Условный переход бесплатное чтение

© Виктор Каика, 2024

ISBN 978-5-0062-7786-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Системный администратор

Дрон неспешно, в экскурсионном режиме, давая прекрасную возможность насладиться величественным дворцовым интерьером, пролетел в следующий, двести четырнадцатый, выставочный зал картинной галереи, выбрал очередной художественный шедевр и, приблизившись к полотну, остановился перед ним на расстоянии идеального обзора. А уже через секунду Алиса снова залепетала приятным, давно подобранным для заказавшего её услугу экскурсанта голосом; с не менее приятной интонацией:

– Перед нами картина Леонардо да Винчи «Мадонна Литта». Одно из первых произведений эпохи Высокого Возрождения. Была написана великим Леонардо для миланских правителей в начале одна тысяча четыреста девяностых годов. В 1864 году Эрмитаж купил картину у герцога Литта, представителя аристократической миланской семьи, в коллекции которого она хранилась несколько столетий. Привлекает взгляд удивительная улыбка мадонны, поражает воображение безупречное мастерство владения светом, построение дающей глубину треугольной внутренней композиции. Картина претерпела много реставраций, перенесена с дерева на холст, от чего, конечно, кое в чём пострадала; да, стала немножко хуже, но всё равно замечательная…

Вдруг выставочный зал Эрмитажа исчез, и в одно мгновение, отключившись от музейного дрона, сознание Александра очутилось в виртуальной комнате, созданной и поднятой им на одном из принадлежащих ему серверов, где обычно он и принимал гостей. На сегодня здесь у него была назначена встреча с потенциальным клиентом, который, как уважительно для себя отметил Саша, не опаздывал и уже сидел напротив за большим из тёмного дерева массивным столом, полученным в вечное пользование в метавселенной коммунистического Китая по хорошо всем известному принципу распределения материальных благ: «от каждого по способностям, каждому по потребностям»; принципу, который невозможно оказалось реализовать в мире реальном, но легко в виртуальном…

И действительно, чего сто́ят нолики и единички, из которых состоят окружающие нас в этом мире предметы, если их можно попросту скопировать, и копия эта ну абсолютно ни в чём не отличима от оригинала. Мало того, любой подобный набор нулей и единиц, каким бы предметом он в результате здесь ни оказался, существует ещё до того, как его применили; ведь все комбинации нулей и единиц этой длины можно тривиальным образом перебрать. Да, наверное, на это может уйти много времени, но в данном случае это не важно, а важно то, что эта комбинация просто существует, независимо от того, придумали её уже или ещё не нашли, или и не собираются её ни искать, ни придумывать. Цифровой мир не избыточен, но полон. В нём есть всё необходимое изначально, как тепло солнца и свет других звёзд, принадлежащих всем и каждому.

Гость сидел, удобно устроившись в шикарном кожаном кресле, которое, в отличие от коммунистическим Китаем порождённого стола, было получено Сашей вовсе не бесплатно, а приобретено по годовой подписке на «Офис 365», взятой им на потребительский кредит в конкурирующей с левыми идеями метавселенной, принадлежащей мировому гиганту капиталистического Запада – сверхобъединению самых богатых американских цифровых корпораций, у которых все без исключения наборы нулей и единиц обладали изрядной, весьма ощутимой избыточностью, наделяющей предметы серьёзной защитой от копирования, на функционирование которой в масштабе всей планеты в угоду капиталу тратилось воистину титанически гигантское количество вычислительного ресурса: и энергии, и памяти, и драгоценного во все года машинного времени. Это уродливое, крайне невыгодное с точки зрения экономических затрат различие между двумя конкурирующими метавселенными лишний раз доказывало, что причиной поражения коммунизма в борьбе с капитализмом являются лишь человеческие пороки.

При этом в комнате изобиловали предметы и вещи и из других, куда более скромных метамиров, если не сказать примитивных, как правило, разрабатываемых независимыми коллективами программистов-энтузиастов, а то и вовсе одиночками, такими как Саша. Однако весь существующий метаматериализм основывался на унифицированных протоколах, разработанных и учреждённых, однажды всё-таки договорившимися между собой двумя вышеупомянутыми цифровыми гигантами, что позволяло пользователям легко переходить из одной метавселенной в другую вместе со всем своим за долгие годы нажитым скарбом. Хочешь пожить при коммунизме, милости просим в метавселенную левых идей, пропитавших собой неторопливую вечность иероглифов могущественного Китая; желаешь окунуться в мир жестокой конкурентной борьбы капиталистического общества, тогда тебе направо, на территорию обмана и хитрости, в среду́, насквозь пронизанную лживыми обещаниями, прикрывающимися символами весьма сомнительного счастья с подленьким циничным девизом IN GOD WE TRUST, именно благодаря привычно зелёному цвету которого ни GREEN peace, ни GREEN energy никогда не имели и не имеют никакого отношения к хлорофиллу.

В общем, если раньше создаваемые человеком виртуальные миры являлись лишь жалкими продолжениями мира реального, то сегодня оскудневшая реальность выглядела достаточно убогим, вынужденным пересечением метавселенных, похожим, да, на узловую, но всего лишь пересадочную станцию между ними; на корневой, низшего уровня перевалочный пункт, жители которого в основном надолго в нём не задерживались (поесть, попить, справить нужду, решить проблемы с компьютером) и могли мечтать лишь о том, что скоро можно будет выбрать себе метамир на любой вкус и цвет, или даже построить свой собственный – такие программные платформы уже тоже намечались – но это в будущем. А пока, увидев хозяина кабинета, человек улыбнулся и кивнул головой в знак приветствия. Затем коротко, но чётко представился. Присутствующая в его имени буква «г» была произнесена им протяжно и незвонко, больше напоминая гласную, нежели согласную.

– Вы с Украины? – идя на поводу у весьма несложным образом возникших ассоциаций, поинтересовался Александр.

– Я из Украины, – со знанием дела, с жёстким оттенком безапелляционной претензии в голосе ответил гость, слишком чрезмерно выделяя интонацией и прямо по буквам произнося слово «из».

До этого жизненного момента, Александра бесил лишь применяемый в сочетании с склонённым в дательном и винительном падежах названием только что угаданной им страны предлог «в». Он даже иногда стал недобро называть эту бедную, разорённую тяжёлым коррупционным трудом территорию Вукраиной, а её жителей – вукраинцами. И даже был немного озадачен, как так получилось (?), когда однажды обнаружил, что почти буква в букву назвал в своём бессмертном завещании любимую родную сторону известный украинский поэт Тарас Григорьевич Шевченко:

Почему он применил такое написание этих двух до сих пор обременяющих сознание русского человека слов, было совершенно непонятно; ведь, право, не в угоду рифме! Но тут на удивление смешалось всё: и «в», и «на», таким вот странным, весьма замысловатым образом. Это, жутко напоминало какое-то предсказание или даже предостережение. Автор строк словно чувствовал, что именно может стать причиной для раздора между двумя братскими народами. Впрочем, что уж там народы. Каин и Авель тоже были братьями, а чем всё закончилось? В общем, согласно пророчеству поэта, предлог «в» в сочетании с Украиной Сашу сильно раздражал. Но тут он сразу понял, что та же участь теперь постигнет и её родительный падеж с предлогом «из». Это ему сильно испортило настроение.

Испортило до такой степени, что в памяти его проснулся голос старого пропагандиста Владимира Познера, имя и передачи которого ещё помнила не только Сашина бабушка, но и могучая компьютерная сеть – голос француза, в совершенстве овладевшего русским языком, причём достаточно поздно, будучи уже взрослым, и несмотря на это, научившегося говорить на нём восхищающе литературно, на редкость эталонно, безупречно грамотно и абсолютно без акцента. И как бы кто к нему ни относился, когда впервые публично стали возникать эти режущие слух непривычные сочетания звуков (скорей всего с подачи англосаксов – англичанка всегда умела гадить, точно так же, как она нагадила и совершенно абсурдной в любой здравой логике смыслов заменой кириллицы на латиницу в Казахстане), он не пошёл на поводу у провокаторов риторических баталий и не стал гадать, как до́лжно нынче их произносить, а обратился за разъяснениями правил русского языка в Российскую академию наук. А куда же ещё?! Это вызывало уважение.

Обычно помогающие сдержать эмоции слова «клиент всегда прав» на этот раз не возымели результата, Саша посмотрел на сидящего перед ним мужчину и всё же, хоть и только с виду, но спокойным голосом спросил:

– Вы русский?

– Я украинец, – гордо и надменно, даже с некоторым негодованием, словно со стороны собеседника прозвучало что-то обидное, ответил тот, выпрямляя спину, как будто внутри него натянулась тугая невидимая струна, заодно расправляющая и его плечи.

«Так какого лешего ты мне морочишь голову?!» – подумал Саша, но вслух строптивому гостю сформулировал тот же вопрос иначе:

– Хм; и поэтому считаете, что можете учить меня русскому языку?..

Александр сделал небольшую паузу, но вовсе не в надежде получить ответ, а с целью лишь изысканно и тонко преподать урок, снабдив его неким более серьёзным аргументом.

