Переплетение: Начало клубка. Начало клубка бесплатное чтение

© Нелли Фишер, 2024

ISBN 978-5-0062-2367-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Вивьен

17 октября 1851 года

Городской парк в послеобеденное время всегда имел свойство радовать своих гостей яркими красками, пением птиц и журчанием воды в местном фонтане. Красота этого места не тронет сердце только самого частого гостя, привыкшего к открывающемуся пейзажу. Высаженные кустарники туи вдоль парковых дорожек и величественные деревья разных мастей составляли свою атмосферу в этом райском оазисе. Каждая дорожка вела в сердце парка к журчащему фонтану, к которому приложил руку мастер своего дела: мраморные статуи мужчины и женщины, стоящие в центре большого шестиугольника, поднимали руки к небу, придерживая небольшой графин. Из него-то и струилась прохладная вода, издавая приятное журчание.

Споров на тему композиции в свое время было достаточно. Кто-то видел намек на нечто непотребное, кто-то призыв к действию, кому-то же было вовсе безразлично, что хотел показать этим скульптор. Но нашелся умелец, который почти полностью перекрыл все сомнения и споры всего лишь одной фразой: «Здесь нет ни пошлости, ни скрытого подтекста. Здесь открыто говорится о том, что мужчина и женщина только вместе смогут подарить миру красоту и величие через свои благородные поступки». С тех пор разговоры о композиции произносятся тише, либо не здесь.

Поодаль от великолепного произведения искусства у старинного дуба и расположилась миссис Глория Чендлер. После обеда женщина всегда выходила на прогулку по парку, прихватывая из семейной библиотеки пару книг лузарских классиков. Лузари… О, эта страна вызывала у нее восторг. И своей дочери, что сидела в тени дуба, она всячески старалась привить эту любовь. Однако, весьма безуспешно. Молодой девушке не нравилась сама мысль о картавом произношении лузарийского. Мысль, что придется с кем-то беседовать на неудобном языке и вовсе приводила в ужас.

– Вивьен? – позвала девушку герцогиня.

Девушка подняла глаза на мать и слабо улыбнулась. В ее глазах не было интереса с тех самых пор, как Вивьен начала вести дружбу с Шарлоттой Уильямс – ее будто подменили. Изменились интересы, а голова забилась ненужной информацией нового женского движения, в котором женщины требовали больше уважения к своей персоне и расширенного спектра прав, дабы не прятаться в тени мужчины. Миссис Чендлер только высмеивала это движение, считая, что жизнь женщины должна происходить подле мужа. Женщина не должна брать на себя много ответственности, только слегка подталкивать своего мужчину к действиям, иногда переворачивая все так, чтобы мужчина считал, что сам додумался до подобного. Что же до Вивьен – она видела за этим движением будущее. Оттого и нрав ее, и послушание канули в лету. Ох, чертова Шарлотта Уильямс…

Вивьен, опираясь спиной о ствол старого дуба, периодами стреляла глазами в сторону матери. Лузарийская классика не только не приносила девушке восторга, но и клонила в сон. Пробуждение Вивьен и без того было ранним: пение, фортепиано, ненавистный этикет… Она отдыхала только здесь, периодически перелистывая страницы и в голове просчитывая, за сколько сможет прочесть ее. Шальная и достаточно интригующая мысль поселилась в голове девушки: сбежать. В очередной раз Вивьен бросила взгляд в сторону герцогини и, убедившись, что та увлечена чтением, аккуратно, чтобы не побеспокоить матушку, закрыла книгу, после чего, приподняв подол платья, обогнула ствол дуба. Взгляду открылся доселе закрытый взору фонтан, к которому она и направилась, с опасением оглядываясь назад. Исчезновение девушки осталось незамеченным, а потому она скрылась за кустами туи и, прибавив шаг, двинулась вдоль дорожек. Минуты освобождения от материнского взгляда давались нечасто и ненадолго. В желании в очередной раз осмотреть парк, не ощущая слежки, юная герцогиня мечтала о продолжительности данного действа.

– Как же хорошо… – с губ ее сорвался облегченный вздох.

На встречу шли прохожие и, к счастью, никому не было дела до юной герцогини. Проходящие мимо мужчины, как и следует этикету, приподнимали шляпы и здоровались с ней, за что Вивьен награждала их учтивой улыбкой и легким кивком головы. Опыт подсказывал: поймай ее взгляд некоего дворянина, матушка пустится на поиски. И они с каждым разом были все тяжелее, ведь девушка не ходила в одну сторону дважды, и, что стало немаловажным, научилась примечать места, где можно спрятаться и незаметно покинуть место поисков. На мгновение забыть про статусы, титулы, обязательства, упавшие на плечи от рождения? Да! Ей всегда хотелось этого. Казалось, что простолюдинки имеют больше свободы: они не обременены занятиями, этикетом, им не нужно сопровождение. Вольные птицы, не привязанные к одной клетке, свободные в словах и действиях и такие чистые душой. Невольно Вивьен взглянула на ладонь, внимательно осмотрев ее. Бледность кожи, которая так настойчиво приписывалась девушкам из знатных семей, была такой же чужеродной. Мисс Чендлер понимала, что дурной тон сравнивать с себя с женщинами из порта, которых в детстве доводилось видеть во время путешествий с отцом, но они соответствовали тем стандартам красоты, которые она придумала самостоятельно.

Держа путь из игорного клуба, трое друзей были слишком увлечены бурной беседой. Смелости придавал бренди, с которым они не расставались от полуночи до полудня. Не трудно догадаться, что молодые люди были в более чем хорошем расположении духа. Свободная походка, громкий смех и расслабленные не по этикету галстуки. Сейчас им было не до формальностей, нашумевшая на весь Фэстон новость была важнее элемента одежды. Клуб находился напротив западного входа в парк, откуда друзья и держали путь. Пересекая дорожки, они возобновили спор, которого коснулись еще у бильярдного стола, потягивая дорогие сигары.

– И ты полагаешь, что герцог сразу же назначит помолвку своей дочери после ее совершеннолетия? – спросил один из мужчин.

– Я полагаю, потому что у знати в основном так и происходит. Не успел птенец повзрослеть, его сразу же выбрасывают из гнезда, – ответил ему второй.

– Дион, вероятно, у тебя даже есть предположение, кому достанется этот «птенчик», – с ухмылкой заявил третий, однако интереса в его голосе не было.

– Нет, Келвин, я не могу знать, что в голове герцогов… – ему меньше всего были интересны споры, потому что ценил свою свободу и остальным желал того же.

Не успел он договорить, как за их спинами послышался приятный женский голос, весьма юный, от чего можно было предположить, что очередная простушка купилась на их дорогие костюмы и веселый вид и соизволила составить им компанию.

– О чем спор, молодые люди?

Мужчины обернулись почти одновременно, ведь меньше всего они ожидали, что кто-то решит присоединиться к спору. Они ждали увидеть кого угодно: доярку, кухарку, работницу завода, – однако перед ними стояла девушка с большими бирюзовыми глазами и бледной кожей, что говорило о ее знатном происхождении, в нежно-голубом платье с узорами, вышитыми золотыми нитями. Всем видом она кричала о своем высоком положении, вот только взгляд казался настолько озорным, что подсознательно ее образ мог вызвать недоумение. Однако, сложив воедино пазл, один за другим поснимали шляпы, дабы поприветствовать леди.

– Доброе утро, миледи! – начал один. – Разве Вы не слышали о бале в честь совершеннолетия Вивьен Чендлер, дочери Джастина Чендлера?

– День… – поправила молодого человека Вивьен, после чего изогнула бровь. – И что же? Спор закручен вокруг этого события? Это так важно, что люди говорят об этом неустанно?

Второй молодой человек, которого, как она расслышала издалека, звали Келвин, с радостью ответил на ее вопрос:

– Об этом событии только ленивый не говорит. А так как господин Чендлер… Не простой человек, то, разумеется, многие спорят о том, кому попадется в руки девушка с миловидным личиком и неплохим приданым…

Третий, которого звали Дионом, ударил Келвина в плечо, тихо шикнув на него и наградив осуждающим взглядом. Вивьен смотрела на них с улыбкой, ведь не часто ей встречаются молодые люди, вышедшие из мужского клуба, да еще и в таком отличном расположении духа, готовые поделиться какой угодно информацией. Даже если она засела в их головах.

– Тише ты, прибереги эти разговоры для соответствующего заведения. Мало ли… – внезапно мужчину озарило. – Где же мои манеры? Прошу прощения, леди… – слегка наклонился, чтобы совсем не отставать от правил этикета. – Дион Прескотт. Это Мартин Смит, – указал он на юношу, который представился ей первым. – И Келвин…

– Браун, леди, – взял свое слово Келвин.

Оценив ситуацию, в которой оказалась, Вивьен пришла мысль о том, что в этот раз ее побег пройдет для нее достаточно не плохо. Возможность узнать что-то о себе и планах общества на ее счет выпадает не так часто. Понимание, чего ждут от нее и брака с ней больно кольнуло, хоть эта правда всегда была на поверхности. Девушка осмотрела мужчин: общительный Дион Прескотт с его прекрасными манерами. Восторженный Мартин Смит от которого веяло хорошим настроением, будто он вот уже сейчас будет рукоплескать и петь радостные песни, делясь эмоциями с окружающими. Но волевой характер Келвина Брауна, который предпочитал говорить больше за себя, чем предоставлять это другим, покорил ее до глубины души. Манера Брауна называть вещи своими именами понравилась ей.

– Вивьен Чендлер, – произнесла девушка, добродушно ухмыляясь.

Застигнутые врасплох, понимающие, сколько лишнего было сказано девушке, мужчины поменялись в лице. С неким упоением девушка смотрела на их лица: Дион, едва сдержав ругательство, резко коснулся щеки. Послышался внушительный хлопок ладони. Меньше всего он ожидал поделиться мужским спором с объектом этого спора. Одними губами он выдал «отлично» и покосился на друзей. Мартин едва сдерживал смех от неожиданной встречи, корыстное любопытство леди Чендлер его заметно позабавило. Ровно так же, как реакция друзей на произошедшее. Щеки Келвина приобрели пунцовый оттенок. Он понимал, что наговорил лишнего, но улыбка все равно украшала лицо.

– Не откажите в ответе, чем же закончился Ваш спор? – поинтересовалась она. Ей было интересно узнать хотя бы их догадки. Отец точно не посвящал в свои планы по ее скорейшему замужеству. Да и стремления к онному за собой не наблюдала. Однако, если обстоятельства пойдут против, то партия, не посягающая на ее права и свободы, была бы приоритетом.

– Леди, спор наш разрешится тогда, когда вами будет сделан выбор. Но теперь мы точно знаем, что он будет не в нашу пользу, – с улыбкой проговорил Мартин, смотря на багровых товарищей. – Я понимаю ваше любопытство, но все же мы можем только гадать и вряд ли сможем дать Вам ответ, – он взял руку девушки и поцеловал ее, посмотрев ей в глаза. – Простите нашу грубость.

Девушка тепло улыбнулась Мартину. Неизвестно, что она хотела сказать этой улыбкой. Она была достаточно противоречива. Выбор ей никто не предоставит и этот факт грыз ее. Резким движением она перехватила его руку своими и приблизила юношу к себе, заглянув в его глаза сияющим взглядом.

– Тогда… я выберу только того, кто подарит мне свободу, – она произнесла это так, чтобы слышали остальные. Однако это было скорее вызовом для мужчин побороться за ее руку, нежели она действительно могла выбрать для себя удачную партию.

– Вивьен? – послышался голос позади девушки.

По тому, как изменилось ее лицо, было видно, что она совершенно не рада такой смене обстановки. Обернувшись к окликнувшей ее женщине, слабо улыбнулась. Этот побег оказался не таким продолжительным, как ожидалось. Если бы не привлекшая внимание беседа, вряд ли она стояла посреди парковой дорожки.

– Пора домой, матушка? – безразлично поинтересовалась она.

Как бы Вивьен не старалась скрыть свою неприязнь к титулу, было видно, что ей скучно жить по указке, бояться, что окружающие смогут принять ее поведение за дурной тон. Быть полностью зависимой от чужого мнения. Женщина посмотрела на молодых людей с недоверием, а после на дочь, чье поведение громко твердило о непричастности мужчин. Расстроенная очередной выходкой, миссис Чендлер отвернулась.

– Да, домой, – сухо произнесла герцогиня.

Молодые люди остались в полном недоумении от сказанного юной герцогиней. Свобода? Что она хочет этим сказать?

– Что Вы имеете ввиду, леди Чендлер? – поинтересовался Келвин. – Шелк и украшения?

Вивьен бросила на Келвина укоризненный взгляд. Непонимание сего вопроса стало уже привычным делом, не все готовы принимать факт о женской индивидуальности, а не просто вещи или тени.

– Я найду Вас, – произнесла она, двинувшись к матери. – Тогда и посвящу в понятие свободы во избежание неверных суждений.

Герцогиня повела дочь домой. Мужчины тяжелом недоумении продолжили свой путь. Спор утих сам собой и теперь были разговоры о странности неожиданной встречи и необычном для благородной леди суждении. Слухи о том, что большинство молодых женщин все чаще поднимают вопросы о правовом равенстве, достигли и их. Только никто из троицы не заострял на этом внимания, но каждый имел на этот счет свое мнение.

Уже вечером друзья вернулись в игорный дом. Густой дым сигар обволакивал все вокруг, запах был соответствующим. Мужчины разговаривали на совершенно разные темы, и казалось, что иной раз они пытаются что-то переспросить друг у друга. Смех, похабные шутки и посредственная музыка – все, что и было нужно аристократам, привыкшим прозябать свою жизнь в мирке полного разложения. И правда говорят: есть деньги, нет проблем?

Обойдя вокруг бильярдный стол, Келвин Браун склонился над бортиком и нацелился кием на белый шарик. Оскалившись, он приподнял взгляд на товарищей, стоящих в стороне в ожидании его хода. Мартин пил виски и не особо замечал хитрого взгляда Брауна, в то время как Дион, натирая мелом кончик кия, встретился с ним взглядом.

– Мне вот что интересно, – произнес Келвин, заметив, что на него обратили внимание. Белый шарик отправил в лузу сразу два цветных, и тот, выпрямившись, начал обходить стол вокруг, выискивая следующее удобное положение для удара. – Мы все очень часто слышали, что леди Чендлер – девушка необычайной красоты. Очень приятно осознать, что не все слухи вранье. Да, в принципе, и герцогиня не промах. Герцог, вероятно, имеет изысканный вкус в женщинах. Но сейчас не об этом. Мне было бы интересно узнать Ваше мнение, друзья.

Пока говорил, он допустил ошибку, и следующий удар был за Дионом. Сделав небольшой глоток виски, он отставил стакан в сторону и окинул взглядом стол, на котором вразброс лежали разноцветные шары. Он молниеносно прикинул в голове, насколько можно быть откровенным в данном вопросе.

– Мне бы не хотелось судить о девушке лишь по тому, какого цвета ее волосы, – произнес он, забив в лузу один из шаров, – но если требуется оценка исключительно внешних данных, то да, Келвин, ты прав: девушка определенно красива.

– И ее приданое настолько же красиво, – усмехнулся Келвин.

– Что ты такое говоришь?! – встрепенулся Мартин. Кажется, игра его больше не интересовала, ровно как и вопрос о победе кого-то из них. – Тебя волнует в вопросах женитьбы только приданое?

Дион заметил, как встретились взгляды товарищей, едва оторвав глаза от кия. Сделав очередной удар и вновь забив шар, он пошел вдоль стола со скучающим видом. В который раз он убеждался, что имеющие титул говорят слишком много слов в пустоту. Будто болтливость им давалась вместе с титулом небольшим и пренеприятнейшим бонусом.

– Мартин, мой дорогой друг, если мы не будем думать о том, чтобы преувеличить свое состояние, то какой прок вообще думать о женитьбе? Ты что-то так за эту девку встрепенулся… Так зачем бы она была тебе нужна без кошелька герцога?

– Келвин, ты не совсем понимаешь, что значат слова симпатии, влюбленности, чувств…

– О, она мне очень симпатична! Была бы моя воля, я бы ее…

В до безобразия неприличном жесте Келвин изобразил свои похотливые фантазии, после чего вернулся к игре. Дион закатил глаза от подобного ребячества, но не стал вмешиваться, ожидая собственного хода. Не имел права вмешиваться, если конкретнее. Мартин заметно побагровел.

– Какой ты мерзкий, – произнес он. – Если она будет отдавать предпочтение нам, как тем, с кем она знакома, я бы очень хотел, чтобы она взглянула на меня. Ты же просто рассматриваешь ее как кусок мяса на золотом блюде.

– Женщина и есть мясо, лишь мужчина имеет право голоса, – отрезал Келвин Браун. – А если женщина хочет быть с мужчиной как за каменной стеной, то уж точно не с таким мягкотелым простаком. Уж поверь, не любят они таких, как ты.

– При всем уважении, Келвин, – прочистив горло, начал Дион, намереваясь закончить конфликт с применением оскорблений в адрес кого-либо.

– Не встревай, тебе она не светит в принципе. Не тряси воздух просто так, – оборвал его Келвин.

Истеричный смешок сорвался с губ Диона, ведь он даже не собирался вступать в этот бессмысленный спор. Просто потому что для юной герцогини изначально будут выбирать пару ее родители, и только потом она сможет выбрать кого-то из них по добровольно-принудительному принципу. Тем более брак для него – последнее, на что можно бы согласиться в нынешней ситуации. Оттого и рассматривать для себя, человека второго сорта, дочку герцога было бы наиглупейшей идеей. Но раз этим двоим нравится сотрясать воздух, то ему самому остается лишь отойти в сторону. Вечер обещал быть жарким.

Весь день Вивьен размышляла о том, что же надеть на вечер. Прохлада наступала достаточно скоро, осеннее время, к сожалению, очень обманчиво. Письмо отправлено уже несколько часов назад и время приближалось к десяти. Сумерки все больше сгущались над городом и жители уже занимали свои постели. Так же сделала и миссис Чендлер, посчитав, что на сей момент можно оставить дочь в покое. Как и все дни, этот был продуктивным для каждого.

Вивьен, облачившись в дамский костюм для конных прогулок и поправив шпильки в растрепавшейся за весь день прическе, сделала пару шагов назад от зеркала. Она оглядела себя с головы до ног. Костюм всегда смотрелся гармонично в сочетании с внешностью. Почему она выбрала именно его? Неужто она, словно маленькая девочка, случайно наткнувшаяся на любовный роман, решила так произвести впечатление на того, кому отослала письмо? Она не понимала, как нужно завоевывать расположение мужчины. И тем более в ее голове крутился вопрос: а воспримет ли он это как сигнал, или, может, пронесет? Романтизм и наивность играли в ее юной головке даже не смотря на то, что какая-то часть, сидящая глубоко в сознании, мыслила здраво и рассудительно. Противоречивость взглядов. Она как пташка мечется из стороны в сторону, пытаясь найти свое место в этом мире. Истинное ее желание – закрыто. Она не может сегодня быть дочерью влиятельного судостроителя, а завтра стать балериной. Будущее уже прописано.

Тихо открыв дверь своей комнаты, Вивьен выглянула в коридор. Ни слуг, ни родителей. Коридор уже не освещался, и в нем стояла такая гробовая тишина, что слышалось, как скрипят половицы и в комнате матушки гуляет сквозняк от открытой форточки.

– Джастин, – послышался протяжный стон из комнаты.

Вивьен вдруг встрепенулась. Отец все время работал, и она уже забыла, когда слышала хоть небольшой намек на его присутствие в комнате матери. Но так даже стало проще. Если бы мистер Чендлер был в кабинете, девушке пришлось продвигаться мимо как можно тише. Обстоятельства складывались более чем удачно. На заднем дворе уже ждал оседланный Абелард, конь, которого отец подарил дочери несколько лет назад на день рождения. Покладистый характер Абеларда и забота Вивьен о нем во время его подрастания создали глубочайшую связь между ними. Взобравшись в седло и потрепав светлую гриву, она обратила внимание на вопрошающий взгляд конюха. Протянув ему мешочек серебряных за молчание, она покрепче сжала поводья и направилась к парку.

Мужчины перешли от бильярда к игре в карты. Официанты шныряли между столами с подносами, полными напитков и закусок.

– День близится к концу… – скучающе проговорил Дион.

Он сидел в кресле, играя с виски в стакане, отказавшись от очередной партии. Мало приятного чтобы находится в обществе самодуров. Он поглядел на приятелей. Мартин о чем-то усиленно думал. Ему посчастливилось проиграть последние деньги. Он косо смотрел на тех, кто получал удовольствие от атмосферности игры. Его полной противоположностью был Келвин. Уверенный в себе он каждую маленькую победу подкреплял стаканом крепкого виски. Однако после горячего спора буквально несколько часов назад, казалось, что ему достаточно. Приведенные аргументы в попытке донести до него, что пора перестать смотреть на алкоголь, не увенчались успехом.

Тяжелый вздох вырвался из груди Прескотта. Необходимость поддерживать партнерские отношения никуда не делась, равно как гнетущее желание послать все к чертям. Нужно было. С этими людьми его ничего не объединяло, разве что удобство, исходящее от него самого. Это были сыны местной аристократии, выращенные с золотой ложкой во рту, которым была выгодна их небольшая договоренность. Он слушал разговоры гостей, узнавая последние новости. Мужчины не стеснялись в выражениях, так как помимо того, что везде были свои, вход в заведение был закрыт для женщин. Даже вся обслуга была представителями мужского пола. Полезные ребята – такие же как он.

Раздался смех. Лидирующий Келвин сорвал огромный куш, оставив остальных с носом. Он оглядел проигравших с ехидством, спешно забирая выигрыш. Не дав возможности отыграться другим, он поспешил к выходу.

Дион поднял на него глаза.

– Спешишь?

– Сегодня, друг, мой день! – Келвин закинул пальто на плечо и, озарив остальных очаровательной улыбкой, направился к выходу – К тому же, одна пташка решила составить мне компанию этим вечером.

Ухмыльнувшись фразе, Дион все понял. Его дома ждала сестра. К сожалению, он не мог позволить себе вольность свободы и провести время дома. Завтра новый день для присутствия на балу лицемерия.

В парке между южными и восточными воротами пробегал ручей. В основном в нем резвились дети низшего сословия: мальчишки запускали бумажные корабли, а девочки пускали по течению венки, устраивая шуточные гадания, о которых они слышали от путешественников. Оставив коня чуть дальше, выше по течению, Вивьен присела на скамейку в тени деревьев и вдохнула в полной грудью аромат вечерней прохлады.

Ожидание было недолгим. Келвин Браун, которого в письме она звала на ночную прогулку, оказалось еще и пунктуальным Он встал напротив девушки, с интересом ее разглядывая. Вивьен подняла глаза и на ее лице засияла приятная улыбка. Она положила ногу на ногу и сложила руки на коленях, слегка подавшись вперед.

– Добрый вечер, мистер Браун. Вы готовы прогуляться?

– Леди Чендлер… – он снял шляпу и поклонился. – Не поздний ли вы выбрали час для встречи?

Его обезоруживало ее поведение. Все девушки ее статуса, что он встречал, были жеманными и робкими как минимум из-за рамок приличия, предписанных обществом.

– Это единственное время для того, чтобы я чувствовала себя свободной. Вы не представляете, как сильно надоедает бесперестанный надзор. Оберегают как ребенка, который может в любой момент споткнуться, – произнесла Вивьен, вставая со скамейки, не отрывая взгляда от своего собеседника. – Здесь недалеко есть подпольная арена. Можно пострелять, поиграть в карты и ввязаться в кулачные бои… Если весовая категория позволяет.

Не всегда привычно слышать подобное предложение от молодой девушки из хорошей семьи, но Вивьен – исключение из правил. Сейчас она всем своим видом показывала, что готова совершенно на любое безумство. Ей нравилось проводить время за нетипичными ее титулу увлечениями.

– Я знаю. Это не место для леди, – произнес Браун, сложив руки на груди. – Могу я узнать о цели нашей с Вами встречи? Почему Вы без сопровождения?

– Я не могу сидеть взаперти, – она пожала плечами и отвела взгляд в сторону, полностью приняв то, что ее предложение галантно отклонено. – Значит, придется прогуляться туда одной, – однако она понимала, что без сопровождения там делать нечего, ведь никогда не знаешь, кто может обратить внимание на одинокую девушку. – Вы откажетесь сопроводить меня?

– Я думаю, что спешить нам некуда, поэтому почему бы нам немного не пройтись? – произнес Браун, подставляя девушке локоть. – Особенно если учитывать то, что утренний наш разговор оставил много вопросов…

– Очень много вопросов, вероятно? – улыбнувшись своей маленькой победе, она взяла его под локоть и так же быстро выбрала направление их пути. – Отвечу сразу же на тот, что мучил меня весь день. Нет, под свободой я ни в коем случае не подразумеваю шелк и украшения. Я не считаю, что они дают свободу. Не понимаю, почему вы подумали именно об этом.

– Тогда что же вы имели ввиду? Неужели, речь идет о тех женщинах, которые на каждом шагу твердят о половом равенстве? – с нескрываемым любопытством мужчина посмотрел на нее.

Вивьен подняла взгляд к ночному небу и вытянула свободную руку вверх, едва заметно коснувшись ветви ивы, с которой на пару заморосили мелкие капли. Сравнение не заставило себя долго ждать. Она смахнула упавшие на ее лицо капельки, наблюдая, как ее собеседник также убирает их со лба, выжидающе глядя на нее, и вздохнула.

– Вероятно, это похоже… – она ненадолго задумалась. – Мистер Браун, Вы задумывались когда—нибудь, что видят птицы, когда взлетают? Что они видят в небе?

– Все то же, что видим мы, леди Чендлер. Только выше.

– Для нашего общества присуще навеянное мнение… С давних времен. Птицы видят в небе свободу от этого всего, мистер Браун. Они ее не только видят, но и чувствуют, наслаждаются ею так, словно для них это последнее… Они делают свободные перелёты, их не сковывают правила этикета и вежливости, – она внимательно посмотрела на молодого человека. – Смогли бы вы, Келвин Браун, подарить такую свободу своей женщине?

– За такую свободу они платят соответствующую цену, – он посмотрел в небо, пытаясь разглядеть там хоть что-то, что видела девушка. Но не видел ничего, кроме темного неба и сверкающих звезд. – Это если опустить все разговоры об их инстинктах, – он перевел взгляд на девушку. – А какую цену заплатили бы Вы, леди Чендлер?

Девушка ненадолго задумалась. Она понимала, что заставлять ждать с ответом было бы не совсем вежливо с ее стороны. Как бы то ни было, сейчас шёл разговор именно о ее взглядах на окружающий мир. И о взглядах большинства девушек и женщин, вынужденных сидеть в золотых клетках.

– Головой, если это того потребует. Но безрассудная казнь у нас исчезла вместе со средними веками, – она отпустила его руку и встала перед молодым человеком, устремив взгляд в его глаза. Ей хотелось узнать этого человека больше, просто потому что. Потому что он слушает ее, а не отмахивается. Пусть по его словам она видела, что для него это чужеродно. А вместе с тем, хоть от кого-то узнать, что делают мужчины помимо работы. Как развлекаются, помимо охоты. Какие книги предпочитают. Она хотела знать все, но не могла описать это словами. – Сколько у вас свободы, мистер Браун? – она по наивности своей подошла ближе, почти вплотную, так, что легкий ветер доносил до него запах лавандового мыла.

Вопрос, касающийся его, подтвердил догадку. Вивьен Чендлер восхищается новым женским движением. Это настолько глупо, что кажется абсурдным для привыкшего к патриархальной системе.

– У птиц тоже есть голова, – начал Браун, прижав девушку к стене беседки. – Только вот цену они платят куда больше. Они не казнят себя, а умирают сами в своей свободе, потому что каждый сам за себя. У меня свободы более чем достаточно. Только вот готовы ли Вы в нашем суровом мире развернуться и лететь против ветра? Я не уверен, что Вы и те, кто выступает за половое равенство, вообще в состоянии взять на себя ответственность.

Вивьен на мгновение прикрыла глаза, когда ее спина коснулась стены. Грубоватый жест на какое-то время выбил ее из реальности, в которую пришлось как можно скорее возвращаться. Несколькими секундами ранее девушку одолевало желание узнать собеседника, но теперь она смотрела в горящие опасностью глаза и начала жалеть о своем решении отправиться на эту встречу. Перед глазами пронеслась их первая встреча. Еще в полдень она не придала значения его словам, больше опираясь на поведение. Келвин казался таким скованным и зажатым. На короткое мгновение она задумалась над тем, что можно сделать, дабы появилась возможность закончить вечер. Он стоял к ней почти лицом к лицу. Боже, он ведь чертовски пьян! Неприятный запах перегара ударил в лицо. В голове забилась мысль: почему же она не заметила этого ранее? Что-то предпринимать нужно немедленно

– Мистер Браун, у вас что-то на лице… – тихонько произнесла Вивьен и, с явным страхом и неуверенностью, натянула шляпу мужчине на лицо.

