Победить в любовной схватке бесплатное чтение

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

How to Win the Dating War

* * *

Глава 1

Постоянный дискомфорт в травмированной грудной клетке очень затруднял ремонт гоночной «Барракуды» семьдесят первого года выпуска, проводить который требовалось лежа на спине под машиной. Неудивительно, что в какой-то момент отвертка соскользнула, и Каттер со всего маху проехался рукой по карданному валу. Вспышка боли по интенсивности могла тягаться со снопами искр, которые, казалось, посыпались из глаз. Ругательство, сорвавшееся с языка незадачливого автослесаря, утонуло в грохоте рока, оглашавшего в тот момент гараж.

На футболку с ободранных костяшек закапала кровь. Каттер приподнялся на боку, стараясь игнорировать боль в ребрах, и с душераздирающим стоном вытянул из кармана джинсов завалявшийся там платок, чтобы перевязать рану. Грудь предостерегающе заныла, но зато ощущения от свежих царапин хоть на какое-то время заставили забыть о больной левой руке, которая никак не заживала уже второй месяц. А все потому, что бывший гонщик номер один в Америке Каттер Томпсон привык все делать на совесть, даже позориться. Его уход с трассы был фееричен: машину занесло, перевернуло, и, пролетев на крыше финишную черту, он врезался в ограждение.

Так что к боли ему было не привыкать. И несмотря на все запреты докторов, Каттер намеревался закончить с «Барракудой», даже если это будет последним, что он совершит в своей жизни.

Внезапно музыка затихла, и по направлению к «Барракуде» зацокала пара босоножек на высоком каблуке. Каттер отметил ногти, выкрашенные лаком цвета корицы, изящные лодыжки, стройные ножки. К его огромному огорчению, дальнейшему обзору препятствовало днище машины. А ведь такие симпатичные ножки дальше наверху наверняка прикрыты лишь юбкой. Если немного подвинуться, вполне можно было бы глянуть, что под ней. О женщине многое можно узнать по ее нижнему белью.

Обладательница симпатичных ножек присела на корточки, предусмотрительно сведя колени, и заглянула под машину, явив взору Каттера еще и темные выразительные глаза и блестящие каштановые волосы.

– Здравствуйте, мистер Томпсон, – тепло поприветствовала она и широко улыбнулась, прямо-таки вся лучась оптимизмом. – С возвращением в Майами!

Можно подумать, возвращение ввиду завершения карьеры из-за серьезной травмы – это повод для радости… Каттер хмуро воззрился на гостью:

– Вы не дали Спрингстину допеть.

Улыбка продолжала сиять на лице невозмутимой дамочки.

– Я Джессика Уилсон. – Небольшая пауза. – Вы получили мои сообщения?

– Да, все пять. – Ах вот кто это. Сумасшедшая, не знающая слова «нет». Каттер снова уткнулся в свои железки, всем видом демонстрируя, что леди пора уходить. – Мне не нужна шумиха вокруг моего имени, – сухо и твердо заявил он.

Хотя в былые времена ему нравилось, когда о нем говорили и писали. Черт побери, да он жил ради этого. И всегда был окружен фанатами, сопровождавшими его во всех гонках. Как говорится, и в горе и в радости, и в дни побед и в дни поражений – как самые близкие люди. Например, родители. Правда, со стороны собственных ему так и не довелось ощутить поддержку.

А сейчас что он может сказать прессе? Да, мол, ужасная была авария… А тот позорный скандал с дисквалификацией за неверное решение на трассе – это когда еще не было понятно, что его карьере и так пришел конец.

Голову заломило от боли совершенно иной природы. В животе противно заныло. Каттер схватил отвертку и снова стал неловко закручивать болт. Это надо ж было еще и рабочую руку повредить!

Через какое-то время до него дошло, что дамочка и не думала уходить. Неужели ждет, что он передумает? Ну-ну, пусть ждет.

– Я занят, – предпринял он еще одну попытку избавиться от посетительницы.

– Сколько у вас уже ушло времени на эту машину? – вдруг поинтересовалась она.

Каттер недовольно поморщился от перемены темы и ответил:

– Четырнадцать лет.

– Значит, пятнадцатиминутный перерыв погоды не сделает.

Каттер с удивлением выглянул из-под машины. Чего это она такая доброжелательная? Уж он ей и так и эдак намекает и ведет себя откровенно нелюбезно, а она… И глаза светятся цветом растопленного шоколада. Он осторожно опустил отвертку и упрямо вымолвил:

– Еще как сделает.

– Как я уже упоминала в своих сообщениях, Фонд помощи Бриса приглашает вас на ежегодный благотворительный аукцион. – Ее нелегко было сбить с намеченной линии. – Традиционно приглашаются пять знаменитостей.

– Собрать вместе сразу столько знаменитых идиотов? Вы не ищете легких путей.

Упрямица проигнорировала его замечание и продолжила:

– Ваше участие – отличная идея. Ведь вы – герой, гордость нации.

Герои здесь больше не живут. Все оборвалось в тот миг, когда он принял то судьбоносное решение на трассе, обернувшееся катастрофой. Вот если бы ее интересовала интрижка на пару ночей, то тогда да, это по адресу. Но вряд ли это тот случай. Кроме того, в настоящий момент Каттера не интересовали никакие отношения вообще, хоть с сексом, хоть без.

– Меня не интересует ваше предложение, – повторил он.

Гостья обратила на него выразительный взгляд лани, молящей охотника о пощаде. Каттер подумал, что ей, должно быть, весьма неудобно так долго оставаться в подобном положении – на корточках, вжавшись грудью в коленки и низко склонив голову, чтобы можно было заглянуть под машину. И все равно она продолжала говорить мягко и терпеливо:

– Хотя бы просто выслушайте меня.

Каттер издал стон, выражавший досаду и недовольство, и провел ладонью по лицу. Почему его никак не оставят в покое? Все, что ему сейчас нужно, – музыка погромче, чтобы заглушала навязчивые тоскливые мысли, и возможность закончить наконец ремонт «Барракуды». И все это не осуществится, пока дамочка не соизволит убраться вон. Правда, посиди она еще немного вот так, и он будет избавлен от ее навязчивого внимания естественным образом: кислород просто перестанет поступать в мозг красотки.

Все, пора заканчивать эти акробатические номера. И хотя еще даже не утихла боль в груди, вызванная его усилиями забраться под машину, Каттер с тихим мычанием выбрался наружу, чтобы попытаться избавиться от гостьи на этот раз из положения стоя. От боли перехватило дыхание, он попытался вдохнуть и почувствовал ее легкий, чувственный, слегка пряный аромат, очень гармонировавший с ее голосом.

