Болевой порог бесплатное чтение

Ольга Рузанова
Болевой порог

Пролог.

Тусклая лампочка над железной дверью почти не освещала помещение, в котором я находилась. Иногда она начинала мигать, и тогда мне приходилось прятать голову под тощую подушку. А иногда и вовсе тухла, чтобы через несколько минут затрещать и загореться снова.

Уверена, что это особый вид пытки. Свести пленника с ума. Довести его до такого состояния, когда он будет готов сам себе выцарапать глаза. Ни холод, ни побои, ни пульсирующая от боли попа не мучали меня так, как эта лампочка.

Когда она перестала мигать и засветилась мутным желтым светом, я открыла глаза. Просто удостовериться, что все еще зрячая. Сколько я так пролежала, в позе эмбриона, уткнувшись в стенку головой, я не знала. Судя по окоченевшему телу и боли в левом бедре, долго.

Тихо застонав, перевернулась на другой бок и попыталась сесть. Больно. Особенно садиться на попу. Ухватившись за угол стола, медленно поднялась на ноги и тут же крепко зажмурилась, потому что эта сраная лампочка снова замигала.

– Боже!.. – захрипела я и снова повалилась на узкий топчан.

Она точно сведет меня с ума, если раньше меня не убьют. Внезапно она затрещала и потухла. Я открыла глаза и, облегченно вздохнув, приподнялась на локтях. Слава Богу! Надеюсь, она перегорела навсегда.

Обернулась к зарешеченному узкому окну под потолком, пытаясь угадать время суток. Ночь. Третья ночь, как меня похитили. Интересно, он будет еще надо мной издеваться или нет? Может, отдаст своим охранникам на развлечение, а уж потом пулю в лоб?..

А если случится чудо, и я все же вернусь домой, меня убьет муж. Зарежет одним из своих коллекционных ножей, а тело частями сожжет в котле на заднем дворе. Но перед этим он уничтожит насильника, раздавит эту тварь двумя пальцами. И тогда я буду умирать с улыбкой на губах.

Глава 1.

3 дня назад.

Критическим взглядом я рассматривала платье, которое для меня выбрал муж. Оно мне не нравилось, потому что чувствовала себя в нем шлюхой. Дорогой, элитной, но шлюхой. Глубокие вырезы во всех критических местах, голая спина и вульгарные пайетки на лифе, пошло оттопыривающиеся на сосках.

– Леш, можно я надену черное?.. Оно тоже красивое… – надула губы и сложила руки в умоляющем жесте.

– Нельзя! – он осмотрел мою фигуру хмурым взглядом, – то, что надо…

– На меня все будут пялится…

– Закрой рот, сука!.. – больно дернул за волосы, – скажу, голая пойдешь… Ясно?

– Ясно…

Нехорошее предчувствие поползло холодком по спине. Меня пугали перемены, произошедшие с мужем в последнее время. Беспричинные вспышки агрессии, запои и участившиеся случаи рукоприкладства. Я подозревала о проблемах в бизнесе, но не знала, насколько ситуация серьезная.

Теперь это бл@дское платье. Как провокация. Не надену – получу, надену – получу. В любом случае, сегодня он на мне сорвется.

Тяжело вздохнула и повернулась к зеркалу. На меня смотрела молодая брюнетка со взглядом старухи, уставшей от жизни. Мне 25, а я уже ненавижу жить.

Ненавижу мужа, ненавижу себя, ненавижу окружающих.

Я давно забыла, что такое улыбка, нежность, симпатия. Все то, что свойственно обычным людям по природе, для меня осталось в далеком прошлом.

Еще раз оглядела себя в зеркале и решила, что пару часов сальных взглядов и непристойных предложений вытерпеть смогу. Не буду отходить от Кармана ни на шаг, как бы мне этого не хотелось.

Через час мы вошли в клуб Скай. Закрытое заведение для ограниченного круга людей. Каждую неделю здесь собираются самые уважаемые представители нашего города. Политики, крупные бизнесмены, криминальные авторитеты. Именно здесь решается судьба федеральных денег. Махинации с госзаказами, откаты чинушам, завышенные в десятки раз суммы в сметах – все это рождается в стенах клуба Скай.

– Вечер добрый, Алексей Николаевич! Ольга Игоревна! – Карманов, даже не взглянув на халдея, швырнул тому мою шубу.

Гордо вскинув голову, я шла по залу вслед за мужем. На каблуках я была выше него ростом, поэтому он редко брал меня под руку.

– Леша, – окликнула его, – я пойду с девчонками поздороваюсь…

– Нет, пойдешь со мной.

Так повелось, что мужчины и женщины здесь отдыхали отдельно. Оно и понятно, если учесть, какие вопросы обсуждались в мужском зале. И то, что сейчас Карман вел меня, разодетую, как шлюху, к мужикам, мне совсем не понравилось.

– Туда?.. – показываю глазами в сторону приоткрытой двухстворчатой двери.

– Туда…

Я не стала спорить, это бесполезно. Сглотнула тревогу и пошла за ним.

– Здорово, Алеша! – навстречу нам встал Масаев, министр здравохранения области.

– Оленька… Ты как всегда бесподобна… – присосался к моей руке так, что я всерьез начала переживать, как бы он не оставил на ней засоса, – посиди с нами, солнышко… укрась наше общество…

А не пойти ли тебе в жопу, старый хер!- подумала я, а на деле лишь мило улыбнулась и присела на диван рядом с мужем.

– Шампанского даме!!! – гаркнул Масаев.

И через минуту передо мной оказался поднос с бокалом игристого и крохотные тарталетки. Я сделала большой глоток и почувствовала болезненный захват на ляжке.

– Не налегай… – прошипел мне на ухо муж.

Он знает, что терпеть этих мерзких людей я могу только в компании алкоголя. Сколько раз я умоляла не брать меня с собой, он всегда оставался непреклонным.

Ему нравится ловить похотливые взгляды других мужчин на меня. Нравится осознавать, что именно ему, Карману, принадлежит самая красивая женщина города. Я его статус. Дорогой аксессуар. Как Майбах. Или одна из самых больших коллекций ножей в стране.

Я сидела и откровенно скучала. Они трепались о каких-то строительных объектах, выбирали подрядчиков, называли суммы откатов, а я ломала голову, какого черта я здесь забыла… До тех пор, пока не поймала себе взгляд сидящего справа мужчины.

Глущенко Михаил. Насколько я знаю, когда-то они с Кармановым начинали вместе, потом им вдвоем в одной фирме стало тесно, и они разбежались. Теперь они конкуренты.

Внешность с фамилией никак не гармонировала. Он больше похож на грузина, нежели на украинца или русского. Брюнет, мохнатые брови, горбатый нос и тонкие ярко-красные губы, которые он постоянно облизывал.

Его я боялась даже больше, чем мужа. В нашем гнилом бомонде давно ходят слухи о его садистских наклонностях. Как-то Карманов по пьяни рассказал, как они с другом ночью закапывали в лесу двух шлюх с отрезанными грудями и половыми губами.

Липкий ужас забрался мне под кожу, когда, облизнувшись, Глущенко начал раздевать меня глазами. Задрожав, я схватилась за ножку бокала, как утопающий за соломинку и придвинулась ближе к мужу, безмолвно умоляя о защите.

А Глущенко, заметив мои трепыхания, ехидно оскалился и показал жест, имитирующий минет. Я опустила глаза и сделала глоток шампанского в надежде унять подступившую тошноту. Сейчас меня интересовал только один вопрос, видел ли все это муж или нет. Потому что, если видел – мне конец. Если от этого маньяка мне приходится терпеть только грязные намеки, то дома меня ожидают таскотьня за волосы и удары в живот.

У Кармана всегда и во всем виновата я. Ущипнули за задницу – вела себя как шлюха, зажали в туалете – значит, сама вырядилась, так, будто только и думаешь, как бы на х@й запрыгнуть. Поэтому с некоторых пор я перестала жаловаться на домогательства со стороны других мужчин.

Внезапно голоса смолкли и головы всех присутствующих повернулись к дверям. Там стоял Масаев. Белый как полотно.

– Шевц здесь…

Глава 2.

По залу пошли шепотки, и до моего слуха донеслось шипение мужа:

– Шакал…

Я слышала о нем раньше, но никогда не видела. Местные его ненавидели и… откровенно боялись. Говорили, что ему под силу уничтожить или отобрать любой бизнес. Для него нет законов или запретов. И судя по тому, как легко он попал в этот закрытый клуб, так оно и было.

Кто он и чем именно занимается, я не знала. Просто не интересовалась.

В зале наступила звенящая тишина, и мы все повернули головы к входу. Там стоял он. Шевц. Со своего места я не смогла его как следует рассмотреть, тем более, что к нему сразу потянулись местные воротилы и закрыли мне обзор. Такое ощущение, что им было за честь поздороваться с ним за руку. Отовсюду только и слышалось: «Дмитрий Александрович, добро пожаловать к нам… мы так рады… проходите… как здоровьице… сколько лет, сколько зим…»

Я скривилась. Никогда не любила жополизов. И не важно, лизали они жопу мне или кому-то еще.

Глущенко тоже вскочил поприветствовать этого шишку. Только мой муж остался на месте, что-то зло ворча себе под нос.

Бокал опустел, и я огляделась в поисках официанта. Щелкнула пальцами, как он тут же подбежал ко мне.

– Шампанского мне, да поживее!

– Будет сделано, Ольга Игоревна! – кивнул он и исчез.

– Хватит бухать, Оля! – ледяным тоном произнес Карманов.

– Леш, это только второй бокал…

Ответить муж не успел, потому как раз в этот момент прямо напротив меня уселся Шевц. Я вскинула глаза и напоролась на его страшный взгляд. У меня по коже поползли мурашки, а пальцы, удерживающие ножку бокала, вмиг заледенели. Потому что смотрел он на меня так, как никто раньше. Как на самую дешевую портовскую шлюху.

Я сжалась, но взгляд отвести не смогла. Он как будто держал его. Пронизывая, отравляя своим презрением. Проникал в самую душу, душил. Кажется, теперь я знаю, что чувствовал кролик перед тем, как удав его съел.

Подоспевший как нельзя вовремя официант разорвал наш зрительный контакт. И я, судорожно вздохнув, выхватила из его рук фужер и сделала большой глоток, больше не поднимая глаз от пузырящейся жидкости.

Он впечатляющ. Такого, увидев раз, больше не забудешь. Высокий, выше всех здесь присутствующих минимум на полголовы. Это я заметила еще, когда они все к нему на поклон повалили. Мощный в плечевом поясе. Смуглый брюнет с черными глазами. Такими черными, что зрачки сливаются с радужкой. Лицо притягательное, можно назвать красивым, если бы не прилипшее к нему презрительное выражение.

Карман тоже сидел напряженный, будто в спину вбили кол. Я достаточно его знаю, чтобы сказать наверняка. Он боится. Шестеренки в моей голове начинает медленно крутиться. Неужели плохое настроение мужа как-то связано с Шевцем?.. Он хочет отмести у него бизнес?.. И если да, то как мне этим воспользоваться, чтобы вырваться на свободу?

Я сидела как на иголках. Хлебала свое шампанское и боялась поднять глаза. Шевц все еще смотрел на меня, я чувствовала это кожей. Она словно покрывалась коркой льда. Мои плечи, ложбинка груди, руки. Мороз проникал внутрь и замораживал каждую клетку.

От его взгляда хотелось залезть под стол. И я подумала, что лучше бы на его месте сидел Глущенко. К таким, как он я уже привыкла…

– Алеша, мне в туалет надо… – шепнула на ухо мужу.

– Иди… – оттолкнул меня плечом.

Я вскочила и чуть ли не бегом побежала к выходу. Спины коснулся холод. Что ему от меня надо?!

Шла, не оборачиваясь, несмотря на оклики псевдоподружек. Скользнула в туалет и закрылась в кабинке. И только там смогла спокойно выдохнуть.

Он меня смутил и унизил одним только взглядом. Смотрел так, будто знает всю мою подноготную, все мои грязные тайны.

Откуда?! Что ему известно?!

Я закусила кулак, чтобы не завыть от бессилия.

Хлопнула дверь, в туалет кто-то вошел. Задержав дыхание, досчитала до десяти и медленно выдохнула.

– Ольчик, привет, куколка, – пропела Тати, когда я вышла из кабинки, нацепив на лицо привычную высокомерную маску.

– Привет.

– Ты где была, я тебя не видела?.. – взмахнула Тати нарощенными ресницами.

Я мысленно матюгнулась. Эта Тати, как она всем представляется, одна из моих «подружек» и она меня нереально бесит.

На самом деле, ее зовут Танькой. Она обычная продавщица из магазина нижнего белья, где Семенов, зам мэра, покупал трусы для своей жены, и, увидев ее, сделал своей любовницей на постоянной основе. История банальная, почти как у меня…

– С мужиками сидела, – съехидничала я.

– Реааально?..

– Ага… дай сигарету…

– Ты че забыла, я же бросила… пупсик заставил…

Я взглянула на ее кукольное личико и еле сдержалась, чтоб не послать ее. Сука? Знаю… Стерва? Еще какая!.. Но в этом террариуме по-другому не выжить.

– Никита здесь?.. – спросила ее, поправляя волосы.

– Здесь… – кивнула Тати, – позвать?..

– Скажи, буду ждать его на балконе…

Она выскочила выполнять мое поручение, а я достала помаду, чтобы поправить макияж. Это хорошо, что Никита здесь… Стрельну у него сигаретку, а заодно узнаю, что этот Шакал забыл в нашем болоте.

Глава 3.

Балкон застекленный, но все равно было холодно. Поэтому зимой сюда никто не выходил, кроме меня. И Никиты. О нашем общении знали только Тати и Анжелика. Но они трепаться не будут, потому как на них у меня тоже имелся компромат.

– Ольга… – мои плечи накрывает теплый пиджак, а щеки касаются мягкие губы.

– Курить хочу…

– Тебя Карман убьет, – ворчит парень, но все же вытряхивает из пачки одну сигарету и подает вместе с зажигалкой, – и меня вместе с тобой.

– Боишься?.. – скосила глаза в его сторону, делая первую затяжку.

Он прикурил от моей сигареты и промолчал. Знаю, что боится. Его все боятся… разве что, кроме Шевца. Никите 25, как и мне. Слишком молод, чтобы тягаться с таким, как мой муж.

– Кто такой этот Шевц? Чего все так пересрались, когда он пришел? М?..

– Шевц?.. – выпустил струю дыма и посмотрел на меня заинтересованным взглядом, – говорят, он здесь осесть хочет.

– Чем занимается?

– Строительством… И много, чем еще, – стряхнул пепел на пол, – но конкретно здесь будет ставить жилые комплексы.

Я призадумалась. Карманов тоже строитель. Значит ли это, что Шевц уже успел перейти ему дорогу?

– О чем думаешь? – спросил Никита, притягивая меня за плечи.

– Так… Ни о чем.

– Оль, давай сбежим.

– Куда? Ну, куда мы сбежим? Никита… – горько усмехнулась я,– нам, что, по 18, чтоб из дома сбегать?..

Никита, пожалуй, единственный из всех моих знакомых, к кому я испытывала теплые чувства. Только он знал, как на самом деле обстоят дела в семье Кармановых. С ним можно было поделиться самым сокровенным, можно было пожаловаться на мужа и точно знать, что дальше его ушей эта информация не уйдет.

А еще я знала, что он в меня влюблен. Душу грела мысль, что хоть один человек в этой вселенной, не считая моей бабушки, любит меня по-настоящему. И возможно, когда-нибудь, когда я освобожусь от Кармана, дам парню шанс.

– Иди, – скинула с плеч пиджак, – а я следом.

Чтобы вернуться в основной зал, мне предстояло пройти через длинный узкий коридор. Я медленно брела, обхватив холодные плечи руками, и думала о том, что ни за что не вернусь в эту камеру пыток. Внезапно распахнулась одна из дверей, и передо мной, как черт из табакерки, появился Глущенко.

– Вот ты где, ягодка… – облизнулся он, дыхнув на меня кислым перегаром.

Я не успела даже среагировать, как была прижата костлявым телом к стене.

– Убери руки! – зашипела я, – Карман тебя убьет!

– Мне нравится твое платье, – сдавил пальцами шею и лизнул щеку липким языком, – но в моем доме ты будешь ходить голая с анальной пробкой в жопе.

Меня замутило. Изо всех сил я вцепилась ногтями в его лицо, за что тут же получила пощечину. Голова мотнулась в сторону, а затылок пронзила острая боль.

– Сука… Я выбью из тебя дурь, – скользнув в вырез платья, его рука сжала мой лобок.

– Нет… – засипела я, вцепившись в руку Глущенко.

Все прекратилось в один миг. Он отпустил меня. Одернув подол, я подняла глаза и увидела за его спиной Шевца. Но тот лишь скользнул по мне холодным взглядом и кивком головы велел Глущенко следовать за ним.

Они ушли. Я дала себе десять минут на то, чтобы поправить прическу, привести дыхание в норму и успокоиться. Если муж узнает о произошедшем, он меня побьет. Заставит умыться кровавыми слезами.

Скользнув в дамскую комнату, я оглядела себя в зеркало. Подправила тушь и стерла размазанную помаду. И только после этого вернулась в зал.

– Ты видела Шевца?! – шепнула на ухо подошедшая Тати.

– Ну?.. И?

– Полька говорит, что он сделал ее своей любовницей!.. Прикинь!

Я равнодушно пожала плечами, делая вид, что мне от ее слов ни жарко, ни холодно. На деле же, на душе заскребли кошки. Последние три месяца Полька была любовницей моего мужа. Если сейчас она с Шевцем, значит с Карманом они расстались. А это значит, что он снова наведается в мою спальню.

Мысленно матерясь, посмотрела в противоположную сторону зала, туда, где кучковалась стая гиен. Полька и ее группа поддержки. На деле ее зовут Еленой. Полька – это фамилия ее первого мужа. И она так прилипла к ней, что по имени ее никогда никто не называл.

Словно почувствовав чужой взгляд, она оглянулась. Насмешливо оглядела мой наряд и что-то зашептала своим шестеркам. Теперь на меня глазели пять пар завистливых глаз. Я специально повернулась боком, давая им обзор на мою обнаженную спину. Пусть видят, что мне не нужны корсеты, как Богдановой и нет прыщей, как у Лисицыной.

Глава 4.

– Оля, сюда идет твой муж… – шепнула Танька перед тем, как исчезнуть в толпе.

– Езжай домой… Виктор отвезет, – глянул затравленным взглядом и добавил, – быстро!

– Хорошо… Леша, все нормально?

Он не ответил. Толкнул меня в спину, и я быстро пошла в сторону гардероба. Накинула шубу и села в джип, который уже ждал у входа. Я была рада свалить из этого клуба, но что-то не давало покоя. Неясная тревога витала в воздухе. У мужа проблемы. Это видно по его поведению, и интуиция подсказывала мне, что они так или иначе связаны со мной.

А еще слова Глущенко. Они засели в мозгу ржавым гвоздем. Почему он сказал о том, что скоро я окажусь в его доме?

Карманов вернулся, когда часы на стене показывали два ночи. Все это время я тряслась от страха, что он нагрянет в мою комнату. Но он не пришел. Я слышала, как он еще долго ходил по первому этажу, на кого-то орал в своем кабинете и только к четырем утра все стихло.

А утром меня разбудил толчок в плечо. Сонно озираясь, подняла голову и увидела мужа.

О, Боже… только не это.

– Куда-нибудь собираешься сегодня? – спросил, глядя на меня красными глазами.

– Я?..

– Ты!!! – рявкнул он.

Поежилась и натянула одеяло до подбородка.

– В салон… – промямлила охрипшим ото сна голосом.

Развернувшись, Карманов вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Все это очень странно. Во-первых, после бурной ночи он любит поспать до обеда. А сейчас выглядит так, будто и вовсе не ложился. Во-вторых, он никогда не интересовался моими делами. Возможно, водитель и отчитывался перед ним, я не знаю. Но чтобы вот так, ворваться ко мне и разбудить, чтобы узнать о планах на день…

– Где мой завтрак, Анна? – интересуюсь, зайдя в кухню.

– Сейчас будет, Ольга Игоревна! Обычно Вы позже просыпаетесь, – пролепетала она.

– Поторопись!

Кухарка кивнула, но от меня не укрылась мелькнувшая в ее глазах неприязнь. Плевать… Меня все в этом доме ненавидят, как, впрочем, и я их. Если Карманов прикажет, конкретно эта Анна подсыплет мне яда в суп и даже глазом не моргнет.

После завтрака я наскоро собралась и велела водителю отвезти меня в салон.

– Вы долго, Ольга Игоревна?

– Как всегда, Витя! Что за вопросы?! – взбрыкнула я, – В твои обязанности входит возить меня, куда скажу и ждать, сколько потребуется! Понял?

– Понял, – опустил глаза и стиснул челюсть так, что на лице заходили желваки.

Поди материт меня мысленно… Пусть… Хлопнула дверью так, что у самой уши заложило, и, тряхнув волосами, вошла в салон.

******************

Я любила сюда приходить. Не столько из-за профессионализма работающих здесь мастеров, сколько из-за самой обстановки. Это было то место, где можно было по-настоящему расслабиться, окунуться в мир красоты, закрыть глаза, слушая ненавязчивую болтовню дамочек. Никто не лез ко мне с бестактными вопросами. Здесь давно все поняли, что потрепаться о личном, это не обо мне.

Спустя четыре часа, со свежим маникюром, педикюром и эпиляцией я вышла на улицу. И не обнаружила Виктора на месте.

– Что за черт, – буркнула, шарясь в сумке в поисках телефона, – убью гада!..

– Позолоти ручку, красавица… всю правду скажу… – нараспев произнесла цыганка с младенцем на руках.

– Не наглей, Лала! – улыбнулась старой знакомой, – опять ребенка по морозу таскаешь?..

Та, проигнорировав мои слова, вдруг уставилась на меня своими черными, как ночь глазами. Как будто в душу заглянула. По коже пошел мороз, и дикий ужас охватил мое сознание. Я инстинктивно отшатнулась, но отвести взгляда не смогла.

– Дьявол идет по твоим следам… – прошептала она одними губами.

– Чего?.. – я моргнула, – Дура, че несешь?! Я тебе бабки даю, а ты мне что?.. Дьявола предсказываешь?!

– Бежать тебе надо, девочка… – затараторила цыганка, хватая меня за руку.

– Отстань! Ненормальная!

Я выдернула ладонь и быстрым шагом пошла в сторону стоянки. Меня всю трясло. Перед глазами еще стояли два черных омута, пророчащие мне погибель.

Эта дрянь явно владеет гипнозом. Решила воспользоваться этим с целью развести меня как лохушку. Забыла, стерва, кто ее старшего пацана в школу собрал, а младшего подгузниками на год вперед обеспечил… Вот так и делай добро!..

Оглянулась в поисках моего водятела и, найдя его номер в контактах, нажала на вызов. Абонент недоступен.

– Какого хрена?.. – выругалась я.

Уже хотела звонить мужу, как увидела двух бугаев в черных костюмах, идущих прямо на меня. Растерявшись, я застыла.

– В чем дело?! – вздернула подбородок, окатив тех презрительным взглядом.

– Вам нужно проехать с нами, – спокойно ответил один из них.

Глава 5.

– С какой стати? Вы кто такие?! – взвизгнула я, отталкивая того, кто уже тянул ко мне руку.

– Не заставляйте нас применять силу, Ольга Игоревна! – они тут же оказались по обе стороны и, приподняв за локти, потащили меня, брыкающуюся, к черному джипу.

– Да вы знаете, кто мой муж?! – заорала, когда оказалась на заднем сидении машины, – он вас уничтожит! Вы не знаете, с кем связались! Вам конец!

– Успокоить ее? – спросил один из них, по-видимому, главного.

Я со страхом уставилась на того, к кому был обращен вопрос.

– Пусть орет… – ответил он.

– Куда вы меня везете?! – тишина, – Вы знаете, кто я такая?! – тишина, – Выпустите меня отсюда!!!

Резко повернувшись, вцепилась тому, что сидел справа, в волосы, одновременно лягая того, что сидел слева. Водитель резко нажал на тормоз, и я по инерции повалилась им в ноги.

– Выруби ее! – последнее, что услышала перед тем, как на моем затылке сомкнулись жесткие пальцы и, нажав на какую-то точку, отправили меня в забытье.

Открыв глаза, я долго не могла понять, где нахожусь. Небольшое, судя по искусственному освещению, подвальное помещение не более десяти квадратных метров. Металлическая дверь и крохотное зарешеченное окно.

Воскресив в памяти недавние события, я задрожала. Меня похитили. Средь бела запихали в машину и привезли сюда. Осторожно встала с топчана, на котором лежала, и тихо подошла к двери. Ручки с внутренней стороны не было, поэтому я толкнула дверь плечом. Наивная…

Обернулась, чтоб осмотреть место, где оказалась. Прямо напротив меня у противоположной стены небольшой стол. Вмонтирован прямо в стену. Справа от него дощатый полок, покрытый тонким матрасом. Именно на него меня и положили, когда спустили сюда. В ногах полока ведро с крышкой, видимо, туалет.

Очень похоже на тюрьму, только я не понимала, кому и зачем понадобилось меня похищать. Неужели похищение с целью выкупа?

Я прикрыла глаза и потерла виски пальцами, пытаясь представить реакцию Карманова на эту весть. Он будет в бешенстве! Я снова его скомпрометировала. От меня одни проблемы.

Сглотнула ком в горле и пнула пяткой дверь. А потом еще раз… и еще… Я пинала ее и орала до тех пор, пока у меня не сел голос. Никто не пришел. А потом замигала лампочка. Она ослепляла меня, давила на мозг. Даже с закрытыми глазами не становилось легче. Ее мельтешение проникало сквозь тонкую кожу век и сводило с ума. Мои попытки допрыгнуть до нее не увенчались успехом, поэтому я легла на кушетку и накрыла голову подушкой.

– Поешьте… – мужской голос вывел меня из состояния анабиоза.

Я, наверное, уснула, раз не слышала, как открыли дверь.

– Что?..

Он оставил поднос на столе и сразу же пошел на выход.

– Подождите… – хотела вскочить, но не успела. Дверь с громким лязгом закрылась.

– Да стой же ты! – закричала я в след удаляющимся шагам. Безуспешно.

Мои обонятельные рецепторы уловили запах еды, и я поняла, что проголодалась. Кроме чашки кофе и кусочка омлета в моем желудке сегодня ничего не было.

На подносе оказались горячее жаркое, овощной салат, чашка чая и даже… пирожное! В голове промелькнула мысль, что перед казнью пленника не кормят. Убивать меня не собираются, значит, буду жить. С этой радужной мыслью я съела все, что мне принесли.

После ужина я легла на топчан и укрылась своей шубой. Вообще, в камере было прохладно, но благодаря шубе, что мне когда-то подарил муж, мерзли только уши и ноги.

Я лежала и думала, сообщили ли Карману о моем похищении или еще нет. Наверняка, сообщили. Другой вопрос, который мучал меня, заплатит он выкуп или нет. Насколько я поняла, у него серьезные проблемы в бизнесе. А выкуп за жену одного из самых влиятельных людей города может вылиться в сумму с семью нолями. Я не знала, есть ли у него такие деньги, и готов ли он пожертвовать ими ради меня.

О том, что будет со мной, если он откажется, я даже думать боялась…

В следующий раз мне принесли пищу только утром. Это был один из тех двоих, что выкрали меня с парковки.

– Позовите вашего хозяина, пожалуйста, – попросила я вежливо, – мне нужно с ним поговорить.

– Он придет сам, когда посчитает нужным, – был ответ.

– А когда он посчитает нужным?

– Мне не докладывали…

Я скрипнула зубами от злости и мысленно пожелала его хозяину мучительной смерти.

Так прошел день. Меня кормили по расписанию, и так же часто меняли ведро.

Вечером, когда я, спрятавшись от мигающей лампочки под подушкой, уже почти уснула, послышался скрежет отворяемой двери. Затаив дыхание, подняла голову и обернулась. В дверном проеме стояли несколько мужчин.

Грудь сжало тисками, потому что все мое нутро почуяло опасность. Их лиц я не видела. Яркий свет из коридора бил им в спины и слепил меня. Подобравшись, села на кровати и закуталась в шубу.

Один из них, не торопясь, зашел внутрь. Дверь захлопнулась. И в этот момент, как по волшебству, лампочка перестала мигать и загорелась ровным тусклым светом.

Прищурившись, посмотрела в лицо посетителя и тут же отшатнулась, как от удара.

Глава 6.

– Ты? – беззвучно прошептала я.

Надо мной, слегка склонив голову набок, возвышался Шевц.

– Встань, – велел он, и я поняла, что первый раз слышу его голос. Глубокий, властный, с легкой хрипотцой.

– Так, значит, это ты? Зачем?!

– Встань, я сказал!

Я поднялась и невольно попятилась к столу. Подальше от угрожающей фигуры. От нее исходила такая злоба, что я чувствовала ее кожей.

– Раздевайся… – был следующий приказ.

Воздух застрял где-то в горле. Я отрицательно замотала головой, отказываясь верить своим ушам.

– Хочешь, чтоб тебе помогли мои парни?.. – сунул руки в карманы и приблизился ко мне на шаг.

– Моему мужу это не понравится, – пролепетала, вжимаясь ягодицами в столешницу стола.

– Снимай свое тряпье!

Он подошел вплотную и схватил меня за волосы. Я, действуя на инстинктах, со всего маху влепила ему пощечину. Шевц, недобро сверкнув глазами, отступил. Стукнул по двери один раз, после чего она открылась, и в камеру зашли два моих похитителя.

– Помогите даме раздеться, – тихо сказал он, отходя в сторону.

– Нет!!! – закричала я, – не подходите!!!

В ужасе запрыгнула на топчан с ногами и вжалась в стенку. Я не верила, что это вновь со мной происходит. Этого не может быть! Я пережила все и забыла! Все в прошлом!..

Меня схватили за руку и сдернули с кровати. Я отбивалась, как могла. Пиналась, молотила по ним кулаками, царапалась. Одного даже укусила, от чего тот взревел зверем. Но что я одна могу против двух здоровых мужиков? Они сняли с меня шубу и, пока один держал сверху, второй стянул джинсы вместе в трусиками.

– Выйдете, – голос Шевца остановил их, и они молча покинули камеру, оставив меня в одном бюстгальтере и коротком свитере.

Я нервно переступала босыми ногами по ледяному полу и прикрывала ладонями лобок.

– Карман убьет тебя!!! Он такого не простит! – с ненавистью прошипела я.

Не отрывая от меня жуткого взгляда, он расстегнул ремень и вжикнул молнией. Подошел вплотную и, сжав шею длинными пальцами, приблизил ко мне свое лицо.

– Рот будешь открывать только тогда, когда я его буду трахать.

Я сжала кулаки и, собрав всю слюну, плюнула ему в лицо.

– Мразь!.. – зарычал он, и, замахнувшись ударил так, что меня развернуло на сто восемьдесят градусов.

В ушах зазвенело, и я не успела понять, как оказалась прижатой животом к деревянной поверхности стола. Шевц с силой нажал на поясницу, вынуждая меня прогнуться. Одной рукой вдавил голову в деревянную поверхность, другой больно шлепнул по ягодицам.

– Скотина… – прохрипела я, пытаясь попасть ногой по его колену, – тебе не жить… он тебя закопает…

Я почувствовала, как головка его члена упирается между ягодиц.

– Нет!!! Только не это! Пожалуйста… – завопила я, отводя таз в сторону.