Улучив момент, девушка выскользнула из-под его руки, однако для Брауна это оказалось забавой. Встав на безопасном от него расстоянии, мисс Чендлер хотела было проститься…

– С огнем играете, леди Чендлер, – произнес он, поправляя шляпу. – О какой свободе Вы можете говорить, если даже сами, сдается мне, не понимаете, чего хотите.

– Не каждый поймет, что мне нужно, мистер Браун. Полное значение того, что я прошу, узнает тот, в чьи руки попадет и мое милое личико, и приданое, как большой-большой куш… – она повернулась к нему спиной, сделав несколько шагов в противоположную сторону. – Признаться, только на приданое многие и смотрят, и делают верно. Жена из меня будет так себе.

– Таково общество, леди Чендлер, – пожал плечами Браун, спокойно глядя ей в спину. – Даже в выборе жениха, я думаю, у вас не будет выбора. Скорее всего, это решит ваш отец, если, конечно, ему важна выгода от брака, а не ваша свобода. Но у меня есть одна мысль, как сделать этот выбор в вашу пользу.

Если бы Вивьен сейчас смотрела на него, она бы увидела угрожающую улыбку на его лице. Он потянул за верную струну, и она остановилась. Медленно повернувшись, девушка окинула его заинтересованным взглядом. Постаравшись вернуть беспристрастное выражение лица, он медленно шагнул в ее сторону.

– Я Вас слушаю, мистер Браун, – холодно произнесла девушка.

– Вам эта мысль может не понравится, но у человека, которого Вы выберете, не будет другого выбора, кроме как жениться на Вас.

Вивьен уже поняла, к чему клонит ее собеседник. Для себя она решила, что к этому методу прибегать не будет. Таким образом вынудить человека жениться на себе… Нет, это не про нее. Она прижалась спиной к дереву, рядом с которым стояла и ждала продолжения того, что скажет Браун. И вновь появилось давящее ощущение, что где-то она оступилась. Не теряя возможности, мужчина вновь подошел к ней вплотную и словно тисками сжал ее плечи в ладонях. В глазах плясали черти. Гнетущее чувство опасности сменилось сковывающим страхом, и ей казалось, что она не может пошевелиться. В ее лицо вновь прилетел запах перегара. Второй раз номер со шляпой просто не пройдет и она взглядом стала искать пути, чтобы покинуть его. Ругая себя за в очередной раз проявленную наивность, девушка забегала глазами. Мужчина подставил колено к ее лону. Странное чувство пронеслось по ее телу. Такого она еще ни разу не испытывала, и описать могла навряд ли.

– Просто отдайтесь человеку, которого выберете, и дело с концом… – слегка хриплым полным желания голосом прошептал Браун. – Он никуда от Вас не денется.

Перепуганная Вивьен уперлась ладонями в его плечи, отстраняя от себя. Прогулка пошла прахом и все только потому, что она не слишком избирательна в выборе компании.

– Мистер Браун, мне кажется, нам пора расходиться.

– Вы куда-то торопитесь, леди Чендлер? – хрипло поинтересовался Браун, обжигая ее шею дыханием. – Мы ведь только начали проводить хорошо время, – он добавил напора к лону девушки.

– Ах… – сорвалось с ее губ.

Возможно, она даже не выберется живой… Вивьен Чендлер, во что же ты вляпалась? Она аккуратно обвила его шею руками, ее нежные руки плавными движениями скользили по его груди, животу. Келвин вдруг подумал, что ему улыбнулась удача и эта рыбка сама плывет в его сети. Вивьен робко коснулась ремня и резким движением опустилась ладонью ниже, ударив по промежности с не присущей ей силой. Когда-то она мимолетно слышала, сколько боли это может принести, оттого и решилась на подобный шаг. Не прогадала. Мужчина согнулся, сыпля проклятиями. Это дало возможность сорваться с места. Как раз кстати Абелард был недалеко и она бросилась вверх по реке, ловко вскочив в седло, как когда-то учил ее отец. Пришпорив коня, она крепче ухватилась за узду и гриву, чтобы не упасть, когда конь встал на дыбы и после этого сорвался с места. Но не успели они уехать далеко, миновав беседку, что стояла ближе к ручью, как послышался выстрел. Конь повалился набок, сбросив со спины наездницу. Вивьен едва нашла в себе силы поднять голову. Келвин Браун с оголенным револьвером уже шел к ней. От гнева его лицо побагровело. Злость исходила от него давящими волнами, что невольно заставляло Вивьен медленно отползать назад. Она застонала от отдавшей в ребра боли, но продолжила отползать. Через силу девушка улыбнулась, стараясь отгонять свой страх прочь, чтобы он не видел его, не чувствовал, словно дикое животное. Она старалась выглядеть для него как можно наивнее, чтобы в случае чего вновь действовать на опережение. Но револьвер… Сможет ли она?

Заказной экипаж подошел к мужскому клубу. Рассчитавшись с лакеем, Дион Прескотт забрался внутрь. Садясь, он ослабил галстук и смог вздохнуть с облегчением. Это общество не приносило никакого удовольствия. Ровно так же, как и виски, выпитый не в той обстановке.

Он облокотился локтем о подлокотник, задумчиво смотря в окно на отдаляющийся огромный городской парк. Деревья уходили одно за другим. Он вспомнил дневную встречу и горько улыбнулся. Знать хочет свободы, а как же. Он уже видел перед собой дам, чье счастье было в том, чтобы только рожать детей и ходить на вечера, показывая новые наряды и украшения, обмывая кости всем, кто только попадется на глаза. Они всегда находили козла отпущения, в этом Дион не сомневался.

Если бы только Аврора… Сестра всегда была для него той еще занозой. Ее вольный и необузданный характер был для него сродни горькой пилюле. Она отказывала всем мужчинам разных сословий. Хоть с ее яркими внешними данными давно могла носить шелка, вместо этого она решила пить маленькими глотками его кровь. Но он любил эту чертовку и старался реализовать все желания, как бы тяжело это ни было. Кроме нее у него никого не осталось. Она была единственной родной душой.

Звук выстрела нарушил раздумья. Перестрелки в это время были не редкостью. Мало ли, кто решил похвастаться перед своими дружками, продемонстрировав новую игрушку. Дион закрыл глаза, постаравшись не обращать внимания. Под пули бросаться только на службе, гражданская жизнь пусть остается таковой. Однако, особенность их семьи заключалась в кое-чём чужеродном для этого мира. Он и не подумывал раскрывать все секреты кому-либо. Он и Аврора – хранители большой тайны. Тайны, из-за которой в душе разбушевалось беспокойство, как и каждый раз, когда рядом грозила опасность кому-либо, и даже ему самому. Всегда именно это сохраняло его жизнь.

– Останови! – скомандовав лакею, он схватил пиджак и сошел с экипажа.

Осмотревшись, он определил направление, по которому нужно двигаться. Выстрел прозвучал у ручья, который он видел сквозь аккуратно высаженные деревья. Зайдя с южных ворот, Дион двинулся вниз по течению, до того момента, пока до его слуха не стали доходить отрывки разговора.

– Ну и как вам свобода, леди? – словно обезумевший от гнева, спрашивал Келвин. На ходу перезаряжая револьвер, он стал медленно подходить к ней. Его раздражало, что она улыбалась, – Я сказал что-то смешное? – прорычал он, навскидку выстрелив в ногу девушки.

Вивьен вскрикнула. Дион прибавил шаг, заслышав второй выстрел. Он узнал голос приятеля, с которым ему приходится иметь дело. А разговор о свободе подтолкнул его к пренеприятнейшиму умозаключению: там леди Чендлер.

Каждое движение Вивьен отдавалось адской болью. Она схватилась за ногу, вместе с тем другой рукой придерживала ноющие ребра. Посмотрела на него и все равно старалась улыбаться, даже несмотря на то, что слезы были готовы политься градом.

– А Вы жестоки, мистер Браун. Кто бы мог подумать, что такой скромный, вызывающий доверие человек окажется подонком. Ах, сладкий вкус свободы, приятно делать все, что вздумается! Титул, деньги, револьвер – вы вольны делать что угодно, – девушка взглянула на едва дышащего коня и ее сердце сжалось еще сильнее. Из-за своей оплошности… – Что же вы сделаете дальше, мистер Браун? Изнасилуете и женитесь, чтобы прибрать к рукам мое приданое? Нет-нет, как я, наивная дурочка, могу так говорить… Изнасилуете и скроете свое преступление, – она кивком головы показала на ручей метрах в тридцати от них. – Я могу облегчить Вам задачу, подползти к нему ближе.

– Ох, моя дорогая леди Чендлер, Вы и правда наивная дурочка, раз думаете, что после того, как вы лишитесь единственной ценной вещи, что у Вас есть, кто-то вообще возьмёт Вас замуж, – он сел сверху на девушку, приставив к ее горлу револьвер. – И для того, чтобы кто-то взял эту милую мордашку, Вашему отцу придется в стократ увеличить приданое. А так вы правы… почти. Вы слишком плохого обо мне мнения, раз думаете, что я мог вас убить… Нет-нет, что Вы… – он наклонился к девушке и заглянул в ее полные страха глаза. – Я просто заставлю Вас страдать, а дальше Вы поймёте, что такое… Свобода…

Вивьен прикрыла глаза и осторожно прикоснулась к его щеке, поглаживая в надежде, что он расслабится. Она открыла глаза, стараясь показать ему полное умиротворение, смирение над своей судьбой, которая ее ожидает.

– Что же, мистер Браун… Начинайте. Возможно, Вы лишите меня не только целомудрия, но и вероятности того, что я буду жить с ненавистным мне мужем… – но как только Келвин убрал пистолет от шеи, Вивьен обрушила раскрытую ладонь на его нос. – Помогите, кто-нибудь! Спасите меня, пожал…

Ее крик прервался сильным ударом по челюсти, с губ сорвался очередной стон боли. Рот наполнился металлическим привкусом. Слезы полились по щекам. Она понимала, что не время давать слабину. Келвин закрыл ее рот ладонью и потянулся расстегивать штаны. Уверенный шаг Диона замедлился, когда он увидел, что собирается сделать Келвин. Прескотт откинул пиджак и, закатав рукав, наградил виновника натренированным ударом. В миг послышался глухой удар, Келвина отбросило в сторону. В ушах Дион услышал собственное сердцебиение. Чтобы не дать тому подняться, он ударил того ногой по голове. Удар только отключил Келвина, в чем Прескотт не позабыл убедиться. Вивьен слегка приподнялась на локте и, превозмогая боль, поползла к коню. Животное почти не дышало, а его глаза просили спасения. Девушка прошлась ладонью по его морде, не понимая, какая боль ее терзает сейчас больше: физическая или же боль за верного коня. Она крепко обняла его морду, поглаживая по шее, а взгляд был направлен на спасителя, который пришел к ней на помощь.

– Келвин, твою мать… – рассекло тишину ругательство.

Вивьен узнала своего спасителя, которого встретила сегодня днем в этом же парке в компании Брауна. Мысли девушки были разными, паника охватила снова. Мысль, что мистер Прескотт может оказаться таким же подонком, сверкнула в ее голове. Но зачем ему спасать ее, если он такой? Нет, нет, нет… Дион Прескотт поступил как мужчина. Буря паники отпустила и на душе появилось тяжесть после случившегося. Она зарыдала, как не могла позволить рыдать себе все это время. Дион подошел ближе к девушке, на его лице эмоции сменяли друг друга от удивления до полного ужаса. Понимание того, что хотел сделать Келвин Браун с девушкой, отразилось злобой на его лице. Кровь на костюме Вивьен Чендлер и вовсе повергла в шок. Он крепко пережал рану рукой, положив вторую руку на лицо девушки, обращая на себя внимание. Она перестала монотонно просить прощения у коня. Её боль выдавали только слова: «Прости, мой старый друг…» – бесконечно повторяющиеся в ночной тишине.

– Леди Чендлер, сейчас мне нужно все Ваше мужество. Прошу Вас, успокойтесь и скажите, Вы можете идти? Нельзя чтобы нас здесь видели.

Вивьен посмотрела на него, рукавом стирая слезы с глаз и выступающую струю крови из разбитой щеки. Слишком беззащитно она сейчас выглядела…

– Могу, но мой конь… – едва выдавила слова.

– Мне очень жаль, леди Чендлер, – произнес он, помогая девушке подняться. – За углом мой экипаж. И возвращаться домой в таком виде Вам нельзя.

Дион, понимая положение девушки, слегка прижал ее к себе за талию, дабы не дать упасть во время их короткого пути. Стоило девушке сделать шаг, как ее тело отозвалось острой болью, пронизывающей ногу и распространяющейся по всему телу, отдавая болевые сигналы в голову. Девушка застонала, упала на колени. У нее была возможность ухватиться за руку Прескотта, однако просто не успела. В момент от резкого падения тишину нарушил еще один стон. Рука девушки легла на ребра, которые она повредила во время падения. Она закусила губу и опустила голову, мотнув.

– Нет… Мистер Прескотт, не могу, – выдавила Вивьен сквозь терзающую боль.

– Да что же здесь произошло, черт подери, – выругался Дион, как можно осторожнее поднимая девушку на руки, из всех сил стараясь не навредить ей.

Прескотт посадил девушку в экипаж и, закрыв двери, быстро оценил ситуацию. Ему повезло, что сейчас на ней был костюм для верховой езды: до простреленной ноги не придется добираться через юбки. Действуя быстро, Дион снял с шеи галстук и, скрутив его в жгут, наложил выше раны, дабы остановить кровь, что утекала достаточно стремительно. Сколько крови девушка потеряла до того, как он подоспел, неизвестно. В силу своего титула Вивьен и без того была бледна, но сейчас эта бледность стала принимать нездоровый вид. Дион забеспокоился, дав возничему команду быстрее везти их со спутницей к особняку.

– Говорите со мной, – произнес Дион, положив руки на холодные щеки девушки. Её глаза все больше закрывались. – Вивьен, смотри на меня!

– У Вас очень красивые глаза, мистер Прескотт, – тихо произнесла девушка, открыв глаза и встретившись с его взглядом.

Эти слова можно было легко воспринять как бред, какое умозаключение и принял Дион. Держа руку на ее щеке, второй он ощупывал кисть. Она была ледяная. Буквально срывая с себя пиджак, Прескотт поспешил накрыть им плечи девушки.

– Мистер Прескотт… мне очень холодно. Сделайте что-нибудь, – слабо произнесла она.

– Держитесь, осталось немного, – тихо произнес он, глядя в окно экипажа. – Сдается мне, это пулевое ранение не даст танцевать Вам на балу, – добавил молодой человек, стараясь найти тему, чтобы не дать девушке отключиться.

– К черту бал, – тихо прошептала она, прильнув к его груди. – Я не хочу…

– Увы, я никак не могу на это повлиять, – произнес Дион, но когда он посмотрел на девушку, то понял, что она его уже не слышит…

Глава 2. Близнецы Прескотт

17 октября 1851 года

Голова болела так, словно на нее опустили тяжелый булыжник. Тяжело поверить, что этот удар могла нанести слабая девушка, которую он, Келвин Браун, так желал присвоить себе. Он приподнялся на локтях и зашипел сквозь зубы. То ли количество выпитого виски, то ли лишивший сознания удар сказывался на состоянии. Все тот же ночной парк, слабо освещенный из-за стоящих вдалеке фонарных столбов. Тихое пыхтение раненого коня вернуло его в реальность, а вместе с тем и воспоминания о событиях минувшего часа.

– Черт! – выругался он.

В попытке встать, мужчина не смог удержать равновесия и упал на колени. Кровь, разлившаяся по траве и не успевшая высохнуть, обагрила его ладони. Неужели? Он снова вышел из себя? Неужели снова придется обращаться к Диону, чтобы тот помог ему обелить его имя? Келвин всегда знал, что алкоголь очень пагубно влияет на него. Вот если бы он только мог пересилить себя и отказаться, вероятно, ему бы не понадобилась помощь обеспеченного простолюдина Рейвенстрита. Он огляделся в поисках девушки, тело которой могло лежать где-то здесь, неподалеку. Вспоминая ее оглушающие крики и мольбы о помощи, он схватился за голову, оставляя на лбу и волосах следы крови.

– Что же я сделал, неужели я убил леди Чендлер?

Отмыть свое имя после такого убийства невозможно. Все те, кто пал жертвой его буйного нрава, были простыми людьми, которые очень некстати перешли ему дорогу. Но здесь совершенно иной случай.

– Значит, леди Чендлер… – послышался голос из тени. – А я то подумал, чей это породистый жеребец здесь лежит подбитым. Умирающим. А все оказалось проще, чем дважды два.

Келвин Браун узнал голос и обернулся, но никого не увидел. Он пошел в сторону голоса, цепляясь за него как за спасительную соломинку, потому что знал: его поймут и попытаются помочь.

– Она прислала мне письмо. Назначила место здесь, – его голос дрожал. – Я был так счастлив, что…

Он хотел, чтобы ему поверили. Желал этого. При получении письма последнее, о чем он думал, это навредить девушке. Но перешел черту и понимал это.

– Что, залился виски, словно последняя мразь? Не самый лучший вид для похода на свидание. Уж тем более с леди, которая на пару титулов выше тебя. Келвин, тебе стоило бы показать себя в лучшем свете…

– Да, – согласился он. – Но теперь это не имеет значения, я…

Оступившись на полуслове, он заметил блеск в тени деревьев. Браун остановился на полпути, появилось жгучее чувство опасности, которое не заметил раньше, вероятно из-за состояния, которое тяготило его так сильно, что он не искал подвоха. Говоривший из тени заметил, как тот остановился. И даже замолчал. Он видел, как глаза Брауна забегали из стороны в сторону, как жертва, чувствующая приближение опасности. Мужчина решил действовать.

– Ты прав, мой друг, – произнес он. – Это не имеет значения, ведь ты убил ее.

В два быстрых прыжка он нагнал Брауна и тусклый свет, исходящий от фонарей, осветил лицо. Браун узнал его, но не эту вопиющую ярость на его лице. Браун ощутил режущую боль внизу живота и согнулся, рукой ухватившись за плечо мужчины.

– Друг… Что ты…

– Где она?! – прорычал мужчина сквозь зубы. – Где ее тело? Ты скинул ее в ручей? Говори, Келвин!

– Я… не знаю, я говорю правду!

– Мразь… – прорычал мужчина, сильными рывками нанося еще несколько ножевых Келвину. – Мразь!

Удар за ударом мужчина бил аристократа все с большей яростью, пока тот не упал с ног. Хрипя и моля о пощаде, Браун хватал его за штанину, извиваясь в агонии. Убийца склонился над своей жертвой и с особой жестокостью вонзил нож в его шею, дернув его вниз, перерезая горло аристократа. С холодным расчетом скрыть тело, он подобрал еще теплого Келвина и сбросил в ручей.

Проходя мимо едва дышащего коня, убийца склонился над ним и аккуратным движением руки прошелся по его морде.

– Прости, твоих страданий я окончить не смогу…

Экипаж остановился подле особняка, в котором Дион Прескотт проживал со своей дорогой сестрой. Но сейчас голову занимало не это. У него на руках была девушка, которая без необходимой помощи могла проститься с белым светом. Не став дожидаться, когда дверь откроют, Дион дернул ручку экипажа и спешно вышел из него, держа отключившуюся от потери крови девушку. В растерянности он бросился к дому, взбегая по ступенькам террасы. К счастью, обслуга еще не закончила со своими обязанностями и служанка, увидев в окно спешащего в дом работодателя, да ещё и с девушкой, чья бледность была видна в ночной тьме, на руках, открыла дверь.

– Передай, пусть мне подготовят коня! Быстрее! – бросил Дион ей, удаляясь по лестнице.

Открыв дверь в гостевую комнату, он порадовался тому, что Аврора всегда думает наперед. Свежая постель уже готова принять нового гостя. И не важно, в каком состоянии он находится. Сестра всегда любила, когда в доме много народа. Наверное, раз в несколько недель в их доме были небольшие банкеты чисто для ее друзей и партнеров Диона. Девушка верно полагала, что нужно держать связь со всеми, рано или поздно связи могли помочь с решением какого-либо вопроса. Женской хитрости ей было не занимать, а потому она с радостью и даже с большим энтузиазмом наставляла Диона на, как ей казалось, путь истинный.

Дион, сбросив с постели покрывало, уложил ослабевшую девушку на постель, укрыл ее. Он в очередной раз коснулся ее запястья, проверяя пульс. Меньше всего ему хотелось, чтобы вот именно сейчас в его доме юная герцогиня Вивьен Чендлер за считанные дни до своего совершеннолетия отдала душу Господу. Касаться ее он не стал, время бежало стремительно. Медлить нельзя.

– Аврора! – рявкнул он, врываясь в комнату сестры.

Не смотря на то, что Аврора была достаточно своеобразной девушкой, женские занятия были ей не чужды. Девушка подняла ледяной взгляд от вышивки и посмотрела на брата. Не глядя зафиксировав иглу в канве, она отложила рукоделие на тумбочку.

– Нечего так кричать, и вспомни про очень полезную привычку стучаться, – с укором произнесла она, облокачиваясь на широкое изголовье кровати. – Я здесь, может, без одежды щеголяю.

Замечание сестры Дион пропустил мимо ушей, его сейчас мучила только мысль о их неожиданной гостье, которая находилась в паре комнат от ее спальни. Он прошел к шкафу сестры и раскрыл его, но мысль, что он совершенно ни черта не понимает в ее платьях, мигом осенила. Прескотт обернулся к сестре, все так же сидевшей на постели в белой ночной сорочке с заплетенной на ночь косой, а, самое главное, с недоуменным взглядом.

– Что-то потеряли, мистер Прескотт?

– Не до шуток сейчас, Рори, – он мотнул головой в сторону коридора. – В гостевой комнате сейчас раненная девушка. Обработай раны и переодень ее, – мужчина двинулся к двери. – Я за врачом.

– Ты мог послать слуг.

– Так надежнее. Не нужно, чтобы ее кто-то видел. Ни нам, ни ей не нужны лишние сплетни, – произнес Дион и покинул комнату.

Стремглав Прескотт шел по коридору, а после сбежал по лестнице, выйдя к конюшне, где его уже ждал подготовленный для ночной поездки конь. Вскочив в седло, он пришпорил коня и помчался вдоль улицы к дому их семейного врача. Благо, они расположились неподалеку от него. Стук копыт отголосками отскакивал от заборов соседних поместий и промышленных зданий. Крепко держа узду, Дион гнал лошадь, что было сил. Вновь мелькнула мысль о Вивьен. Он проклинал ее легкомыслие, которое доставило немало проблем вдобавок к его собственным. Что творилось в голове этой наивной девушки, что она пошла на встречу с малознакомым мужчиной, было для Диона большой загадкой, которую он не собирался разгадывать. Увы, женщин не понять. Для него и так огромная пытка совладать с Авророй, что же до остальных, то лучше не задумываться. Келвин был пьян, и, к сожалению, совершенно не контролировал себя. Поймет ли это леди Чендлер? Как бы там ни было, что было, то было, и как же хорошо, что Дион подоспел вовремя.

«Почти вовремя…» – подумал молодой человек, после чего чертыхнулся про себя.

Если Келвин удосужится вспомнить, кто приложил ботинок к его голове, то вряд ли их сотрудничество будет таким, как прежде. Хотя это мало его волновало. Подонку Брауну нет оправданий, и все же, оставлять его посреди парка в отключке – не самая лучшая мысль. Нужно вернуться туда, как только он разберется с непоседливой юной герцогиней. Подъехав к дому врача, он огляделся: в одном из окон горел свет, что могло означать, что тот пока не спал. К сожалению, жена врачевателя покинула его несколько лет назад и с тех пор этот человек предпочитал уединение, не планировал обзавестись снова семьей и вновь заниматься воспитанием детей. Дион взбежал на террасу дома и его кулак грозным ударом обрушился на дубовую дверь. Он стучался ровно до тех пор, пока дверь слегка не отворилась.

– Мистер Прескотт? – послышался тихий голос мужчины лет шестидесяти.

– Мистер Бутман, Вы очень нужны сейчас у нас в поместье, – спешно произнес Дион, заблокировав дверь старику, тем самым дав понять, что отказы не принимаются.

– Сестра захворала? – добродушно поинтересовался врач.

– Мистер Бутман, прошу Вас, быстрее. Пулевое ранение, – паники в его голосе не было.

Он не раз участвовал в перестрелках и это не пугало его. Однако то, что от пули могла погибнуть девушка, да еще и знатных кровей, внушала смятение. Общество всегда было готово, не разбираясь, обвинить первого, кто попался на месте преступления. Дион и так сделал слишком много за этот вечер, лишние обвинения получать точно не хотелось. Особенно от аристократии. Они могли перевернуть все с ног на голову, особенно при наличии огромного звенящего кошелька. Нет, он сделает все возможное…

Аврора тем временем, накинув на себя домашний халат, направилась в комнату к гостье, по пути заглянув в комнату прислуги и попросив отнести туда таз с горячей водой, чистое полотенце и флакон спирта. Открыв дверь в комнату, девушка меньше всего ожидала увидеть знатную особу. Нет, знатные люди тоже оставались здесь на ночлег, Аврора делала все, чтобы им было комфортно в их доме. Однако среди ночи и такие гости… Это неожиданно.

– Что же, леди Чендлер, видать, в хорошую вы заварушку встряли, – едва слышно произнесла Аврора, расстегивая пуговицы на плаще девушки. – И Диону голову оторву за верхнюю одежду… – добавила она, смахнув с плеча Вивьен травинку.

Служанка принесла все, что требовала Аврора. Та в свою очередь передала одежду гостьи для стирки, напомнив прислуге первоначально замочить брюки в ледяной воде, чтобы отстала кровь. Склонившись над простреленной ногой юной герцогини, Прескотт прошлась влажным полотенцем по ее коже, аккуратно и бережно смывая кровь.

«Такая бледная кожа…» – Аврора пыталась угадать, насколько была бледна Вивьен сама по себе, если сейчас она больше походила на мертвячку, чем на живую девушку. Единственное, что отличало юную герцогиню от мертвеца – она еще дышит. Аврора не задавалась вопросами, как это произошло. Жизнь научила не спрашивать лишнего, чтобы потом не пришлось отчитываться перед кем-то вышестоящим. Намного проще прикрываться простым незнанием, чем за что-то отвечать.

Дион вернулся с врачом как раз в тот момент, когда Аврора аккуратно одевала их гостью. Врач тоже узнал девушку, он лечил и семью Чендлеров. А ее знал еще с тех времен, когда та только ползала по полу. Мистер Бутман покачал головой. Он уже слышал от матери Вивьен, что их дочь отбилась от рук и ничего не помогает поставить ее на верный путь. Но что она встретится ему в доме не титулованных особ, да еще с пулевым ранением он и представить не мог. Ему оставалось лишь догадываться, что произошло.

– Мисс Прескотт, прошу Вас, останьтесь, чтобы помочь мне. Мистер Прескотт, выйдете, – произнес врач, надевая очки.

Он знал, что Аврора не прочь и сама поучаствовать в операциях, к тому же он не раз сам лечил ее раны. Как-то ему довелось зашивать губу еще совсем юной мисс Прескотт, а причина была такова: в юности близнецы очень часто ввязывались в разного рода авантюры и не все проходили гладко, и было в тот раз, когда кто-то из более старших мальчишек бросил в лицо Авроры камень. Нос разбит, губа треснула. Но Аврора, будучи не из робкого десятка, сделала все, чтобы мальчишка не отделался парой царапин. Напротив, девушка постаралась, чтобы лицо юнца цветом напоминало перезрелую сливу. Никто и поверить не мог, что это сделала хрупкая девчонка. Этот подвиг приписали Диону и хвалили его, мол, какой же он молодец, что заступился за сестру. Но только близнецы и знали правду. Дион знал, что если Аврора почувствовала запах крови – ее не остановить. Она уберет любого, кто будет мешать. После того случая девушка еще легко отделалась. Перелом носа не повлек за собой негативных последствий, так же, как и разбитая губа после наложенных швов на удивление срослась так, будто ничего и не было.