Он быстро вывел в пространство между ними удобную для обозрения с обеих сторон полупрозрачную канву экрана дополненной реальности, и активировал на ней текстовый переводчик с английского сразу на три славянских языка ближайших соседей Украины: польский, чешский и словацкий. Затем в поле для перевода ввёл контрольную фразу на английском: In Ukraine, in Russia.

Результат появился незамедлительно, и это было интересно. Вернее, интересно было наблюдать за реакцией сидевшего перед ним строптивого вукраинца, потому что перевод фразы выглядел так:

на словацком языке — Na Ukrajine, v Rusku;

на польском — Na Ukrainie, w Rosji;

на чешском — Na Ukrajině, v Rusku.

После этого Саша язвительно продолжил.

– Поляков, чехов и словаков, вы тоже собираетесь учить их языкам, или ваши претензии относятся исключительно к людям, говорящим по-русски?

Для первой встречи Сашины вопросы прозвучали слишком вызывающе, но в то же время ввинченная им в них логика была настолько чиста и неотразима, что клиент заметно покраснел и от заставшей врасплох неожиданности надолго потерял дар речи, действительно, не зная что ответить. «Хорошие же у него, однако, очки – даже цвет лица передают», – обратил внимание Александр на этот важный, весьма о многом говорящий факт и, глядя на реакцию на голом месте совершенно не по делу обозначившего себя оппонента, уже было подумал, что разговора не получится. Но то ли клиент осознал безупречность довода, содержащегося в словах хозяина виртуального кабинета, то ли его заставляла жизненная ситуация – не зря же он здесь появился? Оказалось, что не зря. Уже второй раз за год их сервер взломал хакер-шифровальщик и снова требовал денег за расшифровку данных. Важных данных…

Жизненный комфорт – понятие весьма и весьма условное, потому что человек есть существо в высшей степени адаптивное, и да, конечно, может быть и не сразу, и даже какое-то время сопротивляясь, но, на самом деле, привыкает буквально ко всему довольно быстро и, утруждённый возникшими обстоятельствами, вынуждающими изменить своё отношение к жизни, легко улавливает новые правила игры и приспосабливается к ним. Очень наглядно и массово это продемонстрировали не так уж и давно произошедшие в мире события. Если поначалу, выходя на улицу, люди стеснялись прятать свои лица за медицинскими масками, то сегодня, как само собой разумеющееся, уже запросто надевали и респираторы, и противогазы. В результате, несмотря на то, что вирусная пандемия, внезапно охватившая планету тридцать лет назад, за прошедшие года нисколько не утихла, небо, однако, не упало на землю, и, даже подвергшись серьёзным коррективам, жизнь всё равно продолжалась и шла далеко не скованной поступью. Она уверенно чеканила свой шаг, как всегда принося людям не только тяготы и невзгоды неизвестно в который уже раз со времён сотворения мира обновлённого бытия, но и, что бы вокруг ни происходило, всегда присущие ей радости, каким бы парадоксальным это заранее ни казалось.

Закономерно поменялся вид занятости населяющих планету людей, особенно в городах, и работа на удалёнке стала повсеместной нормой, неплохо сглаживающей неприятные шероховатости новой реальности, давая человеку высокий шанс не заразиться этой ставшей уже обыденной болезнью в очередной раз. Всё это подстегнуло дальнейшее развитие интернета и компьютеров. Скорости передачи и обработки информации продолжали стремительно расти, жизнь людей резко сместилась в виртуальное, более комфортное, интенсивно всасывающее их наивные души пространство, в котором активно предлагались новые возможности взамен утраченных. Однако, пользуясь отсутствием общего контроля, и потому легко доступной анонимностью, туда же устремил свой алчный взор и вездесущий криминал. Он, как всегда, зрил в корень бытия.

Быстро освоившись в новой реальности (именно в реальности, метамиры его интересовали постольку-поскольку) и подчинив себе лучшие умы программистов особого, высочайшего уровня, квалификации «хакер», он действовал дерзко и безнаказанно и доставал всех своей наглостью и вседозволенностью, нанося и без того запуганному обществу моральный и финансовый ущерб. Впрочем, этого следовало ожидать. Взломы компьютеров, хищение и порча информации, шантаж и вымогательства приносили хороший доход и стали такой же повседневной нормой, как и изменившая мир вирусная пандемия. Возникли и новые требования к тем, кто пытался с этим асоциальным явлением бороться, и первыми в их рядах естественным образом стояли системные администраторы.

Именно на них ложилась вся тяжесть хакерских атак, именно на них молились владельцы компьютеров и локальных сетей, вне зависимости от экономического статуса людей и их социального положения в обществе – будь то мелкий предприниматель или главный акционер коммерческого банка – помощь в защите и сохранности информации была нужна всем и каждому. Это было серьёзное противоборство между никуда не исчезнувшими, всё теми же первородными добром и злом, и несмотря на свою виртуальность, противостояние между ними было реально опасным, требующим серьёзного к нему отношения во всех аспектах – технических, финансовых, но прежде всего в умственных. Тут важен был специалист. Его интеллектуальный потенциал, дающий понимание, что со всем этим делать и как.

Александр был системным администратором, кажется, всю жизнь. Нет, когда-то он всё-таки был программистом, причём не совсем простым, и это его сильно отличало от остальных бойцов неосязаемого цифрового фронта. Чтобы полноценно противостоять хакерам, нужно хоть чуточку быть таковым самому; нужно уметь хоть ненадолго ставить себя на их место и думать так же как они, и Саше это удавалось как никому другому. Об этом свидетельствовали и результаты его многолетнего труда, и шлейф тянувшейся за ним славы; и большое, продолжающее увеличиваться количество благодарных клиентов.

Первым делом, собрав воедино свой накопленный жизненный опыт, знания и мастерство, он создал из подконтрольных ему крохотных кусочков мировой паутины сначала небольшой, а потом уже и вполне объёмный, настоящий частный даркнет,1 попасть в который могли теперь уже только свои, и укрыл в нём все вверенные ему приватные локальные сети. Для остальных пользователей со стороны интернет-пространства они буквально растворились и перестали существовать. Они были настоящими невидимками, не поддавались ни сканированию, ни тем более хакерским атакам. Другими словами, Александр внял второму закону термодинамики и, как в нём говорится, замкнув систему, оградил её от внешнего мира, препятствуя в ней росту всёпоглощающей и на лицо метафизически ужасной нынче энтропии. Однако, понимал, что и этого на самом деле недостаточно.

Ведь как бы ты ни старался защитить себя от внешних угроз, а и внутри «врагов» хватает, основной из которых – сами пользователи. И что бы ты им ни рассказывал, как бы искусно ни учил их тому, что можно делать на компьютере, чего нельзя, тем не менее, рано или поздно, то тут, то там, они со свойственными человеку наивностью и любопытством, в нарушение цифровой гигиены и в ущерб собственной безопасности открывали письма-обманки, кликали на неизвестные ссылки, скачивали «нужные» им по их мнению файлы и так или иначе всё равно совершали ошибки и в угоду злоумышленникам запускали вредоносные программы. И Саша понимал, что лучшая защита в таком случае, это нападение. Разумное, конечно; тягаться с криминалом даже у государства сил не всегда хватает, а что уж говорить о таких борцах одиночках, как он. Да и как с ними бороться? Ну вычислил ты злоумышленника, и что с ним делать? Убить его компьютер? Так он другой поднимет, да ещё и осторожней станет. Поэтому Александр поступил иначе.

Он хорошо знал технологию взлома извне. Ему было доподлинно известно, что обычно непосредственной атаке на компьютер предшествует несколько вполне безобидных подготовительных актов. Всё начинается с простого сканирования глобальной сети, так сказать, с поиска включённого в ней компьютера. Обнаружить такую машину можно по отклику установленного на ней штатного программного обеспечения по тому или иному стандартному порту, или даже просто командой ping. Если машина откликнулась, начинается полное сканирование портов. Полное, потому что иногда, чтобы запутать злоумышленника, некоторые порты переназначают на нестандартные. Это, конечно, работу хакера немного усложняет, но не спасает. По ответам на обращение к портам определяются протоколы, а по протоколам – и программы, эти порты открывшие. Все перечисленные несложные, но достаточно рутинные для человека действия осуществляют сканирующие роботы, и задачка эта выполняется ими на раз-два.

При этом чем свежей и сложней программное обеспечение, тем вероятней в нём наличие ошибок. Программист – это прежде всего человек, а человеку, как известно, свойственно ошибаться; ведь программа – это много-много мелочей, которые следует учесть, а сложность мелочей, несомненно, кроется в их количестве, удержать в голове которое иногда бывает достаточно сложно, и потому, там, в нашей голове, нет-нет, да появляются ошибки. Поэтому, распознав выглядывающую в интернет из компьютера через открытый порт программу, можно попытаться найти в ней уязвимость, которая и позволит осуществить незаконное проникновение в доверчивый электронный мозг отсканированной машины. То есть только лишь после изучения распознанной программы и только после обнаружения в ней дыры предпринимается реальная атака определившейся жертвы на предмет её подчинения. Но эту атаку зачастую уже осуществляет не робот, а сам злоумышленник.

