимаю беглянку на руки и заношу в дом. В обычной жизни, если бы она не была замужем, я мог похитить ее в этот дом навсегда, занести внутрь на руках и доставить удовольствие так, что она сама не подумала бы никуда выходи́ть. Завожусь только от мысли о нашей близости. Что это если не сказания о запретной любви в самом истинном ее проявлении. Ну какая любовь? Скорее желание трахнуть дерзкую, замужнюю журналистку, которая может дать отпор в любой момент.

– Нас не найдут здесь? – шепчет она на ухо, будто нас могут услышать. Воздух, выдуваемый ее славным ротиком приятно поглаживает шею. Ох, детка, если бы ты только почувствовала, как тело реагирует на твои движения. Усаживаю ее на низкий подоконник в прихожей и возвращаюсь с фонарем закрыть ворота.

Тишина вокруг успокаивает. Если мы смогли запутать следы, значит, план сработал. Закрываю ворота и ставлю блокиратор. Две заглушки не позволят открыть ворота снаружи. Слишком подозрительный жест, но я уверен, что он даст нам время сбежать, из дома, если вдруг они продолжат преследование. Мысль об этом веселит. В обличие дракона я буквально неуязвим. Никогда раньше не чувствовал страха быть пойманным. Нет, это не точное определение моих чувств. Скорее, я опасаюсь того, что не смогу защитить девушку. Это мой долг джентльмена и ответственность взял на себя, когда помог ей бежать.

Глава 4 Дом страсти

Захожу в дом. Журналистка сидит на том же месте и держится за ступню.

– Сначала боль не чувствовалась так остро, но сейчас я понимаю, что это перелом, – стонет она. В глазах безысходность.

Заперев дверь, я присаживаюсь на колени, выключаю фонарь и на ощупь касаюсь ее ноги. Громкий подавленный стон вырывается наружу. Девушка шипит, вдыхая в себя воздух.

– Больно, больно, – всхлипывает она.

– Потерпи, – мне удается сосредоточиться на лодыжке и прочувствовать, что с ней не так. Дракон – целитель, сказки определенного поверья. Но курсы первой помощи дают определенные умения. Руки действуют сами, понимая, в какую сторону необходимо сделать движение, чтобы вернуть все на свои места. Зажим поддается, сухожилие встает на место, и мышца расслабляется, унося за собой боль. – Это не перелом, – отвечаю, не отпуская ноги. – Всего лишь сильный ушиб, который зажал связку, – растирая ногу девушки, я сообщаю это, испытывая удовольствие от своей компетентности. Пригодиться даме, подав платок в нужный момент, кажется, уже подвигом в наше время, а проявить такие качества джентльмена, избавить спутницу от боли, стоит намного большего удовлетворения своего эго.

– Больше не сковывает, – произносит она и тянется к поврежденной лодыжке. Наши руки встречаются. Несколько мгновений я чувствую, как по телу ее выступают небольшие бугорки, россыпью они ложатся на ногу, а потом исчезают и опять… это соблазнительно, игриво и беспощадно. Вспоминаю о беспринципном мужчине владеющим ее телом и разумом, а, возможно, и сердцем.

Первый раз наш был незабываем. Но что происходило в стенах этого дома… Лола почти сразу стала работать в клубе, а в свободные дни исполнять мелкие поручения. Я не понимал, к чему это, и несколько раз спрашивал, выплатили ли ей все вознаграждение. Но однажды вечером, когда мы оказались в доме наедине, она обмолвилась, что просто ждет свою визу, как и все другие, а пока на время, остается работать в месте, которое обеспечило ее всем.Интересно, Лолита испытывает ко мне такие – же чувства? ***

Девчонке поручили сопроводить меня в дом и продемонстрировать его будущему покупателю. Она старательно молчала и смущалась присутствия рядом своего первого, во всех планах, мужчины. Тогда я повел себя не как джентльмен. Грубо спросил, был ли, у нее кто-то. Лола залилась краской и пролепетала:

– Разве можно? Прошел только месяц как мы с вами…

Не медля ни минуты, я взял ее на пустом теплом полу в гостиной. Девушка стонала и извивалась, желая меня без скрываемого удовольствия. Она вошла во вкус и, получив свой оргазм, отплатила мне той же монетой.

– Вы же придёте вечером в клуб? – пролепетала Лола, застегивая блузку на пуговицы. – Если из-за меня не явитесь, они могут заподозрить, – она сглотнула, хотела продолжить, но я перебил ее с наигранным безразличием в голосе.

– Я не пропущу вечер, как и ты, не упустишь шанс поработать. Отправлю деньги на твой счет, – это было грубо, но сразу расставило все по местам.