– Хочешь, чтобы я позвал парней? М?..

– Не трогай меня… Муж заплатит, сколько скажешь… – сама не верила своим словам, но попытаться стоило…

Двумя пальцами развел мне ягодицы, смачно туда плюнул, и рывком ввел член. Я завизжала. От боли потемнело в глазах. Ощущение, что меня посадили на кол.

Парализованная от ужаса и нестерпимой боли, я, ломая ногти, вцепилась в деревянную столешницу. Мое лицо под его рукой елозило по столу в такт толчкам.

– Не растраханная еще… – пробормотал насильник, входя поршнем в мой зад.

Он трахал и трахал. А я тихо скулила, моля небеса, чтобы он скорее кончил. Наконец, глухо зарычав, он излился в мою прямую кишку и отошел. Поднял с пола мои трусы, вытер ими член и швырнул их мне в лицо. После чего застегнул брюки и, не оглядываясь, вышел.

– Ты покойник! – прохрипела ему вдогонку, – я сама убью тебя… – добавила тише, скорее уже для себя.

Глава 7.

В ту ночь я так и не уснула. Лежала на боку, уставившись пустым взглядом в белую стенку, и думала о своей никчемной жизни. Надо бы поплакать, но слез не было. В груди мертво, как в выжженной пустыне. Я вспоминала свое первое изнасилование.

Пять лет назад я была молодой жизнерадостной девчонкой. Мечтала окончить университет и стать воспитателем в детском саду. Выйти, как и все, замуж за хорошего парня. Родить двух, а то и трех ребятишек. Встретить старость в загородном доме в окружении оравы внучат.

Разве много я хотела? Разве просила я миллионы, Мальдивы, тачки, яхты и дом, полный обслуги? Нет!

Моим мечтам не суждено было сбыться. И всему виной моя внешность. С самого детства бабушка говорила, что я самая красивая. Черные шелковистые волосы, светлая кожа, огромные ярко-синие глаза и пухлые розовые губы.

Одноклассники за школой дрались за мое внимание. Соседские мальчишки не давали прохода. Девчонки умирали от зависти. Тогда мне это все нравилось, думала, повзрослею, сама выберу себе самого красивого парня. Не знала, глупая, что не в красоте счастье. Что в моем случае она не дар, а проклятие.

Тем летом подружка предложила мне поработать. Я окончила второй курс педагогического университета и как раз искала работу на время каникул. Бабушкиной пенсии хватало только на самое основное, поэтому дополнительный доход нам бы не помешал. А тут Ира с заманчивым предложением поработать продавцом – консультантом в ювелирном магазине. Конечно, я согласилась!

Там-то меня и увидел Карманов. Покупал цацку своей любовнице. А через два дня, когда поздно вечером я шла домой с работы, меня, предварительно вырубив, запихали в багажник джипа и доставили в его особняк.

Помню, как я плакала, молила о пощаде, заклинала его остановиться, когда двое его охранников держали меня, а он рвал мою девственную плеву резиновым дилдо.

Позже объяснил это тем, что не выносит вида крови на своем члене.

В тот вечер мои розовые очки разбились…

Вопреки моим надеждам, он меня не отпустил. С чего-то решил, что я буду ему идеальной женой. И со временем я ею стала. А как тут не станешь, если тебе каждый день угрожают убийством единственного родного человека? Карманов быстро просек, что дороже бабушки у меня никого нет, и умело этим пользовался.

*********************

– Ольга Игоревна, на выход.

Меня затопил леденящий душу страх. Неужели, конец?! Я хотела подняться на ноги, но тело не слушалось.

– Зачем?.. – прошелестела я.

Охранник, заметив мое состояние, сперва нахмурился, а потом просто опешил.

– А… нет… вам выделили комнату…

– Комнату?.. – от сердца отлегло. Оказалось, несмотря на крайнее отчаяние, умирать я не хочу.

Поднявшись из подвала, мы оказались в доме. Обычный жилой дом. Едой пахло. Чисто и уютно. Большего увидеть мне не удалось, да и не смогла бы я. С непривычки от дневного света слепило глаза.

Предназначенная для меня комната оказалась на втором этаже. Мужчина открыл дверь и, отступив в сторону, пропустил меня вперед. Не успела я переступить порог, как услышала позади хлопок, а следом щелчок. Меня заперли.

Ясно… Сменили одну камеру на другую. Наверное, я слишком ценный заложник, чтоб держать в подвале. А, может, Шевцу там трахаться холодно было. Одно успокаивает – раз улучшили условия, значит, в ближайшее время убивать не собираются.

Скинув шубу, не разуваясь, пошла осматривать мою новую клетку. Она представляла собой достаточно просторную и, благодаря двум большим окнам, светлую комнату. Интерьер в пастельных тонах, нежные занавески, светлый ковер на полу с высоким ворсом – все говорило о том, что помещение обустраивалось специально для женщины.

Отодвинув штору, я выглянула в окно. И была неприятно удивлена… С наружной стороны были установлены решетки. В замешательстве шагнула ко второму окну – картина повторилась.

Зачем?.. Зачем на втором этаже решетки? Кто здесь жил до меня? И что он с ней делал такого, что пришлось прибегнуть к подобным мерам?

Мысли, одна страшнее другой, проносились в моей голове, расшатывая мое, и без того хрупкое душевное равновесие.

Услышав щелчок магнитного замка, я машинально отскочила к стене. Испугалась, что идет Шевц, и тихо выдохнула, когда в комнату вошла женщина с подносом в руках. На вид ей было чуть больше пятидесяти, среднего роста, немного полная, с добродушным выражением лица.

Она поставила поднос на стол и, сложив руки на переднике, повернулась ко мне.

– Я вам завтрак принесла, – улыбнулась она и принялась меня рассматривать.

От такой беспардонности я ошалела. В моем доме прислуга даже глаз боялась поднять, а тут меня разглядывают, как неведомую зверушку.

– Чего вы так вылупились? – поинтересовалась я, вызывающе подняв брови, – хотите дыру во мне просверлить? М?..

– Я?.. – она растерянно моргнула и, кажется, побледнела.

– Нет, я! Вы у нас кто? Обслуга, судя по всему?.. Вот и ведите себя подобающе!

– Извините, – процедила женщина, выходя из комнаты.

Я болезненно поморщилась, мысленно поздравляя себя с приобретением нового врага. Хотя в этом доме, по определению, все враги. Так зачем юлить, проще и честнее сразу обозначить свою позицию.

Когда-то, попав к Карманову, я по наивности пыталась подружиться со всеми обитателями его жилища. Надеялась, хоть кто-то из них поможет мне сбежать или, на худой конец, поддержит и пожалеет. Но всем было плевать. Никто не приходил на мои крики, когда он насиловал меня. Никто не обрабатывал мне ссадины, когда я, попадая под горячую руку, получала от него по лицу.

Горничная стучала, когда я была дома. Водитель докладывал о каждом моем шаге вне дома. Кухарка возненавидела меня, когда я предложила ей опробовать рецепт булочек моей бабушки. А садовник и вовсе смотрел сквозь меня, будто я пустое место.

Со временем, адаптировавшись в их мире, я изменилась. Они изменили меня. Постепенно обрастая броней, я научилась ставить прислугу на место одним только взглядом. Хотели стерву? Получайте стерву.

А Карманову это даже нравилось. Ему льстило, что дерзкая с окружающими, с ним я становилась ласковой и послушной. Прожив в браке пять лет, я научилась подстраиваться под его настроение. Знала, когда можно просить и даже капризничать, а когда лучше не попадаться на глаза. Умела по возможности избегать близости, подкладывая под него то одну девку, то другую. Одним словом, превратилась в холодную расчетливую суку.

Глава 8.

Я вновь раздвинула шторы и выглянула в окно. Судя по всему, мои окна выходили на задний двор. Потому что внизу я увидела какие-то постройки. Вероятно, баня и гостевые домики. По вычищенным от снега тропинкам бегали алабаи. Невольно улыбнулась. Я любила собак. У Кармана тоже были, только ротвейлеры. И они ели с моих рук.

А тут алабаи… Мне нравилась эта порода. Большие, сильные и верные… А щенки у них какие?!Как медвежата!..

Любуясь собаками, я не услышала, как ко мне кто-то снова зашел.

– Кхм…

От неожиданности, я чуть не подпрыгнула на месте.

– Это вам… здесь одежда… – девушка робко замялась, – и… средства гигиены…

Сузив глаза, я изучала новую посетительницу. Это была светловолосая девушка, примерно моего возраста. Достаточно миловидной наружности. И я подумала, интересно, Шевц с ней спит или она здесь просто работает? Отогнав ненужные мысли, я приняла из ее рук два пакета и поставила их в кресло.

– Эмм… здесь есть ванная, вы можете пользоваться ею… – она показала рукой в дверь справа от входа.

– Хорошо… – буркнула я, поворачиваясь к ней спиной.

Ругаться уже не хотелось. Хотелось, чтобы она скорее ушла. И как только я услышала характерный щелчок, сразу же направилась в ванную. Нашла в стаканчике новую зубную щетку, и пока чистила зубы, огляделась.

Душевая кабина, стандартного размера ванна, унитаз. Все туалетные принадлежности, шампунь, гель для душа и даже какой-то крем. В общем, без излишеств, но все самое необходимое имеется.

Быстро проглотив завтрак, состоящий из каши с фруктами и тостов с маслом, вывалила содержимое пакетов на кровать.

Нет, я не собиралась носить то, что купил мне Шевц. Но мне позарез нужны были трусы. Те, что он испоганил в тот вечер, я больше не надевала. Они так и остались валятся на полу в той камере в подвале.

Среди всего тряпья нашла то, что искала и удивленно присвистнула. Ожидала увидеть что-то типа треугольничка и три ниточки, а нашла вполне себе приличные ажурные трусики, и даже пару хлопковых.

Отлично, то, что нужно… Кинула взгляд на остальную одежду и задумалась. Ничего страшного ведь не будет, если похожу в ней, пока моя одежда сушится. Она сильно нуждалась в стирке, а надевать на себя мокрые джинсы не вариант.

Вся одежда была домашней, не предназначенной для выхода. Поэтому, особо не копаясь, выбрала мягкие трикотажные брюки и белую майку.

Настроив воду в душевой, быстро разделась и встала под горячие струи. Мылась впопыхах, каждый раз вздрагивая от малейшего шороха, дверь в ванную изнутри не закрывалась, поэтому в любую минуту могли пожаловать гости.

Вымывшись, постирала свою одежду и развесила ее на полотенцесушителе. Решила, как только высохнет, сразу переоденусь.

После душа легла на краешек широченной кровати, укрылась шубой и сразу уснула. А проснулась, когда уже вечерело. В комнате царил сумрак, а на столе стоял остывший обед.

Через час пришла та блондинка, видимо, горничная. Принесла ужин и молча ушла. Все, больше в тот день меня никто не беспокоил. Просто лежать на кровати я устала, поэтому принялась шагами мерить комнату.

На душе скребли кошки. От неопределенности не находила себе места. Больше всего мучал вопрос, почему ничего не происходит. Версия с выкупом отпала сама собой, когда я узнала, кто меня похитил. Вряд ли Шевц нуждался в деньгах. А вот версия похищения с целью отжать у Карманова бизнес сейчас казалась мне более чем правдоподобной.

Я слышала, что о нем говорили. Якобы, для него законы не писаны. Может прибрать к рукам все, что угодно. Но какими методами… теперь я знаю.

Другой вопрос в том, что с Карманом этот фокус не пройдет. Ему наверняка проще завести себе новую зверушку, а меня поминай, как звали.

Так что, Шевца ждет большое разочарование, а меня… меня, скорее всего, уберут, ликвидируют, как бесперспективный проект… Или отпустят?..

Я села в кресло и, наклонившись вперед, запустила руки в волосы. Что, если найти к нему подход и уговорить отпустить меня?.. Пойдет он на такое?.. Нет, не пойдет, заложников не оставляют в живых.

Не то, чтобы я страшилась смерти… нет… За пять лет жизни с Кармановым не раз были случаи, когда я задумывалась о суициде. Но меня всегда останавливала одна мысль – что будет с моей бабушкой, если меня не станет. Она уже пережила смерть единственной дочери, мою смерть ее слабое сердце точно не выдержит.

Следующий день повторил предыдущий как под копирку. Завтрак принесла повариха. На этот раз, даже не подняв взгляда, поставила поднос и быстро вышла. Я хотела окликнуть ее, задать какой-нибудь вопрос, но не придумала, какой. Поэтому молча проводила ее взглядом.

Обед принесла горничная.

– Как тебя зовут? – спросила я хриплым от долгого молчания голосом.

– Вика… ой… Виктория…

– Ты здесь работаешь?

– Извините, – замялась она на пороге, – Дмитрий Александрович запретил с вами разговаривать…

Даже так? Боится, что я охмурю всех обитателей дома, и они, проникнувшись ко мне жалостью, помогут сбежать?..

Глава 9.

Когда на следующий день поздним вечером я вышла из душа в халате, накинутом на голое тело, Шевц уже ждал меня в комнате.

– Раздевайся, – негромко, но четко произнес он.

Взгляд его при этом оставался абсолютно равнодушным, будто требовал показать паспорт. Но я уже знала, что сулит мне это показное спокойствие. И от этого стало совсем жутко.

Таких психопатов раньше не встречала. Ведь у Карманова все эмоции всегда на лице написаны были, и я умела этим пользоваться. А этот, кажется, вообще неподвластен человеческим слабостям.

Часто замотав головой, запахнула халат на груди и хотела уже скрыться в ванной, но вовремя вспомнила, что дверь не запирается.

– Нет…

Шевц встал с кресла, на котором сидел, закинув ногу на ногу, и неспешным шагом направился в мою сторону. Его походка, обманчиво расслабленная, напоминала движения хищника перед прыжком. Оцепеневшая от ужаса, я втянула голову в плечи и вжалась лопатками в дверной косяк.

– Не надо… – сжимаю кулаки на вороте халата, прикрывая глаза.

Двумя движениями сорвал тряпку и выдернул ее из моих одеревеневших рук, обломав при этом один ноготь. Толчок, и я упала навзничь на кровать. Быстро на локтях отползла в угол и села, поджав ноги и обхватив себя руками.

– Целку из себя не строй, – ехидно усмехнулся он, – о тебе говорят, ты знатная шлюха, Ольга.

Не торопясь, расстегнул и снял с себя рубашку, брюки спустил сразу вместе с боксерами. Широко раскрытыми глазами я смотрела на его обнаженное тело. Оно было ужасающим… ужасающе красивым…

Широченные плечи, прокачанные грудь и пресс, узкие бедра и стройные длинные ноги с развитыми икрами. Одна рука и плечо были полностью забиты кельтским узором, отчего казались почти черными. На член же я вообще старалась не смотреть, одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы понять, отчего так сильно болело сзади.

– Давай поговорим… – прохрипела я голосом курильщика с двадцатилетним стажем, наблюдая, как он раскатывает на члене презерватив.

– Иди сюда! – рванул меня за щиколотку на себя и уже хотел навалиться сверху, когда я со всей силы пнула его пяткой свободной ноги прямо в живот, – с-с-сука! – отвел пинавшую конечность в сторону, насколько того позволяла моя растяжка.

– Пусти… мразь…

Ощетинившись, Шевц придавил меня своим телом и сомкнул пальцы на моей шее. Объем поступаемого в легкие кислорода сразу сократился вдвое. Я затихла. Понимала, если начну брыкаться, отключусь от асфиксии.

Коленом отвел вторую ногу в сторону и сразу вошел в меня до упора.

– Ненавижу! – дернувшись, зашипела от боли, – Ненавижу тебя!!! Всех вас ненавижу!!! Чтоб ты сдох… урод…

Давление на шее усилилось. Не прерывая с ним зрительного контакта, я вцепилась обеими руками в его предплечье, пытаясь освободиться. Безрезультатно. В глазах зарябило, и когда в голову уже пришла мысль, что это конец, его пальцы разжались.

– Отвернись! – рявкнул Шевц и я, судорожно хватая губами воздух, отвела от него взгляд.

Он трахал меня очень долго. Сперва на спине, затем поставил на четвереньки и, оттягивая назад за волосы, брал сзади. Я же в это время считала в уме от одного до ста и обратно. Этой практике научилась еще в первые годы жизни с Кармановым. Она всегда помогала мне абстрагироваться и представлять, что все происходит не со мной, а с какой-то другой, незнакомой мне, девушкой.

Помогло и в этот раз. Я даже не заметила, как он кончил. Пихнул меня в бедро, а когда упала, перевернул на спину и, сжав пальцами лицо, процедил:

– Еще раз услышу, как Валентина Ивановна жалуется на твое хамство, накажу. Поверь, тебе не понравится.

После этого Шевц встал и скрылся в ванной. Я же осталась лежать в той позе, что он меня оставил. Внутри было полное опустошение. Не хотелось ни думать, ни шевелиться. Ощущение такое, словно из меня высосали жизнь, оставив только лишь оболочку, которая по непонятным причинам продолжает дышать.

– Бревно… – вынес он вердикт, выйдя из ванной.

Проигнорировала оскорбление. Оно не трогало меня. Я и не такое о себе слышала.

– Муж знает, что я здесь?..

– Знает.

– И?.. Он меня заберет?..

– Нет. Ему плевать.

Шевц ушел, а я еще около часа пялилась в потолок. Не верила, что Карману все равно, что его жену имеет заклятый враг. Он меня из-под земли достанет, чего бы это ему не стоило. Найдет и накажет. Заставит заплатить за свое унижение сполна.

А если это правда?.. Что, если он действительно добровольно отказался от меня?..

Я зажмурилась и позволила себе немного помечтать. Если случится чудо, и мне удастся выйти отсюда живой, первым делом заберу бабушку и уеду с ней куда-нибудь на Дальний Восток. Туда, где нас никто не станет искать. Перекрашусь в блондинку, сменю имя и устроюсь работать в школу или детский сад.

Глава 10.

В ту ночь мне снилась мама. Такой, какой она мне запомнилась. Красивой, улыбчивой и доброй. Мы шли с ней по городу, я рассказывала, как прошел мой день в детском саду, как Сашка кинул в меня деревянным кубиком, а я за это поставила ему подножку. Мама смеялась и гладила по голове теплой рукой.

– Я думаю, он в тебя влюблен, дочка, – лукаво подмигнула и устремила взгляд куда-то вдаль, – мне пора, милая…

– Мамочка, не уходи, – вцепилась в подол платья, – возьми меня с собой! Без тебя мне плохо!

– Оленька, когда выбьешься из сил, ты сама найдешь ко мне дорогу.

Я бежала за ней, сбивая ноги в кровь. Падала, поднималась и вновь бежала. Звала ее, кричала до хрипоты, но она удалялась от меня все дальше и дальше. Уходила, не оборачиваясь.

Ощущение чужих рук на теле выдернуло меня из кошмара. Распахнув глаза, я отшатнулась от темной мужской фигуры, нависшей над кроватью.

– Ольга Игоревна, вы кричали… – это оказался охранник, кажется Олег, тот, что приносил мне еду в подвал.

– Кошмар… просто страшный сон… – просипела я, натягивая на себя одеяло.

– Хотите, я Валентину Ивановну разбужу… она успокоительное даст…

– Н-нет, спасибо… все нормально… идите спать…

Олег вышел, тихо прикрыв за собой дверь. А я только сейчас поняла, что он приставлен за мной присматривать. Иначе, как объяснить то, что в три часа ночи он оказался под моей дверью, да еще в полном обмундировании. Только зачем?.. Неужели мало решеток на окнах и запирающейся двери?..

Встав с кровати, прошла по комнате и остановилась возле окна. Между ног неприятно саднило. Что не удивительно… давно меня так не имели, да еще и насухую. С мужем я всегда использовала лубрикант, да и член у него был гораздо более скромных размеров.

Вернулась в кровать и, накрывшись с головой одеялом, подумала о маме. Не о той спившейся женщине, которую мы хоронили с бабушкой десять лет назад. А о той, что приходила ко мне во сне.

Она родила меня в семнадцать. Отца я никогда не видела, и о нем мама никогда не рассказывала. Бабушка говорит, у нее был роман с женатым мужчиной. Как они расстались, неизвестно. Скорее всего, он отказался оставить семью, а мама побоялась сделать аборт.

Мы жили втроем в бабушкиной двухкомнатной квартире. И жили очень не плохо. Бабуля работала в школе учителем русского языка и литературы, мама, так и не получившая никакого образования, продавцом в магазине. Это были лучшие годы в моей жизни. Самые счастливые! У меня было все, о чем мог мечтать ребенок. Мама обожала, бабушка души не чаяла…

А потом появился этот Геннадий. И мама стала пропадать. Сперва ночевать не приходила, потом могла наделю дома не появляться. А после и вовсе переехала к нему. Меня с собой не взяла, сказала, Гена не хочет. Мне тогда было девять лет. И это было мое первое разочарование.

Спустя год, любовник матери бросил ее и свалил в свой родной город. А я радовалась и наивно думала, что вот теперь мы заживем по-старому. Черта с два! Мать перекантовалась у нас неделю, собрала монатки, стащила бабушкину заначку и уехала к нему. Даже прощальной записки не оставила.

Больше живой мы ее не видели. Несколько раз она звонила нам. Обычно на Новый Год или 8 марта. И каждый раз подшофе. Я не любила эти звонки, потому что после них бабушка всегда плакала.

Однажды вечером, когда мне было уже пятнадцать, позвонил какой-то мужчина. Сильно нетрезвый, судя по голосу. Представился соседом мамы и сказал, что она умерла. Уже десять дней находиться в морге. И если в ближайшие дни ее не заберут родственники, социальная служба похоронит ее под номером.

Мы с бабушкой забрали ее. На оформление всех документов, перевозку тела в другой город и оплату ритуальных услуг у нас ушли все сбережения. И даже у соседей пришлось занимать.

Я до сих пор помню день похорон в мельчайших деталях. Как будто это было только вчера. Такое сильное потрясение я испытала. Оказалось, что последние годы мама сильно пила. Начала еще вместе с Геной и продолжила, когда он помер от пьянки. Женщина, лежавшая в гробу ничем не напоминала мою мать. Одутловатое лицо, кривой, видимо, после перелома, нос, распухшие, в ссадинах губы. И все же это была она. Я стояла у гроба и сгорала от стыда. Соседи, знавшие ее с юности, шептались за спиной. Охали, ахали. «Бичиха… совсем опустилась… алкоголичка…» – то и дело доносилось до моих ушей.

После этого у бабушки случился инфаркт. От горя и стыда. Ей, заслуженному учителю, с тридцатилетним стажем работы с детьми, теперь приходилось прятать глаза и втягивать голову в плечи, когда кто-нибудь в очередной раз бросал на нее осуждающий взгляд.

Мне было проще. Конечно, первое время меня подкалывали сверстники, но все забылось, когда одна из одноклассниц забеременела. И все переключились на нее.

А бабушка, выписавшись из больницы, почти сразу же ушла на пенсию. Сейчас она думает, что я замужем по любви. Я сама ей так сказала. Мужа моего она видела лишь однажды, и он ей не понравился. Но бабуля тактично об этом промолчала, полагая, что с ним я счастлива.

Если б она знала, как на самом деле я живу, ее слабое сердце не выдержало бы ни дня. Она и сейчас наверняка волнуется, ведь я не звонила ей уже столько дней.

При мысли об этом, сердце болезненно сжалось. Я решила, что завтра обязательно попытаюсь добиться разрешения позвонить бабушке.

Глава 11.

Когда утром Валентина Ивановна зашла в комнату, я тут же встала с кресла. Не умывалась и не чистила зубы, боялась, что за шумом воды не услышу, как мне принесут завтрак.

– Доброе утро, Валентина Ивановна, – старалась говорить спокойно, – скажите, я могу получить свой телефон. Мне очень позвонить нужно.

Женщина вскинула на меня удивленные глаза и аккуратно поставила поднос на стол.

– Об этом вам лучше спросить Олега, – ответила она, – позвать его?..

– Да. Позовите… пожалуйста…

Валентина Ивановна кивнула и скрылась за дверью. Я не притронулась к завтраку, пока не пришел Олег. А пришел он почти сразу же. И по выражению его лица я сразу поняла, что он уже знает о моей просьбе и что вынужден мне отказать.

– Вам не разрешено звонить, Ольга Игоревна, – опустил глаза в пол, будто это его вина.

– Олег!

Он снова поднял на меня взгляд, и я поняла – он неравнодушен ко мне. Бл@дь… и этот туда же… Уже давно не радуюсь заинтересованности мужчин во мне. Жизнь доказала, что ничего хорошего она мне не принесет.

– Олег, мне очень нужно позвонить!

– Не положено.

Я замешкалась, стоит ли говорить про бабушку. Не станет ли она рычагом давления на меня еще и в руках Шевца? А с другой стороны, она же уже сейчас изводится, пытаясь до меня дозвониться.

– Моя бабушка будет волноваться, – набрала в грудь побольше воздуха, – а ей нельзя, у нее сердце слабое.

– Я не могу… на этот счет у меня четкие указания…

С досады прикусила нижнюю губу и потерла пальцами виски.

– Ваш хозяин дома?..

– Уехал с утра… но я передам ему вашу просьбу…

– Передайте, пожалуйста! Это очень важно.

Через час мне сказали, что Шевц ответил отказом. Я бесилась. Металась из угла в угол, как зверь в клетке. Неужели в нем нет ничего человеческого? Просто позвонить бабушке и сказать, что я жива-здорова! Что в этом такого?

Она привыкла, что мы созванивались с ней раз в два дня. Раз в неделю Карманов разрешал мне ее навестить. И так продолжалось пять лет! А сейчас я даже представить боюсь, что скажет ей мой муж, если она решится позвонить ему.

– Послушайте, Олег! – обратилась к мужчине, когда он принес мне обед, – а телевизор мне тоже не положен?

– На этот счет никаких указаний не было… – спокойно проговорил он, складывая руки в замок.

– Так узнайте! – потребовала я, – по телевизору же я никому не позвоню!

– Я узнаю.

В тот день Олег больше ко мне не заходил. Остаток дня я провела, лежа на кровати. А чем еще я могла заняться в четырех стенах? Лежать на кровати, сидеть в кресле, смотреть в окно – выбор не велик. Постоянное одиночество, дефицит общения и замкнутое пространство сильно угнетали. Я чувствовала, что скоро начну сходить с ума.

На следующий день пошел снег. Не отрываясь, наблюдала, как мягкими хлопьями он ложится на землю, покрывая собой черные плешины, которые образовались в результате сильного ветра. Алабаи резвились, гоняя по заднему двору наперегонки.

Я улыбнулась. Хотела бы сейчас оказаться на их месте. Почувствовать свежий, девственно белый снег на своем лице, поймать снежинку на руку… Немного поколебавшись, открыла окно и припала к решетке. Ледяной ветер тут же ворвался в комнату, пробираясь морозом под тонкую тунику. Высунула руку за решетку, чтоб поймать снежинку и тихо засмеялась, когда удалось схватить целую горсть.

– Закрой окно! Идиотка!

Подскочив на месте, я повернулась на голос. Шевц. И его взгляд не предвещал ничего хорошего, впрочем, как и всегда. Решила не огрызаться, поэтому сразу закрыла окно и поправила штору.

– Дмитрий, – начала я, заставив себя назвать его по имени, – могу я попросить…

Он прошел к столу и швырнул на него белый конверт.

– Что это?.. – сердце застучало быстро – быстро, а ладони вспотели.

– Посмотри… – оглядел меня с ног до головы, а потом уставился прямо на грудь.

Я догадалась, что он заметил мои затвердевшие от холода соски, поэтому скрестила руки на груди и вскинула брови.

– Мой бюстгальтер сохнет после стирки, другого у меня нет… Что в конверте?

Шевц не ответил. Отошел на два шага в сторону, очевидно, давая возможность, самой посмотреть.

Когда документ из конверта оказался в моих руках, я забыла, как дышать. Перечитывала его снова и снова, и не могла поверить глазам. Как такое возможно?

Глава 12.

– Что это значит? – спросила глухим голосом.

– То и значит, что там написано.

Я держала в своих руках свидетельство о расторжении брака. Моего брака с Кармановым! Я больше не его жена! И фамилия у меня снова девичья – Логинова… Логинова Ольга Игоревна!

Меня трясло. Трясло от эмоций…Хороших или плохих, я еще не понимала. Развестись с Кармановым было моей самой большой мечтой. Несбыточной мечтой. Сколько раз я просила отпустить меня, и столько же раз он говорил, что разлучить нас может только смерть.

– Рада?.. – совсем близко раздался его голос, и меня окутало терпким запахом.

– Как тебе удалось? Ты заставил его под пытками?..

– Я могу быть очень убедительным, – горячее дыхание обожгло висок.

– Зачем? – тихо спросила я, отводя голову в сторону. От его близости мороз пошел по коже.

– Мне так захотелось…

– Захотелось?.. – я дернулась. Волна ненависти затопила меня.

А мне захотелось вцепиться ему в лицо, выцарапать глаза… как же я ненавидела таких, как он… играющих людскими судьбами, потакая своей прихоти.

Но я быстро справилась с порывом. Сегодня у меня другая цель.

– Разреши мне позвонить бабушке!

– Нет!

– Пожалуйста! Она же волнуется! – взмолилась я, – у нее сердце больное!

– Я сказал, нет! – рявкнул Шевц, поворачиваясь к двери.

– Пожалуйста! Я сделаю, все, что ты попросишь!

– Хорошо, – вдруг остановился он и повернулся ко мне всем корпусом.

– Хорошо?.. Правда? – впилась глазами в его лицо, пытаясь понять, насколько он сейчас серьезен.

– Пососи мне. Прямо сейчас, – развалился в кресле, – а сразу после этого звонишь бабке. Но учти, эта акция единовременная. Поэтому сразу придумай, как объяснишь ей, что в течение следующего месяца звонить не будешь.

Скотина.

Откинулся на спинку, сцепив на затылке руки в замок, и скривил губы в усмешке. Я же смотрела ему в глаза и тряслась от гнева. Будь в моих руках оружие, всадила бы пулю промеж глаз, не задумываясь.

– Не боишься, что откушу?.. – процедила сквозь зубы.

– Не боюсь… Это не в твоих интересах…

Мы скрестили взгляды, как шпаги. Он с издевкой, я с ненавистью. Клянусь, если бы не бабушка, я бы в него вцепилась.

– Ну… мне долго ждать? Подойди и покажи, как хорошо ты умеешь сосать… надеюсь лучше, чем трахаться…

Я опустила глаза и, сделав два шага, опустилась перед ним на колени. Внутри меня всю корежило и ломало. К горлу подступала тошнота, и боялась, что недавно съеденный завтрак окажется на его натертых до блеска ботинках.

– Распусти волосы… – велел он.

– Зачем?.. – подняла на него взгляд.

– Я так хочу! – и начал грубо срывать резинку.

Зажмурилась от боли, но не произнесла ни звука. Когда резинка отлетела в сторону, и волосы рассыпались по плечам, Шевц шумно выдохнул.

Я расстегнула ремень и ширинку и осторожно освободила член из боксеров. Он большой… и твердый… Это единственное, что я поняла, потому что пелена перед глазами не давала рассмотреть подробностей. Да и к чему они мне? Чтобы вообще в ступор впасть?..

Я решила не медлить. В конце концов, чем раньше начну, тем быстрее закончу. Сглотнула вязкую слюну и взяла головку в рот. Облизала языком по кругу, почувствовав солоноватый вкус, попробовала взять глубже, но он такой огромный, что не входил в меня даже наполовину.