Как только Дион покинул комнату, Аврора приподняла полы халата, открывая врачу рану девушки. Бутман наклонился над леди Чендлер, вооружившись инструментами. Мисс Прескотт зафиксировала Вивьен так, чтобы, если она вдруг очнется, то никак не могла помешать операции. Врач нащупал кончиками щипцов пулю под кожей девушки и подцепил ее. Так как рану вновь потревожили, кровь потекла с новой силой. Отбросив пулю в металлическую чашу, принесенную по его просьбе, он залил рану спиртом и после наложил плотную повязку, чтобы остановить кровотечение. Сегодня Вивьен Чендлер сменит свои чистые пахнущие сиренью простыни на пропитанные кровью. За все время операции Чендлер только пару раз застонала. Бутман и мисс Прескотт пару раз переглянулись в это время, их взгляд точно говорил: «Слишком слаба, что хочешь делай…»

Дион стоял за дверью, нервно стуча ногой. Его слух улавливал беспомощные стоны Вивьен. В мыслях он судорожно перебирал варианты выхода из ситуации. Что если она не переживет эту ночь? Бред. Но вдруг они упустили момент и она получила заражение крови? Он нервно закурил. А что говорить ее отцу? Мистер Чендлер человек крутого нрава. Все собаки будут спущены на него, а может и Аврора попадет под гнев герцога. Вряд-ли он будет разбираться, если с Вивьен Чендлер что-то произойдет. Он тяжело вздохнул, смахнул пепел на ковер, подняв глаза к потолку, и взмолился, чтобы эта ночь не стала ещё хуже.

Аврора поправила одежду на леди Ченделр и укрыла одеялом. Она помогла протереть и убрать инструменты врача в сумку. Положив руку на плечо врача Бутмана, направляя его к выходу из гостевой комнаты, она поинтересовалась о рекомендациях. Ответ был прост: покой, обезболивающие и гранатовый сок для восстановления крови. Дион встретил их на пороге.

– Что скажете? – поинтересовался он.

Аврора в этот момент аккуратно закрыла дверь и направилась к лестнице, через плечо посмотрев на мужчин

– Ходить будет, кость не задета. Но всему требуется время, мистер Прескотт, – произнес Бутман, снимая очки. – Но скажите мне, как это произошло?

– Знаю, будет звучать неправдоподобно, мистер Бутман, но я сам без понятия. Одни догадки, – был ответ Прескотта.

Он посчитал, что будет лучше не распространяться о случившемся. Леди Чендлер скажет сама, если пожелает этого.

– Я должен доложить ее семье, что она у Вас…

– Не утруждайте себя. Я с утра доложу им сам, мистер Бутман. Не стоит переживать на этот счет. Пойдемте, я отвезу Вас домой.

– Буду очень признателен, молодой человек. Имейте в виду, мне нужно будет справиться о состоянии мисс Чендлер через несколько дней.

Пока брат провожал Бутмана, Аврора поставила на поднос стакан гранатового сока, который очень кстати остался в их подвале, и графин с водой, чтобы, если леди Чендлер проснулась, смогла попить. К сожалению, она не могла находиться рядом с ней всю ночь, так как следующий день был уже распланирован. Аврора потрогала лоб девушки и тихо радовалась про себя, что ухудшений не наблюдается. Оставив записку в комнате Диона, чтобы он наблюдал за своей гостьей, девушка закрылась в своей комнате.

Глава 3. Возвращение домой

18 октября 1851 года

Аврора Прескотт подняла голову с подушки к восьми часам утра, и, понимая, что не выспалась из-за ночных приключений брата и его новой непростой бедовой знакомой, осознала, что отоспаться у нее получится только на том свете. Лениво потерев глаза, она приподнялась на локте, опустила ноги с кровати на теплый прикроватный коврик и вновь уронила голову на подушку, устремив взгляд на балдахин с необычными узорами. Сморщив лицо, словно она подвержена самой страшной муке мира, девушка ударила кулаком по второй подушке и резко поднялась с постели. Если бы не внезапное приключение Диона, вполне вероятно, было бы просто скучно жить. Она подошла к косметическому столику и подняла с пуфа халат, который не глядя швырнула этой ночью. Завязывая полы халата, девушка смотрела на себя в зеркало, четко дав себе понять, что с таким лицом только коров доить. Она пересекла комнату и открыла дверь, громко кликнув прислугу, оставив при этом дверцу приоткрытой, после чего двинулась к окну, перед которым стоял небольшой письменный стол, и написала два идентичных письма, только с измененными фамилиями и местами встречи.

– Отнесешь мистеру Батлеру и мистеру Хейли, – протянула она письма прислуге. – И не задерживайся. Черт знает, что в головах этих аристократишек.

Проводив прислугу до двери, Аврора наконец открыла шкаф и, выбрав легкое платье и слегка препоясав его, вышла из комнаты.

Гостья так и не просыпалась, о чем говорил еще нетронутый стакан с соком. Аврора слегка пригубила напиток, чтобы проверить, не пора ли его вылить. Отставив стакан чуть дальше, решив, что такой забродивший нектар леди лучше не давать, Аврора склонилась над ней. Щеки приобрели хоть какой-то, но розоватый оттенок. Слегка тронув щеку девушки и вместе с этим положив руку на ее запястье, Аврора убедилась, не скончалась ли… Ох и шуму бы было! Девушка улыбнулась, присев рядом с Чендлер. А ведь пришлось бы, скорее всего, бежать. Конечно, свои связи у них с братом были всегда, без них они вряд ли смогли подняться хотя бы до статуса «простолюдины, имеющие слуг».

Прескотт укрыла девушку одеялом и взяла с тумбочки забродивший сок, сделав еще пару глотков. Не вино из знатных погребов, но тоже сойдет. Она улыбнулась своей мысли. Краем глаза девушка заметила, что дверь в комнату приоткрылась. Взглянув в сторону той и завидев на пороге брата, Аврора хитро улыбнулась.

– Рад, что с самого утра ты в хорошем расположении духа, Рори. Что тебя рассмешило? – устало произнес он. После чего добавил. – Ну, как она?

Было не удивительно наблюдать в тот момент на лице Диона гримасу великого мученика. По крайней мере, так это выражение лица называла Аврора, когда Дион во времена их беззаботной, насколько это было возможно, юности возвращался домой после ночных встреч разного характера. Но сейчас его внешний вид назвать иначе просто было нельзя, так как, несмотря на снег, упавший на голову в виде легкомысленной особы, повседневные дела никто не отменял. К тому же утро было омрачено визитом к мистеру Чендлеру, который, кажется, неохотно поверил в легенду, придуманную молодыми людьми.

– Я только подошла, но видно, что ей уже лучше. И, кстати, – она взяла брата за руку, – вы с ней смотрелись бы просто великолепно! Она очень хороша собой. Выживет, женись! – последнее девушка произнесла со смешинками в глазах.

– Рори, ты что, начиталась романов? – вскинув бровь, поинтересовался Дион, присаживаясь рядом с девушкой. – Сама знаешь, что мы не можем такого себе позволить.

– Ох, Дион, да ты только подумай… – девушка прошлась пальцем по ровному носу их гостьи, после прислонив его к своему. – Прекрасный носик! У вас были бы прекрасные дети. Да и носики у них были бы такие же, как и у меня! Что же в этом плохого, Дион?! – она играючи обвила шею брата руками и кончиком языка прошлась по его щеке. – Не упускай такой шанс, братик! – резко отпрянув, она поспешила к выходу из комнаты, отдавая отчет того тому, что брат медленно, но верно, вскипает.

Дион снял с ноги тапок и швырнул в сторону ускользающей от него сестры. Иногда ее поведение просто выводило из себя. Девушка успела пригнуться и выскользнуть из гостевой комнаты невредимой. Тапок, ударившись о дубовую дверь, с еще одним шлепком упал на пол.

Эта девица в его жизни по праву заслужила титул главной занозы в заднице. В очередной раз Дион пожалел о том, что не может насильно выдать ее замуж. Она своими выходками доведет до могилы. По крайней мере, так он размышлял в тот момент. Сестра то вела себя так, словно была рождена для высшего общества, то превращалась в озорного сорванца, которому нужна хорошая порка и ничего кроме нее. Из груди вырвался тяжелый вздох. Он опустил глаза, посмотрев на их ночную гостью с тоской.

– Да что ж так трудно с этими женщинами? – тихо озвучил он свои мысли.

Вивьен Чендлер и правда была хороша собой. Несмотря на аристократичную бледность кожи, ее на сей момент закрытые глаза имели необычный цвет. Смесь голубого и зеленого. Редко когда глаза человека сочетали в себе оттенки обоих родителей. Дион помнил ее испуганный взгляд в тот роковой момент. Не смотря на страх в них, ее глаза показались тогда ему спокойной гладью лесного озера… Он невольно улыбнулся воспоминаниям, припомнив одно такое озерцо и дав себе очередное обещание вернуться туда, когда появиться время. Он только сейчас понял, что ему выпал шанс рассмотреть ночную гостью. Нос и правда имел аккуратную, почти идеальную форму. Общие черты лица леди Чендлер были утонченными, по ним явно плакала кисть художника. Чего не сказать про Аврору, чьи румяные загорелые щечки точно нельзя было назвать подтянутыми. Нет, полной Аврора не была, но родительская кровь дала ей свои внешние особенности. Как ни крути, она не просто так была объектом обожания многих мужчин. Этакая диковинка мельтешащая между привычно бледнолицих аристократок. Раздумья Прескотта прервал болезненный стон леди Чендлер. Она приоткрыла глаза и устремила взгляд в потолок коричневого цвета, украшенный узорчатой резьбой.

– Больно, – тихо произнесла девушка.

«Ещё бы…» — пронеслась мимолетная мысль в голове Диона, он посчитал, что было бы грубо озвучивать свои мысли вслух. В ее красивых бирюзовых глазах встал немой вопрос. Дион понимал, что прошлую ночь девушка провела на адреналине, а потому не мог быть с точностью уверен, что именно она помнит из вчерашних событий. К тому же, Вивьен сейчас не могла думать ни о чем, кроме боли, пронизывающей ее хрупкое тело. Эти ощущения были для нее новыми и, к сожалению, не самыми приятными.

– Вы в моем доме, леди Чендлер, – тихо произнес он, дабы не напугать девушку своим присутствием. – Доктор осмотрел рану, так что с Вами все будет хорошо. Кость не задета, но какое-то время Вам придется воздержаться от долгих прогулок. Сейчас Вам нужен покой.

Опираясь на локти, девушка слегка приподнялась на постели. Она едва смогла заглушить стон, который в очередной раз сорвался с губ от нахлынувшей острой боли, и закусила губу. Дион помог подложить подушку под спину, чтобы ей было удобнее сидеть, рука девушки внезапно схватила его за локоть и бирюзовые глаза смотрели в глубь его души.

– Мистер Прескотт… Абелард… – со страхом в голосе произнесла она.

– Абелард? – немного растерявшись, с непониманием переспросил Дион, однако сразу же понял, что что речь идет о ее коне. – К счастью, его удалось спасти. Его привезли в конюшню. Сломано бедро, но в целом его состоянию больше ничего не угрожает. Однако для езды он больше не пригоден, увы.

Любой здравомыслящий человек оставил бы животное там, но конь принадлежал семье Чендлер, поэтому пришлось забрать и его тоже, чтобы не оставлять улик. Конечно, позже он хотел предложить его забить, поскольку животное он рассматривал только как средство передвижения, но, увидев реакцию Вивьен, понял, что лучше доверить судьбу коня хозяйке. Счастье на ее лице вряд ли можно было описать словами. Девушек высшего общества учат не показывать свои эмоции мужчинам, какими бы сильными они ни были, но подавить их она уже не могла. Дион увидел, как ее глаза покраснели и наполнились слезами. После эти слезы тонкими ручейками побежали по ее прекрасному лицу, скатывались к нежному слегка заостренному подбородку, капая на одеяло, а после и на плечи Диона, которого юная герцогиня притянула к себе, превозмогая боль в теле. Вивьен не ожидала, что сможет выжить. А с верным другом уже окончательно попрощалась. Больше всего ей было радостно от того, что Абелард спасен и его жизни больше ничего не угрожает. Прескотт меньше всего ждал такого порыва эмоций от девушки, которой обычно полагалось вести себя сдержанно, но понимал, что ей нужна была разрядка после пережитого. Все же знать представлялась ему совершенно иной. Вивьен Чендлер стала в его глазах исключением из правил. Плечи юной герцогини слегка вздрагивали, а Дион в свою очередь осторожно приобнял их и второй рукой успокаивающе гладил ее волосы. Всего то и нужно было дать девушке ощущение защищающего кокона, который оградит от всех бед и, конечно, немного помолчать.

– Спасибо… – тихо произнесла она вскоре после того, как дрожь отступила

Она отстранилась от мужчины и, все еще дрожа после выплеснутых эмоций, рукавом халата утёрла слезы. Дион какое-то время смотрел на нее, но, поняв, что просто невежливо так долго смотреть на неё, отвел его в сторону. Все-таки с девушкой высокого сословия нужно было держать дистанцию. Услышав последний всхлип Вивьен и почувствовав, как она крепче закутывается в одеяло, он вновь взглянул на нее.

– Леди Чендлер, я, конечно, понимаю, что Вам тяжело и не очень хотелось бы возвращаться к событиям прошлой ночи, и гораздо меньше говорить о них, но, думаю, самое время рассказать, что произошло, – аккуратно проговорил Дион. Он, конечно, уже все сам прекрасно понял, но ему нужно было услышать ее версию.

– Просто я сглупила, – тихо произнесла девушка. Она понимала, что этот разговор будет серьезным и что ее спаситель имеет право знать всю картину произошедшего. – Мистер Браун показался мне при первой встрече довольно приятным молодым человеком, что и подтолкнуло меня на мысль о встрече с ним, – девушка отвела взгляд в сторону окна. – Вы можете сказать про меня: вот глупая, сама же себе едва ли могилу не вырыла. Но я скажу Вам вот что: не жалею. Это будет мне уроком не судить о людях по впечатлению от первого знакомства, – она посмотрела на него, ожидая увидеть в его глазах осуждение, но не могла понять, что видит. Она его тоже ничуть не знала. – Я… Я всегда следую своим идеалам, на тему которых мы и разговорились с мистером Брауном. После… он прижал меня к стене. Спасибо матушке… она дала мне не только воспитание, но и научила защищать себя. Наверное, эти умения и дали мне возможность дождаться Вас. Но на наличие револьвера я не рассчитывала. Не думала, что даже на такую встречу мужчина возьмет его с собой… и очень ошиблась в этом.

Дион внимательно слушал рассказ юной герцогини. Он старался не подавать вида, как его разочаровал ход ее мыслей, чтобы не нагнетать обстановку. В конфликте были виноваты оба. Он не мог полностью встать на сторону Вивьен, так как ее легкомыслие могло довести ее до плачевных последствий, если бы он не оказался рядом. Но и Келвин был хорош. Кто мог представить, что приятель мог так легко, пусть даже под действием хорошего виски, забыть о приличиях высшего общества. А о том, что он решил покуситься на саму дочь Джастина Чендлера, вообще можно было и не думать. Ей хватило бы одного кивка в сторону Брауна, и герцог спустил на него всех собак, не оставив от него даже воспоминаний. Дион слышал, что Джастин Чендлер не гнушался пачкать руки, если чувствовал где-то подвох или несправедливость. Его меры были жестокими, но справедливыми. Однако, несмотря на жестокий нрав, герцог делал все возможное для процветания города. А его судостроительная компания не только кормила, обеспечивая работой, почти половину населения Фестона, но и имела большой успех как в Брикоине, так и в континентальных государствах, и уже было открыто предприятие в Америке.

– Келвин ушел, – тихо произнес Прескотт. – Когда я вернулся, чтобы забрать Абеларда, этого подонка уже и след простыл, – Дион облокотился о подножие кровати, сложив руки на груди. – Я доложил Вашему отцу, леди Чендлер, что Вы у нас. И не беспокойтесь: я сказал, что Вы знакомы с моей сестрой и не уследили за временем при ужине, так что Вы были вынуждены остаться на ночь. Про ранение и Ваше… – он слегка прочистил горло, – свидание он не в курсе. Сами понимаете, это было бы лишним.

Более того, он не посчитал нужным рассказывать девушке про свежую кровь, появившуюся после, и следы передвижения на месте преступления. Эта лишняя информация для нее, особенно сейчас. Однако теперь для Диона это это было делом, которое стоило взять на себя и начать поиски виновного в пропаже Брауна. Единственное, на что он уповал, так на то, что Келвин ещё жив. Если же нет, то нужно сделать все возможное, чтобы в этой истории не всплыла юная герцогиня, а виновный в предположительной смерти Брауна понес наказание по всей строгости.

– Отец убьет меня, – едва слышно прошептала Вивьен, натягивая одеяло по самый нос. Было видно, как девушка трепетала от одного упоминания о нем.

– Я отправлю с вами Аврору. Она найдет нужные слова, чтобы смягчить гнев вашего отца.

Дверь внезапно открылась и показалась голова Авроры, которая, глядя на леди Чендлер, закивала и приветливо ей улыбнулась.

– О, я-то придумаю, – как ни в чем не бывало произнесла она, заходя в комнату.

Она была с подносом свежего сока и тарелкой пышного омлета с сыром, видимо, только поданного ей. Клубящийся от него пар вместе с вызывающими слюнки запахом не оставил никого без внимания. Аврора поставила поднос на тумбу, убрав при этом тот, что приносила ранее, и покинула комнату, будто ее здесь и не было. Дион знал, что Аврора не упустит ни одной детали, которая может касаться ее. Как никак, она понимала, что ей придется вести отчет перед одним из влиятельных господ. А потому Дион был уверен, что сестра стоит за дверью и ждет. Вивьен, понимая, что их могут подслушивать, слегка сникла.

– Мистер Прескотт… я не хочу показаться наглой, но… Абелард может остаться у Вас?

– Разумеется. С его перевозкой возникнут проблемы. Я как раз хотел сказать Вам об этом.

«Проклятый конь…» – выругался он про себя. Он хотел просто помочь ей и отпустить на волю, а теперь ещё и впутывает в это сестру. Более того, когда вскроется рана Вивьен, а это произойдет, и то, что конь также подстрелен, им придется пояснить свою ложь.

«Лучше было бы сказать, что он убежал в дальние дали…»

– Сможете приходить в любое время к нему, – произнес Дион, проведя рукой по волосам. Ему стало неловко за свои мысли. Он не знал, какую привязанность испытывает Вивьен к своему любимцу. – Аврора, – позвал он сестру, демонстративно глядя на дверь. – Сопроводишь леди Чендлер в их имение.

Аврора вихрем влетела в комнату, да так, что дверь с грохотом ударилась о стену. Вивьен заметно вздрогнула от звука и с опаской посмотрела на Аврору, которая уже со всех ног неслась к постели гостьи и в легком прыжке приземлилась коленями на постель. Бесцеремонно прибрав Вивьен к рукам и крепко прижав к своей немаленькой груди, она погладила юную герцогиню по волосам.

– Я отвезу свою подружку домой и тоже останусь у нее на ночь! – девушка опустила взгляд на потерявшую дар речи Вивьен, а после взглянула на Диона. – Она, я смотрю, не против, да, Дион? – девушка разжала объятья, но на этом пытка Вивьен не закончилась: руки Авроры уже легли на ее щеки и нежные пальцы девушки слегка их теребили. – Какая ты все таки красивая!

Во взгляде леди Чендлер перемешались недоумение, страх и панику страх и паника от того, что она совершенно не понимает, что же ей делать в этой ситуации. Она не могла нагрубить этим людям, ведь они помогли ей. Но вместе с этим ей казалось, что ее сейчас окружат таким вниманием, что она не сможет даже выйти отсюда, не то, чтобы вообще подняться с этой постели. Она смотрела этим взглядом на Аврору, умоляя прекратить это все, ведь ей и так досталось за эту ночь, а здесь еще такие испытания! Но Аврора была неумолима. Она продолжала осматривать девушку, восторженно что-то лопоча над ней. Вивьен посмотрела с такой же мольбой на Диона, который сидел в стороне с каменным лицом, но, казалось, вот-вот взорвется. Ему не меньше Вивьен хотелось, чтобы Аврора успокоилась.

– Аврора, перестань! – рявкнул он на девушку. – Не забывай, что она ранена и потеряла много крови. Ей сейчас нужны две вещи: тишина и покой. А вечером при ее отце уже можешь делать, что хочешь. Только не заставляй краснеть за тебя!

– Ты ведь знаешь, что в обществе я могу быть примерной девочкой, – произнесла она, оборачиваясь к Диону. – Очень примерной…

– Помогите… – тихо воззвала Вивьен, скатываясь вниз по подушке и укрываясь одеялом так, что остались видны только глаза.

– Я тебе, – Дион продолжал смотреть на сестру, – сказал уже все, что от тебя требуется. Сейчас дай леди отдохнуть.

– Ох, пес с тобой, Дион, – отрезала Аврора. – Пойду приготовлю платья.

Пока близнецы были заняты легкой перепалкой, Вивьен уже сидела на краю постели и не решалась опустить ноги на пол. Каждое движение для нее отдавалось непривычными ощущениями, которые так сильно не хотелось чувствовать. Дион перевел взгляд на герцогиню и посмотрел на нее непонимающе, однако она восприняла его взгляд как вызов и поспешила подняться. В очередной раз кинжалы боли проткнули ее тело, и она оперлась бедром о стоящую рядом тумбу с завтраком, едва не опрокинув его на пол. Рукой Вивьен задела поднос с едой. Гранатовый сок разлился по подносу и попал на омлет и столовые приборы. Дион поймал девушку за локоть, чтобы та не распласталась по полу. Она подняла на него взгляд, а мужчина в свою очередь смотрел на нее с осуждением.

– Я доставила Вам и так много хлопот, мне лучше поскорее вернуться домой, – тихо произнесла девушка.

Весьма благородные мысли для девушки, которая явно не до конца понимает что с ней произошло. Дион чувствовал ответственность за нее, ведь все пришло к тому, что сейчас она здесь, в его доме и рядом с ним. И, как бы она не пыталась храбриться, он не видел ничего зазорного в том, чтобы в ее состоянии попросить помощи. Он аккуратно усадил девушку на постель и укрыл ее плечи одеялом. Немного наклонившись к ней, Дион положил ладони на ее щеки и заглянул в глаза.

– Вивьен, – сбавив тон, проговорил он, надеясь, что так она сможет как губка впитать каждое слово, сказанное им. – Я понимаю твое рвение. Только геройствовать сейчас не нужно. Неужели ты думаешь, что мы тебя отпустим разгуливать по дому или пешком отправим к твоему отцу? Ты сильно в этом заблуждаешься. Твоя задача сейчас не напрягаться без необходимости.

Прескотт и не заметил того, как перешел рамки приличия. Он раздражался сейчас от каждого неверного движения с ее стороны, но старался сохранять самообладание. Всю ночь он посвятил тому, чтобы помочь этой девушке, и не надеялся на то, что добьется какой-то благодарности, однако, встретившись с обратным, раздражение в нем било громким звоном гонга.

– Дион, Вы добры ко мне… – тихо произнесла девушка, принимая его заботу. – Возможно, когда-нибудь я смогу ответить Вам тем же, – она обняла его, вспомнив, как он не давал ей замерзнуть, пока вез сюда. – Тепло… – тихо прошептала она.

Прескотт слегка смягчился. Из груди вырвался вздох. Он положил руку на ее голову и не и, не ожидая от себя подобного, начал перебирать её локоны цвета молочного шоколада. Он смотрел на ее макушку, а она сидела неподвижно, будто и правда он излучал для нее что-то согревающее. Дион усмехнулся сам себе. Сейчас она напоминала ему Аврору, какую он давно забыл. Ныне эта властная мегера облапошит кого угодно. В какой-то степени, он скучал по этим моментам слабости сестры, когда мог дать ей поддержку. И сейчас он старался дать ее леди Чендлер.

– Ваш праздник через неделю, – тихо произнес он, оторвавшись от мыслей.

Девушка кивнула ему и, словно он не заметил, юркнула носом под его воротник. Она вскоре отстранилась от него. Ее лицо стало серьезным, ведь она вспомнила наставления матери о приличиях, которые обязана соблюдать.

– Отправьте меня домой, мистер Прескотт, – произнесла она сухо. – Я уже достаточно злоупотребляю Вашим гостеприимством.

Аврора стояла напротив их с братом особняка в вызывающем красном платье. Если бы на ней не было накидки черного цвета, можно было подумать, что это платье также плохо прикрывает декольте. Пока Дион помогал спускаться леди Чендлер по лестнице, Аврора надевала тонкие перчатки, слегка поправляя их на запястьях. Возничий опустил взгляд на мисс Прескотт, задав ей вопрос. На лице девушки сверкнула ухмылка, которую она мастерски стерла со своего лица, обернулась к нему и подняла взгляд. Когда Дион под руку с Вивьен подошли к экипажу, до них дошел голос Авроры.

– Не нужно думать, что, если я женщина, я не могу постоять за себя. Я тебя по стенке размажу, и на меня никто не подумает.

Дион взглянул на ошалевшее лицо возницы и после на разгневанную Аврору, которая со всем своим натренированным самообладанием открыла дверь экипажа, приглашая Вивьен занять там место.

– Я тебе давно говорю, Дион, что мне надоели наемные экипажи. Все наподобие этого, – она показала взглядом на возницу, – так и лезут под кулак. Я им что, черт возьми, шлюха портовая или что? – она возмущенно вошла в экипаж.

Вивьен от таких слов из уст женщины округлила глаза. Она впервые слышала, чтобы нежный женский голос выговаривал такое. Дион обратил внимание на реакцию Вивьен и, набрав в грудь побольше воздуха, посмотрел на сестру с осуждением.

– Я подумаю об этом, Рори, – спокойно произнес он. – А пока ты можешь только вести себя поскромнее и не пугать нашу гостью еще больше.

– Известий от Геральда нет? – спросила она с новыми нотками в голосе.

– Нет, Рори.

– Ясно, – девушка захлопнула дверь экипажа.

Дион дал команду вознице ехать, перед этим сделав пару замечаний по поводу его поведения. Кони сдвинулись с места. Дион недолго смотрел удаляющемуся экипажу вслед. Геральд. Ещё одна причина его головной боли. Уже несколько лет сестра спрашивает про него, пишет ему письма, которые остаются без ответа, и иной раз из ее комнаты бывают слышны всхлипы. Ему было жаль сестру, однако иногда ему казалось, будто Геральд занимает в ее сердце больше места, чем он сам. Он догадывался, что этот молодой человек и являлся причиной ее отказов от предложений руки и сердца от других мужчин, какой бы титул они не имели. Экипаж скрылся за поворотом, и Дион отправился в дом. Сегодня у него намечался очень тяжелый день и нужно успеть все сделать до того, как сон его свалит.

Вивьен смотрела в окно на пробегающие мимо деревья и дома. Уже совсем скоро листва на деревьях пожелтеет и станет опадать в нежном танце. Можно будет ходить по шуршащей листве и предаваться воспоминаниям, которые потеряли всякие краски по прошествию этой ночи. Все померкло для нее, словно эта ночь дала начало новой жизни. Аврора также молчала, глядя в окно. Последнее, что запомнила Вивьен, это как ее спутница доставала из кармана белоснежный носовой платок. Слышались легкие всхлипы, которые, казалось, девушка хотела побороть и оставить без внимания, но получалось это, как отметила для себя Вивьен, достаточно плохо. Она не беспокоила спутницу, также подумав, что, вероятно, этот Геральд для нее является слишким близким. Однако спустя какое-то мгновение она почувствовала касание Авроры на своей руке.

– Говорить с Вашим отцом, леди Чендлер, предоставьте мне. Старайтесь не показывать эмоций. А лучше и вовсе Вам не пересекаться до тех пор, пока я с ним не поговорю.

Вивьен передернуло от одной мысли о разговоре с отцом. Он мог просто не выслушать Аврору и направить весь свой гнев в ее сторону. Если произойдет это, стоит ли ей как-то оправдывать себя? Или все же Аврора Прескотт справится с поставленной ей задачей? Вивьен посмотрела на Аврору и коротко кивнула. Она и подумать не могла, что ей когда-нибудь придется полагаться на чью-то помощь в удержании крутого нрава отца.

Уже зайдя в дом, они увидели, что вместе с прислугой Вивьен и Аврору ожидала герцогиня Чендлер. Сна этой ночью у нее не было. Было видно, что она очень переживала. Но сейчас она была бешенстве от ночной вылазки дочери. Она смерила взглядом Аврору и припомнила один из приемов у графа Хейли. Мысль о том, что ее дочь связалась еще и с безродной девицей с не самой лучшей репутацией, разозлила еще больше, но она оставила это без единого комментария.

– Юная леди, Ваш отец ждет, – произнесла герцогиня.

Вивьен с Авророй стали подниматься по лестнице. Герцогиня шла впереди. По тяжелым шагам было заметно все ее напряжение. Аврора держалась молча, никак не комментируя данную ситуацию, она уже приготовила небольшую речь для Джастина Чендлера. Однако, пропустив в открытую дверь одну хромающую Вивьен, герцогиня закрыла дверь перед носом Авроры.

– Мадам Чендлер, – непонимающе произнесла Аврора. – Что-то не так? Я не могу поддержать подругу?