Выпрямившись, он наконец получил возможность оценить остальные прелести посетительницы: стройное тело, плавные изгибы которого облегал легкий сарафан цвета ясного весеннего неба; тонкие черты лица, обрамленного темными волосами до плеч, и огромные карие глаза. Воплощение стиля и женственности. Что ж, это зрелище, пожалуй, стоило тех мук, которые он претерпел, карабкаясь из-под машины.

Дамочка снова улыбнулась и, кивнув на машину, заметила:

– Четырнадцать лет, говорите. Это немало. А работы, похоже, еще непочатый край!

Каттер помрачнел: даже самым раскрасавицам не дозволено критиковать его шедевр.

– Двигатель практически готов. – Ведь он вновь занялся машиной, лишь когда услышал приговор из уст врачей. Тогда он дал себе срок до конца месяца – все лучше, чем тосковать по загубленной жизни. – Еще пара дней, и устрою тест-драйв.

Красотка заглянула внутрь:

– Но тут только заднее сиденье!

– Да, именно на нем я целовался со своей самой первой подружкой. Мое любимое местечко. В общем, осталось доделать лишь кое-какие мелочи.

– Да? – протянула она, шагнув назад и глядя на кирпичи, служившие машине подставкой. – Полное отсутствие колес – тоже мелочь?

Каттер приподнял бровь, задетый ее сухим тоном.

– Просто руки не дошли. Некогда было. – Конечно, некогда: он был занят разрушением своей карьеры. Каттер стал сверлить гостью недовольным взглядом. Неужели мужчине нельзя уединиться в собственном гараже с собственной машиной, чтобы к нему при этом не вламывались напористые жизнерадостные энтузиастки? Может, если быстренько заняться чем-нибудь, она все-таки сообразит уйти?

Он заглянул под поднятый капот и сделал вид, что ему срочно нужно проверить уровень масла. Гостья встала рядом, внимательно следя за его действиями.

– Масла у вас достаточно. Куда бы ему деться, если машина не на ходу? – заметила она.

Любопытно. Не такая уж она «девочка».

– Осторожность никогда не помешает.

– Золотые слова, мистер Томпсон.

– Дарю. Послушайте, еще раз: мне не нужно внимание общественности.

– Но ведь это не ради внимания, а ради благой цели! Вы даже не знаете, о чем именно речь!

– И знать не хочу. Я не занимаюсь благотворительностью.

Джессика оперлась рукой о машину и наклонилась ближе:

– Вы и ваши спонсоры всегда поддерживали программы, подобные тем, что проводит фонд Бриса. Уверена, вы согласитесь, если только выслушаете меня.

Каттер вынырнул из-под капота и приблизился к ней почти нос к носу, отмечая слегка смуглый оттенок кожи, намекающий на предков со средиземноморских побережий, правильные черты лица, высокие скулы, полные, но не слишком пухлые губы. Очень мила!

– У меня больше нет спонсоров. Что вы вообще обо мне знаете?

Не отводя глаз, она оттараторила, как на экзамене:

– Вы профессионально занимаетесь гонками с семнадцати лет. Уже через два года после начала карьеры ваши фото не сходили с обложек журналов. Вы стремительно поднялись на самую вершину рейтинга. Славитесь острым языком и полным бесстрашием на трассе. Имеете прозвище Джокер. На протяжении шести лет вы оставались гонщиком номер один. – Тут она запнулась на мгновение и продолжила: – Пока два месяца назад на очередном этапе соревнований намеренно не врезались в вашего главного соперника Честера Куна.

Боль скрутила внутренности. Каттер с трудом подавил желание отвести взгляд. До конца своих дней ему суждено расплачиваться за то решение, на принятие которого ушли доли секунды. Каждую ночь он вновь и вновь переживал роковое событие: рев двигателей, запах паленой резины, он прижимает Честера к левому борту, что есть силы сжимает руль… и резко просыпается в поту с бешено колотящимся сердцем и ощущением, будто все старые раны открылись вновь.

Сам момент столкновения в памяти не запечатлелся. Как сказали врачи, налицо ретроградная амнезия. Дар небес. Или же наоборот – проклятие…

Каттер сжал кулак и проговорил сквозь зубы:

– После прошлогодней катастрофы, которую Честер спровоцировал, его должны были отстранить! Этот ублюдок за рулем – как машина смерти. Ведь он потом чуть не убил другого гонщика!

– В день, когда вы разбились, было много жесткого вождения. Сразу было понятно, что и Честер чем-нибудь да отличится.

Каттер внимательней посмотрел на собеседницу. Определенно Джессика Уилсон кое-что смыслила в предмете разговора.

– Вы, случайно, не из тех сумасшедших фанатов, которые всюду преследуют своих кумиров? – По оставленным ею сообщениям и манере поведения вполне можно было предположить такое. – И благотворительность – просто предлог? Знаете, после того как кое-кто из них умудрился прорваться сквозь охрану, раздобыть ключи от моего кемпера и в абсолютно обнаженном виде встречать меня в моей же постели, я уже ничему не удивлюсь.

– Надеюсь, вы выставили его вон? – В ее глазах зажглись озорные искорки.

Несмотря на невеселые обстоятельства, Каттер не сдержал смешка и поплатился за это приступом боли за ребрами. Эта настойчивая альтруистка начинала ему нравиться.

– Ее, – поправил он. – Да, ее я выставил. Но если бы на ее месте оказались вы, я бы сначала дважды подумал.

– Я люблю гонки, мистер Томпсон, но я не фанатка, – спокойно ответила Джессика.

– Какая досада. – Взгляд его скользнул к ее губам. – Очень, очень жаль. Был бы рад как-нибудь открыть посылку, а там вы, и из одежды на вас лишь шикарный подарочный бант.

Джессика недоверчиво на него посмотрела:

– Что, и такое бывало? Не может быть, это вы сами только что выдумали!

– А вот и нет. Лично я, правда, таких подарков не получал. Но подобные истории передаются у нас из уст в уста.

Она наклонилась еще ближе, прищурилась и, понизив голос, чуть ли не томно проговорила:

– А у нас из уст в уста передаются истории о вашей щедрости в поддержке обездоленных детей.

– Ну вот. Опять о работе. Я уж думал, вы со мной заигрываете.

– Нет, это был бы нечестный ход.

– Да я бы не возражал. – Ему нравилось стоять рядом с ней. – Повторюсь: ни за какие коврижки не буду я…

– Этим ребятам нужен образец для подражания, кто-то подобный вам!

Последние слова возымели на Каттера эффект пощечины и быстро согнали с лица ухмылку. Какой из него образец? Чему тут подражать? Умению в считаные секунды разрушить самое лучшее, что было в его жизни? Второго шанса стать национальной гордостью не предвидится. Вышедший в тираж горе-гонщик, принявший рискованное решение и с позором покинувший пьедестал почета, – вот кто он теперь такой.

