Падение хорошей девочки бесплатное чтение

Kimberly Lang

The Downfall of A Good Girl

* * *

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

The Downfall of A Good Girl

«Падение хорошей девочки»

Глава 1

Вивьен Лабланк с нетерпением ждала, пока Макс закончит свою вступительную речь, по ту сторону занавеса, стараясь ничего не задеть своими крыльями и не делать резких движений, чтобы не потерять нимб.

– Агентств много, но ни одно из них не сравнится с «Бон Аджент». Пять лет назад мы захотели сделать что-нибудь полезное для своего родного города и решили собрать деньги для пострадавших от урагана «Катрина». Мы не ожидали такого ошеломительного успеха. Я хочу поблагодарить вас за неоценимый вклад в поддержку общего дела.

Разразился шквал аплодисментов. Макс продолжил нахваливать достижения агентства. Виви слушала вполуха. Она прекрасно знала о работе «Бон Аджент». Виви попала в команду чуть ли не в момент его создания. Кенди Гейл была одной из ее закадычных подруг, а Макс – практически вторым отцом. Мать Виви трудилась в организации на добровольных началах, поэтому Виви даже не пришлось никого уговаривать. Теперь ей не хватало разве что молитвенника к ангельским крыльям.

И как мне теперь, интересно, сидеть с этими крыльями? Крылья, сделанные из настоящих перьев и усыпанные драгоценными камнями, выглядели великолепно. Они тянулись от самой головы и доходили Виви до икр. Виви нахмурилась, пытаясь застегнуть пряжки на золотых сандалиях: одно неловкое движение – и прощай прекрасный наряд. Откровенно говоря, она была похожа скорее не на святую, а на танцовщицу из Вегаса, внезапно попавшую на вечеринку.

Бал «Святые и Грешники» временами казался абсурдным… Но красивые костюмы и слабое подобие великолепия и пышности обстановки сделали фестиваль веселым, популярным и весьма успешным за очень короткое время.

Вот и в этом году три сотни человек с нетерпением ждали яркого события. Следуя традициям празднования Марди Гра, программу торжества держали в секрете. Насколько было известно Виви, лишь трое имели доступ к этой тайне – Макс, глава «Бон Аджента», Паула, руководитель отдела по связям с общественностью, и миссис Рене, изготовившая костюмы для бала. Даже сама Виви понятия не имела, кто будет ее соперником.

У нее было несколько предположений по этому поводу.

В отличие от традиционных организаций, которые обычно выбирают короля и королеву бала, у «Бон Аджента» не имелось предпочтений по половому признаку. Святой и Грешник могли оказаться одного пола. Соперников выбирали по репутации и по уровню популярности у местных жителей. Виви делала ставку на экстравагантную владелицу ночного клуба Марианну Фостер, которая в последнее время часто мелькала в новостях. Она составит отличную конкуренцию Виви, которая была решительно настроена ее превзойти. Несомненно, Марианна лидировала по числу голосов и принесла бы кучу денег, однако Виви без преувеличения и без лишней скромности могла заявить, что была намного популярнее Марианны и могла бы собрать еще больше средств.

Виви прогнала недобрые мысли. Она научилась контролировать себя, чтобы ненароком не наговорить того, о чем впоследствии можно горько пожалеть. Надо думать о том, чтобы собрать деньги, а не о том, чтобы выиграть.

Но как можно об этом не думать? Последние пару лет обладателем короны становился Грешник, но в этом году победа должна достаться Святому – Виви просто не могла согласиться на проигрыш. Один раз в своей жизни ей приходилось терять корону, и она хорошо помнила, как было горько у нее на душе, когда ее заполучила мисс Индиана. Несмотря на то что Джанель была ей симпатична и из нее вышла замечательная мисс Америка, осознавать, что победа ускользнула у нее из-под носа, было отвратительно.

Виви просто обязана побороться за победу. Нет ничего плохого в желании победить. Никто не любит проигрывать. А в данном случае ее боевой дух послужит благой цели.

Макс стал представлять Вивьен ее свиту херувимчиков, состоявшую из десяти учеников местной школы, выбранных специально, чтобы ее сопровождать.

Наконец пришла ее очередь. Вивьен сделала глубокий вдох, поправила платье и замерла в ожидании.

– …с удовольствием представляю вам Вивьен Лабланк в роли Святой.

Поднялся занавес, замелькали вспышки фотоаппаратов, зал взорвался аплодисментами и восторженными возгласами. Среди всеобщего гула Виви различила характерный свист сестры и взглянула в сторону стола, за которым сидела ее семья.

Выступать в роли Святой было большой честью, и Виви до глубины души тронули бурные аплодисменты: приятно видеть, что так много людей считает, что она достойна этого образа. За свою жизнь она выиграла множество конкурсов и завоевала бесконечное количество наград. Но этот конкурс был чем-то особенным. Красота и популярность здесь не имели большого значения. Все считали, что кроме миловидного личика Виви больше нечем похвастать. В этом она находила существенный недостаток своей карьеры. Виви потратила годы на борьбу с устоявшимся стереотипом, стараясь доказать, что она не только красивая девушка, но и сильная личность. И нимб над головой говорил о том, что она в этом весьма преуспела. Возможно, он выглядел смешно и глупо, но, как ни удивитель но, стал для нее важнее любых корон и наград.

Осталось одержать верх над Грешником, кем бы он ни оказался. В тот момент победа над ним представлялась ей необходимым дополнением к полному триумфу.

Изящным жестом Виви сняла нимб и положила его на синюю атласную подушку, на которой скоро должны появиться рожки Грешника. В конце конкурса победителю достанутся оба трофея. Виви заняла место и вместе со своей свитой принялась вежливо хлопать, приветствуя Грешника в окружении дьяволят.

Макс сделал глубокий вдох. Он выглядел таким взволнованным, казалось, что вот-вот лопнет от напряжения.

– Выбор Грешника в этом году оказался очевидным. Мы очень рады, что ему удалось найти время в своем плотном графике, чтобы почтить своим присутствием это важное мероприятие.

По словам Макса Виви сразу поняла, что просчиталась. Черт побери, она была уверена, что Грешником должна стать Марианна. Какое вообще это имеет значение? Она была готова побороться с любым.

– …Коннор Мэнсфилд!

Улыбка застыла на губах девушки, когда толпа взорвалась бурными аплодисментами. Это чья-то злая шутка.

Оказавшись на сцене, Коннор устремил взгляд на лицо Виви и едва не засмеялся над искренним выражением ужаса и ярости. Коннор ее прекрасно понимал, у него была похожая реакция на ее имя, когда девушку приглашали на сцену. Однако он имел небольшое преимущество, потому что в это время стоял за кулисами.

В «Бон Аджент» знали, как обеспечить максимум внимания со стороны местной прессы, что было весьма проблематично сделать в разгар празднований Марди Гра. Вероятно, они поставят настоящий рекорд в истории благотворительности.

Виви глядела на него с такой ненавистью, словно готова была свернуть ему шею. Неудивительно – она всегда на него так смотрела. Некоторые вещи не меняются, независимо от того, как давно ты уехал из родного города.

Но, как известно, шоу должно продолжаться. Тем более все гости ждали, пока они займут свои места, чтобы наконец подали обед. Коннор снял рога, величаво положил их рядом с нимбом Святой, затем подошел к Виви, вежливо кивнул и застыл на мгновение, ожидая от нее ответного приветствия. Они медленно проследовали к главному столу и заняли места. В толпе гостей раздался одобрительный возглас, и фестиваль «Святые и Грешники» был объявлен открытым. В дверях появились официанты, и вскоре внимание гостей переключилось на поедание салатов.