– Еб@ный в рот! Ты издеваешься?

– Я не умею! – огрызнулась я.

– Хватит мне по мозгам ездить! – толкнулся головкой мне в губы, – учти, если мне не понравиться, сделка отменяется.

Судорожно вздохнув, обхватила член рукой. Нужно как-то выкручиваться. Самое стремное, что я и правда не умела делать минет. Карманов, естественно, пытался заставить. Но первый раз я, типа случайно, прикусила тонкую кожу зубами, за что тут же схлопотала оплеуху. В следующий раз меня стошнило, и это было не нарочно. После этого муж оставил попытки меня развратить, и за минетом обращался исключительно к своим шлюхам.

– Скажи, как… я все сделаю…

– Делай, как умеешь, – опустил руку на голову, зарываясь пальцами в мои волосы.

Склонилась ниже, пробежала языком от основания до головки, глотнула мускусный запах. Боялась, что затошнит, но нет… неприятных ощущений, кроме жгучей ненависти к хозяину члена, не испытала. Облизнула кончиком языка головку и почувствовала, как дрогнула мужская рука на голове. Взяла ее в рот, плотно обхватив губами, а затем насадилась на член на столько, насколько смогла, пока головка не уперлась в стенку глотки. Немного закашлялась, но повторила попытку.

– Носом дыши… – раздался хриплый голос.

И я дышала носом. Максимально вбирала в себя и отпускала.

– Про язык не забывай…

Увеличила давление языка, пока не прочувствовала каждую венку под ним.

– Бляяя… – прорычал Шевц, сгребая волосы в кулак.

Дальше все было как в тумане. Он взял инициативу в свои руки, насаживая мой рот на себя чуть ли не до голосовых связок. Я упиралась ладонями в его бедра, пытаясь хоть немного отодвинуться. Мычала. По лицу ручьем бежали слезы и слюна, а в голове билась одна мысль: ТЕРПИ.

– Терпи… терпи… – вторил он, – Ооо… да… да….

Член в горле разбух до невероятных размеров, и я почувствовала, как в глотку ударила горячая струя.

– Глотай! Все глотай! – рычал, подняв мое мокрое лицо к себе.

Я проглотила. Ему этого оказалось мало, он заставил меня вылизать языком весь член и только после этого отпустил в ванную. Быстро прополоскав рот и умывшись холодной водой, вернулась в комнату. Промедление грозило тем, что он уйдет, не дождавшись меня. Но, к моему облегчению, я застала его все в том же кресле, только уже в штанах.

Увидев меня, молча протянул телефон. Я отошла к окну и встала за занавеску, будто это помешает ему слышать, о чем я говорю.

– Бабуль, это я!

– Олюшка! Солнышко! Куда ты пропала? – по ее голосу поняла, что была права. Бабушка сильно волновалась.

– Ой, слушай! Мы же с Лешей отдыхать улетели! Остров в Индийском океане… – самозабвенно врала я, – не представляешь, как здесь красиво!

– Да?… – протянула она, – так почему не предупредила, внуча?.. я же извелась вся!

– Прости, ба! Все так спонтанно получилось… Леша мне сюрприз хотел сделать… я даже не знала, веришь?.. Вечером рассказал, а утром мы уже улетели. Я и позвонить не успела…

– Ну ладно… отдыхайте… Как там погода?

– Погода? – глянула в окно, – тридцать пять в тени…

– Правда? А у нас снег, представляешь?.. – я грустно улыбнулась, – Ни ветерочка, тихо так… и снег хлопьями…

– Здорово, ба! Я уже домой хочу… – проговорила с тоской.

– Не торопись, грейся на солнышке, – засмеялась она, – успеешь еще намерзнуться…

– Бабуль… ты не теряй меня… здесь связи нет…

– Хорошо – хорошо…

– Я примерно через месяц вернусь, – сказала как можно тише.

– Ооо, так долго?..

– Ага… ну все… Целую – обнимаю! И не забывай про кардиомагнил!

Отключилась и вернула телефон Шевцу. После разговора с бабушкой я совсем расклеилась, хотелось залезть под одеяло, чтобы дать волю слезам, оплакать свою никчемную жизнь. Но собрала волю в кулак, мастерски спрятав боль за маской безразличия. Показывать кому бы то ни было свою слабость не собиралась. Никому. Особенно ему.

Заправив прядь за ухо, взглянула на него, ожидая новой порции унижения и оскорблений. Но, к моему удивлению, он молча забрал гаджет и вышел.

Глава 13.

Ночью я проснулась от нестерпимого жара. Казалось, я сейчас сгорю, оставив после себя кучку пепла. Сердце колотилось, как бешеное. В горле, ушах… и особенно, внизу живота. Между ног двигались чьи-то проворные пальцы, а по телу неслись мощные разряды желания. Почувствовав касание к клитору, выгнулась и глухо застонала в подушку.

Несмотря на то, что я была уже на грани, в затуманенное сознание просочилась мысль, что это не сон. Не может быть, чтобы во сне я сгорала от страсти с Шевцем. Мне мог присниться кто угодно – Никита, моя школьная любовь Денис… да, блин, даже Орландо Блум… Но точно не Шевц! А именно его я увидела, перевернувшись с живота на спину.

– Что ты… Нет… – уперлась ладонями в его грудь, – не трогай… так нельзя…

Чувство абсолютной беспомощности окутало меня. От понимания того, что злейший враг проник туда, куда вход был строго воспрещен, хотелось выть. Это нечестно. Этого нельзя было допустить. Воспользоваться моей беззащитностью, чтобы подобраться так близко!

– Пожалуйста, не делай этого…

– Чего именно?.. – ввел в меня два пальца, – этого?.. – наклонился и ударил по соску языком, – или этого? М?

Я выгнулась в пояснице и закусила кулак, пытаясь сдержать стоны.

Тело не слушалось, сейчас оно походило на оголенный нерв, чутко отзывающийся на каждое прикосновение Шевца. И для меня это было похоже на самый жуткий ночной кошмар.

– Уйди… – заныла, отталкивая мужчину, – я не хочу…

– Не хочешь, говоришь?.. – я услышала треск ткани, – мокрая, как течная сука…

Я тонула в омуте черных глаз и ненавидела его всеми фибрами души. То, что он делал со мной, было гораздо страшнее всего, что мне приходилось переживать раньше. Да, я хотела его, тело молило о разрядке. Внизу живота полыхал огонь, искусно поддерживаемый умелыми пальцами. Но тем самым я предавала саму себя…

Разведя мои ноги в стороны, еще раз прошелся пятерней по раскрытой промежности и приставил головку к входу.

– Нет!.. – закричала, вгрызаясь ногтями в его плечи.

– Убери от меня свои руки!.. – ощетинился Шевц и вошел рывком сразу на всю длину.

Зажмурившись и закусив губы изнутри, я уговаривала себя абстрагироваться, как это делала раньше. Пыталась воспроизвести те ощущения, которые испытывала, когда он насиловал меня в подвале. Но ничего не выходило. Все рецепторы в данный момент были настроены только на него. Его терпкий запах. Его жесткие пальцы на моих бедрах. Его член, раз за разом заполняющий меня до отказа. Только это получалось чувствовать… А также нарастающий с каждым толчком горячий узел в низу живота.

– Пожалуйста… пожалуйста… – и правда, как сука скулила я, комкая простыни в руках. Пусть это быстрее кончится.

Шевц взял сосок двумя пальцами и легонько потянул на себя. Как спусковой крючок нажал… И все… В этот момент меня накрыло… Унесло волной сильнейшего оргазма. Все органы чувств, включая зрение и слух, отключились уступив место концентрированному наслаждению…

Действительность отступила на задний план, позволяя ненадолго окунуться в океан чистейшего кайфа.

Когда последний спазм унес с собой эйфорию, я закрыла лицо руками и разрыдалась. Не чувствовала, как он кончил и встал с кровати. Услышала лишь его тихое «дура» и хлопок двери. Еще никогда не ощущала себя настолько раздавленной.

Будто украли что-то очень – очень ценное.

Слезы все лились и лились…

Не могла припомнить, когда я плакала в последний раз. Думала, уже давно не способна на это. Унижения, побои, оскорбления перестали трогать меня года три назад, но предательство самой себя выбило почву из-под ног. Я показала врагу свою слабость.

Обмывая свой первый в жизни оргазм слезами, я проревела всю ночь. Ненадолго успокаивалась, умывалась, но стоило закрыть глаза, истерика накатывала снова. Лишь под утро удалось забыться тяжелым сном. Мне снова снилась мама, гладила по голове, что-то нежно шептала, только слов я не разобрала.

Утро для меня началось в полдвенадцатого и встретило сильной головной болью и жутким внешним видом. Веки опухли, глаза покраснели, кожа на лице воспалилась от слез и неприятно чесалась.

Проведя в ванной не менее часа, я вышла и обнаружила у себя в комнате Вику.

– Доброе утро, Ольга Игоревна, – улыбнулась она, – если вы голодны, можете спуститься на кухню, Валентина Ивановна приготовит вам завтрак.

– Хозяин разрешил мне покидать комнату? – поинтересовалась я, делая ударение на первом слове.

– Эмм… – девушка смутилась от моего язвительного тона, – да… Дмитрий Александрович распорядился накрывать вам в столовой.

– Что еще?.. – подняла бровь и скрестила руки на груди, – могу я смотреть телевизор в гостиной или выходить гулять во двор?

– Этого я не знаю… Вам лучше спросить у Олега Владимировича.

Мне хотелось нагрубить ей, сорвать на ней всю свою злость. Язык так и чесался сказать какую-нибудь колкость, но я вовремя прикусила его. В конце концов, девчонка не виновата, что ее работодатель ублюдок.

– Так мне сказать, чтоб вам приготовили завтрак?..

– Нет, спасибо… Я подожду обеда, и принесите его сюда, пожалуйста…

– Хорошо, – кивнула Виктория и выскользнула из комнаты.

Глава 14.

Я прошла за ней, нажала на ручку… дверь открылась… Похоже, меня и правда перестали запирать. Но воспользоваться возможностью беспрепятственно перемещаться по его дому я не спешила. Во–первых, выглядела я сейчас ужасно, во–вторых, я элементарно боялась встречи с Шевцем. И потом, я не хотела думать, с чем связано столь неожиданное смягчение моего режима.

Весь день я просидела на подоконнике, наблюдая за резвившимися собаками и размышляя над сложившейся ситуацией. Я до сих пор понятия не имела, зачем понадобилась Шевцу. Одна за другой отметались мои версии. Это не похищение с целью выкупа. Это не похищение с целью оказания давления на Карманова, иначе, зачем понадобилось оформлять развод?

И тут меня осенило, что, если он решил отмести половину имущества моего, теперь уже бывшего, мужа, как это положено при разводе?! Я потерла пульсирующие от боли виски и усмехнулась. По брачному договору после развода с Карманом я остаюсь с голым задом. Шевц не стал бы так заморачиваться, не перепроверив все на сто раз.

Тогда что? Зачем я здесь? Зачем ему этот развод? Увидел меня и без памяти влюбился?

Эта мысль показалась настолько смешной, что я хохотнула, но тут же скривилась от стрельнувшей в затылке боли.

Решив, что хватит терпеть, и пора попросить обезболивающего, я слезла с подоконника и, подойдя к двери, выглянула в коридор. Рассчитывала увидеть кого-нибудь из персонала, того же Олега, тот вечно ошивался около моей комнаты. Но, как назло, в коридоре никого не было.

Я мысленно ругнулась и, поправив волосы, вышла из комнаты. Снизу доносились голоса. Остановившись и затаив дыхание, я прислушалась, но голоса Шевца, к своему облегчению, не услышала. Дошла до лестницы, думала, гляну вниз, и, если там кто-то есть, позову и попрошу лекарство. Но под лестницей тоже никого не оказалось.

Тихонько спустилась и огляделась. Прямо передо мной оказалась распахнутая двустворчатая дверь, которая вела, судя по всему, в гостиную. Я заглянула туда и, никого не обнаружив, просто пошла на голоса. Они доносились с кухни.

Большая, светлая, оборудованная по последнему слову техники, кухня занимала не менее тридцати квадратных метров. В дальнем углу у рабочего стола, спиной ко мне, стояла Валентина Ивановна. А за большим столом, что стоял в центре комнаты, пили чай двое мужчин.

Я в замешательстве замерла на пороге, ожидая, когда меня заметят.

– Ольга Игоревна… чаю?.. – Олег первым увидел и привстал из-за стола.

Второй мужчина, похоже, тот, что был за рулем джипа, который привез меня сюда, отставил чашку и с любопытством принялся разглядывать мою фигуру.

– Нет… – ответила ему и подошла к кухарке, – Валентина Ивановна, могу я попросить у вас обезболивающее?..

Женщина бросила на меня обеспокоенный взгляд и посмотрела на Олега.

– Вы себя плохо чувствуете?.. Что у вас болит? – всполошился он.

– Ничего страшного… Обычная головная боль…

Интересно, чего он так перепугался? Даже удивительно, что кому-то есть дело до твоего самочувствия. В доме Карманова все срать хотели на меня. Никому и в голову не приходило поинтересоваться, отчего же Ольга Игоревна блюет целый день или два дня ничего не ест. Однажды у меня сильно заболела поясница, я испугалась и вызвала сама себе скорую, так ее даже на территорию особняка не пустили. Потому что, видите ли, указания от хозяина не поступало, а телефон его в этот момент был недоступен, потому что он был занят с дамой.

– Точно?.. Я могу позвонить врачу.

– Это лишнее… – хмыкнула, принимая из рук женщины таблетку и стакан воды.

– Вам ужин здесь накрыть или у себя ужинать будете? – спросила она.

По ее тону я поняла, что она до сих пор злится на меня за наше с ней знакомство. Молодец! Я бы на ее месте тоже такого не простила.

– В комнате поужинаю… – не хотелось мозолить им глаза, да и видеть кого бы то ни было желания не было.

Вернувшись к себе, я вновь забралась на подоконник. Еще вчера поняла, что если прижаться правой щекой к стеклу, можно наблюдать за воротами. Зачем мне это, я пока не поняла. Точно не за тем, чтобы следить, во сколько Шевц приезжает домой.

В тот вечер он не приехал. Головная боль отступила. Я приняла горячую ванну, но спать ложиться не торопилась. Была боязнь снова проснуться в его объятьях. Вновь почувствовать себя беспомощной в его руках.

Уснула в кресле и, только проснувшись в три часа ночи, перебралась в кровать. А утром пробудилась с легкой головой и вполне выспавшейся.

Глава 15.

На обед я решила спуститься в столовую. Не то, чтобы жаждала общения с обитателями этого дома, просто чувствовала, что начинаю медленно сходить с ума от одиночества.

– Пообедай со мной, – попросила Олега, когда встретила того в холле первого этажа.

Охранник засветился от счастья, а я, мысленно назвав его болваном, невинно улыбнулась.

– Нам можно только на кухне, Ольга Игоревна…

– Тогда я с тобой на кухне, – подмигнула и заметила, как мужчина густо покраснел.

– Олег, для тебя я просто Ольга… – продолжила я свою игру.

Уже и забыла, что такое флирт. А с ним захотелось вспомнить молодость. Вспомнила, как строила глазки покупателям ювелирки, когда работала продавцом. У меня были самые большие выручки… Вот только до добра меня это не довело…

– Дмитрий Александрович не одобрит…

При звуке его имени по спине прошелся холодок, и игривое настроение куда-то улетучилось. Ненавижу его…

– Олег, – я наклонилась к нему через стол, дождавшись, когда Валентина Ивановна выйдет из кухни, – зачем я ему?

– Я… не обладаю этой информацией, – его глаза забегали, – да и полномочий…

– Ясно! – перебила мужчину, отправляя в рот ложку грибного супа.

– Извините…

Я глянула на него исподлобья. Он мне нравился. Не как мужчина, как человек. Не красавец. Но приятный внешне и в общении. Я ведь могла использовать его симпатию ко мне в своих целях. Возможно, он бы мог помочь мне бежать, но что-то претило мне… Страшно было представить, что мог сделать с ним Шевц в данном случае.

Похоже, на все мои вопросы может ответить только он сам.

– Есть в этом доме книги? – перевела тему в безопасное русло.

– Есть, кажется… – он облегченно вздохнул, – в кабинете Дмитрия Александровича.

– Могу я их взять?

– Сейчас узнаю… – он тут же набрал Шевца и задал ему этот вопрос.

«Пусть возьмет» – услышала я из динамика.

Я выбрала Гоголя. Не знаю, почему. Может, за его любовь к нечистой силе и мистике. Или его вере в фатализм. Но , почему-то, на данном этапе моей жизни, его творчество было наиболее близким мне.

Неожиданно вспомнились слова цыганки Лалы. Неужели, она предвидела все это?! Нет, бред это все…

Поужинала я в столовой, на этот раз одна. Валентина Ивановна накрыла мне и молча удалилась. Запихала в себя бризоль из рыбы, салат из свежих овощей, сама отнесла посуду на кухню под неодобрительным взглядом кухарки и поднялась в свою комнату. Меня ждал вечер на подоконнике в компании Вакулы и Оксаны.

Шевц приехал в девять. Это точно был он. Кого еще мог привезти черный джип так поздно? Горло перехватил спазм, во рту пересохло. Я соскочила с подоконника и скрылась в ванной.

Из зеркала на меня смотрела молодая, невероятной красоты, девушка с глазами загнанной лани. Очень красивая… Слишком… Иногда мне хотелось порезать лицо лезвием, оставить на нем безобразные шрамы. Казалось, это облегчит мою жизнь, освободит меня от власти мужчин и подарит мне свободу.

Он здесь. В одном доме со мной. Может в любой момент появиться в «моей» комнате. Принудить меня к сексу. И что тогда? Голова трещала от предположений, а сердце громко билось прямо в горле.

Но время шло, а он все не появлялся. У меня получилось немного успокоиться, и я даже смогла сосредоточиться на чтении. Через полтора часа сидения на подоконнике у меня затекли спина и попа. Уже решила слезть, как заметила въезжающий на территорию особняка красный «Ауди». Кто вышел из него, я не видела, потому что обзор из моего окна не позволял этого сделать. Но точно такой же автомобиль был у Польки.

И тут я вспомнила слова Тати о том, что Шевц сделал ту своей любовницей. Голова загудела от предположений. Неужели он настолько циничен, чтобы приглашать в свой дом постоянную любовницу, зная, что она в любой момент может встретить здесь меня?!

Не думаю, что Полька одна из тех, кто сможет смириться с подобным. Хотя… я вообще давно перестала пытаться понять ее. Она уже шесть лет, как была вдовой. Ее муж, скончавшись от сердечного приступа, оставил ей большую сеть ювелирных салонов. С которыми она прекрасно справлялась. Часто не без помощи влиятельных любовников, но все же… У нее есть все: приличный доход, свобода, молодость, красота. Но я никогда не понимала, для чего она прыгает по членам женатых мужиков, как лягушка. Из одной постели в другую… Зачем?! Будь у меня хоть сотая доля ее возможностей, я бы мужчин к себе на милю не подпускала.

Немного потоптавшись у окна, я подошла к двери и выглянула в коридор. Вернулась в комнату, но через некоторое время снова выглянула. Красная ауди не давала мне покоя. Нет бы, облегченно вздохнуть и спокойно лечь спать, будучи уверенной, что сегодня Шевц точно не придет. Но что-то внутри противно зудело. Под одной крышей со мной находилась бывшая любовница моего бывшего мужа и нынешняя любовница моего нынешнего любовника.

Ясно понятно, что она не чай пить сюда приехала на ночь глядя. Они совершенно точно там занимались сексом. Я несколько раз вдохнула и выдохнула и вышла в коридор.

В доме царила полнейшая тишина. И мои шаги, заглушаемые плотным ворсом ковра, были абсолютно бесшумны. Я прошла по второму этажу в противоположное крыло, останавливаясь около каждой двери, но ничего не услышав, вернулась к лестнице и спустилась вниз. В гостиной и кухне было уже темно. Лишь из одной приоткрытой комнаты в холл пробивался тусклый свет.

Зайдя в кухню, я быстро набрала в стакан воды для того, чтобы обеспечить себе на всякий случай алиби. Мол, спустилась вниз воды попить… Сделала несколько глотков, потому что и впрямь пересохло в горле, и неслышно приблизилась к двери.

Картина, открывшаяся мне в дверную щель, заставила замереть на месте. Шевц стоял, опираясь ягодицами о письменный стол, со спущенными штанами. А у его ног сидела Полька. Делала ему минет и одновременно двумя руками мяла свои груди. Как завороженная смотрела я на то, как входит и выходит из ее рта блестящий от слюны его член.

В груди поднялся настоящий ураган. Стало так мерзко, что захотелось срочно помыть глаза с мылом, чтобы забыть это отвратительное видение. Я отвернулась. Понимала, что лучше уйти, но злость, кипевшая внутри меня, не дала этого сделать.

Открыв дверь настежь, я смело шагнула в кабинет. Оба застыли и одновременно повернули ко мне головы.

Глава 16.

– Пошла вон! – рыкнул Шевц.

Глаза Польки расширились до невероятных размеров. И я не без злорадства наблюдала, как одна за другой в них менялись эмоции. Ужас, неверие, стыд, ярость… Она попыталась подняться с колен, но рука мужчины, удерживающая ее за волосы, не позволила ей этого сделать.

– Дима, что она здесь делает?! – заверещала блондинка, хватаясь обеими руками за его предплечье.

Я сложила руки на груди и приблизилась на два шага. Шевц прожигал меня черными глазами и, клянусь, в них мелькнуло любопытство.

– Дима, отпусти меня… – она трепыхалась у его ног так, что ее сиськи с большими светлыми сосками болтались из стороны в сторону, а головка его члена то и дело елозила по силиконовым губам.

– Хорошо сосет? – спросила я, кивнув в сторону Польки.

– Лучше тебя… – едко ухмыльнулся он.

– Да… Леша говорил, что она глубоко берет… – меня трясло от отвращения, но я не могла отказать себе в удовольствии унизить врага.

– Сссука… – зашипела она, – тварь… шлюха…

– Ладно, ребятки… не буду вас больше отвлекать… – пожала я плечами, – развлекайтесь…

Спокойно развернулась и пошла на выход. Только выйдя из кабинета, заметила, как сильно трясутся руки. Вода из стакана расплескивалась на пол, мочила мне ноги, но я этого не замечала.

– Ольга, стой! – донеслось мне в спину, и я ускорила шаг.

Знала, что добром это не кончится. Шевц не оставит мою выходку безнаказанной, но на данный момент мне было плевать. Оно того стоило. Забежала в свою комнату и захлопнула дверь. Не прошло и трех секунд, как она резко распахнулась, с грохотом ударяясь о стену.

На пороге стоял Шевц, и его вид не предвещал ничего хорошего.

– Что?! – вскрикнула я, убегая за кровать.

– Что ты себе позволяешь, сука?..

– Я?! Я?! Это что ты себе позволяешь? Урод конченный!

– Закрой рот… – с угрозой в голосе проговорил он..

– А то, что?.. – вскинула я брови, – изнасилуешь?.. Ударишь?.. Унизишь?.. М?.. Было! Это все уже было!..

Сжав кулаки, он медленно наступал на меня. Его глаза метали молнии, а ноздри нервно подрагивали. Он был в ярости. И мне стало реально страшно.

– Не подходи… Я буду кричать… – запрыгнула на кровать, – Полька всем расскажет, что ты меня избиваешь…

Шевц сделал резкий выпад и дернул меня за щиколотку. Охнув, я резко упала на спину и тут же оказалась под ним.

– Она уже уехала, – схватил за волосы, открывая себе доступ к моей шее, – так что тебе придется закончить то, что начала она.

– Только через мой труп, – и эти слова не были бравадой, – только попробуй…

Он рванул на мне тонкую майку, отрывая лиф от лямок, и в одно движение оголил грудь.

Нет!!! – вцепилась ногтями в его лицо, – я лучше сдохну!..

Глаза Шевца полыхнули адским пламенем. Одна его рука легла мне на шею, а вторая уже стаскивала с бедер трикотажные штаны. Я же изо всех сил молотила кулаками по всему, до чего доставала. На скуле мужчины уже алели несколько кровавых полосок, а я все не унималась, орала, пинала, щипала, царапала.

– Бешеная… – тяжело дыша, прошипел он.

Скоро я выбилась из сил. Мои трепыхания , как я поняла, лишь заводили его. Уже будучи полностью раздетой, с широко раздвинутыми ногами, я сдалась. Горячие слезы потекли по лицу. Обессиленная, охрипшая от криков, надрывно всхлипнула и заплакала.

– Пожалуйста, не делай этого… – прошептала, заглянув в его черные омуты, – только не после нее…

Шевц замер, скользнув взглядом по моему лицу, опустил глаза, а я, воспользовавшись секундной заминкой, нащупала рукой томик Гоголя, валявшийся недалеко от меня на кровати, схватила его и врезала углом книги ему в лоб. Он взревел, обхватив голову руками, и тут же скатился с меня.

Осознав, что натворила, я в ужасе зажала рот руками и отползла в дальний угол кровати. Теперь он меня точно убьет… От страха, кажется, даже дышать перестала. Он сел на углу кровати спиной ко мне и отнял руку от лба. На ней была кровь… От этого зрелища по телу прошла ледяная дрожь.

– Я же просила… – просипела, притягивая колени к груди.

Шевц не двигался… и ничего не говорил… Я уж подумала, что нанесла ему серьезное ранение, но мерно вздымающиеся плечи говорили об обратном. Я тоже замерла, но была начеку. Не доверяла ему. Возможно, он только и ждал, когда я потеряю бдительность, чтобы вновь напасть на меня. Или сидел и размышлял, как бы поизощреннее меня наказать

Минут через пять, не дождавшись ответа, я спросила:

– Дима, что я здесь делаю?… Зачем я тебе? – мой голос дрожал, как и я сама, – Отпусти… дай мне уйти…

– Куда? – глухо поинтересовался он, – куда ты пойдешь?..

Я шевельнулась, но не двинулась с места, боясь спугнуть момент. Первый раз мы разговаривали, как нормальные люди.

– Заберу бабушку, и мы уедем из города. Если Карманов и в самом деле отказался от меня, то меня здесь больше ничего не держит.

– Отказался, говоришь?.. – он повернулся, и я увидела, что из шишки на лбу стекает тонкой струйкой кровь, – он проиграл тебя в карты… поняла?.. Он был вынужден отдать тебя за долги… И он не отказался… Как только я тебя отпущу, ты вновь окажешься у него…

Не веря своим ушам, я лишь открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. То, что он сказал, никак не укладывалось в моей голове. Сморгнув слезы, которые тут же заструились по щекам, я вспомнила странное поведение мужа незадолго до похищения.

– Хватит ныть, – буркнул Шевц, резко отвернувшись от меня.

– Ты играл с ним в карты на… меня?!..

– На деньги… которых у него не оказалось… И эта сволочь подсунул мне тебя… – он встал и направился к выходу, – для шлюхи ты очень дорого стоишь!

Глава 17.

Я сдержала порыв малодушно побежать за Шевцем, чтобы потребовать объяснений. Но пообещала себе, что обязательно все узнаю. Узнаю и решу, как вести себя с ним дальше.

Позже, сидя в горячей ванне, я раз за разом прокручивала в голове обрывки воспоминаний за те два дня, предшествующие похищению. Хотя, как оказалось, никто меня не похищал. Ребята просто приехали забрать товар…

И то, что Карманов заставил меня вырядиться, как проститутка, тоже, выходит, не случайно… На тот момент я была уже проиграна им.

От понимания того, что в тот вечер меня оценивали как скот на рынке, к горлу подступила тошнота. Представляю, что там наплел обо мне бывший муж, лишь бы подороже меня оценить. И как обломился Шевц, поняв, что его откровенно на@бали. Покупал элитную опытную шлюху, а купил бревно. Я горько усмехнулась. Надо было тест-драйв требовать…

Закрыв глаза, погрузилась с головой в воду в надежде остановить непрекращающееся слезотечение. За последние несколько дней слез выплакано больше, чем за всю мою сознательную жизнь до этого. Для меня это ненормально… дала слабину…

Но расклеиваться окончательно я не собиралась. Еще повоюем.

Первое, что мне нужно сделать, это узнать в какую сумму я обошлась Шевцу. У меня были небольшие сбережения. В течение пяти лет я откладывала понемногу деньги, переводя их на карту бабушки. На черный день… Их, естественно, не хватит. Но, что, если попросить помощи у Никиты? Надеюсь, он добавит, а я потом придумаю, как рассчитаться с долгом.

На следующее утро, спустившись на кухню, узнала, что хозяин работает сегодня дома.

– Дмитрий Александрович отменил все поездки… – сказал Виктор кому-то по телефону, заходя в кухню, где я завтракала.

Выждав пару минут, невинным голосом поинтересовалась:

– А что, хозяин дома сегодня?..

– Дома, – сухо ответил он. На него, в отличие от Олега, мои чары не действовали.

– Могу я с ним поговорить?

– Это вряд ли. Дмитрий Александрович занят…

Задержалась на кухне чуть дольше положенного, сделав вид, что никак не могу наесться печеньем Валентины Ивановны. Дождалась, когда Виктор допил кофе и, бросив на меня колкий взгляд, ушел. Тихо вышла из кухни, свернула налево и через несколько шагов остановилась у знакомой двери.

Глубоко вздохнула, поправила волосы, стукнула два раза и вошла.

– Выйди! Я работаю, – ледяным тоном произнес Шевц.

– Я хотела спросить… – запнулась, увидев на его лице следы нашего вчерашнего общения. Скулу и шею пересекали темные полосы, оставленные моими ногтями. А на лбу синела огромная шишка, аккуратно заклеенная бежевым пластырем.

– Довольна?.. – еще спрашивает… конечно, довольна…

– Нет, – вру, глядя прямо в глаза, – но… ты вынудил меня.

Теперь понятно, почему он никуда сегодня не поехал. Вряд ли кто поверит, что его кошка оцарапала.

– Говори быстро и уходи, – отодвинул бумаги и откинулся в кресле.

– Сколько мой муж проиграл тебе?

– Бывший, – поправил меня, сузив глаза.

– Ну да… Так сколько?..

– Много…

– И все же?.. – переминалась с ноги на ногу у порога, потому что присесть никто не предложил.

– Думаешь откупиться?.. – цинично улыбнулся, – У тебя нет таких денег…

– У меня нет, – согласно кивнула, – но я найду…

– Надеешься на Дронова?..

От его слов вспотели ладони. Откуда ему известно про Никиту? Ведь никто не знал! Даже Карманов!..

– …так он тебе не поможет… – продолжил Шевц, лениво крутя в руках шариковую ручку.

– Почему ты так уверен?..

– Потому что он не пойдет против меня.

– А ты будешь против? – удивленно вскинула брови, – разве это не в твоих интересах? Получишь свои бабки и от меня избавишься…

– Я избавлюсь от тебя… обязательно… – подался вперед, сверля жестким взглядом, – но только тогда, когда сам посчитаю нужным…

– Как избавишься?.. – голос охрип, а язык еле ворочался во рту, – уберешь… отпустишь…

– …или перепродам кому-нибудь… – закончил за меня, приподняв один уголок губ, – пока не решил…

Глава 18.

Когда вечером я спустилась к ужину и увидела, что стол в столовой сервирован на две персоны, тут же побежала к Валентине Ивановне на кухню.

– Дмитрий Александрович ждет гостя?

– Нет, – улыбнулась мне женщина, – он сказал, что будет ужинать с вами.