– Послушайте, женщина, – Каттер провел рукой по коротким волосам, – вы меня с кем-то путаете. Мне дела нет до ваших ребят. Спонсоры платили мне миллионы, они же говорили, сколько и куда жертвовать, какие акции поддерживать. Отныне я поддерживаю одного-единственного человека в мире – себя.

Лучезарная улыбка Джессики потухла. Каттер отвернулся и между полками с запчастями пошел к маленькому умывальнику в углу гаража.

– А в данный момент меня больше всего волнует, когда же я, наконец, закончу с этой машиной, – добавил он тоном, ставящим однозначную точку в разговоре.

Джессика почувствовала, как грудь заныла от чувства разочарования и отчаяния. Значит, ему все равно. И все, что его заботит, – собственное благополучие и размер банковского счета. А те пламенные речи, которые он произносил в прошлом, были, вероятно, за определенную плату написаны специально обученными людьми. Нет, Джессика переживала вовсе не из-за того, что разбились иллюзии в отношении кумира. Дело в том, что она обещала Стиву уговорить Каттера Томпсона поддержать инициативы фонда Бриса. А Стиву она многим обязана.

В самом деле, много ли вы знаете мужчин, которые бы помогали бывшим женам организовать и развивать собственный бизнес? Когда жизнь, казалось, разваливалась на куски, созданное ею брачное агентство стало единственным делом, которое придавало смысл существованию. И хотя ей не удалось построить собственное личное счастье, но каждый раз, как удавалось помочь другим найти достойного партнера, Джессика была безмерно рада.

Она старалась не давать воли печальным мыслям, но этот гараж, пропитанный запахами моторного масла и бензина, все равно будил печальные воспоминания. В последние месяцы их брака Стив совершенно отдалился от нее и все больше и больше времени проводил ремонтируя свою лодку. Да, возможно, выходить замуж в двадцать лет было и рановато, но тогда Джессика ни капли не сомневалась, что вместе они преодолеют любые испытания судьбы. Как оказалось, она слишком обольщалась. В конце концов Стив сам завел разговор о том, что не способен сделать ее счастливой. Подумав, Джессика согласилась.

Она привыкла к присутствию сильных мужчин в своей жизни, взять хотя бы отца и бывшего мужа. Но Каттер Томпсон был просто воплощением первозданной мужской натуры: длинные сильные ноги в потертых джинсах, накачанные руки, широкая спина под серой футболкой – все это сигнализировало о небывалой мощи. Его всегда любили журналисты – за грубый шарм, за прямоту. Поэтому стиль общения Каттера не стал для Джессики сюрпризом.

– Вы в аварии, помнится, руку повредили. Почему же тогда хромаете? – не сдержала она любопытства.

– Это я специально, чтобы снизить нагрузку на ребра. Там порваны хрящи. До сих пор больно. – Добравшись до раковины, Каттер размотал пропитавшуюся кровью тряпицу и сунул под воду правую руку, пытаясь левой дотянуться до мыла, но безрезультатно.

Джессике вдруг стало его жаль. Каким бы эгоистом ни был человек, все равно живой. Сейчас еще какой-нибудь нерв себе в покалеченной руке повредит…

– Дайте-ка мне. – И она подошла к раковине.

Каттер усмехнулся:

– А вы не воспользуетесь сейчас положением, чтобы пытками принудить меня согласиться?

Игнорируя это замечание, Джессика взяла мыло и стала аккуратно промывать раны на его руке. От живота вниз вдруг стало растекаться тепло. Оба молчали, и напряжение от этого только усиливалось. Наконец Джессика выключила воду и стала промокать поврежденные костяшки бумажным полотенцем.

– С левой рукой у вас все намного хуже, чем пишут в прессе, – произнесла наконец она, посмотрев на него. – Теперь я понимаю, почему вы решили уйти.

По лицу бывшего гонщика пробежала мгновенная тень, но глаз он так и не опустил и ответил насмешливо:

– Когда рука не слушается, трудно гнать двести миль в час, да еще и бампер к бамперу с соперниками.

Тщетно вглядываясь в него в поисках следов грусти или сожаления, Джессика тихо сказала:

– Мне очень жаль.

– Ладно, в жизни всякое бывает. – Он пожал плечами. – Мне в общем-то жаловаться не приходится: денег я себе заработал столько, что могу вообще больше никогда о работе не задумываться.

Оба молча посмотрели друг на друга. Джессике очень хотелось побыстрее уйти отсюда. Она понимала, что Каттер не примет ее предложения. Но Стив так на нее рассчитывал… Прежде чем использовать последнее средство, свой козырь, Джессика решила дать Каттеру немного успокоиться и отойти от неприятной темы. Взгляд ее скользнул по его футболке.

– Вам нужно скорее застирать кровь.

– Хотите сказать, она не сочетается с остальными загрязнениями?

– Нет, просто это не модно.

– Неправда. Кровь всегда актуальна. Да к тому же если я сейчас начну сам снимать футболку, то грохнусь в обморок от боли. – Он нацепил одну из фирменных улыбочек, в свое время сводивших с ума фанаток. – Хотя если бы вы помогли…

Джессика закатила глаза и ответила:

– Мистер Томпсон, отец все детство таскал меня с собой на завод, я проводила время среди сотен рабочих, так что у меня имеется стойкий иммунитет против тестостероновых атак. – Который в сочетании с болезненным разводом гарантировал полную защиту от какого-либо интереса к тем, кто не способен отдать всего себя отношениям. Ей нужен был человек, понимающий, что любовь, совместная жизнь – это тяжелый труд, и не боящийся этого труда.

И плохие мальчики с раздутым эго точно не входили в список потенциальных женихов. Джессика всегда избегала рискованных отношений, которые грозили окончиться разрывом. Перед глазами был пример родителей, переживших развод. И единственным способом избежать их ошибок, а также не повторить своей собственной Джессика считала осознанность в выборе партнера.

– Не знаю, не знаю, у меня тестостерон что надо! Сумеете ли вы устоять? – покачал головой Каттер. – Кстати, если вдруг проявите интерес, я, возможно, и позволю себя соблазнить.

Джессика сухо усмехнулась:

– Поверьте, соблазнять вас не входит в мои планы.

Каттер криво ухмыльнулся:

– Шесть раз я попадал в серьезнейшие аварии. Но впервые у меня просто слезы на глаза наворачиваются!

– Не стоит лить их понапрасну, мистер Томпсон.

Собравшись с духом, Джессика отошла к своей сумке, которую оставила около магнитофона, достала папку и вернулась к собеседнику. Нельзя ему дать сбить себя с толку!

– Я всего лишь пришла предложить вам работу. – Она достала фотографию улыбающегося мальчика лет восьми и, не делая пауз, продолжила: – Это Террел, он участник программы «Старшие братья». Его отец умер от рака.