– Не вздумайте, прошу! – взмолилась Лола. – Это меня уничтожит. Я была с вами не из-за денег. В этот раз я желала сама.

– Эй, я тоже хотел тебя. Благодарность за эмоции разве может навредить нашему делу?

– Они выгонят меня. Обвинят во всем, если на счету появятся деньги от члена клуба.

Я стоял со спущенными штанами слушая речь девушки и не мог найти подходящих слов. Уверенно я трахал ее на полу в доме с новеньким ремонтом думая, что заплачу, но она противилась этому.

– Это все не по мне, – бросил фразу, натягивая штаны, и добавил грубо. – Сегодня вечером я буду в клубе и овладею одной из невинных, чье место занимала совсем недавно ты. Глупо отказываться от благодарности. Сто́ит понять, что ты не особенная и лучше не раздавать себя направо и налево безвозмездно.

Лицо ее потускнело, взгляд упал на пол вбок.

– Я и не собиралась… вы первый и последний в моей жизни. Это не обещание, и не принуждение к чему-то большему. Просто я так решила для себя и то, что произошло здесь, в этом доме было по обоюдному желанию. Пусть желание будет нашей благодарностью друг другу.

Возник диссонанс глубоко внутри. Все жизненные утверждения, которые годами порождались во мне, были надломлены. Безвозмездно девушка отдалась и призналась, в желании. Она ждала момента и хотела прожить это только со мной.

Молча я удалился из дома, оставив Лолу одну в тот день. Не от жестокости, а скорее от безысходности.

***

Журналистка наотрез отказывается подниматься на второй этаж дома. Хромая, она идет вдоль стены и произносит:

– Ужасная идея запереться в незнакомом доме. Лучше бы уехали дальше.

– Топлива почти не осталось, да и с твоей ногой мы далеко не уйдем.

– Нога в порядке, видишь, уже наступаю на нее, – демонстрирует она. Лицо в непроизвольной страдальческой гримасе показывает обратное.

Терпение на исходе. Я беру ее на руки и, несмотря на все возмущения направляюсь к лестнице.

– Поставь меня. Это все твой план: увезти меня в чужой дом и запереть здесь? – на островке посредине лестницы я опускаю ее на пол, получив неплохую встряску. Дикарка бьет меня в грудь. Она зла и совсем не расстроена, как во дворце. Отчаянная решимость и не капли слез. Там была игра на выживание. Здесь настоящие эмоции и никакой фальши.

– Это мой дом. Здесь безопасно для нас обоих. Дождемся утра и попробуем сбежать. На полуостров приезжают туристы. При них нам никто не сможет навредить.

Лицо у девушки по-прежнему злое. Ловлю себя на мысли, что мог бы расслабить ее, хорошенько отшлепав, но только если бы журналистка сама того захотела. Она же выдает такую глупость:

– Насильно возьмешь меня там, наверху? – пухлые губки в свете луны с большого окна, дерзко бросают каждое слово. В мыслях уже меняются позы, в которых я хочу ее видеть.

– Тебе повторить, что я не сплю с замужними? – эта фраза грубо ставит на место.

– Почему тебя так волнует мое замужество – мистер приличие? – неожиданно выдает она и складывает руки крестом на груди.

Такое поведение уже выходит за рамки. Откровенный флирт заводит. Девушка пытается дерзить и спрашивает с меня за то, почему я отказываюсь спать с ней?

– Потому что любой уважающий себя мужчина не пойдет на такое. Откуда я знаю, может, еще вчера у вас был секс с мужем, а уже сегодня ты предложишь себя мне? – вопрос приличия, детка, неужели ты не знакома с правилами? Хочется оставить ее и пойти вниз. Пусть сидит на втором этаже одна, если это ее успокоит. Я уже собираюсь уходить, как слышу:

– Не предложу! – отчеканивает ее ротик. Но извиняться не в моей компетенции.

– Ты не должна была задавать лишних вопросов, если не хотела быть оскорбленной, – грубость мне несвойственна, но только не в таких глупых обстоятельствах.

– Это меня ничуть не оскорбило. Я не видела мужа два года, как уехала за границу. Вчера, когда прилетела, он пил с молодой стажеркой у нас на фирме. Эта девушка рассказывала про место, куда должна была поехать и продать себя, или уже продала, я так и не поняла. Мой муж увидел в этом прекрасную возможность поднять с колен компанию, которую сам и опустил. По дороге в квартиру она протрезвела и в слезах рассказала, что такие, как ты, творят с невинными молодыми телами беззащитных девушек, – ее голос растворяется далеко в мыслях. Все внимание привлекает одна фраза – она не видела мужа два года. Жар внутри заставляет действовать.

Немедля я хватаю девушку и запрокидываю на плечо. Рукой держу ее упругий зад и не думаю отступать.