Коннор наклонился к Виви:

– Если не прекратишь скрипеть зубами, рискуешь все погубить, Виви.

Глаза девушки превратились в узкие щелки, однако она перестала стискивать зубы. Потянулась к бокалу, но, увидев, что тот пуст, решила ограничиться стаканом с водой. Коннор заметил, как она внимательно посмотрела на воду, передернула плечами и сделала глоток. Зная Виви, он решил, что она задумала вылить содержимое стакана ему на брюки.

– Я бы могла сказать «добро пожаловать домой», но…

– Но это было бы сказано не от чистого сердца. – Коннор улыбнулся, чтобы досадить ей.

– …но, – продолжала она, – это было бы лишним, учитывая прием, который ты только что получил.

– Завидуешь, что я сорвал бурные аплодисменты?

– Нет, – Виви поерзала на стуле, – я не страдаю тщеславием.

– И это говорит мне сама королева показухи.

Виви сделала быстрый вдох и натянуто улыбнулась:

– Просто некоторые из нас уже вышли из подросткового возраста.

– Продолжаешь строить из себя святошу.

– А ты все такой же…

Вивьен неожиданно замолчала, и Коннор заволновался, не прикусила ли она язык.

Девушка шумно выдохнула:

– Должно быть, ты очень доволен, что тебе наконец-то воздалось по заслугам.

– Боюсь тебя разочаровать, но нимб и ангельские крылышки совершенно не соответствуют твоему характеру.

– Да неужели? – Лицо Вивьен приобрело выражение оскорбленной невинности. – А вот тебе твой образ подходит как нельзя лучше.

Виви могла нанести удар в самое больное место, но черт бы его подрал, если он проигнорирует ее замечания.

– Да-да, святоша и ханжа. Других слов не знаешь, что ли?

– Можешь сама подобрать синонимы.

– Долго думал над образом?

– Ты же сказала, что я прекрасно ему соответствую.

– Не льсти себе, – фыркнула Виви. – Ты выглядишь очень глупо. Это ж надо – черные кожаные штаны, Коннор! У нас что, на дворе конец восьмидесятых?

– Насчет штанов согласен. Типичный глэм-метал восьмидесятых. Но я подумал, что они прекрасно подходят к костюму.

Виви улыбнулась официанту, который наполнил вином ее бокал – первая искренняя улыбка за этот вечер, которая тут же исчезла с ее губ, стоило официанту уйти.

– И о чем только Макс думал? – пробурчала она, уставившись на салат. – Святым и Грешником должны были стать местные знаменитости.

– Фигурально выражаясь, я парень из соседнего двора, Виви. Я такой же местный, как и ты.

– Ты был местным, – поправила она. – Теперь колесишь по странам и на гастролях проводишь больше времени, чем дома.

Коннор заерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, но огромные черные крылья, приделанные к спине, затрудняли процесс. Коннор чувствовал себя гигантской вороной.

– Значит, ты выступаешь против того, чтобы я из-за работы подолгу отсутствовал в родном городе?

Пытаясь убрать волосы с плеча, Виви запуталась в своих крыльях. Она потянула за ремешки и проговорила:

– Я всего лишь за равные условия игры.

Не считая черных как смоль волос, Виви и в самом деле походила на ангела – большие синие глаза, светлая кожа и тонкие черты лица. Хотя огонек в глазах был далеко не ангельским. Из-за нескрываемого раздражения ее жесты становились резкими, и волосы запутывались еще сильнее.

– В чем ты видишь неравенство?

Одним рывком, едва не вырвав с корнем, Виви наконец освободила последнюю зацепившуюся прядку волос. От резкого движения блестящий камешек оторвался от крыльев и упал в ложбинку между грудей. Виви метнула быстрый взгляд на свое декольте, Коннор последовал ее примеру. Он восхитился сливочным цветом ее нежной кожи и снова посмотрел на ее лицо. У девушки был прекрасно очерченный рот с пухлыми соблазнительными губками.

– Уверена, что твои поклонницы из фан-клуба и все знаменитые друзья сделают все, чтобы ты победил. – Слова Вивьен вернули к реальности Коннора, залюбовавшегося ее красотой.

– Так для этого и был организован фестиваль, не так ли? Чтобы собрать как можно больше денег.

– Да, конечно, – процедила она сквозь сжатые зубы, – но, что касается самого конкурса, это дает тебе неоспоримое преимущество. Никто не сможет с тобой конкурировать. Это нечестно.

– Рад слышать, что ты наконец это признала, – ухмыльнулся он.

– Я имела в виду, – проскрипела она в ответ, – что я простая жительница города, а ты чертова рок-звезда. У тебя конечно же больше поклонников, чем у меня. А это нечестно.

– Послушай, Виви, ты же у нас в роли святой, а не мученицы.

Костяшки пальцев девушки побелели, и Коннор удивился, как у нее в руках не треснул бокал.

– Займись-ка лучше ужином.

Губы Коннора слегка тронула улыбка.

– Кстати, у тебя еще есть время признать свое поражение.

Виви сделала глоток и едва не поперхнулась.

– Только после того, как ад покроется льдами.

– Вот как? – бросил он с вызовом.

– Тебе больше нечем заняться? – Виви ткнула вилкой в салат с гораздо большей силой, чем требовалось.

Девушка просто не могла проигнорировать его вызов, это было не в ее правилах. Она всегда билась до конца, чем и заслужила уважение Коннора. Желание идти до победного было одной из немногих присущих им обоим качеств характера. В остальном она доводила его до белого каления. Как, впрочем, и всегда.

Согласился бы он на участие в этом фестивале, если бы заранее знал, что ему придется соревноваться с Виви? А может быть, ему просто стоило отправить чек-другой и умыть руки?

Коннор на мгновение задумался о родном доме. Это была единственная причина, которая его здесь удерживала. Она давала ему возможность сохранить свое лицо и засветиться в газетных заголовках без упоминания скандала с установлением отцовства и случайных связей. Наконец-то у Коннора появилась возможность залечь в тени и перевести дух впервые за долгое время.

Он едва ли осознавал, как сильно устал. Получить все, о чем только можно мечтать в жизни, – хорошо лишь в теории. Коннор и предположить не мог, что будет чувствовать себя как разодетый бродяга. Хотя готов был признать, что вряд ли добился бы многого, если бы был привязан к кому-нибудь или чему-нибудь. В этом состояла суть безграничной свободы. Как бы то ни было, за все надо платить.

Мысли, рождавшиеся в глубинах его сознания, казалось, обретали здесь форму. Новый Орлеан служил отдушиной для его тела и ума. У Коннора наконец-то появилась возможность расслабиться на несколько недель, пересмотреть свои планы и определиться, что делать потом. В самом деле, чего же он хотел?

Недовольный вздох Виви вернул его к реальности.

Виви пережевывала каждый кусочек дюжину раз и тут же засовывала в рот новый. Ей трудно было держать свои мысли под контролем, и полный рот мешал попасться на удочку Коннора или сказать ему что-нибудь такое, о чем, несомненно, придется пожалеть.

Невыносимое ощущение. Виви возглавила достаточно фондов по сбору денег и прекрасно понимала, что Коннор был настоящим подарком небес. Мероприятие ждали успех и богатые денежные вливания. Разум подсказывал ей, что Макс Гейл сделал правильный выбор.