– Да?.. – разочарованно протянула я, – может, мне в комнате поесть… ну или позже здесь…

– Нет! – отрезал невесть откуда взявшийся Шевц, – накрывайте, Валентина Ивановна, – уже совсем другим тоном обратился он к женщине.

Мы сидели друг напротив друга. В полной тишине. Мужчина, по всей видимости, чувствовал себя непринужденно. С аппетитом уплетал мясо и на меня внимания не обращал. Я же ковырялась вилкой в овощном салате и украдкой поглядывала на него.

Мне нравилось, как он ел. Не строил из себя аристократа, и в то же время не чавкал и не ронял ничего изо рта. Карман вечно набивал полный рот, а потом долго громко жевал, закатив глаза. Однажды я в мягкой форме сделала ему замечание, просто попросила не торопиться, за что он пульнул в меня вилкой.

– Почему ты вышла за Кармана? – неожиданно прозвучал его голос.

– Влюбилась без памяти!

– Страдаешь теперь?

– А как же! – съязвила я, – Места себе не нахожу!

Он улыбнулся. Но не зло, как обычно, а по – доброму. Как – будто хорошую шутку услышал.

– А с Дроновым как давно трахаешься?

– Я не… – хотела сказать, что не спала с Никитой, но передумала, – тебя это не касается!

Его улыбка тут же превратилась в оскал.

– Забудь о нем!

– С чего бы это?! – от азарта сердце застучало в два раза быстрее. Мне в кайф было его злить, – и не подумаю…

– Я затрахаю тебя так, что он побрезгует взять тебя после меня…

Меня как ножом полоснуло. От ненависти, что разъедала внутренности кислотой. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Жажда крови… Желание видеть, как твой враг корчится в предсмертных муках.

Но да, Шевц – это не мой бывший муж. Так просто приручить его не получится.

Я наколола на вилку крохотную помидорку и отправила ее в рот. Тщательно пережевала и запила водой. А затем мягко улыбнулась.

– Признайся, ты влюблен в меня? М?.. – промокнула губы салфеткой, – увидел и влюбился с первого взгляда? Да?

Он посмотрел на меня, как на умалишенную.

– Так ты признайся, не бойся… – между тем продолжила я, – может, замуж меня хочешь?

– Дура… – усмехнулся он, окатив брезгливым взглядом.

– Так я согласная… Поженимся, ребеночка родим… – взмахнула ресницами, – хочешь ребеночка от меня?..

– Ублюдка от шлюхи?.. – почесал подбородок, – дай-ка подумать… Всю жизнь мечтал!..

Я выскочила изо стола и дала деру. Сука! Он опять меня сделал!!! Его слова всегда попадают в цель. Больно бьют прямо в сердце. А так не должно быть. Никогда меня не трогали чужие оскорбления. В одно ухо влетало – в другое вылетало. Не оседало в груди горьким осадком.

Приняла душ и залезла с головой под одеяло. Думала, это уймет рой гудевших мыслей. Я никак не могла выбрать тактику поведения. Подобрать к нему ключик. Почему он такой непробиваемый?! Ведь у каждого человека есть слабости…

Не заметила, как уснула. А проснулась от звука открываемой двери. В кромешной тьме ко мне приближался Шевц.

– Что тебе надо? – вырвалось у меня.

Глупый вопрос остался без ответа. Приподнявшись на локтях, я наблюдала, как он неторопливо стянул с себя футболку, и невольно залюбовалась им. Льющийся из окна лунный свет подсвечивал гладкую кожу широких плеч и путался в коротких темных волосках на прокачанной груди.

Я сглотнула и услышала его тихое, но требовательное:

– Иди сюда!

– Зачем?.. – очередной тупой вопрос.

Откинул одеяло и, схватив меня за руку, рывком поставил на ноги. Вплотную к себе. Я невольно вдохнула его запах и прикрыла веки. Он волновал меня… его запах… Терпкий и дерзкий, как и его обладатель. Он бы понравился мне, не будь Шевц тем, кем являлся.

Глава 19.

Он стянул мою маечку через голову, повернул меня к окну и склонился над грудью. Нет, не трогал… Просто смотрел… Я и сама опустила на нее взгляд, пытаясь понять, что он там разглядывает. И правда, полная грудь с острыми темно – розовыми сосками в тусклом свете выглядела… призывно…

Так и не прикоснувшись к ней, мужчина присел на корточки и стянул с меня пижамные шорты. Я свела ноги и закрыла грудь руками. Поднявшись, он спустил свои трико и встал рядом со мной. Вся эта ситуация меня дико нервировала. Я не понимала, как себя вести и как реагировать на его действия. Лучше бы пришел, взял и ушел! Зачем вот это все?

– Что ты задумал?..

Он взял мою ладонь и накрыл ею свой член. Отчего от запястья до локтя прошел разряд тока.

– Приласкай его, – горячее дыхание опалило щеку.

Своей руки он не убрал. Сжал ею мои пальцы и начал водить по всей длине возбужденного органа. От соприкосновения моей руки с нежной тонкой кожей по телу побежали мурашки. Он задал нужный темп и убрал свои пальцы. Я на мгновение застыла.

– Не бойся его. Он не кусается… – вкрадчиво прошептал Шевц, проводя кончиками пальцев от скулы, по шее и до ключицы.

Глядя в сторону окна за его спиной, я продолжила водить рукой по его члену. Противно не было. Страшно тоже. Было любопытно. Мне захотелось смотреть на то, как я это делаю и видеть при этом его лицо.

– Поставь одну ногу на кровать…

– Зачем? Я не хочу… – замотала головой и схватилась в его предплечья, когда он, поддев коленку, поднял мою ногу.

– Тебя никто не спрашивает, – ответил довольно грубо, накрывая ладонью мою промежность.

– Зачем все это? – простонала я.

– Мне понравилось, как ты кончаешь…

– Ты застал меня врасплох… такого больше не повторится…

– Уверена?.. – хмыкнул, проведя пальцем вдоль моих раскрытых складок.

Нет… Не уверена… Потому что уже сейчас все тело прострелило горячей иглой. Я снова отвела взгляд в сторону. Смотреть куда угодно, только не на него.

– Ты че такая зажатая?.. Расслабься… – шепнул он мне на ухо и неожиданно ввел в меня два пальца.

От неожиданности дернулась и уперлась руками в его торс, пытаясь оттолкнуть. Пальцы пришли в движение и я, оглушенная новыми ощущениями, рвано выдохнула. Ноги ослабли, а низ живота наполнился сладким томлением.

– Держись за шею, – я послушно обхватила его шею руками и уперлась лбом в плечо.

Решила не сопротивляться. Но только сегодня. Пусть думает, что имеет власть над моим телом. Может быть завтра я придумаю, как этим воспользоваться.

Его пальцы продолжали ритмично двигаться во мне, время от времени выходя и пробегая по губкам, массируя набухший клитор, и вновь ныряя внутрь. Я тихо застонала и прогнулась в спине. Шевц довольно оскалился и сделал рокировку.

Уселся на кровати, усадив меня сверху. Обхватив руками под ягодицы, вынудил меня приподняться. А затем лизнул сосок, еще раз… Втянул его в рот, оттянул и выпустил с пошлым звуком.

– Ч-что ты делаешь… – протянула протяжно.

– Тебе нравится… – не вопрос, утверждение.

Принялся за второй сосок. Облизал по кругу, слегка прикусил, при этом внимательно следил за моей реакцией. И она не заставила себя долго ждать. Я вскрикнула и вцепилась ногтями в его плечи. Между ног все пульсировало и снова жаждало его пальцев или чего посерьезнее…

Разорвав зубами пакетик с презервативом, одним движением раскатал его по всей длине члена и рывком насадил меня на себя. Я глядела на него как через туман, сквозь который видела только его черные глаза, проникающие, казалось, в самую душу. И я их не боялась, тонула в них, пока он вбивался в меня резкими толчками. Каждым новым движением подталкивая к обрыву. Напряжение в месте соединения наших тел нарастало. Закатив глаза от наслаждения, я закинула назад голову, но тут же почувствовала на затылке жесткий захват.

– На меня смотри… – прорычал в губы.

Я вновь заглянула в его глаза и была поймана в ловушку. Темный взгляд подчинял, давил на меня своей мощью и напрочь лишал воли. Нервно облизала губы и увидела, как бешено сверкнули черные омуты.

– Соси… – запихал в мой рот два пальца.

Я, наверное сошла с ума, но с готовностью обхватила их губами и принялась обсасывать со всех сторон.

– Да… шлюшка… так… соси их…

Пошлые слова стали последней каплей. Две секунды, и между ног взорвался фейерверк. Даже в глазах потемнело от разрывающих меня эмоций. Оргазм сотрясал тело в сильнейших спазмах. Хотелось кричать во весь голос, но мешали его пальцы во рту, прикусив их, я глухо замычала.

Толчки во мне участились, рука на затылке вцепилась в косу, оттягивая голову в сторону. Шевц впился горячим ртом мне в шею и, прикусив ее, захрипел.

Глава 20.

Не дожидаясь, пока меня спихнут с колен, слезла сама и, не говоря ни слова, скрылась в ванной. А когда через тридцать минут вернулась, в комнате меня ждал неприятный сюрприз. Развалившись на животе, на моей кровати спал Шевц. Я нерешительно остановилась. Затем обошла кровать, чтобы убедиться, что он действительно спит. Ну, и в надежде, что мои перемещения по комнате, разбудят его, и он уйдет к себе.

Умиротворенное лицо и мерное дыхание обломали все мои надежды. Я не желала спать с ним в одной постели. Но и будить его тоже не решалась. Постояв некоторое время над ним, я нервно закусила губы и уселась в кресло.

Будь в моей комнате диван, я без раздумий легла бы на него. Но здесь только два кресла, непригодные для сна. Просидев так около часа, я не выдержала. Начала сказываться прошлая бессонная ночь. Глаза слипались так, что хоть спички вставляй. Не снимая халата, устроилась на самом краю кровати, укрылась пледом и моментально вырубилась.

И мне приснился Шевц, будь он трижды проклят! Его горячие, чуть шершавые руки скользили по моему телу. Будоражили, вызывая мимолетные нервные импульсы. Гладили, мяли, разогревали, словно готовили к какому-то грандиозному действию. А я млела, таяла, превращаясь под ними в мягкую пластичную глину в руках опытного скульптора.

И так это было сладко, так горячо, что я подумала – как хорошо, что это сон!.. В котором он был лишь мужчина, а я женщина… Где мы могли дарить друг другу наслаждение без оглядки на реальность.

– Просыпайся… – ворвалось в мое сонное сознание, и я распахнула глаза.

Шевц целовал мою шею, а его руки уже подбирались к кромке трусиков.

– Ты опять… сволочь…

– Тшшш, – схватился за резинку трусов, – приподнимись…

Я не могла противиться, потому что меня уже всю трясло от желания. Одним движением стянул с меня белье и развел ноги в стороны.

– Мокрая… – удовлетворенно выдохнул он, накрыв пальцами мое лоно.

Неосознанно толкнулась к нему бедрами и в этот момент почувствовала, как он медленно в меня вошел. Всего лишь на головку и снова вышел… а потом снова вошел, но уже чуть глубже…

Я поняла, что он дразнит, издевается надо мной. Хочет, чтобы я сама просила, умоляла его. Но я молчала… смотрела в его черные, как ночь глаза и не произносила ни слова. Потому что даже от этой его игры получала нереальное наслаждение.

Миллиметр за миллиметром он погружался все глубже, пока не заполнил меня по максимуму.

– Какого хрена ты такая узкая?.. – его напряженный шепот пустил по коже миллион мурашек, – такой кайф трахать тебя…

Тихо застонав через прикушенную губу, я отвернулась в сторону, уходя из-под тяжелого взгляда мужчины. Как бы хорошо нам с ним не было в постели, играть в гляделки было лишним.

Совершив еще пару фрикций, Шевц вышел и, перевернув меня на живот, поставил на четвереньки. Огладил бедра, с оттяжкой шлепнул по ягодице, на что я, тихо вскрикнув, еще больше прогнулась в пояснице.

Этот гад творил со мной что-то невероятное. И я не уверена, что мне это нравилось. Вернее, тело мое было в восторге, но вот в душе было как-то гадко…

Но сейчас ощущения, даруемые мне его руками, затмевали голос разума. Ни о чем, кроме пальцев, так умело ласкающих мои дырочки, сейчас думать не могла.

Когда я уже думала, что вот – вот кончу, он, намотав косу на кулак, ворвался в меня единым мощным толчком.

– Боже… – вырвалось у меня перед тем, как разлетелась на мельчайшие невесомые лоскутки.

Это было так сильно, что в тот момент, уверена, я не помнила даже своего имени. Волны оргазма одна за другой сотрясали меня, пока Шевц, оттягивая мои волосы, жестко вдалбливался в меня сзади. А я подчинялась, сильнее прогибалась в пояснице, чтобы обеспечить ему максимальный доступ.

Его дыхание участилось, он подтянул меня к себе, перехватив под грудью и, вцепившись зубами в плечо, кончил.

«Животное… Трахает, как животное, и кончает, как животное…» – мелькнуло в голове.

А потом, изможденные, мы оба рухнули на матрас, причем я оказалась под его тяжелым телом, крепко зажатая с обеих сторон.

– Пусти, – пискнула я, когда вновь смогла мыслить более или менее связно, опасаясь, что он уснет, и тогда мне придется задыхаться под этой тяжестью всю ночь.

Он тут же откатился в сторону и встал с кровати. Подобрав с пола боксеры, мазнул по мне холодным взглядом и зашел в ванную. Я тоже быстро оделась и залезла под одеяло. Очень хотелось, чтобы после гигиенических процедур он свалил к себе, потому что вне секса нам с ним говорить было не о чем. И все же одна просьба у меня к нему была. Я уже спрашивала у Олега, но он посоветовал обратиться напрямую к хозяину.

– Дима, – окликнула его, когда, выйдя из душа, он направился к выходу, – могу я спросить…

Он обернулся и вопросительно посмотрел на меня.

– Нет ли у тебя какого-нибудь старенького ноутбука?

– Зачем тебе? – нахмурив брови, полюбопытствовал он.

– Кино смотреть… книги читать…

– Твоя дырка не настолько хороша… – услышала я перед тем, как закрылась дверь.

Глава 21.

Мразь!!! Не думая, я схватила тапку, валяющуюся у подножья кровати, и со всей силы запустила ей в дверь.

– Ублюдок! – отправила ему в след, но ответа не дождалась.

Меня просто рвало от злости. Как же я его ненавидела! Сколько же говна в нем сидит!..

Спать больше не хотелось. Приняв горячий душ, решила дочитать «Вечера на хуторе близ Диканьки», но перечитывая одну и ту же страницу в пятый раз, поняла, что мыслями я где-то далеко. Из головы не шли грубые слова Шевца, и это меня сильно настораживало. Интуиция вопила, что он угроза для меня, да и сама понимала, что должна делать все, чтобы держаться от него подальше, да только как это сделать?

Вряд ли на кого-то выливали столько помоев, сколько было вылито на меня за последние годы. Каких только сплетней обо мне не собирали. В глазах людей я корыстная тварь, грязная шлюха, бывшая порноактриса. Одна из моих «подружек» даже пустила слух, что Карманов подобрал меня на вокзале, где я занималась проституцией.

Все это вызывало лишь смех, ну, или, в крайнем случае, недоумение. Но точно не обиду. Но вот отношение и оскорбление Шевца меня задевали, хотя не должны были…

На следующее утро, спустившись вниз, узнала, что хозяин уехал, и ближайшие пару дней не появится. Я незаметно улыбнулась. Все таки, без него в этом доме мне дышится как-то легче.

– Валентина Ивановна, спасибо, – произнесла, заглянув на кухню, – блинчики просто чудо.

– Спасибо… – женщина неуверенно улыбнулась, – это потому, что они на кефире…

– Правда?.. А бабушка говорит, что на кефире они прилипают…

– Так это от сковороды зависит… – оживилась она, – ну и тесту надо дать постоять, перед тем, как выпекать блины.

– Ясно, а не могли бы вы рецепт написать… для бабушки?

– Конечно!

Мы еще какое-то время поболтали, и я в приподнятом настроении поднялась наверх.

– Здравствуйте… – запнулась я, когда, войдя, в свою комнату, увидела, что у стола вертится незнакомый мне белобрысый паренек.

– Доброе утро, – вежливо отозвался он, – я уже почти закончил.

Я подошла ближе и увидела на столе ноутбук с изображением погрызанного яблока на крышке.

– Я установил программное обеспечение, антивирус, подключил к WI-FI…

– Он… он, что, новый?! – изумленно моргнула я.

– Да, конечно… Вам показать, как пользоваться интернетом?

– Нет, спасибо… Я разберусь.

Ну, и как это понимать? Для чего нужно было меня лишний раз оскорблять? Судорожно выдохнув, потерла виски. Мне никогда не понять этого мужчину.

Я немного слукавила, сказав ему, что хочу смотреть фильмы и читать книги. Нет, это, конечно, тоже, но главная причина была в другом. Уже три года я работала в интернете на базе одной известной образовательной платформы. А именно, разрабатывала различные развивающие задания для дошкольников. Это были задания по развитию речи, навыков чтения и ментальной арифметики. Платили, правда, за них сущие копейки, но я их исправно откладывала на черный день.

Никто, кроме меня не знал о моем хобби. Ни муж, ни даже бабушка. Эта работа была моей отдушиной. Только она не давала мне забыть, что я все еще человек, способный на что-то, кроме СПА и шопинга, а не холодная сука, какой меня привыкли видеть окружающие. Что в моей никчемной жизни есть хоть какой-то смысл. Какое это наслаждение читать отзывы благодарных родителей, чьим ребятишкам я, так или иначе, помогла подготовиться к школе.

Устроившись в кресле и, умостив ноутбук на коленях, я быстро ввела свои логин и пароль, и вошла в почту. Как и ожидалось, меня уже потеряли. В папке висело с десяток непрочитанных писем с заказами. Я в нетерпении потерла руки и принялась за работу.

Время полетело незаметно. Деликатный стук в дверь напомнил мне, что уже время обеда. Быстро закидав в себя еду, я вновь с удовольствием вернулась к работе. Заданий было так много, что к вечеру я не справилась и с половиной. После ужина ответила еще на одно письмо и, решив, что продолжу завтра, хотела уже выйти из приложения, как увидела сообщение от незнакомого адресата.

«Ольга, я знаю, что Вас удерживают насильно. В моих силах помочь Вам».

Я резко захлопнула крышку ноутбука, будто это письмо сможет прочитать кто-то еще. Соскочив с кресла, убрала гаджет и залезла на подоконник. В голове шумело от целого роя мыслей.

Ясно, почему автор письма не представился, но кто это мог быть? Я долго думала и пришла к выводу, что это либо Карманов или кто-то от него, либо Никита, либо провокация самого Шевца. Больше заинтересованных не было.

Зачем Карманову меня вызволять?.. Истосковался по любимой жене или, чтоб насолить конкуренту и сопернику? Как знать…

Шевц меньше всего подходил на роль автора послания. Хотел проверить меня на вшивость?.. Зачем?.. Я не клялась ему в любви и в глаза могу сказать, что при первой же возможности сбегу. Он и сам это знает.

Остается Никита. И дай Бог, чтобы это был он. Но тогда почему в письме он обращается ко мне на «Вы»? Отвести от себя подозрения на случай, если мою почту здесь проверяют?..

Не знаю! Не знаю! Не знаю я!

И что дальше делать, тоже не знаю! Отвечать или нет?! Покружив некоторое время по комнате, я подошла к ноутбуку, написала «Кто Вы?» и нажала на значок «Отправить».

Глава 22.

Весь следующий день я разгребала накопившуюся работу, то и дело проверяя почту на предмет новых писем от незнакомца. Только к вечеру я успокоилась и отпустила ситуацию. Не ответит, значит, не судьба. Возможно, это вообще надо мной решил пошутить кто-нибудь из моих заклятых подруг. Я ведь не знаю, какие слухи ходят в нашем окружении о моем исчезновении.

Шевц, как меня предупредили ранее, два дня не появлялся, зато, однажды, когда я возвращалась после обеда в свою комнату, в коридоре меня остановил Олег.

– Ольга Игоревна, собирайтесь. Дмитрий Александрович распорядился отвезти вас в торговый центр, чтобы вы купили себе вечернее платье. Вечером вы идете на прием.

– Что?! – я опешила, – какое платье, какой прием? Я никуда с ним не пойду!

Меня затрясло от злости и страха. Он что, решил выставить меня на посмешище?! Была ваша – стала наша? Может еще и ценник на меня повесит?

Хлопнула дверью прямо перед носом мужчины и залезла с ногами в кресло. Через минуту, постучав, он вошел в комнату.

– Что? Я же сказала…

– Возьмите трубку… Это Дмитрий Александрович…

Сердце пропустило удар, когда я услышала его глубокий, с хрипотцой, голос.

– Ольга, парни отвезут тебя куда скажешь… Купи платье, туфли… потом в салон, наведешь марафет…

– Зачем?!

– Так надо… – вполне миролюбиво ответил он.

– Уже нашел на меня покупателя?.. – понизив голос, отошла к противоположной от охранника стене.

– Не буди во мне зверя, Оля… Мы идем на благотворительный вечер. Купи платье и пришли мне его фото.

– Мне надо знать, как вести себя! Я не хочу, чтобы в меня тыкали пальцами… – срывающимся голосом выкрикнула я.

– Мы поговорим об этом в машине, когда я вечером приеду за тобой.

Он отбился, а я, протянув телефон его владельцу, сказала:

– Буду готова через десять минут.

Олег и Виктор отвезли меня в обозначенный мной торговый центр, средоточие всех брендов в одном месте. Первым желанием было немного помучить ребят, заставив их полдня таскаться за мной по всем бутикам. Но я быстро отмела эту мысль, решив, что, во-первых, они ни в чем не виноваты, а во-вторых, хуже я сделаю только себе, если не успею в салон и заставлю Шевца ждать.

Поэтому, не теряя времени, я направила прямиком в мой любимый магазин, уверенная, что обязательно найду там, то, что мне надо.

– Ольга Игоревна, добрый день! – навстречу мне, приторно улыбаясь, выплыла консультант Катенька… или Машенька…

Кинув быстрый взгляд на бейджик, я тоже растянула губы в милой улыбке.

– Мария, мне бы платье… вечернее…

– О! Только вчера получили новую коллекцию!

Через час примерок я остановила свой выбор на серебристом платье из струящейся ткани с разрезом от бедра и обнаженной до лопаток спиной.

– Ну, что, ребятки, потянет ваш хозяин такой наряд? А?.. – ткнула четырехзначный, не в рублях, ценник Олегу в лицо.

Тот лишь молча кивнул и достал пластиковую карту.

– Ну, тогда нам еще туфли! – подмигнула я Машеньке, – и белье…

Облачившись в платье и туфли, крутанулась перед парнями.

– Нравится?..

Виктор прошелся по мне жадным взглядом, мысленно раздел и нагнул. Олег же, расширив глаза, смотрел на меня, как на богиню. Шумно сглотнул, отчего дернулся кадык на мощной шее и снова кивнул.

Мне стало стыдно за свое поведение. Вела себя как стерва, а все потому, что ужасно нервничала. Сама ситуация казалась мне абсурдной. Еще недавно гуляла здесь как жена Карманова, а сегодня вообще, как не пойми кто… К тому же, я боялась вечера. При мысли о нем по спине холодом ползло нехорошее предчувствие. Было ощущение, что меня сделали пешкой в чьей-то игре, в правила которой посвящать никто не собирался.

– Олег сфотографируй платье и отправь фото боссу, – попросила я.

Глава 23.

Уже когда мы подходили к лифту, я услышала, как кто-то выкрикнул мое имя.

– Ольчик! Ольга!

Чего и стоило ожидать… С моим везением иначе и быть не могло. Мысленно матюгнувшись, я прикинулась глухой и встала так, чтобы меня было не видно из-за спины Виктора.

– Карманова! Ты ли это?! – обогнув квадратную фигуру мужчины, передо мной появилась Вероника.

Верка Коноплянникова. С недавних пор ВерОника Бригель, после того, как выскочила замуж за 67-летнего владельца федеральной аптечной сети Рафаила Бригель.

– Вера, привет!

– ВерОника… – поджав перекачанные вареники, поправила она, – ты куда пропала – то?.. Все наши волнуются…

«Все наши с ума сходят от любопытства» – хотела она сказать. И если б я сама обладала хоть какой-нибудь информацией о том, что происходит вне стен дома Шевца, нашла б, что ей ответить. Но я понятия не имела, как объяснил причину моего исчезновения бывший муж, и говорила ли кому-нибудь о нашей встрече Полька.

– Это правда, что ты от Карманова ушла?! – максимально приблизившись, обдала меня приторными духами Верка.

Незаметно с облегчением выдохнув, я лукаво сверкнула глазками.

– Много будешь знать, скоро состаришься…

– Значит, правда… – охнула она, сложив вареники буквой «о», – то-то и смотрю, сияешь вся…

– Ладно… пойду я… тороплюсь, в салон еще надо заехать…

Она чмокнула воздух рядом с моими щеками и, махнув ручкой, исчезла в ближайшем бутике. Я уже представляла, как она, тыча в айфон пальцами, разносит по миру свежую сплетню.

На салон у меня ушло больше трех часов, так что домой мы вернулись как раз перед приездом Шевца.

– Ольга Игоревна, перекусите, – обратилась ко мне Валентина Ивановна, когда я уже собралась подняться к себе, – на этих ваших приемах не накормят ведь…

– Называйте меня Ольгой, пожалуйста…

Женщина, до этого вытиравшая руки о передник, вдруг замерла, а затем мягко улыбнулась.

– Так я накрываю?

– Нет, спасибо, я не голодна.

На самом деле я ничего не съела за весь день, не считая чашки капучино в салоне. Но не говорить же ей, что сейчас кусок в горло не полезет, потому что меня всю трясет от страха и неизвестности.

Шевц появился в моей комнате примерно через двадцать минут после нашего возвращения. Как всегда невозмутимый и мужественно красивый, он зашел без стука. Его темная давящая аура моментально заполнила помещение и будто вытеснила из него весь кислород.

Я непроизвольно сделала шаг назад, когда он подошел и положил на комод прямоугольный бархатный футляр.

– Наденешь это к платью.

– Хорошо, – тихо отвечаю я, обнимая себя руками, – может, скажешь, зачем тебе на этом вечере понадобилась я…

– Поговорим по дороге. Мы и так опаздываем, – развернувшись, вышел из комнаты, – у тебя пятнадцать минут.

Я переоделась очень быстро. Натянула стринги из тончайшего кружева и надела платье. Укладку и макияж мне сделали в салоне. Оставалось посмотреть, что находилось в том футляре. С некоторой опаской я щелкнула крохотный замочек и открыла его. Мои брови тут удивленно взметнулись вверх. Это было изящное ожерелье из бриллиантов и топазов. Крупный голубой камень по центру и россыпь бриллиантовых звездочек, убегающих вверх по ниткам из белого золота.

Я хорошо разбиралась в драгоценностях и представляла примерно стоимость этой вещицы. К чему лукавить, в свое время я килограммами скупала побрякушки, с некоей долей злорадства транжиря Лешенькины деньги. Хотя, если учесть, что после развода все осталось у него, то он ничего и не потерял.

Это же ожерелье стоило дороже, чем я привыкла себе покупать, и мне было странно принимать его от постороннего мужчины, тем более от Шевца.

Я тут же вслух хмыкнула и да себе мысленную пощечину. Принимать? Это же не подарок! Тюнинг для породистой кобылы на один вечер.

Спускаясь по лестнице, я заметила внизу Дмитрия. Он разговаривал с незнакомым мне мужчиной. Судя по костюму и наушнику в ухе, еще один охранник.

– Я готова, можем ехать.

Глава 24.

Шевц повернул голову и замер. Его черный взгляд окатил меня жаром. Не спеша впитал губы, плавно стек к ключицам, задержался на ложбинке груди, виднеющейся из глубокого декольте, скользнул по бедрам и остановился на мысках туфель.

– Тебе не нравится?.. – спросила я, пытаясь справиться с неровным сердцебиением.

– Поехали, – он отошел на пару шагов и достал из шкафа белоснежную норковую шубу в пол.

– Я… Это мне?.. У меня есть своя шуба!

Но Шевц как будто и не слышал. Подойдя ближе, сдернул меня за руку с последней ступеньки и помог надеть обновку.

– Чья она? – мне не верилось, что он купил такую дорогую вещь всего на один вечер.

– Твоя, – просто ответил он, – Идем.

В машине нас четверо. Виктор и Олег впереди, на заднем сидении я и Шевц. Следом за нами выехал еще один джип. Судя по всему, с охраной.

– Почему так много охраны? – кивнула я головой назад, – в этом есть необходимость?..

– Ты именно об этом хотела поговорить?

– Нет, не об этом… – он прав, у меня очень много вопросов, – в качестве кого я иду на этот вечер?

– В качестве моей спутницы.

– Карманов там будет?

– Понятия не имею… – равнодушно ответил он.

Его безразличие больно кольнуло в грудь. Меня колотит от одной мысли, что я могу встретиться там с бывшим мужем, и не наедине, а на глазах у всех обитателей террариума. А Шевцу, кажется, все равно.

– Как мне вести себя, скажи хотя бы! Не могу же я весь вечер изображать статую! – завелась я, – кому-нибудь известно о том, что мы с Кармановым разведены?

– Веди себя естественно, как обычно. Все думают, что ты ушла от него ко мне.

– Серьезно?! – повернулась к нему всем корпусом, – А Полька? Она тоже так думает?

– А вот это тебя не касается! – резко выдает он, заканчивая наш разговор.

Оставшуюся дорогу мы проехали молча. Он копался в своем телефоне, а я с напускным любопытством рассматривала проплывающие мимо нас пейзажи.

– Оленька, привет, милая! – навстречу мне спешила Тати, – Здравствуйте, Дмитрий! – почтительно поздоровалась она с Шевцем, будто ему не тридцать, а шестьдесят.

– Привет, Танюш! – я действительно была рада видеть ее. Она всегда раздражала меня излишней болтливостью и страстью к сплетням, но сегодня она, пожалуй, самый приятный человек из тех, кого я могу здесь встретить.

– Ну, потом поболтаем, да? – шепнула она, опасливо поглядывая на моего спутника, и скрылась в толпе.

Подобные мероприятия обычно проходили здесь, в банкетной зале делового центра «Палладиум». Тут не проходили концерты, не продавали поделки детей – сирот и вещи, связанные руками матерей – одиночек или инвалидов. Это был обыкновенный фуршет, входной билет на который стоил баснословных денег. Формально посещение мероприятия было добровольным, но, как правило, приходили все. Потому что его посещение являлось своего рода ежегодным подтверждением твоего статуса.

Шевц подал мне руку, и мы вошли в зал, битком набитый людьми. Я прежде никогда не видела, чтобы благотворительный вечер в нашем городе собрал такой аншлаг. Мы вдвоем шли в толпе, как ледокол в Арктике. Люди перед нами расступались, почтительно отступая на два шага назад, кивали, заискивающе улыбались и чуть ли не кланялись Шевцу.

У меня же было ощущение, что я иду на эшафот. В ногах была странная слабость, а в глазах плыли темные пятна. Казалось, что те сотни глаз, устремленных в данный момент на меня, вытягивают из моего тела все силы.

Мы остановились, когда к нам подошли Богатенко. Они поздоровались, кинув на меня любопытные взгляды. О чем-то поговорили с Димой. Отошли. Потом подошли другие. Все повторилось. Затем следующие. И так до бесконечности. Я почти не слушала, о чем говорили все эти люди, ко мне напрямую все равно никто не обращался, да и в ушах от волнения стоял такой гул, что звуки до меня доходили как сквозь вату.