– Что ты делаешь? – визг разносится эхом по дому.

– Покажу, что такие, как я, творят с, не такими уж и невинными, молодыми телами, – рука отрывается, и я произвольно шлепаю ее по попке. В ответ получаю удары ладонями по спине. Сопротивление принципиальной особы возбуждает не меньше, чем мысль о том, что два года она не была с мужчиной.

В одной из спален стоит большая кровать. Вся комната пахнет деревом и свежим ремонтом. Скидываю ворчливую ношу на мягкий матрас и надвигаюсь на нее сверху.

– Ты не посмеешь! – в голосе слышится неуверенность.

– Кто мне запретит? Может быть, твой несостоявшийся муж, который два года не исполнял супружеский долг? – член уже горит от мысли, как, должно быть, изголодалось ее тело. Рукой опираюсь на застеленную белым покрывалом кровать, недалеко от лица девушки, второй рукой расстегиваю пуговицы рубашки. Хочу зайти с козырей. Накаченное мужское тело – это неоспоримый козырь перед женщиной.

– За кого ты меня принимаешь? – уже с меньшей прытью отвечает журналистка. Голос хриплый, в глазах виднеется разгорающийся огонек.

– Ты повелась на провокации мужа, но, к счастью, вместо наказания за попытки разрушить жизни других людей, получишь только удовольствие, – шепчу я на ухо и кусаю ее мочку. Кожа издает восхитительный аромат. Сладость и терпкость смешиваются воедино. Девушка извивается подо мной и чуть оголяет шею.

Нет, дорогая, ты сама захочешь меня. Я беру ее тонкую кисть и прикладываю внутренней стороной к обнаженному торсу. В полутьме лицо кажется особенно волнующим и красивым. Нежные черты, большие глаза с расширенными зрачками маленький нос переходят в острые скулы и тонкий подбородок.

Мне необходимо взять паузу. Поднимаюсь с кровати и молча ухожу в ванную. Из крана течет вода. В зеркале мое отражение. Глаза темные, затуманенные от похоти. Тело горит. Снимаю рубашку и освежаю руки, затем лицо холодной водой. Она испаряется на глазах. Уперевшись на раковину, вспоминаю нашу вторую с Лолитой встречу в этом доме.

***

Тогда она показывала дома на регулярной основе, а я уже заключал контракт. Причудливый способ еще раз узнать, действительно ли она хочет меня. Овладеть девушкой по обоюдному желанию без какой-либо платы. Лола стояла в коротком платье с красной папкой в руках в комнате напротив спальни с кроватью. Во всем доме пустота. Мебель, техника, кухня были представлены только в дизайн-проекте, в руках Лолиты. Черное кресло у подоконника возле девушки было единственным элементом, напоминающим об окончании строительства и ремонта. Я присел на него и деловито стал разглядывать документы, разложенные на подоконнике, делая вид, что действительно заинтересован делом. Лола села рядом с листами.

Тогда поняв желание девушки, я решил продолжить игру. Изучая текст, едва коснулся оголенной ноги тыльной стороной кисти и совсем не намеревался ее убирать. Лола встрепенулась, и сама раздвинула ноги, совсем немного, но этого хватило, чтобы я заметил. Перелистав страницы с занятым видом, ладонь я положил прямо на бедро девушки. Последовал неровный, громкий вдох из ее уст. Реакция вызвала эрекцию. Продолжая вести руку вверх, касаясь пальцами внутренней стороны бедра, я думал, что застал девушку врасплох, но оказалось наоборот. На ней уже не было трусиков.

Нежная плоть истекающая соками желания откликалась на мои прикосновения. Обескураженный смотрел в ее лицо, позабыв об игре. Она не отрывала глаз от меня, излучая наслаждение вперемежку с настороженностью. Не заставляя больше девушку ждать, я впился поцелуем в ее губы.

***

В дверях спальни сталкиваюсь с журналисткой. Неблагодарное создание, решила сбежать. Она переминается с ноги на ногу и что-то твердит невнятное.

– Нога уже не болит. Мне лучше уйти, – вот же хитрая. Нога у нее не болит. Хочет, чтобы заболела задница?

– Ванная в твоем распоряжении. Из дома все равно не выйти. И возвращайся в спальню. Я все равно больше не трону тебя, пока сама не захочешь, – благородство или отчаяние ведут меня в комнату. Слышу, как журналистка медлит, но покорно заходит в ванную, закрывая за собой дверь.

Ложусь на край кровати к дальней стене. В конце нее панорамные окна в пол, которые прикрывают прозрачные занавески. По краям от окон шторы. В темноте сложно различить цвет. Мне кажется, они темно-зеленые.