Злоумышленники, безусловно, существа вредные, но всё-таки обладающие человеческим сознанием, а значит, и подверженные соблазну. Именно на это и сделал ставку Александр, негласно объявляя на них встречную охоту. Да, его даркнет от атак извне был полностью защищён. Но поскольку пространство интернет-адресов роботы сканируют по порядку, Александр арендовал на подставное лицо рядом стоящий, если можно так выразиться, на подступах к одному из сегментов его тёмной сети, отдельный IP адрес и назначил его компьютеру, на котором устроил шикарную и очень удобную для скрытой слежки, хорошо продуманную программную ловушку. Она была написана довольно интересным способом, и вела себя так, словно на атакуемом компьютере обнаруживалась уязвимость, дающая хакеру лёгкую добычу. Но когда злоумышленник, как ему казалось, овладевал системой, то абсолютно не догадываясь о том, сам становился жертвой.

Таким образом создавалась по простоте своей почти что гениальная, как детская песочница для игры вдвоём ловушка, и Александр в ней был невидимым и недоступным, но абсолютно всемогущим, и лишь в меру присущей ему порядочности ограничивающим себя коварным властелином, с интересом наблюдавшим за тем, что в этой игре происходит. Для разжигания азарта у «непрошеных» гостей Саша создал и выставил напоказ целый ворох файлов-пустышек, для пущей важности закрытых тяжёлыми паролями, с очень яркими коммерческими названиями, заведомо обещающими взломщикам серьёзный куш, и подробнейшим образом протоколировал все проводимые с ними мошеннические действия. Результаты радовали. Буквально за пару-тройку месяцев Саша подсмотрел, скопировал и изучил работу нескольких десятков используемых злоумышленниками шифровальных программ. Как правило, все они работали по алгоритму потокового шифра RC4. Со стороны вредителей это безусловно было очень разумно, так как повторный запуск шифровальщика приводил к восстановлению им же зашифрованной информации. Запустил один раз – зашифровал; второй раз – расшифровал.

Для злоумышленников это было очень удобно. Эти негодяи отлично понимали, что получив от жертвы деньги, они просто обязаны оказать навязанную их наглым шантажом услугу и действительно расшифровать зашифрованные данные, причём быстро и качественно; ведь иначе это приведёт к потере их и без того сомнительной репутации, и, как следствие, к финансовым потерям от неуплат за будущие взломы – слухи о том, что деньги жертва заплатила, а файлы так и остались нерасшифрованными, расползутся быстро, и окончательно подорвут доверие к мошенникам, после чего платить им больше, конечно же, никто не станет, или же будут это делать гораздо реже и не за те большие деньги, которые требовали вымогатели, а лишь за те, которые не жалко жертве потерять.

Но то, что одна и та же программа и шифровала, и расшифровывала было удобно и Александру. Ведь прежде чем запустить зловредную программу, вначале она должна попасть на взломанный компьютер, ну или, другими словами, сначала её нужно туда скопировать – разместить на диске. И лишь только потом, после первого применения, то есть после шифрования данных, её следует либо спрятать в дебрях файловой системы, либо и вовсе удалить, естественно, с возможностью восстановления для повторного запуска через какое-то время в случае удачно состоявшегося шантажа. Но поскольку Саша за всеми действиями злоумышленников внимательно следил, то вредоносная программа им быстро извлекалась и попадала в его коллекцию, превращаясь в очередной полезный инструмент по расшифровке данных попавших в беду клиентов.

Песочницу-ловушку Александр соорудил на базе своего портативного компьютера, доставшегося ему в подарок от благодарного клиента. По современным меркам это была очень хорошая машина, однако сегодня, сидя дома на удалёнке, особого смысла в её портативности Саша не видел; стационарный компьютер в домашнем режиме работы был куда удобней – хорошая вентиляция; легко заменяемая видеокарта, на этот день уже полноценно включающая в себя элементы продолжающей развиваться нейросети; большой современный настоящий с нулевой задержкой светодиодный монитор; хорошая эргономичная клавиатура; большая удобная для руки, с регулируемым центром тяжести многокнопочная, идеально скользящая даже по шероховатой поверхности геймерская мышка. Физически же цифровая ловушка скрывалась от дома далеко, на другом краю города, в одном из офисных зданий, в котором Александр снимал небольшое, скорей похожее на встроенный в стену шкаф техническое помещение. Однако ловушка вела себя предельно активно, всегда была на связи и ежеминутно сообщала своему хозяину обо всём происходящем с ней, вплоть до того, что она жива.

Итак, получив от нового клиента удалённый доступ к компьютерам в очередной раз пострадавшей от взлома сети, после завершения беседы Саша тут же, не выходя из виртуальной комнаты, принялся за решение вырисовавшейся, вполне стандартной нынче для него проблемы. Сразу стало понятно, что сервер тут ни при чём. Как Александр и предполагал, злоумышленники взломали вовсе не сервер, а один из пользовательских компьютеров, с которого уже и добрались до серверных дисков, предоставленных в общее пользование в их локальной сети. Обладая уже большой базой знаний об угрозах такого рода, Саша быстро нашёл и восстановил программу шифровальщика.

Теперь нужно было убедиться в том, что это именно она, и файлы действительно зашифрованы ею, и ею же расшифровываются. Скопировав программу, а с ней и пару пострадавших файлов на свой тестовый компьютер, Александр её не медля запустил. Заложенный в программу алгоритм отработал мгновенно. Результат возлагаемые на то надежды подтвердил, что сразу вызвало счастливую улыбку. Затем на всякий случай Саша сделал резервную копию всех зашифрованных файлов (вдруг что-то пойдёт не так), и только после этого он запустил тот самый что ни на есть ответственный процесс полномасштабной расшифровки данных. А уже через два часа в его виртуальной комнате раздался негромкий звонок коммуникатора. Подняв трубку в режиме телефонной связи, Александр услышал радостный голос сегодняшнего гостя, ещё совсем недавно претендовавшего на роль учителя русского языка:

– Это Гриша, – с тем же приметным акцентом произнёс новоявленный клиент и рассмеявшись выразительно добавил, – с Украины, – ярко выделив предлог «с» и подчеркнув его такой же яркой, взывающей к осмыслению сказанного паузой. Затем интонацией не менее красочной и выдающей радость и волнение продолжил. – Огромное спасибо! Я вам очень, очень благодарен! А также согласен на ваше предложение и хочу, чтобы вы как можно скорее спрятали мои компьютеры в своём даркнете, – судя по всему, человек действительно был очень доволен.

– Хорошо, – улыбнулся в микрофон Александр и, чувствуя, как резко рвётся ввысь его и без того уже хорошее после удачного восстановления информации настроение, добавил. – Я закажу доставку, настрою и отправлю вам необходимое для этой цели оборудование. Инструкцию о том, как его установить, вышлю позже на электронную почту.

В ответ снова посыпались слова благодарности, и когда они, наконец, растворились в наступившей после закончившегося разговора тишине, Саша занялся выполнением для него вполне привычных, уже не раз за трудовую жизнь осуществлённых обещаний.

2. Опасная безопасность

Александр никогда не ограничивал себя в удовольствии поспать. Быть может потому, сны посещали его часто и, словно в благодарность, тоже не имели каких-либо ограничений. Они всегда были цветными и в ощущениях удивительно реальными, даже если происходящее в них противоречило здравому смыслу, что, к тому же, случалось нередко. В таких сюжетах, однако, кроме по-детски наивного удивления сознание никаких других чувств почему-то не порождало, критическое мышление напрочь отсутствовало – даже вполне традиционного среди людей желания ущипнуть себя, дабы убедиться в том, что это сон, в проецируемых мозгом сновидениях никогда не возникало, и всё воспринималось в них за чистую монету. Это забавляло.

Сегодня ему тоже снился на редкость странный, но более чем интересный и захватывающий сон, хотя и чуточку тревожный, и Саша его с удовольствием бы досмотрел до конца, если бы не короткий звук бипера, внезапно раздавшийся из рядом стоящего, всегда включённого в реальном мире, его домашнего компьютера. Он так и прозвучал, коротко, но беззастенчиво громко: бип! И кто бы мог подумать, но этого весьма примитивного, слабо подходящего на роль будильника сигнала оказалось достаточно – сон моментально погас, и в одно мгновение Саша пробудился и открыл глаза. Вокруг были всё те же привычные, давно ставшие родными, стены виртуального кабинета – значит, и вчера он снова заснул в очках виртуальной реальности. В принципе, к своей, таким вот образом подавшей весточку машине он имел доступ и отсюда, о чём, собственно, свидетельствовал и разбудивший его звук, но несмотря на это, Саша всё-таки решил увидеть, что происходит с этим всем на самом деле, там, в мире реальном.

Он снял лёгкие, почти неощутимые, эргономично облегающие голову очки и огляделся. Было раннее утро. За окном ярко светило солнце, и неугомонно щебетали птицы. Однако это вовсе не создавало шума; тройные стеклопакеты в рамах окон дома надёжно изолировали комнату от посторонних звуков, и всё что сюда проникало сквозь этот многослойный акустический стеклянно-вакуумный фильтр, можно было смело назвать тишиной. Просто за секунду до этого (в виртуальном мире) было ещё тише. Намного тише.