Схватив с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским, сделала небольшой глоток.

– Если хочешь, отойди к фуршетному столу… – шепнул мне Шевц.

– Нет! – выпалила я чересчур поспешно.

Удивительно, но только рядом с ним чувствовала себя в безопасности. Вопреки моим опасениям, он не оставил меня сидеть одну на каком-нибудь диванчике и ни на секунду не отпускал моей руки.

Не случилось и того, чего я боялась больше всего. Никто не шептался, и на меня никто не показывал пальцами. Все вели себя так, как будто так и надо. А поняв, что на вечере нет моего бывшего мужа, я совсем успокоилась. Только вот от длительного стояния на каблуках устали ноги.

– Я присяду?

Шевц коротко кивнул, отпуская мою руку. Проходя мимо стола, я взяла тарталетку с икрой и уселась на пустующий диван. В противоположном углу зала я заметила Польку, как всегда в окружении своих шестерок. С моего места хорошо было видно, как она то и дело бросала взгляды на моего спутника.

Какое-то нехорошее темное чувство шевельнулось внутри. Я знала, что они любовники и, что ночи, когда его нет дома, он, скорее всего, проводит с ней. Но сейчас, вновь увидев ее, и вспомнив сцену, что мне довелось наблюдать в его кабинете, в груди вырос болезненный комок, который срочно нужно было чем-то запить.

Глава 25.

– Оль, вот ты где! – Тати плюхнулась рядом и чмокнула меня в щеку, – ну, рассказывай…

– Что рассказывать? – в другой раз я бы поставила ее на место, но сейчас мое внимание целиком и полностью было сосредоточено на неестественно суетливом поведении Польки.

– Все! – услышала я, но не отреагировала.

А все потому, что Полька, отойдя к окну, перед этим еще раз найдя Шевца глазами, стала что-то быстро набирать в телефоне. Я метнулась взглядом к нему и замерла, когда он полез в карман за своим гаджетом. Глянул на экран и убрал его на место.

– Оля! Так это правда? – наседала Танька.

– Что?..

Все мои мысли сейчас были направлены на этих двоих. Что происходит? Что она ему написала?

– Ну, что ты от Карманова ушла?..

– Ага…

Тем временем, Полька, взмахнув белой гривой, стала подниматься по лестнице, ведущей из зала прямо на третий этаж. Она поднималась не спеша, эффектно виляя бедрами, обтянутыми черной тканью платья. А Шевц на нее смотрел.

Я, не дыша, наблюдала за ним. Ничего в его расслабленной позе не говорило о том, что он собирается пойти за ней. Мне удалось выдохнуть, но, как оказалось, рано. Выждав три минуты, он извинился перед пожилым собеседником и направился к лестнице.

Кровь хлынула мне в голову. Я ведь не ревную! Конечно, нет! Я просто в ярости!!! За каким хреном он притащил меня сюда?! Еще раз указать мне на мое место?! Выставить посмешищем в глазах людей?!

– Оля, ты куда? – Тати вцепилась в мою руку, когда я уже соскочила, чтоб догнать его.

Я оглянулась на нее, но что сказать ей, не нашлась. Мысли метались в голове, как мячики в пинг-понге. Он сейчас будет там с ней трахаться, а я, как верная собачонка, буду ждать его на диване… Нет уж, милый…

Вырвав свою руку из Танькиной клешни, расталкивая людей локтями, решительным шагом направилась к лестнице. На меня оглядывались, пошли шепотки. Плевать… внутри клокотала такая злость, что я была готова устроить прилюдный скандал.

Когда я подошла к лестнице, прямо передо мной материализовался бритоголовый амбал. Я узнала его. Видела в доме Шевца перед отъездом.

– Ольга Игоревна. Оставайтесь здесь.

– Что?! Пусти меня!!! – рявкнула на него.

– Вам туда нельзя, – ровным тоном произнес он.

Меня трясло так, что, если б сейчас на месте этого головореза был Шевц, я вцепилась бы ему в лицо. Но это не он. А драться с охранником публике на потеху я не стану.

– Да пошел ты…

Отвернувшись от него, я чуть не налетела на одну из Полькиных подружек. Лиззи, кажется.

– Воу-воу, аккуратнее! – ехидно оскалилась она и тут же добавила интимным шепотом – не переживай ты так, через пол часика вернутся.

–Сссука… – прошипела себе под нос и, обогнув ее, пошла в сторону туалета.

Уже на выходе из зала меня нагнал тот самый охранник.

– Ольга Игоревна, вы куда?

– В уборную! В туалет я могу сходить?!

– Я с вами… – мотнул головой.

– В смысле?.. – ошалела я, – платье придержать мне хочешь?

Он нерешительно остановился.

– Вот и правильно, здесь стой. Никуда я не денусь.

Когда это говорила, в моей голове уже созрел план. Я бывала здесь не раз и знала, что рядом с туалетами расположены технические помещения для персонала. А сам коридор вел к черному выходу, через который я сама раньше часто сбегала, чтобы покурить с Никитой.

Да, попытаюсь сбежать. Я не покорная овца и не тряпка, о которую можно вытирать ноги. Небольшой градус в крови придавал смелости, и я даже не подумала, куда пойду, если получится улизнуть.

Сделав маленькие дела в туалете, я вышла и дернула ручку соседствующей двери. На мое счастье, она была не заперта. Зайдя внутрь, повернула замок, щелкнула выключателем и огляделась. Ведра, тряпки, швабры и различные чистящие средства. На полке сложенные в стопку какие-то покрывала. Все не то… мне нужно было что-то, в чем я смогу выйти на улицу и не замерзнуть.

И тут мой взгляд наткнулся на висящую в углу на крючке темно-синюю куртку. В таких обычно дворники улицы метут. Брезгливо развернула ее в руках, опасаясь, что она засаленная до блеска. Но нет. Вроде, чистая. И с капюшоном. То, что надо…

Напялила ее на себя. Подол платья пришлось подвернуть, чтоб не спалиться блестящей тканью. Все. Вдох – выдох. Надо уходить, пока амбал не пошел меня искать.

Глава 26.

Выскользнула за дверь и осторожно выглянула в просвет коридора. Он стоял, где я его оставила. В пол оборота с прижатым к уху телефоном. Накинув капюшон на голову, вышла и на подгибающихся от страха ногах двинулась в противоположную от него сторону, на выход. Навстречу мне попались две девчонки, совсем молоденькие. Судя по запаху свежего табака, они бегали курить на улицу. Шли, хихикали и на меня не обратили совершенно никакого внимания.

Я же куталась в куртку и ежилась от страха, что вот сейчас меня догонят и вернут на тот самый диван, сидя на котором, должна была ждать своего хозяина.

олкнула тяжелую железную дверь и вдохнула полной грудью морозный воздух. А теперь бежать! И я побежала. Настолько быстро, насколько позволяли мои туфли. Здесь по любому есть камеры, поэтому сначала побежала вправо, а уже скрывшись в кустах, резко повернула налево. Пусть ненадолго, но это должно сбить ищеек со следа.

Пробежав квартал, я остановилась. Начинали замерзать ноги. Не спасало ни длинное платье, ни чулки и даже куртка до колен. Но зато во мне бурлил адреналин и какой-то азарт. Впервые за долгое время я полноценно дышала.

Куда идти, я еще не решила. Точно не к бабушке. Для нее я отдыхаю на острове в океане. Да и искать меня первым делом поедут к ней. На ум пришла идея позвонить Ленке. Она не из «нашего» круга. Она моя институтская подруга. Даже во время моего замужества мы не прекращали общения. И пару раз Карманов отпускал меня на ее Дни Рождения.

Я остановилась на автобусной остановке и увидела парня. Ожидая транспорт, он зависал в своем телефоне.

– Привет, – обратилась я к нему, сняв капюшон, – слушай, я телефон потеряла… дай, пожалуйста, позвонить.

Он, раскрыв рот, оглядел меня с ног до головы и молча протянул телефон.

Номер Ленки я помнила наизусть. Надеюсь, за последние пару месяцев, что мы не созванивались, она его не сменила.

– Алло? – мне в ухо долбанула музыка и не совсем трезвый громкий смех, – кто это?

– Лена! Это я! Оля Логинова.

– Ольга?! – крикнула она, – подожди, я выйду… – через несколько секунд я вновь ее услышала, – привет! Ты как? Номер сменила?

– Я… нет… Лена, можно я к тебе приеду?

– Да не вопрос! Случилось что?..

– Потом расскажу… Ты дома?

– А… нет! Подруливай к нам в «Лошадь»… Мы здесь тусим…

– Хорошо… скоро буду… – отбилась и вернула телефон парнишке.

– Спасибо, друг! Век не забуду!

Теперь осталось решить, как туда доехать. Клуб «Дикая Лошадь» находился в соседнем с этим районе. Пешком не дойти. В автобус без денег не пустят, да и светиться не хотелось. Не просить же у этого парня еще и денег на проезд.

– Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная?.. – пожилой мужичок в шапке – ушанке, хитро улыбаясь, заглянул мне под капюшон.

Он, видимо, только что вышел из расположенного по близости ларька, потому что в руках у него был пакет молока и две булки хлеба.

– Да не очень…

Моя идея сбежать уже перестала казаться мне такой гениальной. Еще чуть – чуть и я совсем окочурюсь.

– Кто ж по морозу-то в туфельках бегает? Может, подвезти куда? – кивнул на старенькую «Ниву».

– Ой, подвезите, а! – воскликнула я.

– Садись, горемычная!

Села рядом с ним, и он тут же включил печку на полную мощность.

– Спасибо… – благодарно улыбнулась я.

– Куда тебе?

– Клуб «Хромая Лошадь», – запнувшись, покосилась на него.

– Так это ты на гулянку, что ль так вырядилась?! А застудишься?! Рожать как потом будешь?!

Извиняюще улыбнулась, игнорируя болезненный укол в сердце. Дед не знает, что я могу простужаться в свое удовольствие хоть триста раз. Быть матерью мне не судьба.

Он еще долго что-то бухтел про бестолковую молодежь, наркоманов, педиков и неформалов. Я же, прислонившись лбом к холодному стеклу, представляла, как сложилась бы моя жизнь, будь у меня такой отец. Наверное, была бы счастлива.

– Этот, что ли, клуб – то? – тронул за плечо, когда мы въехали на стоянку «Хромой Лошади».

– А… да! Спасибо Вам огромное! – стянув с пальца тоненькое золотое колечко, протянула ему, – денег у меня нет… возьмите это…

– Сдурела?! – взревел мужичок, – иди, давай!

– Извините…

Глава 27.

– Эй, дамочка, ты куда? – вход в клуб мне преградил рыжеволосый, стриженный под «площадку», качок с бычьей шеей.

Я постучала замерзшими ногами друг о дружку и нехотя скинула куртку.

– Отойди. Ждут меня там.

Он проехался по мне дерзким взглядом и даже присвистнул.

– Проходи.

Переступив порог, я сразу же чуть не оглохла. Танцевальные биты били в барабанные перепонки с такой силой, что, кажется, вибрировала каждая клетка моего продрогшего тела. В спертом воздухе витал запах пота, перегара, кальяна и всевозможных парфюмерных композиций.

Этот клуб не новый. Помню, что открылся он еще во времена моего студенчества. И мы с Ленкой и еще двумя подружками иногда тусили здесь.

Мои глаза только-только начали привыкать к темноте, как на меня с разбегу запрыгнуло чье-то тело.

– Логинова!!! Привеееет!!! – завизжала подруга в ухо.

– Гранина! Да ты уже в зюзю!!! – шутливо толкнув ее в бок, крепко – крепко обняла.

Мы познакомились с ней на первом курсе Педагогического. И продружили до самого моего замужества. Высокая, крепкого телосложения, шатенка всегда была в центре мужского внимания. Несмотря на то, что на нашем факультете мальчиков почти не было, не считая очкарика Виталика, у Ленки всегда имелся ухажер. А то и сразу два. Правда, отношения у нее никогда долговечными не были, и расставалась она с ними всегда по собственной инициативе.

Для меня так и осталось загадкой, почему она выбрала именно пед, потому что после окончания вуза в школе не проработала ни дня. Сначала делала ногти на дому. Потом зарегистрировала ИП и торговала рыбой на рынке, позже переквалифицировалась на парфюмерию и косметику. А сейчас, насколько я знаю, устроилась работать менеджером в агентство по организации праздников. Вот такая разносторонняя у меня подруга.

– Ну, ты вырядилась… – икнула она, щупая ткань моего платья.

– Я не из дома. Лен, у меня денег нет… Купи мне коктейль, а!..

– Та не вопрос… пошли…

Она потянула меня за руку к барной стойке, выкрикивая на ходу бармену:

– Жорик! Два секса на пляже! – с трудом залезла на высокий стул и, наклонившись, шепнула в ухо, – так ты с бала сбежала, что ли… как эта… как ее… Золушка?.. Прынц-то не потеряет?..

При упоминании о Шевце в груди все тревожно сжалось. Мое исчезновение уже заметили. И начали искать. Или не начали?.. Сейчас суетиться он вряд ли станет, потому что знает, что пойти мне, кроме как к бабушке, некуда. Но наказания, в любом случае, не избежать.

Я выпила залпом сразу пол бокала и, кисло улыбнувшись, облизнула губы.

– Нет у меня принца…

Ленка пьяно захихикала и подалась назад. Сначала я подумала, что она смеется над моими словами, но, обернувшись, увидела, как сзади к ней прижимается какой-то хмырь с серьгой в ухе. Она откинула голову ему на плечо, а он принялся ставить на ее шее засосы.

– Лен…

– Ой… – села прямо, – Знакомься, Серый… тьфу… короче, Серега это, парень мой.

Я кивнула в знак приветствия.

– Ольга, подруга моя… это она звонила…

И получила такой же кивок в ответ.

– Мы танцевать. Ты с нами? – поинтересовалась она, слезая со стула.

– Не, идите… я здесь посижу… – осушила бокал и обратилась к бармену, – еще!

Тот, нахмурившись, покосился на спину удаляющейся Ленки, а потом снова на меня.

– Платить она будет?

– Милый… – подперла грудью стойку бара, отчего та чуть не вывалилась из лифа, – я похожа на ту, кто не в состоянии оплатить свой коктейль?

Только произнеся эти слова, поняла, что уже порядком захмелела. Пригубилась к второму бокалу и почувствовала, как напряжение начало меня покидать. Все произошедшее со мной в этот вечер уже не казалось мне катастрофой.

Какая я молодец!

Почему не пробовала сбежать раньше?! В голове прояснилось, а в теле появилась потребность подвигаться под музыку.

– Жорик, а плесни-ка мне еще.

– Деньги вперед, – отчеканил он.

– Жмот, – денег у меня не было, поэтому я, развернувшись всем корпусом на 180 градусов, стала высматривать Ленку в толпе танцующих.

– Они наверх ушли, – перекрикнул бармен музыку.

Гадство. Это надолго. Остается надеяться, что в пылу страсти она не забудет, что сегодня я ночую у нее. Да и выпить еще хочется. Я только – только вкус жизни почувствовала, а Ленка мне весь кайф обломала. Немного подумав, я решительно сняла с шеи колье Шевца и протянула его Жорику.

– Зачем?.. – отпрянул он, будто я ему змею предлагаю.

– Бери, пока я добрая… Но сегодня ты меня угощаешь!

Он воровато оглянулся по сторонам и сграбастал цацку в кулак. Еще бы… За такие деньги Жора меня до конца жизни поить должен.

– Настоящие?

– Нет, бл@дь, пластмассовые, – ударила кулаком по стойке, – наливай!

Глава 28.

Уже через пятнадцать минут, закончив с третьим коктейлем, и напрочь забыв обо всех своих проблемах, и даже о Ленке, которая так и не вернулась, я зажигала на танцполе. Пол качался под ногами в такт музыке, перед глазами мельтешили чьи-то лица, а в голове была блаженная пустота.

– Куколка, ты с кем? – донеся из-за плеча голос.

– Отвали! – крикнула, не оборачиваясь.

Мне было так хорошо, что я не хотела сейчас ни с кем общаться. Тем более, с мужчинами. Все, связанное с ними, поднимало во мне волну глухого раздражения.

– А че, такая дерзкая, принцесса?!

Собиралась ему ответить в том же тоне, но не успела. За меня кто-то заступился.

– Че непонятного, девушка тебя отшила!

Я почувствовала, как меня схватили за руку и резко дернули.

– Эй!.. Руки убери! – заорала неизвестно кому.

С превеликим трудом сфокусировав взгляд, я увидела двух парней, которые, похоже, уже были готовы начать за меня драться.

– Клешни убрал, ишак! Я первый ее увидел!

– Иди на х@й! Сходи подрочи за клубом…

Послышался глухой удар, и один из них полетел в орущую толпу. Я тоже, взвизгнув, шарахнулась назад. В пьяном мозгу забила тревога. Бежать.

– Саша!!! Саша!!! – верещала какая-то девица над упавшим парнем, – Господи… помогите!!!

Началась потасовка. Тот, что ударил, дрался уже с двумя другими парнями. Девки визжали. А музыка все продолжала долбить. Воспользовавшись тем, что на меня никто не обращает внимания, я стала аккуратно пробираться сквозь толпу к выходу. В глазах стояла мутная картинка, в ушах гудело, и мне хотелось скорее оказаться на свежем воздухе, поэтому я упрямо переставляла непослушные ноги, умоляя их нести меня подальше от этой вакханалии.

Но в один момент все изменилось. Не успела понять, как мои ноги взлетели вверх, и я оказалась в невесомости.

– Олег?!

Инстинктивно обхватила шею несшего меня мужчины и даже не заметила, как с меня слетели туфли. Он никак не отреагировал на мою реплику. Одной рукой удерживал мое тело, а другой достал из кармана рацию.

– Уходим, – скомандовал он и отключился.

– Как меня нашли?

Плотно сжатый рот и ходящие по челюсти желваки яснее ясного давали понять, что охранник зол, как черт. Он быстро передвигался в сторону черного выхода. Толкнул дверь ногой и тут же закинул меня на заднее сидение стоящего у самого входа джипа.

За рулем оказался тот амбал, что ходил за мной следом в «Палладиуме».

– Валим! – крикнул он, и джип, свистя покрышками, сорвался с места.

Попыталась принять вертикальное положение, но в этот момент автомобиль резко затормозил так, что я, больно ударившись носом о подголовник переднего сидения, на мгновение потеряла ориентацию в пространстве, сползла в бок и при следующем толчке свалилась на пол.

– Что происходит?! – прохрипела, держась за нос.

– Не вставать!!! – гаркнули мне.

– Олег…

– Лежать, я сказал!!!

В лобовое стекло ударил ослепляющий свет ксенона. Как я поняла, нам перекрыли дорогу. И судя по щелчкам затворов оружия, это были не друзья…

– Витя, возвращайся на задний двор. Глушата пожаловали…

Я лежала на полу, трясясь от холода и страха. У ребят разборки, и я, по нелепой случайности, попала в замес.

– Че надо? – крикнул амбал в приоткрытое окно.

Ответа не услышала. Дверь со стороны Олега открылась и тут я услышала автоматную очередь. Закрыв голову руками, заорала.

Дальше события развивались молниеносно. Судя по выкрикам, подъехало подкрепление. Только кому, нам или им, не понятно. Началась беспорядочная стрельба. Кто-то закричал. Сквозь эту кокофонию услышала сдавленный стон Олега.

– Олег! – подняв голову, я увидела, как, хватаясь окровавленной рукой за открытую дверь, он тяжело оседает.

– Ляг!!! – рявкнул амбал, не прекращая палить из пистолета.

Я послушно спряталась за сидениями и заревела. Навзрыд. От страха за Олега. Потому что он там умирает, а мы ему ничем помочь не можем.

Глава 29.

Затрещала рация и, сквозь рыдания, я услышала голос бритоголового.

– Парни, мы уходим… Олег ранен… и баба тут…

– Валите. Прикроем.

Запрыгнув в машину, он перевалился через сидения и втащил Олега внутрь.

– Братан, ты как?..

– Нормально, Темыч! – прохрипел он.

– Пригнись!

Амбал, как оказалось, Артем, включил заднюю и дал по газам. В этот же момент джип прошила автоматная очередь. Я закусила кулак, чтоб не заскулить от ужаса и сжалась в комок. Мы не остановились, с заносом влетели в проулок, развернулись, перепрыгнули через бордюр и выехали на автомагистраль.

– Цела?

– Цела… – отозвалась я.

Мое тело окоченело от холода, поэтому, поднявшись, залезла на сидение с ногами. Колотило так, что зуб на зуб не попадал. Мокрое лицо щипало от слез, из носа текло. Я подтерла его пальцами и увидела кровь, но привлекать внимание не стала. Мой разбитый нос ерунда по сравнению с ранением Олега.

Артем гнал, игнорируя знаки ограничения скорости и светофоры.

– Дмитрий Александрович, Олега зацепило, – сказал он в телефон, – мы едем в третью больницу, предупредите там, кого надо… – послышался голос Шевца, но слов я не разобрала, – плечо, кажись… – беглый взгляд на меня через зеркало, – с нами она… цела…

Он отбился и обратился ко мне.

– Возьми за сидением покрывало.

– Спасибо, – перегнувшись через спинку, вытащила его из багажника и накинула на голые плечи, – Олег, ты как?.. Сильно больно? – коснулась я плеча мужчины.

– Терпимо…

– Ты только держись, хорошо? Мы скоро приедем…

Он слабо кивнул, и по моим щекам вновь заструились слезы. Хмель выветрился еще тогда, когда я услышала первый выстрел, оставив после себя лишь головную боль и шум в ушах.

Через двадцать минут Артем остановился у самого входа в больницу. Нас ждали. Шлагбаум был поднят, а на крыльце ожидали санитары с каталкой. Олега максимально осторожно уложили и тут же укатили в операционную.

– Давай тебя тоже посмотрят, – предложил Артем, – у тебя кровь на лице.

– Не надо… это из носа…

– Нет, так нет, – пожав плечами, уселся в водительской кресло и отъехал от больницы.

– Он зол на меня? – задала вопрос, заранее зная на него ответ.

– Неа… – подмигнул он мне в зеркало, – он в бешенстве!

Сейчас, когда уже могла мыслить трезво, я осознала весь масштаб катастрофы. Все, что случилось со мной за этот вечер, это пустяки, по сравнению с тем, что ждет меня в доме Шевца. Как только я представила, с какой силой он обрушит на меня свою ярость, к горлу подкатила тошнота.

– Лучше бы меня пристрелили… – пробормотала себе под нос.

Артем промолчал. Не услышал. Или сделал вид, что не услышал… И правильно, его это не касается. Личное дело хозяина – как наказать провинившуюся игрушку.

*******************

– Приехали… – бросил он, когда мы въехали во двор особняка.

Здесь царило небывалое оживление. Шесть внедорожников, куча людей, снующих туда – сюда. И, к моему счастью, Шевц не ожидал меня на крыльце с плетью в руках. Никто даже внимания не обратил, как Артем легко взял меня на руки и внес в дом.

– Что происходит? – спросила я.

– У Дмитрия Александровича спроси.

Глава 30.

– Иди в комнату и не показывайся ему пока на глаза, – посоветовал Артем, поставив меня на нижнюю ступеньку лестницы.

Дважды мне повторять не надо было. Поблагодарив мужчину, я крутанулась на пятках и понеслась в свою комнату. Судя по обстановке, случилось что-то из ряда вон выходящее. И если повезет, сегодня ему будет не до меня.

Оказавшись в ванной, я взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Волосы выглядят так, будто ими палубу драили. Челка дыбом. По лицу размазана тушь вперемешку с кровью. Платье в грязи, разрез, который раньше доходил до нижней части бедра, теперь разорван почти до талии.

– Ольга!!! – услышала я рев из комнаты.

Забившись в угол между душевой и раковиной, я затряслась как шуганная шавка перед сапогом пьяного хозяина. Мне и видеть его не надо было. Я по голосу поняла, что он невменяем.

– Я… я моюсь…

Дверь распахнулась, и я увидела на пороге Шевца. От него исходили такие волны ярости, что кровь в жилах заледенела. Он шел на меня. Шел убивать. Я вжалась в стену с такой силой, что спиной почувствовала каждый межплиточный шов.

Подойдя ко мне вплотную, он двумя пальцами поднял мой подбородок и осмотрел лицо.

– Хорошо повеселилась? – спокойным тоном поинтересовался он.

Только спокойствием там и не пахло. По белым напряженным ноздрям и скрежету зубов я поняла, что Шевц еле себя сдерживает. Я не смогла выдавить ни слова. Язык присох к нёбу.

– Кровь откуда? Кто ударил?!

Беззвучно открывая рот, чувствовала, как на губах трескается запекшаяся корочка крови.

– Кто?! – давил он, выжигая черными глазами мне душу.

– Я… я сама… ударилась…

– Где колье?.. – и тут мое сердце остановилось.

За всем этим кошмаром я совершенно забыла об украшении. О, Боже, чем я думала, когда решила расплатиться им за коктейли. Живот скрутило от страха, а по телу выступил холодный липкий пот.

– Потеряла… – соврала я, нервно облизав губы.

– Потеряла… – почти ласково повторил за мной и вытащил колье из кармана, – растяпа…

С этими словами он взял меня за руку и, осторожно вытянув из условного убежища, развернул к себе спиной.

– Больше не теряй… – нежно поцеловав в ухо, одел украшение на шею.

Я понимала, что мне конец. Живой из этой комнаты мне не выйти. Но не думала сопротивляться. В тупом оцепенении ждала исполнения приговора.

Цепочка медленно, но верно затягивалась на моем горле. Последний раз сглотнув, я зажмурилась. Доступ кислорода в легкие прекратился. Острые края бриллиантовых звездочек впились в кожу, протыкая ее насквозь. От нестерпимой боли брызнули слезы.

Я не хотела умирать. Инстинкт самосохранения заставил закинуть руки назад в попытках дотянуться до него, но все было бесполезно. В глазах кромешная тьма с расплывающимися красными кругами. Язык во рту распух так, что просто там не помещался. В ушах глухими ударами стучала кровь.

И когда на задворках уплывающего сознания промелькнула мысль – «Скорей… скорей бы это закончилось…», внезапно все прекратилось. Я мешком свалилась на пол и скорчилась от боли, раздирающей грудь при каждом хрипящем вдохе.

Сквозь красную пелену и оглушающий звон в ушах, услышала, как Шевц взревел. Что-то падало и разбивалось… По комнате летали вещи… Чьи-то шаги… обеспокоенные голоса… хлопок двери… и, наконец, тишина…

А я все лежала одна на кафельном полу в позе эмбриона и мечтала сдохнуть. Каждый глоток воздуха резал легкие ржавым ножом.

Через какое-то время услышала шаги… надо мной склонился мужчина.

– Господи… – это был Виктор.

Он поднял меня на руки и, вынеся из ванной, со всей осторожностью уложил на кровать.

– Зачем так-то?.. Сука… так же нельзя… – шептал он.

Я открыла глаза, но увидела лишь мутный силуэт. Он сидел передо мной на корточках и гладил мое плечо. От его прикосновений стало еще хуже.

Падальщик.

Дернувшись, хотела скинуть с себя его руку, но не смогла… Каждое движение причиняло боль.

– Красивая такая… – его ладонь переместилась на бедро, а в голосе послышалась хрипотца.

Мне хотелось кричать, истерить… но раздирающая горло боль и тяжесть во всем теле не давали произнести ни звука. Давясь слезами, я лишь слабо трепыхалась.

– Какого х@я?! – донесся до меня сначала рев Шевца, а затем звук падающего тела, – какого х@я ты, урод, прикасаешься к моей бабе?!

– Дмитрий Александрович… – застонал тот, – я же ее только до кровати донес…

Дальше все проходило как в самом страшном сне. Завязалась драка. Я слышала звуки коротких глухих ударов, крики, стоны, мат и мужской рев. Скоро комнату наводнили другие люди. Их стали разнимать.

– Дмитрий Александрович, хватит!.. Вы убьете его!

– Убью, сука! – хрипел он.

Я лежала, не шевелясь. Подтянув ноги к груди и спрятав лицо в распущенных волосах. Тело сковал могильный холод. Только горячие слезы, непроизвольно струящиеся по лицу, грели меня.

Глава 31.

А потом я отключилась. То ли уснула. То ли потеряла сознание. Меня тормошили, силой поднимали веки и светили в зрачки фонариком. Щупали шею, заглядывали в горло.

Позже, сквозь сонный морок, слышала тихие женские всхлипы. Кто-то плакал надо мной, как над покойницей, обмывая теплой водой мое тело. Хотела открыть глаза и сказать, что не надо плакать, я ведь живая еще. Но даже поднять веки для меня было непосильной задачей.

Не знаю, сколько времени я пробыла в комотозе, но когда пришла в себя, за окном уже смеркалось. Получается, больше двенадцати часов. В комнате никого не было, и, вообще, в ней царил идеальный порядок. Ничто не напоминало о том, что еще вчера здесь был погром.

Еще раз обвела комнату внимательным взглядом, чтобы убедиться, что все вещи на своих местах. Тогда, может, и не было ничего?.. Приснился кошмар?..

Метнулась рукой к шее и наткнулась на марлевую повязку. Не приснилось… Да и горло внутри опухшее, будто в него ваты напихали.

– Ой! Вы проснулись? – на пороге застыла Вика, – я сейчас Валентину Ивановну позову…

Я откинулась на подушки и, прикрыв глаза, воскресила в памяти события вчерашнего вечера. Мой побег, клуб, перестрелка, ранение Олега и… наказание хозяина. Если бы он додавил чуть-чуть, я бы больше никогда не страдала… А так… он сломал меня, но не до конца… Оставил, как инвалида, жить и мучиться.

– Оля. Как ты? – Валентина Ивановна присела на краешек кровати и положила ладонь мне на лоб.

– Нормально, – прошептала одними губами, вымученно улыбаясь.

– Тогда почему плачешь?

Плачу? Вытерла лицо руками и убедилась, что да, оно было мокрым.

– Давай температуру смерим… Похоже, опять поднимается…

– Температуру? – просипела, проследив за ней глазами.

В изголовье кровати появился столик, которого я не заметила раньше. На нем стояло множество пузырьков, лежали марлевые повязки, градусник и даже тонометр.

– Ты сильно простудилась, – вернувшись, сунула мне подмышку термометр, – а потом еще… это… – кивнула на шею… – всю ночь, бедняжка, бредила, плакала, кричала…

Я?.. Бредила? Кричала?

– Врач приходил… какую-то капельницу поставили… потом успокоительное вколол, ты и успокоилась…

– А где…

– Дима? – я кивнула, хотя спросить хотела вовсе не о нем, а об Олеге, – В Красноярск улетел… по работе… дней на пять, что ли… – женщина нахмурила брови, – тебе поесть надо… я бульон сварила, сейчас принесу.

– Олег как?

– Прооперировали… жить будет…

– А Виктор?

– Уволили его… – буркнула она, скрываясь за дверью.

Господи… значит, мне не приснилось, он действительно меня лапал. Шевц это увидел. И сорвался… Я вспомнила звуки глухих ударов, стоны избиваемого и рев нападавшего.

В голове была мешанина из обрывков воспоминаний, случайно брошенных фраз. И у меня никак не получалось выстроить события того вечера в логическую цепочку. Не хотелось верить, что вооруженный конфликт у «Хромой Лошади» произошел по причине моего побега. Это случайность. Стечение обстоятельств, имевшее для меня фатальные последствия.