Журналистка завоевывает все мысли. Она кажется необыкновенно властной и одновременно нуждающейся в защите. Ротик постоянно выдает лишнюю информацию, но манеры остаются на высоте. Сейчас все зависит от нее. Как продолжится эта ночь; в попытках побега из дома или в наслаждении и страсти.

***

Размышления уносят в бездну сна. Тело расслабляется и поддается чарам. Мне снится девушка, привязанная к деревянной кровати ремнем. Я сижу в мягком кресле и любуюсь на ее тело, совсем без одежды. Так, она нравится мне гораздо больше. Оголенная грудь, соски́ колом и нога на ногу, прикрывает изо всех сил желанное место. Хочется, чтобы она раскрылась передо мной и перестала стесняться, но ее стеснение направлено вовсе не в мою сторону. Проследив взгляд, я вижу стоя́щую в дверях Лолиту. На ней знакомые серебряные туфли, и длинное черное платье. Зачем она надела вещи журналистки?

Громко топая каблуками, она подходит и садится передо мной на колени. Ее пальчики действуют ловко, расстегивают ширинку и достают пульсирующий член из моих штанов. Вцепившись в кресло, я не смею останавливать ее, лишь перевожу взгляд на кровать. Лицо журналистки выражает недоумение, ротик открыт, брови сдвинуты посередине. Представляю, как доберусь до нее и возьму непонимание под свой контроль, но Лолита старается так сильно, что я выдаю непроизвольный стон и снова перевожу взгляд на нее. Губы двигаются плавно по члену, а язык вытворяет нечто удивительно приятное.

Снова перевожу внимание на журналистку. Она кусает губу. Взгляд изменился и падает ровно на мой пах. Грудь по-прежнему возбуждена и красива. А вот ноги уже не сцеплены между собой с былой силой. Как же прекрасно обнаженное тело. Хочу приблизиться, чтобы изучить каждый его сантиметр. Ловлю ее взгляд и замечаю, как она разводит в стороны ноги, медленно демонстрируя свою уверенность и настрой.

– Ох, детка, я только тебя и хочу, – шепчу и встаю с кресла. Наконец-то наши желания оголились.

***

Просыпаюсь с мощным стояком, лежа на спине, закинув одну руку под голову, и чувствую, как она затекла. Мысли о девушке заставляют очнуться и сесть на кровати. Беглянка покорно заснула рядом в кровати. Не может быть. Лицо озаряет торжествующая улыбка. Стояк твердеет при виде округлых форм, обтянутых тканью платья. Если бы эта девушка только позволила сделать ей приятно, я действовал бы в рамках неприличия, чтобы удовлетворить ее.

Была не была. Ложусь ближе, провожу больши́м пальцем по подбородку с ямочкой и касаюсь нижней губы. Девушка не реагирует. Может оно и к лучшему, сначала возбудить тело, тогда согласие будет желаннее. И Почему не этот ротик удовлетворял меня во сне?

Журналистка спит крепко. Я мог шептать ее имя, если не заставил бы замолчать на лестнице во дворце. Остается довольствоваться милыми прозвищами.

– Детка, ты спишь? – тихо произношу возле самой мочки уха и вальяжно кладу руку на ее бедро. Она выгибает шею, оставляя место на прикосновения. Не раздумывая, впиваюсь поцелуем в нежную кожу.

Тихий стон вырывается с губ. С ума сойти, эта женщина действительно хочет ласки. Обхватив талию, прижимаю к себе, чтобы красотка быстрее проснулась, почувствовав, как сильно я хочу ее. Еще один протяжный стон подтверждает догадки. Накрываю пухлые губы поцелуем и вхожу языком в приоткрытый ротик. После такого напора она просто обязана проснуться. Жду реакцию несколько мгновений и чувствую, как наши языки переплетаются, это хороший знак. Тело моментально реагирует, я сильнее впиваюсь членом сквозь одежду в ее ягодицы. Девушка не спешит останавливать меня, она прижимается всем телом еще плотнее, и сама уже орудует языком у меня во рту.

Опасно возбуждающие действия. В растерянности я медлю. Надо взять ситуацию под контроль. Плавно опуская лямки платья и целую ее в плечо, в ключицу, а затем и в шею. Та девушка, которую я добивался весь вечер, лежит подо мной, закатывая глаза опьяненная сном, и я медлю, рассматривая это прекрасное, по-настоящему невинное тело. Ни на минуту она не задумалась о вознаграждении, не захотела торговать собой, рискуя ценной жизни сбежала и теперь лежит в моих объятиях. Но что-то мне не позволяет сломить ее и заставить жалеть хоть на мгновение об этой ночи.

Я отступаю, награждая девушку поцелуем в лоб, и откидываюсь на спину довольный собой. Поступок истинного джентльмена, которым я не являлся все эти годы. Прочувствовав тяжесть выбора, я понял, как дорога людям собственная гордость. Умение не разрушать гордость других присуща лишь достойным людям.