– Мисс Прескотт, Вас не ждут.

– Да, но позвольте, – Аврора взяла за плечи герцогиню и слегка отодвинула в сторону.

Открыв дверь в кабинет Джастина Чендлера, Аврора прошла внутрь. Мужчина сидел за столом, никак не обращая внимания на девушку, но при появлении Прескотт поднял взгляд от бумаг на непрошенную гостью, а после через ее плечо он взглянул на свою жену, стоящую в дверях.

– Глория, я позвал только Вивьен. Сейчас я не намерен принимать гостей, – отрезал мужчина, поднявшись из-за стола. – Мисс, позвольте мне остаться наедине с моей дочерью.

– Нет, – почти с такой же интонацией произнесла Аврора, встав рядом с Вивьен. – И, если Вы считаете, что, имея титул, Вы как-то отличаетесь от меня, то Вы очень ошибаетесь, мистер Чендлер, – девушка склонилась в реверансе, гордо подняв голову, с вызовом глядя на мужчину.

Герцог обомлел от наглости безродной девушки, но не каждая из них могла так смело смотреть в его глаза. Если такие и были на его жизненном пути, то все эти барышни только хотели казаться для него смелыми. Аврора же не показывала своего страха. Она не теребила волосы, не пыталась расправить складки платья, ее взгляд не метался по всей комнате в поисках спасения. Она смотрела в глаза. Вивьен, наблюдавшая за этой зрительной перепалкой со стороны, подумала, что взглядами они способны убить друг друга. Ей стало не по себе, словно в комнате даже воздух стал холодным, а над их головами вот-вот появится грозовая туча.

– Что же, мисс Прескотт, Вы хотите стать адвокатом моей бессовестной и безответственной дочери?

– Не так уж она и безответственна, – произнесла Аврора. – Она очень перепугалась, когда наш ужин затянулся. Я хотела направить Вам письмо, но забыла. Безответственна здесь я, ко мне и претензии, – спокойно продолжила девушка. – Ах, и не будьте слишком строги сейчас. Вивьен упала с лошади. Наверное, Вы заметили, что она хромает, и…

– Дорогой, она не сможет принять бал, – послышался позади голос мадам Чендлер.

– Верно, – произнесла Аврора. – Это я и хотела донести до Вас, мистер Чендлер. Вивьен не сможет танцевать. Ее конь сломал бедро и сейчас находится у нас в конюшне. Со слов ветеринара, он больше не сможет активно принимать участие в скачках и охоте, если до этого какие-то мероприятия принимались.

Джастин Чендлер все это время смотрел на девушку таким же лишенным эмоций взглядом. Эта девица не давала вставить и слова! Однако полученная из ее уст информация полностью меняла его расположение духа. Убийственным взглядом он посмотрел на дочь, но ответы на свои вопросы он получил, все же, от безродной.

– Значит, Абеларда на ферму, – произнес он, садясь за стол. – Бал отменять из-за твоей ноги, Вивьен, я не собираюсь. Уж постарайся за неделю прийти в себя, а пока ты под домашним арестом, – он игнорировал дальше присутствие мисс Прескотт.

Мистер Чендлер вновь взялся за бумаги, когда Вивьен, хромая, сорвалась с места и облокотилась руками о стол отца. Ее глаза вновь покраснели от слез. Она смотрела на отца умоляюще.

– Прошу, не нужно на ферму… Папа, он же там не выживет, – молила девушка.

Аврора подошла к Вивьен и положила руку на ее плечо. Она понимала, что сейчас герцог будет непреклонен. Он и сам дал это понять, указав ручкой-пером в сторону двери. Это означало, что он закончил с ними, и дальнейший разговор не считал обязательным. Он понимал, что Аврора из тех людей, которые будут гнуть свою линию не смотря ни на что. Ничего кроме головной боли это принести не могло. Он решил позже поговорить с дочерью и потом сделать свои выводы. Прескотт вывела готовую зарыдать Вивьен из кабинета и, как только закрыла за собой дверь, крепко обняла юную герцогиню.

– Старый козел, – едва слышно произнесла она, когда, обернувшись, заметила миссис Чендлер. – Извиняться не буду, – отрезала Аврора, поймав на себе ее взгляд.

Глава 4. Мистер Уайт

18 октября 1851 года

Осенний вечер все больше напоминал людям о приближающихся холодах. Городские джунгли своей серостью также не приносили в души людей ярких эмоций. Чаще встречались серые лица, изнуренные работой и просто недовольные жизнью аристократы, которым всегда было мало того, что они имеют. Людей на улицах становилось все меньше: кто-то спешил домой, кто-то наоборот стремился на ночные работы, веря, что это поможет прокормить их его семью. Они видели небольшие зарплатки в газетах и считали, что, если цифра больше на пару-тройку значений, чем у дневной вакансии, они точно смогут выкарабкаться. Абелл Уайт, сын от связи простолюдинки и похотливого барона, знал, как работает система. Ему и самому пришлось обманывать достаточно для достижения целей, к которым, к сожалению, больше нет смысла стремиться.

Абелл, поправив воротник серого пальто и котелок на своей голове, ступил на первую ступеньку банка. В его бумажнике лежала небольшая сумма денег, достаточная для того, чтобы открыть накопительный счет. Он усмехался сам себе, ведь понимал, что те мелкие проценты, которые ему обещают с этой суммы, смехотворны. Открыв дверь, он едва не столкнулся с денежным мешком, который, не смотря на свой вес, к которому склонны приверженцы чревоугодия, передвигался достаточно быстро. Заметив заплатку на потрепанном плаще Уайта, полный аристократ толкнул того в плечо, что заставило молодого мужчину слегка пошатнуться. Шаг назад он сделал уже специально, ему нужен был весь этот спектакль.

– Посторонись, чернь, – прошипел толстяк, выходя со своей свитой.

– Чернь чернью, а выгляжу получше, – бросил ему в спину Абелл.

– Ты мне это сказал, щенок? – обернулся к нему аристократ.

– А ты видишь здесь другой пивной бочонок?

Абелл ненавидел аристократию и все, что связано с ней. На то у него были свои причины. Он не выбирал слова, не боялся и того, что вызовут полицию. На него просто не обращали внимания после одного случая с баре. Аристократ хотел было что-то сказать, но женщина, шедшая рядом с ним, положила руку на его плечо.

– Не связывайся с отребьем, идем, – позвала она. – Только время тратишь.

Абелл усмехнулся, когда жалкая свита удалились с поля зрения, и, развернувшись к двери, продолжил путь.

Владелец этой банковской сети явно не скупился на интерьер. Абелл поднял взгляд наверх, и его глаза вспыхнули удивлением, но он пришел сюда не любоваться настенными изображениями и рядом хрустальных люстр, висевших над головой на расстоянии двух метров друг от друга. Он покрутил головой: отдельные кабинеты были огорожены стеклом, а стекло в свою очередь придерживала позолоченная рама. В кабинетах принимали титулованных персон, очереди туда расходились намного быстрее, чем тот островок в конце длинного зала, куда и направлялся Уайт. Стены банка были приятного кофейного оттенка, каждые пять метров друг напротив друга стояли позолоченные колонны, сверху украшенные капителью и снизу у базы охраняемые такими же позолоченными животными из дикой природы. Ничего не ускользало от взгляда Абелла, особенно тогда, когда он прошелся вдоль отдела для нищих. Отойдя к окну в ожидании своей очереди, Абелл скользил взглядом по всему, что ему попадалось. В глазах играл интерес.

Он ждал долго и уже успел пройти вдоль и поперек нищенский отдел, когда ему попалась лестница, спускающаяся вниз на несколько метров. Чтобы получше разглядеть ее, Абелл слегка отодвинул штору из золотистого материала, но взгляд перехватил охранник, стоявший в небольшом пролете. Абелл сделал виноватое лицо и ушел в сторону. Спустя несколько часов ожидания его подозвали к нужному столу. Стоит отдать должное, этот стол тоже был недурен. Черное дерево было украшено искусно вырезанными на нем узорами. За столом сидел одетый с иголочки мужчина с накрахмаленным воротником и держал ручку, которая словно подбиралась под интерьер.

– Какой у Вас вопрос? – не поднимая головы, поинтересовался сидящий за столом банкир.

– Я бы хотел открыть вклад… – тихо произнес Уайт, осторожно, словно ждал разрешения, присаживаясь на дешевый стул.

– Какая у вас сумма?

– Умоляю Вас, я работал год, не разгибая спины, чтобы скопить эти деньги, а Вы еще сомневаетесь в том, что я могу принести нужную?

– Вы ведь…

– Я беден и я это знаю, – произнес Абелл, выворачивая карманы и бумажник. – Но я хочу жить лучше, я смогу…

– Какие Вы все наивные, – поднял мужчина взгляд, перебивая Абелла. – Я удивлен. Когда Вы начали говорить, я подумал, что снова какой-то юнец решил выбиться из грязи, – на его лице появилась мерзкая улыбка. – А Вы просто взрослый дурак. Давайте Ваши деньги.

Абелл едва удержался, чтобы не достать спрятанный под пальто револьвер и не прикончить ублюдка, но был вынужден играть роль дурака, который и правда совершенно ничего не знает о системе и надеется на что-то. Банкир проделал свою работу достаточно быстро, дав Уайту книгу учета. Объяснив все условия вклада, он подозвал следующего, так и не попрощавшись с ним.

Абелл вышел из банка и, смяв книженцию, отправил в урну для мусора, что так кстати стояла неподалеку. Он знал, что его бессовестно обсчитали, схема банков не меняется из года в год. Но было все равно, ведь план уже есть и он не отступится от него, как и не отступился много раз до этого.

– Тупорылый кретин, – с усмешкой произнес Уайт.

Он на ходу снял с головы котелок и пальто и, погрузив все на руку, достал из кармана брюк портсигар. Чиркнув спичкой, он с удовольствием вдохнул в себя дым дорогого табака.

Городские часы пробили двенадцать, и Абелл вновь вернулся к банку, да вот только уже не с пустыми руками. По карманам и в руке у него было по бутылке дешевого виски. Он вырос на нем, но, когда узнал, что есть и лучше, попросту забыл про это редкостное пойло. Точнее, вспоминал изредка, когда ему это было нужно. Он подошел к двери банка и, отхлебнув из бутылки, стал стучать ногой по двери.

– Эй, охрана! – закричал он. – Охрана, мать вашу!

Встревоженный охранник открыл дверь минут через пятнадцать беспрерывного боя Уайта с дверью. Он посмотрел на молодого мужчину, а Уайт склонился над землей и, уперев ладонь в колено, второй рукой приподнял бутылку перед лицом банковского охранника.

– Смотри, что есть, друг, – произнес Абелл, улыбаясь во все свои тридцать два. – Составишь мне компанию?

– Да… Тебя прям Бог послал, – произнес мужчина и пригласил Абелла внутрь.

Он провел Уайта через уже знакомые стеклянные коридоры и мимо резных столов, где у него принимали деньги для вклада на личный счет. И вот охранник подвел его к той самой лестнице, которую скрывала золотая штора.

– Никому не говори о том, что видел, парень, – добродушно произнес тот.

Абелл лишь кивнул, однако мысленно умолял того двигаться немного быстрее. Они спустились по лестнице. Абелл держался двумя руками за перила, стараясь не потерять равновесие и удержаться на ногах. Точнее, делал вид, что старается удержаться. Мужчина подвел его к комнате охраны, которая находилась в шаге от хранилища. Они вдвоем расположились в тесной душной каморке, обсуждая баб и как же нелегко живется простому рабочему.

Абелл пил вместе с ним, не зная меры, а охранник рассказывал про свою пышногрудую любовницу и жену, которая обрюзгла после рождения третьего ребенка. Молодой мужчина посмотрел на часы и мысленно обрадовался тому, что время уже подошло к нужному событию, ведь этот урод стал его напрягать сразу, как упомянул любовницу. Абелл никогда не понимал, как можно расценивать женщину только по тому, какая у нее грудь и как умело она раздвигает ноги. Но оскорбление жены, женщины, которая подарила детей и воспитывает их, совершенно уязвило Абелла, будто та была его любимой сестрой. Вот охранник уже смеется, держа руку на животе, а Абелл, только глаза того закрылись, ударил его по лицу бутылкой, что оказалась под рукой, а более дальней приложил по голове. Он действовал быстро, потому что знал: малейшее промедление и ему самому достанется. Посадив охранника на стул и связав его покрепче заранее припасенной веревкой, он вставил в его рот импровизированный кляп, чтобы не издавал лишних звуков.

– Покажи мне, ходок, где ключи от хранилища? – сверкнув глазами, поинтересовался Абелл.

Ночной сторож банка, опасаясь за свою жизнь, показал на небольшой шкафчик, который стоял слева от входа в каморку. Уайт подошел к шкафчику и раскрыл дверцы. Его взгляду открылось множество ключей, назначение которых было ему не известно. Но нужен был один единственный. Найдя правильный ключ ориентируясь на невнятные подсказки со стороны, он улыбнулся и помахал им перед носом горе-охранника. Конечно, тот пытался всеми силами показать, что Уайт ошибается и это только сильнее доказывало обратное.

– Никогда не думал, что так облажаешься, да? – он грубо схватил мужчину за челюсть и посмотрел в его глаза. – Тебе еще повезло, обычно я играю более жестоко. Запомни: ты не знаешь меня и никогда не видел. Если я что-то узнаю – я вырву твои яйца и преподнесу твоей сисястой любовнице на золотом блюде. А потом, вероятно, пока ты будешь подыхать, но еще в сознании, прибью ее на твоих глазах, – он похлопал мужчину по голове. – Мне жаль твою жену, выйти замуж за такого неблагодарного урода… Удачи, собутыльник.

Закончив здесь, Уайт закрыл дверь каморки. Он со всех ног побежал к парадной двери и, открыв ее, вышел за порог, сделав приглашающий жест в сторону входа. Из стоящего на углу экипажа выскочило четыре человека и они вместе с Абеллом побежали по зданию банка к той лестнице, в конце которой ждали двери хранилища. Он провернул ключ в замочной скважине и пропустил ребят внутрь. Они брали все, что могли унести. У каждого было по два мешка банковских купюр.

– Постреляли по району? Людей нет? – спросил Абелл одного из своих товарищей, когда они уже покидали хранилище.

– Да, все чисто. Устроили поджог амбара, так что фараоны нас не хватятся, – ответил тот.

Абелл кивнул ему, оставшись довольным работой своих подчиненных. Сорвавшись с места и держа в руках два мешка, Абелл обогнал ребят, повторив все тот же путь по банку. Он остановился около экипажа, к которому была надежно закреплена повозка, и, скинув груз, стал поторапливать ребят, открыв при этом двери.

– Быстрее, вашу мать! – рявкнул он.

Трое почти один за другим подбегали к повозке и бросали туда свои мешки, в то время как четвертый явно испытывал трудности. По звону Абелл понял, что этот олух взял мешок с монетами и ему было тяжеловато его тащить одному при наличии второй занятой руки.

– Давай, слизняк, поторопись! – рявкнул Абелл. Он подбежал к пареньку и, подобрав мешок снизу, помог его донести до повозки. Однако краем глаза Абелл заметил робкое движение со стороны дерева. Его взгляд похолодел, и он, достав револьвер, двинулся в сторону древа, локтем дав ребятам условный знак покинуть экипаж.

– Выходи медленно. Иначе я заставлю тебя это сделать сам, – громко произнес он.

Уайт привык, что обычно ему попадались смельчаки, которые выходили и пытались вразумить его опустить револьвер, но сейчас это был не тот случай. Тот, кто прятался за деревом, дал деру в противоположную сторону, что заставило Абелла громко чертыхнуться.

– Перехватить свидетеля! – отдал приказ.

Он знал, что без груза его ребята поймают кого угодно, и потому был уверен, что от него в эту ночь никто не убежит. Не только в эту, но и в последующую.

Глава 5. Новый дом?..

19 октября 1851 года. Ночь

19 октября 1851 года. Ночь.

Перед громким звоном городских часов, буквально за полтора часа или же час, на краю города был произведен поджог. Местные, вплоть до патрулирующей полиции, направились туда, чтобы разобраться в этом и начать поиски преступника по горячим следам. За полчаса в разных частях города были совершены крупные перестрелки: всадники на конях сновали туда-сюда, стреляя друг в друга, при этом совершенно не заботясь о том, что народ Фэстона на этих улицах в панике от того, что пули летят над головами, начнет разбегаться кто куда, только бы обезопасить себя. Были смельчаки, которые хотели предотвратить перестрелку, но им доставалось ударом кнута. Такие перестрелки начались в городе не так давно, да и повторялись нечасто. Кто-то уже знал, раз стреляют по всему городу – жди беды.

Главарь слаженной банды, тот, кто и спланировал вечерний театр, стоял около экипажа и подзывал бандитов, чтобы они быстрее шевелили ногами. Один из немногочисленных на тот момент патрулей мог пройти в любой момент, и было всего лишь вопросом времени, когда их обнаружат. Уайт подбежал к одному из своих подчиненных и, только ему стоило помочь тому погрузить тяжелый мешок в пригнанную повозку, боковым зрением заметил движение за толстым стволом старого дуба. Девушка, что стояла за деревом, с опаской наблюдала за происходящим, совершенно не желая быть обнаруженной. Она думала, что это укрытие спасет ее. Однако револьвер главаря уже был направлен в ее сторону.

– Выходи медленно. Иначе я заставлю тебя это сделать сам, – его голос был спокойным, но решительным.

Девушка понимала, что человек с такой решительностью может запросто пустить пулю в лоб. Инстинкт самосохранения в смятении подсказывал: беги. Она крепче прижала к груди сверток, из-за которого оказалась здесь, и что было сил побежала в сторону дворов, тихо молясь, чтобы ей удалось спастись. Она услышала, как мужчина направил за ней подчиненных. Сердце сжалось от страха. Она не знала, чем это закончится. Четыре пары ног издавали громкий топот за спиной. Не оторваться. Тяжелая рука легла на локоть – рывок, и девушка прижата к широкой груди преследователя, который одной рукой зафиксировал ее, чтобы не смогла сбежать, и второй закрыл рот ладонью. Вырываться – себе дороже. Здесь были мужчины, и они же превосходили не только по силе, но и по численности.

Ее бесцеремонно бросили к ногам лидера, который все это время ждал возле экипажа с повозкой, играя пистолетом в руках. Сверток, что был у девушки, выпал из ее рук. Послышался звук разбившегося стекла. Она резко опустила голову и взглянула на сверток, глаза были наполнены слезами. Сделав к ней всего лишь шаг, мужчина приставил дуло револьвера к ее голове.

– И куда ты собралась бежать? – он снял револьвер с предохранителя. – Я не поднимаю руку на женщин, а вот они могут, – он кивнул в сторону своих подчиненных. – Медленно… как можно медленнее ты поднимаешься и лезешь в экипаж. Тогда с тобой ничего не случится. Не испытывай судьбу.

Бежать бессмысленно. Тем более от вооруженных мужчин. Она осторожно стала подниматься, взглядом показав на сверток. Он кивнул, дав возможность подобрать ценную для нее вещь. Смиренным шагом девушка зашла в экипаж, где уже сидели трое ее преследователей. Главарь зашел в экипаж и закрыл дверцу, легким движением опустив на окна шторы.

– Трогай, – крикнул вознице.

Девушка покрепче прижала к себе сверток и стала осматривать сидящих рядом с ней мужчин. В мыслях мелькали мрачные картины того, что эти люди могут сделать с ней. Убить, выбросить в лесу или в поле за городом. Она с опаской посмотрела на главаря банды, который в этот момент снял шляпу и повесил ее на крючок. Пройдясь рукой по черным волосам, он тяжело вздохнул.

– Ты могла бы выбрать время и безопаснее для своих прогулок, – произнес он неожиданно мягким тоном.

Перемена в его голосе не осталось без внимания не только у девушки, но и у юнца, сидящего напротив их командира. Парень посмотрел на молодого мужчину с изумлением. По его виду можно было предположить, что прибился к банде он не так давно.

– Что у тебя в руках? – поинтересовался главарь, протянув руку к свертку.

– Пожалуйста, не трогайте! – взмолилась девушка. – Я… Вам покажу… – она аккуратно стала разворачивать сверток у себя на коленях. – Я… меня не было в городе, поэтому и никаких объявлений о грабеже банка я не видела.

Она говорила осторожно, тщательно подбирая слова. Ей не хотелось ненароком гневить этих людей. Девушка протянула развернутый сверток молодому мужчине, сидящему справа от нее. Уайт взглянул на то, что было в свертке, и понял, почему ее взгляд стал безрадостным. В треснутой рамке за разбитым стеклом была фотография счастливой семьи. На него смотрели мужчина, женщина и две девушки, в одной из которых он признал спутницу. Фотографии стали появляться не так давно, а потому он понимал, насколько эта вещь для нее драгоценна. Он самостоятельно аккуратно закрыл сверток.

– Я завтра же куплю тебе новую рамку, – тихо произнес он. – Храни ее…

Он отвел взгляд в сторону, глядя на небольшой кусочек пейзажа, что открывался взору в щели между шторой и окном. Девушка аккуратно взяла рамку в руки и перед тем как завернуть ее обратно, убрала осколок стекла, который задел нежную кожу на руке. Она натянула рукав на ранку, чтобы не привлекать ненужного внимания. Воспоминания хлынули на мужчину с новой силой. Он крепко сжал кулак колене, однако одна мысль все же разрядила обстановку в его голове и по экипажу пронесся его бархатистый смех. Прикрыв лицо рукой, молодой мужчина пытался подавить его.

– Объявление о грабеже банка… То есть, я должен был разослать всем газетам объявления, что, как только банк прекратит свою работу, а городские крысы перестанут вести слежку, я приду подчистить городскую казну? – произнес он сквозь смех. – Боюсь, тогда бы мы не вели этот чудесный разговор.

Трое мужчин также засмеялись. Абелл Уайт мог себе позволить отдавать подчиненным хорошее жалование. Какие риски – такая и награда. Да, по их одежде, было видно, что они не живут как короли, но глаза выглядели счастливыми. Только взгляд главаря не менялся. В нем были проблески заинтересованности или радости, но они очень быстро уходили в небытие. Девушка сидела между мужчинами, щеки порозовели от неловкости сказанной ею фразы. Чтобы как-то отвлечь от мыслей о ее небольшой оплошности, она сняла с себя шарф, которым укутала посылку. Убрав ее в сумку, девушка посмотрела на мужчин растерянным взглядом.

– Поэтому я и не смогла выбрать более безопасное время для своих прогулок, – произнесла она, словно пытаясь как-то оправдаться.

Командующий банды нагло положил ноги на колено подчиненного, оперевшись спиной о подушку. Было крайне удивительно, что тот человек, на чьих коленях сейчас лежали ноги мужчины, сидел спокойно, словно ничего не произошло.

– Как я устал… – произнес он, прикрывая глаза. – По приезду я попрошу тебя об услуге, – он посмотрел на нее одним глазом, который после также закрыл. – Не вздумай убегать… с предателями и беглецами я не церемонюсь. Вряд ли тебе это захочется испытать на себе.

Один из команды нервно сглотнул. Она оглядела мужчин, с которыми ей волею судьбы пришлось ехать в одном экипаже. Лицо было напряженным. Девушка не знала, что жизнь приготовила для нее. Вероятно, сегодня ее уже не будет. А может через неделю? Она старалась не думать об этом. Больше всего ей сейчас хотелось вернуть время немного назад и пойти другой дорогой, на которой ей бы не посчастливилось пересечься с этими людьми.

– Я – заложник, – тихо произнесла девушка. От одной только мысли об этом бешено колотилось сердце. – Что Вы будете делать со мной, мистер…

– Я не обижу тебя, пока не будет причин, – засыпая произнес он. – А если… – его глаза резко открылись, и он ударил себя по щеке, как бы дав самому себе сигнал, что не время клевать носом. – Где мои манеры, черт… Абелл Уайт.

– Уайт… – тихо произнесла девушка, пытаясь вспомнить, не слышала ли эту фамилию раньше. – А это не Ваша жена покупала у меня чай на прошлой неделе? – девушка заметила, как Абелл вопросительно изогнул бровь, а после опустила взгляд на его руку. – А, нет, вряд ли…

Девушка вновь поникла, понимая, что вновь поставила себя в неловкое положение. А все это просто из-за того, что она не понимала, какая судьба ее ожидает. Ей хотелось провалиться сквозь землю за это волнение, из-за которого она выглядела словно глупая девчонка.

– Я вдовец, мисс, – сухо отозвался Абелл. – Если она и приходила к Вам, то только с того света.

– Простите…

Девушка ощутила, как земля уходит из-под ног. Настолько неловко она ощущала себя в последний раз в дни ее юности. Уайт лишь помотал головой и коснулся ее руки, дав понять, что это все в прошлом и извиняться не стоит.

Экипаж остановился. Когда Абелл Уайт открыл дверь, в нос девушки ударил приятный запах хвои и лесной свежести. Паника поднялась в груди, ей вдруг показалось, что вот-вот все опасения подтвердятся. Ведь только стали посещать мысли о том, что Уайт не такой каким кажется, как он решил распрощаться с ней. Абелл покинул экипаж и подал руку девушке. Остальные попутчики вышли с другой стороны повозки. Выйдя, девушка заметила посреди леса большой трехэтажный дом, где могли бы жить три семьи. Да еще и при наличии у каждой по большой ораве детей. В одном окне горел свет, значит, кто-то ждал их. Уайт ловко пробежался пальцами по пуговицам на своем пальто и, сняв его с себя, накинул на плечи девушки. В лесу было намного прохладнее, чем в городе, а теплая дневная погода сменилась вечерней прохладой. Платье девушки вряд ли походило на то, в чем можно было бы гулять осенним вечером.

– Не мерзни, – тихо проговорил он, как его лицо моментально стало серьезным. – Мешки в подвал! Распределяем и делим по утру!

Девушка видела, как еще несколько мужчин, услышав голос Абелла, вышли из дома и начали помогать заносить награбленное. Возница поехал за дом. Как поняла девушка, там была конюшня. Она перевела взгляд на мужчину, который стоял рядом с ней и наблюдал за разгрузкой. Он относился к ней намного мягче, чем хозяйка магазина, в котором она работала. Да, первая встреча не задалась, но этот человек был каким-то другим. Однако, она почувствовала себя сообщницей, словно помогла им. Это чувство давило, особенно если учитывать то, что очень давило ощущение туманности ее дальнейшей судьбы. От ее этих мыслей ее отвлекла теплая рука Абелла.

– Идем, – произнес он.

Уже подходя к стенам дома со стороны окон, где горел свет, можно было почуять, как потянуло приятным запахом риса и тушеной курицы. Оттуда же слышался мужской смех. Девушку передернуло от одной только мысли, что она заходит в дом, полный мужчин. Если бы кто-то узнал, куда ее занесло волею судьбы, она бы сгорела со стыда. Но сейчас она находилась не в том положении, чтобы переживать о подобном. Следом за Абеллом она ступила на ухоженную и, кажется, только покрытую лаком террасу. За домом следили. К сожалению, она не смогла осмотреть его в темноте. Лес нагонял мрака, но жителям этого уголка умиротворения было вполне комфортно. Мужчина открыл дверь в дом, и взгляду девушки открылся длинный коридор с лестницей, которая прямо с порога уже вела на второй этаж. Опершись о перила лестницы, стояла преклонного возраста женщина. У нее были добрые глаза, но черты лица выдавали строгость. Она посмотрела осуждающим взглядом на Абелла, покачав головой.

– Твой дед перевернулся бы в гробу, узнав, чем ты занимаешься, – строго произнесла она.

Но Абелл пропустил ее замечание мимо ушей. Он закрыл дверь на засов и, подойдя к спутнице, снял пальто с её плеч, после чего повесил верхнюю одежду на длинную вешалку, что тянулась вдоль стены от входа до дверного проема кухни, и только потом, обойдя девушку и раскинув руки, направился к женщине.

– Я тоже рад тебя видеть, матушка! – он обнял ее с теплотой, на которую только был способен. Но потом быстро отстранился и жестом показал на привезенную им девушку. – Я привел тебе помощницу. Будет помогать по дому.

– Хрупкая она очень, Абелл. Столько работы вряд ли выдержит, – сказала она сыну, удостоив девушку лишь коротким взглядом. – Столько ртов накормить.

– Ничего, научится, – ответил Абелл и вновь посмотрел на мать. – Приготовь ей, пожалуйста, комнату рядом с моей.