Валентина Ивановна принесла куриный бульон и не ушла до тех пор, пока я его не доела. А сделать это было непросто. Глотать даже жидкую пищу оказалось нереально больно.

– Доктор прописал тебе ингаляции и полоскания горла, – сказала она, заметив мое состояние, – через пару дней станет легче…

– Валентина Ивановна, скажите, до меня в этой комнате кто жил? – я специально не стала спрашивать, жил ли здесь вообще кто-то, а сразу поставила вопрос ребром.

Откровенно говоря, меня давно мучил этот вопрос, потому что было видно, что комната обжитая. И если тут жила предыдущая пленница, то куда она в итоге делась?.. Может ли быть, что этот Отелло придушил ее так же, как чуть не придушил меня?

– Да никто не жил… Это вообще не мое дело… – она схватила тарелку и хотела уже встать, но я удержала ее за руку.

– Пожалуйста… Я никому не скажу…

– Ой… там, в общем, история не очень красивая получилась… Девушка здесь жила. Нина. Дима ее из Красноярска привез. Хорошая такая девушка, милая, но наивная…

– Почему наивная? – вся обратилась в слух.

– Любила она его очень, до обожания… а он ей ясно дал понять, что свадьбы не будет. Так она, уж не знаю, как, забеременела. Думала ребенком его привязать. Глупая…

– И?.. – я, затаив дыхание, ждала продолжения, – он бросил ее?..

– Бросил. Но перед этим отвез на аборт.

– Аборт?.. – сипло, едва ворочая языком, повторила я.

Глава 32.

3 года назад.

Я не хотела детей. Нет, я не была против них в принципе. Я не хотела их от Карманова. Раньше, в прошлой жизни, мне, как любой нормальной девчонке, грезились большая любовь, белая фата и орава ребятишек. Сейчас нет. Такие, как мой муж, не должны размножаться.

Поэтому вопрос о контрацепции для меня стоял остро. Я скрупулезно принимала таблетки и не пропускала ни одного дня. У Карманова уже была дочь от первого брака и, несмотря на то, что он не общался ни с ней, ни с ее матерью, свой долг перед человечеством считал выполненным. К моему счастью, в этом вопросе наши интересы полностью совпадали.

Но получилось так, как получилось… Я забила тревогу, когда задержка составляла всего один день. Когда принимаешь оральные контрацептивы, цикл работает, как швейцарские часы, поэтому даже такой незначительный сбой заставил меня обливаться холодным потом.

И каков же был мой ужас, когда на следующий день тест выдал мне две полоски! Я не понимала, как такое вообще возможно! Он посещал мою спальню не чаще двух – трех раз в месяц и при этом я тщательно предохранялась. Помимо противозачаточных таблеток, каждый раз после полового акта я спринцевалась специальными растворами. Откуда мне было знать, предохраняется он со своими любовницами или нет… И тут такое!..

Я сделала еще дюжину тестов и все они оказались положительными. Плакала всю ночь, металась из угла в угол, места себе не находила. Мне даже поговорить не с кем было. Ни одного близкого человека, способного выслушать и дать дельный совет.

Мужу я не рассказала. Боялась до дрожи в коленях. Даже представить себе не могла его реакцию на эту новость. Наорёт, побьёт и отправит на аборт. А если заподозрит несуществующего любовника, мне конец.

Зря я тогда полезла в интернет почитать, как развивается эмбрион на моем сроке. У моего ребенка на седьмой неделе уже начнет биться сердечко, а на восьмой сформируются почки. Во мне проснулся материнский инстинкт. Осознание того, что внутри меня новая жизнь, накрыло с головой.

Я захотела его. Уже безумно любила. Это ведь не только ребенок Карманова, он еще и мой наполовину. И он ни в чем не виноват.

Промучившись так неделю, я решила рискнуть. Не говорить мужу о беременности хотя бы до двенадцатой недели, а там, может, его сердце дрогнет, когда покажу фото с УЗИ. Да и законом аборты на таком сроке запрещены. Ну, а если выгонит меня беременную из дома, буду только рада.

У меня все получилось. До четырнадцатой недели никто не догадывался о моей беременности. А я сама уже настолько свыклась с мыслью, что стану мамой, что не представляла, как раньше могла не хотеть ребенка.

Шли дни, у меня уже начал вырисовываться небольшой животик. Под предлогом визита к бабушке, встала на учет обычной поликлинике и успешно прошла первый скрининг. И все бы ничего, но я никак не могла решиться рассказать обо всем мужу.

Однажды вечером он вызвал меня в кабинет. Такое редко, но случалось. Обычно в эти моменты он был пьян. Его тянуло на сентиментальные беседы, а свободные уши были, видимо, только у меня. Решив воспользоваться редким моментом, когда Карманов находился в благодушном настроении, я, отправляясь к нему, прихватила с собой фото малыша с УЗИ.

– Ты беременна?! – вопрос с порога прямо в лоб.

Мое сердце ухнуло вниз. Муж был трезв, как стеклышко. Сидел за столом, крутя в руках один из своих коллекционных ножей, и смотрел на меня недобрым взглядом.

– Леша… Я понятия не имею, как такое могло случиться… Ты же знаешь, я предохранялась, а тут…

– Срок?

– Четырнадцать недель, представляешь… – нервно улыбнулась я, – сама недавно узнала, как раз собиралась тебе рассказать…

– Недавно, говоришь?… – провел большим пальцем по лезвию ножа, – в твоей комнате нашли полупустую банку с витаминами для беременных.

– Леш…

– Я говорил – никаких спиногрызов! Сука!.. Говорил или нет?!

– Говорил… – промямлила, опустив глаза, – но ведь он уже есть, Леша, вот, посмотри…

Подойдя ближе, протянула фото.

– Видишь, у него уже ручки есть и ножки… А это глаза…

– Я. Говорил. Никаких. Спиногрызов. – произнес Карманов четко, разделяя каждое слово.

А затем, одной рукой держа снимок на весу, ножом разрезал его пополам. Меня накрыло волной ужаса. Выпучив глаза, инстинктивно схватилась за живот и попятилась назад.

– Зачем, Леша… – в отчаянии прошептала я.

– Иди спать.

– Ты его полюбишь, обещаю…

– На х@й иди! Я сказал! – рявкнул он.

Не помню, как я добежала до своей комнаты. Меня всю трясло. Залезла под одеяло с головой и, обнимая живот, плакала полночи, пока не уснула тяжелым сном.

Как бы не была напугана, я не верила, что он навредит ребенку. Да, он не хотел детей. Да, я обманула. Но малыш уже есть. Его наследник. Его плоть и кровь. Со временем, он, если не полюбит, то примет сам факт его существования. Перебесится и успокоится.

Ох, как же плохо я знала собственного мужа…

Среди ночи в мою спальню вломились двое. Скрутили, вставив в рот кляп и, вытащив на улицу, погрузили в машину. На переднем пассажирском сидении сидел мой муж.

– Ну, что, поехали?.. – окатив меня презрительным взглядом, добавил, – одни проблемы от тебя…

Я брыкалась, мычала в тряпку и обливалась слезами.

– Заткнись! Почистим и вернешься домой. Убивать не буду, ты мне живой нужна, – оскалился, – любимая…

Господи… Я плакала и молилась. Читала молитвы, которых никогда не знала. Просила помощи у покойной мамы. Знала, что только чудо может спасти моего малыша.

– Зачем тебе эта хрень? – между тем продолжал рассуждать Карманов, – Сама подумай, растяжки… сиськи обвиснут… живот дряблый… Нахрена? Тебе че, плохо живется?.. Скучно?.. На Мальдивы слетай! На йогу эту сраную запишись… – его голос сорвался на крик, – Блядь! Хочешь в дочки – матери поиграть, куклу купи себе!!

Каждое его слово вбивалось гвоздем в мое сердце. Куклу?! Какую куклу?! У меня уже есть ребенок! Настоящий! Живой! Разве можно заменить его куклой?!

Чуда не случилось. Меня затащили в палату, обессиленную, свалили на кровать и сразу же ввели наркоз. Все.

Когда я проснулась, моего реб

Пролог.

Тусклая лампочка над железной дверью почти не освещала помещение, в котором я находилась. Иногда она начинала мигать, и тогда мне приходилось прятать голову под тощую подушку. А иногда и вовсе тухла, чтобы через несколько минут затрещать и загореться снова.

Уверена, что это особый вид пытки. Свести пленника с ума. Довести его до такого состояния, когда он будет готов сам себе выцарапать глаза. Ни холод, ни побои, ни пульсирующая от боли попа не мучали меня так, как эта лампочка.

Когда она перестала мигать и засветилась мутным желтым светом, я открыла глаза. Просто удостовериться, что все еще зрячая. Сколько я так пролежала, в позе эмбриона, уткнувшись в стенку головой, я не знала. Судя по окоченевшему телу и боли в левом бедре, долго.

Тихо застонав, перевернулась на другой бок и попыталась сесть. Больно. Особенно садиться на попу. Ухватившись за угол стола, медленно поднялась на ноги и тут же крепко зажмурилась, потому что эта сраная лампочка снова замигала.

– Боже!.. – захрипела я и снова повалилась на узкий топчан.

Она точно сведет меня с ума, если раньше меня не убьют. Внезапно она затрещала и потухла. Я открыла глаза и, облегченно вздохнув, приподнялась на локтях. Слава Богу! Надеюсь, она перегорела навсегда.

Обернулась к зарешеченному узкому окну под потолком, пытаясь угадать время суток. Ночь. Третья ночь, как меня похитили. Интересно, он будет еще надо мной издеваться или нет? Может, отдаст своим охранникам на развлечение, а уж потом пулю в лоб?..

А если случится чудо, и я все же вернусь домой, меня убьет муж. Зарежет одним из своих коллекционных ножей, а тело частями сожжет в котле на заднем дворе. Но перед этим он уничтожит насильника, раздавит эту тварь двумя пальцами. И тогда я буду умирать с улыбкой на губах.

Глава 1.

3 дня назад.

Критическим взглядом я рассматривала платье, которое для меня выбрал муж. Оно мне не нравилось, потому что чувствовала себя в нем шлюхой. Дорогой, элитной, но шлюхой. Глубокие вырезы во всех критических местах, голая спина и вульгарные пайетки на лифе, пошло оттопыривающиеся на сосках.

– Леш, можно я надену черное?.. Оно тоже красивое… – надула губы и сложила руки в умоляющем жесте.

– Нельзя! – он осмотрел мою фигуру хмурым взглядом, – то, что надо…

– На меня все будут пялится…

– Закрой рот, сука!.. – больно дернул за волосы, – скажу, голая пойдешь… Ясно?

– Ясно…

Нехорошее предчувствие поползло холодком по спине. Меня пугали перемены, произошедшие с мужем в последнее время. Беспричинные вспышки агрессии, запои и участившиеся случаи рукоприкладства. Я подозревала о проблемах в бизнесе, но не знала, насколько ситуация серьезная.

Теперь это бл@дское платье. Как провокация. Не надену – получу, надену – получу. В любом случае, сегодня он на мне сорвется.

Тяжело вздохнула и повернулась к зеркалу. На меня смотрела молодая брюнетка со взглядом старухи, уставшей от жизни. Мне 25, а я уже ненавижу жить.

Ненавижу мужа, ненавижу себя, ненавижу окружающих.

Я давно забыла, что такое улыбка, нежность, симпатия. Все то, что свойственно обычным людям по природе, для меня осталось в далеком прошлом.

Еще раз оглядела себя в зеркале и решила, что пару часов сальных взглядов и непристойных предложений вытерпеть смогу. Не буду отходить от Кармана ни на шаг, как бы мне этого не хотелось.

Через час мы вошли в клуб Скай. Закрытое заведение для ограниченного круга людей. Каждую неделю здесь собираются самые уважаемые представители нашего города. Политики, крупные бизнесмены, криминальные авторитеты. Именно здесь решается судьба федеральных денег. Махинации с госзаказами, откаты чинушам, завышенные в десятки раз суммы в сметах – все это рождается в стенах клуба Скай.

– Вечер добрый, Алексей Николаевич! Ольга Игоревна! – Карманов, даже не взглянув на халдея, швырнул тому мою шубу.

Гордо вскинув голову, я шла по залу вслед за мужем. На каблуках я была выше него ростом, поэтому он редко брал меня под руку.

– Леша, – окликнула его, – я пойду с девчонками поздороваюсь…

– Нет, пойдешь со мной.

Так повелось, что мужчины и женщины здесь отдыхали отдельно. Оно и понятно, если учесть, какие вопросы обсуждались в мужском зале. И то, что сейчас Карман вел меня, разодетую, как шлюху, к мужикам, мне совсем не понравилось.

– Туда?.. – показываю глазами в сторону приоткрытой двухстворчатой двери.

– Туда…

Я не стала спорить, это бесполезно. Сглотнула тревогу и пошла за ним.

– Здорово, Алеша! – навстречу нам встал Масаев, министр здравохранения области.

– Оленька… Ты как всегда бесподобна… – присосался к моей руке так, что я всерьез начала переживать, как бы он не оставил на ней засоса, – посиди с нами, солнышко… укрась наше общество…

А не пойти ли тебе в жопу, старый хер!- подумала я, а на деле лишь мило улыбнулась и присела на диван рядом с мужем.

– Шампанского даме!!! – гаркнул Масаев.

И через минуту передо мной оказался поднос с бокалом игристого и крохотные тарталетки. Я сделала большой глоток и почувствовала болезненный захват на ляжке.

– Не налегай… – прошипел мне на ухо муж.

Он знает, что терпеть этих мерзких людей я могу только в компании алкоголя. Сколько раз я умоляла не брать меня с собой, он всегда оставался непреклонным.

Ему нравится ловить похотливые взгляды других мужчин на меня. Нравится осознавать, что именно ему, Карману, принадлежит самая красивая женщина города. Я его статус. Дорогой аксессуар. Как Майбах. Или одна из самых больших коллекций ножей в стране.

Я сидела и откровенно скучала. Они трепались о каких-то строительных объектах, выбирали подрядчиков, называли суммы откатов, а я ломала голову, какого черта я здесь забыла… До тех пор, пока не поймала себе взгляд сидящего справа мужчины.

Глущенко Михаил. Насколько я знаю, когда-то они с Кармановым начинали вместе, потом им вдвоем в одной фирме стало тесно, и они разбежались. Теперь они конкуренты.

Внешность с фамилией никак не гармонировала. Он больше похож на грузина, нежели на украинца или русского. Брюнет, мохнатые брови, горбатый нос и тонкие ярко-красные губы, которые он постоянно облизывал.

Его я боялась даже больше, чем мужа. В нашем гнилом бомонде давно ходят слухи о его садистских наклонностях. Как-то Карманов по пьяни рассказал, как они с другом ночью закапывали в лесу двух шлюх с отрезанными грудями и половыми губами.

Липкий ужас забрался мне под кожу, когда, облизнувшись, Глущенко начал раздевать меня глазами. Задрожав, я схватилась за ножку бокала, как утопающий за соломинку и придвинулась ближе к мужу, безмолвно умоляя о защите.

А Глущенко, заметив мои трепыхания, ехидно оскалился и показал жест, имитирующий минет. Я опустила глаза и сделала глоток шампанского в надежде унять подступившую тошноту. Сейчас меня интересовал только один вопрос, видел ли все это муж или нет. Потому что, если видел – мне конец. Если от этого маньяка мне приходится терпеть только грязные намеки, то дома меня ожидают таскотьня за волосы и удары в живот.

У Кармана всегда и во всем виновата я. Ущипнули за задницу – вела себя как шлюха, зажали в туалете – значит, сама вырядилась, так, будто только и думаешь, как бы на х@й запрыгнуть. Поэтому с некоторых пор я перестала жаловаться на домогательства со стороны других мужчин.

Внезапно голоса смолкли и головы всех присутствующих повернулись к дверям. Там стоял Масаев. Белый как полотно.

– Шевц здесь…

Глава 2.

По залу пошли шепотки, и до моего слуха донеслось шипение мужа:

– Шакал…

Я слышала о нем раньше, но никогда не видела. Местные его ненавидели и… откровенно боялись. Говорили, что ему под силу уничтожить или отобрать любой бизнес. Для него нет законов или запретов. И судя по тому, как легко он попал в этот закрытый клуб, так оно и было.

Кто он и чем именно занимается, я не знала. Просто не интересовалась.

В зале наступила звенящая тишина, и мы все повернули головы к входу. Там стоял он. Шевц. Со своего места я не смогла его как следует рассмотреть, тем более, что к нему сразу потянулись местные воротилы и закрыли мне обзор. Такое ощущение, что им было за честь поздороваться с ним за руку. Отовсюду только и слышалось: «Дмитрий Александрович, добро пожаловать к нам… мы так рады… проходите… как здоровьице… сколько лет, сколько зим…»

Я скривилась. Никогда не любила жополизов. И не важно, лизали они жопу мне или кому-то еще.

Глущенко тоже вскочил поприветствовать этого шишку. Только мой муж остался на месте, что-то зло ворча себе под нос.

Бокал опустел, и я огляделась в поисках официанта. Щелкнула пальцами, как он тут же подбежал ко мне.

– Шампанского мне, да поживее!

– Будет сделано, Ольга Игоревна! – кивнул он и исчез.

– Хватит бухать, Оля! – ледяным тоном произнес Карманов.

– Леш, это только второй бокал…

Ответить муж не успел, потому как раз в этот момент прямо напротив меня уселся Шевц. Я вскинула глаза и напоролась на его страшный взгляд. У меня по коже поползли мурашки, а пальцы, удерживающие ножку бокала, вмиг заледенели. Потому что смотрел он на меня так, как никто раньше. Как на самую дешевую портовскую шлюху.

Я сжалась, но взгляд отвести не смогла. Он как будто держал его. Пронизывая, отравляя своим презрением. Проникал в самую душу, душил. Кажется, теперь я знаю, что чувствовал кролик перед тем, как удав его съел.

Подоспевший как нельзя вовремя официант разорвал наш зрительный контакт. И я, судорожно вздохнув, выхватила из его рук фужер и сделала большой глоток, больше не поднимая глаз от пузырящейся жидкости.

Он впечатляющ. Такого, увидев раз, больше не забудешь. Высокий, выше всех здесь присутствующих минимум на полголовы. Это я заметила еще, когда они все к нему на поклон повалили. Мощный в плечевом поясе. Смуглый брюнет с черными глазами. Такими черными, что зрачки сливаются с радужкой. Лицо притягательное, можно назвать красивым, если бы не прилипшее к нему презрительное выражение.

Карман тоже сидел напряженный, будто в спину вбили кол. Я достаточно его знаю, чтобы сказать наверняка. Он боится. Шестеренки в моей голове начинает медленно крутиться. Неужели плохое настроение мужа как-то связано с Шевцем?.. Он хочет отмести у него бизнес?.. И если да, то как мне этим воспользоваться, чтобы вырваться на свободу?

Я сидела как на иголках. Хлебала свое шампанское и боялась поднять глаза. Шевц все еще смотрел на меня, я чувствовала это кожей. Она словно покрывалась коркой льда. Мои плечи, ложбинка груди, руки. Мороз проникал внутрь и замораживал каждую клетку.

От его взгляда хотелось залезть под стол. И я подумала, что лучше бы на его месте сидел Глущенко. К таким, как он я уже привыкла…

– Алеша, мне в туалет надо… – шепнула на ухо мужу.

– Иди… – оттолкнул меня плечом.

Я вскочила и чуть ли не бегом побежала к выходу. Спины коснулся холод. Что ему от меня надо?!

Шла, не оборачиваясь, несмотря на оклики псевдоподружек. Скользнула в туалет и закрылась в кабинке. И только там смогла спокойно выдохнуть.

Он меня смутил и унизил одним только взглядом. Смотрел так, будто знает всю мою подноготную, все мои грязные тайны.

Откуда?! Что ему известно?!

Я закусила кулак, чтобы не завыть от бессилия.

Хлопнула дверь, в туалет кто-то вошел. Задержав дыхание, досчитала до десяти и медленно выдохнула.

– Ольчик, привет, куколка, – пропела Тати, когда я вышла из кабинки, нацепив на лицо привычную высокомерную маску.

– Привет.

– Ты где была, я тебя не видела?.. – взмахнула Тати нарощенными ресницами.

Я мысленно матюгнулась. Эта Тати, как она всем представляется, одна из моих «подружек» и она меня нереально бесит.

На самом деле, ее зовут Танькой. Она обычная продавщица из магазина нижнего белья, где Семенов, зам мэра, покупал трусы для своей жены, и, увидев ее, сделал своей любовницей на постоянной основе. История банальная, почти как у меня…

– С мужиками сидела, – съехидничала я.

– Реааально?..

– Ага… дай сигарету…

– Ты че забыла, я же бросила… пупсик заставил…

Я взглянула на ее кукольное личико и еле сдержалась, чтоб не послать ее. Сука? Знаю… Стерва? Еще какая!.. Но в этом террариуме по-другому не выжить.

– Никита здесь?.. – спросила ее, поправляя волосы.

– Здесь… – кивнула Тати, – позвать?..

– Скажи, буду ждать его на балконе…

Она выскочила выполнять мое поручение, а я достала помаду, чтобы поправить макияж. Это хорошо, что Никита здесь… Стрельну у него сигаретку, а заодно узнаю, что этот Шакал забыл в нашем болоте.

Глава 3.

Балкон застекленный, но все равно было холодно. Поэтому зимой сюда никто не выходил, кроме меня. И Никиты. О нашем общении знали только Тати и Анжелика. Но они трепаться не будут, потому как на них у меня тоже имелся компромат.

– Ольга… – мои плечи накрывает теплый пиджак, а щеки касаются мягкие губы.

– Курить хочу…

– Тебя Карман убьет, – ворчит парень, но все же вытряхивает из пачки одну сигарету и подает вместе с зажигалкой, – и меня вместе с тобой.

– Боишься?.. – скосила глаза в его сторону, делая первую затяжку.

Он прикурил от моей сигареты и промолчал. Знаю, что боится. Его все боятся… разве что, кроме Шевца. Никите 25, как и мне. Слишком молод, чтобы тягаться с таким, как мой муж.

– Кто такой этот Шевц? Чего все так пересрались, когда он пришел? М?..

– Шевц?.. – выпустил струю дыма и посмотрел на меня заинтересованным взглядом, – говорят, он здесь осесть хочет.

– Чем занимается?

– Строительством… И много, чем еще, – стряхнул пепел на пол, – но конкретно здесь будет ставить жилые комплексы.

Я призадумалась. Карманов тоже строитель. Значит ли это, что Шевц уже успел перейти ему дорогу?

– О чем думаешь? – спросил Никита, притягивая меня за плечи.

– Так… Ни о чем.

– Оль, давай сбежим.

– Куда? Ну, куда мы сбежим? Никита… – горько усмехнулась я,– нам, что, по 18, чтоб из дома сбегать?..

Никита, пожалуй, единственный из всех моих знакомых, к кому я испытывала теплые чувства. Только он знал, как на самом деле обстоят дела в семье Кармановых. С ним можно было поделиться самым сокровенным, можно было пожаловаться на мужа и точно знать, что дальше его ушей эта информация не уйдет.

А еще я знала, что он в меня влюблен. Душу грела мысль, что хоть один человек в этой вселенной, не считая моей бабушки, любит меня по-настоящему. И возможно, когда-нибудь, когда я освобожусь от Кармана, дам парню шанс.

– Иди, – скинула с плеч пиджак, – а я следом.

Чтобы вернуться в основной зал, мне предстояло пройти через длинный узкий коридор. Я медленно брела, обхватив холодные плечи руками, и думала о том, что ни за что не вернусь в эту камеру пыток. Внезапно распахнулась одна из дверей, и передо мной, как черт из табакерки, появился Глущенко.

– Вот ты где, ягодка… – облизнулся он, дыхнув на меня кислым перегаром.

Я не успела даже среагировать, как была прижата костлявым телом к стене.

– Убери руки! – зашипела я, – Карман тебя убьет!

– Мне нравится твое платье, – сдавил пальцами шею и лизнул щеку липким языком, – но в моем доме ты будешь ходить голая с анальной пробкой в жопе.

Меня замутило. Изо всех сил я вцепилась ногтями в его лицо, за что тут же получила пощечину. Голова мотнулась в сторону, а затылок пронзила острая боль.

– Сука… Я выбью из тебя дурь, – скользнув в вырез платья, его рука сжала мой лобок.

– Нет… – засипела я, вцепившись в руку Глущенко.

Все прекратилось в один миг. Он отпустил меня. Одернув подол, я подняла глаза и увидела за его спиной Шевца. Но тот лишь скользнул по мне холодным взглядом и кивком головы велел Глущенко следовать за ним.

Они ушли. Я дала себе десять минут на то, чтобы поправить прическу, привести дыхание в норму и успокоиться. Если муж узнает о произошедшем, он меня побьет. Заставит умыться кровавыми слезами.

Скользнув в дамскую комнату, я оглядела себя в зеркало. Подправила тушь и стерла размазанную помаду. И только после этого вернулась в зал.

– Ты видела Шевца?! – шепнула на ухо подошедшая Тати.

– Ну?.. И?

– Полька говорит, что он сделал ее своей любовницей!.. Прикинь!

Я равнодушно пожала плечами, делая вид, что мне от ее слов ни жарко, ни холодно. На деле же, на душе заскребли кошки. Последние три месяца Полька была любовницей моего мужа. Если сейчас она с Шевцем, значит с Карманом они расстались. А это значит, что он снова наведается в мою спальню.

Мысленно матерясь, посмотрела в противоположную сторону зала, туда, где кучковалась стая гиен. Полька и ее группа поддержки. На деле ее зовут Еленой. Полька – это фамилия ее первого мужа. И она так прилипла к ней, что по имени ее никогда никто не называл.

Словно почувствовав чужой взгляд, она оглянулась. Насмешливо оглядела мой наряд и что-то зашептала своим шестеркам. Теперь на меня глазели пять пар завистливых глаз. Я специально повернулась боком, давая им обзор на мою обнаженную спину. Пусть видят, что мне не нужны корсеты, как Богдановой и нет прыщей, как у Лисицыной.

Глава 4.

– Оля, сюда идет твой муж… – шепнула Танька перед тем, как исчезнуть в толпе.

– Езжай домой… Виктор отвезет, – глянул затравленным взглядом и добавил, – быстро!

– Хорошо… Леша, все нормально?

Он не ответил. Толкнул меня в спину, и я быстро пошла в сторону гардероба. Накинула шубу и села в джип, который уже ждал у входа. Я была рада свалить из этого клуба, но что-то не давало покоя. Неясная тревога витала в воздухе. У мужа проблемы. Это видно по его поведению, и интуиция подсказывала мне, что они так или иначе связаны со мной.

А еще слова Глущенко. Они засели в мозгу ржавым гвоздем. Почему он сказал о том, что скоро я окажусь в его доме?

Карманов вернулся, когда часы на стене показывали два ночи. Все это время я тряслась от страха, что он нагрянет в мою комнату. Но он не пришел. Я слышала, как он еще долго ходил по первому этажу, на кого-то орал в своем кабинете и только к четырем утра все стихло.

А утром меня разбудил толчок в плечо. Сонно озираясь, подняла голову и увидела мужа.

О, Боже… только не это.

– Куда-нибудь собираешься сегодня? – спросил, глядя на меня красными глазами.

– Я?..

– Ты!!! – рявкнул он.

Поежилась и натянула одеяло до подбородка.

– В салон… – промямлила охрипшим ото сна голосом.

Развернувшись, Карманов вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Все это очень странно. Во-первых, после бурной ночи он любит поспать до обеда. А сейчас выглядит так, будто и вовсе не ложился. Во-вторых, он никогда не интересовался моими делами. Возможно, водитель и отчитывался перед ним, я не знаю. Но чтобы вот так, ворваться ко мне и разбудить, чтобы узнать о планах на день…

– Где мой завтрак, Анна? – интересуюсь, зайдя в кухню.

– Сейчас будет, Ольга Игоревна! Обычно Вы позже просыпаетесь, – пролепетала она.

– Поторопись!

Кухарка кивнула, но от меня не укрылась мелькнувшая в ее глазах неприязнь. Плевать… Меня все в этом доме ненавидят, как, впрочем, и я их. Если Карманов прикажет, конкретно эта Анна подсыплет мне яда в суп и даже глазом не моргнет.

После завтрака я наскоро собралась и велела водителю отвезти меня в салон.

– Вы долго, Ольга Игоревна?

– Как всегда, Витя! Что за вопросы?! – взбрыкнула я, – В твои обязанности входит возить меня, куда скажу и ждать, сколько потребуется! Понял?

– Понял, – опустил глаза и стиснул челюсть так, что на лице заходили желваки.

Поди материт меня мысленно… Пусть… Хлопнула дверью так, что у самой уши заложило, и, тряхнув волосами, вошла в салон.

******************

Я любила сюда приходить. Не столько из-за профессионализма работающих здесь мастеров, сколько из-за самой обстановки. Это было то место, где можно было по-настоящему расслабиться, окунуться в мир красоты, закрыть глаза, слушая ненавязчивую болтовню дамочек. Никто не лез ко мне с бестактными вопросами. Здесь давно все поняли, что потрепаться о личном, это не обо мне.

Спустя четыре часа, со свежим маникюром, педикюром и эпиляцией я вышла на улицу. И не обнаружила Виктора на месте.

– Что за черт, – буркнула, шарясь в сумке в поисках телефона, – убью гада!..

– Позолоти ручку, красавица… всю правду скажу… – нараспев произнесла цыганка с младенцем на руках.

– Не наглей, Лала! – улыбнулась старой знакомой, – опять ребенка по морозу таскаешь?..

Та, проигнорировав мои слова, вдруг уставилась на меня своими черными, как ночь глазами. Как будто в душу заглянула. По коже пошел мороз, и дикий ужас охватил мое сознание. Я инстинктивно отшатнулась, но отвести взгляда не смогла.

– Дьявол идет по твоим следам… – прошептала она одними губами.

– Чего?.. – я моргнула, – Дура, че несешь?! Я тебе бабки даю, а ты мне что?.. Дьявола предсказываешь?!

– Бежать тебе надо, девочка… – затараторила цыганка, хватая меня за руку.

– Отстань! Ненормальная!

Я выдернула ладонь и быстрым шагом пошла в сторону стоянки. Меня всю трясло. Перед глазами еще стояли два черных омута, пророчащие мне погибель.

Эта дрянь явно владеет гипнозом. Решила воспользоваться этим с целью развести меня как лохушку. Забыла, стерва, кто ее старшего пацана в школу собрал, а младшего подгузниками на год вперед обеспечил… Вот так и делай добро!..

Оглянулась в поисках моего водятела и, найдя его номер в контактах, нажала на вызов. Абонент недоступен.

– Какого хрена?.. – выругалась я.

Уже хотела звонить мужу, как увидела двух бугаев в черных костюмах, идущих прямо на меня. Растерявшись, я застыла.

– В чем дело?! – вздернула подбородок, окатив тех презрительным взглядом.

– Вам нужно проехать с нами, – спокойно ответил один из них.

Глава 5.

– С какой стати? Вы кто такие?! – взвизгнула я, отталкивая того, кто уже тянул ко мне руку.

– Не заставляйте нас применять силу, Ольга Игоревна! – они тут же оказались по обе стороны и, приподняв за локти, потащили меня, брыкающуюся, к черному джипу.

– Да вы знаете, кто мой муж?! – заорала, когда оказалась на заднем сидении машины, – он вас уничтожит! Вы не знаете, с кем связались! Вам конец!