Девушка садится в кровати. Боковым зрением я ловлю недоумевающий взгляд. Еще несколько мгновений и все мои попытки показать благородство уходят в забвение. Журналистка садится на меня верхо́м и заставляет издать громкий стон. Все нутро чувствует приятную тяжесть и блаженство. Руками она держится за спинку кровати. Бедра плавно раскачиваются взад и вперед. Через слои ткани я ощущаю прикосновения ее лона. Остановить девушку, ради пресловутой перспективы пожалеть на утро, нет никакого желания. Ладонями касаюсь ее бедер, задираю платье выше. Ловко отпрянув назад, журналистка расстегивает штаны и освобождает мой член наружу. Ей не нужна помощь, хватает участия. Придерживая округлые бедра, я чувствую, как она садиться на него и громко стонет. Стараюсь двигаться с ней в такт.

Лицо девушки выглядит умиротворенным, движения медленные, одной рукой она касается своих губ, закрывает глаза, голова запрокидывается, другая рука спускает лямки с плеч, оголяя грудь. Ох, детка, что ты творишь. Это фантастическое мгновение моей жизни. Кажется, что лучше уже не будет, но она кладет ладонь мне на грудь и опирается на нее. Траектория меняется, движения ускоряются. Журналистка целует меня в губы и стонет. Пик блаженства приходит к нам обоим.

Не могу поверить, только что девушка оседлала меня. Она до сих пор лежит на моей груди голая и тихо постанывает от удовольствия. Время замирает. Приятная тяжесть, желанна мной. Хочу, чтобы она оставалась на мне всегда. Это не просто похоть, что я испытывал ко всем девственницам, с которыми было что-то более нежное.

Девушка удаляется в ванную. Я застегиваю штаны и проваливаюсь в сон.

Глава 5 Теряя приобретаем

Открываю глаза, ожидая увидеть прекрасную фигуру журналистки, желательно без платья, но в дверях стоит Лолита. Если это сон хочу немедленно проснуться. Мне нравится реальность, в которой спасенная девушка желает меня и сама выбирает позицию сверху. Но Лола не спешит испаряться из сознания. Я прикрываю глаза руками, снова смотрю в сторону двери и вижу надменный взгляд с ее стороны. Кисти обнимают тонкие плечи, пиджак сменила тонкая белая майка, через которую просвечивается грудь. Так вот, что у строгих менеджеров под костюмами… она разворачивается и выходит прочь, громко стуча каблуками. Слишком четкая картинка для сна. Встаю с кровати с тяжелой головой. Несколько часов, или, всего лишь минут дрема, дают о себе знать.

Если здесь Лолита, то где тогда журналистка? Не может быть, они нашли нас. Неужели она выдала это место… еще теплится надежда, что девушка пришла сюда одна и хочет помочь или высказать недовольства, потому что я бросил ее в лесу. Ванная комната пуста. Силуэт Лолы мелькает в дверях спальни напротив. Последние предположения, что она держит журналистку там. Захожу следом и вижу только одну знакомую фигуру, которая восседает на том самом подоконнике возле креста.

– Где девушка? – спрашиваю низким тоном, стоя на пороге. Что-то держит меня, не дает немедленно уйти на поиски.

– Присядьте, пожалуйста, я все расскажу, – Лола в своем репертуаре, вежливо обращается на «вы», и кивает милым личиком в сторону кресла. Только из-за уважения к ней исполняю просьбу и сажусь подле нее.

– Рассказывай, – приказываю уверенным тоном, не понимая до конца уместно ли это, ведь только что я исполнил ее приказ, сев в то самое кресло, в котором испытал наслаждения.

– Что вы хотите узнать?

– Я уже говорил.

– Ааа, вы про милую леди, что была с вами этой ночью? – насмешливый тон выводит меня из себя. Я близок к тому, чтобы встать и уйти прочь, самому найти девушку, но понимаю, что не все так однозначно. Возможно, ее держат в другом месте в одной из комнат, а, быть может, и в другом доме. – Она в безопасности, – произносит Лола и загадочно устремляет взор в окно. – Как же вы повелись на такой обман мистер Эн? Не заметили репортера у себя под носом, так еще и помогли ей сбежать, – осуждающий тон не подходит к ее образу. Лолита не отводит взгляд от окна.

– Ее заставили пойти на этот шаг! – я чувствую своей обязанностью оправдать журналистку. – Тебе ведь не понять этого. Все девушки во дворце находятся по собственной воле, – обличающие слова заставляют предательницу повернуться. Взгляд ее тускнеет, брови хмурятся и уже прикрывают темные глаза.