Но надо же было выбрать именно Коннора Мэнсфилда! Будь он неладен. Раз уж ей суждено соперничать с суперзвездой, то почему организаторы не предпочли какую-нибудь другую музыкальную легенду из дюжины исполнителей, называвших Новый Орлеан своим домом? Так нет же, они не поленились преодолеть огромное расстояние, чтобы привезти Коннора. Ну, конечно, если верить прессе, трудно сыскать большего Грешника, чем Коннор.

Расположившись во главе стола, Виви прекрасно могла охватить взглядом весь зал. В список гостей сплошь и рядом входили сливки местного общества, самые богатые и влиятельные люди. Виви каждого знала в лицо. Все присутствующие прекрасно понимали, что Виви и Коннор ненавидели друг друга.

Им не стоило находиться вместе в одном помещении. Коннор был единственным человеком, от одного вида которого кровь закипала в ее жилах. Любой разговор с ним мог закончиться вспышкой гнева.

Виви почувствовала, как у нее начала кружиться голова.

По взглядам, брошенным в их сторону, она поняла, что присутствующие находили весьма забавным то, что ей было некомфортно сидеть рядом с Коннором. Вероятнее всего, гости прямо сейчас делали ставки. Десять лет назад Королева ударила Короля через десять минут после коронации. Гости с нетерпением ждали подобной развязки.

Несомненно, Коннор этого заслуживал, но ей бы пришлось потратить остаток жизни, чтобы восстановить свою репутацию. Несколько месяцев назад во время конкурса «Принцесса реки Миссисипи» вышла заметка, в которой Виви якобы выказала желание поучаствовать в неприличных сценах, что едва не стоило ей титула. После этого Виви узнала о себе много нового, так что, как ни странно, Коннор поспособствовал ее успеху. Тот вечер сделал свое дело. Все это время Коннор старался держаться на почтительном расстоянии, пока обстоятельства не вынудили их встретиться снова.

Когда музыкальная карьера Коннора пошла в гору, он все чаще и чаще стал уезжать из города. За несколько лет он сделался суперзвездой, и их жизненные пути разошлись окончательно. Слава богу!

Виви утешала себя мыслью, что Коннор скоро вернется в Лос-Анджелес, или Нью-Йорк, или где он там теперь обитал и ее жизнь потечет в привычном русле. Сомнительное утешение, но все же…

Сможет ли она его вытерпеть? Или ей все-таки снесет крышу? Они оба повзрослели, стали старше, опытнее и мудрее. Возможно, теперь все будет совсем по-другому. Виви рискнула бросить в его сторону быстрый взгляд.

Вряд ли.

Всем своим видом Коннор выражал безграничное самодовольство и высокомерие.

Госпожа Рене одела его в кожу – на нем были не только черные штаны, над которыми Виви совсем недавно посмеялась, но также черный жилет без рукавов и казаки. Кожаные шипованные браслеты плотно облегали его бицепсы. Трудно поверить, что у вокалиста-клавишника могут быть такие сильные руки.

Брутальный образ Коннора резко контрастировал с ее белоснежным нарядом из атласа и перьев. Если костюм Виви выражал скромность и непорочность, то его наряд просто кричал о страсти: черная кожа обтягивала его тело, оставляя простор для воображения. Госпожа Рене покрыла каждый сантиметр ее тела блестками, в то время как кожу Коннора смазала маслом, что придавало ему потусторонний блеск.

Коннор был высок и темноволос. От него так и веяло опасностью: от длинных волос до бородки-эспаньолки. Виви сглотнула. Любовь к искусству развила в ней способность ценить прекрасное. Но дело было не просто в мужской красоте. Коннор обладал мужеством, силой и страстностью. Трудно было им не восхититься. Коннор поймал ее взгляд, губы растянулись в испепеляющей женские сердца улыбке, в ясных карих глазах заплясали адские огоньки.

Этого было достаточно, чтобы покорить любую женщину – по крайней мере, пока он сидел молча.

– Что-нибудь случилось, Виви?

– Засмотрелась на твою козлиную бороденку. Потерял бритву во время тура?

Коннор провел рукой по эспаньолке:

– Я решил, что она подойдет к образу. Может быть, даже придаст мне некий дьявольский шарм. Как ты думаешь?

– Она такая же дурацкая, как и твои штаны, – солгала Виви и вернулась к ужину. Своим дьявольским страстным видом Коннор был способен похитить не одну девичью душу.

К слову сказать, девушки бы и не стали сопротивляться. Коннор считался известным любимцем женщин.

Кого она обманывает? Все были в восторге от Коннора, ценили его таланты и радовались его успеху. Существовала одна причина, почему Виви не разделяла всеобщего восторга относительно обаяния Коннора.

Виви не была на сто процентов уверена, как и почему все началось, но за все двадцать пять лет знакомства с Коннором она не могла вспомнить ни одной их встречи, когда он не доводил бы ее до того, что в ней просыпалось желание его убить.

Казалось, всем было наплевать, что они просто терпеть друг друга не могли и что Коннор из кожи вон лез, чтобы досадить ей любым возможным способом.

Проиграть конкурс «Святые и Грешники» само по себе неприятное поражение, но проиграть Коннору – значит нанести сокрушительный удар по своей гордости.

Единственное, что удерживало ее на месте, было самолюбие. Лишь оно одно могло спасти ее в ближайшие недели.

Увлеченность ужином избавляла ее от необходимости вести беседы, и у нее оставалось время, чтобы мысленно пролистать свой органайзер и разработать новую стратегию. Виви могла бы вовлечь свой женский клуб. Возможно даже, ей удалось бы выйти на государственный уровень. Черт подери, да ей вообще надо привлечь целый Греческий совет. Нельзя забывать о связях, которыми она обзавелась благодаря конкурсу, включая бывшую мисс Индиана.

Тьфу. Она с нетерпением ждала этого события несколько недель и сгорала от нетерпения, предвкушая, как закончится фестиваль «Святые и Грешники». А теперь… Вся радость и энтузиазм куда-то испарились. У Виви упало сердце, когда она поняла, что, несмотря на все усилия, проиграет конкурс, причем не по своей вине. Ей казалось глупым, что совсем недавно она поздравляла себя с победой. Виви выбрали только для того, чтобы добавить пикантности и вызвать еще больший интерес к Коннору. Она возненавидела Мэнсфилда сильнее прежнего.

Виви мысленно себя отругала. Нет, она не позволит Коннору одержать над ней победу. Она заслужила ее.

Хотя Виви и понимала, что могла проиграть конкурс, но с божьей помощью она постарается этого не допустить. По крайней мере, будет держаться с достоинством и постарается получить удовольствие от работы, которая преследует собой благородные цели.

Достоинство. Хм… Как же ей удастся не потерять его, пройдя через все это?

Недобрая мысль засела у нее в голове, чем больше она прокручивала ее в сознании, тем больше она ей нравилась.

Виви не смогла повлиять на Коннора или на проведение конкурса, но зато в ее силах было контролировать свои действия. Ее выбрали для образа святой. Ей всего-навсего нужно выглядеть милой и добродетельной. На фоне Виви Коннор будет казаться высокомерным франтиком и постепенно сойдет с ума. Маленькая, но сладкая победа.

Виви бесшумно положила вилку на стол и потянулась к бокалу.

– Коннор?

– Что, Виви?

Она подняла бокал, Коннор бросил на нее недоуменный взгляд.

– За достойного конкурента и благое дело. Я с нетерпением жду приключения, потому что настоящие победители – это люди и организации, которым мы помогаем. Я рада, что ты вернулся домой и стал частью великого дела.

Брови шокированного Коннора неестественно поползли вверх, но он вовремя сумел взять себя в руки и схватил бокал.