Повисла тишина. Всякое подобие улыбки сползло с лица Каттера, и с недовольной гримасой он проговорил:

– И какое это имеет ко мне отношение?

– Легко отказывать, не видя нуждающегося в заботе ребенка в лицо. Просто хочу, чтоб вы знали, кого отталкиваете, когда говорите «нет» на мое предложение. – С этими словами она вытащила следующее фото – веснушчатого паренька, полная решимости склонить упрямца на свою сторону. – А Марка недавно усыновили. Ему одиннадцать лет. Фонд помогает ему адаптироваться к новой обстановке. – Она взяла паузу, чтобы выделить следующую мысль: – Чем старше ребенок, тем труднее найти для него семью и тем сложнее ему ужиться в ней.

– Вы что, занимаетесь сиротами? – Каттер нахмурился.

Не теряя надежды, Джессика протянула ему третью фотографию: подросток, темные волосы до плеч, вытянутые штаны сидят на бедрах так низко, что видно красные трусы-боксеры; вызов во взоре, взгляд острый… Готовясь к встрече, она тщательно изучила биографию Каттера, чтобы понять, чем же его можно все-таки зацепить. Для достижения благой цели все средства хороши.

– Эммануэль бросил школу, – начала она. – Фонд Бриса назначил ему наставника и оплатил поход на гонку с вашим участием.

Каттер еще больше помрачнел:

– Вы что, на жалость бьете?

– Он ввязался в незаконные уличные гонки, – продолжила Джессика и, понизив голос, добавила: – Прямо как вы в свое время.

– Черт побери! – в ярости воскликнул Каттер. – Я гляжу, вы профессионал своего дела. Все разведали, хорошо подготовились. Но вот эти вкрадчивые пришепетывания – чересчур. На соблазнение я бы повелся вернее.

Пропустив замечание мимо ушей, Джессика добавила:

– Сейчас он заканчивает вечернюю школу. – Видя, что выражение лица Каттера ни капли не смягчилось, она выложила свой главный козырь: – Эммануэль решил стать гонщиком, чтобы быть похожим на вас.

Каттер шумно вздохнул, сморщившись при этом от боли. Затем уперся руками в бока и заявил:

– Если вы прямо сейчас уйдете и я смогу, наконец, принять обезболивающее и отдохнуть, можете включить меня в ваш список пяти идиотов.

Миссия выполнена! Чувствуя громадное облегчение, Джессика одарила его сияющей улыбкой:

– Спасибо! Я сейчас дам вам кое-какие распечатки, чтобы мы могли…

– Солнце мое, – перебил он, – боюсь, с этим придется подождать до завтра. – Тут в глазах его зажегся веселый блеск. – Кстати, предложение по поводу футболки остается в силе! Попридержу его специально для вас.

Глава 2

Абсолютно исключено! – заявил Каттер.

– Но мы уже дали объявление в СМИ, – ответила Джессика, чувствуя, как ее охватывает паника. Если он откажется сейчас от участия в благотворительном марафоне, это будет грандиозный скандал. – И вчера прошло сообщение в шестичасовых новостях!

Полная надежд направлялась она сегодня к Каттеру домой, чтобы, как и договаривались накануне, обсудить подробности предстоящего мероприятия.

Он определенно чувствовал себя нынче значительно лучше, и Джессике оставалось всего лишь ввести его в курс дела и зарегистрировать на сайте, через который будет транслироваться проект. На этом ее долг по отношению к Стиву был бы выполнен и общение с Каттером Томпсоном завершено.

Повернувшись спиной к окну во всю стену, выходившему на причал, живописно украшенный пальмами и белоснежными яхтами, Каттер жестко заметил:

– Не надо было спешить с объявлениями, пока не обсудили все подробности со мной.

– Но у нас времени в обрез! Проект стартует уже на следующей неделе. И вообще, я не понимаю, в чем проблема!

– Я считал, что все будет как обычно: мужчины демонстрируют себя, женщины торгуются. Фонд Бриса собирает деньги, а я в завершение вечера ужинаю с какой-нибудь светской львицей, которая по большому счету плевать хотела на то, кому именно и в чем она сегодня помогла своими деньгами. – Каттер скрестил руки на груди так, что футболка натянулась, облегая мускулы. – Я понятия не имел, что должен буду общаться с женщинами, борющимися за право свидания со мной.

– Но ведь в этом-то вся и прелесть! – Джессика поднялась с кожаной кушетки, не в силах сдержать воодушевленной улыбки. Она долго думала, чем бы оригинальным можно было заменить приевшееся уже дефиле красавцев. – На мой взгляд, продавать знаменитость на аукционе, как кусок мяса, намного более пошло и унизительно.

Каттер смерил ее взглядом:

– Не вижу ничего зазорного в том, чтобы женщины соревновались за право со мной поужинать.

– Не удивлена. Однако идея была в том, чтобы придумать нечто более осмысленное. Выставлять напоказ знаменитостей ради денег не вполне достойный способ получения финансовой помощи.

– Не просто напоказ, а напоказ толпе орущих от восторга поклонниц, – уточнил Каттер, и лицо его впервые за вечер тронула легкая ухмылка. – Тут, между прочим, не всякий справится. Нужно уметь заводить толпу, и снимать футболку в правильный момент – целая наука!

Засмотревшись на его грудь, Джессика подумала, что понимает, каким образом он зарабатывал миллионы для организаторов подобных благотворительных акций в прошлом. Стараясь не сбиться с мысли, она продолжила:

– Совет директоров решил, что пора освежить концепцию. Все будет происходить онлайн, через интернет-сайт. За исключением ужина с победительницей, разумеется. За вас будут сражаться несколько претенденток. Вам предстоит всего лишь немного пофлиртовать с ними. Должно получиться увлекательное сражение на тему «Идеальное свидание». – Тут Джессика улыбнулась еще шире. С момента собственного развода изучение природы взаимоотношений мужчины и женщины стало ее страстью. – За символическую плату зрители смогут проголосовать за идеальную – по их представлениям – пару. То есть компанию вам выбирают зрители, а не светская львица с самым толстым кошельком.

На разработку концепции и плана проекта у Джессики ушло несколько недель упорного труда, и она считала, что может гордиться результатом.

– То есть совершенно посторонние люди будут решать, с кем из претенденток мы в большей степени друг другу подходим? Притом что я этих дам в глаза не видел и после окончания проекта не увижу? – Даже в жестах, сопровождавших его слова, сквозило пренебрежение. – Кому же это в голову пришла столь блестящая идея ловли на живца?

Джессика поморщилась:

– Мне. Зрителям должно понравиться. И при чем здесь ловля на живца? Просто флирт онлайн, живое общение…

– Так, а что вы в таком случае понимаете под флиртом?

– Обмен мнениями, демонстрирующий вашу заинтересованность в собеседнике.