И вновь чувство неловкости тронуло девушку. Понимание того, какая роль ей отведена в этом доме, было весьма туманно, но не отпускала мысль, что это будет еще не все. Почему-то ей казалось, что ей еще предстоит многое пережить здесь. Не верила она, что, попав в дом бандитов, будет просто протирать пыль и стирать одежду. У таких людей нет спокойной жизни, а их пристанище рано или поздно будет раскрыто. В хозяйстве она была не очень хороша, ведь до этого за нее все делала прислуга, а уже после, ей пришлось жить в тесной съемной комнатке, где и хватало места только на кровать, шкаф и умывальник. Да и из еды ей хватало небольшого завтрака в кафетерии за углом магазина. Она понимала, что со своими скудными навыками вряд ли сможет чем-то помочь женщине. Абелл стал подниматься по лестнице, бросив на нее взгляд через плечо и махнув рукой, приглашая за собой. Девушка, прижав к себе разбитую рамку с фотографией, последовала следом. Он подошел к одной из дверей и опустил ручку, пропустив ее вперед.

– Это будет твоя комната. Оставь фотографию здесь.

Его голос был спокойным, бархатным. Трудно представить, что там, у банка, именно он раздавал команды так, словно гром проносился среди ясного неба. А сейчас этот человек был совершенно иным. Словно две стороны одной медали сменяли друг друга. Она прошла в комнату и положила сверток на тумбу. Абелл шагнул чуть дальше по коридору, и девушка поспешила за ним.

– Пусть Вас не пугает моя обитель, миледи, – произнес он, открывая дверь своей комнаты. – Проходите.

– Я не замужем… – произнесла она, следуя за ним.

Абелл взглянул на нее через плечо, остановившись у кресла. Скинув кобуру с плеч, он ловкими движениями расстегнул две пуговицы на рубашке, после чего снял ее через голову и бросил к кобуре. Следуя к постели, мужчина думал, что же в голове этой девушки, раз она подумала, что он собирается воспользоваться ее невольничьим положением. Нет, он презирал других своих коллег и конкурентов за это. Он ненавидел тех, кто пользуется женскими слабостями в угоду своей разгоряченной плоти. Женщин, которые готовы просто так раздвинуть свои ноги перед первым встречным за звонкую монету, было достаточно, и он лучше сходит к ним вместе со своими людьми, чем они притронуться к кому-то, кто оказался в безвыходном положении.

– Я понимаю твое положение сейчас. Не думай, что, раз я граблю банки, у меня нет чести, – сказал он, упав на постель вниз лицом. – Подойди и разуйся, ты мне нужна здесь.

Девушка удивилась такой противоречивости. Этот человек говорил про честь, но ждет ее у себя в постели. Может быть, это для отвода глаз? Она поджала губы, осторожно подошла и, сняв обувь, присоединилась к нему. Он взглянул на нее, указывая пальцем на свою спину.

– Походи по спине. Если боишься упасть, можешь держаться за стену.

– Вы уверены, что стоит это делать? – тихо произнесла она, встав на матрасе.

– Если ты боишься меня раздавить, то это пустое. Моя беременная жена на протяжении всего срока ходила по мне. Я думаю, ты понимаешь, что в весе там было побольше.

– Ладно… – неуверенно произнесла девушка. – Я могу спросить? Что стало с Вашей…

– Они погибли, – прервал ее Уайт, голос которого вобрал в себя всю грусть, словно это произошло вчера.

– Простите… – она стиснула зубы. – Мне правда очень жаль.

Абелл оставил ее слова без ответа. Он уже успел подавить в себе эту боль, хоть она и давала о себе знать кровоточащей раной. Девушка, вытянув руку к стене, аккуратно наступила на его спину. Послышался легкий хруст костей и облегченный вздох Уайта, словно груз, который он носил весь день, наконец-то упал с плеч. Вес девушки казался детским лепетом по сравнению с отброшенной усталостью.

– Не больно?.. – тихо спросила девушка.

– Просто продолжай, – ответил он. – Никуда не убегай, даже не пытайся этого сделать. Твой побег я расценю как попытку сдать меня. Я не знаю жалости, когда дело касается таких вещей. Я понесу любое наказание, но сделаю жизнь человека адом, – он говорил ослабленными голосом. – Моя мать – прекрасная женщина… Не щадит себя. Помогай ей… Я буду оплачивать твой труд.

– Я могу помогать, но… если мне нужно будет что-то забрать или… решить какие-то дела с комнатой? Уволиться с работы? – неуверенно спросила девушка.

Уайт лишь кивнул ей. Он поднял руку, скомкав подушку под своей головой, и слегка изменил положение, в котором лежал. Девушка потеряла равновесие, и, вскрикнув, одной ногой быстро наступила на постель, непонимающе посмотрев на хозяина дома.

– Маргарет, успокой Джастина… Шахта меня вымотала, – едва слышно произнес мужчина.

По словам она поняла, что сон забрал его. Она осторожно поднялась с постели и как можно аккуратнее вытащила из под него одеяло, бережно укрыв. Девушка вновь присела рядом и стала разглядывать его, все гадая, что за жизнь была у него до этого всего и почему он занимается грабежом. Мужчина с такими гордыми чертами лица мог быть кем угодно, но не человеком низшего сословия, вынужденного жить в лесу, словно отшельник, иногда посягая на благодать городской казны.

Еще долго она сидела рядом со спящим хозяином дома, после чего вышла из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь. Гомон мужских голосов все еще слышался внизу. Как только девушка показалась в дверном проеме кухни, один из банды недобро ухмыльнулся в ее сторону. Кровь похолодела, она ждала усмешек, но не была к ним готова. Как бы она ни старалась побороть в себе неприятные чувства, это не получалось. Один что-то шепнул другому, а в ответ другой ударил того по голове пустой металлической кружкой. У плиты стояла матушка Абелла, добавляя еды каждому, кто подходил к ней за добавкой. А один из парней, тот, что был с ней в повозке, помогал женщине с посудой. Женщина подняла взгляд на девушку и по-доброму улыбнулась, подзывая её к себе.

– Рты закройте свои, – обернулась она к столу, где спорили уже четверо бандитов. – Абелл ее не станет трогать. Сами между собой одну девку грязную делите в своем подвале, а эта туда даже не ступала. Ух, без еды у меня останетесь, негодяи редкостные! – бранила она.

На кухне воцарилась тишина. Абелл разрешал матери творить с его людьми, что угодно, хоть клюкой бить по хребту. Но женщина могла только сетовать на них, ругать их за все, на чем свет белый стоит, вот только ни одного из них она ни разу не ударила. Она понимала, что им и без того может достаться от ее сына. Женщина аккуратно взяла девушку за руку, глядя на нее добрейшими глазами.

– Спит он? – спросила она.

– Да, спит, – неуверенно произнесла девушка.

– Хорошо, тем лучше для этих оболтусов, – она строго посмотрела на мужчин. – Душу вынет и плясать заставит, – добавила женщина, продолжая сетовать. – Помоги ему с посудой, он не успевает протирать ее.

Закончив с ужином, мужчины стали покидать кухню, при этом благодаря женщину. Кто-то целовал ее в щеку и только потом удалялся. Девушка спешно собрала со стола оставленные тарелки и поднесла в мойку к оставшемуся помогать парню. Женщина же, наблюдала за ними со стула, придерживая голову рукой. Старость не щадила ее и не давала поблажек. Усталость приходила намного быстрее, чем к молодежи. Она смотрела на девушку с нежностью, вспоминая свои былые годы, как, стоя на этом же месте, также мыла и протирала посуду, а рядом бегал маленький разбойник Абелл, подбрасывая ей в таз деревянные игрушки. Она справлялась одна, и никто ей не мог помочь. Даже Абелл, который сейчас старался обеспечить ее старость всем необходимым, и то делал жизнь настолько невыносимой, что едва получалось гнать от себя мрачные мысли. Ее раздумья о прошлом прервал молодой человек, который, вытирая полотенцем руки, подошел к ней и коснулся губами ее щеки. Пожелав женщине доброй ночи, он удалился. Женщина посмотрела ему вслед теплым взглядом. Некоторые из этой оравы были ей как сыновья, за которых она наравне с сыном готова стоять горой. Да кому только нужна хрупкая старушка? Она вновь взглянула на девушку и подняла дрожащую руку.

– Я приготовила тебе комнату. Не знаю, при каких обстоятельствах ты к ним попала, но, думаю, испереживалась знатно. Иди, отдохни. Завтра нам с тобой нужно многое успеть.

– Спасибо Вам, – девушка подошла к женщине и аккуратно взяла ее за руку. – Если Вам нужна будет помощь, только скажите.

Благодарно пожав руку девушки, старуха отпустила ее и показала взглядом на дверь. Лишних слов не потребовалось, чтобы дать понять, что женщина нуждается в отдыхе.

Поднявшись уже в свою новую комнату и закрыв дверь на засов, она огляделась. Большое окно выходило во двор. Снимая с себя платье, девушка с любопытством смотрела в него. В темноте было трудно разглядеть, что именно находится на заднем дворе, но она видела очертания конюшни и небольшого сарая. Был вырублен достаточно большой участок леса, чтобы здесь можно было жить и не отказывать себе ни в чем. Она подумала о диких зверях, которые могли обитать в лесу, но эта мысль быстро оставила ее. В этом доме достаточно вооруженных мужчин, которые могли совладать даже с разъяренным медведем. Она задернула шторы и подошла к постели. Опустив голову на подушку, девушка поймала себя на мысли, что простыни выстираны лавандовым мылом. Его не могли себе позволить простолюдины, отметила для себя девушка. Длинный и полный приключений день совершенно утомил ее, но, по крайней мере, никто не обидел, если не считать ненужных слухов. Одно успокаивало: ее были готовы защитить от лишних пересудов. Повернувшись на бок, девушка заглянула в длинное зеркало, которое стояло по левую сторону от кровати и отражало всю комнату. За вечер она почти смирилась, что уйти отсюда не удастся. А если попытается, то ее тело найдут где-нибудь на берегу реки с перерезанным горлом. Она дала себе слово скорее смириться с тем, что теперь этот дом – ее новый дом. Правда, надолго ли? Такая идиллия не могла продолжаться долго. Да и, хоть терять ей было нечего, ее вырвали из привычного ритма жизни, и теперь она здесь. Недолго глядя в свое отражение, она провалилась в сон.

Глава 6. «Выпей со мной.»

19 октября 1851 года

На лес опустился мрак, укутав собой пространство. Яркие звезды как ни пытались осветить темный лес с густыми деревьями, у них получалось скверно. Только там, далеко в небе, яркие огоньки украшали собой непроглядную пустую темноту. Тишину дремучего леса изредка нарушал надоедливый филин, которого было слышно чуть ли не со всех сторон. Но не только он мешал сну девушки, которая пробудилась сразу же, едва успев уснуть, и лежала неподвижно в постели, глотая слезы, но и звуки боя, доносившиеся с третьего этажа дома, который должен был стать для нее домом на неопределенный срок.

«Или тюрьмой?» – тревожная мысль коснулась ее.

Она приподнялась на постели и, утерев бежавшие по щекам слезы, стала искать обувь в густой темноте. Обувшись на босую ногу, девушка встала с постели и проследовала по заглушающему шаги ковру к креслу, чтобы надеть платье и укутаться в шарф. Она еще раз подняла к потолку взгляд, мысленно прикинув, что хуже уже быть не может и нужно сходить проверить, что происходит в комнате наверху. По топоту ног, которые явно резво меняли свое положение, она прикинула, что там один человек. Но что он там делает в такой поздний час? Едва прикрыв за собой дверь, она двинулась вверх по лестнице, держась за перила и аккуратно ступая на каждую ступеньку – оступиться ей хотелось меньше всего. Выбрав дверь, расположенную так же, как и ее, она приложила ухо к деревянному полотну. Стены тоже, казалось, слегка содрогались под ударами. Она глубоко вздохнула и, набрав в грудь побольше воздуха, коротко постучала. Удары прекратились, все стихло, кроме спокойных шагов, которые двинулись в ее сторону. Дверь открылась, и на пороге появился Абелл. Он выглядел так, словно у него за этой дверью была смертельная битва не на жизнь, а на смерть. Редкие капли пота стекали по лицу. Рукой он прошелся по волосам, убирая назад. На нем не было ничего, кроме брюк, в которых он уснул несколько часов назад. Вероятно, едва открыв глаза, он пошел сюда.

– О, прошу прощения. Я тебя разбудил, – мягко начал он. – Я запамятовал, что у меня гости, иначе вел бы себя тише.

– У Вас все в порядке? – взволнованно спросила девушка.

– Да, я часто поднимаюсь в эту комнату среди ночи, чтобы выпустить пар, иначе попросту не усну снова. Выбрал ее из-за удаленности от комнаты матушки. В ее возрасте крайне важно отдыхать, – он посмотрел в сторону окна. – Ты не хочешь выпить чаю?

– Нет, спасибо, мистер Уайт, – ответила она.

Абелл Уайт лишь пожал плечами, шагнув в ее сторону, чтобы покинуть комнату. Девушка отступила назад. Привыкший к темноте, он заметил блестящие от слез глаза девушки. Он молча ступил в ее сторону, и девушка слегка запаниковала, сделав легкий шаг назад. Абелл вытянул руку и схватил ее за запястье, притянув ближе. Второй рукой он прошелся по ее влажной щеке и стиснул зубы. Он понимал, что ей будет тяжело здесь, но не мог себе представить, насколько.

– Плакала? – тихо произнес свой вопрос.

У девушки бешено заколотилось сердце, но внутреннее успокоение пришло, когда она поняла, что мистер Уайт ничего больше не предпримет. Такая маленькая и пугливая. Страхи в ситуации, в какой она оказалась, не удивительны. Мужчина и сам старался держать безопасную дистанцию, чтобы не вторгаться в зону комфорта гостьи. Она поджала губы, растерянно кивнув.

– Воспоминания… – еле слышно проговорила она, надеясь, что ее не будет слышно.

– Я понял, – он повернулся к ней спиной, размеренным шагом достигнув лестницы. – Если тебя что-то мучает, ты можешь поделиться со мной. Я не враг, даже несмотря на факт, что вывез тебя в лес и запер в доме.

Но и ее глаза привыкли к темноте в достаточной степени, чтобы она вновь смогла заметить рассекающий его спину шрам, начинающийся от правого плеча и заходящий на бедро, явно тянувшийся ниже пояса. Этот шрам не был похож ни на что из того, что ей уже приходилось когда-либо видеть. Словно по его спине ударило металлическим листом внушительного размера, глубоко травмиров кожу. Из-за неправильно сросшихся тканей шрам казался устрашающим. И если ее кровь похолодела от увиденного в темноте, то какова была бы реакция при дневном свете?

– Откуда у Вас этот шрам, мистер Уайт? – невольно вырвался вопрос. Она прикрыла рот рукой, боясь рассердить его.

Он остановился, так и не ступив на лестницу, и через плечо посмотрел на нее. История этого шрама была последним событием, когда он так легко подставился и был предан теми, кому, как думал, может доверять. Он посмотрел на нее все таким же лишенным души взглядом.

– Их у меня достаточно, но этот перекрыл все. Ты думала, бандиты легко живут? – произнеся это, он стал спускаться вниз.

Девушка пошла следом, но не продолжила его путь на первый этаж, а вернулась в комнату. Она корила себя за лишнее любопытство. Вероятно, она даже дернула ту самую струну, которую не следовало. Сев на подоконник и скинув обувь, она подобрала ноги к себе, устремив взгляд в непроглядную тьму заднего двора. Чтобы ее жизнь стала прежней, нужно сначала вырваться отсюда. А чтобы это случилось, ей нужно получить доверие человека, в обители которого она оказалась. Все внутренние уговоры о том, что это место нужно воспринимать как ее новый дом не действовали. Это место было тюрьмой с мнимой возможностью свободного передвижения в стенах дома. Она вновь прикрыла глаза, стараясь успокоить напрашивающиеся слезы. Уткнувшись лбом в колени, девушка молилась, чтобы все то, что сейчас происходит, было просто дурным сном. Вот сейчас прозвенит настырный будильник и выдернет из кошмара.

Едва она дала волю чувствам, как послышался стук в дверь. Судя по всему, стучали ногой, ибо различался характерный звук ботинка, ударяющего по дверному полотну. Она, утерев слезы и опустив ноги на пол, взглянула на дверь.

– Да? – откликнулась она на стук.

Открыв дверь локтем, Абелл Уайт прошел в глубь комнаты. В его руках был большой поднос, на который уместились две кружки, заварочный чайник и несколько тарелок с пирожными и печеньем, которые явно не могли себе позволить люди его сословия. Он покупал их, потому что воровал. А воровал, чтобы жить. Он подошел к постели и, накинув сверху покрывало, сел у подножия, взглядом показав девушке, чтобы она присоединилась к нему.

– Сегодня не хочу пить чай в одиночестве. Выпей со мной, – попросил он, жестом приглашая ее присоединиться на постели.

Сам он уже наполнял кружки напитком, краем глаза наблюдая за тем, как она приближается. Стоило ей сесть напротив него, как Абелл сразу же протянул ей кружку и взял в руки свою, нагловато вооружившись печеньем, от которого тут же откусил кусочек. Крошки от печенья упали на брюки и покрывало. Сделав небольшой глоток, чтобы немного смочить горло, он заговорил будто не своим голосом. Словно смотрел в книгу и зачитывал оттуда неприятный отрывок, который бросал его в дрожь при одном упоминании.

– Мой отец – зажравшийся барон, привыкший получать все, что желает. Когда их роман только начинался, он клялся, что женится на ней. Но она была молода и наивна. Шло время, и матушка поняла, что беременна. Баронишка сразу же сбежал, когда узнал, что она носит его ребёнка под сердцем. Так получился я, – он сделал глоток и посмотрел на девушку, которая внимательно слушала. – На любые аргументы о его отцовстве у него была своя правда. Матушка не сдавалась. И он сделал все возможное, чтобы очернить ее. Мы пережили те моменты, что, стоило нам появиться, нас сразу же гнали. Камни, яйца, помидоры. Кажется, помню до сих пор, как она прикрывала меня собой, беря удар на свои плечи. Он постарался сделать ее жизнь невыносимой. После она оставляла меня на деда и убегала добиваться правды. Только чтобы она молчала, мы получили этот участок, дом и достаточную сумму денег, на которые можно было прожить лет десять. Но, к счастью, я уже вкусил жизнь, и этих денег нам хватило немного дольше. Меня вполне устраивали вырезанные дедом игрушки.

– И как так вышло, что теперь Вы живете так?..

– Не перебивай, – слабо улыбнулся он, и его взгляд устремился в дальний угол комнаты. – Я работал на шахте, когда познакомился со своей женой. Мы рано женились, но это не сильно повлияло на наши отношения. Мы были молоды и беззаботны, но любили без памяти, просто наслаждаясь каждым моментом жизни. Я понимал, что жизнь бастарда мне уготована уже давно, а потому не стремился к чему-то большему. Я мог бы работать, а она бы меня просто любила. Этого было бы достаточно. Но вот я узнал, что она беременна. Все получилась настолько быстро и так неожиданно. В девятнадцать лет я был уже отцом. Волею судьбы я узнал, что новый владелец шахты – мой отец. Я начал донимать его, хотел своему ребенку лучшей жизни, потому начал погоню за титулом. Я отыскал брошенный своей матерью военный флаг и поднял его, направившись прямиком к нему, чтобы встретиться лицом к лицу с выродком, что загубил жизнь матери и все детство купал меня в помоях. О, я был непреклонен. Маргарет уже держала на руках нашего сына, а я после каждой смены ловил экипаж барона. Я доезжал с ним до его дома, всячески давя на него. И вот, когда Джастину было около семи месяцев, я добился желаемого. Я так думал. Липовая бумажка о титуле, подаренное поместье. Два года мы жили с Маргарет, растили Джастина и не знали горя. Я справлялся с возложенной на меня задачей управления шахтой. У Маргарет было все, только ей это было не нужно. Она привыкла жить в простоте и все рвалась помогать прислуге, – он улыбнулся сам себе, вспоминая покойную жену. – Когда я приходил, она жаловалась, что никто не хочет делиться с ней работой. Даже Джастин, будучи еще малышом, уже был самостоятельным, и за ним не требовалось особой слежки. Редкая подстраховка. О да! Я был такой глупец, что вдруг подумал, что он признал во мне сына, – он поджал губы и заглянул в глаза девушки. – «Вы с твоей шлюхой матерью отравили мне жизнь, теперь я отравлю вашу» говорил он. Он поджег поместье тогда, когда мы этого не ждали. Стоял со своей свитой и смотрел. И меня заставили тоже смотреть, а главное, слышать, как Маргарет зовет на помощь, а Джастин громко плачет, зовя меня. Я нашел в себе силы вырваться, побежал в дом, чтобы вытащить их из огня, но там все было спланировано… все, до детали. Прогоревшая заранее подпиленная балка упала ровно в тот момент, когда я ступил на порог. Языки пламени обжигали меня, и я уже не мог выбраться и спасти то, что мне дорого. Я слышал их крики, я слышал плач сына. Они умерли страшной смертью, а меня, достав из под горящего бруса без сил к сопротивлению, заставляли слушать… слушать. Я молил отца прекратить, спасти их. Но он лишь сидел на коне и с насмешкой глядел на меня. Крики стихли, и он оставил меня наедине с горящим домом. Ожог для меня был не страшен. Я просил их о прощении за свою слабость. И только обрадовался, когда отключился. Последнее, о чем я желал, это больше не открыть глаза. Но я сейчас перед тобой, пью чай и рассказываю это тебе, словно прочитал выдержку из утренней газеты. Вот история этого шрама. А теперь скажи, ты боишься меня?

Девушка слушала его, не перебивая, как он и просил. По ее щекам бежали слезы, и ей было уже не до чая. От представления о том, что сейчас в этом доме могла жить молодая семья, а не кучка разбойников, ее душу терзала невыносимая боль. Однако, она могла представить, что чувствует сейчас человек, сидящий перед ней.

– Мой дом так же сгорел вместе с родителями, – утирая слезы говорила она. – Меня вынесла сестра, а потом после похорон мы больше с ней не общались, – ее голос дрожал от слез. – Я не могу сама даже ответить на вопрос о том, испытываю ли я к Вам страх, – честно призналась она. – Вроде грабеж, да… вроде заложница, да. Но… Вы добры ко мне. Если не брать в расчет первую встречу, то Вы относитесь ко мне добрее, чем все, кто меня окружал до этого.

– Я хочу извиниться за первую встречу. Местами я бываю груб, замечаю это. Но без жесткой руки не будет дисциплины, – он взял в руки печенье, надкусив его. – Надеюсь, ты привыкнешь ко мне. Считай меня своим работодателем, вот и все, – он вновь стал убирать свои волосы, зажав концы между пальцами и посмотрев на них. – Стричь умеешь?

– Я не парикмахер, но, пожалуй, смогу укоротить, – неуверенно произнесла девушка.

Абелл испытующе посмотрел на нее, сделав небольшой глоток уже остывшего чая и надкусив печенье. Как ни странно, во всей той суматохе, когда он так бессовестно погрузил ее в экипаж, он не удосужился узнать ее имя. И сама девушка перепугалась до такой степени, что несла несуразицу. Мимолетно промелькнула шальная мысль повторить поездку чисто из интереса, что она может наговорить еще. Конечно, будь ему все равно на людей, за которых взял ответственность, то он с радостью воспользовался бы моментом. Однако это не в его правилах. Она непонимающе посмотрела на него и невольно сглотнула, когда поняла, что он не отводит от нее взгляд. В голове снова начали появляться странные мысли о том, что этот малознакомый ей человек может сделать. Но его голос прервал тишину.

– Твое имя…

– Я думала, что вы и не спросите меня об этом, – она облегченно поставила чашку на поднос. – Я Карен. Карен Джонсон.

Несколько лет назад газеты пестрили заголовками, что предприятие Джонсонов близко к банкротству. А также было очень много пересудов после заголовка о том, что их поместье сгорело. Кто-то грешил на поджог, а немногие утверждали, что кто-то в семье съехал с катушек и сам поджег дом. Абелл оставался в стороне от всех споров. Его мало волновала судьба других людей, он пекся о благополучии матери, ребят и себя самого. Он легко провел линию от фразы, сказанной ею о пожаре, доме и заголовками газет.

– Значит, ты тоже не такая простая, Карен Джонсон, – улыбнулся он.

– У меня нет ни титула, ни имени, ни приданого, ни денег вообще. Самая простая… – она посмотрела на него. – Моей сестре повезло больше. Ее выдали замуж до всех этих событий за знатного человека, который в скором времени получил титул. Поэтому она и перестала со мной держать связь. Наверное, чтобы оставить позади прошлое.

– Мы похожи с тобой, только я спокойную жизнь не веду.

– У каждого своя жизнь, мистер Уайт, – тихо произнесла она, смахнув с щеки слезу.

Эта ночь оказалась для девушки слишком печальной. Сколько слез было пролито с тех пор, как она оказалась в этой комнате? Абелл не смог бы ответить на этот вопрос. Когда она оказалась с ним в одном экипаже, первоначально он думал лишь о спасении своей шкуры, а только потом задался вопросом о ее чувствах. Он протянул руку к щеке девушки и легко смахнул слезу.

– Будь рядом, и я не дам тебя в обиду. Даже самому себе, – пообещал он.

Девушка прильнула к его груди, стараясь не разрыдаться еще сильнее. Но плечи предательски дрожали, а слезы бежали по ее щекам. Уайт уткнулся носом в ее макушку, прижимая груди. Он прикрыл глаза, пытаясь представить, что она сейчас чувствует, но не понимал ничего. Жизнь приучила думать о себе, потому только и оставалось сидеть рядом в готовности принять ее печаль.

– Почему Вы так добры со мной? – сквозь слезы спросила она, хватаясь за его руку, как за спасательный круг. – Я же Вам никто, просто человек с улицы. Вы мне ничем не обязаны.

– Вряд ли я смогу ответить тебе на этот вопрос, – он аккуратно уложил ее на постель и одной рукой взял поднос. – Отдыхай, Карен. Завтра новый день.

Он покинул ее также внезапно, как и пришел. В комнате наступила тишина. Его слова как-то странно подействовали на нее. Может, все дело в том, что он просто немного побыл рядом, когда ей было плохо? Вероятно, это и подействовало. Карен накинула на себя одеяло и посмотрела в окно, за которым уже светало и первые птицы немного развеяли ночную тоску. С пением пришло и внутреннее умиротворение. Она вытерла слезы пододеяльником и, сжавшись клубком, попыталась уснуть. В ее голове возникли воспоминания о пожаре, а на них налег рассказ Абелла. Жалость вновь вспыхнула в ней ровно также, как когда он буквально пару десятков минут назад рассказывал о своем шраме.

«Завтра новый день…» – повторила она себе.

Глава 7. Немного волшебства

24 октября 1851 года

Раннее утро. Дион открыл глаза, посмотрев на первые лучи солнца, проглядывающие через открытое окно. Его снова прошиб холодный пот. День обещал быть насыщенным, однако не было никакого желания начинать его. Переведя взгляд на потолок, он почувствовал щемящую в груди пустоту. Прошло уже много времени с той самой ночи. Разумеется, после произошедшего Диону пришлось с глазу на глаз поговорить с мистером Чендлером и объяснить ему причины, по которым им пришлось прибегнуть ко лжи. Но, к его удивлению, разговор прошел легче, чем ожидалось, и он даже получил благодарность от мистера Чендлера за оказанную его дочери помощь. Правда, только словесную, от денежной Дион отказался. Выходя из поместья, он украдкой взглянул в сторону окон комнаты Вивьен. В этот момент она прошла мимо окна в ночной рубашке и с распущенными локонами, держа пару книг на голове. Он грустно улыбнулся. Несмотря на благодарность, герцог запретил ему приближаться к ней без его ведома, поэтому Диону ничего не оставалось, как отпустить ситуацию и попытаться все забыть.

Вместе с герцогом они искали Келвина. Парень словно сквозь землю провалился. Только вот если герцог действовал легально, то Дион действовал подпольно. Нужно было завершить начатое, чтобы потом ни о чем не сожалеть. Очередным вечером он вновь посетил мужской клуб, где подкинул пару монет невзрачному официанту, узнав о череде преступлений, которые заслуживали большего внимания, ведь виновника так и не нашли. Может, Келвину оторвало крышу и он пустился во все тяжкие? Выпив виски, он услышал разговоры. Все только и говорили о предстоящем бале и о солидном куше, который сорвет счастливчик вместе с симпатичной дочуркой старика Чендлера. Эти разговоры раздражали. Прикрыв глаза, он видел огромные полные страха глаза цвета родного озера. Крики и выстрелы с тех пор часто посещали его кошмары. Он мучился от неизвестности. Хоть он и позволил Вивьен навещать коня в его поместье, пока тот не придет в себя, чтобы вернуться в родные стойла, но у него не было возможности днём быть дома, поэтому он не знал о том, как она. Как ее рана? Пережила ли она тот стресс? Улыбается ли сейчас? Расспрашивать Аврору он не решался, эта ехидна, как обычно, начнет потешаться над ним и изображать сваху, однако он понимал, что все это будет лишним. Вивьен Чендлер никогда не сможет быть с ним, нет даже шанса. Герцог не позволит. Раздался громкий смех от очередной пошлой шутки, что и вырвало Диона из раздумий. Это стало последней каплей. Здесь делать нечего. Дион поднялся из-за стола, оставив деньги, и удалился.