– Успокоить ее? – спросил один из них, по-видимому, главного.

Я со страхом уставилась на того, к кому был обращен вопрос.

– Пусть орет… – ответил он.

– Куда вы меня везете?! – тишина, – Вы знаете, кто я такая?! – тишина, – Выпустите меня отсюда!!!

Резко повернувшись, вцепилась тому, что сидел справа, в волосы, одновременно лягая того, что сидел слева. Водитель резко нажал на тормоз, и я по инерции повалилась им в ноги.

– Выруби ее! – последнее, что услышала перед тем, как на моем затылке сомкнулись жесткие пальцы и, нажав на какую-то точку, отправили меня в забытье.

Открыв глаза, я долго не могла понять, где нахожусь. Небольшое, судя по искусственному освещению, подвальное помещение не более десяти квадратных метров. Металлическая дверь и крохотное зарешеченное окно.

Воскресив в памяти недавние события, я задрожала. Меня похитили. Средь бела запихали в машину и привезли сюда. Осторожно встала с топчана, на котором лежала, и тихо подошла к двери. Ручки с внутренней стороны не было, поэтому я толкнула дверь плечом. Наивная…

Обернулась, чтоб осмотреть место, где оказалась. Прямо напротив меня у противоположной стены небольшой стол. Вмонтирован прямо в стену. Справа от него дощатый полок, покрытый тонким матрасом. Именно на него меня и положили, когда спустили сюда. В ногах полока ведро с крышкой, видимо, туалет.

Очень похоже на тюрьму, только я не понимала, кому и зачем понадобилось меня похищать. Неужели похищение с целью выкупа?

Я прикрыла глаза и потерла виски пальцами, пытаясь представить реакцию Карманова на эту весть. Он будет в бешенстве! Я снова его скомпрометировала. От меня одни проблемы.

Сглотнула ком в горле и пнула пяткой дверь. А потом еще раз… и еще… Я пинала ее и орала до тех пор, пока у меня не сел голос. Никто не пришел. А потом замигала лампочка. Она ослепляла меня, давила на мозг. Даже с закрытыми глазами не становилось легче. Ее мельтешение проникало сквозь тонкую кожу век и сводило с ума. Мои попытки допрыгнуть до нее не увенчались успехом, поэтому я легла на кушетку и накрыла голову подушкой.

– Поешьте… – мужской голос вывел меня из состояния анабиоза.

Я, наверное, уснула, раз не слышала, как открыли дверь.

– Что?..

Он оставил поднос на столе и сразу же пошел на выход.

– Подождите… – хотела вскочить, но не успела. Дверь с громким лязгом закрылась.

– Да стой же ты! – закричала я в след удаляющимся шагам. Безуспешно.

Мои обонятельные рецепторы уловили запах еды, и я поняла, что проголодалась. Кроме чашки кофе и кусочка омлета в моем желудке сегодня ничего не было.

На подносе оказались горячее жаркое, овощной салат, чашка чая и даже… пирожное! В голове промелькнула мысль, что перед казнью пленника не кормят. Убивать меня не собираются, значит, буду жить. С этой радужной мыслью я съела все, что мне принесли.

После ужина я легла на топчан и укрылась своей шубой. Вообще, в камере было прохладно, но благодаря шубе, что мне когда-то подарил муж, мерзли только уши и ноги.

Я лежала и думала, сообщили ли Карману о моем похищении или еще нет. Наверняка, сообщили. Другой вопрос, который мучал меня, заплатит он выкуп или нет. Насколько я поняла, у него серьезные проблемы в бизнесе. А выкуп за жену одного из самых влиятельных людей города может вылиться в сумму с семью нолями. Я не знала, есть ли у него такие деньги, и готов ли он пожертвовать ими ради меня.

О том, что будет со мной, если он откажется, я даже думать боялась…

В следующий раз мне принесли пищу только утром. Это был один из тех двоих, что выкрали меня с парковки.

– Позовите вашего хозяина, пожалуйста, – попросила я вежливо, – мне нужно с ним поговорить.

– Он придет сам, когда посчитает нужным, – был ответ.

– А когда он посчитает нужным?

– Мне не докладывали…

Я скрипнула зубами от злости и мысленно пожелала его хозяину мучительной смерти.

Так прошел день. Меня кормили по расписанию, и так же часто меняли ведро.

Вечером, когда я, спрятавшись от мигающей лампочки под подушкой, уже почти уснула, послышался скрежет отворяемой двери. Затаив дыхание, подняла голову и обернулась. В дверном проеме стояли несколько мужчин.

Грудь сжало тисками, потому что все мое нутро почуяло опасность. Их лиц я не видела. Яркий свет из коридора бил им в спины и слепил меня. Подобравшись, села на кровати и закуталась в шубу.

Один из них, не торопясь, зашел внутрь. Дверь захлопнулась. И в этот момент, как по волшебству, лампочка перестала мигать и загорелась ровным тусклым светом.

Прищурившись, посмотрела в лицо посетителя и тут же отшатнулась, как от удара.

Глава 6.

– Ты? – беззвучно прошептала я.

Надо мной, слегка склонив голову набок, возвышался Шевц.

– Встань, – велел он, и я поняла, что первый раз слышу его голос. Глубокий, властный, с легкой хрипотцой.

– Так, значит, это ты? Зачем?!

– Встань, я сказал!

Я поднялась и невольно попятилась к столу. Подальше от угрожающей фигуры. От нее исходила такая злоба, что я чувствовала ее кожей.

– Раздевайся… – был следующий приказ.

Воздух застрял где-то в горле. Я отрицательно замотала головой, отказываясь верить своим ушам.

– Хочешь, чтоб тебе помогли мои парни?.. – сунул руки в карманы и приблизился ко мне на шаг.

– Моему мужу это не понравится, – пролепетала, вжимаясь ягодицами в столешницу стола.

– Снимай свое тряпье!

Он подошел вплотную и схватил меня за волосы. Я, действуя на инстинктах, со всего маху влепила ему пощечину. Шевц, недобро сверкнув глазами, отступил. Стукнул по двери один раз, после чего она открылась, и в камеру зашли два моих похитителя.

– Помогите даме раздеться, – тихо сказал он, отходя в сторону.

– Нет!!! – закричала я, – не подходите!!!

В ужасе запрыгнула на топчан с ногами и вжалась в стенку. Я не верила, что это вновь со мной происходит. Этого не может быть! Я пережила все и забыла! Все в прошлом!..

Меня схватили за руку и сдернули с кровати. Я отбивалась, как могла. Пиналась, молотила по ним кулаками, царапалась. Одного даже укусила, от чего тот взревел зверем. Но что я одна могу против двух здоровых мужиков? Они сняли с меня шубу и, пока один держал сверху, второй стянул джинсы вместе в трусиками.

– Выйдете, – голос Шевца остановил их, и они молча покинули камеру, оставив меня в одном бюстгальтере и коротком свитере.

Я нервно переступала босыми ногами по ледяному полу и прикрывала ладонями лобок.

– Карман убьет тебя!!! Он такого не простит! – с ненавистью прошипела я.

Не отрывая от меня жуткого взгляда, он расстегнул ремень и вжикнул молнией. Подошел вплотную и, сжав шею длинными пальцами, приблизил ко мне свое лицо.

– Рот будешь открывать только тогда, когда я его буду трахать.

Я сжала кулаки и, собрав всю слюну, плюнула ему в лицо.

– Мразь!.. – зарычал он, и, замахнувшись ударил так, что меня развернуло на сто восемьдесят градусов.

В ушах зазвенело, и я не успела понять, как оказалась прижатой животом к деревянной поверхности стола. Шевц с силой нажал на поясницу, вынуждая меня прогнуться. Одной рукой вдавил голову в деревянную поверхность, другой больно шлепнул по ягодицам.

– Скотина… – прохрипела я, пытаясь попасть ногой по его колену, – тебе не жить… он тебя закопает…

Я почувствовала, как головка его члена упирается между ягодиц.

– Нет!!! Только не это! Пожалуйста… – завопила я, отводя таз в сторону.

– Хочешь, чтобы я позвал парней? М?..

– Не трогай меня… Муж заплатит, сколько скажешь… – сама не верила своим словам, но попытаться стоило…

Двумя пальцами развел мне ягодицы, смачно туда плюнул, и рывком ввел член. Я завизжала. От боли потемнело в глазах. Ощущение, что меня посадили на кол.

Парализованная от ужаса и нестерпимой боли, я, ломая ногти, вцепилась в деревянную столешницу. Мое лицо под его рукой елозило по столу в такт толчкам.

– Не растраханная еще… – пробормотал насильник, входя поршнем в мой зад.

Он трахал и трахал. А я тихо скулила, моля небеса, чтобы он скорее кончил. Наконец, глухо зарычав, он излился в мою прямую кишку и отошел. Поднял с пола мои трусы, вытер ими член и швырнул их мне в лицо. После чего застегнул брюки и, не оглядываясь, вышел.

– Ты покойник! – прохрипела ему вдогонку, – я сама убью тебя… – добавила тише, скорее уже для себя.

Глава 7.

В ту ночь я так и не уснула. Лежала на боку, уставившись пустым взглядом в белую стенку, и думала о своей никчемной жизни. Надо бы поплакать, но слез не было. В груди мертво, как в выжженной пустыне. Я вспоминала свое первое изнасилование.

Пять лет назад я была молодой жизнерадостной девчонкой. Мечтала окончить университет и стать воспитателем в детском саду. Выйти, как и все, замуж за хорошего парня. Родить двух, а то и трех ребятишек. Встретить старость в загородном доме в окружении оравы внучат.

Разве много я хотела? Разве просила я миллионы, Мальдивы, тачки, яхты и дом, полный обслуги? Нет!

Моим мечтам не суждено было сбыться. И всему виной моя внешность. С самого детства бабушка говорила, что я самая красивая. Черные шелковистые волосы, светлая кожа, огромные ярко-синие глаза и пухлые розовые губы.

Одноклассники за школой дрались за мое внимание. Соседские мальчишки не давали прохода. Девчонки умирали от зависти. Тогда мне это все нравилось, думала, повзрослею, сама выберу себе самого красивого парня. Не знала, глупая, что не в красоте счастье. Что в моем случае она не дар, а проклятие.

Тем летом подружка предложила мне поработать. Я окончила второй курс педагогического университета и как раз искала работу на время каникул. Бабушкиной пенсии хватало только на самое основное, поэтому дополнительный доход нам бы не помешал. А тут Ира с заманчивым предложением поработать продавцом – консультантом в ювелирном магазине. Конечно, я согласилась!

Там-то меня и увидел Карманов. Покупал цацку своей любовнице. А через два дня, когда поздно вечером я шла домой с работы, меня, предварительно вырубив, запихали в багажник джипа и доставили в его особняк.

Помню, как я плакала, молила о пощаде, заклинала его остановиться, когда двое его охранников держали меня, а он рвал мою девственную плеву резиновым дилдо.

Позже объяснил это тем, что не выносит вида крови на своем члене.

В тот вечер мои розовые очки разбились…

Вопреки моим надеждам, он меня не отпустил. С чего-то решил, что я буду ему идеальной женой. И со временем я ею стала. А как тут не станешь, если тебе каждый день угрожают убийством единственного родного человека? Карманов быстро просек, что дороже бабушки у меня никого нет, и умело этим пользовался.

*********************

– Ольга Игоревна, на выход.

Меня затопил леденящий душу страх. Неужели, конец?! Я хотела подняться на ноги, но тело не слушалось.

– Зачем?.. – прошелестела я.

Охранник, заметив мое состояние, сперва нахмурился, а потом просто опешил.

– А… нет… вам выделили комнату…

– Комнату?.. – от сердца отлегло. Оказалось, несмотря на крайнее отчаяние, умирать я не хочу.

Поднявшись из подвала, мы оказались в доме. Обычный жилой дом. Едой пахло. Чисто и уютно. Большего увидеть мне не удалось, да и не смогла бы я. С непривычки от дневного света слепило глаза.

Предназначенная для меня комната оказалась на втором этаже. Мужчина открыл дверь и, отступив в сторону, пропустил меня вперед. Не успела я переступить порог, как услышала позади хлопок, а следом щелчок. Меня заперли.

Ясно… Сменили одну камеру на другую. Наверное, я слишком ценный заложник, чтоб держать в подвале. А, может, Шевцу там трахаться холодно было. Одно успокаивает – раз улучшили условия, значит, в ближайшее время убивать не собираются.

Скинув шубу, не разуваясь, пошла осматривать мою новую клетку. Она представляла собой достаточно просторную и, благодаря двум большим окнам, светлую комнату. Интерьер в пастельных тонах, нежные занавески, светлый ковер на полу с высоким ворсом – все говорило о том, что помещение обустраивалось специально для женщины.

Отодвинув штору, я выглянула в окно. И была неприятно удивлена… С наружной стороны были установлены решетки. В замешательстве шагнула ко второму окну – картина повторилась.

Зачем?.. Зачем на втором этаже решетки? Кто здесь жил до меня? И что он с ней делал такого, что пришлось прибегнуть к подобным мерам?

Мысли, одна страшнее другой, проносились в моей голове, расшатывая мое, и без того хрупкое душевное равновесие.

Услышав щелчок магнитного замка, я машинально отскочила к стене. Испугалась, что идет Шевц, и тихо выдохнула, когда в комнату вошла женщина с подносом в руках. На вид ей было чуть больше пятидесяти, среднего роста, немного полная, с добродушным выражением лица.

Она поставила поднос на стол и, сложив руки на переднике, повернулась ко мне.

– Я вам завтрак принесла, – улыбнулась она и принялась меня рассматривать.

От такой беспардонности я ошалела. В моем доме прислуга даже глаз боялась поднять, а тут меня разглядывают, как неведомую зверушку.

– Чего вы так вылупились? – поинтересовалась я, вызывающе подняв брови, – хотите дыру во мне просверлить? М?..

– Я?.. – она растерянно моргнула и, кажется, побледнела.

– Нет, я! Вы у нас кто? Обслуга, судя по всему?.. Вот и ведите себя подобающе!

– Извините, – процедила женщина, выходя из комнаты.

Я болезненно поморщилась, мысленно поздравляя себя с приобретением нового врага. Хотя в этом доме, по определению, все враги. Так зачем юлить, проще и честнее сразу обозначить свою позицию.

Когда-то, попав к Карманову, я по наивности пыталась подружиться со всеми обитателями его жилища. Надеялась, хоть кто-то из них поможет мне сбежать или, на худой конец, поддержит и пожалеет. Но всем было плевать. Никто не приходил на мои крики, когда он насиловал меня. Никто не обрабатывал мне ссадины, когда я, попадая под горячую руку, получала от него по лицу.

Горничная стучала, когда я была дома. Водитель докладывал о каждом моем шаге вне дома. Кухарка возненавидела меня, когда я предложила ей опробовать рецепт булочек моей бабушки. А садовник и вовсе смотрел сквозь меня, будто я пустое место.

Со временем, адаптировавшись в их мире, я изменилась. Они изменили меня. Постепенно обрастая броней, я научилась ставить прислугу на место одним только взглядом. Хотели стерву? Получайте стерву.

А Карманову это даже нравилось. Ему льстило, что дерзкая с окружающими, с ним я становилась ласковой и послушной. Прожив в браке пять лет, я научилась подстраиваться под его настроение. Знала, когда можно просить и даже капризничать, а когда лучше не попадаться на глаза. Умела по возможности избегать близости, подкладывая под него то одну девку, то другую. Одним словом, превратилась в холодную расчетливую суку.

Глава 8.

Я вновь раздвинула шторы и выглянула в окно. Судя по всему, мои окна выходили на задний двор. Потому что внизу я увидела какие-то постройки. Вероятно, баня и гостевые домики. По вычищенным от снега тропинкам бегали алабаи. Невольно улыбнулась. Я любила собак. У Кармана тоже были, только ротвейлеры. И они ели с моих рук.

А тут алабаи… Мне нравилась эта порода. Большие, сильные и верные… А щенки у них какие?!Как медвежата!..

Любуясь собаками, я не услышала, как ко мне кто-то снова зашел.

– Кхм…

От неожиданности, я чуть не подпрыгнула на месте.

– Это вам… здесь одежда… – девушка робко замялась, – и… средства гигиены…

Сузив глаза, я изучала новую посетительницу. Это была светловолосая девушка, примерно моего возраста. Достаточно миловидной наружности. И я подумала, интересно, Шевц с ней спит или она здесь просто работает? Отогнав ненужные мысли, я приняла из ее рук два пакета и поставила их в кресло.

– Эмм… здесь есть ванная, вы можете пользоваться ею… – она показала рукой в дверь справа от входа.

– Хорошо… – буркнула я, поворачиваясь к ней спиной.

Ругаться уже не хотелось. Хотелось, чтобы она скорее ушла. И как только я услышала характерный щелчок, сразу же направилась в ванную. Нашла в стаканчике новую зубную щетку, и пока чистила зубы, огляделась.

Душевая кабина, стандартного размера ванна, унитаз. Все туалетные принадлежности, шампунь, гель для душа и даже какой-то крем. В общем, без излишеств, но все самое необходимое имеется.

Быстро проглотив завтрак, состоящий из каши с фруктами и тостов с маслом, вывалила содержимое пакетов на кровать.

Нет, я не собиралась носить то, что купил мне Шевц. Но мне позарез нужны были трусы. Те, что он испоганил в тот вечер, я больше не надевала. Они так и остались валятся на полу в той камере в подвале.

Среди всего тряпья нашла то, что искала и удивленно присвистнула. Ожидала увидеть что-то типа треугольничка и три ниточки, а нашла вполне себе приличные ажурные трусики, и даже пару хлопковых.

Отлично, то, что нужно… Кинула взгляд на остальную одежду и задумалась. Ничего страшного ведь не будет, если похожу в ней, пока моя одежда сушится. Она сильно нуждалась в стирке, а надевать на себя мокрые джинсы не вариант.

Вся одежда была домашней, не предназначенной для выхода. Поэтому, особо не копаясь, выбрала мягкие трикотажные брюки и белую майку.

Настроив воду в душевой, быстро разделась и встала под горячие струи. Мылась впопыхах, каждый раз вздрагивая от малейшего шороха, дверь в ванную изнутри не закрывалась, поэтому в любую минуту могли пожаловать гости.

Вымывшись, постирала свою одежду и развесила ее на полотенцесушителе. Решила, как только высохнет, сразу переоденусь.

После душа легла на краешек широченной кровати, укрылась шубой и сразу уснула. А проснулась, когда уже вечерело. В комнате царил сумрак, а на столе стоял остывший обед.

Через час пришла та блондинка, видимо, горничная. Принесла ужин и молча ушла. Все, больше в тот день меня никто не беспокоил. Просто лежать на кровати я устала, поэтому принялась шагами мерить комнату.

На душе скребли кошки. От неопределенности не находила себе места. Больше всего мучал вопрос, почему ничего не происходит. Версия с выкупом отпала сама собой, когда я узнала, кто меня похитил. Вряд ли Шевц нуждался в деньгах. А вот версия похищения с целью отжать у Карманова бизнес сейчас казалась мне более чем правдоподобной.

Я слышала, что о нем говорили. Якобы, для него законы не писаны. Может прибрать к рукам все, что угодно. Но какими методами… теперь я знаю.

Другой вопрос в том, что с Карманом этот фокус не пройдет. Ему наверняка проще завести себе новую зверушку, а меня поминай, как звали.

Так что, Шевца ждет большое разочарование, а меня… меня, скорее всего, уберут, ликвидируют, как бесперспективный проект… Или отпустят?..

Я села в кресло и, наклонившись вперед, запустила руки в волосы. Что, если найти к нему подход и уговорить отпустить меня?.. Пойдет он на такое?.. Нет, не пойдет, заложников не оставляют в живых.

Не то, чтобы я страшилась смерти… нет… За пять лет жизни с Кармановым не раз были случаи, когда я задумывалась о суициде. Но меня всегда останавливала одна мысль – что будет с моей бабушкой, если меня не станет. Она уже пережила смерть единственной дочери, мою смерть ее слабое сердце точно не выдержит.

Следующий день повторил предыдущий как под копирку. Завтрак принесла повариха. На этот раз, даже не подняв взгляда, поставила поднос и быстро вышла. Я хотела окликнуть ее, задать какой-нибудь вопрос, но не придумала, какой. Поэтому молча проводила ее взглядом.

Обед принесла горничная.

– Как тебя зовут? – спросила я хриплым от долгого молчания голосом.

– Вика… ой… Виктория…

– Ты здесь работаешь?

– Извините, – замялась она на пороге, – Дмитрий Александрович запретил с вами разговаривать…

Даже так? Боится, что я охмурю всех обитателей дома, и они, проникнувшись ко мне жалостью, помогут сбежать?..

Глава 9.

Когда на следующий день поздним вечером я вышла из душа в халате, накинутом на голое тело, Шевц уже ждал меня в комнате.

– Раздевайся, – негромко, но четко произнес он.

Взгляд его при этом оставался абсолютно равнодушным, будто требовал показать паспорт. Но я уже знала, что сулит мне это показное спокойствие. И от этого стало совсем жутко.

Таких психопатов раньше не встречала. Ведь у Карманова все эмоции всегда на лице написаны были, и я умела этим пользоваться. А этот, кажется, вообще неподвластен человеческим слабостям.

Часто замотав головой, запахнула халат на груди и хотела уже скрыться в ванной, но вовремя вспомнила, что дверь не запирается.

– Нет…

Шевц встал с кресла, на котором сидел, закинув ногу на ногу, и неспешным шагом направился в мою сторону. Его походка, обманчиво расслабленная, напоминала движения хищника перед прыжком. Оцепеневшая от ужаса, я втянула голову в плечи и вжалась лопатками в дверной косяк.

– Не надо… – сжимаю кулаки на вороте халата, прикрывая глаза.

Двумя движениями сорвал тряпку и выдернул ее из моих одеревеневших рук, обломав при этом один ноготь. Толчок, и я упала навзничь на кровать. Быстро на локтях отползла в угол и села, поджав ноги и обхватив себя руками.

– Целку из себя не строй, – ехидно усмехнулся он, – о тебе говорят, ты знатная шлюха, Ольга.

Не торопясь, расстегнул и снял с себя рубашку, брюки спустил сразу вместе с боксерами. Широко раскрытыми глазами я смотрела на его обнаженное тело. Оно было ужасающим… ужасающе красивым…

Широченные плечи, прокачанные грудь и пресс, узкие бедра и стройные длинные ноги с развитыми икрами. Одна рука и плечо были полностью забиты кельтским узором, отчего казались почти черными. На член же я вообще старалась не смотреть, одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы понять, отчего так сильно болело сзади.

– Давай поговорим… – прохрипела я голосом курильщика с двадцатилетним стажем, наблюдая, как он раскатывает на члене презерватив.

– Иди сюда! – рванул меня за щиколотку на себя и уже хотел навалиться сверху, когда я со всей силы пнула его пяткой свободной ноги прямо в живот, – с-с-сука! – отвел пинавшую конечность в сторону, насколько того позволяла моя растяжка.

– Пусти… мразь…

Ощетинившись, Шевц придавил меня своим телом и сомкнул пальцы на моей шее. Объем поступаемого в легкие кислорода сразу сократился вдвое. Я затихла. Понимала, если начну брыкаться, отключусь от асфиксии.

Коленом отвел вторую ногу в сторону и сразу вошел в меня до упора.

– Ненавижу! – дернувшись, зашипела от боли, – Ненавижу тебя!!! Всех вас ненавижу!!! Чтоб ты сдох… урод…

Давление на шее усилилось. Не прерывая с ним зрительного контакта, я вцепилась обеими руками в его предплечье, пытаясь освободиться. Безрезультатно. В глазах зарябило, и когда в голову уже пришла мысль, что это конец, его пальцы разжались.

– Отвернись! – рявкнул Шевц и я, судорожно хватая губами воздух, отвела от него взгляд.

Он трахал меня очень долго. Сперва на спине, затем поставил на четвереньки и, оттягивая назад за волосы, брал сзади. Я же в это время считала в уме от одного до ста и обратно. Этой практике научилась еще в первые годы жизни с Кармановым. Она всегда помогала мне абстрагироваться и представлять, что все происходит не со мной, а с какой-то другой, незнакомой мне, девушкой.

Помогло и в этот раз. Я даже не заметила, как он кончил. Пихнул меня в бедро, а когда упала, перевернул на спину и, сжав пальцами лицо, процедил:

– Еще раз услышу, как Валентина Ивановна жалуется на твое хамство, накажу. Поверь, тебе не понравится.

После этого Шевц встал и скрылся в ванной. Я же осталась лежать в той позе, что он меня оставил. Внутри было полное опустошение. Не хотелось ни думать, ни шевелиться. Ощущение такое, словно из меня высосали жизнь, оставив только лишь оболочку, которая по непонятным причинам продолжает дышать.

– Бревно… – вынес он вердикт, выйдя из ванной.

Проигнорировала оскорбление. Оно не трогало меня. Я и не такое о себе слышала.

– Муж знает, что я здесь?..

– Знает.

– И?.. Он меня заберет?..

– Нет. Ему плевать.

Шевц ушел, а я еще около часа пялилась в потолок. Не верила, что Карману все равно, что его жену имеет заклятый враг. Он меня из-под земли достанет, чего бы это ему не стоило. Найдет и накажет. Заставит заплатить за свое унижение сполна.

А если это правда?.. Что, если он действительно добровольно отказался от меня?..

Я зажмурилась и позволила себе немного помечтать. Если случится чудо, и мне удастся выйти отсюда живой, первым делом заберу бабушку и уеду с ней куда-нибудь на Дальний Восток. Туда, где нас никто не станет искать. Перекрашусь в блондинку, сменю имя и устроюсь работать в школу или детский сад.

Глава 10.

В ту ночь мне снилась мама. Такой, какой она мне запомнилась. Красивой, улыбчивой и доброй. Мы шли с ней по городу, я рассказывала, как прошел мой день в детском саду, как Сашка кинул в меня деревянным кубиком, а я за это поставила ему подножку. Мама смеялась и гладила по голове теплой рукой.

– Я думаю, он в тебя влюблен, дочка, – лукаво подмигнула и устремила взгляд куда-то вдаль, – мне пора, милая…

– Мамочка, не уходи, – вцепилась в подол платья, – возьми меня с собой! Без тебя мне плохо!

– Оленька, когда выбьешься из сил, ты сама найдешь ко мне дорогу.

Я бежала за ней, сбивая ноги в кровь. Падала, поднималась и вновь бежала. Звала ее, кричала до хрипоты, но она удалялась от меня все дальше и дальше. Уходила, не оборачиваясь.

Ощущение чужих рук на теле выдернуло меня из кошмара. Распахнув глаза, я отшатнулась от темной мужской фигуры, нависшей над кроватью.

– Ольга Игоревна, вы кричали… – это оказался охранник, кажется Олег, тот, что приносил мне еду в подвал.

– Кошмар… просто страшный сон… – просипела я, натягивая на себя одеяло.

– Хотите, я Валентину Ивановну разбужу… она успокоительное даст…

– Н-нет, спасибо… все нормально… идите спать…

Олег вышел, тихо прикрыв за собой дверь. А я только сейчас поняла, что он приставлен за мной присматривать. Иначе, как объяснить то, что в три часа ночи он оказался под моей дверью, да еще в полном обмундировании. Только зачем?.. Неужели мало решеток на окнах и запирающейся двери?..

Встав с кровати, прошла по комнате и остановилась возле окна. Между ног неприятно саднило. Что не удивительно… давно меня так не имели, да еще и насухую. С мужем я всегда использовала лубрикант, да и член у него был гораздо более скромных размеров.

Вернулась в кровать и, накрывшись с головой одеялом, подумала о маме. Не о той спившейся женщине, которую мы хоронили с бабушкой десять лет назад. А о той, что приходила ко мне во сне.

Она родила меня в семнадцать. Отца я никогда не видела, и о нем мама никогда не рассказывала. Бабушка говорит, у нее был роман с женатым мужчиной. Как они расстались, неизвестно. Скорее всего, он отказался оставить семью, а мама побоялась сделать аборт.

Мы жили втроем в бабушкиной двухкомнатной квартире. И жили очень не плохо. Бабуля работала в школе учителем русского языка и литературы, мама, так и не получившая никакого образования, продавцом в магазине. Это были лучшие годы в моей жизни. Самые счастливые! У меня было все, о чем мог мечтать ребенок. Мама обожала, бабушка души не чаяла…

А потом появился этот Геннадий. И мама стала пропадать. Сперва ночевать не приходила, потом могла наделю дома не появляться. А после и вовсе переехала к нему. Меня с собой не взяла, сказала, Гена не хочет. Мне тогда было девять лет. И это было мое первое разочарование.

Спустя год, любовник матери бросил ее и свалил в свой родной город. А я радовалась и наивно думала, что вот теперь мы заживем по-старому. Черта с два! Мать перекантовалась у нас неделю, собрала монатки, стащила бабушкину заначку и уехала к нему. Даже прощальной записки не оставила.

Больше живой мы ее не видели. Несколько раз она звонила нам. Обычно на Новый Год или 8 марта. И каждый раз подшофе. Я не любила эти звонки, потому что после них бабушка всегда плакала.

Однажды вечером, когда мне было уже пятнадцать, позвонил какой-то мужчина. Сильно нетрезвый, судя по голосу. Представился соседом мамы и сказал, что она умерла. Уже десять дней находиться в морге. И если в ближайшие дни ее не заберут родственники, социальная служба похоронит ее под номером.

Мы с бабушкой забрали ее. На оформление всех документов, перевозку тела в другой город и оплату ритуальных услуг у нас ушли все сбережения. И даже у соседей пришлось занимать.

Я до сих пор помню день похорон в мельчайших деталях. Как будто это было только вчера. Такое сильное потрясение я испытала. Оказалось, что последние годы мама сильно пила. Начала еще вместе с Геной и продолжила, когда он помер от пьянки. Женщина, лежавшая в гробу ничем не напоминала мою мать. Одутловатое лицо, кривой, видимо, после перелома, нос, распухшие, в ссадинах губы. И все же это была она. Я стояла у гроба и сгорала от стыда. Соседи, знавшие ее с юности, шептались за спиной. Охали, ахали. «Бичиха… совсем опустилась… алкоголичка…» – то и дело доносилось до моих ушей.

После этого у бабушки случился инфаркт. От горя и стыда. Ей, заслуженному учителю, с тридцатилетним стажем работы с детьми, теперь приходилось прятать глаза и втягивать голову в плечи, когда кто-нибудь в очередной раз бросал на нее осуждающий взгляд.

Мне было проще. Конечно, первое время меня подкалывали сверстники, но все забылось, когда одна из одноклассниц забеременела. И все переключились на нее.

А бабушка, выписавшись из больницы, почти сразу же ушла на пенсию. Сейчас она думает, что я замужем по любви. Я сама ей так сказала. Мужа моего она видела лишь однажды, и он ей не понравился. Но бабуля тактично об этом промолчала, полагая, что с ним я счастлива.

Если б она знала, как на самом деле я живу, ее слабое сердце не выдержало бы ни дня. Она и сейчас наверняка волнуется, ведь я не звонила ей уже столько дней.

При мысли об этом, сердце болезненно сжалось. Я решила, что завтра обязательно попытаюсь добиться разрешения позвонить бабушке.

Глава 11.

Когда утром Валентина Ивановна зашла в комнату, я тут же встала с кресла. Не умывалась и не чистила зубы, боялась, что за шумом воды не услышу, как мне принесут завтрак.