По выражению лица Коннора Виви поняла, что выходка удалась. В любом случае это было забавно.

Вероятно, самое интересное еще только начинается.

Глава 2

Виви возвращалась домой далеко за полночь, Клубы на Френчмен-стрит были переполнены людьми. Несмотря на январь, ночи стояли теплые, и достаточно было надеть толстовку, чтобы не замерзнуть. Все лавочки были переполнены. В некоторых местах толпы праздной публики высыпали на улицу, и за несколько кварталов до дома Виви пришлось замедлить ход до скорости улитки, чтобы не наткнуться на случайных пешеходов. Детство Виви прошло на усаженных деревьями улицах Района садов, поэтому ей поначалу было нелегко привык нуть к активному ночному образу жизни Мерайни-Трайэнгл, однако теперь она не могла себе представить жизни в другом месте. Ей всегда было приятно возвращаться домой.

Сосед Сэм торчал на балконе, пил пиво и слушал уличных музыкантов с Вашингтон-сквер. Он помахал ей рукой:

– Поздравляю, Святая Виви!

Вероятно, Лорелея уже успела всем растрепать.

– Спасибо, Сэм. – Ей следовало бы задержаться на несколько минут и поболтать с соседом, но она слишком устала, голова гудела, а от натянутых улыбок ныли скулы.

Единственное, чего ей хотелось, – это смыть с себя блестки и лечь в постель. Завтра ей нужно было встать пораньше, чтобы заняться телефонными переговорами. Она бы не отказалась от бокала вина, но сон гораздо больше пошел бы ей на пользу и помог бы избавиться от головной боли, которую вызвал у нее Коннор.

Дома ее ждала Лорелея. У них было не так много времени пообщаться на балу «Святые и Грешники», поэтому можно было пренебречь прелюдией.

– Кто к нам пожаловал! – заголосила в привычной манере Лорелея. – Святая Ви-ви-ен.

Виви театральным жестом смахнула воображаемую слезу, бросила сумочку и пакеты на пол и со вздохом плюхнулась на диван рядом с Лорелеей.

– Поверить не могу, что ты мне ничего не сказала, Виви.

– Секретная информация. Я сама узнала об этом только после Дня благодарения, поэтому мне пришлось усиленно готовиться, чтобы уложиться до начала фестиваля. Боюсь, у меня не будет ни одной свободной минутки до Марди Гра.

– Мы так гордились тобой. Мама с папой готовы были лопнуть от радости.

– Я заметила. Надеюсь, ты пересмотришь свою ежегодную клятву верности Грешникам. Я рассчитываю на твою поддержку.

– Грешники гораздо прикольнее, – наморщила носик Лорелея.

– Не заставляй меня играть на сестринских чувствах.

– Не отпугивай удачу, – фыркнула Лорелея. – Одного святого достаточно для Лабланков. Не втягивай меня, это твоя работа.

– Ну да. – У сестер и раньше случались подобные разговоры, но в первый раз она почувствовала укол зависти по отношению в свободе сестры. Виви быстро отогнала неприятное чувство. Если начать относиться в жизни так же легко, как Лорелея, то следующие несколько недель можно будет провести не слишком напрягаясь. Она сбросила туфли и откинулась назад. – Хорошо, это временное явление. Пару недель безгрешности тебя не убьют.

– Так неохота… – Лорелея снова сморщила носик. Она так привыкла играть роль плохой девочки, что как нельзя лучше чувствовала себя в этом образе. – А знаешь, никто никогда не считал меня святошей. Вот так вызов. – Лорелея расправила плечи. – Лабланки любят вызовы.

– Аминь.

– Кстати, о вызовах… – начала Лорелея, и Виви прекрасно поняла, о чем она хотела сказать, – ты хорошо сделала, что не оторвала Коннору голову на балу.

Виви почувствовала, как в душе стала нарастать злость.

– Я все прекрасно понимаю – это большой пиар-ход, чтобы собрать как можно больше денег, да? А где вино?

– Я налью. – Лорелея отправилась на кухню и вернулась с двумя бокалами. – Не могу не согласиться, что это блестящий пиар-ход, но тебе следует быть осторожней.

– Обещаю, что это будет вынужденное убийство. Я не стану просить тебя вытащить меня из тюрьмы.

Лорелея посмотрела в глаза Виви:

– Ты хочешь, чтобы я занялась церемонией коронации?

– Нет. Только не это.

– Вот и славненько. Не забывай, что ты должна вести себя безупречно.

– Я как раз сама об этом недавно думала. – Виви подняла бокал.

– Теперь ясно, почему ты себя так хорошо ведешь, – сказала в ответ Лорелея. – За тебя, Виви. Ты растешь как личность.

Поднося бокал к губам, Виви расхохоталась, чем вызвала недоуменный взгляд Лорелеи.

– Вивьен Лабланк, в чем дело?

– Ничего. Вовсе ничего, – проговорила Виви, едва сдерживая улыбку.

Лорелея метнула на нее подозрительный взгляд:

– Ты что-то натворила?

– Я просто вела себя мило и дружелюбно. Почти как святая.

– Ты знаешь, вы оба всегда представляли собой забавное зрелище, но, честно говоря, Виви…

Вивьен предостерегающе вскинула руку:

– Лорелея, не начинай. Почему при разговоре то и дело всплывает имя Коннора?

– Потому что это очень весело. Мне нравится Коннор.

– Знаю. Это ты основала его фан-клуб.

Лорелея залилась румянцем.

– Ну кто-то же должен был…

– За три года до того, как вышла его первая запись?

– Он славный парень. – Лорелея не знала, как сменить тему.

– Ты плохо его знаешь.

– Я знаю его достаточно хорошо. К тому же в последнее время за ним увязалась дурная слава.

Виви радостно причмокнула.

– Дурная слава? Ради всего святого, Лорелея, скандалы вокруг его имени неделями не покидают страницы таблоидов.

– ДНК-тест освободил его от отцовства.

– Это означает лишь то, что он не приходится отцом ребенку и избежал алиментов. А как насчет всего остального?

– Ты всерьез воспринимаешь бред таблоидов? Поверить не могу. Ты сама постоянно мне говорила, чтобы я не судила о людях по слухам, которые ходят вокруг них.

– Никто и не думал судить. Я просто говорю, что ты плохо его знаешь – по крайней мере, теперь, когда он стал взрослым. Ты ничего не знаешь о его личной жизни, кроме школьных сплетен. Кто знает, как там оно на самом деле было?

– Не думаю, что Коннор сильно изменился с тех пор. – Лорелея покачала головой.

– Он живет такой жизнью, которую мы и представить себе не можем.

– Как бы то ни было, я остаюсь при своем мнении. Мне кажется, что он славный парень.

Пришла очередь Виви покачать головой.

– Никогда бы не подумала, что тебя может привлечь в человеке только красивая внешность.

– Закулисные интриги конкурсов красоты дают о себе знать, верно, Виви?

– Ой, да прекрати. Я же не говорю, что Коннор серийный убийца. Я просто его недолюбливаю.

– Тогда объясни мне почему, – с задумчивым видом Лорелея придвинулась к краю дивана и уставилась на нее. – Я требую ответа. Даже не думай увиливать.

Виви вздохнула, с трудом подбирая слова:

– Ты хочешь сказать, что в твоей жизни нет ни одного человека, которого бы ты недолюбливала? Или того, кто обошелся бы с тобой некрасиво?