Однако вовсе не поэтому для Саши было очевидным, что разбудивший его звук не мог прийти к нему с улицы. Во-первых, будучи в очках, его уши плотно прикрывались встроенными в очки наушниками, а во-вторых, специальные микрофоны с наружной стороны очков улавливали внешние звуки, инвертировали их в противофазу этим звукам и, передавая затем получившийся сигнал на наушники, складывали его с внешними колебаниями воздуха и гасили последние в абсолютный ноль. То бишь акустическая изоляция миров была идеальной. Вдобавок ко всему среди множества окружающих предметов, только компьютер копировал себя из этой комнаты в виртуальную полностью, вплоть до звуков.

Саша покосился на процессорный блок своей труженицы – любимой машины, давно уже ставшей неотъемлемой частью его жизни, и, слегка повернув голову (будто сорока, которая хочет одновременно и видеть, и слышать), насторожил слух. «Что бы это могло быть? – подумал он, затаив дыхание, и, вслушиваясь в идущую от компьютера струю тишины, застыл на некоторое время без движений». Вдруг снова резко прозвучало: бип! «Хм, значит, не приснилось, – продолжила свой бег уже совсем далёкая от сновидений весьма сознательная мысль. – Интересно…»

Саша протянул руку к лежащей на рядом с кроватью стоящем столе мышке и, шевельнув её, разбудил монитор. На экране проявилось окно отслеживаемых событий, взгляд быстро скользнул по строчкам вниз. Две последние из них впились в мозг колючим ярко-красным цветом. С интервалом в одну минуту оба сообщения уведомляли Александра о том, что его компьютер-ловушка перестал выходить на связь. «Что бы это могло значить?» – та же мысль, пройдя ещё разок по кругу, вошла в следующую итерацию, но уже на другом, более высоком витке информационной спирали с такими вот двумя цветными, когда он писал эту программу и подбирал цвета, безусловно, казавшимися тогда весьма красивыми, но в данном контексте происходящего теперь уже не очень приятными уточнениями. Пока он размышлял, компьютер, добавляя в список публикуемых событий ещё одну такого же пугающего цвета строчку, снова громко пикнул, напоминая о том, что пора бы уже и что-то предпринять.

Саша щёлкнул правой кнопкой мышки и ловким движением отключил звуковое сопровождение уведомлений. Да, они выполнили свою роль, но продолжали дёргать мозг и действовать на нервы. «Что бы это могло быть?» – настырно, в который уже раз, явно зациклившись на этом месте, подумал Александр и, не отвлекаясь на другие мысли (поскольку других как-то и не было вовсе), быстро вылез из постели подгоняемый начавшей тревожить, готовой к впрыску в кровь ещё большей порции адреналина неизвестностью. Утренний стандартный моцион был безнадёжно нарушен. Казалось бы, это должно было вызвать дискомфорт. Но нет. Как бывший программист (хотя, как говорят, и среди многих других профессий, сильно деформирующих мозг, «бывших не бывает»), он уже увлёкся происходящим и планомерно перебирал и взвешивал в голове все возможные варианты даже самых невероятных причин отсутствия связи, которые только могли прийти на свежий, выспавшийся и слегка взбодрённый адреналином ум.

Человеческая мысль непрерывна, особенно важная мысль. Получив высокий приоритет, она текла по аксонам легко, надёжно, быстро, без «аппаратных» прерываний, и, пройдя по циклу предусмотренное устоявшимся алгоритмом поиска количество раз и не выйдя на результат, дала команду мозгу вовлечь в мыслительный процесс соседние нейроны и потребовала для них дополнительной информации; какой-нибудь; пусть даже не цветной.

Что ж, Саша вновь надел очки виртуальной реальности и, снова погрузившись в метамир, заказал услугу дрона для удалённой работы в арендуемом им для так внезапно переставшей откликаться своей песочницы-ловушки помещении. Прошла секунда. Две. Обычно, за редким исключением, эта услуга предоставлялась мгновенно. Видать, это был именно тот нечастый случай, потому что изменения в поступающей для задействованных очками органов чувств информации пришли только аж на пятой секунде. При этом вместо привычно ожидаемого подключения к дрону, прозвучало лишь приватное голосовое сообщение. Вдобавок, что поразило, оно носило статус сугубо конфиденциального, о чём свидетельствовал сопроводительный флажок, поднявшийся в ближайшем метаполе всплывающих уведомлений. Да-да, это не было подсказкой, привязываемой к какому-либо далёкому объекту или не очень далёкому предмету, как это принято в дополненной реальности; это было именно ближайшее, свидетельствующее о максимальной важности метаполе! Так что даже если бы хоть кто-нибудь ещё, в сей момент здесь находился рядом, слышать контролируемое глобальной системой безопасности сообщение (а на такое способна была только она) мог лишь Александр:

– Извините, на данный момент все наши дроны заняты. Вы можете подождать на линии, и как только какой-либо из дронов освободится, он сразу свяжется с вами. Вы также можете заказать нашу услугу и на более позднее удобное для вас время. Лучше и надёжнее сделать это заранее. Спасибо за то, что пользуетесь нашими услугами. Ваш звонок для нас очень важен, – прозвучало в наушниках незнакомым женским голосом, не имеющим никакого отношения к настройкам локального профиля. По крайней мере Александр не смог припомнить в своих настройках ничего подобного.

«Вот тебе и дополнительная информация, – подумал Саша с словно в очередном экзотическом сне отразившемся на лице удивлением; с единственным отличием теперь лишь в том, что здесь ему таки захотелось себя ущипнуть. Вдобавок в его мозгу возникла и другая, не менее контрастная сопутствующая мысль. – Откуда вдруг быть очереди там в шесть часов утра?» В лёгком недоумении разглядывая и без того до мелочей известный, свой виртуальный кабинет, и ощущая внезапно возникшую шаткость точки опоры в душевном равновесии, Александр с неприятным для себя чувством уже начавшегося соскальзывания осознаваемого бытия в пропасть времени, не просто в глубину, где вопреки человеческим желаниям, без всякой там гравитации, оно движется всё медленней и медленней, а в направлении, совпадающем с вектором градиента концентрации нарастающей тревоги, застыл в ожидании связи с так услужливо и не совсем теперь понятно кем обещанным дроном.

А связи всё не было и не было. Ожидание – это время, а время – это часы. В охватившей мозг задумчивости Саша невольно остановил и сосредоточил свой неприкаянный взгляд на кончике чёрной, медленно плывущей над белым циферблатом секундной стрелке настенных часов. В своём плавном неторопливом движении, словно медленно и аккуратно, колечко к колечку наматывая незримую нить времени на состоящий из него же клубок, внутрь которого оно затягивалось, а там перемалывалось и уничтожалось вращающимися на разных скоростях зубьями больших и маленьких шестерёнок, обеспечивающих лишь непрерывный рост энтропии в лице садящейся батарейки (хотя у Саши при создании этих часов были и другие варианты: раскручивающейся пружины или опускающейся на цепочке гири), стрелка замкнула первый круг, затем второй, за ним третий, но по-прежнему в наушниках стояла тишина и перед глазами ничего отнюдь не происходило.

Постепенно в душу стало просачиваться подташнивающее чувство безысходной обречённости, и из смутных глубин тридцатилетнего жизненного опыта показался розовый краешек медленно, но верно всплывающей мысли о том, что связи с дроном таки не будет. Он это уже чувствовал почти наверняка, а потому решительно и быстро оторвал свой взгляд от безнадёжно пытавшейся его заворожить чёрной стрелки настенных часов. Он сделал это. Однако прежде чем покинуть виртуальную комнату, включил на всякий случай «громкую» между двумя мирами и только потом снял очки.

Наш мозг – основной потребитель энергии. С учётом прошедшей ночи, он потратил её, видать, прилично; ведь на сновидения наверняка тоже расходуются немалые калории. А тут тебе ещё такие стимулирующие мыслительный процесс события. В результате энергия рассеялась, сработал датчик роста энтропии, и организм отреагировал на это нехитрым чувством проснувшегося голода. Утренний моцион таки обрёл возможность состояться. Саша прошёл на кухню, запустил роботизированный процесс приготовления стандартного завтрака. По настолько же глубоко въевшейся, буквально до традиции закрепившейся привычке он, создавая тихий музыкальный фон, активировал телевизионные обои и отправился принимать водные процедуры. Водой плескался он недолго, минут десять; да и можно ли было назвать эти брызги плеском – воду следовало экономить. Когда вернулся, завтрак был уже готов, а по телевещательному каналу вместо тихо отзвучавшей музыки начались местные новости.

Внезапно, в мелькнувшей на стене картинке транслируемого сюжета что-то привлекло его внимание. Ещё не осознавая увиденного, он сделал звук погромче. Голос комментатора стал куда разборчивей и из бубнящего превратился в полноценно воспринимаемую речь.