Каттер недоуменно уставился на нее:

– Возможно, когда вам двенадцать. А у взрослых все крутится вокруг секса.

– Неправда! – Джессика закусила губу, призывая себя успокоиться. – По статистике, успешными становятся те люди, кто преподносит себя в позитивном ключе. Не важно, о чем идет речь – о бизнесе, дружбе или любви. А когда речь идет о романтических отношениях, немаловажную роль играет флирт – этот мостик, который строится между двумя людьми. То есть здесь для успеха критична эффективная коммуникация! – закончила она.

Брови Каттера поползли вверх.

– Кто это вбил вам в голову подобную чушь?

– Это не чушь!

– Чушь от первого слова и до последнего. – Удивление в его взгляде смешивалось с сочувствием. – Право, такая наивность и простота редко встречаются в наши дни. Если между мужчиной и женщиной не проскочила искра и не возникло притяжение, никакая эффективная коммуникация дело не спасет.

Джессика почувствовала, как привычным угрюмым холодком накатывает тоска: вспомнился развод и дни, ему предшествовавшие. Но она быстро призвала себя к порядку. Нельзя позволить мистеру Цинику сбить себя с темы.

– Чтобы искра не потухла, люди должны испытывать друг к другу эмоциональный и интеллектуальный интерес. И это гораздо важнее физического влечения, – возразила она.

Брови Каттера сошлись на переносице.

– И при чем здесь онлайн-флирт с виртуальными незнакомками?

Джессика сделала медленный вдох и выдох, призывая на помощь все свое самообладание. Она слишком отклонилась от темы. Нет никакой надобности убеждать его разделить ее взгляды. Главное – уговорить не отказываться от участия в проекте. Если он выйдет из игры сейчас, вся затея обречена. Публика будет разочарована. И Стив ее убьет: он с самого начала считал сомнительной кандидатуру бывшего гонщика. Но Джессику всегда восхищало, как Каттер смотрится на экране, пусть поведение его часто выходило за рамки общепринятых норм.

– Ладно, давайте не будем спорить об основах, – прервал Каттер ее размышления. – И так есть что обсудить. Во-первых, я представления не имею ни о каких социальных сетях и интернет-общении.

– Я вам все расскажу, – с воодушевлением пообещала Джессика.

– Во-вторых, у меня нет времени на подобную ерунду.

– На это не требуется много времени. Вы можете общаться, даже стоя в очереди в супермаркете. Пять секунд, чтобы набрать вопрос к претендентке. И, может, десять на ответ.

– Я не сторонник письменного общения, всяких там эсэмэс и чатов.

Джессика изумленно посмотрела на него:

– На дворе двадцать первый век. Что значит – вы не сторонник эсэмэс?

Каттер прошел к барной стойке из красного дерева с черной мраморной столешницей во всю заднюю стену, достал бутылку шардоне, откупорил ее и поставил на стойку, посмотрев на гостью. Потом отвернулся к холодильнику и достал себе банку пива.

– Дорогая моя, я предпочитаю общаться с женщинами вживую. Приглашать на свидания – так лично. Предупреждать, что задерживаюсь, – по телефону. Я не сижу, круглосуточно прилипнув к мобильнику, чтобы только своевременно проинформировать всех в «Твиттере», что пошел за пивом. – С этими словами он с глухим щелчком открыл свою банку.

Джессика подавила улыбку:

– Вот и отлично. Потому что вряд ли кого интересуют такие подробности. – Она так пока и не поняла, соглашается он или наоборот. Поколебавшись немного, она взяла с полки бокал и налила себе шардоне. Затем села на барный стул к стойке и внимательно посмотрела на гонщика: – Каттер, никто не просит вас делиться с публикой бытовыми деталями.

Он обошел стойку и устроился рядом с ней, поставив локти на столешницу:

– Как, разве не надо будет писать, по каким критериям я выбираю туалетную бумагу?

Джессика не сдержала смешок:

– Не надо.

Он чуть развернулся в ее сторону и слегка нахмурился:

– А как насчет этих дурацких смайликов? Терпеть не могу все эти глупые улыбочки.

– Я заметила. Хотя, знаете, есть такой смайлик – красный от ярости чертенок. Как раз бы вам пошел! Но нет, это тоже не обязательно.

– А заглавные буквы?

– Заглавные буквы в чатах – прошлый век.

Он наклонился ближе:

– А что, если мне нужно передать некий особый смысл? Чтобы комплиментом вскружить даме голову? Не надо ли, например, написать слово «красивая» с большой буквы, если я хочу оценить ее внешность?

Взгляд его, прямой и настойчивый, однозначно говорил, что речь сейчас идет именно о ней. Джессика почувствовала, что слегка покраснела, но решила не обращать внимания.

– Внешность – это банально. Гораздо полезней прокомментировать, например, ее чувство юмора. Кроме того, специалисту не нужны заглавные буквы. Он может вскружить женщине голову, правильно подбирая слова.

Тень улыбки мелькнула на его лице.

– Настоящий мужчина может вскружить женщине голову вообще без всяких слов, одним лишь взглядом.

Джессика внутренне согласилась, потому что именно в этот момент испытывала на себе истинность этих слов. От Каттера исходили такие мощные флюиды, что она вполне могла поддаться его чарам. Поспешно глотнув освежающего сухого вина, она осторожно взглянула на него поверх бокала.

– Я соглашусь на вашу авантюру, если вы будете помогать мне на первых порах, – заявил Каттер.

– В каком смысле? – не поняла Джессика.

– В том, что сначала вы сами будете писать эти сообщения.

Джессика подавилась вином и закашлялась, а потом ответила:

– Вы хотите, чтобы я от вашего имени флиртовала с участницами?

– Только пока я сам не пойму, что к чему.

– Нет уж. – И она повернулась так, чтобы быть с ним лицом к лицу. – Флиртуйте за себя сами.

– Но почему? Я ведь не спутницу жизни себе выбираю. И даже не любовницу. Всего-то ужин во имя благой цели.

– Да потому… Потому что… – Джессика судорожно подыскивала правильное слово. – Потому что это неромантично и тем более неэтично. Флирт на субподряд не отдают.

Каттер склонил голову и посмотрел на нее так, словно не верил своим ушам:

– Джессика, вы так разволновались, будто я призываю вас обрушить национальную экономику.

– Но ведь вы же Джокер. Ради вас женщины прорываются сквозь кордоны и хитростью проникают к вам в постель. Уверена, вы, как никто другой, способны немного пообщаться с конкурсантками через Интернет.

Но Каттер не купился на попытку лести.

– Раньше мне не приходилось флиртовать по Интернету. – Он пожал плечами. – Или вы мне помогаете, или я отказываюсь.