– По собственной воле? Тогда спросите, что я делаю здесь уже несколько лет, – выпаливает она со злобой в голосе.

– Ты разве не по собственному желанию осталась во дворце? – кидаю вопрос даже не подумав.

– Вы никогда не слушали меня, находили предлог, чтобы сбежать, как только я начинала разговор, но ей в помощи не отказали, хотя увидели впервые в жизни… разве это справедливо? – говорит Лола. Глаза ее наполняются слезами.

Чувствую, как ком в горле нарастает. Неужели она так просила о помощи? Как я мог пропустить такое? Вопросы напирают изнутри, и лишают дара речи.

Вспоминаю, как это милое создание стояло передо мной на коленях и с благодарностью отплачивало за полученное удовольствие той же монетой. Она была счастлива, несомненно, желала. Тогда о чем эта девушка говорит сейчас?

– Тебя держат во дворце против воли?

– Нет, – облегчение приходит с ее ответом.

– Зачем тогда говоришь такие вещи?

– Там держат моих подруг, – голос Лолы дрожит. Она смотрит мне в глаза напугано. Услышанное, кажется лишь злой шуткой или оправданием для плохого поступка, но все предположения развеиваются, когда она продолжает говорить. – Мы вместе всю жизнь и попали сюда с интерната.

– С какого интерната, Лола? – я все больше вникаю в услышанное.

– Где живут только девушки. Нас воспитывают и дают мнимый выбор. Если продадим невинность, получим целое состояние. Этого хватит на безбедную жизнь, и не сомневайтесь, ваши деньги давно поступили на мой счет. Только вот их не хватило, чтобы выкупить моих подруг.

– Все девственницы из интерната? – по спине пробегает холодок.

– Нет. И мужчины далеко не все такой сущности как вы! – она знает, о чем говорит, но откуда человеку известно о драконе во мне? – Многие услышали о клубе и годами готовились вступить в него. Что уж говорить, когда даже репортеры проникают в наши ряды.

– Ты же сама упоминаешь выбор. Почему твоих подруг держат против воли? – если эта девушка говорит правду, мне сто́ит напрячься. Организаторы способны навредить журналистке.

– Потому что никто не захотел их. Договор подразумевает оплаченную и предоставленную услугу. Владельцы клуба просто не могут отпустить девушек ни с чем. Со своего кармана платить состояния им никто не собирается. Поэтому они вынуждены ждать своего часа в стенах дворца уже несколько лет.

– Но почему ты осталась рядом с ними? – пазл не складывается.

– Я помогаю им. Защищаю от стариков, к которым их представляют в отчаяние. Но когда это стало заметно, девочек вовсе перестали выпускать. Они говорят, что держат их на случай, когда девушек станет совсем мало. Мне кажется, их просто вынуждают согласиться на самые мерзкие предложения, сводя с ума ожиданием.

– Что может быть мерзкого? Правила гласят, что нужно удовлетворить девушек.

– Не всем дано такое мастерство. Я слышала много высказываний о том, что легче изобразить удовлетворение, чтобы скорее все закончилось.

– А как же ты? Твой первый раз… – фальшь в стенах дворца это уже слишком. Как после таких откровений верить девушкам? И ведь они сами выбирают себе кавалеров, дело мужчин только согласиться или вежливо отказать.

– Никто не играл с вами. В этом я уверена. Девушки много шепчутся между собой и рассказывают, как провели одну из самых важных ночей в своей жизни, – она юлит и не отвечает прямо.

– Ты играла со мной? – я настойчиво желаю слышать прямой ответ.

– Разве я пришла бы добровольно в этот дом тем днем. Отдалась бы вам второй раз, и все последующие, если бы мне не понравилось? – еще один дерзкий ротик пытается доказать мне свою искренность.

– Пришла ко мне в тот день ради своих подруг, не так ли? – она стыдливо опускает глаза. Вот и я и раскусил тебя, маленькая обманщица.

– Да, но я так и не решилась попросить вас о помощи.

– Почему же? – хочу услышать правдивый ответ. Обвиняй меня, сыпь колкости о том, что я не слышал и уходил, не попрощавшись, не помог тебе взамен на лживую бескорыстность.

– Мне было слишком хорошо с вами. Боялась все испортить, – так легко и непринужденно Лола произносит эти слова и снова опускает взгляд. Пальцы ее теребят край майки, оголяя кожу на животе. Помню линии ее тела, мягкую грудь, темные ареолы сосков. Робкое создание признается в чувствах, не боится озвучить испытываемое наслаждение, несмотря на то, что знает о каждой девушке, которая была в моей постели.