– Нам только что стало известно, что в результате спланированной атаки, которая, по словам владельцев, как теперь оказалось, продолжалась уже несколько недель, ранее ничем не проявившая себя группа анонимных хакеров взломала систему управления дронами в помещении крупнейшего дата-центра нашего города. Дроны угнаны. Это была серия новейших дронов, работающих на новом сверхвысокоскоростном протоколе 8G, с использованием оптимизирующих методов выбора решений, основанных на предсказаниях поведения потокового сознания с роевой компенсацией получаемых штрафов за ошибки. Вместе с тем, воспользовавшись универсальностью захваченных дронов, злоумышленникам с их помощью удалось похитить большое количество компьютерной техники, в том числе клиентской. На место происшествия прибыли дроны следователей, подробности их работы пока не разглашаются, стоимость нанесённого ущерба ещё уточняется, полиция пытается выйти на след преступников, в их поиске задействованы городские мощности искусственного интеллекта. В связи с высоким приоритетом решаемой задачи, при обращении к искусственному интеллекту низкоуровневых пользователей возможны задержки.

Дальше Александр слушать не стал; недостающий пазл уже улёгся на своё место, и вся картинка произошедшего быстренько сложилась. Однако, как ни странно, на душе у него не было ни разочарования, ни тоски, ни грусти. Совсем наоборот, в глазах его по-дьявольски блеснул азарта наглый огонёк, и Саша, в нарушение напрашивающейся для обычного человека логики, хотя и сдержанно, но вполне заметно для стороннего наблюдателя (в случае, конечно, присутствия такового), весело улыбнулся. Да, где-то в глубине души он не просто ждал, а даже жаждал этого момента. Вот если бы не вышедший на связь компьютер попросту сломался, это бы действительно Сашу разочаровало и, без сомнений, сильно огорчило, но когда обнаружилось, что его ноутбук украли, Александр вразрез общепринятым представлениям о прекрасном почему-то обрадовался. Объяснялось же такое странное на первый взгляд поведение крайне просто.

Зло, с которым он вёл эту сложную, но в то же время благородную борьбу, защищая своих клиентов, было настолько же коварно и сильно́, насколько и опасно. Да, спрятав свой ноутбук с песочницей-ловушкой за левым IP адресом, оформленным на вымышленное, никому не известное лицо, было решением правильным, но не единственным и, увы, не лучшим, и не столь безопасным, как может кому-то показаться. И кому, как не Александру, это знать. У противоборствующей с ним стороны было одно очень серьёзное преимущество. Она обладала огромным финансовым ресурсом, и проблема вычислить и найти такого дерзкого, возымевшего наглость противопоставить ей себя борца за справедливость была хоть и сложной, но всё-таки, при определённых денежных затратах, с высокой долей вероятности вполне решаемой. И самое правильное для Александра в этом случае было бы разместить свой уникальный инструмент борьбы со злом в тылу врага. А то что случилось, как раз и обеспечивало исполнение этой почти неосуществимой, давно бродившей в голове мечты-задумки.

Да, конечно, Саша действовал очень продуманно и аккуратно, никоим образом не выдавая себя врагу и беспокоя его лишь результатами своей скрываемой от посторонних глаз работы. Однако слава о нём бежала уже впереди него, и это беспокоило. И вот, мечта осуществилась. Он это знал теперь наверняка, потому что украденный компьютер был очень мощным – использовать его для погружения в метамиры было делом абсолютно продуктивным, а потому естественным, и он сделал для этого всё; он заранее предусмотрительно сделал всё, чтобы так оно и было; чтобы у похитителей не возникло никаких сложностей в использовании украденной машины, и чтобы она тривиально не пошла на запчасти. А ведь именно такая участь сегодня ожидала основную часть воруемых машин.

Дело в том, что современные компьютеры были уже по-настоящему персональными. Они обладали чрезвычайно серьёзной защитой от использования другими лицами. Строилась она на конструктивном уровне – на уровне железа. Каждое устройство имело на своём борту специальный, уникальный для каждой материнской платы шифрующий чип, и если ты не ведаешь пароля на вход в систему, то взломать его или сбросить у тебя нет никаких шансов; абсолютно. Потому что диск теперь шифровался одновременно и этим паролем, и этим конкретным железом, то есть не только программно, но и аппаратно, и ни на каком другом компьютере, и ни с какого другого источника загрузки получить доступ к содержимому диска уже никогда никому не удастся; даже самому производителю железа.

Нет, на Сашином ноутбуке пароль, конечно, был (сегодня уже все компьютеры должны иметь пароль), однако почему-то до сих пор ввод оного можно поручить операционной системе, чем, собственно, Саша и не преминул воспользоваться. Называлось это удобство – «Автологин». Так что нормальная работа его компьютера у нового владельца была гарантирована; включение ноутбука и выход его снова на связь, всё это было лишь делом времени, оставалось только ждать. Единственное, что пришлось теперь Александру сделать, это перенастроить на своей домашней машине систему уведомлений. Если раньше сигнал бипера подавался, когда песочница-ловушка переставала выходить на связь, то теперь, совсем наоборот – сигнал прозвучит тогда, когда злоумышленники включат его украденный ноутбук. После чего в жизни Александра всё снова станет на свои места, но ещё на более высоком безопасном уровне.

3. Яркий свет

Прошло семь дней. Каждое утро, просыпаясь, Александр выходил в реальный мир, каждое утро будил свой дремлющий на рядом с кроватью стоящем столе монитор и каждое утро с надеждой всматривался в строчки за целую неделю так ни разу и не закрывшегося, можно даже сказать, не сомкнувшего своих электронных глаз и ни на одну секунду за всё это время не прекратившего отслеживать поставленные на контроль события окна. Саша с нетерпением ждал появления в нём строк, состоящих из волшебных, теперь-таки уже несомненно жизнеутверждающего, ярко-зелёного цвета слов, радостно провозглашающих: «Ура! Песочница-ловушка вышла на связь!» Именно так Александр запрограммировал процедуру условного перехода в алгоритме реакции окна на ожидаемое включение семь дней назад пропавшего ноутбука. А далее, через пробел должен был отобразиться и текущий IP адрес его нового владельца, после чего утраченный и так удачно попавший в стан врага компьютер станет Саше снова полностью подконтрольным и продолжит свою приносящую людям пользу работу.

Однако строк таких в окне всё не было и не было, бипер молчал – ноутбук никак не давал о себе знать. Это начинало беспокоить. Очень не хотелось верить в то, что похищенный компьютер просто так, без единой попытки быть включённым стал донором запасных частей и отправился в разборку на детали. Ведь утраченная модель была дорогой и мощной, и даже в случае попадания в руки самых отъявленных злодеев-утилизаторов, ни один из них, в том числе и самый неопытный, не приступил бы к расчленению ноутбука, не попытавшись хоть раз вдавить в его карбоновый корпус кнопку замыкания цепи подачи питания, чтобы включить его и проверить его работоспособность. Был, конечно, вариант, что его уронили во время хищения или при транспортировке, и он таки вышел из строя, но в это верить тоже не хотелось.

Сегодня день начался как и все предыдущие, по нынешнему разумению – абсолютно пресно, то есть никак. Изменений в поведении окна обнаружено не было, и Саша, глубоко вздохнув, отправился на кухню создавать себе завтрак. Давая задание роботу-кухарке, он, как всегда, даже не заглянул в холодильник; и давно уже этого не делал; он точно знал, что в холодильнике с продуктами порядок – там всё разумно, экономно, и нет ничего лишнего, а магазинные дроны доставляют необходимое продовольствие вовремя и без сбоев, точно под заказ, особенно после недавнего технологического перехода средств передачи информации на восьмое поколение мобильной связи. Да, искусственный интеллект управляет всеми роями дронов города уже далеко не первый год, однако в новых сетях 8G количество дронов в рое может достигать огромного количества – до восьмисот шестнадцати миллиардов беспилотных аппаратов, оптимально и безаварийно летающих в едином режиме реального времени! А это достойный верный путь к управлению объединённым роем дронов всей планеты.

Впрочем, это всего лишь возможность, реализоваться которой вряд ли уже суждено, по крайней мере в ближайшие годы. Капиталистическая Америка упустила свой шанс объединить всех жителей планеты под своей эгидой и стать единственным и безальтернативным лидером глобального мира, когда тридцать лет назад, решив наказать стремящийся к вершинам мировой экономики коммунистический Китай, отрезала его мобильные устройства от своей операционной системы. Надо сказать, глупейший поступок. Что-нибудь глупее сделать было трудно. Но глупость и есть самое дорогое на свете, за что дороже всего приходится платить. Китай отреагировал на эту глупость очень быстро. Он создал свою операционную систему и постепенно стал полностью независимым от обезумевших американских глобалистов государством, вплоть до своей собственной метавселенной.

Впрочем, в те годы Америка наделала много глупостей. Это привело к необратимым последствиям, главное из которых – американский доллар перестал быть мировой валютой. Сегодня мировая валюта, это чистая энергия, и чтобы выжить, как ни странно, достаточно всего лишь крутить педали и заряжать аккумуляторы. Для этого не надо было даже выходить из дома. Всё остальное делали дроны, города полностью принадлежали им.