– Ну конечно же есть. Но дело в том, что я – это не ты. Тебе нравится кто-то. Кому-то нравишься ты. Ты единственный человек, кто в моих глазах дотягивает до образа святой. Я не понимаю твоего неразумного, даже скорее детского отношения к Коннору, основанного на старых обидах. – Голубые глаза Лорелеи превратились в две узкие щелки. – Ты мне что-то недоговариваешь? – спросила она с сестринским участием в голосе. – Неужели Коннор?..

Только сплетен сейчас не хватало.

– Нет. Ничего дурного и криминального.

– Еще в те времена, когда ты была «Принцессой Миссисипи», ходили слухи…

– Они едва не стоили мне короны. Все это полнейшая чушь.

– Клянешься?

– Даю слово.

– Хорошо. Если понадобится, я порву его за тебя.

– Спасибо, дорогая, это вовсе не обязательно. Если бы Коннор заслуживал смерти, я бы уже давно решила эту проблему.

После слов Виви у Лорелеи стало легче на душе.

– Тогда признавайся, что такого он мог натворить? Он дергал тебя за косички в детском саду? Украл твои деньги на обед? Дразнил тебя?

– Ну да. – Виви пожала плечами, Лорелея нахмурилась. – Он всю дорогу до Батон-Ружа пел эту песню, которую сочинил про меня, когда мы ездили на экскурсию в восьмом классе.

– Вот в чем дело. Так это все объясняет, – фыркнула Лорелея. – Коннор написал тебе песню. Неудивительно, что ты его так возненавидела.

– Она называлась «Смущенная Виви».

Лорелея вскинула бровь.

– Обожаю тебя, детка, но с тобой и вправду частенько такое бывает.

– Дело не в этом. Ни одна четырнадцатилетняя девушка не хочет, чтобы ее высмеивал симпатичный паренек того же возраста.

– Ах, ну да. Безответная юношеская любовь…

Надо же такое сказать!

– Прекрати.

Лорелея захихикала.

– Во-первых, ты провалила психологический тест, поэтому, пожалуйста, не пытайся копаться у меня в мозгах. Во-вторых, мы не на телешоу. В-третьих, мне чертовски надело, когда тыкают этим Коннором и говорят, чтобы я его полюбила. Это дико меня раздражает и заставляет ненавидеть его еще сильнее.

– Ну это, бесспорно, его промах.

То ли выпитое вино, то ли поздний час, то ли усталость так повлияли на Виви, что она вздохнула и, наконец, произнесла:

– Мари Лестер.

– При чем здесь Мари Лестер? – Лорелея недоуменно уставилась на Виви.

– Он использовал меня, чтобы подкатить к ней.

– Что?

Лорелея хлопнула рукой по лбу. Так вот почему Виви так не хотелось об этом разговаривать.

– Помнишь, какой милой и тихой девушкой она была? – Лорелея кивнула. – Поэтому родители отправили ее подальше от Нового Орлеана, этого города грехов.

– Ну и?..

– В старших классах друг Коннора Рег предложил Мари погулять. Она отказалась, потому что считала их придурками. Коннор воспринял ее ответ как вызов и повод выпендриться перед Регом.

– Допустим… И что с того?

Виви сделала большой глоток вина.

– Ну так вот, мы с Мари часто пересекались в школе и вместе проводили опыты, к тому же я нравилась ее родителям.

– Ну конечно.

– Коннор стал увиваться вокруг меня и все такое, чтобы быть ближе к Мари.

Лорелея кивнула:

– А-а, понятно. Если бы ты сказала, что он хороший парень, то она могла бы изменить свое мнение на его счет?

– Именно.

– Так вот почему Коннор к нам зачастил!

– Он просто воспользовался мной. И что хуже, Мари ему даже не нравилась. Коннор хотел доказать, что сможет замутить с Мари, тогда как его друг получил от ворот поворот.

– Ничего себе. Нет, ну, в самом деле… – Под гневным взглядом Виви Лорелея умолкла. – Ах, так ты думала, что ему нравишься. М-да… Вот почему ты залепила ему пощечину в день коронации.

Чувство боли, которое она испытала в семнадцать, могло притупиться с течением времени, но удар по самолюбию Вивьен не могла забыть, даже будучи уже двадцативосьмилетней девушкой. Она кивнула.

Лорелея округлила глаза.

– Это было сто лет назад. Юношеское недоразумение.

– Он лгал мне, воспользовался мной, нанес душевную рану и сделал из меня невольного сообщника его подлой затеи обойти своего друга. Вот так юношеское недоразумение, ничего не скажешь. Он был не прав. И что хуже всего, я ему поверила. Даже спустя столько лет я не могу этого забыть.

– Значит, не можешь отпустить ситуацию? – Лорелея покачала головой. – Ничего себе, Виви. Не думала, что все так серьезно.

– И от кого я это слышу? От девушки, которая до сих пор сходит с ума по Стиву Милнеру, который изменил ей.

– Он бросил меня на выпускном, чтобы переспать с другой.

– Замечательно, тогда поговорим о подростковых глупостях, когда ты перестанешь переживать по этому поводу.

Губы Лорелеи сжались. Виви задела ее за живое.

– Даже если бы я перестала об этом думать, за минувшие годы ничто не смогло разубедить меня в том, что Коннор остался таким же надменным эгоистичным ребенком. Во всяком случае, его слава лишь разожгла в нем пороки. А поскольку Коннор до сих пор держит на меня подростковые обиды, о какой зрелости может идти речь?

Настала очередь Лорелеи тереть глаза.

– Думаю, чтобы разобраться в этом, одним бокалом вина не обойтись.

Виви погладила сестру по коленке.

– Взгляни на ситуацию с другой стороны. Вражда только подогреет интерес к соревнованию. Если мы с Коннором зароем топор войны и станем лучшими друзьями, то люди будут разочарованы. А я не могу допустить того, чтобы «Бон Аджент» упустил возможность хорошенько на этом заработать.

Лорелея вздохнула:

– Терпеть не могу, когда ты приводишь такие разумные аргументы в дурацком разговоре. Как тебе удается?

– Это талант. – Виви посмотрела вниз и на подушках дивана увидела блестки. Уверенность и жажда победы тут же вернулись к ней, а личные счеты с Коннором отошли на второй план. – Прикроешь меня с тыла? Мне нужна любая помощь.

Лорелея кивнула:

– Кровь, даже если она течет в жилах сумасшедшего, гуще воды. Я буду вести себя как ангел во время твоего правления. С нетерпением жду королевских наград.

– Прекрасно. – Виви схватила одну из сумок и выудила из нее футболку. – Добро пожаловать в команду Святых.

Лорелея развернула бледно-голубую футболку и хмуро взглянула на изображенные на спине крылья ангела.

– Мне обязательно это надевать?

– Да, при каждом удобном случае. Как раз во вторник тебе представится такая возможность. Мы собираемся организовать мегауборку.

Недовольство на лице Лорелеи сменилось неподдельным ужасом.

– Никогда бы не подумала, что ты заставишь меня заниматься физическим трудом.

– Это полезно для души, несмотря на то что пострадает маникюр.

– Я думала выйти на работу во вторник.

– А я почти с уверенностью могу сказать, что папа даст тебе выходной.

– Тогда ладно. – Лорелея метнула на «крылатую» футболку полный отвращения взгляд. – Совершенно не мой цвет. А какого цвета футболки в команде Коннора?

– Даже не смей шутить по этому поводу. Мне и так хватает сестры, которая с почтением смотрит на темную сторону.

– Так уж и быть, Виви. Как бы странно это ни звучало, но я уступлю. Имей в виду, я не собираюсь слушать твое нытье по Коннору следующие четыре недели.

Как жаль, что никто не подумал об этом перед тем, как столкнуть ее с Коннором.