Джессика облокотилась о стойку и закрыла глаза ладонями. Каттер Томпсон – безнадежный циник. Но ведь она обещала Стиву…

Пусть Стив и не стал любовью всей ее жизни, но он очень помог в трудную минуту. Помог найти смысл жизни, призвание – а это не всякому дано. Работу свою Джессика обожала. А без Стива ей никогда бы не достигнуть всего того, чего она добилась.

– Что ж. – Она хлопнула руками по столешнице и повернулась к Каттеру. – Но вот и мои условия. Как только вы поймете, что к чему, я удаляюсь. И никто не должен знать, что я вам помогаю. Иначе потом стыда не оберешься. Главная задача для меня – не дать сорваться этому проекту.

С нейтральным выражением лица Каттер откликнулся:

– А для меня сейчас главная задача – закончить ремонт машины.

С чувством облегчения и гордости за маленькую победу Каттер открыл стеклянную дверь и попал в маленькую, но элегантно оформленную прихожую компании «Идеальная пара». Наконец можно снять бейсболку и черные очки. Сбросить со своего следа журналистов удалось минут через двадцать после выхода из дома. После того как в прессе прошла информация о благотворительном проекте, папарацци словно взбесились.

Понятно, что его резкий отказ от всех интервью после аварии лишь разогревал интерес пишущей братии. Однако Каттер твердо решил никому не сообщать о своих провалах в памяти и не поддерживать обсуждения на тему «Что теперь будет с Каттером Томпсоном?». И уж тем более не собирался отвечать на вопрос о причинах своего решения сбить Честера Куна вопреки всем правилам.

Да если он когда-нибудь хоть сам себе сможет ответить на все эти вопросы, то тут же первый соберет пресс-конференцию. Но до тех пор от общения с журналистами нужно открещиваться всеми способами.

Дорога до офиса Джессики оставила неприятный осадок, которому не находилось объяснения. Вроде утро прошло продуктивно, он хорошо поработал в гараже, травмы болели не больше обычного, и новый распредвал оказался что надо.

А потом пришлось через полгорода добираться сюда с папарацци на хвосте. И все благодаря этой альтруистке Джессике Уилсон – манипуляторше, так удачно подсунувшей ему фотографии попавших в беду детей. Тут-то он и дал слабину. Быстрее бы развязаться со всем этим маскарадом, провести первую виртуальную беседу с поклонницами-конкурсантками и вернуться в свой гараж. Там, в гараже, все понятно: у каждой детали свое место, все разумно и продуманно. А если вдруг что-то выходит из строя, то легко можно подобрать запчасть. А сломанная судьба – это не сломанная машина…

Нахмурившись, Каттер осмотрелся: маленькая приемная была оформлена как уютная домашняя гостиная. В круг стояли удобные на вид кожаные диванчики, на стенах красовались фотографии счастливых улыбающихся парочек, которые будто поддразнивали его – и вызвали лишь саркастическую ухмылку.

Из-за поворота коридора показалась Джессика. Оборки легкой серой юбки изящно порхали вокруг длинных ног, дымчато-розовая блузка подчеркивала изгибы тела. Весьма привлекательная смесь стиля, утонченности, профессионализма и женственности. Вот если бы она еще не верила в вечную любовь и прочие «эффективные коммуникации»!

– Спасибо, что согласились приехать, – начала Джессика. – У меня встреча в восемь, так что иначе бы я не успевала.

– Почему вы занялись благотворительностью? Ваше детство было столь ужасно, что вы считаете себя обязанной помогать другим бедолагам? – поинтересовался Каттер.

На лицо ее легла тень раздражения.

– Нет, с детством у меня все в порядке, любящие мама и папа, которые обо мне заботились. Я давно помогаю фонду Бриса. Мой бывший муж возглавляет там совет директоров. Я пообещала ему убедить вас участвовать в этой акции.

Брови Каттера поползли на лоб. То, что она в разводе, стало для него неожиданностью. Но то, что они с бывшим мужем продолжают при этом общаться, вовсе повергло его в шок.

– Очень непривычно слышать слова «помочь» и «бывший муж» в одном предложении.

– На дворе двадцать первый век, мистер Томпсон, – бросила Джессика и пошла по коридору.

Каттер двинулся следом:

– Вы продолжайте, я внимательно слушаю.

– Мы развелись, но остались друзьями. И я перед ним в долгу.

В долгу? Все это не укладывалось у Каттера в голове. В его мире разведенные родители не могли говорить друг о друге без злобы, а уж о том, чтобы обменяться парой слов, и речи не шло. В итоге пятилетний Каттер бегал от одного к другому, передавая сообщения, потому что сами они не в состоянии были даже спокойно обсудить порядок встреч с отцом. При этом сначала оба были безумно влюблены друг в друга, пока мать не забеременела и не пришлось расписываться. По словам матери, все четыре года брака были сплошным мучением.

– Почему же вы чувствуете себя обязанной? Вы что, плохо с ним обращались, пока были замужем? – сухо поинтересовался он, вопросительно изогнув бровь.

Джессика бросила на него испепеляющий взгляд:

– Я в долгу перед ним, потому что, когда мы развелись, он помог мне основать брачное интернет-агентство.

Каттер резко остановился, пораженный иронией ситуации:

– Вы хотите сказать, что мужчина, с которым вы расстались, дал вам возможность помогать другим искать свою любовь? Разве собственный неудачный опыт не отвратил вас от всей этой романтики?

Джессика замерла, обернулась и, нахмурившись, твердо ответила:

– Развод не повод отказываться от надежды на счастье.

– Значит, вам недостаточно того, что ваш брак не удался. Хотите, чтобы и другие попались в эти же сети?

Она закусила губу, видимо, чтобы не дать сорваться резкой реплике. Голос ее прозвучал на удивление ровно и спокойно:

– Если люди друг другу подходят, брак будет удачным. – С этими словами она зашла в кабинет, оформленный в истинно женском стиле – сплошь плавные линии и пастельные тона. – И, несмотря на развод, я все равно верю в романтические отношения.

Хмыкнув, Каттер прошел следом и заявил:

– Вот я не разводился, и то в них не верю.

Джессика обошла рабочий стол с обтянутой кожей столешницей, на которой красовалась ваза с веселыми желтыми лилиями, и села за компьютер. Взглянув на посетителя, она слегка обеспокоенным голосом попросила:

– Мистер Томпсон, постарайтесь держать эти ущербные взгляды при себе, когда будете общаться с конкурсантками.

– Не ущербные, а реалистичные, – отозвался Каттер. Судя по всему, она заключила, что случай его безнадежный. Ладно, скорей бы уже на сегодня отвязаться. – Так, с чего начнем?

– С вопроса к конкурсанткам, чтобы завязать беседу.