Саша уже было протянул руку к пультику, чтобы включить телевизионные обои, когда до его насторожённого все эти дни слуха донёсся так долго ожидаемый сигнал бипера. К чёрту завтрак! В доли секунды планы поменялись, и Александр, плечом цепляя косяки дверных проёмов, бросился из кухни в комнату, к своей машине. Монитор ещё не погас, и в нижней строке пресловутого окна, моментально сфокусировавшись на сетчатке глаз, словно фосфором светилась долгожданная победная ярко-зелёная надпись! Песочница-ловушка наконец-таки вышла на связь и дала о себе знать!

Александр был возбуждён и рад неимоверно. Он тут же надел очки виртуальной реальности. Так работать с песочницей-ловушкой ему было привычнее, и, обновив в приложении удалённого к ней доступа переданный ею же IP адрес, подключился к ноутбуку. Тут всё было на месте! С самого начала, после исчезновения песочницы-ловушки, он готовился к этому моменту, и мысленно подробно и чётко, до мелочей, себе представлял, и даже прокручивал не раз в голове все свои действия, которые он совершит при первом подключении к врагу.

Прежде всего он хотел увидеть человека, включившего его ноутбук, но, уже увлёкшись мыслями об этом, сильно вздрогнул от снова дёрнувшего мозг звука бипера. «Бип!» – прозвучало теперь уже прямо возле уха. «Ух! Как это неожиданно, однако!» – словно эхом мелькнула в образовавшемся провале короткой паузы в играющей на нервах пронзительно-зловещей тишины заполненная адреналином мысль постакустического шока. Сердце гулкими ударами тут же напомнило о своём существовании. Саша улыбнулся случившемуся с ним испугу и, быстро приходя в себя, переключившись на рабочий стол домашнего компьютера, отключил в выполнившем поставленную боевую задачу окне звуковое сопровождение уведомлений.

Теперь уже точно по плану, снова вернувшись в песочницу, Александр запустил программу скрытного видеонаблюдения, названную им когда-то «Дальномер». Поначалу название соответствовало цели; позже программа стала более универсальной, а потому и более полезной, но имя её осталось прежним. У Александра так бывало часто. Немного подумав, решительным движением включил обе встроенные в ноутбук, как для правого, так и для левого глаза видеокамеры, в сей же момент получая в лицо яркую вспышку полноценного трёхмерного изображения приютившей его компьютер вражеской комнаты. Судя по всему, экономия электроэнергии тут никого не заботила – в представшем взору помещении, что соответствовало как минимум аморальному образу жизни, было расточительно светло.

Перед ним сидел молодой парень с вполне допустимо с точки зрения пропорций черт лица вертикально вытянутой головой и, наоборот, совсем непропорционально её ширине узким подбородком, превращающим всё, что ниже ровной чёлки, в остроконечный треугольник. Но не это портило общее восприятие сидящего перед ним человека, а длинный почти не выдающийся вперёд широкий к низу нос, вздёрнутый так нелепо, что выпятившиеся большие ноздри превращали заглядывающую в экран физиономию в по-человечески смешную мордашку шимпанзе, чему способствовали и большие оттопыренные уши. «Благо хоть не волосатые, – ехидно улыбнулся Александр».

Парень внимательно смотрел на экран и с очень довольным видом исследовал содержимое попавшего в его руки компьютера. Конечно, Саша понимал, что человек, сидящий по ту сторону экрана, его не видит, но стереоскопическая видеосистема настолько качественно передавала представшее так близко перед глазами лицо, что шевелиться поневоле как-то вовсе не хотелось. Мало того, дальномер очень точно определил расстояние до лба нависшей пред экраном головы, вплоть до десятых долей миллиметра. Расстояние было небольшим, и это тоже пугало. Последние цифры в показаниях дальномера быстро менялись, поскольку голова не оставалась на месте, а слегка шевелилась; то вправо, то влево, то вниз, то вверх, в зависимости от того, в какое место на экране устремлялся взгляд включившего его компьютер человека.

Потом голова откатилась назад и чуток отъехала влево, освобождая обзор комнаты видеокамерам ноутбука. Попавшая в поле зрения дальномера противоположная стена была на расстоянии четырёх метров с хвостиком. Там, у стены, тоже стоял стол, за которым спиной к Александру сидел ещё один человек. Ушастая голова с надменным гордым видом повернулась к соседу, показав ноутбуку свой затылок, и весёлым вальяжным голосом с нескрываемым удовольствием презрительно произнесла:

– Обожаю придурков, включающих автологин! Побольше бы таких. Ты посмотри, какая машина!

Саша улыбнулся, понимая, что в приносящем радость ушастику обожании придурков речь идёт, конечно же, о нём. План его сработал просто идеально, как и было задумано, на все сто процентов.

Только после последних слов, видать, чем-то весьма серьёзно занятый и доселе неподвижно сидевший сосед выпрямился, что-то отложил в сторону, неспешно отстранился от стола, повернулся в крутящемся кресле, затем молча встал и с интересом подошёл к компьютеру. Внешность его по сравнению с исследователем, включившим ноутбук, была вполне обычной, ничем кроме лысины и белесых бровей не выделяющейся.

– Какой процессор? – коротко поинтересовался сосед, слегка наморщив высокий лоб и уставившись в монитор.

– Двухсотъядерный! – с гордостью, словно это её заслуга, ответила ушастая голова и, не теряя с лица улыбку, так же гордо продолжила. – Видеокарта со своей нейросетью, а диск с открытым адресным пространством – программы можно запускать не загружая в память! – блеснул квалификацией ушастый.

– Хм. Хорошая машина, – одобрительно кивнув лысой головой, согласился сосед и протянул руку к ноутбуку.

Теперь близость нависшей над монитором головы уже не пугала. Саша продолжал внимательно наблюдать за производимыми в сейчас уже далёком, но по-прежнему родном для него компьютере действиями. Лысый сосед молча полазил по закоулкам диска, убедился в озвученных характеристиках машины, затем курсор мышки скользнул к кнопке «Старт», отчётливо послышались два клика мышкой, изображение погасло, и связь оборвалась. Ноутбук выключился.

– И это всё? – с недоумённым видом молвил Саша.

Он посидел ещё чуток, ничего не предпринимая, а просто пялясь в окно событий и надеясь, что его враги компьютер снова включат. Однако более этого не случилось – ярко-зелёной строки с IP адресом больше не появлялось. Тем не менее, настроение было хорошее. Постепенно мысли снова вернулись в бытовое русло, чему способствовало засосавшее под ложечкой чувство проснувшегося голода, Александр в высокой степени спокойствия снова вернул в окне озвучку известных уведомлений, снял очки и отправился продолжить прерванный ворвавшимся в его жизнь так долго ожидаемым событием утренний моцион. Возвратившись на кухню, дал команду подогреть остывший уже завтрак, включил телевизионные обои и отправился в душ.

4. Трансцендентальная апперцепция

Три дня ничего не происходило. Ноутбук снова не давал о себе знать. Это Александра тяготило, и обычно легко решаемые в повседневных заботах дела превращались нынче для него в тягучую безынтересную рутину, обременяя восприятие жизни очередной полосой ожидания; с одной стороны, замедляющей берущее власть над сознанием время, с другой – затягивающей разум в пучину долгих размышлений и длинных разговоров с самим собой. Именно в такие минуты возникают и набирают силу тревожные сомнения и неуютные вопросы: «а что если?» или «а вдруг?» Впрочем, и небезосновательно.

Бандитов он всё-таки боялся, а украденный ими ноутбук теоретически всё же мог вывести их на него, и длительное неведение причин отсутствия связи с, казалось бы, один раз уже вполне удачно обозначившей себя песочницей зарождало и культивировало отнюдь не приятные чувства, вплоть до хоть и не панического, но страха. Периодически Александр пытался увлечь себя чем-нибудь далёким от неуёмных мыслей, но этого у него никак не получалось. Его разум всё время скатывался в уже изрядно заезженную, ставшую весьма глубокой закольцевавшуюся колею, и перескочить на другую, уводящую от эпицентра навязчивых итераций никак не удавалось, а в топку мыслительного процессора всё подбрасывались и подбрасывались дешёвые дровишки сомнений и тревоги, и пламя неприятных мыслей, изначально вроде небольшое, однако постепенно разрасталось, разогревая воспаляющийся мозг, и всё настойчивей терзая душу.

Время, время. Весьма важный, но, безусловно, очень странный, противоречивый и всё-таки удивительный человеческий ресурс, который и бывает нестерпимо жалко; ведь прошедшего времени, увы, не вернёшь, и всё же иногда, в такие как сейчас отягощающие жизнь сомнениями минуты, хочется, чтобы оно шло как можно быстрее. Говорят, когда человек не умел считать, времени не было. Но так ли это? Когда существует оно для каждого из нас лишь только потому, что мы способны помнить прошлое. Прошлую секунду, прошлую минуту, прошлый час; прошлый день, прошлый год; прошлое столетие. Впрочем, последнее, это уже из сферы смутных представлений и, увы, совсем не личных, а чужих воспоминаний, принимаемых исключительно на веру.