Вспоминаю, как журналистка медленно вытягивала одновременный оргазм, восседая на мне. Желание моментально вспыхивает. Хватаю Лолиту за руку и притягиваю к себе. Она уже сидит сверху в просторном кресле и возбужденно дышит. Аромат тела приятен, но он совершенно не тот. Лола привыкла, что мужчины проявляют инициативы, а единственный ее мужчина – это я. Близость с ней вызывает шевеления в штанах, но все не то. Приближаюсь к шее и шепчу:

– Куда спрятали журналистку? – самодовольно откидываюсь в кресле и внимательно слежу за реакцией девушки. Широко распахнутые глаза испепеляют меня, она отворачивает голову в сторону окна, но не спешит вставать. Пора ходить с козырей.

Руками обхватываю утонченную талию и введу вверх, поднимая майку и оголяя молодое тело. Лоле двадцать три, она безусловно, хороша и прекрасна, но я уже не чувствую прежнего влечения. Перед глазами силуэт дерзкой женщины, брюнетки с надменным взглядом. Ласкаю груди по очереди и крепче прижимаю девушку. Она закрывает глаза и отдается мне полностью. Растягиваю ширинку брюк и опускаю руку в ее трусики. Она не смеет сопротивляться. Только постанывает, закатывает глаза и периодически смотрит на меня, видимо, ожидая реакции.

Замедляюсь в безжалостной пытке и ловлю укоризненный взгляд. Молчит, не понимает, что я творю.

– Где моя журналистка? – добавляю огня фразе одним местоимением. Лолита взбешена. Она встает с меня и хочет уйти, но я не позволю этого. Хватаю девушку за руку и тяну на себя, усаживая попкой на вздыбленный член. Теперь она еще больше в моей власти. Одной рукой держу малышку за шею, вторую запускаю обратно в трусы. Проникая все глубже, я нашептываю ей на ухо: – Отвечай, на вопрос.

– Я не знаю, – шепчет Лола. Верить ей нельзя. Останавливаюсь, снова начав пытку. Лгунья поплатится за свое упрямство. – Молю, пусть наша последняя встреча запомнится нам обоим как что-то прекрасное.

Пусть будет по-твоему. Возобновляя движения, довожу девушку до оргазма в несколько мгновений. Тело двигается в конвульсиях и расслабляется сверху на мне.

– Скажи, – упрямству, не оставляя Лолу в покое.

– Ее увезли во дворец, – наконец тихо произносит она и встает с меня. Приятно слышать правду. Вскочив с кресла, направляюсь в ванную. Рубашка висит на том же месте. Умываю руки и даю Лолите несколько минут на сборы.

– Спасем журналистку и твоих подруг, – делиться планами всегда воодушевляет. Чувствую прилив бодрости. Забираю с крючка рубашку и выхожу прочь, оставив в ванной девушку.

– Ее имя Виктория, – равнодушно бросает Лола, смотря на меня через зеркало.

В комнате мой пиджак лежит на тумбочке с ее стороны кровати. Он еще пахнет женскими духами.

– Виктория, – пробую на вкус. Имя определенно подходит к характеру. Вижу, как на кровати двое занимались любовью несколькими часами ранее. Вспоминаю растрепанные темные волосы, колыхание груди, ее лицо в забвении оргазма и одновременный всплеск. Все это отдается в паху, и я желаю найти Викторию с большей прытью.

Лола спешит за мной по ступенькам.

– Как вошли в дом? – уточняю и ловлю ее стыдливый взгляд.

– Я взяла ключи.

– У тебя есть ключи?

– Сделала дубликат, когда наши встречи… – она опускает глаза в смущении. Не понимаю, злиться на предательницу или понять. Ведь у нее была весомая причина – спасти подруг.

На улице свежо. Мы садимся на квадроцикл, который стоит у входа. Девушка протягивает ключи. Надеюсь, топлива хватит до самого дворца. Обратный путь кажется в разы короче. Добираться до точки по проложенной дороге куда удобнее и быстрее.

Возле ворот дежурит охрана. Есть шанс, что кто-то из них узнает во мне похитителя и запретит проезд, но они расходятся по одному только знаку Лолиты. Она заслужила уважение среди коллег. Интересно, она спала с одним из них?

***

Мы уже заходили в ворота и раньше вдвоем. Лола слишком вжилась в роль и показывала дома другим драконам. Таковы условия работы. Я забрал ее вечером на машине и повел во дворец, словно это наш дом. По правде сказать, за то время, что я провел в этих стенах, дворец стал роднее дома. Время подготовки застало нас врасплох. Все вокруг суетились, накрывали музейные экспонаты бархатом и расставляли по привычным местам мебель.

– Тебе не нужно помогать в подготовке? – нехотя задал вопрос девушке, надеясь всем сердцем, что она не оставит меня одного до самого вечера.