– Вопрос на тему свиданий, насколько я понимаю? – Он подошел, встал за ее спиной и посмотрел на монитор, чувствуя себя неловко и не очень представляя, что делать дальше. – Например, давайте спросим, куда им больше всего нравится ходить с мужчиной.

Джессика скрестила руки на груди и откинулась в кресле:

– Нужен открытый вопрос. А то вам просто ответят «на пляж» или «в ресторан», и все на этом. Беседа заглохла.

– Зато мы так пораньше разбежимся. Я вернусь к своим делам, а вы успеете на встречу.

Она подняла на него строгий взгляд, говорящий, что скорее она пропустит ужин, чем пойдет на уступки в своей работе. Интересно, почему они с мужем разошлись? Тяжко вздохнув, Каттер присел на край стола:

– Что ж, а как насчет самого ужасного свидания? Пусть опишут.

– Нет. Так они расскажут каждая о своем, а нам нужно, чтобы завязался общий диалог. Не говоря уж о том, что это слишком негативная тема для начала разговора.

Он пристально на нее посмотрел:

– Мало того, что мне приходится участвовать в этом цирке, так я еще должен относиться к нему всерьез и продумывать, что говорить?

Ободряюще, но, как показалось Каттеру, все же несколько натянуто улыбнувшись, Джессика назидательно произнесла:

– Золотое правило любого свидания: нытиков не любят.

Каттер с удивлением отметил, что ей удалось его заинтересовать, и, ухмыляясь, ответил:

– Да? А я-то думал, золотое правило – не есть чеснок и не надевать неудобную одежду.

– Одеваться тоже следует с умом. Наряд должен нести в себе некое сообщение. Ваша одежда – отражение вашего характера.

– Не спорю, – легко отозвался Каттер. – Например, о женщине можно многое узнать по ее нижнему белью.

Вздохнув, Джессика невозмутимо промолвила:

– К тому времени, как дело дойдет до нижнего белья, вы уже должны что-то понять о партнерше.

– Вот вы, к примеру, предпочитаете пастельные тона и кружево, – продолжил он. – Никаких стрингов. Ничего просвечивающего. Все очень мило, но практично.

Щеки ее слегка порозовели, но голос даже не дрогнул:

– Так вы придумали вопрос к конкурсанткам?

Каттер потер подбородок, с удовольствием наблюдая за ее смущением:

– Думаю, вопрос о предпочтениях в нижнем белье тоже отпадает?

В ответ она лишь слегка прищурилась и продолжала смотреть на него с выражением смиренного терпения на лице. Внезапно Каттер понял, что от плохого настроения не осталось и следа. И как только этой непуганой оптимистке с ее глупыми правилами удалось отвлечь его? Оторвав взгляд от ее карих глаз, он попытался сконцентрироваться, глядя в экран.

Тут его озарило.

– Как насчет «Что рождает искру при встрече мужчины и женщины»?

Глаза ее загорелись, и Каттер понял, что на этот раз попал в яблочко.

– Отлично! – И она улыбнулась так светло, что у Каттера все внутри перевернулось.

Повернувшись к монитору, Джессика быстро напечатала вопрос. И спустя несколько секунд вновь обратила к нему взор своих удивительных темных глаз.

– Конкурсантка с ником «Любовное зелье номер девять» ответила: «Химия». Что вы на это скажете?

Словно завороженный, Каттер глядел на ее ресницы:

– А что случилось с первыми восемью зельями? Протухли?

– Нельзя высмеивать ники участниц.

– Еще одно правило первого свидания?

– Нет, – сухо отрезала Джессика. – Это частный случай все того же правила про нытиков и негатив.

С трудом сдержав усмешку, Каттер проговорил:

– Что-то мне подсказывает, что на этом правила у вас не закончились. – Он с трудом перевел взгляд на монитор. – Пусть объяснит, что имеет в виду под химией.

Тут пришел ответ от другой участницы, и Каттер наклонился ближе, чтобы прочитать:

– Ураган Джейн говорит, что искра – это сексуальное влечение. – Да, эта не перенапряглась, придумывая ответ. Он снова посмотрел на Джессику. Легкий пряный аромат притягивал, а при взгляде в ее необычные темные глаза хотелось придвинуться еще ближе. Она была красива, упряма, но в то же время без чрезмерной агрессивности. И вовсе не походила на несчастную жертву развода: чувственная, уверенная в собственной сексуальности.

Каттер всегда умел прислушиваться к себе, быстро реагировать на происходящее как вовне, так и внутри своего тела. И теперь он однозначно понимал, что его влечет к этой жизнерадостной и весьма своеобразной специалистке в вопросах взаимоотношения полов. Кровь быстрее заструилась по венам, и Каттер, собравшись, вернулся к разговору:

– С этим не поспоришь. Я просто соглашусь.

Джессика распахнула глаза, в панике глядя на него:

– Вы что, ни в коем случае!

– Это еще почему?

– Во-первых, разговора тогда не получится. Так не интересно. Во-вторых, притяжение между людьми не сводится к сексуальному влечению. Физический интерес не главное. Главное – общность интересов, духовная близость.

Изогнув бровь, Каттер возразил:

– Ураган Джейн говорила вовсе не об этом. Если только вы не имеете в виду взаимный интерес к телам друг друга.

Губы ее вытянулись в тонкую линию.

– Ураган Джейн ошибается.

Каттер смерил ее взглядом, едва сдерживаясь, чтобы не разулыбаться во весь рот:

– Ну и от кого из нас теперь исходит негатив? – Опустив глаза, он в вырезе блузки разглядел кружевной лифчик. Правда, не розовый, как ему представлялось, а бледно-сиреневый. Ошибся в деталях, а в целом угадал. Приятное чувство разлилось по телу. Определенно день налаживается. Не зря он прервал свои занятия, бегал от журналистов – все это стоило того, чтобы провести время в компании этой верящей в сказки доброй феечки.

– Давайте не будем отвлекаться, – проговорила Джессика. – Предлагаю написать: «Сексуальное влечение, бесспорно, играет большую роль». – Она подняла голову и посмотрела на него вопросительно. – Что еще добавим? – Взгляд ее был задумчив.

Да, под действием такого взгляда мужчина вполне может согласиться выбраться из своей берлоги и провести вечер в этом офисе с цветочками и вазочками. Он приподнял уголок рта, слегка ухмыльнувшись, и предложил:

– Например, «Кроме того, люблю, когда женщина бросает мне вызов».

Улыбка Джессики была как бальзам на душу.

– Уже лучше! – похвалила она.

Тут уж Каттер позволил себе полноценно ухмыльнуться:

– Да, и добавьте еще: «И когда на ней сиреневое кружевное белье».

Глава 3

Джессика спешила на ужин, понимая, что, скорее всего, опоздает, и по дороге прокручивала в голове встречу с Каттером. Вся ее затея с благотворительным проектом грозила обернуться катастрофой. Каттер Томпсон – гонщик мог вскружить голову любой женщине. Каттер, дающий интервью на телевидении, был просто неотразим. Но Каттер, флиртующий по Интернету, оказался ужасен.