Да, пройдёт время, и прошедшая секунда тоже растворится в прошлом; всё сожрёт вездесущая всепоглощающая энтропия – распылит, развеет всё: энергию, материю и память. А кроме этого на свете ведь больше ничего и нет! И кто его знает, быть может время и есть та самая энтропия? С каким-нибудь невзрачненьким коэффициентиком, меняющим единицу измерения, секунду, на неизвестно что. По крайней мере, если остановить время, энтропия исчезнет. Хотя, как раз таки используя именно это самое время, человек способен обращать его себе во благо и, даже не останавливая и уж тем более не заставляя оное идти вспять (что, впрочем, априори невозможно), бороться с энтропией. Для этого нужно только прикладывать усилия.

Например: для того чтобы оставаться хорошим математиком, необходимо всего лишь каждые два года курс математики заново проходить. В компьютерах это называется регенерацией памяти. Но в любом компьютере это происходит автоматически, потому что он так построен, для этого ему нужна только энергия, и больше ничего. А человек? А человек для этого должен иметь ещё желание и волю. А желания и воля, это уже вещи потусторонние, куда покруче энтропии – физическими законами не описываются, формализации не поддаются. Или как здорово подметил один известный многим, в том числе и Саше персонаж: «Лёгкие дышат, сердце стучит. А голова – предмет тёмный, исследованию не подлежит».

Итак, скатившись вплоть до воспоминаний незаурядных слов земского доктора из старого-старого, ещё советского фильма «Формула любви», такие мысли крутились в голове у Саши в конце дня. Он закончил все выпавшие ему на сегодня дела и уже в какой-то мере от нечего делать наводил порядок в своём виртуальном кабинете, когда наконец снова раздался всё это время подспудно ожидаемый и в данной ситуации резкостью своей отнюдь не пугающий, а воистину слух ласкающий сигнал бипера. Саша резко повернулся в сторону издавшего сей звук компьютера и, чтобы приблизиться к монитору, энергично крутанул ногой педаль электрогенератора.

Да, конечно, в виртуальном пространстве передвигаться можно вовсе и не прикладывая никаких таких больших физических усилий – любой метамир, это всё-таки программа, а программа способна реагировать даже на намёки о потребности в движении – тут всё зависит от качества применяемых датчиков и амбиций программистов. Но использовать тугие педали было и полезно как для мышц в борьбе с гиподинамией, так и для выработки энергии, и в то же время достаточно удобно, что давно вошло во всеобщую практику обитателей метамиров и к тому же добавляло реалистичности к ощущениям причинности перемещений в виртуальной среде, что, нельзя не согласиться, тоже важно.

Да, это была она – его любимая песочница-ловушка. Кто-то снова включил ноутбук, и ярко-зелёная строчка, освидетельствовав сие событие, высветила в своём конце текущий IP адрес не невзначай ожившей песочницы, нечеловечески преданной, хотя и затерявшейся где-то там, в окутавших голубую планету густых сплетениях оптических волокон и суперпозиций радиосигналов интернет-пространства, с каждым днём всё больше и больше напоминающей ситуацию квантовой неопределённости в известном мысленном эксперименте с кошкой Шрёдингера; но как и в прежние времена первым делом протянувшей руки к своему настоящему хозяину.

Однако адрес этот был теперь совсем уже другой. Саша это сразу уловил по четырём первым цифрам, потому что они тривиально совпадали с днём и месяцем его рождения. Это совсем неприметное для обычных людей сочетание цифр для него было какой-то неуловимой магией, художественно-иероглифическим конструктом, который он в любых случаях при работе с числами, к коим, конечно же, относились и IP адреса, всегда замечал. Но для осмысления текущего момента сей свершившийся факт мог означать ещё и то, что ноутбук опять сменил владельца.

И это было интересно. Ещё только что, будучи до прозвучавшего сигнала совершенно неумолимым, время как-то сразу ускорилось, и стало вмиг одновременно бодрым, добрым и дружелюбным. Страх ушёл. Саша воспрял духом, повеселел. Улыбнулся от предвкушения увидеть по ту сторону экрана новое лицо и новую обстановку, в которую попал его ноутбук, так запросто перенося туда глаза и уши, а заодно и меняя направление мыслей и настроение своего хозяина. Всё снова шло по плану. По крайней мере, Саше так казалось.

Но что такое план?..

Если рассмотреть однокоренные слова, такие как «планета» и «планктон», то происходят они от греческого слова «блуждающий». И кто с этим сможет поспорить? Ведь крайне редко, когда всё идёт по плану, и настоящее планирование всегда предусматривает и план А, и план Б, как минимум. А это и есть блуждание. Видать, те, кто придумал слово «план», об этом думали и знали. Однако весьма забавно однажды Александру было осознать, что полной противоположностью плану, как альтернативы по достижению намечаемой цели, является программа. Вот в ней как раз всё предусмотрено. Тем не менее, план быстро превращается в программу, когда все его варианты (план А, план Б) соединяются волшебным словом «если», что именуется у программистов «условным переходом». Отсюда и возможности программы, которые, собственно, и определяются количеством предусмотренных в ней этих самых условных переходов. Программисты так и говорят: если план А не сработал, переходим к плану Б!

В программе нет элемента случайности, от слова «совсем», даже в генераторе случайных чисел; там везде, абсолютно для любого добываемого числа есть своё слово «если»! Случайной в программе может быть только ошибка, да и ту во многих случаях можно пресечь – предугадать, предвидеть – всё зависит от мастерства программиста – предусмотреть и изолировать ещё одним, отдельным, условным переходом, например, позволяющим отладить самое глупое и самое невероятное поведение пользователя, что программисты часто называют защитой от дурака, и не дать в конце концов программе зайти в тупик, зациклиться, зависнуть, потерпеть крушение и принести неудачу. И это всё в отличие от плана. Хотя пока что всё шло на редкость по нему.

Итак, событие случилось. Скопировав новый IP адрес, Саша снова подключился к песочнице-ловушке удалённо и сразу запустил на ней уже известную программу «Дальномер». Затем, не раздумывая, однако по засевшему в памяти опыту предыдущего сеанса немного зажмурившись, включил ноутбуковские видеокамеры. Но нет, свет в этот раз в лицо не брызнул. Небольшое помещение, в котором он оказался теперь, освещалось лишь тонкими, слегка подрагивающими лучами садящегося за горизонт вечернего солнца, пробивающимися сквозь шевелящуюся листву в прозрачное окно без занавесок, окрашивая стены в нежный, с лёгкими полутонами от красного до жёлтого, оранжевый цвет.

Однако подробней рассмотреть представившуюся его взору комнату Саша не успел, потому что перед экраном тут же появилось лицо маленькой девочки, лет пяти, не старше, по-детски милой, чернобровой, с большими, в обрамлении длинных чёрных ресниц карими глазами и такими же чёрными как брови и ресницы волосами, заплетёнными в две аккуратные косички с белыми бантами на концах, как и всё в этой комнате опылёнными потоком солнечных фотонов тёплого оранжевого света.

«Эффект Комптона», – по непонятно как сложившимся в мозгу ассоциациям, скорей всего уже давно, как и сам этот цвет, просочившимся туда ещё из курса школьной физики, скользнула заставившая улыбнуться мысль в голове Александра.

Девочка тоже улыбнулась. Это случилось именно с той эталонной задержкой, которая происходит в ответ на улыбку, когда люди встречаются взглядом. «Она что, меня видит?! – от неожиданности как-то совсем неуютно почувствовал себя Александр». А девочка вдобавок к промелькнувшей этой мысли тут же рассмеялась, словно действительно воочию узрела его удивлённую физиономию. Саша невольно отпрянул назад, но это ему не помогло, так как ноутбук, смотрящий на неё своим неморгающим веб-камерным взглядом, совсем не дрон, реагирующий на движение головы, и конечно же, остался на месте. Случайно или нет, но девочка, будто снова в ответ на его реакцию, рассмеялась ещё больше и, пугающе продолжая удивлять, в завершение ко всему происходящему вдруг заговорила, произнося при этом не менее потрясающую речь.

– Не бойся, я тебя не вижу, – весело зазвучал её по-детски звонкий голосок. Потом она перестала улыбаться и уверенно продолжила. – Но да, я знаю, что ты смотришь на меня, – снова улыбнулась она, при этом создавая и держа деликатную, театрально изысканную, весьма цепляющую душу паузу. В этот раз улыбка была доброй и немного грустной. Затем девочка вдруг стала совсем серьёзной и тихо так произнесла. – Ну, здравствуй, Саша. Вот мы и встретились, – совсем не наигранно вздохнула она и очень, очень откровенно.

От таких неожиданных, парадоксальных слов Саша потерял дар не речи, но мышления. Он ничего не понимал. Снова впору было ущипнуть себя. Что это? Кто это? И почему она с ним разговаривает? И тем более, откуда она его знает, и знает, что он смотрит на неё?! Одни вопросы, сильные, беспощадные, криком безмолвным своим разрывающие мозг, и ни одного ответа! А ещё, почему так по-взрослому она себя ведёт? Это речь отнюдь не пятилетнего ребёнка! В подтверждение того уже строгий её голос прозвучал как приговор.