Сев в нанятый экипаж, он уставился в окно. Его голову посетили шальные мысли: он хотел увидеть ее, услышать голос и, если бы она позволила, коснуться нежной руки. Достав карманные часы, он посмотрел время. Нет, слишком поздно, леди Чендлер уже видит очередной прекрасный сон, лишнее беспокойство ей ни к чему. С тяжелым вздохом он отринул сумасшедшую идею, горько ухмыльнувшись. Поведение влюбленного юнца, которому ни в коем случае нельзя нарушать правила приличия.

Вернувшись домой, он заглянул в конюшню, где одно из стойл занимал Абелард. Достав пару овощей с корзины, он подошёл к коню и, скормив ему морковку, аккуратно запуская руки в загривок, стал подбираться к его бедру, чтобы осмотреть рану.

– Ну что ж, парень… Давай оставим твоей хозяйке прощальный подарок.

Он прошелся рукой по ране, вокруг которой заклубился темный дым, словно проникая под его кожу. Он знал, что сейчас играет с огнём, но это было его желанием. Он и так редко позволял себе делать то, что хотел. Убрав руку от бедра коня, он тихо поблагодарил силы, что помогли вылечить того. То, что он проделал, отнимало много жизненной энергии.

– И она тебя зацепила, – с насмешкой сказала Аврора, заходя в конюшню, поправляя полы домашнего халата. – Иначе зачем трогать демона?

Она частенько встречала брата, если не была занята. Дион мотнул головой, опустив глаза. Он уж было повернулся к сестре, но что-то привлекло его внимание. Маленький бумажный конверт лежал на столе рядом со стойлом. Он осмотрелся, поймав на себе непонимающий взгляд сестры, которая все-таки подошла ближе с немым вопросом во взгляде: что там? Раскрыв конверт, он достал из него небольшую открытку, которые чаще использовали для приглашений на приемы. Раскрыв ее, он посмотрел на аккуратный женский почерк. Он понял, что это приглашение. Сначала, не поверив своим глазам, взглянул на сестру.

– Это приглашение? – растерянно спросил Дион

– Вы очень догадливы, мистер Прескотт, – сразу уловила его тон Аврора.

Она уже знала, как он поступит. Каким бы правильным он ни казался, они сделаны из одного теста и еще в утробе матери были связаны друг с другом. Хоть он и не намеревался присутствовать на торжестве, Дион все равно найдет причину появиться там. А она в этом поможет. Это всего лишь вопрос времени. Но все же, какой бы своевольной она ни была, последнее слово все равно оставалось за ним. Парень снова прочитал содержимое. В голове сразу завертелся водоворот мыслей. Может, это все подстроила Аврора? Ей нравится блистать в высшем свете, а тут такой шанс. Но, хоть она и была хитра, вряд ли смогла бы подделать написанное, уж слишком долго приходилось бы исправлять ее почерк мальчишки—дошкольника. Да и это отличная возможность предупредить Вивьен о возможной опасности. Он не сомневался, что старик Чендлер ничего ей не сказал, так как был уверен в том, что она постоянно находится под присмотром матушки и слуг. Да вот только эта проныра уже однажды обвела всех вокруг пальца. Он улыбнулся мыслям. Оправдание собственным эгоистичным, как он считал, желаниям было найдено. Аврора ждала его ответа как приговора, незаметно скрестив пальцы за спиной и выжидающе смотря на него.

– Решено! – твердо решил Дион, посмотрев на сестру, которая чуть не подпрыгнула от такой резкости – Готовь свое лучшее платье, я за подарком!

– Наконец—то! – звонко рассмеялась Аврора, улыбнулась и поспешила покинуть конюшню, чтобы избежать лишних вопросов. – Люблю тебя!

Вивьен Чендлер стояла у окна своей комнаты, из которого виден был сад. Ей больше нравился этот вид, чем серая дорога с другой стороны. Садовник вместе со своими помощниками прикладывали все усилия, чтобы все к вечеру выглядело идеально. По дому сновали слуги и то и дело судачили о сегодняшнем вечере. Они были уже заранее в восторге от того, что их ждало. Несмотря на то, что прислуга на приемах работала, они были счастливы поприсутствовать на одном из них. А этот прием обещал быть прекрасным! Но не для дочери герцога Чендлера. Она смотрела на голубое небо и радовалась, что в этом году в ее день рождения солнце согревало своими лучами землю. Можно было бы устроить прием на улице, однако эта идея пошла прахом из-за страха герцогини перед внезапным дождём. К сожалению, погода – это единственное, что радовало Вивьен. Она с небольшой грустью смотрела на происходящее в саду, повторяя пальцем по стеклу прямой линии остриженных белых кустовых роз вдоль садовых дорожек, перебегая на арки, которые были украшены плетистыми розами. Даже высокий лабиринт из туи был аккуратно подстрижен. Чтобы пробраться через него, Вивьен раньше требовались сутки, но теперь она знала там каждый тупик. Знала, где можно укрыться от солнца, знала каждую скамейку. Особенно ей нравился фонтан в центре лабиринта. Девушка часто задавалась вопросом, зачем отцу такая увеселительная роскошь, но они с герцогиней лишь переводили друг на друга стрелки. Только главный садовник знал, как без проблем пройти это адское испытание. А если только он, значит, работа в саду началась уже на рассвете. Герцог не скупился на дополнительные жалования, потому на него с радостью работали и были готовы работать еще. Герцогиня Чендлер безумно любила цветы, потому она наравне с садоводами занималась люпинами. Вокруг беседок кто-то придирчиво разглядывал низкие лаванды, которые придавали атмосферу успокоения. А вдоль ограды огромного поместья подстригали кусты красных роз. У одной из беседок чистили пруд, через берег которого был пущен деревянный мост. Вивьен усмехнулась. Этот сад можно было сравнить с королевским. Здесь было все. Чего не сделаешь ради комфортной и красивой жизни? Да только ее душа требовала простоты.

– Вивьен? – позвала девушку молодая служанка.

Она посмотрела на девушку, стоявшую в дверях с несколькими выглаженными платьями. Девушка отошла от окна и медленным шагом, зажав ладонью правую ногу, чтобы немного успокоить тупую боль, подошла к зеркалу. Встав перед ним, она придирчиво оглядела себя. Мертвенно бледная кожа навевала тоску. Ей куда больше нравилось наблюдать за румяной Эшли, которая могла провести целый день в саду за уборкой веранды. Из-за недосыпаний, лишних мыслей и, вдобавок, ноющей ноги она к своей бледности приобрела круги под глазами, которые, к несчастью, её далеко не красили.

– Эш, я бы так хотела сегодня уехать куда-нибудь… Чтобы никто не искал, чтобы никто-никто даже не знал, где меня искать, – с тоской произнесла Вивьен.

Служанка повесила принесенные платья по обе стороны зеркала так, чтобы Вивьен могла их рассмотреть, и пододвинула позади нее стул. Взяв расческу с туалетного столика, она аккуратно стала расчесывать локоны Вивьен, как только та села. Зная, что с ней наедине она может не биться челом в пол, посмотрела ей в глаза через зеркало.

– Если бы я могла тебе помочь, Вив, – добродушно произнесла девушка. – А там, кто знает, может, твой отец уже подобрал для тебя удачную партию?

– Ты же знаешь, Эш, никто мне не нужен…

– О, да. Красавец Дион Прескотт завладел твоим сердцем, – хихикнула Эшли, разделяя волосы своей титулованной подруги на тонкие пряди.

Вивьен вдруг покраснела до самых ушей и слегка опустила голову, что заставило Эшли склониться над плечом девушки и слегка приподнять ее подбородок. Она всю неделю слушала рассказы и мечты, которые лелеяла леди Чендлер. Она замолкала о своей влюбленности только когда рядом были герцог и герцогиня. И, к большому счастью для всех, больше не стремилась к общению с Шарлоттой Уильямс, с которой была долгое время в дружеских отношениях. Изредка к ним приезжала Аврора Прескотт с новостями о Абеларде и несколько раз за неделю забирала Вивьен с собой, чтобы она могла навестить коня. Эшли слегка наклонилась к плечу девушки и, обняв ее сзади за шею, устремила взгляд к ее тонкому лицу, отражающемуся в серебристой глади зеркала.

– Я не из знатного рода, Вивьен. Я всего лишь служанка, которая научилась играть на фортепиано и грамотно писать только благодаря своей великодушной госпоже. Я не имею права осуждать тебя за твою любовь к добившемуся высот простолюдину. С моим положением, я могу выбрать для себя мужа самостоятельно. Никто не будет смотреть на то, сколько мужчин у меня было и какого они сословия. Только любовь имеет значение, Вивьен. И, если ты не сможешь быть с возлюбленным так, после брака ты сможешь быть с ним тайно и быть счастлива.

Чендлер смотрела на лицо подруги и забирала из всего, что она сказала, только те вещи, которые были ближе ей по духу. Она прикрыла глаза, откинулась на спинку стула, подставляя голову Эшли. Она не хотела никакой тайной любви, не хотела никого обманывать. Да, конечно, в варианте, предложенным ее служанкой, был смысл. И многие замужние женщины так жили. Но такая жизнь не для нее. Вивьен проматывала фразу, сказанную подругой, до того момента, пока последняя шпилька не вошла в волосы. Она открыла глаза и посмотрела на себя по новому, четко решив для себя, что если играть по знатным обычаям, то пора начинать сейчас. Эшли отошла к зеркалу, показывая на платья, которые с утра уже подготовила к сегодняшнему балу, и Вивьен, ткнув пальцем в изумрудное, встала со стула, направившись к шкафу.

– Вив, платья здесь, между прочим…

– Я сомневаюсь, что отец пригласил Диона и Аврору Прескотт на этот праздник. Я не хочу сейчас надевать платье, в котором буду вечером. Хочу узнать, есть ли на них приглашение. Если нет, то мне нужно надеть что-то дорожное. Ты сама знаешь, Эш, что многие хотят моей руки только из-за приданого, которое может дать мой отец. И, может быть, Дион Прескотт не является исключением. Но, даже если и так, то я лучше буду с человеком, который близок моему сердцу, но не любима, чем не любима и с чужим.

Эшли улыбнулась рвению подруги. Она знала, что Вивьен способна на безрассудства, но чтобы пойти против воли отца – такого не было ни разу. Девушка первая подскочила к шкафу и, открыв его перед Вивьен, выбрала пару подходящих для дороги нарядов. Вивьен махнула рукой, дав понять, что ей сейчас совершенно все равно, как она будет выглядеть, и служанка, еще ни разу не подводившая свою госпожу, бесцеремонно бросила ей дорожный костюм. Вивьен взглянула на Эшли со счастливой улыбкой, радуясь, что хоть кому-то в этом доме она может доверять не только вопросы одежды, но и свои тайны. Все, что она когда-то рассказывала Эшли, не уходило никому. Иначе об этом знал бы уже весь дом, как было с ее прошлой служанкой.

– Иди, Эш, ты ничего не знаешь, – заговорчески подмигнула Вивьен. – Скажем, я захотела пить, а когда ты вернулась – меня уже не было.

– О, конечно. Успеешь ты без меня одеться, – недовольно произнесла Эшли. – Давай хоть молока с медом тебе захотелось, всяко дольше делать буду.

– А давай молоко с медом, – хихикнула Вивьен.

Прижав дорожный костюм к груди, она поцеловала подругу в щеку и выпроводила ее за дверь, вновь вернувшись к зеркалу. Эшли спокойной походкой направилась в сторону кухни, уже хорошо зная их план. Лишнего ей говорить не нужно, они с леди Чендлер научились прикрывать друг друга еще с той поры, как она стала ей прислуживать пять лет назад.

Вивьен робко постучалась в кабинет отца, будучи неуверенной, а там ли он вообще. За той стороной двери ей никто не ответил. На свой страх и риск девушка открыла дверь и взглянула в сторону рабочего стола, за которым сидел Джастин Чендлер. Он подготавливал приглашения, параллельно успевая разбирать почту и оставлять заметки в блокноте. Эти приглашения сегодня должны были разослать по адресам, которые были подписаны. Конечно, она понимала, что эти приглашения были последним рывком во всей организации праздника. Те, кто жил далеко от Фэстона, получили их неделю назад, кто-то вчера. Значит, сегодня получит свои приглашения на этот праздник фэстонская знать. Она бесшумно подошла к его столу по синей ковровой дорожке.

– Привет, пап, – тихо поздоровалась она.

– Да, Вивьен? – не отрываясь от работы, произнес он.

– Что ты думаешь о моем замужестве? – поинтересовалась она, в глубине души больше всего боясь, что он уже все решил.

Герцог очень напрягся от этого вопроса дочери. Но, к ее счастью, он еще и не занимался поиском пары для нее. Претендентов на ее руку было множество, да только каждый из них никак не тянул под его представление идеальный партии для дочери. Кто-то пьяница, кто-то уже был женат и прослыл не самым лучшим мужем, кто-то был тюфяком, на которого даже ему, герцогу Чендлеру, было тяжело смотреть без слез. А уж к последним герцог относился совершенно с пренебрежением. Он знал вольный характер дочери и потому мог предположить, что такой подарок они подвезут обратно к поместью и высадят, после скрывшись в тумане.

– Хм… Ты – единственный мой ребенок. Следовательно, твой муж должен быть достойным человеком, которого я, к сожалению, еще не нашел, – он показал взглядом на скомканные письма в помойном ведре. – Ты у меня девушка с характером, не каждый сможет чувствовать себя комфортно рядом с тобой.

Он тяжело вздохнул, так как знал, что его дочь стремилась к независимости. Герцог совершенно не знал, где она набралась этих мыслей и как их искоренить, однако последнюю неделю весь ее феминистический настрой куда-то ушел. Словно был и нет его. И он в какой-то степени был счастлив, замечая это. Его дочь осталась владелицей такого же невыносимого характера, но перестала говорить о равных правах мужчин и женщин. Неужели более взрослая новая подруга его дочери смогла вложить в эту сумбурную головку хоть немного здравых мыслей? Или это лишь затишье перед бурей?..

– А ты что думаешь на этот счёт? – спросил мужчина, откидываясь на спинку кресла.

– Дион Прескотт. Он приглашен?

– Кто этот Дион Прескотт? – холодно заговорил мужчина, будучи уже готовым к тому, куда приведет разговор в этом русле.

– Он приглашен, папа?

– Нет. И какое тебе есть до него дело? – более напряженно произнес мужчина.

– Я хочу видеть его своим мужем. И значит, я хочу видеть его на приеме, – хлопнула по столу Вивьен, посмотрев на отца.

Но она никак не могла ожидать его реакции, когда его кулак опустился на ту же столешницу с громким грохотом. Джастин Чендлер был в ярости. Его лицо медленно принимало багровый оттенок, а на шее вздувалась вена. Он смотрел на дочь с горящими глазами. Вивьен вздрогнула от реакции отца, но осталась стоять на месте, глядя в эти метающие молнии глаза. Она дала себе обещание выдержать сейчас надвигающийся на нее ураган ярости.

– Ах, в мужья ты его выбрала. Ты, Вивьен, хоть знаешь, кто это такой, чтобы бежать за него? – заорал мужчина, едва сдерживая себя в руках.

– Он спас меня от насильника, отец! Он что, не имеет права заслужить мое расположение?! – но только потом, поняв, что она сказала, она прикрыла рот рукой.

Вивьен, испытывая страх и трепет перед гневом отца, поняла, что сейчас поставила под удар все то, что сделали для нее Дион и Аврора, чтобы скрыть происшествие ночи недельной давности. Эмоции герцога разбушевались еще сильнее. Сжав в руке фарфоровую статуэтку ангела, что стояла у края стола, он отшвырнул ее в стену. Фарфор с характерным звоном разбился о книжные полки и упал острыми осколками на налаченный до блеска деревянный пол. Ноздри герцога вздувались.

– От насильника?! Пусть он тебя хоть трижды теперь прикроет, Вивьен, он шагу к тебе не ступит, этот жалкий лжец. Я не позволю тебе выходить замуж за бастарда без титула, так и знай! – он вновь махнул рукой по столу, опрокидывая все, что лежало на нем. – На злобу мне выбрала первого встречного! Чертовка! Неблагодарная дрянная девчонка!

Вивьен, найдя в себе силы, топнула ногой по полу и посмотрела своему страху в глаза. Она всегда боялась разъяренного герцога и сейчас, не смотря на дрожащие от страха колени и слезы, которые просились вот-вот ручьями политься по ее щекам, она собрала всю свою волю в кулак, подобрав подолы дорожного платья.

– Тогда я ни за кого замуж не пойду, отец! Что хочешь делай, не пойду! – она ринулась прочь настолько быстро, насколько позволяла больная нога.

– Не смей так разговаривать со мной, Вивьен! – рявкнул мужчина ей вслед. – А ну, вернись, сейчас же!

Но Вивьен его уже не слышала и быстрым шагом шла из коридорам, стараясь всячески сдержать слезы. Она ожидала этого, но больше всего ее задевало то, что она понимала: отец никогда не посмотрит на вещи так же, как и она. Он не будет идти на уступки. Единственное, что важно – это титул, который она совершенно не хотела признавать как нечто важное для себя. Герцог же опустился в кресло и прикрыл ладонью глаза. Ведь он уже давно знал правду и только ждал, когда дочь сама все расскажет. Он готов отдать должное Прескотту за благородную честность, с которой он пришел тогда. И, если бы такой союз не был порицаем в высшем свете, то чем Дион Прескотт не прекрасная партия?

Прошло ни много ни мало пятнадцать минут после того, как дочь покинула его кабинет. Герцог, потирая подбородок, устремил взгляд в блокнот перед собой, пытаясь прогнать из головы эту неприятную стычку. Временами он даже жалел, что слишком уж много свободы дал дочери. Нужно было пороть ее ровно так же, как это делали в других семьях. Но, если бы не добрая душа Глории, которая не понимала этого воспитания и решала все заботой и любовью, он давно бы взялся за розги. Стук в дверь прервал его мысли.

– Войдите, – рявкнул он.

Он знал, что это не Вивьен. Слишком волевой у девушки характер, доставшийся от матери. На пороге стояла Эшли, служанка Вивьен. Она отошла в сторону и слегка поклонилась, открывая обзор на молодого человека, стоявшего на пороге.

– Мистер Чендлер, прибыл Мартин Смит по делу. Он хочет обсудить его именно с Вами.

Окинув придирчивым взглядом гостя, он вытянул руку и указал на кресло, дав тому понять, что готов принять его. Смит прошел в кабинет, поклонился герцогу и только после этого сел в кресло, не начиная разговор до тех пор, пока с ним не заговорят. Джастин Чендлер же, дождавшись, пока гость удобно устроиться, подтолкнул к краю стола бутылку виски и портсигар, как бы предлагая мужчине ни в чем себе не отказывать. Мартин мотнул головой, дав понять, что пришел сюда далеко не за этим.

– Что ж, мистер Смит, чем обязан Вашему визиту? Хотите вложить свой вклад в судостроение или есть иные предложения?

– Я не слишком силен в судостроении, мистер Чендлер. Я пришел сюда по делу, не касающемуся бизнеса. Проще говоря, мне бы хотелось просить у Вас руки Вашей дочери, – он говорил с легкой неуверенностью, но стараясь держать лицо.

Как можно описать то, что почувствовал Джастин Чендлер, когда услышал это? Смятение, злоба? Нет, недовольство. Герцог встал из-за стола и стал мерить шагами расстояние от окна до стены и обратно. Кабинет погрузился в молчание на некоторое время, а после он бросил твердый взгляд на Смита. Подумать только, всего лишь барон просит руки юной герцогини. Да и какой. Репутация Смита пошла по швам начиная с его нерадивого отца, который посвятил жизнь разгульному образу. Пьяные драки, игры в казино, из-за которых за Смитом до сих пор держатся долги, которые из-за твердых принципов Смит-младший отказывается выплачивать. Блудливая мать Смита бросила на самотек сына, но и это вызывает ряд вопросов, занимался ли с ним хоть кто-то. Скандальная семья, в которой Вивьен нет места.

– И что же Вы, мистер Смит, можете предложить моей дочери помимо шаткой репутации и вагона долгов? – сухо поинтересовался герцог.

Вопрос поставил в тупик молодого человека. Он ожидал, что мистер Чендлер хотя бы скажет одну из рядовых фраз на манер: «нужно подумать». Конечно, в его голове были намного радостные картины. Вивьен Чендлер, держащая его за руку, ее приятный голос, ласкающий слух, и глупые вопросы, ответы на которые смогут удовлетворить ее любопытство. Не стоит говорить и о том, какую свадьбу он бы сделал для нее, уже самолично набрав долгов. Забавно, что он был готов сделать для нее так много, увидев лишь раз…

– Я готов сделать что угодно для того, чтобы ничто не помешало Вам дать положительный ответ, – произнес Мартин.

– Не позволю своей дочери выйти замуж за низко титулованного аристократа, – произнес герцог, вытянув руку к двери. – Прошу Вас покинуть мой дом.

И все вот так вот просто? Его даже не выслушали, и какой-то статус важнее чьего-то счастья? Его счастья, потому что с их встречи образ юной герцогини не покидал его даже во снах.

– Мистер Чендлер, Вы не хотите даже выслушать меня. Я люблю вашу дочь! Если понадобится, я готов пойти на что угодно. Только скажите, я все сделаю. Я закрою долги, я перестану гулять в сомнительных компаниях, я…

– Сомнительные компании – слабое определение. Ваша репутация уже упала ниже допустимого. Не понимаю, как Вы еще сохранили имя. Обречь дочь на нищету, что наступит в перспективе?

– Этого не будет, – уверенно произнес Мартин.

– А знаешь что? Незадолго до твоего прихода эта девчонка была здесь, – его тон приобрел грубые нотки. – И я ровно также отклонил ее просьбу. Но если выбирать между тобой и этим… – он щелкнул пальцами, будто вспоминая имя, – Прескоттом, то уж лучше он.

На Мартина будто вылили чан ледяной воды. Что Вивьен делать с Прескоттом, который вовсе не имел за спиной ничего, кроме как богатства, взявшегося незаконным путем? То есть, герцог готов допустить брак своей дочери с преступником вместо того, чтобы позволить титулованному мужчине, хоть и ниже рангом, встать вместе с ней?

– Вы хоть представляете, кто есть Прескотт? – голосом, лишенным всяких красок, произнес он.

– Сопляк, я имею представление кто такой Прескотт. Мужчина, который, несмотря на свой возраст, добился того, чего не смог ты. Молодое поколение аристократов… Изнеженные мальчишки, живущие в собственном мирке. И будь мне трижды тяжело найти моей дочери хорошую партию, глупого сосунка мне не нужно. Прочь с глаз моих!

Сколько эмоций сейчас пробежало на лице Смита, не передать словами. Он был готов наброситься на герцога с кулаками, чтобы доказать тому, как он не прав. Но понял, что ситуация только ухудшится. Он хотел повысить голос ровно так же, но понимал, что был никем в этом доме чтобы вести себя настолько вольготно.

– Что же, мистер Чендлер… Доброго Вам дня, – только и смог произнести Смит, не желая обострения ситуации.

Не рассчитав силы, Мартин громко хлопнул дверью кабинета герцога. Ярость пульсировала в нем, отдавая мощными ударами. Хотелось бить, рвать и метать, но все это прекратилось, уступив место теплому ощущению, когда он увидел утонченный силуэт Вивьен Чендлер посреди лестницы. Девушка держалась двумя руками за перила и аккуратно ступала на каждую ступеньку. Невольно он представил рядом с ней Диона, вызывающегося помочь ее попыткам. Отмахнув дурные мысли в сторону, побежал по ступенькам с целью нагнать ее. Она повернула голову. Воспоминания о их встрече и последующих событиях, в которых принимал не последнее участие друг Смита, заставили ее вздрогнуть.

– Добрый день, леди Чендлер, – произнес он, едва ли вспомнив как дышать.

– Здравствуйте, мистер Смит, – произнесла девушка, стараясь отогнать от себя дурные ощущения после разговора с отцом.

Молодой человек подставил ей локоть.

– Давайте я помогу Вам спуститься. Можете опереться на меня, если это будет удобнее.

– Благодарю. Действительно, очень тяжело спускаться, – немного расслабившись, произнесла девушка.

– Не хочу показаться бестактным, леди, но что случилось?

Он аккуратно стал спускаться вниз, следя за тем, чтобы девушка поспевала за ним. Вивьен грустно улыбнулась, отведя взгляд в сторону. Мартин понимал этот жест: человек не хочет говорить.

– Не удержалась в седле, – неохотно произнесла она.

Конечно, Мартин понял, что это ложь. Он мог только предполагать, что действительно могло случиться с девушкой, раз она забыла о честности. За светской беседой они дошли до конюшни, и он помог ей влезть в карету. Мартин хотел ей было что-то сказать, но, услышав адрес, по которому она держит путь, забыл все. Так не должно быть, кричало все его существо, пока он смотрел, как экипаж леди покидает имение Чендлер.

Вивьен вышла из экипажа напротив дома Прескотт, дав указание вознице возвращаться в поместье Чендлеров. Мужчина колебался какое-то время, а девушка долго смотрела на него, не отводя своего взгляда. Ей надоела игра в гляделки, и, тяжело вздохнув, Вивьен сложила руки на груди.

– Послушай, не будем тянуть время. Я вернусь к назначенному часу домой, а герцогу можешь передать, что я у Авроры Прескотт. Захочет – приедет и проверит. Я вернусь домой наемным экипажем.

Очень нехотя и настороженно, возница все же отъехал от особняка Прескотт, а Вивьен спокойно зашагала к террасе. Она громко постучала в дверь, и после недолгого ожидания ей открыла заспанная Аврора в шелковом нежно-розовом халате. Вивьен посмотрела на Аврору с непониманием. Для нее было чем-то диким то, что женщина позволяет себе появляться в таком виде пусть даже у двери своего дома. Аврора оперлась плечом о дверной косяк и, сложив руки на груди, стала сверлить взглядом юную герцогиню.

– И так, ранее утро, и к нам пожаловала сама леди Чендлер, – зевая, прикрыв рот ладонью, произнесла девушка.

– Уже полдень, Аврора… – поправила ее Вивьен.

Прескотт обернулась назад и посмотрела на большие часы в холле, недовольно фыркнула. Она отошла от двери, пропуская гостью внутрь, и продолжила свой путь на кухню, куда собиралась до стука. Вивьен закрыла дверь на засов и последовала за подругой, которая уже вовсю шумела на кухне.

– Чай, кофе? – спросила хозяйка.

– Кофе с молоком, если можно…

– Ишь какая, я тебе где сейчас то молоко найду свежее? Дион с утра все выпил, – Аврора посмотрела на девушку через плечо. – Чай?

– Да, зеленый. С лимоном, – добавила Вивьен.

– С лимоном… Дион покупал вчера лимоны? – тихо произнесла Прескотт, дернув ручку холодильника. – Чертова громадина.

Холодильник открылся с громким щелчком, и пока Аврора копалась по ящикам этого морозильного шкафа, Вивьен заметила на кухонном столе три чашки. Ее щеки залились румянцем от мысли, что она будет сейчас сидеть за одним столом с Дионом. Она почувствовала одновременно и радость, и смущение. Ей так хотелось рассказать ему все, что творится у нее на душе, но она боялась, что он этого не примет. Однако на кухню в этот момент зашел мужчина, застегивая запонки на запястьях и в полностью расстегнутой рубашке. Вивьен, посмотрев на мужчину, узнала в нем партнера и старого приятеля отца. Ее щеки еще больше залились краской, и она опустила взгляд. Она никогда не думала, что окажется в такой неловкой ситуации, и постаралась максимально вжаться в стул в надежде, что ее не увидят и это просто какое-то недоразумение.

– Доброе утро, мисс Прескотт, – произнес он, явно не глянув в сторону стола, где сидела юная герцогиня.

Рука мужчины легла на ягодицу Авроры, похотливо сжав, а Вивьен совсем сжалась, сгорая от стыда. Последнее, чего ей хотелось, это стать свидетелем такой картины. Однако Аврора резко обернулась, держа нож для фруктов в руках, и грозно заглянула в глаза своего гостя.

– Достопочтенный мистер Брюс Хейли, – разъяренно отчеканила она. – Когда Вы ночуете в моей постели, а по пробуждению заходите на мою кухню, будьте так добры смотреть по сторонам. У меня гости.

Хейли обернулся лицом к столу, за которым сидела пунцовая Вивьен, опустившая взгляд в пол. Меньше всего он ожидал увидеть здесь леди Чендлер. Ходило много слухов о новой подруге юной герцогини, но то, что ей окажется его молодая любовница, не укладывалось у него в голове.