Каждая его реплика способна была спровоцировать скандал. Его слова могли задеть половину аудитории. Он никак не хотел понять, что мертвые буквы на мониторе компьютера, не сопровождаемые взглядом искрящихся зеленых глаз и шутливой интонацией, производили совсем иное впечатление, чем те же слова, произнесенные им вживую.

Надо было послушаться Стива и пригласить кого-нибудь более безобидного. А теперь она связана по рукам и ногам и вынуждена проводить время в компании Джокера с его неуемным острым языком и полным отсутствием такта и представления о правилах виртуального общения.

Свернув на парковку перед рестораном, она заглушила двигатель и осталась сидеть, постукивая пальцами по рулю. Проект был рассчитан на месяц. И Джессика не собиралась весь этот месяц редактировать сообщения Каттера. Нужно объяснить ему, как себя вести онлайн. Остается лишь надеяться, что он поддается обучению. В противном случае ей придется целый месяц провести с ним бок о бок, отвечая на комментарии по поводу своего нижнего белья.

На следующее утро, когда она ехала на встречу с Каттером, позвонил Стив. К ее большому удивлению, он поздравил ее с успешным началом проекта, заявив, что первый раунд виртуального флирта вызвал большой интерес у публики. Затем Стив поинтересовался, как прошло ее собственное свидание. Рассказывать было особенно не о чем, так как на деле мужчина, с которым ужинала Джессика, оказался далеко не тем, кем преподносил себя в интернет-анкете. Стив в очередной раз выразил обеспокоенность тем, что она очень рискует, встречаясь вот так вслепую, и предложил в случае необходимости не стесняться и обращаться, если понадобится кому-нибудь, как он выразился, «сломать пару ребер», чтоб неповадно было.

Нажав отбой, Джессика вздохнула и напомнила себе, что все будет хорошо. Она была уверена (и всегда старалась вселить ту же веру в клиентов), что судьба бродит где-то по свету и встреча неизбежна.

– Надо просто быть открытыми для любви. Быть готовыми в любой момент принять ее и работать, упорно работать, даже когда вы уже нашли свою половинку! Особенно тогда! – так говорила она всегда.

Да, ее собственный брак распался. Стив был хорошим человеком. Просто он оказался не ее мужчиной. А если люди друг другу не подходят, ничего не поделаешь. Она сделала выводы и пошла по жизни дальше. Все обязательно наладится. А пока у нее есть любимое дело. Вот только сердце все равно очень часто болезненно сжимается, и никакие уговоры не действуют…

Джессика подъехала к трехэтажному особняку Каттера, скрытому от дороги густыми зарослями баньяна и бамбука. Весь первый этаж занимал гараж, и над воротами висела табличка, предлагающая обойти дом с другой стороны. Последовав указателю, Джессика прошла к пристани мимо играющего голубыми бликами бассейна по дорожке, обрамленной пальмами и ухоженным газоном. На причале покачивался быстроходный катер, на палубе которого Каттер спокойными точными движениями сматывал толстую веревку.

Джессика подошла ближе. Волосы его на солнце отдавали золотом. В шортах защитной расцветки и трикотажной футболке Каттер выглядел расслабленным и спокойным.

– Я смотрю, вам получше? – окликнула она его.

– Да, жду, когда доставят кое-какие детали к машине, вот и решил посвятить время лодке. Думаю, сделаем сегодня пробный заплыв. Заодно и с конкурсантками пообщаемся. – Глаза цвета морской волны изучали ее наряд – платье с юбкой-солнцем персикового цвета и босоножки на пятисантиметровом каблуке. – Одеты вы, правда, не по случаю.

– Шелк подходит к любому случаю, – возразила Джессика.

– Тогда добро пожаловать на борт! – В глазах его зажглись озорные искорки, и он протянул ей руку, помогая перебраться на яхту.

Прикосновение его руки странно взволновало Джессику. Наверное, надо просто привыкнуть к виду Каттера Томпсона в повседневной одежде и с обнаженными ногами.

– Миленькая у вас яхта, – похвалила она, осторожно высвобождая пальцы.

– Самая мощная в окрестностях: четыреста тридцать лошадей!

Джессика устроилась на кожаном диванчике, тянувшемся вдоль борта. Уж в разговор на эту тему она могла ввязываться смело.

– Это потому, что в ваших окрестностях не водится ничего примечательного.

Вставляя ключ в замок зажигания, Каттер обернулся:

– Хотите сказать, моя яхта – ничего особенного?

– Я видала и побыстрее. – Джессика улыбнулась и села нога на ногу.

– Где же это, интересно?

– У моего отца своя верфь.

– То есть поразить вас скоростями мне сегодня не удастся, – сделал вывод Каттер.

– Боюсь, что так, – кивнула она.

– Значит, придется брать чем-то другим. – И он улыбнулся своей фирменной полуулыбкой-полуухмылкой и отвернулся, чтобы завести мотор.

Лишь когда он отвел взгляд своих изумрудных глаз, Джессика позволила себе расслабиться и вдохнуть свежий соленый воздух.

Некоторое время оба молчали. Наконец Каттер выбрал место с красивым видом на город и заглушил двигатель. Затем уселся рядом с ней и вытянул ноги.

Стараясь не отвлекаться на его обнаженные мускулистые икры, Джессика приосанилась и заставила себя посмотреть ему прямо в лицо. Прокашлявшись, она начала:

– Нам нужно обсудить правила поведения в социальных сетях.

Его красивое лицо исказила гримаса.

– Уж лучше сразу иголки под ногти.

Но Джессика продолжала:

– Вы должны понять, что слова, лишенные интонации и мимики, могут быть восприняты совсем не так, как вы рассчитываете. Например, вам кажется, вы сама любезность и остроумие, а собеседник находит ваше высказывание оскорбительным.

– И в большинстве случаев будет прав, – кивнул Каттер.

Она немного помолчала, задумчиво глядя на него, словно надеясь увериться, что он шутит.

– Нет, этот номер не пройдет! И помните: людям всегда приятно в первую очередь говорить о себе самих. Когда же речь идет о вас, нельзя себя принижать. Немного самоиронии не помешает, но не нужно увлекаться, иначе вас сочтут недостаточно уверенным в себе.

Каттер нахмурил брови и с сомнением покачал головой:

– Пожалуй, мне стоило записаться добровольцем на Ближний Восток. Их миссия однозначно проще. – Он устроился поудобнее и продолжил: – Кстати, я уже сам придумал вопрос на сегодня: «Если бы я пригласил вас на костюмированную вечеринку, какого супергероя и его подружку мы бы изображали?»

Продолжение книги