– Так. Теперь слушай меня внимательно. У нас есть немного времени, но оно сейчас слишком дорого, чтобы тратить его на объяснения. Это потом. Меня зовут Юля, но имя моё тебе ни о чём не расскажет, да и это не главное. Главное то, что тебе грозит опасность. Знаю, ты удивлён, и у тебя пока нет никаких оснований верить мне. Но я тебе их сейчас предоставлю, – девочка сделала короткую паузу, давая возможность Саше поглубже погрузиться в смысл прозвучавших слов и лучше осознать услышанное, закрыла глаза и через секунду продолжила. – Открой окно контроля событий и найди IP адрес предыдущего включения ноутбука, которое произошло три дня назад. Скопируй его, пожалуйста, и сохрани. Давай-давай, не тормози! – подстегнула она своего визави.

Саша обомлел. Откуда ей известны такие подробности?! Однако сделал всё так, как она сказала, и, открыв простой редактор текстов, вбил скопированный IP адрес в чистую страницу нового документа, машинально переводя строку, словно зная, а вернее, уже предчувствуя, для чего это делает, и что будет дальше.

– Теперь найди IP адрес твоего нового клиента, чью локальную сеть ты погрузил в свой даркнет последней, – произнесла девочка Юля, не открывая глаза.

«Как может это она знать?! И она точно меня видит!» – ужаснулся Александр, но покорно продолжил выполнять её команды. Он вызвал программу удалённого управления маршрутизаторами, один из которых совсем недавно отправил новому клиенту службой доставки товаров на дом, и из открывшегося списка подконтрольных ему устройств скопировал IP адрес, попавший туда последним. Следующим движением вставил оный из буфера памяти в редактор текстов, во вторую строку, для удобства сравнения расположив его прямо под первой последовательностью шестнадцатеричных цифр. Он уже и без того предчувствовал неладное. Готовясь обрушиться, оно нависало над ним тяжёлым наплывающим козырьком, закрывающим свет, но глянув на результат, буквально ощутил, как на голове зашевелились волосы – адреса совпали! То есть это был один и тот же IP адрес!

– Да, Саша, тебя вычислили, – произнесла Юля опять без запоздания, уже глядя ему прямо в глаза. – Но не переживай, – вновь улыбнулась она, а в её словах словно бережным заботливым прикосновением прозвучали и, обволакивая душу, передались совсем не детские уверенность и спокойствие. – У нас ещё есть время, хотя уже надо собираться, – сказала девочка озабоченно, становясь опять серьёзной. Потом вздохнула и, снова нежно обращаясь к нему по имени, продолжила. – Саша, тебе предстоит трудный путь. В реальном мире, – строго подчеркнула она. – Запомни эти координаты, – Юля показала ему откуда-то взявшийся в её руке листок с цифрами.

Саша не задумываясь сделал скриншот, а она снова заговорила. – Тебе надо добраться до этой точки. Пешком. Дроны сюда не долетают, – строго предупредила она, чеканным весом наполняя каждое произносимое ею слово. – Исходи из того, что у тебя на это уйдёт месяц. Я буду тебя ждать! Но торопись – они уже близко, у тебя ещё есть сорок минут. Бери только самое необходимое. Хотя, – девочка устало улыбнулась, и в улыбке её, прячась за таинственной недосказанностью, еле заметно отразились лёгкая досада, нежность и печаль. – Ладно. Пора. Я знаю, ты сделаешь всё правильно. Я буду тебя ждать, – снова повторила она. Потом сложила губки бантиком, вытянула их вперёд и, быстро поднеся к ним свою маленькую ладошку, отправила ему воздушный поцелуй. – Всё! Действуй! – сказала она, и сразу же отключилась.

Такого тонизирующего коктейля чувств Александр не испытывал никогда. С одной стороны всё это напоминало драматичного сюжета запредельно динамичный неправдоподобный сон, а с другой – он получил неопровержимые доказательства того, что его раскрыли, и что ему действительно грозит опасность. Девочка слишком много знает, и лучше будет ей поверить. Поэтому Саша, сразу стянув с себя очки, вышел в реальность. Первым делом включил принтер и распечатал переданные ему координаты. Потом посмотрел на стрелки настенных часов, мысленно отметил на циферблате сектор роста энтропии в сорок будущих минут и, борясь с уже рванувшим с ним наперегонки временем, начал быстро-быстро собираться.

Мысль работала чётко, как по программе, но, в отличие от последней, весьма осознанно. Конечно, когда-то он уже проигрывал в уме такую ситуацию; да, маловероятную, но всё же; ведь как-никак, а он был программистом; хорошим программистом, а такие предусматривают всё, даже ошибки. Теперь в продуманное ранее он только вносил небольшую коррекцию сообразно сложившимся обстоятельствам, снявшим пелену квантовой неопределённости с ближайшего будущего.

Основное отличие реализовавшегося сценария от предполагавшегося в прошлом заключалось в том, что тогда он не планировал покидать пределы города. Но теперь, когда у него появилась такая серьёзная помощница, он полностью решил ей довериться – слишком качественную она давала ему информацию, слишком идеально провела сеанс связи. Скорей всего она к этой встрече готовилась – даже координаты точки, куда ему следует двигаться, заранее написала. Да и игра со временем, с учётом того, что своего собеседника она не видела, да и не могла видеть, в чём Саша совершенно не сомневался, оказалась слишком ювелирной, слишком было в ней всё вовремя, слишком красиво. Слишком, слишком, слишком. Но действительно ли они здесь объявятся через сорок минут? Вот что его угнетало. Это был для него какой-то барьер, за которым рушилась его реальность. В это верить совсем, ну совсем не хотелось! И при этом всё случившееся говорило о том, что всё произойдёт именно так, как она сказала. Поэтому, поглядывая на часы, Саша торопился.

Для такой ситуации, на балконе давно был подготовлен небольшой грузовой контейнер, обычный, стандартный, с ограничением веса до двухсот килограмм брутто – под самый нынче распространённый и самый массовый на сегодняшний день серийный транспортный дрон. Но сейчас Александр слегка переживал, что имеющегося в его распоряжении объёма будет мало. Ведь теперь в контейнере должно хватить места и для него самого – заказывать ещё и пассажирский дрон было бы слишком рискованно, ими сегодня редко кто пользуется, и поэтому отследить таковой намного проще. Но и путешествие пешком на заявленное расстояние – месяц, подумать только – ранее не предусматривалось, а поэтому много вещей с собой брать не придётся. Это сразу успокоило. Улыбнулся, однако, Саша и тому, что как-то раз, размышляя на досуге об экстренной эвакуации, ему пришло в голову, и в результате он предусмотрел в своём контейнере специальные отверстия, позволяющие просунуть руку и самостоятельно закрыться в этом почти что Ноевом ковчеге изнутри.

А ещё, стало смешно и даже весело, от того, что совсем недавно, где-то недели полторы назад, он купил небольшой пассивного действия карманный навигатор с подробными, свежих обновлений векторными картами – были мысли сходить в поход, вспомнить молодость. Наводя порядок в кладовке, он наткнулся тогда на рюкзаки; два рюкзака, которые лежали там с тех времён, когда его бабушка была ещё жива. Не желая сливаться с всё больше и больше затягивающими в себя людей виртуальными мирами, она частенько таскала внука с собой на природу, с ночёвками. Оказывается, делала она это не зря! Словно знала, что это ему пригодится.

Да, рюкзаки были старенькими, но целостность и прочность свои не утратили – бабушка знала в них толк. Мало того, уже тогда оба они были усовершенствованы специальным отсеком, заполненным гелием, как называла бабушка, уменьшителем веса. Этот инертный газ стали активно использовать лет двадцать назад, когда случилась дроновая революция. Благодаря земному притяжению, выталкивающая сила действует на предметы не только в воде, но и в атмосфере, особенно в её плотных слоях, близ поверхности Земли. Да, масса дронов и перемещаемых ими грузов остаётся той же, но сила тяжести уменьшается, существенно снижая расход энергии даже при простом зависании в воздухе, не говоря уже о полётах и транспортировке грузов. Одним словом, воздухоплавание.

Со времён бабушки рюкзаки всегда были наготове. В них для длительных путешествий и выживания вдали от цивилизации было всё необходимое. На бабушкином, снаружи слева, в двух петлях быстрого съёма, лезвием вверх торчал большой хорошо заточенный топор. С другой стороны в таких же петлях крепилась сапёрная лопатка. Внутри тоже хранились вещи добротные и долговечные, дорогие. В левом карманчике лежали: хороший фонарик, который наверняка проработает ещё много лет; универсальная приблуда для зарядки аккумуляторов; портативная солнечная батарея, двенадцативольтовая, бронированная (обычная уже бы давно сломалась); очень большой запас спичек – на огниво бабушка не полагалась – каждые четыре коробочки упакованы в отдельный гидрозащитный пакетик, и всё вместе ещё в один общий; острый, с удобной рукояткой нож в кожаном чехле и чистая тряпочка, на любой случай, чтобы что-либо вытереть, например, лезвие того же ножа.