Большую часть воскресенья Коннор провисел на телефоне, разговаривая со своим менеджером и агентом, но рутина не сильно его угнетала, потому что он с комфортом обосновался на балкончике с видом на Роял-стрит, потягивал кофе с молоком и лакомился пончиками. Квартира на третьем этаже пустовала, поскольку Гейб был в Италии. Коннор мог насладиться одиночеством в самом сердце Французского квартала. Уличные музыканты внизу демонстрировали скорее неиссякаемый энту зиазм, нежели природный талант. Их незамысловатая музыка напоминала цоканье копыт, звон колокольчиков запряженных мулами повозок и выкрики гидов, шедших с группами туристов вниз по улице.

Нежась под лучами зимнего солнца, примостив ноги на кованые железные перила, Коннор предавался безделью, а вернее, прогнав из головы все мысли, испытывал настоящее блаженство. Он не осознавал, в каком напряженном состоянии находился вплоть до этого момента. Даже рекомендации врачей, предписывавших отдых его пальцам и запястьям, казались менее обременительными и докучливыми. Клавиши остались где-то далеко, единственной нагрузкой, которую выполняли его запястья, было неторопливое движение руки, подносившей ко рту чашку кофе. Даже после многочасовых телефонных разговоров его ум оставался ясным. Коннор чувствовал в мышцах приятное расслабление, боль потихоньку отступала – можно было прекрасно обойтись без лекарств.

Неповторимое блаженство. Коннор мог просидеть здесь весь день и не утруждать себя ничем, кроме хорошего крепкого сна.

Мать Коннора была очень недовольна, когда узнала, что ее сын предпочел остановиться в квартире друга, вместо того чтобы поехать домой. Но он не хотел, чтобы его громкий визит в родной дом привлек толпу фотографов и поклонников, которые непременно осадили бы родительское гнездо и растоптали мамины цветы. Коннор решил поступить проще.

Коннор был не единственной знаменитостью, называвшей Новый Орлеан своим домом. Однако участие в фестивале «Святые и Грешники» сразу после громкого скандала с Кэти Аррас и ее обвинений… В общем, будет лучше, чтобы все пересуды утихли.

Очень скоро люди привыкнут к его присутствию и перестанут раздувать сплетни.

Боже, как же он любил этот город!

Именно поэтому он ухватился за возможность побыть Грешником года. Шутки в сторону, это было честью для него. Он чувствовал, как никогда, что, преуспев в жизни и став популярным, сможет привлечь большие деньги в фонд, даже если, по мнению Виви, это были неравные условия.

Кстати, о Виви…

Вид из окон квартиры Гейба таил сюрприз: Коннор мог прекрасно видеть парадную дверь гале реи Виви, находящейся выше по Роял-стрит. Если верить словам мамы, которая держала его в курсе всех событий Нового Орлеана – особенно тех, что касались ее друзей и их детей, – дела в галереи Виви шли в гору. Она умудрялась найти равновесие между доступными, легко продаваемыми произведениями искусства и картинами высокого качества.

Виви молодец! Коннор и предположить не мог, что искусство было настоящей страстью Виви. До Коннора доходили слухи о ее успехах. Он был рад узнать, что после выигранного ею конкурса «Мисс Луизиана» она смогла заняться чем-то большим, чем вертеть булавой и светить милым личиком. Виви всегда отличалась интеллектом, наконец-то она нашла применение своим мозгам.

Благодаря маме он знал, что выбор Виви на роль Святой не был ни для кого секретом. Если бы у жителей города появилась возможность ее канонизировать, они непременно бы это сделали. Виви во всем принимала участие; если нужен волонтер и гость какого-нибудь мероприятия, то Виви мчалась туда. Удивительно только то, что ее не назначали на роль Святой гораздо раньше. Теша свое самолюбие, Коннор уж было подумал, что Макс и его команда выжидали окошка в его расписании, чтобы составить прекрасную пару соперников.

Утренние газеты пестрели радостными статьями, в которых находчивые журналисты сравнивали их отношения с событиями минувших дней в шуточной форме, словно в городе остались жители, которые до сих пор не знали, что дети двух старейших и влиятельных местных семей постоянно цапались, как кошка с собакой.

Многие годы он думал, что непременно должен идти вперед и много добиться в жизни, но теперь пришел к той мысли, что, независимо от того, каким знаменитым он стал, и миллионных тиражей, какими разошлись его записи, люди никогда не позволят ему искупить ошибки прошлого. Особенно если это самое прошлое до сих пор служит поводом для шуток и сплетен.

Как бы то ни было, пришло время пожинать плоды материального благополучия, которые принесла ему слава. Обрывочные мысли, крутившиеся в его голове, постепенно обрели отчетливый смысл, будто кусочки пазла встали на свои места, словно сама судьба вмешалась в ход его мыслей. Старый кофейный склад на Джулия-стрит, инвесторы вроде Гейба выстраиваются в очередь с открытыми кошельками…

Если бы все вышло именно так, как он запланировал – а все к тому и вело, – он бы сделал для города больше, чем простой житель. Он бы стал неотъемлемой частью Нового Орлеана, о чем и подумать раньше не мог. Конечно, для Коннора это был необычный опыт, но он чувствовал, что поступал правильно. Ему не нужно было привыкать к новому месту, потому что это был его родной город, который только и ждал его возвращения. Коннору просто необходимо убедиться, что в этот раз никто не встанет у него на пути.

Мама, вероятно, думала, что желание Коннора сделаться музыкантом было сродни юношескому бунту против намерений его родителей запихнуть его в колледж, затем пристроить в фирму отца, женить на местной красотке, например из семьи Лабланк, и помочь обосноваться в особняке не дальше трех кварталов от отчего дома. В будущем, возможно, все так и получится. За исключением неприятных заголовков таблоидов и его долгого пребывания вдали от дома, матери было не на что жаловаться. Тем не менее она не оставляла надежды на то, что в скором времени сын обзаведется женой, большим домом и детишками…

Как ни странно, мысли его вернулись к Виви.

Если бы он всерьез вознамерился поселиться в родном городе, то ему пришлось бы заключить с Виви перемирие. Прийти к некоему соглашению. Им бы в любом случае пришлось бы тут и там пересекаться из-за родителей и общих друзей, в общем, трудно было проигнорировать друг друга.

Слава дает свои преимущества, но у Виви был хороший козырь. Люди ее уважали и прислушивались к ее мнению. Попытайся он представить себя в более выгодном свете, на это бы никто не купился, если бы только Виви сама этого не одобрила. Черт побери, ты даже не сможешь называться достойным человеком, если проживаешь в одном городе с Виви, которая тебя ненавидит. Людям может нравиться Коннор по разным причинам, но все без исключения любят Виви и уважают ее мнение. Чем дольше она будет его ненавидеть, тем сильнее народ озаботится вопросом «почему?». Какова бы ни была причина, жители во всем обвинят Коннора.

Боже, как же его это раздражало!

Пока Виви чудесным образом выказывала учтивость и вежливость во время обеда, Коннор предполагал, что ее любезность закончится в тот момент, когда она узнает, что он рассчитывал вернуть себе то, что она, безусловно, считала сейчас своей прерогативой.

Виви будет в бешенстве. Коннор с нетерпением ждал этого. Нет, подумал он, прокручивая в голове эту мысль в свете недавних умозаключений. Ему не требовалось ее одобрения – хотя оно пришлось бы кстати – нет, ему хватило бы ее снисхождения. Он ничего не добьется, если станет забрасывать ее тухлыми яйцами.