– Мне поручили показ домов, – все в Лоле было загадочным. Светлые волосы, милое личико, усталый взгляд. Мы прошли лестницу, миновали коридор и оказались в ее комнате.

– Разве мне разрешено находиться в этом крыле? – я осмотрелся в просторной спальне с кроватью посреди комнаты обтянутой балдахином. Стены розового цвета, высокие потолки и позолоченная мебель напоминали, что мы находимся во дворце. Окна не были закрыты, как привычно закрывали от глаз посторонних все остекление в залах и коридорах, не говоря уж о самих спальнях. В них для пущего вида вешали на стекла плакаты ночного сада. Мера защиты от репортеров, и других названных гостей. По правде всем так было спокойнее.

Надень она очки с черной оправой, и была бы похожа на училку – сексуальная фантазия многих мужчин. Волосы заправлены в низкий пучок. Несколько распахнутых пуговиц демонстрировали кружевное белье. Она не просто так привела меня в спальню. Кто знает, может, Лола мечтала заполнить комнату воспоминаниями, чтобы фантазия впоследствии являла картинки нашей близости. Вещи способны запоминать действия и впоследствии напоминать о них людям.Я присел на кровать. Мягкая перина не издала ни звука. Даже в комнатах девушек были достойные условия. Это радовало меня. Словно глупец я гордился местом, членом клуба которого являюсь и даже не мог поставить под сомнение добросовестность его работы. Лола скромно присела рядом. Белая рубашка и длинные черные брюки подчеркивали ее статность и фигурку.

Девушка отстраненно смотрела на дверь. Она так и не закрыла за нами замок и не провернула щеколду. Это явно был план, уже в тот день Лола хотела мне поведать ужасное, но не стала этого делать. Медленно я коснулся ворота ее рубашки и спустил хлопковую ткань, оголяя руку. Поцелуй в родинку в самом верху плеча заставил Лолиту встрепенуться. Задумчивость ее ничуть меня не смутила, только подзадорила тем, что мы рискуем быть замеченными. Членством в клубе я не рисковал. За годы участия в нем успел укрепить репутацию и заявить о себе, как о состоятельном джентльмене. Постоянные лица имели особый почет. Некоторые заезжали время от времени, другие имели строгое расписание, ну а единицы копили месяцами, чтобы получить возможность и оплатить взнос за девушку. В клубе правили деньги. Так и просочились в ряды молодых, благородных драконов, старики которые не в силах следовать основным правилам.

Тело Лолы привлекало первым опытом повторения близости. Еще не с кем мне не приходилось испытывать подобное. Драконы суеверны и почти всегда следуют правилам и обычаям, но Лола открыла для меня новые границы. Я не испепелился после второй близости с ней, ни после третьей и начал искать ответы на вопросы.

Поверье гласит:

«Каждый дракон, вступивший в близость с нечистой девушкой, будет испепелен изнутри в муках».

Но в других сказаниях говорилось о запрете дракону жить с девушкой. Этот же запрет был завуалирован в правилах клуба. Дракон не может влюбиться в лот. Все последующие связи за пределами дворца недопустимы. Мы нарушали лишь последний пункт. Влюбляться я был не намерен.

Пуговицы одна за другой поддавались пальцам левой руки. Второй я опирался на кровать. Мысль о том, что в дверь могут зайти в любой момент, возбуждала приятным холодком, и ожидание конфуза только било ударами адреналина в кровь.

Наша опасная связь научила не раздеваться и экономить время. Также легко я расстегнул тонкие брюки девушки, перевернул ее на живот и стянул ткань, оголив идеальные ягодицы обтянутые кружевом. Казалось, она вторит движениям и тоже чувствует адреналин. Только сейчас я понимаю, зачем были созданы эти условия.

Лола заманила меня в комнату, чтобы создать скандал и вызволить подруг, но в тот день так никто и не зашел. Я исполнил свой долг. Довел девушку до оргазма и удалился прочь. Вечером получил долгожданное удовлетворение от девственницы. Это было необязательно, но с годами вошло в привычку. Каждая наша встреча с Лолой несла удовлетворение, но также не исключала вечера с новой девушкой. И меня это полностью устраивало.

***

– Ты хотела в тот день поднять скандал? – спрашиваю напрямую. Мы заходим в здание дворца и возможно это последние мгновения, которые я провожу вместе с Лолитой. Лицо ее мрачнеет, кажется будто девушка готова растерзать меня за расспросы в такое важное время.

– Нет. Всего лишь хотела, чтобы ты спас моих подруг, – откровения настораживают.

– Сначала отыщем Викторию. По дороге ты расскажешь, каков был план, – интерес раскрыть правду о женском коварстве не покидает меня.

Глава 6 Дворцовый переворот

Дл