– Я ничего не видела, я ничего не знаю… Я… я… – начала было бубнить девушка.

– Простите, леди Чендлер. Я виноват, – наспех застегивая пуговицы на рубашке, произнес мужчина.

– Виноват он, посмотрите на него, – съязвила Аврора, бросая дольку лимона в одну из кружек. – Ты бы еще без штанов вышел, всю прислугу с ума свел.

– Мистер… Хейли… А как Ваша жена? – начала было Вивьен.

Аврора подошла к подруге и поставила перед ней кружку с чаем и плошку со сладостями, слегка наступив на ее ногу под столом.

– Вивьен, это не имеет значения, – сухо произнесла Прескотт, отойдя за еще двумя кружками.

Вивьен смущенно взяла кружку в руки и уставилась на плавающий на поверхности кружки лимон. Признаться, сейчас даже аромат чая не радовал ее. Она уже не знала, чего ожидать от этого дня. Вивьен и представить себе не могла, что встретит в доме подруги такого влиятельного человека, с которым… Девушка закусила губу, однако вновь почувствовала, как на ее ногу опустилась нога Авроры, взглядом показавшая, чтобы просто пила чай. Прескотт смеялась над глупыми шутками Хейли, хотя Вивьен не видела в них ничего смешного. Ее подруга всячески льстила ему и кокетничала, хлопала своими ресницами и касалась его рук. Вивьен казалось, что ее не замечают, однако Аврора то и дело стреляла в ее сторону глазами, пока не видит Хейли, словно просила немного потерпеть. Но вскоре мужчина встал из-за стола и склонился над Авророй, поцеловав ее в щеку.

– Встретимся через неделю в это же время? – произнес он.

– Да, дорогой, – кокетливо промурлыкала Аврора.

Мужчина посмотрел на Вивьен и кивнул ей, как того требовал этикет. Вдвоем они оставили юную герцогиню и еще минут десять разговаривали в холле. Аврора громко хихикала, и, кажется, отбивалась от графа брошенной Дионом на пуф газетой. Вивьен расслабилась только тогда, когда услышала звук закрывающегося засова и подруга вернулась на кухню, нахмурив брови.

– Кретин, – прошипела девушка, садясь за стол.

– А мне показалось…

– Вивьен, все, что ты видела сейчас здесь, остается между нами. Хейли в этом плане умный мужчина, он ничего и никому не скажет. Но в целом он дурак. Большинство мужчин в наше время – тупые ослы, которых можно обвить вокруг пальца просто будучи рядом с ними женщиной. Что же касается этого спектакля, я тебе скажу вот что: он думает, что я по уши влюблена в него, и пытается играть моими «чувствами» для своего удовлетворения. Я же вижу в этом большую выгоду. Он мне – театры, музеи и драгоценности, которые, если мне не нравятся, идут к оценщику за хорошую сумму, а я ему – постель. И поверь мне, Вивьен. Плевать он хотел на свою жену. Когда женщину ценят, к другим не уходят и любовниц себе не подыскивают. Когда-нибудь я закончу жить за счет денежных мешков, но пока что этот день не наступил, – грустно улыбнулась Аврора, откинувшись на спинку стула. – Запомни, Вивьен, если хочешь жить хорошо – сама выбирай себе человека, который за тебя свернет горы. И у тебя будет все. И, я надеюсь, сегодня ты присмотришься к кандидатурам.

Аврора посчитала разумным ходом не говорить о чувствах брата к ней. Это было бы предательством с ее стороны. Но, так или иначе, она уже знала, что эта симпатия у них взаимна. Ей оставалось только наблюдать со стороны и радоваться за то, что они нашли друг друга.

– Я уже попробовала выбрать, – тихо произнесла девушка.

– Это нужно делать умнее, крошка Вив, – хихикнула девушка, вставая из-за стола. – Я тебе как-нибудь расскажу все. Ты пришла к Абеларду?

– Да, и еще спросить. Вы нашли мое приглашение? – тихонечко спросила она. – Я стянула его тайно, отец до сих пор ничего не знает.

Прескотт сложила руки на груди и посмотрела на Вивьен серьезным взглядом. Ей хотелось многое сказать своей подруге, но она посчитала, что это будет лишним. По ее мнению, она очень опрометчиво оставила приглашение в конюшне.

– Да, мы нашли. И ты можешь нас ждать там, – улыбнулась девушка. – Иди к Абеларду, я пока что к себе поднимусь.

Аврора покинула девушку, загадочно улыбаясь. Она не стала говорить, что Дион решил пренебречь тайной семьи и сделать юной герцогине необычный подарок. Она была уверена, что это принесет девушке немалый восторг.

Вивьен прошла в конюшню, в очередной раз проходя мимо пустых стойл. Заняты были только несколько из них: стойло Абеларда и напротив, по соседству, где жили еще два беспородных коня, одного из которых не было. Чендлер сразу же поняла, что хоть мельком увидеть Диона у нее не получится. Встретившись взглядом со Штормом – так звали вороного коня Авроры – Вивьен свернула в стойло Абеларда, который при виде нее затоптал копытами и потянулся мордой к ней. Лицо девушки тронула улыбка, ведь она впервые увидела своего верного друга стоящим на всех четырех ногах. Ее руки легли на морду скакуна, к которой она прислонилась своим лицом. Конь игриво толкнул ее носом в плечо и, весело развернувшись вокруг своей оси, стал с некоторым вызовом смотреть на хозяйку. Вивьен склонила голову в сторону и прошла к нему, принявшись гладить его и обнимать. Она и не надеялась увидеть его стоящим, думала, что если он и будет находится в таком положении, то не долго. А он скакал по стойлу, на сколько хватало его сил, и, конечно, пространства для его маневров. Чендлер вела рукой по его гладкой шерсти вдоль могучей спины, второй аккуратно поглаживая ребра коня. Но, дойдя до его бедра, застыла. Она помнила, знала, что здесь была рана! Прошла только неделя, такого не могло произойти. В голове промелькнула мысль, что коня ей подменили, но она полностью узнавала характер своего верного друга. Для убедительности девушка подошла к морде коня и, дотянувшись до его уха, рассмотрела отметину внутри него. Ее инициалы на семейном гербе были доказательством того, что это ее Абелард.

Аврора Прескотт зашла в конюшню в тот момент, когда леди Чендлер изучала коня. Девушка была так увлечена этим, что Авроре ничего не оставалось, как смотреть на нее с понимающей улыбкой. Она схватила яблоко из корзины в пустом стойле, куда складывали овощи и фрукты, и, надкусив его, наконец, обратила на себя внимание.

– Мы тебе решили сделать подарок. Проездом здесь был один наш знакомый ветеринар, Вивьен, у него золотые руки! Мало того, что он подлечил Абеларда, так еще и смог спасти его бедро.

Вивьен не верила тому, что слышит. Она взглянула на свою подругу и помотала головой, крепко обняв шею коня.

– Я не знаю, как такое возможно… Всю эту неделю он только лежал, а теперь… Прыгает, резвится. Ведь я приезжала только вчера…

– Вивьен, это долгая история, – прервала ее Аврора и, сняв с крюка седло Абеларда, протянула девушке. – Поехали покатаемся. Поверь, он снова способен на это.

С некоторой опаской Вивьен Чендлер взяла седло в руки и подошла к Абеларду. Она не верила, что такое может произойти, но и не хотела вновь упускать шанса прокатиться на верном друге.

Девушки выехали за ворота особняка, переговариваясь. Аврора слушала восторг подруги, которая все не могла поверить в то, что Абелард снова может без проблем ходить. Девушка смотрела на Вивьен с хитрой улыбкой, что, конечно, не уходило от ее внимания, однако задаваться вопросом, что же, собственно, ее веселит не стала. Прескотт легонько шлепнула Абеларда по боку, и конь перешел на бег трусцой, Шторм последовал за соседом по конюшне, а озадаченная Вивьен обернулась к подруге.

– Разве ему так можно?..

– Поверь, ему теперь и галоп можно. Наш врач – это сказка, – засмеялась Прескотт.

Вивьен слабо улыбнулась девушке и, склонившись над Абелардом, стала аккуратно поглаживать его по холке. Ей все время казалось, что ему больно. Но вместе с этим она видела, что конь активно перебирает копытами по дороге, не издавая ни единого звука, который говорил бы, что он страдает. Аврора наблюдала со стороны за леди Чендлер. Эта девчонка стала для нее как родная. Вероятно, всему виной привязанность брата. Очень часто они с Дионом делились своими чувствами и привязанностью к кому-то, всему виной была связь близнецов. Они могли не понимать, что им нравится один и тот же человек, но уже реже бывало наоборот, когда их мнения расходятся. Но если все же у кого-то из близнецов взаимная ненависть – ее можно умножать надвое. А уж Аврора Прескотт знает, как устроить ад, не прибегая к грубой силе. Под свои мысли девушки доехали до поместья Чендлер. Аврора, подъехав вместе с Вивьен к воротам ее дома, аккуратно взяла ее руку.

– Мы будем вечером, – тихо прошептала она.

Вивьен лишь кивнула, благодаря подругу за то, что не начала говорить во всю громкость своего голоса, как это бывало обычно. Но Аврора и сама понимала: как бы они с Дионом не старались пробиться в высшее общество, они все равно будут в тех низах, откуда выбрались до этого. Она понимала, что Вивьен прислала им приглашение в тайне от отца, герцог ни за что не позволил бы им присутствовать на этом празднике. Но когда же близнецов Прескотт останавливали барьеры?

Стрелки часов неумолимо бежали, напоминая своим ходом о приближении важного события. Для кого-то это пустяк, но не для Диона, закончившего с поручениями совета и решившего расслабиться в кафетерии. Чтобы как-то скрасить скуку за чашкой кофе, он взял у входа газету и, выбрав для себя столик в углу, опустился на стул. Едва принесли заказ, рука Прескотта потянулась за газетой. Он только приподнес кружку к губам, как кричащий заголовок сразу же бросился в глаза.

– Убийство аристократа в Фэстонском парке… – шепотом прочитал он. Уставший, Дион не сразу сделал акцент на заголовке. Лишь спустя мгновение картины минувших дней вспыхнули в воспоминаниях. – Черт, – выругался, скользнув взглядом в правый угол, чтобы удостовериться в свежести издания.

Удивительно, как быстро работают журналисты, гоняющиеся за сенсациями. Из текста Прескотт понял, что тело нашли сегодня. Значит у него еще есть время. Бросив крупную купюру на стол, не желая тратить времени, мужчина стремительно покинул кафетерий, поймав первый приближающийся экипаж.

Полиция не стала долго ломать голову над оцеплением. Охватив весь парк, сотрудники не пропускали ни единого посетителя. Мимо Диона прошла молодая пара, выказывая недовольство тем, что их не пропустили на дневную прогулку. Уверенным шагом мужчина подошел к воротам, у которых уже с утра стояли охраняющие территорию.

– Куда идешь? – скучающе произнес один из них.

– К трупу, – произнес Дион, доставая из внутреннего кармана пальто удостоверение. – Я Дион Прескотт. Лейтенант совета Рейвенстрита.

– Сказано никого не пропускать, лейтенант. Вы к нашим органам безопасности никак не относитесь, оттого…

– Эй, мундир! – со стороны послышался женский голос. Взгляды мужчин устремились на говорившую. Дион закатил глаза, увидев спускающуюся с коня сестру. – Ты, наверное, не в курсе, однако органы Рейвенстрит имеют полный доступ к делам всего Брикоина. Чему вас только учат…

– Аврора, мы здесь как-нибудь сами бы разобрались, – вздохнул Дион.

– А я мимо проехать должна была? – надула губки девушка.

– Так вот, – проигнорировав сестру, Дион вернулся к разговору с полицейским. – Исходя из сказанного этой милой леди, Вы не передумали пропустить меня?

– Мне нужно обсудить этот момент с руководством. Ждите здесь, мистер Прескотт, – произнес мужчина в мундире и, показав взглядом коллеге встать на середину, пошел вглубь парка.

Не теряя времени, Аврора взяла руку брата и отвела в сторону. Понимая, что девушка хочет поговорить с ним, Дион достал из кармана газету и показал ей. Присвистнув, мисс Прескотт углубилась в чтение колонки, в то время как Дион наблюдал за входом в ожидании возвращения полицейского.

– Я думаю, после того, как посмотрим здесь, стоит отправиться к журналисту. Нужно заставить написать его опровержение, – произнесла Аврора. – Никто не будет искать убийцу бедняка. А вот убийцу аристократа…

– И все нитки к ней…

– О да. Не хотелось бы видеть эту милую мордашку за решеткой, – ухмыльнулась девушка.

– Этого не будет, Рори. Скорее, сядем мы.

– Я буду навещать тебя, братик, – слезливо произнесла Аврора.

Вскоре их пропустили в парк. Проходя вглубь, брат и сестра слышали, как старший по званию отчитывает охранника, выказавшего неуважение коллегам из Рейвенстрита. На полпути их встретил полицейский, которому было поручено показать место преступления. Дион покрутил головой, вспоминая подробности той ночи. Вот здесь был Абелард, а здесь он отбросил Келвина от Вивьен. Дальше их повели вниз по течению. На берегу ручья лежало обезображенное тело. Одежда на трупе успела высохнуть почти за день пребывания на суше. Близнецы подошли к нему. Аврора склонилась над обезображенным лицом того, кого когда-то звали Келвин Браун. Его кожа вздулась и побледнела от долгого пребывания на дне ручья, в волосах и одежде песок и следы ила. Местами на кожном покрове встречались багрово-красные пятна. Дион присел на корточки, став оглядывать труп. След на шее привлек его внимание: работа неаккуратная, словно ножом орудовало чудовище. А впрочем, как еще назвать убийцу?

– Что Вивьен, что Келвин говорили о записке, – прошептал Дион. – Я без перчаток, Рори.

– Это ты мне предлагаешь пощупать нашего красавчика? Ты же понимаешь, что с тебя новая пара перчаток?

– Дьявол! Рори, прошу тебя! – тихо выругался. – Пока мы здесь одни, проверь его карманы.

Скорчив недовольное лицо, Аврора достала перчатки из кармана пальто и, натянув их со всей брезгливостью, присела рядом с трупом, запуская руки в карманы его одежды. Доставая оттуда все, что только могла найти, она прятала все это по карманам Диона, так как кожаное пальто брата точно их не выдаст.

– Это все, – заключила мисс Прескотт.

– Теперь постой на стреме, Адель, – он произнес имя в пустоту и, если бы в сей момент кто-то находился рядом, он бы удивился, потому что рядом с близнецами никого не было.

Пустота перед Дионом пошла рябью, и едва заметный женский силуэт встал перед ним. Простой человек посчитал бы это игрой света или переутомлением, но близнецы знали, что это не то и не другое.

– Я успела по вам заскучать. Давненько не виделись. Какое приключение сегодня? – послышался мелодичный голос, исходящий от силуэта.

– Хочу знать последние минуты жизни этого человека. Поможешь? – поинтересовался Прескотт.

– Ты ведь помнишь, чем это закончилось в прошлый раз? Если бы вы с сестрой посещали тётушку, мы бы смогли научить переносить такие вещи.

– Раздели нагрузку на нас двоих, – решительно сказала Аврора.

– Если ты готов, открой душу…

С опасением Дион склонился над трупом и краем большого пальца, чтобы не наследить лишний раз, поднял распухшее веко. Едва его взгляд встретился с глазом мертвеца, как тьма накрыла все вокруг. Секунды ничего не менялось. Прескотту казалось, он блуждает в полной тьме до тех пор, пока не увидел слабое свечение. Он почувствовал, как напрягаются мышцы, и поднялся… Ночь и слабое свечение фонарей, сильнейшая головная боль, взгляд блуждает по теням деревьев. Все плывет. Шаг, второй, третий. Взгляд сфокусировался на блеске во тьме, и последовали шаги в обратном направлении. В этом состоянии Дион мог пережить все чувства человека, которые тот испытал в указанный период. Мог увидеть произошедшее, но ничего не услышать. Но эмоции были его. Адель как-то рассказывала, что просачивание в чужую жизнь можно сделать полноценным, однако для этого требовались тренировки. Из тени кто-то вышел. Он не увидел лица, а значит и Келвин тогда не смог разглядеть. Нож вонзился в тело. Дион не спутал бы эти ощущения ни с чем, ведь однажды испытал на своей шкуре, как в плоть вонзается холодный металл, оставляя то колющие, то режущие раны. Удар за ударом. Дион хотел зарычать от боли, но этого не произошло. Удар коленей о землю, и холодный металл коснулся шеи…

– Адель, доставай меня! – сорвалось на крик подсознание. Особенности просачивания могли лишить его жизни, если в воспоминании скрывалась соответствующая угроза. Умереть рядом с Келвином от его же остаточных воспоминаний желания не было.

Миг, и Прескотт был вновь под садящимся октябрьским солнцем, согнувшийся над трупом. Он с ужасом смотрел в его безобразное лицо. Оттолкнувшись руками от земли, он остался на коленях. На лбу выступила испарина, и он руками стал изучать свой живот и шею. Фантомные боли вводили в кошмарную агонию. И сколько она продлится не могла подсказать даже Адель. Люди слабы для подобного. Ужас на его лице застыл в немом крике, словно он забыл как говорить. Аврора, видя состояние брата, подбежала к нему и сжала его руки в своих ладонях.

– Я с тобой, Дион, я… Ах! – в этот момент ее пронзила такая же боль, что чувствовал и Дион.

Силуэт Адель исчез, словно его здесь не было. Близнецы же остались стоять на коленях друг напротив друга, борясь с невыносимой болью. Понемногу она стала отступать. Аврора, хватая ртом воздух, оперлась руками о землю, а Дион, сев рядом, осторожно прошелся рукой по ее спине.

– Спасибо… Я бы не справился без тебя.

– И так каждый раз, когда ты пытаешься заглянуть в жизнь мертвецов?

– Да… Только раньше это приносило плоды. Сейчас я не видел убийцу.

– Значит, все зря?

– Придется искать без помощи демона, Рори. Это дольше. Главное, что сейчас мы обезопасили ее от властей, – говорил он, помогая подняться сестре на ноги. – Имеет ли какие-то счеты на нее убийца – другой вопрос. Нужно быть бдительными.

Их разговор прервал звук приближающихся полицейских. Близнецы не решились что-то говорить в их присутствии. Прескотт, оставив сестру позади себя, направился им навстречу.

– Этим делом займется Рейвенстрит, господа. Через пару часов к вам подъедет секретарь совета для приема всех дел касательно этого случая, – уверенно произнес Дион и зашагал прочь из парка. Его решение было полностью оправдано законами Брикоина, и правительство не имело ничего против инициативы совета Рейвенстрита. Подобные дела они решали со всей ответственностью, что было только на руку короне.

Взяв коня сестры, Дион поймал для нее экипаж и попросил посетить редакцию газеты, выпустившей статью о трупе аристократа. Тем временем сам он посетил предприятие Джастина Чендлера и дал ему полный отчет, основанный на полученной информации. После этого стремглав помчался в Рейвенстрит.

Глава 8. Бал

24 октября 1851 года. Ночь

Звездным свежим вечером к поместью Чендлер было не подступиться, слишком большая очередь из экипажей стояла вдоль ограды. Гости прибывали и прибывали. Кто-то шутил, что дом мог быть резиновым и растягивался, вмещая в себя всю фэстонскую знать. Большая очередь выстраивалась у парадной, и дворецкий с личной охраной Чендлер просматривали приглашения, только после этого пропуская гостей в дом. Мужчины и женщины с натянутыми улыбками старались излучать из себя доброжелательность, но все знали, что это всего лишь маски и на этом приеме они находились только чтобы завести новые полезные знакомства.

Вивьен Чендлер стояла в холле у широкой лестницы, принимая из рук гостей подарки. Она без особого энтузиазма брала коробки разных размеров и передавала Эшли, которая стояла позади юной герцогини и так же вежливо улыбалась посетителям. Напыщенные поздравления были для Вивьен словно пытка, которую было необходимо стерпеть. Гости сменялись один за другим, продолжая передавать и передавать подарочные коробки. Вивьен незаметно для остальных ненадолго подняла раненую ногу, так как долгое пребывание на ногах не приносило комфорта. Девушка ждала лишь одного, а вместе с этим боялась, что ее ожидания не оправдаются. Одна знать за другой, каждый считал своим долгом выпустить из себя подхалимство и облить девушку из ведра лицемерных помоев красивыми словами. Однако на ее лице засияла улыбка, когда порог дома переступили близнецы Прескотт. Дион держал под руку Аврору, а та в свою очередь что-то радостно лепетала ему на ухо, поправляя укрывающую плечи накидку. Вивьен поразилась в очередной раз, как эта девушка любит выделяться из толпы. Если Дион пришел во фраке, и его рубашка была застегнута вплоть до последней пуговицы, то Аврора была противоположностью брата. Едва она передала накидку прислуге, как оголились ее плечи и вызывающее декольте. Вивьен поймала осуждающий взгляд Диона на сестре, но она понимала, что говори ей что-либо или нет, Аврора Прескотт все сделает по своему. Дворецкий, проверяя их приглашение и посмотрев подпись приглашающего, перевел взгляд на леди Чендлер, едва заметно помотав головой, дав понять, что ее отец будет совершенно не в восторге. Но не пропустить их он не мог, так как все было оформлено официально и тем более не последним человеком в поместье. Ах, если бы герцог знал, что его дочь нашла в себе силы пойти против него! Он вскипел бы от необузданной ярости, которая накрыла бы все мраком.

– Вивьен, сделай попроще лицо. Они сейчас подойдут, – тихонько прошептала Эшли на ухо подруги.

Только сейчас девушка поняла, насколько глупо выглядит со своей широченной улыбкой. Близнецы Прескотт, наконец, дошли и до нее. Аврора подмигнула Вивьен, и Дион сдержанно протянул девушке небольшую коробочку с подарком. Вивьен вытянула к подарку дрожащие руки, что не ускользнуло от внимания Авроры и Эшли, которые обменялись понимающими улыбками.

– Примите мои поздравления, леди Чендлер, – коротко произнес Дион.

Своим видом он старался казаться отстраненным, но от вида Вивьен отлегло от сердца. На лице появилась лёгкая улыбка, которую он сразу скрыл, надеясь, что она останется незамеченной. Если бы не это окружение, он бы, несомненно, первым делом поинтересовался о ее самочувствии, но нужно было делать вид, что он не знает ни о той ночи, ни о ране, которая мучает девушку.

Закончив здесь, они двинулись в сторону банкетного зала, однако Эшли, не дав уйти слишком далеко близнецам, схватила Аврору за руку. Мисс Прескотт обернулась к девушке, вопросительно изогнув изящную бровь, а служанка, коротко подмигнув и показав взглядом на юную герцогиню, выслушивающую очередное поздравление, протянула Авроре аккуратный конверт с подписью «Диону». Аврора лишь ухмыльнулась и взяла конверт, став нагонять Диона в банкетном зале, где собирали гостей.

Зал украшен со вкусом, а полы натерты воском так, что передвигаться было одно удовольствие. Почти над самым потолком висели гирлянды, освещающие зал теплым светом. На одном из балконов расположился оркестр, который для разогрева играл простые незамысловатые мелодии. Двери, ведущие в сад, были распахнуты настежь, предлагая посетителям сего торжества прогуляться по герцовскому саду, наполненному ароматами цветов разных сортов и видов. Кто-то, кто узнавал мелодию оркестра, уже занял центр просторного зала и танцевал, даже не смотря на то, что основной праздник даже не начался. Отовсюду слышались разговоры людей: женщины обсуждали новое течение моды, а мужчины страстно восхваляли охоту. Где-то шел разговор о бизнесе, а где-то говорили о новостях и слухах.

Дион прошел в зал. Остановившись у стола с шампанским и взяв бокал в руки, он решил осмотреться вокруг. Многие недоумевали, почему здесь близнецы Прескотт, поэтому свое имя в разговорах слышал не единожды. Дион посмотрел на Аврору. Ей было легче дышать в этом аквариуме. Даже ее откровенный наряд мало кого удивлял, ведь женщины были проще мужчин и немногие разбирались в том, кто перед ними. Им важен был только факт того, что именно на этом празднике собрались те, с кем надо было дружить. Лишь единицы знали в лицо тех, с кем связываться не стоит. Он не догадывался, к чему приведет его присутствие, но чувствовал себя немного спокойнее, чем обычно, ведь взглядом постоянно искал в толпе Вивьен Чендлер. Он видел, как она приветливо улыбалась гостям и смеялась над их шутками. А ведь в последний раз они виделись только тогда, когда он покидал поместье Чендлер после разговора с герцогом. Аврора подошла к нему с хитрой улыбкой, что вновь говорило о ее вспыхнувших шальных мыслях. Дион уже знал, что если его сестра в хорошем расположении духа, значит придется краснеть. А может и не раз за вечер. Она протянула конверт, переданный Эшли, и, сложив руки на груди, встала позади него. Мужчина взглянул на нее через плечо и со вздохом стал открывать послание. Больше всего ему не хотелось, чтобы это было письмо от герцога, который увидел их с сестрой и решил тихонько отвадить. Однако аккуратный почерк, которым был подписан конверт, немного успокаивал его.

«Мистер Прескотт, я буду ждать Вас около лабиринта в конце сада через час».

Он узнал почерк Вивьен, и его взгляд стал мягче. Дион посмотрел на сестру и после окинул взглядом большой зал, столы в котором ломились от разного рода яств и напитков. Он положил послание леди в карман фрака. Авроре не нужно было ничего объяснять, ведь он был уверен, что она в курсе содержания послания.

– Мне нужно будет ненадолго отойти. Не забывай: если что, встретимся у ломбарда через улицу, – он заметил герцога, который решил выйти к гостям.

– Не продолжай, я тебя и так поняла, черт ты лукавый, – произнесла Аврора и, ударив брата кулаком в плечо, хихикнула.

Дион облокотился о стену рядом со столом с шампанским и устремил взгляд на похитительницу своих мыслей, которая все так же стояла в проходной и выполняла уже успевшие ей надоесть действия с приемом подарков и выслушиванием артистократичного лепета. Несколько раз их взгляды встречались, и каждый раз ее щеки загорались легким румянцем. Стоящая рядом служанка замечала невинные переглядывания, что вызывало искреннюю улыбку. Зал, наконец-то, наполнился гостями, а вместе с этим троица любопытных девушек окружили Диона. Они ни разу не видели его в высшем свете, а потому он, будучи хорошо сложенным и не обделенным внешностью, привлек их внимание. Дион отвечал им с неохотой, стараясь всеми возможными путями отгородиться, но девушки не унимались, все интересуясь и интересуясь им: чем он занимается, как попал на этот прием, какие у него отношения с семьей Чендлер. Он заметил Вивьен, уже стоявшую у стола с закусками, который так кстати находился в тени. Он понимал, почему она выбрала это место. Однако Вивьен, глядя на его безуспешные попытки отвадить от себя девиц, была грустна. Ей вдруг показалось, что зря она написала это письмо, и он пришел сюда за тем же, за чем и остальные. Закусив губу, Вивьен Чендлер покинула зал через ведущие в сад двери.

Аврора Прескотт, наблюдавшая за этой картиной из центра зала, где предавалась танцам с очередным партнером, вдруг отстранилась от него и наглой походкой проследовала на выручку брату. Мужчина, что вел Аврору, остановился в замешательстве, ведь этикет не предполагал остановку танца до того, как закончится музыка. Он попытался ее остановить, но девушка лишь отмахнулась от него, показывая полное безразличие.

– Дорогой! А я ищу тебя, – произнесла Аврора, расталкивая девушек.

– Аврора, как вовремя, – честно произнес Дион.

– О, я знаю.

Аврора увела брата от напавших фурий и, крепко сжав его руку, подвела к дверям сада, вытолкнув за порог.

– Не благодари, Дион, у тебя на сегодня другое развлечение, – подмигнула девушка, позже незамедлительно вернувшись в зал.

Дион Прескотт шел в конец сада, где Вивьен назначила встречу, но около лабиринта ее не увидел. Остановившись, он осмотрелся и заметил юную герцогиню около беседки, что была метрах в пятидесяти от лабиринта. Она стояла лицом к яблоне, и, пока он шел, сорвала с ветки одно из яблок, став бережно катать фрукт в ладонях. Расстроенная мыслями, которые сама себе же и внушила, девушка отказывалась верить в то, что Прескотт относился к представителям меркантильного класса.

– Добрый вечер, леди Чендлер, – произнес Дион, подходя к девушке.

– Мистер Прескотт? – она обернулась.

В ее грустных глазах, полных отчаяния, вновь загорелся огонек радости, с которой она сделала шаг ему навстречу.