Коннор едва ли осознавал, что неотрывно смотрит на парадную дверь в галерею Виви, пока та вдруг не открылась и на пороге не появилась виновница мучавших его сомнений. Он уже было собирался отвести взгляд в сторону, но вдруг подумал, что Виви вряд ли станет смотреть вверх. Но даже если бы она это сделала, то, скорее всего, его бы попросту не заметила. Виви остановилась, порылась в сумке и достала телефон.

Двое мужчин, стоявших неподалеку у машины, не стесняясь, уставились на нее. Коннор прекрасно их понимал. Черная юбка-карандаш эффектно подчеркивала стройные ноги Виви и тонкую талию, а зачесанные наверх волосы обнажали изящную линию шеи и высокие скулы. Видимо, один из мужчин предложил другому подойти и заговорить с ней. Эта красотка не по твою душу, приятель, подумал Коннор. Выражаясь словами его покойной бабушки, «яркий пример отменной породы и достойного воспитания».

Виви перестала говорить по телефону, надела солнце защитные очки и, поспешно скрывшись за углом, перешла на Сент-Энн-стрит, направляясь к Джек сонс-сквер. Коннор, как и большинство остальных мужчин, провожал ее взглядом, пока она не скрылась из вида.

Завтра ему предстоит вместе с Виви поучаствовать в утреннем шоу на телевидении, подогреть интерес всех местных телевизионных станций и побудить инвесторов раскошелиться. После этого последует завтрак в компании больших шишек и глав организации и фотосессия. Большую часть дня ему придется провести в обществе Виви.

Виви старалась вести себя вежливо и мило прошлым вечером, однако Коннор ни на секунду не сомневался, что она просто-напросто разыгрывает перед ним спектакль. Он слишком хорошо ее знал, чтобы купиться на этот фокус. Коннор даже не станет пытаться угадывать, ради чего она все это затеяла, кроме того, чтобы поддерживать имидж Святой. В любом случае он ей спуску не даст. Ее благочестивое поведение на публике сыграет ему только на руку. Это давало ему негласное одобрение с ее стороны, о чем она даже не догадывалась, если говорить о нечестной игре.

Хоть ему и уготована роль Грешника – вполне заслуженный титул, – но Виви была не единственной, кто знал, как себя вести.

Интересно, кто первый сорвется?

Глава 3

Ведущая с фальшивой улыбкой считала себя очень умной, но Виви заранее знала, что сейчас произойдет. Ее попытаются вывести на эмоции скользкими вопросами. Хотя не стоит жаловаться, это часть игры.

Если эта провокаторша Кэти вздумала меня смутить, то ее ждет большое разочарование.

В голове Виви сложился уничижительный стереотип о конкурсах с участием авторитетных репортеров. Хотя прошло несколько лет с тех пор, как она в последний раз участвовала в конкурсе, память о них еще не стерлась из ее души. Парочка вопросов и комментариев, касавшихся Коннора, и у Виви должен был развязаться язык, а сама она непременно должна была сморозить какую-нибудь глупость. Или выдать что-нибудь провокационное, подходящее для того, чтобы впоследствии вырвать из контекста и представить в совершенно ином свете.

Улыбка становилась все шире и шире. Ну давай же, подумала Виви и позволила себе улыбнуться вслед за репортершей.

– Ну так что, Вивьен, что ты чувствовала, когда услышала имя Коннора в пятницу? Ты была ошарашена?

Виви кивнула, и ведущая просияла, очевидно отметив про себя, что попала в самую точку. Дилетантка.

– Полагаю, как и любой другой, сидящий в зале. При его-то занятости! Я и предположить не могла, что ему удастся найти окно в своем плотном графике, чтобы приехать домой и поучаствовать в «Святых и Грешниках».

– Тогда все в порядке? Я имею в виду вашу дуэль.

– В общем, да. – Виви сделала паузу, чтобы поддразнить ведущую лаконичным ответом, за которым могло скрываться нечто большее. – Сначала я хотела, чтобы мне нашли соперника, которого можно было бы легко победить. Но потом напомнила себе, что это не просто соревнование, здесь нет проигравших. Потому что деньги, собранные за время проведения «Святых и Грешников», пойдут на благотворительность, и каждый, кто имеет к этому непосредственное отношение, уже победитель.

Вот и удалось нейтрализовать провокационный вопрос и вернуться к сути разговора.

– А ты что скажешь, Коннор?

Виви с безмятежным выражением лица повернулась к сопернику. Только не облажайся сейчас.

Несомненно, Коннору в силу его популярности неоднократно приходилось отвечать на подобные вопросы. Виви придумала дюжину хороших ответов и усиленно сконцентрировалась на них, словно пытаясь мысленно передать их Коннору.

– Я был приятно удивлен, когда узнал, что стану участником этого фестиваля. Это большая честь иметь возможность сделать что-то хорошее для такого количества людей. Как уже сказала Виви, мы все победители – хотя я не теряю надежды устроить грандиозное шоу под конец. – Он растянул губы в своей фирменной очаровательной улыбке и посмотрел на репортершу. Коннор избавился от эспаньолки, и на гладко выбритом подбородке стала видна ямочка. Вдобавок он подмигнул, ведущая зарделась и на мгновенье запнулась, прежде чем задать следующий вопрос.

О Господи. Избавь меня от этих жеманниц! Когда Коннор вступил в возраст полового созревания, женщины рядом с ним теряли голову. Неудивительно – обаяние и слава росли по мере того, как становилось красивее его тело… Виви прекрасно понимала неопытную ведущую, хотя это не избавляло ее от чувства стыда за представительниц слабого пола.

Виви не могла не согласиться с тем, что Коннор весьма ловко ушел от неприятного вопроса.

Не сумевшей вытянуть из Коннора ничего интересного ведущей пришлось довольствоваться списком предстоящих событий и людей, задействованных в «Святых и Грешниках». Камера развернулась в сторону метеоролога, приготовившего прогноз погоды, и Виви отцепила микрофон.

Виви с Коннором управились с четырьмя утренними шоу за два часа. Такой плотный график исключал потерю времени на простую болтовню. Коннор, однако, решил сделать паузу, чтобы раздать автографы и попозировать фотографам. Виви прикусила язык и ждала в сторонке с видом, который, как ей казалось, выражал ангельское терпение.

Наконец она решила вмешаться в его бенефис тщеславия.

– Прошу прощения, но боюсь, что если мы сейчас не поторопимся, то опоздаем на следующее интервью.

Соперники вышли из здания, Коннор поравнялся с Виви и произнес:

– Спасибо, что спасла. Иногда бывает так сложно от них отделаться.

– Ты же не собираешься останавливаться на каждом шагу, в противном случае мы никогда от них не избавимся. Я понимаю, что ты терпеть не можешь разрываться, но надо принимать во внимание и расписание других людей.

– Узнаю прежнюю Виви, – театрально вздохнул Коннор. – Понимаю, как трудно порой сдержаться, чтобы не съязвить.

Черт подери, Виви совершенно забыла о своем обещании вести себя вежливо и любезно.

– Поберегу-ка я свои колкости для камер. Прости.

В машине их ждал водитель со свежим кофе, принесенным из соседнего магазина. Виви едва не бросилась ему на шею в знак благодарности – как за кофе, так и за возможность собраться с мыслями. Виви сделала несколько глотков, чтобы смягчить горло.

– Как бы то ни было, я совершенно не приспособлена для того, чтобы быть твоим телохранителем. Найди себе того, кто знает, как освободить тебя из клешней назойливых поклонников.