– Доброе утро, Валентина Ивановна, – старалась говорить спокойно, – скажите, я могу получить свой телефон. Мне очень позвонить нужно.

Женщина вскинула на меня удивленные глаза и аккуратно поставила поднос на стол.

– Об этом вам лучше спросить Олега, – ответила она, – позвать его?..

– Да. Позовите… пожалуйста…

Валентина Ивановна кивнула и скрылась за дверью. Я не притронулась к завтраку, пока не пришел Олег. А пришел он почти сразу же. И по выражению его лица я сразу поняла, что он уже знает о моей просьбе и что вынужден мне отказать.

– Вам не разрешено звонить, Ольга Игоревна, – опустил глаза в пол, будто это его вина.

– Олег!

Он снова поднял на меня взгляд, и я поняла – он неравнодушен ко мне. Бл@дь… и этот туда же… Уже давно не радуюсь заинтересованности мужчин во мне. Жизнь доказала, что ничего хорошего она мне не принесет.

– Олег, мне очень нужно позвонить!

– Не положено.

Я замешкалась, стоит ли говорить про бабушку. Не станет ли она рычагом давления на меня еще и в руках Шевца? А с другой стороны, она же уже сейчас изводится, пытаясь до меня дозвониться.

– Моя бабушка будет волноваться, – набрала в грудь побольше воздуха, – а ей нельзя, у нее сердце слабое.

– Я не могу… на этот счет у меня четкие указания…

С досады прикусила нижнюю губу и потерла пальцами виски.

– Ваш хозяин дома?..

– Уехал с утра… но я передам ему вашу просьбу…

– Передайте, пожалуйста! Это очень важно.

Через час мне сказали, что Шевц ответил отказом. Я бесилась. Металась из угла в угол, как зверь в клетке. Неужели в нем нет ничего человеческого? Просто позвонить бабушке и сказать, что я жива-здорова! Что в этом такого?

Она привыкла, что мы созванивались с ней раз в два дня. Раз в неделю Карманов разрешал мне ее навестить. И так продолжалось пять лет! А сейчас я даже представить боюсь, что скажет ей мой муж, если она решится позвонить ему.

– Послушайте, Олег! – обратилась к мужчине, когда он принес мне обед, – а телевизор мне тоже не положен?

– На этот счет никаких указаний не было… – спокойно проговорил он, складывая руки в замок.

– Так узнайте! – потребовала я, – по телевизору же я никому не позвоню!

– Я узнаю.

В тот день Олег больше ко мне не заходил. Остаток дня я провела, лежа на кровати. А чем еще я могла заняться в четырех стенах? Лежать на кровати, сидеть в кресле, смотреть в окно – выбор не велик. Постоянное одиночество, дефицит общения и замкнутое пространство сильно угнетали. Я чувствовала, что скоро начну сходить с ума.

На следующий день пошел снег. Не отрываясь, наблюдала, как мягкими хлопьями он ложится на землю, покрывая собой черные плешины, которые образовались в результате сильного ветра. Алабаи резвились, гоняя по заднему двору наперегонки.

Я улыбнулась. Хотела бы сейчас оказаться на их месте. Почувствовать свежий, девственно белый снег на своем лице, поймать снежинку на руку… Немного поколебавшись, открыла окно и припала к решетке. Ледяной ветер тут же ворвался в комнату, пробираясь морозом под тонкую тунику. Высунула руку за решетку, чтоб поймать снежинку и тихо засмеялась, когда удалось схватить целую горсть.

– Закрой окно! Идиотка!

Подскочив на месте, я повернулась на голос. Шевц. И его взгляд не предвещал ничего хорошего, впрочем, как и всегда. Решила не огрызаться, поэтому сразу закрыла окно и поправила штору.

– Дмитрий, – начала я, заставив себя назвать его по имени, – могу я попросить…

Он прошел к столу и швырнул на него белый конверт.

– Что это?.. – сердце застучало быстро – быстро, а ладони вспотели.

– Посмотри… – оглядел меня с ног до головы, а потом уставился прямо на грудь.

Я догадалась, что он заметил мои затвердевшие от холода соски, поэтому скрестила руки на груди и вскинула брови.

– Мой бюстгальтер сохнет после стирки, другого у меня нет… Что в конверте?

Шевц не ответил. Отошел на два шага в сторону, очевидно, давая возможность, самой посмотреть.

Когда документ из конверта оказался в моих руках, я забыла, как дышать. Перечитывала его снова и снова, и не могла поверить глазам. Как такое возможно?

Глава 12.

– Что это значит? – спросила глухим голосом.

– То и значит, что там написано.

Я держала в своих руках свидетельство о расторжении брака. Моего брака с Кармановым! Я больше не его жена! И фамилия у меня снова девичья – Логинова… Логинова Ольга Игоревна!

Меня трясло. Трясло от эмоций…Хороших или плохих, я еще не понимала. Развестись с Кармановым было моей самой большой мечтой. Несбыточной мечтой. Сколько раз я просила отпустить меня, и столько же раз он говорил, что разлучить нас может только смерть.

– Рада?.. – совсем близко раздался его голос, и меня окутало терпким запахом.

– Как тебе удалось? Ты заставил его под пытками?..

– Я могу быть очень убедительным, – горячее дыхание обожгло висок.

– Зачем? – тихо спросила я, отводя голову в сторону. От его близости мороз пошел по коже.

– Мне так захотелось…

– Захотелось?.. – я дернулась. Волна ненависти затопила меня.

А мне захотелось вцепиться ему в лицо, выцарапать глаза… как же я ненавидела таких, как он… играющих людскими судьбами, потакая своей прихоти.

Но я быстро справилась с порывом. Сегодня у меня другая цель.

– Разреши мне позвонить бабушке!

– Нет!

– Пожалуйста! Она же волнуется! – взмолилась я, – у нее сердце больное!

– Я сказал, нет! – рявкнул Шевц, поворачиваясь к двери.

– Пожалуйста! Я сделаю, все, что ты попросишь!

– Хорошо, – вдруг остановился он и повернулся ко мне всем корпусом.

– Хорошо?.. Правда? – впилась глазами в его лицо, пытаясь понять, насколько он сейчас серьезен.

– Пососи мне. Прямо сейчас, – развалился в кресле, – а сразу после этого звонишь бабке. Но учти, эта акция единовременная. Поэтому сразу придумай, как объяснишь ей, что в течение следующего месяца звонить не будешь.

Скотина.

Откинулся на спинку, сцепив на затылке руки в замок, и скривил губы в усмешке. Я же смотрела ему в глаза и тряслась от гнева. Будь в моих руках оружие, всадила бы пулю промеж глаз, не задумываясь.

– Не боишься, что откушу?.. – процедила сквозь зубы.

– Не боюсь… Это не в твоих интересах…

Мы скрестили взгляды, как шпаги. Он с издевкой, я с ненавистью. Клянусь, если бы не бабушка, я бы в него вцепилась.

– Ну… мне долго ждать? Подойди и покажи, как хорошо ты умеешь сосать… надеюсь лучше, чем трахаться…

Я опустила глаза и, сделав два шага, опустилась перед ним на колени. Внутри меня всю корежило и ломало. К горлу подступала тошнота, и боялась, что недавно съеденный завтрак окажется на его натертых до блеска ботинках.

– Распусти волосы… – велел он.

– Зачем?.. – подняла на него взгляд.

– Я так хочу! – и начал грубо срывать резинку.

Зажмурилась от боли, но не произнесла ни звука. Когда резинка отлетела в сторону, и волосы рассыпались по плечам, Шевц шумно выдохнул.

Я расстегнула ремень и ширинку и осторожно освободила член из боксеров. Он большой… и твердый… Это единственное, что я поняла, потому что пелена перед глазами не давала рассмотреть подробностей. Да и к чему они мне? Чтобы вообще в ступор впасть?..

Я решила не медлить. В конце концов, чем раньше начну, тем быстрее закончу. Сглотнула вязкую слюну и взяла головку в рот. Облизала языком по кругу, почувствовав солоноватый вкус, попробовала взять глубже, но он такой огромный, что не входил в меня даже наполовину.

– Еб@ный в рот! Ты издеваешься?

– Я не умею! – огрызнулась я.

– Хватит мне по мозгам ездить! – толкнулся головкой мне в губы, – учти, если мне не понравиться, сделка отменяется.

Судорожно вздохнув, обхватила член рукой. Нужно как-то выкручиваться. Самое стремное, что я и правда не умела делать минет. Карманов, естественно, пытался заставить. Но первый раз я, типа случайно, прикусила тонкую кожу зубами, за что тут же схлопотала оплеуху. В следующий раз меня стошнило, и это было не нарочно. После этого муж оставил попытки меня развратить, и за минетом обращался исключительно к своим шлюхам.

– Скажи, как… я все сделаю…

– Делай, как умеешь, – опустил руку на голову, зарываясь пальцами в мои волосы.

Склонилась ниже, пробежала языком от основания до головки, глотнула мускусный запах. Боялась, что затошнит, но нет… неприятных ощущений, кроме жгучей ненависти к хозяину члена, не испытала. Облизнула кончиком языка головку и почувствовала, как дрогнула мужская рука на голове. Взяла ее в рот, плотно обхватив губами, а затем насадилась на член на столько, насколько смогла, пока головка не уперлась в стенку глотки. Немного закашлялась, но повторила попытку.

– Носом дыши… – раздался хриплый голос.

И я дышала носом. Максимально вбирала в себя и отпускала.

– Про язык не забывай…

Увеличила давление языка, пока не прочувствовала каждую венку под ним.

– Бляяя… – прорычал Шевц, сгребая волосы в кулак.

Дальше все было как в тумане. Он взял инициативу в свои руки, насаживая мой рот на себя чуть ли не до голосовых связок. Я упиралась ладонями в его бедра, пытаясь хоть немного отодвинуться. Мычала. По лицу ручьем бежали слезы и слюна, а в голове билась одна мысль: ТЕРПИ.

– Терпи… терпи… – вторил он, – Ооо… да… да….

Член в горле разбух до невероятных размеров, и я почувствовала, как в глотку ударила горячая струя.

– Глотай! Все глотай! – рычал, подняв мое мокрое лицо к себе.

Я проглотила. Ему этого оказалось мало, он заставил меня вылизать языком весь член и только после этого отпустил в ванную. Быстро прополоскав рот и умывшись холодной водой, вернулась в комнату. Промедление грозило тем, что он уйдет, не дождавшись меня. Но, к моему облегчению, я застала его все в том же кресле, только уже в штанах.

Увидев меня, молча протянул телефон. Я отошла к окну и встала за занавеску, будто это помешает ему слышать, о чем я говорю.

– Бабуль, это я!

– Олюшка! Солнышко! Куда ты пропала? – по ее голосу поняла, что была права. Бабушка сильно волновалась.

– Ой, слушай! Мы же с Лешей отдыхать улетели! Остров в Индийском океане… – самозабвенно врала я, – не представляешь, как здесь красиво!

– Да?… – протянула она, – так почему не предупредила, внуча?.. я же извелась вся!

– Прости, ба! Все так спонтанно получилось… Леша мне сюрприз хотел сделать… я даже не знала, веришь?.. Вечером рассказал, а утром мы уже улетели. Я и позвонить не успела…

– Ну ладно… отдыхайте… Как там погода?

– Погода? – глянула в окно, – тридцать пять в тени…

– Правда? А у нас снег, представляешь?.. – я грустно улыбнулась, – Ни ветерочка, тихо так… и снег хлопьями…

– Здорово, ба! Я уже домой хочу… – проговорила с тоской.

– Не торопись, грейся на солнышке, – засмеялась она, – успеешь еще намерзнуться…

– Бабуль… ты не теряй меня… здесь связи нет…

– Хорошо – хорошо…

– Я примерно через месяц вернусь, – сказала как можно тише.

– Ооо, так долго?..

– Ага… ну все… Целую – обнимаю! И не забывай про кардиомагнил!

Отключилась и вернула телефон Шевцу. После разговора с бабушкой я совсем расклеилась, хотелось залезть под одеяло, чтобы дать волю слезам, оплакать свою никчемную жизнь. Но собрала волю в кулак, мастерски спрятав боль за маской безразличия. Показывать кому бы то ни было свою слабость не собиралась. Никому. Особенно ему.

Заправив прядь за ухо, взглянула на него, ожидая новой порции унижения и оскорблений. Но, к моему удивлению, он молча забрал гаджет и вышел.

Глава 13.

Ночью я проснулась от нестерпимого жара. Казалось, я сейчас сгорю, оставив после себя кучку пепла. Сердце колотилось, как бешеное. В горле, ушах… и особенно, внизу живота. Между ног двигались чьи-то проворные пальцы, а по телу неслись мощные разряды желания. Почувствовав касание к клитору, выгнулась и глухо застонала в подушку.

Несмотря на то, что я была уже на грани, в затуманенное сознание просочилась мысль, что это не сон. Не может быть, чтобы во сне я сгорала от страсти с Шевцем. Мне мог присниться кто угодно – Никита, моя школьная любовь Денис… да, блин, даже Орландо Блум… Но точно не Шевц! А именно его я увидела, перевернувшись с живота на спину.

– Что ты… Нет… – уперлась ладонями в его грудь, – не трогай… так нельзя…

Чувство абсолютной беспомощности окутало меня. От понимания того, что злейший враг проник туда, куда вход был строго воспрещен, хотелось выть. Это нечестно. Этого нельзя было допустить. Воспользоваться моей беззащитностью, чтобы подобраться так близко!

– Пожалуйста, не делай этого…

– Чего именно?.. – ввел в меня два пальца, – этого?.. – наклонился и ударил по соску языком, – или этого? М?

Я выгнулась в пояснице и закусила кулак, пытаясь сдержать стоны.

Тело не слушалось, сейчас оно походило на оголенный нерв, чутко отзывающийся на каждое прикосновение Шевца. И для меня это было похоже на самый жуткий ночной кошмар.

– Уйди… – заныла, отталкивая мужчину, – я не хочу…

– Не хочешь, говоришь?.. – я услышала треск ткани, – мокрая, как течная сука…

Я тонула в омуте черных глаз и ненавидела его всеми фибрами души. То, что он делал со мной, было гораздо страшнее всего, что мне приходилось переживать раньше. Да, я хотела его, тело молило о разрядке. Внизу живота полыхал огонь, искусно поддерживаемый умелыми пальцами. Но тем самым я предавала саму себя…

Разведя мои ноги в стороны, еще раз прошелся пятерней по раскрытой промежности и приставил головку к входу.

– Нет!.. – закричала, вгрызаясь ногтями в его плечи.

– Убери от меня свои руки!.. – ощетинился Шевц и вошел рывком сразу на всю длину.

Зажмурившись и закусив губы изнутри, я уговаривала себя абстрагироваться, как это делала раньше. Пыталась воспроизвести те ощущения, которые испытывала, когда он насиловал меня в подвале. Но ничего не выходило. Все рецепторы в данный момент были настроены только на него. Его терпкий запах. Его жесткие пальцы на моих бедрах. Его член, раз за разом заполняющий меня до отказа. Только это получалось чувствовать… А также нарастающий с каждым толчком горячий узел в низу живота.

– Пожалуйста… пожалуйста… – и правда, как сука скулила я, комкая простыни в руках. Пусть это быстрее кончится.

Шевц взял сосок двумя пальцами и легонько потянул на себя. Как спусковой крючок нажал… И все… В этот момент меня накрыло… Унесло волной сильнейшего оргазма. Все органы чувств, включая зрение и слух, отключились уступив место концентрированному наслаждению…

Действительность отступила на задний план, позволяя ненадолго окунуться в океан чистейшего кайфа.

Когда последний спазм унес с собой эйфорию, я закрыла лицо руками и разрыдалась. Не чувствовала, как он кончил и встал с кровати. Услышала лишь его тихое «дура» и хлопок двери. Еще никогда не ощущала себя настолько раздавленной.

Будто украли что-то очень – очень ценное.

Слезы все лились и лились…

Не могла припомнить, когда я плакала в последний раз. Думала, уже давно не способна на это. Унижения, побои, оскорбления перестали трогать меня года три назад, но предательство самой себя выбило почву из-под ног. Я показала врагу свою слабость.

Обмывая свой первый в жизни оргазм слезами, я проревела всю ночь. Ненадолго успокаивалась, умывалась, но стоило закрыть глаза, истерика накатывала снова. Лишь под утро удалось забыться тяжелым сном. Мне снова снилась мама, гладила по голове, что-то нежно шептала, только слов я не разобрала.

Утро для меня началось в полдвенадцатого и встретило сильной головной болью и жутким внешним видом. Веки опухли, глаза покраснели, кожа на лице воспалилась от слез и неприятно чесалась.

Проведя в ванной не менее часа, я вышла и обнаружила у себя в комнате Вику.

– Доброе утро, Ольга Игоревна, – улыбнулась она, – если вы голодны, можете спуститься на кухню, Валентина Ивановна приготовит вам завтрак.

– Хозяин разрешил мне покидать комнату? – поинтересовалась я, делая ударение на первом слове.

– Эмм… – девушка смутилась от моего язвительного тона, – да… Дмитрий Александрович распорядился накрывать вам в столовой.

– Что еще?.. – подняла бровь и скрестила руки на груди, – могу я смотреть телевизор в гостиной или выходить гулять во двор?

– Этого я не знаю… Вам лучше спросить у Олега Владимировича.

Мне хотелось нагрубить ей, сорвать на ней всю свою злость. Язык так и чесался сказать какую-нибудь колкость, но я вовремя прикусила его. В конце концов, девчонка не виновата, что ее работодатель ублюдок.

– Так мне сказать, чтоб вам приготовили завтрак?..

– Нет, спасибо… Я подожду обеда, и принесите его сюда, пожалуйста…

– Хорошо, – кивнула Виктория и выскользнула из комнаты.

Глава 14.

Я прошла за ней, нажала на ручку… дверь открылась… Похоже, меня и правда перестали запирать. Но воспользоваться возможностью беспрепятственно перемещаться по его дому я не спешила. Во–первых, выглядела я сейчас ужасно, во–вторых, я элементарно боялась встречи с Шевцем. И потом, я не хотела думать, с чем связано столь неожиданное смягчение моего режима.

Весь день я просидела на подоконнике, наблюдая за резвившимися собаками и размышляя над сложившейся ситуацией. Я до сих пор понятия не имела, зачем понадобилась Шевцу. Одна за другой отметались мои версии. Это не похищение с целью выкупа. Это не похищение с целью оказания давления на Карманова, иначе, зачем понадобилось оформлять развод?

И тут меня осенило, что, если он решил отмести половину имущества моего, теперь уже бывшего, мужа, как это положено при разводе?! Я потерла пульсирующие от боли виски и усмехнулась. По брачному договору после развода с Карманом я остаюсь с голым задом. Шевц не стал бы так заморачиваться, не перепроверив все на сто раз.

Тогда что? Зачем я здесь? Зачем ему этот развод? Увидел меня и без памяти влюбился?

Эта мысль показалась настолько смешной, что я хохотнула, но тут же скривилась от стрельнувшей в затылке боли.

Решив, что хватит терпеть, и пора попросить обезболивающего, я слезла с подоконника и, подойдя к двери, выглянула в коридор. Рассчитывала увидеть кого-нибудь из персонала, того же Олега, тот вечно ошивался около моей комнаты. Но, как назло, в коридоре никого не было.

Я мысленно ругнулась и, поправив волосы, вышла из комнаты. Снизу доносились голоса. Остановившись и затаив дыхание, я прислушалась, но голоса Шевца, к своему облегчению, не услышала. Дошла до лестницы, думала, гляну вниз, и, если там кто-то есть, позову и попрошу лекарство. Но под лестницей тоже никого не оказалось.

Тихонько спустилась и огляделась. Прямо передо мной оказалась распахнутая двустворчатая дверь, которая вела, судя по всему, в гостиную. Я заглянула туда и, никого не обнаружив, просто пошла на голоса. Они доносились с кухни.

Большая, светлая, оборудованная по последнему слову техники, кухня занимала не менее тридцати квадратных метров. В дальнем углу у рабочего стола, спиной ко мне, стояла Валентина Ивановна. А за большим столом, что стоял в центре комнаты, пили чай двое мужчин.

Я в замешательстве замерла на пороге, ожидая, когда меня заметят.

– Ольга Игоревна… чаю?.. – Олег первым увидел и привстал из-за стола.

Второй мужчина, похоже, тот, что был за рулем джипа, который привез меня сюда, отставил чашку и с любопытством принялся разглядывать мою фигуру.

– Нет… – ответила ему и подошла к кухарке, – Валентина Ивановна, могу я попросить у вас обезболивающее?..

Женщина бросила на меня обеспокоенный взгляд и посмотрела на Олега.

– Вы себя плохо чувствуете?.. Что у вас болит? – всполошился он.

– Ничего страшного… Обычная головная боль…

Интересно, чего он так перепугался? Даже удивительно, что кому-то есть дело до твоего самочувствия. В доме Карманова все срать хотели на меня. Никому и в голову не приходило поинтересоваться, отчего же Ольга Игоревна блюет целый день или два дня ничего не ест. Однажды у меня сильно заболела поясница, я испугалась и вызвала сама себе скорую, так ее даже на территорию особняка не пустили. Потому что, видите ли, указания от хозяина не поступало, а телефон его в этот момент был недоступен, потому что он был занят с дамой.

– Точно?.. Я могу позвонить врачу.

– Это лишнее… – хмыкнула, принимая из рук женщины таблетку и стакан воды.

– Вам ужин здесь накрыть или у себя ужинать будете? – спросила она.

По ее тону я поняла, что она до сих пор злится на меня за наше с ней знакомство. Молодец! Я бы на ее месте тоже такого не простила.

– В комнате поужинаю… – не хотелось мозолить им глаза, да и видеть кого бы то ни было желания не было.

Вернувшись к себе, я вновь забралась на подоконник. Еще вчера поняла, что если прижаться правой щекой к стеклу, можно наблюдать за воротами. Зачем мне это, я пока не поняла. Точно не за тем, чтобы следить, во сколько Шевц приезжает домой.

В тот вечер он не приехал. Головная боль отступила. Я приняла горячую ванну, но спать ложиться не торопилась. Была боязнь снова проснуться в его объятьях. Вновь почувствовать себя беспомощной в его руках.

Уснула в кресле и, только проснувшись в три часа ночи, перебралась в кровать. А утром пробудилась с легкой головой и вполне выспавшейся.

Глава 15.

На обед я решила спуститься в столовую. Не то, чтобы жаждала общения с обитателями этого дома, просто чувствовала, что начинаю медленно сходить с ума от одиночества.

– Пообедай со мной, – попросила Олега, когда встретила того в холле первого этажа.

Охранник засветился от счастья, а я, мысленно назвав его болваном, невинно улыбнулась.

– Нам можно только на кухне, Ольга Игоревна…

– Тогда я с тобой на кухне, – подмигнула и заметила, как мужчина густо покраснел.

– Олег, для тебя я просто Ольга… – продолжила я свою игру.

Уже и забыла, что такое флирт. А с ним захотелось вспомнить молодость. Вспомнила, как строила глазки покупателям ювелирки, когда работала продавцом. У меня были самые большие выручки… Вот только до добра меня это не довело…

– Дмитрий Александрович не одобрит…

При звуке его имени по спине прошелся холодок, и игривое настроение куда-то улетучилось. Ненавижу его…

– Олег, – я наклонилась к нему через стол, дождавшись, когда Валентина Ивановна выйдет из кухни, – зачем я ему?

– Я… не обладаю этой информацией, – его глаза забегали, – да и полномочий…

– Ясно! – перебила мужчину, отправляя в рот ложку грибного супа.

– Извините…

Я глянула на него исподлобья. Он мне нравился. Не как мужчина, как человек. Не красавец. Но приятный внешне и в общении. Я ведь могла использовать его симпатию ко мне в своих целях. Возможно, он бы мог помочь мне бежать, но что-то претило мне… Страшно было представить, что мог сделать с ним Шевц в данном случае.

Похоже, на все мои вопросы может ответить только он сам.

– Есть в этом доме книги? – перевела тему в безопасное русло.

– Есть, кажется… – он облегченно вздохнул, – в кабинете Дмитрия Александровича.

– Могу я их взять?

– Сейчас узнаю… – он тут же набрал Шевца и задал ему этот вопрос.

«Пусть возьмет» – услышала я из динамика.

Я выбрала Гоголя. Не знаю, почему. Может, за его любовь к нечистой силе и мистике. Или его вере в фатализм. Но , почему-то, на данном этапе моей жизни, его творчество было наиболее близким мне.

Неожиданно вспомнились слова цыганки Лалы. Неужели, она предвидела все это?! Нет, бред это все…

Поужинала я в столовой, на этот раз одна. Валентина Ивановна накрыла мне и молча удалилась. Запихала в себя бризоль из рыбы, салат из свежих овощей, сама отнесла посуду на кухню под неодобрительным взглядом кухарки и поднялась в свою комнату. Меня ждал вечер на подоконнике в компании Вакулы и Оксаны.

Шевц приехал в девять. Это точно был он. Кого еще мог привезти черный джип так поздно? Горло перехватил спазм, во рту пересохло. Я соскочила с подоконника и скрылась в ванной.

Из зеркала на меня смотрела молодая, невероятной красоты, девушка с глазами загнанной лани. Очень красивая… Слишком… Иногда мне хотелось порезать лицо лезвием, оставить на нем безобразные шрамы. Казалось, это облегчит мою жизнь, освободит меня от власти мужчин и подарит мне свободу.

Он здесь. В одном доме со мной. Может в любой момент появиться в «моей» комнате. Принудить меня к сексу. И что тогда? Голова трещала от предположений, а сердце громко билось прямо в горле.

Но время шло, а он все не появлялся. У меня получилось немного успокоиться, и я даже смогла сосредоточиться на чтении. Через полтора часа сидения на подоконнике у меня затекли спина и попа. Уже решила слезть, как заметила въезжающий на территорию особняка красный «Ауди». Кто вышел из него, я не видела, потому что обзор из моего окна не позволял этого сделать. Но точно такой же автомобиль был у Польки.

И тут я вспомнила слова Тати о том, что Шевц сделал ту своей любовницей. Голова загудела от предположений. Неужели он настолько циничен, чтобы приглашать в свой дом постоянную любовницу, зная, что она в любой момент может встретить здесь меня?!

Не думаю, что Полька одна из тех, кто сможет смириться с подобным. Хотя… я вообще давно перестала пытаться понять ее. Она уже шесть лет, как была вдовой. Ее муж, скончавшись от сердечного приступа, оставил ей большую сеть ювелирных салонов. С которыми она прекрасно справлялась. Часто не без помощи влиятельных любовников, но все же… У нее есть все: приличный доход, свобода, молодость, красота. Но я никогда не понимала, для чего она прыгает по членам женатых мужиков, как лягушка. Из одной постели в другую… Зачем?! Будь у меня хоть сотая доля ее возможностей, я бы мужчин к себе на милю не подпускала.

Немного потоптавшись у окна, я подошла к двери и выглянула в коридор. Вернулась в комнату, но через некоторое время снова выглянула. Красная ауди не давала мне покоя. Нет бы, облегченно вздохнуть и спокойно лечь спать, будучи уверенной, что сегодня Шевц точно не придет. Но что-то внутри противно зудело. Под одной крышей со мной находилась бывшая любовница моего бывшего мужа и нынешняя любовница моего нынешнего любовника.

Ясно понятно, что она не чай пить сюда приехала на ночь глядя. Они совершенно точно там занимались сексом. Я несколько раз вдохнула и выдохнула и вышла в коридор.

В доме царила полнейшая тишина. И мои шаги, заглушаемые плотным ворсом ковра, были абсолютно бесшумны. Я прошла по второму этажу в противоположное крыло, останавливаясь около каждой двери, но ничего не услышав, вернулась к лестнице и спустилась вниз. В гостиной и кухне было уже темно. Лишь из одной приоткрытой комнаты в холл пробивался тусклый свет.

Зайдя в кухню, я быстро набрала в стакан воды для того, чтобы обеспечить себе на всякий случай алиби. Мол, спустилась вниз воды попить… Сделала несколько глотков, потому что и впрямь пересохло в горле, и неслышно приблизилась к двери.

Картина, открывшаяся мне в дверную щель, заставила замереть на месте. Шевц стоял, опираясь ягодицами о письменный стол, со спущенными штанами. А у его ног сидела Полька. Делала ему минет и одновременно двумя руками мяла свои груди. Как завороженная смотрела я на то, как входит и выходит из ее рта блестящий от слюны его член.

В груди поднялся настоящий ураган. Стало так мерзко, что захотелось срочно помыть глаза с мылом, чтобы забыть это отвратительное видение. Я отвернулась. Понимала, что лучше уйти, но злость, кипевшая внутри меня, не дала этого сделать.

Открыв дверь настежь, я смело шагнула в кабинет. Оба застыли и одновременно повернули ко мне головы.

Глава 16.

– Пошла вон! – рыкнул Шевц.

Глаза Польки расширились до невероятных размеров. И я не без злорадства наблюдала, как одна за другой в них менялись эмоции. Ужас, неверие, стыд, ярость… Она попыталась подняться с колен, но рука мужчины, удерживающая ее за волосы, не позволила ей этого сделать.

– Дима, что она здесь делает?! – заверещала блондинка, хватаясь обеими руками за его предплечье.

Я сложила руки на груди и приблизилась на два шага. Шевц прожигал меня черными глазами и, клянусь, в них мелькнуло любопытство.

– Дима, отпусти меня… – она трепыхалась у его ног так, что ее сиськи с большими светлыми сосками болтались из стороны в сторону, а головка его члена то и дело елозила по силиконовым губам.

– Хорошо сосет? – спросила я, кивнув в сторону Польки.

– Лучше тебя… – едко ухмыльнулся он.

– Да… Леша говорил, что она глубоко берет… – меня трясло от отвращения, но я не могла отказать себе в удовольствии унизить врага.

– Сссука… – зашипела она, – тварь… шлюха…

– Ладно, ребятки… не буду вас больше отвлекать… – пожала я плечами, – развлекайтесь…

Спокойно развернулась и пошла на выход. Только выйдя из кабинета, заметила, как сильно трясутся руки. Вода из стакана расплескивалась на пол, мочила мне ноги, но я этого не замечала.

– Ольга, стой! – донеслось мне в спину, и я ускорила шаг.

Знала, что добром это не кончится. Шевц не оставит мою выходку безнаказанной, но на данный момент мне было плевать. Оно того стоило. Забежала в свою комнату и захлопнула дверь. Не прошло и трех секунд, как она резко распахнулась, с грохотом ударяясь о стену.

На пороге стоял Шевц, и его вид не предвещал ничего хорошего.

– Что?! – вскрикнула я, убегая за кровать.

– Что ты себе позволяешь, сука?..

– Я?! Я?! Это что ты себе позволяешь? Урод конченный!

– Закрой рот… – с угрозой в голосе проговорил он..

– А то, что?.. – вскинула я брови, – изнасилуешь?.. Ударишь?.. Унизишь?.. М?.. Было! Это все уже было!..

Сжав кулаки, он медленно наступал на меня. Его глаза метали молнии, а ноздри нервно подрагивали. Он был в ярости. И мне стало реально страшно.

– Не подходи… Я буду кричать… – запрыгнула на кровать, – Полька всем расскажет, что ты меня избиваешь…

Шевц сделал резкий выпад и дернул меня за щиколотку. Охнув, я резко упала на спину и тут же оказалась под ним.

– Она уже уехала, – схватил за волосы, открывая себе доступ к моей шее, – так что тебе придется закончить то, что начала она.