– Я думала, Вы не придете… Там, в зале…

Он замотал головой, потянувшись рукой к ее лицу, но в последний момент убрал руку. Это неподобающе, если без разрешения прикоснуться к леди. Дион ещё не раз проклянет себя за эту минутную слабость, но он был слишком рад видеть ее в добром здравии. Вивьен посмотрела на его руку, удивившись его порыву.

– Леди Чендлер, я не могу пренебречь Вашим предложением.

Однако случилось то, чего он и вообразить не мог даже в самых смелых своих мечтах: юная герцогиня сама прильнула к его груди. Он остался неподвижен, лишь рука легла ей на голову и стала легкими движениями поглаживать собранные в прическу волосы. Тогда, после злополучной ночи, в его доме Дион был готов списать ее порывы на благодарность, растерянность, психологическое требование защиты. Но что сейчас? Они стояли так, не замечая ничего вокруг. Вивьен всю неделю пыталась найти с ним встречи, но не могла поймать его, а в поздние часы ее бы никто не отпустил. Особенно после этой истории с Келвином Брауном. А Дион просто был связан по рукам и ногам. Мало того, что тянуло его дело, так еще добавились нескончаемые поиски Брауна, и, что немаловажно, герцог очень доходчиво объяснил, почему не стоит появляться рядом с его дочерью. Нет, он не боялся за себя, его больше пугала мысль о том, что у Вивьен будут из-за него проблемы.

– Я очень рада Вас видеть, – тихо произнесла девушка.

– Это взаимно, леди…

Девушка подняла на него глаза, в которых яркими звездами играла надежда. Но она тянула, просто смотрела на него, открывая рот и закрывая его, пытаясь что-то сказать. Вивьен отвела взгляд в сторону, чувствуя себя неловко перед ним. Он не торопил ее, ждал, когда она соберется с мыслями и сможет сказать то, что ее тревожит.

– Я… Мне страшно, мистер Прескотт…

– Чего Вы боитесь?

– Я скучала по Вам.

– И почему Вас это пугает?

Он не хотел говорить с ней о чувствах, дабы не обнадеживать витающую в облаках девушку, которая ещё вчера читала лузарские романы. Дион прекрасно понимал, что вскружил ей голову. Он думал, что сейчас она видит перед собой прекрасного принца на белом коне, который спас ее, и по закону жанра все заканчится счастливым концом со свадьбой и половиной царства. Но жизнь сурова, да и он явно не тот, с кем стоит связаться юной особе. К тому же, чувства, что они сейчас испытывали друг к другу, вообще никак нельзя было назвать любовью. Он чувствовал ответственность за нее, как попечитель, ровно до тех пор, пока не ясно, чем обернется та ночь. А она хоть и смотрела на него влюбленными глазами цвета родного озера, но совершенно не понимала, что за человек перед ней стоит. От этого странно щемило в груди, но он старался игнорировать это чувство. Девушка ненадолго отвлеклась от него и, стрельнув взглядом за его спину, крепко сжала его руку.

– Там отец… – тихо произнесла она, потянув мужчину в рядом стоящую беседку.

Дион, шагая за девушкой, оглянулся назад. Герцог разговаривал с патрулем и, судя по словам, что он еле мог различить, раздавал поручения. Вивьен завела его в беседку, до которой не дотягивался свет фонарей и гирлянд, а с крыши, словно лианами, ниспадала виноградная лоза, за которой, если исхитриться, можно спрятаться.

– Леди Чендлер, – нехотя начал Дион. Он понимал, что, будь она обычной девушкой, которая и слова поперек сказать не может, а в свободное время вышивает крестом, он был бы немного спокойнее за нее, но так как она была далеко не такой, ему придется сказать ей, как обстоят дела. – Вам не отца нужно бояться… Сегодня нашли Келвина с перерезанным горлом, и сейчас идет поиск свидетелей. Вы понимаете, что мы с Вами были последними, кто его видел?

Вивьен скривила лицо, когда речь зашла о перерезанном горле обидчика. Каким бы он ни был гнилым человеком, вряд ли кто-то заслуживает такой смерти. Она полностью осознавала, что и до нее, и, может быть, за короткий промежуток после он мог еще натворить таких дел, от которых кровь стынет в жилах. Но она больше предпочла бы пожизненное заключение, чем вот так…

– И, если выйдут на нас, мистер Прескотт, стоит сказать правду?

– Ни в коем случае… – ответил он, мотнув головой. – Правда может сделать только хуже. По возможности постарайтесь сделать вид, что даже не знаете Келвина. Чаще всего полиция не разбирается в таких делах. Они будут готовы спустить собак на первого подозрительного человека, и справедливости будет добиться крайне трудно, – сделав небольшую паузу, Дион постарался собраться с мыслями. – Но это не все, что я хотел сказать… Я провел небольшое расследование, Вивьен, и прошу Вас быть предельно осторожной. Я не могу утверждать точно, но мне кажется, что мотив, по которому был убит Келвин – Вы.

Пока он говорил, Дион все это время краем глаза наблюдал за патрулем, который уже шел в сторону лабиринта с бокалами в руках. Двое мужчин громко беседовали о чем-то своем, непринужденном. Он не исключал вероятности, что ничто не может им помешать заглянуть в беседку, дабы проверить, как здесь обстоят дела. Чем ближе были эти двое, тем безумнее приходили ему идеи, как этого избежать. Выругавшись про себя, к одной такой он сразу же и прибег. Хоть и быстро, но достаточно нежно он приподнял лицо Вивьен за подбородок и коснулся губами ее губ. Вивьен только хотела что-то сказать, но вздрогнула от неожиданности. Ее порывом было оттолкнуть его от себя, однако, только ее ладони легли на его грудь, она лишь разомкнула губы, поддавшись напору. С неловкой нежностью Вивьен руками стала скользить вверх по груди, чувственно обвив ими его шею. Новые чувства пьянили, она буквально растворилась в его объятиях. Но Дион был настороже. Он умел не терять бдительности, когда это было необходимо. Мужчина услышал, как патруль прошел мимо беседки и кто-то из них издал похотливый свист, следом за которым пошла шутка подобного характера. Если бы они знали, кто находится сейчас в этой беседке, предпочли бы воздержаться от подобного.

– Простите меня, – тихо произнес он, отстранившись от ее губ. – Нам надо идти, пока они не вернулись.

– Дион, прошу, не оставляй меня, – тихо произнесла девушка.

– Я буду рядом, леди…

– Вивьен, – перебила она.

Он хотел что-то ответить, но она привстала на мыски и, прижавшись грудью к его груди, с удивительной жадностью коснулась его губ. Он раскрыл глаза от удивления. Вот только что он целовал ее, чтобы отвести любопытные взгляды, и сейчас уже она дарит ему искренние поцелуи. Слегка затуманенный шампанским разум заставил обвить талию девушки, и сейчас он позволил себе потерять бдительность, оставить ее где-то там, на задворках. Он знал, что уже наломал достаточно дров, поэтому хотел насладиться этим моментом сполна, отдавшись ее власти и нежным пальцам, касающимся его головы. Она перебирала его волосы, нежными подушечками слегка трогая кожу. Но, как бы ни было велико желание, сейчас самое время было остановиться.

– Нам нужно идти, – хрипло произнес он.

– Тогда идем, – со странными для себя нотками ответила леди.

Вивьен крепко сжала его руку, а он повел ее вперед вдоль цветущего сада. Девушка смотрела под ноги, пытаясь скрыть предательский румянец, выступивший на щеках. Дион не смотрел в ее сторону, чтобы не смущать ещё больше. Одно радовало Вивьен Чендлер в этот вечер – ее первый поцелуй был с мужчиной, к которому она была благосклонна.

Этот сладкий момент с самого его начала будоражил кровь свидетеля, стоявшего в тени деревьев. Его не пугал приближающийся патруль, потому что в его кармане лежало приглашение. Оно было не на его имя, вряд ли кто-то бы позвал его на подобного вида мероприятие. С семьей Чендлер у этого человека были не самые лучшие отношения. Впрочем, как и с близнецами, вставшими костью в горле. Едва ли он мог подойти к леди Чендлер, к этой маленькой беззащитной девочке. Глядя на ее хрупкую фигурку и опущенные плечи, он размышлял. Представлял в мельчайших деталях, как кровь приливает к ее прекрасному лицу, как она отбивается, стараясь убрать его руки с шеи, как она пытается воззвать к помощи, но лишь издает слабые хрипы. Самые сладкие моменты, чтобы опорочить прекрасную репутацию Диона Прескотта, вливающегося в любое общество, словно самая наглая крыса. Он следил за парой еще с тех пор, как близнецы переступили порог.

Что же нужно для того, чтобы все его представления стали явью? Лишь маленькая деталь – увести подальше от сада. Джастин Чендлер пожалеет, что сделал этот лабиринт! Мужчина уже был готов сделать шаг, как увидел приближение Диона Прескотта. Почему же он пришел так рано? Мужчина не мог даже представить, что он обратит внимание на расстроенную юную герцогиню. Прескотт подошел к ней непростительно близко, словно они старые знакомые. Или любовники? Девушка совсем не возражала, что вызывало у стоящего в тени бурю тяжких эмоций. Неужто он так и не сможет совершить задуманное? К чему тогда весь этот маскарад? Ворованное у трупа приглашение, убийство из-за клочка подписанной каким-то герцогом бумаги. Его планы рушились на глазах. Если бы он пришел позже, то все бы подумали на него. И тогда планы мужчины, стоящего в тени, были бы реализованы. Рейвенстрит не любит убийства без почвы.

И вот Джастин Чендлер дает какие-то указания личной охране, вот они продвинулись дальше по саду и, скрытые, но все еще видимые стоящему в тени, Дион Прескотт и Вивьен Чендлер сливаются в поцелуе. Патруль все ближе, а эмоции мужчины зашкаливали с такой дьявольской силой, что не передать словами. Он хотел видеть ее кровь, хотел видеть месть, хотел видеть страдания Прескотта. Хотел, чтобы он стал тенью самого себя, пытающегося пролить свет на собственное имя, как однажды это пришлось самому незваному гостю.

Свист патрулирующего пронзил тишину. Стоящий в тени ухмыльнулся, так как предположил, что они искали именно Вивьен Чендлер. Эти олухи даже не поняли, кто скрывается там, в беседке, чтобы хорошо провести время. А он продолжал наблюдать. Кулаки мужчины сжимались и разжимались, гнев растекался по венам, ведь он не сделал этого. Он не сделал того, что хотел какие-то жалкие минуты тому назад. И вот она уже сама тянется к губам Прескотта, словно издеваясь над наблюдающим. Будто знала, что он смотрит, будто желала лишь больше разозлить его. И у нее это почти получилось. Он было сорвался с места, но чертово чутье Прескотта, которым он чудесным образом творил самые удивительные вещи, заставило того увести ее. В этот вечер не суждено обагрить руки в ее крови.

Стоящий в тени остался на месте, наблюдая, как в свете фонарей Дион Прескотт уводит его жертву. Он приметил, как Прескотт оглянулся, заходя за порог поместья, и в очередной раз проклял чутье этой семейки. Выйди он на свет, то был бы им замечен, но этого не хотелось, ведь прикоснуться к шее Вивьен Чендлер ему так и не удалось. Но то ли еще будет!

В банкетном зале продолжались танцы, а некоторое компании людей все так же стояли по углам, обсуждая дела насущные. Цели аристократии были слишком прозрачны, о виновнице торжества все позабыли, словно ее и не было. Но леди Чендлер это было на руку, ей давно осточертели полонезы и вальс, надоели кадриль и котильоны. Однако танцующие радовались всему, особенно играющему «Па де труа», ноты которого ласкали слух Вивьен. Переступив порог зала, она окинула взглядом танцующих. Вот Аврора, рукоплещущая в танце, умело обходила своего партнера, а после продолжающая с ним путь за остальным рядом танцующих. А вот и граф Хейли со своей женой. Ледяной же взгляд герцога Чендлера, ведущего мать девушки, направленный в ее сторону, был ощутим и пробирал до самых кончиков волос. Вивьен отвела Диона в сторону банкетного стола. На ее щеках все так же играл румянец, да только уже от того, что она заметила на себе осуждающий взгляд отца.

Аврора Прескотт по окончанию танца подбежала к паре, ее румяные щеки горели от выпитого вина и веселья. Она светилась от счастья от всего, что происходит. Аврора была на этом приеме словно в своей тарелке, хоть и являлась аристократкой. Девушка горячо схватила руки Вивьен в свои и смотрела в ее глаза, едва ли не прыгая от счастья.

– Вивьен, дальше полька! Пойдем потанцуем! – на лице девушки играла озорная улыбка.

– Аврора, леди Чендлер слишком устала и пропустит этот танец, – процедил Дион сквозь зубы.

– Ой, и ты тут, бес лукавый, – Аврора стрельнула глазами в брата.

– Наслаждайся танцами, Аврора, и лучше с каким-нибудь одиноким старым графом.

С недовольным лицом мисс Прескотт удалилась, а Вивьен взглянула на Диона, который старался не смотреть в ее сторону. Он тоже заметил взгляд герцога, которым тот наградил дочь. Не хотелось ему накалять ситуацию еще больше.

Как только полька закончилась и гостям был дан небольшой перерыв, Дион, наконец-то, повернулся к юной герцогине и вытянул ей руку в легком поклоне, глядя в ее глаза теплым взглядом.

– Не подарите ли Вы, леди Чендлер, этот Котильон?

Нетанцующая виновница торжества вызовет много вопросов, поэтому лучше было ей показаться на паркете с тем человеком, который будет аккуратно ее ввести, зная о ране. Вивьен взглянула на него с недоумением, явно в голове оценивая свои возможности, насколько активно она сможет двигаться. Вспомнив танец в мельчайших деталях, она вложила руку в ладонь Прескотта, кивнув с лучезарной улыбкой. Мужчина вывел ее в центр зала, где уже собирались другие танцующие. Как только заиграла музыка, пары закружились в танце, по кругу меняясь партнерами, но как только очередь подходила к Диону, Вивьен не могла сдерживать своих эмоций.

– Я в неоплатном долгу перед Вами… – произнесла девушка, вновь встретившись с ним в танце. – Простите, что принесла так много проблем.

– Не думайте об этом, леди Чендлер, – ответил коротко Дион, вновь ее отпуская.

Вивьен кружилась по залу, стараясь делать упор на здоровую ногу. Эту оплошность нетрудно было заметить, но такт от этого не менялся. Девушка была не впервые на приеме, а танцами с ней занимались лучшие учителя, каких только ее отец мог позволить. В ее адрес было несколько замечаний от временных партнеров, но она лишь невинно улыбалась и с гримасой, полной неловкости, признавалась, что к сожалению, немного забылась. И вновь танец свел ее с Дионом. Музыка подходила к концу, и Вивьен не сдержалась, на мгновение положив нежную ладонь на его щеку. Однако, поймав на себе несколько непонимающих взглядов, вернула руку на плечо Прескотта. Он слегка склонился над ней и провел носом по ее виску. Он уже не знал, что опьяняет его больше: бокал шампанского, который уже давно отпустил его, или запах ее духов, и боялся признаться себе, что все-таки второй вариант верен. Вряд ли эти маленькие моменты были не замечены гостями, которые смотрели во все глаза. Многие, наконец-то, сделали свои выводы о том, что все-таки делают на этом приеме близнецы Прескотт. Народ не одобрял, что Вивьен Чендлер не только водит дружбу с безродной девушкой, но и имеет виды на ее брата. Стоящая поодаль Аврора, несмотря на туман в голове от выпитого, разглядела оплошность пары, уже прикинув, сколько будет разговоров после. Она перевела взгляд на герцога, который стоял на одном из балконов. Благо музыка закончилась и она, подняв юбки, поспешила к паре.

– Я прошу прощения, но, думаю, вам пора прощаться, – она показала взглядом на балкон, откуда удалялся разгневанный герцог.

Леди в спешке вышла в сад вслед за Дионом, раз им осталось не так много времени. Аврора, готовая в любой момент сорваться с места, удалилась в гардеробную. Хоть у них и был оговоренный план, с которым они вдвоем были согласны, Аврора ни в коем случае не оставила бы брата одного, тем более когда ему светили неприятности. Пришло время прощаться, Дион жестом предложил леди Чендлер присесть на скамейку, чтобы дать отдохнуть ее ногам после танца, и сам был готов в случае чего покинуть ее. Конечно, он не должен был быть здесь, потому он уже готов встретиться с герцогом лицом к лицу. Вивьен сжала его руку в своих нежных ладонях, а ему едва хватало силы духа, чтобы не сжать в ответ ее ладонь, но изо всех сил он старался не давать ей надежды. В его памяти вспыхнуло воспоминание о ее губах. Нежные, неловкие, так просто и легко позволившие ему коснуться их. Не он должен был быть тогда в беседке на месте того, кому предназначался ее первый поцелуй.

– Вивьен, нам пора, – прервал он тишину. – Я постараюсь уладить все. Пожалуйста, будь осторожна и никому ничего не рассказывай.

– Милый мой Дион, – тихо вздохнула девушка. – От меня столько проблем. Даже сейчас…

– Все в порядке, – он тепло улыбнулся. – Наша с Авророй жизнь и так полна авантюр.

Вивьен уткнулась лбом в его ладонь и всхлипнула. Дион замер. Он не мог ее так оставить, хоть и понимал, что это грозит проблемами, и не только ему. Он видел, как в сад через прутья ограждения проникла сестра. Для него она всегда была как на ладони. Он мысленно ругал ее за то, что подставляет себя под удар.

– Я приношу проблемы… – вновь повторила леди, тихим всхлипом нарушив тишину сада. – Из-за меня вам пришлось столько пережить. Независимость… Свобода… Эти красивые слова причинили столько неприятностей, из-за которых пострадали другие. Кажется, для всех будет лучше, если я стану как все. Мне ничего не остаётся, кроме как смириться с участью детородительницы, хранительницы семейного очага и провести жизнь с мужчиной, который, получив наследника, будет пропивать деньги и ходить по любовницам, как мистер Хейли…

Девушка подняла на него заплаканные глаза. Он хотел прижать ее к себе так крепко, как мог, чтобы успокоить. Она была права, жизни многих девушек складываются именно так. Диону стало горько от ее слов. Он помнил чувство негодования, когда слышал в клубе, как мужчины обсуждали ее и какая она может быть в постели. Их интересовало только одно, но не ее душевные порывы. Он прошёлся рукой по ее волосам. Дион вряд ли смог бы сделать её счастливой, он с Авророй то кое-как справлялся. Хоть они и достигли многого, но все же оставались в самом низу общества. Но он понимал, что ни социальный статус ни деньги не определяют человека.

«Будь что будет…» – подумал он.

Их судьбы уже переплелись тогда, в их первую встречу, когда он заглянул в эти глаза с озорными огоньками. Ему было больно смотреть на ее слезы. Он хотел видеть ее улыбку и слышать красивый смех. Неужели он не сможет дать того, что она заслуживает? Неужели для того, чтобы сделать её счастливой, нужно иметь титул, два особняка, ораву слуг и счёт на пару миллионов в банке? Он пообещал себе, что, пока будет необходим для нее, будет рядом. Неважно, что решит Герцог и на кого падет его выбор. И пусть их раскидает по разным сословиям, пусть ее новый муж увезет ее. Он пообещал себе, что не оставит её до тех пор, пока в нем не пропадет необходимость.

– Я очень надеюсь, что тебе повезет с мужем, и он будет ценить тебя и то, что любишь ты, – с болью произнес Дион.

Он понимал, что завтра снова придется держать дистанцию и пытаться искать ее взглядом в окне на втором этаже с занавесками бледно-голубого цвета. А она проведет долгие дни, даже не зная, что он был там, под ее окнами может быть даже секунды назад. Эмоциональные порывы никогда не приводили к хорошему. Он старался не бросать слов на ветер, как это делали другие мужчины, чтобы получить желаемое. Но сейчас он должен был быть предельно аккуратным. Дион не мог сказать ей того, что она хотела услышать, даже чтобы успокоить. Он мог пообещать девушке с завода, что будет с ней до гробовой доски. Но здесь все решал титул, данный ей от рождения. Все решали родители, за кого выгоднее выдать свою дочь замуж. Все решало высшее общество, которое диктовало нормы, как жить знати и какие совершать поступки. Осознание не приносило ничего, кроме скручивающей жилы боли.

– Я не хотела родиться при титуле, Дион. Я не хотела этих дворцов, садов, дорогих экипажей, платьев, украшений. Если бы я могла выбирать, то выбрала бы простую жизнь без этих косых взглядов в мою сторону, без этой жизни, когда я нахожусь у всех на виду. Я хотела бы быть самой простой…

Для них это казалось безысходностью. Он достал из кармана мятый платок и, присев рядом с ней, начал утирать ее слезы.

– Вивьен, послушай… Мы не можем что-то изменить. Наша судьба уже предрешена за нас, с этим останется только смириться. Прошу тебя, успокойся. Возьми себя в руки.

Забрав платок из его рук, Вивьен уткнулась в него лицом. Она тихо всхлипывала, понимая, что никто не должен видеть их вместе, тем более в таком виде. Кто-то подошел к скамейке, и Дион медленно встал, слегка коснувшись плеча девушки. Перед ними стоял герцог, на лице которого впервые Дион увидел не суровую маску, а сострадание. Он слышал все. Его хмурый взгляд упал на Диона, но вновь вернулся к Вивьен с прежним выражением лица.

– Моя милая Вивьен… – начал, было, герцог, для которого самому непросто было подобрать слова. Он откашлялся, возвращая голосу прежнее суровое звучание. В последний раз он посмотрел на Диона, понимая, что слова нужно подбирать крайне осторожно, чтобы потом не сожалеть об этом. – Юноша, Ваша репутация сама говорит за Вас.

– Мистер Чендлер, я… – начал Дион, но герцог поднял руку, не дав договорить.

– Я долго к Вам присматривался. Несмотря на то, что моя дочь была в уязвимом положении, Вы повели себя как истинный джентльмен, за что я благодарен, – он сурово посмотрел на Диона. – Но Ваше прошлое туманно. Все из-за связи с Рейвенстритом, я правильно все понял? Иначе как человек, не имеющий статуса в обществе и денег, смог получить такое влияние, как у Вас?

Дион молчал. Это не тот разговор, который он хотел чтобы слышала Вивьен. Старый герцог прощупывал его, но он не знал о главном козыре в рукаве Диона. О их семейном секрете.

– Но сейчас я вижу свою дочь в слезах, – он опустил глаза на Вивьен. – Я не бессердечное животное, моя дорогая. И ни в коем случае не пожелал описанного тобою будущего. Поэтому решил выбор предоставить тебе, – он снова поднял глаза на Диона. – И раз ты его уже приняла, мне не остаётся ничего, кроме как принять его. – Его взгляд стал строгим. – Но не думай, что ты сорвал куш, Прескотт. Так как ты не имеешь ни рода, ни племени, тебе придется ещё доказать что ты достоин ее. Я буду присматривать за тобой столько, сколько мне отведено времени, и ты очень сильно пожалеешь, если не оправдаешь мои ожидания.

Вивьен смотрела на отца сквозь радугу слез, в голове было много вопросов. А главный из них: серьезен ли он в своих словах? Она видела недоумение на лице Прескотта, так же как и видела боль в лице отца. Герцогу было нелегко делать этот шаг, только он знал, что его милая дочурка может наломать дров, если он пойдет против ее воли, поэтому ему только и остается, что повиноваться ей. Он не хотел ломать ее жизнь, ведь он помнил, что Глория полюбила его когда-то и, если бы не его титул в обществе, вряд ли их брак мог состояться. Он помнил, как боялся, что для ее родителей будет не достаточно титула виконта, но все же они позволили этот брак. И, если его дочь выйдет замуж по его указке, будет ли она счастлива так же, как они с Глорией? Он не хотел ей несчастья и только потому его сердце растаяло, когда он увидел, как она смотрит на этого молодого человека и её слезы, когда ей казалось, что, возможно, держит его руку в последний раз.

– Я надеюсь, Вивьен, ты не будешь жалеть о своем выборе, – произнес он, стараясь скрыть эмоции за сухостью голоса.

Девушка сорвалась со скамейки и бросилась на шею отцу. Джастин Чендлер крепко прижал к себе дочь и погладил ее волосы, строго глядя на Диона, который уже стоял в решительности сказать свое слово. Только Вивьен отстранилась от отца, она посмотрела на Прескотта совершенно иным взглядом. Из глаз все так же ручьями бежали слезы, однако улыбка говорила, что это слезы счастья. Все здесь понимали, что решающее слово за ним. Без его слова здесь не скажут ничего.

– Мистер Чендлер, буду предельно честен, я не ожидал подобного. Я Вас не подведу, – произнес Дион, глядя на Вивьен. Слова сами сошли с языка, он даже не до конца понимал, что только что произошло.

– Очень надеюсь на это, Прескотт, – отчеканил герцог, подталкивая Вивьен к ее жениху.

Девушка шагнула к Диону и вытянула к нему руки. Это было для нее потрясением, которое уводило землю из под ног. Вивьен не могла поверить, что отец снизошел до нее в тот момент, когда она уже успела подумать, что придется бороться с ним за свои взгляды и интересы. Дион не оттолкнул ни ее, ни предложение отца. Его руки нежно сжали ее кисти, и девушка, примкнув к мужской груди, смотрела на их руки. Слова были излишни. Аврора, стоящая все это время в тени беседки, подошла к паре и присвистнула, глядя в дверной проем зала, в котором скрылся герцог.

– Я думаю, молодые люди, сейчас самое время, чтобы объявить о помолвке, – произнесла девушка.

– А… да. Ты права, – произнес Дион, осторожно сжав пальцами подбородок Вивьен и улыбнувшись ей. – А как ты считаешь, Вивьен?

– Лучшего момента мы и не подгадаем, – улыбнулась девушка, рукавом платья утирая слезы, позабыв о сжатом в кулачке платке.

Втроем они вернулись в зал, где играла очередная программа котильона. Аврора мимолетно сжала руку Вивьен и удалилась к банкетным столам, а пара пошла дальше, поднимаясь на один из балконов, где стояли Джастин и Глория Чендлер, которая пребывала в негодовании и что-то пыталась объяснить мужу, но тот лишь смотрел на танцующих в зале и уже не слушал ее. Все же какую-то власть над ним она имела, но не сейчас, когда решение принято. Увидев поднимающихся к ним Вивьен и Диона, они перепалку сменили улыбками. Вивьен поджала губы, полностью осознавая, что они не слишком то и счастливы. Дион это хорошо осознавал. Джастин Чендлер жестом дал указание оркестру закончить, и, как только музыка стихла, гости остановились и с непониманием подняли головы на балкон герцога. У кого-то стоял немой вопрос, что там делает Прескотт. Кто-то, кто видел танец молодой пары, все понял. А кто понял и негодовал – задавались вопросом, как герцог допустил это.

– Я прошу прощения за то, что пришлось прервать танцы. Но поверьте, это временная заминка. Как вы все уже знаете, к совершеннолетию дочери я задался целью найти ей партию. Только не учел того, что она свой выбор уже сделала. Мои поиски закончились, не успев начаться. И в эту паузу я хочу вам всем объявить, что Вивьен Чендлер и Дион Прескотт отныне помолвлены! О всех планах на дальнейшее будет объявлено, когда придет время.

Закончив, герцог дал продолжение балу, да только гости ахнули от услышанного. Кто-то неодобрительно качал головой, а кто-то, кого было большинство, радовались за пару и не скупились на аплодисменты. Но все равно из толпы слышались вопросы: когда герцог Чендлер успел выйти из ума? Фальш этих людей нервировала обоих спускающихся с балкона, и Вивьен и Диона, но они уже отлично справлялись с этим и не показывали напряжения. Пропустив еще пару композиций у стола с закусками, они стояли вместе с Авророй, которая хитро глядела на брата. Она была готова поклясться, что вечер испорчен, но он закончился так, как никто не ожидал. Дион словно читал ее мысли.

Смешавшись с толпой, он видел, как пара поднимается на балкон к герцогине и герцогу. И здесь музыка закончилась, настала гнетущая тишина, пока голос Джастина Чендлера не прорезал тишину. Слишком много громких слов, и какие-то из них прозвучали еще громче благодаря значению. Он был готов завыть от желания прокричать всему миру о том, что хочет сделать с юной герцогиней. Где-то внутри души он кричал, кричал громко и душераздирающе. Теперь добраться до девушки казалось ему более невыполнимо, ведь теперь Прескотт на полных правах будет всегда рядом с ней. В расстроенных чувствах мужчина покинул поместье. Он решил отложить его планы в долгий ящик. Понимание, что остаток вечера Вивьен Чендлер проведет с новоиспеченным женихом, полностью обесценило потраченное время. Однако он пообещал вернуться. И тогда он сможет все продумать более тщательно, чем в открытую заявляться на бал к высоко титулованным особам.