Коннор метнул на Виви быстрый взгляд:

– Если бы не они, то моя карьера не состоялась бы. Они меня поддерживают. Самое малое, что я могу для них сделать, – это подарить автограф и сфотографироваться на память. Издевайся надо мной сколько хочешь, только не надо смеяться над моими фанатами.

Голос Коннора прозвучал холодно и сердито, чем привлек внимание Виви. Она ни разу не слышала, чтобы он говорил в такой манере.

– Какой ты серьезный!

– Более чем.

Виви почувствовала себя на голову выше.

– Ну, тогда извини за то, что обидела твоих фанаток.

Коннор кивнул, молча принимая ее извинения, достал из кармана телефон и заводил пальцем по экрану. Виви обрадовалась, что Коннор отвлекся, ей было необходимо время подумать. Виви заметила, как позирование перед фотографами и раздача автографов раздували его эго. Она и представить себе не могла, что Коннор с таким энтузиазмом подходит к своей работе. Хотя в этом был некий смысл. Если бы не его фанаты, он бы не преуспел, а значит, должен их ценить.

Виви никогда бы не подумала, что он будет к ним так относиться.

– Кстати, не так просто уйти от неприятного вопроса и увести нить разговора в нужное тебе русло, – произнес Коннор, не отрывая взгляда от телефона.

– Похоже, тебе это удалось, – проговорила Виви.

– Я хорошенько усвоил, что выступать на сцене и давать интервью – две совершенно разные вещи. Стоило мне один раз оступиться, и я поклялся, что постараюсь больше не допустить досадных ошибок. Что скажешь?

Он что, издевается?

– Все началось с того момента, как я выиграла титул принцессы Миссисипи. – Виви замолчала, Коннор никак не отреагировал. – Я метила на мисс Луизиана и мисс Америка. У меня были отличные предпосылки, титул и репутация. Все играло мне на руку.

– Я как-то об этом не подумал. По твоей работе и не скажешь, что она трудна.

– Знаешь ли, то же самое я думаю о твоей работе, – фыркнула Виви.

Коннор взглянул на свою спутницу с таким выражением лица, словно она сказала что-то из ряда вон выходящее.

– Да ты просто никогда не совершала полугодовое мировое турне.

– А ты никогда не был мисс Луизиана.

– Да будет тебе известно, что это тяжелый изнурительный труд, а не только блеск славы и выход на бис.

– То же самое могу сказать и о конкурсе «Мисс Америка». – Виви чарующе улыбнулась.

Коннор широко распахнул глаза в недоумении.

– А я всегда считал, что надо просто прекрасно выглядеть и хорошо двигаться на сцене.

– Знаешь, твоя толстокожесть нисколько меня не удивляет.

– Вот только не надо изображать из себя жертву.

Виви и сама поймала себя на мысли, что вот-вот обидится, и гордо вскинула подбородок.

– Мне не хватит терпения, чтобы развенчивать в твоей голове стереотипы по поводу конкурсов красоты. Если ты думаешь, что я недалекая и ничего собой не представляю, то это твои проблемы. Меня называли и похуже. Только позволь заметить, что это было много лет назад. Дни, когда на моей голове красовалась корона, давно в прошлом, и теперь мне есть чем гордиться.

– Ты говоришь о своей галерее?

– Именно. – Виви и впрямь очень гордилась галереей и с удовольствием похвасталась бы любому, кто готов был ее выслушать, включая Коннора.

К тому же это весьма нейтральная тема для разговора. – Сначала мне казалось, что пройдет целая вечность, прежде чем я смогу ее раскрутить, однако сейчас дела идут хорошо. Совсем недавно мы взяли шефство над несколькими молодыми начинающими художниками – предоставили им студию и небольшую стипендию.

– Молодец, Виви!

Виви не поняла, был ли в его словах сарказм. Иначе она не упустила бы случая съязвить в ответ. Она, конечно, допускала, что могла ляпнуть такое, о чем после очень сильно сожалела бы, но любопытство не оставляло ее в покое. С невозмутимым лицом Коннор откинулся на сиденье и закрыл глаза.

– Разбуди меня, когда доберемся.

Я не нанималась ему в будильники. Очевидно, Коннор привык путешествовать в окружении тех, кто готов был ему угождать. Не будь такой чувствительной. Будь на месте Коннора другой человек, такая безобидная просьба ее нисколько бы не смутила. Как бы то ни было… очень невежливо вот так взять и задремать вместо того, чтобы продолжить беседу. Не сказать, что Виви жаждала разговора, но это было делом принципа.

Коннор вытянул свои длинные ноги и скрестил лодыжки, заняв больше свободного места, чем положено на одного пассажира. Как ни удивительно, он, казалось, тут же заснул, медленно и глубоко задышав. Как такое возможно?

Он оставил ее на заднем сиденье практически в одиночестве. Виви теперь не с кем даже было поговорить, она, конечно, могла отодвинуть экран, разделявший ее с водителем и пообщаться с ним, но ей пришлось бы пробираться через разлегшегося Коннора.

Виви достала телефон, чтобы проверить почту. Однако взгляд ее скользнул на большие черные ботинки, расположившиеся рядом с ее аккуратненькими черными туфлями без каблуков. Какие большие ноги, подумала она, под стать большой голове.

Кстати, о голове. Коннор откинулся на подголовник. Отсутствие козлиной бородки в корне меняло восприятие, делая акцент на его волевом, четко очерченном подбородке. Даже с расслабленными во сне чертами лица Коннор производил внушительное впечатление.

Он совсем не походил на простого эстрадного вокалиста-клавишника, скорее создавал образ лихого рок-героя на пике популярности. Женщинам нравился мужчина, сочетавший брутальную внешность и способность исполнять лирические песни проникновенным голосом, от которого по всему телу разбегались мурашки. Коннор воплощал собой ожившего героя любовных песен.

Даже Виви признавала – хотя никому не открылась бы в этом, конечно, – что Коннор великолепен. Широкие плечи, сильные бедра, соблазнительная улыбка, заставлявшая трепетать женские сердца. Женщина должна быть слепой или глухой, чтобы не оценить его внешность, Виви ни к одной из этих категорий себя не причисляла. Нельзя сказать, что она не замечала или отрицала его обаяние, просто, хорошо зная Коннора, старалась не воспринимать его всерьез.

Ух, в машине становилось жарковато. Коннор источал тепло, словно обогреватель. Меньше всего ей хотелось появиться на телевидении потной и раскрасневшейся. Кнопка климат-контроля находилась рядом с Коннором, и чтобы до нее дотянуться, Виви пришлось бы пробираться через его колени. Она решила приоткрыть окно, чтобы впустить в салон свежий воздух.

Окно на ее стороне, казалось, не открывается. Чтобы совершить задуманное, Виви должна была перегнуться на другую сторону. Но длинные ноги Коннора мешали ей сделать и это. Кто вообще сконструировал этот салон? Она, конечно, могла разбудить Коннора, но причина казалась незначительной, ей не хотелось выглядеть глупо.

По крайней мере, внешне. Внутри была совсем другая ситуация.

Виви скользнула на край, приподнялась, положила одну коленку на сиденье, другую перекинула через Коннора. Она уже было дотянулась до ручки, умудрившись не задеть Коннора, как вдруг во ди тель резко затормозил. Виви отбросило сначала вперед, потом назад, перед тем как машина остановилась.

Девушка потеряла равновесие и неуклюже и жестко рухнула на колени Коннору.

Коннор успел задремать, когда резкий толчок привел его в чувство. Он пробудился за секунду до того, как Виви очутилась у него на коленях.

Продолжение книги